Дорога к себе. Ступить за грань

Глава 1

А дождь лил, лил, лил…

Шла вторая декада, как он не прекращался, выкрасив все вокруг в мокрые серые тона, и окончательно лишив меня оптимизма. Не самая большая потеря в моей жизни, но это если не добавлять к тем, что уже значились в списке.

Просмотрев новостные ленты Союзных информагенств — с ними оторванность от дома не казалась столь болезненной, поднялась из-за стола. Подошла к окну, командой сняла искажающее поле и сменила поляризацию стекла, тут же ставшего прозрачным.

Капли воспользовались моментом, прочертили дорожки… много дорожек, ставших сплошным мутным полотном…

В моей душе тоже было… беспросветно. Как и за окном комнаты.

— Госпожа…

Раздавшийся за спиной голос хоть и стал для меня неожиданностью, но вздрогнуть не заставил. Научилась не реагировать, пусть Дамир и двигался бесшумно.

— Господин эклис очень занят, поэтому ужинать я опять буду одна, — не обернувшись, вздохнула я. Скрывать горечь бесполезно, когда речь идет о матессу… Не дожидаясь подтверждения, добавила: — Благодарю тебя.

— Если госпожа…

Продолжить фразу я ему вновь не позволила:

— Если госпожа захочет, она вызовет хошши. Ты можешь возвращаться к своему господину.

Дамир не был слугой — элитным телохранителем, а Ильдар не являлся его господином, нося статус хранимого, но некоторые события из нашего общего прошлого давали право пусть на мелкую, но месть. Судя по тому, что матессу молча сносил мои подколы, считал так же.

Пока сносил…

— Он действительно занят, — с какой-то щемящей грустью произнес вдруг Дамир.

Пришлось оторваться от странных узоров, в которые складывались влажные линии, и развернуться.

— Я знаю свое место, — спокойно ответила я.

Их мир… не мой. Личные симпатии не могли стать в нем превыше древних законов.

— Госпожа…

— Давай закончим этот разговор, — равнодушно попросила я, радуясь, что служба у стархов научила меня сдерживать эмоции. Как бы больно не было…

Было очень больно и тоскливо, но соглашаясь на сделку, я четко знала, что именно меня ждет.

— Как угодно госпоже, — матессу скорее наметил движение, чем склонил голову и… выскользнул из комнаты, успев просочиться в едва приоткрывшийся проход.

Невольно улыбнувшись — и ведь не позер, но что-то такое мелькало, вновь развернулась к окну.

Дождь лил, лил, лил…

— Ждан, — с наручного комма вызвала я хошши, передумав провести этот вечер в одиночестве, — как ты смотришь на то, чтобы промокнуть?

— И получить нагоняй от эклиса? — тут же отозвался он, «поймав» мое настроение. — Почему бы и нет, госпожа кайри, — продолжил, намекнув, что успел отойти от прошлого внушения и готов получить новое. — Куда отправимся?

— А у нас есть варианты? — вскинулась я. Город, обосновавшийся неподалеку от резиденции главы Самаринии, исследовать я не успела, чем Ждан и пользовался, когда требовалось вернуть сбежавший от меня оптимизм.

— Варианты есть всегда, — не подвел он меня и на этот раз. — Разброс большой: от просто выговора, до публичной казни.

— Ну и шуточки у тебя, — хохотнула я. — И что у нас тянет на публичную казнь?

— Госпожа кайри знает толк в авантюрах, — довольно произнес старший хошши. — Тогда — Медьярар. Город снов.

— Медьярар… — повторила я, пробуя слово на вкус. Мне — понравилось. — Как я должна выглядеть?

С точки зрения собственной безопасности последний вопрос был немаловажен. Жесткое разделение начиналось с двух генетических групп: чистые и нечистые. Для второй — ограничения по рождаемости, возможности работать или служить в тех или иных сферах, контроль специальных надзорных ведомств. Для первой — законы телегонии, касты и статусы, для каждого из которых были прописаны свои правила и порядки. Одежда относилась к внешним атрибутам, которые требовалось соблюдать неукоснительно.

Я для Самаринии стала исключением. Идеальная генетическая матрица, но, как клеймо, другие мужчины, побывавшие в моей постели, что сразу исключало меня из вариев. Кайри эклиса, что позволяло носить белое, и все равно бесправная в рамках их законов — в свободе передвижения я была серьезно ограничена.

Некоторую ясность внес в ситуацию Орин, капитан флагмана эскадры, которая вслед за Ильдаром изменила место дислокации с лискарата на одну из баз, входивших в группировку эклиса. Благодаря ему я теперь значилась третьим навигатором «Долнезе», переименованного из «Выбора» — крейсера, которым он командовал, получив статус воина, который давал мне большую защиту, чем довольно зыбкое положение при Ильдаре.

Сегодня я — воплощение Богини, завтра… про завтра мне думать не хотелось.

— Скромно, — вроде как безразлично откликнулся Ждан, вот только в голосе явно слышался смех. Искренний смех человека, потешающегося над проблемой, которую он считал надуманной.

В чем-то был прав, но мне хватило единственного раза, чтобы понять, насколько я беззащитна перед этим миром.

— Тогда мне нужно десять минут, — сделав вид, что не расслышала в подоплеке сказанного снисходительной иронии, бросилась в спальню. Кое-что… скромное благодаря Лоре у меня было.

Как она достала невзрачное платье из простого полотна и безликий серый плащ, я спросила… правда, ответа так и не получила. Дочь Ильдара, как и он сам, от некоторых вещей меня пыталась оградить.

Зря… Свой выбор я уже сделала и собиралась идти до конца…

Или… так думала.

Сейчас ни то, ни другое, не имело значения.

Управилась я быстрее — привычка. Когда ведешь супертяж, даже прыжок не позволяет полностью расслабиться.

Вышла в коридор, без малейшего смущения встретила внимательный взгляд Ждана. Белоснежный плащ, который я накинула поверх… скромного одеяния, надежно скрывал все, что находилось под ним.

— Госпожа кайри, — отступил он в сторону, закончив осмотр, — я предупредил матессу Дамира, что ближайший час вы проведете в парке. Разрешение на прогулку получено.

— Благодарю тебя, — ровно произнесла я, тут же подмигнув своему второму сопровождающему. Этот тоже был из… стареньких, которых Ильдар приставил ко мне еще в бытность свою лиската.

С ними мне было просто.

Так получилось…

— Следуйте за мной, госпожа кайри. — Ждан сделал вид, что не заметил наших с Киром переглядок.

Заговорщики…

Развернувшись, воин первым направился в сторону телепортатора, который находился в боковом ответвлении. И никакой охраны… обманчивое впечатление. Система защиты действовала безукоризненно — если тебя нет в списке доступа, смерть будет неотвратимой.

Меня в нем не было.

Поднявшись на платформу второй — Ждан являлся моим пропуском во внешний мир, замерла за его плечом. Кир пристроился рядом.

— Куда на этот раз? — шепотом уточнил он, пока выставлялось ограничивающее поле.

— Спроси у него, — так же, чуть слышно, отозвалась я, когда мы оказались… в парке.

Дождь лил… лил… лил…

Подняв голову, вопросительно посмотрела на Ждана. Тот многообещающе вздохнул и… платформа вновь мягко осела, провернулась… чтобы вывести нас на каменную площадку, с которой на другую сторону бурлящей реки вел подвесной мост.

— Одно радует, — оглядевшись вокруг и посмотрев на Ждана, усмехнулся Кир, — тебя эклис казнит первым. — Подал руку, помогая сойти с платформы. Вновь оглянулся на уносящийся в темное небо светящийся пилон, арка которого служила проходом.

— А разве очередность в данном случае имеет какое-то значение? — с теми же интонациями парировал старший хошши. Заметив, что я хмурюсь — не хотелось добавлять проблем тем, кто успел занять свое место в моем сердце, добродушно улыбнулся: — Не беспокойтесь. Если бы господин эклис хотел запретить эту прогулку, он бы это уже сделал.

У моей мнимой свободы тоже имелись свои рамки.

— Раз так, — преувеличенно воодушевленно воскликнула я, — тогда — вперед!

Сбросив верхний плащ, передала его Киру, который наблюдал за мной со странной задумчивостью. Поправила второй, надвинула капюшон на лицо и, посчитав, что для соблюдения мер предосторожности этого достаточно, пошла к мосту.

— Госпожа кайри… — позвав, попытался остановить меня Ждан, но я только махнула рукой, уже успев проскользнуть под каменным сводом и ступить на зыбкую опору.

Шаг, второй… Дождя здесь не было, так что настил оказался сухим и жалобно поскрипывал под моими ногами. А еще он раскачивался… А еще… мост не имел хотя бы веревочных перил… А еще, чем дольше я шла, тем сумрачнее становилось вокруг, оставляя наедине со звуками, которые вдруг начали обретать особенную остроту и… загадочность.

Вот только вернуться назад я не могла… Ни за что!

— Прошу вас, госпожа кайри, — неожиданно протянув мне из темноты руку, с лукавством произнес Ждан.

Спрашивать, как он оказался впереди меня, а не сзади, я не стала. Если это было частью развлечения, к чему глупые вопросы.

— Благодарю тебя Ждан, — подала ему ладонь, но буквально в последний момент отступила назад. Резко развернулась… вновь увидев перед собой воина. — Все у вас не как у людей, — буркнула обиженно и переступила через каменный порожек, на миг замерев под уже знакомым сводом. Или… очень похожим. — Иллюзия?

— Город снов, — поправил он меня… загадочно, пропуская вперед. — Здесь каждый видит то, что хочет. Или… — пауза была короткой, но заставила задуматься о том, настолько ли весомым было мое желание оказаться здесь, — не хочет, — закончил он, словно подтверждая мою мысль.

Но я его уже практически не слышала, глядя на тысячи… сотни тысяч огоньков, создававших, стоило перевести взгляд вдаль, замысловатое полотно.

Яркие, как всполохи пламени, тусклые, едва различимые. Желтые, зеленые, красные, синие, белые… черные, похожие на первозданную тьму, но при этом четко выделяющиеся даже там, где свет не разгонял ночную мглу.

— Что это?! — сбивчиво спросила я, развернувшись к Ждану.

Мой ошарашенный вид воина явно удовлетворил, потому что с ответом он не задержался:

— Сны.

— Сны? — переспросила я, переведя взгляд на Кира. Судя по всему, старший хошши собирался и дальше наслаждаться представлением.

— Сны, — повторил за Жданом Кир и хитро подмигнул.

Вздохнув — вот и поговорили, вновь повернулась к… городу.

Метод стал уже привычным. Хошши не отказывались принимать участие в моих поисках приключений, но при этом своим долгом считали привести и… защищать, если понадобиться. Все остальное — самостоятельно.

Впрочем, я ничего не имела против. Из всех методов познания нового этот относился к самым опасным, и… тоже самым, увлекательным.

Лишать себя этого удовольствия я не собиралась, не догадываясь, чем оно обернется для меня.

— Не трогай меня! — оттолкнула я руку Ильдара, когда тот попытался меня перехватить. — Не трогай! — завизжала, отскакивая к стене. Забилась в угол, глядя на него затравленным зверьком.

Не говорить же, что в той, второй действительности, которая наплывала на первую, грозя ее поглотить, он в этот момент пытался выжечь клеймо на моем животе.

И ведь понимала, что это даже не иллюзия — игра моего воображения, отравленного чужими кошмарами, но ничего поделать с собой не могла, принимая все происходившее когда-то с другой женщиной не прошлым — настоящим.

— На этот раз — город снов, — довольно флегматично произнес Дамир, стоя у двери. В отличие от Ильдара, приблизиться ко мне он не пытался, что выводило его за рамки тех ужасов, которые разворачивались не только перед моими глазами, но и с моим непосредственным участием. — Полное отсутствие инстинкта самосохранения, — добавив в голос немного беспокойства, продолжил он, когда эклис отошел достаточно, чтобы я могла слегка расслабиться.

— Но зато готовности к самопожертвованию хватит на нескольких, — с яростью выдохнул Ильдар, бросив жесткий взгляд на Ждана, который тоже находился в комнате. — Почему ты ее не остановил?! — прорычал он, обращаясь к хошши.

В отличие от эклиса, воин бы совершенно спокоен:

— Госпожа кайри знала, на что идет. Она сделала свой выбор!

— Свой выбор?! — вскинулся Ильдар и… резко выдохнув, произнес уже значительно тише: — Можешь идти.

— Как прикажешь, — склонился Ждан и направился к двери… сделав шаг в мою сторону…

— Нет! — заорала я. — Мама!!!

— Стоять! — рявкнул Ильдар, заглушая мой крик.

С приказом опоздал, Ждан уже не только сам остановился, но и отступил назад.

Замолчала и я, поймав себя на том, что со столь явным раздвоением личности раньше не сталкивалась. С одной стороны я очень четко фиксировала все вокруг себя, с другой… тело весьма остро реагировало на то, что чувствовала та, другая, в ставшем моим сне.

Боль от ожога была вполне реальной.

— И что будем делать? — сквозь зубы, процедил Ильдар, продолжая смотреть только на меня.

Сказать ему, что легче от этого не становилось, у меня не получалось.

— Ты специалист по иллюзиям, — пожал плечом Дамир, — тебе виднее.

— По иллюзиям, — холодно произнес Ильдар, — а не снам.

— Все равно тебе виднее, — не согласился с ним Дамир. — Почему Медьярар? — спросил он у Ждана, не дождавшись ответа эклиса.

— Она плакала вместе с дождем, — равнодушно выдал хошши и даже не вздрогнул, когда Ильдар «хлестнул» его взглядом.

— Правильно, — кивнул метасса… безмятежно, — пусть лучше кричит от боли и страха. — Задумался на мгновение, потом, оживившись, уточнил: — Вас кто-нибудь видел?

Вздох Ильдара был обреченным… Ответ он уже знал.

— Я не смог помешать этому, — вроде как, извиняясь, ответил Ждан. — Её узнали…

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Дамир. Посмотрел на своего подопечного: — Завтра об этом будут говорить не только на Самаринии. — Прикусил губу… словно пытался не рассмеяться. — Воплощенная Мириам по ночам тайно посещает город снов, чтобы очистить его от боли… Даже не знаю, кто будет кричать громче: друзья или враги.

— Это будет завтра, — оборвал его речь Ильдар, — а с этим, — он двинул подбородком в мою сторону, — нужно что-то делать сегодня.

— Мне жаль тебя разочаровывать, — отозвался уже серьезно Дамир, — но с этим, — он повторил движение экслиса, указав на меня, — ты ничего не сделаешь. Принимающий должен пропустить чужой кошмар через себя, пережить его и избавиться. Сам!

— Или не избавиться, не пережив, — тихо закончил Ильдар. Дернулся, чтобы шагнуть ко мне, но мгновенно замер, заметив, как я тут же напряглась. — Что ж… выбора вы мне не оставили, — спустя короткую паузу, в течение которой он не отводил от меня взгляда, произнес он. Медленно выдохнул, подняв руку, коснулся пальцами фиксатора…

… протянул руку, помогая мне переступить через каменный порожек. Выйдя из-под арки, отпустил мою ладонь и отступил в сторону, давая возможность осмотреться, но паузу не удержал, произнеся несколько патетично:

— Медьярар! Город снов!

Не знаю, на какую реакцию рассчитывал он, но я… просто молчала, пытаясь впитать взглядом поле огоньков, раскинувшееся передо мной.

— Ну вот, — вроде как огорченно вздохнул Ильдар, — а я так старался…

— Что это? — прошептала я, «не услышав» его слова. И повторила: — Что? Это?

— Сны, — практически равнодушно произнес он и, взяв мою ладонь в свою, потянул за собой. — Есть сны, от которых хочется избавиться. Раз и навсегда. Они отравляют душу, они не дают идти вперед, вновь и вновь возвращая к страхам, потерям, испытанной боли.

— Я думала, что это работа психологов, — не сопротивляясь, следовала я за ним по узкой, только двоим и пройти, дорожке. — Или жрецов.

— Ты правильно думала, — не останавливаясь, отозвался он. — Но случаи бывают разные…

— Не слишком ли их здесь много… разных? — вырвав руку, замерла я, чувствуя, как в груди появляется странное ощущение. Мы… шли… не туда!

— До этой ночи я никогда не был в Медьяраре, — словно оправдываясь, произнес он, разворачиваясь ко мне. — Что?! — нахмурился, глядя на меня.

— Не знаю, — посмотрев на него растерянно, откликнулась я. — Чем они отличаются друг от друга?

— Снами, — довольно лукаво ответил он, но тут же вновь стал серьезным. — Чем темнее фонарик, тем больше горя было в том сне. В тех, что пылают красным — страсть. В синих — мудрость. В зеленых — жажда жизни. В желтых — сомнения или ревность.

— А в белых? — поинтересовалась я, остановившись взглядом на одном из таких, ярко сияющем в самом центре мрачноватой поляны из серых и черных стеклянных плошек, внутри которых трепетали огоньки.

— А это, — с какой-то торжественностью в голосе произнес он, встав рядом со мной, — мужество. Мужество взять на себя чужую боль.

— Взять на себя чужую боль? — переспросила я, повернувшись к нему. — Зачем?

Он, улыбнувшись, провел ладонью по моему лицу. Сдвинул назад край капюшона, позволив ему скользнуть по волосам, упав на спину.

— Когда я увидел тебя впервые, у тебя была короткая стрижка…

— И она мне нравилась, — заставляя себя не реагировать на его прикосновение, фыркнула я.

— А мне — нет, — словно поставил он точку. — Ты очень красивая!

— А ты великолепно умеешь уводить разговор в сторону, избегая вопросов, — парировала я. — Так что там с чужой болью?

Ильдар «обреченно» вздохнул, но все-таки ответил:

— Оставить сон — не значит, избавиться от него. Он перестанет приходить темными ночами, но продолжит жить в памяти, отдаваясь в душе страхом, который будет подстерегать в минуты слабости. — Он замолчал, вроде как посчитав, что мне и этого достаточно.

— Ильдар! — укоризненно приподняла я бровь и невольно посмотрела в ту сторону, куда меня «тянуло».

— Взять на себя чужой сон, — выражая свое недовольство интонациями, все-таки снизошел он до меня, — значит, пережить его самому. Пропустить через себя, испытать все, что испытал его бывший хозяин. Для принимающего эта боль — чужая, она заставит страдать, но шрам будет тонким и быстро рассосется, не оставив и следа.

— И какой в этом смысл? — не совсем поняла я пояснение. Этот мир был совершенно другим, частенько ставя меня в тупик перед иной логикой.

— В освобождении, — излишне резко произнес Ильдар. Резко для той ситуации, в которой мы находились. Словно… словно зная о том, что еще не произошло. — Но теперь уже навсегда.

Я вновь прошлась взглядом по раскинувшемуся вокруг меня… городу. Узкие улочки и тысячи… сотни тысяч постаментов, уставленных светящимися фонариками. Светлых было немало, но чтобы ярких, сияющих — единицы.

— А что нужно сделать…

— Нет! — жестко перебил он меня. — Нет, — повторил уже тише. И добавил, как если бы пытался извиниться за грубость: — Здесь требуется внутреннее родство. Или особый дар.

— Ильдар, — дождавшись, когда он закончит, посмотрела я на него, — а если я знаю, что должна…

Его взгляд на меня был испытывающим, вот только я душой не покривила. Я… действительно знала, только после его слов осознав, что значила появившаяся под сердцем тяжесть.

— Я не смогу тебя остановить, — наконец отозвался он. Отвернулся от меня, глядя куда-то вдаль. — Я сам привел тебя к этому выбору.

— Сам, — улыбнулась я.

И не важно, что не видел… И не важно, что мне было страшно…

— Но у меня будет условие, — порывисто развернулся он, положил руки мне на плечи. — Я разделю его с тобой. Ты и я…

— Но… — попыталась возразить я… растерянно. — Ты?!

— Тебя это удивляет? — «возмутился» Ильдар. Потом склонился, мазнув губами по виску, прошептал в самое ухо: — Иногда я сам себя не понимаю.

— Мое дурное влияние? — усмехнулась я.

— Разве я могу отказать своей кайри? — столь же шутливо отозвался он. — Так мы вместе?

Вариантов было немного… только один:

— Да!

… - Не надо! — истошно прохрипела я, когда жрец в с небесно-голубом плаще поднес раскаленный до красна кусок металла достаточно близко, чтобы ощутить сильный жар, исходящий от него. — Не надо… — захлебываясь слезами, завопила, надеясь на милосердие…

— Теперь ты — моя, тварь! — глумливо скривился он, продолжая удерживать тавро, которым метили принадлежащих Храму животных, рядом с моим телом. — Тебе не стоило жаловаться…

— Я… — продолжить, сказав, что заберу свою жалобу, откажусь от обвинений, я не успела, буквально застыв под взглядом вошедшего в кузницу мужчины.

— Неожиданное зрелище, — равнодушно произнес тот, глядя куда-то мимо нас со жрецом. Вот только я почему-то была уверена, что он видит все… его испуг, покрасневшую кожу на моем животе, кровавые полосы от бича на бедрах, груди, руках, которые не скрывали обрывки одежды. — Насколько я помню, этот вид наказаний был отменен одним из первых указов, который я подписал.

— Господин эклис… — уже придя в себя от неожиданного появления свидетеля, выпрямился жрец, — она…

— Займитесь им, — безразлично приказал эклис кому-то невидимому и, пройдя мимо жреца, словно того и не существовало, опустился передо мной на колени. — Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, ничего этого уже не будет. — Он нежно провел ладонью по лицу, стирая слезы. — Ты согласна?

Боль и страх отступили, сдавшись перед его лаской. Тяжесть в груди растаяла, став странной негой, в которую хотелось рухнуть и… падать, падать, падать, чувствуя, как бьется его сердце.

Четко и уверенно…

— Согласна, — прошептала я, отдаваясь во власть его уверенности. — Согласна…

Похоже, уснуть я еще не успела, потому что услышала разговор, показавшийся мне странным:

— Передай акрекаторам имя: Каими Биру. Инцула Аркит. Храм Судьбы.

— Думаешь, там…

Эклис перебил, не дав договорить:

— Я не думаю, я — знаю. Это — преступление…

Утро принесло с собой двойственное ощущение. Или тройственное, это если быть совсем уж точной.

Первой была радость. Поляризацию на стекле я с вечера не сменила, так что местное солнце, которое самариняне называли Лаймэ, бесстыдно шалило в моей спальне, норовя пробраться под закрытые веки. Для маленького, но счастья, вполне достаточно.

Вторым оказалась легкая болезненность в теле, словно нагрузка, которую я позволила себе накануне, была для него непривычной.

Ну а третьим — удовлетворение, как если бы мне удалось то, что я изначально сочла не по силам.

Сладко потянувшись, откинула покрывало и села на кровати, тут же замерев… наткнувшись взглядом на спавшего в кресле Ильдара.

Глубокий вздох дал понять, что и он уже… проснулся, но отреагировать хоть как-то я не успела — Ильдар открыл глаза.

— У тебя есть час, чтобы собраться и позавтракать, — поднявшись, совершенно спокойно произнес он.

Поднял плащ, брошенный на стоявший рядом стул, встряхнул, накинул на плечи. Добавил, сдержав усмешку:

— Только час.

— И что будет через час? — натягивая одеяло повыше, поинтересовалась я.

Вот ведь… статус кайри подразумевал не только поклонение жреца перед той, которую он назвал живым воплощением своей Богини, но я все равно продолжала смущаться, когда Ильдар смотрел на меня вот так. И ведь никакого подтекста — взгляд не равнодушный, но скорее с нежностью, чем со страстью, а все равно норовила прикрыться.

— Через час Орин объявит учебную тревогу и тебе придется отбыть на борт, — ответил он, не скрывая задорного блеска в глазах. — Ждан и Кир отправляются с тобой.

— Я в чем-то провинилась? — насупившись, я решительно откинула покрывало и встала, очень постаравшись, чтобы процесс надевания халата не был похож на стремительное бегство.

— Ты в чем-то провинилась? — вернул он мне вопрос, склонив голову к плечу.

— Я? — плотно запахнув полы, уточнила я и… вспомнила.

Всех тренировок самообладания не хватило, чтобы я не вскинула на него растерянный взгляд. Прогулка в Медьярар, чужой кошмар, который я «взяла» на себя, испытанный ужас, когда погрузилась во тьму пережитой неизвестной мне женщиной боли… Ильдар, разделивший ее со мной…

— Ильдар… — протянула я, наблюдая, как на его лице появляется самодовольная улыбка. — Я…

Он обошелся без демонстрации своей порывистой, стремительной походки. Подошел медленно, остановился напротив, но так, чтобы мне не пришлось задирать голову, глядя ему в глаза:

— Знаешь, чем кайри отличается просто от возлюбленной жреца?

Да… этот тип умел задавать неоднозначные вопросы…

— И чем? — уже несколько спокойнее уточнила я.

Похоже, ничего, с чем он не мог бы справиться, не произошло. Впрочем, про «не мог бы справиться», это я зря. У меня не было ни малейших сомнений в его способности вывернуться из любой ситуации.

— Тем, что даже необдуманные и безрассудные действия кайри ведут ее жреца к величию, — хмыкнул он доброжелательно, и, прикоснувшись губами к щеке, направился к выходу. Обернулся уже от двери: — Пятьдесят минут… — Задумчиво прикусил губу, добавил… опять с улыбкой: — И заметь, это именно я уговорил Орина перенести тревогу на два часа позже.

Я прямо так и поверила…

Уложилась в сорок пять, так что когда на комм пришло сообщение о тревоге, была готова отправиться в путь.

«Долнезе-два» — малый крейсер из эскадры сопровождения, лежал на стапеле посадочной площадки главного Храма Самаринии. Располагалась та в долине, окруженной четырьмя горными вершинами. Две из них были иллюзиями. Какие из… точно знал только Ильдар. Кроме него шестиуровневых жрецов Выбора в этом мире больше не было.

— На взлете и стыковке Лен, твоя — первая вахта, — «обрадовал» меня дежурный офицер — Макс Друри, один из системотехников, когда я поднялась на борт. Ждан и Ким сразу направились к штурмовикам, присутствие хошши на корабле было чисто номинальным. Каждый, кто служил Ильдару, за меня мог и глотку перегрызть… — Мария, — окликнул меня Макс, я еще и отойти-то толком не успела, — а это правда?

— Что — это? — обернулась я, заметив, как еще несколько парней из других служб прислушиваются к нашему разговору.

— Ну… что ты… — слегка замялся он. А во взгляде… даже не обожание — священный трепет.

— Макс, — тяжело вздохнула я, — ты можешь говорить конкретнее?

На этот раз уточнять, что именно он хотел узнать, не пришлось:

— Говорят, ты ходила в Медьярар и взяла на себя чужой сон? — Про священный трепет я серьезно преуменьшила… Даже на Ильдара не всегда смотрели с таким восхищением.

Ответить я не успела. Возможно, к лучшему. Про необдуманные и безрассудные действия эклис сказал, похоже, не зря.

— Это действительно так, младший офицер, — произнес мой непосредственный командир — старший офицер-навигатор Шон Беркат. — Но разве это имеет какое-либо отношение к объявленной тревоге?

— Прошу простить, — склонил голову техник и отступил в сторону.

Вот только раскаяния в его глазах я не заметила.

— Я натворила что-то серьезное? — без особого воодушевления поинтересовалась я, когда мы обменялись с Беркатом приветствиями.

Стиль общения во флоте самаринян был достаточно свободным. Но только внутри одной команды, которая фактически становилась неким кругом… своими. Субординации и официоза это не отменяло, но лишь когда касалось взаимоотношений с теми, кто был «вне», ну или в подобных ситуациях, требовавших «поставить на место».

— Серьезное? — переспросил он, первым поднявшись на платформу телепортатора и сдвинувшись, чтобы освободить место для меня. — Ничего, если не считать, что утром большая часть Медьярара сияла чистым и ровным светом, а в нескольких инцулах ведут проверки акрекаторы, которым было приказано разобраться с издевательствами над младшими и средними адептами.

— Издевательствами? — пропустив первое и зацепившись за второе, вышла я вслед за Беркатом во вспомогательном отсеке, который примыкал к рубке. Прямого доступа к командному на кораблях самаринян не было. Перестраховка.

— Это нормально, что ты ничего не помнишь, — кивнул он, посмотрев на меня с каким-то сочувствием. — И синеву под глазами не стоило замазывать, она все равно заметна, — улыбнулся по-доброму. Потом вздохнул, не торопясь направиться к переходному модулю. — Но твоя душевная чистота далеко не у всех отзывается радостью в сердце. Для кого-то это и повод задуматься, что будет, если он и ты войдете в полную силу.

— Шон, — в который раз уже за это утро, растерялась я, — я вообще перестала что-то понимать!

Бросив взгляд на информ-табло — до взлета оставалось меньше двух минут, качнул головой:

— Давай об этом позже?

Я бы и хотела возразить, но… что такое дисциплина мне было хорошо известно.

Беркат ушел — хоть и не ему сидеть на навигации, но Шон обещал Лену, своему заместителю, место первого, потому и постоянно курировал, дотягивая до нужного уровня, а я осталась, облюбовав ложемент в углу. Обычно здесь собиралась вахта перед тем, как вступить на смену, сейчас же расположилась я одна.

Как раз… время и место, чтобы подумать.

А подумать было над чем. Начиная с того, что я уже провоцировала события, которые при более внимательном рассмотрении оказывались не столь уж невинными, и, заканчивая, поиском смысла поступков Ильдара.

В том, что большинство кошмаров «взял» на себя мой… господин, я не сомневалась. Пусть многого и не помнила, но его слова: «Я разделю его с тобой. Ты и я…», не забыла. Да и чернота под его глазами могла послужить дополнительным подтверждением. Как Ильдар ни старался скрыть от меня своей истощенности, ему это не удалось.

Но оставался вопрос: «Зачем?» Что было в том, первом сне, который спровоцировал его на дальнейшие действия?

Что было?!

Вызов на комм сбил с мысли, оставив перед глазами лишь мелькнувший образ: небесно-голубой плащ… символ Храма Судьбы.

— Госпожа кайри, — голос наставницы Лорианны, дочери Ильдара, был встревоженным.

«Подняв» внешку, переключила на видеорежим, тут же отметив, что не ошиблась с предположением. Лицо женщины спокойным не было.

— Опять видение? — вскинулась я, точно зная, что без особой нужды инесса Вэри не стала бы меня беспокоить.

— Да, госпожа кайри, — протяжно вздохнув, посмотрела она на меня. Оглянулась назад, где на низком и широком диване, свернувшись калачиком, спала Лора. И что за день такой?! — Она видела, что вы… — наставница замялась, но потом решительно закончила: — что вы погибли.

Погибла?!

Испугаться я не спешила, не в этом мире, где все было не так, как казалось на первый взгляд. Если и стоило прислушаться к словам Вэри, то лишь как предупреждению.

Еще один нюанс к моим размышлениям… Ниточка между одним и… другим.

Когда дело касалось видений девочки, четко прослеживались два правила. Первое — причины и следствия. Будущее четко определялось произошедшим в настоящем, очень точно реагируя на ставшие реальностью события. И… второе — обратимости. Все, что возникало перед ее взором, можно было изменить.

В этом были уверены те, кто знал о способностях Лорианны значительно больше меня: Ильдар и его старший брат Риман.

— Эклису сообщили? — выдавила я из себя, заставив собраться.

— Нет, но…

— И не надо, — резко оборвала я ее. Заметив тень недовольства, мелькнувшую на лице женщины, слегка смягчила свою позицию: — Свяжитесь с лиската Риманом. Так будет лучше.

В отличие от Вэри, которая сочла предложенный мною вариант удачным, я в своем решении была не столь уж и уверена.

Что один брат… Что другой…

Страх перед возможной гибелью мерк при мысли о том, на какие действия способен лиската Храма Предназначения…

Глава 2

Из окна, раскрытого настежь, открывался вид на горы. Не самые высокие, но снег на изломанных на фоне яркого, насыщенного светом неба вершинах, не сходил даже летом, четко прорисовывая извилистую линию.

Странно, но вот эту смесь очарования и скрытой силы, которую они олицетворяли, Рэя ощутила только теперь. Впервые за несколько лет.

То ли намек, то ли… предупреждение.

Насколько права, ей предстояло узнать довольно скоро. Вызов к главе службы карающих мечей и сам по себе являлся нетривиальным событием, а уж в ее положении…

Вот о своем положении думать не хотелось. Непредсказуемо.

— Личное поручение эклиса Ильдара, инесса Ларкиль, — точно попав в мысль о непредсказуемости, наконец произнес старший акрекатор, оторвавшись от бумаг, которые просматривал до этого.

Словно давая ей дойти… до этого самого понимания.

Голос Самира Раксель, представителя одного из четырех древнейших родов Самаринии, звучал по-старчески ворчливо, но Рэя не обманулась.

Что касалось возраста, то новоявленному главе карающих мечей эклиса — службы, которая включала в себя следствие, розыск и приведение в исполнение вступивших в законную силу приговоров, было чуть более семидесяти. При их продолжительности жизни — самой большой в Галактике, расцвет сил.

В отношении второго — кажущегося недовольства, все выглядело не столь однозначно.

Первое, что сделал Ильдар придя к власти, «вычистил» ряды тех, кто слишком рьяно исполнял требования его предшественника, проредив список едва ли не на три четверти. Словно выжег на оставшихся клеймо: доверяю.

Занимался этим сам несс Самир, в прошлом один из наставников нынешнего Властительного. Почти полгода, но, на весьма предвзятый взгляд Рэи, усилия того стоили. Ни одного сомнительного… не считая ее.

Это было уже третьим. Причина, по которой ее до сих пор не отправили в очистительный огонь, была ей неизвестна.

— Слово закона под властью Единого, — наметив поклон, произнесла Рэя, подходя к подставке справа от стола Самира, на которой сиротливо лежал свернутый трубочкой пергамент.

Традиции… Самариняне были верны своим истокам.

Взяв приказ, приложила его к груди, дожидаясь, когда предупреждающий холодок защиты не сменится легким покалыванием, и только после этого развернула послание.

— Уровень моих полномочий? — дочитав до конца, подняла она взгляд на старшего акрекатора.

Оставаться равнодушно-отстраненной было сложно, но она справилась. Не могла не справиться, когда перед ней замаячили ответы на вопросы, которые задавала себе в последнее время все чаще. Еще не категоричное: да или нет, но уже надежда.

После всего, через что ей довелось пройти, и это немало.

— Самый высокий, — подтвердил предположения Раксель, ничем не дав понять, что ему известно о ее переживаниях.

Впрочем, Рэе для уверенности в этом, слова были не нужны.

— С вами в инцулу отправятся двое младших, — продолжил Самир, выждав несколько секунд, чтобы она могла привыкнуть к новому положению. — Если информация подтвердится, вы имеете право вынести приговор и привести его в исполнение.

— Несс старший акрекатор не сомневается в том, что все произойдет именно так? — внешне рассеянно уточнила Рэя, еще раз пройдясь быстрым взглядом по ажурным строчкам.

Почерк у эклиса был каллиграфическим. Идеальный размер, идеальный наклон… влево, не более десяти градусов.

Потомок рода Исхантель просто обязан быть безупречным.

— Подойдите, — не ответив, Раксель указал ей на платформу, находившуюся напротив его стола. Дождался, когда она, сняв плащ и аккуратно повесив на перекладину стойки, выполнит просьбу, активировал запись, переданную ему матессу эклиса. — Инцула Аркит, Храм Судьбы. Если судить по косвенным признакам, то события произошли около года тому назад.

— Меньше полугода, — поправила Рэя акрекатора, как раз в этот момент рассматривая жреца, склонившегося над своей жертвой. — Около года тому назад мода на подобную стрижку еще не покинула столицы. Насколько я вижу, наш подозреваемый — наставник старшей группы, до выпуска они постоянно находятся на территории инцулы.

— Вы наблюдательны, инесса Ларкиль, — похвалил ее Самир. И даже взглянул благосклонно — значительно более веское поощрение. Но не выводам, которые она сделала, умению достойно принимать столь резкие изменения. — Его стрижка не вызвала у меня никаких ассоциаций.

Она невольно улыбнулась, на мгновенье забыв, что капюшон больше не прикрывает лица, но тут же поправилась, вновь воспользовавшись маской отстраненности:

— Это стечение обстоятельств, несс Раксель. Мой брат одно время был одержим желанием избавиться от своих роскошных волос, выбрав именно этот стиль.

— К вашему брату мы еще вернемся, — с той же пусть и тщательно завуалированной, но все-таки доброжелательностью, откликнулся старший акрекатор, — а пока я хотел бы узнать, что вы можете сказать о жертве.

— О жертве? — переспросила Рэя, переключаясь на собственные ощущения. Та, чьим делом ей предстояло заняться, проявляла себя только на этом уровне. По крайней мере на записи, которая транслировалась на ее тэнек. — К сожалению, немногое. Страх и боль забивают все остальные реакции тела, которые могли бы рассказать об уровне и особенностях ее дара или дать еще какие-либо подсказки. Но вряд ли ошибусь, сказав, что девушке семнадцать-восемнадцать лет. И это был ее первый сексуальный опыт. Причем, — она жестко посмотрела на Раксель, дождалась его кивка, и только после этого закончила: — противоестественный опыт.

— Теперь вы понимаете, почему я не сомневаюсь в итоге расследования? — Акрекатор поднялся, жестом потребовав от нее оставаться на месте. Подошел ближе, встав напротив. — Все его действия — четкие, уверенные. Не торопится, не дергается, следует отработанной схеме. Опыт.

— Откуда стало известно имя жертвы? — отложив в памяти сказанное Самиром, спросила Рэя, заглянув в послание эклиса. Каими Биру. Обезличенность жертвы на записи противоречила точности сведений, приведенных в требовании на проведение расследования.

— А догадки есть? — явно провоцируя, поинтересовался Самир.

Вызов? Скорее уж, подсказка.

— И многие сегодня получили подобные… — она приподняла руку, в которой держала пергаментный свиток, — личные поручения?

— Чтобы в особом порядке, — частично подтвердив ее предположение о связи приказа и расползшихся по столице слухах о событиях в городе снов, — только вы. Остальные либо вышли за рамки сроков давности, либо не столь драматичны, либо не могут быть рассмотрены по иным основаниям.

— Это честь для меня, — склонила она голову. Фраза хоть и звучала, как ритуальная, шла от сердца.

Ее вина перед нынешним эклисом была значительной. Невольной, не по внутренней склонности, а по воле сложившихся обстоятельств, что если и оправдывало, то лишь в малой мере. Так что удивляться было чему. И тогда, когда вместо лишения дара она получила уведомление о подтверждении статуса акрекатора, и теперь.

Личное послание… Ее имя, проставленное самим Властительным…

Кому много давалось, с того и спрашивали вдвойне.

— И ответственность, — произнес Самир вслух, то, о чем она только подумала. — Эклису Ильдару известны причины, заставившие вас отказаться от службы при Храме и надеть фиолетовый плащ акрекатора.

— Я сделала свой Выбор, — совершенно спокойно ответила Рэя, выдержав испытующий взгляд главы службы. — И повторила бы, доведись вновь принимать то решение.

— Не самое легкое решение, — несколько отрешенно заметил мужчина. Но продолжил уже совершенно о другом: — Отдельное требование эклиса касается вашего брата, инесса Ларкиль. Он будет сопровождать вас в качестве хошши. Если достойно пройдет испытание, станет вашим напарником.

— Рэй?! — воскликнула она… растерянно. Вот тебе и выдержка! Вот тебе и уверенность, что ничто больше в этом мире не способно удивить настолько, чтобы она не поверила услышанному. — Но ведь он…

— …свободный жрец с даром, который должен использоваться не только для розыгрыша приятелей, — закончил за нее Самир. — Ему предстоит продолжить древний род Ларкиль. Эклис Ильдар дает ему шанс войти в круг избранных. Тех, кто будет строить будущее Самаринии.

— Я уверена, брат не подведет Единого, — ниже, чем предписывалось традициями, склонила она голову. Когда подняла — добавила. Твердо, бескомпромиссно: — Я — тоже.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, — уже долее отстраненно отреагировал на ее слова старший акрекатор, возвращаясь к столу. Опустился в кресло, отключил запись. — Докладывать лично мне. Каждые двенадцать часов. — Как точка в разговоре.

Когда инесса Ларкиль покинула его кабинет, несс Раксель, хитро прищурившись, улыбнулся, глядя на мужчину, который выступил из-под прикрытия искажающего поля:

— А ведь ты прав, это — личина. Идеально сработанная, очень близкая к оригиналу, но личина. Уверенный четвертый уровень с заделом на пятый. — Взглянул вопросительно, но не дождавшись комментариев, все-таки спросил: — Догадался или кто подсказал?

— Мне просто удалось выяснить, через что ее провел Шаенталь, добиваясь преданности, — холодно отозвался его собеседник. Подошел к стойке, на которой совсем недавно висел плащ Рэи, склонил голову, словно к чему-то прислушиваясь. — Когда она выполнит задание, отправь ее к Ильдару. Я договорюсь, он примет.

— Настолько уверен, что она справится? — хмыкнул Самир, явно провоцирую главу Храма Предназначения, который и был его гостем.

— Уверен, — так, словно ему было совершенно безразлично, насколько он прав в своем предположении, отозвался Риман. — Ради спасения брата она позволила спихнуть себя на самое дно, ради возможности вернуть ему соответствующее положение среди круга высших жрецов, поднимется и на вершину.

— И тебе ее нисколько не жаль? — пристально посмотрев на старшего из двух отпрысков рода повелителей, с надрывом поинтересовался акрекатор.

— Жаль? — переспросил тот изумленно. Качнул головой, однако по рассеянному взгляду было понятно, что его думы занимали уже иные мысли. Но он все-таки ответил, проведя ладонью по перекладине, словно та рассказала не все из того, о чем могла поведать. — Такие, как она, в жалости не нуждаются. Истинная дочь своего Храма.

Рэе не суждено было узнать об этом разговоре. Возможно, к лучшему.

Иногда три Богини становились настолько похожи друг на друга, что Выбор выглядел, как Предназначение, на самом деле являясь испытанием Судьбы.

Этот случай к таким и относился…

— Первый навигатор — ментальная кома. Второй — ранен, — выдал очередную вводную Орин.

Не было даже короткого взгляда в мою сторону… Кайри осталась где-то там… за бортом этого крейсера…

Такой вариант меня полностью устраивал. Он был не только более правильным, но и позволял ощущать реальность собственного существования.

— Третий навигатор вахту принял, — четко произнесла я, сдвигая ложемент в рабочую зону и вбивая личный код. Глупо — ментальный сканер уже «взял» мою карту, но традиции требовали.

Приветствие ИИ пропустила — было не до него, тут же активировав навигационный экран. Тот вспыхнул над рабочей консолью, растянулся овалом, выдав многомерную картинку.

Предложи мне кто-нибудь дать емкое название увиденному, голову бы ломать не пришлось. Страшный сон навигатора… И ведь понятно, что с действительностью тот имел мало общего — тревога была учебной, но сложности задачи этот факт не уменьшал.

— Вероятность столкновения, — выделив из всех проблем наиболее важную на данный момент, выдала красный код. — Курс… — задумалась на секунду — разыгрывалась имитация боя четыре на два в условиях гравитационного шторма, повторила, принимая решение: — Курс…

— Курс принят, — тут же отозвался пилот. Связь шла через тэнек — размеры рубки, не докричишься, но к этому я уже привыкла.

— Ракетный залп…

— Отрабатываем перехват…

— Уровень защиты…

Внешне все выглядело настолько спокойно, что сознание едва ли не отказывалось принимать напряженность момента. Команды, действия… и ни тебе куража, ни тебе той здоровой ярости, которую я представляла себе когда-то, думая о возможности службы на военном флоте. Все размеренно, все — четко. И ведь не симулятор — максимально приближено к боевым, но от ощущения, что это — просто работа, отделаться было нелегко.

— Ошибка доступа к сканеру эф-девять-один-девять, — не получив нужные мне для расчета данные, вклинилась я в перекличку.

— Ошибка доступа на контроле, — тут же отозвался один из системотехников. Жаль, не Макс. Вот кто всегда действовал на грани интуиции…

Мысль оказалась из тех, что лучше бы передумать, но с этим я опоздала:

— Отказ на ближних!

— Отказ на ближних! — тут же повторили вслед за мной на несколько голосов… в которых на этот раз явственно слышалось напряжение.

— Получен приказ: покинуть зону! — добавил ажиотажа в происходящее оперативный.

— Приказ покинуть зону, принял, — мгновенно отреагировал Орин. — Навигатору. Сектор прыжка!

— Принято, — надеясь, что прозвучало не слишком растерянно, отрапортовала я. Для определения зоны прокола ближние были вроде как и не нужны, но ведь оставалась текущая обстановка…

Подняв по допуску особых обстоятельств второй консоль, выставила дополнительную внешку, подсадив на нее последнюю из доступных навигационных карт, составленную по данным теперь уже заглохших сканеров. Запустила программу экстраполяции. Пока та отрабатывала, отсматривала гравитационные срезы, постоянно вводя поправочные коэффициенты на возможные изменения в напряженности полей…

— Навигатор… — раздалось совсем рядом.

Я даже не дернулась, продолжая вести с системой ИИ увлекательный диалог на известном лишь нам с ней языке. Она мне циферку, я ей — запрос. Она мне ответ, я — команду на корректировку. Она — код исполнения, я — повтор задачи с новыми исходными…

Ради чего Орин покинул капитанское кресло — сообразила. Да и командир предупредил, прежде чем благословить на мою первую учебно-боевую вахту. Называлось это — давить до срыва.

Методика действенная, даже в таком варианте, но ведь уже давно не малек. Прогибаться — одно, сдаться… сдаваться я не собиралась.

— Навигатор! — жестко произнес Орин буквально у меня за спиной.

— Пилоту принять курс, — проигнорировав капитана и на этот раз, сбросила в систему новый расчет. Если мы с ИИ не ошибались, то крейсер выходил на критическое для залпа грандера сближение с кораблем противника. — Внимание, — продолжила, внутренне вздохнув с облегчением, — сектор прыжка! — Бросила взгляд на сидевшего за пилотским ложементом Дерека — оценка «стиля» управления вбита до автоматизма, сменила один из коэффициентов на минимальный. Хоть и второй, но первому мало уступал. Даже не профи… про таких говорят: родился за штурвалом. — Расчет точки входа…

— Капитан, ближние сканеры…

Остальное я уже не слышала, хватило и того, что данные по запросу обновились, совпав с расчетными с допустимой погрешностью. Высший класс…

Расслабляться пока не стоило…

— Курс в системе, — все-таки позволив себе чуть заметно улыбнуться, произнесла я, когда на карте зеленью прорисовалась тонкая линия. — Жду подтверждения…

— Курс подтвержден, — довольно буркнул Орин, тронув меня за плечо. — Учебная задача выполнена. Смена…

Закончить команду на смену вахт ему не удалось…

— Капитан, — перебил его офицер связи, — катер с «Предназначения». Время до входа в зону контроля — двадцать минут. На опознавателе вымпел лиската Римана.

— Что ты еще успела натворить? — склонился ко мне Орин. Несмотря на добродушный тон, во взгляде, который я «поймала» обернувшись к самариняну, отчетливо фиксировалось беспокойство.

Сейчас он в меньшей степени был капитаном флагманского крейсера личной эскадры эклиса, в большей — тем, кого у нас назвали бы близким другом Ильдара.

— Ничего, за что сразу в его руки, — так же тихо отозвалась я.

Кроме всего прочего Риман контролировал и службу внутренней безопасности Самаринии, что для меня являлось лишним поводом пересекаться с ним как можно реже. И не важно, что вины за собой не чувствовала, под его тяжелым взглядом не трудно сознаться и в том, чего не совершал.

— Интересно, — неожиданно задумчиво протянул капитан, посмотрев на меня с укоризной, — и почему я тебе не верю?

Все, что оставалось, лишь пожать плечами. Орин не имел особо выраженного дара, что не помешало ему быть хорошим воином с чутьем, которого хватало, чтобы распознавать опасность задолго до того, как она окажется в непосредственной близости от него.

— Смена вахт, — отойдя от меня, закончил он приказ. Дождался, когда я передам навигацию Лену и покину рабочую зону, и лишь после этого продолжил, обращаясь к дежурному офицеру: — Сопроводить третьего навигатора в медицинский отсек. Полный осмотр.

Вздохнув — бесполезно убеждать, что совершенно здорова, направилась к выходу из отсека. Кому именно служил, Орин не забывал ни на секунду. Кого именно обязан защищать — тоже. В данном случае его задачей было не допустить моей встречи с Риманом до тех пор, пока он не поговорит с ним сам.

В капсуле диагноста я оказалась спустя десять минут. Спорить и доказывать, что могла бы просто пересидеть в каюте под надзором хошши, даже не пыталась. Не сказать, что совсем уж напрасно, просто из этих двух вариантов, предложенный Орином был выгоднее. Для меня. Полтора часа отдыха после той безрассудной ночи и более суток непрерывных вводных… о чем еще можно мечтать.

Когда опустили верхнюю полусферу, отрезая от легкого гула аппаратуры, закрыла глаза и расслабилась, позволяя сну утянуть меня за собой. Этот отдых был долгожданным и… заслуженным.

Проснулась я от прикосновения. Резко!

Вскинулась… пытаясь подняться, но была вынуждена вновь откинуться назад, на подушку. Жест, которым меня остановил Ильдар, воспринимался категорично.

— Ты?! — непонимающе посмотрела я на… своего господина, отметив, что за время, которое мы не виделись, выглядеть он стал значительно хуже. — Что-то случилось?

Спрашивать, как я оказалась в собственной постели, не собиралась — глупо. По чьему приказу — тоже. Единственный неясный момент — что произошло между тем и этим, заставившее Ильдара забыть про намеченные встречи, на которых он должен был присутствовать и находиться здесь.

— Ильдар? — повторила я. Подспудный страх сжал горло, так что голос подвел, отдавшись хриплым скрежетом. — Что?

Отвечать он не торопился. Оглянулся на застывшего на пороге спальни Дамира, перевел взгляд на меня.

Напряженный! Отчаянный!

— Ильдар, — сделала я еще одну попытку приподняться, но он вновь вернул меня обратно. Твердо, но с такой… болезненной нежностью, что мне окончательно стало не по себе. — Ильдар… — жалобно протянула я, чувствуя, как на глазах выступили невольные слезы. — Что-то с Лорой…

— Выйди! — холодно произнес он, на этот раз снизойдя до ответа.

Дождался, когда Дамир покинет комнату, отошел к окну, сменил поляризацию стекла…

День был ярким… Задорным!

Постоял, закинув руки за голову и прижав к затылку сцепленные ладони.

— Этого не должно было произойти, но… — мгновение тишины тянулось… тянулось… тянулось… вытягивая в тонкий жгут мое терпение, — но… произошло, — выдохнул он наконец, так и не обернувшись. — Ты была беременна.

— Я? Что? — переспросила я, ожидая услышать что угодно, но только не это. — Беременна?

— Да! — глухо произнес он, только теперь развернувшись ко мне.

Опустил руки, попытался сложить их на груди, но движения не закончил, поправив ремень, на котором крепился стержень электрической плети.

Пережиток прошлого… далеко не единственный из тех, что прописались в списке традицией, прежде чем перестать быть необходимостью.

О чем я думала?!

— И? — сглотнув ком в горле — все оказалось не столь страшно, но… только не для меня.

— Плод погиб, — Ильдар твердо посмотрел на меня. — Той ночью. В городе снов.

— Его убила я? — Голос не подвел. Вопрос прозвучал спокойно… мертво.

— Мы, — поправил он. — Пока ты спала, медики сделали все…

Горько усмехнувшись, закрыла глаза. Чтобы не дать ему увидеть, насколько мне было… больно.

— Мария, — Позвал тихо… то ли боясь потревожить, то ли… Судя шорохам, опустился на колени рядом с кроватью. — У нас с тобой еще…

— Почему?! — открыв глаза, прошипела я. Села резко, покачнулась… отбросила руку, когда Ильдар попытался меня придержать. — Почему ты не поговорил со мной?!

— Так было лучше, — на мгновение отведя взгляд, отозвался он. — Для тебя…

— Для меня?! — взвилась я, не понимая, откуда взялась эта ярость, но не собираясь останавливаться. — Все — для меня, все — ради меня, но… — я замерла… глядя на мужчину, которого приняла, признав однажды, что хоть его правда и не похожа на мою, но… тоже правда. Родного… любимого… единственного… чужого! — без меня.

— Мария… — даже не сделав попытки прикоснуться ко мне, поднялся Ильдар с колен. — Так было…

— Извини, — я вновь откинулась на подушку, предпочтя смотреть в потолок, а не в его пустые глаза, — но я устала и хотела бы остаться одна.

Когда Ильдар вышел, не произнеся больше не слова, закрыла глаза, привыкая к мысли, что наверное он все-таки был прав… так было лучше.

Но только не для меня…

Мы не говорили с Ильдаром о будущем — для меня оно закончилось там, где Самариния и Союз вновь нашли точки соприкосновения. У меня была возможность вернуться домой — моя свобода декларировалась отдельным пунктом принятого Соглашения, но я осталась. Не только ради Ильдара — ради тех девушек, которые подобного выбора оказались лишены.

Тем более не говорили о детях.

Эклис. Потомок древнего рода, славившегося чистотой крови. Законы телегонии, требовавшие, чтобы женщина не знала иных мужчин, кроме своего мужа. Генетическая матрица, определяющая едва ли не все, что откроет для тебя этот мир…

Если кому и предстояло стать матерью его детей, то точно не мне.

Наверное, к лучшему. Судьбы отвержденных для наших с ним я не желала.

Молчаливое табу было нарушено лишь дважды. В первый, еще при Шаентале — бывшем эклисе, Ильдар вскользь заметил, что ритуал очищения прошел успешно. Разговаривал не со мной, но я запомнила, поинтересовавшись затем у наставницы Лоры, что значили его слова. Та слегка смутилась, но мое любопытство удовлетворила. Судя по всему, Ильдару удалось разрушить информационную составляющую, оставленную в структуре моей ауры мужчинами, которые были у меня до него.

Вот только одного «но» оно не отменяло. Для кайри жреца этого было достаточно, для спутницы эклиса — нет.

А я и не рассчитывала, точно зная, где лежит граница наших с ним отношений.

Во второй, вопрос задала я сама. Касался он противозачаточного импланта. Точнее, его отсутствия. Ильдар тогда не сразу понял, о чем я спросила, потом как-то бесшабашно усмехнулся и сказал, что вполне способен контролировать такие вещи.

К тому моменту я ему уже верила.

— Госпожа Мария, — главный медик Ильдара, жрец высшего посвящения Храма Предназначения, попытался вытянуть меня из очередного омута, в котором не было ничего, кроме пустоты, — по требованию эклиса мы проверили несколько раз. Плод был мертв.

Подняла на него взгляд… тускло и беспросветно… Я сумела свыкнуться с той ролью, но не с этой…

— Хотите, я расскажу, как все это происходило? — произнесла я, внутренне радуясь той безразличной отстраненности, с которой смотрел на меня Вераш. Ответить ему не дала, тут же продолжив: — Когда диагност определил замершую беременность, тут же сообщили эклису. Тот приказал доставить в ваш центр. Но главным его требованием было — не беспокоить. Сделать все, чтобы не тревожить меня раньше времени.

— Вы и сами все знаете… — воспользовался он паузой.

Зря старался. Они заставили меня говорить, когда я хотела лишь молчать, теперь я собиралась высказать все, что душило меня, не давая дышать.

— Знаю! — резко оборвала я его, не пропустив едва заметного жеста, которым мой собеседник «по душам» остановил своего помощника. — Я знаю, как Ильдар стоял над капсулой диагноста, глядя на меня! Как взвешивал, принимая решение! Как мысленно корил себя за то, что позволил мне отправиться в Медьярар и взять на себя чужую боль! Как жалел, что не всесилен, чтобы обратить время вспять! Как согласился сам с собой, что так даже лучше… для меня и для ребенка! Как повернулся к вам, просто кивнув вместо того чтобы произнести то, что произнести был не в силах! Я знаю все… — поднялась я со скамейки в парке.

Ильдар даже в этом пытался облегчить мою боль…

Он ошибался, своей заботой делая только хуже.

— Простите, несс Вераш, но на этом наш разговор считаю законченным.

— А наш?

Оборачиваться я не торопилась. В списке тех, с кем я бы хотела встретиться меньше всего, Риман стоял едва ли не на первом месте.

— Оставьте нас, — так же, безразлично произнес он. Прошел мимо, остановился на каменном бортике небольшого озерца. Точно на том месте, где обычно стояла я. И ведь не сказать, что любила это место, но бывала часто, глядя на воду и веря, что мелькающие иногда перед глазами картинки когда-нибудь станут реальностью. — Ты можешь только смириться. Он решал, решает, и будет решать за вас двоих.

— Нет! — твердо отозвалась я, разглядывая спину лиската, словно видела впервые.

Впрочем, необходимости сравнивать двух братьев у меня не было. Могла обойтись и сейчас, но лучше думать о них, чем вновь и вновь возвращаться к тому, чего уже не изменить.

Риман крупнее, массивнее, матерее. Это не делало его более тяжелым, неуклюжим — их бои с Дамиром не всегда заканчивались победой последнего, но добавляло основательности, монументальности. А уж когда смотрел, глядя своим немигающим взглядом, лично мне хотелось оказаться где угодно, но только не рядом с ним.

Ильдар воспринимался мягче, пластичнее. Истинный повелитель иллюзий, который и сам иногда выглядел иллюзией.

Есть он? Нет его? Он был настолько разным, что я частенько терялась, пытаясь понять, какой из тех Ильдаров, с которым мне приходилось сталкиваться, настоящий.

Единственное, что во всех случаях оставалось неизменным — непоколебимость решений. Даже когда уступал, это происходило в рамках его первоначального плана.

— Никогда не требуй от вошедших в ближний круг, скрыть что-либо от своего покровителя, — сбив меня с мысли, неожиданно произнес Риман.

Эта черта у братьев была общей. Непредсказуемость.

— Ты про инессу Вэри? — уточнила я, заставив себя переключиться с одного на другое.

— Ильдар имел бы полное право казнить ее, узнай, что я оказался первым, кому она сообщила о видении Лоры.

— Вторым, — поправила я Римана, не двинувшись с места. — тебе об этом вообще не известно, — твердо заявил он, развернувшись.

— Для моего же блага? — язвительно протянула я.

Риман смерил меня насмешливым взглядом:

— Для блага Самаринии, — с некоторым пафосом усмехнулся он после короткой паузы.

— Странное у тебя отношение к брату, — разочарованно вздохнув, скривилась я. — Он о тебе…

— Ты его защищаешь?! — удивленно вскинулся Риман. Подошел ближе, ничуть не заботясь о том, что мне пришлось задрать голову, глядя на него. — Не делай Ильдара слабее, чем он есть.

