Домик на побережье

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вбежав на кухню, Триш бросила на стол букет цветов, только что сорванных в саду. Затем заглянула в духовку проверить, как там пирог, и схватила трубку телефона.

– Привет, Триш! Это я, Петра! Что с тобой стряслось?

Адам, вот что стряслось!

– Извини, что сбежала. Я волновалась из-за бабушки, она ведь тут совсем одна. И потом, мне ужасно не понравилось в Лондоне, – смущенно объяснила Триш. – На вечеринке мне не с кем было даже поговорить, так что я решила не навевать скуку на гостей. Быстренько сложила свой дешевый наряд в чемодан и села на поезд в Пензанс, а утром – прямо на вертолет. Вернулась всего несколько часов назад. Прости, Петс. Я собиралась позвонить.

– Ну да. – Петра многозначительно замолчала. – А второй беглец случайно не с тобой?

Триш аккуратно поставила поднос с блинчиками в духовку.

– Нет. Здесь только мы с бабушкой и цыплята. Бабушка в сотый раз смотрит по видео «Грязные танцы», а цыплята клюют зерно. – Она вынула из холодильника чайные хлебцы. – А что?

– Адам исчез, – как бы между прочим проговорила Петра.

Тарелка выскользнула из рук Триш.

– Что-что? – Застигнутая врасплох, она поблагодарила небо, что тарелка не перевернулась и хлебцы остались целы. – Ты шутишь! – изумленно воскликнула она.

– Ничего подобного. Отправился куда-то с утра пораньше. Оставил записку: якобы подвернулась работа. Телефона не оставил, а мобильный отключен. Луиза просто с ума сходит. Вот я и подумала, не наскучила ли ему вся эта суматоха и не решил ли он наведаться в твой курятник.

– Это вовсе не курятник, а чудесный каменный домик в райском уголке, и ты это прекрасно знаешь. Ты ведь гостила у меня уже четырежды, – с улыбкой парировала Триш. – Кстати, у меня действительно есть неожиданный заказ. Получила только сегодня утром, но…

– Кто это? – сгорая от любопытства, спросила Петра.

– Можешь успокоиться. Ничего интересного. Некий мистер Ро. Мэк Ро.

На другом конце провода Петра едва не покатилась со смеху.

– Макро!

– В чем дело? Тебя кто-нибудь щекочет?

– Если бы! Ну, пока! Передай от меня привет мистеру Макро!

– Не глупи, Петс, – ласково проговорила Триш. – Адам вряд ли говорил ему о тебе.

Петра снова разразилась хохотом. Понимая, что сказала глупость, Триш и сама рассмеялась.

– Я позвоню, – выдавила Петра, давясь от смеха. – Пока!

Взявшись за дело, Триш приготовила лучшую гостевую комнату. Цветы, ваза с домашним печеньем, в ванной – душистое мыло и лосьон, стопка журналов, мягкие полотенца… С гордостью оглядев незатейливо обставленную спальню, она снова отправилась на кухню – резать овощи на ужин и готовить выпечку к чаю.

По дороге на пристань, верхом на стареньком мотоцикле с коляской, слушая крики крачек над головой и вдыхая аромат цветущей жимолости, Триш размышляла о том, что, скорее всего, Адаму нет до нее дела. Он никогда не сможет отказаться от преимуществ городской жизни, а она никогда не покинет Брайхер.

Все же нелегко было мириться с чувством потери, не покидавшим ее с тех пор, как она ночью тайком уехала из отеля. Хорошо, что работы было выше головы. По опыту Триш знала, что, если трудиться с утра до ночи, пока не начнешь падать с ног от усталости, времени жалеть себя просто не останется.

Как же она тогда обрадовалась, увидев океан! Это был край земли, дальше – только Сцилийские острова, разбросанные, словно маленькие бриллианты, в водах Атлантики. Сидя вместе с туристами в вертолете, она радостно смотрела на мрачные острые скалы и белоснежные песчаные пляжи. Как хорошо было вернуться домой.

Триш убеждала себя, что хоть Тим и не вызывает у нее романтических чувств – виделись они нечасто, ведь он жил на другом острове, – зато они привязаны друг к другу. Она должна строить свою жизнь с ним.

