Долг чести

Глава 16

— Не знаю, что с ним делать. — Фиона Кинкейд решительно поставила чашку на маленький поднос. — Дугал мрачнее тучи с тех пор, как приехал.

— Таким он мне нравится больше, — возразил ее красавец муж. — По крайней мере он молчит. За завтраком и двух слов не сказал.

Фиона горестно вздохнула:

— Странно, что вы так и не научились ладить друг с другом. Вы так похожи. — Хмурый взгляд Джека заставил ее поспешно добавить: — В некотором отношении.

— Почти ни в чем. — Он посмотрел в окно, на мокрый сад. Дождь так хлестал, что почти все цветы осыпались и их лепестки плавали на залитых водой дорожках.

Фиона налила себе еще чаю.

— Не сомневаюсь, это Дугалу мы обязаны непогодой. Я поняла это, как только он приехал. Я уже не надеюсь, что его развлечет наш домашний праздник. Тем более что большинство гостей разъехалось по домам.

— Хоть бы они все уехали поскорее. — Джек окинул жену взглядом счастливого собственника. — Не хочу, чтобы обязанности хозяйки дома отнимали у тебя больше времени, чем необходимо.

Фиона улыбнулась мужу:

— Кроме Дугала, осталось всего четверо, так что хлопот почти никаких. К сожалению, уехали почти все молодые дамы, и Дугала не с кем сажать за стол. Ума не при ложу, как теперь вообще рассаживать гостей.

— Посади его рядом с женой судьи. По крайней мере ее ты осчастливишь.

— И не подумаю. Она просто мегера. Я ее пригласила только из-за мужа — он очень много делает для сиротского приюта в Хэмптоне. Хочу воспользоваться его методами здесь, в Стерлинге.

— Миссис Кент так волновалась, когда же приедет Дугал! Думаю, между ними что-то было.

— Я бы не удивилась. Надо отдать должное брату — он ее вовсе не поощрял. Хотя как бы он это делал в присутствии мужа?

— Ну, вряд ли такая мелочь остановила бы Дугала, если бы леди хоть сколько-нибудь его интересовала.

Джек поймал укоризненный взгляд и рассмеялся. Взял руку жены и жарко поцеловал ладонь.

— Фиона, любовь моя, тебя я обожаю, а вот твоих братьев не выношу. Никого из них.

— Грегор стал намного приятнее в общении с тех пор, как женился. Даже ты не сможешь это отрицать.

— Только если рядом Венеция. Когда ее нет, он действует всем на нервы, как и раньше.

Фиона усмехнулась, ее зеленые глаза засверкали.

— Про тебя говорят то же самое.

— Кто это рассказывает сказки?

— Да все.

Она погладила мужа по щеке и улыбнулась, глядя в его синие глаза. Обладатель темно-каштановой шевелюры, красавец Черный Джек в свое время был притчей во языцех в светском обществе Лондона. Теперь он стал ее личным бедствием, без которого она не представляла своей жизни.

Засмеявшись, он бросил салфетку на стол.

— Пойду-ка лучше в детскую, почитаю сыну сказку. Идешь со мной?

Улыбнувшись, Фиона встала из-за стола и взяла мужа под руку.

— Конечно. Он так вырос! Я почти забыла, каким он был крошечным младенцем.

В дверь тихо постучали, и вошел дворецкий Перкинс.

— Прошу прощения, но вашего брата спрашивает мисс Макфарлин. К сожалению, он еще не вернулся.

— Не вернулся? — Фиона нахмурилась. — Куда он уехал?

— Кажется, ваш брат уехал прокатиться сразу после завтрака. — Дворецкий неодобрительно уставился в окно на дождь.

Джек загадочно посмотрел на жену:

— Возможно, мы сейчас увидим причину дурного настроения твоего братца.

— Я не удивлюсь. Джек, не возражаешь, если я сначала сама встречусь с мисс Макфарлин?

— Конечно. Я присоединюсь к вам, когда ты закончишь допрос.

— Я никого не собираюсь допрашивать.

Джек усмехнулся:

— Разумеется, нет! Ты просто задашь пару вопросов. — Он бросил взгляд на Перкинса: — Леди Кинкейд сейчас выйдет к нашей гостье.

