Доктор Web для молодого вампира

Глава седьмая

Когда на небе заалела заря, я была словно ледяная статуя. Солнце, которого я сначала ждала с некоторым ужасом, выкатывалось из-за горизонта и я пустым взглядом смотрела на него. Холод — он словно анестезировал мои эмоции.

Страх…

Ужас…

Печаль…

Сожаления

Заря безмятежно заливала горизонт, и я с некоторой тревогой проводила взглядом тающие утренние звезды. Потом посмотрела на свои руки.

«Еще не время», — успокоила я себя.

Прошел час, второй….

Солнце давно выкатилось из-за горизонта, стерло холодными бледными лучами румяную зарю, а я все никак не умирала.

«Ты уверена что ты вампир? — с сомнением спросил внутренний голос. — Может, обошлось?»

— Тетя Маша, — позвал меня детский голосок.

Я с трудом обернулась и увидела Настю. Пронырливый ребенок стоял в одной ночной рубашке, босой, на холодных дощечках пола.

— Ты откуда взялась? — я трудом вымолвила я.

— Так а мамка нас привезла, сказала, что мы тут пока поживем, — непосредственно объяснила она.

Я кое — как переставила закоченевшие ноги и втолкнула ее в комнату. Добрела до табуретки и без сил бухнулась на нее.

— Тетя Маша, дверь на балкон закрыть? — спросила Настя.

Я с трудом кивнула.

Говорить, соображать — это было выше моих сил.

Если я не вампир-то я подхватила минимум воспаление легких. Или менингит. Я помру в страшных мучениях.

— Тетя Маша! — до ребенка начало доходить что что-то в этой ситуации не так и она испуганно дергала меня за синюю ледяную руку. — Тетя Маша!

— Настя, — кое—как проскрежетала я. — Пока от тети отстань, через полчаса поговорим.

И я с трудом собрала конечности, встала и побрела к ванной. Мне следовало отогреться, потом напиться фервекса, потом…

Что потом?

С десяти попыток вогнать себе кол в сердце?

В ванной я повернула кран горячей воды, и едва теплая струйка обожгла меня не хуже крутого кипятка. Я вскрикнула и отдернула руку.

Посидела на бортике, с трудом сняла одежду и забралась в ванну. Прохладные водяные струйки массировали мое замерзшее тело, в какой-то момент я окинула себя взглядом и обнаружила ужасные синие пятна, подозрительно похожие на трупные.

Умом я понимала, что это всего лишь следы обморожения, но мне стало не по себе.

В ванной я отмачивалась долго, постепенно повышая температуру воды. Слава Богу, в шкафчиках стояли готовые травяные настои, и я без меры лила их в воду — липовый цвет, сосновые иголки, календула и ромашка. Макала в ванну пальцы, отпускала с них голубые искорки силы и шептала слова исцеления. Не на отморожения — а от всякой дурной болезни, страстно надеясь что чаша сия меня минует. Напоследок я достала из шкафчика трехлитровую банку пчелиного меда, брала его горстью, мешала с солью и щедро втирала в распаренную кожу. Потом снова лезла в пахнущую июльским лугом воду.

Когда я наконец вышла из ванной, трупных пятен на моем теле не было.

«Надолго ли?» — опасливо спросил внутренний голос.

«Цыц», — холодно ответила я и пошла искать детишек.

Детишки вовсю резвились на моей здоровенной кровати, лупя друг друга маленькими подушками. Увидев меня, они притихли.

Я погладила Катьку, свою любимицу по головке, она тут же залезла ко мне на коленки и я спросила Настю:

— Спали как ? Нормально?

— Ага, — кивнула она. — А можно мы сегодня никуда не пойдем?

Я непонимающе посмотрела на нее и чуть не хлопнула себя по лбу. Школа! Садик!

Я посмотрела на часы и чуть не застонала. Было десять утра.

— У тебя во сколько уроки начинаются? — спросила я Настю.

— Я-то с двенадцати, а вот Катьку в садик уже не возьмут!

— Почему это?

— Не знаю, — пожал плечами ребенок.

— Садик на какой улице находится? — нервно спросила я.

Катьку со мной оставлять нельзя ни в коем случае, кто меня теперь знает.

— На Пролетарской, — охотно поведала Настя.

— Собирайся в школу, и Катьку одевай, я пока позвоню, — сказала я ей.

— Ну мы же договорились, — заныла она.

— Ни о чем мы не договаривались, — отрезала я.

Настя — она хитрая, только дай поблажку.

Трубка радиотелефона куда-то запропастилась. Осмотрев окрестности спальни, я увидела сумочку, дотянулась и достала сотовый.

