Достичь смерти

"Прыгать - не выход", - обреченно подумал Сарпий.

Не переживай. Мы справимся.

Костлявая ладонь с острыми когтями уже тянулась к Переписчику. По пальцам ползали мошки, в сгнившей плоти швырялись жучки. Призрак открыл рот, наружу высунулся язык, усеянный белесыми личинками. Коснувшись стенки

глади

, призрак отдернул руку и раскрыл пасть еще шире. Глазницы вспыхнули желтым. Труп предпринял еще одну попытку, но результат остался тем же.

Осмелев, Сарпий сделал нерешительный шаг вперед. Призрак отступил. Сбоку на Переписчика налетел еще один, но

воздушная гладь

так же не пропустила его. Стиснув зубы, Сарпий пошел вперед, медленно, чтобы не упустить ни одного храбреца. Он должен быть сосредоточен. Если купол падет, призраки разорвут его на части.

Так он и пробирался - заключенный в защитную сферу, сквозь облепившую его толпу призраков, что не уставали бросаться на Переписчика в надежде найти брешь. По большей части Сарпий старался смотреть себе под ноги. Вид истлевших узников, погибших от камнепада, страшил его. Он дрожал так, словно его облили ледяной водой. Холод сковывал конечности, зубы стучали, а тело содрогалось, но Переписчик упорно двигался дальше, продираясь через полчища светящихся фигур.

"Лучше побыстрее покинуть эти земли, пока я не сошел с ума".

Идти через осыпающиеся скалы, поддерживая заклинание и заставляя себя не разразиться воплями, точно девчонка, - дело недюжей выдержки. Сарпий пел под нос те редкие песни, что знал, вспоминал шутки друзей, смешные случаи из учебы в Ордене, но это не спасало. Иногда ему казалось, что он слышит вой и стоны призраков. И не было никакого способа победить эти ощущения.

Наконец, он вышел на более-менее ровный участок, оставив большинство покойников позади. Он позволил себе расслабиться. Воздушная гладь стала прежней, сам же Сарпий чувствовал себя полным сил.

"Небеса!

Ша-эна

!" - выругался Переписчик, осознав, что без ее участия здесь не обошлось.

Цепочка светящихся призраков, воющих, стонущих, тянулась вдоль скал. Сегодня он насмотрелся достаточно. Сон? О каком сне могла идти речь после всего увиденного?

Переписчик рванул в ночь. Навстречу рассвету, навстречу новому дню, навстречу новым смертям...

Перед его взором возникла металлическая пластина. В более безопасном месте он постарается не забыть записать:

Вой... А ведь во сне я прекрасно все слышал. И именно после этого сна я впервые не пожалел, что родился глухим. Иначе бы не выдержал... Во сне все гораздо страшнее. Гораздо. Наверное, в жизни я услышал бы то же самое. Как хорошо, что я глухой.

Воин в золотом плаще бежал по самым верхушкам скал, прыгая от одной вершины к другой. Призраки жадно тянули к нему свои лапы, но Переписчик был уже далеко и недосягаем. Он даже не замечал, что за один прыжок покрывал расстояния, недоступные человеческим возможностям.

"Как хорошо, что я глухой", - мрачно думал Сарпий.

7

Он бежал долго. Перепрыгивал разинутые рты старых шахт, вскарабкивался, спускался и снова забирался, оббегал провалы по бокам, несколько раз не разменивался на крюк и, разгоняясь, мчался прямо по отвесным стенам, принимая практически горизонтальное положение. Солнце светило в спину и словно подбадривало.

Бежать. Бежать. Бежать. От собственных мыслей, ото сна, от Нор'Шарана, от

ша-эны

. Бежать к Пику Неиссякаемости, ибо, в отличие от Ондогорана, время скоротечно и неумолимо.

Пробегая над пропастью по очередному отвесному карнизу, Переписчик столкнулся с местью Нор'Шарана. Местью за бегство. Камень под ногой раскрошился, нога попала в образовавшуюся щель. Сапог застрял накрепко, и не рассчитывавший на это Переписчик споткнулся и врезался лицом прямо в скалу. Нога едва не сломалась. Плащ взметнулся вверх по каменной стене, но не было ни одного острого уступа, за который можно было бы зацепиться и спасти жизнь хозяину. Завалившись набок, воин начал медленно сползать в пропасть, сдирая кожу на лице и ладонях. Нога не освобождалась. Падая, Сарпий достал Струнку.

- Нет! - закричал он.

Каменный капкан лопнул, и сапог оказался на свободе. Переписчик извернулся и вонзил Струнку в образовавшийся провал. Со скрипом оружие вошло в камень; Сарпий крепко ухватился за пику.

Перед глазами возникли слепая девочка, покалеченный солдат и женщина с неродившимся ребенком. И все они смотрели на него и чего-то ждали... Падения?

"Не дождетесь!"

- Прочь! - крикнул Переписчик и отпустил одну руку.

Ладонь светилась графитовым. Держась левой рукой за Струнку, правой Переписчик словно начал что-то чертить прямо в воздухе. Под ним образовался каменный нарост, медленно и с недовольным рокотом вытягивающийся в карниз. Воин нащупал под собой поверхность и отпустил вторую руку.

"Идиот. Неужели нельзя было сделать так сразу?! - спросил себя Сарпий и тут же ответил: - Нет. Мне надо привыкнуть. Я не совсем готов. Сержант тоже не сможет выполнять все обязанности генерала, поставь его сразу же на эту должность!"

Он выдернул Струнку, закинул ее за спину и разбежался. Взяв хороший разгон, Переписчик довольно быстро пересек пропасть и, видя впереди маленький уступ, обрывающийся через несколько шагов, не стал утруждать себя поиском обходного пути.

"Пора приступать к тренировкам", - решил он.

Сарпий оттолкнулся от края собственноручно сотворенного каменного помоста и прыгнул. Сарпий вытянулся как мог, помогая себе бившим сзади потоком ветра.

Дыхание перехватило. Ударила по лицу пола золотого плаща, и Переписчик, усмехнувшись, распахнул его. Теперь он мог если и не планировать, то пролететь гораздо дольше.

Свистело в ушах, кружило голову, но Сарпий решил раз и навсегда избавиться от стеснительности перед собственными появляющимися силами. Только так можно познать себя и научиться чему-нибудь стоящему,без помощи

ша-эны

.

Он знал, что ждет его впереди. Приземляясь, он сгустил воздух внизу, среди бесчисленных отверстий на поверхности земли. От этого ее кусочек стал мутным и расплывчатым, как если бы на него положили матовое стекло.

"Надо же, получается! - радовался Переписчик. - Нет ни страха, ни сомнений..."

Конечно нет.

"Ты не причем!"

Конечно нет...

Сарпий приземлился мягко и очень аккуратно. Ноги все еще дрожали, голова кружилась. После скал, после голой каменной тверди ступить на землю было приятно. И пусть ее почти не осталось, но видеть что-то живое было приятно. Переписчик поднял руку и разогнал собранный в одном месте воздух, и тот унесся ураганным ветром, сдувая с земли мелкие камни и поднимая целые облака серой пыли.

Переписчик оказался возле Железной Заводи. В простонародье это странное место звали Ситом. Просторный кусок земли, словно специально зажатый скалами со всех четырех сторон. Некогда живой остров, спрятанный от посторонних глаз. Когда-то тут росли цветы, выгуливался скот, выращивалась дикая пшеница, в колосьях которой играли дети, а юнцы затаскивали туда девок и придавались любовным утехам.

Издавна Железная Заводь славилась особой щедростью на руду, залегшую, однако, глубоко в недрах. Тогда по настоянию здешнего пастыря всех жителей Нор'Шарана отправили сюда, чтобы срезать целый пласт земли для облегчения добычи. Работа длилась долго и выполнялась под чутким присмотром самого пастыря. Результатами общих усилий в скалах образовался огромный карьер. Со временем его поверхность изрыли так, что невозможно было не то что перевозить добытые ископаемые, но и просто ходить без риска провалиться. Проблему решили просто - воспользовались тем, чего нор'шаранцам хватало вдосталь. С помощью смеси на основе гранитной крошки они отлили колонны и возвели их на поверхности Сита; поверх уложили плиты и создали что-то вроде широкого моста. Кое-где они примыкали друг к другу, образовывая целые площадки на опорах. Так, работники стали передвигаться преимущественно по верхнему ярусу.

Ныне же от него почти ничего не осталось. Несколько чудом устоявших колонн который век охраняли бездушную пустошь, одинокими наблюдателями возвышаясь над пригнанной ветром мертвой землей.

Передвигаться было трудно. Приходилось чаще прыгать, чем шагать. О каком беге могла идти речь? Да, место не самое легкое в преодолении, зато оно идет в обход непролазного хребта, на преодоление которого Сарпий потратил бы еще полдня.

"Конечно же можно срастить все дыры и налепить заплаток, чтобы идти по ровной дороге, но это уже будет не моя магия", - с досадой подумал Переписчик.

Твоя...

Он действительно старался обходиться без лишней траты сил, ибо понимал, что очередное применение магии может ослабить воздвигнутые перед ша-эной барьеры. В Ордене Переписчиков обучали магии совсем иного порядка, нежели даже то, что сотворил Сарпий, едва не упав в пропасть. И все же это было его.

"Мне нужны каждодневные практики. Возможно, ждать выхода из Нор'Шарана не стоит. Наверняка меня будут поджидать... Мое сознание не успевает за ростом возможностей. Я не могу предположить, что сумею сделать завтра. Страшно предположить. Значит, надо идти на эксперименты. Но не получится ли так, что я сдам позиции перед

ша-эной

? Что если она только этого и ждет? Моей капитуляции... Не стоит ждать, что я продамся тебе, тварь".

Сарпий всматривался вдаль, но там не было ничего, кроме таких же колонн, что окружали его. Прыгая с места на место, он отвлекся, и когда вновь устремил взор, заметил, что колонны стояли совсем не так, как раньше.

"Нет, - хмуро подумал Сарпий. - Это не колонны."

Люди.

- Интересно, - кисло произнес Переписчик, - кто и что мог забыть

здесь

?!

"Чего возмущаться и гадать? Само собой они пришли за тобой, Сарпий. Должно быть, это очень отчаянные люди, раз не поленились пробраться аж к Железной Заводи. Из этого следует, что либо разговора не будет, либо эта четверка - не искусные воины-сорвиголовы, а настоящие адепты красноречия, коим невмоготу ждать меня в месте поприятнее. Но что все-таки за идиоты - тащиться сюда с лошадьми? Не пройдут же и часа".

Они приближались. Переписчик оказался прав - двоих лошадей не хватало. Завидев, что Сарпий обратил на них внимание, люди остановились.

Воздушная гладь

не дотягивала до них, но и без того было ясно, что они переговаривались. Они покивали, привязали лошадей к колоннам и пошли навстречу Сарпию.

Впереди - мрачный безбровый Кантарт, за ним - троица рослых мужчин, ухоженных, с располагающей, но вымученной улыбкой на устах, еле превозмогшей усталость. Дипломаты... За спиной у каждого имелось не одно сражение и это при том, что в Андиливии один из них раньше работал на ферме и занимался разведением породистых лошадей, второй считался искусным ювелиром, а третий прославился как художник. Кантарт так или иначе чувствовал свое превосходство, имея множество лет практики в суровых битвах, опасных шпионских вылазках и быстрых ночных убийствах. Не зря же он звался кайсином. Он один являлся истинно воином с самого рождения и служил не только Андигону, но и его отцу. И именно Кантарту предстояло выполнить совсем не характерное для его умений задание.

Сарпий здорово удивился, когда разглядел их.

"Целая депутация! Нет, это не куоланцы. У тех кожа бледнее и волосы светлые. Кто-то не поскупился на быстроногих скакунов и обогнул восточнее Горна. Либо же кого-то вновь предупредили, если мои догадки верны. Что ж, это будет интересно".

- Мы пришли с миром! - поспешил крикнуть Кантарт Переписчику, поигрывающему серебристой пикой.

Андиливиец не сомневался, что Сарпий прочтет его намерения по губам, однако на всякий случай все четверо подняли руки над головой и растопырили пальцы.

Переписчик остановился рядом с ними. Злой и раздраженный.

- Чтобы уйти с войной?

"Очередные переговорщики и увещеватели, - обреченно заключил Сарпий. - Сколько же их еще будет на моем пути, прежде чем я достигну цели? Меня уже тошнит от них! Каждый хочет помешать!.. Посмотрим на их изобретательность. Даю голову на отсечение, что ничего нового не услышу".

Вот и не траться... Просто убей их!

"Не дождешься".

- Зачем же сразу с войной, - доброжелательно улыбнулся безбровый. - Нет надобности оголять клинки, когда есть возможность договориться на взаимовыгодных условиях.

- О как! Даже на

взаимовыгодных

. Пройдите по моему следу и посмотрите, какую выгоду получили те, кто оказался быстрее и настырнее вас. Давайте присядем. Не стоять же нам как дуракам. Все-таки намечаются серьезные переговоры, а это не шутки.

Пять округлых ямин, пять беззубых каменных пастей срослись, будто покрылись коркой темного льда. Камень зажурчал подобно ручью и стал перетекать, образуя большие плоские валуны.

"Может, теперь поймут, что со мной лучше не шутить, - гадал Переписчик. - А ведь я даже не сосредоточился на этом..."

Тем убедительнее...

- Удобствами не побалую, уж простите.

Сарпий сел первым и положил Струнку у ног. Четверка могла бы с радостью отметить этот факт, если бы не показанная только что магия. Кантарту не понравилось увиденное.

"Проклятые доносчики! - злобно подумал кайсин. - Где вы были раньше? В нем же ничего не осталось от Переписчиков. Сволшебничал и не поморщился!"

- В преддверии всех разговоров позвольте представиться. Мое имя - Кантарт. Я - один из кайсинов Андиливии и представляю здесь самого императора Андигона.

"Вот оно как. Андиливийцы... Это в корне меняет дело".

Сарпию стало легче. Разом решилось множество проблем.

- Мне неловко, ибо меня, думаю, все уже знают, но зовите меня Сарпием. Почему бы не представить остальных участников разговора?

Кантарт не растерялся - справился.

- Беседовать буду только я.

- А как же вежливость? - продолжал язвить Переписчик.

Надо отдать должное андиливийцу - он вел себя сдержанно и не давал волю эмоциям.

"А они у тебя бурлят, дорогой андиливиец. Помучайся. Наш разговор служит одной цели - отнять время и у меня, и у вас".