Придя к такому решению, Триш заметно повеселела. На пристани уже стояла машина хозяина единственной местной гостиницы. Болтая с шофером Норманом, она смотрела на катер, идущий с острова Треско.

Вместе с Норманом они подошли к краю пристани встретить гостей. Триш помахала одетым в нарядную темно-синюю форму школьникам, возвращавшимся из школы в Треско. Дети привычно спрыгнули с палубы, ведь они каждый день отправлялись на катере в школу и возвращались домой. Вслед за ними на берег спустились туристы.

И среди них был Адам.

Триш застыла на месте. На нем были бежевые льняные брюки, рубашка и пуловер в тон: по-видимому, он решил, что именно такой наряд будет смотреться подходяще. Но все было слишком чисто и отутюжено. Он выглядел чересчур опрятно. Рядом с остальными экскурсантами, одетыми в сапоги, поношенные джинсы и свитера, его внешний вид казался неуместным.

Поставив чемоданы, он поднял брови, вопросительно оглядываясь, словно его приезд был совершенно естественным событием. Триш нехотя подошла. Судя по всему, он собирался остаться!

В отчаянии обернувшись, она поискала глазами Нормана: можно было попытаться сбагрить Адама ему в гостиницу. Но туристов оказалось и без того достаточно, и Норман уже складывал их вещи в багажник.

– Привет! – Триш изобразила на лице радостную улыбку. – Советую поторопиться! Машина не будет ждать!

– Я не собираюсь ехать в отель.

Триш встревоженно взглянула на него, уже обо всем догадываясь.

– Нет, Адам, нет! Ты ведь не… Неужели Мэк Ро…

– Макро. – Реакция Триш неприятно удивила Адама. – Это компьютерный термин. Я не хотел, чтобы ты догадалась.

Выходит, Петра все знала. И ни словом не обмолвилась! Значит, передать привет мистеру Макро! В глазах Триш сверкнул гнев.

– Но зачем было все это придумывать? – сердито спросила она.

Судя по выражению лица, Адама не обрадовал такой прием.

– Потому что иначе ты бы не позволила мне заказать комнату, ведь так?

– Ты не имел права водить меня за нос! – выпалила она.

– Что поделать, – сурово произнес Адам. – Я всегда добиваюсь своего, мне нужно было приехать. Вот я и приехал.

– По телефону я не узнала твой голос.

– Говорил не я. Я попросил одного из сослуживцев сделать для меня заказ.

– Но… – не удержалась Триш. Он был явно рассержен, но она упрямо взглянула ему в глаза и недоверчиво спросила: – Ты приехал по делам?

– А для чего же еще? – коротко отозвался он, поднимая дорогой чемодан и черный кожаный кейс. – В гостинице мест нет. Вот я и вспомнил о тебе.

– Но ведь… кроме как в гостинице, на Брайхере нет ни одного компьютера, достойного твоего внимания.

– Откуда ты знаешь?

Триш с сожалением взглянула на него.

– Потому что я знаю всех на острове!

– А вдруг кому-то из тех, кто сдает коттеджи на лето, понадобилась помощь специалиста?

– И это такая важная персона, что ты согласился приехать в такую даль?

– Несомненно.

Триш стояла, ошеломленно уставившись на него, не в силах поверить, что Адам здесь, на ее острове. Оба нервно сглотнули. Ему было явно не по себе.

Наверное, боится, что придется ночевать прямо на берегу, сердито подумала она.

– Ты собираешься бросить меня здесь одного? – догадался он.

– Не представляешь, как мне этого хочется. Тебя следовало бы связать и оставить спать в куче морской капусты!

Губы Адама скривились в чуть заметной улыбке.

– Гостеприимство островитян!

– Думаю, тебе придется остановиться у меня, – устыдившись, проворчала Триш. – Сколько ты думаешь здесь пробыть? – Взглянув на свои руки, она с удивлением заметила, что они дрожат. – Твой сослуживец сказал, около недели.

Теперь уже Триш встревожилась не на шутку. Целая неделя! И он будет жить с ней под одной крышей, а она будет ему готовить, стирать его одежду! Можно себе представить, во что превратятся ее нервы!

