Доктор Садист

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

или на сайте:

"Экстремальное Чтиво"

http://extremereading.ru

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.

Это очень жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.

Джон Этан "Доктор Садист" (Снафф-Индустрия - 3)

Хайди Харт проснулась, ее голова склонилась вперед. Ее короткие светлые волосы, липкие от пота, прилипли к лицу. Сквозь тусклое, затуманенное зрение и мокрые пряди волос, свисавшие ей на глаза, она увидела яркий желтый свет – прожектор.

- Г–где я? - прохрипела она хриплым и напряженным голосом.

Слезы навернулись ей на глаза, когда она сильно закашлялась, струйки липкой слюны капали у нее изо рта. Ее нос, горло и глаза горели. Она почувствовала непреодолимое чувство тошноты, как будто ее внутренние органы скручивались друг с другом.

Она пробормотала:

- Что-то… Что-то не так. - Она попыталась двинуться вперед, но не смогла пошевелить ногами и воскликнула:

- О боже, что-то не так! Помогите мне! Пожалуйста, кто–нибудь, помогите...

Она остановилась, когда прохладный ветерок коснулся ее кожи, обдувая обнаженную спину. Она поняла две вещи: она была снаружи и она была обнажена. Хайди опустила голову и уставилась на себя. Ее нижняя губа задрожала, зубы застучали, и слезы закапали из глаз, когда ее глаза медленно приспособились и открыли правду.

Она прошептала:

- Нет, нет, нет, нет, нет.

Хайди была похоронена по пояс в грязи, торчащая из земли, как куст. Она была обнажена, ее молодое, крепкое тело было открыто окружающему миру. Наконец она попыталась пошевелить руками, но ее запястья были связаны за спиной. Она извивалась, извиваясь всем телом влево и вправо, но не могла оторваться от земли.

- Она очнулась, - сказал мужчина.

Хайди посмотрела на прожектор широко раскрытыми от страха глазами. Она заметила трех мужчин, приближающихся к этому месту, и откинулась как можно дальше назад, когда мужчины остановились перед светом. Она ясно видела их.

Группу возглавлял Брэдли Андерсон. Он был известен как Доктор Садист, хотя ему не нравилось это прозвище. Он был ростом шесть футов два дюйма, высокий и худощавый. Его щетина соединялась с волнистыми каштановыми волосами на голове. В сорок два года вокруг его тусклых, остекленевших голубых глаз начали прорастать гусиные лапки. Он выглядел подавленным, хотя казался здоровым. На нем была белая рубашка на пуговицах с закатанными рукавами, брюки и парадные туфли.

Ее голос надломился, когда Хайди спросила:

- Где я? Что я здесь делаю? Что происходит? Что, черт возьми, происходит?

Брэдли присел перед ней на корточки, не сводя с нее глаз. Хайди сказала:

- Скажи что-нибудь. Не… Не смотри на меня так. Где я нахожусь? Кто ты? Что все это значит?!

Мягким, сладким голосом Брэдли ответил:

- Меня зовут Брэдли. Ты можешь называть меня Брэд, если тебе от этого станет легче. Это… Я полагаю, это более дружелюбно. Я знаю, что ты напугана, это вполне понятно, но мне нужно, чтобы ты успокоилась, пока я объясню тебе несколько вещей. Поверь мне, все пойдет намного легче, если ты будешь сотрудничать. Ладно? Ты меня понимаешь?

Хайди знала, что что-то не так – в конце концов, она была похоронена ниже пояса – но доверилась Брэдли. Мужчина был одет профессионально, выглядел нормальным и красивым, и голос у него был нежный. Казалось, будто отец говорит с ней, говорит, что все будет хорошо.

Брэдли сказал:

- Ты на заднем дворе киностудии Deep Red Pictures. Ты слышала о ней?

Хайди растерянно заморгала, обдумывая объяснение Брэдли. Ей было тридцать два года, она прожила в городе большую часть своей жизни, но никогда не слышала о Deep Red Pictures.

Она заикнулась:

- Н–нет. Я не… Я не понимаю, о чем ты. Вытащи меня отсюда. Пожалуйста, скажи мне, что это какая-то дурацкая шутка, и вытащи меня отсюда. Я умоляю тебя, не...

- Конечно, ты о ней не слышала, - прервал ее Брэдли. - Ты не слышала об этом, потому что это не твой уровень. Со стороны это место выглядит заброшенным, но это не так. Мы снимаем здесь фильмы, Хайди. Плохие фильмы.

Хайди почувствовала искренность в голосе Брэдли. Он по-прежнему звучал спокойно и приветливо, но его сообщение было ужасающим. Плохие фильмы – эти слова пронеслись у нее в голове. Она не знала, что он имел в виду, но, очевидно, догадывалась, что это плохо. Она посмотрела на молодого человека, стоявшего слева от Брэдли, Бенджамина «Бенни» Чена.

Бенни был двадцатипятилетним мужчиной азиатского происхождения. Он был ростом пять футов восемь дюймов, его волосы были коротко подстрижены, а лицо – чисто выбрито. На нем была красная ветровка, свободные джинсы и кроссовки. В его карих глазах мелькнула искорка неприятия. Он был протеже Брэдли, его правой рукой, его возможным преемником.

Хайди не испугала его внешность. Однако она была в ужасе от больших ведер в его руках. Ведра были наполнены тяжелыми камнями. Она посмотрела на мужчину справа от Брэдли. Другой мужчина, Кори Грэм, тоже держал два ведра, наполненных острыми, тяжелыми камнями. Некоторые камни даже выпали из ведер, приземлившись на землю с глухими ударами и глухими ударами.

Хайди шмыгнула носом и спросила:

- Ч–что ты собираешься со мной сделать? Что я... Что я здесь делаю в таком виде?

Брэдли ответил:

- Конечно, я могу ответить на этот вопрос. На самом деле, он хочет, чтобы ты знала, почему ты здесь.

- Он? Кто? Кто хочет, чтобы я знала?

- Твой муж, Джеральд Харт.

- Дж–Джеральд? - повторила Хайди тихим, благоговейным голосом.

Брэдли кивнул и сказал:

- Да, мэм. Джеральд хочет, чтобы вы знали, почему он заплатил нам за это. Он знает о твоем романе с его близким другом Нейтаном. Он знает о подарках, поездках, отелях… Он знает все. «Кровать, не забудь рассказать ей о кровати», - вот что он сказал. Очевидно, ты трахнула Нейтана на кровати своей дочери. Это его очень разозлило. Он был в ярости.

Хайди рассеянно уставилась на грудь Брэдли, теплые слезы катились по ее розовым щекам. Она не могла вспомнить, как попала в студию, но помнила свой роман с Нейтаном. Забыть это было невозможно – секс был хорош, слишком хорош. Однако она отказывалась признавать это. Признание вины редко приводило к благоприятным последствиям.

Она покачала головой и сказала:

- Нет… Нет, я этого не делала. Он лжет, и это... это безумие! Ты не можешь так обращаться с людьми! Я, блядь, похоронена! Я голая и связанная, как чертово животное! Ты не можешь этого сделать! Отпусти меня!

Брэдли встал и пнул грязь ей в лицо. Хайди откинула голову назад, зажмурилась и закашлялась.

Брэдли сказал:

- Джеральд заплатил нам, чтобы мы зафиксировали твою смерть. Все верно, Хайди. Твой муж, человек, с которым ты поклялась оставаться до самой смерти, заплатил нам, чтобы мы похитили и убили тебя в снафф-фильме. Он хочет посмотреть, как ты умрешь. Он хочет видеть, как ты страдаешь.

Бенни ухмыльнулся и добавил:

- Не волнуйся, мы профессионалы. Мы сделаем это хорошо для него... и болезненно для тебя.

Хайди продолжала кашлять и плеваться, изо всех сил стараясь вытолкнуть грязь изо рта и горла. Однако она их услышала: ее муж заплатил им, чтобы они убили ее. Это было простое послание, но его было трудно принять. Супруги постоянно убивали своих любовников – в романах, по телевизору, в реальной жизни – но это никогда не было похоже на ситуацию на киностудии.

Мужчины вернулись в центр внимания. Брэдли стоял за камерой на штативе рядом со светом, пока Бенни и Кори ставили свои ведра на землю. Затем они набросили на головы черные капюшоны с отверстиями для глаз.

Проверяя камеру, Брэдли сказал:

- Хайди, ты будешь под кайфом. Ты ведь знаешь, что это такое, не так ли? Тебя будут бить камнями, пока ты не умрешь. Все так просто. Если тебе от этого станет легче, то забивание камнями на самом деле является обычной практикой в некоторых частях современного мира. Кого-то где-то, вероятно, сейчас забрасывают камнями. Вы не одиноки, мэм.

Хайди не могла понять, действительно ли Брэдли пытался ее утешить или пытался насмехаться над ней. Она истерически рыдала, не в силах произнести ни одного понятного слова. Из ее глаз хлынули слезы, из носа повисла слизь, а рот наполнился слюной. Она впала в состояние недоверия. Проснись, Хайди, это просто дурной сон, сказала она себе.

Но она уже проснулась.

Посмотрев в видоискатель, Брэдли воскликнул:

- Отлично. Именно такая реакция нам нужна для такого фильма, как этот. Покажи нам звездное представление, Хайди. Сделай это легким для нас. - Он кивнул Бенни и сказал:

- Я готов. Начинай.

Бенни кивнул в ответ. Он схватил большой камень с зазубренными краями из ведра и подбросил его в руке, как будто жонглировал бейсбольным мячом. Пока Хайди молила о пощаде, крича и плача, он бросил в нее камень. Камень с глухим стуком ударился о ее левое плечо. Хайди инстинктивно наклонилась вправо, но едва могла пошевелиться. Она зашипела от боли, когда посмотрела на свое плечо. Камень оставил на ее коже красную отметину – будущий синяк.

Кори последовал примеру Бенни. Он бросил камень в Хайди. Он целился ей в голову, но вместо этого попал в грудь. Камень отрикошетил от ее груди и полетел в сторону Бенни, промахнувшись мимо него на фут. Острый край камня врезался ей в грудь прямо над соском. Кровь сочилась из раны и капала с ее возбужденного соска – плюх, плюх, плюх. Пока она смотрела на себя сверху вниз, еще один камень просвистел у нее над головой.

Хайди закричала:

- Прекратите! Пожалуйста, остановитесь! Я вас умоляю!

Конечно, мужчины не остановились. Камни били по телу Хайди. Ее ударили в грудь, руки и живот. Один камень попал ей в подбородок, разрезав его вертикально. Из пореза сочилась и стекала по ее шее кровь. Еще один камень ударил ее по щеке, раздробив скулу при ударе. Однако большинство камней не попали ей в голову.

Брэдли вздохнул, затем сказал:

- Вам следовало попрактиковаться.

- Мы тренировались, - ответил Бенни. - Здесь просто темно, чувак.

- На нее направлен чертов прожектор, Бенни.

Брэдли схватил камень из ведра. Он стиснул зубы и уставился на Хайди. Он снимал снафф-фильмы, зарабатывал на жизнь пытками людей, но по какой-то странной причине его встревожили отчаянные мольбы Хайди и ее окровавленный, покрытый синяками вид. Его совесть пробудилась ото сна. И он не слышал свою совесть десятилетиями.

Он сказал:

- Целься в лоб. Всегда целься в лоб. Это одна из самых чувствительных частей тела. И если промахнешься, то просто врежешь ей в лицо. Так или иначе, ее надо бить по голове. И не ссы перед тем, как бросить камень, потому что это просто сделает бросок медленнее и слабее. Бросай это так, как будто ты это имеешь в виду. Вот так.

Он изо всех сил швырнул камень в лицо Хайди. Камень ударил ее в лоб, с неожиданной силой откинув голову назад. Ошеломленная ударом, она медленно наклонила голову вперед. Она двигалась так, словно боялась, что ее позвоночник сломается от любого быстрого движения. Столб крови вырвался из вертикальной раны в центре ее лба.

Брэдли вздохнул, слушая медленный, отвратительный стон Хайди. Бенни хихикнул и захлопал в ладоши, забавляясь такой жестокостью.

Кори улыбнулся и сказал:

- Отличный бросок, босс.

Брэдли вернулся к камере и сказал:

- Продолжайте. Вы знаете, что делать.

Мужчины последовали его указаниям. Они целились в лоб Хайди и бросали камни с яростной решимостью.

По телу Хайди обрушился шквал тяжелых острых камней. Ее ударили по лицу четырнадцать раз. Рана на ее лбу расширилась, отчего кровь залила ее лицо. Ее левый глаз заплыл, нос разбился, зубы треснули и развалились. Кровь капала даже с ее светлых волос. Где-то на ее голове был порез.

Остальные камни попали ей в туловище и руки. Ее груди набухли, становясь красными, синими и фиолетовыми. Ее соски больше не были видны сквозь кровь. Несколько ее ребер тоже были сломаны, что приводило к невыносимой боли при каждом паническом вдохе. Ее плечи выглядели не намного лучше, в синяках, порезах и пятнах грязи.

Хайди визжала и извивалась во время начала забрасывания камнями. Она сопротивлялась, пыталась увернуться от камней, звала на помощь. Однако она не могла остановить, чтобы камни не попали в нее. После десятого удара она перестала пытаться вылезти из-под земли. Она дрожала и хныкала, когда каждый камень попадал в нее, но не кричала.

Удары по голове нанесли непоправимый ущерб мозгу. Она почувствовала, как ее мозг напрягся под проломленным черепом. Тошнота и головокружение ударили ее с полной силой. Не было смысла кричать или драться.

Вообще никакого смысла.

Брэдли сказал:

- Ладно, хватит. Бенни, возьми камеру. Мне нужно, чтобы ты поймал финальную сцену с другого ракурса. Не забудь записать это на этот раз.

Бенни выхватил из сумки камеру и сказал:

- Я не забуду, не забуду.

Брэдли посмотрел на Кори и сказал:

- Ты знаешь, что делать. Помни: возвращайся сюда как можно скорее. Не выходи из себя.

- Я готов к этому, - ответил Кори. - Я сейчас вернусь, док.

Когда Кори убежал в темноту, Брэдли передвинул свою треногу влево. Он все еще направлял камеру на тело Хайди, снимая ее под другим углом. Бенни не стал утруждать себя штативом. Он предпочитал съемку в стиле любительского порно. Он держал камеру обеими руками и снимал ее справа. Мужчины были готовы снимать финальную сцену.

- Мне… Мне жаль, - слабо сказала Хайди, кровь пузырилась у нее изо рта. - Я трахалас… Я трахалась с Нейтаном. О Боже, это правда, но… но я не заслуживаю этого за обман. Никто не заслуживает этого за... за что-то подобное. И почему это… почему это происходит со мной? Почему ты так со мной поступаешь?

Брэдли судорожно вздохнул. Его встревожила короткая речь Хайди. Он хотел сказать ей, что она этого не заслужила, что все это – просто бизнес. Он ничего не мог сделать, чтобы спасти ее.

Хайди сказала:

- Джеральд заслуживает этого. Он тоже жульничает. Он… У него нет Тиндера, его секретного аккаунта в Instagram и всего этого дерьма просто так. И он… он бьет меня. Он бьет Дэнни. Он бьет нашего сына. Он... Он чудовище. Разве он не заслуживает наказания? А? Ты не можешь достать...

Она остановилась, услышав звук ревущего двигателя. Она смотрела прямо перед собой. Мимо прожектора она увидела еще один огонек. С каждой секундой свет становился все ярче. Эти части было легко соединить: транспортное средство.

Хайди закричала:

- Нет, нет, нет. Почему я? Почему я? Почему я?!

Кори сидел на водительском сиденье приближающегося пикапа. Грузовик дико подпрыгнул на грязи, но он сохранил контроль над машиной. Тридцать миль в час, сорок миль в час, пятьдесят миль в час – он разогнался до пятидесяти миль в час как раз перед тем, как добраться до стоянки.

Передний бампер ударил Хайди по голове и отбросил ее туловище назад, при этом ее позвоночник сломался с хрустом, от которого волосы встали дыбом. Ее затылок ударился о землю позади нее. Грузовик взлетел на фут в воздух, приземлился позади Хайди, затем Кори нажал на тормоза и свернул. Грузовик затормозил примерно в пятнадцати метрах позади женщины.

Безвольная верхняя часть тела Хайди двигалась вверх и вниз, согнувшись под углом в шестьдесят градусов. Ее лицо выглядело так, словно его стерли с головы. Хотя на самом деле оно было вдавлено ей в череп – от лба до нижней губы.

Кори выскочил из грузовика и закричал:

- Срань господня! Ты это видел? Это было идеально! Это было чертовски идеально!

Брэдли остановил запись. Он уставился на безжизненное тело Хайди. Он знал, что это был идеальный кадр, идеальный финал, но все равно чувствовал себя неправильно. Он наблюдал, как Бенни и Кори поздравляли друг друга, восхищенные насилием. Мужчины внимательно осмотрели тело Хайди, глаза их были полны удивления, как будто они впервые оказались в уникальном, волшебном музее.

Брэдли подошел к ним и сказал:

- Бенни, выкопай ее, собери все сохранившиеся органы, а затем кремируй ее.

- Да, без проблем.

Брэдли вынул карту памяти из камеры Бенни и сказал:

- Я буду в монтажной. Фильм должен быть готов к завтрашнему вечеру. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

- Я понял, док, я понял.

Брэдли отошел от задней площадки и направился к звуковой сцене изолированной киностудии. Он посмотрел на звезды и задумался о своих действиях. Только одно слово эхом отдавалось в его голове: черт.

Брэдли сидел на водительском сиденье черного роскошного седана, припаркованного на подъездной дорожке к синему двухэтажному дому – его дому. Изолированный дом был окружен высокой травой, несколькими деревьями и несколькими кустами. Ближайший сосед был в миле отсюда. Студия Deep Red Pictures находилась на другом конце города.

Брэдли проверил время на своем мобильном телефоне: 12:23 ночи. Он оглядел дом, заглядывая в каждое окно. Все огни были выключены.

Он пробормотал:

- Опять опоздал. Я всегда опаздываю. Эта чертова работа убивает меня. Убей его, убей ее… Каждый день одно и то же дерьмо.

Он схватил портфель с пассажирского сиденья, затем вылез из машины и подошел к дому. Он остановился на крыльце. Экраном сотового телефона он осветил свои руки и одежду. Он искал мельчайшее пятнышко крови, даже проверил ногти на наличие грязи с камней. Он никогда не приносил доказательства своих зловещих действий в свой дом.

Он прошептал:

- Я в порядке, я чист.

Брэдли глубоко вздохнул и вошел в дом. Он бросил портфель на пол, ослабил галстук, снял пальто и ботинки и огляделся. Кухня и гостиная, разделенные только баром, были темными. Его взгляд остановился на лестнице слева от него. Он подумал: «Они уже в постели и, наверно, сошли с ума».

Он разочарованно вздохнул, затем прошел на кухню и щелкнул выключателем. Как обычно, в микроволновке его ждал холодный ужин – куриное филе, белый рис, брокколи и нарезанная морковь. Ему не хотелось спать, и у него было много дел на уме, поэтому он решил поесть. Он поморщился, прислушиваясь к противному жужжанию микроволновки. В глухую ночь оно было громче.

- Ты здесь, - сказала женщина из-под арки.

Брэдли подскочил на месте, как только услышал тихий, усталый голос. Он знал, что он принадлежал его жене, Карен Андерсон, но она все равно застала его врасплох. Он посмотрел на нее и заставил себя улыбнуться.

Карен была тридцатисемилетней домохозяйкой. Она сосредоточила всю свою энергию на воспитании их дочери и выполнении ежедневной работы по дому – и была этим довольна. Она была ростом пять футов пять дюймов с пышной фигурой. Ее волнистые темные волосы спускались до плеч. На ней был шелковый халат поверх ночной рубашки и пушистые тапочки.

Своим сонным голосом, медленным и мягким, она сказала:

- Уже за полночь.

- Я знаю, - ответил Брэдли.

- Где ты был?

- Работал.

- Работал? Уже за полночь.

- Ты уже говорила это, Карен. Ты устала. Возвращайся спать.

Их прервал звуковой сигнал микроволновки. Брэдли убрал тарелку, схватил вилку из ящика стола, достал бутылку воды из холодильника, а затем сел за кухонный стол. Карен потерла глаза и поплелась к столу, едва отрывая ноги от пола. Она села прямо напротив мужа.

Она спросила:

- Итак, как прошла работа?

Мы забили камнями женщину ради снафф-фильма. Он хотел выпалить ответ, хотел признаться в своих злодеяниях. Вместо этого он сунул в рот вилку с рисом.

Не отрывая глаз от своей еды, он сказал:

- Все хорошо. Я задержался допоздна, чтобы заполнить кое-какие документы для предстоящего проекта. Он должен пройти хорошо.

- Да, хорошо. Так когда же он выйдет?

- Что?

- Фильм. Последнее, что ты мне показывал, было года два назад.

Брэдли откусил кусочек курицы, чтобы выиграть время на размышления. Его жена считала, что он работал менеджером по производству в независимой кинокомпании, известной как Melancholic Pictures. Однако киностудия была прикрытием для их кровавого бизнеса. У них был офис, но на самом деле у них не было студии. Он показывал ей фильмы, снятые наемными рабочими, фильмы, созданные только для того, чтобы сохранить их на плаву.

Карен пребывала в блаженном неведении о тревожной тайне Брэдли. Она была занятой матерью, а Брэдли был порядочным лжецом, поэтому она не обращала особого внимания на его карьеру.

Брэдли сказал:

- Я покажу тебе кое-что через несколько недель. Может быть, несколько месяцев. Я имею в виду, что это все равно не имеет значения, верно? Ты чуть не заснула, когда я в последний раз показывал тебе один из наших фильмов.

- Для меня это не имеет значения. Что для меня важно, так это то, что я могу проводить время с тобой. Я бы предпочла спать во время одного из твоих фильмов с тобой, чем спать ночью в одиночестве.

- Да, я понимаю.

Карен сказала:

- Ты стал... отстраненным, Брэдли. Ты приходишь домой поздно каждый вечер, работаешь почти каждый день недели, и у тебя было это очень… очень замкнутое отношение в последнее время. Ты здесь не ради нас. Может быть, мы тоже не для тебя. Я не знаю. Я просто чувствовала себя такой одинокой. Я уверена, что Эллисон чувствует то же самое. Она...

Брэдли перестал слушать. Голос его жены затих, хотя она все еще говорила. Эллисон – это имя занимало все его мысли. Эллисон была их девятилетней дочерью. Четвероклассница, которая любила динозавров, она также не знала о секретах своего отца. Как и большинство детей, она безоговорочно любила своих родителей.

Перебив жену, Брэдли сказал:

- Я понимаю, Карен.

Карен поджала губы и замолчала. Она откинулась на спинку сиденья и пожала плечами, как бы говоря: «Это все? У тебя есть что еще сказать?»

Брэдли положил вилку и продолжил:

- Мне очень жаль. Я знаю, что в последнее время я был отстраненным. Просто сейчас очень напряженное время года. Сейчас я занимаюсь множеством проектов, в последнее время у нас было несколько бомб, и график плотный. Это нелегко, понимаешь? Трудно сбалансировать свою карьеру, свою семью и... и себя одновременно.

Карен вздохнула, затем сказала:

- Я понимаю. Я полностью понимаю. Я просто хочу, чтобы ты больше разговаривал со мной. Мы бы не спорили сейчас, если бы ты сказал мне об этом раньше.

- Я знаю, я знаю. Я стараюсь изо всех сил. Я стараюсь изо всех сил, Карен.

- И мы ценим это. Мы здесь, с тобой, милый. Ты ведь это знаешь, верно?

Брэдли кивнул, оглядываясь по сторонам. Фотографии его самого и его семьи украшали стены. Он выглядел спокойным и счастливым – сияющие глаза, широкие улыбки, свободные плечи—на всех фотографиях. Он изо всех сил пытался признать, что этого не должно было случиться, но он влюбился в свою семью. Это была его ошибка, но он не чувствовал себя виноватым из-за этого.

Карен и Эллисон должны были стать частью его дымовой завесы. Они должны были защитить его личность и помочь ему, если что-то пойдет не так – не более того.

Брэдли обратил свое внимание на жену и сказал:

- Я возьму небольшой отпуск, когда закончу с этим проектом. Мы уедем далеко-далеко отсюда и возьмем отпуск. Черт возьми, мы начнем все сначала, если придется.

Карен хихикнула, потом сказала:

- Не заходи так далеко, милый. Нам не нужно начинать все сначала или что-то в этом роде. Нам не нужна консультация по вопросам брака. Нам просто нужно провести время вместе. Нам нужно убедиться, что ты все еще с нами. По крайней мере, это все, что я действительно хочу знать...

- Я с тобой до конца, милая.

- Тебе лучше быть таким, - сказала Карен, ухмыляясь. - Ты же знаешь, что мой брат надерет тебе задницу, если ты когда-нибудь причинишь мне боль.

- Да, да. Я уверен, что он бы так и сделал. Разве ему сейчас не за пятьдесят?

- Он все равно надерет тебе задницу.

Пара обменялась смехом. Карен села Брэдли на колени. Они целовались, флиртовали и говорили о своих будущих каникулах—Лондоне, Париже, Гонолулу, Дубае, Бали, Токио. Их ждал мир бесконечных возможностей.

Брэдли закончил трапезу и с разрешения жены оставил грязную посуду в раковине. Они направились наверх, желая наконец отдохнуть, но остановились у первой двери слева—комнаты Эллисон. Они шикнули друг на друга, когда Брэдли тихо открыл дверь.

Эллисон спала на двуспальной кровати прямо напротив двери, свет в коридоре освещал ее маленькое тело. Невысокая девочка была похожа на свою мать. У нее было мягкое круглое лицо и копна вьющихся каштановых волос. Она мурлыкала во сне, и ее сон был мирным. Она выглядела как ангел, без усилий излучающий сияние невинности.

Как будто видел ее впервые, Брэдли прошептал:

- Она такая красивая, не так ли?

- Она идеальна, - ответила Карен приглушенным голосом. - Она весь день говорила о тебе. Она хотела тебя кое о чем спросить.

- О чем?

- Я не знаю. Она мне ничего не сказала.

Брэдли улыбнулся и спросил:

- Может, мне разбудить ее и выяснить?

- Нет, - сказала Карен, хихикая. - Ей нужен отдых. Я не хочу, чтобы она завтра была такой сварливой.

- Мне нравится, когда она ворчит. Она напоминает мне тебя.

Брэдли сделал шаг в комнату.

Все еще хихикая, Карен сказала:

- Не надо, Брэдли. - Она схватила Брэдли за руку и попыталась оттащить его назад. Она сказала:

- Пожалуйста, не надо.

- Папочка? - сказала Эллисон, садясь в постели. Она потерла глаза и зевнула, затем широко улыбнулась, узнав своих родителей.

Она запрыгнула на кровать и закричала:

- Папа!

Брэдли подошел к ней и сказал:

- Привет, дорогая. Извини, что разбудил тебя. - Он сел на край матраса. Поцеловал дочь в лоб, а затем спросил:

- Как прошел твой день, детка?

- Хорошо, я думаю. В школе было скучно, я сделала кучу домашних заданий, мы ели макароны с сыром, а потом смотрели телевизор. Ты знал, что некоторые динозавры могли бегать со скоростью около сорока миль в час? О, и некоторые динозавры могли...

- Ш-ш-ш, - Брэдли приложил указательный палец к губам Эллисон и шикнул на нее. Он сказал:

- Ты слишком волнуешься, дорогая. Тебе нужно снова лечь спать. Тебе нужно отдохнуть.

- Я знаю, но...

- Что? Ты хотела меня о чем-то спросить, не так ли?

Эллисон пошевелила большими пальцами, посмотрела на свои колени и сказала:

- Да.

- Ну, и в чем же дело? Я слушаю.

- Ты можешь сводить меня в аквапарк в эти выходные? Пожалуйста?

С порога Карен хихикнула, а затем спросила:

- Это все? Ты могла бы просто спросить меня, милая.

- Да, но я хотела спросить папу, потому что... потому что я хотела знать, если… если он все еще любит меня.

Брэдли нахмурился и склонил голову набок. Он понимал логику своей дочери: если он скажет «нет», она поверит, что он ее больше не любит. Она не знала этого, она не знала свою собственную психологию, но отсутствие отца сказалось на ее самооценке. Она была встревожена и сомневалась в себе.

Брэдли поцеловал ее в лоб, а затем сказал:

- Конечно, в эти выходные мы пойдем в аквапарк. Затем мы отправимся в музей динозавров. Ты можешь научить своего старика кое-чему о динозаврах. Как это звучит?

Улыбка облегчения растянулась на лице Эллисон. Она обняла отца и поцеловала его в щеку. Брэдли усмехнулся, отрывая ее от себя. Ему хотелось, чтобы объятия длились вечно, но он знал, что ей нужно поспать. Итак, он уложил ее в постель, еще раз поцеловал, а затем присоединился к своей жене в дверях.

Он сказал:

- Спи крепко, принцесса. Мы поговорим о наших планах завтра утром, хорошо? Попробуй помечтать о том, куда ты хочешь пойти.

- Хорошо, - ответила Эллисон, покраснев.

Брэдли сказал:

- Я люблю тебя.

- Мы любим тебя, - добавила Карен.

Эллисон перевернулась на другой бок в своей постели и сказала:

- Я тоже вас люблю. Спокойной ночи.

Брэдли и Карен наблюдали за ней еще несколько секунд, загипнотизированные ее красотой, затем закрыли дверь. Пара направилась в главную спальню в конце коридора, готовая закончить ночь.

Брэдли уставился на железную дверь перед собой глазами, полными сомнения. Он открыл маленькую квадратную смотровую щель в верхней части двери и заглянул в комнату—камеру пыток. Это была комната размером пятнадцать на пятнадцать футов с бетонными стенами и полом.

В центре комнаты, освещенный единственной лампочкой над ним, к стулу, который напоминал стоматологическое кресло, был привязан молодой человек. Он был обнажен, у него было худощавое, мускулистое тело. Он был высоким, ростом почти шесть футов два дюйма. Он был в сознании, но вялый, едва очнувшийся от наркотического сна.

Брэдли отступил на шаг и взглянул на Бенни, стоявшего справа от него. Мужчины стояли в длинном бетонном коридоре.

Брэдли спросил:

- В чем заключается работа?

Бенни ответил:

- Клиент, Эрнесто Фернандес, хочет, чтобы мы пытали этого парня. - Он заглянул в комнату через смотровую щель и сказал:

- Его зовут Джейсон Маркес. Ему двадцать три года или что-то в этом роде. Я думаю, Эрнесто ревнует его.

- Ревнует? - повторил Брэдли неуверенным тоном. - Он еще ребенок. К кому тут ревновать? Он из важной семьи или что-то в этом роде?

- Нет, нет, Джейсон – игрок с большим языком. Ты знаешь, он самоуверенный парень, который весь день пытается намочить свой член. Так вот, Эрнесто любил эту женщину, понимаешь? Он называл ее своей лучшей подругой. Но эта женщина, в конце концов, влюбилась в Джейсона. Очевидно, Джейсон обращался с ней как с дерьмом, но она не стала слушать Эрнесто. Она просто продолжала встречаться с ним. Итак, Эрнесто ненавидит этого парня и таких парней, как он, и он хочет, чтобы мы преподали урок.

- Черт. Такое чувство, что в наши дни мы просто убиваем людей из-за их проблем в отношениях. Что, черт возьми, происходит с бизнесом?

Бенни пожал плечами и спросил:

- Это вообще имеет значение? Они платят нам за то, чтобы мы пытали и убивали, поэтому мы пытаем и убиваем. Эрнесто заплатил нам очень хорошо, так что мы должны это сделать. В этом весь бизнес, не так ли?

Брэдли не мог спорить с Бенни по поводу бизнеса, потому что он был прав. Аргументы против фактов были зарезервированы для людей, одержимых идеей выиграть спор в социальных сетях. Они платят нам, мы убиваем, подумал он, я не должен заботиться о причине, так какого черта меня это волнует? Он сжал кулаки и стиснул зубы, когда совесть напала на него. Подавленный своим разочарованием, он изо всех сил пытался сдержать свой гнев.

Он сказал:

- Ты прав, малыш. Ты абсолютно прав.

Он переключил свое внимание на смотровую щель и заглянул в комнату. Джейсон дернулся влево и вправо на стуле. Его губы зашевелились, он пробормотал что-то о ситуации, но его голос был неслышен из-за тяжелой двери и толстых стен. Но он не казался испуганным. Он выглядел сердитым. Брэдли чувствовал его несносную уверенность. Он чувствовал, что может наказать его, что он все еще может завершить свою работу.

Не сводя глаз с Джейсона, Брэдли сказал:

- На этот раз ты займешься операторской работой, а я – грязной.

- Ты уверен?

- Я уверен. Мне нужно выпустить пар. Мне все равно не очень нравится этот парень. Насчет него у меня плохие предчувствия. Возьми камеру и дай мне капюшон.

Бенни улыбнулся, кивнул и сказал:

- Хорошо, круто. Прошло много времени с тех пор, как ты в последний раз работал руками. Для меня будет честью снова увидеть, как ты работаешь.

- Да, да. Просто возьми камеру, пока я не передумал.

- Что это, черт возьми, такое? - пробормотал Джейсон, ерзая на сиденье. Он попытался пошевелить руками и ногами, собрав всю энергию, на которую был способен, но кожаные ремни удерживали его прикованным к стулу. Изо рта брызнула пенистая слюна, он рявкнул:

- Что это, черт возьми, такое, черт возьми?!

Он перестал ерзать, как только услышал скрип дверных петель. Он посмотрел на дверь и увидел, как она медленно распахнулась.

Брэдли вошел в комнату первым, Бенни последовал его примеру. Их головы закрывали черные капюшоны с отверстиями для глаз. Бенни держал в руках видеокамеру, а Брэдли нес небольшую спортивную сумку.

Когда Брэдли приблизился к нему, Джейсон спросил:

- Кто ты, черт возьми? Что это за место? Что я здесь делаю, ублюдок?

Брэдли остановился перед ним и бросил сумку на стул. Бенни стоял в углу и записывал сцену с идеального ракурса.

Джейсон посмотрел на Бенни и спросил:

- Что он делает? А? Какого черта он делает? Почему он записывает меня? Я голый, чувак! Я голый и привязан к чертову стулу! Что это за дурацкая игра?! Вытащи меня отсюда! Отпусти меня!

Брэдли сказал:

- Тебе было бы намного легче, если бы ты перестал кричать.

Джейсон закрыл рот и глубоко вдохнул через нос. Его встревожил мягкий голос Брэдли. Он чувствовал, что ему не место в комнате, похожей на подземелье.

Брэдли сказал:

- Джейсон Маркес, ты сегодня здесь, потому что у тебя длинный язык.

- Что? О чем ты говоришь?

Брэдли продолжил:

- Потому что ты бабник, потому что ты обманщик и потому что ты неблагодарный болван. Ты украл у кого-то любовь, Джейсон, и даже не берег ее.

Джейсон фыркнул, затем сказал:

- Ты сумасшедший. Я... я не сделал ничего плохого. Я не сделал ничего плохого, ясно? Ты меня слышишь? - Брэдли уставился на него, его глаза были похожи на иероглифы для обычного человека—неразборчивые.

Джейсон заикнулся:

- Ч–что ты собираешься со мной сделать, чувак? А? Что… Что происходит? Что все это значит на самом деле?

Брэдли посмотрел на Бенни и сказал:

- Это достаточно приличное вступление. Дай мне руку.

- Вступление? - повторил Джейсон. - Вступление к чему? Какого хрена я здесь делаю?!

Бенни остановил запись и встал за креслом. Брэдли вытащил из спортивной сумки изготовленный на заказ стальной С-образный ретрактор для губ.

Широко раскрыв глаза от беспокойства, Джейсон спросил:

- Что это? Что происходит...

На середине предложения Бенни схватил Джейсона сзади за голову, одной рукой за подбородок, а другой – за нос. Он прижал голову Джейсона к подголовнику, заставляя его открыть рот. Джейсон заерзал на сиденье, он попытался покачать головой и закрыть рот, но его усилия были тщетны. Он не мог ускользнуть от хватки Бенни.

Брэдли засунул ретрактор для губ в рот, заставив его открыть рот и обнажить все зубы. Обмотал полоску клейкой ленты вокруг подбородка Джейсона и подголовника пять раз. Он проделал то же самое с носом и подголовником—пять раз. С помощью полосок скотча он убедился, что Джейсон не сможет закрыть рот.

Едва в состоянии говорить внятно, Джейсон сказал:

- О Боже. О Боже. Что… что ты собираешься… сделать с м–мной?

Брэдли вытащил из сумки пилочку для ногтей из нержавеющей стали. Он кивнул Бенни, как бы говоря: я готов, начинай запись. Он дал Бенни минуту, чтобы подготовиться, затем наклонился ближе к своей жертве.

Джейсон пробормотал:

- Не... не делай мне больно.

Он закричал, когда Брэдли потер пилочкой для ногтей его резцы. Однако он не чувствовал никакой боли. Он почувствовал мягкое покалывание, когда с них соскребли эмаль.

Слезы навернулись на его глаза, и Джейсон сказал:

- Пожалуйста, прекрати… Пожалуйста, прекрати… Мне очень жаль.

Брэдли продолжал тереть зубы, не обращая внимания на мольбы. Джейсон подпрыгнул на стуле, почувствовав внезапный укол боли в верхних резцах. Боль пронзила его зубы, затем потекла в десны, посылая ударную волну агонии через череп. Прежде чем он успел сказать хоть слово, он снова подпрыгнул, почувствовав еще один укол боли в нижних зубах.

Пот блестел у него на лбу, дыхание участилось, Брэдли добрался до дентина зубов Джейсона. Твердая желтая ткань свисала с его верхних резцов. Его нижние зубы выглядели не намного лучше.

Стиснув зубы, Брэдли сказал:

- Подойди, чтобы сделать крупный план его рта. Однако держи его лицо в кадре. Я хочу, чтобы он увидел свою боль.

Ухмыляясь под капюшоном, Бенни шагнул вперед и приблизил камеру к лицу Джейсона, запечатлев пытку во всей ее ужасной красе. Джейсон закричал во всю глотку, дергаясь всем телом во все стороны. Он впал в состояние паники, не в силах контролировать себя. Боль в зубах усиливалась с каждой секундой, страх в его сознании усилился десятикратно.

Наконец ему пришла в голову мысль: они собираются убить меня.

С большим нажимом Брэдли провел пилочкой по дентину верхнего резца и клыкам. Джейсон издал душераздирающий вопль, когда пилочка для ногтей оцарапала чувствительную мякоть его зубов. Он никогда не испытывал такой боли—такого страдания. Боль пронзила весь его рот, как электрический разряд. Ему казалось, что его десны пульсируют, бьются так же быстро, как и его сердце. Затем он почувствовал вкус крови. У него текла кровь из слизистой мякоти.

Слезы хлынули из его глаз, он закричал:

- О Боже! Нет, Боже, нет!

Его слова исказились, когда он издал еще один вопль. Брэдли подпилил нижние зубы, пока не коснулся мякоти. Он вздрогнул, когда из одного из его зубов брызнула струя крови. Он отступил назад, отдышался и осмотрел повреждения. Передних зубов Джейсона—верхних и нижних—почти не было, из пульпы сочилась кровь. Его язык яростно махал, как хвост возбужденной собаки.

Бенни подошел поближе, чтобы сделать крупный план. Хотя сквозь дыры в капюшоне были видны только его глаза, его зубастая улыбка была очевидна.

Брэдли положил пилочку для ногтей в сумку и просмотрел остальные свои принадлежности. У него было множество вариантов: молоток, отвертка, пила и многое другое.

Перекрывая крики Джейсона, говоря громко, но не совсем крича, он сказал:

- Я не знаю тебя, Джейсон, но я знаю твой тип. Ты думаешь, что ты дерьмо, не так ли? Ты думаешь, что можешь взять любую женщину, какую захочешь, трахнуть ее, а потом обращаться с ней как с мусором, верно? Я думаю, что на самом деле тебя нельзя винить во всем. Эти женщины попались в твою ловушку, потому что были соблазнены, не так ли?

- Нет, чувак, - закричал Джейсон, его слова были невнятными. - Нет, нет, нет, нет.

- Да. Да, Джейсон, я прав. Впрочем, у тебя больше не будет девочек. Даже если ты выберешься отсюда живым, в мире не найдется дантиста, который смог бы исправить эту улыбку без зубных протезов.

Кровь брызнула у него изо рта, Джейсон сказал:

- П–пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, чувак, я... я умоляю... умоляю тебя. Я... я не могу дышать. Это больно...

- Это очень плохо, Джейсон, потому что мы еще не закончили.

Брэдли вытащил руки из сумки. В одной руке он держал зажигалку, а в другой – пропановую горелку. Он зажег горелку зажигалкой. Горелка громко зашипела, когда вырвалось голубое пламя. Джейсону показалось, что на него рычит неодушевленный предмет. Он почувствовал тепло пламени с расстояния в метр.

Джейсон пробормотал:

- Я... я сделаю все, что угодно.

Брэдли едва расслышал мольбу молодого человека. Он решил, что так будет лучше. Он поднес пламя к левому уху Джейсона.

Джейсон инстинктивно дернулся вправо и неудержимо затрясся, так что пламя также обожгло его щеку, оставив красно-черную отметину на лице.

Брэдли сказал:

- Не сопротивляйся этому, малыш. Ты только делаешь себе хуже.

- Прекрати это! - заорал Джейсон.

Однако он знал, что Брэдли был прав. Он не чувствовал своей щеки после нескольких секунд жгучей боли. Он задавался вопросом, не сгорела ли она до костей.

Брэдли вернул пламя к уху Джейсона. Джейсон крепко зажмурился. Он попытался закрыть рот, но втягивающее устройство удерживало его открытым.

Когда он обжег ухо, наблюдая, как обугленный хрящ упал на пол, Брэдли спросил:

- Скольким женщинам ты причинил боль? А? Сколько браков ты разрушил? Сколько семей ты уничтожил?

Его глаза все еще были закрыты, Джейсон крикнул:

- Прости меня!

Брэдли убрал пламя от уха—или от того, что от него осталось. Большая часть его уха превратилась в пепел. Из оставшегося хряща сочилось немного крови. Когда боль медленно утихла, Джейсон понял, что потерял слух в этом ухе. Его ухо казалось полным, как будто в нем была вода, пойманная в ловушку. Наконец он открыл заплаканные, налитые кровью глаза и уставился на свет над собой.