- Хм... А это ваши телохранители? Или скот на убой?

- Клянусь Небом, Сарпий, ну откуда такие выводы? - Кантарт напустил на себя расстроенный вид. Его спутники поспешили нахмуриться и посмотрели на воина в золотом плаще обиженно, с изрядной долей оскорбления. - Таков наш обычай: не следует представлять того, кто не будет вести беседу.

- Но будет вести бой, - хмыкнул Переписчик. - Да, мы не даем кличек мясу, когда хотим зажарить его. Понимаю, но... Впрочем, главное, чтобы ваши спутники, уважаемый Кантарт, понимали это. Жду ваших предложений. В целях укорачивания разговора сообщу, что ни могущество, ни земли, ни сокровища, ни власть меня не интересуют. Не. Интересуют. Надоело слушать одно и то же.

- Тут я вынужден поддержать Сарпия, коллега, - огорченно произнес Именующий.

- Безусловно. Должен же я - простите, он, - заботиться об остальных. Кормить вас однообразными разговорами не входит в мои планы. Следует уважать слушателя.

- Отличное стремление. А Кантарт мне очень нравится.

- Чем же?

- Именем, коллега. Именем...

- Даже если я сообщу, что все мы выросли и прожили в Андиливии под правлением славного Андигона?

- О чем мне это должно сказать? О вашей умудренности в боях? Или о богатых и обширных территориях? Кажется, не прошло даже минуты, как я сказал, что это меня не интересует.

Кантарт опустил взгляд и довольно улыбнулся. Казалось, он давал время Сарпию, чтобы тот не спешил в своем решении и подумал еще раз. Кайсину было обидно - он столько всего вложил в последнюю фразу, надеясь на то, что упоминание империи хоть как-то вразумит Переписчика. Кантарт медленно поднял голову и исподлобья посмотрел на Сарпия...

- Это значит, что мы обладаем огромной мощью. Наше влияние велико, наши связи простираются гораздо дальше собственных земель и близлежащих государств.

...Но вновь столкнулся с абсолютной непоколебимостью.

"Хорошо, - с наслаждением подумал Кантарт, - пора играть по нашим правилам, раз по твоим игра стоит на одном месте!"

- Три к востоку, два на юг, между скал и через двадцать миль круг двухмильного диаметра по правую сторону горизонта, - буднично, словно считалочку, проговорил безбровый мужчина.

Сарпий вздрогнул, что не могло не порадовать Кантарта. Переписчику хотелось прямо сейчас раскрошить зубы собеседника, разорвать в клочья его спутников и похоронить этого безбрового урода под останками его прихлебателей. Он еле справился с порывом.

"Нельзя. Он знает слишком много, это может быть опасно. Сперва выясню, откуда у него информация".

- Полагаю,

теперь

нам будет о чем поговорить? - вальяжно протянул Кантарт.

- Не задирай нос раньше времени. Как же ты планируешь использовать это против меня? - медленно, скрывая волнение, спросил Сарпий.

Волновать было о чем: каким-то образом Андигону стала известна формула пути на остров Фелианти. Кроме Переписчиков о ней никто никогда не знал. На картах Фелианти все еще продолжали рисовать, но с реальным местоположением координаты не совпадали. Да и попасть туда просто так нельзя. Из-за этого люди разделились на два лагеря - те, кто не верил в существование Переписчиков, и те, кто верил, принимая за чистую монету слух, что частично остров находится в мистическом сафексе - не то параллельном мире, не то еще в каком...

Откуда зарвавшемуся молокососу Андигону знать то, что положено знать только Переписчикам?! Лишние глаза Ордену ни к чему, особенно

такие

, и если люди выяснят, как добраться к спрятанному в пространстве острову, Переписчикам придется искать новое убежище.

Вот почему Сарпий так отреагировал на слова Кантарта - никто, кроме членов Ордена, не мог знать точный маршрут. НИКТО!

- Я просто хочу сакцентировать - даже в вашем потаенном Ордене у императора Андиливии есть свои люди. И чуть что, изъяви великий Андигон такое желание, мы вторгнемся к вам на Фелианти и уничтожим всех Переписчиков. Всех до единого! Однако не торопись паниковать - покуда ты не пошел в отказ, они будут жить. Воинов у Андигона много, можешь быть уверенным, и вся хваленая магия и боевые искусства не спасут жалкую горстку монахов-отшельников!

- И что же ты предлагаешь, о посланник великого и ужасного Андигона? - стараясь скрыть улыбку, спросил Сарпий.

- Примкни к нам! - выпалил Кантарт. Он ждал этого, долго ждал, и наконец смог сказать. Видно, как ему не терпелось. Подготовленная речь смогла вырваться наружу! - Примкни к Андигону, стань ведущей частью нашей империи!.. Будь...

- Стой-стой-стой, дружище, - поспешил перебить разбушевавшегося посланника Переписчик. - Вот и снова мы приходим к тому же. Обыденный набор любого повелителя. Не заставляй меня разочаровываться в тебе.

- Не буду, - принял удар Кантарт, смахивая остатки напыщенности. Пришла пора достать главный козырь. - Либо ты играешь по правилам Андиливии, либо погибаешь вместе со своим Орденом.

Сарпий находился на распутье. С одной стороны, все говорило о том, что людям действительно стало известно местонахождение Ордена. А это влекло за собой страшные последствия, и если Андигон действительно располагал такой информацией, то дела плохи. Ордену может потребоваться помощь. А ведь у Сарпия остались друзья, преподаватели, Селина... Неужели он допустит их гибель, выбрав путь эгоизма и самоуничтожения, когда на кону стоит судьба всех Переписчиков?!

Но если не идти на поводу сиюминутных эмоций и пораскинуть мозгами как следует? Слишком все получалось гладко - Сарпий покидает Орден, отказывается возвращаться, отказывается менять свое решение, и

внезапным образом

одной из самых мощных политических фигур Тиэльмы удается вызнать тайну Ордена, их расположение, после чего они начинают шантажировать Сарпия. Кто не заподозрил бы в этом сговор? Наверное, только дурак. Конечно же, Ордену выгодно вернуть Переписчика, чтобы если не вылечить, то переубедить или запереть вместо амфоры в хранилище понадежнее. Жрецы не дураки, брать на себя ответственность и убивать Сарпия не осмелится ни один из них - слишком много они знают о

ша-эне

. Устоят ли сами Переписчики перед стертыми границами собственных возможностей? Ведь они, члены Ордена, призваны блюсти Баланс, в том числе нарушаемый самими Переписчиками. Да, Ордену выгодно возвращение Сарпия, и ради него Жрецы могли пойти на что угодно, вплоть до соглашения между Орденом и Андиливией. Но дела могли дойти и до элементарного блефа. Кто знает, вдруг они давным-давно уже поменяли координаты и ведут двойную игру, путая Андигону следы? Например, перебросили остров в другое место сразу же после оглашения местоположения. Разве что император поступил умно и организовал регулярные рейсы до Фелианти, чтобы постоянно проверять актуальность данных?

Опять одни вопросы.

У Сарпия имелся ответ, разом перечеркивающий все предположения и туманные непонятки. Он увидел козырную карту Кантарта, но и у Переписчика в рукаве было припрятано кое-что номиналом повыше. Ошибка кайсина заключалась в одном - ни он, ни его хозяин этого не учли.

"Как можно быть такими самонадеянными?" - задался вопросом Сарпий, но вслух произнес:

- Я согласен. По вашим правилам.

Сидевшая четверка будто с самого начала не верила в положительный исход переговоров, и когда Переписчик в золотом плаще принял предложение, их лица, такие важные и серьезные, выдали хозяев радостными улыбками.

- Мне не зазорно пойти на службу к могущественному императору, чьи люди, вплоть до плотника или виночерпия, славятся своей удалью и боевым умением. Покажите и вы свои способности. Сразитесь со мной!

- Но... - замешкался не ожидавший этого Кантарт.

- Никаких "но". Должен ведь я знать, к кому пойду на службу. Резонно?

Кайсин отвернулся от Переписчика и жестом поманил к себе спутников. При этом сам Кантарт, вытащив из ножен меч, стал быстро стучать эфесом по камню.

Воздушная гладь

заколебалась и пошла рябью; уловить дальнейшие отзвуки беседующих было практически невозможно.

"Да и не больно-то хочется", - заметил Сарпий.

Андиливийцы выглядели смущенными и напуганными. Кантарт сидел к нему спиной и продолжал отбивать мечом ритм. Наконец, он закончил и повернулся.

- Мы сразимся, но...

- Клянусь, что оставлю в живых, - твердо сказал Сарпий, неотрывно глядя в глаза шпиона.

Этот бой был недолгим. Глупым, ненужным, но неизбежным. И Сарпий сдержал слово, оставив в живых того, кому он это обещал.

- На каждую хитрую лису всегда найдется ястреб. Ты - искусный риторик, но отнюдь не единственный, Кантарт. Передай своему императору, что не только он умеет хитрить. И я лучше разрушу мир до основания, чем позволю этому жалкому сопляку завоевывать земли Тиэльмы одну за одной! Делайте с Орденом все, что заблагорассудится. Останься я в живых, и последствия для него будут еще более плачевными.

Покалеченный Кантарт, шмыгая сломанным носом, отвернулся и захромал к лошадям. Разбитые губы опухли, из рассеченной скулы текла кровь, но все это не волновало кайсина так, как вспыхнувшие алым глаза Переписчика.

"Беда, - с тоской подумал Сарпий, глядя вслед удаляющейся фигуре. - В очередной раз надеялся столкнуться с настоящей находчивостью, а на деле вышло все то же: наглость, глупость и наивность".

Зато как мы справились с ними, а?

"Да", - согласился Переписчик с самим собой.

Он немного постоял, раздумывая, хватит ли Кантарту сил перейти Нор'Шаран в одиночку и добраться до Андиливии? Сарпий поднял руку и резким движением сжал ее в кулак. Три зева, три отверстия в земле, три могилы с покоящимися на дне изувеченными до неузнаваемости трупами подернулись антрацитовой пленкой, и через секунду их края срослись.

Железная Заводь стало немного цельнее.

Глава 6

Этот дневник рискует остаться безвестным. Я слишком плохо отзываюсь об Ордене. Мало кому захочется сохранить его и уж тем более дать почитать будущим поколениям - приятных строчек тут мало. Но мне вновь приходится делать это...

Андиливийцы. Никаких лошадей не хватит - как ни меняй, - чтобы выехать из империи и еще обогнать меня по кружному пути. Не уверен, что найдется хоть кто-нибудь способный разубедить меня в моих домыслах, но я считаю, что здесь не обошлось без Ордена. В частности, без Тарлиона. И тут впору припомнить те слухи о таинственной площадке, выстроенной недалеко от центрального гарнизона Андиливии. Мне больно думать, что Переписчики оказывают содействие Андигону, но, боюсь, так оно и есть. Какие цели преследуют они? Может, император - лишь пешка в плане Ордена. А есть ли этот план?

Уверен, мне еще предстоит встреча с ними. И встреча будет не самой приятной.

1

Талемано прочел письмо Сарпия, успели высказаться самые неравнодушные Переписчики, кипящие злобой и желанием поймать сбежавшего. Тарлион внимательно следил за каждым из собравшихся, и все как один галдели, что Сарпия нужно изловить. Почти все. И если Альтеро и Талемано - излюбленных дружков Сарпия - еще можно было понять, то отрешенное выражение лица Валорга немного смущало. Свежеиспеченный коллега, совсем недавно пребывающий в сане Жреца, не удивил бы Тарлиона, оставайся тот Провожатым. Сейчас же Валорг открыто демонстрировал если и не неприязнь, то уж точно несогласие с позицией Верховного Жреца.

Приют Слов затих.

Тарлион с наслаждением ловил каждое мгновение тишины. Безмолвие приводило его в чувство, головная боль отступала, становилось легче. Однако взгляды Переписчиков раздражали. Особенно Альтеро и Талемано. Именно они обнаружили письмо Сарпия и первым делом побежали к их излюбленному Валоргу! Более рассудительный Альтеро счел нужным предупредить и самого Тарлиона, который и приказал им молчать. В обмен на это Верховный Жрец пообещал, что соберет всех в Приюте Слов и сообщит о проблеме. Но шли недели, и никакого собрания не намечалось. У Верховного Жреца появились неотложные дела - срочно затормозить Сарпия. Альтеро приходил к Тарлиону еще два раза, Валорг, встречая Верховного Жреца в коридорах Ордена, всегда интересовался, когда же они смогут обсудить случившееся. Тот отнекивался и прятался у себя в кабинете. Иногда его не было даже там. Тогда разозленные друзья начали распускать слух, и буквально через два дня весь Орден гудел, как потревоженный улей. Тогда-то Тарлиону и не осталось другого выбора, кроме как собрать всех. Он максимально оттягивал этот момент, ибо был занят подготовкой к тому, чтобы помешать Сарпию, однако промешкался. Зато не вызвал подозрений. Орден мог запаниковать, узнай он, что

ша-эна

пропала. А тут еще и Переписчики хватились, что Сарпия не видно целый месяц... Но Сарпий ушел так далеко! Тарлион не ожидал подобной прыти. И вместо подготовки Верховный Жрец разослал гонцов, в том числе и Ламина, которому вручил один из архивных экземпляров летописей Переписчиков, чтобы те предупредили королевства. Вооруженные люди, а также слухи, приправленные небольшим вымыслом, сподвигли людей выступить против Сарпия, но это не вышло так эффективно, как на то надеялся Тарлион. В конце концов, его элементарно могли приплести к сложившимся обстоятельствам и странной вспышке силы от ученика, который и магией-то никогда толком не владел. Он смог отбрехаться от Переписчиков и сообщить, что не хотел поднимать смуту, ибо ничего страшного не произошло, и вопрос поимки Сарпия - всего лишь вопрос времени.

"Им этого хватит", - решил Тарлион.

Валоргу же все происходящее нравилось еще меньше. Пожалуй, вот и настала пора пожалеть о его повышении в Жрецы. С какой бы радостью он сейчас присоединился к тому малочисленному лагерю в составе Талемано и Альтеро, которые мужественно и неотступно оказывали всяческое сопротивление общей воле. Ведь Сарпий был ему как сын. Вернее, как сына он воспринимал его сперва, и только потом, когда Переписчик становился взрослым, а разговоры с Валоргом носили по большей части неофициальный характер, он стал другом. И, конечно же, Валорг возражал и пытался оспорить решение покончить с собой, однако не препятствовал. Куда сильнее он был против наклевывающегося сейчас решения о поимке Сарпия.

