Доступна и беззащитна

1. Сливочный наивняк

Од­ной ру­кой я на­маты­вала на вил­ку до­ширак, а дру­гой ис­ка­ла в Ин­терне­те све­жие анек­до­ты. Вне­зап­но но­вень­кий «ай­фон» выс­коль­знул из рас­то­пырен­ных паль­цев, уда­рил­ся о край сто­ла и от­ле­тел на пол. Пря­мо на жёс­ткую плит­ку, изоб­ра­жав­шую по­тёр­тый ка­мень! Я зак­ры­ла гла­за. Нет-нет, он не раз­бился, я сей­час от­крою гла­за, а он ле­жит на по­лу нев­ре­димый. «Ай­фон», жи­ви! Я куп­лю те­бе за­щит­ный че­хол из на­тураль­ной ко­жи!

Я от­кры­ла гла­за.

Де­сят­ки тре­щин, по­хожих на кар­ту ав­то­мобиль­ных до­рог, пок­ры­вали зад­нюю па­нель. Ох! Я при­села над те­лефо­ном, бо­ясь к не­му при­кос­нуть­ся. И тут раз­дался зво­нок. «Я обе­зору­жена!» — зак­ри­чали ди­нами­ки го­лосом По­лины Га­гари­ной. Не ды­ша, я под­ня­ла те­лефон и от­ве­тила на зво­нок. 

Это бы­ла Ви­ка. Она спро­сила, не сплю ли я, не от­вле­ка­ет ли она ме­ня от че­го-то важ­но­го, мо­гу ли я сво­бод­но раз­го­вари­вать. Бе­зуп­речная веж­ли­вость — ви­зит­ная кар­точка де­вочек Ва­силия Ива­нови­ча, но не все из них веж­ли­вы вне ра­боты. Ви­ка осо­бен­ная. Не­даром го­ворят, что её пра-пра-ба­буш­ка слу­жила фрей­ли­ной у пос­ледней им­пе­рат­ри­цы.

— Ви­ка, всё нор­маль­но, я мо­гу го­ворить. Что слу­чилось?

— Босс вы­зыва­ет. Я за­еду за то­бой в семь ве­чера, будь го­това.

— А я-то за­чем? Я же про­сила дать мне от­пуск.

— А ты что, ус­та­ла?

Два «ра­бочих» кли­ен­та в ме­сяц — и оба пос­то­ян­ные. Оба лас­ко­вые и доб­рые. Нет, я не ус­та­ла. И да­же ес­ли прип­лю­совать «чис­тый» эс­корт — всё рав­но для ус­та­лос­ти нет при­чин.

— Да нет, прос­то хо­тела съ­ез­дить до­мой на три дня, я де­душ­ке обе­щала. Лад­но, я бу­ду ждать те­бя, приез­жай.
 

***

Ви­ка во­дила свою «хон­ду» так же про­фес­си­ональ­но, как кра­силась, ук­ла­дыва­ла блес­тя­щие пла­тино­вые во­лосы, оде­валась и за­нима­лась сек­сом. Я, ко­неч­но, не про­бова­ла с ней, но Ва­силий Ива­нович ре­комен­до­вал её как аса. А его ре­комен­да­ция до­рого­го сто­ила.

Я пос­матри­вала на её вос­хи­титель­ный про­филь — вы­зыва­юще-пух­лые гу­бы, тон­кий но­сик от до­рого­го плас­ти­чес­ко­го хи­рур­га, иде­аль­ной фор­мы ску­лы. Она за­кури­ла и про­тяну­ла пач­ку мне.

— Нет, я не бу­ду. Ты что, ещё гу­бы под­ка­чала?

— Нем­но­го, — от­ве­тила она, пе­рес­тра­ива­ясь в ле­вый ряд и до­бав­ляя ско­рость.

— Очень сек­си, те­бе идёт... А мне Ива­ныч зап­ре­тил, — по­жало­валась я.

— И пра­виль­но сде­лал, — она кра­сиво вы­дох­ну­ла дым в сто­рону окош­ка, — у те­бя сов­сем дру­гой тип.

— Ка­кой?

— Прос­то­душ­ная не­вин­ность.

— «Сли­воч­ный на­ив­няк», — поп­ра­вила я. — Ива­ныч го­ворит: «Сли­воч­ный на­ив­няк»...

