Долины любви

Глава 15

«Люби меня больше, чем я это знаю…»

Вот уже тридцать дней Валерия привыкала жить без Игоря.

Уже тридцать дней Катерина не упускала случая, чтобы не покрутить пальцем у виска при встрече с подругой.

— Лерка, надо быть эгоисткой! — Катя не переставала поражаться решению, принятому Валерией. — Знаешь, святые обычно сильно мучаются и страдают!

— Кать, только не надо…

— Надо — не надо! — прерывала Катя Леру. — Я тоже дура, показала тебе его визитку. Хотела обрадовать тебя! Знала бы, что ты готовишься в святые, запрятала бы телефон Игоря подальше. Лерка, какая же ты балда!

Вот уже месяц, день за днем, Лера каждое утро застегивала цепочку изящного плетения, на которой сияла капелька моря, подаренная Игорем. Каждое утро Лера брала своего Винни-Пуха, садилась перед телевизором и наблюдала с ним за приключениями забавного желтого медвежонка в красной маечке. Все это сопровождалось презрительными взглядами бабушки, но Валерия старалась не обращать на них внимания. Она все свободное время проводила дома, и поэтому придраться бабушке было не к чему.

Валентина Сергеевна же, хоть и смотрела на внучку гневно, в душе жалела Леру. «Девочка совершила ошибку, а теперь мучается. Этот мужчина вскружил ей голову, воспользовавшись ее наивностью и своей опытностью! Но ничего, вот скоро вернется Эдуард и все будет как прежде. Да, кажется, Лера уже начинает понимать, что семья не стоит мимолетного увлечения. По крайней мере она больше не встречается с этим мужчиной, а то бы я непременно заметила это!»

Валентина Сергеевна не упускала момента, чтобы не заговорить об Эдике, о родителях Эдика и о незыблемых традициях их семей. Она пересказывала истории семейной жизни всех родственников — все жили счастливо, берегли домашний очаг и отваживали врагов.

Лере хотелось сказать бабушке, слушая ее истории: «Они любили друг друга, поэтому и жили счастливо!» Но она не делала этого, не хотела конфликтовать. Лера слушала бабушку, кивала… А потом шла в свою комнату, надевала наушники, вставляла диск в плеер и… «Моя любовь, с тобой мне не расстаться, нет…» Лера слушала диск и чувствовала, что Игорь разговаривает с ней, любит ее, ждет встречи.

Игорь мысленно разговаривал с Валерией, ждал встречи с ней и любил. Он любил ее всегда, и любовь его становилась больше, нежнее и крепче с каждым прожитым днем.

А дни Игоря неслись с невероятной скоростью. Автосалон отнимал очень много сил и времени: все было как обычно. Несмотря на финансовый кризис, количество клиентов не уменьшилось. Любители авто продолжали отдавать свои дорогие игрушки в заботливые руки технического обслуживания салона.

Все свободное время Игорь проводил с женой, не переставая удивляться переменам, произошедшим со Светланой. Ее будто подменили…

В тот день, когда Игорь узнал о неизлечимой болезни жены, Светлана вернулась от свекрови и поразила отца с мужем спокойным, ровным поведением. Она ни разу не заговорила о своей привязанности к астрологии. Приготовив ароматный чай, напоила Игоря и Всеволода Николаевича, а потом… попросила мужа поехать с ней в их загородный дом.

Пока машина пробиралась по московским улицам, Светлана молчала. Но когда «серебристая комета» Игоря помчалась по ночному шоссе, жена подала голос:

— Игорь, тебя ждет горе. По меркам вселенной, тяжелый отрезок времени, который ждет тебя, ничтожен. Но по людским меркам… это много… Ведь порой жизнь заканчивается так скоро!

Игорь практически не прореагировал на слова Светланы, решив, что она погружается в свой мир и что предсказываемое ею горе — это ее же, увы, близкая кончина.

— Игорь, иногда кажется, что год — это совсем мало. Но когда ощутишь на себе, что после этого самого года, который не занимает много времени, твоя жизнь закончится, то…

— Света, — Игорь остановил машину, — нужно бороться за жизнь!

Светлана долго всматривалась в расстилающуюся перед ними темноту.

— Игорь, ты мне поможешь?

— Помогу.

Светлана положила голову Игорю на плечо.

— И мы сейчас приедем на дачу и займемся любовью?..

— Да, — ответил Игорь и откинулся на подголовник.

Светлана и Игорь за последние четыре года были близки считанные разы. После того как она избавилась от их ребенка, отношения между ними охладились. Да и частое отлучение Светланы в свой мир, построенный болезненной психикой, только отдаляло супругов.

— Да, мы с тобой все построим заново. — Ложь во спасение. — И сейчас займемся любовью. — Игорь переступал через себя ради продления жизни этой женщины, ради душевного спокойствия Всеволода Николаевича. И ради себя. «Да, Лера была права…»

Нельзя все оборвать… нужно завершить отрезок жизни и поставить точку. Твердую точку. Чтобы эта точка отделила прошлую жизнь от счастливого, желанного будущего. И чтобы не на что было оглядываться. И чтобы в будущем не тяготил долг, неоплаченный долг их прошлого…

Поддержка и внимание Игоря помогли Светлане — она согласилась на операцию. И изменилась настолько, что Игорь с Всеволодом Николаевичем начали подумывать, что никакого психического заболевания у Светланы не было. Казалось, что она просто освободилась от захватившего ее монстра и делится этой радостью с близкими.

Игорь посвящал жене много времени, но ни на день не забывал о Валерии. И, думая о Лере, он убеждался в ее правоте. Да, он не смог бы оставить Светлану и Всеволода Николаевича в нынешней ситуации. Да, ему было бы тяжело разрываться на части, согласись Лера жить с ним.

Лера оказалась права.

Но как же он хотел, чтобы она была рядом! О Господи! Как он выдержит целый год без нее?!

Дикое, неудержимое желание броситься к Валерии захватило Игоря, когда в выпуске новостей он услышал о приказе министра обороны об увольнении в запас и о призыве. Об увольнении в запас! Игорь почувствовал, как тысячи мурашек пробежали по его спине — муж Леры совсем скоро придет и тогда…

Единственное, что удерживало Игоря, — это незнание. Он не знал адреса Валерии. В противном случае он уже ехал бы к ней, чтобы забрать с собой, чтобы не дать этому мужчине прикасаться к ней, к его Лере, к его солнышку…

— Я сойду с ума!

Игорь скрежетал зубами и сжимал кулаки.

Но, несмотря ни на что, Игорь понимал, что Лера права. Знай он ее адрес, его приезд только все испортил бы… Лера права, нужно жить в согласии со своей душой. И согласие это можно обрести, лишь пережив год в разлуке.

— Год… Нет, уже меньше! Да, меньше — одиннадцать месяцев. Хорошо… Хорошо?.. Это же целых триста тридцать четыре дня… — Игорь закрывал глаза и шептал: — Но ведь мы справимся, правда, малышка? Каждый прожитый день приближает нашу встречу… Встречу в долине любви!

Глава 16

Эдуард пришел в начале декабря. Пришел неожиданно, как этого и следовало ожидать…

В этот морозный, солнечный день Лере не нужно было идти на работу. Мультсериал о приключениях Винни-Пуха закончился, и поэтому она не торопилась вставать. Лера разглядывала луч и, настойчиво пробивающиеся сквозь щель в занавесках, и улыбалась. Улыбалась своей уверенности и силе.

С момента расставания с Игорем прошло три месяца, а это означало, что четверть пути пройдена. И за это время Валерия обрела покой и душевное равновесие. Она четко видела цель, к которой шла, и осознанно преодолевала шаг за шагом.

Отношения с бабушкой вошли в прежнюю колею: ни Лера, ни Валентина Сергеевна не касались вопросов ни о таинственном мужчине Леры, ни о не менее таинственном Валерии. Бабушка была уверена, что внучка перечеркнула воспоминания о своем увлечении. Лера же ни разу не заговорила о Валерии, хотя и знала, что он продолжает звонить бабушке.

Лера потянулась, улыбнулась ярким лучам зимнего солнца и встала. Накинув халатик, она отправилась на кухню выпить привычную чашечку кофе.

В этот день все было как обычно: Лера занималась уроками, потом помогала бабушке с приготовлением обеда, но вдруг…

Прозвучавший звонок в дверь заставил девушку вздрогнуть, а Валентину Сергеевну улыбнуться. Обе сразу поняли, кто пришел.

Валентина Сергеевна распахнула дверь — на пороге стояло семейство Дятлов.

Родители Эдуарда лучезарно улыбались, наблюдая за сыном и невесткой: Эдик подошел к жене, поцеловал и обнял.

— Эдик, не заморозь Леру, у тебя же куртка холодная! — тут же послышался голос Веры Петровны, и Эдуард послушно отступил от жены.

Все улыбались: взрослые умильно наблюдали за встречей своих детей, Эдуард улыбался смущенно, а Лера смотрела на бабушку, и улыбка ее говорила Валентине Сергеевне: «Видишь, он слушается свою мамочку, а я не хочу жить по ее указке! Разве ты не помнишь, что она и тебе выговаривала два года назад?»

За обедом взрослые расспрашивали Эдика о службе, он охотно отвечал им, но то и дело поглядывал на Леру. Ему не терпелось заняться с ней сексом. Эдик успел лишь разочек, запустив руку ей под халатик, сжать грудь. Вера Петровна не замечала ничего, кроме своей радости, вызванной возвращением сына из армии. Она квохтала, комментируя его рассказ, постоянно демонстрируя свою осведомленность — она знала наизусть все письма Эдуарда!

— Милый мой, наконец-то ты выспался! — Вера Петровна не сводила взгляд с сына.

— Да, думал, не дождусь этого! — улыбнулся Эдик.

— Так ты вчера пришел? — поинтересовалась Лера и отметила, что ее это нисколько не тронуло. Даже наоборот, вздох облегчения вырвался из ее груди — одной ночью меньше!

— Лерочка, — залепетала свекровь, — Эдик пришел вечером! Ты же знаешь обстановку в городе, в темное время суток опасно ходить по улицам. Вот мы и решили дождаться утра.

— Вера Петровна, — улыбнулась Лера, — вы преувеличиваете. Ходить по Москве совсем не опасно для жизни.

— Да что ты, Лерочка! — У матери Эдуарда округлились глаза. — Я смотрю все программы о криминале и знаю, в каком городе мы живем!

— Мы с Катериной почти каждый вечер возвращаемся из университета — и ничего, живы! — Валерия лучезарно улыбнулась свекрови: она делала и говорила это для бабушки, чтобы та начала понимать. Но вдруг Лера улыбнулась еще шире: вот это да! Ведь свекровь сама подсказала ей, как можно больше времени проводить дома! — Но вы правы, Вера Петровна, лучше не рисковать. Если нет острой необходимости, то надо оставаться дома или по крайней мере не ходить вечером одной.

— Конечно, Лерочка! — Свекровь распушилась от сознания своей правоты.

— Если честно, то не представляю, как буду добираться к вам, — заговорила Лера взволнованно. — От университета мне придется делать пересадки в метро. До «Печатников» я буду добираться поздно, а еще до вашего дома нужно дойти. Действительно, страшновато!

— Это ужасно! — всплеснула руками мать Эдуарда. — И что же делать? В такую поздноту тебя некому будет встретить. Эдик будет возвращаться намного раньше, его институт недалеко от дома.

— Я могу ждать Леру в метро, — подал голос Эдуард.

— Ты что, собираешься целый час париться в метро? — грозно спросила у сына Вера Петровна. — А потом, выйдя на улицу, ты сразу заболеешь!

— Не стоит, Эдик. — Валерия казалась не менее встревоженной, чем свекровь. — Я могу так же приезжать домой с Катериной, ведь это всего лишь четыре раза в неделю.

— Но… — попытался возразить Эдик.

— Никаких «но»! — заявила Вера Петровна. — И потом, вам понадобится полноценный отдых после вечерней учебы, а вместе вы не выспитесь. Знаю я вас!

Отец. Эдика во время этого разговора ни на миг не оторвался от своей трапезы. Он никогда не вмешивался в разговоры и давно привык к тому, что жена решает все. И что бы он там ни думал, это не имело никакого значения.

Валентина Сергеевна изумленно смотрела на свою подругу, удивляясь ее властности. Такой она Веру не знала.

Валерия посмотрела на уткнувшегося в тарелку Эдика, на его опущенные плечи, и ей стало жаль его. И Лера даже почувствовала себя виноватой — она хочет освободиться от этой семьи, и она сделает задуманное, но вот Эдик… Ему-то никогда этого не сделать! Хотя… Лера дотронулась до руки приунывшего мужа и улыбнулась ему — ничего, она попробует помочь Эдику освободиться от неусыпного внимания матери, попробует научить его быть самостоятельным.

Да, этот год нужен. Нужен, потому что нельзя просто так все бросить. И каким бы ни был Эдик, она согласилась выйти за него замуж, и теперь расстаться нужно так, чтобы потом не чувствовать себя человеком, который без оглядки сжигает мосты, не думая о последствиях своих поступков.

Солнечные декабрьские дни не приносили Игорю Вавилову радости. Он не видел ни яркого солнышка, ни голубого неба, ни серебристо искрящегося снега. Он видел только свой кабинет, видел документы, с которыми работал. И еще Игорь видел умирающую жену.

Несмотря на то что операция прошла успешно и врачи прочили Светлане целый год жизни вместо обещанных ранее семи месяцев, она умирала. Умирала дома.

Их квартира превратилась в больницу — запах лекарств, постоянное присутствие медсестер, и Светлана, лежащая под капельницей. Все желания больной исполнялись. А желала она лишь одного — Светлана хотела, чтобы близкие были возле нее. Особенно она ждала возвращений Игоря из автосалона. Она старалась не отпускать от себя мужа ни на минуту, он даже обедал и ужинал возле нее.

Супруги проводили вместе столько времени, сколько не проводили никогда раньше. И почти всегда разговаривали… Всегда, когда у Светланы хватало на разговоры сил. Они вспоминали о счастливых днях, проведенных вместе еще в школьные годы, вспоминали свою красивую свадьбу, вспоминали путешествия… Игорь пытался говорить о планах на будущее, пытался не дать потухнуть искре жизни, едва теплящейся в Светлане. Но все было бесполезно.

— Игорь, перестань, — пресекала все его попытки Светлана. — Я же говорила тебе, что умру в этом году!

— Свет, прекрати!

— Да, я не хочу уходить в следующем году, я боюсь трех девяток! Они могут обернуться шестерками и помешать мне соединиться с моей звездой. Я умру в декабре, и ничто и никто мне не сможет помешать! Потому что три девятки могут не дать мне получить прощение…

Светлана плакала, перечисляя все свои прегрешения, а Игорь успокаивал ее и находил оправдание всем ее поступкам, в которых она раскаивалась.

— Нельзя оправдывать любовью те ужасные вещи, которые я делала.

— Твоя страсть была слишком сильна, поэтому…

— Да, Игорь. — Светлана сжимала руку мужа. — Я очень люблю тебя, может быть, моя любовь была эгоистична, и поэтому мы не были по-настоящему счастливы, но теперь… Я все осознала и желаю тебе счастья! Я постараюсь, пройдя все круги небесного дома, стать хранительницей твоего счастья. А ты постарайся пережить эти три девятки, этот год будет непростым!

— Я постараюсь, Свет…

Игорь терялся в догадках — все, что говорила Светлана, то ли было результатом больного воображения, то ли действительно пророчеством.

— Я постараюсь…

А поддерживали Игоря в этот сложный период лишь мысли и думы о Валерии. Он старался быть сильным вдвойне — Игорь знал, что Лере требуется его поддержка. И искренне надеялся, что его любовь придаст ей сил. А силы были ей очень нужны, ведь уже пришел декабрь и, значит, муж Валерии наверняка вернулся из армии.

— Ты сейчас с ним… И он… — Игорь обхватывал голову руками, он будто пытался выдавить из себя мучившие его мысли. — Ты любишь меня, поэтому все, что сейчас происходит с нами, не напрасно. И я люблю тебя, Лерочка! Осталось еще немножечко…

Глава 17

Декабрь подходил к концу, а это означало, что треть пути до долины счастья пройдена.

И казалось, что все вокруг радуется этому. По крайней мере Лере так казалось. Хотя она и знала, что все дело в новогодних праздниках. Совсем скоро, через несколько дней, наступит год, который принесет Лере долгожданную встречу с Игорем, с ее любимым.

За несколько дней до праздника Валерия с Катериной совершили вояж по магазинам: приобретать подарки так здорово! Подруги потратили почти целый день на эту предпраздничную прогулку и были счастливы: они выбирали подарки близким, советовались друг с другом. Весело болтали, отдыхая в кафе. А потом снова отправлялись в путь от витрины к витрине.

До своего дома Катя с Лерой добрались, когда торопливые зимние сумерки уже вовсю хозяйничали в Москве. Катерина вышла на своем четвертом этаже, а Валерия поехала выше. Лера улыбалась, она была довольна сегодняшним днем: пообщавшись с подругой и повеселившись, она чувствовала, что отдохнула и счастлива. Счастлива хотя бы ненадолго…

Действительно, ненадолго: в прихожей Леру встретил суровый взгляд бабушки.

— В чем дело? — сердито поинтересовалась Валентина Сергеевна. — Почему ты пришла сюда?

— Мы с Катей ездили за подарками к Новому году, вот я и приехала. — Валерия старалась не показать, насколько прием, оказанный бабушкой, расстроил ее. — Мы же будем праздновать здесь!

— Я надеюсь, ты вернешься сегодня к мужу? — Валентина Сергеевна не приветствовала частые приезды внучки домой, она хотела, чтобы Лера как можно быстрее привыкла жить в доме мужа. — Ты поедешь к Эдуарду?

— Не знаю. — Лера прошла в большую комнату и принялась укладывать подарки в мебельную стенку.

Валентина Сергеевна продолжала грозно смотреть на внучку, но вдруг губ ее невольно коснулась улыбка — точно так же и на эту же полку складывала подарки Лерина мама. А Лера так была на нее похожа!

Увидев, что бабушка немного смягчилась, Валерия решила показать ей одну из своих покупок. Она достала из сумочки узкий бархатный футлярчик и протянула ей:

— Бабуль, оцени!

Валентина Сергеевна открыла крышечку и, посмотрев на покупку внучки, одобрительно кивнула. Женщине понравилась лежащая на темно-синем бархате плоская золотая цепочка с небольшим ажурным крестиком.

— Это Вере? — Она подумала, что украшение предназначено для свекрови.

— Нет. — Валерия вынула цепочку, и гордый металл ярко блеснул, отражая свет ламп. — Это я купила в подарок ленинградской бабушке.

После ссоры, произошедшей после гибели Марины, ленинградские бабушка и дедушка ограничивались лишь отправлением открыток с поздравлениями. Открытки от них приходили раз в год, ко дню рождения Леры. Валерия же поздравляла своих ленинградских родственников с каждым праздником, а к шестидесятилетию дедушки послала в Питер подарок: курительную трубку. Дед коллекционировал трубки, и Лера купила неплохой экземпляр — дедушка даже прислал ей письмо с благодарностью. А вот теперь она собиралась сделать подарок и для бабушки: близился ее юбилей.

— Могли бы и позвонить хоть разочек, — хмыкнула Валентина Сергеевна, которая была не против подарков для родителей Марины. Она не одобряла их молчание, считая, что единственная открытка в год — это недостаточно для внучки. — Ты же у них одна! И можно гордость свою давно спрятать в чулан и позвонить. Ведь ты правильно им ответила тогда: твой дом здесь!

— Бабуль, ладно тебе, это их дело. — Лера убрала цепочку в футляр. Завтра она пойдет на почту и отправит подарок вместе с коробкой конфет бандеролью. — Не волнуйся, а то давление повысится.

— У меня выработался иммунитет на волнения. Давление отступило на второй план, уступая место заботам, — махнула рукой бабушка. Пойду чай поставлю.

Валентина Сергеевна отправилась на кухню, но в дверях комнаты обернулась:

— Знаешь, почему они такие странные? — Она имела в виду Лериных дедушку и бабушку из Питера. — Потому что родились один накануне Нового года, а другая — под Рождество! Они обделены праздниками, вот поэтому-то…

— Наоборот, здорово! — Лера искренне улыбнулась. — Сначала день рождения, потом праздник! И гора подарков!

— Лерка, Лерка! — Бабушка вздохнула. — Тебе еще не поздно Деда Мороза приглашать!

— Помнишь, мама с папой всегда мне заказывали…

Валентина Сергеевна кивнула и побрела на кухню готовить чай, а Лера отправилась в свою комнату…

Да, если бы можно было попросить Деда Мороза доставить подарок Игорю! Лера купила сегодня ему в подарок изящную зажигалку «Зиппо».

«Если бы не твое дурное решение, то зажигалка порадовала бы Игоря уже через несколько дней, а не месяцев!» — сказала Катерина Валерии, когда она решилась на эту покупку.

Может быть… Но зато, когда Лера подарит Игорю зажигалку, он будет знать, что она никогда не забывала о нем. А пока огонек, вспыхивающий от этой изысканной вещицы, будет согревать Лерино сердце…

Валерия надела наушники, включила плеер, из которого не вынимала диск, подаренный Игорем, И… «Если бы ты знала, как я люблю тебя…»

Игорь будто разговаривал с ней… Лера откинула крышечку зажигалки, и стройное пламя заплясало в такт музыке.

— Игорь… Игорь, я люблю тебя!

Музыка и стихи лились в душу, а мягкое пламя ласкало взор…

Но вдруг…

Совершенно неожиданно вспыхнул верхний свет. Лера вздрогнула, захлопнула крышечку зажигалки, выключила плеер и сняла наушники. Перед ней стояла бабушка и удивленно смотрела на зажигалку.

— Лера, а это кому?

Валерия невольно обхватила зажигалку обеими ладонями и прижала к груди.

— Ты купила это Эдику? — изумилась Валентина Сергеевна. — Он что, начал курить? Он пристрастился в армии к сигаретам?

— Нет. — Лера сжимала зажигалку, стараясь унять появившуюся дрожь. — Нет, не Эдику! Разве он может осмелиться и сделать что-нибудь поперек воли своей мамочки?!

Валентина Сергеевна удивленно вскинула брови и, подойдя к дивану, опустилась на него со вздохом.

— Валерия, в чем дело? Снова проблемы?

— Проблемы? — пожала плечами Лера. — Все как обычно!

— Что с тобой? — Бабушка посмотрела на нее взглядом уставшего человека. — Я не хотела говорить, но Вера жаловалась на тебя. Объясни, зачем ты устроила там скандал?

— Какой скандал?! Я всего лишь сказала, что не хочу смотреть сериал!

— Ты слишком бурно стала реагировать на вещи, на которые раньше не обращала внимания.

— Да? — Валерия поставила зажигалку на свой письменный стол. — Просто я теперь не буду молчать и делать то, что не хочется! Хватит жить по указке Веры Петровны!

— Но ведь Эдик…

— Если Эдик хочет — пожалуйста! Пусть пляшет под ее дудку! Думаешь, ему нравится смотреть на эти сцены из жизни латиноамериканцев?! Нет! Он просто рта открыть не может, чтобы отказаться от этих телесеансов!

Валерия встала и прошлась по комнате — все в ней бурлило.

— Лера, так нельзя! — Бабушка тоже встала и остановила ходьбу Валерии, притянув ее к себе. — Нужно внимательно, с пониманием относиться к Вере Петровне, а не перечить ей. — Валентина Сергеевна обняла внучку и усадила на диван. — Я сказала Вере, что причина твоей недавней несдержанности — это месячные, что ты могла быть раздражена из-за этого… Но она ответила, что ей твои месячные — поперек горла. Лера, все это до добра не доведет! Тебе нужно взять себя в руки и вспомнить о своем воспитании! Разве тебя этому учили?

— Меня учили быть честной!

Валентина Сергеевна отстранилась от внучки. Она одарила ее долгим, внимательным взглядом. Взгляд бабушки будто пронизывал Леру насквозь.

— Тогда ответь мне, для кого эта зажигалка?

— Ты знаешь для кого!

— Ты встречаешься с ним? — Валентина Сергеевна ужаснулась: она не замечала ничего подозрительного и была уверена, что внучка покончила со своим летним увлечением.

— Я ни с кем не встречаюсь, — спокойно ответила Валерия.

— Послушай меня, дорогая… — Бабушка поднялась и заговорила, глядя на внучку сверху вниз. — Если ты не выкинешь из головы эти глупости, — она указала на зажигалку, — то разобьешь себе жизнь! Неужели ты не понимаешь, что, как только начнешь встречаться с этим мужчиной, твоя жизнь пойдет наперекосяк?

— Я с ним не встречаюсь, — повторила Валерия.

— И хорошо, — кивнула бабушка. — Нужно укреплять и строить то, что у тебя есть. И я буду помогать тебе создавать нормальные отношения с мужем и особенно со свекровью. От твоего отношения к Вере Петровне очень многое зависит. Тебе нужно быть терпимой к ней и помнить об уважительном отношении к старшим. А от мужа у тебя не должно быть никаких секретов — это основа семейных уз.

Зазвонивший телефон прервал их взволнованную беседу. Трели, издаваемые телефоном, говорили о том, что звонит Валерий.

В глазах Валентины Сергеевны появилась боязнь, она то смотрела на внучку, то переводила взгляд на телефон, настойчиво призывавший снять трубку, уверенно стоя на письменном столе Леры.

— Это у тебя, бабуль, есть секрет, — проговорила Валерия.

— Это не секрет. — Валентина Сергеевна продолжала боязливо посматривать на телефон. — Просто я все сделаю, чтобы кто бы то ни было не разрушил твою жизнь!

— Насчет Валерия можешь не беспокоиться. — Лера улыбнулась. — Настоящая любовь бывает один раз в жизни. И я эту любовь встретила.

Валерия вышла из комнаты и прикрыла дверь, давая бабушке возможность спокойно поговорить со своим секретом.

«Валерий позвонил очень вовремя. — Лера пошла на кухню и налила себе чая. — Он просто спас нас с бабушкой от ссоры!.. Но ничего, еще немного, и бабушка поймет, что я искалечу свою жизнь, если не освобожусь от этих семейных уз!»

Валерия погасила свет и встала возле окна. Она обнимала ладонями горячую чашку и смотрела на летящие снежинки, сверкающие в холодном свете озябших фонарей.

На исходе этого декабрьского дня с неба посыпал красивый предновогодний снег — крупные снежинки плавно кружились, осторожно покрывая землю ослепительной пеленой.

Игорь провел этот день, не отходя от постели жены — Светлана была уже настолько слаба, что даже сильнейшие обезболивающие с трудом заглушали страдания тела. Но все же сегодня она почти весь день разговаривала с Игорем. Она лежала на плече мужа, ловя последние мгновения ускользающей жизни, и рассказывала ему об изученной науке.

Игорь слушал жену, которая говорила о степени влюбленности человека в мировые космические процессы. Светлана решила рассказать о подробностях составленного ею гороскопа для Игоря: говорила о смещении точек равноденствия и о вычислении его зодиакальной характеристики, об аспектах планет, о лунных узлах…

— Главное для тебя — пережить предстоящий год. Он ознаменован силой человека от черной луны… А потом… потом все будет очень хорошо…

Светлана замолчала, набираясь сил.

— Игорь, я хочу посмотреть на снег…

Игорь усадил жену, подложив ей под спину подушки, и распахнул шторы — за окном кружили миллионы снежинок, исполняя причудливый танец. — Игорь, я люблю тебя. — Светлана дотронулась до руки мужа. — Я… Я вижу яркий свет… Это она… Моя звезда.

Светлана в последний раз сжала руку мужа.

Глава 18

Январь выдался снежным. Невероятное количество снега покрыло улицы Москвы, и ничто не могло справиться со снегопадом — дороги пытались расчищать, но на все попытки потревожить снежное покрывало зима отвечала еще более обильным посыпанием улиц снежинками.

Валерия наслаждалась городом, притихшим под снежной пеленой. Она и сама прожила январь так, будто прогулялась по тихому, заснеженному лесу.

Началось все со звонка ленинградской бабушки. Лера была дома одна, и первое, что ей пришло в голову, когда она услышала позывные междугородной связи, — это Валерий. Сердце ее забилось — наконец-то она сможет познакомиться с этим таинственным человеком и поблагодарить его за подарки, хотя бы по телефону.

— Слушаю, — взволнованно произнесла Валерия.

— Лера, здравствуй, — послышался осторожный женский голос. — Это…

— Здравствуй, бабушка. — Лера почувствовала, как в горле встал комок. — Я узнала тебя…

И тут из трубки донесся плач. Бабушка плакала. И от звука ее всхлипываний комок слез, мешавший Лере дышать, выплеснулся наружу.

— Бабушка, не плачь, — попыталась успокоить ее внучка.

Но горькие слезы радости не переставая текли по лицам обеих женщин. Слова были не нужны, соленые струи говорили им обо всем — о понимании, прощении и любви.

— Бабуль… — Лера наконец смогла немного успокоиться. — Я сдам сессию и приеду к вам. В феврале…

— Мы будем ждать тебя, — прошептала сквозь слезы бабушка.

— Я позвоню вам, скажу, когда приезжаю.

— Мы с дедом встретим тебя, Лерочка… Мы любим тебя, доченька…

— И я люблю вас… Я скоро приеду.

После разговора с ленинградской бабушкой на Леру словно снизошло успокоение. Будто что-то тревожащее ее все эти годы исчезло. Она стала спокойна. Лера не обращала внимания на ежедневные разговоры бабушки о том, что сессия — это не причина, чтобы жить отдельно от мужа.

— Вера Петровна посоветовала нам так поступить, — раз за разом отвечала Валерия на выпады бабушки. — И мы с Эдиком не стали возражать. Она права, нужно все силы отдавать учебе, тем более у Эдика возникли трудности с химией: у него не зачтена одна лабораторная, он не успел сделать эту работу перед уходом в армию. И потом, не ты ли советовала мне не перечить свекрови?

Это продолжалось день за днем, но Леру нисколько не трогало. Пусть бабушка продолжает свою политику. Главное — Валерия живет дома, спокойно сдает экзамены и не выполняет свои супружеские обязанности. Пятый месяц пути в долину любви оказался самым спокойным и быстрым.

Лишь в конце января Игорь осознал, что Светлана умерла.

Несмотря на то что в последние годы они со Светланой были довольно далеки, с ее смертью образовалась пустота. Как ни странно, но Игорю недоставало жены — он, приходя домой, не понимал, почему не слышна музыка, обычно доносившаяся из комнаты Светланы, а вспоминая причину, грустил. И лишь с окончанием серединного зимнего месяца Игорь понял, что смирился со смертью жены. Он будто освободился от того, к чему не мог привыкнуть весь этот месяц.

— Тебе стало легче, потому что скоро будет сорок дней, — сказал Миша.

Игорь кивнул: Миша знал это не понаслышке.

— Я не думал, что почувствую потерю…

— Что бы там ни было, но Светлана была твоей женой.

— Да, — кивнул Игорь. — И видишь, Миш, Лера оказалась права: этот год в разлуке нам действительно понадобился.

Миша внимательно посмотрел на друга и помотал головой:

— Нет, вам нельзя было терять друг друга на целый год. — Миша сдвинул брови. — Нельзя было… Нельзя так разбрасываться временем, оно драгоценно!

— Я не мог отказать ей в этой просьбе, — ответил Игорь, — я люблю ее…

Миша кивнул. А потом подмигнул Игорю.

— Ну-с, любезный, тогда я буду приводить тебя в норму! С помощью моего эксклюзивного метода ты подготовишься к встрече с Валерией.

Игорь засмеялся и замотал головой:

— Знаю я твои методы!

— Методы отличные! И главное — ты будешь в идеальной форме, ты будешь сексуален и силен!

— Мишка! — Игорь дружески пихнул его в плечо.

Но Михаил не собирался сдаваться — Игорь, слава Богу, оправился после смерти жены, и теперь нужно возвращать его в прежнее русло. Слишком много сил потеряно возле постели тяжело умирающей женщины. А еще больше сил понадобится для преодоления предстоящих семи месяцев, разделяющих Игоря с любимой женщиной.

Глава 19

Валерия не спала всю ночь, прислушиваясь к перестуку колес. Поезд мчался, оставив позади Московский вокзал, к вокзалу Ленинградскому, а Лера смотрела в темноту на редкие огни, мелькавшие за окном…

Встреча с ленинградскими бабушкой и дедушкой прошла так, будто их не разделяло семь лет. В их доме ничего не изменилось, да и сами они были такими же, как и прежде.

Единственное, что изменилось, — это внешность Валерии. Теперь уже не велись шутливые споры, на кого похожа внучка — на отца или на мать. Валерия превратилась в копию своей мамы: она стала настолько похожей на Марину, что дед и бабушка несколько раз, невольно, называли Леру именем своей погибшей дочери. И это вызывало слезы.

А однажды, услышав их разговор, Лера до конца почувствовала все то, что пришлось пережить ее родным.

— Будто Марина вернулась к нам, — сказал дед.

— Мы были не правы по отношению к Валерию. Он любил Марину, а мы оскорбили его, сказав, что он отнял у нас дочь. — Бабушка всхлипнула. — Но самое ужасное, что уже нельзя попросить у него прощения…

— Он простил нас… Ведь Лерочка снова с нами.

Родители Марины лишь недавно узнали, что их зять ушел вслед за их дочерью, Московская бабушка, после произошедшей ссоры, не сообщила им об этом. Они узнали о судьбе отца от Леры, а ей с трудом удалось скрыть свое удивление: девушка была уверена, что они все знали.

Колеса продолжали свой перестук, а Лера вспоминала разговоры и прогулки с дедом, перебирала в памяти мельчайшие детали. И улыбалась — недостающий кусочек мозаики жизни нашел свое место…

Поезд прибыл в родной город, и Валерия с удивлением увидела, что на перроне стоит муж. Эдуард с нетерпением всматривался в лица прибывших, отыскивая взглядом жену.

Вот наконец Эдуард увидел Валерию, показавшуюся в дверях вагона. Он поспешил навстречу жене — счастливая улыбка сияла на лице мужчины.

— Здравствуй! — Эдуард обнял Леру и крепко прижал к себе. А потом поцеловал, улыбнулся и протянул ей букет.

— Здравствуй. — Лера была ошеломлена произошедшим. Она удивленно смотрела то на Эдика, то на желтенькие гвоздики, которые он ей преподнес.

Это был после свадебного первый букет, подаренный им Валерии.

Эдуард подхватил сумку Леры и, обняв жену, повел в сторону входа в метро. Он без устали рассказывал ей о сдаче «хвоста» по химии, о том, что нашел себе работу, о том, как соскучился по ней. Удивительно, но Эдуард стал расспрашивать Валерию о поездке и с удовольствием слушал ее рассказ о родственниках. И Лера, решившая, что такое раскрепощение и внимательное поведение Эдика объясняется отсутствием Веры Петровны, с удовольствием общалась с мужем.

Оказалось, что они едут не в Печатники, а домой к Лере.

— Наши старики проводят сегодняшний день вместе, — объяснил Эдуард, — а я решил, что нам не стоит упускать возможность побыть одним!

Лера кивнула — она не могла сказать мужу «нет». Они не были близки целый месяц, сейчас Эдуард был ласков и весел… У Валерии не было причины, чтобы отказать ему.

…Эдуард целовал Валерию. Целовал дольше обычного. И даже покрыл поцелуями ее шею и плечи. И грудь? Да. Невероятно, но он действительно сделал это. Впервые прикоснулся губами к груди своей жены — правда, длилось это недолго; вскоре, шепча какие-то неразборчивые фразы, Эдик принялся мять груди Валерии и стонать от удовольствия.

Впервые они занимались сексом днем, и это доставило Эдуарду небывалое наслаждение — ему понравилось рассматривать обнаженную Леру: это тебе не сумерки.

— К черту приличия, — прохрипел Эдуард, раздвигая ноги жены. — Каким я был идиотом, слушая мать с отцом!

Он с остервенением набросился на нее, как изголодавшийся дикий зверь.

А Валерии все это было безразлично, она закрыла глаза и сжала руками простыню, — пусть насытится и оставит ее в покое. В конце концов, Эдик заслужил это: он примерно исполнял желания матери, сдавал экзамены, не отвлекаясь на жену; он радушно встретил Валерию… А что до нее… Она сама решила остаться с ним на этот год. Да и разве виноват Эдик, что Валерия любит другого мужчину?

Но сегодня близость затянулась: Эдуард, наслаждаясь новизной, долго ощупывал и разглядывал жену. Проделывая это, он не переставал бормотать о том, сколько же они потеряли, занимаясь сексом в темноте.

— Всегда в темноте! Каким же я был дураком, ведь пацаны говорили, что кайфа больше, когда при свете… Но нет, я боялся ослушаться родителей, с их приличиями… К черту их!

Наконец Эдуард кончил. Он громко простонал и сильно сжал груди Валерии. А потом, зафырчав, накрыл ее своим обмякшим телом.

— Я люблю тебя, Лерка…

Эдуард скатился с жены. Он тяжело дышал и постанывал. Валерия лежала без движения, вымотанная выполнением своего супружеского долга. Да и рука Эдуарда, сжимавшая ее грудь, не давала пошевелиться.

Усталость взяла свое, и глаза Валерии закрылись. Бессонная ночь, проведенная в поезде, и небывалый по продолжительности и интенсивности секс с мужем заставили ее погрузиться в спасительный сон…

Но вот Лера встрепенулась — ей нельзя засыпать, ведь нужно спешить в ванную! Теперь она не допускала и мысли о беременности! С приходом мужа из армии Валерия пользовалась физиологическим методом, и за прошедшее время этот способ не подводил ее.

Лера резко села в кровати и посмотрела на часы, стоящие на ее письменном столе, — ужас!!! Она перевела взгляд на Эдуарда — он улыбнулся ей и постучал пальцем по своим ручным часам. Она заснула на полчаса.

— Думаю, нам удалось сделать ребенка. — Он хмыкнул. — Наконец-то наши старики будут довольны.

— Зачем?.. — Лера смотрела на мужа, и глаза ее переполнялись ужасом.

— Лерка, да ладно! Жалко тебе, что ли? — Эдуард поправил подушку и удобно устроился в кровати. — Роди ты им, пусть успокоятся! А то мать все уши прожужжала с этим ребенком! Думаешь, она из-за экзаменов настояла на нашем раздельном проживании? Черта с два: она вычитала где-то, что мужику надо накопить сперму, чтобы она стала как концентрированное молоко, а потом впрыснуть ее в отдохнувшую жену. А у тебя сейчас как раз благоприятные дни для залета. Она все высчитала!

Валерия смотрела на Эдуарда, удивляясь непривычному выражению его лица: он ухмылялся и криво улыбался. Валерия слушала мужа и не узнавала. Эдик будто забыл привычные слова: то ли сказывались годы, проведенные в армии, то ли в отсутствие матери он позволил себе расслабиться.

Эдуард говорил о том, что легче родить ребенка, чем выслушивать причитания матери. Он сказал, что Вера Петровна провела целое совещание с участием Лериной бабушки, где и было решено, что Эдик встретит Леру и они побудут денечек одни.

— Представляешь, как я обрадовался? Я так соскучился по тебе, да еще и появилась возможность потрахаться днем!

Потрахаться. Лера почувствовала волну тошноты, прокатившуюся от желудка к губам. Потрахаться. Да, именно так и можно назвать то, что полчаса назад здесь завершилось.

— Тебе не надоело жить по указке родителей? — Лера встала и надела теплый халат. Волнение начало вырываться наружу, и ее охватил озноб.

— Мамочка плохого не посоветует, — ответил Эдик тоном Веры Петровны и ухмыльнулся. — Да ладно тебе, Лерка! Старики правы, нам пора завести ребенка.

— Заводят только собак и кошек, — сказала Лера, поглубже запахивая полы халата.

— Не придирайся к словам, — махнул рукой Эдик. — Главная выгода от ребенка будет знаешь какая?

— И какая же?

— Мать будет с ним гулять утром и днем, а мы с тобой будем трахаться! Будем одни в квартире!

Эдуард стал рассказывать Лере, что он устроился работать охранником в школу и что график будет позволять ему находиться дома трое суток из четырех. И вообще это будет прекрасно — днем они будут заниматься сексом, а вечером, после института, спокойно спать.

— И мне не надо будет всегда думать о том, как бы не застонать громче, чем позволительно!

Да, ему не нужно будет контролировать себя. Ему, Валерии этого делать не придется. Она не получает удовольствия от близости с ним.

Эдик продолжал выстраивать планы и делиться ими с женой. А Валерия стояла, оперевшись о свой письменный стол, и не слышала ни звука. Она лишь видела возбужденного радостными перспективами мужа. Эдуард бурно жестикулировал, чего раньше никогда с ним не происходило. Он размахивал руками, и внимание Леры привлекли его часы: Эдик не снял их, он занимался с ней сексом в часах…

И тут же Валерия вспомнила, что Игорь всегда часы снимал. Как только они возвращались в свой домик на море, так он тут же расстегивал браслет и клал часы на стол. Всегда.

Игорь.

Взгляд Валерии метнулся в сторону стульчика, на котором сидел Винни-Пух. Медвежонок, подаренный ей Игорем, всегда сидел на детском стульчике, стоящем в уголке комнаты Леры.

Игорь.

Валерия почувствовала, что срывается в пропасть — одной не только тяжело спускаться в долину, но и опасно. Очень опасно.

Глава 20

Со дня приезда Валерии из Петербурга прошло три недели. За эти три недели кончился февраль. За эти три недели Лера узнала, что такое ад.

Февраль оказался похожим на опасный спуск по ледопаду — Валерия преодолевала день за днем последнего зимнего месяца, находясь в постоянном напряжении и неослабевающем страхе. Ежедневно Валерия думала о том, что она, возможно, беременна. Ежечасно, ежеминутно ее не покидали мысли о том, что месячные не начнутся и тогда… Она больше никогда не увидит Игоря и никогда не будет счастлива. А Лера так хотела преодолеть этот опасный участок и почувствовать под ногами устойчивую поверхность. И Валерия постоянно прислушивалась к себе, пытаясь услышать позывные приближающегося спасения, пытаясь почувствовать признаки изменения в сторону покоя и облегчения.

Лера десятки раз брала календарик и пересчитывала дни — с каждым разом количество дней уменьшалось — приближалась дата наступления решающего дня. Валерия чуть ли не ежечасно наблюдала за собой, пытаясь ощутить обычные признаки: легкую боль в пояснице или потягивание внизу живота. А порой ей казалось, что все — началось! Она бежала в ванную, но увы…

Валерия была на пределе, нервы ее натягивались все сильнее. И что-то внутри, что-то сдерживающее слезы и горе вот-вот готово было лопнуть. Валерия чувствовала, что она скоро не выдержит такого напряженного ожидания и… И сорвется в пропасть. Разобьется об острые камни…

А все вокруг были рады и счастливы. Вера Петровна неустанно говорила о будущем внуке, отец Эдуарда поддакивал жене. Сам же Эдик соглашался с родителями и улыбался Валерии, подмигивал ей и мечтал о том клевом времени, когда он сможет удовлетвориться ею при свете дня.

Даже бабушка, которая всегда говорила, что прежде чем рожать, нужно закончить образование и обрести устойчивое положение и стабильный доход, теперь уговаривала ее рожать.

— А мы с Верой на что? — стала говорить Валентина Сергеевна. — Мы будем заниматься внуком, а вы спокойно учитесь и работайте.

Валерия вначале не понимала, в чем причина такого резкого изменения бабушкиной позиции. Но совсем скоро она догадалась — Валентина Сергеевна боялась потерять внучку. Валерия помирилась с ленинградскими родственниками, и это означало, что теперь Валентина Сергеевна перестала быть для Леры единственной, незаменимой и родной. Валерия поняла это, когда бабушка стала отказываться разговаривать о поездке в Питер, находя массу неотложных дел и обещая Лере поговорить о родителях Марины в другой раз. А когда Лера звонила ленинградской бабушке, Валентина Сергеевна не скрывала своего волнения и раздражения.

— Бабуль, ты боишься, что я уеду? — все же решилась спросить Лера.

Она и огорчалась, понимая, что Валентина Сергеевна нервничает из-за того, что никогда не случится, и сердилась на бабушку за то, что та, вместо того чтобы откровенно поговорить с внучкой, пыталась решить свою проблему за ее спиной.

— Не знаю, — ответила Валентина Сергеевна.

— Это же глупо, бабуль!

— Может быть, и глупо, но я не хочу тебя ни с кем делить! Я старый человек, и можно понять мои опасения, правда?

— Но это же ерунда! Ты же знаешь, что мой дом здесь, с тобой! — Валерия мгновенно почувствовала, как начинает быстро-быстро стучать сердце. — И совершенно ни к чему было сговариваться с Верой Петровной, а тем более идти у нее на поводу!

