Долг чести

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Оригинальное название: Debt of Honor

Книга: Долг чести

Автор: Опал Карью

Количество глав: 12 глав

Переводчик: Танечка Самченко,

Валерия Бережная, Фархад Алышов

Редактор: Екатерина Скворцова

Вычитка: Юлия Большакова

Обложка: Анастасия Лыткина и группа ◄ partition ►

Оформление: Юлия Большакова

Переведено для группы: https://vk.com/skp_tr

18+

Предупреждение: книга содержит сцены сексуального характера ж/ж, множество горячих сцен м/ж и описание захватывающих дух, романтических, сексуальных приключений, которые вы не скоро забудете!

Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

За преступление, которого она не совершала, ее поработил шейх…

Анжелика и подумать не могла, что сойдя с самолета во время заправки в поисках уникальных сувениров, нарвется на колоссальные неприятности. Теперь в экзотической стране ее удерживает невероятно красивый шейх... и она оказывается в его гареме.

ГЛАВА 1

Анжелика и подумать не могла, что именно факт ее схождения с борта самолета во время дозаправки, чтобы купить уникальных сувениров, приведет к таким колоссальным неприятностям.

Она сидела, уставившись на глянцевый стол из красного дерева, который стоял перед ней, и представляла, что она все еще в светлом хлопковом сарафане, который надела утром. Необычная жара поглотила ее, укутав, словно теплым одеялом, поглощая последние унции энергии. Приподняв свои длинные волосы, она позволила вентилятору, висящему сверху, слегка охладить ее шею. Он давал хоть и легкое, но облегчение, и казался самой лучшей частью этого ужасного дня, потому она от блаженства прикрыла глаза, пытаясь этим насладиться. Длинная одежда, в которую она вынуждена была облачиться, прикрывала слишком много, от этого ее беспокойство только нарастало. Она расстегнула несколько верхних пуговиц, но пот все равно стекал по спине и капал в ложбинку между ее грудями.

Почему она не осталась на этом чертовом самолете?

Она услышала, как дверь позади нее открылась, а потом плотно захлопнулась. Хоть ее и одолевало любопытство, она осталась сидеть неподвижно на деревянном стуле, решив не оборачиваться.

Кто на этот раз? Надеюсь, не те двое мужчин, которые притащили ее сюда. Она объясняла им, что не сделала ничего плохого, что ее ограбили, но казалось, что они не поняли ни слова из того, что она пыталась им рассказать, либо же сделали вид, что не поняли. Она не могла сказать наверняка.

Они держали ее здесь, по меньшей мере, часа два, абсолютно не заботясь о ее комфорте. Прямо сейчас она бы уже должна была быть на пути в Торонто, в безопасности. И спать.

Присутствие незнакомца давало о себе знать: казалось, что комната наполнилась неким напряжением. Минуты шли, ее переполняло любопытство.

Она обернулась, чтобы все-таки взглянуть, кто вошел.

Мужчина, смотревший на нее, был греховен в своем великолепии, таких она никогда прежде не встречала. Его тело излучало грубую мужественность, он был высок и накачен. Темные волосы волнами ниспадали на широкие плечи, подчеркивая квадратную челюсть, которую слегка смягчали полные, но в то же время истинно мужские губы.

У него были просто ошеломляющие глаза. Проникновенные. Темные. Его взгляд пронизывал насквозь.

И внушал страх.

Он смерил ее взглядом, несколько раз задерживая его на кое-каких деталях. Так как верхние пуговицы ее одеяния были расстегнуты, то под углом, под которым он рассматривал ее, ему отчетливо было видно полушарие ее правой груди. Затем взгляд переместился на талию, где она повязала пояс, чтобы немного приукрасить бесформенную свободную мантию, в которую была одета. На ее скрещенные ноги. Она подвернула одежду до колен, пытаясь охладиться, ведь знала, что сарафан прикрывал меньшую часть ее ног, однако, все равно ощущала стыд, словно была нагой.

Наконец, его взгляд остановился на ее лице. И то, как он смотрел на нее, заставило ее забеспокоиться.

Он прошел через комнату и сел за стол, положив перед собой портсигар с манильскими сигарами.

‒ Кто вы? И почему я здесь? ‒ требовательно спросила она.

‒ Я ‒ Кадин, и именно я буду задавать вопросы.

Его голос был тихим, но в нем ощущалась властность. Волна облегчения накрыла ее от того, что он говорил по-английски, но на смену незамедлительно пришло чувство бессилия. У нее была масса вопросов. Она уже опоздала на свой рейс, а ее кошелек, паспорт и багаж были похищены. Но у нее все еще была сумочка, по крайней мере, до тех пор, пока ее не притащили сюда и не конфисковали ее, а денег не было.

Где же она будет сегодня ночевать? Как купит билет на другой рейс? И если ей это удастся, то как она пересечет границу без паспорта?

Ее отчаяние быстро превратилось в гнев.

‒ Послушайте, меня затащили сюда против моей воли и я требую...

‒ Молчать. ‒ В его черных глазах вспыхнул огонь. ‒ После того, что вы сделали, у вас нет права что-либо требовать.

‒ Что я сделала? ‒ в ответ выкрикнула она, игнорируя озноб, который прошел по спине, когда она услышала запугивающие нотки в его голосе. ‒ Я ничего не сделала. Кажется, вы не понимаете...

‒ Я все очень хорошо понимаю. ‒ Его колкий взгляд был прикован к ней, когда он протянул к ней руку.

Огромная изумрудного цвета подвеска на золотой цепочке свисала с его руки. Изумруд. В действительности самый большой по размеру изумруд, который она видела в своей жизни. Девушка протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но он зажал камень в ладони.

‒ Это принадлежит Дие. Как и одежда, которая сейчас на вас, ‒ безжизненным голосом констатировал он.

Ее глаза широко распахнулись.

‒ Так вы нашли того, кто меня обворовал. ‒ Волна облегчения накатила на Анжелику. ‒ Полагаю, это значит, что вы ее поймали. Великолепно. Мне бы хотелось получить свои вещи и...

Его темные глаза опасно сузились.

‒ Не делайте из меня дурака. Почему подвеска Дии была у вас в сумочке? Почему она села в самолет облаченная в ваши вещи и путешествует с вашим билетом и паспортом?

Ее желваки сжались. Анжелике совсем не нравилось то, что она слышала. Эта ситуация была проблемой с большой буквы. Ей прямо сейчас необходимо было расставить все точки над «i».

‒ Я уже объяснила другому мужчине, что когда зашла в дамскую комнату, то эта женщина...

Он ударил кулаком по столу, и этот звук, словно выстрел, пронесся по комнате.

‒ Молчать!

Она запнулась, так и не озвучив объяснение полностью, и уставилась на него. Молча.

‒ Так-то лучше. Теперь ты меня слушаешь.

Он отошел от стола и начал ходить взад и вперед, сложив руки за спиной. Его белые одежды вздымались при каждом шаге.

‒ На мой взгляд, есть две возможности. Первая ‒ вы замешаны в похищении Дии и вывозите ее из страны. Вторая ‒ вы помогли Дии, когда та вас об этом попросила, взяв у нее подвеску в качестве платы. В любом случае вы попали в жуткую передрягу. Оба варианта ‒ оскорбление для меня и моей семьи.

Не веря собственным ушам, она тряхнула головой, понимая, что необходимо было сразу же все прояснить.

‒ Она ограбила меня, угрожая оружием.

‒ Дия никогда бы не прикоснулась к оружию.

‒ Но...

‒ ... если бы вы были мужчиной, то у меня было бы бессчетное количество вариантов свершения правосудия.

Он присел на край своего стола, скрестив руки на груди.

Ее сердце громко стучало, а мышцы груди болезненно сдавило. Что именно он намеревался с ней сделать? Она была наслышана, что чиновники этих маленьких стран заключали людей под стражу на многие годы из-за непреднамеренных проступков. Она представила себя в грязной тюремной камере, и как будет делить объедки с крысами.

‒ Но я не могу позволить себе быть настолько жестоким по отношению к женщине. ‒ Его угольно-черные глаза следили за ней.

Она вздохнула с облегчением. Никогда в жизни она не намеревалась использовать свою принадлежность к слабому полу как преимущество, но именно сейчас не испытала по этому поводу никаких угрызений совести.

‒ Что...? ‒ заикаясь, спросила она, поэтому откашлялась и попыталась спросить снова. ‒ Что вы намереваетесь со мной сделать?

Он долгое время смотрел на нее, а затем его взгляд скользнул от ее щеки к груди. Она подняла руку к верхней пуговице рубашки и начала теребить ее, по крайней мере, она все еще была застегнута.

Капелька пота медленно стекла по ее шее. Словно дыхание огня, обжигающего ее кожу, его взгляд неотрывно следил за тем, как эта капелька проложила дорожку к ложбинке и скрылась между ее грудей. Его взгляд остановился на ее округлостях, выглядывающих в вырезе. Он производил на нее такой эффект, словно действительно гладил рукой ее груди. Ее соски затвердели и стали выделяться через тонкую ткань.

Вдруг она осознала, насколько подавляюще мужественным он был, и какой уязвимой была она.

Его взгляд переместился на ее лицо.

‒ Чтобы расплатиться за свое бесчестие, ты будешь служить мне.

‒ Что вы подразумеваете под «служить»?

‒ Будешь согревать мою постель. Сегодня, и столько последующих ночей, сколько я пожелаю.

Она моргнула.

‒ Я... могу попросить прощения у вас?

‒ Можешь, но я ведь не прощу. Ты оскорбила меня и заплатишь единственной валютой, которая у тебя как у женщины есть. Телом.

Ее желудок болезненно свело, а руки стали дрожать. О боже! Этого не могло произойти в действительности!

‒ Вы же не имеете в виду...

Его страстный взгляд подтвердил страшные мысли девушки.

‒ Но это же варварство. ‒ Хотя от одной лишь мысли о том, что этот мужчина заключит ее в объятья, а губы будут вкушать ее уста, ‒ по ее телу пробежала дрожь возбуждения.

‒ Оскорбления никоим образом не улучшат твою участь.

‒ И как долго вы собираетесь... удерживать меня здесь?

‒ Когда Дия вернется, а я получу все необходимые ответы. Если ты лишь немного помогла ей, тогда я посчитаю, что долг чести оплачен и отпущу тебя. Если же выяснится, что ты помогла похитить ее, тогда все изменится в худшую сторону.

‒ А если она не вернется?

Выражение его лица стало опасным.

‒ Тебе лучше надеяться, что она вернется, ‒ прорычал он.

Анжелика вскочила на ноги и сжала руки в кулаки, опустив их вниз.

‒ Кажется, вы не понимаете, что жертва здесь ‒ я.

‒ Молчать.

Очевидно, что он не собирался ее слушать. Страх пронзил ее, сплетаясь со злостью от того, что все было так несправедливо. Должен же был быть какой-то выход все исправить.

Она взирала на него.

‒ Это смешно. У меня есть права. Я незамедлительно требую встречи с канадским послом, ‒ заявила она, насколько было возможно, властно.

Она промаршировала через комнату к входной двери и распахнула ее. Два очень крупных мужчины устрашающего вида повернулись и уставились на нее. По их виду было понятно, что не стоило даже и пытаться. Она сделала один шаг вперед, и они напряглись. Она посмотрела на длинные мечи, расположенные в ножнах на их поясах. Конечно же, им даже не придется их вытаскивать. Все, что им придется сделать, ‒ это подхватить ее руками и поставить туда, куда заблагорассудится.

‒ Они не позволят тебе уйти, пока я не прикажу.

Она повернулась, чтобы посмотреть на мужчину у стола.

‒ И я не позволю тебе покинуть мой дом, мою страну, пока не расплатишься с долгом.

Она с трудом сглотнула комок, который образовался в горле.

ГЛАВА 2

Он подошел к ней, от чего Анжелика словно застыла.

Он что, хотел воспользоваться ею прямо сейчас? Здесь? С каждым шагом, с которым он приближался к ней, ее сердцебиение ускоряло ритм, пока стук сердца не начал отдаваться в ушах, требуя, чтобы она сбежала. Так что ей пришлось подавить в себе этот порыв.

Анжелика сделала глубокий вдох и крепче вжалась ступнями в пол, отказываясь от мысли о побеге. Даже если бы она и хотела это сделать, бежать было некуда.

Она все более остро ощущала, что расстояние между ними сокращалось. Когда он остановился, будучи в пределе ее досягаемости, то обхватил своими длинными сильными пальцами ее предплечье.

Желудок свело. Господи, она была не готова к этому.

Его взгляд остановился на ней, и он притянул ее к себе. Девушке катастрофически не хватало воздуха, а ее сердце бешено колотилось в груди, как у загнанного в клетку зверя, обезумевшего от страха. Он протянул руку к другой руке. Анжелика напряглась, ожидая, что сейчас он возьмет ее вторую руку и притянет к своему телу, но он не сделал этого.

Он отошел к огромной деревянной двери позади нее. Та со щелчком закрылась, и он потянул Анжелику к стулу. Ее ноги были словно ватные, и ей не оставалось ничего, кроме как сесть туда.

Мужчина подошел к столу и нажал кнопку. Через мгновение в комнату вошли две женщины. Обе склонили перед ним голову, когда тот стал разговаривать с ними на языке, которого девушка не знала. Они подошли к ней и взяли за руки. Анжелика попыталась вырваться, но тщетно. Кажется, они были довольно искусны в этом.

‒ Пойдешь с ними. Увидимся за ужином.

Она вздохнула с облегчением. Отсрочка.

Женщины провели ее через выложенные мрамором коридоры с высокими потолками, по широкой винтовой лестнице вниз по нескольким коридорам, а потом через дверной проем в форме арки.

Ее взору открылась роскошная комната с огромной кроватью под балдахином из красного дерева, постельные принадлежности были шелковыми, сапфиро-синего цвета. Зона для отдыха, состоящая из двух плюшевых двухместных диванчиков с обивкой нефритово-голубого цвета и узором «огурцы» и круглого деревянного столика между ними, располагалась в углу комнаты возле большого дверного проема, ведущего на балкон. Солнечный свет наполнял комнату.

Женщины провели ее через комнату и через другой дверной проем, и там она увидела огромную встроенную ванную из мрамора. Одна женщина включила воду, а другая показала жестом Анжелике раздеваться.

Она была в пути десять часов. Ее ноги гудели. Ей было жарко, а кожа покрылась липким потом, и она отчаянно нуждалась избавиться от этих громоздких одеяний. Было бы чудесно принять ванну, но она отказывалась делать это в присутствии зрителей.

