Дом шепотов

7

Оставив Антонию на Сансет-бульваре, Сара направилась в сторону Венеции. Солнце садилось. Встреча оставила у нее смутный, но неприятный осадок. Она не считала Делакура фантазером, еще меньше – сумасшедшим. Она склонялась к тому, чтобы поверить ему, но новые детали, сообщенные бывшим каскадером, придавали делу опасный оборот.

«Возможно, Адриан Уэст решил меня одурачить? – подумала она. – Может быть, магнитофон – всего лишь приманка, чтобы убедить меня открыть эти чертовы контейнеры и просеять их содержимое? Он надеется, что я найду там скелеты дуэлянтов, которых Рекс Фейнис убил в своем саду?»

Чем больше она размышляла, тем больше крепла ее уверенность в том, что дело нечисто. Что такое набрали там экскаваторы Мэлоуна, подрядчика, который расчищал руины?

«Может, ирландец нашел тела? – размышляла она. – Даже если Фейнис осмотрительно закопал их как можно глубже, землетрясение могло вытащить их наружу. Мэлоун никому ничего не сказал, наверняка собирался шантажировать секретаря актера, которого расследование поставило в затруднительное положение. Неожиданная смерть помешала ему довести это дело до конца».

Эта внезапная смерть ее сильно смущала. В свете признаний Делакура она выглядела более чем подозрительной: кто-то хотел заставить Мэлоуна замолчать – тут двух мнений быть не могло!

Приехав в Венецию, Сара поторопилась поставить машину в гараж – было уже темно, и она чувствовала себя неуютно. Она заперла дверь на два оборота и убедилась, что ставни закрыты. Антония наверняка посмеялась бы над ней. Ну и пусть!

Оказавшись дома, в укрытии, Сара налила себе полстакана виски, разложила документы, выданные Уэстом, на журнальном столике в гостиной и погрузилась в созерцание фотографий. Странные образы роились в ее мозгу – две фигуры в лунном свете друг против друга в саду, полном гигантских кактусов. Позвякиванье клинков, тяжелое дыхание мужчин. На камне лежит «награда» – десять тысяч долларов мелкими купюрами. Секретарь, прячущийся в темноте, следит за исходом встречи. Неподалеку к стене прислонена лопата. Среди свечек кактусов и юкк – могила, которая ждет своего жильца. И этот постоянный звук железа о железо… Иногда один из дуэлянтов издает стон или ругается сквозь зубы – значит, его царапнуло острием шпаги…

Сара встряхнулась, понимая, что позволила воображению взять верх. Но все же она не была столь наивна, чтобы не понимать, насколько часто власть и слава выявляют самое дурное, что есть в человеке, Голливуд строился на этих тайных пороках и извращениях. Еще в детстве Тизи рассказывал ей малоаппетитные подробности о поведении тех или иных идолов, обожествляемых толпой, и с тех пор у нее не осталось ни малейших иллюзий о маленьком мирке звезд.

Поддавшись внезапному порыву, она сняла трубку и набрала номер своего опекуна. Он ответил тотчас, словно ждал этого звонка весь вечер. Сара рассказала ему о встрече с Уэстом, потом нерешительно упомянула о теории Делакура.

– Это правда, что в то время ходили такие слухи? – спросила она. – Я имею в виду тайные дуэли…