Мне нель­зя уве­личи­вать гу­бы, де­лать про­гиб­чик на спин­ке но­са, про мам­моплас­ти­ку во­об­ще ре­чи не идёт. Та­ту — стро­жай­ше зап­ре­щено. Мне мож­но толь­ко бе­гать по ут­рам, пла­вать в бас­сей­не и хо­дить в са­лон кра­соты. Мо­жет, он и прав, учи­тывая, что кли­ен­тов и без то­го дос­та­точ­но. «Ты — экоп­ро­дукт, оп­ре­делён­ный сег­мент для оп­ре­делён­но­го пот­ре­бите­ля, сде­ла­ешь что-ни­будь с ли­цом или те­лом — уво­лю», — вспом­ни­лись сло­ва Ва­силия Ива­нови­ча.

Мы при­еха­ли к не­му в кон­то­ру на Ва­силь­ев­ском ос­тро­ве. Быв­шая ком­му­нал­ка на пер­вом эта­же бы­ла пе­реде­лана в стиль­ный офис, на­поми­на­ющий мод­ное ателье и ла­унж-зо­ну од­новре­мен­но: низ­кие ди­ваны с мяг­ки­ми по­душ­ка­ми, ко­фей­ные сто­лики и оча­рова­тель­ный бес­по­рядок на ги­гант­ском ра­бочем сто­ле, усы­пан­ном глян­це­выми жур­на­лами. О бор­де­ле тут ни­чего не на­поми­нало, но я по­доз­ре­вала, что за дверью, ве­дущей в со­сед­ние по­меще­ния, скры­ва­ют­ся у­ют­ные спаль­ни. Хо­тя, мо­жет быть, и нет. Вряд ли Ва­силий Ива­нович сда­ёт ком­на­ты на час. Я слы­шала, ему при­над­ле­жали нес­коль­ко ми­ни-гос­ти­ниц и са­ун в цен­тре го­рода.

— Доб­рый ве­чер, лас­точки мои, — он встал из-за сто­ла и по оче­реди нас об­нял.

Ему бы­ло под пять­де­сят, нес­та­рый ещё муж­чи­на, но я вос­при­нима­ла его как по­жило­го дя­дюш­ку. Он ни­ког­да ко мне не прис­та­вал, ни­ког­да не ехид­ни­чал, ни на что не на­мекал. Он прос­то да­вал нам ра­боту и сле­дил за бе­зопас­ностью. Ещё он спас мо­его де­душ­ку, ког­да вра­чи в на­шей стра­не от­ка­зались де­лать ему опе­рацию. Он на­шёл кли­нику в Из­ра­иле и оп­ла­тил сче­та по за­мене кла­панов сер­дца. Это бы­ло пол­то­ра го­да на­зад. Пос­ле это­го я на­чала на не­го ра­ботать.

— Итак, че­рез два дня в порт Ма­ри­ехам­на при­дёт ях­та од­но­го ре­жис­сё­ра. Сте­пана Фе­дор­чу­ка, — он сде­лал крас­но­речи­вую па­узу, — ну, вы его зна­ете. На бор­ту он, его но­вый лю­бов­ник — ка­кой-то на­чина­ющий ак­тер, за­был его фа­милию, — ка­питан суд­на и чле­ны эки­пажа. Пла­ниру­ет­ся ве­черин­ка с друзь­ями, ко­торые при­летят из Мос­квы и Пи­тера на вы­ход­ные. Все­го че­ловек де­сять. Сте­пану нуж­ны де­вуш­ки, ко­торые бу­дут изоб­ра­жать под­ру­жек, — его и его лю­бов­ни­ка. Все, ко­неч­но, в кур­се, что пос­ле раз­во­да он пе­рек­лю­чил­ся на маль­чи­ков, но там бу­дут чу­жие лю­ди — фо­тог­раф, жур­на­лис­тка. Ко­роче, Сте­пану нуж­ны фо­тог­ра­фии с де­вуш­ка­ми. Сог­ласны по­быть бо­рода­ми?

— Кем? — не по­няла я.

— Прик­ры­ти­ем для ге­ев, — от­ве­тила Ви­ка. — Сог­ласны, ко­неч­но. Но по день­гам ма­ло вый­дет, да? Сек­са же не бу­дет.

— А вот и нет, я выс­та­вил пол­ный та­риф, — воз­ра­зил Ва­силий Ива­нович. — Сте­пан зап­ла­тит обыч­ную це­ну за длин­ный у­ик-энд, пе­релёт в биз­нес-клас­се плюс все нак­ладные рас­хо­ды — от пи­тания до па­рик­ма­хер­ских ус­луг, ес­ли по­надо­бит­ся.

— А в чём под­вох? — спро­сила Ви­ка.

Ва­силий Ива­нович по­мял­ся:

— Воз­можно, кто-то дру­гой за­хочет с ва­ми пе­рес­пать, — от­ве­тил он чес­тно. — Но это ма­лове­ро­ят­но. Для всех вы — де­вуш­ки Сте­пана и то­го пар­ня. Не эс­корт. Не прос­ти­тут­ки. Ник­то не зна­ет, что он пла­тит за вас день­ги.

