Дом с привидениями

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

Джек Килборн "ДОМ С ПРИВИДЕНИЯМИ"

Рой Льюис[1] вошел в дверной проем, затем повернулся, когда что-то в темноте бросилось на него.

Он выстрелил, дважды попав в приближающееся черное облако, но оно продолжало приближаться. Не успел он вздрогнуть, как это нечто ударило его по вытянутой руке с пистолетом.

Рою потребовались миллисекунды, чтобы понять, что это такое, а затем его охватило отвращение.

Мешок для трупов.

Черный пластик с серебристой молнией. Подвешенный на цепи.

Но что-то с ним было не так. Вес был... не тот.

Рой направил фонарик на потолок, луч прорезал вечную темноту дома, и он увидел рельсовую систему, к которой мешок и был подвешен. Шкивы, пружины и стальной рельс, все автоматическое. Возможно, срабатывает датчик движения, активируя эту систему.

Он протянул руку и неуверенно сжал мешок, пытаясь определить, что внутри.

Вспененная резина.

Не настоящее тело. Просто чертов реквизит для Хэллоуина.

Рой прикусил губу, сердце заколотилось, когда он понял, что потратил две ценные пули на пугало.

Осталась только одна пуля. Значит, считай, патроны кончились.

Рой посмотрел на часы. Еще не было и четырех утра. До рассвета оставались считанные часы. Но они покажутся ему днями.

Дыши. Не забывай дышать.

Он втянул воздух носом и попытался медленно выдохнуть. Его руки дрожали, пот застилал глаза, несмотря на довольно прохладный воздух. Рой убрал пистолет в кобуру и достал из ножен на поясе нож KA-BAR, прижимая его к груди.

Хорошо, сохраняй спокойствие. Найди место, где можно укрыться. Место, где ты сможешь обороняться. Где они не смогут подкрасться к тебе сзади.

В ответ на свои же планы и намерения, Рой фыркнул. Всю чертову ночь он искал безопасное место в этом аду на земле. Но безопасных мест не было. Каждая комната, каждый коридор в этом проклятом доме были смертельно опасны. Возможно, если бы остальные были еще живы, они могли бы защитить друг друга. Но ничего не выйдет, Рой был уверен, что в живых остался только он один.

Он вспомнил свои армейские годы, до того, как пошел в полицию. Курс Q для спецназа, самая тяжелая подготовка в мире. "Буря в пустыне" в Ираке. Затем более десяти лет работы на улице, пройдя путь от патрульного до детектива отдела убийств. Он был хорош, и его прошлое подготовило его ко многому.

Но не к этому.

Ничто не могло подготовить его к этому.

Рой сделал еще один вдох сквозь стиснутые зубы. Воздух был затхлым, как старые кроссовки, смешанные с...

...запахом тела.

Сильный, неприятный запах тела, который исходил не от Роя.

Он вздрогнул.

Рой узнал этот запах. Знал, от кого он исходит.

И тогда он услышал его.

Смешок.

Звонкий смех. Почти детский.

Но смеялся не ребенок.

- О, нет, - прошептал Рой. - Только не это.

Рой ждал, надеясь, молясь, чтобы это было только его воображение.

Тьма оставалась безмолвной.

Ты сходишь с ума, парень. Воображаешь всякую хрень. Тебе нужно держать себя в руках, если хочешь...

Хи-хи-хи-хи

Не воображение. Настоящее.

Настоящее, и двигается где-то в темноте.

Где-то близко.

Рой попятился назад, его мочевой пузырь сжался, а затем расслабился, высвобождаясь, когда нога детектива попала в дыру в полу. Он почувствовал, как по ноге побежал ручеек неконтролируемого мочеиспускания, впитывающийся в ткань штанов.

Мужчина приземлился на задницу, силясь освободить ногу, и тут же ту охватила острая боль.

Острые шипы. Пронзили штаны, вонзились в ногу.

Ловушка Пунджи.

В отверстии находились шипы, направленные под углом вниз, которые зажали его ногу, когда он потянул ее вверх. Чем сильнее он пытался вырваться, тем глубже шипы вонзались в его ногу.

Хи-хи-хи

Рой взмахнул фонариком, уловив звук.

Посмеивающийся человек, который преследовал Роя по дому последние два часа, стоял всего в нескольких метрах от него. Рой впервые ясно увидел его. Это был высокий мужчина, более шести футов[2], в черном резиновом противогазе, скрывавшем его лицо. Его грудь была обнажена и покрыта засохшей кровью. На нем было только испачканное белое белье и армейские ботинки с развязанными шнурками.

В руке мужчины был тесак для разделки мяса.

Рой остро отреагировал, сразу же попытался отпрыгнуть в сторону, но шипы еще сильнее вонзились в его икры. Он вскрикнул от боли, а затем уставился на своего преследователя.

Хи-хи-хи

Смеющийся мужчина не подошел ближе. Он просто стоял там, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Исходящий от него дым проникал в нос и рот Роя, от которого у детектива запершило в горле.

Рой нащупал свой глок, достал его и направил оружие на мужчину.

- Отвали от меня! Клянусь, я убью тебя!

Мужчина уставился на него, по-прежнему не говоря ни слова.

- Я сказал, убирайся!

Тот продолжал раскачиваться. И смотреть.

Хи-хи-хи.

Рой не подписывался на это. Все должно было быть просто. Способ заработать, обеспечить свою дочь. Но кошмар последних нескольких часов, ужасы, через которые он прошел, были почти непостижимы.

- Кто-нибудь, помогите мне! – завопил он.

Ему никто не ответил. Кроме Хихикающего в своем стиле.

Хи-хи-хи

Рой поднял руку, схватил липкий электрод, прикрепленный на его виске и, не сдержавшись, оторвал его. То же самое он проделал с электродом на груди.

Посмеивающийся мужчина наблюдал за происходящим, выражение его лица было скрыто противогазом.

- Какого черта тебе нужно? - взмолился Рой.

Мужчина поднял тесак...

...и приставил его к своей груди.

Какого черта этот парень собирается...?

Тот потянул тесак вниз, рассекая кожу. Кровь потекла, красная и густая, заливая испачканное нижнее белье мужчины.

Хи-хи-хи

Рой с замиранием сердца наблюдал, как мужчина продолжает резать себя, рисуя крестики на животе. Над сосками. Через пупок. Прошло совсем немного времени, и его верхняя часть тела стала похожа на упавшую тарелку спагетти. С пастой.

Не обращая внимания на боль, Рой отвлекся от урода и начал дергать за застрявшую в ловушке ногу, пытаясь освободиться. Его сердце билось так быстро, что казалось, будто оно сломает ему ребра, а смешки мужчины становилось тем громче, чем сильнее он себя уродовал. Но как он ни старался, Рой не мог вытащить ногу из дыры.

Потом хихиканье прекратилось. Его сменил хрип.

Частый, влажный хрип.

Не желая смотреть, но не в силах остановиться, Рой снова направил фонарик на мужчину.

Тот перестал себя резать. Вместо этого он запустил руку в трусы, используя свою кровь как смазку, и поглаживал свой член.

Рой тряхнул головой, как собака после прогулки под дождем.

Нет. О нет, нет, нет, нет. Этого не может быть. Этого не может быть.

Но это произошло. Это не было розыгрышем. Розыгрышем, когда телевизионщики выскакивают, чтобы пожать ему руку, радуясь, что напугали его до усрачки. Это был не сон. Не галлюцинация.

Сегодня ночью он видел, как умирают люди. Ужасно умирают. И теперь он станет следующим в этой череде смертей.

Рой направил фонарик в дыру, которая отказывалась его отпускать. Он увидел пять металлических стержней, впившихся в его ногу под разными углами. Дрожащей рукой он опустил нож KA-BAR и попытался отогнуть первый стержень.

Сталь была слишком толстой.

Рой сделал вдох и задержал его.

Затем он вонзил нож в ногу, пытаясь выковырять из нее стержень.

Вскоре крики Роя заглушили стоны его преследователя, но даже после того, как он разрезал икру почти до кости, шип продолжал удерживать его.

Хи-хи-хи

Рой посмотрел на Хихикающего, который подошел на несколько шагов ближе. Очевидно, он закончил мастурбировать и теперь водил рукой по своей груди, размазывая сперму, зарываясь пальцами в порезы и гладя их всей длине, снова и снова. Как ребенок, рисующий пальцем.

Рой направил на него глок, пытаясь держать дрожащую руку прямо.

Последний патрон.

Он нажал на спусковой крючок, целясь в грудь мужчины...

Почувствовал отдачу пистолета...

Я попал в него! Попал!

Но мужчина даже не вздрогнул. Как будто пуля прошла сквозь него.

Как будто он призрак.

Тот снова захихикал.

Хи-хи-хи.

И Рой тоже засмеялся. Он подумал обо всех своих выстрелах, которые сделал этой ночью, каждый раз уверенный, что попадал в цель, и теперь наконец понял, что произошло.

Пули не могут убивать призраков.

Он поднял KA-BAR, словно это было распятие, отгоняющее вампиров.

- Вы хотите меня? Ну, возьмите же меня!

Но хихикающий человек - или что бы это ни было – не шелохнулся. Смотрел.

- Ты собираешься просто стоять там?

Хи-хи-хи-хи-хи

- СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!

Оно перестало раскачиваться и сквозь заслонку противогаза глубоким голосом произнесло:

- ЯЯЯЯЯЯ ИИИИИДУУУУУУУУУ.

Пульсация в ноге Роя стала стихать, сменившись покалывающим онемением. Его голова начала затуманиваться.

Потеря крови? Истощение?

Рой закрыл глаза. Он знал, что если потеряет сознание, ситуация станет только хуже. Оказаться во власти этой твари будет немыслимо, а в доме были и другие, еще хуже.

Рой закрыл глаза.

Он подумал о своей бывшей жене. Об их дочери. Она виделась с отцом всего два раза в месяц из-за слишком усердного адвоката его жены.

Теперь она больше никогда его не увидит.

Картинка в голове Роя расплывалась, становясь все более туманной.

- Мне очень жаль, - сказал он, думая о дочери, его глаза наполнились слезами.

И тут на него набросился Хихикающий.

Кливленд, штат Огайо

Мэл

По дыханию своей жены Мэллори Дайтер[3] понял, что она тоже не спит.

Он подумал о том, чтобы потянуться к ней, прижать ее к себе, но она не любила, когда к ней прикасались во время сна. Это пугало ее, иногда она даже вскрикивала. В три часа ночи даже шепот Мэла мог заставить Деб вскочить.

Мэл понимал ее. Очень хорошо.

Потому что чувствовал то же самое.

Кровать была лучшей из всех, что можно было купить за деньги. Такая, где каждую сторону можно было отрегулировать для максимального комфорта. Никакого каркаса, так что ничто не могло спрятаться под ней. Дорогие подушки, одни с гусиным пухом, другие с пеной с эффектом памяти. Простыни из натурального хлопка. Потолочный вентилятор, обеспечивающий легкий ветерок и успокаивающий белый шум.

Но всего этого было недостаточно.

Мэл пошевелился, медленно, чтобы не напугать жену, давая ей понять, что они оба в одной лодке.

- Нужен еще ксанакс[4]? - прошептала Деб. - Я встану. Я могу присмотреть за тобой.

Зачастую заснуть удавалось только тогда, когда один предлагал присмотреть за другим.

- Мне рано на работу. Но ты можешь взять одну, а я присмотрю за тобой.

Деб повернулась и прижалась к нему, вес ее тела одновременно успокаивал и сковывал его. Во сне она часто складывала на него свои культи ног. Много лет назад в результате падения при восхождении на гору Деб лишилась ног.

Но это был не тот страх, который не давал ей уснуть.

Мэл знал, что это нечто гораздо худшее.

Страх, который преследовал и его.

Гостиница "Рашмор".

Он с трудом выдерживал ее прикосновения, желая оттолкнуть ее и ненавидя себя за это чувство. Днем парень не мог насытиться ее прикосновениями, обнимал ее, ласкал.

Но ночью все было иначе. Ночью он не хотел, чтобы его трогали, обнимали или ограничивали в подвижности. Он даже не мог пользоваться тяжелыми одеялами. Это заставляло его чувствовать себя в ловушке, беспомощным. Как будто он все еще был привязан к столу и...

Мэл вздрогнул.

Ночи были для него кошмарным временем суток.

- Ты готов на что-то еще? - спросила Деб, проводя ногтями по его животу, к трусам. Мэл закрыл глаза, попытался жить настоящим моментом, попытался отогнать прошлое. Но единственная часть его тела, которую алпразолам[5], казалось, расслабил, была та, которую поглаживала Деб.

- Прости, милая. Таблетка.

Деб отдернула руку.

- Но я могу сделать кое что тебе, - сказал он, потянувшись к ней. - Может быть, мое тело поймет намек.

Мэл опустил левую руку вниз, погладил ее. Тело Деб не отреагировало.

- Чертов ксанакс, - вздохнула Деб. - Превращает нас в парочку евнухов.

Мэл прекратил свои усилия, уставившись на потолочный вентилятор.

Он вздохнул.

- Наша жизнь была бы идеальной, если бы нам не нужно было спать.

- Я слышала, кто-то работает над препаратом от этого.

- Меня тошнит от таблеток, но я готов уже проглотить что угодно, чтобы заснуть.

Он подумал о том, чтобы снова обсудить вопрос о ночнике. Мэл обнаружил, что с четырьмя ночниками, которые Деб установила в спальне, заснуть практически невозможно. Они были достаточно яркими, чтобы можно было при их свете читать книгу.

Проблема была в том, что в темноте у Деб случались приступы паники.

Или, может быть, это был просто способ обвинить Деб в своей бессоннице, потому что Мэл тоже ненавидел темноту.

- Мы можем встать, - сказала Деб. - Сыграем в рамми[6].

Они так и делали предыдущие две ночи. Но Мэл знал, что Деб устала так же, как и он. А с усталостью приходит капризность, раздражённость, недовольство. Вчера они разошлись по разным частям дома из-за какой-то глупой ссоры по поводу того, как лучше тасовать карты.

- Нам нужно поспать, милая. Прими еще одну таблетку. Хотя бы один из нас должен отдохнуть.

- Это не отдых с таблетками. Это больше похоже на кому. Я их ненавижу.

- Я тоже. Но...

Мэлу не нужно было заканчивать фразу. Они оба знали, чем все закончится.

Но кошмары я ненавижу больше.

Они ходили к врачам. Специалистам. Психиатрам. Мэл знал, что жена разделяет его состояние.

ПТСР. Посттравматическое стрессовое расстройство.

Новейшие исследования показали, что реакции мозга действительно меняются в ответ на травматический опыт. И в гостинице "Рашмор" Деб и Мэл пережили самый безумный травматический опыт, который только можно себе представить.

- Мы немного поспали в субботу, - сказала Деб.

Мэл хмыкнул. Он не упомянул, что во время одного из ее ночных кошмаров стоны и крики Деб постоянно будили его, хотя сам принял несколько таблеток в честь выходных, когда ему не нужно было подрываться с утра и в разобранном состоянии мчаться на работу.

- Может быть, мы делаем это неправильно, - сказал Мэл. - Может быть, нам нужно принять спид[7] вместо этого.

Его жена рассмеялась, немного ослабив напряжение.

- Спид?

- Или кокаин. Вместо того чтобы спать, мы будем веселиться всю ночь.

- Я пробовала спид однажды, когда тренировалась, чтобы повысить выносливость. Я закончила марафон, а потом убирала дом сверху донизу, и все никак не могла остановиться. Это было ужасно.

Мэл улыбнулся.

- Ужасно? Нам обоим стоит принять немного и почистить подвал.

- Ты хоть знаешь, где достать амфетамины?

- Я работаю в газете. Мы, газетчики, знаем всех наркодиллеров лучше полицейских. Хотя, полицейским я тоже был.

- Значит, так мы должны побороть нашу бессонницу? Это твое предложение.

- Это не предложение, милая. Просто глупая шутка.

Деб ответила не сразу. А когда ответила, ее голос был таким печальным, что Мэлу стало больно.

- Нет никакого спасения.

Они лежали молча, Мэл не мог придумать решение их проблемы. Деб была права. Они были сломаны, и их тела, и их разум, и, похоже, не было никакого способа это исправить.

В этот момент кто-то постучал в дверь.

Стук парализовал Мэла, адреналин пронесся по его телу, отчего сердце, казалось, готово было выскочить. Но его руки и ноги были скованы ужасом так же прочно, как если бы были связаны.

Он не мог пошевелиться.

Не мог дышать.

После первоначального испуга его сознание пошло вразнос.

Кто может прийти в три часа ночи? Неужели эти ужасные монстры из гостиницы "Рашмор" наконец-то нашли нас? Неужели они пришли, чтобы закончить то, что не смогли сделать тогда?

Не в силах сделать вздох, не в силах повернуть голову, Мэл перевел взгляд на Деб и увидел, что она так же испуганно застыла.

Прошла секунда.

Еще одна.

Я должен встать. Я должен...

Грохот раздался снова, еще громче, и всплеск адреналина вывел Мэла из состояния кататонии. Он тут же рывком поднялся в постели, потянулся к тумбочке, к пистолету в ящике. Но в страхе и спешке он потянулся не той рукой - той, у которой отсутствовало запястье. Мэл быстро переключился, вытащил пистолет, в то время как Деб одевала протезы.

Женщина пискнула:

- Ты думаешь, это...

- Шшш.

Затаив дыхание, Мэл напрягся, чтобы услышать другие звуки. Он мимолетно подумал, не был ли это один из его частых кошмаров. Но они всегда были связаны с тем, что он был привязан к столу и смотрел эти ужасные видео. В страшных снах он всегда был в "Рашморе". У него никогда не было кошмара, который происходил бы в его доме.

Это не сон.

Это происходит на самом деле.

Мэл быстро стал перебирать в уме более безопасные варианты прихода ночных гостей. Пьяный сосед, перепутавший адрес. Местные подростки, разыгрывающие людей, стуча в дверь, а затем убегающие. Родственник, возможно, его брат из Флориды, заглянувший без предупреждения. Полиция, любезно желающая предупредить Мэла о том, что он оставил включенными фары в машине, припаркованной на подъездной дорожке.

Что угодно, кроме них...

Деб дрожала так сильно, что не могла надеть протезы.

- Мэл... помоги мне...

Но чтобы помочь ей, Мэлу пришлось бросить пистолет - у него была только одна рука. И он не думал, что сможет отложить оружие, даже если попытается.

- Мэл...

- Деб, я...

Затем зазвонил телефон.

Деб закричала, и Мэл почувствовал, как сжимается его мочевой пузырь. Он посмотрел на пистолет, зажатый в его дрожащем кулаке.

Если это они, я знаю, что делать.

Сначала Деб. Одну пулю в висок, пока она смотрит в сторону.

Потом себе.

Потому что ни за что на свете они нас туда не вернут.

Гранд Хейвен, Мичиган

Сара

Что-то пробудило Сару Рандхерст[8] от глубокого, пьянящего сна.

Она в замешательстве приоткрыла глаза, и ее затуманенный взгляд сфокусировался на часах-радио рядом с кроватью.

3:15 утра.

Не задумываясь, она схватила стоящий рядом стакан, подняла голову и глотнула талого льда, смакуя слабый аромат Саузен Комфорт[9].

Хорошо. Сосредоточься, Сара. Что тебя разбудило?

Она понятия не имела. Она вообще не помнила, как оказалась в постели. Последнее, что она помнила, было...

Что?

ФедЭкс[10]. Проклятое письмо из банка. Потом открыла бутылку и начала пить.

Она фыркнула.

Конечно. Задолженность перед банком. Хотя, как будто мне нужен еще один повод, чтобы выпить.

Раздавшийся стук испугал Сару, заставив ее вскрикнуть.

Дверь.

Кто это может быть?

Она мимолетно подумала о письме.

Могут ли они выгнать ее сейчас? Посреди ночи? Разве нет законов, запрещающих это?

Сара тут же отбросила эту мысль. Как бы ни пьяна она была, женщина знала, что банки не выставляют должников и не забирают их имущество в три часа ночи.

Оставался... кто?

У Сары не было родственников, которые могли бы ее навестить. Единственные люди, которые все еще беспокоились о ней, Тайрон и Синди, переехали в Лос-Анджелес много лет назад. Последний раз она общалась с ними в прошлом году, получив рождественскую открытку. Или, может быть, в позапрошлом году. Праздники слились воедино.

Еще один стук. Громкий и настойчивый.

Сара включила свет в спальне. Ее взгляд автоматически остановился на пустой кроватке Джека в углу спальни, на одеяле, наброшенном сверху, потому что она не могла смотреть на нее. В то же время не могла выкинуть ее. Одеяло выглядело как саван.

Затем Сара поискала бутылку СоКо[11], надеясь, что взяла ее с собой в спальню, и нашла ее на полу.

Пустая.

Черт. Это была последняя.

Еще один стук в дверь. Большой плохой волк, пытающийся разрушить ее дом. Или, в данном случае, трейлер.

Да пошел он. Были вещи пострашнее волков.

Гораздо страшнее.

Сара на ощупь взялась за ручку дверцы тумбочки, открыла ее и стала рыться в ящичках в поисках пистолета 38 калибра, который хранила там. Подарок Тайрона. Он был не зарегистрирован, но ее это не волновало. Если за дверью был кто-то из ее страшного прошлого, то незарегистрированное оружие было меньшей из ее проблем.

Но пистолета там не было. Сара вспомнила, как сидела за кухонным столом, плакала и напивалась, а пистолет в это время кочевал от ее виска к ее рту.

Черт. Я оставила его на кухне.

Забавно, что она регулярно подумывала о самоубийстве, но теперь, когда ее жизни могла угрожать реальная опасность, ей понадобился пистолет для защиты.

Может быть, не все еще было потеряно? Может я смогу еще бороться за свою жизнь?

Сара взяла бутылку за горлышко, держа ее как дубинку, и спустила ноги с кровати. Она встала, шатаясь, но выработанные за долгое время навыки хождения "под градусом", позволили ей вполне успешно продвигаться не падая. Два шага - и она оказалась у двери спальни. Еще два - и она была рядом с ванной.

Краем глаза заметив движение справа от себя, Сара вскрикнула и замахнулась, бутылка ударилась о зеркало, висевшее на двери ванной.

Оно разлетелось со звонким треском, и Сара увидела себя в дюжине разных треугольников, волосы всклокочены, глаза красные, в грязной толстовке, измазанной креветками чау-миен, которые она, очевидно, съела, будучи пьяной. Когда-то давно она была аккуратной и красивой. И трезвой. Глядя на себя сейчас, Сара подумала, что сейчас ее не пустили бы даже в приют для бездомных, потому, что она слишком отвратительна.

Еще один стук в дверь, настолько сильный, что было похоже, что стучавший всем телом налетает на дверь. Бутылка СоКо уцелела после столкновения с зеркалом, и Сара еще крепче сжала горлышко, принимая решение.

Ни за что на свете я не открою эту дверь.

Вместо этого она отступила назад, повернулась в другую сторону и направилась к телефону на стене. Не успела женщина поднять трубку, как тот зазвонил.

Сара уставилась на телефон, ком в горле мешал сделать вдох. Она вспомнила страх, который испытывала на острове, и то же страшное, знакомое чувство охватило ее.

Ужас.

Чистый, парализующий ужас.

Рука дрожала так сильно в охватившем ее оцепенении, что это походило на паралич, палец Сары завис над кнопкой громкой связи.

Телефон зазвонил снова, заставив ее вздрогнуть.

Взять трубку?

Ответить?

Она ткнула пальцем в кнопку громкой связи, попав не на ту клавишу. Затем попыталась снова.

Громкая связь зашипела, и грубый мужской голос рявкнул:

- Откройте дверь, Сара.

Услышав голос, Сара описалась.

Милилани, Гавайи

Джош

Джош Ван Камп[12] задыхался, втягивая воздух ртом, потому что маленькая рука зажимала ему нос.

Он открыл глаза и уставился на обезьянку капуцина, сидящую у него на груди. Джош убрал лапу примата от своего лица.

- Матисон, что...

Обезьяна закрыла Джошу рот лапкой, приказывая ему замолчать. Мгновение спустя Гав начал лаять.

Его предупреждающий лай. Рядом чужаки.

- Кто-то здесь есть? - шепотом спросил Джош.

Обезьяна кивнула. Джош взглянул на свою жену, лежавшую рядом с ним.

- Фрэн?

- Я встаю.

Она уже спускала ноги с кровати и нажимала кнопку переговорного устройства на стене.

- Дункан, - сказала она, - Хватай Гава и мчись в Укрытие.

Ее сын ответил мгновенно.

- Встретимся там.

Джош посадил Матисона себе на плечо, и тот укутался в его толстовку. Он был напуган.

Самому Джошу было не до паники. У него было слишком много дел.

Он надел мокасины из плотной кожи на жесткой резиновой подошве и потянулся к дверце шкафа.

- Дорогая? - спросил он.

- Готова.

Джош взял из шкафа одно из ружей Браунинг Максус с автоматическим заряжанием, перекинул его через плечо, как они уже много раз практиковались, и не потрудившись проверить, поймала ли его жена оружие, потянулся за другим.

Они шли по коридору рядом, Джош слева, Фрэн справа. Работал кондиционер, неотъемленный атрибут жизни на Гавайях. Других звуков в доме не было. И все же...

Джош прошел мимо одной из панелей охранной сигнализации, не потрудившись войти в систему и осмотреть территорию, будучи уверенным, что предупреждающий лай Гава - достаточная причина, чтобы бежать в Укрытие. С тех пор как они переехали сюда пять лет назад, обезьяна и собака реже ошибались, чем установленная ими система стоимостью десять тысяч долларов. Если это окажется очередной ложной тревогой, ничего страшного. В конце недели им все равно предстояла ночная тренировка.

В зависимости от пережитого, паранойя для одного человека была здравым смыслом для другого. А после того, что они пережили в Сейф-Хейвене, штат Висконсин, Джош не мог вспомнить ни одной вещи, которую они сделали, чтобы обезопасить себя, и которую можно было бы назвать паранойей.

Они дошли до двери, и Джош посмотрел на имитацию выключателя. В верхнем положении, значит, Дункан уже был внутри. Он повернул выключатель вправо и ввел цифровой код на открывшейся клавиатуре. Дверная защелка щелкнула, и Фрэн первой спустилась по лестнице, а Джош закрыл и запер за собой дверь, плотно, как в банковское хранилище.

Подвалы были редкостью на Большом острове[13]. Пробиваться сквозь твердую скалу было сложно, а в свете постоянной угрозы штормов это считалось безрассудством. Но в подвале Джоша был собственный промышленный выгребной насос, который защищал от наводнений и работал от собственного генератора, который, в свою очередь, питался отдельно от основной сети.

Джош последовал за Фрэн в комнату с оборудованием. Дункан стоял наготове, в его руке был пистолет глок-13, направленный вниз. У него были те же угловатые черты лица, что и у Фрэн, те же глаза, но он все больше мужал и предпочитал не бриться, позволяя юношескому светлому пушку расти на лице, несмотря на то, что на Рождество ему подарили прибор Норелко[14]. Как и у его матери, выражение его лица было жестким, но без страха. Несмотря на то, что Джош был всего лишь его отчимом, он гордился решимостью Дункана. Парень прошел через ад и вышел с из него более сильным.

Гав, их толстый бигль[15], смотрел на них, высунув язык и виляя хвостом. Матисон спрыгнул с плеча Джоша и вскочил на спину собаки, как миниатюрный жокей.

Дункан уже включил мониторы, и датчики периметра включили камеру 2. Парадное крыльцо. Они наблюдали, как двое мужчин в костюмах постучали в дверь. Белые, около тридцати лет, с галстуками и в строгих пиджаках, слишком официальных для тропиков.

- Они с оружием, - сказала Фрэн, коснувшись экрана и отметив очертания пистолетов на их пиджаках.

Джош рассматривал их обувь. Ботинки, не сочетающиеся с костюмами, сшитыми на заказ.

- Военные? - спросил Дункан.

Стрижки определенно были армейскими, что уже было нехорошим предзнаменованием.

- Возможно. А может, они частные детективы. Или...

Джош чуть было не добавил "что-то еще", но понял, что в этом нет необходимости. Его семья уже и так думала об этом.

Он нажал на выключатель микрофона камеры. Комната с оборудованием наполнилась громким брачным криком древесной лягушки коки, который звучал очень похоже на цифровой писк. К этой какофонии присоединились катидиды и сверчки, а также далекий крик и улюлюканье амбарной совы.

- Что дальше? - спросил Дункан.

Справедливый вопрос. За все время учений они никогда не готовились к тому, что кто-то постучит в дверь в три часа ночи.

- Теперь я нажимаю кнопку, - сказал Джош, - открываю дверь-ловушку, которая отправляет их в яму с аллигаторами.

Дункан уставился на Джоша, на его подростковом лице появилось растерянное выражение, а потом он закатил глаза, когда понял, что отчим шутит. И снова Джош почувствовал прилив гордости. Дункан мог испугаться, но он понимал, насколько безопасно было здесь, в Убежище. При необходимости они могли оставаться здесь в течение недели. У них была еда и вода, двухъярусные кровати, туалет, телевизор и компьютер. Когда они только построили комнату, то несколько ночей спали в ней всей семьей, устроив вечеринку, чтобы Дункан привык к ней. Они ели попкорн и засиживались допоздна, смотрели фильмы и играли в видеоигры. Они даже назвали эту комнату Сейф-Хэйвеном[16], чтобы Дункану было привычно название его родного города. Правда, потом опомнились – никаких положительных ассоциаций это название не вызывало, поэтому сократили название просто до Убежища.

Но вопрос его пасынка был в точку. Если бы на них напали, что вполне возможно, учитывая их прошлое, следующим шагом был бы звонок в полицию, а затем к федералам. Если бы это не принесло желаемых результатов, следующим шагом были бы средства массовой информации.

До сих пор Ван Кампы выполняли свою часть сделки и хранили молчание. В случае угрозы Джош запомнил все номера крупных новостных агентств на Большом острове. Он мог бы раскрыть такие правительственные и военные тайны, которые разрушили бы жизнь множеству высокопоставленных людей, если бы его заставили это сделать.

Джош не хотел, чтобы до этого дошло. Они с Фрэн долго и упорно обсуждали вопрос о привлечении к ответственности виновных в геноциде в Сейф-Хейвене, но в итоге решили молчать ради Дункана. Если бы они рассказали прессе о том, что знали, последовали бы репрессии со стороны правительства и военных. Их жизнь бы превратилась в ад, и весь ее остаток им пришлось бы скрываться для собственной безопасности. Хотя, отцу Фрэн и это не помогло.

Он уставился на двух мужчин на мониторе.

Так что это? Команда, посланная заставить их замолчать? Если так, то почему они стучались в парадную дверь? Почему не целый отряд коммандос? Или авиаудар, чтобы уничтожить весь дом?

Ни один из других мониторов не работал, значит, камеры приближения не сработали. Джош все равно включил их, чтобы посмотреть.

Больше никого на участке не было.

Вообще никого.

Только двое парней на крыльце.

- Думаю, стоит спросить их, чего они хотят, - сказала Фрэн.

Джош посмотрел на жену, увидел в ее глазах силу, которой он так восхищался. У кого-то другого в этот момент могла бы начаться истерика. Даже если бы она стала плакать, метаться в панике или впала в кататонию, он не стал бы ее винить, что она так отреагировала. Но Фрэн была скалой, во многом сильнее его самого, и любовь, которую он испытывал к ней в этот момент, придавала ему сил.

Джош нажал кнопку интеркома.

Питтсбург, Пенсильвания

Фрэнк

Доктор Фрэнк Белджам[17] зевнул. Он проверял задание, пытаясь понять, как этот студент попал на факультет углубленной биологии. Работа была как-то связана с озоновым слоем и фотосинтезом. Но эксперимент не имел никакого смысла, а выводы были необоснованными, а в некоторых случаях и откровенными выдумками.

Белджам взял один из параграфов студента и набрал его дословно в Гуглe. Проверив результаты, он попробовал еще несколько раз с другими разделами.

Тупой, какой тупой.

Студент тупо содрал материал с интернета. А чтобы замаскировать свое жульничество, он смешал несколько разных работ без какой-либо видимой логики или причины.

Белджам распечатала файл из интернета, скрепил страницы степлером и написал сверху "F"[18], а также приписал: Ученые ссылаются на свои источники. Они также пытаются найти смысл.

Он уже собирался перейти к следующей работе, но остановился и добавил: Как вы попали на факультет углубленной биологии?

Это был справедливый вопрос. Но, глядя на написанные им от руки слова, Белджам задался вопросом: А как я оказался преподавателем биологии?

Сочетание неудачных решений и невезения. Но это было лучше других альтернатив. По крайней мере, в биологии он был дока.

И работа профессором биологии в государственном колледже все еще позволяла ему проводить некоторые генетические исследования. Не на таком уровне, как раньше, но достаточно, чтобы поддерживать активность ума и ловкость рук.

Он нахмурился, увидев название следующей работы - "Реакция растений на бытовые химикаты" - и уже был готов углубиться в нее, когда кто-то постучал в дверь.

О, Господи. Он нашел меня.

Белджам подумал о пистолете, который всегда собирался купить, о пистолете, из которого он мог бы застрелиться, если бы прошлое когда-нибудь напомнило о себе. Но он боялся купить пистолет. И хорошо, потому что, как бы ему сейчас ни было страшно, он бы так же струсил навести его на себя.

Прошло много времени с тех пор, как ему пришлось столкнуться с этим особым страхом. Кошмары, конечно, были. Их было много с тех пор, как он покинул Самхейн. Он не общался со своими друзьями, Сан и Энди, со дня их свадьбы в марте прошлого года, и это были единственные люди, с которыми он мог поговорить об их общем кошмаре. Потому что если бы он рассказал об этом кому-то еще, его бы расстреляли за предательство.

Возможно, это и было бы решением проблемы. Если бы зло пришло за ним, Белджам мог бы позвонить в газеты, рассказать обо всем, и тогда правительство США нашло бы способ убрать его. Но правительство было неэффективным, граничащим с некомпетентностью, и ему, вероятно, потребовались бы дни или недели, чтобы ликвидировать угрозу. А он будет все это время проходить через все круги ада. Это заставило Белджама в очередной раз задуматься, почему он так и не решился, и не купил проклятый пистолет.

- Доктор Белджам! Доктор Фрэнк Белджам! Это Секретная служба.

Страх Белджама перед демонами исчез. Но на его место пришел другой страх. Если это была Секретная служба, то могла быть только одна причина, по которой они за ним пришли.

- Доктора здесь нет, - отозвался он, стараясь исказить свой голос и сделать его более низким. Что было глупо, потому что они вряд ли знали, как звучит его голос. - Я его... его... любовник. - Глаза Белджама забегали по столу в поисках подходящего имени. Он нашел его на мониторе своего компьютера, на логотипе. - Его любовник, Визио. Почему вы беспокоите меня в такой час?

- Если вы не откроете дверь, доктор, мы ее взломаем.

Белджам вздрогнул. Он не хотел никуда идти с сотрудниками Секретной службой, потому что это было опасно. Да и как он мог быть уверен, что это вообще Секретная служба? Зло, с которым Белджаму приходилось сталкиваться в прошлом, было коварным.

- Я Визио, - неубедительно повторил он. - Доктор уехал из страны на биологический симпозиум. Я здесь, чтобы поливать его растения.

Дверь распахнулась.

Белджам вскрикнул от ужаса.

Он был прав.

Это была не Секретная служба.

Чикаго, Иллинойс

Том

Том Манковски[19] всматривался в свой планшет, пытаясь прочитать, не увеличивая размер шрифта. Автор, какой-то парень с кучей букв после имени, который якобы несколько раз выступал в программе "Доктор Фил", писал о важности близости в романтических отношениях.

Ни хрена себе. Мне не нужно было тратить 14,99 долларов, чтобы понять это.

Электронная книга называлась "Двадцать советов, как поддерживать отношения на расстоянии", и это была первая и последняя книга по самопомощи, которую Том когда-либо покупал. Цена удивила его, он думал, что электронные книги должны стоить намного дешевле, но тема была достаточно важной для него в тот момент, чтобы оправдать покупку.

К сожалению, до сих пор содержание книги нисколько не было полезным.

Часто звонить и писать? Есть.

Посылать подарки? Есть.

Секс по телефону? На самом деле они сделали еще один шаг вперед вместе с технологиями и использовали для этого Скайп.

Навещать по возможности?

Том посмотрел направо, на пустую сторону кровати. Джоан не было уже две недели. И прошло два месяца с тех пор, как он навещал ее в Лос-Анджелесе. За последние сто дней он видел ее всего восемь раз.

Том улыбался каждый раз, когда получал от нее сообщение. У него потеплело на сердце, когда Джоан прислала DVD со своей эротической записью. А ее вид в пеньюаре, когда она изо всех сил старалась вести себя пошло на экране, но постоянно срывалась и смеялась - это было лучше всякого порно в Интернете.

Но все это не заменяло ее. Ее ничто не заменит.

Том был одинок. И одиночество усугублялось тем, что у него был кто-то, кто мог заполнить эту пустоту. Но она не бросила бы свою работу, чтобы переехать в Чикаго, а он не бросил бы свою, чтобы переехать в Лос-Анджелес.

Детектив перевернул электронную страницу и прочитал:

Запланируйте неожиданный визит.

У Тома было несколько дней отпуска, которые нужно было отгулять, иначе он их потеряет. Но Джоан была занята на съемках, а это означало для нее 80-часовую рабочую неделю. Тем не менее, он мог прилететь в Калифорнию и быть рядом с ней в конце рабочего дня, хотя бы для того, чтобы поспать рядом с ней несколько ночей. Это было лучше, чем лежать в постели одному, читая дорогую книгу какого-то доктора философии с поразительным пониманием очевидного.

Он моргнул, зевнул и, проклиная свою гордость, нажал на экране кнопку AА, чтобы увеличить шрифт до восьмого размера. Это было лучше, чем покупать очки. Затем он поправил подушку и устроился поудобнее, чтобы почитать о совместной игре в онлайн-игры.

Да. Это то, что понравится Джоан. Мы играем друг против друга в смертельном матче Xbox Halo. Как, черт возьми, этот парень попал в программу "Доктор Фил"?

Но любопытство взяло верх над Томом, и он вышел из книги и начал просматривать Интернет, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь онлайн-игры о Франции пятнадцатого века, к которой Джоан проявляла интерес. Он пролистывал страницы Гугл, когда раздался стук в дверь.

Первой мыслью Тома было схватить пистолет на тумбочке. Работая в отделе убийств, Том нажил себе врагов. И некоторые из них были настоящими отморозками.

Второй мыслью было: Может быть, Джоан тоже читала эту дурацкую книгу и решила удивить меня неожиданным приездом?

Она звонила сегодня, но это было несколько часов назад.

Может быть, она звонила из аэропорта, перед тем как сесть в самолет?

Том спустил ноги с кровати, схватил лежащий на полу махровый халат (подарок Джоан) и сунул пистолет в карман, предварительно убедившись, что патроны в нем еще есть. Он вышел из спальни, мягко ступая на носочках, и прошел по короткому коридору к входной двери. После стычки с очень плохим и очень влиятельным человеком несколько лет назад Том усовершенствовал систему безопасности своей квартиры. Дверь была пуленепробиваемой, с усиленным замком. Точно такую же систему он установил в квартире Джоан, и через нее не смог бы прорваться ни один носорог.

Том посмотрел в глазок и увидел двух мужчин в темных костюмах, стоящих в коридоре. Белые, лет тридцати, с абсолютно бесстрастными лицами. Он заметил, что их пиджаки оттопыриваются, указывая на то, что под ними оружие.

Он пощупал свой СИГ[20] и сказал:

- Да?

Мужчина справа ответил:

- ФБР.

Они оба держали в руках значки и удостоверения личности. Том в свое время видел несколько таких, и они выглядели настоящими. Но в наши дни в Интернете можно было купить что угодно.

- Что вам нужно?

- Это насчет вашего напарника. Роя Льюиса.

Этого Том не ожидал.

- Что с ним?

- Мы считаем, что он в беде, детектив Манковски. Мы можем войти?

Тому это не понравилось. Было два часа ночи, весьма ненормальное время для того, чтобы парни из ФБР заглянули к нему. Но у них обоих было классическое, скучающее выражение лиц правительственных трутней, а Рой был Тому как брат. Держа пистолет наготове, он проделал сложный процесс отпирания двери и впустил их внутрь.

- Оружие вряд ли необходимо, детектив, - сказал тот же самый, разглядывая пистолет Тома.

- Я нервный тип.

Они ничего не ответили. Том отошел в сторону и позволил им войти в свою квартиру. И сразу заметил две вещи.

Во-первых, это их обувь. Вместо ожидаемых "Флоршеймов"[21] или их аналогов, на этих мужчинах были тяжелые ботинки на толстой резиновой подошве, подходящие для боя. Второе - их запах. Он был странным, что-то вроде мускуса в сочетании с чем-то лекарственным. Ничего похожего на запах туалетной воды и не похожего ни на один запах тела, который Том когда-либо чувствовал. Не отталкивающий и не привлекательный, но, безусловно, необычный.

Он прошел за мужчинами в гостиную. Никто не сделал ни малейшего намерения сесть на диван или в кресло, и Том не предложил им кофе, все еще стоявшего в кофейнике на кухонном столе. Он ждал, пока они заговорят первыми - старый трюк полицейских. После нескольких секунд молчания они заговорили.

- Мы понимаем, что вы и детектив Льюис были приглашены на необычную встречу в прошлые выходные.

Том вспомнил приглашение, которое пришло через ФедЭкс на работу.

- Что-то вроде игрового шоу, - сказал Том. - Выиграть миллион долларов или что-то в этом роде.

- Вы обсуждали это со своим напарником?

Том не обсуждал. По крайней мере, не очень подробно. Они с Роем получили одинаковые приглашения, но эти дни у них были в напряженной работе по делу банды, они допрашивали семь членов "Латинских королей" в течение четырех дней, и он забыл о приглашении через десять секунд после его получения. После допроса Рой ушел, упомянув, что постарается пробить, что это за приглашения они получили.

Насколько Том помнил, это было приглашение на какое-то дурацкое реалити-шоу. Тому не нужны были деньги, и уж точно не нужна была слава. Он предпочитал держаться в тени. Больше всего в работе Джоан он ненавидел вечеринки, которые ему приходилось посещать, когда он приезжал к ней. Все эти голливудские фальшивки, каждая из которых старалась сиять ярче другой. Джоан никогда не вела себя подобным образом, но, казалось, почти все ее друзья вели себя именно так.

- Мы говорили об этом меньше минуты. Рой спросил, не афера ли это. Я не проявил никакого интереса. Я даже не принял его всерьез.

- Это приглашение у вас?

Приглашение лежало на столе в спальне, но что-то заставило его утаить эту информацию.

- Не уверен, где оно.

- Можете поискать?

- Зачем?

Парни обменялись взглядами, затем снова повернулись к Тому.

- Потому что это улика в возможном расследовании убийства.

Том крепче сжал рукоятку своего СИГа.

- Что вы этим хотите сказать?

- У нас есть основания полагать, что Рой Льюис, ваш напарник, был убит.

Прошло много времени с тех пор, как кто-то бил Тома по лицу.

Ощущение от этого известия было намного хуже.

Кливленд, Огайо

Деб

Деб Дайтер уставилась на звонящий телефон.

Во рту у нее пересохло, а сердце трепетало в груди, словно колибри, застрявшая в грудной клетке. Она начала тянуться к мужу, чтобы схватить его за руку, но потом замешкалась. Ее протезы, сделанные из карбона и снабженные микропроцессором, было труднее надеть, чем другие протезы, и она разрывалась между потребностью утешить Мэла и необходимостью надеть протезы и бежать.

Бежать от чего? От телефона? От двери?

Неужели это то, к чему пришла моя жизнь? Позволить страху диктовать мне каждый шаг?

Деб заставила себя посмотреть на телефон. Она вздрогнула, когда он снова зазвонил.

Просто ответь.

Сделай это.

Сейчас же.

Но Деб не могла этого сделать. Даже не могла дотянуться до него. Она бегала марафоны, сражалась с горными львами и выжила в гостинице "Рашмор". Она даже посещала курсы карате и только что достигла 3-го мон кю[22]; получила фиолетовый пояс с красной полосой. Но она не могла заставить себя ответить на телефонный звонок.

Мэл казался таким же парализованным. Во многих отношениях его состояние было еще хуже, чем ее. В редкие ночи, когда ей удавалось заснуть, Мэл часто будил ее, в муках ночного кошмара, хныча так, что волосы на руках вставали дыбом.

Телефон зазвонил снова.

И еще раз.

Потом отозвался автоответчик: Вы позвонили Дайтерам, пожалуйста, оставьте сообщение.

- Это ФБР. Откройте дверь.

Деб удалось взглянуть на Мэла, выражение лица которого было отражало испуг и растерянность.

- Это по поводу Западной Вирджинии.

Рашмор. Большинство тех уродливых садистов погибли.

Но был один человек, который сейчас находился в тюрьме.

Мог ли он сбежать?

Деб не могла представить себе ничего хуже. Ее разум заработал на полную мощность, придумывая сценарии так быстро, что они превратились в одно большое пятно в ее голове.

Он выбрался... он идет за мной и Мэлом... его видели поблизости... он...

Это он сейчас говорит по телефону, выдавая себя за правительственного агента.

В дверь снова стали колотить. Деб не знала, что делать. Она чувствовала себя приклеенной к кровати. Мэла трясло так сильно, что он не смог бы ни во что попасть из пистолета, который держал в руках.

- Это очень важно, - сказал голос на автоответчике. - Откройте дверь. Мы знаем, что вы там. Мы вас видим.

Деб водила головой, панически осматривая спальню, не понимая, как кто-то может за ней наблюдать. Здесь никого не было, вообще ничего, кроме...

...окна.

Окно, над изголовьем кровати.

Мэл и Деб посмотрели вверх, на маленькое прямоугольное окно прямо над ними. Жалюзи были закрыты, но оставались щели и зазоры. А они находились на втором этаже.

Кто-то смог взобраться и наблюдать за нами.

- Откройте жалюзи, - сказал голос. - Я держу в руках свой значок.

Но что, если у него не было значка? Что если это был сбежавший псих, и в руках у него был кирпич, или лом, или...

Кто-то легонько постучал в окно.

Деб вскрикнула.

За жалюзи показался луч фонарика.

- Опустите пистолет, мистер Дайтер. Мы не причиним вреда ни вам, ни вашей жене.

Пот выступил на лбу Мэла, стекая по его лицу. Он пристально посмотрел на жену, и она почувствовала, что тот пытается совладать со своим страхом. Все еще держа пистолет в руке, Мэл медленно потянулся к шнуру на жалюзи...

...и дернул его.

За окном был мужчина. Не тот псих, которого они помнили. Высокий мужчина в костюме в одной руке держал мобильный телефон, в другой - фонарик, направленный на его собственное лицо.

- Я собираюсь достать свой жетон, - сказал он, и его слова на аппарате не совсем синхронизировались с его губами из-за спутниковой задержки. - Мы здесь, чтобы помочь вам.

Деб завороженно смотрела, как он медленно полез в карман и достал официальный значок ФБР и удостоверение личности.

Дрожа, она потянулась к телефону и сняла трубку.

- Чем мы можем помочь? - пролепетала она, стиснув зубы.

Мужчина улыбнулся, но улыбка была пустой и безэмоциональной.

- Откройте дверь и впустите нас. И мы расскажем вам.

Гранд Хейвен, Мичиган

Сара

- Что вам нужно? - спросила она в трубку, ее голос был настолько тихим, что она едва могла его расслышать.

- Это ФБР. Мы здесь, чтобы помочь вам вернуть вашего сына.

Сара моргнула, затем встряхнула головой. Страх, который она испытывала, сменился чем-то другим. То, чего она не испытывала так давно, что уже забыла, что это такое.

Надежда.

- Джек? - пролепетала она.

- Да, Джек. Открой дверь, и мы сможем поговорить об этом.

- Я... э... дай мне минутку.

Страх вернулся, и ее разум, справедливо рассудивший, что люди из ФБР не припрутся к ней среди ночи, чтобы помочь вернуть Джека. Вернуть ребенка было бы чудом. Это, в буквальном смысле, спасло бы ей жизнь.

Но ей казалось, что все это лишь предлог, чтобы она открыла дверь. Сара знала, что в мире есть плохие люди. Ей пришлось пережить самое худшее, что могло предложить человечество. Этот звонок мог быть связан со всем плохим из ее прошлого. Или это может быть новый хищник, ищущий возможности превратить ее жизнь в ад.

Обдумывая варианты, Сара быстро сняла испачканные треники, бросила их в душ и влезла в джинсы. Затем она пошла на кухню в поисках пистолета. Она нашла его на полу, рядом со старой коробкой из-под пиццы, и через занавески выглянула на улицу.

Двое мужчин в костюмах. Они смотрели прямо на Сару, как будто ожидали, что она посмотрит в окно. У обоих были золотистые значки. Сара задумалась, настоящие они или нет, но потом поняла, что это не имеет значения. Они могли выбить хлипкую дверь ее трейлера с меньшим усилием, которое потребуется, чтобы чихнуть. Если эти люди захотят войти, они легко смогут это сделать. Но пока что они предпочли вежливый подход.

Так что, возможно, они были из ФБР и говорили правду. А может, они пришли убить ее. В любом случае, она ничего не могла сделать, чтобы остановить их. В пистолете, который она держала в руках, была только одна пуля. Сара никогда не рассчитывала использовать его для самообороны.

Женщина положила руку на ручку входной двери, чувствуя, что приглашает неприятности внутрь. Но на самом деле, что бы они ни сделали с ней, это не могло быть хуже того, что она уже пережила.

Сара отперла замок и открыла дверь.

- Мы можем войти?

Сара кивнула, отступая в сторону. Она жестом указала на дешевый обеденный уголок, один из стульев шатался. Прохладный свежий воздух снаружи заставил ее осознать, насколько кисло пахло в трейлере, и она уловила едкий запах, похожий на испорченное молоко. Мужчины вошли в дом и стояли, казалось, не обращая внимания на беспорядок вокруг них. А беспорядок был. В раковине громоздилась посуда. Упаковки из-под фастфуда разбросаны повсюду. Мусорное ведро переполнено до отказа. С верхнего светильника свисала одна полоска махорочной бумаги.

Но Саре было все равно, что они думают об этом беспорядке, и осуждают ли они ее. Она просто хотела знать, правду ли они говорят о Джеке.

Мужчины предпочли стоять, проигнорировав ее приглашение, сделанное жестом. Они были выше, чем казались, когда стояли на улице. И более упитанными. Больше похожи на профессиональных рестлеров, чем на парней из ФБР.

- Итак, я вас слушаю, - заставила она себя говорить медленно, обдуманно. - Что вам нужно?

- Мы знаем, что произошло на Рок-Айленде.

В другой раз Сара бы вздрогнула при упоминании острова, но сейчас в ее организме было еще достаточно спиртного, чтобы она могла скрыть свою реакцию. Рок-Айленд - который она считала островом Плинсера - был причиной ее нынешнего состояния.

- Вы через многое прошли, - продолжал он. Его глаза и выражение лица были пустыми. - Но вы выжили. Должно быть, это было тяжелое испытание.

Сара не собиралась вступать в разговор о прошлом, особенно о том, что произошло на том острове.

- Так что насчет Джека?

- У правительства есть к вам предложение. Мы хотим помочь.

Усмешка появилась на ее губах прежде, чем она успела подавить ее.

- Правительство? Это то, которое забрало у меня ребенка?

В разговор вступил второй агент, который до этого молчал:

- Джека забрала Служба опеки. Вас остановили на скорости шестьдесят миль в час в тридцатимильной зоне, и он был без автокресла.

- Я... я оставила автокресло дома.

- И вы были пьяны.

Сара подумала, как ей оправдаться, но решила, что это не стоит ее усилий.

Да, она была пьяницей. После острова Плинсера выпивка была единственным, что заглушало ее кошмары. Она вышла из этого ада полностью разбитой и опустошенной, а вождение в нетрезвом виде стало последним гвоздем в гроб ее неудач. Саре пришлось продать дом, чтобы оплатить судебные издержки, и все равно она провела шесть месяцев в тюрьме за неосторожное управление автомобилем. Когда она вышла, то не смогла забрать Джека из приемной семьи, в которую его поместило государство. Она была матерью-одиночкой с судимостью, без средств к существованию, и многие - включая судью - сомневались в ее роли в бойне в Рок-Айленде. Не имея денег на хорошего адвоката, Сара снова начала пить и оказалась в этой дыре, в трейлерном парке, пытаясь найти в себе мужество пустить себе ту единственную пулю в голову.

- Чем вы можете помочь? - прошептала она.

- Есть экспериментальная программа, которая пройдет в эти выходные. Если вы примите в ней участие, вам дадут миллион долларов, и мы сможем работать с Службой опеки, чтобы вернуть вашего сына.

Сара фыркнула.

- Миллион баксов и Джек? Это шутка, да?

- Все серьезно, Сара. - Он полез в пиджак, достал несколько сложенных бумаг. - Подробности здесь.

- Что за программа? Что-то вроде реабилитации? – Произнеся это, Сара стала оглядывать кухню в поисках оставшегося алкоголя.

Молчун снова заговорил:

- Речь идет о страхе.

Сара уставилась на него, и его улыбка была ледяной.

- Страх?

Второй продолжил:

- Вы познали такой страх, какой большинство людей даже себе представить не могут. Правительство хочет изучить, как вы реагируете на страх.

- Зачем?

- Понимание страха может привести к контролю над ним. Вы, конечно, видите в этом преимущества для себя.

Сара наморщила лоб.

- Так это исследование страха? Они подключат меня к какой-то машине, а потом заставят смотреть страшные фильмы?

Молчун усмехнулся.

- О, это немного сложнее...

Питтсбург, Пенсильвания

Фрэнк

- Вы не из Секретной службы, - сказал доктор Фрэнк Белджам, внимательно изучая предлагаемые значки, на которых совершенно отчетливо было написано ФБР.

- Наши друзья из Секретной службы сказали нам, где вас найти, - сказал агент справа. От него пахло лекарствами. - Мы все федералы, так что разве это имеет значение?

- Да-да-да, на самом деле имеет.

Белджам невольно вспомнил, как в последний раз к нему приходили сотрудники Секретной службы, и именно так он оказался в Самхейне. Двое мужчин в черных костюмах с предложением всей жизни.

- У нас есть к вам предложение, - сказал тот же агент.

- Нет, спасибо. Я покончил с работой на правительство. Спокойной ночи.

Белджам направился к двери, чтобы проводить федералов, но один из них уперся в нее ногой.

- Нам хорошо известно о вашей роли в проекте "Самхейн", доктор. И чем это обернулось.

Белджам снова задумался о том, как завершилась та часть его жизни. О зле, царящем в мире, которое отчасти было его виной. Он приготовился к плохим новостям.

Но вместо этого его удивили плохие новости совершенно иного рода.

- Правительство не предлагает вам работу, оно предлагает вас участие в программе, - сказал агент. - По теме, которая хорошо вам известна.

- Молекулярная биология?

- Страх, - сказал другой.

Белджаму показалось, когда мужчина заговорил, показав зубы, что те выглядели...

...выглядели очень острыми.

- Вы приглашены провести выходные и принять участие в уникальном эксперименте. За вами будут внимательно наблюдать, чтобы узнать, как вы реагируете на страх. У вас больше опыта в этой области, чем у большинства людей.

Это преуменьшение века, - подумал Белджам.

- За один день вашего времени вы получите один миллион долларов. Плюс вашу прежнюю работу в Биологене.

Белджам подняла бровь.

- Простите?

Много лет назад его справедливо уволили из Биологена за халатность. С тех пор те объединились с фармацевтической компанией ДруТич и стали ведущей биотехнологической фирмой в мире.

- Миллион и должность руководителя отдела молекулярной биологии.

Глава отдела? Это означало чистые исследования, то, что он любил больше всего на свете.

Он позволил себе несколько секунд пофантазировать. Его собственная лаборатория. Доступ к лучшему оборудованию. Самый компетентный персонал в мире. И больше никаких зачетов по нелепым работам о реакции растений на бытовую химию.

Но потом ему снова пришлось вернуться в реальность, подкрепленную заслуженным скептицизмом.

- Значит, это никак не связано с Самхейном?

- Нет.

- А там... - он тщательно подбирал слова, - в этой программе будут другие участники?

- Несколько. Но никого из тех, кого вы знаете.

Это означало, что к его друзьям из Самхейна, Сан и Энди, они не обращались.

Но снова работать на правительство? Мог ли он доверять им?

Ответ пришел быстро и окончательно.

Абсолютно, блядь, нет.

- Это заманчивое предложение, господа, но я откажусь.

Главный из них пристально смотрел на Белджама, его глаза оставались пустыми.

- Если вы не примете это предложение, вы будете казнены за измену.

- Измена? - пискнул Белджам. - Я никогда и никому не говорил о том, что произошло.

- Вы точно знаете, что вы сделали, - сказал агент. - Вы знаете, в чем ваша вина.

