Доминика

Глава 2

Перевожу дыхание после бега, меряю комнату нервными шагами.

«Думай, думай, что делать! Ещё раз нельзя позволить этому мужчине засесть у тебя в голове и уж тем более в сердце».

Грубый стук в дверь:

– Ника, открой.

– Нет.

– Ника, – в голосе слышны негодование и злость, – открой эту чёртову дверь, я сказал!

– Нет!

– Ни-ка! Открой, иначе…

– Иначе что? – кричу я.

Нервы сдают, видно, похищение сказалось.

Последовало несколько ударов по дереву – он выбил дверь!

«Вот черт, вот теперь я точно попала!»

В панике делаю шаг назад.

«Максимилиан… Как же мне нравится его имя, как оно звучит! Стоп. Нравилось».

Он подходит ко мне. Ни его взгляд, ни поза не предвещают ничего хорошего.

– Макс, – делаю попытку я, – давай попробуем просто поговорить…

– Договорились уже.

Резко делает выпад вперёд и оказывается возле меня. Хватает за воротник халата и рывком стягивает его вниз, обнажив меня по пояс и прижав мои руки по бокам.

– Да, они прекрасны, – произносит он, глядя на мою грудь, – я даже начал забывать, насколько они красивы.

Слышать такое от этого мужчины мне очень приятно, что уж тут темнить, но я не позволяю себе пребывать в стадии эйфории от его комплиментов.

– Отпусти меня, – цежу сквозь зубы.

Поднимает на меня восхищённый взгляд.

«Черт бы его побрал с этой искренностью эмоций».

Смотрит в глаза, потом плавно опускает взгляд на нос, а затем на губы.

– Не смей, – говорю шёпотом, понимая его намерения.

– Даже не подумаю, – с усмешкой произносит он, – пока сама не попросишь.

– Помечтай!

– Да, этим и займусь.

И тут он делает то, чего я не ожидала никак: приподнимает меня и снова прижимает к стене. Ставит одну ногу между моих двух, удерживая тем самым на нужной ему высоте, и начинает большими пальцами ласкать мою грудь.

Выводит круги около соска, дразнит меня. Не прикасается к ним, а только создаёт иллюзию, что вот-вот, ещё чуть-чуть и я получу долгожданное удовольствие, нужно только попросить. Я знаю, он этого хочет.

Сдерживаю стон, готовый вырваться из меня. А Макс все продолжает, не предпринимая никаких других ласк. Знает же, как я люблю, когда он их вбирает в свой рот и ласкает, посасывая, прикусывая и потягивая вперёд.

Сжимаю губы. Поворачиваю голову в сторону. Стискиваю челюсти. Но ничего не помогает. Я хочу, хочу, чтобы он ласкал их своими губами, языком, всасывал, кусал, ах…

Между ног все ноет и тоже жаждет его прикосновений. Хочу их свести, чтобы хоть как-то уменьшить натиск желания своего тела, но его нога мешает и этому.

Все, я сдаюсь.

Да, ненадолго меня хватило. Соски – это моя самая эрогенная зона. И он это прекрасно знает. Он меня всю изучил.

– Давай уже, – не выдерживаю я.

– Что? – прикидывается дураком.

«Гад!»

– Поцелуй их! – говорю на выдохе.

– А волшебное слово?

– Пошёл ты!

– Как хочешь, – говорит с улыбочкой и продолжает свои пытки, вырисовывая большими пальцами узоры вокруг моих сосков. Небольшой съезд с заданной траектории, и тогда он коснётся их. Но Макс этого не делает, у него все выверено до миллиметра. Он терпеливо ждёт, издевается надо мной, дразнит.

Пытаюсь выбраться из захвата, но он очень крепко держит меня. Ещё пару моих неудачных манипуляций и…

– Пожалуйста, – не выдерживаю я.

Не говоря больше ни слова, он впивается в мою правую грудь, не переставая ласкать левую рукой.

– Ах… – невольно срывается стон с моих губ.

