Долгая дорога домой

Глава 5 Неожиданные результаты

Вице-президент планеты Земля, который был одним из тех ведущих политологов, которые не только обслуживали Демократическую Партию Земли, но и входили в Администрацию президента, едва узнав от Генерального прокурора, что тот замыслил, решил, что настало время откреститься от прежней политической линии, навязанной всем политическим партиям чёрным космофлотом, и заняться, пока не поздно, не только Большой Чисткой в космофлоте, но и радикальными политическими реформами. В первую очередь реформированием социальной системы планеты. Точнее было принято решение раз и навсегда отказаться от неё и перестать кормить бездельников. Не хочешь учиться? Иди работать чернорабочим, они тоже нужны. Не можешь прокормить детей? Отдай их в детский приют. Там или в приёмных семьях из них воспитают настоящих граждан, а не ленивых скотов. Не хочешь работать? Тогда подыхай с голода!

Впрочем, нет, подыхать с голода ниггерам как раз никто не собирался разрешить, так как в то самое время, когда шла Большая Чистка, был разработан пакет законов, который навсегда запрещал бродяжничество в черте города, попрошайничество и тунеядство. Для таких граждан были настежь открыты двери множества наспех созданных трудовых лагерей, где к работе их будут приучать не только голодом, но и физическими наказаниями и всё только потому, четырнадцати с половиной миллиардам давно уже трудящихся надоело кормить полмиллиарда потомственных бездельников, которые к тому же нагло заявляли о свои правах. В следствии этого Земля второе столетие стояла на грани колоссального социального взрыва и целый ряд таких политиков, как вице-президент, только и ждал того момента, когда он произойдёт, чтобы направить его энергию в куда более мирное русло и не дать Человечеству уничтожить себя.

Общество на Земле могло согласиться с тем, что невозможно избавиться полностью от жуликов, воров и хулиганов. Вся эта ловкая и хитрая братия в конце концов всего лишь балансировала на тонком канате, протянутом над пропастью, которая называлась тюрьма или каторга. Именно туда они в конечном итоге попадали и ещё никто не сумел избежать этой участи. Наказание за преступления, наконец, стало хотя бы в отношении этой категории преступников неотвратимым. К тому же самые отпетые воры и мошенники, не говоря уже о хулиганье, как правило работали. Все, кроме ниггеров и немногим им подобных представителей других рас и этносов.

Общество давно уже не хотело мириться с другим, с гнилым наследием двадцать первого века, взращённым тогда в основном в США, Европе и частично в некоторых других странах. Оно не хотело больше терпеть всех этих закоренелых, потомственных бездельников и дармоедов. Продувная бестия и прожженный политикан Джон Кеннеди, между прочим потомок того самого клана Кеннеди, член которого был в двадцатом веке президентом США и был убит был убит в одна тысяча девятьсот шестьдесят третьем годы в городе Даллас, умыв руки в крови президента Земли и истеблишмента космофлота, решил, что самое время начать вместе с Большой Чисткой ещё и революционную реформу всей политической системы планеты Земля и её первой целью стала социальная система, кормившая бездельников.

Современная медицина дала людям возможность жить ничем не болея, иметь идеальные, без малейшего изъяна, тела, довела среднюю продолжительность жизни уже до ста семидесяти лет и была готова увеличить этот срок вдвое. А зачем? Для того, чтобы какой-то ленивый, наглый ублюдок, который мало того, что ведёт совершенно аморальный, безнравственный образ жизни, так ещё и требует к себе пристального внимания жил не сто семьдесят, а все триста сорок лет? Надо сказать, что эти мерзавцы представляли из себя крайне неприглядное зрелище для всех остальных законопослушных и не слишком законопослушных, но в то же время вполне адекватных и вменяемых граждан Земли. Хуже того, они им уже смертельно надоели, как, впрочем, и всевластие их полностью противоположным по социальному статусу, но родственных по крови и духу, тождественных по аморальности чернокожих сестёр и братьев. Как одни, так и другие были вирусом, болезнью Человечества.