Она указала на дверь и сделала несколько движений, показывающих им, что нужно было покинуть комнату, но они отрицательно махнули головами. В конце концов, она скрестила руки на груди, приняв упрямую позу, и взирала на них. Скорее всего, они поняли, в чем было дело, поскольку неохотно отступили к двери.

Как только они вышли, Анжелика вернулась в спальню и осмотрелась. Она подошла к двери и попыталась открыть ее, но та была заперта.

Она вздохнула. Конечно, они могли входить к ней в любое время, но, по крайней мере, они предоставили ей хоть немного свободы. Она сняла свою хлопковую одежду, которая прилипла к влажному телу, сняла белый кружевной бюстгальтер и трусики, и положила их на постель. Мгновением позже она уже пробовала пальцем ноги воду в ванне. Вода была слегка теплой, что было замечательно. Она вошла в ванну и погрузилась в воду. Анжелика вздохнула и откинулась назад, позволив влаге успокоить и снять усталость в мышцах. Она закрыла глаза, потихоньку начиная расслабляться, пока мысли о высоком сексуальном мужчине с угольно-черными глазами, представившемся Кадином, не ворвались в ее сознание.

Неужели он и в самом деле ждал, что она добровольно отдастся ему? Прибегнет ли он к принуждению, если она откажет? Страх внутри нее нарастал вместе с возбуждением. Мужчина мог быть высокомерным, даже вселять страх, но его внешность, настолько опасно-сексуальная в сочетании с всепоглощающим чувством силы, что исходила от него, творила настоящий хаос с ее гормонами. От одной мысли о том, что он поцелует и прикоснется к ней, у Анжелики перехватило дыхание.

Она села и потянулась за мылом, которое лежало в мыльнице на краю ванны. Когда она намыливала ладони, то воздух наполнился приятным ароматом жасмина. Кусочком мыла она прошлась по плечам, намылила руки. Бархатная мыльная пена приятно ласкала ее кожу. После, она поочередно намылила груди. В голове мелькнула мысль о Кадине.

Анжелика прикрыла глаза, когда намыливала круговыми движениями гладкую кожу своих грудей, представляя, что ее ласкали руки Кадина. Она прошлась мылом вокруг сосков, стимулируя их. Мыло, словно воображаемые руки Кадина, ласкало ее под нежными округлостями грудей.

Ее привлек шум из соседней комнаты. Она отложила мыло и села, глядя на дверной проем. Она услышала женский голос, после чего дверь закрылась. И вновь наступила тишина.

Анжелика взяла маленькую бутылочку с шампунем из корзинки с туалетными принадлежностями, что стояла на подносе с мылом, и намылила волосы. Шампунь, как и мыло, пах жасмином.

Несколько минут спустя она вышла из ванны и вытерлась большим махровым полотенцем кремового цвета, затем завернулась в него, закрепив на груди. Также полотенцем она просушила волосы и расчесалась перед овальным зеркалом на стене. Когда она вернулась в спальню, то сразу же заметила, что ее одежда исчезла. Все, что осталось ‒ шелковый халат, в который она быстро оделась, сбросив полотенце на пол.

Высокий кувшин со льдом и чем-то похожим на лимонад стоял на низком столике. Рядом с ним стоял небольшой бокал, уже наполненный и ожидающий, когда же его изопьют. Бокал запотел, капли стекали вниз, а рот Анжелики наполнился слюной, когда она подумала о том, чтобы попробовать холодный напиток. Она подняла бокал и отпила глоток, наслаждаясь кислинкой лимона. Спустя несколько мгновений она решила прилечь, почувствовав, как на нее накатила сонливость. Что было не удивительно после всего того, что ей пришлось пережить за день. Немного поспать было хорошей идеей. Она закрыла глаза и погрузилась в сон.

***

Анжелика услышала тихое бормотание и почувствовала нежные руки на своем теле. Она медленно открыла глаза и поняла, что две женщины одевали ей на плечи лямки лифчика. Ей было тяжело сбросить сонную пелену. Сонливость тяжелым одеялом укутала ее в оковах удушающей жары. В окно больше не пробивались солнечные лучи, ‒ длинные тени расползались по комнате в полумраке. Третья женщина чем-то обвила ее бедра. Она чувствовала руки по всему телу, что-то застегивающие и поправляющие. Она оттолкнулась от кровати и от женщин, отстраняясь от них подальше.

Она посмотрела вниз и увидела, что ее облачили в короткий гаремный костюм. Медленно комната озарилась светом из потолочной люстры, увешанной алмазами. Она увидела, как женщина у двери включила выключатели. Как поняла Анжелика, это был регулятор освещения. Она опять посмотрела вниз на костюм. Он был шикарным в королевской сине-золотой расцветке с неимоверно красивой и сложной вышивкой из бисера. Низ лифа и пояс были отделаны бахромой с бусинами, которая щекотала ее оголенный живот. Она занималась танцами живота несколько последних лет и видела костюмы преподавателей, желая купить и себе такой, но этот был более эксклюзивным из всех, что она когда-либо видела.

‒ Тебе нравится? ‒ спросила одна из женщин. Казалось, она была главной.

‒ Он... прекрасен.

Женщина взяла ее за руку и потянула вперед.

‒ Шикарный. Господин будет доволен.

Глаза Анжелики округлились. Они вели ее к нему? Облаченную вот в это?

Конечно же, а чего еще она ожидала?

Когда она замедлила шаг, женщины окружили ее и продолжили двигаться вперед. Она пыталась сопротивляться, но двигалась по инерции.

‒ Прекрати. Я не стану одевать это.

‒ Ты должна. Так приказал господин.

Они быстро направились к двери. Ее накрыло волной паники. Она не могла сделать этого.

‒ Я не стану, не стану надевать это! ‒ Она потянулась за спину и попыталась расстегнуть бюстгальтер, но невиданная ранее застежка и проворные руки женщины не дали ей сделать этого. Тогда она опустила бретельки вниз, и постаралась повернуть бюстгальтер застежкой вперед.

‒ Нет, мисс. Постойте, вы можете порвать его, ‒ испуганно произнесла женщина.

Разорвет его. Именно это она и сделает. Она потянула за лямки, но они были прочно закреплены. Она принялась за пояс, и с силой рванула его. Несмотря на то, что женщины пытались придержать ей руки, она все же сумела заметить, где он застегивается. До нее дошло, что пока они боролись с ней, то перестали двигаться. Она еще пару раз дернулась, пока не услышала треск разрывающегося ремня, пока тот не спал с ее бедер.

Женщины отчаянно что-то говорили на своем родном языке. Анжелика лишь дернула за мерцающую, полупрозрачную ткань юбки, срывая ее с себя. Она сунула пальцы под бюстгальтер около левой груди, и, что было мочи, потянула. Эластичная ткань немного поддалась давлению, и она попыталась стянуть его с себя через голову.

‒ Прекрати! Ты ведь уничтожишь одежду.

Она почувствовала прикосновение рук женщины к застежке, после чего натиск бюстгальтера ослаб. Одна из приставленных к ней женщин забрала его, хмуро глядя на Анжелику.

Женщина подошла вплотную к Анжелике, и, уперев руки в бедра, осуждающе произнесла:

‒ Господин будет очень зол.

‒ Значит, не говори ему.

‒ Он приказал, чтобы вас привели к нему в этом одеянии.

Анжелика положила руки на бедра, полностью осознавая, что обнажена, но старалась игнорировать этот факт.

‒ Ну, может сейчас самое время ему понять, что не все его приказы будут исполняться.

Одна из женщин ахнула. Спокойствие второй можно было трактовать лишь тем, что она не разговаривала по-английски.

Анжелика отошла от них, схватила шелковую простыню с кровати и завернулась в нее. Она села, скрестив руки на груди, крепко держа ее.

Она дала им понять, что не позволит помыкать собой, самодовольно подумала она.

ГЛАВА 3

Самодовольство Анжелики вмиг рассеялось, когда женщины, стащив ее с кровати, потащили ее по коридору абсолютно обнаженной, не считая клочка ткани, которым она пыталась прикрыться.

Они остановились у тяжелой деревянной арочной двери. Та женщина, которая была главной, постучала, и двери открылись. С ней поздоровался высокий охранник и жестом пригласил их всех войти. Женщины привели Анжелику в огромную роскошную комнату, в которой находились мягкие плюшевые диваны и стулья, поверх которых лежали сложенные друг на друга большие подушки из бархата и шелка в определенно богатых тонах, а вся мебель была сделана из черного дерева. Они подтолкнули ее в центр комнаты, а сами стали позади Анжелики. Охранник вышел, но девушка могла поклясться, что тот встанет сразу за дверью, дабы она не сумела сбежать.

‒ Что это? ‒ спросил уже знакомый мужской голос.

Она обернулась и увидела Кадина, грешно прекрасного в своем великолепии мужчину, который настаивал на том, что она должна была расплатиться с долгами, и в качестве расплаты выбрал ее тело. Анжелика, было, открыла рот, чтобы выразить протест по поводу того как с ней обращались, но от одного взгляда в его темные, проникающие в саму душу глаза у нее перехватило дыхание.

Его неистовый взгляд скользнул по синему шелку покрывала, в которое она куталась.

Она распрямила плечи, но еще сильнее сжала в кулаках материю.

‒ Они отказались предоставить мне подобающую одежду.

Он изогнул брови и направился к ней. Анжелика ничего не могла прочитать по его угольно-черным глазам. Его настроение, плохое или хорошее, было для нее загадкой. Своим присутствием он заполнил комнату, и девушка пыталась не съежиться от страха, когда он шел к ней. Но в то же время ее тело вибрировало от опасного возбуждения.

Тело девушки слишком легко реагировало на него. Она напомнила себе о том, что здесь сегодня могло произойти. К сожалению, от этой мысли ее возбуждение стало в несколько раз сильнее, а все внутри затрепетало.

‒ Вижу. Поэтому ты решила прикрыть себя этим. ‒ От мужского голоса, хриплого и опасного, по ее телу пробежал сигнал тревоги.

Прежде чем она смогла осознать, что происходит, он схватил покрывало и выдернул его из ее рук.

Еще секунду назад ей было так жарко, и вот, в мгновение ока, прохладный ветерок обдул ее обнаженное тело. Внезапно она осознала, что стояла перед мужчиной абсолютно голая. Ну, вообще-то не совсем голая, женщинам все же удалось одеть ей на шею ожерелье из бусинок, нанизанных на цепочку, когда надевали ей костюм. Анжелика этого и не заметила, пока не почувствовала, как бусинки защекотали ее кожу, когда ее вели по коридору. В ужасе она взглянула на себя и словно завороженная уставилась на бусинки, отливающие серебром и золотом. Цепочка, надетая на шею, доходила до центра грудей, прячась как раз в ложбинке между ними.

Подняв глаза, Анжелика увидела, что его взгляд перестал быть мрачным, а стал удивленным. Неужели он предполагал, что она будет одета в костюм?

‒ Оставьте нас. ‒ Услышав приказ, все женщины поспешили покинуть комнату.

Выражение лица Кадина вновь стало холодным и безразличным, пока взгляд блуждал по ее телу, намеренно медленно изучая его. Ее кожа полыхала под его взглядом. Она отчаянно желала прикрыть себя хоть чем-то, но все же пыталась не дать себе пасть так низко, прикрываясь руками. Лучше уж стоять с гордо поднятой головой.

Конечно, это было нелегко, когда она чувствовала на себе жар мужского взгляда. Он был подобен горящему перу, слегка касающемуся ее кожи. Ее грудь покрылась гусиной кожей, и это чувство распространилось по всему телу. Коснулось вершин сосков, которые напряглись и набухли от столь несвойственного внимания. И чем дольше он смотрел на них, тем сильнее они тяжелели. Медленно его взгляд скользнул ниже, к животу, вдоль пупка, пока не остановился на темных завитках.

Тревога внутри нее нарастала, подобно лаве в действующем вулкане, готовом показать всю свою мощь. Руки вдоль ее тела напряглись. Она должна была заставить его прекратить это.

‒ Отдайте покрывало, ‒ потребовала девушка.

Их взгляды скрестились, и во взгляде мужчины, обычно таком безразличном, явственно виднелся гнев.

‒ Пожалуйста, ‒ быстро добавила она. Она была не в том положении, чтобы требовать, и отчаянно хотела чем-то прикрыть свою наготу.

Кадину невероятно сильно хотелось отбросить покрывало как можно дальше, чтобы она не смогла дотянуться до него, подойти к ней и заставить нервничать еще сильнее.

‒ Почему ты решила бросить мне вызов?

Анжелика сильнее сжала руки в кулаки, отчаянно пытаясь сохранить остатки спокойствия.

‒ Я не могу носить тот крошечный костюм. Он абсолютно ничего не прикрывал.

Он изогнул брови.

‒ Ну, хоть что-то он все же прикрывал. В отличие от нынешней твоей одежды. ‒ Его палец коснулся низа ожерелья.

Электрический импульс прошел по телу Анжелики, когда кончики мужских пальцев коснулись кожи.

Он пожал плечами.

‒ Довольно интересный выбор с твоей стороны. Надеюсь, ты не замерзнешь за ужином.

В ужасе, она уставилась на него.

‒ Вы ведь не имеете в виду... конечно же, вы понимаете, что я не стану...

‒ Ты не станешь сидеть завернутой в покрывало весь ужин.

У нее отвисла челюсть.

‒ Вы же не позволите мне остаться в таком виде?

Пальцем он указал на тахту, на которой лежали декоративные подушки.

‒ Сядь.

О, боже. Он сделал это. Глубоко вздохнув, она шагнула к тахте, ее спина была так напряжена, что, казалось, могла расколоться надвое. Девушка опустилась на подушки, ощущение бархатной ткани на бедрах было неприятным напоминанием ее наготы.

Сложив руки на коленях, она уставилась на них. Господи, это и в самом деле происходило. Ее держал пленницей какой-то сумасшедший султан, который хотел получить возмездие за преступление, к которому она не имела никакого отношения. Анжелика почувствовала, как на глаза навернулись слезы, но она сдержалась. Она не позволит ему увидеть свою слабость. Призвав всю внутреннюю силу, она сказала себе, что очень скоро все это закончится и что она сможет пройти через это.

В груди так сдавило, что она практически не могла дышать, пальцы, словно занемели и были бесполезны. Она сидела перед этим мужчиной, незнакомцем, будучи совершенно обнаженной. И скоро он планировал обнажить не только ее тело. Он хотел заняться с ней любовью. Нет, заняться сексом. В качестве наказания.

У нее задрожали руки. Неужели он и впрямь заставит ее? Швырнет на кровать и станет целовать до тех пор, пока она не станет задыхаться? Станет ли прижимать к своему телу, чтобы ее нагая грудь прижималась к его мускулистому торсу?