- Валорг, вы хотите нам что-то сказать? - спросил Тарлион.

Хитрый старик в душе ликовал: наконец-то появилась возможность осадить Жреца, дать понять, что управляющий механизм должен быть единым и цельным. Увы, он этого не осознавал или не хотел осознавать.

- Нет, - Валорг и глазом не повел. - Ведь все и так понятно - его следует привезти в Орден.

"А ты хитрец, - заметил Тарлион. - Я-то ожидал, что ты покажешь свою удаль перед всеми. Старею".

Кочевряжиться Валоргу хотелось меньше всего - чего толку поднимать бунт, если его никто не поддержит? Игра не стоила свеч.

- Замечательно, - удовлетворился Тарлион. Собравшиеся одобрительно загудели. - Прошу вас не поднимать шум и успокоиться! - разраставшийся гвалт снова начал выводить его из себя. - Каждый из вас только что подтвердил наши намерения. Мы отправим Переписчиков по следам Сарпия! Альтеро, Талемано, раз уж вы - его лучшие друзья, я думаю, вы найдете к нему подход и сможете переубедить. У нас есть способ избавить его от

ша-эны

, но для этого нужны усилия всех Переписчиков, начиная с нового выпуска и заканчивая каждым Жрецом. Придется даже выдергивать всех наших из городов. И, что самое главное, потребуется сам Сарпий со всей его мощью, усиленной

ша-эной

. Пока он еще в состоянии контролировать себя, необходимо воспользоваться его выросшими возможностями - это повысит шансы на успех. Выступать за ним будете сразу после окончания собрания, - сказал он Талемано и Альтеро.

Переписчики кивнули. Решение, вылившееся не в сторону радикальной жесткости, их обрадовало и успокоило.

"Бессовестный лгун... - горько подумал Валорг. - Никакого способа у тебя нет! И я ума не приложу, какие цели ты преследуешь, желая заполучить Сарпия".

- А это не опасно? - подал голос Чирох, лысый Провожатый странного вида: сухое поджарое тело и предательский, совершенно нелепый второй подбородок. Переписчик очень комплексовал по этому поводу и старался держать голову чуть выше обычного, чтобы неуместная складка не бросалась в глаза.

Тарлион покровительственно улыбнулся.

- Поверь мне, Чирох, что пускать дело на самотек еще опаснее. Сейчас за его головой охотятся все, кому не лень. По слухам, он уже начинает терять контроль над собой. Хвала Небу, что эти последствия пока что минимальны и не представляют никакой угрозы для невинных. В том числе и для Сарпия. Он выбирает правильные пути, где почти нет людей, за что его можно только похвалить.

- Но что будет, когда он доберется до Пика Неиссякаемости? - заслушавшись, Чирох потерял бдительность и ощутил противную мягкость под подбородком. Он поспешил задрать голову и стал выглядеть так, будто смотрел на сцену поверх голов.

- Для начала ему надо еще добраться туда, - несколько смущенно, будто чего-то стесняясь, ответил Тарлион, прикидывая, что есть еще Нор'Шаран, Куолана и Хиллэнд. И много чего поинтереснее.

- Что ему может помешать? - насторожился Переписчик в фиолетовом плаще. Правый глаз прикрывала повязка такого же цвета. Альтеро.

- Пик Неиссякаемости... Прегражден непроходимым барьером, - поглаживая бакенбарды, ответил Провожатый Аоин с курчавой шевелюрой.

Тарлион закатил глаза. Он не любил Аоина за его медлительную речь. Из-за своего имени он ненавидел гласные буквы и всегда старался говорить так, чтобы слова начинались с согласной. Порой он не мог подбирать слова быстро, отчего всем приходилось ждать. И терпеть.

- Речь не только о силовой преграде, - продолжал Аоин, сложив руки на плотном брюшке. - Воздвигнутые Проводниками заслоны... Надежны, губительны. Кто допустит своевольное приближение к Неиссякаемому, светочи Тиэльмы?

- Защитные кольца Ондогорана справятся с ним. Он не пройдет и трех зон, - решительно заявил Тарлион.

- Но ведь

нам

, Переписчикам, ничего не известно про защиту Неиссякаемого! - опешил Талемано, злобно сверкая глазами. Его изумрудный плащ яростно взметнулся вверх.

"Вот и забеспокоились дружочки. Вполне ожидаемо", - отметил про себя Тарлион и коротко взглянул на Мордонта.

Молодой Провожатый с выбритыми на висках узорами с готовностью влез в разговор.

- В этом еще одна проблема и опасность для Сарпия, - ответил он, поигрывая желваками. - Ему бы посоветоваться, принять совместное решение, а не бежать сломя голову, строя из себя героя-жертву. Тоже мне, жалкий подражатель Аластора Жертвователя! Тот-то хоть сообщил всем о своих намерениях!

- В письме его позиция трактовалась под другим углом, - не скрывая неприязни к словам Провожатого, возразил Альтеро.

- Письмена и созданы для того, чтобы искажать угол обзора, дорогой мой Альтеро, - ядовито улыбнулся покрытый татуировками Жрец по имени Ламин. - В противном случае ваш друг предстал бы перед Жрецами лично и с глазу на глаз объяснил и, быть может, отстоял бы свою позицию!

Тарлион продолжил:

- А по поводу Ондогорана... Это послужит вам дополнительным стимулом совершить свою работу как можно быстрее не только ради Ордена, но и ради вашего друга.

"Не забыть бы связаться с Пиком Неиссякаемости", - напомнил себе Верховный Жрец.

- Андигон. - Громко сказали слева от него.

Тарлион повернул голову.

"Ну да, кто же еще".

Краснолицый Файета, полноватый, с бородой-клином, громко сопел, уставившись на Верховного Жреца. Импульсивного Провожатого больше беспокоил не Сарпий с его намерениями, а убийство Барля.

- Простите, Файета? - Тарлион прикинулся дурачком. Откровенно признаться, старику совсем не хотелось поднимать эту тему. Он планировал разобраться с ней в кругу Жрецов без посторонних лиц. Смута была ни к чему.

Взбешенный Файета думал иначе. Его давнего друга, ровесника, с кем они вместе росли и достигали успехов, наглым образом убили! Даже не наглым, а хамским. Какие-то твари пробрались в дом Барля в Арисмале и зарезали его. Ради чего? За что?! Файету успокаивало одно: его друг продал свою жизнь не за чистую монету. Он обагрил ее кровью троих убийц.

- Люди Андигона убили Барля!

- Аргументируйте.

- Никто больше не знал его расположения! Никто. Только он...

Сотрудничает

с нами!

- Это могли быть простые грабители.

- Простые грабители не в силах убить Переписчика! Это подготовленное и продуманное андиливийцами преступление!

Тарлион стиснул зубы.

- Мотив? Три дня назад у нас был посланник Андигона. Император не будет так подставляться. В конце концов, это невыгодно - мы поменяем наши координаты, и тогда ему не у кого будет узнавать информацию. И потом, он доверил нам самое сердце своих земель. Кажется, Файета и помогал отстраивать его крепость?

Тот был чересчур зол, чтобы ответить.

"А не слишком ли ты выгораживаешь Андигона? Вступился за него, как мать родная. - Файета смотрел на Жреца исподлобья. - Уроды. Клянусь Небом, здесь все не так чисто и гладко, как ты хочешь нам это преподнести, старик".

Тарлион чувствовал, что вокруг него, Мордонта и Ламина сгущаются краски подозрения. Собрание пора было сворачивать, пока оно не приняло опасный поворот. Благо, на помощь пришел Роламилиан. Поправив шапочку на голове, он сложил большие ладони перед собой и, как всегда спокойно и не повышая голос, сказал:

- Я с должным пиететом отношусь к процедуре проведения собрания, - в своей излюбленной манере, длинно и тягуче, начал он, - однако считаю критически необходимым сделать следующее предложение...

"Долго. Под стать своему имени", - раздражение Тарлиона наступало с новой силой.

-...Что Провожатого Файету было бы целесообразно направить в Арисмаль для последующего приниятия обязанностей ныне покойного Барля, да примут Небеса его душу, - Роламилиан всегда говорил с легкой улыбкой на лице, и никогда не было понятно, шутит он или серьезен. - Данное решение подарит Провожатому Файете возможность расследовать убийство и, быть может, выйти на след тех неприятелей, что совершили недопустимое. Потому что...

- Согласен, Файета?! - бесцеремонно прервал Роламилиана Тарлион. Терпеть не было сил.

Тот кивнул. Верховный Жрец глубоко вздохнул. Можно было заканчивать собрание.

- Тогда все. Собрание объявляю закрытым.

Приют Слов опустел. Тарлион подманил Ламина, с которым так и не обмолвился словом с того момента, как он вернулся из Палиндора. Ламин прибыл с Кантартом на одном корабле, и времени поговорить толком и не было - то переговоры с андиливийцем, то обсуждение дальнейших действий с императором...

- Как все прошло? - спросил Тарлион.

Ламин провел ладонью по затылку с вытатуированным знаком Баланса.

-Изумительно! - широко улыбнулся Жрец. - Фельмису понравилась идея быстрого способа получения величия и власти...

- Ай, Ламин, только не говори как Роламилиан!

Тот улыбнулся еще шире и хрустнул костяшками. Они тоже были покрыты черными, почти блестящими символами.

- Когда я уезжал из Палиндора, армии уже стекались к Тискам Погибели. Армия огромна, ей удалось бы справится лучше, чем тем идиотам из Аратамата и иже с ним. Но... Я так понял, что и здесь Сарпий вышел нетронутым?

- Именно. Зато они задержали его. Это тоже было нам на руку. Надеюсь, им это удалось получше, чем тем идиотам?

- Вы про Аратамат и иже с ними? - подобострастно спросил Ламин.

- Угу.

- По крайней мере, они задержали его. Армия Палиндора огромна.

- Была, - поправил Тарлион.

Он заметил, как у выхода из зала переминается пятерка выпускников, поглядывающих в его сторону.

- Ладно, Ламин, давай обговорим все в частном порядке. Пока что ты с задачей справился прекрасно. Иди.

Переписчик покинул Приют Слов. Пятерка выпускников расступилась, пропуская его, и подошла к Верховному Жрецу.

- Почтенный Тарлион, - склонил голову мускулистый Намат, поправляя упавшие на лицо волосы. Он вскользь провел пальцем по тонким усикам, как делал всякий раз, когда гневился или принимал серьезные решения. - Разрешите нам отправиться вместе с Альтеро и Талемано.

- Это еще почему?

- Возможности Сарпия возрастают... Мы опасаемся, что ребята не справятся, - сказал он и огладил торчащий из-за плеча эфес гигантского красного двуручника, сливающегося с плащом.

- Вы, наверное, немного упустили из виду, но мы отправляем друзей Сарпия не для того, чтобы убить его или сладить с ним. Они едут на переговоры.

- Однако не все переговоры заканчиваются благополучно, - веско заявила Эдиль, подруга Намата.

- Остыньте. Понимаю ваше рвение. Стремление принести пользу Ордену - это здорово. Но нам не надо, чтобы Сарпий чувствовал себя загнанной мышью. Ему и без того сейчас несладко - полконтинента охотятся за ним и жаждут заполучить

ша-эну

в свое распоряжение. Откуда только слухи ползут...

2

В этой комнате не бывал никто. Даже его коллеги-Жрецы, даже Ламин с Мордонтом не имели доступа сюда и вряд ли подозревали, что Тарлион обустроил себе такое место.

Подвальное помещение выглядело небольшим, но обжитым. На украшенных гобеленами стенах - подсвечники, в центре комнаты - удобное кресло, справа небольшой столик, слева в углу - печка. В особо холодные дни Тарлион спускался сюда и хорошенько протапливал комнату. Тепло шло наверх, и тогда его кабинет, находящийся как раз над этим помещением, мог похвастаться теплыми полами и размаривающим уютом. Напротив кресла - стена с большой нишей от пола до потолка. Как будто раньше там стояла статуя. В выемке лежало несколько покрытых рунами камней.

Жрец растопил печь.

"Немного тепла не помешает", - решил Тарлион, поджигая дрова.

Дождавшись, когда печь разгорится, Верховный Жрец взял один из котелков, стоящих подле печи, и, не боясь огня, отодвинул заслонку и поставил его как можно дальше. Дохнуло мятой. Вернувшись в кресло, Переписчик задремал, не устояв перед блаженным теплом.

Наконец, жидкость закипела. Проснувшийся Жрец взял котелок щипцами и вылил вкусно пахнущее шалфеем варево прямо на камни. Зашипело, пошел пар. Его клубы били в потолок и растекались белесым туманом. Тарлион сел в кресло, поставил котелок на стол и, не удержавшись, вдохнул чудесный аромат. Закашлялся.

От камней все еще шел пар, но он не спешил рассеиваться. Клубы вихрились, постепенно преобразовываясь в одиннадцать маленьких силуэтов, сгорбленных, прикрытых просторными накидками. Лица странных существ скрывали капюшоны. Силуэты предстали перед Тарлионом в два ряда по пять. Одиннадцатый - сверху по центру. Он засветился ярко-синим, скрипучий голос произнес:

- Говори.

Слово наполнило подвальное помещение, и, казалось, даже стоящий на столе котелок задребезжал и немного сместился.

- У меня немного времени. Сарпий все ближе к вам. Сейчас он на подходе к Куолане- покидает Нор'Шаран. Подготовьтесь и обустройте подступы так, чтобы ему было горячо. Если он все же доберется до вас. Я не могу гарантировать успешные результаты переговоров людей Андигона. Мальчишка уперт и настойчив, к тому же не уведомляет меня о своих планах. Решил отомстить мне... Войти в Ондогоран Сарпий не должен. Не должен.

- Нам убить его? - насмешливо спросил Проводник.

- Нет! Вы сведете с ума Равновесие! Убивать не надо. Задайте трепку.

- Давай-ка я тебе напомню, Переписчик, что случилось три тысячи лет назад. - От голоса выворачивало наизнанку. Внутренности дрожали, словно желе. Тарлион стиснул зубы, чтобы совладать с трясущимся подбородком. - Тогда, три тысячи лет назад, ваши Переписчики умели куда больше, чем можете вы сейчас. С веками эти умения канули в бездну, и мы лишь восполняем пробелы. Мы делаем одно и то же, ибо так нам велели! Мы даем вам знания, чтобы вы блюли ваш любимый Баланс, но все мы топчемся на одном месте.

