Безусловно, этот феномен не был абсолютно новым. Русские земли в истории неоднократно разделялись. Наиболее яркий пример – конкурирующее с Московским государством русскоязычное государство Великое княжество Литовское, в основном состоявшее из русских земель (главным языком считался западнорусский, на нем велось официальное делопроизводство). Однако никогда в истории русская идентичность не подвергалась такому натиску, никогда столь активно и безапелляционно не конструировались искусственные «нерусские» идентичности так, как это происходит в конце XX – начале XXI века на территориях распавшегося СССР.
Справедливость возвращения Крыма измеряется тысячелетними параметрами (Тмутараканское княжество X–XII вв., крещение в Херсонесе равноапостольного князя Владимира, через которого православие пришло, в конечном счете, на всю северную часть Евразии), и отнюдь не сводится к пересмотру волюнтаристского решения Хрущева о переводе Крыма в состав Украины.
«Несомненным автором идеи Русского мира» Петр Щедровицкий назван в книге, выпущенной в руководимом им издательстве: Полоскова Т.В., Скрипник В.М. Русский мир: мифы и реалии. – М.: Русский Архипелаг; СОЛИД, 2003. – С. 40. Также «признанным автором» концепции Русского мира называет Щедровицкого и политолог О.Н. Батанова, защитившая в 2009 году в РАГС кандидатскую диссертацию по теме «Русский мир и проблемы его формирования».
Сам Щедровицкий в одном из интервью утверждал, что идея Русского мира не была им нигде заимствована, хотя он признавал, что ее рождение было обусловлено тем диалогом, который начинался еще в ходе работы над сборником "Иное", а затем продолжился у него с Сергеем Чернышевым и Глебом Павловским. Им двоим Щедровицкий благородно уступает «долю участия в авторстве»: Чернышев и Павловский, говорит он в одном из интервью, напрямую повлияли на идею Русского мира своим «Русским институтом», благодаря им возникла идея «транснационального русского».
Некоторые подробности о замысле и передаче «Русский мiр» читайте в материале беседы «Русский мир и русский язык» в настоящем издании.
Тишков В. Русский язык и русскоязычное население в странах СНГ и Балтии // Блог В.Тишкова http://www.valerytishkov.ru/cntnt/publikacii3/ publikacii/russkij_yazyk_i_russkoyazychnoe_naselenie_v_stranah_sng_i_ baltii.html
Батанова О.Н. Русский мир и проблемы его формирования: диссертация на соискание уч. ст. кандидата политических наук. – Москва, 2009.
Батанова О.Н. Концепция Русского мира: зарождение и развитие // Вестник Национального института бизнеса. М., 2008. Вып. 6. С. 83–84.
Градировский С. Русские – это искусственно сконструированная идентичность под сверхзадачу Госстроя // Сайт «Русский архипелаг» http:// www.archipelag.ru/ru_mir/history/new_idea/russkie/
Глеб Павловский. Тренировка по истории. Мастер-классы Гефтера. – М: Русский Институт, 2004.
Цитируется по электронной версии бесед в «Русском журнале».
Лингвоцентризм этого подхода выступал как прикрытие его идеологической нищеты. Язык являлся бы мощным гуманитарным оружием в условиях наступающей и динамично развивающейся цивилизации, а не в условиях ее краха. Апелляция к языку в такой ситуации представляет собой не что иное как паразитирование на потенциале созданного ранее в области культуры, науки, технологии, образования, когда русский язык нес в себе передовой тезаурус и мог конкурировать со всеми ведущими языками мира. В условиях происходившего в 90-е годы разрушения этих сфер, которые пребывают в упадке и до сих пор, лингвоцентричный подход к Русскому миру не назовешь иначе как ущербным, поскольку нельзя славой предков и мощью языка компенсировать падение авторитета Русской цивилизации и ослабление ее институтов (как, например, падение цитируемости русскоязычных научных работ в мире, падение престижа российского образования, ослабление интеллектуального потенциала России в связи с массированной «утечкой мозгов», не говоря уже о фактах сокрушительного падения производительной экономики и т. д.).
Назвать этот проект «русским» – это было ноу-хау Павловского и Чернышева. Наше небольшое исследование приводит к тому, что в центре формирования политического дискурса Русского мира на рубеже веков оказывается именно Глеб Павловский. Именно Павловский обработал и преподнес властям гефтеровский концепт «Русского мира» – сначала через Щедровицкого, выполнявшего заказ чиновников, которые занимались проблемами СНГ, а затем новой путинской власти – напрямую.
См. очерк Максима Медоварова в настоящем издании.
Авторский взгляд на перспективы развития этой деятельности, в частности, Россотрудничества либо наследующих ему официальных структур – см. в статье К.Черемных «К наступательной стратегии Русского мира» в настоящем издании.