Он прошептал:

- Почему я?

- Потому что он заплатил нам, - сказал Брэдли.

Он опустил горелку и обжег левую руку Джейсона. Он начал с пальцев и переместился к запястью, едва избежав кожаного ремешка на предплечье.

Голова Джейсона закружилась во всех направлениях, влево-вправо, вверх-вниз, но он не мог прекратить пытку. Он смотрел на свою руку широко раскрытыми выпученными глазами, наблюдая, как его кожа тает и чернеет. Пламя оставило воронки между его костями. После трех минут горения от него осталось только несколько кусков обугленной плоти и кости.

Брэдли снова отступил назад и осмотрел повреждения. Он скорчил гримасу под капюшоном, испытывая отвращение к насилию. Звук хриплых, панических вздохов Джейсона тоже не помог. Однако он знал, что не может остановиться. Он посмотрел на Бенни, и Бенни посмотрел на него в ответ. Мужчины кивнули друг другу, как бы говоря: время для кульминации.

Брэдли держал горящий факел над телом Джейсона, глядя в глаза своей жертвы. Он медленно опустил пламя, пока не завис на фут над гениталиями Джейсона.

Почувствовав необъятный жар пламени на своем пенисе, Джейсон закричал:

- Нет! Нет! Боже! Пожалуйста, Боже! Нет! Пожалуйста!

Его словарный запас внезапно сократился до трех слов: пожалуйста, нет, Боже. Как «нет» для насильника, так и эти слова не могли остановить Брэдли.

Брэдли опустил пламя и обжег его гениталии. Он начал с его пениса, но извивания Джейсона заставили его сжечь все—его сморщенный член, выбритую лобковую область, мошонку и даже бедро. Пламя пронзило его мошонку, как лезвие, затем расплавило остальную часть его кожи, в результате чего одно из его яичек осталось открытым. Через несколько секунд его пенис стал окровавленным, черным и мягким.

Раздувая ноздри при каждом тяжелом вдохе, Джейсон посмотрел вниз на свою изуродованную промежность. Кровь покрывала его промежность и бедра, но он все еще мог видеть кусочки своих обожженных гениталий. Его веки дрогнули, и зрение затуманилось. Он потерял сознание на несколько секунд, очнулся, снова потерял сознание, а затем снова очнулся. Он не мог справиться с потрясением.

- У–убей меня, - прохрипел он. - П–пожалуйста, убей... убей меня.

Снимая каждый дюйм его тела, Бенни сказал:

- Мы должны оставить его в живых, док. Мы можем сделать замедленное видео.

Брэдли положил горелку в сумку и собрал свои припасы. Он сказал:

- У нас нет на это времени. Поставь камеру на штатив и прикончи его за меня. Принеси отснятый материал в монтажную, когда закончишь.

- Ты уверен, док? Ты все еще можешь...

- Мы сделали достаточно. Перережь ему горло, размозжи ему голову… Что бы ты ни сделал, сделай это быстро. Давай закончим этот фильм до заката.

- Хорошо, я понял. Ты босс, док.

Брэдли стоял в глубине монтажной, за ним была железная дверь. Перед ним стоял ряд из четырех столов, на каждом из которых стоял компьютер. Перед этим рядом, прижимаясь к параллельной стене, стоял еще один ряд столов. Мужчины и женщины, одетые в повседневную одежду, сидели за столами и редактировали последние снафф-фильмы, просматривая многочасовые гротескные кадры.

Брэдли проинструктировал своих редакторов, попросив их вырезать сцены, добавить отснятый материал, изменить освещение и настроить звук. Каждый фильм требовал уникальной презентации. Высококлассные, выдающиеся клиенты получали самые чистые, самые гладкие кадры—кадры, которые напоминали настоящие фильмы—в то время как другие клиенты получали темные, шероховатые видеоролики, которые были известны как традиционные снафф-фильмы.

Как и Брэдли, редакторы были лишены чувствительности. Крайнее насилие не влияло на них ни умственно, ни физически. Они уже видели все это, работая на Deep Red Pictures. Для них это была просто работа.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Бенни с сумкой, полной камер и карт памяти, в руке. Он бросил сумку на стол, что-то сказал одному из редакторов, затем подошел к Брэдли.

Бенни сказал:

- Эй, док, мне нужно с тобой поговорить.

Уперев руки в бока, Брэдли пробежал глазами по мониторам и сказал:

- Да, конечно. Я думаю, что в любом случае у них здесь все под контролем. Он посмотрел на Бенни и сказал:

- Давай прогуляемся.

- Куда пойдем?

- Мне нужно проверить комнаты пыток. В последнее время произошло слишком много несчастных случаев. Мы не можем допустить, чтобы кто-то прокрался сюда, чтобы убрать нас.

- Как тот старик, который чуть не убил моего дядю?

- Да, или те женщины, которые уничтожили Девиантное подполье. Мы не можем позволить, чтобы это случилось с нами. Давай, пойдем.

Брэдли и Бенни прошли по коридору и патрулировали территорию. Мужчины заглянули в каждую камеру пыток, убедившись, что все в порядке.

Пока они шли, Бенни сказал:

- У нас сегодня еще одна работа, док. Эта женщина, Стейси Барр, ненавидит своего мужа. Я не знаю, что он с ней сделал, но она его ненавидит. Итак, она наняла нас, чтобы похитить его непослушную дочь, которая на самом деле ее падчерица, и она хочет, чтобы мы ее пытали. Она заплатила за полнометражный фильм, так что она действительно хочет, чтобы мы причинили боль этой девочке.

Брэдли остановился у железной двери. Он открыл смотровую щель и заглянул в комнату—пусто. Тем не менее, он продолжал смотреть в комнату, размышляя о словах Бенни. В это было трудно поверить: женщина, которая, скорее всего, вышла замуж за богатого человека, заплатила за то, чтобы ее непослушную падчерицу пытали. Он был убийцей, он убивал десятилетиями, но лед вокруг его сердца быстро таял.

Он спросил:

- Сколько ей лет?

- Девочке десять лет. Подожди, может быть, ей одиннадцать. Примерно в этом возрасте.

Брэдли закрыл смотровую щель и спросил:

- Так зачем ты мне это рассказываешь?

- Потому что ты босс, док.

- Да, и ты работал на меня много лет, Бенни. Ты уже должен знать: я не имею дела с детьми. Ты сделаешь это или найдешь кого-нибудь другого.

Прежде чем Бенни успел сказать хоть слово, Брэдли вышел вперед. Он продолжал осматривать комнаты, ведя себя так, как будто ничего не случилось. Бенни провел ладонью по своим взъерошенным волосам и разочарованно вздохнул. Он бросился к Брэдли и последовал за ним. Только звук их глухих шагов и щелканье смотровых щелей эхом разносилось по пустынному коридору.

Бенни сказал:

- Послушай, док, я не пытаюсь создать никаких проблем. Ты же знаешь, я с радостью выполню всю грязную работу, но… ты здесь босс. Разве ты не должен заниматься подобными вещами?

- Я делаю это все время, - ответил Брэдли, даже не взглянув на Бенни. - Я только что разобрался с этим дерзким ребенком, не так ли?

- Но он не был ребенком. Я имею в виду, ты же сам сказал: ты не имеешь дела с детьми. Разве это, знаешь ли, не странно для нашего бизнеса?

- Называй это как хочешь, но я все еще босс, поэтому я могу принимать решения, - ответил Брэдли, проходя вперед. Он остановился и оглянулся на Бенни. Он сказал:

- Когда я уйду на пенсию, когда ты, в конце концов, займешь мое место, ты сможешь делать все, что захочешь. Ты можешь пытать каждого несчастного ребенка, который появится здесь. И когда тебе это, в конце концов, наскучит, сможешь заставить кого-то другого делать это за тебя. Это самое замечательное в том, чтобы быть боссом, но… ты ведь не босс, не так ли?

Бенни пожал плечами и сказал:

- Нет, но я...

- Вот именно, - перебил его Брэдли. - Так что просто делай то, что я тебе говорю. Давай сделаем все просто.

- Хорошо, хорошо. Я позабочусь об этом.

- Хорошо. Спасибо тебе, Бенни.

Брэдли подошел к железной двери слева от него. Он замер в страхе, глядя в смотровую щель. Бенни сразу понял, что что-то не так. Он шагнул вперед, заглянул в комнату и улыбнулся.

Он прошептал:

- Она извращенка, да?

Брэдли не ответил. Он не мог вымолвить ни слова. Однако их открытие было удобно связано с их разговором. Это было уместно.

Элизабет Досс, высококлассная клиентка, арендовала комнату пыток. Женщина средних лет была одета в черное кожаное бюстье, трусики в тон, колготки и туфли на высоких каблуках с ремешками на щиколотках. Она была ростом пять футов восемь дюймов с длинными, подтянутыми ногами. Ее длинные светлые волосы, собранные в хвост, сияли, как солнце в затхлом подвале. В правой руке она держала ручку с кошачьими хвостами. Она лежала на боку рядом с железным стулом, ее ноги были направлены вниз, на дверь.

Рядом с ней лежало мертвое тело мальчика. На ребенке была только пара белоснежных трусиков. Она ласкала его холодную, бледную кожу, проводя кончиками пальцев по его израненной груди. Перед смертью он был жестоко избит кнутом, порезы расползлись по его туловищу и ногам. Его шея была сине-фиолетовой, так что, казалось, его задушили.

Брэдли знал, что она собирается сделать с телом. Элизабет была наихудшим типом личности: жестоким ребенком, педофилом, убийцей, некрофилом. Она не знала, что мужчины наблюдают за ней, но даже если бы и знала, это ничего бы не изменило.

Все еще ухмыляясь, Бенни похлопал Брэдли по плечу и сказал:

- Может быть, нам следует заставить ее сделать грязную работу, док. У этой сучки желудок покрепче, чем у тебя.

- Это точно, - сказал Брэдли. - Она может быть худшим клиентом, который у нас когда-либо был. Эта пизда убивает детей, а затем насилует их трупы. Я бы убил ее, если бы у меня была такая возможность.

- Стоп, стоп, стоп. Ты уверен, что хочешь так говорить о наших высокооплачиваемых клиентах?

- Деньги… Деньги ее не спасут. Она чудовище, и она получит то, что ей причитается.

- Эй, док. Мы все монстры. Вот почему мы здесь. Ты чудовище, не так ли? Не так ли?

Брэдли наконец отвернулся от комнаты и уставился на Бенни. Ему хотелось дать ему пощечину за дерзость. «Следи за своим тоном, ты, маленькое отродье», - хотел сказать он. Бенни был его подчиненным, но он также был связан с настоящим боссом. Он был племянником Энди Ву, кровожадного предпринимателя, известного как Мистер Снафф.

Молодая женщина с волосами цвета воронова крыла подошла к мужчинам прежде, чем могли разразиться какие-либо споры. В правой руке она держала раскладной телефон.

Прикрыв трубку рукой, она сказала:

- Док, у меня на линии большой босс. Он говорит, что это срочно.

Вовремя, подумал Брэдли, Энди, ты только что спас своего племянника от хулиганства. Он закрыл смотровую щель и взял телефон, отпуская женщину кивком головы.

Он поднес телефон к уху и сказал:

- Мистер Снафф, всегда приятно вас слышать.

Спокойным голосом, с едва заметным акцентом, Энди Ву ответил:

- Я тоже рад слышать вас, мистер Андерсон. Как идут дела?

- Бизнес хорош, хорош и силен. Деньги поступают. Клиенты довольны. К концу этого месяца мы превзойдем все наши прогнозы.

- Хорошо. Как насчет сотрудников?

- А что с ними?

- Мы нанимаем много людей, мистер Андерсон. Иногда эти люди создают проблемы. Они плохо работают и обеспечивают нам дурную славу, они просят больше денег или просто отказываются работать. Есть ли у вас сотрудники, которые отказываются работать? У вас вообще есть какие-нибудь жалобы?

Брэдли нахмурился, обдумывая вопросы Энди. Время было жуткое. Он задавался вопросом, рассказал ли Бенни ему о своей политике без детей или Энди был каким-то всеведущим существом.

Он сказал:

- Как я уже сказал, бизнес сильный, большой босс. Я держу всех в узде, включая вашего племянника.

Энди хихикнул, а затем сказал:

- Я рад это слышать. Местные жители доставляли вам какие-нибудь проблемы?

- Нет. Мы приняли дополнительные меры предосторожности, как и было указано. Мы проводим проверку нашего прошлого, мы тщательно следим за безопасностью. Некоторые копы просили больше денег, но мы с этим справляемся.

- Если это разумно, дайте это им. Если нет, немедленно разорвите связи. Порежьте их хорошенько.

- Я знаю.

- Хорошо, я так и думал, что вы это сделаете. Я должен поблагодарить вас за вашу бдительность. Я уже потерял два своих самых прибыльных филиала и не могу потерять еще один. Когда я найду эту женщину, я заставлю ее страдать, пока она не умрет от старости. Даже если я умру раньше нее, я позабочусь о том, чтобы ее страдания никогда не закончились...

Хотя он по-прежнему говорил спокойно, Брэдли почувствовал явный гнев в голосе Энди. Этот человек хотел помучить своего врага. Эта женщина, Мисти Химура, напала на бизнес Энди тремя месяцами ранее. Она стремилась отомстить мужчинам, которые изнасиловали ее, и в процессе обнаружила снафф-бизнес Энди. И быстро разрушила его бизнес.

Брэдли не беспокоила сложившаяся ситуация. Он ничем не мог помочь. Он не мог упомянуть об этом по телефону, люди всегда подслушивали, но Энди в данный момент прятался в Токио. Он был очень, очень далеко от Брэдли и Deep Red Pictures – отрасли его бизнеса. Однако прибыль помогла.

Нарушив тишину, Брэдли спросил:

- Вы ведь не просто позвонили, чтобы проверить, как мы, не так ли?

Энди снова усмехнулся, а затем сказал:

- Вы правы. Я позвонил, чтобы поговорить о делах. У меня есть для вас особое задание, мистер Андерсон. Я пришлю вам подробности позже, но сейчас мне нужно, чтобы вы нашли белую пожилую женщину со стомой. Мы ищем кого-то старше шестидесяти. Если ей за пятьдесят и если она соответствует нашей цели, все равно хватай ее.

- Стома? А... Дырка у нее на шее?

- Совершенно верно, док, совершенно верно. Это для очень особенного клиента, который принесет деньги и власть в наш бизнес. Нам нужно его влияние, так что не забивай хуй на это. Ты меня понимаешь?

- Пожилая женщина со стомой, - с благоговением прошептал Брэдли.

- Вы понимаете меня, мистер Андерсон? - спросил Энди с ноткой нетерпения в голосе.

Брэдли вздохнул, затем сказал:

- Я понимаю. Мы найдем ее.

- Хорошо. Я скоро позвоню. Приятного вечера.

- В-вам тоже.

Брэдли закрыл телефон, когда звонок закончился. Он тупо уставился в пол, размышляя о специальном задании. Он боялся того, что они сделают с женщиной, после того как найдут ее, но должен был сотрудничать. Он оглянулся на Бенни, который прислонился к стене рядом с железной дверью.

Брэдли сказал:

- Скажи всем, чтобы нашли белую пожилую женщину со стомой.

Брэдли оказался в местном аквапарке, тень зонтика защищала его бледную кожу от послеполуденного солнца. Он потратил несколько дней на поиски их цели, но его охота была бесплодной. Во всем мире насчитывалось менее двух миллионов человек, живущих со стомами, и все они не были пожилыми женщинами. Найти пожилую женщину со стомой было все равно что найти штурмовую винтовку в Японии.

Итак, Брэдли изменил свою стратегию. Он создал подразделение интернет-сыщиков для отслеживания потенциальных целей в интернете и отправил разведчиков в другие города – более крупные города. Тем временем он решил провести время со своей семьей. Это задание было важно для Энди Ву и их бизнеса, но он не мог снова разочаровать свою дочь.

Он посмотрел на свой телефон и прочитал свои текстовые сообщения. Одно из сообщений гласило: клиника закрыта, спиртное кончилось. Они общались в зашифрованном виде, чтобы избежать правоохранительных органов, действуя так, как будто говорили о повседневных, повседневных вещах. На самом деле сообщение означало: мы не смогли найти цель в винном магазине или клинике.

Едва слышно Брэдли пробормотал:

- Черт.

- Выключи свой телефон, милый, - сказала Карен, уголки ее губ приподнялись в легкой ухмылке.

Брэдли посмотрел на Карен и улыбнулся. Он видел свою жену каждый день, они были женаты уже больше десяти лет, но он все еще был поражен ее красотой.

Карен сидела в шезлонге рядом с ним, читая любовный роман на своем электронном ридере. На ней был белый цельный купальник, открывающий ее загорелую кожу. Купальник подчеркивал ее пышную фигуру, сохраняя при этом ее комфорт. Аквапарк был открыт для публики, это не был какой-то модный клуб, но она была счастлива. Материализм не портил ее индивидуальности.

Брэдли кивнул ей и сказал:

- Я разговариваю по телефону, но ты все еще зациклена на этой штуке. Может быть, тебе стоит отложить ее и вернуться к реальности.

- Не могу, - ответила Карен, не отрывая глаз от устройства. - Становится слишком жарко.

- Слишком жарко? Боже, Карен, что ты читаешь на этой штуке? Порно?

- Нет, может быть. Вроде того.

Брэдли усмехнулся, а затем сказал:

- Тебе следует приберечь это для спальни.

- Не волнуйся, у меня есть кое-что для спальни. Это просто моя эротика у бассейна.

Парочка рассмеялась. Карен не отрывала глаз от экрана. История была слишком увлекательной, чтобы бросить ее. Брэдли встал со своего места, оставив телефон позади.

Он сказал:

- Иди в воду. Не заставляй меня бросать тебя туда.

- Не надо, - сказала Карен. - Я займусь этим сразу после этой главы, клянусь.

- Десять минут. После этого я затащу тебя туда.

Брэдли прыгнул в бассейн. Он подплыл к Эллисон, которая радостно захихикала, увидев его. Они плескали друг в друга водой, гонялись друг за другом от одного конца бассейна к другому и даже пытались пощекотать друг друга. Затем они играли в Марко Поло и устраивали куриные бои с другими пловцами. Закончив горячую главу своей книги, Карен присоединилась к ним в бассейне.

В течение сорока пяти минут без перерыва Брэдли, Карен и Эллисон испытывали чистое семейное блаженство. Школа, работа по дому, пытки—все это больше не имело значения. Они нашли свой кусочек рая и держались за него как можно дольше.

Затем Брэдли заметил нечто из ряда вон выходящее—аномалию, невозможность. Но ситуация разворачивалась у него на глазах. Это происходило.

Он увидел пожилую женщину на другом конце бассейна, сидящую в инвалидном кресле под зонтиком. Ей было около шестидесяти лет, у нее были короткие седые волосы, морщинистая кожа и дряблые конечности. На ней были синий сарафан, темная шляпа и сандалии. Ее улыбка была яркой, искренней и молодой. У нее было доброе сердце. И у основания ее шеи была дыра, дыра, которой она дышала и жила—стома.

На планете с семью миллиардами человеческих существ насчитывалось менее двух миллионов человек со стомами. И каким-то образом в тот день в аквапарке появилась идеальная мишень. Это было чудо, это была судьба.

Брэдли наблюдал, как пожилая женщина проводила время со своей семьей. Она говорила с несколькими молодыми взрослыми—возможно, со своими собственными детьми—и наблюдала, как ее внуки прыгали в бассейн и играли в воде. Она не произнесла ни слова, казалось, она общалась с помощью жестов, но выглядела счастливой. Она выглядела невинной.

Мир вокруг Брэдли стал приглушенным. Он не слышал ни шума воды, ни пловцов. Он подумал: «Неужели я действительно должен это сделать? Это единственный способ?» Он знал, что у него нет других вариантов. Если он не выполнит задание или ослушается Энди, его убьют—и его семью постигнет та же участь.

Он вздохнул и вылез из бассейна. Он быстро вытер руки, выглядя испуганным и отчаявшимся, а затем схватил свой телефон.

Карен подплыла к краю бассейна. Она склонила голову набок и спросила:

- Ты в порядке, милый? Что-то не так?

Брэдли не ответил.

- Папа! Папа, иди поплавай! - крикнула Эллисон, плавая в центре бассейна.

И снова Брэдли не сказал ни слова. Он отправил Бенни текстовое сообщение. Сообщение гласило: «Горячая красотка в аквапарке. Иди понаблюдай за ней. Она может заинтересоваться тобой, ей может понадобиться сопровождающий домой». На самом деле сообщение означало: «В аквапарке есть потенциальная цель, проведите некоторое наблюдение, проверьте данные, а затем заберите ее, когда она выйдет».

Вода капала с ее тела, когда Карен подошла к нему. Она села на стул рядом с ним и обернула полотенце вокруг тела, ее любопытные глаза не отрывались от подозрительного мужа.

Она спросила:

- Ты в порядке?

- Я в порядке.

- Ты уверен? Ты выбежал из бассейна, как будто увидел акулу, и, я не знаю, такое чувство, что твое настроение внезапно изменилось. Что случилось?

Брэдли помахал ей телефоном и сказал:

- Работа. Работа случилась. Я кое-что вспомнил, это не могло подождать, пока мы вернемся домой, но я справился с этим. Я думаю… Я думаю, что все будет хорошо.

- Мы должны уйти или что-то в этом роде?

- Нет, нет. Как я уже сказал, я уже справился с этим. Я имею в виду, что у меня есть кто-то, кто занимается этим за меня. Давай просто вернемся в воду.

Как будто она была неуверенна, Карен медленно кивнула и сказала:

- Да, хорошо.

Брэдли улыбнулся ей, изо всех сил стараясь успокоить. Он проследил, как она вернулась к бассейну, затем переключил свое внимание на пожилую женщину. Его улыбка превратилась в хмурое выражение. Он увидел ребенка, разговаривающего с ней, лепечущего обо всем, что приходило ему в голову, о детских вещах. Пожилая женщина была любима своей семьей. Она была важна для них.

Брэдли прошептал:

- Черт возьми, что я наделал? Что я делаю? Как мне это остановить?

Он взглянул на свою дочь. Ее улыбка, ее смех и ее невинность согрели его сердце. Он глубоко вздохнул и улыбнулся. Он присоединился к своей семье в бассейне и попытался отвлечься от этой ситуации, играя со своей дочерью и флиртуя с женой. Пытки были неизбежны, но это была проблема другого дня—более темного и кровавого дня.

- Ее зовут Конни Брэнтли, - сказал Бенни. - Для видео клиент хочет, чтобы мы называли ее Бетти Грейс. Так зовут его тещу.

Брэдли стоял перед железной дверью, его лицо находилось в нескольких дюймах от смотровой щели. Он мог видеть пожилую женщину из бассейна, Конни Брэнтли, в комнате. Потерявшая сознание женщина была привязана к железному стулу, ее голова откинулась на спинку. Стул был привинчен к полу, чтобы не опрокинуться.

Брэдли спросил:

- Ты проверял, как она?

- Что ты имеешь в виду?

- Ее жизненные показатели, Бенни. Ты проверил ее давление, пульс, температуру? Ты уверен, что она вообще там дышит?

Бенни сказал:

- Она в норме, док. Мы проверили ее за несколько минут до того, как ты пришел сюда. Она дышит через эту гребаную пещеру у себя на шее, понимаешь? - Он усмехнулся своей собственной шутке, но перестал смеяться, как только заметил молчание Брэдли. Он сказал:

- Ты слишком много беспокоишься. Ты выглядишь как… как будто боишься, док. Или, может быть, ты просто заботишься о старой суке, а?

Брэдли стиснул зубы и выдохнул через нос. Он мог сказать, что Бенни знал о его сомнениях. Он также знал, что Бенни расскажет Энди, если он не будет вести себя хорошо.

Он ответил:

- Расскажи мне о клиенте. Кто он? Чего хочет?

Бенни улыбнулся и сказал:

- Его зовут Родни Пруитт. Он мультимиллионер. Имею в виду… сотни миллионов долларов. И это только то, о чем мы знаем. У этого человека, вероятно, еще миллионы припрятаны за границей, верно?

- Это возможно, конечно. Чем занимается мистер Пруитт?

- Он всем занимается, он предприниматель, но большую часть своих денег зарабатывает на недвижимости.

- Магнат недвижимости, который во всем замешан… Итак, позволь мне угадать следующую часть: он знает некоторых влиятельных политиков и, вероятно, может повлиять на них деньгами, грязью или силой. Это правда?

Бенни усмехнулся, а затем сказал:

- Да, ты прав. Знаешь, ты умный парень, док. Я понимаю, почему мой дядя поставил тебя во главе этого места.

- Да, да...

Брэдли посмотрел на хрупкую пожилую женщину. Он боялся спросить, но вопрос не выходил у него из головы: что такой магнат, как Пруитт, хочет, чтобы мы сделали с такой женщиной, как Конни?

Не сводя с нее глаз, он спросил:

- Итак, какое у тебя задание, Бенни?

Бенни заглянул в комнату и сказал:

- Пруитт был женат много лет, и он был счастлив, но все стало еще хуже после того, как ему пришлось принять сестру своей жены и их мать, Бетти Грейс, в свой дом. Бетти физически больна, она никогда не перестает ныть и, по-видимому, ненавидит его – и эти чувства взаимны. Итак, Пруитт хочет, чтобы мы пытали эту женщину, обращаясь к ней по имени Бетти Грейс, и он специально хочет, чтобы она повозилась с этой дыркой на шее. У Бетти есть точно такая же.

Брэдли схватил пару перчаток и черный капюшон с металлического столика на колесиках у двери. Он надеялся—он молился—что Бенни не заметит его дрожащих рук.

- Мы засунем наши пальцы в ее, гм... в ее стому, а затем вставим туда трубку после того, как она умрет, - сказал Брэдли, в его голосе звучало сомнение.

Когда он схватил свои перчатки и капюшон, Бенни сказал:

- Нет.

Брэдли перестал возиться со своими перчатками. Он посмотрел на Бенни и спросил:

- Что значит нет? Чего еще он хочет?

- Он был очень конкретен в своих указаниях. Он хочет, чтобы один из нас проник в ее стому. Это были его точные слова, док. Он хочет, чтобы мы трахнули ее в горло, буквально.

Брэдли не мог вымолвить ни слова, сбитый с толку, испытывающий отвращение, ужас. Страх в его глазах был очевиден. Он не утруждал себя попытками скрыть свой страх, потому что не мог его скрыть. Это было слишком реально, слишком сильно. Он просто молча стоял и смотрел на Бенни, как будто ждал кульминации шутки. Он нашел свой предел в этом коридоре.

Бенни усмехнулся, а затем сказал:

- Я знал, что ты так отреагируешь. Ты не причиняешь вреда детям, так что не сможешь причинить боль этой старой суке, верно? - Он шел позади Брэдли. Он сказал:

- Я пошел дальше и нанял кого-то другого для выполнения этой работы. Он испачкает свои руки—я имею в виду, свой член—за тебя. Вам просто нужно руководить сценой. Вас это устраивает, док?

Брэдли почувствовал в голосе Бенни нотку наглости и обмана. Бенни посмотрел на него сверху вниз, его глаза были высокомерными и презрительными.

Бенни сказал:

- Вот он идет. Ты ведь знаешь Эрла, не так ли? Эрл Эйвери?

Брэдли посмотрел налево по коридору и увидел Эрла Эйвери, приближающегося к ним издалека. Он работал с Эрлом много лет, но все еще боялся его присутствия.

Эрл работал палачом в Deep Red Pictures. Его работа объяснялась сама собой: он пытал людей для снафф-фильмов. Он был ростом шесть футов пять дюймов, грузного телосложения, большой и сильный. Его голова и лицо были выбриты, оставив только две кустистые черные брови над глазами. Его голубые глаза были вечно безумными, широкими и дикими. На нем был белый фартук поверх белой майки, черные брюки и парадные туфли.

Эрл потянулся для рукопожатия, улыбка растянулась на его лице. Брэдли колебался. Он посмотрел на его большую, грубую руку, затем на глаза, а затем снова на руку.

Брэдли пожал ему руку и сказал:

- Рад тебя видеть, Эрл.

- Я тоже рад тебя видеть, док, - ответил Эрл. - Прошло много времени с тех пор, как мы работали вместе. Я уже начал думать, что ты пытаешься убежать от меня.

- Я... - Брэдли сдержался, чтобы не произнести этот ответ. Он был жестоким убийцей, мастером пыток, но он не был поклонником чрезмерных методов Эрла.

Бенни похлопал Брэдли по плечу и сказал:

- Эрл идеально подходит для этой сцены, док. Это тот тип дерьма, которое заводит его, а когда он возбужден, он чертовски огромен. Пруитту это понравится. Мой дядя, черт возьми, он будет гордиться нами. Идеально, правда?

- Да, идеально, - сказал Брэдли. Он протянул Эрлу капюшон и сказал:

- Я предполагаю, что ты уже знаешь, что делать.

Эрл накинул капюшон на голову и сказал:

- Ебать в горло. Я все понял.

- Да, горло… черт. Назови ее Бетти Грейс после того, как мы начнем запись.

- Бетти Грейс, Бетти Грейс. Я справлюсь, док.

- Хорошо. Ты готов приступить к работе?

- Я всегда готов. Давай сделаем это.

Мужчины вошли в комнату. Брэдли прокрался в угол слева, Бенни переместился в угол справа. Они направили свои видеокамеры на Конни, готовые запечатлеть сцену. Эрл стоял перед женщиной, ухмыляясь. Он легонько шлепнул ее по щеке—раз, два, три. Она проснулась после третьего удара, морщась от боли. Казалось, она кашляет через стому, но звук был слабым.

Эрл посмотрел на Брэдли. Бенни тоже взглянул на него. Брэдли посмотрел на своих коллег, сбитый с толку их поведением.

Он заикнулся:

- Что–что?

Эрл спросил:

- Ты не собираешься сказать ей, почему она здесь? Или ты перестал заниматься этим дерьмом?

- Нет. Я имею в виду, да, это наша рутина. Я просто… Извини, у меня в голове немного туман.

Брэдли подошел к креслу. Конни посмотрела на него, ее губы шевелились, как будто она пыталась что-то сказать. Чтобы избежать зрительного контакта, он посмотрел на ее грудь и мельком увидел бежевый лифчик, дряблый живот и бежевое нижнее белье.

Стараясь говорить как можно мягче, он сказал:

- Вы не сделали ничего плохого, мисс Брэнтли. Ваша семья в целости и сохранности. Это не... ситуация с заложниками, или акт мести, или что-то в этом роде. Вы ведь понимаете это, не так ли?

Губы Конни расслабились, веки сузились до щелочек, а руки перестали дрожать. Она все еще была напугана, но также испытала облегчение от новости: дети в безопасности. Но она не сказала ни слова.

Брэдли спросил:

- Вы можете говорить, мэм? - Женщина покачала головой. Брэдли сказал:

- Возможно, это и к лучшему. Мне просто нужно, чтобы вы выслушали. Ты не сделала ничего плохого, но мы собираемся сделать тебе очень много плохого. Мы собираемся причинить тебе боль, мы собираемся убить тебя, и, если ты хочешь, чтобы твоя семья оставалась в безопасности, ты будешь сотрудничать. Ты меня понимаешь? Кивни, если да.

- Это не имеет значения, - пробормотал Бенни, направляя камеру на кресло.

Конни посмотрела на Бенни, затем на Эрла, а затем на Брэдли. Ее глаза наполнились слезами, а губы снова задрожали. Из ее стомы донесся шипящий звук, и мышцы шеи, казалось, задергались.

Брэдли глубоко вздохнул через нос. Он хотел извиниться перед ней, но знал, что не может выказывать никаких угрызений совести перед своими коллегами. Он отступил в угол и начал записывать.

Он сказал:

- Действуй.

Эрл шагнул вперед и уставился на пленницу. Конни посмотрела на него и вздрогнула от ужаса. Она одними губами произнесла: «Не делай мне больно». Эрл фыркнул и покачал головой. Он был в восторге от ее страха. На самом деле, ее мольбы возбуждали его.

Обойдя кресло, он сказал:

- Ты сегодня прекрасно выглядишь, Бетти Грейс. Ты выглядишь… восхитительно. Но ты была плохой девочкой, не так ли? Нет, ты вела себя непослушно. Ты непослушная девочка, да? Ты знаешь, что мы здесь делаем с непослушными девочками? - Он остановился перед ней и наклонился, наклонившись ближе к ее лицу. Он сказал:

- Мы трахаем их, пока они не начнут вести себя хорошо... или не умрут. Я собираюсь трахнуть тебя, Бетти. Я буду трахать тебя, пока ты не умрешь. Действительно. Ты можешь в это поверить?

Конни вскрикнула, когда Эрл рассмеялся ей в лицо. Она хрипела и стонала, изо всех сил пытаясь дышать через стому. Слезы капали из ее глаз при каждом моргании, капая на грудь и бедра. Она не могла понять ситуацию. Я не Бетти, я не тот человек, пожалуйста, не делай мне больно, хотела сказать она. Однако она не могла вымолвить ни слова.

Эрл расстегнул молнию на брюках и вытащил свой пенис. Он уже был наполовину возбужден благодаря страху пожилой женщины. Он провел рукой по ее щекам и смочил пальцы ее слезами, затем вытер ее слезы о свой член и погладил себя. С каждым ударом он становился тверже, толще и длиннее.

Глаза Конни расширились от страха. Она никогда не видела пениса такого размера, как у Эрла—девять дюймов, может быть, больше. Ее разум был переполнен ужасными мыслями: он собирается изнасиловать меня? Почему они это записывают? Почему это происходит со мной? Она задумалась, не задолжал ли ее сын каким-нибудь очень плохим людям денег.

Эрл придвинул свой член ближе ко рту Конни. Конни втянула губы и откинула голову назад, крепко зажмурив глаза. Эрл хихикнул, потерся головкой члена о ее подбородок, затем медленно скользнул им вниз по ее шее. Он остановился над ее стомой. Конни открыла глаза и посмотрела на Эрла, а Эрл посмотрел на нее с дьявольской ухмылкой.

Брэдли отвернулся как раз в тот момент, когда Эрл вонзил свой пенис в ее стому. Он не мог наблюдать за неестественным проникновением, он отказывался смотреть на это, но все равно слышал это. Он услышал симфонию хлюпающих, потрескивающих и хлопающих звуков. Он даже услышал шипящий звук, как будто из шеи Конни вытекал какой-то газ. Однако ее приглушенные всхлипы и стоны Эрла от удовольствия были хуже всего.

Бенни заметил реакцию Брэдли на насилие. Он уважал Брэдли, но бизнес был его главной заботой. Слабый лидер, несомненно, ослабит организацию. Он планировал сообщить о внезапных колебаниях Брэдли своему дяде Энди Ву позже. В комнате, очарованный пыткой, он придвинулся ближе к креслу, чтобы запечатлеть идеальный крупный план.

Брэдли сидел за обеденным столом, держа ложку над миской с куриным супом. Он посмотрел на Эллисон, которая сидела справа от него. Девочка, казалось, разговаривала со своей матерью, но он не слышал ее слов. Он не слышал и голоса Карен. Он слышал только чавкающие и чмокающие звуки. Шум сверлил его уши, заставляя болеть голову.

Он не был мизофонником. Эти звуки напомнили ему о насильственной смерти Конни. Он даже услышал хлюпающий звук, но не мог сказать, откуда он доносился.

- Все в порядке, дорогой? - спросила Карен.

Брэдли плотно закрыл глаза и глубоко вздохнул. Мягкий голос жены вывел его из транса, но голова все еще болела. Он открыл глаза и, несмотря на боль и сомнения, улыбнулся.

Он ответил:

- Я в порядке.

- Правда? - спросила Карен. Она хихикнула, а затем сказала:

- Ты уже минуту подносишь ложку ко рту, детка, и на ней ничего нет.

Брэдли посмотрел на ложку. Он вспомнил, как макнул ложку в суп и выудил кусок курицы. Однако он не мог вспомнить, как откусил кусочек. Только крошечная капелька бульона осталась на ложке, в то время как остальная часть отвалилась во время его гипнотического состояния. «Неужели я действительно пялился на Эллисон целую минуту?» – подумал он.

Все еще заставляя себя улыбнуться, он опустил ложку и сказал:

- Прости, у меня просто ворох мыслей.

- Ты в порядке, папа? - спросила Эллисон, прежде чем запихнуть ложку супа в рот.

- Я в порядке, милая. У меня просто был тяжелый день на работе.

Карен спросила:

- Что случилось?

Брэдли сказал:

- Меня вынудили сделать то, чего я не хотел делать.

Карен нахмурилась и склонила голову набок. Вынудили что-то сделать – эти слова касались ее.

Она спросила:

- Например, что, Брэдли? Что они заставили тебя сделать?

Брэдли нервно улыбнулся, вытирая рот салфеткой. Он видел, что загоняет себя в угол.

Он сказал:

- Не волнуйся, это не так серьезно. Мне пришлось, эм… Мне пришлось прервать деловые отношения, что разочаровало некоторых людей. У нас все хорошо, они поправятся, и все. - Он сунул ложку супа в рот и спросил:

- Итак, как прошел твой день?

Карен ответила:

- Все было почти так же, как обычно.

- Нет, это не так, - сказала Эллисон.

- О, это не так? Ну и что же в этом такого особенного, умная девочка?

- На этот раз папа пришел на ужин, - сказала Эллисон, ухмыляясь.

Брэдли кивнул и сказал:

- Да, я думаю, что это другое, не так ли? Послушайте, вы двое, я знаю, что в последнее время меня не было рядом, но я хочу, чтобы вы знали кое-что: я люблю вас и буду рядом намного чаще, начиная со следующей недели. - Он посмотрел на Эллисон и сказал:

- И я обещаю тебе, маленькая леди, что скоро возьму тебя в кругосветное путешествие на несколько недель. Мы побываем везде. Каждый пляж, каждый аквапарк, каждый музей… Мы могли бы даже сами поискать какие-нибудь окаменелости.

- Правда?

- Правда, правда.

Карен не могла не улыбнуться, наблюдая за своей семьей. Радость Эллисон была заразительной, и усилия Брэдли присутствовать—быть отцом – были оценены по достоинству. За едой они продолжали говорить о своих будущих путешествиях. После ужина Эллисон пошла в свою комнату, чтобы закончить домашнее задание. Брэдли сел в кресло в гостиной, а Карен села на него сверху. Они уютно устроились в глубоком кресле, перед ними по телевизору шел повтор какого-то усталого зомби-шоу.

Брэдли оглянулся на лестницу позади себя, ища подслушивающих. Затем он увеличил громкость телевизора на несколько делений.

Мягким голосом он сказал:

- Карен, я подумываю о том, чтобы уйти на пенсию.

Карен отвернулась от телевизора и уставилась на мужа с невозмутимым выражением лица, затем хихикнула и покачала головой, как бы говоря: ты глупый, глупый человек. Однако Брэдли не засмеялся. Он сидел и смотрел в глаза Карен—молчаливые, строгие и мрачные. Карен видела пустоту в его глазах. Она чувствовала его неудовлетворенность жизнью.

Она сказала:

- О, ничего себе. Ты серьезно, да? - Брэдли кивнул. Карен сказала:

- Я не знаю. Сейчас у нас все хорошо, но не настолько хорошо. У нас есть расходы—счета—и нам нужны деньги, чтобы растить Эллисон. Я имею в виду, я не говорю, что мы не можем вырастить ее без этого, но… но мы можем сделать это намного проще для нее, если у нас будут деньги. Ты думал об Эллисон?

- Я думал об Эллисон и тебе. И именно поэтому я хочу уйти на пенсию. Чтобы быть рядом с вами обеими, чтобы присутствовать в жизни Эллисон, мне нужно оторваться от своей работы. Мне нужно убраться подальше от этого места.

Карен потерла лоб кончиками пальцев и вздохнула. Она не была материалистичным человеком, ее не волновала роскошная жизнь, но она была глубоко обеспокоена будущим Эллисон. Медицинская страховка, колледж, предметы первой необходимости—все это в сумме составляло сотни тысяч долларов. Жизнь можно было прожить и на меньшее, но факт был неоспорим: деньги все облегчали.

Брэдли сказал:

- Карен, не беспокойся о деньгах. Ни о чем не беспокойся. У меня есть… У меня есть деньги, хорошо? Я делал кое-какие инвестиции на стороне, и у меня есть дополнительные сбережения.

- Дополнительные сбережения? - повторила Карен, пытаясь прогнать улыбку с лица. - Только не говори мне, что ты прятал деньги, дорогой. Ты же знаешь, что Налоговая служба...

- За все это заплачено. Я скрывал это только от тебя, но… На самом деле я этого не скрывал. Я просто забыл об этом до сегодняшнего утра. Эти спрятанные деньги...

- Дополнительные сбережения, - шутливо поправила Карен.

Брэдли улыбнулся и сказал:

- Хорошо, с моими дополнительными сбережениями и деньгами, которые у нас уже есть, я уверен, что у нас все будет хорошо. Мы сможем жить комфортно, пока не умрем, и у меня есть средства на колледж Эллисон, копившиеся с тех пор, как она родилась. На самом деле беспокоиться не о чем. Вообще не о чем. Хорошо, милая? Давай, мне нужно услышать, как ты это скажешь.

- Что сказать?

- Скажи, что тебя это устраивает. Скажи, что ты мне доверяешь.

Карен улыбнулась, потом нахмурилась, а потом снова улыбнулась. План был рискованным, но она доверяла своему мужу.

Она сказала:

- В зависимости от того, сколько у нас на самом деле денег, это может сработать. Я думаю, что мы должны поговорить об этом гораздо больше, прежде чем принимать какие-либо важные решения. Давай соберем все наши банковские дела вместе, составим бюджет и посмотрим, сможем ли мы заставить это работать. Как это звучит?

Брэдли ответил:

- Это звучит как отличный план. Давай начнем разбираться с этим в эти выходные.

- Хорошо, договорились. Мы спланируем наше будущее на этих выходных.

Карен прижалась к Брэдли, положив голову ему на грудь. Брэдли погладил ее по волосам и рассеянно уставился в телевизор. В его голове была одна мысль: бросить, несмотря ни на что.

- Это здесь, поторопись, - громко прошептал Скотт Херст, присев на корточки у высокого забора из проволочной сетки.

Сезар Гомес подбежал к нему и сказал:

- Мы идем, идем.

- Ложись, идиот. И говори потише. Из-за тебя нас поймают.

- Никто не поймает нас здесь, братан. Это место заброшено.