Федерал говорил правду. И Белджам годами ждал, когда зло, которое он выпустил в мир, появится снова. Каждую неделю он часами следил за мировыми новостями в поисках доказательств.

Но до сих пор зло оставалось в спящем состоянии. Белджам даже начал надеяться, что оно полностью исчезло.

- Ваш выбор – участвовать в эксперименте и получить крупную денежную компенсацию, а также работу своей мечты. Или быть помещенным в секретную тюрьму и казненным без суда и следствия. И эта угроза распространяется на ваших помощников.

- Эндрю и Саншайн Деннисон, - сказал другой, показав Белджаму еще раз ряд своих акульих зубов. - Насколько я понимаю, они ждут ребенка. Хотите ли вы быть ответственным еще и за разрушение их семьи?

Белджам не хотел, чтобы они умирали. Он тоже не хотел умирать. Смерть была одной из многих вещей, которых боялся Фрэнк.

- Тогда, очевидно, у меня нет выбора. Где должен проходить этот эксперимент?

- Вы слышали о доме Батлера?

Белджам слышал. И когда кровь отхлынула от его лица, он всерьез задумался, не лучше ли казнь за измену.

Чикаго, Иллинойс

Том

- Вы думаете, что мой напарник был убит, и это как-то связано с этим игровым шоу?

Агенты посмотрели друг на друга.

- Мы расследуем дело человека по имени доктор Эмиль Форенци. Он может быть причастен к исчезновению более дюжины бывших военных. Из того, что нам удалось выяснить, он занимается какими-то научными исследованиями физических характеристик страха.

- Это он отправил приглашения?

- Мы считаем, что да.

- И вы думаете, что он мог убить Роя?

- Мы не уверены.

- Вы, ребята, не так уж много знаете, не так ли?

- Детектив Манковски, мы считаем, что доктор Форенци может финансироваться американскими военными. Так что некоторые пути для нас закрыты.

Тому это было знакомо. В армии, как и в правительстве, принято хранить секреты.

- У вас есть какие-нибудь реальные доказательства?

- Только косвенные. Мы пытались прищучить Форенци, но он хорошо заметает следы. Однако мы знаем, что он пригласил людей для участия в своих экспериментах. Людей, которые прошли через ад здесь, на земле. Мы проверили биографию вашу и вашего напарника, и вы оба, безусловно, подходите.

Ни хрена себе, - подумал Том.

- Мы бы очень хотели выяснить, что происходит, детектив.

- И вы хотите, чтобы я это выяснил?

- Мы получили разрешение от вашего босса, капитана Бейнса, мы хотели бы, чтобы вы работали с нами над этим делом.

Это показалось Тому странным, так как Бейнс не любил работать с ФБРовцами. И вполне обоснованно. Они были самодовольными и часто смотрели на городских полицейских свысока. Но у Бейнса также было почти отцовское чувство ответственности по отношению к своим людям. Если Рой пропал, капитан хотел, чтобы его нашли.

- И вы не можете сделать это сами, потому что...? - спросил Том.

- Нас не приглашали. Пригласили вас. Вы могли бы оглядеться там, поговорить с Форенци, попытаться получить какие-нибудь улики. Мы пытались допросить его, и мы обнаружили, что все не так-то просто. Очевидно, у него есть друзья в высших кругах.

- Где Форенци?

Они обменялись еще одним взглядом.

- Он устроил свою лабораторию в доме Батлера.

- Дом Батлера?

- Вы слышали о нем?

После дома, прославленного в "Ужасе Амитивилля", дом Батлера был, вероятно, самым известным паранормальным местом в Америке. Том даже вспомнил, что смотрел о нем малобюджетный фильм на Нетфликс. В Южной Каролине безумный врач, брат владельца плантации, построил под поместьем лабораторию в подземелье, где проводил ужасные эксперименты над рабами, которыми они владели. Том посмотрел десять минут и выключил фильм. Несмотря на плохую игру и никудышные спецэффекты, призраки в фильме были ужасно деформированы и напомнили Тому ту ночь, которую он провел в реальном подвале реального особняка, и ему не нужно было лишний раз напоминать об этом.

- Предполагается, что там водятся привидения, - сказал Том.

- Форенци, по-видимому, убежден, что там действительно водятся привидения. И он считает, что страх перед сверхъестественным вызовет у его добровольцев реакцию чистого ужаса.

- Вы говорили с кем-нибудь из этих добровольцев?

- Нет. Мы пытались отследить тех, о ком знали, но они... исчезли.

Том почти рассмеялся над этим. Почти. Это было настолько нелепо, что могло бы послужить поводом для истории о призраках у костра. Но ни один из агентов не смеялся.

- О скольких людях идет речь? - спросил он.

- Две или три дюжины.

- Включая пропавших военных?

- В дополнение к ним.

- Значит, вы хотите сказать, что в доме Батлера исчезло... сколько?... пятьдесят человек с тех пор, как туда въехал Форенци?

- Я считаю, что ваше число стоит минимум умножить на двое.

- И никто ничего не сделал?

- Мы как раз сейчас и пытаемся что-то сделать, детектив. Именно поэтому мы находимся в вашей квартире в три часа ночи.

Том потер глаза.

- Мне нужно подумать об этом. У вас есть номер, по которому я могу с вами связаться?

Один из агентов достал карточку и протянул ее.

- Мы бы очень хотели увидеть это приглашение, - сказал он, зажав карточку, чтобы Том не смог ее взять.

- Когда я найду, я передам его вам.

Федерал выпустил карточку.

Специальный агент Джон Смит. Надо же.

- Мы слышали, что Форенци проводит еще один эксперимент в эти выходные. Наш информатор говорит, что участников отбирают прямо сейчас.

- Кто этот информатор?

Ни один из агентов не ответил. Том и это понимал – своих информаторов не выдают.

- Спокойной ночи, джентльмены, - сказал Том. - Вы сами найдете выход.

Они ушли, даже не кивнув. Как только дверь закрылась, Том подошел к своему мобильному телефону и позвонил Рою.

Звонок сразу же перешел на голосовую почту.

- Рой, это Том. Перезвони мне, как только получишь это сообщение.

Было слишком рано, чтобы звонить Глэдис, бывшей жене Роя, поэтому вместо этого Том пошел в спальню и нашел полученное приглашение. Он надел пару латексных перчаток, которые хранил в ящике стола, и вытащил приглашение из сине-оранжевой картонной упаковки. Это был стандартный лист бумаги размером 8,5 х 11 дюймов[23], белый и плотный. Надпись на нем была сделана каллиграфическим почерком.

Переживите ночь в доме с привидениями и получите $1 000 000.

Позвоните по телефону 843-555-2918 для подтверждения.

Приглашение 3345

Том перевернул бумагу, ничего не обнаружив, затем поискал невидимый водяной знак - безуспешно. Затем он понюхал ее, и она пахла бумагой. Наконец детектив достал лупу и изучил шрифт. Он был не рукописный, а отпечатан на принтере.

В тексте приглашения ничего не говорилось о том, что это игровое или реалити-шоу, но именно эти варианты они с Роем обсуждали в течение тех пятнадцати секунд. Но более вероятным казалось, что это шутка, розыгрыш или мошенничество.

И все же ФБР было крайне заинтересовано этим приглашением, и они не думали, что это розыгрыш.

Том включил монитор своего компьютера и увидел, что программа Скайп все еще открыта - он использовал ее для общения с Джоан - но отключена. Он нахмурился, затем набрал в Гугле "доктор Эмиль Форенци", написав так, как услышал на слух.

Он нашел его в социальной сети Линкедин. Родился в Бразилии пятьдесят шесть лет назад, его отец - итальянец, а мать - коренная жительница. В детстве переехал в США. Полная стипендия в Брауне. Докторантура в Массачусетском технологическом институте. Затем он пошел работать в Министерство обороны и, по-видимому, работает до сих пор. Специальность включала кучу технических и научных навыков, которые Тому пришлось прокрутить вниз, чтобы прочитать полностью.

Так почему же гениальный ученый верит во что-то столь нелепое, как сверхъестественное?

Том подавил эту мысль. Если он опишет некоторые из вполне реальных вещей, которые с ним происходили, большинство людей в мире сочтут их нелепыми. Стараясь не терять голову, он набрал в Гугле "Дом Батлера" и нашел сайт, посвященный этому.

Том уселся в свое кресло и начал читать.

История здания

Дом Батлера был построен в 1837 году богатым землевладельцем Джебедией Джеймсом Батлером на хлопковой плантации в Солидарити, Южная Каролина, в пятидесяти милях от Чарльстона. Имея более ста пятидесяти комнат, построенных в неоклассическом стиле, он был домом для Джебедии, его жены Аннабель и младшего брата Колтона до их смерти в 1851 году.

Строительство началось в 1835 году и сопровождалось многочисленными неудачами, включая сильный ураган, пожар и гибель трех рабочих. Один из них погиб, когда его придавило поддоном с кирпичами. Другой был насмерть ошпарен горячей смолой. Третий упал в бетонный фундамент, когда его заливали, и утонул там. По общепринятым слухам, его тело обнаружили только после того, как бетон затвердел, и его невозможно было извлечь, поэтому Батлер распорядился залить его сверху еще бетоном.

Многие считают, что именно отсутствие надлежащего погребения послужило началом слухов о том, что в доме водятся привидения. Другие утверждают, что источником проблем была сама земля. В конце 1700-х годов здесь находилась процветающая деревня коренных американцев кусабо, насчитывавшая более двухсот человек. Деревня была сожжена, а ее жители истреблены белыми поселенцами, желающими заполучить плодородные земли.

Во время длительного и хлопотного строительства Аннабель говорила: "Может быть, Господь не хочет, чтобы мы строили этот дом?".

Длительные сроки завершения строительства также объясняются архитектурными требованиями, которые предъявлял Батлер. Он нанял трех разных архитекторов, каждый из которых проектировал свою часть здания, поэтому никто, кроме Батлера, не знал точной планировки. Это было особенно важно, поскольку в поместье было множество тайных комнат и проходов, фальшивые стены, лестницы, ведущие в никуда, подвал с лабиринтами тоннелей длиной в несколько километров и камера пыток.

Рабство

На пике своего развития в 1841 году плантация насчитывала десятки рабов, большинство из которых обрабатывали несколько сотен акров хлопка и табака. Известно, что Батлер открыто хвастался тем, что разводит свою собственную рабочую силу, и многие рабы, рожденные на плантации, были детьми Батлера или его брата. В нескольких зафиксированных случаях, если ребенок, родившийся в поместье, был слишком светлокожим, Батлер заживо скармливал его свиньям, которых держал в поместье.

Вскоре Батлер стал одним из крупнейших скупщиков рабов на Юге, что заставило одного из его современников заметить: "[Батлер] купил чертовски много рабов, что они могли бы обрабатывать весь штат". Однако на Батлера, похоже, работало не более пятидесяти рабов, хотя, согласно записям, он купил более четырехсот.

Известные как необычайно жестокие хозяева, братья Батлер, похоже, получали удовольствие от наказания своих рабов за реальные или надуманные проступки. Они в полной мере использовали камеру пыток в доме, где с рабов сдирали кожу, варили их заживо, распинали, бичевали, калечили и сжигали.

Колтон Батлер, самопровозглашенный врач, который требовал, чтобы к нему обращались "доктор", хотя у него не было никакой медицинской степени, провел множество хирургических экспериментов над рабами без анестезии с очевидной целью соединить их вместе.

"Я считаю, что у меня есть способность и необходимая решимость, - писал Батлер, - соединить части двух негров в единое существо. Подумайте о рабе с четырьмя сильными руками, что удвоит его производительность труда, или с шестью грудями, чтобы кормить молодняк...".

Восстание

Батлеры наняли десять вооруженных людей для охраны их и их имущества, и те были известны такой же жестокостью, как и их работодатели. Ежедневные побои, телесные наказания и публичные казни (хотя убийство рабов противоречило кодексу рабовладельцев) были обычным делом. Одноглазый человек по имени Джонатан "Блэкджек" Риди работал надсмотрщиком на полях и однажды сказал: "Пролитая кровь полезна для почвы, она делает хлопок лучше".

31 октября 1847 года, в конце ежегодного сбора хлопка, Блэкджек бил плетью молодого парня, единственным нарушением которого было то, что он остановился на мгновение, чтобы вытереть пот со лба. Похоже, это стало последней каплей для рабов, с которыми плохо обращались, и они взбунтовались, избив Блэкджека так жестоко, что власти смогли опознать его труп только по черной кожаной повязке.

Восстание распространилось по полям, охранники либо были застигнуты врасплох, либо у них закончились боеприпасы, и после того, как последний был убит, разъяренные рабы собрались в доме Батлеров.

Джебедию Батлера и его жену Аннабель подвесили голыми за лодыжки к стропилам в большой комнате Батлер-Хауса и забили до смерти плетьми и бичами. Колтона загнали в недра подвала и притащили в камеру пыток, где его положили на дыбу и растягивали до тех пор, пока его руки и ноги не были сломаны в нескольких местах каждая. Затем его подожгли.

Большинство рабов сбежали в соседние штаты, некоторые добрались до Севера и обрели свободу.

Последствия

Смерть Батлеров была главной новостью в течение нескольких недель после инцидента, и за головы беглых рабов назначалась награда. Но желающих было немного. Ходили слухи о "проклятии рабов", согласно которым любого, кто попытается поймать рабов Батлеров, постигнет та же участь, что и семью рабовладельца.

Дом и плантация оставались незанятыми в течение пяти лет, пока человек, утверждавший, что он дальний кузен Батлеров, Стерджис Батлер, не подал прошение в суд о праве собственности и не переехал в дом летом 1852 года.

Стерджис безуспешно пытался нанять рабочих, чтобы отремонтировать дом, который пришел в упадок и все еще носил следы повреждений, полученных во время восстания. Но рабочие всегда в ужасе увольнялись через несколько дней, утверждая, что видели странные призрачные фигуры или слышали бесплотные крики.

Стерджис прибег к ремонту дома своими силами, но не пытался восстановить плантации, и вскоре земля превратилась в болото.

Хотя Стерджис так и не женился, в доме Батлеров он развлекался в компании самых разных женщин, многие из которых были проститутками. По крайней мере, о дюжине из них больше никто никогда не слышал.

Годы гражданской войны

Когда в 1861 году началась война между Севером и Югом, в Доме Батлера расположился гарнизон армии Конфедерации. В период с 1861 по 1865 год по меньшей мере шесть солдат покончили жизнь самоубийством на территории дома, а еще шестнадцать были помещены в местную психушку, где разглагольствовали о сверхъестественных явлениях. Находясь под наблюдением психиатров, четверо покончили с собой, восемь умерли по необъяснимым причинам, а один мужчина вырвал себе глаза вилкой.

Стерджис, освобожденный от призыва, поскольку работал фармацевтом, оставался в доме во время его оккупации войсками, хотя и держался особняком в закрытом крыле подвала. Ходили слухи, что он "в союзе с дьяволом" и является сторонником "черной магии". Милледж Люк Бонэм, губернатор Южной Каролины и бригадный генерал армии, сказал о Стерджисе: "В этом человеке есть что-то темное и извращенное. Он точно не христианин".

Годы реконструкции

В течение четырех десятилетий после окончания войны о Стерджисе Батлере почти ничего не было слышно. Проститутки из округа продолжали исчезать, и местные жители не обращали на это внимания. Но в 1902 году Миа Локвуд, единственная дочь южного птицеводческого магната Эрла Локвуда, исчезла накануне своего дебютного бала в Чарльстоне.

Сплетни и слухи привели к созданию отряда самосуда, который совершил налет на дом Батлеров 1 мая, в языческий праздник, известный как Вальпургиева ночь. Ворвавшись в дом, группа обнаружила Стерджеса, возглавляющего черную мессу, изобилующую оккультной атрибутикой, включая черные свечи, отрубленные головы животных, святотатственные предметы и переплет XVII века "Молот ведьм", печально известного трактата о ведьмах. Стерджис повесил обнаженную и изнасилованную Мию вверх ногами на кресте и как раз лакал кровь, текущую из ее перерезанного горла, когда ввалилась толпа.

Стерджиса немедленно вытащили на улицу, привязали к черному дубу и подожгли. Он якобы смеялся, пока горел.

В ходе осмотра участка в последующие недели было обнаружено три массовых захоронения, некоторые из которых были сделаны более семидесяти лет назад (кости рабов), а некоторые - совсем недавно (трупы пропавших проституток), что сделало Стерджеса одним из первых и наиболее плодовитых серийных убийц Америки.

1910-1945

Дом Батлера оставался незанятым в течение нескольких лет после смерти Стерджиса Батлера, пока округ не приобрел его, превратив особняк в дом для слепых, а также для инвалидов-ветеранов Первой мировой войны. На пике его использования в нем проживало более ста человек. За тридцать пять лет работы приюта было много эпидемий, унесших множества жизней.

1911 - Туберкулез убил 35 человек.

1918 - Испанский грипп убил 63 человека.

1920 - Дифтерия убила 9 человек.

1924 - Ботулизм убил 40 человек.

1931 - Холера убила 5 человек.

1940 - Корь убила 5 человек.

В 1945 году в большой комнате вспыхнул пожар, и все 86 жителей задохнулись от дыма или ожогов третьей степени. Неизвестно, почему они не смогли спастись, ведь все двери были открыты.

После Второй мировой войны

Дом Батлера оставался заброшенным до 1956 года, когда его приобрела компания по освоению земель, намеревавшаяся снести особняк и построить жилой комплекс. За день до сноса владелец компании, Джей-Джей Хоссенпорт, был поражен молнией и погиб, садясь в машину.

Во время его похорон молния ударила в его вдову, Миртл Хоссенпорт.

Их наследники, считая, что участок проклят, выставили его на продажу. Он оставался на рынке и пустовал в течение двадцати девяти лет, хотя шесть разных риэлторов показывали дом десятки раз.

В конце концов его приобрел эксцентричный миллионер Огастус Торбл, единственный наследник ресторанного магната, который потратил более миллиона долларов на восстановление дома, приводя его в прежний вид. В 1985 году он переехал в Дом Батлера со своей молодой невестой Марией.

В 1992 году Мария была обнаружена охотниками блуждающей обнаженной в лесу в шести милях от Дома Батлера. Она была истощена и избита, шрамы покрывали восемьдесят процентов ее тела.

В больнице она рассказала полиции историю о пленении и жестоком обращении со стороны мужа, который держал ее взаперти в камере пыток в Доме Батлера и измывался над ней в течение нескольких лет. Она также рассказала, что ее заставили участвовать в пытках и убийстве одиннадцати женщин, останки которых позже были найдены в одном из подземных туннелей.

Торбл был арестован, судим и приговорен к пожизненному заключению. Вскоре после суда Мария покончила жизнь самоубийством. До сих пор личности женщин, убитых Торблом, не установлены. Торбл отказался сотрудничать с властями, и неизвестно, где он находил своих жертв и как заманил в дом. Он по-прежнему находится в исправительном учреждении Фетцер в Чарльстоне, штат Южная Каролина.

Нынешний владелец

Дом оставался пустым до 2002 года, когда его приобрела Объединенная системная ассоциация, которая построила вокруг Дома Батлера электрифицированную ограду по периметру. С тех пор он стал закрыт для охотников за привидениями, любителей острых ощущений и просто любопытных. Тех, кого ловят при попытке вторжения на частную территорию, немедленно арестовывают.

Привидения

За свою 176-летнюю историю с Домом Батлера были связаны десятки странных происшествий и необъяснимых явлений. Вот некоторые из них:

1848 год - ряд поджогов в Чарльстоне, включая шесть церквей, которые сгорели дотла, были приписаны таинственной фигуре с повязкой на глазу. Несколько свидетелей поклялись, что это был призрак надсмотрщика Блэкджека Риди.

1863 год - восемь солдат Конфедерации, остановившихся в Доме Батлера, сообщили о парящем светящемся шаре, который летал ночью по нижним туннелям. Он мог проходить сквозь стены и запертые двери, и если касался человека, тот умирал от испуга.

1908 - в районе Чарльстона было зарегистрировано семь случаев нападения и сексуального насилия на женщин, совершенных нападавшим, которого они опознали как Стерджиса Батлера... через шесть лет после его смерти.

1915 - вернувшиеся ветераны Первой мировой войны, многие из которых стали жертвами применения хлора, фосгена и горчичного химического оружия, утверждают, что их мучил хихикающий дух в противогазе.

1918 год - во время эпидемии испанского гриппа более дюжины пациентов сообщили о нападениях, домоганиях, а в некоторых случаях и изнасилованиях со стороны неизвестного существа. Дух якобы пах горелой плотью и парализовывал своих жертв, чтобы они не могли двигаться или кричать во время нападений.

1958 - после смерти Джей-Джея и Миртл Хоссенпорт потомки пережили полосу невезения, которую многие приписывают сверхъестественным явлениям. Шесть автомобильных аварий, два пожара, утопление, инсульт и нападение собаки унесли жизни шестнадцати членов семьи Хоссенпорт. Последняя оставшаяся в роду Хоссенпорт Мэри Кейт была убита серийным убийцей Чарльзом Корком в 1993 году.

1965 - известный медиум Франческа Силлеро собралась с группой богатых меценатов в Доме Батлера, чтобы провести спиритический сеанс в ночь на Хэллоуин. Во время спиритического сеанса она заявила, что вызвала дух Колтона Батлера. Когда дух Батлера находился в ней, он якобы заставил ее вырвать себе оба глаза и отгрызть язык.

1982 - группа подростков из Чарльстона влезла в Дом Батлера, чтобы устроить ночную вечеринку. В разгар пирушки у одного из подростков без объяснимой причины начали кровоточить десны. К тому времени, когда друзья доставили ее в больницу, у него выпали все зубы. Никакого медицинского объяснения этому так и не было дано.

1998 - телевизионная съемочная группа из шоу паранормальных расследований "Охотники за призраками" провела ночь Хэллоуина в Доме Батлера. По неподтвержденным данным, произошла трагедия. Никто не знает, что произошло, но ведущий Ричард Райзер сразу же ушел с телевидения, так и не выпустив программу в эфир.

Том щелкнул на сайте в разделе ФОТО. Первая фотография была очень похожа на фото Белый дом, но без колонн и более темного цвета. На второй были изображены три человека - братья Батлеры и Аннабель.

Джебедайя Батлер был мужчиной с седыми волосами и бородой в стиле Ван Дейка. Он был очень похож на толстого полковника Сандерса[24], только без улыбки. Его жена тоже была пухленькой, и либо на фотографии было пятно, либо ее левый глаз был сильно косил. Колтон был самым высоким из них и очень худым. Он опирался на трость, сгорбившись, как будто у него болела спина, и носил моржовые усы, концы которых были закручены и напомажены.

Следующая фотография запечатлела яма в земле, заполненную камнями, и Тому пришлось прочитать надпись, чтобы понять, что он видит.

На территории участка было найдено более четырех тысяч человеческих костей.

От неожиданности он с испугу совершил ошибку, нажав на следующую фотографию, на которой был изображен афроамериканец без рубашки, на теле которого было столько шрамов, что он уже мало походил на человека. Когда Том поспешил нажать кнопку отмены, что-то в изображении показалось ему странным, и он пригляделся.

Что-то висело на изуродованном плече мужчины.

Третья рука.

Она была маленькой, увядшей, висела на груди, как помятый кожаный ремень. Но на ее конце явно было пять пальцев, и они были...

Святое дерьмо. Пальцы держат оловянную кружку.

Том увеличил изображение, пытаясь определить, не была ли фотография подделкой, но она выглядела вполне настоящей.

Что за чертовщина творится с некоторыми людьми? Если предположить, что даже некоторые факты на сайте были правдой, что могло заставить человека так относиться к своим собратьям?

Том перешел к следующей фотографии, отчасти из нездорового любопытства, отчасти потому, что хотел увидеть, как Батлеры получат по заслугам. Он был вознагражден фотографией, которая выглядела как две окровавленные, ободранные оленьи туши.

Снова ошибся. Надпись гласила: "Тела Джебедии и Аннабель Батлер". У них был содран каждый дюйм кожи на теле.

К счастью, фотографий истерзанного Колтона не было. Зато был портрет Стерджиса Батлера, и Том был потрясен тем, как сильно он похож на Влада Колосажателя[25]. Те же темные, выпученные глаза. Та же острая черная борода. Том заглянул в эти глаза, и отвращение зашевелилось у него в животе.

Далее была фотография дома после пожара 45-го года. Строение осталось целым, но вокруг окон и входной двери виднелись следы копоти и пожара. Том собирался перейти к следующей странице, но что-то в фотографии привлекло его внимание.

Он увеличил фотографию. В одном из почерневших окон виднелось пятнышко белого цвета.

Том еще больше увеличил масштаб.

Белое пятно было похоже на призрачное лицо кричащего человека.

Справа от Тома что-то со шумом пришло в движение, и он с испугом оглянулся через плечо, адреналин забурлил, и увидел, как дверь его спальни...

...закрылась сама собой.

По мере того как его шестеренки в мозгу скрипели, вращаясь и пытаясь дать логическое объяснение этому явлению, Том вспомнил, что его окно было приоткрыто. Из-за сквозняка дверь иногда открывалась и закрывалась; это случалось достаточно часто.

Тем не менее, после прочтения истории Дома Батлера это напугало его. У Тома пересохло во рту. Его сердце гулко стучало, и это отдавалось в ушах. Он и чувствовал, и видел, как все крошечные волоски на тыльной стороне его рук встали дыбом.

Ему было страшно.

И ФБРовцы были правы. Том знал, как никто другой, каково это - бояться.

И ему это не нравилось. Ни капельки.

Том уставился на телефон, желая позвонить Джоан. Услышав ее голос, он бы успокоился.

Вместо этого детектив зашел на Ю-туб и включил песню Боба Уокенхорста.

Он также включил свет в спальне.

В светлой комнате, под музыку, Том чувствовал себя уже не таким одиноким. И не таким испуганным.

Но он не мог расслабиться настолько, чтобы уснуть. Каждый раз, когда он закрывал глаза, то видел этого бедного, покрытого шрамами, трехрукого раба. И думал о своем напарнике Рое.

Милилани, Гавайи

Фрэн

Фрэн вместе с мужем и сыном смотрела на монитор, изображение на который передавалось с камеры на крыльце. Двое мужчин, стоявших у их входной двери, оглянулись, когда Джош нажал кнопку интеркома и заговорил.

- Кто вы и что вам нужно?

- Мистер Ван Камп? - Они все еще оглядывались по сторонам в поисках камеры. - Мы из ФБР. Мы хотим поговорить с вами и вашей женой.

Джош взглянул на нее, и Фрэн слегка покачала головой.

- Нам это не интересно, - ответил Джош. - Уходите.

- Это возможность для каждого из вас заработать по миллиону долларов.

- Два миллиона баксов? - сказал Дункан. - Мам, это же куча денег.

- И, вероятно, куча проблем, - добавил Джош. - Честно?

- Ни за что, - сказала Фрэн.

- Если вы позволите нам войти, - продолжал человек на крыльце, - мы могли бы все подробно объяснить. Это займет всего один день вашего времени. Это спонсируемый правительством эксперимент.

Джош фыркнул. Фрэн увидела недоверие в его глазах. Она чувствовала себя точно так же. Она бы прыгнула со скалы на гвозди, прежде чем довериться правительству.

- У вас есть десять секунд, чтобы покинуть нашу территорию, - сказала она в переговорное устройство. - Или мы вас пристрелим.

Один из мужчин на мониторе потянулся в карман и достал несколько сложенных бумаг.

- У нас есть вся информация прямо здесь.

- Пять секунд, - сказал Джош.

- Мы оставим ее здесь для вас.

Фрэн смотрела, как мужчина засунул бумаги в дверной косяк, а затем они ушли. Она следила за ними, монитор за монитором, пока они не покинули их территорию.

Дункан уставился на нее, его глаза округлились.

- Ты бы действительно застрелила их, мама?

Фрэн не ответила. Но ее мысли вернулись к Сейф-Хэйвену. Ко всем друзьям, которых она потеряла. Ко всему ужасу, который пережила она и ее семья.

Застрелила бы она их? Да, черт возьми.

Ни у кого больше никогда не будет возможности причинить вред ей или ее семье.

До тех пор, пока у нее еще есть силы держать ружье в руках и нажимать на курок.

Кливленд, Огайо

Мэл

- Это всего лишь на двадцать четыре часа, - сказал агент ФБР в дверях. - Вы приедете, пообедаете, вас осмотрит врач, затем вас запрут на ночь в Доме Батлера и будут внимательно наблюдать за вами, чтобы изучить вашу реакцию на страх.

- Значит, они будут специально пытаться напугать нас? - спросила Деб.

Мэл спрятал пистолет в карман халата, а его жена так сильно сжимала его руку, что перекрыла кровообращение.

- Это исследование страха, - сказал агент. - У вас обоих был уникальный опыт, который делает вас идеальными кандидатами.

- И мы живем с этим опытом каждый день, - сказал Мэл. Его опасения исчезали с тех пор, как они открыли дверь, и постепенно сменялись гневом. - Вы не имеете права приходить сюда и делать нам это нелепое предложение.

После всего, что они с Деб пережили, зачем им добровольно подвергать себя еще большим ужасам, реальным или надуманным? От такой просьбы даже у его жены подскочило давление, и он ни за что на свете не позволил бы...

- Мы можем подумать об этом? – неожиданно спросила Деб.

Мэл уставился на нее, не в силах скрыть свое удивление.

- Деб?

- Я не сказала, что мы сделаем это, милый. Но я думаю, нам стоит подумать об этом.

Мэл не понимал. Конечно, два миллиона долларов - это много, но у них все было в порядке с финансами. Зачем Деб вообще об этом думать?

Агент, который вел разговор, полез в пиджак и протянул Деб несколько сложенных бумаг. Мэл уловила промелькнувшую ухмылку в уголках его рта.

- Эксперимент будет проходить в эти выходные. Доброй ночи вам обоим.

Федералы ушли, и Деб закрыла дверь, заперев ее на различные засовы и задвижки.

- Дебби, ты же не серьезно. - Он посмотрел на ее красивое лицо.

- Я думаю, мы должны хотя бы обсудить это, прежде чем ты примешь решение за нас обоих.

- Я не понимаю. – Сказал он полным изумлением. - Я думал...

- В этом-то и проблема, Мэл, - огрызнулась она. - Ты думал, но не спросил меня.

- Дело в деньгах?

- Я даже не думала о деньгах.

- Так что тут обсуждать? Мы и так не можем уснуть. Ты хочешь пойти туда, где тебя специально пытаются запугать?

- Это исследование страха, Мэл. То, от чего мы с тобой страдаем каждый божий день.

- Именно, так что...

- Так, может быть, доктор, который изучает страх, мог бы как-то научить нас справляться с нашим?

Мэл хотел было возразить, но остановился. Они оба проходили психиатрическое лечение со времен событий в гостинице "Рашмор". Гипнотерапия. Когнитивно-поведенческая терапия. Межличностная. Групповая. Десенсибилизация и репроцессинг движением глаз. И целая аптека лекарств, от снотворных средств до SSRIs, бета-блокаторов и антипсихотиков.

Казалось, что ничего не помогает. Более того, некоторые из методов лечения только ухудшали их состояние.

- Ты помнишь терапию психосоциального воздействия? - сказал Мэл.

- Конечно.

Их подвергали просмотру шокирующих изображений увечий и врожденных пороков развития, чтобы сделать их десенсибилизированными[26]. Во время сеанса Деб взбесилась, расплакалась так сильно, что им пришлось прекратить сеанс, а позже той же ночью Мэл отправился в больницу, не в силах прекратить гипервентиляцию[27], уверенный, что у него сердечный приступ.

- Это будет еще хуже, Деб, чем та терапия. Они не просто собираются показать нам фотографии. Они попытаются нас напугать.

- Мы пройдем через это, - сказала Деб, снова потянувшись к нему. - Так же, как мы прошли через "Рашмор". Но, может быть, на этот раз мы чему-то научимся.

Мэл пожевал нижнюю губу. Самое страшное в страхе был не ужас, а беспомощность. Агенты ФБР сказали, что на выходные они смогут взять с собой любые вещи, какие захотят, включая оружие. Но пистолет в халате Мэла не давал ему никакого чувства защищенности. Совсем наоборот. Сам факт наличия у него оружия был постоянным напоминанием о том, чего он так боялся.

- Я не знаю, Деб...

- Может, хотя бы обсудим это? - Она придвинулась на шаг ближе к нему, гидравлические цилиндры в ее протезах тихо жужжали.

Мэл не хотел обсуждать это. Он хотел убежать куда-нибудь, где никогда не бывает темно. Где кошмары не существовали, как те, что были в его голове, так и реальные.

Но от тоски в глазах жены у него защемило сердце.

- Конечно, Деб. Если ты этого хочешь.

- Да, хочу.

Деб придвинулась для объятий, и он неохотно обнял ее, в голове пронеслась мысль, вытеснившая все остальные.

Будь осторожен в своих желаниях, потому что они могут сбыться.

Солидарити, Южная Каролина

Форенци

Доктор Эмиль Форенци едва расслышал телефонный звонок за всеми криками.

- Все в порядке, - сказал Форенци своему пациенту, ласково погладив его по щеке. - Все будет хорошо.

Крики не стихали. Форенци ввел ему дозу травмастерона, и шум снизился до хриплого хрипа.

Форенци ответил на звонок, подняв трубку расположенного на стене рядом с аппаратом ЭКГ телефона.

- Я у пациента, - сказал он в трубку. Это было излишне, потому что он всегда был с пациентом. Даже в такие нечестивые часы, как сейчас. Кто может спать, когда столько дел?

- У нас есть список участников эксперимента на эти выходные.

- Продолжайте.

- Трое подтверждены.

- А остальные?

- Все еще решаем этот вопрос.

Форенци нахмурился. Он надеялся на лучшие результаты.

- Какие трое?

- Сара Рандхерст. Мони Дрейпер. Фрэнк Белджам.

Форенци потер щетину на подбородке, а его взгляд метался по лаборатории. Помимо его пациента и различного оборудования, на столе из нержавеющей стали стоял большой стеклянный аппарат, который выглядел как что-то из фильма о безумном ученом. В настоящее время в нем перегонялась партия сыворотки номер три.

Эта сыворотка, по мнению Форенци, должна была принести ему Нобелевскую премию.

Некоторые считали, что большинство конфликтов человечества, будь то между людьми или между странами, основаны на том, что один обладает чем-то, чего хочет другой. Земля. Нефть. Вода. Продовольствие. Религиозные и политические разногласия использовались как предлог, чтобы обесчеловечить врага и захватить его ресурсы.

Но Форенци знал, что эта жадность подкреплялась другой, еще более низменной и сильной эмоцией.

Страх.

Человечество воняло страхом.

Этот страх приводил к недоверию и, в конечном счете, к ненависти.

Победить страх означало обновить мир.

- Дайте мне знать, если ситуация изменится, - сказал он и повесил трубку.

Из троих подписавшихся его больше всего заинтересовал доктор Белджам. Молекулярный биолог, он бы понял, чем занимается Форенци. Было бы здорово поговорить с кем-то, кто смог бы осознать масштаб этого изобретения. Кто мог бы понять его.

Он снова повернулся к своему пациенту, чьи веки опустились во сне. Форенци сочувственно зевнул.

- Вы устали, друг мой. Я тоже. Мы сможем продолжить терапию завтра. Спите спокойно.

Форенци вышел из лаборатории, пройдя в коридор, который больше походил на туннель в угольной шахте, чем на подвал особняка. Полы были из крошащегося бетона, стены выложены сложенными железнодорожными шпалами. Через каждые пять метров были деревянные потолочные балки, и Форенци не сомневался, что висящие на них голые 60-ваттные лампочки были старше его самого. Когда он проходил под одной из них, она жужжала и мерцала.

Один из многочисленных призраков Дома Батлера, требующий внимания.

Форенци не обратил на нее внимания. Вместо этого он дошел по коридору до развилки, повернул направо и направился к ветеринарной клинике. Приближаясь, он услышал одинокую трель и узнал в ней сигнал от Гюнтера.

Настроение Форенци упало, и он ускорил шаг. Он вошел в клинику через металлическую дверь и направился к месту обитания Гюнтера, которое находилось справа. Куб был размером в несколько кубических метров, с окном из прозрачного, небьющегося персекса, а внутреннее убранство имитировало колумбийский лес, со скрученными, сухими ветвями деревьев и искусственными растениями.

Панамская ночная обезьяна наблюдала за его приближением, вися вверх ногами на ветке. Гюнтер был крупным для Aotus zolalis[28], почти три килограмма весом. Его кустистый коричневый мех был забрызган кровью, а огромные красные глаза бесстрастно смотрели на Форенци.

- Гюнтер... Гюнтер... что ты наделал?

Конечно, у Форенци уже был ответ на этот вопрос. Два сородича Гюнтера, капуцины по имени Лорел и Харди, лежали мертвыми на искусственной траве. Они были расчленены и частично съедены, их внутренности плавали в пруду для купания и окрасили воду в розовый цвет.

- Ты просто плохо ладишь с другими, да? - Форенци покачал головой и хмыкнул.

Гюнтер уставился на него, не двигаясь.

Афобия[29].

Форенци поднял планшет, лежащий рядом с кубом, записал событие, а затем пролистал записи предыдущих пяти месяцев, чтобы получить точный подсчет.

- Это уже двадцать седьмая и двадцать восьмая твои жертвы, - сказал он. - Ты обычный маленький обезьяний серийный убийца.

Гюнтер издал короткий визг, как бы соглашаясь.

Форенци оставил пометку для утренней уборки клетки и заказа новых обезьян. Сыворотка 3, несмотря на весь ее потенциал, все еще имела некоторые недостатки. Несомненно, существовала широкая грань между бесстрашием и садизмом, но Форенци еще не нашел способа ликвидировать побочные эффекты.

- Я думаю, мы снизим твою дозу, - сказал Гюнтер. - Может быть, тогда ты сможешь завести друзей.

Гюнтер продолжал смотреть, и Форенци задумался, много ли ночная обезьяна понимает. Помимо ожидаемых изменений в миндалинах Гюнтера, лобная доля примата также увеличилась, что повысило его интеллект. Форенци полушутя-полусерьезно спрашивал себя, не станет ли Гюнтер однажды настолько умным, что сам решит проблему дозировки.

Гюнтер спрыгнул со своего насеста, испугав Форенци резким движением. Не отрывая своих больших глаз от доктора, примат дотянулся до разорванной ноги капуцина и начал ее грызть.

- Видимо, мне сегодня можно тебя не кормить, - сказал Форенци.

Гюнтер издал еще один крик.

Сверху раздался сильный треск, и небольшой шлейф пыли устремился вниз. Гюнтер и Форенци уставились в потолок.

Прямо над ними находился Дом Батлера. В это время ночи там должно было быть тихо.

Но так бывало редко.

- Интересно, превращаются ли обезьяны в призраков? - размышлял Форенци. - Возможно, твои друзья Лорел и Харди посетят тебя сегодня ночью, Гюнтер. И они, вероятно, будут не в восторге от всей этой истории с убийством, расчленением и каннибализмом. Но это тебя не пугает, правда, Гюнтер? Тебя вообще ничего не пугает.

Форенци задумался, стоит ли ему упомянуть Гюнтера во время речи при получении Нобелевской премии, ведь это животное сыграло важную роль в его исследованиях.

Если да, то, возможно, следует не упоминать о садизме обезьяны.

- Спокойной ночи, друг мой. И не ешь так быстро. А то подавишься.

Форенци вышел из лаборатории, выключив верхние люминесцентные лампы, чтобы его подопытный мог пообедать в темноте.

Чикаго, Иллинойс

Том

После четырех часов беспокойного сна Том потянулся к мобильному телефону, лежащему рядом с кроватью, и нажал на повторный набор.

Он снова попал на голосовую почту Роя.

Взглянув на часы на тумбочке, он решил, что в 8 утра уже можно позвонить бывшей жене Роя. Том нашел номер в своей записной книжке, и она взяла трубку на втором звонке.

- Привет, Глэдис. Это Том Манковски.

- Рой с тобой? Этот идиот не приехал на встречу с дочерью.

Черт.

Том перешел в режим полицейского.

- Он часто так делает?

- Без звонка - нет. И он не позвонил. Она была очень расстроена, Том. Я тоже. У меня были планы. Скажи ему, что мы оба очень разочарованы в нем. Он переспал с какой-то шлюхой и потерял счет времени? А теперь он подослал тебя, чтобы я не выпустила пар на нем.

Да, Глэдис та еще заноза в заднице...

- Я не знаю, где он, Глэдис.

- Правда? Ты серьезно? - Голос Глэдис утратил свой боевой дух, и Том почувствовал беспокойство.

- Очевидно, он пропал с прошлой недели.

- Неделю? О, Господи, Том. Я... что нам делать?

- Я собираюсь искать его, Глэдис.

- Спасибо. Пожалуйста, держи меня в курсе, хорошо?

- Конечно. И если ты услышишь о нем, пожалуйста, позвони.

- Обязательно. Что мне сказать Ронде?

Ронде только что исполнилось пять. Достаточно взрослая, чтобы задаться вопросом, где ее папа.

- Я не знаю, Глэдис.

- Ты думаешь, это одно из его старых дел? Или новое?

- Я не знаю. Он не говорил тебе, что собирается куда-нибудь?

- Нет. Ничего. Обычно он звонит за день до того, как заберет Ронду, а это должно было быть в среду. Но он не позвонил. Его телефон сразу перешел на голосовую почту.

- Он говорил что-нибудь о доме с привидениями? Или реалити-шоу? Или о получении денег?

- Я ничего не слышала о нем с тех пор, как он взял Ронду на игру "Кабс", больше двух недель назад. Как ты думаешь... он может быть...

Затем он услышал всхлип.

Глэдис плакала.

- Знаешь, Том, этот сукин сын злит меня больше всех, кого я когда-либо встречала. Но если с ним что-то случилось...

- Я найду его, Глэдис.

- Ронде нужен ее отец.

- Я найду его. Передавай привет Ронде.

Том повесил трубку. Слушать женский плач было почти так же тяжело, как сообщать ближайшим родственникам о смерти близкого человека. И Тому пришлось задуматься, не это ли он только что сделал с Глэдис.

Он нашел приглашение и набрал номер, указанный на нем, воспользовавшись стационарным телефоном. Ответил автоответчик, голос был компьютерным. Один из тех генераторов текста в речь, который даже издали не похож на человеческий.

- Пожалуйста, назовитесь или введите номер приглашения.

Том воспользовался клавиатурой телефона.

- Здравствуйте, Том Манковски, - сказал жуткий роботизированный голос. - Приглашаем вас провести ночь в доме с привидениями Батлера в Солидарити, Южная Каролина, где вы примете участие в эксперименте со страхом. Дом расположен по адресу 683 Аубарн Роуд. Ожидается, что вы прибудете в субботу, до полудня. Вы можете взять с собой любые предметы, включая оружие, религиозную атрибутику и оборудование для обнаружения призраков. Если вы принимаете какие-либо лекарства по рецепту, пожалуйста, возьмите их с собой. Эксперимент закончится в воскресенье в 4 часа дня. Информирование других людей об этом эксперименте лишит вас возможности получить миллион долларов за участие. Для проверки соблюдения правил будет использован полиграф. Хорошего дня. Скоро увидимся.

Том держал трубку, пытаясь разобраться в странном чувстве, которое нахлынуло на него. Инструкции были простыми и вежливыми, но звонок не оставил у него теплых и приятных чувств.

Напротив, он испытывал нечто такое, что случалось крайне редко. Например, когда преступник нырнул в переулок, а Тому пришлось следовать за ним. Или за секунду до того, как ему пришлось выбивать дверь подозреваемого.

Страх перед неизвестным.

Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от этого чувства. Но страх опутывал голову, как паутина.

Том вздрогнул, когда в трубке раздался сигнал отключения.

- Если вы хотите позвонить, пожалуйста, положите трубку и наберите номер снова. Если вам нужна помощь...

Он повесил трубку.

Том хотел было позвонить Джоан, но из-за двухчасовой разницы в часовых поясах он бы разбудил ее. Поэтому вместо этого он подошел к душевой кабине и включил душ, настолько горячий, насколько мог выдержать. Затем уставился в зеркало в ванной и поскреб щетину на лице. Его борода, как и волосы на голове, преждевременно поседела. Ему уже определенно не помешала бы стрижка.

Зеркало начало запотевать, и Том поднял руку, чтобы вытереть его, но остановился прежде, чем его пальцы коснулись стекла.

Пар осел на зеркальную поверхность и четко выделил слова, выведенные на зеркале от руки:

Я НАБЛЮДАЮ ЗА ТОБОЙ

Милилани, Гавайи

Джош

Фрэн в бикини сидела на крыльце, разбирая и чистя одну из своих полуавтоматических винтовок AR-15. На ее лице было выражение напряженной сосредоточенности, когда она проводила чистящим ершиком в дуле. Если и было что-то более сексуальное, чем женщина в купальнике с огнестрельным оружием, то Джош не знал, что именно.

Он поставил на стол лимонад, который принес для нее, и сделал глоток из своего стакана. Это был идеальный гавайский день, солнечный, жаркий и пахнущий раем, а лимонад был холодным и в меру сладким.

Матисон сидел на спинке кресла Фрэн и наблюдал за насекомыми. Хотя Джош никогда не видел, как он это делает, у него было подозрение, что обезьяне нравится ловить жуков и есть их.

Капуцин завизжал, увидев Джоша, спрыгнул вниз, забежал в дом через собачью дверцу и через минуту вернулся с пластиковой поилкой младенцев. Он протянул ее Джошу, и тот налил в него лимонад. Матисон поблагодарил на твоей обезьяньей тарабарщине, выпил, потом скорчил гримасу и высунул язык.

- Мне нравится терпкий, - сказал Джош.

Матисон отставил поилку, снова побежал в дом и вышел оттуда с пакетом сахара и ложкой. Пока обезьянка добавляла сахар в напиток по вкусу, Фрэн обернулась и сказала:

- Ты уверен в этом?

- Разве мы не обсуждали это? Я думал, мы договорились.

- Не повредит ли обсудить это еще раз?

- Нет, - отрезал он.

- Так ты уверен?

Джош сделал еще один глоток лимонада. Матисон сделал тоже, а затем издал звук, как будто его тошнит. Он положил свои маленькие лапки на горло, чтобы подчеркнуть свое недовольство.

- Так возьми больше сахара, - сказал ему Джош.

Обезьяна убежала и через минуту вернулась с еще пятью пакетиками.

- У тебя будет диабет, - сказал Джош.

Матисон показал ему средний палец.

- Это Дункан его научил? - спросил Джош у своей жены.

- Что? - Она была поглощена чисткой оружия.

- Матисон показал мне средний палец.

- Нет. Я думаю, это он подцепил с "Южного парка".

- Мультфильма?

- Да. У него есть несколько DVD. - Фрэн капнула еще растворителя на ершик.

- Ты купила DVD-диски "Южного парка"?

- Нет. Он купил их сам, когда мы были в магазине. Он также купил "Неприкасаемых". Он смотрел его уже семь раз. Я думаю, ему нравится Шон Коннери.

Матисон кивнул Джошу, затем добавил еще сахара.

- А где обезьяна взяла деньги?

- Он показывал фокусы перед Уолмартом[30] со своей чашкой.

- И сколько ты заработал? – спросил Джош, повернувшись к обезьяне.

Капуцин поднял три пальца на правой лапе, пять - на левой.

- Тридцать пять долларов? Серьезно? Сколько времени это заняло?

Один палец, и пять пальцев.

- Всего пятнадцать минут? Фрэн, это сто сорок баксов в час!

- Джош, ты можешь вернуться к теме? Я спросила, уверен ли ты?

Джош отпил еще глоток, потом подумал о приглашении в Дом Батлера. Вся эта концепция, начиная с того, как к ним пришли в ранний утренний час, и заканчивая номером со странным голосом, не прошла проверку на безопасность.

- Это бред, - сказал Джош. - Военные пытаются нас обмануть. Это были не федералы.

- Согласна.

Джош откинулся в кресле, положив ногу на стол. Матисон добавил пятый пакетик сахара, сделал глоток и показал Джошу большой палец вверх.

- Почисти зубы, когда закончишь, - сказал Джош.

Обезьяна ответила на языке жестов.

Гав съел мою зубную щетку.

- Собака съела ее? Когда?

Неделю назад.

- Я видел, как ты чистил зубы вчера вечером.

Это была зубная щетка Фрэн.

Джош нахмурился. Он поцеловал Фрэн меньше часа назад.

- Что он сказал? - спросила Фрэн, оторвавшись от своей скучной чистки.

- Нам нужно купить каждому в доме новую зубную щетку. Может быть, я дам Дункану порулить. Он получит права на следующей неделе.

- А Дом Батлера?

Джош подержал немного терпкого лимонада на языке, затем проглотил.

- К черту Дом Батлера.

Чикаго, штат Иллинойс

Том

Последние несколько дней Тому не давали дела с убийствами - необычно для Чикаго - поэтому у него было время поработать над исчезновением Роя. Придя в офис и выпив чашку обжигающего кофе, Том подошел к столу своего напарника и включил компьютер. Пока тот загружался, он обыскал стол Роя, но ничего интересного не нашел.

Как и ожидалось, у Роя не было пароля на компьютере. Детективы предпочитали не ставить его, чтобы, если с ними что-нибудь случится при исполнении служебных обязанностей, их последние действия можно было легко отследить.

Том проверил электронную почту Роя и обнаружил подтверждение аренды автомобиля в аэропорту Чарльстона, датированное прошлой неделей. Он набрал номер и, притворившись Роем, зачитал номер подтверждения.

- Чем мы можем вам помочь, мистер Льюис?

Странный вопрос, если машина не была возвращена.

- Не могли бы вы прислать мне по электронной почте все данные о моей аренде для отчетности?

- Конечно. - Женщина уточнила адрес электронной почты Роя.

- Также не могли бы вы напомнить мне, когда я вернул машину?

- Вы вернули ее в прошлое воскресенье, в 11:35 утра. Могу я вам еще чем-нибудь помочь?

Том выразил благодарность и отключился. Затем позвонил в авиакомпанию, услугами которой пользовался Рой, и сказал, что потерял билет на обратный рейс. Возможно, им воспользовался кто-то другой?

- Нет, мистер Льюис. Этот билет не был использован. Вы хотите, чтобы мы забронировали вам билет на обратный рейс?

Том снова отказался и повесил трубку.

Либо Рой вернул машину в аэропорт, и с ним что-то случилось, и он не смог сесть на свой рейс. Либо с ним что-то случилось раньше, и кто-то вернул арендованную им машину, чтобы запутать следы.

Том залез в Интернет и начал обзванивать больницы в Чарльстоне, спрашивая, поступал ли Рой или кто-либо неопознанный афроамериканского происхождения, подходящий под его описание. Он также проверил морги и полицию Чарльстона.

Безрезультатно.

Затем он проверил историю в браузере Роя и увидел, что его напарник заходил на том же сайт Дома Батлера, который вчера просматривал Том. Рой также был на сайте "Охотников за призраками". Том вспомнил, что читал о съемках эпизода их телешоу в Доме Батлера, но тот так и не вышел в эфир, а ведущий сразу после этого ушел с телевидения. Том вернулся к электронной почте Роя и проверил папку "Отправленные".

Рой несколько раз переписывался с Ричардом Райзером, ведущим шоу. Переписка закончилась тем, что Рой спросил, могут ли они пообщаться по Скайпу. Том вошел в Скайп под ником Роя и нашел Ричарда Райзера в списке его контактов. Том нашел наушники Роя в верхнем ящике стола и подключил их к USB-порту. Затем он позвонил Райзеру по видеосвязи.

Пока шел вызов, Том вошел в Национальный центр информации о преступлениях и поискал доктора Эмиля Форенци. Он не нашел никакой информации. Очевидно, у Форенци не было судимостей.

- Вы не Рой.

Том посмотрел на окошко Скайпа. Он увидел профиль головы человека, скрытый тенью. Ричард Райзер общался по Скайпу без света.

- Я напарник Роя, детектив Том Манковски. - Том поднял свой значок, поднеся его к веб-камере, встроенной в монитор. - Когда вы в последний раз разговаривали с Роем?

- Рой пропал?

- Вы что-то знаете об этом, мистер Райзер?

- Рич. Зовите меня Рич. Я сказал ему не ходить в Дом Батлера. Но он пошел, не так ли?

Голос Рича был невнятным, и Том подумал, не пьян ли он.

- Никто не слышал о нем в течение семи дней, - сказал Том.

- Я предупреждал его. Я практически умолял его не ехать.

- Когда вы в последний раз разговаривали с Роем?

- Восемь дней назад. Это был четверг. Он сказал, что получил какое-то приглашение в Дом Батлера.

- Почему он связался с вами?

- Он хотел узнать, что случилось при съемках шоу "Охотники за призраками". Почему я ушел из шоу-бизнеса.

- Вы рассказали ему?

Рич сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить.

- Телеканал проделал хорошую работу, чтобы скрыть все подробности той съемки. Они заплатили и мне, чтобы я молчал об этом. Я подписал несколько соглашений о неразглашении.

- Так вы ничего не рассказали Рою?

- Нет. Я рассказал. Я сделал это, чтобы он не совался в тот чертов дом. Но, думаю, он меня не послушал.

- Вы можете рассказать мне, что сказали ему?

- Он меня не послушал.

Том понизил голос.

- Мистер Райзер, пожалуйста, расскажите мне, что вы сказали моему напарнику.

Еще одна пауза, и Том начал сомневаться, не собирается ли Рич отключиться. Но потом он начал рассказ.

- Было уже ближе к полуночи. Я делал вступление в большой комнате Дома Батлера - это огромный холл в передней части дома. Двухэтажная крыша, изогнутая лестница, странные гобелены на стенах. Это было похоже на декорации к фильму Роджера Кормана из шестидесятых. Мы приехали туда днем, сделали несколько постановочных кадров, установили оборудование. ЭМП, ИК, ЭВП, камеры с полным спектром движения.

Том не знал, что это за аббревиатуры, но не стал прерывать рассказ для уточнения деталей.

- Во время установки один из операторов заснял на пленку РСПК. Это повторяющийся спонтанный психокинез. Полтергейстная активность. Картина упала со стены, прямо перед нами. Портрет серийного убийцы, Огастуса Торбла. Мы проверили гвоздь, на котором она висела - большой, толстый, шестидюймовый[31] гвоздь оказался согнут пополам. Мы никогда раньше не получали таких кадров. Теперь я понимаю, что мы должны были уже тогда бежать оттуда.

Рич схватил что-то и поднес к лицу. Бутылка. Пиво? Виски? Он запрокинул ее и глотнул содержимое, а затем начал отплевываться и кашлять. Еще одно доказательство того, что он пьян.

- В полночь мне предстояло выполнить первое задание. Исследовать подвал Дома Батлера. Мы использовали двухобъективную камеру. Вы смотрели шоу?

- Нет.

- Это двухсторонняя камера, установленная на моей голове. Один объектив направлен вперед, куда я смотрю. Другая направлена на мое лицо, чтобы зрители могли видеть мои реакции. Она крепится на шлем, вместе с батареями... она довольно тяжелая. Поэтому... у меня был... толстый ремень был закреплен вокруг... моего подбородка... чтобы установка держалась устойчиво. Сразу после того, как я начал свой... батареи...

Голос Рича прервался.

- Что случилось с батареями, Рич?

Он не ответил.

- Рич?

- Они... взорвались.

Он потянулся в сторону, и тут в его комнате зажегся свет.

Лицо Рича выглядело так, будто к нему приклеили полоски полусырого бекона. Брови сгорели. Ноздрей не было, только зияющая дыра вместо носа. Часть верхней губы отсутствовала, виднелись зубы, что объясняло его невнятную речь. Он не был пьян. Он был чертовым чудовищем Франкенштейна.

- Свинцовые батареи содержат серную кислоту. Поэтому мой шлем загорелся, и кислота потекла по моему лицу. А из-за ремня, удерживающего камеру я не мог... не мог его снять. Я не мог его снять...

- Мне жаль, - сказал Том. Ему потребовалось все мужество, что у него было, чтобы не отвернуться от экрана.

Рич поднес бутылку - бутылку с водой - к лицу и сделал глоток, снова сглотнув, часть воды потекла по его изуродованному подбородку.

- Телекомпания подала в суд на компанию, которая произвела камеру. Но когда они забрали установку для тестирования, никто не смог найти в ней никаких неполадок. Никакой неисправной проводки. Никаких дефективных деталей. Как будто она взорвалась без всякой причины.

Тому было ужасно жаль парня, и ему не нравилось заставлять его вспоминать об этом. Но ради Роя он должен был спросить.

- Но вы думаете, что причина была.

- Что-то в Доме Батлера сделало это со мной. Я уверен в этом. Что-то злое. Вот почему я умолял Роя держаться подальше. И вы тоже должны держаться подальше оттуда.

Том поджал губы.

- Послушай, - Рич внезапно перешел на доверительный тон, словно они старые друзья, - твой напарник, твой друг, Рой... он мертв, чувак. Его забрал Дом Батлера. И если ты пойдешь его искать, ты тоже умрешь.