— Да, милорд. — Дворецкий поклонился и вышел. Фиона посмотрела на нескончаемый дождь за окном.

— Дугал схватит жуткую простуду, носясь на лошади под таким дождем.

Джек пожал плечами:

— Сам отверз хляби небесные — пусть теперь поплавает. — Он поцеловал жену в лоб. — С нетерпением буду дожидаться новостей.

Фиона рассеянно кивнула. Если Джек прав в своих подозрениях и мисс Макфарлин и есть причина мрачного настроения брата, горе этой бедняжке!

С высоко поднятой головой она величественно выплыла в переднюю. В центре холла стояла женщина с седыми кудрявыми волосами и веснушками, судя по одежде — служанка. Фиона чуть не споткнулась от неожиданности. Неужели это предмет воздыханий Дугала? А вдруг… это истинная любовь? Может, поэтому Дугал ходит как в воду опущенный.

Справившись с волнением, Фиона любезно улыбнулась:

— Мисс Макфарлин? Добро пожаловать в…

Тихий кашель заставил ее замолчать. Седовласая женщина указала куда-то за спину Фионы.

Обернувшись, она сразу же поняла: действительно, вот она, причина дурного настроения брата. Мисс Макфарлин была не просто красива. От ее красоты захватывало дух. Маленькая, словно фея, с золотыми волосами и поразительными светло-голубыми глазами. Сочный рот, красный, словно вишенка. Прямой греческий носик — многие лондонские дебютантки удавились бы от зависти!

Мисс Макфарлин грациозно поклонилась:

— Леди Кинкейд, я — София Макфарлин. Я приехала поговорить с вашим братом. Это очень важно. Он здесь?

В мягком голосе девушки Фионе послышались нотки неуверенности и решимости сразу. Видимо, за нежными чертами скрывается стальной стерженек.

— Мисс Макфарлин, боюсь, брата сейчас нет. Не выпьете ли пока чаю? Дугал скоро вернется.

Фиона как раз надеялась, что брат задержится подольше и у нее будет время получше узнать загадочную мисс Макфарлин.

Час спустя Дугал вернулся в Кинкейд-Хаус. В сапогах хлюпала вода. Он бросил Перкинсу промокшую насквозь куртку и шляпу, с которой капала вода. Убрал со лба мокрые волосы и направился к лестнице. Из гостиной ему навстречу вышел зять.

— Дугал! Тебя-то я и ищу. — На его губах играла широкая ухмылка. — Хорошо, что ты уже вернулся.

Дугал рассматривал его, прищурившись. Синие глаза Джека весело блестели.

— Пить не хочешь? Не пойти ли тебе в гостиную, выпить чаю с Фионой… и ее гостьей.

Дугал нахмурил брови. Ему не хотелось чаю. И тем более не хотелось слышать, как Фиона пытается его развеселить. С тех пор как он приехал сюда два дня назад, его раздражало все на свете. Ничто не приносило удовольствия: ни вкусная еда, ни флирт с хорошенькой женщиной, даже при виде любимой сестры и племянника он не почувствовал радости. Ничто не могло рассеять тяжелых мрачных туч.

Он мог думать только о Софии Макфарлин. Вспоминал, какой она была, когда он видел ее в последний раз. Каждый раз при этом воспоминании щемило сердце. Тогда он слал ей молчаливые проклятия. Он коротко сказал:

— Прошу тебя, передай Фионе мои извинения. Мне нужно принять ванну и переодеться к обеду.

Чего ему действительно хотелось, так это утопить тоску в графине с отличнейшим портвейном из подвалов Кинкейд-Хауса. Дугал повернул было к лестнице, но тут до него донесся голос из гостиной.

Она здесь! Дугал застыл как вкопанный. Все его существо исполнилось жадного ожидания.

Он бросился в гостиную.

София сидела на краешке дивана с чашкой и блюдцем в руках напротив Фионы, которая потчевала ее рассказами о Малыше Джеке. Увидев Дугала, она поставила чашку на стол и вскочила, густо покраснев.

Дугал остановился перед ней. Неужели он снова видит ее? Последние дни он только и твердил себе, что все идет как надо. Скоро он исцелится от желания и тоски по Софии.

