4

Напрягая все свои чувства, Вики сосредоточенно вглядывалась в темноту. В комнате не чувствовалось и намека на присутствие призрака. А ведь, по словам Генри, у нее должны были возникнуть неприятные ощущения: озноб, тревога, нервная дрожь... Такие симптомы не заметить сложно.

– Почему же я тогда ничего не чувствую? – недоуменно пробормотала она, приподнявшись на локте. Поколебавшись пару секунд, она решилась включить свет.

В спальне не было ни души. Один лишь запах Генри витал в воздухе. Казалось, вампир совсем недавно покинул комнату. Где-то в квартире зазвонил телефон.

* * *

– Кто это был?

Селуччи аккуратно положил на место плоскую, почти невесомую ультрамодную телефонную трубку.

– Фицрой, – ответил он, не поворачиваясь.

– Фицрой? Боюсь, если ему хочется узнать, как я пообщалась с его призрачным другом, мне придется его разочаровать. – Скрестив руки на груди, Вики хмуро посмотрела на детектива. – Он просто-напросто не явился.

– И неудивительно. – Майк глубоко вздохнул. Он даже не решался взглянуть на Вики. Все так усложнилось! – Видишь ли, призрак последовал за Фицроем. Явился ему сегодня вечером так же, как и раньше.

– Черт! И что теперь?

– Теперь Генри возвращается.

– Сюда?

– Есть еще варианты?

– Так, понятно. Ну а от меня он чего ждет? – Голос женщины задрожал от с трудом сдерживаемой ярости.

– Он не сказал, – развел руками Селуччи.

Детектив наконец-то решился взглянуть на подругу. От неожиданности он на некоторое время потерял дар речи и мог только бессмысленно пялиться на открывшуюся ему картину. На Вики ничего не было, кроме мужской рубашки, надетой на голое тело. Причем она даже не потрудилась ее застегнуть. Майку пришлось сделать над собой серьезное усилие, чтобы вернуться к разговору.

– Не слишком-то много у нас вариантов, – внезапно охрипшим голосом произнес он. – Мы либо едем домой, либо остаемся. В последнем случае у тебя появляется еще один шанс доказать свою правоту.

Глаза Вики сузились.

– Однако, если ты помнишь, вчера я потерпела поражение. Мы с Генри не можем находиться рядом, не пытаясь вцепиться друг другу в горло.

Селуччи, вздохнув, присел на край стола.

– Вики, мы с тобой, между прочим, тоже не можем быть вместе и не цапаться, но это же нас не останавливает. Если ты все еще считаешь, что без твоей помощи Фицрой не справится, вам обоим придется себя перебороть.

– И как, по-твоему, мы сможем перебороть биологические инстинкты?

– Ты, помнится, утверждала, что не позволишь своему естеству управлять разумом.

– Я ошибалась! – рявкнула Вики.

Понять то, о чем думает его подруга, никогда не составляло большого труда для Майка Селуччи, и метаморфоза, произошедшая с ней, не изменила этого. Для нее признание собственной неправоты без трехчасового спора и приведения десятка неопровержимых доказательств в пользу своей точки зрения могло означать только одно: ее поражение в схватке с Фицроем повлияло на нее сильнее, чем он думал. Время поставит все на свои места.

– Фицрой спровоцировал тебя, Вики. Он и не собирался давать никому из вас шанс ужиться вместе.

Вики немигающим взглядом уставилась на Селуччи, ее глаза сверкнули зловещим серебристым светом.

– Ты в этом уверен?

– Он мне сам в этом признался перед тем, как уйти.

– И ты говоришь об этом только сейчас?!

– Эй, эй, полегче! – Майк выставил вперед руки – хоть и символический, но все-таки жест защиты. – Эту кашу, знаешь ли, заварил не я.

– Нет, не ты... – сквозь зубы прорычала женщина.

Она пыталась держать себя в руках. Чертов ублюдок! Слова Селуччи открыли ей глаза. Вспомнив свой последний разговор с Генри, она зашипела от злости. Надо же, поддалась на его провокацию как трехлетний несмышленыш!

«Это ведь ты настояла на том, что мы можем работать вместе», – насмешливо сказал тогда Фицрой.

И смогли бы, если бы ты не выпендривался, не считал себя Князем Тьмы, а потом не сбежал.

– И почему же этот чертов... – На сей раз у нее не нашлось таких слов, которые смогли бы должным образом охарактеризовать Генри. Сжав кулаки, Вики молниеносно развернулась на каблуках и устремилась в спальню.

– Ну а сейчас ты куда?

– Пойду оденусь!

Это, казалось бы, безобидное заявление прозвучало почти угрозой.

«Мне просто необходимо выпить еще одну чашечку кофе», – подумал Майк, отправляясь на кухню.

* * *

– Извините за опоздание. Меня только что едва не сбил какой-то «Кадиллак», и... – Голос Тони осекся. Он наконец-то заметил выражение лица Селуччи. – Что стряслось?

– Фицрой возвращается. Кажется, призрак является исключительно ему.

Парень уставился на шлем, который он держал в руках. Сотни собственных маленьких отражений смотрели на него из капелек дождя.

– Он возвращается сюда, в эту квартиру? – Детектив не ответил. Подняв глаза, Тони встретил его задумчивый взгляд. – Почему вы так на меня смотрите?

– Похоже, ты не очень-то рад его возвращению?

– Я этого не говорил. – Юноша швырнул шлем рядом со своими роликами и скинул с плеч мокрую куртку. – Это же, в конце концов, его квартира. А что теперь будет делать Победа?

– Победа теперь отправится на охоту!

Мужчины невольно обернулись на ее голос. Тони ожидал, что стиль ее одежды окажется вариацией на тему Князя Тьмы, и был потому крайне удивлен увидеть на ней джинсы и яркий, даже отдаленно не напоминающий такой, какой пристал бы вампиру, свитер. Если не считать того, что она оставила очки и рюкзак в спальне, сейчас Победа ничем не отличалась от той, которую он сотни раз видел летними ночами в Торонто, когда сам шатался по улицам города. И за исключением того, разумеется, что очки ей больше не требовались.