— Это не слабость, — довольно равнодушно возразила я. — Всего лишь забота. Но для тебя, — я смерила его презрительным взглядом, — разница неразличима.

— Вот как? — неожиданно улыбнулся он. Легко, задорно. — Мария, — Риман отступил в сторону, развернулся, бросив взгляд на тропинку, которая тянулась вдоль озера, направился к ней, даже не оглянувшись, чтобы проверить, последовала я за ним или нет, — давай мы оставим тему Ильдара и вернемся к твоей безопасности.

Какие бы Риман не преследовал цели, мне пришлось его догнать и пристроиться рядом, машинально отметив, что шел значительно медленнее, чем обычно, явно сдерживая себя.

— Что я еще не должна делать, к тому, чего уже не делаю? — безразлично поинтересовалась я, чувствуя, как вновь накатывает апатия, которую Риману пусть и ненадолго, но удалось слегка взбудоражить.

Зачем он пытался вызвать у меня агрессию, я сообразила. Хватило минуты передышки и пусть и не столь уж и богатого, но все-таки опыта общения. Не с ним, с психологами, которые являлись обязательной частью программы реабилитации после тяжелых рейсов.

На старховском супертяже легких не могло быть априори.

Риман действовал по уже знакомой схеме — здоровая злость помогла мобилизоваться, пусть результат и оказался временным.

Смерть ребенка, о котором я даже не догадывалась, но которого убила сама, из-за собственной беспечности, словно лишила опоры, сделав почву под ногами зыбкой… неустойчивой.

А ведь было еще решение Ильдара… просто посчитавшего, что и это он должен взять на себя.

Объяснимо, ожидаемо, но… неприемлемо. Не в этот раз.

— Мария! — предупреждающе произнес Риман, но угрозы не продолжил, просто остановился.

Лучи Лаймэ играли на его лице, заставляя… довольно жмуриться. Затихшая на губах улыбка была сытой, умиротворенной. И даже капюшон плаща, который он так и не откинул, не портил впечатления, но добавлял штрих, который не позволял обмануться.

Дремлющая опасность продолжала оставаться опасностью.

— Я уйду, — неожиданно вырвалось у меня. Не словами, болью, с которой не могла справиться.

— Но Ильдару ты об этом не сказала, — все также, подставляя себя теплу и свету, отстраненно отозвался Риман. На меня он не смотрел. — Впрочем, — лиската даже не шевельнулся, словно наслаждаясь мгновениями покоя, — Выбор тем и отличается от Предназначения, что потребует дойти до края, прежде чем позволит найти силы, чтобы переступить грань. — Он медленно вздохнул, уверенным, отработанным движением щелкнул фиксатором. Сдернув плащ с плеч, перебросил его через руку, оставшись в длинной черной тунике и такого же цвета брюках. — Ситуация меняется. — Риман подошел к самому краю каменного бордюра, вновь повернувшись ко мне спиной. — Соглашения между секторами исполняются в полном объеме, процесс восстановления коммуникационных связей дает свои плоды, медленно, но однозначно сдвигая привычный образ врага. Еще несколько месяцев вкупе с правильной подачей информации и ты, как посредник, девушкам будешь уже не нужна.

— Не нужна? — опешила я, уже окончательно не понимая саму себя. Мне бы радоваться, я же… была готова завыть от отчаяния.

— Нет, — довольно спокойно подтвердил он. — Ильдар принял решение о создании Совета, который займется окончательной интеграцией женщин, насильно вывезенных на Самаринию из других секторов. Правда, — Риман сделал короткую паузу, но продолжил все так же, безразлично, — брат рассчитывал, что возглавишь его именно ты, а Валанд станет лишь помощником, но и здесь можно переиграть. Марк справится.

— И ты этому рад! — едва сдержавшись, чтобы не закричать, выдавила я из себя.

Его спина была все такой же… равнодушной.

— Рад, — ожидаемо отозвался он и… повернулся ко мне. — Потому что твои решения должны быть только твоими, — повторил он жестко. Словно встряхнул, вновь меняя мое понимание происходящего. Но и этого ему оказалось мало, потому что следующие слова оказались не то, что неожиданными — невозможными. Если кто и мог их произнести, то только не старший Исхантель… жесткий, бескомпромиссный, нетерпимый. — Свои Ильдар принимал, принимает и будет принимать сам, но вот какими они будут, зависит от тебя. — Риман не двинулся с места, но вроде как оказался ближе, показав себя таким, каким я его не знала. — Если ты уйдешь, брат выживет, но вот будет ли это жизнью…

Мне бы растаять, ощутить подъем душевных сил, раскопать мужество, сгинувшее под пластами столкновений с действительностью, вот только не получалось… Не от черствости, от понимания, что Риман оказался прав…

Дойти до грани! Встать перед Выбором!

Я к нему оказалась не готова…

Похоже, Риман осознавал это не хуже меня. И ведь не произнес ни слова, да и взгляд не потемнел, наливаясь яростью, но что-то изменилось в нем, как если бы именно в этот момент он взвалил себе на плечи груз, рассчитанный на двоих, но доставшийся ему одному.

— Вопроса безопасности это не отменяет, — сменив тему, продолжил Риман, глядя на меня с той же невозмутимостью, как и прежде. — Уже завтра среди твоих хошши появятся мои воины, а через несколько дней…

— Я люблю его, — перебила я лиската, точно зная, что совершаю ошибку, но тут же повторяя: — Люблю. Но…

— Не надо, Мария, — воспользовался жрец моей заминкой. — Просто, когда не останется возможности оттягивать момент окончательного Выбора, вспомни о моих словах. — Он смотрел на меня спокойно… как равный на равную. Не снисходя, не пытаясь заискивать. Просто смотрел… добавляя значимости тому, о чем собирался сказать. — Ильдар не ломает форму, он меняет содержание, создавая иллюзию непрерывности традиций и пряча за ней новый мир, которому рано или поздно, но предстоит стать реальностью. Трудная и кропотливая работа, достойная великого правителя. — Он кинул задумчивый взгляд в даль… словно ища там кого-то. Ища… кого-то… — Но будет ли этот труд иметь смысл, если рядом не окажется той, ради которой все это делается?

Он уже ушел, оставив меня с видимостью свободы и мнимостью одиночества, а я все стояла на том же месте, где столь неожиданно закончился наш с ним разговор.

Стояла и чувствовала, как сердце давит болью… в которой хватало места и никуда не девшейся обиде и горечи от пусть и не осознанных до конца, но все равно несбывшихся надежд и… пониманию, что как бы тяжело мне ни было здесь, там, где Ильдара не будет, легче не станет…

Глава 3

— Начнем с банального? — усмехнулся ему Алин, протянув руку. Когда Лаэрт в ответ подал свою, крепко пожал ладонь. — Не скажу, что рад тебя видеть, но хоть какое-то разнообразие.

— Соскучился по нестандартным ситуациям? — в том же тоне отозвался Свонг, окинув цепким взглядом зал прибытия космопорта.

Изначально предполагалось, что курьерский крейсер дипломатической службы стархов ляжет на стапель наземной пограничной базы, расположенной на Зерхане, но буквально в последний момент кто-то наверху принял решение придать визиту специального уполномоченного представителя императора Индарса, следующего на Самаринию, частный характер. Тем более что и причина наличествовала. Веская.

Свонг настаивать на утвержденном плане не стал — лично для него без особой разницы, кто будет встречать и контролировать каждый шаг, к тому же в этом были свои приятные нюансы. Мареску — офицер отдельного подразделения службы розыска Зерхана, отвечающего за безопасность, относился как раз к ним.

Хотя бы знать, чего ожидать.

— А есть варианты? — вроде как настороженно уточнил Алин. — А то ведь можно и сразу завернуть!

— А дипломатический скандал? — подмигнув, засмеялся Свонг. Шевельнул ладонью, показав четыре растопыренных пальца. — Не считая тебя.

— Неплохо у вас сотрудников дипломатического корпуса готовят, — несмешливо протянул Алин, намекая, кем был его собеседник до того, как примерить элегантный костюм дипломата. — Но их — пятеро.

— Жаль, — преувеличенно тяжело вздохнул Лаэрт. Улыбнувшись, наметил поклон в сторону Вари Мареску, которая даже не пыталась хоть как-то скрыть своего присутствия. — Я рассчитывал, что эта прелестная особа сегодня не на службе.

— Твоя взяла, — шутливо приподнял руки Алин. Опустив, кивнул в сторону выхода: — Идем?

Вместо ответа Свонг качнул головой:

— Дай мне пару минут, — прошептал он, точно зная, что несмотря на довольно основательный гул, Мареску его услышит. А если и не услышит, то догадается.

Не ошибся. Алин, не сказав ни слова, просто отошел в сторону, оставив Лаэрта одного.

Странное ощущение… Люди, обрывки слов, случайные фразы… но ничто не задевало, оставаясь на периферии. Главным оставалось другое — прошлое, проступавшее сквозь настоящее.

Тот же космопорт, похожая суета — тогда после прибытия лайнера с Земли, сейчас провожали на Землю, те же яркие цвета…

Ровно год. Не то, чтобы точно — до дней траура меньше декады, но особого значения не имело.

— Мы — помним, — подойдя, коснулась его плеча Вари.

— Всех и каждого, — без малейшего намека на пафос, продолжил Алин, похоже, посчитавший, что время для рефлексий истекло.

— Тебя это успокаивает? — холодно посмотрел на него Свонг.

— А должно? — позволив проявиться нутру… тому самому, что отличало всех, кто бывал со смертью на «ты», поинтересовался Мареску. Не дав Лаэрту вклиниться со своей репликой, вновь кивнул в сторону выхода, который вел на стоянку каров: — Продолжим по ходу.

Вопреки ожиданиям, Вари за ними не последовала, осталась стоять на месте, лишь смотрела… ее взгляд Лаэрт чувствовал ноющей болью между лопаток.

Впрочем, так было лучше. Не ее вина — тот выстрел из парализатора спас Карину жизнь, да и не могло быть по-другому, но вот что-то осталось. На подкорке. Сожалением.

— Здесь адмирал, — сбив даже не с мысли, с той раздвоенности, в которой продолжало существовать и то и это, неожиданно произнес Алин. — У него отпуск заканчивается через пять дней. Живет у Истоминых.

— Думаешь, мне это не известно? — съязвил Лаэрт, проходя вслед за Мареску к посадочному терминалу, у которого их уже дожидался катер службы розыска.

Четверо сопровождающих больше не скрывались, шли за ними, пусть и не демонстрируя явно своей принадлежности к спецслужбам.

— Ну, надо же с чего-то начинать разговор, — многозначительно хмыкнул Алин.

— А с погоды не привычней? — отстраненно, словно принимая передачу, поинтересовался Свонг.

— С тобой? С погоды? — искоса посмотрел на него Мареску. Дождался, когда он вступит на трап и только после этого уточнил: — Какой именно?

— Да спрашивай уже, не ходи вокруг да около! — буркнул Лаэрт, заходя в салон. Остановился, осмотревшись…

Машина была хоть и служебной, но для особых случаев. Сиденья, предназначенные для штурмовой команды, отсутствовали, оставляя большую часть внутреннего пространства свободной.

Вплотную к кабине пилотов — отдельный модуль из тех, что сбрасывались в аварийном режиме. Сейчас открытый, но направляющие четко очерчивали границы. Если не знать, то просто зона, в которой можно расположиться с комфортом, а если знать…

— Как Карин? — обойдя его, Алин подошел к одному из четырех кресел, установленных с двух сторон откидного столика, устало рухнул в крайнее.

— У императора нашлось для него сильнодействующее средство, — «отмирая», отозвался Лаэрт.

Чуть сдвинулся, пропуская розыскников. Один вроде как пытался задержаться, но отреагировав на жест Мареску, все-таки прошел в противоположный конец отсека. Свонг проводил его взглядом… не видя, в очередной раз цепляясь за реальность, и лишь после этого вновь посмотрел на Алина:

— Уже улыбается.

— Такое возможно? — с настоящим, не наигранным интересом вскинулся Мареску. Вот только в глазах, кроме любопытства было еще и понимание.

Понимание того, что не позволяло Лаэрту сделать следующий шаг.

Тот катер, на котором их эвакуировали, был похожим. И снаружи, и внутри. Все отличие — регенерационные капсулы. Тогда их было две.

— Когда речь заходит об императоре Индарсе, то все становится возможным, — отвечая на вопрос, произнес без малейшего намека на ехидство.

Вздохнул, когда сдвинувшаяся за спиной створа двери стерла ощущение тепла. Успев буквально за пару секунд до едва различимого толчка, с которым катер оторвался от стапеля, прошел к модулю, присев напротив Мареску.

— Они живут там же?

Уточнять, о ком он спрашивал, Алин не стал, просто качнул головой:

— Новый район, ближе к погранцам. — Когда Лаэрт вопросительно приподнял бровь, продолжил: — Высокий уровень по безопасности.

— Лора? — нахмурился Свонг.

Полгода подготовки к дипломатической службе пролетели, как один день. Потом еще три месяца стажировки у демонов. Особое поручение у скайлов и, теперь, специальная миссия. Прямиком к самаринянам.

С невестой за это время удалось поговорить не больше, чем с десяток раз, да и то больше молчали, глядя друг ну друга. Ладно, она, все еще малявка, хоть уже и совершеннолетняя, а он…

Для него главным было, что помнила… не забыла.

— Лора — само собой, — хмыкнул Мареску, словно заглянув в его мысли.

Впрочем, предположение не было безосновательным. Не зря же в биографии обоих Мареску прослеживался четкий след полковника контрразведки Союза, Вячеслава Шторма.

Этот парень предпочитал самых лучших…

— Тебя не ввели в курс дела? — неожиданно спросил Алин, словно подтверждая выводы Свонга. Когда он не ответил, добродушно хохотнул: — Дядюшка решил отомстить за самоуправство.

С этим Алин тоже не ошибся. Старший Йорг до сих пор не простил племяннику обручения с дочерью адмирала Соболева. Не по факту, по несогласованности.

Вот только говорить об этом Мареску он не собирался. Догадки — догадками, остальное…

Расставлять акценты не пришлось, Алин достаточно долго держался «в теме», чтобы отступить раньше, чем станет критично:

— Элена Истомина возглавляет комитет, который занимается установлением контактов с принудительно вывезенными во время тех беспорядков девушками.

— Мария… — на мгновенье прикрыл глаза Лаэрт. Думать о том, через что той пришлось пройти, было страшно. Ему — мужчине… Не думать… Не получалось. — Много недовольных? — уточнил он, спокойно встретив внимательный взгляд Мареску.

Возвращаться оказалось тяжелее, чем он ожидал, но… прошлое должно было остаться прошлым. Не забытое — ставшее уроком, но уже не имеющее той власти, чтобы сбивать дыхание, стоило лишь вспомнить.

— Много! — Мареску наклонился вперед. Поставив локти на край стола, который их разделял, положил голову на сложенные в замок ладони. — С одной стороны — политика, с другой — дочери, сестры, возлюбленные.

— А как господин Максим? — сменил тему Лаэрт. Дочери, сестры, возлюбленные…

Не столько сентиментальность, сколько всколыхнувшаяся в душе ярость. Не смогли, не успели, не уберегли.

Для него, старха — позор. Для Алина и Вари, тоже. И для всех тех, кому пришлось подсчитывать количество жертв…

— Сказал бы, что без изменений, — «поймав» его настроение, как-то глухо отозвался Алин. Вновь откинулся на спинку кресла, разрывая близкий контакт, — но это что касается госпиталя. Все свободное время — вместе с женой в комитете. Успокаивает, убеждает, уговаривает.

— А Лета? — Что ни имя — скользкая дорожка. И не понять с ходу, куда вывезет?

Месть за самоуправство? Нет, Алин ошибся, как и сам Лаэрт. Еще одно испытание. На ответственность.

— Служит у погранцов, на хорошем счету, — с заметным облегчением улыбнулся Мареску. — Вышла замуж за Вацлава. Живут с Истомиными. Дваржек тоже на особом учете по безопасности, так что нам даже проще.

— На особом? — переспросил Свонг, пытаясь свести воедино то, что ему было известно про бывшего сокурсника Марии и сказанное Алином.

— О! — довольно протянул Мареску. Понимающую ухмылку Лаэрта словно и не заметил: — Вацлав теперь возглавляет новое Управление, которое занимается восстановлением и реконструкцией космопорта. Через пару-тройку лет сможем принимать и супертяжи, и дальние лайнеры.

— Так он же не технарь? — после короткой паузы, которая вся ушла на поиски в памяти нужной информации, уточнил он.

— Все относительно, — возразил ему Алин, намекая, что несколько лет службы Дваржека прошли не просто на изыскательском флоте, в группе первого прыжка. Это когда каждый и за себя, и за всех тех, кого в случае необходимости должен заменить. — К тому же, Вацлав хороший организатор. Вот егоза! — без малейшей паузы неожиданно выдал он, бросив взгляд в окно. Посмотрев на Лаэрта, вроде как недовольно, качнул головой: — Узнаю, кто сдал…

Вот только Свонг его уже не слышал, глядя сквозь стекло, как к мягко плюхнувшемуся на стапель катеру бежит девушка в светлом платье…

Две русые косы… Его Лора…

Взгляд Шамиля — помощника Ильдара, скользнул безразлично, но мне хватило даже не заминки — возникшего ощущения, как отголоска его растерянности, чтобы догадаться — он не ожидал моего появления.

Тем не менее, голос самаринянина, когда я вошла в зал советов, был подчеркнуто отстраненным, как и предписывалось ритуалом:

— Госпожа кайри! — прервав диспут, который затеяли верховные и лиската в ожидании Ильдара, и развернувшись, объявил он. Подошел ближе, остановился, выдержав предписанные традициями полтора метра, опустился на колено, склонив голову. Когда выпрямился, дал знак хошши покинуть помещение, декларируя, что теперь моя безопасность стала его заботой. — Я могу предложить вам руку, госпожа кайри.

— Я сделаю это сам, — холодно бросил Ильдар, стремительно появляясь в дверях. Распахнулись те рывком, словно предупреждая, насколько эклис не в духе. — Госпожа кайри, — оказавшись рядом со мной, протянул ладонь, приветствовав едва заметным наклоном головы. Еще одна странность наших официальных отношений. Не имея практически никаких прав, в их иерархии я находилась выше моего… господина. — Прошу вас, — подвел он меня к креслу, в котором обычно я сидела. Не за овальным столом, в стороне, на небольшом возвышении, что позволяло мне видеть всех присутствующих. — Тебе не стоило…

— Я должна быть здесь, — ставя точку в мысленном споре, который у каждого из нас состоялся свой, так же тихо перебила я Ильдара. — Это мой выбор.

Он и хотел бы продолжить, но был вынужден промолчать. Формула, которую я использовала, чтобы закончить разговор, относилась к категоричным.

У него же и научилась.

— Триада под властью Единого, — отойдя от меня, произнес Ильдар. Дождавшись ответного: «Васай!», встал в той части стола, которая смотрела на восходящее Лаймэ.

Все Советы начинались на рассвете.

— Вопрос один, — резко начал он, когда остальные заняли свои места. Так же, как и он, стоя. — Система Баркот. Две пригодные для заселения планеты: Инари и Солои. В стратегическом плане расширения сектора значатся в первой десятке. — Обвел присутствующих быстрым взглядом, несколько дольше задержавшись на Римане. — Предлагается использовать их, как конечную точку в схеме эвакуации тарсов из Изумрудной.

— Другие варианты? — воспользовавшись паузой, уточнил лиската Джориш, глава Храма Судьбы.

Несмотря на поразительную выдержку, которую проявляли верховные и лиската, за те почти полгода, проведенные рядом с Ильдаром на вершине власти, кое-какие оттенки эмоций я различать научилась.

За внешним спокойствием, которое сохранял Джориш, скрывалось недовольство.

Впрочем, он всегда был чем-то недоволен. Даже вне рамок ритуалов мне не довелось видеть его улыбающимся. Не так, чтобы напоминало маску, а искренне, от души.

И даже просто не бесстрастным до надменности.

Его бы чертам лица да немного жизни, тепла…

Спросить у Ильдара даже мысли не возникло, а вот у Ждана поинтересовалась однажды прошлым жреца. Ответ был неожиданным.… Каждый из них таков, каким хочет быть.

И трактуй, как знаешь…

— Системы Амрадис и Ловерин, — с той же ледяной холодностью ответил Ильдар, добавив остроты моим мыслям.

Впрочем, подобный тон тоже предписывался регламентом встречи.

— Ловерин можно сбрасывать со счетов, — вскользь заметила я, звуком собственного голоса вырывая себя из тисков иллюзии… здесь и не здесь. К тому же, мне было, что сказать. На память не жаловалась, а через тот сектор пришлось однажды вести транспорт. Еще до контракта со стархами. — Сложная навигация. Насколько я помню, одно из требований эвакуационного плана — создание временных лагерей размещения.

— Благодарю вас, госпожа кайри, — на мгновение обернулся ко мне Ильдар. Взгляд был ершистый, колючий. Очень похожий на то, что творилось у меня внутри.

Вот только причин показывать мне свое раздражение у Ильдара не было. Никаких нарушений, все в рамках протокола. Пока шло обсуждение, каждый присутствующий имел право озвучить свое мнение.

Даже я… если по делу.

— Госпожа кайри не ошиблась, — не глядя в мою сторону произнес Александер, один из Верховных. Очередной уникум, совместивший в себе талант навигатора и дар жреца высшего посвящения. Ближний круг Римана… что лично мне говорило о многом. — Ограниченность по времени диктует свои правила.

— Культ Триединой в непосредственной близости от Самаринии… — вроде как, размышляя, протянул Матео. Тоже Верховный, тоже из приближенных, но уже Джориша.

Они с лиската были даже похожи. Темноволосы, кареглазы. Телосложение — нетрудно спутать, да и в том, как двигались, немало общего.

С выражением лица та же история. Вся разница, что один на десяток лет старше другого.

— Мы говорим в первую очередь об одаренных детях и их матерях, — подала голос Никаэль.

Женщин среди двадцати семи Верховных всего две. Никаэль — наставница одной из инцул Храма Предназначения, и Марьям, ученица Ильдара, входящая в двадцатку сильнейших жрецов.

И… наиболее вероятная кандидатура на роль спутницы эклиса.

— Они — наши предки…

— … предавшие нас…

Я опустила голову, чтобы моя усмешка была не столь заметна. То ли знала Ильдара лучше, чем они, то ли… он сам не позволял мне слишком заблуждаться на свой счет, но сомнений, что решение эклис уже принял, я не испытывала.

Все, что происходило сейчас, было лишь игрой… иллюзией их участия.

Как иллюстрация к тому, на что указал мне Риман…

Теперь становилась понятна и та настойчивость, с которой старший из братьев настаивал на моем присутствии. Вопреки требованию Ильдара отдохнуть еще несколько дней.

— Система Амрадис… — посчитав, что молчал уже достаточно, задумчиво протянул Риман, активировав внешку лежавшего на столе планшета.

Не торопясь, каждым жестом снисходя к тем, кого заставлял себя ждать… Едва ли не самое удачное амплуа старшего Исхантеля… высокомерное божество. Не знай я, каким Риман был терпеливым и доброжелательным, когда дело касалось адептов его Храма, обманулась без труда.

Впрочем, этот брат тоже предпочитал маски, очень надежно пряча за ними себя настоящего.

— Несколько прыжковых зон, что является огромным минусом с точки зрения защиты, — между тем продолжил Риман, бросив на меня быстрый взгляд. Словно догадываясь, о чем я только что думала. — Это если не считать находящегося поблизости сектора Ирам-ий. Четыре населенных планеты. Вроде как держат нейтралитет, но корабли вольных время от времени появляются.

— Там находится их база, — отстраненно, как если бы это не имело никакого отношения к столь серьезному вопросу, произнес Димитр, занявший место Ильдара в Храме Выбора. За внешнюю разведку отвечал именно он. — Коалиции об этом пока не известно…

— Но известно нам! — жестко, как отрезал, высказал свое мнение Ильдар.

— Мне передать данные Службе внешних границ? — тут же уточнил Димитр.

Ох уж эти игры…

Медленно выдохнув, закрыла глаза, отстраняясь, «уходя» из мира, в котором за самой невинной фразой мне виделся иной смысл! Где я настолько не доверяла тому, кто стал преемником Ильдара, что настояла на увеличении охраны Лоры, продолжавшей обучение под наставничеством Димитра! Где…

…Выбор тем и отличается от Предназначения, что потребует дойти до края, прежде чем позволит найти силы, чтобы переступить грань…

Вздохнув — последний шаг мне только предстояло сделать, открыла глаза… тут же напоровшись на изучающий взгляд Димитра.

— Если это укладывается в стратегию наших взаимоотношений с Союзом, то — да, — коротко заметил Ильдар, разрывая ту нить, что протянулась между мною и лиската. Сделал паузу, дожидаясь возражений, но их не последовало, так что он продолжил: — Значит, система Баркот.

— Слишком близко, — окончательно возвращая мне самообладание, качнул головой Джориш. Я бы сказала, что удрученно, но на лице не мелькнуло ни тени эмоций. — С другой стороны, обустройство временных лагерей тоже на нас.

— И их защита, — равнодушно добавил Ильдар.

— В первоначальном плане этого пункта не было, — заметил тот же Джориш.

— Его и сейчас нет, — эклис посмотрел на главу Храма Судьбы. — И не будет, если мы посчитаем, что готовы отдать Союзу около четырех миллионов своих сородичей, из которых большинство — одаренные.

— Они поклоняются Триединой! — едва ли не с ненавистью выдавил из себя Дэкс, заставив меня напрячься.

Во-первых, подобная эмоциональность могла быть истолкована, как нарушение принятого этикета, что позволяло Шамилю указать жрецу на дверь. Во-вторых, Дэкс был подопечным Римана, что делало саму ситуацию просто невозможной.

Про Римана я вспомнила зря…

— В первую очередь, они — одаренные, — настолько спокойно, что было больше похоже на хлесткую пощечину, произнес он, глядя на Дэкса, как на пустое место. — И если рядом с ними будут наши наставники…

— Я готов подобрать команду, — подхватил идею Джориш.

— Это предстоит сделать всем лиската, — коротким кивком похвалил его Ильдар. — Особое внимание обратите на тех, кто будет работать со средним и младшим возрастом. Материал пластичный, достаточно легкой корректировки, чтобы Храмы получили новых и перспективных адептов.

— Если Союз не скажет своего слова, — позволил себе высказать сомнение Димитр.

— А это уже твоя задача, — безразлично заметил Ильдар. — База вольных в Ирам-ий и система Баркот… Будет что обсудить.

— А если забрать у них еще и ближние подступы…

— Крайний вариант, — оборвал Димитра Ильдар. И повторил, словно ставя точку: — Крайний.

Отошел от стола… всего лишь на шаг, но по регламенту и этого достаточно. Экслис все сказал и все услышал…

Не в этот раз!

— Я хотел бы поднять еще один вопрос, иллире Ильдар, — Димитр успел произнести свою реплику до того, как мой… господин развернулся ко мне.

И ведь ни одного намека, но внутри все оборвалось. Горьким предчувствием.

— Я слушаю тебя, лиската, — отозвался Ильдар, но к столу не вернулся, давая понять, что если тема ему не понравится, говорить об этом они сегодня не будут.

— Преклонение перед твоей кайри после истории с городом снов достигло небывалых высот, — с каким-то смирением начал Димитр, вновь посмотрев на меня.

— Дальше, — поторопил эклис, когда лиската сделал паузу, давая возможность себя остановить.

— Мне кажется, самое время назвать имя твоей спутницы, — продолжил глава Храма Выбора буквально вцепившись в мой взгляд. — Если госпожа кайри благословит избранницу…

— Ты хочешь, чтобы моя спутница стала тенью в отражении воплощенной Богини? — отстраненно уточнил Ильдар, чуть склонив голову к плечу.

Не знаю, как это выглядело с другой стороны, но с моей даже его затылок, не прикрытый капюшоном плаща, выражал недовольство.

— Триада под властью Единого, — отступил назад Димитр… отказываясь от своих слов.

— Верности Выбору, лиската, — откликнулся Ильдар и… порывисто, как если бы его снедало нетерпение, подошел ко мне. Наклонился в руке, лежавшей на подлокотнике кресла… вымаливая ласку.

Подняла руку, провела по лицу… стирая усталость…

Нежностью мое прикосновение не было…

— Ты позавтракаешь со мной? — чуть слышно поинтересовался Ильдар, вырывая меня из состояния, в котором я стояла на подвесном мостике.

Один берег, другой берег… Вокруг все было зыбко и неоднозначно. Все, кроме Выбора, стоявшего передо мной.

Или… или…

— Меня ждут в даркисе Храма Судьбы, — вздохнула я с притворным огорчением. — Я обещала проведать одну из своих подопечных.

— А обед? — выпрямился он, сдвинулся, закрыв от меня дверь.

— Инцула Аркит, — с лживым лукавством улыбнулась я. — На сегодня у меня запланированы две встречи.

— Великолепно! — с притворным энтузиазмом воскликнул Ильдар. Резко развернулся, позвал: — Риман! — Когда тот остановился — жрец был единственным, не считая Шамиля, кто еще оставался в зале, жестом предложил подойти. — Жду тебя на ужин, — заявил довольно, когда Риман исполнил просьбу. — Мария к этому времени уже вернется…

Продолжить я ему не дала. Поднялась, сделав вид, что не заметила руки, которую протянул ко мне Ильдар, молча прошла к выходу.

Очередное представление в череде подобных…

Как бы горько и обидно мне не было, время окончательного решения все еще не пришло.

— Марк? — не сдержала я удивления, когда выйдя на платформе телепортатора даркиса Храма Судьбы, буквально напоролась на лукавую улыбку Валанда.

— Госпожа кайри, — склонил он голову. Подошел ближе, подал руку, предлагая помощь.

Четверка хошши, двое из которых были приставлены ко мне Риманом, отреагировала на появление одного из помощников Ильдара совершенно равнодушно. Посредник в исполнении соглашения между Союзом и Самаринией, жрец высшего посвящения Храма Предназначения, готовившийся подтвердить уровень лиската… То, что при этом он был человеком, для них тоже значения не имело. Главное — уровень доверия, который оказывали ему Ильдар и Риман, а тот был очень высоким.

— Не ожидала увидеть тебя здесь, — положила свою ладонь поверх его, ощутив, как та слегка напряглась, словно готовясь принять мой вес.

Всего лишь мелочь, но даже в этом я не позволяла себе проявить слабость. Спустилась на площадку, продолжая сохранять всю ту же невесомость прикосновения — иллюзия, игра, невольно посмотрела на линию горизонта, где смешивались краски, прорисовывая картину раннего вечера. Там, откуда я пришла, было все еще утро.

— Я предпочитаю не отказывать Риману в небольших просьбах, — понимающе усмехнулся Марк, опустив руку, как только я убрала свою.

Длинные рукава плаща скрыли ладонь и… волновик, закрепленный на запястье Валанда. Еще одно подтверждение особого статуса бывшего офицера контрразведки Союза. Личным оружием превалирующего большинства жрецов был электрический кнут.

— Я бы предпочла о нем не слышать, — более резко, чем стоило, произнесла я, тут же взглядом попросив прощения. — Хотя бы до вечера, когда наша очередная встреча станет неизбежной.

— Как прикажет госпожа кайри, — улыбаясь только глазами, обозначил он поклон. — Я провожу вас в дом Ксана Харича.

— Господин Риман одной охране уже не доверяет? — задумчиво уточнила я, следом за хошши выхода на главную площадь.

Чтобы попасть в даркис — небольшой городок, где обучались старшие адепты, претендующие на статус жреца полного посвящения, требовалось пересечь и ее, и часть парка, который являлся обязательным атрибутом любого Храма.

— И, возможно, у него есть для этого веская причина, — вроде как шутливо отреагировал на мой вопрос Марк. Вот только брошенный на меня взгляд словно раздавил, припечатав своей тяжестью. — Среди ваших хошши матессу. — Отреагировать на свои слова он мне не дал, тут же уточнив: — Госпоже кайри известно об идее эклиса Ильдара создать Совет по интеграции насильно вывезенных на Самаринию женщин?

Воины шли, заключив нас в квадрат. Идеально выверенные стороны, идеальный шаг, совпадающий с моим, чтобы кайри эклиса всегда оставалась в центре… Пора бы уже привыкнуть, но я каждый раз ловила себя на том, что испытываю неудобство.

В этом мире я оставалась лишь миражом. Вроде бы чего проще… ущипни себя, чтобы ощутить реальность, но ведь не поможет…

— Да, — ровно произнесла я, стараясь не замечать, что и Валанд вписался в сотканную вокруг меня иллюзию, став частью ее. В отличие от меня, он воспринимался здесь своим. — Уже известно, кто в него войдет кроме нас?

Мой стон слился с порывом ветра, отозвался скрипом засохшего дерева, предваряющего аллею, через которую нам предстояло пройти. Я сказала… нас… не приняв решения, но уже сделав его действительностью.

— Трое Верховных, — отозвался он, чтобы тут же остановить меня, резко выбросив руку вперед.

Хошши и так уже сдвинулись, сменив одну геометрическую фигуру на другую, тут же подошли практически вплотную, прикрыв меня со всех сторон.

А вот Валанд уже замер, опередив нас на пару шагов. Как оказался там, заметить я не успела, буквально потерявшись в череде плавных, но стремительных движений воинов.

— Особый статус. Кайри эклиса Ильдара! — жестко произнес он. Стоял вроде и расслабленно, но как-то… словно сам был уже весь в броске, которого еще и не начал.

— Храм Судьбы под властью Единого, — отстраненно воспроизвел ритуальную фразу лиската Джориш, появляясь напротив Марка… Режим полной защиты. Откинул капюшон плаща, что на Самаринии являлось подтверждением добрых намерений. На Валанда даже не смотрел, только на меня. — Я не мог не поприветствовать госпожу кайри…

Хошши расступились, позволяя лиската подойти ближе. Марк остался там, где и находился, лишь развернулся, бесстрастно глядя в спину Джориша.

С Риманом он себя никогда так не вел. Даже в присутствии посторонних. Равнодушно, безразлично — да, но так, чтобы совсем мертво…

— Милости и милосердия Судьбы, лиската Джориш, — не двинулась я с места. — Меня ждут в доме Ксана Харича.

— Мне это известно, — сопроводил он кивок надменной улыбкой. — Я провожу…

— Это невозможно, — не дал мне ответить Валанд. Когда я вскинула на него взгляд — не просто удивленный… изумления от подобной категоричности я скрыть не сумела, повторил, все так же четко и без возможности трактовать двояко: — Требование по безопасности эклиса Ильдара.

Как ни странно, возражений со стороны Джориша не последовало. Более того, реакция лиската стала для меня полной неожиданностью:

— Я приму меры, — поклонился он мне и… отошел в сторону, пропуская нас.

— Что это было? — холодно поинтересовалась я у Валанда, когда мы продолжили свой путь.

— Вам не стоит ни о чем беспокоиться, — довольно вежливо отозвался Марк, вот только я ему не поверила.

Было все всем произошедшим что-то… похожее на предзнаменование.

Я отвергала этот мир, но он все глубже засасывал меня, добавляя мистики в то, что ею не являлось.

До дома, где проживала одна из девушек, захваченных год назад на Зерхане, мы шли молча. Я просто не хотела говорить, продолжая вновь и вновь «прогонять» перед мысленным взором те несколько секунд, Марк же, похоже, просто предпочел не мешать.

Здания даркиса создавали рисунок из нескольких концентрических окружностей, которые пересекали восемь радиальных улочек, разбивая городок адептов на сектора.

В каждом жилище — два этажа. На первом — гостевые и учебные комнаты, на втором — личные помещения, в которые не имел права входить никто, кроме членов семьи жреца. Из этого правила было лишь три исключения: лиската, эклис и… акрекаторы.

Рядом с каждым небольшой сад и… обязательный огород. Тоже традиция. Несмотря на множество сельскохозяйственных общин, входящих в состав лискарата, себя будущие жрецы обеспечивали сами, пусть и лишь частично.

— Мария! — выскочила на крыльцо Хлоя, заметив меня через раскрытое настежь окно.

Впрочем, про «выскочила» я сильно преувеличивала. Двигалась она степенно, слегка переваливаясь и как-то… основательно, «придерживая» при этом одной рукой довольно большой живот, который не позволял ей проявить внутреннюю порывистость, никуда не девшуюся даже на последнем месяце беременности.

— Стоять! — «грозно» приказала я, широко улыбаясь.

Хлоя замерла, глядя на меня с такой радостью, что у меня выступили на глазах невольные слезы. Потом шевельнулась, чтобы спуститься с каменной ступеньки, но была тут же перехвачена Ксаном, спутницей которого являлась.

— Госпожа кайри, — вежливо произнес он, но прежде чем поклониться, помог Хлое сойти на площадку перед домом, где уже был накрыт стол.

Придерживал с нежностью… не той, что проявляется на публику, а идущей от осознания своей ответственности и за женщину, принятую им в свой род, и за будущего ребенка, который станет его продолжением.

Жаль… но не за всех девушек я была столь спокойна, как за Хлою.

— Я же тебя просила… — подойдя к своей подопечной, которую Ксан усадил в приготовленное для нее кресло, мягко пожурила я ее. — Ты должна быть осторожна.

— Я тоже просил, — отступив на шаг и склонившись, добавил с улыбкой жрец, — но она только обещает, не выполняя. — Выпрямившись, посмотрел мне за спину. — Я могу пригласить несса Валанда быть моим гостем?

Я оглянулась.… В отличие от хошши, Марк продолжал стоять за линией, которая отделяла дом Харича от улицы. Даже не забор — в два камня, сантиметров сорок высотой.

— Я не против разделить с ним эту трапезу, — коря себя за забывчивость, отозвалась я.

Тонкости, тонкости, тонкости…

Во взаимоотношениях между стархами тоже было много нюансов, но те не давались мне с таким трудом.

Заставив себя забыть о казусе, вернулась к Хлое, присев на придвинутый для меня стул. Ужин — ужином, но я успела соскучиться по этой жизнерадостной барышне:

— Что говорят медики? — взяв ее ладонь в свои, чтобы еще раз ощутить то единение, которое возникло между нами с первой встречи, поинтересовалась я.

И не важно, что я знала больше, чем она сама. Что на душе у меня было не столь радостно, как я пыталась показать, главное, здесь и сейчас мы были кусочком мира, продолжавшего оставаться нашим.

— Десять — двенадцать дней, — выдохнула она, подняв на меня счастливый взгляд. Мягкий, солнечный, живой… — Но кто будет, не говорят.

— Так принято, — чуть сильнее сжала я ее пальчики.

Девочка. Генетически чистая и, по прогнозам, одаренная. Желанная… для всех, кто назывался Харичами.

Эклис лично отслеживал судьбу каждой девушки, которую привез на Самаринию на своем крейсере.

Каждой!

— Знаю, — смешно сморщила она нос. — И знаю… чувствую, что у нас будет дочь. Я и имя придумала, — заговорщицки закончила она, посмотрев на Ксана и Валанда, которые разговаривали в стороне, чтобы не мешать нам. — Оливия.

— Ему сказала? — повела я глазами в сторону, намекая, о ком именно спрашивала.

— Нет, — хмыкнула она довольно. Потом чуть нахмурилась, вздохнула… — Жаль, мама далеко…

Вот так оно и было… Все хорошо, но…

Девятнадцать Хлое исполнилось совсем недавно.

— Ксан, — позвала я, не отпустив ладони своей подопечной, — подойди к нам.

— Госпожа кайри, — тут же оказался он рядом.

Взгляд внимательный… с почтением. Искренним почтением. Это на меня.

И с любовью, на Хлою.

— Контроль состояния, — перейдя на диалект, который использовали только жрецы, произнесла я.

Тот, улыбкой ответив на мелькнувшее в глазах Хлои беспокойство, передвинулся за кресло, положив свою ладонь ей на плечо. Спустя несколько секунд кивнул, давая понять, что, если понадобится, сможет сгладить эмоциональную реакцию своей спутницы.

— Хлоя, — начала я, понимая, что с этим известием стоило подождать до конца ужина, — через шесть дней на Самаринию прилетит твоя мама. Эклис Ильдар…

… Когда спустя четыре часа мы с Валандом покидали дом Харичей, они провожали нас, стоя на каменном крыльце.

Он и… она.

Не сумевшие примирить меня с этим миром и с собственной болью, но показавшие, что я тоже могу быть счастливой…

Хотя бы рядом с другими…

Глава 4

— Что ты хотел от меня услышать? — Ильдар не обернулся и даже не шевельнулся, продолжая стоять в шаге от края смотровой площадки Храма Предназначения.

Там, где располагалась его нынешняя резиденция, все еще властвовало утро. В даркисе, где находилась в этом момент Мария, уже наступил вечер. Здесь же распахнула звездное покрывало ночь.

Ночь жила и в его душе. Все отличие, что одна была задиристой, острой в том ясном небе, что раскинулось перед ними, а вторая — черная, беспросветная.

— Тебе лучше, чем кому-либо известно, что так бывает, — ровно произнес Риман, отвечая не на вопрос брата, а на то, что лишало того внутреннего спокойствия. — Мы разделили одну, возведя вместо нее на пьедестал троих, посчитали, что способны четко очертить грани, но от этого она не перестала быть единой. — Он подошел к Ильдару, встал рядом.… Черное и белое… — Случай.

— Случай… — повторил Ильдар. Не соглашаясь… — Я не ощутил в ней новой жизни. Ни я, ни Дамир!

— Ни я, — довольно равнодушно продолжил Риман. — Игры Судьбы.

— Или ее предупреждение, — безразлично поправил его Ильдар.

Проводил взглядом движущуюся по кругу точку — один из катеров хошши. Мысленно прочертил сектор с ними в центре контролируемой сферы — тридцать градусов. В каждом — четыре машины на трех уровнях…

Очень хотелось высказаться по поводу паранойи брата — настолько усиленной охраны у него не было и в те дни, когда он лишь собирался стать эклисом, но промолчал.

Обещал… не вмешиваться.

Молчание было недолгим:

— Мне нужен Ордан!

— Я делаю все возможное… — начал было Риман, но осекся.… Реальность поплыла, из всех возможных эпитетов оставив лишь два. Тишина и… пустота.

«Мне нужен Ордан!» — дохнуло растревоженным эхом, колючим снегом хлестнуло по коже, заставив Римана отвернуться и глубже надвинуть на лицо капюшон.

Ордан Хамиль, единственный отпрыск одного из четырех самых древних родов Самаринии, участник заговора, которому бывшим главой триады была уготована участь пройти через очистительный огонь.

Жрец Храма Судьбы выбрал иной путь — путь Жизни! Другой жизни, в другом мире, под другим именем. И лишь Богиня, перед которой преклонял колени, осталась той же… Непредсказуемой, сумасбродной, умеющей щедро одаривать тех, кто был верен и… лишающей своей милости нарушивших ее волю.

Ответить самому себе на вопрос: «Чем была мнимая гибель Камила Рауле и чем станет возрождение Ордана Хамиля?» — Риман так и не смог.

Или… не захотел, предпочтя остаться в святом неведении.

«Потерей и надеждой!» — скользнуло холодом под капюшон, отдавшись противными мурашками на шее.

Ильдар злился.

Терпение всегда было его сильной чертой, но иногда оно подводило.

— Твоя ярость ничего не изменит, — спокойно, насколько это было возможно, произнес Риман. Что именно творилось в душе у младшего, он прекрасно понимал.

Когда ветер стих, позволив вновь проявиться звездам, развернулся к брату: — Димитр действует слишком откровенно.

— Он выполняет мой приказ, — устало выдохнув, отозвался Ильдар.

— Отмени, — не попросил — потребовал Риман. — Джориш умен и хитер. Спугнем.

— Джоришь — умен и хитер, — соглашаясь, повторил Ильдар. — А Димитр — честен и прямолинеен.

Риман недовольно качнул головой. Еще один порыв ветра, плащ надуло колоколом, капюшон отбросило назад, открывая лицо.

И ведь ничего не изменилось, и черты мягче не стали, но там, где когда-то безраздельно правила бесчувственность, теперь теплилась жизнь. Еще робкая, но уже стойкая, готовая к борьбе за существование.

— Опять играешь кайри?! — не сдержав гнева, произнес он, жестко глядя на брата.

Чтобы понять смысл, лишние слова не требовались. Слишком через многое прошли вместе, слишком многое испытали, чтобы теперь не пользоваться полученными плодами.

— Веришь, что она поймет и простит?

— А у тебя есть другие варианты? — равнодушно поинтересовался Ильдар. — Джориш — умен и хитер и будет сомневаться во всем, что бы мы ему ни подсунули. Единственное, что не станет подвергаться жесткому анализу — реакции Марии. Сдерживать эмоции она научилась, а вот прятать их или лгать — нет. — Он сделал паузу… не сомневаясь, но убеждая себя в том, что прав. — Это наш единственный шанс заставить лиската совершить ошибку…

— …за которую тебе придется заплатить потерей ее доверия, — глухо продолжил Риман. Стиснул зубы, не позволяя ругательству сорваться с губ, сжал кулаки. Реальность откликнулась, отозвавшись тяжелым, удрученным стоном. — Если я найду Ордана…

— … я изменю план, — отходя от края площадки, вновь перехватил эклис. — И заставлю Джориша сполна заплатить за страдания своей кайри!

Риман за спиной зло усмехнулся:

— А ты уверен, что ей это нужно?

— Это нужно мне! — резко произнес Ильдар. Оглянулся, заметив, как поморщился Риман. — Что скажешь о Валанде?

Встречи братьев в последнее время искрились напряжением, что не отменяло факта, который ни одни, ни другой не собирались оспаривать. После смерти деда в этом мире их осталось лишь двое.

Двое, где вера, искренность, поддержка — безоговорочны.

Появление кайри сначала у Ильдара, а затем и Римана, ситуации не изменило, если только сделало ее более объемной. Самый ближний круг… полной защиты даже с их даром не придумать.

— В контексте будущего поединка или его отношения к твоей дочери? — сглаживая первую часть разговора, с многозначительной улыбкой уточнил Риман.

— Его отношения к моей дочери? — не отказался от возможности смягчить интонации, усмехнулся Ильдар. Бросил быстрый взгляд на звездную россыпь, замер, словно прислушиваясь к чему-то: — Лора, как истинная Исхантель, поставив перед собой цель, идет к ней, не замечая препятствий.

— Лора? — переспросил Риман.

Брат просил не лезть хотя бы в эти… чисто семейные дела, он до этого момента выполнял опрометчиво данное обещание.

— Я лишил дочь общества Марии, она решила компенсировать потерю Валандом. — Улыбка Ильдара стала проказливой… напомнив Риману их далекое детство. — Тот еще до конца не понял, что ничем мне не обязан, поэтому приходится время от времени спасать, отправляя с важными поручениями.

— А Лора? — кивнув на окна своего кабинета и получив в ответ жест, который должен был подтвердить явное нежелание брата покидать площадку, продолжил допрос Риман.

— А Лора? — переспросив, хохотнул Ильдар. — Не может отыграться на мне, так отыгрывается на нем. — Посмотрел на Римана… засмеялся. От души, заразительно.

— Я еще чего-то не знаю? — «нахмурился» старший Исхантель, явно предчувствуя подвох.

С последним не ошибся…

Смеха Ильдар не прервал, но ответить на вопрос попытался:

— Готовит его…

На большее Ильдара не хватило. Смех стал безудержным… давая возможность расслабиться, сбросить хоть ненадолго проблемы, которые он взвалил на их плечи… разделив на двоих то, что не по силам было бы одному.

— Понятно, — дождавшись небольшой паузы, которую младший использовал, чтобы вздохнуть, задумчиво протянул Риман. — Нет, чтобы поддержать родственника, она помогает его противнику. — Посмотрел на брата… вроде как обиженно: — Все против меня…

Повторного взрыва не произошло. Хоть и шутка, но Ильдар «дернулся», глядя на старшего так, что и слов не нужно.

Они даже не вместе… они — целое. И этого не изменить.

— Валанд должен уступить, но так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в уровне его дара, — тихо, но твердо произнес он.

— Что-то опять не так? — насторожился Риман, с сожалением наблюдая, как уходит из ощущений легкая расслабленность. Брат вновь становился собой… Эклисом, которому предстояло выстроить новый мир.

— Давай об этом позже, — скривившись, неожиданно резко произнес Ильдар. И продолжил, не дав ему высказаться: — Ты ведь не за этим пригласил меня насладиться зрелищем ночного неба? — Имел он ввиду утешения в связи с гибелью ребенка.

— Не за этим, — согласился Риман. Подошел ближе, остановился напротив. — Тебе нужен Ордан?

Ильдар хмыкнул:

— Все-таки нашел!

— Еще нет, но теперь мне точно известно, кто может объяснить нам, как погиб Камил Рауле, но выжил Ордан Ханиль. Ну и где его искать — тоже.

— Кто? — жестко потребовал Ильдар. Удовлетворения в выражении его лица больше не было.

— Рэя Лармиль, — не стал тянуть с ответом Риман.

— Лармиль?! — переспросил эклис. Не вспоминая — в этом нужды не было, такие имена, как это, забыть невозможно, пытаясь прийти к тем же выводам. — Ты потому и просил за нее?

— Не поэтому, — качнул головой лиската, — там хватало причин. Но теперь рад, что предпочел разобраться, не отправив сразу в очистительный огонь.

— И поручение…

Продолжить брату Риман не дал:

— Мне нужно, чтобы ты посмотрел на нее сам.

— Только посмотрел? — уточнил Ильдар.

— Внимательно посмотрел, — поправился Риман. — И если увидишь то, что я ожидаю, ниточка к Ордану станет совсем короткой.

— Хорошо, — кивнул Ильдар. — Когда?

— Два-три дня и она будет у тебя.

На этот раз Ильдар предпочел промолчать. Два-три дня… По сравнению с тем, сколько им пришлось ждать, воплощая собранный из невозможностей план деда — всего лишь мгновения…

В инцулу Аркит я попала за час до окончания личного времени, после которого девушки, проживающие там, отправлялись спать. Уж за чем, за чем, а за здоровьем адептов и воспитанников в Храмах следили строго.

Будущее расы.

Меня уже ждали, встречая на террасе, которая предваряла комплекс из нескольких десятков одноэтажных зданий, соединенных между собой крытыми переходами. Для каждого возраста — свой дом, в котором все было подобрано с учетом гармоничного развития детей. У каждой группы — свои воспитатели, наставники и преподаватели, которые принимали одаренных в возрасте шести-семи лет и вели до самого выпуска. Фактически, вторая семья. Если даже не первая. Домой они возвращались ненадолго — трижды в год на две декады. Визиты родных, правда, не запрещались, но и не поощрялись.

Со старшей наставницей — Амираль, я была уже знакома — навещала своих подопечных не в первый раз, а вот вторую женщину раньше не видела.

Впрочем, мне слишком хорошо было известно, кто такие акрекаторы, чтобы гореть желанием наблюдать их в своем окружении.

— Госпожа кайри, — подошла ко мне незнакомка, как только Амираль, поприветствовав, отступила в сторону. Откинула фиолетовый капюшон, открывая лицо, сдержанно поклонилась. — Мое имя — Рэя Лармиль, акрекатор с особым поручением эклиса Ильдара.

— Особым поручением? — повторила я, вслед за наставницей входя в комнату, которая во время непогоды использовалась для игр. — Здесь?

— Мы не могли бы поговорить наедине? — вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, спросила женщина. Бросила быстрый взгляд на наставницу, вновь посмотрела на меня.

— Да, конечно, — кивнула я, неожиданно почувствовав себя беззащитной — мужчины не имели права входить в помещения, где проживали девочки, — но после того, как я проведаю воспитанниц.

— Как будет угодно госпоже кайри, — склонила та голову. Следующего шага она не сделала, оставшись у меня за спиной, а мы с Амираль вошли во второе помещение.

Это было значительно меньше, чем первое, и разделено на кабинки. Тоже для игр, но более спокойных, интеллектуальных. Или чтения. Литература на Самаринии была в почете. И не только та, которую можно было бы отнести к идеологической.

— Госпожа кайри, — окликнула меня наставница, когда я уже подошла к двери, ведущей в общую гостиную, — я могу высказать просьбу?

— Конечно! — остановившись, развернулась я к ней. К этой женщине, которая искренне заботилась о, как здесь говорили, насильно перемещенных девушках, я испытывала симпатию.

— Мне трудно… — замялась на мгновение она, но тут же взяла себя в руки. — Одна из ваших подопечных. Айна.

— Айна? — переспросила я, тут же вспомнив стройненькую, как тростиночка, девчушку.

Четырнадцать лет, еще угловата, но уже с намеком на будущую красоту. Зеленые в карюю крапинку глаза, веснушки — ее так и звали здесь… Веснушка. Русые, в золото волосы. Шебутная. Себя в обиду не даст, и за других заступится.

Несмотря на юный возраст Айна держалась молодцом. Еще и меня умудрялась подбадривать, замечая в глазах то, что не удавалось скрыть.

— Она стала плохо учиться? — чтобы заполнить возникшую вдруг паузу спросила я, уже заранее не понимая, что могло так повлиять на девушку. К знаниям она тянулась, словно видя в них залог своей будущей свободы.

— Нет, госпожа кайри, — довольно спокойно произнесла наставница, но ее ответ напугал меня еще сильнее. Было в нем что-то… от предзнаменования. — Она столь же прилежна и внимательна. — Успокоиться я не успела: — Но…

— Но?! — жестко повторила я, чувствуя одновременно и злость, и желание как можно скорее дойти до Айны и просто посмотреть на нее… только бы убедиться, что ощущение приближающейся беды не имеет отношения к судьбе этого ребенка.

— Она больше не улыбается, — все так же… не отстраненно, но сдерживая эмоции, отозвалась Амираль. — С тех пор, как покончила с собой одна из наших девушек, замкнулась в себе.

— Психологи? — не пропустив про «покончила с собой», о чем мне известно не было, спросила я.

— Она отказалась с ними разговаривать, — резко, протяжно вздохнула наставница, словно ей не хватало воздуха, — а я не настаивала, дожидаясь вас.

— Хорошо, — кивнула я, ловя себя на том, что если со стороны, то должна напоминать сейчас Римана… снисходящего до своего собеседника. Сглотнув — вот на кого я точно не стремилась быть похожей, так на старшего братца Ильдара, продолжила уже мягче. — Я поговорю с девушкой, но сначала хотела бы услышать про ту, другую.

Амираль отвела взгляд. На мгновение, но этого хватило. Для понимания, к чему тот ужин, затеянный эклисом.

Тихий?! Семейный?!

Чем закончится мой визит в эту инцулу, ему было известно.

— Я прошу меня простить, — смятение наставницы прошло быстрее, чем мне бы хотелось. В отличие от нее, я держалась с трудом, — но этот вопрос я не имею права обсуждать ни с кем.

— Особое поручение эклиса Ильдара? — проявила я проницательность. Голос звучал отстраненно, но лишь я одна знала, чего мне это стоило.

— Именно так, госпожа кайри, — подтвердила она. Мне показалось, что удовлетворенно.

Гадать, так оно или нет, я не стала, как и искать подтверждений своей догадке, просто развернулась и, дождавшись, когда передо мной откроется дверь, вошла в гостиную.

Их было трое: моя тезка — Мария, Лидия и Валери.

Улыбнувшись всем, хоть сердце и обливалось кровью из-за отсутствия Айны, поздоровалась, обняв каждую из девушек. У нас тоже были свои ритуалы, позволявшие чувствовать единство. И не важно, что там, на Зерхане, мы не знали друг друга, нас объединяло то, что называлось — Родина.

Разговор затянулся, хоть я и пыталась несколько раз его прервать, чтобы успеть до сна переговорить с Веснушкой. Несколько успокоилась, когда Амираль подала знак, что мне будет разрешено пообщаться с девушкой, нарушив режим.

Болтали обо всем. Об их успехах — преподавали в инцуле так, что и не захочешь, а успехи не заставят себя ждать. Об увлечениях — этому уделялось не меньшее внимание, чем предметам, которые значились в списке обязательных. О юношах из соседней инцулы, с которыми регулярно проводились совместные мероприятия. О возникающих симпатиях.

И лишь об одном мы молчали. О том времени, когда они смогут встретиться со своими родными. Я обещала, что рано или поздно, но это произойдет, они мне верили.

Как всегда с ними, время пролетело незаметно. Тревога — тревогой, но их непосредственность, радость видеть меня, пересилила все, позволив, если и не расслабиться окончательно, так хотя бы на время забыть о проблеме, которую мне предстояло решать.

Когда наставница, ненадолго нас покинув, чтобы проверить остальных, вернулась в гостиную и остановилась у входа, давая нам возможность нормально попрощаться, я уже знала обо всем, что произошло за последний месяц, который мы не виделись. Включая имя будущего жреца высшего посвящения (никак не иначе!), который уже несколько раз оказывал Валери пусть и скромные, но все-таки знаки внимания.

Прощаясь, поцеловала каждую из девушек. Дождалась, когда они покинут комнату, вздохнула, не скрывая своего состояния от наставницы. Храм Судьбы. В ком, в ком, а в людях она точно разбирались.

— Я могу предложить вам освежающий напиток? — заботливо поинтересовалась Амираль, когда мы остались одни.

А я только теперь, словно впервые, увидела то, что не замечалось до этого. Материнскую нежность, тщательно скрытую за образом справедливой, но требовательной наставницы.

Еще бы понять, как соотносились мои открытия и покончившая с собой девушка.

— Сначала — Айна, — отодвинув жажду в сторону, решительно произнесла я.

— Как угодно будет госпоже кайри, — склонила голову Амираль. Низко склонила. Ниже, чем должна была, выказывая мне уважением. — Айна — в саду.

— Вы со мной? — уточнила я, когда женщина указала мне на узкую дверь, ведущую во внутреннее помещение, где был обустроен небольшой садик.

— Я подожду вас здесь, — сдержанно улыбнувшись, ответила Амираль. Благословляя…

Знала бы я, на что…

Я — не знала.

Айна стояла напротив входа. Неожиданно повзрослевшая, собранная, замкнувшаяся… так не похожая на Веснушку, ставшую для меня однажды символом жизнерадостности.

— Уходи! — угрюмо потребовала она, глядя на меня исподлобья. Произнести хоть слово она мне не позволила. — Ненавижу! — Не крик… вырвавшийся из души стон.

— Айна? — едва не отшатнулась я, ощутив, как меня буквально ударило ее эмоциями. Чистыми. Не замутненными. Ярость! Боль! И… ненависть… В том числе и ко мне.

— Это вы ее убили! — между тем прошипела Веснушка. Лицо исказила гримаса, но слезы на глазах так и не появились. Наоборот, они стали словно суше… бескомпромисснее, вынося свой однозначный приговор. — Ты такая же, как и они!