Теперь он понял, что лгал самому себе. Он хотел ее не меньше, чем в их первую встречу. Ничто не могло погасить бушующее в душе пламя желания.

То же чувствовала и она. Он читал это по ее глазам. Ее страсть билась в ней, обволакивая его грозовым облаком.

Фиона деликатно кашлянула.

Под любопытным взглядом сестры Дугал заставил себя торопливо поклониться.

— Мисс Макфарлин.

Она присела в быстром реверансе.

— Лорд Маклейн.

Дугал не мог отвести от Софии глаз. Она была бледнее обычного, под глазами залегли тени. Он обидел ее, когда…

Он обратился к сестре:

— Я должен поговорить с мисс Макфарлин.

Фиона слегка нахмурилась — брат проявил неучтивость.

— Ты успеешь сделать это сегодня вечером — у тебя будет масса времени. Я пригласила Софию провести вечер с нами, и она согласилась.

Провести вечер? В одном с ним доме? Ему и раньше чертовски трудно было заснуть, но теперь, зная, что она здесь, под одной с ним крышей, и ее роскошное тело…

— Нет! — Он почти кричал.

Фиона сощурила глаза:

— Дугал, это мой дом…

— И мой, — невозмутимо добавил Джек. Дугал послал ему убийственный взгляд. Фиона фыркнула:

— Я хочу, чтобы мисс Макфарлин осталась. Значит, она останется.

София вскинула подбородок:

— Очень жаль, что мой визит вам столь неприятен. Но я уже приняла любезное приглашение вашей сестры.

Если она останется, ему, возможно, недостанет сил отпустить ее. Будь все проклято. Это нечестно!

За окнами серое небо почернело. Где-то вдалеке прокатился раскат грома. София посмотрела в окно и побледнела еще сильнее.

— Господи, только не это, — пробормотал Джек. — Мы рискуем утонуть.

— Дугал, — резко приказала Фиона, — следи за собой.

— Я и слежу.

София недоверчиво хмыкнула, и он снова взглянул на нее. Это было ошибкой. Теперь он жадно смотрел на ее полные, презрительно надутые губки. Губы, которые он целовал, и которые страстно целовали его, когда он опрокинул ее на стол, в едином порыве с грохочущей за окном летней грозой. Тело немедленно воспламенилась. Язык больше ему не повиновался. Больше он не скажет ни слова, пока не утолит снедающую его безумную жажду.

Дугал повернулся и направился к выходу. Фиона крикнула:

— Куда ты?

Он даже не оглянулся.

— Прогуляться верхом.

— Но ты только что вернулся!

— Знаю, черт возьми.

— Вернешься к обеду? — крикнула вслед Фиона.

Дугал не дал себе труда ответить. Выскочил из дома с непокрытой головой, изо всех сил хлопнув дверью.

Над головой неслись грозовые тучи, но ему это было безразлично. Сам мрачнее тучи, он скакал по полям как одержимый, словно все силы ада гнались за ним по пятам.

— Вот и ты наконец!

Дугал обернулся. В переднюю вбежала Фиона, одетая в розовое платье. Шелковые складки разлетались вокруг ее слегка располневшей фигуры. После рождения сына сестра немного поправилась. Впрочем, Джек, казалось, ничего не замечал, или ему было все равно.

Дугал вдруг почувствовал, что завидует Фионе и Джеку. Их связывала истинная любовь, которую нечасто встретишь. Они принимали друг друга такими, как есть. В их отношениях не было места обману или притворству.

Дугал вздохнул, когда сестра оглядела его с ног до головы.

— Ты насквозь промок! Обед через полчаса. Нам придется тебя дожидаться.

— Тогда начните без меня. — Он сбросил промокшую куртку на руки ожидающему лакею.

Фиона взглянула на бесстрастное лицо лакея, потом взяла брата за руку и потащила в пустую гостиную. Плотно закрыла за собой дверь.

— Я ждала не один час, так что изволь объясниться. Я это заслужила. Кто эта София и что у нее за важное дело?

— Прежде всего, объясни, зачем ты пригласила эту женщину остаться у нас.

Фиона скрестила руки на груди. Впрочем, при ее малом росте жест нисколько не выглядел угрожающим.

— Я пригласила мисс Макфарлин, потому что вижу — между вами что-то есть.