– Дааа, – тоже полустонет Максимилиан.

Возможно ли, что он тоже скучал по мне?

Захват ослаб, и я уже могу шевелить руками. Хватаю его за голову и тяну за волосы к себе. Как же я скучала по этим ощущениям. Как же восхитительно быть в его власти, чувствовать его язык у себя на груди. Откидываю немного голову назад и полностью отдаюсь ощущениям.

Он сосёт, покусывает и тянет сосок. Проделывает это все в хаотичном порядке. Ах. Да! О боже!

Его рука уже находится у меня между ног и прикасается к самой горячей точке моего теле, я дёргаюсь ей навстречу в нетерпении, как вдруг до нас доносится женский возглас:

– Максик, я дома!

Меня как будто окатывают ведром ледяной воды. Я застываю. Все возбуждение как рукой сняло. Макс тоже это почувствовал. Поднимает на меня глаза, а я, наоборот, отвожу свой взгляд. Не могу на него смотреть сейчас. И опять начинаю себя ненавидеть. Толкаю его что есть сил, он отпускает. Заправляю халат. Выдыхаю. Опять в груди все ноет. Ну как! Как я могу быть такой дурой!

Замечаю его движение в мою сторону, выставляю руку вперед.

– Не надо! – не узнаю свой голос. Ледяной тон. Да, такой же, как и состояние души.

– Даже не думай. Из-за нее у нас с тобой ничего не отменяется. Все будет, как я сказал. Ты – моя. Точка. Это не изменить никак.

– Ха! Мы ещё посмотрим, – бросаюсь бравыми словами и прохожу мимо него в направлении ванны. Надо все это наваждение с себя смыть и как можно скорее.

Хватает меня чуть выше локтя и разворачивает к себе:

– Тут и смотреть не на что. Стоит только тебя коснуться, ты вся горишь от желания.

Как же я его ненавижу, и себя, и свое тело, которое хочет его. Хотя на самом деле понимаю, что предаю себя я сама. Я до сих пор его люблю и хочу. И ужасно соскучилась. Но… есть очень много этих «но».

И тут мимо комнаты проходит девушка – симпатичная, жгучая брюнетка – и, увидев нас через дверной проем, останавливается.

– А, вот ты где. И у тебя гостья?! Интересно, – замечает, что дверь выбита и демонстративно подносит руки ко рту: – О боже! Что здесь происходит?! Максик, что вы вытворяете?

– Ирусик, иди-ка ты в свою комнату и не лезь в мои дела.

– Да ладно, больно надо! – сразу меняет она тон. – А Венька в курсе?

– Тебе забыл поведать, в курсе он, что выбита дверь в моем доме, или нет.

– Да ладно тебе, не груби… Тем более при гостье. Девушка, вы не думайте, он не всегда такой, бывает очень даже милым, нежным, учтивым и обаятельным. Любой девушке может вскружить голову. Правда, Максик, – подмигивает ему и уходит дальше по коридору.

Она вывела его из себя, он еле сдерживается, я понимаю это потому, что он еще сильнее зажал мою руку. Все это время мы стояли напротив друг друга и все так же с захваченной выше локтя моей рукой.

– Мне больно, – говорю я и глазами показываю на его захват, – может, отпустишь уже? Не убегу я, да и некуда мне бежать. Тем более ни одежды, ни обуви у меня нет.

Ослабляет хватку, но не отпускает. Сверлит меня взглядом, думая о том, вру я или нет.

– Не надо строить из себя невинную овечку, я прекрасно знаю, какой ты мастер в побегах и заметании следов. Хотя в таком виде, – осматривает меня с ног до головы, – ты действительно далеко не убежишь.

Отпускает руку, отворачивается и отходит от меня.

– Так она не твоя девушка? – спрашиваю ему вдогонку. Слова вылетели, не успела я обдумать, надо их произносить или нет.

– Это так важно?

– Да. У тебя есть девушка? Эта или, может, другая?