— Это только мое мнение, и Вера Петровна тут ни при чем. — Глаза бабушки недовольно блеснули. — Ребенок тебе нужен для укрепления семьи. Он соединит нас всех. Сплотит тебя с мужем!

— Ты действительно так считаешь? — ужаснулась Лера.

— Да.

— А тебе не приходило в голову, что ребенок будет несчастен в семье, где нет любви?

— Из-за твоих глупых мыслей может рухнуть твой брак! А ребенок успокоит тебя и образумит! — громко и резко ответила Валентина Сергеевна. — И если хочешь — да! Я боюсь тебя потерять! И никому не позволю отнять тебя у меня — ни ленинградским, ни этому твоему… летнему увлечению!

Теперь все встало на свои места и Лера поняла, почему бабушка не сказала питерским родственникам о смерти отца и почему она теперь согласилась с Верой Петровной — угроза потерять внучку оказалась почти реальной.

— А еще ты забыла о Валерии! — выпалила Лера, начинавшая от волнения терять контроль над собой. — Ты же тщательно охраняешь меня от общения с ним даже по телефону! Почему, спрашивается?!

— Лера, прекрати! — Валентина Сергеевна побледнела.

— Ты боишься, что я уеду с ним, да? Потому что Валерий интересуется мной?

— Валерия!

— А что? Насколько я поняла, он симпатичный, не бедный и… И главное — я тогда смогу уехать отсюда подальше!

Валерия заплакала.

Валентина Сергеевна подошла к внучке и обняла ее.

— Успокойся, девочка моя. — Она гладила Леру по вздрагивающей спине. — И прости меня. Я старая уже, вот и напридумывала всякой ерунды…

— Как ты могла подумать, что я брошу тебя, бабуль?..

— Все… Давай больше не будем ссориться. Успокойся, не плачь, а то вдруг…

Вдруг!

Лера встрепенулась и подняла голову — она смотрела на бабушку сквозь слезы.

— Я боюсь, ба…

Как же она боялась этого «вдруг!». Ведь если случится это «вдруг», то… то…

Но бабушка поняла слова Валерии по-своему и принялась успокаивать внучку, говоря, что бояться нечего и что ребенок, когда появится, развеет все ее сомнения и страхи.

Валерия больше не стала возражать бабушке и не пыталась ничего объяснить ей. Все решит время…

«Вдруг» приобрело ошеломляюще-устрашающие размеры, когда в предполагаемый день ничего не случилось. Валерия ждала весь этот день, но месячных не было… И началось ожидание, еще томительнее прежнего.

«Вот-вот!» — говорила себе Валерия, но… «Вот-вот» с каждым днем становилось все меньше и слабее, а «вдруг» росло и крепло, грозясь перерасти в непоправимое.

Нервное напряжение достигло пика, когда Валерия была на работе. Она ждала директора обслуживаемого ею магазина, чтобы обсудить с ним финансовую документацию. Валерия сидела в кабинете, пила кофе и… Нет, она не думала о предстоящем разговоре с директором. Она прислушивалась к себе, пытаясь уловить признаки долгожданных месячных. И ей даже казалось, что поясница немножечко побаливает.

— Я так хочу почувствовать эту долгожданную боль, что она мне уже кажется. — Лера вздохнула и, прикрыв глаза, откинулась в кресле. — Просто это мышечная память, я помню эту боль и…

И вдруг Валерия улыбнулась. Невероятно, но она почувствовала аромат одеколона, которым пользовался Игорь.

«Это мне тоже мерещится», — вздохнула она.

И тоже отнесла это ощущение к памяти. Она настолько хотела, чтобы ее проблема исчезла, она так много сил потратила на ожидание, так нервничала… Что организм, посылая ей воспоминания о желаемом, пытался привести Леру в норму.

Но…

Аромат не исчезал. Он наполнял комнату, в которой находилась Валерия, и заставил ее оторваться от своих утомительных мыслей и открыть глаза.

— Привет! — Перед ней стоял директор магазина. — Лер, с тобой все в порядке? Ты такая бледная, я даже подумал, не потеряла ли ты сознание.

— Еще не потеряла. — Валерия выпрямилась и попыталась улыбнуться. — Твой одеколон привел меня в чувство.

— Понравился? — поинтересовался мужчина и улыбнулся. — Я решил сменить одеколон и остановился на этом запахе.

— То, что надо, — кивнула Лера и вновь попыталась улыбнуться.

Это был самый замечательный, самый лучший аромат на свете! Лере показалось, будто грянул гром — ведь если ее опасения подтвердятся, то она больше никогда, никогда не почувствует этот аромат, обняв любимого мужчину. И больше никогда не увидит, как Игорь похлопывает себя по щекам, освежая лицо этим одеколоном после бритья.

— Ле-ер! — вновь послышался голос директора, который оторвал Леру от раздумий о громе.

— Да? — Она все же смогла улыбнуться.

Директор магазина смотрел на нее приветливо и тепло.

— Я думаю, ты неважно себя чувствуешь.

Этот тридцатишестилетний мужчина совсем не соответствовал представлениям Валерии о хозяине магазина: он был внимательным и спокойным, а не строгим и безразличным, думающим лишь о деле и выгоде.

— Со мной все в порядке. — Лера похлопала по принесенной папке с документами. — Леонид, давай начнем с отчета, а потом обсудим налоговую.

— Знаешь что? — Директор нахмурился. — По-моему, все эти бумажки могут немного подождать.

— Но…

— Это я просмотрю и без тебя. — Он взял у Валерии папку. — А о налоговой не беспокойся, времени еще предостаточно!

Мужчина убрал документы в сейф и вышел из кабинета. А Лера облегченно вздохнула — как же ей повезло с этим Леней! Он был замечательным человеком, даже несмотря на то что был директором магазина. Валерии действительно сейчас было не до работы…

Она не спеша принялась собираться: Лера стояла у зеркала и застегивала шубу, неторопливо вставляя крючочки в петельки, когда заметила, что руки ее дрожат, Трехнедельное, ни на минуту не прекращающееся волнение дало свои плоды. Лера вздохнула и приблизилась к зеркалу: лицо было бледное, и под глазами залегли глубокие тени.

— У тебя наверняка авитаминоз. — В зеркале показалось отражение Леонида. Он смотрел на Валерию нежно и с сочувствием. — Я раньше даже не верил, что весной можно плоховато себя чувствовать из-за отсутствия витаминов, но теперь…

Валерия повернулась к директору и вздохнула:

— Возможно…

— Поэтому — вот. — Он протянул ей пакет с фруктами. — Подкрепись и не болей!

— Что ты! — Лера замотала головой. — Не стоит…

— Стоит, стоит, — улыбнулся мужчина и, взяв Леру под руку, повел к выходу. — Таких ценных работников, как ты, надо беречь!

— Скажешь тоже… — смутилась Валерия.

— Конечно. — Леонид остановился и посмотрел в глаза девушки. — До тебя у нас были такие свистухи — не дай Бог! Вечно ничего не успевали и жаловались, что нормальному человеку не справиться с такой горой работы!

— И не знала, насколько я ценна, — улыбнулась Лера.

— Знай теперь! — С приходом Валерии все бухгалтерские проблемы отпали, и Леонид вздохнул свободно.

Они вышли на улицу, и Леонид подвел Валерию к машине. «Шкода», — успела прочесть она и тут же услышала, как беленькая прелестница пискнула, готовясь к дороге.

— Я тебя подвезу. — Леонид распахнул перед Лерой дверцу. — Не стоит тебе толкаться в метро.

— Да я не в метро, я на трамвае…

— Тем более! Насколько я помню, летом в трамвае жарко, а зимой холодно. И вообще, не годится такой красивой женщине в общественном транспорте трястись.

Это было неожиданно. И Валерия удивленно посмотрела на Леонида — ничего подобного она не ожидала. А он кашлянул и жестом предложил Лере занять место на заднем сиденье.

Удобно устроившись и с удовольствием оглядев салон, Лера улыбнулась и решила развеять неловкое молчание:

— И машина у тебя европейская, и магазин европейский! Да и сам ты европейский!

— Это ты о заднем сиденье? — заулыбался Леонид. — Кстати, одного преступника, переодевавшегося в женское платье, поймали именно на этом: он сел на переднее сиденье, а там женщины занимают исключительно заднее!

— А у нас считается престижным ехать спереди. — Лера поставила пакет с витаминным подарком на сиденье. — Да и сами мы странные люди…

«Шкода» Леонида выехала на проезжую часть и покатила по указанному Лерой пути.

— А где ты купил свою «шкоду»? — Лера теперь знала практически все марки автомобилей и частенько просматривала рекламные газеты, изучая адреса автосалонов. Это будто приближало ее к Игорю…

— На Волоколамском шоссе. — Леонид любовно похлопал по рулю. — А ты интересуешься? Хочешь купить себе машину?

— Нет, покупать я не собираюсь. — Лера вздохнула. — Просто в последнее время меня занимают марки машин… и все, что с ними связано…

— И какая тебе кажется наиболее привлекательной?

— «Ауди».

— Не хило! — присвистнул Леонид.

И разговор плавно потек по предложенному Лерой руслу. Они беседовали об автомобилях, об их техническом обслуживании и надежности автосалонов.

Благодаря разговору и быстрому движению «шкоды», путь до дома был преодолен незаметно. А внимание и шутки Леонида приободрили Валерию, и она почувствовала себя спокойнее, и даже самочувствие улучшилось.

— Лер, если тебе понадобится помощь, скажи мне обязательно. — Леонид остановил машину перед подъездом Валерии.

— Спасибо, — кивнула Лера. И сделала Леониду знак, что откроет дверцу сама.

Еще раз поблагодарив директора, Валерия направилась к подъезду. А Леонид смотрел ей вслед и уже в который раз восхищенно вздыхал: в этой девушке было, казалось, несочетаемое!

«Она и умная и красивая. Никогда не думал, что такое возможно! Жаль только, что замужем. — «Шкода» зажгла белые огни заднего хода. — Видимо замужество и есть третья составляющая, без которой первые две невозможны. По крайней мере для меня. И почему всегда так?..»

Лера нажала на кнопку, и лифт поспешил к верхним этажам. А когда кабина остановилась и двери разъехались, выпуская Леру, она поняла, что стоит на этаже Катерины. Девушка нажала на четвертую кнопку по привычке. Такое случалось и раньше — уже почти пятнадцать лет лифт вначале доставлял домой Катю, а потом вез Леру на ее этаж.

Но сегодня Валерия решила, что это неспроста…

Катя изумленно смотрела на вошедшую подругу: Лера в последние недели и так выглядела неважно, но сегодня… Валерия привалилась к двери и выпустила из рук сумки.

— Кать, ты одна? — Лера расстегивала шубу и вытягивала шарф, который тоже присоединился к сумкам, упав на пол.

— Одна…

Изумление Катерины возрастало: изменилась не только внешность, но и поведение подруги.

А Валерия тем временем кинула шубу на пуфик и стянула сапоги. Она прошла в комнату Кати и… бросилась на диван и зарыдала.

Катерина долго пыталась ее успокоить: уговаривала, хотела выяснить причину появления слез, приносила воду, пыталась напоить девушку. Но все было бесполезно — Лера плакала и плакала. А Катя сидела напротив нее с чашкой в руках и ждала.

Наконец Лера перестала всхлипывать, лишь слезы продолжали бежать по лицу непослушными ручейками.

— Кать, все кончилось. — Лера взяла из рук подруги чашку и выпила воду. — Все кончилось…

— Что кончилось?

— Моя любовь… Мне никогда не быть счастливой. — Лера вновь всхлипнула. — Я беременна, Кать…

Катерина внимательно смотрела на вздрагивающую, испуганную Валерию.

— Ты хочешь этого ребенка?

— Нет, — замотала головой Лера. — Это ужасно, но… Нет!

— Тогда в чем проблема? — Катя сжала Валерии пальцы. — Сделай аборт.

Но Валерия заплакала и замотала головой:

— Я не могу! Ведь ребенок живой, и я не смогу!

— Не сможешь? — Катерина грозно глянула на нее. — А мучить ребенка ты сможешь?! Скажи, что у него будет за семья, в которой родители не любят друг друга?! И подумай, во что его превратит твоя свекровь?!

— Кать, но я не смогу!

— Правильно, ты не сможешь! — Катерина приподняла ее голову за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза. — Ты не сможешь прийти на встречу с Игорем с огромным животом и сказать: «Извини, но я остаюсь с мужем! Я была настолько беспечна, что забыла о тебе и забеременела от него».

— Кать, не надо! — Лера закрыла лицо ладонями. — Об Игоре я теперь смогу только мечтать…

— Ага! Мечтать! — Катя заговорила громко и резко, ее слова будто хлестали Валерию по щекам. — А он будет продолжать страдать? Ты мало поиздевалась над ним?! Тебе еще хочется помучить Игоря?!

— Ты думаешь, мне легко?..

— А каково будет Игорю? Он к скульптуре придет, а тебя нет. Что он будет думать: что ты не любишь его? Что поиграла с ним? Что предпочла мужа?

Валерия молчала. Слезы беззвучно текли по ее прекрасному лицу, пополняя море горя, в котором она тонула. И казалось, спасения не будет.

— Ты хочешь жить чужой судьбой? — Катерина пыталась сдвинуть Леру с мертвой точки ее взгляда на возникшую проблему. — Ты хочешь потерять мужчину, с которым сможешь быть счастливой?! Ты хочешь потерять человека, который тебя любит?!

— Он отпустил меня, — проговорила Лера безразличным тоном.

— Ты разлюбила Игоря? Он так это должен понять?

— Значит, не судьба… Казалось, Лера все больше погружается в море безразличия. — Раз он меня отпустил, то не слишком-то…

Но тут раздался грохот, заставивший Леру встрепенуться, этот грохот выбросил ее на берег разума, и море безнадежности отступило. Это Катерина выхватила из рук подруги чашку и швырнула ее в стену.

Разлетевшиеся осколки заставили слезы отступить.

— Ты пытаешься оправдать свою глупость! Как ты смеешь говорить, что Игорь отпустил тебя, потому что не любит?! — Катерина встряхнула Леру, крепко ухватив ее за плечи, но этого уже можно было и не делать — Валерия смогла выйти из оцепенения. — Он отпустил тебя на этот год именно потому, что любит! И знаешь что — он тебя из-под земли достанет, если ты в назначенное время не придешь к этим железным монстрам!

— Как?..

— А так — у него есть твоя фотография, он знает, что ты — Валерия Валерьевна Кулагина… А еще… Еще Мишка знает, что я учусь в МГУ, и если это не выскочило из его головы, то тебя можно найти, отыскав меня. Так что будь спокойна, он найдет тебя!

— Пусть найдет. — Застывшие было в глазах слезы вновь хлынули по проторенному руслу. — Пусть найдет, я не могу без него жить! Я устала без Игоря! — Лера уткнулась в плечо подруги и заговорила, всхлипывая: — Я думала, что… когда буду с Эдиком, то смогу представить, что это Игорь, чтобы было легче… Но оказалось… Это невозможно, Кать…

— Лерик! — Подруга обняла ее, Кате было нестерпимо жаль Валерию. — Лерик, давай найдем Игоря. Давай обзвоним все автосалоны…

— Это невозможно…

— Это возможно, просто на это уйдет много времени, но это возможно. — Катя уткнулась в растрепавшиеся волосы Леры. — Игорь приедет и заберет тебя. И увезет от всех!

— А бабушка?..

— А бабушку придется поставить перед фактом, только и всего. — Катерина поднялась и вышла из комнаты, давая Валерии освоиться с предстоящим.

Через несколько минут Катя вернулась с расческой и полотенцем, смоченным холодной водой. Она протерла подруге лицо, снимая усталость и тяжесть, оставленные слезами, и принялась приводить в порядок ее медовые пряди, укладывая их привычно-ровным потоком.

— Мне придется подождать оставшиеся полгода, а не форсировать события — грустно сказала Валерия. — Бабушка и без этого ревнует меня к ленинградским родственникам, она боится меня потерять.

— Какая глупость!

— Глупость, но она настолько боится, что именно из-за этого не знакомит меня с Валерием, — вздохнула Лера. — Хотя я всего лишь хочу поблагодарить его за платье и компьютер.

— Да-а… — протянула Катя. — Представляю, какого она мнения об Игоре…

— Она сказала, что не позволит этому летнему увлечению отнять меня у нее.

— Интересно… — Катерина похлопала расческой по руке. — Значит, Эдик не представляет для нее угрозы?

— Получается, что не представляет…

— И это прекрасно! Потому что Валентина Сергеевна понимает, что он — фигня! А значит, и понимает, что ты его не любишь! — Катерина подмигнула подруге. — Вот и отличненько! А теперь иди домой и чтобы через полчаса была у меня.

Но Лера посмотрела на Катю испуганными глазами и снова заплакала — она никак не могла решиться на аборт.

— Так!!! — Катерина подошла к книжному шкафу и достала «Медицинскую энциклопедию». — Слушай меня внимательно! Плод — зародыш человека со второго месяца внутриутробного развития. Понятно? Со второго! А до этого в строении не различается головка, туловище и конечности! До второго месяца — это клетка! И еще никакой нервной системы нет!

— Ну и что? — Лера посмотрела на подругу. — А в Китае, например, именно день зачатия считают как день рождения.

— Слава Богу, мы не китайцы! — Катерина поставила книгу на место и вздохнула: — Скажи, какой у тебя уже срок?

— Недели три…

— То есть задержка где-то на неделю?

Лера кивнула.

— Ты помнишь, я в восемнадцать лет залетела?

Лера снова кивнула.

— А теперь вспомни, что я тебе рассказывала!

— Что-то про французскую водоросль…

— Вот именно — водоросль, которая раздвигает, ослабляет стенки матки… и клетка, которая ничего не чувствует, выходит! И все. Таким способом избавляются от нежелательной беременности, если задержка до десяти дней.

— У меня есть еще три дня, — прошептала Лера. — Но я не знаю… смогу ли… Даже таким щадящим способом…

Катя покачала головой и подошла к окну. Она заговорила спокойным голосом, не глядя на подругу.

— Это ты не сможешь… С Эдиком жить ты не сможешь. Ты хочешь быть с Игорем… Значит, ты родишь ребенка от этого ублюдка, а воспитывать его будет Игорь, Очень интересно!

— Если я оставлю ребенка, то Игоря больше не увижу никогда…

— Думаешь, все так просто? — Катерина повернулась к Валерии: — Представь: Игорь тебя находит…

— Не находит.

— Нет, находит! Находит, потому что он не кулон тебе подарил, а капельку моря! Капельку, которую ты не снимаешь! Он выиграл для тебя Винни-Пуха, которого ты кладешь с собой спать! Игорь отпустил тебя, хотя мужику тяжело осознавать, что его женщина с другим — по каким бы то ни было причинам. Он любит тебя, поэтому когда найдет, то согласится на все, лишь бы ты была с ним. Даже на чужого ребенка! А ты подумала, что ребенок будет вечным напоминанием Игорю о том, что ты оставила его, чтобы… А если будет мальчик?

— Я не смогу жить с Игорем, если рожу не от него… Я разведусь с Эдиком и всю жизнь буду одна.

Валерия вздохнула и направилась в коридор.

Катерина не двинулась с места, она была зла на подругу и не понимала, как можно по собственной воле губить свою жизнь. Катя вышла из своей комнаты, лишь услышав хлопок двери.

Звонок прозвучал очень осторожно, словно боясь потревожить чей-нибудь покой или занятость.

Игорь оторвался от программы новостей и побрел открывать. На пороге стоял Миша — он кивнул и осторожно заглянул в квартиру.

— Ушла. — Игорь привалился к стене и зевнул. — Мишка, я у тебя, пожалуй, останусь.

— Давай. — Михаил весело подмигнул другу и вручил ему пакеты. — Я как раз пивка прикупил и закусочку.

Пока друзья готовились к своей незатейливой трапезе, Миша все поглядывал на Игоря, пытаясь угадать его настроение. И Михаилу казалось, что друга будто гнетет что-то…

— Ну и как ты? — как бы мимоходом просил Миша.

— Ничего.

Мужчины откупорили по бутылке пива, и после нескольких глотков Михаил решил продолжить разговор:

— Как же все просто… Подойдет какая-нибудь, попросит прикурить…

— Потом коктейль ей заказываешь, танцуешь разочек…

— Потом еще коктейль и… везешь. — Миша хмыкнул. — И она никогда не против встретиться еще.

— А в итоге, — Игорь вздохнул, — это то же самое, что облегчиться…

— Да, — согласно кивнул Миша.

— А тут, — Игорь приложил руку к сердцу, — тут пусто.

Миша кивнул. Теперь стало понятно, почему Игорь попросил у него ключи от квартиры. В свою квартиру Игорь никогда и никого не приведет: его квартира — это их с Валерией дом. И Игорь пойдет на все, только бы она была с ним. И была только его.

Катерина до того была раздосадована поведением подруги, что даже не захотела идти в университет. Она ходила из комнаты в комнату, ругая себя и Леру. Она не могла простить себе, что была так неосторожна с визиткой Игоря. И она не могла понять Валерию.

Наконец Катерина прекратила свое хождение: ей показалось, что она нашла выход из лабиринта. Девушка взяла толстенный справочник и принялась перелистывать его. Катерина вздохнула — раздел «Автомобили» занимал одиннадцать листов, а это… В общей сложности это приблизительно три тысячи телефонов, ведь она не знала точно, чем занимается Игорь: автосервисом, продажей, запчастями или… Да в этих адресах и телефонах сам черт ногу сломит!

— Три тысячи телефонов, — пробормотала Катя, перелистывая тонюсенькие страницы. — Если даже обзванивать в день по двадцать, то… То потребуется сто пятьдесят дней, а это пять месяцев. И в лучшем случае я дозвонюсь в конце июля, потому что по закону Мерфи, в каком бы порядке я ни звонила, телефон Игоря окажется последним…

В дверь позвонили, и Катя пошла открывать, продолжая рассуждать:

— А если вычесть выходные, то потратишь ровно полгода, оставшиеся полгода… А значит, если эта дурочка не пойдет на встречу, то пойду я! Клещами вытяну, в какой именно день они договорились встретиться. — Она распахнула дверь.

— Привет! — На пороге стояла Лера и виновато улыбалась подруге. — Катюш, извини меня… Ты была во всем права…

— Лерик, — вздохнула Катя, — сегодня мы сможем съездить на консультацию, а уж завтра с утра…

— Кать… — Лера отметила, что у подруги очень усталый вид. — Давай отложим все до завтра…

— Нет, — замотала головой Катя. — Нельзя терять ни дня. И вообще, ты теперь будешь слушаться меня!

— Да, — кивнула Валерия. — Кать, а какими ты пользуешься противозачаточными таблетками? Я решила больше не рисковать.

— Я? Я в той же клинике сделала себе внутривенное вливание — стопроцентная защита от беременности. На пять лет.

— Ну, это для меня многовато. — Лера вздохнула. — Мне бы только на полгодика…

— Там тебе посоветуют хорошие таблетки. — Катерина приободрилась, ведь она уже отчаялась, думая, что Валерия махнула на себя рукой. — И вообще, тебе это будет уроком на всю жизнь!

— Да. — Лера улыбнулась. — Я прочитала в каком-то журнале, что от противозачаточных таблеток не слишком приятный побочный эффект бывает, поэтому и решила пользоваться физиологическим способом…

— Балда ты, Лерка, — прервала ее Катя. — Наверняка ты прочитала, что у тебя вырастет борода!

— Что-то в этом роде…

— Ну, все, теперь я тебя буду держать в ежовых рукавицах. — Катя подставила ей под нос кулак. — Я буду тебе каждый день напоминать, что нужно принимать таблетку!

— Катька! — Лера счастливо улыбнулась и достала из сумки бутылку шампанского. — Катька, у меня началось!!!

Катя на мгновение застыла — уж не ослышалась ли она?

— Вот зараза! — Глаза Катерины вспыхнули восторженным огнем. — И что ты сразу не сказала-то?! Я издергалась уже вся! Собиралась обзванивать все места, связанные с автомобилями!

— Не надо. — Валерия вновь напряглась.

— Не буду, — махнула Катерина рукой. — На это как раз полгода и уйдет…

Катя взяла у Леры шампанское и отправилась за бокалами.

— А то ишь ты, — крикнула она из комнаты, — фруктов себе купила, прикидывалась будущей мамашей!

— Это не я купила. — Лера прошла за подругой в комнату. — Это мне директор Леня подарил.

— Ого! — Глаза Катерина округлились. — Смотри у меня!

— Я смотрю только в одну сторону. — Лера приложила руку к сердцу. — И если бы не бабушка…

— Ничего, бабушка скоро созреет. Она поймет, что нужно быть на стороне своего родного ребеночка.

Катя лихо откупорила бутылку шампанского — пробка отлетела со звонким хлопком, но ни капельки не пролилось.

— Кать, ты прямо ас!

— Это я у Игоря научилась! — Катерина разлила шипящее вино по бокалам. — Надо держать бутылку под углом в сорок пять градусов. Помнишь, какую мы вкуснятину пили?! Только пробки отстреливали!

— Давай выпьем за Игоря, — предложила Лера. — Пусть у него все будет хорошо.

— Пусть у вас все будет хорошо, — поправила ее Катя.

Стекло бокалов переливчато звякнуло. Девушки потягивали сладкое шампанское и улыбались.

— У меня камень с души упал, — вздохнула Катерина. — Знала бы ты, как я тебя ругала, Лерик!

— А как я себя ругала! — покачала головой Лера. — И знаешь, Кать… когда… Когда я была с Игорем, то он сам обо всем заботился… Он сразу мне сказал, чтобы я ни о чем не волновалась.

— Игорь — порядочный мужик. — Катерина вновь наполнила бокалы. — Только свиньи думают лишь о себе.

— И знаешь, Кать, что странно… — Лера отпила немножечко шампанского. — Ну… в общем, с Эдиком произошло у нас все в самый «залетный день», как он выразился. И — ничего! Это чудо какое-то, честное слово!

Катерина кивнула, внимательно посмотрела на подругу и сказала, понизив голос:

— Лер, мне кажется, это твои родители тебя хранят… И потом, ты встретилась с Игорем в горах… Вдруг?..

— Не знаю, Катюш…

Но единственное, в чем была уверена Валерия, так это в том, что теперь она точно знала, каково это — побывать в аду, а потом вдруг получить прощение и почувствовать небывалое облегчение. Почувствовать покой.

Спуск по ледопаду закончился, и она ощутила твердую, уверенную поверхность. И стала сильнее, чем прежде.

Глава 21

Начало марта ознаменовалось грандиозным разговором — Вера Петровна без устали изображала из себя наседку, цыплятки которой захворали. Тема разговора касалась проблемы беременности, а вернее, проблемы ее отсутствия. В этот раз свекровь ни в чем не обвиняла Валерию. Она провозгласила, что брак незыблем и что возникшее осложнение надо устранять сообща.

Лера восприняла выступление Веры Петровны спокойно: она была согласна с матерью Эдуарда в том, что о будущем необходимо позаботиться сейчас. О своем будущем, которое станет настоящим через полгода.

И она согласилась на обследование, сразу же увидев одобрительный взгляд бабушки. Но и бабушку Лера решила подготовить к предстоящим переменам. И как только они оказались у себя дома…

— Лера, я рада, что ты согласилась на обследование! Я знала, что ты правильно оценишь ситуацию и выберешь верный путь.

— Да, — теперь Лера твердо стояла на своем. — Я хочу провериться. Хочу, чтобы быть полностью уверенной в своем здоровье. Потому что я обязательно рожу от мужчины, которого люблю!

Бабушка заулыбалась и закивала.

— Бабуль, — Лера набрала побольше воздуха в легкие, — этому мужчине двадцать девять лет, и его зовут Игорь!

Валентина Сергеевна застыла — она уже была уверена, что внучка видит свое будущее с Эдуардом. Бабушка решила, что Лера успокоилась и выбрала синицу, ту самую, которая в руках.

— Валерия, прекрати!

— Нет. И единственная причина, по которой я еще не с Игорем, — это ты! Я рассталась с ним, чтобы доказать тебе, что моя жизнь с Эдиком — ноль! И даже не ноль, а бессмыслица!

— А я докажу тебе, что это не так!

На том и порешили.

… Валерия прошла подробнейшее обследование с анализами и проверкой ее женского организма на умнейшей аппаратуре. И результаты оказались блестящими — она была абсолютно здорова и готова к зачатию, вынашиванию и рождению ребенка. У Валерии проблем не было.

Настала очередь Эдуарда. Он, естественно, не возражал. Да и глупо ему было бы возражать матери, так заботящейся о его здоровье и будущем.

Эдуард тоже оказался абсолютно здоровым. Доктор посоветовал подождать: такое часто случается с молодыми семейными парами.

Вера Петровна созвала очередной военный совет.

— По-моему, вам нужно набраться терпения и… — Вера Петровна уставилась в потолок и закончила: — И заниматься сексом лишь несколько раз в месяц, в наиболее подходящие дни.

— Мам, ты что?! — неожиданно для всех возразил Эдуард.

— Эдик! — тут же прозвучал грозный голос матери, подавляя вспыхнувшее восстание.

— Вера Петровна, — выступила Валерия, — я считаю, что ребенок нам с Эдиком не нужен.

— Лера! — прозвучал встревоженный голос бабушки. Как же Валентина Сергеевна испугалась…

— Во-первых, мы учимся. И никто из вас не думает, как я смогу ездить в университет беременная.

— Но, Валерия… — попыталась возразить свекровь, однако ей это не удалось.

— Во-вторых, я не понимаю, почему вы не думаете о том, на что мы будем жить, если я уйду в декретный отпуск.

— А зачем тебе бросать работу? — не поняла мать Эдуарда.

— Мы уже сказали, что все заботы о ребенке возьмем на себя, — вторила подруге Валентина Сергеевна.

— Да?! — Брови Валерии выгнулись, а в глазах загорелся недобрый огонек. — А почему вы решили, что я доверю вам своего ребенка? Я сама хочу заботиться о своем малыше и воспитывать его!

— В конце концов, если разумно тратить деньги, то зарплаты Эдика вам хватит! — Вера Петровна была недовольна поведением невестки. Что за наглость и непослушание?!

— Да что вы? — удивилась Лера. — Эдуард получает всего две тысячи. А я вам ежемесячно даю пять — и что?! Вы постоянно говорите, что едва-едва сводите концы с концами! А как же я буду соединять эти самые концы с двумя-то тысячами? И потом, на ребенка нужно очень много денег: одежда, из которой он постоянно будет вырастать, мясо, овощи, фрукты! Его окорочками кормить не будешь!

— Эдуард! — Вера Петровна поднялась. — Я считаю, тебе необходимо подумать, нужна ли тебе такая жена. Валерия не может пойти на уступки ради близких, она думает только о себе!

— Вот и чудненько! — Валерия поспешила в коридор. — Бабуль, поехали домой!

— Мама, не смей так говорить о Лере! — подал голос Эдуард, и все замерли — такого никто не ожидал. — Моя жена права, нам не нужен ребенок. По крайней мере сейчас. Сначала нужно закончить учебу и найти хорошую работу.

Валентина Сергеевна одарила внучку торжествующим взглядом: «Ну, что тебе еще нужно?! Эдуард любит тебя и только что доказал это!»

Но вдруг Валентина Сергеевна вздрогнула и побледнела.

— Бабуля! — Лера кинулась к ней. — Вера Петровна, накапайте корвалола на сахар!

Все засуетились вокруг Валентины Сергеевны, а она сжала руку Валерии похолодевшими пальцами и прошептала: «Пожалуйста, Лера, прекрати… Ради меня».

Март закончился со счетом «один — ноль» в пользу Валентины Сергеевны. И Лера почувствовала себя одинокой как никогда. Лера как наяву почувствовала холод и снег и поняла, что во время спуска в долину ее настигла снежная лавина, сквозь которую нужно пройти, растопив снег непонимания…

Глава 22

Апрель выдался не слишком весенним, но, несмотря на капризы погоды, Игорь всем своим существом чувствовал приход весны и осознавал необходимость перемен. И начать перемены он решил с квартиры. Для начала он освободил помещение, оставив лишь стол и пару табуретов на кухне. Игорь ходил по пустым комнатам, слушал гулкое эхо от звука своих шагов и собственного одинокого голоса.

Игорь чувствовал, каким он хочет видеть их с Лерой жилище, но не знал, как воплотить свои мечты в реальность. Игорь ездил по магазинам, рассматривал мебель, светильники и обои, но… Он не знал, с чего начать и какую гамму цветов выбрать. Тогда Игорь обратился в несколько дизайнерских фирм. Но и там, листая альбомы с фотографиями и глядя на слайды, он ни на чем не остановил своего внимания. В этих фирмах ему предлагали консультации специалистов, имеющих награды выставок и конкурсов дизайнерского искусства. Слушая умные речи этих художников-оформителей, Игорь начинал грустить — ничего из того, что он хотел, ему предложить не могли. Все было слишком традиционно либо очень вычурно.

— Слушай, мне твоя секретарша рассказывала о каком-то феноменальном оформителе квартир, — сказал Миша, который частенько, попивая кофе, болтал с секретаршей Игоря. — Давай позовем ее, пусть расскажет, вдруг это именно то, что тебе надо?

— Давай, — безразлично согласился Игорь. Он уже решил, что придется поступить традиционным способом: купить в мебельном салоне наборы для каждой из комнат, положившись на свои ощущения.

Вошедшая вскоре девушка одарила шефа сияющим взглядом, а Михаилу подмигнула. А когда узнала о цели своего прихода, то мгновенно преобразилась и принялась старательно рассказывать обо всем увиденном.

— Я как увидела эти фотографии, так мне сразу же захотелось нырнуть в постель и… — Девушка зажмурилась на несколько секунд. — В общем, это сказка! То, что я увидела, — это волшебный сон, а не спальня! Еще там были гостиные, детские… И офисы! И это прекрасно, в таких офисах никогда не устанешь работать! А…

Игорь похлопал ладонью по столу, пытаясь остановить словесный поток, изливающийся из секретарши.

— Так, а теперь давай все по порядку.

— Давайте. — Девушка закинула ногу на ногу, она была довольна, что требуется ее помощь, не касающаяся работы. — Фотографии работ этого дизайнера я видела в спортивном клубе. Ну… вы тоже туда ходите. Вот там на столике выставлен специальный альбом.

— Прекрасно, — кивнул Игорь. — Там есть адрес, по которому можно обратиться?

— Я его знаю и могу прямо сейчас назвать вам.

— Спасибо, Лен. — Игорь приготовился записывать. — Надеюсь, это мне подойдет.

— Подойдет!!! — Лена активно закивала. — Вам-то, Игорь Дмитриевич, подойдет! Весь вопрос в том, подойдете ли вы ее мужу?!

— Не понял?.. — Игорь удивленно взглянул на свою секретаршу.

— Эта женщина-дизайнер — жена одного из владельцев спортивного клуба!

— И кто же муж? — Игорь был знаком с обоими владельцами.

— Волшебник, — улыбнулся Миша, который все это время наблюдал за активной секретаршей. — Потому что у другого жена в положении и вряд ли она занимается дизайном.

— Вот-вот! — Глаза секретарши засияли. — Она — жена артиста Высоковцева! И он ведет себя очень странно!

Игорь, посмотрев на Лену, понял, что останавливать ее бесполезно, она явно была увлечена этой темой и, пока не выскажется, не успокоится!

— Мне девчонки из салона красоты рассказывали…

— Какого салона? — не понял Миша.

— Салона при этом спортивном клубе, — пояснила секретарша. — Так вот, девчонки рассказывали, что Высоковцев сам разговаривает с клиентом. И если он видит, что заказчик капризничает или… ну, характер этого человека ему не нравится, то… В общем, он оберегает свою жену. Вот так-то!

— И правильно делает, что оберегает, — сказал Миша. — Было бы из-за чего нервы трепать. Думаешь, мало придурков, которым угодить невозможно?!

— Конечно, — согласился Игорь. — Не думаю, чтобы они нуждались в деньгах, а значит, она занимается дизайном в качестве развлечения.

— Подумаешь! — фыркнула Лена. — Вот покажет он вам фигулечку, Игорь Дмитриевич, тогда посмотрим, что вы будете говорить! А то, что вам захочется заполучить такого дизайнера, я не сомневаюсь. Потому что работы у нее — что надо!

— Все, Лена, благодарю за совет и за консультацию, — улыбнулся Игорь.

— Кстати, Лен, а тебе не жалко деньги тратить на этот спортивный клуб? — поинтересовался Миша. — Да и на этот салон красоты? По-моему, в обычных парикмахерских не хуже обслуживают.

— Не хуже, — подтвердила Лена. — Но в обычных парикмахерских я не узнаю ничего интересного. А в этом салоне чего только не услышишь! — Лена покачала головой и вздохнула: — Но если честно, я хочу там подцепить мужа. Хочу, чтобы мне повезло так же, как этой дизайнерше! Хочу, чтобы с меня пылинки сдували точно так же! Хочу, чтобы меня уговаривали купить машину, а я бы ходила по салону, пожимала плечами и говорила мужу, что, может быть, не стоит, а он бы настаивал…

Лена вздохнула еще громче.

— Кстати, Игорь Дмитриевич, ваша дизайнерша со своим мужем была здесь. И он уговаривал ее приобрести машину, я сама видела. — Лена хмыкнула. — Где только пути не пересекаются, угораздило же их приехать именно в наш салон!

— Кстати, оба владельца твоего обожаемого спортивного клуба, Леночка, обслуживают у нас свои машины, — улыбнулся Игорь. — Он с женой не случайно сюда приходил.

— Эх, найти бы мне нужного мужика, я бы уж не стала пожимать плечами, я бы выбрала себе самую крутую тачку!

— Если ты будешь так думать, Ленка, то никогда не найдешь себе такого мужика. — Миша встал. — Вот так-то, Ленусик!

Миша взял ее под руку и повел в приемную. В дверях он оглянулся и показал Игорю большой палец:

— Игоряныч, по-моему, твои страдания с дизайнерами закончились. И кстати, не думаю, чтобы они тебе отказали, правда?

Игорь откинулся на спинку кресла и улыбнулся:

— Надеюсь, я им понравлюсь.

Дверь за Мишей закрылась.

И Игорь тут же спрятал улыбку. Он вздохнул и посмотрел на календарик: «Надеюсь, что выдержу эти оставшиеся сто пятьдесят дней».

Игорь закрыл глаза.

«Надеюсь, ты уже уладила все разногласия с бабушкой».

Игорь как наяву услышал шепот морских волн и Лерин голос: «А ты хочешь, чтобы я тебя потрогала?» Он часто вспоминал их первый поцелуй, такой долгожданный и чарующий. И как наяву Игорь почувствовал прикосновение губ Валерии к своим губам — он отчетливо помнил все, что было с ними у моря…

«И я надеюсь, что он тебя больше не трогает. — Игорь коснулся губ кончиками пальцев. — Давай, ты уже освободилась от него, Лерочка… Я люблю тебя…»

Апрель Валерию не радовал, а угнетал. Она никак не могла выбраться из настигшей ее снежной лавины, да и погода подкачала: апрель выдался пасмурным, и часто из серого неба сыпался мокрый снег. Лере казалось, что она барахтается в снегу и никогда не сможет дойти до края снежного одеяла. Но она убеждала себя, что конец близок и скоро, совсем скоро наступит избавление. Хоть какое-нибудь.

Лера брела к своему дому, даже не потрудившись спрятаться под зонтом от навязчивого мокрого снега. Она знала, что дома ее ждет не менее холодный взгляд бабушки и еще более ледяной вопрос, по сравнению с которым промозглая погода покажется ласковой.

— Что тебя привело сюда? — Валентина Сергеевна встретила внучку враждебно.

— Я пришла домой.

— Твой дом там, где твой муж! — Валентина Сергеевна недовольно поглядывала на девушку. — Лера, что за истерику ты устроила вчера?! Мне Вера Петровна рассказала, она даже беспокоится о твоем душевном состоянии.

— Ничего особенного. — Лера вздохнула. — Просто кое-что мне напомнило о том, от чего я добровольно отказалась…

Все случилось неожиданно. По телевизору показывали очередную серию «Ментов» — единственного сериала, который Лера смотрела. Все устроились с чаем перед светящимся экраном: серия началась. Но не прошло и пяти минут, как чашка выпала из Лериных рук, а из глаз ее покатились слезы. Все недоуменно уставились на Валерию, никто не мог понять причину плача.

А Лера неотрывно смотрела на экран телевизора. Смотрела и как наяву чувствовала аромат моря, чувствовала жаркие солнечные лучи. И как наяву Лера почувствовала Игоря…

Лера, погруженная в свои переживания, не слышала вопросов свекрови и не ощущала прикосновений мужа. С экрана телевизора на Валерию смотрел город Сочи, в котором она была счастлива, смотрели пальмы, возле которых она фотографировалась с Игорем, смотрел вокзал, с которого Валерия уезжала от Игоря…

И лишь увидев лица любимых героев сериала, услышав их шутки, Лера вернулась в действительность.

Она посмотрела на Эдика и его мать.

— Извините, — прошептала она. — Не буду вам мешать.

И вскоре шум падающей из душа воды заглушил ее всхлипывания, за голосами стучащих капель не было слышно Лериного голоса.

— Игорь, Игорь… — Она произносила вслух имя любимого. И Лере казалось, что он чувствует ее, и от этого становилось легче. — Игорь, я люблю тебя!..

Если бы она сказала это Игорю, то сейчас бы слезы не струились из ее сапфировых глаз, сейчас эти прекрасные глаза сияли бы счастьем и любовью… Если бы… Но…

Лера вздохнула: девушке показалось, что Валентина Сергеевна смотрит на нее с ненавистью.

— Бабуль, я не могу там жить. — Валерия и пришла сегодня, чтобы попытаться поговорить с бабушкой. — И я очень хочу, чтобы ты поняла меня.

— Знаешь что, Валерия! — Валентина Сергеевна недовольно прищурилась. — Кода вы с Эдиком только поженились, я очень беспокоилась о тебе и даже мысленно поставила ему несколько минусов.

— Например, когда он предложил тебе сдавать комнаты в нашей квартире.

— Да, — согласилась бабушка. — И когда Вера слишком рьяно желала, чтобы ты поскорее забеременела, тогда я тоже считала, что это пример традиционно предвзятого отношения к новому члену семьи, то есть свекровь «цепляется» к невестке без причин. Но сейчас я уверена, что вся проблема в тебе. Ты вбила себе в голову ерунду и подчиняешься ей. Поэтому тебе кажется, что жить с Эдиком невозможно. Тебе все не так, хотя на самом деле Вера Петровна заботится о вас, и, кроме благодарности и любви к ней, ты ничего больше не должна испытывать. И муж тебя обожает! Что тебе еще надо?!

Валерия вздохнула: разговор предстоял не из легких.

— Даже если не обращать внимания на мои чувства… В общем, мне тяжело находиться в такой атмосфере. Например, я устала от постоянно включенного телевизора и непрекращающихся разговоров о перипетиях того или другого сериала!

— Она вышла на пенсию, и теперь это увлечение Веры Петровны, ей же нужно себя чем-то занять, — спокойно отпарировала бабушка.

— Ты находишь себе другие занятия, — возразила Лера.

— Все люди разные.

Лера посмотрела на бабушку — нет, Валентина Сергеевна не собиралась понимать состояние внучки.

— Эдик ненавидит сериалы, но ему приходится смотреть их, она даже записывает ему серии в те дни, когда он работает. И вместо отдыха он смотрит их с ней.

— Вот! — кивнула бабушка. — Тебе бы поучиться у мужа отношению к старшим. Эдик любит мать и идет на уступки, сохраняя ее душевное спокойствие, а значит, и здоровье.

— Да, но только свое здоровье он губит! Видела бы ты, как он психует из-за этого! Особенно если ему нужно что-нибудь подготовить к институту. И в итоге он просиживает над учебниками по ночам.

— Он очень хороший сын! — Валентина Сергеевна упорно стояла на своем.

— Но очень плохой муж! — Лера решила пойти до конца. — Лишь в промежутках между просмотром сериалов и приготовлениями к институту он вспоминает… Да нет, не обо мне он вспоминает, а о своем желании. И где-то минуты три удовлетворяет его, со словами: «Лерка, давай!»

От этих слов внучки щеки Валентины Сергеевны вспыхнули.

— Вот какая у меня счастливая семейная жизнь! Ты считаешь это нормальным?

— Вконец молодежь распустилась! — Бабушка буквально задыхалась от возмущения. — И это все из-за твоего летнего увлечения, это он тебя развратил! До ухода Эдуарда в армию все шло гладко!

— Ничего гладко не было! Просто я тебя не хотела расстраивать! — Лера устремила на бабушку взгляд, умоляющий о понимании. — Эдик ни разу не прислушался ко мне, ни разу не отнесся с пониманием! Его волновало и волнует только одно — спокойствие Веры Петровны. Он никогда лишний раз не обнимал меня — не дай Бог, мама увидит! Не говоря о поцелуях! А уж… Вдруг родители что-нибудь услышат? Ему плевать на меня: он удовлетворен и это главное!