Скотт нахмурился и прошипел:

- Это все равно нарушение границ, если полиция поймает нас, придурок, и они арестуют нас за нарушение комендантского часа. Ты же знаешь, какие они.

- К черту все это. Я имею в виду, правда, просто… к черту все это.

Подростки препирались у забора, споря о своем рискованном приключении. Тиффани Юнг, единственная женщина в группе, медленно подошла к ним, скрестив руки на груди. Она посмотрела на звездное небо, сомнение и страх застыли в ее глазах. Она присоединилась к мальчикам у забора, но не вмешалась. В любом случае их спор был незначительным.

Скотт, Сезар и Тиффани были старшеклассниками местной средней школы, все они были на пороге взрослой жизни. Итак, перед выпуском и началом своей взрослой жизни они решили пойти на последнюю авантюру.

Тиффани ухватилась за забор и посмотрела сквозь него, глядя мимо соседних деревьев. Она увидела здание—звуковую сцену—сквозь темноту. Они прибыли на стоянку Deep Red Pictures.

Не сводя глаз со здания, Тиффани спросила:

- Вы действительно думаете, что это хорошая идея, ребята?

Скотт и Сезар перестали спорить. Они посмотрели на Тиффани с невозмутимым выражением лица, а затем рассмеялись над ней.

- Она на самом деле боится этого места, чувак, - сказал Сезар.

Скотт ответил:

- Я знаю, я это вижу. Она выглядит так, словно вот-вот обмочится. - Он шагнул вперед и приблизился к Тиффани. Он сказал:

- Послушай, Тифф, я не знаю, почему ты боишься, но тебе не следует бояться. Он старый, темный, но это дерьмо не страшное. Единственное, чего тебе следует бояться, так это того, что Сезар нас сдаст, потому что он такой чертовски глупый. Хорошо?

- Пошел ты, братан, - сказал Сезар. - Перестань пытаться вести себя жестко, быть крутым и все такое прочее дерьмо. Ты так же напуган, как и она.

- Я не такой.

- Значит, ты не будешь плакать, если копы поймают нас, как в прошлый раз?

- Я не плакал, придурок. Я просто пытался вытащить нас из беды.

Сезар фыркнул, закатил глаза и сказал:

- Ты плакал, как маленькая ...

- Не могли бы вы, ребята, пожалуйста, перестать спорить на минуту? - спросила Тиффани. Подростки бормотали друг другу оскорбления, но они слушали Тиффани. Она сказала:

- Я думаю, что это глупая идея. Я имею в виду, час назад я думала, что это звучит забавно, но… Я не могу перестать думать: а что, если все это правда? Что, если все эти городские легенды реальны? Я слышала, как люди говорили о том, что это место заброшено и населено привидениями, и как можно слышать, как призраки кричат здесь по ночам и умоляют о помощи. Я слышала это с детства и всегда думала, что это чушь собачья, но теперь, когда я здесь… Я не знаю, что и думать.

Сезар улыбнулся и сказал:

- Здесь нет ни заброшек, ни привидений, Тифф. Люди годами видели, как сюда въезжают и выезжают машины. Черт, я уже видел здесь машины раньше. Кто-то пользуется этим зданием. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что картель использует это место для убийства людей. Ну знаете, они похищают своих конкурентов, затем привозят их сюда и пытают. Вы же видели видео в интернете, верно?

Тиффани скривилась от отвращения и сказала:

- Я не смотрю такое.

- Это не имеет значения, - сказал Скотт, подходя к забору. Он посмотрел на звуковую сцену, его глаза светились любопытством. Он сказал:

- Я думаю, Сезар прав. Этим городом управляют банды, так что, вероятно, в этом замешаны картели. Я имею в виду, что даже полиция боится приходить сюда. Они проезжали мимо, а потом уносились прочь. Что-то случилось.

Тиффани ответила:

- Если ты действительно думаешь, что этим местом управляет картель, какого черта ты хочешь туда попасть?

- Потому что сейчас там пусто. Я не вижу поблизости никаких машин, так что теперь у нас есть шанс зайти туда.

- Но все же, почему?

- Такая возможность выпадает раз в жизни. Мы могли бы найти немного денег, найти что-нибудь сумасшедшее или ничего не найти. В любом случае, это наш единственный шанс сделать что-то подобное. В следующем году все изменится. Так ты с нами или нет?

Тиффани вздохнула и нерешительно взъерошила волосы. Скотт фыркнул на нее, затем подошел к кусту у забора. Рядом с кустом была дыра диаметром в три фута, частично перекрытая какими-то ветками и листьями. Он присел в дыру, ветки оцарапали рукав его куртки. Сезар последовал его примеру. По другую сторону забора он похлопал себя по одежде и пробормотал что-то о грязи.

Скотт посмотрел на Тиффани и сказал:

- Последний шанс, Тифф. Ты идешь или нет?

Когда он вытер слюну о свои кроссовки, пытаясь оттереть грязь, Сезар сказал:

- Можешь подождать нас здесь, но тогда мы не сможем защитить тебя от банд… или призраков. Я знаю, что ты не собираешься идти домой одна. Так что же это будет? А? Давай, Тифф, у нас не весь гребаный день впереди. Принимай решение.

Тиффани оглянулась через плечо. Она увидела грунтовую дорогу, которая вела обратно в город—заброшенную часть города. Машин не было видно. Она переключила свое внимание на забор и уставилась на закрытую киностудию. Бандиты, полиция, бездомные наркоманы, подумала она, или призраки и картель? Она знала, что обратный путь домой опасен, особенно для молодой женщины, но потенциальные опасности, таящиеся на Deep Red Pictures, также пугали ее. Она не знала, чему верить.

Она сказала:

- Вы, ребята, действительно напугали меня. Тебе следовало просто сказать, что там призраки. Если это убежище какой-нибудь банды, они убьют нас за то, что мы туда вошли. Я имею в виду, что они действительно убьют нас.

Скотт улыбнулся и сказал:

- Мы просто дурачились, Тифф. Мы видели здесь машины, мы не врали об этом, но они, вероятно, были просто уборщиками и тому подобным дерьмом. Просто оглянись вокруг. Все вокруг погружено в темноту, вокруг сейчас нет машин, и мы не слышали никаких криков. Мы просто осмотримся, хорошо? Расслабься.

Тиффани хотела ему поверить, но сомнения все еще терзали ее разум. В любом случае, она знала, что у нее нет других вариантов.

- Если ты попытаешься напугать меня, я расскажу всем в школе, что ты прикасался ко мне, - сказала Тиффани – наполовину в шутку, наполовину нет. Она присела на корточки в дыре и сказала:

- Давайте сделаем это быстро. Я хочу быть дома до двух.

Подростки, спотыкаясь, шли по лесистой местности, переступая через грязные лужи, обходя кусты и время от времени прячась за деревьями. Однако район был тихим и пустынным. В поле зрения не было ни охранников, ни гангстеров, ни призраков. Итак, они препирались и подшучивали, пока не добрались до задней площадки киностудии.

Тиффани зажала рот рукой и сказала:

- О Боже мой. Вы это чувствуете?

- Ты чувствуешь запах? - спросил Сезар, подтягивая воротник рубашки к носу.

Скотт вытащил из кармана свой сотовый телефон и осветил заднее сиденье вспышкой фотоаппарата. В земле была небольшая, но глубокая яма. Полосы засохшей крови, которые в лунном свете казались черными, запятнали землю вокруг ямы. За дырой было припарковано несколько потрепанных машин, опутанных виноградными лозами, покрытых листьями и зажатых между кустами. Резкий, металлический запах крови висел над этим местом. Казалось, это укоренилось во всем.

Обходя яму, Тиффани спросила:

- Как думаете, что здесь произошло?

- Ничего, - ответил Скотт.

- Ничего? Действительно? Повсюду кровь, Скотт.

- Это подделка. Это киностудия, ребята, так что они, вероятно, снимали сцену здесь. Ты знаешь эти слухи о машинах, въезжающих и выезжающих из этого места? Ну, может быть, независимые кинематографисты снимают это место в аренду. Может быть, они сняли здесь действительно кровавую сцену.

Сезар сказал:

- Ты не думаешь, что они бы убрали его после своей сцены?

- Если бы это было реально, вы не думаете, что они бы избавились от улик? Это ерунда. Давай, пойдем осмотримся. Они, наверно, оставили здесь еще какое-нибудь крутое дерьмо.

Скотт отошел от заднего двора, освещая себе путь телефоном. Тиффани и Сезар переглянулись. Глаза Тиффани говорили что-то вроде: «Он не прав, у нас будут неприятности, давай убираться отсюда к черту». И, хотя он мог читать по ее глазам, Сезар просто улыбнулся и пожал плечами. Он последовал примеру Скотта, ничуть не смущенный их открытием.

Тиффани скрестила руки на груди и огляделась. Ей казалось, что за ней наблюдают из леса пара ненормальных глаз. Она убежала и последовала за своими друзьями.

Скотт повел их к зданию, ближайшему к задней площадке. На боковой стороне бежевого здания белая квадратная вывеска гласила: «Звуковая сцена 1». Одна из дверей сбоку здания слегка покачивалась на ветру.

Он открыл дверь и сказал:

- О черт, это действительно киностудия.

Звуковая сцена напоминала самолетный ангар или склад с мягкими стенами и высоким потолком. Слева была контрольная будка на уровне балкона – она выглядела пустой. Перед дверью было несколько декораций интерьера: фальшивые спальни, гостиные, офисы, классные комнаты и многое другое. Там был даже интерьер с цветным зеленым экраном на стенах.

Они никого не видели и не слышали на сцене. Хотя свет на стенах горел—кто-то был там.

Войдя в здание, Скотт сказал:

- Посмотри на все это, парень. Это настоящая киностудия. Я имею в виду, что все это время в нашем городе была настоящая киностудия, и мы никогда об этом не знали. - Он обошел дорогую камеру, нацеленную на интерьер спальни. Он сказал:

- Это тоже что-то новое. Кто-то снимал.

Сезар сказал:

- Подожди. Разве это не значит, что здесь кто-то есть?

- Да. Да, это так.

- Мы должны… уйти?

- Что? Теперь ты боишься, Сезар?

- Нет, чувак, но теперь мы действительно вторглись на чужую территорию. Я просто пытаюсь присмотреть за тобой, - ответил Сезар, стараясь вести себя непринужденно.

Скотт сказал:

- Мы еще не можем уйти. Там слишком многое нужно увидеть. По сути, мы получаем бесплатную экскурсию, как в Universal и во всех этих местах. Кроме того, если здесь вообще кто-то и есть, то это, скорее всего, просто уборщик или что-то в этом роде. Мы убежим от него, если он нас увидит. Это будет похоже на… как в эпизоде Скуби-Ду. Ничего особенного.

Скотт прошел в отделку интерьера спальни. Он провел пальцами по мебели, пораженный мельчайшими деталями. Хотя он никому об этом не говорил, он был начинающим режиссером. Он видел миллионы возможностей в звуковой сцене. Это мое будущее, думал он, это то, для чего я был рожден. Он не мог не улыбнуться.

Тиффани сказала:

- Я думаю, нам следует уйти. Мы не в каком-то мультфильме, мы вторгаемся на чью-то собственность. Они могут застрелить нас, Скотт, а я не хочу, чтобы в нас стреляли. Давайте...

Слабый крик—тихий, как шепот—донесся до сцены. Подростки смотрели налево, широко раскрыв глаза.

Приглушенным голосом Тиффани спросила:

- Что, черт возьми, это было?

- Понятия не имею, - ответил Сезар.

Скотт сошел со съемочной площадки и посмотрел на стену, параллельную входу. Он склонил голову набок, услышав еще один слабый крик.

Он сказал:

- Я думаю,… Я думаю, что это мужчина.

- Я думаю, нам следует уйти, - прошептала Тиффани, ее голос дрожал от страха.

- Подожди секунду. Что, если это ничего не значит? Или, эм… Или что, если кому-то понадобится наша помощь?

- Мы можем позвонить в полицию, когда выберемся отсюда.

- Они не поверят нам, если мы не останемся здесь. И если мы останемся здесь, они поймут, что мы вторглись на чужую территорию. Если это ничего, то это ничего. Если это что-то, то... тогда нам нужно знать наверняка, прежде чем мы кому-нибудь позвоним. Меня не арестуют ни за что, Тифф. К черту это.

Скотт и Тиффани уставились друг на друга, отказываясь отступать. Однако Скотт знал, что Тиффани блефует. Он чувствовал запах ее страха сквозь едкий запах крови, пропитавший воздух. Он последовал за голосом. Тиффани посмотрела на Сезара, надеясь найти в нем хоть какую-то поддержку. Сезар снова пожал плечами, глядя на нее, а затем последовал примеру Скотта.

Неохотно следуя за ними, Тиффани пробормотала:

- Это так глупо. Мне следовало просто остаться дома...

Подростки подошли к железной двери. Как и входная, дверь была приоткрыта на несколько дюймов, покачиваясь в дверной раме.

Скотт остановился перед дверью. Он посмотрел на Тиффани, затем на Сезара. Тиффани покачала головой, а Сезар кивнул. Он понимал беспокойство Тиффани, но любопытство взяло верх над ним. Он распахнул дверь. Они обнаружили, что смотрят вниз на лестницу. Они могли видеть бетонный пол у подножия лестницы.

Сезар спросил:

- Как ты думаешь, что там внизу?

- Хранилище, - ответил Скотт. - Мы, вероятно, могли бы украсть камеру, пока мы здесь, и они бы даже не заметили.

Тиффани ткнула его в ребра и сказала:

- Ты идиот, они, наверно, записывали нас все это время. Везде должны быть камеры.

- Тогда мы могли бы также взглянуть, прежде чем выбежать отсюда. Пошли.

- Нет, пожалуйста. Давайте, ребята, мы должны...

На полуслове Скотт небрежно спустился по лестнице, и Сезар последовал за ним. Тиффани разочарованно вздохнула и последовала за ними вниз.

Оглядевшись, Сезар сказал:

- Хорошо, может быть, Тифф права. Мы не должны быть здесь.

Подростки оказались в бетонном коридоре. С каждой стороны коридора через равные промежутки находились железные двери.

Скотт шагнул вперед и подошел к первой двери справа. Он пробежал глазами по двери, смущенный, но любопытный, как будто смотрел на врата в другое измерение—измерение непостижимых ужасов. Он проглотил комок в горле, затем медленно открыл смотровую щель. Он ахнул и задрожал, когда впервые увидел комнату.

- В чем дело? - спросила Тиффани.

Скотт не ответил.

Сезар хихикнул, а затем сказал:

- Он издевается над нами, Тифф. Давай уже убираться отсюда. Брось, Скотти, у нас нет времени на это дерьмо.

И снова Скотт не ответил. Сезар и Тиффани переглянулись. Они пытались улыбнуться, пытались притвориться, что это несерьезно, но не могли отмахнуться от этого. Что-то было не так, и они оба это знали. Они стояли позади Скотта и смотрели через его плечо, Тиффани стояла на цыпочках. Как и Скотт, они ахнули и вздрогнули, узнав тревожную тайну комнаты.

Обнаженный мужчина был прибит гвоздями к деревянному кресту в центре комнаты, под ним была лужа крови. Он был в крови с головы до ног. Его лица, распухшего и израненного, не было видно. Три длинных гвоздя были вбиты в каждую из его конечностей. Глубокие, зияющие колотые раны были разбросаны по всему его телу—на бедрах, поперек туловища и даже через щеки. Это выглядело так, как будто его несколько раз ударили копьем.

Его голова была опущена, лицо закрыто длинными каштановыми вьющимися волосами. Его чистая кожа—та ее часть, которая не была покрыта кровью—выглядела болезненно бледной. Он был мертв по меньшей мере час. Он не был источником крика. В тех подземельях было больше людей—заключенных, жертв, убийц.

Благоговейным голосом Сезар сказал:

- Это… Этого не может быть на самом деле. Это не гребаный фильм. Это не может… К–какого хрена, чувак?

Прежде чем кто-либо еще успел сказать хоть слово, мужчина крикнул: - Эй! Какого черта вы здесь делаете?!

Подростки посмотрели на мужчину. Бенни стоял в конце коридора с черными мешками для мусора в руках. Сезар и Скотт отреагировали мгновенно, бросившись вверх по лестнице и сбежав со сцены. Однако Тиффани не пошевелилась. Глаза наполнились слезами, она могла только смотреть на Бенни, когда мужчина бросился к ней.

Бенни повалил ее на пол и удержал, хотя она не сопротивлялась ему. Он посмотрел на лестницу и подумал о том, чтобы догнать остальных, но он знал, что не сможет догнать их самостоятельно.

Он оглянулся через плечо и крикнул:

- Кто-нибудь, вызовите врача! Сейчас же!

- Ты гребаный идиот! - рявкнул Брэдли. Он втолкнул Бенни в монтажную и закричал:

- Они все видели и убежали! Они сбежали, ты, тупой ублюдок! Как, черт возьми, это случилось, Бенни? Что ты там делал?

Бенни поднял руки к груди и улыбнулся, как бы говоря: расслабься, все под контролем. Брэдли прижал его к стене, крепко сжимая его за ветровку. Большинство редакторов вышли из зала, надеясь избежать драмы, в то время как некоторые из них остались, чтобы посмотреть шоу и даже закончить свою работу.

- Что ты там делал? - повторил Брэдли сквозь стиснутые зубы.

Не отрывая взгляда, Бенни сказал:

- Мы с Джо выносили мусор. Должно быть, он оставил двери незапертыми.

- О, он, должно быть, оставил двери незапертыми. Не ты, верно?

- Только не я.

- Я оставил тебя за главного, Бенни, и эти подростки пришли сюда в твою смену. Ты понимаешь, что ты наделал? Если эти дети кому–нибудь расскажут, если они сделали какие-нибудь фотографии, тогда мы...

- Это была не моя вина, - перебил Бенни.

Брэдли фыркнул, затем спросил:

- Тогда кто в этом виноват? А? Джо?

- Нет, ты.

Брэдли откинул голову назад, озадаченный, но любопытный. Он посмотрел на оставшихся редакторов, а затем перевел взгляд на дверь. Они поняли этот жест: убирайтесь, сейчас же.

После того, как последний редактор ушел, захлопнув за собой дверь, Брэдли наклонился ближе к лицу Бенни и спросил:

- Как это моя вина? Я не приводил сюда детей. Я не оставлял двери открытыми. Итак, скажи мне, пацан: как это моя гребаная вина?

Невозмутимый агрессивным поведением Брэдли, Бенни ответил:

- Кто-то должен был быть у ворот, док. У нас всегда был по крайней мере один человек, охраняющий эти ворота, но сегодня вечером там никого не было. Знаешь что? Прошлой ночью там тоже никого не было. Ты забыл назначить кого-то патрулировать, а не я.

Нет. Нет, это невозможно.

- Я проверил всех, док. Ты уже несколько дней забываешь назначить охрану. Это твоя вина, придурок, а не моя. Так что убери от меня свои маленькие лапки-киски.

Бенни вырвался из его хватки. Он что-то пробормотал он себе под нос, поправляя куртку. Брэдли уставился в стену прямо перед собой. Он подумал: «Неужели я нарочно забыл, потому что устал от этой работы? Неужели я подсознательно саботировал себя?»

Бенни сказал:

- Мой дядя убьет тебя, если мы не найдем этих тупых детишек. Если они сделали фотографии и загрузили их в интернет, то мы определенно мертвы. У него здесь есть связи, чтобы выиграть нам немного времени, но он не сможет остановить федералов, если они пронюхают об этом. - Он достал свой сотовый телефон и набрал номер. Передал телефон Брэдли и сказал:

- Я говорил с ним раньше. Он сказал, что хочет поговорить с тобой. Он дал мне свой экстренный номер. Вот, возьми.

Брэдли посмотрел на телефон. На мгновение он подумал об убийстве Бенни, о том, чтобы собрать свою семью и уехать из города. Но знал, что не сможет победить компанию. Он вздохнул и взял трубку.

Он сказал:

- Это Доктор Садист.

Ответа не последовало. Звонок уже был на связи, но линия молчала. Затем он услышал тихий вздох.

Энди сказал:

- Я слышал, что у вас там возникли какие-то проблемы, док. В чем проблема?

Брэдли посмотрел на Бенни и сказал:

- У меня такое чувство, что вы уже знаете о нашей маленькой ситуации.

- Я знаю, но я хочу, чтобы ты мне сказал. Ты капитан этого корабля, не так ли?

Брэдли не смог удержаться от того, чтобы не скривить губы в сердитой гримасе. Он хотел придушить Бенни, разговаривая с Энди. Успокойся, должен быть выход из этого, сказал он себе.

Он прислонился лбом к стене и сказал:

- Несколько подростков вошли в дом, они увидели одну из табакерок, и двое из них убежали. У нас сейчас есть один в табакерке.

- И это все?

- Это все, что у меня пока есть.

- Тогда это проблема, док. Это большая проблема. К сожалению, у нас нет времени обсуждать твое наказание или этот нелепый сбой в системе безопасности, так что...

- Наказание? - прервал его Брэдли.

- Не перебивай меня, док. Возможно, ты не чувствуешь это через телефон, но я очень расстроен. Не заставляй меня делать то, о чем ты пожалеешь.

Брэдли разочарованно выдохнул, затем закусил нижнюю губу, борясь с желанием поспорить со своим боссом. Он буркнул в телефон:

- Продолжайте.

Энди сказал:

- Итак, прежде всего: давай решим эту проблему. Я хочу, чтобы ты следовал нашим чрезвычайным протоколам. Я позвоню своим знакомым в городе и остановлю полицию от вмешательства. Я могу выиграть тебе два, может быть, три часа. Ты соберешь всех головорезов, которых сможешь найти, и поймаешь пропавших детей. И не смей отпускать эту девушку.

«Я ничего не говорил о девушке, - подумал Брэдли. - Бенни тебе все рассказал, не так ли?»

Он спросил:

- Что вы хотите, чтобы мы с ними сделали?

- Убей их. Ты ведь можешь это сделать, не так ли?

- Да, мы справимся с этим. Когда они будут у нас, я попрошу Бенни и команду взять...

- Я хочу, чтобы ты это сделал, док, - перебил его Энди. - Ты капитан этого корабля, ты позволил этому случиться, так что ты должен навести порядок. Кроме того, если быть до конца честным, я начал сомневаться в тебе. До меня доходили слухи, что ты не хочешь убивать детей, и это то, что мы никогда не обсуждали. Убийца с совестью? Это безумие. Это чушь собачья. Не так ли, док?

Брэдли колебался. Совесть подсказывала ему не согласиться—уйти, бежать—но он не смог вымолвить ни слова. Сотни мыслей затопили его разум. Он подумал о нелояльности Бенни, о подростках и их семьях, и о своей собственной семье.

- Не так ли, док? - повторил Энди, его голос повысился от гнева.

Ходя кругами, Брэдли сказал:

- Я могу помочь, но было бы проще, если бы мы сделали это всей группой. Мы же не хотим все усложнять, верно? Вы же не хотите встряхнуть не то дерево и разозлить улей, верно?

- Ты даешь мне совет? Я ненавижу, когда люди дают мне советы.

- Я не… Послушайте, вы же знаете, что я не причиняю вреда детям, подросткам или чему-то подобному. Я не делал этого ни тогда, в Нью-Йорке, ни сейчас.

- Не позволяй мне сомневаться в тебе.

- Черт возьми, - пробормотал Брэдли.

Он опустил трубку и на мгновение взял себя в руки, затем поднес телефон к уху. Он сказал:

- У вас есть армия людей, которые с удовольствием сделали бы это для вас, босс. Черт возьми, вы можете заставить эту сучку Элизабет Досс сделать это, и она, вероятно, даже заплатит вам. Вам не нужно, чтобы я это делал.

Энди ответил:

- Не перечь мне, док. Я втянул тебя в это дело и... и ты знаешь остальное. Мы разбогатели благодаря убийствам—пыткам—и точно так же уйдем из бизнеса. Это та жизнь, которую мы выбрали. Ты можешь выбрать увольнение, но это будет некрасиво. Не сейчас, док. Итак, я спрошу тебя еще раз: ты убьешь этих детей ради меня? Ты справишься с этой ситуацией как убийца?

Брэдли оглядел комнату. Посмотрел на мониторы на столах. Он видел неподвижные изображения из гротескных снафф-фильмов. Он не мог спорить с Энди по поводу фактов: убийства сделали его богатым. Он посмотрел на Бенни, который лениво стоял, ожидая окончания разговора. Он также не мог больше вызывать сомнения в себе. Если он это сделает, то Бенни наверняка расскажет своему дяде—снова.

Он сказал:

- Я разберусь с этим. Я позвоню вам, когда все закончится.

Он отключился прежде, чем Энди успел ответить. Протянул телефон Бенни.

Бенни спросил:

- Итак, что мы будем делать, док?

Брэдли ответил:

- Ты сказал, что с ней было два мальчика, верно?

- Да.

- Ты абсолютно уверен? Только двое, верно?

- Да, я уверен.

- Хорошо, хорошо. Мы найдем их, а затем покончим с этим.

Бенни пожал плечами и спросил:

- Как? Они могут быть где угодно.

- Мы используем девушку. Итак, пока я отправляю волков на охоту, мне нужно, чтобы ты пошел в дом этой девушки и нашел какой-нибудь рычаг воздействия. Я использую это против нее, чтобы заставить ее говорить. Если она этого не сделает... тогда мне придется испачкать руки. Ее адрес должен быть указан в одном из ее удостоверений личности. Если нет, позвони одному из наших контактов и получи его. Пойдет?

Бенни кивнул и сказал:

- Да, я могу с этим работать.

Когда он вышел из комнаты, явно недовольный, Брэдли сказал:

- Хорошо. А теперь не забудь рассказать своему дяде о моем сотрудничестве. Ты, кажется, все ему рассказываешь в наши дни...

Брэдли вошел в комнату пыток, сцепив руки за спиной и стиснув зубы от разочарования. Его голова слегка дрожала, он был поражен своим открытием, но сохранил самообладание.

Тиффани была привязана к железному стулу в центре комнаты, освещенная только лампочкой над ней. Она была раздета до лифчика и трусиков, обнажив хрупкую фигурку. Ее потные волосы закрывали большую часть лица, но она все еще могла видеть своего посетителя. Однако она не могла кричать из-за красного кляпа, засунутого ей в рот. Она хныкала и что-то бессвязно бормотала.

Брэдли остановился перед ней. Он уставился на заключенную девушку, в его мягких глазах мерцала жалость. Он смотрел на ребенка. Он не мог поверить, что ей больше восемнадцати лет.

Он сказал:

- Тиффани. Тиффани Юнг. Это ведь твое имя, не так ли?

Тиффани продолжала истерически плакать, ее ноздри раздувались при каждом паническом вдохе. Струйки слюны просачивались сквозь кляп и свисали с ее нижней губы. Она не могла вымолвить ни слова.

Брэдли сказал:

- Расслабься, Тиффани. Я хочу сделать это простым способом. Ладно? Если мы сделаем это простым способом, я позабочусь о том, чтобы ты выбралась отсюда живой и невредимой. Пожалуйста, мне нужно...

- Мама! - крикнула Тиффани. - Мама! Мама! Мама!

Ее голос был приглушен кляпом и хриплым от плача, но это было неоспоримо: девочка звала свою мать. Ее мама не могла спасти ее—она знала это, Брэдли знал это—но она была первым человеком, который пришел ей на ум. Матери должны защищать своих детей от чего угодно и от кого угодно.

Брэдли сказал:

- Тиффани, мне нужно, чтобы ты...

- Мама! Ма…

Брэдли крепко сжал ее руки, наклонился ближе к ее лицу и крикнул:

- Заткнись! Закрой свой рот! Я пытаюсь помочь тебе, черт возьми!

Тиффани посмотрела в глаза Брэдли. Она не видела в нем извращенца, как в других людях на киностудии, но знала, что он другой. И все же она все еще боялась его. В конце концов, ее раздели до нижнего белья и привязали к железному стулу в грязной комнате. Ее страх был оправдан, но она решила сотрудничать. Она кивнула Брэдли, как бы говоря: «Я слушаю».

Брэдли вздохнул, затем сказал:

- У нас все еще есть шанс все исправить. Мы можем все исправить, Тиффани, и никто не должен пострадать. Тебе нужно только рассказать мне о мальчиках. Ты была с двумя молодыми людьми, верно? Можешь рассказать мне о них? Их имена? Их адреса?

Сезар и Скотт, подумала Тиффани, что они собираются сделать со всеми нами? Она не кивнула и не покачала головой. Она просто уставилась на Брэдли, онемев от страха.

Брэдли сказал:

- Я собираюсь вынуть этот кляп у тебя изо рта. Не кричи, ладно? Если ты это сделаешь, кто-нибудь похуже меня войдет сюда и причинит тебе боль. Поверь мне, ты этого не хочешь.

Он расстегнул ремень и вынул кляп из ее рта. Тиффани глубоко вздохнула, как только мяч проскользнул мимо ее зубов. Она глубоко вздохнула, продолжая смотреть на Брэдли, изо всех сил стараясь понять его. Она не могла сказать, был ли он на самом деле хорошим парнем или плохим человеком с острым языком.

Положив руки на колени, Брэдли наклонился, чтобы оказаться на уровне глаз Тиффани. Он не пытался запугать ее.

Он спросил:

- Где мы можем их найти?

Ее губы дрожали, Тиффани сказала:

- Я просто хочу домой, мистер. Я... я прошу прощения за... за вторжение. Я не… О Боже, я просто хочу домой. Пожалуйста, отпустите меня.

- Я отпущу тебя, как только мы найдем этих мальчиков. Всем нам нужно поговорить о важном, понимаешь? Нам нужно поговорить о том, что ты видела.

- Я ... я ничего не видела.

- Ты видела. Нет смысла лгать об этом, малышка. Я могу тебе все объяснить, но нам нужно остановить твоих друзей, пока они не втянули тебя в еще большие неприятности. Поговори со мной, Тиффани. Где они?

- Я не знаю! О боже, я действительно, блядь, не знаю! Выпустите меня отсюда! Пожалуйста!

Брэдли потер лоб кончиками пальцев и пробормотал себе под нос: «Все это пиздец». Он на минуту вышел из комнаты, затем вернулся с видеокамерой. Он нажал несколько кнопок, просмотрел файлы на карте памяти, затем показал ей видоискатель. Он отвернулся, ожидая ее реакции.

Тиффани сидела молча, ее широко раскрытые, полные ужаса глаза были прикованы к маленькому экрану. В видоискателе заиграла пленка со снафф-фильмом. Молодую женщину, вероятно, того же возраста, что и Тиффани, двое мужчин избивали молотками. Один из них ударил ее в грудь, вращаясь между ними, как студент колледжа, играющий на бонго. Ее набухшие груди были красными, синими и фиолетовыми. Другой мужчина ударил ее по плечам и голове, но он не пытался ее убить. Его удары были легче, чем у других. Кровь все еще сочилась из раны на ее голове.

Со слезами на глазах Тиффани посмотрела в видоискатель, затем посмотрела на себя, а затем оглядела комнату. Сценарий напоминал сцену из фильма снафф. Тот же стул, та же комната, подумала она, они собираются сделать это со мной, они собираются убить меня, я умру сегодня ночью. Она скорчила гримасу и зарыдала, моля о пощаде сквозь неразборчивую чушь.

Брэдли остановил видео и отодвинул камеру от нее. Он сказал:

- Я не хочу причинять тебе такую боль, поэтому мне нужно, чтобы ты сотрудничала. Если ты этого не сделаешь, они заставят меня убить тебя и всех твоих друзей.

- Нет! - воскликнула Тиффани. - Я не хочу умирать! Пожалуйста, мистер! Я не… Я не хочу умирать!

- Тогда расскажи мне о мальчиках!

- Я не хочу умирать! Пожалуйста, мне очень жаль! Мне так жаль! Я не… Я никому не скажу. Я... я умею хранить секреты. Отпустите... Отпусти меня, и я... я никогда никому об этом не расскажу.

- Сначала нам нужно найти твоих друзей.

- Я никому не скажу.

- Черт возьми! Это не то, что мне нужно услышать. Мне нужно, чтобы ты...

Его прервал звук вибрирующего в кармане телефона. Он вздохнул и вышел из комнаты. Вытащил свой сотовый телефон из кармана и оглянулся на Тиффани через дверной проем. Он услышал ее слабый голос. Она все время повторяла: я никому не скажу, я никому не скажу. Это видео травмировало ее. Он ответил на звонок.

Он спросил:

- Что у тебя есть для меня?

Приглушенным голосом, чуть громче шепота, Бенни ответил:

- Мы нашли ее дом, но не нашли никаких рычагов воздействия. У нее нет ни братьев, ни сестер. Ее родители спят наверху. Мы можем вырубить их и привести сюда, но… но тогда нам пришлось бы все это для них устроить. Легче сказать, что ребенок убежал, чем подстроить, что они все исчезли, верно?

- Хорошо, не трогай их. Скажи мне: у нее есть какие-нибудь домашние животные? Собаки? Кошки? Хомячки? Что-нибудь?

- Дай мне секунду.

Брэдли слышал, как Бенни ходит. Похоже, он был снаружи, возможно, на заднем дворе дома Тиффани.

Бенни прошептал:

- Подожди, я кое-что вижу. Да, в гостиной есть пес.

- Насколько большой?

- Маленький. Он маленький, док.

- Принеси его, но не попадайся.

- Хорошо, хорошо. Я буду там через несколько минут.

Брэдли вошел в камеру пыток, волоча за собой стул. Он поставил стул прямо перед Тиффани, затем сел. Он наблюдал, как Тиффани дрожала и всхлипывала. Если бы она была старше, он бы уже пытал ее, чтобы получить ответы, которые искал. Однако он не мог причинить вред девушке. Он увидел свою дочь в ее глазах.

Он сказал:

- Я знаю, что ты напугана. Это страшное место, ты видела некоторые страшные вещи, так что это понятно. Я... не хочу причинять тебе боль. Я просто в очень щекотливой ситуации. Я веду себя, эм… Меня втягивают в это, понимаешь? Если я не найду этих мальчиков, то все развалится. Я не могу этого допустить, Тиффани. Если я это сделаю, то со мной и моей семьей произойдут плохие вещи. Так что, пожалуйста, сотрудничай.

Для Тиффани его слова прозвучали искренне. Она услышала в его голосе смесь страха, сомнения и печали. И увидела возможность сбежать.

Она наклонилась вперед на своем сиденье и надтреснутым голосом сказала:

- Тебе не обязательно это делать. Ты можешь развязать меня. Мы можем сбежать вместе, понимаешь? Мы можем пойти в полицию и остановить это. Я знаю очень хорошего полицейского. Его зовут… Это… Это мистер Хатчинсон. Он всегда помогает мне и моим друзьям. Он может вытащить нас отсюда. Давай, давай сделаем это. Освободите меня, мистер.

Брэдли покачал головой. Он знал, что Бенни слушает, поэтому не мог подыграть. Если бы он это сделал, Энди продолжил бы сомневаться в нем.

Он посмотрел на дверь и крикнул:

- Приведите ее!

Тиффани спросила:

- Кто? Кого?

Из коридора донесся звук стучащих шагов. Одна пара шагов принадлежала человеку, медленных и громких. Другие шаги были быстрые, мягкие и последовательные—скачущие шаги собаки. Бенни вошел в комнату, ведя на поводке коричневого миниатюрного пуделя. Пудель, тяжело дыша и виляя хвостом, попытался броситься к Тиффани, но Бенни дернул ее назад.

Сбитая с толку, Тиффани заикнулась:

- Что... Что ты делаешь с моей... моей собакой? Ты… Ты ходил ко мне домой? Ты причинил боль моей семье?

Брэдли схватил собаку и усадил ее к себе на колени. Он кивнул Бенни, жестом показывая «убирайся». Как и было приказано, Бенни вышел и стал ждать в коридоре.

Брэдли сказал:

- Мы не причинили вред твоей семье. На самом деле, твои родители все еще спят. Мы привели твою собаку, потому что… потому что мы знаем, что ты заботишься о ней. Как ее зовут?

- Се–Сесиль?

- Сесиль? Какое милое имя. Сколько ей лет?

- Эм, она… Ей десять лет.

- Это долгий срок, не так ли? Она у тебя с тех пор, как она была щенком, не так ли?

Тиффани могла только кивнуть, слезы катились по ее щекам с каждым морганием.

Брэдли сказал:

- Значит, она была с тобой больше половины твоей жизни. Она встречает тебя каждый раз, когда ты возвращаешься домой из школы, не так ли? Она спит на тебе, пока ты слушаешь музыку и делаешь домашнюю работу, верно? Иногда ты даже находишь ее спящей в твоей постели, не так ли? Собаки… Собаки – удивительные существа. Они преданны. Ты верна своей собаке, Тиффани?

Тиффани посмотрела на свою собаку и нервно улыбнулась. Сесиль глубоко вдохнула воздух, вдыхая запах застарелой крови, запятнавшей комнату. Собака совершенно не подозревала об опасности в камере пыток. Она была просто невинным животным, взволнованным встречей со своей хозяйкой—своим другом.

Брэдли вытащил из кармана складной нож. Одним нажатием кнопки из рукоятки выскочило трехдюймовое лезвие. Он поднес лезвие к шее собаки, свирепо глядя на Тиффани.

Он сказал:

- Если ты не расскажешь мне об этих мальчиках, я отпилю Сесиль голову этим маленьким ножичком.

- Нет! - воскликнула Тиффани. - Нет, нет, нет. Ты не можешь этого сделать.

- Я могу и сделаю это. Если хочешь, чтобы я сделал тебе еще хуже, я попрошу кого-нибудь войти сюда и держать твои глаза, чтобы ты могла все видеть.

- Нет, Боже, нет! Пожалуйста, не делайте этого, мистер! Я... я умоляю вас!

- И даже если ты попытаешься отвернуться, ты все равно услышишь, как она плачет, - сказал Брэдли, игнорируя ее мольбы. - Ты услышишь, как она скулит, визжит и извивается. Ты когда-нибудь слышала, как плачет собака, Тиффани? Это очень болезненный звук. Это хуже, чем скрип гвоздя на классной доске или вилки на тарелке. Я должен заставить ее плакать сейчас?

Тиффани закричала:

- Не надо!

Она подпрыгнула на стуле, выкручивая руки и пытаясь лягнуть ногами, но безрезультатно. Ремни были слишком тугими. Ее пальцы на руках и ногах посинели из-за недостатка крови.

Брэдли сказал:

- Это твой последний шанс.

- Не делай ей больно! Я ничего не знаю!

Брэдли порезал Сесиль шею. Собака взвизгнула и забилась в руке Брэдли. Она даже пожевала его руку и рубашку, но не смогла вырваться. Глаза Тиффани расширились от страха, когда капля крови потекла по лезвию. Угроза насилия стала для нее реальной. Она уже знала, что попала в беду, но теперь она знала, что действительно умрет в этом подземелье, если не будет сотрудничать.

Тиффани сказала:

- П–пожалуйста, не причиняй ей вреда. Я сделаю... все, что угодно.

- Где мы можем найти мальчиков?

Тиффани видела сомнение в тусклых, меланхоличных глазах Брэдли. Она посмотрела на нож, потом на его дрожащую руку. Он действительно не хочет причинять нам боль, но сделает это, если придется, подумала она, так что мне просто нужно выиграть время, мне нужно что-то сделать. Она закрыла глаза и захныкала, расстроенная отчаянным нытьем Сесиль.

Тиффани сказала:

- Я помогу тебе.

Брэдли опустил нож и сказал:

- Тогда скажи мне то, что я хочу услышать.

- Я, гм… Я не знаю их адреса. Я не знаю их улиц. Я знаю их, гм… их… их районы, но это все.

- Этого недостаточно. Мне придется порезать ее...

- Подожди, - прервала ее Тиффани, наконец открыв глаза. - Я знаю, где они тусуются. Если ты освободишь меня, я могу позвонить или написать им, и я могу, ты знаешь… Я могу заманить их туда. Тогда мы все сможем поговорить. Это может сработать, верно?

Брэдли уставился на Тиффани с холодным, невозмутимым выражением лица. Информация не удовлетворяла, но этого было достаточно.

Он сказал:

- Бенни, иди сюда. - Бенни вошел в комнату, волоча ноги. Брэдли передал ему Сесиль и сказал:

- Позаботься о собаке. Я хочу, чтобы вы оцепили территорию по периметру и не пускали копов. Начинай убирать и это место тоже. Не сжигай пока все. Просто спрячь это.

- Что ты собираешься делать? - спросил Бенни.

- Я собираюсь забрать нашу гостью и найти тех других детей. Я позабочусь о них.

- Хорошо. Я скажу Эрлу, чтобы он взял на себя ответственность, и я пойду с тобой. Тебе понадобится помощь с этими детьми, не так ли?

- Нет. Мне нужно, чтобы ты остался здесь, чтобы убедиться, что Эрл и остальные ничего не испортят. Кроме того, твой дядя попросил меня сделать это в одиночку. Я делаю то, о чем меня просили. Хорошо?

Бенни отступил на шаг и кивнул. Брэдли ослабил ремни вокруг тела Тиффани. Ноги Тиффани подкосились, когда она встала со своего места, но она смогла удержаться на ногах. Брэдли закинул одну ее руку себе на плечо и помог ей выйти из комнаты. Бенни пошел по коридору в другую сторону, неся Сесиль на руках.

Пока они шли, Тиффани спросила:

- Куда ты меня ведешь? Куда ты везешь Сесиль?

Брэдли сказал:

- Не беспокойся об этом. Ты поможешь мне поймать твоих друзей, и тогда... тогда все это закончится.

- Кончится?

- Да, прием. Закончится. Полностью. Как бы то ни было, это не имеет значения.

Глаза Тиффани блуждали во всех направлениях, ее губы, нос и веки подергивались. Ей казалось, что она идет рядом с палачом, но не чувствовала, что идет навстречу своей смерти.

Она спросила:

- А как насчет моей одежды? А мои вещи? И... И моя собака? Сесиль… Мне нужно отвезти Сесиль обратно в...

- Не беспокойся ни о чем, - прервал его Брэдли. - У меня в машине есть запасная куртка, я возьму твой телефон, прежде чем мы уедем, и попрошу кого-нибудь подвезти Сесиль к твоему дому, пока нас не будет. Ни о чем не беспокойся, Тиффани. Не волнуйся...

- О, хорошо, я думаю… Думаю, сейчас я могу тебе доверять. Я не… Мне больше нечего делать. Просто… Просто не причиняй нам вреда. Скажи мне, что ты не причинишь нам вреда.