Но в ту же секунду ему показалось, что Победа снова изменилась.

А еще через секунду – что это ему только привиделось.

Тони зажмурился. Смотреть на нее – все равно что смотреть на одно из тех изображений, которое может оказаться вазой, а может – и человеком.

– Ух... Вики, тебе невозможно скрыть свою вампирскую суть!

Женщина удивленно посмотрела на него, затем рассмеялась – и в одно неуловимое мгновение ее лицо вновь приобрело человеческое выражение.

– Так лучше?

– Пожалуй... Но, раз уж Генри возвращается, может, тебе лучше было бы... – Он посмотрел на Селуччи, который, однако, не спешил прийти ему на помощь, – Может, тебе следовало бы остаться?

– Тебе только это кажется или ты пытаешься сказать, что мне вообще не стоит охотиться на его территории?

Тысячи раз юноша видел Генри в подобном состоянии – когда желание утолить голод начинало преобладать над рассудком. Противиться воле вампира в таком случае является чистейшим безумием.

– Я что, похож на идиота?

– Да нет, – улыбнулась ему Победа.

От одной ее улыбки Тони готов был сам подставить свое горло и насытить ее своей кровью. Он с облегчением вздохнул, когда она обернулась к Селуччи.

– Если Генри вернется раньше, чем я, извинись за меня, хорошо?

– Вики, – Майк взял ее за руку. Тони показалось, что выражение лица женщины слегка смягчилось, когда она посмотрела на детектива, – будь осторожна.

– Я всегда осторожна.

В дверях она задержалась.

– Продвинутые мальчики все еще собираются на Дэнман, а, Тони?

Но едва он успел раскрыть рот, чтобы ответить, как Победы уже и след простыл.

Парень неодобрительно покачал головой: Дэнман-стрит была любимым местом охоты Генри. Он повернулся к детективу.

– Я думал, вы убедите ее остаться.

– Нет уж, – фыркнул Селуччи. – Когда Вики в таком настроении... Безопаснее, когда ее рядом нет.

– Да, но... – неуверенно развел руками Тони.

– Я знаю, кто она. – Голос Майка звучал хрипло и сдавленно. – Мне это не совсем по душе, но другого варианта не было. – Он прочистил горло, смущенный собственной откровенностью. – Ты ужинал?

Юноша объяснил, что Генри не нравится, когда в квартире пахнет едой. Услышав это, Селуччи тут же поднял телефонную трубку и заказал пиццу на дом.

– Это немножко отвлечет его.

– От Вики?

– Вот именно.

К своему удивлению, Тони чувствовал себя вполне непринужденно с детективом. У них общие друзья – чем не повод для общения? Возраст не помеха. Парень даже позволил себе поспорить с Селуччи на предмет того, какую пиццу заказать.

Когда большая пицца с грибами, помидорами и кружочками красного сладкого перца уменьшилась по крайней мере наполовину, Майк откинулся на стул, вытер соус с подбородка и сказал:

– Так что же произошло? Выкладывай.

– Да ничего, в общем-то, особенного... – попытался отмахнуться Тони, но по выражению лица собеседника было ясно, что врать бесполезно. – Боюсь, вы не поймете.

– Если дело касается Генри, то, как это ни странно, я, наверное, единственный человек, который по-настоящему сможет тебя понять.

– Скажете тоже... – Тони сам не мог понять причину своего колебания: думает ли он над тем, что сказать детективу, или же просто пытается уклониться от ответа. Он чувствовал, что Селуччи ждет, причем не любопытства ради, а так, будто это ему было действительно очень важно. Юноша отложил недоеденный кусок пиццы, вытер пальцы и, поколебавшись мгновение, пробормотал: – Только строго между нами, хорошо?

– Без проблем.

Немного помолчав, Тони глубоко вздохнул и произнес:

– Когда я впервые встретился с Генри, я был никем, понимаете? Более того, хоть Победа и принимала во мне участие, я все равно катился по наклонной плоскости вниз. Это он заставил меня вернуться в школу, и я получил аттестат только потому, что он поверил в меня, и... – Парень подцепил кусочек остывшего сыра. – Боюсь, это звучит глупо...

– Вовсе нет. – Майк покачал головой; в свое время, он и сам побывал на месте Тони. – Этот стервец знает, как направить стопы заблудшего по правильной дорожке.

– Верно замечено. Все, что требуется, – оправдать надежды. Генри просто ожидает от тебя... – Юноша нервно мял в руках салфетку, пока не разорвал ее наконец на мелкие кусочки. – Дело все в том, что я для Генри не так уж и много значу. Понимаете, ведь сам он вовсе и не хотел, чтобы я знал о его существовании. Это все Победа. Она буквально навязала меня на его шею, а он даже со временем не стал относиться ко мне так же, как к ней.

Тони внезапно осознал, кому он все это говорит, и покраснел.

– Ох, извините... – виновато произнес он.

– Не бери в голову. Можно подумать, я не знал, как он к ней относился. – «Но теперь это моя жизнь, она часть моей, а не его жизни». – Однако, сдается мне, пришло время тебе покончить с влиянием Генри и начать жить собственной жизнью.

– Наверное, вы правы, – Тони внимательно посмотрел на Селуччи, – но вы и в самом деле представляете, как можно просто так взять да уйти от такого, как Генри?

* * *

Такси доставило Вики на Инглиш Бэй, к отелю «Сильвия». Ее воспоминания о трех ночах, проведенных вместе с Генри в этом увитом виноградом викторианском особняке, были одними из тех немногих светлых воспоминаний, оставшихся у Вики от ее еще незапятнанного кровью «детства» в Ванкувере. В этом доме Фицрой учил ее, как выжить в мире, частью которого она перестала быть. Женщина немного постояла перед гостиницей, глубоко вдохнула ночной воздух и повернула в сторону Дэнман-стрит.

Дэнман-стрит пролегала с юга на север, деля собой Вест-Энд пополам. Это была симпатичная пешеходная улица, излюбленное место вечерних прогулок горожан – а значит, и отличное место для охоты.

Только что закончился дождь, и хорошо освещенные уличные кафе, тротуары перед которыми еще поблескивали после недавнего душа, снова стали заполняться людьми.