— Если бы ты не встретила на море этого нахала, то никаких проблем сейчас не было бы!

— Он не нахал!!! — крикнула Лера.

— Вот что, дорогая! Если ты не хочешь потерять меня, то тебе придется выбросить из головы эту дурь и мирно жить с мужем! — Валентина Сергеевна указала Валерии на дверь ванной. — Иди умойся и успокойся. А потом выбирай — или я, или он! Выбирай: или родная бабушка, которая вырастила тебя, или чужак!

После этих слов Валентина Сергеевна направилась на кухню, стараясь не замечать слез, появившихся в глазах внучки. Женщина положила в рот мятную конфетку и тяжело опустилась на стул — это противостояние с Валерией давалось ей нелегко.

Валентина Сергеевна услышала звук пущенной из крана воды и вздохнула: она надеялась, что Лера все же образумится и не будет губить свою жизнь.

«Она не понимает, куда заведет ее эта любовь…»

Валентина Сергеевна решила оградить внучку от этой любви, как только увидела ее глаза по возвращении с моря. Глаза Валерии сияли как звезды. И эта страсть превратила жизнь отца Леры в ад кромешный, когда сказочный мир, созданный сиянием любящих сердец, рухнул. И Валерий погиб — его горы остались без вершин, и он упал в пропасть, как птица, потерявшая крыло…

«Не нужна ей эта любовь! Пусть Лера живет с Эдиком, такая жизнь не приведет ее к непоправимому горю. Лучше всегда идти по полю, чем достичь вершины, но сорваться с нее!..»

Валерия положила на лицо полотенце, смоченное холодной водой. Щеки пылали так сильно, что ледяная ткань очень быстро стала теплой.

«Зачем же она так со мной? И что же теперь делать?»

Бабушка поставила Леру перед выбором — или она, или Игорь. И это было жестоко.

«У меня еще есть время, и, надеюсь, бабуля успокоится и обдумает все сказанное мной. — Лера освежила полотенце и вновь прижала ледяную ткань к лицу. — Ей придется согласиться со мной. Потому что от Игоря я не откажусь. Никогда и ни за что!»

Валерия закрутила вентили и, продолжая сидеть на краешке ванны и протирать лицо, услышала бабушкин голос. Вначале Лера подумала, что бабушка, поддавшись возбуждению, рассуждает вслух. Но, невольно прислушавшись к ее голосу, Лера поняла, что Валентина Сергеевна разговаривала по телефону.

— Лере сейчас нужен покой. Любое потрясение собьет ее с правильного пути. — Шум воды стих, и голос бабушки слышался отчетливо.

Валерия замерла. Она поняла, с кем говорит бабушка.

— Да, я точно знаю, что для нее лучше. Я знаю, как сделать ее жизнь спокойной.

Некоторое время Валентина Сергеевна молча слушала своего оппонента.

— Валера, ты сделаешь так, как я скажу! Ты обещал мне это!

Лера выронила полотенце, но даже не шелохнулась, когда мокрая, холодная ткань прикоснулась к ее ногам, — столь велико было напряжение и настолько поразила девушку догадка, озарившая ее.

— Валера, разговор окончен! И мне безразлично, что ты смог прилететь всего на несколько дней. Сейчас еще не время. Ты все испортишь своей сентиментальностью.

На несколько секунд воцарилось молчание.

— Сейчас — нет! — Голос Валентины Сергеевны зазвучал более взволнованно. — Если ты приедешь сейчас, то между вами окажется мой труп. Ты понял? Сейчас — только через мой труп!

«Значит, это отец! Но почему тогда?.. И почему он?..»

У Валерии так громко стучало сердце, что больше она ничего не услышала: не услышала окончания разговора, не услышала, что бабушка позвала ее, не услышала стука упавшего на пол тела…

Сердце стучало, подгоняемое волнующими мыслями. И вдруг — стоп! Сердце будто остановилось на несколько секунд, удивленное повисшей в квартире тишиной. Тишиной неестественной.

Валерия встрепенулась и поспешила в комнату бабушки — Валентина Сергеевна лежала на полу.

— О Господи, бабуля!

Лера бросилась к бабушке, она очень волновалась, но все же сумела сосредоточиться — нервная дрожь отступила, уступая место решительности. Валерия проверила пульс — все в порядке, бабушка была жива, она лишь потеряла сознание. Девушка быстро достала пузыречек с нашатырным спиртом. И вскоре Валентина Сергеевна судорожно вздохнула, жадно хватая ртом воздух, — она пришла в себя, хотя взгляд еще не прояснился.

Валерия первым делом дала бабушке нитроглицерин, а потом быстро принялась растирать ее озябшие руки и ноги. Вскоре она уже смогла усадить Валентину Сергеевну, прислонив к креслу.

Валерия вызвала «скорую помощь» и тут же помчалась к аптечке за горчичниками: необходимо было как можно лучше согреть бабушку. Она поставила ей горчичники на шею и облепила желтыми прямоугольниками голени женщины. Лера укутала Валентину Сергеевну несколькими одеялами и с нетерпением посматривала на часы: «скорая помощь» никак не приезжала.

Через двадцать минут Валерия стояла в уголочке комнаты и смотрела на хлопочущих возле бабушки врачей: они измеряли Валентине Сергеевне давление, вводили ей какие-то лекарства, успокаивали, уверяя женщину, что все будет прекрасно.

Доктора предложили поместить бабушку в больницу. Ей необходимо было побыть под наблюдением врачей. Поскольку такой сильнейший гипертонический криз случился впервые, то нужно понаблюдать за больной и установить курс лечения.

Валерия помогла довести бабушку до машины и поспешила домой, чтобы собраться.

Вскоре она выбежала из подъезда и, миновав лабиринт дворов, побежала в сторону больницы, благо она находилась на их улице.

Лера часто оглядывалась, высматривая трамвай, но ни разу не обратила внимания на машину, не спеша следующую за ней…

Валерия пробыла с бабушкой до восьми вечера, до того как время посещений закончилось. И все эти часы, проведенные у постели Валентины Сергеевны, Лера не думала ни об Игоре, ни о Валерии, этом таинственном Валерии, который мог оказаться ее отцом. Она думала лишь о бабушке и молилась о ее здоровье. И сотни раз сказала себе, что она должна сделать все, лишь бы бабушка поправилась и больше никогда не страдала от этого мучительного заболевания.

Но вот как это сделать?..

Валерия вышла из больничного корпуса и, вдохнув ароматнейший апрельский воздух, с удивлением посмотрела на небо — снеговые тучи исчезли, и на черно-синем куполе блестела ярко-хрустальная звезда.

— Неужели зима закончилась? — спросила Лера светящуюся звезду. — Эх, если бы… Если бы и моя жизнь изменилась так же быстро, как и сегодняшняя погода! И если бы она стала такой же чистой, как это вечернее небо.

Лера перешла дорогу и побрела в сторону дома. Путь был не близкий, улица, на которой она жила, была очень длинной. Но Валерия решила прогуляться — хотелось подышать нахлынувшим на Москву свежим воздухом. Да и подумать было о чем. И время для размышлений теперь настало…

Улица была пустынна. Лишь изредка проезжали ярко освещенные трамваи, еще реже мимо проскакивали автомобили, но Валерию это не смущало. Она давно привыкла к их пустынной улице с трамвайными путями посередине. И вся эта привычная уличная обстановка давала Валерии возможность спокойно подумать…

Она размышляла об Игоре и о том, как же примирить бабушку с мыслью о предстоящих переменах, неминуемых переменах.

Размышляла о таинственном Валерии: как же Лера хотела, чтобы этим человеком оказался ее отец! И не важно, по каким причинам он не подавал о себе вестей, не важно. Главное, чтобы он оказался жив, чтобы он был у нее!

Лера шла, погруженная в свои мысли, и ничего не замечала вокруг. Она не заметила на своей пустынной улице человека, шедшего за ней. Она не услышала звука его шагов.

Наконец Лера дошла до лабиринта из домов и дворов, в котором жила, и свернула в арку. Девушка невольно улыбнулась: она, заходя в арку, часто вспоминала, что в детстве они с Катериной играли в эхо, выкрикивая что-нибудь, бегая в этой огромной арке.

Но улыбка мгновенно исчезла с ее лица — Валерия услышала громкое эхо чьих-то четких шагов. Лера постаралась ничем не выдать охватившего ее испуга: да мало ли… просто человек идет к себе домой… Девушка лишь внимательнее прислушивалась к звукам идущего позади нее неизвестного.

Волнение немного отступило, когда человек обогнал Валерию: по его походке было понятно, что он торопится.

Но вдруг мужчина остановился, чтобы прикурить. И…

И тут же до Валерии донесся самый приятный аромат. Аромат табачного дыма от сигарет «Кабине».

Валерия остановилась. А мужчина, постояв несколько секунд и сделав пару затяжек, оглянулся. Нет, Валерия не увидела его лица, во дворе было темно. Но почему-то она почувствовала, что ей стало легко на душе от взгляда этого человека.

— Игорь?.. — невольно вырвалось у Валерии.

— Нет, — ответил мужчина и поспешил скрыться в темноте двора.

А Лера свернула на дорожку, ведущую к дому.

Валерия вошла в ярко освещенный подъезд, и тут ее озарила догадка — это был отец! Да, она, почувствовав запах знакомых сигарет, сразу же подумала об Игоре, но…

Валерия, не дожидаясь лифта, поспешила к квартире. Она бежала по широкой лестнице, держась за деревянные перила, и… И вдруг остановилась. Лера улыбнулась и ласково погладила полированное дерево — отец часто катал ее на этих перилах. Валерий держал Леру за руку и бежал рядом, радуясь ее веселому смеху.

— Папочка мой! — Лера, не поднимая ладони с перил, шла домой. — Папочка…

Неужели?.. Тогда у нее будет счастье — возле нее будут и отец, и Игорь. Раз папа жив, значит, все будет хорошо! Обязательно будет!

Только бы ей не обмануться.

Валерия отворила дверь и поспешила в свою комнату, где на письменном столе была фотография родителей.

— Неужели это правда? — Она дотронулась до стекла, оберегающего портрет.

Лера улыбнулась — в первый момент, услышав знакомый табачный запах, она, конечно, подумала об Игоре. Она нуждалась в нем, и если бы не ее решение…

Валерия выдвинула ящик стола, в котором лежала зажигалка, купленная для Игоря, плеер с диском и портрет. Альбом с рисунками, сделанными у моря, она подарила Игорю, а его портрет оставила себе.

И вдруг…

В ящике стола лежала пачка сигарет «Кабине».

Валерия взяла пачку дрожащими руками. Да. Никаких сомнений больше не оставалось — это был отец. И он был сегодня здесь, дома! Лера понимала, что отец не пойдет против просьбы матери и пока не будет встречаться с дочерью.

А еще он знал, что дочь не выдаст его, не расскажет бабушке о знаке, который он ей подал. Но Валерию было необходимо сказать дочери о своем существовании. Сказать и ждать ответа…

Лера распечатала сигареты отца и, щелкнув зажигалкой Игоря, прикурила. Она держала тлеющую сигарету дрожащими пальцами, вдыхала аромат табака, и по ее щекам текли слезы. Слезы счастья.

Это был аромат, принадлежащий обоим мужчинам, которых она любит. Только эти мужчины были ей дороги. И они оба были у нее! Совсем скоро она встретится с ними!

Глава 23

Май пришел неожиданно, опустившись зеленоватым туманом, окутавшим деревья и разлившимся по земле. С каждым днем солнышко все сильнее пробивалось сквозь тучи, но туман не отступал — он становился все гуще и уже к середине месяца превратился в безграничное море молодой листвы.

Игорь ликовал. Казалось, что впервые он рад приходу тепла. Тепла, растапливающего остатки ледяных разлучных дней. С каждым часом солнце светило все ярче и дольше, и дни таяли все быстрее и незаметнее…

Игорь пребывал в радужном настроении. И появилось это настроение в тот день, когда он познакомился с женщиной-дизайнером.

…Последовав совету своей секретарши, Игорь созвонился с этой женщиной и условился о встрече через неделю… И это заставило Игоря встряхнуться: он впервые за прошедшие девять месяцев позволил себе полюбоваться красивой женщиной. Такой сияющей гармонии внутренней и внешней красоты Игорь не видел уже почти год, с того самого дня, как расстался с Валерией. Нет, эта женщина — Алена — внешне не была похожа на его Леру, она была совсем другой. Но что-то у них было общее — что-то значительное, отличающее от других.

У Игоря появилась надежда: Алена согласилась взяться за оформление его квартиры, ее муж Вадим крепко пожал ему руку и одобрительно кивнул, а это означало, что и у него, Игоря, все будет хорошо.

Первым перемену в Игоре заметил Михаил, поджидавший друга на улице.

— Игоряныч, ты не влюбился ли часом?

— Тоже мне, Америку открыл! — Игорь улыбнулся и с удовольствием оглядел дом, который только что покинул.

— Да я не об этом! — Миша радостно посматривал на преобразившегося Игоря. — Что-то ты круто изменился после посещения офиса.

— Эх, Мишка! Она не просто женщина, а Женщина! — Игорь счастливо вздохнул. — И вообще все прекрасно!

— Значит, ты успешно прошел собеседование, — захохотал Миша. — Удивительно, что тебя не забраковали!

— Да он совершенно верно поступает, — очень серьезно отозвался Игорь на шутку Миши. — Вадим прав: никто не должен даже взглядом нарушать покой жены. Любимая женщина — главное в жизни мужчины.

Игорь улыбнулся — все радовало его и все восхищало. Мир будто ожил.

— Сто лет уже не обращал ни на что внимания! А ведь как красиво вокруг!

Игорь наслаждался видом старых домов, величественно стоящих по краям мощенной брусчаткой мостовой Столешникова переулка, где и находился офис дизайнерской фирмы.

— Мишка, а ты видел в арке дверь? Там раньше была дворницкая. Здорово, правда?!

— Здорово, — согласился Миша. — И арка такая длиннющая!

— Слушай, Миш, давай погуляем по городу. А то все на машине и только по магистралям. Давай походим!

— Пошли! — Миша еще раз взглянул на дом, в котором только что произошло такое чудесное преображение Игоря. — А когда она приедет смотреть твою квартиру?

— Завтра, Мишка, завтра!..

И вот «завтра» наступило, и Игорь с волнением прохаживался по квартире, ожидая прихода дизайнера. Все свои надежды он связывал с этой женщиной, и пока все шло хорошо. И дело было не только в оформлении квартиры. Игоря не покидало ощущение, что, пообщавшись с Аленой, он будто почувствовал Леру.

До назначенного времени оставалось еще десять минут, и Игорь решил спуститься во двор и встретить Алену у подъезда. Он быстро пробегал лестничные пролеты, и думал о Валерии: вот они встретятся, вот приедут домой… И будут вместе! Всегда будут вместе в их уютном гнездышке!

Игорь распахнул дверь и… Напротив подъезда, на скамеечке, стоящей в тени уютного куста сирени, сидела Алена. Игорь невольно залюбовался ею: на ее губах играла улыбка — видимо, женщина задумалась о чем-то…

— Здравствуйте, — поприветствовал Игорь свою гостью.

— Здравствуйте. — Алена поднялась и улыбнулась ему.

— А я как раз вышел вас встретить. — Он знаком предложил ей пройти в дом. — Моя квартира на четвертом этаже, вот только лифта нет…

— Ничего страшного. — Алена вошла в открытую Игорем дверь подъезда. — У нас почти такой же дом. А ходить по лестнице очень полезно!

— Значит, вы — человек натренированный.

— Точно. Хожу вверх-вниз, даже тренажерный зал мне не нужен.

Игорь с удовольствием наблюдал за Аленой и вскоре заметил, как она изменилась, войдя в квартиру, — в ее взгляде появился огонек, означающий, что интерес к предстоящей работе разгорается, захватывая ее. Алена обошла всю квартиру, довольная тем, что Игорь освободил ее. Сейчас квартира напоминала чистый лист, на котором предстояло нарисовать картину иллюзий и фантазий Игоря.

— Игорь, что вы хотите здесь увидеть?

— Дом, который понравится моей любимой женщине.

— Это должен быть сюрприз, который ее не разочарует?

— Да. — Игорь закусил губу. — Понимаете, Алена, я чувствую, каким это должно быть, потому что знаю ее… Понимаете?

— Понимаю, — кивнула Алена. Но для решения этой задачи ей необходимо разговорить Игоря, нужно понять, каким миром живет его любимая женщина.

Игорь стоял, потупив взгляд, он думал о Валерии.

Но уже через несколько секунд мужчина с улыбкой посмотрел на женщину, которая воплотит его мечту в реальность.

— Я думаю, мы найдем общий язык… Может быть, выпьем чаю?

— Да, разговор легче начинать за чашкой чая, на кухне.

— Правда, обстановочка…

— Игорь, вы молодец, что полностью освободили квартиру, так мне будет легче — не придется оглядываться на ваше прошлое…

Игорь удивил Алену конфетами — это были ее любимые трюфеля. И она невольно посмотрела на него с удивлением.

— Это я с вашим мужем посоветовался, — ответил Игорь на ее вопросительный взгляд. — Узнал, можно ли предложить вам чаю.

Алена рассмеялась и покачала головой:

— Вадим слишком беспокоится обо мне. И даже отказал двум клиентам… Решил, что они слишком высокомерно ведут себя.

Игорь заливал кипятком чайные пакетики и улыбался:

— Я знал об этом и волновался, что Вадим меня забракует… Скажите, почему вы согласились?

— Потому что возле вас не было капризной спутницы, — улыбнулась Алена. — И потом, Вадим вас знает…

— А вы?

— А я… — Алена подергала чайный пакетик за ниточку. — Я была согласна еще до знакомства с вами.

Игорь вопросительно посмотрел на нее, а Алена продолжила:

— Мне понравилась ваша фамилия, она красиво звучит, и еще в Москве есть улица Вавилова, а с ней у меня связаны веселые воспоминания.

— Не поделитесь? — полюбопытствовал Игорь, и Алена кивнула.

— Когда я была беременна, то муж особенно усердно развлекал меня: он знал, что я люблю гулять по московским улицам, и мы с ним выбирали какую-нибудь, доезжали туда на машине и гуляли по этой улице. И вот однажды я выбрала улицу Вавилова: она длинная, с трамвайными путями, и я решила, что обратно мы прокатимся на трамвае. Машину мы оставили на Нахимовском и отправились в путь. Мы шли, шли, и вдруг мне жутко захотелось мороженого. И представляете, по всей улице не то что киоска с мороженым, даже ни одного продуктового магазинчика не было!

— Серьезно? — удивился Игорь. Насколько он помнил, улица эта была практически в центре.

— Да, полнейшая глушь. Я шла и ныла, что хочу сахарный рожок: он такой вкусный, с шоколадной шапочкой и хрустящей вафелькой! Вадим, конечно, предлагал мне вернуться, но я говорила, что, может быть, появится какой-нибудь магазинчик, все же мы приближались к центру. Да и возвращаться не хотелось: мне очень понравились старые трехэтажные разноцветные домики, и я с удовольствием их разглядывала. А еще на этой улице масса научно-исследовательских институтов, я штук шесть насчитала!

Вот идем мы, я продолжаю стонать, что хочу мороженого, как вдруг Вадим говорит: «Жаль, что ты не хочешь водки!» И показывает на очаровательный розовый домик с огромнейшей вывеской «ВОДКА». Представляете, не «Вино» и не «Спиртные напитки», а именно «ВОДКА»! Это было неожиданно еще и потому, что по всей улице на этих стареньких домиках мы читали аккуратные надписи типа «Нотариальная контора» или «Агентство по продаже недвижимости», а тут крупные ярко-синие буквы прямо кричат: «Водка!» «Кто тут водку покупает?» — удивилась я и засмеялась. А Вадим сказал очень серьезно: «Вот тебе смешно, а это все неспроста! Наверняка это происки врагов. Кто-то хочет споить нашу научную интеллигенцию. Здесь же сплошные НИИ!» Тут я захохотала еще сильнее и прямо-таки сложилась пополам, а Вадим стал беспокоиться, не случится ли что со мной от такого хохота, все же я тогда была на восьмом месяце беременности. И представляете, в это время останавливается трамвай и вагоновожатый кричит, чтобы мы садились и что он нас довезет. Мы залезли в трамвай и только тогда сообразили, что вагоновожатый притормозил не на остановке! Заметил, что я беременна, а Вадим хлопочет рядом…

— И далеко он предложил вас довезти? — Игорь от души веселился, слушая ее рассказ.

— А на этой улице, через несколько остановок, больница. Он сказал, что «скорая» быстрее приедет, если ее врачи больничные вызовут. Вадим его поблагодарил, и мы вышли. Вот и прокатились на трамвае в обратную сторону, как я и хотела!

— Прямо как в кино!

— Да… Как судьба соединила нас, так все и происходит как в кино…

Алена о чем-то задумалась, и Игорь уже в который раз отметил, насколько красивы ее огромные зеленые глаза, их задумчивая красота напомнила ему печальные глаза Валерии, когда они расставались.

— Алена, — осторожно прервал ее молчание Игорь, — вы сказали, что моя фамилия — это во-первых. А что во-вторых?

— А во-вторых, я здесь училась неподалеку. Вот сразу же и подумала, что зайду в родное заведение, а то из-за семейных хлопот мне уже два года не удается попасть на вечер встречи.

— Вы учились во ВГИКе? — Игорь показал в сторону улицы Вильгельма Пика.

— Нет, это муж там учился. А я в педагогическом. — И Алена показала в противоположную сторону. — Все происходило в одном квартале, только вот я начала здесь учиться тогда, когда Вадим уже год как закончил… Так что как только вы сказали, что квартира находится на Сельскохозяйственной улице, то… То я подумала, что в таком огромном городе столько совпадений — это не случайно…

— Да, — согласился Игорь. — И я уверен, что нашел дизайнера, который поймет меня.

Контакт между ними был установлен, и осталось лишь обговорить детали предстоящей работы, чтобы достигнуть наилучшего результата.

— Тогда давайте приступим, — предложила Алена.

— Давайте. — Игорь был немного взволнован, ведь ему предстояло рассказать о Валерии, но в то же время он чувствовал, что сможет поговорить с Аленой о многом. — Сложилось так, что нам с Лерой пришлось расстаться на целый год…

Игорь рассказал Алене о том, что с Валерией он встретился в горах, что они провели замечательные дни у моря. Рассказал, что у Леры ярко-синие глаза и что родители в детстве говорили, будто нашли ее в цветочке лаванды. Алена узнала, что любимый цвет Валерии — сиреневый, а любимые цветы — желтые хризантемы. Игорь рассказал, что Лера обожает мультики про Винни-Пуха и что, гуляя по выставке, они выиграли желтого медвежонка в красной маечке.

— А еще Лера прекрасно рисует, хотите, я покажу ее альбом?

Алена кивнула, и Игорь достал из кейса рисунки.

Рисунки Алену заворожили — Лера рисовала простым карандашом, и это было великолепно.

— Она занимается графикой?

— Скорее увлекается. — Игорь вздохнул. — Ей пришлось пойти учиться на бухгалтера, чтобы иметь стабильный заработок. Но я думаю, что, когда мы будем вместе, она оставит работу и займется любимым делом!

— Да, такой талант нельзя запирать в стол.

Алена перелистывала страницы альбома, а Игорь смотрел на рисунки и ждал, что же скажет эта женщина…

— Игорь, не знаю, может быть, мои слова покажутся вам странными… — Алена протянула ему альбом. — Конкретнее мы сможем поговорить, когда я принесу вам эскизы. А пока… В общем, из спальни я предлагаю сделать цветок лаванды, покачивающийся на морской волне; гостиную лучше всего превратить в букет хризантем; из кухни можно сделать шале, в котором не прочь будет поселиться Винни-Пух, а ванную преобразить в горный источник.

Игорь завороженно смотрел на эту необыкновенную женщину — невероятно, но она поняла, почувствовала внутренний мир Валерии и поняла его, Игоря, состояние…

— Потрясающе, — проговорил изумленный Игорь. — И вы даже можете не делать эскизы, Алена! Вы можете начинать прямо так!

— Ну что вы! — Алена махнула рукой, она была смущена выражением его глаз. — Я сделаю наброски, мы встретимся, вы посмотрите каталог на мебель… И еще… Игорь, когда все будет готово, вы разрешите сфотографировать квартиру?

— Конечно! — Игорь был в восторге от Алены.

— Вообще-то вы — мой второй официальный клиент… Вадим очень требовательно подходит к подбору заказчиков, он и согласился-то сделать дизайнерскую фирму, только бы я не вернулась в школу работать. Поэтому для него главное, чтобы работа доставляла мне удовольствие.

— И он абсолютно прав!

И будто в подтверждение этих слов, Алене позвонил муж.

Игорь улыбнулся и покинул кухню. Он вошел в комнату, которой предстояло стать букетом хризантем. Невероятно, но он нашел человека, способного превратить мечту в реальность. Еще совсем немного, и главная мечта Игоря осуществится, и он будет счастлив с Лерой. «Мы поженимся. Ты будешь рисовать и ждать меня, а я буду всегда торопиться домой. И у нас родится сын». Он помнил — Лера сказала, что она бы назвала их сына Игорем…

— Игорь, а еще я вам не рассказала о третьей причине, по которой согласилась работать с вами. — На пороге комнаты стояла Алена.

— И что же во мне еще хорошего? — шутливо поинтересовался он и отметил, что глаза ее после разговора с мужем немного опечалились.

— Мы были в вашем автосалоне. И как только сказали, что выберем машину сами, так продавец тут же испарился. И это замечательно, потому что я не люблю назойливых продавцов.

— Значит, я оказался прав, проведя такую линию в обслуживании. — Игорь был польщен ее похвалой. — Кстати, мне разведка доложила, что вы так и не выбрали машину.

— Я никак не решусь… — пожала плечами Алена. — А я особенно и не горю желанием сесть за руль. Это Вадим никак не может смириться с тем, что я иногда езжу в общественном транспорте.

— То есть вы и сейчас поедете?

— Ага, — кивнула Алена, — сначала на троллейбусе, а потом…

— Алена, давайте я подвезу вас, — предложил Игорь. — Не отказывайтесь! А заодно оцените «ауди» и, может быть, остановите на ней свой выбор.

Несколько минут Алена колебалась — она смотрела в окно на покачивающиеся зеленые волны растительного моря…

— Я согласна, — наконец улыбнулась она. — Обрадую мужа. Можно похвастать, что я почти отважилась поймать такси!

— Правильно! — кивнул Игорь. И еще раз подумал, сколько же общего у этой очаровательной женщины и Леры — они были настоящими.

— Да и тем более Вадим сказал сейчас, что съемка затянулась, — вздохнула Алена. — Режиссер полтора часа выстраивал кадр, и муж не сможет меня встретить, как мы договаривались… — Теперь стала ясна причина грусти в ее глазах.

— Я смотрел первый фильм Вадима раз десять. — Игорь направился за Аленой к выходу. — Я тогда служил в армии, в Германии, вот нам как привезут, так и крутят… И знаете, для меня это было как бальзам на душу — и фильм замечательный, и еще там ведь показывали Москву!

Игорь запер квартиру, и они пошли к лестнице.

— А когда я встретил Вадима в спортивном клубе и познакомился с ним, это было как прикосновение к чуду — и прошлое и настоящее вместе! — Игорь хотел развеселить загрустившую женщину. — А мой друг Миша, мы служили вместе, даже дотронулся до плеча Вадима и с совершенно счастливой улыбкой сказал: «Игорь, невероятно, но он настоящий!» Миша вообще непосредственный…

Алена улыбнулась, и они неторопливо начали спускаться по широким, добротным ступеням.

— Вадим действительно настоящий, — отозвалась она.

И Игорь уже в который раз убедился, насколько хорошо они понимают друг друга.

— А представляете, после его последнего фильма я пристрастился к Цвейгу. — Игорь заглянул ей в глаза, чтобы убедиться, что хоть немного приободрил Алену. — И я влюбился в его произведения! Может, опыта жизненного поднабрался, но побудил меня к чтению именно фильм.

— В школе тщательно отбивают любовь к классике, — заметила Алена.

— Ох! — махнул рукой Игорь. — Я помню, как мучился с «Войной и миром». Мне мама пересказывала, я просто не успевал читать! И страшно ненавидел литературу, выезжал только на критике.

— А мне отец помогал, он занимался русской литературой, — улыбнулась Алена. — Я ему тему подкидывала, он начинал рассуждать, я конспектировала, а потом писала сочинение.

Они прошли половину пути по лестнице.

— Но после фильма по Цвейгу Вадим долго не снимался, — проговорил Игорь. — Я жду его фильмов…

— Да, он два с половиной года отклонял все предложения. Он ни на день не хотел оставлять меня и детей…

Осталось пройти пару лестничных пролетов.

— И сейчас он согласился только потому, что отказать этому режиссеру не может. С ним он делал свой первый фильм.

Игорь кивнул: все правильно, семья главнее всего. А тем более у них дети…

Игорь отворил подъездную дверь, и вдруг…

Вадим Высоковцев стоял перед подъездом, облокотившись о свой темно-синий красавец «мерседес». И глаза его восторженно вспыхнули, как только он увидел жену:

— Сюрприз, ваша светлость!!!

— Вадим! — Алена поспешила в объятия мужа.

А Игорь улыбнулся и подумал, что эти двое уже достигли долины любви и счастливы. Вадима же он сравнивал со скалой, преграждающей путь всем ветрам…

Игорь смотрел вслед удаляющемуся «мерседесу» и думал, что не знает, силой или слабостью считать свой поступок. Ведь он отпустил Валерию. И до сих пор сомневался, стоило ли. Ведь он мог всего лишь нажать на кнопку блокировки дверей и… И попытаться уговорить ее остаться, изменить решение. Но в то же время он понимал, что по-другому поступить Лера не сможет.

Да и он по-другому поступить не смог бы, потому что любил ее.

А накатывающиеся временами сомнения, отчаяние и страх, что их счастье не вернется, прогонял голос любимого певца: «Нет, я не верю, что это все нельзя вернуть! Нет, я не верю, что нет просвета в этой мгле! Нет, я не верю, что нет счастья на земле!»

Игорь взглянул на океан зелени этого мая:

— Ничего, солнышко, осталось переждать совсем немного теплых дней, и мы встретимся!

Весь май дул сильный ветер. Он пытался сбить Валерию с ног, остановить и заставить вернуться…

Но возвращаться Лера не собиралась, она преодолевала порывы встречных холодных воздушных масс и шаг за шагом приближалась к цели своего пути…

Валентина Сергеевна, когда Лера приходила к ней в больницу, демонстрировала свое недовольство и неустанно твердила о прекрасной семье, с которой им посчастливилось соединиться. Валентина Сергеевна не переставала восхищаться вниманием Эдика и его родителей и выказывать Лере «фи» за то, что та жила дома. Бабушка не задумывалась о том, что совмещать работу, учебу и ежедневные посещения больницы проще, если все это находится рядом, а не в полутора часах езды.

А завершился этот отрезок пути, сопровождаемый волнением и беспокойством, ураганом.

Бабушку выписали из больницы, и она, прибыв домой, предприняла решающую попытку присмирить внучку.

— Валерия, ты уладила свои отношения с мужем?

— Все как прежде, — ответила Лера и почувствовала, как замирает сердце.

— То есть ты хочешь принести мою жизнь в жертву своей похоти? — Валентина Сергеевна была спокойна, она знала, ради чего борется. Ради спокойной жизни внучки.

Валерии было тяжело: бабушка упрямо стояла на своем, не желая понять ее.

— Скорее дойдет до того, что твой любимый Эдик убьет меня, — проговорила Лера срывающимся голосом, — потому что я устала от него! И он вдобавок теперь не только груб, но и очень зол!

— Так будет до тех пор, пока ты не перешагнешь через свое упрямство. А тем более ты скоро поймешь, что главное в семье не секс, а…

— А любовь! — На глазах Валерии блеснули слезы.

Бабушка внимательно смотрела на внучку.

Нет, даже слезы ее крошечного цветочка не заставят Валентину Сергеевну уступить — резать по живому всегда больно и мучительно, но это спасает жизнь.

— Я даю тебе четыре месяца на устранение проблем! — отчеканила бабушка. — Собирайся и уходи! И чтобы ноги твоей здесь не было! Мы с родителями Эдика уезжаем на дачу и предоставляем вам возможность укрепить свои отношения. Меня здесь летом не будет, и тебе делать нечего!

— Ты поступаешь со мной так, будто Дятлы и Эдик тебе роднее меня… — Лера не ожидала такого от бабушки.

— Правильно, ты мне не слишком близкая родственница, потому что ты — дочь человека, который струсил!

— Этот человек — твой единственный сын! — Лера едва сдерживала себя, чтобы не открыть бабушке так тщательно ею же самой скрываемую тайну.

— Если я узнаю, что ты не живешь с Эдиком, то мы поссоримся навсегда! — Валентина Сергеевна тяжело вздохнула. — Валерия, сделай это ради меня. Ты скоро поймешь, что я была права.

— Хорошо. — По бледным щекам Леры заструились потоки слез. — Только потом не пожалей о своей просьбе, потому что я не знаю, чем это закончится и смогу ли я выдержать!

Валентина Сергеевна отвернулась от внучки. Женщина стиснула зубы — она должна остаться твердой, чего бы это ни стоило!

— Ключи оставь, не заставляй меня менять замки.

— Ты меня действительно выгоняешь?..

— Квартира моя, и я вольна поступать так, как считаю нужным!

Валерия больше ничего не сказала. Она удалилась в свою комнату, где очень быстро сложила только самое необходимое.

Лера выдвинула ящик стола, чтобы забрать лежавшие в нем ценности — плеер с диском, зажигалку Игоря и сигареты отца…

Отец… Ей необходимо было найти способ связаться с ним.

«Может быть, бабушка только из-за этого выпроваживает меня? Только чтобы мы не встретились? Она боится, что отец встанет на мою сторону, и поэтому выгоняет меня? Или она убеждена, что папу простить невозможно?..»

Что бы там ни было, какая бы ни была причина, заставившая Валентину Сергеевну так поступить, Валерия ни за что не свернет с выбранного пути. А бабушка… Бабушка поймет, что была не права.

Лера достала лист бумаги, где написала адрес и телефон Эдика. И еще несколько строк для отца: «Я жду тебя и люблю».

«Папа ни в чем не виноват! Он потерял любимую, и… и я понимаю его».

Валерия сделала еще точно такую же записку и отправилась в спальню родителей. Она решила подстраховаться на случай, если бабушка найдет записку в ящике стола. Там, в комнате отца и мамы, был тайник, место, куда Лера клала письма для Деда Мороза. Об этом тайничке бабушка не знала, это был секрет только ее и родителей…

И уже через несколько минут Валерия стояла в прихожей с сумкой на плече и протягивала бабушке ключи.

— Можешь навещать меня на даче, — произнесла Валентина Сергеевна, не глядя на внучку.

— Спасибо…

Весь май дул сильный встречный ветер, и легче было повернуть назад, чем выдержать обжигающие лицо холодные стрелы. Но Валерия день за днем побеждала стихию, потому что к подножию возвращаться она не станет.

Ей легче было разбиться, сорвавшись в пропасть, чем вечно пребывать в липкой трясине.

Глава 24

Майский ураган лишь укрепил силы и волю Валерии, и тропинка длиной в лето, которую ей предстояло пройти, казалась не слишком крутой и извилистой.

Первый резкий поворот был преодолен Валерией с блеском.

Муж устроил ей скандал, как только Дятлы покинули дом, отправившись на дачу с Лериной бабушкой. Эдуард дождался, когда родители вышли из подъезда, и тут же набросился на жену с кучей упреков.

Эдик хотел перемен. Он хотел, чтобы Валерия, во-первых, занялась разделом своей квартиры, так как больше свою мать он выдерживать не в состоянии; во-вторых, ему надоели длинные светлые волосы Леры, и он желал, чтобы она подстриглась и перекрасилась в черный цвет; и в-третьих, Эдик был недоволен женой в постели.

— Я хочу, чтобы ты стала такой, какой была до моего ухода в армию. А сейчас ты будто ледышка, бесчувственная ледяная баба!

Гнев переполнял Эдика, он схватил Леру за руку и потащил в комнату.

— Сейчас ты будешь любить меня страстно! Я не желаю заниматься сексом с бревном!

Эдик швырнул Леру на кровать — злость разбудила в нем колоссальную силу.

Но Валерия не собиралась больше унижаться и терпеть. И пока Эдик расстегивал брюки, намереваясь приступить к сексу, она вскочила и, оттолкнув его, выбежала из комнаты.

Поддерживая брюки, муж помчался за ней и уже хотел вернуть жену на место и проучить, но… Занесенная рука его опустилась — Валерия смотрела на Эдика решительно и зло, и он не смог осуществить задуманное.

— Застегни брюки, нам нужно поговорить.

Эдик послушно замкнул молнию и просунул пуговицу в петлю. Он сел на стул и опустил голову: ему стало стыдно, ведь он хотел ударить Леру, за волосы отволочь в комнату и заставить ублажать себя.

— Лер, извини, я не знаю, что на меня нашло, — пробормотал Эдик и густо покраснел.

— Эдик, нужно устроить жизнь так, как хочется тебе. Ты должен избавиться от опеки матери и… — И тут Леру озарило! — И связать жизнь с той женщиной с темными волосами и короткой стрижкой.

Догадка Валерии попала в цель — Эдуард вскинул голову и посмотрел на жену удивленно и испуганно:

— Откуда ты знаешь?.. Ты видела нас у школы?..

Лера не ответила. Она думала, как лучше использовать выпавшую ей удачу.

— У меня с ней ничего не было! — Эдик встал, желая подойти к жене, но Лера знаком остановила его. — Просто я…

— Она тебе нравится?

— Да. — Эдик вернулся на место. — Она… Знаешь, сидишь на вахте, и большинство учителей проходят не здороваясь, интеллигенция называется! А она…

Эдик покраснел еще сильнее, парень не понимал, как он может разговаривать о другой женщине с собственной женой…

— Я и терплю-то эту работу вахтера в школе только из-за нее, — пробормотал он. — Сначала терпел, потому что мама говорила, что это самое подходящее место для совмещения работы и учебы, а теперь еще… Теперь еще появилась она…

— Эдик, выслушай меня. — Лера присела возле него. — Ведь нас поженили, когда мы были фактически детьми! Я хотела угодить бабушке, а ты матери. Мы были убеждены, что родители правы.

— Ты мне очень понравилась…

— Понравилась. Но это не любовь, Эдик!

Валерия поднялась и подошла к окну. Утро только начиналось, и внизу, у подъездов, суетились дачники, нагружая машины вещами и собираясь отбыть на свои «фазенды». Вот и родители Эдика отправились на машине, заказанной для них Лерой, — они заедут за Валентиной Сергеевной и все вместе уедут на дачу, предоставив детям возможность решить проблемы в отношениях. И надо воспользоваться предоставленной возможностью.

— Эдик, теперь я понимаю, почему ты стал злиться на меня. — Лера повернулась к мужу — солнечные лучи падали из окна, и ей были отлично видны его растерянность и смущение. — Все из-за того, что я — не она. И знаешь, тебе нужно попытаться связать с ней свою жизнь.

— Если бы это было так просто… — Эдик посмотрел на жену и сощурился: Лера стояла возле окна, и в ярком свете солнца виден был лишь ее силуэт. — Я не представляю, как заговорю с ней об этом… Ну… я даже не знаю, как пригласить ее куда-нибудь!

— Почему? — Но Лера уже знала причину — родители Эдуарда, их воспитание.

— Понимаешь, отец всегда рассказывал, насколько сложно начинать отношения с женщинами. — Эдик закрыл лицо руками. — Я боюсь.

— Если она тебе нужна, то ты преодолеешь свою робость.

— Ты думаешь, у меня получится?.. — с надеждой в голосе спросил Эдик.

— Получится, — уверенно ответила Лера.

Эдик, как его и приучили родители, нуждался в поводыре и опоре. И Валерия прекрасно понимала это.

— Знаешь, Лер, она находит повод поговорить со мной. — Эдик улыбнулся, и Лера, пожалуй, впервые увидела, насколько счастливым он может быть. — А недавно она дежурила, и мы пробыли вместе всю вторую половину дня и даже пили вместе чай, когда все ушли!

— И ты еще продолжаешь сомневаться в себе? — Валерия подошла к нему и присела на соседний стул. — У тебя все получится. Это у нас ничего не получилось, и не стоит мучить друг друга.

— Но… — встрепенулся Эдуард, и счастливая улыбка сменилась гримасой ужаса. — А как же мама?

— У родителей своя жизнь, — ответила Лера. Она должна развеять все его сомнения. — А у каждого из нас — своя! Жить так, как хочет твоя мама или моя бабушка, — это не жить! Понимаешь, они устроились, им удобно. Им! О нас они не думают!

Эдик кивнул и сжал пальцами виски — ему было нелегко кардинально изменить свою жизнь, но он понимал, что Лера права и на перемены нужно решиться обязательно.

— Лер, а ты поможешь мне? — Во взгляде Эдика ясно прочитывалась мольба. — Я один не справлюсь с матерью…

— Я помогу тебе, — сказала Лера. — А ты поможешь мне, у меня с бабушкой тоже много разногласий.

Эдик кивнул.

— Сообщить им сейчас, что у нас все кончено, — это значит нанести болезненный удар, — сказала Лера. — Пусть они спокойно отдохнут этим летом…

— Да, надо постепенно подготовить их к нашему разрыву.

— Нет, давай скажем, когда они вернутся, — решительно сказала Лера. — В противном случае они начнут уговаривать нас.

За себя Лера была уверена, она не свернет со своего пути. Но при этом сомневалась в Эдике, потому что знала, насколько сильное влияние способна оказывать на него Вера Петровна.

— У меня к тебе единственная просьба. — Лера вздохнула. — Бабушка отобрала у меня ключи, она уверена, что мы уладим разногласия, если не будем расставаться. Поэтому мне лучше пожить здесь, ведь они наверняка будут нас контролировать.

— Да, они хотят отца сделать гонцом, проверяющим, — усмехнулся Эдик. — И ты права, нам нужно делать вид, что все в порядке, а иначе мать прискачет моментально и начнет кудахтать. И у меня не будет времени поухаживать за…

— А я хочу, чтобы бабушка окрепла, пусть проведет спокойное лето, — отозвалась Валерия. — Я иду на это из-за бабушки. В другом случае я бы просто сняла квартиру.

Эдик пристально посмотрел на Леру, и в глазах его зажглась хитринка.

— Но тогда ты должна заплатить мне за жилье, усмехнулся он. — Как ты считаешь? Ведь я не смогу пригласить ее сюда, если…

— Хорошо, — согласилась Лера, нисколько не удивившись его прагматичности. — Я буду кормить тебя, и тогда ты сможешь оставлять себе всю свою зарплату.

— По рукам! — улыбнулся Эдик.

— И еще, нам лучше развестись поскорее, — сказала Лера. — Не стоит с этим затягивать.

Они должны поставить родителей перед свершившимся фактом, в противном случае Эдик вполне может поддаться на уговоры матери и развод затянется.

— Хорошо, — кивнул Эдик, — но с одним условием: сдадим сессию и поедем в суд вместе, чтобы не присылали повестку домой. А то ведь наша почтальонша — приятельница матери. Мало ли, мать нагрянет и она ей ляпнет!

Лера кивнула. И вздох облегчения вырвался из ее груди — она и не ожидала, что эта проблема разрешится так быстро и безболезненно…

Нежно-зеленый май плавно перетек в яркий июнь, который пробежал почти незаметно. Игорь был настолько увлечен наблюдениями за обустройством квартиры, которая с каждым днем все больше становилась похожей на дом его мечты, что не замечал мчавшегося времени.

Он с восторгом наблюдал, как через окно в одну из комнат будто хлынула морская волна, разлившись по полу нежной лазурью и брызнув бледно-кремовой пеной на стены. И на глади этой стихии раскинул нежные лепестки цветок лаванды. А когда восторг немного утихал, Игорь с радостью осознавал, что это их с Лерой спальня, а столь необычный эффект создавался искусно подобранными оттенками: ярко-лазоревый тон штор будто отражался в более нежном оттенке пола и все это обрамляли «пенящиеся» стены комнаты. А бледно-сиреневый спальный гарнитур действительно напоминал лаванду…

И, глядя на все это, Игорь чувствовал, как на него накатывается небывалая нежность.

Заходя в другую комнату, Игорь неизменно улыбался — ему казалось, что он попал на лужайку. Игорь с удовольствием усаживался в кресло и оглядывал получившееся чудо — густой ярко-зеленый ковролин и обои с нежными цветами создавали эффект присутствия лужайки, чудом оказавшейся в городских стенах. А усиливала это ощущение плетеная мебель: казалось, что за спиной стоит уютный деревенский домик, перед которым и раскинулась эта самая лужайка.