– Почему интересуешься?

– Я не буду с тобой, если ты состоишь с кем-то в отношениях.

– Доминика, тебя НИКТО НИ О ЧЕМ НЕ СПРАШИВАЕТ. Ты будешь моей, ты будешь подо мной, на мне и вообще во всех позах, в которых я тебя захочу. Как ты попала на этот аукцион, меня не волнует, я заплатил за тебя, и ты будешь отрабатывать. Хотел по-нормальному, но ты отказываешься. Значит, будет все просто – по-моему. А теперь иди в душ, ты уже текла от моих рук на твоей груди, тебе надо помыться. Одежду тебе доставят через час. Приведи себя в порядок и спускайся к обеду. Из-за тебя и позавтракать не удалось.

Разворачивается и уходит.

А я в растерянности хлопаю глазами и то открываю рот, то закрываю. И даже не знаю, как реагировать на его монолог. Направляюсь в ванну, захожу, включаю душ и понимаю, что у меня из глаз текут слезы.

«Это что же получается? Он меня не отпустит? Будет держать тут для своих плотских утех? И у меня нет никаких прав? Какую роль мне отведут в этом доме? Я не его девушка, не его любовница. Пока что, по крайней мере. Он даже не представил меня этой девушке, явно живущей здесь и свободно передвигающейся по дому и за его пределами. И кто такой Венька? Он тоже тут живет? И вообще, где это тут?»

Голова готова взорваться от количества вопросов! А самое главное, как там, в моей цивилизованной нормальной жизни, Юлик и Лайма. Хорошо, что я планировала поездку к родителям, не то бы Лайма уже подняла шум на весь город с моей пропажей.

Да… сколько было планов: отучить ребенка от груди, признаться родителям, рассказав им хоть немного правды из моей нынешней жизни. Я и так еле решилась, и все полетело коту под хвост с этим похищением, теперь еще и с Максом судьба свела. Хотя это лучший итог, который мог бы быть. Я, конечно, не слышала ни о таких торгах, ни о жизни после них, но не думаю, что все было бы как в женских романа – розово и ванильно. С концовкой – «долго и счастливо». Скорее, как с бедной девушкой, избитой и изнасилованной у нас на глазах.

Вот с такими мыслями и слезами о своей жизни я просидела в ванной комнате около часа. Благо было, где сидеть. Здесь и душевая кабинка, и ванна с джакузи, в которой спокойно могли бы разместиться четыре человека, и еще за отдельной дверью санузел с унитазом и биде. Да, дом реально был большой, и комната вместе с ванной по размеру совпадали с нашей двушкой, в которой мы жили с Юликом и Лаймой.

«Так, надо приводить себя в порядок и выходить. И попросить телефон, чтобы позвонить Лайме», – с такими мыслями вышла из ванной, водрузив одно полотенце на голову, а другим обмотав себя.

На кровати лежало белье. Ну как белье… трусики, если их можно так назвать… и шортики с футболкой. Он это серьезно?! Макс предлагает мне ЭТО носить? Извращенец хренов! Более безвкусных вещей я еще не видела! Шортики еще ничего, хоть и короткие, очень. Но вот футболка и трусики – одни ниточки, разве можно назвать это одеждой?

Села на кровать и жду появления Макса у себя в комнате. Отведенный мне час уже почти прошел. Он скоро придет за мной, терпение – не его конёк.

Минут через пять явился:

– И почему мы до сих пор здесь и не готовы?

– Может, потому, что одежда не подошла?

– Ну у Ирки ничего более приличного не нашлось, так что придется довольствоваться пока этим.

Что?! Так это с ее барского плеча одежда?!

Я меняюсь в лице, зла как черт, да у меня готов от возмущения пар из ушей повалить. А он смеётся. Еще и за живот держится.

– Как же легко тебя вывести из себя. Все та же доверчивая и наивная Доминика. Ну что ты! Даже этикетки еще на месте, невнимательная ты моя.