— Тог­да вряд ли кто-то за­хочет с на­ми пе­рес­пать. То есть, мо­жет, и за­хочет, но — как? Раз­ве что Сте­пан сам…

— Да, вер­но, — кив­нул Ва­силий Ива­нович. — Сте­пан сам мо­жет пред­ло­жить вас ко­му-то из гос­тей. Но сог­ла­сова­ние с ва­ми обя­затель­но. Это об­го­воре­но. Пом­ни­те, вы не шлю­хи по вы­зову, вы сот­рудни­цы са­мого элит­но­го эс­корт-агентства в Се­веро-За­пад­ном фе­дераль­ном ок­ру­ге.

Он улыб­нулся. Я нах­му­рилась. Ког­да речь за­ходит об элит­ности, я всег­да нер­вни­чаю. Вот Ви­ка — на сто про­цен­тов элит­ная сот­рудни­ца. Но не я.

— А он ви­дел мои фо­тог­ра­фии?

— Ко­неч­но, — улыб­ка на­шего бос­са ста­ла ещё ши­ре, об­на­жив иде­аль­ный ряд сан­техни­чес­ки-бе­лых зу­бов. — И фо­то, и ви­део. Он ска­зал, что ты са­мая кра­сивая жен­щи­на, ко­торую он встре­чал в сво­ей жиз­ни. — И до­бавил с серь­ёз­ным вы­раже­ни­ем ли­ца: — Пос­ле Ин­ны Чу­рико­вой, ра­зуме­ет­ся. Она для не­го — на пер­вом мес­те.

— Не мо­жет быть, — не по­вери­ла я. — Ник­то ещё не на­зывал ме­ня са­мой кра­сивой жен­щи­ной.

— Лад­но. Он ска­зал, что ты иде­аль­но под­хо­дишь для то­го де­ла, ко­торое он за­думал.

А вот это уже бли­же к прав­де.

— Ка­кого де­ла?

— Вот у не­го и спро­сишь!
 

2. Арендованные люди

Мо­лодой мат­рос с за­горе­лым ли­цом про­вёл нас в ка­юту. Ска­зал на рус­ском:

— Вам при­дёт­ся спать в од­ной ка­юте, она двух­мес­тная. Душ-ту­алет есть. Бельё, ту­алет­ные при­над­лежнос­ти — я всё для вас при­гото­вил. Бу­дут ка­кие-то воп­ро­сы — об­ра­щай­тесь. Я на­вер­ху.

— Как те­бя зо­вут? — спро­сила Ви­ка.

— Ан­тон.

— Спа­сибо боль­шое, Ан­тон.

Да­же у ме­ня от её мур­лы­ка­юще­го тем­бра по­бежа­ли му­раш­ки. Ан­тон сму­тил­ся, кив­нул и вы­шел. На­до взять у Ви­ки па­роч­ку уро­ков по во­каль­но­му соб­лазне­нию.

Я плюх­ну­лась на свою кой­ку. Ко­лени боль­но упёр­лись в мат­рас Ви­киной пос­те­ли. Хо­рошо, что мы обе ху­дые, ина­че в этом гро­бике мы бы не раз­ми­нулись. Слип­лись бы как две по­ловин­ки пи­рож­но­го «бу­ше».

— Они бу­хие, — ска­зала я, наб­лю­дая, как Ви­ка рас­па­ковы­ва­ет че­модан и дос­та­ёт ку­паль­ник. Не мик­роско­пичес­кий от Вер­са­че, а спор­тивный и по ви­ду очень удоб­ный.— Слы­шишь? На­ши кли­ен­ты в хлам.

— Ка­кая раз­ни­ца? Пус­кай, — спо­кой­но от­ве­тила она. — Лю­ди от­ды­ха­ют, рас­слаб­ля­ют­ся. Че­го си­дишь? Пе­ре­оде­вай­ся и пой­дём про­водить ре­ког­носци­ров­ку мес­тнос­ти.

— Че­го про­водить?!

— Ве­чером мы бу­дем изоб­ра­жать хо­зя­ек этой чу­дес­ной ях­ты. По­это­му на­до вы­яс­нить, что где на­ходит­ся, кто тут жи­вет и как ко­го зо­вут. За­од­но про­верим, как дви­жет­ся под­го­тов­ка к ве­черин­ке. Жи­во! Мы не от­ды­хать при­еха­ли.
 