Она сделала быстрый вдох от осознания того, что данная ситуация и впрямь чертовски возбуждала ее.

Черт побери! Если он возьмет ее силой, это будет вовсе не похоже на ту романтичную сцену, которую она только что себе представила. Если он применит силу, то это будет грубо и напористо. Она даже могла пострадать.

Тихий голос в голове советовал ей сотрудничать с ним. Может быть, в какой-то степени, даже поощрять. Если этому все равно суждено было сбыться, то почему бы не сделать это менее болезненным? Он был весьма сексуальным мужчиной.

Но она не могла отдаться мужчине, который использовал бы ее тело в качестве наказания, абсолютно не заботясь о ее потребностях и нуждах.

Анжелика обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, несмотря на то, что было довольно жарко.

‒ Почему вы хотите унизить меня таким образом?

‒ Нет ничего постыдного, чтобы открыть взору прекрасное тело. ‒ Взглядом он сверлил ее грудь, задержавшись на вершинках сосков, опустился вниз к животу и остановился на треугольнике, покрытом кудряшками. ‒ А твое тело совершенно.

Она чувствовала, как зарделись ее щеки. Он подошел ближе и немного наклонился.

‒ Ты ведь знаешь: очень скоро я увижу каждый дюйм твоего тела, вблизи... коснусь руками, губами, языком.

Ее трясло. Вообразив, как бы его руки поглаживали ее живот, а губы ласкали вершинки сосков, по ее телу прокатилась волна дрожи. Она представила, как он будет посасывать ее соски, втянув в рот, будет пробовать их на вкус.

***

Кадин наблюдал, как на ее лице отражались различные эмоции. Ее щеки зарделись румянцем, но когда он сказал ей, что очень скоро исследует ее тело, прикоснется к нему, кровь отхлынула от ее лица. Он продолжал вглядываться в него, пытаясь понять, о чем она думала.

Девушка оказалась не такой, как он ожидал. Западные женщины были искусны, непоколебимы. Ко всему прочему, они ходили по пляжам на всеобщем обозрении практически обнаженными. А секс... Для них было в порядке вещей иметь несколько партнеров до брака.

Западные женщины ничуть не были похожи на женщин его страны. Эта женщина сидела в его кабинете в обычном белом хлопчатом сарафане, подчеркивающем ее изгибы, таким образом, что он, чуть было, не обезумел. А когда полы приоткрылась, обнажая полушарие ее груди, он с трудом сумел сдержать себя. Она предпочла не надевать хлопчатобумажную нижнюю рубашку, которую поддевала под одежду Дия для соблюдения приличий. Поэтому тонкая ткань прилипла к ее влажному телу, однако, она могла бы просто остаться в своем белье, которое было очень откровенным, поскольку оно четко просвечивалось.

Так почему эта девушка краснела, словно была девственницей? И он мог поклясться, что видел тень страха на ее прекрасном лице.

Когда ее арестовали и привели во дворец, он предположил, что она участвовала в похищении Дии. Возможно, она работала с англичанином Дрейком. Но, наблюдая за ответами Анжелики, пока ее допрашивали его люди, и потом, когда он сам говорил с ней, он не знал чему верить. Ее с легкостью поймали, и, казалось, она была в замешательстве, как для профессионала. Возможно, Дия попросила о помощи, и, скорее всего, она помогла ей.

Так или иначе, ее действия обесчестили его и его семью. Он не мог позволить, чтобы это прошло безнаказанно, но какое же должно быть наказание?

Прежде чем они встретились у него в кабинете, Кадин просмотрел книги, которые были у нее в сумочке, желая разгадать, что она за женщина. Все три были посвящены тематике порабощения, но на самом деле это был сборник рассказов по этой теме. В первом прочитанном рассказе из сборника, который он, кстати, прочел целиком, герой удерживал героиню пленницей и принудил спать с ним. Она сражалась с ним, но глубоко внутри отчаянно желала его так же, как и он ее.

Было ясно, что идея с принужденным подчинением возбуждала эту женщину, поэтому он решил использовать ее собственные фантазии против нее самой. Его намеки предназначались, чтобы запугать ее.

И, он не мог не признать, что она возбуждала его. С того самого момента, как он впервые увидел ее, его поглотило непреодолимое желание ощутить ее в своих руках, даже взять силой. При иных обстоятельствах он бы просто пригласил ее на ужин и убедил провести вместе ночь. Может быть даже несколько ночей. Должно быть, девушка столь красивая, как она, имела немалый опыт в этом. Возможно, они оба почерпнули бы что-то новое из этого.

Но она опозорила его, и он не мог обращаться с ней, как с гостьей. Однако весь день напролет он не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, что возможно она согласится провести с ним ночь, полную страсти, что наказание, которое он предлагал, может быть довольно возбуждающим. Ясная картина того, как напряглись ее соски под тонкой тканью, когда он сказал, что хотел с ней сделать, предстали перед его взором.

И он шел сюда, готовый увидеть ее в том эротичном костюме, который отправил ей, надеясь, что это будет удачным завершением вечера. Для них обоих.

Но сейчас, глядя на нее, он думал, не ошибся ли.

Он протянул ей серебряный бокал с вином.

‒ Вот, выпей.

Она сделала глоток, и Кадин увидел, как дрожала ее рука. Когда Анжелика поставила стакан, он заметил, что дрожь сотрясала все ее тело.

Черт. Она выглядела такой беззащитной. Он и намеревался довести ее до такого состояния, выставив ее тело на показ. Он думал, это была часть ее игры, возможно, уловка, чтобы взять верх в соблазнении. Очевидно, это было не так.

‒ Теперь, когда у тебя было время подумать, рассмотреть варианты, предпочла бы ты надеть одежду, которую я тебе давал?

Ее лицо вновь покраснело.

‒ Не думаю, что сейчас тот костюм пригоден к носке... я... порвала его.

Его гнев нашел выход на поверхность. На филигранную отделку бусинами у него ушло несколько дней.

‒ Так вот что ты делаешь со всем, что тебе не по нраву? Уничтожаешь?

‒ Н... нет. Женщины пытались остановить меня. У меня просто не было иного выхода. Я... я вовсе не хотела этого.

Мысли о том, как крошечный лиф бюстгальтера поддерживал ее округлые, упругие полушария, вскружили ему голову, особенно то, как ткань разорвалась и освободила грудь. В горле пересохло. Непроизвольно его взгляд опустился на ее грудь, и одновременно с этим его настроение улучшилось, а члену стало тесно. Ее соски напряглись. Конечно же, это произошло вовсе не от холода. Безусловно, здесь было прохладнее, чем в других помещениях дворца из-за подвесных вентиляторов, но здесь было около двадцати шести градусов тепла. Было ясно, что эту женщину, Анжелику, возбуждало происходящее.

Он представил, как Наджа, Джаслин и крохотная Раша пытались остановить эту упрямицу, чтобы та не рвала одежду, и рассмеялся. Ее руки, прижатые к бокам, напряглись, а ладони сжались в кулаки.

‒ Что смешного? ‒ требовательным тоном спросила она.

‒ Мне бы хотелось, чтобы ты рвала одежду, дабы угодить мне, а не для того, чтобы бросить вызов.

Анжелика приподняла голову и уставилась на него, будучи совершенно сбитой с толку. Она никогда не видела, как он смеялся, и это сделало его еще более привлекательным.

‒ Теперь, я определенно должен наказать тебя за это, ‒ заявил он.

ГЛАВА 4

Анжелика окоченела, почувствовав, как его сильные руки обвили ее запястья, тем самым заставив встать.

‒ Но... я не понимаю, ‒ протестовала Анжелика, пока ее тащили в другую комнату.

Кучи подушек, украшенные роскошными орнаментами, были разбросаны по всей комнате. Он протащил ее мимо них прямо к стене, после чего раздвинул шелковую занавеску, за которой висели кандалы.

Ее глаза расширились. Она ужаснулась.

‒ Нет! ‒ взвыла она, когда он сковал ей одну, а затем и вторую руку в железные оковы.

Несмотря на холодный и тяжелый металл, изнутри наручники были покрыты мягким вельветом. Он отодвинул ее щиколотку, чтобы закрепить на ней оковы, а затем проделал то же самое с другой щиколоткой. Распятая, обнаженная, она стояла перед ним.

Встав и уперев руки в бока, он уставился на нее, ухмыляясь. Его взгляд скользнул по ее телу, остановившись на груди, наблюдая за тем, как она напряглась, а соски стали горделиво торчать вверх. Черт меня побери за такую реакцию!

Его взгляд опустился ниже, остановившись на темных кудряшках. Это было подобно пытке: ощущать его пристальный взгляд там. Она чувствовала, как все внутри нее стало словно мягкий расплавленный воск, и жар начал разливаться по всему телу.

О господи, что он собирался делать сейчас?

Он подошел к ней, и Анжелика прижалась к холодной каменной стене. Подняв руку, он легонько коснулся ее щеки. От его прикосновения волна тепла прошла сквозь все ее тело. Она могла вообразить, как эти огромные руки блуждали по ее телу, сжимали грудь, касались заветного местечка между ног, ощущая на пальцах влагу, которая громогласно оповещала, что она была готова и ждала его.

Она ощутила слабость. Он наклонялся, пока его лицо и губы не оказались вплотную от ее собственного лица.

‒ Не волнуйся. Я не стану спешить с этим. Я лишь намерен немного... помучить тебя... прежде чем доставить удовольствие.

Помучить? Она задрожала.

Улыбнувшись, он повернулся и вышел из комнаты. Она прислонилась к стене, опасаясь того, что он мог задумать. Через пять минут он вернулся, улыбка озаряла его лицо. Он уселся на кучке подушек в нескольких метрах и наблюдал за ней. В комнату вошли три женщины в мерцающих вуалях: одна в алом, другая в бирюзовом, а третья в радужно-лиловом.

Музыка окутала всю комнату до самой парадной двери. Женщины начали танцевать, кружась по всей комнате. Они качались, выгибались, ходили по кругу, медленно ослабляя свои вуали, пока те не развеялись в красивую цветастую палитру. На танцовщицах были искусно украшенные лифчики и пояса с круглыми юбками, которые взмывали ввысь при вращении. Звон бисерной бахромы, обрамленной маленькими колокольчиками, словно смех фей мелодично разлетался в пространстве. Восхитительные вуали витали по воздуху, откликаясь на движения рук танцовщиц, после чего приземлились на пол, когда женщины выпустили их из рук.

Музыка замедлилась, а бедра женщин стали качаться из стороны в сторону. Женщина в алом остановилась и опустилась на колени с покачивающимися перед собой руками. Она прогнулась назад, ее волосы откинулись до пола, а грудь выпирала вперед. Женщина в бирюзовом присела рядом с «Алой» и стала гладить ее по спине.

Нет, она не ласкала «Алую» ‒ поняла Анжелика, увидев как «Бирюзовая» расстегивала лифчик и стягивала его со своей спутницы. «Алая» начала трясти плечами, а ее груди, полные и округлые, задрожали. Соски затвердели и встали торчком. Анжелика была не в силах оторвать от них свой взгляд.

‒ Они прекрасны ‒ груди Азимы, не правда ли? ‒ сказал Кадин.

Анжелика посмотрела на него. Их взгляды встретились, после чего она отвела взор. Она невольно кивнула.

Внезапно она осознала, что ожерелье из бусинок все еще обвивало ее шею. Ожерелье плясало на верхушке ее груди, подразнивая, заставляя ее возжелать рук любовника. Рук Кадина.

Две другие танцовщицы присели рядом с «Алой» и начали гладить ее дрожащий живот. По мере приближения к груди их руки мелодично кружили вслед за музыкой. Дыхание Анжелики перехватило, когда женщины обхватили обе груди «Алой» своими нежными руками. «Алая» перестала трясти плечами и начала двигать животом, что совершал волнистые движения, пока ее подруги поглаживали ее соски. Обе женщины согнулись в унисон и сунули ее соски себе в рот. Анжелика, изнывая от желания, прочувствовала боль в сосках. Она взглянула на них. Те затвердели и набухли. Она тотчас взглянула на Кадина, но тут же отвела взор, заметив, что он за ней наблюдал.

Несмотря на разыгравшуюся перед ними эротичную сцену, она видела своим периферическим зрением, что его взор все еще был сосредоточен на ней. «Бирюзовая» и «Лиловая» сняли свои лифчики и отбросили их в сторону, после чего, подняв руки над собой, стали покачивать бедрами. Их груди, такие же полные и округлые, как и у «Алой», двигались в такт танца. Все еще стоя на коленях, они переместились влево: «Бирюзовая» заняла место у головы «Алой», а «Лиловая» ‒ у ее колен.

«Лиловая» наклонилась к «Алой» и вновь взяла твердый сосок себе в рот. Руки «Алой» подобно змее кружились вокруг «Бирюзовой», поглаживая ее спину, а после плавно перешли на переднюю часть и ухватились за ее повисшие груди.

Руки «Лиловой» скользили по бедрам «Алой», разрывая красную прозрачную ткань. Спустя мгновение юбка упала на пол, и она отдернула бисерную бахрому, обнажая темные кудри «Алой». Анжелика почувствовала, как на нее уставился Кадин, его взгляд походил на кипящую лаву.

‒ Какая же у нее красивая киска, ты так не считаешь? ‒ спросил Кадин.

Анжелика не сказала ни слова, но не могла перестать смотреть. Мягкие темные кудри с проступающим маленьким розовым язычком.

«Лиловая» провела своими руками по бедрам «Алой» и раздвинула складки, обнажая взору блестящую розовую плоть.

Неужели Кадин собирается притащить этих женщин к ней? Если да, то оставит ли он ее в покое? Но, по всей видимости, они наслаждались друг другом. Наклонившись, «Лиловая» стала лизать киску «Алой». «Алая» застонала, ее тело трепетало. Анжелика видела, как рот «Лиловой» переходил от одной груди «Алой» к другой. «Алая» изгибалась и громко стонала. Казалось, она была близка к оргазму.

Вместо того чтобы завершить блаженство, «Лиловая» отошла, а «Бирюзовая» завладела «Алой». «Лиловая» стянула юбку «Бирюзовой», после чего та преклонилась перед «Алой» и широко раздвинула ее ноги. «Бирюзовая» склонилась над ней и начала лизать ее киску. В свою очередь «Алая» лежала на коленях женщины, что была над ней.

«Лиловая» выбежала из комнаты и спустя мгновение вернулась обратно, держа в руках бордовую вельветовую сумочку с ремешком. Она сбросила с себя юбку и придвинулась к женщинам. Из этой сумки она достала длинный фиолетовый цилиндр. Анжелика обомлела, поняв, что этот цилиндр выглядит как мужской пенис. А точнее как два пениса, соединенные вплотную. Эта штука была от тридцати до тридцати пяти сантиметров в длину!