Жители Ванкувера никогда не позволяли мелкому дождику потревожить себя – ведь дождь здесь настолько частое явление, что обращать на него внимание – просто зря переводить силы. К тому же ванкуверцы обожали свои кафе. Вики с интересом рассматривала прохожих. Среди кажущегося многообразия в одежде прогуливающихся вокруг людей четко прослеживалась общая закономерность: все, вне зависимости от пола, возраста и цвета кожи, были одеты в стиле, который иначе как спортивным и не назовешь. Картина эта в корне отличалась от вечернего Торонто, где особо продвинутая молодежь предпочитала наряжаться в стиле «готический панк». Несмотря на поздний час, казалось, что на лице каждого ванкуверца было написано: вот сейчас допью свой капучино и пойду кататься на роликах-велосипеде-лодке... Будь у Вики другое настроение, ее бы это, может, и рассмешило. Но только не сегодня.

Недовольно взглянув на проходивших мимо молодых людей в спортивных брюках, она пришла к выводу, что, видимо, ошиблась и Дэнман не лучшее место для охоты. Этой ночью ей хотелось не просто утолить свой голод, но дать понять Фицрою, что теперь на его территории будет охотиться еще один вампир. Ну надо же, какое невезение: когда нужно – ни одной тусовки байкеров поблизости!

И тут Вики увидела его.

Он в одиночестве сидел в одном из кафе, сосредоточенно уставившись на экран ноутбука. Эдакая белая ворона среди роящихся вокруг псевдоспортсменов.

К тому же он был очень похож на Генри.

Рассмотрев этого человека повнимательнее, Вики поняла, что сходство их все же чисто внешнее. Такая же бледная кожа, черная одежда, однако светлые волосы были гораздо длиннее, чем у Генри, и черты лица, в отличие от округлых черт Тюдоров, гораздо более резкие. Когда он встанет, то, наверное, окажется гораздо выше Фицроя.

И все же...

Когда он поднял глаза, то встретился взглядом с Вики. Некоторое время она рассматривала его сквозь стекло, а затем словно растворилась в одно мгновение в ночи. Притаившись в темноте между двумя зданиями, женщина наблюдала за выходом из кафе – и улыбалась. Она знала, к какому типу людей он принадлежит. Такие, как он, несмотря на голос рассудка, все равно во что бы то ни стало хотят верить во что-то большее.

Хотят верить, но все же сомневаются.

Дверь распахнулась – он вышел на улицу. Вики могла слышать биение его сердца, и, когда он закрыл глаза, женщина поняла, чего он ждет – ему хотелось снова встретить ее взгляд, хотелось приобщиться к тайне. Вслед за ним вышел пожилой человек под руку с хорошо одетой дамой. Когда он попросил юношу подвинуться и не загораживать другим людям дорогу, в речи его был слышен сильный славянский акцент. С трудом возвращаясь к реальности, молодой человек извинился, пропустил выходившего, а затем устремился вниз по Дэнман-стрит. На губах его играла чуть печальная улыбка разочарования.

Вики выпустила на волю свой голод.

Песня его крови вела женщину вслед за ним, пока он не стал подниматься вверх по широким ступеням четырехэтажного особняка в викторианском стиле, который располагался на Беркли-стрит. И когда он уже вставил ключ в замок, она выступила из темноты и, положив ему руку на плечо, развернула к себе лицом. Где-то в глубине его серебристо-серых глаз, почти такого же оттенка, как у нее самой, она увидела, что он ждал ее. Ведь он так хотел верить в таинственное... И она подарила ему эту тайну.

* * *

– Как ты думаешь, кто вернется первым?

– Фицрой. – Селуччи продолжал переключать телевизионные каналы. Его удивляло, почему вампир, имея такую кучу денег, не приобрел телевизор более новой модели. Тогда как на стереосистему, например, потратил целое состояние. – Сегодня понедельник, значит, вечером в горах не будет много машин. Он не должен задержаться в пути.

– Я думаю, – задумчиво предположил Тони, – перед тем как появиться здесь, он утолит свой голод. Ему необходимо позаботиться о том, чтобы сохранять спокойствие.

– Знаешь, сдается мне, она об этом тоже подумала. Генри ведь полагает, что Вики будет здесь, когда он приедет. А она-то как раз и не собирается быть раньше его, даже если для этого ей понадобится прятаться около дома и дожидаться, пока Генри не поднимется наверх. – Он прощелкал еще три канала с чем-то вроде «Смехопанорамы», две из них годов так семидесятых, еще по одному показывали какой-то эпизод из классического «Звездного пути», который он уже видел больше сотни раз, по другим же четырем транслировали один и тот же футбольный матч. – Н-да, пятьсот каналов, и четыреста девяносто девять из них все равно показывают редкостную чушь. Так, а это что за передача?

Тони выглянул из кухни, где убирал остатки их трапезы.

– Ток-шоу местного телеканала, – посмотрев на экран, сообщил он. – Ведущую программы зовут Патриция Чейни. Один из моих учителей из вечерней школы говорит, что она пашет как лошадь, чтобы сделать какой-нибудь сногсшибательный сюжет и получить работу на крупном телеканале. А пока как минимум половина членов городского совета боятся ее как огня. Говорят, она даже готова была как-то раз сесть в тюрьму, чтобы доказать свою правоту. О, а кто, интересно, этот пожилой мужчина, с которым она беседует?

– Пожилой мужчина, – огрызнулся Майк, – между прочим, старше меня лет на десять, не больше.

Тони смущенно ретировался.

На экране же Патриция Чейни слегка нахмурилась и произнесла:

– Итак, мистер Суонсон, вы утверждаете, что опасения общественности по поводу донорства органов совершенно необоснованны?

– Страхи зачастую возникают из-за нехватки информации, – заявил ее гость.

Это был хороший ответ. Селуччи положил пульт на небольшой стеклянный столик – у Фицроя была странная привязанность к легко ломающейся мебели, – устроился поудобнее и принялся следить за происходящим на экране.

Столь же комфортно устроился и мистер Суонсон: он поглядывал в камеру с раскованностью человека, у которого часто берут интервью.