***

«Ос­кар» го­товил­ся к при­ёму гос­тей. Один мат­рос уби­рал­ся на глав­ной па­лубе, где рас­по­лагал­ся прос­торный са­лон с бе­лыми ко­жаны­ми ди­вана­ми и обе­ден­ным сто­лом. За­горе­лый Ан­тон во­зил­ся на кух­не. Он пе­рес­чи­тывал ящи­ки со спир­тным, фрук­та­ми и де­лика­теса­ми, ста­вя га­лоч­ки в длин­ном спис­ке. На­вер­ное, дос­та­вили из го­рода. Я уви­дела стек­лянные бан­ки с фуа гра, кон­тей­нер с ик­рой, го­лов­ки сы­ра. Ан­тон пос­мотрел на ме­ня, ска­зал:

— Ве­чером при­едут офи­ци­ан­ты из кей­те­рин­го­вой ком­па­нии. Они всё при­гото­вят — за­кус­ки, ужин, де­серт. Пи­ва хо­чешь?

— Нет, спа­сибо, я не пью… — и прог­ло­тила окон­ча­ние фра­зы: «на ра­боте».

Прит­во­рять­ся пе­ред ним, что мы зна­комые Сте­пана, не по­лучит­ся. Он на­вер­ня­ка в кур­се, кто мы, от­ку­да и за­чем. Я по­дош­ла к сто­лу, по­ложи­ла ла­дони на прох­ладную сто­леш­ни­цу:

— Ты дав­но у Сте­пана ра­бота­ешь?

Ра­зуз­нать бы что-ни­будь о на­шем кли­ен­те. В ин­терне­те ин­форма­ции мно­го, но как знать, нас­коль­ко она прав­ди­ва?

— А я не у не­го ра­ботаю. Я ра­ботаю на фир­му, ко­торая сда­ёт в арен­ду ях­ты.

— А, так ях­та арен­до­ван­ная?

Он под­нял на ме­ня гла­за:

— Так тут всё арен­до­ван­ное. Вклю­чая лю­дей. Раз­ве нет?

Ка­кой про­ница­тель­ный юно­ша. Я хмык­ну­ла и пош­ла зна­комить­ся с ях­той даль­ше. Заш­ла в ру­левую руб­ку, рас­по­ложен­ную тут же на глав­ной па­лубе, поз­до­рова­лась с ка­пита­ном. Ря­дом с ним си­дела Ви­ка и выс­пра­шива­ла о пред­сто­ящей мор­ской про­гул­ке. Кэп, се­дой бо­родач в шор­тах и май­ке, ска­зал, что пос­ле по­сад­ки гос­тей на борт мы от­ча­лим и пой­дём на се­вер, в про­лив меж­ду Алан­дом и Эк­ке­рё, а от­ту­да дви­нем­ся в Бот­ни­чес­кий за­лив. Там, вда­ли от бе­регов и чу­жих лю­бопыт­ных глаз, гос­ти про­весе­лят­ся до ут­ра. Пос­ле рас­све­та — воз­вра­щение в га­вань. Те из гос­тей, кто бу­дут в сос­то­янии по­кинуть суд­но на сво­их дво­их, — у­едут от­ды­хать в гос­ти­ницу. Те же, кто бу­дут нет­ран­спор­та­бель­ны, — а та­кие неп­ре­мен­но бу­дут, су­дя по бо­гато­му опы­ту ка­пита­на, — ос­та­нут­ся здесь. Есть ещё две сво­бод­ные ка­юты, да и на ди­ванах в слу­чае не­об­хо­димос­ти мож­но пос­пать.

Я ос­та­вила Ви­ку в руб­ке и под­ня­лась на флай­бридж — вер­хнюю па­лубу. Ма­лень­кая, за­тяну­тая от сол­нца си­не-бе­лым по­лоса­тым тен­том, с ди­вана­ми и крес­ла­ми, она бы­ла са­мым у­ют­ным мес­течком на ях­те. Я сде­лала два ша­га и уви­дела, что на ди­ване спят Сте­пан и его про­теже. Я на цы­поч­ках раз­верну­лась и со­бира­лась ти­хо уй­ти, как Сте­пан про­каш­лялся и ска­зал:

— Стой. Иди сю­да. Как те­бя зо­вут?

Я по­вер­ну­лась:

— Ди­ана.

— Да, точ­но, я вспом­нил… — Он взял со сто­лика длин­ную труб­ку с неп­ро­пор­ци­ональ­но ма­лень­кой го­лов­кой, выт­ряс на ла­донь пе­пел, за­чем-то по­нюхал его и вы­тер ру­ку о шта­ны. — Ми­лый псев­до­ним, те­бе идёт.

— Это моё нас­то­ящее имя, — сов­ра­ла я.