- Спасибо за твое время и понимание, Рич. Мне пора идти.

Том отключился, чувствуя вину за свою ложь. Ему не нужно было уходить. Он просто не мог больше смотреть на обезображенное лицо Рича, и этот разговор его сильно взволновал.

Волосы на затылке Тома вдруг встали дыбом, и у него появилось сильное ощущение, что за ним наблюдают.

Кто? Подслушивающие коллеги?

Или кто-то другой? Кто-то, или...

...что-то.

Том повернулся, ища взглядом пристальные глаза, которые, как он чувствовал, смотрели на него.

Но там никого не было.

По крайней мере, никого, кого он мог бы увидеть.

Поняв, что позволил своему воображению разыграться, Том позвонил по мобильному телефону Джоан. К счастью, его подруга взяла трубку на третьем звонке.

- Том? Я в самом разгаре работы. Режиссер хочет переписать сценарий на съемочной площадке, а сценарист разбушевался. У тебя что-то важное?

- Я просто хотел услышать твой голос, детка.

- Это мило. Можно я тебе перезвоню?

- Да, конечно. И, эй, подожди... Джоан... ты еще там?

- Да?

- Ты писала что-нибудь на моем зеркале?

- Что?

- На моем зеркале в ванной. Кто-то написал на нем "Я наблюдаю за тобой".

- Это не я. Мне пора, любимый. Скоро позвоню.

Его "любовь на расстоянии" повесила трубку, и Тому стало еще более жутко.

Международный аэропорт Чарльстона

Фрэнк

Доктор Фрэнк Белджам вышел из зоны выдачи багажа на улицу, и теплый летний воздух приятно обдул его. В самолете была температура как в холодильной камере, было настолько холодно, что ему пришлось попросить у стюардессы одеяло. В аэропорту было так же прохладно.

Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чувствуя, как его тело согревается. Но он не чувствовал солнечных лучей.

Белджам посмотрел на пасмурное небо. Облака представляли собой уродливый вихрь серо-черного цвета, но воздух не казался влажным или липким. Ничто не предвещало грозу. Это выглядело зловеще.

Будучи ученым, Белджам открыто пренебрегал любыми намеками на паранормальные явления. Приметы. Суеверия. Загробная жизнь. Они не выдерживали научной критики не имели эмпирических доказательств.

Но втайне он боялся сверхъестественного. Потому что в какой-то мере он испытал это на себе. Для Белджама небо выглядело как предупреждение, предназначенное специально для него. Как большой знак с неоновыми буквами: БЕГИ, ПОКА МОЖЕШЬ.

Что-то красновато-коричневое метнулось в сторону Белджаму, и он выронил свою сумку и пригнулся, издав при этом не слишком мужественный вопль. Прикрыв голову руками, он приготовился к новому нападению.

- Это зяблик, - сказал женский голос сзади него.

Белджам повернулся, щурясь сквозь пальцы.

- Что?

- Домашний вьюрок. Они не причиняют вреда.

Белджам уставился на женщину. Ей было около тридцати лет, короткие волосы, мешковатый свитер, без макияжа. Он мог предположить, что раньше она была очень симпатичной. Но Белджаму не показалось, что это "раньше" было так уж давно.

Он попытался сглотнуть, но во рту пересохло.

- О. Спасибо. Я подумал, что это... - его голос сорвался, а затем он подхватил свою сумку и встал, настороженно осматривая окрестности на предмет новых пикирующих зябликов.

- Вы подумали, что это что-то другое? - спросила женщина.

- Хм? М-м-м... Летучая мышь.

- Красная летучая мышь?

Белджам нахмурилась.

- Я не рассмотрел расцветку.

Женщина пожала плечами. Белджам огляделась вокруг, пытаясь успокоить сердцебиение и удивляясь, почему нет ни одного такси. Разве в аэропорту не должно быть такси?

Он наблюдал за путешественником, который переходил улицу, где его встретила синяя "Хонда". Из машины вышла женщина, они быстро, но крепко обнялись, потом он погрузил свой чемодан, сел в машину, и они уехали.

- Где такси? - спросила женщина.

- Я не знаю. Я сам жду одно из них.

Прошла еще одна минута. Белджам подумывал о том, чтобы взять машину напрокат. Но он не хотел возвращаться в этот морозильник аэропорта. На самом деле, он вообще не хотел находиться в Южной Каролине. Мысль о том, что его могут арестовать за государственную измену, стала казаться не такой уж и страшной. По крайней мере, в этом случае он знал, чего ожидать. Знал, кто его враг.

В знании была уверенность. Но неизвестность...

- У вас есть мобильный телефон? - спросила его женщина.

- А?

- Чтобы вызвать такси.

- Нет. Не ношу с собой. А у вас?

- У меня тоже. Мы, наверное, последние два человека в мире, у которых нет мобильников.

Наконец, одинокое желтое такси въехало на парковку. Белджам поднял руку и в то же время заметил, что его спутница тоже это сделала. Он был первым. И при той скорости, с которой такси прибывали в этот аэропорт, это могло стать последним на сегодня. Но, несмотря на то, что Белджам был обеспокоен своим положением и уже очень давно не был с женщиной, в нем все еще оставались рыцарские чувства.

- Вы можете взять его, - набравшись смелости, сказал он.

- Вы уверены? Вы были здесь первым.

Такси остановилось. Белджам снова взглянул на небо, которое становилось еще более хмурым.

- Все в порядке. Я уверен, что появится и другое.

Дама улыбнулась, и это омолодило ее лицо лет на десять.

- Я не знала, что остались джентльмены. Мы могли бы поехать вместе.

- Мне нужно на запад. В Солидарити.

Ее бровь приподнялись.

- Правда? Мне тоже.

Белджам удивился такому совпадению, и, учитывая, что население Солидарити составляло менее тысячи человек, он решил, что это не просто совпадение. Разве что...

- Дом Батлера? - спросил он.

Женщина кивнула, широко раскрыв глаза.

Он вспомнил о своих манерах и протянул руку.

- Фрэнк Белджам.

- Сара Рандхерст, - представилась она. Ее прикосновение было мягким и теплым, а рукопожатие крепким.

Белджам открыл перед ней дверь, затем помог таксисту уложить их сумки в багажник. Когда все уселись, он назвал водителю адрес.

- Я туда не езжу, - прозвучал хрипловатый ответ.

- Простите?

- Дом Батлера. Мы туда не ездим. Плохое место.

Белджам подумал о том, чтобы попросить таксиста как можно ближе подвезти их к месту назначения, чтобы они могли оттуда сами добраться до дома Батлера, но потом понял, что при возвращении у них возникнет та же проблема, и ни одно такси не приедет, чтобы их забрать. Аренда машины все еще была вариантом, но это было так хлопотно.

К тому же у него была параноидальное бредовое чувство, что если он выйдет из такси, то небо разверзнется, и молния поджарит его.

- Я удвою цену за проезд, - сказала Белджам.

- Ни за что.

- Утрою. Если вы в назначенное время приедете завтра, чтобы забрать нас.

Таксист повернулся на водительском сиденье лицом к нему.

- Вы серьезно?

Белджам кивнул.

Таксист вздохнул, пожал плечами, и сказал:

- Не думаю, что вас придется забирать, - пробормотал он себе под нос, но пассажиры на заднем сиденье не обратили внимание ни его бубнеж, уставившись в окна.

Они выехали с парковки аэропорта и направились на запад, в лес. Белджам не сводил глаз с окна, стараясь выглядеть непринужденно, а не нервно. Он чувствовал, что нога Сары касается его ноги, и надеялся, что она так и останется в том же положении. Этот небольшой контакт с человеком поддерживал его.

- Итак, - сказала она, - вы делаете это, чтобы выиграть миллион долларов?

- Хм? Я? Нет. Меня... ну, принуждают к этому.

- Кто?

- Я не имею права говорить. Извините.

Сара подтолкнула его коленом, и когда он посмотрел, она улыбнулась. Это ослепило его. Она выглядела такой красивой, такой реальной, такой близкой. Как безопасный порт в страшный шторм.

- Полная секретность, да? - спросила она.

Он почувствовал какой-то запах в ее дыхании. Виски. Белджам редко пил, но ему очень захотелось сейчас выпить чего-нибудь, чтобы снять напряжение.

- Я участвовал в правительственном проекте, о котором мне запрещено говорить.

- Чем вы занимаетесь, Фрэнк?

- Я молекулярный биолог.

Она, казалось, оценивала его, и Белджам почувствовал себя неловко.

Причесался ли я? Остались ли на меня подбородке крошки от завтрака? Нет ли у меня пятен на рубашке?

- Это исследование страха, - сказала она. - Я так понимаю, что-то плохое случилось с тем правительственным проектом.

- Да. Это... ну, на самом деле, это даже преуменьшение.

Ужасы Самхейна снова нахлынули на него, как будто они все еще происходили. Смерти. Кровь. Уверенность в том, что он умрет. Фрэнк почувствовал, как напряглась гортань, и положил руку на горло, чтобы помассировать его. Стенки салона автомобиля, казалось, смыкались, затрудняя дыхание. Он выглянул наружу, увидел, как что-то пролетело мимо, и вздрогнул, как тогда, в аэропорту.

- Вы выглядите испуганным, Фрэнк. Я не хотела...

- Вы не против, если мы остановимся где-нибудь выпить? Я имею в виду, я не хочу быть бесцеремонным, но я бы не отказался выпить. - Он поморщился. - Прошлое... оно... нахлынуло.

Сара открыла свою сумочку и достала крошечную пластиковую бутылочку ликера. Она передала ее Фрэнку, который так сильно дрожал, что не мог открутить маленькую крышку. Сара положила свои руки на его, помогла ему снять крышку, и он выпил бутылочку одним глотком. Почти сразу ему стало легче. Но он не знал, чему это приписать - выпивке или прикосновениям Сары.

- Это... это было... спасибо.

Она похлопала его по плечу.

- Нет проблем. У меня тоже бывают приступы паники.

Сара отвернулась, глядя в окно. Почти сразу же он почувствовал, что она смотрит на него в отражение. Белджам почувствовал, как ликер обжигает его живот, и подумал, как бы ему снова привлечь ее внимание. Он решил, что, может быть, правда поможет.

- Я был заперт под землей с... - Белджам тщательно подбирал слова, - чудовищем. Я едва выбрался живым. Многие люди погибли. Было жутко.

Не поворачиваясь к нему лицом, Сара сказала:

- Я оказалась на острове с десятками каннибалов и несколькими серийными убийцами.

- Ты была... серьезно? – незаметно для себя он перешел с ней на "ты".

Сара кивнула в окно.

- Много людей умерло. И это было более чем жутко. Думаю, поэтому мы оба здесь.

Белджам ощутил внезапный, непреодолимый, совершенно неуместный всплеск привязанности к этой женщине. Он хотел обнять ее. Ради нее и ради себя. Если она была родственной душой, как Фрэнк подозревал, это принесло бы им обоим большую пользу.

Но вместо этого он неподвижно сидел, пытаясь заставить свое сердце биться не так часто.

- Я читала о Доме Батлера, - сказала Сара, по-прежнему не глядя на него. -Там произошло много трагедий.

Белджам тоже начинал читать об этом доме, но это слишком напугало его, он бросил на полуслове.

Сара, похоже, ожидала какого-то ответа, поэтому он хмыкнул без выражения.

- Если бы в каком-нибудь доме в мире могли водиться привидения, - продолжала она, - то это был бы именно этот. - Сара повернулась и коснулась его руки. - Ты веришь в привидения, Фрэнк?

Белджам не верил в призраков. Но раньше было много вещей, в которые он не верил.

- Я не могу исключить, что они могут существовать, - сказал Белджам.

- Я считаю, что сверхъестественное - это чушь. Я не верю ни в какую загробную жизнь. Но...

Сара открыла свою сумочку. Кроме бумажника и еще нескольких бутылок ликера, там были Библия, четки и пузырек с прозрачной жидкостью.

- Святая вода, - сказала Сара, захлопывая сумочку. - Это делает меня лицемеркой?

Белджам покачал головой.

- Нет. Это делает тебя подготовленной.

- Да, в таком деле атеизм исчезает. Ты что-нибудь взял с собой?

Белджам не взял. По той же причине, по которой он так и не обзавелся оружием.

- Эм... нет. Наверное, это может показаться глупым, но у меня такое чувство, что я живу в долг. С тех пор как... ну, скажем так, мне повезло, что я остался жив, и последние несколько лет я жду, когда мое прошлое настигнет меня. Что случится, то случится.

- Немного фаталистично, тебе не кажется?

Он был удивлен откровенностью ее слов и подумал, сколько же она уже выпила. Но, возможно, дело было не в спиртном. Возможно, Сара всегда была такой прямолинейной.

Ему это нравилось. Очень. Прошло много времени с тех пор, как он мог признаться, что ему кто-то нравится.

- Я не думаю, что это фатализм. Скорее реализм. Когда ты видишь жуткие вещи...

- Ты не можешь перестать их не видеть, - сказала Сара, закончив его мысль.

Они посмотрели друг на друга, и Белджам увидел в ее глазах понимание. Эта женщина была так же ранена духовно, как и он. Он слышал о концепции родственных душ, но не сталкивался с этим раньше.

- У меня очень плохое предчувствие насчет этой поездки, Сара, - сказал он тихим тоном.

И тут же лобовое стекло разлетелось с громким звоном, и машина вышла из-под контроля.

Международный аэропорт Питтсбурга

Мэл

По мере того, как они пробирались через линию контроля, Мэл чувствовал себя все более некомфортно, поэтому позволил жене пройти через металлодетектор первой.

Конструкция, как и ожидалось, подала звуковой сигнал, а затем Деб вступила в разговор со скучающим охранником. Тот помахал над Деб своей палочкой. Ей пришлось расстегнуть свои штаны с заклепками по боками.

Протез руки Мэла всегда вызывал нездоровый интерес у ротозеев, но протезы Деб привлекали еще большее внимание, как марширующий оркестр на главной улице. Хотя Деб всегда предлагали провести частный осмотр вдали от посторонних глаз, она никогда не соглашалась, предпочитая раздеться до трусов и показать всем на планете свои высокотехнологичные протезы.

Мэл знал, что Деб делает это потому, что не хочет, чтобы к ней относились иначе, чем к другим. Но к ней действительно относились по-другому, и Мэл наблюдал, как толпа тыкала в нее пальцами и перешептывалась, а некоторые придурки даже делали снимки.

Все усугублялось тем, что Деб была спортсменкой и очень подтянутой, поэтому, когда она стояла сейчас в своих шортах, со штанами в руках, как сексуальная женщина-киборг, готовящаяся позировать для "Playboy" 2054, он чувствовал ревность, а также унижение. Как и ожидалось, после сканирования и досмотра к Деб сразу же подошел улыбающийся лотарио[32], который выглядел лучше его, лучше одевался, чем он, и, несомненно, был моложе и богаче Мэла.

Мне приходится терпеть не только ее унижение, когда она раздевается до трусов прилюдно, но и терпеть свое, потому что я не чувствую себя мужчиной, достойным ее.

Благодаря непрекращающейся терапии Мэл умело справлялся со своими чувствами. Помимо того, что ему не хватало руки, чтобы прикоснуться к жене, он также чувствовал себя бессильным в ее защите. Это приводило к чувству неадекватности, которое обычно не проявлялось в светлое время суток. Но наблюдая за тем, как красавчик болтает с его женой, а сотрудники аэропорта насмехаются над его механической рукой, Мэл чувствовал, что злится все больше и больше. Когда его наконец пропустили, он нервно подошел к Деб, когда она застегивала штаны.

- Вижу, у тебя появился поклонник, - сказал Мэл, оценивая мужчину. Тот выглядел подтянутым и, вероятно, мог бы надрать Мэлу задницу и даже не вспотеть.

- Просто делаю даме комплимент, - ответил парень. Он выглядел уверенным в себе, что Мэл особо терпеть не мог. Особенно потому, что Мэл помнил, как когда-то был таким же самоуверенным.

- Я муж этой самой дамы, - сказал Мэл. - А теперь беги поскорей по своим делам.

Парень расправил плечи.

- Или что?

- Или я выбью из тебя все дерьмо, а потом заставлю вылизывать его.

На лице мужчины промелькнуло сомнение. Он пробормотал:

- Придурок, - затем повернулся и ушел.

Деб выглядела раздраженной.

- Откуда взялся весь этот тестостерон?

- Этот парень приставал к тебе, Деб.

- Он сказал, что с моей стороны было очень смело снять штаны перед всеми, что я и сделала, если помнишь.

Мэл закатил глаза.

- Он сказал это, потому что у тебя красивая задница. Думаешь, он сказал бы это какому-нибудь толстяку с протезами?

- Разве я не могу быть смелой и иметь хорошую задницу? Знаешь, Мэл, я и так часто чувствую себя уродцем. Какой-то парень, невинно флиртующий, заставляет меня чувствовать себя нормальной. Он не представлял для тебя угрозы.

Мэл хотел отвернуться. Но если бы он это сделал, это доказало бы, что она победила, а он был неправ. Поэтому парень заставил себя сохранить спокойствие.

- Он увидел в тебе легкую мишень, Деб.

- Я не легкая. И я не мишень.

Мэл сменил тактику.

- Деб, есть... парни... у которых фетиш на...

Глаза Деб потемнели.

- Так что, теперь он подошел ко мне не потому, что у меня красивая задница. Он подошел, потому что он извращенец.

- Я просто говорю...

- Ты ведешь себя как мудак.

Мэл смотрел в пол. Ему хотел встать на колени и помочь ей застегнуть штаны, но понимал, что все равно не сможет одной рукой расправить застежки.

- Послушай, - сказал он, выпустив длинный выдох. - Мне не понравилось, что тот парень подошел к тебе. Мне не понравилось его нахальство.

- Его? Да ты больший нахал, чем любой парень, которого я когда-либо встречала.

Может быть, когда-то давно и был. Но не в сейчас.

Он сменил тему.

- У тебя есть ксанакс?

- В моей сумочке.

Мэл сел рядом с ней на скамейку и порылся в ее сумочке. На бутылочке с лекарством была защитная крышка от детей, и, попытавшись оторвать ее зубами и не преуспев в этом, он просто положил ее на колени, пока Деб не закончила одеваться. Она подошла и взяла его за руку.

- Мне жаль, - сказал он. - Раньше я мог нормально летать. Но теперь...

- Бояться - это нормально.

Он хотел закричать, разбить пузырек с таблетками об пол и растоптать его. Но место этого просто стиснул зубы и прошептал:

- Но я всего боюсь.

- Я знаю.

- В том числе потерять тебя.

- Я знаю. - Деб похлопала его по руке. - И этого не случится.

- Мне жаль, Деб. Ты заслуживаешь лучшего.

- Ты - все, что мне нужно, Мэл.

Она поцеловала его в щеку.

Поцелуй жалости, а не любви.

Мэл почувствовал, что его уши запылали. Он выдержал поцелуй, не дрогнув.

- Прими немного, Мэл. Отдохни в самолете.

Мэл кивнул. Но он не мог. Деб не могла вести арендованную машину, а это означало, что придется ему, а злоупотребление алпразоламом и вождение не сочетаются. Поэтому, когда Деб открыла для него пузырек, Мэл проглотил одну, просто чтобы снять напряжение, а потом они потащились в терминал.

Когда до посадки оставался час, они зашли в бар "Бург Спортс" в здании аэропорта. Деб заказала куриный салат. Мэл выбрал гамбургер. Когда принесли еду, она выглядела вполне прилично, но в желудке у Мэла она не приживалась, и он ковырялся в своей картошке фри, наблюдая, как Деб поглощает свой обед. Она уговорила его поехать на этот дурацкий эксперимент и даже выглядела оптимистично. Деб считала эту поездку сочетанием отпуска и приключения.

Мэл считал иначе. Ему не нравилось сталкиваться со своими страхами на терапии, и он знал, что ему будет совсем хреново, когда его будут пугать специально. Но больше всего его беспокоило то, что ему разрешили взять с собой оружие.

Что это за правительственный эксперимент, в котором участникам разрешено иметь оружие? Какие меры предосторожности были приняты для того, чтобы никто не получил серьезных травм?

Мэл сдал оружие в багаж. И он, и Деб брали уроки стрельбы. Но, испугавшись, Мэл не попал бы и в автобус с расстояния в один метр.

Что, если я выстрелю и раню кого-нибудь? Что, если я застрелю Деб? Что за безумные тесты собирались проводить над ними, для которых требовалось огнестрельное оружие?

- Ты не голоден?

Он покачал головой. Деб восприняла это как приглашение разделить его бургер пополам и начать есть. Мэл уставился на нее, удивляясь ее стойкости. Он хотел сказать ей, как сильно ее любит. Как гордился ею. Она была в двух уровнях от того, чтобы стать обладателем черного пояса в карате. Инвалид без ног, становящийся мастером карате. Кто мог предположить, чего она сможет достичь? Но вместо того, чтобы выразить свое восхищение, он подумал о том, как этот придурок приставал к ней, и как она, похоже, была довольна такому вниманию.

Она поймет, что я трус, и бросит меня.

Мэл не думал, что сможет справиться с этим. Но был уверен, что однажды она все же бросит его.

Кто-то стукнул по спинке стула Мэла, и он повернулся, чтобы увидеть подростка, стоящего рядом со столом. Пухленький, с миндалевидными глазами, высунутым языком. Синдром Дауна.

- Что с твоей рукой? - спросил подросток, указывая на протез Мэла.

- Я ее потерял. Это протез, он сделан из резины.

- Как ты ее потерял?

Сумасшедший привязал меня к столу и отрезал ее скальпелем, пока я умолял его остановиться.

- Несчастный случай, - сказал Мэл. Он посмотрел на Деб, которая смотрела на мальчика широко раскрытыми глазами. Хотя подросток, вероятно, был безобидным, он вызывал старые воспоминания. Плохие воспоминания.

- Где твои родители? - спросил Мэл, оглядываясь по сторонам в поисках опекуна ребенка.

- Ты урод, - сказал мальчик.

Мэл моргнул.

- Что?

- Ты урод, и ты умрешь. - Он посмотрел на Деб. - И ты тоже, леди.

Мэл начал вставать.

- Послушай, парень...

Но подросток отступил назад и указывая на них пальцем, начал кричать:

- УРОДЫ УМРУТ! УРОДЫ УМРУТ!

Мэл повернулся к своей жене. Ее лицо потеряло всякий цвет, и она выглядела так, словно ее сейчас стошнит.

- УРОДЫ УМРУТ!

Мэл снова поискал взглядом отца или мать мальчика, но вместо этого он увидел только уставившихся на него людей. Не только тех, кто был в ресторане, но и прохожих, останавливающихся, чтобы посмотреть, что происходит.

- УРОДЫ УМРУТ!

Наконец пожилая женщина подошла, взяла мальчика за руку и сказала:

- Успокойся, Пити, успокойся. - Она бросила Мэлу и Деб быстрое, бездушное "извините", а затем сумела оттащить сына от их столика, пока он продолжал кричать.

- УРОДЫ УМРУТ!

Женщина потащила ребенка дальше в терминал, пока его голос не слился с остальным шумом аэропорта. В ресторане возобновилось звяканье столового серебра о тарелки, и все вернулись к свои делам.

Мэл, все еще дрожа, повернулся к жене.

- Ты в порядке, детка?

Лицо Деб исказилось, а затем ее вырвало на стол.

Солидарити, Южная Каролина

Форенци

Доктор Эмиль Форенци сидел на матрасе, единственном современном предмете мебели в его спальне, уставленной антиквариатом, и смотрел на мокасины, которые только что надел. На носке было пятно. Он облизал большой палец, и начал стирать красновато-коричневую полоску.

Кровь.

Форенци не мог припомнить, чтобы носил эту обувь в лабораторной зоне, и мучительно пытался вспомнить, где мог бы испачкаться в биологических жидкостях. Его размышления прервал стук в дверь спальни.

- Войдите, - сказал он, снимая и бросая мокасин рядом с кроватью.

Вошел Сайкс, держа в руках пачку бумаг. Он молча протянул их Форенци. Это были отчеты об их гостях.

Том Манковски, полицейский, только что прибыл в аэропорт.

Отлично. Из него получится крепкий подопытный.

Ампутанты, Мэллори и Дебора Дайтер, сели на свой самолет в Питтсбурге. Форенци возлагал на них большие надежды.

Доктор Фрэнк Белджам и Сара Рандхерст должны были прибыть в Дом Батлера с минуты на минуту. Форенци была любопытна полученная информация.

- Они едут в одном такси? - спросил он у Сайкса. - Они знают друг друга?

- Понятия не имею, сэр.

Форенци взглянул на него, остановив взгляд на острых зубах мужчины.

- Вы не возражаете, если я задам вам личный вопрос, Сайкс?

- Для меня нет ничего личного, сэр.

- Вы когда-нибудь прикусывали язык во время еды?

- Так же, как и все остальные.

Сайкс не стал уточнять, кто эти остальные. Форенци пролистал еще несколько страниц, просматривая, кто еще участвует в мероприятии, и нахмурился, заметив отсутствие досье на Ван Кампов.

- Джош и Фрэн Ван Камп не подтвердили свое присутствие?

- Нет, сэр.

Форенци прищелкнул языком. Это была досада. Они были бы идеальным вариантом.

Неважно. Думаю, даже без них все пройдет удачно.

- Вы говорили со своей командой? - спросил он Сайкса.

- Да, сэр. Мы готовы.

- Моя команда?

- Я проверил их полчаса назад. Все идет по плану.

- Ужин?

- Запланирован на семь, как и просили.

- Будут ли у нас к столу эти маленькие шведские фрикадельки? Они замечательные.

- Они указаны в меню, сэр.

Форенци кивнул. В коридоре скрипнули половицы.

И Форенци, и Сайкс повернулись посмотреть. Там никого не было.

- Призраки начинают беспокоиться, - размышлял Форенци.

Паранормальная история Дома Батлера была хорошо задокументирована, и Форенци потерял счет странным явлениям, с которыми он сталкивался с тех пор, как приехал сюда. Двери закрывались сами собой. Резкие перепады температуры. Странные запахи. Жуткие звуки. На прошлой неделе он очнулся от глубокого сна, абсолютно уверенный в том, что кто-то стоял у изножья его кровати и наблюдал за ним.

- Вы верите в призраков, Сайкс?

Мужчина пожал плечами.

- Значит, вы не боитесь сверхъестественного?

- Я ничего не боюсь, сэр.

- Конечно, не боитесь. Вы можете быть свободны.

Мужчина ушел, закрыв за собой дверь. Сайкс был не слишком разговорчив. Но у него были другие полезные навыки.

Форенци встал и посмотрел в богато украшенное зеркало во весь рост, висевшее над бюро. Он набросил галстук на воротник и стал возиться с полувиндзорским узлом, пытаясь сделать его ровным. Пока он боролся с куском ткани, то заметил, в нижнем углу зеркала какое-то движение.

Угол покрывала кровати у пола шевелился, как при небольшом ветерке.

Форенци посмотрел вниз, за спину, и колыхание прекратилось.

Мыши? Крысы?

Что-то еще?

А что случилось с моим ботинком?

Форенци осмотрел пол, оборачиваясь кругом, в поисках мокасина с пятном крови. Он мог поклясться, что бросил его на пол перед тем, как вошел Сайкс.

Под кроватью?

Доктор встал на четвереньки, собираясь заглянуть под кровать. Но что-то заставило его остановиться.

Из-под покрывала, свешивающегося с кровати до пола, что-то издавало звук. Отчетливый, узнаваемый звук.

Жевание.

Я слышу жевание.

Форенци охватила паника, и он попятился назад, подальше от кровати. Затем он быстро осмотрел комнату в поисках какого-нибудь оружия. Его взгляд остановился на старой чугунной печке. На куче дров рядом с ней лежала каминная кочерга.

Форенци поднялся на ноги, взял кочергу и повернулся к кровати. Он затаил дыхание и прислушался.

Жевание теперь сопровождалось хлюпающим звуком.

Что это, черт возьми, такое?

Он опустился на колени рядом с кроватью, крепко сжимая кочергу правой рукой, а левой потянулся к покрывалу...

...и заколебался.

Действительно ли я хочу знать, что там под кроватью?

Звуки жевания и чавканья прекратились.

Форенци продолжал задерживать дыхание, сосредоточившись на тишине.

Через десять секунд он вздохнул, уже начав убеждать себя, что все это ему привиделось.

Затем он услышал что-то еще.

Царапанье.

Из-под кровати. Как будто что-то скребло ногтями по доскам пола.

Действуя быстро, пока у него не сдали нервы, Форенци поднял покрывало и засунул под кровать кочергу, размахивая ею.

Она ни что не зацепила. И царапающий звук прекратился.

Форенци наклонился и заглянул под кровать. Но было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

Медленно двигая кочергой, он прошелся ею по полу, поднимая огромные клубы пыли. Когда кочерга коснулась чего-то твердого, он быстро отпрянул...

...и вытащил пропавший мокасин.

Он уставился на него, пытаясь осмыслить увиденное. Ботинок был влажным от вязкой слизи, а на носке была большая дыра, окруженная следами, которые казалось...

...следами укусов.

Чарльстон, Южная Каролина

Том

Исправительное учреждение Фетцер было известно, как тюрьма третьего уровня. В ней содержались худшие из худших. Здесь отбывали свой срок жестокие преступники и пожизненно осужденные, а также приговоренные к смертной казни, вплоть до истечения срока апелляции. Чтобы в последнюю минуту организовать свидание с одним из заключенных, Тому пришлось обратиться за большой услугой к своему старому начальнику, лейтенанту убойного отдела Чикаго в отставке по фамилии Дэниелс. Она потянула за несколько ниточек и добилась для него аудиенции с, возможно, самым развратным и садистским убийцей в истории этой страны - Огастусом Торблом. Наследник миллионера, который купил Дом Батлера, а затем замучил нескольких женщин до смерти. Том подъехал на арендованном внедорожнике к ограде, вооруженный охранник посмотрел на значок Тома и проверил его имя в журнале регистрации посетителей. Тома пропустили через двойную ограду, электрифицированную и обнесенную колючей проволокой, и он проехал мимо одной из пяти сторожевых башен тюрьмы. Главное здание представляло собой чудовище из красного кирпича, которое было одним из самых унылых и безобразных зданий, которые Том когда-либо видел. У него был плоский фасад, лишенный каких-либо украшений, кроме зарешеченных окон и арочного входа с уродливыми стальными дверями.

Он припарковался на стоянке для посетителей и пошел по потрескавшемуся, нагретому солнцем тротуару к входу. Было пасмурно и жарко, серое небо казалось готовым пролиться дождем, но влажность, как ни странно, отсутствовала. Тома пропустили внутрь после того, как по внутренней связи ему дали указание посмотреть в камеру наблюдения, предоставив им видимость своего лица.

Внутри его встретили еще два вооруженных охранника, которые без фанфар провели его по ярко освещенному коридору в комнату ожидания, где ему указали на скамью. Том опустился на стальную скамью, привинченную к полу, и посмотрел на часы на стене - часы, помещенные в проволочную сетку. В тюрьме было гораздо более сыро, чем снаружи. Том почти сразу начал потеть и пожалел, что у него нет носового платка, чтобы вытереть лоб.

Через две минуты вошла угрюмая женщина в потертом брючном костюме и хмуро посмотрела на него. Ее сопровождал охранник.

- Я помощник начальника тюрьмы, мисс Поттер. Вы пришли в самое неподходящее время. - Ее южный говор проглотил последнюю букву. - Заключенного готовят к транспортировке.

- Куда его везут? - спросил Том.

- Подальше от меня. Перевод заключенных - обычное дело, и мне не всегда сообщают подробности.

- Вы знаете причину?

- Мне не сообщили. - То, как она поджала губы, сказало Тому, что это ее раздражает. - Что вам нужно от заключенного?

- Я хочу задать ему несколько вопросов. О Доме Батлера.

Поттер фыркнула. Она достала из кармана пиджака носовой платок и промокнула пот на шее.

- Этот дом - пятно на прекрасном штате Южная Каролина. Если хотите знать мое мнение, его нужно сровнять с землей.

- Что вы слышали об этом доме, мэм?

- Вы имеете в виду, есть ли в нем привидения? Я работаю в реальном мире, детектив. Я вижу достаточно ненависти и зла в душах людей, чтобы не обвинять в этом сверхъестественное. Но я скажу вам кое-что. Я несколько раз общалась с мистером Огастусом Торблом. И если когда-либо существовал человек, одержимый демонами, то это он. Только на прошлой неделе он повздорил с другим заключенным из-за пакета картофельных чипсов. Мистер Торбл откусил другому заключенному палец. Когда его допрашивали об этом инциденте, его пришлось удерживать, потому что...

Ее голос прервался, и Том заметил легкий румянец на ее щеках.

- Мэм? - спросил он.

Она тяжело вздохнула.

- Потому что мистер Торбл был заметно возбужден инцидентом и мастурбировал во время допроса.

Том сохранял нейтральное, профессиональное выражение лица.

- У Торбла было много подобных инцидентов?

- Достаточно. Другие заключенные боятся его. Вы вооружены?

Том оставил свой пистолет в багаже.

- Нет, мэм.

- Правила настаивают на досмотре, чтобы предотвратить передачу оружия или другой контрабанды заключенному. Не могли бы вы встать и поднять руки, детектив?

Том сделал то, что ему было приказано, и охранник провел тщательный досмотр, проверив каждый карман Тома.

- Насколько я понимаю, вы уже имели дело с убийцами, - сказала Поттер. - Ваш босс, лейтенант Дэниелс, очень хорошо о вас отзывалась. Очевидно, она знакома с очень важными людьми. Обычно просьба о посещении от офицера полиции из другого округа, не то что штата, отклоняется. Особенно во время такой процедуры, как перевод.

- Я обязательно передам лейтенанту Дэниелс, насколько гостеприимными и услужливыми были вы и ваш персонал.

Он не потрудился сказать ей, что Джек в отставке, и усилия помощника начальника тюрьмы получить благодарность за содействие, скорее всего, были напрасны.

- У вас есть десять минут, - сказал Поттер.

- Кто-нибудь сказал ему, что я приду?

- Нет. Только то, что с ним хотят поговорить. Но Торбл привык к этому. Люди постоянно приходят, чтобы вынести ему мозг по какому-нибудь поводу. Полицейские, психиатры, репортеры. К нему приходит так много посетителей, что ему не помешала бы секретарша. Или пресс-агент. - Она повернулась, чтобы уйти. - Не трогайте заключенного, не передавайте ему ничего. Весь ваш визит будет контролироваться и записываться. И детектив...

- Мэм?

- Берегитесь. Он очень опасен.

Поттер кивнула на прощание, и охранник повел Тома по другому коридору в комнату с укрепленной дверью. Внутри за стальным столом, прикрепленным к полу, сидел пожилой мужчина, похожим на ту скамью, на которой недавно сидел Том. На нем был оранжевый тюремный комбинезон и ножные кандалы, прикрепленные к стальному кольцу в полу. Его руки также были прикованы к тонкой цепи, опоясывающей талию, не позволяя ему поднять руки.

Его седые волосы были растрёпанными, а на лице была трехдневная щетина. Он был худым до дистрофизма, и хотя в документах значилось, что ему шестьдесят два года, выглядел он не старше пятидесяти. Глаза убийцы были глубоко посажены, темные, с блеском, вызванным возбуждением, или безумием, или весельем, а может быть, сочетанием всего этого.

- Мистер Торбл, меня зовут детектив Манковски. Спасибо, что уделили мне время.

- Зовите меня Гас, - сказал он. Его голос был необычайно глубоким и южный акцент почти не слышался. - Как вас зовут?

- Я предпочитаю называться детективом. Или мистером Манковски.

- Присаживайтесь, детектив. Нам есть о чем поговорить.

Том сел напротив него за стальной стол. Убийца слегка пригнулся, сжимаясь, словно пружина, готовая с любой момент разжаться. Здесь было так же сыро и влажно, как в комнате ожидания, и Том продолжал потеть. Торбл, напротив, не проявлял признаков дискомфорта.

- Я бы хотел поговорить о Доме Батлера.

Торбл улыбнулся.

- Хорошие времена. Там есть камера пыток, знаете ли. Я называл ее "Счастливая комната". Однажды я посадил туда проститутку, привязав ее к дыбе. Я облил ее кипящим салом. Выливал его на все ее тело, дюйм за дюймом. Делал это каждый день в течение нескольких недель. Поставил ей капельницу, чтобы восполнять запасы ее жидкости. Вы знаете запах колбасы, жарящейся на сковороде? Вот чем она пахла. Клянусь, после развлечения с ней у меня часто текли слюни.

Том подготовился к этому. Садисты вроде Торбла получали удовольствие от своей способности манипулировать, шокировать. Поэтому Том заставил себя сохранять свое лицо непроницаемым и следил за тем, чтобы его дыхание было медленным и ровным. Реакция на откровения психопатов только подстегивала их.

- Вы когда-нибудь занимались чем-то подобным до покупки Дома Батлера? - спросил он.

- Вы имеете в виду, сдирал ли я шкуру с кошечек, когда был маленьким? Или грубил шлюхам?

- Что-нибудь в этом роде, - простодушно ответил Том.

Губы Торбла криво сжались, и он посмотрел вправо, копаясь в глубинах своей памяти. - Нет. Не могу сказать, что было.

- Вы когда-нибудь замечали что-нибудь странное в доме, пока жили там?

Торбл посмотрел на него.

- Речь идет о Доме? Не о попытке повесить на меня какое-то старое, нераскрытое преступление?

- Меня интересует только этот дом.

- Вы хотите знать, есть ли в нем привидения.

Том молчал.

Торбл откинулся назад, насколько позволяли ему кандалы. Том не мог понять, как этот человек не вспотел. Том чувствовал себя так, словно быстро оделся после особенно горячего душа.

- Мой адвокат настаивал при защите на невменяемости. Сказал, что мы можем убедить присяжных, что Дом Батлера свел меня с ума, основываясь на его печально известной репутации. Что дьявол сидел у меня на плече и шептал мне что-то на ухо. Скажите, разве это не безумие - ставить жене клизмы с кипятком? Это был один из способов, которым я наказывал ее, если она не помогала со шлюхами. И еще, должен вам сказать, что для того, чтобы добиться послушания супруги, нет ничего лучше крепких плоскогубцев.

Вдох, выдох. Сохраняй спокойствие.

- Дом Батлера свел вас с ума, Гас?

- Вы знаете, детектив, что некоторые места имеют свою энергетику? Возьмем, к примеру, эту дыру. Держу пари, когда вы подъезжали к тюрьме, то чувствовали отчаяние. Безнадежность. Безысходность. Готов поспорить, если бы вы закрыли глаза и попытались настроиться на свои чувства, вы могли бы сказать, что находитесь в тюрьме, даже если бы не знали об этом. Хотите попробовать?

Том не собирался закрывать глаза в присутствии этого психа.

- Я поверю вам на слово.

- Вы хотите знать мое мнение, но не говорите свое. Не очень располагает к общению.

Том выдохнул, закрыл на мгновение глаза, и тут же распахнул их, ожидая, что маньяк набросится на него. Но тот сидел все так же прикованный, с любопытством уставившись на него.

- Да, это похоже на тюрьму.

- Ну, в Доме Батлера тоже есть своя энергетика. И я готов поспорить, что вы там не были, потому что сразу бы поняли, о какой энергии я говорю.

- Что за энергия, Гас?

- В этом доме чувствуется зло. Он источает его, как болото исходит паром в прохладные ночи. Там происходили ужасные вещи, почти двести лет назад. И ужасные вещи будут происходить там до тех пор, пока он стоит.

- Вы когда-нибудь видели что-нибудь сверхъестественное, пока жили там?

- Вы имеете в виду призраков, детектив?

- Я имею в виду все, что угодно за гранью здравого смысла.

Не считая твоих зверств.

- А вы когда-нибудь видели что-нибудь сверхъестественное?

Том видел много странных вещей, некоторые из них практически невозможно понять. Но ближе всего к чему-то сверхъестественному он подошел, когда увидел надпись на зеркале в ванной.

- Может быть, - сказал Том.

- У меня была одна проститутка, звали Эми. Шестнадцать лет, милейшая улыбка. Я начал с ее ног, используя интрумент для клеймения, начиная со стоп и поднимаясь выше. На следующий день я вернулся в камеру, ее грудь была вся в клеймах. Кто-то написал на ней слово СУКА. Но вот в чем загвоздка. Это сделал не я. Я не писал на ней это слово. Это была и не моя жена, потому что она была в карцере. И я не думаю, что милая малышка Эми сделала это с собой. Это лишь одна из многих необъяснимых вещей, которые произошли в этом доме.

- В Доме Батлера водятся привидения, Гас?

Огастус Торбл улыбнулся, и это была уродливая, извращенная улыбка.

- Если призраки и демоны действительно существуют, Дом Батлера - вот где вы их найдете.

Несмотря на жару, Тома бросило в дрожь.

- Вы знаете что-нибудь об экспериментах, проводимых в Доме Батлера? - спросил он. - Тесты?

- Какого рода тесты?

Том не ответил, ожидая, пока Гас размышляет. Секунды шли.

- В тюрьме ты слышишь всякое, - наконец сказал Гас. – Например, о том, что правительство пытается сделать армию бесстрашной. В буквальном смысле – лишив солдата этого чувства. Позвольте мне сказать вам кое-что, детектив. Я знаю, что такое страх. Я видел его вблизи. Когда вы подходите к кому-то со скальпелем и смотрите ему прямо в глаза, когда вонзаете его ему в бедро, вы можете наблюдать страх в его чистейшей, свежайшей форме. И если бы они смогли придумать лекарство от этого, это был бы настоящий фокус. - Гас подмигнул. - Но это также испортит хорошее веселье.

- Так вы слышали о такой программе?

Торбл пожал плечами.

- Я много чего слышал.

- Слышали о какой-либо связи между правительственными экспериментами и Домом Батлеров?

- Я отвечу на этот вопрос, но сначала я хочу, чтобы вы ответили на мой, детектив. Что вы знаете о страхе?

На Тома сразу нахлынули воспоминания, о том, когда и где он впервые встретил Джоан. Через что они прошли вместе в Спрингфилде. Маньяков, которые пытались убить его. Ужасы в подвале.

- Да, - сказал Торбл, видя бурю, промелькнувшую на его лице. - Вам знаком страх. Но, к сожалению для вас, я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть связь между правительственными экспериментами и Домом Батлера. Но я могу показать вам кое-что, что может вас удивить. Интересно?

Том слабо кивнул.

Торбл хмыкнул, задрожав всем телом. Его лицо стало темно-красным, вены на шее вздулись. Том подумал, не случился ли у него инсульт или сердечный приступ. Он уже собирался позвать охранника, как вдруг рука Торбла со звоном ударилась о металлический стол между ними! На его кровоточащем запястье все еще оставался наручник, но цепь, обвивавшая его талию, была порвана.

- Я вижу твой страх! - прогремел Торбл, когда охранники ворвались и набросились на него. - ТВОЙ СТРАХ СТАНЕТ ТВОЕЙ СМЕРТЬЮ, ТОМ!

Торбл был схвачен, прижат к столу и бессвязно кричал, а Том встал и отошел назад, слишком ошарашенный, чтобы говорить. Другой охранник вывел его в коридор и повел к выходу.

Том не был уверен, что он вообще хотел узнать от безумца, и не был уверен, что узнал хоть что-то. Может быть, Торбл что-то знал. Может быть, он был просто психом, который получал удовольствие, пытаясь напугать его.

Если так, то это сработало. Том был в полной растерянности. Не из-за его безумных признаний в зверских поступках. Том встречал немало ужасных представителей человечества. И не потому, что тот разорвал свои оковы. Это было удивительно, но не беспрецедентно. Было хорошо известно, что люди под наркотиками или вообще невменяемые могут сломать наручники.

Нет, больше всего его беспокоило то, что сказал Торбл. Поттер заявила, что Торбл не знал о приезде Тома.

И все же, каким-то образом, без предупреждения, Торбл назвал Тома по имени, хотя он не говорил его ему.

Окрестности Чарльстона, Южная Каролина

Сара

- Сделай что-нибудь, Фрэнк, - сказала Сара. – Он мучается.

Они смотрели на обочину дороги. На асфальте, среди мелких брызг крови, красный кардинал дергал сломанным крылом.

- Он мертв, Сара. Это просто рефлекс. Он врезался в лобовое стекло на скорости более семидесяти миль в час[33].

- Ты уверен.

- Да, да, да. Но если тебе от этого станет легче...

Сара отвернулась, когда Фрэнк с тошнотворным треском топнул ногой по птице.

Она тут же сунула руку в сумочку, обхватив пальцами одну из миниатюрных бутылочек ликера. Ее возбуждение спало, но ситуация не улучшалась. Они пытались вызвать другое такси, но ни одно не согласилось отвезти их в Дом Батлера. Фрэнк был за то, чтобы вернуться в аэропорт и взять машину напрокат, но их чемоданы находились в багажнике такси, который не открывался. После столкновения с птицей машина съехала с дороги и багажником врезалась в дерево. Им пришлось ждать, пока эвакуатор приедет с инструментами, чтобы открыть багажник.

Всего один глоток. Чтобы страх ушел.

Она опустила бутылочку. Сара знала, что употребляет алкоголь, чтобы справиться с ситуацией. Но она отказывалась верить, что зависима от него. Кроме того, ей начинал нравиться странный доктор Белджам с его мягким голосом, и она хотела оставаться трезвой, чтобы и ему нравилось ее общество.

Прошло много времени с тех пор, как она наслаждалась чьим-либо обществом. После того, что случилось на острове Плинсера, Сара была уверена, что больше никогда не доверится мужчине. Но во Фрэнке было что-то такое... настоящее. Он казался добрым, искренним и даже симпатичным. Ее даже не смущала его странная манера говорить, повторяя слова.

Но самое главное, с ним Сара чувствовала себя в безопасности. Если бы она была одна в такси, когда кардинала влетел в лобовое стекло, то билась бы в истерике, и опустошила уже все свои запасы. Но присутствие Фрэнка успокаивало ее. Может быть, потому что он пережил такой же ад, как и она. А может, это было просто влечение.

Сара вынула руку из сумочки, и попыталась казаться спокойной, когда положила ее на руку Фрэнка. Он взглянул на нее, его глаза безумно вращались. Но его пальцы мягко сжались вокруг ее пальцев, и все мысли о выпивке вылетели из головы Сары.

- Спасибо, что сделал это, - сказала она.

- Если хочешь, я могу наступить на него еще несколько раз.

- Все в порядке. Может это и бестактно с моей стороны, Фрэнк, но ты с кем-нибудь встречаешься?

- Нет. Я не... я... прошло очень много времени, Сара, когда я последний раз с кем-то встречался.

- У меня та же история.

Когда Сара смотрела на него, ей пришло в голову, что она забыла, как флиртовать. Ей стало интересно, как она выглядит, без макияжа, волосы, вероятно, растрепаны. Ей также было интересно, как Фрэнк отреагирует на то, что у нее есть ребенок. В последнее время Сара не пыталась ни с кем встречаться, но догадывалась, что большинство мужчин не заинтересуются матерью-одиночкой.

- У меня есть сын, - пролепетала она. - Джек. Хочешь посмотреть фотографию?

Она наблюдала за его глазами, ища хоть намек на разочарование или безразличие.

- Конечно, - сказал он.

Сара потянулась свободной рукой в сумочку и достала бумажник. В нем была единственная фотография Джека, сидящего на стульчике для кормления, улыбающегося и поедающего перетертые персики.

- Он очарователен. А его отец?

Сара покачала головой.

- Не хочу лезть не в свое дело, но та картина на стене позади него, - сказал Фрэнк. - Это "Портрет женщины в голубом" Ван Гога?

- Это подделка. Длинная история. Я думала, что он настоящий. Но настоящий находится в музее в Амстердаме.

- Я бы хотел когда-нибудь услышать эту историю.

- Я бы хотела рассказать ее когда-нибудь. Может быть, когда мы покончим с этим экспериментом. Где ты живешь, Фрэнк?

- В Питтсбурге. А ты?

- Мичиган. Недалеко от побережья.

- Какого побережья? - спросил Фрэнк, подняв левую руку со сцепленными пальцами и слегка оттопыренным большим пальцем.

Сара улыбнулась. Поскольку Мичиган был похож на варежку, жители так показывали, где они живут. Она коснулась основания его указательного пальца.

- Так кто же заботится о Джеке, пока мама ходит по домам с привидениями?

- После... того, что случилось со мной, мне было трудно справляться. Джека забрали социальные службы. Я не видела его уже шесть месяцев.

- Мне жаль. - Фрэнк сжал ее руку. - Я даже не могу представить, каково это.

- Вот почему я здесь. Если у меня будут деньги, я смогу нанять адвоката и вернуть сына.

- Ты действительно готова, чтобы заботиться о нем?

Вопрос пригвоздил Сару к месту. Была ли она готова? Ее недавнее поведение не указывало на это. Если не сказать больше, ей стало еще хуже с тех пор, как они забрали Джека.

Так как же мне реагировать? Отшутиться? Солгать, чтобы не выглядеть плохой матерью?

Или правду?

Фрэнк казался терпеливым. Понимающим. Сара не знала, выйдет ли что-нибудь из этой случайной встречи, но не хотела начинать их отношения со лжи. Даже если она и покажет ему все свои слабые стороны.

- Я не думаю, что я достаточно готова, Фрэнк. Но сейчас моя надежда угасла, потому что вернуть его невозможно. Если бы у меня снова появилась надежда, думаю, я смогла бы взять себя в руки.

Фрэнк медленно кивнул.

- Я совсем тебя не знаю. Но - и это странно - мне кажется, что знаю. Ты напоминаешь мне одну мою знакомую по имени Саншайн Джонс.

Сара подняла бровь.

- Бывшая девушка?

- Нет. Я работал с ней каждый день, и у меня никогда не было возможности сказать ей, как много я о ней думаю. Яркая. Жесткая. Красивая. У нее был такой неутомимый дух. Думаю, у тебя тоже.

- Это очень мило с твоей стороны.

- Я бы не сказал, если бы не верил в это.

- Что случилось с мисс Джонс?

- Она вышла замуж за другого. Это было лучше всего. Он хороший человек. Но я всегда думаю, что могло бы случиться, если бы я просто... попытался.

- Иногда попытка - это самое трудное, что есть на свете.

- Я знаю кое-что о надежде, Сара. Но я не думаю, что ты уже сдалась. Я думаю, что тебя просто очень сильно пнули.

Саре очень хотелось, чтобы это было правдой.

- Почему ты так думаешь, Фрэнк?

- Потому что меня тоже очень сильно пинали.

Она придвинулась немного ближе к нему, пытаясь прочитать его взгляд. У Фрэнка Белджама были самые добрые глаза, которые Сара когда-либо видела.

Затем рядом с ними остановилась машина, и водитель крикнул, высунувшись в окно.

- Все в порядке?

- Да, - ответил таксист. Он прислонился к помятому багажнику машины и курил дешевую сигарету.

- Кому-нибудь нужна помощь?

- Нет, нет, нет, - сказал Фрэнк, улыбаясь Саре. - У нас все в порядке.

Мужчина начал отъезжать, когда Сара крикнула:

- Подождите!

Машина остановилась, затем сдала назад.

- У вас есть монтировка? - спросила Сара.

- Это арендованная машина. Возможно, есть.

- Наш багаж застрял в багажнике. Вы не могли бы нам помочь?

Парень съехал на обочину. Когда он вышел из машины, Сара увидела, что он высокий, более шести футов[34], среднего телосложения, с длинными светло-каштановыми волосами, пронизанными сединой. Он открыл багажник, немного порылся в нем и нашел монтировку.

Таксист сплюнул.

- Эй, приятель, если ты тронешь этим мое такси, я вызову полицию.

- Я и есть полиция, - сказал мужчина, доставая значок.

Таксист пожал плечами.

- Большое спасибо, - сказал Фрэнк. - Проехало несколько машин, но вы первый, кто остановился.

- Что случилось?

- Птица влетела в лобовое стекло.

Полицейский осмотрел помятый багажник.

- Наверное, это была та еще птица.

- Я Фрэнк, - он протянул руку, которую полицейский пожал. - Это Сара.

- Том. Приятно познакомиться с вами обоими.

Том зажал плоский конец монтировки между крышкой багажника и крылом и сильно дернул. Он мгновенно открылся.

- Спасибо, Том. - Сара потянулась к своей сумке, успокоенная тем, что та была сухой. В ней было еще две бутылки ликера "Южное гостеприимство", и протечка выставила бы ее в неудобном свете – Фрэнк точно бы понял, что она алкоголичка. К тому же, для смелости участия в эксперименте по нагнетанию страха, она хотела иметь поблизости спиртное.

- Я знаю, что прошу многого, - сказал Фрэнк. - Но не мог бы ты отвезти нас в аэропорт, чтобы взять напрокат машину? Я заплачу тебе за твое время.

- Я немного опаздываю, - сказал Том. - А ты не можешь вызвать такси?

- Мы едем в такое место, куда такси боятся ездить, - вмешалась Сара. - Оно называется "Дом Батлера".

- В Солидатири?

- Ты знаешь где это? - спросил Фрэнк.

- Нет. Но я направляюсь именно туда. Участвую в эксперименте что-то вроде исследования страха.

- Мы тоже, - сказал Фрэнк. - Ты не против, если мы поедем с тобой?

- Вовсе нет.

- Сара? - Фрэнк повернулся к ней.

Ей очень понравилось, что он спрашивал ее мнение.

- Могу я еще раз взглянуть на твой значок?

Том открыл удостоверение.

- Чикаго, - сказала она.

- Город ветров. Я детектив.

Фрэнк оценивающе посмотрел на него.

- Тебе когда-нибудь говорили, что ты похож на Томаса Джефферсона?

- Возможно, я слышал это раз или два. Ребята, вы идете?

Сара вернула ему значок.

- Спасибо, Том. Думаю, мы поедем с тобой.

Том протянул руку, чтобы взять сумку Сары, и положил ее и сумку Фрэнка в свой багажник вместе с монтировкой.

- Сядешь на переднее сиденье, Сара? - спросил Фрэнк.

Он поступил вежливо, предложив, но все равно выглядел слегка разочарованным. Сара подумала, что это очаровательно.

- Спасибо, Фрэнк. Но ничего, если я сяду с тобой сзади?

Фрэнк несколько раз быстро кивнул головой.

- Конечно.

Сара посмотрела на арендованную Томом машину. Она была компактной. Это означало, что сзади будет тесновато.

Она с нетерпением забралась назад.

Международный аэропорт Чарльстона

Деб

- Ты, наверное, трахаешь меня мокрой балдой.

У женщины, стоявшей в очереди на прокат автомобилей впереди Деб и Мэла, были розово-зеленые волосы, рот, который заставил бы покраснеть дальнобойщика, и явные проблемы с кредитной картой.

- Я проверил карту дважды, мисс Дрейпер[35]. Мне очень жаль, но я вынужден попросить вас выйти из очереди.

- У меня пятисотдолларовый лимит на этой чертовой карте, карандашный ты хрен. И нулевой, блядь, баланс. Машина стоит всего пятьдесят баксов в день, и я возвращу ее завтра.

- Залог составляет пятьсот долларов, мисс Дрейпер. К сожалению, это исчерпывает вашу кредитную карту, и вам нечем платить за аренду.

Деб стало жаль эту женщину. Она уже бывала в подобной ситуации.

- У меня с собой только тридцать баксов. Я сегодня совсем без денег. Неужели вы не можете помочь чертовой даме?

- Мне очень жаль, мисс Дрейпер.

- Я вам отсосу.

Клерк несколько раз моргнул.

- Простите?

- Я возьму и отсосу твоего Худышку Джима, если ты дашь мне эту машину.

- Как бы романтично было ваше предложение, но я женат.

- Что, вероятно, означает, что ты нуждаешься в отсосе больше, чем другие.

Мэл, который вышел из самолета угрюмым и опустошенным, хмыкнул на это высказывание и подтолкнул Деб локтем.

Она прошептала Мэлу, улыбаясь.

- Что? Я постоянно тебе отсасываю.

- Раз в неделю - это не постоянно, Деб, - прошептал он в ответ.

- Ну да, по-твоему я должна это делать каждые два часа.

Клерк повысил голос.

- Если вы сейчас же не покинете очередь, мисс Дрейпер, я вызову охрану аэропорта.

Мисс Дрейпер, казалось, была невозмутима.

- Если вы стесняетесь, потому что у вас микропенис, не надо. Я видела все типы этого органа. Мне вообще-то даже легче делать глубокую глотку с такими. А если у тебя проблемы с тем, чтобы поднять его, я могу засунуть палец тебе в задницу и поработать с простатой.

Парень из прокатной конторы потянулся к телефону на стойке.

- Знаешь что, придурок? - сказала мисс Дрейпер. - Завтра я стану богаче на миллион долларов. И я куплю твой проклятый маленький бизнес по прокату автомобилей и заставлю тебя чистить туалеты языком за шесть баксов в час.