— Здравствуйте, — нервно сказала я девушке из справочной, — вы мне не подскажете номер садика на Пролетарской?

Девушка подсказала.

«Зачем в садик? — спросил тут внутренний голос. — Раз такое дело — звони Мульти, пусть забирает детишек».

Точно! Как это я сама не сообразила!

Я быстренько натыкала номер Мульти и принялась раздумывать под длинные гудки. Что делать первым делом? Может кровь знакомым девчонкам сдать, пусть посмотрят? Или порыться в Библии Ведьмы? Там еще столько непрочитанного, наверняка есть что-то и про вампиров.

— Абонент не отвечает, — внезапно раздался в трубке механический голос.

Я чертыхнулась. Идиотка, в десять утра Мультик в школе!

Я торопливо набрала номер ее сотового.

Выключен.

Ладно. Мы пойдем другим путем!

Я порылась в памяти телефона и набрала номер директрисы Наташкиной школы.

— Добрый день, Клара Александровна! — поприветствовала я ее. — Магдалина Потёмкина вас беспокоит.

— Добрый, добрый, Машенька, — заулыбалась она в трубку. — Как дела? Как мама?

Клара еще в моей школе директорствовала, меня жутко любила — я училась очень хорошо, показателей ей не портила.

— Мама — спасибо, все у нее нормально, — вежливо отозвалась я. — Я к вам в общем-то с просьбой. У меня дети Наташи Березняковой, вы не могли бы ее попросить чтобы она мне срочно позвонила, тут проблемы возникли?

— Березняковой? — недовольно отозвалась она. — Знаете, Машенька, я ведь уже и приказ подготовила об ее увольнении.

— А что такое? — насторожилась я.

Клара строга, но в общем-то справедлива.

— Мало того что она постоянно опаздывает, что совершенно недопустимо для учителя, — возмущенно начала она, — так она еще и придумывает постоянные больничные. В этот раз у нее якобы дети заболели, и ведь все знают, что справки ей Гусева по старой дружбе пишет. Помните Гусеву, Машенька?

— Конечно, — нейтральным тоном подтвердила я. Клара, судя по тону, разошлась не на шутку. Мультик по уши в дерьме, раз она и про Гусеву знает, с которой Мульти всю школу за одной партой просидела. Светка Гусева теперь работала педиатром во второй городской больнице.

— Так вот! — повысила голос директриса, — вчера я Наталье лично позвонила, у нее заканчивался срок больничного, и сказала что никаких справок я от нее больше не приму, или пусть выходит на работу, или я другого учителя на ее место возьму. Школа-то у нас элитная, зарплаты хорошие — мигом налетят, так ведь, Машенька?

— Ну, — промямлила я.

— И она ведь клялась — божилась что сегодня будет на работе. И что ты думаешь, Машенька? Не явилась, не позвонила, уроки сорваны, сетка расписания летит! Ну разве так делается?

Клара просто кипела от возмущения. Так-то я ее понимала. Мультик — совершенно безалаберный человек, неспособный что-то делать по часам. Я давно удивлялась, как ее держат на работе. Ведь все верно — и прогулы, и опоздания, и мини-отпуска, небрежно замаскированные под больничные. Сколько раз я ей говорила — допрыгаешься ты, Мультик. Та лишь весело махала рукой.

— Так что, — подытожила Клара, — увидишь ее, скажи что соответствующую запись в трудовой я ей уже сделала, пусть придет и заберет ее.

— Мдааа, — протянула я и положила трубку.

Ну почему, почему Мульти такая неорганизованная? Куда она сейчас пойдет работать? Если Клара ей написала, что уволила ее за прогулы — так ее даже и в обычную школу вряд ли возьмут. Кому нужна учительница, являющаяся на работу к концу первого урока? Да даже если и возьмут — у нее двое детей, с мужем в разводе, как она жить будет на обычную учительскую зарплату?

Ну Мульти! Попадись она мне сейчас — ей богу, досталось бы ей.

Допрыгалась, птичка!!!

Я обернулась и посмотрела на детишек. Темноволосая пятилетняя Катёнок, хорошенькая как куколка, не торопясь натягивала на себя яркие колготки. Катенок у нас в маму пошла. А вот худющая восьмилетняя Настя с льняными волосиками — в папу. Она как раз вывалила из пакета одежду, оставленную для детей Наташкой, и сосредоточенно перебирала тряпочки.

В общем так.

Сначала надо сдать Катёнка в садик, потом Настю в школу, потом я поеду к Мульти на Беляева и настучу ей по дурной башке. Сделаю это с толком и с расстановкой, поэтому детям при этом присутствовать нельзя.