Он при­щурил­ся и ехид­но улыб­нулся. Вот так, при­щурен­ным, он был боль­ше по­хож на свои жур­наль­ные от­фо­тошоп­ленные пор­тре­ты. Да­же одут­ло­ватость и меш­ки под гла­зами ку­да-то де­лись. Выс­пался, что ли?

— Да лад­но, кто сей­час на­зыва­ет до­черей этим име­нем? «Ве­нец тво­ренья ди-и-ив­ная Ди­ана», — про­пел он весь­ма ме­лодич­но. — Или ты с Кав­ка­за? Там Ди­ан мно­го.

— Я из Ка­релии. — Я по­коле­балась, но ре­шила рас­ска­зать ле­ген­ду: — Я ро­дилась осенью де­вянос­то седь­мо­го го­да…

— Ну и что? — не по­нял Сте­пан.

— Ле­ди Ди­ана раз­би­лась той осенью. Ма­ма её лю­била и наз­ва­ла ме­ня в честь неё.

— Ду­ра она бы­ла, твоя ле­ди Ди­ана, вот и раз­би­лась. Впро­чем, цве­ты у ог­ра­ды Кен­син­гтонско­го двор­ца я по­ложил. Я то­же её лю­бил… — Он вздох­нул и пих­нул в бок спя­щего блон­ди­на. — Макс, вста­вай, я поз­на­ком­лю те­бя со сво­ей де­вуш­кой.
 

3. Мужчины с чёрной яхты

Пер­вым шёл брю­нет сред­не­го рос­та в джин­сах и свет­лом ка­шеми­ровом сви­тере. На­вер­ное, это и есть Ки­рилл Ко­ханов­ский. Гус­тые во­лосы спу­тались, ка­рие гла­за блес­те­ли — по­хоже, он дол­го сто­ял на па­лубе, под­ста­вив ли­цо вет­ру. Хо­лёная шки­пер­ская бо­род­ка при­дава­ла гру­бова­тым чер­там эле­ган­тнос­ти и да­же не­кото­рой арис­токра­тич­ности. Та­кая бо­рода ма­ло ко­му идёт, но ему — шла. На за­пястье, обиль­но по­рос­шем чёр­ны­ми во­лоса­ми, блес­те­ли мас­сивные зо­лотые ча­сы. Мил­ли­онер-оран­гу­танг… В этом муж­чи­не от­чётли­во чувс­тво­валось юж­ное про­ис­хожде­ние. Воз­можно, ев­рей или ук­ра­инец, или бо­лее при­чуд­ли­вое сме­шение кро­вей. В лю­бом слу­чае точ­но не по­ляк, да­же учи­тывая его сла­вян­скую фа­милию. Ко­ханов­ский… Он боль­ше по­хож на Ка­гано­вича…

За ним спус­тился вы­сокий ши­рокоп­ле­чий муж­чи­на в тём­ном кос­тю­ме и бе­лой ру­баш­ке. То, как он дер­жался и ска­ниро­вал прос­транс­тво вок­руг Ко­ханов­ско­го, вы­дава­ло в нём сот­рудни­ка служ­бы бе­зопас­ности. Я уже ви­дала та­ких пар­ней — с цеп­ким хо­лод­ным взгля­дом, нап­ря­жён­ных, не­улыб­чи­вых. В пра­вом ухе СБшни­ка я за­мети­ла мик­ро­фон. Ну, ра­зуме­ет­ся. Где-то на «Ко­ханой» си­дит це­лый взвод бо­еви­ков для ох­ра­ны их дра­гоцен­но­го бос­са. Дос­та­точ­но за­мах­нуть­ся — и нас всех по­ложат но­сами в ти­ковые дос­ки па­лубы.

Сте­пан сгрёб ме­ня в объ­ятия и под­та­щил к при­быв­шим:

— Ки­рилл, поз­воль пред­ста­вить те­бе мою Ди­ан­ку! — он под­тол­кнул ме­ня к мил­ли­оне­ру. В этот мо­мент ях­та кач­ну­лась, и я чуть не ткну­лась ли­цом в шерсть, тор­ча­щую из вы­реза сви­тера. До ме­ня до­нёс­ся горь­ко-слад­кий аро­мат муж­ско­го пар­фю­ма. — Я те­бе о ней рас­ска­зывал, пом­нишь? Де­воч­ка мо­ей меч­ты, моя пос­ледняя, са­мая тре­пет­ная, са­мая слад­кая лю­бовь.

Ого! Я пос­та­ралась, что­бы на ли­це не от­ра­зились удив­ле­ние или дру­гие не­подо­ба­ющие чувс­тва. Я-то не зна­ла, что я — его лю­бовь. Хоть бы пре­дуп­ре­дил.