– Давайте проанализируем причины подобных опасений. Например, многие люди считают, что при пересадке органов приоритет отдается наиболее влиятельному больному. Это не соответствует действительности. У обеспеченных или пользующихся известностью людей шансов получить трансплантат не больше, чем у обычных больных. Специальная компьютерная программа анализирует возможность пересадки органов тому или иному пациенту, основываясь на совпадении его группы крови с донорской, размера самого органа, фазы его болезни, как долго он ждет операции и тому подобных фактах.

Патриция Чейни чуть подалась вперед, слегка взмахнув рукой, словно желая подчеркнуть важность задаваемого вопроса:

– А как насчет недавней информации в прессе о том, что многим известным людям делали пересадку органов?

– Мисс Чейни, я думаю, что такого рода статьи в первую очередь направлены на то, чтобы раздуть скандал вокруг знаменитостей. Это же ясно как день. О них пишут не потому, что им пересадили трансплантаты, а потому что они знамениты. Сотни людей живут с пересаженными органами и никогда не попадают на передовицы. Уверяю вас, моя жена до сих пор была бы жива, если бы я смог тогда приобрести для нее трансплантат.

– Ваша супруга, Ребекка, умерла от острой почечной недостаточности?

– Да.

Чувствовалось, что у него комок в горле, и Селуччи, который за столько лет детективной практики видел горе во всевозможных его проявлениях, готов был поспорить на что угодно, что мистер Суонсон не притворяется.

– Три года на искусственной почке, три года ожиданий подходящего донора, три года медленного умирания. И случай с моей женой не единичен: примерно треть пациентов, стоящих в очереди на трансплантат, умирают, не дождавшись подходящего. Поэтому я и являюсь активным членом Общества по трансплантации органов Британской Колумбии.

– Сейчас, во времена финансового кризиса, несомненно, цены на трансплантаты...

– Цены?! – Он с возмущением уставился на ведущую. – Известно ли вам, мисс Чейни, что если все пациенты, состоящие сейчас в списке ожидания органов, смогли бы получить трансплантаты к концу этого года, то расходы государства по медицинской страховке сократились бы примерно на миллиард долларов?

Патриция Чейни явно была не в курсе такого положения дел. Вдобавок по тому, как нахмурилась молодая женщина, было видно, что ей не нравится, когда ее перебивают.

– Возвратимся к теме опасений общественности в отношении трансплантации органов. Мистер Суонсон, скажите, пожалуйста, а какова вероятность нелегальной торговли трансплантатами?

Она сделала особое ударение на слове «нелегальной». Атмосфера явно накалилась.

– Такого рода вещи невозможны, во всяком случае в развитых странах. Для подобного бизнеса потребовались бы доктора, которые согласились бы работать на незаконных основаниях. К тому же нужно было бы основать подпольную клинику, оборудовать ее технически, установить компьютеры с мощнейшей системой защиты и так далее. Я хочу сказать, что это все, конечно, возможно, но затраты оказались бы столь высоки, что подобное деяние потеряло бы смысл.

Хороший ответ, отметил Селуччи. Хотя и заранее заготовленный. Было очевидно, что Суонсон ожидал подобного вопроса.

– То есть вы считаете, что нелегальная трансплантация органов невозможна, так как не оправдывает себя с финансовой точки зрения?

– Вот именно. Пришлось бы нанимать специальных людей, чтобы вербовать доноров. А уж во сколько может обойтись преданный своему хозяину человек – если таковой вообще существует – и представить себе трудно.

Патриция Чейни проигнорировала попытку собеседника сменить тон интервью на более легкомысленный.

– Значит, вы хотите сказать, что выловленное в порту тело юноши, у которого, как показало вскрытие, хирургическим путем была удалена почка, не имеет никакого отношения к нелегальной торговле органами?

Детектив наконец-то понял. К чему эта дамочка вела все это интервью!

Мистер Суонсон возмущенно всплеснул руками, его наманикюренные ногти так и засверкали в лучах студийных прожекторов.

– Почка могла быть удалена по многим причинам, мисс Чейни. Человеческий организм вполне может обойтись и одной.

– А вы не думаете, что кому-то могла понадобиться почка именно этого несчастного юноши?

– Я думаю, что именно такого рода скандалы, раздуваемые желтой прессой вокруг пересадки органов, и являются причиной острой нехватки доноров, а несчастные, страдающие той же болезнью, что и моя жена, умирают, не дождавшись помощи.

– Но разве нет людей, которые были бы готовы заплатить...

Внезапно экран замерцал, и Генри Фицрой, появления которого Селуччи совершенно не заметил, положил пульт на столик. К своему немалому раздражению, Майк понял, что тот уже некоторое время находился в комнате.

– Вы нарочно это сделали? – сердито проворчал он.

– Вовсе нет. – Тон Генри говорил сам за себя – именно на такой эффект он и рассчитывал. – А где Вики?

Селуччи проигнорировал предостерегающие знаки, которые из-за плеча Фицроя подавал ему Тони.

– Отправилась на охоту.

– На охоту... – повторил вампир спокойно. Слова его тем не менее скрывали за собой глубокий смысл.

– Когда вы приглашали ее сюда приехать, наверняка знали, что это рано или поздно произойдет.

– Да. – Генри подошел к окну и взглянул на огни ночного Грэнвилл-айленд. Ему стоило немалых сил не расколотить стекло вдребезги. – Я знал, что так оно и будет.

– Но ведь это не значит, что это должно вам нравиться.

– Не стоит разговаривать со мной столь менторским тоном, детектив!

– Менторским? Да вы в своем...

Тони, благоразумно улизнувший на кухню, содрогнулся. Наверное, подумал он, то, что детектив прослужил столько лет в убойном отделе полиции и до сих пор пребывает на этом свете, выработало в нем уверенность в собственной неуязвимости. Или же таковая изначально необходима при их работе. Так или иначе, но сейчас юноше было очевидно, что сержант Майк Селуччи получает массу удовольствия от флирта со смертью.