Брэдли молчал, продолжая идти вперед.

- Это глупо, - пробормотал Скотт, его щеки были мокрыми от слез. - Это чертовски глупо. Мы не должны быть здесь, чувак. Мы должны быть дома, мы должны рассказать нашим родителям! Это пиздец, чувак!

Сезар обернулся, нахмурившись. Он схватил Скотта за плечи и прижал его к дереву. Скотт посмотрел в красные, опухшие глаза Сезара. Он с облегчением увидел, что ему тоже страшно. Он больше не чувствовал себя одиноким.

Сезар сказал:

- Послушай, мы нужны Тифф. Она сказала встретиться с ней здесь, так что именно это мы и собираемся сделать. Хорошо?

Его лицо дернулось, как будто он собирался заплакать, Скотт спросил: - А как насчет копов, чувак?

- Мы им уже позвонили.

- Да, я знаю, но… Разве мы не должны их ждать? Разве мы не должны навестить наших родителей или что-то в этом роде? Я хочу… Я просто хочу увидеть свою маму, чувак.

Скотт закрыл лицо рукой и зарыдал. Сезар похлопал его по плечу и отвернулся, борясь с желанием заплакать. Они оказались в лесистой местности на окраине города, примерно в пяти милях от киностудии. Луна все еще стояла высоко, заливая пустынную местность своим серебристым сиянием.

Сезар сказал:

- Мы найдем Тифф, а потом уберемся отсюда. Все. Потом мы встретимся с копами, хорошо? Это просто. Это чертовски просто, братан.

Скотт воскликнул:

- Почему мы не можем просто встретиться с ними сейчас?

- Мы ждали их около тридцати минут, и они не появились, Скотт. Если мы найдем Тифф, то, по крайней мере, сможем спасти ее и... и... и, я не знаю, у нас будет больше номеров или что-то в этом роде. Мы будем в большей безопасности. Это все, что я пытаюсь сказать. Хорошо? Перестань плакать и следуй за мной. С нами все будет в порядке. Я серьезно, чувак.

Скотт шмыгнул носом, вытирая рукавом слезы и слизь с лица. Он последовал примеру Сезара, пробираясь через лес, постоянно оглядываясь через плечо. Они вызвали полицию после того, как сбежали. Они не знали, что половина полицейских состояла на жалованье у Мистера Снаффа, так что никто не собирался их спасать.

Они направлялись к своему притону в лесу—полоске заброшенного кемпинга, когда-то обветшавшего, но теперь заросшего. Два сообщения с телефона Тиффани привели их в это место. Первое сообщение: «Я улизнула. Они меня не видели. Приезжайте за мной на свое место». Второе сообщение: «Поторопитесь! Мне страшно!!»

Когда он приблизился к заброшенной, покрытой листвой скамейке, Сезар сказал:

- Черт, ее здесь нет. Ты думаешь, она пошла домой?

Скотт споткнулся о ветку, но удержался, прислонившись к дереву. Затем он протиснулся мимо дерева и куста. Он огляделся по сторонам, когда подошел к своему другу. В лагере было тихо и пусто.

Он сказал:

- Она пошла домой. Она определенно пошла домой. Нам тоже пора идти. Тот парень с киностудии, он, наверно, дорогой...

- Не двигайтесь, - сказал мужской голос позади них.

Скотт и Сезар переглянулись и задрожали от страха. Мягкий голос мужчины показался им жутким. Требование тоже не помогло.

Сезар прошептал:

- Пожалуйста, скажи мне, что это коп, пожалуйста, скажи мне, что это чертов коп.

Молодые люди одновременно оглянулись. Брэдли и Тиффани стояли позади них. Поверх нижнего белья Тиффани надела просторную кожаную куртку. Ее босые ноги были испачканы грязью и исцарапаны неровной местностью. Ее запястья были склеены скотчем. Брэдли взял ее за руку под локоть, не давая убежать, и подтолкнул ее к друзьям.

Скотт сказал:

- Тиффани, с тобой все в порядке. Кто это? Что происходит?

- Я не знаю, я не знаю, - закричала Тиффани. Сминая ленту на запястьях, она сказала:

- Они забрали мою… раздели меня... и положили меня… в комнате. Они собирались... пытать меня. Этот парень… Я его не знаю. Он только что вытащил меня оттуда. Простите, мне пришлось рассказать им о вас, иначе они бы меня убили.

Сезар помог ей разрезать оставшуюся часть ленты, а затем обнял ее. Скотт зарылся пальцами в волосы и заплакал. Хотя он презирал ее за то, что она втянула их в неприятности, он поцеловал ее в щеку и тоже обнял.

Брэдли вытащил пистолет из-за пояса и прицелился в них. С такого близкого расстояния он мог бы расстрелять их всех в течение нескольких секунд с предельной точностью. Однако он не мог нажать на спусковой крючок. И снова совесть остановила его. Они дети, они глупые дети, думал он, я не убиваю детей.

Увидев пистолет, Сезар ахнул и поднял руки над головой. Скотт упал на землю, приземлившись на задницу рядом с Сезаром. Тиффани уставилась на Брэдли в полном благоговении. Она ожидала, что он что-нибудь сделает, но молилась, чтобы он не причинил им вреда.

Со слезами на глазах она сказала:

- Вы не должны этого делать, мистер. Мы свободны. Полиция может защитить нас и...

- Если ты попытаешься убежать, я пристрелю тебя, - перебил Брэдли. - Облегчи это для меня, и я облегчу это для тебя.

С земли дрожащим голосом Скотт спросил:

- Ты собираешься убить нас? О боже, ты... ты собираешься убить нас, да? Я не хочу умирать. Я не… Я не хочу умирать! Я не хочу умирать!

Пока Скотт повторял это снова и снова, Сезар сложил руки на груди и, заикаясь, пробормотал:

- Не ... не делай этого, чувак. Не делай этого. Мы... Мы никому не скажем. Ладно? Хорошо?

- Мы можем это исправить, мистер, - сказала Тиффани. Она вытерла свой розовый нос и шмыгнула носом. Она сделала два шага назад и сказала:

- Ты сам сказал: ты в щекотливой ситуации. Мы можем тебя спасти, не так ли? Пожалуйста... пожалуйста... не делай этого.

Брэдли глубоко дышал через нос, слушая их отчаянные мольбы. Он чувствовал, как над ними нависает настоящий страх—вселенский страх смерти. Он думал об их юных жизнях и их неопределенном будущем. Если он убьет их, они никогда не поступят в колледж, не начнут свою карьеру или не создадут собственные семьи.

Он подумал об их семьях. Если он убьет их, продажный полицейский скажет их родителям, что они сбежали. И если бы кто-нибудь из этих родителей попытался раскопать информацию, они были бы убиты и похоронены вместе с трупами своих детей. Затем Брэдли подумал о своей собственной семье. «Что подумали бы обо мне Карен и Эллисон, если бы узнали, что я их убил?» – подумал он.

Он направил пистолет на Тиффани, но не смог нажать на спусковой крючок. Девушка напомнила ему его дочь. Он прицелился в Сезара, затем в Скотта, но не смог их убить. Перед собой он вдруг увидел группу подростков, которые при других обстоятельствах могли бы быть его детьми.

Наконец-то он навел себя на мысли об Энди Ву и снафф-бизнесе. Он знал, что его убьют, если он ослушается его приказа, но задавался вопросом, позволит ли Энди когда-нибудь ему уйти в отставку в первую очередь. Он решил, что попал в ловушку, и ему разрешат уйти только в гробу после того, как все его органы будут удалены.

Он вздохнул, затем сказал:

- Заткнись. Все вы заткнитесь.

Подростки перестали кричать, но продолжали скулить и хныкать. Брэдли слегка опустил пистолет, но не ослабил бдительности. Он все еще не определился.

Он сказал:

- Вам не следовало входить в это место, проклятые идиоты. Зачем вам понадобилось идти в это ужасное место? Почему?

- Нам очень жаль, - воскликнул Сезар.

- Заткнись. Заткнись, черт возьми! Я должен пристрелить вас всех! Я должен вышибить твои гребаные мозги из твоих крошечных гребаных черепов прямо сейчас!

- У меня есть младший брат, чувак! Моя мама, она... она совсем одна. Она не сможет позаботиться о нем без меня. Пожалуйста, не убивай меня. Я умоляю тебя, парень.

Тиффани пробормотала разные варианты одного и того же утверждения: не убивай меня, я не хочу умирать, я хочу жить.

Скотт с трудом поднялся на ноги и сложил руки на груди, следуя примеру Сезара. Говоря быстро, явно в панике, он пробормотал:

- Мои... Мои... Мои родители... богаты. У нас... у нас есть деньги, у нас дохрена денег. Если вы нас отпустите, если вы нас не убьете, мы вам заплатим. Сколько вы хотите? Я позвоню им прямо сейчас. Сколько...

- Помолчи, - сказал Брэдли. Подростки хныкали и бормотали, сбившись в кучу перед пистолетом. Спокойным тоном Брэдли сказал:

- Вы все испортили. Вы видели то, что должны видеть только мертвые люди. Мертвые люди, такие же как наши жертвы… Мертвые люди, такие как наши клиенты… Мертвые люди, такие как Бенни… Мертвые люди, такие как я.

Подростки переглянулись, сбитые с толку бессвязной болтовней Брэдли. В их головах проносились одни и те же вопросы: о чем он говорит? Кто, черт возьми, такой Бенни?

Брэдли продолжил:

- Вы связались не с тем бизнесом. Чтобы все исправить, вы должны умереть... или исчезнуть.

Подростки перестали плакать и удивленно посмотрели на Брэдли. Проблески надежды искрились в их глазах, становясь ярче с каждой секундой. Уголки рта Тиффани медленно приподнялись в легкой улыбке. Сезар облегченно вздохнул и опустил руки. Скотт нервно хихикнул, но продолжал сжимать руки.

Брэдли сказал:

- Мне нужно, чтобы вы убежали. Я не имею в виду, чтобы вы поехали к своим друзьям на несколько дней, недель или даже месяцев. Мне нужно, чтобы вы покинули этот город… Нет, вам нужно покинуть этот штат. Вы также не можете обратиться к другим членам вашей семьи, в полицию или в средства массовой информации. Если вы это сделаете, все члены вашей семьи, каждый из них, будут убиты вместе с вами. Исчезните. Вы понимаете меня?

Тиффани спросила:

- Что мы должны делать? Мы что, должны быть бездомными или что-то в этом роде?

- Это хорошее место для начала.

Скотт сказал:

- Ты не серьезно.

- Я серьезно. Если ты не хочешь бежать, я могу убить тебя прямо сейчас. Я все равно должен убить тебя сейчас. Я вижу сомнение в твоих глазах. Вы говорите, что хотите жить, но не готовы ничем пожертвовать ради своей жизни. Вы не сделаете мне ничего, кроме неприятностей, если я тебя отпущу. Я должен просто...

- Мы уйдем, - прервал его Сезар.

Его друзья смотрели на него широко раскрытыми глазами. Они посмотрели на него взглядом, который говорил: «Какого черта ты делаешь?» Их проблема требовала обдумывания и обсуждения. В конце концов, они отдали бы свои жизни независимо от своего решения.

Сезар объяснил:

- Нам не обязательно быть бездомными. Мы можем держать рот на замке и поехать в Мексику. У меня там семья. Они не будут задавать вопросов и никому о нас не расскажут. Ни моей маме, ни моему папе – никому. Они, знаете ли, дальние родственники, но они могут нам помочь. Это может сработать, не так ли?

Брэдли им не доверял. План казался эффективным, но он легко мог развалиться. Он верил, что они прибежат обратно, чтобы все испортить, как только один из них почувствует легкую тоску по дому. Сеть Снафф Энди также действовала в некоторых частях Мексики, так что, если их узнают, их все равно можно будет схватить и убить. Смерть была единственным надежным вариантом, но он не мог их убить. Он опустил пистолет.

Он кивнул им и сказал:

- Убирайтесь отсюда. Бегите.

Слезы радости потекли из глаз Сезара, когда он улыбнулся. Он убежал в лес. Скотт посмотрел на Брэдли, затем на Тиффани. Ему не нравился план, но у него не было ни вариантов, ни идей. Он последовал примеру Сезара, ускользая, когда бросился в темноту. Тиффани посмотрела в мрачные глаза Брэдли. Она увидела его измученную душу.

Она сказала:

- Ты все еще можешь поступать правильно. Позвони в полицию и...

- Что бы ты ни делала, не звони в полицию, - прервал его Брэдли. - Большинство из них работают на нас. Доверяй своим друзьям, держись подальше от своих семей. Это все, что я должен тебе сказать. А теперь убирайся отсюда, пока я не передумал.

Тиффани неохотно кивнула. Она побежала в лес и последовала за своими друзьями. Подростки исчезли между деревьями, поглощенные кажущейся непроницаемой темнотой.

Брэдли глубоко вздохнул и огляделся. Его окружали звуки природы—в деревьях и кустарниках шелестел ветер, стонали ветви и трещали сучья, по земле бегали твари. Все было спокойно. Затишье перед бурей, подумал он. Он вытащил свой сотовый телефон и набрал номер Бенни.

Как только звонок соединился, он сказал:

- Все готово. Я обо всем позаботился. Я еду домой.

Затем он повесил трубку, прежде чем Бенни успел сказать хоть слово. Он бросил последний взгляд на лес, затем ушел. Работа была закончена.

Брэдли припарковался перед гаражом своего дома. Он посмотрел на часы на своем телефоне: 2:33 ночи. Он оглянулся на дом, его лицо исказила гримаса беспокойства. Свет был выключен, и было тихо. Это можно было бы считать нормальной ночью, но он только что предал своего босса—ничего нормального не было. Он вылез из машины и бросился в дом.

Когда он пробежал через дом с легкой грацией, передвигаясь на цыпочках, в его голове пронесся поток мыслей: «Бенни уже знает? Они пришли за моей семьей? Они ранены? Они мертвы?» Он остановился перед комнатой Эллисон, глубоко вздохнул, затем открыл дверь.

Брэдли вздохнул с облегчением. Эллисон спала в своей постели, мурлыча, как кошка, с каждым выдохом. Она выглядела ангельски, излучая сияние невинности.

Брэдли вошел в хозяйскую спальню. Карен спала одна, ее тело растянулось поперек большой кровати. Ее волосы торчали во все стороны, подушка была пропитана слюной, но она все равно выглядела прекрасно. Он сел рядом с ней. Он нежно погладил ее по волосам тыльной стороной ладони, пристально глядя ей в лицо, и не смог удержаться от улыбки, переполненный чувством неожиданного облегчения.

Он поцеловал ее в щеку, затем прошептал:

- Я люблю тебя.

Карен медленно открыла глаза. Она облизнула губы и посмотрела на Брэдли. Ей потребовалось мгновение, чтобы узнать его в темной спальне.

Сонная, она сказала:

- Наконец-то ты дома. Который час?

- Уже третий час, - прошептал Брэдли.

- Два? Тебя не было несколько часов, Брэдли. Ты ушел еще до того, как мы смогли поужинать вместе. Куда ты уходил?

- Мне очень жаль, милая. На работе была чрезвычайная ситуация. Мне пришлось...

- На работе всегда чрезвычайные ситуации, - пожаловалась Карен, зарываясь лицом в подушку.

Брэдли потрепал ее по плечу и сказал:

- Я знаю, я знаю. Это был просто... очень плохой день для меня.

Карен подняла голову с подушки и посмотрела на мужа. Она видела, что он не лжет. Она увидела боль, печаль и сожаление в его глазах.

Она спросила:

- Что случилось?

Избегая смотреть ей в глаза, Брэдли сказал:

- Я не могу рассказать тебе об этом.

- Было… Это было что-то серьезное?

- Я не могу тебе сказать.

Карен втянула губы в рот и кивнула. Она понимала, что ему было нелегко. Она не хотела отталкивать его от себя.

Она схватила его за руку и сказала:

- Что бы ни случилось сегодня, ты сможешь пройти через это. Эллисон и я, мы с тобой. Мы поддержим тебя, несмотря ни на что. Ты просто… Ты должен поступить правильно для себя, Брэдли. Если это означает, что тебе нужно уйти на пенсию, тогда все в порядке. Сейчас я с тобой в этом согласна, правда. Нам не нужны миллионы долларов, чтобы быть счастливыми. Мы просто нужны друг другу, верно?

- Верно, - сказал Брэдли.

Он отвернулся от жены и всхлипнул, когда слезы радости и облегчения потекли по его векам. Он не мог не улыбнуться. Он всегда поражался сострадательному духу своей жены. Он верил, что она научила его любить—чувствовать. Он отказался предать ее доверие. Его карьера была закончена, его жизнь была в опасности, но он никогда не мог причинить вред своей собственной семье.

Он поцеловал ее, а затем сказал:

- Ложись спать, милая. Я закончу кое-какую работу, а потом присоединюсь к тебе.

- Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой?

- Нет, со мной все будет в порядке. Тебе все равно нужно отдохнуть.

- Ты уверен?

- Я уверен. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, детка. Я люблю тебя.

Брэдли натянул одеяло на ее тело, снова поцеловал ее и вышел из комнаты. Он навестил Эллисон в ее спальне, укрыл ее одеялом, потом поцеловал в лоб.

Едва слышно он прошептал:

- Я так сильно люблю тебя, Элли. Я собираюсь оторвать тебя от всего этого. Я позабочусь о том, чтобы ты выросла большой и сильной. Все будет лучше, я обещаю. Сладких снов, принцесса. - Он посмотрел на нее так, словно больше никогда ее не увидит, на его лице было написано сомнение. Он повторил:

- Сладких снов, принцесса.

К его облегчению, она не проснулась. Он вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь. Он направился вниз, в подвал. В подвале не было ничего особенного. Вдоль кирпичных стен стояли стиральные машины, обогреватель, полки и верстак. Старая мебель—диван, стулья, сундук—стояла под пыльным синим брезентом в центре комнаты. С щелчком выключателя лампочки на стенах осветили подвал белым светом.

Брэдли приподнял один конец брезента. Он нашел старый дубовый сундук—около сорока дюймов в длину, шестнадцати дюймов в ширину и восемнадцати дюймов в высоту. Крышка была заперта. Это был не очень прочный замок, но его было достаточно, чтобы ребенок не смог взломать его. Карен забыла о сундуке, как только его накрыли брезентом, так что это ее никогда не касалось.

Он отпер сундук ключом из связки ключей. Он взглянул на дверь подвала наверху лестницы—берег был чист. Он открыл крышку и заглянул внутрь. В сундуке он хранил небольшой арсенал предметов первой необходимости: аптечку первой помощи, пачки наличных, скрепленные резинками, одноразовые сотовые телефоны, ножи и огнестрельное оружие.

Он вытащил из сундука черный пистолет. Компактный пистолет был уже заряжен—семь патронов в магазине, один в патроннике. Он засунул пистолет за пояс сзади, затем вытащил из сундука складной нож. В борьбе за выживание охотничий нож казался самым подходящим оружием—длинным, прочным, смертоносным. Но он хотел сохранить элемент неожиданности. Итак, он засунул складной нож в свой носок.

Закрыв сундук и опустив брезент, Брэдли прошептал:

- Если мы переживем эту ночь, эту последнюю ночь, мы сможем покинуть это место и начать новую жизнь к завтрашнему дню. Всего на одну ночь… Одна проклятая ночь...

Он вернулся наверх и проверил каждую комнату в доме. Кроме Карен и Эллисон, в доме никого не было. Он выглянул во все окна. Смотрел, как высокая трава колышется при каждом порыве ветра, влажные травинки мерцают в лунном свете. Он ожидал, что его сообщники окружат дом, готовые убить его за предательство, но нет. Местность была пустынной.

«Там никого нет, - подумал он, - они знают, что я отпустил этих детей, не так ли? Так почему же они не преследуют меня?»

Он вернулся на кухню и приоткрыл окно, затем вышел на крыльцо и сел на скамейку. Он мог слышать внутреннюю часть дома через окно позади себя и мог видеть подъездную дорожку прямо перед собой. Он охватил все свои базы. Пришло время играть в игру ожидания, и он был готов играть всю ночь.

Глаза Брэдли распахнулись, когда он услышал глухой звук. Он сел на свое место и огляделся. «Я заснул, - подумал он, - как, черт возьми, я позволил себе заснуть? Кто-то вырубил меня? Что, черт возьми, случилось?» Он встал со скамейки и посмотрел на небо. Солнце только начинало подниматься, окрашивая небо в оттенки черного, синего и оранжевого. Он посмотрел на часы на своем мобильном телефоне: 5:35 утра.

- Нет, нет, нет, - пробормотал он. - Пожалуйста, Боже, нет.

Он попытался открыть входную дверь, но она была заперта. Он не мог вспомнить, запер ли ее перед тем, как уйти. Пока он рылся в карманах в поисках ключей, из дома донесся женский крик. Карен, Эллисон—не имело значения, кто кричал, он только знал, что его семья в опасности, и ему нужно было их спасти.

- Карен! Элли! Я иду! - заорал он, вытаскивая карманы.

У него не было ключей. Он похлопал себя по поясу сзади. К его облегчению, его пистолет не был украден. Он решил, что кто-то украл его ключи из переднего кармана, но этот вор не мог дотянуться до пистолета, не разбудив его. Он вытащил пистолет, положил палец на спусковой крючок, а затем толкнул входную дверь плечом. Звук стонов и треска дерева сопровождал женский крик.

Когда он схватился за дверь, Брэдли закричал:

- Не прикасайся к ним! Элли, беги! Карен!

С пятым ударом дверь распахнулась, и Брэдли, пошатываясь, ворвался в дом. Он побежал к лестнице. Добрался до четвертой ступеньки, потом почувствовал чью-то руку на своей лодыжке. Он упал вперед, ударившись подбородком о край лестницы. От подбородка до нижней губы тянулась глубокая рана. Он посмотрел на второй этаж и прислушался к отчаянным крикам. Он узнал голос—Эллисон.

Он перевернулся на спину, когда его тащили вниз по лестнице. Крис Фуллер, лысый мужчина в темно-синем комбинезоне, стоял у подножия лестницы и дергал его за ногу. Он работал в Deep Red Pictures палачом.

Крис сказал:

- Не сопротивляйся, док. Ты же знаешь, ты мне всегда нравился. Ты знаешь, что это всего лишь бизнес. Ты облегчишь нам задачу, мы сделаем это...

Брэдли перестал слушать своего бывшего сотрудника. Он знал, что Крис был там по одной-единственной причине: убийство. Он направил пистолет Крису в голову. Крис замолчал, как только увидел пистолет. Он отпустил лодыжку Брэдли, поднял руки к груди и сделал два шага назад. Его удивленное выражение лица красноречиво говорило о сложившейся ситуации. Он ожидал неприятностей, но не ожидал увидеть в доме пистолет.

Он сказал:

- Эй, эй, эй. Это просто бизнес, док. Ну же, не надо...

На середине предложения Брэдли нажал на спусковой крючок. Пуля пробила центр его лба, пробила мозг и вышла из затылка вместе с кусками мозга. Крис рухнул у подножия лестницы, кровь пузырилась из входных и выходных ран на его голове. Его конечности дрожали в течение пятнадцати секунд, затем он перестал двигаться.

Брэдли посмотрел на второй этаж. Крики прекратились вместе с выстрелами. Когда он, спотыкаясь, поднимался по лестнице, он услышал шум в главной спальне—топот, хрюканье, плач.

Он крикнул:

- Карен! Элли!

Он взялся за первую дверь слева от себя и остановился в дверном проеме. Спальня была пуста. Одеяло и простыни Эллисон были разбросаны по полу. Там была борьба.

- Нет, нет, нет, - пробормотал он, направляясь в хозяйскую спальню. Он внезапно остановился в дверях. И закричал:

- Черт возьми!

Эллисон сидела на кровати, слезы текли по ее щекам, а из носа свисала слизь. Она истерически заплакала, как только увидела своего отца.

Она закричала:

- Папа! Папа!

Рядом с кроватью Эрл Эйвери держал Карен сзади, одной рукой прикрывая ей рот, а другой держа за талию. Карен попыталась закричать, но ее крик не мог просочиться сквозь его ладонь. Она тоже заметно запыхалась, розовощекая и вялая. Она извивалась в его объятиях, пинала пол и кровать, но ее усилия были тщетны.

Со слезами на глазах Брэдли направил пистолет на Эрла и Карен. Эрл рассмеялся и спрятался за Карен, используя женщину в качестве живого щита.

Ее голос был приглушен его рукой, она сказала:

- Стреляй… Пристрели его… Пристрели меня...

Карен была готова умереть, чтобы гарантировать безопасность своей дочери. Однако Брэдли не хотел ее убивать. Он махал пистолетом влево и вправо, пытаясь найти идеальное место, но не мог видеть Эрла позади нее. Он подумал о том, чтобы выстрелить ей по ногам, но Карен все еще брыкалась. Он мог бы застрелить ее шальной пулей. Трус, подумал он, Эрл, ты гребаный трус.

Он опустил пистолет и сказал:

- Мне не нужен пистолет, чтобы убить тебя, Эрл. Я научил тебя всему, чему ты...

- Папа! - завопила Эллисон. - Сзади тебя!

Прежде чем Брэдли успел обернуться, его ударили по затылку алюминиевой битой. В ушах у Брэдли зазвенело, он потер затылок и, пошатываясь, подошел к изножью кровати. Он посмотрел на свою руку и ахнул, заметив темную липкую кровь на пальцах. Затем он посмотрел на дверной проем.

Кори Грэм вошел в спальню с бейсбольной битой в руке. Он глубоко вдохнул через нос и стиснул зубы. Он был в равной степени смущен и взбешен. Брэдли не просто предал Энди, он предал всю свою компанию. А Кори считал себя другом Брэдли. Итак, он хотел отомстить за Мистера Снаффа и за себя. Это было личное.

Как только его бывший босс открыл рот, чтобы заговорить, Кори замахнулся битой в голову Брэдли. Бита ударила его по левой стороне головы, прямо над ухом. Брэдли рухнул на деревянный пол, крики его семьи эхом отдавались в его голове. Он попытался пошевелиться, но не смог встать. Затем он потерял сознание от третьего удара по голове.

Брэдли медленно моргнул, когда проснулся, его порезанный подбородок лежал на груди. Сквозь затуманенные глаза он увидел себя сидящим на обеденном стуле. Его ноги были приклеены скотчем к ножкам кресла, руки – к подлокотникам, а спина – к спинке. Он попытался что-то сказать, но еще одна полоска клейкой ленты закрыла ему рот. Он поморщился от боли, поднял голову и огляделся.

- Н–нет, пожалуйста, нет, - пробормотал Брэдли, слезы текли из его глаз.

Он сидел в гостиной, спиной к лестнице позади него. Волна восходящего солнца вливалась в дом через стеклянные двери патио и окна слева от него, наполняя гостиную оранжевым сиянием. Кори тоже обошел диван слева от него, в то время как Эрл прислонился к кухонной стойке справа от него и грыз яблоко. Как и Крис, мужчины были одеты в темно-синие комбинезоны.

Но их головы были совершенно целы.

Карен лежала на полу рядом с диваном, ее лицо было красным, как кровь. Она была физически уставшей и эмоционально опустошенной. Ее запястья, лодыжки и губы были заклеены скотчем, так что она могла только извиваться и стонать. Как и у ее матери, запястья, лодыжки и губы Эллисон были заклеены скотчем. Она всхлипнула и заерзала на диване, безнадежно пытаясь обрести чувство комфорта.

- Наконец-то ты проснулся, - сказал Эрл.

Он бросил яблоко через стойку. Оно с глухим стуком ударилось о стену, несколько раз отскочило от пола, а затем покатилось и остановилось под кухонным столом. Он схватил спинку кресла и потащил его через гостиную. Он остановился прямо напротив Брэдли, оставив между ними только стеклянный кофейный столик.

Он кивнул Кори и сказал:

- Присмотри за девочкой.

Хотя его слова были непонятны, Брэдли сказал что-то вроде: «Не трогайте их, ублюдки».

Эрл легко поднял Карен с пола. Карен металась в его объятиях, но не могла вырваться. Эрл рухнул в кресло, Карен легла на него сверху. Он усадил ее к себе на колени, как ребенка, сидящего на Санте в торговом центре. Он обхватил ее своими крепкими руками, ограничивая ее движения и не давая ей ударить его. Левой рукой нежно погладил обнаженные бедра Карен.

Он хихикнул, а затем сказал:

- Вы очень сексуальная женщина, миссис Андерсон. Эти ноги, эта задница, эти сиськи… Держу пари, Брэдли много веселился с тобой на протяжении многих лет, но веселье закончилось. Что ж, для тебя и твоей семьи все кончено. Наше веселье только началось. - Он посмотрел на Брэдли множеством зловещих глаз—извращенных, извращенных, садистских глаз. Он сказал:

- Ты облажался, док. Ты очень сильно облажался.

Брэдли наклонился вперед на своем сиденье и закричал, вены на его шее и лбу вздулись. Однако он не мог разорвать клейкую ленту. Его мольбы о пощаде звучали как череда беспорядочных слов. В любом случае это не имело значения. У убийц в его доме—людей, которых он годами снимал в фильмах снафф—не было совести. Они были верны только Мистеру Снаффу.

Эрл усмехнулся, затем спросил:

- Вы слышите его, леди? Он знает, что облажался. Вот почему он так плачет—как жалкий, пиздатый педик. Но я не ожидал, что она будет так сильно заботиться о тебе. Это только делает все намного лучше.

Эллисон перевернулась на диване и посмотрела на отца. Она закричала:

- Папа–папа...

Брэдли посмотрел на нее широко раскрытыми глазами. Ее сдавленный, полный боли голос разбил ему сердце. Папа—это слово ранило его сильнее, чем удар бейсбольной битой по голове. Едва заметный, он попытался сказать:

- Все будет хорошо, закрой глаза.

Эрл сказал:

- Молчи, док. Ты знаешь, что не можешь спасти эту бедную девочку, так почему же ты лжешь ей?

Увлекая за собой стул, Брэдли рванулся вперед и рявкнул:

- Пошел ты!

Его послание было ясным без тени сомнения. Лента вокруг его правой руки начала рваться, но разрыв был незначительным. Даже Брэдли этого не заметил.

Эрл сказал:

- Мне сказали сделать это быстро для всех в доме, кроме тебя. Поэтому я хочу, чтобы они знали, почему они оказались в таком положении. И я хочу, чтобы ты знал, что они знают. - Он схватил Карен за подбородок и повернул ее голову к себе, заставляя ее посмотреть ему в глаза. Он спросил:

- Что ты знаешь о своем муже? Я имею в виду, что ты на самом деле знаешь о нем?

Ослабев, Карен пробормотала:

- Пошел ты, пошел ты.

Эрл ухмыльнулся и сказал:

- Что ж, позвольте мне рассказать вам о нем. Брэдли Андерсон снимает фильмы, но не такие, которые вы смотрите в кинотеатрах. Он снимает фильмы с садистским уклоном для богатых, развратных извращенцев. Правильно: он убивает людей на камеру, чтобы наши клиенты могли порадовать себя, чтобы они могли чувствовать себя хорошо. Он режиссер снафф-фильмов, создатель порно с пытками, хладнокровный убийца. - Он засмеялся, а затем сказал:

- Он сказал вам и девочке, что работает на какой-то независимой киностудии, верно? И вы ему поверили, не так ли? Черт возьми, какие же вы глупые.

Брэдли подскочил на стуле и зарыдал. Он изо всех сил пытался дышать, когда слизь заполнила его ноздри, а мокрота залила рот. Он подумал: «Почему ты не мог просто убить нас? Почему ты должен был сказать им правду? Зачем тебе понадобилось так мучить меня?» Однако он знал ответ на все свои вопросы: приказ Энди. Он посмотрел на свою дочь.

Эллисон заерзала на диване и заплакала. Она не все понимала— слово «снафф-фильм» не входило в словарный запас нормального ребенка—но она знала об убийцах. Карен, с другой стороны, понимала всю ситуацию. Она не могла в это поверить. Для такой обычной домохозяйки, как она сама, объяснение было сюрреалистичным. Снафф даже не обсуждался в популярных фильмах. Она смотрела на мужа широко раскрытыми, выпученными глазами, в то время как в ее голове проносилась одна и та же мысль: это не может быть правдой.

Эрл подозвал Кори и сказал:

- Дай мне отвертку.

Кори полез в спортивную сумку за диваном. Пока он перебирал инструменты, из сумки доносились звякающие и лязгающие звуки. Брэдли и Карен снова и снова повторяли одно и то же слово: «Нет, нет, нет!» Кори протянул Эрлу отвертку с прорезью, затем вернулся на свое место за диваном. Он выглядел смущенным, его лицо было напряжено от отвращения—или, возможно, это была похоть.

Когда он крепче сжал тело Карен, Эрл сказал:

- Не там. Отойди от нашего дружелюбного доктора. Не дай ему упасть. Я хочу, чтобы он это увидел.

- А что насчет девочки? - спросил Кори.

- Оставь ее там. Она никуда не пойдет без мамы или папы. Она тоже должна это увидеть.

Кори встал за стулом Брэдли. Он схватил Брэдли за плечи и толкнул его вниз, следя за тем, чтобы стул не опрокинулся. Брэдли дергался во все стороны, кричал во всю глотку, но все было напрасно. Эллисон посмотрела на мать, затем на отца, а затем снова на мать. Она была озадачена и напугана этим событием. Она ничего не могла сделать, чтобы остановить неминуемую пытку.

Эрл приподнял ночную рубашку Карен, обнажив ее голубые трусики. Он скользнул лезвием отвертки вверх по ее бедру. Прежде чем Карен успела сомкнуть ноги, он сдвинул ее трусики в сторону и обнажил ее гениталии. Некоторые светло-каштановые волосы на лобке даже торчали из-под ее трусиков. Он провел лезвием по ее клитору—медленно, нежно, дразняще.

Застыв от страха, Карен перестала извиваться в его объятиях, как только почувствовала лезвие у себя в промежности. Одно неверное движение, несомненно, приведет к калечащим операциям на половых органах.

Брэдли попытался встать, но едва мог пошевелиться. Он посмотрел в глаза своей жене и медленно покачал головой. Он хотел сказать: «Мне так жаль». Она посмотрела на него печальными, побежденными глазами.

Эрл вонзил отвертку ей во влагалище на глубину двух дюймов. Карен инстинктивно подпрыгнула в его объятиях, потрясенная неестественным проникновением. Эрл вытащил отвертку на дюйм, затем воткнул ее глубже в нее—на три дюйма. Третьим толчком он вонзил в нее весь четырехдюймовый ствол. Он продолжал вгонять его в нее, двигая им внутри нее между каждым толчком.

Глаза Брэдли расширились, когда он увидел, как из нее капает кровь. Лезвие вонзилось в стенки ее влагалища, изуродовав ее изнутри.

Когда Эрл вытащил отвертку, струйка крови попала ему на штаны. Это совсем не вызывало у него отвращения. Он заставил Карен посмотреть на него и рассмеялся ей в лицо.

Карен глубоко вдохнула через нос, когда ее охватила неудержимая дрожь. Толчки боли исходили от ее гениталий, отражаясь по всему телу. Невыносимая боль удержала ее от крика и борьбы. Она оторвала голову от пальцев Эрла и посмотрела на свою дочь, которая с благоговением наблюдала за насилием.

Карен пробормотала:

- Н–не смотри. Я лю–люблю тебя.

Эллисон не поняла послание своей матери. Она едва слышала ее сквозь клейкую ленту, а также свои собственные непрекращающиеся рыдания.

Эрл сказал:

- Я должен трахнуть тебя на глазах у этого предателя. Я должен трахнуть тебя и позволить твоей дочери слизать твою кровь с моего члена, но я не буду. Буду совершенно честным с вами, миссис Андерсон: ты мне уже надоела. Ты прекрасна, но ты чертовски скучна. Ты не звезда.

Клейкая лента на губах Карен сморщилась, когда она попыталась заговорить. Она умоляла его пощадить Эллисон.

Пока она что-то бессвязно бормотала, Эрл схватил ее левой рукой за затылок, а другой воткнул отвертку ей в правый глаз. Лезвие легко вошло в центр ее глаза. Ее глаз немедленно закровоточил, окрашивая веки в красный цвет от крови. Немного крови даже потекло по ее щеке, как кровавые слезы.

Брэдли бросился вперед и закричал, но Кори снова удержал его. Однако лента на его правой руке порвалась еще немного.

Эрл маниакально рассмеялся и еще глубже воткнул отвертку ей в глаз. Лезвие вошло в полость ее черепа и проникло в височную долю мозга. Только ручка отвертки торчала из ее лица. Река крови стекала по ее голове сбоку. Часть крови попала в ее ушной канал, в то время как остальная капала с мочки уха и падала на пол. Он столкнул ее со своих колен.

Карен приземлилась на пол у его ног. Она корчилась в конвульсиях и стонала, ее ноздри расширялись, веки дрожали, а конечности тряслись. Она попыталась протиснуться к дочери, но потеряла контроль над своим телом. Она могла только ждать, когда придет смерть.

Хотя его голос звучал приглушенно, Брэдли повторил ей ту же фразу: «Прости, прости». Эллисон скатилась с дивана и подползла к матери. Она потерлась лбом о лоб матери, пытаясь разбудить ее этим жестом, но Карен не могла ответить. Эллисон знала о жизни и смерти, но это все еще было трудно принять.

Карен скончалась после пяти минут борьбы. Эрл поднял Эллисон с пола. Как и ее мать, он посадил ее к себе на колени. Ее было легче сдерживать из-за ее меньшего размера. Девочка плюхалась и извивалась в его объятиях, но не могла спастись.

Ухмыляясь, Эрл посмотрел Брэдли в глаза и сказал:

- Это больше похоже на то. Теперь эта девочка – звезда. Если бы у нас были камеры, мы могли бы заснять некоторые первоклассные кадры. Педофилы со всего мира заплатили бы за это большие деньги. Ну что ж? Нам не нужны камеры, чтобы веселиться. Деньги… Деньги – это еще не все. - Он потер колено Эллисон, заставив ее вздрогнуть и захныкать. Он наклонился ближе к ее уху и сказал:

- Не бойся, девочка. Я буду нежен с тобой в первый раз... Или, может быть, не буду.

Эллисон не поняла намека. Однако она сидела на коленях у человека, убившего ее мать, так что знала, что находится в опасности. Она звала своего отца. Брэдли наконец засунул смятую ленту в рот. Он пожевал ленту и попытался разорвать ее, но полоска была слишком прочной. К черту все это, подумал он, достаточно хорошо.

Его голос был приглушенным, но достаточно ясным, он сказал:

- Не… Эрл, не делай этого.

Кори наклонился вперед и, приподняв бровь, посмотрел на рот Брэдли. Он не ожидал услышать его голос, поэтому был впечатлен его способностью говорить с заклеенным скотчем ртом.

- Пожалуйста, не причиняйте ей вреда, - сказал Брэдли, запыхавшись. Отпусти ее и... и я заплачу тебе.

Эрл фыркнул, затем спросил:

- Ты себя слышишь? Ты просишь меня предать Мистера Снаффа за какие-то мелкие деньги.

- Много наличных. Миллионы.

- Мне не нужны твои деньги, гребаный трус.

- Тогда сделай это из уважения. Я привел тебя в этот мир, я сделал тебя тем, кем ты стал. Отдай их Бенни, Эрл. Он будет знать, что с ними делать. Тогда ты сможешь убить меня и...

- Это не сработает, док, - прервал его Эрл. - Приказ пришел от Мистера Снаффа, указания пришли от Бенни. Видите ли, он сейчас на вершине, и он хочет, чтобы ты и ваша семья страдали.

Брэдли был потрясен этим открытием. Он знал, что Бенни строит козни за его спиной, но не ожидал, что тот прикажет пытать его семью. Он решил, что Бенни замышлял свергнуть его с тех пор, как взял под свое крыло. Хотя это казалось странно уместным. Он предал Энди, значит, Бенни предал его.

Лояльность среди убийц была важна в снафф-бизнесе, поэтому неверность всегда открывала дверь для мести. И эта дверь оставалась открытой.

Эрл сказал:

- Я собираюсь весело провести время с твоей девочкой, док. Ты, наверно, заметил это во время нашего последнего совместного фильма… Я был благословлен чем-то особенным: огромным гребаным членом. Эта девочка, твоя девочка… Я разделю ее надвое. - Он посмотрел на Эллисон похотливым взглядом. Он сказал:

- Я никогда раньше не делал этого с такой девочкой, как эта. Пятнадцать? Каждый день. Тринадцать? Да, я там был. Ей… сколько ей лет? Десять? Девять лет? Она понятия не имеет, что я собираюсь с ней сделать, не так ли?

Брэдли закричал:

- Нет, нет, нет!

Он дернул руками и подпрыгнул на стуле. Он посмотрел на свою правую руку, услышав слабый звук рвущейся ленты. Он попытался поднять руки, напрягая всю свою энергию. Скрип подлокотников кресла эхом разнесся по дому.

Положив руки ему на плечи, Кори наклонился ближе к уху Брэдли и сказал:

- Не сопротивляйся, док. Все кончено.

«Это еще не конец, ублюдок, - подумал Брэдли, - это еще не конец». Он затаил дыхание и отчаянно попытался снова поднять руки. Он добился некоторого прогресса, разрывая ленту сантиметр за сантиметром, но у него не было времени.

- Дай мне посмотреть на твой рот, - сказал Эрл, снимая ленту с лица Эллисон.

Эллисон хватала ртом воздух, потом закричала:

- Папа! Мамочка!

Эрл провел пальцами по ее губам и мягким голосом сказал:

- Я не думаю, что смогу поместиться в твоем маленьком ротике, но мы посмотрим, что мы...

На полуслове Эллисон укусила его за указательный палец. Хотя у нее не хватало одного из верхних резцов, она смогла разрезать его кожу своими клыками и скривилась от отвращения, почувствовав вкус его крови.

Эрл зашипел от боли и отдернул руку. Порез тянулся от сустава посередине пальца до ногтя. Кровь капала с кончика его пальца, когда он отчаянно махал рукой, как будто только что прикоснулся к горячему подносу в духовке.

Глазами, полными надежды, Брэдли наблюдал, как Эллисон спрыгнула с Эрла. Она перепрыгнула через гостиную и направилась к входной двери. Она делает это, подумал Брэдли, она боец, она моя дочь. Он не думал, что она сможет убежать в тот момент, но, с ее боевым духом, он верил, что она сможет найти способ выжить.

