Долг корсара. В поисках манускрипта

Глава 7. Ночная стража

Мы достигли плантаций, когда опустилась тьма. Ряды сахарного тростника уходили вдаль, пока не обрывались двумя деревянными домами и смотровой вышкой. На ночном небе не было видно луны, а звезды горели пока тускло. Я решил, что темное время суток нам благоприятствует.

Опыт ведения войны с испанцами на Саоне подсказывал, что пытаться вычистить с острова абсолютно всех врагов – занятие неблагодарное. Да и зачем разжигать конфликт, если меня интересует весьма конкретный Мигель Маркес? Доберемся до форта, а там будем действовать по ситуации.

– Тушим факелы. Разделимся, чтобы не привлекать внимания, – заговорил я. – Адриан, возьми людей и ступай по правой дороге. Не шумим, внимания не привлекаем. Если заметят – постараемся прикинуться местными, глядишь, в темноте и не заметят. Сильно сомневаюсь, что сторожить тростник, грядки и загоны для кур будут живые игроки. А рядовые неписи здесь могут быть тупыми, как пробки. Сейчас наша цель – отыскать форт.

Мы осторожно шли вдоль рядов сахарного тростника. Вышка пустовала, ни рабов, ни надзирателей нигде не было видно. Даже в домах не горел свет, когда мы приблизились. Адриан со своими людьми тоже дошел в целости и сохранности и вскоре вновь примкнул к нам.

Дальше дорога уходила вверх, меж двух небольших гор. И только там появились первые признаки жизни. Впереди стоял частокол с закрытыми деревянными воротами. Где-то далеко за ними мычала корова. Обогнуть это место, не пересекая полисад, не представлялось возможным – по краям выступали неприступные горы.

Пришлось аккуратно перелезать через ворота. Только вот «аккуратно» не получалось – дверцы начинали сильно качаться, а петли у основания поскрипывать. Перемахнув одним из первых, я протянул руку бойцу, который лез за мной. Остальные повторили этот же маневр.

Когда весь состав перелез через ворота, я замер, вслушиваясь. Стояла тишина, прерываемая разве что монотонным стрекотом сверчков и далеким заухиванием ночных птиц.

Сквозь многочисленные силуэты тростника впереди проглядывались двухэтажные дома, в окнах первых этажей которых горел свет. На смотровых вышках тоже кто-то был, однако пока нельзя было говорить точно.

Стоило пройти полсотни шагов, как где-то сбоку залаяли собаки. Пришлось еще сильнее ускорить шаг, чтобы не дать местным стражникам возможности очухаться. Двигались мы в полуприседе, замирая, когда в округе раздавался какой-нибудь звук.

В момент, когда здания остались уже позади, на одной из вышек вдруг зазвонил колокол. Спустя считанные секунды тревога передалась и на соседнюю вышку, а затем еще на одну. Раздались звуки отворяющихся дверей и резкие приказы командиров.

– Вперед, – проговорил я, переходя почти на бег.

Прогремел выстрел, и пуля, выпущенная со смотровой вышки, вспучила землю у нас за спинами.

Мы понеслись мимо плантаций, плюнув на бесшумность и осторожность. Но там, где кончался тростник, появлялись новые вышки и новые дома… Из которых уже вовсю выбегали солдаты. Я приказал свернуть на левый отворот между тростником, но вскоре уперся в очередную поляну. Стебли были достаточно высокими, чтобы укрыться.

– Все в траву, быстро!

Солдаты прочесывали местность. Решив поначалу, что мы пришли с восточных плантаций, они бросились туда – с факелами и фонарями. Это дало нам возможность незаметно продвинуться вперед к тем зданиям, из которых они вышли. Но тростник неприятно шуршал, вдобавок мы то и дело наступали на сухие листья. И все-таки пары минут такой маскировки хватило, чтобы нас потеряли из виду.

Плантация кончалась выходом на небольшой пятачок, где стояли бараки и коровник, а чуть поодаль – пара особняков, увенчанных башнями. Ничего другого в ночной тиши рассмотреть не удавалось.

Фельдмаршал суетливо заерзал на плече, когда я выбрался из травы и двинулся в сторону бараков – за ними виднелся невысокий частокол, на котором, похоже, заканчивалась вся эта плантация. Перепрыгнуть его не составило бы труда… Если бы не группа вооруженных испанцев, налетевших на нас справа.