И, привлеченное всей этой прелестью, в окно врывалось солнце, лучи которого становились ярче, их оттеняли прелестно-желтые шторы. А устремлялись солнечные лучи к букетам хризантем, живущим в светлых керамических вазах, расставленных в будто специально предназначенных для них местах.

Кухня и прихожая преобразились в уютный горный домик. Обитые деревянными панелями стены украшали кашпо с изящными вьющимися цветами и рисунки Валерии, помещенные в рамки.

Дом выглядел современным: на кухне появился удобный гарнитур и очень полезная техника. А оживляли все эти новомодные приспособления фиалочки, устроившиеся на подоконнике.

А еще Игоря восхищало небольшое чудо — дверь, открыв которую можно было попасть в волшебную пещеру. Да, ванная, отделанная зеркалами и темно-синим кафелем, в основании своем имела кристально чистое озерцо, наполняемое лазурной водой…

Некогда холодные, безликие стены превратились в настоящий дом, который не хотелось покидать. Но Игорь твердо решил не жить здесь без Валерии, да и до встречи осталось всего два месяца. Шестьдесят дней — ничто по сравнению с прошедшими тремястами.

Длинные летние дни пролетали почти незаметно. Валерия заключила соглашение с Эдиком и легко вздохнула — она была почти свободна. Она больше не чувствовала себя замужней женщиной. Лера и Эдуард жили как брат с сестрой, и при этом он был младшим, а она старшей.

Лера совершенствовалась в кулинарии: она варила борщи, лепила пельмени и пекла пироги. Лера отыскивала рецепты, фантазировала и в итоге пришла к выводу, что лучший рецепт — делать все «на глазок», тогда блюдо получалось действительно вкусным и неповторимым.

Эдик с удовольствием вкушал плоды Лериной готовки и шутил:

— Лерка, а может, нам не стоит разводиться? Смотри, как хорошо мы с тобой стали жить! Я не хочу с тобой расставаться!

— Не хочешь? — отвечала она шутливо. — Тогда пусть меня усыновят твои родители, и я стану твоей сестрой!

— И ты согласишься на такую мамочку? — хохотал Эдик.

Он вообще смеялся теперь так часто, как никогда за все прошедшие годы. Эдуард был счастлив: отношения с любимой женщиной развивались как нельзя лучше, а дома всегда был готов вкусный обед. И теперь у Эдика не переводились деньги: если зарплата заканчивалась, он всегда одалживался у Валерии. Эдуард по полной программе пользовался свалившимися на него благами, он считал, что раз Лера хочет получить развод, значит, должна за это заплатить.

Все шло гладко до тех пор, пока не настал день рождения Валерии. К этому времени все экзамены и зачеты были сданы, и не было причины, чтобы отказаться от предложения бабушки отметить день рождения на даче.

На даче Валерию ждали счастливые улыбки. Дятлы были рады приезду сына и с удовольствием замечали, насколько весел и жизнерадостен Эдик. И как только Вера Петровна с мужем налюбовались своим сынулей, они обратили благодарственные взоры на невестку — несомненно, Валерия прекрасно заботится об Эдуарде и любит его!

Валентина Сергеевна тоже была в приподнятом настроений — атмосфера всеобщего согласия окружила ее покоем. Бабушка с одобрением смотрела на внучку, женщина не сомневалась, что Лера образумилась. Ведь счастливый Эдик подтверждал рассказы своего отца, несколько раз навестившего детей в Москве: Лера и Эдик жили в согласии. Эдик неустанно расточал жене комплименты: Лера хорошая хозяйка, она прекрасно готовит и наилучшим образом следит за мужем!

Валерия же улыбалась, но в душе ее поселилась печаль. Приезд на дачу лишь подтвердил ее опасения: бабушка все больше погружалась в омут влияния Веры Петровны. Она теперь не только говорила, но и думала, как Вера Петровна.

— Лера, я счастлива! Ты поняла меня, у тебя получилась крепкая семья. Глаз радуется, когда смотрю на вас с Эдиком!

Валентина Сергеевна с Валерией наконец остались одни. Они стояли возле дома, и бабушка с удовольствием вдыхала чистый лесной воздух.

— Бабуль, — Лера решила в последний раз попытаться достучаться до Валентины Сергеевны, — когда встречаешь человека и чувствуешь, будто знала его всю жизнь, совершенно свободно общаешься с ним, то ведь это и есть любовь, правда?

— Я рада, что ты встретила Эдика и у тебя теперь есть любящий муж.

— Я Эдика не встретила, меня с ним ты познакомила. — Лера ждала от бабушки понимания, но наткнулась на веселые глаза человека, живущего обманной радостью. — Я перестала рисовать, бабуль…

— Съездите с Эдиком на море, там тебя посещает вдохновение. Да и отдохнуть после сессии вам не повредит. — Валентина Сергеевна продолжала лучезарно улыбаться.

Несколько минут они стояли молча: бабушка с удовольствием смотрела на картофельную ботву, а Лера хмурилась.

— Лер, Вере Петровне не помешает купить шубу к зиме, — как ни в чем не бывало заговорила Валентина Сергеевна: попытки внучки не тронули ее сердце.

— Баб, зачем ты посадила картошку? Ведь здесь всегда росли цветы, мы еще с мамой разбивали клумбы.

— Раньше и картошка десять копеек стоила, а не пять рублей! Мы с Верой Петровной решили полностью засадить участок овощами. А начали с цветочных грядок, потому что здесь земля уже освоена.

— Но ведь мы с мамой сажали здесь цветы! С мамой!

Валентина Сергеевна пожала плечами.

— Тебе не хватает денег? — Лера начала волноваться, даже губы задрожали.

— По такой жизни надо пользоваться всем, — Валентина Сергеевна обняла внучку, — всем, что имеешь, а не жить иллюзиями.

— Правильно, надо принимать факты, а не окружать себя надеждами!

Валентина Сергеевна кивнула, будто одобряя и хваля слова внучки: «Молодец, ты наконец образумилась!»

— Я больше не приеду на это картофельное поле. — Лере больно было смотреть на разрушение памяти о маме. — Если хочешь, приезжай сама…

— Я отсюда не уеду до октября. Врач сказал, что физический труд в умеренных количествах пойдет мне на пользу. — Бабушка наклонилась и выдернула травинку, посмевшую прорасти возле картофеля. — Так что наслаждайтесь жизнью вдвоем с Эдиком, а осенью начнем разменивать нашу квартиру. Мы с Верой Петровной решили, что вам лучше жить одним.

— Не стоит беспокоиться.

Все. Это была последняя попытка достучаться до бабушкиного сердца. Это был окончательный ответ Валентины Сергеевны.

«Я потеряла целый год, — уезжая, думала Лера, глядя на пробегавшие за окном станции. — И боюсь, что даже ухудшила наши с бабушкой отношения, она лишь укрепилась возле Дятлов, и теперь все будет происходить тяжелее…»

Успокаивало лишь одно — до встречи с Игорем оставалось всего два месяца…

Игорь, хоть и решил не жить в квартире без Валерий, наведывался туда почти каждый день. Что-нибудь да приводило его в дом: то Игорь поливал хризантемы и фиалки, то расставлял посуду, купленную для кухни.

Игорь заполнял шкаф, стоящий в спальне. Он покупал одежду для Валерии, любовно выбирая каждую вещь. А купив, волновался, понравится ли ей…

Игорь приобрел много мягких игрушек, все они были героями любимого мультика Леры. Он рассадил их в комнате с хризантемами, и зверята теперь ждали прихода Винни-Пуха, их самого забавного и лучшего друга.

Игорь купил кассету с этим мультфильмом и искренне веселился, просматривая его. Мультик ему нравился, забавные сказочные зверюшки все больше разжигали в нем огонь жизни.

Михаил лишь молча наблюдал за всем происходящим, он молил удачу о терпении, боясь даже чуть слышным словом спугнуть ее.

Родители Игоря тоже радовались за сына молча, надеясь, что теперь он наконец-то счастлив. И лишь однажды мама Игоря, Лидия Викторовна, осмелилась поговорить об этом с ним.

— Игорь, ты все это делаешь для той девушки с фотографии?

— Да, мамуль!

Лидия Викторовна помогала сыну выбрать посуду для его нового дома, он сам попросил мать об этом. И квартира сына восхитила женщину: она еще раз убедилась, что та девушка с фотографии — не простое увлечение Игоря.

— Сынок, а почему вы расстались? — все же поинтересовалась мать.

Игорь грустно улыбнулся и рассказал матери обо всем…

А когда он закончил свой рассказ, Лидия Викторовна кивнула: все, что она услышала от сына о Валерии, лишь укрепило ее уверенность в счастливом будущем сына. Ведь Лера пожертвовала своим счастьем ради покоя близких, а это не могло не вызвать восхищения и уважения матери Игоря.

— Остался всего лишь месяц, мам…

«Если бы ты знала, как я люблю тебя…»

«Я и Игорь потеряли целый год», — эта мысль неотступно следовала за Валерией весь июль. А в середине августа мысль сидела возле постели Леры и наблюдала за болезнью, которая вовсю хозяйничала над девушкой, несмотря на жаркие летние дни.

— Лерка! — послышался голос Эдика. — Лерка!

Валерия еле-еле разлепила веки и, почувствовав накатывающийся на нее озноб, поуютнее укуталась в одеяло. Она с трудом смотрела на Эдика слезящимися глазами и не понимала, зачем он будит ее.

— Лерка, я ухожу! Я боюсь заразиться от тебя! — Эдик говорил, стоя в дверях комнаты. — Это все твои поездки в Питер, наверняка в поезде подхватила какой-то вирус. Короче, я пока поживу у моей, а к тебе Катька приедет, я позвонил ей.

— Спасибо, — прошептала Лера и закрыла глаза.

— Я подожду Катьку у подъезда, отдам ей ключи. — С этими словами Эдик развернулся было, чтобы уйти, но внезапно озарившая его мысль заставила остановиться. — Лерка, Лер!

— Что? — еле проговорила дрожащая Валерия, не открывая глаз.

— Лер, ты мне теперь должна за причиненные неудобства! Я из-за твоей болезни вынужден из дома уйти, а мы так не договаривались!

Эдик усмехнулся и вышел наконец из комнаты. Он не собирался ухаживать за заболевшей Лерой: он панически боялся любой простуды и не хотел подвергать себя опасности, даже если речь шла о помощи жене. Тем более Лера ему теперь не жена и всего лишь через месяц штамп в паспорте узаконит их разрыв.

А уже через десять минут Лера услышала голос Катерины, пробивающийся к ней сквозь ознобную пелену.

— Лерик, Лерик… — Катерина дотронулась губами до лба подруги. — О Господи, да у тебя не меньше сорока!

Катерина кинулась к телефону и не раздумывая набрала «03».

Приехавший врач подтвердил Катины опасения — у Леры был так называемый летний грипп.

— У нее, судя по всему, болезнь будет протекать частями, поэтапно: сначала несколько дней будет держаться высокая температура — кроме анальгина и обильного питья, лечиться ничем нельзя. Потом вам покажется, что у нее отравление, но это будет продолжение болезни. Так что придется пережить нелегкие дни… Главное — постельный режим! И не соблазняйтесь никакими быстродействующими средствами.

Мучительные судороги, вызванные высокой температурой, продолжались трое суток. Леру спасал лишь сон, в который она проваливалась, устав от боли. Но вскоре и он исчез, его прогнало предрекаемое врачом «отравление». Тошнота и дикие боли в животе «выворачивали» Леру наизнанку, а в коротких промежутках между приступами Катерина с трудом заставляла ее пить морс или чай с лимоном. Проглатывала всю эту жидкость Валерия с неохотой, хотя и понимала, что без питья будет еще хуже…

— Катюш, я без тебя умерла бы… Спасибо… — Лера улыбалась подруге сквозь болезненную усталость.

— Не благодари меня, Лерик, — улыбалась в ответ Катерина. — Я не для тебя, я для Игоря стараюсь. И жду благодарности от него.

Девушки рассмеялись. Но Валерия тут же схватилась за живот — уставшие мышцы не выносили даже малейшего напряжения…

Кризис, длившийся неделю, миновал. И Лера, почувствовавшая, что болезнь отступила, сразу попыталась покинуть постель и «поделать что-нибудь». Но Катерина была на страже.

— Выздороветь надо до конца, а все твои дела я уже сама переделала.

— Ты составила отчет, Кать? — удивленно и смущенно проговорила Лера.

— Составила! — гордо ответила Катерина. — И даже могу отвезти его в магазин, если ты обещаешь, что не встанешь и съешь все, что я тебе оставлю.

— Спасибо, Кать!

— Пожалуйста. — Катерина хитро подмигнула ей. — Кстати, твой директор Леня звонил, спрашивал о твоем здоровье. А какой голос у него был обеспокоенный! — Катя хихикнула: — Я бы даже сказала — озабоченный!

Лера строго посмотрела на подругу, но это не подействовало.

— Сейчас поеду, заценю его!

Лера вздохнула и махнула рукой — Катерина неисправима!

Катя отсутствовала два часа, и в течение этого времени Лера неторопливо, послушно съела весь творог и фрукты, оставленные подругой. Она ела и улыбалась — сначала счастливо: «Как хорошо, что есть Катя!», а потом печально: «Мы с Игорем потеряли год…»

Ее задумчивость прервал веселый вопль Кати, ворвавшейся в квартиру.

— Не хило, Лерик, не хило! — Катерина плюхнулась на диван возле Валерии и поставила ей на колени пакеты. — А он ничего, доложу я тебе, вполне!

Лера с любопытством заглянула в пакеты, принесенные Катей: фрукты, сладости и даже… курица.

— Твой заботливый директор сам рвался сюда, чтобы собственноручно сварить тебе куриный бульон! — Катя показала Лере кончик языка. — Леня сказал, что для выздоровления нет ничего лучше крепкого куриного бульона.

Катерина цветасто описала свою встречу с Леонидом и подробно пересказала их диалог.

— Как же он хотел навестить тебя! — Катя погрозила Лере. — Но я была непреклонна и сказала, что он окажет тебе неоценимую услугу, если подбросит меня к тебе на машине. И представляешь, Леня даже дал мне порулить!

— Ой, Кать! — Лера смущенно улыбнулась. — Я совсем забыла… Ты же должна была получить права…

— Я получила! — гордо ответила Катерина. — Как раз приехала из ГАИ, и Эдик позвонил… Гад такой! Бросил тебя и хоть бы… Гад!

Катя махнула рукой — что говорить, Эдик есть Эдик!

— И кстати… я видела Леонида!

— И что? — шутливо поинтересовалась Лера.

— Лене до Игоря плыть и плыть! — Катя захохотала. — И все равно не доплыть! Хотя Леня вполне!..

— До Игоря никому не доплыть. — На глаза Леры навернулись слезы.

— Лерик, что с тобой?.. — Катя сняла сумки, все еще стоящие у подруги на коленях, и, подвинувшись к Лере, обняла ее.

— Кать, — жалобно сказала Валерия, — а вдруг Игорь не придет?.. Я боюсь, что он не придет…

— Лерка! — В голосе Кати зазвучали строгие нотки, и она взглянула подруге в глаза. — Лерка, не смеши мою зад… ой! Прости…

Катя прикрыла рот ладошкой и засмеялась.

— Короче, Лер, не забивай себе голову ерундой! Он не только приедет, но и привезет тебе несладкий кофе с молоком и шоколадку. Лера, ведь у вас столько общего! Да вы созданы друг для друга! И этот год…

— Мы потеряли этот год, — всхлипнула Лера. — Я не могу избавиться от мысли, что мы потеряли целый год… Ты была права, Кать…

— Нет, я была не права… И я помогу тебе от этой мысли избавиться! — решительно проговорила Катерина и вытерла слезы с ее лица. — Этот год только укрепил вашу любовь и помог тебе избавиться от чувства вины. Теперь ты ничего никому не должна. И знаешь, я поняла, что ты была права. Потому что душевное спокойствие превыше всего.

— Ты действительно так думаешь?

— Действительно. И главное ты честна со всеми, ты всем дала шанс оценить ситуацию и принять ее или не принять.

Лера кивнула и вытерла остатки слез.

— Только насчет Эдика я сомневаюсь… Может, надо было расстаться сразу, как только он пришел из армии? А то меня не покидает ощущение, что я поступила с ним нечестно, воспользовалась им, чтобы доказать бабушке…

— Что?! — возмущенно воскликнула Катя. — Это он тобой пользовался! Кстати, вспомни — до армии у вас тоже ничего хорошего не было. И вообще, даже от детей вас будто оградил кто-то!

— Да, столько пережито, — покачала головой Лера, и последние сомнения покинули ее. — Только вот бабушка меня так и не поняла.

— Ну, знаешь ли!.. Мне кажется, что это у Валентины Сергеевны старческий эгоизм! Ее устраивает ситуация, когда она — главная для тебя и лучшая. И Эдик, и свекровь, и даже твои питерские бабушка и дед — плохие, а она хорошая! Если бы ты не встретила Игоря, ничего бы не изменилось и она продолжала бы оставаться для тебя единственной. Вот за это она сейчас и борется. Она не может отказаться от многолетней привычки быть для тебя на первом плане.

— Да, — согласилась Лера. — Если бы только это не отражалось на ее здоровье, а то ведь…

— А это она сама себя доводит до болячек! — Катерина все больше распалялась. — И знаешь, Лер, по-моему, у твоей бабки старческий маразм, вот и все! У стариков это бывает — им доставляет удовольствие мучить близких.

Катерина подхватила пакеты с продуктами и поспешила выйти из комнаты — она высказала подруге о наболевшем, и теперь ей необходимо было успокоиться.

— Лерик, извини, если своим безудержным словесным потоком обидела тебя, — крикнула Катя с кухни. — Я не хотела!

Валерия улыбнулась, она нисколько не обиделась. Она лишь еще раз поблагодарила Бога за такую подругу. Лера не представляла, как бы она жила без своей шумной, веселой, неудержимой, самой лучшей Катьки!

— Ты явно выздоравливаешь! — улыбнулась Катя, глядя на Леру. — Я курицу оставила размораживаться.

— Молодец, бульон окончательно долечит меня.

— И знаешь, что я подумала?

— Что?

— Я приеду за тобой в первую субботу сентября и отвезу к «Рабочему и колхознице».

— Ты боишься, что я передумаю?

— Я боюсь, как бы обстоятельства не встали поперек дороги, — серьезно ответила Катя. — И еще я намерена отвезти тебя в салон красоты! И еще мы купим тебе шикарного белья и подберем что-нибудь ошеломляющее из одежды!

— Ты хочешь, чтобы Игорь выпал в осадок? — засмеялась Лера.

— Я хочу, чтобы ты привела себя в порядок для любимого мужчины. — Катя даже сморгнула набежавшую слезу. — И будь спокойна, Игорь оценит!

— Спасибо, Катюш. — Лера подошла к подруге и обняла ее. — Я люблю тебя… Спасибо…

— И еще, Лерик, — прошептала растроганная Катя, — если возникнут хоть малейшие проблемы с этим… с Эдиком, то сразу же приезжай ко мне. Хорошо?

Лера кивнула, хотя сомнений у нее не возникало, с Эдиком все было обговорено и согласовано. Да и потом, у него же все наладилось с той женщиной с короткой стрижкой и черными волосами.

Пяток яиц она смешала со стаканом сахара, солью и принялась старательно взбивать все это веничком. Чайную ложку питьевой соды она погасила уксусом и с улыбкой смотрела на пенящиеся пузырьки. Муку она добавляла «на глазок», пока, перемешивая, не почувствовала, что белой мягкой муки достаточно.

А потом получившейся ароматной массой она залила яблоки, нарезанные аккуратными кубиками, и поставила форму в духовку.

— Лер, этот пирог для меня? — спросил Эдик с набитым ртом. Он с удовольствием пил чай с только что испеченной шарлоткой. — Это ты мне на работу печешь?

— Возьми, конечно, раз тебе нравится. — И Лера принялась резать яблоки для еще одного пирога.

Эдик же с интересом стал наблюдать за ней. Лера неспроста начала готовить еще одну шарлотку.

— Ты собираешься завтра куда-то?

— Да, с Катей.

Это была полуправда. Лера не хотела лгать Эдуарду, ведь они решили все проблемы мирным путем. И уже через несколько дней их перестанет связывать даже самое малое — печать в паспорте.

Эдик смотрел, как дольки яблок превращаются в аккуратные кубики. Ему было так уютно сейчас: Лера готовила, они разговаривали, назойливой мамочки поблизости не было… И тут он почувствовал холодный ветерок.

Эдуард испугался.

— Лера, — он остановил ее руку, перехватив запястье, — Лера, нам надо поговорить!

— Давай поговорим. — Лера осторожно высвободила руку. — Только я буду яблоки резать, хорошо?

— Конечно, конечно.

Эдуард сжал ладони, готовясь к разговору. Внезапная мысль, озарившая парня, стала итогом многочисленных мимолетных сомнений, посещавших его.

— Лер, нам не нужно расставаться. Мы сделаем ошибку, если разведемся. Мы не имеем права быть эгоистами! Тебе нужно подумать о здоровье бабушки: не случится ли у нее криз при известии о нашем разводе? Да и моя мать… Она человек своенравный, но она любит меня, и я сомневаюсь, стоит ли ради мимолетного увлечения подвергать ее стрессу.

— Мимолетного увлечения? — Рука Леры застыла на полпути к яблоку. — Как?..

— Да так! — Эдик зажал ладони между коленями. — Я поддался порыву страсти, увлекся! — Он усмехнулся. — У меня же, кроме тебя, никого не было, вот меня и повело на сторону, понимаешь?

— Нет, — замотала головой Лера. Она никак не ожидала такого поворота. — А как же она?..

— А что она?! — Эдик вскочил и порывисто обнял Валерию. — Что она?..

— Значит, ты ею по… — Лера отпрянула от него, и нож с грохотом упал на пол. — Ты ею попользовался и решил бросить?

— Я не попользовался, я понял, что она мне не подходит. — Эдик все сильнее сжимал руки, заключая Леру в объятия. — Она мне не подходит, понимаешь?!

— Чем же она тебе не подходит?! — Лера чувствовала его дыхание с запахом яблочного пирога, и отвращение к Эдику, утихшее было, вернулось. — У нее же короткие черные волосы! Разве ты не об этом мечтал?

— Говорю тебе, я увлекся. Увлекся, потому что устал от домашних проблем и конфликтов! — Эдик попытался поцеловать Леру, но она успела отстраниться от него. — Ты лучше, Лерка! У нее и грудь маловата, и ноги не такие красивые, как у тебя! Она мне не нравится: она зачем-то то и дело хочет целоваться, облизывает меня! Тьфу! — Эдик поморщился. — И вообще, меня все больше и больше раздражает то, что она визжит, когда…

— Тебе нравилось, как я молчала?.. — Лера пристально вглядывалась в его карие глаза. — Отпусти меня!

Эдик со злостью оттолкнул ее.

— Я люблю тебя! — крикнул он. — Я понял, что люблю тебя!

— Мы не будем дискутировать на эту тему! Мы разведемся, и разговор окончен!

Валерия подобрала нож и положила в раковину. Она быстро убирала со стола посуду и продукты — тут уж было не до приготовления пирога. Эдик заставил Леру не только разволноваться, но и испугаться. И она, стараясь не выдать охватившей ее дрожи, смотрела на Эдика, который принялся метаться по кухне. Эдик, пересекая кухню тремя шагами, заламывал руки и поглядывал на Валерию, он понимал, что теперь все не так, как прежде, и общаться с женой нужно осторожно и даже… нежно.

— Лер, она мне не подходит, она не нравится мне! Я понял это!

Он улыбнулся и шагнул к ней.

— Лера, давай не будем разводиться. — Эдик обнял жену за плечи. — Давай начнем все сначала, я хочу быть с тобой.

Эдик говорил мягко, но настойчиво, и испуг Валерии возрастал. Она чувствовала, что Эдик не отступит.

— Я изменился, я буду ласковым и сделаю все, чтобы ты… Знаешь, я был так увлечен этой бабой, что научился это делать… тебе понравится, Лер. — Эдик прижал ее к себе, и она почувствовала его шумное дыхание. — Бедная, ты даже не знаешь, что это такое! Но ничего, сегодня я сделаю тебя счастливой!

Лера понимала, что страх сковывает ее движения и окаменевшие ноги не сделают и шага к спасению, если Эдик будет продолжать свои настойчивые речи. Лера надеялась лишь на сердце. Ее сердце любит Игоря и не позволит страху одолеть ее.

— Я…

— Лера, мне очень плохо, я не смогу без тебя жить. — Эдик еще крепче прижал ее к себе. — Пожалей меня.

— Я… должна допечь шарлотку. — Лера попыталась отстраниться от него — как же противны были его объятия! — Выключать духовку нельзя, пирог испортится.

— Хозяюшка моя! — Эдик отступил на шаг, но не снял руки с Лериных плеч. Он улыбнулся. — Скажи, разве нормальный мужчина отпустит красивую женщину, умеющую вкусно готовить?

«А ты разве нормальный?» — чуть не вырвалось у Валерии. Но она знала, что всего лишь одна неверная фраза, и она окажется в плену у Эдика.

У нее тут же мелькнула мысль, что если ей не удастся сейчас отделаться от него и… он сделает то, что задумал, ей необходимо будет принять таблетку одноразового действия, чтобы, не дай Бог, не забеременеть. «И лучше тогда принять пару таблеток, — подумала Лера, но тут же возненавидела себя за эти мысли. — Нет, я не позволю ему дотронуться до меня! Это будет изменой Игорю. Лучше умру, но Эдик больше меня не получит!»

— Жарко тут! — Эдик наконец отпустил плечи жены. — Давай я душик приму, освежусь! Ты как раз допечешь, и мы займемся!..

Он подмигнул Лере, чмокнул ее в щеку, улыбнулся и отправился в ванную.

Ванную и кухню разделяла тонюсенькая стенка. И Лера продолжала стоять неподвижно — она боялась каким-нибудь неловким движением вызвать у Эдика подозрения. Он собрался принять душ, и этот шанс она не имела права упустить.

Как только до Леры донесся шум воды, она тут же выключила духовку — черт с ним, с пирогом этим! Еще несколько мгновений, и Валерия уже прокралась в коридор. Шаги ее были быстры и неслышны, и точно такие же мгновенные мысли подсказали ей, что времени на сборы у нее нет.

На галошнице лежали ключи и какие-то монеты. Лера сунула мелочь в карман и, как можно осторожнее отперев дверь, выскользнула из квартиры.

Лера бежала в сторону метро кратчайшим путем — наискосок, дворами. Она бежала по газонам, не обращая внимания как на неудобства, вызванные шлепанцами, так и на удивленные взгляды прохожих — Лера убежала от Эдика в домашних брючках и футболке.

Ей и нужно-то было всего минут пятнадцать, чтобы успеть спуститься в метро и оказаться в безопасности.

Глава 25

Август подружился с сентябрем, и тот оставил погостить последний летний месяц в осени. Поэтому-то первые дни традиционно хмурой поры выдались жаркими и солнечными.

Игорь наслаждался теплом, радовался скорой встрече с Лерой и старался не обращать внимания на боль в ногах. У него почти постоянно болели икры, и это даже не настораживало его. Игорь решил, что боль эта — результат ожидания.

А с каждым днем, приближающим его к Лере, Игорь волновался все сильнее и сильнее. Он боялся, что она не придет, боялся, что она придет, но не скажет, что любит его… Он боялся, что какие-нибудь причины заставят ее отказаться от счастья…

Накануне дня, ожидаемого целый год, волнение Игоря отозвалось нешуточной болью не только в ногах, но и в спине. Игорь промучился почти всю ночь и решил все же принять мощное быстродействующее средство и избавиться от боли.

«Плевать на все побочные действия, — решил Игорь. — Надо избавиться от боли и быть в форме! А то явлюсь перед Лерой в образе скрипучей телеги».

И лекарство подействовало. Уже совсем скоро Игорь понял, что боль отступила, и он уснул наконец.

Проснулся Игорь бодрым и здоровым. И, прихватив чудодейственное лекарство, отправился сделать последние штрихи перед встречей с Валерией.

Он решил проехать по улице Вавилова: Игорю было интересно посмотреть на улицу, которая носила его фамилию. Но главное, Игорь помнил рассказ той счастливой женщины-дизайнера — Алены. Она была счастлива, когда гуляла по улице Вавилова со своим мужем, и Игорь верил, что и он сможет добраться до своей мечты, проехав по той улице, где уже побывали обитатели долины любви.

Свернув с улицы Гарибальди, Игорь оказался в самом конце улицы Вавилова и, сбавив скорость, поехал, внимательно оглядывая ее.

Странно, но Игорь не чувствовал ничего особенного, как ожидал. Не чувствовал, пока не пересек Нахимовский проспект.

Игорь остановил машину и пошел к магазинчику «Цветы», его будто звали разноцветные букеты, манили своими яркими бутонами сквозь стекло. Игорь почему-то захотел именно здесь выбрать букет для Леры. Ему казалось, что она близко, где-то совсем рядом.

И уже через несколько минут салон машины наполнился ароматом — Игорь выбрал огромный букет чайных роз, ему очень понравились эти нежные цветы, а любимые Лерой хризантемы ждали ее дома.

Игорь ехал и улыбался — все на улице Вавилова было таким, каким и описывала Алена. Игорь чувствовал небывалый покой, находясь на этой улице с такими милыми старыми постройками. После шумных улиц, по которым он только что проехал, улица Вавилова казалась оазисом тишины и покоя.

Посередине проезжей части проходили трамвайные пути, и Игорь даже притормозил, чтобы получше рассмотреть трамвай. «Да… Как же давно я ни на что не обращал внимания… Вот и трамваи теперь другие, с разъезжающимися дверьми и большими окнами…»

А увидев на одном из домиков огромные буквы «ВОДКА», Игорь вспомнил веселый рассказ Алены и улыбнулся. Потом посмотрел на букет роз, лежащий у заднего стекла, и… прибавил скорость.

Все прекрасно! Он будто набрался уверенности, побывав на улице, носящей имя его великого однофамильца.

Все прекрасно! Игорь мчался по улице Вавилова, приближаясь к долине счастья и любви.

Катерина не умолкала с самого утра. Она тараторила всю дорогу до салона красоты и обратно. Она не переставала восхищаться покупками, сделанными накануне. Катя фантазировала, описывая Лере встречу с Игорем. Она как могла старалась приободрить подругу, вывести Леру из ее задумчивого состояния.

А Валерии было не до разговоров. Она не могла решить, правильно ли поступила, оставив Эдика без объяснений.

Лера не могла отделаться от сомнений — а вдруг Игорь не приедет? Вдруг…

— Лерик!!! — Катерина даже встряхнула ее. — Пора одеваться! Снимай свою хламиду!

— Уже пора?! — В глазах Леры мелькнул страх.

— Пора, пора. — Катерина повела подругу в комнату, где ее ждали новые вещи. — Хорошо, что я вчера вытащила тебя за покупками: и сегодня торопиться не пришлось, и ты вчера отвлеклась, а то ведь какая испуганная приехала!

— Кать, ты думаешь?..

— Я думаю, ты правильно сделала, что сбежала от этого урода!

— Да, но ведь это как-то… Наверное, надо было объясниться с ним, а то…

— Нечего с ним объясняться! С психами не объясняются! — Катерина показала Лере на одежду. — Одевайся, тебе не об этом сейчас надо думать.

— Жаль только, что я сумку не взяла и Винни-Пуха. Я думала только о том, как бы мне удрать, — проговорила Лера. — Но у меня есть ключи, заеду, когда Эдика не будет. Ты права, не стоит ему ничего объяснять. Мы итак скоро встретимся в суде, так какие нужны объяснения?

— Нет, я бы на твоем месте завтра же заявилась за своими вещами. И заявилась бы вместе с Игорем! Чтобы Эдик и вякнуть не посмел, И еще лучше, если бы Игорь дал по морде этому козлу. Ублюдок Эдик, ненавижу его!

— Кать, а юбка не коротковата? — Лера приложила к себе купленную вчера кожаную юбку. Она хотела отвлечь подругу от разговора об Эдике, слишком уж Катя разволновалась. — Мне кажется, надо было ту взять, которую я вначале примеряла.

— Чем короче, тем лучше! — хитро подмигнула ей Катерина. — А для Игоря будет лучше, если этой прекрасненькой юбочки вообще не будет!

Катерина чмокнула Леру в щеку и вышла из комнаты.

А Лера покачала головой, улыбнулась и принялась одеваться.

Через десять минут Лера предстала перед Катей, придирчиво осматривающей ее.

— Так, так, — говорила Катя, оглядывая Валерию со всех сторон. — Ну, ничего, ничего… Только вот бледновата ты!

— Да? — Лера невольно дотронулась до лица и увидела в зеркале, что пальцы ее немного дрожат.

— Прекрати нервничать, Лерик! Ты ведь из-за этого бледнючая вся! — Катерина погрозила ей кулаком. — Расслабься! Тебе можно было бы тон наложить, но только вот смысла в этом нет. Игорь тебя быстренько оближет и…

— Кать!

— Нет, ты послушай меня! — строго произнесла Катя. — Так вот, он оближет тебя и что увидит? Бледнючий ужас?! Лерик, успокойся!

— Я боюсь, Катюш. — Лера посмотрела на Катино зеркальное отражение. — Вдруг Игорь не придет?..

— С ума не сходи, — ответила Катя Лериному зеркальному отражению. — Он придет. Игорь любит тебя.

Девушки молча спустились во двор и пошли по дорожке, знакомой до мельчайших трещинок на асфальте, к арке.

— Ау! Ау! Ау! — крикнула Катя, и эхо, живущее в арке, ответило ей. — Наше эхо на месте, Лер!

— Ага! — крикнула Лера и, услышав ответ эха, засмеялась.

— Вот так-то лучше! — кивнула Катя, глядя на улыбающуюся подругу.

— Катька!.. — Лера вдруг остановилась как вкопанная и схватила Катерину за руку.

Лера чувствовала лишь дрожь в ногах и радостный стук сердца — по дороге проехала серебристая «ауди». Это была машина Игоря.

— Это Игорь проехал, — прошептала Лера пересохшими от волнения губами.

— Игорь? — Катя потянула ее за собой, поближе к дороге.

На перекрестке стояла серебристая «ауди». Но не прошло и нескольких секунд, как машина резко рванула вперед, на зеленый свет. И лишь огромный букет роз, лежащий у заднего стекла, приветливо взмахнул им чайными бутонами.

— Это Игорь. — Лера смотрела вслед удаляющейся «серебристой комете». — Я уверена, это его машина.

— Да, это он. И он везет для тебя розы. — Катя внимательно посмотрела на Валерию. — Представляешь, если выяснится, что Игорь живет где-то неподалеку?

— Я думаю, он случайно здесь оказался…

— Таких случайностей не бывает.

Как Катерина ни старалась, волнение Валерии все возрастало. И тогда она решила оставить Леру в покое, предоставив ей самой справиться с волнением.

Катерина подбиралась к Валовой по небольшим улочкам: на них движение было не таким оживленным. Она чувствовала себя неуверенно за рулем.

Валерия смотрела в окно автомобиля.

«Это был Игорь. Он ехал на встречу со мной? Да. Да. Да. Ведь он ехал в сторону центра. Все хорошо. Еще немного, и я его увижу. Господи, пожалуйста, дай нам встретиться!..»

И Валерия более ил и менее успокоилась. Но как только машина Кати оказалась на Сухаревской площади, а потом свернула на проспект Мира, Валерия снова разволновалась. Она обернулась — вон там, на другой стороне площади, год назад она попрощалась с Игорем и спустилась в метро. С тех пор прошел целый год… Но прочь грустные воспоминания!

Валерия снова устремила свой взгляд вперед — теперь все по-другому: она едет к Игорю.

Катерина миновала сложный перекресток и, облегченно вздохнув, покатила по Останкинской улице. Лера удивленно взглянула на подругу.

— Лерик, ну я же не Игорь, мне лучше пока ездить по проулочкам-закоулочкам, — улыбнулась Катя. — Не волнуйся, я доставлю тебя куда надо, прямо к твоему скверику возле колхозников!

И вот, повернув пару раз направо и разочек налево, Катя притормозила.

— Ну, Лерик, все! Ни пуха ни пера!

— К черту! — улыбнулась Валерия и открыла дверцу. — Спасибо, Катюш.

…Здесь ничего не изменилось: те же деревья по краям той же аллейки. Но только Валерии казалось, что реальность посторонилась и это не она торопливо идет по дорожке, это не она нетерпеливо всматривается в мигающие огни светофора и это не она спешит не опоздать на зеленый свет.

Но вот все встало на свои места. Лера пересекла перекресток и… «Серебристая комета» Игоря стояла прямо возле водоемчика, служащего зеркалом для «Рабочего и колхозницы». А возле машины ходил Игорь и смотрел на часы…

— Игорь! Я люблю тебя! — И Лера побежала вслед за словами, уносимыми жарким ветром. — Я люблю тебя!

Игорь, то и дело смотревший на часы, вдруг почувствовал, что волнение мгновенно исчезло. И почти сразу же он услышал голос Валерии и… И увидел ее! Она бежала к нему, улыбалась, и ее прекрасные волосы развевались по ветру.

— Лерочка!.. — Игорь бросился к ней и уже через несколько секунд крепко прижимал к себе любимую.

А когда их губы наконец встретились, каждый с жадностью впитывал в себя это прикосновение, ощущение и вкус… Встречи в мечтах закончились. Их жизни реально соприкоснулись, и от полноты чувств все плыло вокруг…

— Это ты, солнышко мое! Это ты… — Игорь гладил ее лицо и всматривался в синеву ее прекрасных глаз. — Я люблю тебя…

— Я люблю тебя… Игорь, я люблю тебя! — Лера обняла Игоря. Она почувствовала аромат его одеколона и окончательно уверилась, что все происходящее — не мечты. — Я люблю тебя, очень люблю…

«Я люблю тебя, Игорь!» — эти слова Лера говорила каждый день. Шептала чуть слышно, мечтая произнести их вслух, прокричать! И вот эта мечта сбылась — она говорит слова любви единственному мужчине в ее жизни.

«Я люблю тебя, Игорь!» — эти слова Игорь каждый день видел, раскрывая открытку. Открытку с цветочком лаванды, оставленную Лерой на сиденье машины в день их последнего свидания. Услышать эти слова Игорь мечтал в день их долгожданной встречи: эти слова означали, что счастье останется с ним…

— Пойдем кататься? — Лера кивнула в сторону колеса обозрения, возвышавшегося в нескольких десятках метров от них.

— Нет. — Игорь покачал головой и улыбнулся. — Мы пойдем домой.

…Пара поворотов, и машина Игоря оказалась в сплетении дворов. Они ехали вдоль ряда гаражей с одной стороны, а с другой за окном проплывали одинаковые дома из бежевого кирпича. Первые этажи этих домов были выкрашены в чистый белый цвет и украшены пластиковыми окнами — в них явно размещались конторы. Лишь верхние окна имели свой характер, за каждым из них проживали семьи.

— Один из этих домов-близнецов наш.

Игорь взглянул на Леру и почувствовал, что волнение возвращается к нему, но это было уже другое волнение. Волнение в предвкушении счастья.

— А под какой буквой алфавита наш дом? — Лере очень понравились эти дома с одинаковым номером.

— Сейчас узнаешь!

Машина повернула к одному из домов и остановилась напротив ярко выкрашенной детской площадки. Но, несмотря на свою привлекательность, площадка пустовала. Да и все дворики, которые они проехали, были тихими и немноголюдными.

— Здесь замечательно, — прошептала Лера и спрятала лицо в бутонах роз, подаренных Игорем. — Мы в прошлый раз были так близко отсюда…

— Да. — Игорь взял ладонь Леры и тихонечко сжал, успокаивая. Ее пальчики дрожали, и он понял, насколько этот год оказался для Леры тяжелым. И может быть, она жалела о потерянном времени?

— Игорь?.. — Лера подняла лицо, и он увидел, что в ее глазах блеснули слезы.

— Нам обоим этот год был нужен. — Он поцеловал ее, а потом приложил Лерину ладонь к своей щеке. — Зато теперь начинается наша жизнь. И ради этого стоило…

Лера кивнула и потянулась, чтобы поцеловать Игоря, — ей казалось, будто они и не расставались. Все было привычно, но в то же время ощущалось острее и желаннее…

А как только они вошли в квартиру, на Валерию нахлынула такая мощная гамма воспоминаний о днях, проведенных на море, что она невольно прижалась к Игорю, ища у него поддержки.

Оглядывая прихожую-шале, Лера понимала, что все здесь было сделано для нее. По стенам были развешаны ее рисунки, а атмосфера дома окутывала уютом и теплом.

Да, Игорь ждал ее и постарался сделать все, чтобы их жизнь началась сказочно…

— Я каждый день думал о тебе, — он коснулся губами виска Валерии, — и с каждым прожитым днем все отчетливее понимал, как сильно я тебя люблю…

Игорь жутко хотел ее. Но сейчас, когда они наконец оказались одни, он оробел. Сейчас, когда до долгожданной близости осталось каких-то полшага, Игорь решил, что Лера может обидеться. Обидеться за быстроту происходящего. «Вдруг она подумает, что я привез ее сюда только для того, чтобы… О Господи, какой бред! Нет, конечно же, нет!» Но…

А Лера, слушая Игоря, ощущая прикосновение его рук, чувствовала, что с каждым мгновением они становятся ближе друг другу… У нее уже начала кружиться голова — пьянящее головокружение, которого она жаждала целый год…

И вдруг! Ладони Игоря соскользнули с ее талии, и он отступил на пол шага.

— Лер, — Игорь вздохнул и провел ладонями по лицу, — я хотел спросить: это ничего, что дом такой?.. Может, ты хочешь жить в новом доме? Чтобы квартира…

— Я каждый день смотрела прогноз погоды, — перебила его Лера, — чтобы узнать, какая температура в Сочи… — Валерия испугалась: почему он отступил?

— Представляешь, я тоже! — «Да нет же, все в порядке!»

Игорь дотронулся до ее плеч, и это отозвалось в Лере острой нежностью, и ее сердце застонало от желания…

— И вспоминала…

— И я…

— Я каждый вечер представляла себе нашу встречу… Игорь! — Лера смотрела прямо в его глаза, и ничто в них не говорило ей «нет». — Поцелуй меня… Игорь… Я люблю тебя…

Нежный поцелуй. Это хрупкое соединение губ было прочнее любого металла. Любовь, соединившая их, была сильнее всего…

И именно сила этой любви не позволила им поторопиться. Любовь хотела, чтобы долгожданного они достигли не спеша, оценив всю прелесть желаемого.

Игорь не торопился. Он медленно и долго дарил любимой поцелуи и так же долго наслаждался ее ласками.

— Ты самая красивая женщина на свете. — Игорь неторопливо раздевал ее, смакуя каждый миг блаженства. — И это белье тебе безумно идет…

— Все самое интересное впереди. — Лера невольно улыбнулась: Катерина оказалась права, говоря, что Игорь оценит все приготовления к встрече по достоинству. — Только… Игорь…

Теперь настала очередь Леры. Теперь она, мгновенно вспомнив недавнее замешательство Игоря, засомневалась.

— Что случилось, солнышко?..

— Я хочу тебе сказать, что… Чтобы ты… В общем, все закончилось в самом начале мая, да и с декабря, когда… я почти всегда жила дома и… — Лера уткнулась Игорю в грудь и почувствовала, как запылали ее щеки. — Игорь, каждый день я думала о тебе и любила только тебя… И…

— Лера… — Он приподнял ее голову и покрыл лицо нежнейшими поцелуями. — Ты всегда была и будешь только моей…

— А сейчас?..

— И сейчас… И мы не будем ни о чем думать, никого никогда не было… Есть только мы…

Нежнейший шелк простыней напоминал прикосновение прохладной морской волны. И эта уютная волна уносила Игоря и Леру в бушующий океан страсти.

На пути иногда встречается спасительный оазис.

Где судьба и разрешила пересечься их тропинкам…

Глава 26

Если понимаешь, что идти дальше некуда, то это означает только одно — ты на вершине. Ты стоишь, любуешься расстилающимся вокруг простором и вдыхаешь свободный воздух. Только достигшим вершины удавалось дышать воздухом свободы — свобода жила именно там.

Его самое лучшее, самое счастливое восхождение закончилось катастрофой — он сорвался в глубочайшую пропасть, потеряв вершину. Ему казалось, что со смертью жены в его душе образовалась брешь, через которую вытекали остатки его жизни…

Он отчаялся и даже уже вернулся в горы Памира, чтобы покончить со своим существованием и навсегда остаться с женой…

Но от судьбы не уйдешь. На одной из горных тропинок его нагнал давний знакомый и не позволил ему расстаться с жизнью.

Валерий Алексеевич Кулагин, отец Леры, не погиб.

— Ты должен жить! Марина огорчается, глядя на тебя, — не уставал говорить мужчина, спасший Валерия от прыжка в пропасть.