– Пока не знаю, – уклончиво отозвался Адам. – На всякий случай заплачу за две недели вперед. Думаю, к тому времени все уладится.

– Две… – Триш так и ахнула.

– Я совсем не буду мешать. А где твоя машина? – Заслонившись рукой от солнца, он посмотрел вслед «лендроверу», свернувшему у церкви. – Ты же говорила, что здесь нет транспорта.

Словно в тумане Триш махнула рукой, приглашая его следовать за собой.

– На машине возят только туристов, у которых есть багаж. Или провиант, – чуть слышно проговорила она, угрюмо шагая к своему мотоциклу. Следующий катер будет только утром, но все же нужно попытаться отговорить его. – Я беру мотоцикл на мельнице. За это иногда пеку им пироги. А вообще-то мы почти все время ходим пешком. Адам, по-моему, тебе лучше будет на Треско. Или на острове Святой Марии. На Брайхере неудобно, а если у тебя здесь какие-то дела, ты сможешь приехать…

– Я останусь здесь, – твердо сказал он. – Постой!

Бросив вещи, он подошел к самой воде. Чуть заметные волны едва касались его ног. Обманчивые воды пролива между Брайхером и Треско никогда еще не были столь прозрачны и чисты. Для Триш не было ничего краше бирюзовой глади этих прибрежных вод.

Адам медленно повернулся, окидывая взглядом мрачные дикие скалы, нетронутый пляж со сверкающими на солнце кусочками слюды, невысокие, покрытые зеленью холмы. Триш невольно улыбнулась, видя, как напряжение и усталость постепенно покидают его. Ветер трепал его волосы, и вдруг он показался ей помолодевшим, словно волшебные чары острова уже успели подействовать.

– Это же… – Казалось, он не мог подобрать нужных слов. Триш затаила дыхание. – Настоящий рай.

– Только не зимой, – возразила она, довольная, несмотря на твердое намерение выпроводить его на следующий же день. – Бухта Дьявола не зря получила такое название. У нас штормит. Нередко мы оказываемся пленниками на острове, потому что из-за сильного ветра лодки не могут…

– Ты пытаешься вежливо дать мне понять, что я нежеланный гость, – насмешливо перебил он.

Триш нахмурилась.

– Клади вещи в багажник, – сердито заявила она. – Я всего лишь говорю то, что есть на самом деле. Терпеть не могу, когда туристы думают, будто здесь райский уголок, прожив лишь несколько погожих деньков. Чтобы по-настоящему полюбить Брайхер, нужно пережить и непогоду, когда штормовой ветер срывает крыши, а волны заливают дом и огород! Смейся-смейся, но не очень-то приятно, когда из-за непогоды лишаешься свежих овощей! Чтобы любить этот остров, нужно уметь противостоять любым трудностям – и все равно любить, несмотря ни на что…

– Как в супружеской жизни. – Адам забросил вещи в багажник.

В этих словах явно слышался намек. Она украдкой взглянула на него, пытаясь угадать, что за игру он затеял.

– Тебе виднее, – запальчиво бросила она, не сумев скрыть раздражение. – Проработав бок о бок столько лет, вы с Луизой, должно быть, знаете друг друга лучше, чем многие супруги.

– В этой одежде я чувствую себя как-то неловко. – Он принужденно рассмеялся. – Может, пойдем? Надо переодеться во что-нибудь более подходящее.

Триш нерешительно промолчала: очень уж не хотелось сажать его на заднее сиденье мотоцикла. Ведь тогда он всю дорогу будет обнимать ее за талию. Она завела мотоцикл и украдкой улыбнулась, видя, как он растерянно ждет приглашения.

– Значит, так. Сначала прямо по дороге…

– Постой, не хочешь же ты сказать, что я должен идти пешком, – изумился Адам.

Она сочувственно взглянула на него. Наверное, он и ходит-то только в спортзале на беговой дорожке.

– Даже ребенок без труда преодолеет этот путь. Со временем привыкнешь, – насмешливо заявила она. – Заблудиться здесь невозможно. Дом прямо на берегу. Зайдешь в зеленую дверь. Красная с нарисованными цветами – бабушкина. С ней тебе пока лучше не встречаться, она со странностями.