Решение положить конец как одному, так и другому было принято хотя и довольно широким кругом людей, но всё же тайно. В первом случае в подземном убежище холдинга "Си Эн Эн" были проведены слушания в куда более расширенном составе и на них выступил не только космос-полковник Карт, но и офицеры контрразведки. Сразу после этого началась операция "Большая Чистка". Во втором случае, чтобы приступить к Социальной Чистке, в качестве сигнального выстрела также было решено использовать выступление чуть ли не по всем каналам телевидения космос-полковника и бывшего раба, ставшего мерад-куаром, Валента Карта. Его самого было решено ни во что не посвящать, чтобы ненароком не испортить ему репутацию. Этого нельзя было допустить ни в коем случае, иначе та великая цель, которую уже наметил Джон Кеннеди, не будет достигнута.

Космос-полковнику ещё предстояло лететь на Редию, с которой президент Земли мечтал заключить не просто союзный договор, а буквально породниться с этим миром даже не смотря на то, что Человечество этой планеты находилось на куда более ранней ступени развития. В этом не было ничего страшного, ведь если не допускать культурной экспансии и ограничиться только научно техническим развитием, то редийцы ни в чём не проиграют. Поэтому Джон Кеннеди решил, что после того, как он вместе со своей полностью обновлённой администрации загонит ниггеров трудовые лагеря и тюрьмы, ничто не помешает ему выиграть президентские выборы, которые состоятся через три года, чтобы остаться в президентском дворце на следующий десятилетний срок, а потом переизбраться ещё три раза и только после этого уйти из политики зная, что ты сделал великое дело.

Для того, чтобы его мечты сбылись, требовалась самая малость, к тому времени заключить такой договор с Редией, чтобы всем сразу стало ясно — два мира стали одним целым. Однако верхом его мечтаний было, чтобы космос-полковник Карт стал там каким угодно Верховным правителем — императором, главным колдуном, хоть самим Господом Богом, но только с одной оговоркой, согласился дать космофлоту мерад-куаров в качестве военных вождей отрядов космодесанта. Вот тогда-то он сможет заявить о том, что это вовсе не земляне должны учиться ред-куаров, а они сами обязаны стать их прилежными учениками. Будучи по образованию всего лишь юристом и политологом, Джон Кеннеди без каких-либо подсказок понял, что Валент Карт стал тем, кем он стал, не только благодаря своему знакомству с ред-куарами, а в первую очередь из-за того, что его искусали огненные пиявки, от которых презрительно отмахнулись вояки.

Только благодаря им он обрёл совершенно фантастические физические и психические способности, а раз так, значит Редия должна стать планетой ред-куаров. Всё остальное население должно либо примкнуть к ним, как обязательно примкнёт часть землян, либо отправиться строить свои собственные империи, царства и королевства на других планетах, похожих на их родной мир. За то, что они так тяготели к науке и технике в отличие от ред-куаров, им воздастся сторицей, вот только рабов и колонов им заменят роботы. А вот быт, нравы, культуру и обычаи Куарата нужно будет бережно сохранить и лишь отчасти дополнить техническими новшествами. Едва "прикоснувшись" к их миру, а попросту прочитав отчёт, составленный для бывшего командующего космофлотом, президент Кеннеди сразу понял, с кем он вскоре будет иметь дело, с обществом сплошь состоящим из наследных рыцарей, которых так сейчас не хватает Земле для того, чтобы всегда доминировать в своей части галактики.

Лишь опираясь на благородное рыцарство не знающее страха и упрёка, Земля сможет вести за собой другие звёздные народы. Большего уже никто не сможет им предложить, а раз так, то пусть у всех рыцарей ред-куаров будет родной дом, в котором ни один, пусть и самый алчный, бизнесмен не сможет потревожить травинку даже в том случае, если под ней сложены все сокровища Вселенной. В плане президента Кеннеди была всего лишь одно слабое место — Валент Карт не хотел становиться на Редии никем. Он мечтал только об одном, сделать генетическую коррекцию, вернуться домой, к своей жене, чтобы пасти каких-то тарбанов, скакать верхом на быстроногом куарате и предаваться любовным утехам в куар-дахтане, а жена будет каждый год рожать ему детей — сыновей, будущих мерад-куаров, и дочерей, которые станут женами мерад-куаров из других кланов.

Для того, чтобы сломить упрямство этого невысокого и не такого уж мощного парня, президент Кеннеди, совершенно не похожий на свои парадные портреты с белозубой улыбкой, одетый в неброский костюм синевато-серого цвета, в первый же вечер пришел в студию, сел на раскладное кресло и внимательно слушал искренний и незамысловатый рассказ Валента Карта, а в конце подошел и сказал:

— Мерад-куар мер-Валент, меня зовут Джон, Джон Кеннеди, и я, благодаря вам и мистеру Персивалю, стал президентом Земли без каких-либо выборов. Позвольте пожать вам руку.