Этого человека звали Нурлан Витальевич. Его мать была казашкой, а отец — русским. Валерий и Марина называли его «наш человек с Памира». Он был начальником туристического комплекса в горах Памира, где обычно базировалась труппа родителей Леры, с которыми он подружился, по-отечески любуясь этой красивой парой.

И когда Марина погибла, Нурлан Витальевич оплакивал ее как дочь.

А спустя год он спас Валерия от смерти.

Нурлан Витальевич неустанно ходил за ним по горным тропинкам и сидел с ним у могилы Марины, не оставляя Валерия одного ни на минуту.

И именно он настоял на том, чтобы Валерий написал матери и попросил дать ему время на залечивание душевной раны.

Валентина Сергеевна дала сыну год.

Но к концу назначенного срока мать прислала письмо, в котором сообщала сыну, что он давно объявлен погибшим, что дочь уже оплакала его. И раз изначально причиной его бегства стала Лера, то и встречаться им больше не надо: он для всех умер. Мать запретила сыну возвращаться домой.

Валерий не знал, как ему и быть. С одной стороны, он все еще не мог избавиться от наваждения: Лерина внешность оставалась для него злым умыслом судьбы, отнявшей любимую. И этот запрет матери избавлял Валерия от терзавших душу мучений.

Но с другой стороны… Валерия была его дочерью, он любил ее. Он часто вспоминал, сколько радости она привнесла в его жизнь.

— Что мне делать? — Валерий просил совета у Нурлана Витальевича.

— Ведь тебе было бы тяжело сейчас вернуться, не так ли? — Нурлан Витальевич внимательно смотрел на Валерия.

— Да, — нахмурился мужчина. — Умом я понимаю, что Лера здесь ни при чем, но душа не может избавиться от смутных мыслей.

— Но ей тяжело без тебя, Валер. — Нурлан Витальевич коснулся его плеча. — Я же помню, с какой любовью ты и Марина рассказывали о дочери!

— Я умер для нее, я умер для всех. — Валерий закрыл лицо ладонями. — Я же приехал сюда умереть, так зачем же теперь что-то менять? Умер и умер…

— Мать не имела права так говорить, Валера. Да, она осталась одна… Да, она устала от смертей, но…

— И она покончила со смертями, теперь некому умирать… И может быть, мать права, ведь я не знаю, когда освобожусь от этого наваждения… Черт! Ну что же со мной такое?! Я ведь понимаю, что Лерка не виновата в гибели Марины!

Валерий сжимал кулаки и с силой упирался в них лицом. Но даже тесно сомкнутые пальцы не могли остановить слезы мужчины…

— Мать не захотела или не смогла тебя понять. Но дочь тебя поймет, Валер. Уверен, она поймет тебя и простит.

— Поймет, почему я бросил ее? И простит мою трусость?..

— Да, Валера. Настанет день, когда дочь будет нужна тебе, а ты будешь нужен ей… Вот в этот день ты и поймешь, что внешность Леры — это дар Божий, а не… И я уверен, твоя дочь ни в чем не упрекнет тебя…

— Не думаю, что когда-нибудь настанет такой день.

— А я уверен в этом. — Нурлан Витальевич смотрел на слезы, капающие с лица Валерия. А ведь совсем недавно это лицо сияло счастьем: у Валерия было все. А теперь… И почему судьба так жестоко обошлась с ним? — Валер, ты знаешь, я человек одинокий… В общем… Я предлагаю тебе стать моим сыном. Мы нужны друг другу, мы можем положиться друг на друга. Ну а потом… Потом настанет день, когда ты исцелишься, и все снова обретут счастье.

— Ты предлагаешь мне заново родиться?..

— Да, начни жить…

Слезы продолжали струиться из глаз Валерия. Но это уже были слезы обновления, слезы, пробивающие дорогу новой жизни.

И Валерий начал новое восхождение. Самое трудное восхождение.

Здесь все было непросто.

Непросто осознать, что ты теперь живешь не в Москве. И хотя Валерий любил горы, ему требовалось время, чтобы Памир стал его родным домом, его единственным домом.

Непросто было осознать, что теперь ты другой человек, человек дела, и время ускорило свой ход, заведя карусель под названием «бизнес».

Нурлан Витальевич и Валерий теперь были не только владельцами турбазы на Памире, преобразовавшейся в гостиницу. Не так давно они обзавелись собственным отелем в Австрийских Альпах.

Альпы всегда были давней мечтой Нурлана Витальевича. Когда-то давно он мечтал всего лишь увидеть эти горы, узнать, как и чем там живут люди. Теперь же Нурлан Витальевич не только увидел желанное, но и стал хозяином кусочка земли у их подножия. Все дела в Австрии вел Валерий, а Нурлан Витальевич лишь наведывался туда, чтобы отдохнуть.

Место это было похоже на рождественскую открытку — словно игрушечные домики притаились среди заснеженных деревьев, и казалось, что за окошками живут волшебные человечки, умеющие творить чудеса. Действительно, только волшебник мог создать столь красивое место…

Именно окружающая красота давала Валерию силы не только чтобы заниматься бизнесом, но и для излечения раненой души. Душа его ожила.

Да, на это возвращение к жизни ушло несколько лет; да, Валерий боялся, что с каждым прожитым годом он отдаляется от дочери, и совершенно не знал, увидит ли он когда-нибудь Леру…

С Валентиной Сергеевной связь поддерживал Нурлан Витальевич — он писал ей и переводил деньги, а из писем, иногда присылаемых матерью Валерия, они узнавали о том, что у Леры все хорошо, и неизменно читали, что отношение матери к сыну не изменилось: он для нее умер…

И вот однажды, сидя в своей комнате, Валерий в очередной раз перечитывал письма матери, посмотрел на великолепные Альпы, возвышающиеся неподалеку… Подумал о дочери и… И понял, что холодком, неизменно появлявшимся где-то внутри, в этот раз не повеяло.

Валерий еще раз прислушался к себе: всегда он вспоминал о дочери с нежностью, но старался не думать о ее внешности — при этом неизменно появлялся холодок. Но сегодня… Сегодня Валерий вспоминал, как учил дочь плавать, как жена улыбалась, глядя на них… Он вспоминал улыбку жены и думал: «Лера улыбается так же ласково и открыто, как улыбалась Марина…» И вздрогнул — уже привычный холод не обдал его. Что такое? Валерий представил, что Лера, наверное, еще больше стала похожа на мать. Сейчас ей столько же, сколько было Марине, когда они поженились.

Валерий снова прислушался к себе — нет, никакого неприятного ощущения не было.

— Лера похожа на Марину, — произнес он вслух.

Никакого холода в душе.

— Это замечательно, что Лера так похожа на маму, — повторил Валерий и улыбнулся.

Наконец настал тот день, о котором ему говорил Нурлан Витальевич. Валерий полностью освободился от темноты, захватившей его душу. Наваждение прошло и… И можно было вернуться в жизнь дочери. Можно?

«Разве она сможет понять и простить мое бегство, мою трусость?»

Как же он желал этого понимания и прощения!

Как он боялся, что дочь отвернется от него. И если отвернется, то это будет наказанием ему. Да, вот и итог: либо все душевные страдания оставят его в одиночестве, либо такое мучительное очищение все же закончится обретением дочери.

Но попробовать вернуться надо было обязательно. Чем бы это не закончилось.

…Вначале мать лишь молча выслушивала его и клала трубку. Потом Валентина Сергеевна стала отвечать, что он напрасно старается и что предателям нет прощения.

— Но ты же сама похоронила меня заживо, мама! Зачем ты сказала Лере, что я погиб?! Неужели она не поняла бы, что мне необходимо время?..

— Мне нужно было сказать Валерии, что причина твоего бегства — ее внешность?!

— Ты могла понять меня, а вместо этого воспользовалась моей слабостью…

В этот раз Валерий первым повесил трубку. Он не знал, как ему поступить, ведь мать, с одной стороны, была не права, но вот с другой…

— Что мне теперь делать? — спрашивал он у Нурлана Витальевича.

— Я почти постоянно думаю об этом, — вздохнул друг-отец Валерия. — И боюсь, что тогда дал тебе неверный совет. Ты остался со мной на Памире, а наверное, надо было…

— Нет, Нурлан, нет… В Москве я бы только мучился… Если бы не горы и не наше дело, не знаю, во что бы я превратился, — вздохнул Валерий. — Только вот какой ценой…

Как же Валерий хотел вернуться в жизнь дочери! Как он клял себя за проявленную слабость — почему же тогда что-то надломилось в нем? Почему он настолько поддался этому проклятому наваждению?

— Тебе надо поехать в Москву, к дочери. — Нурлан Витальевич решительно взглянул в глаза Валерия. — И будь что будет!

— Я тоже думал об этом. — Валерий нахмурился. — Только вот мать…

— Твоя мать ведет себя немного странно, — медленно проговорил Нурлан Витальевич, будто раздумывая о чем-то. — Она вроде и отрезала тебя, словно ломоть от буханки, но в то же время хоть изредка, но писала… И вот теперь говорит с тобой, пускай даже и грубо.

— Поэтому-то я и не могу без ее ведома встретиться с дочерью. Она жила с Лерой и заботилась о ней все эти годы. Да и потом, моя мать очень жесткая женщина. И она наполовину права, даже больше чем наполовину…

— Значит, встреться сначала с матерью, а там уж…

К моменту приезда Валерия в Москву Лере было уже девятнадцать лет, и она была замужем. Замужество дочери очень удивило Валерия — мать ничего не написала об этом.

Но Валерий даже обрадовался — ведь теперь Лера знает, что такое любовь, и это поможет ей понять отца. Однако Валентина Сергеевна сказала, что сейчас не слишком подходящее время для объявления о его воскрешении. И взяла с него слово, что без ее ведома он не будет не только встречаться с дочерью, но даже и разговаривать с ней по телефону.

И каково же было Валерию, когда он услышал, что Лера пришла домой! Его сердце колотилось в груди как бешеное; желание увидеть дочь чуть не одолело обещание, данное матери. Господи, ну хоть одним глазочком взглянуть на нее! Но нет, нет! Он не изменит данному слову.

На прощание мать дотронулась до плеча сына: в благодарность за сдержанность?.. Или это было проявление нежности к нему?..

…Валерий приехал в день двадцатилетия дочери, но… увы. Валентина Сергеевна не дала разрешения на встречу — еще не время. Валерий лишь вздохнул: хорошо, что компьютер мать не отказалась передать Лере.

С утра Валерий Кулагин сидел в машине, надеясь хоть издали посмотреть на нее. «Сегодня мать скажет, что это подарок от ученика отца… Она называет меня учеником отца… Что ж, вот и плоды моей слабости…»

Валерий думал, думал, и вдруг… Словно видение из прошлого — Валерия пересекала двор… Господи, насколько же она оказалась прекрасна! И как похожа на Марину! Валерий не мог оторвать взгляда от дочери, он словно впитывал увиденное, чтобы потом растянуть эти несколько секунд на месяцы ожидания…

А после началось настоящее мучение. Валентина Сергеевна звонила сыну и говорила, что, возможно, встреча с Лерой состоится. Валерий бросал все дела, мчался в Москву, и… оказывалось, что Леры дома не было. Мать звала его домой, заведомо зная, что встречи не будет. И объясняла Валентина Сергеевна это очень просто: таким образом она готовит себя к вхождению Валерия в их жизнь.

Что ж, Валерий был готов к любым испытаниям. Да и часы, проведенные с матерью, растапливали глыбу отчуждения, стоящую между ними.

Валерий послал дочери платье лавандового цвета. Он очень надеялся: может быть, мать расскажет Лере, что никакой это не ученик дедушки, а ее отец? Но сердце Валентины Сергеевны не дрогнуло.

— А это не папа, бабуль? — с замиранием сердца спросила Лера.

— Нет, — без колебаний ответила бабушка.

Испытание, уготованное ею для сына, он должен был пройти до конца.

И Валерий терпеливо ждал, когда же предложение матери окажется не ложным. Он прекрасно знал о гипертонии Валентины Сергеевны и всеми силами сдерживал себя, чтобы не спросить: когда же, когда?! Он не смел волновать ее.

Время шло, и Валерий начинал понимать, что в таком поведении матери кроется какая-то причина. Ему казалось, что мать боится чего-то. Но чего именно?

Валерий стал перебирать в памяти все разговоры с матерью: ведь она твердо обещала ему, что как только Лера вернется с моря, их встреча наконец состоится. Значит, что-то заставило Валентину Сергеевну изменить решение. Значит, что-то произошло во время Лериного отдыха. Но что? Что могло случиться с Лерой? Ведь она здорова, в университете и на работе все в порядке. Скоро вернется из армии ее муж… И тут… Тут Валерий очень отчетливо вспомнил свадебную фотографию дочери. Вспомнил настолько отчетливо, что понял: Лера и ее муж улыбались, казались счастливыми, но… Но большой, огромной любви в их глазах не было.

Валерий помчался в Москву. И с печалью думал, что если его догадка окажется верной, то… То Валентина Сергеевна, почувствовав трещину между Лерой и Эдиком, испугалась, что Валерий встанет на сторону дочери.

Этого-то Валентина Сергеевна и боялась — Лера и так стала слишком часто вспоминать о родителях, не находя поддержки у бабушки. Да и с питерскими родственниками сблизилась.

А когда в один из апрельских дней, после бурного объяснения с внучкой, еще и Валерий позвонил! Тут-то женщина и сказала:

— Вы встретитесь через мой труп!

Эти слова охладили пыл Валерия, приехавшего без приглашения в Москву. Эти слова вселили надежду во внучку — Лера догадалась, что отец мог быть жив!

А когда Валерий, обеспокоенный словами матери, добрался до дома, то увидел, как Лера помогает Валентине Сергеевне сесть в машину «скорой помощи».

И Валерий отступил, он слишком тревожился за мать. Но и за дочь он испугался не на шутку, ведь Лера не осмелится перечить бабушке и из уважения к ней, и из боязни за ее здоровье.

Поэтому Валерий, проводив дочь до больницы — он ехал за ней на машине, — вернулся домой и положил в ящик письменного стола Леры пачку сигарет «Кабине». Он подал ей знак и надеялся на ее ответ.

Но ответ он мог получить только осенью. А пока, удостоверившись, что жизнь матери вне опасности, и еще раз успокоив ее своим обещанием, он вернулся в Австрию.

Валерий постоянно размышлял о произошедшем — все подтверждало его догадку. Все. И свадебная фотография дочери, и внезапное упорное нежелание матери разрешить твердо обещанную встречу, и самое главное — Лера сказала: «Игорь?..», когда он обогнал ее во дворе. В интонации ее голоса звучала и надежда, и любовь, и отчаяние.

Значит, неизвестный Игорь, которого его дочь любила, и был причиной беспокойного поведения матери. И Валерий понял, что дочь любит этого мужчину — ведь столько чувства было в ее голосе, когда она понадеялась, что это идет ее Игорь!

И Лера не встречается со своим Игорем… Почему? Она сама так решила, чтобы не беспокоить бабушку, или это мать Валерия поставила перед ней такое условие?

Но что бы там ни было, Валерий содрогнулся при мысли о том, что его дочери приходится жить с нелюбимым мужчиной.

Ведь это пытка! И если мать знает, что Лера не любит этого Эдика, то зачем же тогда так поступает? Господи, зачем Лера вышла замуж за сына этой толстоносой Верочки?!

Валерий хорошо помнил, что его отцу не нравилась их соседка по коммуналке.

Отец говорил, что она очень навязчива и слишком беспокоится о том, как бы ей выйти замуж. Это отцу не нравилось, и поэтому после переезда мать общалась со своей подружкой по телефону, а если изредка и встречалась с ней, то только дома у Веры.

Сам же Валерий помнил лишь один эпизод. Будущая свекровь его дочери говорила ему:

— Ути, какой холесенький мальцисецка у нас зивет!

И при этом приближала к нему свой нос, кажущийся пятилетнему Валере большим и жирным.

«Эта тетка мне никогда не нравилась, вечно она сюсюкала и поучала меня. И отец не одобрял дружбу матери с этой Верочкой… И вот теперь она — свекровь моего цветочка, моей Лерочки! И в этом виноват я, потому что…»

В начале сентября Валерий прилетел в Москву. Он был настроен решительно: он встретится с Лерой. Да, настал тот день, о котором говорил Нурлан Витальевич, — Валерий был нужен своей дочери.

Входная дверь открылась легко, благо добротные замки служили исправно уже многие-многие годы. Валерий положил ключи на привычное место у зеркала и огляделся — как же приятно оказаться в родном доме!

Первым делом он поспешил в комнату Леры и с нетерпением выдвинул верхний ящик ее стола, именно туда он положил пачку сигарет — знак о его существовании.

Ящик был пуст. В нем не было не только сигарет, исчезли и все вещи, лежащие здесь. Что же это означает?

Мужчина обошел квартиру и понял, что здесь давно никто не жил — приличный слой пыли, отключенные электроприборы и перекрытый газ.

— Мать на даче, это понятно, — проговорил Валерий. — Но где же Лера? У мужа? Или, может быть, у Игоря? Несчастна она или счастлива?

Нажав на семь привычных кнопок, Валерий услышал длинные гудки, а вскоре и твердые интонации голоса Валентины Сергеевны:

— Слушаю!

— Мам, здравствуй! Это я.

— Здравствуй. Подожди минуточку.

В трубке послышался звук закрывавшейся двери. Видимо, Валентина Сергеевна была не одна и не хотела, чтобы разговор был услышан.

«Если Лера на даче, то я непременно поеду туда, — подумал Валерий. — Я должен увидеться с ней сегодня же!»

— Почему ты приехал? Я договаривалась с тобой на ноябрь! — заговорила Валентина Сергеевна громким шепотом.

— Мам, как ты себя чувствуешь? Давление не беспокоит?

— Со мной все в порядке: свежий воздух и покой помогли мне окрепнуть, — ответила Валентина Сергеевна. — А ты почему приехал?

— Я приехал к Лере и не уеду, пока не увижу ее. Она с тобой, на даче?

— Ее нет со мной. Она живет у мужа. И сейчас не время встречаться с ней!

— Почему?!

— Потому что она и Эдик пытаются наладить свою жизнь, а твое появление может повредить их сближению. Возвращайся к себе и раньше ноября не показывайся.

— Я никуда не уеду! Я должен увидеть Леру сегодня же! Скажи, как мне найти ее?

Валерий понял, что его догадки оказались правильными.

— А ты не боишься, что она прогонит тебя?

— Не боюсь. Я приму все и все пойму.

— Знаешь что, дорогой! — громко воскликнула Валентина Сергеевна, но, словно спохватившись, заговорила тише: — Ты мне обещал, что…

— Я обещал тебе, да! Но сейчас я чувствую, что нужен дочери!

Валентина Сергеевна замолчала, и сын терпеливо стал ждать, что она скажет.

— Мама? — Валерию необходимо было знать, где Лера. — Мам, скажи, где моя дочь?

— Твоя дочь! Вот именно — твоя! Она столь же непредусмотрительна, как и ты. Она не понимает, что в этой жизни нужно стоять на ровной земле, а не взбираться в гору! — Валентина Сергеевна говорила громким шепотом, она разволновалась, но сдерживала себя — Дятлы не должны услышать ни единого слова.

— И я ей нужен. Так? — Валерий сильнее сжал телефонную трубку. «Значит, Лера забрала сигареты, потому что приняла меня!» — Ты говорила с ней обо мне?

— Нет! Я с ней не говорила. Мне не было нужды говорить о тебе, она либо догадалась, что ты жив, либо сошла с ума, нуждаясь в тебе. Я же, видите ли, не хочу понять ее!

— Мам, где Лера?

— Я выставила твою Леру из дома. Она должна наладить жизнь с мужем. Я надеюсь, она поняла, что Эдик — это ее будущее! Ровное будущее!

— Мам, пожалуйста, не волнуйся!

— Хочу тебя обрадовать: она оставила для тебя записку в ящике стола. А теперь я тебя огорчу: я эту записку нашла и уничтожила. Вы не увидитесь, пока я не позволю вам этого!

Все. В трубке послышались короткие гудки. Мать боится, что Валерий поможет дочери освободиться от нелюбимого мужа. Мать боится, что Валерий отнимет у нее Леру.

Валерий прошел в свою спальню. Теперь эта комната не вызывала у него болезненных воспоминаний. Он вспомнил, насколько был здесь когда-то счастлив вместе с любимой.

Валерий присел на кровать и стал рассматривать фотографию. На этой большой фотографии были горы. Горы, подарившие ему все: и горе, и счастье.

«Значит, Лерочка оставила для меня записку, когда уходила. — Валерий неотрывно смотрел на заснеженные вершины. — Как же мать могла выгнать ее из родного дома? Неужели можно полюбить кого-то насильно? Неужели можно ради своего спокойствия вынуждать Леру свыкнуться с безжизненным существованием? Мать нашла записку… Как же мне теперь найти дочь?..»

Валерий встал и подошел к фотографии. Он вглядывался в знакомые мельчайшие детали и оттенки — сказочная красота.

И когда-то Лера верила, что…

Валерий быстро снял фотографию со стены. Тайник! «Когда-то Лера клала сюда письма для Деда Мороза! И об этом, кроме меня и Марины, никто не знал!»

У Валерия задрожали руки от волнения — в тайнике лежала записка!

«Папочка, я люблю тебя и жду!» — прочел Валерий, и из глаз его заструились слезы. Большего счастья ему было не нужно!

Мужчина бросился к телефону — он набирал номер, оставленный дочерью.

«Господи, спасибо! Как же хорошо, что Лера догадалась положить записку и сюда!»

Телефон не отвечал. Валерий неустанно набирал номер, но безуспешно.

«Ну ничего, ничего, — успокаивал он себя, — сегодня суббота, и она могла уехать куда-нибудь. Может быть, по магазинам решила пройтись, а может быть, просто погулять, погода-то какая чудесная!»

Он решил подождать. Он уже столько ждал этого момента, что несколько оставшихся часов сможет выдержать.

Валерий решил набирать номер дочери через каждые десять минут. Он отвел на это два часа, но если по истечении двенадцати попыток он не дозвонится до дочери, то тогда отправится по указанному Лерой адресу. И будет ждать ее возле дома.

Он всей душой жаждал этой встречи. И чувствовал: какая-то неведомая сила тянет его к дому, где сейчас жила Лера… Будто судьба распорядилась: встретиться отец и дочь должны именно там.

Глава 27

Лере снилась счастливая жизнь.

Лере снился Игорь: она видела во сне, как он спит рядом, как она слышит его дыхание и чувствует его прикосновения. Лера спала и видела их встречу и как наяву ощущала долгожданный поцелуй, в котором соединились их губы.

Валерии снилась ее мечта.

Валерия улыбнулась и перевернулась на другой бок. И тут же почувствовала невероятно приятное прикосновение шелка к обнаженному телу и поняла, что это не сновидение. Лера не видела сон — она спала и вспоминала обо всем произошедшем, думала о счастье, наконец-то пришедшем.

— Как это необычно, — прошептала Лера и открыла глаза.

Она огляделась… И Валерии показалось, что никакого года в разлуке не было, Ощущение было такое, будто они лежат в полосе прибоя, утомленные любовью, и море ласкает их своими нежными волнами. Казалось, что в комнату заглянула морская волна.

Лера улыбнулась и посмотрела на спящего Игоря. Она смотрела на самого лучшего, самого нежного, самого внимательного, самого ласкового мужчину на свете. Она смотрела на своего мужчину. Она не могла оторвать взгляда от мужчины, который любит ее.

Игорь спал крепко, он высыпался. После бессонной ночи ожидания и боли он, подарив Лере накопленные за год любовь и желание, теперь наслаждался сном. Впервые за прошедший год Игорь уснул со спокойной душой: он не маялся тревожными думами перед сном — Лера была рядом, и он был счастлив наконец.

Лера улыбалась, любуясь Игорем, и хотела уже поцеловать его, но… Она решила не будить любимого, он так сладко спал.

«Пусть поспит. — Лера вспомнила, как в их домике на море ей нравилось просыпаться раньше Игоря, потому что тогда она могла прошептать ему: «Я люблю тебя…» — Как же хорошо, что теперь я могу не таясь говорить это!»

Еще несколько минут она ласкала Игоря взглядом, таким же нежным, как ароматные лепестки роз, которые он подарил ей.

Розы! Прекрасные чайные розы. Они совсем позабыли про них: цветы так и остались лежать на столике в прихожей.

Валерия осторожно выскользнула из-под легчайшего шелкового одеяла и тихонечко вышла из комнаты. Она аккуратно взяла розы на руки, будто ребенка… И они ответили ей нежным прикосновением и головокружительным ароматом. На минуту все поплыло вокруг: Лера на несколько мгновений погрузилась в воспоминания. Их долгожданная встреча породила настолько бурную страсть, что они позабыли обо всем на свете, чтобы насладиться, насытиться друг другом до конца. До конца, до последней капельки.

— И что же теперь будет?.. — прошептала Лера и почувствовала, что слезы радости увлажнили ее глаза: сегодня они полностью отдались друг другу, и это значит, что… — Теперь у нас может появиться малыш… Сын, о котором мечтал Игорь…

Валерия отворила дверь второй комнаты, желая посмотреть, что же скрывается за ней: такая же волшебная комната, как и спальня?

Солнечный свет ударил Лере в глаза, и она зажмурилась. А когда вновь приоткрыла глаза, то восхищенно ахнула: в комнате горели солнечные всполохи — ярко-желтые хризантемы встретили Леру сияющими улыбками.

Ошеломленная, Валерия опустилась на краешек дивана: она только что подумала о ребенке и вот… Комната-лужайка, обставленная плетеной мебелью, на которой сидели мягкие игрушки из мультика о Винни-Пухе, как никакая другая подходила для детской.

Сюда останется всего лишь поставить деревянную кроватку… У Леры сдавило горло от волнения. Неужели Игорь думал о малыше, обставляя эту комнату?

Уняв волнение и слезы, Лера вернулась в спальню. Она шла, наслаждаясь ощущением прикосновения воздуха к обнаженному телу. Этого волшебного прикосновения она ждала целый год… Целый год прошел с тех пор, как они с Игорем были полны любви. И вот наконец счастье вернулось.

Валерия подошла к окну.

Господи, неужели это счастье будет длиться изо дня в день, из года в год?

Она глубоко вздохнула и коснулась кулона — сапфировую капельку, подаренную ей Игорем, она не снимала никогда.

— Все как в нашем домике у моря, — услышала Лера голос Игоря. — Только вот ты немного похудела… Солнышко мое…

Лера обернулась, и ее глаза встретились со взглядом Игоря: с каким обожанием он смотрел на нее!

— Иди ко мне…

Всего несколько шагов, и ощущение воздуха, обволакивающего обнаженное тело, сменилось еще более приятным. Что может быть лучше, чем чувствовать тепло любимого человека?

— Игорь, я люблю тебя! — Лера не смогла справиться с волнением, и слезы радости заструились по ее лицу. — Я очень люблю тебя, очень люблю…

Их губы встретились. Какое это счастье — слышать от любимой: «Я тебя люблю». Насколько волшебно это в недавнем прошлом нереальное счастье!

— Мы с тобой больше не будем плакать. — Он поцелуями останавливал ее слезы. — Никогда не будем плакать.

— Это я от радости.

— Ну, только если от радости, — улыбнулся Игорь. — Мы больше никогда не расстанемся… И…

И тут они взглянули в глаза друг друга и поняли, что подумали об одном. Они подумали о ребенке.

— Возможно, он у нас уже есть, — прошептал Игорь. Он положил ладонь на животик Леры и вопросительно посмотрел на нее. — Я забыл обо всем на свете… Я так ждал нашей встречи, Лерочка… Леруня моя…

— Хорошо, что мы обо всем забыли. Я хотела стать твоей до конца…

Еще один долгий взгляд — каждый из них отчетливо помнил разговор о сыне, единственный разговор об этом, случившийся на ночном морском берегу.

— Игорь Игоревич. — Лера помнила: сына она назвала бы в честь его отца. — А если девочка?

— Марина, — ответил Игорь и провел ладонью по ее бледной щеке. — В честь твоей мамы.

— Спасибо. — Лера прижалась к Игорю. — А еще Марина — это морская волна. Ведь именно на море мы стали счастливыми…

Валерия покрывала лицо любимого легкими поцелуями, когда поняла — что-то не так.

— Игорь, — она прижалась губами к его лбу, — ты горишь!

— Да ничего страшного. — Игорь сел. — Сейчас лекарство приму и буду как новый!

— Что с тобой? — В ее глазах поселилась тревога: Игорь был слишком горячий, а именно с высокой температуры начинался грипп, которым она недавно переболела. — У тебя спина не болит?

— Есть немного, — неохотно ответил Игорь. Боль вернулась, как только лекарство прекратило свое действие. — Я пойду выпью таблеточку и…

— Какую? — Валерия внимательно смотрела на него. — Только не говори, что принимал уже какое-нибудь чудодейственное средство!

— Ну, да… — протянул Игорь.

— Я совсем недавно переболела летним гриппом, он начинается с болей в ногах и спине и с высокой температуры. — Лера еще раз коснулась его лба. — А потом уж рвота и еще куча прелестей. Игорь, с этим не шутят, а твои таблетки могут только навредить!

— Ты болела, а я ничего не знал. — Игорь поцеловал Лере руку. — Поэтому ты и похудела?

— Да, я больше недели ничего в рот взять не могла.

— Но у меня не грипп, Лер. — Игорь попытался остановить ее, но не успел, она уже встала с кровати. — Я очень волновался перед встречей, поэтому…

— Игорь, тебе нужен анальгин, мед и морс. — Лера подняла с пола свою блузку и с сожалением посмотрела на нее. — А у нас есть утюг?

— Ты далеко собралась?

— В магазин. У нас есть поблизости магазин?

— Есть, но ты никуда не пойдешь. — Игорь поднялся и взял блузку из ее рук. — Я тебя больше никуда не отпущу! И потом, я не так уж и плохо себя чувствую!

— Чтобы неплохо себя чувствовать, тебе нужно как можно больше пить! И вообще, с гриппом не шутят! — Лера потянула блузку на себя. — Лучше скажи, где утюг?

— Утюг тебе ни к чему. — Игорь подвел ее к шкафу и отодвинул дверцу. — Выбирай, это все для тебя.

От изумления у Леры расширились глаза — шкаф был заполнен одеждой. Прекрасной одеждой, которую Игорь покупал для нее с такой любовью и заботой.

— Это мне? — Она растерянно посмотрела на Игоря, а он улыбнулся.

— Я покупал это для своей жены!

— У тебя есть жена? — В глазах Леры блеснул озорной огонек.

— Есть. — Он провел рукой по ее медовым волосам. — И я не хочу, чтобы она одевалась и уходила…

— А я очень хочу поухаживать за своим мужем. — Валерия попыталась отстраниться. — Я хочу его подлечить, а то у него температура поднялась.

— Вот и подлечи. — Он притянул ее к себе. — Ведь ты — мое единственное лекарство…

— Игорь…

Но он прервал ее поцелуем, поцелуем решительным и страстным. Поцелуем, вновь поднявшим в ней волну любви и желания.

— Я люблю тебя, — прошептала Лера.

— И я люблю тебя, солнышко мое…

И они говорили слова любви снова и снова, будто этот день был единственным днем, отведенным судьбой для любви и для того, чтобы сказать друг другу все нежные слова…

— Я люблю ее!

Эдуард метался по пустынному школьному вестибюлю. Он то и дело с силой толкал вешалки в школьном гардеробе, и они отзывались тоскливым скрипом, разносившимся по всей школе. Он хлопал дверью канцелярии, пытаясь выпустить досаду и злость, скопившиеся в нем, но ничего не помогало — дверь оглушительно гремела, но Эдику легче не становилось.

Эдуард не находил себе места со вчерашнего вечера, с тех пор как Лера сбежала от него.

Сначала в неудачах своей семейной жизни он винил родителей — это отец с матерью подчинили его собственной воле, а он не смел и рта раскрыть. С малых лет Эдик уяснил, что отношения между мужчиной и женщиной — это не слишком культурное занятие и поэтому муж и жена, уединившись, делают это быстро и тихо. И главное во всей этой быстрой тишине — доставить удовольствие мужчине, а женщина служит лишь для рождения ребенка, появление которого и приносит ей истинное наслаждение.

«Я слушался их и делал все ради них! Они сами ничего не знают и наградили этим незнанием меня! Каким же я был дураком!..»

Потом Эдик стал винить себя за податливость и слабость — он, пока учился в техникуме, с жадностью слушал бахвальства сокурсников об их отношениях с девушками. И тоже уяснил из всех этих разговоров только одно — бабы созданы лишь для удовлетворения мужских потребностей.

Когда хлопанье дверью и шибание вешалок немного охладили его злость и отчаяние, Эдик сел за свой стол и принялся размышлять.

«Лерку может остановить только бабушка, поэтому надо давить именно на это. Валентина Сергеевна — ее слабое место. Надо убедить Лерку, что наш разрыв отразится на здоровье ее бабки!»

Это все прекрасно, но для этого ему нужно поговорить с Валерией до развода. Нужно успеть остановить колесо, катящееся к зданию суда.

Эдик решил во что бы то ни стало найти Леру.

«У Катьки ее нет, уж эта дура обязательно похвасталась бы, что ни за что не позовет Лерку к телефону, когда я позвонил ей вчера. — Эдик хмыкнул. — Она ненавидит меня, впрочем, так же как и я ее».

Эдик вскочил и снова принялся метаться по школьным коридорам. Он не мог оставаться на месте, ему нужно было действовать, ему необходимо было найти Валерию и… Да! И сказать ей, что бабушке стало плохо на даче!

«Эта ложь спасет наш брак! — Эдик вернулся к своему столу и сел, положив ладони на пластиковую поверхность. — Главное — найти ее! Понятно, что она сбежала к какому-то мужику! Она бросила все и удрала…»

Да, бросила все.

«А хотя… Если бы у нее был какой-нибудь мужик, она не торчала бы дома все свободное время… Только если… Только если этот мужик не работает вместе с ней…

Но кто?.. Неужели директор?! — Эдик поднялся и уперся в стол кулаками. Мысли, одна тревожнее другой, пробегали в его голове. — Он ведь даже звонил нам! И… И что может быть проще — поехала на работу, а там и…»

Решение пришло мгновенно.

Эдик, позабыв о своей обязательности и дисциплинированности, схватил ключи от входной школьной двери и, бросив свой пост, помчался домой.

«К черту, ничего с этой школой не случится! — Эдик ликовал. Озарившая его мысль позволяла рассчитывать на удачу. — Если я не опоздал, пока раздумывал обо всем, то сейчас мне должно повезти! Только бы все оставалось на своих местах!»

Эдик высчитал все верно. И единственное, что могло помешать ему, — невезение. Но в последние месяцы все шло гладко, как у кота, вдоволь поедающего маслице и не задумывающегося о том, что маслице это у него есть лишь благодаря доброй хозяйке.

Ну а если везение исчезнет? А что, если хозяйка не захочет накормить кота маслом? Ну что ж, тогда он может и коготки выпустить, превратив свои мягкие лапки в острые, оставляющие раны лезвия.

Глава 28

Валерия наслаждалась каждым прожитым мгновением. И ее не покидало ощущение, что она наблюдает за всем со стороны.

А еще Лера ощущала беспокойство. Она непрерывно тревожилась о том, что не смогла до конца освободиться от Эдуарда.

…Валерия плескалась в «горном озерце» и улыбалась, вспоминая о волшебных часах, проведенных с Игорем. Их долгожданная встреча оказалась прекраснее всех фантазий! Лера мечтала об этой встрече, но ни одно мечтание не смогло сравниться с явью.

— Рыбонька моя, накупалась? — Игорь вошел в ванную, держа в руках мохнатый махровый халат.

— Райское наслаждение, — улыбнулась Лера и с удовольствием приняла ухаживания Игоря — он стал вытирать ее. — Игорь, — Лера приложила ладонь к его лбу, — удивительно, но температура у тебя спала!

— Я же говорил, что ты — мое лучшее лекарство! — Игорь надел на нее халат. — А теперь пойдем, нужно подкрепиться, как говорил великий Винни-Пух!

Оказавшись на кухне, Валерия ахнула в очередной раз. Она опустилась на предложенный Игорем стул и изумленно оглядела кухню-шале.

— Игорь, это чудо! — Лера перевела на него восхищенный взгляд. — Как тебе это удалось?

— Я знаю одну волшебницу-дизайнера, — признался Игорь. — Она-то и помогла мне превратить квартиру в дом!

— В дом для нас…

Все действительно было похоже на волшебство. Только одно продолжало угнетать Леру — ее несвобода. Она никак не могла признаться в этом Игорю. Если она расскажет ему о своем побеге от Эдика, то он непременно отправится с ней, чтобы забрать документы и вещи. И это, конечно, было бы прекрасно. Тогда ей не пришлось бы тревожиться за свою безопасность, ведь наверняка Эдик был в бешенстве! Но… Но в то же время она хотела расстаться с Эдуардом без проблем, а появление Игоря поставит Эдика в неловкое положение и, вполне возможно, унизит его самолюбие. А этого Лера не хотела.

Единственным подходящим днем для улаживания этой проблемы был день сегодняшний. Сегодня Эдик работал, и Валерия могла бы без проблем забрать свои вещи и документы, но… Опять это «но»! Но она не решалась попросить Игоря съездить с ней.

«Мне нужно самой уладить эту проблему! Ведь Игорь не только решил свои, но и сумел подготовить все, чтобы мы зажили счастливо, — думала Лера, глядя на Игоря. — Да и выглядит он все же неважно, ему бы выспаться, а не за руль садиться!»

А Игорь действительно вновь почувствовал себя неважно — затишье сменилось нешуточной болью в спине и ознобом.

— Лер, пойдем полежим. — Игорь поднялся. — Меня что-то в сон клонит. Видимо, я действительно немного приболел.

Они вернулись в комнату, и Лера хорошенько укрыла Игоря, устроила его поуютнее.

— Ты поспи, а я похозяйничаю, ладно?

— Ты не обидишься, Лер? — Игорь виновато посмотрел на нее. — Знаешь, я не помню, когда болел в последний раз, а тут… Как нарочно!

— Просто мы с тобой переволновались в ожидании встречи. — Лера поцеловала его и прижалась щекой к щеке Игоря. — Я ведь тоже болела… И знаешь, если бы не Катька… Так что ты спи, а я поухаживаю за тобой!

— Почему Катя не позвонила? Ведь ты болела… — Игорь поцеловал Леру. — Я бы приехал и увез тебя…

— Я была не в лучшем виде… — Лере было стыдно, ведь она выбросила карточку с телефоном Игоря еще в поезде. — Игорь…

— Я люблю тебя…

— И я люблю тебя… И… Можно я схожу за медом? — Она умоляюще посмотрела на него. — Я не заблужусь! И знаешь, я научилась очень хорошо готовить! Ты поспи, а я похозяйничаю, ладно? Ну, пожалуйста, Игоряшенька! Я никуда не денусь: до аптеки и обратно! Это же в двух шагах отсюда, ты ведь сам сказал!

Игорь вздохнул, но улыбнулся:

— Только не долго, ладно? — Он понимал, что не стоит привязывать Леру к месту. Ведь действительно, что в этом такого? Может, ей нужно прогуляться, побыть немного одной. — Далеко не уходи, хорошо?

Валерия кивнула:

— Я куплю меда и анальгина и тут же домой! Я никуда не денусь! А когда ты выспишься, я проведу еще один сеанс лечения! — Она поцеловала Игоря. — Приболевший, вы не против очередного оздоровительного сеанса?

— Приболевший очень в этом нуждается. — Игорь счастливо вздохнул и почувствовал, что глаза его закрываются сами собой. Он ощущал невероятную усталость и знал, что избавиться от этого болезненного состояния ему поможет только сон. А тем более сейчас, когда Лера рядом, сон будет спокойным и целительным.

Игорь закрыл глаза, но тут же снова открыл их, будто хотел удостовериться, что Лера здесь, с ним. Валерия улыбнулась Игорю, и тогда он закрыл глаза, позволив себе уснуть.

Эдик поворачивал ключи в замках и слышал звонок телефона, звучащий непривычно настойчиво. И эта настойчивость вселила в Эдуарда уверенность в выигрышность ситуации.

«Я не буду отвечать. — Эдик вошел в квартиру и захлопнул дверь. — Ведь это Лерка проверяет, не дома ли я случайно!»

Эдик хихикнул.

«Нет, я не дома. — Он закрыл замки. — Ты будешь думать, что меня нет! И попадешься в ловушку!»

Ровно через десять минут звонок зазвучал снова.

Теперь Эдик был уверен, что это звонит Валерия — ведь она убежала, оставив не только вещи, но и документы.

«Сегодня самый подходящий день, чтобы тихонечко смыться, ведь ты думаешь, что я на работе! Ты думаешь, что сейчас заберешь вещички и увидимся мы уже в суде! Ведь до развода осталось два дня».

По прошествии десяти минут телефон вновь подал голос.

«Интересно, зачем такая точность?» — ухмыльнулся Эдик, но в то же мгновение он услышал звук отпираемой двери.

…Валерия вздохнула свободно — оба замка были закрыты, а значит, все ее опасения оказались напрасными.

«Глупо было беспокоиться, ведь Эдик ни за что не уйдет из школы! — Лера прикрыла дверь и быстро прошла в комнату. — Как хорошо, что я решилась забрать все сегодня. Теперь я увижу Эдика только на суде! И мучения мои почти закончатся, останется только объясниться с бабушкой».

Валерия взяла лишь несколько ценных вещей, ради которых и приехала: паспорт, диск, зажигалку Игоря и сигареты отца. И Винни-Пуха. Быстро сложив все в сумочку, Лера обняла своего медвежонка и… И пошатнулась, почувствовав, что горло сдавил сильнейший спазм.

На пороге комнаты стоял улыбающийся Эдик. Он подкрался неслышно и с интересом наблюдал за ее торопливыми сборами.

— Никак ты миллионера себе нашла? Я смотрю, ты ни одной шмотки не взяла, только какую-то мелочевку! — Эдик понял, что разговор получится не таким, как только увидел выражение лица своей все еще жены — Валерия была счастлива. — Ба! Да он тебя прибарахлить уже успел! Видно, ты расстаралась!

На Валерии был брючный костюм аквамаринового цвета, который вместе с кулоном оттенял ее сапфировые глаза, делая их еще более синими.

Она попыталась что-то сказать Эдику, но смогла лишь дотронуться до своей морской капельки, будто прося у нее сил. Речь исчезла, так она была напугана неожиданным появлением все еще мужа.

Эдик же продолжал злорадно улыбаться — сначала счастье, а потом испуг, увиденные им на лице Леры, сказали ему: «Все твои планы на примирение рухнули, она не вернется!»

— Испугалась? — Эдик шагнул в комнату — ничего, он отомстит ей и за вчерашний побег, и за предательство. — А где твой мужик? Внизу ждет или в магазине своем? Это же твой директор, я угадал?!

Валерия лишь сильнее прижала к себе Винни-Пуха — в глазах Эдика была не только злость, но и ненависть.

— Ты — подлая предательница, шлюха! Мы с тобой еще не развелись, а ты уже прыгнула в постель к другому мужику!

— Ты, видимо, о своей любимой забыл. — Шок слегка развеялся.

Лера попыталась выйти из комнаты. Но Эдик преградил ей путь.

— Я тебе вчера сказал, что это было ошибкой! — Эдику на секунду показалось, что с Лерой еще можно договориться и помириться. — Я люблю тебя, и если сейчас…

— Я ничего не собираюсь обсуждать с тобой. — «Господи, ну зачем же я приехала?! Ведь никуда бы Эдик не делся, отдал бы мне паспорт! Можно ведь было потом поехать с Игорем… И не думать о самолюбии Эдика. — Валерия попыталась успокоиться. — Но ничего, ничего! Я сейчас уйду, не обращая внимания на его слова!»

Эдик полыхал злобой — Валерия ускользала от него, и он понял: ничто уже не остановит ее.

— Мы разведемся, черт с тобой. И пусть идут к черту моя мать и твоя бабка, со всеми их переживаниями! — Эдик толкнул Валерию и прижал к стене, навалившись на нее всем телом. — Плевать на всех, но твоему ублюдку я удовольствие подпорчу! Сейчас я с тобой такое сделаю, что ему противно будет к тебе прикоснуться! И тебе уже будет не оправдаться! Он узнает, какая ты потаскуха и сука!

Эдик, насколько хватило сил, сжал грудь Валерии — цель у него была одна: оставить синяки.

Лера попыталась оттолкнуть его, но было бесполезно. У нее не хватило сил, чтобы справиться с разъяренным мужиком, вцепившимся в нее мертвой хваткой.

— Отпусти меня, — проговорила Лера прямо ему в лицо.

— Не отпущу! — оскалился Эдик. — Я хочу поделиться опытом с твоим мужиком. Он должен знать, к какому сексу ты приучена!