- Дарион! - одернул говорящего силуэт справа.

- Заткнись, Ужасающий. Уже тогда ваши Переписчики не могли ничего сделать! Они принесли нам связанного Цепями Сумрака Провожатого. Избитого, опутанного, точно фаршированного поросенка! Они просили нас помочь, их сил не хватало. Мир не успел даже отдышаться после кровопролитной войны против тварей хаоса. Вы нашли, как обуздать

ша-эну

, но не сумели справиться. Я лично вызвался помочь, я лично вот этой рукой, - Проводник поднял когтистую лапу, - убил вашего человечка. Мы надеялись заполучить силу и вырваться отсюда, чтобы наказать тех, кто...

- Дарион! - одернул его женский голос слева.

- Мы выгнали всех. В помещении остались только мы.

Ша-эна

вылетела из тела Переписчика, но к нам она даже не смогла приблизиться. Эта тварь улетела в другую сторону и вселилась в первого попавшегося Переписчика! Ты знаешь, что с ним стало? Тебе известно?

Сглотнув, Тарлион кивнул.

- Да. Аластор Жертвователь. В честь него мы возвели самую высокую башню Ордена. Он добровольно пошел на то, чтобы его замуровали живьем. Какое-то время он мог дышать, а затем он умер от нехватки воздуха. Стены были оплетены Цепями Сумрака. Двое Жрецов "перегорело" и погибло. По образовавшемуся коридору

ша-эна

вышла наружу, где ее ждала Сумрачная амфора. Это было единственным способом обуздать сущность. С тех пор амфору поместили в самые недра цитадели, чтобы никто не смог до нее добраться.

- Но добрались! - не то рявкнул, не то радостно воскликнул тот, кого прозвали Ужасающим.

- Вы о Сарпии? - улыбка коснулась сухих губ старика. - Такова... Такова официальная версия. В действительности же пришлось ему немного помочь.

- Почему нельзя было взять ее самому?

Тарлион рассмеялся.

- Нет уж, не так-то это просто. Амфора находилась под охраной. Орден лично отбирал тех, кто смог бы справиться с соблазнившимся. Даже с Верховным Жрецом. Мне нужен был носитель. К тому же... Ведь история о том, как благородный старый Жрец жертвует собой и убивает нехорошего Переписчика куда красивее, нежели история о злобном старикашке, возжелавшем стать всемогущественным, заключившим сделку с богами и...

- Сколько можно повторять, что мы не боги!

- Какая разница. Нас учили именно так. И уж если я с помощью

ша-эны

выручу вас, а вы ответите мне тем же, но дадите знания и власть настоящую, а не ту фальшивку, что сулит

ша-эна

, то кто вы, если не боги? А ваши защитные рубежи... О защитных рубежах ходят самые жуткие слухи. Оправдайте их. Приготовьте ему теплый прием. Так вы не пошатнете Равновесие. Надеюсь, у меня получится вмешаться, если ситуация заставит прибегнуть к этому.

Засветился силуэт в самом низу левого ряда.

- Что будет дальше?

- Трудно сказать. У меня есть несколько вариантов. И хвала Небу, если все повернется так, что мне не надо будет ни встревать с разговорами, ни драться. Но, в любом случае, - если он прорвет заслоны, я надеюсь на вас. Вы же сможете?..

Все одиннадцать фигур засветились и ответили ему одним мощным гулом. То было скопление раздражения и мощи. Старика чуть не вывернуло наизнанку. Звук не распространялся по комнатушке, нет - он наполнял самого Жреца, проходил сквозь него.

- Мы не в праве вмешиваться в жалкие дела людей! Это не в наших силах! Хочешь, чтобы мы уничтожили мир, а следом погибли и сами?!

Внутренности дрожали, кровь словно бы застыла, замерев в страхе, сперло дыхание.

- Н-нет... Я просто прошу вас отвлечь... Его и... И задержать. Уверен, вам найдется, что сказать ему.

Тарлион кое-как справился с приступом и задышал размеренно и глубоко. Страх отступал, зато возвращались раздражение и злость.

- У нас есть одна возможность. Мы еще рассматриваем ее, но она грозит Переписчику смертью. Будешь ли ты рядом в этом момент?

- Буду! Но если нет, если вдруг... То-о-о... Кажется, вам можно останавливать время? Я бы очень вас попросил...

- Как ты смеешь!

Верховного Жреца чуть не вырвало - переносить

такое

было выше его сил.

"И эти орут! Моя голова... Нигде нет спасения!"

- Не думаю, что вам следует когда-либо повторять подобное. У меня слабое сердце, да и лет мне далеко не двадцать. Будьте осмотрительнее. Погибну я - от кого вам ждать помощи? Явно не от ваших...

Коллег

!

- Мы покидаем тебя, Верховный Жрец. Докладывай о любых действах Переписчика. От этого зависит наша общая судьба.

Облако пара развеялось. Кряхтя, Тарлион достал из-под кресла деревянный футлярчик и открыл его. Кубок и небольшая бутылка вина. Он перелил вино в кубок, пригубил и удобно развалился в мягком кресле. Переговоры с Проводниками всегда изматывали его. Он буквально терял силы, и все, что хотелось старому Переписчику - распластаться на мягкой кровати, расплыться, как медуза, и отречься от мыслей. А после

такого

разговора ему надо было собрать себя в кучу. Неприятный осадок.

И это несмотря на то, что последние несколько недель он имел над Проводниками... Нет, не власть, но некое превосходство. Его задумка была хороша. Всем. И все, что требуется - отнять у Сарпия силу. В любом из вариантов это так или иначе произойдет: приведи его сюда друзья или перехвати он его на одном из рубежей Пика Неиссякаемости. Имеющаяся договоренность с Проводниками вселяла надежду. Он поймал их на крючок, этих дураков, и теперь они зависимы от него. Кто бы мог подумать, что таинственные сущности окажутся такими жадными до свободы?

Посвящать в планы Тарлион никого не собирался. Вот еще - могло пошатнуться не только его положение, но и самого Ордена, что совсем некстати.

Одно он знал точно: лично вмешиваться пока рано.

3

Днем позже он вновь явился сюда. Император должен был ждать его, как и всегда в это время и в этот день, в чем Тарлион убедился, едва только клубы пара оформились в безволосую голову молодого правителя. Переписчику даже показалось, что он ощущает горьковатый запах полыни.

- Что с войсками?

- Они уже на подходе, - заверил император. - Советник не теряет времени. Дело за тобой, Переписчик. Не подведи меня. Помни, что и ты зависишь от меня не меньше, чем я от тебя.

Тарлион нахмурился.

- Откуда такое недоверие, Андигон? Твоя империя, как видишь, цела, а Эстилот стоит уверенно, хотя Переписчики прекрасно знают, где он расположен.

Император поморщился. Ему было неприятно упоминание старого имени крепости.

Тарлион вспомнил их первую беседу: "То есть, когда я завладею

ша-эной

, тебя не заподозрят?" - спрашивал Андигон. Переписчик едва не рассмеялся.

"С человеком, который мажет себе голову полынью, выгодно вести дела - если они примут неожиданный поворот, всегда все можно свести к... Экстравагантности, мой неординарный друг".

- Мои войска на подходе, Жрец, - повторил Андигон.

- Мои планы неизменны, император, - холодно произнес Тарлион.

-

Наши

планы, - с нажимом уточнил правитель.

- Да. Наши.

Глава 7

Забавно вспоминать уроки по магическим дисциплинам. Как сейчас помню: Намат, уже тогда самый крупный среди нас, подошел ко мне и указал на тощего парня с соломенными волосами:

- Запомни, этот парень хоть и придурок, но у него большое будущее. Вот увидишь!

Он говорил об Ольхе - сидевшем особняком мальчугане, который разговаривал с кем-то невидимым.

- Он все со своими животными, - хихикнул Намат. - По-моему, он просто чокнутый.

Начался урок, зашел улыбающийся магистр Роламилиан с сине-зеленой вязаной шапочкой на голове и своим спокойным тоном объявил о практическом занятии. Был конец трети, и нам предлагалось продемонстрировать, кто чему научился.

Когда позвали Ольхе, он, все еще разговаривая, начал вытворять непонятное: подбрасывал в воздух орешки, и те исчезали.

- Я так понял, уличные фокусы с исчезновением - это то, чему вы сумели научиться, пребывая в стенах цитадели Ордена Переписчиков, Ольхе?

Тот ухмыльнулся и бросил еще два орешка. Внезапно он изменился в лице, будто разозлился и бросил команду, после чего пошатнулись все собравшиеся. Даже магистр Роламилиан нахмурил брови и одобрительно закивал. В аудитории воцарилась тишина.

Перед Ольхе летали три существа, больше всего напоминающие крылатые пасти.

- Любезно интересуюсь, Ольхе, что же это за чудесные зверушки?

- Это мои друзья, - обиженно ответил он.

Переписчики рассмеялись.

- Должно быть, они тебе очень помогут в сражении, не правда ли, Ольхе? - не скрывая иронии, спросил магистр.

- Помогут. Потому что даже вы их не увидели!

- Что идет тебе только в плюс. Спрятать заклинание - а я догадываюсь, Ольхе, что ты своих, хм, друзей, именно создал - в сафексе практически полностью и контролировать его в двух мирах дорогого стоит. Но на то ли ты делаешь акцент?

Ольхе не ответил. Он завороженно смотрел на летунов и продолжал бросать им орешки. Поймав, они расплывались в улыбке и довольно облетали вокруг хозяина.

- Горфи, а иди-ка сюда, - Роламилиан поманил рукой такого же тощего паренька растрепанного вида. Горфи прослыл самым успешным новичком, владеющим магией, но Роламилиан хотел проверить, не растет ли у юного Переписчика конкурент в лице Ольхе.

- Да? - робко произнес Горфи, сутуля плечи.

- Будь так добр, Горфи, продемонстрировать всем нам и, в частности, Ольхе, что выбранная им стратегия имеет некоторые изъяны.

- Д-да...

Переписчики встали друг напротив друга. Сосредоточенный Горфи против невозмутимого, витающего в облаках Ольхе. Одним неуловимым движением Горфи выпустил из рук золотое копье. Ученики охнули. Даже извечно спокойный Роламилиан не смог скрыть удивления.

Ольхе не пошевелился, лишь крикнул что есть мочи:

- Сожри!!!

Один из летунов проглотил копье и широко улыбнулся. Он вернулся к Ольхе и совершил традиционный круг.

- Однако... - только и смог вымолвить многословный Роламилиан, поглядывая то на Ольхе, то на трясущегося Горфи.

- То же самое я могу сделать с самим человеком. Не только с его заклинанием.

Удивление присутствующих я мог бы расписать на нескольких табличках. Но речь не об этом. После поединка вызвали...

- Сарпий.

Я неохотно встал и, сжимая в руках палку, вышел вперед.

- И зачем тебе эта палка, Сарпий, расскажи нам, пожалуйста? - насмешливо спросил Роламилиан.

- Я привык полагаться на что-то понадежнее слов и что можно потрогать и ощутить.

- Ха! - выкрикнула из толпы Эдиль. Она сидела с Наматом. - Копье Горфи ты бы точно ощутил.

Аудитория разразилась смехом.

- Давай, Сарпий, мы отложим в сторону твою пал... Твое оружие и прибегнем к более магическим методам.

...У меня ничего не вышло. Я владел какими-то базовыми заклинаниями, но в тот момент я был жутко зол на магистра Роламилиана и на всех тех, кто смеялся надо мной. А еще каждый знал, что я несколько застенчив и теряюсь перед толпой. Помню, как новым выпускам Талемано иногда рассказывал, что именно с тех занятий именно я лишил Альтеро глаза, наколдовав что-то из ряда вон.

С тех пор я почти перестал ходить на занятия по магическим дисциплинам и сделал акцент на боевой части обучения. Изначально я уже знал, чем буду заниматься и что мне для этого понадобится...

Когда я уходил из Ордена, Намат, при всем его отношении ко мне, шепнул, что Ольхе обосновался в Куолане, и он со своими пакералами здорово поможет мне, если время будет поджимать.

Я уже вижу стены города. Посмотрим, вспомнит ли меня Ольхе? Он выпустился на два года раньше, ибо его умения опережали программу подготовки Переписчиков. Ольхе попросился в тихое местечко, где смог бы проводить опыты и создавать новые виды животных.

Забавно. Видел бы он сейчас, на что я способен, думаю, его отношение ко мне изменилось бы. Впрочем, то больше заслуга ша-эны. Мне предстоит просить его помощи, уроков. Я должен уметь все сам.

1

В этом необычайно шумном и людном городе, нашедшем себе место чуть севернее и немного западнее Нор'Шарана, было легко ориентироваться. Ровные улочки, ровные дома, четкая нумерация. Дом Ольхе Сарпий нашел очень быстро. Ладный двухэтажный особнячок, огороженный высоким забором, стоял почти что на отшибе города. Трава во дворе была измята и общипана, повсюду кучки навоза и помета. Пахло сараем, хотя сарая нигде видно не было.

- Ольхе! - крикнул Сарпий, не желая заходить в дом.

Переписчик терпеливо ждал. Он позвал Ольхе еще раз, но ответа не было. Решив войти, Сарпий таки услышал звук шагов. Сверху сбежал Переписчик.

- Сарпий! Добро пожаловать! Ты так изменился!

"Да... А вот ты совсем не изменился", - подумал он, глядя на хозяина дома.

- Ну ты вообще бородач! Э-э-эй, а седых волос-то сколько!

Долговязый блондин остался прежним, разве что грязные волосы стали свисать сосульками, да нос стал еще длиннее. Говорил Ольхе в голос, отчего все слова звучали несколько искаженно.

- Ты тоже, дружище!

- Заходи, заходи в дом.

Ольхе повернулся спиной и прошел вглубь дома. Сарпий отметил, что на его бежевом плаще белели пятна не то птичьего, не то еще какого помета, а на плечах сидели...

- Те самые летуны? - спросил он.

- Ага, зубрики, - довольно ответил гундосый Ольхе.

- Зубрики?!

- Ну, я наконец-то придумал им название. Питаются они заклинаниями, а я посчитал, что мне это выгоднее, чем покупать им корм или выращивать чего-нибудь. Хлопот и без них хватает. А так - загнал их в сафекс, напитал заклинанием помощнее и вся недолга. Мне восстановиться недолго, а им еды хватает на неделю, а то и больше.

Наконец-то эта встреча!

Утро ждет нас, а не вечер.