Делаю пометку на «моя», но стараюсь не заострять на этом внимание. Успокаиваюсь. Значит, все же купил для меня.

– Так это все твой выбор? – обвожу пальчиком все это безобразие на кровати.

– Не понравилось? – а на лице искреннее удивление, что такая прелесть может не прийтись мне по вкусу.

– Я эту порнографию не надену. А что если меня в этом кто-нибудь увидит из твоих, та же «Ирусик», – вырисовываю кавычки двумя пальцами обеих рук, – ну или твои амбалы? Нет, я не хочу так рисковать.

– А как ты готова рисковать? – подходит вплотную ко мне. – Может так? – и снимает с меня полотенце.

Не успеваю опомниться, как им же прижимает мое тело к своему.

– Ника, или в этом, или голая. Выбирай.

С максимально честным выражением лица выдаю:

– Тогда уж лучше голой.

– Ребят, вы хотя бы дверь почините и потом свой интим устраивайте. Я, конечно, могу посмотреть порно, но все же предпочитаю профессиональных актеров лицезреть, а не ваши жалкие попытки, – слышим голос Иры, которая показывается в проеме комнаты.

– Ира, – грозно шипит Макс, – исчезни уже!

– Ухожу, ухожу. Пока, любители, – машет ручкой нам на прощание и исчезает из поля видимости.

Макс поворачивается ко мне, а я пытаюсь забрать у него оба края полотенца, чтобы опять в него завернуться. Он не ослабляет своей хватки. Естественно, в этом случае все мои попытки тщетны. Но я же знаю, чего боится Макс, – начитаю щекотать его в районе ребер и быстро перехожу под мышки.

– Ах ты ж… – со смешинками в глазах говорит Макс, бросает полотенце и начинает щекотать меня. Я извиваюсь, пытаюсь уйти от его рук и в то же время нагнуться за полотенцем.

Он мне не позволяет этого сделать, толкает на кровать и уже там продолжает свою экзекуцию. Я кричу, хохочу, кручусь из стороны в сторону, что есть сил, пытаюсь вырваться… но у меня ничего не выходит, он надавил на меня своим телом и не дает нормально сдвинуться с места. Продолжает щекотать и смеяться, видя мои кривляния. Уже нет сил ни на что, оставляю все попытки вырваться, пытаюсь отдышаться, и он замирает.

Встречаемся глазами, лица обоих становятся серьезными… Макс наклоняется ко мне для поцелуя. А я как зачарованная смотрю на него и даже не пытаюсь увильнуть.

Сначала целует в шею. Эм… как приятно… Затем в подбородок. А потом нежно в губы.

И тут мы слышим:

– Кхм… Макс… Там твой отец пришел.

Макс с явной неохотой отрывается от меня, упирается лбом мне в шею и говорит:

– Да что ж за день открытых дверей?!

Встает, прикрывает меня полотенцем и у выхода говорит своему амбалу:

– И почините эту чертову дверь!

«Да уж, ну и ситуация. И что мне делать? Ходить в полотенце по дому? И двери нет в комнате! А если отец Макса решит подняться на второй этаж и увидит меня полуголую… Что он обо мне подумает? Блин! Может, в ванной запереться, пока дверь не поставят? А это идея!» – улыбаюсь сама себе.

А пока лучше убрать это белье в шкаф, не стоит выставлять напоказ эти ниточки и порождать ненужные фантазии у рабочих и у охраны.

Мм… а какая приятная ткань у трусиков… интересно, почему он выбрал именно их? Может, хочет меня в… эээ… нет, я не готова к такому. Не сейчас. Может быть, позже… Говорят, так тоже можно получить оргазм. О боже! О чем я только думаю!!! Нет, ни в коем случае нельзя! Потом после таких мыслей могут быть действия. И если в мыслях я ему это позволю, значит, и в реальности не устою. А этого нельзя допускать. У меня только все устаканилось в жизни. Мне новые штормовые волнения в виде Макса не нужны.