Сумочка и Винни-Пух валялись на полу: Валерия решилась уехать на пару часов от Игоря, чтобы забрать их и тем самым избавить себя, его и Эдика от неприятной, неловкой встречи. И вот теперь…

— А еще на прощание я порезвлюсь вволю, — продолжил Эдик, запуская руку между ее ног. — Ты ведь привыкла терпеть, так что перенесешь и это!

Но тут Валерия вцепилась зубами ему в шею — она не собиралась позволить Эдику совершить задуманное!

— Сука! — Эдик сжал кулак и пихнул им в живот Леры.

Злость, завладевшая парнем, взорвалась в нем, разметая остатки разума, и Эдуард что было сил ударил Леру головой о стену.

От удара в живот у Валерии перехватило дыхание, а потом она почувствовала сильнейший удар по затылку, отозвавшийся безумной болью в переносице.

Эдуард, взбешенный болью от укуса, методично избивал свою жену. Желание овладеть ею как можно грубее и извращеннее исчезло. Теперь он хотел только одного — чтобы Валерия испытала боль, доставленную родителями, заставлявшими его подчиняться им. Боль, полученную от одноклассников, смеявшихся над его одеждой, внешностью и фамилией. Боль, доставшуюся от армии: он служил, а Лера здесь спокойно училась и работала.

— Ты получишь сполна! — приговаривал Эдик. — У тебя были нормальные родители, ты всегда была симпатичной, и тебя никто не дразнил, а меня в школе звали дятлом востроносым! Ты устроилась на хорошую работу, а я всего лишь вахтер в школе! Ты не хочешь оставаться со мной, ты изменила мне! Изменила мне, а ведь я тебя люблю! И раз ты не хочешь остаться со мной, то получи!!!

Эдуард пинал Леру ногами, но это не приносило облегчения. Он становился лишь злее и бесился все больше.

Валерия же, насколько хватало сил, старалась сжаться в комок, защищаясь от ударов. Сопротивляться она не могла — сильнейший удар по голове заблокировал силы.

— Ну что, сука?! — Эдик склонился над Лерой и ударил ее по лицу. — Я тебе сейчас морду искровячу! Я изуродую тебя, гадина!

Еще несколько ударов по лицу, и из рассеченной губы Леры потекла кровь. Но это не остановило Эдуарда, ярко-алая струйка на бледной коже лишь еще пуще разъярила его.

— Получи, получи! — Он схватил Леру за голову и несколько раз ударил об пол. — Он не узнает тебя! Баба с изуродованной рожей никому не будет нужна!

…Несколько ярчайших вспышек, и Валерия провалилась в темноту.

— Прикидываешься, что сознание потеряла?! — Эдик вскочил и принялся пинать Леру в бока. — Не получится! Сейчас ты очухаешься! Сейчас я отучу тебя притворяться!

Эдик бил Леру до тех пор, пока не почувствовал, что ее тело обмякло. И удовольствие от битья исчезло. Валерия стала беззвучным существом, таким же, как мягкий кролик, которого Эдик избивал в детстве, изливая на несчастную игрушку все свои обиды и всю злость.

— Гадина! Никакого удовольствия от тебя! — Он пнул Леру в последний раз. А потом, словно опомнившись, в ужасе уставился на нее. Эдик будто прозрел. — Лерка! О Господи, что же я натворил?! Лерка! Лера!!!

Он бросился на пол и стал хлопать ее по избитому лицу, желая привести в чувство.

Но все оказалось бесполезным — Лера ничего не слышала и ничего не чувствовала.

Эдуард запаниковал — что же делать?!

— Лерка умерла… — прошептал он и отпрянул от Валерии. — Я убил ее…

Эдик зажался в угол комнаты и испуганно смотрел на распростертое на полу недвижное тело.

— Меня посадят за убийство. — Эдик зажал рот рукой, будто боясь, что произнесенные слова обретут плоть.

Эдик не мог и шага сделать из своего угла — страх сковал его. Он мог лишь таращиться на изуродованное им тело своей жены.

— Я не хочу в тюрьму, — наконец проговорил Эдик. Крупная дрожь, сотрясавшая его, постепенно вытолкнула страх, сковавший его разум. — Мне надо спасать себя! Лерке уже не поможешь…

И тут же в его голове возник план, рисующий в мельчайших подробностях все, что нужно Эдику сделать. Он даже улыбнулся — план, мгновенно появившийся в его воображении, показался Эдуарду идеальным.

Он решительно шагнул к Лере и, потянув за руки, поволок к двери. Еще несколько усилий, и Эдик уже шагал по ступенькам, таща за собой обмякшее тело Валерии. Эдик подтащил ее к мусоропроводу и, оглядевшись, вздохнул с облегчением. Место он выбрал идеальное — между этажами, у мусоропровода, Лера была почти незаметна.

— Да и на дачи все укатили. — Эдик поднялся на свой этаж и оглянулся на Леру. — Может быть, вечером кто-нибудь тебя и заметит…

Эдик вернулся в квартиру и принялся за работу. Первым делом он проверил, не осталось ли на полу следов крови, стекавшей из рассеченной губы Валерии.

«Видимо, все стекло на ее шикарный костюмец, — облегченно вздохнул Эдик. — Хоть какая-то польза от мужика, который отнял ее у меня! Хотя… Я ему отомстил и отнял Лерку у него. Навсегда!»

Вторым шагом Эдика стала проверка сумочки Валерии — он вытряхнул содержимое на пол.

— Отлично! — Он взял ее кошелек. — Ограничимся деньгами, остальное уберем на место. Когда грабитель видит столько баксов, то другие вещи ему ни к чему!

И в-третьих, Эдик позвонил своей черноволосой любовнице и попросил прийти к нему в школу: в случае чего она подтвердит, что была весь день с ним.

Вот теперь он был готов.

— Прощай, Лерка. — Он кинул сумочку и Винни-Пуха к Лере, беспомощно лежавшей на лестничной клетке. — Сама виновата!

Пара лестничных пролетов, и Эдик оказался у двери, ведущей на чердак.

«На улицу я выйду из другого подъезда. — Эдик прикрыл за собой железную створку как можно тише. — Как же здорово, что почти все уезжают на свои дачи!»

Все шито-крыто.

Глава 29

Терпения у Валерия Кулагина хватило всего на час. Он смог выдержать лишь семь попыток.

«Нет, так я сойду с ума! — Валерий бегом спустился по лестнице. — Лучше я подожду Леру у квартиры, в которой она сейчас живет, чем сидеть у телефона».

Машина, приобретенная им еще в первый приезд в Москву и оставляемая Валерием в гараже отца, мгновенно исчезла со двора, как только хозяин включил зажигание. Валерий мчался по маршруту, выученному за этот час назубок. Да он мог с закрытыми глазами добраться до улицы, на которой ему предстояло встретиться с дочерью. Валерий торопился так, что не обращал внимания даже на Москву-реку, мелькавшую справа. А ведь как он тосковал по этой речке, блуждая по горным альпийским тропинкам! Но сейчас все меркло перед возможностью увидеть дочь.

Машина Валерия сбавила скорость лишь после двух левых поворотов, когда оказалась на улице, к которой он так стремился. Валерий заехал во дворы и принялся искать нужный дом.

Удача улыбнулась ему — дом отыскался без проблем. Припарковавшись прямо напротив подъезда, Валерий вышел и огляделся — улица была пустынна: ни людей, ни машин.

«Все на дачах. — Валерий посмотрел вслед парню, вышедшему из соседнего подъезда. Парень озирался и шел неестественно скованной походкой. — Попадаются лишь редкие странноватые типы».

Валерий вздохнул и улыбнулся, мгновенно позабыв о странном парне, только что привлекшем его внимание. Никто и ничто не могло отвлечь его от главного!

— Ну, Валерка, вперед! — подбодрил он себя и шагнул в подъезд.

По давней привычке Валерий никогда не пользовался лифтом. Вот и сейчас он шагал вверх по ступеням лестницы, приближающей его к дочери.

«Папочка, я люблю тебя и жду», — слова из записки Леры стояли у него перед глазами и делали его счастливым. Он шел и пытался представить их встречу. Но ничего, кроме безграничной нежности и восторга, не предчувствовал.

Сейчас он минует еще один этаж и, возможно, увидит дочь! Еще двадцать шесть ступеней и…

Валерий почувствовал свалившийся на него ужас, словно безжалостная, жестокая снежная лавина накрыла его и пытается отнять жизнь. Валерия пошатнуло, словно от удара, и он схватился за перила, спасаясь от падения.

— О Господи… — Валерий не мог поверить глазам. — Марина…

На площадке между этажами лежала женщина с волосами цвета меда белой акации. Лежала в той же позе, что и его Марина, когда упала в трещину…

Валерий, с трудом передвигая ноги, поднялся еще на несколько ступеней.

«Нет… Нет, это не Марина. — Валерий сделал усилие, прогоняя наваждение. — Доченька…»

И силы мгновенно вернулись к мужчине. Он бросился вверх, преодолев оставшиеся ступеньки за несколько долей секунды.

— Лерочка… О Господи, доченька! — Валерий склонился над Валерией, которая, казалось, не дышала. — Доченька, что же это?..

Валерий приложил ладонь к шее Леры, туда, где должен биться пульс. Но он никак не мог почувствовать, движется ли кровь по вене, волнение мешало ему: он с ужасом смотрел на жестоко избитую дочь.

— Кто же это сделал? — Валерий несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Лерочка, родная моя…

Мужчина потер похолодевшие пальцы и снова дотронулся до шеи дочери.

Есть! Кровь пульсировала! Лера жива!!!

Валерий, приведенный в норму этим счастливым известием, начал действовать четко и решительно. И уже через минуту диктовал оператору «скорой помощи» адрес, по которому необходимо было прислать машину.

Валерий склонился над дочерью и, осторожно проведя пальцами по ее лицу, поцеловал Леру.

— Все будет хорошо, цветочек мой, мой волшебный эльф… Обещаю тебе, все будет хорошо!

Как же он хотел прижать дочь к себе, как хотел облегчить ее страдания! Но Валерий понимал, что сейчас до Леры дотрагиваться опасно: если, не дай Бог, у нее есть переломы, то нежность отца может лишь навредить ей.

Валерий знал, что потеря сознания устранила нешуточную физическую боль, но в то же время он волновался, ведь потерять сознание Лера могла из-за внутричерепного повреждения, а это опасно, смертельно опасно.

Валерий не отрывал взгляда от дочери и непрерывно разговаривал с ней, нашептывал ласковые слова. Он поддерживал ее, не позволяя сорваться в бездонную черноту. Нет, дочь он больше не потеряет!

Лишь приехавшая бригада «Скорой помощи» оттеснила Валерия от Леры.

Врачи загородили дочь, и только тогда Валерий огляделся и заметил, что у стены валяются сумочка Леры и желтый медвежонок в красной маечке. Он поднял вещи дочери. Хулиганское нападение или ограбление? В сумочке не было ни кошелька, ни денег, и Валерий остановился на мысли об ограблении. Но это еще предстояло выяснить, а вот в чем Валерий был уверен, так это в том, что Лера уходила из этого дома. Уходила, унося с собой самые ценные вещи: сигареты отца, диск Игоря и медвежонка.

— Нам понадобится ваша помощь, — обратилась к Валерию женщина-врач. — Надо поторопиться!

— Конечно, — кивнул отец Леры. — И пожалуйста, отвезите дочь в какую-нибудь частную клинику.

— Но…

— Я оплачу ваше время и работу.

Врач понимающе кивнула:

— Хорошо. — Она ободряюще дотронулась до его плеча. — Я понимаю вас.

…Валерий видел лишь красные кресты на капоте «скорой помощи» и слышал только завывание сирены этой машины. Он ни на метр не отставал от «Газели», которая везла его дочь в клинику, чтобы спасти. С Лерой ничего плохого не случится!

…Ожидание длилось и длилось. Валерий ждал известий о состоянии дочери. И как же он боялся, что они окажутся нерадостными.

Уже начало смеркаться, когда в приемной появился доктор. Валерий напрягся в ожидании. Состояние дочери было тяжелым, надежда на благоприятный исход оставалась.

— Сотрясение мозга. Вывих руки. Перелом трех ребер. Многочисленные кровоподтеки.

Врач говорил ровным голосом, комментируя состояние Валерии и объясняя, что опасность не слишком велика. С ней все будет в порядке.

— Мы все задокументировали, и секретарь готовит бумаги для милиции. — Врач взглянул в глаза Валерия. — И еще… Половой контакт имел место, но об изнасиловании речь не идет.

Валерий кивнул — ему стало легче дышать, ведь одежда на Лере была разорвана. «Слава Богу, хоть это нас миновало…»

— Когда я смогу ее увидеть?

— Я провожу вас в палату. — Доктор жестом пригласил Валерия пройти к дверям. — Вы сможете находиться с ней сколь угодно долго.

Валерий зашел в палату и аккуратно прикрыл за собой дверь — вот он и встретился с дочерью. Наконец они вместе.

Лера лежала в кровати и, казалось, не дышала. И очень напоминала маленькую, беззащитную девочку. А трубочки от капельницы, подведенные к ее руке, делали Леру еще более уязвимой.

Валерий сел возле дочери. Он осторожно дотронулся до ее руки и легонько сжал пальчики Леры. Нет, он не хотел ее будить. Просто он хотел поделиться с дочерью силами, хотел, чтобы Лера чувствовала его присутствие.

Вот этот долгожданный и тяжелый день и закончился. Отец и дочь были вместе, и сумерки, незаметно проникшие в палату, окутали их, помогая воссоединиться.

Игорь с трудом разлепил отяжелевшие веки: смеркается или рассветает? Он протянул руку, желая дотронуться до Леры, но… Ее рядом не оказалось.

Игорь сел.

— Лерунь! — позвал он. — Лера!

Ответа не последовало. В квартире стояла гробовая тишина.

— Может быть, еще не вернулась? — Игорь щелкнул выключателем ночника. — Она хотела сходить за медом.

Стрелки показывали шесть часов. Но утра или вечера? Сумерки за окном или рассвет?

Игорь поднялся и направился к телефону.

— Точное время шесть часов, десять минут, сорок пять секунд, — послышался голос «железной тетки», и Игорь почувствовал, как его охватывают ужас и страх.

Господи! Где же Лера?!

Игорь бросился в соседнюю комнату — никого. Помчался на кухню — тот же результат.

Леры не было.

Игорь в растерянности опустился на стул, беспомощно озираясь по сторонам. И тут под рукой он почувствовал лист бумаги. Записка?

Он включил свет — точно! На столе лежала записка, оставленная для него Валерией.

«Игорь! Мой милый, любимый Игорь!

Мне правда очень нужно съездить домой. Точнее, не домой, а в квартиру к Эдику, где я жила до вчерашнего дня. Так получилось, что мне пришлось жить там: понимаешь, бабушка очень разболелась, и я не хотела огорчать ее, поэтому мы с Эдиком делали вид, что живем вместе. Мы с ним обо всем договорились, но он зачем-то решил изменить данному слову и вчера предложил попытаться начать все заново. И знаешь, я почему-то так его испугалась, что убежала, не взяв даже сумочку. Поэтому я решила поехать сейчас: Эдик сегодня на сутках, и я беспрепятственно возьму документы и Винни-Пуха. Я не хочу обременять тебя этим, потому что должна сама решить все свои проблемы. А тем более ты приболел.

Игоряша, если ты уже проснулся, то не волнуйся, я скоро приеду. Я поеду на такси и через полтора часа буду с тобой!

Кстати, о моем настоящем доме: улица, на которой я жила с рождения, будет для тебя сюрпризом! Знаешь, ты очень удивишься и, так же как и я, поверишь в неслучайность совпадений.

Игорь, я надела аквамариновый брючный костюм, он мне очень идет. Спасибо!

И еще, чтобы ты не волновался, оставляю тебе адрес и телефон Эдика. Так, на всякий случай, хотя ничего не случится, ведь Эдик на сутках, а с работы он отлучиться не может.

На этом все. Приеду с медом, полечу тебя и очень многое расскажу. Мне нужно обязательно поделиться с тобой одной радостной новостью!

Пока, Игорек! Я скоро буду дома, не волнуйся. (А может быть, я уже и не одна, а с малышом, правда?)

Я люблю тебя, родной мой. Очень люблю.

Твое солнышко».

Сердце с безумной частотой колотилось в груди Игоря, и от этого ритма у него дрожали руки и ноги.

«Через полтора часа Лера пообещала приехать, но… Но ведь уже утро! — Игорь с трудом поднялся на вновь ослабевшие ноги. — Господи… Только бы с ней ничего не случилось!»

Игорь, прикладывая невероятные усилия, чтобы тверже стоять на ногах, поспешил в комнату одеться. Он решил немедленно отправиться по оставленному Лерой адресу.

«Может быть, что-нибудь с бабушкой случилось? Может быть, Лера позвонила бабушке оттуда и поехала к ней? — Игорь остановился, ужаснувшись своей следующей мысли. — Пусть уж лучше с бабушкой что-нибудь случится, но только бы не с Лерой… Господи, прости… Но прошу тебя, побереги мою Леру…»

Серебристая «ауди» Игоря стремительной кометой мчалась по утренним московским улицам. Игорь не обращал внимания ни на какие ограничители скорости, благо в столь ранние воскресные часы дороги были пустынны.

Игорь лишь думал и беспокоился о причине, заставившей Леру остаться, не вернуться к нему.

«Только бы эта причина не коснулась Леры, только бы этот Эдик не вздумал вернуться домой. — У Игоря побелели пальцы, до того крепко он сжимал руль. — Лера моя, и никто не посмеет отнять ее! Никто и ничто не разлучит нас!»

«Ауди» свернула с Садового кольца на Марксистскую улицу.

— Мы не потеряемся, — говорил Игорь, успокаивая себя. — У Леры ведь есть ключи!

Игорь невольно улыбнулся, вспомнив, как обрадовался, когда подобрал брелок для ключей Леры — это был маленький Винни-Пух.

«Лера поехала за большим Винни-Пухом, она не расставалась с ним!»

Марксистская улица сменилась Волгоградским проспектом, и Игорю оставалось сделать всего лишь два поворота направо.

«Не дай Бог, этот Эдик оказался дома и насильно удерживает Леру. — Игорь вновь разволновался, тревожные мысли одолевали его. — Если он хоть что-нибудь сделает… Если даже словом обидит ее — все! Я убью его!»

Игорь преодолел второй поворот направо и притормозил. Происходило что-то странное — улица была заполнена машинами «скорой помощи», пожарными и даже машинами МЧС.

Игорь выскочил из своей «ауди» и побежал туда, где должен был находиться нужный ему дом.

На бегу он слышал обрывки разговоров… Но надежда умирает последней — Игорь всеми силами старался не думать о худшем.

«Зачем уходишь ты?!»

Дома не было. Вместо дома была груда обломков.

«Зачем уходишь ты…»

Глава 30

В этот по-летнему теплый осенний денек Валентина Сергеевна и Дятлы устроили завтрак на террасе. Сегодня они, впрочем, как и каждый день, приготовили пищу, обогащенную витаминами, избавленную от вредных веществ и способную поддержать стареющий организм.

— Творожок наисвежайший, — улыбнулась мать Эдуарда своей подруге.

— Он у молочницы только-только отвиселся. — Валентина Сергеевна начала завтрак со сныти, заправленной медом.

— Леня, мы ждем тебя! — позвала Вера Петровна мужа.

Отец Эдика пришел на террасу с телевизором и принялся настраивать его.

— Леня, зачем тебе телевизор? — Мать Эдуарда посмотрела на мужа с укором.

— Батарейки в приемнике сели, — ответил он, — а я хочу новости послушать.

— Я тоже с удовольствием новости посмотрю, — отозвалась Валентина Сергеевна. Ей необходимо было отвлечься: она не могла успокоиться со вчерашнего дня, после разговора с сыном. Валерий больше не перезвонил, и Валентина Сергеевна терялась в догадках: то ли сын вернулся в Австрию, то ли решил остаться дома и упорно дожидаться встречи с дочерью.

Но как только мужу Веры Петровны удалось поймать одну из телепрограмм, благодушные выражения с лиц сотрапезников исчезли.

На экране телевизора они увидели разрушенный дом. Дом, в котором они оставили своих детей для улаживания проблем.

— Наш дом! — выдохнула Вера Петровна и прижалась к мужу, ища у него поддержки. — Это же наш дом!!!

Корреспондент неустанно повторял адрес разрушенного дома и передавал подробности трагедии.

— Эдик! — вдруг взвизгнула Вера Петровна. — Мой мальчик!

— Эдик работал! Он должен был вернуться только в девять утра! — так же визгливо ответил ей муж, успокаивая жену и себя. — Какое счастье, что вчера была его смена!

Дятлы, счастливые, обнялись. Но их радость не получила ответа, и они недоуменно уставились на Валентину Сергеевну.

— Валя?! — окликнула Вера Петровна подругу, но тут же ахнула и прикрыла себе рот ладонью.

— Эдик работал, но Лера была в этом доме… — проговорила Валентина Сергеевна, не отрывая взгляда от экрана, на котором продолжали демонстрировать обломки разрушенного здания.

Слезы застыли в глазах Валентины Сергеевны, она была уверена, что это именно ее наказал Господь.

Это она заставила внучку жить в этом доме и тем самым обрекла ее на гибель.

Это она не позволила сыну встретиться с Лерой, и теперь… Теперь они никогда не встретятся.

Слезы наполнили глаза Валентины Сергеевны, но никак не выливались наружу — нет, облегчения и прощения ей не будет.

Ведь это она не захотела понять свою единственную внучку, которая так любила свою бабушку. Она не позволила ей быть счастливой с этим мужчиной, с Игорем.

Валентина Сергеевна задохнулась в рыданиях…

Этот рассвет превратился в закат.

Игорю казалось, что он находится во мгле, двигаясь на ощупь и с трудом понимая, что происходит вокруг.

Он не понимал, почему его не пускают к тому, что осталось от дома. Ведь он мог бы найти Леру, ведь, возможно, она жива и ждет помощи.

Но все его попытки оказались безуспешными. Десятки раз разные люди объясняли ему, что пострадавших отвозят в районную больницу, что всю информацию можно будет получить в штабе.

Но Игорь не мог ждать, он хотел действовать. Ему казалось, что эти ужасные безмолвные куски дома дадут ответ на его вопрос: где Лера, осталась ли она в этом доме или смогла уйти из него?

И он снова и снова пытался подойти к обломкам. Снова и снова его останавливали, но вот в одну из попыток…

Парень в форме МЧС был молодым и не обтертым временем. И когда он увидел, что этот настойчивый мужчина вновь идет в сторону разрушенного дома, то решил не заметить его. И Игорь смог подойти к обломкам.

Игорь не знал, что именно ответит на его вопрос. Он всматривался в куски разрушенных стен, ища что-то. Что-то…

Удивительно, но на Игоря никто не обращал внимания. Все были заняты делом, ни на минуту не прекращая работы по разбору завала, поискам и спасению людей.

И Игорь тоже искал, упорно всматриваясь в бетонные осколки. И вот… Между обломков мелькнуло что-то желтое, и Игорь бросился к этому яркому пятну. Он разгреб мелкие осколки и… вызволил из-под них Винни-Пуха — желтого медвежонка в красной маечке. В лапках медвежонок держал горшочек с надписью «Мед».

У Игоря не возникло ни единого сомнения, что этот желтый медвежонок в красной маечке и с синим горшочком в лапках именно тот самый, которого он выиграл в прошлом году для Леры. Медвежонок смотрел на Игоря веселыми глазками — еще бы, ведь его освободили из смертельного каменного плена.

А Лера?!

Не потребовалось волшебника, чтобы рассвет смог превратиться в закат.

«Как без тебя, как без тебя, как без тебя мне прожить?! Скажите, небеса…»

У Игоря больше не было солнышка.

Лера попыталась разомкнуть веки, но солнечный свет резанул глаза, и она поморщилась. Поморщилась и тут же почувствовала, как болезненно заныло лицо.

А когда боль затихла, она почувствовала, что кто-то легонько сжимает ей ладонь. И Лера снова попробовала открыть глаза — слезы потекли, смягчая резь от света. А сморгнув спасительную влагу, Лера увидела… отца!

— Папа… — Лера улыбнулась, но тут же застонала от боли.

— Дочуня! — Валерий приблизился к Лере и поцеловал ее лицо, осторожно прикасаясь к нему губами. — Я люблю тебя… Прости меня…

— Папа… — Лера лишь сильнее сжала руку отца. — Папочка мой…

Каждое сказанное слово отзывалось болью в ссадинах на лице. А охватившее Леру радостное волнение заставило сердце биться сильнее. Но, к сожалению, эти удары отозвались нешуточной болью в голове — сотрясение мозга давало о себе знать. Лера была почти беспомощна — охваченное болью тело не давало ей даже просто пошевелиться.

А она так хотела обнять отца!

И Валерий, почувствовав ее желание, прижался щекой к ладони дочери. Он и сам мечтал прижать Леру к груди, но, к сожалению, сейчас это было невозможно.

Как и невозможно было поговорить. Да и не нужно это было пока, потому что Лере требовался покой, а она на каждое ласковое слово отца отвечала слезами. Лера пожимала отцу руку и смаргивала катящиеся из глаз слезы счастья. И это волнение, пусть даже и счастливое, ей было не нужно.

— Я никуда не уйду, — успокаивал дочь Валерий. — Я всегда буду с тобой.

Да, им о многом нужно поговорить. Валерию обязательно нужно помочь дочери. Но все это может подождать. Ведь сейчас главное — это ее выздоровление, для которого требовались немалые силы.

Глава 31

Последние силы покидали Валентину Сергеевну. С момента известия о взрыве дома прошло двое суток, и за это время бабушка Леры обессилела. Она ничего не ела в эти два дня и единственное, на что была способна, — это выслушивать объяснения Эдика и его отца. Мужчины приезжали, чтобы рассказать, как продвигаются спасательные работы, и описать увиденное ими в больнице и морге.

— Отсутствие вестей — хорошие новости, — успокаивала подругу Вера Петровна. — Посмотри, как мужественно держится Эдик! Валя, бери пример со своего зятя! Ведь еще не все потеряно!

Валентина Сергеевна кивала подруге и пыталась улыбнуться Эдику — мальчик так старается держаться мужественно, а ведь видно, что он находится в непрерывном напряжении и волнении.

Успокоительные речи лились рекой, когда резкий звонок в дверь заставил Валентину Сергеевну и Эдика с его мамой вновь встрепенуться. Они ждали возвращения отца Эдуарда, который поехал в больницу справиться о вновь поступивших.

Валентина Сергеевна, собрав остатки сил, пошла открывать: она первой должна узнать новость, какой бы та ни была.

На пороге стояла Катерина.

— Катенька! — Валентина Сергеевна бросилась к девушке. — Катюша, ты уже знаешь?..

Катерина принялась успокаивать Валентину Сергеевну.

— Не надо плакать. — Катя улыбнулась, глядя в глаза измученной горем женщины. — Валентина Сергеевна, Лера жива!

— Правда?! — Губы Валентины Сергеевны дрогнули, а глаза счастливо улыбнулись. — С Лерочкой все в порядке?!

— С ней не все в порядке, но она жива. — Катерина грозно смотрела на Эдика, стоящего неподалеку. — Собирайтесь, Валентина Сергеевна, я отвезу вас к внучке.

Не отрывая пристального взгляда от Эдика, Катерина решительно шагнула в его сторону.

— Подонок! — Оглушительно-звонкий шлепок заставил всех вздрогнуть. — Как ты мог бросить ее?

Эдик приложил ладонь к вмиг запылавшей щеке — пощечину Катерина отвесила ему нешуточную.

— Катя… — недоуменно пробормотала Валентина Сергеевна.

— Что ты себе позволяешь?! — взвизгнула мать Эдуарда.

— Он знает — что! — Катерина буквально испепеляла Эдика взглядом.

— Но, Катя… — Валентина Сергеевна растерялась.

— Валентина Сергеевна, или мы немедленно едем, или я не скажу вам, где Лера и что с ней!

Катерина была настроена решительно — сегодня ей звонила Валерия и слабым, едва слышным голосом рассказала, что в больницу она попала по вине Эдика. Все произошедшее было для Кати неожиданностью: она, конечно, знала, что взорван дом, где раньше жила ее подруга, но ни о чем не беспокоилась. Катерина была уверена, что Леры в доме не было, потому что она встретилась с Игорем. Да и о Валентине Сергеевне Катя не беспокоилась: наверняка Лерка позвонила бабушке на дачу и успокоила ее.

— Мы с Эдиком тоже поедем с вами. — Вера Петровна бросила на Катерину властный взгляд. — Эдик — муж Леры и имеет полное право…

— Этот урод ни на что не имеет права! — взорвалась Катерина, но смогла сдержаться. И закончила уже спокойным тоном: — Знай, Эдик, по крайней мере есть двое мужчин, которые открутят тебе голову, если ты только приблизишься к Лере! Ты понял меня?!

…До клиники ехали молча.

Валентина Сергеевна, потрясенная поведением Кати, даже не решалась узнать, что же произошло с внучкой.

А Катерину не покидали мысли обо всем узнанном и не оставляли беспокойные думы о дальнейшей судьбе Леры.

— Катя, — наконец решилась заговорить Валентина Сергеевна, — ты сказала, что за Леру могут заступиться двое мужчин… Значит…

— Да, я знаю, что отец Леры жив, — ответила Катя, не отрывая взгляда от дороги.

На этом разговор закончился.

А уже через полчаса они увидели этого мужчину, с котором только что обмолвились. Валерий ждал их у входа в клинику.

Дальше все происходило в такой же немногословной атмосфере, как и только что проделанный путь.

А Катя… Кате показалось, что она окунулась в источник с живой водой. Потому что впервые в жизни ее душа раскрылась, словно цветок, почувствовавший солнечные лучи. Мир вмиг вспыхнул светящейся палитрой, и Катя ощутила сильнейшую жажду — жажду жизни.

И все это чудесное преображение произошло по одной-единственной причине — она встретила мужчину своей мечты.

Но этим мужчиной оказался отец ее единственной подруги. И как же теперь быть?

Катя спрашивала Валерия о состоянии Леры, удивляясь себе: «Как же я осмеливаюсь говорить с ним? Разве с мечтой можно вот так запросто разговаривать?» Но беседа продолжалась.

— Встреть я тебя на улице, не узнал бы. — Валерий помнил Катю ребенком.

— А вы почти не изменились. — Раньше Катя воспринимала Валерия только как папу своей подруги и не обращала внимания на его внешность, а вот теперь…

Это разговор нужен был им обоим.

Катерина открывала в себе неведомое: волнение от разговора с мужчиной, в которого влюбилась с первого взгляда, сменилось восторгом от присутствия этого мужчины, и все это делало Катю счастливой.

Валерия же разговор отвлекал от тревожных мыслей: он беспокоился за беседу, происходящую сейчас между Лерой и Валентиной Сергеевной. Но в то же время… Валерий, беседуя с Катей, где-то глубоко в душе ощущал давно позабытое трепетное чувство симпатии — симпатии к женщине. «Просто я удивлен — Катя превратилась в очаровательную девушку, а я помнил ее ребенком».

— …Главное, чтобы Валентина Сергеевна не стала защищать Эдика, — Катерина нахмурилась — в последнее время слишком уж большое влияние оказывали на бабушку Леры Дятлы.

— Я беспокоюсь о том же, — кивнул Валерий. — Но теперь у Леры есть я.

— Конечно, — улыбнулась Катя. — И Игорь!

Но тут Валерию с Катериной пришлось вздрогнуть — дверь палаты Леры резко открылась, и они услышала не менее резкий голос Валентины Сергеевны:

— Ну и где же твой Игорь?!

Глава 32

Игорь знал, что теперь ночь не закончится никогда. Эта непроглядная мгла будет длиться вечно. И эта мучительная боль останется с ним навсегда.

Все тело сводило сильнейшими судорогами, а утомительная головная боль, казалось, не затихнет. И Игорь уже начинал привыкать к этой боли, ведь жизнь без Леры другой и быть не может: вечная мука.

Игорь провалился в эту муку четыре дня назад. Найдя на развалинах дома Винни-Пуха, Игорь, цепляясь за последнюю соломинку, решил поехать домой и попробовать подождать Леру: ведь если ей действительно пришлось поехать к бабушке, то она вернется именно сюда.

И он ждал, не отходя от окна, из которого хорошо просматривался вход в подъезд. Игорь долго ждал, пока вновь не почувствовал озноб — болезнь, отступившая на время, вернулась. А когда озноб стал невыносимым, Игорю пришлось лечь.

«У Леры есть ключи, — успокаивал он себя. — И она обязательно вернется, потому что с ней ничего не случилось, ей просто пришлось поехать к бабушке… Лера скоро приедет…»

И он то засыпал, успокаивая себя надеждами, то просыпался, прислушиваясь, не поворачивается ли ключ в замке. И старался не обращать внимания на боль, пронизывающую все тело.

Игорь не знал, сколько он уже лежит, мучимый болезнью и ожиданием. И лишь дотронувшись до лица, он понял, что провел в постели не меньше трех-четырех дней — это несложно было определить по длине щетины.

А как только Игорь встал, то тут же почувствовал головокружение — за прошедшие дни он и маковой росинки в рот не брал. Но самое ужасное, что он понял — Лера так и не пришла, а это значит…

Звонок в дверь заставил Игоря встрепенуться, и слезы, застывшие в глазах, полились по щекам.

«Лера! — Он что было сил бросился к двери. — Вдруг она уже приходила, а я и не слышал!»

Игорь распахнул дверь.

На пороге стоял Михаил.

В прихожей было сумрачно, и Миша, не разглядев Игоря, виновато улыбнулся:

— Игоряныч, извини, но… — Миша взмахнул папкой с бумагами. — Мне очень нужна твоя подпись.

— Это ты… — Голос Игоря был едва слышен.

Игорь привалился к стене и съехал по ней на пол — все, это пришла не Лера, а значит…

— Игорь? — Миша нащупал на стене выключатель. — Что-нибудь случилось?

Вспыхнувший свет заставил Михаила ужаснуться — Игорь был неузнаваем. Волосы его были растрепаны, он осунулся, а по заросшему щетиной лицу катились слезы.

— Игорь… — Миша опустился на пол рядом с другом. — Лера не пришла?..

А что еще могло повергнуть Игоря в такое состояние? Неужели она не пришла? Игорь так ждал их встречи!

— Пришла, — прошептал Игорь, — а потом ей нужно было уладить кое-что… А этот дом взорвали…

Миша нахмурился, пытаясь сложить услышанные обрывки фраз в понятную картинку.

Игорь же достал из кармана записку Леры и протянул другу.

— Но ведь дом был взорван ночью… — проговорил Миша, прочитав написанное. Судя по записке, Лера не собиралась там задерживаться. — Почему она осталась?

— Я не знаю… — покачал головой Игорь.

Миша смотрел в глаза своего друга — он как никто понимал его. Ведь Миша уже прошел через этот ад, потеряв любимую.

— Игорь, но этого не может быть! Не верь в это! — Миша схватил его за плечи и хорошенечко встряхнул. — Ты ездил туда?!

Игорь кивнул и, поднявшись, прошел в комнату, опираясь о стену.

— Вот! — Он взял Винни-Пуха и протянул Мише. — Медвежонка я нашел на развалинах, когда мне удалось пробраться туда.

— И что? — Михаил был настроен решительно. — Ты уверен, что это именно тот медвежонок? — Миша заглянул в глаза Игоря. — Ты видел Леру мертвой?

— Нет…

— Значит, и говорить не о чем!

Игорь посмотрел на друга и, тяжело вздохнув, опустился на кровать — силы покидали его. Четырехдневная борьба с болезнью истощила мужчину.

— Давай я позвоню Всеволоду Николаевичу. — Миша был уверен, что экс-тесть Игоря, а точнее, его второй отец поможет. — И знаешь… Мне нужна была твоя подпись, потому что мы с Всеволодом Николаевичем решили перевести деньги в фонд пострадавших от взрыва… Представляешь?

— Давай бумаги, я подпишу. — Игорь продолжал говорить все так же тихо. — Этим людям помощь нужна…

Эдик потирал руки, пересчитав в очередной раз свои денежки.

— Никогда не думал, что трагедия может принести счастье. — Эдик хмыкнул.

К деньгам, украденным им у Леры, теперь присоединились денежки из конвертиков, раздаваемых пострадавшим от взрыва. Кто только не раздавал деньги! А Эдик лишь радовался, кладя купюры в карман, и не задумывался о том, что поступает подло.

«Да, нет худа без добра. — Он был всем доволен. — Дом рухнул, и негде теперь искать следы моего проступка — это раз! Нам не пришлось ютиться по казенным домам, мы живем в шикарной квартире Валентины Сергеевны — это два! Через год нам дадут новую квартиру — это три! Но главное — Валентина Сергеевна обещала помирить меня с Леркой!»

Нет, жаловаться Эдику было не на что. Трагедия обернулась для него удачей. Мало того, что Валентина Сергеевна извинилась перед ним за распущенность и непристойное поведение своей внучки, она еще и разработала целый план, как вернуть Леру. Главное — удержать ее, не отпустить от себя, а там уж никуда она не денется. Даже отец Лерки ничего не сможет сделать.

«И папашка ее подвалил как нельзя кстати. — Эдик с аппетитом принялся за румяное яблоко. — Он, как я понял, имеет кучу денег, это то, что нам нужно. Но главное — Валентина Сергеевна держит его в кулаке!» Нет, все же бабка молодец, использует свою болезнь правильно! И со временем я буду иметь все — и Лерку, и деньги ее отца!»

И для этого Эдику требовалась малость — строго следовать указаниям Валентины Сергеевны. И он старательно делал все, о чем его просила бабушка Леры, не задавая вопросов. Эдик будет кушать масло, а технология приготовления продукта его не интересует!

Глава 33

Со дня трагедии прошла неделя.

Уже неделю Лера пребывала в полузабытьи. Она почти всегда спала. А когда пробуждалась, то видела возле себя либо отца, либо Катерину.

Отец не отрывал взгляда от дочери. Валерий не мог насмотреться на Леру, а она на него, И им чаще всего хватало этого немого диалога, а тем более врач предостерег, что много говорить Лере нельзя, так же как нельзя волноваться.

За неделю они разговаривали считанные разы: Валерий рассказал дочери о визите милиционера — врач «скорой помощи» сообщил о нападении.

— Как ты и просила, я ничего не сказал об Эдике. — Отец сжал пальцы дочери. — Пока не сказал.

— Только я могу дать против него показания. — У Леры были свои планы на этот счет. — Не беспокойся об этом, пап. Я знаю, как мне лучше поступить…

Валерий кивнул. Он не хотел спорить с дочерью, они потом вместе примут правильное решение. А сейчас главное — ее выздоровление.

И Валерий развлекал дочь рассказами об Альпах и людях, живущих возле этих гор. Он решил все проблемы оставить на потом.

А проблем хватало.

Ведь нужно было как-то сообщить родителям Марины, мамы Леры, что Валерий жив. Лера сказала отцу, что сделает это сама, а тем более ревность и ненависть питерских родственников прошли. Лера хорошо помнила, как бабушка и дед раскаивались в своем поведении. Но пока у нее хватило сил лишь на то, чтобы позвонить и ровным голосом сказать им, что с ней все в порядке и ее по счастливой случайности не было в ту злополучную ночь в том доме.

Еще Валерию нужно было купить квартиру для дочери. Ведь Валентина Сергеевна твердо решила, что Дятлы будут жить с ней до тех пор, пока им не предоставят квартиру. А это означало, что вернуться домой Лера не сможет.

Но все это пустяки. Главное, что беспокоило Валерия, — это отношения дочери с Игорем. Было понятно, что они потерялись. И отец очень хотел помочь Лере. Но как это сделать, не потревожив ее?

— Лера, помнишь, в тот день, когда бабушку забрали в больницу, — осторожно начал отец, — ты окликнула мужчину…

— Это был ты. — Губ Леры коснулась нежная улыбка.

— Да. — Валерий взял дочь за руку. — Но почему ты решила, что это был твой Игорь?

Лера вздрогнула. Больше всего она боялась разговаривать об Игоре.

— Сигареты, — проговорила она голосом, осипшим от волнения. — Игорь курит те же сигареты, что и ты.

— Лера, а где Игорь? Вы потерялись? — Валерий вглядывался в глаза дочери. — Он не знает, где тебя искать, да?

— Я сама справлюсь с этим. — Она осторожно прижала к себе Винни-Пуха, с которым не расставалась.

— Лера, у тебя есть я, и не нужно взваливать решение всех проблем на себя.

— Пап… Пожалуйста…

И Лера закрыла глаза, спасаясь от проблем во сне. Во сне, который излечивал израненную душу и давал отдых измученному болью телу…

Так же часто, как и отца, Лера видела Катерину. Катя все свободное время проводила возле подруги, пытаясь поддержать и приободрить Леру. Правда, это у нее не слишком хорошо получалось.

А все потому, что Катя изменилась. Вся ее жизнерадостность вмиг исчезла, уступив место задумчивости.

Из минуты в минуту, из часа в час, изо дня в день Катерина думала о Валерии. Она влюбилась в отца своей единственной подруги. И главное, Катерина была уверена в том, что полюбила впервые в жизни, а все ее прошлые увлечения — ничто, потому что только сейчас она чувствовала, как замирает сердце при появлении этого мужчины. А когда он разговаривал с ней или приглашал перекусить в кафе при клинике, Катерине казалось, что это несбыточные фантазии и все происходит не с ней.

Каждый день, идя в клинику, она говорила себе, что оставит все думы, ожидания и надежды. Но у нее ничего не получалось. Она не могла не думать о Валерии, потому что полюбила его.

Но сегодня Катерина дала себе слово, что постарается осторожно поговорить с Лерой: ведь уже прошла неделя, кризис миновал, и Лера окрепла.

— Лерик, привет! — Катя улыбнулась и села возле подруги. Лера не спала, и это было хорошим знаком.

— Привет, Катюш, — тихо проговорила Лера.

— Лер, мне надо с тобой поговорить.

И тут же Лера замотала головой, почувствовав, о чем именно с ней хочет поговорить подруга.

Но Катя не послушала ее, потому что знала — Лере нужен Игорь.

— Не надо… — прошептала Валерия.

— Надо, Федя, надо!

Лера улыбнулась шутке подруги, но в то же мгновение из ее глаз покатились слезы. Катерина уже пыталась узнать адрес Игоря, но Лера отвечала, что не помнит. Катя объясняла такие ответы подруги воздействием на организм обезболивающих средств и слабостью Леры. Но сейчас уже прошла неделя…

— Лерочка, ты ведь помнишь адрес Игоря, правда? — Катерина сжала ее руку. — Тебе нужно всего лишь сказать, где Игорь живет. Я поеду к нему и привезу сюда.

— Нет, — всхлипнула Лера, — я потеряла Игоря. Я сама ушла от своего счастья… И… И ключи от квартиры Игоря остались под обломками дома… Назад дороги нет… — Лера даже не пыталась остановить слезы. — Игорь не поймет меня!

— Лера, успокойся. — Катерина испугалась — Валерия заплакала, а это могло вызвать приступ сильнейшей боли. — Игорь любит тебя и поймет. Лерка, я же видела, как вы встретились! Он поймет тебя, поймет!

— Поймет? — Лера растирала потоки слез, струящиеся по щекам. — Он понял меня, когда отпустил на целый год. Отпустил, зная, что я буду с другим… Но сейчас, когда я снова ушла…

— Лера, но ведь если бы этот подонок не избил тебя… — Катерина тут же вспомнила, что Лера не собирается заявлять на Эдика. И вообще.

— Игорь приболел, а я оставила его. — Лера чувство вала себя виноватой. — Какая же я дура…

— Но тебе действительно нужно было забрать документы.

— Да, теперь паспорт у меня есть, а вот… — Лера судорожно вздохнула.

— Я ему все объясню!

— Уже поздно что-то объяснять, целая неделя прошла! И вообще…

— Что вообще?

— Понимаешь, я как чувствовала. Ну… Мне немного боязно было ехать одной, и я… оставила Игорю записку и на всякий случай написала адрес… Так что…

— Игорь теперь думает, что ты погибла?! — ужаснулась Катя.

— Пусть думает… Может быть, думая, что я погибла, он не будет ненавидеть меня… Господи, какая же я дура! Зачем же я ушла от него?!

— Так! — Катерина решительно встала. — Сейчас ты говоришь мне адрес Игоря, и я еду к нему!

— Нет!

— Да! — послышался мужской голос.

Подруги устремили взгляды на дверь. Там стоял Валерий.

— Здравствуйте, — пролепетала Катя.

— Здравствуйте, — ответил отец Леры и широко улыбнулся девушкам.

Валерий сел на стул, стоящий возле кровати дочери, и взял Леру за руку.