Пока «Лиловая» наблюдала за женщинами, ее ухоженные пальчики блуждали по соскам, перемещаясь от одного к другому, пока те не затвердели и не встали торчком. Ее рука скользнула к киске и принялась гладить ее. Запрокинув голову, она застонала. Разведя ноги шире в стороны, она ввела в себя пальцы, продолжая двигать ими туда-сюда. Анжелика поняла, что та ласкала свой клитор.

Ее собственная киска изнывала от желания и стала мокрой.

«Алая» и «Бирюзовая» начали двигаться в унисон. Время от времени они отвлекались, чтобы свободно вдохнуть или застонать. «Лиловая» одной рукой ласкала свои соски, а другой ‒ клитор. Взгляд Кадина метался между Анжеликой и другими женщинами. Две женщины, удовлетворяющие друг друга, начали стонать, звук исходил приглушенным, поскольку их рты были заняты кисками друг друга. Безумные стоны свидетельствовали о приближении оргазма.

«Лиловая» схватила фалоимитатор и погрузила его себе в киску. Анжелика увлеченно наблюдала за тем, как женщина погружала его в киску, как бедрами стремилась навстречу ему, а затем из горла женщины вырвался протяжный и приглушенный стон, ее веки сомкнулись, в то время как она двигала приспособлением, чтобы достичь оргазма.

Все женщины рухнули на пол. Анжелика заметила, как губы Кадина изогнулись в зловещей улыбке.

Женщины переместились. «Лиловая» поднялась, а длинный пенис все еще находился у нее между бедер, и она выглядела словно транссексуал с висящим мужским достоинством. Она стала возиться со своим поясом, украшенным бусинами, и, обвязав вокруг фалоимитатора два коротких конца пояса, связала их вместе. Анжелика поняла, что «Лиловая» таким образом закрепила его внутри себя.

«Лиловая» встала и подошла к двум другим женщинам. Увидев ее, «Бирюзовая» стала на колени и наклонилась вперед. В полном изумлении Анжелика наблюдала, как «Лиловая» развела в стороны ягодицы «Бирюзовой» и начала ласкать языком ее анус. Затем она поднесла к попке фиолетовый пенис, прижала его к круглому отверстию и погрузила внутрь. Анжелика подумала, что это причинит женщине боль, но та застонала от удовольствия.

«Алая» потянулась за вельветовой сумкой и вытащила еще один длинный фалоимитатор, на этот раз синего цвета. Один конец фалоимитатора она, игриво улыбаясь, погрузила себе в киску. Оставшиеся двадцать сантиметров виднелись между ее бедер, и «Алая» закрепила его также, как это сделала «Лиловая». Затем она подошла к подругам и согнулась перед ними. «Бирюзовая» ухватилась за видневшуюся часть фалоимитатора и вставила его в свою киску. «Лиловая» же прижалась своей игрушкой к «Бирюзовой» и заполнила ее вторую дырочку. Теперь «Бирюзовая» была насажена на два фалоимитатора.

Киска Анжелики пульсировала от желания. Ей хотелось, чтобы ее поимел длинный и твердый член, так, как никогда раньше. Это желание становилось настоящей пыткой.

«Лиловая» легла на пол, а «Бирюзовая» опустилась на нее сверху и вобрала в попку фалоимитатор, широко раздвинув бедра. «Лиловая» трахала вибратором «Бирюзовую», и та стонала. То же самое делала и «Лиловая». Анжелика осознала, что «Алая» засаживала вибратор все глубже в «Лиловую».

Затем стала трахать ее резкими и долгими толчками. Вскоре все три женщины начали стонать, а затем «Бирюзовая» закричала, и было очевидно, что это от удовольствия. Другие также последовали ее примеру. В конечном счете, они все снова рухнули на пол. Их груди колыхались от смеха. А киска Анжелики пульсировала от желания.

Танцовщицы отложили фалоимитаторы и встали. Они посмотрели на Кадина, и он улыбнулся им, а затем кивнул. Они захихикали и направились к Анжелике.

Собирались ли они освободить ее?

Их руки начали ласкать ее разгоряченное тело. Пальцы «Лиловой» спустились к кайме, украшенной бусинами, в вырез горловины и к ложбинке между грудей Анжелики, и круговыми движениями начали стимулировать ареолу соска. «Бирюзовая» обхватила другую грудь Анжелики и набухший сосок уперся в ее ладонь.

От того как обе ее груди подвергались ласкам Анжелика начала задыхаться.

«Алая» погладила живот Анжелики, затем опустилась к ее бедрам, а «Лиловая» и «Бирюзовая» в это время ласкали языками соски Анжелики. Она хотела было возразить, но ощущения были просто великолепны.

Ее дыхание участилось от таких изысканных пыток, и у нее совсем перехватило дыхание, когда «Алая» начала ласкать языком ее киску. Женщины, которые ласкали ее груди, вобрали ее соски глубоко в рот, от чего острое ощущение удовольствия пронзило все ее тело, от сосков до киски. «Алая» творила чудеса языком над клитором Анжелики, а затем втянула его в рот, и Анжелика громко застонала. От искусной ласки ее сосков и острого удовольствия, пронзившего ее клитор, у нее снова перехватило дыхание, и ее накрыло мощной волной оргазма. Она долго стонала в волнах экстаза. Рты женщин ласкали все ее тело, они целовали ее груди, шею, плечи, а их руки ласкали ее нежную кожу ласковыми касаниями пальцев, пока оргазм утихал.

Она обнаружила, что висела на цепях, в то время как ее нежно ласкали женские руки. В конце концов, эти ласки прекратились, каждая из женщин поцеловала ее в щеку и полностью отошла от нее. Они собрали свои вещи и вышли из комнаты.

Анжелика опустила взгляд вниз, поскольку не могла выдержать испытующий взгляд Кадина.

О господи, что же он подумает о ней?

Он поднялся на ноги. Когда он шел в ее сторону, ее охватила паника. А когда встал прямо перед ней, ей удалось украдкой взглянуть ему в лицо, и она не увидела хитрой и самодовольной улыбки, как того боялась. Вместо этого, его глаза цвета тлеющих углей, пылали желанием.

Он наклонился к ней ближе; Анжелика была уверена, что он собирался поцеловать ее. Его лицо было в сантиметре от ее, и она замерла, боясь того, что он сделает это, и, в то же время, желая этого. От жара его тела ее соски сразу же затвердели, а по телу пробежала дрожь.

Она была более чем готова. И желала ощутить прикосновение мужчины, ощутить вторжение любовника.

ГЛАВА 5

‒ Ты, должно быть, голодна, ‒ мягко произнес Кадин, его дыхание нежно коснулось щеки Анжелики.

О господи, она желала его. Но не должна была. Для него ее поражение было ничем иным как платой долга. Долг, который даже не был ее!

Кадин обвил руками ее поясницу и поднял на ноги, удерживая, пока она вновь не обрела равновесие. Девушка знала, что не должна была поддаваться желаниям своего перевозбужденного тела, когда он сбрасывал оковы с ее запястий. Эти желания должны были скоро развеяться. Ее мозг перестал функционировать от ухаживаний женщин. Она до сих пор не могла поверить в разыгравшуюся перед ней сцену и в то, как сильно эта сцена ее возбудила. А когда они начали ее трогать... ей не стоило получать от этого удовольствие.

Но она его получила.

Кадин опустился на колени, тем самым встревожив Анжелику, но тот всего лишь расстегнул кандалы на ее левой щиколотке, а затем и на правой.

Он поднялся на ноги. И хотя Анжелика была освобождена от оков, она стояла неподвижно возле стены. Она не могла пройти, поскольку он стоял прямо перед ней.

‒ Если ты усвоила урок, ‒ произнес он, и его губы изогнулись в едва заметной улыбке, ‒ то я не против дать тебе другую одежду вместо этого покрывала.

‒ Урок?

Его улыбка стала еще шире.

‒ Обещаешь больше не рвать одежду, которую я присылаю?

Она кивнула.

‒ Если вы будете также держать свое обещание.

Он разразился смехом и немного отошел в сторону, давая ей пройти.

‒ Да будет так, если ты того желаешь.

Он вытянул руку, указывая девушке идти вперед. Ей было неудобно шагать, зная, что он будет смотреть на ее голый зад, поэтому Анжелика смирно уставилась в пол. Он наклонился, и секунду спустя она почувствовала, как гладкий шелк заскользил по ее телу. Кадин укутал ее в желтое покрывало, которое лежало на груде подушек на небольшом расстоянии от оков, пленницей которых она была. Оно лежало на тонкой и плоской кровати, обеспечивая хоть долю комфорта на жестком деревянном полу.

Ее пальцы впились в ткань, и она сильно укуталась в покрывало. Он вновь указал ей, куда идти, и на этот раз она повиновалась. В соседней комнате Анжелика увидела перед собой на диване еще одно гаремное платье. Оно было лавандового и ярко пурпурного цветов, а также было украшено радужным бисером.

‒ Несмотря на то, что я уже видел тебя голой, ты наверняка пожелала бы, чтобы я отвернулся, когда ты будешь одеваться?

‒ Да.

С чего вдруг он стал таким сговорчивым?

Он повернулся к ней спиной, а она быстро надела узкие трусики, юбку и затянула ремень. Но когда дело дошло до бюстгальтера, возникли сложности. Она никак не могла разобраться с этими странными застежками на этом обильно украшенном и плотно облегающем наряде. Она старалась, но у нее не получалось.

‒ Что-то не так? ‒ спросил он.

‒ Я... кажется, не могу... застегнуть... этот топ.

Он хмыкнул.

‒ Может быть, я могу помочь?

‒ Хм... Может быть одна из женщин.

‒ Что за вздор.

Как только он повернулся к ней, она прижала лиф к себе, который теперь скрывал ее груди, бессмысленно боясь, что эта часть может упасть. Бессмысленно потому, что он уже видел ее раздетой.

Он направился к ней. Она смотрела на него снизу вверх, а он на нее сверху вниз.

‒ Ну? ‒ Он вопросительно изогнул бровь.

‒ Что?

Он покрутил пальцем, и Анжелика догадалась, что он просил ее повернуться к нему спиной. Очевидно же. Она и вправду выбилась из колеи.

Она обернулась, и его большие мужественные пальцы коснулись ее кожи, посылая дрожь по всей спине. Через пару секунд он застегнул лифчик. Его пальцы прошлись по тесьме бюстгальтера, легко лаская ее кожу. Она, не обращая внимания на здравый смысл, сильно возжелала того, чтобы его руки скользили по ее телу и обхватили груди. Девушка потянула бока лифчика, чтобы убедиться, что они были плотно прижаты, и сделала шаг вперед, прервав тем самым его плотские чары.

‒ Теперь позволь мне взглянуть на тебя.

‒ Вы предоставляете мне выбор?

Он нежно коснулся ее плеча, и по ее телу пробежала дрожь.

‒ Я лишь хочу твоего разрешения.

Она колебалась. Ведь могла отказать ему, но к чему бы это тогда привело? С другой стороны, если она даст ему свое разрешение, может ли он принять это за нечто большее?

Вздохнув, она кивнула ему.

Его взгляд блуждал по ее телу, от чего ее кожу словно опаляло. Когда Кадин уставился на округлости ее грудей, которые выпирали из чашечек лифа, она едва могла устоять неподвижно.

‒ Вы ведь уже видели меня голой, ‒ огрызнулась она.

‒ Да, и это было весьма... возбуждающе, однако подобный наряд вызывает другого рода искушение. То, как он подчеркивает твой бюст. То, как ожерелье переливается на нежной коже твоего живота. То, как твои стройные подтянутые бедра выглядывают из-под струящейся ткани юбки.

Ее щеки покраснели от этих слов. Она стала чувствовать себя сексуальной и привлекательной, несмотря на нелепое положение. Она не привыкла к такому чувству. Когда он вновь стал осматривать ее тело, Анжелика поняла, что хотела, чтобы он смотрел на нее. Чтобы он считал ее привлекательной.

Это было безумие. Она стояла перед ним, мучаясь... нет, наслаждаясь... тем, как он ее изучал и нахлынувшими чувствам. Она, молча, стала молить о том, чтобы он сел первым, тем самым дав ей возможность усесться подальше от него. Наконец, он положил свою руку ей на спину, вызвав сильный трепет, и провел ее вперед.

‒ Присядь здесь, Анжелика.

Она села на указанный диван, и он присел рядом с ней. Затем мужчина хлопнул в ладоши, и в комнату вошла куча прислуги с множеством блюд. Они накрыли небольшой стол напротив, перед ней и Кадином, а один из слуг поставил на стол большой подсвечник. Кто-то приглушил освещение, когда женщина зажигала свечи, которые тот час же наполнили комнату теплым светом. Вскоре стол оказался полон тарелок с яркой ароматной пищей. Анжелика не узнала ни одного из этих блюд, но слюнки так и потекли от чудного аромата. Кто-то налил вино из богато украшенного стеклянного графина в длинные хрустальные бокалы. Наконец-то, вся прислуга удалилась. Анжелика приподняла бровь, заметив одно блюдо с клошей.

‒ Ах, да ‒ сказал Кадин, ‒ я не был уверен, понравится ли тебе наша кухня, поэтому купил это. Он открыл клошу, и на блюде были Биг Мак из Макдональдса, жареный картофель и молочный коктейль.

Они выглядели так неуместно посреди этого богатого застолья. Она прикрыла рот ладонью, заглушая смех.

‒ В аэропорту нашлись подобные... рестораны.

Он наклонил голову, выражение его лица стало напряженным, когда увидел, что она плакала.

‒ Я тебя чем-то обидел?

‒ Нет.

Она вытерла слезинку от сдержанного смеха. Она не хотела его оскорбить, однако столько всего произошло с ней за прошедшие двенадцать часов. И мысль о том, что какой-то султан, или кем бы он ни являлся, купил ей фаст-фуд в аэропорту и поместил его посреди этого восхитительного пиршества при том, что он собирался ее наказать, не могла не рассмешить.

На самом деле, ей это показалось очень милым.

‒ Это очень любезно с вашей стороны, но я, пожалуй, отведаю другие блюда, над которыми так долго трудился ваш... персонал.

Вот. Быть может, это сгладит ее вину за непреднамеренное оскорбление.

Кивнув ей, он улыбнулся. Анжелике казалось, что она ему угодила. Но почему она радовалась этой мысли?

‒ Хорошо.

И он улыбнулся.