Не успел он возразить, как она умчалась прочь. У Триш не было сомнения в том, что неустроенность островной жизни очень скоро ему наскучит. Он и так уже явно чувствовал себя здесь чужим. Точь-в-точь как она в Лондоне. Скоро ему это надоест, и он уедет. А до этого придется потерпеть.

Она будет ухаживать за ним, как за обычным туристом, – вкусный обед, домашний хлеб и хорошее вино. И не стоит делать из этого трагедию только потому, что она никак не избавится от глупого детского увлечения.

Адам проводил ее полным любви и сожаления взглядом. Его обуревали чувства, которых он даже не подозревал в себе.

Единственной целью его приезда было желание убедиться раз и навсегда, что Триш для него ничего не значит, а затем со спокойным сердцем продолжить двигаться по избранному пути. С самого дня помолвки он не переставал думать о ней. Чтобы убедиться наконец в беспочвенности своих надежд, ему было абсолютно необходимо, чтобы она твердо отвергла его. Если немного подразнить ее, скажем поухаживать за ней, она наверняка разозлится и выйдет из себя.

Так что при необходимости он готов был сыграть роль соблазнителя. Конечно, это не очень-то приятно. Однажды он уже испытал, что значит быть отвергнутым, и это оставило в сердце неизгладимый след на всю жизнь. Однако другого выхода нет.

Лучший способ избежать последствий собственной глупости – вести себя трезво и разумно. А значит, нечего воображать, что они с Триш могли бы стать любовниками. Или что он сможет жить с ней на этом клочке земли посреди океана.

Его губы тронула усмешка. Эта любовь обошлась бы ему слишком дорого!

Мотоцикл скрылся за поворотом. Адам побрел по песчаному берегу. Над головой летали ласточки, слышались крики чаек и плеск волн.

Зазвонил мобильный телефон. Он позабыл выключить его после того, как звонил с Треско. Рука по привычке потянулась к кожаному футляру на поясе, но он передумал: телефонный звонок осквернял первозданную красоту этого места. Адам решительно вынул аппарат из футляра, выключил его и сунул обратно. Теперь никто не сможет его найти. Словно он оказался один в открытом море или на необитаемом острове.

Адам глубоко вздохнул. И постепенно ушла напряженность, сковывавшая его мышцы и вот уже добрых полтора года вызывавшая ежедневные головные боли. Прозрачный воздух пьянил, как шампанское, и ему хотелось побежать по дороге, рассмеяться, сбросить весь груз давивших на него забот.

– Рай, – прошептал он, достигнув вершины холма.

Отсюда был виден весь остров: бухта, куда он только что причалил, другая – вдали. Гранитные скалы живописно обрамляли песчаный берег. А дальше виднелись десятки крохотных островков, а над ним реяли изящные черно-белые птицы, оглашая воздух непривычными резкими криками. Это и есть дом Триш.

Ощутив прилив энергии, Адам направился к утопавшему в цветах домику на побережье.

– Ну, как прогулка? – поддразнила Триш.

– Прекрасно.

– Я отнесла наверх твои чемоданы, – по-деловому проговорила она.

– Господи, зачем!

– Ты мой гость. Ухаживать за тобой – мой долг. Пойдем, покажу тебе дом. Вот здесь гостиная…

Он заглянул в светлую комнату с ее простой, но уютной мебелью, книжными шкафами и ни с чем не сравнимым видом из окна.

– Как здесь светло. Приятно будет посидеть вдвоем с тобой, – заключил он.

– По вечерам я обычно занята на кухне, – поспешно возразила она. – Так что сериалы будешь смотреть один.

– Я редко смотрю телевизор. – Он улыбнулся, получив отпор. – У меня ведь тоже по вечерам полно дел.

– Бедная Луиза! – сочувственно проговорила Триш, провожая его в небольшую оранжерею.

– Она работает вместе со мной.

– Должно быть, это так сближает. – Она с трудом подавила раздражение.

– Еще как, – весело отозвался он. Триш обиженно поджала губы, но тут же напомнила себе, что он всего лишь постоялец.

– Я приготовила угощение к чаю. – Триш пододвинула плетеное кресло. – Завтракать будешь здесь, прямо среди горшков с геранью и петуниями. Или на веранде, когда не слишком прохладно. Обедать тоже здесь.