Заходи же, гостем будь,

Знаю, трудным был твой путь!

Сарпий если и оценил стихотворение, то виду не подал. Но лицо выдало его, и Ольхе радостно засмеялся.

- Я тут со скуки менестрелем заделался. Каждый последний день месяца развлекаю народ в местном питейном заведении.

- Ну ты даешь, Ольхе. Талантов-то у тебя все больше!

- Да брось ты... - отмахнулся Переписчик. - Знаешь...

Проходи, располагайся,

И меня ты не стесняйся!

После Нор'Шарана надо

Отдохнуть, а то неладно!

Убей его,

- встрепенулась

ша-эна

. -

Убей этого проходимца!

"Заткнись! - одернул ее Сарпий. - Ты говоришь слишком много не по делу. Не смей понукать мной!"

- Ты голоден? - спросил его Ольхе.

- Нет... Да, голоден.

Ольхе подошел к каменному столу, что-то невнятно произнес, и в углублении вспыхнуло пламя. Он поставил на него чугунную сковородку и бросил кусочек сала.

- Сделаю тебе яичницу из яиц грымзиков!

Сарпий закатил глаза.

- Кого-о-о?!

- Ну, почти родственников зубриков, - воодушевился Ольхе.

- А это... Съедобно?

Тебе ли не все равно?

- Еще как!.. Я могу говорить, только глядя на тебя, или?..

Сарпий довольно улыбнулся.

"Вот и я могу хвастануть чем-то".

- Вовсе не обязательно.

- Да я уж заметил... Классное заклинание. Намного отличается от того, что я видывал в Ордене. Стало быть, ты по навету Намата?

- О, ты знаешь?..

Ольхе пожал плечами. Он разбил яйца, на сковородке зашипело. Желудок среагировал моментально. Ольхе щелкнул пальцами - показушно, - и в специально вырезанной ямке на каменной плите стола пламя буквально загудело. Сарпий с тоской отметил, с какой легкостью Переписчик управляется с магией.

- Он присылал мне известие через сафекс. Предупредил.

- А, ну да...

Сарпий совсем забыл, что отправка вестей через сафекс - в порядке вещей. Для него это было делом недоступным.

"Хотя я давно не практиковался. Кто его знает".

- Держи.

Ольхе поставил перед ним тарелку с яичницей.

- А сам?

- Я не голоден.

- В таком случае, расскажи о Куолане и о себе, как ты тут живешь и кто такие пакералы? - нашпиговав товарища вопросами, Сарпий приступил к еде.

Казалось, Ольхе не услышал вопроса. Он долго сидел, уставившись в одну точку. Затем, дернув сальными прядями, взглянул на Сарпия, будто только-только увидел его. Сидящие на плечах зубрики с жадностью смотрели, как ест Переписчик, который понял, как истомился по простой домашней пище.

- В Куолане жить хорошо. Куолана - город-богач. Город сытых людей и красивых одеяний, чудесных красавиц и статных мужей. Самодостаточный и гордый, воинственный и непримиримый... - Ольхе говорил нараспев, словно читал стихотворение. Сарпий старался сосредоточиться на еде, чтобы не рассмеяться. - Здесь буйство денег и лоска сочетается с эталонной подготовкой армии.

- Надеюсь, они не про мою душу... - прожевав, сказал Сарпий.

Ольхе отмахнулся.

- И не рассчитывай! Люди не боятся идти служить, потому что такой город действительно хочется защищать. Эта часть земель принадлежит пастырю Юноку.

- Об этом я тебя и хотел спросить, - насторожился Сарпий. - Нет ли в городе слухов обо мне? Я подозреваю, что Орден отправил весточки во все города.

- Почему?

- Где только мне не чинили препонов... Я уже устал драться и убегать. Эта вечная погоня утомляет. Знаешь, даже сейчас... Сижу, ем, разговариваю, а внутри что-то гложет, гложет, будто хочется чихнуть, но никак.

Ольхе покивал головой, но было видно, что до переживаний Сарпия ему нет никакого дела.

- Не переживай. С Юноком я виделся два дня назад. Он ни сном ни духом ни о тебе, ни о случившихся сражениях. Он особо и не интересуется делами внешнего мира. Зачем ему это? Кстати, ты как прошел в город? Без происшествий?

- Да. Я заплатил стражникам хорошие деньги за их молчание.

- Ох, зря... - покачал головой Ольхе. - Стражники у нас - самые богатые люди, живущие на подкупах.

- Я на примере репейника показал им, что с ними может случиться, посмей они ослушаться, - сказал Сарпий, вспоминая, как растение сгнило во мгновение ока. - Сдается мне, я их убедил.

- Ой, Сарпий, я сейчас отойду покормить пакералов. Ты доедай, я скоро.

Сарпий сел поесть на кухне,

Духом он, ребят, не рухнет.

К Милонарии пойдет он,

С пакералами полетом.

Бормоча и напевая, Ольхе покинул кухню. Сарпий проводил его поднятыми бровями. На улице что-то зашумело, упало, скрипнула дверь. Вскоре послышалось пение. Сарпий усмехнулся и вернулся к яичнице. Постепенно за окнами раздавалось все больше голосов, люди перекрикивались, отовсюду звучали звонкие детские голоса.

Доев, Сарпий достал металлическую пластину и торопливым почерком вывел:

Мне остро не хватало простого яркого солнца. После кошмаров Нор'Шаран с вечной тенью от скал, после пыльного Горна с тяжелым воздухом и яростной Огневеющей хотелось простых радостей - чистого неба и солнца, не спрятанного вершинами гор или пыльной завесой.

Сарпий как сейчас видел: предосенние лучи осветили аккуратные домики цвета морской волны с конусовидными нежно-лиловыми крышами. Засверкали янтарные прожилки камней, которыми замостили улицы, радостно залаяли собаки, радуясь появлению народа, никогда не устающая детвора поспешила выбежать во дворы. Вскоре все переулки и тупики были запружены юными куоланцами.

Хлопнула дверь. Вернулся Ольхе. Пятен на плаще прибавилось, а вместе с ними и запаха.

"Хорошо, что успел доесть", - подумал Сарпий.

- Кстати, сегодня ярмарочный день! Вон сколько людей выползло. Тут так всегда: ловят последние летние деньки.

- Это хорошо. У меня есть пара дел.

- Ух ты! Каких?

- Надо привести себя в порядок, - немного смущенно ответил Сарпий. За свой внешний вид ему было стыдно даже перед Ольхе. - Вымыться, подстричься, нанести визит брадобрею.

- Да, зарос ты неплохо так. И поседел тоже... Пойдем? Как говорится...

В путь идем мы за товаром,

Легких троп и с легким паром!

С Сарпием мы в путь дорогу

Отправляемся немного!

Сарпий закатил глаза.

Половину своих скромных ученических запасов Сарпий отдал страже на воротах. Денег осталось прилично, и он твердо решил отдать их беднякам, понимая, что сам не потратит их. Монеты больше не понадобится, а износить сапоги он точно не успеет - Ондогоран вот он, высится, с каждым днем становится все выше. Сарпий уже мог разглядеть снежную вершину Пика. Но пока что все еще далекая гора была не больше ствола молодого дерева.

Переписчик ухмыльнулся и с какой-то грустью подумал: "Наверное, сегодня я потрачу деньги последний раз в своей жизни. Каких-нибудь дней десять, и дело с концом".

На одной из пластин он выжег следующее:

Я не расстраиваюсь и не думаю о себе как об обреченном. Не думаю о себе, как об Аласторе Жертвователе, упаси Небеса! Я... Не знаю, сдается, что никак я и не смотрю на смерть. Нас обучали смотреть на собственные жизни со стороны, прививали сухую философскую истину - чему быть, того не миновать. Наша главная задача - проделать работу, соблюсти Баланс и не переступить через Кодекс. Остальное не так важно. Никто не знает, откуда мы беремся, никто не скажет, куда мы уходим. Время покажет.

Время покажет... Перечитываю и смеюсь. Время-то покажет, да только вам, но не мне. Пусть у нас и имеется некое посмертие, но поглощение Бездной лишит меня такой возможности. Грустить? А смысл?.. Когда меня не было, я особо не горевал. Уйду - так же не буду горевать.

Больше всего я печалюсь по другому поводу. Я скучаю по друзьям. Думаю, лишиться друзей и остаться без кого-либо - страшнее, нежели не иметь таинственного посмертия, о существовании которого никто ничего не знает. Или не говорит. Когда человек растет в компании, а потом буквально за одну ночь становится одиночкой, против которого, вдобавок ко всему, ополчается весь мир, - это сложно. Я склонен считать, что мы - те же люди, пусть и обладаем определенными способностями. Старательно внушаю себе, что я человек. И я верю.

От стен домов пахло солью и водорослями.

- Главный промысел Куоланы, - рассказывал Ольхе, пока они шли на ярмарку, - торговля солтоном. Это камень, который они добывают на большой глубине. Сложность добычи в том, что эта порода залегает под руслами рек, а это усложняет его добычу и, соответственно, сказывается на стоимости. Когда идет дождь, на улочках появляются мутные лужи молочного цвета, которые, кстати, очень любят мои зубрики.

Ольхе улыбнулся и почесал указательным пальцем макушку сидящего на правом плече существа.

- Со временем, конечно, стены домов теряют цвет и белеют, а потом уходят в какие-то неприятные зеленоватые оттенки. Чтобы этого избежать, куоланцы приобретают солтон, дробят его, а то и покупают готовый молотый, мешают с водой, а потом замазывают стены. Местные жители могут себе это позволить - за вредность, за постоянно висящую в воздухе пыль в сезон работы им предоставлена скидка.

"И зачем он мне все это рассказывает?" - гадал Сарпий.

Народ пребывал. Вот уже Переписчики шли в небольшой толпе, и то и дело с переулков на главную улицу выходили все новые и новые куоланцы, все как один светлые и бледнокожие. Одеты они были в легкие платья и просторные шаровары с рубахами.

- Вот казалось бы, - не унимался Ольхе, - такая неказистая одежда, а стоит ого-го! Это ж такие ткани, что испачкаешь - расплачешься с горя.

Сильнее всего Сарпию хотелось двух вещей: свернуть с улицы, затерявшись среди построек, и чтобы Ольхе наконец-то заткнулся. Лишние взгляды были ни к чему. В тесных проходах и подворотнях журчал народ. Нет-нет, да кто-нибудь указывал на Переписчиков.

- Юнок точно не в курсе? - Сарпий с опаской взглянул на Ольхе.

- Точно. Пока ты со мной, вопросов не возникнет ни у кого. Я тут на хорошем счету.

"Никогда бы не подумал..." - едва не усмехнулся Сарпий.

- В таком городке видеть двух Переписчиков - это знаковое событие. И не забывай наше проклятие - вечно они ожидают, что мы будем вытворять чего нехорошего, чтобы уровнять Баланс.

Это не успокаивало Сарпия. Он все равно был готов к засаде, к внезапному нападению и, что самое неприятное, Переписчик действительно предпочел бы нудным тягучим разговорам одну хорошую драку. Так быстрее. Сарпий давно понял, что более наглядная вещь усваивается гораздо лучше, чем эфемерность слов.

На площади Переписчики привлекли внимание толпы. Конечно, на них старались особо не глазеть, но зыркнуть считал нужным каждый. И не один раз! Сарпий чувствовал уверенность в своих силах, оттого и не таился.

"Точно ли тут не знают про меня?.. Что-то уж больно подозрительно косятся", - хмуро думал он.

Каждый город, подобно Куолане, знал своего Переписчика. И когда жители видели нового, незнакомого, сразу же начиналась паника.

- Странно, - пробормотал Сарпий, и Ольхе поспешил приблизиться, чтобы сквозь гул слышать, что говорит его собеседник, - вроде бы времена, когда зла не хватало, и приходилось учинять что-нибудь пакостное, но неизбежное, давно миновали. Пусть мы и действовали в рамках Кодекса, но...

- А вот с тех пор-то и пошло поверье, что просто так Переписчики в города не приходят. А коли завидел - жди беды.

Ольхе остановился у лавки с сухофруктами и купил большой куль жареных орехов, которые стал подкидывать в воздух, а сидящее на плече существо ловило их и с удовольствием проглатывало.

Сарпий наспех заплатил за новую пару сапог. Взял без всякого торга, стараясь не прислушиваться к возмущенному визгу Ольхе, что Сарпий-де оставил слишком много денег. Тот лишь улыбался. Помимо сапог Переписчик обзавелся простым мешком и набил его провизией: в основном сухарями, сыром и сушеным мясом. Ольхе порекомендовал взять компотный сбор, заверив, что он пригодится.

- Возьми-возьми! Хоть вспомнишь меня.

Сарпий нервничал. Что-то явно ему не нравилось. Словно город ополчился на него. Это напомнило Нор'Шаран. Неприятное чувство, будто он явился сюда через десятки лет после изгнания. Сарпий не хотел медлить.

- Хорошо. Но давай поторапливаться. У тебя все готово?

- Да. Пакерал сытый, наверняка уже доел заклинание.

- Тогда покажи мне, где здесь можно привести себя в порядок.

Ольхе вывел его на Видную улицу, где фасады домов пестрели яркими вывесками: салоны красоты, массажные, таинственные места для расслабления, бани, цирюльни. У порога одной неприметной цирюльни Ольхе сказал:

- Ну, ты тогда иди, а я тебя тут подожду.

Сарпий удивился.

- Что ты тут будешь делать столько времени?

- Менестрель не найдет, чем себя занять? - улыбнулся Ольхе и распахнул плащ.

Складки медленно разгладились, материя изогнулась. В бережно подставленные руки соскользнул странный музыкальный инструмент необычной формы. Подхватив его, Переписчик подмигнул и тряхнул волосами.

- Что это? - Сарпий кивнул на то, что очень походило на лютню, но ей не являлось.

- А, это цитоль! - радостно сообщил Ольхе.

Он ласково провел рукой вдоль грифа, любуясь, словно красивой женщиной. Из-за пазухи Ольхе вытащил помятое индюшачье перо, перехватил цитоль и для пробы взял несколько аккордов. Сарпий узнал мелодию - когда-то они учили ее, едва попав на Фелианти. "Песнь вновь прибывших". Ноты отозвались тяжкой грустью в груди Переписчика. Он коротко качнул головой и вошел в салон.

В душном помещении пахло сыростью и плесенью. Из укутанного паром коридора выбежала соблазнительная девушка, чьи прелести были едва прикрыты.