Одобрение зажглось в его черных, как уголь, глазах, что немного ее напугало. Она потянулась к бокалу вина и сделала глоток. Красное вино не было ее любимым напитком, но этот отменный сорт согрел ее желудок и успокоил напряженные нервы. Она сделала еще один глоток.

Поочередно предлагая блюда, он помог ей с выбором. Она пила вино и с удовольствием ела все, что он ей предлагал. В итоге, ее желудок насытился, вино ослабило ее нервозность, а сама она со вздохом облокотилась на диван.

‒ Но место для десерта ты приберегла?

Улыбнувшись, он взял гроздь красного винограда с одной из тарелок. Оторвав одну ягоду, он поднес ее ко рту Анжелики. Он провел виноградинкой по ее губам, вызывая приятное покалывание на чувствительной коже. Анжелика раскрыла губы, и он засунул виноград ей в рот. Она прокусила тонкую кожицу плода, и сладостный нектар потек ей в рот.

Он нежно обхватил ее руку, окружив ее теплом, и потянул к себе. Она окоченела, боясь того, что он мог задумать, и расслабилась, когда Кадин положил одну виноградинку между ее пальцами и поднес ее руку к своему рту. Пока она кружила круглым плодом по его губам, он высунул кончик языка, поддразнивая подушечки ее пальцев, и схватил плод зубами. Кадин отпустил ее руку, сорвал еще одну ягоду и облизнул ее. Затем поднес ягоду к ее рту и провел ею по ее губам. Она представила, что это был его рот. Высунув язык, она коснулась винограда, желая коснуться его языка.

Почувствовав поощрение, он поднял ее руку и провел языком по ладони. Она вздохнула от изысканного ощущения. Он начал целовать ее предплечье, затем перешел к внутренней стороне локтя. Анжелика утонула в подушках. Спустя мгновение, он перешел к ее плечам и стал целовать шею, вызывая целый ураган эмоций.

Она хотела, чтобы он поцеловал ее, хотела, чтобы его губы впились в ее уста.

Как она могла позволить этому случиться? Как могло ее тело желать этого безрассудного мужчину?

ГЛАВА 6

Кадин перестал пить вино и начал смотреть, как дивная Анжелика нежилась на подушках. Нежные полушария ее грудей поднимались и опускались при каждом вдохе и выдохе.

Она была самой сексуальной женщиной на свете. Он с трудом смог совладать с собой, еще когда она была прижата к стене и получала удовольствие от рук его же женщин. Тогда он едва сдержался при виде ее возбуждающих очей в пик чудесного оргазма.

Она, не отрывая от него свой взгляд, взяла бокал и сделала глоток. Он грезил о том, как коснется губами ее нежных грудей, о том, как обхватит ими ее чарующие соски. О том, как он будет их облизывать, посасывать и чувствовать, как они твердеют у него во рту.

‒ Вам придется меня принудить, ‒ сказала она прямо. ‒ Если вы серьезно намерены меня наказать.

Его взгляд переметнулся на нее, его глаза сузились. Он вспомнил о тех книгах, что она носила в своей сумочке. Очевидно, концепция попадания в плен и подчинения воле доминанта сильно ее заводила. Возможно, именно на это она ему и намекала. Принуждать ‒ в смысле насильничать. Как в ролевой игре.

Быть может, она рассчитывала, что он возьмет на себя роль доминанта. Подобного рода игра пришлась бы ему по душе.

Со свирепым выражением лица он потянул ее к себе. Он мастерски прижался к ее губам, желая завладеть ее дыханием. И ему это удалось.

Она заигрывала с ним своими нежными губами. В паху стало жарко, а его член, уже будучи наполовину готовым, продолжал твердеть. Ее чувствительное дыхание коснулось его лица и он, не задумываясь, вдохнул его как можно глубже.

Он был уверен, что она поистине хотела с ним поиграть. Схватив ее за запястья, он повалил ее на диван, легонько куснул за шею, затем стал целовать ее груди, предвкушая ощущение ее прекрасных сосков у себя во рту. Она слегка сопротивлялась, а ее слабый надрывный стон мгновенно породил огонь в его крови.

Его губы переместились к макушке ее прелестного бюста. Он сблизил оба ее запястья, придерживая их одной рукой, в то время как другая пыталась стянуть лямки ее лифчика. Основательно вжившись в роль, она не прекращала упорствовать. Ее оголенная грудь раскрыла ее истинные чувства, а твердеющий сосок прельщал своей притягательной силой.

Он обхватил его своим ртом и провел по нему языком. Она была столь изумительной, греховно сексуальной женщиной. Ее протесты становились все яростнее и громче.

‒ Нет. Не нужно.

‒ Но я твой повелитель, ‒ заявил он командным тоном. ‒ Ты должна подчиняться моей воле.

Он отпустил ее второй сосок и засунул его глубоко себе в рот. Протяжный стон ‒ звук райского блаженства ‒ вырвался из ее уст, что шло в разрез с ее фальшивыми протестами.

Ему нужны были обе его руки, поэтому он решил ее связать. Даже при таком раскладе она могла бы продолжать сопротивляться. Не желая тратить время на поиски оков, он уселся на ее бедра, зажав ее саму между ног, и оторвал полоску ткани с подола ее платья. Она охнула.

Он попытался схватить ее запястья, но она продолжала сопротивляться.

‒ Нет. Отпустите меня.

Наконец, он туго обмотал ее запястья шелковой тканью, а затем привязал другой конец клочка к ножке тяжелого мраморного стола, что стоял рядом с диваном. Она выглядела бесподобно, стараясь изо всех сил избавиться от пут. Ее щеки покраснели, а шелковистые каштановые волосы вызывали сильнейшее искушение.

‒ Пожалуйста, остановитесь.

Если бы не ее отвердевшие соски и взгляд полный вожделения, он и вправду мог бы поверить ее жалобному плачу. Однако эти вопли все равно его раздражали. Он не хотел просить ее перестать плакать, тем самым испортив настроение. Оставаясь в образе, он оторвал еще один лоскут от ее платья и завязал ей рот, затянув при этом тугой узел.

Она трясла головой туда-сюда, пока он расстегивал ее бюстгальтер. Спустя мгновение ее груди были освобождены и колыхались при каждом ее движении.

Он обхватил одну из них и начал ласкать языком. Сначала он подразнивал языком кромку ореола, затем обвел им вокруг центра, а следом двинулся к верхушке соска. Он поймал сосок в рот и глубоко вобрал его в рот. У нее перехватило дыхание, шелковый кляп влез ей прямо в рот. Улыбнувшись, он принялся ласкать другую грудь и присосался к трепетному соску.

Она выгнула спину в попытках сбросить его с себя. И Кадин удивился ее силе. Он переместился к ее бедрам, крепко зажав их своими коленями, и снял с нее пояс, украшенный бусинами. Затем cтянул с нее остатки юбки. Ему было неприятно уничтожать остатки этого роскошного наряда, но оно того стоило.

Теперь она лежала перед ним в откровенных трусиках лавандового цвета. Он восхищался ее телом, оглядывал ее бедра, его взгляд блуждал по ее телу, постепенно поднимаясь к животу, затем к пленительным грудям, и в итоге, остановился на ее лице.

Затем на ее щеку. По которой стекала одна единственная слезинка.

Он замер.

‒ Анжелика, ты замечательная актриса. Я почти поверил...

Она неистово начала махать головой. Неужели он ошибся?

Он развязал кляп и убрал его.

‒ Зачем вы так со мной? Это несправедливо. Я ничего плохого не сделала! ‒ Она рыдала, и слезы хлынули из ее глаз.

Его грудь сдавило. Что же он наделал?

‒ Анжелика. Я не собирался...

Когда он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, она отдернула голову, съежившись от страха.

‒ Ты меня боишься?

‒ Чего же вы ожидали? Вы напали на меня!

‒ Но это же просто игра.

Ее взор затмила злость.

‒ Возможно, для вас это так. Вы же имеете власть над всем.

Он развязал ее запястья, но был раздосадован. Ее тело реагировало на него. Он знал, что его поцелуи доставляли ей наслаждение. Как и его ласки.

‒ Ты желала меня с самого начала, ‒ резко ответил он.

‒ Вы надменный…

‒ Затем начала ролевую игру.

‒ Именно это вы подумали? С чего бы?

‒ Я прочитал книгу, которая была в твоей сумочке, ‒ ответил он.

У нее отвисла челюсть.

‒ Вы рылись в моей сумочке? Как вы посмели?

Он смерил ее взглядом.

‒ Молчать!

От его командного тона Анжелика плотно сжала губы, а ее глаза широко распахнулись.

‒ Ты возбудилась от того, что я только что с тобой делал.

‒ Я была...

‒ Молчать!

Он, не отрываясь, смотрел на нее, пока Анжелика вновь не возобладала со своим дыханием. Он был уверен, что теперь она не посмеет сбить его с мысли.

‒ Я не стану заставлять тебя заниматься со мной сексом, мне не нужно выпрашивать это у женщин, но ты обесчестила меня и мою семью и должна будешь оплатить свой долг.

Анжелика испуганно смотрела на этого дьявола. Он поднялся и устремился к двери, оставив ее обнаженное тело в полном одиночестве.

Адреналин, бушевавший в ее жилах от ярости Кадина, ослабел, когда тот вышел из комнаты. Но теперь он вновь закипел от новообретенного ею страха.

А что если он теперь лишит ее свободы? Неужели именно это он и задумал?

***

Кадин ворвался в свою комнату, раскинулся на широком обитом кресле и в полном негодовании стал всматриваться в ночное небо за окном. Под покровом мерцающих звезд его гнев постепенно утихал, однако чувство вины принялось разъедать его изнутри.

Он напугал бедняжку, хотя хотел лишь доставить ей удовольствие. Он вскочил на ноги и зашагал, сложив руки за спину. Какой же он был дурак! Он ничего не знал о таких играх.

Память об Анжелике, изгибающейся под ним, ее бедра, придавившие его пах, заставляющие его член пульсировать… Это было весьма вдохновляюще. Конечно, попытка того стоила, но его первый блин вышел комом.

Он напугал ее. Его челюсть сжалась. Эта мысль вызывала в нем ожесточенное чувство защитить ее, такого он раньше не испытывал. Он сжал руки в кулак. Черт возьми. Он хотел уберечь ее от самого себя.

Какой же он был дурак, что увлекся женщиной, которая была связана с Дией, которую у него забрали?

Он подошел к открытому окну, а затем прислонился к выступу, вдыхая душный ночной воздух, наполненный ароматами экзотических цветов из сада, ласкающих его обоняние.

Неужели он все еще верил, что Анжелика может быть вовлечена в заговор и похищение его любимой Дии? Его сердце говорило ему «нет», но не было ли это следствием того глубокого влечения, которое он испытывал к Анжелике? Он просто убеждал себя, что то очарование, которое он в ней наблюдал, было неподдельным, а вовсе не хитроумным фасадом, скрывавшим искусную актрису.

Он скрестил руки на груди и уставился на полную луну.

К счастью, ему не нужно принимать решение немедленно. Группа людей из безопасности, которую он отправил на поиски Дии, найдет ее и вернет, и вот тогда правда будет раскрыта. А он пока будет присматривать за Анжеликой.

Он поднялся на ноги и направился к двери. На самом деле, он и не дал бы ей скрыться от его взора.

ГЛАВА 7

Как только Кадин ушел, та самая женщина, что привела Анжелику в опочивальню мужчины, увела ее обратно. Женщина, представившаяся как Наджа, помогла Анжелике снять наряд, все время хмурясь, созерцая, насколько изорванным оно было. После этого она унесла наряд с собой, прекрасно поняв, что его нельзя оставлять наедине с Анжеликой.

Анжелика облачилась в ночную сорочку, которую оставила Наджа. Затем она заползла под шелковые одеяла широкой кровати, украшенной балдахином, и постаралась отогнать от себя мысли о своих мытарствах с Кадином и о том, какая участь ее теперь ожидала. Как только волнение спало, она уснула.

Всю ночь она ворочалась в постели, и лишь в предрассветные часы ее настигло умиротворение, и она смогла расслабиться.

***

Улыбаясь, Кадин ласкал ее тело нежными прикосновениями. Она коснулась его щеки, вгляделась в его глаза цвета полуночи и ждала, ждала чего-то, чего никогда не испытывала ранее. Ей хотелось любви, нежных прикосновений мужчины. Ее рука скользнула по его мускулистой груди, животу и опустилась на эрегированный член. И после она сделала то, о чем лишь читала в своих романах. Обхватила его рукой. Он пульсировал в ее ладони. Волна неистового желания прошла сквозь нее.

Он уложил ее на спину.

‒ Позволь заняться с тобой любовью, дорогая, ‒ пробормотал он.

‒ Да, Кадин. Займись со мной любовью.

Он лег на нее сверху и его твердый член уперся ей между бедер.

‒ О, да.

Его пенис начал проникать в ее киску, едва миновав складочки... войдя всего лишь на чуть-чуть... и остановился.

Она обвила руки вокруг его бедер, чтобы потянуть его к себе, но тот даже не пошевельнулся.

‒ О, пожалуйста, ‒ выкрикнула она.

‒ Анжелика?

Она так отчаянно хотела его.

‒ Кадин, прошу тебя.

***

‒ Анжелика?

Ее глаза распахнулись. Это был всего лишь сон.

Однако Кадин смотрел на нее все это время, его лицо озарял лунный свет. Он лежал прямо возле нее, прижавшись к ней своим мускулистым телом.

Она больше не могла этого отрицать. Без оглядки на последствия, она его хотела.

Протянув руку, она погладила его щеку.

‒ Прикоснись ко мне.

Он с сомнением во взгляде смотрел на нее сверху вниз.

‒ Никаких игр, ‒ уверила она его. ‒ Я хочу, чтобы ты коснулся меня, чтобы...

Она знала, чего желала, но не могла подобрать слов, чтобы выразить свои чувства.

Ей и не пришлось подбирать. Он наклонился к ней, и их губы сомкнулись в поцелуе. Сладостная нега от его прикосновения разлилась по ее телу. Она охватила его руками за шею и потянула к себе. Она водила губами по его губам и слегка поддразнивала его язык, касаясь его то сверху, то снизу.

Кадин застонал и прижал ее крепче к себе, придавив ее грудь к своему туго накачанному торсу. Нежный женский стан упирался в твердое мужское тело. Жесткие, как галька соски, впивались в его кожу. Он откинул волосы с ее лица и поцеловал в шею, тем самым вызвав у нее протяжный стон неподдельного удовольствия.

Он провел пальцем по низу живота и остановился в сантиметре от ее груди. Он взглянул на Анжелику.

‒ Ты уверена?

Она кивнула.

‒ Полностью.