– Чудесно! – воскликнул он.

– Пойду принесу чай и меню на ужин. Бери себе хлебцы. Блинчики и пирог только что испеклись.

– Садись и ты тоже, Триш. И перестань говорить так официально!

– Для меня ты такой же турист, как и все, и я веду себя соответственно! – возмущенно воскликнула она. – Мне нельзя отступать от сценария – иначе непременно что-нибудь забуду!

Он рассмеялся ей вслед. Триш поставила чайник. Ужасно хотелось вести себя с ним непринужденно, как раньше. Составить ему компании или не стоит? У нее ведь полно дел. Но желание взяло верх над чувством долга. Всего одну чашку, ради дружбы. Найденный компромисс казался вполне разумным.

Сидя в окружении цветущих петуний и ярко-красной герани, Адам вытянул ноги, устроившись поудобнее с остатками сахарного чайного хлебца в руке. Он медленно облизал пальцы, устремив задумчивый взгляд в сад, но мысли его были где-то далеко. Должно быть, думает о Луизе, предположила Триш, входя в комнату.

– А вот и чай! – весело воскликнула она. – Я только на минутку: в саду столько сорняков, что, похоже, скоро они заполонят весь остров!

Адам усмехнулся, и она почувствовала, как ее охватывает жар.

– Удивительное место! Здесь как в джунглях! – Он с восхищением наклонился вперед, словно только что увидел сад.

Подавая чай, Триш заметила, что он снял свитер и закатал рукава рубашки. Обнаженная загорелая рука Адама почти касалась ее руки.

Неожиданно у нее перехватило дыхание, и она едва не задохнулась.

– Осторожно! – Адам вскочил на ноги и принялся постукивать ее по спине. Кашель прошел, однако он продолжал массировать ей позвоночник. Триш не противилась. Постепенно тело ее наполнилось теплом, прошло напряжение. Его движения стали медленнее. Она слышала его дыхание. Ощущала его каждой клеточкой своего тела.

Адам коснулся пальцами ее шеи и вернулся на свое место за столом.

– Все в порядке? – спросил он.

Нет. Ее переполняли возбуждение, злость, разочарование…

Быстро покончив с чаем, Триш поставила чашку на стол.

– Ну, вот. Мне пора…

– Сначала расскажи мне про сад, – лениво проговорил он, глядя на заросли перистого тамариска, лилий, тубероз и других цветов, а также росшие по соседству травы и овощи. – Это твоя мама все здесь устроила?

Улыбнувшись, Триш снова села. То, что он вспомнил о матери, работавшей садовницей в знаменитых тропических садах на Треско, тронуло ее. О чем она никогда не рассказывала Адаму, так это о том, что они испытывали сильную нужду, так как отец Триш бросил их вскоре после ее рождения.

По ее лицу пробежала грустная тень. Людям, приехавшим, подобно отцу, с материка, нелегко было приспособиться к уединенной жизни островитян. Отец сделать этого так и не сумел.

– Прости, – проговорил Адам, заметив ее печаль. – Я не хотел будить грустные воспоминания.

– У каждого из нас были в жизни темные страницы. Нужно уметь мириться с горем.

– Или забыть о нем, – чуть слышно проговорил он.

– Вовсе нет! Ведь тогда пришлось бы забыть и обо всем светлом и добром.

– Такая мысль не приходила мне в голову.

Он умолк. Триш стало грустно. Если он отказывается вспоминать о Кристин, потому что боится снова пережить боль потери, значит, не думает и о тех счастливых моментах, что у них были.

– Я помню только, как счастливы были мы с мамой, – тихо сказала она, бросая хлебные крошки прилетевшим полакомиться дроздам. – У нее не было денег, но она оставила мне в наследство кое-что гораздо более ценное, Адам: любовь, счастливые воспоминания и сад. Так я никогда не забываю о ней.

Адам продолжал молчать, но принялся увлеченно кормить дроздов.

– Сначала здесь был простой надел земли. Мама посадила вокруг кустарник, чтобы получилась изгородь, а потом насажала самых разных цветов. Она была человеком увлеченным: если бралась за что-то – отдавалась делу целиком. Совсем не то, что я!