– Да, – раздался приглушенный хриплый голос старого реквизитора. – Наш расчудесный Рекс был не такой уж невинной овечкой. Но о ком в Голливуде нельзя это сказать? Происходили странные вещи… Старлетки умирали во время вечеринок, другие просто исчезали на следующий день. Учти еще, что актеры якшались с воровским миром. Некоторые актрисы даже спали с самыми известными бандитами и дико этим гордились. Все смешалось. А Рекс парил надо всем этим, как живой бог. Это трудно себе представить сейчас, когда его все забыли. Даже если он действительно убивал тех бедняг, могу поспорить, что полиция попросту закрывала глаза. Рекс общался с самыми сливками общества – губернаторами, сенаторами, прокурорами. Его приглашали в Белый дом. Я помню, что журналисты из скандальных газетенок наградили прозвищем жилище Рекса – они называли его Домом шепотов, потому что там рассказывались самые компрометирующие секреты. – Он сделал паузу, а потом продолжил: – Мне бы не хотелось, чтобы ты в это ввязывалась… Ты можешь выковырять на свет божий мерзкие истории, это опасно. Иногда мне кажется, что Рекс не был жертвой землетрясения, что его просто убили в ту ночь, чтобы свалить все на природу, а тело бросили среди развалин дома.

– А что именно наводит тебя на эту мысль?

– Не знаю. Это настолько глупая смерть, уж слишком на него не похоже. И потом, эти «художественные» споры с режиссером… Маловероятно, Рексу было наплевать на такие вещи. Фон, форма, смысл фильма… Ему это было безразлично. Его интересовали только сцены дуэлей. Будь осторожна, мне бы не хотелось, чтобы ты попала в неприятную переделку.

– На кону много денег, – жалобно произнесла Сара. – А мне они нужны, ты же знаешь.

Они сердечно распрощались, и она положила трубку, не продвинувшись ни на йоту. На следующий день в девять утра ей предстояло принять решение – на это время была назначена встреча с адвокатом Уэста, чтобы подписать контракт и получить первый чек. Теперь она знала, что в договоре есть положение о конфиденциальности, запрещающее ей обсуждать с посторонними то, что она обнаружит.

«Иначе говоря, – думала она, – если я обнаружу с дюжину трупов, то не могу сказать об этом никому, кроме Адриана Уэста, даже если для этого мне придется нарушить закон. В противном случае я обязана вернуть все деньги до последнего цента».

Тизи прав, все это плоховато пахнет.

Сара уже направилась было в спальню, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку, убежденная, что это опекун, и очень удивилась, услышав в трубке тяжелое свистящее дыхание Джастина Делакура.

– Извините меня, – пропыхтел старый фехтовальщик. – Я сомневался, звонить вам или нет, но мне… мне бы хотелось повидаться с вами. Я… я не все сказал вам сегодня. Я боялся, что Антония посмеется надо мной. Вы же знаете ее, иногда она бывает такой язвительной. Вы можете приехать?

– Сейчас? – удивилась Сара.

– Да, это будет более благоразумно… Дело, о котором идет речь, неотложное. Я вас жду.

И он повесил трубку, не дав собеседнице времени ответить. Сара удивленно подняла брови. Ей совершенно не хотелось петлять по Малхолланд-драйв среди ночи. В этом безлюдном месте беспечных водителей часто атаковали банды мотоциклистов. А иногда какие-нибудь сумасшедшие устраивали засады в канавах по обочинам. Они развлекались тем, что разбивали лобовые стекла из рогаток. Потерять контроль над машиной на такой дороге было очень опасно, потому что через раз машина оказывалась в кювете. Ко всему прочему Малхолланд был излюбленным местом в дымину пьяных школьников. Они любили гонять там, втопив в пол педаль газ и не заботясь о тех, кого ослепляли светом фар.

Сара колебалась, но ее мучило любопытство. Схватив ключи и сумочку, она спустилась в гараж.

Через десять минут она уже неслась по дороге к холмам. Машину она вела, судорожно вцепившись в руль, нервы были натянуты до предела.

Она уже решила, что заблудилась, когда увидела слева яркий свет. Она догадалась, что Джастин Делакур поставил световые сигналы, как на взлетно-посадочной полосе, чтобы указать ей дорогу. Сара с облегчением вздохнула и свернула на тропинку.

Старый каскадер ждал ее, дрожа на пыльном ветру, несшемся из пустыни. Было холодно. Он опирался на трость с серебряным набалдашником, шею его закрывал белый шелковый шарф – он был похож на обнищавшего аристократа, потерявшегося в стране буритос. «Ладно уж, давай, старый кривляка!» – подумала Сара с легкой нежностью.