Кирилл, Патриарх Московский и всея Руси. Семь слов о Русском мире. – М.: ВРНС, 2015. Далее в сносках приводится как: Семь слов о Русском мире.
В слове «О рубежах российской государственности» Патриарх Кирилл приводит важный тезис, что Русская цивилизация может заимствовать полезный опыт других культур, в том числе и западноевропейский, однако и другие цивилизации «внесли в сокровищницу человечества, если говорить обо всей истории, не меньше чем европейцы» – имея в виду японцев, китайцев, арабов, индийцев, персов и др.
Здесь мы видим подход, прямо противоположный подходу космополитических проектантов Русского мира в 90-е годы. «Домыслы о гетерогенности русского народа – это миф, имеющий сугубо политическую природу, – говорит Патриарх Кирилл. – По мировым масштабам русские – исключительно цельная, единая нация. По степени религиозного и языкового единства регионов, по близости культурных матриц русские не имеют аналогов среди крупных наций планеты. Феномен русской монолитности объясняется тем, что в нашем национальном самосознании исключительное место занимает связь личности с государством. Этническая идентичность русских больше, чем у любых других народов, сопряжена с идентичностью государственной, с российским патриотизмом и с верностью государственному центру» (Семь слов о Русском мире. – С. 57).
Семь слов о Русском мире. – С. 72.
Здесь и далее под «цивилизационным подходом» понимается подход к Русскому миру в духе теории локальных цивилизаций, то есть речь идет о существовании своеобразного комплекса Русской цивилизации, русского культурно-исторического типа (Н. Данилевский), русской социальной суперсистемы (П. Сорокин), русской мир-империи (И. Валлерстайн), а не в духе понимания цивилизации как абстрактно-общечеловеческой глобальной «цивилизованности», когда все культуры поглощаются транснациональной «срединной цивилизацией» (У. Мак-Нил, Д. Уилкинсон и др.)).
Подробнее о России как имперской цивилизации и о феномене возврата к империям как таковом см. доклад Изборского клуба «Всплывающая империя» (журнал «Изборский клуб» 2015 № 2).
Подробнее см.: Аверьянов В. О ключевом национальном мифе // Журнал «Изборский клуб», 2015 № 1. – С. 22–27.
К примеру, историк Андрей Чернышев на портале «Точка зрения» потратил в сущности напрасные усилия, чтобы показать, что термин «Русский мир» весьма превратно отражает архетип Pax Romana. – Чернышев А. Империя постфактум: Русский мир. http://www.tztver.ru/articles/detail/524 начисто лишено. Корень PAX рождает в латыни такие смыслы как «мирный договор», «покой», «миролюбие», «смягчение», «соглашение»; «договариваться», «заключать договор», а также «укрощать». От него происходит и название океана – Тихий (Рacifi c), и известный термин «пацифизм». Все это как раз не «мiр», а «мир».
Вопреки мнениям многих западников, родственность русского антропологического типа типу западноевропейцев не так уж и велика. Генетически русский тип, как и все славяне, относится к восточной ветви индоевропейцев, и ему ближе индусы или иранцы (это подтверждается и индийскими исследованиями о близости русского языка санскриту). Согласно современным данным, славянский тип маркирован такими признаками, как язык славянской семьи группы сатем и генетическим маркером гаплогруппы R1a1 в отличие от западных народов, имеющих языки группы кентум и генетический маркер гаплогруппы R1b. Так же и миф о существенных генетических примесях в русском генофонде («Поскреби русского, найдешь татарина» и т. п.) не подтверждается современной наукой, которая обнаружила весьма устойчивый и при этом древний расовый тип – восточнославянский (русский), выражающий первоначальные черты индоевропейцев.
Несмотря на близкое соседство в Центральной Европе, славяне не слились с западными народами, а составили автономный этнический массив со своим образом жизни, соответствующим более суровым природным условиям, менее развитой социальной иерархии и менее выраженному отношению господства к подчинённым доиндоевропейским группам, меньшей территориальной скученности. Сохранив в сходных природных условиях черты ранних индоевропейцев, русские стали наследниками индоевропейской прародины, в то время как западные народы оказались в совершенно иных климатических, географических, социальных условиях Западной, Центральной и Южной Европы, и в значительной мере утратили черты ранних индоевропейцев. Русский тип может считаться отдельным отрядом европейцев, приспособленным к овладению евразийским пространством. (Подробнее см.: Баранов С.Д., Конов Д.В. Русская нация. Современный портрет. – М., 2009.)
Органичность советского панславизма может быть поставлена под большое сомнение: так, Югославия Тито не стала органической частью блока; более поздние события в Чехословакии, Польше и ряде других славянских стран показали, что панславистская идея не оказалась достаточно сильной основой для цивилизационно-блокового союза. Можно спорить о том, был ли виноват в этом сам СССР и его интернационалистическая идеология – однако факт остается фактом: праславянские симпатии и тяготения не оказали решающего влияния на события, а были вспомогательным средством в большой политике.