— Лерочка, ты не одна. У тебя есть и я, и Катя. — Валерий смотрел на дочь нежным, любящим взглядом. — И вообще, теперь тебе нельзя ни о чем беспокоиться, абсолютно ни о чем!

Валерия устремила на отца непонимающий взгляд.

— Почему, пап?

— Потому что… — Отец шумно выдохнул, справляясь с волнением. — Потому что я скоро стану дедушкой!

Лера уставилась на отца — это известие ошеломило ее.

— Мне только что сказал доктор. — Валерий не скрывал своей радости.

— Значит, тем более нужно ехать к Игорю! — оживилась Катерина.

Валерий и Катя принялись наперебой поздравлять Леру, убеждать ее в необходимости поездки к Игорю… Они от души радовались счастливому известию. А Лера молча смотрела на них и ничего не слышала, она была погружена в собственные заботы, обрушившиеся на нее столь неожиданно, как и известие о беременности.

«А ведь мы с Игорем этого очень хотели и даже говорили об этом, — думала Лера, переводя взгляд с Катерины на отца и обратно. — Да, я хочу к Игорю. Но для этого мне нужно быть уверенной, что ребенок мой и его…»

Валерий с Катей продолжали радостно обсуждать новость. Лера молча смотрела на них и вдруг… И вдруг поняла причину изменений, произошедших с подругой — Катя стала молчаливой и задумчивой, потому что… Неужели? Но в это сложно поверить! И все-таки?.. Да, Катерина время от времени смотрела на Лериного отца глазами, полными любви и обожания.

А он? Да, все его внимание было обращено к дочери, но иногда, в краткие мгновения, он смотрел на Катерину именно так, как смотрит мужчина на заинтересовавшую его женщину.

Лера улыбнулась — о лучшем она и мечтать не могла.

— Послушайте, — прервала их Лера, — мне нужно, чтобы вы пообещали одну вещь. Ведь мы — одна семья и, кроме как вам, мне довериться некому.

— Лерик… — Катерину взволновали слова подруги.

— Прошу вас, не говорите никому о моей беременности, — попросила она отца и Катю. — И еще… Спасибо, что вы есть у меня, но я должна сама решить, как жить дальше.

— Лера, но… — Отец не мог согласиться с ней и считал, что он виноват в излишней самостоятельности дочери.

— Пап, все в порядке, — улыбнулась Лера. — Ведь ты с нами!

Игорь сорвался в бездну одиночества, и она завладела им. Он много дней находился в каком-то дремотном, гнетущем состоянии, из которого и хотелось выбраться и в то же время не хотелось. Не хотелось потому, что в реальности его ждало одиночество, а одиночество — это ад.

Но помимо его воли реальность все же резанула в глаза, заставляя их открыться. Игорь был жив, а у жизни свои законы, поперек которых не пойдешь.

А когда глаза Игоря привыкли к приглушенному свету комнаты, в которой он находился, то он сразу же увидел Всеволода Николаевича. Бывший тесть попытался улыбнуться Игорю, но лицо его дрогнуло.

И Игорь тут же все вспомнил и осознал.

Он вспомнил, что находится в больнице, куда его увезли Миша и Всеволод Николаевич, потому что слишком уж он ослаб — грипп и горе подкосили здоровье Игоря, вытянув из него все силы.

И еще Игорь вспомнил, что Леры больше нет. Ее нет совсем, и им никогда не встретиться…

— Это точно? — Игорь с мольбой посмотрел на Всеволода Николаевича, ведь уже прошло несколько дней и, может быть, что-нибудь изменилось. Может быть, вдруг…

Но тесть лишь утвердительно кивнул и опустил глаза — невозможно было вынести горестный взгляд Игоря.

Да, это было точно, потому что Всеволод Николаевич сам держал в руках документ, в котором черным по белому было написано, что гражданку Кулагину Валерию Валерьевну опознал муж и что доселе безымянный труп принадлежит именно ей. Все было задокументировано и оформлено по всем правилам. Сомнений в том, что Лера погибла, не оставалось.

— Игорь… — Всеволод Николаевич попытался найти какие-нибудь слова, чтобы поддержать и утешить, но подходящих слов у него не нашлось. — Игорь…

— Не надо… — помотал головой Игорь.

Да и какие слова могут утешить мужчину, потерявшею женщину его жизни, потерявшего единственную…

Всеволод Николаевич вздохнул: ему уже стало казаться, будто это он несет близким одиночество, что по его вине счастье ускользает от родных ему людей.

— Знаешь, отец, — послышался приглушенный голос Игоря, и Всеволод Николаевич вздрогнул — впервые человек, которого он считал своим сыном, обратился к нему, назвав отцом. — Знаешь, а Лера, возможно, уже могла быть беременна… мы оба этого хотели в тот день…

Всеволод Николаевич сжал руку сына — с такими думами Игорю будет в десятки раз сложнее справиться со своим горем.

— Игорь, единственное, чего я не понимаю, — почему Лере пришлось там остаться? — Нет, нужно хоть с каких-то, пусть даже болезненных, слов начать вытаскивать Игоря из бездны молчания, ведь молчание для мужчины — это погибель. — Мужа в доме не было, ведь он опознал ее.

— Наверное, с бабушкой что-то серьезное произошло или еще с кем-то, — прошептал Игорь. — Что-то важное заставило ее остаться там, иначе Лера вернулась бы… Но…

Игорь закрыл глаза бездна одиночества напомнила о себе. Бездна одиночества завладела им, и он не представлял, что сможет когда-нибудь выкарабкаться из нее. Да он и не хотел этого.

Зачем?..

Глава 34

Для Эдуарда жизнь сверкнула новой гранью, и он уверовал в истину: «Что ни делается, все к лучшему». Потому что благодаря взорванному дому Эдик стал жить лучше, спокойнее и стабильнее. Он и представить себе не мог, что за столь короткий срок его жизнь так преобразится.

Три недели прошло с того дня, как Эдик жестоко избил беззащитную женщину. И за эти недели он всего лишь пару дней волновался, опасаясь последствий содеянного. Всего лишь два дня нервную систему Эдуарда сотрясали волнения. А по прошествии этих двух дней на Эдика снизошел покой — у него появилась могущественная покровительница. Даже авторитет матери померк перед властностью и решительностью Валентины Сергеевны.

Эдуард буквально смотрел в рот Валентине Сергеевне, ловя каждое ее слово. А все из-за того, что она, переговорив с ним после поездки в больницу к внучке, пообещала: ничего за избиение Леры ему не будет. И Лера, и ее отец, так неожиданно объявившийся, не сделают шага без одобрения Валентины Сергеевны. А ему, Эдику, нужно всего лишь поступать так, как будет говорить Валентина Сергеевна.

И первое, о чем попросила его бабушка Леры, — это опознать чей-нибудь труп как Кулагину Валерию Валерьевну. Что Эдик и сделал. Зачем это понадобилось Валентине Сергеевне, он не знал. Он знал только одно — лишних вопросов задавать не надо: «Бабка знает что делает».

А дальше все просьбы были и того проще — Эдик уволился из школы и преспокойно учился: Валентина Сергеевна сказала, что о деньгах ему беспокоиться не надо, так как отец Леры — человек обеспеченный и помочь зятю — его долг.

Также Валентина Сергеевна решила, что родители Эдика ничего не должны знать о поступке сына.

— Лера заслужила то, что ты сделал, за измену надо платить, — говорила Валентина Сергеевна Эдуарду. — Только прошу тебя, пусть это останется в тайне, не стоит нам по пустякам волновать Веру. Милые бранятся — только тешатся.

Все это лишь приободряло Эдика: вот Лерка выйдет из больницы — и все будет еще лучше, потому что ее отец обеспечит их с ног до головы.

…И вот настал день, которого Эдик все же немного побаивался, день, когда Лера приехала домой. Приехала неожиданно и появилась в комнате так тихо, что Эдик, занятый компьютерной игрой, не сразу ее заметил.

— Привет… — Эдуард встал из-за компьютера Леры, приветствуя жену. — Добро пожаловать домой!

На его лице сияла счастливая улыбка, будто и не произошло ничего — именно так встретить Леру проинструктировала его Валентина Сергеевна.

Но улыбка мгновенно исчезла с его лица — Эдика пригвоздил к месту и сжигал ненавистью взгляд мужчины, стоящего за спиной Леры.

— Здравствуйте, Валерий Алексеевич. — Эдик протянул руку своему тестю, с трудом сдерживая дрожь, пробегающую по телу. — Приятно познакомиться!

— Ты знаешь, что делают в тюрьме с теми, кого сажают за изнасилование? — Отец Леры не собирался даже просто здороваться с этим подонком, а тем более пожимать ему руку. — Или думаешь, я прощу то, что ты сделал с моей дочерью?!

— Я… Я не… — пробормотал Эдик, мотая головой. — Я ее не трогал…

За этим Лера и пришла, она хотела быть уверенной, что Эдик только избил ее. Только избил.

— Да мы с вашей дочерью с мая чужие люди, — проговорил Эдик. Его голос звенел от волнения — не только надежды на обеспеченную жизнь исчезли в одно мгновение — теперь надо было опасаться, как бы он не поплатился свободой. — Я не трогал ее!..

Но эти оправдания уже были никому не нужны: по его глазам и Лера и Валерий поняли — Эдик не врет. И хотя врач уверил Леру, что изнасилования не было, она сомневалась: «Вдруг Эдик все же что-то сделал, а врачи не считают это изнасилованием?» Поэтому она и попросила отца съездить с ней домой и узнать точно — было что-то или не было.

Лера улыбнулась растерянному и испуганному Эдику — у нее камень с души упал, ведь теперь она знала, что отец ее ребенка — Игорь!

— Мы завтра разводимся. Я была в суде, объяснила ситуацию, и мне пошли навстречу. Так что не опаздывай, заседание назначено на одиннадцать. — Лера счастливо вздохнула.

— А?.. — Эдика волновала его судьба.

— А это мы решим потом, — сказал отец Леры и взял дочь за руку, уводя из комнаты.

Валерий не хотел лишних разговоров: Лере нельзя волноваться, вдвойне нельзя.

Но, к сожалению, разговоры на этом не закончились, потому что в дверях они столкнулись с Валентиной Сергеевной и Верой Петровной, вернувшимися из магазина.

Валерий вздохнул с сожалением — он напрасно недавно радовался, открыв квартиру и поняв, что матери нет дома. Теперь разговора не избежать. Очередного никчемного разговора.

Этот разговор происходил между матерью и сыном уже не один десяток раз. Валентина Сергеевна каждый вечер навещала Валерия в его гостиничном номере, справляясь о состоянии внучки, и каждый вечер пыталась убедить его в том, что Лере нужно простить Эдика, что она не понимает, куда ее заведет любовь. Но все призывы Валентины Сергеевны не возымели успеха, Валерий твердо стоял на своем.

Отец Леры не соглашался со своей матерью. Он был полностью на стороне дочери, одобряя ее развод. И единственное, на что пошел Валерий, — это не заявлять на Эдика в милицию. Да и то согласился он с этим лишь потому, что Лера попросила его об этом.

— Ты, Валера, оставил нас, а Дятлы дали нам семью, — пыталась убедить его мать. — И этого забывать нельзя.

— Да, я виноват. — Отец Леры не снимал с себя вины. — Но ты не должна забывать, что родных людей у тебя двое — я и Лера.

— Дятлы мне ближе, чем вы! Они понимают меня!

— Хорошо. Поэтому пусть они живут с тобой, ты можешь оказывать им материальную помощь, что угодно! Но только не нужно навязывать моей дочери этого Эдика!

— Твоей дочери! Вспомнил!

— Я и не забывал.

— Кроме денег, никакой заботы я от тебя не знала!

Да, Валерий присылал матери деньги, которых хватало на то, чтобы она не работала и при этом жила с Лерой в полном достатке. Но Валентина Сергеевна почти не тратила деньги сына, приучая внучку к скромности и бережливости в быту.

— Моя слабость обошлась очень дорого моей дочери, будь я с ней, она не узнала бы несчастья.

— Зато теперь я смогу помочь хорошим, порядочным людям. Тебя должно радовать, что деньги не были истрачены на шмотки или кулинарные излишества.

— Мам, поступай как хочешь, — вздыхал Валерий. — Только оставь свои попытки примирить Леру со своими Дятлами!

Вот и сейчас, когда Валентина Сергеевна застала дома сына и внучку, она решила не упустить момент. А тем более женщина была уверена, что при Вере Петровне возражений не будет, ведь и Валерий и Лера обещали ей не конфликтовать с Дятлами. Может быть, что-нибудь путное и выйдет!

— Здравствуйте, здравствуйте! — Валентина Сергеевна осторожно обняла и поцеловала Леру и даже чмокнула в щеку сына. — Вот и славно, что вы зашли! А мы с Верочкой Петровной очень кстати купили тортик.

— Спасибо, мам, но нам пора, — попытался отказаться Валерий. — Лере нельзя переутомляться.

— Ну хоть полчасика посидите с нами, — вступила в разговор Вера Петровна. — Я так давно не видела Лерочку, ведь к ней не допускали посетителей!

— Нет, мы не сможем остаться, — твердо ответила Лера и взяла отца под руку — теперь у нее была надежная опора. — До свидания!

И тут все заметили, как изменилось лицо Веры Петровны — из благодушной свекрови она вмиг превратилась в оскорбленную невинность.

— Что ты себе позволяешь, Лера? — возмущенно, громко сказала Вера Петровна. — Как ты посмела пренебречь моим сыном?! Ты не захотела и даже не постаралась понять его! — Свекровь гневно сверкнула глазами. Терпение ее лопнуло, и она решила поставить все по своим местам сейчас, а не ждать, пока разногласия уладятся постепенно. — Эдик объяснил мне, что проблема в вашей половой жизни! Но пойми, Лера, дорогая моя, ведь такова наша женская доля и никуда нам от этого не деться. — Вера Петровна шумно сглотнула, она разволновалась не на шутку. — Я получала удовольствие, лишь когда Эдик сосал мою грудь! Да если бы не возраст, я рожала бы каждый год, потому что родовые муки — ничто, их можно вытерпеть ради наслаждения, получаемого от ребенка, сосущего грудь! Что же сделаешь, если мужчины не способны на это!

Валентина Сергеевна восхищенно смотрела на подругу — Вера переступила через себя, заговорив о запретном, лишь бы помирить сына с невесткой.

— Лера? — Бабушка обратилась к внучке, уверенная в положительном ответе. Ведь не оценить по достоинству поступок свекрови Лера не могла!

— Мне очень жаль вас, — тихо ответила Лера, глядя в глаза Вере Петровне. — Жаль, что вы не узнали, что это такое — быть счастливой с мужчиной.

— Но… — не поняла Вера Петровна. — Что ты хочешь этим сказать?! Ты, значит, это узнала?!

— Валерия! — грозно прокричала Валентина Сергеевна. — Что ты себе позволяешь?!

Внучка впервые пошла против бабушки.

Валерий же открыл дверь, желая поскорее увести дочь из этого дома: скандал им был не нужен — Лере нельзя было волноваться.

Но Валентина Сергеевна, возмущенная поведением внучки, ошеломленная ее эгоизмом, черствостью и нежеланием понять близких, шагнула за Валерием и Лерой на площадку.

— Я хотела, чтобы ты была счастлива, но раз ты сама этого не хочешь, — Валентина Сергеевна преградила им дорогу, — так знай: твой Игорь искал тебя, но узнал, что ты погибла под развалинами дома.

Лицо Леры дрогнуло.

— Зачем? — На глаза девушки набежали слезы.

— Затем, что ты жизни не знаешь!

Лера лишь крепче сжала руку отца.

— Спасибо, бабуль, — прошептала Лера и впервые почувствовала, что слезы могут быть не только солеными, но и горькими. — Спасибо…

— Двери моего дома будут открыты для тебя, когда ты поймешь, что я права!

Хлопнувшая дверь заставила Леру сморгнуть слезы — отчаиваться нельзя. Наоборот, сообщение бабушки только лишний раз подтвердило любовь Игоря. Он искал ее, а значит, у них еще все впереди.

— Мы найдем его, Лера, — Валерий вытирал слезы, замочившие лицо дочери. — Вот видишь, тебе не надо было упрямиться, нужно было съездить в квартиру Игоря. Ты напрасно боялась.

Но Лера лишь вздохнула и кивнула в ответ.

Глава 35

Катерина отчаялась. Впервые в жизни она робела, хотя всего-навсего нужно было сделать один-единственный шаг, чтобы приблизиться к счастью. И казалось бы, ну что тут страшного? Что стоит Катерине, такой смелой и общительной, объясниться с мужчиной, который, как ей казалось, тоже неравнодушен к ней? Откуда эта робость, доселе непривычная? Любовь? Любовь.

А еще Катя боялась, что Валерий скажет ей «нет», потому что все еще любит свою покойную жену и никакая другая любовь его не интересует.

Ну а если Валерий скажет «да», то как тогда быть с Лерой? Сможет ли она понять не только отца, но и подругу?

Непрерывно раздумывая об этом, Катерина боялась сделать шаг, и с каждым прожитым днем отчаяние приобретало гигантские размеры, ибо близилась разлука. Валерию нужно было возвращаться в Альпы. И Кате необходимо было решиться.

Решение пришло к ней неожиданно и, как показалось Кате, оказалось единственно правильным.

Катерина приехала к Лере. Она приезжала каждый день, чтобы приободрить подругу, но почти всегда они просиживали в молчании — каждой было о чем подумать.

Вот и сегодня, накануне отъезда Валерия, подруги молча пили чай, как вдруг что-то будто подтолкнуло Катю к разговору, которого она так пугалась. Или кто-то.

— Лер, помнишь, твои родители почти каждые выходные ездили с нами в Лужники на каток.

— Или на санках мы катались на Ленинских горах, — улыбнулась Лера, вспомнив давние зимние развлечения.

— Моя мама еще говорила, что твои родители сами как дети, поэтому нам с ними легко и весело. — Катя почувствовала, как пересыхает от волнения горло. — И знаешь, я раньше и не думала о твоем папе как о… Ну… Он всегда был для меня только твоим папой… И… с ним всегда была твоя мама…

— Была? — Лера посмотрела на Катерину, а та опустила глаза. — А ты тогда была маленькой.

— Но сейчас… — Катерина не решалась посмотреть на Леру и уже успела подумать: «А не ошибка ли это — поговорить сначала с Лерой, выяснить, как она относится к моим чувствам? Но отступать теперь нельзя…» — Понимаешь, я как только увидела твоего отца, так почувствовала такое… Лерик, я и не подозревала, что смогу испытать такое…

Катерина медленно подняла взгляд на подругу, не зная, чего ожидать — понимания или негодования.

— Ты просто выпала в осадок, ошеломленная его молодостью и красотой, — широко улыбнулась Лера Катерине. — А главное — ему сорок лет, а ты мне все уши прожужжала, что хочешь мужчину именно этого возраста!

У Катерины приоткрылся рот от удивления — Лера сыпала словечками, о которых в прошедший месяц Катерина уже стала забывать, потому что с появлением в ее жизни Валерия речь девушки лилась чистым ручейком.

— Лерик? — Катерина не могла поверить в удачу.

— Я и сама увидела его совершенно другим…

— Лер, только не подумай, что это для меня очередное увлечение. — Теперь волнение Катерины стало радостным. — Нет… Впервые со мной все происходит по-настоящему.

— Я знаю, — улыбнулась Лера. — Ты изменилась, и это невозможно не заметить.

— И?..

— И не вздумай выпускать свое счастье из рук. — Лера улыбнулась подруге. — Папа… он… Ну, понимаешь, Кать?..

— Понимаю, — кивнула Катя. — Понимаю и боюсь.

— Не бойся. Ты нужна ему.

Катя сжала руку подруги, она благодарила Леру за понимание и любовь.

— Лерка, у тебя тоже все будет в порядке.

— Будет, если Игорь найдет меня.

Катерина лишь кивнула. Теперь она понимала, что в таком деликатном и тонком чувстве, как любовь, можно помочь лишь советом. Настаивать на чем-то, а тем более предпринимать какие-либо действия тут нельзя. Каждый сам должен понять, прочувствовать и принять решение, касающееся самого сокровенного — своей жизни.

«Упрямство и упорство — основные наши черты», — подумал Валерий, проводив мать до выхода из гостиницы.

Валентина Сергеевна с завидным постоянством навещала сына каждый вечер, пытаясь убедить его стать союзником Дятлов.

— Они прекрасные, интеллигентные люди, — неустанно ежевечерне увещевала сына Валентина Сергеевна. — А Эдик молодой, неопытный и вспыльчивый. Да в конце концов, Лере так и надо — неповадно будет!

— Мам, я не узнаю тебя! Что ты говоришь?! — Валерий не собирался соглашаться с Валентиной Сергеевной. — Неопытность мгновенно исчезает, если любишь человека! Да и вообще, о чем мы говорим?! Нормальный мужчина никогда не поднимет руку на женщину! Никогда!

Но на Валентину Сергеевну не действовали никакие аргументы, она упрямо стояла на своем. А когда узнала, что Лера не только не вернется домой, но и собирается уехать в Питер, то атаки на сына усилились.

Однако Валерий не сдвинулся с места, он был на стороне дочери, и ни угрозы, ни просьбы матери на него не действовали.

Каждый остался при своем.

«И Лера вся в нас — решения своего не изменит ни за что». Валерий оглядывал свой гостиничный номер, к которому успел привыкнуть. И вздохнул.

Валерий не слишком одобрял выбор дочери. Ведь Лера решила положиться на волю судьбы: она отказалась от поисков Игоря. Лера всего лишь попросила Катю прикрепить записку к дверям его квартиры. В записке она все объяснила Игорю и оставила адреса, по которым можно ее найти.

— Если мы начнем искать Игоря, то я буду каждый день ждать сообщений, буду волноваться. — Она пыталась объяснить отцу свое решение. — Пап, ну пойми, в Питере мне будет спокойнее!

И Валерий почему-то согласился с дочерью. То ли что-то подсказывало ему: Лера права и главное сейчас — это выносить здорового ребенка. То ли он вспоминал себя, также отдавшегося в руки судьбы, которая в конце концов принесла его к счастливому берегу.

План был таков: Лера уезжала к питерским родственникам на полгода. За это время Валерий собирался купить квартиру в Москве, где дочь смогла бы жить, потому что Валентина Сергеевна превратила их общий дом в убежище для Дятлов.

Эти Дятлы будто приворожили мать — у Валерия не раз возникала такая мысль, очень уж странным было поведение Валентины Сергеевны.

Но покупка квартиры — это пустяк. Пустяк по сравнению с душевным состоянием Валерия Кулагина. Так неожиданно ворвавшаяся в его жизнь подруга дочери перевернула весь его, казалось, навсегда устоявшийся мир. Катерина всколыхнула в нем чувства, о которых он и не подозревал. Да и с Лерой у него однажды состоялся такой разговор…

— Пап, тебе нельзя оставаться одному. — Лера будто почувствовала, о чем и о ком он думает. — Ты у меня молодой и… очень красивый мужчина.

Лера смущенно улыбнулась.

На что Валерий ответил:

— У меня есть ты, а скоро будет внук!

— Это не то, пап. — Лера внимательно смотрела в его глаза. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив! Ты имеешь на это право. Не отказывайся от нее, папуль…

Валерий лишь вздохнул в ответ: оба понимали, что речь идет о Кате. И он чувствовал, что судьба позволяет ему начать жизнь заново. Вопрос был в другом — позволит ли он себе это сам?

Валерий думал, что навсегда попрощался с любовью. Он был уверен, что больше никогда в жизни не испытает ту бурю страсти и любви, когда-то нахлынувшую на него.

И он оказался прав. Любовь, испытываемая им когда-то к Марине, ушла вместе с ней. И Валерий мучительно, но пережил эту потерю. И от этой первой сильной любви на сердце у него теперь был рубец от раны, окруженный теплыми воспоминаниями.

Новая же любовь, так неожиданно появившаяся, была совершенно другой. Эта любовь оказалась нежданной и пугающей.

Эта любовь была нужна Валерию.

Но он даже после одобрения дочери не мог решиться на разговор с Катей. Да он и не знал, с чего начать: Валерию казалось, что все против него, а главное — против него время, ведь Катерина была ровесницей его дочери.

А решиться было необходимо. И прямо сейчас, ведь уже завтра Валерий возвращался в Австрию.

Но Валерия опередили — совершенно неожиданно в дверь постучали. На пороге стояла Катерина.

— Здравствуй. — Катя прикрыла за собой дверь. Впервые она обратилась к нему на ты.

— Здравствуй. — Валерий знаком пригласил ее пройти.

Никаких слов не требовалось, оба знали, почему они находятся сейчас вместе, оба знали, что хотят сказать друг другу…

Глава 36

Перемены оказались ошеломляющими.

И Лера впервые за прошедшие тягостные дни развеселилась: и отец и Катерина зачем-то старательно пытались скрыть от нее глубину своих отношений. Они пытались вести себя точно так, как делали это все прошедшее время, как будто между ними ничего до сих пор не решилось. Хотя было очевидно, что черта, к которой они подошли и которую боялись переступить, пройдена. Как Катя с Валерием ни старались, счастье, блестевшее в их глазах, утаить было невозможно.

И Лера тоже почувствовала себя счастливой. Радостные глаза близких вселили в нее уверенность, что в конце концов и у нее все будет хорошо: Игорь найдет ее, они будут счастливы и никогда больше не расстанутся.

«И чего они стесняются? — думала Лера, наблюдая за отцом и Катериной. — Надо наслаждаться каждой минутой, а не скрывать своих чувств!»

Но объяснить поведение Кати и Валерия было не сложно: они сами еще не освоились в новой ситуации и не хотели стеснять Леру.

А Лера, в свою очередь, не хотела мешать отцу и подруге: ведь они только-только все расставили по местам, а им предстояло расставание. Поэтому Лера попрощалась с отцом в клинике, где она все еще жила, находясь под наблюдением врачей.

Провожать Валерия в аэропорт поехала Катерина. Провести часы, оставшиеся до расставания, вдвоем им было необходимо.

Отец уехал. И в несколько часов, прошедших после того, как он обнял дочь и сказал, что любит ее и они скоро встретятся, Лера окончательно утвердилась в решении: «В Питер ехать необходимо».

Необходимо, потому что оставаться в Москве Лере нельзя. В Москве она не выдержит. Не выдержит точно так же, как не выдержала только что.

Лера решилась поехать к дому Игоря одна, хотя обещала Катерине этого не делать, обещала обязательно позвать подругу с собой. Но спустя несколько часов после ухода Кати и отца Лера почувствовала неудержимое желание поехать туда, где всего два месяца назад она была счастлива…

Ничего не изменилось. Лишь деревья теперь были голые, и небо было затянуто серыми тучами. Да еще ветер был сильнее и холоднее, чем в сентябре.

Лера отпустила такси именно там, где Катерина высадила ее в тот солнечный день. Она перешла перекресток и остановилась, глядя на большую скульптуру, отважно выдерживающую порыв обжигающего ветра. Потом перевела взгляд на гигантское колесо обозрения — больше года назад она с Игорем каталась в одной из кабинок этого колеса. Больше года назад Игорь понял ее и отпустил. А вот теперь… Для этого Лера и поехала — она должна была знать, на месте ли ее письмо к Игорю, которое Катерина прикрепила к двери. И если письма там не окажется, то надеяться больше не на что. Если Игорь забрал письмо, то это означает, что он не понял ее ухода и не простил.

Лера шла вдоль металлической ограды, отделяющей ВВЦ от улицы, и вспоминала, как совсем недавно она проезжала по этой улице и была уверена, что через пару часов вернется к Игорю. Ей всего лишь нужно было забрать паспорт. Паспорт она забрала, но вернулась сюда только через два месяца…

Вспыхнул зеленый свет, и Лера поспешно пересекла улицу, стремясь побыстрее скрыться во дворе — там не было ветра.

Здесь было тихо и так же безлюдно, как и два месяца назад. Лера остановилась, пытаясь унять сердцебиение. Ну ничего, лучше уж знать, стоит ли ей на что-нибудь надеяться или же мосты сожжены.

Поднимаясь на четвертый этаж, Лера заметила, что она становится спокойнее. Будто каждая преодоленная ступенька делает ее сильнее.

И вот Лера завернула к последнему лестничному пролету. Еще несколько ступеней и…

Письмо было на месте.

Конверт, тщательно прикрепленный скотчем к обивке двери, был именно там, где и говорила Катя. Письмо было на месте, а это означало, что Игорь не приезжал сюда.

Лера подошла к двери и, присев, провела по конверту. Значит, Игорь считает ее погибшей? И значит, ему настолько тяжело, что он не в силах вернуться туда, где когда-то был счастлив?

Или?..

В любом случае она причинила Игорю боль.

— Прости меня… — Лера заплакала, прислонившись лбом к двери. Она поглаживала обивку, будто это успокоительное движение могло сгладить или облегчить страдания Игоря. — Если бы не мое слишком правильное поведение… Если бы я думала в первую очередь о нас…

Она и думала о себе и об Игоре, не желая осложнений в их будущей жизни. Она хотела жить мирно и счастливо. И к чему привели все ее старания и понимание Игоря?

Ее добродетель не нашла отклика. Ради покоя бабушки она пожертвовала своим счастьем.

И единственное, что оставалось Лере, — это надежда. Надежда на то, что все будет хорошо.

— Знаешь, у нас будет малыш. — Лера продолжала всхлипывать, сидя на коленях перед закрытой дверью. — Мы назовем его Игорем…

Горячие соленые слезы текли по измученному болью и тоской лицу Леры. Как же она хотела услышать звук шагов Игоря, хотела, чтобы этот ужас одиночества закончился…

Но по лестнице никто не поднимался — в подъезде было так же тихо, как и во дворе дома, где она была счастлива…

Бездна одиночества все плотнее обступала Игоря, укрепляя возведенные ею стены. Игорь смотрел на мир, словно сквозь целлофановый пакет — размытая реальность, которая не имела для него никакого значения. Он даже не сказал бы, какого цвета стены в его кабинете, и не заметил бы, поменяйся у него секретарша. Единственное, на что Игорь был способен, — это подписывать документы, которые ему время от времени приносил Миша.

Все дни он проводил в своем кабинете. Он смотрел на единственную фотографию Леры, которая была сделана в Сочи. Он смотрел на игрушечного желтого медвежонка, держащего в лапках горшочек. Он открывал крышечку бархатной коробочки, в которой лежало кольцо с сапфиром. Это кольцо он не успел подарить Лере: переволновавшись, он забыл его на рабочем столе, накануне их встречи.

Михаил ежедневно заставал Игоря переводящим взгляд с фотографии на игрушку и то и дело открывающим футлярчик с кольцом. И с каждым днем Мише тяжелее было видеть слезы, все чаще появляющиеся в глазах Игоря…

И однажды Михаил попытался вытянуть друга из бездны одиночества.

Игорь подписал очередную бумажку. И в очередной раз, приподняв крышечку футлярчика, погладил камень.

— Знаешь, Мишка, я все выше поднимаюсь по лестнице, ведущей вниз. — Крышечка со звонким хлопком закрылась. — Этот камень потускнел, ему некому дарить свою энергию…

— Игорь, ты должен встряхнуться, жизнь не закончилась! Я не позволю тебе идти по этой чертовой лестнице, о которой ты говоришь! Игорь…

Но Миша осекся: Игорь, привстав и перегнувшись через стол, смотрел на него с лютой ненавистью. Кожа Игоря побелела, на лбу появилась испарина, а губы дрожали.

— Убирайся вон, пока я тебя не убил!!!

Это был вопль раненого зверя.

Но Миша уходить не собирался. Он как никто понимал, что творится у Игоря на душе. Ведь девять лет назад он жил в такой же пустоте, когда потерял невесту.

— Тогда за каким чертом ты вытянул меня из такой же вот пропасти девять лет назад?! — Миша оперся кулаками о стол, и его взгляд вцепился во взгляд Игоря. — Я тоже тогда хотел сдохнуть, а ты приехал и… Зачем ты это сделал?!

— Извини, — Игорь сел, пряча лицо в ладонях.

Вот так причудливо переплелись их жизни, отмерив друзьям и счастья и горя поровну — ни больше ни меньше.

— Мишка, если Лера забеременела в тот день, то уже была бы на третьем месяце. Нашему малышу уже было бы девять недель, — прошептал Игорь, не отнимая ладоней от лица, по которому катились слезы. — Они похоронили ее вместе с нашим ребенком…

Миша лишь покачал головой — мысли о ребенке не покидали Игоря, делая его несчастье еще горше.

— Игорь…

— Уже пятьдесят четыре дня прошло… Говорят, что после сорока дней становится легче. — Игорь еще сильнее прижал ладони к лицу, но слезы не иссякали. — Сорок дней было две недели назад, но мне легче не становится… Я вообще не понимаю, зачем мне так существовать… Мишка, я не хочу…

Но Игорь не договорил — мощный удар кулаком по столу заставил его вздрогнуть и взглянуть на друга.

— Ну, это мы еще посмотрим, хочешь ты жить или не хочешь! — Миша еще раз грохнул кулаком по столу. — Я заставлю тебя хотеть жить, Игоряныч! Заставлю!!!

Глава 37

Лера с трудом заставляла себя не смотреть на сияющую огнями Москву, неспешно проплывающую за окнами купе. Как ни тягостно было на душе, но уехать из родного города Лере пришлось. Пришлось, потому что теперь она была не одна и должна была прежде всего думать о ребенке.

А ребенку был нужен покой.

Поэтому Лера и уехала в Питер. В Питере она, несомненно, будет тосковать не меньше, чем дома. В Питере она так же сильно будет ждать Игоря и надеяться, что он поскорее решится заехать в дом и найдет письмо, прикрепленное к двери.

Но зато в Питере она не будет срываться и мчаться в другой конец города — это не Москва, и там нет дома, к которому можно было бы ездить каждый день, чтобы узнать, забрал Игорь письмо или нет. В Питере нет квартиры, у дверей которой можно плакать в одиночестве.

А еще в Питере не будет Валентины Сергеевны, которая все-таки не отступила от желания примирить внучку с Эдиком. И даже накануне отъезда, когда Лера приехала попрощаться с бабушкой, Валентина Сергеевна вновь попыталась образумить внучку. И даже сказала Лере, что оскорблена ее разводом — теперь Валентине Сергеевне стыдно смотреть в глаза своей подруге. В ответ на это Лера смогла лишь вздохнуть…

— Бабушку будто приворожили эти Дятлы, — рассказывала Лера Катерине перед отъездом. — Она не мыслит без них своей жизни.

— Знаешь, Валера сказал мне то же самое.

Катерина застенчиво улыбнулась — как только в разговоре подруг упоминался отец Леры, Катя смущалась. Она еще не привыкла к своему счастью: все складывалось невероятно удачно.

Лера же приходила в восторг — как только речь заходила об отце, Катерина становилась неузнаваемой и… и такой милой, какой никогда раньше не была. И тут же старалась поговорить о чем-нибудь противоположном.

— Лерик, а может быть, тебе не стоит ехать? Ну как ты будешь жить в чужом городе?

— Зато я там буду каждый день ходить в Эрмитаж. Представляешь, сколько я смогу увидеть за полгода?

— Ровно одну шестнадцатую часть экспонатов. — Катерина назидательно покачала головой. — Чтобы осмотреть все, понадобится восемь лет!

— Ничего, и этого хватит: я буду созерцать прекрасное, а это полезно для малыша — мама должна получать положительные эмоции, — улыбнулась Лера. — А еще у бабушки есть богатая коллекция пластинок с классической музыкой. Знаешь, я где-то читала, что прослушивание произведений Баха и Моцарта способствует развитию умственных способностей!

— Ага, а если ты еще при этом будешь поедать несметное количество витаминов, то родишь вундеркинда!

— Кстати, Кать, у тебя тоже есть такой шанс, если прямо сейчас начнешь поглощать витамины! — хихикнула в ответ Лера. — Подготовишь плодородную почву!

— Лерка… — Катя покраснела. — Ладно, езжай в свой Питер, а то ведь доймешь меня своими намеками!

Катерина махнула рукой и отвела глаза — она была счастлива. Она любила Валерия. И теперь понимала, что настаивать на чем-то или давать советы не нужно — сердце непременно подскажет правильное решение.

— Лерка, ты правильно решила, тебе лучше уехать отсюда, а то Валентина Сергеевна доймет тебя своими Дятлами, — согласилась Катя с подругой. — Действительно, в Питере тебе будет спокойнее. А то начнешь здесь носиться к дому Игоря…

— Это точно, — вздохнула Лера. — А мне сейчас нужно волноваться только о здоровье ребенка.

— И о своем здоровье. — Катя сжала руку Леры. — Я скоро приеду к тебе в гости.

— Ага, и, надеюсь, сообщишь, что у меня будет братик или сестренка!

— Лерик, — отмахнулась Катерина и улыбнулась. — Мы с тобой словно местами поменялись: теперь ты шутишь, а я смущаюсь.

— Правильно, все смешалось, потому что теперь мы одна семья!

Да, теперь они были одной семьей.

Глава 38

Да, теперь Катя с Лерой были одной семьей. И не знали, кто они друг другу: сестрами их назвать было нельзя, ведь отец Леры был любимым мужчиной Кати; о том, чтобы назвать Катерину мачехой Леры, ни у кого не возникало даже шутливой мысли. Но теперь они стали больше, чем подруги и ближе, чем сестры. Их соединили узы, сильнее кровных.

И благодаря этой близости в их семье царило полное понимание. У Катерины не было даже намека на ревность, она волновалась и беспокоилась о Лере не меньше Валерия. Катя с Валерием вместе заботились о Лере и малыше. Они наведывались в Питер, как только выдавались свободные дни.

Но приезжали Валерий и Катя всегда отдельно.

Валерий ни от кого не собирался скрывать их отношения, но Катерина настояла на том, что в Питер они вместе ездить не будут. Катя считала, что родителям Марины не нужно знать об их отношениях. И Валерий был благодарен ей за понимание и уважение чувств этих пожилых, многое переживших людей.

…Каждый приезд отца вызывал радость. Лера встречала его как соскучившийся ребенок — ее глаза сияли счастьем, она обнимала отца и рассказывала обо всем, чем занималась в его отсутствие.

С питерскими бабушкой и дедом Лера жила, не зная бед. Старики обожали внучку, радовались каждому дню, проведенному с Лерой, заботились о здоровье своего правнука. Да, с ними Лера жила в покое и согласии, но как же она радовалась приездам отца! Как же это было здорово — обрести отца, снова иметь папу!

Валерий с дочерью наслаждались обществом друг друга. Они вспоминали счастливые годы, прожитые с Мариной. Они рассказывали друг другу о годах, проведенных в разлуке. Они неизменно мечтали о будущем и говорили о малыше, который креп и рос, уютно устроившись в животике Леры.

— Пап, смотри, — указывала Лера на живот. — Опять толкается!

— Он такой же шустрый, как и ты была, — улыбался Валерий и с восторгом ощущал под ладонью толчки ребенка. — Он будет у нас сильным мужчиной!

— Пап, а почему ты уверен, что будет мальчик?

— Он толкается справа, а ты всегда толкалась слева. — Валерий поглаживал живот дочери. — И знаешь, Лер, ты даже иногда будила меня, толкаясь у мамы в животике!

— Как? — изумилась Лера.

— Ты любила порезвиться ночью, да так сильно, что я тоже чувствовал толчки. — Валерий улыбнулся, вспомнив, насколько близки и ласковы они были с Мариной.

А Лера вздохнула и загрустила. Если бы… Если бы сейчас они с Игорем были вместе, то какое счастье бы испытывали!

— Лерочка, Игорь скоро будет с тобой. — Валерий надеялся, что еще немного, и одиночество дочери закончится. — Я понимаю, в каком он находится состоянии. Игорю очень тяжело вернуться туда, где он был счастлив с тобой. Поэтому придется подождать.

— Уже семь месяцев прошло, — прошептала Лера и прислонилась к плечу отца.

— Ну ничего, доченька. — Отец обнял Леру. — Ты дождешься Игоря. А тем более у тебя есть я и Катя.

Губ Валерия коснулась нежная улыбка. С появлением Кати душевная рана Валерия окончательно перестала кровоточить. Катерина подарила ему счастье.

Катя. Она осознавала, какое место занимает в жизни Валерия. Она понимала, насколько сильна была его любовь к жене, так нежданно покинувшей жизнь. Катя знала, что счастлива она с Валерием будет лишь благодаря терпению и пониманию.

И шаг за шагом Катерина приближалась к счастью.

Валерий пригласил Катю в Австрию. И там, в сказочном месте, окруженном роскошными горами, они провели три удивительные недели. Они узнавали друг друга, учились понимать друг друга и… наслаждались любовью, так неожиданно посланной им судьбой. А еще Катя с Валерием мечтали о будущем. И пока главным во всех их планах были Лера и ее малыш.

Катерина с Валерием постепенно готовились к возвращению Леры в Москву. Катя подобрала подходящий дом, и Валерий приобрел в нем целый этаж. Валерий очень хотел, чтобы в новом доме хватило места всем. Хотел, чтобы их семья была большой и дружной.

— Лерик, дома все готово! Когда ты собираешься в Москву вернуться? — Катерина в очередной раз навестила подругу.

Но Лера лишь пожала плечами.

А Катя вздохнула. Каждый раз, когда она ехала в Питер, у нее сжималось сердце при виде глаз подруги. В глазах Леры всегда был вопрос — на месте ли ее письмо, прикрепленное к двери квартиры Игоря? И каждый раз Кате тяжело было видеть боль, как только приходилось утвердительно кивать.

И поэтому Лера не торопилась возвращаться в Москву. Катя понимала ее, но все же уговаривала Леру вернуться в родной город поскорее.

— Лерик, родить нужно дома. Потом с малышом переезжать будет сложнее.

— Может, мне и не стоит возвращаться?

— Как не стоит? — Катерина всеми силами старалась приободрить подругу. — Игорь вряд ли согласится переехать в Питер. Ты что, хочешь, чтобы он мотался из города в город?

— Не надо ему будет никуда мотаться. — Лера тяжело вздохнула. — Может быть, у него началась другая жизнь? В которой мне места нет…

— Да что ты говоришь, Лерка! — возмутилась Катя. — Игорь искал тебя!

— Да. И нашел бумажку, где черным по белому было написано, что Валерия Валерьевна Кулагина погибла.

— Зачем Валентина Сергеевна все это сделала?! Неужели она надеется, что ты помиришься с Эдиком?! — негодовала Катя. — И я не понимаю, почему ты простила им все это?!

— Я не хочу иметь врагов, не хочу, чтобы хоть кто-нибудь ненавидел меня. Бог им судья…

— Лерик, Лерик! — Катя обняла подругу. — Ну ничего, сейчас Игорю станет легче, он наберется сил, съездит в квартиру и найдет письмо. Так и будет, поверь мне!

— Но ведь может случиться и так, что он поедет в квартиру, потому что у него кто-то появится уже… Он же не может оплакивать меня вечно.

— А повеселее мысли тебе в голову не забредают?

Но Лера замотала головой и заплакала.

— Лер, не надо… Игорь обязательно найдет тебя. — Катя гладила ее по вздрагивающей спине. — И не бери в голову всякую ерунду. И вообще… Я не хотела тебе говорить, но я начала искать Игоря.

Лера посмотрела на подругу заплаканными глазами, которые мгновенно наполнились изумлением.

— Я в свободное время потихонечку обзваниваю автосалоны… Лер, ты говорила, что Игорь не поймет тебя, обидится и поэтому не приедет. Но письмо на двери, и вся проблема в том, что он ничего о тебе не знает. Лер, я хочу, чтобы вы побыстрее встретились! — Катя улыбнулась, а потом добавила смущенно: — Игорь обязательно должен увидеть, какая ты хорошенькая беременная…

— Катя…

— Знаешь, я попыталась в ДЭЗе что-нибудь узнать, но квартира в частной собственности, и они со мной даже разговаривать не стали. — Катя вздохнула. — Лер, хватит дурью маяться, давай обратимся в какое-нибудь детективное агентство, нельзя настолько полагаться на судьбу. Вдруг твой ангел-хранитель устал? Что же теперь, ждать, когда он раскачается?!

— Да? — Лера взяла на руки своего любимого Винни-Пуха и крепко прижала игрушку к груди.

— Да, — кивнула Катя. — И давай не будем ждать, пока Игорь решится поехать в квартиру. Давай попытаемся найти его: мы же знаем, что он Игорь Дмитриевич Вавилов, москвич…

— Давай! — Лера заплакала с новой силой. — Давай, Катюш… И… я поеду с тобой!

Лера уткнулась лицом в Винни-Пуха. Этот игрушечный медвежонок уже столько раз помогал ей успокоиться и набраться сил.

Медвежонок обхватил ее лапками и прижался к Лере своим мягким тельцем.

Глава 39

Винни-Пух держал в лапках горшочек с медом. Этот желтенький игрушечный медвежонок вот уже девять месяцев жил с Игорем Вавиловым. И жили они в «министерском» доме вместе с Всеволодом Николаевичем.