Валент оторопело заморгал:

— Мистер президент, я рад знакомству с вами. Говорят, что вы с первых же минут поддержали инициативу Генерального прокурора.

Президент кивнул и испустил страдальческий вздох:

— Мер-Валент, если вы думаете, что мне было приятно обслуживать эту банду хапуг, то сильно заблуждаетесь. Честно говоря, я хотя и не верил в то, что можно хоть что-то изменить, ведь эта зараза пропитала своей гнилью все слои общества, всё же мечтал об этом, а тут ваш и мой ангел-хранитель Слав Смокер копнул так глубоко, что увидел внизу Преисподнюю, но не струсил и бросился в бой. Мне было бы просто непростительно не воспользоваться такой возможностью. Поверьте, о том же самом мечтали многие куда более серьёзные и глубокие политики, чем я, но Фортуна почему-то улыбнулась мне. Так что едва сообразив, о чём идёт речь, я тут же присоединился к этому, фактически заговору против всевластия негодяев. Вы даже не представляете, что вы сделали. Вы бросили вызов такому чудовищу, которое считало себя неуязвимым и потому беззастенчиво грабило всех землян без исключения. Командование космофлота не смогло сломить вас в застенках контрразведки, а убить в них не решилось, так как это моментально привело бы не только к бунту военных, но и восстанию номрадеров, а их сотни миллионов. После этого, живя практически в тюремной камере, читая лекции в ненавистной вам нью-йоркской военно-космической академии и ежемесячно сражаясь с самыми настоящими монстрами, каждому из которых было приказано вас убить, вы сделали нечто немыслимое. Вы заставили большую часть офицеров и обычных сотрудников военной контрразведки переосмыслить свою жизнь. Вы их попросту перевербовали и как только в тот день, когда к вам пришел с предложением Слав Смокер, они окончательно убедились, что вы не какой-то там непримиримый, упрямый номрадер, а человек, целиком отлитый из легированной стали, майор Лейбович и его парни приняли окончательное решение. Понимаете, мер-Валент, без помощи космос-полковника Терминатора Билла Дубровски пролились бы реки крови, но мы не смогли бы добраться до всех негодяев, ведь огромное их число никогда не числилось в списках космофлота и все они сейчас заключены под стражу в секретных тюрьмах, а это свыше пятидесяти миллионов человек. Их имена не были известны никому раньше, а раз так, то они так и сгниют заживо даже не представ перед судом военного трибунала, как их чёрные подельники. Поэтому, мер-Валент, я вам очень благодарен за всё, за то, что вам удалось в своей жизни сделать. За то, что вы совершили первый карт-прыжок, за то, что вас не сломила участь раба, за то, что вы стали мерад-куаром и вернулись домой, но более всего за то, что вы сумели побороть свои страх и боль, и каким-то чудом, ещё не зная ничего о куаринге, нашли в себе силы победить огненную пиявку и это не она превратила вас в ходячий труп, а вы высосали из неё все силы и этот кровосос отпал от вашего лба высушенной шелухой. Только благодаря этому вам и удалось доказать таким парням, как Терминатор Бил Дубровски и Дракон Джо Лейбович, что в мире ещё есть настоящие рыцари и пусть вас не смущает, что Джо называет вас дурнем даже большим, чем величайший из всех простаков — легендарный воин древнегерманского эпоса Зигфрид. Он говорит вам это в лицо только потому, что восхищён вами как я и мой новый друг Билли. Который, между прочим, тоже отказывается возглавить космофлот, но я сломлю его упрямство. Надеюсь, что с вашей помощью. Мер-Валент, хотя мои слова и прозвучат выспренне, планета Земля, земляне и лично я, мы все, перед вами в неоплатном долгу.

После слов президента Валент удивился по настоящему:

— Но как? Откуда вы узнали о моём поединке с огненной пиявкой, мистер президент? Я ведь никому не рассказывал об этом.