Она пренебрежительно вскинула руки и повернулась лицом к Мэлу и Деб.

В голове Деб промелькнуло сразу несколько догадок. Первая была очевидна из комментария Дрейпер о миллионе долларов. Очевидно, ее тоже пригласили в Дом Батлера. Второе - у этой зелено-розоволосой женщины лицо покрывали шрамы, как будто в подростковом возрасте у нее был тяжелый случай акне[36]. Но они также покрывали ее шею, а когда взгляд Деб прошелся по блузке с низким вырезом, то и декольте.

Это были не шрамы от прыщей. Они были насильственными.

- Понравилось шоу? - спросила она у Деб, на ее лице появилась усмешка.

- Очень, - ответила Деб. - Хочешь поехать с нами? Мы направляемся в Дом Батлера.

Женщина подняла бровь.

- Ни хрена себе. Правда?

- Конечно, - сказал Мэл. - И ты не обязана сосать моего Худышку Джима.

- Но если ты захочешь засунуть свой палец ему в задницу, - сказала Деб, - то не стесняйся.

- Думаю, я обойдусь, - смущенно ответил Мэл.

Мисс Дрейпер оглядела каждого из них с ног до головы, очевидно, обратив внимание на протезы ног Деб и резиновую руку Мэла. Затем она улыбнулась.

- Я Мони Дрейпер. Рада познакомиться с вами обоими.

Пожав ее руку, Мэл подошел к клерку за стойкой.

- Ты бы действительно отсосала бы этому парню? - спросила Деб.

- Подруга, я делала гораздо больше за гораздо меньшие деньги, когда была под кайфом. - Она покопалась в своей сумке и достала пачку сигарет, хотя по всему аэропорту висели знаки "Не курить". Она прикурила от одной из этих реактивных зажигалок, пламя которой было сине-зеленым и шипело. Деб заметила, что ее руки тоже покрыты шрамами.

- И чем ты занимаешься? - спросила Мони.

- Я профессиональный спортсмен.

- Без ног? Ни хрена себе. Молодец, детка. Каким видом спорта?

- Марафон. Триатлон.

- Ты можешь зарабатывать деньги таким образом?

- У меня есть спонсоры, - ответила Деб.

- Подожди-ка. Это ты была той сучкой в рекламе энергетического напитка?

Мони использовала слово "сучка" так же, как и слово "детка", с явной симпатией.

- Это было давно.

- Я постоянно пила этот напиток. Я помню тебя, на том велосипеде и прочем дерьме. В этих милых маленьких велосипедных штанишках.

У Деб все еще были эти велосипедные штаны, и они действительно были милыми.

- Чем ты занимаешься? - спросила Деб.

- Я модель.

- Деб не знала, что на это ответить, но Мони подмигнула.

- Шучу, конечно. На самом деле я работаю в эскорте. Доминитрикс[37].

- Как проститутка?

- Когда-то была. Уличная бродяжка. Но у меня была близкая встреча с маньяком, который меня здорово порезал, как ты видишь. Так что теперь я выезжаю на дом только к избранным клиентам. Шрамы - это плюс, потому что так я выгляжу страшнее.

- Значит, доминатрикс?

- Деньги лучше, и мне не приходится с ними трахаться.

Деб было любопытно.

- Так что же ты на самом деле делаешь с парнями, если не спишь с ними?

- Всякое безумное дерьмо. Связываю их. Шлепаю их. Заставляю их лизать мои сапожки. Писаю на них. Другую разную фигню.

- Фигню?

- Тебе лучше не знать. Суть в том, что я контролирую ситуацию, нижним это нравится, и деньги хорошие. По крайней мере, раньше были хорошие. Я даже решила закончить обучение. - Мони затянулась сигаретой, затем выпустила дым из ноздрей. - Вернулась в школу. Но у меня почти закончились деньги, и я подумала, что мне придется снова начать обслуживать клиентов. Потом я получила приглашение на это мероприятие, посвященное страху, и подумала: вот черт, наконец-то мне повезло. Надеюсь, мне больше никогда не придется делать парням фиггинг[38].

- Фиггинг? Ты должна рассказать мне, что такое фиггинг.

Мони усмехнулась и подмигнула.

- Поверь мне. Лучше тебе не знать.

Клерк попросил их следовать за ним, и их привели в гараж к седану среднего размера. Клерк сосредоточенно старался не обращать внимания на Мони. Однако Деб эта женщина начинала нравиться. Инцидент в ресторане в Питтсбурге очень ее взволновал. Но Мони отвлекла Деб от этого, а также помогла снять напряжение между ней и Мэлом. Деб знала, что ее муж отправился в эту поездку ради нее, и не думала, что из этого может выйти что-то хорошее. Мэл не понимал, что Деб нужно было что-то сделать, что угодно, потому что это было лучше, чем ничего не делать. Даже если это не сработает, попробовать стоило.

- Так ты можешь бегать с этими искусственными ногами? - спросила Мони.

- Не очень. Это мои протезы для ходьбы. Для бега у меня есть другая пара.

- Круто. А у твоего мужа, у него тоже разные руки?

- У Мэла просто протез. Она не функциональная. Это просто для вида.

- Но у них есть функциональные. У меня есть клиент, настоящий живой частный детектив, у него нет руки. Он может разбить бутылку пива своей подделкой. А еще она вибрирует.

Деб посмотрела на Мони как на идиотку.

- Серьезно?

- Переменная скорость и все такое. Парень немного чокнутый, но эта искусственная рука - то, что должно быть у каждого мужчины. Заставь своего муженька купить такую же.

Мэл никогда не покупал механические протезы. Он считал, что это будет постоянным напоминанием о том, чего у него больше нет. Вместо этого он старался делать вид, что вся его левая рука больше не существует.

- Большое спасибо, мистер Дайтер, - сказал клерк после того, как Мэл обошел вокруг машины и подписал договор о том, что она не имеет повреждений. - Приятного вам пребывания в Чарльстоне.

- О, мы не останемся в Чарльстоне. Мы едем в Солидарити.

- Не... в Дом Батлера? - Голос клерка повысился на октаву.

Мэл не ответил, и Деб знала почему. Когда они позвонили, чтобы подтвердить свое участие, в записи было сказано, что информирование других об эксперименте дисквалифицирует их.

- Что такое Дом Батлера? - спросил Мэл, явно прикидываясь дурачком.

- Это... это самое зловещее место на земле. Что бы вы ни делали, держитесь подальше от этого дома, мистер Дайтер. И да пребудет с вами Бог.

Клерк быстро повернулся и промчался мимо Деб и Мони в неожиданной и неоправданной спешке. Деб смотрела вслед мужчине, когда он проходил мимо, и выражение его лица выражало чистый страх.

Он выглядел так, будто только что увидел привидение.

Солидарити. Дом Батлера.

Том

Частная дорога, ведущая к Дому Батлеров, была не заасфальтирована, и Том чуть не пропустил поворот, потому что подъезд к дому зарос кустарником. Только табличка с надписью 683 АУБАРН РОУД, висевшая на деревянном столбе и скрытая ветками, указывала на то, что здесь есть дорога.

- Сейчас немного потрясет, - сказал Том Фрэнку и Саре, когда съехал с асфальтированного шоссе на грунтовую дорогу.

Ухабистость была преуменьшением. Через десять ярдов[39] после съезда с шоссе Том понял, что надо было брать машину с полным приводом. Сначала они попали в канаву, из-за чего днище автомобиля заскрежетало по земле, затем машина чуть не застряла на насыпи, и Тому пришлось выжать газ на полную, чтобы перескочить ее.

Пара на заднем сиденье, похоже, получала удовольствие, а неровная местность давала им повод соприкасаться друг с другом. Во время поездки Том понял, что они только что познакомились, но, похоже, очень быстро хорошо ладили. Возможно, одной из причин этого было то, что они оба были подшофе, что он унюхал еще при первом общении, но Тому, как ни странно, тоже нравилась их компания, несмотря на то, что он был трезв, как стеклышко. Том помнил, как познакомился с Джоан, а так же с двумя парнями по имени Эйб и Берт. Том до сих пор регулярно общался с Бертом, а полгода назад они с Бертом навещали Эйба в больнице. Эйб, продавец подержанных автомобилей, продал машину человеку, который был недоволен покупкой и еще больше недоволен политикой Эйба по возврату денег. Парень выразил свое недовольство, гоняясь за Эйбом по автостоянке с бейсбольной битой и в итоге сломал ему ногу.

Когда он познакомился с Бертом, Эйбом и с Джоан, между ними возникло необычное чувство родства. Это было похоже на встречу выпускников школы, когда видишь людей, с которыми не виделся двадцать лет. Но ни Эйба, ни Берта, ни Джоан он раньше не встречал, так же как не встречал Фрэнка и Сару. И все же Том сразу почувствовал в них родственные души. Как будто им было суждено стать друзьями.

Возможно, это было связано с теми пережитыми ужасами, выпавшими на их долю. Как и Том, Фрэнк и Сара, очевидно, пережили нечто ужасное. И хотя каждый из них принадлежал к разным слоям общества - полицейский из отдела убийств, психолог для трудных подростков и молекулярный биолог, у них все равно было что-то общее, пусть это что-то и было тем, о чем хотелось забыть навсегда.

Том проехал через заросли, и машина выехала на болотистую местность, заросшую густым рогозом. Слабый ветер заставлял стебли растений колыхаться, словно волны. Эффект был странным, гипнотическим, но еще больше усиливался тем, что некоторые початки рогоза - толстые трубки на вершине каждого стебля, похожие на сигары - начали распускаться, превращаясь в белые пучки. Подобно одуванчикам, белые семена парили на ветру, создавая впечатление снежного шквала. Тому стало жутко и как-то неуютно. Даже парочка сзади, которая большую часть поездки в машине не закрывала рты, замолчала при виде этого зрелища.

- Это... жутко, - наконец сказала Сара.

- Я не верю в потусторонний мир, - сказала Белджам. - Но если он существует, то я представляю его себе именно так.

Они проехали больше километра среди волнистых растений, а потом стало еще жутче, когда показался Дом Батлеров.

Казалось, что он возвышается из рогоза, выглядя несочетаемым с окружающей природой, как будто стоял там с начала времен. Серый, безмерно раскинувшийся и обветшалый, он, возможно, когда-то и был величественным, но сейчас выглядел далеко не лучшим образом. Даже на расстоянии Том чувствовал его упадок. Крыша, казалось, проседала в центре. Стены выглядели немного кривыми. Весь дом, казалось, наклонился влево, готовый рухнуть во время следующего сильного урагана. А это, судя по зловещим серым тучам над головой, могло произойти в любую минуту.

Когда они подъехали к дому на расстояние около ста метров, Том увидел небольшой пост охраны, размером не больше туалетной кабинки, и стальные ворота, преграждающие путь. Когда Том приблизился, из крошечной будки вышел мужчина в костюме и галстуке и поднял руку, чтобы остановить их. Он был в солнцезащитных очках, хотя было пасмурно, и Том увидел, что под пиджаком у него виднеется наплечная кобура.

Том остановился рядом с ним и опустил стекло и тут же сморщил нос. Воздух пропитался кисловатым запахом тлена, запахом гниющих гвоздик.

- Документы, - потребовал охранник.

Все достали свои водительские права, и Том передал их охраннику. Тот бегло просмотрел каждое и вернул обратно. Затем вернулся в свою крошечную будку, и ворота распахнулись.

- Болтливый парень, - сказала Белджам.

- Бывший военный, - сказал ему Том.

- Откуда ты знаешь? - спросила Сара.

- Видно по его стойке. Неподвижность, но в то же время настороженность. У многих полицейских такая же.

- Откуда ты знаешь, что он не был копом?

- Копы задают вопросы. Солдаты выполняют приказы.

Том продолжил путь к дому, который, казалось, увеличивался в размерах по мере их приближения. К тому времени, когда они припарковались возле входной двери, Дом Батлеров закрывал больше половины неба. На улице и так было не особенно светло, но в тени дома казалось, что темно как ночью.

- Так-так-так, - сказала Белджам. - Вблизи он еще уродливее.

Том согласился. Теперь они могли видеть сломанные ставни, облупившуюся краску, потрескавшуюся каменную кладку. Рядом с разрушающимся фундаментом из земли торчали колючие сорняки. В одной из дымовых труб не хватало нескольких кирпичей.

- Похоже, что кто-то поднял дом и уронил его, - сказала Сара, когда они вышли из машины.

Том не мог не вспомнить сайт Дома Батлеров и все злодеяния, совершенные здесь. Слова Огастуса Торбла всплыли в его памяти.

В этом доме чувствуется зло. Он источает его, как болотный пар в прохладные ночи.

Том отмахнулся от этих слов как от бреда. Но, стоя перед домом сейчас, чувствовал себя словно перед чем-то нереальным из другой вселенной. Как будто в любой момент оно могло прорасти сотнями черных, маслянистых щупалец и поглотить их всех.

Он не хотел заходить внутрь.

- Ты выглядишь так же, как я себя чувствую, Том, - сказала Белджам. – Мне кажется, что внутри нас не ожидает ничего хорошего.

Парадные двойные двери, арочные и зарешеченные коваными флер-де-лис, распахнулись наружу. Трио сразу же сделало шаг назад, а рука Тома опустилась на грудь в поисках наплечной кобуры и пистолета, которых там не было, они все еще были упакованы в сумку.

В дверях стоял доктор Эмиль Форенци, окруженный двумя военными в серых костюмах. Том узнал его по фотографиям в Интернете. Доктор был невысоким человеком, пучки белых волос над ушами напоминали пух рогоза, спина с возрастом начала сгибаться. Его костюм был из синего поплина, сшитый на заказ, галстук - темный. Его улыбка была широкой и выглядела искренней.

- Добро пожаловать в Дом Батлера. Я очень рад видеть всех вас. Трое участников уже прибыли, и мы ожидаем еще троих. Детектив Манковски, будьте добры, дайте моим людям ключи, они припаркуют машину и отнесут ваши вещи в комнаты.

Том передал ключи арендованной машины, затем пожал протянутую руку Форенци. Она была тонкой и жилистой, как у птенца.

- Я доктор Форенци. Очень приятно, детектив. Я внимательно следил за вашими подвигами. Вы замечательный человек, причем во многих отношениях.

Затем доктор повернулся к Саре.

- Приветствую вас, мисс Рандхерст. - Он сжал ее руку в своей. - Я читал о вашей необыкновенной храбрости. Для меня большая честь встретиться с вами лично. И доктор Белджам... - Еще одно рукопожатие, теперь с Фрэнком. - Мне так хочется поговорить с вами. Прошу прощения за столь... грубый... способ, которым вас позвали сюда. Проходите, проходите, познакомьтесь с остальными.

Форенци провел их через двери, и когда Том переступил порог, он услышал странный гудящий звук. Тот тут же исчез, и не успел Том подумать том, что это было, как оказался в большом холле Дома Батлера.

Фотографии на сайте не передавали его масштабы в полной мере. Помещение было огромным, и в нем с комфортом разместился бы Кинг-Конг. Свет исходил от трех гигантских люстр из оленьих рогов, свисавших со стропил на толстых цепях. В каждой из них было не менее сотни рогов, они были асимметричны и казались сваленными в кучу. Как большие кости.

Центральное место в большой комнате занимал каменный камин высотой до потолка, на который ушло несколько тонн гранита. Он был впечатляющим, но не горел, и Том почувствовал, как мурашки пробежали по телу при взгляде на него.

По комнате были расставлены столы и стулья, некоторые явно современные, другие антикварные и нуждающиеся в ремонте. Хотя люстры были большими, их света не хватало, чтобы хорошо осветить помещение. К тому же они отбрасывали странные тени на стены и пол.

Рядом друг с другом сидели двое мужчин и женщина. Форенци провел их по потертому, драному персидскому ковру и встал посреди всех.

- Позвольте представить вам наших новых гостей. Чикагский полицейский Том Манковски, который работал над несколькими делами серийных убийц, но его слава связана с тем, что он сыграл немаловажную роль в трагедии в особняке покойного сенатора Филиппа Стэнга.

Том сохранял спокойствие, хотя эти слова прозвучали как удар. Он понятия не имел, как Форенци узнал об этом. Но намеревался расспросить его, как только они останутся наедине. Об этом, а также задать вопросы о Рое. Но пока что ему нужно было просто смотреть и слушать.

- Сара Рандхерст пережила ужасающее испытание на Рок-Айленде в Мичигане, обороняясь от одичавших каннибалов и известного серийного убийцы Лестера Пакса. Садиста, который обтачивал зубы до акульих клыков и загрызал своих жертв до смерти.

Том взглянул на Сару, и даже в тусклом свете было видно, что ее лицо побелело.

- И доктор Фрэнк Белджам, молекулярный биолог, который действительно встречался с самим Сатаной.

Голова Сары дернулась в его сторону.

- Фрэнк? Правда?

- Я действительно не могу говорить об этом, доктор Форенци. Это очень секретно. А как вы узнали о...

- Доктор Белджам, познакомьтесь с Аабир Гартцке, медиумом и ясновидящей.

Аабир встала и театрально поклонилась. Это была высокая женщина с темными славянскими чертами лица, ее длинные черные волосы были собраны в хвост. Десятки серебряных и золотых браслетов на ее запястьях звенели при каждом движении, а свободная блузка, которую она носила, была словно снята с цыганки восемнадцатого века.

- Я уже встречала вас всех в своих снах и видениях. Детектив Манковски, как продвигается работа над последним фильмом Джоан?

Том криво усмехнулся.

- Если вы ясновидящая, вы и так об этом знаете.

Аабир улыбнулась:

- Действительно. Сценарист согласился, изменил сцену, как было велено. Сейчас ваша девушка находится в своем трейлере, обсуждает гардероб. И, Сара, не стоит беспокоиться, моя дорогая. Джек скоро вернется к вам.

- Не нужно быть экстрасенсом, чтобы знать это, - сказала Сара.

- Конечно, нет. Я легко могла бы узнать это из судебных документов. Но вам будет приятно узнать, что Джек уже ходит. У него все хорошо в его приемной семье, но он все еще помнит вас и скучает по тому, как вы пели ему.

- Мне... мне нужно в туалет, - голос Сары надломился, и она стала оглядываться по сторонам, пытаясь понять в какой стороне дамская комната.

- Прямо по тому коридору, - указал Форенци, - третья дверь справа.

- Сара? - Белджам пошел за ней. Но она остановила его, сказав:

- Я в порядке, Фрэнк, мне просто нужна минутка.

- Доктор Белджам, - продолжала Аабир, - ваши друзья Сан и Энди уже сообщили вам, что ожидают пополнение?

Он уставился в пол.

- Нет, не сказали.

- Если это будет мальчик, они решили, что его второе имя будет Фрэнк. И это будет мальчик.

- Впечатляет, мисс Гартцке, - сказал Форензи. - Навыки Аабир помогли полиции найти четырех пропавших детей и двух убийц. Но, как и каждый из вас, она находится здесь, в Доме Батлера, чтобы встретиться с одним из своих самых больших страхов.

- Существует много видов духов, - сказала Аабир. - Призраки - это остаточная энергия людей после их смерти. Полтергейсты привязаны к определенным местам. Они воспроизводят одну и ту же сцену, снова и снова. Обычно это сцены насилия или смерти. Но последний вид духов - самый опасный. Тот, у которого нет земного аналога.

- Демоны, - сказал доктор Форенци, кивнув.

- Демоны - это злобные сущности, которые питаются энергией живых. Я сталкивалась с демонами в прошлом. Они чрезвычайно опасны. В некоторых случаях они могут даже убить. Демоны меня сильно пугают.

- Сейчас вы не выглядите испуганной, - заявил Том.

Аабир положила руки на бедра и вскинула подбородок.

- Я провела ритуал очищения этой комнаты, поэтому они не могут войти. Но в этом доме много демонов. Я чувствую их, как они наблюдают за нами.

Том вспомнил, как был уверен, что кто-то наблюдал за ним, когда он сидел за столом Роя, но в действительности в комнате никого не было.

- Вы когда-нибудь сталкивались с демоном, мистер Пэнг?

- Нет, не сталкивался, - ответил азиат, сидевший рядом с Аабиром. У него были широкие плечи, компактная фигура и узенькие усики на верхней губе. - Это потому, что демонов, как и призраков и полтергейста, не существует.

- Юджин Панг руководит компанией, которая специализируется на развенчании мифов паранормальной активности.

- Наука не смогла доказать существование мира духов.

- Наука также не смогла доказать, что его не существует, - возразила Аабир.

- Не наука должна опровергать дикие утверждения. Это дело того, кто делает дикие утверждения - предоставить доказательства этого. Если я говорю, что у меня в рюкзаке лепрекон, бремя доказывания лежит на мне.

- И вы никогда не сталкивались с тем, что не можете объяснить?

- Конечно, сталкивался. Но невозможность объяснить явление не означает, что его следует автоматически приписывать миру духов. Две недели назад я использовал свой измеритель ЭМП в доме одного клиента...

- Извините меня, - сказал Том. - Я уже второй раз слышу эту аббревиатуру. Что такое ЭМП?

Охотник за привидениями закатил глаза.

- Он проверяет электромагнитные поля. Предположительно, ЭМП нарушается из-за сверхъестественной активности. Это один из многих инструментов, используемых для измерения условий, которые мы не можем увидеть, брат. Я использовал прибор, и он продолжал скакать. Мы отключили электроприборы, сотовые телефоны, блоки предохранителей, кондиционер. Мы даже отключили основное питание через рубильник. Но он все равно продолжал скакать.

- И вы говорите, что это был не дух? - спросила Аабир.

- Это был не дух. В десяти милях[40] оттуда была гроза. Мое оборудование настолько чувствительно, что улавливало удары молний.

- Мистер Пэнг утверждает, что никогда не чувствовал страха, занимаясь паранормальными исследованиями, - сказал Форенци, вежливо улыбаясь. - Посмотрим, изменит ли Дом Батлера его мнение.

Пэнг скрестил руки на груди.

- Если призраки действительно существуют, и они здесь, я их найду.

- И еще один из участников эксперимента, - сказал Форенци, - возможно, единственный человек в мире, более скептичный, чем мистер Пэнг, автор бестселлеров Корнелиус Веллингтон.

Корнелиусу Веллингтону было около пятидесяти лет, на нем был свитер, очки и седеющая борода в стиле Ван Дейка.

- Рад со всеми вами познакомиться, - буркнул Веллингтон. Его произношение и голос был похож голос и говор Джона Леннона. - Я с нетерпением жду начала шоу, доктор Форенци. Я уверен, что вы приготовили для нас нечто интересное.

Форенци усмехнулся.

- Мистер Веллингтон известен своими книгами, в которых он опровергает сверхъестественное. Из-за своей уверенности в том, что духов не существует, он убежден, что я превратил Дом Батлера в нечто сродни особняку с привидениями в Диснейленде. Аниматронные призраки и люди в масках, выпрыгивающие с криками "Бу!".

- Я очень надеюсь на это, доктор. Это будет гораздо интереснее, чем сидеть и ждать, пока призраки выйдут на связь.

Раздался громкий стук в парадные двери, и все повернулись посмотреть, как один из охранников открывает их, провожая еще троих человек, двух женщин и мужчину.

- А вот и остальные члены нашей группы прибыли. - Доктор Форенци улыбнулся так широко, что Том смог разглядеть его коренные зубы. - И вот все начинается.

Мэл

Мэл поморщился от вида стейка на тарелке перед ним. Он выглядел и пах просто божественно.

Но попробуйте разрезать филе миньон одной рукой!

Огромный банкетный стол, за которым все сидели, был одним из оригинальных предметов обстановки, по словам доктора Форенци, который занимал место во главе стола. Он рассказывал истории о различных привидениях, которые, как говорят, преследуют Дом Батлера. Среди них были:

Блэкджек Риди, одноглазый надсмотрщик за рабами, который бродил по коридорам с кнутом.

Стерджис Батлер, который был обуглен до костей и пах горелой свининой.

Джебедия Батлер, который переходил из комнаты в комнату в луже собственной крови, которая постоянно вытекала из его освежеванной туши.

Эл Джаспер, раб с четырьмя руками, который таскал за собой мачете. Свое приближение он оповещал звуком волочения по полу своего длинного лезвия.

Хихикающий демон в маске, который уродовал себя, чтобы нагнать страх на тех, кто с ним столкнулся.

Колтон Батлер, несущий свою сумку с жуткими хирургическими инструментами, все еще пытающийся проводить свои безумные эксперименты над живыми.

Мэл Слушал эту чушь вполуха. После ужасного случая в аэропорту его настроение немного улучшилось, в основном благодаря неуемной личности Мони Дрейпер. Она безостановочно болтала на несвязанные темы - то, что Мэл называл словестным поносом, но была настолько жизнерадостной и бестактной, что это было похоже на выступление комика.

Но безудержная беззаботность Мони испарилась, как только они вошли в Дом Батлера. Каким бы приятным хозяином ни пытался быть доктор Форенци, в воздухе витало очень реальное и очень плохое ощущение угрозы, словно одеяло, давящее на всех. Мэл нервничал, доходя до паранойи. Он также был голоден, и, глядя на лежащий перед ним кусок мяса, еще и подавлен.

Мгновение спустя на его тарелке появился стейк, уже порезанный на куски. Он взглянул на Деб, сидевшую рядом с ним, она деловито резала стейк, который забрала с его тарелки.

- Прекрасная идея, доктор, - сказал Веллингтон, вытирая губы льняной салфеткой. - Теперь, когда мы увидим одного из ваших актеров, хромающего по коридорам с сумкой скальпелей, мы должны ужаснуться? Сила внушения делает нас более восприимчивыми к странным явлениям и более восприимчивыми к их принятию.

- Действительно, это был бы правильный способ проведения исследования страха, - признал Форенци. - Но все, что я могу вам дать, это мое слово, что я не нанимал никаких актеров, чтобы попытаться напугать вас.

- Что именно мы должны сделать, чтобы получить наш миллион баксов? - спросила Мони с полным ртом печеного картофеля.

- Все просто. После ужина мой помощник доктор Мэдисон возьмет образец вашей крови и проведет краткий осмотр, чтобы убедиться в вашем общем состоянии здоровья. Затем, завтра, по окончании эксперимента будет взят еще один образец вашей крови. - Форенци подмигнул. - Если вы выживете, конечно. Именно поэтому я попросил всех вас подписать отказ от ответственности.

- Вы уже проводили этот эксперимент? - спросил Том, полицейский.

- Не совсем таким образом. Но у нас уже были испытуемые.

- И что с ними случилось? - продолжал Том.

Доктор рассмеялся.

- Естественно, они все умерли от испуга.

За столом раздалось несколько нервных возгласов, но полицейский сохранял невозмутимость

- Позвольте мне отвлечься, чтобы объяснить суть моих исследований и почему каждый из вас так важен. - Форенци отодвинул стул и встал, разводя руками. - Дамы и господа, мы все здесь сегодня собрались как самосознающие, разумные существа. Возможно, некоторые из вас верят в загробную жизнь, духов, души, Бога и дьявола. Возможно, некоторые из вас считают все это, выражаясь словами мистера Веллингтона, чушью.

Мэл еще не слышал, чтобы писатель использовал это слово, но судя по темпераменту Веллингтона, оно вполне могло быть в его лексиконе.

- Но что заставляет нас верить в то, во что мы верим? Наши различия действительно ничтожны по сравнению с нашим сходством. Мы все сделаны из одного и того же материала. Мы все на 99,9% идентичны, генетически. Я прав, доктор Белджам?

- Да, да, да, пока что вы правы.

- Доктор, если вы не возражаете, не могли бы вы предоставить группе изученное вами определение жизни?

- Жизнь? Ну, все живые существа, чтобы считаться живыми, должны соответствовать определенным критериям. Эти критерии варьируются в зависимости от ученого. Но я бы определил жизнь как структуру, которая может размножаться, дышать, создавать энергию для себя и реагировать на изменения окружающей среды. Кроме того, жизнь может прекратиться.

- По этому определению, огонь - это живое существо, - сказал Форенци.

- Огонь - это химический процесс, известный как горение.

- Но разве жизнь также не является химическим процессом?

- Ну, да. - Белджам несколько раз кивнул. - Это, конечно, безусловно, так.

- Мы все состоим из химических веществ. - Форенци развел руками, указывая на всех сидящих за столом. - Химические реакции позволяют нам метаболизировать пищу и кислород, а также выводить отходы. Они отвечают за деление клеток. Старение. Сами мысли, которые у нас в голове. Эмоции. Доктор Белджам, вы можете объяснить химию эмоций?

- Ну, в ответ на стимул, или в некоторых случаях из-за проблем с лимбической системой, наше тело выделяет нейротрансмиттеры и гормоны, которые диктуют нам, как мы относимся к определенным вещам. Когда мы смотрим грустный фильм, мы плачем. Когда мы встречаем кого-то, кто нам нравится, мы привязываемся. Это химические вещества, которые мы производим сами и которые выработались у нас, чтобы помочь нам адаптироваться к различным ситуациям.

- Мгновенная привязанность матери к своему ребенку, когда он рождается, не объясняется любовью, - сказал Форенци, сосредоточившись на Саре. - По крайней мере, не только любовью. Это происходит потому, что во время родов организм матери наполняется окситоцином. Это не только запускает лактацию, но и вызывает невероятно сильную эмоцию материнской любви. Что приводит нас к страху.

Форенци раздвинул ладони, как проповедник, обращающийся к прихожанам.

- Друзья мои, я выделил нейротрансмиттер, который активирует реакцию страха. А это значит, что очень скоро я открою способ контролировать страх.

Мэл, который с жадностью поглощал стейк, нарезанный для него женой, оторвался от пищи и с новым интересом взглянул на доктора.

- Вы можете вылечить страх? - спросил он.

- Я очень близок к этому, мистер Дайтер. Страх зарождается в миндалине, которая расположена в медиальной височной доле мозга. Когда вы пугаетесь, она выделяет гормоны и нейротрансмиттеры, которые стимулируют реакцию страха. Вам известны его симптомы. Паранойя. Учащенное сердцебиение. Сухость во рту. Потливость. Одышка. Легкое головокружение. Чувство безнадежности. Поскольку многие из вас пережили ужасные события, химия вашего мозга физически изменилась. Вот почему вы продолжаете постоянно бояться. Ваш разум все еще думает, что он в опасности, и продолжает накачивать ваше тело химическими веществами.

- Итак, вы собираетесь проверить нашу кровь на наличие этих химических веществ, - сказал доктор Белджам, - затем напугать нас и снова проверить нашу кровь. А потом, как я понимаю, вы попытаетесь как-то блокировать страх?

- Всему свое время, доктор. Всему свое время.

- Так почему же мы с мистером Веллингтоном здесь? - спросил Пэнг.

- Каждый хороший эксперимент нуждается в контроле, - сказал Форенци. - Ваш скептицизм обеспечит базовый уровень метусамина.

- Метусамин? - спросил Белджам. - Метус по-латыни означает страх. Значит, метусамин...

- Метусамин - это выделенный мной нейротрансмиттер, который отвечает за реакцию страха. Верно, доктор Белджам. И я синтезирую белок-транспортер...

- Который прекратит действие метусамина! – взволнованно выкрикнул Белджам. - Как близко вы подошли к синтезу?

- Мне удалось вызвать бесстрашие у примата, панамской ночной обезьяны.

- Для меня будет честью просмотреть данные ваших исследований.

- Со временем, доктор.

- Вы испробуете на нас свое открытие? - спросил Мэл. Жизнь без страха была слишком ценным подарком, чтобы поверить в это. Возможность снова спать спокойно, жить без постоянной паранойи. Такой препарат был бы просто чудом.

- Очень скоро. И ваше присутствие здесь, мистер Дайтер, поможет ускорить этот процесс.

Деб коснулась его руки. Он посмотрел на жену и увидел, что у нее слезы на глазах. А потом понял, что и у него тоже.

- Итак, давайте закончим трапезу, - сказал доктор Форенци, поднимая бокал с вином, - а затем начнем процесс запугивания вас, моих гостей, до смерти.

Все подняли бокалы. Они все были взволнованными, кроме полицейского, выражение лица которого оставалось нейтральным. Мэл наклонился к своей жене:

- Может быть, ты была права, дорогая. Может быть, эта поездка станет ответом на наши молитвы.

- Я люблю тебя, Мэл.

- Я тоже тебя люблю.

Они быстро поцеловались, и Мэл вернулся к своему стейку. Полицейский, Том, посмотрел на него, и его спокойное выражение лица сменилось чем-то другим.

Беспокойство.

Неужели Том знал что-то, чего не знали остальные?

Облегчение Мэла испарилось, и беспокойство вернулось.

После ужина он встретится с детективом, и попытается выяснить, что того так тревожит.

Может быть, все действительно было так, как казалось - миллион долларов и лекарство.

Но, может быть, Форенци просто разыгрывал их всех.

И они все здесь, как откормленные индейки перед обедом в День благодарения.

Фрэнк

Доктор Фрэнк Белджам поднимался с Сарой на второй этаж и удивлялся тому, как круто меняется жизнь.

Еще несколько дней назад он ненавидел свою работу и свою жизнь. Он был одинок, подавлен и жил в постоянном страхе.

Теперь же он находился рядом с прекрасной женщиной и впервые осмелился подумать о будущем.

Белджам не был склонен к мечтательности. Другие сочли бы его фаталистом, но для Белджама это означало реализм, который действительно означал, насколько все плохо. Но здесь, в Доме Батлера, он предавался мини-фантазиям, в которых у него, Сары и Джека был где-то дом. Они играли в игру "Монополия", которую он любил в детстве. Он видел, свою новую семью, смеющуюся вместе с ним, а от пирога, остывающего на подоконнике, исходил аромат печеных яблок. Они с Сарой приняли препарат – метусамин – созданный Форенци, и ни один из них больше не боялся. Жизнь была не тем, что можно терпеть. Жизнь – это то, что ценится.

Конечно, нелепое представление своего будущего. Но сама мысль об этом радовала его, и он прижимал ее к себе, как спасательный круг.

- Вот ваша комната.

Белджам вынырнул из задумчивости и увидел, что один из мужчин в костюмах открыл перед ним дверь.

- Ваш – по соседству, - сказал мужчина Саре. Она застенчиво улыбнулась Фрэнку и прошла за провожатым несколько метров по коридору.

- Скоро увидимся, Фрэнк, - сказала Сара.

Фрэнк кивнул и смотрел, как она исчезает в дверях. Он зашел в свою комнату, закрыл за собой дверь и осмотрелся.

Кровать, старая мебель, занавески с паутиной - все это было похоже на замок Дракулы. Ванной комнаты не было.

Белджам нашел свой чемодан рядом с комодом. Он подумал о том, чтобы переодеться в свежую рубашку, но решил, что та будет мятой, а он не взял с собой дорожный утюг.

Может быть, он мог бы спросить у Сары, есть ли у нее такой. Может быть, это будет хорошим поводом пойти к ней в комнату, потому что, хотя они расстались меньше чем минуту назад, он уже скучал по ней.

Фрэнк вернулся к двери и открыл ее...

...Сара уже стояла там.

- Я хотела сделать это на случай, если у нас не будет возможности позже, - сказала она.

И тут руки Сары обвились вокруг шеи Фрэнка, а ее губы прижались к его губам.

Белджам был так удивлен, что не мог пошевелиться. Он просто стоял, не зная, куда деть руки и как двигать ртом. Он так давно не целовал женщину, что забыл, как это делается.

Поймет ли она, насколько он плох в этом?

Не воняет ли у него изо рта?

Что, если он у него сильное слюноотделение? Или если они столкнутся зубами?

Что он должен сказать, когда поцелуй закончится?

Но сомнения Фрэнка стали быстро исчезать по мере того, как он погружался в ощущения. Сара была нежной, настойчивой, она прижималась своим телом к его телу, и когда он коснулся ее талии, женщина вздохнула, а когда его язык коснулся ее языка, это было похоже на удар током, заставив Фрэнка застонать.

Наконец она разорвала поцелуй и посмотрела на него, ее зрачки были просто огромными, а на щеках появился легкий румянец, и Белджаму пришлось протянуть руку и провести пальцем по ее шее, просто чтобы доказать себе, что она настоящая.

- Ты мне нравишься, Фрэнк.

- Ты мне тоже нравишься.

Она поцеловала его еще раз - просто чмокнула в щеку - и ушла, вернувшись в свою комнату, оставив Фрэнка размышлять о том, что, возможно, его нелепая маленькая мечта была не такой уж нелепой, в конце концов.

Сара

Сара пожевала нижнюю губу, натягивая свитер через голову.

Она все еще чувствовала вкус Фрэнка.

В прошлом Сара никогда бы не поступила так дерзко. Поцелуй был интимным актом, а в последнее время все, с чем она была близка - это бутылка спиртного. Но никогда прежде она не чувствовала такой непосредственной близости. Отчасти это было связано с тем очевидным фактом, что он был таким приятным парнем. Но все было гораздо глубже. То, что она сблизилась с Фрэнком, давало ей надежду.

А ей нужна была надежда в жизни.

Жизнь без Джека была постоянным напоминанием о том, какая она неудачница. Как мать. Как человек. Алкоголь усиливал это чувство, но и без спиртного ужасы Рок-Айленда продолжали преследовать ее.

Хотя было бы удивительно принять таблетку и не видеть кошмаров и не чувствовать панических атак, Сара относилась к этому гораздо более скептически, чем остальные. Ей не нравился доктор Форенци. Его постоянные упоминания о младенцах и детях были похожи не столько на заверения, сколько на нападки. Этот дом Саре тоже не нравился. Несмотря на то, что местоположение было совершенно иным, от него исходила та же атмосфера, что и от Рок-Айленда. Здесь происходило что-то плохое, и ей не терпелось убраться отсюда.

Это была еще одна причина, по которой она пошла в комнату Фрэнка. Да, он показался ей привлекательным, и да, он дал ей надежду. Но самым важным было то, что она чувствовала, находясь рядом с ним. Когда Сара была рядом с Фрэнком, она больше не чувствовала страха.

Поэтому она бросилась к нему, желание, чтобы он поцеловал ее в ответ, было сильнее страха того, что он отвергнет ее.

И он поцеловал ее в ответ.

И у него это неплохо получалось.

Она задрожала, вспомнив его руки на своей спине, а затем повернулась к зеркалу на комоде, чтобы снова причесаться.

И тут Сара заметила что-то в зеркале. Что-то позади себя.

Кресло-качалка в углу комнаты.

Хрупкое на вид, из старого дерева, такое темное, что почти черное.

Неужели оно только что качнулось?

Сара уставилась на свое отражение.

Кресло оставалось неподвижным.

Мне мерещится.

Сара вернулась к расчесыванию челки, жалея, что не взяла с собой гель. Отражение в зеркале явно давало понять, что ей не мешало бы подкраситься. Немного блеска для губ и подводка для глаз...

Кресло-качалка качнулось.

Сара смотрела, затаив дыхание, как оно качнулось вперед, задержалось на мгновение, а затем откинулось назад.

Как будто кто-то сидел в нем.

Сара знала, что ей нужно повернуться, чтобы посмотреть прямо на него. Но каждый мускул ее тела был скован страхом.

Что это было за чудовище, которое не отбрасывало отражение? Вампир? Были ли другие, которые не отражались в зеркалах?

Если я повернусь и проверю, увижу ли я в кресле какое-то отвратительное существо, ухмыляющееся мне?

Призрака?

Полтергейста?

Демона?

Кресло снова покачнулось и заскрипело.

Повернись и посмотри.

Просто сделай это.

Сара закрыла глаза и усилием воли повернулась на пятках лицом к креслу.

Теперь открой глаза.

Но она была слишком напугана.

Сделай это!

Открой глаза!

Сара посмотрела.

Кресло был пустым.

Том

После ужина один из охранников провел Тома в его комнату, и она оказалась одновременно роскошной и жуткой, как Том и ожидал.

Кровать была с большим балдахином и покрывалом из мятого бархата. Комод был громоздкий, в стиле эпохи Возрождения, с соответствующим бюро. В комнате была железная дровяная печь, восточный ковер на деревянном полу, письменный стол, а на стенах висели портреты, в которых Том узнал Колтона и Джебедию Батлеров. Свет был тусклым, благодаря старинной лампе с лампочкой малой мощности и очень большим абажуром с кистями. По всей комнате стояли свечи, но все они были незажженными.

Единственное окно в комнате выходило на запад, и Том смотрел на волнистые поля рогоза. Небо стало темнее и приобрело красноватый оттенок. Он проверил задвижку окна, но она, как и створка, была густо закрашена.

Том положил чемодан на кровать и открыл его. Сначала он проверил свой пистолет, СИГ Саур 9 мм, и вставил полную обойму. Он убрал его в кобуру, надел ее, а затем проверил свою сумку. Внутри было еще три обоймы по пятнадцать патронов в каждой, двадцать неоновых палочек, тактический фонарик, зажигалка Зиппо, армейский нож, наручники и нож-бабочка "Магнус" с ножнами.

Он пристегнул ножны "Мангуса" к лодыжке и как раз собирал аптечку, когда кто-то постучал в дверь.

- Войдите, - сказал Том, стоя лицом к дверному проему.

Это была Мони Дрейпер.

- Есть минутка?

- Конечно.

Она вошла, и Том восхитился ее смелостью. Особенно после того, что ей пришлось пережить. Том знал Мони по делу о серийном убийце по имени Лютер Кайт. Он связал ее и пытал старинным медицинским прибором, называемым искусственной пиявкой. Его использовали врачи в 1800-х годах для кровопускания, когда считалось, что плохая кровь вызывает болезни, а кровопускание лечит людей.

Том уже сталкивался с Кайтом в прошлом и провел о нем много исследований. У Мони осталось более двухсот шрамов на теле после встречи с Кайтом. Ее нашли почти мертвой, но она каким-то образом ожила. И, судя по ее общему настрою, продолжила жить дальше.

У Тома была своя доля кошмаров, в основном из-за того, что произошло в особняке сенатора Стэнга в Спрингфилде. Но он никогда не был в полной власти маньяка, которого возбуждало причинение боли. Он не знал, смог бы пережить то, что пережила Мони, и остаться таким жизнерадостным. И надеялся, что ему никогда не придется это узнать.

- Ты чувствуешь запах дерьма? - спросила Мони.

- Если что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, это обычно так и есть.

- Можно остаться с тобой?

- Прости?

- Они попытаются нас напугать. Может быть, угроза и не будет реальной. А может и будет. В любом случае, я хочу быть с самым сильным парнем здесь, а это ты.

Том кивнул.

- Мы можем... - лукаво улыбнулась Мони, - заключить сделку, если хочешь. Я могу помочь тебе... расслабиться.

Когда Кайт сделал это с ней, Мони была проституткой. Видимо, нападение не отпугнуло ее от этой профессии.

- Очень мило с твоей стороны, но не нужно.

- Это из-за шрамов?

- Это потому, что у меня серьезные отношения.

Мони стянула рубашку, обнажив декольте со шрамами.

- Значит, это не вызывает у тебя отвращения?

Она слегка покачивалась. Том ничего не ответил. Мони продолжала позировать еще пять секунд, а затем спросила:

- Так тебе противно или нет?

- Я все еще решаю, - сказал Том. - Дай мне минутку.

Мони хихикнула, подошла и дружески хлопнула Тома по плечу.

- Для свиньи[41] ты ничего, ты знаешь об этом?

Том не обиделся на то, что она использовала обидное прозвище. Если уж на то пошло, это его позабавило.

- Спасибо. И я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы защитить тебя, если что-то пойдет не так.

- Я тебе верю. Кто твоя подружка?

- Ее зовут Джоан. Она голливудский продюсер.

- Ее заинтересует история об отважной шлюхе, которая пережила несколько нападений маньяков, а потом стала миллионершей?

- Я спрошу у нее.

- Что это? - Мони указала на завернутый пластиковый диск в наборе Тома.

- Прибор Болина. Для рассасывания ран в груди.

- Например, когда тебя ранят ножом в легкие?

- Или выстрелом.

Она продолжала указывать на предметы из аптечки.

- Я знаю, что это жгут, а это один из тех дыхательных аппаратов. Что в этой упаковке?

- Порошок для свертывания крови. Быстро останавливает кровотечение.

- Ты пришел подготовленным. Но могу поспорить, что у тебя нет такого.

Мони потянулась за сумочкой, потом остановилась.

- Откуда ты?

- Чикаго.

- Чикагская свинья не имеет юрисдикции в Южной Каролине?

- Верно.

Мони достала большой шприц и торжествующе подняла его вверх.

- Что это? - спросил Том, чувствуя, что он уже понял.

- Героин. Достаточно, чтобы сделать быку передозировку. Я не думала, что смогу пронести оружие через металлодетектор в аэропорту, поэтому взяла это, чтобы защитить себя.

- Вместо пистолета ты принесла смертельную дозу героина? – Том усмехнулся. - Ты не думаешь, что если бы тебя поймали с этим, у тебя были бы еще большие проблемы?

Брови Мони сморщились, а губы сжались.

- Когда ты так говоришь, мне уже не кажется это хорошей идеей.

- Я не помешал?

Они посмотрели на открытую дверь и увидели Мэла, спортивного обозревателя без руки.

- Чем больше, тем веселее, - сказала Мони, махнув ему рукой.

- Форенци хочет, чтобы мы встали в очередь на медосмотр, но я просто хотел поговорить с вами, детектив. Вы оба... заняты?

- Я просто показываю свинье мой героин, - сказала Мони.

Мэл нахмурился.

- Я мог бы вернуться...

- Чем я могу вам помочь, мистер Дайтер? - спросил Том.

- За ужином вы выглядели взволнованным из-за эксперимента Форенци. Казалось, что вы знаете что-то, чего не знают остальные.

И Мэл, и Мони уставились на Тома. Он думал, что делать, но, как ни странно, чувствовал себя спокойно рядом с ними, так же, как о чувствовал расположенность к Фрэнку и Саре.

В этот момент детектив решил, что выгода от того, что он им расскажет правду, перевешивает сохранение тайны.

- Мой напарник, Рой Льюис, приезжал сюда на прошлой неделе, предположительно, для участия в таком же эксперименте, на который подписались мы. Он так и не вернулся.

Том наблюдал, как хмурится Мэл.

- Черт.

- Ты выглядишь таким грустным, - сказала ему Мони. Она протянула шприц. – Хочешь немного взбодриться?

- Мони, - Том пытался сохранять спокойствие, - не могла бы ты убрать героин? И, Мэл, я не знаю, что случилось с Роем, так что я не могу пока кричать о том, чего не могу доказать. Может быть, намерения Форенци таковы, как он и рассказывает.

- Но ты в это не веришь, - Мэл перешел с детективом на "ты", рассказанное Томом здесь, сближало их, хотя они и так были в одной лодке.

- Нет. Не верю. - Том чувствовал себя так, словно говорил ребенку, что Санта-Клауса не существует.

Мони положила руку на плечо Мэла.

- Выше нос. Может быть, немного секса втроем со мной и твоей женой поможет тебе почувствовать себя лучше?

Мэл подавил смех.

Знаешь, наверное, да.

- Она любит цыпочек?

Он снова потерял вспыхнувшее веселье.

- Нет.

- Очень жаль. Ну, может, немного фиггинга отвлечет тебя от мыслей.

- Что такое фиггинг? - спросил Мэл.

- Это когда тебе в анус...

- Мэл? - Его жена, Деб, просунула голову в комнату. - Все в порядке?

- Он подавлен, - объяснила Мони, - поэтому я предложила ему секс втроем.

Том решил, что пришло время взять ситуацию под контроль.

- Я не знаю, как все это будет происходить сегодня вечером, но думаю, что нам всем нужно держаться вместе и присматривать друг за другом. Кто-нибудь принес оружие? - Он пристально посмотрел на Мони, которая размахивала рукой. - Оружие, кроме наркотиков?

- Я привез с собой 38-й калибр, - сказал Мэл.

- Патроны?

Мэл покачал головой.

- Только пять в барабане.

- Ты хорошо стреляешь?

- Так себе. Деб лучше.

Том достал свой СИГ, вынул магазин и оттянул затвор, чтобы убедиться, что ствол чист. Затем он быстро объяснил, как заряжать, как использовать предохранитель, и что такое отдача. Пока он показывал оружие, один из охранников в костюме постучал в дверную раму.

- Мы готовы вас принять.

Том забрал свой СИГ, спрятал его в кобуру и вышел вслед за остальными в коридор. Им отвели комнаты на втором этаже, расположенные по одну сторону коридора, вторая же сторона огораживалась богато украшенными деревянными перилами, выходящими в большой зал. Когда они направились к лестнице, то прошли мимо мраморной статуи купидона на постаменте. Том перевел взгляд на нее, а затем вернулся, чтобы рассмотреть поближе.

Во рту у крылатого ребенка были острые клыки.

Мони, которая стояла позади него, сказала:

- Не хотела бы я кормить грудью этого маленького ублюдка. И посмотри на крылья.

На первый взгляд они казались типичными крыльями херувима, покрытыми перьями. Но среди перьев торчали маленькие кинжалы.

- Доктор Мэдисон ждет.

Том повернулся и с удивлением увидел, что рядом с ним стоит еще один охранник в сером костюме. Всего он видел уже пятерых. Зачем Форенци понадобилось столько охранников? Чтобы защищать его от призраков? И как этому ублюдку удалось подкрасться к Тому? Как и остальные, этот охранник был высоким, мускулистым и в армейских ботинках. Но он не издал ни звука во время своего приближения.

- В каком подразделении вооруженных сил вы служили? - спросил Том.

Лицо мужчины оставалось непроницаемым, и он даже рта не раскрыл.

- Вы работаете на правительство или непосредственно на Форензи?

- Пожалуйста, проходите, - сказал охранник, проигнорировав предыдущие вопросы.

Том пожал плечами и последовал за Мони и остальными вниз по лестнице, через большую комнату в коридор, увешанный унылыми картинами, изображающими жизнь на плантации. Они выглядели старыми, краска облупилась, и на них была десятилетняя пыль. Рабы в поле, собирающие табак. Блэкджек Риди верхом на лошади, с кнутом в руке. Бесконечное поле рогоза, уходящее к горизонту. Все остановились возле закрытой двери, и Том решил, что она ведет в смотровую комнату. Но быстро сообразил, что группа столпилась вокруг картины, на которой был изображен Дом Батлера.

Картина была массивной, около метра в высоту и вдвое больше в ширину, в богато украшенной раме, защищенной неотражающим стеклом. На картине был изображен дом в 1800-х годах, когда он был еще новым, а поля были засажены хлопком. Том не понимал их интереса, пока Фрэнк не указал на фигуру в одном из окон.

Это была женщина, ее волосы были убраны назад, на лице задумчивое выражение. Том прищурился, а затем повернулся к Саре, лицо которой стало пепельным.

Женщина на картине была похожа на нее.

Том подошел ближе, проверяя фигуры в других окнах.

На втором этаже он увидел лицо Фрэнка, проглядывающее между полузакрытыми ставнями.

Деб, открывающая входную дверь в дом. Мэл в тени позади нее.

Лицо Мони с ее шрамами.

Веллингтон на хлопковом поле с косой.

Два человека в лошадиной упряжке подъезжают к дому. Пэнг и Аабир.

Том искал себя, затаив дыхание.

- Ты здесь, - сказал Белджам, указывая на сторону дома.

Том не понимал, что он видит. Это определенно было его лицо, лежащее боком на земле, но его тело было скрыто зарослями кустарника.

- И вот здесь, - продолжал Белджам, двигая пальцем.

И тут Том понял.

Его тело не было в кустах. Он сидел напротив дома, держа нож, его рубашка была залита кровью.

Том на картине, очевидно, отрезал себе голову, и та откатилась в сторону.

Деб

После разговора с доктором Форенци за ужином настроение Мэла значительно улучшилось, но как раз в это время настроение Деб резко упало.

Они словно поменялись настроением друг с другом, как два бродяги, делящие сигарету. Так что настала очередь Деб чувствовать себя ужасно, а Мэла - поддерживать ее.

Но он ушел задать несколько вопросов копу, оставив Деб одну в ее комнате.

Именно тогда картина в спальне упала со стены.

Это напугало ее до смерти, и когда она пошла искать его, то обнаружила в комнате Тома что-то вроде собрания.

Теперь, первая в очереди на обследование, она все еще не успела рассказать Мэлу о том, что произошло. Картина - жуткое изображение задумчивого южного джентльмена, спокойно стоящего посреди бури, - упала со стены как раз в тот момент, когда она вытирала пот со своих культей.

Это могло быть совпадением. Или же проявлением сверхъестественного.

Что за этим стояло, было неважно. Важно было то, что Мэл не был рядом с ней, в то время как она поддерживала его с самого аэропорта в Питтсбурге.

Это было несправедливо. Теперь она справлялась не только со страхом, но и с обидой, а необходимость войти первой еще больше напрягала Деб. А если добавить к этому, что она увидела себя на картине в коридоре, Деб захотелось либо заплакать, либо повырывать все волосы, либо и то, и другое.

- Напарник Тома исчез здесь на прошлой неделе, - шепнул Мэл Деб через плечо.

Деб почувствовала беспокойство в голосе мужа. Она уже и так была почти в панике. Ей нужно было, чтобы он был сильным хотя бы некоторое время, чтобы поддержать ее. То, что он был напуган не меньше, а возможно и больше нее, злило ее и пугало.

- Деб, ты меня слышала?

Она повернулась так быстро, что потеряла равновесие, что для Деб было самым унизительным, что могло случиться. То, что Мэлу пришлось быстро протянуть руку и поддержать ее, делало ситуацию еще хуже.

- Отпусти меня, - процедила она сквозь зубы, пытаясь отстраниться.

Он отшатнулся, словно только что увидел змею.

- Деб? Что случилось?

- Ты зациклен на себе, Мэл. Но я тоже не в порядке. Мне нужна твоя поддержка, но поддерживать приходится только тебя мне.

- Деб, я...

- Я не хочу ничего слышать.

Дверь в смотровую комнату открылась, и мужской голос изнутри сказал:

- Входите.

Деб начала входить, но Мэл удержал ее.

- Отпусти, Мэл.

- Давай поговорим об этом. Мы пропустим кого-нибудь вперед.

- Отпусти. Мне нужно идти.

- По крайней мере, позволь мне пойти первым, чтобы я мог сказать тебе, чего ожидать. Я знаю, ты ненавидишь врачей. Позволь мне...

Деб отстранилась, шатаясь, вошла в комнату и захлопнула за собой дверь.

Она тут же пожалела о своем решении.

Комната для медосмотра выглядела так, будто сошла с открытки 1800-х годов. Стол для осмотра был деревянным, с потрескавшейся кожаной подушкой и металлическими подпорками с пристегнутыми к ней ремнями. Большую часть левой стены занимала пыльная аптечная полка, заставленная старыми стеклянными бутылками. Вдоль правой стены стояли письменный стол, таз с водой и полка с заплесневелыми книгами в кожаных переплетах. На столе в банке с серой жидкостью плавал какой-то орган, возможно, человеческое легкое.

- Присаживайтесь.

Доктор говорил с Деб, повернувшись к ней спиной. Ее муж был прав; она боялась идти к врачу. За свою жизнь она повидала их слишком много, и они всегда причиняли ей какую-то боль.

Деб подумывала о том, чтобы выйти обратно, позволив Мэлу идти первым.

Но упрямство взяло верх над нервозностью, и она подошла к антикварному смотровому столу и села.

- Имя? - спросил доктор. Он что-то заполнял на планшете с зажимом.

- Дебора Дайтер.

Деб посмотрела на старую медицинскую тележку рядом со столом. На ней лежали грязные старые медицинские инструменты. Костная пила с коричневой коркой. Заостренные щипцы. Большой изогнутый скальпель. Зазубренные щипцы огромных размеров. Ручная дрель, которая, казалось, больше подходит для столяра, чем для врача. Ржавые троакары[42]. Металлический спекулум[43] с грубыми краями, который был открыт так широко, что Деб с трудом представляла, какой огромной должна была быть рана, чтобы ее потребовалось так расширять.

Деб почувствовала, как у нее пересохло во рту и участилось сердцебиение. Проходить обследование для нее уже было стрессом. А вот пройти обследование у какого-то шарлатана, застрявшего в девятнадцатом веке, было еще гораздо хуже.

Конечно, гораздо хуже.

В этом-то все и дело.

Деб закрыла глаза и попыталась урегулировать дыхание, контролируя свой страх. Это должно было быть часть эксперимента Форенци. Чтобы попытаться напугать ее. Что может быть страшнее коллекции варварских хирургических инструментов из прошлого?

Через десять секунд Деб смогла обуздать свою панику. Затем она открыла глаза и оказалась лицом к лицу с...

Боже мой.

Она узнала этого так называемого доктора. Это был тот самый служащий отеля, который отправил ее в "Рашмор Инн". То же бледное, пастозное лицо. Тот же кривой парик.

Но он все еще в тюрьме!

Или нет?

- Я собираюсь взять немного вашей крови, миссис Дайтер. - Его дыхание пахло кислым молоком.

- Мне нужно... - слабо пробормотала Деб. - Вы... вы...?

- Я доктор Мэдисон. Я ассистирую доктору Форенци.