– Я сказал ей, что вы спровоцировали драку. – Несмотря на кажущееся спокойствие, Майк напряженно наблюдал за Фицроем. Сквозь тонкую шелковую рубашку рельефно выступали бугры мышц. Селуччи прекрасно знал, что, если вампир не совладает с собой и дело дойдет до схватки, ему не выжить. Даже если драться его противник будет, что называется, одной левой.

– Не стоит приносить себя в жертву, детектив, даже если вам хочется переключить мое внимание с Вики на себя. Если мы хотим упокоить этого призрака, нам придется работать вместе, другого выхода просто нет. Так что, похоже, мне придется смириться с мыслью, что территориальные границы вампиров в качестве исключения могут быть нарушены.

– Как великодушно с вашей стороны!

– Черт подери, Вики! – Майка буквально катапультировало с его стула, так стремительно, что он не удержал равновесия и бухнулся на колени, больно стукнувшись о гладко отполированный паркет. – Тебе что, совершенно необходимо подкрадываться так вот к людям, да? – Он с трудом поднялся на ноги. – Сначала он, затем ты, вам, видимо, это доставляет удовольствие?

Женщина стояла, опершись рукой о спинку того самого стула, с которого только что как ветром сдуло Селуччи. С трудом заставив себя оторвать взгляд от Фицроя, она слегка принужденно улыбнулась другу.

– Может, тебе следовало бы пить поменьше кофе?

– А может быть, вам, вампирам, стоило бы предупреждать нормальных людей о своем приближении ну хотя бы, к примеру, свистом, а? – проворчал Майк.

Вам, вампирам.

Ей и Генри.

Она больше не могла игнорировать то, насколько тесно они связаны друг с другом. Фицрой стоял у окна с бесстрастным лицом, глаза полуприкрыты. Вики не смогла бы угадать, о чем он думает, да и хотела ли она это знать? Сердце Генри билось медленнее, чем у смертных, чью кровь они пили. Ее сердце вторило ему. Песня его крови была не призывом, а предупреждением. Ее сердце ответило ему тем же. От его запаха мурашки побежали у нее по спине.

– Итак... – Она попыталась взять себя в руки. Не хотелось бы, чтобы голос звучал вызывающе. Тон ее нельзя было назвать спокойным, но человеческим – вполне. – Насколько я понимаю, ты должен передо мной извиниться.

– Да. – Он чуть наклонил голову. – Видишь ли, Вики, я прожил четыре с половиной столетия, будучи уверенным, что вампиры не могут охотиться на одной территории. Неразумно было бы ожидать, что я изменю свое мнение за одну ночь.

– Люди, когда просят прощения, обычно говорят: «Извини меня, пожалуйста». – В ее тоне зазвучала насмешка.

– Извини меня, пожалуйста. Ты была права. А я – нет. Я не дал нам ни единого шанса. Но на сей раз попытаюсь это сделать.

– Тебе придется.

– Согласен. – Фицрой пожал плечами.

– И еще: вздумаешь выпендриваться как обычно и строить из себя Князя Тьмы – сразу же уеду домой.

– Ты и раньше так говорила. – Генри вдруг улыбнулся, и Вики увидела в нем не смертельного врага, а человека, которого она сумела полюбить несмотря ни на что. – Знаешь, а ведь внутренне ты совсем не изменилась, ты остаешься самой собой при любых обстоятельствах. В отличие от меня. После того как день перестал мне принадлежать, я стал совершенно другим.

Селуччи, который все это время стоял между вампирами, напряженно следя за поединком их глаз, фыркнул:

– Да уж, конечно. Вы как были незаконнорожденным отпрыском королевского рода, так им и остались, со всем своим барахлом. Когда вы стали вампиром, вам едва стукнуло семнадцать. Так что, как мне кажется, если вы и изменились, это вполне естественно – просто выросли.

Фицрой, уже открывший было рот, чтобы возразить, внезапно счел за лучшее промолчать. Было видно, что даже Вики была слегка удивлена этим.

Весьма довольный произведенным эффектом, Майк отошел в другой конец комнаты – теперь они трое образовали треугольник – и сказал:

– Ну, если с этим покончено, нужно решить еще парочку вопросов. Во-первых, где Вики будет спать днем? Не в вашей же постели...

– Вы имеете в виду, что она не будет спать в моей постели вместе со мной? Это и в самом деле вряд ли возможно, вы угадали...

– Да уж, поспорить с вами трудно.

Генри усилием воли проигнорировал слова детектива.

– Напротив моей квартиры находится еще одна, в данный момент пустующая. Расположение комнат в ней точно такое же. Чтобы защитить спальню от солнечных лучей, не понадобится много времени. Владелица этой квартиры недавно умерла. Я позвонил по дороге сюда ее компаньонке...

– У вас есть мобильный телефон?

– Вас удивляет, что я стараюсь идти в ногу со временем, детектив? В конце концов, сейчас на дворе девяностые. Как бы там ни было, миссис Мунро уезжает к своему сыну на всю следующую неделю и любезно предоставляет нам квартиру своей усопшей работодательницы.

– Как мило с ее стороны.

– Не правда ли? Но убедить ее мне удалось исключительно с помощью денег. Хоть эта дама, скорее всего, и получит львиную долю наследства покойной, однако, пока воля умершей не оглашена, является просто безработной без средств к существованию. Мне удалось все быстро уладить. Ключи уже у меня. Я думаю, эта квартира идеально подойдет для наших целей.

Вампир вынул из кармана связку ключей и бросил их Вики, которая одной рукой легко поймала их на лету.

И тут же швырнула их обратно.

– Тебе хоть раз приходило в голову поинтересоваться моим мнением?

– Ну, если так, ты всегда можешь спать днем в своем фургончике... – напомнил Вики Фицрой.

– Черта с два! Его уже один раз угоняли... – Селуччи с удовольствием оставил без внимания вырвавшийся у Генри возглас удивления. – Вики, возьми ключи. В конце концов, мистер Фицрой пригласил тебя сюда, следовательно, поиск жилья входит в его обязанности.

Женщина нехотя протянула руку за ключами.

– Ну, если рассматривать эту проблему с такой точки зрения...

– Именно с такой.

