Долина любви

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Гвинет облегченно плюхнулась на стул. Ноги ее совсем не держали, сердце билось как сумасшедшее, лоб взмок, безумно хотелось пить. Классические признаки страха… или сексуального возбуждения.

Да что такое с ней творится? Мужчина, о котором она ничего не знает, обнаженный незнакомец, заходит к ней в спальню, и она вместо криков о помощи отдается ему. А потом тот же мужчина обвиняет ее в проституции, а она, несмотря на это, хочет быть с ним.

Господи, почему же ей не удалось убедить его в своей правоте? Почему он не выслушал ее? Ведь он так ошибается!

Ее внезапно озарило: все дело было в квартире и хозяине этих апартаментов. Ей с самого начала надо было выяснить у молодого человека в агентстве имя того, кто по случайности оказался совладельцем этой, квартиры. Тогда бы у нее были официальные доказательства, что она владелица квартиры. Она бы рассказала ему об этой ужасной неразберихе, и все встало бы на свои места.

Гвинет взглянула на свою сумочку, вынула оттуда визитку работника агентства недвижимости, которую он дал ей накануне, и набрала телефонный номер.

Он ответил тотчас же. Представившись, она взволнованно спросила, помнит ли он их встречу, и с облегчением вздохнула, когда он ответил утвердительно. Быстро она рассказала ему, что в ее квартире оказался незнакомец.

— Значит, этот мужчина уверяет вас, что он владелец квартиры? — спросил молодой служащий.

— Именно так он и говорит, — несчастным голосом подтвердила Гвинет.

— Но по нашим данным, на эту квартиру больше никто не претендовал, — заявил он ей.

— Так, значит, я единственная, да? — решила идти до конца Гвинет.

— Безусловно, — ответил он. — Мы знаем, что этот дом использовали в махинациях, но пока никто больше не заявлял прав на приобретение вашей квартиры. Однако, как я вам сказал, это не значит, что потенциального владельца не существует, — предостерег он.

— Но раз этого не случилось, я могу здесь спокойно жить?

— Да. До тех пор, пока не объявится другой претендент, — подтвердил он.

Итак, ей хотя бы не надо скитаться в поисках нового жилья, утешала себя Гвинет. Она старательно пыталась прийти в себя после всего этого.

Пусть он уверен в своей правоте, пусть грозит полицией и высылкой из страны, но именно он будет в конце концов выглядеть дураком, когда поймет, что к чему. Ни одному мужчине она не позволит так с ней обращаться! Уж она сумеет себя защитить!

С горечью вспоминала Гвинет, как проснулась сегодня утром. Ее переполняли страх и в то же время восторг по поводу самой особенной ночи в своей жизни. Теперь ей все это казалось смешным и наивным, после того, что случилось потом. Какой же глупой она была, когда надеялась, что не унаследует страстной натуры своего отца и не отдаст сердце и душу мужчине, который касался ее тела. Как же она ошибалась!

Как он мог подумать, что прошлой ночью ее интересовали только деньги! Неужели он не заметил ее неопытность? Она была зла и расстроена, переживала за Терезу и Энтони, но, главное, в ней росли горечь и боль.

Ей нужно добиться уважения этого человека. Она хотела, чтобы он видел в ней личность. Она никогда, никогда не покинет это место, не уйдет из квартиры, как бы он ни просил. По крайней мере, не сейчас.

— А, Тарик, привет! Отлично. Рад, что ты пришел… Наконец-то!

Притворная улыбка и сладкий голос Чада Рейнвельта были неприятны Тарику, а так же его воротило от полуобнаженной девицы, которая ласкала в этот момент Чада. Несколько членов банды стояли возле главаря, сложив руки на груди. Это были огромные парни, просто буйволы.

— У меня для тебя есть работа, — начал Чад.

Он убрал от себя руку девушки, та нахмурила крашеные брови и деланно насупилась.

Такой вот девушкой была и Гвинет, невольно подумал Тарик.

При этой мысли в нем снова закипел гнев. А это было совсем некстати в данной ситуации. Да какого черта он так реагирует на какую-то шлюху, которая продает свое тело любому мужчине?