Опешив, я пыталась найти слова, но лишь открывала рот, не в силах произнести ни звука.

А она и не ждала. Выругалась… грязно, пошло и, проскочив мимо, выбежала за дверь.

А я осталась… понимая все и… ничего не понимая, но точно зная, что разберусь.

Чего бы мне это не стоило.

— Вы расстроены, госпожа кайри? — вырвала меня из задумчивости Рэя.

Извинившись перед Амираль и пообещав во всем разобраться, я покинула инцулу, предпочтя вести разговор с акрекатором за ее пределами. И не только потому, что хотелось ощутить хотя бы видимость свободы, скорее, наоборот, на душе был такой сумбур, что я буквально чувствовала потребность в чем-то более жестком, ограничивающем, заставляющем собрать все силы, чтобы противостоять.

Хошши, как напоминание о том, где и почему я находилась, вполне подходили для этой роли. А Валанд, который шел впереди, олицетворяя собой уверенность и спокойствие, неплохо справлялся с ролью путеводной звезды. Идти следом за ним было пусть и не безмятежно, но легко.

— Можно сказать и так, — подтвердила я, не видя причин, чтобы спорить.

— Я могу высказать предположение? — продолжила она все так же, ровно. На меня не смотрела, двигалась мягко… настолько, что плащ словно плыл в воздухе, едва не касаясь земли.

— Да, конечно, — недовольная еще и этим фактом, холодно произнесла я. И ведь понимала, что уж кто — кто, а эта женщина вряд ли виновна в моем состоянии, но желание сорваться на ком-нибудь было непреодолимым.

Будь поблизости Ильдар или Риман…

Я даже машинально оглянулась вокруг, вместо братьев обнаружив еще одного сопровождающего. Фиолетовый плащ, как и у Рэи, капюшон откинут…

— Вы — близнецы? — вопрос сорвался раньше, чем я спохватилась. Мое любопытство было ни к чему.

— Близнецы, — с неожиданной нежностью улыбнулась моя собеседница, став не моложе — она и так выглядела довольно юной для положения, которое занимала, она стала словно ближе, пропуская за границы своих полномочий. — Но я — старше.

— Это заметно. — Ее настроение передалось и мне. Не делая боль глуше, но давая надежду на избавление от нее. — Чувствуется в вас забота.

— Вы очень проницательны, госпожа кайри, — не настороженно, а словно бы обескураженно, ответила она и… тут же замкнулась, вновь став лишь акрекатором, но не… человеком. — Девушка не объяснила вам причину своего гнева?

— Вы называете это гневом? — довольно едко уточнила я… мстя за произошедшие в ней изменения.

Спросить, откуда она узнала о поведении Айны, у меня даже мысли не возникло.

— А хотите, я расскажу вам одну историю? — Рэя вновь изменилась…

Или это был вопрос, изменившись ее?

— Про девушку, которая покончила с собой? — не осталась я в долгу. Когда она кивнула, уточнила: — История будет иметь форму доклада?

— С вами приятно вести беседу, — вполне искренно заметила она. Как я ни пыталась ощутить издевку в словах, не нашла. — Мне приказано ознакомить вас с результатами расследования.

— Эклис Ильдар?

Рэя, усмехнувшись, качнула головой:

— Не мой уровень.

— А как же особое поручение? — остановившись, задала я следующий из интересующих меня вопросов.

— Это тоже — история, но совершенно иная, — откликнулась она, замерев напротив. Вроде и легко произнесла, но кольнуло… ее болью, не моей.

— Где вы остановились? — не столько желая сбить ее с толку, сколько поддаваясь мелькнувшей у меня идее, спросила я. — Здесь, в инцуле?

— Вы умеете задавать неожиданные вопросы! — с каким-то внутренним удовлетворением произнесла она. — Мне предоставлен отдельный домик.

— Не пригласите в гости? — решила я развить успех. Если уж удивлять…

Возвращаться в резиденцию эклиса мне не хотелось.

— Вы ведь голодны? — с укоризной, относящейся ко мне самой, спохватилась Рэя. И тут же добавила, не дав мне возможности объясниться: — Я буду рада видеть вас в своем доме.

Высказаться на этот счет мне тоже не удалось. Ни по поводу радости, ни по поводу дома.

— Господин Валанд, — окликнула она… слишком тихо для того, чтобы он услышал.

Но Марк услышал, подтверждая еще одну догадку — о системе контроля, находившейся у него. Остановился, оглянулся, переведя взгляд с меня на Рэю и… кивнул, соглашаясь.

Идти далеко не пришлось, до телепортатора — метров двести, не больше. Первыми «исчезли» брат Рэи и один из хошши. Вернулся только последний. С платформы не сошел, дожидаясь, когда подойдут и остальные.

Мы с Рэей вновь были в центре. И ведь даже подстраиваться не пришлось, просто… так получалось. Перемещения слаженные, движения ненавязчивые… и реальное, осязаемое ощущение, что я связана по рукам и ногам, не имея ни малейшего права на самостоятельность.

Показывать, куда идти, акрекатору не пришлось. Стоило нам оказаться на подозрительно пустой, ярко освещенной несмотря на позднее время площадке, как Валанд сам повернул налево, к одному из девяти двухэтажных домиков, стоявших по кругу.

В отличие от даркиса, где Марку требовалось особое приглашение, здесь он вошел внутрь ограды до того, как Рэя произнесла хоть слово. Они оба были лишь гостями Храма, внутренние правила поведения на такие случаи не распространялись.

— У вас есть какие-либо предпочтения? — поинтересовалась Рэя, когда дверь дома закрылась у нас с ней за спиной.

Единственный, кто не подчинился ее жесту, требовавшему остаться снаружи, был один из хошши. Скорее всего, тот самый матессу, о котором упомянул Валанд. Но и он предпочел малую гостиную, лишь заглянув в помещение, в котором моя спутница предложила обосноваться.

— А вы хотите чем-то удивить? — ответила я вопросом на вопрос, разглядывая комнату. Вроде и ничего необычного — дом не семейный, обстановка безликая, но присутствие Рэи чувствовалось во всем.

Рядом с планшетом на столе — флакон с ароматическим маслом. На спинке кресла — плед. На широком подоконнике, высокая ваза с цветком. Свежим, похоже, не так давно срезанным.

А еще… потаенная нежность, словно разлитая в воздухе…

— Это — нормально, — неожиданно произнесла Рэя, без малейшего напряжения встретив мой взгляд, в котором кроме изумления должен был присутствовать и испуг. — Высокая концентрация одаренных вокруг, вот ваша чувствительность и преподносит сюрпризы.

— Это так заметно? — нахмурилась я.

Рэя, вздохнув, качнула головой:

— Я — акрекатор. К тому же, мой Храм — Храм Выбора. Так что вы — воплощенная моей Богини.

— Мне трудно принять подобное объяснение, — все еще сухо отозвалась я, но девушку это, похоже, не смутило.

— Когда мы уставали, — заговорила она, как только я замолчала, — моя мама готовила нам с братом одно блюдо. Мне хочется, чтобы вы его тоже попробовали.

— Если это недолго… — с сомнение начала я, но шаловливая улыбка Рэи, уже успевшей отбросить на ближайший стул снятый плащ, закончить мне не позволила.

— Вы ведь не торопитесь! — усмехнулась она… довольно.

Дожидаться ответа не стала, подошла к четырехсекционному кухонному агрегату, установленному за небольшим выступом.

У нас дома тоже был… похожий.

— Вы не против, если я вернусь к той истории, которая должна звучать, как доклад? — выглянула она из-за угла, одной фразой возвращая меня в реальность.

— Не боитесь испортить мне аппетит? — словно защищаясь, резко отреагировала я.

— Есть такое опасение, — задумчиво протянула она, глядя на меня не столько оценивающе, сколько сочувственно, — но то, о чем я буду рассказывать, изменить уже нельзя. А для того, что можно, нужны силы.

— Интересная логика! — хмыкнула я, пряча за ехидством всю ту же растерянность. И от сказанного ею, и от понимания, насколько она права.

— Конструктивная, — поправила меня Рэя, вновь исчезая из поля зрения.

А я, посчитав, что в ногах правды нет, присела в кресло, стоявшее у «спящего» камина.

Устроиться удобнее не успела, под аккомпанемент привычных, домашних звуков, Рэя начала свой рассказ:

— Есть жесткие правила, которые за последнюю сотню лет не нарушались ни разу. И касаются они сексуальной безопасности девочек и девушек, обучающихся в инцулах и даркисах.

— Законы телегонии? — пробормотала я только для себя, но Рэя услышала.

Не показалась, предпочтя остаться для меня лишь голосом, но ответила:

— Это — наш мир и наши традиции. Так же, как и приготовление живой пищи. Вы должны были заметить, что, несмотря на довольно передовые технологии, то, что касается близкого, личного, мы предпочитаем делать собственными руками.

— Всегда ли это оправданно? — парировала я. Из принципа… Многое из того, что видела на Самаринии, мне импонировало.

— К нашей истории это не имеет никакого отношения, — отказала мне в откровенности Рэя, тут же продолжив более сухо и отстраненно. — Мужчины преподают в одной группе не дольше, чем половину учебного года. А спустя три-четыре замены вообще покидают инцулу, перебираясь в другую. Безопасность адепток и воспитанниц. Они не должны привыкать, принимать их за «своих», перед действиями которых более беззащитны.

— А не проще ли…

Закончить она мне вновь не позволила, правильно догадавшись о сути моего интереса:

— Просыпающаяся сексуальность стимулирует дар, позволяя ему скорее раскрыться и закрепиться. Именно поэтому поощряются ранние браки, до окончания обучения. Рождение ребенка тоже дает ощутимый толчок. И это еще одна традиция, по которой для особо талантливых адепток разрешен так называемый открытый брак. Дефлорацию проводит партнер, уровнем не ниже жреца полного посвящения, в род которого войдут в дальнейшем все дети, рожденные этой женщиной.

— Дочь эклиса Ильдара… — заметила я, пряча за словами свою неприязнь.

И опять она не просто подтвердила, но и добавила в сказанное мною новые нюансы:

— Скорее, исключение. Практически всегда подобный союз становится постоянным.

— И что же помешало им? — не удержалась я от любопытства. Когда еще появится такая возможность.

Вопреки ожиданиям, Рэя мой интерес не проигнорировала, продолжая чем-то заманчиво шуршать и что-то растирать. Про ароматы, которые начали до меня доноситься, я старалась просто не думать, заставляя себя сосредоточиться на разговоре.

— Не — что, а — кто! — отозвалась она под сопровождение постукивания. — На этапе отбора бывший экслис помешать не мог — там свои жесткие законы, а вот после рождения ребенка — вполне, что и сделал, начав приближать Джему к себе. Та сопротивлялась ровно до тех пор, пока Шаенталь не пообещал ей ритуал очищения. Вот тогда она и пошла по чужим постелям, забыв про дочь. Но кое в чем просчиталась…

— И в чем же? — не стала я тянуть с вопросом, сообразив, что пауза была оставлена именно для него.

— А в том, что Ильдар так рано станет лиската, — на этот раз Рэя выглянула из закутка. Остановилась… по-домашнему уютная и даже какая-то одухотворенная… если бы не то, о чем мы говорили и брючный костюм в тон плащу, добавлявший ей жесткости. — Возглавив Храм Выбора, он резко уменьшил шансы Джемы завести другую семью. А потом появились вы! Пленница, но… Особенности связи кайри определяются без труда. Еще бы она не была в ярости! Не лишенная дара, но — изгой.

На что намекала моя собеседница, было понятно. То самое покушение на меня, в котором мать Лоры участвовала по приказу Шаенталя. То самое, которое привело Ильдара на вершину власти Самаринии…

Воспоминание было не из самых приятных, так что я предпочла вернуться к текущим проблемам:

— Но какое отношение все это имеет к самоубийству девушки?

— Самое прямое, — вздохнув с сожалением, Рэя вновь скрылась из вида. — Каими Биру. Адептка с потенциально высоким даром, но продолжавшая показывать стабильно средние результаты. Чтобы изменить ситуацию, ее перевели на частично индивидуальное обучение, пригласив дополнительно жрецов-преподавателей из других Храмов.

— Такое практикуется? — удивилась я. Поднялась — ощущение надвигающейся беды требовало движения. Но вместо того, чтобы подойти ближе к Рэе, направилась к окну, выходившему в палисадник.

Зря я это сделала. Там, во дворе, кроме хошши, брата акрекатора и Валанда, находился еще и лиската Джориш. Стоял рядом с Марком, глядя как раз на то окно, у которого я остановилась.

Разворачиваться и идти обратно, было глупо… похоже на бегство. Смотреть на него — невыносимо.

Почему? Ответа на этот вопрос я не знала. До сих пор этот мужчина не вызывал у меня откровенного отторжения.

— И нередко, — отозвалась Рэя. — Во-первых, возможны ошибки с определением дара. Во-вторых, постоянство — достигнутая зона комфорта. Внести некоторый сумбур — наиболее безболезненный способ вывести из этого состояния.

— Но с Каими не получилось, — глухо произнесла я, продолжая рассматривать лиската. В отличие от меня, он, вновь склонив передо мной голову, взгляд отвел.

— Получилось, — возразила она мне… оказавшись значительно ближе, чем я предполагала. Когда я развернулась, отреагировав на ее голос, на столе уже стоял кувшин, прозрачные стаканы и накрытое крышкой блюдо. — Девушка начала выдавать ожидаемо высокий уровень дара. И уже даже зашла речь о поиске партнера для нее.

— Открытый брак?

— По достижении шестнадцати лет, — кивнула Рэя, успев вновь вернуться из кухонного закутка. На этот раз с приборами.

Расставив, жестом предложила мне присесть, но я так и осталась стоять, в ожидании продолжения.

Ждать долго не пришлось:

— Один из жрецов высшего посвящения. Храм Судьбы.

— Это ведь как-то связано с моим посещением города снов?! — вскинулась я, только теперь вспомнив про голубой плащ, оставшийся среди смутных образов.

— Все оказалось не так просто, — как-то… устало, качнула головой Рэя. — Но об этом после того, как я вас накормлю.

Отказываться от отсрочки я не стала. Изменить она уже ничего не могла.

Глава 5

Молчать было уютно. Лаэрту все было уютно, когда Лора находилась рядом. Жаль, продолжаться бесконечно не могло. Ни вот эта тишина под раскинувшимся над ними звездным небом, ни тепло ее тела, которое он прижимал, усадив девушку к себе на колени.

Про «бесконечно» он подумал не зря… Дверь в доме открылась мягко, тихо, да и шаги были неслышными, но Свонгу хватило.

— Господин адмирал, — поднялся он вместе с задремавшей на его руках Лорой. Бережно переложил ее на большие садовые качели — глаз девушка так и не открыла, лишь ворчливо пробормотала что-то, подоткнул плед, укрыв от ночной свежести, и только после этого подошел к Соболеву, остановившемуся неподалеку.

— Я же просил, — недовольно качнул головой мужчина, переведя взгляд с дочери на гостя, — называйте меня Владимиром Михайловичем.

— Извините, господин адмирал, — развел руками Лаэрт. Оглянулся — Лора завозилась, вытягивая ноги. Продолжил, когда она вновь затихла, найдя удобное положение: — но разница в положении не позволяет мне подобной фамильярности.

— Я воин, а не политик, — хмыкнул Соболев, — но если вам так удобнее…

— Благодарю вас, господин адмирал, — склонил голову Свонг, пряча за вежливостью грусть, которую трудно было скрыть. Его короткий отдых заканчивался, приближая время расставания. — Но вы ведь хотели поговорить не об этом, — прямо посмотрев на Соболева, заметил Лаэрт.

— Не об этом, — спустя короткую паузу откликнулся адмирал. Жестом указал на дорожку, вдоль которой был высажен невысокий кустарник, предлагая пройтись.

Лаэрт и рад бы отказаться — трех дней, проведенных рядом с невестой, оказалось мало, чтобы утолить жажду в общении с ней, но не тому же, от кого зависела если и не жизнь, то счастье — точно.

Пару десятков метров шли молча… словно приняв эстафету от уютной тишины, которую прервало появление Соболева. И лишь когда удалились достаточно, чтобы гарантированно не потревожить Лору, адмирал начал говорить, первой же фразой заставив Лаэрта подобраться, забыв про расслабленность:

— Ко мне обратились с просьбой ускорить ваш брак.

Произнесено было довольно спокойно, но Свонг не обманывался, представляя себе состояние Соболева. Окажись он на него месте…

Допущение было несвоевременным, но Лаэрт вполне мог представить себе, что бы чувствовал, иди речь о его дочери.

Самообладанию адмирала можно было искренне позавидовать.

— Инициатива с нашей или с вашей стороны? — поморщившись — говорить на эту тему точно не хотелось, уточнил он.

— Свою заинтересованность выказали и те, и другие, — ровно отозвался Соболев. — В Правительстве считают, что ваш союз способен укрепить отношения двух секторов.

— Укрепить? — сдержанно хмыкнул Свонг. — Насколько мне известно, эти отношения настолько стабильны, что если и вести о чем-то речь, то лишь о выведении их на более серьезный уровень, когда говорить можно будет уже не о дружбе, а о содружестве.

— Я — не политик, — вновь повторил адмирал. — Вам виднее.

— Господин адмирал, — остановившись, развернулся он к Соболеву, который легко и непринужденно повторил маневр… не задержавшись ни на секунду, — вам известно, что я люблю вашу дочь и при других обстоятельствах сам был бы рад как можно скорее назвать ее своей женой.

— Но… — в голосе адмирала звучал ровно … как если бы подобный поворот событий ни коим образом его не затрагивал.

Вот только Свонг не обманывался. Как бы Соболев не открещивался от политики, положение обязывало. И не только положение, о многом говорила его дружба с генералом Орловым, который вот-вот должен был вернуться в Союз, чтобы встать во главе новой Службы. А если о чем умалчивала и она, то хватало добавки из приятельских отношений с полковником Штормом, которого сам Песчаный лев называл достойным… противником.

— Но я хочу быть уверен в выборе Лоры, — не стал затягивать с ответом Лаэрт. — Она должна четко понимать, что просто Лаэрт Свонг, веселый и шебутной чужеземец, которого она полюбила, и тот Лаэрт Свонг, каким я являюсь на самом деле, отнюдь не один и тот же человек.

Лаэрт замолчал, спокойно принимая задумчивый взгляд адмирала. Не сказать, что давалось без труда — в проницательности Соболеву отказать было трудно, как и в умении видеть за фасадом личности то, что тот скрывал, но точно зная, что душой, когда говорил, он не покривил. Сказал то, что чувствовал, а не то, что был обязан, но…

Играть со старшим Йоргом, когда тот намекал на эту самую целесообразность, Свонг не стал. И не важно, что глава Службы безопасности стархов и по совместительству дядя. Для Лаэрта главным являлось другое — потерять то, что обрел, он не собирался. Что требовалось для этого, он знал: время, терпение и… честность. И с ней, и с самим собой.

Не слишком дорогая цена за счастье… на его взгляд. Что думали по этому поводу другие, Свонга интересовало мало.

— Это делает вам честь, Лаэрт, — заметил адмирал. Пауза была довольно долгой, но без напряжения, заставляющего замирать в ожидании первого слова, которое ее прервет. — Но у этого вопроса есть и другой аспект.

— Какой? — не двинувшись с места и не оглянувшись, уточнил Лаэрт. Даже когда Соболев посмотрел в ту сторону, где осталась Лора.

— Ее желание, — с потаенной нежностью произнес адмирал, натолкнув Свонга еще на одну мысль.

О том, что Соболеву тоже было мало… дочери, о существовании которой тот узнал лишь год назад.

— Сильный аргумент, — согласился Лаэрт, только теперь позволив себе чуть развернуться, чтобы увидеть, как замотанная в плед Лора, сидя на качели, смотрит на них. — И я даже знаю, что она ответит, если задать вопрос. Но мы с вами старше и… опытнее.

— К моему сожалению, — неожиданно для Свонга, возразил адмирал, — не в этих вопросах. — Вздохнул, думая о чем-то своем. — Действительность такова, что времени на Лору у меня все меньше и меньше. Как бы я ни хотел забрать ее с собой, сделать этого не могу. Мой мир не для нее.

— А мой? — мгновенно отреагировал Лаэрт, догадываясь, насколько о многом Соболев промолчал.

О формировании Коалиционного Штаба — будущем центре планирования в той войне, реальность которой с каждым днем становилась все более очевидной, ему было известно. О роли, которую должен был играть в новой структуре адмирал Соболев, тоже — уникальному даже в масштабах их галактики стратегу предстояло возглавить создаваемую махину. Так что про его… мир Соболев сказал весьма точно — не для нее. Слишком велика опасность, слишком много соблазнов для неокрепшей души.

А его?!

Разница даже на первый взгляд выглядела существенной. В одном случае за спиной лишь друзья, в другом… В другом хватало и двух фигур — императора Индарса и его советника.

— С тобой она будет в большей безопасности, — скривившись, словно от неприятия к самому себе, довольно жестко произнес Соболев. — И давай закроем эту тему, — продолжил адмирал, не дав Свонгу высказаться… Не о безопасности, о том, что когда станет горячо, прятаться за дипломатическим статусом он не станет. — Закроем принятым решением.

— В моем распоряжении остались лишь сутки, — преодолевая собственное нежелание говорить об этом, вздохнул Лаэрт. — Вернусь я не раньше, чем через половину стандартного года.

Замолчал в ожидании комментария к уже сказанному. Когда Соболев проигнорировал паузу, предпочтя выслушать до конца, махнул Лоре рукой… не делая вид, что увидел только теперь, просто успокаивая.

— Давайте начистоту, господин адмирал, — вскинулся Лаэрт. Смотрел на адмирала прищурившись. Оценивая. Просчитывая. — Вы не доверяете моему слову или…

— Давайте здесь поставим точку и начнем все с начала, — резко оборвал его Соболев. Отметив, как он чуть расслабился, смягчил интонации: — Поверьте, я не затеял бы этот разговор, не появись на то веских причин.

На этот раз Лаэрт, прежде чем ответить, бросил быстрый взгляд на наручный комм. Судя по спирали, которая продолжала закручиваться вокруг знака бесконечности, глушитель, активированный им сразу, как только они вышли на дорожку, отрабатывал на совесть.

— Вы хотите, чтобы я забрал Лору с собой на Самаринию? — медленно, взвешивая не то, что каждое слово — звук, уточнил он, чувствуя, как напряжение сменяется на тот самый кураж, который обычно предварял собой неординарные поступки.

— Не настолько кардинально, — чуть заметно улыбнулся Соболев, как если бы давал понять, что тот на правильном пути.

— И у вас есть возможность ускорить события? — зашел Лаэрт с другой стороны.

— Я уверен, что император Индарс сочтет подобные обстоятельства достаточно вескими, чтобы оправдать небольшую задержку.

Думал Свонг недолго. Уж если сам адмирал настаивал на скорейшем заключении брака… Все, что им оставалось узнать — мнение самой Лоры на этот счет.

Каким именно оно будет, теперь, спустя три дня после его прилета на Зерхан, Лаэрт нисколько не сомневался.

— Значит, клейма не было? — глядя на огонь, глухо выдохнула я.

Камин Рэя разожгла еще до того, как мы сели за стол. Вряд ли предусмотрительность — скорее, расчет, но сейчас я была рада ему. Языки пламени не только согревали душу, они добавляли уверенности. Той, внутренней, без которой не выдержать, не пойти дальше, когда хочется просто сдаться и перестать быть.

— Не было, — качнула головой Рэя. Стояла у окна со стаканом травяного напитка и смотрела на улицу. Ее лица я не видела, но была уверена, что на нем застыло выражение даже не сосредоточенности, а отстраненности. — Но все, что она могла бы ощутить в реальности, Каими ощутила. Высококачественная иллюзия третьего уровня, задействован весь спектр. — Рэя обернулась… резко, вот только во взгляде было что-то… похожее на сожаление. — Определить даже сквозь ужас сна несложно, так что эклис, давая поручение разобраться с этим делом именно мне, уже знал, каким окажется результат.

— Бедная девочка…

— Поверьте, госпожа кайри, — с явным желанием убедить меня в своих словах, начала Рэя, — такие случаи, как этот, редкость. Стечение обстоятельств…

— Стечение обстоятельств?! — вскинулась я. Подскочила с кресла, но так и осталась стоять у камина, не в силах сделать ни шага. — Каими Биру покончила с собой, и вы называете это стечением обстоятельств!

Взгляд Рэи был пристальным… оценивающим… взвешивающим. Минута молчания — слишком долгая, хоть и была всего лишь минутой, и она приняла свое решение. Ответить мне:

— В этом возрасте адепты Храма Судьбы уже начинают формирование защитных личин вокруг своей личности. — Заметив мое недоумение, вздохнула, словно задача оказалась труднее, чем она предполагала, но, тем не менее, продолжила: — В отличие от ролей, которые вы, люди, играете в зависимости от окружения или обстоятельств, личины — более объемные структуры. Фактически, это полная замена собственной личности за исключением некоего ядра, которое и делает тебя — тобой.

— Интересное сравнение, — хмыкнула я. Получилось язвительно… Но я этого не хотела…

— Этот именно то, о чем я и говорила, — удовлетворенно отозвалась она. — Для людей — роли, образы — суть его самого. Чем старше становится человек, тем больше вот этого — внешнего. — Перебить себя она мне не дала. Наверное, к лучшему. — Для последователя Богини Судьбы — каждая личина — чужеродна, хоть и идеально настроена на него. Она используется и… сбрасывается, не влияя на собственное «я». Лишь способ общения с миром, инструмент.

— Это — сложно, — качнула головой я, смиряясь.

— Для меня — тоже, — грустно улыбнулась Рэя. Мимолетно… видением. — В тот момент, когда с Каими начал работать жрец Выбора, она выстраивала несколько образов. Один из них — жертвы.

— Насилие над ней было совершенно именно в это время? — догадавшись, о чем Рэя хотела сказать, когда упомянула про стечение обстоятельств, уточнила я.

— Да, — сухо подтвердила Рэя. — Реакции наложились друг на друга, вызвав резонанс и затронув ядро. Повторное насилие сделало трещину глубже, запустив программу самоуничтожения.

— И никто… ничего?! — не могла поверить я.

— Окажись здесь вовремя специалист моего Храма, заметил бы, — уверенно произнесла Рэя. — А так… все возникающие проблемы с Каими вполне логично списывались на скачок способностей. Вплоть до кошмаров, которые соответствовали стадии обучения.

— А осмотры? — не сдавалась я. — Ведь девушек постоянно осматривают?!

— Раз в две декады, — поправила меня Рэя. — Да и… — Ее взгляд вновь стал… неоднозначным, как если бы она принимала очередное решение. — Дефлорации не было. Он использовал иные способы проникновения. И знал способы, чтобы не привлечь к девушке внимания.

— Она даже не осознавала, что с ней происходит! — на мгновение закрыв глаза, простонала я.

Гнев, ярость… понимание, что не изменить…

Горькое понимание…

— В отличие от Айны! — Голос Рэи стал для меня полной неожиданностью, вырвав из какого-то калейдоскопа боли и отчаяния.

Вырвав и заставив застыть, непонимающе глядя на женщину.

Отвечать на мое изумление она явно не собиралась, дожидаясь вопроса:

— Айны? — вынуждена была отреагировать я.

— У девушки очень редкий дар, — с какой-то, как мне показалось, совершенно излишней жесткостью, произнесла она. — Она видит то, что скрыто от других.

— Но ведь ее проверяли? — не поверила я.

Айна… Моя Веснушка… Пацанка, задира, непоседа…

— Не на то проверяли, — качнула головой Рэя. Допила травяной напиток, подошла к столу… разделявшему меня и ее, поставила стакан. Все очень мягко… невесомо… как иллюзия. — Да и спал ее дар, пока Каими не начала путаться, захлебываться, не в состоянии разобраться, где реальность, а где, как она считала, ее собственный вымысел.

— Стечение обстоятельств?! — скривилась я. Все было так, но… это была смерть ребенка. И не важно, что стало причиной, принять все равно трудно. — Наверное, нам нужно заканчивать разговор. Меня вы накормили, а вот мое сопровождение…

Смех Рэи стал для меня еще одной неожиданностью, но обрывать женщину я не стала. Уже догадалась, что со мной она более открыта, чем это принято. А раз так… успокоится и объяснит.

К тому же, я была ей благодарна. И не только за еду — та была по настоящему домашней: простой, сытной и приготовленной с любовью, но и за ту бережность, с которой она относилась к памяти погибшей девушки.

— Ваша охрана из тех, — как я и предполагала, мягко сведя свое веселье на «нет», но сохранив в глазах задор, начала Рэя, подходя ближе ко мне, — кто способен питаться и воздухом. — Когда я скептически приподняла бровь — слышала о подобном, но до конца не верила, подмигнув, продолжила: — У каждого из них запас питательных капсул на десять суток. — Вновь ухмыльнулась, давая понять, что и это еще не конец: — И мой вам совет, не вздумайте проявлять в отношении этих парней свою заботу.

— Это еще почему? — удивилась я.

— Потому что, — хмыкнула она, — говоря по-вашему, они — самые крутые!

— А я и не заметила, — переведя взгляд на гостиную, где оставался неслышимый и невидимый матессу, довольно громко заявила я.

Рэя поддержала… улыбкой.

Вот только мы обе понимали, что все это — лишь передышка. Необходимая, возможно, не только мне, но передышка.

А раз так… затягивать не стоило. Как бы мне не хотелось возвращаться в резиденцию эклиса, время утекало песком сквозь пальцы…

— Она обвинила меня в смерти своей подруги, — резко, не давая себе передумать, произнесла я.

— И в чем-то была права, — не собиралась меня жалеть Рэя. Заметив, как я вздрогнула, интонаций не смягчила. — Ночные кошмары были выходом внутреннего напряжения, попыткой разума справиться с дестабилизацией. И даже когда Каими «сбросила» его, отдав городу снов, он оставался с ней, продолжая забирать на себя избыточную нагрузку.

— А когда я…

— Когда вы с эклисом, — ненавязчиво, но твердо поправила она меня, — разрушили страшный сон, реальность навалилась на нее со всей очевидностью. И девочки не выдержали. Ни одна, ни другая.

— Не изменить, — удрученно вздохнула я.

Что еще можно было сказать…

Вина была и… ее не было.

Стечение обстоятельств…

Успокоить себя этим не получалось.

— Что теперь будет со жрецом? — невольно протянув руки к огню, спросила я. Не перечеркивая, просто заставляя себя идти к итогу.

— Лишен дара, — не помедлила Рэя с ответом, — но…

«Но» было коротким, но таким звонким, что буквально подталкивало к следующему вопросу. Неожиданному… для меня самой.

— Но ведь были и другие?! — Я с ужасом смотрела на женщину.

Приятная внешность, озорство во взгляде… глубокое, настоящее, которое она позволила увидеть мне, но вряд ли другим. Заботливая… искренне, не потому, что я была кайри, но потому, что была ей симпатична.

Это с одной стороны. Моей, личной. А с другой…

Достаточно произнести — акрекатор, чтобы перестать заблуждаться. Она не только вела расследования, она имела право вынести приговор и привести его в исполнение.

Карающий меч эклиса…

— Были, — спрятав себя под маской, произнесла Рэя, так же, как и я, недавно, предпочтя смотреть на огонь. — И передо мной стоит выбор: казнить его немедленно или… сначала заставить назвать имена тех, над кем он надругался.

— Но это же очевидно… — начала я и… замолчала, понимая, о чем она только что сказала.

Назвать имена… тех, над кем он надругался.

И судьба девушек… для которых многое станет иначе…

Без того будущего, к которому они шли …

И Рэя, которая не просто так произнесла это слово: выбор! Произнесла, пусть и не глядя на меня, но отдавая свое решение…

— А ты не должна… — мой шепот был едва слышен.

— Не должна, — спокойно произнесла она, только теперь подняв взгляд. — Особое поручение и особые полномочия.

— И если я попрошу… — Меня колотило, но я надеялась, что это только из-за контраста. Тепло от камина, к которому я стояла боком и довольно прохладный воздух комнаты.

— Меня нельзя просить, мне можно высказать свое мнение, которое я либо приму к сведению, либо проигнорирую, — оборвала она. — Но в любом случае, последнее слово принадлежит мне и только мне. — Оглянулась… Храм Судьбы виден не было, но он был именно там, куда она и смотрела. — На рассвете насильник будет казнен.

Спрашивать, как именно, я не стала — очищающий огонь. Других вариантов для жрецов-отступников не было.

Страшно… Даже в этом случае…

— У вас на шее клеймо, — из последних сил цепляясь за реальность, выдохнула я.

И в очередной раз замерла… в ожидании ответа, слышать который не хотела. Или… просто не могла, исчерпав до дня собственную способность воспринимать действительность такой, какой она была. Неприкрыто циничной…

— Это уже другая история, — не оправдав моих надежд, дернула она плечом, и… машинально, поправила воротник рубашки, прикрывая изуродованную шею.

— Расскажете? — проявила я настойчивость, понимая, что… должна. И спросить, и… услышать.

— Если доведется еще раз встретиться, — отвернулась она от меня… не веря в такую возможность.

Зря.

Лично я была уверена, что наше с ней знакомство так быстро не закончится.

Я устала…

Устала настолько, что хотелось упасть там же, где стояла и больше не шевелиться.

Будь со мной лишь один Марк, ситуация не выглядела бы столь катастрофически — свой, можно обойтись и без жесткого самоконтроля, присутствие же хошши заставляло держать спину несмотря на то, что сил для соблюдения внешних приличий больше не было.

Все-таки прав был Ильдар, пытаясь защитить меня от самой себя… Прав! Как и Риман, заставивший выбраться из скорлупы собственной боли и вновь посмотреть на мир другими глазами. Глазами женщины, потерявшей своего ребенка.

Вот ведь… парадокс! Для них он и ребенком-то не был — эмбрион, что не раз и не два подчеркивал главный медик эклиса. Лишь делящиеся клетки, которые имели потенциальную возможность стать мальчиком или девочкой…

Для меня же он и был ребенком…

Моим ребенком, которого я могла взять на руки, прижать к себе…

Которому могла дать имя…

Которого могла любить и… любила, даже потеряв…

Не изменить… Не исправить…

До комнаты я добралась на чистом самолюбии. Переступила порог, мечтая лишь об одном — расслабиться. Хоть на мгновение, хоть…

— Мария!

Лорианна соскочила с кресла, в котором дремала, дожидаясь меня, кинулась навстречу и… застыла, остановившись на полпути.

— Мария? — повторила она, глядя на меня с испугом.

— Все нормально, — с трудом заставив себя улыбнуться, я расстегнула фиксатор плаща. Сбросила на пол… — Просто устала…

— Да ты вся белая! — закричала она… зло, надрывно. Только что не топнула.

Прищурившись, посмотрела на дверь, отойти от которой я так и не смогла, перевела взгляд на меня, еще раз возвращая к мысли о том, что девочка в свои неполные двенадцать лет была уже достаточно взрослой, чтобы принимать решения и… ответственность за них.

Чем больше дается…

Дочери эклиса было дано много, делая ее не просто особенной — уникальной.

Додумать до конца я не успела. Тронув дисплей наручного комма, Лорианна жестко, четко воспроизведя интонации отца, потребовала:

— Медика в комнату кайри. Немедленно!

Возразить мне тоже не удалось, словно подтверждая своевременность ее приказа, тело обдало жаркой волной, в глазах потемнело… Сознания я не потеряла, но упасть вполне могла, потерявшись в бегающих перед глазами звездочках, не подхвати меня Ильдар.

Появления эклиса хватило, чтобы сразу стало легче. Организм явно разделял мое нежелание демонстрировать перед ним собственную слабость. Перед ним и Дамиром, который его сопровождал.

Все остальное было не столь радужно. Попытка отстраниться, отвоевывая самостоятельность, оказалась безуспешной — Ильдар ее просто не заметил. Уложил на диван, сумев настолько ловко снять с меня сапоги, что осознала я этот факт лишь когда ногам стало свежо. Да и то ненадолго — укрыл своим плащом.

Попробовала сесть — играть в умирающую не собиралась, но и тут меня ждала неудача. Пресек вроде бы и осторожно, просто придержав за плечи, но настолько безапелляционно, что я была вынуждена подчиниться, откинувшись на подушку.

Нежность, защита… как они выглядели в его понимании.

Я знала, что так оно и будет. Я даже сумела убедить себя в том, что смогу принять…

Мысль тоже осталась незаконченной. Ильдар улыбнулся… уголками губ, выбивая меня из меланхолии самым действенным способом, коснулся пальцами висков…

Этот день оказался слишком долгим и столь же неоднозначным, как и склонившийся ко мне мужчина.

— Просто верь мне, — чуть слышно шепнул он, в очередной раз меняя мое представление и о происходящем, и о самом себе.

Вот и доверяй своим глазам! Его взгляд воспринимался пустым… углубленным в себя.

— Я пытаюсь, — так же тихо отозвалась я, догадываясь, что он мог обойтись и без моего ответа.

Продолжить диалог нам не позволила Лора. Терпение не относилось к ее сильным сторонам:

— Пап? — посчитав, что молчала достаточно долго, вопросительно протянула она, подходя ближе к дивану.

Встала рядом, вызвав у меня невольное желание усмехнуться. Брови сведены к переносице, губы плотно сжаты, во взгляде тревога вперемешку с решительностью…

Характер у нее был папин, что все чаще становилось проблемой. Для нее самой.

Вопрос дочери Ильдар проигнорировал. Сильнее прижав пальцы к моим вискам, тут же ослабил давление и убрал руки от лица. Выпрямился и, так ничего не сказав, отошел к окну, уведя Лору с собой.

О передышке я даже не подумала.

Правильно и сделала. Еще не успела перевести дыхание, как в комнату вошли трое. Вераш, его помощник и хошши, который вроде как матессу.

Вошли, как на параде: четко, слаженно, целеустремленно… только что шаг не печатали.

Язвила я от злости, а не по факту. Каждый из находившихся поблизости великолепно знал свою роль и вел ее в точном соответствии со сценарием.

Чьим именно? Вариантов было два, но я склонялась к тому, где старший из братьев шел на поводу у младшего.

Еще одна мысль из тех, что приходят несвоевременно. Не изменить… Не исправить…

— О моих рекомендациях вы даже не вспомнили, — вместо приветствия укоризненно произнес главный медик эклиса, подходя к дивану. Когда его сопровождающий придвинул стул, присел. Закрепил на запястье браслет диагноста, но руку не убрал, продолжая удерживать мою ладонь в своей.

— Я чувствую себя хорошо, — возразила я… машинально. Лишь бы не молчать.

— Да, я вижу, — весьма доброжелательно отреагировал на мою реплику Вераш. Впрочем, когда дело касалось меня, он всегда был таким, умело сочетая искреннее внимание и настойчивость.

— Она была совершенно белой, когда пришла, — неожиданно произнесла Лора. Ворчливо.

Я попыталась развернуться, чтобы посмотреть на девочку, но медик качнул головой, прося лежать неподвижно.

Спорить не стала, пусть все происходящее и воспринималось одной большой нелепостью. Да — устала, да — темнело в глаза, но все было объяснимо, все имело свои причины. Устраивать же балаган со мной в качестве основного развлечения…

Ситуация была не только неприятной, но и неприемлемой для меня. Вот только… кто меня спрашивал?!

— Совершенно белой? — переспросил Вераш, вроде как заинтересованно посмотрев на Лору. Ответить ей не дал, обернулся к помощнику. — Когда инесса Лорианна должна была посетить клинику?

— Два дня тому назад, — словно ждал этого мгновения, тут же отозвался тот.

Ровно и бесстрастно… В отличие от Вераша, этот жрец был лишен даже намека на эмоциональность.

— Что мне может сказать на это будущий лиската Храма Выбора? — теперь уже не скрывая иронии, полюбопытствовал медик, вновь обратив свой взор на Лору.

Тишина оказалась неожиданной… словно все сговорились замолчать, замереть, чтобы услышать, каким рваным, недовольным стало ее дыхание.

— У меня были причины, — опустив глаза, глухо буркнула девочка, вновь возвращая жизнь в застывший вдруг мир.

— Я не сомневался в этом, — с той же снисходительной улыбкой отозвался Вераш. — Более того, уверен, что ваши причины были вескими, но… — И опять повисла пауза. Осязаемая, ощущаемая, как потерянные временем секунды. — Но, — повторил он… твердо, — я надеюсь увидеть вас в своем кабинете завтра.

— Как скажете, несс Вераш, — на этот раз довольно миролюбиво отозвалась Лора, вот только я ее покладистости не поверила.

Было что-то в голосе девочки, заставляющее цепляться за слова… интонации…

— Ну а теперь, — заставив меня насторожиться, продолжил медик, — когда я услышал все, что хотел, вернемся к вам, госпожа кайри, — вновь улыбнулся он, но уже мне. Отпустив мою ладонь, снял диагност. — Вы действительно просто устали, вот только усталость эта несколько иного плана. — Встал, посмотрел на меня… сверху вниз. — Вы можете сесть… но без особого энтузиазма, — предостерег, когда я попыталась резко подняться. Перевел взгляд на Ильдара: — Господин эклис, мы не могли бы продолжить разговор меньшим составом?

Тому и приказывать не пришлось, когда я устроилась в углу дивана, откинувшись на спинку и «ловя» несколько запоздавших звездочек, в комнате из тех, кого можно было отнести к посторонним, оставались лишь Дамир, да тот, второй матессу, которого пристроил ко мне Риман.

Про братца Ильдара я вспомнила не вовремя… Только его здесь и не хватало.

— Господин лиската, — стоило двери закрыться за спиной старшего Исхантель, тут же развернулся к нему Вераш, — первое, о чем я бы хотел попросить вас — приставить к инессе Лорианне дополнительную охрану.

— Для этого есть основания? — добавив напряжения, довольно холодно уточнил Риман, остановившись точно в центре комнаты.

Монументальный…

Незыблемый…

И… обнаженный…

Душой, которую скрывал, похоже, даже от себя.

Ощущение было странным, но настолько четким и ясным, что я даже вздрогнула… не веря самой себе.

Этого оказалось достаточно, чтобы взгляд лиската «навалился» на меня, буквально припечатав к спинке дивана. Потроша, раскладывая на нюансы, уточняя расставленные акценты…

«Отступал» он медленно, нехотя, через силу… Все еще удивленный, но довольный.

— Вот даже так… — загадочно произнес он, на миг опустив взгляд. Вопреки ожиданиям, продолжения не последовало. — Итак, несс Вераш? — оставив свои догадки в отношении меня при себе, вернулся он к вопросу, поднятому медиком.

Ильдар, вопреки моей логике, вступать в разговор не спешил, продолжая стоять у окна. Спокойный… Расслабленный…

От настоящего Ильдара в этой иллюзии была лишь внешность.

— Вам ведь известно, что такое менархе? — ответил вопросом на вопрос Вераш.

Риману было известно. И не только ему.

Лора смущенно опустила голову, попыталась отодвинуться от отца, но тот не дал, продолжая прижимать к себе одной рукой. Крепко, но… нежно.

— Когда? — теплых ноток в голосе Римана не прибавилось, но я чувствовала… буквально кожей чувствовала подспудную радость, которая пряталась за некоторой обескураженностью лиската.

— Четыре дня назад. — Ирония, явственно прозвучавшая в реплике Вераша, оказалась для меня полной неожиданностью, но лишь до тех пор, пока он не продолжил: — И если бы не мои собственные осведомители в ее окружении, мы об этом могли и не узнать.

Вот тут я и не сдержалась, вспомнив себя… на год старше.

Мне повезло, у меня были мама и папа. Чуткие, добрые, понимающие…

Одной любви здесь было мало…

— Вы хоть понимаете, о чем говорите?! — Я поднялась резко, забыв о том, что еще недавно с трудом стояла на ногах. — И как?!

Не обращая внимания на откровенное недовольство медика, подошла к Лоре, опустилась перед девочкой на корточки, взяла ее ладошки в свои:

— Я очень рада за тебя! — Заставлять себя улыбаться не пришлось, получилось само.

Даже догадываясь о причине их опасений, я действительно была рада. Взросление для девочки в этом мире не только дар, но и проклятие, вот только это была не ее проблема — наша.

Похоже, так думала не только я. Отпустив дочь, которую продолжал удерживать за плечи, Ильдар присел рядом со мной. Взял наши ладони в свои. Смотрел на нее с такой нежностью, что сердце щемило от понимания, насколько бесконечной может быть его любовь…

— Ты была самой красивой девочкой во всей Вселенной, теперь будешь самой красивой девушкой. — Он подмигнул мне, вздохнул, словно прося поделить его комплимент на двоих. Но продолжил уже серьезно… Твердо и категорично: — И ты будешь самой счастливой… Я клянусь тебе в этом.

Как бы я ни обижалась на Ильдара, после этой клятвы оказалась готова простить, если не все, так половину — точно.

Подобными обещаниями он никогда не раскидывался…

Глава 6

Две полоски света…

Одна — через приоткрытую дверь, которая вот уже год, как не закрывалась полностью, словно приглашая войти — Мария всегда оставалась с ними, где бы ни была. Вторая — сквозь неплотно задернутые шторы. В эту ночь лужайка перед домом была ярко освещена — шли последние приготовления к свадьбе.

Ее свадьбе…

Лора шевельнулась в кресле, крепче прижимая колени к груди, сильнее подоткнула плед. Нужно было спать, но… не спалось. Мешали мысли… Разные…

О том, что было. О том, что только предстояло. О том, что уже никогда не случится…

Думай — не думай… не предугадать. Только дожить.…

Но ведь как страшно! Хочется, тянет, но…

С мысли сбили весьма своевременно. Кто его знает, куда могли привести, когда душу рвало на клочки…

— Я так и знала, что ты здесь! — довольно фыркнула Лета, распахивая дверь. Постояла на пороге, привыкая к сумраку, потом негромко позвала, выглянув в коридор: — Мам, я нашла ее!

Ответа Лора не услышала, но и так было понятно, что с одиночеством на эту ночь покончено.

Наверное, к лучшему.

— Так, сестренка, — Лета подошла неторопливо, но плед сорвала резко, нетерпеливо, откинула на пол. Потом дернула за руку, стаскивая с кресла, — прощай хандра! Здравствуй задор и веселье!

— Нигде от тебя покоя нет, — вроде как ворчливо отозвалась Лора, поддаваясь напору. — Везде найдешь!

— Так положено… По штату, — хмыкнула довольно Лета, отступая на пару шагов назад. Голосом отдала команду, когда включился свет, окинула Лору внимательным взглядом. — Это что за кошмар? — задумчиво протянула она спустя минуту. Посмотрев на Элену Истомину, входившую в комнату старшей из дочерей, укоризненно головой и начала… возмущенно: — Ты только посмотри на нее! И как вот это чудо отдавать столь прелестному юноше?!

— Ты этого столь прелестного юношу не видела после общения по-взрослому, — ухмыльнулась в ответ Элена. — Пока ему наставления давали только Максим и Владимир, он еще держался. А когда к ним присоединились твой муж и Алин, явно начал помышлять о побеге.

— Вацлав здесь? — слегка насупилась Лета.

— Его перехватили, — тронув среднюю дочь за плечо, примирительно произнесла Элена. — Он пытался…

— Мам… — задорно протянула средняя Истомина, — я же пошутила…

— Я — тоже, — подмигнула та ей. — Но вот с этим, — она кивнула в сторону младшей, — точно надо что-то делать.

— Не надо со мной ничего делать, — насупившись, угрюмо заметила Лора. Всего лишь правила игры… Когда любишь и любим, легко принимать помощь, какой бы она ни была. — Если только заставить сходить умыться и попросить перестать кукситься.

— Неплохой план действий, — улыбнулась Элена. Посмотрела на среднюю: — Ты приводишь ее в порядок, а я пока принесу платье.

— Уже утро?! — удивленно вскинулась Лора, только теперь посмотрев на табло. В непритворном испуге закрыла лицо ладонями, прошептала приглушенно: — Мамочки…

— И папочки, — вроде как довольно засмеялась Лета, подходя ближе и опуская руки сестры. — Через два часа начнут собираться гости, а у невесты синяки под глазами, как будто ее всю ночь пытали, заставляя выходить замуж.

— Может, и пытали, — дерзко парировала Лора, показав язык. — И заставляли! Заставляли! Заставляли!

— Тебя заставишь, — улыбаясь, качнула головой Элена. — Вся в отца!

— В какого? — тут же нашлась младшенькая. Задиристость помогала справиться с волнением.

— В обоих, — тут же откликнулась Элена и, указав на дверь, которая вела в ванную, преувеличенно строго потребовала: — Ну-ка умываться!

И… опустила голову, чтобы не показать, как на глазах выступили слезы.

Три дочери… И за каждую болело сердце! И не выбрать, за кого из них сильнее…

Укоризненное:

— Мам! — получилось сдвоенным. Объятия, тоже двойными, обе прижались к ней не сговариваясь. — Тебе нельзя волноваться!

— Мне нельзя нервничать, — сглотнув предательский комок, преувеличенной бодро заметила Элена, машинально опустив руку на уже довольно большой живот — до появления их первого с Максимом сына оставалось чуть больше двух месяцев, — а волноваться по-хорошему — можно.

— Ну… если по-хорошему… — менторским тоном протянула Лета.

Образ не выдержала, чмокнула мать в щеку и, отодрав сестру, которая шутливо цеплялась за все, что попадалось по пути и верещала, требуя не отдавать ее в руки залетного красавчика, потащила в ванную.

С какой нежностью Элена смотрела на дочерей, пытавшихся за наигранным весельем скрыть нервозность, ни одна из них не увидела. Когда обе остановились и оглянулись, чтобы бросить быстрый взгляд на мать, та успела выйти из комнаты.

Платье, в котором Лоре предстояло выйти замуж, было тем самым… так и не надетым Марией в день своей свадьбы.

— Она сейчас сбежит, — бросив украдкой взгляд в сторону Лоры, стоявшей рядом с Соболевым, приглушенным шепотом произнес Лэарт.

— Не сбежит, — даже не шевельнувшись, спокойно отозвался Вацлав. — Тройное оцепление. Перехватят.

— И никакой романтики! — на этот раз вроде как обиженно выдал Свонг. — Нет, чтобы успокоить…

— Кого?! — хмыкнул стоявший с другой стороны Мареску. — Тебя?

— Не заслуживаю? — насмешливо уточнил Лаэрт, с интересом посмотрев на офицера службы розыска, который вместе с мужем Леты на этот день стал его дружкой.

Вроде и не традиция — заключение брака в Союзе не имело ритуального оттенка, все в рамках гражданского законодательства, но кое-какие элементы, в том числе и привнесенные с других планет, присутствовали. По паре спутников у жениха и невесты были оттуда.

— С этим ты и сам разберешься, — подмигнул ему Алин и тут же кивнул в сторону находившейся метрах в двухстах площадки, куда как раз садился катер, украшенный символами Союза и Зерхана. — Ну, вот и все, — «трагично» выдохнул он. — Губернатор!

— Прощай, друг! — подхватил «причитание» Вацлав. — Последний шанс избежать своей участи ты уже упустил.

— Смешно! — фыркнул Лаэрт, но, машинально, вытянулся, изгоняя остатки расслабленности.

Хватило его ненадолго:

— Запомните меня свободным… — на полном серьезе выдохнул он и… опустил голову, пряча шаловливую улыбку.

— Запомним, запомним… — пообещал Алин, сохраняя отстраненное выражение лица. Вот только глаза выдавали, насквозь пропитавшись иронией.

— Это великолепно, что оцепление тройное, — с другой стороны философски заметил Дваржек, — а то дипломатический скандал… — Вздохнул. Качнул головой… — Нехорошо…

— Если вы сейчас же не заткнетесь… — угрожающе прошипел Лаэрт, с отстраненным выражением лица глядя, как губернатор подходит к адмиралу Соболеву и семейству Истоминых.

Те стояли в начале второй дорожки, ведущей к украшенному цветами помосту, выстроенному для проведения церемонии.

— Какой он грозный, — тут же хмыкнул Алин.

— Это ненадолго, — «успокоил» его Вацлав.

— Господа! — став для всех троих полной неожиданность, появился рядом с ними распорядитель. Один из помощников губернатора, взявший на себя все заботы по организации торжества и, как ни странно, управившийся за сутки, которые были в его распоряжении. — Через пять минут будет открыт канал связи с резиденцией императора Индарса и мы начнем.

— Благодарю вас, — склонил голову Лаэрт. Получилось спокойно, но кулаки самопроизвольно сжались, выдавая волнения. Когда чиновник отошел, направляясь навстречу Шамиру Эйрану — главе Зерхана, продолжил, чуть слышно: — Пристрелите меня… кто-нибудь.

— И не надейся, — едва ли не одновременно выдали Алин и Дваржек, сдвинувшись к Йоргу, словно тот и вправду собирался сбежать.

Продолжить в том же духе и хотелось бы, но не получилось.

Губернатор подошел к ним один. Кивком ответив на приветствия Дваржека и Мареску, доброжелательно улыбнулся Лаэрту Свонгу, с которым был знаком по тем самым событиям, которые журналисты впоследствии назвали Зерхановским апокалипсисом:

— Неожиданность, но приятная, — протянул он руку для пожатия. Когда Свонг ответил — хоть и непривычно, но уже приходилось, продолжил: — Завтра утром документы будут готовы, но… — Он замялся… не по собственной слабости, по теме, которую приходилось затронуть, — не мое это дело, но я не понимаю, зачем вам забирать Лору с собой. Самариния…

— Это не моя прихоть, — достаточно твердо, но давая понять, насколько сожалеет о том, что события развивались именно в этом направлении, начал он, — а ее решение. — Улыбнулся… извиняясь. Свел все к шутке: — Не слишком-то и поспоришь, когда с одной стороны такие гены, а с другой… такое воспитание.

— Это — да! — понимающе вздохнул Эйран. — Соболев и Истомин… — На мгновение обернулся, бросив взгляд на тех, чьи имена назвал. Вновь посмотрел на Лаэрта: — Лора будет хорошей женой, это у нее в крови… быть рядом и заботиться, отдавая всю себя тому, кого любит. И матерью она будет хорошей… в такой семье выросла. Но и ты стань ей верным и надежным мужем. Чтобы ни у кого из нас не болело за нее сердце. Чтобы не было сомнений, что поступили правильно, отпуская ее в чужой мир.

Свонг мог ответить, не медля — всю меру ответственности, которую брал на себя, он более чем осознавал, но прежде чем произнести хоть слово, посмотрел на Лору, которая, неожиданно, как раз в этот миг повернулась в его сторону.

Жемчужное платье, которое она выбрала для торжества, было Лаэрту знакомо. В нем Мария должна была стать женой Карина. Брата, друга…

Должна была…

Воспоминания праздничного настроя не сбили, если только добавили остроты, заставив переживать все ярче через призму тех событий. И смотреть иначе.

На дом, который не был похож на тот, разграбленный бандитами, когда те пытались добраться до бункера, в котором скрывались Элена и Вацлав.

На Лету, украдкой подававшей мужу знаки… которые были просты и понятны: люблю… целую… жду.

На старших Истоминых… сумевших пройти по жизни, сохранив чувства, когда-то ставшие основой их семьи.

На Лору… Нежную, хрупкую, мужественную… Невероятно красивую… Чуть испуганную той суетой, что творилась вокруг…

— Вам не стоит беспокоиться за нее, — продолжая смотреть на девушку, которую собирался назвать своей женой, твердо произнес Свонг. — Мир, в который вы ее отпускаете, станет для нас обоих нашим… единственным.

Он мог бы и добавить… о своих чувствах; о традициях стархов; о напутственных пожеланиях, которыми его благословляли на этот брак заменившие родителей дядя и тетя; о Карине, с которым долго разговаривал накануне… ничего не обещая, не давая клятв… лишь ответив коротко на так и не прозвучавшие слова: «Сберегу!»…

Он мог, но не стал, понимая, что больше, чем он уже сказал, говорить не стоит.

Чтобы не обесценить.

— Я верю вам, — с той же торжественностью, что и до этого, отозвался губернатор, вновь протянув руку.

Словно дожидавшийся именно этого мгновения экран, контуры которого вырезали довольно приличный прямоугольник из зелени сада, вспыхнул настроечной таблицей. А еще спустя пару секунд раздалось, разделив все на «до» и «после»:

— Дамы и господа! Глава империи стархов — император Индарс…

За спиной Лоры стояли Лета и Вари Мареску, как гаранты, что каждое слово, произнесенное ею, станет не просто символом — будущим.

За его — Алин и Вацлав.

Так было принято. Не на Зерхане — у стархов. Благословляли всем миром, отвечали — тоже. Семья — священна.

Раз и… навсегда!

Несмотря ни на что…

Только смерть…

Но разве та властна… когда любовь — настоящая?!

— Всегда! С этого дня и до окончания пути…

— … и каждый миг, и под любым небом…

— … в любви, верности, взаимном уважении…

— … доверяя, как самому себе…

— … помня о тех, кто дал жизнь, и, заботясь о тех, для кого станем отцом и матерью…

И уже вместе… не вдвоем, со всеми, кто стоял по ту и другую сторону экрана:

— Клянусь…

И повторив, теперь уже лишь он и она:

— Клянусь!

Чтобы вздохнуть, словно расправляя выросшие за спиной крылья и, улыбнувшись, чуть слышно, одними губами произнести:

— Люблю!

Увеличивать охрану Лоры эклис посчитал нецелесообразным — могло привлечь ненужное внимание, согласился лишь поработать с составом, заменив часть хошши матессу. Решить этот вопрос взялся тот, второй, имени которого я так и не узнала. Одно было точно — в их паре с Дамиром именно незнакомец являлся старшим, что можно было расценивать, как подсказку. Не просто элитный телохранитель — наставник, что наводило еще на одну мысль. Об уровне полномочий Римана.

— Ну а теперь я предлагаю вернуться к главному вопросу, — с неожиданно тяжелым вздохом поднялся со стула Вераш, как только за девушкой закрылась дверь. Ее покои находились в этом же блоке, что существенно облегчало работу службы контроля.

— Не лучше ли оставить все, как есть? — с нажимом уточнил Риман. Не у медика, у Ильдара, на которого смотрел.

— Лучше, — согласился тот, глядя на меня. Не спокойно… с сомнением.

Высказываться на тему, что еще одна тайна добавочно к тем, которые меня уже окружали, ничего не изменит, мне не пришлось. Решение Ильдар принял раньше, чем я взвесила все «за» и «против»:

— Она имеет право знать! — твердо произнес он, отведя взгляд. Посмотрел на брата, словно предлагая ему озвучить свое мнение.

Риман с реакцией не задержался. И хотя в голосе слышался скепсис, я была уверена, что лиската — доволен:

— Ну… раз ты так считаешь! — насмешливо протянул он. — Говорите, несс Вераш.