Открываю дверь шкафа – а тут меня ждет сюрприз. Весьма приятный. На плечиках висит пара футболок, более скромных, чем та, что лежала кровати. На полочке еще одни шортики и джинсы! Джинсы! Отлично! А вот с бельем не повезло: трусики, что я держала в руках, были самыми закрытыми, если о них так можно сказать.

Остальное белье заставляло буйствовать фантазию на предмет того, что, как и в каких позах сделает со мной Макс, если увидит в нем. И эти фантазии вызывали приятные мурашки по коже и томление внизу живота. Один день с ним – и я превращаюсь в нимфоманку. Хотя, учитывая, сколько у меня не было секса – это нормально, наверное.

Так, надо взять себя в руки. Выбираю футболочку, с полки забираю джинсы, ненавистные трусики, более или менее нормальный лиф и обувь – и со всем этим добром закрываюсь в ванной комнате.

Когда же я выхожу, одетая и с высушенными волосами, на пороге комнаты замирает мужчина с инструментами в руках и амбал, который ранее сообщил о приезде отца Макса.

Как же быстро выполняются тут его распоряжения. Плюсик в его карму от меня. Люблю, когда начальство уважают.

Так.. а чем бы себя теперь занять, пока они пытаются починить все, что разрушил Макс. Может, пройтись по дому, посмотреть, что тут и как… А лучше спущусь в столовую, вдруг обед еще не совсем остыл, или хотя бы его можно подогреть и поесть: организм требует пищи после двух заходов в ванную.

Спускаюсь по лестнице на первый этаж и различаю за приоткрытой дверью голоса, один из которых принадлежит Максу. Наверное: там его кабинет. Подхожу ближе и слышу…

Максимилиан

Да что б тебя!.. И почему именно сегодня все хотят меня навестить?!

Как же не хотелось от нее отрываться, но ничего не поделаешь – все же отец. После опять к ней загляну, и тогда уже точно ничего нам не помешает.

Поворачиваю в сторону кабинета, уверен, батя там меня ожидает. Действительно, стоит у окна и смотрит задумчиво куда-то вдаль.

– Кхм… Привет, отец

– Здравствуй, сын.

Поворачивается в мою сторону и протягивает руку навстречу моей. Стандартное рукопожатие между сыном и отцом.

– Как дела? Какими судьбами в мое скромное жилище?

Молчит и смотрит на меня внимательно, как будто прочтет ответ на моем лице

– Так что случилось?

– Я думал, это ты мне расскажешь.

«Не понял…»

– Ты о чем? У тебя что-то случилось, раз ты приехал в такую даль и даже не позвонил перед этим.

– У меня-то все в порядке. А вот что у тебя случилось?

– Отец, давай по делу и прямо, без каких-либо намеков.

– Хорошо. Давай по делу. Хочу спросить, что тебя заставило снять с общего счета пятьсот тысяч долларов?

Вот блин… Я и забыл, что расплатился с общего счета. На моем уже не было достаточной суммы. Все же это затратное дело – строить и обустраивать дом.

– А, ты об этом. Я и сам хотел с тобой поговорить на эту тему. Как ты знаешь, я был на своеобразном аукционе и после того, как выкупил Алену, хотел уже уйти. Но следующий лот заставил меня вернуться. Она – моя давняя знакомая. Я был очень удивлен, увидев ее там в качестве лота. Посчитал правильным выкупить. А когда она мне рассказала, как туда попала, понял, что поступил верно, и хотел связаться с тобой, но некоторые… эээ… дела мне помешали сделать это сразу. Ну, раз ты уже здесь…

– И что же она тебе такого рассказала? И стоит ли ей доверять?

– Пап, она не любительница перчинки, и да, думаю, она говорит правду. Ей просто незачем мне лгать.

– И как же она туда попала?

– Ее похитили. Угрожали расправой, если не будет послушно выполнять требования устроителей.

– Даже так… хм… странно… Это что же выходит, Дмитрий проворачивает торговлю людьми? Вернее, продает девушек в рабство толстосумам?