Она скользнула пальчиками вдоль его широких мускулистых плеч, коснулась пресса. Когда она игриво коснулась его соска, который был подобен твердой горошинке, он издал глухой стон. Она лизнула его языком и вобрала в рот, ей нравилось, какой эффект производили на него ее прикосновения.

‒ Женщина, ты сводишь меня с ума.

Уложив ее на спину, он забрался на нее, удерживая за оба запястья. Подняв руки над ее головой, он пристально уставился на нее.

‒ Не пудри мне мозги в этот раз. Скажи прямо: чего ты хочешь?

Он сидел на ее бедрах, его мужское достоинство прижималось к ней, и единственной преградой между их обнаженными телами были его черные трусы и ее сорочка из тонкой материи. Она слегка изогнулась, и он наклонился вперед, прижимая свой длинный и твердый член к ее телу. Она испытывала головокружение при одной мысли о том, какое удовольствие ожидало ее впереди.

‒ Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

Он улыбнулся.

‒ Серьезно?

‒ Да. ‒ Она выгнула спину, подставляя ему груди. ‒ Хочу, чтобы ты целовал и ласкал мои груди. Чтобы вобрал их в рот и всосал мои соски.

Она не могла поверить, насколько сказанное ее возбуждало. Она выгнула спину, приподнимая бедра, их паховые области касались друг друга, и Кадин застонал.

‒ Хочу, чтобы ты показал мне свой огромный... эм...

‒ Стояк? ‒ спросил он вежливо. ‒ Пенис? ‒ Он прижался к ней, а его голос понизился. ‒ Член?

‒ Да, покажи мне свой огромный член, ‒ произнесла она. Ее голос стал низким, хриплым и очень сексуальным, словно мурлыканье. ‒ Сорви с меня одежду и вонзись своим возбужденным членом.

Схватив Анжелику за ворот ночнушки, он с треском разорвал ее до самого низа, отбросив клочки ткани в сторону, после чего с жаром набросился ртом на ее грудь.

Она ахнула, ее тело обмякло от нахлынувшего удовольствия. Кадин начал посасывать другой сосок, и она ощутила, как между ее бедер нарастало возбуждение. Пальцами он раздвинул их и скользнул внутрь.

‒ О боже, ‒ лишь смогла выкрикнуть она, когда он нежно поглаживал ее складочки и порхал по клитору.

Мощная волна возбуждения пронзила ее тело, она не могла вымолвить ни слова, лишь начала прерывисто дышать. Кадин продолжал дразнить ее клитор, и внутри нее зародилось тепло, распространившееся по ее телу.

‒ О, да... Ох, господи... ‒ взвыла затем она.

Казалось, весь ее мир рушился, когда Анжелика начала содрогаться от оргазма, но реальность обрушилась на нее, когда после попытки выровнять дыхание она почувствовала, как его огромный эрегированный член коснулся девственной плевы, после чего она и впрямь ощутила, как ее поглощало беспокойство.

‒ Подожди.

‒ Ты этого не хочешь? ‒ Он нахмурился, а Анжелика задалась вопросом, остановится ли он, если она его попросит.

‒ Дело не в этом.

Она не хотела ему говорить, что была девственницей. Это могло его отпугнуть.

Он улыбнулся.

‒ Ты ведь сама просила оттрахать тебя моим огромным членом.

‒ Да, я так сказала, но... мне хотелось бы перед этим на него взглянуть.

Его улыбка стала еще шире.

‒ Конечно.

Он лег на спину. Его внушительный стояк колом выпирал из черных трусов, которые он тотчас с себя стянул. Его член стоял вертикально, ошеломляя своей длиной и толщиной.

Ей было необходимо почувствовать его в своих руках. Она дотронулась до его головки и провела пальцем по всей длине члена. Затем обхватила рукой, но ее пальцы так и не соприкоснулись. Ее ладонь покрыла лишь треть всей его длины. Она еще никогда не видела пенис в такой близости, но уже была твердо уверена в том, что этот был больше среднего. Но опять же, все, что касалось этого мужчины, шло со словом «самый».

Она скользнула ладонью вверх и вниз, затем наклонилась и легонько лизнула головку.

Он издал стон, чем приободрил ее. Открыв рот, она обхватила губами головку, после чего принялась кружить по ней языком. Он скользнул рукой ей в волосы, а потом коснулся ладонью ее лица. Другой рукой она принялась нежно поглаживать его яички.

‒ О, дорогая. Да.

Она двигала головой вверх и вниз, лаская языком его член, затем сжала его губами. Кадин руками задавал темп ее головы в течение буквально нескольких секунд, и Анжелика приноровилась к заданному им ритму. Она сильно сжимала его член, увеличивая ритм. Затем почувствовала, как его тело напряглось, и начала сильно сосать, вбирая его член глубоко в рот и лаская его яички сзади, вдоль промежности. У него перехватило дыхание, и тогда внезапно ее рот наполнился горячей жидкостью.

Ошеломленная, она поняла, что смогла заставить его кончить. Анжелика проглотила солоноватую жидкость, ощущая некое подобие удовлетворения собой. Возможно, она была неопытна, но явно обладала врожденным талантом.

Она выпустила его член, который в расслабленном состоянии благоговейно распластался на его животе. Кадин подтянул ее вверх и прижал к своей груди.

‒ Ты пытаешься избежать неизбежного, любимая? Если ты думаешь, что тебе удалось уменьшить мою страсть, то ты ошибаешься.

Он взял ее руку и прижал ее к члену, который уже ожил. Затем Кадин перевернул Анжелику на спину и страстно поцеловал, потом припал к ее соску. Он поочередно обхватывал один сосок губами, а второй ласкал ладонью. Спустя мгновение его член налился и, казалось, угрожал доставить ей удовольствие.

Ей хотелось ощутить его внутри своей мокрой киски, но страх девственницы сковал ее. Что если будет больно? Он был таким огромным, что однозначно причинит боль. Что если он был слишком большим? Что если после всех предыдущих вопросов он не сможет даже войти в нее?

Он подвел головку к ее мокрой киске.

Она заерзала.

‒ Я... эм...

‒ Любимая моя, ты не можешь отрицать то, что ты готова. ‒ Он прошелся пальцем по ее абсолютно мокрой киске. И расплылся в улыбке, показывая ей свой палец, мокрый от ее соков. ‒ У меня есть доказательства, что ты более чем готова.

‒ Просто... ‒ Она не могла сказать ему, что была девственницей. Она уставилась на его громадный и такой пугающий член. ‒ Твой... хм...

‒ Член?

‒ Да. Член. Он такой большой. Просто я немного... нервничаю.

‒ Ты не хочешь, чтобы я вонзился в твою киску своим громадным членом?

‒ Мне кажется, я сказала твердым как камень?

‒ Возможно, и так. ‒ Усмехнулся он. ‒ Но как по мне, ты подразумевала, что у меня громадный член.

‒ Что ж, он и в правду довольно-таки громадный, ‒ согласилась она.

Он наклонился, чтобы нежно поцеловать ее, а затем прошептал ей на ухо:

‒ Не переживай, любимая. Я никогда бы не причинил женщине боль во время плотских утех. ‒ Он поцеловал ее в щеку. ‒ Я бы никогда не причинил боль тебе.

Как только он сказал это, то подался вперед, и его член проник в ее складочки. Толстая головка растянула ее нежную плоть, но ей хотелось ощутить его внутри. Так отчаянно.

‒ Ты такая тугая.

‒ Ох, глубже, ‒ простонала она ему на ухо.

‒ Возможно, мне не следовало бы...

Она куснула его за мочку уха и слегка подула, поэтому он подался вперед.

‒ Оххххх, ‒ застонала она, частично от боли, частично от удовольствия. Лучше покончить с этим. ‒ Сейчас же, ‒ настаивала она, когда он слегка вышел из нее. ‒ Войди в меня жестко и глубоко. Ох, Кадин, давай же. Трахни меня быстро и жестко.

Эти слова поразили ее как громом, но, в то же время, они смогли ее взбудоражить. И она знала, что именно так сможет расшевелить мужчину.

Эпатаж не заставил себя долго ждать. Он льнул к ней со всей силой, и ее пронзила жгучая боль. Она заныла и крепко вцепилась в него, дожидаясь, когда боль утихнет.

‒ Анжелика, ты... ты была... девственницей?

Она смотрела на него широко открытыми глазами, не в силах скрыть правду. Выражение его лица стало мрачным.

О боже. Пожалуйста, пусть он не останавливается.

Она немного опустила бедра вниз и прогнула спину, позволив ему проникнуть еще глубже.

‒ Кадин, просто тр...

Он припал к ее губам, заставляя замолчать.

‒ Нет! Ничего не говори. ‒ Он всматривался в ее лицо. ‒ Я займусь с тобой любовью. С уважением и нежностью.

Он отстранился и с новой силой подался вперед. Его член исследовал всю длину ее влагалища. Его пах касался ее клитора. Он отпрянул, и вновь вошел в нее. Всем нутром она буквально таяла вокруг него. Его темп нарастал, и по мере нарастания ритма, она начала стонать. И чем быстрее, чем жестче он вколачивался в нее, тем чаще становились ее стоны.

Все ее тело расцвело от сильного пульсирующего чувства, которое достигло каждой ее клеточки и возвело блаженство на новый уровень. Бушующее упоение довело ее до края экстаза, что было сравнимо с тем, как сталкиваются небеса с землей. Жар прошелся по каждой клеточке ее тела, и сознание покинуло пределы времени и пространства. Она вцепилась в Кадина, зная, что тот поможет ей свести концы с ее невинностью этим приятным и эротичным способом.

Сильнейший оргазм обрушился на нее, подавляя все чувства, которые она испытывала, чтобы потом вновь вернуть их к жизни. Она ахнула и провалилась в небытие, все еще обнимая этого потрясающего мужчину.

Кадин крепко обнимал ее, поглаживая волосы. Она уснула в его объятиях.

Он все еще пребывал в состоянии шока от произошедшего, ведь она подарила ему свою девственность.

‒ Анжелика, что же ты наделала? ‒ пробормотал он.

ГЛАВА 8

Анжелика, открыв глаза, увидела лицо Кадина в нескольких сантиметрах от себя, солнечные лучи танцевали на его красивых чертах. Она ощутила боль в местах, где ранее таких ощущений не было. И ей очень захотелось протянуть руку и погладить его по щеке, но от жуткого чувства ее живот скрутило, когда она поняла, что наделала прошлым вечером.

Она отдалась малознакомому человеку, подарив то, что так рьяно берегла столько лет. Мужчине, который ее пугал и угрожал наказать за долг, который не был ее.

Она отвернулась от него, пытаясь побороть выступившие слезы.

***

Кадин открыл глаза навстречу яркому утреннему солнцу. Он улыбнулся, взглянув на Анжелику, которая лежала рядом с ним, ее струящиеся волосы рассыпались по сапфирово-синей подушке.

Возможно, между ними могли завязаться длительные отношения. Он оперся на локоть и посмотрел на ее красивый профиль. Протянул вторую руку, чтобы убрать локон с ее лба, и мягко отвел его в сторону. Она открыла глаза и подняла лицо, чтобы сосредоточить свой взгляд на нем. В ее прекрасных изумрудных глазах не было и намека на радость.

‒ Разве я не оплатила свой долг?

Он замер, услышав ее слова, которые были сказаны равнодушным голосом и которые пронзили его до боли.

Что ж, в течение многих часов близости, что была между ними, для нее это значило лишь обязанность. Оплату долга, которую он требовал.

Его охватил гнев. Это не оправдывало ее обман.

‒ Почему ты не сказала мне, что девственница?

Она изогнула бровь.

‒ Ты не спрашивал.

Он стиснул зубы.

‒ Я никогда бы не осмелился взять и лишить женщину невинности.

‒ Ты же сказал, что это единственная женская ценность, ‒ парировала она.

Он сжал кулаки.

‒ Я не имел в виду твою девственность. Ценность этого намного больше, чем то, что должна была заплатить ты.

Анжелика села на кровати.

‒ Ты имеешь в виду, что если бы знал об этом, то не требовал бы оплаты долга?

А это была оплата, напомнила себе Анжелика. Черт, как мог холодный дневной свет изменить чью-то перспективу.

Он рассматривал ее, выдерживая паузу.

Черт бы его побрал. Он обманным путем заставил сделать ее то, что она бы никогда не сделала, и теперь ему почему-то казалось, что он еще и имел полное право злиться на нее. От этой мысли она еще больше злилась.

‒ Жалеть не стоит. Теперь, когда я прыгнула в воду с головой, если так можно выразиться, то могу приняться и за плаванье.

Он весь напрягся.

‒ Что ты имеешь в виду?

‒ Ты же прекрасно понимаешь. Раньше я ждала кого-то очень особенного. Был некий смысл в том, чтобы сохранить что-то драгоценное для него. Теперь же... ну, скажем просто, этот психологический барьер пройден.

Она не знала, почему сказала именно это, просто хотела причинить ему боль каким-то образом, и она знала, что подобное ранит его.

Желваки Кадина сжались, когда он подумал о том, что какой-то мужчина мог прикасаться к ней. Всепоглощающая жажда заставила его схватить Анжелику в объятья и припасть к ее губам. От того насколько этот порыв был внезапным, Анжелика ахнула, и он вдохнул ее вздох, позволяя ее сладострастию наполнить его.

Единственный мужчина, которому позволялось дотрагиваться до нее, был он. Мужчина, для которого она берегла себя, тот, очень особенный, должен был быть он.

И он им был.

Этого у него отобрать она не могла.

Ей не позволительно делить этот дар с другим мужчиной. Никогда.

Он прекратил поцелуй, вскочил с кровати и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

***

Найя пришла с одной из тех женщин, которые вчера помогали одевать Анжелику. Найя представила ее как Джазлин. Они суетились вокруг Анжелики, призывая в теплую ванну, затем помыли ей голову шампунем со сладким запахом жасмина.

Позже, одетая в легкое пастельно-розовое воздушное платье, она наслаждалась легким завтраком из выпечки и кофе, затем сидела на балконе и наслаждалась утренним бризом.

Найя вернула сумочку Анжелики, так что та достала один из своих романов. Прочитав часть, где герой взял силой похищенную им молодую женщину, Анжелика не могла выбросить Кадина и возбуждающее ощущение его рук на своем теле из головы.

Она закрыла книгу и откинулась назад в кресло, проклиная себя. Ну почему она была такой дурой? Она так боялась, что утро может разрушить магию, возникшую прошлой ночью в его руках, она была так уверена, что то, что они сделали, ничего не значило для него кроме как быстрый перетрах, поэтому Анжелика вышла на тропу войны вместо того, чтобы подождать и оценить его настроение.