— Думаете, у меня лучше получится? — задумчиво отозвался тот. Когда ответа не последовало, прошелся по комнате. Остановился у самой двери… напротив Дамира, развернулся, продолжая молчать. Смотрел он в мою сторону, но вряд ли видел. Выражение лица было отстраненным и… одухотворенным.

Мне бы испугаться — все, что касалось их взаимоотношений с Богинями, продолжало оставаться для меня даже не загадкой — зоной повышенной опасности, но я с каждым мгновением становилась если и не спокойнее, то уравновешеннее — точно, словно самое страшное было уже позади.

Задуматься о том, что могу и ошибаться, я тоже не успела:

— Вам ведь известна судьба ваших предшественниц?

— Если вы об истреблении кайри, продолжавшееся на протяжении многих веков, то — да, — ровно ответила я, вновь поймав себя на том, что разговор с акрекатором заставил меня переступить некую грань, которая делила меня и… их. Заставил увидеть то, что было уже знакомо, пусть немного, но иначе. Не как чужое… как… свое.

И они теперь были… свои. Не понятые до конца, вызывавшие массу вопросов, рождающие противоречивые чувства, но все-таки… свои.

— О причине такого отношения к воплощенным богиням, я тоже осведомлена, — продолжила я, догадываясь, что отделаться лишь констатацией факта своего знакомства с некоторыми нюансами истории Самарании, у меня не получится. — Считается, что через кайри ее жрец раскрывает всю полноту дара, становясь вне ранга. Мне трудно осознать, насколько это серьезно — вне ранга, но я могу предположить, что для остальных одаренных данный счастливчик становился вне конкуренции, если говорить о власти и влиянии, — закончила я, улыбнувшись.

Вряд ли получилось оптимистично, скорее, провокационно — во взгляде не только Вераша, но Римана, которого я продолжала хоть и слабо, но ощущать, появилось явное недовольство.

— Вы абсолютно правы, — после короткой, но довольно напряженной паузы, подтвердил он. И я бы поверила, если бы не тон, который противоречил тому, что он произнес. — Но это не вся правда, — «обрадовал» меня медик. — Эклис Ильдар водил вас в Храм Триединой? — неожиданно жестко спросил он, заставив меня вздрогнуть.

Прежде чем ответить, посмотрела на Ильдара…

И пустота расступилась, оставив нас на берегу моря. Взгляд скользнул к горизонту, пытаясь вмиг охватить всю эту бесконечную синеву, играющую оттенками и наполняющую воздух тихим, но мерных шумом, но замер, зацепившись за одинокую фигуру женщины.

Она стояла спиной к нам, по щиколотку в воде. Невысокая, хрупкая. Ее длинные седые волосы трепетали на ветру, простое светлое платье то надувалось колоколом, то опадало, мягкими линиями очерчивая фигуру.

— Кто это? — с трудом заставив себя говорить, спросила я, когда Ильдар поставил меня на мягкий и теплый песок.

— Триединая, — так же тихо произнес он. — Еще ее называют Многоликой. Богиня Богинь. Прародительница артосов.

— Она…

Вопроса я не закончила. Не смогла.

Но Ильдар понял, что меня интересовало:

— Она ждет. Между жизнью и смертью. Между величием и забвением. Ждет, когда ни одна, а трое войдут в Храм и вернут в мир силу, от которой когда-то отказались ее дети.

— Говори, — разрешил он… на мгновение словно вывалившись из этого мира.

Похоже, мои воспоминания были одни на двоих.

— Да, — вздохнула я. — Водил.

Теперь во взгляде Вераша была если и не обреченность, то смирение уж точно… Как если бы — не изменить, не исправить.

Мне бы испугаться — главный медик эклиса всегда производил на меня впечатление здравомыслящего, но внутри даже не дернулось, словно намекая, что бояться пока еще рано.

— Тогда вам известно, — как-то подобравшись, неожиданно равнодушно, безлико, начал он, — что три дара изначально составляли суть одной — Триединой. Страх перед властью и могуществом того, в чьих руках может быть сосредоточена столь великая сила, заставил наших предков изменить структуру верования, определив Судьбу, Предназначение и Выбор, как отдельные ипостаси и возведя три Храма там, где изначально был один.

— Да, я читала об этом, — кивнула я, непроизвольно съеживаясь. Если до этого момента чувствовала себя достаточно уверенно, то теперь…

Поднявшись с дивана, подошла к Ильдару. Прислонилась к нему спиной, позволяя прижать к себе и… обнять. Не разделяя с ним свою тревогу, просто понимая, что когда мы вместе, это значительно больше, чем просто он и я.

— Но вряд ли вы читали, что у приверженцев идеи возрождения Триединой существует теория, подтвердить которую пока что никому не удалось.

— Она как-то связана с истреблением кайри? — поинтересовалась я, ясно ощутив, что без наводящего вопроса продолжения не будет.

Словно проверка… Меня!

— Напрямую! — вместо Вераша ответил Риман, тоже подходя ближе. Остановился в нескольких шагах, но смотрел при этом не на меня или Ильдара, а куда-то за окно. — Жрец находит кайри, ощущая в ней отклик своему дару. Видя в ней образ той, которой поклоняется, кому отдает всего себя, все свои помыслы, желания, мысли. Кому служит в вере и безверии.

— Звучит необычно, — хмыкнула я… давая нам обоим передышку.

Риман буквально светился, как если бы там, в той дали, куда был устремлен его взгляд, стояла она… его Богиня, осеняя своим благословением.

Сравнение было настолько нетривиальным, что я дернулась, в безотчетном желании подтвердить возникшую ассоциацию, но Ильдар не позволил даже шевельнуться. Только крепче обнял, едва ли не вжимая меня в себя.

— Ты про безверие? — Риман натужно выдохнул, как если бы рвал ту нить, что связывала его с происходящим за окном. Не дожидаясь моего ответа, продолжил… хрипло… опустошенно… — Тот, кто принял ее в себя, никогда не отступится. Даже предав, даже отказавшись, даже переступив через ее милость, он все равно будет с ней. Этого не изменить!

— Такова суть нашей природы, — пряча за равнодушием ту сопричастность словам Римана, которую хотел скрыть от меня, продолжил за него Вераш. — Дар и проклятье. Ты либо идешь до конца, познавая и принимая все, что в тебе заложено, либо сгораешь в очистительном огне, избавляясь от внутренней боли, которая тем сильнее, чем более выражены твои способности.

— И какое отношение ко всему этому имеет кайри? — изо всех сил стараясь говорить ровно, спросила я.

Вераш, возможно, и хотел ответить, но не успел. Риман вновь перехватил инициативу:

— Вроде и никакого, — усмехнулся он… с горечью, — но и самое прямое. — Посмотрел на меня прямо… предупреждая. Дыхание Ильдара, которое я ощущала, как свое, стало тяжелым… напряженным… — Кайри — воплощенная в женщине Богиня. Богиня не может быть частью… она…

Тишина длилась… длилась… длилась… Похожая на бесконечность. Такая же безразличная и мертвая…

— … едина… — закончила я за него, возвращая жизнь в этот мир. Так, как я ее чувствовала.

— Едина! — повторил за мной Риман. Торжественно… не шевельнувшись, но по ощущениям, преклонив колени. — Как едина и пара из жреца и его кайри.

Вот тут меня и накрыло! Не откровением — осознанием, к чему именно я шла все эти месяцы. К чему готовил меня Ильдар… по своему оберегая, но подводя к краю.

— Я ничего не понимаю! — шепотом «выкрикнула», чувствуя, как на меня надвинулось что-то невообразимо огромное… всеобъемлющее… Попыталась мотнуть головой, сбрасывая с себя липкое, обжигающее в своей неприкрытости понимание, но у меня не получилось — Ильдар держал настолько крепко, что мое сердце билось где-то у него в груди. — Ничего!

— Мария! — Теперь Риман уже в реальности опустился на колени. Взял мои руки… прижал к своему лицу… словно давая ощутить тепло и то безграничное спокойствие, которое в нем сейчас жило. — Кем ты будешь для самой себя — решать тебе. Человеком, знающим, что такое любовь и сострадание, умеющим найти для нуждающегося слово утешения, способным обогреть, успокоить, обнадежить. Матерью для мира, который когда-то отказался от нее и не готов принять вновь. Женщиной, отдавшей себя мужчине, для которого она была, есть и будет единственной. Верным и надежным другом. Опытным навигатором… Не имеет значения, как будут звать тебя другие… Ты — та, кем сама считаешь себя.

— Сама?! — Стоном выплеснула я из себя душившее меня напряжение. — Я — человек!

— Ты — человек, — не кривя душой, согласился со мной Риман. — И это — твой Выбор.

— Но — не его?! — понимание было… обжигающим… ухнув в глотку пылающей лавой, оставляющей после себя горький пепел.

— Не его, — вздохнул Риман. Отпустив мои руки, поднялся, но так и остался стоять совсем близко… от нас с Ильдаром. — Изменения в нем уже начались, их не остановить.

— Не остановить… — эхом отозвалась я, не догадываясь — точно зная, что пряталось за его словами. На этот раз шевельнуться удалось, Ильдар ослабил объятия, как только ощутил мое желание. — Тебя будут пытаться убить? — развернулась я к нему, приподнялась на цыпочки, чтобы не услышать — увидеть его ответ.

— Будут, — не столько равнодушно, сколько бесстрастно произнес Ильдар, глядя на меня. — Но не это самое страшное.

— Не это? — Я попыталась отступить, но была вынуждена остановиться… Риман продолжал оставаться за моей спиной… как опора.

— Как только происходящее со мной станет очевидно для остальных лиската, они постараются добраться до тебя.

Мой вздох облегчения вызвал у Ильдара недовольную гримасу.

Объяснять, что для меня проще потерять себя, чем его… я не стала. Риман в очередной раз оказался прав — свой выбор я сделала, но приняла его лишь теперь.

И вот этого уже точно было не изменить.

Ни богам… ни людям.

— Ильдар… — позвала я, больше не в силах переносить тишину, в которой не было слышно даже наших шагов.

Не сад — сплошная иллюзия.

— Это не иллюзия, — добродушно усмехнулся он, в очередной раз догадавшись, о чем я думала. Подкинул в воздух очередной светящийся шарик. На этот раз бледно-розовый. — Всего лишь хорошая погода, поздний вечер для прогулок и никого кроме нас.

— И охраны, — вроде как обиженно продолжила я… подыгрывая. День выдался тяжелым. И вряд ли только для меня.

Тот разговор закончился ничем — я поставила точку, сказав, что мне нужна передышка. Для осмысления, для принятия, для… решения, в котором больше не я и… он, а уже мы.

Впрочем, о точке речь не шла, если только о многоточии…

— И охраны, — покладисто согласился Ильдар, взмахнув рукой.

Вздохнул… обиженно — бабочка получилась красивой, но зубастой. Широким жестом развеял собственное творение и взмахнул вновь.

Несколько секунд ничего не происходило, если не считать пульсирующей алым точки, появившейся перед нами. Я насторожилась — в попытках меня развлечь, Ильдар непредсказуем, но вспышка все равно оказалась полной неожиданностью. Ослепительно яркая, она ударила по глазам, заставив зажмуриться.

Когда я вновь оказалась способна видеть, в небе, оставляя за собой светящийся след, парила птица. Огромные крылья, по которым пробегали огненные всполохи, разрывали темноту, клекот, больше похожий на боевой клич, бил по ушам.

— Так лучше? — остановившись, повернулся ко мне Ильдар, приподняв бровь. И ведь сумел перекричать.

— А нельзя ли уменьшить громкость? — подмигнув, поинтересовалась я, надеясь, что эта иллюзия была лишь для нас двоих. — И — яркость.

— Как прикажет кайри, — смиренно опустил он голову. Еще один жест и птица, сжавшись в огненный шар, рухнула на землю неподалеку от нас. — Извини, — развел он руками, когда нас обдало волной горячего воздуха, — лучше я займусь чем-нибудь попроще.

В его неуклюжесть я не поверила ни на секунду. С тем лукавством, что билось в глазах Ильдара, единственным разумным предположением был заговор.

— Правильное решение, — снисходительно кивнула я, с удовольствием наблюдая, как подрагивает уголок его губ… Ильдар изо всех сил пытался не улыбнуться. Или… не рассмеяться… задорно, волнующе, заставляя меня последовать его примеру… — Я люблю тебя, — шагнула я к нему, уткнувшись носом в шею. Только бы самой не засмеяться… или заплакать от той нежности, которой была полна моя душа.

День перевернул все… Не с ног на голову, просто переставив кусочки мозаики так, что перед глазами оказалась совершенно иная картинка. Похожая на ту, в которой жизнь выглядела разбитой на острые, ранящие куски, но другая.

В той были он, я, Лора, Риман, Дамир, Валанд… В этой они тоже стояли рядом, но теперь уже не по отдельности, а став теми, кем и были… друзьями, близкими, соратниками… любимыми.

— Второй раз, — усмехнулся он. Когда я отстранилась, вопросительно заглядывая ему в глаза, пояснил: — Ты сказала это во второй раз.

— Ведешь учет? — шутливо вспылила я, нахмурившись.

— Контролирую ситуацию, — без труда парировал он. Потом притянул к себе, приобнял. — Пора возвращаться, ты устала.

— Устала я уже давно, — улыбнулась я, но сопротивляться, когда он повел меня в обратную сторону, не стала. Это у меня на следующий день не было особых планов, а у него очередной Совет.

Воспоминание оказалось неприятным, мгновенно испортив настроение. И не только оно… Предстоящая ночь пугала… одиночеством, которого я в последнее время так желала.

— Не думай об этом, — нежно, но твердо попросил он.

— Ты о чем? — вскинулась я. Попыталась отстраниться — он бы все равно ощутил мое смятение, но не так сильно, но Ильдар не позволил, продолжая обнимать за плечи.

— О ком, — поправил он меня и тут же добавил, не дожидаясь ответа: — О Джорише и Димитре.

— Я не думала о них! — «честно» возразила я.

— Не спорю, — миролюбиво хмыкнул Ильдар. — Ты просто боялась.

— Зато ты слишком спокоен, — ворчливо отозвалась я, пряча за выпадом тот самый страх, о котором упомянул Ильдар.

— Потому что верю, — совершенно спокойно произнес он, продолжая идти медленно, сдерживая шаг, что было противоестественно его мятущейся, порывистой натуре. — А ты сомневаешься.

— Этот мир для меня все еще чужой, — вздохнула я, не видя причин, чтобы доказывать обратное. — Я пытаюсь его понять, принять…

— А я разве говорил о мире? — отпустил он меня, резко остановившись. Вновь встал напротив, но не настолько близко, чтобы пришлось задирать голову. — Я говорил лишь о тебе и обо мне.

Опустив голову, усмехнулась. Одна фраза и я вновь не находила слов для того, что творилось в моей душе, чувствуя свою неуверенность. Даже не в нем — в самой себе и том мужестве, которое требовалось, чтобы идти вперед.

А еще — обиду. За то, что мы — разные. И там, где он становился сильнее, я — слабела.

— Нам пора возвращаться, — подняв на Ильдара взгляд, четко произнесла я, видя, как он поморщился. — Я действительно устала.

Возражать он не стал. Предлагать руку — тоже.

До резиденции мы дошли молча. Рядом… но не вместе. И это была моя вина.

Когда остановились напротив двери в мои покои, прощаясь, коснулась ладонью его лица… благословляя. Всего лишь ритуал, но сегодня я очень четко ощущала за ним тысячелетия.

Странное чувство… ответственность, которую я должна была, но не находила в себе сил разделить с ними.

— Пусть ее милость всегда будет с тобой, — чуть слышно произнесла я, чувствуя, с каким трудом даются мне привычные слова.

Странный день… Наполненный событиями, встречами, откровениями…

— Верность и служение, — крепче прижав мою руку к щеке, склонил он голову. — Благодарю тебя за каждый миг, который ты была со мной, — добавил, отпуская.

Эту ночь мне предстояло провести одной…

Сегодня это особенно ранило.

Он развернулся, сделал шаг от меня. Собранный. Уверенный. Едва ли не всесильный в мире, где дар определял все.

Еще шаг, уходя все дальше по коридору. От меня…

Один… Как и я…

Я уже собиралась окликнуть, сказать, что это — неправильно, так не должно быть… но не успела.

Эклис как раз подходил к повороту, за которым находилась телепортационная платформа, когда оттуда появился Риман, преграждая ему дорогу.

Что именно произнес, при всем желании услышать я не могла — нас разделяло уже метров десять, но Ильдару вряд ли слова брата пришлись по душе. Его недовольство было заметно даже с того места, где находилась я.

Еще одна фраза, сопровождаемая взглядом на меня — Ильдар качнул головой, сделал шаг в стороны, в попытке обойти лиската и продолжить путь. Риман повторил движение.

Самое время сбежать — противостояние двух Исхантелей чем-то сродни экстренному торможению супертяжа, когда корабль буквально рвет на атомы от напряжения, но я, как завороженная, продолжала стоять, не в силах отвести взгляда.

Черное и Белое…

При всех противоречиях, существующих между ними, Риман был значительно ближе к Ильдару, чем я… его кайри.

Меня не трогало это раньше, не задевало и теперь, лишь отдавалось в душе той самой неправильностью, которую я уже успела ощутить, когда он уходил.

Жаль, времени, чтобы осознать все это до конца, у меня не было.

Еще одна фраза — судя по тому, как шевелились губы лиската… требовательно, настаивая, просто любезностью его реплика быть не могла. Ильдар резко обернулся… его взгляд неприятными мурашками прошелся по моему телу, вновь качнул головой.

— Госпожа кайри, — не Дамир, тот второй матессу, неожиданно выступил из-за спины, встал передо мной, почти полностью закрывая происходящее на другом конце коридора, — вам лучше пройти в комнату.

Я и сама понимала, что лучше — какие бы проблемы сейчас не решались, это были их проблемы, не мои, но последовать совету телохранителя не получалось.

— Госпожа кайри! — уже более настойчиво повторил матессу.

Прикоснуться ко мне без прямой опасности он не мог, поэтому сделал единственное, что было доступно — шагнул навстречу, заставляя отступить.

Я даже не шевельнулась, продолжая хоть и частично, наблюдать за явно агрессивно настроенной парочкой.

— Я прошу вас… — медленно, но твердо произнес телохранитель. Сдвинулся еще… оказавшись близко настолько, что я чувствовала его дыхание у себя на виске.

Непростительно!

— В сторону! — вместо того чтобы подчиниться скрытому в словах матессу приказу, потребовала я.

Тихо, но так, что едва сама не вздрогнула от жесткости, с которой прозвучала фраза.

— Госпожа кайри? — не столько растерявшись, сколько не поверив, переспросил он.

— В сторону, — не изменив интонаций, вновь потребовала я.

На этот раз переспрашивать матессу не стал, освободив мне дорогу.

Решимость таяла с каждым шагом, но я продолжала идти. Отгоняя сомнения, забивая вглубь собственный страх.

Что бы там не происходило, я имела право об этом знать.

— Господин лиската, — остановилась я рядом с Ильдаром, который напоминал сейчас все тот же супертяж, но только за мгновение до прыжка, — я несколько удивлена, увидев вас здесь. Насколько я помню, ваше присутствие на следующем Совете было необязательным.

— Господин лиската… вы… — с интересом посмотрев на меня, насмешливо улыбнулся Риман. — Всего несколько часов, а столь кардинальные изменения! Ты не знаешь, Ильдар, — перевел он взгляд на брата, — почему я слышу в ее голосе угрозу?

— Ты этого добивался?! — вместо того чтобы ответить на вопрос Римана, прорычал Ильдар. — Это — ошибка!

— Ошибкой будет твоя медлительность! — словно забыв обо мне, уничижительно бросил лиската. — В этой ситуации твоя осторожность играет против нас!

— Ты меня не слышишь! — с неожиданной болью в голосе выдохнул Ильдар. Медленно вздохнул, словно усмиряя свой гнев… Я непроизвольно пододвинулась ближе. То ли защищая, то ли… пытаясь разделить на двоих то, что гнетом лежало на нем.

— Она — готова, — отследив взглядом мое движение, уверенно произнес Риман. — Сейчас!

— Это — не мой выбор! — качнул головой Ильдар, даже не удостоив меня вниманием.

Еще несколько минут назад этот факт заставил бы меня если и не терзаться сомнениями, то хотя бы задуматься о том, что именно я совершила, заслужив его равнодушие, теперь же единственной эмоцией, которую испытывала, было желание, высказать этим двоим все, что накипело.

Но и с ней я справилась без труда, догадываясь, что подоплека этого разговора значительно серьезнее, чем могла показаться со стороны.

— Мне, конечно, очень приятно присутствовать при вашем разговоре… — решив сменить тактику, зашла я с другой стороны, — но не могла бы я…

Заканчивать не пришлось. Ильдар отступил назад, в движении расстегнув плащ и отбросив его Риману, опустился передо мной на колено и тихо, но достаточно твердо, чтобы поверить, произнес:

— Я прошу кайри разделить со мной не только день, но и ночь. Не только настоящее, но и будущее…

Я была уверена, что после событий сегодняшнего дня больше не способна удивляться.

Я — ошибалась.

Даже в таком, усеченном варианте, слова ритуала звучали откровением. То, что мне только что предложил эклис Ильдар, называлось открытым браком.

Чтобы стать постоянным союзом там не хватало лишь одной фразы… о жизни и смерти… Но он ее так и не произнес…

Глава 7

— Инесса Ларкиль… — хошши преградил путь, как только Рэя вошла в холл, не дав возможности хотя бы осмотреться. — Плащ, оружие.

Расстегнув фиксатор, вбитым в рефлекс движением она сбросила накидку, передала подошедшему воину. Ему же отдала и ритуальный кинжал, оставив ножны пустыми.

— Вас ждут.

Все быстро, четко, слаженно.

Хошши отступил в сторону, рядом с ним встал еще один, создавая живой коридор. Дверь за спиной, дверь впереди… Закрылась… Открылась… За второй оказалась телепортационная платформа, которая вывела не в кабинет, как она ожидала, а на дорожку в парке.

Яркий свет ударил по глазам. Рэя сдержалась, не зажмурилась, ощутив, как сдвигаются пласты реальности, создавая новую действительность, скрывающуюся за пеленой цветных пятен.

— У вас неплохая выдержка, инесса Лармиль, — раздалось совсем рядом, и вновь она не шевельнулась.

Уровень разворачивающейся иллюзии был значительно выше, чем ее собственный. При всем желании вектор изменений не просчитать, а без него не определить источник…

— Благодарю вас, господин эклис, — приветственно склонила она голову. Подняла, продолжая смотреть прямо перед собой… На огонь, в котором сгорал жрец, посягнувшись на честь адептки.

Не самое приятное зрелище, даже когда заслуженно, но у нее выбор не вызвал сомнений. Одной жизни этой твари не хватало, чтобы заплатить за боль девушек, которых лишили возможности себя защитить.

Как и её…

Она пыталась не вспоминать, признав однажды, что вступив на путь готова пройти до конца, но иногда пробивало…

Все могло быть иначе…

Могло, но не стало. Этого оказывалось достаточно, чтобы не думать.

— Я изучил ваш отчет. Расследование проведено тщательно и в кратчайший срок. Я удовлетворен вашей работой.

— Слово закона под властью Единого, — вновь склонила она голову, успев заметить, как тает жаркая дымка огня в яркой зелени.

Когда выпрямилась, эклис стоял у лестницы, сползающей вниз вдоль водопада.

Не каждому дано увидеть. Даже издалека. А чтобы вот так… совсем близко.

Истертые до идеальной гладкости полукруглые плиты причудливым каскадом прокладывали извилистую дорожку, ведущую к похожему на серп озеру. Вода стекала по ней неторопливо, надолго замирая на плоских камнях, словно нежась под лучами звезды, скатывалась незаметно, словно оглаживая…

Покой, умиротворение, ощущение бесконечности бытия…

— Составите компанию? — в приглашающем жесте повел рукой эклис. «Принял» ее взгляд.

Слегка «приоткрылся», давая прочувствовать многогранность и отточенность дара и, грубо, оборвал контакт, когда она всей своей сутью потянулась к его мастерству. Жадно, ненасытно, не в силах справиться с жаждой хотя бы прикоснуться к тому, что всегда влекло.

Не могущество — возможность создавать.

— Простите, — сквозь стиснутые зубы выдохнула она, опускаясь на колено. — Это…

— … никогда не повторится, — закончил эклис за нее, дав знак подняться. Дождался, когда встанет, направился вниз по ступенькам. — Расскажите о себе.

— Вряд ли вам известно меньше, чем мне самой, — нагнав, пристроилась она рядом.

— Вряд ли, — согласился Ильдар с легкой усмешкой. — Но мои знания о вас мертвы, в отличие от ваших.

Она остановилась резко:

— Господин эклис! Вы ждете от меня откровенности?

Он успел сделать еще один шаг, опустившись на ступеньку ниже. Развернулся, откинул капюшон плаща:

— Скорее, подтверждения правильности моего решения.

Бескрайнее голубое небо; плотный, наполненный влагой и ароматами воздух; плеск воды… едва слышимый, на самой грани восприятия; ощущение жизни, которым наполнено все вокруг…

Все это так отличалось от того, что творилось в душе…

— Прошлого не исправить, — отголосками её мыслей неожиданно произнес эклис. — Особенно, вашего, инесса Ларкиль.

— Я сделала свой выбор, — тихо, но твердо, ответила она.

— Почему вы? — на этот раз довольно жестко спросил он. — Вы, а не ваш брат?!

Рэя криво усмехнулась. Если эклис хотел слышать ответ…

— Моей ценой было тело и верная служба, его — жизнь.

— Вы забыли про клеймо, — без малейшего сочувствия поправил он.

— Лишь знак принадлежности, — дернула она плечом.

Безразлично не получилось, да и сохранять хотя бы видимость спокойствия Рэе удавалось все с большим трудом:

— Страшнее, когда выжигают душу, — неожиданно для самой себя, выдохнула она.

— Сколько их было?

И ведь не промолчишь… Не отделаешься обтекаемыми фразами…

Это себе можно солгать, ему… и захочешь, не получится. Да и не хотелось… Словно вот это отстраненное безразличие, восприятие, в котором боль становилась лишь фактом… одним из многих, именно оно и позволяло перечеркнуть все, что было. Перечеркнуть и…

Взгляд зацепился за воду… Тоже… не свободную…

Прошлое не изменить. Не ее прошлое…

— Я перестала считать после третьего десятка. — Собственный голос прозвучал, словно со стороны. Ровно, равнодушно… — Но забыть не удается только одного.

Память оказалась услужливой, тут же вытащив из своих глубин соответствующее воспоминание.

Тот день был похожим… мягким, нежным, уютным. В таком хочется просто быть…

Гулять, медленно скользя взглядом по всему, что попадется на пути. Не видя — ощущая суть вещей, погружаясь в мгновения, каждое из которых похоже на вечность.

Улавливать звуки, но слышать в них отголоски будущих событий, словно настоящее стало тонким, прозрачным, нереальным…

Для нее в нем не было ничего, кроме боли… Боли, от которой невозможно скрыться в иллюзии, от которой не спасали ни крик, ни мольба…

— Шаенталь?

Голос эклиса вырвал из подвала, в котором от света остались лишь несколько полосок, расчертивших на полу неровную решетку.

Все такой же… безучастный. Все такой же… твердый, как опора.

— Шаенталь не отличался особой фантазией, — едва ли ни легко вздохнула она. Без малейшего внутреннего напряжения посмотрела на эклиса, прекрасно понимая, что именно он сейчас делал.

Не избавлял — делился своей силой.

— Джориш?

Она все-таки вздрогнула.

Бывший эклис отдал ее лиската Храма Судьбы на сутки. Двадцать четыре часа. Минута в минуту.

Ни одну из них Рэе забыть не удалось:

— Для него я была одна из многих. Он меня не узнал.

— Узнает, — не обещая — клянясь, произнес он.

Прошлое не изменить…

А будущее?!

— Что я должна сделать? — отступив на шаг назад и опустившись на колено, выдохнула она. Ей предлагали выбор… уже сделанный ею.

— Что мы должны… — поправил он ее. Коротким, но категоричным жестом приказал подняться. — Ордан должен вернуться и занять предназначенное ему место.

— Ордан Ханиль? — переспросила она, в первый момент посчитав, что ослышалась. Ордан Ханиль, Камил Рауле… — Я могу его найти, но не снять личину. Там… очень жесткое условие.

— Мне об этом известно, — улыбкой подбодрил ее эклис. Спустился еще на одну ступеньку. — У этой проблемы, инесса Ларкиль, — продолжив путь вниз, вновь заговорил он, — есть решение. Главное — начать.

— Я могу приступить к поиску немедленно, — чувствуя не ту уверенность, что выглядела, как неизбежность, а другую, похожую на вольную птицу, ощутившую счастье полета, отозвалась она.

— Ваше стремление похвально, — не помедлил Ильдар с ответом, — но не будем торопить событий.

— Я слушаю вас, господин эклис, — подобралась Рэя.

Не благодарность за те изменения, что произошли в ней за несколько минут встречи, понимание, что готова войти в мир, который он создавал.

Эклис вновь не заставил себя ждать:

— Кайри Мария.

— Ей грозит опасность?

— Ей грозит опасность, — продолжая спускаться, утвердительно повторил эклис. — И это — ваша забота, инесса Ларкиль. Ваша и вашего брата, который уже завтра наденет плащ акрекатора. Благодарить не стоит, — предугадал он ее желание, — пусть благодарностью станет безопасность кайри.

— Наши полномочия?

— Ваши полномочия, — поправил ее эклис, неожиданно остановившись. Задумчиво посмотрел на белесую дымку, растянувшуюся по небу. — Я не прошу вас стать ей подругой, но…

— Госпожа Мария — чудесная женщина, — неожиданно вырвалось у нее.

Исправить ситуацию Рэя не успела, вынужденно сглотнут готовую сорваться с языка фразу, когда наткнулась на его насмешливый взгляд:

— Надеюсь, ваше личное отношение к кайри не повлияет на тщательность, с которой вы будете исполнять мои особые поручения…

О чем он говорил, было понятно и без уточнений. О приговоре, который Рэй поспешила привести в исполнение.

Не только для себя, но и… для нее…

— Я могу присоединиться к прогулке госпожи кайри? — голос Марка был не просто веселым, он был провокационно задиристым, словно бросая вызов моему настроению.

А то было… паршивым.

О моем новом статусе Ильдар не объявлял. Достаточно оказалось браслета, в полной тишине надетого на мою левую руку, да вещей, которые немедленно после этого перенесли в его покои. Едва слышное: «Да», которое я с трудом выдавила из себя под тяжелым взглядом Римана, эклиса нисколько не смутило.

— Я просила хошши разыскать тебя, — развернулась я к Валанду. Пришел он со стороны резиденции эклиса. — Надеюсь, не отвлекла? Мне сказали, что ничего особо важного в твоих планах на первую половину дня не было.

Ночь стала для меня кошмаром. Лежать в одной постели с Ильдаром и четко осознавать, что сейчас мы с ним были значительно дальше друг от друга, чем в первый месяц моего плена, было невыносимо.

Утро облегчения не принесло. Просьба Ильдара не присутствовать на Совете прозвучала приказом. Жестким и категоричным.

Трудно сказать, чем бы все закончилось, не вспомни я слова Шу Ена, капитана старховского супертяжа. Ситуация, в которой он произнес их, ничем не напоминала эту, что не лишало ее актуальности.

Если не знаешь, что делать, делай то, что можешь.

Я — не знала, но кое-что могла.

— Госпожа кайри, — с улыбкой склонился Марк к моей руке, — всем другим занятиям я предпочту общение с вами.

— Льстец! — укоризненно качнула я головой и слегка насторожилась, заметив его взгляд, направленный на широкий браслет, опоясывающий мое запястье.

— Разведчик, — поправил он меня. Осмотрелся по сторонам, подмигнув, заговорщицки шепнул: — Скоро на Самаринии перестанет быть столь скучно и предсказуемо.

Стоило признать, что подобный взгляд на происходящее оказался для меня полной неожиданностью. Как и задор Марка, который, как мне казалось, едва ли не наслаждался своим присутствием в этом мире.

Впрочем, я могла и ошибаться. Владел Валанд собой более чем безупречно.

— Тебя это радует? — не удержалась я от вопроса. И от тона, раздраженного, обиженного.

— Мне нравится, что эклис Ильдар перестал заигрывать, а начал играть, — чуть слышно отозвался он, продолжая улыбаться. Потом приложил палец к губам: — Но, тсссс, я вам ни о чем не говорил, а вы ничего не слышали.

— Договорились, — неожиданно легко кивнула я, понимая, что именно вот этого мне и не хватало. Небольшого толчка, чтобы то, что проклюнулось прошлым вечером, вновь вернулось, но теперь уже более окрепшим и жизнеспособным. — Я не хотела бы затягивать с началом деятельности Совета по интеграции, — уже не просто спокойно — уверенно начала я, жестом предложив ему продолжить разговор в движении. — Тебе известны имена Верховных, которые должны помочь нам в работе или есть возможность выбора?

— Возможность выбора? — задумчиво уточнил у меня Марк. Вот только глаза смеялись… — Нет, госпожа Мария, никакого выбора.

— И кто же? — перебирая в уме варианты, уточнила я.

— Александер, Матео и Марьям, — не заставил себя ждать Марк. — Три Храма, двое из ближайшего круга лиската. Есть о чем подумать.

— Или сразу согласиться с тобой… что скучно не будет, — усмехнулась я, встретившись с ним взглядом. — Насколько ты свободен сегодня? — Мысль была неожиданной, но как раз в духе его же прогнозов. По поводу предсказуемости.

— Тренировка, но это после шести. А до этого я полностью в вашем распоряжении, — не пряча того же куража, что толкал вперед и меня, ответил Марк. — Но как на это посмотрит эклис Ильдар? — с двусмысленной осторожностью продолжил он, опередив меня буквально на мгновение.

— Эклис Ильдар? — словно только теперь вспомнив об этом проблеме, уточнила я. — Думаю, мы об этом скоро узнаем. — Не дав ему больше ничего сказать, позвала: — Ждан, нужна твоя помощь.

Из четверки сопровождавших меня этим утром воинов знакомым был лишь он. Состав охраны, как и у Лорианны, сменился значительно.

— Слушаю вас, госпожа кайри, — подошел он к нам. Показалось… недовольно, посмотрел на Валанда.

— Мне необходим рабочий кабинет. И желательно, как можно скорее.

— Он готов, госпожа кайри, — не разочаровал меня хошши. — Приказ эклиса Ильдара.

Лично я в этом даже не сомневалась. Уж если Марку уже стали известны имена Верховных, вошедших в новый Совет по интеграции, то уж о месте, где тот будет собираться, Ильдар точно не забыл.

— Тогда мы возвращаемся, — добавив сосредоточенности выражению лица, потребовала я. — И прикажите принести мой планшет.

Я видела по глазам Ждана, что он хотел бы возразить — несмотря на мой новый статус, еще более неопределенный, чем до этого, имел подобное право, но хошши предпочел промолчать, наталкивая еще на одну мысль, о которой я благополучно забыла. Высказал ее все тот же Шу Ен.

Если есть сила приказывать, кричать не обязательно…

Я очень надеялась, что когда-нибудь смогу сказать ему спасибо за те уроки.

Веры в себя.

— Вы уверены? — откликом на мелькнувшие у меня сомнения, уже без малейшего намека на задор, уточнил Валанд, когда Ждан присоединился к остальным воинам.

До дорожки, которая выводила к одному из боковых входов в резиденцию, оставалось не больше ста метров.

— Нет, — честно призналась я. Усмехнулась, не скрывая горечи: — Но ведь с чего-то надо начинать.

— А вот тут вы правы, госпожа кайри, — совершенно серьезно отозвался он. — Тем более что проблема несколько сложнее, чем вы ее себе представляете.

— Что-то еще более серьезное, чем вхождение в Совет, который мне предстоит возглавить женщины, которую называют первой кандидатурой в спутницы эклиса?

— Госпожа кайри ревнует? — заинтересованно вскинулся он. Вот только во взгляде ясно читалось сочувствие. Искреннее… в котором и забота, и готовность разделить боль.

— Ревнует, — неожиданно легко призналась я, — но сейчас речь не об этом, а о проблеме.

— У этой проблемы даже есть имя, — остановился Марк. Я чуть задержалась, так что пришлось еще и развернуться. — И вам, госпожа кайри, оно хорошо известно.

Думала я недолго. Где-то что-то слышала, о чем-то догадывалась. Кое-какие намеки делала мама во время сеансов связи, не имея возможности говорить прямо, но исподволь упоминая общих знакомых, события связанные с ними. Ну и информагенства, доступ к которым мне не ограничивали.

— Это имеет отношение к стархам?

— Прямое, — кивнул Марк, бросив быстрый взгляд мне за спину. Полномочий прослушивать мои разговоры у хошши не было… до вчерашнего дня точно, и я очень надеялась, что с тех пор ничего не изменилось. — Особая дипломатическая миссия.

Вздохнув, невольно качнула головой.

Наших девчонок было двести восемьдесят девять. Это тех, что с последней, Зерхановской операции. Еще около двух тысяч вроде как добровольно покинувших Союз. Не сказать, что меня к ним не подпускали, но те сами держались особняком, отказываясь от контакта.

О количестве вывезенных из других секторов я только догадывалась, предполагая, что там счет шел на десятки тысяч. И лишь о стархах я знала с той же точностью, что и о своих, оказавшихся на Самаринии год назад — сто восемнадцать. И все пропали с Окраин.

— Судя по тому, как ты напираешь на имя, мне этот человек известен? — не удивляясь, что голос стал хриплым, уточнила я.

— Лаэрт Свонг. Дипломат с особым поручением императора Индарса, — не замедлил с ответом Марк. Когда я нахмурилась, неправильно истолковал мои опасения и продолжил, торопясь успокоить: — Эклис не исключал, что именно я первым сообщу вам эту новость.

— Его проницательность меня не удивляет, — задумчиво протянула я, разглядывая ровные ряды кустарника, высаженные с двух сторон от аллеи. Идеально прямые, безоговорочные линии… — Когда он прилетает?

— Через шесть дней, — Марк все еще смотрел мимо меня… словно опасаясь ненароком ранить.

С этим опоздал. Боль никуда не делась, переступить — не забыть раз и навсегда, но теперь она была созидательной, заставляя мобилизоваться и идти… несмотря ни на что.

— Значит, — перевела я взгляд на Валанда, — у нас будет время подготовить все данные и по стархам. — Вновь на мгновение задумалась… о работе, которая нам предстояла и тех трудностях, которых не избежать. — От Александера серьезных проблем ждать не стоит. Поблажек — тоже, но в его способности находить компромиссные решения, устраивающие всех, я уверена. Остаются Матео и Марьям.

Трудно сказать, о чем думал Марк, но возражать против возвращения к теме Совета по интеграции, не стал:

— И кому из двух лиската вы доверяете больше?

Имел в виду он Джориша, в ближний круг которого входил Матео, и Димитра, которому подчинялась бывшая ученица Ильдара — Марьям.

Еще вчера я бы без труда ответила на этот вопрос, предпочтя лиската Храма Судьбы ставленнику эклиса, сегодня же не торопилась сделать свой выбор. Многие слова и действия после фразы Валанда об игре и заигрывании воспринимались совершенно иначе…

Валанд покинул меня уже как полчаса — до ритуального поединка с Риманом оставалось немногих больше двух месяцев, пролетят быстро, а я все продолжала мерить шагами предоставленный в мое распоряжение кабинет.

Находился тот в восточном здании делового сектора резиденции, на одном из восьми уровней с особым доступом. Верхний из них отводился для проведения Большого и Малого Советов, на остальных располагались службы и специальные группы, осуществляющие надзор за исполнением триадой воли эклиса.

Структура власти на Самаринии только на первый взгляд выглядела непривычно — сбивал с толку дух Богинь, которым было пронизано все вокруг. Но стоило приглядеться, как все становилось едва ли не знакомым… Не без нюансов, конечно, но они лишь придавали некий колорит, не создавая излишней путаницы.

Храмы на Самаринии поделили между собой три континента. На каждом по десять территорий. Девять из них подчинялись жрецам-наместникам инцул, где обучали адептов первых семи ступеней.

Десятая территория, занимавшая большую часть материка, принадлежала главному Храму, или как их называли, Вершине. Города, заводы, теплицы, поля сельскохозяйственного назначения, леса, реки, озера, моря, космопорты, люди… все это было фактически собственностью того, кто занимал пост лиската — второго после эклиса. Трое лиската имели в иерархии равноценный статус и считались триадой Властителя.

В круг Верховных, являвшегося второй ступенью власти, входили двадцать семь жрецов-наместников.

Владения самого эклиса находились на четырех островах в экваториальной части Самаринии. Если по совокупной площади, то не больше трети от того, что приходилось на лискарат. Если по иным параметрам… ситуация выглядела совершенно иначе. Наиболее оснащенные воинские подразделения подчинялись непосредственно главе триады. Надзорные, карательные функции — служба акрекаторов, у него же. Стратегические запасы, рассчитанные минимум на десять лет полной блокады планеты — тоже.

А еще орбитальные и внеорбитальные базы. Ну и несколько планет, с выставленными на них форпостами, коды доступа к которым устанавливались самим эклисом…

Могла углубляться и дальше… в разведку, контрразведку, службу собственной безопасности, порядка, но проблема, которая не давала мне покоя, лежала в несколько иной плоскости, так что я предпочла обойти некоторые вопросы стороной, хоть и предполагала, что рано или поздно, но мне придется с ними столкнуться.

Те девочки, девушки и женщины, которые относились к сфере будущей деятельности Совета по интеграции насильно вывезенных на Самаринию, находились под юрисдикцией лиската, имевших полное право на ограничение моего контакта с подопечными.

До недавнего времени все мои действия могли восприниматься, как желание эклиса найти развлечение для своей кайри, но теперь… Особенно с учетом открытого брака, который налагал ответственность на меня, но не добавлял ее Ильдару.

Так что масштаб будущей работы заставлял серьезно задуматься о том, насколько это мне по силам.

Впрочем, отступать было поздно. Свое слово я уже произнесла.

— Госпожа кайри! — Вошедший в кабинет Ждан сбил с мысли, но не с настроя. — Господин эклис просил уточнить, будете ли вы присутствовать на ужине?

Господин эклис… просит уточнить…

Обедали мы, как и завтракали, врозь. Кто разделил его трапезу, я не знала, сама же предпочла общество Валанда. Не из желания позлить Ильдара, просто идеи, которые рождались во время общения с Марком, были столь интересны, что даже возможность прерваться воспринималась кощунством.

— Инесса Исхантель покинула резиденцию? — вместо того чтобы ответить, спросила я, только теперь повернувшись к хошши.

Закончить вопрос я успела, а вот удержаться от удивленного возгласа — нет.

Причин для изумления оказалось целых две.

Во-первых, новый символ, появившийся на белом плаще — золотая восьмерка. Знак божественной защиты… Фактически, признание, что объект охраны находится под благословением трех Богинь… Возможность использование оружия не только против лиската, но и самого эклиса.

Во-вторых… Рэя, которая стояла рядом с ним и лукаво улыбалась, глядя на меня.

— Инесса Исхантель оставлена под надзором медиков, — склонил голову Ждан, совершенно бесстрастно наблюдая, как меняется выражение моего лица.

Это тоже была проблема… Из первоочередных. Ждан и его брат Хорун относились к тем самаринянам, хорошие отношения с кем я не собиралась портить ни при каких обстоятельствах.

— Тогда передайте господину эклису, что я буду ужинать здесь, — твердо произнесла я. Посмотрела на акрекатора: — Составите мне компанию?

— Сочту за честь, госпожа кайри, — склонила та голову. Скинула плащ, бросила его на перекладину стойки, повернулась к Ждану: — Ты можешь быть свободен.

— Как прикажете, — столько же равнодушно отозвался хошши и вышел из кабинета, оставив меня в некотором недоумении.

— Это что сейчас было? — не стала я затягивать с удовлетворением собственного любопытства.

— Некоторые структурные и функциональные изменения, — добродушно усмехнулась она, внимательным взглядом окидывая помещение.

Поверхностный осмотр ее не удовлетворил.

Обошла по периметру, кое-где останавливаясь, словно прислушиваясь. Медленно провела ладонью по стержню-трансмиттеру неактивированного голографического экрана, постучала по спинке кресла, которое я отодвинула почти к самому окну, наклонившись, заглянула под стол. Оценивающим взглядом вычертила треугольник, в углах которого были планшет, оставленный мною на подоконнике, совершенно обычный шкаф с закрытым модулем для слотов, и висевший на стене свиток с нанесенным на него стилизованным изображением трех Богинь.

— Это я уже заметила, — кивнула я, дождавшись, когда она закончит и вновь посмотрит на меня. — А подробнее можно?

— Подробнее? — задумчиво повторила она, заставив скривиться. Еще один… Ильдар. И ведь не намеренно, просто свойство натуры… давать себе несколько лишних секунд. — Лиската Риман высказал на утреннем Совете мысль, что в свете изменяющегося геополитического положения Самаринии, безопасности кайри эклиса, которая является одним из символов происходящего, уделяется недолжное внимание.

— И все остальные дружно с ним согласились, — с иронией протянула я.

— Дружно или нет, — мило улыбнулась Рэя, — мне неизвестно, я там не присутствовала, но решение об усилении охраны принято. Об особых полномочиях — тоже. Кстати, — она бросила быстрый взгляд на сложенные стопкой листы бумаги, на которых Марк делал по ходу разговора записи, — не удивляйтесь, если увидите на одежде господина Валанда тот же знак, что и у вашего хошши.

— Моего хошши? — пропустив первое, зацепилась я за второе.

— Вашего, госпожа кайри, — подмигнула мне Рэя. — Похоже, вы проделали сегодня огромную работу, но кое-что и упустили.

— Но вы ведь поможете мне исправить этот пробел? — вопросительно приподняла я бровь.

— Исправить? — повторила она, разглядывая меня так, словно вот именно теперь видела меня впервые.

Вопреки ожиданиям, того неуютного беспокойства, которое обычно испытывала под взглядами самаринян, под ее… то ли оценивающим, то ли даже переоценивающим, я не ощутила.

И ведь не сказать, что просто привыкла, скорее, давал знать о себе тот внутренний рубеж, который не могла переступить. Признание, что это теперь мой мир и мне в нем жить… либо жертвой жестоких обстоятельств, либо… свободной если не телом, то духом, которое до вчерашнего дня продолжало отдавать для меня фальшью.

— Это помещение под контролем службы безопасности? — вместо того чтобы подтвердить свою заинтересованность в информации, которую она могла дать, уточнила я.

— Только внешний контур, — не затягивая, отозвалась она. Смотрела с уважением, которое было неожиданно приятно. — Исключения, конечно, могут быть, но это тот уровень исключений, с которым не поспоришь.

— И который вряд ли будет создавать проблемы, если мы сами не будем создавать проблем ему, — «пошутила» я, вызвав на лице Рэи задорную улыбку.

Мысль о том, сколько упустила, замкнувшись в раковине резиденции эклиса, была точной, но уже несвоевременной.

— На завтра, на десять утра я назначила первое заседание Совета. Верховные подтвердили свое присутствие и даже пообещали не позже сегодняшних семи часов вечера предоставить предварительное видение своего участия в нем и список вопросов, которые считают первоочередными.

— Все Верховные? — с нажимом уточнила она, принимая деловой тон.

— Да, — подтвердила я, возвращаясь к столу. Активировала три внешки… по одной на каждого жреца, с которым предстояло теперь общаться практически каждый день, вывела на них все, что обнаружила на эту троицу в свободном доступе. Информации было более чем мало. — Ни один не отказался, все выразили искреннюю… — я выделила интонацией последнее слово, — заинтересованность в будущей совместной работе.

— Но заверениям кого-то из них вы не доверяете, — правильно ухватила суть проблемы Рэя. Подошла ближе, встав у меня за спиной. — С кого начнем?

Мне бы вздохнуть с облегчением — теперь у меня был, если и не полноценный союзник, так хотя бы помощник — точно, но не получалось.

Я все глубже втягивалась в те сферы, в которых мало что понимала. И в которых любая моя ошибка могла стоить жизни.

И не только мне…

Глава 8

Кабинет был тем же — с видом на горные вершины, другим — настрой, с которым Рэя вошла в него.

Изменения незамеченными не остались. На этот раз глава карающих мечей посчитал, что может позволить себе встретить ее стоя:

— Мне приятно видеть знак высшего доверия на плаще акрекатора, инесса Лармиль, — произнес он, бросив взгляд на сверкающую восьмерку. — Вы — наша гордость!

— Я не совершила ничего выдающегося, несс Раксель, — склонившись, поприветствовала она. Спокойно. С достоинством, которое больше никто не пытался отнять. — Расследование не было особо сложным, если только знаковым. — Она замолчала. Не столько ожидая возражений, сколько взвешивая.

Самир Раксель был не прост и не пытался этого скрывать. Полноценный пятый уровень владения иллюзиями требовал жесткости в первую очередь по отношению к самому себе, что не могло сказаться и на отношении к жизни. Осознание ответственности за сделанный выбор — тем более. Так что проскальзывающее в образе добродушие выглядело скорее предупреждением, чем элементом демонстрируемого расположения.

Достаточно, чтобы не торопиться произнести следующую фразу.

— Не было сложным? — с оттенком укоризны уточнил тот, словно коря за отношение к особому поручению.

Как старший акрекатор? Глава, пусть и чужого, но лояльного к Лармилям рода? Один из верных приверженцев эклиса, которому небезразлично будущее защитницы кайри?

И за что? За сам приговор или за то, что скрывалось за ним? Что из всех возможных вариантов выбрала тот, где они с братом отыграли роль проходных фигур с заделом на более высокий уровень?

Ответа не было. Лишь спокойная уверенность — она сделала то, что должна. Раксель в этой уверенности сыграл не последнюю роль, став надежным звеном в цепочке рассуждений, приведших ее к окончательному решению. Ильдар, давший ей шанс вернуть род на те позиции, которые он занимал до Шаентала; Раксель, беззаветно преданный новому эклису; они с братом… лискарат Храма Судьбы…

— Мне даже не чинили препятствий… — словно извиняясь за проявленную легкомысленность, медленно начала она… чтобы вновь не закончить.

— … точно зная, что честь собственного Храма останется незапятнанной, — хищно прищурившись, продолжил за нее Самир. Заметив, как Рэя обманчиво смиренно опустила глаза, по-отечески ворчливо добавил, окончательно расставляя акценты: — Несмотря на расположение эклиса, вам стоит более взвешенно подходить к словам.

— Благодарю, несс Раксель, — вновь поклонилась Рэя. — Я могу узнать о цели вызова? — уже иным тоном поинтересовалась она, давая понять, что урок усвоен.

Сдержанно и почтительно.

— Предпочтете разговаривать здесь или пройдемся? — опершись на стоявший за спиной стол, поинтересовался главный акрекатор.

Незамысловатое действие, а столько намеков… И на разговор с эклисом, и на равенство… условное, ограниченное…

Скрывать улыбку Рэя не стала.

Четыре рода. Раксель, Лармиль, Ханиль, Исхантель. С историей, истоки которой начались тысячелетия назад и не прервались с появлением землян.

К одному из них принадлежала она… Это если о равенстве.

— Оставляю на ваше усмотрение, несс Раксель, — отошла она к стоявшему в двух шагах от нее креслу. Облокотилась на спинку, больше не заставляя себя расслабиться…

Окинула внимательным взглядом…

Стандартная одежда жреца не скрывала — подчеркивала достоинства фигуры. Заправленные в высокие сапоги брюки, укороченная туника, воротник которой выступал над стойкой идеально сидевшей куртки. Из знаков принадлежности к службе — лишь цвет.

Один из многих… если не смотреть в глаза.

Как у большинства Раксель, у Самира они были серыми.

А еще он был… хорош. Матерый… Состоявшийся…

Мужчина, который не только знал, чего хочет, но и как этого добиться.

— Вы закончили? — приподнял он бровь, когда Рэя дошла до сложенных перед собой рук. Единственное украшение — перстень с белым родовым камнем. — Тогда я продолжу, — дождавшись кивка, с легкой иронией произнес он. Тон изменился мгновенно. Впечатление, которое производил — тоже. — Рапорт весьма подробен, инесса Лармиль, — заговорил он сухо и деловито, — и на первый взгляд не вызывает вопросов, но у меня была возможность ознакомиться с вашими отчетами по прошлым делам. — Самир отстранился от стола, обошел его, но садиться не торопился. — Разница очевидна.

Самир обошел стол, но садиться не торопился, глядя на собеседницу.

Оценивать нужды не было — все, что необходимо для выводов, ему было известно. Переоценивать — тоже. Опыт позволял не ошибаться даже там, где не все выглядело очевидным.

Если только полюбоваться, вернувшись к мысли о том, что с Шаенталем стоило расправиться хотя бы из-за таких, как она. Увы, радости самому привести приговор в исполнение он был лишен — Ильдар во время ритуального поединка о контроле забыл напрочь, навсегда избавив бывшего эклиса от ответственности за всё, что тот совершил.

А хотелось…

Идеальная генетическая матрица, психологическая адаптивность, дар… пусть и не отшлифованный до совершенства, но тщательно ограненный. Это с точки зрения потерянного для Самрании потомства.

Великолепная фигура; гармоничная пластика. Светло-русые вьющиеся волосы, которые она, в отличие от брата, предпочитала оставлять распущенными, скрывая изуродованную шею; голубые глаза того приятного оттенка, который напоминает глубокое небо. Приятный овал лица; прямой нос; губы, не разучившиеся улыбаться… Это если дать слово мужчине.

Ум, в котором способность мгновенно находить решения сочеталась с принципами, очень четко расставлявшими приоритеты. Это если смотреть с точки зрения его, как главы службы карающих мечей.

Ильдар поспешил, лишив Шаенталя личности.

— Разница очевидна, — вновь отметив выдержку Рэи, небрежно облокотившейся на спинку кресла, закончил он фразу. На все мысли хватило и секунды.

— Я не была небрежна, — полностью оправдав ожидания, спокойно отреагировала она на реплику. — Мой брат — тоже.

— Дело не в небрежности, инесса Лармиль, — чуть склонил Самир голову… Наслаждаясь. И ею, и разговором.

Чтобы удовольствие, да еще и в двойном размере… После гибели спутницы такое с ним случалось не часто.

— И даже не в подборе доказательств — сомнений в вине жреца у меня нет, как и в необходимости провести казнь немедленно. У вас были на то полномочия, вы их использовали.

Он сделал паузу — она едва заметно улыбнулась.

Мы выбираем… нас выбирают…

— Дело в недосказанностях, инесса Лармиль, — продолжил, садясь в кресло, — которыми полны оба рапорта. И ваш, и несса Лармиль, о котором вы упомянули.

— Недосказанности? — машинально повторила за ним Рэя.

Вряд ли давая себе время для размышлений, скорее… позволяя увлечь той игрой, которую он вел.

«Ей предстоит многое. Больше, чем уже пережила. Справится или нет — зависит и от тебя…» До этого мгновения слова Ильдара оставались для него загадкой.

— Именно, инесса Лармиль. — Он активировал внешку, небрежно перелистнул, еще раз… еще. Где в отчете находилась нужная строчка, помнил, будущий диалог — представлял, оставалось лишь сделать вздох…

Ему — семьдесят два, ей — тридцать четыре.

Ее первым мужчиной был его старший сын. Тогда Рэе исполнилось шестнадцать. Спустя четыре года Шаенталь разорвал временный союз, забрав перспективную девушку в свой ближний круг…

Прошло четырнадцать лет. Сын стал главой рода Раксель. Трое детей, все одаренные.

Сам Самир — глава карающих мечей.

Она… Она могла стать для него последней женщиной, рядом с которой хотелось быть не только старшим акрекатором.

Скривившись, качнул головой, отзываясь на собственные мысли. Разговор не был сложным, он сам делал его таким.

— Двенадцать инцул, в которых преподавал насильник. Десять — в лискарата Храма Судьбы.

— Его уровня было недостаточно для успешной работы в собственном Храме, — парировала она. Не объясняя… продолжая… недосказывать. — Либо совсем малышня — становление дара, либо непрофильное преподавание.

Говорить о том, что подобные тонкости процесса обучения адептов ему более чем известны, Самир не стал, лишь ухмыльнулся, предлагая продолжать.

Воспользоваться приглашением она не торопилась, просто стояла и… смотрела. То ли на него, то ли на стену за его спиной, то ли на едва заметные светлые полосы, расчертившие воздух в кабинете на квадраты — работающая на полную мощность система активной защиты. Взгляд рассеянный, капельку утомленный…

— Как вы думаете, почему выбор пал именно на него? — Раксель откинулся на спинку кресла.

Точка зрения Рэи Самиру была действительно интересна.

— Он был потенциально высоким, — совершенно спокойно начала она, отвечая на вопрос, — тяжелая болезнь сказалась на даре, оставив на среднем уровне. Девушку, которую планировали ему в жены, отдали другому.

— Месть? — задумчиво качнул он головой. Не соглашаясь…

— Вряд ли, — Рэя отошла к окну, словно давая понять, что чувствует себя в этом кабинете свободно. — Я просмотрела данные по психологическому освидетельствованию. Незначительный сдвиг восприятия успешно скорректирован.

— Заранее готовили?

— Я могу лишь высказать свое мнение, — отозвалась Рэя, разглядывая что-то невидимое ему. — В библиотеке отца я натыкалась на исследования природы дара.

— Вы о том, что наслаждение чужой болью стимулирует способности в ни меньшей степени, чем пробуждение сексуальности? — уточнил он, поднимаясь с кресла. С этим трудом тоже был знаком. Подошел ближе, но не вплотную. Остановился за спиной. — Эксперименты проводились и позже. Ответ — категорически нет. Впрочем, — на этот раз усмешка была ироничной, — в отношении возвышенной чувственности ответ тоже не однозначен.

— А как же тогда кайри? — мягко возразила Рэя, так и не оглянувшись.

— Вот оно что! — засмеялся Самир. Над ней… Над собой… — Хочу вас огорчить, но механизм влияния кайри на жреца далек от простого влечения и влюбленности.

— Божественная суть? — развернулась она. Напряжение, которое он ощущал, схлынуло, оставив с догадкой, что Рэю все-таки смущало его присутствие. — Сомневаюсь, что насильник имел возможность изучить информацию, которой нет в общем доступе, что возвращает нас к теме моих недосказанностей.

— И приводит к выводу, что в случайность этой истории вы не верите? — посмотрев на нее испытующе, спросил… заметил он.

— Не верю! — твердо ответила она, без труда выдержав его взгляд. — Ко мне были слишком лояльны. Не мешали расследованию, не пытались исказить данные, не запрещали общаться с адептками. Более того, мне активно помогали, давая ответы на вопросы едва ли не раньше, чем я их задавала.