Детектив подождал, пока завершится передача ключей, после чего продолжил:

– Кроме того, мне хотелось бы оговорить некоторые моменты вашего совместного проживания на одной охотничьей территории. Я не хочу, чтобы вы пытались вцепиться друг другу в глотку каждый раз, когда кому-нибудь придет время подкрепиться. Это большой город. Почему бы Вики не охотиться на той территории, которую вы не используете? Помнится мне, вы упоминали, что подобное, в принципе, возможно, когда некоторое время тому назад в Торонто поселился еще один вампир.

– К сожалению, дело не только в охоте на одной территории, детектив. Дело в постоянном контакте. В прошлом я жил в одних и тех же городах с другими вампирами, но между нашими охотничьими угодьями пролегали четкие границы. Наши пути никогда не пересекались.

Вики вмешалась прежде, чем Селуччи успел что-либо ответить.

– Ничего не выйдет, Майк. Он хочет, чтобы я выяснила, кто обидел его беспокойного призрака, а сам словно специально пытается уменьшить мои шансы на успех. Генри прекрасно знает, что я могу действовать только ночью; неизвестно, куда, в какое место, может завести меня расследование, и четко очерченные границы помешают мне еще больше.

– Э-э, кажется, я знаю, как решить эту проблему.

Вики вздрогнула от неожиданности. Затем развернулась и посмотрела – нет, не на Тони, который, запинаясь, произнес эти слова, – на Майка и на Генри.

– Почему вы не сказали мне, что он здесь?! Вы ведь оба стояли лицом к кухне и видели, что он там!

– Удивительная неосторожность, Вики! – Фицрой явно не возражал вернуться к роли учителя и наставника, поскольку в ней он чувствовал себя гораздо уверенней. – Ты должна была знать, что Тони здесь. Почуять присутствие человека. Услышать биение его сердца.

– В этой квартире его запах, и так повсюду! А биение сердца заглушает шум посудомоечной машины.

– Да, вот какие трудности подстерегают вампиров в современном мире, – пробормотал Селуччи.

Юноша шагнул в комнату.

– Я именно это и хочу сказать. Ведь вы – современные вампиры. Мне кажется, что вся эта ерунда со строгим разделением территорий между вашим братом была актуальна в Средневековье, когда сами города были маленькими. Каких-то там несколько сот жителей и все! Если бы на такой территории проживало несколько вампиров, их легко можно было бы обнаружить. А в Ванкувере, между прочим, проживает больше трех миллионов человек.

– Он в чем-то прав, – нехотя согласилась Вики. – В одном этом доме проживает, наверное, столько же человек, сколько жило в большой средневековой деревне шестнадцатого века.

– Но это мой город...

– Господи, Генри, да ты ведь, к примеру, никогда не бывал в западной части Ванкувера! Там могут преспокойно обитать еще один вампир, парочка вурдалаков и семейка инопланетян, а ты даже и не догадаешься об этом. К тому же ты сказал, что города, бывало, делились между вами и в прошлом. Так что теперь тем более имеет смысл закрыть глаза на подобные неудобства.

– Все дело в вашем к этому отношении. – Тони сделал еще пару шагов и остановился как раз в середине треугольника, в котором скрещивались линии взглядов его собеседников. – Вы ведь мне сами говорили, Генри, что время не в силах вас изменить, поэтому вам приходится самому меняться вслед за ним, иначе так и пришлось бы жить прошлым А чем больше вы будете к нему привязаны, тем меньше у вас будет шансов выжить в настоящем. А так недалеко и до того, чтобы отправиться как-нибудь на пляж и улечься там позагорать... напоследок.

– Позагорать напоследок? – повторила Вики, недоверчиво взглянув на Фицроя.

– Я такой ерунды никогда не говорил.

– Ну, может быть, не совсем так, – смутился юноша, – но вы имели в виду именно это.

Внезапно выражение лица Тони стало серьезным, и он посмотрел каждому из вампиров в глаза.

– И сейчас особенно необходимо изменить в себе еще что-то, иначе вы погибнете.

Наступило долгое молчание. Затем Вики пожала плечами.

– Послушай, Генри, он ведь прав. Я ведь вовсе не пытаюсь захватить твою территорию, к тому же в этом городе с лихвой хватит пищи для нас обоих, так что, рассуждая логически, мы не представляем друг для друга ни малейшей угрозы. И нет никаких серьезных причин, по каким мы не сможем смириться с присутствием другого хотя бы на время этого расследования.

– Прислушайся к голосу своей крови, а потом скажи, веришь ли ты сама во все это, – сквозь зубы произнес Фицрой.

– Я слушаю голос своего разума, Генри. Тебе бы тоже не мешало хоть изредка поступить подобным образом.

Он зарычал, из ее горла немедленно вырвался подобный рык. Оба вампира шагнули вперед.

– Эй, вы, оба! – Голос Селуччи громом разнесся по квартире, и напряжение, ощутимо повисшее в воздухе, слегка разрядилось. – Возьмите наконец себя в руки! Я понимаю, почему дворняги постоянно грызутся друг с другом, но не ожидал, чтобы подобным образом вели себя два, казалось бы, разумных существа.

Вампиры, как известно, краснеть не могут, поэтому и Вики, и Генри смущенно потупились и с преувеличенным интересом принялись разглядывать носки собственных кроссовок.

– Мир меняется, – продолжал Майк, – так почему бы и вам не измениться вместе с ним? Сами ведь понимаете в глубине души, что без этого не обойтись. А если не в состоянии, признайтесь честно, что вам это не под силу и что вы попусту тратите мое время, – мне его, знаете ли, жалко. У меня его куда меньше, чем у вас.

Не отрывая взгляда от пола, Вики пробормотала:

– Генри, я обещаю, что буду вести себя на твоей территории, если ты разрешишь мне на ней поохотиться, со всей возможной сдержанностью.

– Мне будет нелегко решиться на подобное.

– Жизнь вообще штука сложная.

– Ох, пощадите меня, – всем своим видом показывая, до какой степени достали его собеседники, произнес Селуччи.

Генри отступил от окна; женщина слегка попятилась, четко сохраняя прежнее расстояние между ними. Он остановился на мгновение, как бы проверяя, насколько крепки их новые отношения. Никто из них не делал попыток подойти поближе. Наконец Фицрой тяжело вздохнул.