Она разволновалась из-за книги и бросила ее на стул за своим креслом. Анжелика специально скрыла от него, что была девственницей, поскольку эгоистично хотела, чтобы он занялся с ней любовью, и боялась, что он мог остановиться.

Кажется, она была права насчет этого. Он бы остановился.

В какой-то мере она также была виновата в том, что использовала его, как поступил и он. Может даже сильнее.

Теперь она осознала, что загнала его в угол. Он больше не подойдет к ней. Он боролся с вопросами чести.

Она мечтала увидеть Кадина беспечным, как прошлой ночью, еще раз. Нежный любовник, который смеялся с ней, который подарил ей сладчайшее наслаждение, из всех, что она когда-либо испытывала.

Ее тело жаждало его прикосновений. Вероятно, теперь он мог отправить ее прочь, предположительно, его изначальной целью было получить оплату долга... хотя теперь она подозревала, что это была лишь уловка... которая теперь была выполнена. Кажется, он считал ее перевыполненной.

Она хотела снова ощутить его, как любовника. Хотела узнать, может ли между ними быть что-то большее.

Она должна была найти способ вернуть его в свою постель.

***

‒ Жарко. Слишком жарко для вас, как мне кажется.

Анжелика обернулась на звук голоса Джазлин.

Она была права насчет жары. Легкое платье Анжелики было залито потом, а воздух, казалось, давил на нее огромным весом.

‒ Там бассейн. С прохладной водой. Вы идете?

‒ Это замечательная идея. ‒ Анжелика встала и пошла за Джазлин.

Они пересекли спальню, затем вышли в просторный коридор, ведущий в другую часть дворца. Холодный мраморный пол приятно холодил ее босые ноги.

Через несколько мгновений они вышли в уединенный двор, наполненный цветами. Они прошлись мимо ароматного сада прямо к большому бассейну с мягкими изогнутыми краями. Однако тем, что привлекло ее внимание, были женщины. По меньшей мере, двадцать, все обнаженные, которые расположились вокруг и в самом бассейне.

Джазлин сняла свое платье и выжидательно взглянула на Анжелику. Сначала она заколебалась, но потом решила, что стесняться нет смысла. Кадин сюда не выйдет. Она была уверена, что он решил держаться подальше от нее. А женщин не заботила ее нагота.

Она сняла через голову свое платье, и Джазлин вырвала его из ее рук и положила в кучу вместе со своим. Когда они подошли к бассейну, Анжелика не могла не пялиться на красивую обнаженную женскую плоть. Там были женщины с маленькой и большой грудью, изящные и соблазнительные. Анжелика наклонилась над бассейном и плеснула немного воды на горячий камень, чтобы остудить его, затем села и поболтала в воде ногами.

‒ О, мисс, вы должны бережно относиться к вашей светлой коже. Солнце может сильно опалить ее.

Джазлин присела рядом с ней и вынула бутылочку, которую принесла с собой.

И рядом с Анжеликой появилась Найя.

‒ Добрый день.

Найя достала из сумки расческу и начала расчесывать волосы Анжелики нежно и медленно по всей длине, затем скрутила их и закрепила на затылке.

Джазлин открыла баночку и начала наносить на плечи Анжелики крем. Закончив причесывать Анжелику, Найя начала также наносить крем на ее кожу.

‒ Это защитит твою чудесную кожу от солнца, ‒ сказала она.

В то время как руки Джазлин ласкали спину Анжелики, руки Найи проследовали по ее грудной клетке, а затем переместились и ниже груди.

‒ Я... ух... могу к этому привыкнуть, ‒ подытожила Анжелика.

‒ Чепуха, ‒ ответила Найя, когда ее ладони скользнули по груди Анжелики. ‒ Когда кто-то это делает, это так расслабляет. И я знаю, сколько нужно нанести крема. Он полностью отличается от того, чем вы пользовались у себя на родине.

От того что рука другой женщины ласкала грудь Анжелики, у нее закружилась голова. Она все утро прокручивала в голове, как занималась любовью с Кадином, от чего все ее тело пытало и испытывало жажду. Чувственное внимание женщины загипнотизировало Анжелику.

Закончив намазывать спину, Джазлин надавила руками на плечи Анжелики, укладывая ее в полулежащее состояние. Теперь Анжелика лежала, вытянувшись у бассейна. Еще пара женщин присоединились к ним. И Анжелика ощутила, как нежные руки начали массировать ее икры, а затем начали продвигаться вверх к бедрам. Найя продолжала втирать крем в ее груди. И сосок Анжелики затвердел под женскими руками. Найя взяла еще немного крема из баночки и начала наносить его на другую грудь Анжелики. Одна из бесцеремонных женщин начала ласкать верхнюю часть бедер Анжелики, едва задевая пальцами ее киску.

О боже, ей так хотелось раздвинуть бедра и позволить женщине больше.

Приятный аромат возбудил ее чувственность.

‒ Что это так пахнет? ‒ спросила она.

Найя поднесла бутылочку к носу Анжелики.

‒ Крем насыщен нектаром абрикос.

‒ Вкусно пахнет.

‒ Сделан из натуральных ингредиентов, ‒ ответила Найя. ‒ Его даже можно есть.

Она улыбнулась, и чтобы доказать право сказанного, наклонилась к Анжелике и облизнула ее грудь.

Анжелика понимала, что ей следовало оттолкнуть женщину. Ведь в этот раз она не была связана. У нее не было оправданий. Кроме одного ‒ она чувствовала себя великолепно.

Найя вобрала в рот сосок Анжелики, а Джазлин ласкала другую ее грудь.

Анжелика взглянула на дворец и внезапно почувствовала, будто за ней наблюдают.

‒ Насколько частным является внутренний двор?

‒ Абсолютно частный, ‒ ответила Найя.

‒ Никто сюда не может заглянуть? Может быть из дворца?

‒ Только Кадин. Ни один другой мужчина не посмеет рисковать, иначе он может сильно поплатиться, если Кадин его поймает.

‒ Кадин наблюдает за женщинами в бассейне?

‒ Конечно. Скорее всего, он и сейчас наблюдает, поскольку знает, что мы здесь.

А, он полностью спланировал это. Он не посмеет подойти к ней, но будет глазеть со стороны.

Она расслабилась и позволила женщинам снять с ее тела сексуальное напряжение. Почему бы и его не помучить?

Найя и Джазлин ласкали языками ее соски, и сексуальная невысокого роста женщина с большими глазами поцеловала пупок Анжелики. Чьи-то руки ласкали внутреннюю сторону ее бедер, а затем несколько пальцев так нежно проникли в ее киску. Миниатюрная женщина скользнула вниз и начала ласкать языком киску Анжелики, а затем приступила к клитору. От чего Анжелика тихо застонала.

Спустя мгновение в ответ на быстрые порхания языка тело Анжелики напряглось, и она изогнула спину. Дразнящий рот посасывал ее клитор, а пальцы ласкали изнутри. Напряжение все больше нарастало, пока Анжелике не начало казаться, что она этого больше не вынесет. Несмотря на то, что ласки клитора были весьма проворными, одна из женщин нашла заветную точку внутри киски Анжелики. Вероятно, именно она называлась «точкой G». Когда Анжелику накрыло мощной волной оргазма, ее киска буквально истекала соками.

Пока она восстанавливала дыхание, женщины ласкали и успокаивали ее тело, расслабляя все мышцы. Балуя ее. В конце концов, она улыбнулась, поблагодарила их, и зашла в бассейн немного поплавать.

***

Взгляд Кадина был прикован к Анжелике, когда она выгнула спину и застонала у бассейна. Он смотрел на нее через бинокль, наблюдая за выражением лица, когда она испытала оргазм.

Ему хотелось тотчас же ринуться туда и взять ее, заклеймить как свою собственность. Он так отчаянно желал ее, что даже испытывал боль. Кадин освободил от оков одежды свой твердый член и начал ласкать его рукой, большим пальцем поглаживая головку, затем равномерно начал массировать член ладонью, постепенно ускоряя ритм. Понадобилось пару секунд, чтобы он кончил, наблюдая за тем, как его дорогая Анжелика нежилась в ласках.

***

Анжелика присела на край бассейна, свесив ноги в воду.

‒ Думаю, ты хотела, чтобы он увидел? ‒ сказала Найя, присаживаясь рядом с ней.

‒ Что?

‒ Я о Кадине. Думаю, тебе хотелось бы заставить его желать тебя еще сильнее.

Анжелика рассекала руками воду. Могла ли она расценивать эту женщину как союзницу?

В данный момент ей нечего было терять.

‒ Ты права, ‒ ответила Анжелика.

‒ Сегодня он будет дикарем, когда придет вечером в твою постель.

‒ Он не придет ко мне вновь. После того что он... прошлой ночью, он выяснил, что я была девственницей.

Глаза Найи округлились.

‒ Он не мог знать этого. Он бы никогда...

‒ Он и не знал.

‒ Почему ты не сказала ему?

Анжелика наблюдала за тем, как две птички танцевали и порхали на близ растущем дереве.

‒ Он сказал, что хотел наказать меня. Я не думала, что это будет иметь значение.

‒ Конечно же, это важно.

Анжелика вздохнула.

‒ Я боялась. Не знала, что он со мной сделает. И...

‒ И?

‒ И как только мы начали. Когда он поцеловал меня... прикоснулся ко мне... мне захотелось, чтобы все произошло. Я боялась, что если скажу ему... он остановится. И поэтому не хотела говорить.

Найя кивнула.

‒ Он бы остановился. Он хороший человек.

Взгляды обеих женщин встретились.

‒ Я хочу еще раз ощутить его прикосновение, прежде чем он отошлет меня. ‒ Она положила ладонь на руку Найи. ‒ Ты поможешь мне?

‒ Как?

‒ Полагаю, я могу каким-то образом соблазнить его. ‒ Она вспомнила, как женщины, которых он прислал, чтобы соблазнить ее, танцевали танец живота. ‒ Я немного танцую. Возможно, если бы у меня было такое сексуальное одеяние, как то, что ты давала мне вчера... если бы ты могла провести меня в его комнату...

Найя широко улыбалась и помахала рукой другой женщине. Поговорив с ней полушепотом на своем языке, Найя улыбнулась и взяла Анжелику за руку.

‒ Пошли со мной.

ГЛАВА 9

Окончив трапезу, Кадин растянулся на своем кресле. Раша налила еще вина в его бокал и унесла тарелку. Он поднес бокал к своим губам. Сейчас он с радостью предпочел бы поужинать с Анжеликой, услаждаясь ее присутствием, осязая нежную прядь свисающих с ее плеч волос и обласкивая ее пухлые губы своими.

Его желваки заходили. Но он же обесчестил ее и она никогда ему этого не простит. Возможно, он также никогда не простит этого поступка себе.

‒ Господин?

Перед ним возникла Найя и склонила голову.

‒ Да, Найя. С чем пожаловала?

‒ Если позволите, для вас будет представлено особенное развлечение.

Подняв сначала бровь, он кивнул в знак согласия. Та подошла к звуковой системе и вставила в плеер компакт диск. Ритмичный бой барабанов заполонил комнату и на входе показался силуэт.

Анжелика! Она была облечена в то же самое синее одеяние, что и в первый вечер их знакомства, но на сей раз оно струилось вниз с ее головы, а не было обернуто вокруг плеч. Двигая своими бедрами под пологом в такт музыки, она проскользнула в комнату. Она подняла свою правую руку и на мгновение вздернула вуаль, приоткрыв вид на розовое одеяние. Пока она кружилась в танце, накидка слетела с ее пальцев и упала на пол. Сверкающие вуали розоватого оттенка витали вокруг нее.

Дыхание увязло в его легких, когда он понял, что она пришла станцевать для него. Мечась по комнате, она сдернула пелену со своего бедра и стала вращать ее вокруг своего тела. Паря в воздухе, она кружила вокруг Анжелики, словно спираль.

Его взор, однако, был прикован к ее покачивающимся бедрам, украшенной кайме и звенящим от телодвижений монетам. Она сбросила с себя вуаль и устремилась к нему, все еще яростно покачивая бедрами и окружая себя каскадом вуали.

Музыка замедлилась, когда она остановилась в метре от него; ее руки и плечи двигались волнообразно, и это движение было чувственным и плавным, также двигались и ее груди, укутанные в вельветовый лиф с пайетками, а висящие на нем бусины и монетки колебались. Она наклонилась вперед, двигая плечами, и в его паху стало тесно, поскольку нежные прелести ее тела неистово двигались перед ним.

Она вытянула руки вперед, когда прогнулась назад, ее груди привстали при этом движении, затем она опять наклонилась вперед и взяла его за руку, заставляя приподняться со стула. Она сделала движение в сторону подушек, лежащих на полу, и он сел на них и стал наблюдать, как она села перед ним на колени и опять изогнулась назад. Ее голый живот также выгнулся. Кадин страстно желал обхватить ее полные груди, когда они колебались из стороны в сторону, когда она вновь затрясла перед ним плечами. Она двигала верхней частью торса круговыми движениями, затем опять опустилась на колени, а ее руки волнообразно двигались по бокам.

В шаге от него Анжелика обернулась.

‒ Буду благодарна за помощь.

Она подняла свои длинные волосы и его взору предстала ее спина.

Его дыхание утяжелилось, когда он понял ее намек. Он расстегнул крючок, и бретельки лифчика разошлись по сторонам. Она обернулась, прижав к себе украшенный драгоценными камнями бюстгальтер, после чего медленно опустила его, раскрывая свои большие округлые прелести. Когда ее крупные шершавые розоватые соски оттопырились и отвердели прямо перед ним, у него перехватило дыханье.

Она перебросила ногу поверх его вытянутых ног, когда приблизилась ближе, и стала волнообразно двигаться. Ее неприкрытые груди двигались в унисон ее движениям, и член Кадина сразу же отвердел. Девушка присела к нему на колени. Ее паховая зона прижалась к его выпирающей эрекции. Она начала двигать бедрами, ее киска терлась о его пах. И член Кадина увеличился в размерах.

Анжелика погладила руками его обнаженную грудь и соблазнительно улыбнулась, а потом ущипнула его за соски. Ему хотелось нагнуться вперед и вобрать ее соски в рот, начать ласкать их шероховатую поверхность языком.

Она выгнула спину, выставила вперед бедро и стала им трясти, затем выставила второе бедро и сделала то же самое. Ее бедра качались из стороны в сторону. Плавными покачивающимися движениями она двигалась вокруг него, затем спиной прижалась к его паху. И опять отдалилась от его бедер.

Ее длинные волосы ласкали его грудь и дразнили соски. Она полностью опустилась, прижавшись плечами к его груди, ее щека прильнула к его щеке, в то время как ее обнаженные груди вздымались и опадали перед ним. Под такт музыки она ласкала его щеки плавными движениями рук.