— Идеальные условия для работы, — с какой-то даже завистью прокомментировал он ее слова. — Раньше было иначе?

— Раньше? — переспросила Рэя, продолжая спокойно смотреть на него. — Так, но там истоком рвения являлся страх. Здесь — приторно искреннее желание помочь…

— … в которое вы отказываетесь верить, — опять закончил он за нее. Подошел к окну. Ей пришлось развернуться, встав плечом к плечу. — Вы же понимали, что мне известно о вас значительно больше, чем кому-либо?

— Понимала, — кивнула она, судя по всему разглядывая резиденцию эклиса.

Когда-то ее туда приводили, теперь… теперь она шла туда сама.

— И догадывались, я сумею заметить то, что пропустили другие? — все так же… отстраненно, продолжил он.

— Надеялась на это, — поправила Рэя его. — Виновный найден и казнен. Лиската больше не о чем беспокоиться.

— Это если вы были убедительны, — отозвался Самир. — Лиската Джориш осторожен. Ему будет достаточно и сомнений…

— Я не могла отказать кайри эклиса, — улыбнулась она… вроде как своим мыслям. — И знак доверия подтверждает правильность моего решения.

— Насколько я знаю, на вашей кандидатуре настаивал лиската Риман?

— Говорят в роду Исхантель нет того единства, что было раньше, — вместо того чтобы ответить, преувеличенно огорченно протянула Рэя.

— И об этом вы тоже слышали в лискарате Храма Судьбы? — заинтересованно повернулся он к ней. Улыбнулся… вновь раздвигая рамки своего образа до границ, когда не только старший акрекатор…

— Я много о чем слышала, — многообещающе усмехнулась она… неожиданно зардевшись, но взгляда не отвела.

Он не мог дать ей многого… Она многого и не просила.

— И не только я. Мой брат…

— Где слот? — резко произнес он, с сожалением видя, как в ее глазах появляется благодарность. За то, что встряхнул, не позволив совершить ошибки.

В последнем он был не уверен…

— У вас на столе…

Оглядываться не стал. Уровень ее дара был ниже, навыки его использования ближе к тому, когда любая оплошность может стоить жизни.

— У тебя на столе, — поправил он. — Ты рисковала.

— Разве оно того не стоило?

С ответом Самир опоздал. Вызов на ее комм был из тех, что не игнорируют.

— Прошу меня простить… — прочитав сообщение, подняла она взгляд. В глазах билось то ли предчувствие, то ли… предвкушение, заставляя его сердце болезненно сжаться.

— Ты можешь идти, — отступая, тем не менее, спокойно произнес он. Дождался, когда Рэя подойдет к двери и лишь тогда закончил: — Я тебя найду.

Он был уверен в том, что сказал.

Сколько бы ни дано…

— Выбор и свобода?! — резко развернулась я к Марьям. Понимала, что провокация, но собиралась идти до конца. Не требуя, чтобы она приняла мою точку зрения, надеясь, что поймет, о чем именно я говорю. — Тот выбор, который вы предоставляете девушкам, к свободе не имеет никакого отношения. Да, вы предлагаете им варианты. Варианты того, как они могут жить дальше. И даже учитываете их склонность к тому или иному. Но!

Я замолчала, отведя взгляд от Верховной и посмотрев в окно. Впрочем, смотреть было не на что. Отдельные освещенные фрагменты на фоне темноты.

Ночь… Опять ночь…

— Но, — повторила я, уже с меньшей экспрессией, — каждый из этих вариантов вами тщательно просчитан и спрогнозирован. Максимально возможное использование таланта в своих целях под маской предоставляемого выбора.

— Ваше представление о свободе отличается от нашего лишь присутствием фактора случайности, — флегматично произнес Александер. Поднялся, дошел до ближайшей стены, вернулся обратно, но садиться не стал, облокотившись на спинку кресла. — Неопределенность…

— Но именно она увеличивает количество вариантов, доводя его до бесконечности…

— … или приводя к загубленной жизни, — воспользовавшись моим вздохом, закончил Матео. — В Союзе ценность каждого отдельного человека на порядки ниже, чем на Самаринии. Нас слишком мало, чтобы позволить кому-либо не реализовать то, что заложено.

— Рамки! — закрыла я лицо ладонями, в тщетной попытке успокоиться. — Они родились в другом мире, — выдохнула, опустив руки. — Они знали другие правила, и эти правила не вытравить. Как бы тщательно мы не готовили их к предстоящей жизни, в их душе останется ощущение обмана. — Я посмотрела на Александера. — Беда в том, что я понимаю — несколько сотен женщин, о которых идет речь, ничто по сравнению с теми задачами, которые вам приходится решать. И у меня нет предложений, которые могли бы устроить и вас, и меня. Но понимаю я и другое. — Я продолжала говорить словно бы для одного, но видела, с каким вниманием… искренним вниманием, слушают и остальные. — Каждой из них предстоит стать матерью. Не просто матерью — генетически чистого ребенка, который поведет Самаринию вперед. Но ответьте сами себе, способна ли женщина, внутри которой до самой ее смерти будет жить жертва, вырастить существо, достойное пройти по этому пути?!

Тишина была странной. Легкой… мягкой… обволакивающей. Но что меня радовало больше всего, она была недолгой:

— А ведь вы, госпожа кайри, привели едва ли не самый весомый аргумент, — первым заговорил Александер. Перекинулся взглядом с Матео, который тут же кивнул, словно соглашаясь. — Этот вопрос поднимался несколько десятков лет тому назад, и даже велись исследования, но…

— Но конфликт с Союзом не позволил довести их до окончательного результата, — неожиданно появляясь рядом со мной, продолжил за него Ильдар. Дождался, когда трое Верховных, Рэя и Валанд приветствуют его, склонив голову. — Ваша дискуссия была познавательна, но сейчас я предлагаю закончить.

— Как прикажет господин эклис, — первым вновь отреагировал Александер. — Госпожа кайри, — поклонился и мне, — я буду рад продолжить этот разговор… — он бросил взгляд на табло времени, — уже сегодня.

— Пусть ее милость всегда будет с вами, — улыбнулась я ему. Дождалась ответа и только после этого повторила, но уже для Матео и Марьям: — Пусть ее милость всегда будет с вами.

Когда за Рэей, которая уходила последней, закрылась дверь, повернулась к Ильдару:

— Злишься? — Хотела, чтобы получилось иронично, но вышло устало.

— Время — час ночи. Вчера ты пришла в два. — Он качнул головой… исправляясь. — Не пришла — приползла, едва найдя силы на то, чтобы умыться. Позавчера — на полчаса раньше. Во сколько вы планировали разойтись сегодня?!

— Мы не планировали, — вздохнув, осторожно улыбнулась я. — У каждого из них достаточно своих забот, если я не буду под них подстраиваться…

— Ты — что?! — обманчиво добродушно уточнил он. Вздрогнул, когда я прижала ладонь к его лицу, но прикосновение не сбило ярости, которую он столь тщательно сдерживал. — Ты — кайри эклиса! Возглавив этот Совет, ты исполняешь мою волю!

— Не спорю, — чуть дернула я плечами. Нисколько не смущаясь под гневным взглядом, приподнялась на цыпочки, закинула руки ему за шею. — Соскучился?

— Соскучился! — подозрительно быстро остывая, усмехнулся он. Обнял, губами мазнув по виску. — Это так страшно, когда ты спишь рядом, но тебя словно нет. — Я хотела высказаться, заметив, что уже не раз испытывала подобное на себе, но он вдруг хмыкнул, сбив настрой: — А прошлой ночью я слушал, как ты во сне спорила с Матео, и пытался понять, почему мне так хочется его убить.

— Да ты ревнуешь! — засмеявшись, попыталась отстраниться я. Мои усилия были тщетными.

— Очень! — прямо в ухо шепнул он. — Пойдем домой…

Говорить о том, что его резиденцию трудно назвать домом, я тоже не стала. Эта ночь была такой…

— Как думаешь, если эклис Самарании отнесет кайри в свои покои, это сильно уронит его честь?

— На руках? — чуть отодвинулся он. Задумался… морщинки пролегли по лбу. Но глаза смеялись… щедро делясь радостью. — Проверим?

— Я пошутила! — взвизгнув, попыталась я вырваться из его рук, но… Ильдар моего сопротивления даже не заметил. Подхватив на руки… нежно, бережно, придал лицу серьезное выражение и… вышел в коридор.

Это не могла быть договоренностью, все выглядело цепью случайностей, импровизацией, но стоило нам появиться, как Ждан откинул полу плаща и положил ладонь на фиксатор парализатора, а Валанд шагнул к нам, преграждая путь:

— Госпожа кайри, — без малейшей тени улыбки жестко произнес Марк, — вам требуется помощь?

Это было последней каплей. Уткнувшись носом Ильдару в шею я засмеялась… понимая, что счастлива, что хочу, чтобы все было именно так… и не иначе.

А с губ срывалось… сквозь всхлипы:

— Ты все подстроил! Ты…

И текли слезы, которые просто не могли быть солеными, потому что… в этих мгновениях была сладость нашей любви.

Я не знаю, в какой момент смех перешел в рыдания, но когда начала осознавать себя вновь, мы были уже в покоях. Ильдар сидел на диване, я — у него на коленях, обхватив за шею и вздрагивая под ладонями, которыми он нежно проводил по моим плечам… спине…

И шептал… повторяя вновь и вновь… Эс ама… Ама харам… Только моя… Моя навсегда…

— Атам… — отозвалась я, тронув кожу губами. — Твоя… навсегда…

— Ты сама это сказала, — поднимаясь вместе со мной, выдохнул он. Поставил на пол, ладонями обхватив мое лицо, заставил смотреть на себя. — Мария…

— Я знаю цену словам, — всхлипнув, хрипло ответила я.

Твердо и бескомпромиссно… насколько это было возможно в состоянии, когда сбивалось дыхание. От пролитых слез, от душивших эмоций, от того… насколько близко он ко мне стоял.

— Я дам тебе еще один шанс… — В его глазах разгоралось безумие. — Эс ама… — не отводя взгляда, прошептал он. — Ама харам…

— Атам… — сглотнула я вставший в горле комок.

Понимала ли я то, что делала?

Да!

Нет…

— Я должен… — Его голос сорвался, но он продолжил… едва слышно. — Я должен… еще раз… Эс ама… Ама харам…

Ильдар не успел закончить, как я, спокойно и четко, словно от этого не зависела моя судьба, произнесла… буквально по буквам:

— А… т… а… м!

Отпустил он меня резко, я пошатнулась — ощущение было таким, что на миг и ослепла и оглохла, но он поддержал за плечи, тут же опустившись на колени и прижавшись головой к коленям:

— Не изменить!

Спросить, о чем именно он говорил, мне не удалось. Поднялся Ильдар тоже быстро, порывисто. Отступил, качнул головой… словно мысленно разговаривая с самим собой, не соглашаясь с тем, что ответил тот… второй.

Пауза затягивалась, а с ним росло и напряжение. Я видела, как он боролся… не решаясь сделать следующий шаг.

Важный шаг…

— Ильдар! — позвала, справившись с собственным волнением. Он вздрогнул — был не здесь, посмотрел на меня… заново, узнавая. — Да!

Медленно выдохнув, вновь едва заметно качнул головой:

— Ты не знаешь, о чем я хотел тебя просить…

— Не знаю, — согласилась я, — но знаю тебя…

Мне была известна цена словам, ему — тоже.

На этот раз на берегу моря женщины не было, лишь крича, кружила птица над неспокойной водой. И где-то там… у самого горизонта, между синевами, пролегла черная полоса, разделяя их надвое…

— Только моя! — заорал он, как только поставил меня. — Моя!

Стянув с себя тунику, бросил на песок. Вновь подхватил меня на руки, закружил, продолжая повторять, как молитву: «Ама харам!»

В какой-то момент все стало зыбким… нереальным. Он… я…

Наши губы…

Его руки, которые снимали с меня одежду…

Жадные, ненасытные прикосновения…

Нежность…

Попытка вздохнуть… захлебываясь воздухом, которого было слишком много…

Огонь, в котором сгорала вся боль, через которую мне когда-то пришлось пройти, оставляя вместо пепла безграничную веру и понимание, что в этой вселенной нет больше силы, способной разлучить его и меня…

— Мария! — рывком вырвало меня из счастья, в котором я готова была утонуть. — Мария!

Глаза я открыла с трудом, отшатнулась, не сразу узнав Ильдара в сумраке комнаты.

Скатившаяся по щеке слеза была предательской…

Все это было лишь сном…

— Мария! — еще раз тронув за плечо, наклонился ко мне Ильдар. Сбоку вспыхнул светящийся шарик, давая возможность разглядеть беспокойство на его лице. — Ты кричала…

Он был прав… я — кричала, когда удовольствием разорвало тело, когда перестало существовать все… кроме нас с ним…

Там… во сне…

— Просыпайся, неженка, — теплом дохнуло мне в ухо. — Тебя ждут великие дела!

— Я к ним не готова, — буркнула я недовольно, перевернулась на другой бок и… вспомнила. Смех… слезы… слова, которые тут же отдались дрожью внутри… его поцелуи, руки… тяжелое тело… и… как приговор — всего лишь сон. Выдохнув, резко села в постели, тут же наткнувшись на его задумчивый взгляд: — Не смотри, я растрепанная, — тут же нашлась я, уже не раз убеждаясь в способности Ильдара по едва заметным мелочам воссоздавать цельную картину.

Делиться с ним этой мне пока что не хотелось.

— Очень растрепанная, — подмигнув, подтвердил Ильдар с явным удовольствием. — Я тебя ночью не стал раздевать, боялся разбудить. — Он присел передо мной на корточки, взял мои ладони в свои: — Ты решила загнать себя?

— Потом будет легче, — не слишком-то веря в это, парировала я. — Ты отменил Совет?

Выражение его лица было неоднозначным: удовлетворение и досада вместе… Вот и разберись…

— Ты настолько заинтересовала Верховных своими идеями, что мне не пришлось этого делать — сами попросили, — поднимаясь, улыбнулся он. — Умывайся и завтракать.

Отойти я ему не дала, успев схватить за руку:

— Не помню, когда вчера уснула…

Наклонился, поцеловал… лишь коснулся губами губ и тут же отстранился:

— Я не успел донести до телепортатора, как ты уже спала. — Укоризненно качнул головой: — Мне очень нравится, с каким напором ты взялась за решение проблем вывезенных девушек, но боюсь, что в режиме самопожертвования тебя надолго не хватит.

— Справлюсь, — беспечно отозвалась я, вставая. Подняла взгляд, продолжая думать о странном сне. Слишком… настоящем, слишком живым, чтобы не возвращаться к нему вновь и вновь. — И кто был инициатор?

Ильдар нахмурился, но тут же хмыкнул:

— Матео.

— Не ожидала, — направляясь к двери в гигиеническую комнату, ответила я. — Я постоянно чувствую в нем фальшь. Странное ощущение.

— Личина, — коротко бросил он, заставив меня обернуться. Заметив мой задумчивый взгляд, продолжил: — Подбирает вариант для максимального близкого контакта.

— Лиската Джориш действует также? — склонила я голову. И ведь не сказать, что удивлена — после разговора с Рэей в инцуле что-то похожее подспудно крутилось в голове, но неприятного осадка этот факт не отменял.

— Джориш? — переспросил Ильдар. — Он — лиската. На этом уровне все значительно более тонко.

— Вот как… — глубокомысленно кивнула я, не слишком-то и разобравшись в том, что он сказал, и продолжила путь, посчитав, что на первое время информации хватит.

Когда, приняв душ и переодевшись, вошла в гостиную, Ильдар стоял у стола, с каким-то хищным выражением лица глядя на расставленные блюда.

Не улыбнуться я не могла. Вроде все, как обычно: традиционный белый костюм, перстень с черным камнем на безымянном пальце, безукоризненная прическа — волос к волоску, идеальная осанка, пронзительный взгляд голубых глаз, но было в нем этим утром что-то новое… Теплое, мягкое…

— Голоден? — подходя к Ильдару со спины и обнимая, невинно поинтересовалась я.

Могла не спрашивать. На сон он отводил себе три-четыре часа. Тренировка перед Советом, которую проводил вместе с Дамиром и, иногда, Риманом, легкий завтрак — после. Потом шлифовка дара, небольшой отдых, который использовал, чтобы окончательно спланировать день. И только после этого наступал черед для более основательной пищи.

— Безумно, — развернулся он ко мне. — И уже готов угрожать…

— Я сдамся до этого, — фыркнула я, отпуская. Дождалась, когда он отодвинет мне стул, села. — Риман был с вами?

— Почему так решила? — не дойдя до своего места, остановился он. Посмотрел на меня… с исследовательским интересом.

— Ни один из них не делает тебе поблажек, так что после этой парочки ты особенно измотан.

— Это заметно? — нахмурился Ильдар.

— Нет, — успокоила я его, пододвигая к себе стакан с овощным коктейлем. Когда мы завтракали вместе, хошши только накрывали на стол, но не прислуживали. — Если не видеть, насколько алчно ты смотришь на мясо.

— Я возьму на контроль, — хоть и улыбнувшись, но вполне серьезно отозвался он. — А вот ты опять собираешься отделаться минимумом, — присаживаясь напротив, добавил укоризненно, намекая, что тоже усвоил мои привычки. За коктейлем обычно следовал лишь кофе.

— Я сегодня встречаю маму Хлои. Ее принимает семья Ксана Харича.

— Торжественный ужин, — кивнул Ильдар, принимаясь за еду. — Когда должен появиться ребенок?

— Со дня на день, — сделав маленький глоток и откинувшись на спинку стула, ответила я. — Тебе ведь об этом известно больше, чем мне…

— Мне? — вроде как удивленно вскинулся Ильдар. Улыбнулся, наткнувшись на мой укоризненный взгляд. — Роды будут принимать мои медики.

— Вераш? — не поверила я.

— Тебе так будет спокойнее, — тщательно пережевав кусочек мяса — тоже выдержка, отозвался он. — Команду охраны возглавит Гиран. — Заметив, что имя мне ни о чем не сказало, добавил. — Наставник матессу. Ты его видела.

— Гиран, значит, — вздохнула я, вспомнив того, второго, который счел возможным мне указывать…

Счел… возможным… мне… указывать…

Не сдержавшись, засмеялась, отмахнувшись от заинтересованного взгляда Ильдара. Вот об этом ему точно знать не стоило. Великая кайри!

И лезла же в голову подобная чушь!

— Кто будет сопровождающим госпожи Эловски? — успокоиться мне удалось довольно быстро. Терять драгоценные минуты на выверты собственного сознания я не собиралась.

— Акрекаторы, — отставив в сторону стакан с водой, ответил тот. — Но только вне Храма. На территории за безопасность гости отвечает лиската.

— Джориш… — протянула я… недовольно. — Извини, — вздохнув, попросила у Ильдара, заслужив еще один внимательный взгляд. — Не хочу быть предвзятой.

— Похвальное стремление, — наметил улыбку Ильдар, — но вряд ли получится. Чем больше ты будешь находиться среди жрецов высшего посвящения, тем выше будет становиться твоя способность ощущать то, что скрыто. Этого не изменить.

Не изменить…

В том сне он тоже произнес эти слова…

— А ты? — решив воспользоваться предоставленной возможностью, спросила я.

— У нас выработаны надежные способы защиты друг от друга, — вроде как, раскаиваясь, пожал он плечом. — Я могу предполагать, просчитывать, делать выводы.

— У меня перед тобой преимущество? — усмехнулась, посмотрев на глиняную чашку с кэши. Местное блюдо. Каша из зерна, по вкусу напоминающего пшено, с кусочками сладких овощей.

А ведь еще пять минут назад голодной я себя не чувствовала.

— Это преимущество женщин, которым они, к счастью для нас, не так уж и часто пользуются.

— Это предложение? — сдавшись перед собственным организмом, наложила я на свою тарелку кэши.

— И кто меня тянул за язык?! — с неискренним испугом хмыкнул он. — Лорианна говорила, что ты собиралась к ней сегодня заглянуть, — сменил он тему. — Успеешь?

— У Харичей надолго не задержусь, — успокоила я его, наслаждаясь мягким послевкусием. Как раз то, чего не хватало, чтобы добавить мозаике этого утра уюта. — Затем в Храм Выбора, часа три у нас с Лорой будет. Как раз останется немного времени просмотреть все, что мы обсуждали вчера на Совете.

— Не хочешь, чтобы я присутствовал?

— Беспокоишься за меня или просто интересно? — с вызовом склонила я голову к плечу.

— Всего понемножку, — не разочаровал он меня. — Насколько мне известно, против тебя сегодня выступит усиленный состав. Лиската.

— Не против, — нежно поправила я его. — Я не собираюсь с ними воевать. — Не дав ему продолжить дальше — сработал инстинкт самосохранения, спросила: — У Рэи на шее клеймо. Откуда?

— Это длинная история… — качнул головой Ильдар.

— Она тоже так сказала, — кивнула я, с удивлением глядя на пустую тарелку. И ведь не заметила.

— И это — ее история, — сделав упор на «ее», закончил он. — Поговори с ней, Рэе надо выговориться.

Кивнув — и сама собиралась, вновь вернулась к коктейлю. Тот был густым, с мякотью, и очень питательным. Компромиссный вариант, к которому мы с Ильдаром пришли. Он не заставлял меня есть то, что считал правильным, я новый день начинала с овощной смеси.

— Что тебя тревожит? — поднявшись, чтобы налить мне кофе, поинтересовался неожиданно Ильдар.

И ведь выбрал момент… когда я уже практически успокоилась, посчитав, что моего волнения он не заметил.

— Убеждать тебя в обратном не стоит? — с удовольствием вдохнув терпкий аромат, уточнила я. Могла и не спрашивать. Ни когда он смотрел на меня таким взглядом. Вздохнула… тяжело, обреченно. — Эс ама. Ама харам. Атам… Что это?

Мне стоило промолчать. Даже с учетом возможных последствий его неуемного любопытства, но теперь исправлять что-либо было уже поздно.

Голубые глаза Ильдара стали… черными, похожими на бездну. Скулы заострились так, что о них можно было порезаться. А сама поза… как в последний бой.

Не изменить…

— Где ты слышала эти слова?! — не шевельнувшись, так и продолжая держать кофейник, глухо произнес он.

— Во сне, — чуть слышно прошептала я, осознавая, что произошедшее далеко выходит за границы обычных проблем. — Ты — спрашивал, я — отвечала.

— Сколько раз? — все так же… хрипло, задал он следующий вопрос.

Сколько… Мне бы забыть… но я — помнила, вот только сказать правду не могла. Это был мой сон, который я собиралась защищать до конца.

Даже от него.

— Один, — твердо произнесла я, поднимаясь. — Один…

— Никому, — он облегченно выдохнул, медленно поставил кофейник на стол. — Никому и ни при каких обстоятельствах не рассказывай об этом сне. И забудь эти слова. Забудь!

— Я сделаю все, как ты сказал, — заверила я, не отводя от него взгляда, — но…

Спросить, что же такого страшного было в этих словах, я не успела. В комнату не вошел — ворвался Риман. Окинул быстрым взглядом композицию, напряжение которой не успело опасть за ту секунду, что потребовалась лиската на путь от двери до стола.

Склонившись к моей руке, сам поднял ладонь, поднес к губам:

— Ты — прекрасна! — Не дав мне высказать своего изумления, отпустил, повернувшись к Ильдару. — Шторм вышел на связь с отцом. — Все, что мне был доступно для наблюдения, лишь спина Римана, но и ее оказалось достаточно, уж больно была красноречива — доволен. Очень! — Все, как ты и предполагал! Они отправляются в Изумрудную и им нужен специалист по иллюзиям.

— И тебя, вижу, это радует, — в отличие от лиската, Ильдар не выглядел слишком удовлетворенным. — Прикажи вызвать инессу Лармиль и ее брата. — Не дав Риману сказать и слова, продолжил… резко, приняв решение: — Я буду у водопада.

Посчитав, что лучшего момента закончить наш с ним разговор вряд ли найти, я сбежала во внутренние покои. Кофе могла выпить и позже.

Выяснить, чем же страшны для меня те слова — тоже.

Глава 9

Самир выбрал кресло, рядом с которым еще недавно стояла Рэя, активировав большой экран, Риман устроился за его столом, предпочтя внешку.

Всего четыре часа, как она покинула кабинет…

И два последних, в течение которых ни один из них не произнес ни слова.

Лиската словно и ждал этого момента, поднял голову, посмотрев, как если бы на пустое место… У их деда, с которым Самир был хорошо знаком, когда сдерживал ярость, был такой же.

— Значит, энарии и воины… — Произнес четко и отстраненно. — Хороший ход.

— Выигрывает трижды, — соглашаясь, кивнул Раксель. — Недовольство выглядит не столь серьезно, как если бы проблема возникла в самом Храме. Труднее добраться до факта — не сложись обстоятельства столь благоприятно, мы бы еще долго не имели о нем представления. — Задумавшись, пожал плечами, пройдясь мысленным взглядом по этим самым обстоятельствам… Последствия, к которым привело посещение кайри города снов, оказались для него в какой-то мере непредсказуемыми. — Возможностей для контакта никаких. Ладно еще, воины — во время совместных учений подразделений лискарата и эклиса вполне могло что-то всплыть, но с энариями вообще без вариантов. Им, что Шаенталь, что Ильдар — особой разницы нет. Главное, чтобы права соблюдались в полном объеме.

— Это если без правильного подхода, — не стал спорить Риман. И даже продолжил: — А если с правильным, и с поддержкой касты шейки…

— Я должен поблагодарить за нее, — без тени усмешки перебил Самир. — Незамутненный взгляд вкупе в личной заинтересованностью… Просчитал или так… экспромт?

— Успел на собственном опыте убедиться, что желание выжить частенько дает удивительные результаты, — поднимаясь с кресла, отозвался Риман. Обошел стол… встал, опершись на столешницу, как и он, совсем недавно… — Ответ на вопрос: «Как?», у нас есть. Остался: «Кто?»

— Я бы и первый не стал отбрасывать, — Самир шевельнулся в кресле. Хотелось тоже встать и… пройтись.

Представив, как они вдвоем с Риманом будут метаться по кабинету, улыбнулся… Лиската Храма Предназначения и глава карающий мечей…

Качнул головой, когда Риман приподнял бровь, интересуясь причиной веселья, но второй пласт реальности добавил, позволив увидеть созданную его воображением картинку.

— Думаешь, поможет? — уточнил лиската, склонившись, чтобы лучше рассмотреть своего клона, который с истовостью фанатика протаптывал дорожку, раз за разом наступая на платформу ментального реконструктора.

— Для выводов этого, — Самир кивнул на экран, — мало. К тому же…

— Ты ей не доверяешь? — выпрямился старший Исхантель. — Или я о чем-то не знаю?

— О доверии или недоверии речь не идет, — все-таки поднялся Самир. Подошел к окну, встав к нему спиной, выдохнул… недовольно. Теперь все в этом кабинете напоминало о ней.

И не скажешь, что глупо — подобные встряски помогали взглянуть на некоторые вещи с необычного ракурса, но отдавало горечью. И злостью. Рэя Лармиль была не единственной жертвой Шаентала, одной из многих. Все, что отличало от других — она не только выжила, но и не сломалась.

— Я должен быть уверен в полученной информации, — наконец произнес он.

Он был уверен…

— Вариант с учениями выглядит перспективным, — не стал заострять внимание на его словах Риман. Что стояло за ними, догадался и сам — при таком раскладе нужны и другие источники информации. — Пока без подразделений эклиса, только лискараты. В преддверии войны с домонами подозрений не вызовет.

— А если еще и повод, да полной неожиданностью… — развил идею Самир. — Потребуются наблюдатели. Так, чтобы ни ты, ни я…

— Повод? — переспросил Риман. Усмехнулся… с предвкушением. — Прилет дипломата стархов сойдет?

— Вроде фактора устрашения?! — Самир провел ладонью по волосам… тут же вспомнив локоны Рэи.

Вот ведь… Как иллюстрация к словам сына, о том, что жизнь продолжается…

— При соответствующей подаче с нашей стороны, будет восприниматься именно так. И на пользу Ильдару, и нам прикрытие, — вряд ли не заметив мгновения, на которое Раксель выпал из действительности, продолжил развивать идею Риман. — Команду наблюдателей подберу так, чтобы нейтральны к эклису. А ты разбавь их акрекаторами. Из молодых, да безобидных.

— Безобидных? — ухмыльнулся Самир, сообразив, на кого намекал старший Исхантель.

Был у него… юный талант. Ни имени — так, чтобы с историей рода перевалившей хотя бы за сотню лет, ни внешности — жалостью при взгляде не пробивало, но и зацепиться особо не за что. Глаза — блеклые, без огонька. Лицо — грубоватое, небрежно «вырубленное». Нос — крупный, губы, наоборот, слишком тонкие. Уровень дара — средний, да и тот не развитый. Самир забрал его из даркиса, когда стало понятно, что полную программу обучения, а тем более ритуальный поединок тому не выдержать.

Это — официальная версия, опровергнуть которую было невозможно, все факты соответствовали действительности. За исключением одного, о котором знали лишь трое. Сам Самир, Риман, для которого Варей делал однажды аналитическую сводку и Ильдар, разглядевший в младшем жреце совершенно иные способности. Тот умел не только смотреть, но и видеть.

— У нас меньше трех дней, — принимая, продолжил Самир. И столько же до отлета Рэи. О причине ее вызова к эклису ему было известно.

— У меня, — поправил Риман. В ответ на вопросительный взгляд, крепко зажмурился, сложив ладони домиком, прижал к лицу. Вздохнув, опустил руки. — Ильдар уверен, что ей придется сыграть свою роль в наших взаимоотношениях со стархами.

— Не вернется?

— Ей лучше не возвращаться, — Риман вновь сместил акцент, — но это не отменяет светлых воспоминаний о родине…

— Мы ведь говорим не о кайри эклиса? — ухмыльнулся Самир. Дальше пошло уже жестче: — Просьба Ильдара или…

— Для тебя имеет значение? — склонил голову Риман.

Взгляд равнодушный, отстраненный… Вот только в глаза лучше не смотреть… Лиската… Разобрать чужую душу на осколки и сложить заново, проблемой для него уже давно не являлось.

— Если это сентиментальность, то — да. — Раксель сложил руки на груди. — Если что, удержать Ильдара на грани сможешь только ты.

— Если что?! — сделал к нему шаг Риман. Остановился резко, бросив быстрый взгляд на экран. — Тебя больше ничего не заинтересовало в их отчетах? — Прищурился, сдвинув брови.

Самир мысленно пробежался по строчкам рапортов.

При всей схожести, множество отличий, связанных с уровнем общения. Рэя анализировала пласт повыше — наставники, воспитатели, жрецы. У брата пониже — охрана, обслуга. У нее — меньше конкретных деталей, но шире масштаб действующих лиц. У него — значительно больше мелочей, но каждая из них мало что значила, если не брать в совокупности и не вписать в наброски сестры.

Развел руками — тут требовалось либо наитие, либо кропотливая работа. Первого — не случилось, для второго нужно время.

— Возможно, показалось, — качнул головой Риман, вновь отвел взгляд… туда, где находилась резиденция эклиса. — Удержать Ильдара… если что, мне больше не по силам. И это… — он выделил последние слова… как ключевые, — лишает нас права на ошибку.

— Значит, не сентиментальность, — прокомментировал Самир. Про… не по силам… не пропустил, но говорить об этом ни сейчас, ни потом не стоило. Хватало, что принял к сведению. — Когда она покинет Самаринию?

— Они, — поправил Риман, но углубляться в нюансы решения эклиса не стал. — Двое суток. Сегодня вечером передает свои обязанности начальника охраны кайри.

— Кому?

— Я предпочел бы видеть Гирана, но…

— Наслышан, — усмехнулся Самир. — Кстати, это повод, чтобы еще раз проверить резиденцию Ильдара. О недовольстве матессу мне стало известно из нескольких источников.

— Сделаешь? — тут же воспользовался его оговоркой Риман. Когда тот кивнул, соглашаясь, уточнил: — Мне показалось, или у тебя есть более удачная кандидатура?

— Не показалось, — отходя от окна и направляясь к столу, подтвердил Самир, — но лучше Гирана на этом месте никто не справится. Разговоры его работа?

— Я оставил этот вопрос на усмотрение матессу, — наблюдая за его действиями, отозвался Риман. — Знаю?

— Пока нет, — выразительно посмотрел на него Самир. Взял из стопки лист бумаги, провел по нему несколько раз карандашом, передвинул на край. — Передай матессу. У него на тунике будет такой знак.

— Энарий? — удивленно вскинулся Риман. — В резиденции эклиса?

— Пусть тебя это не беспокоит, — хмыкнул Самир, представляя себе удивление Гирана, когда тот наткнется на это… чудо. — И пока ты разбираешься с воинами, я займусь второй проблемой…

— И третьей, — неожиданно резко перебил Риман. — Не нравится мне, что после расследования Джориш не инициировал проверку Храма Выбора. Повод был…

— Вот ты о чем! — нахмурился Самир. Стоило признать, что слова лиската отозвались в душе облегчением. Что-то мелькнуло, вспомнил бы… но не сразу. — Димитр честен и прямолинеен, но есть и другие.

— И среди этих других — Марьям, младший брат которой заканчивает обучение в даркисе Храма Судьбы, — продолжил Риман, отходя к двери. — И не надо говорить, что это именно я заставил Ильдара предложить кайри открытый брак.

— А это был именно ты? — вроде как удивленно переспросил Самир. Потом махнул рукой… мол, обойдусь без разъяснений. — Во сколько она передает полномочия?

— К одиннадцати должны закончить, — без малейшего намека на улыбку ответил Риман. Окинул задумчивым взглядом кабинет, вздохнул. — Это не сентиментальность Самир, она действительно заслуживает светлых воспоминаний.

Больше ничего говорить не стал, да и не стоило.

Когда выживаешь вместе, слова становятся ни к чему…

— Ты опять поругалась с Ильдаром? — заступив мне дорогу, настороженно поинтересовалась Лора.

— Все не так просто, — передернула я плечами.

Мысль о том, что мне не стоило появляться здесь, мелькнула и пропала. Стоило. Несмотря на настроение, на проблемы, на нехватку времени.

Лора стала для меня больше, чем дочерью Ильдара. Сестра… Подруга… И не важно, что не исполнилось и двенадцати. Ее суждения частенько отличались большим благоразумием и здравомыслием, чем мои.

— У вас никогда не было просто, — оправдывая мое представление о себе, нахмурилась Лора. — Что на этот раз?!

Прозвучало настолько грозно, что я не сдержалась и улыбнулась. Когда-нибудь, когда Лорианна станет лиската, Самариния содрогнется…

А если эклисом?!

Мне заранее было нас всех жаль.

— Мы справимся, — с трудом избавившись от гримасы, в которой было и от желания расхохотаться и от необходимости оставаться серьезной, заверила я ее. — Может и не сразу, но — обязательно.

— Да ну тебя! — махнув рукой, обиженно протянула Лорианна. — Я пытаюсь помочь…

— Лора, — шагнула я к ней, прижала к себе. Поцеловала в макушку, вдохнув запах волос… Пахло ветром. Не жарким — пустыня вокруг, свежим… с холодком. — Как же я хочу, чтобы ты была счастлива!

С настроением опять были проблемы.… Выдержка предавала, позволив слезам выступить на глазах, в мыслях полный разлад, в желаниях — не меньший. Мне катастрофически не хватало стабильности. Той, когда трудно, сложно, невозможно, но с целью, которая проста и понятна: отсюда — туда, даже если речь шла об иной Вселенной.

В последнее время в моей жизни все было совершенно иначе… Вчера — уверенность в своих силах, сегодня… понимание, насколько одинока. Среди всех, кто меня окружал.

У Харичей я пробыла значительно дольше, чем собиралась.

Мама Хлои мужественно держалась, пока мы добирались от космопорта до даркиса, в котором жили родители Ксана, но стоило нам покинуть предоставленный Ильдаром катер, как она осела, едва не рухнув на колени. Благо, подобный вариант предусмотрели, в группе сопровождения присутствовал и медик.

А потом не отпускала уже мама Ксана, каждый раз, когда я начинала прощаться, хватая меня за руку и умоляя остаться еще ненадолго. Знала бы, насколько не хотелось покидать их дом!

Рядом с некоторыми из самаринян я чувствовала себя легко и свободно.

А еще… остро осознавала, как мне не хватает родных…

— Скучаешь… — вывернувшись из моих объятий, понимающе протянула Лора.

— Догадливая? Да? — с теми же интонациями парировала я. Слезы — слезами, но сваливать на нее свои заботы было неправильно. И своих хватало. — Вераш лютовал?

— Это его обязанность, — флегматично отозвалась Лора. — В отличие от своего помощника — вполне нормальный.

— Даже так? — приподняла я бровь. — И в чём же тот ненормален?

— А ты никому не расскажешь? — шепотом уточнила она, глядя на меня заговорщицки.

— Я?! — насупилась оскорбленно. — Да никогда!

— Он какой-то… неживой, — поморщилась Лора. Хмыкнула, вроде как относясь несерьезно к собственным словам, но ладонь машинально потянулась к растрепанному кончику косы, выдавая скрытую нервозность. — Исполнительный, но безразличный.

— Не замечала, — нахмурилась я. Как ни пыталась вспомнить что-либо, способное натолкнуть на подобные мысли, не получалось. Да — флегматичный, но так, чтобы неживой… — Ты раньше не жаловалась.

— Так он же недавно в помощниках, — в очередной раз удивила меня Лора. — Эдар мне даже нравился. Он хоть и медлительный, но теплый. А этот… зайдет, аж холодком по спине.

— Ты отцу говорила? — скрывать от девочки своей тревоги я не стала. Смена младшего медика, надзирающего над дочерью эклиса, должна была иметь под собой веские основания.

В отличие от меня, причин для беспокойства Лора не видела:

— Да они там все такие, — беспечно бросила она. Опустилась на землю, прислонилась к стволу нашего с ней любимого дерева, поерзала, устраиваясь удобнее.

Воспоминания… В этом мире у меня было свое прошлое, память о котором не всегда оказывалась окрашенной в темные тона.

Холм. Выложенная каменной плиткой тропинка. Шелест листвы над головой. Река, успокаивая, рассказывала о чем-то призрачном, зовущем за собой… Когда удавалось вырваться в лискарат Храма Выбора, я всегда приходила сюда. Место, которое многое знало обо мне. И про любовь, и про ненависть, и про будущее, которое продолжало оставаться неоднозначным.

Предстоящая встреча с Ильдаром пугала. Спрашивать — бесполезно. Не спрашивать… страшно. Что-то происходило за той гранью, где на слова не хватало убежденности. Происходило, грозя переменами.

— Лора! — строго произнесла я, качнув головой. С внутренним раздраем могла разобраться и позже.

Укоризненно вздохнула, наткнувшись на шаловливый взгляд. Пристроилась рядом. Обнимая, шаркнула кожей по коре, но это была такая мелочь по сравнению с тем спокойствием, которое рождал окружавший меня мир.

— Мой первый старший навигатор как-то сказал: «В нашем деле не нужно быть умным, главное — уверенным в том, что делаешь». — Крепче прижав Лору к себе, на мгновение закрыла глаза. Прошлое, настоящее, будущее… Вздохнув — сегодня все воспринималось иначе… объемнее, глубже, продолжила: — Он научил меня, что правильный расчет — тот, в котором учтено даже невозможное.

— Я скажу Гирану, — неожиданно покладисто отозвалась Лора, предпочтя общение с матессу, а не отцом. — И почему ты не моя мама?! — Вроде и произнесла тихо, но словно вскрикнула.

Что я могла ответить ей… Лишь то, что меня и саму все чаще мучил этот вопрос…

— Это не мешает мне тебя любить, — шевельнулась я, разворачиваясь к девочке. — И я скучаю, когда долго не вижу.

— А если бы тебе предложили вернуться на Зерхан? — с теми же, безликими интонациями продолжила изумлять меня Лора. И не дернулась в желании увидеть ответ на моем лице раньше, чем он прозвучит, не замерла в напряжении…

В этом мы были с ней похожи — обе рано повзрослели. Меня заставил забыть о детстве военный конфликт, ее — дар.

Впрочем, так ли важна была причина?!

— Ты опоздала с этим вопросом. — Улыбка, появившаяся на моем лице, вымученной не была. — Я хочу увидеть родителей, сестер, друзей, но мой дом здесь. Этого не изменить…

— Ты ведь не расскажешь отцу? — внезапно подскочила она. Наш разговор все больше напоминал качели. И ритм их движения опасно ускорялся.

— Не могу обещать, — не собираясь ее обманывать, отозвалась я. Вставать не торопилась, позволяя себе еще немного умиротворения. — Ильдару в последнее время приходится нелегко. А станет еще труднее, если и мы будет добавлять ему хлопот.

— Я понимаю, — склонив голову, невесело произнесла Лора. Словно разглаживая, провела ладонями по тунике — плащи остались у хошши. — Но если получится… — подняла она на меня взгляд.

— Если получится — не расскажу, — насколько это было возможно, успокоила я.

Не преуспела. Мой ответ Лора приняла, но вяло, без энтузиазма.

— У меня опять было видение, — как-то растерянно протянула она. И тут же поспешила добавить, заметив мое непонимание: — Вераш сказал, что раз я стала девушкой, должны прекратиться…

— А они — продолжаются, — догадываясь, что это еще далеко не все, вздохнула я. — Вераш может и ошибаться. Ты же — уникум! — сделала попытку перевести все в шутку.

— Уникум, — согласилась Лора, скупо улыбнувшись… и, посмотрела так, что сердце у меня буквально оборвалось. — Я его помню!

Вот теперь мне пришлось подняться. И порадоваться, что не пообещала того, что исполнить казалось невозможным.

— Точно — уникум! — хоть и поздно было спасать положение, как можно спокойнее произнесла я. Подошла ближе, вновь прижала к себе — Лора ткнулась носом куда-то подмышку, засопела… уютно. — Можешь рассказать?

— Могу, — не совсем внятно отозвалась она. Потом шевельнулась, развернулась в кольце моих рук. — Я видела чужие корабли. Их было много, и они входили в наш сектор.

— Военные? — насторожилась я, продолжая гладить девочку по волосам.

— Нет, — все с тем же, непонятным мне внутренним надрывом, отозвалась она. — Транспорты. Какие-то странные… И старые.

— И это тебя так напугало? — Я отстранилась.

Зря! Мне не стоило заглядывать в ее глаза, когда она была в таком состоянии.

Слишком яркий сон, продолжавший меня преследовать четкими образами, неожиданно проступавшими сквозь реальность; волнения, связанные с прилетом мамы Хлои; горячий воздух пустыни, окружавшей оазис, в котором находился Храм Выбора; откровения Лоры…

Корабли действительно были старыми. И устаревшей, «тяжелой» формой, и состоянием, в котором находились. Не только звездные дороги, но и бои…

Кому именно принадлежали, опознавалось без труда — тарсы передали всю информацию, которая могла потребоваться для проведения эвакуации.

Но не это напугало девочку, которую я в мыслях уже давно называла своей дочерью, а огонь, который шел за ними по пятам… алчно облизываясь и грозя оставить лишь пепел там, где еще недавно была жизнь…

Огонь… в котором сгорали не только наши тела, но и души…

— Лора вернулась в Храм, — предвосхитила мой вопрос Рэя, когда алая пелена чужого видения наконец-то сменилась привычной зеленью.

Подала мне руку, помогая подняться с земли — сидела я у того самого дерева, первой направилась в сторону тропинки, ничуть не сомневаясь, что последую за ней:

— Вы же видели, что девушка в трансе, — не столько спрашивая, сколько упрекая, произнесла, когда я пристроилась рядом. — И вас предупреждали, насколько это опасно, когда речь идет об иллюзиях.

— Она всегда себя хорошо контролировала, — прозвучало, как попытка оправдаться.

— Это — моя вина, — неожиданно согласилась Рэя. Остановилась, дала знак хошши подать плащ. Продолжила, когда я застегнула фиксатор, ощутив, как сразу же стало легче. — Гормональная перестройка.

— А об этом говорили уже вы, — вздохнула я, вспоминая нашу первую встречу. — Младшего медика заменили именно поэтому? — Догадка оказалась неожиданной, но… что-то во всем этом было. Когда Рэя, вместо ответа, чуть склонила голову, глядя на меня с ожиданием, добавила, надеясь, что правильно интерпретировала ее взгляд: — И младший ли это медик?

— Жаль, что мне и дальше не придется наблюдать за вашими успехами, — на миг закрыла она глаза. Когда открыла, в них вновь было абсолютное спокойствие: — Через два дня я покидаю Самаринию — особое поручение эклиса. Вашу охрану возглавит наставник Гиран. Вечером передаю обязанности.

Говорить, что подобный поворот событий меня мало обрадовал, я не стала. Вряд ли Рэя и сама не понимала — глаз наметан. Если только воспользоваться случаем:

— Тем более, не стоит откладывать, — твердо произнесла я и решительно пошла вниз по тропинке. До вечернего заседания Совета, на котором мне предстояла встреча не только с Верховными, но и лиската, оставалось еще почти четыре часа.

На то, чтобы вернуться в резиденцию эклиса, потребовалось около двадцати минут — телепортационными установками были оснащены все лискараты. Некоторые из них вполне можно было использовать для переброски подразделений шейхи.

Возникающие в последнее время ассоциации выглядели нетривиально, словно предупреждая о чем-то. Увы, но суть большинства из них для меня продолжала оставаться неясной.

— Рэя… — решительно начала я, как только мы вошли в кабинет. До углового окна, рядом с которым предпочитала стоять, прислонившись к боковой стенке узкого шкафа, дойти она еще не успела.

— Не надо! — Развернулась она резко. Рывком дернула фиксатор, заставив меня испытать чувство стыда, скинула плащ, бросив его на спинку стула. — Не надо, — повторила тише. Подошла к столику, на котором стоял кувшин с освежающим напитком и слабосоленое сырное печенье. — И не стоит мне сочувствовать, — улыбнулась, как-то… болезненно, залпом опустошив наполовину наполненный стакан. — Выбор он тем и отличается, что оставляет прошлое — прошлому, предполагая наличие лишь настоящего.

— Кажется, — вздохнула я, услышав ее слова и тут же применив к последним событиям, — я сегодня опасна для окружающих.

— Интересная трактовка, — отставив стакан, теперь уже с любопытством посмотрела она на меня. Губы шевельнулись… словно повторяла сказанное мною, потом хмыкнула. — Вам стоит быть более осторожной в своих высказываниях.

— О чем вы? — нахмурилась я, не совсем понимая, к чему относился ее комментарий. То, что говорили мы о разном, сомнений не вызывало, но без конкретики.

— Пока просто прислушайтесь к моим словам, — неожиданно мягко попросила она меня. Дойдя до окна, влезла на подоконник, устроилась, вытянув одну ногу и согнув в колене другую. Проверила дисплей наручного комма и лишь после этого посмотрела на меня: — Все началось, когда я заканчивала инцулу. Из нас двоих, меня и брата-близнеца, более одаренным считался он, но и я относилась к группе так называемых стратегических невест.

— Это те, для кого возможен открытый брак? — уточнила я, сдвинув один из стульев и присев на него. Сам термин мне до этого момента знаком не был, но… ассоциации.

— Вы начинаете меня пугать, Мария, — едва ли не укоризненно качнула она головой. — Мы ведь говорили лишь о влиянии пробуждающейся сексуальности на развивающийся дар.

— Чем больше у правил исключений, — парировала я, — тем меньше становится от самого правила. Телегония — основной генетический закон Самаринии. Все, что мне оставалось, вспомнить, сколько вам было лет.

— Не хотите попробовать себя в качестве акрекатора? — вполне серьезно поинтересовалась она.

— Я предпочту остаться навигатором, — фыркнула я, радуясь, что испорченное моим нетерпением начало разговора продолжило развиваться по менее напряженному, чем могло, сценарию.

— Возможно, и правильно, — согласилась она, тут же переключившись: — Вопреки всем правилам, дар моей матери значительно менее выражен, чем у отца. — Когда я приподняла бровь, прося уточнить, усмехнулась: — Выгода. Дед был Верховным и в свое время поддержал Шаенталя, посчитав, что власти на Самарии нужна свежая кровь и открыв тому путь наверх. Отец будущего эклиса, возглавлявший тогда Совет по генетике, в знак благодарности лично разрешил брак моих родителей и наше рождение.

— В знак благодарности? — переспросила я, пытаясь соотнести образ бывшего Властительного и признательность. При всем желании у меня не получилось.

— Это продолжалось недолго, — заметив мои затруднения, зло усмехнулась Рэя. — Нам с Рэем не исполнилось и десяти, когда дед погиб при весьма странных обстоятельствах. Старший Шаенталь разделил его Судьбу.

— Убили?

Она сморщила нос:

— Убить жреца высшего посвящения, вплотную подошедшего к пятому уровню создания иллюзий практически невозможно. Если только вместе с орбитальной базой, на которой тот находился.

— Несколько тысяч ради двоих? — вскинулась я, ни на мгновения не поставив ее слова под сомнение.

— Четыре тысячи двести восемьдесят семь, — совершенно спокойно произнесла она, отвечая. — Из них триста двенадцать — варии. Заводской комплекс.

Уточнение было… с душком. Варии… энарии…

Мир, который я начала называть своим, не признавал поверхностного взгляда и категоричности суждений. Если я хотела стать здесь своей…

— И случайностью, стечением обстоятельств, это быть не могло… — вместо того чтобы закончить мысль, произнесла я. Вопрос: хотела или нет, уже давно не стоял. Должна была.

— Могло, — с безразличием дернула плечом Рэя, — но спустя два месяца, когда родители подали заявку в генетическую комиссию, получили категорический отказ. А еще через несколько дней после этого отцу предложили открытый брак с адепткой Храма Судьбы. Особыми талантами, кроме того, что принадлежала к роду Шаенталя, та не блистала.

— Он отказался? — заранее зная ответ, спросила я. Только разбить повисшую паузу.

— Да, — с тем же равнодушием отозвалась Рэя, — хоть мама и уговаривала согласиться. Словно уже тогда догадывалась, чем обернется для нас его верность.

— Вас так и осталось двое?

— У меня есть младшая сестра, — с каким-то… едва заметным намеком отозвалась она.

— И сколько ей?

— Двенадцать…

А мне послышалось: «Как и Лорианне…»

— Еще одна родственница Шаенталя?

— Вам все-таки стоит подумать о карающих мечах, — прищурившись, посмотрела она на меня. Вот только вместо лукавства в них была горечь. — Когда мне исполнилось шестнадцать, отец заключил Соглашение на открытый брак со жрецом из рода Раксель. Дар тот же, что и у меня, идеальная генетическая совместимость. Союз даже предполагал наличие детей, но Вилард оберегал меня, считал, что рано. А потом, когда согласился на ребенка, стало поздно… — едва слышно закончила она. Откинула голову назад, закрыла глаза.

— Рэя…

— Не надо, госпожа Мария, — прервав, отозвалась она. Голос звучал отстраненно… как совсем недавно у Лорианны. — Вы должны знать, что именно сделал Ильдар, когда бросил вызов Шаенталю. Скольких и от чего спас…

— Тебе тяжело вспоминать…

— Теперь уже нет, — словно пропустив мое «ты», ответила она. Глаз так и не открыла, и даже не шевельнулась. — Четыре года пролетели быстро, как один день. За мной пришли ночью. Акрекаторы эклиса. Шестеро, но хватило бы и одного. Подняли с постели, не дав толком одеться, вытолкнули из даркиса — мы с братом в обучении опережали своих сверстников, буквально закинули в катер. Грубо, жестко… зная, что я ношу ребенка…

— Твари! — не сдержалась я, невольно переведя взгляд на фиолетовый плащ… Плащ акрекатора. — Подожди! — резко подскочила я со стула. — Так твоя дочь…

— У меня нет дочери, — открыв глаза и посмотрев на меня, четко произнесла она. — У меня есть сестра, разрешение на которую дал лично Шаенталь, как только я подписала согласие стать акрекатором, а отец расторг соглашение с родом Раксель.

Продолжать она не стала, соскочила с подоконника:

— А как ты смотришь на то, чтобы выпить?

— Выпить? — с недоумением взглянула я на Рэю. Ее ответное «ты» не пропустила, но то меркло перед прозвучавшим предложением. Спиртное на Самаринии не было под запретом… у мужчин. Женщины здесь алкоголь не употребляли.

— Со мной — можно, — правильно интерпретировала она мой взгляд. Провокационно улыбаясь, набросила на плечи плащ, накинула капюшон. Подойдя к двери, остановилась: — Ее родила мама, выносив, как и положено, оставшиеся семь месяцев. Назвали — Леей… Потенциально — очень высокий уровень, но иначе и быть не могло. И… — она выдохнула… протяжно, словно отпуская что-то… — Она — моя сестра.

— Она — твоя сестра, — четко и твердо повторила я, когда дверь за Рэей закрылась.

Мне было о чем подумать в ожидании, пока она вернется…

Глава 10

— У нас есть время! — четко и уверенно произнес Риман, глядя на брата…

Спину брата. Ильдар предпочел отойти к самому краю площадки, словно само присутствие рядом с кем-либо было в тягость.

— У них — есть, — не оглянувшись, отозвался Ильдар. Равнодушно. Имел в виду коалицию секторов, на базе которой начал разворачиваться объединенный Штаб с основной задачей — подготовка к будущему вторжению домонов. — У нас — нет.

Первое движение было мягким — фиксатор расстегнул плавно, но затем сорвался… плащ сдернул порывисто, отбросил в сторону. Тот скользнул по черной панели карбинового металлопластика, одна пола свесилась вниз…

Белое на черном…

Рябь на защитном поле не в счет, не отменяла главного.

— Капитан Орлова отправляется в Изумрудную в точно предсказанное Лорианной время, — не столько возразил, сколько напомнил Риман.

— Только план был другим, — безразлично поправил Ильдар. — В том хватало и третьего уровня, в этом и четвертый справится с трудом.

Риман и хотел бы высказаться, но говорить было не о чем — прав Ильдар. Прав. Нестандартный взгляд дочери генерала Орлова на стандартные вещи сотворил из привычной разведки боем крупномасштабную операцию, которая и классификации-то поддавалась с трудом. Вероятность нужного результата — выше, но и проблем, связанных с реализацией, значительно больше.

Использование образа враждебной расы, о которой и забыть-то так, чтобы стерся подспудный страх, не успели… Авантюра… Все на грани… возможностей, наглости, риска, удачи…

В том, что Наталья Орлова справится, Риман не сомневался. И веря Ордану Ханилю — кому, как не жрецу Судьбы разглядеть на ней тень покровительства своей Богини, и просто… веря. Вся кровь, которую они пролили, все жертвы, которые принесли… они просто не имели права остаться безответными!

Близнецы Лармиль в будущую историю вписывались идеально. Соответствующий дар, сохранившийся несмотря ни на что азарт, склонность к авантюризму и… соответствующая мотивация. Преданность — преданностью, но Рэя была из той жизни, которой в этой не место.

Не ее вина, но для будущего рода лучше, если исчезнет. Совсем — не хотелось, смертей хватало и для кровавой жертвы, и для раскаяния, а вот так, чтобы и для дела, и с… учетом обстоятельств, вполне подходило.

С ее братом тоже все однозначно. Плащ акрекатора, задание… выполнение и соответствующее положение, пусть и не сейчас, позже. Главное, линия не прервется, что определенно пойдет на пользу стабильности Самаринии. В новом будущем сектора старым родам предстояло стать его основой.

Но пока это были только мысли. До реальности — далеко.

— Ильдар… — позвал он.

Быть старшим при таком младшем иногда казалось невыносимым.

— Мы остались без подсказок. — Ильдар так и не обернулся. — Скачок дара забьет способность Лорианны к предвидению.

— Вероятнее всего, но не обязательно, — частично согласился Риман. — Она — уникальна даже для Самаринии, утверждать что-либо…

— Тебе лучше не продолжать… — перебил Ильдар. Развернулся… Брат не был похож на деда… внешне, но вот это… когда в глазах отражалась вся Вселенная, от него. Не знание — ощущение, что это ты — вовне, а он — там. — Она — моя дочь. Она больше, чем моя кровь, мое продолжение. — Ильдар замер, глядя ему в глаза. — Извини, тебе это известно не хуже, чем мне.

— Я никогда не рассматривал ее, как средство, — подходя ближе, отозвался Риман. По пути остановился, наклонился, поднял плащ. Встряхнул, подал брату. — Мы еще долго будем говорить не о том?

Ильдар ухмыльнулся, укоризненно качнул головой:

— Я рассчитывал на короткую передышку.

— Если только короткую… — кивнул Риман, отходя. — Раксель предлагает устроить совместные учения подразделений лискаратов. Время — прием в честь дипломата стархов. Список наблюдателей я передам тебе сегодня. Эмрари Орин будет в их числе. Мария — адъютант-навигатором.

— Ее сестра…

— Ее сестрой займется Лорианна, — не дал он Ильдару закончить. — Для Марии появление Лоры Свонг станет не только неожиданностью, но и психологическим ударом. Участие в условных боевых действиях поможет собраться.

— Не проще ли…

— Не проще, — Риман вновь не дал брату высказать свою мысль. Понимал, о чем хотел сказать Ильдар, но успел узнать Марию не хуже, чем тот. Лишних два дня переживаний… Внешне будет держаться, но какой ценой… — Состав наблюдателей — смешанный.

— А теперь — подробнее, — попросил Ильдар. На этот раз безразличие выглядело обманчивым.

Прежде чем ответить, Риман подошел к самому краю. Качнулся с пятки на носок и обратно.

Сейчас бы в свой Храм, на площадку, что почти в небо…

Он не забыл дни, когда статус лиската не вызывал ничего, кроме раздражения, и не смирился. Ни с тем, что он не там, где звезды, ни с тем, что Элизабет далеко. Если только признал — пока еще не критично. Ни для одного, ни для другого.

— Оставь это мне, — окинув взглядом деловую часть комплекса, располагавшуюся в километре от самой резиденции эклиса, ровно произнес он, словно не чувствовал, как тот давит… Не яростью — хладнокровие брата иногда загоняло в тупик. Тем, как много на себя взвалил. — По результатам станет понятно, правы мы или нет.

— Даже так… — протянул Ильдар. Показалось, что довольно. — Заговоры…

Братья…

Несмотря ни на что…

Все — на двоих. Включая ответственность за невозможное, и надежды…

О том, что он — старший, Риман никогда не забывал.

— С Ракселем ты не ошибся, — заметил он. Хохотнул от неожиданно пришедшей в голову ассоциации. Повернулся к Ильдару, проигнорировав защитное поле, которое «искрило», реагируя на заступившую за край ногу. — Знаешь, кого он мне напоминает?