Как только она выскочила из-за угла, по дому разнесся гулкий выстрел. Пуля вошла в череп Эллисон через затылок, но не вышла через ее лицо. Пуля застряла у нее в мозгу. Она рухнула между входной дверью и телом Криса—мертвая. Темная кровь вытекла из раны на ее голове, сочась, как густое масло. В комнате воцарилась мертвая тишина.

Глазами, полными слез, Брэдли уставился на тело своей дочери. Самые сладкие воспоминания о его семье нахлынули на него. Он видел их улыбки, слышал их смех, вдыхал их отчетливые ароматы. Он нахмурился, потом улыбнулся, а потом снова нахмурился. Услышал, как его слезы мягко шлепнулись о штаны. Он даже не осознавал, что уже плачет.

Он оглянулся через плечо и увидел Кори, стоящего позади него с шестизарядным револьвером в правой руке. Он стиснул зубы и хмуро посмотрел на него.

Путь к мести был улицей с двусторонним движением.

Злоумышленники приблизились к телу Эллисон, переступив через своего мертвого товарища. Эрл упер руки в бока и вздохнул с притворным разочарованием, глядя на мертвую девочку. Кори наконец опустил пистолет, потер нос и зевнул—просто еще одно убийство. Мужчинам было наплевать на Эллисон или ее несчастную смерть.

Эрл сказал:

- Тебе не нужно было ее убивать. Мы могли бы поймать ее и притащить сюда. Мы могли бы очень весело провести время с ней.

- Я знаю, - ответил Кори. - Я не хотел ее убивать, но… Я не знаю.

- Что? Только не говори мне, что ты хотел обеспечить ей легкую смерть, ты, трус. Это слабость, а ты знаешь, что мы делаем со слабаками.

- Это было не из-за этого. Она просто... выводила меня из себя. Она слишком много плакала, укусила тебя, пыталась убежать… Это было совсем не похоже на наши фильмы.

- Да, да. По крайней мере, это был хороший выстрел. Прямо в голову. В яблочко, - пошутил Эрл.

Пока они обсуждали ситуацию, Брэдли затаил дыхание и медленно поднял правую руку. Лента порвалась со слабым звуком, но его не было слышно из-за их голосов. Менее чем через минуту его рука была освобождена. Он уставился на свою руку, в его глазах горел огонь ярости.

Осторожно двигаясь, Брэдли наклонился вперед и сунул руку в носок. Он вытащил карманный нож и спокойно развернул его, обнажив трехдюймовое лезвие. Он распилил ленту вокруг левой руки, постоянно поглядывая на убийц.

Кори пнул Эллисон по ноге и спросил:

- Может, нам просто убить его и убраться отсюда? Я хотел бы пойти позавтракать, если честно.

- Нет, - ответил Эрл. - Они хотят, чтобы он страдал, поэтому он будет страдать.

- Ну, и что ты собираешься с ним делать?

- У меня есть идея. Его малышка мертва, но она не бесполезна. Давай трахнем ее у него на глазах.

Кори усмехнулся и спросил:

- Ты делал это раньше?

Эрл усмехнулся, а затем сказал:

- Не с такой молодой девчушкой, как она, но к черту все это. Это действительно заденет ему голову, прежде чем мы его уберем.

- Да, я так думаю, - сказал Кори. - Но я не могу возбудиться из-за чего-то подобного. Она вся твоя.

Эрл присел на корточки и осмотрел тело Эллисон, думая о самых жестоких методах насилия. Кори развернулся и сделал шаг назад в гостиную, но потом остановился. Брэдли стоял позади него—необузданный, вооруженный и чрезвычайно опасный. Мертвая тишина повторилась на пятнадцать непрерывных секунд.

Брэдли бросился вперед и ткнул ножом в Кори. Он дважды нанес удар в нижнюю часть живота, затем опустился и трижды нанес удар в левое бедро. Он попытался перерезать бедренную артерию, но промахнулся всего на дюйм.

После третьего удара Кори пронзительно вскрикнул. Он впал в паническое состояние, подавленный болью и замешательством. Он нажал на спусковой крючок, не целясь—раз, два, три. Первые две пули попали в пол между ног Брэдли. Третья пуля попала в центр левого бедра Брэдли.

Брэдли поднял руку Кори, заставляя его стрелять в потолок, затем подтолкнул Кори в сторону кухни.

Когда они понеслись к нему, Эрл крикнул:

- Какого хрена?!

Он потерял равновесие и упал на пол возле входной двери. Он попытался встать, но тут же поскользнулся в крови Эллисон, швырнув ее обратно на пол.

Тем временем Брэдли прижал Кори к стене рядом с окном на кухне. Он схватил Кори за предплечье, а затем швырнул его руку в окно. Одно из оконных стекол разлетелось вдребезги, оставив осколки стекла в его руке. Кровавые осколки торчали из его кожи, сверкая в лучах восходящего солнца.

Тем не менее, Кори все еще держал пистолет. Итак, Брэдли ударил его по запястью выкидным ножом. Он вертел лезвием в запястье, пока Кори не выпустил револьвер, кровь брызнула из его руки, как вода из водяного пистолета. Револьвер вместе с брызгами крови упал на клумбу снаружи. Розы спрятали огнестрельное оружие под своими окровавленными бутонами.

- Прекрати! Остановись! - воскликнул Кори.

Эрл вбежал на кухню с лампой в руках. Он обернул шнур вокруг шеи Брэдли и стащил его с Кори.

Он рявкнул:

- Ты труп, док!

Брэдли поскреб шею, пытаясь просунуть пальцы под шнур, и невольно впился ногтями в собственную шею. Из тонких порезов потекли капельки крови. Он почувствовал жгучую боль в горле. Он попытался закричать, но не смог даже прохрипеть. Он чувствовал, что его жизнь угасает с каждой секундой, но не был готов умереть.

Он побежал назад, пока не врезался спиной Эрла в столешницу. Он почувствовал, как хватка на его шее ослабла, когда Эрл захрипел и застонал.

Брэдли сделал короткий, бодрящий глоток свежего воздуха. Он бросился вперед и вытащил кухонный нож из ножевого блока на стойке. Он держал нож лезвием вниз, в пол. Затем вслепую нанес удар в живот и ногу Эрла. Раз, два, три… одиннадцать ударов ножом—он нанес ему одиннадцать ударов, прежде чем Эрл, наконец, отпустил лампу и шнур.

Когда он, пошатываясь, отошел от него, прижимая руки к ранам, Эрл закричал:

- Черт возьми! Черт возьми!

Брэдли прислонился к стойке, потер горло и перевел дыхание. У него кружилась голова, ноги подкашивались, голова кружилась.

Кори воспользовался хаосом. Он схватил обвалочный нож из ножевого блока, затем вонзил его Брэдли в живот—прямо над бедром. Он провел лезвием по животу и попытался разрезать его горизонтально. Рана растянулась на один дюйм в ширину, затем на два, затем на три, а затем на четыре дюйма в ширину.

Брэдли схватил Кори за запястье и не дал ему выпотрошить его. Мужчины на мгновение посмотрели друг на друга, их глаза наполнились той же болью—той же ненавистью. Брэдли изо всех сил пнул Кори по колену. Кость Кори выскочила из задней части его колена, пропитав его комбинезон кровью.

Взвыв от боли, Брэдли для пущей убедительности снова пнул Кори по раненой ноге. Убийца детей упал на пол рядом с кухонным столом, его правая нога согнулась, как бумеранг, не в ту сторону.

Хрипя и постанывая, Брэдли, спотыкаясь, направился к Эрлу. Одной рукой он надавил на рану на животе, а в другой держал кухонный нож.

Заметив его, Эрл рявкнул:

- Подожди, черт возьми, секунду!

Брэдли закричал во всю мощь своих легких, издав свирепый боевой клич. Он прижал Эрла к стене рядом с входной дверью. Затем ударил его ножом несколько раз. Четыре раза ударил его ножом в живот, но знал, что этого недостаточно, чтобы убить его. Итак, он наклонился и ударил его в бедро—шесть, семь, восемь раз. После восьмого удара из ноги Эрла вырвался столб крови. Кровь текла ровно, как вода из садового шланга. Его бедренная артерия была перерезана.

Смерть была неизбежна.

Брэдли еще не закончил с ним. Он ткнул ножом Эрлу в промежность. Лезвие прорезало его комбинезон, проникло в мошонку и прокололо одно из яичек. Из его разорванной мошонки короткими, быстрыми очередями хлестала кровь. Эрл упал на колени, держась одной рукой за промежность, а другой за бедро. От вида собственной крови у него закружилась голова. Это было неконтролируемо, это было повсюду.

Брэдли полоснул Эрла по лицу по диагонали, проведя лезвием по лбу, носу и щеке. Затем он вонзил нож ему в шею. Эрл схватил Брэдли за руку, изо всех сил стараясь уцепиться за жизнь. Его глаза померкли, дыхание замедлилось, а хватка ослабла. Он упал на бок, загородив своим туловищем входную дверь.

Брэдли захромал к Кори, измученный, но решительный. Кори полз задним ходом, пока его затылок не ударился о холодильник позади него. Он огляделся в поисках оружия, но безрезультатно. Его взгляд остановился на яблоке под кухонным столом. Он схватил яблоко и швырнул его в Брэдли. Яблоко срикошетило от его плеча и отлетело назад, ударив Кори по голове.

- Ты тупой ублюдок, - пробормотал Брэдли. - Ты трус, ты предатель… Ты работаешь на меня, а не на Бенни. Ты предал меня!

- Подожди, док, подожди. Подожди секунду, - быстро сказал Кори. - Ты… Ты первый предал нас! Не делай этого, чувак! Пожалуйста!

- Ты убил мою дочь!

- Ты должен был просто убить этих тупых детей! Это твой...

Брэдли наступил Кори на сломанное колено. Приглушенный хруст раздался из его ноги, когда его кость раздробилась.

Взвыв от боли, Кори закричал:

- Это всего лишь бизнес! О боже, ты, тупой ублюдок, это всего лишь бизнес!

Брэдли сказал:

- Моя семья никогда не была частью бизнеса.

- Я могу… Я могу тебе помочь. Просто… Просто подумай об этом, док.

- Мы уже мертвы, Кори. Мертвецы не могут помочь мертвецам. Просто умри.

- Н–но я не хочу умирать, - прохрипел Кори.

Брэдли ударил Кори ножом прямо под пупком. Он пошевелил лезвием внутри его, чтобы расширить рану. И, покачивая лезвием, провел ножом по животу, разрезая его от одного бедра до другого. Волна крови хлынула из огромной раны, пролилась на штаны Кори и расплескалась по кафельному полу.

Кори попытался схватить Брэдли за запястья, но сильная потеря крови сделала его бессильным. Он мог только наблюдать, как Брэдли засунул пальцы в рану. Для любого другого это было бы сюрреалистичным, кошмарным переживанием. Для Кори это было похоже на фильмы, которые он создавал годами.

Брэдли повел руками в противоположных направлениях, максимально расширяя рану. Он использовал нож, чтобы разрезать его толстые мышцы живота. Он мог видеть его тонкий кишечник сквозь окровавленные изуродованные мышцы. Он схватил кишечник и вытащил его из тела, эффективно выпотрошив его. Кори скончался с жуткой улыбкой на лице, его тусклые глаза были прикованы к тонкому кишечнику.

Брэдли снова упал на задницу. Он закрыл лицо руками и заплакал, потом поднял глаза к потолку и заревел от боли. Он пережил жестокое нападение, но потерял все и всех.

Наша жизнь непостоянная, хрупкая и непредсказуемая. В течение одной ночи семьянин может потерять всю свою семью в результате акта бессмысленного насилия. За считанные часы—всего за несколько часов—невинная семья может быть убита из-за действий другого человека. Это несправедливо, это неуместно, но такова жизнь.

Брэдли с трудом поднялся на ноги, всхлипывая. Малейшее движение вызывало самую острую, жгучую боль, пронзавшую его тело. Его нога заскользила во всех направлениях, когда он сделал шаг вперед, но ему удалось удержаться на ногах.

Кровь залила кухонный пол. Кровавые отпечатки рук также покрывали стены и столешницы. Несколько капель крови даже упали на потолок во время боя. Это была кровавая бойня—трагическая резня.

Брэдли скривился от боли, медленно двигаясь через кухню, прикрывая рукой огромную рану на животе. Звук его тяжелого дыхания и неуклюжих шагов, а также звук шлепающей крови эхом разнеслись по тихому дому. Он чувствовал, что задыхается от нависшей над ним напряженной тишины.

Он зажал рот рукой и заплакал, увидев свою дочь на полу. Он что-то бессвязно бормотал, его губы неудержимо дрожали. Он опустился на колени рядом с Эллисон, перевернул ее на спину и положил ее голову себе на колени. Ее щеки и уши были в крови, но большая часть лица все еще оставалась чистой—бледной, холодной, но чистой. Это было душераздирающее зрелище.

Слезы градом лились из его глаз, а кровавая слюна капала с подбородка, когда он всхлипывал. Он попытался погладить ее по лицу, как делал, когда успокаивал ее перед сном, но не мог унять дрожь в пальцах. Он смирился с ее смертью и признал свою вину. Хотя он был свидетелем ее смерти и знал, что Кори нажал на курок, он искренне чувствовал, что убил ее своими собственными руками.

Хриплым голосом Брэдли крикнул:

- Прости, Элли! Этого не должно было случиться! Не так, детка. Нет, нет… Мне очень жаль! Пожалуйста, за...

- Ой! – взвизгнул он, когда из его изуродованного живота вырвалась резкая боль. Его постоянное хрипение, стоны и плач усугубляли рану.

Он рявкнул:

- Черт возьми!

Как смеет человеческая слабость мешать ему скорбеть?

Он заглянул в гостиную и, нахмурившись, посмотрел на тело жены. Он обхватил рукой грудь дочери, затем пополз к жене, таща за собой тело Эллисон, оставляя за собой кровавый след. Рана на животе не переставала кровоточить. Он чувствовал вялость и головокружение, но пробился сквозь это—или прополз сквозь это.

На полу он откинулся на спинку кресла и перевел дыхание. Затем притянул тело Карен ближе к себе. Он положил их головы себе на колени, и они обе уставились в потолок. Глядя на Эллисон, он мог притвориться, что она спит. Однако отвертку, торчащую из глаза Карен, невозможно было игнорировать.

Брэдли изо всех сил старался сохранить невозмутимое выражение лица, но ничего не мог с собой поделать. Он снова заплакал, несмотря на жгучую боль, причиняемую каждым тяжелым вздохом. Холодный пот выступил на его теле, смешиваясь с теплой кровью, сочащейся из ран. Его живот издал влажный хруст, когда он наклонился вперед. Он почувствовал еще большую боль—самую сильную боль—но это уже не имело значения.

Он поцеловал Карен в лоб, потом поцеловал Эллисон, потом снова Карен. Он повторял этот процесс до тех пор, пока почти не потерял сознание от боли.

Он снова откинулся на спинку кресла и, глядя на свою убитую семью, сказал:

- Им это не сойдет с рук. Бенни, Ву… Никто из них не уйдет. Я знаю, что это… это неправильно, и ты никогда не видела меня таким, я знаю, ты бы возненавидела меня за это, но это я. Настоящий я. Я должен убить их всех. Мне жаль. Мне так жаль.

Он провел еще пять минут, плача со своей семьей на руках. Затем он с трудом поднялся на ноги. Он, спотыкаясь, спустился по лестнице в подвал, едва держась на ногах. Пуля в бедре ранила не так сильно, как искусственная расщелина, проходящая поперек живота, но она ограничивала его движения и заставляла его хромать.

Он снял брезент с мебели в центре комнаты, затем вытащил ключи. Он изо всех сил пытался открыть сундук своими окровавленными, потными пальцами. Он вздохнул с облегчением, когда наконец открыл ее, и схватил аптечку первой помощи. Он знал, как зашивать рану, в конце концов, он был своего рода врачом, но в своем состоянии не мог зашить порез. Его трясущиеся руки не позволили бы этого.

Поэтому он поднял рубашку и приложил две марлевые прокладки к ране на животе, полностью закрыв рану. Прокладки за считанные секунды пропитались кровью. Затем он трижды обернул марлевый рулон вокруг своего тела и поверх подушечек. Он почувствовал легкое облегчение, за которым сразу же последовало чувство печали. Он переживет нападение, но не сможет оживить свою жену или дочь.

Он спустил штаны до колен. Приложил марлевый тампон к огнестрельной ране, затем обернул марлю вокруг ноги и поверх тампона. Это замедлило кровотечение.

Натягивая штаны, он пробормотал:

- Мне нужна помощь. Мне нужна чертова помощь. Я... я не могу сделать это сам. Я не могу...

Он пополз обратно к сундуку. Вытер окровавленную руку о рубашку, затем вытащил свои принадлежности. Он схватил три пачки наличных—около десяти тысяч долларов—и сунул их в карман. Затем вытащил из сундука одноразовый сотовый телефон. Это был дешевый одноразовый телефон, но он функционировал нормально.

Он посмотрел на свое оружие. Он подумал о том, чтобы взять TEC-9, но из-за ранений не смог справиться с огневой мощью. Он не смог бы пережить и еще одну драку на ножах. Итак, он схватил еще один маленький пистолет—семь в магазине, один в патроннике. И взял с собой два дополнительных магазина. На этом его приготовления были завершены.

Он прислонился к стене и заковылял вверх по лестнице, изо всех сил стараясь не усугублять свои раны. Он вернулся в гостиную и опустился на колени рядом с Карен и Эллисон.

Он сказал:

- Я действительно любил тебя. Это… Это не было ложью. Жаль, что я не мог рассказать тебе все раньше... до этого. Мне никогда не простят мои грехи, но я все исправлю. За тебя, за Тиффани, за Конни Deep Red Pictures сгорит в огне. Я отомщу за тебя и потом... Я присоединюсь к тебе. - Он мягко потряс Эллисон за плечо. Со слезами на глазах улыбнулся и сказал:

- Ты слышишь это, Элли? Папа возвращается домой и остается навсегда. Ты просто должна дать мне немного времени. Мы скоро будем вместе. Очень скоро...

Брэдли снова поцеловал их—последний прощальный поцелуй. Он поднялся на ноги, его ноги дрожали. Направился к входной двери, но остановился возле приставного столика рядом с лестницей. Он увидел семейную фотографию в настольной рамке. На снимке были изображены Брэдли, Карен и Эллисон на пляже. Эта фотография запечатлела редкий момент подлинного счастья.

Он вынул фотографию из рамки и осторожно сунул ее в задний карман. Это был последний остаток его семьи. Он вышел из дома и направился к своей машине, готовый приступить к осуществлению своего плана.

Откинувшись на руль, Брэдли свернул в пробку и направился в престижную часть города—район, где преобладали надменные хиппи и бизнесмены на пенсии. Хотя повязки замедлили кровотечение, он все равно потерял опасное количество крови в течение всего утра. А потеря крови сделала его анемичным.

У него кружилась голова, и он был слаб, что заставляло его сворачивать с полосы и съезжать с нее на опасной скорости. Он видел полосы света позади каждой машины на улице—стоп-сигналы, блестящие бамперы. Утреннее солнце ударило ему в глаза, заставляя его не видеть ничего, кроме размытого пятна вокруг. Он слышал урчание двигателей и рев клаксонов, но звуки были искажены—медленные и чудовищные.

- Н–никаких красных и с–синих огней, - слабо прошептал он. - Пожалуйста, никаких полицейских. Я не могу… Нет, нет, я... я не могу сейчас иметь дело с копами.

На красный свет он остановился на мгновение, чтобы оглядеться. Он прищурился и посмотрел на дорожный знак, но не смог его прочесть. Поэтому вместо этого он осмотрел соседние здания. Его окружали высокие квартиры с кирпичными фасадами, красивые, но дорогие. Его глаза расширились, когда он заметил многоквартирный дом на другой стороне улицы. Он был его целью.

Десятиэтажный жилой дом был известен как Виноградные Лозы. В отличие от окружающих зданий, Виноградные Лозы имели современный внешний вид, выставляя напоказ окна высотой до потолка на каждом этаже. Как и на курорте, в многоквартирном доме было множество удобств, включая частное кафе, бассейны и джакузи, а также фитнес-центр. Облагороженный торговый центр находился всего в нескольких кварталах отсюда.

Брэдли пробормотал:

- Там… Ты... Ты там...

Как только загорелся зеленый свет, он промчался мимо перекрестка. Он повернул налево и въехал на пятиэтажную автостоянку прямо через дорогу от Виноградников. Колеса завыли, когда он подъехал к четвертому этажу автостоянки. Время от времени он натыкался на стены, заставляя машину дергаться и подпрыгивать, но избегал все другие препятствия. Он припарковался в углу, тени скрыли его машину.

Он накинул куртку, надеясь спрятать свою окровавленную одежду. К сожалению, куртка не могла скрыть кровь на его брюках. Издалека казалось, что он обоссался. Но это не имело значения, потому что большинство людей не любили кровь или мочу. Он вытащил из багажника грязно-серый автомобильный чехол и накрыл им свою машину.

Он беспокоился о том, что его коллеги могут выследить его, но в данный момент он больше ничего не мог сделать. Он, спотыкаясь, спустился по ступенькам автостоянки, прижимая руку к рассеченному животу. На тротуаре, когда солнце ударило ему в глаза, он прищурился и огляделся. Он искал кого-нибудь из полиции или коллег. В этом районе за ним не охотились.

- Все чисто, - сказал он. - Я... я свободен, я в безопасности.

Безумная улыбка застыла на его лице, он, пошатываясь, перешел улицу. Водители сигналили и объезжали его. Некоторые из них проклинали его: убирайся с дороги, гребаный бездельник! Он не обращал на них внимания. Его прицел был направлен на вход в многоквартирный дом—финишную черту. Он прошел мимо раздвижных дверей. Он проигнорировал секретаршу слева от себя, и она удобно проигнорировала его. Он вошел в лифт и начал подниматься на десятый этаж.

Поднимаясь наверх, он прислонился спиной к стене позади себя и уставился на свое отражение в дверях лифта. Кровь запятнала его рубашку и брюки на пуговицах. Часть крови даже не принадлежала ему. Его шея тоже была в синяках и порезах. Волосы были растрепаны, пряди торчали во все стороны. Он был в полном беспорядке, но ему было все равно.

Один за другим десятки вопросов наводняли его разум: что, если он здесь больше не живет? Что, если я не смогу прожить еще несколько часов без медицинской помощи? Что, если кто-нибудь позвонит в полицию? Что, если один из них последует за мной? Он схватил себя за волосы и дернул за голову, слюна брызнула между его стиснутыми зубами. Эти «что, если» сводили его с ума.

Звон лифта прервал его психическое расстройство. Он поднялся на десятый этаж.

Брэдли подавил комок в горле, затем вышел в коридор. Его парадные туфли глухо стучали по нетронутому мраморному полу, шаги прозвучали взрывоопасно в пустом коридоре. Он посмотрел на номера квартир рядом с каждой дверью. 1002? 1004? 1006? Эти квартиры принадлежали каким-то яппи. Он остановился у квартиры 1008. Он постучал—тук, тук, тук—потом позвонил в дверь.

Прошла всего минута, но Брэдли уже чувствовал, что его план разваливается на глазах. Он снова постучал, изо всех сил ударяя в дверь, затем дважды позвонил. Давай, давай, подумал он, не подведи меня сейчас. Он почувствовал, как слезы подступают к его векам, готовые пролиться, как только он моргнет. Мысленно он видел Энди Ву, стоящего над его убитой семьей и самодовольно улыбающегося.

Брэдли прошептал:

- Нет, нет, нет. Давай, открой... дверь. Ты мне нужен, старик...

Дверь распахнулась, и слезы покатились по его розовым щекам, Брэдли улыбался и хихикал. Он обнаружил, что смотрит на мужчину средних лет, старше его самого – своего наставника.

– Юджин, ты... ты дома, - сказал Брэдли срывающимся голосом. - Я… Я рад тебя видеть.

Юджин Ларсон стоял в дверях, его лицо исказилось от замешательства. В правой руке он держал кружку с обжигающе горячим кофе. На нем были белая футболка, фланелевые пижамные штаны и тапочки. Его завтрак был явно потревожен незваным гостем. Мужчине было под шестьдесят, но он мог сойти за человека лет пятидесяти с небольшим. Его седые волосы были коротко подстрижены, а седая щетина покрывала подбородок.

Юджин пробежал глазами по телу Брэдли, осматривая его раны. Он медленно наклонился вперед, ровно настолько, чтобы выглянуть, не выставляя себя полностью напоказ.

Он спросил:

- За тобой охотятся?

- Да.

- Сколько человек преследовало тебя?

- Ни один.

- Ты уверен в этом?

- Я уверен, Юджин. Помоги… Помоги мне.

Юджин снова наклонился вперед и выглянул в коридор. В поле зрения никого не было. Он отступил в сторону и поманил Брэдли.

- Иди сюда, малыш. Поторопись.

- С–спасибо, - ответил Брэдли, захромав в квартиру.

Юджин закрыл и запер за Брэдли дверь. Он поставил свою кружку на столик у двери, затем перекинул одну руку Брэдли через плечо и помог ему идти. Брэдли не мог не оглядеться по сторонам, ковыляя по квартире, впечатленный спокойной элегантностью дома.

Юджин жил в элегантном пентхаусе, но не баловал себя чрезмерно. Он старался поддерживать мирную ауру в своем доме. На стенах висели минималистичные картины. В углах каждой комнаты росли сочные растения. У него не было ни одного телевизора, но он установил встроенную стереосистему по всей квартире. Она регулярно играла мирную, атмосферную музыку.

Они прошли через гостиную и столовую, которые были легко соединены. Юджин поставил свою тарелку с яйцами на стул, затем помог Брэдли взобраться на стол. Брэдли лежал на спине и смотрел на люстру над столом. Свет был выключен, но люстра все еще сверкала на солнце.

Юджин сказал:

- Оставайся здесь. Я возьму свой набор. Если услышишь эту дверь, то закричишь и побежишь. Хорошо? - Брэдли продолжал смотреть на люстру. Юджин повторил:

- Хорошо?

Брэдли кивнул и сказал:

- Хорошо, хорошо.

Он наблюдал, как Юджин шел по коридору, и, хотя мужчина отошел от него, он чувствовал себя в безопасности за этим столом, потому что знал, что Юджин никогда не бросит его. Он не разговаривал с Юджином много лет, этот человек даже не приходил ему в голову, но он вдруг вспомнил о нем все. До Карен и Эллисон, до Бенни, был Юджин.

Юджин Ларсон был давним наставником Брэдли. Он научил Брэдли убивать и выживать. Он научил Брэдли, как убить свою совесть—как стать меньше, чем человеком. Он работал в Deep Red Pictures в качестве ведущего режиссера до своей отставки. И, прежде чем уйти на пенсию, он убедил Энди продвинуть Брэдли на его старую должность. Он всегда присматривал за ним.

Однако Юджин действительно ушел из бизнеса и серьезно отнесся к отставке. Он попросил Брэдли держаться от него подальше, если только не возникнет серьезной чрезвычайной ситуации. Брэдли уважал желания Юджина, но Энди заставил его присматривать за ним. Так что, хотя он и не думал о нем, он всегда знал местонахождение и состояние Юджина. Уход на пенсию контролировался в снафф-промышленности.

Юджин вернулся в столовую с кожаной спортивной сумкой, его руки были в латексных перчатках. Он положил сумку на стул и осмотрел раны Брэдли.

- Хм... - звук созерцания просочился сквозь его плотно сжатые губы. Он вытащил из сумки необходимые принадлежности: бутылку перекиси водорода, пинцет, ножницы, леску, марлевые прокладки и рулоны.

Просматривая свои припасы, он сказал:

- Если я смогу вытащить эту пулю, я это сделаю. Если это слишком опасно, тебе просто придется ходить с пулей в ноге. Я думаю, что справлюсь. И я могу подлатать твой живот. Не волнуйся, я не думаю, что на этот раз мне придется что-то прижигать. - Он стянул с Брэдли штаны, затем задрал рубашку. Разрезая ножницами одну из окровавленных повязок, он спросил:

- Что, черт возьми, с тобой случилось?

Брэдли заикнулся:

- Б–бизнес… Это всего лишь бизнес.

Юджин посмотрел на него с отсутствующим выражением лица. Он наклонился и разрезал повязку на бедре.

Он спросил:

- Ты наебал его с деньгами или что-то в этом роде?

- Н–нет. Я не… Меня не волнуют деньги. Никогда не волновали...

- Скажи мне, что ты сделал, малыш. Мне нужно знать, насколько плоха ситуация.

Пока Юджин промывал его раны, Брэдли стиснул зубы и сказал:

- Дети… Подростки видели снафф-студию. Ву, он… он хотел, чтобы я убил их—лично.

- И ты не убиваешь детей, не так ли?

Брэдли ответил:

- Я не… Я не могу. Я отпустил их, так что... значит, они преследуют меня. Они убили... - Он сделал паузу, чтобы проглотить комок в горле. - Они убили мою семью. Они убили Карен и... и Эллисон. Моя девочка, моя маленькая девочка...

Юджин снова посмотрел на Брэдли отстраненным, бесстрастным взглядом. Он увидел боль в его глазах и понял, что это была не только физическая боль.

Он спросил:

- Ты привязался к ним?

Брэдли посмотрел на люстру, его налитые кровью глаза наполнились слезами. Ответ был прост—да!—но он не мог этого сказать. Его молчание и слезы в любом случае красноречиво говорили о его эмоциях. Юджин видел, что Брэдли был физически и эмоционально опустошен потерей своей семьи. Он фыркнул и покачал головой, одновременно сердитый и разочарованный.

Юджин вытер раны маленьким полотенцем и сказал:

- Я предупреждал тебя об этом, малыш. Я сказал тебе сосредоточиться на своей работе, следовать его приказам и выживать. Если ты хотел киску, тебе следовало пойти к проститутке. Нет, тебе не следовало позволить этому зайти так далеко. Тебе следовало убить этих чертовых детей. - Он отбросил полотенце в сторону и пробормотал:

- Черт возьми, я знал, что ты проигнорируешь все, чему я тебя учил, упрямый ублюдок.

- Я ... я не все игнорировал. Я выжил. Я убил троих из них и... и я выжил.

- Едва ли. И ты еще не спасся. Ты все еще можешь умереть, Брэдли. Ты ведь понимаешь это, не так ли?

- Я буду жить и после того, как выздоровею… Я собираюсь убить Ву.

Юджин весело хмыкнул. Убить Ву—эти слова было легко произнести, но выполнить задание было невозможно. Он осмотрел широкую, глубокую рану на животе Брэдли. Он мог видеть в разрезе—красный, розовый, белый. Рана, казалось, пульсировала, слегка двигаясь с каждым вдохом. Ты не можешь убить его, подумал он, он почти убил тебя, не прикоснувшись к тебе.

Юджин сказал:

- Посмотри правде в глаза. Ты не убьешь его, малыш. Правда в том, что он, вероятно, убьет тебя еще до того, как ты узнаешь, где он прячется.

- Я знаю, где он прячется. Он в… в Японии. Токио, Япония.

- Токио – большой город. Даже если ты найдешь его там, на него, вероятно, работают сотни людей, защищают его. Он сам убийца. Он может причинить тебе боль, Брэдли. Подумай о том, что ты говоришь.

- Я думал об этом и... и я знаю, что убью его. Вот так все и закончится. Ты можешь помочь мне или можешь… ты можешь позволить мне умереть. Это твой выбор.

Юджин вздохнул, затем спросил:

- Ты действительно хочешь отомстить, не так ли? - Брэдли пристально посмотрел на него и кивнул, изо всех сил стараясь сдержать ярость. Юджин сказал:

- Ну что ж… Я могу тебя подлатать. Я могу дать тебе кров, еду, деньги и даже немного оружия, но я не собираюсь мстить с тобой. Я заплатил свои взносы и ушел на пенсию, ничего не испортив. Нет, я держусь подальше от этого человека.

- Это не имеет значения, если ты не будешь драться. Он придет за тобой.

- Да, хорошо, пусть он придет. Я буду бороться словами, но я просто слишком стар, чтобы сражаться на твоей стороне. Может быть, я бы присоединился к тебе, если бы был моложе, но… мы не можем спастись от старости, не так ли? Мы не можем победить в борьбе со временем... точно так же, как ты не можешь победить Ву.

С минуту мужчины молчали, избегая смотреть друг другу в глаза, но думая об одном и том же человеке: Мистере Снаффе.

Нарушив молчание, Юджин сказал:

- У меня нет никаких натуральных средств в наличии. Если бы это были старые времена, я бы втирал кокаин в эти порезы.

Брэдли скривился от боли, когда хихикнул—было больно, когда он смеялся. Он заикнулся:

- Я–я знаю. Мне это не нужно.

- Ты хочешь немного алкоголя?

- Н–нет.

- Ну, я не могу допустить, чтобы ты трясся и дергался, пока я буду оперировать, поэтому я собираюсь сделать это легче для нас обоих.

- К–как?

Юджин накрыл Брэдли рот тряпкой, пропитанной эфиром. Глаза Брэдли расширились, когда он почувствовал сладкий аромат эфира. Однако он не сопротивлялся этому. Он понял план Юджина: держать его без сознания во время операции. Он хотел прогнать боль сном. Через несколько минут он наконец задремал.

Юджин снял тряпку. Эфир придется применить снова, в конце концов, эффект не длится вечно, но он выиграл себе достаточно времени, чтобы начать свою операцию.

- Я позабочусь о тебе, малыш, - прошептал он, зашивая рану на животе Брэдли.

Брэдли сидел за обеденным столом, поглощая свой завтрак: яйца, бекон, сосиски, тосты, ломтик апельсина, чашка апельсинового сока и кружка обжигающе-горячего кофе. Проглатывая пищу, он чувствовал некоторую боль в шее и груди, но боролся с ней, как голодный человек с сильной болью в горле. Еда равнялась энергии, и ему требовалось как можно больше энергии, чтобы осуществить свои планы.

Прямо напротив стола Юджин прислонился спиной к кухонной стойке, скрестив руки на груди. Он наблюдал за Брэдли прищуренными глазами, удивленный его поведением и впечатленный его выздоровлением.

Он кашлянул, чтобы прочистить горло, затем сказал:

- Твоя еда никуда не денется, малыш. Ты можешь притормозить.

- Я просто голоден, - сказал Брэдли, его рот был набит яичницей.

- Я понимаю. Ты грабил мой холодильник последние десять дней. На этой неделе мне пришлось трижды ходить в продуктовый магазин.

Брэдли запил еду глотком апельсинового сока, а затем сказал:

- Мне очень жаль, босс. Я просто… Мне нужно быть сытым, если я собираюсь это сделать. Мне нужно стать немного здоровым, чтобы заполучить его, понимаешь?

- Не называй меня так.

- Как?

- Ты знаешь как. Не называй меня босс. Я не твой чертов босс.

- Извини, - сказал Брэдли. - Я думаю, это просто привычка.

Юджин наблюдал, как Брэдли продолжал поглощать свой завтрак. Слова Брэдли эхом отдавались в его голове: «Мне нужно стать немного здоровым, чтобы заполучить его». Он знал, что Брэдли одержим жаждой мести, но мужество и решимость не могли помочь ему достичь своих целей. Мужество и решимость часто убивали людей.

Затем он подумал о травмах Брэдли. Он смог эффективно обработать раны на животе и бедре. Он купил несколько мощных обезболивающих по рецепту у торговца на черном рынке для Брэдли. Дал ему кровать и позволил отдохнуть. Он показал значительное улучшение, но его внутренние повреждения не были полностью исцелены.

И все же Юджина больше беспокоило психическое состояние Брэдли. Неукротимый гнев и тяжелая депрессия могут привести к принятию некоторых глупых решений. Месть была частью игры, но как только цикл начинался, он не заканчивался, пока кто-то – или все – не умирали. Шансы были против Брэдли.

Юджин спросил:

- Итак, каков наш план?

Брэдли сделал еще один глоток своего апельсинового сока, затем ответил:

- Прежде всего, я собираюсь связать здесь концы с концами. Бенни, маленький панк, который сейчас отвечает за Deep Red Pictures, я убью его. Это повредит бизнесу Энди, и это повредит ему напрямую.

- Ву будет насрать на какого-то лакея. Просто посмотри, как он относится к тебе, а ты работал на него десятилетиями. Десятилетия, Брэдли.

- Да, но он не просто какой-то лакей. Он племянник Ву. Это не опустошит его, но причинит боль. Это покажет ему, что его семья не неприкосновенна.

Юджин стиснул зубы и кивнул. Он полагал, что семья в любом случае не неприкосновенна, так как жена и дочь Брэдли были убиты в результате жестокого акта наказания.

Брэдли откусил кусочек яичницы и сказал:

- Я сожгу это место дотла, после того как буду уверен, что Бенни мертв. Оттуда они ничего не будут продавать.

- У тебя есть… Я не знаю, но ты не думал о том, чтобы позвонить в полицию или что-нибудь в этом роде?

- Я этого не сделаю. Для них это бизнес, но для меня это личное. Мне нужно убить их самому. Кроме того, половина полицейских в этом городе все равно работает на Ву. Я никому не могу доверять.

- Но ты доверился мне.

- Я сделал это. Я знаю тебя, а ты знаешь меня. Мы убийцы, но у нас есть кодекс. Предательство, настоящее предательство, не в нашей крови.

Юджин опустил глаза в пол и вздохнул. Он подумал: «Что я говорю? Что я делаю?» Он чувствовал, что разговор ведет в никуда. Он хотел отговорить Брэдли от выполнения его самоубийственной миссии. Тем не менее, он просто стоял и слушал звук жевания Брэдли—влажный и ритмичный.

Он подошел к столу и сказал:

- Черт возьми, Брэдли, ты же знаешь, что это глупая идея. Бизнес Ву построен как крепость. В него невозможно проникнуть. Его убийцы по всему городу, которые ищут тебя. Ты не думаешь, что в студии их будет больше? Если ты вернешься туда, ты умрешь. Если пойдешь за ним, ты мертв. Он выиграл, ты проиграл. Уходи, пока у тебя еще есть шанс.

Брэдли наконец отложил вилку. Он посмотрел Юджину в глаза и сказал:

- Я не уйду, потому что мне не страшно, Юджин. И я не боюсь, потому что я уже мертв. Я умер со своей семьей в том доме. Я просто... призрак прямо сейчас, и я не успокоюсь, пока не закопаю их в землю. Ладно? Послушай, ты не ошибаешься насчет Ву, но ты его переоцениваешь. Помнишь, что я сказал: теперь его племянник – босс. Я научил его всему, что он знает, и я знаю, что он не готов к этому. Ему потребуются недели, прежде чем он во всем разберется. Если я ударю их сейчас, пока они уязвимы… они не заметят, как это произойдет.

Он откусил кусочек бекона, затем проглотил кусок колбасы. Он не мог удержаться от смеха, делая глоток кофе.

Он посмотрел на Юджина и, улыбнувшись, сказал:

- Ты действительно его переоцениваешь. Его защита хорошо работает против правоохранительных органов, но она плохо работает против таких людей, как я. Они не готовы к сюрпризам. Мы видели это с тем гангстером Расселом, который почти добрался до Ву, и мы видели это с той японкой Мизуки. Они вредят его бизнесу. Если они смогли это сделать, то и я могу это сделать. Я знаю, как они действуют. Deep Red Pictures – моя студия, а не их.

Юджин прислонился спиной к стойке бара и спросил:

- Значит, я ничего не могу сказать, чтобы остановить тебя?

- Я делаю то, что должен делать. Я впервые в жизни поступаю правильно.

- Тебе нужна помощь, чтобы поступить правильно?

- Нет. Если ты предлагаешь, ответ будет нет. Ты уже сделал достаточно. Я уже втянул тебя в это, но не могу просить тебя ни о чем другом. Я уезжаю сегодня вечером. Я собираюсь встретиться с проституткой в Скид-Роу – Эрикой Сото. У меня есть план, и она его важная часть.

Юджин уставился на Брэдли затуманенными от сожаления и печали глазами. Он хотел протянуть руку помощи, но об этом не могло быть и речи. Он подумал о том, чтобы попрощаться, но был суеверен. Прощай—возможно, это будет последний раз, когда он скажет ему это слово. Поэтому он просто кивнул своему бывшему ученику и прошел на кухню.

- Будь осторожен там, малыш, - сказал он, готовя свой завтрак. Он вытащил коробку яиц из холодильника. Посмотрел на Брэдли через стойку бара и сказал:

- Если это поможет, я хочу, чтобы ты знал, что я болею за тебя.

Брэдли сказал:

- Я знаю. Я ценю это, капитан. - Юджин посмотрел на него с невозмутимым выражением лица. Брэдли усмехнулся, а затем сказал:

- Ты никогда не говорил, что я не могу называть тебя капитан, Юджин.

- Капитан – банально, малыш. Просто зови меня босс, хорошо?

- Это то, что я хотел слышать.

Брэдли сидел на кровати, кожаная спортивная сумка стояла на полу между его ног. Благодаря Юджину на нем был свежий комплект одежды: черные ботинки, черные брюки, белая футболка и черная кожаная куртка. Юджин также снабдил его небольшим запасом припасов. В спортивной сумке лежали две бутылки Викодина, молоток из нержавеющей стали, охотничий нож, топорик, удавка из фортепианной проволоки и небольшой пистолет.

Лучи молочного лунного света проникали в спальню сквозь щели между жалюзи на окне. Было уже больше девяти, почти пора было отправляться.

Брэдли вытащил из кармана фотографию своей семьи. Слезы навернулись в уголках его глаз, он улыбнулся, вспоминая прошлое. Он слышал тихий смех своей дочери, чувствовал аромат цветов на нежных руках своей жены. Затем он услышал их беспомощные крики агонии. Крики эхом отдавались в его голове и мучили его. Его рука неудержимо дрожала, а из глаз потекли слезы.

Он сделал долгий, прерывистый выдох. «Прости, - подумал он, - я просто не могу простить себя, пока все это не закончится, пока они не умрут». Брэдли подумал о своих неизбежных действиях. Он был предоставлен самому себе, как только покинул пентхаус Юджина. Он мог убежать, найти убежище в другой стране и избежать сети убийц Энди, но его жажду кровавой мести нужно было утолить.

Образы крайнего насилия вспыхнули в его сознании, когда он представил, как убивает всех на своем пути.

Он прошептал:

- Я должен был сделать это давным-давно. Я должен...