- Что интересует молодого красавчика? - широкая улыбка обнажила белые зубы.

- Мне побриться.

- Где? - кокетливо спросила она и посмотрела ниже живота.

Сарпий разозлился.

- Здесь! И как можно быстрее. Я справлюсь сам, мне просто нужен инструмент.

- Но я - профессионал! - обиженно сказала девушка.

- В какой области?

Ответа не последовало. В углу стоял стол, из ящика которого девушка достала бритву.

"Нельзя исключать, что и это маскарад. И если им все про меня известно, то пташка не остановится ни перед чем - вскроет глотку лезвием, как того хотела Гиралада, и дело с концом".

Побрившись, Переписчик расплатился и покинул заведение. Он приметил баню напротив цирюльни, и решил сразу же идти туда. На улице творилось странное. Ольхе действительно нашел, чем занять себя. Он сидел прямо на земле, скрестил ноги и играл на цитоли. Сладкозвучная мелодия наполняла улицы города теплом и задором. Столпившиеся куоланцы весело кричали и танцевали. Кто-то указывал пальцем на танцующего на голове Ольхе зубрика и заливался смехом.

- Камни слева, камни справа,

Это что ж такое, правда?!

Жаль родился без руки!

Погибать посредь реки!

Куоланцы рассмеялись и принялись танцевать еще задористее.

"Какие-то местные частушки, - решил Сарпий. - В реке точно угадывается Милонария, а в камнях - разрушенный мост".

- Встретил меня грозный тон:

"Отчего ты как солтон?!"

"Вид мой не совсем обычен!

Я пришел с его добычи".

Сопровождаемый оглушительным хохотом, Сарпий перебежал улицу и скрылся в бане.

2

- Что нужно знать о пакералах? Собственно, только одно - бояться не надо.

Переписчики стояли на заднем дворе дома. Перед ними в воздухе зависло нечто, напоминающее снежный ком. Покрытое белой шерстью шарообразное животное с большими красными, как у альбиноса, глазами, с черным носом-пуговкой и здоровой клыкастой пастью внимательно смотрело на Переписчиков.

- Даже не знаю, - глумливо проговорил Сарпий, осматривая мощные челюсти животного.

- Это-то ладно! - заметив, куда смотрит Переписчик, отмахнулся Ольхе. - Главное - не бояться упасть!

- Дружище, я только что вышел из Нор'Шарана и собираюсь пройти через середину Милонарии... Мне ли бояться высоты?

Он припомнил свой прыжок к Железной Заводи. Пожалуй, упасть - самое безобидное, что может с ним произойти.

- Тем лучше. Смотри. К пакералу, а точнее, к его способу передвигать людей, надо привыкнуть. Ты же после яичницы ничего не ел? Отлично, а то пару моих испытателей тошнило всякий раз. Пускай твой плащ сделает что-то типа скобы или любой другой зацепки. Вот так.

Ольхе продемонстрировал на своем плаще, что он хочет от Сарпия. Тот кивнул и последовал примеру.

- Отлично.

- Но зачем это?

Ольхе расплылся в улыбке.

- Сейчас увидишь.

;   Ой, готовься, пакерал,

;   Мы вперед, за перевал.

;   Приготовь ты свои лапы!

;   Путешествовать нам надо.

Пакерал взрыкнул и с неохотой опустил две длинные лапы с цепкими пальцами. Все это время он поджимал их, в то время как Сарпий думал, что это просто мышцы.

- А еще я совместил приятное с полезным, друг мой! Я связал мои драгоценные рифмы и мою обожаемую магию! Теперь я виртуоз во владении словом. Мои песни - волшебны! Именно потому я не боюсь за своих любимчиков, - Ольхе с лаской посмотрел на пакерала, - ибо никто, кроме меня, с ними не управится. Я кормлю их заклинаниями, они и работают от заклинания. Что я хочу от тебя? Пускай твой плащ особо не болтается, прикажи ему облепить тебя. Так будет удобнее. И если ты готов, можем выдвигаться. И не забывай про зацепку для пакерала.

Сарпий отдал команду плащу и почувствовал, как Струнка прижалась к спине. Мешок с продуктами был под боком.

- Готов?

- Да.

- Хорошо.

Ольхе поманил Сарпия к себе.

- Встань рядом...

Пакерал, бери ты нас, но,

Аккуратно и прекрасно,

В путь! Через Лифалию

К нашей Милонарии!

Пакерал опустился, взял Переписчиков за плащи и резко поднял вверх. Сарпий глянул вниз. Дома стремительно уменьшались, улочки стали напоминать широкие трещины на иссушенной земле. Люди указывали наверх и махали руками. Для них эксперименты Переписчика не были в диковинку. Вдруг животное замерло. Ольхе глянул на Сарпия.

- Не беспокойся. В сафексе за мной всегда следуют две воздушные подушки. Мы в безопасности. А теперь приготовься.

Переписчиков качнуло. Пакерал размахнулся и бросил их вперед. Сарпий чуть было не заорал - животное исчезло!

- Спокойнее! - перекрикивая ветер, крикнул Ольхе и улыбнулся.

Какие-то мгновения, и Переписчики бы упали, но неожиданно над ними появился пакерал и снова схватил их, а затем точно так же бросил и снова исчез.

"Это будет тяжело..." - мрачно подумал Сарпий.

Под ними пестрым полотном раскинулась долина Лифалия. В это время года она была прекрасна как никогда - расцвели ярко-красные, похожие на маки, цветы с огромными куполообразными бутонами, раскрыли лепестки, и в образовавшихся ложах темнели свернувшиеся в клубок дикие коты. Они нежились на солнце и вдыхали дивный аромат. Сарпий видел, как они затевали игру и гонялись друг за другом, прыгая с одного лепестка на другой.

"Ну как тут скрыть улыбку?" - подумал Сарпиий.

- Что, понравилось? - гаркнул Ольхе, летя рядом.

- Очень!

Сарпий не счел нужным разочаровывать давнего товарища.

- Дивный зверь, лети пониже,

Там, где птички, и они же

Проведут, куда нам надо.

Путешествие - отрада!

Пакерал опустил их ближе к макушкам деревьев. Среди густых крон переливчато свиристели птицы, подхватывая друг друга, отчего их трели сливались в звонкую мелодию, непрерывную, бодрую, дарующую силы. Воздух пах свежестью и чем-то сладким - не то цветочным нектаром, не то медом. Когда птицы начинали петь тише, а ветер успокаивался, было слышно, как где-то вдалеке буянит Милонария. Отзвуки долетали до

воздушной глади

словно капли дождя, совсем не беспокоя ее поверхности.

Сарпия удивляло, что он так легко покинул город. В окрестностях - ни засады, ни собирающейся армии... Ничего. Радоваться Переписчик не спешил - вдруг решили устроить ловушку где-то еще? В месте понеожиданнее.

"А что если Орден принял решение пустить дело на самотек?! - мысль пришла в голову внезапно и на несколько мгновений подарила Сарпию надежду и радость. - Быть может, они перечитали мое письмо и одумались? Надеюсь, Аль и Талем, а то и Валорг, помогли им сделать правильный выбор. С Орденом сражаться я не хочу. Сражаться..."

- Ольхе! Давай опустимся здесь! - тоном, не терпящим возражений, крикнул Сарпий.

- Что? А...

Опускайся, пакерал,

Цель свою ты выполнял!

Хватит, время отдохнуть,

И потом обратно в путь!

Пакерал бережно поставил их на землю. Дикие коты фыркнули и порскнули кто куда. Сарпий отдышался и перевел дух. Необычный способ передвижения немного выбил его из равновесия. Отсюда, с самой высокой точки Лифалии, открывался такой пасторальный вид, что у Переписчика защемило сердце. Как будто он смотрел на часть огромной мозаичной картины - зеленая долина, рослые деревья с кобальтовой хвоей, все те же неизвестные цветки красного цвета и Река. Безусловно, она заслуживала написания с заглавной буквы. Отсюда Милонария простиралась до горизонта, и никому не было под силу увидеть противоположный берег.

- Что, завораживает? - ухмыльнулся Ольхе и шмыгнул носом.

Утерев его полой плаща, он провел рукой по грязным волосам и прогундосил:

- Как там упоенно рассказывал Файета? "Великолепная река западной части Тиэльмы... - подражая магистру Файете, Ольхе заложил руки за спину и выпятил подбородок. И без того занудный голос стал просто невыносимым. - Необъятная, гигантская, она делит материк и отсекает левый верхний угол, фактически являющийся островом. Знайте, ребятки, что в прежние времена две части материка соединял гигантский мост, который отстроили члены нашего Ордена в содружестве с магами в противовес учиненным разрушениям".

- Да-да, - Сарпий больше не смог сдерживаться и перебил Ольхе. - Тогда Тиэльма была окутана ужасом и бедствиями, разрухой, смертями...

Пока Сарпий говорил, Ольхе достал цитоль, выпрямил перо и бренькнул по струнам.

- И гибелью тысяч людей,

Страшный был там каждый день!

Орден был тогда сильнее

И в разы авторитетней!

Мог влиять на мир он весь,

Ведь не властвовала спесь.

- А неплохо, - одобрил Сарпий.

Пакерал исчез. Переписчик догадался, что его просто "убрали" в сафекс.

- Спасибо, друг! - Ольхе похлопал его по плечу. - Если бы ты знал... Слышать комплименты к музыке от глухого человека - вдвойне приятнее! Ой... Ну, я имею в виду, ты же слова оценивал, кхм... Э-э-э...

- Да все хорошо, Ольхе. Моя

воздушная гладь

позволяет понять характеристику звуков. Я не сидел на месте, вертя одной только Стрункой, поверь.

У реки высились две башни, больше всего похожих на маяки. Когда-то их величали Правыми Стражами. Сложенные из крупных булыжников с зеленоватым налетом, они будто приглашали войти в темный зев арочных ворот. Между башнями - то ли разломанные, то ли осыпавшиеся от времени каменные ступени.

"Пора попросить Ольхе об уроке, - решился Сарпий. - Он сможет дать мне то, что нужно. Магия - его родная стихия".

Убей этого придурка! А заодно разнеси эти башни. Кому они нужны?

"Снова ты?"

Скоро мы будем вместе. Если не ты, то я убью его. Он мне не нравится.

"Это не твое дело!"

Ша-эна

злилась. Ни с того ни с сего мир начал тонуть в багровой пелене.

- Нет! - крикнул Сарпий и тряхнул головой.

Наваждение ушло.

Ольхе с удивлением уставился на Переписчика.

- Давай присядем, перекусим? - тревожно сказал Сарпий, садясь на землю и доставая мешок с провизией.

- Все хорошо, Сарпий?

- Д-да... Вот, угощайся.

Он протянул Ольхе краюху хлеба и большой кусок копченого сыра.

За башнями, прямо над Милонарией, висели каменные глыбы. Если присмотреться, можно было заметить, как некоторые из них медленно, точно лодка в озере, плывут по своему пути. На один из камней опустилась птица, и кусок парапета, качнувшись, подлетел к висящей тут же колонне и врезался в нее. Удар спугнул птицу.

- Ольхе, расскажи об этом мосте. Когда-то же он был еще и акведуком? Ты же наверняка знаешь историю, фактически, из первых уст.

Переписчик поспешно кивнул. Он видел, что Сарпий ведет себя странно, как видел и панику в его глазах. Ольхе решил, что раз уж это пойдет на пользу, то почему бы не рассказать, при этом не задавая вопросов. Он достал цитоль, выудил перо, недовольно отметил, что оно сломалось пополам, но все же провел по струнам. Так, в сопровождении приятной спокойной мелодии, перемежающейся с тревожными аккордами, Ольхе поведал.

- Шла война. Раздробленная на мелкие баронства, герцогства, княжества и королевства Тиэльма впервые увидела под своими небесами небывалое - альянс. Только так можно было противостоять темным порождениям

ша-эны

. Ряды Переписчиков стремительно сокращались, Орден вел войну по всему миру, сражаясь в самых отдаленных уголках. Было решено объединиться, забыть о вражде и встать плечом к плечу с Переписчиками.

Сарпий заслушался и отчаянно гасил желание разлечься на мягкой траве, смежить веки и забыться. Не мешал даже гнусавый голос рассказчика. Ольхе очень умело снабжал историю музыкальным сопровождением. Он смотрел куда-то вдаль, полностью погрузившись в историю.

- Не желая оставаться в стороне, король-пастырь Фулирад, хозяин северо-западных земель, отправил войско для присоединения к альянсу. Но только после того, как несколько королей и пастырей во главе со Жрецами Ордена приехали к нему в замок и лично попросили оказать миру эту услугу. Солдаты переправлялись через величественный мост, новенький, красивый... Маги и Переписчики построили его быстро - все же война - и не жалея сил. Воздух трещал от магии. Позже к мосту надстроили акведук. Но когда ша-эне был дан отпор, когда ее заключили в Сумрачную амфору и увезли на Фелианти, война поутихла. Переписчики и войска, разбросанные по Тиэльме, добивали темных тварей, разрушенные города начинали отстраиваться, поля засеиваться, из прудов и рек общими усилиями вылавливали трупы.

Скоро все повторится. Будь уверен, скоро некому будет даже вылавливать трупы!

Сарпий задавил вспышку.

Ша-эна

поддалась и утихла. Переписчик обрадовался и на радостях отхватил кусок солонины.

- Тиэльма возродилась и задышала полной грудью. Люди, сперва такие дружные и приветливые, стали наглеть. Они жаждали власти. Единое королевство, просуществовавшее менее трех лет, начало покрываться трещинами. Потихоньку от него, подобно краске, откалупывались кусочки за кусочками. Земли начали делить; все пришло к изначальному виду. Круг замкнулся. И на сей раз нелюдимый Фулирад, на которого, к слову, очень походит пастырь Юнок, не остался в стороне. Король-пастырь вернулся на свои земли, захватив с собой значительную часть войска. Кто-то ехать не хотел, другие давно разбрелись кто куда. Фулирад обособился ото всех, не признавая даже соседей. Он слишком возгордился и посчитал свой вклад в победу над недругом куда более весомым, чем тот был на самом деле. Его злило и обижало, что никто не дал ему грамоты или ордена, не наградил привилегиями, не похвалил, не высказал слова благодарности или признания. Вскоре Фулираду наскучило ждать, когда ему, наконец, воздадут почести в том объеме, в каком он, по его мнению, заслужил. Тогда он назначил встречу с пастырем Куоланы и королем земель, чьи границы охватывали и Палиндор, и Таладас, и никому не нужный Нор'Шаран.