— Тетя Маша, а мы есть хотим, — напомнила мне Настя.

— Ох! — всплеснула я руками. — А вы чего едите?

— Да все, — пожала она плечами. — Пельмени есть?

— Есть! — обрадовалась я. — Вам по сколько варить?

Катёнок, заслышав о пельменях, повернула ко мне вечно радостное личико и выкинула вперед обе растопыренные ладошки.

— Так, — улыбнулась я ей в ответ, — вам, леди, десять, поняла. А тебе, Настя?

— Ну и мне парочку, — скучающе ответила она, прикладывая к себе крошечные джинсы с яркой вышивкой.

— Парочку? — с сомнением спросила я.

Вообще-то я не сторонница силком запихивать в чадо обед из трех блюд — пусть ребенок сам ест сколько хочет. Но парочку пельменей?

— Да-да, — так же рассеянно подтвердила Настя.

Я поднялась и пошла в кухню.

— Тета Маса! — раздался голос Катенка. Она у нас говорит плохо, вот беда.

Я обернулась. Улыбающаяся малышка протягивала мне шерстяное платьишко.

— Не могу сама, — пояснила она.

Я подхватила Катёнка под мышку и понесла ее с собой на кухню, намеренно подпрыгивая на ступеньках. Детеныш брыкался и визжал от восторга.

На кухне я посадила ее на стол, одела платьишко и выдала баночку Данона с ложкой. Потом поставила на плиту кастрюльку с водой и принялась умиленно наблюдать, как ребенок уплетает йогурт. Примерно о таком я и мечтала, когда стала задумываться о бэби.

Минут через десять в дверях нарисовалась скучающая Настя, она села за стол и спросила:

— Ну, так что насчет пельменей?

На меня она демонстративно не смотрела. Видимо, требованием посетить сегодня школу я совершенно потеряла ее расположение.

Я вскочила, достала три тарелочки и достала из кастрюльки сварившиеся пельмени. Себе и Катёнку — по десятку, а Насте, как она и просила — два.

Катька радостно схватилась за ложку, вилку я давать ей побоялась, а Настя посмотрела на меня взглядом людоедки, махом смела свою порцию и встала из-за стола.

— Тетя Маша, — сказала она прежде чем выйти из кухни.

— Ну?

— Вы не велели нам руки перед завтраком вымыть. А если у нас под ногтями бациллы?

— В следующий раз будешь есть в перчатках, — раздосадованно буркнула я. — Чтоб бациллы в тарелку не посыпались.

Настя меня явно невзлюбила.

Я перевела взгляд на Катьку — та усердно завтракала, являя собой картину образцового ребенка. Таких, как она — в рекламных роликах снимают. Откуда ж такие как Настя берутся?

Я вздохнула, достала из кармана халата сотовый и принялась названивать в садик.

— Здравствуйте, — сказала я, когда мне ответили. — Я тетя Кати Березняковой, мы немного припозднились, могу я ее к вам в садик теперь привезти?

— Разумеется нет, — пробурчал недовольный женский голос. — На нее питание не заказано.

— А сейчас заказать? — я была сбита с толку.

— Женщина, питание с утра заказывается! — просветили меня.

Я слегка потерялась. «Женщиной» меня еще сроду никто не называл.

— Женщина, — в тон ей ответила я. — Считайте, что вы его заказали, я вам Катю с питанием привезу. Устроит?

— Я вам сказала, что это невозможно, мы детей только по утрам принимаем, — сухо отозвалась тетка.

— Я не пойму, — мерзким тоном заявила я. — На каком основании вы отказываетесь принять ребенка? Садик за Катю оплачен до конца месяца или нет?

— И что, что оплачен? — окрысилась она.

— Вот ничего себе заявочки, — удивилась я.-то есть то, что мать ребенка оплатила нахождение ребенка в садике и питание за месяц — ничего не значит?

— Дисциплина должна быть!

— В общем, вы ребенка берете или мне директрису вашу навестить? — сухо поинтересовалась я.

— Так она вам то же самое скажет, — злорадно ответила тетка.

— Послушайте, — твердо сказала я. — У меня широкие связи и дурное настроение, честно говорю. И Катьку надо край конец в садик пристроить. Так что или берите ребенка вместе с питанием, или я такой шум подниму, что вы там все слетите с работы.

— Было б за что держаться, — хмыкнула она.

— Как хотите, — пожала я плечами и потянулась к кнопке отбоя.

— Ладно уж, — вздохнула тетка, — привозите. Но не ради ваших угроз, а потому что девочка беспроблемная.

— Ой, спасибо! — обрадовалась я. — А из питания что ей взять?