– Я приготовил все необходимое для того, чтобы защитить помещение от солнечных лучей. Сейчас мы с Тони принесем это сюда, а вы тем временем можете пойти осмотреть ваше новое жилье.

Вики кивнула. Сказать она ничего не могла – боялась, что не сможет совладать с собой и удержаться от рыка Майк внимательно посмотрел на подругу, затем взял за руку и привлек к себе. Женщина немедленно высвободила руку, но от детектива не отпрянула: его запах перебивал запах Генри.

– Ну вот, – сказала она, когда за Фицроем закрылась дверь и они остались вдвоем, – не так уж и плохо все прошло. Мы значительно продвинулись вперед в наших с ним отношениях.

– Значит, можешь ослабить свою хватку.

– Рано еще!

Когда им показалось, что прошло достаточно времени, чтобы дорога к двери, а затем на лестницу освободилась, они направились к квартире под номером 1409.

* * *

– Боже праведный!

– И не говори!

Стены квартиры были облицованы мрамором. На окнах висели тяжелые бархатные шторы, мебель была обтянута натуральным шелком. Повсюду лежали персидские ковры. Различные предметы искусства – скульптура и живопись – завершали картину. Казалось, квартиру обставляли специально для фотосессии журнала «Светская жизнь Ванкувера».

– Я и не думала, что на самом деле существуют люди, живущие в такой роскоши. – Вики повернулась спиной к изысканно обставленной гостиной и прошла в коридор. – Как ты думаешь, здесь все комнаты так обставлены?

В углу одной из трех спален красовалась огромная корзина с засохшими розами. Ее охраняли две массивные скульптуры китайских храмовых собак. В комнате также находилась огромная кровать, на которой лежало, наверное, подушек пятьдесят различных форм и оттенков. Муаровое покрывало было подобрано под цвет обоев, а портьеры сшиты из той же ткани, но на несколько тонов темнее.

– Думаю, обстановка этой комнаты стоит дороже, чем весь мой дом, – присвистнул Майк.

– И уж эта квартира, несомненно, куда более роскошна, – согласилась Вики, возвращаясь в прихожую и открывая дверь в самую маленькую из спален. – Боже мой! – Она замерла на пороге. – Нет, только не это! Я не смогу здесь жить.

Селуччи заглянул через ее плечо в комнату и расхохотался.

Огромная кукла, на которой была надета вышитая тамбуром розово-белая юбочка, сидела посреди розовых атласных простыней. Розовое постельное белье с оборочками прекрасно сочеталось с розовыми же занавесками, опять-таки обильно украшенными оборочками. Те же, в свою очередь, перекликались с розовыми оборками на бледно-розовой обивке кресла, стоявшего в углу. Шкаф и туалетный столик были девственно-белого цвета Чудовищных размеров кровать высилась посредине комнаты: бронзовая, с обильным орнаментом в виде всевозможных завитушек и эмалевых цветов. У изголовья рисунок образовывал гигантское сердце.

Майк хохотал так, что был не в силах устоять на ногах. Держась обеими руками за живот, он медленно сполз по стене на пол.

– Одна только мысль... – начал он, переводя взгляд с подруги на кровать и обратно. Сдержать хохот ему не удалось, и фразу он не закончил. – Одна только мысль... – Он снова попытался взять себя в руки, но результат оказался прежним.

– Что, смешинка в рот попала? Тебя так развеселило то, что вампиру придется жить в такой вот женственной обстановке, верно?

– Вики, – детектив, вытирая слезы, навернувшиеся на глаза от смеха, махнул рукой в сторону комнаты, – меня смешит сама мысль о том, что ты будешь жить в такой вот обстановке. О том, что здесь придется жить вампиру, я даже подумать не успел.

Она слегка улыбнулась.

– Эта комната выглядит так, будто бы предназначена для куклы Барби.

Через несколько минут пришел Тони. Его взору открылась странная картина: Победа и Майк, обнявшись, сидели на полу и хохотали как сумасшедшие.

– Я стучал, но никто не ответил, – произнес он в смущении. – Над чем вы смеетесь?

Вики, с трудом переведя дыхание, кивнула в сторону спальни.

– Взгляни туда: потрясающий розовый склеп.

– Ну и что там такого? – заглянув в комнату, пожал плечами юноша, после чего снова посмотрел на Вики и Майка. – Не понимаю, что вас привело в такой восторг. Ну ладно, вещи мы оставили за дверью. Генри подумал, что ему лучше не заходить сюда. Чтобы запаха его здесь не было.

Вики оперлась о стену, поднялась на ноги и, протянув руку Селуччи, без видимых усилий подняла его с пола, спохватившись лишь в последний момент. Майка больше всего пугала сверхъестественная сила подруги. Когда она заметила, что Тони наблюдает за ней и все понял, то, раздраженно клацнув зубами, произнесла:

– И не вздумай думать, Тони, что я сдерживаю себя лишь для того, чтобы потешить мужское самолюбие Майка. Я поступаю так, потому что забочусь о нем и не хочу его беспокоить.

Парень невольно отступил.

– Я ничего такого и не говорил!

– Значит, слишком громко мыслишь!

И она, намеренно громко ступая, прошла мимо него. Тони посмотрел на Селуччи.

– Победа всегда была человеком настроения. Тот проигнорировал его замечание.

– О каком таком мужском самолюбии ты говорила? – возмущенно спросил он, обращаясь к Вики. – Черт подери, о чем вообще идет речь?

Тони вздохнул.

– Подумаешь... Не хотят разговаривать – ну и черт с ними! – И поплелся следом, ожидая удобного момента, чтобы завершить наконец свою миссию. – Генри просил передать, что, перед тем как вы займетесь оборудованием спальни, он просит зайти к нему в квартиру, чтобы обсудить предстоящее расследование, – отбарабанил он.

Селуччи, уже приладившийся прибить к окну два куска фанеры шириной три с четвертью дюйма, нахмурился.

– А разве не разумнее было бы собраться где-нибудь на нейтральной территории?