— Джон, называй меня просто Джон, мер-Валент, — улыбнулся, пожимая космос-полковнику руку ещё раз, — я пришел сюда только с одной целью, обрести друга, внимательно слушая его рассказ, а потом, сразу же после твоего возвращения отправиться на Редию и побыть там пару недель с другой, куда более важной целью. Я тоже хочу победить огненную пиявку, но даже ради этого не стану тренироваться ни под чьим руководством. Пойми, я не воин, а политик и мне это всё не нужно. Меч это твой удел, а моё оружие — слово.

Валент крепко сжал руку президента Кеннеди:

— Джон, я тебе верю. Ты был совершенно искренним со мной и я чувствую в тебе такую силу воли, какая есть не у всякого мерад-куара. Ты хитёр, как старый лис, и дьявольски умён, но чёрт меня подери, все дегган-куары такие. Дегган-куары это наши колдуны-целители, но они же ещё мыслители, и, если хочешь, то и политики, стоящие за нашими спинами и при этом ехидно хихикающие. А ещё они наши наставники. Им тоже не занимать ни хитрости, ни коварства. Они никогда не берут в руки оружия, но так сумеют заболтать врага, что он сам воткнёт себе меч в брюхо. Эти ребята даже не умеют скакать верхом на куарате. Им обязательно подавай пару спокойных коняг и двуколку, но обязательно с тентом над головой и мягкими подушками под задницей. Ты из их числа, Джон, я это кожей и всеми своими даггами, ну, круглыми шрамами от огненных даггенарий, чувствую. Ох, даг-Джон, скажу честно, мне что-то стало жутковато от всего того, что ты задумал, но ты, похоже прав. Да, как раз именно рыцарского духа, который ред-куары высасывают из даггенарий людям не хватает больше всего. А я ведь действительно болван, раз до сих пор так этого и не понял. Что же, выходит мой наставник не зря так ехидно хихикал, когда я поднимался по лестнице борт корабля. Этот хитрый пройдоха знал наперёд, с чем мне предстоит столкнуться и даже назвал почти точный срок моего возвращения на Редию.

Президент Кеннеди внутренне похолодел:

— Ты читаешь мои мысли, мер-Валент?

— Нет, я их только чувствую, даг-Джон, — отрицательно помотал головой мерад-куар, — читать мысли и делать не только это, умеют лишь дагген-куары. Да, теперь я понимаю, почему Сарройтар Копчёное Ухо усмехался и хитро щурился, когда слушал мои разглагольствования о том, что все ред-куары лодыри, а те реды, которые строят свою великую империю, стоят на верном пути. Джон, неужто ты считаешь, что мы как раз и есть то самое лекарство, без которого нельзя исцелить Человечество? Но как же так? Мы, ред-куары, все сибариты и бездельники. Правда, мы ещё умеем неплохо сражаться.

— И это лекарство, мер-Валент, вовсе не горькое, — улыбнулся хитрый и прозорливый политик, — наоборот, оно сладкое и пьянящее. Что же, парень, я рад, что мне не пришлось откручивать тебе яйца. Да, кстати, не обращай никакого внимания на то, что сегодня номрадеры при поддержке полиции, контрразведки и космодесанта ввалили, говоря по-русски, обезьянам звездюлей. Это наши, земные внутренние дела и мы покончим с ними задолго до того, как первые рыцари ред-куары во главе со своими мерад-куарами прилетят на Землю, чтобы учить своих неразумных братьев таким простым и бесхитростным, но столь сложным для понимания истинам. Вот кому я точно никогда не разрешу отправиться на Редию, так это черномазому и прочему отребью. А теперь извини меня, мер-Валент, но мне нужно срочно отправиться в свой офис. В эти минуты, как верховный главнокомандующий, я обязательно должен быть в штабе, но завтра мы снова увидимся и пока ты не закончишь свой дахтан-норшад, я буду каждый день приходить в эту студию, чтобы послушать его.

После того, как закончилось первое выступление Валента Карта на нескольких сотнях телевизионных каналов холдинга "Си Эн Эн", буквально на всей территории планеты на улицы городов вышли возмущённые толпы чернокожих граждан, которые из поколения в поколение сидели на шее у государства, ничего не делали, но при этом требовали, чтобы все уважали их гражданские права и ежегодно увеличивали им пособие. Чуть ли не стройными колоннами, вооружившись чем попало, в том числе огнестрельным и даже плазменным оружием, они ринулись громить телевизионные компании холдинга, позволившего так бесцеремонно, причём чуть ли не в матерной форме, поливать их грязью. Вот тут-то и началось самое интересное. Всегда лояльно настроенная по отношению к ним, такая толерантная и политкорректная полиция на этот раз принялась не просто избивать их. Полицейские снайперы, а также снайперы космофлота и в том числе контрразведки, при этом вели ещё и прицельный огонь по каждому, кто стрелял из ружей, пистолетов и плазменных лучемётов.