— Генерала Орлова и полковника Шторма одновременно, — мгновенно отозвался тот. Заметив недоумение во взгляде — Риман думал лишь про первого, улыбнулся самым уголком губ: — Можешь считать предупреждением. — Дав минуту, чтобы связать одного и другого, добавил: — Он потому и отказался претендовать на пост лиската, что знает за собой склонность к авантюризму.

Риман склонил голову, продолжая смотреть на брата. Мнению доверял, но… ни одного факта, способного его подтвердить, вспомнить не смог. И это было… неправильно, как минимум.

— Уверенный пятый уровень, — словно давая подсказку, произнес Ильдар, глядя на него с лукавым прищуром. Тяжесть из глаз никуда не ушла, но сдвинулась, ненадолго уступая место. — Иллюзии не терпят стабильности, им нужен простор, кураж…

— У тебя неплохо получается скрывать, — не столько усмехнулся, сколько принял к сведению Риман.

Братья…

Все, что имели и умели — на достижение цели. И кто оценит, как многое потеряли? И еще потеряют.

— Потому с лиската в Храме Выбора всегда были проблемы, — дернул плечом Ильдар. — Нам либо все, либо — ничего.

— Раксель выбрал второе?

— А ты заставил меня остановиться на первом, — с легкой горечью ответил Ильдар. — Про шейки я понял, — неожиданно сменил он тему, — а вот что вы решили делать с энариями?

— Ты иногда ставишь меня с тупик, — восторженно качнул головой Риман. — Откуда?!

— Мне задуматься над вопросом: на своем ли ты месте? — вроде как разочарованно поинтересовался Ильдар.

— Все настолько критично? — Риман приподнял бровь.

Братья…

Забытые ощущения! Из того прошлого, которое уже давно не воспринималось реальностью.

Неужели Самир оказался прав, и его начало пробивать на сентиментальность…

Ответ на вопрос находился рядом, для подсказки хватило воспоминания:

— Рэя? — Когда тот кивнул, уточнил: — Но как?

— Дал ощутить бесконечность… — Заметив недоумение в его взгляде, снизошел до пояснений: — Приоткрылся, ну она и не удержалась, оставшись совершенно беззащитной.

— И промолчал… — получилось едва ли не обиженно.

— А вы на что? — с иронией спросил Ильдар. Как ушла… растаяла беспечность, Риман «поймал» еще до того, как взгляд брата потемнел.: — Энарии не должны подняться. Если дойдет до открытого противостояния, мы потеряем все, чего сумели добиться.

— Этого не произойдет. — Риман был уверен в том, о чем говорил.

— Что она тебе ответила?

Ильдар умел преподносить сюрпризы…

— Для тебя это важно? — На этот раз спокойствие далось с большим трудом. Словно… вчера.

Отчаяние, бьющая через край ярость… ощущение, что опоздал. Безучастность в ее глазах, тот шаг навстречу… прикосновение губ…

Его дар затихал даже от воспоминаний об Элизабет. Не требовал, не угрожал, ища в чужом разуме подтверждения собственного величия, не срывался… сметая, доводя до края, с которого не каждому дано вернуться. Он просто был… готовый защищать.

— Важно!

Два Исхантеля… Кто из них в этот момент был старшим…

— Ничего…

Ответ Ильдара не удовлетворил. Более того, в его глазах, сквозь бесчувствие выдержки пробился страх.

Кажется, теперь Риман понимал, о чем говорил брат.

— У нас нет времени… — повторил он слова Ильдара, ловя себя на тех же ощущениях, которые только что пережил благодаря услужливой памяти. — Мария?

— Эс ама. Ама харам… Атам…

Проще было отвести взгляд — все остальные проблемы меркли перед этой, но Риман лишь коротко посмотрел на дисплей комма. По защите четыре восьмерки… на максимуме.

— Твоей инициативой быть не могло, Марии о ритуале не известно… Интересная ситуация…

— Иллюзией — тоже! — и тут же поправился, твердо: — Моей иллюзией. И остается лишь один вариант, который ты мне только что подтвердил.

— Твой дар начал ей подчиняться, — глухо продолжил Риман за брата и тут же вскинулся, буквально содрогаясь от мелькнувшей мысли: — Сколько раз?!

Усмешка брата была красноречивее слов.

— Она утверждает, что один…

— Но ты не веришь, — закончил Риман. Потер лоб… виски. Вздохнул, понимая, что не хотел бы повторять уже сказанное: — Ты прав, времени у нас практически нет. Триединая связала вас, не отступится…

— И не так уж много способов, чтобы сгладить ситуацию. — Ильдар вновь был собран.

Риману не стоило удивляться. Так уже было… не раз.

Впрочем, он и сам знал, о чем именно хотел сказать брат. Ее работа в Совете по интеграции прекрасно вписывалось в рождающийся план. Будущие учения — тоже.

— Стоит отдать ему должное, свое слово Шаенталь держал, — продолжая прокручивать бокал с вином, произнесла Рэя. Задумчивым взглядом окинула кабинет, вздохнула, словно ей что-то не понравилось. Сдвинула кресло назад, закинула ноги на стол, положив их одну на другую и, вроде как расслабленно откинулась назад. — До двадцати четырех меня не трогали, позволяя оттачивать дар. Рэя — тоже, хоть он и находился на особом контроле акрекаторов. Да — могли появиться в любое время, да — вели себя грубо, но ни разу не нарушили расписание занятий. — Сделав глоток, посмотрела на меня: — Ты же знаешь, что в даркисе жрецы получают еще и условно-гражданскую специальность?

— Про — условно, это ты точно, — усмехнулась я.

Медики, пилоты, навигаторы, техники, инженеры, специалисты связи, аналитики, шифровальщики…

Перечень выглядел значительно шире, эти просто первыми пришли на ум. Разведка, контрразведка, службы порядка… все их возглавляли выпускники Храмов, жрецы если и не высшего, так хотя бы полного посвящения.

В военных структурах ситуация была несколько иной, там хватало и генетически нечистых — шейки были единственной кастой, в которую энарии могли не только попасть, но и добиться значительных успехов, однако и там четко соблюдалось соотношение один к одному.

— Наша медицина в Галактике считается лучшей! — едва ли не обиженно, протянула Рэя, но тут же махнула рукой, умудрившись при этом не расплескать ни капли. — Моей специализацией стал розыск. Рэя — многомерная инженерия.

— Я о таком и не слышала! — удивилась я.

— Это напрямую связано с иллюзиями, — вновь повела она рукой. Бокал наклонился, вино сползло к самому ободку, но вместо того чтобы пролиться, замерло замерзшей волной. — Рэй один из лучших в этой области, но пока правил Шаенталь был вынужден довольствоваться развлечением самого себя и работой по военным заказам. Жесткий контроль, один он никогда не оставался. — Она посмотрела на меня… — Когда рассказывал, как ходил в туалет с сопровождением, смеялся, а в глазах стояли слезы.

— Ты его любишь? — мой бокал был все еще полон.

— Он, это — я, — пожала она плечом. Бросила взгляд на застывшее вино, двинула ладонью, позволив тому скользнуть обратно на дно. — Его дар просыпался значительно тяжелее, чем мой. Я почти и не заметила, просто однажды утром поняла, что цвета, звуки, ощущения… все стало другим, более ярким и острым, а вот Рэй едва не умер, задыхаясь и захлебываясь тем, что на него накатывало. А я сидела под дверью его комнаты и чувствовала, как часть меня уходит все дальше, растворяясь, исчезая… — Пауза была короткой, но воспринималась, как точка: — Мне легче самой не быть, чем потерять его.

— А он тебя? — поторопилась заполнить я тишину.

И — правда, поторопилась. Хватило мгновения, чтобы пожалеть о заданном вопросе:

— Он дважды пытался покончить с собой. Если бы не медицинский браслет, брата бы уже не было — родители приняли его решение. — Голос звучал ровно… безразлично. — Третьего раза не случилось лишь потому, что Шаенталя такой вариант не устраивал. Лее к тому времени уже исполнилось шесть, у него было чем нас пугать.

— Тварь!

— Ты это уже говорила, — отрешенно заметила Рэя. Опустив ноги со стола, поднялась, подошла ко мне. Посмотрела с укоризной… — Это — тарканское. Любимое вино лиската Римана.

— А ты откуда знаешь? — искренне удивилась я. О предпочтениях брата Ильдара лично я узнала совершенно случайно, свои привычки он не афишировал. — Нет, Рэя, нет! — вскочила, опешив от появившейся в голове мысли. Бокал отлетел в сторону, оставляя… кровавый след…

— Я — Лармиль, — она равнодушно проследила за темной полосой на полу, — он — Исхантель. Меня ему подарили, как и остальным, на сутки. Отказать — невозможно, не воспользоваться — тоже. Для меня — наказание, для него… для него ситуация была не столь критична, так что защищал он скорее меня, чем себя.

— Ты его оправдываешь?! — вскинулась я. С яростью! Ненавистью… Перекладывая эти чувства и на Ильдара, который тоже мог быть в списке… одаренных Шаенталем.

Вместо ответа, она отвела край воротника туники:

— Один — отказался, и появилось вот это.

— Кто? — выдохнула я, глядя на клеймо и шрамы, которые начинались за левым ухом, частично перекрывали знак принадлежности и, уродуя шею, спускались на грудь.

Мой вопрос она поняла неправильно. Или… это я ошибаясь:

— Вилард Раксель.

— Твой… — отступила я на шаг назад.

В отличие от меня, Рэя с каждой секундой становилась все спокойнее.

— Он пожалел о своей принципиальности практически сразу, но не изменить, — все так же ровно произнесла она, вновь возвращаясь к своему креслу. Прежде чем сесть, долила себе до полного, мне предлагать не стала, лишь бросила короткий взгляд на растекшуюся по полу лужицу, в которой поблескивали осколки. — Шаенталь всегда был довольно сдержан, а тут сорвался. Клеймо оказалось на моем теле уже спустя десять минут.

— И Вилард…

— Мария, — она качнула головой, упрекая, — Шаенталь получил власть не путем переворота, а выйдя победителем из ритуального поединка. Да, бывший эклис был уже стар, но из двух возможных кандидатов вызов бросил лишь один, второй предпочел просто отступить. Более того, несмотря на свою молодость Шаенталь сумел сделать то, что до этого не удавалось никому — сплотить вариев и энариев перед лицом единой цели.

— Величие Самаринии? — довольно холодно уточнила я, вспоминая уроки истории.

— Прошлого не изменить, — коротко отозвалась Рэя. — В бой шли с именем Шаенталя на устах.

— А кто был тем, вторым? — предпочла я отказаться от скользкой темы.

Она была права — прошлого не изменить, но и забыть не всегда возможно. А вот я — ошиблась, посчитав, что прозвучавший вопрос окажется более безобидным.

— Вторым? — переспросила она, глядя на меня… тяжело… веско… — Отец Ильдара и Римана.

— Как все…

— … взаимосвязано, — закончила она за меня.

— И ничего нельзя было сделать?

Уточнять, что именно я имела в виду, она не стала и на этот раз:

— Шаенталь поступил мудро… для правителя. Рэй участвовал в заговоре против законного эклиса и по закону должен был погибнуть в очистительном огне. Я — тоже, потому что мы всегда были вместе и я, как минимум, должна была знать о действиях брата. Но Шаенталь проявил милосердие и оставил нам жизнь… спасая род Лармиль от исчезновения. Ну а то, что мы служили постоянным напоминанием для других, так тоже… правильно. Зачем контролировать всех, если можно только двоих. А если еще и остальных связать общим насилием…

— Тварь! — процедила я сквозь зубы. И не важно, что опять повторялась: — Тварь!

— Среди энариев его до сих пор помнят и чтут, — качнула она головой. — Мало что изменив для них, Шаенталь сумел добиться расположения нечистых. И не важно, что образование, которое они теперь получают, соответствует минимальному уровню, необходимому для используемых на Самаринии технологий. А без торговли с другими секторами, доступ к которой они получили, мы бы лишили себя одного из основных стимулов для развития.

— Интересная получается картинка! — насупилась я.

Отбросить эмоции оказалось сложно… невозможно, но иначе никак. Если я хотела понять…

Я хотела не просто понять, чувствовала, насколько все своевременно для тех обстоятельств, в которых оказалась. Теперь это был мой мир, мне в нем предстояло жить…

— Я не оправдываю, я просто объясняю, — вторила она моим мыслям. — Род Шаенталя очень молод — чуть больше ста лет. Уровень дара — уникальный. Ильдар стал лиската в тридцать шесть, Шаенталь приблизительно в этом же возрасте — эклисом. А спустя шесть лет Самариния спровоцировала военный конфликт, испытывая не только технику нового поколения, но и эффективность разработанных в Храмах методик.

— Подожди! — воскликнула я. — Но ведь появление такого дара должны были просчитать?!

— Судя по данным комиссии генетического контроля — случайная мутация, — без труда парировала она, словно ожидая именно этого вопроса. — Сохраняемое на протяжении тысяч лет равновесие сил было нарушено, как и порядок: три плюс один. Правящий род и триада, которая служила для него основой. Сначала дед Римана и Ильдара, родившийся неодаренным, хоть этот факт и тщательно скрывался, затем их отец, способности которого оказались значительно ниже, чем предполагались, и Шаенталь.

— Хорошо, — кивнула я, принимая сказанное к сведению. — Тогда у меня остается только два вопроса.

— Только два? — хитро усмехнулась она… бросив взгляд на табло за моей спиной.

Я оглядываться не стала, и без того знала, что время для разговора подходило к концу.

— Пока два, — «успокоила» я ее. — Зачем ты мне все это рассказала?

— Зачем? — переспросила она поднимаясь. Поставила бокал на стол, набрала с комма команду… на уборку. Миниатюрный робот появился из открывшегося модуля в стене, тут же покатившись к разлитому вину. — У тебя есть склонность к мелочам, к взаимосвязям, но тебе не хватает не столько самой информации, сколько более четкого осознания, что раскинувшейся перед тобой мир — отражение того, что находится под ним. Судя по напору, с которым ты взялась за работу по интеграции вывезенных из других секторов девушек, просто заседаниями и обсуждениями не ограничишься. А значит, тебя ждут новые дороги, на каждой из которых будет много встреч, знакомств и… опасностей, о которых ты даже не догадываешься.

— Все-таки вербуешь в акрекаторы? — усмехнулась я… чувствуя странный, не слишком-то и присущий мне азарт.

— Я сообщу о твоем предварительном согласии главе карающих мечей, — улыбнулась она многообещающе.

Когда я угрожающе качнула головой, лукаво подмигнула… догадываясь о том, о чем я предпочла промолчать — мне эта мысль безумной не показалась. Свежий взгляд… я могла увидеть то, что для них уже давно стало привычным.

— Тогда второй, — выдохнула я, заставляя себя расслабиться. Ильдару эта идея вряд ли понравится, в отличие от Римана, с которым я собиралась поговорить с первым. — Откуда у тебя появилось клеймо, понятно. А шрам?

— Всего то?! — изумленно посмотрела она на меня. Проводила взглядом уборщика, быстро управившегося с задачей. — Напоминание о допущенной ошибке. Забыла, что даже никчемная жизнь продолжает оставаться очень ценной для того, у кого ты пытаешься ее отобрать.

— Плазма?

— Можно было свести, — кивнула она, — но я оставила. — Развела руками… сожалея… — У тебя осталось лишь полчаса…

— Успею, — беспечно хмыкнув, дернула я плечом. Потом вздохнула, посмотрела на Рэю: — Ты когда-нибудь любила?

Улыбка на ее лице появлялась медленно… во взгляде обескураженность сменялась чем-то… сродни предвкушению:

— Любим мы только детей и родителей. Так проще… К мужчине — привязанность, благодарность, уважение… симпатия…

— Генетическая комиссия… — вздохнув, сделала я вывод. — А не хотелось?

— Мечты? — скептически скривилась она. Вот только глаза вновь ее выдали… — Я продолжаю верить! — уже другим тоном произнесла она, подходя к стойке, на перекладину которой бросила плащ, когда вернулась с бутылкой вина.

— Я буду верить вместе с тобой, — в качестве прощального пожелания произнесла я… уже ей в спину.

Рэя кивнула и…

Я осталась одна. Вот только… одна я больше не была…

— Вы выглядите уставшей, — протянув глиняную кружку с горячим травяным напитком, с легкой укоризной произнес Джориш.

Прежде чем подойти, дважды смотрел в мою сторону, что не мешало ему тут же отвечать на вопросы Александера. И ведь не спорили, просто обсуждали, но что-то такое мелькало… словно один провоцировал, а второй без труда ускользал, скорее наслаждаясь представлением, чем чувствуя себя добычей.

— День был тяжелым, — отвлекшись от пейзажа за окном — сегодня часть парка с этой стороны здания была освещена, довольно вымученно улыбнулась я. Бросила быстрый взгляд на Дамира, тот чуть заметно кивнул, разрешая принять подношение лиската Храма Судьбы. — Спасибо…

Бок кружки был теплым… добавляя обстановке капельку уюта.

— Вы не бережете себя… — склонил он голову. В голосе звучала забота…

Очень хотелось верить, что искренняя, но теперь я уже сомневалась в этом.

— А вы? — сделав глоток, повторила я движение.

В его глазах блеснула искра смеха, заставив нахмуриться…

— Простите, — тут же осекся Джориш. Виновато отвел взгляд, чтобы тут же вновь посмотреть… с беспокойством, — но вы действительно себя не жалеете.

— Господин лиската… — не повышая голоса, холодно начала я.

Закончить он не дал. Поправил:

— Максимум — лиската Джориш, — Заметив мое недоумение, добавил: — Вы очень серьезно недооцениваете свое положение в этом мире.

— Недооцениваю? — переспросила я, покосившись на Дамира. Тот вместе с Валандом, который предпочел роль стороннего наблюдателя, стоял у двери.

Оба — спокойны, если даже не равнодушны к происходящему.

Ильдар на Совете не появился, прислав вместо себя помощника.

Риман чуть припоздал, что ничуть не помешало ему тут же включиться в обсуждение запланированных вопросов. И не просто включиться, в какой-то момент мне показалось, что он выводит разговор в нужное именно ему русло. Он и… Джориш, который и не соглашаясь, оказывался на стороне старшего Исхантеля.

Из Верховных — семеро. Кроме Матео, Марьям и Александера, Дэкс, Сашим, Хат и Валентир. Двое последних, как и Джориш, из Храма Судьбы. Сашим — Выбора.

По словам Валанда, с которым мы успели перекинуться перед началом Совета парой слов, желающих присутствовать на встрече было больше, но лиската решили ограничиться этими. Вроде как оберегая меня.

— Для всех, кто связан с Богинями, вы — одна из них, воплощенная во плоти. Чем выше уровень жреца, тем более осознаваем тот факт, что в вас — сила, которая является основой нашего дара. — Он задумчиво качнул головой… словно откликаясь на свои мысли, едва заметно улыбнулся… — В свете последних решений эклиса вопрос, которым вы занимаетесь, действительно очень важен, но… — Джориш сделал многозначительную паузу, — большинство присутствующих здесь пришли не ради него, а ради вас самой и того, что вы нам всем даете.

— Звучит несколько двусмысленно, не находите? — пряча за негодованием обескураженность, глухо отозвалась я. Вновь посмотрела на Дамира… тот никак не реагировал на возникшее напряжение, которого не мог не ощутить. — Я благодарна вам за…

— Прошу меня простить, — с кажущимся искренним раскаянием, выдохнул Джориш, перебивая, — я выразился недостаточно точно. — Он сделал паузу, давая мне возможность высказаться, но я решила позволить ему закончить: — Вряд ли мне удастся подобрать достаточно точное сравнение, но для нас вы — тепло, уют, безмятежность… мгновение передышки, когда можно ослабить жесткий самоконтроль… Мечта… — Джориш посмотрел на меня с легким лукавством: — А мечте иногда можно быть и капризной.

Стыдом кольнуло… несильно, но достаточно, чтобы смягчить интонации:

— Если бы мне это объяснили раньше…

Располагай обстановка к веселью, лиската бы точно рассмеялся, а так лишь улыбнулся… одними глазами.

— Матео ваш…

Продолжить он мне опять не дал, догадавшись о сути так и не заданного вопроса:

— А вы — наблюдательны, — прозвучало едва ли не с гордостью, словно это была его заслуга. Посмотрел на кружку, которую я продолжала просто держать в руках. Дождался, когда под его взглядом сделаю глоток, и только после этого заговорил вновь: — Он принадлежит другому роду, но… — лиската замолчал, глядя на меня с ожиданием…

— Открытый брак, — протянула я понимающе. — Ваша сестра стала постоянной спутницей?

Джориш все еще улыбался, но серые глаза темнели… наливаясь чернотой… Мгновение, но я успела испугаться, хоть умом и понимала, что грози мне опасность, Дамир бы не продолжал олицетворять собой бесстрастность.

— Она погибла. — Джориш все-таки ответил. Безразлично. — Во время конфликта с Союзом.

— Прошло больше двадцати лет, — вместо сочувствия заметила я. — И напали не мы, — добавила жестко, совершенно забыв, что уже начала называть этот мир… своим. Не тот был случай. — У нее была военная специальность?

— Как и вы — навигатор, — не проигнорировал Джориш мой вопрос. Голос звучал ровно, но уже без мелькнувшей недавно холодности. — Вторым. Тяжелый крейсер.

— Мне не стоило спрашивать. — Извинением моя реплика не звучала.

— Я мог не отвечать, — парировал он.

Окинул взглядом кабинет. Кроме нас, еще три группы. В одной — Риман, Матео и Марьям. Во второй — Сашим и Димитр. Александер был лидером последней. На нас никто не смотрел, занятые своими разговорами.

Или… мне просто так хотелось думать.

— Матео воспитывал отец, имя его рода он и носит, но я еще помню, кто его мать.

— Вас было двое?

— Сестра — старшая, — Джориш вздохнул, вновь посмотрел на кружку в моих руках. — Этот напиток не бодрит, но сил добавляет.

— Вы с Матео очень похожи, — сделав подряд два глотка и только после этого подумав, что мне не стоило столь очевидно откликаться на его заботу, произнесла я. — Нетрудно спутать.

— И путали, — вроде и тем же тоном, но со скрытой яростью, неожиданно отозвался Джориш. Когда я изумленно вскинула бровь, скривился. Я рассчитывала на рассказ, но лиската решил, что откровений для одного вечера достаточно: — Госпожа Мария, — он сдвинулся, встав так, чтобы матессу мог видеть его лицо: — если вам потребуется помощь — вы знаете, где можете ее найти. — Высказаться еще и на эту тему он мне не дал, продолжив с ироничной улыбкой: — Прошу меня извинить, но если я не вмешаюсь, мой племянник вызовет лиската Римана на ритуальный поединок. А я не хотел бы потерять единственного кровного родича столь страшным способом.

Единственные, кто оставался в плаще во время встречи, Дамир и Марк, но тут уже срабатывал особый статус охраны, но когда Джориш разворачивался, чтобы отойти, ощущение, что полы разлетелись крыльями, было отчетливым и… осязаемым. Воздухом по лицу хлестнуло, заставив задержать дыхание… настолько холодным и колючим тот был.

Ассоциации… На этот раз это была метель, через которую лиската тащил меня за руку, выводя в безопасное место.

С трудом вздохнув — горло сжимало спазмом, сделала глоток, чтобы сбить выступившие слезы, и порадовалась тому, что окно, рядом с которым стояло, было крайним. Достаточно отвернуться…

Разговор с Ильдаром был неизбежен — каждый новый день увеличивал список сюрпризов, добавляя вопросы к тем, что уже были, но я, понимая, что другого варианта просто нет, пыталась его хотя бы отсрочить.

Зачем?

Я не знала…

— Минут десять-пятнадцать и они примут решение… — Голос Римана прозвучал сочувственно… вызвав желание ответить грубо. Сдержалась с трудом.

Будь мы одни… ситуации бы это не изменило. Мои проблемы в любом случае оставались моими.

— Решение? — переспросила я, все-таки сожаления, что мое пусть и призрачное, но одиночество, закончилось столь быстро. — О каком решении ты говоришь?

— До окончательного еще очень далеко, — «успокоил» он меня, встав рядом. То, что я не обернулась к нему, брата Ильдара нисколько не смутило. — Хотя бы с чего-то…

— А конкретней? — несколько грубовато уточнила я.

Похоже, как и Джориш, Риман мое неудовольствие списал на усталость:

— Тебе принести еще?

— Нет, — качнула я головой, поставив на подоконник все еще наполовину полную кружку. — Горчит.

— Потому что надо пить горячим, — спокойно пояснил он, добавив в список возникших за день ассоциаций еще одну. Я — только лет на тридцать моложе и Риман, который уговаривал меня съесть еще одну ложечку…

— Так к чему мне стоит готовиться? — поинтересовалась я, продолжая разглядывать широкую аллею, которая начиналась чуть левее окна. Эта «уходила» в сторону закрытого сектора, где и находилась резиденция эклиса.

Здание напоминало стекающую по горному склону гигантскую каплю. Это если снаружи. Внутри все было более прозаично… четыре яруса, телепортационные платформы, охрана, уходящие вглубь горного массива туннели. Уровень защиты — запредельный. Ждан рассказывал однажды, что поле способно «держать» падение среднего крейсера достаточно долго, чтобы не особо торопясь провести полную эвакуацию.

Как ни странно, его слова меня не успокоили. Ни тогда, ни теперь. Да он и не пытался, лучше меня зная, что опасность обычно подстерегала совсем не там, где ее ждали.

— На многое рассчитывать не стоит, — скептически хмыкнул Риман. — Все понимают, что перемен не избежать, но чтобы вот так… сразу… — Я ловила взглядом лишь его профиль, но для осознания, что лиската недоволен, хватило и этого. — Полный доступ к информации по всем насильно вывезенным с других планет. Контакты только по Союзу и стархам.

— Это даже больше, чем я ожидала, — улыбнулась я. Получилась неожиданно легко… Впрочем, после его слов я действительно почувствовала облегчение. — Это ведь твоя заслуга?

— Заслуга? — искренне удивился он, развернувшись ко мне. Пришлось последовать его примеру. — Ты не понимаешь, насколько облегчает Ильдару решение его вопросов!

— Еще один! — вздохнув, протянула я. Несмотря на упоминание имени Ильдара, вызвавшего дрожь по телу, испортить мне настроение ему не удалось. — Кстати, а к какому роду принадлежит Матео?

— Матео? — удивился Риман. Фразу про еще одного вряд ли пропустил, но заострять внимание на ней не стал. Или… посчитал, что мой интерес к Верховному, принадлежавшему к ближнему кругу лиската Храма Судьбы, важнее. — Похоже, Рэя права насчет акрекатора. — Он улыбнулся… явно провоцируя: — Мне поговорить с главой карающих?

От ответов на заданные вопросы нас обоих спас подошедший Александер. Решение было принято — Риман не ошибся.

Если чему и стоило удивляться, то еще одной картинке, мелькнувшей в моем воображении. Снова Риман… измотанный, осунувшийся, окровавленный… И… Валанд, с ритуальным кинжалом в руке, с которого на белую мраморную плитку капали алые капли…

Глава 11

— Так вот, значит, где обитает глава карающих мечей…

Рэя остановилась на пороге… застыла, глядя, как в стекло бьются волны… Одна… вторая…

В резиденции эклиса была уже ночь, здесь же только раскрашивал себя алым по синему вечер.

— Это — Дерклай. Запретные территории… — небрежно бросил Самир, подходя к большому окну, которое заменяло одну из стен. Приподняв руку, повел пальцами… оттенок воды, «затопившей» комнату немногим ниже, чем наполовину, стал мягче, а тишину разбавил мерный шум…

— Даже так! — Вскинула Рэя бровь, «сглотнув» слезы, пытавшиеся выступить на глазах. — Запреты не для несса старшего акрекатора?

Дерклай…

Говорили, что отголоски последней войны, которым не хватило и трех тысяч лет, чтобы стать памятью, но Рэя знала, что именно находилось под землей.

Храм Триединой…

Забытый, засыпанный временем, но так и не исчезнувший…

— Не для него, — обернулся Раксель… Окинул ее… долгим, протяжным взглядом… Оглаживая… лаская… — Я тебя пугаю?

— Чем ты можешь меня пугать? — не без горечи усмехнулась она, чувствуя, как становятся сухими глаза, припорошенные глубоко въевшимся, впитавшимся, отравившим так и не сдавшееся ему тело страхом.

Расстегнув плащ, сбросила на пол. Совсем близко к тому, который уже там лежал:

— У тебя здесь скромно, не по статусу.

— А разве мне много надо? — склонил он к голову к плечу. Разглядывая… словно впервые.

— Тебе, может…

— Здесь бываю только я, — как-то… устало перебил он ее. Улыбнулся… извиняясь. — Доступ к навигации по дому я тебе открыл. Если хочешь, осмотрись.

— А ты? — слегка нахмурилась она, сбитая с толку.

Зачем именно Самир пообещал ее найти, было понятно и без слов… Зачем она согласилась — тоже. Терять ей давно нечего, ему…

Ему, как ни странно, тоже. Один…

Хоть и старший в роду Раксель, но вся ответственность на сыне. У Самира лишь служба и… верность эклису.

— Я приготовлю нам горячего вина, — произнес он, подходя к панели в стене.

Сдвинул, открывая управляющую консоль, ввел команду.

Центральный модуль пола опустился вниз… на поднявшемся вместо него… темная шкура и накрытое пледом кресло-качалка…

— В шторм здесь страшно… — на нее Самир не смотрел. — Волны бьются в стекло… словно томятся своим одиночеством и ищут, на ком выместить злобу…

— Страшно? — повторила Рэя… понимая, о чем сказал мужчина, но не в силах применить к нему…

Не примерялось… Было узко, криво, невзрачно…

— Страшно, Рэя… Страшно… — Он перевел взгляд на нее… Не открытый — обнаженный. Отдавая себя ей не во власть — в понимание и заботу… — Ты ведь знаешь, как это…

— Ты обещал вина, — разрывая сплетение глаз, чуть слышно отозвалась Рэя…

Спасая и… спасаясь…

— Горячего вина, — поправил ее Самир. Улыбнулся… не грустно — безнадежно…

Провел ладонями по голове, закинул ее назад, глядя в потолок, по которому бежали глубокие трещины… Иллюзия…

Резко опустил руки, поднимая голову… развернулся, но из комнаты, как она ожидала, не вышел…

— Не хочу без тебя…

— Боишься не справиться? — подходя к нему вплотную, шепнула Рэя. Не прикасаясь, но уже чувствуя, как играют его мышцы под ее пальцами.

— Ты красивая… — Самир не обернулся, продолжая стоять спиной к ней.

— Поэтому меня изуродовали… — Рэя не отшатнулась, пусть и хотелось, но тело само напряглось, готовое дать отпор.

Раксель был прав… она знала, что такое — страшно. Ни когда о пощаде молит каждый нерв, каждая клетка… когда содрогаешься от брезгливости к самой себе…

— Ему не удалось тебя изуродовать, — с безграничной уверенностью в своих словах неожиданно произнес Самир. Но не шевельнулся… опасаясь спугнуть. — Ты была сильнее!

— Ты ведь хочешь меня! — вместо благодарности в груди рождался гнев.

Что он знал о ее силе?!

Понимал ли, как задыхалась, когда кожа становилась липкой от следов чужой страсти?!

Слышал ли, как кричала… не от невообразимого удовольствия, которое должна была дарить любовь, от боли, которой взрывалось внутри нее…

— Хочу, — не возразил Самир. Не ровно — надежно, словно становясь точной отсчета. — Но разве так важно, хочу ли я тебя?

Он повернулся только теперь… глядя не сверху вниз, а глаза в глаза.

Рэя сжала ладони в кулаки — боялась вцепиться скрюченными пальцами в его лицо, чтобы стереть вот это безграничное спокойствие, уничтожить веру в мужчин, которую он в ней возрождал, стиснула зубы… чтобы не завыть…

Впервые, за все годы…

— Расстегни воротник…

— Зачем? — просипела она, ответив лишь потому, что не могла не ответить.

Кто она…

Кто — он…

— У тебя красивая шея… — Он смотрел, пристально, но не давя своей мощью, а лишь не позволяя отвести взгляд. — У тебя очень красивая шея…

— На ней клеймо! — шепотом заорала Рэя, чувствуя, как тело начинает бить дрожь.

— На ней знак твоего мужества, — поправил он ее.

— Мужества?! — буквально выплюнув это слово, усмехнулась она. — Это…

Раксель наклонился… дыханием… теплом по виску, щеке… губам…

Медленно, мучительно…

— Нет!

Рэя отпрянула, развернувшись, бросилась к двери… Та открылась… отпуская… позволяя сделать свой выбор.

Уйти или… остаться.

— Вряд ли я когда-нибудь вернусь на Самаринию, — уткнувшись лицом в стену у самого прохода, прошептала она.

— Я знаю, — отозвался Самир с другого конца комнаты. — И знаю, что буду помнить… даже если ты забудешь.

— Я не умею любить… — выдохнула Рэя, понимая, что сказала правду. — Я умею лишь отдаваться…

— Я научу тебя.

А волны бились в окно…

Молили о приюте…

И сердце стучало… не в такт, сбиваясь с ритма…

Веря и… боясь поверить.

— Один раз… — словно догадываясь о ее мыслях, попросил он. — Поверь…

— Глупо! — качнула она головой. Хмыкнула… то ли пытаясь не засмеяться, то ли… не заплакать.

Столько лет! Она не мечтала… но мечты не спрашивали, они приходили и убеждали, что когда-нибудь это произойдет…

Где-то…

С кем-то…

— Глупо, — согласился он. Протянул ладонь, но шага навстречу не сделал. — Мне-то уж точно непростительно!

— Глава службы карающих мечей эклиса… — развернулась она, но от стены не отошла… Опора… — Старший акрекатор!

— Говорят, он допоздна задерживается в своем кабинете. Сидит за столом, иногда откидывается на спинку кресла, чтобы позволить себе мгновение передышки…

— А потом встает, подходит к окну, из которого открывается вид на горы и …

— … резиденцию эклиса, — подхватил Самир. — И никто кроме него самого не знает, о чем думает в этот момент… О чем вспоминает…

— … о чем грезит…

— … о чем грезит…

Раксель фыркнул, явно сдерживая смешок. Дернулись плечи… Рэя вопросительно приподняла бровь, но тут же засмеялась сама, представив предающегося грезам Самира.

Когда смех перешел в рыдания, Рэя не заметила, осознала, лишь, когда поднял с пола, на который опустилась, прячась в себя, как в кокон.

— Не смей! — неожиданно хрипло произнес Самир, когда сквозь влагу проступили очертания его лица. — Никогда не смей плакать от горя! Только от счастья!

Она хотела насмешливо хмыкнуть, но потерялась… задохнулась в том, что творилось в его глазах. Не страсть! Нежность и… тоска…

Сказать ничего не успела… да и не хотела…

Прикосновение его пальцев было едва осязаемым, но она чувствовала… огнем по коже, как бьется пульсом его желание. Как рвется… не впиться, не сбить ее удовольствие болью и унижением… отдать себя, растаять, исчезнуть в ее теле…

— Расстегни воротник… — попросила она, путаясь в себе… в нем…

И только когда Самир тронул ее фиксатор, поняла, что именно этого и хотела. Ее воротник, не его…

— У тебя осталась только одна просьба, — склонившись к ее уху, шепнул Раксель, стягивая китель с ее плеч. — Не торопись просить меня еще о чем-либо…

— Ты лишаешь меня этого права? — попыталась она отстраниться, но за спиной была стена…

— У тебя сегодня только одно право… — его губы скользнули вниз по шее… по клейму, по шрамам, оставленным плазмой… — быть счастливой…

— А это возможно?

Она хотела верить…

Она очень хотела верить…

— Об этом ты мне скажешь утром, — зарываясь пальцами в ее волосы и дыханием согревая лоб… виски… глаза… прошептал Самир.

Это была не вера — она не верила. И не надежда… Выбор не знал надежды, лишь путь, по которому предстояло пройти.

И даже не любовь… хотя никогда еще мужчина не заставлял так трепетать ее тело…

Это было очищение… которого она не заслужила, но которое он дарил…

И в этом была не справедливость — после той грязи, через которую протащили другие, она должна была вспомнить, каково это… быть богиней…

Не дар…

Не плата…

Это была жизнь… в которой существовали лишь двое.

Он и… она…

Утро могло задержаться. Не наступить оно не могло…

— Лея не моя сестра.

Шум волн не был слышен, но Рэя чувствовала, как они продолжают биться в стекло, словно умоляя не забывать…

Ни о чем.

— Я знаю, — Самир набросил плащ ей на плечи. — И всегда знал.

— Да… конечно… — Рэя попыталась развернуться, чтобы посмотреть ему в глаза, но Раксель не дал, лишь прижал к себе, уткнувшись лицом в волосы.

Ознобом пробило по коже… слишком близко… слишком свежо.

— Я за ней присмотрю… — Обнял крепче, выбив слезы на глазах.

— Нам лучше забыть… — вместо того чтобы поблагодарить, прошептала она.

Внутри дрожало… вибрировало…

Она думала, что тогда было больно…

Она ошибалась! Больно было теперь!

Светло и… больно…

— Тебе лучше забыть, — поправил он ее. — Я буду помнить за нас двоих…

— Старший акрекатор… — хмыкнула она, сбивая накал тоски. — Глава службы карающих…

— Он сидит в своем кабинете, — фыркнул тот в ответ. Отстранившись, подтолкнул к двери: — Иди…

Отпуская…

В то будущее, которое у нее теперь было…

Не знаю, чем я заслужила милость чужой богини, но Судьба ко мне явно благоволила. В следующие два дня ни мне, ни Ильдару было не до разговоров — практически не виделись. Ночью он приходил уже после того, как я засыпала, утром уходил до того, как просыпалась. О том, что был, свидетельствовали лишь цветы, которые оставлял на подушке.

Днем было не лучше. Если у меня находилось время пообедать, то у него только поужинать. На следующий — наоборот.

Мне бы радоваться — сбывались подспудные надежды, но здравомыслие тут же переворачивало ситуацию с ног на голову. Если у Ильдара не получалось выкроить даже минуту для встречи — затевалось что-то серьезное.

Когда задала этот вопрос Риману — в отличие от брата лиската время от времени оказывался поблизости, тот очень убедительно заявил, что все в полном порядке. Вот только я не поверила… То, что возникало в воображении, видениями не было, но в качестве подсказки подходило.

На этот раз перед моим внутренним взором расстилалось штормовое море. Темная вода, темное небо… И единственный луч света, наискосок прочерчивающий мглу.

Для соответствующих ассоциаций вполне хватало.

С Рэей за это время удалось увидеться лишь однажды. Прощание — не прощание, но я расценивала именно так.

Она была с Гираном и Самиром Раксель, главой карающих эклиса. Со старшим акрекатором мы были знакомы — входил в ближний круг Ильдара, но в эти несколько минут успела увидеть то, чего не замечала раньше… Человечность! Скрытую столь глубоко, что и думать об ее наличии было глупо, но вдруг проявившуюся… Не во взглядах, жестах, словах… в том, как он всем своим «я» буквально обволакивал мою теперь уже бывшую защитницу.

И от этого было одновременно радостно и больно. Эти двое ни при каких обстоятельствах не могли быть счастливы друг с другом. Где угодно, но только не на Самаринии!

А мы с Ильдаром?

Тот сон, который для меня продолжал оставаться реальностью, убеждал, что — да! Мне хотелось ему верить!

Додумать мысль о том, что через полчаса нам с Ильдаром все-таки придется встретиться и посмотреть в глаза друг другу, я не успела — вызов на комм был приоритетный.

— Несс Вераш? — не скрывая своего беспокойства, ответила я главному медику эклиса. — Лора?

— С инессой Лорианной все в полном порядке, госпожа кайри, — со снисходительной улыбкой отозвался тот с «поднявшейся» внешки. Капюшон отброшен назад… в выражении лица ни капли волнения… Жрец высшего посвящения… Даже если будет гибнуть всё вокруг, присутствия духа он не потеряет. — У вашей подопечной начались схватки. Я задержался лишь для того, чтобы сообщить об этом.

Вздохнуть с облегчением не получилось. Если только укорить себя — погрязнув в ворохе забот, которые на меня свалилась, я совершенно забыла о Хлое.

Не просто непростительно — я не имела права на подобную беспечность. И не только потому, что девчонки зависели от меня… Любовь, это и ответственность… за тех, кого любишь.

Я их всех любила. За их матерей, сестер, отцов, братьев…

— Благодарю вас, несс Вераш, — уже значительно сдержаннее произнесла я, путь и хотелось бросить все и отправиться вместе с ним. — Я могу рассчитывать, что вы вспомните обо мне и когда малышка появится на свет?

— Как только это произойдет, вас немедленно оповестят, — он чуть склонил голову. Начал разворачиваться, чтобы подняться на платформу телепортатора, которая находилась прямо за ним, но движения не закончил: — Она настояла на естественных родах, так что быстро все не закончится, но… — он вновь улыбнулся, на этот раз уже как-то… по-отечески, — поверьте, все будет в порядке. Я вам это обещаю.

Дожидаться моего спасибо — более теплого, чем высказанная до этого благодарность, он не стал — сбросил вызов.

Что ж… из нас двоих, ему было проще.

Ради справедливости не согласилась сама с собой. Верашу предстояло отвечать за рождение первого ребенка из группы, которую привез на Самаринию сам Ильдар… Не позавидуешь!

Чтобы не начать метаться по комнате, отошла к рабочему столу. Взяла в руки распечатки из крайней стопки и… тут же вернула на место. Обманывать саму себя, что удастся отвлечься, просматривая уже предоставленные мне сведения о девушках, вывезенных из Союза в течение последних двадцати лет, не стоило. Не удастся…

И не только слова Вераша были тому причиной.

«А разве ты не этого хотела? — скривилась я, упершись руками в край столешницы. — Быть кому-нибудь нужной…»

Стоило признать, что когда я мечтала о своей необходимости, со всей отчетливостью масштаба будущего бедствия не представляла.

— Госпожа кайри, у вас десять минут, — полностью лишенный каких-либо интонаций голос Гирана послужил хорошим напоминанием. Хотя бы тому, что с рефлексиями я поспешила. Встреча, которая мне предстояла, требовала не только собранности, но и мужества.

Лаэрт Свонг был слишком ярким напоминанием о прошлом… Том самом, которое сломало всю мою жизнь, причудливо сложив ее заново.

— Можете входить, — разрешила я, посчитав, что тянуть до последнего не стоит. Готова — не готова… Второй вариант моя ситуация исключала полностью.

Выпрямившись, еще раз обвела взглядом бумаги… Только часть, остальные пока готовили.

Всего — более семидесяти тысяч… Десять из них — те, кто получил статус: варий. Еще столько же — под контролем генетической комиссии. Остальные пополнили ряды энариев.

Допуск к ним — моя первая победа. Когда подняла этот вопрос, инициативу не поддержал даже Риман. Добиться своего мне удалось, вовремя вспомнив слова Джориша о мечте. И хотя он говорил лишь о капризах, я посчитала, что имею полное право увеличить список доступных методов борьбы с ними на обиду и разочарование.

Не ошиблась. Первым сдался Валентир, до этого больше напоминавший предмет интерьера, чем Верховного. Вторым оказался Александер. Старший Исхантель держался до последнего, но и он был вынужден согласиться, когда остался в абсолютном меньшинстве.

— Госпожа кайри, — Гиран не вошел в малую гостиную, из которой я сделала себе кабинет, остановился с той стороны линии, что разделяла две комнаты, — вы позволите мне напомнить, что за вашу безопасность…

— … отвечаете вы, — закончила я за него. Сделала несколько шагов навстречу, затем дважды обернулась, давая осмотреть себя со всех сторон. — Я помню все наставления и договоренности, — когда он развернул мой плащ, до этого висевший на сгибе его руки, подошла еще ближе. — И о том, что должна выражать время от времени неудовольствие вашим присутствием рядом со мной — тоже.

— Мне приятно это слышать, — только теперь переступил он через порог. Накинул плащ мне на плечи, защелкнул фиксатор. Судя по тому, как тут же посмотрел на дисплей наручного комма, самой расстегнуть не удастся. — Рэя просила меня прислушиваться к вашим словам, — отступив на шаг назад, неожиданно произнес он. — Объясните?

— Она…

— Да, — пройдясь по мне еще одним внимательным взглядом, без малейшего пиетета перебил он, — инесса Лармиль покинула Самаринию.

— Значит, спросить больше не у кого, — демонстративно пожала я плечами. — Мы идем?

— Прошу следовать за мной, — отозвался он равнодушно — второй попытки задать тот же вопрос не последовало и, обойдя, первым направился к выходу.

В коридоре ждали Валанд, который тут же пристроился справа от меня, и четверо хошши, среди которых не было ни Ждана, ни Хоруна.

Отметив этот факт — отсутствие братьев явно относилось к политике компромиссов, о которой заикнулся Гиран, когда Рэя искренне попросила нас найти общий язык, шепотом спросила у Марка:

— Свонг уже в резиденции?

— Верительные грамоты вручены, — так же тихо отозвался тот.

Оба могли не стараться, Гиран в любом случае был участником разговора… Требование эклиса — максимальный уровень безопасности.

Если матессу считал, что ему удастся заставить меня быть покладистой, пообещав вернуть приставленных Ильдаром телохранителей, ошибался. Несмотря на занятость, поговорить со Жданом мне удалось. Я зря опасалась проявившейся в нём черствости. Его отношение ко мне не изменилось. Мое… тоже!

— Интересно, — чувствуя, как странной горечью дернулось сердце, — о чем еще я не знаю?

— Извините, госпожа кайри…

Закончить Валанду я не позволила:

— Можете не оправдываться! — оскорбить его не хотела, но вышло с раздражением. — Я прекрасно понимаю, что против некоторых приказов бессильна даже дружба.

— И от этого очень грустно, — правильно догадавшись, что последняя фраза была моими извинениями за резкость, произнес Марк. — Но в данном случае, — продолжил он, не скрывая некоторого азарта, — это скорее сюрприз. Приятный сюрприз, — добавил спустя уже почти минуту.

— Хотелось бы верить, — тем не менее, угрюмо сказала я, следом за Гираном поднимаясь на платформу телепортатора. А всего-то и требовалось, спуститься двумя уровнями ниже. — Как ваши тренировки? — когда мы вышли на охраняемой площадке холла, предваряющего церемониальный зал, поинтересовалась я, вспомнив о своем упущении с Хлоей. Одни заботы не должны отменять другие.

— Это станет понятно, когда закончится мой поединок с лиската Риманом, — добродушно усмехнулся он. — Но самого себя я уже начал бояться.

— Сочувствую, — повернувшись к Марку, улыбнулась я. — Если я могу чем-то помочь…

С диалогами сегодня были проблемы. Ответить Валанду не дал Шамиль, помощник Ильдара. Как он появился рядом с нами, я даже не заметила. Впрочем, удивляться этому не стоило, большая часть помещения была перекрыта защитными и искажающими полями, оставляя свободным лишь узкий проход, по которому мы как раз и шли:

— Госпожа кайри, — глубоким поклоном приветствовал он меня и тут же обратился к Гирану: — Двое.

Вопреки ожиданиям, соглашаться матессу и не подумал, коротко произнеся:

— Все!

Судя по тону, даже не сухому — пренебрежительному, проблемы во взаимоотношениях у наставника были не только со мной.

Оценивал ситуацию Шамиль недолго, отвечать не стал, просто развернулся и пошел к дверям в зал…

Мы — следом.

Трудно сказать, о чем именно думал в этот момент Марк, зная значительно больше, но то, как держался совсем близко от меня, давало подсказку.

Каким бы приятным ни был ожидавший сюрприз, мне стоило к нему подготовиться…

— Специальный уполномоченный представитель императора Индарса, господин Свонг. Его супруга…

Несмотря на четкое понимание, что я должна… обязана ответить, голос мне не повиновался. Все, что я могла, просто стоять и… смотреть, видя в глазах сестры то же отчаяние, которое было и в моих.

Так рядом… совсем близко, но…

— Госпожа кайри… — шепот Марка был тихим, но твердым, отрезвляющим.

Как и тишина, которая воцарилась в зале, когда я вошла в него в сопровождении охраны.

Не помогло… Бросив обескураженный взгляд на Ильдара и мысленно попросив прощения, я решительно направилась к черте, за которой стояла та, которая была для меня сейчас дороже всех.

Шаг… еще один… видя, как Лора буквально закаменела, не позволяя себе броситься навстречу.

Это стало последней каплей. Для меня.… С дипломатическими проблемами они как-нибудь разберутся и сами…

Оставшиеся метры я уже бежала, не видя ничего, лишь фиксируя чужое дыхание, которое продолжало оставаться все так же близко…

— Лора! — выдохнула, когда, наконец, смогла прижать сестру к себе. — Лора! — хрипло шептала, вдыхая уже забытый, но такой родной запах…

Трава… тепло… дом.

— Машка! — сквозь слезы, которые не сдерживала, срывалась она. — Машка! — Вздрагивала под ладонями, впивалась пальцами в спину, прорывая плащ… — Машка!

Ильдар… Риман… Валанд…

Я могла объяснить, найти причины, но… не простить.

— Судя по выражению лица вашего телохранителя, госпожа кайри, — чуть слышно, но, несмотря на это весьма насмешливо, раздалось рядом, — его терпение уже на исходе.

— Спасаешь будущее своей миссии? — с трудом найдя в себе силы оторваться от сестры, судорожно произнесла я, благодаря Лаэрта. Этот парень умел находить нужные слова.

— Знаю, на что способен в гневе мой император, — склонив голову, чтобы самодовольная улыбка не бросалась в глаза, отозвался он. И уже громче добавил: — Приветствую вас, госпожа кайри. — Пауза была короткой, но ее хватило, чтобы и Лора взяла себя в руки. — Я могу представить вам свою супругу?

Прежде чем ответить — оглянулась. Не столько посмотреть, какое впечатление мы с сестрой произвели на высших жрецов Самарании, сколько дать Лоре возможность вытереть слезы. Вряд ли она не была подготовлена к этой встрече, вот только… жизнь заставила младшую раньше времени стать взрослой, но это не значило, что она не имела права на слабость.

Первым, кто попался на глаза, был… Джориш.

Между нами всего несколько шагов… нарушенная линия Верховных и лиската, в которой не хватало лишь его… Откинутый назад капюшон; поза, в которой четко прослеживалось незаконченное движение; приоткрытый рот; губы, с которых так и не сорвались слова…

А во взгляде, направленном на меня, благоговение… и решимость…

Безоговорочная! Непреклонная!

Открытие?! Откровение?!

Лиската Храма Судьбы вокруг меня становилось все больше…

Вторым оказался Александер… с пониманием. Третьим — Матэо. В отличие от своего дяди, этот был безразличен, как и надлежало жрецу его ранга.

Марьям… Брезгливость?! Никаэль, стоявшая рядом с ней, участие… Дэкс, которого я не видела с того самого Совета, когда решался вопрос о тарсах, выглядел удрученным, словно я не оправдала его надежд. Валентир…

Вибрация комма выбила из странного состояния, в котором с каждым из тех, на ком останавливался взгляд, меня связывала тонкая нить… ощущений, дававших четкое представление о том, что они чувствовали в это мгновение.

С трудом вздохнув — в груди жгло, подняла руку, только теперь осознав, что влажными от слез были и мои глаза, нахмурилась, пусть зыбко, но видя слова, но, не понимая их смысла… Учения подразделений первого удара лискаратов… Адъютант-навигатор… прибыть в распоряжение… готовность…

Развернулась к Ильдару, успев заметить, что сообщение получила не только я.

Задавать вопросы не собиралась — все-таки дипломатический прием, пусть и вспомнила об этом лишь теперь, но хотя бы оценить, насколько все серьезно…

— Господин Свонг, — так и не встретившись со мной взглядом, начал Ильдар, спускаясь с возвышения, на котором стоял и, направляясь к нам, — вы же окажите мне честь присутствовать на учениях лискаратов в качестве одного из сторонних наблюдателей?

— Разве от такого предложения можно отказаться? — вежливо, но с едва заметной иронией отозвался Лаэрт, практически не задумываясь. — Это больше, чем честь! — Чуть развернулся… к явно растерявшейся Лоре…

Мысль о том, что Ильдару в ближайшие дни лучше не попадаться мне на глаза, отдавала яростью…

Если он…

— За безопасность госпожи Свонг не беспокойтесь, — отвечая то ли на намек старха, то ли на мою злость, которую не мог не ощутить, произнес Ильдар. — На время вашего отсутствия она станет гостьей моей дочери — Лорианны Исхантель. Ее защиту будет обеспечивать усиленная команда акрекаторов. Поверьте, — он наметил улыбку, — на Самаринии так не охраняют даже меня.

— Благодарю вас за заботу, — вновь склонил голову Свонг.

Доволен или нет поворотом событий — не понять. В отличие от жрецов, которых я время от времени словно бы «чувствовала», Лаэрт для меня был полностью закрыт. Так же, как и Валанд и…

То, что творилось за маской, которой было лицо Ильдара, оставалось для меня недоступным.

— Это долг гостеприимства, — вскользь заметил тот и лишь теперь обратился ко мне: — Всего несколько дней…

— Я могу последовать к месту назначения? — ровно произнесла я, стараясь не замечать, как прикусила губу Лора.

— Господин Валанд, — вместо того чтобы ответить, перевел он взгляд на продолжавшего стоять поблизости Марка, — прошу вас остаться со мной.

Посчитав, что это и было разрешением и, не произнеся больше ни слова, вслед за Гираном, который меня опередил, пошла к двери. Следом зал покидали Джориш, Димитр, Риман…

Учения подразделений лискаратов… Как минимум двое из троих, судя по ощущениям, были удивлены.

Первым, кого увидела, когда вышли в холл, оказался Орин, носивший теперь звание эмрари — командующего эскадрой первого уровня:

— У нас пятнадцать минут, — бросил он, завидев меня, и тут же пошел навстречу лиската: — У меня свободный выбор, — донеслось уже из-за спины, — у кого больше всего проблем?

— Набиваешься к своим? — хохотнул Риман, имея в виду, что Орин еще недавно командовал флагманской эскадрой Храма Выбора.

— Приглашаешь к себе? — с вызовом парировал эмрари. Все четверо продолжали идти следом, так что их разговор я слышала.

— Давай ко мне, — не дал ответить старшему Исхантелю Джориш. Звучало провокационно. — Или забыл, как схлестнулся с моими навигаторами?

— Это ты про Таркешу? — переспросил Орин. — Он же у тебя первым?

— Да уже полгода как, — с теми же интонациями отозвался лиската Храма Судьбы. — Так как?

— А как насчет безопасности кайри эклиса?

Последний вопрос прозвучал значительно тише. То ли остановились, то ли… посчитали, что продолжение уже не для меня. В любом случае, ответ мне предстояло узнать через те самые пятнадцать отпущенных минут.

На то, чтобы добраться до покоев, ушло три. Прежде чем войти, развернулась к Гирану. Объяснять не пришлось — фиксатор он расстегнул еще до того, как я произнесла хоть слово.

Переодеться в форму — еще десять. Могла бы уложиться и быстрее — практика, но взгляд постоянно натыкался на какие-то мелочи, выплетая свою историю, мало похожую на реальность. И в ней были две Лоры, и дочь Рэи, и Хлоя с малышкой на руках, и Айна… веселая, задорная.

И Марьям, которая смотрела на нас с грустью…

Набросив на плечи темно-зеленый плащ — цвета Храмов соблюдали на флоте лишь жрецы высшего посвящения, подошла к двери. Мне только и оставалось, что дать команду на открытие, но… на фоне светлой стены мое воображение вновь разворачивало картинку. И там тоже была кровь… на этот раз… моя…

Глава 12

Лаэрт предупреждал, что будет не так просто, как могло показаться со стороны, да Лора и сама это понимала, но действительность превзошла ожидания.

Стремительно, ошеломляюще, не давая ни опомниться, ни осознать… И лишь мысль — должна… для мужа, для сестры, чтобы могли гордиться родители… только она одна помогала держаться, усмирять эмоции, не давая им сорваться слезами, криком… отчаянным… в котором и любовь, и радость от встречи и тоска тех, кто любил не меньше…

И ни на секунду в одиночестве… Без возможности просто сделать вздох, принять, прочувствовать…

Охрана, сопровождение.…

Чужие лица, взгляды… Вроде и незаметные, но ощущаемые всем телом, которым хотелось скукожиться, стать меньше… Чтобы защитили, укрыли, погладили по волосам, успокаивая…

Когда неожиданно остались вдвоем с дочерью эклиса, Лора растерялась. Да так, что не только без связных слов, но даже дышалось с трудом…

Чужой мир, чужие законы…

И девочка напротив — то немногое, за что можно зацепиться, обрести точку опоры…

— Не смотри, что я — маленькая, — вторя ее мыслям, улыбнулась юная барышня. В глазах словно сработал переключатель… еще секунду назад — надменная отстраненность, теперь же взгляд стал лукавым, с хитринкой. — Твоя сестра говорит, что я умнее своих лет.

Скинула обувь, забралась на диван, села, прижав ноги к груди и обхватив их руками. Склонила голову.… Не разглядывая, провоцируя сделать следующуй шаг.

— Машка? — вырывая себя из оцепенения, Лора приподняла бровь. Вроде как удивленно… Но… «вроде как» не получилось — любопытство было искренним. Если отмотать лет шесть-восемь назад, то и спутать несложно… Глаза, волосы… Озорство, которое не скрыть даже в застывшей на короткий миг неподвижности. — Да, сестра в этом толк знает.

Только теперь окинула комнату быстрым, но цепким взглядом.

Насколько велика — оценить затруднительно, вокруг свисающие от самого потолка полупрозрачные ткани, создающие причудливый интерьер.

Цвета — светлые, но не белые, а если приглядеться, то можно если не рассмотреть, то хотя бы предположить по колыханию, еще несколько слоев, более нассыщенного оттенка. В центре — жаровня, на которой установлена чаша из светлого металла. На дне — выложены присыпанные травами угольки.

Диван, на котором сидела девочка, перекрывал обзор, но лишь частично, давая разглядеть стоявший за ним заваленный книгами стол. Большинство — ветхие, даже не сотни лет — тысячи.

А чуть дальше — стержень-трансмиттер голографического экрана и многофункциональное кресло дополнительной реальности… Как еще один штрих к противоречивости всего, с чем Лора уже столкнулась.

— Машка? — переспросила дочь эклиса, прервав ее мысленную прогулку. Имя произносила медленно, словно пробуя на вкус… Потом смешно поморщилась, сложив губы бантиком… — Знаешь, у нас воплощенную так еще не называли!

Чувствуя, как, позволяя расслабиться, впервые за этот долгий день отступает тяжесть ответственности, Лора пожала плечами:

— Лета рассказывала, что отец Марию в детстве звал Мусей — та была похожа на маленького котенка, — окончательно «сдала» она старшенькую, опершись на оказавшуюся весьма кстати тумбу, стоявшую у самого входа.

