Дорожный романс (СИ)

Глава 4

Они подошли к зданию. Рита еще раз повернулась к Евгению.

— Женя, ты точно не боишься всяких мистических предрассудков. Местечко, надо тебе сказать, так себе в плане духовной чистоты. Просто прогуляться по крышам не стала тебе предлагать, темно уже и ветер сильный. — Рита засмеялась.

— Раз уж мы пришли и можем туда попасть, надо заглянуть, но не сильно впечатляться. А по крышам тоже пойдем гулять обязательно. Давай в субботу? Ты не работаешь? У меня обратный билет на вечер воскресенья. Ребята уезжают в пятницу, а мне спешить некуда. — Евгений как-то резко замолчал. Они подошли к дверям.

Рита позвонила консьержу, дверь открыли, она передала ему две сотенные бумажки, которые парень сразу положил в прозрачный ящик для пожертвований. Они вошли внутрь.

Помещение парадной лестницы с шестью свободно стоящими колоннами имело круглую форму. Металлические лестницы вели на второй этаж, где лестничная площадка огибала по кругу всю ротонду. Снизу казалось, что лестница уходит вверх в бесконечность — зрелище действительно впечатляющее! И вместе со всем этим создавалась иллюзия, что ротонда гораздо больше самого здания. И зачем в таком случае было выделено такое большое пустое помещение, теперь уже на этот вопрос, наверное, никто не ответит.

— Смотри, в жизни не придет в голову, что внутри обычного здания такое? — Рита загадочно посмотрела на своего спутника. — Ты удивлен? — Женя же попросил у нее какую-то прогулку-экскурсию по нестандартным местам города на Неве и ей очень и очень хотелось ему угодить.

Женя поднял голову и смотрел наверх.

— Да, удивила, так удивила. Ни разу не был здесь, честно говоря даже не слышал.

— А еще про это место говорят следующее. Вроде как, Санкт-Петербург в плане представляет собой шестиугольник и если в нем провести диагонали, то они пересекутся в ротонде на Гороховой. Я не так часто здесь бывала, но тоже есть мнение, что здесь можно создать интересные акустические эффекты, если встать у противоположных стен и сказать что-то шепотом, то твой визави услышит все настолько ясно и отчетливо, будто ему шепнули прямо в ухо. — Маргарита жестом пригласила Евгения подняться наверх и посмотреть на исписанные стены. — Пойдем, поднимемся, а то здесь долго находиться не дадут. Здесь же есть жилые квартиры, их, кажется шесть, по просьбам жильцов консьерж следит за временем пребывания внутри и за порядком. Представь, ты вечером хочешь отдохнуть, а в рядом с твоей квартирой кто-то топает и постоянно бубнит с 18 до 22, а в выходные вообще с одиннадцати утра.

— Пойдем. — Женя взял Риту за руку, и они поднялись по металлической лестнице.

Стены были исписаны вдоль и поперек и обклеены разноцветными листочками. Люди выражали в письменном виде свои желания. Потому что обычно сюда приходили за исполнением желаний. В общем-то, и скорее всего так оно и есть, что разнообразные легенды и слухи порождаются в процессе и, как результат неумеренных возлияний, но также было замечено, что для одного места в городе их было более, чем достаточно. В основном, были желания, связанные с любовью и здоровьем, кто-то очень желал здоровья своей маме, а кто-то выразил пожелание, чтобы его мотоцикл всегда был на ходу.

— Ну, как? Будешь что-нибудь писать? — Рита внимательно посмотрела на Евгения.

— Пожалуй, нет. Я не люблю шутить в данном направлении. Пойдем на улицу? Но я впечатлен. — Женя снова протянул руку Маргарите и они стали спускаться вниз.

Они вышли на улицу, даже показалось, что стало теплее, скорее всего просто утих ветер. В Питере все зависит от ветра, нет ветра и, вроде бы, и не так промозгло.

— Женя, пойдем кого-нибудь съедим? Я что-то перехватила днем, но это уже во мне закончилось. — Рита похлопала себя по животу.

— С удовольствием. Я сегодня съел всего лишь одну шаверму, как говорят у вас. Очень вкусную. Но можно и повторить. — Евгений довольно улыбнулся.

Рита прищурила глаз в раздумьях.

— О, здесь на углу есть что-то подобное, мексиканская закусочная, можно перекусить, там всякие буррито, кесадильи и аппетайзеры, все очень прилично. Тем паче, что наедаться на ночь нехорошо. Можно по бокальчику пива. Нормально?

— Прекрасная идея. Я такое тоже уважаю, все в одном флаконе, и хлеб, и мясо, и овощи.

Люди в кафе были, но не так, чтобы много. Рита и Женя заняли столик у стены, там как раз стоял диванчик. Они сели рядом. Наступил момент, когда пришло осознание усталости за день. И хоть Маргарита не бегала по городу, а сидела на приеме, но это отняло у нее немалое количество и душевных, и физических сил. Заказ принесли быстро, пиво было в меру холодным. Все было прекрасно и располагало к приятному общению.