Стрельба велась специальными разрывными пулями исключительно на поражение, а потому головы и грудные клетки чёрных стрелков разносило в кровавые клочья. Но и это ещё не всё, из боковых улиц вышли отряды самообороны, в которых руководящую роль играли номрадеры, и начали с неописуемой жесткостью избивать бунтовщиков не бейсбольными битами, а стальными прутьями и при этом некоторых из них били так, чтобы сразу же размозжить голову и отправить на тот свет. Побоище было кровавым и жестоким. Наглым, ленивым скотам, банды которых терроризировали население множества городов, наконец дали жестокий и беспощадный отпор. Во всех действиях полиции, спецслужб и отрядов самообороны чётко прослеживалось единое организационное начало, так как одновременно с этим побоищем начался штурм абсолютно всех притонов.

Вот там действовал в основном исключительно космодесант и контрразведка и речь шла только о тотальном уничтожении главарей, криминальных офицеров и всей криминальной пехоты за исключением одних только молокососов, но и их калечили без малейшего сожаления. Даже на ночной половине планеты ниггеры, как выразился Валент, в ходе его первого трёхчасового выступления, которое сопровождалось множеством воссозданных компьютером и снятых хроникёрами кадров, решили громко заявить свой протест. Вот они и допротестовались. Хорошо спланированная акция имела своей целью тотальную зачистку и продлилась восемнадцать часов. В результате свыше полумиллиарда даже не люмпенов, это ведь одно из определений пролетариата, а форменных изгоев были изолированы от остального общества, а их дети в возрасте до десяти лет, взяты планетарным государством под своё особое попечение. Дети начиная с десятилетнего возраста были определены в специально созданные учреждения для малолетних и юных преступников и рассортированы по возрасту.

Такими были предварительные итоги Большой Чистки в военном космофлоте, но это было только начало, так как на Земле чуть ли не десятки научных коллективов приступили к выработке новой политической модели глобального доминирования планеты Земля на основе совершенно новых идеологических доктрин. Пока что им было приказано осмыслить роль истинного рыцарства, исполненного подлинного благородства и наделённого помимо огромной физической силы ещё и совершенно особыми чертами характера, кажущимися многим фантастическими потому, что они стали психическими свойствами. Это были: необычайно развитое чувство сопереживание; полное неприятие лжи и обмана; совершенно добровольное и бескорыстное служение высшим идеалам добра и справедливости; тотальное неприятие подлости; личная скромность, нестяжательство и неприхотливость в быту, стремление к самопожертвованию и что самое главное, полное отсутствие тяги к власти.

Валенту об этом не было ничего известно и один из неназванных советников нового президента как-то раз задавал ему буквально такой вопрос: — "Мистер президент, вы, часом, ничего не попутали? Это каким же нужно быть идиотом, что сделать все эти правила не просто чертами характера, но ещё и превратить их в психические свойства личности?" Немного подумав, Джон Кеннеди ответил: — "Да, этого будет маловато. Ничего, время у нас ещё есть, так что мы обязательно придумаем ещё что-то из той же оперы". Как только президент Кеннеди вышел из студии, к полковнику Карту подошел широко улыбающийся майор Лейбович, одетый в повседневный мундир офицера военно-космического флота с несколькими небольшими, разноцветными розетками на левом лацкане, которые свидетельствовали о внушительном иконостасе наград, протянул ему лист пластика и сказал:

— Валент, прочитай, это недолго, там всего три с половиной страницы, и скажи, что ты по этому поводу думаешь. Это мысли президента на счёт твоей редийской банды беспечных бродяг. Он постеснялся давить на тебя и попросил отдать это тебе, а для меня, как ты знаешь, нет удовольствия большего, чем насыпать тебе соли на хвост. В общем прочитай и скажи честно, что лично ты думаешь о всей этой галиматье. Увы, но по другому я сей текст назвать не могу. Совесть не позволяет, хотя если честно, какая совесть может быть у человека, прослужившего в контрразведке двадцать пять лет?