Как только она заглушила мотор, Джастин нажал на кнопку, и ранчо погрузилось во тьму. Он, хромая, подошел к машине и открыл дверцу.

– Я так счастлив, что вы согласились приехать, – прохрипел он. – То, что я хочу вам открыть, немного… странно. Я не мог сказать этого по телефону. Это по поводу Рекса Фейниса. Может, пройдем в дом? Там будет удобнее.

Сара последовала за ним. Алюминиевые вагончики, закрепленные в бетоне, блестели, как детали упавшего с неба странного космического корабля, которому не хватило горючего.

– Я не всегда был таким бедным, – словно извиняясь, произнес Джастин. – Но я неудачно вложил деньги. Кино не подготовило меня к возвращению в реальный мир. Довольно долго все было просто, слишком просто. Ваш агент занимается всем вместо вас, вы принимаете все как ребенок, родители которого готовы исполнить любой каприз, а потом приходит время потуже затянуть пояс, и вы оказываетесь в мире, которого не понимаете и где все невероятно сложно.

Он, хромая, поднялся по ступенькам.

«Надеюсь, он позвал меня не потому, что его мучает бессонница, – подумала Сара. – Скорее всего после такого вступления он попытается мне что-нибудь продать».

Оказавшись внутри, она обратила внимание, что прицеп был обставлен с невероятным вкусом. Посетитель чувствовал себя как в роскошном поезде девятнадцатого века. В президентском вагоне, если быть точным. Это было что-то вроде шкатулки, наполненной ценными, хрупкими вещами и античными бюстами. Алюминиевые перегородки исчезли под деревянными панелями, начищенными воском и покрытыми резьбой. Там и сям лежали и висели части доспехов: латы, шлемы, наколенники.

– Сегодня днем, – начал Джастин, – я не все вам сказал. Антония очаровательна, но она считает меня выжившим из ума старым хрычом. Мне не хотелось выглядеть смешным в ее глазах. Время от времени я прибегаю к ее услугам, чтобы продать вещи из коллекции.

– И… что же вы от меня скрыли? – спросила Сара, торопясь покончить с тягостным разговором.

Произнося эти слова, она поняла, что боится. Боится этого странного человека, боится этого места на краю света, боится окружающей их ночи… Это было что-то вроде резкого предчувствия, интуитивного предвидения надвигающейся катастрофы. Внезапно ей захотелось развернуться и бежать отсюда без оглядки, не дожидаясь продолжения.

– В тот момент, когда я получил ранение в легкое, – объяснил Делакур, – я еще мог сражаться. Прежде чем упасть в обморок, я инстинктивно защищался до последнего и попал Фейнису по руке. На самом деле моя шпага проткнула его бицепс насквозь.

– Да? – Девушка не понимала, куда клонит ее собеседник.

– Когда я вышел из больницы, – продолжал старик, – друг принес мне мою шпагу, которую он обнаружил на площадке. Она была в крови Рекса Фейниса. Мой друг не вытер ее, чтобы у меня было доказательство, что я действительно загнал «зверя», несмотря на ранение. Эта шпага все еще у меня, я вам ее покажу.

Он поманил ее за собой и исчез во втором вагоне. Это место было обустроено под библиотеку, шпаги всех сортов, наверняка очень старые, были развешаны по стенам – арсенал довольно впечатляющий. Старый бретер явно этим гордился.

– Вот моя коллекция, – объявил он. – Точнее, то, что от нее осталось. Не буду утомлять вас техническими подробностями, женщины обычно нечувствительны к красоте оружия. Я бы хотел обратить ваше внимание вот на это…

Он указал на витрину, где лежала шпага с клинком в пятнах ржавчины.