Он остановился, как только услышал слабый стук за пределами своей спальни. Он оглянулся через плечо, сузив глаза от любопытства. По соседству была ванная комната. Он решил, что она занята. Затем услышал быструю череду глухих ударов. Глухой стук доносился не из ванной. Он встал с кровати и сунул фотографию в задний карман.

Подойдя к двери, он пробормотал:

- Что, черт возьми, он задумал?

Он высунул голову из двери и огляделся. В коридоре было темно. Слева от себя он увидел дверь, ведущую в хозяйскую спальню. Она была распахнута настежь. Дальше по коридору направо он мог заглянуть в гостиную и столовую. Белый свет кухонного светильника освещал часть мебели. Похоже, это был единственный источник света в пентхаусе.

Брэдли уставился в пол. Он прокрутил в голове возможные варианты: шумный сосед? Ссора на улице? Один из убийц Ву? Его глаза расширились, когда глухие звуки продолжились. Шум доносился из кухни. На этот раз глухие удары сопровождались сдавленным ворчанием и стонами. Ему был знаком этот шум—борьба, драка, драка не на жизнь, а на смерть.

Он выскользнул из спальни и направился на кухню, приподняв плечи и пятки. Он тихо вздохнул, заглянув на кухню через барную стойку.

Дверца холодильника повернулась на петлях, впуская в кухню холодный воздух. Окровавленный нож лежал в луже крови возле стола, лезвие мерцало на свету. Реки крови образовались в углублениях между плитками, растекаясь по полу. Один из стульев наклонился вперед на передних ножках, подпертых столом.

Высокий, крепкий мужчина—его голова была покрыта лыжной маской—толкнул Юджина к столешнице. Юджин держал мужчину за предплечья и не давал ему ударить его или потянуться за каким-либо другим оружием.

Мужчины дрались уже несколько минут, но Юджин едва оставил на мужчине царапину. На его предплечьях было немного крови, но она не принадлежала незваному гостю.

Тем временем лицо Юджина распухло и было в крови. Над его правой бровью зияла огромная рана, половина лица была залита кровью. Он перенес жестокое избиение, как боец-любитель, боксирующий против профессионала. Его белая футболка, халат и пижамные штаны были пропитаны кровью. Его дважды ударили ножом в правую сторону туловища и один раз в поясницу.

Для Брэдли эти фрагменты было легко связать: его компания нашла его. Он увидел пистолет в кобуре незваного гостя. Он не мог позволить ему вытащить пистолет. Если бы он это сделал, они были бы мертвы. Злоумышленника послали туда, чтобы убить их по-тихому, поэтому он попытался использовать нож, чтобы убить Юджина, но ему это не удалось. Неудача, однако, не была вариантом, поэтому он скоро потянется за своим пистолетом—и Брэдли был уверен в этом.

Брэдли бросился по коридору быстрыми, но осторожными шагами. Он вошел в свою комнату и присел на корточки перед спортивной сумкой. Он все еще чувствовал некоторую боль в животе и ноге, но это было тривиально, как удар ребенка. Он схватил пистолет и побежал обратно на кухню. Он планировал выстрелить незваному гостю в затылок—дешевый, но эффективный выстрел—но внезапно остановился возле бара.

- Святое дерьмо, - пробормотал он себе под нос.

Незваный гость стоял на коленях перед Юджином, прижав руки к промежности. Он хрипел и стонал, у него кружилась голова. Его явно ударили по гениталиям чем-то твердым. На полу рядом с ножом стояла тяжелая кофеварка. Прибор был потрескавшимся и помятым. Можно было с уверенностью предположить, что злоумышленника ударили коленом в промежность, а затем по голове кофеваркой.

Прежде чем он успел потянуться за пистолетом, Юджин схватил мужчину за голову, а затем швырнул ее на край мраморной столешницы. Хруст костей эхом разнесся по пентхаусу. Незваный гость начал кашлять и сильно трястись. Его череп был проломлен тупым предметом в результате нападения, что привело к травматическому повреждению головного мозга. И все же, несмотря на припадок, мужчина все еще стоял на коленях.

Юджин несколько раз ткнул его головой в край столешницы—тук, тук, тук! После второго удара мужчину охватило внезапное чувство тошноты и усталости. Третий удар, казалось, парализовал его. Его все еще неудержимо трясло, но он полностью потерял контроль над своими конечностями. Затем последовал четвертый удар. Это был самый громкий из всех ударов.

Мужчина наконец потерял сознание, его лыжная маска промокла от крови, пенящейся изо рта и носа. Его череп был проломлен, кость проникла в его опухший мозг. Его правый глаз кровоточил и торчал из глазницы. Он упал на спину и приземлился перед дверцей холодильника. Он продолжал трястись, но был уже мертв.

Юджин прижал руку к боку и пробормотал:

- Черт, это был крутой ублюдок... - Он поморщился от боли, когда сел за кухонный стол. Он пристально посмотрел на дергающееся тело мужчины и сказал:

- Ты хорошо меня понял, чемпион. Я должен был оставить тебя в живых… просто чтобы приятно провести время с тобой. Черт возьми...

Брэдли прошел на кухню. Он остановился перед Юджином, на его лице был написан благоговейный трепет. Прошло более десяти лет с тех пор, как он в последний раз видел своего наставника в действии, и он был искренне впечатлен.

Юджин улыбнулся и спросил:

- На что ты смотришь, малыш?

- Тебе нужна помощь?

- Нет, нет, мне ничего от тебя не нужно.

- Ты истекаешь кровью, босс. Дай-ка подумать. Если он порезал тебе почку или ...

- Прекрати, - перебил его Юджин. Он посмотрел в глаза Брэдли и сказал:

- Возможно, сейчас я чувствую онемение, но я все это почувствовал, когда он ударил меня ножом. Я, наверно, уже мертв... а может, и нет. Кому какое дело, верно? В конце концов, для тебя это не имеет значения. Тебе нужно убираться отсюда. Если он здесь, значит, их там больше. Как только они не получат ответа от этого болвана, это место будет кишеть головорезами Ву.

Его губы дрожали, когда он изо всех сил старался сохранить невозмутимое выражение лица, Брэдли ответил:

- Я буду бороться с ними.

- И ты проиграешь. Предоставь их мне. Ты иди, приведи свой план в действие, а я займусь его головорезами. У тебя есть ночь, чтобы убрать это место. Не выбрасывай его.

«Ты жертвуешь собой ради меня, - подумал Брэдли, - глупый старик, теперь я знаю, почему моя совесть никогда не умирала». Он знал, что головорезы Ву будут пытать Юджина до тех пор, пока он либо не раскроет план Брэдли, либо не скончается. И, даже если бы он раскрыл каждую деталь плана Брэдли, Юджин все равно был бы убит.

Брэдли спросил:

- Ты уверен, что хочешь это сделать?

Юджин усмехнулся, затем сказал:

- У меня нет особого выбора. Просто иди и закончи с этим, малыш. - Он встал и, прихрамывая, направился к стойке. Достал из шкафа бутылку виски и рюмку и сказал:

- Не беспокойся обо мне. Я могу о себе позаботиться.

Брэдли наблюдал, как Юджин сел и налил себе выпить. Он посмотрел на его окровавленный бок и нахмурился. Он был известен как Доктор Садист, он залатал свою изрядную долю ран и даже сотни раз в прошлом разрушал человеческое тело, но у него не было опыта, необходимого для операции на Юджине. Насколько он знал, его наставник уже мертв.

Он вернулся в спальню, схватил свою спортивную сумку, а затем вернулся на кухню—и все это двигаясь как можно медленнее. Он не хотел уходить, но знал, что не может остаться.

Стоя в арке кухни, он посмотрел на Юджина и сказал:

- Спасибо тебе за все, Юджин. Я прошу прощения за...

Юджин закрыл глаза и поднял руку на Брэдли, как раздраженный родитель, призывающий к тишине. Он сделал глоток виски и ахнул от восторга.

Он сказал:

- Не извиняйся передо мной. Я взрослый мужчина и сделал свой выбор. Ты просто убирайся отсюда и занимайся своими делами. Возьми ключ и запри, а затем избавься от него или оставь себе. Это не имеет значения. Я просто хочу услышать, как они придут, хорошо?

Брэдли выдавил улыбку, кивнул и сказал:

- Хорошо. Думаю, мы еще увидимся.

- Я так думаю. Удачи, малыш.

- И тебе тоже удачи.

Юджин прислушался к звуку медленных шагов Брэдли, когда его бывший ученик направился к выходу. Он услышал, как хлопнула входная дверь, за которой быстро последовали звуки поворачивающихся замков. С этими словами Брэдли ушел.

С рюмкой в руке Юджин уставился на мертвое тело незваного гостя и пробормотал:

- Совсем как в старые добрые времена...

У каждого города была теневая сторона—трущобы, гетто, район красных фонарей. В городе Редвуд эта тенистая сторона по иронии судьбы была известна как Зеленая зона. Хотя она была совсем не безопасна.

Большинство зданий были заброшены их первоначальными владельцами и жителями. Многоквартирные дома, некоторые высотой в пять этажей, служили гнездами для бездомных. Преступники оккупировали опустевшие магазины и рестораны, превратив здания в магазины черного рынка. Огнестрельное оружие, наркотики и другая контрабанда—в том числе настоящие снафф-фильмы на DVD и Blu-rays—регулярно текли по окрестностям.

Итак, почему же она называлась Зеленой зоной? Ответ был прост: цветовая ассоциация. Зеленый был цветом денег, цветом жадности, цветом зависти, цветом безумия. Ирония тоже помогла.

Зеленая зона Редвуда больше походила на зону беззаконной войны. Это прозвище осталось в памяти на долгие годы. Даже подростки знали это прозвище и его значение. Некоторые подростки даже посещали этот район, несмотря на строгие предупреждения своих родителей. Предупреждения звучали примерно так: никогда не ходи в эту часть города, тебя схватят мафия и картели, и они будут драться за то, кто тебя убьет. Но на самом деле в Зеленой зоне было гораздо хуже, чем организованные преступные синдикаты и уличные банды.

Брэдли проехал по району в своем седане. Он был знаком с этим районом благодаря своему предыдущему бизнесу с Deep Red Pictures и некоторыми их дилерами. Люди хорошо знали его—и они также знали Мистера Снаффа. Они не потрудились подойти к машине Брэдли, потому что не видели причин разговаривать с мертвецом. Однако, если бы он умер по соседству, они с радостью украли бы его труп—а некоторые даже откусили бы от него кусочек, чтобы выжить.

Брэдли припарковался через дорогу от старого, ветхого жилого дома. Многоквартирный дом был пятиэтажным. Из некоторых окон лился разноцветный свет—желтый, зеленый, красный, розовый. Листы фанеры закрывали некоторые из разбитых окон. Силуэты людей—идущих, разговаривающих, трахающихся—тоже были видны через окна. Здание было превращено в нелегальный бордель, известный как Дом тысячи шлюх.

Тысячи проституток были доступны не всегда, но Элиза Кокер, директриса, имела доступ к тысячам женщин и мужчин со всей страны. Она даже держала орду детей в резервах для своих высокооплачиваемых клиентов-педофилов. В Зеленой зоне не существовало морали.

Брэдли схватил свою сумку и вылез из машины. Он захромал к борделю, не обращая внимания на проституток, слоняющихся по тротуару, небрежно отмахиваясь от их рук, как будто они были мухами, роящимися вокруг дерьма. Он вошел в здание и огляделся.

Справа от него коридор вел в квартиры на первом этаже. Некоторые двери были открыты, другие закрыты. Несколько проституток стояли в коридоре, одетые в нижнее белье, бюстье, сетку, туфли на высоких каблуках и другую сексуальную одежду. Стоны удовольствия и боли, мягкие и пронзительные, доносились из квартир. Сотрудники и клиенты веселились и очень активно.

Слева от него была стойка администратора, втиснутая между параллельными стенами. Стол был обветшалым, скорее всего, его украли из одного из заброшенных офисов по соседству, но он делал свое дело. На столе лежали стационарный телефон, ящик с ручками, стопка папок, записная книжка и револьвер. За столом сидели две женщины. Брэдли узнал одну из них—Элизу Кокер.

Элиза была женщиной средних лет, но ей легко можно было сойти за тридцатилетнюю. Она была ростом пять футов один дюйм, маленькая, но энергичная. Она носила волосы в виде боба—короткие, черные, блестящие. Накинув на себя черный халат, она развалилась в своем кружевном нижнем белье. Она тоже была на высоких каблуках. Обувь, по-видимому, была обязательной в борделе.

Брэдли подошел к столу. Он сказал:

- Мне нужно увидеть Эрику.

- Эрика? - растерянно спросила женщина рядом с Элизой.

Брэдли проигнорировал ее. Он посмотрел на Элизу и повторил:

- Мне нужно увидеть Эрику.

Элиза ухмыльнулась и сказала:

- Извини, я не знаю Эрику. Ты уверен, что ты в нужном месте, дорогой?

- Не играй со мной, Элиза. Это чрезвычайная ситуация.

- Держу пари, что так оно и есть. О, держу пари, что так оно и есть.

Брэдли стиснул челюсти и опустил голову. Он решил, что она знает о мишени на его спине. Ему стало интересно, работает ли она уже на Мистера Снаффа или на Бенни.

Элиза хихикнула, а затем сказала:

- Сотри это выражение со своего лица, дорогой. Ты еще ни в какое дерьмо не вляпался... пока. Я могу протянуть тебе руку помощи… или тысячу, но ты знаешь, что мне нужно. Я имею в виду, ты ведь знаешь, что мне нужно, не так ли?

Брэдли знал, что ей нужно. Зеленый был цветом денег, и он видел знаки доллара в ее глазах. Он кивнул, вытаскивая пачку наличных из сумки. Он просмотрел наличные, убедившись, что Элиза все видела, затем положил на стол десять стодолларовых купюр. Он встретился взглядом с Элизой, перекладывая деньги через стол.

Он сказал:

- Это тысяча долларов. Твоя обычная плата за информацию, верно?

Все еще ухмыляясь, Элиза сказала:

- Так и есть. - Она взяла деньги, сложила их и засунула в лифчик. Она сказала:

- Тебе повезло, док. Твоя девушка сейчас свободна. Она в квартире 4С. О, ты ведь не был здесь раньше, не так ли? Ты просто выслеживаешь ее из своей маленькой студии убийств… Глупый мальчишка, думаешь, мы тебя не замечаем… В любом случае, она на четвертом этаже, вторая дверь направо. Ты понял?

Брэдли бросил на нее ледяной взгляд. Это был такой взгляд, который говорил: «Я бы убил тебя, если бы у меня не было более важных дел». Он глубоко вздохнул, затем повернулся к лестнице справа от себя.

- А-а-а, - сказала Элиза, ее нежный голос сопровождался зловещим звуком взведенного револьвера.

Брэдли оглянулся через плечо и обнаружил, что смотрит в дуло пистолета Элизы. Он вздохнул и обратил свое внимание на нее.

Он спросил:

- В чем дело? Кто-то шептал тебе на ухо? Хм? Ты разговаривала с этим маленьким ублюдком? Ты собираешься убить меня этим?

Элиза фыркнула, затем сказала:

- Никто не говорит мне, что делать, но и никто не крадет у меня.

- Я не крал у тебя.

- Так и есть. В моем бизнесе платят вперед.

- Я уже заплатил тебе.

- Ты заплатил мой информационный гонорар. Если собираешься увидеть одну из моих малышек, тебе лучше заплатить за ее время. Итак, что же это будет?

Брэдли разочарованно вздохнул. Он снова вытащил пачку наличных из сумки. В Зеленой зоне информация была более ценной, чем секс. В конце концов, получить точную информацию было сложнее. С другой стороны, проституток в этом районе было больше, чем клиентов, и некоторые готовы были продать свое тело за твинки. Итак, он положил на стол три стодолларовые купюры.

Он сказал:

- Этого должно хватить на два часа. Если все получится, я вернусь сюда и заплачу еще. Хорошо?

- Звучит здорово, - сказала Элиза, ухмыляясь от уха до уха. Она посмотрела на свою помощницу и сказала:

- Позвони в комнату Эмери. Дай ей знать, что ее хочет видеть старый друг.

Брэдли поднялся по лестнице и направился на четвертый этаж, окруженный нестройными звуками эйфории и агонии. Стоны, всхлипы и вопли эхом разносились по всем этажам здания. Шум напомнил ему о том времени, когда он работал в Deep Red Pictures без звуконепроницаемых стен. Он подумал, не снимают ли они в борделе снафф.

- Все равно, - пробормотал он, поднимаясь на четвертый этаж. - Эти чертовы психи повсюду.

Брэдли стоял перед потрепанной дверью, расколотой посередине, с занозами, торчащими из ее тусклых краев. Над дверной рамой золотой дверной маркер гласил: 4С. В этот момент он больше не слышал чрезмерных стонов из соседних квартир. Он приглушил мир вокруг себя, точно так же, как выключает телевизор. Он сделал еще один глубокий вдох, затем постучал.

- Открой, Эрика, - пробормотал он. - Давай, ты мне нужна.

Прошла минута, но никто не открыл дверь. Поэтому он постучал еще раз. Он поморщился, заметив глазок на двери. Он задавался вопросом, увидела ли Эрика его в этот глазок и решила ли избегать его. Их отношения закончились хорошо, но они не виделись много лет. Со временем люди меняются, друзья приходят и уходят, появляются интересы и хобби.

Это часть человеческой природы.

После еще одной медленной, ужасной минуты дверь распахнулась. Брэдли открыл рот, чтобы заговорить, но не смог вымолвить ни слова. Он мог только улыбаться и шмыгать носом, когда слезы воспоминаний наполнили его глаза. Эрика стояла в дверях, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. Она ожидала увидеть одного из своих постоянных клиентов, на самом деле она не ожидала встретить старого друга у своей двери.

Эрика была одета в черный облегающий комбинезон и такие же туфли на высоких каблуках. Ее вьющиеся черные волосы спускались до плеч, чистые и пышные. Карие глаза выглядели усталыми, вялыми и слабыми, но в ее зрачках появился проблеск надежды. Как и Брэдли, ей было за сорок. Тем не менее, ее соблазнительное тело привлекало клиентов всех возрастов.

- Брэдли, - сказала Эрика тихим, благоговейным голосом.

Брэдли спросил:

- Могу я войти?

Эрика улыбнулась и кивнула, затем отступила в сторону и поманила его—входи, входи. Брэдли вошел в квартиру с спортивной сумкой, перекинутой через плечо.

Входная дверь вела в гостиную. Он мог видеть кухню над баром слева от себя. Справа от него был коридор, ведущий в другие комнаты квартиры. Волшебные огоньки—красные, зеленые, синие и желтые—висели на стенах, освещая мрачный дом.

И все же, несмотря на свет, в помещении было темно. Свет был разноцветным, но квартира не могла избавиться от своей гнетущей ауры.

Эрика сказала:

- Ты можешь сесть на диван или в кресло. Не волнуйся, все чисто.

- Спасибо.

- Ты хочешь что-нибудь выпить?

Когда он сел на диван, Брэдли покачал головой и сказал:

- Нет, спасибо.

- Хорошо, эм… Ладно.

Эрика села рядом с ним, нервно улыбаясь. Она пошевелила большими пальцами и уставилась на свои колени, погруженная в мысли о прошлом. Брэдли уставился вперед, его глаза были прикованы к разбитой лампочке на линии волшебных огней. Он вздрогнул и глубоко вдохнул через нос—холодно, больно, страшно. С минуту они сидели в неловком молчании.

- Эмери, - сказал Брэдли. Наконец он посмотрел на Эрику и сказал:

- Я слышал, как Элиза сказала «Эмери». Это твое новое имя?

Эрика улыбнулась и сказала:

- Я думаю, ты мог бы сказать, что это мое имя проститутки. Хотя я все еще Эрика. Та же самая старая Эрика...

Брэдли ответил:

- Хорошо. Приятно это слышать. Что, эм... - Он усмехнулся, затем спросил:

- Что это за наряд? Я никогда не видел, чтобы ты носила что-нибудь подобное.

Эрика посмотрела на себя и сказала:

- Это часть моего, гм... моего трюка. Я старею, Брэдли. Я становлюсь немного рыхлой, немного дряблой. Я не могу просто выставлять напоказ свое тело, как эти молодые девушки, поэтому мне приходится работать с тем, что у меня есть. Но я не думаю, что ты здесь для того, чтобы говорить о моем наряде. И я не думаю, что ты здесь для того, чтобы платить за секс. Ты не такой человек, и даже если бы ты был таким, ты бы не пошел ко мне. Итак... что происходит? Что ты здесь делаешь?

Брэдли снова отвернулся. Ему все еще требовалось время, чтобы морально подготовиться. Эрика схватила его за руку и посмотрела на него нежными, понимающими глазами. Они посидели в тишине еще минуту, только слабые звуки соседнего пола просачивались в комнату.

Уставившись на разбитую лампочку, Брэдли спросил:

- Ты помнишь, как мы познакомились?

- Да, - ответила Эрика, глаза ее сверкали от любопытства. - Да, конечно, я помню.

- Мы встретились почти два десятилетия назад—два десятилетия. Нам было по двадцать с небольшим, Эрика. Мы были еще детьми, но уже работали на Ву.

- Но ты сказал ему, что мне лучше быть проституткой, чтобы я могла быть его глазами и ушами на улицах.

Брэдли посмотрел Эрике в глаза, и по его щеке скатилась одинокая слеза. Он кивнул и сказал:

- Я это сделал. Ты… Ты сейчас в таком положении из-за меня. Ты в этом месте, в этой адской дыре, из-за меня. Я не думаю, что когда-либо извинялся за это. Я оттолкнул тебя, потому что… потому что...

Его голос сорвался, лицо покраснело, а из глаз полились слезы. Эрика крепче сжала руку Брэдли, другой рукой закрывая лицо.

Ее голос дрожал, она сказала:

- Не надо, Брэдли. Не вини себя за это. Я знаю, почему ты оттолкнул меня, я всегда знала. Ты знал, что он убил бы меня, не так ли? Ты знал, что я не так сильна, как ты, я не была так ценна для него, как ты, поэтому ты знал, что он убьет меня и продаст мои органы. Ты толкнул меня в эту жизнь, но ты спас меня. Я не люблю свою жизнь, это правда, но я не несчастна. Я благодарна тебе, Брэдли. - Она засмеялась, вытирая слезы со щек. Она сказала:

- И я никогда не переставала думать о тебе. У меня было разбито сердце, когда ты перестал навещать меня все эти годы назад. Я слышала о тебе… ты женился и завел семью. Я слышала, ты пытался уйти на пенсию. Мне всегда было интересно, вернешься ли ты ко мне, когда придет это время. Ты сейчас здесь, но… но я не думаю, что ты здесь, чтобы спасти меня. И это нормально. Все действительно хорошо. Я просто так рада тебя видеть.

Брэдли сказал:

- Я… Я тоже так рад тебя видеть. Боже, Эрика, я так по тебе скучал. Я так долго хотел извиниться. Так что, пока.

- Все в порядке, все в порядке.

Брэдли и Эрика обнялись. Брэдли рыдал у нее на груди, в то время как Эрика уткнулась носом в его волосы и пролила несколько слез. Их воссоединение было горько-сладким, испорченным их прошлым, но подслащенным их непоколебимой любовью. Хотя они пошли в разных направлениях и развили свои собственные отношения с другими, они никогда не переставали заботиться друг о друге.

Эрика отстранилась от Брэдли и, улыбаясь, спросила:

- Как ты меня нашел? Я пару раз меняла имя, переезжала из борделя в бордель… Как ты узнал, что я здесь?

- Я не спускал с тебя глаз с тех пор, как мы впервые отослали тебя. У меня были люди, которые время от времени проверяли тебя, чтобы убедиться, что ты в безопасности и... и счастлива. Я не знал, что ты сменила имя, но знал, что ты где-то поблизости. Я знал, что Элиза позаботится о тебе. Она пизда, но хорошая.

- Это верно, - сказала Эрика, посмеиваясь. Она прикусила нижнюю губу, затем спросила:

- Итак, почему ты пришел ко мне? Что случилось?

- Я не знаю… Я не могу вдаваться во все подробности. Тебе просто нужно знать: я собираюсь воевать с Энди Ву. Я предал его, а он предал меня. Итак, либо я, либо он. Я собираюсь уничтожить его бизнес здесь, а затем я собираюсь охотиться на него. Не имеет значения, где он пытается спрятаться. Я найду его и убью.

Выпучив глаза, Эрика недоверчиво уставилась на Брэдли. Она была поражена его яростной речью. Она почувствовала боль и гнев в его хриплом голосе. Ему было больно, физически и морально, но он также был полон решимости.

Брэдли сказал:

- Прости, что привел дьявола к твоей двери, но мне нужна твоя помощь, прежде чем я смогу продолжить свой план. Мне нужна информация.

- Я... у меня... нет информации, - заикаясь, пробормотала Эрика.

- Я знаю. Мне нужно, чтобы ты помогла мне получить ее. Слушай, я знаю парня, который околачивается здесь. Иногда он подцепляет уличную проститутку, иногда заходит в бордель, но он здесь каждую ночь. Ему больше некуда идти, и он пристрастился ко всему этому. Его зовут Терренс Дженкинс, и он работал на меня в Deep Red Pictures. Мне нужно, чтобы ты привела его сюда. С остальным я разберусь сам.

- Ч–что ты собираешься с ним сделать?

- То, что я делаю лучше всего.

- Почему?

- Потому что у него есть информация. Он знает, что происходит в Deep Red Pictures. Мне нужны его ключи. Если они умны, то уже сменили замки. В любом случае, он мне нужен.

Эрика взглянула на входную дверь и сказала:

- Я не знаю, сработает ли это, Брэдли. Элизе не нравится ввязываться в такого рода драмы. Другие девушки тоже могут пожаловаться.

Брэдли положил три пачки наличных на кофейный столик перед собой. Он сказал:

- Это около девяти тысяч долларов, может быть, немного меньше. Отдай это ей. Скажи ей, что нам нужно немного уединения для нашего секса втроем. Она согласится на сделку. Я знаю, что она это сделает.

Эрика улыбнулась нервной улыбкой неуверенности. Она не беспокоилась о себе, она доверяла Брэдли свою жизнь, но боялась за него. Ее отношения с Энди закончились еще до того, как они начали расцветать, но она знала о нем все. Прямо или косвенно он был повинен в большем количестве смертей, чем военный преступник. Тысячи людей погибли из-за его сети производства снафф-фильмов, изъятия органов и торговли людьми.

Борясь с желанием поспорить с ним, Эрика сказала:

- Я сделаю все, что в моих силах.

Брэдли схватил ее за руку, когда она встала. Эрика снова посмотрела на него, ее глаза внезапно засияли надеждой. Неважно—она надеялась услышать эти слова из его уст.

Брэдли сказал:

- Я не остановлюсь, пока не убью его, но ты не обязана помогать мне, если не хочешь. Ты же знаешь, что у тебя будут неприятности с Ву, если ты мне поможешь, верно?

- Я знаю, - сказала Эрика. Она все еще улыбалась, но ее разочарование было очевидным. Она сказала:

- Я не могу остановить тебя, но могу тебе помочь. Я могу это сделать, хорошо? И, кроме того, я знаю, что ты сделаешь все возможное, чтобы защитить меня. Просто подожди здесь. Я пойду поговорю с Элизой, а потом, если она не против, мы начнем обсуждать мелкие детали. Увидимся через несколько минут.

Брэдли наблюдал, как Эрика вышла из квартиры. Он восхищался ее силой и мужеством. Он чувствовал себя виноватым за то, что использовал ее, но у него не было других вариантов. Он оглядел комнату и начал готовиться к следующему шагу в своем плане.

- Ну, вот мое место, - сказала Эрика, покачивая бедрами при каждом шаге, когда приближалась к двери в свою квартиру.

Терренс Дженкинс последовал за ней, его глаза были прикованы к ее заднице, и хитрая ухмылка растянулась на его лице. Он был загипнотизирован ее соблазнительным телом—комбинезон сработал. Он не заметил пустого коридора или жуткой тишины на этом этаже. Только мысли о грубом, извращенном сексе доминировали в его извращенном уме.

Эрика открыла дверь, отступила в сторону и сказала:

- После тебя, дорогой.

Терренс сказал:

- Уже обращаешься со мной как с королем… Ты хороша, детка, ты действительно хороша.

Он вошел в квартиру и потер руки, как жадный ребенок, ожидающий подарка. Он не был удивлен волшебными огнями. Он регулярно посещал Дом тысячи шлюх, и большинство квартир в борделе имели одинаковый дизайн. Он взглянул на Эрику, когда она закрыла и заперла за ним дверь.

Ухмыляясь, он расстегнул молнию на комбинезоне и сказал:

- Давай приступим к делу. Я должен вернуться...

- Ш-ш-ш, - Эрика приложила указательный палец к его губам и шикнула на него. Она встала на цыпочки, положила руки на его лысую голову, а затем поцеловала его.

Она сказала:

- Расслабься, милый. Я позабочусь о тебе. Присаживайся. Я принесу тебе выпить, сделаю массаж, а потом… что ж, потом ты можешь делать со мной все, что захочешь.

- Мне нравится, как это звучит.

- Я знаю, что ты хочешь. Сядь, расслабься.

- Хорошо, хорошо. Да, я думаю, что смогу уделить тебе несколько часов. Принеси мне выпить.

Уходя, Эрика сказала:

- Сейчас, мистер.

Пока Терренс раздевался в гостиной, Эрика прошла на кухню и налила ему напиток—виски со льдом. Она оглянулась через плечо и посмотрела в гостиную над баром. Она увидела, как Терренс снимает комбинезон, стоя к ней спиной. Берег был чист.

Она вытащила пластиковый пакет из ящика стола. Пакет был набит таблетками Рогипнола общего назначения—хорошими старыми таблетками. Она раздавила одну из таблеток на столе, затем бросила ее в его напиток. Кубики льда звякнули, когда она осторожно встряхнула чашку. Раздавленная таблетка растворилась, не оставив и следа.

Эрика вернулась в гостиную с напитком в руке. Она улыбнулась, наблюдая за своим клиентом. «Ты даже не знаешь, что тебя ждет, не так ли?» – подумала она.

Терренс стоял в гостиной совершенно голый. Хотя по какой-то причине он не снял носки. Он погладил свой пенис, пробегая глазами по телу Эрики.

Эрика протянула ему напиток, поцеловала его в щеку, а затем сказала:

- Держи, милый.

Терренс допил напиток одним громким, неприятным глотком и выдохнул с удовлетворенным «ах». Он поставил чашку на стол, затем погладил свой член и подошел к Эрике. Ткнул ее в живот своим твердым членом и схватил ее за задницу одной рукой. Он был готов.

Эрика положила руки на его крепкую грудь и сказала:

- Притормози, здоровяк. Разве ты не хочешь сначала принять душ?

- Душ? - повторил Терренс неуверенным тоном. Он поднял руки и понюхал свои подмышки. И спросил:

- В чем дело? А? Тебе не нравится мой запах?

- Дело не в этом. Я просто… Мне нравится играться в воде, вот и все.

- Я заплатил, чтобы трахнуть тебя, а не чтобы доставить тебе удовольствие. Я не принимаю душ с проститутками. Точка.

- Почему?

- Потому что мне нравится все время следить за своими брюками, даже когда я не в них. Я знаю, что вы, шлюхи, любите воровать у своих клиентов. Что? А? Ты хочешь, чтобы я пошел в ту ванную и трахнул тебя, чтобы эта сучка Элиза или один из ее рабов вошли сюда, чтобы украсть мои деньги? Чтобы просмотреть мой телефон? Этого не будет, сука. Я важный человек, ясно? Я действительно чертовски важный.

Эрика подняла руки в мирном жесте и сделала три шага назад. Этот человек работал на Мистера Снаффа, так что он был опасен. У него также была репутация в Зеленой зоне. Он был известен своим взрывным характером. Как избалованный ребенок, он закатывал истерику, когда не получал того, чего хотел, за исключением того, что его припадки были жестокими, чрезвычайно жестокими.

Эрика сказала:

- Расслабься, милый. Ты можешь взять с собой свои штаны, если...

- Не говори мне расслабиться, - огрызнулся Терренс. - Давай просто трахнемся, пока я не потерял терпение.

- Позволь мне просто...

Терренс схватил ее за руку и потащил из гостиной. Он потащил ее в последнюю комнату в коридоре—хозяйскую спальню. Без усилий швырнул ее на кровать. Когда Эрика перевернулась на спину, Терренс забрался на нее сверху. Он был крупным мужчиной, поэтому одно его тело давило на нее. Ему не нужно было хватать ее за руки или бить. Он лизнул ее шею и нащупал ее груди, одновременно засовывая свой член ей в промежность.

Эрика не сопротивлялась. На самом деле, она подыграла ему. В прошлом она вела дела с достойными сожаления мужчинами, так что в действиях Терренса не было ничего нового. Еще несколько минут, сказала она себе. Она провела кончиками пальцев по его прессу, затем схватила его пенис. Она целовала его грудь и даже ласкала соски, поглаживая его. К ее радости, он был временно удовлетворен. Она хихикнула, когда он издал стон удовольствия.

Все еще облизывая его сосок, она спросила:

- Тебе это нравится?

- Мне нравится это дерьмо, - сказал Терренс. Он стоял лицом к изголовью кровати с закрытыми глазами, как мужчина, изо всех сил пытающийся избежать преждевременной эякуляции. Через минуту он открыл глаза и сказал:

- Сними это дерьмо. Поторопись, подними свою задницу.

- Никаких предварительных ласк?

- К черту прелюдию.

- Хорошо, ты босс.

- Сними его. Возьми...

Он крепко зажмурился и покачался из стороны в сторону. Его поразило внезапное чувство головокружения, замешательства и сонливости. Он что-то бессвязно пробормотал, а затем рухнул на Эрику.

- Отвали от меня, ублюдок, - сказала Эрика. Она выскользнула из-под него, затем встала с кровати и поправила свой комбинезон. Она посмотрела на дверь и сказала:

- Он готов.

Едва приходя в сознание, Терренс, заикаясь, пробормотал:

- Что... Что случилось… ты понимаешь? Что… Что такое...

Его слова стали невнятными, а затем он просто больше не мог говорить. Он попытался перевернуться и встать с кровати, но потерял контроль над своими мышцами. Он посмотрел на дверной проем. Его зрение было затуманено, но он мог видеть Эрику, стоящую с мужчиной. Он слышал их разговор, но ничего из этого не понимал. Прежде чем он смог соединить кусочки, он отключился. Его затылок с глухим стуком ударился о жесткий матрас.

Глаза Терренса распахнулись. Его зрение было тусклым и туманным, но он мог видеть потолок спальни. Он чувствовал, как капли холодного пота катятся по каждому дюйму его тела. Терренс попытался поднять голову, но тут же почувствовал резкую боль. Он страдал от сильной головной боли. Он попытался вытереть влажный лоб, но обнаружил, что не может пошевелить рукой.

Он посмотрел на свою руку, его налитые кровью глаза практически вылезли из орбит. Быстрые, панические вдохи проносились мимо его стучащих зубов. Его запястье было привязано к столбику кровати. Он посмотрел на свои ноги, потом на руки. Все его конечности были привязаны к столбикам кровати. Он почти ничего не чувствовал в конечностях. Он чувствовал только покалывание в руках и ногах.

Он кричал во всю глотку, дергаясь всем телом во все стороны. Он перестал кричать через десять секунд. Он запыхался и был измучен. Он посмотрел на свое обнаженное тело и заплакал.

Его голос звучал невнятно, он пробормотал:

- Ч–что, черт возьми, это такое? Что–что… Что ты со мной сделала? - Он поднял голову с подушки, уставился на дверной проем и рявкнул:

- Что ты со мной сделала, сука?!

Мертвая тишина последовала за эхом его крика. Его голова откинулась назад и с громким стуком ударилась о грубый матрас, вызвав еще одну волну боли в черепе.

- Наконец-то ты проснулся, - сказал Брэдли.

Он вошел в спальню со спортивной сумкой, перекинутой через плечо, и латексными перчатками, скрывающими его руки. Он остановился в ногах кровати и уставился на Терренса. Терренс с благоговением уставился на него в ответ. Даже сквозь затуманенное зрение он узнал Брэдли. Эти люди не были лучшими друзьями, но они работали друг с другом в течение многих лет.

Брэдли бросил сумку на пол у изножья кровати и сказал:

- Я беспокоился о тебе, Терренс. Многие люди этого не знают, но Рогипнол может быть смертельным, особенно когда он смешан с алкоголем. Теперь мне лично наплевать, будешь ты жить или умрешь. У меня уже есть твои ключи, и, если в твоем телефоне что-то есть, я могу до этого добраться. Однако я хочу сделать это простым способом. Ты отвечаешь на мои вопросы, и я не заставлю тебя страдать. Договорились?

- Пошел ты, - прошипел Терренс. - Ты покойник, док. Они... Они найдут тебя, будут пытать, убьют тебя и... и трахнут твой труп. Ты… Ты связался не с тем человеком!

- О ком ты говоришь? Ты или Ву? Неважно, это все равно не имеет значения. Ты не можешь остановить меня, и Ву получит то, что ему причитается.

- Ты труп!

Брэдли сказал:

- Мне нужно знать о Deep Red Pictures. Чем ты там занимался с тех пор, как я уехал? Неужели Бенни...

- Я не стукач, - перебил Терренс. Он снова рванулся вперед, частично приподняв верхнюю часть тела с кровати. Он пристально посмотрел на Брэдли и сказал:

- Я ни хрена тебе не скажу. Убей меня. Сделай это, предатель.

Брэдли уставился на Терренса с невозмутимым выражением лица, затем улыбнулся. Он склонился над своей спортивной сумкой и просмотрел свои припасы. Через несколько секунд он встал с охотничьим ножом в ножнах—ножом скиннера с восьмидюймовым лезвием. Он крепко схватил Терренса за левую ногу, заставив мужчину ахнуть и начать извиваться.

Когда Терренс уставился на него с ужасом в глазах, Брэдли сказал:

- Мы делаем это трудным путем.

Он положил лезвие на лодыжку Терренса спереди и надавил на рукоятку ножа, пока тот не врезался в кожу горизонтально. Капли крови скатывались по обеим сторонам его лодыжки. Терренс инстинктивно пошевелил ногами, отчего лезвие еще глубже вонзилось ему в кожу.

Брэдли прижал дрожащую ногу Терренса к кровати и строго сказал:

- Не двигайся. Ты знаешь, что становится только хуже, когда сопротивляешься, так что не двигайся.

Терренс закричал:

- Не делай этого! Стой! Прекрати!

Не обращая внимания на его мольбы о пощаде, Брэдли надавил лезвием вниз, пока оно не коснулось его голени, затем, просунув лезвие под кожу, он вонзил нож в голень. Кожа Терренса разорвалась с влажным потрескивающим звуком, и лезвие царапнуло кость, но это было едва слышно из-за его криков агонии. С него содрали кожу от лодыжки до коленной чашечки.

Брэдли не стал отрывать длинный тонкий лоскут окровавленной плоти. Он позволил ему болтаться у него на ноге, извиваясь, как змея, от неистовых движений Терранса.

Терренс недоверчиво посмотрел на свою ногу. Его голень была красной, розовой и даже белой. Была видна его голень, окровавленная кость под маленькими кусочками оставшейся кожи и плоти. Жгучая боль пронзила его голень. Горячая, обильная кровь, текущая по его ноге, тоже не помогла. Он пытал людей в Deep Red Pictures, но все было по-другому, когда роли менялись местами – это было по-настоящему.

Прежде чем Терренс успел сказать хоть слово, Брэдли схватил его за другую ногу и начал сдирать с нее кожу. Нож двигался влево и вправо, когда нога Терренса непроизвольно задрожала. Он не мог контролировать свою реакцию на боль. Лезвие вонзилось в икроножную мышцу, затем выскользнуло и разорвало лоскут кожи, прежде чем Брэдли смог дотянуться до коленной чашечки.

Брэдли отошел от кровати. Он вытер окровавленное лезвие о простыни, осматривая изуродованные голени Терренса. Его левая нога кровоточила больше, чем другая, из-за глубокой колотой раны на голени. Его голени были обнажены, одна больше другой. Его ноги неудержимо дрожали, как у человека, находящегося в шоке после жестокого удара по голове.

Пока Терренс хрипел, стонал и бормотал, Брэдли сказал:

- Я не большой поклонник сдирания кожу с людей, особенно в таких условиях. Я имею в виду, посмотри на себя. Ты не перестанешь двигаться. Но это эффективный метод пыток. Это продолжается уже много веков. Монголы любили мучить людей, сдирая с них кожу. Первый император династии Мин, по-видимому, совершал этот поступок довольно часто. Европейцы, жители Ближнего Востока… все с кого-то сдирали кожу. Удивительно, не правда ли?

- Пошел ты! - закричал Терренс, изо рта у него текла пена слюны. - Ты скоро сдохнешь! Совсем как твоя семья!

- Я знаю, я знаю. Но ты не убьешь меня. Ты поможешь мне. А теперь успокойся. Все эти крики и судороги… Ты умрешь от шока и потери крови, если не успокоишься. Мы оба это знаем.

Терренс перестал кричать. Выражение его лица говорило: «Он прав, я умру, если не остановлю это». Он глубоко, прерывисто вздохнул, пытаясь успокоиться.

Тихим голосом он сказал:

- Он грохнет тебя, чувак...

- Мне нужна информация, Терренс. Бенни главный, верно?

Терренс стиснул челюсти, его ноздри раздувались с каждым глубоким вдохом. Он знал о способностях Брэдли как убийцы, но больше всего на свете боялся Мистера Снаффа и его компании.

Брэдли сказал:

- Я приму это как да. Бенни что-нибудь изменил? Мои протоколы безопасности все еще действуют?

Терренс молчал, глубоко вдыхая через нос и громко выдыхая через рот. Противоречивая смесь гнева и страха светилась в его широко раскрытых глазах. Он хотел убежать от Брэдли так же сильно, как хотел убить этого человека.

Брэдли спросил:

- Сколько людей сейчас в Deep Red Pictures? Есть клиенты? Ты собираешься сотрудничать или нет? - Терренс молчал, испуганный, но дерзкий. Брэдли вздохнул, затем пробормотал:

- Это всегда трудный путь...

С ножом скиннера в руке он забрался на кровать. Повернувшись к нему спиной, он положил колено на пресс Терренса, прямо над его пупком, и прижал его к кровати.

Терренс заикнулся:

- Ч–что ты делаешь?