Улыбнулась, когда девочка приоткрыла рот, не в силах поверить, что первой стала обладательницей подобной информации.

— А еще она любила кататься на маленькой лошадке и постоянно путала «тпру» и «но», — подмигнула она Лорианне. — Но об этом никто… — она сделала «страшное» лицо, — не знает.

— Я поняла! — заговорщицки протянула девочка и… засмеялась. Легко, звонко, задиристо.… Хлопая себя ладошками по коленкам, слегка успокаиваясь и вновь начиная всхлипывать, вспоминая. — Ты меня разыграла?! — протянула она сквозь смех. Уже затихающий, но все такоей же яркий.

— Нисколечко, — качнула головой Лора, даже не улыбнувшись. С трудом. Веселье девочки было заразительным. — Я тебе такого про нее могу рассказать…

— Так! — резко соскочила с дивана Лорианна. Губы еще складывались в усмешку, но в лице уже появилась обманчивая серьезность. Подошла… подозрительно оглядываясь по сторонам, хоть они и находились в комнате одни, приподнявшись на цыпочки, прошептала: — А вот про… такое… не здесь… — и, схватив за руку, потянула к двери.

Не к той, через которую вошли, другой, скрытую тканью.

— Следят? — так же тихо уточнила Лора, когда они оказались в широком коридоре, упиравшемся в большой витраж.

Стены украшены объемными фресками, напоминающими миражи. Кусочки картин «плыли» в «жарком» мареве, но если не цепляться, то воображение дописывало то, что успевал ухватить взгляд. Соляная пустыня под лучами беспощадко-яркого светила.

Мозаичный рисунок окна прекрасно вписывался в созданную иллюзию… Вонзающееся в горизонт небо!

— Пусть только попробуют, — фыркнула Лорианна, продолжая тащить за собой. Потом резко остановилась, повернулась к ней: — Только не говори, что не хочешь посмотреть, как у нас тут!

— Конечно, хочу! — воскликнула Лора, окончательно отбрасывая подспудные опасения.

После рассказов Марии о Лорианне… полных скрытой нежности и невысказанной любви к девочке, не отпускала обида… А как же она?! Лета?! Родители… Как все те, кому Мария была столь дорога… кто мучился тревогой, не спал ночами, вздрагивал от каждого шороха, перестав надеяться, но продолжая верить?!

Как?!

Эта мысль, которую она скрывала ото всех, включая себя, отправляла жизнь там, на Зерхане… Не давала покая она и в полете… то нагоняя в минуты тишины, то срываясь стоном, когда замирала в объятиях Лаэрта.

Ревность? Да, это была ревность… Не к Ильдару — тот все еще не вызывал никаких иных чувств, кроме одного — злости… за то, что отнял. Именно к этому, не по годам взрослому ребенку.

Но теперь, глядя на девочку, Лора радовалась, что Лорианна оказалась рядом с сестрой. Не сейчас — тогда…

— Следуйте за мной, госпожа Свонг, — церемонно поклонилась ей юная барышня, продолжая шкодливо улыбаться и, развернувшись, медленно пошла по коридору.

Белый плащ, который она накинула на плечи, выходя из комнаты, стелился по столь же ослепительному покрытию, добавляя действу торжественност и… какой-то нереальности.

Ломать девочке игру Лора не стала. Тоже выпрямилась, демонстрируя великосветскую выправку, и… сделала шаг.

Второй уже не получилось…

— Я могу уточнить у инессы Исхантель, куда именно она направляется?

Лора была готова поклясться, что еще мгновение назад рядом никого не было. Вот только голос, раздавшийся из-за спины, принадлежать пустоте точно не мог.

— Эклис Ильдар приказал мне позаботиться о нашей гостье, инесса Марьям, — не высокомерно, но с достоинством произнесла Лорианна, развернувшись.

Лора знала, сколько девочке лет, но в этот миг засомневалась. Холодный, бесстрастный взгляд, ничего не выражающее лицо…

В ней даже роста стало больше, словно вот эта надменность добавила не только годы.

— Мне известно о приказе эклиса Ильдара, инесса Исхантель. — Когда Лора повернулась вслед за дочерью эклиса, стоявшая буквально в паре метров от них женщина слегка опустила голову, приветствуя. Минимум внимания… не более. — Однако в этом приказе говорилось и об охране, которая должна сопровождать вас везде, кроме внутренних покоев.

Лорианна ответила не сразу. Не шевелилась и даже, казалось, не дышала. И лишь когда молчание затянулось настолько, что Лора сама была готова извиниться за допущенное нарушение, девочка все-таки произнесла… без малейшего намека на эмоции:

— Я вызову охрану.

— Я сделаю это сама, — собеседницу тон дочери эклиса не смутил. — Вас будут ждать у Трияра.

— Да, инесса Марьям, — коротко поклонилась Лорианна и безмолвно продолжала смотреть вслед уходящей женщине, пока та вдруг не исчезла за вспыхнувшим в воздухе мерцанием. Лишь после этого перевела взгляд на Лору и, заметив недоумение, которое она не успела скрыть, пояснила: — Телепортатор. Высший уровень доступа.

Про телепортатор было понятно, про высший доступ…

Вместо того чтобы спросить именно о нем, Лора словно вскользь заметила:

— Красивая женщина…

— Кто? — «ожив», удивленно вскинулась девочка.

Отошла к самому витражу, развернувшись, оперлась на него спиной. В глазах опять появилось озорство, вот только проявившаяся взрослость так и не исчезла, вызвав у Лоры странное желание… защитить… укрыть…

Вряд ли сестра не испытывала подобного.

Истомины…

— Марьям? — уточняя, сбила ее с мысли Лорианна.

Вовремя… Куда те могли ее завести… Как минимум, к памятному разговору с мамой… О ней, о Лаэрте, о детях…

— А разве нет? — заставив себя на время забыть о муже, по которому уже скучала, провокационно улыбнулась Лора. Только что язык не показала.

— Ну, и красивая, — передернула плечами Лорианна. Закончила неприязненно: — Я ее не люблю.

— Почему? — не ожидая подобной резкости, нахмурилась Лора. Угрозу, исходящуюю от этих слов, она не пропустила.

— Потому! — зло бросила девочка. Прищурилась, глядя в пустоту коридора. — Она будет спутницей отца.

— Спутницей? — от неожиданности вздрогнула Лора. О видах брака на Самаринии Лаэрт успел рассказать. — А как же Мария?!

— А вот так! — топнул ногой Лорианна. Косички, до этого выглядевшие просто слегка растрепанными, вдруг агрессивно встопорщились волосками. — Марии никогда не разрешат иметь детей от эклиса!

Ярость девочки была непритворной, но не той зрелой, которая является предвестницей действий, а детской… хочу — не хочу.

Неприятная ситуация — насколько сейчас открыта ее собеседница, Лора прекрасно осознавала, но и не воспользоваться, для понимания, с чем придется столкнуться, не могла…

— Подожди, — подошла она к Лораанне. Встала вполоборота, плечом привалившись к узорчатому стеклу. — Почему именно Марьям?

— Марьям? — девочка опять переспросила. Покосилась на нее… задумчиво… совсем уж по-взрослому… — Если что, тебе об этом не известно…

— О чем? — недоуменно уточнила Лора.

— И Марии не говори, — не удовлетворившись ее реакцией, попросила Лорианна. Дожидаться ответа не стала, начав рассказ: — Марьям — чистая, у нее никогда не было мужчины. И она — Верховная, с тем же даром, что и у Ильдара.

— А сколько ей лет? — осторожно поинтересовалась Лора, не пропустив всего остального.

— Тридцать шесть, — после короткой паузы отозвалась Лорианна. — Когда Марьям училась в даркисе, ей назначили спутника, но семья отказала претенденту. Посчитали, что не достоин.

— А он… достоин?

— Теперь он лиската этого Храма, — многозначительно протянула Лорианна.

— И она ему нравится? — голос Лоры не дрогнул, но как любая женщина она чувствовала, что приблизилась к черте, за которой и скрывалась тайна.

— Моя наставница говорит, что очень, — шепотом произнесла девочка. — Сама слышала…

— А он ей?

— Ты думаешь?! — тут же повернулась к ней девочка. — Точно!

— Это ты о чем? — чувствуя себя заговорщицей, но не понимая, в чем именно заключался заговор, настороженно уточнила Лора.

— Неважно! — на этот раз довольно фыркнула Лорианна. — Нас уже ждут у Трияра!

— А что такое Трияр? — не стала спорить Лора, посчитав, что для первого раза и так узнала много нового.

— Трияр? — переспросила Лорианна, продолжая думать о чем-то своем. Потом кивнула… опять же, самой себе… — Это — главная площадь Храма. — Подняла взгляд… в глазах таяло предвкушение, сменяясь испугом… — Ой…

Судя по тому, что вокруг никого не было, это: «Ой» относилось к тому, что их ждало…

— Наблюдатель на линии… Адъютант-навигатор… Доступ — полный… Карта контроля…

Несмотря на то, что в маневрах участвовали подразделения первого удара лискаратов, флагманы лиската также были выведены в сектор развертывания. Джориш предлагал нам с Орином расположиться на его борту, аргументируя тем, что особой разницы нет, откуда отслеживать ситуацию, но эмрари отказался, считая, что мы должны находиться ближе к событиям.

Судя по недовольству Джориша, тот предпочел бы свой вариант, но был вынужден согласиться. Условия учений… Против них он оказался бессилен.

Корабль, на который прибыли, значился передовым в группе и лидером первой из шести эскадр. В каждой — по двенадцать крейсеров. Два из них — супертяжи, еще четыре — тяжелые, остальные — средние. Поддержка (малые крейсера-перехватчики) — в ангарах, полный сброс от пятнадцати до тридцати минут.

И это — далеко не основные силы. Что собой представляли ударные армады, я старалась не думать.

— Полный доступ предоставлен, — отозвался старший офицер-навигатор, сидевший слева от меня. Я занимала место третьего.

На нашивке под символом звания значилось: Тан Ер. Лента над ней — жрец Храма Судьбы. Если судить по ширине — полного посвящения.

Его статус для меня особого значения не имел, но… еще недавно взгляд не фиксировал подобные нюансы, теперь же в каждом из них виделся не всегда понятный смысл.

— Принято. Доступ получен, — «подняла» я навигационную карту сектора, в котором предполагалось воевать с условным противником.

Не сдержавшись, протяжно выдохнула, оценив масштаб будущих проблем. Ну и извращенность ума тех, кто выбрал для игры столь сложный по навигации район.

— Я тоже так думаю, — хмыкнул первый, правильно истолковав мою реакцию. — Приходилось бывать?

Астероидное поле. Высший класс — десятый. Непроходимо, кроме самых малых судов.

Либо… Либо будут задействованы серьезные силы, что мне очень не нравилось.

Да и памятно. Пыталась сбежать я именно через этот сектор. Здесь же состоялся тот знаменательный разговор с Ильдаром. О Выборе… по максимуму. И принято решения, следуя которому я продолжала оставаться на Самаринии.

— Приходилось, — не отрывая взгляда от объемного скана, насколько это возможно ровно отозвалась я. Наблюдатель — наблюдателем, но по правилам учений все работали в первую очередь на результат, так что кроме оценки ситуации нам позволялось при необходимости в ней и участвовать. — И как раз это наводит на тревожные мысли.

— И не только тебя, — понимающе бросил Тан.

Возможно, он собирался продолжить — до постановки задачи мы находились в режиме готовности, но как раз в этот момент Орин подошел к модулю связи.

Посмотрел на дисплей комма… перевел взгляд на временное табло, словно не доверяя самому себе…

— Принять код доступа к заданию…

Между нами было три терминальных уровня, но его голос слышался, словно тот находился рядом.

— Код доступа принят…

Короткая пауза… И ни малейшего напряжения, ни ощущения тревоги, которого можно было бы ожидать… Все спокойно и деловито…

— Внимание! — Тише быть не могло, но… стало. — Приказ эклиса на проведение учений подразделений первого удара лискаратов… — В голосе Орина появились торжественные нотки… Старший офицер-навигатор подобрался… как и все, кто находился в рубке. Я — тоже… Машинально… — Кодовое название — «Малиш…» — Я тут же перевела:… надежда! Патетично, но достаточно посмотреть на лица вокруг, чтобы понять… другого быть не могло. — Цель… Задачи… Сценарий… Четыре ардона домонов… Уничтожена внеорбитальная база, прикрывавшая сектор… Приказ для подразделения… Пятой и шестой эскадрам обеспечить эвакуации выживших… Первому — четвертому, прикрытие спасательной операции…

На вспомогательной внешке тут же появились характеристики ардона. Выглядел не просто серьезно… основательно. Ангарная загрузка корабля-матки — девять тяжелых и двадцать средних крейсеров.

Дополнительно — задачи для подразделений Храма Выбора и Предназначения. Риману предстояло «держать» основной навигационный коридор сектора, противостоя шести ардонам, Димитру — разрываться между вспомогательной прыжковой зоной и поддержкой старшего Исхантеля.

Ильдар говорил про несколько дней…

Я себя считала сугубо гражданским специалистом, пусть и прошедшим минимальную военную подготовку, но даже моих знаний хватало, чтобы понять… одним-двумя, здесь точно не обойтись. Это если без вводных.

— Навигаторам получить координаты…

— Принято! — произнесла я одновременно с Таном. Нам с ним предстояло стать на время близнецами…

Ассоциации… Оставалось надеяться, что там, где окажется, Рэя найдет свое счастье…

— Запрос на данные по пилотам…

— Запрос принят, — отозвался дежурный координатор.

— Это обязательно? — раздался совсем близко голос Джориша. На крейсер он увязался за нами, посчитав, что просто обязан лично обеспечивать мою безопасность, в которой клятвенно заверил Ильдара.

Что имел в виду, задавая вопрос, догадаться не сложно. Мое столь плотное участие в действиях экипажа.

— Личное распоряжение эклиса, — отозвался Орин.

Очень хотелось оглянуться, но позволить себе отстать от Тана, который имел передо мной явное преимущество хотя бы в том, что знал свой экипаж, я не могла.

Еще одна внешка… Первый пилот… Быстрый взгляд, чтобы оценить еще и визуально… Выглядит мальчишкой, но по возрасту — к тридцати. Варий, без дара, но послужной список — залюбуешься.

Второй — постарше. Приземистый, основательный… Вечный второй… На таких корабли и держатся.

Третий пока мог и подождать… максимум, что достанется — место второго.

— Личный запрос на «Дальнезе»… — четко произнесла я, продолжая изучать картинку сектора.

Десятка на астероидном поле — самоубийство, даже с учетом систем активной защиты. А приказ — на прохождение, без учета невозможности его выполнить. И судя по выставленной позиции, именно этой эскадре предстояло идти в авангарде.

— Причина запроса? — остановился в проходе между двумя секциями уровня Орин. Как-никак, речь шла о корабле, которым командовал он.

— Навигационная информация по сектору. Архив с борта «Лиската-1».

— Похоже, я не ошибся, заполучив вас себе? — многозначительно усмехнулся подошедший следом за ним Джориш.

— Запрос на «Дальнезе» разрешаю, — эмрари признал его вопрос риторическим. — Потом обратился ко мне: — У тебя от капитана секреты? — прозвучало без угрозы, но что-то такое мелькнуло… похожее на обиду.

— Это был прогулочный полет, — не отвлекаясь от расчетов, спокойно произнесла я. — Контроль навигации осуществлял эклис Ильдар.

Последней фразы хватило, чтобы Орин потерял интерес к вопросу. И… зря. Знал бы он…

О той попытке побега было известно лишь троим: мне, Дамиру и Ильдару.

— Запрос на «Дальнезе» отправлен. Подтверждение приема получено.

— Принято, — отозвалась я, хоть и с трудом, но продолжая игнорировать присутствие поблизости Орина и Джориша. Словно у них других забот не было, только наблюдать за мной.

Впрочем… не было, на этом этапе игры мы с Таном были главными.

Бросив взгляд на соседнюю навигационку, недовольно качнула головой… Ситуация на ней выглядела не лучше…

Астероидное поле непроходимо! Ни для тяжелых судов!

А приказ — категоричен!

Если Ильдар хотел отвлечь меня от прилета сестры и ее замужества, удалось в полной мере. О Лоре я помнила… постоянно, но где-то там… в другой жизни.

Пока ждала ответ с «Дальнезе», передвинула ближе к себе сектор, по которому тогда выводила личный крейсер Ильдара. Посмотрела на Тана. Тот, зацепив мое движение, ответил вопросительным взглядом. Кивнула, предлагая ломать голову вместе. Прищурился… задумчиво приподнял бровь и… приглашающе показал на свой терминал.

Настаивать на своем варианте не стала, сдвинула ложемент, перехватила управление, повторив действия уже на его карте. Курс подхода был иным, играла роль серьезная дельта по скоростям объектов в границах системы, но алгоритм откатывал ситуацию назад, возвращая меня в прошлое.

— Вот здесь, здесь и здесь, — не позволив эмоциям взять верх, я выделила на навигационке районы, которые досконально изучила при подготовке к побегу, — пустоты.

— Есть точные замеры? — ухватив мысль, тут же поинтересовался Тан.

— По дате и времени можно сделать экстраполяцию, — подтвердила я его догадку. — Супертяж не пройдет, да и тяжелый тоже не встанет, но если загнать средний и утрамбовать все вокруг…

— Нужен идеальный расчет, — склонились к нам Джориш и Ирвин, капитан крейсера, на котором мы находились. Когда он подошел, я пропустила. — Астероидное поле — естественная защита сектора…

— Компенсаторные возмущения, — тут же нашлась я, обращаясь непосредственно к лиската, который и прокомментировал мое предложение. — Мы далеко от центра масс.

— Риск, — качнув головой, заметил Орин.

— По навигации без вариантов, — оторвался от карты Тан. С каким-то даже вызовом посмотрел на Джориша… — Задание невыполнимо! — Дождался оценивающего взгляда лиската, и только после этого добавил: — Или доказать, что и такое нам по силам!

Я усмехнулась… довольно. Здесь мне было значительно спокойнее, чем в резиденции эклиса. Даже когда вот так… сложно.

— Пакет с «Дальнезе», — вклинился в мои мысли голос офицера связи. — Выставлен на контроль старшим акрекатором.

Я подняла взгляд на Орина, тот… смотрел на меня. Тяжело… веско…

Ситуация явно была нестандартной, но что скрывала под собой, я даже не догадывалась…

— Под вашу ответственность, — наконец произнес он.

К кому обращался непонятно, но ответил Джориш:

— Под мою ответственность. — И уже командой: — Пакет принять. Передать для работы навигаторам. — И значительно тише, склонившись ко мне… став непозволительно близко, добавил: — Пусть Судьба будет к вам милостива…

Мне бы и хотелось подумать о том, чтобы это значило, но было некогда… Справится группа со своей задачей или нет, зависело теперь и от меня…

— Господин лиската, я прошу вас покинуть корабль!

Мы с Таном и подошедшим вторым навигатором настолько увлеклись прокладкой курса сквозь астероидное поле, что голос капитана крейсера оказался полной неожиданностью.

И, похоже, не для меня одной. Орин, тоже участвовавший в обсуждении, да и сам Джориш, которому предназначалось сказанное, выглядели удивленными.

— Причина? — тем не менее, совершенно спокойно уточнил жрец, выпрямившись.

Его ладонь, словно невзначай коснулась моего плеча… но вряд ли кто-нибудь кроме меня заметил эту оплошность.

— Ваша безопасность! — Ирвин смотрел на него решительно.

— Моя безопасность? — переспросил Джориш. Его лица я теперь не видела, но если судить по спине, в которых с некоторых пор начала неплохо разбираться, то был в ярости.

— Не нравится мне вот этот сектор, — нахмурившись, посмотрел на меня Тан. Зона, которую имел в виду, подсвечивалась красным.

На разговор, который шел рядом с нами, внимания он не обращал.

— А как же безопасность кайри эклиса? — несмотря на мои мрачные прогнозы, выдержка Джориша не подвела.

— А если попытаться обойти его здесь? — это был уже второй навигатор. Развернул сектор, провел плавную линию, которая тут же начала искривляться, общитываясь по установленному нами алгоритму.

— На текущий момент статус адъютант-навигатора определен планом проведения учений, — без труда парировал Ирвин. — Кайри эклиса на борту «Эмбари» нет!

Хотелось победно хмыкнуть, но предложенный вариант избежать сложного участка добавлял нам проблем на выходе из него:

— А не лучше выскочить вот сюда… — сдвинула я курсовую. Потом вздохнула, качнула головой, не соглашаясь сама с собой: — Нужда разведка. Без уточненных данных, только на экстраполяции не пройдем…

— Серьезный аргумент, — неожиданно согласился с капитаном Джориш, — но я предпочту остаться именно на этом корабле.

— Мне придется доложить о вашем решении эклису, — не меняя интонаций, заметил Ирвин и, не дождавшись ответа лиската, посмотрел на меня.

— Требуется свежий навигационный срез, — поднявшись (только размяться), произнесла я, отвечая на вопросительный взгляд. Наш диалог он явно слышал. — А еще лучше, — набралась я наглости, — если это будет постоянное сопровождение.

— Господин лиската?

— Действуй, — разрешил тот. Дождался, когда Ирвин отойдет, направляясь к капитанскому терминалу, уточнил у Орина: — Останешься здесь?

— Нет, — коротко ответил эмрари, и вслед за лиската начал подниматься наверх. Для Джориша рядом с главной консолью подняли еще одну. Место наблюдателя было там же.

— Уф! — на мгновение обернувшись, облегченно выдохнул Тан. Подмигнул мне: — Не люблю, когда стоят за спиной.

— И не скажешь, — хохотнула я, проследив, как он сбросил пилоту корректировку текущего курса. Основная проблема не отменяла остальных. До астероидного поля нужно было еще добраться.

— Так и ты вроде как… — Ответил на входящий запрос, на второй — с одного из кораблей группы. — Говорят, ты вела эр четвертый к Штанмару?

Перескочил он неожиданно, да и тема была не лучшей, но тут уж речь, если и не о доверии, так хотя бы отношениях. Ближайшие дни нам предстояло работать рядом с другом. Ну и любопытство, конечно… Куда же без него… Кайри эклиса… неведомый зверек.

— Вела, — кивнула я, продолжая отслеживать переданные на утверждение курсовые команды, которые выдавали навигаторы других кораблей. Пока придраться было не к чему. — Шли с максимальной загрузкой, на входе и выходе молились на пилотов, чтобы вытянули.

— Слышал, твой капитан планирует тебя поднимать до второго?

Ох уж эти… слышал… Уровень секретности серьезный, но все обо всех всё знают…

— Тебе больше известно, чем мне, — улыбнулась я, чтобы тут же нахмуриться. Корабли шли эскадрами, сохраняя позиции на которых «стояли» на точке развертывания, но в том, что я видела, была какая-то неправильность. — Эмрари Орин, — позвала я через командный.

Тан дал знак своему помощнику занять место за вспомогательным пультом с другой стороны прохода, а сам полностью развернулся к терминалу.

Когда Орин подошел… хорошо еще без сопровождающих, подняла защищенную внешку, только для нас с ним:

— Я не понимаю того, что вижу, — произнесла без малейшего стеснения.

Вернула запись чуть назад, дала просмотреть с начала до момента, который меня смутил. Рывок — не рывок, но один из крейсеров явно дергался при маневрировании.

— А что по навигации?

— Терминальный доступ закрыт, я работаю только на подтверждении курсов, — не столько оправдываясь, сколько констатируя факт, ответил я.

— Капитан Ирвин, — тут же выпрямился Орин. — Нарушение карты полного доступа для адъютант-навигатора…

Сейчас бы раскаяться… тяжелый взгляд, который я ощущала где-то в районе шеи, принадлежал, скорее всего, Джоришу, но я не собиралась. Если хоть чем-то могла помочь будущей победе в войне, которая еще даже и не началась, собиралась это сделать.

— Исправлено! — буквально спустя несколько секунд, донеслось из-за спины.

Вот только я звуковым эффектам не доверяла. И Орин, и Ирвин, разговаривали по закрытым каналам связи, на одном из которых «сидела» и я.

— Ну а теперь давай посмотрим, — совершенно спокойно вновь наклонился ко мне эмрари.

Дождался, когда я подключусь к системам заинтересовавшего меня крейсера и получу данные по запросам. Вместе со мной прошелся по алгоритму расчета, схемам, графикам… Судя по тому, как становилась более напряженной его поза, что-то видел… в отличие от меня.

— Не понимаю, — качнула я головой. До отчаяния еще далеко, да и причин для него пока вроде как не было, но беспокойство уже присутствовало.

Адъютант-навигатор… Обуза!

Орин так не думал:

— Не хочешь повторить этот расчет сама? — чуть слышно произнес он, склонившись к самому уху.

Отказываться от подсказки я не собиралась, тем более что вся необходимая информация находилась под руками.

Введя начальные параметры в терминал, восстановила показания ближних и дальних сканеров на момент запуска задания. Последовательность действий уже давно стала рефлексами, не мешая думать о другом и замечать, с каким интересом наблюдает за мной Тан. Судя по всему, он тоже не понимал, о чем идет речь.

Не утешало.

— Готово! — вздохнула я, когда извилистая линия курсовой идеально совпала с той, что уже светилась на карте.

— А теперь посмотри на время, — не без удовлетворения произнес Орин. — И общее, и по промежуточным этапам.

Вновь подчинилась… молча…

Своим глазам не поверила. Итоговая дельта — семнадцать секунд. Промежуточные гуляли от нуля до двадцати пяти.

— Ты сидишь на месте третьего, — прокомментировал мое удивление Орин, — он, — имея в виду навигатора крейсера, производившего расчет, — вторым. Смотрела по замедленным отметкам, потому и увидела, визуально не взять.

Вздохнув — после объяснений в ситуации не было ничего подозрительного, искренне поблагодарила:

— Спасибо, эмрари Орин.

— Я рад, что ты обратила внимание, — совершенно серьезно отозвался тот. — Но это только одна версия, может быть и другая.

— Не в этом случае, — качнула я головой, уже успев посмотреть послужной список навигатора. — Ничего выдающегося, но середнячок крепкий.

— Не в этом, — согласился со мной Орин.

Выпрямился, но отойти не успел.

— Разведгруппа подошла к краю астероидного поля, — вместо того чтобы просто передать канал связи для координации, спустился к нам Ирвин.

Если я правильно понимала, вскорости стоило ждать и Джориша.

Не ошиблась, не прошло и пары секунд, а он уже стоял рядом, заставив Орина посторониться.

Впрочем, к лиската я предвзята. Это его подразделение получило задачу, это ему предстояло сделать то, что каждый из нас считал невозможным. Я же могла лишь помочь…

Или, угробить нас всех, неправильно оценив собственные силы и заигравшись с их доверием.

— Все в ваших руках, адъютант-навигатор, — вторя моим собственным мыслям, произнес Джориш, с невообразимым спокойствием глядя на меня. — Что вам необходимо для расчетов?

Говорил он только обо мне… Вот только играть в эти игры в одиночку я не собиралась. Не по ответственности, ту я готова была взять на себя, по пониманию, что только вместе…

— Что нам необходимо? — повторила я, развернувшись на Тана. Тот в ответ шевельнулся, словно ему не хватало места… — Чтобы нам как можно меньше мешали, — вновь посмотрев на Джориша, практически равнодушно отозвалась я.

Странно, но в глазах Орина после моих слов мелькнуло удовлетворение…

Подсказка, смысл которой так остался непонятен… Но это не значило, что я собиралась ее проигнорировать…

Глава 13

Стакан с водой, чистый лист бумаги, карандаш, планшет…

Внешка сдвинулась — сработал приоритет доступа, Риман с экрана прошелся взгядом по столу… Последовательность была той же: стакан с водой, чистый лист бумаги, карандаш, планшет…

— Есть что-нибудь? — поинтересовался, закончив осмотр.

— Рассчитывал на быстрый результат? — вопросом на вопрос ответил Раксель.

Поднялся с кресла, только теперь заметив, насколько устал. Отошел к окну… машинально, Риман там… в каюте своего флагмана, понимающе усмехнулся.

Когда в самом простом, обыденном — память… не убежать!

— Не рассчитывал, но надеялся.

— Выходите на исходные? — не сделав последнего шага, остановился Самир, оглянулся на стол. Конус света выхватывал часть его, словно выставляя акцент. Только служба…

— Меньше двух часов, — подтвердил лиската. — Кайри у Джориша.

— Знаю, — повел шеей, плечами старший акрекатор. Был в одной тунике, куртка висела рядом с плащом. — Варей — у тебя.

— У меня? — с недоумением отозвался Риман. О чем договоривались — помнил отчетливо. Все вело в Храм Судьбы… Лучший аналитик Ракселя в роли недалекого, но старательного акрекатора должне был отправиться туда, где находилась сейчас Мария.

— Не спрашивал, — качнул головой Самир. — Решение принимал он.

— Информация?

— Все, что было, — «успокоил» его Раксель.

Удовольствия мрачная задумчивость Исхантеля не доставила, но не одному же страдать. Сам пытался понять, что заставило Варея изменить план, пока — безуспешно.

— Я займусь… — довольно глухо произнес лиската… обещанием серьезных неприятностей.

— Зря, — Самир не отговаривал, просто высказывал свое мнение. В глазах на мгновенье мелькнуло смешком: — Ты и в прошлый раз не понял, как именно он думает…

А мысленно добавил: «Я — тоже, но прав казался именно Варей».

— Было! — неожиданно легко согласился Риман, — но все равно займусь…

— И не только своими, — вздохнул Самир, не очень-то радуясь тому, что предстояло произнести. Когда лиската расслабился… как перед броском, продолжил: — В генетическую комиссию пришел запрос от Димитра.

— Судя по тому, что ты говоришь об этом мне, — прокрутил Риман родовой перстень… следя взглядом за тем, как темное марево в глубине камня плеснулось, скользнув по граням, — речь идет не о списке адепток.

— О списке, — задумчиво протянул Раксель, продолжая смотреть на руки лиската, даже когда тот отвлекся от своего занятия. — И в нем именно адептки. Девочки от одиннадцати до шестнадцати лет.

— Стандартная процедура, — не возразил — равнодушно заметил старший Исхантель.

— То-то ты сейчас в голове просчитываешь все возможные варианты, — усмехнулся акрекатор. Только теперь сделал последний шаг, отделявший его от окна, встал, уперев ладони в широкий подоконник за своей спиной. — Давно знаешь, что Марьям служит у меня?

— А я разве об этом знаю? — В прищюре глаз мелькнуло что-то хищное, безжалостное. — За безопасность Ильдара отвечаю я!

— Ты, — Раксель чуть заметно поморщился. Недовольство Римана не произвело на него особого впечатления, просто усталость сжимала голову обручем. — Не мне говорить тебе об этом, да и не время…

— Я должен знать, — без малейшего нажима произнес Риман. И ни того гнева, который мгновение назад бурлил в его глазах, ни властности, что была заметна в позе. Только убежденность… только так и не иначе.

— Потому и не молчу, — вздохнул Самир… понимая, что лучше бы сейчас домой. В ту память, которую оставила после себя Рэя. Не излечив от одиночества, но дав смысл хотя бы не забывать… — Ты всегда был для Ильдара старшим, а он всегда пытался доказать, что достоин твоего доверия…

— Неожиданно! — качнул головой Риман. Отошел к самому краю зоны визуализации, налил в простой небьющийся стакан воды, добавил несколько капель своего любимого — тарканского. Залпом выпил, но назад не вернулся, продолжая стоять у накрытого стола. — Он и теперь пытается… доказывать? — Получилось хрипло… со злостью.

— А разве не заметно?

Исхантель поставил стакан, обернулся… встретился взглядом… До раскаяния не дотягивало, но досада присутствовала:

— Теперь — да!

— Если понадобится, род Марьям Ильдару всю свою кровь по капле отдаст. Сама Марьям — тоже.

— Он потому и предложил ее на роль своей возможной спутницы? — продолжая стоять у самой грани, уточнил Риман.

На лице лишь легкое беспокойство, но Самир не заблуждался. Старший Исхантель сейчас переосмысливал все, что знал… прогоняя уже сделанные выводы через призму новой информации.

— Не потому, — отодвинулся Раксель от окна. — У тебя как по кодировкам?

— Соответствующе, — буркнул Риман. Потянулся к стакану, но движения не закончил. Втянул воздух сквозь стиснутые зубы… — Но я бы предпочел находиться сейчас не здесь!

— Счет на дни еще не идет, — в очередной раз «обрадовал» его Самир. Прошелся по кабинету, но так, чтобы оставаться в поле зрения лиската. — Марьям — бесплодна, да и в мужчине не нуждается…

— Что?! — вскинулся, не поверив Исхантель. Взгляды скрестились… на миг… Риман отступил первым. — И сколько вас… осведомленных?

— Не считая ее родителей, ты — четвертый.

— Потому Ильдар предложил именно ее, — теперь в глазах Исхантеля было понимание.

— Поэтому она предложила себя, — поправил его Раксель. — Ты когда-нибудь спрашивал у брата, почему десять лет назад он все-таки бросил вызов своему предшественнику, столь неожиданно изменив решение отказаться от статуса лиската?

— А ведь я догадывался, что там все не так просто! — едва ли не прошипел Риман, сжимая кулаки.

Давно это было… Давно…

— Тебя тогда не было на Самаринии… — не столько успокаивая, сколько расставляя все по своим местам, заметил Самир, останавливаясь напротив экрана…

Впрочем, кто напротив кого остановился, было под вопросом.

— Меня частенько тогда не было на Самаринии, — действуя тем же принципом, произнес Риман. — И не только тогда.

— Мне кажется, Ильдар всегда чуточку тебе завидовал… — как-то… тепло… усмехнулся Самир. Улыбка на лице не задержалась… — Трудно сказать, кто был более амбициозен — сама Марьям или ее отец, но когда бывший лиската предложил статусный поединок, она согласилась не раздумывая.

— У него — пятый, у нее…

— Твердый третий, — кивком давая понять, что Риман правильно ухватил суть проблемы, отозвался акрекатор. — Когда дар Марьям «полыхнул», потянувшись к чужой силе, контроля он не удержал.

— Ее должно было выбросить в иллюзию… — осторожно начал Исхантель, внимательно наблюдая за его реакцией.

— Должно было, — не удивился обширности познаний старшего из братьев Самир. Исхантели… В деда! — Бывший лиската растерялся лишь на мгновение, но этого хватило. Марьям начала выгорать, и если бы не Ильдар… — фразы Самир не закончил, предлагая Риману продолжить за него.

Тот себя ждать не заставил:

— Ее дар он спас, а вот женщину в ней…

Как все просто… Собственная защита сработала, использовав для спасения последний резерв — потребность к размножению…

Не исправить… Не изменить…

Впору пожалеть, но смысла не имело. Ущербной себя Марьям вряд ли ощущала.

— Он не просто спас дар, Ильдар дотянул ее практически до четвертого уровня, — слегка подправил акрекатор представление старшего Исхантеля о той ситуации. — Через два дня, когда Марьям пришла в себя, Ильдар бросил вызов лиската. Еще через десять — победил… Но это ты уже и сам видел…

— А потом дед поднял Кровавую чашу…

— Ильдар стал старшим в роду, взяв ответственность и за тебя, — продолжил Самир, глядя на Римана с грустью, — Марьям — верной ученицей, а ее семья, и за спасение дочери и за будущее, которое перед ней открылось, начала нового главу Храма едва ли не боготворить.

— И когда брат решил слегка утихомирить поборников традиций, согласившись назвать имя своей будущей спутницы, Марьям посчитала, что вполне может сыграть эту роль…

— И все довольны, — вздохнул Самир, — не считая, конечно, кайри, которую об этой игре забыли предупредить…

— Для ее же блага… — хмурясь с каждой фразой все сильнее, опять перехватил реплику Риман. — И нельзя было раньше сказать?!

— Ильдар посчитал, что у тебя и своих проблем хватает…

— А у него, значит… — вскинулся лиската, но тут же замолчал… вновь пройдясь взглядом по столу Ракселя. Стакан с водой, чистый лист бумаги, карандаш, планшет… — Так что там, в запросе Димитра?

— Кроме всего прочего — проверка на совместимость и прогноз по дару, — криво улыбнувшись, ответил Раксель. Вернулся к рабочему креслу, встал рядом, облокотившись на высокую спинку. — На первый взгляд — ничего, способного вызвать ненужные вопросы. Никаких имен, код доступа — высший, полный запрет на перекрестный поиск… Предварительный анализ, данные после обработки обычно уничтожаются.

— Но не в этом случае, — опять качнул головой Риман. На этот раз — по достоинству оценив агентуру Ракселя, обосновавшуюся там, где ее даже теоретически быть не могло.

— Ты уверен, что хочешь знать? — испытующе взглянул на Исхантеля Самир.

О том, что среди имен адепток, интересовавших лиската Храма Выбора была и Лея Лармиль, он говорить не собирался. Сам разберется… Не потому, что внучка… Потому что дочь Рэи…

— А я всего-то и хотел, — со скрытой яростью усмехнулся Исхантель, — узнать новости…

— Ты их и узнал, — посчитав, что это и было ответом, — продолжил теперь уже глава акрекаторов. Метаморфоза была едва заметной — хватило и мелькнувшего в глазах холодка, но не перепутать. — Одна женщина и три мужчины…

— Мария?! — машинально потянулся рукой к кинжалу Риман. Прикосновение к металлу гнева не усмирило, но хотя бы вернуло осмысленности взгляду. — Кто?!

— Ильдар, Джориш и сам Димитр…

— Мразь! — медленно… очень медленно протянул Исхантель, стискивая в ладонь все еще прохладную рукоять.

Кого имел в виду, Самир переспрашивать не стал… Самого Димитра… прямолинейного и… честного…

— Поторопился… — неожиданно жестко припечатал его Раксель. — Это был второй запрос на совместимость, первый едва успели перехватить. — Риман молчал, но тишина говорила лучше иных слов — инстинкт самосохранения требовал не затягивать с продолжением: — Лора Исхантель и Марк Валанд…

Пока еще не факты, всего лишь осколки, но… именно им предстояло когда-нибудь стать цельной картиной…

— Эм-эр два нуля шесть… Угроза столкновения!

— Рискует парень… — качнул головой Тан. Не осуждая — с азартом, который тщетно пытался скрыть за внешним равнодушием.

— Пока еще в разумных пределах, — держа в поле зрения обе навигационки — малый и большой сектора, прокомментировала я ту же картинку — крейсер буквально протискивался между двумя глыбами, словно пытался заползти в узкую щель. И ведь что-то ему там надо было… относительно четкий проход фиксировался по другому вектору. Насколько соответствовал нашим нуждам, еще непонятно, но должно было проясниться в самое ближайшее время.

Контроль держали плотный. Дальние, ближние сканеры, перекрестные данные, экстраполяция прошлых сканов, навигационные боты, которые сбрасывали с разведчиков… На оценке ситуации сидели все, следуя принципу: кто первый, тот и в игре.

Шли по схеме, которую какой-то балагур со среднего назвал буром. Похоже… Мы буквально ввинчивались в астероидное поле, «расталкивая» системами активной защиты и уничтожая ту мелочь, что в общей массе проблем выглядела не слишком принципиально.

И ведь не сказать, что сильно противоречили сложившемуся мнению о непроходимости десятки для тяжелых… Непроходимо, но лишь в том случае, если других вариантов нет.

У нас — не было.

— Куда он лезет?! — не без напряжения протянул Тан, имея в виду все тот же Эм-эр два нуля шесть.

Два звена разведки сменялись каждый час — Джориш перестраховывался, предпочитая дозировать нагрузки, этот же держался уже третий, настоятельно требуя продолжить выполнение задания.

Не знаю, о чем думал лиската, давая разрешение, но я с ним в любом случае была согласна. Команда отрабатывала так, что брала зависть. Идеально выверенные маневры, да в купе с чутьем, позволявшим находить пустоты там, где их наличия никто не ожидал, дорогого стоили.

— Куда он лезет? — переспросила я, не столько думая о сумасбродстве капитана малого крейсера, с которым хотелось познакомиться лично, сколько пытаясь понять логику, которая вела того в зону, на первый взгляд не представлявшую ни малейшего интереса. — Интересно, в кого он такой?

— В отца, — отозвался Орин. Ни он, ни лиската Джориш от нашего терминала практически не отходили. — А тот — в своего…

— Потомственный, значит, — фыркнула я, слегка разряжая обстановку. — Потомственный? — обернулась к эмрари, тут же наткнувшись на полный удивления взгляд. — Да он же идет…

— По черновой навигационке, — усмехнулся в ответ стоявший слева Орин. Думал он быстро. — Ну, Ягомо!

— Кто? — переспросила я, наблюдая за очередным маневром Эм-эр два нуля шесть. На минимальной скорости, но он все дальше уходил от вектора, который прокладывало второе звено.

— Капитан «Нарото», — ответил за него Джориш. Тоже… с удовлетворением. — Ягомо Ханиль. Отец этого…

— Джангера, — подсказала я.

— Кого? — В отличие от Орина, который понимающе кивнул, Джориш значения этого слова не знал.

Впрочем… жаргон, он и есть жаргон.

— Любитель экстрима, — пояснила я. — Эм-эр два нуля шесть… Прогноз по курсу… неблагоприятный.

— Принято, «Эмбари», — отозвались с той стороны. — Не узнаю по голосу, кто столь трепетно хранит сегодня мою Судьбу? — голос был чуточку насмешливым… куражливым. Так, что хотелось улыбнуться и слушать… слушать…

— Капитан! — начал было Джориш, обрывая наглеца, но я… забывшись, коснулась ладони лиската, останавливая.

Мгновение… вряд ли кто-то кроме нас двоих и заметил, но оба замерли, закаменели. Я — осознавая, что нарушила все мыслимые и немыслимые правила, он…

— Твоя Судьба, Дэн — неожиданно пришел на помощь Тан, — в надежных руках. — Повернулся ко мне… подмигнул. — Настолько надежных, что я тебе даже завидую.

— Вот как? — хохотнул капитан разведчика. Последовавшая дальше команда прозвучала невнятно… для нас, затем была короткая пауза — судя по засветке на навигационке, уже совершенного ему показалось мало. — Ты меня заинтриговал.

— У тебя в роду случайно контрабандистов не было? — избавляясь от возникшего напряжения, уточнила я.

Джориш и так стоял рядом, теперь же, казалось, нависал надо мной. Монументальный. Уверенный!

— Ну… — протянул весело Дэн, — теперь я за себя совершенно спокоен! Как догадалась?

— Уж больно уверенно идешь! — слегка поддразнивая, отозвалась я.

Пустоты, о которых я говорила Джоришу и Орину, действительно были. И не три, через которые я когда-то вела личный крейсер Ильдара, а четыре. Одну пропустила — не хватило чутья. Вот из нее корабли группы первого удара Храма Судьбы сейчас как раз и выходили.

Позади — почти десять часов и три четверти пути. Усталость. Потеря одного среднего — нечеткое выполнение приказа навигатора и экстренная эвакуация. Недоверие — вбитое в подкорку… непроходимо, играло против нас. Едва ли не откровенный саботаж — два капитана обратились в наблюдательный совет с требованием дать оценку действиям лиската.

Впереди самое сложное — последний рывок. Но теперь с нами была убежденность — справимся.

Удивительное ощущение! Преодоление! Себя, сложившихся стереотипов, страха…

Все мы были здесь в какой-то мере джангеры!

— От деда остались кое-какие записи, — все так же, самодовольно, произнес он. — Так как все-таки имя моей судьбы?

Отрабатывали без видеорежима — фильтры не справлялись с нагрузкой, но сейчас — лучше бы видел.

Тан отвечать не торопился, лишь довольно скалился, успевая и давать свежую корректировку, и посматривать на меня довольно. Джориш тоже молчал, но уже по другой причине. Лиската воспринимался искрой, готовой погубить все вокруг.

Меня — тоже.

Это заставило образумиться. Все, что происходило на протяжении последних часов, было иллюзией. Мы — не вместе, да и я не своя…

Горькое отрезвление!

Не знаю, как именно, но Джориш ощутил мое состояние. Наклонился еще ниже, словно рассматривая только что появившуюся на экране застветку. Обдало теплом, в котором была не только поддержка… возвращая, растапливая тот лед, что намерзал на душу, пока я продолжала улыбаться, делая вид, что ничего не изменилось.

А перед глазами мелькнуло… мгновением из того сна:

— Эс ама. Ама харам?

— Атам!

И вопрос Ильдара: «Сколько раз?!»

И свой лживый ответ: «Один…»

Еще бы знать, чем именно грозил мне этот обман…

— Вот выведешь, — на этот раз на выручку пришел Орин, — тогда обещаю лично познакомить!

— Договорились! — довольно отозвался младший Ханиль. — А пока вверяю свою судьбу…

— Дэ-эс три-четыре, — резко перебила я Дэна. Отслеживать ситуацию переживания мне не мешали. — Опасность! Код — красный! — И добавила, уже чуть слышно, только для себя: — Он что, уснул там?!

Секунда… без ответа. Система продолжала выдавать аварийный сигнал — средний уже давненько шел в «мертвой» зоне тяжелого, похоже, парни и расслабились, считая себя в полной безопасности. А тут — подвижка… А «мертвая» зона потому и «мертвая», что интраксорный след сбивает данные сканеров…

— До столкновения — минута сорок… — безразличие ИР было полным.

— Второму пилоту — терминальный доступ к дэ-эс три-четыре! — приказ Ирвина был очевиден, но… вот исполнение… — Навигатору — курс!

Сектор ответственности — мой, Тан даже не дернулся… своих забот хватало.

Сорок секунд… Анализ не от курса, от пилота… Рассчитать — хватит, отработать — нет…

Мысли шли потоком, помогая рукам самим совершать привычные действия. Запрос — ответ, навигационка развернулась, приблизилась… отметки… благо из найденного «кармана» еще не вышли…

В несколько этапов… сначал увести от прямого столкновения… оценка объекта… опять картинка, но теперь с «камушком», которому не было никакого дела до наших игр…

— Дэ-эс три-четыре, принято!

Поздно он откликнулся. На консоле своего терминала я уже видела отчет пилота о подключении к ИР среднего…

— Курс каскадный… — вместо того чтобы крепко выругаться, как того требовала душа, произнесла я. — Вектор в системе…

— Вектор подтверждаю, — тут же отозвался Ирвин.

Терминальный доступ… фактически — отстранение от обязанностей.

В подразделении стало на два корабля меньше, а ведь мы еще даже не вышли на точку…

— Принято, — совершенно спокойно отозвался второй. Тот самый… вечный, на которых все и держится.

— Уверена? — наклонился Орин, глядя на кривую, которая вырисовывалась по моим отметкам.

О его сомнениях я вполне могла догадаться… малейшая неточность в пилотировании, и столкновение неизбежно. Пусть и не по красному коду, но с последствиями.

— Вектор два в системе… — Вместо ответа. Эмрари — устроило.

— Вектор два подтверждаю! — В отличие от моего собственного капитана, Ирвин глупых вопросов не задавал.

Тридцать пять секунд… Вымпел сменился на оранжевый. Уже что-то… если думать о том, чего не случилось, и пока еще ничего с точки зрения, как оно должно быть…

— Тан, — бросила я, не прерываясь, — придержи своего дружка! Не нравится мне тот сектор!

— Принято! — Куда только делась насмешливость?! — Эм-эр два нуля шесть! Запрет на вход в зону… — И добавил: — Приказ твоей Судьбы!

— Принято! — отозвался Дэн Ханиль.

То, что довольно — ожидаемо, а во что бы покладисто… То ли и сам что-то почувствовал, то ли… просто поверил в меня. Наши переговоры он слышал.

— Изящно! — это был уже Джориш. И разглядывал он окончательную траекторию, в которой до самого выхода из опасного сектора не было ни одного прямолинейного участка.

Несмотря на то, что это была моя собственная работа, я была с ним согласна. Изящно…

Что думал об этом пилот, которому предстояло выполнить четырехуровневый маневр уклонения с учетом всех ограничивающих факторов, среди которых интраксорный след тяжелого крейсера был одним из многих, мне когда-нибудь предстояло узнать.

Но, как и в случае с астероидным полем, других вариантов у нас просто не было.

— Курс в системе, — машинально посмотрев на табло и зафиксировав время — минута пять, откинулась на спинку ложемента. Закрыла глаза…

Мне бы расслабиться… Хоть на мгновение…

— Тебя сменить? — решил проявить заботу Орин.

Опять быстрый взгляд на табло — на вахте меньше часа…

Ответить не дал угрюмый голос Дэна:

— Прохода нет. Плотно! Даже с учетом покровительства самой Судьбы!

Чего-то подобного я подспудно и ожидала, когда первая команда выдала неблагоприятный прогноз, просчитывая возможные варианты. Были среди них и совсем сумасшедшие… навеянные характеристиками вооружения ардонов, о которых и хотелось, но не получалось забыть…

— Нам бы грандер… — задумчиво протянула я и, ощутив легкое напряжение, оглянулась на Джориша.

Лиската смотрел на меня и… улыбался… загадочно.

Не хотелось мне быть правой, но судя по тишине, в которой сердце стучало непростительно громко, грандер у нас имелся… И такой умной на борту этого крейсера была не только я…

Как я и предполагала, вводные следовали одна за одной. Корабли домонов на экранах выглядели как настоящие, результаты их удачных выстрелов воспринимались реальностью. Команды, предупреждения, сирены…

«Эмбари» оставался во втором эшелоне.

Джориш хоть и продолжал выглядеть невозмутимым лиската, но я чувствовала — на четвертый день учений внешняя сдержанность давалась ему с все большим трудом. Имелось у меня подозрение, что в отличие от остальных, которым удавалось перехватить сна во время смены вахт, он даже не отдыхал, но подтвердить его не получалось. За соблюдением мною графиков вахт следили очень жестко.

— Дээс два-четыре, ошибка навигации… — я облизала сухие губы, поймав недовольный взгляд Тана, пожала плечом. У каждого из нас были свои задачи. Моя — не только помогать, если получится, но и фиксировать нарушения.

Понятно, что большинство из них будет выявлено лишь в процессе обработки по окончании учений, но что-то удавалось зацепить и сейчас.

— Не первое по крейсеру? — уточнил Орин, шевельнувшись в своем ложементе.

Эмрари предпочел расположиться рядом со мной, объяснив, когда поинтересовалась, что и сам не любит, когда кто-нибудь лезет ему под руку.

Кого имел в виду: Ирвина или Джориша, я уточнять не стала. Присутствие поблизости капитана меня уже давно не смущало, и он это прекрасно знал.

— Шестое за последние сутки, — подтвердила я, сверившись со своей статистикой. — И насколько я вижу, там проблемы не только с навигацией.

— Согласен, — с подозрительными интонациями протянул Орин и… тут же добавил… в «эфир». — Крейсер Дээс два-четыре. Аварийный вымпел. Оранжевый. Эвакуация!

— Жестко, — выдохнула я, но комментировать не стала. Эмрари лучше меня знал, что делать.

— Курс на Дээс два-четыре! — тут же прошел приказ Ирвина. Мы находились ближе всех к условно погибающему кораблю. — Спасательной команде подготовить…

— Не хочешь поучаствовать? — «невинно» поинтересовался Орин.

— Предлагаешь размяться? — посмотрела я на Тана, который уже высчитывал курс подводки.

Вот к кому при всем желании придраться было невозможно. Красиво работал… вдохновенно. Не так, чтобы до зависти — собственную квалификацию умалять я не собиралась, но наблюдать сплошное удовольствие.

— И это — тоже, — поднимаясь первым, улыбнулся Орин. Осунувшийся, но все такой же доброжелательный по отношению ко мне. — Я провожу.

Гиран ждал во вспомогательном отсеке, предваряющем рубку. В командный доступ ему был запрещен, несмотря даже на особый статус по безопасности.

— Как прикажешь, — встала я следом.

С одной стороны и, правда, засиделась — сменялись каждые четыре часа, но и нагрузки серьезные. С другой… здесь я себя чувствовала достаточно спокойно и уверенно, там… все становилось хоть и немного, но иначе.

— Как прикажу, — повторил за мной Орин.

Дождался, когда я заблокирую терминал, вывел свой в неактивный режим и направился к капитанскому выходу из отсека. Телепортационные платформы действовали только по аварийной или тревожной карте.

— Брэмс тебе этого не простит, — вроде как недовольно буркнул Ирвин, когда мы проходили мимо.

— Ты на телеметрию его пилота посмотри! — неожиданно зло бросил Орин. Оглянулся на меня, но продолжил: — Я не против симпатий к энариям, но тогда не стоит забывать, что чистота генетики добавляет нам выносливости и менять режим вахт.

Не стоило капитану высказывать свое мнение… Не стоило эмрари отвечать на его замечание, тем более в присутствии явно недовольного Джориша.

Мы были наблюдателями…

— Я приму это к сведению, — лиската не выглядел расслабленным или равнодушным, но голос не сорвался, продолжая оставаться ровным. — Ваши материалы…

— Будут у вас по окончании учений, — закончил за него Орин и продолжил путь.

Мне ничего не оставалось, как пойти за ним, продолжая ощущать на себе тяжелый взгляд лиската.

— Все действительно настолько… — как только мы покинули рубку, начала я. Гиран уже поднялся со своего кресла — система наблюдения, но не подошел. Ждал, когда Орин фактически передаст меня ему с рук в руки.

— Два-четыре, два-восемь, три-один, три-три, три-девять, четыре-три…

Все номера крейсеров, который он называл, могла повторить и я. Наибольшее количество зафиксированных мною ошибок…

— А как же люди, стархи, приамцы, люценианцы? — тем не менее, не согласилась я с ним. — Или ты оцениваешь…

— Не то, — качнул он головой, глядя на меня с терпеливым спокойствием наставника. — Системы балансируются под скорость реакций, что позволяет держать единый ритм команды/отклика. У нас ситуация иная… ИИ изначально настроены на генетику. — Он бросил взгляд на матессу, который прислушивался к нашему разговору. — Ты не задумывалась, почему из вашего выпуска лишь ты, да твой друг Дваржек добились чего-то большего, чем просто гражданский флот?

— Ты знаешь про Вацлава? — не пропустив его намека на чистую с их точки зрения генетическую карту, угрожающе протянула я.

— О тех, кто у меня служит, я знаю все, — четко и твердо произнес Орин. — Даже то, что может показаться незначительным. Это — правило!

— Прошу меня простить, — предпочтя холодную вежливость желанию высказаться, склонила я голову. Все было правильно, но… противно. — Я могу быть свободна?

— Да! У вас два часа, — последнее относилось уже к Гирану. Мой тон Орина нисколько не смутил.

А зря… Желание вывести его из равновесия выглядело глупостью, но я слишком устала за последние дни, чтобы оставаться благоразумной:

— Эмрари Орин! Еще один вопрос…

Он повернулся ко мне раньше, чем я закончила:

— Слушаю, адъютант-навигатор.

— К какому роду принадлежит Верховный Матео?

Не знаю, чего ожидал, но удивления на его лице я не заметила. Вот что значит выдержка…

— Его отец — бывший эклис Шаенталь, — без малейшей паузы ответил он. — Это все?

— Да, благодарю, — вновь склонила голову, ловя себя на том, что переборки отсека воспринимаются частью клетки, в которой я находилась.

А ведь считала, что приняла…

— Может, в каюту? — не сдвинувшись с места, предложил Гиран.

За эти дни наши отношения мягче не стали, но иногда его прорывало. То ли заботой, то ли… тоже заботой, но без человечности, которую предполагал первый вариант.

— Нет, — жестко отрезала я, подходя к матессу. Взяла протянутый плащ, накинула на плечи. Дала с комма запрос, тут же получив ответ — экипаж Дээс два-четыре готовились принимать в шестом ангаре. — Вторая нижняя.

Возражений не последовало, но меня это не обрадовало. В душе еще бурлило… беспричинно, но остро.

Я хотела к Лоре… двум Лорам, к Хлое, которая благополучно родила девочку, к своим подопечным…

Хотела в свой кабинет, к которому начала привыкать…

Хотела увидеть Марка, поговорить, наконец, с Лаэртом…

Единственная мысль, которая утешала — до конца учений оставалось не более суток. Все основные задачи практически выполнены… даже с учетом вводных.

На вторую палубу мы спустились уже вчетвером — убедить Гирана, что на борту крейсера мне точно ничего не грозит, я так и не сумела.

Здесь, как и наверху, был относительный порядок. Оживление присутствовало, но все достаточно слаженно и без суеты.

На терминалах ангарных служб данные по подходу аварийного транспорта, у шлюзовых переборок — санитарные команды и медики. В обязанности первых входила сортировка раненых, вторые начинали с тех, кого признавали наиболее тяжелыми.

Ответственные за размещение — в стороне. На их долю оставались здоровые. Энергетический коктейль, душ, прием пищи и отдых. Дополнительные койки размещали в залах физподготовки.

Чтобы не мешаться под ногами, отошла к платформе, на которой находилось рабочее место ответственного офицера. Подниматься не стала, только ответила на короткое приветствие — знак наблюдателя на моем плаще был красноречивее слов.

Парни из охраны хоть и держались достаточно близко, но обзор перекрывать не пытались… один из компромиссов, на которые Гиран оказался способен. И даже без использования Ждана и Хоруна. Как оказалось, матессу просто отправил братьев на дополнительную подготовку.

Стыдно за то, что думала о нем плохо, не было… Выстраивая взаимоотношения, все они шли по сложному пути. Чтобы избежать проблем, чаще всего достаточно просто поговорить…

Для себя они этот вариант считали неприемлемым.

Сбив с мысли, вспыхнуло табло: «Готовность!»

Радовало, что все это просто игра… О том, что та вполне могла стать реальностью, я все эти дни не забывала.

— Страшно…

Вопросом реплика Гирана не прозвучала.

— Страшно, — согласилась я, вздохнув. К вторжению домонов готовились все крупные сектора, что только подтверждало серьезность опасности. — У вас есть дети?

— Трое, — как-то… совершенно буднично, ответил он. — Дамир — старший.

— Дамир? — удивленно повернулась к нему. Недоуменно пожала плечами: — Сколько же вам лет?

— Пятьдесят четыре, — ухмыльнулся он. — Удивил?

— Вы кажитесь едва ли не ровесниками, — призналась я, глядя, как информеры двух из шестнадцати модулей ангара сменили цвет с зеленого на красный. Первые аварийные транспорты легли на стапеля.

Три — пять минут…

— Лиската Джориш мой ровесник, — словно нарываясь еще на один комплимент, заметил Гиран.

Что ж, он его вполне заслужил. Или все дело было в той ответственности, которую главы Храмов взваливали на себя?!

Матессу этот вопрос я точно задавать не собиралась. Да и не получилось бы — со шлюзованием управились по минимуму.