Он натягивал резиновые перчатки и криво улыбнулся Деб.

Это тот самый парень? Или он просто похож на него, а остальное дорисовало мое воображение?

Иногда Деб казалось, что она видит знакомых людей в толпе, но, присмотревшись, понимала, что они просто похожи на тех, кого она знала. Ее разум заполнял пробелы, делал поспешные выводы. Это случалось с каждым.

Неужели это происходит со мной сейчас?

- Что с вами, миссис Дайтер. Вы выглядите так, будто увидели привидение. - Он открыл пластиковый пакет, достал длинную иглу, соединенную с прозрачной трубкой.

Может быть, это не тот парень. Может, Форенци нанял его, потому что он похож на того человека.

Чтобы напугать ее.

В конце концов, это исследование страха.

- Вы... кого-то мне напоминаете.

- Я часто это слышу. Джордж Клуни, верно?

Скорее Бориса Карлоффа[44].

- Пожалуйста, положите руку на подлокотник, миссис Дайтер. Я собираюсь пристегнуть ее, чтобы вы не двигались.

Он застегнул ремешок на ее запястье.

- Вы местный, доктор?

- О, нет. Я из Западной Вирджинии.

Там, где находится "Рашмор".

- Вы давно здесь?

- Совсем недавно. Последние несколько лет я был... занят.

- Чем заняты?

Он снова улыбнулся.

- Просто не шевелитесь, миссис Дайтер. Это только на мгновение.

Игла вонзилась в ее предплечье. Боль была сильнейшей.

Затем он начал проворачивать ее из стороны в сторону.

- Где эта вена? Я никогда не могу ее найти.

Деб стиснула зубы. Доктор пошевелил иглу, проникая глубже, так глубоко, что Деб была уверена, что он задел кость.

Боль была сильной. Но тревога, охватившая ее была еще сильней.

Деб снова закрыла глаза, молясь, чтобы это прекратилось.

- У вас такие тоненькие вены. Возможно, мне придется взять иглу поменьше.

Да! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сделай это!

Весь ее мир свелся к этой игле в руке, прощупывающей, выкручивающей, тыкающей направо и налево, как будто ей делали тендерайзинг[45], а не брали кровь.

- Может быть, стоит попробовать другую руку?

Нет!

- Да, я думаю, что мне придется... ах, вот оно.

Деб бросила взгляд и увидела, как он присоединил вакуумный пузырек к концу трубки, и она начала наполняться кровью.

- Это было так ужасно, миссис Дайтер?

Волосы Деб прилипли к голове от пота. Она глубоко вздохнула и потрясла кулаком, чтобы кровь шла быстрее.

- Хорошо идет, миссис Дитер. Выглядит... о, подождите. Кажется, замедляется.

Он провел по пробирке ногтем, который зацепился за иглу и вызвал у Деб всплеск боли.

- Я полагаю, ваша игла выскользнула из вены. - Он грубо схватил иглу, затем вытащил ее.

- Достаточно крови? - прошептала Деб.

Он покачал головой.

- Боюсь, что нет.

- Так...?

- Значит, придется все-таки попробовать другую руку.

Прежде чем Деб успела возразить, доктор прижал ее второе запястье и пристегнул его к подлокотнику.

Она оказалась в ловушке.

- Что вы делаете?

- Ты узнала меня. Я вижу это в твоих глазах. Не лги мне, девочка.

Деб тут же начала брыкаться и кричать, но как только она открыла рот, мужчина провел рукой по ее лицу, и Деб больше не смогла издать ни звука. Ощущение было такое, будто что-то мерзкое заползло в ее горло и душит ее изнутри, хотя она все еще могла дышать. Деб закричала так громко, как только могла, но в ответ раздалось лишь шипение воздуха. Она попыталась ударить его ногой, но он поймал ее левый протез и нажал на вакуумный клапан. Протез отсоединился от культи и упал на пол. То же самое он сделал и с правым.

- Ты знаешь, что меня зовут Франклин. - Его голос становился все глубже, южный акцент все отчетливее. - И знаешь, что я очень зол из-за того, что вы все сделали в "Рашморе".

Деб изо всех сил потянула на себя руки, чувствуя, что запястья вот-вот выскочат из оков. Но каким бы старым ни был смотровой стол, он был сделан прочно.

Она оказалась в ловушке.

Франклин подошел к тележке с оборудованием. Он провел рукой по старинным медицинским инструментам, его пальцы погладили ржавый спекулум.

- Знаешь, я злюсь из-за того, что попал в тюрьму. Я очень, очень зол из-за этого, девочка. Знаешь, почему?

Он поднял ручную дрель.

- Я скажу тебе почему.

У Деб помутилось в голове от ее попыток закричать. Она попыталась оттолкнуть Франклина своими культями, но он просто отодвинулся к краю стола.

Затем он положил сверло на бедро Деб и сильно надавил.

- Потому что, - прошептал он ей, - год назад именно в этот день я умер в тюрьме.

Он протянул руку вниз, расстегнул ширинку, просунул в нее ладонь и вытащил...

...горсть чего-то, бросив это в лицо Деб.

Сначала она подумала, что это рис.

Потом рис начал шевелиться.

Личинки.

Франклин положил обе руки на дрель.

- Мне не нравится быть мертвым, девочка. Мир духов - это все хреново. Поэтому я собираюсь сделать тебе больно. Я сделаю тебе очень больно. А потом я сделаю твоему мужу еще больней.

Как раз, когда он начал вертеть ручку дрели, задняя дверь в смотровую комнату начала медленно открываться.

Затем свет замерцал и погас.

Деб закричала в темноте, издавая не больше шума, чем пропускающая шина.

Мгновение спустя свет снова зажегся, как раз в тот момент, когда дрель грохнулась на пол.

Деб увидела мужчину в лабораторном халате, стоящего перед ней.

- Я доктор Мэдисон, - сказал он. - Что, ради всего святого, с вами случилось?

Деб пыталась говорить, но у нее не было голоса. Она пыталась указать подбородком на место, где стоял Франклин.

Но Франклина там не было.

Франклин исчез.

Мэл

Когда дверь открылась, и он увидел рыдающую в истерике Деб, что-то в Мэле оборвалось. Он ворвался в смотровой кабинет, требуя от доктора ответов, слушая, как его жена пытается что-то сказать, но не может вымолвить и слова.

Кто-то - Том - наконец понял, что она не может говорить, и доктор Мэдисон дал Деб ручку и бумагу, чтобы она написала, что с ней произошло.

Почерк Деб был неровным и не очень разборчивым, но все его внимание было приковано к слову, которое она написала и обвела несколько раз.

ПРИЗРАК

- Значит, он связал тебе руки, пытался взять кровь, а потом угрожал тебе дрелью? - спросил Том.

Деб кивнула. Мэл почувствовал, как ужас начинает сковывать его.

- И ты говоришь, что это был человек по имени Франклин? Один из клана тех уродов, которые орудовали в "Рашмор"?

Еще один кивок.

- Он в тюрьме, - сказал Мэл. - Но он мог выйти.

Деб взяла бумагу и написала: Франклин сказал, что умер в тюрьме.

- Это достаточно легко проверить, - сказал Том. Затем он указал на пол. - Как и этот бур. Я думаю, что призраки не оставляют отпечатков пальцев.

Деб покачала головой и написала: перчатки.

- Осторожный призрак. - Том посмотрел на Мэдисона. - И вы уверены, что никто не проходил мимо вас, доктор?

- Абсолютно. Я все время стоял в дверном проеме. И...

Лицо доктора сморщилось.

- И?

- Когда я вошел сюда, до того, как погас свет, я увидел миссис Дайтер. Но... я больше никого не было. - Он повернулся к Деб, выглядя виноватым. - Мне жаль, но вы были здесь одна, дорогая.

Мэлу хотелось стукнуть кого-нибудь.

- Это квалифицируется как нападение, верно, детектив?

- Абсолютно.

Мэл достал из кармана мобильный телефон.

- Я звоню в полицию.

К этому времени все уже были в смотровой комнате, сгрудившись вокруг Деб. Мони помогала ей надеть протезы, а доктор Мэдисон заглядывал в горло женщины с помощью осветительного офтальмоскопа.

- Ваши голосовые связки опухли, но я не вижу никаких повреждений. Как вы потеряли голос?

Деб покачала головой и пробормотала:

- Я не знаю.

Мэл ходил по кабинету, размахивая своим мобильным телефоном, словно это был талисман для отпугивания злых духов.

- Черт возьми, нет сигнала. У кого-нибудь еще есть мобильный телефон?

Том проверил свой.

- Нет сигнала.

- Доктор, где здесь телефон?

Доктор Мэдисон пожал плечами.

- В Доме Батлера нет телефонов. Электричества тоже нет, кроме того, что дают газовые генераторы. Нет Интернета. Мы здесь полностью отрезаны от мира.

- Это безумие, - сказал Мэл. Он повернулся к своей жене, которую все еще трясло от пережитого испытания. - Мы уезжаем, Деб. Прямо сейчас.

Но вместо ожидаемого кивка Мэл с изумлением наблюдал, как Деб качает головой.

- Дорогая, на тебя напали!

- Если это был призрак, - сказала Деб хриплым голосом, переходящим в шепот, - он ушел. Если это был трюк, чтобы напугать меня, то в этом и есть смысл эксперимента.

Она протянула руку и взяла Мэла за руку. Он крепко сжал ее.

- Давай останемся, - сказала она.

Мони усмехнулась.

- Я с тобой, подруга. И если призрак вернется, мы надерём его касперскую задницу.

Мистер Веллингтон ощупывал стены.

- Я не могу найти никаких потайных ходов, дверей-ловушек или зеркал. Но любому фокуснику, профессионалу в своем деле, не составит труда провернуть такой трюк. Это не обязательно должен быть призрак. Всему этому может быть рациональное объяснение.

Пэнг настраивал свое оборудование для охоты на духов. Фрэнк и Сара держались за руки в углу комнаты. Аабир закрыла глаза и покачивалась на месте.

- В комнате так много печали, - сказала медиум. - Так много страданий. И что-то еще. Сильное присутствие. Злое присутствие. Ненависть. К тебе, Деб. К твоему мужу. Что-то связанное с Западной Вирджинией. Там погибло много людей. - Она открыла глаза. - Дебора, могу я дотронуться до вашей руки?

Деб отпустила Мэла и потянулась к экстрасенсу. Когда Аабир коснулась ее, то широко открыла рот, пытаясь вздохнуть.

- Так много боли в вашем прошлом, Дебора. Так много шрамов. Много трагедий. Но и храбрости тоже много. - Веки Аабира дрогнули. - Ночлег и завтрак. Гостиница "Рашмор". Я вижу уродливых, деформированных людей. Они охотятся за вами. Им что-то нужно от вс. Вы в комнате. В постели. Кто-то находится под кроватью.

Глаза Деб расширились, и она попыталась отдернуть руку. Но Аабир не отпустила ее.

- Я вижу горного льва.

- Хватит. - Мэл отдернул медиума, но тут Аабир схватила его за руку.

- Призрак, который сделал это с вашей женой. У него есть брат по имени Джимми. Именно Джимми отрезал вам руку.

Мэл попытался стряхнуть ее, но хватка женщины была железной.

- Джимми здесь, в этом доме. Он последовал за вами сюда.

У Мэла сжался сфинктер. Она говорила о самом худшем, что когда-либо случалось с ним. Причину его кошмаров.

Голос Аабир стал низким, и походил на мужской.

- Мэээээл.... Мне нужна твоя вторая рука...

Мэл застыл на месте, охваченный ужасом.

- Ни хрена себе! - Пэнг направил на Аабир какую-то электронную штуковину. - ЭМП зашкаливает! Я никогда не видел ничего подобного!

- Я ХОЧУ ТВОЮ РУУУУКУУУ!

Мэл оттолкнул ее, и Аабир рухнула на пол. Доктор Мэдисон и Мони наклонились над ней, а Пэнг с широко раскрытыми глазами делал снимки цифровой камерой.

- Вы только посмотрите на это, мать вашу! - заявил Пэнг. Он протянул Мэлу видоискатель.

На снимке Аабир мерцала, словно была в огне.

Том

Том был на взводе.

Он все еще не поговорил с Форенци о Рое, а инцидент с Деб в смотровом кабинете оставил неприятный осадок. Том опросил достаточно жертв, чтобы понять, что Деб ничего не выдумывала и нисколько не преувеличивала.

Но жертвой чего она стала?

Все перешли в большую комнату. Аабир скорчилась в кресле, похожая на воздушный шар, из которого выпустили половину воздуха. Пэнг сгорбился над журнальным столиком и что-то печатал на своем ноутбуке, его лицо сияло. Мэл и Деб сидели на диване. Деб была похожа на зомби, безразличная и вялая. Мэл быстро постукивал ногой в нервном тике. Мони стояла возле входных дверей и что-то шептала Веллингтону. Фрэнк и Сара сидели рядом друг с другом на диване, Фрэнк обнимал ее.

Несмотря на возражения Мэла, доктор Мэдисон начал брать у всех образцы крови, переходя от человека к человеку и помещая пробирки в металлический футляр. Он также установил на всех прибор, работающий от батареек, который регистрировал, помимо прочего, электрическую активность мозга, сердечную деятельность, пульс, кровяное давление и сожженные калории. Устройство крепилось к поясу и собирало данные по беспроводной связи от десяти электродов, прикрепленным к коже в разных местах, включая грудь, запястья, шею и виски.

- Мне страшно, Фрэнк, - сказала ему Сара.

- Мне тоже страшно. - Фрэнк похлопал ее по ноге. - Но помни, что нам должно быть страшно. В этом смысл эксперимента. Все это может быть намеренно подстроено доктором Форенци.

- Где доктор Форенци? - спросил Том у доктора Мэдисона, пока тот помечал маркером пробирку.

- Хм? В его лаборатории, я полагаю. - Доктор был сосредоточен на своем занятии и не удосужился посмотреть на полицейского.

- Мне нужно поговорить с ним.

- Я скажу ему, как только закончу здесь.

- Сейчас.

- Я понимаю ваше нетерпение, детектив. Особенно после того, что мы все видели. Но вы должны понять, что подобные вещи происходят в этом доме постоянно. У доктора Форенци есть строгие инструкции, чтобы его не беспокоили, пока он находится в своей лаборатории. И даже если бы я захотел его потревожить, двери там стальные и постоянно заперты. Я даже никогда не входил туда. Если он не захочет выйти, никто не сможет его заставить.

Том задумался, стоит ли ему настоять, но у него была еще целая ночь впереди, чтобы не форсировать сейчас события. Мони была права, у него не было здесь юрисдикции. Но у него было оружие и много вопросов, и он был чертовски уверен, что получит на них ответы.

- Эти показания поражают воображение. - Пэнг все еще смотрел на экран своего ноутбука. - Электромагнитное поле вокруг Аабир скачет, как будто я сканирую линию электропередачи высокого напряжения. Жаль, что у меня не было с собой дистанционного термометра. Кто-нибудь заметил изменение температуры?

Никто не ответил.

- Ладно, ладно, ладно. - Белджам прочистил горло. - Кроме картины в коридоре со всеми нами на ней, и того, что произошло в смотровой комнате, кто-нибудь еще наблюдал что-нибудь необычное с момента прибытия в сюда?

Сара заговорила:

- В моей комнате. Кресло-качалка. Оно качалось само по себе.

- Было ли этому какое-то объяснение? – спросил Белджам, явно обеспокоенным этим.

- Нет. Окно было закрыто. Я была в стороне от него. И когда я говорю, что оно качалось, я не имею в виду колебание от сквозняка. Казалось, что в нем кто-то сидит.

Белджам задрожал.

- Кто-нибудь еще?

- В моей комнате было холодно, - сказал Пэнг. - Градусов на десять холоднее. По Цельсию, брат. Но температура повысилась прежде, чем я успел зафиксировать ее, так что у меня нет никаких доказательств.

- Том?

Том покачал головой.

- Мэл?

- Что? Нет.

Деб что-то пробормотала.

- Что, милая? - спросил Мэл, обнимая ее.

- Картина в нашей комнате. - Голос Деб был хриплым, но слышным. - Упала со стены.

- Аабир, - повысил голос Белджам, - ты что-нибудь заметила?

Аабир молчала.

- Корнелиус? Мони? Были ли у вас какие-нибудь... гм... встречи с паранормальным с момента вашего прибытия?

- Нет, - сказала Мони.

- И у меня нет, - сказал британец.

- Вы сказали мне, что видели сферу, - возразил Пэнг.

Веллингтон пожал плечами.

- Я видел вспышку света в коридоре, когда шел в туалет. Вы назвали это сферой, мистер Пэнг, а не я.

- Что такое сфера? - спросил Белджам.

- Призрачные огни, - сказал Пэнг. - Также известны как орбы. Одна из распространенных теорий гласит, что призраки - это остаточная энергия, которая сохраняется после травмирующего события. Другая теория гласит, что энергия просачивается в наше измерение из другого измерения. Как в квантовой теории, где частица может находиться в нескольких местах одновременно. В данном случае, в нашем мире и в загробной жизни.

- Я думал, вы скептик, мистер Пэнг.

- Я такой, мистер Веллингтон. Но скептицизм требует знаний о гипотезе, которую я пытаюсь развенчать.

- Всему, что произошло до сих пор, есть разумные, научные объяснения, - сказал Веллингтон.

- Призрак напал на мою жену, мистер Веллингтон, - сказал Мэл, выпятив подбородок и понизив голос.

- Это мог быть человек, который сказал, что он призрак, - сказал Веллингтон. - Или, возможно, миссис Дайтер может ошибаться в своем рассказе.

Мэл встал, его кулак сжался.

- Вы говорите, что она лжет?

- Я ничего не утверждаю, мистер Дайтер. Только говорю то, что я думаю. Я не встречал никого из вас до сегодняшнего дня, поэтому не могу ручаться за чью-либо честность. Но даже если бы я поверил, что ваша жена говорит то, что считает правдой, не может ли ее рассказ о событиях быть окрашен ее прошлыми травмами?

- Значит, теперь она не лгунья. Теперь она сумасшедшая.

- Я просто обращаю внимание на очевидное. У нас есть множество доказательств существования лжецов в нашем обществе, а также множество доказательств психических дисфункций. Но у нас нет доказательств существования духов. Поэтому, если меня просят остановиться на том, что более вероятно - либо сверхъестественная активность, либо ложь, мистификация и галлюцинации, я думаю, что "бритва Оккама"[46] подтверждает мою правоту. Самое простое объяснение обычно является правильным.

- Давайте все вместе сбавим обороты, - сказал Том. Доктор Мэдисон прикреплял к его шее липкую подушечку, а проводящий гель был холодным. - Но я думаю, что каждый, кто хочет покинуть Дом Батлера, должен это сделать немедленно.

Мони фыркнула.

- И отказаться от миллиона баксов? Ты на крэке?

- Доктор Белджам? - Том встретил его взгляд. - Вы с Сарой хотите уйти?

Они обменялись взглядами.

- Я думаю, мы остаемся.

- Мэл и Деб?

Мэл посмотрел на свою жену.

- Мы должны уйти, дорогая. Нам это не нужно.

Деб покачала головой.

- Деб...

- Мне надоело убегать, - прохрипела она. - Уезжай, если хочешь. Я остаюсь.

Деб скрестила руки. Мэл поджал губы, а затем пошел прочь, в другой конец большой комнаты.

- Корнелиус? - спросил Том.

Писатель сложил руки на животе, засунув большие пальцы в карманы жилета.

- Естественно, я остаюсь. Я не думаю, что нам здесь есть чего бояться, кроме нашего слишком активного воображения.

- Аабир? Ты хочешь остаться или уйти?

Губы медиума шевельнулись, но из них не вырвалось ни звука.

- Ты можешь говорить?

- Бумага, - прошептала она.

- Бумага? Доктор Мэдисон, вы можете дать Аабир ваш планшет с зажимом?

- Конечно. - Доктор положил его перед экстрасенсом и сверху водрузил черный маркер.

Ее лицо по-прежнему было лишено выражения, Аабир начала писать. Фрэнк придвинулся поближе.

Я - ДЖАСПЕР

Слова были написаны печатными буквами, почти детским почерком. Они также занимали большую часть страницы, поэтому доктор Мэдисон подложил чистый листок.

Я ОБРАБАТЫВАЮ ПОЛЯ БАТЛЕРОВ

- Что она делает? - спросила Мони.

- Психография, - сказал Пэнг. - Также известна как автоматическое письмо. Она обращается к духу и пишет то, что он ей говорит. Похоже, это призрак Эла Джаспера, раба, которому Колтон Батлер пришил две дополнительные руки. Черт, мой ЭМП-метр сходит с ума!

Том вспомнил что читал об этом рабе на сайте о Доме Батлера. Там была фотография старого раба со шрамом и дополнительной рукой.

ОНИ ПРИЧИНЯЮТ ДЖАСПЕРУ СИЛЬНУЮ БОЛЬ

Доктор Мэдисон подложил новую страницу.

ТЕПЕРЬ У ДЖАСПЕРА БУДЕТ БОЛЕТЬ СПИНА

Фрэнк понял, что держится за кресло так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Я... Я...

Глаза Аабир закатились.

ЗДЕСЬ

Аабир закричала и рухнула на пол.

Затем погас свет.

В большой комнате было очень темно из-за погашенных люстр, но сквозь щели в стенах проникало достаточно сумрака, чтобы Том мог различить какие-то тени. Мгновение спустя включилась подсветка видеокамеры Пэнга. Том последовал его примеру, доставая из рюкзака свой тактический фонарик.

- Корнелиус, ты возле входных дверей. - Том направил луч в его сторону. -Попробуй включить свет.

Веллингтон нащупал настенную панель и щелкнул выключателем, но безрезультатно.

- Ничего. Может быть, выключатель сломан. Или генератор.

Том поводил фонарем по группе, подсчитывая их количество. Он увидел Деб и Мэла, Мони, Фрэнка и Сару, Пэнга, Аабир...

- Что это за звук? - спросил Фрэнк.

Все замолчали. Том прекрасно понимал, насколько безмолвна настоящая тишина. Живя в Чикаго, они никогда не ощущал абсолютную тишина – там это было бы аномалией. Там всегда были звуки. Дорожное движение, работа кондиционера, щебет птицы, постоянный человеческий шум от разговоров, криков, музыки.

Но этот дом был полностью лишен шума. Единственное, с чем Том мог сравнить эту тишину, это когда он надевал наушники на полигоне для стрельбы. У тишины был свой звук: ровный, неслышный гул сознания, который заставлял тебя осознать, насколько ты одинок во Вселенной.

И тут, как пощечина, он услышал это.

Что-то волочилось по деревянному полу.

Как коготь. Или...

- Мачете, - прошептал Том.

Мачете, которое носил с собой Эл Джаспер.

Том повернул фонарик, и медленно прошелся по большой комнате, пытаясь определить местонахождение звука.

Он видел пустые стулья, камин, старое пианино, стену, коридор, стол, еще один коридор, еще одну стену...

- Мне кажется, это рядом со мной, - сказал Веллингтон немного испуганным тоном.

Том повернул луч на писателя.

В нескольких метрах от него был...

- Господи Иисусе Христе, - прошептала Мони.

Это был черный мужчина, мускулистый, без рубашки, шаркающий по полу медленным, уверенным шагом, волоча за собой ржавое мачете.

Сначала Том подумал, что это Рой.

Но у Роя нет двух дополнительных рук.

Два дополнительных придатка проросли из спины чернокожего, как ангельские крылья, и повисли у него на плечах.

- Что ж, - сказал Корнелиус Веллингтон, - я, конечно, отдаю должное гримеру. Весьма необычный эффект. И бездонно-черные глаза - приятный штрих.

Джаспер продолжал идти к нему.

Том достал свой СИГ.

- Я офицер полиции. Бросьте оружие и поднимите руки вверх.

- Все четыре руки? – насмешливо спросил Веллингтон. Том уловил браваду в его голосе, но она казалась напускной.

Джаспер не остановился.

- Стой сейчас же, или я буду стрелять. - Том направил свой пистолет в центр груди мужчины, поддерживая руку с пистолетом рукой с фонариком.

Веллингтон попытался улыбнуться, но это больше походило на содрогание.

- О, пусть идет, детектив. Сейчас он взмахнет своим пластиковым мачете, и мы разоблачим этот фарс.

Джаспер подошел на расстояние двух метров.

- Последнее предупреждение. - Том положил палец на курок, а большим пальцем взвел СИГ. - Я буду стрелять.

Эл Джаспер остановился на расстоянии вытянутой руки от Веллингтона.

Затем он медленно поднял мачете.

- О, боже. - Веллингтон засмеялся, но смех прозвучал нервно и принужденно. - Мне так страшно.

- Отойди от него, Веллингтон.

- Это всего лишь шутка, детектив. Я отказываюсь подыгрывать в этом представлении.

- Брось мачете, сейчас же! - приказал Том.

Эл Джаспер проигнорировал приказ.

Казалось, время замедлилось. У Тома было достаточно времени, чтобы все обдумать, принять интуитивное решение, отменить его, а затем все же поступить так, как подсказывала ему интуиция.

Он дважды нажал на спусковой крючок, дважды выстрелил в грудь чернокожего.

Он почувствовал, как пистолет выплевывал пули.

Он услышал выстрелы.

Он чувствовал запах пороха.

Он знал, что попал в цель, точно в цель.

Но Эл Джаспер даже не вздрогнул.

Вместо этого он со страшной силой взмахнул мачете, опустив лезвие на шею Веллингтона.

Веллингтон упал, как подкошенный, рухнув на пол прямо там, где стоял, его голова покатилась в сторону, яркие брызги артериальной крови окрасили входные двери.

Начался хаос.

Том не слышал крики остальных, он как заворожённый не мог оторваться от зрелища того, как умирающее тело Веллингтона в конвульсиях бьется на полу, словно выброшенная на берег рыба, а потом выпустил весь магазин в старого Джаспера.

По меньшей мере десять выстрелов попали в цель.

Эл Джаспер стоял, не шелохнувшись.

Затем он посмотрел на Тома...

...широко улыбнулся...

...и изо рта у него полезли тараканы.

Это было самое страшное, что Том когда-либо видел в своей жизни.

Он выбросил пустой магазин, достал новый и зарядил оружие, отступая назад. Руки Тома начали дрожать, а луч пролетал над Джаспером, изредка освещая его, пока каким-то образом он не потерял его в темноте.

- Все! - крикнул Том. - За мной! Пошли!

Том поспешил в ближайший коридор, попеременно освещая путь людям и пытаясь найти Джаспера. Пэнг со своей видеокамерой шел сзади.

- Не останавливайтесь! - сказал Том, прикрывая тыл и идя сбоку. Он последовал за группой, свернув налево, и вошел в большую комнату.

- Доктор Белджам? - позвал он, держа пистолет наготове. Не то чтобы стрельба очень помогла, но лучшего плана у Тома не было.

- Да, да, да!

- Моя сумка. У меня есть несколько светящихся палочек. Передай их по кругу.

Он направил фонарик на свой рюкзак, и Белджам вытащил горсть неоновых палок. Том прислушался, не раздастся ли звук мачете, скребущего по полу, но услышал лишь звук вскрываемых целлофановых упаковок. Вскоре комната залилась мягким разноцветным неоновым светом. Зеленый, голубой и розовый.

Том быстро осмотрелся и обнаружил, что они находятся в огромной библиотеке.

- Пэнг, Фрэнк, возьмите тот стол, передвиньте его сюда, чтобы заблокировать дверь. Мэл, ты взял свой пистолет?

- Оставил его в своей комнате.

Вот дерьмо.

- Ладно, пересчитайте людей.

Том выглянул в коридор. Джаспера все еще не было.

- Каждый назовите свое имя, - сказал Мэл.

Все заговорили одновременно.

- Так, все заткнулись. Давайте попробуем еще раз. Я здесь, Деб здесь, Том, Фрэнк и Пэнг здесь. Мони?

- Да. Здесь. Я здесь.

- Сара?

- Да.

- Доктор Мэдисон?

Никто не ответил.

- Доктор Мэдисон, вы здесь?

Нет ответа.

- Кто-нибудь видел, куда он пошел?

Сара, купаясь в розовом свете, сказала:

- Я думаю, он побежал по другому коридору.

- Как насчет Аабир? - спросил Мэл. - Аабир, ты здесь?

- Она потеряла сознание за столом, - сказал Пэнг.

Том заскрипел зубами.

Вот дерьмо. Один мертв, а двое пропали.

Как быстро все полетело к чертям.

- Том, подвинься.

Том отошел в сторону, затем помог Фрэнку и Пэнгу задвинуть тяжелый стол перед дверью.

- Есть ли еще двери в этой комнате?

Общее бормотание, и свет, пересекающий пространство.

- Думаю, это единственная, - сказал Мэл.

Иметь только одну точку входа было хорошо. Легче охранять.

Наличие только одного пути отхода - это плохо.

- В этой комнате есть окна? - спросил Том. - Нам нужно найти одно, выбраться отсюда и добраться до машин.

Еще одна возня вокруг.

- Есть окно! - прохрипела Деб. Ее голос становился все сильнее.

Люди бросились к ней.

- Решетка, - сказала Мони. - Толстые металлические прутья.

Мэл хмыкнул.

- Они вмурованы в бетон.

- Просто отлично. - Том не знал, что делать дальше. Он знал, что правильнее всего было бы пойти и поискать доктора Мэдисон и Аабир. Но он не хотел оставлять всех без своей защиты.

Чушь. Будь честен. Дело не в них. Дело в тебе. Ты боишься вернуться туда.

- Всем осмотреться. Найдите что-нибудь, что можно использовать как оружие.

- Оружие? - Пэнг выдал истерический смешок. - Зачем? Твой пистолет не очень-то повредил Элу Джасперу.

- Ты промахнулся, Том? - спросила Сара.

- Я так не думаю.

- Ты выстрелил целую кучу раз, - сказала Мони. - Ты уверен, что не запаниковал и не промахнулся?

- Я уверен, - сказал Том, но как только слова слетели с его губ, он усомнился в них. Он находился на расстоянии менее пяти метров и опустошил весь магазин на четырнадцать патронов. Он должен был попасть в цель с закрытыми глазами.

Но мог ли я так испугаться, что промахнулся?

- Ты видел его дополнительные руки? - В голосе Пэнга прозвучало раздражение.

Том проигнорировал его.

- У всех есть чем защищаться?

Ворчание.

- Если нет, найдите что-нибудь быстро. Я... - Том сглотнул. - Я пойду поищу Мэдисона и Аабир.

- Плохая идея, Томми-бой, - сказала Мони. - Я видела такой фильм. Как только люди разделяются, они начинают умирать.

- Они уже начали умирать, - сказал Пэнг. - Вы видели, что случилось с Веллингтоном? Ему отрубили голову!

Том снова сглотнул.

- Я должен пойти проверить. Когда я вернусь, постучу три раза. Фрэнк? Пэнг? Подвиньте стол и поставь его на место, когда я выйду.

- Я пойду с тобой, - сказала Мони, вставая рядом с ним.

Том покачал головой.

- Ты останешься здесь.

- Я останусь с парнем, который держит пистолет. И ты обещал, что не бросишь меня.

Вот дерьмо.

- Ладно. Держись рядом, двигайся, когда я скажу. Поняла?

- Да.

- Пэнг, Фрэнк, отодвинь стол.

Они отодвинули его, Том глубоко вздохнул, задержал дыхание и открыл дверь, ожидая, что Эл Джаспер будет стоять прямо там.

Но дверной проем и коридор были пусты.

Том вышел, Мони последовала за ним, словно тень. За ними захлопнулась дверь, и Том услышал скрежет стола по полу.

Они начали пробираться обратно к большой комнате. Медленно. Осторожно. Том размахивал пистолетом и фонариком перед собой уверенным, размашистым движением. Слева направо, слева направо, слева направо.

- Моя бабушка верила в духов, - прошептала Мони. - Она говорила мне, что некоторые люди были настолько злыми, что дьявол выгнал их из ада, потому что боялся их.

- Ш-ш-ш.

- Я думала, что призраки проходят сквозь стены и прочее дерьмо. Как мог призрак держать мачете?

- Тихо, - раздражённо прошептал детектив, грозно взглянув на нее.

Под ногой Тома скрипнули половицы, и он вздрогнул от этого звука.

- Почему я должна вести себя тихо? Разве призраки могут нас слышать? У них вообще есть органы чувств, как у нас? Может быть, они могут чувствовать нашу жизненную силу или что-то в этом роде.

Том остановился.

- А может быть, - прошептал он, - призраков не существует, и ты выдашь наше местоположение тому, кто притворяется призраком.

- А разве твой фонарик и моя розовая светящаяся палочка не выдают наше местоположение?

Она была права. Том продолжил красться по коридору. Он приближался к повороту налево, к прямому углу, который не мог обойти. Он снова приостановился, не зная, как действовать дальше.

- Я бы хотела иметь крестик, четки или что-то в этом роде, - сказала Мони.

- Это от вампиров.

- Ты слышал о вспышке вампиризма в Колорадо? В какой-то больнице? Я прочитала в журнале. Они сказали, что кресты не сработали.

- Ты можешь помолчать?

- Ты веришь в снежного человека?

- Господи, Мони, не могла бы ты...

В этот момент Том почувствовал какой-то запах.

БАРБЕКЮ?

Он принюхался к воздуху, пытаясь определить, откуда он исходит.

Мони схватила Тома за плечо, испугав его.

- Разве тот доктор не говорил о призраке, который пахнет горелым мясом?

Том вспомнил. Стерджис Батлер. Серийный убийца 1800-х годов, который убивал проституток во время сатанинских ритуалов. Согласно тому сайту, он был пойман и сожжен заживо, смеясь до самой смерти.

Запах доносится из-за угла?

Сердцебиение Тома, и без того колотящее в бешенном ритме, участилось. Вопреки здравому смыслу он начал представлять себе Стерджеса, его плоть, сожженную до черноты, обугленные кости, проступающие сквозь хрустящую кожу.

- Мони, отпусти меня, - мягко сказал он.

Она отпустила.

- Я что-то слышу, Том.

Том прислушался. Он тоже услышал. Шаркающий звук. Не скрежет, как будто тащат мачете, а скорее, кто-то шаркает ботинками по полу.

Том посветил фонарем в коридор позади себя.

Пусто.

Шарканье приближалось.

Том стиснул зубы и быстро заглянул за угол.

Чисто.

- Хорошо, мы побежим по коридору. Не отставай от меня. И что бы ни случилось, храни молчание. На счет три. Раз... два... три!

Том выскочил из-за угла и помчался по коридору так быстро, как только мог, пистолет был направлен вперед, фонарик прыгал и отбрасывал безумные тени. Перед самым входом в большую комнату он остановился, прислонившись спиной к стене, и направил фонарик вперед.

Мони остановилась прямо за ним, снова прижавшись к его плечу.

Том не видел никого в большой комнате. Но запах обугленной свинины стал просто невыносим. Как будто он сунул нос в мясную коптильню.

- Аабир, - позвал он шепотом. - Доктор Мэдисон. Вы здесь?

Он сфокусировал луч на столе, за которым сидела Аабир. Ее не было.

- Я проверю входную дверь, - сказал Том. От зловония его затошнило. - Если она открыта, мы вернемся за остальными и найдем машины. Ты хочешь остаться здесь?

Мони сжала его руку.

- Это значит "да"?

Мони сжала снова, так сильно, что стало больно.

Том тихонько засмеялся.

- Я рад, что ты наконец-то ты сохраняешь молчание.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и его улыбка застыла, когда он увидел, что его держит не Мони.

Это был мужчина с обугленным черным лицом, от которого пахло горелым мясом.

Фрэнк

Как ученого, все, что произошло за последние полчаса, разъедало рациональную сторону Фрэнка.

Как человеку, который когда-то пережил невообразимые ужасы, все это казалось безумно знакомым.

Белджам встретилась взглядом с Сарой. Он увидел в них страх. Но и решимость тоже. Фрэнк не мог представить, каково это - лишиться ребенка, особенно после того, как она прошла через весь тот ад, который пережила на Рок-Айленде. Этот дом давал хоть какую-то надежду вернуть Джека, но после того, как он увидел смерть Веллингтона, Фрэнк решил, что это была ложная надежда. Сара, должно быть, тоже это поняла.

Их пригласили сюда не для того, чтобы они стали частью какого-то страшного эксперимента.

Их заманили сюда, чтобы убить.

Но почему?

Фрэнк знал национальные секреты и мог считаться опасным, если раскроет рот. Возможно, то же самое можно сказать и о других. Но ФБР могло застрелить Фрэнка, когда он открыл дверь в своей квартире. Зачем вся эта подготовка, если целью было просто убить их всех?

Если только...

- Может быть, все это розыгрыш, - сказал он.

- Что ты имеешь в виду? - спросила Сара.

- Ну, если это действительно эксперимент по изучению страха, то мы ведем себя именно так, как они хотят.

Мэл подошел, покачивая головой в бледно-зеленом свете светящейся палочки, которую держал в руках.

- Этот Корнелиус Веллингтон был обезглавлен. А Том выстрелил в Джаспера по меньшей мере десять раз.

Белджам постучал себя по подбородку.

- Мы уверены?

- Это то, что мы видели, - подхватил Пэнг.

- И мы видим магию все время. Крис Энджел левитирует на улице. Дэвид Копперфильд[47] заставляет исчезнуть статую Свободы.

- А как насчет крови? - спросил Мэл.

Белджам пожала плечами.

- Спецэффекты. Киношный реквизит. Может быть, Веллингтон даже замешан в этом. Это произошло после того, как выключили свет. Как мы можем быть уверены в том, что мы видели?

- Тот мужчина, в смотровой. - Голос Деб был все еще хриплым и слабым. - Франклин. Он был настоящим.

- Он мог быть кем-то, загримированным под Франклина? С помощью грима? Хороший гример может сделать так, что Дастин Хоффман будет выглядеть на сто лет старше, а Эдди Мерфи - как пятисотфунтовая женщина.

Деб сомневалась.

- Он собирался просверлить мне ногу.

- Но он же не сделал этого. Он напугал тебя. И сделал тебе больно, только пока брал кровь. Но что, если все это было по сценарию? Что если его главной целью было напугать тебя, а не причинить реальный вред.

- Значит, Том тоже в этом замешан? - спросила Сара.

Фрэнк поднял ладони вверх.

- Вполне возможно. Я полагаю, что любой из нас мог бы. Мы все только сегодня познакомились.

Мэл потер подбородок.

- Так что все это может быть частью эксперимента. Они просто пытаются напугать нас, но это все обман.

- Разве мы не должны рассмотреть хотя бы такую возможность?

- Значит, Эл Джаспер тоже был фальшивкой? - спросила Сара. Она так хотела в это верить, что сердце Фрэнка дрогнуло.

- Доктор Форенци сказал, что Колтон Батлер пытался пришить рабам дополнительные конечности. Даже с сегодняшним развитием медицинских технологий это невозможно. Разве не более разумное объяснение - считать, что это фарс?

Пэнг покачал головой.

- А что насчет Аабир? Мой ЭМП-метре зашкаливал, когда я навел его на нее. А с моей полноспектральной камерой она выглядела так, будто горела.

Фрэнк смахнул каплю пота со лба.

- После приезда оборудование все время было с тобой?

- Да.

- А на ужине? Тогда оно тоже было с тобой?

Еще одна капля пота, Фрэнк вытер ее и посмотрел на свою руку.

Это был не пот. В свете ламп пятно было черноватым.

Кровь?

Что-то над ним капало кровью?

Фрэнк посмотрел вверх, но не смог разглядеть высокий потолок. Он поднял светящуюся палочку над головой...

...и увидел человека, который смотрел на него сверху вниз, прижавшись спиной к потолку.

Улыбающийся мужчина, его одежда была пропитана кровью.

Фрэнк вскрикнул и отпрыгнул в сторону как раз в тот момент, когда мужчина упал вниз, приземлился на пол в приседе, а затем выпрямился во весь рост. Он трясся как собака, разбрызгивая повсюду кровь.

- Интересная... теория... доктор... Белджам... - сказал мужчина. Его голос троился, словно два или три человека говорили в унисон. Склера - белки его глаз - была черной.

- Это Джебедия Батлер, - пискнул Пэнг, направляя на него видеокамеру. - Плавает в луже собственной крови.

Фрэнк не знал, что делать. Он не был бойцом. И даже если бы им и был, разве он смог бы что сделать против сверхъестественного существа?

- Скажи... мне... что-нибудь... - сказал Джебедия своим жутким голосом. Его рука схватила Фрэнка за запястье. Фрэнк попытался вырваться, но хватка была невероятно сильной. - Я... я... мистификация... или... реальная... угроза?

Затем он резко вывернул руку Белджама.

Фрэнк услышал, как щелкнул его собственный локоть, и в недоумении уставился на свою рука, вывернутую под неправильным углом.

Мгновение спустя нахлынула боль, и она была нереальной, казалось, что рука пылает в огне. Фрэнк упал на колени, не зная, стошнит ли его или он потеряет сознание, но по ощущениям казалось, что будет и то и другое одновременно. Он посмотрел на ухмыляющееся окровавленное лицо Джебедии и понял, что ужасно ошибся.

Это не трюк.

Мы все здесь умрем.

На плечах Джебедии раскололся стул, услужливо опущенный на монстра Пэнгом. Призрак отшвырнул азиата через всю комнату. Затем он снова повернулся к Фрэнку.

- Я... буду... продолжать... выкручивать... эту... руку... пока... она... не... оторвется... как... индюшачья... лапа...

И тут перед лицом Джебедии появилась другая рука.

Женская рука, сжимающая четки.

Сара!

- Отойди от него, сукин сын, - прорычала она.

Глаза Джебедии расширились.

- А... распятие...

Призрак высунул черный язык...

...и начал лизать крестик.

Длинные, влажные, омерзительные движения языка увеличивали темп. Он стонал при этом, словно в экстазе, а затем засунул весь крестик в рот и начал посасывать.

Потом кто-то потянул Фрэнка за руку - Мэл, таща его к двери - безумная судорожная попытка отодвинуть стол - и Фрэнк оказался в коридоре, его наполовину несли, наполовину дергали - потом через другую дверь и по лестнице вниз-вниз - там был настоящий электрический свет, тусклый, но все равно освещающий пространство - потом Фрэнка положили на пол, и он не мог думать ни о чем, кроме неослабевающей, пульсирующей, невыносимой боли, пока окончательно не лишился сознания.

Форенци

Его пациент с трудом дышал. Жизненные показатели были слабыми. Желание жить пропало.

- Борись, черт тебя побери, - сказал Форенци, встряхивая его. – У тебя есть еще силы бороться.

Мужчина уставился на него пустым взглядом, затем его опухшие глаза закрылись.

Форенци сделал пометку в карте, затем проверил на мониторах жизненные показатели своих подопытных. Как и ожидалось, они были повышенными. Пульс, кровяное давление, активность мозга. Каждый из них был напуган.

В этом, конечно, и заключался смысл. И чем дольше они будут бояться, тем лучше будут результаты.

Он снова погрузился в привычные мечты. Мир без страха. Что в конечном итоге приведет к всеобщему миру.

Звонок телефона прервал его мысли.

- Я работаю, - ответил он.

- Произошла смерть. - Это был Сайкс.

Форенци поднес руку к лицу и сказал:

- Что? Смерть? Кто?

- Скептика. Веллингтона.

- Как это случилось? - Это было самое худшее, что могло случиться.

- Возникли некоторые осложнения, - сказал Сайкс.

Боже милостивый, - подумал Форенци.- Что я наделал?

Том

Лицо твари почернело, кожа отслаивалась полосами и блестела от жира, как жареная свиная отбивная.

В голове Тома промелькнул сайт Дома Батлеров. Стерджис Батлер, серийный убийца 1800-х годов, убивавший проституток во время сатанинских ритуалов. Когда его поймала толпа, они привязали его к дереву и сожгли, а Стерджис якобы смеялся, когда его сжигали.

Глубоко посаженные глаза сверлили Тома, умные, злобные, и он тут же вывернулся из хватки упыря и упал назад, стреляя так быстро, как только мог нажимать на курок.

Пять выстрелов.

Пять выстрелов попали в цель.

Но нападавший даже не вздрогнул.

Том упал на задницу, от копчика до основания черепа пронесся удар боли. Не обращая внимания на боль, Том, как рак, попятился назад, быстро, как только мог, стараясь как можно дальше отдалиться от этой твари.

Затем он встал на четвереньки, нажал на кнопку выключения фонарика, сжимая ее пальцами, вскочил на ноги и со всех ног помчался в сторону большой комнаты.

Через восемь шагов он натолкнулся на что-то - стул - и ударился о него со всей силы. Том перевернулся, растянулся на полу, его плечо врезалось в деревянный пол.

Том каким-то образом сумел удержать СИГ, но фонарик выскочил из его рук и улетел в темноту.

Он замер на мгновение, пытаясь отдышаться и услышать звуки преследования.

Была только тишина.

Том принюхался, но запаха паленого мяса уже не было.

- Аабир? - позвал он шепотом. - Доктор Мэдисон?

Никто не ответил.

Том убрал пистолет в кобуру и пополз, вытянув руки перед собой в поисках упавшего фонарика. Вспомнив о палочках в рюкзаке, он достал одну из них, открыл упаковку и быстро встряхнул ее. Его тут же окутала слабая голубая хемилюминесценция. Том заметил фонарик под роялем и, встав на колени, поднырнул под ножки инструмента и достал его.

Из темноты раздался скребущий звук.

Джаспер.

Том засунул флуоресцентную палочку в штаны, чтобы скрыть ее свечение, и затаил дыхание.

Скрежет приближался.

Увидел ли он меня? Знает ли он, что я прячусь под...

ПЛИНК!

Что-то ударило по клавишам пианино над ним.

Мочевой пузырь Тома сжался, и он старался не обмочиться.

Как полицейский из отдела убийств, Том был знаком со страхом. Каждый раз, когда он вручал ордер, выбивал дверь, производил арест или преследовал подозреваемого, он полагался на свою подготовку и чертову уйму удачи, чтобы не пострадать.

Но такого прецедента не было. Призраки? Демоны? Зомби?

Чем бы эти твари ни были, одна из них убила Веллингтона, и пули не сделали ни черта, чтобы остановить их.

Весь опыт Тома, все его тренировки ничего не стоили, когда злобный стопятидесятилетний раб с четырьмя руками хотел отрубить ему голову.

Том ждал.

Он прислушивался.

Вспотел.

Каждая прошедшая секунда казалась минутой.

ПЛИНК! ПЛИНК! ПЛИНК!

Том вздрогнул, обхватив колени, чтобы не шуметь.

Оно знает, что я здесь под пианино?

Оно играет со мной?

Неужели Веллингтону повезло умереть так быстро?

Он был здесь самым везучим?

Том с леденящей душу уверенностью понял, что если Рой пришел в Дом Батлера, то теперь он мертв.

И скоро Том сам присоединится к нему.

Детектив медленно вынул нож из ножен на лодыжке. Он тихо открыл его обеими руками, радуясь своей предусмотрительности, что держал его смазанными.

Чем бы ни были эти штуки, они имели вес и массу. Они были осязаемы.

Пули могли не сработать.

Но это не исключало возможности проткнуть им глаза.

Том продолжал сидеть на корточках. Его мышцы начали болеть, их свело судорогой. Но он не менял положения. Если ноги затекут, он окажется уязвим, не имея возможности нормально двигаться. Но это было предпочтительнее, чем издать звук и выдать свое местоположение.

Время шло.

Том услышал скребущий звук, подумал, не привиделся ли он ему, но смог убедиться, что он реален и становится все слабее по мере удаления.

Том остался на месте.

Он досчитал до ста.

Потом до двухсот.

Потирая кнопку включения фонарика, он понял, что нужно осмотреться.

После очередного счета до двухсот.

Медленный счет.

Прошло несколько минут без каких-либо странных звуков или странных запахов. Том включил фонарик.

Он не увидел ужасного обезображенного лица, уставившегося на него.

Он вообще не видел никакой угрозы.

Том медленно прошелся лучом по комнате, та оказалась пустой.

Тела Веллингтона не было.

Аабир не было.

Доктора Мэдисона не было.

Вытащив мобильный телефон, он снова поискал сигнал, которого не было. Затем вытащил свою тушу из-под пианино и практически заплакал от облегчения, когда его сведенные судорогой мышцы растянулись и кровообращение восстановилось.

Теперь мне нужно найти входную дверь. Если она не заперта, я смогу забрать остальных и...

И тут луч света что-то уловил. Движение, за высокой спинкой кресла в десяти метрах от него. Том переключил фокус фонарика, усиливая его, и увидел...

Веллингтон?

Мужчина стоял за креслом, его голова выглядывала из-за спинки, остальное тело было скрыто. Он выглядел бледным и шокированным. Глаза расширены и пусты. Челюсть открывалась и закрывалась, как будто он пытался говорить.

- Корнелиус! – позвал Том. - Я здесь!

Голова Веллингтона повернулась в сторону Тома. Парень выглядел совершенно опустошенным. Том понятия не имел, как он вообще остался жив, не говоря уже о том, что все еще мог двигаться. Но парню требовалась медицинская помощь. Быстро.

- Я иду к тебе, - сказал Том.

Веллингтон роботизировано кивнул, а затем высунул язык.

Нет. Это не язык. Это...

...два пальца.

У Веллингтона во рту два пальца.

Пока Том пытался понять, почему этот человек ест человеческие пальцы, в его голове созрела догадка.

Боже мой.

Веллингтон не грызет пальцы.

Он...

В этот момент обгоревший призрак Стерджиса Батлера встал из-за кресла...

...с отрубленной головой Веллингтона на руке, как марионеткой.

Мышцы Тома напряглись. Его разум не мог постичь ужас того, что он видел.

Стерджис продолжал манипулировать черепом Веллингтона, словно куклой чревовещателя, заставляя челюсть двигаться.

А потом он заставил его заговорить.

- Привет... Том...

Голос призрака звучал так, словно он полоскал горло моторным маслом.

- У меня... есть... виды... на... тебя...

Невероятно, но глаза Веллингтона начали выпучиваться. Том не понимал, как это возможно - потом они выскочили, и два черных пальца просунулись в пустые глазницы.

Этого было достаточно, чтобы заставить Тома бежать. Он пересек большую комнату, направился по коридору, но потом притормозил, почувствовав какой-то запах.

Дым.

Сигарета? Мони?

Посветив фонариком в коридор, он обнаружил полуоткрытую дверь, из которой вырывались клубы дыма. С ножом в руке Том осторожно приблизился к комнате.

- Мони? Это ты?

Том остановился, прежде чем войти. Он прислушался, но ему ответила тишина. Принюхавшись, он понял, что это не сигарета. Это было больше похоже на запах горящих волос.

Том слегка толкнул дверь, и она заскрипела на петлях, отчего по его спине пробежали мурашки. В комнате было светлее, чем в коридоре, оранжевое свечение исходило от нескольких свечей.

Черных свечей. На плите из черного камня, которая стояла на каталке старого гробовщика, рядом со свечами стоял потускневший серебряный потир с крышкой.

Это был переносной сатанинский алтарь.

Позади него на стене висел богато украшенный деревянный крест высотой более метра. Он был перевернут вверх ногами. На кресте висела обнаженная фигура Иисуса, выполненная в мельчайших подробностях. Его лицо было искажено от боли, а с тернового венца и шипов на руках и ногах стекали струйки крови. На его груди была вырезана кровавая пентаграмма. Несмотря на очевидную агонию, у фигуры Христа была непристойная, богохульная эрекция.

Том не был религиозен, но догадался, что стал свидетелем нечестивого ритуала черной мессы. И он не хотел принимать в ней участие.

Он уже собирался убираться оттуда, когда заметил движение рядом с алтарем.

Что-то под черной простыней.

Что-то человекообразное. Просто сидело там.

Том смотрел, не мигая. Может, оно и не двигалось? Может быть, тени от мерцающих свечей просто создавали впечатление...

Оно снова шевельнулось. Вздрогнуло.

Затем последовал тихий стон.

Том знал, как важно действовать по инстинкту, и каждая фибра его существа говорила ему бежать прочь. Его шея покрылась мурашками. Руки дрожали. Язык был настолько сухим, что прилип к нёбу.

Том не хотел видеть, что находится под этой простыней.

Но он должен был.

Это могла быть Мони. Или кто-то другой, кому нужна помощь.

Поэтому Том медленно, на негнущихся ногах, шагнул к нему. Тихо, словно чтобы не разбудить спящего ребенка. Когда он оказался на расстоянии вытянутой руки, существо под простыней дернулось.

Что ты делаешь, Том? Ты спятил? Убирайся отсюда.

Но он не ушел. Вместо этого он сжал простыню рукой, в которой держал нож.

Хорошо. Вот так...

Он потянул, сильно и резко.

Простыня сползла.

Аабир стояла на коленях и смотрела на него.

Ее глаза были абсолютно черными.

Это так напугало его, что он упал на задницу.

Она улыбнулась. Ее зубы тоже были черными.

- Аабир, ты... ты в порядке?

Это было риторический вопрос. Белки ее глаз исчезли, а зубы были цвета угля. Очевидно, она была в очень глубоком дерьме.

Так что же мне делать? Попытаться вытащить ее оттуда?

- Аабир, ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?

Затем Том почувствовал запах.

Горелое мясо. Все отчётливее. И шаги, из коридора снаружи.

Том быстро накинул простыню Аабир на голову, а затем прополз под каменным алтарем, спрятался за покрывалом и погасил фонарик как раз в тот момент, когда вошел Стерджис. Том мог видеть его сквозь прореху в ткани.

Призрак подошел к алтарю и остановился там. Затем он сдернул с Аабир простыню.

- Готова... к... таинству...

Аабир посмотрела на Стерджиса и кивнула. Затем она повернула голову и уставилась на Тома. Ее глаза были настолько черными, что напоминали дыры в голове.

Не смотри на меня, - мысленно приказал ей Том. - Ты выдашь, где я. Прекрати это. Пожалуйста, прекрати.

Затем Стерджис положил руку ей на голову, и она снова уставилась на него. В руке у него был нож.

- Sanguis... satanas...[48]

Аабир открыла рот и высунула свой черный язык. Стерджис воткнул нож в ладонь и провернул его. Кровь хлынула в рот Аабир.

Стерджис убрал руки, и Аабир снова уставилась на Тома. Она облизала свои красные губы.

- Corpus... satanas...[49]

Теперь Стерджис держал серебряную чашу. Том знал, что это такое. Киворий. Используется в католической мессе для хранения облаток для причастия. Священник нес его, чтобы разделить Тело Христово со своими прихожанами.

Но когда Стерджис открыл киворий, там был не пресный хлеб.

Он был наполнен тараканами.

Стерджис выхватил одного и держал его двумя пальцами, пока тот извивался.

Аабир высунула язык.

Том зажмурил глаза. Он слышал хруст, когда зубы Абир сомкнулись на насекомом и стали его пережевывать. Он почувствовал, как его желудок скрутило. От запаха горелого мяса и звуков поедания жуков полицейский был близок к тому, чтобы проблеваться.

Затем Том почувствовал легкое щекотание в носу.

Открыв глаза, он увидел, что Аабир держит чашку с тараканами прямо перед его лицом.

Том отбил ее, затем перекатился назад, выползая из-под алтаря. Его голова ударилась о голову перевернутого Христа, и на мгновение почувствовал сильное головокружение. Затем он прихлопнул таракана, ползущего по его щеке...

...и уронил фонарик.

- Я... хорошо... позаботился... о... твоем... напарнике... Рое... - проскрипел Стерджис потусторонним голосом, склонившись над алтарем. - Я... буду... заботиться... о... тебе... так же... хорошо...

Том взмахнул своим, порезав Стерджиса поперек груди. Затем поднялся на ноги и побежал.

Из комнаты.

По коридору.

Он вытащил из штанов неоновую палочку как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джаспер преграждает ему путь.

Мэл

Мэлу было трудно поверить, что он оказался в ловушке очередного психотического кошмара, опасаясь за свою жизнь.

Еще более невероятным был тот печальный факт, что он добровольно согласился на это.

После бегства из библиотеки они каким-то образом оказались под домом, в лабиринте с грязным полом, деревянными опорными балками и слабым освещением, которое обеспечивали старые, голые, тусклые лампочки. Мэл никогда не был в подземной шахте, но предположил, что именно так она и выглядит.

Фрэнк Белджам лежал на земле без сознания, его рука была согнута под таким углом, что Мэлу было больно на нее смотреть. Сара стояла на коленях рядом с ним, на ее лице было выражение шока. Такое же выражение было у Деб, и Мэл готов был поспорить, что его лицо было почти таким же.

Единственным, кто, казалось, хорошо справлялся с этим, был Пэнг, который сидел на лестнице, копался в своей сумке с оборудованием и что-то тихонько напевал про себя.

- Нам нужно что-то сделать с его рукой, - сказала Сара. Она сначала посмотрела на Деб, которая не ответила, а затем на Мэла.

- Сара... - Он старался, чтобы его голос не дрожал. - Чтобы что-то сделать с его рукой, потребуется целая команда хирургов-ортопедов, которые будут часами оперировать его на операционном столе.

