Дорогой героя

Первая лекция

Цикл в сутки — закон! Об этом только и было разговору на шахте, на страницах газет. Казалось бы, чего проще: в течение двух смен выгружай полностью весь уголь из лавы по всей ее длине, а в третью смену производи ремонтно-подготовительные работы. И так изо дня в день. Но одно дело — составить такой график на бумаге, а другое — систематически осуществлять его. Как правило, каждый начальник участка встречает на своем пути к этой заветной цели немало неполадок. Поэтому на многих шахтах от цикличного графика не оставалось и следа.

Эти вопросы должно было обсудить совещание начальников угольных участков и партгрупоргов, на котором выступил с лекцией И. И. Бридько.

Лекция длилась свыше часа.

Когда Бридько скользил указкой по графику, знакомя слушателей со строгой последовательностью процессов, казалось, что он находится в лаве и видит все это своими глазами.

Вот включена врубовая машина. Она делает несколько метров вруба; затем уголь поступает на транспортер, с него — в вагонетки, которые беспрерывно подталкиваются к железному люку и, уже нагруженные углем, мчатся к рудничному двору и дальше, на-гора…

— Бесконечный поток, — вслух сделал вывод кто-то из присутствующих.

— Да, именно бесконечный поток угля. В этом суть цикличного графика, — подытожил лектор.

Начальники участков внимательно слушали его, и каждый мысленно переносился на свою шахту, на свой участок. Теперь ясно было видно, в каком именно месте обрывался бесконечный поток, где затерялось звено единой цепи. У одних все упиралось в трудности с порожняком; у других была искривлена линия забоя в лаве, то и дело рвались рештаки; у третьих люди часами слонялись без дела, не зная своего постоянного места работы.

В вопросах, которые задавали слушатели, сквозил жадный интерес к новому. Но иногда вопросы выражали сомнение, и не только сомнение, но и предвзятость.

Во время перерыва Бридько подошел к старому шахтеру Семкину и тихо сказал:

— Видал, Федор Афанасьевич, как наступают?

— Это мы наступаем, а они обороняют свое, старое. Отобьемся! — убежденно сказал ему Семкин…