Некоторые эксперты полагают, что имеет смысл отдельно рассматривать восточноевропейский мир как потенциального партнера Русского мира. Однако нет однозначного согласия относительно границ восточноевропейского мира а также его характеристик в качестве цивилизационной целостности. К нему можно отнести страны и народы бывшей социалистической Европы. Крах СССР способствовал тому, что они оказались втянутыми в орбиту Западной Европы и США. Однако, десятилетия «строительства социализма» не могли пройти бесследно. И в этом плане очень характерна ностальгия по социализму, которую испытывают многие восточные европейцы. (Так, в Польше сегодня весьма популярна фигура лидера 1970-х годов Э. Герека, в восточных землях Германии сложился культ ГДР и т. д.) Однако на сегодняшний день перспективы приоритетного взаимодействия этого региона с Русским миром затруднены, в частности, потому, что именно на востоке Европы стараниями англосаксов были созданы наиболее агрессивные антироссийские режимы, которые в течение двух десятков лет воспитали целое поколение в русофобском ключе. Вопрос о приоритете восточноевропейского вектора экспансии духовных и культурных ценностей Русского мира можно рассматривать только в дальней стратегической плоскости. При этом существуют и отдельные исключения (традиционно сильные русофильские настроения в сербском обществе, при том что политические элиты Сербии ангажированы Западом).
Изборский клуб неоднократно обращался к этой теме. См., к примеру, доклад «Другая холодная война. Стратегия для России» (журнал «Изборский клуб» 2014 № 10).
Границы между союзными республиками и национальными образованиями в рамках советского проекта были искусственно установлены так, чтобы удерживать с помощью русского этноса, не имевшего собственной «титульной» республики, баланс населения, принадлежащего различным этносам. Происходило формирование советской нации без ярко выраженного этнического ядра – за этим скрывался тот факт, что советский народ цементировался не столько «коммунистической мечтой», сколько исподволь распространяемой русской системой духовных ценностей в ее секулярном советском формате.
В этом отношении Запорожская сечь представляет интерес, но не как реальный источник политических прав будущей Украины, но как ментальный феномен, предопределивший некоторые черты будущего «украинства».
Ульянов Н. Происхождение украинского сепаратизма. – М.: Индрик, 1996. – С. 87.
Сірополко С. Народня освіта на совєтській Україні. Варшава 1934. (Праці Українського наукового інституту, XXII); С. 191.
Неслучайно потом, в независимой Украине, так старались переложить ответственность за голод 1932–1933 годов на русских – объявили их виновными в «Голодоморе». Выходило ведь не очень хорошо, что украинские национал-коммунисты морили голодом собственный украинский народ.
Население Украины разделено в этническом плане на собственно украинцев, живущих преимущественно в западной части страны – Галиции и русских, живущих в восточной части – Новороссии. В центре живут люди со смешанной русско-украинской идентичностью – малороссы. Отдельным звеном является Закарпатье, которое заселено в значительной степени русскими и русифицированными малороссами.
Русские стали селиться на восточном побережье Балтийского моря еще в XI–ХII веках, но в течение последующих пяти столетий – в ходе немецкой, польской и шведской экспансии, – подавляющая их часть была вытеснена из этих мест, а оставшиеся подверглись ассимиляции. Интенсивный рост русского населения в Прибалтике наблюдался в конце XVI века, становление достаточно значимых по численности русских общин в странах Прибалтики стало следствием волны старообрядческой эмиграции XVII века. После Северной войны начинается присоединение прибалтийских земель к России. В конце XVIII века Екатерина II упраздняет особый остзейский порядок на этой территории. Местное дворянство уравнивается в правах с российским. Введение Городового положения в 1785 г. расширяет права русских, позволяя им беспрепятственно заниматься торговлей и ремеслом, принимать участие в городском управлении. Численность русских в Прибалтике значительно выросла в советский период, что главным образом происходило за счет миграции из РСФСР. Русские стали крупнейшим национальным меньшинством во всех трех республиках Прибалтики.
Здесь и далее, приводя цифры статистики, мы говорим о «русских в широком смысле слова», имея в виду совокупность великороссов, украинцев и белорусов.
Статус «неграждан» эти люди получили в результате принятия антиправовых законов. Ранее занятая Европарламентом позиция, выраженная в том, что вопросы гражданства являются внутренним делом Эстонии и Латвии, является неверной и порочной. Вопросы гражданства являются внутренним делом в том случае, если речь идёт о предоставлении гражданства. В случае же массовой кражи гражданства речь идёт о грубейшем нарушении прав человека – согласно ч. 2 ст. 15 Всеобщей Декларации прав человека, «никто не может быть произвольно лишён своего гражданства или права изменить своё гражданство». В данном случае речь идёт не о «бывших гражданах СССР», а о бывших гражданах двух прибалтийских республик.