— При­вет, Сте­пан! Ко­неч­но, пом­ню. Так вот кто по­корил сер­дце пос­ледне­го рус­ско­го ро­ман­ти­ка, — об­ра­тил­ся он ко мне. — Здравс­твуй, Ди­ана.

Я под­ня­ла го­лову. Ки­рилл улы­бал­ся, и я улыб­ну­лась в от­вет. Он выг­ля­дел дру­желюб­ным и рас­слаб­ленным в от­ли­чие от здо­ровя­ка в кос­тю­ме, ко­торый смот­рел на ме­ня так, слов­но мыс­ленно пот­ро­шил. Неп­ри­ят­но. Я под­ня­ла бро­ви и с вы­раже­ни­ем пос­мотре­ла на не­го, мол­ча­ливо тре­буя бо­лее ло­яль­но­го от­но­шения. Я же своя, за­чем на ме­ня зыр­кать пу­га­юще сталь­ны­ми гла­зами? Но СБшник ни на грамм не смяг­чился, он об­сле­довал моё ли­цо, шею, грудь и от­вернул­ся. Ска­зал ко­му-то в не­види­мый мик­ро­фон: «Чис­то», и как буд­то за­был обо мне.

— Как доб­ра­лись? Вы из Тур­ку? Пой­дём­те в са­лон, как-то хо­лод­но­вато ста­ло. Ужи­нать бу­дете?

— Нет, но от ко­фе я бы не от­ка­зал­ся.

По­ка все рас­са­жива­лись в са­лоне, — в этот раз не за обе­ден­ным сто­лом, а за круг­лым жур­наль­ным, — офи­ци­ан­ты при­нес­ли ко­фе, сы­ры, пи­рож­ные и конь­як. Сол­нце за ши­роки­ми ок­на­ми се­ло. В по­меще­ни­ях, слов­но ту­ман, сгус­тился свет­лый по­лум­рак —бе­лые бал­тий­ские но­чи. Сте­пан вклю­чил над сто­лом под­весной све­тиль­ник и сра­зу ста­ло по-до­маш­не­му у­ют­но.

Гос­ти нег­ромко пе­рего­вари­вались. «Как сын? Пос­ту­пил в Гар­вард?», «Вы в Тур­ку на час­тном са­молё­те при­лете­ли? С ва­ми ещё кто-то был?», «Как по­года в Со­чи?». Су­дя по воп­ро­сам, гос­ти не так уж час­то встре­чались. Воз­можно, они неп­ло­хо зна­ли друг дру­га, но уж точ­но не бы­ли близ­ки­ми друзь­ями.

— Ну что, — спро­сила «мэм», при­губив ча­шеч­ку ды­мяще­гося ко­фе, — все го­товы?

Скрип­ну­ло крес­ло. «Пен­си­онер» под­ви­нул­ся к сто­лику вплот­ную, нас­коль­ко поз­во­ляло его пуз­цо, и ска­зал:

— А я, как пи­онер, всег­да го­тов.

Ос­таль­ные сдер­жанно улыб­ну­лись в от­вет на из­би­тую шут­ку. Па­рень с жи­выми юр­ки­ми гла­зами, по­хожий на бо­гатень­ко­го, но смыш­лё­ного сту­ден­та, вос­клик­нул:

— Я то­же го­тов! На­конец-то.

— И я, — от­клик­нулся муж­чи­на ти­пич­ной биз­несмен­ской на­руж­ности. От не­го так и ве­яло боль­ши­ми день­га­ми. Его друг или ох­ранник, та­кой же по ви­ду биз­несмен, сел за его спи­ной.

— Я с ва­ми, — под­ви­нул­ся бли­же бе­локу­рый Мак­сим. — По край­ней ме­ре нач­ну, а там как пой­дёт. Вдруг по­везёт?

Он оча­рова­тель­но улыб­нулся, но все смот­ре­ли не на не­го, а на Сте­пана и Ки­рил­ла Ко­ханов­ско­го. Сте­пан по­дёр­гал паль­ца­ми в воз­ду­хе, и кто-то из об­слу­ги по­дал ему нес­коль­ко за­печа­тан­ных ко­лод. Он по­ложил их пе­ред «мэм» и ко­мич­но пок­ло­нил­ся:

— Вы наш бес­смен­ный ди­лер, вам и кар­ты в ру­ки… — по­том по­вер­нулся к Ки­рил­лу и спро­сил: — А ты?

— Я в иг­ре, — от­ве­тил Ки­рилл.
 