Дракон был, как всегда, в своём амплуа, вызывающий и дерзкий, не верящий никому на слово и, как ему самому казалось, циничный, но это ему только казалось. Таким он хотел представать в чужих глазах, чтобы сразу отбить охоту говорить с ним по душам. Валент Карт взял лист прозрачного электронного пластика и сжал его нижний уголок. Тот побелел и он принялся читать тезисы президента о том, какими на его взгляд качествами, пропитавшими человека до мозга костей, должны обладать рыцари мерад-куары. Быстро прочитав всё до конца, он сложил лист тонкого, жесткого пластика в несколько раз и тот превратился в серебристую пластину размером в банковскую карточку. Положив карточку в потайной кармашек своего широкого ремня, который не был отягощён кайларами, Валент пожал плечами:

— Это ещё мягко сказано, Джо. Скажем так, для пацана не старше десяти лет, который ещё находится под покровительством бабки и только-только начинает задумываться, а не удрать ли от неё на куарате в горы, чтобы найти там свою даггенарию, сгодится. Хотя знаешь, бабки ведь уже лет с трёх объясняют своим внукам, что такое быть ред-куаром, отмеченным дагеннарией и что означает звание рангом повыше — мерад-куар, так что даже для такого ребёнка этого мало. Тут ведь ни слова не сказано о том, что каждый проступок, совершенный умышленно, карается десятью годами заточения яме, которую ты сам же должен себе вырыть, если на месте стоянки не найдётся старая. А за любое преступление наказание только одно — смерть, но такое случается крайне редко. Хотя ты и называешь меня дураком, поверь, как раз дураков в Куарате нет, они давно уже закончились, а новыми ни один клан обзаводится не хочет. Вообще-то я тебе так скажу, Кодекс Чести Куарата будет малость побольше, чем твоя Библия. В нём расписан чуть ли не каждый шаг ред-куара, но только тот, который ведёт его прямиком в гнездо огненных пиявок-даггенарий. Джон только что сказал мне, что хочет стать дагген-куаром. Он интуитивно почувствовал, что это означает, Джо, и не намерен сворачивать с избранного пути. Если он сделает это, парень, то останется правителем Земли до самой смерти, а дагген-куары живут долго. Для них двести лет это только полный расцвет сил. Да, но Джон ведь станет не простым, а Верховным дагген-куаром, о пришествии которого сказано в древних преданиях. И, представь себе, я это почувствовал, да, это почувствовал бы любой мерад-куар из числа тех, кто не смотрит на мир глазами жены. Честно говоря, меня это немного пугает, но вместе с тем радует.

Дракон Джо Лейбович пристально посмотрел в серые глаза Валента и с сомнением в голосе спросил:

— Ты это серьёзно, про то, что огненные пиявки могут призвать к себе клятвопреступника, Валент? И что они с ним сделаю? Съедят?

Мерад-куар отрицательно помотал головой:

— Если бы всё было так банально, Джо, то оступившиеся и осознавшие это мерад-куары не состригали бы себе головы кайларами, словно ножницами. Подумаешь, напасть, быть заживо съеденным даггенариями. Это было бы просто искуплением грехов. Дело обстоит намного хуже. Если ты, совершив грех, как ты говоришь, клятвопреступления один раз, не уйдёшь из жизни немедленно сам, а скроешь это, то всё, ты встал на кривую дорожку и после третьего преступления, причём какого-нибудь особо мерзкого, к тебе прилетит кровавый посланник и ты, весь покрытый кровью, которая станет сочиться из твоих пор, сбросив с себя одежду, побежишь к ближайшему гнезду огненных пиявок, но там твой путь только начнётся. Они слижут своими язычками с тебя кровь, а потом впрыснут в тебя кое-что похуже, чем огонь жизни, и ты побежишь к ближайшему вулкану, чтобы влезть в его кратер и стать огненным демоном чтобы страдать вечно.

Майор Лейбович скептически хмыкнул:

— Валент, кто-то из вас двоих явно бредил. Или ты, рассказывая мне эту сказку, или тот парень, который поведал тебе об огненных демонах. В то, что какая-то редийская летающая пиявка, которой ты не дашь высосать из себя кровь, вспрыснув в тебя какие-то токсины, тем самым что-то изменит в тебе, я ещё могу поверить, но только не в это. Такая трансформация, которая превращает человека в огненного демона, способного жить в вулкане, невозможна. Ты просто сравни температуру человеческого тела, его химический состав и вулканическую лаву. Так что всё это сказки и не более того.