Женя начал первым.

— Маргарита, Маргарита Николаевна, спасибо тебе за прекрасный вечер и заботу о моем здоровье. Я даже не ожидал, что моя поездка в славный город Питер начнется таким образом. Бывал я здесь не один десяток раз, и на поезде, и на самолете, и на машине, но так, честно скажу, впервые. И мне это очень нравится, — он поднес свой стакан с янтарным напитком и звонко прикоснулся к стакану Риты.

Рита слегка покраснела, кивнула и сделала глоток. Прохладный напиток растекся по пищеводу и дал сигнал, что пора поесть.

— Спасибо, Женя, что тебе понравилось. Евгений Булгаков. Очень символично. — Рита откусила кусочек кесадильи. — Ты, кстати, не очень острое заказал? А то тебе кровь завтра поутру сдавать.

— Нет, особенно на ночь, без всяких чили и халапеньо. — Евгений тоже откусил кусочек от своего буррито.

— А как ты относишься к творчеству Михаила Булгакова? Наверное, все люди с такой фамилией должны считать себя причастными. Не так ли? — Рита сделала задумчивое лицо.

— Очень положительно. И ты, как всегда, права. — Женя сделал еще глоточек. — Я вырос в семье, где книги стояли, где только можно. Читаю я лет с пяти, видишь очки, они у меня класса с третьего. Читал под одеялом с фонариком, когда заставляли спать. Может, и не от этого, но все же. Так вот, ты будешь смеяться, я впервые прочитал «Мастера и Маргариту» лет в девять. — Евгений хитро улыбнулся. — Мой папа работал инженером на вычислительном центре, иногда дежурил там, работал посменно. В те годы ряд книг не очень приветствовался в нашей стране и купить их было невозможно даже по талонам. Наши умельцы и интеллектуалы по ночам и в свободное время с каких-то старых и рваных оригиналов набивали целые книги, типа Булгакова и Стругацких, а потом печатали их на АЦПУ, знаешь, что это?

Рита нахмурила лоб.

— Нет, не знаю.

— В общем-то, если не было никакой связи, то и не должна. Это — алфавитно-цифровое печатающее устройство. Огромные принтеры, если адаптировать это понятие к сегодняшнему дню, которые дико грохотали, а выводимые строчки никогда не были ровными и буквы скакали, то ниже, то выше. В принципе, чтению это не вредило. Все это печаталось на такой специальной бумаге с дырочками по бокам, потом листы обрезались под определенный формат и каким-то образом даже сшивались. Такая книга попала мне в руки. Обложка была сделана из какой-то виниловой кожи. Тоже, наверное, какие-то обрезки каких-то запчастей. Мне понравилась фамилия автора и само название. Книгу я прочитал честно, где-то за неделю втайне от родителей. Само собой, в девять лет я ничегошеньки не понял. Мне понравилось, что кота звали Бегемот. Но что-то в голове засело. Следующий подход к этой книге у меня был уже лет в двадцать, когда Булгаков уже массово продавался в книжных магазинах. Я купил себе экземпляр с хорошей корочкой и бумагой, а также «покет», чтобы таскать с собой. В какой-то момент понял, что уже знаю эту книгу почти наизусть, — он еще раз с удовольствием откусил буррито и сделал глоток пива.

— Потрясающе. Удивил, так удивил. Я тоже люблю этот роман, может быть, не наизусть, но близко к тексту. А что ты вынес из него? Очень интересно. У каждого свое видение. Расскажи о своих ощущениях. — Рита сложила руки в замок и положила на них подбородок.

— Ты знаешь, я восхищен своим однофамильцем, что он так воспел женщину в своем романе. Несмотря на талант и литературные способности Мастера, он остался бы в тени и даже бы погиб вместе со своей рукописью, если бы не Маргарита. Ведь ради любви к нему, она пошла даже на сделку с дьяволом. И еще когда я слышу фразу «рукописи не горят», мне кажется, что так оно и есть. Душа, вложенная в творчество бессмертна. Насколько я знаю, Михаил Афанасьевич прототипом Маргариты, взял свою супругу, Елену Сергеевну, с которой прожил до своей смерти. Он очень тяжело болел и заручился клятвой своей последней супруги, что она будет с ним до конца, — лоб Евгения покрылся испариной. — Не каждому Господь посылает такую женщину.

Рита сидела и боялась пошевелиться. Ей показалось, что посещение ротонды сегодня вечером и этот разговор должны лечь в основу чего-то нового и важного.

— Евгений, как бы сказала Маргарита «королева в восхищении». Я поражена в самое сердце. Ты знаешь, у меня те же самые мысли после глубокого прочтения этого романа. И, судя по тому, что ты сидишь сейчас со мной ночью в кафе, такой женщины ты еще не встретил.