— И этого я хотел бы избежать.

Заинтригованная Фиона молча рассматривала брата.

Затем спросила:

— Будь добр, объясни, что ты имеешь в виду?

— Нет.

Она поджала губы.

— А если я назову следующего сына в твою честь?

Дугал удивился:

— Джек будет недоволен.

Фиона озорно улыбнулась:

— Конечно. Вот почему я подумала, что для тебя это славная приманка.

— Неужели ты сдержишь обещание?

— Да, — твердо заявила сестра. Дугал провел рукой по мокрому лицу.

— Фиона, я вымок до нитки. Если хочешь увидеть меня на обеде в пристойном виде, мне пора идти.

Она вздохнула:

— Хорошо. Все равно ты мне ничего не расскажешь. — Она открыла дверь и позвала лакея. — Приготовьте ванну для лорда Маклейна. Немедленно.

— Да, миледи. — Лакей поклонился и вышел.

— Дугал, я задержу гостей в библиотеке, но ненадолго. Так что поторопись, иначе все остынет.

— Я вымоюсь быстро — раз, два и готово.

Когда он скакал, одержимый яростью, под проливным дождем, он не замечал холода. Теперь, стоя в передней, он чувствовал, как его сотрясает озноб.

— Не знаю, зачем стараюсь, — грустно сказала Фиона. — Вот расплата за то, что я тебя жалею.

— Жалеешь?

— Да, мне жаль тебя. Только глянь на себя в зеркало! Что за унылое лицо? А теперь — бегом к себе. Будь готов к обеду. Да не опаздывай.

Фиона повернулась и пошла прочь, складки ее платья летели за ней розовым облаком.

Дугал пошел наверх. Два лакея только что закончили наполнять горячей водой огромную бронзовую ванну возле камина. Когда они вышли, Дугал потрогал рукой дымящуюся воду.

Он понял, что ничего так не хочет, как погрузиться в горячую ванну, чтобы успокоить ноющие мышцы. Он смертельно устал, тело покрывали синяки.

Глянув на часы, он понял — у него всего двадцать минут. Дугал сорвал шейный платок и начал раздеваться.

Его мучили горькие раздумья. Собственная сестра жалеет его! Но разве нужна ему жалость? Пусть он зол как черт, но не тоскует же. Он не чувствует себя несчастным, еще чего! Просто ему невыносимо думать, что его предали.

Дугал стянул рубашку через голову и освободился от остальной одежды, собираясь забраться в ванну.

Фиона отличная сестра, хоть и вмешивается не в свое дело. Она приказала поставить ванну поближе к камину, так что он мог наслаждаться двойным теплом — воды и огня.

Огромная бронзовая ванна — удивительное произведение искусства — могла вместить двоих. Глубокая — можно сидеть почти по горло в воде. Морщась, Дугал стал разминать затекшие плечи. Из-за Софии он чувствовал себя туго натянутой струной.

Весь день из головы не шло — как она смотрела на него там, в гостиной! Словно от него зависела ее жизнь — ни больше ни меньше. Глупо, в самом деле!

Зачем она бросилась ему вслед? Что ей нужно? Он-то надеялся, что его внезапный отъезд пройдет для нее безболезненно.

Дугал стиснул зубы. К черту — ее чувства его не касаются. Хватит об этом. Он уже хотел забраться в ванну, когда раздался легкий стук в дверь.

Дверь отворилась. В комнату проскользнула София, быстро захлопнув за собой дверь.

— Дугал?

Платье живого голубого цвета, затканное серебром, изящными складками ниспадало с ее бедер, обрисовывая полную грудь. Волосы зачесаны вверх, и в них сверкают алмазные капли. В руках у нее был какой-то документ. Она держала его перед собой, словно щит.

Потом она поняла, что он стоит перед ней совершенно голый. Она ахнула, широко раскрыв глаза, и попятилась к двери.

Пораженный не меньше Софии, Дугал не мог сдвинуться с места. Он стоял возле ванны совершенно обнаженный, с занесенной над краем ванны ногой. Жар, который источала горячая вода и огонь в камине ничто по сравнению с тем пламенем, что разлилось по его телу.

— Какого черта? — хрипло спросил он.