— Джо, то же самое сказал Сарру и я, — улыбнулся Валент, — но тот лишь хихикнул, как всегда. Когда мы, два года спустя покинули зверинец императора Тенуриза, как следует поблагодарив его приспешников за оказанное нам гостеприимство, то колдун первым дело повёл нас в Диларские горы, к вулкану Рыдающий Дилар. Там он показал мне сначала отпечатки босых ног на базальте, он оплавился в тех местах, где ступала нога Дилара, а потом, поднявшись наверх, я увидел его самого и ещё троих огненных демонов.

Майор набычился, но затем обмяк и спросил:

— Ты это серьёзно?

— Серьёзнее не бывает, Джо, — вздохнул Валент, — дождись той части моего рассказа, в которой будет упомянуто это наше путешествие по Куарату, и ты увидишь собственными глазами, что огненные демоны это реальность, а не выдумка и они страдают.

Дракон Джо Лейбович поёжился и спросил:

— Валент, кто же они тогда, эти даггенарии, щедрый дар природы людям или всё-таки её проклятье? Зло или благо?

Мерад-куар твёрдо сказал:

— Лично я считаю, что огненные пиявки это огромное благо не только для Редии, но и для Земли. То что они делают тебя сильнее раза в три, это всё мелочи жизни, как и то, что после этого Кодекс Чести Куарата становиться для тебя чем-то вроде справочника по техники безопасности при проведении горных работ, где не так чихнул и всё, авария неизбежна. Он всего-то и делает, что призывает тебя быть нормальным человеком и жить не только для того, чтобы набить своё брюхо, бухнуть и всласть покувыркаться с девочками на мягкой постельке, но он и не делает тебя чьим-то верным слугой, хотя и налагает некоторые обязанности. Чтобы стать ред-куаром, вовсе не требуется обладать какими-то особыми душевными качествами. Нужно только суметь стерпеть нестерпимую боль в самом начале процедуры и сдержать свои эмоции, а попросту дикий страх и ужас, которые непременно охватят тебя. В степи этому учат с детства и потому куары с малых лет стремятся во всём походить на своих отцов и старших братьев. Женщине не обязательно быть ред-куарой, но я не видел в степи ни одной, у которой на лбу не было бы отметины. В общем это не смертельно, хотя я бы не советовал никому искать даггенарию предварительно не подготовившись к встрече с ней. Только откровенный мерзавец и подонок не может призвать её к себе и только очень мудрый дагген-куар, вроде нашего Сарройтара Копчёное Ухо может вызвать огненных пиявок сам, если кого-то нужно посвятить, сначала в истинного воина, ред-куара, а затем в мерад-куара, где угодно и в любое время суток. Сарр, между прочим, офигел, когда узнал, как я заработал свою отметину на лбу.

— Так, парень, а теперь, давай, быстро объясним мне, что из себя представляет огонь жизни и что он делает с самым человеком, да к тому же землянином? — взволнованно спросил Джо — У меня сложилось такое впечатление, что всё дело именно в нём, но ведь медики брали твою кровь на анализы и ничего в ней не обнаружили. Ты точно такой же человек, как и все остальные, но вместе с тем обладаешь какой-то совершенно феноменальной силой и ещё чем-то помимо неё. Для меня это всё чрезвычайно важно.

Валент нахмурился и проворчал:

— Знаешь, Джо, однажды я точно так же пристал с расспросами к Сарру и даже, не выдержав его ехидных ухмылок, треснул его чайником по лысой башке изо всех сил. Он, конечно, в долгу не остался, мигом заставил меня пересчитать лбом все столбы в нашем большом куар-дахтане, но я своего добился, заставил его говорить со мной серьёзно, а не какими-то идиотскими иносказаниями. В общем этот старый хрыч сказал мне, что ни одному дагген-куару не дано постичь истинный смысл огня жизни, не говоря уже про таких долбаков, как мы, мерад-куары, что меня, между прочим, очень оскорбило. Если верить этому старому жулику, а он, когда это ему нужно, соврёт и недорого возьмёт, то только один Верховный дагген-куар сможет разобраться в этой загадке природы. Но я всё же думаю, что если взят с собой десяток, другой толковых учёных, то они и сами смогут во всём разобраться. Редия ещё молода и люди на ней не успели создать науки, способные дать ответ на все вопросы. Там даже я казался гением, так что настоящие учёные смогут во всём разобраться.