— Ты рассказывал нам о своем высоком статусе в Зуране, — продолжал Чад. — Появился шанс проверить это и доказать нам свою преданность. Мне нужно официальное разрешение для нескольких моих людей на недолгое пребывание в Зуране, и чтобы без вопросов. И мне нужно это быстро.

— Нескольких людей? — переспросил Тарик.

Чад повернулся к девушке, которая гладила своей тонкой рукой его бедро, а ее губы были соблазнительно влажными. Тарик буквально всем телом задрожал от возмущения.

— Джини одна из моих девочек. Нравится? Жалеешь, что отказался вчера от моего щедрого подарка, а? Ты совершил большую ошибку. А она хороша в постели. Девушек, которые работают на меня, сначала пробует моя команда. И если ответ положительный, мы передаем их нашим самым дорогим друзьям. А, Джини? — Чад развеселился, поигрывая с ее полуобнаженной грудью. Свое возбуждение он, похоже, не считал нужным скрывать.

Уж не ослышался ли он? Что сказал ему Чад? Тарик мысленно повторил его слова.

— Но ты не волнуйся. Кроме Джини тут полно девиц, которые могут прийти к тебе, если ты передумаешь. Или когда ты сделаешь для нас это дельце. Сколько тебе потребуется на это времени?

Тарик пытался не думать о словах Чада насчет девушек легкого поведения и сконцентрировался на поставленной перед ним цели. Что же это было — тест? Ловушка?

— Насколько я свободен в выполнении своего задания? — спросил он как можно осторожней. — Я вполне могу это сделать немедленно. — Это было сущей правдой. — Однако без вопросов вряд ли обойдется…

Воцарилась тишина. Может, они узнали что-то о нем? Пауза слишком затянулась. Чад склонил голову и кивнул.

— Ладно. У тебя есть время. Но я хочу, чтобы меня информировали о каждом шаге. И знай: у нас нет места тем, кто не выполняет свои обещания.

Это угроза? Или намек на парня из правительства, который работает на них? Никто и никогда не разрешит провезти в страну проституток, ведь это незаконно. А уж тем более не разрешит им тут работать. Даже Тарик при всем желании не смог бы этого сделать, не будь он связан с делом захвата бандитской группировки.

Его так и подмывало прямо спросить, кто на них работает из правительства. Но этот вопрос сорвал бы тщательно подготовленную операцию. Нет, ему надо выждать, втереться в доверие к Чаду, а уж потом добраться до преступника.

Однако один вопрос он все же не мог не задать.

— Скажи, а какая-нибудь из твоих девушек работает сейчас? — спросил он Чада как можно равнодушней.

— Ну, не такой уж я глупец, — ответил ему тот. — Я заплатил за них хорошие деньги. Они чистенькие, хорошо обученные, прелестные на вид. Я не собираюсь терять вложенные в них средства, разрешив неофициальную работу. Каждая идет на встречу к мужчине только с моего разрешения. Джини и еще несколько девочек на яхте предназначены для особых клиентов, которым я доверяю и которые мне нужны. Так что просто невозможно, чтобы какая-нибудь из девушек работала без моего согласия. Остальные работают в безопасном местечке за рубежом, и у меня полно парней, которые охраняют их. Ты хочешь увидеть остальных?

Тарик кивнул.

Пять минут спустя шесть потрясающе красивых молодых женщин выстроились в ряд перед ним. И ни в одной он не узнал Гвинет. А ведь если бы одна из этих драгоценностей пропала, Чад давно бы знал.

— Если хочешь, уступлю тебе сегодня Джини. Попрошу одного из парней сопровождать ее, а потом он доставит ее обратно. Или ты хочешь провести пару часиков с ней сейчас? За это, однако, отдельная плата, — рассмеялся Чад.

Тарик покачал головой.

— Не сегодня. Чтобы уладить порученное тобой дело, мне нужно поговорить с парой-тройкой человек, — наконец сказал он.

Гвинет обнаружила, что кабинет запирается изнутри на ключ, и решила закрыться тут до прихода Тарика. Из мебели здесь был рабочий стол с компьютером, маленький диван, полка с книгами. Одна из книг особенно привлекла внимание девушки, это была история Зурана. В обычной ситуации она непременно взяла бы ее почитать.