- Она согнута не в ту сторону. Мы должны выгнуть ее обратно и наложить шину, пока он не очнулся.

- Если мы будем трогать ее, можем сделать еще хуже.

Сара разразилась полуистерическим смехом.

- Хуже? Посмотри на это, Мэл! - Она указала на руку Белджама, которая выглядела как распухшая буква N. - Разве может быть хуже?

Мэл прикусил губу. Он хотел бежать. Схватить Деб, взбежать по лестнице, броситься к входной двери и свалить отсюда. Они познакомились с Сарой и Фрэнком всего несколько часов назад. Они ничего им не должны.

Но это говорил трус в Мэле. Тот, кого он ненавидел. Та часть, которая завладела его жизнью до такой степени, что жизнь перестала быть похожей на жизнь. Возможно, они могли бы сбежать, но куда? К еще большей бессоннице? К бессонным ночам? К его большим ссорам с Деб из-за того, что они оба все время были так чертовски напуганы?

Почему я не могу просто быть храбрым?

В этом и есть ирония, не так ли? В то время, когда нужно быть храбрым, я до смерти напуган.

- Пожалуйста, помогите ему! - заплакала Сара.

Мэл сделал большой вдох. Выдохнул. Он бросил последний тоскливый взгляд на лестницу, на потенциальный выход на свободу, и принял решение.

С меня хватит быть трусом.

Пора стать мужчиной, которым я хочу быть.

- Деб.

Его жена не ответила.

- Деб, ты можешь помочь Саре удержать Фрэнка?

Она сползла по стене и встала на четвереньки, затем подползла к Фрэнку.

- Лягте на него. Пэнг, ты можешь подойти сюда?

- Хм? - он поднял глаза от своих технических штучек.

- Они будут удерживать Фрэнка. Мы будем дергать его за руку, пытаясь выровнять ее.

- Брат, если мы потянем за руку, мы можем ее оторвать.

- Мы должны попробовать.

Пэнг пожал плечами, положил сумку и подошел.

Мэл сел на задницу и уперся ногами в грудную клетку Белджама. Пэнг сел позади Мэла, расположившись за ним, словно они катались на бревне. Мэл схватил Фрэнка за запястье, а Пэнг схватил Мэла за руку обеими руками.

- Давай!

Мэл и Пэнг потянули изо всех сил, выпрямляя руку Фрэнка.

Раздались хлопающие и щелкающие звуки, затем Фрэнк очнулся и закричал так громко, что у Мэла заложило уши.

Даже когда Мэл отпустил его, крик все еще продолжался.

- Все хорошо, Фрэнк. Все хорошо, - Сара гладила его по щекам, пытаясь успокоить, но Фрэнк был весь в мире боли.

Если он продолжит так выть, то привлечет к нам нежелательное внимание.

- Постарайся сделать так, чтобы он замолчал, Сара.

- Тише, Фрэнк. Мы должны сохранять тишину.

- У кого-нибудь есть бумажник? Дайте ему что-нибудь в зубы.

Деб порылась в штанах Фрэнка, нашла кожаный кошелек и сунула его ему в рот. Фрэнк вцепился в него, продолжая рычать так же громко. Мэл не знал, что делать. Вырубить его? Если бы только они могли дать ему что-нибудь.

Мони. У нее был тот шприц, наполненный героином.

- Никто не видел сумочку Мони? Она была при ней, когда мы были в смотровом кабинете?

Он попытался вспомнить, но тогда его внимание было сосредоточено на другом.

- Нет, - сказала Сара. - У нее ее не было.

- У нее есть немного героина в комнате. А у меня в комнате пистолет.

Деб встретила его взгляд.

- Что ты хочешь сказать?

- Наверное, я говорю, что собираюсь пойти за наркотиками и пистолетом.

- Я пойду с тобой, - сказала его жена.

- Нет.

- Мэл...

- Это лестница Деб.

Деб могла заниматься триатлоном, но лестницы были ее заклятым врагом.

- Я прекрасно спустилась сюда.

- Спускаться - это не то же самое, что подниматься. Ты не умеешь подниматься.

- И все же я иду с тобой.

Он ни за что на свете не позволил бы Деб вернуться в этот богом забытый дом.

- Ты замедлишь меня, Деб.

Мэл увидел вспышку гнева в ее глазах.

- Я иду, Мэл.

- Нет, не идешь. И если мне придется вырвать у тебя протезы и забрать их с собой, я это сделаю.

- Ты ведешь себя как мудак.

- Я веду себя как мужчина, которого ты заслуживаешь, Деб. Потому что я не заслуживаю иметь в своей жизни такую замечательную, сильную, любящую женщину. - Он улыбнулся. - Но я собираюсь изменить это прямо сейчас. Я собираюсь сделать это, и когда вернусь, мы все выберемся отсюда. Я люблю тебя, Деб. И я умру, прежде чем позволю тебе вернуться туда к этими... этими штуками.

Глаза Деб остекленели.

- Мэл... мы команда.

- Всегда и навсегда, детка. Но ты должна позволить мне немного пошалить.

Она кивнула, по ее щекам потекли слезы, и Мэл поцеловал ее. Мягко. Нежно. Как сердцем, так и губами.

Затем он повернулся к охотнику за привидениями.

- Пэнг!

- Я не вернусь в этот дом, брат.

- Оставайся здесь, следи, чтобы никто не спустился вниз.

- Понял, брат.

- У тебя есть фонарик?

Пэнг полез в передний карман и достал ключи. На кольце был крошечный светодиодный фонарик, который он снял и протянул Мэлу.

Мэл взял его, затем посмотрел на свою жену. В его голове пронеслась ужасное предчувствие.

Может быть, это последний раз, когда я ее вижу?

Он снова бросился к ней, заключил в объятия и снова поцеловал. Но на этот раз он не был мягким и нежным. Он поцеловал жену со всей страстью, со всей силой мужчины, который любил женщину так сильно, что она практически поглотила его.

Отстранившись, Мэл заглянул ей в глаза и сказал со всем чувством, на которое был способен.

- Я. Люблю. Тебя.

- Тогда тебе лучше вернуться ко мне.

Он подмигнул.

- Ты не сможешь так легко от меня отделаться.

Затем Мэл направился вверх по лестнице, пока не растерял всю свою решимость.

Поднявшись наверх, он приложил ухо к двери, прислушиваясь к звукам из коридора. Через двадцать секунд, когда Мэл ничего не услышал, то засунул светящуюся палочку, которую дал ему Том, в пояс джинсов и пробрался через дверь. Быстрое нажатие на кнопку брелока показало, что он светит примерно так же, как светлячок, но позволил осмотреться и понять, что коридор пуст.

Мэл двигался быстро, но осторожно, направляясь к большой комнате. Его первоначальный план состоял в том, чтобы взобраться на второй этаж и схватить наркотики и пистолет. Но когда он увидел входные двери, то понял, что должен проверить, открыты ли они. Воспоминание о гостинице "Рашмор Инн" подсказывало ему, что как только начинаются плохие события, уйти становится все труднее. Хотя Мэл охотно признавал, что страдает паранойей - паранойей, которую, по его мнению, он заслужил – Дом Батлера все больше и больше начинал напоминать "Рашмор". Поэтому он с тоскливым чувством подошел к выходу, готовый поставить все, что у него было, на то, что дверь будет заперта.

Тела Веллингтона не было, но двери и пол все еще были забрызганы его кровью. Мэл быстро огляделся, чтобы убедиться, что он один. Затем засунул ключ в зубы, положил руку на ручку двери, повернул и потянул, и она легко открылась, а за ней...

...стоял мужчина в противогазе, держащий в руках тесак для мяса.

Хи-хи-хи, - захихикал мужчина.

Мэл так быстро отступил назад, что поскользнулся и упал. Он попытался подняться, но его ноги не могли устоять на скользком окровавленном полу. В то же время он не мог отвести взгляд от Хихикающего, как назвал его Форенци во время ужина.

Демон в маске, который калечил себя...

В этот момент Хихикающий поднял свой тесак и провел линию по своей покрытой шрамами груди.

Мэл уставился на него, страх был настолько абсолютным, что он перестал чувствовать себя человеком. Точно так же, как когда его привязали к столу в гостинице "Рашмор". Мэл потерял свою личность, свою индивидуальность и превратился в животное. Эволюционная реакция страха, химический коктейль, создававшийся миллионы лет, захватила его тело, пока каждая клетка не закричала: Борись или беги.

Действуя на чистом инстинкте, Мэл выбрал бегство, перевернулся на живот, подтянул под себя одну руку, а затем поджал ноги и стал быстро перебирать ими, пока его пальцы не уперлись в твердый деревянный пол.

Он пустился бежать, направляясь к скоплению кресел и диванов в центре гостиной.

Там он и наткнулся на тело Веллингтона.

Мертвый писатель был раздет догола и сидел в кресле, его отрубленная голова была помещена между ног, а вялый член был засунут в его распахнутый рот. В обрубок его шеи был воткнут пучок рогоза, торчащий, словно в вазе.

Мэл не останавливался, продолжал бежать, пытаясь вспомнить, где находится лестница. Он направился в коридор, ведущий в столовую, но увидел, что тот перегорожен диваном. Тогда он свернул в другой коридор.

Парень услышал высокочастотный ноющий звук и понял, что это он сам его издает. Охваченный ужасом, Мэл даже не понял, где находится, пока коридор, по которому он бежал, не закончился закрытой дверью.

Сбитый с толку, запыхавшийся, охваченный паникой и тошнотой, Мэл закрутился вокруг себя, пытаясь сориентироваться. Он начал было пятиться назад, чтобы выбраться из этого тупика, как вдруг услышал из темноты впереди - КРЕК! - как будто кто-то хлопнул в ладоши. Или...

Или кнут.

Призрак одноглазого надсмотрщика рабов Блэкджека Риди.

Мэл крутанулся на месте, потянулся к ручке двери, открыл ее и вошел внутрь, затем закрыл за собой.

В комнате пахло затхлой плесенью. Мэл осмотрелся с помощью своего крошечного фонарика, и хотя луч не проникал далеко, он понял, что находится в прачечной.

Он увидел большую раковину. Несколько ржавых металлических умывальников. К стенам были прикреплены бельевые веревки. Старомодная стиральная машина с роликами. Большая куча грязной одежды. Несколько стиральных досок. Полка, полная старинных коробок со стиральным порошком.

Но что-то в этой комнате было... не так. Хотя не было похоже, что кто-то заходил сюда в это десятилетие, у Мэла возникло тревожное чувство, что за ним наблюдают.

Он затаил дыхание и прислушался.

В комнате было тихо.

Мэл сделал несколько шагов по комнате, заметив дверь на противоположной стене. Возможно, это был шкаф. А может, это был выход. В старых домах часто устраивали прачечную рядом с наружной дверью, чтобы легче было выносить мокрую одежду на улицу сушиться на солнце.

На полпути Мэл что-то услышал.

Стон.

Он замер на середине шага.

Это был голос? Ветер? Какой-то другой, безобидный звук? Мое воображение?

Парень еще раз обвел комнату лучом фонарика.

Раковина, старая и грязная.

Стиральная машина, ее шкивы перекошены.

Груда одежды со старым халатом на вершине, его пуговицы блестели на свету.

Стопка стиральных досок.

Полки.

- Эй, - прошептал он.

Мэл уже пожалел, что заговорил.

С кем я разговариваю? И действительно ли я хочу, чтобы кто-то ответил мне?

К счастью, никто не ответил.

Не теряя времени, Мэл добрался до двери в конце комнаты. Он взялся за древнюю металлическую ручку и повернул.

Заперто. Он резко дернул дверь. Она присыпала его пылью, но устояла.

Осмотрев бронзовую дверную пластину, Мэл увидел старинную замочную скважину.

Может ли здесь быть ключ?

Он оглянулся назад, на полки. Если ключ и был, то, похоже, именно здесь. Мэл подкрался, сканируя фонариком полку за полкой. На третьей полке, рядом с распавшейся коробкой мыла "Боракс", лежал потускневший ключ.

Мэл потянулся к нему...

...и услышал еще один стон.

Он покрутился, снова осматривая комнату.

Но здесь кроме него никого не было.

Раковины, умывальники, стиральная машина, одежда. Больше ничего не было.

Затем груда одежды мигнула.

Мэл был так потрясен, что отпрыгнул назад, к полкам, и на него посыпался старый стиральный порошок, когда груда одежды встала - вовсе не груда, а фигура в грязном лабораторном халате, то, что Мэл принял за блестящие пуговицы, на самом деле было его пристальным взглядом.

Колтон Батлер.

Колтон снова застонал. В одной руке он сжимал кожаную медицинскую сумку, в другой - изогнутую хирургическую пилу и приближался к Мэлу.

Страх был настолько абсолютным, что парализовал Мэла, приковав его к месту. Колтон поднял пилу вверх.

- Время... для... операции...

Его голос отдавался эхом, как у Джебедии в библиотеке, и был настолько шокирующим, что вывел Мэла из кататонии, и он рванулся к запертой двери. Ключ и фонарик у него были в одной руке, но он дрожал слишком сильно, чтобы просунуть его в замочную скважину.

- Мэээээл...

Голос был так близко, что Мэл не хотел оборачиваться, боясь, что Колтон стоит прямо за ним. Он сосредоточился на открытии двери, стараясь отгородиться от всего остального, чтобы вставить этот чертов ключ в...

Колтон ударил Мэла чем-то в шею, да так сильно, что Мэл потерял ориентацию. Затем раздался рвущийся звук, и боль пронзила правую лопатку Мэла.

Пила.

Мэл оттолкнулся назад, отбросив Колтона, потянулся вверх и почувствовал зазубренный порез на шее.

Он пытался отпилить мне голову!

Его рука теперь была в крови, Мэл зажал в зубах фонарь-брелок и вернулся к попытке отомкнуть дверь.

- Мэээээээл...

Каким-то чудом Мэл попал ключом в замочную скважину. Он повернул его, сначала в одну сторону, потом в другую, и когда замок открылся, Мэл распахнул дверь и увидел...

...лестницу. Ведущую вверх.

Он поднимался по ней переступая через две ступеньки, дыша сквозь зубы, в которых был зажат фонарик, поднялся на шестнадцать ступенек, а затем достиг...

...тупика.

Здесь не было двери. Ни комнаты. Ни коридора. Только деревянная баррикада.

- Мээээээээл...

Позади себя Мэл услышал, как ноги призрака начали топать по ступенькам.

Зачем нужна лестница, ведущая в никуда? В чем смысл? В ней не было никакого смысла.

Он уперся в нее плечом, сильно надавив. Почувствовал легкое движение.

Может быть, это какой-то тайный ход?

Мэл с помощью своего маленького фонарика осматривал стену, ища швы вдоль нее. С правой стороны он обнаружил несколько старых, ржавых петель.

Мэл снова надавил. Не пошло.

- Мээээээээл...

Колтон был ближе, уже на полпути вверх по лестнице.

Мэл провел руками по шву, ища выключатель, рычаг, кнопку. Что угодно, что могло бы открыть эту хреновину.

- Мээээээээээээээээээл...

Колтон был практически за ним. Сердце Мэла билось так сильно, что он слышал стук в барабанных перепонках. Деревянная щепка застряла у него под ногтем, и он выронил фонарик. Мэл открыл рот, чтобы закричать от боли и разочарования, когда его пальцы наткнулись на защелку.

- МЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЛ!

Пила Колтона коснулась ноги Мала как раз в тот момент, когда проход распахнулся наружу. Мэл упал вперед, отползая, а затем пинком закрыл потайную дверь. Он огляделся, вытаскивая из штанов светящуюся палочку, и понял, что попал в коридор из которого вели двери в комнаты для гостей, те, в которых их расселили. Но в темноте он выглядел иначе, и беглец не мог сориентироваться, какая из комнат его с Деб.

Дверь потайного хода начал дрожать, и Мэл поднялся на ноги, нырнув в ближайшую спальню. Он тихо закрыл за собой дверь, а затем постоял минуту, чтобы перевести дух. Шея пульсировала от боли, и он нашел на стене зеркало и взглянул в него.

В зеленом свете зеркала его кровь казалась черной. Мэл пощупал рану, поморщившись. Было больно, но рана была неглубокая. Швы, скорее всего, не потребуются, но если он переживет эту ночь, то, несомненно останется неровный шрам.

Прищурившись, он зубами выдернул трехдюймовую занозу из-под ногтя. Выплюнув ее, Мэл начал обыскивать комнату.

Чемодан, стоявший рядом с кроватью, был не его, и никаких сумочек он не увидел. Он проверил ящики бюро, затем письменный стол.

Ничего.

Мэл подкрался к двери и приложил к ней ухо. Затем он приоткрыл ее и выглянул наружу. Коридор казался пустым, и он быстро вышел из комнаты и вошел в соседнюю.

Чемодана не было, но на столе лежала сумочка. А внутри...

...шприц Мони. Он повесил сумочку через голову и плечо.

Так, это половина задачи. Теперь нужно достать пистолет.

Он вспомнил, что его комната была рядом с комнатой Мони, так что все, что ему нужно было сделать, это пробраться туда и...

Дверная ручка начала поворачиваться раньше, чем Мэл успел до нее дотронуться. Он быстро засунул флуоресцентную палочку обратно в джинсы и огляделся в поисках места, где можно спрятаться.

Кровать.

Быстро опустившись на четвереньки, Мэл поднырнул под нее как раз в тот момент, когда дверь открылась.

- Мэээээээл... я... хочу... твою... другую... руку...

Сара

Сара сняла свой свитер и завязала узел на рукавах, пытаясь сделать перевязь для руки Фрэнка. Он стонал после ухода Мэла, закусив свой кошелек, его глаза наполнились слезами. Порывшись в сумочке, Сара нашла пачку салфеток. Она осторожно вытерла ему глаза, а затем и пот со лба.

Фрэнк выпустил бумажник из губ и пристально посмотрел на нее.

- Я... надеялся, надеялся, надеялся... - сказал он, боль напрягла его голос.

- Надеялся на что, Фрэнк?

- Увидеть...

- Увидеть?

- Тебя... без... рубашки.

Он усмехнулся, и Сара рассмеялась. Она даже не помнила, какой на ней лифчик, пока не посмотрела. Он был розовым, с оборками. Каким-то образом она предусмотрительно надела свой единственный хороший лифчик. Если бы он увидел другие, то, вероятно, не был бы так впечатлен.

- Когда мы выберемся отсюда, - прошептала она. - Может быть, я даже позволю тебе увидеть меня без лифчика.

- Мне бы этого хотелось. Сара?

- Да, Фрэнк?

- Мне кажется, у меня сломана рука.

- Это просто сильное растяжение, - соврала она. - Мэл принесет тебе что-нибудь от боли. Он скоро вернется.

- Мне страшно, Сара.

- Мне тоже, Фрэнк.

Она поцеловала его влажный лоб, затем открыла сумочку и уставилась на две последние крошечные бутылочки "Южного гостеприимства".

Саре нужно было выпить. Очень сильно. На самом деле, возможно, Сара никогда не нуждалась в выпивке так сильно, как сейчас. Ее надежды на возвращение сына были похоронены. Видеть, как страдает первый порядочный мужчина, которого она встретила за всю свою жизнь, было просто душераздирающе. А реальная возможность того, что она скоро умрет, и умрет ужасной смертью, заставила ее выплеснуть адреналин так сильно, что разболелась голова.

Женщина достала первую бутылочку, с практической точностью открутила крышку и опрокинула ее...

...в рот Фрэнку.

Он выпил, потом закашлялся.

- Спасибо.

- Еще одна на подходе.

Она открыла вторую, и он глотнул.

- Есть апельсиновый сок?

- В другой сумочке, - пошутила она.

Сара подложила свою ногу под его голову в качестве подушки и снова обтерла ему лоб.

Она не жалела, что отдала Фрэнку последнюю выпивку.

На самом деле, в каком-то странном смысле, она чувствовала себя освобожденной.

Сара посмотрела на Деб, которая сидела у стены, положив голову на руки, а ее протезы были раздвинуты перед ней и напоминали лыжи. Казалось, она была в своем собственном мире. Сара посмотрела на Пэнга и увидела, что у него в руке какая-то новая штуковина.

Пэнг поднял на нее глаза.

- Я бы хотел попробовать записать EVP.

- Что это такое? - спросила Сара.

- Феномен электронного голоса. Я задаю вопрос и записываю ответ. Человеческое ухо не такое чувствительное, как микрофон. Поэтому диктофон может уловить ответы, которые мы бы не услышали. Затем мы можем услышать их при воспроизведении, усилив звук.

- Зачем ты хочешь это сделать?

- Потому что, возможно, мы сможем выяснить, чего хотят эти духи. Я исследовал много домов с якобы привидениями. И всегда имелись рациональные объяснения тому, что в них происходило. То, что происходит здесь и сейчас - это беспрецедентно. Если мы сможем доказать, что существует другая плоскость существования, и если мы сможем получить ответы от тех, кто населяет эту плоскость, это будет величайшим научным открытием века.

Сара подумала, что это плохая идея.

- Деб?

Деб не ответила, видимо, оставаясь в плену своих мыслей.

- Фрэнк, что ты думаешь?

Его веки дрогнули.

- Я думаю, это перелом, а не растяжение. Вывихи не сгибаются в неправильную сторону.

- Послушай, - сказал Пэнг, - тебе не нужно ничего делать. Просто сиди тихо. Это не только для плохих духов. Возможно, здесь есть и хорошие, которые могут нам помочь. Но мы не получим эту помощь, если не попросим.

Сара вздохнула. Она привыкла к тому, что жизнь выходит из-под контроля, несмотря ни на что. Если Пэнг хотел этого, Сара не понимала, как она сможет его остановить.

Пэнг стоял, держа в руках серебристый прибор с красной мигающей лампочкой. Держа его на расстоянии вытянутой руки от лица, он спросил:

- Есть ли здесь духи?

Сара не услышала ответа, но предполагала, что в этом и был смысл. Через десять секунд Пэнг сел и нажал на кнопку. Через мгновение раздался записанный голос, громче, чем он говорил вначале.

- Есть ли здесь духи?

Все прислушались к последовавшему за этим белому шуму. Ни один призрак не ответил на вопрос Пэнга.

Тот нажал еще одну кнопку и снова спросил:

- Есть ли здесь духи?

Сара сосредоточилась на тишине. Подземный туннель, в котором они находились, слегка отдавался эхом, а единственная голая лампочка, висевшая на деревянной скобе над головой, освещала не более нескольких метров в темноте.

Пэнг остановил запись и снова нажал кнопку воспроизведения.

- Есть ли здесь духи?

Он увеличил громкость, пока запись не стала почти шипением. Затем нажал "стоп".

- Ребята, вы слышали это? - сказал Пэнг, в его голосе слышалось волнение.

Сара покачала головой.

- В конце. Это было похоже на шепот.

Пэнг включил звук снова, еще больше увеличив громкость. Послышалось слабое журчание, но Сара не назвала бы это голосом.

- Кто-то сказал "да" на записи. Кто-нибудь еще слышал это?

- Апофения, - сказал Фрэнк.

- Что это такое, брат?

- Твой разум ищет закономерность в случайности. Как, например, увидеть лицо Иисуса в подгоревшем тосте. Ты хочешь услышать голос, поэтому тебе кажется, что ты слышишь голос.

- Ты все еще говоришь, что духов не существует? Так что сломало тебе руку, брат? Это твой разум искал закономерность, когда тот истекающий кровью призрак упал с потолка?

- Это, - сказал Фрэнк, - труднее оспорить. Но твоя запись EVP - это чушь.

- Как скажешь, брат. - Пэнг еще раз нажал на кнопку записи. - Есть ли здесь духи?

Наступила тишина.

Пэнг воспроизвел запись.

- Есть ли здесь духи?

Сара напряженно вслушивалась, чтобы убедиться, что слабый рокот вернулся. Затем диктофон издал пронзительный визг и завопил:

- Я СПУСКАЮСЬ ПО ЛЕСТНИЦЕ!

Все повернулись, чтобы посмотреть, как Джебедия Батлер, истекая кровью, сходит с темной лестницы в тусклый свет.

Где-то над Тихим океаном.

Фрэн

Фрэн отложила журнал на середине предложения и посмотрела на своих спящих мужчин.

Дункану было пятнадцать лет, но он был еще достаточно молод, и на его лице остались следы того маленького мальчика, которым он когда-то был. И Джош, заботливый, сильный, настолько близкий к родственной душе, насколько это вообще возможно.

Она закрыла глаза и подумала о Доме Батлера. Пережив Сейф-Хэйвен, Фрэн слишком хорошо представляла себе, что происходит сейчас в Южной Каролине. Там будет кровь. И смерть. И невообразимый ужас. Им бы понадобилась помощь.

Глядя на свою семью, Фрэн понимала, что есть вещи, за которые стоит бороться и умирать.

В сотый раз она сомневалась, правильно ли они поступают.

И в сотый раз она не знала ответа.

Солидарити, Дом Батлера

Том

Увидев впереди в коридоре Джаспера, Том развернулся и побежал обратно тем же путем, что и пришел, миновав Стерджиса, высунувшего голову из сатанинской часовни. Без фонарика Том полагался на свою светящуюся палочку, которая освещала не больше нескольких метров впереди него. Он наткнулся на стену, когда коридор свернул за угол, продолжил бежать и оказался перед двойными дверями.

Том открыл одну из них и увидел, что находится в большой открытой комнате. Плиточный пол. Нарядные хрустальные люстры. Ряд стульев у одной стены. Сцена.

Это был бальный зал.

Он достал пистолет, держа нож в левой руке, и начал пробираться через танцпол. Было темно, тихо, жутко, и Том дрожал так сильно, что казалось, может упасть. Он никогда не был так напуган, и его мысли постоянно метались между ужасом происходящего и ужасом того, что он уже пережил. Он снова и снова проигрывал в памяти одни и те же ужасающие сцены и хотел найти безопасное место, спрятаться и никогда больше не выходить.

Но люди рассчитывали на него. Хорошие люди. И будь проклят страх, Том не собирался подводить остальных. Даже если при этом ему предстояло умереть от испуга.

Том добрался до дверного проема, распахнул его и крутанулся, когда что-то метнулось к нему в темноте.

Он выстрелил, его СИГ лязгнул, а затем Том отпрыгнул в сторону, когда мимо него пронесся черный предмет. Не сводя с него глаз, он смотрел, как тот рывком остановился.

Мешок для трупов.

Но он быстро понял, что здесь что-то странное. У тел есть вес и масса, но этот мешок весил не более нескольких килограммов.

Том осторожно потянулся к нему и сжал.

Подделка. Бутафория, как в домах с привидениями на Хэллоуин, где вы платили десять баксов, чтобы какой-то подросток в маске выскочил и выкрикнул: буу!

Какой в этом был смысл?

Он пошел по следам на потолке - металлической перекладине, на которой висел мешок с телом, и подошел к пролому.

Том приготовился к тому, что оттуда что-нибудь выскочит, и его ожидания оправдались, когда резиновый зомби протиснулся сквозь дверцы шкафа, издав пневматический шипящий звук. Еще один фальшивый реквизит, возможно, срабатывающий от датчика движения, как это было с мешком для трупов.

Несмотря на состояние повышенной готовности, некоторые рациональные мысли все же смогли закрепиться в оцепеневшем от страха мозгу Тома. Ему казалось, что он упускает какой-то ключевой элемент. Их всех вызвали сюда, предложили деньги за участие в эксперименте. Форенци, хотя и был странным, казался достаточно искренним. Он сказал им, что его цель - напугать их, и выполнил свое обещание.

Но было ли обещание Форенци связано с этими глупыми хэллоуинскими приколами? Был ли это его план? И неужели что-то пошло не так?

Том боролся за свою жизнь с неизвестным врагом, с которым, очевидно, невозможно было бороться. Он стрелял в двух нападавших, а также ранил Стерджиса в грудь. Но это их даже не замедлило.

Происходило ли здесь что-то сверхъестественное? И если да, то как эти попытки напугать атрибутами из дешевого магазина сочетались с тем, что происходило в этом чертовом доме?

Неужели фальшивый дом с привидениями каким-то образом стал настоящим?

Он продолжал двигаться и наткнулся на большой черный ящик в центре пола.

Нет, не ящик. Гроб. И не настоящий. Это был очередной реквизит для Хэллоуина, сделанный из фанеры. Том подошел, точно зная, что сейчас произойдет. Крышка откроется, и оттуда выскочит какой-нибудь ненастоящий монстр, может быть, вампир или мумия.

Том подошел к нему на расстояние метра, направил пистолет вперед, предвидя очевидное.

Как и было предсказано, крышка открылась.

Как и было предсказано, в гробу сидел монстр.

Это был не вампир и не мумия. Это был какой-то причудливый окровавленный манекен в противогазе. На его голой груди было множество порезов, блестевших от запёкшейся крови.

- Хи-хи-хи, - сказал реквизит.

Том не сводил с него глаз, а затем медленно прошел мимо. Это было более жутко, чем зомби на авансцене или мешок для трупов на конвейере, но Том собирался приберечь свой адреналин для реальных, а не поддельных угроз.

Хи-хи-хи

Что-то снова мелькнуло перед Томом. Он удержался от стрельбы, когда мимо на шкиве пронесся еще один мешок для трупов. Он видел, как тот пронесся мимо пустого гроба и исчез в темноте.

Том подался вперед, и тут его охватил страх. Он снова крутанулся, взглянув на гроб.

Реквизит в противогазе исчез.

Том огляделся по сторонам. Очевидно, это был не реквизит. Том вспомнил речь Форенци за ужином и понял, что это...

Хи-хи-хи-хи

Хихикающий.

Куда же, черт возьми, он делся?

Том медленно поворачивался вокруг себя, готовый стрелять во все, что движется. Он был настолько сосредоточен на том, что его окружало, что не обращал внимания на то, куда идет, и вдруг потерял опору и наступил в яму, провалившись туда ногой.

Он попытался освободить ногу, но его лодыжка застряла в нем, и при малейшей попытки вытащить ее начинала гореть огнем. Том убрал пистолет в кобуру и потянулся к отверстию в полу.

Ловушка. С шипами.

Шипы. Вонзились в его кожу.

Хи-хи-хи-хи

Хихикающий вышел из темноты на свет. Он потирал большой окровавленный тесак о грудь.

Том достал свой СИГ и разрядил обойму в демона.

Ничего не произошло. Хихикающий стоял и смотрел, раскачиваясь взад-вперед.

- Том...

Том в панике искал полный магазин, когда увидел вдалеке розовое свечение.

Мони. У нее была розовая световая палочка.

- Мони! Беги!

Розовый свет становился все ближе.

- Нет, Мони! Уходи! Тебе нужно убираться отсюда!

Мони медленно появилась в поле зрения. Но это была не Мони.

Это была Аабир, держащая палочку Мони. Ее глаза были абсолютно черными. Она открыла рот, и из него посыпались тараканы.

Хи-хи-хи

Хихикающий сократил расстояние между ними вдвое. Том понял, что он не просто трет тесаком по голой коже. Он действительно резал себя, и кровь струилась из ран.

Том моргнул. В глазах помутнело, а мысли расплывались.

Наркотик. Что-то в шипах.

Он снова посмотрел на Аабир. Она стояла на коленях рядом с ним. Том поднял нож, направил его на нее, но все вокруг расплывалось.

Он взмахнул ножом, пытаясь отогнать женщину, но все вокруг начало меркнуть.

Ее рука схватила его за запястье, легко вырвав нож.

Глаза Тома закрылись, но он заставил их открыться снова.

Нельзя терять сознание. Не сейчас...

А затем он оказался в муках полного кошмара, не в силах дышать, тонущий в каком-то склизком море.

Том открыл глаза, паника заставила его пошатнуться. На нем лежала Аабир. Она обхватила ртом его нос, ее влажный язык просунулся в его ноздрю.

Он оттолкнул ее, веки затрепетали.

Должен. Оставаться. В сознании. Должен...

Потом Том задыхался, метался, кашлял и отплевывался...

...потому что его рот был набит тараканами.

Том поднял голову, и Хихикающий прижал его плечи, глядя на него сверху вниз. Аабир запустила руки в штаны Тома и впивалась пальцами в его яйца. Он чувствовал, что его разрывают его на части.

Хи-хи-хи

Том закричал.

Он кричал громче и сильнее, чем когда-либо в своей жизни.

Затем Хихикающий снял противогаз, и на Тома обрушился личиночный дождь. Личинки сыпались на него сверху, проникали в глаза, нос, рот, а он продолжал кричать и кричать, пока наконец не потерял сознание.

Мэл

Пыль под кроватью попала в глаза Мэла и в рваную рану на его шее, усиливая боль.

Он был так напуган, что не мог дышать.

За покровом вымывшейся пыли Мэл увидел, как по спальне прошагали ноги Колтона. Когда он делал шаг, его старый кожаный саквояж звякал.

Сумка с жуткими хирургическими инструментами все еще была нужна призраку чтобы проводить его безумные эксперименты над живыми.

Мэл медленно выдохнул, затем втянул ноздрями пыль.

О, Господи, я сейчас чихну.

Мэл зажал рукой рот и нос, зажав ноздри.

Пожалуйста, не надо, пожалуйста, не надо...

Желание чихнуть прошло.

Колтон продолжал двигаться к кровати. Его ноги остановились менее чем в полуметре от лица Мэла.

Он не знает, что я здесь. Если я не буду двигаться, он уйдет.

Мэл оставался абсолютно неподвижным.

Затем что-то дернуло Мэла за ногу.

Он почувствовал, что манжета его брюк поднялась вверх, обнажив лодыжку. Он задрожал от страха, стараясь не закричать.

Что это, черт возьми, такое?

Это было маленьким. Маленьким и...

...пушистым.

Крыса? Бешеный енот?

- Мэээээээээээээээл, - пробурчал Колтон.

Призрак уронил сумку с медицинскими инструментами, которая упала в нескольких сантиметрах от носа Мэла.

Затем то, что дергало Мэла за ногу, укусило его.

Боль была обжигающе сильной, Мэл вскрикнул и оттолкнулся ногой, услышав какой-то визг, а потом он, разгребая пыль руками, стал выбраться из-под кровати. Мимолетно обернувшись, он подумал, что зрение обманывает его, потому как в темноте под кроватью мелькнуло тело, которое напоминало обезьяну. Но он тут же забыл об этом, потому, как только он покинул свое убежище, тут же уперся в ноги Колтона, стоящего над ним.

- Я... хочу... твою... руку...

Быстрый, как нападающая гремучая змея, Колтон потянулся вниз и схватил Мэла за руку...

...и вырвал ее.

Мэл поднялся на ноги, проскочил мимо Колтона и, оставив призраку свой протез, бросился вон из комнаты по коридору. Выхватив светящуюся палочку, он полетел вниз по лестнице, нашел путь в подвал и спустился по лестнице на нижний уровень, где оставил жену и остальных.

Но их там уже не было. Задыхаясь, до смерти напуганный и находясь в состоянии полного отчаяния, Мэл набрал полные легкие воздуха и закричал:

- ДЕБ!

Она не ответила. Никто не ответил.

Мэл побежал, углубляясь в подземные недра Дома Батлера, пока не дошел до V-образной развилки с туннелями, уходящими вправо и влево.

- Деб!

Никакого ответа.

Налево или направо, Мэл? В какую сторону идти?

Она вообще здесь?

Он выбрал правый тоннель. Голые лампочки, свисающие с потолочных кронштейнов, были тусклыми и расположены с большими интервалами, а неоновая палочка начала тускнеть.

- Деб! Где ты? - Мэл услышал свой голос, эхом разнёсшийся по туннелю. Но ответом ему была тишина.

Рана на шее болела, и укус на ноге начал пульсировать настолько сильно, что он начал хромать. Парень приподнял штанину и быстро осмотрел рану.

Укус был овальным, и часть кожи отсутствовала. Как будто детеныш вампира выгрыз из него кусок.

Он натянул носок на рану - все, что мог сделать с одной рукой, и тут темноту расколол резкий звук.

КРАК!

Мэл почувствовал, как его спина вспыхнула болью.

Он упал вперед лицом и перевернулся, ему было так больно, словно на его спине выжгли клеймо. Тогда он и увидел фигуру с повязкой на глазу и хлыстом, стоявшую всего в метре от него.

Блэкджек Риди.

Фрэнк

Когда Фрэнк Белджам учился в школе, его часто дразнили за занудство. Фрэнк был далек от спорта, но очень хорошо разбирался в естественных науках и математике, и у него была дисграфия речи - он часто повторял слово три раза. В шестом классе ему бросил вызов хулиган, и он стал школьной легендой как быстрее всех проигравший бой. Свидетельства очевидцев расходились в том, что Фрэнку потребовалось две или три секунды, чтобы упасть, в результате чего у него пошла кровь из носа.

Это было самое болезненное, что Фрэнк когда-либо испытывал, до сих пор.

Его рука болела гораздо сильнее.

В десять раз сильнее.

Они бежали по подземным туннелям, спасаясь от Джебедии Батлера, и каждый шаг был мучительным. Фрэнк не знал, казалось ему или он на самом деле чувствует, как его сломанные кости скрежещут друг о друга каждый раз, когда его нога ступает на землю.

Как и в шестом классе, он не чувствовал стыда за то, что плакал. Однако он смог удержаться от неловкости и не звать маму. Но это было только потому, что его мать была мертва.

Алкоголь, который Сара дала ему, продержался в его желудке не более пятидесяти метров, прежде чем он рухнул на землю и выблевал все на свои ботинки. Рвота дала лишь краткую передышку от боли при беге, потому что Сара потащила его за собой еще до того, как он кончил блевать.

Они дошли до развилки в туннеле, повернули налево, потом направо на следующем Т-образном перекрестке, снова налево, а потом Фрэнк потерял представление о том, где он находится, и сосредоточился на молитве о смерти.

Наконец Сара привела его в настоящую комнату, не похожую на те шахты, по которым они бежали. Здесь был бетонный пол и бетонные стены, испещренные крестами.

- Мы нашли склеп дома Батлеров, - сказал Пэнг.

Это объясняло бетонный пол, стены и кресты. Фрэнк насчитал по меньшей мере десять склепов, а потом ему пришлось остановиться, потому что его снова вырвало. Отплевавшись, он сел на пол и опять захныкал, баюкая сломанную руку.

Сара осталась рядом с ним, похлопывая его по спине. Он, должно быть, был самым жалким, самым презренным мужчиной на планете, но она не отходила от него.

- Ты смотрела фильм "Титаник"? - спросил он.

- Да.

- Помнишь, после того, как корабль тонет...

- Братан, я еще не видел, - перебил Пэнг. – Перестань спойлерить.

- После того, как он тонет, - продолжил Фрэнк, - Джек говорит Роуз, что попасть на корабль - это лучшее, что с ним случилось, потому что он встретил ее.

Сара кивнула.

- Что ж, Сара, встреча с тобой, возможно, была самым лучшим событием в моей жизни. Но приезд в Дом Батлера был очень плохим шагом.

- Что это за колокольчики? - спросила Деб.

Ее голос все еще был хриплым, но становился уже намного сильнее. Фрэнк не знал, что она имеет в виду, пока не увидел, что женщина указывает на одно из захоронений. В каждом из них в углу был вмонтирован крошечный латунный колокольчик.

- Старая система оповещения, - сказал Пэнг. - В 1800-х годах люди очень боялись быть похороненными заживо. Поэтому трупы стали помещать в гроб с веревкой, которая крепилась к колокольчику на внешней стороне гроба. Если они были еще живы, то могли позвонить в колокольчик и их спасали.

Фрэнку его голос казался доносившийся словно из параллельной вселенной –все его чувства были обострены и сосредоточены на всепоглощающей боли в руке.

- За ужином, - сказала Сара, - доктор Форенци сказал, что ты действительно встречался с Сатаной. Это правда?

- Это сложно. Но если коротко, то да.

- И?

Фрэнк закрыл глаза.

- Он был не очень приветлив.

- Когда я... – Сарин голос был еле слышен.

- Когда ты что? - спросил Фрэнк.

- Когда я была на... острове. Там было плохо. Там был один парень. Лестер Пакс. Он... заточил все свои зубы до клыков. Мне до сих пор снятся кошмары. А тебе?

- Да.

- Чтобы выжить, я должна была убивать. Я не жалею об этом. Я сделала то, что должна была, чтобы спасти себя и Джека. Но иногда я думаю о загробной жизни. Что происходит с нами после смерти. Нас преследуют духи...

- Предполагаемые духи, Сара. Ничего не доказано.

Пэнг рассмеялся.

- Ничего не доказано? Ты с ума сошел, брат?

- Фрэнк, после встречи с дьяволом, разве ты не веришь в загробную жизнь? – спросила Сара.

Фрэнк задумался над вопросом. Он видел вещи, которые не поддавались научному объяснению. Но отсутствие ответов не означало, что они должны быть приписаны сверхъестественному.

- Я верю в несокрушимую силу человеческой воли, - сказал он. - Я верю, что добро может победить зло. И, хотя меня это обошло стороной, я верю в любовь.

Сара не ответила. Но Белджам знал, что его слова нашли отклик в ее душе, так же, как и мягкий, нежный звон колокольчиков, позванивающих на ветру.

Нет, не на ветру...

Глаза Фрэнка распахнулись в тревоге, и он увидел Сару с отвисшей челюстью и широкими, как блюдца, глазами.

Она смотрела на стену со сводами. Фрэнк проследил за ее взглядом.

Все колокольчики звенели сами по себе.

- Они были рабами, похороненными заживо, - сказал Пэнг, закрыв лицо руками. - Похороненные Джебедией Батлером за мелкие повинности. Через отверстия для колоколов он кормил и поил их. Некоторые продержались несколько недель, прежде чем умерли. Он разрешал членам их семей навещать их. Это был наглядный урок, чтобы внушить им страх и повиновение.

Деб отступила подальше от захоронений, выражение ее лица было таким же испуганным, как и у Сары.

- Но когда они умерли, - продолжал Пэнг, - их души были освобождены. Они и возглавили восстание, в результате которого погибли Батлеры. И теперь они бродят по этому дому, ища новых жертв.

Пэнг поднял голову и улыбнулся.

Его глаза стали совершенно черными.

Деб закричала.

Сара закричала.

Но их вопли заглушил Фрэнк, который кричал громче и пронзительнее их обоих вместе взятых. Сара каким-то образом нашла в себе мужество помочь Фрэнку встать на ноги и помощью Деб. Затем они выбежали из склепа и побежали обратно в туннели.

- Куда? - крикнула Сара.

Если бы Пэнг не вел их за собой с помощью света своей видеокамеры, им пришлось бы двигаться по тоннелям на ощупь. Так, как им прошлось идти теперь, когда и Пэнг, и его оборудование осталось в склепе.

Деб шла впереди, держась стены, Сара и Фрэнк следовали за ней. Но когда они свернули за угол, Деб уже не было.

И тут кто-то выпрыгнул из темноты, схватил Фрэнка и Сару и прижал их к земле.

Мони

Деревянная поперечная балка, старая и обветренная.

Тусклая лампочка, висящая на коричневых проводах.

Ржавые железные кандалы, прикрученные к стене.

Это то, что увидела Мони, когда открыла глаза.

Она моргнула, зевнула, попыталась перевернуться.

Не смогла.

Воспоминание вернулось.

Она шла за Томом по коридору, стараясь держаться рядом, но он двигался так быстро, и было так темно.

И тут что-то схватило ее. Что-то большое и сильное.

Мони вспомнила, как в нее вошла игла. Она пыталась бороться. Пыталась кричать, но ей закрыли рот рукой.

А теперь...

Ее руки и ноги были привязаны к какой-то кровати.

Нет, не к кровати. На кроватях не бывает толстых металлических валиков. Валиков, предназначенных для того, чтобы затягивать веревки сильнее, пока человеческое тело не растянется и не переломится пополам.

Мони была на дыбе. В камере пыток, наполненной всевозможными ужасными приспособлениями, предназначенными для причинения страданий.

Затем она заметила фигуру, стоящую в углу комнаты. Та спокойно смотрела на нее. Бледная. Худая. Длинные черные волосы.

Этого не может быть. Но он похож на...

- Лютер Кайт, - сказала Мони, ее голос срывался на хныканье.

- Привет, Мони. - Он говорил с ней шепотом. Мягко. Нежно. - Я так рад тебя видеть.

Лютер подошел к ней и провел пальцем по ее щеке. Он выглядел иначе, чем в последний раз, когда она его видела. Худее. Истощеннее. Скулы острее.

А его глаза теперь были полностью черными.

- Помнишь это?

Он протянул металлический цилиндр. На дне было шесть металлических шипов, каждый длиной в полсантиметра. Сверху была ручка.

Искусственная пиявка. Если вдавить ее в кожу и повернуть, она разрывала плоть.

- Время кровопускания, Мони.

Лютер улыбнулся, обнажив черные зубы.

Мони начала кричать, моля о помощи.

Помощь не пришла.

Том

Том открыл глаза и тут же почувствовал запах горелой свинины.

Он висел на стропилах, привязанный веревкой за запястья, веревка была туго натянута и перекрывала кровообращение в руках. Его спасал его рост - он был достаточно высок, чтобы касаться пола носками ботинок, снимая часть веса.

Том сплюнул, прочистил горло и снова сплюнул, пока не убедился, что ни одной личинки у него во рту не осталось. Затем осмотрелся вокруг.

Крошечная комната казалась вырезанной в земле, стены и потолок были обложены железнодорожными шпалами. Возможно, погреб. Было слабое освещение, частично от низковольтной лампочки на потолочной балке, частично от чугунной дровяной печи в углу комнаты, дымоход которой поднимался к потолку.

Какой бы наркотик ему ни дали, голова была как в тумане, но даже в таком состоянии чувство страха превалировало над остальными чувствами. Нога болела от ран от шипов ловушки, а руки свело судорогой. Том проследил за длиной веревки, которая его связывала, и увидел, что она прикреплена к шкиву и привязана к одной из балок возле дверного проема.

А в дверях стоит...

- Том...

Стерджис Батлер, лицо и одежда обгорели, глаза черные как масло, голос, звучащий как эхо-камера, медленно вошел в комнату. Он остановился у плиты, открыв откидную дверцу. Рядом с плитой на настенной вешалке висели различные кочерги, щипцы и приспособления для клеймения. Стерджис выбрал тавро[50], показал его Тому и сунул конец в огонь.

Самый страшный ожог Том получил в детстве, когда наступил босой ногой на зажженный фейерверк четвертого июля. Огонек мгновенно прожег кожу и застрял в ступне, ему пришлось вытаскивать его, обжигая пальцы.

Это было больно.

Тавро было гораздо хуже.

Стерджис оставил железный инструмент в огне накаляться и повернулся к Тому. Он улыбнулся, его зубы были такими же черными, как и глаза.

- Я... вижу... твой... страх...

И тут осознание происходящего ударило Тома как пощечина. Не полное понимание, но достаточное, чтобы Том проявил столь необходимое мужество.

- Хватит нести чушь, - сказал Том, придав своему голосу твердость. - Мне нужно поговорить с твоим боссом.

Сара

Лежа на спине, Сара потянулась вверх, чтобы выцарапать глаза тому, кто схватил ее и Фрэнка.

- Где Деб?

Освещенное слабым голубым свечением палочки, лицо Мэла было в бешенстве, глаза дикие. Его шея кровоточила, а на рубашке были кровавые прорехи.

Рядом с ней на земле, так же раскинувшись, снова хныкал Фрэнк.

- Деб с тобой? – потребовал от нее ответа Мэл, повысив голос.

- Пэнг одержим, - сказала ему Сара. - Мы все убежали. Я не знаю, где твоя жена. Мы шли за ней, а потом она исчезла.

Мэл помог Саре подняться, а затем они вдвоем подняли с пола всхлипывающего Фрэнка.

- Блэкджек Риди где-то позади меня, - сказал Мэл. - У него хлыст.

Сара внимательно осмотрела рубашку Мала и насчитала на ней по меньшей мере восемь кровавых полос, оставшихся от удара кнутом.

- Джебедия нашел нас, - сказала она. - Нам пришлось бежать. Мы можем помочь тебе найти Деб. Здесь внизу лабиринт.

- Мы найдем ее, - стонал Фрэнк. Затем он снова упал в обморок.

Мэл посмотрел на Фрэнка, а затем в темноту тоннеля.

- Как давно она пропала?

- Несколько минут назад, прямо перед тем, как ты набросился на нас.

Мэл снял с плеча сумочку.

- Героин. Позаботься о нем. Я должен найти жену.

Сара не хотела, чтобы он уходил, но она полностью его понимала.

- Спасибо. Удачи.

- Тебе тоже.

Он убежал. Сара открыла сумочку, нашла пластиковый футляр, в котором лежал большой шприц. Где-то вдалеке послышался треск кнута.

Сара опустилась на колени и легонько шлепнула Фрэнка по лицу.

- Фрэнк, ты должен встать.

Фрэнк застонал, но его глаза оставались закрытыми. Сара понятия не имела, сколько героина ему вколоть, и даже не знала, как правильно сделать укол. Она встряхнула его за плечи.

- Фрэнк, это Сара. У меня есть для тебя обезболивающее. Ты должен встать.

- Просто... оставь меня... здесь.

- Я могу помочь облегчить боль. Сколько я должна дать тебе вколоть? Это героин.

- Я не знаю.

- Ты же доктор.

- Молекулярной биологии.

Сара не знала, как колоть героин. Она видела в фильмах, как, чтобы найти вену, перевязывали руку жгутом. Но рука Фрэнка была сломана. Как она могла перевязать ее, если он будет брыкаться и орать благим матом? Или можно уколоть его куда угодно? Она сняла с иглы колпачок и сделала так, как делали медсестры перед инъекцией - держа шприц острием вверх щелкнула по нему пальцем, и выпустила немного жидкости из иглы, чтобы удалить все пузырьки воздуха.

- Это слишком много, - сказал Фрэнк. - Это убьет и слона.

- Так сколько мне тебе вколоть?

- Видишь эти маленькие линии на шприце? Каждая из них - десять миллиграммов. Начни с этого.

- Куда мне вводить?

- Прямо в глазное яблоко, - сказал Фрэнк.

Сара уставилась на него.

- Шучу, шучу. Просто уколи мне в запястье. Внутримышечно, наверное, будет не так эффективно, как в вену, но я согласен на все, лишь бы это было быстро.

Он протянул Саре свою руку. Она взяла ее в свою.

Снова раздался треск кнута, гораздо ближе.

Сара присмотрелась к запястью Фрэнка, увидела голубую вену и ввела иглу под углом. Она нажала на поршень и ввела ему десять миллиграммов. Затем вытащила иглу, ожидая действия наркотика.

- Ну как? - спросила Сара.

Гримаса боли медленно сходила с лица Фрэнка, и уголок его рта приподнялся в ухмылке.

- Ты такая красивая, - сказал он.

- Это работает?

- Твоя грудь выглядит как два больших, красивых шарика мороженого в лифчике.

Сара усмехнулась.

- Да. Я думаю, это работает.

Она помогла Фрэнку подняться, и он обнял ее за плечи.

- Твои губы как маленькая красная бабочка, - сказал Фрэнк.

- Нам нужно двигаться, Фрэнк.

- Да. Переезжай ко мне. Ты и Джек. У меня есть немного денег. Мы сможем найти хорошего адвоката и вернуть его.

Еще один звук удара кнута, так близко, что Сара подпрыгнула.

- Нужно убираться отсюда!

Сара начала помогать Фрэнку, но тот отпустил ее и побежал вперед сам. Он свернул в коридор, а затем начал бежать трусцой спиной вперед, улыбаясь ей.

- Я чувствую себя великолепно! Почему бы им не сделать героин легальным?

- Фрэнк! Смотри...

Он врезался спиной в стену и упал лицом вперед. Когда он поднялся, его импровизированная шина оторвалась.

- Я в порядке, - сказал он. - Совсем не больно.

Фрэнк тряс сломанную руку, и она извивалась, как червяк, сгибаясь во всех местах, где не должна была.

Затем пара окровавленных рук обхватила Фрэнка сзади, заключив его в медвежьи объятия.

Джебедия Батлер.

Сара бросилась к Фрэнку, но была сбита с ног кнутом Блэкджека Риди, который обвился вокруг ее шеи и душил ее, пока она не потеряла сознание.

Деб

Как только Деб поняла, что Сары и Фрэнка нет позади нее, она остановилась.

- Деб!

Голос Сары, эхом разносился по туннелям. Но Деб не могла определить, откуда он доносится. Она свернула два или три раза, и слабое эхо, казалось, было одновременно и впереди, и позади нее.

- Сара!

Но даже приложив все силы, Деб не могла сейчас кричать, из горла вырывался только хриплый шепот. Она не знала, из-за чего пропал голос – либо это Франклин что-то сделал с ней, или это психосоматика[51], потому что она была напугана до смерти в том смотровом кабинете. Как бы то ни было, она не могла позвать на помощь.

Деб огляделась. Казалось, эти подземные туннели тянутся бесконечно. Она могла блуждать по ним часами, ходя кругами. Ей вспомнился урок, полученный в лагере девочек-скаутов.

Если потерялся, оставайся на месте. Пусть спасатели сами придут к тебе.

Мудрая мысль. Но хотя Сара и Фрэнк, возможно, ищут ее, ее раньше может найти легион жутких ублюдков.

Кроме того, ей нужно было вернуться к лестнице к возвращению Мэла.

Мэл.

Как бы Деб ни была безумно напугана - а она была в одном шаге от того, чтобы свернуться в клубок и прикрыть голову руками - мысль о муже придавала ей сил. Когда он поцеловал ее перед уходом, она увидела мужчину, которого помнила. Того, кого она не видела так давно. Храброго. Сильного. Решительного.

Деб поклялась, что будет такой же храброй. Она будет бороться, бороться и бороться, пока не увидит его снова. И когда увидит его, больше не будет бессонных ночей. Не будет больше плохих снов. Не будет больше постоянной паранойи.

Потому что вместе они смогут победить все.

Деб очень хотелось напомнить ему об этом. И ей было обидно, что она не понимала этого раньше.

Женщина наклонилась, прислонившись к деревянной опоре, и потерла ноги. Культи ныли и болели. Протезы, которые были на ней, не подходили для бега, а при таком бешенном темпе изматывали мышцы. Прошло много времени с тех пор, как Деб потеряла ноги, но она с кристальной ясностью помнила, как это было. Конечно, ей очень не хватало их. Не хватало не только самого необходимого – ходить и бегать собственными ногами, но и мелочей, о которых раньше даже не задумывалась. Окунуть ноги в прохладное озеро. Шевелить пальцами ног. Чувствовать под ногами песок на пляже...

Неожиданно Деб ощутила присутствие. Рядом.

Она попыталась вглядеться в окружающую темноту, но ничего не видела во тьме. Лампочек малой мощности, развешанных по потолку, было мало, а неоновая палочка, которую дал ей Том, быстро угасла.

- Эй! - прохрипела она.

- Привет, Деб.

Это был не Мэл. И не Том. Не Сара и не Фрэнк.

Деб узнала этот голос. Она слышала его последний раз в смотром кабинете.

- Я так рад снова тебя видеть, - сказал Франклин, выходя из темноты. На нем все еще были латексные перчатки, которые он надел, когда пытался взять у нее кровь. Но на этот раз в руках у него была длинная белая палка с вильчатыми зубцами.

Палка, высекающая электрические искры. Она была очень хорошо знакома Деб.

- Вот это дом, не так ли? - сказал Франклин. Он нажал на кнопку на пикане[52], и электроды затрещали, высекая яркую искру. - Напоминает мне о моем доме. Дом, который ты разрушила, Деб.

Деб отступила назад, но ходить спиной вперед на протезах было еще сложнее, чем передвигаться по лестнице. Ей нужно было развернуться и бежать. Но она не могла перестать смотреть на него. Тем более что, как и у Пэнга, глаза Франклина стали совершенно черными.

- Ты должна мне за это, девочка. А долги надо платить.

Деб уклонилась от удара, но упала на спину, раскинув руки. Она попыталась уползти на четвереньках, но ее протезы никак не могли закрепиться на земляном полу.

- Ты сейчас выглядишь такой напуганной. - Франклин ухмыльнулся. Его зубы тоже были черными. - Ты меня так возбуждаешь.

Он ударил щупом по одному из ее протезов. Деб вскрикнула от треска электричества.

- Это специальное приспособление, называется пикана. Их делают в Южной Америке. Тамошние диктаторы любят допрашивать повстанцев. Двадцать тысяч вольт, мало ампер, так что ей не убьешь. Но зато ее удар ужасно болезненный. Особенно, когда применяется к чувствительным местам.

Деб прижалась к стене, чувствуя, что у нее вот-вот случится сердечный приступ.

Она вздрогнула и закричала, когда Франклин дотронулся тычком до ее бедра.

Это было похоже на удар киркой. Раскаленной добела киркой. Весь ее мир свелся к одной бесконечной точке абсолютной агонии.

- Да, конечно, - промурлыкал Франклин. - Ты и мистер Пикана узнаете друг друга очень близко, девочка.

Форенци

Доктор Эмиль Форенци был крайне взволнован и более чем немного напуган.

