Дом в Заречном районе

Маша окинула взглядом комнату – узкая кровать с деревянными спинками, небольшой стол у окна, стул и бельевой шкаф вот собственно и всё, что составляло скудную обстановку комнаты. Как говорится бедненько, но чистенько. Именно это чистенько и обрадовало будущую квартиросъёмщицу. За последнюю неделю она успела осмотреть и отвергнуть два десятка вариантов. Будучи серьёзным и рассудительным человеком Маша Антонова начала поиск квартиры сразу же после зачисления на первый курс пединститута – не стала дожидаться августа, когда в город хлынет основной поток студентов, жаждущих определиться с местом проживания. Оказалось: хорошую квартиру по приемлемой цене найти довольно трудно. Маша обошла полгорода в поисках нужного варианта. Где-то слишком дорого запрашивали, где-то ставили кучу условий, которые просто не могли ей подойти, в паре мест хозяева явно водили дружбу с зелёным змием, в других жили в жутком бардаке и грязи.

– Мне нравится. – Маша повернулась к худенькой щуплой хозяйке дома.

Та по-птичьи дёрнула головой, немного странным расфокусированным взглядом посмотрела на неё.

– Тогда договорились. Всё мне спокойней, будет живая душа через стенку, – старушка извлекла из кармана носовой платок, вытерла слезящиеся глаза. – Комнаты изолированные, через коридор. И тебе и мне удобно, но кухня общая. Когда перебираться думаешь?

Маша на голову возвышалась над невысокой собеседницей, поэтому приходилось склоняться, чтобы видеть её лицо.

– К концу августа. Я оставлю вам задаток в счёт оплаты за комнату. Я из посёлка Зелёные рябинки, меня зовут Машей.

Старушка не мигающе уставилась куда-то в угол комнаты. На её морщинистом загорелом лице появилось растерянно-виноватое выражение, которое быстро сменилось на откровенно паническое.

Маша проследила за её взглядом – совершенно пустой угол. Повторила последнее предложение.

– Мы не познакомились. Меня Маша зовут. А вас как?

Видя, что бабушка снова проигнорировал её слова, она дотронулась до её костлявого плеча. Старушка, вздрогнув всем телом, отшатнулась. С минуту приходила в себя, с явным усилием взяв себя в руки, сипло произнесла:

– Извини. Ты что-то сказала?

– Спросила, как вас зовут. – Маша нахмурилась: бабушка вела себя несколько странно. Пока они беседовали во дворе дома, она показалась вполне адекватной и вменяемой.

– Варвара Семёновна. Но ты зови просто бабой Варей. Я, кстати, сорок пять лет проработала в школе, так что ты моя будущая коллега, – справившись с волнением, ответила хозяйка дома.

Маша обрадовалась.

– Здорово! Значит, у вас огромный опыт. Можно будет к вам за консультацией обращаться?

На лице бабы Вари появилась улыбка.

– Обращайся. Только ведь сейчас по-новому учат.

Маша попрощалась с хозяйкой на пороге дома, невольно отметив, с какой готовностью та покинула комнату будущей жилички.

«Вероятно, с этой комнатой у неё связаны не очень хорошие воспоминания», – успокоила себя девушка. Маша собиралась окончить институт, потом поступить в аспирантуру и если повезёт вплотную заняться наукой. Когда ей говорили, что математика это скучно, она удивлялась: как могут быть скучными интересные задачи. Для неё каждое решение трудной задачи превращалось в захватывающее расследование с феерическим финалом разгадкой. А уж если удавалось найти несколько красивых вариантов решения, то Маша радовалась от души. Обладая аналитическим складом ума, она, тем не менее, являлась весьма эмоциональной натурой.

До начала занятий в институте Маша успела погостить у родственников на море, съездить в двухнедельный круиз на пароходе по «Золотому кольцу», помочь родителям с ремонтом – полтора месяца отдыха пролетели быстро. По совету матери она сменила причёску, и теперь жиденький хвостик рыжих волос превратился в стильную стрижку, подчеркнувшую нежный овал лица и большие серо-зелёные глаза. Маша, обладая весёлым лёгким нравом, обычно быстро заводила друзей, поэтому с оптимизмом готовилась к встрече с однокурсниками.

На учёбу дочь отправляли оба родителя. Елена Петровна даже отпросилась с работы, чтобы лично сопроводить единственную кровиночку в большой мир. Маша предупредила Варвару Семёновну о своём приезде – хозяйка радушно встретила их во дворе.

– Не волнуйтесь, я присмотрю за вашей девочкой, – заверила она Елену Петровну. – Прослежу, чтобы она нормально и правильно питалась.

– За это я больше всего и волнуюсь, – обрадовалась мать Маши, сразу проникаясь доверием к старушке. – Дочка натура увлекающаяся и вечно забывает вовремя поесть. Она у нас с детства малоежка.

Отец Маши, пыхтя, затащил в комнату большие сумки с вещами. Под руководством бабы Вари отнёс на кухню ящики с продуктами.

– Довольно по-спартански, – отметила мать скудность обстановки, – хорошо, что шторы и коврик захватили. По полу босыми ногами не ходи, простынешь. И звони чаще, не ленись.