Наступило неловкое молчание. Украдкой взглянув на него, Триш обнаружила, что Адам пристально смотрит на нее.

– Дай-ка мне меню, – тихо сказал он. Триш смущенно покраснела. Незачем было так откровенничать.

– Вот, возьми. – Она поднялась с кресла. – Пойду в сад. Скажешь, когда выберешь, а потом можешь заняться своими делами. Обед в полвосьмого. В гостиной есть вино, потом я принесу что-нибудь перекусить.

– Звучит заманчиво, – он заговорщицки улыбнулся. – Составишь компанию?

Ей следовало бы улыбнуться, но вместо этого Триш отвернулась и начала нервно обрывать отцветшие цветы.

– Я всегда присоединяюсь к постояльцам, чтобы выпить вина, – подчеркнуто вежливо ответила она.

– Ты не дала мне ключ от входной двери.

– Он тебе не понадобится. По-моему, у нас вообще нет ключа от домика. Мы никогда не запираем. На острове нет преступности. Только чистый воздух и…

– …и женщины – дети природы, – тихо закончил он.

Триш с трудом подавила в себе желание подтвердить эту мысль, сбросив с себя одежду и упав в его объятия. Это все он виноват, сердито подумала она.

– Нет. Чистый воздух и птичий помет, – возразила она.

– Смеешься, как всегда, – лениво произнес он. – Кажется, я понял намек.

– Какой еще намек?

– Насчет преступности.

– Здесь абсолютно безопасно, – проговорила она, в глубине души, однако, отнюдь не будучи в этом уверена.

– Я так и понял, еще когда был на Треско. Мне сказали, что катер придет через час. Как же я удивился, когда они предложили оставить багаж около кафе и пойти прогуляться!

– Ты так и сделал? – Триш смотрела на него, словно завороженная его томным взглядом.

Он подошел совсем близко. Теперь их разделяли лишь несколько дюймов. Триш не двигалась, иначе она тут же выдала бы свой страх. Казалось, какая-то непреодолимая сила толкала ее к нему.

– Увы, не смог. Не привык: ведь в городе такое невозможно себе представить. Не мог же я оставить свой бесценный чемоданчик с компьютером. Сделал несколько звонков по своему сотовому, с подозрением взирал на каждого, кто приближался к моим вещам ближе чем на сто ярдов.

Триш не слышала, что он говорил. Словно очарованная, она смотрела на его чувственные губы, которые теперь были полураскрыты, словно для…

Вонзив ногти в ладони, она заставила себя очнуться от грез.

– Надеюсь, ты позвонил Луизе, – резко проговорила она.

– Я оставил для нее сообщение на автоответчике.

– Значит, она знает, что ты здесь.

– Нет. – Его глаза странно сверкнули. – Не думал, что ее бы это обрадовало. А тебя?

– Кажется, она думает, что я представляю угрозу. – Она делано рассмеялась и отвернулась.

– Но это ведь неправда, да? – В голосе слышалось предостережение.

– Да какая может быть от меня угроза? – Набравшись храбрости, она повернулась к нему, с ужасом обнаружив, что он стоит почти рядом. Лицо его было серьезно. – Посмотри на меня! – воскликнула она, нервно рассмеявшись.

В голосе слышалась боль. Ей не хотелось быть для него некрасивой. Однако следовало признать, что это так.

– Смотрю, – отозвался он, недовольно нахмурившись.

– Я знаю, что не красавица, Адам, – уверенно начала она. – Бабушка делает мне стрижку, впрочем, челку испортила я сама. Я не пользуюсь косметикой, не могу похвастаться красивыми нарядами, да и потом, я чужая в твоем мире. А вот Луиза – совсем другое дело.

В его глазах появился жесткий блеск.

– Да, это так. Красива, изысканна, умеет вести себя в обществе.

Триш рассмеялась в ответ на его хвалебную речь. Не хватало только снова выдать себя!

– Ладно, ладно! Не заставляй меня чувствовать себя ничтожеством!

Он погладил тыльной стороной ладони ее нежную, тронутую загаром щеку. От неожиданности у нее перехватило дыхание.

– Ничтожество? – Он странно взглянул на нее. – Но ведь ты красива. – Он отнял руку, голос снова звучал как обычно. – По-своему.