Все было плохо. Очень плохо. Как только эксперимент такого масштаба начал выходить из-под контроля, пришло время закручивать гайки.

Но он не знал, сможет ли остановить это, даже если захочет. Было введено так много неожиданных переменных, что остановка сейчас могла привести к катастрофе.

Он проскочил через стальные двери клиники и заглянул в место обитания Гюнтера. Но обезьяны не было на ее обычном месте, где она постоянно висела на дереве вниз головой. Форенци подошел ближе, чтобы посмотреть, не прячется ли Гюнтер в искуственных кустах.

Его не было. Примат либо стал невидимым, либо кто-то выпустил его из клетки.

Или...

Форенци проверил защелку двери куба, увидел, что в пружинном механизме торчит что-то тонкое и окровавленное.

Кость. Возможно, от одного из несчастных сокамерников Гюнтера.

Панамская ночная обезьяна научилась открывать свой собственный замок.

Форенци быстро осмотрел лабораторию, внезапно охваченный страхом. Хотя Гюнтер и был маленьким, он был сильным животным, и у него была хорошо задокументированная история насилия. Он также, очевидно, умел пользоваться инструментами. Если он завладеет скальпелем, ситуация может стать очень опасной.

Стараясь вести себя спокойно на случай, если тот за ним наблюдает, доктор подошел к шкафу, где хранил кевларовые перчатки длиной до локтя, которые должны были защитить его от укусов животных. Он не работал с Гюнтером без них, даже после введенной тому дозы снотворного. Он как раз собирался надеть их, когда зазвонил телефон, заставив Форенци подпрыгнуть.

- Что такое? - спросил он, осматривая потолок, чтобы убедиться, что Гюнтер не висит там, готовый наброситься на него.

- У нас проблема. Он это выяснил.

Форенци переварил услышанное. Это действительно была проблема. Проблемы накапливались. Сколько неудач может потерпеть этот проект, прежде чем взорвется?

- Оцепите периметр, - сказал он, положив перчатки на столешницу. - Я сейчас приду.

Форенци был уже на полпути к двери, когда остановился, повернулся и вернулся за перчатками.

На случай, если Гюнтер будет рыскать по туннелям в плохом настроении.

Сара

Резкая вонь аммиака привела Сару в чувство.

Она сидела, обездвиженная, привязанная за ноги, руки, шея и грудь к устройству, известному, как удерживающее кресло, и за годы работы с трудными подростками она видела их во время посещения тюрем и психиатрических клиник. Предположительно гуманный способ обездвижить опасных или агрессивных заключенных, представляющих угрозу для себя или окружающих, Сара знала, как часто его использовали для жестоких и необычных наказаний.

Оглядевшись, Сара увидела, что находится в какой-то лаборатории. Белые стены, яркий свет, блестящий кафельный пол, столы, заставленные медицинским оборудованием: мензурки, горелки Бунзена, стеклянные бутылки, весы, микроскопы, стеллажи для хранения. Совсем не похоже на плохо освещенные, грязные подземные туннели, по которым за ними гнались.

Она также заметила, что в каждую ее руку были вставлены капельницы, трубки были красными от ее крови внутри и подключены к аппарату.

Может ли это быть больница? Может быть, меня каким-то образом спасли и держали, чтобы убедиться, что со мной все в порядке?

Запах аммиака стал еще более насыщенней, и Сару передернуло. Ее лоб был пристегнут к изголовью кресла, но, опустив глаза, она увидела мужскую руку, держащую какие-то пахучие соли.

Кто-то стоял позади нее.

- Кто здесь?

Никто не ответил. Но рука прикоснулась к ее шее, и палец провел по губам Сары. Затем ладонь спустилась вниз по шее и сжала ее правую грудь.

Это не больница.

Меня не спасли.

Сара сжала челюсти, стараясь не закричать. Она терпела эти прикосновения, а потом почувствовала горячее дыхание на своем ухе.

Ужас, который она испытала на Рок-Айленде, так и не прошел. Часть ее души умерла в тот день, и с тех пор она справлялась с этой потерей.

Встреча с Фрэнком и смелость мечтать о будущем, в котором не будет преследовать прошлое, дали ей небольшую надежду на то, что все может измениться.

Но теперь, когда ее лапали в удерживающем кресле, Сара знала, что у жизни нет счастливого конца. Это были неудачи, страдания, пытки, кошмары и жестокость. И единственным спасением от этого была смерть.

Ее мучитель обошел кресло и встал перед ней.

Блэкджек Риди.

Его повязка на глазу была такой же черной, как и его открытый глаз.

Призрак? Демон? Псих?

Это не имело значения, и Саре было все равно. Она была напугана, но больше того, ей надоело жить. Джека забрали, Фрэнк, без сомнения, был в такой же ситуации, как и она, и теперь она снова стала игрушкой зла, страдающей и терпящей боль без надежды на спасение.

Женщина набрала в рот слюны и плюнула в монстра.

- Делай что хочешь, придурок.

Тот подошел к столу с инструментами, где среди всех медицинских приборов стоял обычный кухонный тостер. Рядом с ним лежала буханка хлеба - из тех, что продаются в красочных пластиковых пакетах. Он отрезал два ломтика, положил их в тостер и нажал на кнопку.

- Где Фрэнк? - спросила Сара.

Он не ответил. Сара проверила фиксаторы на руках, ногах, груди, дергая их и выворачивая, чтобы понять, есть ли способ вырваться.

Звякнул тостер.

Блэкджек Риди взял ломтики тоста и опустился на колени рядом с креслом Сары. Он протянул их ей. Сара начала подозревать, что перед ней умственно отсталый. Как Ленни[53] из "О мышах и людях".

- Мне не нужен твой тост. Отпусти меня.

Блэкджек протянул кусок поджаристого хлеба к ее связанной руке. Сара изменила тактику. Вынужденно улыбнувшись, она сказала:

- Спасибо, я бы хотела его съесть. Но у меня связаны руки. Не развяжешь меня?

Блэкджек подсунул тост под ее ладонь. Быстро, как сработавшая мышеловка, он шлепнул другой кусок поверх ее пальцев.

Затем он улыбнулся, и Сара увидела, что его зубы были обточены до клыков.

Она закричала так громко, словно пыталась разбудить мертвых, когда Блэкджек открыл свой ужасный рот и наклонился, чтобы съесть свой сэндвич.

Фрэнк

Фрэнк Белджам уставился на призрак Джебедии Батлера, все тело которого было покрыто кровью, и спросил:

- Нужен пластырь?

Белджам был пристегнут к каталке из нержавеющей стали. По краям каталки были желоба, что навело Фрэнка на мысль, что это стол патологоанатома.

Последствия не беспокоили Фрэнка. В тот момент Фрэнка вообще ничего не волновало. Он решил, что если переживет эту ночь, то продолжит гламурную и веселую жизнь героинового наркомана.

Но пережить ночь уже начинало казаться маловероятным.

Джебедия подкатил к Фрэнку металлическую тележку, наполненную всевозможными устрашающими медицинскими инструментами. Молотки, пилы, лезвия и сверла. Фрэнк уставился на особенно ржавое зубило и издал смешок.

- Ты можешь продезинфицировать эти инструменты, прежде чем вскрывать меня? Я не хочу подхватить инфекцию.

Джебедия навис над Фрэнком, щурясь на него своими бездушными черными глазами.

- Разве... ты... не боишься?

- Друг, если говорить о страшных вещах, которые я видел, то ты даже не входишь в первую пятерку. А где этот Эл Джапсер? Он, безусловно, пострашнее тебя. - Фрэнка снова хихикнул. – К тому же, он лучше вооружен.

Джебедайя поднял какой-то обшарпанный молоток и опустил его на сломанный локоть Фрэнка. Жгло, но наркотик притупил боль.

Призрак выглядел растерянным.

- Ты кажешься разумным человеком, Джебедия. Поэтому я хочу дать тебе совет. И я думаю, что тебе следует последовать ему. Ты готов?

Джебедия Батлер вытаращился на него.

- Я не собираюсь говорить это, пока ты не захочешь это услышать.

- Скажи... мне...

Доктор Фрэнк Белджам посмотрел монстру прямо в глаза и сказал:

- Иди на хрен в жопу.

Том

Том пошевелил пальцами, чтобы поддержать кровообращение, но его руки и кисти сильно онемели от долгого пережатия сосудов и положения верхних конечностей. Он чувствовал, что выиграл немного времени, но не представлял, как выбраться из этой ситуации. Его безнадежность усиливалась каждый раз, когда он смотрел в угол комнаты, на нагревающееся в дровяной печи тавро, с которым продолжала возиться почерневшая фигура Стерджеса.

Когда доктор Форенци наконец вошел в комнату, Том с облегчением вздохнул.

- Где Рой Льюис?

Форенци прищелкнул языком.

- Из всего, о чем вы можете меня спросить, это ваш первый вопрос? Где ваш напарник? Он дал мне все, что мог дать. Что вскоре ожидает и вас. Как вы все выяснили?

Том потянулся на носочках, чтобы немного разгрузить сведенные судорогой руки.

- Опустите меня, и я вам расскажу.

- Уверяю вас, детектив, вы все равно мне расскажете.

Форенци прошел в угол комнаты и снял черный чехол с медицинского оборудования. Это было похоже на аппарат для диализа.

- Это Торбл, - сказал Том, взглянув на Стерджиса Батлера. - Он сказал, что видит мой страх. То же самое он сказал мне в тюрьме.

Форенци скорчил гримасу и ткнул пальцем в Стерджиса, урожденного Огастуса Торбла, осужденного серийного убийцу.

- Я вызволил тебя из тюрьмы не для того, чтобы ты все испортил.

- А я не для того наряжаюсь в чертов костюм на Хэллоуин и обливаюсь жидким дымом, чтобы пахнуть как поджаренная свинья. К тому же эти чертовы линзы меня убивают.

Торбл коснулся зрачка и вынул черную линзу.

- Значит, все это фарс? - спросил Том. Его любопытство было неподдельным, но он был больше заинтересован в том, чтобы доктор продолжал говорить, надеясь выведать у него побольше информации и использовать ее для своего спасения.

Форенци кивнул. Аппарат, с которого доктор снял чехол, находился на тележке, и он подкатил его к Тому.

- Конечно. Дом полностью оборудован для этого. Двери с ловушками, чтобы люди могли появляться и исчезать. Электромагниты, чтобы стулья двигались или картины падали. - Он потянулся к шее Торбла и оторвал лоскут латексного грима, прижав его к собственному горлу. – Синтезатор голоса. Слышишь... как... страшно... я... звучу...

- А как насчет картины дома со всеми нашими лицами?

- Только вчера нарисовали. У одного из моих людей есть небольшой художественный талант. Сомневаюсь, что она еще успела высохнуть.

- А оружие? - спросил Том. - Пуленепробиваемые жилеты?

Форенци достал из кобуры СИГ Тома и прицелился ему в грудь. В тот момент, когда Том попытался вывернуться и начал кричать, Форенци выстрелил дважды.

Немного ужалило, но Том остался живым и даже не раненым.

Форенци заправил пистолет Тома в пояс.

- Когда привезли ваш багаж, патроны заменили. Пули из мягкого воска. Отдача неотличима, но они распадаются до попадания в цель.

Черт. Почему я не подумал проверить патроны?

- А если бы пистолет был при мне? - спросил он. - Как бы ты заменил их?

- В входных дверях дома установлен рентгеновский аппарат. При входе вас проверили на наличие оружия. Если бы у вас был пистолет, и у вас забрали бы оружие. Мои люди очень хороши в своем деле.

Форенци продумал почти все. Идеальная уловка, которая одурачила всех, включая Тома.

- А Аабир?

- Одна из нас. Как Пэнг. Они уже играли эти роли раньше. И нет, тараканы и личинки, которые Аабир выплевывала изо рта не настоящие. Но хрустят очень похоже, - он улыбнулся.

- А как же Деб? В смотровой?

- Франклин настоящий. Я смог добиться его освобождения из тюрьмы, как и в случае с нашим другом Торблом. В случае с Деб и Мэлом мы решили, что прикосновение к подлинности поможет повысить уровень метусамина. Франклин распылил в горле Деб химическое вещество - я называю его травмастерон. Он воспаляет голосовые связки, так что человек не может говорить. Или кричать, в зависимости от ситуации.

Все это было понятно Тому, кроме самой важной детали.

- Зачем? - спросил он.

Доктор Форенци втянул воздух, затем издал большой, драматический вздох.

- Я уже объяснил это за ужином. Мне нужно напугать вас, чтобы собрать метусамин в вашей крови. Чем больше вы напуганы, тем больше вы производите его. А поскольку вы и остальные в прошлом испытывали сильный страх, это изменило химию вашего мозга, поэтому в вашей крови содержится более высокий уровень метусамина, чем у человека, не столкнувшимся с тем, что произошло с вами в прошлом. Намного выше, на самом деле. И мне нужен этот нейротрансмиттер. Чтобы сделать антидот, нужен настоящий яд. То же самое относится к сыворотке 3, моему препарату против страха.

- Так зачем было убивать Веллингтона? Или это тоже была фальсификация?

- Это было... нечаянно. Я бы предпочел напугать его, а потом выдоить из него метусамин, как у вас и остальных. Но это другая сторона эксперимента. Вы, очевидно, знаете, кто финансирует эти исследования.

Том вспомнил сайт "Дом Батлера" и то, кому сейчас принадлежит эта собственность. Ассоциация объединенных систем.

U.S.A[54].

- Правительство, - сказал Том. - Федералы?

Форенци покачал головой.

- Нет. Мои люди выдали себя за ФБР, когда приходили к вам и остальным. Это военная операция. Было две предыдущие попытки создать идеального солдата. Я изучил исследования моих современников, доктора Стубина в Висконсине и доктора Плинсера в Мичигане, и научился на их ошибках. Сыворотка 3, мой блокатор метусамина, при введении солдатам, делает их бесстрашными. У нее также есть необычный побочный эффект, которым очень заинтересовалась армия.

- Это делает их патологическим убийцами, - догадался Том. – Буквально маньяками.

- Как это говорится на программном языке? Это не глюк. Это особенность. Кроме тяги к убийству, он также повышает их терпимость к боли, обостряет инстинкты и даже увеличивает выносливость и силу, как продемонстрировал вам мистер Торбл в комнате для свиданий в тюрьме. Боюсь, Веллингтон был примером того, что мой препарат работает слишком хорошо. Это хорошая практика для солдат. Многие из них хорошо адаптировались к программе. Смею предположить, что они начали получать от этого удовольствие. Охота на людей в старом, темном доме - хорошая практика в реальном мире.

Том уже имел дело с манией величия, использующей науку во зло, и Форенци подходил под это определение. Это никогда не заканчивалось хорошо.

- Так почему бы вам просто не напугать людей, получить из их крови то, что вам нужно, и отпустить их?

Еще один вздох.

- Мы пытались. Та часть Дома Батлера, где вас поймали, с макетом мешка для трупов и резиновым реквизитом, была устроена так, чтобы напугать людей, не причиняя им вреда. Но это не дало того уровня метусамина, который был необходим для моих экспериментов. Чтобы получить более высокие концентрации, я должен был вызвать у испытуемых настоящий ужас. И после долгих проб и ошибок, тип страха, который дал наилучшие результаты, был страхом перед неизвестностью. То, что было в детских кошмарах. Призраки, демоны и то, что происходит в ночи.

- Но теперь я знаю, что в этом доме нет привидений, - сказал Том. - Так что можешь меня отпустить.

Форенци покачал головой.

- Мне все еще нужно тебя подоить. И я нашел другой способ вызывать страх. К сожалению, он не так эффективен, как призраки, но он более долгосрочен. Страх боли. Я смогу извлечь из вас довольно много метусамина, пока мистер Торбл будет мучить вас до смерти.

Торбл снова был у дровяной печи, проверяя, как нагревается тавро. И, как и предсказывал Форенци, Том испытал всплеск чистого, подпитываемого адреналином страха.

- Люди знают, что я здесь, - сказал Том.

- Нет, не знают. Мы делали это много раз, детектив. Мои люди очень хорошо умеют улаживать неувязки. Вы были в свободном полете, разыскивая своего пропавшего напарника. Сомнительно, что кто-то будет искать вас с таким же рвением. Но если это произойдет, возможно, ваш старый босс лейтенант Дэниелс или ваша подружка Джоан Де Вилье в Голливуде, с ними поступят так же, как и с вами.

- Вы ведь понимаете, что вы сумасшедший?

Форенци рассмеялся.

- Мой дорогой детектив, я собираюсь вылечить человечество. Для приготовления любого омлета необходимо разбить несколько яиц. Утешайте себя тем, что ваши страдания однажды принесут пользу всему человечеству. Но не утешайся слишком сильно. Мне нужно, чтобы вы испытывали невыразимый ужас в течение того небольшого времени, которое вам осталось.

Форенци вытащил из аппарата трубку, обнажив на конце иглу для внутривенного вливания.

- Этот аппарат будет извлекать метусамин из вашей крови, а затем возвращать ее вам. Мне нужно ввести это в ваши вены. Если вы будете сопротивляться, я попрошу мистера Торбла сломать вам обе коленные чашечки.

- Разве он не собирается сделать это в любом случае?

- Возможно. Но вы бы предпочли, чтобы это произошло сразу или когда-нибудь потом?

Том, наверное, мог бы наброситься и ударить Форенци ногой, но это не помогло бы ситуации. И решил попробовать провернуть это с Торблом, когда псих набросится на него с тавро. Поэтому Том кивнул, позволяя Форенци вставить иглы в каждую его руку. Аппарат с механическим жужжанием включился, и Том увидел, как его кровь вытекает из левой руки, проходит через трубку, через метусаминовый экстрактор и возвращается в правую руку.

Форенци посмотрел на него.

- Должен сказать, детектив, я ожидал от вас большего. Ваш напарник, Рой, боролся изо всех сил. А вы, похоже, сдались довольно быстро.

Том пристально посмотрел на мужчину.

- Путь к свободе во внутренней силе.

Доктор наморщил лоб.

- Кто это сказал?

- Я. - Губы Тома искривились в ухмылке. - И я приду за тобой, Форенци.

- Поберегите свои силы для мистера Торбла, детектив. Он долго сидел в тюрьме, и у него много агрессии, которую ему нужно выпустить наружу.

- Много агрессии, - сказал Торбл, улыбаясь. Он вынул тавро из огня, его конец засветился оранжевым светом, и выработка метусамина у Тома пошла в гору.

Мэл

Ему удалось сбежать от Блэкджека Риди, но потом Мэл заблудился в лабиринте. Один туннель был похож на другой, и Мэл не мог понять, ходит ли он по кругу или находится в километрах от того места, откуда начал свой путь.

Мэл остановился, вспотевший, раненый, встревоженный за жену, и тут услышал резкий треск, который принял за удар кнута Блэкджека. Но этот был тише, и звучал как-то по-другому. Вместо того чтобы бежать от него, он попытался последовать за звуком, решив, что тот, может быть, выведет его из лабиринта.

Он повернул за угол и застыл, не в силах осознать, что видит.

Там был Франклин. Как и утверждала Деб. Постаревший, похудевший, но, несомненно, тот самый человек, который отправил их на смерть в смертоносную ловушку под названием "Рашмор".

Он тыкал длинной палкой в кого-то, кого Мэл не мог разглядеть, и гоготал при этом, палка искрила на конце, издавая треск.

И тут Мэл услышал вскрик. Тихий. Хриплый.

Но узнаваемый.

Деб.

Он обогнул угол и понял, что Франклин тычет в его жену чем-то вроде электрощупа. Деб билась в истерике, слабо пытаясь отбить тычок, прижавшись спиной к стене туннеля.

Мэл замер.

Все вернулось к нему сразу. Беспомощность. Страх. Чувство, что вся надежда ушла, и он ничего не может сделать, чтобы вернуть ее.

Таково было наследие гостиницы "Рашмор". Оно сделало Мэла бесполезным. Слабым. Испытывающим вечный страх.

В какую бледную тень своего прежнего "я" я превратился.

- Эй! Засранец!

Мэл даже не сразу понял, кто это сказал. Он уже собирался повернуться и посмотреть, когда его настигло поразительное осознание.

Это был я. Это я сказал.

Франклин перестал мучить Деб, повернувшись, чтобы посмотреть на Мэла.

- Смотрите-ка, кто пришел. Это трус, который...

Мэл набросился на него, ударив его в челюсть с такой силой, что Франклин крутанулся на месте. Пикана вылетела из его рук. Затем Мэл вцепился пальцами в ухо мужчины, и поставил ублюдка на колено. Из носа Франклина хлынула кровь.

Франклин застонал, а Мэл встал позади него, все еще держа его за ухо, и откинул его голову назад, обнажив шею.

- Дэб! Сейчас!

Его жена не колебалась. Словно в смертельном балете, она повернула ногу, взмахивая правым протезом и ударяя им точно в адамово яблоко Франклина.

Мэл отпустил его, и тот упал на колени. Он больше не представлял угрозы. Они оба слышали, как хрустнула его трахея.

Затем Деб оказалась в объятиях Мэла, прижалась губами к его губам, ее мокрые от слез щеки терлись о его лицо.

- Никогда больше не оставляй меня, - сказала она.

- Не брошу.

- Мы - команда.

- Самая лучшая команда на свете.

- Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

- Мы выберемся из этого, Мэл.

- Чертовски верно.

Еще один поцелуй, а затем Деб присела на корточки и подняла пикану.

Лицо Франклина приобрело неестественный оттенок синего, он хватался за шею в тщетной попытке втянуть воздух.

- Ты задыхаешься, - сказала Деб умирающему. - Укажите нам на выход, и я помогу тебе.

Мэл был поражен состраданием своей жены. Очевидно, Франклин тоже, потому что он быстро указал в сторону по туннелю.

- Спасибо, - сказала Деб. Затем она быстрой трусцой побежала в том направлении.

Мэл побежал за ней.

- А как же помочь ему?

- Я помогла, - сказала Деб между вдохами. - Я помогла ему быстрее попасть в ад. Кроме того, ты хочешь, чтобы он и шесть его братьев появились на нашем пороге через год?

Она была права.

Невероятно, но, пройдя по туннелю сотню метров, они снова оказались у бетонной лестницы. Мэл столько раз сворачивал в лабиринте, что ему и в голову не пришло попробовать идти по прямой.

Деб взобралась по лестнице как чемпион, и вот они уже бежали трусцой по коридору, направляясь к входной двери.

- Смотри прямо перед собой, - предупредил ее Мэл, опасаясь, что жена увидит какую вазу соорудили из обезглавленного трупа Веллингтона и рогоза. - Сосредоточься на двери.

Мэл заслонил собой от Деб кресло, в котором сидел труп, и когда они достигли входных дверей, он приостановился. В тот раз, когда он открывал их, то столкнулся с тем хихикающим уродом в противогазе.

- Пол скользкий от крови, - сказала Деб, положив руку на плечо Мэла.

- Я открываю дверь. Приготовьтесь бежать. Либо на улицу, либо обратно в дом, если там что-то плохое.

- Поняла. А что с остальными?

- Как только найдем машину, будем ехать, пока не поймаем сигнал сотового телефона, потом позвоним в полицию. Мы заставим их прислать всю Национальную гвардию.

- Мэл?

Мэл положил руку на ручку двери, но приостановился.

- Да, детка?

- Идти сюда... ты был прав. Это была не лучшая моя идея.

Он улыбнулся.

- Ты серьезно? Я думаю, мы будем делать это каждые выходные. Мы будем приезжать сюда, и ты будешь отправляешь какого-нибудь психа в ад... это, конечно, лучше терапии.

И что самое безумное, это действительно было так. Не было никаких гарантий, что они переживут эту ночь, но Мэл чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние месяцы.

Поэтому, когда он открыл двери и оказался лицом к лицу с двумя людьми, держащими в руках автоматы, это было довольно сильным шоком.

Мони

Этот парень определенно не был Лютером Кайтом.

Кайту нравилось заставлять Мони страдать. Для него это было возбуждающим фактором. Более того, он считал это интимным актом, затягивая процесс пыток, задавая ей обыденные вопросы о ее жизни. Когда он наконец сломал ее, то не потрудился закончить работу и убить ее, оставив Мони в состоянии шока, настолько глубокого, что прошло несколько недель, прежде чем она снова смогла говорить. Это было похоже на то, что он позволил Мони жить, чтобы стать олицетворением его искусства.

Этот парень с черными глазами перед ней просто выполнял свои обязанности. И то, что он делал, причиняло Мони боль, без сомнения. Истязание старинным медицинским прибором было чертовски ужасно и больно. Но после дюжины нанесенных ей рваных ран, он, похоже, потерял к этому интерес.

И что удивительно, Мони не была напугана. Она была скорее рассержена, чем напугана. Как будто это был неудачный сеанс BDSM, при чем, за который ей не заплатили.

На самом деле, чем больше она думала об этом, тем меньше боялась за свою жизнь и тем больше злилась.

Этот осел не знает, что, черт возьми, он делает.

И она была как раз тем человеком, который мог ему это сказать.

- Ты жалок, - сказала она.

Подражатель Лютера Кайта перестал тыкать в нее искусственной пиявкой и уставился на нее.

- Ты жалкий, никчемный размазня. Снимай свои штаны прямо сейчас.

Он оставался неподвижным, выражение его лица было растерянным.

- Я сказала тебе снять штаны! - приказала она.

Как и подобает "госпожам", Мони была хороша в своем деле. У нее был глубокий, властный голос, который пугал парней до смерти, и она знала, чего хотят маленькие извращенцы. В каком-то смысле Лютер Кайт спас ей жизнь. После всего того, через что она прошла, она бросила героин и перестала чувствовать себя жертвой. Больше никаких уличных торгов собой. Больше никаких сутенеров. Она взяла свою жизнь в свои руки, и ее клиенты хорошо платили ей за то, что она была доминирующей мужененавистницей.

- Снимай штаны и покажи госпоже Мони, что у тебя есть. Быстро!

Невероятно, но урод начал расстегивать штаны.

Как Мони и предполагала. Он был из тех, кто хотел, чтобы над ним властвовали.

- Покажи мне это.

Он показал. И когда его член выпал из штанов, она перестала его бояться совсем. Несмотря на то, что она была связана, Мони почувствовала, что баланс сил перешел от него к ней.

- Подойди ко мне и положи его мне в рот, - приказала она.

Естественно, он подчинился.

Какой парень не подчинился бы?

И это точно был парень, а не призрак. Не демон. И даже не серийный убийца. Просто маленький никчемный червяк, который хотел причинить ей боль, как многие мужчины до него.

Но у Мони были другие планы.

Работая губами и языком, она старательно доводила его до оргазма, но каждый раз останавливалась, чувствуя приближение извержения.

- Я не могу это закончить с завязанными руками, - сказала она, глубоко дыша. - Мне нужны свободные руки.

Не раздумывая, он расстегнул пряжку на ее правой руке. Затем Мони сделала то, о чем мечтала с тех пор, как в шестнадцать лет впервые делала минет.

Она прикусила член. Изо всех сил.

Это оказалось не так легко, как она думала. Как будто прогрызаешь жесткий стейк. Жесткий, кровавый стейк, с большим количеством хрящей. Но она использовала свои резцы, скрежеща и разрывая, защищая голову рукой, пока он кричал и бил по ней обоими кулаками.

А потом ее зубы цокнули друг о друга, и мужчина отлетел от нее.

Мони выплюнула его член на пол, а промежности "призрака", как из пожарного шланга, брызнула кровь. Пока он стоял на коленях, руками сжимая остатки своего мужского достоинства, подвывая и пытаясь остановить кровотечение, Мони расстегнула другие пряжки, удерживающие ее на стойке, вытащила тяжелый металлический прут, используемый в качестве рукоятки, и ударила сукина сына по затылку так сильно, что его мозг вытек через рану в голове.

Мозг был похож на крупу. Или на личинок.

Вытерев рот и несколько раз сплюнув, Мони собралась с мыслями. Она была свободна. На данный момент даже в безопасности. Теперь ей нужно было убираться отсюда.

Мони вышла из камеры пыток с металлическим прутом в руках и оказалась в какой-то шахте. Пол был земляной. Стены сколочены из бревен. Светильники - голые лампочки, свисающие со старых стропил.

Она снова сплюнула и поспешила вниз по туннелю, остановившись, услышав голос.

- Ты, Батлер - придурок. Придурок, умноженный на восемь.

Это был голос доктора Белджама. Мони подкралась к открытой двери и увидела, что доктор привязан к столу. Рядом с ним стоял какой-то парень с молотком. Парень с молотком был весь в крови с ног до головы, но не выглядел раненым.

Еще один фальшивый призрак.

Кровавый парень ударил Фрэнка молотком прямо по руке, которая была вывернута и распухла вдвое больше обычного.

Этот сукин сын...

Мони подбежала к нему, разъяренная, как львица, над чьей детенышем измываются, и ударила ублюдка металлическим прутом. Он упал, а она продолжала бить его, снова и снова.

- Похоже, ты пригласил не ту чертову доминатрикс на свою маленькую вечеринку, сука!

Его голову было труднее разбить, чем подражателя Лютера Кайта, но она продолжала, пока не добилась желаемого результата.

- Мони! - сказал Фрэнк, улыбаясь ей. - У тебя изо рта идет кровь.

- Я откусила член парню.

- Отлично! Это здорово!

Она расстегнула ремни Фрэнка, поморщившись, когда увидела его руку.

- Господи, док. Разве это не больно?

- Я под наркотиком, - пролепетал он. - Скажи мне кое-что... насколько трудно купить героин?

- Все дело в том, кого ты знаешь.

- Отлично, отлично!

- Так вот на чем ты сидишь? Героин?

- Да. Думаю, это твоя заначка. Это круто.

Когда начнется ломка, ты будешь петь совсем другую песню.

Но Мони понимала, что говорить ему об этом сейчас бесполезно.

- Я должен пойти и спасти Сару, - сказал Белджам. - Хочешь пойти со мной?

- Конечно.

Фрэнк подхватил молоток своей здоровой рукой, и они снова вернулись в туннели.

- Док? - спросила она.

- Да, да, да?

- Мы не получим по миллиону баксов каждый, да?

- Это выглядит не слишком многообещающе, Мони.

Мони нахмурилась. Дюжина или около того рваных ран на ее теле нестерпимо болели, но то, что ее обманули как дуру, было еще хуже.

- Док?

- Да?

- Когда мы найдем всех, давай сожжем это гребаное место дотла.

Джош

Фрэн была на взводе с тех пор, как они приземлились в Чарльстоне. В то время как Джош и Дункан проспали большую часть пути, ей было трудно расслабиться в самолете. Двадцатидвухчасовой перелет был достаточно стрессовым, чтобы даже Ганди захотелось бы кого-нибудь пристрелить.

Но в отличие от Ганди, Фрэн уже сделала это. Охранник, когда они подъехали к воротам Дома Батлера, достал свой пистолет и выстрелил в них. Без предупреждения. Без какой-то провокации с их стороны. Пока Джош вел арендованный автомобиль, Фрэн с помощью ночного прицела с тридцати метров уложила охранника, выстрелив ему в грудь.

Джош ожидал нежелательного приема, но ничего столь вопиющего и агрессивного. Это только подтвердило то, что они с Фрэн подозревали, когда получили приглашение: Дом Батлеров был прикрытием для чего-то очень плохого.

Они подъехали к дому и припарковались у входа, элемент неожиданности исчез. Фрэн и Джош были одеты в бронежилеты с пуленепробиваемыми пластинами и тактические баллистические шлемы, как и Дункан. На Гаве был сшитый на заказ пуленепробиваемый собачий свитер, в котором имелось небольшое седло для Матисона. Капуцин не любил носить бронежилеты, потому что они ограничивали его подвижность, но он надел пластиковый армейский шлем, принадлежавший старой пластиковой фигурке, просто потому, что ему не нравилось, что остальные наряжаются без него.

- Ты за рулем, сынок, - сказал Джош Дункану, слезая с водительского сиденья и придерживая для него открытую дверь. - Если мы выйдем в спешке с ранеными, ты справишься?

- Да, папа.

Джош все еще светился от гордости каждый раз, когда его приемный сын называл его папой.

- Держи окна открытыми. Прислушивайся к окружающей обстановке. - Он положил заряженный 9-мм пистолет на сиденье рядом с ним и включил рацию Дункана. - Радиомолчание, если не возникнет чрезвычайной ситуации, но каждые пять минут посылай два щелчка в качестве сигнала "все чисто".

Фрэн просунулась в окно со стороны водителя и поцеловала сына в шлем.

- Целься в грудь, Дункан. Стреляй на поражение. Это не тренировка. Это настоящее дело.

- Я знаю, мама.

- Люблю тебя. Мы скоро вернемся.

- Я тоже тебя люблю.

Джош еще раз проверил свое снаряжение, затем перекинул AR-15 через плечо. Он прикрыл жену, когда она бросилась к входным дверям дома и заняла позицию справа от них. Затем она прикрыла его, когда он поднялся и взял левее. Гав, на спине которого, как жокей, сидел Матисон, присел рядом с Джошем.

Фрэн подала сигнал рукой:

- Готов?

В каком-то смысле Джош был готов к этому моменту с тех пор, как они пережили резню в Сейф-Хейвене и были вынуждены переехать из своего штата на острова. Они ждали и готовились к тому дню, когда плохие парни наконец-то придут. После того, как появились фальшивые агенты ФБР со своим явно дерьмовым приглашением, Ван Кампы созвали семейное собрание и проголосовали. Они могли вообще ничего не делать и ждать дальнейшего развития событий. Или могли предупредить СМИ и рассказать обо всем, ожидая неизбежных последствий. Или могли перейти в наступление.

Единогласным голосованием они решили идти в Дом Батлера. Если, как они подозревали, проводится еще один несанкционированный военный эксперимент, то в опасности окажутся невинные люди. Сейф-Хейвен был тренировкой для убийц-психопатов, и в Доме Батлера пахло примерно так же. Охранник, стрелявший в них, когда они приехали, подтвердил подозрения Джоша.

Происходило что-то нехорошее.

И единственный способ одержать победу – это ликвидировать плохих парней.

Ван Кампы были не из тех, кто пасует перед опасностью. Джош знал, что Дункану и Фрэн так же надоело прятаться от прошлого, как и ему. Годами они ждали, когда прошлое настигнет их. Они хотели положить конец сверхсекретному, фашистскому отделу вооруженных сил.

И вот они здесь, ведут бой с врагом, готовые покончить с этим раз и навсегда.

Джош кивнул жене, и они выдвинулись на позицию, чтобы открыть входные двери в дом.

Но входные двери открылись перед ними.

Оружие наготове, пальцы на спусковых крючках, Джош и Фрэн нацелили автоматы двух людей, которые пытались выйти. Один, мужчина без правой руки, с кровавыми разрывами на грязной одежде и раной на шее. Другая - женщина на протезах. У них было одинаковое испуганное выражение лица.

- Не двигаться! - рявкнула Фрэн.

Они оба замерли, но парень выглядел так, будто собирался что-то предпринять.

- Мы хорошие ребята, - сказал Джош, быстро пытаясь разрядить обстановку. У него было чувство, что эти люди - жертвы, а не враги.

- Откуда мы знаем? - спросил мужчина.

- У нас есть обезьяна и собака, - сказал Джош. - Гав, поздоровайся.

Гав залаял и завилял хвостом. Матисон помахал лапой.

- На меня напала обезьяна, - сказал мужчина. - Под кроватью.

- Не эта обезьяна, - ответил Джош. - Мы только что появились. Верно, Матисон?

Матисон кивнул, затем перекрестился.

Прошло несколько секунд неопределенности. Джош решил, что если ему придется действовать, то он попытается применить силу. Разумную силу.

Затем женщина с протезами сказала:

- Я Деб. Это мой муж Мэл. - Ее голос был хриплым.

- Вы оба получили эти приглашения? - спросила Фрэн.

Деб кивнула.

- Я Фрэн, а мой муж Джош. Наш сын Дункан в машине. Нас тоже пригласили.

Казалось, напряжение рассеялось. Джош почувствовал, что подобное распознается подобным. Деб и Мэл смотрели друг на друга взглядом, который Джош знал слишком хорошо. Он говорил: Я пережил нечто ужасное.

- Все пошло не так, - сказал Мэл. - Ты даже не представляешь, что за ад здесь творится.

- Вообще-то, - сказала Фрэн. - мы представляем. И мы готовы к этому. Сколько людей внутри?

- Двое мертвы, - сказал им Мэл. - Один из нас и один из них. Внутри полицейский по имени Том, танцовщица по имени Мони, медиум по имени Аабир, биолог по имени Фрэнк, женщина по имени Сара и охотник за привидениями по имени Пэнг.

Деб покачала головой.

- Пэнг одержим.

- Одержим? - спросил Джош.

- Его глаза стали черными.

- Почему?

- Духи, - сказал Мэл. - Их как минимум пять. Раб с четырьмя руками. Истекающий кровью парень. Парень в лабораторном халате. Парень в противогазе. И парень с повязкой на глазу и кнутом. Они призраки, демоны или что-то в этом роде. Оружие на них не действует.

Джош оставил это на потом. Он и сам видел всякое безумное дерьмо и никогда не стал бы автоматически отвергать необычное.

- Кто-нибудь еще внутри?

Мэл кивнул.

- Два врача, Форенци и Мэдисон. Не знаю, на чьей они стороне. И несколько охранников в серых костюмах. По крайней мере, четверо.

- Некоторые могут быть в туннелях под домом, - сказала Деб. - Там внизу лабиринт.

- Гав может найти их, как только уловит их запах, - сказала Фрэн. - Мы не смогли найти в Интернете чертежи дома, поэтому не знаем его планировки. Вы могли бы провести экскурсию, но если хотите подождать в фургоне с нашим сыном, мы поймем.

Деб и Мэл обменялись взглядами.

- Копам понадобится не меньше часа, чтобы добраться сюда, - сказала Деб своему мужу. - Если мы вообще сможем убедить их приехать.

- Я в деле, если ты в деле. С меня хватит беготни.

- Я тоже.

- Мы сделаем это, - сказал Мэл. - Но нам нужен свет и оружие.

- Ты умеешь обращаться с оружием? - спросил Джош.

- Оружие не работает на этих призраках. Что еще у тебя есть?

Он дал Мэлу свой тактический фонарик и ASP: крутую телескопическую дубинку. Фрэн дала то же самое Деб, а в придачу баллончик с перцовым спреем.

- Ведите, - сказал Джош.

Он почувствовал их нежелание возвращаться в дом, но они все же повернулись и вошли внутрь, чем Джош восхитился.

- Первый парень умер здесь. - Мэл указал на большое количество крови на полу.

Фрэн присела и что-то подняла.

- Резиновый жук. Похож на таракана.

- Резиновый? - спросил Мэл.

Фрэн наклонилась вперед и нашла что-то еще. Что-то блестящее. Она подняла это.

- Гильза от пули. Ты сказал, что оружие не причиняет им вреда?

- Полицейский выстрелил из пистолета в того, у которого было четыре руки. Тварь даже не вздрогнула.

Джош отстегнул свой запасной фонарик и провел лучом по полу, следуя взглядом за ним вверх по стене. Он подошел, провел ногтем по ней, затем поднес руку к носу.

- Воск. Может ли коп быть замешан в этом? Используя восковые пули вместо настоящих?

- Ты хочешь сказать, что он нас обманывал? - спросил Мэл. - Он выглядел настоящим копом, но я не знаю наверняка. Мы только что с ним познакомились.

- Что это? - спросила Фрэн, направив свой фонарь на стулья в центре большой комнаты.

Мэл поморщился.

- Это Веллингтон. Первая жертва. Милая, не смотри.

Мэл обнял Деб, отворачивая ее лицо от неприглядного зрелища, а Джош и Фрэн пошли разбираться.

Это было довольно жутко.

- Похоже, наша догадка была верна, - сказала Фрэн.

Джош кивнул. Они оба видели подобное в Сейф-Хейвене.

- Мы опоздали, - сказал он. - Надеюсь, мы успеем спасти остальных.

Джош оглядел остальную часть комнаты. Они провели несколько часов, читая о Доме Батлера, и Джош подготовился как можно лучше. Но теперь, когда оказался внутри, он не мог отделаться от ощущения жути. Если призраки действительно существуют, то именно здесь они и должны обитать.

Его рация дважды щелкнула - сигнал Данкана "все чисто". Гав почуял какой-то запах и застыл на месте, издавая низкое горловое рычание.

Все повернули фонарики...

...на черного человека с четырьмя руками, тащившего мачете.

- Вот кто убил Веллингтона! - сказал Мэл, шагнув к Деб и подняв свою дубинку.

- Стоять! - приказала Фрэн, поднимая свое оружие.

Четырехрукий мужчина продолжал наступать, направляясь к Деб и Мэлу.

Джош сделал предупредительный выстрел, всадив три патрона в пол перед ногами мужчины.

Предполагаемый призрак остановился, выронил мачете, а затем упал на одно колено, вытаскивая пистолет из задней части своих рваных штанов.

Фрэн и Джош вскинули оружие. Их автоматы AR-15 были заряжены патронами 5,56 НАТО и стреляли так быстро, как только они могли нажимать на курок.

Мишень получила десять выстрелов в грудь и не упала. Джош приготовился к выстрелу в голову, но Фрэн опередила его, снесла затылок "призраку", свалив его там, где он стоял.

- Похоже, пули работают, - сказал Мэл.

Джош подошел первым, чувствуя, как жена обходит его с фланга. Он отшвырнул брошенное оружие противника - Кольт 1911 - и опустился на колени рядом с ним.

Пульса, конечно, не было, но он определенно состоял из плоти и крови, а не из эктоплазмы. Он коснулся одной из дополнительных рук, и она отвалилась без особых усилий.

Подделка. Резина и латекс, приклеенные спиртовой резинкой.

Но на нем не было бронежилета. Тот факт, что он выдержал десять выстрелов и не упал, напугал Джоша до смерти. Это было знакомо, в очень плохом смысле.

- Возможно, его как-то усилили, - сказал Джош Фрэн.

- Красноотрядник? - Он услышал страх в голосе жены.

- Я не знаю. - Джош нахмурился, и его желудок сжался в плохом предчувствии. - Но если есть другие, их будет чертовски трудно убить.

Сара

Сара перестала кричать.

Боль превосходила все, что она могла себе представить. Сара не смотрела, но догадалась, что ее мизинец был перегрызен до кости. Боль была настолько сильной, настолько непрекращающейся, что почти заглушала все остальные мысли в ее голове.

Почти.

Потому что часть ее мозга все еще была способна мыслить ясно, сосредоточиться. Это было самое ужасное, что Сара когда-либо переживала, но сквозь страдания пробилась ясность, и Сара ухватилась за нее.

Я выжила.

Сара так много потеряла на Рок-Айленде. Так много из того, кем она была. Она была настолько опустошена, настолько ослаблена тем кошмаром, что в результате потеряла еще больше. Своего сына. Единственное, что у нее осталось. И она потеряла и это.

И женщина наконец-то поняла, почему.

Все это время Сара тонула в жалости к себе. Размышляя, как все эти ужасные вещи могли произойти с ней. Обвиняла вселенную и пыталась заглушить боль, вместо того чтобы справиться с ней.

Служба опеки была права, забрав Джека. Она была непригодна. Но даже когда это случилось...

Я выжила.

Она приняла на себя все удары, и она все еще здесь.

Она потеряла все, и она все еще здесь.

Она пыталась убить себя алкоголем, и она все еще здесь.

И если бы этот психопат Лестер Пакс/призрачный демон Блэкджек Риди отгрыз ей всю руку, Сара знала, что она все еще будет здесь.

Я выжила.

Я выживу, чтобы вернуть свою жизнь.

Я выживу, чтобы вернуть своего сына.

Я выживу.

В море агонии Сара уцепилась за эту маленькую спасательную шлюпку. Все, что ей нужно было сделать, это пройти еще одно испытание.

Когда он приступил ко второму пальцу, Сара закрыла глаза, представляя себе жизнь, которая у нее когда-то была, и которую она могла бы иметь снова. Ее сын. Дом. Работа. Может быть, даже Фрэнк, потому что каким бы мягким и забавным он ни был, Сара знала, что он тоже выжил, и, будь прокляты страдания, они оба пройдут через это и...

- Эй! Уродливый пират! Я дам тебе кое-что пожевать!

Фрэнк!

Сара смотрела, как доктор Фрэнк Белджам, со сломанной рукой, бесполезно болтающейся на боку, вбежал в комнату с огромным деревянным молотком и ударил удивленного Блэкджека Риди прямо в лицо.

Полетели кровь и острые зубы. Блэкджек упал. А потом Мони оказалась над ним и снова и снова била его железным прутом, пока монстр не перестал двигаться.

- О, Боже мой. - Фрэнк возился с ремнями на ее удерживающем кресле, освобождая женщину, а затем пытался осмотреть повреждения ее пальцев.

Саре было наплевать на пальцы. Она обвила руками шею Фрэнка, настолько переполненная радостью, что начала рыдать.

- Если тебе нужно обезболивающее, - сказал он, - героин получает мое высочайшее одобрение.

- Мне ничего не нужно. - Сара никогда не произносила более правдивых слов. - Кроме тебя.

- Ну... это... это просто потрясающе.

- Ты спас девушку, док, - сказала Мони. - Поцелуй ее уже.

Сара подставила свои губы, и Фрэнк поцеловал ее. На этот раз было гораздо больше тепла, и на краткий, великолепный миг вся боль, которую чувствовала Сара, просто растаяла, пока единственным ощущением в мире не стали губы Фрэнка на ее губах.

- Отлично, - сказала Мони, прерывая волшебный момент. - Вы, ребята, будете трахаться, или мы убираемся отсюда?

Фрэнк отстранился, чтобы взглянуть на Сару, и в его глазах мелькнула искорка, которая сказала ей, что он взвешивает свои варианты.

- Мы уходим, - сказала Сара и отметила, что это было сказано с некоторой неохотой.

- Хорошо. И тебе лучше наложить повязку на руку. Это отвратительно.

Сара наконец посмотрела на раны и удивилась, почему она держит в руках сырой гамбургер.

Это не сырой гамбургер. Это моя рука.

И она тут же потеряла сознание.

Дункан

Дункан Ван Камп сидел за рулем Додж Караван и удивлялся, почему ему не было страшно.

Хотя он был еще ребенком, когда в Сейф-Хейвене случилось все плохое, он все равно часто думал об этом. А иногда, когда оставался ночью один в своей комнате, то пугался настолько, что включал свет в шкафу.

Но с тех пор все было замечательно. Он любил Джоша так, словно тот был его настоящим отцом. Ему нравилось жить на Гавайях. У него были классные друзья. Он даже встречался с несколькими девушками. Когда он ходил на пляж с Гавом и Матисоном, девушки собирались вокруг него, как будто он был знаменитостью. И это были не те девушки, которые учились в его первом классе средней школы. Эти девушки были старше. Одной даже было восемнадцать, и он даже целовался с ней, и они часто переписывались, хотя мальчик говорил своим приятелям, что это несерьезно, потому что он слишком молод, чтобы связывать себя серьезными отношениями.

Но теперь он был здесь, за тысячи миль от дома, помогая своим родителям разгребать бардак, начавшийся в Сейф-Хейвене.

Он должен был испугаться. Это не было детской забавой. Это было действительно серьезное дерьмо. Люди умирают, правительство скрывает экспериментальных военных суперкоммандос. Но, как говорили ему мама и Джош слишком много раз, предупрежден - значит вооружен.

Другими словами, если ты всегда готов ко всему, то тебя никогда ничто не застанет врасплох.

Поэтому Дункан посещал занятия по дзюдо, учился стрелять из различного огнестрельное оружия, умел пробуждаться от мертвого сна и бежать в Убежище, устроенное в их доме-крепости за считанные секунды. Все это не казалось ему странным. Это была просто часть его повседневной жизни.

Он сверил часы, затем потянулся к рации, лежавшей на пассажирском сиденье рядом с пистолетом, и дважды нажал на кнопку вызова, снова подавая родителям сигнал "все чисто". И ночь, и поля, и дом - все было довольно жутким. Но Дункан сохранял спокойствие. Он только что видел, как мама застрелила какого-то чувака, и это его ничуть не беспокоило. Чувак не должен был стрелять первым. Да! Нельзя вести себя агрессивно и не ожидать насилия в ответ.

Предупрежден – значит, вооружен.

Дункан положил руки на руль. Фургон был припаркован, двигатель заглушен, но Дункан уже три раза водил машину, хотя все еще не получил права, и был уверен, что знает, что делает. Он мысленно повторил все, как учил его Джош.

Пристегнуть ремень безопасности. Готово.

Проверить, чтобы все зеркала были отрегулированы. Готово.

Ключи в зажигание, ногу на тормоз. Готово.

Затем Дункан сделал вид, что заводит автомобиль. Мысленно он перевел его в режим движения и выехал на автостраду H2 в Милилани. На пассажирском сиденье сидела Дженни, восемнадцатилетняя девушка, которую он поцеловал. Она была одета в топик, и ее грудь была огромной. Если бы у Дункана был шанс поцеловать ее снова, он бы попытался дотронуться до одной из...

В пассажирском окне появилось что-то темное.

Дункан повернулся и посмотрел, но там ничего не было.

Странно. Я мог бы поклясться, что...

Рация. Которая лежала на сиденье...

Она исчезла.

Дункан поднял голову, нашел на потолке внутреннее освещение и включил его. Рации на полу не было.

Могла ли она упасть между сиденьем и дверью? Если да, то как?

Он наклонился, пытаясь посмотреть, но ремень безопасности ограничивал его движения. Тогда он отстегнул его, открыл дверь и вышел фургона. Луна светила, но не очень ярко. И в Доме Батлера не горел свет. Только внутренний свет в фургоне.

И тот неожиданно погас.

На Гавайях даже самая темная ночь была яркой от звезд и живой от звуков. Здесь же было темно и мертво. Ни лягушек, ни насекомых, ни птиц. Ночь была похожа на удушающее одеяло, закрывающее глаза и уши Дункана.

И ему стало страшно.

Он поспешил обойти машину со стороны пассажира, уже не заботясь о рации, гораздо больше его интересовал пистолет, который оставил ему Джош. Дункан распахнул дверь и потянулся к сиденью.

Пистолета там не было.

Мальчик почувствовал, как все старые страхи вернулись и вцепились в его плечи, придавив его, лишив возможности двигаться.

Но он отогнал страх.

Это было предупреждение. Что же сне теперь нужно сделать, чтобы защитить себя?

Если бы он не подал сигнал по рации, о том, что все спокойно, родители вернулись бы за ним. Это означало, что нужно оставаться на месте до их прихода.

Дункан сразу же забрался в фургон и залез на водительское сиденье. Он запер обе двери и закрыл окна, снова включив верхний свет.

Как только свет включился, что-то выскочило с заднего сиденья и напало на Дункана со скальпелем, вонзив его в плечо мальчика.

Том

Торбл держал раскаленное тавро перед носом Тома.

- Это жидкое дымящееся дерьмо, которым я намазался, чтобы вонять как поджаренный Стерджис Батлер, полное фуфло. Я имею в виду, что это, кажется, здорово пугает людей. Но запах не тот. Как я уже говорил тебе сегодня в тюрьме, настоящий запах горящей плоти гораздо вкуснее.

Торбл разорвал рубашку Тома, обнажив его грудь. Как только он отступил назад, Том ударил ногой, пытаясь выбить тавро из его рук.

Он промахнулся.

- Серьезно? - сказал Торбл, явно дурачась. - Это был весь твой план? Как долго ты его вынашивал?

- Как только понял, что ты такое, - признался Том.

- Это было жалко, чувак. Я имею в виду, мне даже стыдно за тебя.

- В моем представлении все выглядело лучше.

- Как это?

- Я пнул твою железяку, она взлетела в воздух и прожгла мою веревку, освободив меня.

Торбл кивнул.

- Это было бы весьма кинематографично. Но вместо этого нам придется довольствоваться этим.

Когда тавро коснулось груди, Тому показалось, что сам дьявол коснулся его, и прожигал своей ладонью в нем дыру. Он и раньше испытывал боль. Сильную боль. Как обычный человек он испытывал те боли, с которыми сталкиваются все. Зубная боль. Боли в спине. Ушные инфекции. Камни в почках. Удары по яйцам.

Это же было хуже, чем вся та боль, которую он испытывал за всю свою жизнь.

Это было чертовски больно.

В следующее мгновение Том понял, что его бьют по лицу. Когда он очнулся, боль, казалось, только разгоралась.

- Ты потерял сознание, - сказал Торбл. - И ты плачешь. Это действительно разочаровывает, Том. Разве не ты должен быть героем? Тот, кто бросается спасать положение?

Тавро вернулось в печь. Том весь дрожал, и слезы не прекращали литься из глаз.

- Ты чувствуешь этот запах? - Торбл глубоко втянул воздух носом. - Это ты. Разве это не самый сочный запах? Признаюсь, когда я делал это с одной шлюхой, запах был настолько сильным, что у меня потекли слюнки. Я постараюсь воздержаться от этого с тобой, детектив. Мне бы не хотелось вести себя неучтиво. Но если у меня будет минутная слабость, надеюсь, ты меня простишь.

Том продолжал смотреть на печь.

- Не волнуйтесь, Том. Скоро все будет готово. Чугун хорошо держит тепло. Если тебе не терпится, я могу нагревать два тавро одновременно, так что один из них всегда будет горячим. У меня также есть щипцы, мы можем попробовать. Ими можно вырвать немного плоти, одновременно прижигая рану, чтобы остановить кровь и дать тебе больше времени для наслаждения болью.

Торбл подошел и легонько ткнул Тома в его ожог.

- Думаю, это оставит шрам, детектив. То есть, останется, если ты проживешь достаточно долго, чтобы он зажил. Должен сказать, что сейчас ты выглядишь очень испуганным.

Торбл придвинулся ближе.

- Неужели тебе совсем нечего сказать, Том? Не мольбы? Никаких угроз? Не волнуйся, скоро. Скоро ты заговоришь. Расскажешь мне все о своей жизни. Попытаешься вызвать мое сочувствие. Попытаешься отвлечь меня. К концу дня я буду знать о тебе все. Твои надежды и мечты. Твои страхи. Все маленькие секреты, которые ты стеснялся рассказать даже своей возлюбленной. Это сближает, Том.

Затем Торбл высунул язык и медленно лизнул ожог Тома.

- Прости. Не смог удержаться. Но это очень вкусно. Ты тоже сможешь ощутить этот вкус, когда тавро окажется на твоих губах.

Торбл вернулся к печи, а Том почувствовал, как внутри него поднимается крик. Крик, если бы он вырвался наружу, продолжался бы до тех пор, пока не пропал бы его голос.

- Мистер Торбл, вы срочно нужны.

Доктор Форенци вернулся в комнату. Он выглядел взволнованным.

Торбл нахмурил брови.

- Зачем?

- У нас незваные гости, и они создают некоторые проблемы.

- Как насчет всех ваших суперусовершенствованных машин для убийства? Почему бы вам не позвать их на помощь?

- Необходимо задействовать всех, мистер Торбл. А теперь, пожалуйста, пойдемте со мной.

Торбл послал Тому воздушный поцелуй, а затем последовал за Форенци из комнаты.

Том всхлипнул, а затем обдумал свои возможности. Насколько он мог судить, у него был только один выход. Попытаться ногами вытащить одну из капельниц из аппарата диализа, а затем надеяться истечь кровью до возвращения Торбла.

Довольно дерьмовый вариант. И хотя это было предпочтительнее, чем быть замученным до смерти, Том еще не был готов сдаться. У него еще было время, а, значит, была и надежда. Если был хоть малый шанс выбраться отсюда живым и снова увидеть Джоан, он должен был воспользоваться этим шансом. Даже если это означало несколько дней невыносимой агонии.

О чем я, блядь, думаю?

Том оттолкнулся, зажал трубку пальцами ног и выдернул ее. Затем у него началась гипервентиляция, и сердце забилось быстрее, выкачивая кровь из тела с большей скоростью. Если ему повезет, он окажется в гиповолемическом шоке[55] до возвращения Торбла.

- Том!

Он посмотрел на дверной проем и увидел Мони, Фрэнка и Сару.

- О, Боже, - закричала Мони. - Ты весь в крови!

- Хорошо, что вы пришли вовремя, - сказал Том. - Поторопитесь и освободите меня.

Ни у кого не было ножа, но Том рассказал им о своей первоначальной идее - прожечь веревку металлом. Мони удалось развязать ему руки и снять капельницы, и доктор Белджам предложил ему героин.

Том отказался.

- Я в порядке, Фрэнк. Где остальные?

- Мы потеряли Деб. Мэл отправился на ее поиски.

- Хорошо, мы поищем их, а потом уберемся отсюда.

Какую бы антипатию Том не испытывал к тавро, он взял его с собой как оружие, и они бросились на поиски выживших.

Фрэн

Гав шел впереди, следуя за запахом по коридору, Матисон подгонял его, а Фрэн следовала в двух шагах позади. Она прикрепила фонарик к стволу своего AR-15, освещая путь, пока они пробирались в недра Дома Батлера.