По классификации Дээс два-четыре относился к тяжелым крейсерам. В экипаже без учета штурмовых команд — от трехсот до четырехсот шейки. На борту осталась малая вахта — около тридцати, остальных принимал «Эмбари»…

Максимально приближено к реальности… Стоило признать, что происходящее действовало отрезвляюще не только на меня. Хоть и учения, но на лицах кроме следов усталости и что-то такое… запредельное. Словно действительно побывали там…

Два часа пролетели так, что и не заметила. Лишь менялись сигналы информеров, да поднимались-опускались шлюзовые переборки. Все остальное просто фиксировалось сознанием, становясь частью чего-то глобального… неизбежного…

— Вас ждут на мостике, — вывел меня из прострации Гиран, когда в ангаре остались последние четыре группы эвакуированных.

С тремя из них уже отработали и санитары и медики, передав практически всех размещающим, а вот с четвертой явно были какие-то проблемы. По крайней мере, шум, доносившийся с той стороны, выбивался из ставшего уже привычным гула голосов.

— Одну минуту, — «отмахнулась» я от матессу. Повернулась к дежурному офицеру: — Что там происходит?

— Капитан Брэмс там происходит, — довольно обреченно отозвался тот, бросив на меня лишь короткий взгляд и продолжая что-то отбивать на консоли. — По приказу эмрари Орина он среди тяжелых…

— Я бы на его месте тоже была недовольна, — буркнула я чуть слышно и, посчитав, что подобные ситуации не в моей компетенции, направилась к выходу.

Гиран успел опередить… удивляться не стоило. Насколько я знала, матессу не просто так считались лучшими телохранителями. «Ощущая» пространство вокруг себя, были способны предчувствовать опасность, которая грозила их охраняемым.

Сделав очередной шаг, я не догадывалась, что мне совсем скоро придется лично убедиться в правдивости этого утверждения. Да и расслабилась… внутренне приняв, что среди шейки я могу не беспокоиться за свою жизнь.

Движение Гирана не выглядело стремительным, оно было… размытым в остановившемся времени. Шаг ко мне, рывок, ощущение полета, мерцание защитного поля, сгусток плазмы, оставляющий за собой в воздухе отчетливый след, шипение металлопластика и крик, в котором ненависти было не меньше, чем ярости:

— Сэмшай!

Грязная подстилка…

Как переводится с самаринянского это слово, мне было известно…

Глава 14

Зал, в котором расположился оперативный штаб учений, был двухярусным. Нижний, прикрытый кисеей защитного поля, для служб контроля и ведения, верхний — обрамляющий все помещение внутренней галереей, наблюдателям. Тех было немного — не более двух десятков, в центральной зоне — лишь трое.

Размещение — временное, основной Центр Управления флотом Самаринии по данным разведки стархов находился на одной из внеорбитальных баз. Какой из ста двенадцати — неизвестно.

— За информацию об этом ваш дядя заплатил бы любую цену, — вторя его мыслям, вскользь заметил эклис. Когда Лаэрт непроизвольно дернулся — никакой выдержки не хватит, да и опыта маловато, чтобы на равных, кивнул на стоявшего с другой стороны Валанда: — Я к чужим разведкам отношусь довольно терпимо… если не переходить границ разумного.

— Главное, чтобы эти границы и в вашем, господин эклис, и в моем понимании выглядели одинаково, — чуть склонил голову Свонг, мысленно кляня не только старшего Йорга, о котором упомянул самаринянин, но и самого императора.

— Именно этим мы сейчас с вами и займемся, — не без удовольствия откликнулся эклис. Оглянулся на три многофункциональных кресла дополнительной реальности, установленных ближе к стене, но предлагать устроиться со всеми удобствами не торопился, отошел к краю площадки, облокотился на высокие перила. — Вашу кандидатуру я согласовывал лично. И был уверен, что увижу на Самаринии не только вас, но и вашу супругу…

— На тот момент, когда я получил назначение, Лора еще не являлась моей супругой, — счел необходимым уточнить Лаэрт, подходя к Ильдару.

Защитное поле не мешало наблюдать — искажающий вектор отключен, да и расстрояние не критично, хотя бы для тех терминалов, что находились непосредственно под ними. Но и дальше… для осознания некоторых вещей не обязательно разбирать нюансы, достаточно видеть общую картинку. О начале учений объявили меньше часа назад, а учавствовавшие в них подразделения уже находились в секторах развертывания…

И никакой суеты… Все спокойно, выверенно, четко!

А ведь речь шла не просто об отработке задания по отражению возможного удара домонов — о взаимодействии групп, находившихся под командованием лиската разных Храмов…

Кое-какой опыт в подобной области у Свонга имелся, так что сложность задачи он осознавал в полном объеме.

— Вы недооцениваете дар предвидения своего императора, — парировал эклис. Дождался, когда подойдет и Валанд, предпочтя встать спиной к перилам, продолжил: — Ситуация вокруг адмирала Соболева начала осложняться отнюдь не вчера. Императору Индарсу об этом было известно. Как и мне.

— Считаете, я тоже должен знать? — повернув голову к Ильдару, «невинно» поинтересовался Лаэрт. Тот как раз шевельнулся, отступил назад, словно давая увидеть четкий профиль… союзника.

Вряд ли Марк спал, но глаза были закрыты, а уголок губ чуть приподнят, словно тот улыбался…

Верить умиротворенности бывшего офицера О-два Свонг не собирался. Запах опасности становился все явственнее…

— Вашего императора интересуют альдоры, — только теперь откинув капюшон, иронично произнес эклис. — Союз они тоже интересуют.

— Мой император…

— Ваш император, — перебил его Ильдар. Не жестко, но давая понять, кто именно в этом разговоре ведущий, — прекрасно осознает, что из двух вариантов активации ИР баз артосов тот, в котором это делаем мы, а не скайлы, имеет менее катастрофичные последствия.

— Я могу поинтересоваться, чем? — осторожно уточнил Лаэрт.

Напутствуя, император об альдорах говорил. И о скайлах… И о возможном участии Союза… И о Марке Валанде, судьбу которого мог повторить Свонг. Не ту, в которой выбытие из списков действующего состава без возможности восстановления, где придется взвалить на себя в полной мере посреднические функции между секторами.

Вариант не пугал — кто-то же должен, так почему бы не он, опасения вызывала глубина, в которую предстояло нырнуть.

Слишком чужой…

Взгляд, который он бросил на эклиса, был полон сарказма… Ответный — понимания. Индарс рассчитывал на Лору. Галактический Союз, который предпочитал играть с самаринянами, раскидывая ответственность на двоих, тоже.

— Женщины скайлов не покидают своих планет, — дал подсказку Ильдар. — Жесткая генетическая прошивка на внутренние ритмы. Не дальше нижних орбит…

— Будут защищать до конца, — так и не открыв глаз, подал голос Валанд. — Альдоры — не только ремонтные и заправочные базы, но и полноценные комплексы слежения и защиты. По обработке информации — способны вести сектор с несколькими планетными системами. А если добавить еще и возможности по мгновенной передаче данных между ИР, то мы говорим о мощной коммуникационной системе.

— Нам известно о двух, — удивляясь, что голос все еще звучит ровно, произнес Лаэрт.

Его трясло… Не подступающим ужасом — предчувствием тех событий, о которых не говорили, но которые проступали сквозь слова.

Война с домонами была страшна не только самим фактом войны и масштабом жертв, к которым могла привести, но и тем, что обнажала скрытые до времени проблемы, заставляла делать выбор, готов к которому был далеко не каждый.

— Десять тысяч лет тому назад их было чуть меньше ста. Четверть уничтожили домоны, на еще стольки же была запущена система самоликвидации. Остальные — готовы к активации.

— Около пятидесяти! — не сдержал эмоций Свонг.

С учетом того, что он услышал…

Ни его жизнь, ни жизнь Лоры ничего не значили.

— Полный контроль над Галактикой, — едва ли не равнодушно отозвался Ильдар. — И всего лишь два варианта доступа.

— Через вас… — прошептал Лаэрт, неожиданно связав концы еще одной нити.

Их было трое… он, Валанд и эклис Самаринии.

Трое…

С той ответственностью, что легла теперь и на его плечи, с тем будущим, которое зависело и от него…

Внешний антураж специального поручения императора Индарса абсолютно мерк перед тем, что за ним скрывалось.

Учения подразделений лискаратов, давшие им возможность для этого разговора… И захочешь, не придерешься…

— И дочь генерала Орлова, лидер группы «Ворош», — после короткой паузы удовлетворил его любопытство эклис. Развернулся резко… взгляд был жестким, давил скрытой силой, но не ломая, давая ощутить свою мощь. — Если мы не вмешаемся…

— За исключением ситуации с лидер-капитаном Орловой, канир Аршан, как преемник кангора Синтара правительство Союза полностью устраивает, — как-то устало вздохнул Валанд.

Открыл глаза, оглянулся через плечо, посмотрев на занимавший всю противоположную стену экран, на котором на своих позициях замерли корабли учавствовавших в учениях эскадр. Перевел взгляд на отступившего назад Ильдара.

На лице эклиса — безразличие к тому, о чем собирался сказать бывший офицер военной разведки, но глаза стали темными… словно предупреждая об опасности.

— Мнение тех, кто знает скайла несколько лучше, при принятии решения не учитывалось…

Срыва, которого подспудно опасался Лаэрт, не произошло. Эклис лишь чуть склонил голову, словно пытался лучше рассмотреть собеседника… Потом выпрямился, бросил взгляд на табло, на котором щелкал обратный отсчет. До нуля оставалось чуть больше минуты…

— Генерал Орлов, полковник Шторм, адмирал Ежов, адмирал Соболев… — мыслями вслух прошелся по знакомым Свонгу именам Ильдар.

— Если мы говорим о судьбе адмирала Искандера, — догадываясь, что возникшая на мгновение тишина предназначалась именно ему, медленно начал Свонг, — то император Индарс предпочел бы видеть его живым, но сомневается в своей способности повлиять на происходящее. Только подстраховка.

Осмотреться по прибытии на Самаринию, как Лаэрт надеялся, не удалось.

Первая встреча и… первый бой. С обстоятельствами; позициями, которые не всегда совпадали; с последствиями, которые проступали за каждым произнесенным словом… с судьбами, вершителем которых был теперь и он…

— Значит, только подстраховка, — после минутного раздумья кивнул Ильдар.

Посмотрел на Валанда… тот неопределенно шевельнул плечами, словно говоря, что они еще повоюют, второй раз опустил голову, принимая во внимание и эту точку зрения.

Лаэрту бы вздохнуть… с облегчением — итог разговора оставлял надежду, но взгляд целялся за табло, на котором убегали последние секунды…

Словно предупреждая…

— Господин лиската! — сухо и официально произнесла я, жестко глядя на Джориша.

Про капризы он предупреждал сам… Стоило подумать, что я могу оказаться хорошей ученицей.

Стрелявшим в меня шейки был младший офицер связи с Дээс два-четыре. Энрари. О том, кто именно являлся косвенным виновником «гибели» их корабля, в силу своих обязанностей ему было известно.

Ни заговоров, ни злого умысла… все на эмоциях, на порывах, на неоправдавшемся предчувствии близкой победы, что не умаляло вины и в моих глазах.

Не умаляло, но и не оставляло за собой желания чужой смерти.

Что радовало, карающие уже заявили на шейки свои права — в этой ситуации здравомыслию старшего акрекатора я доверяла больше, чем выдержке главы Храма Судьбы.

— Прошу меня простить, госпожа кайри, — холодно, безжизненно, отозвался Джориш, даже не посмотрев в мою сторону, — но вам лучше покинуть помещение.

Потеряв возможность сорвать ярость на одном, лиската довольно быстро нашел замену. Капитана Брэмса. Именно он стоял сейчас метрах в десяти от нас под охраной хошши самого Джориша.

Стоял и смотрел.… Безразлично.

Жрец полного посвящения… Род, как здесь говорят, из старших. Это когда в истории линии дара более ста лет. Тридцать шесть…

Поколение, к которому принадлежала и Рэя.

Это с одной стороны…

А с другой, как там говорил Орин… «О тех, кто у меня служит, я знаю все. Даже то, что может показаться незначительным. Это — правило!»

— Я остаюсь! — несмотря на движение Гирана, который уже собирался выступить вперед, процедила сквозь зубы.

Была ли в ярости? Да! Но не покушение стало тому причиной. Приятного мало, но за критично не вывалилось.

Я слишком хорошо понимала, что именно произойдет, если покину ангар. Воспоминания о казни, на которой присутствовала в лискарате Храма Выбора, главой которого в то время был Ильдар, до сих пор не померкли.

— Матессу Гиран… — буквально прошипел Джориш, пытаясь образумить если не меня, то того, кто отвечал за мою жизнь.

— В решении госпожи кайри нет угрозы ее безопасности, — равнодушно парировал тот, продолжая стоять рядом.

— Вот, значит, как! — только теперь лиската соизволил посмотреть в мою сторону…

Лучше бы продолжал игнорировать!

Как выглядит Ильдар в тщательно скрываемом бешенстве, видеть приходилось, но там можно было рассчитывать на сдержанность, хотя бы в отношении меня. Чего ожидать от Джориша, когда он находился в подобном состоянии, я даже не представляла.

— Господин лиската, я настаиваю, чтобы капитан Брэмс был передан службе карающих мечей! — тем не менее, достаточно ровно произнесла я, жестко контролируя кипевшие эмоции.

Главное — не сорваться…

Почти молитва!

— Настаиваете?! — с неожиданно мелькнувшей заинтересованностью, переспросил Джориш. Окинул меня оценивающим… переоценивающим взглядом. — Сожалею, госпожа кайри, но настаивать на этом корабле могу лишь я.

Я это понимала. Не хуже, чем он… Орин молчал, Гиран — тоже.

Но это не значило, что я собиралась отступить.

Учения были остановлены, как только стало известно о покушении, так что счет шел на минуты. Риман должен был вот-вот прибыть на борт «Эмбари».

Слабый шанс… Джориш оказался настроен решительно.

Дожидаться моего ответа лиската не стал, развернулся… плавно, лениво… и направился к Брэмсу. Я хотела последовать за ним, но матессу выступил вперед, останавливая.

— Он его убьет, — тихо прошептала я, надеясь на понимание.

— Это его право, — с оттенком горечи отозвался Гиран. — Брэмс не оправдал доверия…

— Я прошу… — выдохнула я с отчаянием, — неужели ничего нельзя сделать…

— Вам придется смириться, — с другой стороны произнес Орин, своим «вы» подчеркивая, что говорит не со своим подчиненным, а с кайри эклиса.

— Я — не могу, — выбивая вместе с воздухом вставший в горле ком, выдохнула я.

Ярость в груди уже не пылала, она рвала на части, требуя удовлетворения.

Если Джориш сейчас испытывал хотя бы тень моих чувств, я должна была радоваться его способности держать в узде свои порывы.

Он — умел…

А я?!

— Всем отойти! — громко и четко произнесла я, не в силах больше терпеть сжигающий меня огонь. Обвела вокруг тяжелым взглядом…

Лица… лица… Уже не сливающиеся в одну безликую масса, уже не теряющие своих черт…

Жар отступал, оставляя после себя не опустошенность, как я боялась, а уверенность. Не в том, что я должна это сделать… что я… МОГУ это сделать!

Не знаю, что ощутили они, но Гиран оступил, а Орин еще и опустил голову, словно признавая мою власть над ними.

— Господин лиската…

Я не кричала, пусть и хотелось, но вложила в голос обещание… Не проблем — не мне их создавать, обещание разрушить, уничтожить те отношения, которые между нами начали складываться в последние дни.

Трудно сказать почему, но я точно знала — для лиската они важны.

Не ошиблась. Джориш не только остановился, но и развернулся ко мне…

Темнота из глаз еще не ушла, но сейчас в них клубилось… слепое поклонение, как если бы я была… его Богиней!

Еще мгновение, и он бы склонился передо мной… не как Орин, как это делал Ильдар… смиренно, прося благословения, но я опередила, следуя не столько логике происходящего, сколько наитию:

— Да будет Богиня Судьбы милосердна к своему жрецу!

Джориш вздрогнул, словно вываливаясь из транса, в котором находился, посмотрел на меня почти осмысленно:

— Милосердна? — произнес хрипло… и спрашивая, и… утверждая.

— Да будет Богиня Судьбы милосердна к своему жрецу! — повторила я так же твердо, помня, насколько трепетно адепты относятся к ритуалам своих Храмов.

— Да будет Богиня Судьбы милосердна к своему жрецу! — поддержал меня Ирвин, как и многие старшие офицеры находившийся тут же, в ангаре.

Джориш не был доволен — лицо выглядело каменным, но там, под маской, он кривился, заставляя себя принять решение, которое не устраивало его ярость.

— Твое слово! — Лиската не повернулся к Брэмсу, лишь сделал шаг назад, чтобы видеть и меня, и капитана. — За тебя просит кайри эклиса!

Каждый звук… через силу, преодолевая самого себя. С трудом, выдавливая, но продолжая говорить.

Брэмсу было достаточно произнести одно слово…

Всего лишь одно…

Воздух в ангаре пылал напряжением, выжигая кислород, оставляя на коже пепел выгорающих душ…

Одно слово…

Милосердия…

Я поторопилась обрадоваться:

— Сэмшай!

Грязная подстилка…

Четко… С презрением…

И снова время застыло… Для меня…

Жизнь уходила из глаз лиската, делая его мертвым и безжалостным.

Разворачивался Джориш медленно, до последнего глядя на меня… словно прося простить… Нежно-голубой плащ скользил по металлопластику… мягко, бережно…

А вокруг уже не пылало… Было тихо, безжизненно…

Лица… Лица… Кровавые оскалы…

Неизбежность!

Хотелось закричать, разрывая на куски, разбивая в осколки, но я стояла, не в силах заставить себя шевельнуться, буквально погребенная под той силой, которую выпускал на волю лиската…

Это было страшно, больно… по тому, что все еще жило, корчась и зная, через что ему предстоит пройти…

Мне бы закрыть глаза, чтобы не видеть, но тело не подчинялось, признав над собой власть другого…

— Очищение! — слово прозвучало настолько обыденно, что поверить в него казалось невозможным.

Я… поторопилась… Не поверить!

— Очищение! — столь же спокойно произнес рядом со мной Гиран…

— Очищение! — встал с другой стороны Орин…

— Очищение! — выступил вперед Ирвин…

— Очищение…

— Очищение…

— Очищение…

И только я молчала, умирая вместе с Брэмсом, вокруг которого под взглядом лиската разгоралось едва видимое пламя…

— Нет! — прорвавшись сквозь вязкий мир, бросилась я вперед, пытаясь остановить Джориша, встать между ним и капитаном… — Нет!

И рухнула на колени, когда, преодолевая боль и ужас, тот выплюнул… брезгливо:

— Сэмшай!

Давая для понимания моего места в этом мире значительно больше, чем мог сделать кто-либо другой…

— Госпожа кайри! — На этот раз движение Джориша было стремительным. Опередив даже Гирана, он обхватил меня за плечи, заставляя подняться…

Смотрел… умоляя…

Беззвучно шептал мое имя…

— Мария! — Этот голос я не могла спутать ни с чьим другим. Как и руки, которые вырвали меня из… объятий Джориша. — Мария! — с нежностью прижимая к себе и укрывая своим плащом. И уже суше… — Что здесь происходит, лиската?!

Стоило признать, что мне тоже хотелось узнать ответ на этот вопрос…

— Всем покинуть помещение!

Риман был с Ильдаром, и именно он отвечал за безопасность эклиса, что давало право приказывать, находясь на чужом корабле.

Несмотря на то, что внутри меня колотило, заставляя все сильнее прижиматься к Ильдару, мыслить четко и быстро это не мешало. Как и осознавать, что ситуация значительно сложнее, чем могла показаться на первый взгляд.

— Со мной все в порядке, — чуть слышно прошептала я, сделав попытку отстраниться.

Мелькнувшая на этот раз ассоциация была предельно проста… против урагана…

— И уберите здесь все! — раздалось совсем рядом. Опять Риман. — Как она?

Это уже обо мне…

— Госпожа кайри не пострадала… — Гиран посчитал, что ко всем не относится.

— Не пострадала? — голос Римана стал обманчиво мягким… Задушевным…

— Отпусти, — уже жестче потребовала я у Ильдара, не заблуждаясь по поводу его старшего братца. Еще один… умеющий сдерживаться…

Уперлась ладонями ему в грудь, отодвигая…

— А вот этого делать не стоит! — Голову мне удалось повернуть, что позволило встретиться взглядом с Риманом, который с любопытством наблюдал за моими тщетными попытками получить свободу. — Пока ты с ним, здесь больше никто не погибнет.

Стоило признать, что с этой точки зрения на происходящее я не смотрела.

Со своим замечанием Риман слегка опоздал, Ильдар шевельнулся… глубоко вздохнул, словно вырываясь из спячки, отстранился, продолжая удерживать меня за плечи…

— Гиран, отведи госпожу кайри на «Дальнезе».

— Нет! — твердо произнесла я, с ужасом замечая, как «темнеет» его взгляд. — Со мной все в порядке.

— Гиран…

— Госпожа кайри, — матессу появился в поле моего зрения. Рядом с Риманом, который смотрел на нас с усмешкой…

В его веселье мне не очень-то верилось.

— Я вернусь на «Дальнезе» только с тобой, — тихо, но непреклонно ответила я. — Или…

— Или? — прищурившись, переспросил Ильдар.

Опасный Ильдар… Забывший, что я тоже могу стоять на своем.

Риман качнул головой… нет. Предупреждая…

Гиран смотрел настороженно… даже если и не услышал, то для выводов вполне достаточно видеть.

Джориш… Я лишь теперь заметила лиската Храма Судьбы. Не спокойный — уверенный… в том решении, которое принял.

Лиската был готов сражаться… За меня!

Осознание того, что совершила, буквально ударило поддых. Больно, горько, обидно… но, бросив вызов Ильдару, ошибку совершила именно я.

Он — эклис, я…

— Или? — повторила я за ним, очень вовремя вспоминая, как мама говорила, позволяя отцу отнести себя в спальню на руках… женщина имеет право на слабость… подтверждая силу своего мужчины.

До этого момента столь простая истина оставалась для меня лишь словами, теперь же была способна стать спасением.

И не только мне…

Риман, Джориш, Гиран, Ильдар… все они были уже в движении, продолжая выглядеть достаточно расслабленно, чтобы обмануться.

Делать ничего не пришлось, просто отпустить себя.

Слабость накатила душной волной, пробив холодным потом. Ноги еще держали, но внутри уже все дрожало… срывая если и не в беспамятство, то в апатию, безразличие, бесчувственнсть…

— Мария! — тряхнул меня с силой Ильдар, явно не ожидавший, что я начну оседать… Не тогда, когда он с напряжением ждал моего ответа.

Риман отреагировал быстрее:

— Медика кайри эклиса!

Это было последнее, что я услышала. Уловка со слабостью как-то неожиданно перестала быть уловкой… Темнота подступила совсем близко, принеся с собой так необходимый мне отдых.

— Ситуация вышла из-под контроля…

Голос Римана был усталым. Но вот этого самого… из-под контроля… я в нем точно не заметила.

— Он будет молчать!

— Джориш владеет ритуальным оружием не хуже тебя…

— Ты пытаешься отговорить меня от поединка? — иронии — хоть отбавляй.

— Я пытаюсь напомнить об ответственности, — жестко отозвался Риман. Судя по всему, повернулся. Не по шороху, тот я едва расслышала, но последняя реплика прозвучала четче. — Ты — эклис, он — лиската. Если ты его убьешь…

— Это более древние законы, не мне от них отказываться!

— А если убьет он?!

— Значит, бросишь ему вызов и произойдет то, что должно было произойти. Эклисом станешь ты!

— Ильдар!

— Он посягнул на мою женщину! — глухо произнес тот.

— Он увидел в ней свою Богиню! — столь же резко ответил Риман. Потом добавил, уже мягче. — Ей нужен покой.

— В чем ты пытаешься меня убедить? — Похоже, Ильдар подошел ближе, но не настолько, чтобы свет из комнаты, проникающий в спальню, очертил его контур.

— Она должна знать…

— Ты хочешь научить ее играть в эти игры?! — перебил Римана Ильдар. — Ты хочешь, чтобы она стала похожей на нас с тобой?! — Пауза оказалась довольно короткой, но и этого хватило, чтобы я в полной мере оценила скрытую ярость, прозвучавшую в его словах. — Уж лучше пусть ненавидит!

— Для кого лучше? — Сдавать позиции старший Исхантель не собирался. — Для нее или для тебя?

— С этим мы разберемся позже! — Ильдар отступать не торопился. — Отправишь их всех в Дерклай…

— Вот даже как! — Зло воскликнул Риман, заставив меня задуматься еще и о том, что ни один из них себя не сдерживал. Говорили громко.

Судя по всему, я должна была крепко спать, но… не спала. Еще бы понять, кого именно стоило поблагодарить за подарок.

— Да, — в отличие от брата, Ильдар был спокоен, — я допускаю вероятность его победы. И предпочитаю быть уверенным, что в этом случае Мария Джоришу не достанется.

— А а том, что ей опасно приближаться к Храму Триединой ты подумал?! — Теперь Риман уже шипел.

На Зерхане он был другим. Холодным, надменным, притягивающим к себе вот этой самой отстраненностью, невозможностью своего существования в мире, который был ему чужд.

Здесь он не изменился — высокомерия хватило бы не только на трех лиската, но и на всех Верховных, но это когда не касалось тех, кого Риман впустил в свой ближний круг. Те знали его другим… Способным к заботе и беспокойству.

Трудно сказать, как именно оказалась в этом списке я, но боролся за меня Риман даже с Ильдаром.

А я за себя?

Ответ был очевиден… Несмотря на все принятые решения, продолжала плыть по течению.

С постели я поднялась не таясь. Накинула теплый халат, лежавший в изножье кровати, слегка покачиваясь — слабость давала о себе знать, подошла к открытой двери, жмурясь от яркого света.

Риман и Ильдар стояли в разных концах гостиной — мы находились в аппартаментах на «Дальнезе», и смотрели на меня.

Оба взъерошенные и недовольные.

— Когда поединок? — прислонившись к стене, уточнила я у Римана. Тот выглядел более адекватным.

— Через трое суток, после подведения итогов учений, — оправдал он мои надежды. — Все твои записи у Орина.

— Спасибо, — улыбнулаясь я лиската. Надеялась, что получилось мило. — И за что ты собираешься убить Джориша? — перевела я взгляд на Ильдара.

— Убивать его я не собираюсь, — скривился эклис. Вряд ли по сути вопроса — должен был сообразить, что сарказм стал лишь попыткой скрыть свою тревогу, скорее уж от самого факта, что придется отвечать.

Промолчать, когда Риман дал понять, что не оставит мое любопытство без внимания, было сложно.

— Это не отменяет моего вопроса, — продолжила я демонстрировать свое терпение. — Так за что?

— Он не имел права прикасаться к тебе! — вспылил Ильдар. На мой взгляд, не очень успешно.

— Ильдар… — протянула я, глядя на него с укором.

— Джориш догадался, что ты обрела суть трех Богинь, — «обрадовал» Риман, получив от меня еще один благодарный взгляд. Ильдар был менее щедр, на брата смотрел с прищуром, что того нисколько не смущало. — Ритуал Триединой. Эс ама. Ама харам. Атам.

— Неожиданно! — качнула я головой. Странно, мне бы сейчас в истерику — новость как раз из тех, что переворачивают уже сложившееся представление о происходящем, но особых эмоций не было. Если только сама возможность подобного.

— Исхантели потому и правили Самаринией, — вздохнул Ильдар, — что наш дар — универсален. Какой богине служить выбирали по большей склонности, а не по факту наличия. Но…

— … это есть большая тайна, — кивнув, глубокомысленно закончила я за него. — Но почему именно я?

— Стечение обстоятельств, — поморщился Риман, намекая, что одного Ильдара винить за подарок не стоит.

— И Джориш об этом уже знает, — кивнула я, принимая слова старшенького.

— Он будет молчать! — холодно бросил Ильдар, продолжая отводить от меня взгляд.

— Я это уже поняла, — вздохнула я. Посмотрела на Римана… тот напоминал доброго дядюшку, получившего, наконец, то, что хотел. Что ж… если это касалось меня — я собиралась оправдать его доверие: — Если надо, чтобы я ненавидела — можешь просто попросить, я постараюсь. В Дерклай не отправлюсь, на поединке присутствовать буду. И… — посмотрела на табло времени — два часа ночной вахты, оглянулась на кровать… Усталость не была критичной, но для одного раза информации вполне хватало, — постарайтесь говорить тише. У меня завтра тяжелый день…

Останавливать меня никто не стал, спорить с моим решением — тоже… Не победа — первая уступка, но подумать об этом я могла и позже. День, действительно, обещал быть не легким.

Уснула я сразу, как только легла…

Там было море, песок, набегающие на ноги волны и бескрайний горизонт…

Глава 15

Варей был обычным.

Не только для Самаринии, но и для внешнего мира. Идеальная генетическая матрица не предусматривала сходства физических данных, она определяла вибрации, как основу, и запас изменчивости, как некую дельту для развития дара.

У аналитика было и то, и другое. А еще — незаметность и какая-то безобидность, которая позволяла ему становиться частью любой компании, не прилагая для этого особых усилий.

Обманывались многие, если не сказать, что все. Включая Римана, которому не помогло умение разбирать чужой разум и собирать так, как угодно было лишь ему, и самого Самира. Только значительно раньше и без серьезных последствий в виде разочарования — он достаточно быстро сообразил, почему не отпускает ощущение обмана, когда дело касается нововприобретенного подопечного.

Мысли слушать не мешали, лишь добавляли колорита. И понимания неизбежности того, что им предстояло сделать.

— Я ему говорю, — откинувшись на спинку кресла, в котором сидел, и активно жестикулируя, рассказывал тем временем Варей, — у тебя входные данные ошибочны, а он, честно глядя мне в глаза, спрашивает: «Где?»

Тот факт, что один из двух облаченных высоким статусом собеседников продолжал стоять, молодого акрекатора ничуть не смущал.

— Нет, вы представляете, — Варей взмахнул руками, словно дирижируя невидимым оркестром, — смотрит и… спрашивает!

— А ты? — не торопя своего помощника, уточнил Раксель.

Варей мог говорить долго и самозабвенно…

Обо всем, что видел, слышал… Перепрыгивать с темы на тему, вроде как путаться в событиях, времени, когда те происходили, действующих лицах, но… все это было лишь игрой, позволявшей ему докапываться до внутренней сути и делать выводы, для которых, на первый взгляд, не было абсолютно никаких оснований.

— Я? — «обиженно» вздохнул тот, бросив быстрый взгляд на лиската Римана, продолжавшего стоять у злополучного окна и безразлично наблюдать за представлением. — Промолчал, — уже другим тоном произнес тот и рывком поднялся. Наклонившись, уперся ладонями в стол. Протянул… насмешливо: — А у нас проблема…

— Шейки или энарии? — подал голос глава Храма Предназначения.

— А если и те, и другие? — повернул к нему голову Варей. В словах, в том, как произносил их, выделяя каждый двук, четко прослеживался вызов.

— И что в этом удивительного? — отстраненно, но отнюдь не безразлично, поинтересовался Самир.

Среди воинов достаточно энариев, чтобы не предполагать подобного развития событий. Другой вопрос: как скоро, но и тут было на что опереться, пусть и с вариантами.

Если источником недовольства генетически нечистых являлось свержение Шаенталя, которому большинство из них симпатизировало, то потеря по времени значительно больше. Если же точкой отсчета стал официальный статус Марии, долгое время остававшийся чисто номинальным, то вряд ли все зашло слишком далеко.

Была и третья возможность, которой старший акрекатор не исключал. Вольные! Те проявили себя практически во всех секторах Галактики, продемонстрировав пласт, о котором мало кто догадывался — свою связь с домонами. И только на Самаринии пока что было тихо, чему Раксель не слишком-то верил. Специфичность их сектора, без сомнений, играла свою роль, но ведь присутствовал и элемент личной выгоды.

Да и о внутреннем напряжении между Храмами забывать не стоило. Это только для тех, кто вовне, они представлялись монолитом, изнутри все выглядело совершенно иначе.

— Что удивительного? — переспросил Варей с мрачной ухмылкой. — В подразделении лискарата Храма Предназначения ничего, что могло бы вызвать вопросы, не обнаружено. Энарии настроены благодушно… Не так, чтобы при имени эклиса впадать в экстаз, но в рамках установок: долг и верность. По вариям — та же ситуация, но уже без настроек сверху.

— И что тебе не понравилось? — продолжил уточнять Риман и вновь без видимого интереса.

Раксель в равнодушие не поверил, да и Варей — вряд ли.

— По исходным, — выпрямился аналитик, но от стола не отошел, лишь сдвинулся к самому краю, — мы имеем выводы акрекатора Лармиль и ее брата, которым я склонен доверять.

— Эти выводы были сделаны во время проведения расследования в лискарате Храма Судьбы, — мыслью вслух произнес Риман.

С Вареем так не стоило. Возраст и заслуги он чтил, но по-своему, оценивая их с точки зрения мудрости, которая в его представлении была синонимом живучести.

— Около тридцати процентов энариев, — жестко, веско, начал он, глядя в глаза лиската, — входивших в списочный состав экипажей кораблей, которые участвовали в учениях, связаны друг с другом. Родственники, вместе учились, общие друзья или приятели, подготовка или переподготовка…

— Сколько?! — на этот раз Риман своих эмоций скрывать не стал.

— Около тридцати процентов, — уже несколько спокойнее повторил Варей. Бросив взгляд на кресло, в котором недавно сидел, как-то тяжело вздохнул. — И это — только верхний уровень. Мы копнули глубже, и цифра поднялась почти до сорока. Через контакты с вариями, генетическую комиссию, медицинский контроль…

— Если проблема существует…

— Она не может быть проблемой лишь Храма Судьбы, — закончил за Римана Варей. Задумчиво прищурился.… Самир напрягся… иногда с аналитиком становилось непросто… — Чем выше вы забираетесь наверх, господин лиската, — обаятельно улыбнулся тот, оправдав мрачные ожидания Ракселя, — тем меньше видите.

— Но ведь это еще не все? — вторую часть реплики Риман к радости Самира проигнорировал.

Провокация была довольно откровенной, но Раксель по себе знал, насколько тяжело иногда смолчать.

— Не все, — кивнул Варей. Оглянулся на столик, на котором стоял кувшин с водой. Отошел к нему, наполнил стакан. Продолжил, когда допил: — Та же история и в других эскадрах. Точно знаем, что должно быть и… ничего! Самое подозрительное — упоминание имени матери инессы Исхантель. Контекст был разным, но суть одна — незаслуженно…

Говорил он о лишении дара, которому была подвергнута Джема.

— Почти поверил… — откинулся на спинку кресла Раксель. Прикрыл на мгновение глаза… Рэя была уже на базе стархов… Потеряна… Навсегда… Для нее так было лучше! — Что по допросу? — посмотрел он на Варея, который все это время наблюдал за ним. Взгляд был легким… едва касался, но это если не знать молодого жреца, как знал его Самир.

— Я! Я! Я! — дернул плечом аналитик. — Ненавижу, грязная подстилка… Порыв, не более…

— Проверка на ментальное воздействие ничего не даст, — кивнул Раксель, понимая, о чем именно говорил Варей. Личное отношение и никакого заговора. — У всех четкие установки.

— Но зато мы можем не беспокоиться, что предадут или не выполнят приказ! — с неприятной ухмылкой заметил аналитик. — И не предавали, и выполняли… — продолжил он, глядя теперь на Римана.

— Опять Храм Судьбы, — не поддержал тона Риман.

Имел в виду методику ментального контроля, через которую проходили все энарии, отобранные в шейки. Преференции, получаемые их близкими, того стоили.

— Их разработка, — Варей неожиданно сжал стакан в ладони. Резко… Осколками засыпало пол… Белое… Красное… от капель крови.

— Не поможет, — нахмурился Раксель. Отвел взгляд от небольшой алой лужицы, в которой островками лежали граненые осколки, посмотрел на Римана. Иллюзия… не более. — Уверенный третий. Еще пара лет и можно будет шлифовать четвертый.

— Я понял, — задумчиво отозвался лиската. — Почему не поможет?

— Блокировки. При попытке добраться до основной личности, та стира… — Варей замолчал не договорив. Во взгляде, направленном на Римана, появилось что-то похожее на преклонение: — Несс Исхантель, а не могли бы вы…

— Мог бы, — перебил его лиската. — Через два часа!

— Как прикажете, — склонил тот голову и, бросив быстрый взгляд на Самира, направился к выходу. — Окончательные результаты проверки будут у вас к утру, — добавил он уже из коридора.

Капли крови с пораненной руки… продолжали висеть в воздухе.

— Мальчишка, — добродушно улыбнулся Самир, когда дверь за аналитиком закрылась. Коротким жестом развеял иллюзию, посмотрел на лиската: — Вовремя я его приметил, едва не загубили талант…

— Все они у тебя… талантливые, — угрюмо буркнул Риман. Отошел от окна, остановился на полпути к столу… — Джориш отдал виновника по первому требованию. А ведь должен был догадаться, что я не упущу возможности покопаться в его разуме…

— Был уверен, что не доберешься до фактов? — растер он ладонями лицо, пока кожа не запылала, а в голове не прояснилось. — Ты когда ел в последний раз?

— Что? — переспросил Исхантель, не сразу сообразив, о чем тот спросил. — Утром… Да, утром.

Самир демонстративно посмотрел на табло… был позний вечер…

— Вот и я… утром, — протянул устало. — Рисковать Джориш бы не стал. Так что либо мы не за того зацепились, о чем ты обязательно узнаешь, либо…

— Либо лиската тут не причем, — закончил за него Риман, — во что мне совершенно не верится.

— Хочешь, чтобы был виновен? — глухо уточнил Раксель.

— Что с прогнозом по дару? — На его вопрос Исхантель не ответил.

— Джориш, Ильдар, Димитр, — поднялся с кресла Самир. — По всем идеальная совместимость, во всех результатах уровень не ниже, чем лиската, но по Джоришу — приоритет. Наиболее близкая генетическая структура за счет предков-землян.

— А ты спрашиваешь, хочу ли, чтобы он был виновен! — сквозь зубы выдавил Риман, чувствуя, как все труднее становится контролировать себя. За двоих…

— Ильдар справится, — подходя к Исхантелю, уверенно произнес Раксель, правильно догадавшись о причинах ярости. Пока действия Джориша могли стать лишь поводом для наказания, но если эклису станет известно о запросе… Смерть лиската Храма Судьбы была все еще преждевременной. — Ему есть ради кого…

Риман нехотя, но кивнул — Ильдару было… ради кого.

Самир понимающе улыбнулся… У каждого из них… было… давая надежду.

О том, что допрос пытавшегося убить Марию энария не состоится, в этот момент ни один не догадывался. Тот успел умереть, не дожив нескольких минут до встречи с Риманом…

Весьма своевременно…

На то, чтобы свести воедино все данные наблюдателей и подвести первоначальные итоги, ушло тридцать шесть часов. Еще двенадцать потребовалось на утрясание нюансов.

Все это время никто не спал. Я — тоже, хоть меня и пытались отправить на отдых, сославшись на рекомендации эклиса. Последнее слово в этом вопросе отдали Верашу, тот… оценив твердость моего взгляда, предпочел не связываться, дав разрешение на использование тонизаторов.

Когда есть сила…

Использовать ее без должных на то оснований я не собиралась. Лишь дать понять, что за свое место в этом мире намерена бороться…

Если потребуется — до конца.

— Несмотря на выявленные наблюдателями ошибки, я оцениваю готовность подразделений к отражению первого удара, как высокую.

После шестичасового перерыва (Ильдар в это время знакомился с результами), был созван Совет, на котором присутствовали кроме Верховных и лиската, еще и старшие наблюдатели.

Я находилась, как кайри эклиса.

— Особо хочу отметить, — Ильдар стоял спиной ко мне, но я чувствовала, на кого он посмотрел в этот момент, — действия эскадр лиската Джориша. Ему удалось доказать, что десятка, при должной оценке риска и способности принимать идеально выверенные решения в столь сложной обстановке, вполне проходима.

— Благодарю вас, — склонил голову Джориш… до последнего глядя на меня. — Основная заслуга в этом — слаженные действия навигаторов и пилотов…

— Я рассматрю ваши представления на звания и награды, — не дал ему закончить Ильдар. Голос спокойный, ровный… но его выдавала спина. Даже в безукоризненной выправке могут быть свои нюансы и акценты. — Действия подзразделения Храма Судьбы выявили в нашей оборонной концепции серьезный пробел. — Пауза… чтобы прониклись и осознали, и продолжение… все так же отстраненно: — Я прошу лиската в тридцатидневный срок предоставить на рассмотрение варианты защиты сектора, в котором находится астероидное поле.

— Как прикажет господин эклис!

На этот раз склонились все трое.

— Не менее высоко я оцениваю и координацию действий между поздразделениями Храмов Предназначения и Выбора. Четко, слаженно, практически без накладок…

Обошлось без слов благодарности, но и Риман и Димитр ответили коротким поклоном.

— Безупречная работа команды наблюдателей достойна отдельной похвалы, — Ильдар повернулся в сторону Самира Раксель.

Вот ведь… Мне стоило догадаться раньше, что все происходило под контролем службы акрекаторов. И пусть это мало о чем говорило — без них редко что обходилось, на мгновение стало тревожней.

Что-то за всем этим крылось… включая сами учения.

— Я отмечу самых достойных, — кивнул тот со своего места и… перевел взгляд на Джориша, который чуть заметно улыбался.

Лиската все время улыбался… Да и во взгляде было что-то такое… шальное, как если бы в последний раз…

О поединке я заставляла себя не думать, но как забыть, если речь шла о жизни и смерти! И одним из тех, кто мог погибнуть, был Ильдар!

— Сводные данные вам переданы. Брагодарю всех за работу! — не ответив акрекатору, закончил эклис и… отошел от стола, давая понять, что Совет завершен.

Дождался, когда большинство присутствующих покинет зал и лишь после этого добавил:

— Прошу остаться лиската и старшего акрекатора…

Вот оно!

С трудом заставив себя не сжимать кулаки, поднялась с кресла, подошла к Ильдару, встав за его спиной.

Он и… я. Наше с ним решение!

Джориш на мгновение отвел взгляд… поклонившись, Раксель — нахмурился, Димитр… остановившись рядом с лиската Храма Судьбы, смотрел на меня безразлично.

Ильдар оглянулся на мгновение.…

От Ильдара там ничего не было…

Эклис…

— Кому, как не мне чтить древние законы?! — без малейшего напряжения, но так, что хотелось смиренно опуститься на колени, неожиданно произнес он. — Кому, как не мне следить за исполнением клятв?! — продолжил столь же безэмоционально. — Кому, как не мне требовать уважения к той, кого признал воплощенной Богиней?!

И опять тишина… И опять ощущение, что мир замер… все еще надеясь на чудо…

В отличие от него я точно знала, что чудо — невозможно…

— Ты не сдержал данного слова! — теперь в голосе Ильдара появилась раздраженная хрипотца. — Ты оскорбил мою кайри!

Джориш молчал… Не пытался оправдаться, не отвечал обвинением на обвинение… Спокойный, уверенный в себе…

Истинный лиската…

Было в них с Риманом что-то… основательное, концентрированное, безоговорочное… В них, но не Димитре.

Нет, слабым тот даже не казался, но что-то в нем вызывало во мне жалость. И — страх. Безотчетный, необъяснимый… но наталкивающий на мысль, что это жрец способен на подлость.

Ильдар ему верил…

Я — нет!

— Вызов! — после еще одной паузы коротко бросил Ильдар. И добавил… заставив меня вздрогнуть от неотвратимости того, как это прозвучало: — Полный вызов!

Либо — все, либо… ничего…

— Принимаю! — рывком сдирая плащ с плеч и отбрасывая его в сторону, отозвался Джориш.

— Оружие! — равнодушно приказал Ильдар, не торопясь… изящно снимая накидку.

Отдал Риману, направился к центру зала… модуль, на котором был установлен овальный стол, медленно опускался, из боковых пазов выдвигалась новая секция.

— Вам лучше отойти, — подошел ко мне Раксель. Вздохнул… сожалея. — Поверьте, это было неизбежно…

— Меня это не утешает, — с трудом разлепив ссохшиеся от сдерживаемого волнения губы, сипло отозвалась я, но просьбу акрекатора выполнила, вернулась в кресло, в котором сидела до этого.

Самир последовал за мной, встал рядом.

Легче не стало… если только капельку теплее…

— Твой выбор!

Ильдар не оглянулся, когда за его спиной остановился Шамиль, держа в руках открытый футляр. Обращался он к Джоришу, который как раз подходил к нему.

Лиската отвечать не стал. Судя по тому, как скоро в его руках оказался меч, выбирать — тоже.

Они были похожи…

Ильдар, Джориш, Риман, стоявший у двери, Димитр, который предпочел позицию у окна, Раксель… Не столько внешне, хотя и здесь сходство физических данных бросалось в глаза, той силой, которая заставляла думать, что каждый из них будет идти до конца.

Странные мысли…

В странном мире…

Еще несколько дней назад я замирала от осознания мощи их кораблей, сегодня сталь клинка на моих глазах могла отнять чью-то жизнь…

— Я должен… — Ильдар развернулся, взял меч, поднял его лезвием вверх, пройдясь взглядом по острой кромке, словно был способен вот так, на глаз оценить качество заточки. Удовлетворенно кивнул, опуская.

— Не стоит, — подал голос Джориш. Оглянулся на меня, поклонился… низко…

— Он имел право на милосердие, — шепотом пояснил Раксель.

Очень вовремя… Еще бы миг и я закричала… от невыносимости того, что происходило на моих глазах.

Ответить ему я не успела… Только вздохнуть…

Сначала это был короткий удар… Неторопливый, похожий на рукопожатие… Не лезвием… плоскость о плоскость… знакомясь…

Еще один… небрежный… Словно снисходя, заставляя себя переступить ту черту, за которой все станет… по-настоящему…

Мне бы любоваться… грациозностью, плавностью, той скрытой гармонией, которую вытанцовывали эти двое, медленно двигаясь по кругу, но я чувствовала, как все ближе подбираются они к грани, как четче и явственнее становится поступь неизбежности, что привела их на этот кровавый пир…

Мне бы окунуться в тщеславие… причиной этого боя была я, но как наслаждаться, если ощущаешь бессмысленность того, что для них возведено в ранг ритуала…

Мне бы…

Думать об этом было поздно…

Всего лишь миг, но именно в нем игра перестала быть игрой…

Движения терялись в выступивших слезах, размывались… становясь плавными, тягучими… но хватало и звуков…

Тонкий, щемящий звон… шарканье подошв по полу… глухо… протяжно, словно порывом ветра…

Жестко, отзываясь вибрацией во всем теле…

Стоном…

— Нет! — мне показалось, что заорала, но это было где-то там… внутри, где я вся сжалась от страха, когда по белому мазнуло алым… расплылось… став еще одной, но не последней линией в узоре…

И вновь… лишь болезненные отблески, пробиваясь сквозь влажную пелену, надрывный скрежет металла и дыхание Самира… Обманчиво четкое, невозможно размеренное…

И не остановить… Не изменить…

То, что началось, должно быть завершено…

Наверное, во всем этом была какая-то справедливость…

Была…

Мне бы закрыть глаза руками, мне бы не видеть, но даже предательские слезы торопились высохнуть, лишая своей призрачной защиты… Давая ясно увидеть кровь, которая пятнала… обвиняла… лишала милости…

— Твой выбор?!

Я машинально бросила взгляд на табло времени… чуть больше минуты…

Меч Джориша лежал на полу, острие лезвия второго, рукоятью лежавшего в ладоне Ильдара, прижато к чужой груди…

Кровь у одного… Кровь у другого…

— Милосердия! — лиската Храма Судьбы и тут не заставил себя ждать. И вновь улыбался… глядя на меня.

— Мария, подойди! — не столько попросил, сколько приказал Ильдар.

Но сейчас мне точно было не до нюансов. Он был жив… Они оба были живы…

Подскочив с кресла, забыв обо всем, кроме того, что на этот раз смерть упустила свою жертву, подбежала к Ильдару. Остановилась рядом… задыхаясь…

От радости…

Горечи…

Взгляд Джориша не оставлял сомнений… еще ничего не закончилось…

— Твоя жизнь принадлежит ей! — твердо, несмотря на сбившееся дыхание, произнес Ильдар и… отвел клинок, уперев его лезвием в пол.

— Моя жизнь принадлежит ей, — повторил за ним Джориш и… опустился передо мной на колени…

А я продолжала стоять и смотреть… в пустоту, понимая, что каждый из них в это мгновение думал о чем-то своем…

Ильдар меня избегал. Ненавязчиво.

Находил веские аргументы; вызывал сострадание своей измотанностью и опустошенностью, когда усталый валился поздно ночью на постель; уходил до того, как я проснусь, оставляя цветы на подушке, как символ своего присутствия в моей жизни.

Придраться трудно, если забыть про встречу с Риманом, который с искренним беспокойством попросил дать брату время. Для чего? На этот вопрос старший Исхантель не ответил, предпочтя сослаться на неотложные дела.

В этом они тоже оказались похожи…

— Вы отменили Совет…

С того ритуального боя, после которого Джориш поклялся защищать меня даже ценой собственной жизни, прошло уже десять дней. Десять дней, в течение которых у меня так и не появилось нормальной возможности поговорить с Ильдаром.

Десять дней…

Сначала помогало присутствие на Самаринии Лоры и поддержка Лорианны, которую она оказывала не только мне, но и сестре, но видеться ни с одной, ни с другой часто не получалось — была своя работа.

Затем резко увеличилось количество задач, связанных с моими подопечными. Список насильно вывезенных с других планет женщин, контакт с которыми мне разрешили, стал значительно длиннее, что породило массу новых проблем.

В какой-то мере, это устраивало, позволяя не думать о том, что происходит между мной и Ильдаром, но лишь в какой-то. Сколько не бегай от вопросов, искать ответ рано или поздно, но придется.

Потом… Потом меня привлекли к предварительной оценке проектов по защите астероидного поля. Не одну — команда тест-навигаторов выглядела внушительно, но все упиралось во время, которого уже катастрофически не хватало. В первую очередь на саму себя…

Чтобы остановиться… оценить… переосмыслить… принять или отказаться…

— Да, Гиран, я отменила Совет.

К матессу, который отстал от меня на полшага, я не обернулась. Наклонилась, подняла со ступеньки гладкий камушек, подкинула, с какой-то неожиданной остротой ощутив, как соскучилась вот по таким, простым действиям.

Просто наклонилась… Просто подняла… Просто подкинула… Ни — зачем?! Ни — почему?! Ни — для кого?!

— Я могу узнать причину?

— Нет! — Я отбросила камушек в воду, невольно улыбнулась, наблюдая, как засуетились, разбегаясь, круги.

Каскадный водопад был чарующе красив. На рассвете, ярким днем, в поздних вечерних сумерках, когда включалась подсветка дна на террасах, по которым медленно струилась вода.

Но особенно пленительным он становился, когда заходящая Лаймэ окрашивала все вокруг в оттенки розового.

Умиротворение и покой… И ощущение бесконечности…

Мгновения, в которых ты находишься…

— Нет? — переспросил матессу. Удивленно.

В последние дни мне все чаще казалось, что Гиран взял надо мной опеку.

— Мне не нравится ваше настроение, госпожа кайри, — вторя моим мыслям, задумчиво начал он, становясь рядом. — Я буду вынужден…

— Действуйте, — безразлично отозвалась я, точно зная, что именно матессу собирался сказать. О докладе. Кому: Ильдару или Риману, не суть важно. Вполне вероятно, что и обоим.

Краски расползались по воде. Прокладывали дорожки, размывали синеву, искажая реальность не хуже эклиса.

Весь мир… одна большая иллюзия.

— Вам тоскливо? — в голосе Гирана послышалась искренняя забота.

— Мне? — Я усмехнулась. — Что вы?!

Объяснять, что на душе было пусто, я не собиралась.

— Госпожа…

Вопреки ожиданиям, фразы он не закончил…

Рывок… Ждан перехватил, поставил на ноги, четверка хошши тут же выстроила вокруг меня квадрат… Плотно, плечо к плечу.

Защитное поле мерцало, ощутимо вибрируя по коже…

Еще одного покушения мне сейчас точно не хватало!

— Я просто… Не надо… — Раздавшийся откуда-то из-за деревьев голос был испуганным и каким-то болезненным… увечным…

— Тэр! — Эту команду отдал уже Гиран.

Отбой.

С последним он опоздал… Прожектора… катера… хошши, которых оказалось значительно больше, чем я ожидала. Суета…

В ангаре крейсера все выглядело не столь масштабно.

— Тэр! — повторил матессу значительно ближе.

Фоном шли всхлипывания и рваное, сквозь слезы: «Не надо… Не надо…»

— Угомони ты своих! — не выдержала я, прекрасно осознавая, что иногда остановить процесс бывает значительно сложнее, чем запустить. Попыталась протиснуться между Жданом и Хоруном, которые стояли рядом. Как ни странно, но получилось с первого раза. — Ты куда его тащишь?! — зарычала от проравшейся ярости, заметив, как грубо тянет за собой Гиран возмутителя спокойствия.

Судя по фигуре — мальчишка. Худой, нескладный…

— Госпожа кайри…

— Молчать! — рявкнула я, ощущая неожиданное удовольствие от того, как все замерли. Не глядя на меня, не вытягиваясь подобострастно, всего лишь на мгновение, но чтобы испытать удовлетворение хватило и этого. — Кто это? — направляясь к матессу, язвительно поинтересовалась я. Благо кричать больше не пришлось, стало довольно тихо, даже с учетом продолжавших висеть над головой катеров.

— Энарий, — подозрительно спокойно отозвался Гиран, словно намекая, что все это представление разыгрывалось с одной только целью — вывести меня из того тягучего состояния, в котором я находилась.

— Энарий? — повторила я, но уже вопросительно.

Резиденция эклиса.…

Здесь Лайнэ поднималась над горизонтом лишь потому, что ей дозволялось, а чтобы посторонний, да еще и энарий…

До города больше десяти километров, весь сектор под контролем… Я еще могла поверить, что облажалась охрана, но системы безопасности…

Судя по всему, кому-то в ближайшие дни будет очень весело…

— Его…

— Поставь! — жестко потребовала я, с какой-то внутреннею болью наблюдая, как извивается пацан в жестком захвате Гирана.

— Госпожа! — матессу был недоволен.

— Госпожа… — вторил ему нарушитель. Не жалобно, но тоскливо… обреченно…

— Поставь его! — процедила сквозь зубы, понимая, что еще одно слово и…

Что было за гранью, к которой приблизилась вплотную, я не представляла.

— Как прикажет госпожа кайри, — склонил голову Гиран, отпустив мальчишку, но не отошел, продолжал стоять тут же, готовый мгновенно перехватить, если потребуется.

— Ты кто? — уже мягче спросила я у пацана, который так и застыл… коряво, боясь выпрямиться.

Или… просто не мог этого сделать?!

— Бэй, госпожа кайри, — тяжело дыша, но с какой-то надеждой, ответил он. — Я интернатский.

— Интернатский? — повернулась к Ждану. Позволив выйти из-под защиты, они с братом тут же последовали за мной.

— Выбраковка… — чуть слышно пояснил тот и… опустил глаза.

— Выбраковка? — не сразу поняла я.

Да и как понять?!

Вновь посмотрела на мальчишку… благо, света хватало. Но теперь уже не окидывая, а приглядываясь и… замечая. Пустой, безжизненный взгляд, комично задранное плечо… неровная поза…

— Ты — слепой? — с трудом заставляя себя говорить спокойно, направилась я к нему.

Задержать меня никто не пытался, похоже, убедившись в безопасности найденыша.

Был и другой вариант — зависший над нами катер. Полный контроль… Достаточно малейшей угрозы, чтобы уничтожить.

Не рискуя нервировать охрану, остановилась, не дойдя нескольких шагов. Мало ли, что могло прийти им в голову… Я-то не пострадаю, а вот мальчишка… Впрочем, мальчишкой он точно не был, просто казался значительно младше за счет своей худобы.

— Слепой, госпожа кайри, — глядя прямо на меня, без малейшего напряжения ответил он. — Это от рождения. Но я очень хорошо слышу. — Он оглянулся… посмотрев на водопад. — Вода очень красиво поет. Я иногда прихожу послушать…

— Как ты пробираешься сюда?! — тут же уцепился за его оговорку Гиран.

Наткнувшись на мой злой прищур, недовольно качнул головой, но комментировать не стал. Настаивать на ответе — тоже.

— Твои родители живы?

Я могла не спрашивать, но… этот вопрос выглядел более нейтральным, чем другой… про выбраковку.

— Не знаю, — вновь повернулся он ко мне. Улыбнулся… по-детски… беззащитно. — Я о них никогда не слышал…

— Сколько тебе лет? — это был уже Ждан. Твердо, но без жесткости.

— Двадцать один, — Бэй тут же перевел «взгляд» на хошши. — Но я работаю, — торопливо добавил он, заставив меня насторожиться. — Я сижу с детьми… Мне платят… Я хорошо пою… А еще я знаю много сказок…

— Ты либо работаешь, либо тебя уничтожают, — прошептал Ждан. Настолько тихо, что я едва расслышала…

Не видит… Развит слух…

Я была благодарна хошши за заботу, но… был ли в ней толк…

— Всем не поможешь, — вздохнул слева от меня Хорун. — Да и нужно ли…

Осуждать я не спешила. Чужой мир… чужие законы. До недавнего времени о существовании на Самаринии энариев я словно и не помнила.

— Всем — нет, — отозвался справа Ждан, — но если госпожа кайри…

— Госпожа кайри желает, — сглотнула я вставший в горле ком. Себя мне было уже не жаль… — Что можно для него сделать?

— Если матессу Гиран позволит…

— Матессу Гиран позволит… — уверенно произнесла я, заметив, как болезненно вздрагивает под свежим вечерним ветерком легко одетый Бэй. Простые, слишком большие для него штаны, длиннополая туника со знаком на груди, который носили все энарии. — Тщательно проверит и позволит.

— Если матессу Гиран позволит, — словно и не услышав моих слов, повторил Ждан, — то я отведу Бэя в теплицы. Там найдется работа. — Я хотела возразить — вряд ли юноша способен к тяжелому физическому труду, но хошши учел и это: — Нагрузка минимальная, а сказки и взрослые любят…

Сказки и взрослые любят…

Бэя уже давно увели, катера сделали для порядка по кругу и тоже скрылись, Лайне окончательно ушла за горизонт, а я продолжала стоять на лестнице, глядя на подсвеченную воду и повторяя вновь и вновь сказанную Жданом фразу…

Примеряя ее к себе, ища за ней Ильдара, и видя небрежную штриховку того будущего, которое рождалось в это мгновение…