Вдруг она услышала шаги Тарика. Во рту сразу пересохло. Сердце ее забилось. Она попыталась собраться с мыслями. Девушка посмотрела на запертую дверь. Здесь она сможет по крайней мере защититься, и он не выкинет ее из дома. Правда, кабинет был такой маленький, что Гвинет начала чувствовать клаустрофобию.

Тарик осмотрел квартиру: она была пуста. Неужели эта девица вняла его благоразумному совету и ушла? Кажется, он не очень обрадовался этому обстоятельству. Наверняка она вляпается в какую-нибудь нехорошую историю.

В квартире до сих пор витал ее запах — чистый, светлый, манящий. Тарик прошел на кухню и облегченно вздохнул, увидев на столике ее сумочку и мобильник. Итак, все же она здесь.

Он подошел к сумочке и вынул из нее паспорт Гвинет.

Из кабинета доносился какой-то шум.

— Гвинет? — позвал он.

Девушка напряглась, услышав его голос. Однако на этот раз причина страха была другая. Перед ней мгновенно встали образы прошлой ночи — широкая кровать, застеленная шелковыми простынями, и такой же шелковой была кожа обнаженного мужчины, который лежал на этой кровати, обнимая Гвинет…

Тарик подошел к двери кабинета, у него захватило дух, когда он понял: девушка заперлась.

— Открой немедленно дверь! — приказал он.

— Ты не имеешь права приказывать мне, — отозвалась Гвинет. — Возможно, ты считаешь, что это твоя квартира, ноу меня есть документы, доказывающие, что мой отец — владелец квартиры. Теперь, когда он умер, квартира перешла мне. И я не собираюсь подчиняться какому-то незнакомцу, который хочет вышвырнуть меня вон из моего же собственного дома! Это очень дорогая квартира. До тех пор пока кто-нибудь не докажет свои права на эти апартаменты, я могу оставаться здесь, потому что мне все равно некуда идти.

Девушка гордилась твердостью своего голоса и теми словами, которые произнесла после длительной репетиции.

Так, значит, она и правда не проститутка. Но деньги ей действительно нужны, и кажется, очень, если она осталась здесь после всех тех обвинений, которые он ей предъявил. Кроме того, горестных ноток сожаления о смерти отца в ее голосе не было.

— Нам как раз об этом надо поговорить, — сказал он ей примирительным тоном.

— Я уже попыталась сделать это, — напомнила она ему. — Но ты меня не слушал и не слышал. Из того, что произошло между нами, я делаю вывод: ты задумал все это представление намеренно, чтобы выдворить меня из страны и таким образом отобрать квартиру.

— Да это же смешно!

— Неужели? У тебя, очевидно, есть ключ от этой квартиры, так же как и у меня. И ты наверняка знаешь о квартирных мошенниках, которые проворачивают махинации с этим домом, продавая двум разным людям одни и те же апартаменты, и так зарабатывают вдвое больше. Но у тебя нет документов, подтверждающих, что ты владелец квартиры. А у меня есть. Я уже зарегистрировалась в агентстве, — с вызовом сказала она. — Если ты правда хочешь доказать, что квартира твоя, тебе нужно зарегистрировать свои права. Что касается меня, то я вообще думаю, что это не твоя собственность. Надо разобраться с этим делом. Вот увидишь, окажется, что полноправный владелец только я.

Ее объяснения окончательно успокоили его. Хорошо, что она находится за дверью и не видит его взгляда.

— Так ты собираешься оставаться там и голодать? — спросил Тарик. — Судебный процесс в Зуране известен как самая длительная процедура.

Еда! И как же она не подумала об этом, когда закрывалась?

— Человек может долго жить на одной воде.

— Некоторые члены бедуинского племени могут, но что-то я сомневаюсь, что ты одна из них. Кроме того, у меня есть запасной ключ от кабинета.

Гвинет посмотрела на дверь.

— Я не проститутка, — предостерегла она его.

Тарик нетерпеливо вздохнул.

— Я это уже понял.

— Что? Как? Когда? — кажется, она слишком радостно это воскликнула. — Тогда я могу донести на тебя властям за то, что ты сделал, — заявила она.