– Да уж, ты знаешь, как сделать комплимент девушке, – с усмешкой ответила она, за улыбкой скрывая боль. И уязвленную гордость. Ей хотелось, чтобы он снова прикоснулся к ней, пусть даже из жалости.

И он действительно прикоснулся к ней, взяв ее за руки. Она же стояла как вкопанная, с трудом подавляя в себе желание прижаться с облегченным вздохом к его груди.

– А что, если бы я и вправду сделал тебе комплимент? Например, сказал бы, что ты самая красивая женщина, которую мне приходилось знать, самая щедрая, самая добрая… и желанная?

В его голосе слышалось лукавство, словно собственные слова казались ему полнейшей нелепостью. Глаза странно блестели. Должно быть, он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, решила Триш.

– Я бы лишилась чувств от изумления! – честно ответила она. – Покатилась бы со смеху. Посоветовала бы тебе надеть очки. Позволь, Адам, мне нужно идти. Меня ждут дела!

Триш бросилась в сад, где принялась яростно воевать с сорняками. Интересно, он заметил, что она до сих пор испытывает слабость в его присутствии? Триш решительно взялась за морковную грядку и работала тяпкой до тех пор, пока все сорняки не были уничтожены.

– Триш!

Бархатный голос прозвучал чересчур близко, и она резко обернулась, залившись краской.

– В чем дело?

Он молча протянул ей меню. Судя по искоркам в глазах, он снова смеялся. В этом не было сомнения. Чувствуя себя униженной, она выхватила у него меню. Никогда больше она не выдаст своих чувств!

– Прекрасно. Великолепные блюда, – восхищенно проговорил он. – Учитывая ограниченные возможности островитян, меня удивило…

– Что мы можем позволить себе не только тушеные мидии и одуванчики? – Пожалуй, слова прозвучали несколько резковато. – Сделаю тебе бутерброды с морской капустой, если захочется отведать местный деликатес!

Адам усмехнулся.

– Я знаю, что ты прекрасно готовишь. Было бы глупо отказываться. Так что мне, пожалуйста… Ну вот, забыл! Дай-ка взгляну… – Он дружески обнял ее за плечи, глядя в меню. – Вспомнил, – пробормотал он ей на ухо. – Спаржу под соусом, луковый салат, картофельный суп и бараньи котлеты, а также клубнику и бутылку вина. У меня уже текут слюнки.

Она отвела взгляд. Он был так близко, что дыхание обжигало ей щеку, а улыбка была просто обезоруживающей; и ее это злило. Чего он добивается? Зачем этот бесцельный флирт?

– Придется потерпеть, – холодно проговорила она. – А то нечем будет переваривать пищу. Ужин только в полвосьмого.

Он снял с ее волос лепестки герани, придвинувшись так близко, что стоило ей повернуть голову, их губы встретились бы.

– Некоторые вещи, – отозвался он, задумчиво приглаживая блестящие черные пряди, – только выигрывают оттого, что приходится ждать.

– А некоторых вещей, сколько ни жди, все равно никогда не дождешься, – сердито буркнула она, свернула меню и, сунув его в карман, снова принялась за прополку.

Было что-то нелепое в том, как она набросилась на сорняки. Она явно пытается отделаться от него. Последние слова – прямое тому подтверждение. Да, конечно, он сам хотел, чтобы она его отвергла, и добился своего.

Он наблюдал за ней, и, словно чувствуя его взгляд, она взялась за работу с еще большей злобой. Движения ее красивого тела сделались неловкими и скованными. У него было два пути: или заключить ее в объятия, поцеловать и довести дело до логической развязки, или оставить в покое.

Он направился к ней. Она обернулась, с тревогой глядя на него. Адам нахмурился: внезапно ему показалось, что ее тело как-то странно обмякло, а во взгляде появилась чувственность.

Он не стал раздумывать, в чем дело. Медленно оглядел те места, которые ему хотелось покрыть поцелуями. Ее губы раскрылись, словно в предвкушении. Он порывисто вздохнул, и ее черные ресницы опустились, как бы признавая его победу.

Будто в тумане он наклонил голову, желая продлить этот сладкий миг предвкушения перед тем, как поцеловать ее.