– Там были не только девушки, пап.

– Вот как?! Разношерстная публика собралась, значит. Ну что же, этот вопрос надо изучить. Дело серьезное. Что сам думаешь по этому поводу?

– Не знаю еще. Но что этим определенно стоит заняться – уверен.

– Хорошо. Возьмём этого Дмитрия на заметку. Мне он с самого начала показался несколько интересной личностью. А что насчет этой девушки? Где и как она? Еще не побежала в полицию?

– Нет. С ней все хорошо. Чувствует себя нормально. Уже отошла от шока, вроде.

– С каких пор ты сюда привозишь чужих женщин? Что-то не припомню, такого. Или она не просто давняя знакомая, а девушка, которая тебе нравится?

– Ээ… да нет, пап, давняя знакомая… да и не нравится она мне. Просто хотел расспросить поподробнее – что, как и почему она там оказалась.

– Не думаю, что ты до конца честен со мной, сын, в этом вопросе. Наверное, еще сам не разобрался. Ладно, пока не буду настаивать. Вот только…

И тут слышу робкий стук в дверь – в кабинет входит Ника. Только что у нее с лицом? Какая-то бледная, но с таким вздернутым вверх подбородком! Что это с ней? Черт, Ника! Неужели ты услышала, что я сказал отцу?!

Доминика

Вот, значит, как?! Хотя о чем я? Прекрасно же знала, что он ко мне ничего не чувствует. Но почему же тогда так больно в груди, как будто туда вонзили нож и провернули им несколько раз? И живот скрутило так, что хочется сложиться вдвое прямо на этом полу!

Стоп! Надо взять себя в руки! Тем более тут его отец, а это шанс.

Постучала в дверь и сразу вхожу. Выпрямляю спину и поднимаю подбородок.

– Здравствуйте. Извините, что прерываю вас. Узнала, что отец Максимилиана приехал, хотела сказать, что вы воспитали достойного сына. Ведь если бы не он, даже не знаю, что бы со мной было сейчас.

Отец у него такой же высокий, как и Макс. Выглядит лет на пятьдесят. Красив, несмотря на седину. Макс на него очень похож, вот только цвет глаз у отца темный. Без животика, с прямой спиной. И такой… стан у него… как у военного, что ли. Прям чувствуется благородство и власть. Прямой, изучающий меня взгляд, и как будто доволен увиденным. Что ж – приятно.

– Ника – протягиваю руку.

– Аристарх Витальевич, очень приятно.

– Взаимно. Эм… так вот, спасибо! Вы мне жизнь спасли. Да и по поводу средств, потраченных на мое вызволение, хотела сказать, я переведу деньги в течение недели. Как только получу номер счета.

– Ника, – встревает Макс, – о деньгах мы с тобой уже говорили.

– Вопрос с деньгами решайте между собой. Я в это не лезу. Главное, убедился, что с сыном все хорошо. А насчет благодарности за спасение, согласен, хорошим парнем вырос! Не бросит в беде прекрасных девушек и знакомых. Ника, вам, наверное, отдохнуть надо, перевести дух. Уверен, что вы испытали шок от происходящих вокруг вас событий.

– Да, вы правы. Шок был еще тот. Но, к счастью, Макс был рядом, помог. А отдохну я дома, родные стены, знаете ли, – улыбаюсь. – Тем более муж и ребенок ждут меня уже. Может, если вы на машине, смогли бы меня подбросить?

– Конечно, ‑ не успевает договорить отец Макса.

– Ни-ка! – грозно произносит тот.

Не смотрю на него, не могу. Улыбаюсь его отцу и произношу:

– Спасибо, буду очень признательна вам. Так когда вы собираетесь обратно в город?

– Эм… может, после обеда, – поворачивается к Максу, – сын, покормишь отца?

– Конечно, пап, проходи в столовую. Там уже накрыто. Мы с Никой как раз собирались пообедать.