— Да ничего не надо, — хмыкнула собеседница. — У нас на обеды приносят из кухни одну большую кастрюлю, уж найдется для Кати порция. Вы только ее сейчас покормите.

— Скоро будем! — пообещала я ей и отключилась.

Потом быстренько высушила свои длиннющие волосы феном, на всякий случай смазала руки и лицо кремом от солнца с высокой степенью защиты, одела джинсы, пушистый свитер и мы с малышней отчалили по делам.

Катёнка в садик взяли без звука, приятная немолодая воспитательница лишь поинтересовалась, где мама, то есть Мульти. Хотела б я и сама это знать!

После этого я быстренько порулила на другой конец города — следовало еще Настю в школу пристроить. Дернули же меня черти с детками связаться, да так не вовремя!

Долго ли коротко, но в школу мы приехали. Настя недовольно покосилась на меня, явно собирающуюся выйти из машины, и предупреждающе молвила :

— Дальше я сама!

— Ничего подобного! — твердо сказала я. — Учительнице я тебя сдам с рук на руки.

Мультик мне постоянно жалуется на то, что милая девочка, высаженная с утра у ворот школы, до порога класса частенько не доходит, а ей потом учительница звонит и выговаривает.

Мы вышли, заперли машину, я цепко схватила ребенка за руку и отконвоировала прямо к классу.

Времени было без пятнадцати двенадцать, однако в просторной светлой комнате с партами было всего шесть учеников.

— Третий «гэ» тут занимается? — спросила я у учительницы, которая что-то сосредоточенно писала на доске.

— Да, — повернулась она к нам. — Здравствуй, Настя. Чего такая хмурая сегодня?

— Вы бы тоже не веселились, если б вас кормить перестали, — пробурчала она и кинула взор в мою сторону.

Я аж не нашлась что сказать.

Учительница в замешательстве смотрела на меня.

— Я ее тетя, — слегка прокашлявшись, зачем-то сказала я. — И я ее завтраком кормила, пусть не врет!

— Два пельменя, — хмуро уточнила Настя.

— Сама сказала что тебе парочку! — огрызнулась я.

— Парочка — это как минимум штук семь! — с достоинством сказала она и не глядя на меня прошла ко второму ряду, села за парту и принялась раскладывать тетрадки.

— Ну ладно, я того… пойду, — невнятно промямлила я и пулей вылетела из класса.

На улице я зачерпнула ноздреватого мартовского снега и прижала к пламенеющим щекам.

Вот мерзавка!

Так меня опозорить!

Всю дорогу до дома Мультика я размышляла о том, уж не ложная ли наука педагогика? Знаете, как раньше ложной считалась астрология. Ведь как не крути, а Катёнок и Настя воспитываются в одинаковых условиях, им дано одинаковое воспитание. И вот результат: одна — ангелочек, вторая — хитра и коварна, уже в таком юном возрасте. Да и вообще — сколько раз я видела, когда у приличных родителей вырастали не дети, а исчадья ада. А в неблагополучных семьях алкашей сами собой воспитывались умные и благородные люди. И таких примеров из жизни может каждый привести!

Так что, похоже, обзаведение ребенком — это лотерея.

Может выпасть Катёнок — значит повезло.

А может — и Настя. И будет бедная мамаша остаток жизни работать на валерьянку.

Самое грустное — бракованного на душу ребенка обратно не сдашь. Да и как сдать, если он твой и ты его уже любишь?

Размышления мои прервались у мультиковского подъезда. Я осторожно ступая по загаженному подъезду, дошла до пятого этажа, подошла к Мультиковской двери и уставилась на бумажку

Бумажка плотно склеивала косяк с дверью, на ней красовалась печать и надпись «Оперуполномоченный ОУР Ленинского РОВД ст. лтн. Коровин».

Я озадаченно помотала головой. Что за хрень, пардон за мой французский?

Я зачем-то нажала дверной звонок, и даже подождала, как будто кто-то мне мог открыть. Я бездумно жала кнопку звонка, резкий дребезжащий звук разносился по подъезду. Господи, ну чего там Мульти натворила?

Тут открылась соседняя дверь, оттуда выплыла светловолосая девица и заорала:

— Ну чего вы трезвоните, у меня ребенок только заснул!!! Нет там никого, забрали Наташку в ментовку!

— Чего — чего? — не поняла я.

— Парня Наташка зарезала! — отрубила девица.

Я посмотрела на нее долгим взглядом, понимая, что я явно ослышалась.

— Зарезала?

— Зарезал!

— Совсем, что ли? — усомнилась я.