С родителями Игорь жить не смог, они старались заботиться о нем, а это лишний раз напоминало о несчастье.

О том, чтобы уехать в свою квартиру, и мысли не возникало — Игорь и без того остро ощущал отсутствие Леры, а уж там, где они провели счастливые часы, он и вовсе бы все сильнее и сильнее ранил свою душу.

«…Я самым счастливым побуду на свете, одно лишь мгновенье, сегодня с тобой…»

Игорь все свободное время проводил в воспоминаниях о тех нескольких счастливых мгновениях. И с каждым прожитым днем память обостряла эти воспоминания, делая их более четкими и подробными.

Более того, Игорь был уверен, что в тот день Лера забеременела. И временами он отсчитывал дни и представлял, на каком месяце беременности она могла бы быть…

— Знаешь, Винни, ты мог бы стать игрушкой нашего малыша, — обращался Игорь к медвежонку. — Но получилось так, что ты стал единственным, что у меня осталось от Леры…

Не проходило и дня, чтобы Игорь не думал о Лере. Он думал о единственной женщине, с которой познал любовь. И с каждым днем ему становилось тяжелее, с каждым днем он яснее осознавал, что больше счастье не повторится. И не вернется…

Уже девять месяцев Игорь безразлично, тускло смотрел на жизнь. И он даже не заметил, что лето в этом году уже стартовало с жаркой, обжигающей позиции.

«Если бы ничего не случилось, то Лера на днях родила бы, — вот как Игорь отсчитывал и чувствовал время. — Мы бы купили деревянную кроватку, и комната-лужайка превратилась бы в детскую… А возле дома мы гуляли бы с нашим малышом…»

И тут в памяти Игоря возникла красочная детская площадка, находящаяся возле его дома.

— Еще Лера обратила внимание, что двор очень тихий и уютный, — пробормотал Игорь.

И впервые за прошедшие месяцы Игорь почувствовал в себе силы, которых хватит на поездку к дому, где он был счастлив с Лерой. Мужчина почувствовал, что хочет увидеть и этот дом, и двор, и уютную детскую площадку.

Как обычно, никого и ничего не замечая, Игорь покинул свой автосалон. Серебристая «ауди» Игоря стремительной кометой метнулась к притягивающей ее цели…

Игорь промчался по новой эстакаде на проспекте Мира и плавно съехал к Яузе, миновал трамвайные пути и покатил по привычно пустынной Сельскохозяйственной улице. Слева замелькали дома-близнецы, в одном из которых и была квартира, хранящая память о счастье Игоря. Но въехать во двор Игорь не смог. И даже уже подумал, что он не сможет это сделать и что напрасно поддался порыву и приехал сюда.

Но, достигнув перекрестка, Игорь повернул налево. А потом еще раз налево. Он не спеша объезжал квартал, где стоял дом, который он так хотел и так боялся увидеть.

И тут Игорь решился. Он направил свой автомобиль в глубину дворов и уже через минуту увидел ту самую площадку, воспоминания о которой и подтолкнули его на поездку. «Ауди» остановилась перед подъездом, и тут же Игорю вспомнилась их с Лерой последняя встреча: вот они вместе входят в подъезд, вот поднимаются на свой четвертый этаж, вот открывают дверь…

Игорь приоткрыл дверцу машины и уже одной ногой ступил на асфальт…

— Нет!

Дверца резко захлопнулась, и «серебристая комета» рванулась с места. Игорь не смог приблизиться к ускользнувшему счастью.

Увидеть пустой дом — это то же самое, что проститься с Лерой. А проститься с ней он еще не мог, он еще не был готов. Нет, не сейчас! И возможно, никогда…

Быстрая езда привела Игоря в норму — нужно было следить за дорогой, его внимание переключилось, он понемногу успокоился. И домой прибыл уже вполне уравновешенным, хотя и очень опечаленным.

Дома его ждал сюрприз — Всеволод Николаевич не был на работе в столь непоздний час. Экс-тесть ожидал Игоря, нетерпеливо расхаживая по квартире.

— Наконец-то! — Всеволод Николаевич бросился к Игорю. — Я уже заждался тебя!

Известие, которое принес Игорю его второй отец, было столь важным и ошеломляющим, что сообщать о нем по телефону Всеволод Николаевич не решился.

— Что случилось?

— Мы с Мишей пытались найти тебя. — Всеволод Николаевич был взволнован: то, что предстояло сообщить Игорю, было чрезвычайно важным. — Миша сейчас подъедет.

— Что случилось? — переспросил Игорь.

— Игорь, ты знаешь, что я много работал в министерстве, теперь тружусь в Думе… Я знаком со многими людьми. — Всеволод Николаевич решил начать издалека. — Я имел и имею свободный доступ во многие учреждения, что позволяло и позволяет мне помогать моим знакомым, оказывать им услуги в… делах. Ты же знаешь, насколько у нас развита бумажная канитель. Чтобы добиться того или иного разрешения, потратишь столько времени и нервов, что сил на бизнес уже не останется!

Всеволод Николаевич глотнул минералки и продолжил:

— У меня есть один знакомый, которому я помог пробить детективное агентство, и вот… — Всеволод Николаевич шумно выдохнул. — Этот человек сообщил мне, что какая-то женщина обратилась к нему. Эта женщина разыскивает тебя.

— Какая женщина? — Игорь весь напрягся.

— Не знаю, какая женщина, у него в агентстве все анонимно. — Всеволод Николаевич потер лоб. — Но понимаешь, Игорь… Он почему-то насторожился, сделал вид, что пробил тебя по компьютеру и… порекомендовал ей держаться от тебя подальше, если она не хочет неприятностей на свою голову!

— А как эта женщина выглядела? — Глаза Игоря расширились, и в них мелькнул огонек жажды. Жажды жизни.

— Я попросил Михаила привезти этого человека, скоро они будут здесь, тогда мы обо всем его расспросим.

— Насторожился он! — всплеснул руками Игорь. — Был бы посообразительнее, назначил бы ей день, к которому будет собрана информация обо мне. Я бы подъехал и сам выяснил, кто она такая и зачем я ей понадобился.

— Ой, Игорь, — отмахнулся Всеволод Николаевич. — Он вечно в заместителях ходил… А тут ушел в отставку и решил свое дело открыть: связи у него в МВД имеются, парней посмекалистее набрал. Жаль вот только, что клиентов сам он принимает, крутого детектива из себя строит!

— Ну да, вечный зам… — вздохнул Игорь. — У замов в крови — выслужиться, какой он умный!

— Да он хотел как лучше, хотел показать мне, как он оперативно действует, устраняя проблему на корню.

— Ладно, не будем его ругать, — вздохнул Игорь. — Лучше расспросим у него обо всем хорошенько и попросим постараться найти…

Игорь негодовал. Он молил Бога о том, чтобы этой женщиной вдруг оказалась Лера. Пусть каким-нибудь чудом это окажется она…

Ждать пришлось недолго. И уже с порога Миша объявил:

— Это Катя.

Детектив еще раз повторил описание девушки, и Игорь кивнул: «Да. Это была Катя».

— Но для чего она хотела разыскать тебя?

— Не знаю…

Игорь переводил взгляд с Миши на Всеволода Николаевича.

«Катя захотела со мной поговорить о Лере? Возможно. Ведь не из праздного любопытства о моей судьбе она решила потратить деньги на розыск».

Игорь устремил взгляд на незадачливого детектива: мужчина сидел тихо, и весь его вид говорил: «Я правда хотел как лучше… Да мало ли какие взбалмошные бабы могут преследовать человека, вот я и решил «отшить» ее!»

— Вы можете узнать адрес Валерии Валерьевны Кулагиной? — обратился Игорь к детективу.

Мужчина тут же кивнул и оживился.

— Я могу все узнать о ней. — Он перебирал пальцы рук, тщательно их ощупывая. — По крайней мере адрес мне будет известен в течение десяти минут, а вся другая информация в течение двух часов.

— Тогда позвоните, как только вам станет известен ее адрес, а все остальное сообщите попозже. Кулагина Валерия Валерьевна.

Детектив, кивнув, поспешил удалиться.

Игорь, оставив Всеволода Николаевича и Михаила, ушел в свою комнату.

«Скоро я узнаю то главное, что хотела сказать мне Катя. — Игорь взял Винни-Пуха и поправил горшочек, который тот держал в лапках. — Вдруг?..»

Но Игорь не позволил словам надежды сорваться с губ, он боялся спугнуть удачу. Игорь лишь улыбнулся Винни-Пуху.

Лето официально вступило в свои права — наступил июнь. На улице было зелено, ярко и очень жарко.

Но жуткая жара, завладевшая Москвой, не беспокоила Валерию Валерьевну Кулагину. Лера бродила по новой огромной квартире и спокойно, ровно дышала. В их доме было уютно и комфортно, и Лера покидала его лишь поздно вечером: жара спадала и они с Катей выходили на прогулку.

Лера взяла на руки Винни-Пуха и вздохнула: Катя пыталась дважды отыскать Игоря, и эти попытки ни к чему не приводили.

Лера снова вздохнула: сегодня Катя отправилась в еще одно детективное агентство. Подруга была уверена, что их третья попытка окажется удачной, но Лера не слишком обольщала себя надеждой.

Но вскоре ворвавшаяся в квартиру Катерина будто обдала Леру ветром. Свежим ветром надежды.

— Лерик, ура! — Катерина скинула туфли, поочередно подбросив их вверх. — Процесс пошел! Жди теперь, скоро Игорь найдет тебя!

Лера радостно улыбнулась, но недоуменно пожала плечами:

— Как? Что ты узнала, Кать?

— Я узнала… — Катерина многозначительно закатила глаза. — Я узнала, что Игорь — крутой мужик! Очень крутой!

— Почему?..

— Потому что этот детектив сказал мне: «Держитесь подальше от этого человека, если не хотите проблем на свою голову!» — торжественно пояснила Катя. — Понимаешь, Лерик, он порылся в своем компьютере, ну или сделал вид, что порылся… Я уверена, он Игоря знает… Ну… Или знает что-то о нем! Может быть, у Игоря мощная охранная система, все-таки он генеральный директор какого-то автосалона!

— Может быть, нам поэтому в двух предыдущих агентствах и выдавали только адрес? — предположила Лера. — Если все так, как ты говоришь, то о нем была известна лишь эта информация. То есть это было сделано в целях безопасности.

— Наверное! — Катерина выглядела чрезвычайно довольной. — Но в других агентствах мне ничего подобного не говорили. В двух предыдущих случаях просто выдавали адрес, а здесь… Этот мужик что-то знает! Лерик, процесс пошел!

— Это точно. — Валерия потерла поясницу и улыбнулась. — Процесс пошел!

— Что?.. — Глаза Кати расширились. — Лерик, началось?! Давно?!

— Да не очень. — Лера присела на диван и вытянула ноги, устраиваясь поудобнее. — Боли слабые, почти незаметные. Только вот малыш перестал толкаться.

Лера с тревогой смотрела на подругу. Но Катя поспешила ее успокоить.

— Малыш уснул, — уверенно произнесла Катерина. — Он прекрасно понимает, что ему предстоит потрудиться, и поэтому решил отдохнуть.

Лера улыбнулась.

— А что смешного? Его ждет нелегкий труд, так что пусть наберется сил!

— Это точно. — Лера вздохнула: настал момент, которого она и ждала и побаивалась. — Кать, ты езжай в аэропорт, не беспокойся обо мне, ведь первые роды — это очень долгий процесс, схватки могут длиться целые сутки.

— Ага, размечталась! — фыркнула Катя. — Я сначала отвезу тебя в клинику, а потом поеду в аэропорт. Времени до прилета Валеры еще полно.

— Хорошо, что папа прилетает сегодня.

— Как раз ко дню рождения! А ты, Лерик, молодец, родишь день в день! — Катя присела возле подруги и погладила ее живот. — Я уверена, он будет похож на Игоря. Малыш, скоро мы увидим, какой ты красавец!

Катя улыбнулась Лере: «Не бойся, все будет в порядке! И я уверена, что Игорь скоро будет с тобой!»

Лера вздохнула: «Хорошо бы…» Она снова обняла своего Винни-Пуха — хорошо бы все было так, как сказала Катя, и эта каторжная разлука закончилась.

Игорь ощущал себя узником, вырвавшимся на свободу. Он был счастливцем, которому улыбнулась судьба. Судьба улыбнулась, бездна одиночества исчезла, и перед Игорем вновь расстилалась тропа, обещающая все-таки довести его до долины любви.

«Серебристая комета» Игоря летела по Москве, стремительно приближаясь к улице Вавилова.

«Лера написала в записке, что ее родная улица станет для меня приятным сюрпризом». Игорь улыбался, впервые за прошедшие месяцы улыбался искренне.

Да, улица великого однофамильца должна была подарить ему радость. На улице Вавилова должен был закончиться тяжелый, мучительный год, который ему предсказывала Светлана. Сейчас Игорь отчетливо вспомнил, как покойная жена говорила ему: «Главное — пережить год с тремя перевернутыми шестерками. Он станет очень трудным для тебя, Игорь. Но потом все будет хорошо…» Тогда, полтора года назад, Игорь не придал значения словам Светланы. Он посчитал их результатом деятельности больной психики, а тем более Светлана полностью посвятила себя астрологии и ничем другим не занималась.

Все сходилось — и то, что написала Лера, и то, что предсказывала Светлана.

Даже искать дом Леры Игорю не пришлось. Увидев небольшое скопление многоэтажных кирпичных домов «сталинской» постройки, он почувствовал, что это-то ему и нужно. И мужчина оказался прав.

Игорь осторожно направил свой автомобиль в лабиринт двора. Дома в этом дворе отличались добротным изяществом: они были украшены декоративными балкончиками и лепниной, смотрящимися на фоне крепких кирпичных стен особенно эффектно.

А дом, в котором жила Лера, горделиво красовался в центре двора, на возвышении.

Игорь притормозил и огляделся: все газоны были ухожены и огорожены — двор оказался на удивление чистым. И даже огромные застекленные подъездные двери были целы.

Да, именно в таком уютном, аккуратном месте и должна была жить его Лера.

А первым препятствием, возникшим перед Игорем, оказалась консьержка. Но он не растерялся; приветливо поздоровавшись с пожилой женщиной, Игорь уверенно объявил:

— Я к Кулагиным, — и улыбнулся бабуле, оторвавшейся ради него от вязания. — Валентина Сергеевна ждет меня.

Игорь намеренно упомянул бабушку Леры, надеясь, что ее имя не вызовет у консьержки вопросов или подозрений.

Так и случилось: женщина кивнула и разблокировала дверь, разрешая Игорю войти.

Лифт домчал Игоря до нужного этажа в мгновение ока. И вот он уже уверенно надавил на кнопку звонка.

Дверь распахнулась неожиданно быстро, и на Игоря брызнули лучи солнца, вырвавшиеся из квартиры. В дверном проеме стояла женщина — строгость во взгляде позволила Игорю безошибочно узнать ее.

— Здравствуйте, Валентина Сергеевна.

— Здравствуйте, проходите. — Бабушка Леры посторонилась, пропуская его. — Хорошо, что приехали пораньше.

Дверь закрылась, и Игорь оказался в квартире.

— Можно вас попросить не выезжать на Кольцевую дорогу? Очень уж я ее не люблю, — обратилась Валентина Сергеевна к пришедшему мужчине. — Давайте по городу проедем до Рублевки, хорошо?

Игорь понял, что бабушка Леры приняла его за водителя. Видимо, Валентина Сергеевна собралась на дачу.

— Я — Игорь.

От этого сообщения женщина словно окаменела, ее взгляд застыл на лице Игоря. Но замешательство длилось недолго: не прошло и минуты, как Валентина Сергеевна пришла в себя и была готова к сопротивлению.

— Что вам угодно? — Бабушка Леры сразу хотела дать понять этому мужчине, что поддержки и понимания он от нее не дождется.

— Я приехал к Лере.

Валентина Сергеевна поджала губы и покачала головой — весь ее вид кричал о том, что перед ней стоит человек, потерявший стыд и совесть.

— Вы не только искалечили жизнь моей внучки, но и погубили ее. — Валентина Сергеевна прищурилась. — И еще осмеливаетесь тревожить память о ней. Убирайтесь из этого дома!

Но Игорь не собирался уходить. Он должен узнать, где сейчас Лера, и немедленно встретиться с ней.

— Валентина Сергеевна, я уважаю ваши жизненные принципы, но мне жаль, что вы до сих пор не поняли Леру. — Игорь с сожалением посмотрел на воинственно настроенную женщину. — Мы с Лерой были счастливы, и я прошу вас помочь вернуть нам счастье. Пожалуйста, скажите, где Лера?

— Лера на кладбище, лежит рядом со своим дедушкой, — отчеканила Валентина Сергеевна. А потом повысила голос: — Уходите по-хорошему!

Ее усилие не прошло зря — из комнаты показались Дятлы. Вера Петровна с Эдиком вышли в прихожую и встали позади Валентины Сергеевны.

И Игорь сразу понял, что перед ним Эдик. Тот самый… который был мужем Леры. И также понял, на что рассчитывала Валентина Сергеевна: при этих людях, переживших трагедию, Игорь не станет спорить. Валентина Сергеевна надеялась, что он поймет ее так же, как когда-то понял Леру.

Но сегодня Игорь отступать не собирался.

— Скажите, почему тогда вы не выписали Леру из квартиры?

— Потому что я не могу проститься с ней, — ответила Валентина Сергеевна. — Так же, как не могу проститься со своим сыном.

Сказано это было с такой болью в голосе, что Игорь почувствовал, как у него дрогнуло сердце, и он чуть не отступил.

— И вы можете справляться в любых источниках — наша компьютерная система несовершенна, и пока я лично не развезу документы по всем конторам, никто и пальцем не пошевелит, чтобы внести новые данные, — отчеканила Валентина Сергеевна. — А я этого делать не собираюсь! Поэтому можете не тратиться на поиски!

— Тогда отвезите меня на кладбище и покажите… могилу Леры. — Эти слова дались Игорю с трудом.

— А кто ты такой? — подал голос Эдик. — Иди отсюда и не нервируй Валентину Сергеевну своими просьбами.

Эдик подошел к Валентине Сергеевне и взял ее под руку.

— Не будем ругаться. — Бабушка Леры с мольбой посмотрела на Игоря. — Уходите.

— Валентина Сергеевна, я надеюсь, вы поймете меня и сможете съездить со мной… к Лере. — Игорь протянул женщине свою визитку. — Пожалуйста, мне это очень нужно… Я люблю ее…

Игорь уже повернулся, чтобы уйти, но оглянулся.

— Извините, Валентина Сергеевна.

Дверь за Игорем захлопнулась. Дятлы принялись громко обсуждать бесстыдное поведение этого нахала, а Валентина Сергеевна стояла и внимательно разглядывала визитку, оставленную Игорем Дмитриевичем Вавиловым. Бабушка Леры была уверена, что этот мужчина не отступит.

Покинув квартиру, Игорь тут же почувствовал, будто у него гора с плеч упала.

Он очутился на улице, оглядел зеленый ухоженный двор и понял, что ему сейчас нужно. Детектив, сообщив Игорю адрес Леры, попросил два часа, чтобы собрать все возможные сведения. Это время нужно было как-то убить. И он решил съездить в оздоровительный комплекс поплавать. Игорь не плавал почти год — горе поглотило его настолько, что он забыл даже о любимом занятии. А ведь именно плавание всегда приводило в порядок его мысли и заставляло здраво взглянуть на жизнь.

А подумать было о чем. Слишком уж воинственно была настроена Валентина Сергеевна: либо это горе настолько очерствило ее, либо она оборонялась, упрямо не желая пускать Игоря в жизнь внучки.

Игорь надеялся на второе, он очень хотел выбраться из полосы тумана и увидеть свое солнышко!

Оздоровительный комплекс, так любимый Игорем, но забытый в последние месяцы, стоял на прежнем месте. Внешне здание и прилегающая к нему территория остались неизменными. Но, предъявив членскую карту и оказавшись внутри, Игорь застыл от неожиданности — все изменилось, преобразившись. Теперь оздоровительный центр не казался строгим и официальным. Возникала уверенность, что ты перешел из жилой части своего дома в спортивную. Казалось, что все это уютное и привычное — твое.

Игорь улыбнулся, поняв причину столь ошеломляющей перемены. Ведь женой хозяина этого спортивно-оздоровительного центра была та самая удивительная женщина, оформившая ему квартиру. Да, только Алена Высоковцева, верящая в неслучайность совпадений, могла сотворить такое чудо.

Игорь вспомнил, как познакомился с этой женщиной. И вспомнил ее рассказ: Алена согласилась оформлять Игорю квартиру, потому что ей понравилась его фамилия. «В Москве есть улица Вавилова, а с ней у меня связаны приятные воспоминания, — сказала она тогда. И добавила: — Случайных совпадений не бывает». И насколько же она оказалась права: сегодня выяснилось, что Лера живет именно на улице Вавилова.

Игорь улыбнулся еще раз, снова оглядел помещение и… увидел Алену. Она сидела за столиком в баре, и рядом с ней была девочка, видимо, ее дочка.

— Здравствуйте, Алена. — Игорь не мог не подойти к ней. — Очень приятно встретиться с вами!

— Здравствуйте. — Алена улыбнулась, не скрывая удивления. — Какими судьбами?

Она пригласила Игоря за свой столик.

— Решил поплавать. — Он с радостью принял приглашение. Игорь чувствовал, что разговор с этой женщиной необходим ему как вода — странствующему по пустыне.

— Мы с мужем недавно вспоминали вас. Вадим сказал, что вы давно не заходили. — Алена отметила, что Игорь похудел и выглядит не столь жизнерадостным, как в прошлом году. — Игорь, как ваш шале?

— Было небольшое землетрясение. — Игорь улыбнулся дочке Алены. И вдруг мужчину будто озарило знамение, позволившее ответить: — Но никто не пострадал.

Все дело было в игрушке, которую держала девочка. Это был Винни-Пух, лапки которого были свободны.

— Как тебя зовут? — обратился Игорь к ребенку.

— Мила, — улыбнулась девочка и посадила медвежонка на стол. — А это мой Винни!

— Привет, Винни. — Игорь пожал медвежонку лапку. — А где его горшочек?

Вот это и заставило Игоря встрепенуться — у медвежонка Милы не было горшочка в лапках, а у Винни, найденного им на развалинах дома, в лапках был горшочек.

— Его горшочек дома, — пояснила девочка. — Папа купил для Винни настоящий горшочек, глиняный!

— Алена, извините, — смущенно проговорил Игорь. — Скажите, у этого Винни-Пуха не был прикреплен к лапкам синий горшочек?

— Нет, он с самого начала был без горшочка.

— Точно?

— Точно! — подтвердила Мила. — Папа поэтому и купил для Винни горшочек. Ведь Винни-Пуху положено иметь горшочек для меда.

Девочка улыбнулась: это было здорово — поговорить о Винни-Пухе! А то она уже начала скучать в ожидании папы и брата, никак не наплавающихся в бассейне.

— Алена, вы не поверите… — проговорил Игорь, не веря в свою догадку. — Но вы возвращаете меня к жизни!

Игорь был уверен в том, что все только что произошедшее — знак, посланный ему свыше.

— Извините, мне пора. — Игорь поднялся. — Надеюсь, мы с вами скоро увидимся… и тогда я расскажу, почему тоже верю в неслучайность совпадений.

— Удачи вам, Игорь, — улыбнулась Алена.

— Спасибо!

«Серебристая комета» Игоря летела к следующей цели. Он спешил на ВВЦ, туда, где два года назад выиграл Винни-Пуха для Леры.

— Девушка! — Игорь подбежал к павильончику, увешанному Винни-Пухами. Все игрушки были без горшочков. — Скажите, у вас медвежата всегда были именно такими?

— Всегда. — Девушка недоуменно пожала плечами.

— Без горшочков? — уточнил Игорь.

— Без горшочков. — Девушка кивнула. — Я уже третьи каникулы здесь подрабатываю, и Винни-Пухи всегда одни и те же — фирменные, у них «Мед» написано на маечке.

Это означало, что медвежонок, найденный Игорем на развалинах, не был Лериным!

— Точно? — улыбнулся Игорь.

Девушка кивнула и улыбнулась ему в ответ: этот мужчина был похож на человека, только что спасенного из водоворота. Да Игорь и чувствовал себя таким, возвращенным к жизни. Теперь Игорь точно знал, что выбрался из полосы тумана и солнышко вернулось к нему!

А дальше все лишь подтверждало — Лера жива!!! И оставалось только найти ее! Но поиски оказались нелегким занятием, хотя детектив делал даже невозможное.

Во-первых, детектив сообщил, что труп, опознанный Эдуардом, не принадлежит Валерии Валерьевне Кулагиной. И это подтверждает соответствующий документ — Валерия Валерьевна Кулагина была жива, о чем и заявляла, а двое свидетелей подтверждали ее личность.

— А что было этому Эдуарду? — поинтересовался Игорь.

— Ничего, — ответил детектив. — Он был в стрессовом состоянии, вот и ошибся при опознании. По крайней мере так зафиксировано в документах.

А во-вторых, по своим милицейским каналам детектив выяснил, что Валерия Валерьевна Кулагина проходила по сводкам — на нее было совершено разбойное нападение в подъезде дома как раз накануне взрыва. Девушку ограбили и жестоко избили. Расследования практически не проводилось, ведь место преступления исчезло, да и опрашивать было некого. В деле имелись лишь показания от потерпевшей и медицинское освидетельствование.

А когда Игорь прочел копию этого медицинского освидетельствования, у него перехватило дыхание и сердце сжалось от боли.

«Лерочка, что же тебе пришлось пережить… И во всем виноват я… — Я приболел, и ты уехала одна… И почему я сразу поверил в твою смерть? Найденный мной Винни-Пух и документ об опознании трупа уверили меня в этом…»

Но теперь Игорь понял, почему ему не становилось легче и почему он не мог смириться со смертью. Это была не смерть, это была мучительная разлука, неизвестно когда закончившаяся бы…

«А еще у меня есть очень приятное известие», — вспомнил Игорь строчки из записки Леры и понял, что она имела в виду отца, который оказался жив.

Вот и еще одна загадка. Ведь Лера говорила, что отец погиб в горах, уехав туда после смерти жены.

…Посовещавшись, мужчины решили вести поиски в трех направлениях: больница, Катя и отец.

Больница была самым сложным направлением: неразглашение врачебной тайны и соблюдение гражданских прав пациентов соблюдались там четко. Доступ к информации был открыт лишь представителям правоохранительных органов, но не частным детективам. Поэтому в клинику был послан специалист, которому, возможно, удастся выудить у медицинского персонала хоть какие-то сведения: сколько Лера пробыла в клинике, кто посещал ее… Хотя бы это!

Второй по сложности разработкой был отец Леры — требовалось довольно длительное время, чтобы собрать о нем сведения во всевозможных инстанциях.

Самым перспективным был третий путь — Катя. Ее решили искать в университете, ведь было известно, что учились подруги вместе.

Из поисков в университетском компьютере стало известно, что Лера взяла академический отпуск. А одновременно с ней оставила учебу на год и Медведева Катерина Александровна. И никто не удивился, узнав, что Катя проживает по той же улице Вавилова, да еще в том же доме, что и Лера.

— Поэтому Валентина Сергеевна так настойчиво прогоняла меня, — заключил Игорь. — Она боялась, что меня может заметить Катя.

— А может быть, и Лера с ней живет? — предположил Миша.

— Наверное, ведь с Валентиной Сергеевной живут Дятлы. — Игорь оживился.

— А с Эдуардом она развелась, — напомнил Всеволод Николаевич.

Игорь снова помчался на улицу Вавилова. Господи, как же он хотел, чтобы Лера действительно жила у Кати!

На этот раз консьержка оказалась несговорчива и упрямо отказывалась общаться с Игорем.

— Я вызову милицию, если вы не уйдете! — Женщина получила замечание от Валентины Сергеевны: ведь она недавно пропустила Игоря, решив, что это водитель, которого ждали Кулагины. — У меня из-за вас были неприятности.

— Вызывайте свою милицию, — согласился Игорь. — Тогда и посмотрим, кто из нас нарушитель. Вы обязаны сообщить о моем приходе жильцам.

Женщина недовольно зыркнула на Игоря — он был прав.

— Валентина Сергеевна уехала вместе со своими родственниками на дачу.

— Я приехал к Медведевой.

— Медведевых тоже нет. — Но женщина все же набрала их номер, чтобы не быть заподозренной в обмане.

Игорь попытался расспросить консьержку о Кате, но женщина не стала с ним объясняться, уткнувшись в свое вязание.

И Игорь решил ждать. Он развернул свою «ауди» так, чтобы никто, входящий в подъезд, не остался незамеченным. Больше ему ничего не оставалось делать — сведения об отце Леры он получит не раньше завтрашнего утра. И единственное, на что надеялся Игорь, — Катя должна вернуться домой, и, может быть, с ней придет Лера… Его Лера.

Игорь вздохнул. Девять томительных месяцев он провел в бездне одиночества. И оставшиеся часы до встречи с любимой были каплей в море, но почему-то сердце Игоря мучительно заныло, рассыпая боль по телу… Его Лера…

Глава 40

Девятимесячное ожидание подходило к концу. И последние часы оказались самыми мучительными, требующими максимальной отдачи сил и самообладания.

Вначале Лера твердо решила для себя, что с легкостью выдержит роды. Она спокойно переносила боль, возникающую каждые пятнадцать минут. И даже без проблем выдерживала боль, поражавшую тело каждые десять минут… Лера почти не выпускала из рук свою сапфировую капельку: кулон, подаренный ей Игорем, будто наделял ее силой и стойкостью.

Но часы терпимой боли истекли, и началось невообразимое — боль усилилась, а промежутки затишья быль столь коротки, что их Лере хватало только на глубокий вздох. И чтобы как-то скоротать время, она пыталась вспомнить прочитанное: схватки с такой периодичностью будут длиться то ли три часа, то ли шесть… Но мысли путались, и Лера ничего точно вспомнить не могла. Единственное, что она четко знала, — паниковать нельзя, нужно следить за чем-нибудь и ничего не бояться. К счастью, медики не отлучались от Валерии, и врач после каждого осмотра говорил, что все идет замечательно…

Когда часы показывали десять вечера, в палате появилась Катерина, выглядевшая необычно в медицинской форме.

— Лерик, как ты? — Катя присела возле подруги и провела ладонью по ее волосам.

— Нормально…

Но Лера так сильно сжала простыню, справляясь с очередным приступом боли, что Кате стало страшно.

— Лерик, ну почему ты отказалась от обезболивающих? — Катерина подала Лере руку — пусть она сожмет ее пальцы, может быть, так станет легче…

— Вдруг это повредит ребенку? — прошептала Лера. — Мне и так столько обезболивающих кололи в больнице, пока не выяснилось, что я беременна… Да и потом… — Лера даже зажмурилась, пережидая боль. — Мне сделали укол, чтобы я поспала, но лекарство не подействовало, я не смогла уснуть…

— Это потому, что ты слишком взволнованна. — Катя пыталась успокоить ее, боясь, что Лера запаникует. — А беспокоиться ни о чем не надо: папа приехал уже. И, Лер, он хочет подняться к тебе. Можно?..

— Нет, не надо. — Валерия замотала головой и зажмурилась.

— Ладно, как скажешь. — Катя была согласна с подругой: Валерий и так взволнован, а если увидит дочь в таких муках, то и вовсе места себе не найдет.

— Кать… — Лера поглаживала свой кулон-капельку. — Ты не помнишь, сколько времени это будет длиться? Уже с восьми часов у меня такие частые и длинные схватки.

— Да? — Катя ужаснулась, поняв, как долго еще вся эта боль будет продолжаться. — Ну… часа три еще…

Лера кивнула:

— А потом еще часа два, когда потуги начнутся… — Лера прикусила губу: казалось, что боль усиливается… — Кать… Позвони, пожалуйста, бабушке. Скажи ей, что я рожаю. И скажи, пусть не обижается на меня… Я ей не сказала о беременности только из-за Дятлов, не хотела, чтобы они знали…

На глаза Леры навернулись слезы — она все же переживала размолвку с бабушкой, ведь они всегда были очень близки, а упрямство Валентины Сергеевны разрушало их любовь и дружбу.

— Сейчас позвоню, — кивнула Катя. — Лер, хочешь, я останусь с тобой?

— Не надо… Позвони бабушке…

Стрелки часов приближались к полуночи. Боль усиливалась, и сравнить происходящее можно было лишь с извержением вулкана — сквозь Леру будто проливались потоки обжигающей лавы, стремящейся разорвать ее на части.

Но Лера мужественно выносила мучительную боль, зная, что остановить стихию невозможно и надеяться можно только на одно — это закончится.

В конце концов это испытание закончится. Закончится… Еще чуть-чуть…

— Давай, еще немножечко, Лера. — Акушерка внимательно следила за ребенком. — В схватку тужься три раза, но не сильно. Мы все будем делать осторожненько!

Малыш был крупным, и излишнее усердие и напряжение могли повредить как матери, так и ребенку.

— Лерочка, ты у нас молодец, — хвалила ее акушерка. — Сейчас мы отдохнем и потужимся в последний разочек! Хорошо?

Лера кивнула и вздохнула, пытаясь восстановить силы. Она чувствовала, что скоро выберется из этой обжигающей лавы. И извержение вулкана закончится.

— Ну, давай, Лер, — улыбнулась акушерка. — В схватку тужимся три раза! Давай, постарайся, девочка!

Лера снова кивнула и сжала руку доктора, стоящего возле нее. Роды проходили гладко, и его помощь не требовалась. Доктор лишь подбадривал Леру и поддерживал, давая опереться на свои руки.

И наконец палату заполнил громкий, жизнеутверждающий крик ребенка — малыш Леры и Игоря появился на свет!

— Лера, кого хотели? — поинтересовался детский врач, которому сразу же передали ребенка.

— Игоря, — ответила Лера.

— Ну и кто у нас родился? — улыбнулся доктор и поднес ей малыша.

— Мальчик… — прошептала Лера счастливым голосом.

Лера не сводила глаз с сына. Она смотрела, как его мыли, а потом взвешивали и измеряли рост.

Любуясь малышом, Лера даже почти не заметила боль, когда доктор надавил ей на живот, изгоняя послед.

А когда все было закончено и ребенка дали Лере, она была искренне удивлена — малыш молчал и внимательно смотрел на нее. И был поразительно похож на Игоря.

— Я люблю тебя, — прошептала Лера и осторожно прикоснулась губами к крошечной щечке. — Игоречек мой… Самый красивый на свете… Ты похож на папу…

Лера погладила сына по темным густым волосикам: удивительно, но она напрасно тревожилась, что не сможет справиться с ребенком. Все сомнения развеялись, как только малыш оказался у нее на руках — Лера чувствовала уверенность в своих силах.

И боль, терзавшая ее столько часов, мгновенно забылась.

А еще Лера ощущала безграничное счастье, настолько сильное, что ночь, царящая за окном и пугающая ее, растворилась, уступая место яркому, сильному солнцу.

Валентина Сергеевна думала о незнакомце. Он был высок и широк в плечах, с темно-русыми волосами, прямыми густыми бровями, выразительными, крупными глазами. Вот только цвет его глаз она не разглядела. Но зато хорошо запомнила его прямой нос, красиво очерченный рот и волевой подбородок с небольшой ямочкой.

Женщина знала, что должна была ненавидеть этого мужчину. Но ненависти она не испытывала.

К своему удивлению, Валентина Сергеевна почувствовала, что сердце ее отдает предпочтение Игорю Вавилову. И отвергает Эдуарда Дятла.

Игорь Вавилов, появившийся так неожиданно, словно отрезвил Валентину Сергеевну. Этот красивый, уверенный в себе мужчина будто расставил все по местам: его глаза были полны болью и любовью, они не лгали, излучая добро и понимание. Именно этот мужчина понял ее внучку, отпустив для улаживания семейных проблем. Именно этот мужчина искренне любил Леру и мучительно переживал разлуку с ней. Именно он, Игорь Вавилов.

А не Эдуард Дятел, вечно сутулящийся, с впалой грудью и хитрым прищуром глаз. Этот послушный маменькин сынок никогда не хотел даже сделать попытки, чтобы понять свою жену. Слабовольный Эдик подчинялся только своей матери. Именно Эдуард Дятел сделал Леру несчастной.

И Валентина Сергеевна помогала ему в этом, будто подчиняясь заклинанию злых сил.

И это черное заклинание начало отступать, когда Валентина Сергеевна узнала о беременности Леры. Хотя и отступало очень медленно.

Теперь черное влияние Дятлов имело силу только днем. Днем Валентина Сергеевна неустанно продолжала поддерживать своих друзей, уверяя, что победит упрямство внучки, вернет Эдику жену и они вновь обретут полноценную семью и покой.

И лишь ночью, оставаясь наедине со своими воспоминаниями и переживаниями, Валентина Сергеевна начинала прозревать. Известие о беременности Леры начало растапливать ледник, образовавшийся в душе женщины.

Поначалу Валентина Сергеевна обиделась на внучку: почему она не сказала сразу? Ведь бабушка воспитала Леру, заменив девочке семью! И что получила? Недоверие? Недоверие. А причиной этому стали Дятлы. Лера не хотела, чтобы друзья бабушки знали о появлении малыша.

И хотя Валентина Сергеевна обиделась на Леру, все же ничего не сказала Дятлам о том, что скоро станет прабабушкой.

И с тех пор днем она продолжала жить ради Дятлов. Но вот ночью…

Ночью Валентина Сергеевна переживала о Лере, беспокоилась о предстоящих родах и… вязала пинеточки. Она связала своему правнуку синенькие пинеточки и еженощно любовалась творением своих рук и размышляла, выбирая…

На одной чаше весов были родные, любящие, понимающие и прощающие ее люди, а на другой чаше находились Дятлы, смело и нагло пользующиеся ее гостеприимством и деньгами ее сына.

И неизвестно, сколько бы еще ночей прошло в раздумьях, не появись в ее доме Игорь Вавилов.

«Господи, Да о чем я еще размышляю?! Зачем я все это делала?!»

Валентина Сергеевна прозревала и ужасалась содеянному. Зачем она вела эти грязные игры? Зачем терзала свою девочку, свой хрупкий цветочек лаванды, упрямо не желая понять ее и навязывая Лере свою прихоть?

«Я все это время накликала на Леру беду. — Валентина Сергеевна наконец оценила весь кошмар содеянного. Да, один раз Бог спас ее внучку — в день взрыва Господь не только соединил Леру с Игорем, навсегда разлучив ее и с Эдиком и с несчастным домом, но и благословил встречу дочери и отца, уберегая Леру от гибели. Да. Но второго такого шанса может и не быть. — Что же теперь делать? Как убежать от Дятлов, не совершив еще одного безумия?!»

А тем более позвонила Катя и сообщила, что Лера рожает. Да, нужно было бежать! Но как? Валентина Сергеевна оставалась без пристального взгляда Веры Петровны только ночью И она готова была бесстрашно ступить в темноту, ведь Дятлов уже сморил сон… Но ехать ночью, одной…

И наконец Валентина Сергеевна решилась — Игорь! Она должна позвонить Игорю! Только этот сильный мужчина способен помочь ей и… простить ее.

Пробравшись на цыпочках к телефону, бабушка Леры достала визитку и набрала номер мобильного телефона Игоря Вавилова.

В два часа ночи Валентина Сергеевна покинула свою дачу, пробираясь в кромешной тьме к шоссе, ведущему ее к спасению.

Теперь Игорь знал причину ноющей боли в сердце — Лера рожала. И ее страдания отзывались в Игоре, передавая его сердцу переживания и волнения.

«Серебристая комета» Игоря летела по ночному Рублевскому шоссе. Возле Игоря сидела Валентина Сергеевна, тревожно всматривающаяся в ночь. Она все объяснила ему предельно кратко — у них еще будет время обо всем поговорить и во всем разобраться. Сейчас же нужно было торопиться к Лере.

Невероятно, но Игорь обретал не только любимую, но и ребенка. Сбывалась не только его самая несбыточная мечта! Сбывалась его фантастическая мысль, которая казалась бредом. Сколько раз он высчитывал возможный день рождения их ребенка, если бы Лера осталась с ним и забеременела в тот день. И вот… Именно этот день, день недосягаемого счастья, наступил! И Игорь наконец мог вздохнуть свободно — жизнь возвращалась к нему!

Сопровождаемые первыми несмелыми лучами приближающегося солнца, Игорь с Валентиной Сергеевной прибыли к клинике. Робкие улыбки проскользнули по их лицам — пробивающий себе дорогу день был началом новой жизни. Их общей новой жизни.

В приемном покое они столкнулись со счастливой парой: мужчина и женщина улыбались, что-то весело обсуждая.

Но вот Катерина с Валерием застыли, оборвав разговор на полуслове. Появившиеся так неожиданно Валентина Сергеевна и Игорь заставили их приятно удивиться.

И Валерий сразу понял, что за мужчина вернул Валентину Сергеевну в семью. Перед отцом Леры стоял любимый, единственный мужчина его дочери. А это означало, что одиночество и мучения его крошечного эльфа подошли к концу.

— Здравствуй, Игорь. — Валерий протянул руку отцу своего внука и по достоинству оценил его крепкое рукопожатие, рукопожатие настоящего мужчины. — Рад с тобой познакомиться!

— Игорь, у тебя родился сын! — не удержавшись, сообщила Катя. Но тут же виновато посмотрела на Валерия.

— И его зовут Игорь, — добавил Валерий. И улыбнулся Кате.

Лицо Игоря дрогнуло, и на глазах его блеснули слезы. Эти слезы смягчили оставшиеся следы боли, пережитой им за время, проведенное в бездне одиночества.

— А Лера? — Голос Игоря прозвучал неожиданно хрипло.

— Она уснула наконец, — улыбнулся Валерий. — С ней все в порядке.

Игорь кивнул. «Спасибо, Господи!»

Он подождет. Что значат несколько часов в сравнении с месяцами?..

— А сына ты можешь увидеть прямо сейчас. Здесь суперсистема по очистке воздуха и всех пускают беспрепятственно! — Катя радостно сверкнула глазами. — Кстати, он — вылитый ты!!!

Игорь стоял возле детской палаты и, казалось, не дышал. Он внимательно смотрел на малышей, лежащих в кроватках и кажущихся одинаковыми.

А близкие не менее внимательно наблюдали за ним — Игорь попросил не указывать ему на сына, он захотел сам узнать своего малыша.

И Игорь не ошибся.

— Вот он… — Игорь прислонился лбом к стеклу, всматриваясь в личико крохотного, лежащего справа ребенка. — Наш Игорь…

Валерий, Катя и Валентина Сергеевна были потрясены — как Игорь смог почувствовать это?

— В шесть малыша принесут к маме, — улыбнулась сопровождающая их медсестра. Скоро поближе познакомитесь со своим богатырем! Все же пять килограммов сто семьдесят граммов — это не шутка!

Солнце поднималось выше и выше. Его лучи жарче и ярче улыбались земле, приветствуя новый день.

А Лера спала, даже не подозревая, что мгла отступила…

Игорь сидел возле нее и не мог насмотреться на ее волосы и ласкал взглядом ее стройную фигуру, притихшую под легким одеялом. Лера спала лежа на животе: за время беременности она сотни раз мечтала уснуть именно так, вытянув руки под подушку.

Игорь не смел прервать ее сон, но он так мечтал о ее пробуждении!

Но вот Лера вздохнула. Что это было — вздох облегчения или воспоминание об одиночестве?

Игорь протянул было руку, чтобы коснуться любимой, но не решился: он хотел быть уверен, что не разбудит ее.

Но Лера уже не спала. Она лежала, уткнувшись лицом в подушку, и остро ощущала, как тоска смешивалась с радостью.

— Игорь, — прошептала она, вспомнив изумленные глаза крошечного сына. Но тут же слезы хлынули из ее глаз. — Игорь!

Лера заплакала. Игорь! Как же она хотела быть с ним! Как же она хотела, чтобы с ней был ее Игорь!

— Лерочка, — прошептал Игорь и осторожно провел ладонью по ее вздрагивающей спине. — Я здесь, солнышко…

Лера замерла. Но лишь долю мгновения длилось сомнение.

— Игорь? — Лера вскинула голову. — Игорь!..

Она прильнула к нему. А Игорь обнял Леру, наслаждаясь безмерным счастьем. Они будто стали едины…

— Прости меня… — прошептала Лера и посмотрела в глаза Игоря. Если бы она не ушла в тот день, этой разлуки не случилось бы…

— Ты прости меня, — сказал Игорь. Катя уже рассказала ему о письме, прикрепленном к двери. Если бы он смог вернуться в их дом, то разлука не была бы столь долгой и томительной…

Игорь заключил Леру в объятия и крепко поцеловал. Наконец-то они добрались до долины, окруженной надежными горами от всех ветров.

Над горами взошло солнце, осветив долину любви и счастья. Вечное солнце!