– Вот клинок, который ранил Рекса Фейниса, – театральным тоном произнес Делакур. – Как видите, я его так и не почистил. И вот что я хотел вам сказать: однажды я заболел, и врач моего друга пришел ко мне сюда. Он остановился перед этой витриной и сказал: «Так это и есть кровь Рекса Фейниса? На твоем месте я бы отдал ее на анализ… Любопытно узнать, из чего сделан этот мужчина. Он всегда казался мне не совсем человеком». Конечно, это была шутка, но она натолкнула меня на размышления. Через три месяца я не выдержал, соскоблил немного ржавчины со шпаги и отнес ее в лабораторию. Результат анализа оказался ошеломляющим.

– Ну и?.. – нетерпеливо вскричала Сара.

– Это кровь не человека, – прошептал Делакур. – Но также и не животного. Это… нелепость. На нашей планете она неизвестна. Если вы интересуетесь Фейнисом, то не можете проигнорировать эту подробность. Я готов продать вам шпагу и документы с печатью из лаборатории. Там еще осталось достаточно ржавчины, так что вы сможете сделать еще один анализ. Уверен, результаты, которые вы получите, подтвердят мои.

«Похоже, Антония была права, – разочарованно подумала девушка. – Он всего лишь старый сумасшедший и к тому же неумелый изготовитель фальшивок. Неужели он считает меня идиоткой, способной купиться на такую сказочку?»

– Я вижу, вы колеблетесь, – настаивал Джастин. – Но вам нечего опасаться, это не мошенничество… На самом деле, чтобы уж быть до конца честным, мне бы хотелось избавиться от этой шпаги. Она нагоняет на меня страх. Это угроза моей безопасности. Думаю, что раньше или позже кто-нибудь придет за ней…

– Кто-нибудь? Кто?

– Секретарь Фейниса, человек в роговых очках. Он все еще жив, я знаю. Он… он уничтожает следы своего господина, потому что не хочет, чтобы кто-нибудь копался в его прошлом. Понимаете, ему ведь могут предъявить счета.

– Сколько вы за нее хотите? – спросила Сара, чтобы положить конец разговору. – У меня не очень много денег.

Делакур назвал цифру, которая, если и не была завышенной, не переставала от этого быть довольно значительной.

– Я не могу дать вам ответ сегодня, – соврала Сара. – Сначала я должна получить одобрение заказчиков. Если они согласятся, я вам позвоню.

Лицо старика исказилось.

– Вы мне не верите, – в ярости прохрипел он. – Я это прекрасно вижу. Вы считаете меня сумасшедшим. Вы ошибаетесь! Советую вам пообщаться с Гвеннолой Маэль, одной из партнерш Фейниса. Она подтвердит вам все, что я только что рассказал. Вы не понимаете, что творите. Вы влезли в невероятно опасное дело, дорогая мадемуазель… Вы можете опалить крылышки.

– Я вам позвоню, как только у меня будет что-нибудь новенькое, – пробормотала Сара, отступая к двери.

Она позорно бежала, преследуемая стариком, который размахивал руками и кашлял, задыхаясь от ярости.

– Вы совершаете огромную ошибку, – прохрипел он, остановившись на пороге вагончика. – Это давние дела, но он все еще тут… Он все еще жив, но в тени.

Сара помахала ему рукой и завела машину. Она была разочарована таким оборотом событий. Она-то надеялась на какое-нибудь важное признание, а не на басню, от которой можно было уснуть стоя. Однако ее разочарование не было сверхмерным, ведь в Голливуде уже перестали вести счет актерам, закончившим свои дни в сумасшедшем доме. Джастин Делакур явно был из этой команды.

Дома, в Венеции, ей никак не удавалось заснуть. «Секрет» Джастина преследовал ее и во сне, вызывая гротескную фантасмагорию, достойную фильма ужасов. На рассвете она проснулась – совершенно не в настроении – и решила подготовиться к встрече с адвокатом Адриана Уэста.