4. Блеф

— Ты сей­час во­об­ще о чём? — с ти­хой, но от­чётли­вой уг­ро­зой в го­лосе спро­сил Сте­пан.

Он сто­ял у две­рей и смот­рел на Ки­рил­ла тя­жёлым взгля­дом. По его ще­кам раз­ли­валась блед­ность, и я ис­пу­галась, что он или хлоп­нется в об­мо­рок, или бро­сит­ся в дра­ку. Что за стран­ная ре­ак­ция? Я не по­нима­ла, что про­ис­хо­дит. Су­дя по все­му, Ки­рилл пред­ло­жил пос­та­вить на кон ме­ня. Ну, до­пус­тим. Это неп­ри­ят­но, но не смер­тель­но. Мои ус­лу­ги оп­ла­чены: ес­ли Сте­пан от­даст рас­по­ряже­ние, я про­веду в пос­те­ли Ки­рил­ла три дня, ис­полняя все его сек­су­аль­ные фан­та­зии.

Ну хо­рошо, не все. Но мно­гие.

Ка­кой смысл Сте­пану изоб­ра­жать, что пред­ло­жение сде­лать ме­ня став­кой в иг­ре бес­ко­неч­но его ос­кор­бля­ет? За­чем он иг­ра­ет пе­ред Ки­рил­лом роль влюб­лённо­го? В чём под­вох? И глав­ное — как мне се­бя вес­ти? То­же ос­корбить­ся? Зап­ла­кать? Дать Ки­рил­лу по­щёчи­ну? Наб­ро­сить­ся на Сте­пана с уп­рё­ками?

Па­рали­зован­ная от не­пони­мания про­ис­хо­дяще­го, я зас­ты­ла в крес­ле. Это ка­кой-то гран­ди­оз­ный и наг­лый блеф, а ме­ня ник­то не пре­дуп­ре­дил. И тут я вдруг по­няла, что вся се­год­няшняя иг­ра Сте­пана бы­ла бле­фом! Бле­фом на­обо­рот: он под­да­вал­ся! То, как он без­дарно про­иг­ры­вал весь ве­чер, — это часть ка­кого-то пла­на.

Ки­рилл, по­хоже, то­же за­метил сос­то­яние Сте­пана. Ска­зал при­мири­тель­но:

— Лад­но, как хо­чешь, я не нас­та­иваю. — И ти­хо до­бавил: — Но я ду­маю, ты зря от­ка­зыва­ешь­ся. Это… это не так страш­но, как те­бе ка­жет­ся.

Сте­пан по­тёр ру­ками ли­цо, глу­хо спро­сил:

— Сколь­ко?

От­ве­тила «мэм»:

— Сто сем­надцать ты­сяч ев­ро.

Сте­пан вер­нулся к сто­лу и рух­нул на ко­лени пе­ред мо­им крес­лом. Ма­шиналь­но я сдви­нула но­ги и вце­пилась в под­ло­кот­ни­ки. Кос­тяшки на мо­их паль­цах по­беле­ли. Все мол­ча за на­ми наб­лю­дали. 

— Ди­ана, — ска­зал Сте­пан, гля­дя мне в гла­за лю­бящим про­ник­но­вен­ным взгля­дом, — ре­шать те­бе.

Вот так прос­то?! «Ди­ана, ре­шать те­бе»?! Что я дол­жна от­ве­тить? Сог­ласна ли я стать фиш­кой в этой иг­ре? Сог­ласна, ра­зуме­ет­ся. Ме­ня для это­го и ку­пили. Я го­това. Но та­кого ли от­ве­та ждёт Сте­пан? Он нап­ря­жён­но всмат­ри­вал­ся в моё ли­цо, все ос­таль­ные то­же с лю­бопытс­твом жда­ли мо­его ре­шения, и я вне­зап­но по­чувс­тво­вала, как зад­ро­жал под­бо­родок. Я не­нави­жу иг­ры, пра­вил ко­торых мне не объ­яс­ни­ли! Я не­нави­жу, ког­да лю­ди пя­лят­ся на ме­ня со смесью пре­вос­ходс­тва и жа­лос­ти! Я не­нави­жу чувс­тво­вать се­бя иди­от­кой.

Да, я ока­зываю ус­лу­ги ин­тимно­го ха­рак­те­ра, но я ра­ботаю чес­тно.

Я от­кры­ла рот, за­меш­ка­лась и зак­ры­ла. Я не зна­ла, что дол­жна ска­зать. Че­го от ме­ня ждёт Сте­пан? Я уже при­гото­вилась из­речь неч­то рас­плыв­ча­тое: «Ре­шай сам, до­рогой, я при­му лю­бое твоё ре­шение», как раз­дался ус­та­лый го­лос Ки­рил­ла:

— Не на­до… Всё, про­еха­ли. В дру­гой раз сыг­ра­ем.