Он не мог видеть сквозь тело Брэдли, но видел, как двигаются его руки. Он попытался поднять бедра вверх, чтобы потерять равновесие, но все еще был слаб из-за Рогипнола. Он перестал извиваться, как только почувствовал руку Брэдли на своем члене.

Не оглядываясь на него, Брэдли сказал:

- Последний шанс.

Терренс пробормотал:

- Не–не–не делай глупостей! Не надо!

- Сколько там охранников?

- Я не знаю!

- Сколько их?!

- Я, блядь, не знаю! Мы все здесь, чувак! Мы так долго искали тебя! Пожалуйста, док... не делай этого. Отстань от меня, чувак. Отвали от меня на хрен!

Брэдли подумал о том, чтобы пощадить его, оставить привязанным к кровати, пока он будет нападать на Deep Red Pictures, но он знал Терренса. В конце концов, они были сделаны из одного теста. Если он оставит его в живых, Терренс убьет Эрику и будет безжалостно преследовать его после этого.

Брэдли сказал:

- Спасибо за помощь.

Он вырезал крест на отверстии плотной крайней плоти Терренса—длинный вертикальный разрез и горизонтальный разрез. Нож даже вонзился в его головку вдоль уретры, оставив головку пениса разрезанной посередине. Кровь хлестала из его пениса быстрыми толчками, как в денежном кадре порнографического фильма. Боль исходила от его головки и распространялась по всему телу. Он чувствовал это пальцами ног и кончиков пальцев.

Терренс подпрыгивал и бился в конвульсиях на кровати, но не мог сбросить с себя Брэдли. Он почувствовал, как его крайняя плоть свисает с пениса, он почувствовал, как горячая кровь стекает по его гениталиям.

Однако Брэдли еще не закончил. Он оттянул крайнюю плоть от его пениса, оттягивая кожу вниз. Снял кожу с древка, медленно разрывая кожу, и очистил его пенис, как банан.

Когда Брэдли встал с кровати, Терренс, наконец, увидел ущерб от пыток. Его ободранный пенис выглядел ярко-красным с белыми прожилками, пропитанным слизистой кровью. Он перестал кричать. Он все еще чувствовал боль в члене и голенях, и ему было страшно, как никогда раньше, но он запыхался и у него кружилась голова.

Брэдли сказал:

- Ты мне никогда не нравился, Терренс. На самом деле, мне никогда не нравился никто из вас в той студии. Я ненавидел всех.

Между своими неглубокими вдохами Терренс сказал:

- Ты... труп. Не... делай... этого.

- Мы уже проходили через это. Нельзя остановить мертвеца, угрожая убить его.

- У меня… есть... деньги. Я могу... достать...

Брэдли вонзил нож в шею Терренса, перерезав ему яремную вену и трахею. Когда он вытащил лезвие, из шеи Терренса вырвался столб крови и забрызгал подушку, простыни и тумбочку.

Терренс крепко зажмурился и поднял голову с подушки. Он попытался заговорить, но не смог вымолвить ни слова. Изо рта у него потекла струйка крови, когда он сильно закашлялся, захлебнувшись собственной кровью. Он посмотрел на свои ободранные голени и пенис, затем на Брэдли. Он молил о пощаде глазами, но безрезультатно. Ему оставалось только ждать, пока он истечет кровью или задохнется.

Брэдли схватил свою спортивную сумку и вышел из спальни, закрыв за собой дверь. Он обнаружил, что Эрика ждет его в гостиной.

Эрика протянула ему полотенце и сказала:

- Я подумала, что тебе это понадобится. - Брэдли снял перчатки и вытер кровь с предплечий. Эрика спросила:

- Как все прошло?

- Он мало сказал, но я получил то, что мне было нужно, - ответил Брэдли. - Он уже должен быть мертв. Я могу избавиться от тела, если тебе это нужно.

- Нет, Элиза может позаботиться об этом за меня. Она знает некоторых парней.

- Им можно доверять? Я имею в виду… ты можешь ей доверять?

- Я работаю на нее. Я ее собственность, но она все равно относится ко мне как к дочери. Она может позаботиться об этом.

Брэдли накинул кожаную куртку. Положил сотовый телефон Терренса, ключи и бумажник в сумку. Ему нужны были ключи, чтобы войти в Deep Red Pictures, не врываясь в здание. Он решил, что сотовый телефон и бумажник понадобятся позже.

Он спросил:

- У тебя есть накопленные деньги?

Эрика скрестила руки на груди и прислонилась к стене возле входной двери. Она сказала:

- Да.

- Хорошо. Мне нужно, чтобы ты уехала из города на несколько недель. Никому не говори, куда едешь. Я найду тебя. Просто поверь мне: я найду тебя.

- Что ты на самом деле собираешься делать?

- Я собираюсь убить Ву. Начну с уничтожения Deep Red Pictures. Это его самая прибыльная отрасль. Когда это произойдет, он потеряет деньги, власть и поймет, что я говорю серьезно.

- Что тогда? Ты просто собираешься пойти за ним? Ты хотя бы знаешь, где он?

Брэдли кивнул и перекинул спортивную сумку через плечо.

Эрика спросила:

- Где? Где он?

Брэдли подошел к ней и сказал:

- Чем меньше ты будешь знать, тем в большей безопасности будешь.

- А что, если я не забочусь о своей безопасности? Что, если я захочу тебе помочь?

- Ты и так уже достаточно помогла. И я... я не могу позволить себе потерять тебя, Эрика. Я потерял все в этом мире. Ты... последнее, что у меня на уме, в моем сердце. Мне нужно, чтобы ты жила—была счастлива. Ты знаешь, что я забочусь о тебе. Ты знаешь, что я все еще люблю тебя.

Глаза Эрики наполнились слезами. «Я тоже все еще люблю тебя»,—эти слова застряли у нее в горле. Она хотела признаться ему в любви, но знала, что это только усложнит ситуацию. «Я тоже все еще люблю тебя» быстро превратилось бы в «пожалуйста, не уходи, мы все еще можем быть вместе». Мертвецы все равно не могут быть лучшими партнерами. Поэтому вместо этого она обняла его.

Брэдли погладил ее по шее и поцеловал в макушку. Он сказал:

- Я вернусь за тобой, обещаю.

- Я знаю, - сказала Эрика. Она отстранилась от него, посмотрела ему в глаза и сказала:

- Просто пообещай мне, что будешь осторожен.

- Я обещаю.

- И пообещай... пообещай мне, что ты действительно убьешь его.

Строгим, решительным голосом Брэдли повторил:

- Я обещаю.

Джин Ламберт медленно шел вдоль высокого сетчатого забора, окружавшего Deep Red Pictures. Зажатая между потрескавшимися губами, раскаленная вишенка сигареты освещала только его грубое, покрытое шрамами лицо. Его седеющие волосы были зачесаны назад, щетина была седой. Его темно-синий комбинезон выдавал, что он прихвостень Мистера Снаффа.

С пистолетом в правой руке он беззаботно патрулировал местность. Он не ожидал, что Брэдли все-таки нападет на их крепость – это было бы самоубийственной миссией.

Он выпустил облако сигаретного дыма, затем пробормотал:

- Пустая трата времени и денег. Я мог бы убивать кого-нибудь прямо сейчас.

Он выглянул через сетчатый забор слева от себя и уставился на киностудию. Он сказал:

- Я должен торчать здесь, на холоде, пока они трахаются и пытают всю ночь. Гребаное дерьмо, чувак. Я должен...

Он перестал говорить и бормотать, почувствовав острый предмет с правой стороны спины. Он был слишком острым, чтобы быть веточкой. Однако у него не было возможности отреагировать.

Брэдли стоял позади него, прижимая кончик охотничьего ножа к спине Джина. Он намеренно дал Джину несколько секунд, чтобы подумать о ноже и его неизбежной смерти. Он хотел сохранить элемент неожиданности, но не хотел давать им легкую смерть. Его семья пострадала, так что все сотрудники Ву заслуживали того же—око за око, закон возмездия.

Джин затянулся сигаретой, затем сказал:

- Вы не из тех мужчин, которые могут ударить кого-то в спину, док. Я думал, у вас есть честь и...

На середине предложения Брэдли вонзил нож в спину Джина. Лезвие вошло ему в печень. Джин, пошатываясь, шагнул вперед и ахнул, отчего сигарета упала на землю. Брэдли выхватил пистолет из руки Джина и вонзил лезвие глубже в него, полностью рассекая печень. Он швырнул пистолет в кусты.

Пока Джин хрипел и стонал, потрясенный ударом ножа, Брэдли сказал: - Никогда не разговаривай с человеком, которого хочешь убить. Пристрели его, а потом поговори с его трупом. Ты мог бы убить меня, но теперь ты мертв.

- Н–не надо… Не надо...

Брэдли вытащил из него лезвие, затем нанес ему еще пять ударов, оставив на спине глубокие колотые раны. Джин упал на колени с широко открытым ртом. Он попытался позвать на помощь, но едва мог дышать. Отяжелевший от крови, он чувствовал, как комбинезон приковывает его к земле, удерживая на коленях.

Брэдли вытащил удавку из кармана. Он дважды обернул проволоку от пианино вокруг шеи Джина, затем потянул за ручки удавки—влево, вправо, влево, вправо. Проволока впилась ему в шею, затем, после третьего рывка ручек, его горло разорвалось. Звук рвущейся кожи напоминал звук рвущейся футболки.

Джин обхватил руками шею. Он попытался просунуть пальцы под острую проволоку, но это было невозможно. Меньше чем за минуту проволока перерезала ему половину шеи. Водопады крови стекали по его груди и спине. Он дрожал, его конечности неудержимо дрожали, но он был уже мертв. И даже если бы он все еще цеплялся за жизнь, ни один врач в мире не смог бы его спасти.

У Брэдли не было времени обезглавить его. Он развернул фортепьянную проволоку и позволил телу Джина упасть на землю лицом вниз. Он сунул удавку в карман, затем обратил свое внимание на сетчатый забор. Он мог бы отпереть главные ворота и пройти по подъездной дорожке, но он знал о камерах.

Идя вдоль забора, он прошептал:

- Те подростки… Они проникли внутрь через дыру. И, если я знаю Бенни, я знаю… он бы не вспомнил… чтобы это было... - Он остановился, заметив дыру в заборе за кустом. Он сказал:

- Исправлено. Я знал, что ты не исправишь это, ты, ленивый кусок дерьма. Я иду за тобой. Я иду за всеми вами.

Он присел на корточки через дыру в заборе. Он шел между деревьями и кустами, низко опустив голову и плечи, звук его шагов заглушал свист ветра. Он спрятался за деревом рядом с задней площадкой, которая была освещена огнями на внешней стороне соседней звуковой сцены. Издалека он мог видеть дыру в земле—ту самую дыру, где Хайди Харт была забита камнями до смерти под его руководством.

Шепотом, едва слышно, он сказал:

- Мне очень жаль. Ты тоже будешь отомщена.

Он заметил еще одного охранника, стоявшего перед красным пикапом. Мужчина разговаривал по телефону о приеме у врача. Брэдли узнал в этом человеке Алана Хорна. Он был подчиненным в самом низу иерархии, поэтому Брэдли знал, что он разговаривает не с Бенни или Энди. Он разговаривал со своей женой или, может быть, любовницей.

Пока он ходил кругами, Алан сказал:

- Я говорю тебе: я буду занят. Не звони мне больше, ладно? Я позвоню тебе. Я сказал тебе это перед тем, как уйти. - Он остановился и покачал головой, прислушиваясь к чему-то, что он не хотел слышать. Он сказал:

- Нет, нет, нет. Я же говорил тебе, что буду занят. Я занят, я занят. Просто перестань мне звонить. Я позвоню тебе, когда вернусь. Я сказал, что позвоню тебе. А теперь иди спать.

Алан сбросил звонок. Он пробормотал себе под нос об этом споре, постукивая по своему мобильному телефону. Брэдли вышел из тени, убрав руки от тела, с охотничьим ножом в правой руке. Он подкрался к Алану, его легкие наполнились тем же глотком воздуха. Как только он добрался до него, грязь захрустела под его ботинком.

Алан перестал стучать по телефону.

Одним быстрым движением Брэдли схватил Алана за волосы, откинул его голову назад и вонзил нож ему в шею сзади. Лезвие переломило ему спинной мозг и разорвало пищевод. Алан упал на колени перед Брэдли. Хлопающие и булькающие звуки вырывались из его разинутого рта. Непрерывный поток крови стекал по его спине из раны на затылке.

Брэдли вытащил нож. Кровь прилила к горлу Алана и, как рвотный снаряд в фильме ужасов, вырвалась у него изо рта. Он был мертв, как только лезвие перерезало ему спинной мозг.

Брэдли просунул руки Алану под мышки и потащил его в темный лес рядом с задней площадкой. Он не ожидал, что кто-нибудь найдет тело Джина за сетчатым забором, но боялся, что кто-нибудь заметит Алана, если он оставит его на открытом месте. Мне просто нужно снять еще несколько из них, сказал он себе, пока все идет хорошо.

Бросив Алана за кустом, он побежал обратно через задний двор и вошел в Звуковую сцену 1. Его взгляд немедленно переместился на контрольную кабину на уровне балкона слева от него. Через окно он видел, что комната пуста. Предметы интерьера выглядели так, словно к ним не прикасались неделями. Лишь несколько ламп на стенах освещали звуковую сцену.

Брэдли глубоко вздохнул, затем двинулся вперед. Он подошел к тяжелой железной двери на другой стороне комнаты. На этот раз она была закрыта. Он повернул ручку, но безрезультатно. Она тоже была заперта. Он перебрал пять ключей Терренса, прежде чем услышал удовлетворительный щелчок. Петли заскрипели, когда он открыл дверь.

Глядя вниз по лестнице, Брэдли сказал:

- Вот оно. Пришло время расплаты. - Он поднял глаза к потолку, как будто смотрел в небеса, и прошептал:

- Карен, Элли… Простите меня. Защитите меня.

Он сделал еще один глубокий вдох, затем осторожно спустился по лестнице. Его план был прост: убить убийц.

Брэдли шел по коридору, звук его глухих шагов отражался от толстых бетонных стен. Он вытащил топор из сумки и подошел к первой железной двери справа от себя. Посмотрел в смотровую щель. Комната пыток была пуста. Он подошел к двери в параллельной стене и заглянул в комнату—пусто.

- Должно быть, бизнес застопорился после той ночи, - прошептал он.

Он прошелся по коридору, заглядывая в каждую комнату. Комнаты были пусты, но на стенах, полу и мебели виднелись следы свежей крови.

- Здесь кто-то был, - сказал он. - Но они все еще здесь?

Он достиг перекрестка, где коридор разделялся на два прохода—один слева от него, другой справа. Подвальные этажи помещений Энди были переделаны в лабиринты, чтобы сбить с толку власти, но Брэдли знал дорогу. Он знал лабиринт лучше, чем складки на своей ладони. В конце концов, Deep Red Pictures стала его первым домом.

Он повернул направо, двигаясь медленными, осторожными шагами. Он решил, что найдет Бенни в монтажной, поэтому направился туда.

Пробираясь по лабиринту, он заглядывал в каждую комнату. Комнаты не всегда были заняты в обычные рабочие ночи, но обычно было несколько клиентов, которые посещали студию каждую ночь, чтобы принять участие в какой-нибудь пытке. Некоторые комнаты также использовались для записи снафф-фильмов, таких как фильмы с Конни Брэнтли и Джейсоном Маркесом в главных ролях. Однако в производстве не было снафф-фильмов.

Брэдли прошептал:

- Бенни не знает, что делает. Он теряет деньги, разыскивая меня там, но я ищу его в его собственном доме. Чертов идиот. Если я не убью его, это сделает Ву. Может быть, я...

Он остановился, заглянув в комнату справа от себя. Его глаза стали тусклыми и пустыми, как глаза трупа. Сквозь прозрачное стекло смотровой щели он заметил женщину, сидевшую на железном стуле спиной к двери. Однако он узнал ее длинные светлые волосы—и он узнал эту сцену. Это была Элизабет Досс.

Элизабет была одета в кожаный бюстгальтер на косточках, узкий корсет, стринги в тон и шестидюймовые каблуки. Струйки белого дыма клубились у нее изо рта, когда она курила сигарету. В дальнем конце комнаты, прямо перед ней, на полу лежал изодранный матрас. Мальчик—не старше двенадцати лет—лежал на этом матрасе под закопченным, окровавленным одеялом. Одеяло закрывало большую часть его тела, но были видны его голые ноги и плечи. Мальчик был мертв.

Хотя признаков жестокого обращения не было видно, правда была ясна Брэдли: труп был растлен и осквернен Элизабет.

Брэдли увидел кусок толстой веревки длиной около двух футов на полу рядом со стулом. Он мог видеть по меньшей мере пять ножей на полу, некоторые из которых освещались единственной лампочкой, свисающей с потолка, а другие были спрятаны в темных углах комнаты. Он мысленно воссоздал сцену: Элизабет использовала веревку, чтобы задушить ребенка, а ножи хранились в комнате на случай чрезвычайных ситуаций.

Поскольку некоторые ножи были окровавлены, он предположил, что она также порезала мальчика до и после его смерти. Это было частью ее процесса.

Брэдли прошептал:

- Ты убила еще одного ребенка… Ты изнасиловала его, не так ли? Ты… насиловала его труп в течение нескольких часов, не так ли? Ты гребаное чудовище.

Он медленно открыл дверь, толкая ее, пока она мягко не ударилась о стену.

Не оглядываясь через плечо, Элизабет сказала:

- Я не говорила, что закончила. В нем все еще есть немного сока. Закрой дверь и не возвращайся, пока я не скажу. Понял? Хорошо. А теперь отвали.

Брэдли не ответил. Он бросил спортивную сумку перед дверью, используя свои припасы в качестве дверного упора. Элизабет фыркнула и закатила глаза, позабавленная его вызовом. В конце концов, она была высокооплачиваемым клиентом. Она считала, что заслуживает величайшего уважения. Она затянулась сигаретой, затем выпустила дым в воздух над собой.

Она сказала:

- Ты, наверно, новичок. Или чертов идиот. Ты какой-то наркоман, которого Бенни нанял, чтобы заполнить свою команду и сэкономить деньги, верно? Послушай, парень, я ценный клиент—очень ценный клиент. Я знаю Мистера Снаффа. Я знаю большого босса, ты меня слышишь? Он уважает меня. Если он узнает, что ты проявил неуважение ко мне, он...

- Он ничего не сделает, - перебил ее Брэдли. - Он может приказать кому-нибудь позаботиться о твоих делах за него, но он и пальцем не пошевелит ради тебя. Он слишком занят тем, что прячется, слишком занят тем, что прячется.

Элизабет рассеянно уставилась на мертвое тело мальчика. Она узнала голос Брэдли. Она заплатила ему за доступ к похищенным детям со всего мира. Он был посредником между ней и Энди.

Она сказала:

- О, это ты. Я думала, ты мертв.

- Я мертв. Я как раз заканчиваю свою работу, прежде чем отправлюсь домой.

- Домой? К твоей семье? К умершей семье?

Брэдли снял пиджак и отбросил его в сторону. Он крепче сжал топорик, обходя кресло, и остановился между Элизабет и мальчиком.

Элизабет ухмыльнулась и сказала:

- Привет, милый.

Брэдли с отвращением усмехнулся и сказал:

- Посмотри на себя. Ты стоишь там, как будто ты… как будто делаешь чертов перекур!

- Потому что у меня перерыв на перекур. Как я уже сказала, в мальчике все еще есть немного сока. Я еще не закончила.

- Ты пизда, ты грязная пизда… Что, черт возьми, с тобой не так? Как ты могла сделать что-то подобное? А? Как?! Ты приходишь сюда раз в неделю, иногда два раза, чтобы убивать детей, а потом трахать их. Я... я не могу поверить, что я вообще говорю эти чертовы слова. Что с твоей головой? Что не так с твоим отвратительным маленьким мозгом?

- Прекрати притворяться, док. Ты делал и похуже. Я видел некоторые фильмы, которые ты снимал. Они были довольно хороши. Жестоки, сексуальны.

- Я никогда не убивал детей. Я никогда не насиловал мертвое тело!

Элизабет улыбнулась и сказала:

- О, это верно. Ты единственный, кто не смог убить детишек, которые пробрались сюда. Бенни рассказал мне об этом. Мы хорошо посмеялись. Я не знала, что ты такой трус.

Брэдли сказал:

- Я трус, но я собираюсь все исправить. Все это… Сегодня все закончится. Ты закончишь сегодня вечером, Элизабет.

- Это что, угроза?

Брэдли стиснул зубы и кивнул. Не сводя с него глаз, Элизабет сделала еще одну затяжку сигаретой. В комнате царил только звук шипящего табака. Выдыхая дым, Элизабет швырнула горящую сигарету в лицо Брэдли. Сигарета ударила его по щеке и обожгла кожу.

Пока он инстинктивно проводил рукой по лицу, отступая назад, Элизабет вскочила со своего места. Она перекатилась по бетонному полу, схватила с пола нож, а затем перекатилась на ноги—ее каблуки щелкнули под ней.

Когда она встала, хитро ухмыляясь, Элизабет сказала:

- Ты не готов к этому, док. Бенни был прав насчет тебя: ты стал мягким. Ты действительно думаешь, что сможешь...

На полуслове Брэдли замахнулся топором на руку Элизабет. Ее указательный, средний и безымянный пальцы были отрублены в дистальных межфаланговых суставах, упав на пол с глухим стуком—стук, стук, стук. Нож вместе со струей крови быстро последовал за ней, упав на пол рядом с ее пальцами.

У Элизабет не было возможности закричать или спрятаться. Она отшатнулась, когда Брэдли снова замахнулся на нее топором. От груди до ключицы лезвие рассекло семидюймовую рану на груди. Кровь побежала по ее телу. Рана была глубокой, но она еще не была мертва. Элизабет была ранена, но она была бойцом—выжившим.

Она издала пронзительный, разрывающий горло вопль. Это было достаточно громко, чтобы заставить Брэдли пошатнуться и поморщиться от боли.

Элизабет бросилась на него. Она схватила его правую руку за предплечье и не дала ему зарубить ее насмерть. Затем, прижимаясь к нему, она впилась зубами ему в грудь. Ее жемчужно-белые зубы разорвали его рубашку и проникли в грудную мышцу. Ее зубы и его белая футболка сразу же пропитались кровью.

Брэдли, взвыв от боли, ударил Элизабет свободной рукой по голове сбоку. И все же он не мог ослабить ее хватку на своей груди. Он был удивлен ее силой, но и винил себя тоже. Мне нужно было больше времени, чтобы прийти в себя, подумал он, я все еще слаб после той первой атаки, черт возьми. К его ужасу, как и у Элизабет, у него не было времени на раздумья.

Пара упала на матрас—Брэдли на мертвого мальчика, а Элизабет на Брэдли.

С полным ртом крови Элизабет перестала кусать его за грудь и взобралась ему на талию. Она бросилась вперед и вцепилась ему в шею. Брэдли повернул голову в сторону и увернулся от нее. Однако она все еще могла укусить его за верхнюю часть трапециевидной мышцы. И снова ее зубы разорвали его рубашку и погрузились в его плоть. Кровь брызнула у нее между зубов, попав на одеяло.

Отказываясь ослабить хватку на его плече, Элизабет вцепилась в лицо Брэдли своей единственной здоровой рукой. Ее наманикюренные ногти полоснули его по лицу, оставив три тонких пореза от лба до щек. Она снова вцепилась в него когтями. Один из ее ногтей вонзился в его левый глаз, заставив его инстинктивно закрыть его. Его глаз закровоточил, и кровь запятнала веки.

Брэдли заорал:

- Черт! Черт!

Его зрение померкло в левом глазу. Он едва мог открыть его, но все равно ничего не видел. Внезапная слепота была ужасающей. Брэдли, наконец, бросился в бой и замахнулся топором в сторону Элизабет. Лезвие легко рассекло ее талию. Он ударил ее в бок пять раз.

Элизабет захныкала, но не ослабила хватку на его плече. Вместо этого она откинула голову назад и попыталась оторвать плоть от тела Брэдли. Его мышца порвалась с влажным хрустящим звуком, но осталась соединенной.

Брэдли закричал, снова вцепившись ей в талию. Он даже рубанул ее по бедру. Звук удара топора по ее тазовой кости нервировал—глухой удар! Потерпев неудачу, Элизабет наконец отпустила его плечо. Она истерически рыдала, подавленная болью. Слезы катились по ее щекам, в то время как кровь Брэдли каскадом стекала по ее подбородку и шее.

Брэдли воспользовался этой возможностью. Он обнял Элизабет за плечи и встал. Он поднял ее над головой, как отец, впервые несущий своего ребенка, а затем швырнул ее на бетонный пол головой вперед. Шея Элизабет сломалась, и она умерла мгновенно. Ее обмякшее тело упало на пол рядом с матрасом.

Брэдли положил руку на бедро и отстранился от ее тела. Другой рукой прикрыл след от укуса на груди. Он тяжело дышал через нос, глядя на Элизабет сверху вниз. Удар отнял у него всю энергию и усугубил огнестрельное ранение в ногу, но он убил ее. Он испытывал чувство удовлетворения благодаря убийству—мести.

Затем он мельком увидел мертвого мальчика. Чувство удовлетворения покинуло его тело в одно мгновение. Он наклонился и накрыл все тело мальчика одеялом.

Он мягко похлопал его по плечу и сказал:

- Прости.

Он разочарованно вздохнул, надел куртку, взял топорик, а затем схватил свою спортивную сумку. Он бросил последний взгляд на комнату. Он был доволен смертью Элизабет и опечален пытками мальчика. Брэдли отошел и позволил двери закрыться за собой, готовый продолжить свой путь к мести.

Брэдли посмотрел на свою рубашку, когда шел по коридору. Его рубашка была разорвана на груди и плече. Полоска крови также испачкала его рубашку сверху донизу. Не сильно, но все равно он был ранен. Из-за укуса на плече он чувствовал резкую боль каждый раз, когда двигал правой рукой. Он хотел отругать себя: «Ты выжил, Брэдли, но тебе нужно быть осторожнее». Он чувствовал, как над ним нависает смерть.

Он прошел по другому коридору, заглядывая в каждую комнату и постоянно оглядываясь через плечо. Он был осторожен, но не боялся. Он остановился перед другой тяжелой железной дверью.

- Господи, - пробормотал он в изумлении.

В центре комнаты стояли Теодор и Пол Уивер, два брата лет сорока. Мужчины были одеты в рубашки на пуговицах с короткими рукавами, темно-синие брюки в тон и ботинки со стальными носками. На рукавах их рубашек были нашивки. Это был белый крест на круглом красном фоне, а в центре креста была красная точка.

Брэдли работал с людьми из всех слоев общества—до тех пор, пока они платили авансом—поэтому он узнал нашивки. Символ олицетворял ненависть в ее чистейшей форме. Это представляло собой бесстыдный расизм.

Между братьями свисал с потолка молодой африканец Малик Монтгомери, подвешенный за запястья, едва касаясь пальцами ног пола. Его руки были оторваны друг от друга тяжелыми цепями, которые подняли его с земли. Он был обнажен, обнажая свою худощавую фигуру. Но мышцы не могли его спасти.

Его спина была разорвана в клочья, оторванные мышцы свисали с тела. Его ягодицы подверглись той же пытке—их хлестали до тех пор, пока пряди ягодичных мышц не повисли с его задницы. Его ноги и руки также были изранены. Он стоял лицом к задней части комнаты, так что другие его травмы не были видны. Но под его ногами была лужа крови. Он был тяжело ранен.

Брэдли наблюдал, как Теодор хлестал Малика самодельными кнутами. Сквозь тяжелую дверь и толстые стены он слышал каждый щелчок хлыста, звук разрываемой кожи и вопли Малика от боли. Шум был слабым, но в пустынном коридоре он звучал отчетливо. Он закрыл глаза и опустил голову.

- Бенни, я должен наказать Бенни, - пробормотал Брэдли. - Но я не могу отпустить этих людей. Они должны быть наказаны.

Он глубоко вздохнул и открыл глаза. Полный решимости, он стиснул зубы и кивнул, вытаскивая молоток из своей спортивной сумки. Он медленно повернул ручку, затем осторожно толкнул дверь. Звук крика Малика ударил ему в уши, как скрип вилки, скребущей по тарелке. Он услышал боль и напряжение в своем хриплом голосе.

Теодор и Пол не заметили свет, проникающий в комнату из холла. Они были загипнотизированы пыткой.

Брэдли протиснулся в комнату. Он поставил свою сумку между дверью и дверным проемом, убедившись, что она не закроется за ним. С молотком в правой руке он медленно продвигался к мужчинам, держась в тени. Он медленно вдохнул через нос, заметив коллекцию инструментов в углу—алюминиевую биту, U-образный замок, отвертку, несколько ножей и газовую бензопилу.

Его внимание привлекла бензопила, чистая, но готовая к работе. Он не мог не задаться вопросом, что они планировали с ним делать.

Пока Теодор хлестал Малика по левой ноге, разрезая его икру, Пол ткнул пальцем в их пленника и рявкнул:

- Вот что ты получишь, мальчик! Твои предки получили это, так что ты получишь то же самое! - Малик издал еще один вопль боли, его ноги задрожали, когда он попытался встать. Пол крикнул:

- Мы хорошо с тобой обошлись, неблагодарный кусок дерьма, а ты плюнул нам в лицо! Теперь пришло время расплаты! И ты заплатишь кровью!

- Остановись! - Малик вскрикнул, когда Теодор ударил его по бедру.

- Мы остановимся, когда закончим! Ты меня слышишь?

- П–прекрати, - слабо сказал Малик.

- Ты безмозглый ублюдок. Посмотри на себя. Стой, стой, стой, не делай мне больно. Ты, маленькая плаксивая сучка, жалкий мешок сгоревшего дерьма. Больше никаких грубых разговоров, а? Ты ведь не такой крутой, каким себя считал, не так ли? Ты не лучше нас, парень. Тебя кормили ложью! Ты зашел так далеко только потому, что мы тебе позволили! Мы, ублюдок, мы!

Брэдли появился из тени позади Теодора во время расистской речи Пола. Он изо всех сил замахнулся молотком как раз в тот момент, когда Теодор поднял хлыст над плечом. Молоток ударил Теодора по затылку, заставив его выронить хлыст. Теодор покачнулся к стене слева от себя, когда его зрение на долю секунды потемнело.

Пол закричал:

- Какого хрена?! Кто ты, черт возьми, такой?!

- Помоги! Помоги мне! - отчаянно закричал Малик. Когда Пол бросился к брату и Брэдли, Малик выплюнул ему в лицо каплю крови, слизи и слюны. Он крикнул:

- Пошел ты!

- Чертова свинья! - крикнул Пол, пошатываясь и вытирая липкое пятно с лица. Ты залил меня своей спидозной кровью!

Он взглянул на брата широко раскрытыми от благоговения глазами. Он в ужасе наблюдал, как Брэдли бил молотком по голове его брата. Тук, тук, тук—Брэдли трижды ударил Теодора по голове сбоку. Теодор прислонился к стене и соскользнул на колени, в то время как реки крови стекали по его щеке и по уху.

Брэдли продолжал бить его, размахиваясь так быстро, как только мог. Кровь брызнула ему на лицо и шею, но он не мог остановиться. После пятнадцатого удара голова Теодора была расколота сбоку, а череп треснул – провалился внутрь. Часть его мозга сочилась из искалеченной головы и свисала до мочки уха. Темная кровь хлынула из правой глазницы Теодора, как свежие слезы. Менее чем за две минуты правая сторона его головы была раздавлена и залита кровью.

И Пол мог только наблюдать, как его брата убили менее чем в трех метрах от него. У шока был забавный способ менять людей. Самый жесткий, самый жестокий человек может в мгновение ока превратиться в труса.

Пол бросился вперед, схватил бейсбольную биту из угла комнаты, а затем бросился на Брэдли. Он ударил Брэдли битой по голове сбоку, мгновенно оглушив его.

Брэдли отшатнулся и увернулся от второго удара. Он знал, когда нужно сражаться, а когда бежать. Комната закружилась вокруг него, он отшатнулся и побежал вокруг Малика. Он услышал звук биты, просвистевшей в воздухе позади него. Он почувствовал явную ярость в военном кличе Пола. Он знал, что Пол хотел отомстить, и он знал, что мстительные люди опасны.

Наблюдая за мужчинами, бегающими вокруг него, как дети, играющие в пятнашки, Малик закричал:

- Помогите! Помогите! Кто-нибудь, помогите мне!

Как только восстановил равновесие, Брэдли повернулся и замахнулся молотком на Пола. Пол резко остановился и прикрыл голову рукой. Молоток ударил по бите—лязг! Он не причинил вреда Полу, но он остановил его импульс, и этого было достаточно.

Брэдли обхватил руками тело Пола, прижал его лоб к груди и прижал к стене. Он схватил его в крепкие, яростные медвежьи объятия.

Пол отчаянно извивался в его руках, но не мог вырваться из его хватки. Бита даже выскользнула у него из рук во время борьбы. В то же время правая рука Брэдли застряла за спиной Пола, так что он не мог ударить его молотком.

Пол крикнул:

- Слезь с меня! Убирайся от меня к черту!

Брэдли был ошеломлен голосами. Перед ним Пол кричал до тех пор, пока его лицо не покраснело, а вены не вздулись на коже. Позади него Малик продолжал звать на помощь и истерически рыдать. Я не могу дотянуться до своей сумки, я не могу ударить его молотком, не отступив, подумал он, я должен перестраховаться, но я должен убить его сейчас, пока не стало слишком поздно.

Все еще держа правую руку в ловушке, Брэдли отклонился от груди Пола. Он ударил Пола по горлу левой рукой, прежде чем тот смог вырваться. Удивленный ударом, Пол откинул голову назад и сильно закашлялся. Он почувствовал комок в горле, но это не было тревогой. Его дыхательное горло было серьезно повреждено ударом.

Брэдли снова ударил Пола кулаком в горло. Глаза Пола практически вылезли из орбит, когда он попытался дышать. Он попытался опустить голову, чтобы Брэдли не ударил его снова, но безрезультатно.

Брэдли нанес ему еще один удар. Костяшки его пальцев скользнули по подбородку Пола, а затем опустились на его шею. Он хрюкнул и застонал, когда обрушился шквал ударов. С каждым ударом из разинутого рта Пола вырывались влажные потрескивающие и хлопающие звуки. Затем кровь начала капать с его нижней губы, как струйки слюны у спящего младенца.

После десятого удара Брэдли отпустил Пола и отступил назад. Прислонившись спиной к стене, Пол соскользнул на пол. На его горле была огромная вмятина—глубокий кратер. Его некогда выступавшее адамово яблоко было раздавлено и вдавлено в шею. Безвольная голова мужчины упала вперед, подбородок уперся в грудь. Кровь и слюна продолжали вытекать у него изо рта.

Брэдли пробормотал:

- Ты заслуживал худшего, везучий ублюдок...

Он подошел к Малику и, нахмурившись, осмотрел его раны. Они выглядели так, как будто его пытали в течение нескольких недель.

Глаза Малика были заплывшими и закрытыми. На самом деле все его лицо было в синяках, крови и опухшим. Он никак не мог разглядеть Брэдли, стоящего прямо перед ним, сквозь шишки на лице. Его торс выглядел не лучше. На его грудных мышцах были вырезаны свастики. Раны были длинными, широкими и глубокими. Кошачьи хвосты—или, возможно, еще один хлыст—оставили его пресс порезанным и в синяках.

Бедра и голени пленника также были выпороты. Его левая коленная чашечка, казалось, была раздроблена. Его ноги, как и руки, были целы и невредимы.

«Они даже близко не закончили», - подумал Брэдли. Его взгляд вернулся к животу Малика. Его беспокоили три глубоких пореза на туловище. Один был у него на левом боку, прямо под грудной клеткой. Кровь пузырилась из пореза над пупком. И последняя рана была расположена с правой стороны его грудной клетки—между двумя нижними ребрами.

Брэдли вздохнул, затем сказал:

- Ты потерял слишком много крови. Если я убью тебя, если ты выйдешь из этой комнаты… ты бы просто оттянул неизбежное.

- С–спаси меня, - слабо сказал Малик, прерывисто дыша.

- Я не могу.

- П–пожалуйста...

- Я могу убить тебя, но не могу спасти. Я хотел бы сделать что-то большее, но… ты уже мертв.

- Нет, не... перестань так говорить, - сказал Малик, его голос срывался, как будто он только что достиг половой зрелости. Со слезами, потом и кровью, струящимися по его лицу, он сказал:

- Я просто хочу домой. Я… Мне всего восемнадцать, с–сэр. П–пожалуйста, не уходи...

На середине предложения он закашлялся и захныкал. Он попытался заговорить, но больше не мог вымолвить ни слова. Тепло в его теле рассеялось, сменившись ощущением холода. Его воспоминания рассыпались, и вместе с этим вся его жизнь начала исчезать. В его голове безраздельно царил один вопрос: что со мной происходит?

Брэдли тысячи раз видел лицо смерти. Он заметил бледные губы и щеки Малика, узнал его неровное дыхание.

Он сказал:

- Я могу облегчить тебе задачу, малыш.

- Я… Я не хочу умирать, - дрожащим голосом сказал Малик. - Я–я боюсь. Что… что со мной происходит? Почему это… что со мной происходит?

Брэдли сказал:

- Это нормально – бояться, малыш. Все боятся смерти, даже те, кто уже принял ее. Послушай, я думаю, что лучше выбрать легкий выход. Лучше покончить с болью как можно скорее. Думай о смерти как о... ритуале или вратах. Это откроет дверь в другую жизнь. Даже если ты в это не веришь, просто... просто подумай об этом.

Малик не мог видеть лица Брэдли, но почувствовал искренность в его голосе. Он опустил голову и кивнул. Слезы потекли из его глаз и шлепнулись в лужу крови под ним. Он принял свою смерть.

Брэдли вытащил пистолет из-за пояса и прицелился Малику в голову. Он сказал:

- Подумай о чем-нибудь приятном.

- М–моя семья? Я не… Я их не помню.

- Тогда не думай о них. Подумай о погоде. Сегодня солнечный день, ты на пляже, люди вокруг тебя счастливы, и... и ты тоже счастлив.

- Я... я счастлив...

- Да, ты счастлив.

Когда губы Малика растянулись в легкой улыбке, Брэдли нажал на спусковой крючок. Кусочки его мозга вырвались из массивного выходного отверстия на затылке. Он умер мгновенно. Брэдли вздохнул и опустил пистолет. Он взглянул на мертвое тело Пола, затем на Теодора.

Он прошептал:

- Вам повезло. Если бы у меня было больше времени, я бы устроил вам двоим настоящий снафф-фильм. - Он засунул пистолет за пояс сзади, затем схватил бензопилу. Он сказал:

- Бенни, Бенни, Бенни. Давай снимем фильм.

С сумкой, перекинутой через плечо, и бензопилой в руке Брэдли вышел в коридор. Он посмотрел направо, услышав звук шагов—их было десятки. Шаги прекратились. Бенни Чен, Томми Моррис и Марк Флетчер стояли в коридоре, примерно в пятнадцати метрах от Брэдли.

Мужчины в шоке уставились на своего бывшего босса. Лицо, шея и рубашка Брэдли были залиты кровью—его и чужой. Капли крови мерцали на его коже, как капли дождя на зонтике. Он выглядел варваром. Бензопила в его руках не помогала его имиджу. Он все равно хотел их напугать.

Брэдли выдавил улыбку и сказал:

- Бенни, как раз тот человек, которого я искал. Я уже навестил Элизабет и только что разобрался с этими расистскими кусками дерьма там. Они сопротивлялись, но я справился. Хотя я немного разочарован. Я ожидал... битвы. Я должен сказать: у вас сегодня много пустых комнат. Вокруг тоже не так много охранников, не так ли? Ошибка новичка. - Он кивнул Марку, затем Томми. Он продолжил:

- Приятно видеть, что кто-то из команды остался здесь. Как у вас дела, мальчики?

Брэдли сделал шаг вперед. Бенни сделал два шага назад, явно напуганный. Марк и Томми стояли на месте.

Держа бензопилу в левой руке, Брэдли сказал:

- Давайте сразу перейдем к делу. Ты забрал у меня все, так что я собираюсь забрать все у Ву. Если ты недостаточно умен, чтобы понять это, это означает, что я убью вас всех, сожгу это место дотла, а затем убью Ву и всех, кого он любит, в его маленьком убежище. Ты меня понимаешь? Хм? Ты можешь пробить это через свой гребаный толстый череп, Бенни?

Бенни сделал еще два шага назад. Его лицо исказилось от беспокойства, он заикнулся:

- Ты... ты сумасшедший, док. Ты… Ты не знаешь, что делаешь. Это безумие.

- Это бизнес, и я занимаюсь своим делом.

Бенни закричал:

- Нет! Нет, черт возьми! Ты ослушался моего дядю, нарушил наши правила. То, что мы сделали с тобой, было частью бизнеса. Что ты сейчас делаешь… это чертовски безумно! - Он топал и кричал, выплескивая свое сдерживаемое разочарование. Он сделал еще один шаг назад и сказал:

- Тебе следовало просто убить тех глупых детишек и жить своей жизнью. Ты мог бы уйти на пенсию через несколько лет, чувак. Все было бы идеально.

Брэдли сказал:

- Моя жизнь была идеальной. Я готовился уйти на пенсию, я готовился двигаться дальше. А потом ты напал на меня и убил мою семью. Ты предал меня.

- Ты предал нас первым!

- Забудь об этом. Я устал от разговоров, Бенни. Давай закончим наш фильм. Вы, мальчики, готовы?

Некоторое время мужчины стояли молча. Только капающий звук—звук крови, капающей на пол—донесся до коридора.

Правой рукой Брэдли медленно сдвинул пиджак в сторону, готовый выхватить пистолет. Руки Марка и Томми тоже зависли над пистолетами в кобурах. Это было старомодное противостояние.

У Бенни за поясом был заткнут пистолет, но он не потянулся за ним. Впервые за свою юную, ненормальную жизнь он испугался. Как только капля пота упала с его лба, он повернулся и, пошатываясь, пошел по коридору. Он направился обратно в монтажную. Одно слово вертелось у него в голове: дядя, дядя, дядя.

Как только Бенни убежал, остальные мужчины выхватили пистолеты. Брэдли был быстрее остальных. Он бросился влево и выстрелил в них. Прежде чем Томми успел выстрелить, пуля пробила ему грудь у ключицы и вышла через спину. Еще один снаряд ударил в стену позади него, затем третий просвистел мимо его ног.