– Ну, Веснушка, давай прощаться, – обнял дочь Юрий Иванович. – Я разложил продукты на кухне. Варвара Семёновка покажет твои шкафчики. – Он погладил Машу по голове. Дрогнувшим голосом добавил: – Мы будем по тебе сильно скучать.

Мать поцеловала дочь в щёку, вытерла слёзы и сама себя сердито отругала:

– Да что это я. Будто на войну провожаю, а не на учёбу. Жаль, что ты одна из вашего выпуска поступила в пед, за компанию было бы веселее, да и нам спокойнее.

Маша не разделяла тревог и переживаний родителей, душой она уже приготовилась к интересной студенческой жизни.

– Пап, мам, вы же знаете: я нигде не пропаду, не волнуйтесь. Вы ещё услышите обо мне. Я обязательно открою новый закон в математике.

– Главное, будь здоровой и счастливой, – улыбнулась мать.

***

Маша проснулась от громкого разговора за стеной. Фразы долетали обрывочно, можно было разобрать лишь несколько коротких предложений.

– Я теперь не одна и больше вас не боюсь.

Послышалось непонятное бормотание, потом глухим голосом старушка произнёсла:

– Убирайтесь подобру-поздорову.

Послышались какие-то стуки и звон.

– А-а-а! Оставьте меня в покое! Хватит!

Маша набросила халат и, не раздумывая, бросилась спасать хозяйку дома. Она чуть не влетела лбом в запертую дверь.

– Баба Варя, вам помочь? Что происходит?

Послышалось кряхтенье, скрипнула кровать, затем шаркающие шаги приблизились к двери.

– Ты кто?

Маша удивлённо воскликнула:

– Ваша квартирантка.

Заскрипел засов, в приоткрытую дверь просунулась голова, на которой дыбом стояли всклокоченные редкие седые волосы.

– Случилось что?

– Я думала: это у вас беда. Вы так кричали, – чувствуя себя глупо, произнесла огорошенная нелепой ситуацией Маша.

– Тебе послышалось.

Но Маша, как человек прямолинейный, не удержалась и упрямо заявила:

– Не послышалось.

Старушка распахнула дверь.

– Ты кого-то видишь?

Маша быстро оглядела такую же как и у неё полупустую комнату.

– Нет. Извините.

– Ничего. Мне часто снятся дурные сны и я, видимо, болтаю во сне.

Возле ножки стола Маша успела заметить разбитый стакан. Ещё раз извинившись, она побрела к себе.

«Может и болтает во сне, но и посудой тоже бросается».

Утром она завтракала в одиночестве. Хозяйка квартиры, опровергая мнение, что старики поднимаются очень рано, ещё спала. Проходя по коридорчику мимо её комнаты, в приоткрытую дверь Маша услышала прямо-таки богатырский храп. Она удивилась, как тщедушная старушонка может издавать такие звуки.

Весь день Маша посвятила знакомству с городом, институтом, аудиториями. Также познакомилась с будущими сокурсниками Лизой Демидовой, Степаном Катковым и Серафимом Филипповым. Все трое приехали из станицы Васильевской. По количеству жителей она превосходила районный городок Спасск, который стал их пристанищем на пять лет учёбы.

– Значит, ты из Зелёных рябинок? – сочным баритоном произнёс Серафим, с любопытством рассматривая новую знакомую. Он отметил стройную спортивную фигурку девушки, миловидное лицо, обаятельную улыбку.

Маша замерла от звуков его красивого голоса и не сразу ответила на вопрос.

– Ау, Веснушка, почему ваш посёлок называется Зелёными рябинками, будто деревья бывают другого цвета.

– Эй, Филипп, ты чего? Зачем сразу обзываться, – посетовала Лиза, брюнетка с необычно белой кожей. Рядом с массивным крупным Степаном она смотрелась совсем миниатюрной.

Маша засмеялась, ничуть не обидевшись на только что данную кличку.

– Ничего. Меня в классе так же дразнили. Говорят, к тридцати годам веснушки исчезают, так что каких-то тринадцать лет потерпеть осталось. Думаю Серафиму с его именем сложнее, ведь недаром вы его Филиппом зовёте.

Глаза Степана заискрились смехом.

– Да уж удружили ему предки, выбрали имечко. Сразу на ум ангелы с крыльями приходят. А он как заговорит почти басом, все офигевают, особенно девушки.

Маша хмыкнула:

– Ну да, некий диссонанс получается, в худом теле такой мощный голос.

Серафим усмехнулся:

– Ну хоть дистрофиком не назвала. Так почему Зелёные?

– Когда-то посёлок назывался Пустошь, вероятно из-за отсутствия деревьев, они плохо растут на заболоченных землях. В шестидесятых годах осушили болота, улицы озеленили, посадили много рябин. Ну и поменяли название.

Ребята вместе пообедали в кафе, поведали Маше несколько смешных историй из детства. Она немного позавидовала их дружной троице: такие быстро привыкнут к новому коллективу. Невооружённым глазом было видно, Степану очень нравится Лиза, Серафим с улыбкой посматривал на друзей.

– Мы еле нашли нормальные квартиры, – посетовала Лиза. – Уж очень нам хотелось жить поблизости друг от друга. Ребятам сразу отыскали, а мне с трудом. Жалко, что общежитие на ремонте, обещали только к следующему году его запустить.