— Оттуда, где ты сидишь, это сделать невозможно, — сказал ей Тарик ехидно. — Мой компьютер выключен, а свой мобильный ты забыла на кухне, вместе с сумочкой, — добавил он, затем набрал номер горячей линии шефа полиции Зурана и запросил всю информацию о Гвинет. Он вернулся на кухню, положил ее паспорт обратно в сумочку и вышел в коридор, закрыв за собой дверь, чтобы не было слышно его разговора. — Да, кстати, необходимо выяснить, кто из правительства спрашивал разрешения впустить в страну 50 молодых женщин. Чад Рейнвельт просил меня достать разрешение на приезд в Зуран группы проституток. Я был вынужден пообещать, но предупредил, что это займет у меня много времени.

Гвинет слышала его приглушенный голос и старалась понять, что происходит. Итак, у нее не было ни еды, пи мобильного, она никак не могла связаться с внешним миром. Но главное: он наконец понял, что она не проститутка. Может, тогда ей лучше выйти и поговорить с ним лицом к лицу?

Тарик услышал поворот ключа в замке. Он равнодушно стоял и ждал, пока появится Гвинет.

Жаль, что она решила остаться в квартире. Ему хотелось, чтобы она ушла из его жизни.

Однако делать было нечего. Пока он вынужден играть отверженного члена королевской семьи и оставаться здесь. Чад — умудренный опытом мошенник, человек, который редко кому доверяет. Поэтому оставить квартиру Гвинет, а самому уехать — смерти подобно.

Кроме того, у него был свой материальный интерес — ведь квартира оформлена на его имя. Безусловно, ситуация осложняется, игра становится все более опасной для Тарика. Сейчас, как никогда, было важно усыпить бдительность Чада, ввести его в заблуждение насчет того, кто есть Тарик на самом деле. Нельзя допустить разоблачения, пока предатель не схвачен.

Гвинет вышла из кабинета и проскользнула на кухню. Почему-то теперь она показалась Тарику маленькой и ранимой женщиной, совсем не такой, какой она была сегодня утром.

Гвинет с трудом смогла взглянуть ему в глаза: после того, что произошло между ними, она оказалась в двусмысленном положении.

— Итак, — начал Тарик, — поговорим начистоту, ты и правда считаешь, что эта квартира — собственность твоего отца?

— Да, я абсолютно уверена, — заявила Гвинет. — И у меня есть документы, доказывающие его права.

Тарик сделал вид, что не услышал этих слов, и спросил:

— Когда он умер?

— Около трех недель назад.

— То есть ты недавно приехала сюда? — Он даже не потрудился скрыть невольное ликование.

Гвинет вспыхнула, но не успела ничего рассказать про Терезу и Энтони, так как зазвонил его телефон. Тарик молчал и ждал от нее ответа. Мобильник продолжал звонить, но Тарик все смотрел на нее, пока Гвинет не отвела взгляда.

— Жди здесь, — приказал он, взял телефон и вышел из кухни.

На сей раз ему звонил шеф полиции. Он добыл сведения о Гвинет. Оказалось, она из Лондона и приехала сюда для того, чтобы переоформить наследство отца, квартиру в Зуране, на себя.

— Ее квартира — одна из тех, которые были задействованы в мошенничестве. Поэтому ей сказали, что оформление документов продлится дольше. Гвинет почему-то торопится оформить квартиру на себя, а потом сразу продать. Кроме того, ей обещали выплатить издержки.

— Так она законная наследница своего отца? — спросил Тарик.

— Да, бумаги в порядке, — подтвердил шеф полиции.

— А кем она работает в Лондоне?

— Она финансовый аналитик.

— И это единственный источник ее дохода? — решил уточнить он.

— Насколько мы знаем, да.

Тарик поблагодарил шефа, отключил телефон и вернулся на кухню.

Итак, он ошибся. И ему следует извиниться за свое хамское поведение. Тарику, как человеку королевского происхождения, было сложно сделать это. Хуже всего, что он позволил эмоциям взять верх и поэтому не мог трезво мыслить. Гнев застлал ему глаза. Увидев обнаженную женщину, он тут же отдался чувствам. Правда, это еще не значит, что он должен обвинять себя одного. Ведь и она его не остановила, не так ли? Она сама вела себя иначе, чем должна была бы вести себя с незнакомцем. Впрочем, из того, что он слышал о нравах современных женщин, он мог сделать определенный вывод. Такие женщины сами согласны на все, даже провести ночь с первым встречным. Он всего лишь взял то, что ему предлагали! Значит, он ей ничего не должен.