– Генри говорит, что его квартира и так вся уже пропиталась запахом Вики.

– Извини, не расслышала, что он сказал?!

– Эй! Победа, полегче! – Тони, похолодев от ужаса, отскочил в сторону, налетел на сервант и замер, зацепив рукой за антикварный подсвечник и едва его не уронив. – Успокойся, Бога ради. Я ведь всего лишь повторяю то, что сказал Генри.

– По его словам выходит, что я чуть ли не всю мебель пометила в его квартире!

Вспомнив свой недавний разговор с детективом, парень решил, что благоразумней будет умолчать о том, что после фразы, вызвавшей столь бурное возмущение у Вики, Генри вздохнул, выражение его лица чуть смягчилось, и он произнес: «Господи, как же мне ее не хватает!» В тот момент Тони так и подмывало напомнить ему, что Вики сейчас находится всего-то через лестничную площадку, и если ему так уж ее не хватает... Однако говорить с Генри Фицроем в таком тоне не позволялось никому.

* * *

– Пока мы с Вики превращаем комнату в убежище, я предлагаю следующее: вы отправитесь в главный морг Ванкувера и опознаете тело.

– Как изволите вас понимать? – удивленно приподнял рыжевато-золотистые брови вампир.

– Если существует призрак, где-то ведь должно быть и его тело, разве нет?

Селуччи с трудом сдерживал раздражение: ему приходится работать на этого дамского писателя, да еще и терпеть его снисходительный тон. Однако мир между ними, достигнутый накануне, был столь хрупок, что одно неосторожное слово или жест могли все разрушить.

– Если тело с отсеченными руками было найдено, то об этом, скорее всего, упоминали в новостях. Сегодня днем, пока вы мирно почивали, я тут пролистал подборку газет за последнее время. – Он помахал в воздухе сложенной газетой и бросил ее Фицрою. – Тело с отсеченными руками было выловлено в порту как раз перед тем, как ваш призрак явился в первый раз.

– Это не мой призрак, – заметил Генри.

Селуччи пожал плечами.

– Да ладно, чей он, мне без разницы. Труп еще должен быть в морге. Полиция не смогла идентифицировать тело, а иначе об этом уже написали бы в более поздних номерах газет.

– Ну и если это тело данного призрака, что тогда? – осведомился Фицрой, передавая обратно газету.

– Мы выясним, что известно полиции, – начал детектив, – и тогда...

Холодные как лед пальцы сжали его запястье.

– Майк, это мое расследование. Перед тем как довести его до конца, не пришло ли тебе в голову обсудить его со мною?

Он через плечо взглянул на Вики. Полностью осознавая, насколько это опасно, Селуччи не решился посмотреть ей прямо в глаза.

– Вики, это наше расследование. Я думал, мы сможем обо всем переговорить, пока Генри будет заниматься моргом. Или ты хочешь, чтобы я, к примеру еще и Тони с собой прихватив, отправился куда-нибудь отдыхать в ожидании, пока ты не решишь вернуться домой?

Глаза женщины сузились от злости, но руку Майка она отпустила. Так как ей не хотелось встречаться взглядом ни с Селуччи, ни с вампиром, то, отвернувшись, Вики принялась разглядывать комнату. Внезапно она рассмеялась.

– Знаешь, а ведь Тони, похоже, испугался, что ты и в самом деле можешь выполнить свое обещание.

– И ничего я не испугался, – запротестовал Тони. Все взгляды обратились к нему. – Просто я остановился у друзей, а у них больше нет места, и... – Голос его оборвался, и парень возмущенно уставился на Вики.

– Ты можешь вернуться домой, – напомнил ему Фицрой. – Поскольку мой первоначальный план оказался... ни на что не годным.

– Нет уж, спасибо! Я уже перевез свои вещи к Джону и Джерри, они приготовили для меня комнату. Будет невежливо, если я возьму вот так, ни с того ни с сего, и откажусь.

– Поступай, как сочтешь нужным. – Размышляя, Генри нахмурился и уже собирался что-то сказать, но его перебил Селуччи, все это время внимательно наблюдавший за лицом Тони.

– Будет очень хорошо, если вы сможете достать копию заключения о вскрытии трупа.

Золотисто-рыжие брови вампира снова поползли вверх. По его лицу пробежала тень, но даже если он и испытал недовольство по поводу внезапного покровительства к своему юному другу со стороны детектива, то постарался этого не показать. Если у того есть секреты с Селуччи, его это не касается.

– Я могу еще чем-либо вам помочь? – сухо спросил Фицрой, поднимаясь на ноги.

– Да, еще кое-что. Обратите внимание, имеются ли какие-то различия между вашим призраком и трупом в морге, даже самые мельчайшие. И, если вас это не затруднит, составьте полный письменный отчет.

– А как насчет других призраков, которые появляются, когда тот кричит?

– Вы можете их описать?

Даже себе Генри не хотел признаваться в том, что он так и не разглядел, как выглядят остальные призраки. Он покачал головой:

– Нет.

– Ну так забудем о них на некоторое время и сосредоточимся на том описании, которое вы сможете составить.

– Ты можешь вложить свое описание в заключение медэкспертизы, – поднимаясь со своего места, сказала Вики. – А теперь, если позволишь... – по тону ее голоса было ясно, что ей в самом деле глубоко наплевать на его мнение. – Пока ты будешь материализовывать свое привидение, мы займемся благоустройством убежища.

– Вики.

Она остановилась, все еще держась за спинку стула.

– Как я уже говорил, мне очень нелегко – взять и в одночасье отказаться от всех убеждений, которых я придерживался прошедшие четыреста пятьдесят с лишним лет. Даже если я никогда не сталкивался с этим на практике, даже если я ошибался, моя уверенность в том, что вампиры не способны на физический контакт с себе подобными, является давно устоявшейся традицией.

Вики дотронулась до разом напрягшегося плеча Селуччи, давая понять, что для беспокойства пока нет причин.

– Я не совсем традиционный вампир, Генри.

Он улыбнулся ей – женщина вспомнила, сколько раз видела на губах Фицроя эту улыбку до того, как все переменилось.

– Так что прекрати быть таким жутким занудой!

Загрузка...