Долг чести. Возьму тебя в жены

Глава 2

Амирхан

– Примите наши искренние соболезнования.

– Такой молодой.

– Какое горе.

– Ему ещё жить и жить.

– Он навсегда в наших сердцах…

Слова притворного сожаления слышались отовсюду. Мне оставалось лишь сжимать челюсть и прижимать к себе дочь, пока гроб с моим младшим братом опускали в сырую землю. Я уверен, что большинство собравшихся пришли посмотреть на то, как мы держимся. Многие злорадствуют, что в последний год нас потрепало. Сначала Камилла предала семью и осталась с врагом, а пару дней назад мы узнали, что Даяна застрелили. Убили, словно животное и попытались скрыть следы преступления, то, что сделали с его телом, даже описать сложно. Поэтому его и хоронят в закрытом гробу. А люди, словно шакалы, получают кайф от нашего горя.

– Папа, – вновь всхлипнула Лейла, и я прижал её голову к своей груди, чтобы не смотрела. Незачем.

Видел, как Наиль прижимает к себе заплаканную супругу. Встретился взглядом с братом, и в его глазах читалась та же жажда мести. Кто бы это не сделал, умирать он будет долго и мучительно, уж мы об этом позаботимся.

После похорон со мной все стремились поговорить, обсудить вопросы. Они даже в такой день не могут думать ни о чем, кроме как о своей выгоде. Твари. Я лично отвез дочь домой. Девочка молчала всю дорогу.

– Лейла, зайди ко мне в кабинет, мне нужно с тобой поговорить, – сказал я.

– Хорошо. Я хочу переодеться после… – она не договорила, голос дрогнул, а из глаз вновь полились слезы.

– Не торопись, я буду тебя ждать.

Зашел в кабинет и сразу подошел к бару, налил виски в стакан и осушил залпом. Налил второй и заметил, как подрагивают руки. Сжал их в кулак. Внутри такая глухая ярость бушевала, которая не могла вырваться наружу. И нутро скручивало от боли потери, такое чувство, что отрубили тупым ножом жизненно важный орган, и я подыхаю. Медленно. Болезненно. Подошел к столу и достал из ящика пачку сигарет, закурил. Бросил давно, дурная привычка. Но сейчас мне нужен был никотин. Сделал глубокую затяжку и выпустил струю дыма через нос. Я снова и снова прокручивал в голове все известные факты.

Примерно месяц назад Даян просматривал документы по своему сектору, который я доверил ему, и нашел какие-то расхождения. Я сказал ему, чтобы он забил, мелкие кражи и воровство всегда были и будут. Но он не послушал. Он стал одержим этим всем. Ему казалось, что за этими цифрами скрывается нечто большее. Наиль сказал, чтобы младший продолжал играться, раз ему нравится, и я дал добро. Если бы мы только знали, к чему это все приведёт. Какая-то мразь посмела убить брата. Его нашли в мусорном контейнере с простреленным черепом, без кистей рук, глаз и зубов. Кто-то пытался избавиться от следов преступления.

Я ослабил узел галстука. Мысли о брате вызывают физическую боль. Почему он не обратился ко мне или к Наилю? Почему сделал все сам? Я знаю, что он хотел показать нам, что способен на многое. Блять! Мой младший брат мёртв. А ублюдок, который его убил, до сих пор дышит. Но это ненадолго.

В кабинет постучали, я затушил окурок в пепельнице.

– Заходи.

Лейла вошла в кабинет и аккуратно прикрыла за собой дверь. Девочка переоделась в домашний спортивный костюм и села на кресло, подтянув коленки к груди. Малышка сморщила носик и к чему-то принюхалась.

– Ты что, опять курил? – недовольно спросила она.

– Прости.

– Ты же обещал, что бросил.

– Бросил.

– И почему я тебе не верю? – дочь закатила глаза.

А я не мог не отметить того, как она на мать похожа. Один в один как Дария. Я потер центр груди, то место, которое принадлежит усопшей супруге.

– Те… Те, кто убили Даяна, ты знаешь, кто…? – спросила дочь.

Я внимательно посмотрел на нее. Слишком рано стала взрослой. Взгляд такой прямой, хочет знать ответ.

– Ещё не знаю. Но обязательно узнаю, – честно ответил.

– Хорошо. Пусть страдают, – твердо ответила дочь. – Так о чем ты хотел со мной поговорить?

– Ты завтра уезжаешь.

Девочка нахмурилась и посмотрела на меня из-под сведённых на переносице бровей.

– Мы куда-то едем?

– Не мы, Лейла. Ты завтра улетаешь в Швейцарию, в закрытый пансион.

Дочка открывала и закрывала рот. Я видел, как на ее лице меняются тысячи эмоций.

– Нет… Я не хочу! Я хочу остаться здесь.

– Это не обсуждается. Иди собирай вещи.

– А когда у нас что-то обсуждается, а, папа? Ты что-то решаешь и ставишь перед фактом, вот как происходит в нашей семье!

Я ожидал такой реакции. В последнее время стала очень эмоциональной. Психолог сказал – переходный возраст. Но отправляю дочь подальше специально. Чтобы она не видела меня в состоянии, когда я открою охоту на тех, кто виноват в смерти Даяна. Не хочу, чтобы малышка видела моё безумие. Она не готова к этому.

– Мои решения не обсуждаются.

– Я не твой подчинённый! Я – твоя дочь!

– И что это меняет, Лейла? Ты будешь делать все, что я тебе скажу.

– Я никуда не поеду, понятно?

– Вещи собирай или поедешь только в том, в чем будешь одета, – отрезал я.

Может, я был с ней груб, но сейчас не время, чтобы щадить её чувства.

– Я могу пожить у Наиля и Эмилии. Пожалуйста, папа, я не хочу уезжать, – глаза ребёнка наполнились слезами, и по щекам покатились слёзы.

Я с силой провёл по лицу. Каждая её слезинка – рикошетом в сердце. Я ненавидел себя за то, что она плачет из-за меня. Но выбора нет.

– Завтра ты улетаешь и точка. А теперь иди собирай чемоданы, Лейла.

Дочка сидела с минуту смотрела на меня, а я не отводил взгляд. А потом она просто встала и пошла на выход, но прежде, чем уйти, задержалась.

– Теперь у меня язык не повернется назвать тебя «папа», ты Амирхан Абрамов и полностью соответствуешь статусу холодного безжалостного ублюдка, – выплюнула дочь и ушла не оборачиваясь.

Я помассировал переносицу, голова начала болеть нещадно. Со временем она поймет, что всё для её блага. Мне нужно отправить её подальше и знать, что она в безопасности. Я лично проверил пансион. Охрана там на уровне Пентагона. Я буду спокоен, что она далеко от всего ада, что разверзнется здесь.

Снова стук в двери, на этот раз Исхак. Парень был чем-то встревожен.

– Мы нашли след ублюдков, – сказал он и положил передо мной папку.