Ольхе замолк. Он отложил цитоль, чтобы откусить ароматного сыра. Быстро прожевал, запил прихваченным вином и снова взял инструмент.

- Он предложил присягнуть ему, отдать все земли и войска. Конечно же, они отказались. Разъяренный Фулирад приказал выпроводить всех гостей, беженцев и случайных приезжих из королевства, после чего подданные маги разрушили мост, разломав его на несчетное количество частей. Они старались как могли, но одолеть то, к чему приложили руку Переписчики, было не в их силах. Часть моста, однако, ушла под воду, и мощное течение Милонарии давно унесло те обломки.

- Талемано мне рассказывал, что, Тарлион еще в бытность Жреца проходил тут же и где-то в середине реки видел торчащие из воды колонны и фрагменты плит.

- Да... Сарпий, почему ты попросил опуститься здесь? - с тревогой спросил Ольхе.

- Я хотел бы взять у тебя пару уроков магии. Единственное, что мне по-настоящему удалось, так это изобрести и улучшить

воздушную гладь

. И ее поддержание сил не отнимает.

Ольхе обрадовался.

- О! Это можно!

Мы обучим Сарпия,

Будет он и магия.

Возле Милонарии

Умение поправим!

И тогда Сарпий увидел.

Каким-то образом перед ним распростерлись глубины сафекса. Ольхе стоял перед ним призрачным силуэтом, дрожащим от обилия магии. И было в этой серой хмари кое-что странное: от Ольхе тянулись золотые жгуты. С каждой новой строкой стихотворения от него протягивалась нить. Много нитей. Сарпий коснулся одной из них, и его унесло.

Над Лифалией, через Нор'Шаран и Суховей, через нескончаемые земли Андиливии, через равнины Аратамата и бескрайние степи Лакиная, задевая высокие шпили соборов и каких-то обсерваторий. Через солнечный Арисмаль, через море, туда, где нашлось место острову Фелианти. Сарпий увидел знакомых Переписчиков, пронесся через двор цитадели и очутился внутри здания, пролетев сквозь стены. Золотые жгуты оканчивались в комнате лысого, с пигментными пятнами на коже, старика, кутавшегося в белый плащ.

Сарпий узнал его. Тарлион.

В компании верных приспешников - Мордонта и Ламина - он сидел с бокалом вина и к чему-то прислушивался. Сарпий попытался расшифровать, из чего состоит этот жгут. Он углубился в тугие сплетения, нащупал наиболее слабые узелки и потянул за них.

"Мы обучим Сарпия... Возле Милонарии..."

Переписчик узнал голос Ольхе.

Тварь! Эта тварь отправляла известия в Орден! А я говорила тебе, что его надо убить, но ты мне не верил, идиот!

Рывок. Сарпий открыл глаза. Он был на ногах. Напротив - явно занервничавший Ольхе.

- Что, заметил? - косо улыбнувшись, спросил Сарпий.

- Силен, братец... - удрученно проговорил Ольхе. - Ты многому научился.

-

У меня хорошие учителя,

- металлическим голосом сказал Сарпий.

- Что у тебя с глазами?! - ужаснулся Ольхе, отходя назад.

-

В этом мире больше не осталось правды. Ты лгал мне. Я убью тебя.

Ольхе дернул щекой. Он заморгал и посмотрел на Сарпия.

- За что?!

-

Ты - лгун.

Сарпий поднял руку. Из сафекса появился пакерал и подлетел к его ладони. Переписчик склонил голову, и животное уменьшилось в размерах.

-

Как думаешь,

- начал Сарпий, -

ты ему понравишься?

- Не пори ерунды, друг! - взвизгнул Ольхе.

-

Даже не собираюсь. Прощай.

Сарпий был готов отдать команду пакералу, но Ольхе поднял руки и крикнул:

- Стой! Погоди... - Переписчик дышал тяжело, будто пробежавший четверть лиги толстяк. - Ты - человек чести, да?

-

В отличие от вас - да.

- Я вызываю тебя на магический поединок!

Лифалию сотряс приступ смеха, заглушивший даже шум Милонарии. Все вокруг потонуло в алой пелене.

"Не сдавайся, Сарпий, держись!.." - поддерживал себя Переписчик.

- Хитрый ты, Ольхе. Что ж, давай сразимся. Выбирай магию?

- Ты помнишь, о чем гласит Кодекс в случае переадресации выбора оружия?

- Конечно. Если выбранный метод дуэли не устраивает переадресовавшего по какой-либо из причин, вплоть до полного неумения, ему присваивается поражение. А что на кону?

- Моя жизнь, - твердо сказал Ольхе.

- И вновь я соглашаюсь с тобой. Выбирай магию.

Его товарищ улыбнулся и медленно, тягуче произнес:

- Магия слова.

-

Годится.

Сарпию показалось, что Ольхе не ожидал от бойца-неумехи желания сразиться с ним путем магии. Уж от кого-кого, но не от Сарпия! Тот отпустил пакерала, и животное улетело в сторону Куоланы.

Ольхе взял цитоль и на этот раз пальцами ударил по струнам.

- Призываю твою душу

Выползти скорей наружу.

А

ша-эна

перейди,

Для себя меня найди...

Чтобы...

Сарпий чувствовал, как внутри него что-то зашевелилось.

Ша-эна

негодовала. У Переписчика закружилась голова, его тошнило, а от Ольхе остался только невнятный багряный силуэт. Потом все стало темнеть, и каждая последующая строка словно вытягивала из Сарпия последние силы. Он пошатнулся, но устоял. Ольхе напрягся и впился взглядом в Переписчика.

-...смерть тебя настигла,

И вонзилась, словно иглы...

Голос Ольхе становился все увереннее. Переписчик видел, что Сарпий стоит и бездействует. Это придало ему сил.

И ты вот так просто позволишь ему убить себя?!

- возопила

ша-эна

.

Сарпий чувствовал, как сущность всеми когтями вцепилась в его нутро. Она не желала покидать это тело.

"Надо что-то делать..." - бегло подумал Переписчик.

Конечно надо! Тебя сейчас убьют!

"Опять ты меня отвлекаешь! Пошла отсюда!"

Нет уж, с меня хватит. Ты слишком часто пренебрегал мной! Я не позволю какому-то слабоумному лишить меня такой удобной оболочки!

"Нет ничего более подлого, чем обман. Ты обманул меня, Ольхе. А я считал тебя соратником. Я ненавижу обман. И я ненавижу тебя".

Сарпий не выдержал. Очередное нападение. Снова предательство. В который раз человек попрекает честью ради собственной выгоды?.. Почувствовав слабину, ша-эна пробралась в самое нутро Переписчика и завладела им.

-...Быть тебе мертвее мертвых...

"

Значит, магия слова?

" - напомнил себе Сарпий.

-...Обрекаю я...

-

Умри.

Закончить заклинание Ольхе не успел. Он рухнул на землю. Кожа побледнела, точно Переписчика обескровили днем ранее. Глаза покрылись бельмами, волосы выпали целыми клочьями, нос обвис и стал казаться еще больше.

- Зато по-честному, - Сарпий пожал плечами и пошел к Правым Стражам.

Еда была ни к чему.

"И зачем только брал?"

Переписчик замер.

"Что?! Я только что убил собрата, а сетую на то, что взял с собой еду?! Небеса... Что же со мной творится..."

Жалость кольнула сердце. Но кольнула неуверенно и робко. А как можно по-настоящему жалеть того, кто был готов убить тебя? Жалеть предателя?..

Сарпий вернулся и накрыл тело плащом. Вряд ли кто-то смог бы узнать в нем Ольхе. Кожа на лице лопнула, туловище оплыло и растеклось. Сарпий смотрел на эту массу и не верил глазам. Еще пять минут назад он слушал историю Ольхе, а теперь...

"Что же я натворил..."

Он сам виноват.

Стены башен покрывал мох, на карнизах окон птицы свили гнезда, а о стены у самой земли кто-то явно точил когти. В лучшие годы башни-близнецы охраняли въезд на мост и служили пропускным пунктом. Теперь же их главное призвание - приют для бездомных и бродяг. Приют и отхожее место.

Внутри Стражей было светло за счет разваливающихся стен. Свет проникал через булыжники, впиваясь в пол и стены смешанными с пылью лучами. Пахло сухостью, плесенью и мочой. Башня была пуста. Сарпий дошел до винтовой лестницы и насторожился - под ней, в темном закутке, валялись какие-то тряпицы, которые Переписчик сперва принял за человека. Тут же на полу - миниатюрный частокол из свечных огарков, повсюду разбросаны крошки и мелкие косточки. Придут холода, и братья-близнецы послужат домом не одному десятку сирых.

Сарпий помнил наставления Ольхе. Он поднялся наверх и вышел на просторную площадку, огороженную высокой зубчатой стеной с широкими бойницами. Здесь было очень ветрено. Как будто Переписчика намеренно хотели скинуть вниз.

- Ни за что, - злобно сказал он, усмиряя плащ. - Ничего у вас не выйдет.

Отсюда виднелись стены Куоланы, аккуратные, точно игрушечные. Сарпий подошел к краю. Милонария казалась еще больше - не просто бесконечной...

"Как будто за ней ничего и нет, - определился Переписчик. - Как будто это край мира, а дальше - небытие".

Осколки моста плавали в воздухе словно дохлая рыба. Перила-парапеты, обломки ярусов, части арок и лотка акведука, остатки пролетов, похожих на поломанное печенье... Все это держалось в воздухе за счет не рассеявшейся магии.

У Сарпия захватило дух. Предстоящее мероприятие особо не воодушевляло. Скорее, пугало. Он пересек площадку и подошел к другой стороне. Перегнулся через парапет и нащупал предмет.

"Обычно я прошу в обязательном порядке возвращать его на место, - говорил ему Ольхе, - но у тебя случай особый. Найду еще один. Или куплю. Или создам. Хы-хы".

Огромный панцирь черепахи.

"Тяжелый-то какой!"

Ухнув, Сарпий вытащил его и положил на камни. Старый, видавший виды, но все еще крепкий панцирь. Его выпуклая часть была изрядно потрепана, роговые пластины расслоились и истерлись. С обратной стороны к панцирю были приделаны две железные скобы, достаточно широкие, чтобы туда поместилась нога в сапоге.

- Ну что, Сарпий, считал, что прыжок к Железной Заводи был самым сумасшедшим? Пришла пора поставить новый рекорд.

Он вздохнул и поднял панцирь.

Что-то произошло. Переписчик пошатнулся. Он не смог бы сказать, что конкретно случилось, но, по ощущениям, как будто лопнула тетива или подожгли фитиль... И след его терялся где-то на той стороне Милонарии.

Сарпий нахмурился, прислушиваясь к

воздушной глади

.

"Странно... Вроде бы не физическое воздействие. Но и на магию не похоже".

Много ты понимаешь!

- встрепенулась

ша-эна

, но как-то вяло и неубедительно.

Это обрадовало Переписчика. После Нор'Шарана ему показалось, что он стал увереннее, научился давить сущность.

Много ты понимаешь!

Воин в золотом плаще пересек крышу и снова подошел к краю. Прямо перед Сарпием проплывали обломки моста, терракотовой дымкой висела каменная крошка, а плиты и фрагменты акведуков еле заметно покачивались, точно бревна на волнах.

"Выдержат ли? - гадал Переписчик, вдевая сапоги в крепления. - Лишь бы не упасть. Боюсь, даже я не смогу справиться с мощью Милонарии. Этого нельзя допустить".

Ну почему же? Я помогу! Верь мне...

Пожалуй, грамотные стратегам должно устроить засаду именно здесь. Из-за постоянных плесков поверхность

воздушной глади

рябила и, по правде сказать, действовала Переписчику на нервы. Сейчас к нему могли подобраться и спеть песню целым балаганом - он все равно не услышал бы и вряд ли обратил внимание. Ибо шум Милонарии облепил стенки

глади

, точно рой пчел.

"Может, на время убрать ее? - поморщился Переписчик. - Скоро вода будет со всех сторон, и я точно сойду с ума".

Сделав это, Сарпий удивился тому, насколько сильно он привык к постоянно работающему заклинанию. За все время оно стало его органом, заменило не только слух, но и зрение, и осязание. Многие из ее способностей открылись благодаря

ша-эне

, но он научился обходиться без нее.

"Ну, почти, - Сарпий вспомнил неподвижное тело, укрытое бежевым плащом. Ладно, хватит уже медлить!"

- Пора.

Он спрыгнул на перекошенную перилу и покатился вниз. Перехватило дыхание. Не так, как в Нор'Шаране, но когда внизу, где-то в четверти мили от него, лежит дно с торчащими камнями, когда течение готово разломить кости, становится не по себе. Плащ реял позади, скорость стремительно росла. Это захватывало дух и вызывало прилив адреналина. Но...

"Во имя Небес!"

Перила заканчивалась. Поблизости не было видно ни одной доступной части, на которую можно было бы перепрыгнуть. Ни камушка.

По случайности где-то слева висел небольшой, не больше кирпича, отколотый кусок моста. Едва не сорвавшись, Сарпий прыгнул, призывая на помощь плащ. Полы потянулись вперед, точно длань утопающего. Ткань обвилась вокруг камня. Тот слегка спружинил, но остался на месте. Использовав инерцию, Переписчик оттолкнулся и прыгнул вперед.

"Фонарный столб!"

На сей раз он приземлился более ловко и принялся вовсю глазеть по сторонам.

"Я опустился слишком низко! Надо срочно наверх!"

История повторялась. Ничего подходящего рядом не было. Время застыло.

"Что?!"

Я могла бы помочь тебе...

- каким-то грудным - если это допустимо по отношению к незримой сущности - голосом произнесла

ша-эна

.

"Я справлюсь!"

И как же?

Сарпий вгляделся вдаль. Ничего. Совсем.

"И вправду - как?" - пряча мысли от

ша-эны

, спросил он.

Еще немного, и он сорвется. Медленно, дюйм за дюймом, перила исчезала под ногами Переписчика. Конец становился все ближе.

Я не хочу терять тебя.

"Ондогоран... Тиэльма... Я не могу упасть".

Да. И ты не упадешь...

И он не упал. Вместо этого вскинул руку, просто

творя

. Столб под ним удлинился, словно туловище дождевого червя, и пошел вверх по дуге. Сарпий взлетел выше моста. Панцирь стукнул о длинный желоб акведука, висящий под наклоном, и Переписчик понесся дальше. Из-под панциря летела белая пыль, звук был схож со звуком натачиваемого лезвия.