Он не мог устоять. И поцеловал ее мягкую щеку, протянул руки и обхватил ее груди. Ее затвердевшие соски вжались в его ладони. Она двигала бедрами, и его мужское достоинство испытывало боль желания, желая оказаться в ее тепле и вонзиться внутрь.

‒ О, да. Прикоснись ко мне, ‒ шептала Анжелика.

Она волнообразно двигала грудью из стороны в сторону, поочередно придвигая каждую грудь ближе к его ладоням. Она терлась телом о его эрекцию, и Кадин застонал. Соблазнительница двигала бедрами вверх и вниз, подвергая мукам его плененный член. Затем девушка скользнула назад, заставляя его лечь на спину, ее прекрасная попка придвигалась ближе к его лицу, но Анжелика оседлала его грудь.

Когда он почувствовал, как ее рука направилась к его ширинке, то выгнулся вперед. Ее теплые пальцы обхватили его член и освободили из оков одеяний. Затем Анжелика наклонилась вперед, и он почувствовал, как ее горячий и влажный рот захватил головку члена.

Рукой он гладил ее волосы, каскадом ниспадающие на спину.

‒ Анжелика.

Ее имя сдавлено сорвалось с его губ, а затем у Кадина перехватило дыхание, когда она взяла его член глубоко в рот, и он застонал от сильной волны удовольствия. Она обхватила его яички своими теплыми ладонями, и, казалось, член Кадина стал еще больше в размере.

Она полностью вобрала его пенис в рот, его мужское естество скользило по ее гортани. По ощущениям было похоже, словно он был в ее восхитительной киске, поскольку она заглотила его до основания. Анжелика сжала его пенис мышцами гортани, и Кадин громко застонал. Она чуть поперхнулась, поэтому вынула его член изо рта, оставив внутри лишь головку, ее язык ласкал корону его головки, от чего голова Кадина закружилась.

Яички напряглись, и он почувствовал, что оргазм был почти рядом. Она сосала его член, и затем сжимала его в ладони. И он кончил, наполнив ее рот своей спермой.

Что еще больше заставило его возжелать ее.

Когда она выпустила изо рта его обмякший член, он притянул ее к себе, обхватил ее лицо ладонями и припал к ее губам. Затем схватил за талию и поднял, выворачиваясь из-под нее, а после прижал ее тело сверху, когда вновь завладел ее ртом.

Она улыбнулась ему, затем развела в стороны подол юбки, показывая, что на ней не было трусиков. Он стянул с ее бедер пояс, и все монетки и бусины рассыпались по полу, когда он начал ласкать ее киску. Анжелику стало одолевать сильное сексуальное желание.

Он обхватил рукой свой член, который уже опять был твердым, словно камень, и подвел его к ее пылающей и жаждущей вагине.

Анжелика ощутила, как его горячий и стальной член едва коснулся ее киски, а затем проник внутрь. Она задохнулась от сильного удовольствия.

‒ Да, Кадин. Возьми меня.

Он поцеловал ее под подбородком.

‒ Это я должен доставлять тебе удовольствие, любовь моя. А не поддаваться своим неотложным нуждам.

Он медленно вышел из нее, а затем неимоверно степенно начал проникать.

‒ Мои нужды такие же неотложные. Я хочу, чтобы ты взял меня быстро и жестко.

Он кивнул.

‒ Исполнение этой просьбы я могу гарантировать.

Покинув ее тело, он снова подался вперед, вжимая ее в коврик, который был единственной защитой от холодного и твердого пола. Кадин опять отстранился и вонзился, снова и снова вколачиваясь в нее. Горячая волна удовольствия начала накатывать на нее, и она протяжно застонала.

Она с пылом прильнула к нему.

‒ Да, Кадин. О боже, да.

Ее накрыло волной оргазма, сильно и быстро, от чего она стала задыхаться. Он продолжал жестко вонзаться в нее пока, в конце концов, не кончил в нее, его семя наполнило ее своим жаром, когда растекалось по ее влагалищу. И Кадин распластался на ней, хватая ртом воздух.

Ей нравилось ощущать вес его тела на себе, она наслаждалась этим. Спустя несколько мгновений он сместился немного в сторону, но не выпускал ее из объятий. Она прижалась носом к его щеке, и он обратил на нее свой взгляд, его горящие глаза все еще пылали страстью.

Она поцеловала его, а его руки еще крепче обвились вокруг нее, когда он углубил поцелуй. Он подхватил Анжелику и отнес на кровать, затем уложил и притянул к себе.

Она прошлась носом по его груди, а затем поцеловала гладкую кожу, туго натянутую на стальных крепких мышцах. Какое-то время они лежали в полной тишине. Анжелика хотела что-то сказать, но не была уверена, в каком расположении духа он пребывал. Она не хотела произнести слов, какие могли разбить ту хрупкую связь, что возникла между ними. В конце концов, он заговорил.

‒ Удивлен, что ты пришла ко мне.

‒ Мне... хотелось снова побыть с тобой. ‒ Она взяла его руку и приложила ее к своей щеке, затем повернула голову и поцеловала его ладонь. ‒ Хотела опять ощутить твои прикосновения.

Он притянул ее ближе и с нежностью припал к ее губам.

‒ Я рад.

Она всматривалась в его лицо.

‒ Прости меня за то, что произошло утром. Я не должна была говорить про... ‒ Ей не хотелось снова упоминать долг, но она должна была извиниться. ‒ Я знаю, что мы были близки прошлой ночью. Ты доставил мне величайшее удовольствие, и я знаю, что это никак не связано с оплатой долга. Просто утром я побоялась, что ты мог подумать иначе.

Боже, как же она все усугубляла.

‒ Я не жду от тебя чего-то большего, ‒ поспешно сказала она. ‒ Это не так. Просто... ‒ Она взглянула на него. ‒ Наша совместная ночь была для меня особенной.

‒ Так и должно было быть. Это был твой первый раз.

Она услышала в его голосе сожаление из-за того, что он лишил ее девственности.

Она обхватила его лицо руками.

‒ Я рада, что это сделал именно ты.

Он нахмурился.

‒ Почему?

‒ Потому что ты был очень нежным и ласковым. Ты обращался со мной уважительно. И доставил самое величайшее наслаждение в жизни.

Выражение его лица стало яростным, он поцеловал ее жестким и долгим поцелуем, заставив задыхаться.

‒ Ого, если мои комплименты так на тебя действуют, то мне следует чаще тебе их говорить. ‒ Улыбнулась она.

‒ Это все, что ты имела в виду? Просто комплимент?

Ее глаза расширились, когда она приготовилась озвучить еще один аргумент, но увидела, что в его глазах плясали искорки веселья. Анжелика прошлась пальчиками по его твердой груди.

‒ О, нет. Вовсе нет. Не хотелось давать тебе еще больше повода быть более надменным.

Его глаза сузились и Кадин рассмеялся. Он подхватил Анжелику и прошел через комнату, распахнул двойные двери и вышел на улицу в личный двор. Направился к небольшому бассейну, поверхность воды мерцала, отражая лунный свет.

‒ Что ты делаешь? ‒ Она прижималась к его шее.

Он спустился по ступеням в бассейн и погрузился в воду, и бросил ее. Анжелика замахала руками и набрала полные легкие воздуха, прежде чем уйти под воду, а затем вынырнула. Она встала, вынырнув на поверхность, и рассмеялась.

Вода была немного холоднее, чем воздух, и этот перепад температур создавал восхитительные ощущения на обнаженной коже Анжелики. Кадин проплыл к борту бассейна, и она последовала за ним. Он схватил ее и прислонил к борту, преграждая ей путь руками. Затем поцеловал ее, отчего у нее перехватило дыхание. Когда он отпустил ее губы, она рассмеялась и, схватив его за голову, опустила ее под воду. Кадин вынырнул на поверхность и тряхнул головой, обрызгивая ее. Анжелика завизжала и опять рассмеялась, стараясь не уйти с головой под воду.

Он схватил ее, посадил на край бассейна и развел шире ее бедра. Затем припал ртом к ее киске, его губы и язык были горячими языками пламени по ее прохладной коже.

‒ Ох!

Она развела ноги в стороны еще шире, когда его голова начала подниматься и опускаться. Локтями он упирался о край бассейна.

Его язык жестко вонзался в ее киску, а затем легонько скользнул по ее клитору. Он погрузил в нее два пальца и начал ласкать стенки ее влагалища, лаская языком и посасывая ее клитор. Спустя мгновение дикое удовольствие пронзило ее, Анжелика выгнула спину и начала ловить ртом воздух, с большим удовольствием паря на волнах оргазма.

Она упала на спину на твердый пол. Кадин, поднявшись на руках, вылез из бассейна и присел рядом с ней, поглаживая ее бедро. Анжелика тоже села и обхватила руками колени.

‒ Кадин, ты помнишь, как приковал меня и позвал трех женщин для танца?

‒ Как я могу такое забыть?

‒ Я все думала о тех женщинах, эм... одетых в мужскую одежду.

‒ Одетых? ‒ хмыкнул он. ‒ Ты имеешь в виду то, что на них были одеты страпоны?

Она кивнула головой.

‒ Думала о том, как они занимались любовью с женщиной в красном. Одна спереди, а вторая сзади. Словно двое мужчин.

Выражение его лица стало мрачным.

‒ Ты никогда не ляжешь в постель со вторым мужчиной. Я этого не позволю.

ГЛАВА 10

Анжелику умилило его чувство собственности.

‒ С ней занимались любовью не мужчины.

Его натянутое выражение лица смягчилось и озарилось улыбкой.

‒ Ты бы согласилась, чтобы с тобой еще одна женщина принимала в этом участие?

Все внутри нее задрожало, когда она подумала о двойной порции удовольствия. И кивнула.

Его улыбка стала еще шире.

‒ Понятно. ‒ Он сменил положение на сидячее. ‒ Поскольку мы говорим об игре... ‒ Он убрал волосы с ее лица и заложил локон ей за ухо. ‒ Я сделал ошибку в первую ночь, поскольку думал, что ты притворяешься, желая, чтобы я доминировал над тобой как над пленницей.

‒ Да, я помню.

‒ Твои книги... тебе ведь нравятся истории о том, как пленят и доминируют над жертвой?

Она пребывала в нерешительности.

‒ Наяву это выглядит страшнее.

‒ Да, понимаю. Я не хотел тебя так пугать.

Она приложила ладонь к его руке.

‒ Теперь я это знаю.

Мужчина сжал ее ладонь.

‒ Мне все же интересно... ‒ продолжил он. ‒ Может ли тебя это возбудить? При условии, что все будет походить на спектакль?

Она вглядывалась в него, обдумывая его слова. Внутри нее все неистово дрожало.

‒ Если бы это был спектакль, то да. Но нам нужно стоп-слово. Чтобы сказав его, можно было прервать постановку.

‒ Понятно. Таким образом, ты можешь воспротивиться и сделать вид, что действительно борешься со своей пленницей, словно в реальности, в то же время, давая лазейку.

‒ Именно.

Взяв ее за руку, он повел Анжелику в спальню.

‒ Нашим стоп-словом будет «самолет». Сейчас тебе принесут платье.

Он прошагал мимо своих сброшенных штанов и вышел из комнаты. По всей видимости, одним из полномочий хозяина собственных имений является свобода передвижений по своему дворцу без одежды.

Несколько минут спустя в комнату вошла служанка и принесла длинное белое платье из тонкой материи и расческу, затем она зажгла несколько свечей и все масляные лампы, выключила свет и ушла.

Анжелика нашла полотенце в смежной ванной комнате и энергично высушила волосы, чтобы придать им более сухой вид после внезапного заплыва, затем она натянула платье и расчесалась. Спустя мгновение она вернулась в спальню, гадая, когда вернется Кадин... и с кем же.

В комнате казалось необычайно тихо при мягком свете ламп. Анжелика закрыла дверь в ванную комнату и пошла к кровати.

Ее рот накрыла чья-то рука, и кто-то притянул ее спиной к мощной груди. Мужчина с бородой в свободной тунике и широких штанах предстал перед ней.

‒ Ты ‒ наша пленница, ‒ сказал он грубым юношеским голосом. ‒ Ты будешь делать все, что мы скажем.

Сердце Анжелики с шумом колотилось в груди. Скорее всего, это была одна из женщин гарема Кадина, умело замаскированная фальшивой бородой. Но она отлично справлялась со своей задачей, она и впрямь вела себя как мужчина. Только бы Кадину не пришла идея привести настоящего мужчину. Она не была уверенна в том, что была к этому готова.

Не в силах вымолвить хоть слово, поскольку рука Кадина зажимала ей рот, Анжелика просто покачала головой. Вдруг ей в голову закралась мысль, что если это не Кадин и не тот другой мужчина? Что если это враги пробрались в замок, чтобы похитить ее? Она замерла.

Схвативший ее мужчина прошептал ей в ухо:

‒ Если желаешь пресечь действо с кляпом во рту, стукни три раза по чему вздумается.

Это был голос Кадина. Она успокоилась.

Стукнуть три раза. Она могла бы ударить ногой по полу, но чуть позже этот вариант отпадет. Она постучала пальцами три раза по его бедру. Кадин ее отпустил, а другой мужчина шагнул назад. Успокоившись, Анжелика крепко обняла Кадина.

‒ Как мне теперь вернуться в игру?

Улыбнувшись, он вновь ее обхватил. Подняв Анжелику, он двинулся вперед и повалил ее на кровать. Второй мужчина связал ей оба запястья, а затем, подняв их над ее головой, закрепил их на железном изголовье. Она ворочалась, пытаясь высвободиться, но узы оказались прочными.

‒ Нет, не делайте этого, ‒ молила она, когда мужчина расстегнул свой ремень. Его брюки упали на пол, но туника все еще прикрывала его пах.

Кадин схватил ее щиколотки и растянул их в стороны, раздвинув тем самым ее ноги. Другой мужчина сорвал с себя тунику, разоблачая очень длинный, жесткий пенис, свисающий между ног и окрашенный в полупрозрачную синеву. Также виднелись маленькие, но, безусловно, женские груди.

Он взгромоздился на Анжелику, поглаживая свой длинный твердый член. Кадин раздвинул ей ноги, удерживая ее за щиколотки. Анжелика почувствовала, как горячая влага хлынула к ее влагалищу. Он уселся между ее ног и стиснул ее груди. Несмотря на звериную хватку, как и подобает агрессору, его ласки безумно возбуждали. Ее соски оттопырились, и он всосал один из них. И хотя борода слегка щекотала, нежное заигрывание его языка вокруг отвердевшего соска вызвало у девушки протяжный стон.