— Совсем! — раздраженно рявкнула девица. — Начисто голову отрезала, я в понятых была, вот страху-то натерпелась! Господи, наградил же Бог соседями! То Лена со своим собачится, то Наташка хахалей своих режет! Хоть хватай ребенка да беги босиком на край света!!!

Девица злобно причитала, а я тупо рассматривала Наташкину дверь с бумажкой.

Какой к черту хахаль?

Какое убийство???

И самое главное — чего мне теперь с детьми-то делать???

Я молча прошла мимо девицы, спустилась вниз, села в машину и позвонила Корабельникову.

— Слушай, — осторожно сказала я. — Я тут к Мульти заехала…

— Ой да знаю я, не нуди! — внезапно окрысился он.

— А чего знаешь?

— Давай потом, а? — Витька явно был не в духе.

— Витя, потом не получится, — жалобно сказала я. — Понимаешь, у меня ее дети, она мне их на недельку оставила погостить!

— Ну так и пусть гостят, что, не прокормишь что ли? — хмуро отозвался он.

— Да причем тут прокормишь! — чуть не плакала я уже. — Ты же знаешь мой образ жизни, а тут еще со мной большие проблемы! Витенька, мне срочно надо ей детей обратно сдать, иначе…

— А что иначе — то? — буркнул он.

— Еще два трупа хочешь на своем участке??? — рявкнула я. — Детских, а???

— Ну-ну, — скептически хмыкнул он.

— Слушай, ну расскажи хоть в двух словах, чего с Мульти? — взмолилась я.

— Твоя Мульти ночью гражданина Мотылева убила с особой жестокостью! — рявкнул он. — Не поленилась ножичком ему голову отпластать!

— Мотылева? — тупо переспросила я. Мотылев — это же Олег, тот самый гад, который вампира сбил. — Так он же сидит, при мне его закрыли…

— Мотылева!!! — снова рявкнул он. — Вчера вечером его под подписку или залог, точно не помню, но выпустили. Уйди, в общем, Машка, не до тебя мне тут.

Мда…

А ведь в детстве Мульти Витьке страшно нравилась. Только вот Мульти нравились исключительно блондины типа козла — Березнякова. Может, Витька по старой памяти из-за нее и психует?

— А может это не она? — осторожно спросила я.

— Да какое там — не она? — устало ответил он. — Опергруппа выехала по звонку соседки, она утверждала что у соседей крики, словно кого-то убивают, и Наташку взяли над трупом.

— А она чего?

— А ничего. Говорит что ничего не знает, все отрицает.

— Ну так раз отрицает, так значит не она!

— Потрясающая логика, — сухо ответил он.

Мы помолчали.

Я ждала, что он наконец улыбнется и скажет — Машка, помаши ручкой туда-то и туда-то, там скрытая камера. Я не могла, не могла поверить в такой нелепый бред.

Мульти — и убийца?

Но Витька дышал в трубку и явно ждал, пока я попрощаюсь.

— Тете Люде, матери ее, позвонишь? — тоскливо сказала я Корабельникову.

— А сама?

— А я не могу, Вить, — жалобно сказала я. — Просто не могу, ну поверь мне, а? Ты там по телефону просто скажи да трубку и положь, типа просто из милиции позвонили сообщить. А мне ее слез не перенести.

— Ладно, — буркнул он. — Сейчас позвоню. Давай телефон.

Я продиктовала цифры.

— Вить, — глупо брякнула я. — Вить, может Мульти апельсинчиков передать или что там ей надо?

— Дура ты, Машка, — я через трубку чувствовала, как он поморщился.

— Витенька! — жалобно залепетала я. — Все понимаю, но куда мне тогда детей-то девать, а???

— У нее родственников полно, вот им и отдай! — сухо велел он и бросил трубку.

Я сидела в полной прострации. Мысли разбегались. Черт возьми, на Олега Мульти и правда была жутко зла и пыталась от него избавиться. Может и вправду она его кокнула? Вот дура, не могла по-тихому завести в лес по грибы, бог с ним что март месяц, он все равно дурак. А там — треснуть сзади лопаткой да закопать под елкой. Никто бы и не узнал. Все ее, дуру, учить надо!

Господи…

Ладно, найму адвоката, не обеднею, а Мульти полезно немного на диете посидеть — у нее попа в окружности равна росту.

А вот что мне с детками-то делать, а?

Деток со мной оставлять никак нельзя!

Подумав немного, я завела машину и поехала в деревеньку, где мы оставили Ленку, Мультиковскую сестру. Вариантов по сути было два — Ленка и тетя Люда. Но тете Люде теперь и так сложно будет. Такое несчастье с дочерью ей нелегко будет пережить…