— Такие у нас уже есть, Валент, — кивнул Джо, — сегодня они сидели в зале, но увидев, что президент Кеннеди захотел с тобой поговорить, ушли. Ничего, ты с ними ещё познакомишься. Послушай, Валент, а почему у колдуна вашего клана такое прозвище?

Мерад-куар заулыбался:

— Это потому, что он в детстве однажды играл в снежки без шапки и отморозил себе правое ухо. Бабушка Сарройтара намазала ему ухо жиром и поставила в изголовье жаровню с углями, вот с той поры он и привык так спать. Всегда ставит на ночь справа от себя жаровню с углями, даже в самую жуткую жару, когда дышать нечем.

Попрощавшись с Джо Лейбовичем, Валент отправился в свою квартиру, предоставленную ему в небоскрёбе холдинга. Все вещи, которые он когда-то привёз с Редии, кроме алмазов, находились там, а их было немало и потому квартира была обставлена, как куар-дахтан записного кочевника. Даже кровать в ней стояла куаратская, широкая и удобная раскладушка изготовленная из кости, рога, металла и кожи. Современной были только туалет, ванная и кухня, но и там тоже хватало куаратских вещей. В эту пятикомнатную, как и любой другой куар-дахтан, квартиру обычно приходило много гостей, в том числе и девушек, но ни одна не осталась в ней на ночь. Как это ни поразительно, но Валент хранил жене верность так, как никакой другой мужчина. Он даже не заговаривал с девушками первым и никогда не делал им комплиментов. С замужними женщинами мерад-куар вёл себя более раскрепощёно, но был с ними необычайно вежлив, отчего те с укоризной посматривали на своих мужей.

В этот вечер друзья дали ему возможность побыть одному и потому у Валента имелась возможность задуматься над словами президента Джона Кеннеди, но ещё больше над его мыслями, в который пусть и совсем немного, но он всё же проник, и особенно над его эмоциями. Про всё вместе можно было сказать только одно, искренние радость и восторг, крепко замешанные на цинизме и практической смётке. Точно такими же циниками, к тому же ещё и до жути насмешливыми и вредными, а вместе с тем существами чрезвычайно рациональными, были все без исключения дагген-куары. Нет, они не руководили повседневной жизнью ред-куаров, это было излишне, но постоянно направляли клан в нужном направлении.

Иногда два клана, а в них не было семейно-родового принципа построения, сталкивались на одном и том же пастбище и тогда происходило нечто похожее на Мамаево побоище. Мерад-куары, а вслед за ними рядовые ред-куары выясняли, кто сильнее и поддаться было никак нельзя. Вообще-то проигрывал всегда реально более сильный и стойкий клан. Это он покидал пастбище, оставив его более слабому физически и проигрывающему в воинском мастерстве клану, после чего либо ред-куары начинали зло критиковать своего мерад-куара за то, что того вышибли из седла, либо он брал прочную хворостину и начинал гонять ред-куаров, а их дагген-куар, который во время чуть ли не всеобщей драки попивал пиво вместе со своим коллегой, язвительно всех подзуживал. Похоже, что одни только куараты понимали, какого рожна надо дагген-куарам. Все остальные принимали всё за чистую монету и потому разбор полётов обычно длился дней пять, после чего все ред-куары месяца два только и делали, что тренировались в железном бое на роговых мечах и рукопашных схватках.

Когда Валент столкнулся с этим фарсом в степи впервые, то вместо того, чтобы сражаться с мерад-куаром другого клана, хохотал над обоими колдунами так, что едва ли не впервые в жизни заставил их смутиться. После этого, не щадя самолюбия колдунов, он объяснил как своему коллеге, так и всем ред-куарам, что два лысых жулика специально свели их в долине Розовых Скал, чтобы проверить боевую выучку. Пока он разглагольствовал на тему иезуитской хитрости, колдуны только посмеивались, но вскоре им стало не до смеха, так как на них накинулись бабульки. Всеобщую драку за красивое, удобное, просторное пастбище звёздный мерад-куар заменил первыми в истории ред-куаров военными манёврами, к которым подключились ещё полторы сотни кланов. Однако, посмотрев на хитрую физиономию Сарройтара, Валент понял, что колдун предвидел и это.