Дом был жутким, это уж точно. Мэл и Деб продолжали рассказывать о том, что происходило этой ночью, и Фрэн была рада, что пропустила эту вечеринку. Она недоумевала, что заставило этих людей, которые казались умными и осторожными, вообще приехать сюда.

С другой стороны, Фрэн и ее семья тоже пришли. Возможно, лучше подготовленные и играющие по другим правилам. Но Фрэн приехала сюда, чтобы изгнать своих демонов прошлого, как и Дайтеры. Она просто взяла с собой больше оружия.

Гав остановился и зарычал. Собака умела искать, но еще не научилась определять местоположения объекта. Но это не было столь важно, потому что Матисон указал прямо на дверь.

Фрэн опустилась на одно колено, давая Джошу возможность стрелять поверх ее головы.

В коридор вышел мужчина и встал перед ними. Высокий, худой, в грязном белом халате, с кожаной сумкой и какой-то пилой в руках. Как и у четырехрукого "призрака", у него были абсолютно черные глаза.

- Колтон Батлер, - сказал Мэл.

Фрэн вздрогнула, в ее голове пронеслись воспоминания о Сейф-Хейвене, о страхе и беспомощности, но затем она вернулась в настоящее и прицелилась в голову цели.

- Брось оружие, - приказала она. - У нас настоящие пули.

Колтон Батлер бросился на них.

Фрэн не знала, кто попал в голову, она или Джош, но "призрак"-подражатель упал в розовом тумане крови. Когда он рухнул на пол, верхней части его черепа уже не было, то, что осталось от его мозга, высыпалось на пол, как опрокинутая миска с овсянкой.

Фрэн и раньше убивала психопатов. Убить их было не так то просто. Но это убийство было таким заурядным, что даже разочаровало ее.

- Он же слышал нас, слышал, что у нас настоящие пули? - спросила Фрэн.

- Я думаю, они принимают препарат, который устраняет страх, - сказала Деб. - Вот что они здесь делают.

Фрэн поднялась с пола. Препарат, который устраняет страх. С одной стороны, нечто подобное могло бы стать огромным благом для человечества. С другой стороны, Фрэн не нравилась мысль о целой армии, состоящей из пилотов-камикадзе и террористов-смертников.

Она поменяла магазин, щелкнула пальцами, и Гав продолжил свой путь по коридору.

- Вход в туннели впереди, - сказал Мэл.

Гав уже был там, царапал дверь и скулил. Фрэн открыла ее, осветив лестницу.

- Там внизу лабиринт, - сказал ей Мэл. - Нам понадобится как-то обозначить свой путь, чтобы найти дорогу назад.

Фрэн решила использовать для этого сигнальные ракеты, которых они взяли с Джошем целый рюкзак. Она достала одну из них, зажгла и опустила красный огонек на верхнюю ступеньку.

- Пойдем, Гав.

Собака смотрела на нее, виляя хвостом, и Фрэн спустилась по лестнице первой. Вместо ожидаемого подвала она сразу оказалась в туннеле. Женщина бросила еще одну сигнальную ракету и свистнула Гаву. И снова бигль взял инициативу на себя.

- Время? - спросила Фрэн.

- Дункан опаздывает на тридцать секунд, - ответил ее муж. Фрэн послушала, как ее рация щелкнула три раза - их сигнал для Дункана, требующий его ответа.

Ответа не последовало.

- Дункан, ответь, - сказала Фрэн в рацию.

Ее сын не ответил.

- Я возвращаюсь, - сказал Джош, повернулся и побежал к выходу.

- Матисон! - сказала Фрэн. - Найди Дункана!

Капуцин спрыгнул с Гава и помчалась вверх по лестнице быстрее, чем Джош мог двигаться.

- Дункан, ты там? - снова сказала Фрэн в рацию.

Ответа по-прежнему не было.

В голове Фрэн проносились кошмарные сценарии. Они с Джошем спорили, брать ли Дункана с собой или оставить его на Гавайях. В конце концов они решили взять его с собой на случай, если эти фальшивые федералы вернутся. Фрэн решила, что сможет лучше защитить своего сына, если будет с ним, а не останется дома один.

Но теперь она жалела об этом решении больше, чем когда-либо жалела о чем-либо.

Мог ли кто-то забрать ее сына? Мог ли кто-то причинить ему боль?

Убить его?

- Дункан, это мама. Пожалуйста, ответь мне.

Затем рация взорвалась в руке Фрэн, еще три пули ударили ей в спину, и она упала на земляной пол.

Дункан

Скальпель ткнулся в пуленепробиваемый жилет Дункана четыре раза подряд, а затем мальчик сделал выпад, чтобы отмахнуться от нападавшего, и получил удар лезвием в ладонь.

Он отшатнулся, слепо отбиваясь от лезвия, и тут что-то оказалось у него на коленях, что-то, что Дункан узнал инстинктивно, и когда потянулся за этим, его руки сомкнулись вокруг обезьяны.

Матисон?

Нет. Этот примат был крупнее раза в полтора, его шерсть была другой, более грубой. Дункан крепко схватил обезьяну и прижал ее к рулю, нажав на гудок сигнала автомобиля. В свете внутреннего освещения фургона Дункан увидел, что это совсем другое животное, не Матисон. Кроме того, что оно было крупнее, у него были огромные красные глаза, почти как у лемура.

Обезьяна визжала и тыкала скальпелем в руки Дункана.

Дункану удалось забросить маленькое чудовище на заднее сиденье, а затем он нащупал ручку двери и вывалился из машины, упав на спину.

Обезьяна набросилась на него, приземлилась на грудь Дункана и поднесла скальпель к горлу мальчика.

Раздался визг, громкий, пронзительный и...

...доносившийся с капота фургона.

Матисон!

Маленький капуцин стоял там, в своем дурацком пластмассовом шлеме, оскалив зубы.

Обезьяна на Дункане пронзительно закричала в ответ.

Матисон показал ему палец.

Напавший на Дункана примат спрыгнул со своей жертвы и завыл, вытянув длинные руки, скальпель блестел в свете салона фургона.

Матисон спокойно снял шлем и достал из кобуры миниатюрный револьвер C1ST. Самый маленький пистолет в мире.

Психованный примат бросился на Матисона.

Капуцин устоял на ногах и выпустил пять патронов калибра 2,34 мм, каждый из которых попал точно в цель.

Его противник повернулся лицом к Дункану. Тот увидел, что Матисон прострелил ему оба огромных глаза. Обезьяна рухнула на землю и умерла.

- Матисон! - обрадованно крикнул Дункан. На языке жестов мальчик сказал своему другу: Спасибо. Я люблю тебя.

Матисон положил револьвер обратно в кобуру и ответил привычным ему способом: Глупый дурак. Принес нож на драку с настоящим оружием.

Затем он поспешил к Дункану и обнял его. Мальчик обнял его в ответ.

- Дункан!

Джош подбежал, держа пистолет наготове. Он уставился на Джоша и Матисона, и на мертвую обезьяну.

- Мы в порядке, папа.

Джош выхватил свою рацию и поспешно проговорил.

- Он в порядке, Фрэн.

Та не ответила.

- Оставайся в фургоне, запри двери, - сказал ему Джош. - Матисон, оставайся с ним.

Обезьяна отдала честь, и Джош побежал обратно к Дому Батлера. Но не успел он добежать до дверей, как оттуда вышли двое мужчин в серых костюмах и начали стрельбу.

Том

Том понятия не имел, куда идет, но он упрямо вел свой отряд выживших вперед, даже не имея представления, где выход.

- Это что-то новенькое.

Сара указала своей здоровой рукой на стальные двери.

Том вошел первым, сжимая тавро. Это была лаборатория, множество оборудования на различных стойках, стол в углу комнаты, и стоящий рядом со столом...

...доктор Форенци.

Том поднял тавро, собираясь наброситься на сукина сына, но то что, что он увидел, остановило его на полпути.

Пристегнутый к столу. Без рубашки. Истекающий кровью. Подключен к одному из этих аппаратов диализа.

Рой!

У его друга было столько ран, что казалось, будто его заклевали до смерти десятки птиц. Но он был еще жив. Он дышал.

Форенци быстро достал из кармана халата револьвер и направил его на голову Роя.

- Стойте, где стоите, детектив. Бросьте оружие.

Том разжал ладонь, выронив оружие на кафельный пол.

- Вы и ваши друзья оказались чрезвычайно изобретательными, - сказал Форенци. - Я впечатлен. Но, боюсь, ваш маленький государственный переворот провалился. Если вы сделаете хоть шаг ближе, я застрелю вашего напарника и...

Мони бросилась прямо на Форенци, ударив его по голове своим металлическим прутом. Форенци упал на пол, и она продолжала бить его, пока Том не оттащил ее.

- Пусть предстанет перед судом, - сказал Том. Убедившись, что она успокоилась, он положил пистолет Форенци в карман и подошел к Фрэнку и Саре, которые изо всех сил старались освободить Роя, действуя каждый только одной своей здоровой рукой.

- Эй, приятель, ты меня слышишь?

Рой что-то пробормотал, он был совершенно не в себе. Ему требовалась немедленная медицинская помощь. Том помог им расстегнуть ремни, связывающие его напарника, а затем стащили мужчину со стола.

Но тот не мог даже стоять.

Том огляделся в поисках инвалидного кресла или каталки и увидел Мони в углу лаборатории, которая разливала химикаты на пол.

- Что ты делаешь?

Мони улыбнулась, зажигая спичку.

- Я сжигаю это гребаное место дотла.

- Мони! Не надо...

Она уронила спичку, и раздался треск пламени, распространившегося по полу.

- Все! Двигайтесь! - приказал Том. С помощью Сары и Фрэнка он вытащил Роя из лаборатории в туннели...

...где их встретил Торбл с пистолетом.

Прежде чем Том успел достать пистолет, Торбл выстрелил, попав Фрэнку Белджаму в грудь.

Том выстрелил в ответ, но Торбл скрылся в темноте.

Фрэнк упал на спину. Том положил Роя и встал на колени рядом с Фрэнком, разорвав его рубашку.

Пулевое отверстие было рядом с сердцем, из него вытекала пузырящиеся струйки крови.

Сара присела рядом с Фрэнком, держа его за руку.

- Фрэнк, о Фрэнк, о боже.

Белджам уставился на нее.

- Все в порядке. Я ничего не чувствую.

Сара умоляюще посмотрела на Тома:

- Не дай ему умереть. Пожалуйста.

- Держи руку здесь, - сказал Том, положив ее ладонь на рану Фрэнка. - Продолжай давить на нее. Мони?

- Да?

- В моей комнате аптечка в моем чемодане. Найди выход и принеси ее сюда.

- Я займусь этим. - Мони убежала.

Раздался еще один выстрел, с противоположного направления. Пуля впилась в металлическую дверь в нескольких дюймах от головы Тома.

Торбл.

- Я должен пойти за ним, - сказал Том.

Сара покачала головой.

- Не уходи!

- Если я не остановлю его, он убьет нас всех. Я сейчас вернусь. Присмотри за моим напарником.

Том побежал за Торблом, скрываясь в темноте.

Форенци

Доктор Форенци почувствовал запах дыма и открыл глаза.

Дым действительно заполнил лабораторию, и со всех сторон его окружал огонь.

У него болела голова. Болела и грудь. Но эти боли меркли по сравнению с ужасом, который он испытывал, оказавшись в горящей комнате. Куда бы он ни посмотрел, пламя простиралось до самого потолка. Спастись было невозможно.

Пожалуйста. Не дайте мне сгореть. Не так. Что угодно, только не это.

Форенци никогда сильно не обжигался, но он видел, какую боль и страх огонь вызывал у его подопытных. Пытка огнем была одним из самых эффективных способов добычи метусамина.

Сейчас, когда он был окружен огнем, который собирался его заживо зажарить, ирония не покидала его.

Но, возможно, я смогу этого не бояться.

Рядом с ним на полу, как ответ на молитву, лежал шприц с сывороткой 3. Форенци никогда не использовал ее на себе, но сейчас, похоже, был тот самый момент.

Он обнажил предплечье и умело сделал себе инъекцию работы всей своей жизни.

Эффект был мгновенным и ошеломляющим.

Его страх мгновенно исчез, причем настолько, что Форенци даже не помнил, что такое страх. На смену ему пришло всепоглощающее спокойствие и хладнокровность.

Он встал, поднял подбородок, выпятил грудь. Пламя сомкнулось вокруг него, но Форенци это ничуть не волновало. Даже когда его халат загорелся, это не имело для него никакого значения. Форенци чувствовал себя непобедимым.

Но вскоре ему стало больно.

Очень больно.

Даже заживо сгорая, он не чувствовал страха. Даже когда боль стала невыносимой. И тут ему пришло в голову, что бояться, возможно, даже хорошо. Солдаты без страха слепо бросаются в перестрелку, не приняв должных мер предосторожности. Нации без страха могли бы произвести ядерный запуск, не задумываясь о последствиях.

Возможно, это была не самая лучшая моя идея, - подумал Форенци, чувствуя, как пламя пожирает его волосы.

Затем его мозг вскипел, и он погрузился в вечную мглу.

Фрэн

Фрэн ударилась о землю, упав на грудь, подняла винтовку и не удосужившись проверить, пробили ли выстрелы ее жилет или нет, она быстро навела прицел на цели, все они были вооружены пистолетами. Азиат с черными глазами, женщина в цыганской одежде, тоже с черными глазами, и парень в сером костюме.

Никто из них даже не пытался укрыться. Они шли по коридору с пистолетами наперевес, ведя себя так, будто они пуленепробиваемые.

Но это было не так. Фрэн сняла их тремя быстрыми выстрелами в голову.

- Чисто! - крикнула она Мэлу и Деб, которые отступили назад.

Затем она проверила себя на наличие ран. Бронежилет остановил пули, но все равно было чертовски больно. Как будто кто-то прошелся по ней кувалдой.

- Помогите! Помогите!

Фрэн подняла оружие и увидела, что к ней приближается женщина. На ней было не менее дюжины кровоточащих ран, и, похоже, она была безоружна.

- Это Мони, - сказала Деб. - Она с нами!

Фрэн все равно нацелила на нее оружие.

- Фрэнка подстрелили, - сказала Мони. - Сара с ним. Еще одному раненому тоже нужна помощь. Я за аптечкой. – Она обернулась на ходу. - Также, возможно, кто-то устроил пожар.

Мони пробежала мимо. Фрэн поднялась с земли и последовала за Гавом, пока тот вел их прямо к раненым. С той стороны валил дым, и он быстро заполнял туннель.

Фрэн посмотрела на раненного мужчину и на другого, который выглядел так, словно его засунули в блендер.

Она не понимала, как кто-то из них может быть еще живым.

Но она все равно ринулась на помощь.

Мони

Мони не совсем понимала, куда идет, но чертовски спешила. Единственным источником света были спички, которые она нашла в лаборатории, и ей приходилось постоянно останавливаться, чтобы зажечь одну, чтобы понять, где она находится.

По счастливой случайности женщина нашла лестницу на верхний уровень, и меньше чем через минуту уже открывала дверь в комнату Тома.

Спичка погасла, как только она вошла. Когда Мони начала зажигать другую, то услышала нечто, что напугало ее до смерти.

Хи-хи-хи-хи

Зажегши спичку, Мони увидела, что стоит рядом с окровавленным парнем в противогазе, держащим огромный тесак для разделки мяса.

Хи-хи-хи, - сказал он.

Мони ударила его по голове своим железным прутом, а когда он упал, продолжала бить его, пока тот не перестал двигаться.

- Что, черт возьми, теперь смешного, придурок?

Она зажгла одну из свечей в комнате и носила ее с собой, пока не отыскала открытый чемодан Тома на кровати. Аптечка лежала сверху. Мони схватила ее и выбежала из комнаты...

...уткнувшись прямо в того психа, который стрелял в Фрэнка. Тот, от которого пахло горелой плотью.

Она замахнулась металлическим прутом, но он увернулся и подобрался к ней сзади, взяв Мони в удушающий захват, прижав пистолет к ее виску.

- Время умирать, шлюха.

Том

Торбл побежал, как только увидел приближающегося Тома, и, завернув за угол, нырнул за дверь. Том последовал за ним, низко пригнувшись, и увидел, что находится в погребе.

Пустом погребе.

Торбл исчез.

Том огляделся, но в помещении было совершенно пусто. Спрятаться было негде. Никаких выходов. Это было невозможно.

Тогда он вспомнил сайт Дома Батлера, где говорилось о тайных ходах и скрытых лестницах. Подойдя к дальней стене, он провел рукой по кирпичу, пока не обнаружил шов. Том надавил на него, и часть стены распахнулась на петлях, явив старую деревянную лестницу.

Том посмотрел вверх, не видя, куда она ведет. Он все равно полез вверх, карабкаясь в темноте, ожидая, что Торбл в любой момент может выстрелить в него. Разумнее было бы вернуться, забрать остальных и убраться к чертям собачьим. Но Том не хотел провести остаток жизни, оглядываясь и ожидая появления Торбла. Он хотел покончить с ним сегодня.

Лестница закончилась в маленькой темной комнате размером с чулан. Том нашел задвижку, открыл ее и увидел, что находится на втором этаже, а единственный свет исходит от свечи, которую держала Мони. А позади Мони...

- Снова здравствуй, детектив. Что собираешься делать теперь?

Том прицелился в голову Торбла.

- Разве не видишь? - сказал Том. – Собираюсь снести тебе башку.

- Не будь дураком. Ты бросишь пистолет, или я снесу этой шлюхе голову.

- Я больше не шлюха, - сказала Мони. - И мне чертовски надоели все эти чертовы психи, пытающиеся причинить мне боль.

Мони ткнула свечой в лицо Торбла.

Он вскрикнул, выпустив ее.

Она упала на пол.

Том выстрелил три раза, два в грудь и один в голову. Затем он бросился к убийце и выхватил пистолет из мертвой руки Торбла.

- Неплохо для свиньи, - оценила Мони. - Я взяла твою аптечку. Пойдем спасать Фрэнка.

Они побежали к лестнице, когда дым начал заволакивать Дом Батлера, как едкий туман.

Дункан

Люди в серых костюмах вышли из дома и начали стрелять в Джоша. Он смотрел, как его отца ранили в обе ноги, как он упал на землю, поджав винтовку под себя, не в силах открыть ответный огонь.

Мужчины продолжали стрелять.

Дункан запрыгнул в фургон и не следовал ничему из того, чему учил его Джош.

Он не пристегнул ремень безопасности.

Он не проверил зеркала.

Он не поставил ногу на тормоз, когда заводил двигатель.

Он просто завел его и вдавил педаль газа в пол, фургон взвизгнул шинами и направился прямо к тем ублюдкам, которые стреляли в его отца. Они даже не попытались убраться с дороги, когда он сбил их обоих, забрызгав кровью капот и лобовое стекло.

Затем мальчик ударил по тормозам, остановив фургон, и побежал к Джошу.

- Папа!

- Я в порядке, - сказал тот. - Просто небольшое ранение. Иди сюда.

Дункан опустился на колени и обнял отца.

- Отличное вождение, сынок.

Дункан начал плакать.

- Я забыл пристегнуться.

Джош похлопал его по спине.

- Все в порядке, дружище. Все в порядке. Ты все сделал как надо.

Они сидели, обнявшись, пока не появились Фрэн и Гав с группой людей, среди которых было двое раненых. Через минуту из дома вышли еще два человека, мужчина и женщина. Женщина помогла Фрэн наложить повязку на раны Джоша. Мужчина положил какой-то пластиковый диск на грудь другого парня, который был либо ранен ножом, либо из пистолета.

- Я надеюсь, надеюсь, надеюсь, что в раю есть героин, - пробормотал раненый парень.

Затем все погрузились в фургон, и Фрэн повела машину. Дункан наблюдал через заднее окно, поглаживая Гава и Матисона, сидевшего у него на плече, как пылал Дом Батлера, озаряя ночное небо.

В больнице в Чарльстоне, Южная Каролина, доктор Фрэнк Белджам умер на операционном столе в 12:52 утра от огнестрельного ранения в грудь.

Его реанимировали в 12:53.

Придя в сознание через восемь часов, он попросил у дежурной медсестры героин. Он повторил свою просьбу три раза. Вместо этого ему ввели морфин.

Женщине, поступившей вместе с ним, Саре Рандхерст, наложили восемьдесят три шва на пальцы. Швы ей накладывали в палате Фрэнка, так как женщина отказалась оставлять его.

Ожидалось, что оба полностью поправятся. Как и детектив убойного отдела Чикаго Рой Льюис, которому была оказана помощь в связи с шоком, обезвоживанием и многочисленными ожогами, порезами и ушибами.

Джош Ван Кэмп, также поступивший с огнестрельными ранениями, покинул больницу после перевязки вопреки предписаниям врача. Он и его жена Фрэн немедленно созвали пресс-конференцию, где к ним присоединились Мэл и Деб Дейтеры. Они подробно рассказали о том, что произошло в Доме Батлера, и о том, что случилось много лет назад в Сейф-Хейвен, штат Висконсин.

Общественное возмущение было всеобщим. Народ требовал провести полное расследование.

Дом Батлера горел два полных дня, пока от него почти ничего не осталось. То, что осталось, было снесено бульдозером.

Во время сноса четверо строителей сообщили, что видели призраков, а один получил смертельную травму, когда оборудование вышло из строя и раздавило его. Позднее, когда оборудование было проверено, оказалось, что оно находится в идеальном рабочем состоянии.

Голливуд, Калифорния

Том

Солнце палило на Тома, растянувшегося на шезлонге, и припекало его почти так же сильно, как и Роя, который устроился в соседнем шезлонге.

Отель "Рузвельт" был одним из тех мест, где Джоан останавливалась постоянно, и она потянула за кое-какие ниточки и выбила им номера практически бесплатно. Бокал Тома был почти пуст, и он собирался сыграть с Роем в "камень, ножницы, бумагу", кто следующим пойдет за выпивкой, когда к ним подошла очень красивая блондинка в миниатюрном бикини.

- О, откуда у тебя все эти шрамы? - спросила она Роя.

- Я полицейский. Меня неделю пытали какие-то маньяки, переодетые в призраков. Вы слышали о Доме Батлера?

Глаза модели в купальнике расширились.

- Боже мой! Вы были в Доме Батлера?

Рой кивнул.

- Давайте я угощу вас коктейлем и все вам расскажу.

Рой взял ее за руку и повел в тики-бар у бассейна.

- Он хорошо восстанавливается, - сказала Джоан. Она сидела в шезлонге по другую сторону от Тома. Тоже в бикини, тоже очень красивая.

- Рой почти ничего не помнит. Я думаю, с ним все будет в порядке.

- А ты?

Он взял ее руку в свою.

- Мне становится лучше с каждым днем.

Джоан сделала глоток лимонада. Позже ей предстояли съемки, поэтому она ограничилась безалкогольным напитком.

- Эта проститутка. Мони. Она - настоящий трип[56]. В одиночку убила троих этих психов. Удивительная женщина.

- Без шуток. И она не проститутка. Она доминатрикс. Никакого секса. Только фиггинг.

- Что такое фиггинг?

- Тебе лучше не знать.

Джоан достала свой айфон и погуглила. Мгновение спустя она скорчила гримасу.

- Фиггинг - это засовывание корня имбиря кому-то в задницу. Предполагается, что это вызывает сильное жжение. Зачем кому-то добровольно соглашаться на это?

- Я же сказал, что ты не хочешь знать. И спасибо, что нашла для нее пресс-агента.

- Ты шутишь? Я собираюсь продюсировать ее фильм. За ее историю сейчас идут торги. До семизначной суммы.

Том покачал головой.

Значит, она наконец-то получила свой миллион баксов.

Вперед, Мони.

- Я буду персонажем в этом фильме? - спросил Том.

- Возможно.

- Кто будет играть меня?

- Мы договариваемся с агентом Ника Кейджа.

- Николас Кейдж? Правда?

- Нет. Но Джейсон Александр заинтересован.

- Джордж из "Сайнфелда"?

- У него хорошие драматические способности.

Том пожал плечами и допил свое пиво. Солнце жарило не слишком сильно, но шрам на груди при попадании на него солнечных лучей все еще чертовски болел. Ожоги - это отстой.

- Не возражаешь, если я спрошу тебя кое о чем? - сказала Джоан. - Что-то личное?

- Конечно.

- Когда тебя клеймили, у тебя была мысль сдаться, перестать бороться?

Том повернулся к ней.

- У кого? У меня? Конечно, нет.

- Что заставляло тебя держаться?

- Мысли о тебе, конечно. Я понял, что не могу позволить ему сломить меня, потому что тогда я никогда больше не увидел бы твое лицо.

- Правда?

- Правда.

Джоан наклонилась и поцеловала его в губы.

- Я считаю, что ты все врешь.

- Как только Торбл вышел, я выбил капельницу, чтобы истечь кровью.

- В это я верю.

- Но я подумал о тебе.

- Верю.

- Думал. Клянусь.

Том быстро, но нежно поцеловал ее в щеку.

- Так ты действительно хочешь уйти из полиции? - спросила она.

- Да. Мы с Роем думаем открыть рыболовный бизнес.

- В Калифорнии?

- Я слышал, здесь где-то близко океан.

Джоан провела пальцем по его животу и усмехнулась.

- Думаю, я могла бы привыкнуть к тому, что ты все время рядом.

- Я тоже.

- И я кое-что вспомнила. То, о чем ты меня спрашивал. В последний раз, когда я была у тебя дома, я смотрела, как ты принимаешь душ.

- Извращенка.

- Это было в ту ночь, когда мы выпили столько вина... Так что, думаю, это я написала, что наблюдаю за тобой на твоем зеркале.

Том засмеялся. Это была последняя загадка, которая беспокоила его во время всей этой истории с Домом Батлера, и теперь она была разрешена. Дело закрыто. Пора жить дальше.

- Знаешь что? - сказал он.

- Что?

- Думаю, я бы хотел посмотреть, как ты принимаешь душ.

- Вуайерист, да? - Она улыбнулась и села. – Бежим на перегонки в наш номер. Проигравший моет спину победителю.

Джоан победила.

Но Том был единственным, кто действительно выиграл.

Питтсбург, Пенсильвания

Фрэнк

Доктор Фрэнк Белджам сидел в своем мягком кресле, на коленях у него сидел Джек. Мальчик был просто чудо. Симпатичный. Умный. Более веселый, чем Фрэнк мог себе представить.

Даже если бы он не женился на его матери, то бы все равно бы хотел, чтобы Джек был рядом.

- Ма-ма-ма, - сказал Джек.

- Я думаю, он зовет тебя, - сказал Фрэнк Саре. - Он сказал "мама".

Сара встала с дивана и взяла Джека на руки.

- Он не сказал "мама". Он сказал ма-ма-ма. Он повторил свое слово три раза.

- Хм. Как ты думаешь, где он это подхватил?

- А ты как думаешь? – она пристально уставилась на него, вопросительно подняв брови.

- Я так делаю?

- Да, ты так делаешь.

Они обменялись улыбками. В дверь позвонили.

Фрэнк хотел встать, но Сара велела ему оставаться на месте.

- Я не инвалид, дорогая. Доктор сказал, что движения мне пойдут на пользу.

Он поднялся со стула, морщась от боли в еще не зажившей ране, и с помощью трости добрался до входной двери.

Фрэнку не понравилось то, что он увидел в глазок. Двое мужчин в черных костюмах. Один держал значок Секретной службы.

- Кто это? - спросила Сара.

- Это ко мне. – Фрэнк приоткрыл дверь. - Могу я вам помочь?

- Доктор Фрэнк Белджам? Нас прислал Президент. Вы нужны своей стране.

- Передайте Президенту, что я не заинтересован.

- Пожалуйста, сэр. Можем ли мы занять у вас одну минуту вашего времени?

Фрэнк был поражен тем, насколько вежливыми они были. Просили, а не требовали. Сдержанно, а не угрожающе.

- Я покончил со всем этим, - сказал он. - У меня теперь есть семья.

- Поверьте мне, доктор Белджам, ваша страна понимает, на какие жертвы вы пошли, и ценит их. Но нам действительно нужна ваша помощь. Даже если это будет только на консультативной основе.

Фрэнк вздохнул, затем впустил их.

- Хорошо, но давайте поговорим в коридоре. Я не хочу, чтобы вы расстроили мою жену или сына.

Они вошли, и один из них протянул Фрэнку папку. Фрэнк не хотел брать ее. Словно почувствовав его нежелание, агент открыл ее и протянул Белджаму фотографию.

Это была корова. Мертвая обглоданная корова, почти до костей.

- Я очень хороший ученый, господа, но даже я не думаю, что смогу помочь вам спасти эту корову.

- Вот крупный план правой нижней части фотографии, доктор Белджам.

Он протянул вторую фотографию, более зернистую, с увеличением грудной клетки коровы.

Там сидело, глядя в камеру, крошечное красное существо с крыльями летучей мыши и большими рогами.

- Вы узнаете это, доктор Белджам? Мы считаем, что это один из демонов, сбежавших с объекта, на котором вы работали. Проект "Самхейн".

Лицо биолога исказилось в гримасе ужаса, и первая мысль, пришедшая ему в голову, сорвалась с его губ прежде, чем он успел ее остановить.

- О-о-о, нет...

Для тех, кому интересно прочитать предыстории различных персонажей в "Доме с привидениями", приводим хронологический порядок произведений, в которых они появляются.

"ПРОИСХОЖДЕНИЕ" (Доктор Фрэнк Белджам)

"СПИСОК" (Том Манковски и Рой Льюис)

"СЕРИЙНЫЕ УБИЙЦЫ" (Мони Дрейпер)

"НАПУГАННЫЕ" (Джош, Фрэн, Дункан Ван Кампы, пес Гав и капуцин Матисон)

"В ЛОВУШКЕ" (Сара Рандхерст)

"ВЫНОСЛИВОСТЬ" (Мэл и Деб Дайтер)

Доктор Фрэнк Белджам вернется во "ВТОРОМ ПРИШЕСТВИИ"

Том Манковски, Рой Льюис и Джоан Де Вилье вернутся в "ДЕВЯТЬ".

Перевод: Олег Верещагин

Редактор: Filibuster

Переводчик благодарит М.К., оказавшему финансовую помощь при подготовке перевода.

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

Нитси очень рада, что ее пригласили на эксклюзивную конференцию лидеров вместе со сверстниками со всей страны. Еще больше она рада, что ее партнером в этой поездке стал симпатичный одноклассник Робби.

Хэл - новый рейнджер, который получил эту работу уйдя из полиции после того, как трагическая случайность унесла жизнь его дочери. Он не слишком любит оружие, да и людей к тому же. Поэтому он рад работать в ночную смену и предаваться своим печалям.

Андре давно охотится в лесах Западной Вирджинии. Однако в этот раз охота не задалась с самого начала. В лесу слишком тихо. Странно тихо. Единственное животное, которое он встретил - олень, который, кажется, не в себе, дико дергается, мотая головой с безжизненными глазами. Когда он спускает курок и пуля сражает добычу, ни капли крови не выходит из тела животного. Ни одной капельки. Что-то другое уже высосало ее, и теперь ищет нового переносчика.

Когда весь город становится жертвой этого забирающегося в голову злобного существа, студенты на конференции лидеров Стоунволл Фордж оказывается в опасности, и лишь немногие смогут дать отпор, прежде чем эти паразитические головные вши уничтожат Клайдсвилл, Западная Вирджиния, и распространятся по всему миру.

Всаживая пулю в оленя, Андре Пит представляет, как его кулак вместе с пулей проникает сквозь шкуру животного, проталкивается сквозь плоть и хватает за сердце. Андре был един со своей винтовкой, един с пулей и един с животным. Охота была для него религией. Она очищала его душу, бодрила тело и поднимала дух. Как наркотик, введенный в организм, или крепкий напиток, мгновенно всасывающийся в кровь, так и лишение животного жизни приводило его в экстаз и кружило голову. Здесь, в лесу, он был королем.

Но сегодня он чувствовал себя иначе. Все вокруг казалось ему чужим. В лесу было слишком тихо. С тех пор как он и его кузен Карл вошли в лес, он не слышал ни одного звука, кроме хруста под собственными сапогами опавших листьев. Даже ветер, казалось, утих. Его обычный гул среди деревьев превратился в тихий шелест. Солнце начало садиться, и чуть меньше чем через полчаса все погрузится в темноту. Обычно темнота его не беспокоила, но Андре не мог отделаться от мысли, что им пора заканчивать охоту и возвращаться к грузовику.

Так чертовски тихо.

Где птицы? Где лягушки? Где эти чертовы дятлы?

Андре был бы даже не против, чтобы медянка потрясла хвостом, пытаясь убедить его, что она гремучая змея. Он видел множество змей всех видов. Он их не боялся, но старался не тревожить. Сейчас охотник хотел бы услышать шипение рептилии. Или рычание какого-нибудь другого животного. Что угодно, лишь бы убедиться, что все в порядке. Интуиция подсказывала ему, что что-то не так, а интуиция его обычно не подводила.

Она подсказала ему о приближающейся трагедии, как тогда, когда Флойд выдернул крошечное лезвие из одноразового бритвенного станка и попытался покончить с собой.

Оно не обмануло в ту ночь, когда он вернулся домой из Кореи и обнаружил на подъездной дорожке грузовик своего приятеля. Сьюзан трахалась с ним несколько месяцев.

И тогда, когда те трое парней в баре не сводили с него глаз. Они набросились на него на парковке, когда он был слишком пьян, чтобы защищаться. В ту ночь ему сломали два ребра, и он получил сотрясение мозга.

Теперь интуиция подсказывала ему, что нужно уходить из леса и возвращаться домой. В те разы он не прислушался к ней. Возможно, именно сейчас следовало отнестись к своим предчувствиям серьезно.

Что-то не так.

И все же олень был в прицеле его винтовки, и все, что ему оставалось сделать, это выстрелить. Он стрелял сотни раз. Может быть, даже тысячу. Не только по животным, но и по людям. Но этот олень его очень настораживал. Животное вело себя неспокойно, дико трясло головой, словно его атаковал рой пчел.

Андре не видел пчел. Он не понимал из-за чего олень вел себя подобным образом.

- Что случилось с ниим[57]? - спросил Карл. Даже шепот не мог скрыть его сильный южный говор.

Андре проигнорировал его и сосредоточился на своем дыхании. Когда почувствовал себя готовым, задержал дыхание и нажал на спусковой крючок.

- Попался, - объявил его кузен Карл. - Метко, кузен.

Андре же не чувствовал вкуса победы. Как и все остальное сегодня, смерть оленя была странной. Обычно, когда в метком выстреле он сражал цель, из раны вырывался красный туман, как выхлоп из трубы. В этот раз олень просто рухнул, как только он нажал на курок. Прекратив дикую тряску головой, и он просто упал замертво. И это обстоятельство очень обеспокоило его.

- Похоже, сегодня будет ужин, - продолжал Карл.

- Потише, - оборвал его Андре.

- Но он уже мертв.

- Думаешь?

- Конечно, а как иначе?

Больше похоже на то, что я попал в кусок замороженной говядины.

Карл зашагал к поверженному оленю, вытанцовывая джигу и напевая "мы попали".

- У нас оленина на ужин, да, сэр.

Его кузен был типичной деревенщиной Западной Вирджинии. Глупым увальнем, о чем свидетельствовал шрам, пересекающий его левую щеку и служивший напоминанием о том, что подросткам не следует рассекать на газонокосилках пьяными. Он вообще не должен был употреблять спиртное в таком возрасте, но его отец приторговывал самогоном и делал его так много, что часто терял счет бутылке-другой.

Карл был совершенно не против провести всю жизнь в этой глуши. Андре, однако, не устраивал такой образ жизни. Он вступил в Корпус морской пехоты США, научился метко стрелять и вернулся домой только потому, что повредил ногу и не хотел служить в элитных войсках Дяди Сэма, не соответствуя высоким требованиям, которые не только предъявлялись к военнослужащим, но и которые он сам предъявлял к себе. А гордость не позволяла ему оставаться в рядах морпехов, перебирая бумажки или обучая новобранцев. Он знал поговорку - Кто не может, тот учит, - и не хотел, чтобы она применялась к нему.

Карл был прав. Андре подстрелил оленя.

Но где же кровь?

- Карл, отойди от него, - приказал он громким командным голосом, выработанным в боях.

Как послушный солдат, двоюродный брат Андре отступил на шаг от туши и ждал, пока Андре не приблизится к нему.

- Как-то он странно выглядит, - сказал Карл.

Он был прав. С близкого расстояния Андре мог видеть, что из пулевого ранения не сочится кровь, но шерсть животного покрывали сотни тысячи мелких красных точек. Олень выглядел так, словно его обстреливали иглами, оставившими эти отметины. Глаза мертвого животного были белыми, мутными, как будто поражены катарактой.

- Мне это не нравится. На хрен его.

- На хрен? Ты что, спятил? Ты же не собираешься бросать столько мяса?

- Карл, оставь его. Некоторые вещи не стоят таких хлопот. У меня плохое предчувствие. Может, он подхватил что-нибудь. Бешенство или еще что. Посмотри на глаза.

Если бы Андре знал, к чему приведут его последние слова, поостерегся бы их произносить, но сделанного не воротишь. Он уже начал отворачиваться от оленя, когда услышал, как Карл воскликнул:

- Черт, ты прав. Глаза и правда странные, правда?

Андре обернулся к кузену, который держал палку и собирался воткнуть ее в глаз оленя.

- Не трогай его, - предупредил Андре, но было уже слишком поздно.

Едва палка приблизилась к животному, из нутра туши раздался странный стрекочущий звук, как будто рой потревоженных сверчков, находящийся под кожей оленя, собрался атаковать.

- Карл! - крикнул Андре.

Его кузен оглянулся на него с тревогой на лице, и в этот момент его палка коснулась глазного яблока оленя. Он словно нажал на какую-то кнопку в проклятой гробнице, выпуская что-то на волю. Что-то нехорошее.

ФСССССТ!

Стрекот стал громче и злее. Из шерсти животного вырвалось черное облако и устремилось к Карлу.

Тот закричал, выронил винтовку и закружился на месте.

- Уберите это от меня! – кричал парень.

Андре бросился к кузену, но не успел приблизиться, как увидел, что облако рассеялось, опустившись прямо на голову Карла. Тот перестал крутиться и с растерянным видом уставился на Андре. Его брови нахмурились, рот искривился, а глаза быстро моргали.

Карл глубоко вздохнул.

Вздохнул?

Застонал.

Его глаза закатились, а руки метнулись к голове, вцепившись пальцами волосы.

Парень снова застонал, медленно, протяжно. Его ногти впились в кожу головы, и тонкие струйки крови побежали по лбу и вискам. Кожа лица стала окрашиваться в алый цвет.

Андре обошел кузена по широкой дуге и увидел, как кровь стекает по воротнику его рубашки. Словно невидимый терновый венец нахлобучили на голову Карла с такой силой, что он закрепился там и пустил кровь, пунцовым каскадом стекающую вниз.

Рот парня открылся так широко, что казалось, его губы могут натянуться на нос и подбородок. Он хотел закричать, но получился лишь гортанный звук, словно кто-то надавил на его живот, похожий на мучительный вздох.

- Карл... - пробормотал Андре, застыв в шоке. То, что происходило с его кузеном было выше его понимания.

Карл яростно копошился пальцами в своих волосах. Он скреб кожу головы с неистовостью собаки, раскапывающей кость. Наконец, его стон перешел в крик. Его вопль был настолько громким, что разогнал бы всю живность в окрестности, если бы она здесь была.

Андре отступил назад и споткнулся о ветку дерева, лежащую на земле. Даже едва не повалившись, споткнувшись, и с трудом восстановляя равновесие, он не мог оторвать взгляд от своего кузена. Кровь уже потоком лилась по лицу Карла, и Андре с ужасом ждал, что тот сорвет с себя скальп.

Карл упал на колени и, запрокинув голову, продолжил расчесывать кожу под волосами. Андре поморщился от криков парня и на секунду подумал, не всадить ли в него пулю, чтобы прекратить его страдания. И эта мимолетная мысль привела его в ужас, но муки, которые испытывал его кузен, были еще страшнее.

Затем, так же внезапно, как и появилась, боль от Карла как будто отступила.

Руки парня опали, повиснув, как плети. Его рот еще мгновение оставался открытым, прежде чем он сомкнул челюсти. Глаза Карла слезились, а лицо казалось застывшим в постинсультной гримасе. С его губ капала слюна, и Андре подумал, что он похож на пациента психушки, которому сделали лоботомию.

Андре отступил на несколько шагов, и Карл, рухнув на колени, пополз за ним на четвереньках.

- Карл, остановись, - крикнул Андре, делая еще несколько шагов назад.

Его кузен повиновался, затем потянулся вверх, чтобы снова почесать голову.

- Слушай, - дрожащим голосом пробормотал Андре. - Я не знаю, что с тобой, но постараюсь помочь тебе. И ты должен перестать так чесать голову. Она разодрана уже у тебя до крови.

Карл подполз к нему ближе.

- Стой на месте! Не приближайся!

Проигнорировав его, Карл поднял правое колено и опустил его в лужу, еще на шажок приблизившись к нему.

- Карл! - закричал Андре, направляя дуло ружья в сторону кузена. - Пожалуйста.

Тот остановился.

- Я не знаю, что с тобой случилось, парень, но это что-то нехорошее. Делай, что я говорю, и я не стану стрелять в тебя, но если подойдешь еще ближе, ты вынудишь меня всадить в тебя пулю. Так что, пожалуйста, кузен, делай, что я тебе говорю. Иди к грузовику.

Карл кивнул. Затем он медленно поднялся на ноги и вяло улыбнулся. Андре знал своего кузена всю жизнь, но никогда не видел у него такой улыбки.

- Давай, - скомандовал Андре, глядя на винтовку, которую Карл выронил, когда на него опустилось черное облако. Он не был уверен, стоит ли ему ее поднимать. Ему не хотелось прикасаться ни к чему, что было в руках Карла в тот момент.

Это все гребаный олень. На хрена он потревожил гребаного оленя?

- Карл, топай к грузовику.

Карл не произнес ни слова с тех пор, как прикоснулся палкой к оленю. Он был либо в ступоре, как случалось всякий раз, когда он связывался с наркоманами в городе и употреблял наркотики, либо повредил голосовые связки, когда кричал, и не мог теперь говорить. Андре предположил, что так оно и было. Он никогда раньше не слышал подобных криков.

Андре вывел кузена из леса, идя позади него с оружием наизготовку. Он снова остро ощутил повисшую тишину и подумал, что сам лес страшиться произошедшего. Словно все зверье в округе, почувствовав опасность, попряталось или ушло подальше.

Все, кроме оленя...

Карл осторожно шагал впереди него, как пьяный, старающийся сохранять равновесие. Парень продолжал вести себя неадекватно. Он конвульсивно то сжимал, то разгибал пальцы, качая головой из стороны в сторону, словно отрицал что-то сказанное ему. И постоянно чесал голову. Кожа на его теле, казалось, слегка блестела, словно он вспотел, хотя они шли медленно, не делая никаких усилий.

В этот момент Андре уже не воспринимал его, как своего кузена. Даже как человека.

Это было что-то нехорошее. Что-то опасное.

То, на что он мог бы поохотиться, если бы представилась возможность.

Хотя никогда не охотился ни на что подобное.

- Не останавливайся, - сказал Андре, только для того, чтобы услышать хотя бы свой голос, нарушая тишину.

Эту ужасную тишину.

Некоторым нравилась тишина, но не Андре. Он ненавидел ее. С тех пор, как в детстве его толкнули в бассейн, и его временно оглушило, когда он оказался под водой. Парнишка покрупнее спас ему жизнь. И этим мальчиком был Карл. Чувство вины нахлынуло так сильно, практически с болезненной остротой. Поначалу Андре хотел вызвать "скорую помощь", как только они доберутся до места с хорошим приемом сигнала. Но теперь, вспомнив, чем обязан Карлу, собирался сам отвезти кузена в больницу.

Он так отвлекся на воспоминания и самокопание, что даже не заметил, что Карл остановился, повернулся и смотрит на него. Заходящее солнце в этот момент на секунду ослепило Андре и ему показалось, что ветви деревьев над Карлом и позади его почернели. Что это конечности скелетных зверей, готовых наброситься на Андре. А Карл был их вожаком, ухмыляющимся с азартом безумца.

- Повернись! - приказал Андре.

Карл рассмеялся.

- Я предупреждаю тебя, кузен. Повернись, или я буду вынужден...

Карл прыгнул на него, и Андре среагировал так быстро, как только позволяла его травмированная в бою нога. Прихрамывая, он отступил назад, поднял винтовку и выстрелил кузену в правое бедро. Когда парень подался вперед, Андре увидел, как с его головы упало что-то маленькое и черное, похожее на темную перхоть. Оно упало на землю, и Андре показалось, что оно ползет к нему, что бы это ни было. Он подозревал, что это часть того черного облака, которое осело на голову Карла.

- Не подходи! - крикнул Андре, отступая.

Карл застонал, но не закричал, как это сделал бы любой другой человек, получивший пулю в ногу.

- Я, блядь, сказал тебе повернуться, Карл. Какого хрена ты набросился на меня, черт возьми?

Карл снова рухнул на колени, а потом встал на четвереньки, не свозя глаз с Андре. С его губ капала слюна, как у бешеной собаки, глаза налились кровью. Ему должно было быть невыносимо больно от ранения в ногу, но на лице Карла застыла лишь холодная ярость.

Андре вспомнил, как какую боль испытывал, когда получил ранение в ногу. Ногу обожгла тогда такая агония, будто жгучие раскаленные угли вонзились в конечность, словно сам Господь впился в его ногу и всадил их туда. Было чертовски больно.

Карл же лишь зловеще ухмылялся.

- Вставай и иди, - снова попытался образумить кузена Андре.

Судя по поведению Карла, даже с пулей в ноге он мог ходить. Что бы с ним ни произошло, что бы не укрепилось у него в волосах, это давало ему нечеловеческую силу и выносливость. Карл действительно без труда поднялся на ноги. На секунду Андре показалось, что тот снова попытается сделать выпад в его сторону, но он повернулся и продолжил идти.

Они добрались до пикапа Шевроле Андре, когда солнце, блеснув тусклыми лучами напоследок, скрылось за горизонтом. Резко стало темнеть. Карл продолжал идти по асфальтированной дороге вперед, минуя автомобиль. Андре смотрел, как его кузен идет, посередине дороги, словно забыв все наставления своей матери. Еще в их детстве тетя Бекки постоянно втолковывала в их головы не бродить по проезжей части, придерживаться тротуаров или обочин дорог.

Пьяницы и педофилы разъезжают повсюду! - предупреждала она их. Они запомнили и придерживались этого до сих пор, но тут Карл вышагивал именно по середине дороги, направляясь неизвестно куда.

- Карл! - крикнул Андре.

Человек, который когда-то был его кузеном, резко остановился.

- Карл! - позвал он снова.

Карл обернулся, но словно и не видел его, уставившись перед собой пустым взглядом. Казалось, темнело быстрее, чем обычно. Андре совсем не хотелось оставаться здесь с Карлом в темноте. Он страшился этого, а Андре никогда раньше ничего не боялся.

Наблюдая, как Карл озирается по сторонам во всех направлениях, кроме нужного, Андре размышлял, не оставить ли его здесь одного. Все, что ему сейчас хотелось, это оказаться дома, в безопасности, принять душ и забыть, что этот день вообще был в его жизни.

Это твой кузен, парень. Это твоя семья. Ты не можешь бросить его здесь вот так.

Если бы это был кто-то другой, он не раздумывая уже улепетывал отсюда так, что только пятки сверкали, но это был его кузен. Каким бы туповатым ни был Карл, и сколько бы раз Андре ни приходилось вытаскивать его из неприятностей, он не мог оставить его на произвол судьбы или в опасности.

- Карл, - снова позвал Андре. - Я здесь, приятель.

Его двоюродный брат, казалось, услышал его голос и направился к нему. Тени скрывали его лицо, и Андре даже вздохнул с облегчением, не видя лицо Карла. Ему не хотелось наблюдать его безумную, истекающую слюной ухмылку.

- Карл, послушай меня, - сказал Андре. - Я хочу, чтобы ты забрался в кузов грузовика. Давай. Залезай туда.

Андре ожидал увидеть кровавые следы, ведущие к его пикапу, но Карл не оставлял следов. И это было пугающе странно, учитывая рану на его ноге. Будь на его месте любой другой человек в любой другой ситуации, Андре наложил бы ему жгут, но он не осмелился бы подойти к кузену настолько близко, чтобы попытаться перевязать его.

Карл скользнул в кузов грузовика, оставив за собой лишь небольшую кровавую полосу.

Андре двинулся к кабине пикапа.

- На другую сторону, - сказал он. - Переместись на другую сторону. Я не хочу, чтобы ты дышал мне в затылок.

Карл не сдвинулся с места.

- Отодвинься от кабины, Карл! - приказал Андре, стараясь говорить твердо, но его голос предательски дрожал.

Он терял голову. Опускающаяся тьма пугала его до чертиков. Ему не хотелось застрять здесь с обезумевшим кузеном.

К счастью, Карл послушался и перебрался с противоположному борту. Андре бросил взгляд на кузов пикапа и убедился, что с кузена ничего не посыпалось. Ничего, что осело в его волосах. Он видел, как черное облако перепрыгнуло с оленя на голову его Карла, после чего с ним стали происходить пугающие вещи.

Нельзя допустить, чтобы это случилось со мной. К черту этих жуков или кто бы ни был в этом рое.

Когда Андре наконец забрался в кабину, то первым делом запер обе двери и убедился, что оба окна плотно закрыты. Он чуть не забыл про маленькое окошко со стороны кузова. Охотник закрыл и его. Через него он видел, как кузен сидит и смотрит на небо. На его губах играла глупая ухмылка.

Андре бросил свою винтовку на сиденье рядом с собой. Карл перестал быть Карлом. Настоящий Карл никогда бы не оставил свою винтовку. Он бы взревел в бешенстве, если бы Андре запретил ему забрать ее. Эта штука, сидящая в кузове, была кем угодно, но только не его кузеном.

До больницы было добрых сорок пять миль, поэтому Андре прибавил газу. Чем быстрее он вернется в Клайдсвилл, тем быстрее отделается от своего пассажира. Больница там была не такой большой, как в крупных городах, но сойдет. Все, чего он хотел - это избавиться от Карла, но так, чтобы потом не мучится угрызениями совести.

И помочь ему.

Конечно, он хотел, чтобы его кузену помогли, но в глубине души не верил, что это возможно. Что-то с ним было серьезно не так. В голове промелькнула сотня фильмов, которые он видел.

В фильме "Капля" упал метеор, и когда бездомный ткнул в него палкой, тот прыгнул на него.

В "Ночи ползучих тварей" слизни прыгали людям в рот и превращали их в зомби.

В фильме "Нечто"... О, Боже, сколько всего плохого произошло в фильме "Нечто".

Ни одного из персонажей ни в одном из этих фильмов не спасли доктора, но именно в больницу направлялся Андре, потому что не знал, что еще делать. Он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что Карл все еще сидит на прежнем месте с запрокинутой вверх головой. Он напоминал Андре животное, собаку, которая выставила морду в окно и наслаждалась ветром, дующим ей в пасть.

Андре казалось все это страшным сном. Это ощущение не покидало его весь день. С тех пор как он заметил, что в лесу стало тихо. Ему хотелось, чтобы по дороге мимо него пронеслась какая-нибудь машина. По крайней мере, это напомнило бы ему, что он не один в этом мире.

Но, кроме гула двигателя, стояла гробовая тишина. Слишком много мыслей приходило вместе с безмолвием. Он взглянул в зеркало заднего вида. Карл все еще смотрел на небо.

Андре подумалось, что музыка поможет развеять тревожную тишь.

Он прижал ладонь к дисплею магнитолы, и она мгновенно ожила прямо посреди песни, которую они с Карлом слушали, когда припарковали грузовик. Заиграла песня Джонни Кэша, и бодрый, гитарный звук мгновенно поднял настроение Андре.

Сжимая руль, он снова взглянул в зеркало заднего вида. Лицо Карла ухмылялось ему с другой стороны стекла. Андре подпрыгнул, дернул руль и чуть не съехал с дороги.

Пикап вильнул по обочине, разбрасывая гравий, а затем по дуге вернулся на асфальтовое покрытие.

- Господи! - крикнул Андре.

Карл несильно хлопнул ладонью по стеклу, словно хотел привлечь внимание кузена.

- В чем дело, Карл? – нервничая, и еще не совсем придя в себя от испуга, спросил Андре. - Я, черт возьми, чуть не убил нас обоих.

Ладонь Карла сжалась в кулак и медленно и настойчиво постучала.

Тук... тук... тук... тук...

- Прекрати стучать и сиди спокойно!

Тук... тук... тук... тук...

В зеркало заднего вида Андре увидел, что кузен смотрит на него, ухмыляясь и стуча костяшками пальцев по стеклу. Сначала мягко. Потом чуть сильнее и еще сильнее.

- Карл, прекрати!

Тук... тук... тук... тук...

- Я везу тебя в больницу, чтобы тебе помогли с ногой, - напомнил он ему, но не думал, что тот услышал его за стуком о стекло и орущей песней.

Он хотел было выключить магнитолу, но подумал, что после этого ему придется слушать только настойчивый стук Карла, и передумал. Эта штука в кузове колотила по заднему окну, и Андре понимал, что если так продолжиться и дальше, до больницы они не доберутся.

- Я сказал, прекрати, черт возьми! - заорал он, теряя самообладание.

Удары прекратились. Двигатель грузовика заурчал, когда Андре сильнее вдавил педаль газа. Ему было все равно, если его остановят полицейские. Он даже был бы рад этому. Что угодно, лишь бы не оставаться наедине с этой штукой в кузове грузовика.

Андре разогнался до восьмидесяти миль в час, когда вновь услышал грохот. Карл ударил в окно кулаком со всей силы.

Стекло покрылось паутиной, расходясь от центра мелкими трещинами.

Андре раздумывал, как поступить, лихорадочно ища решение проблемы. Он мог ударить по тормозам, выпрыгнуть и, если бы ему повезло, то смог бы всадить еще несколько пуль в своего кузена, или продолжать ехать и надеяться, что Карл не сможет причинить ему большого вреда из кузова.

Карл все решил за него, ударив головой о стекло, и то разлетелось вдребезги. Андре, пытаясь схватить свою винтовку и одновременно уворачивась от монстра, в которого превратился его брат, отпустил руль. Всего на секунду. Но этого было достаточно. Грузовик слишком быстро двигался по шоссе. Он опасно накренился влево на всей скорости, и Андре понял, что аварии не избежать.

Шины взвизгнули.

Грузовик с грохотом перевернулся.

Андре почувствовал себя в невесомости. Всего на мгновение. А потом его стало кидать по кабине, как в центрифуге.

Грузовик кувыркался, пробивая дорожное ограждение и падая вниз со склона холма. Это был не отвесный склон, поэтому пролетев пару метров, пикап перевернулся еще пару раз и сполз в неглубокий овраг. Только благодаря ремню безопасности Андре не выкинуло из кабины, но чувствовал он себя так, словно его пропустили через мясорубку.

У него звенело в ушах, а сквозь этот звон пробивались слова песни Джонни Кэша "God's Gonna Cut You Down". Глупая мысль пришла ему в голову – как после такой встряски не пострадала магнитола? Но мысль улетучилась так же быстро, как и возникла, когда он вспомнил о Карле. Андре попытался подняться, но взвыл от боли. Каждая косточка в его теле болела.

Он не видел, куда делся Карл. Его должно было выкинуть из кузова при первом же перевороте пикапа. Но парень был уверен, что эта штука не погибла. Она была сильной. Андре не сомневался, что она продолжит преследовать его, и ему не стоило задерживаться здесь.

Если он останется на месте, то умрет. Он был уверен в этом. На мгновение, лишь на короткое мгновение, Андре подумал о том, чтобы плюнуть на все и обреченно дождаться своей участи. Тело пульсировало от боли. Смерть была бы избавлением от страданий. Но он видел, во что превратился Карл, и понимал, что смерть – это только начало.

- Черт, - пробормотал Андре, нащупав языком разорванную губу.

Зубы прокусили ее насквозь, а щека была рассечена. Медный привкус крови наполнил его рот. Но руки и ноги двигались. Это воодушевляло. Он был жив, и что еще лучше, мог двигаться. С надеждой, что то существо, в которое превратился Карл погибло, Андре высунул голову из покореженного грузовика и огляделся. Но в царящей тьме ничего не было видно. Кабина пикапа была погнута так сильно, что он едва мог просунуться в окно со стороны водителя. Лобовое стекло и пассажирская сторона были искорежены так, что мужчина возносил хвалу Господу, что осталась хоть эта щель, через которую он мог выбраться.

Андре уже почти выбрался из грузовика, когда увидел на земле свою винтовку. Это казалось чудом. Она могла залететь куда угодно, но приземлилась именно здесь, рядом с пикапом, словно само провидение благоволило к нему. Это дало ему новую надежду на то, что у него есть шанс выжить.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА

Бесплатные переводы в нашей библиотеке:

BAR "EXTREME HORROR" 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915