Теперь можешь не волноваться.

"Да", - с облегчением подумал Переписчик, уверенный, что ему ничего не грозит. Впереди части моста лежали кучнее, и выбрать нужный элемент для скоростного маневра будет нетрудно. Что может испугать Сарпия, когда он в состоянии создать опору прямо под ногами? А еще у него был плащ.

Какое тебе дело до него, когда есть я?

Осознание случившегося пришло не сразу. Все вокруг потонуло в багряной дымке. И спереди, и сзади что-то давило на Сарпия.

"Это всего лишь отзвуки

воздушной глади

, - попытался уверить себя Переписчик, но не убедил. - Ты же ее убрал".

Он не хотел злоупотреблять

ша-эной. Она

снова пришла на выручку, и Сарпий просто не мог не принять помощи. Он должен беречь себя.

"Хватит. Уходи. Убирайся!"

Туман отступил нехотя. Медленно, нерешительно, словно надеясь, что Переписчик передумает. Но он не передумал.

"Пришла пора вспомнить юность и передать привет мастеру по гимнастике!"

Сальто, поворот, длительный прыжок... Вокруг стало чересчур много фрагментов древней постройки. Они мешали. Сарпий достал Струнку и буквально отбивал летящие навстречу камни потревоженного моста. Ладони болели, но так Переписчик хотя бы оставался собой. Он неудачно отшвырнул в сторону кусок арки акведука, и тот улетел вперед, врезавшись в кучу плит. Одна из них вздыбилась и перегородила путь. Сарпий использовал Струнку как шест и перемахнул через плиту, чтобы продолжить леденящие душу виражи, от которых уходила душа в пятки.

Он кричал. Ему было радостно. Волна адреналина захлестнула его. Сарпий хотел смеяться, танцевать, кричать во все горло, бежать, прыгать, драться, убивать, разрушать...

"Эй! Что ты несешь?! - одернул себя Переписчик. - Очнись, старина! Не теряй голову!"

Сарпий чувствовал

ша-эну

. Она как будто стояла прямо за ним и сверлила спину взглядом, сверлила, тяжко дышала около уха и нетерпеливо шептала: "

Давай же, давай же!

".

"Все, больше никакой магии. Мне нужен отдых".

Он удвоил старания в надежде, что физические нагрузки спасут. Кульбиты, вращения, двойные сальто, взлеты - все, что угодно, лишь бы убежать от нее. Он перепрыгивал через камни, перелетал на соседние перила, а иногда пользовался хватким плащом.

Это помогло. Отпустило.

Но расслабиться и спокойно завершить переход через Реку не удалось. Сарпий увидел фигуры. Прыгая с камня на камень, они стремительно приближались. Мелькнули цветные плащи.

Переписчики.

Вот сейчас и подеремся, и поубиваем. Все, как ты хотел!

- объявила

ша-эна

.

Вся ее мощь начала вскипать. Переписчик стиснул зубы и задышал чаще. Побелевшие пальцы стискивали Струнку, а сущность уже затапливала сознание.

Ты будешь моим...

Глава 8

Я понял свою главную ошибку. Магия. Я должен был учиться ей. Это уберегло бы меня и спасло. До инициации остается неделя, и я всерьез опасаюсь, что этот срок на самом деле меньше обычного. И все из-за магии. Я прибегал к помощи ша-эны там, где справился бы любой начинающий. Я пытаюсь минимизировать обращения к ней, компенсируя Стрункой, но где тут выстоять против тысяч людей? А если это будут Переписчики?

Да одного Горфи хватило бы, чтобы от меня ничего не осталось. А возжелай дружная шайка Намата подключиться к охоте, я... Я не знаю, что со мной станет. Я либо погибну, либо сдамся ша-эне.

1

Мужчина и женщина ехали во главе отряда. Крепко сбитый, плотный, в бою он заставил бы покраснеть самых прытких умельцев. Длинные темные волосы, аккуратно подстриженная ниточка темных усов над верхней губой, нос с легкой горбинкой, за спиной - массивный меч. Намат со спутниками ехал через земли Андиливии. Им предстояла встреча с императором. Намат жаждал увидеть молодого правителя, чтобы подступить к цели еще на шаг. В отличие от Сарпия, его планы были ясны и понятны, а реализовать их - дело хорошей подготовки и времени. Полагаться на удачу? Нет уж. Это он оставил Сарпию.

По левую руку ехала Эдиль - темноволосая женщина тридцати пяти лет с хорошей атлетической фигурой; по бедрам хлопали убранные в ножны сабли, чьи рукоятки светились ярким ультрамарином. Его женщина. Настолько же вспыльчивая, насколько страстная. Даже сейчас, не стесняясь остальных, она левой рукой держала узду, а правую положила на пах мужчины. Намату нравился ее взгляд, полный восхищения и обожания. Действительно, тот самый случай, когда женщина полностью принадлежала мужчине. Поодаль ехал Горфи, трусоватый, очень осторожный и невероятно хитрый. За столько лет общения Намат так и не смог понять, являлась ли трусость Горфи частью его образа или же нет. Худой, бледный, с клочковатой щетиной, он больше напоминал бродячего пса, не доедающего последние пару месяцев. Не самый надежный товарищ, но очень способный, особенно по части магии. Сзади переговаривались неотрывные дружки Чинтрокс и Мантиз. Странная парочка: сколько Намат за ними ни наблюдал, а так и не смог разгадать, почему эти ребята с каждым годом становились все больше похожими друг на друга. Сперва это замечалось в отдельно взятых повадках, потом стало схожим и поведение, будто Мантиз и Чинтрокс - одна и та же сущность в разных обличьях.

У Намата были свои цели, но ни Тарлиону, ни остальным Жрецам знать их не следовало. Раз они имели право скрывать многие вещи от Переписчиков, то чем он хуже? Старый хрыч думал, что Намат вызвался помочь от чистого сердца и из-за преданности Ордену? Смешно!

- Почему смешно? - спросил Горфи, когда они сидели на привале, еще только подходя к границе Андиливии.

- Чувствую. - Коротко бросил Намат, оправляя красный плащ. - Я не верю, что у них есть способ сладить с Сарпием. Столько лет не было, а тут вдруг что-то появилось. Чушь собачья! Между прочим, судя по лицу Валорга, он тоже недалеко ушел от моей версии.

- Что, считаешь, будто Тарлион блефует? - низким голосом, куда ниже, чем можно было ожидать от ее внешности, спросила Эдиль.

- Конечно блефует! Так почему бы не пойти на блеф и нам? Вот только, в отличие от старика, я знаю, что делать. И в первую очередь надо убрать его, чтобы перекроить Орден по-новому. Тарлиону пора на покой, а он все тянется к власти и могуществу, заставляя остальных Жрецов танцевать под его лютню! Чем он лучше Андигона?

- А

ты

чем лучше? - поинтересовался Мантиз, доедающий третий кекс из тех запасов, что были пополнены накануне в городе. Последнее из явных отличий с Чинтроксом - полнота первого. - Чем лучше?

- Ну, если просто предположить, - добавил Чинтрокс, стараясь успеть загасить вспышку гнева Намата.

Тот провел пальцем по тонким усикам и серьезно посмотрел на Мантиза.

- Возрастом. Стратегией. Политикой. И у меня план получше. Сколько уже Сарпий носит

ша-эну

? Сорок дней? Значит, у меня в запасе будет пятьдесят дней, если теория верна, и сущность, попадая в нового носителя, обнуляется. За это время я сделаю то, до чего не додумался чванливый Сарпий.

- Что же ты сделаешь? - улыбнулась Эдиль, поглаживая мужчину по спине.

Она смотрела на него как на маленького мальчика, который впервые взял выструганный меч и теперь планировал, как он выйдет на большую дорогу и станет сражаться с ворами и бандитами. Ошибка Намата заключалась в том, что он выдавал свои темные узурпаторские дела за благие, идя на самообман высочайшего уровня - любой лжец обзавидовался бы!

"Давай же, - думала она, - будь хорошим мальчиком", - взмолилась женщина.

- Свергну Андигона! - выкрикнул Намат.

"Умничка".

- Не очень мудро бросаться такими фразами на его землях, - хмыкнула Эдиль.

- Но ведь это пошатнет Баланс?

- Нет, Горфи, не пошатнет, - твердым тоном заявил Намат. - Потому что деятельность Андигона и без того вовсю шатает Его! Я лишь сведу все на ноль и размажу сопляка по всей Лауторне.

- Андиливии, - ввинтил Чинтрокс.

- Ага, - с набитым ртом поддакнул Мантиз.

- В любом случае, даже если уйду в минус и не успею найти средство против

ша-эны

, я тоже выдвинусь к Ондогорану и уничтожу себя. Я-то хоть попытаюсь послужить во благо!

- Идиотизм, - прокомментировала Эдиль.

- Нет. У меня, в отличие от Сарпия, по крайней мере будет большая практическая прослойка между началом и концом инициации. Я принесу хоть какую-то пользу, - повторил Намат. - К тому же как там красиво пел Тарлион? Они нашли средство? Пусть. Лишний повод не отказываться от задуманного.

"Интересно, кого больше ты пытаешься убедить? - гадала Эдиль, сжимая его естество. - Себя или нас? Ах, наверное, образ начинает таять подобно леднику. Нужно срочно подкрепить его бравыми словечками".

- Но сперва я свергну верхушку Ордена. Вот для этого мне и пригодятся воины Андигона.

- Какой ему интерес? - поинтересовался Горфи.

- Живое орудие в лице нас. А потом мы разделим границы владения, и каждый из вас станет пастырем собственных земель!

Мантиз отвлекся от еды.

- А если у Жрецов все-таки есть средство запечатать

ша-эну

?

- Хотя бы запечатать, я уж молчу про уничтожение, - как ни в чем не бывало продолжил Чинтрокс.

- Тем лучше. Сперва мы довершим свои дела, а затем заставим их исцелить меня. И тогда заживем...

Эдиль чмокнула Намата в щеку. Тот победно улыбнулся, довольный своей речью.

- Ты забыл кое-что, мой повелитель. Баланс. Ты не представлял, что с ним станется, когда ты пойдешь свергать Жрецов?

- Я ничего не забыл! Я думал об этом. И пришел к выводу, что правление Андигона, поведение Жрецов, Сарпий,

ша-эна

- все они стоят на одной половине. Раньше Орден был другим, и его руководство не преследовало никаких корыстных целей, не злоупотребляло положением и не вело себя, как разбогатевшие и получившие власть идиоты. Мы встанем им в противовес!

- И станем новыми Жрецами? - как будто бы нехотя прошептал Горфи.

- Нет, Горфи. Мы станем богами.

2

Она пришла к нему в палатку, когда все остальные разошлись, зевая и сонно обсуждая грядущие планы. Намат лежал с закрытыми глазами, на губах царила блаженная улыбка.

"Грезит о подвигах и будущей славе, мой вершитель правосудия", - с иронией подумала Эдиль, раздеваясь.

Заслышав такой знакомый -

соблазнительный

- шорох снимаемой одежды, Намат приоткрыл один глаз и, убедившись в своих догадках, улыбнулся во весь рот.

- Это правильно, - важно заявил он и сел.

На женщине остались только сапоги. Виляя бедрами, она неторопливо прошла к ложу, хихикнула и выпрыгнула из обуви. Эдиль укрылась под одеялом с головой и хотела зарыться как можно глубже, но сильная рука Намата обхватила крепкие плечи женщины и настойчиво потянула к себе. Эдиль подалась.

- Наслаждайся последними деньками. Кто знает, вдруг я потом буду слишком занят, - сказал мужчина, усаживая ее на себя.

Она охнула и издала протяжный стон.

- А я бы хотела... О-о-ох... Тебя попробовать, когда ты станешь могущественным, - томно произнесла Эдиль и закусила губу.

Намат оскалился и приподнялся. Он укусил Эдиль за сосок. Вскрикнув, она надавила на плечи Намата, заставляя его лечь. Женщина взяла неторопливый ритм, но по лицу своего мужчины видела, что тот, подобно младенцу, витает где-то в грезах. Она ускорилась.

- Это опасно, - ни с того ни с сего брякнул Намат. Бедра заработали сильнее. - Ох, ты... Ох, ты даже не представляешь, что я сделаю! Вот увидишь. Завтра мы встретимся с Андигоном, - Эдиль задвигалась еще быстрее. Она приоткрыла рот, смешанное со стонами дыхание вырывалось громко, наполняя палатку звуками сладострастия. - И тогда начнется. Я...

Устав от неуместной и так надоевшей болтовни, женщина наклонилась и поцеловала его.

3

Андигон стоял в излюбленном стеклянном зале, однако взгляд его, против обыкновения, был устремлен не на Изумрудное Озеро, а в противоположную сторону. Под крепостью стояли военные части с центральным гарнизоном. Император скривил рот.

- Сонные мухи.

Нет, с такой армией он ничего не выиграет. И пусть они нужны были ему всего лишь для того, чтобы задавить числом, создать движение, в то время как его кайсины будут заняты настоящим делом. Последние дни Андигон и сам разминался и вспоминал былые дни, когда сражался наравне со всеми. Те триумфальные победы -

его

заслуга. Бойцы, чувствуя плечом своего императора, сражались, как могли бы сражаться боги.

"Юдинт думает, что ловко обманывает меня, а я такой идиот. Смешно. Конечно, когда прибудут бойцы с дальних регионов, мне станет спокойнее. Если Тарлион скажет, что уже пора, если Кантарт не смог ничего добиться, и Сарпий уже где-то далеко, то... Мы проиграем. С этими полудохлыми ослами мне не выиграть..."

Андигон набрал воздух, чтобы позвать стражника, но птичий гвалт заставил его забыть обо всем. С востока летела стая дроф. Поодаль махали крыльями ласточки, сверху кружил орел. Император прищурился.

"Да", - удовлетворенно сказал он.

Барабаны. Его армия. Андигону показалось, что стены зала начали вибрировать. Конечно же, это предрассудки, несмотря на то что его армия была очень, очень многочисленной.

- Юдинта сюда! - крикнул император, не оборачиваясь.

Он вошел в зал, стараясь дышать как можно тише. Юдинт бежал по лестнице что есть мочи. Император стоял у стеклянной стены, скрестив руки. Из-за солнца здесь было невыносимо жарко, и даже гуляющий ветер не смог унести невыносимый запах полыни.

- Иди сюда.

Салитан сглотнул. Меньше всего ему хотелось столкнуться с гневом императора.