Тем временем Марк выстрелил в ответ, как можно быстрее нажимая на спусковой крючок. Брэдли один раз попали в нижнюю часть живота. Пуля застряла у него в кишечнике. Его рубашка и пояс были пропитаны кровью. Остальные пули просвистели мимо него, ударившись о стену и землю. Одна из пуль даже отрикошетила от пола и попала в потолок.

Морщась от боли, Брэдли бросился в правую часть зала и выстрелил в Марка—один, два, три, четыре раза. Он попал в него только один раз. Пуля пробила ему грудную клетку, пробила легкое и вышла из спины. Марк сразу же почувствовал одышку. Жгучая боль пронзила всю его грудь. Его легкое разрушилось.

Зажимая рукой огнестрельную рану на ключице, Томми взвыл от боли и опустошил магазин. Он выстрелил в Брэдли и промахнулся.

Брэдли попытался выстрелить в него в ответ, но его магазин тоже был пуст. Марк нажал на спусковой крючок своего пистолета—щелк, щелк, щелк. Все их боеприпасы были израсходованы. Мужчины стояли в коридоре и смотрели друг на друга с красными от боли лицами. Они слышали только звук своего глубокого, панического дыхания.

Брэдли бросил свой пистолет на пол и пробормотал:

- К черту все это. Оружие… Оружие – это скучно.

Широко раскрыв глаза, Томми и Марк смотрели, как он возится с бензопилой. Брэдли активировал цепной тормоз, нажал на главный рычаг управления, затем потянул за трос стартера. После нескольких рывков, медленных и уверенных, бензопила зарычала.

Томми пробормотал:

- О черт...

Брэдли закричал и побежал к мужчинам, держа бензопилу над головой. В ужасе Марк, тяжело дыша, прислонился к стене и отодвинулся на несколько футов назад. Его руки неудержимо дрожали, когда он пытался перезарядить пистолет. Томми, с другой стороны, был парализован своим страхом. Он мог только стоять, дрожать и всхлипывать, пока Брэдли подбегал к нему.

Когда Брэдли замахнулся на него бензопилой, Томми прикрыл голову рукой. Бензопила разорвала его предплечье, прямо под сгибом локтя. Кровь брызнула во все стороны, и струны его мышц—белые и желтые—вылетели из раны, как конфетти из поппера для вечеринок. Кровь попала на людей, стены, пол и даже потолок. Затем бензопила остановилась со звуком хруста и потрескивания его костей.

Брэдли вытащил бензопилу и попятился назад. Нити плоти и липкой крови свисали с режущей цепи.

Томми упал на колени, дыша медленно и неглубоко. Он поднес искалеченную руку к лицу, потом закричал. Его предплечье было едва прикреплено к телу. Его кость была видна сквозь массивную рану, и вся рука была залита кровью. Он попытался пошевелить пальцами, но безрезультатно. Его глаза закрылись, затем он снова упал на пол.

Взведя курок своего пистолета, Марк заорал:

- Черт! Черт! Твою мать!

Брэдли замахнулся бензопилой на руку Марка. В то же время Марк нажал на спусковой крючок и выстрелил в пол. Затем Брэдли выронил бензопилу и повалил Марка на пол, в результате чего пистолет выскользнул у него из руки. Он вскарабкался Марку на талию и ударил его кулаком в лицо. Он несколько раз ударил кулаком по полу, но боролся с болью.

Марк размахивал руками и извивался под ним, изо всех сил стараясь увернуться от его ударов. Он был выжившим, поэтому отказался умирать, не вступив в бой. Он не мог ударить Брэдли по голове, поэтому вместо этого ударил его в живот, усугубив огнестрельные и ножевые ранения на животе. Он почувствовал горячую кровь на своем кулаке. Она была так же горяча, как кровь, вытекающая из его сломанного носа.

Брэдли зашипел от боли и упал на бок, прижав руку к животу. Марк перевернулся на живот, кашляя и сплевывая кровь. Он едва мог дышать из-за коллапса легкого.

Когда Марк попытался проползти по коридору, Брэдли вытащил удавку из своей сумки и сказал:

- Ты… Ты никуда не денешься. Никто из вас… не избежит этого.

Он заскользил по следу крови Марка, но устоял на ногах. Он обернул удавку вокруг шеи Марка, поставил колено на поясницу Марка, затем перевернул его на спину. Он поместил Марка в задний голый удушающий захват с помощью фортепианной проволоки, балансируя телом мужчины на колене над его собственным телом.

Когда Марк схватился шею и задергался, Брэдли потянул за ручки удавки. Струна пианино врезалась ему в горло, легко разорвав кожу. Треск разрываемой плоти и свистящие вибрации провода сопровождались звуком, с которым Марк полоскал горло собственной кровью. Кровь струилась по бокам его шеи, заливая лицо Брэдли.

Марк, с широко открытой шеей, был мертв в течение нескольких секунд.

Брэдли вздохнул с облегчением, отбрасывая мертвое тело в сторону. Он лег на спину и уставился в потолок, пытаясь отдышаться. Затем шмыгнул носом и вытер кровь с лица. С трудом поднявшись на ноги, он заметил Томми, стоявшего в конце коридора, его отрубленная рука болталась сбоку.

Все еще задыхаясь, Брэдли усмехнулся, а затем сказал:

- Я дам тебе шанс выбрать легкую смерть, Томми. Стой там, я возьму пистолет Марка, а потом выстрелю тебе в голову. Звучит хорошо?

Томми уставился на Брэдли, все его тело тряслось, а зубы стучали. Он посмотрел на пистолет на полу между ними, затем на свою искалеченную руку, а затем снова на Брэдли. Предложение казалось заманчивым, но он не хотел умирать. Как и Марку и остальным его коллегам, ему приходилось бороться за выживание—это было у него в крови.

Томми рванулся вперед и, пошатываясь, направился к пистолету. Брэдли вытащил охотничий нож из своей спортивной сумки и одним быстрым движением выхватил лезвие из ножен, преодолевая боль, чтобы броситься к Томми. Когда охранник схватил пистолет, Брэдли пнул Томми по изрубленной руке. Из его раны вырвалась струя крови. Томми выронил пистолет и упал на одно колено, искалеченный болью.

Брэдли трижды вонзил нож в бедро Томми, перерезав бедренную артерию, из-за чего кровь хлынула из ноги, как вода из прорванного водопровода. Затем он нанес удары ножом в живот, грудь, шею и лицо. Последний удар—по носу и прямо между бровями—привел к мгновенной смерти.

Тело Томми скользнуло по стене, пока он не рухнул на пол лицом вниз. Кровь продолжала литься из его бедра.

Брэдли попятился назад, пока не ударился о стену позади себя. Он глубоко дышал через нос, осматривая кровавую бойню. Он был весь в крови с головы до ног. Стены, пол и потолок тоже были выкрашены в красный цвет от крови. Он чувствовал едкий металлический запах резни в коридоре. Он поморщился и закашлялся, почувствовав жгучую боль в животе.

Оглядев себя, он пробормотал:

- В меня попали. Меня действительно ранили. Я не могу… Дерьмо… Черт, я не могу умереть сейчас. - Он шагнул вперед и схватил пистолет Марка с пола. Идя по коридору, он сказал:

- Я должен найти Бенни, я должен убить Ву...

Брэдли открыл дверь в монтажную. Прежде чем он успел сделать первый шаг в дверной проем, раздались четыре выстрела в быстрой последовательности. Две пули попали в верхнюю часть двери, одна попала в стену рядом с дверной рамой, а последняя пуля прошла прямо через плечо Брэдли. Мужчина, дрожащий от страха, стоял в другом конце комнаты, держа обе руки на пистолете.

Брэдли прислонился к дверному косяку и выстрелил в него в ответ, воспользовавшись его задержкой. Его личность не имела значения. Это была ситуация «убей или будешь убит». Мужчина рухнул, когда первая пуля пробила ему череп—удачный выстрел. Еще две пули попали в окровавленные мониторы на столах позади него.

Брэдли уставился на тело мужчины. Он был редактором снафф-фильмов. Он не мучил людей, чтобы заработать на жизнь, как Марк и Томми, он был просто сумасшедшим извращенцем.

- О черт, о черт. Он уже здесь, чувак. Что мне делать? Скажи! Пожалуйста, помоги мне! - Бенни закричал в трубку громким, но тихим паническим голосом. - У меня нет оружия! Я отдал его ему! Просто скажи мне, что делать!!

Брэдли, прихрамывая, вошел в монтажную. Он фыркнул и улыбнулся, заметив группу безоружных редакторов, прячущихся под своими столами и съежившихся в углу комнаты. Он стрелял в них, пока магазин не опустел. Однако он не пытался их убить. Он только хотел отпугнуть их. Его взгляд был прикован к Бенни и только к Бенни.

Редакторы закричали от ужаса, выбегая из комнаты через дверь от Доктора Садиста. Шальная пуля попала в одного из них, что только усилило их страх.

Когда дверь за ним закрылась, Брэдли сказал:

- Теперь только ты и я, Бенни. - Он вытащил из сумки охотничий нож. - Только ты и я.

Бенни стоял в самом дальнем углу монтажной, прижимая к уху стационарный телефон. Он посмотрел на своего бывшего босса большими испуганными глазами. По телефону он услышал спокойный голос своего дяди, Энди Ву. Однако не понял слов этого человека. Он был очарован присутствием Брэдли в комнате. Он положил телефон на стол рядом с компьютером, но не повесил трубку.

Он заикнулся:

- Кэл, успокойся, док. Ты, эм… Ты совершаешь ошибку. Послушай, мой дядя… Он сейчас на связи. Ты можешь поговорить с ним, мы можем все обсудить. Ты понимаешь, о чем я? Ты убил достаточно нас. Мы… Мы знаем, что ты серьезно относишься к делу… и мы тоже. - Он хлопнул в ладоши, потер руки и выдавил улыбку—дрожащую, нервную улыбку. Он сказал:

- Так что давай заключим сделку.

- Никаких сделок, - сказал Брэдли, шагая вперед. Он погрозил Бенни ножом и сказал:

- Ты не можешь остановить это, малыш. Я играл по правилам всю свою жизнь, и как только я немного оступился, ты отнял у меня все. Все! Ты пытался убить меня!

- Это был всего лишь...

- Бизнес. Да, да. Я все это уже слышал раньше. Что ж, я здесь для того, чтобы покончить с этим бизнесом. Я убью тебя, я сожгу эту дыру дотла, а потом убью твоего дядю. Я не остановлюсь, пока один из нас не умрет.

Он уставился на телефон на столе. Он знал, что Энди подслушивает их разговор. Он решил, что Энди хочет договориться, но это не стоило времени Брэдли. Он хотел забрать у него все.

Он крикнул:

- Ты слышишь это, Ву?! Я иду за тобой! Никаких сделок, никакого дерьма, только смерть! Тебе лучше быть готовым ко мне, потому что я готов к тебе.

Когда Брэдли сделал еще два шага вперед, Бенни отступил назад, пока его спина не уперлась в стену. Он поднял руки к груди и покачал головой.

Он сказал:

- Ты же знаешь, что этого никогда не случится. Ты глуп, чувак. Мой дядя… Он неприкасаем.

- Но я могу прикоснуться к тебе.

- Если ты прикоснешься ко мне… Если ты прикоснешься ко мне, я обещаю тебе: мой дядя сделает тебе только хуже. Ты думаешь, что твоя семья в безопасности, потому что они мертвы? Ты думаешь, что тебе не может быть больно, потому что ты готов умереть? Ты действительно так думаешь, док? Действительно? Если ты причинишь мне боль, он заставит тебя пожалеть об этом. Он создал это, все это, чтобы играть, как мы. Черт возьми, он играет лучше нас.

- Он проиграет, - сказал Брэдли, делая еще один шаг вперед.

- Он никогда не проигрывает. Его бизнес иногда страдает, но он не проигрывает. Я тоже не проигрываю. Я такой же, как он, и...

На полуслове Бенни бросился к Брэдли. Он схватил Брэдли за руки и поднял их над головой и прижал его к стене слева от себя. К его ужасу, Брэдли не выронил нож. Поэтому он еще два раза ударил его о стену, толкая изо всех сил. И все же Брэдли по-прежнему не ронял нож.

Брэдли попытался ударить Бенни головой, но промахнулся всего на дюйм. Он даже попытался укусить его за лицо, его зубы звенели при каждом укусе. Бенни заметил раны на животе Брэдли через дыру на его рубашке. Он отдернул ногу назад, затем ударил Брэдли коленом в живот.

Брэдли наконец выронил нож и ахнул, когда из него вышибло весь воздух. Тошнотворная, невыносимая боль пронзила его изуродованный живот. У него не было времени отдышаться. Если его снова ударят, он знал, что проиграет бой. Он напряг всю свою энергию и толкнул Бенни плечом.

Пара врезалась в стол. Монитор упал на пол, а клавиатура повисла с рабочего стола. Они врезались в другой стол. Настольный компьютер, монитор и стопка папок упали на пол. Соседний стул тоже был опрокинут.

Брэдли ударил Бенни по ноге и повалил его на землю. Легкие Бенни захрипели, как только он ударился спиной о твердый пол. Он хрипел и стонал, раскачиваясь влево-вправо. Запыхавшись, Брэдли оседлал грудь Бенни. Он схватил карандаш со стола рядом с собой—толстый, прочный карандаш № 2. Он оттолкнул вялые руки Бенни, затем сунул карандаш ему в левую ноздрю.

Он закричал:

- Кричи, Бенни! Я хочу, чтобы он услышал, как ты плачешь!

- П–прекрати, - прохрипел Бенни, потянувшись к рукам Брэдли.

- Кричи, ты, маленький ублюдок!

Брэдли еще глубже засунул карандаш в ноздрю. Он почувствовал некоторое сопротивление, затем услышал влажный треск и вытащил карандаш на сантиметр. Из его ноздри просочилась капелька крови. Кровь скатилась по его щеке и направилась к уху. Окровавленный карандаш снова ткнулся Бенни в нос. Бенни взвизгнул, как собака, которую лягнул жестокий хозяин. Затем молодой человек фыркнул и всхлипнул. Каждое фырканье усиливало боль в носу и голове, но он не мог остановиться.

Брэдли видел страх смерти в его глазах—первобытный, человеческий страх. Он увидел двадцатилетнего парня, который боялся умереть, увидел своего молодого протеже и своего друга. Он схватил Бенни за лицо, сжимая его щеки и челюсть, и откинул его голову в сторону. Он не хотел смотреть в его отчаянные глаза. Ему казалось, что он убивает одного из членов своей семьи.

Загоняя карандаш глубже, Брэдли крикнул:

- Я относился к тебе как к своему сыну! Я научил тебя всему! И ты плюнул мне в чертово лицо! Ты сделал это! Ты! - Бенни посмотрел на Брэдли, моля о пощаде его глазами. Глаза наполнились слезами, Брэдли прошипел:

- Не смотри на меня, черт возьми. Не усложняй все это. Не… Пожалуйста, не смотри на меня, малыш. Умри, просто умри.

Он ударил кончиком карандаша ладонью, глубоко вонзив его в нос Бенни и разорвав его носовую полость. Кровь быстро наполнила его горло. Его левый глаз закровоточил. Его тело содрогнулось под телом Брэдли. Карандаш торчал у него из носа, он скривился, потом улыбнулся, а потом снова скривился—смерть сбивала людей с толку.

Брэдли вытащил карандаш из носа. С кончика карандаша свисала липкая струйка крови и слизи. Его рука дрожала, он боялся и сопротивлялся, но был полон решимости довести дело до конца. Он ткнул карандашом в шею Бенни, проделывая дырки в его горле, как дырокол, разрывающий лист бумаги.

Он оставил карандаш в шее после четвертого удара, торчащим из центра горла, как флаг. Он встал и уставился на Бенни сверху вниз, слезы капали из его глаз при каждом моргании. Прости, малыш, мне пришлось это сделать, подумал он, это просто бизнес, и ты заключил плохую сделку. Он наблюдал, как Бенни еще минуту дергался влево-вправо, кровь покрывала его губы, подбородок и шею. Он слышал влажные потрескивающие звуки и тихое шипение, доносившиеся из отверстий на его шее.

Затем, по прошествии этой минуты, Бенни умер. Его руки продолжали дрожать в течение тридцати секунд.

Брэдли, прихрамывая, направился к столу в углу комнаты. Он поднес телефон к уху и спросил:

- Ву, ты все это слышал? - Ответа не последовало. Брэдли сказал:

- Я знаю, что ты там, и я знаю, что ты слушаешь. Бенни мертв. Да, я убил его. Я собираюсь сжечь это место дотла, а потом приду за тобой. Ты меня слышишь? Я иду за тобой, ублюдок.

И снова ответа не последовало. После пятнадцати секунд молчания Энди повесил трубку и закончил разговор.

Брэдли открыл картотечный шкаф в монтажной. Залитые кровью, его пальцы дрожали, когда он просматривал папки. Он остановился, наткнувшись на папку с надписью «Март, 2018 год». Он пролистал стопку бумаги, затем вытащил лист.

- Вот оно, - прошептал он. Ты можешь помочь мне... получить Ву.

Он сложил газету и сунул ее в задний карман. Прижал руку к животу и, прихрамывая, вышел из монтажной. Боль исходила также от его плеча и бедра, но это не шло ни в какое сравнение со жгучей болью в животе. Он чувствовал тошноту, головокружение, головокружение и тепло.

Он прислонился к стене и прошел через подвальный этаж здания, осторожно возвращаясь по своим следам. И пока он шел по коридорам, со всех сторон его окружали слабые крики. Он слышал страдальческие крики детей, мужчин и женщин.

Прислонившись плечом к стене, он остановился, закрыл глаза и пробормотал:

- Нет, вас здесь нет. Вы все мертвы. Они убили вас. Мы убили вас. Я... я ничего не могу сделать, чтобы спасти вас. - Он открыл глаза и продолжил двигаться вперед. Всхлипывая, он сказал:

- Я… Мне жаль. О Боже, мне так жаль. Что мы наделали? Какого черта мы тут делали?!

Комнаты на его пути были пусты, за исключением мертвых тел Элизабет, Теодора, Пола и их жертв. Голоса могли исходить из какой-нибудь другой комнаты, но он был убежден, что прислушивается к призракам прошлого. Хотя он работал на Ву, он непосредственно отдавал приказы об убийствах сотен людей, и его совесть не позволяла ему забыть об этом.

Добравшись до подножия лестницы, он запустил окровавленные пальцы в волосы и крикнул:

- Простите меня!

В подвале снова воцарилась тишина. Голоса в его голове затихали, пока не исчезли совсем. Он услышал какие-то слабые глухие удары и лязг, но больше ничего.

Он прошептал:

- Здесь все еще кто-то есть… Я должен снести это место, несмотря ни на что.

Он поднялся по лестнице, кряхтя при каждом шаге, затем покинул звуковую сцену. К его огромному облегчению, остальные сотрудники либо искали его в городе, либо заперлись в подвале.

Он подошел к сараю для инструментов за задней площадкой. В сарае он нашел арсенал инструментов—лопаты, грабли, ручные секаторы, пилы, дрели, мешки с бетонной смесью и красные канистры с бензином. Припасы иногда использовались для ручной работы и озеленения, но инструменты также использовались для пыток людей. Творческие умы работали над Deep Red Pictures.

Брэдли взял две канистры с бензином. Он чувствовал, как кровь вытекает из ран на животе, когда тащил канистры обратно на сцену. Он открыл дверь, прислонился к дверному косяку и снова надавил на огнестрельную рану на животе. Ему нужно было время, чтобы отдышаться. Он почувствовал, что то приходит в сознание, то выходит из него.

Он заикнулся:

- Я... я не могу остановиться сейчас. Это… за Карен и Эллисон. Это за... всех, кого мы когда–либо обидели.

Он схватил канистры и, пошатываясь, пересек звуковую сцену, вылил бензин на внутренние декорации, пропитав поддельные классные комнаты, офисы и спальни легковоспламеняющейся жидкостью. Затем разлил бензин вниз по лестнице. Он планировал сжечь звуковую сцену дотла. Он был бы доволен, если бы огонь и дым также убили задержавшихся клиентов в подвале.

Если нет, он знал, что полиция найдет их после ликвидации пожара. В любом случае, бизнес Ву в этом городе был закончен.

Брэдли вернулся к выходу, порыв ветра ласкал его потное, окровавленное тело. Он зажег зажигалку из нержавеющей стали и уставился на мерцающее пламя.

Он сказал:

- Deep Red Pictures закрыта. Наконец-то все закончилось.

Он еще минуту смотрел на огонь, обдумывая действия, которые привели его в ту ночь. Он думал о своей семье, своих жертвах, Бенни и Энди Ву. Самое главное, он думал о мести. Он бросил зажигалку на пол. Пламя воспламенило бензин, посылая во все стороны следы раскаленного огня. Внутренние декорации и кабина управления на уровне балкона были немедленно поглощены пламенем.

Однако он не задержался, чтобы посмотреть шоу. Он проковылял по подъездной дорожке и направился обратно к главной дороге, черный дым искажал звезды над ним. Он услышал несколько взрывов позади себя—огонь взорвал что-то еще в звуковой сцене – но не оглянулся. Он протиснулся через дыру в воротах и вернулся к своему седану, который был спрятан между двумя деревьями и несколькими кустами.

Сев в свою машину, он вытащил коробку марлевых прокладок из отделения для перчаток. Он приложил одну из них к огнестрельной ране на плече, засунув ее под обтягивающую рубашку. Другую прижал к животу. Он вытер окровавленные пальцы о пассажирское сиденье, затем вытащил листок бумаги из заднего кармана.

Это был информационный листок клиента. Имя в верхней части газеты гласило: «Родни Пруитт». Пруитт ранее поручил Энди Ву создать снафф-фильм, изображающий пытки и смерть его тещи, которую сыграла невинная Конни Брэнтли. Ему очень понравился фильм, который Брэдли снял для него.

Но его удовлетворение не имело никакого отношения к Брэдли. Этот человек был мультимиллионером с влиятельными связями, и Брэдли планировал использовать это в своих интересах.

Пробегая глазами домашний адрес Пруитта, Брэдли прошептал:

- Вы поможете мне найти его, мистер Пруитт. Теперь мы в одной команде.

Седан подкатил к остановке перед закрытым особняком. Окруженный лиственными деревьями и окруженный высокой кирпичной стеной, роскошный особняк располагался в районе на склоне холма. Однако соседей поблизости не было видно. Солнце едва поднималось, но фонари, расположенные через равные промежутки времени, все еще освещали подъездную дорожку.

- П–Пруитт, - заикаясь, пробормотал Брэдли, вылезая из машины. Он наклонился над капотом автомобиля, оставив дверь открытой позади себя. Глядя на особняк, он сказал:

- Пруитт, тебе лучше быть дома.

Брэдли выглядел так, словно его сбил грузовик после того, как он пережил жестокую автомобильную аварию. Его рубашка была разорвана и пропитана кровью. Кровь все еще блестела на его кожаной куртке. Его штаны были не намного лучше, мокрые и тяжелые. Его лицо было изранено, левый глаз кровоточил, а взъерошенные волосы были залиты кровью. Он был в полном беспорядке.

Он заковылял к подъездной дорожке. Схватился за один из железных прутьев и потряс ворота. Звук дребезжащего, визжащего железа эхом разнесся по тихому району.

Он крикнул:

- Пруитт! Пруитт! Иди сюда! Пруитт, ты, больной сукин сын, открой эти чертовы ворота! Я... у меня есть кое-что для тебя! Я... - Он прислонился к воротам и закашлялся, слизистая кровь свисала с его нижней губы. Он сплюнул кровь на землю, затем потряс ворота и заорал:

- Пруитт, черт возьми! У меня есть твои документы! У меня есть доказательства! Выходи и посмотри мне в лицо!

Он перестал кричать, заметив мужчину, идущего по подъездной дорожке. Высокий, крепкий мужчина был одет в черный парадный костюм и туфли в тон. Его черные волосы были коротко подстрижены, а лицо было чисто выбрито. Его пальто скрывало пистолет в кобуре, но очертания были видны издалека. Он поднес рацию ко рту и что-то сказал, но Брэдли не расслышал.

Подойдя к воротам, мужчина опустил рацию. Он сжал челюсти и глубоко вздохнул через нос, осматривая раны Брэдли.

Он сказал:

- Сэр, мне нужно, чтобы вы отошли от ворот. Если вам нужна скорая помощь, мы...

- Мне не нужна чертова скорая помощь, - перебил Брэдли. - Мне нужно увидеть Родни Пруитта. Он ведь дома, не так ли?

- В данный момент он недоступен. Вам следует обратиться за помощью. Я позвоню...

- Позвони Пруитту. Это единственный человек, с которым я хочу поговорить прямо сейчас. Ты меня слышишь? Позвони Пруитту.

Охранник поднес рацию ко рту, нажал кнопку «поговорить» и сказал:

- С ним будут проблемы.

Брэдли потряс ворота и крикнул:

- Пруитт! Пруитт, иди сюда! У меня есть твои документы! Ты меня слышишь? Я знаю, что ты сделал! Все... - Он остановился, чтобы зашипеть от боли и отдышаться. Он снова потряс ворота и крикнул:

- Все узнают, если ты не выйдешь сюда!

Охранник помахал рацией Брэдли и сказал:

- Потише. Мы вызываем для вас скорую помощь, но если вы будете продолжать кричать, мы вызовем полицию. Сядьте и дайте нам чертову минуту.

- Пруитт! Пруитт!

- Черт возьми, - пробормотал охранник. Он схватился за один из железных прутьев, потряс ворота и рявкнул:

- Назад!

- Приведи его ко мне!

- Возвращайся, пока...

- Что там происходит? - спросил мужчина, его голос был мягким, но размеренным.

Брэдли и охранник посмотрели на мужчину. В сопровождении другого охранника Родни Пруитт прошел по подъездной дорожке и приблизился к воротам. Мужчине было под шестьдесят, он был стар, но крепок. Его короткие волосы и щетина были пепельно-серыми. Поверх темно-синей пижамы на нем был светло-голубой кашемировый халат и тапочки из крокодиловой кожи. На его теле были тысячи долларов, а еще даже не настало время завтрака.

И все же он не казался претенциозным типом. Он остановился перед воротами. Он пробежал глазами по телу Брэдли и не съежился от его ран. Он, казалось, совсем не беспокоился. Он был настоящим извращенцем.

Пруитт спросил:

- Чем мы можем вам помочь, сэр? - Он указал на свой особняк и сказал:

- Моя семья пытается уснуть. Ты разбудил мою ужасную свекровь, и теперь мне приходится иметь с ней дело, так что лучше бы все было хорошо.

Брэдли кивком подозвал его. Он сказал:

- Подойди ближе.

Пруитт посмотрел на своих охранников, и те покачали головами. Он оглянулся на Брэдли. Он не узнал его, но ему было интересно. Он наклонился к нему ближе.

Брэдли прошептал:

- Стома. Снафф-фильм.

Глаза Пруитта расширились, когда его осенило. Он соединил части: он купил персонализированный снафф-фильм о стоме своей тещи. Никто не знал об этом, кроме него самого и его подрядчиков. С каменным лицом он осмотрел раны Брэдли и окровавленную одежду. Через ад и обратно, подумал он, либо он предает Ву, либо Ву предает меня. Он выдавил улыбку и кивнул.

Он сказал:

- Впустите его и отведите в мою берлогу. Я буду там через минуту. – Идя по подъездной дорожке, он сказал:

- И убедитесь, что он не вооружен.

Охранник поднес рацию ко рту и сказал:

- Откройте ворота.

- Наконец-то, - пробормотал Брэдли.

Брэдли сидел поверх полотенца на двухместном диване, откинувшись на подлокотник. Высокие книжные полки покрывали стены вокруг него. Каждая полка была от края до края заполнена учебниками, романами и энциклопедиями. Слева от него стояло глубокое кресло, а справа – еще один диван. Кофейный столик перед ним выглядел так, словно был сделан из древнего дерева—мистический, зачарованный.

За кофейным столиком был камин. Камин был зажжен, освещая комнату оранжевым светом. Остальная дорогая мебель была для него не более чем размытым пятном.

Брэдли обратил свое внимание на двери за креслом. Двери были приоткрыты, так что он мог заглянуть в гостиную.

Пруитт, казалось, разговаривал со своей женой—миниатюрной женщиной со светлыми волосами и столь же беспричинными вкусами. Беспокойство было написано на ее мягком, чистом лице. Она заметила ужасные раны Брэдли. В мире, где собака ест собаку, она была уверена в одном: там, где есть кровь, обязательно будет ПЛОХАЯ кровь.

Пруитт отмахнулся от ее беспокойства. Он поцеловал ее в лоб, произнес несколько слов утешения, затем вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Он сел в кресле, скрестив ноги, с дьявольской ухмылкой на лице. Он излучал уверенность, как и большинство великих бизнесменов, но Брэдли видел страх и сомнение в его глазах.

Пруитт хмыкнул, чтобы прочистить горло, затем сказал:

- Я извиняюсь за полотенце. Это не признак неуважения. Это просто… ну, это новый диван—импортный диван. Мы купили его...

- Мне плевать на твой диван, - перебил Брэдли. - Я не нуждаюсь и в твоем уважении.

- Хорошо, хорошо, гм… Хотите что-нибудь поесть или, может быть, выпить? Я могу достать вам какое-нибудь лекарство. Нет, забудьте. Мой личный врач может быть здесь через тридцать, может быть, сорок пять минут. Он может подлатать вас, если хотите. Это... Это то, чего ты хочешь?

- Мне не нужна твоя еда или... или твой врач, Пруитт.

С минуту мужчины сидели молча. Дрова потрескивали и трещали, приглушенные голоса доносились в кабинет из гостиной, но мужчины целую минуту не произносили ни слова. Они просто смотрели друг на друга, изо всех сил пытаясь понять друг друга.

Пруитт сказал:

- Тогда… Тогда чего вы хотите, сэр?

Брэдли сказал:

- Ты знаешь меня, Пруитт. Ты никогда не встречался со мной, но ты меня знаешь. Меня зовут Брэдли Андерсон. В снафф-индустрии я известен как Доктор Садист.

- Ладно. Итак, я предполагаю, что вы работаете на... Мистера Снаффа. Правильно?

- Я работал на него, но моя работа закончена.

Пруитт что-то промычал, шмыгнул носом и кивнул, анализируя ситуацию. Он попытался собрать головоломку, хотя и знал, что это бессмысленно. Он устал ходить вокруг да около.

Он спросил:

- Итак, чего вы хотите, мистер Андерсон?

- Я хочу, чтобы ты... отвез меня в Японию.

- Зачем?

- Потому что я собираюсь убить Энди Ву, или, как вы его называете, Мистера Снаффа.

Пруитт спросил:

- И он в Японии? - Брэдли кивнул. Пруитт усмехнулся, а затем сказал:

- Тебе не нужно, чтобы я добрался до Японии. Ты можешь сделать это сам.

Брэдли фыркнул, затем сказал:

- Ты прав. Ты мне не нужен. Так или иначе, я собираюсь... добраться туда. Хотя нам обоим будет намного легче, если ты мне поможешь. Ты богат, у тебя есть связи. Я... я очень хорошо это знаю. У тебя также нет времени для переговоров, потому что, если ты откажешься мне помочь, я разоблачу тебя. Я опубликую твои файлы и видео. Если это произойдет… ты сможешь попрощаться со всем этим.

Улыбка Пруитта исчезла с его лица. Глаза из теплых и приветливых превратились в злые и полные ненависти.

Он спросил:

- Правда? Ты сделаешь это? - Брэдли снова кивнул. Пруитт спросил:

- И что мешает мне убить тебя прямо сейчас? Хм? Ты появился на моей подъездной дорожке, как вкопанный. Не потребуется много времени, чтобы убрать тебя и скрыть это.

Брэдли ответил:

- Убив меня, ты не решишь своих проблем.

- И почему это?

- Потому что я не единственный, у кого есть файлы. У меня есть друг в Зеленой зоне. Она все опубликует, если я не напишу ей из Японии в течение следующих сорока восьми часов. Ты знаешь о Зеленой зоне, не так ли? Конечно, знаешь. Так что ты знаешь, что никогда не найдешь ее там. По крайней мере, через сорок восемь часов. У тебя нет шансов для переговоров. Ни одного.

Пруитт посмотрел на камин, прикусив нижнюю губу, и сжал кулаки, вонзив ногти в ладони. Он обдумывал свои варианты, обдумывал каждый шанс. Он задался вопросом, сможет ли найти выход из подобной ситуации. Он полагал, что может обвинить во всем фальшивые новости, но он не знал, сколько грязи было у Брэдли против него.

Брэдли сказал:

- Я не боюсь умереть, Пруитт. Я хочу отомстить Ву. Это все. Хотя я не возражаю против того, чтобы взять тебя с собой. Ты хочешь пойти на такую авантюру? Хочешь разрушить все, что построил? Я уже уничтожил одну династию сегодня вечером, ты хочешь, чтобы я уничтожил другую?

Пруитт оглянулся на Брэдли. Он был проницательным человеком, поэтому почувствовал искренность в своих словах. Он говорил с человеком, которому нечего терять, с опасным человеком.

Он спросил:

- Почему ты хочешь его убить?

Брэдли сказал:

- Я мог бы привести миллион причин, но тебе не нужна эта информация. Просто доставь меня в Японию, и твоя часть сделки будет выполнена. Твои файлы будут удалены, и ты сможешь продолжать вести этот... этот роскошный образ жизни. Все будет так, как будто ничего и не было.

Пруитт прижал язык к уголку рта, затем встал со своего места. Он обошел кресло, пока не встал за ним.

Он посмотрел на Брэдли и сказал:

- Я могу доставить тебя в Японию на своем частном самолете. Мы поедем под видом срочных деловых переговоров. В любом случае, у меня там есть кое-какая работа. Тебе придется спрятаться в самолете, но… да, я могу доставить тебя туда. Подожди здесь.

Направляясь к двери, он добавил:

- Я попрошу своего врача осмотреть тебя, прежде чем мы отправимся. Мы же не хотим, чтобы ты умер в пути, не так ли? Так что не двигайся.

- Я не буду.

Брэдли наблюдал, как Пруитт вышел из кабинета. Двери были оставлены открытыми, так что он мог заглянуть в гостиную. Он увидел жену Пруитта, тринадцатилетнего мальчика и десятилетнюю девочку в гостиной. «Пора завтракать», - подумал он. Он наблюдал, как дети приветствовали своего отца, целовали его в щеки и болтали с ним, совершенно не подозревая о зловещих секретах этого человека.

Семья напоминала ему о его потерянных близких. Образы Карен и Эллисон, облитых кровью, вспыхнули в его сознании. Затем он услышал звук инвалидного кресла, катящегося по деревянным половицам.

Дворецкий втолкнул в гостиную пожилую женщину в инвалидном кресле. У хрупкой женщины была стома на шее. Брэдли уже знал ее имя—Бетти Грейс. Он хотел рассказать ей о действиях ее зятя – предупредить ее о его яростной ненависти к ней – но он не мог поставить под угрозу свою миссию. Женщина ничего не сказала, но улыбнулась и кивнула своим внукам. Она даже погладила их по головам и ущипнула за щеки.

Пруитт выскочил из комнаты, как только старушка поманила его к себе. Он презирал эту женщину, несмотря на ее приветливую ауру.

Брэдли глубоко вздохнул, затем испустил долгий, прерывистый вздох. Он вспомнил Конни Брэнтли, вспомнил своих прошлых жертв. Его преследовали его садистские преступления.

Он вытер слезы с глаз и прошептал:

- Я схвачу его. Я покончу с этим раз и навсегда.

Серия снафф-фильмов.

Серия снафф-фильмов – это серия отдельных романов, которые приводят к одному эпическому завершению крайнего ужаса и кровавой мести. Вы можете прочитать первые три книги, а также любые потенциальные спин-оффы, которые я выпущу в будущем, в любом порядке. Эти истории связаны только сетью фильмов Энди Ву.

Мистер Снафф (2016)

Мисс Месть (2017)

Доктор Садист (2018)

Убить Ву (2019)

Присоединяйтесь к списку рассылки!

Брэдли Андерсон положил глаз на Энди Ву, легендарного Мистера Снаффа. Сможет ли он отомстить? Или Мистер Снафф одержит верх? В этой серии есть еще одна глава (возможно, больше). Если хотите стать свидетелем эпического завершения, вам следует подписаться на мой список рассылки. Вы будете в курсе этой серии книг, а также будете в курсе других моих выпусков и моих последних сделок. Я часто выпускаю экстремальные книги ужасов. Я даже выпускаю некоторые сверхъестественные, психологические, мистические и триллерные романы.

Присоединиться к моему списку рассылки легко и бесплатно. Это займет всего пару минут (на самом деле вы можете зарегистрироваться менее чем за минуту). Вы также не будете получать никакого спама. Нажмите здесь, чтобы зарегистрироваться: http://eepurl.com/bNl1CP

Уважаемый Читатель.

Эй! Спасибо, что прочитали Доктора Садиста. Как и было объявлено—на странице продукта, перед оглавлением и на обороте книги в мягкой обложке—это была чрезвычайно жестокая книга. Я не думаю, что на этот раз извинения уместны. Если вы дошли до этой страницы, это означает, что вам понравилась книга настолько, чтобы, по крайней мере, закончить ее, или вы ненавидели ее так сильно, что отчаянно ищете мою контактную информацию, чтобы поделиться со мной своими мыслями по электронной почте или на каком-либо другом веб-сайте в социальных сетях. Если это первое, то все это подливка. Если вы относитесь к последней группе... вы найдете мою информацию в конце этого письма. (*вставьте сюда смайлик с ухмылкой*)

Доктор Садист – третья книга в моей серии Снафф. Если вы не читали первые две книги, «Мистер Снафф» и «Мисс Месть», то все в порядке. В этом романе были некоторые ссылки на эти истории, но вы можете прочитать эти первые три книги в любом порядке. Книги соединятся для последней главы, которая в настоящее время называется «Убить Ву» и должна выйти в конце 2019 года. Это будет большая книга, так что ее можно будет перенести на 2020 год, но я упорно работаю над ее выпуском в следующем году.

Конечно, планы всегда меняются. У меня есть идея добавить в список еще одного персонажа, но это может быть слишком, и я не хочу затягивать эту серию на долгие годы. Посмотрим, что будет дальше.

«Доктор Садист» не была вдохновлена чем-то конкретным. Я полагаю, вы можете сказать, что она была вдохновлена двумя предыдущими книгами, «Мистер Снафф» и «Мисс Месть». Она также была вдохновлена триллерами о мести, такими как «Я видел дьявола». В этой истории довольно много последовательностей действий. Когда я писал их, я помню, как подумал: «Это могло бы быть что-то вроде Карателя, но намного более кровавое». Итак, я полагаю, что мстительные персонажи, такие как Фрэнк Касл, вдохновили на написание этой книги в целом. Для этой книги я в основном намеревался написать экстремальный триллер ужасов/мести, гибридный с большим количеством действия, неизвестности и крови.

Если вы поклонник моих книг, вы, вероятно, заметили, что у меня есть страсть к мести. Я просто чувствую, что это очень привлекательная тема. Когда я смотрю триллер о мести, я всегда ставлю себя на место главного героя: как бы я отреагировал? Что бы я сделал, если бы это случилось со мной? Я делаю то же самое, когда читаю или смотрю новости и вижу, какое дерьмо люди вытворяют друг с другом – или даже глупое дерьмо, которое происходит ежедневно. Если бы пьяный водитель причинил вред кому-то из моей семьи или человеку, о котором я действительно заботился, что бы я сделал? Что я мог сделать? Месть заставляет меня задуматься, и именно поэтому я думаю, что это важно. И именно поэтому я надеюсь, что эта серия была эффективной до сих пор.

В любом случае, если вам понравилась эта книга, пожалуйста, сделайте мне большое одолжение и оставьте отзыв на Amazon. Я говорю это в каждом письме, потому что это правда: ваши отзывы помогают мне совершенствоваться, они помогают мне решить, что я напишу дальше, и они помогают другим читателям найти эту книгу. Это очень важно, особенно для независимых авторов, таких как я. Если вам нужна помощь в начале работы, попробуйте ответить на некоторые из этих простых вопросов. Вам понравилась книга? Было ли это просто правильно, слишком экстремально или слишком легко? Планируете ли вы читать другие книги серии? Вы с нетерпением ждете прочтения заключительной главы?

Вы также можете оказать большую поддержку, поделившись этой книгой со своими друзьями. Обложка потрясающая, не правда ли? (Не говори «нет», или ты обидишь меня.) Не стесняйтесь размещать ее в Twitter, Facebook, Instagram или на любом из ваших любимых сайтов в социальных сетях. Вы также можете одолжить книгу своим друзьям или даже купить им копию. Покупая любую из моих книг в мягкой обложке, вы получаете бесплатную копию Kindle. Потрясающе, правда?

Я? Кроме написания книг, я на самом деле не делаю ничего важного. В последнее время я работаю сверхурочно, чтобы закончить эти новые книги. Итак, к тому времени, как выйдет эта книга, я действительно буду в своем первом отпуске за многие годы. Да, после ежедневной работы—так или иначе—я наконец-то беру несколько выходных. Я имею в виду, совершенно не в себе. Я буду в Лос-Анджелесе с 3 по 9 ноября, что, как я понимаю, не имеет большого значения, но для меня это кое-что. И, на случай, если вам интересно, я все еще не до неприличия богат. Может быть, когда-нибудь…

Теперь пришло время рекламировать некоторые другие мои вещи. Если вы хотите прочитать больше моих книг, загляните на страницу автора моего Amazon. Я опубликовал десятки книг—экстремальный ужас, сверхъестественное, психологическое, фэнтези, научная фантастика и так далее. Хотите почитать о диких каннибалах? Посмотрите мою предыдущую книгу «Город голода». Вы ищете перемены в темпе? Моя следующая книга будет детективным триллером со сценами крайнего насилия, разбросанными повсюду. Это книга под названием «Последний урок», и она о студентке, с которой жестоко обращаются в кампусе, и учителе, который пытается найти нападавших на нее. Я надеюсь, ты дашь ему шанс. Еще раз спасибо вам за чтение. Я бы не стал этого делать, если бы не ты.

До нашей следующей вылазки в темное и тревожное,

Джон Этан

P.S. Если вы хотите связаться со мной, вы можете написать мне по адресу info@jon-athan.com или отправьте мне сообщение в Twitter @Jonny_Athan или через мою страницу в Facebook.

Перевод: Дмитрий Самсонов