А-а, так вот кто жа­ле­ет ме­ня боль­ше всех! Он, на­вер­ное, ду­ма­ет, что я люб­лю Сте­пана и си­жу сей­час в шо­ке от его пре­датель­ства.

— Нет, Ки­рилл! — вос­клик­нул Сте­пан. — Уже поз­дно! Я стою на ко­ленях пе­ред сво­ей де­воч­кой и спра­шиваю, до­веря­ет ли она мне нас­толь­ко, что­бы вру­чить мне свою жизнь.

Вот она, дол­гождан­ная оп­ре­делён­ность! Ед­ва сдер­жав вздох об­легче­ния, я от­ве­тила:

— Я до­веряю те­бе, Стё­па. До­веряю.

Кто-то от­кашлял­ся, кто-то про­бор­мо­тал: «Ну на­конец-то». Сте­пан ут­кнул­ся мне в ко­лени. Его ли­цо бы­ло го­рячим и влаж­ным, слов­но он пус­тил сле­зу. Ес­ли бы я не зна­ла, что он ви­дит ме­ня впер­вые в жиз­ни, я бы по­вери­ла в этот спек­такль. Влюб­лённый лу­доман ста­вит на кон свою лю­бимую — а она из люб­ви сог­ла­ша­ет­ся. Как это тро­гатель­но! Как дра­матич­но! Всем дос­тать пла­точ­ки и пла­кать!

Ре­жис­сёр. Не толь­ко по про­фес­сии, но и по жиз­ни.

— Я не хо­чу смот­реть, как вы иг­ра­ете, — вы­дави­ла я. — Мож­но я уй­ду в ка­юту?

— Ко­неч­но, ми­лая. Ви­ка те­бя про­водит. Не пе­режи­вай, я вы­иг­раю.
 

5. Требование безопасности

В дверь ник­то не сту­чал. Она прос­то от­во­рилась, и в про­ёме по­явил­ся СБшник. Го­ловой он упи­рал­ся в вер­хний ко­сяк, а пле­чами чуть ли не пол­ностью за­гора­живал про­ход. Двер­ные про­ёмы на ях­те нам­но­го мень­ше, чем в обыч­ной квар­ти­ре, но всё рав­но это выг­ля­дело ус­тра­ша­юще. Я по­чувс­тво­вала се­бя мышью, в чью нор­ку заг­ля­нул кот.

Впер­вые я уви­дела СБшни­ка так близ­ко, что смог­ла под­робно рас­смот­реть: у не­го бы­ли хо­лод­ные се­рые гла­за, шра­мик на бро­ви, бе­зуп­речно выб­ри­тые ску­лы и мод­ный «гит­ле­рюгенд» на го­лове. На вис­ках чуть се­реб­ри­лась се­дина, но, су­дя по глад­кой ко­же, он был до­воль­но мо­лод. Вряд ли стар­ше Ки­рил­ла Ко­ханов­ско­го. Мак­си­мум трид­цать пять лет.

Ес­ли бы он уб­рал с ли­ца это звер­ское вы­раже­ние и пе­ре­одел­ся в дра­ные джин­сы и фут­болку с весёлым прин­том, я да­ла бы ему не боль­ше трид­ца­ти. А ес­ли бы рас­тре­пал свою ак­ку­рат­ную ук­ладку, то и вов­се — двад­цать семь. Стро­гие кос­тю­мы и при­чёс­ки ста­рят да­же мо­лодых и прив­ле­катель­ных муж­чин.

— Сле­дуй­те за мной, — без пре­дис­ло­вий ска­зал он мне.

У не­го был глу­бокий ба­ритон и зап­ре­дель­но влас­тные ин­то­нации.

— Ку­да? — не утер­пе­ла я.

Бы­ло в этом пар­не что-то цеп­ля­ющее, от­че­го хо­телось дер­зить ему и про­воци­ровать. Он так по­дав­лял сво­ей фи­зичес­кой си­лой, ма­нера­ми и по­ложе­ни­ем, что под­чи­нить­ся его при­казу зна­чило рас­топтать пос­ледние ос­татки сво­его че­лове­чес­ко­го дос­то­инс­тва. Пусть его и до это­го топ­та­ли, но не с та­ким пре­неб­ре­жени­ем.

Он не от­ве­тил, лишь пос­то­ронил­ся, и мне приш­лось вый­ти в ко­ридор. От­ту­да я под­ня­лась на па­лубу, СБшник бес­шумно сле­довал за мной. Как зверь на охо­те. Я пе­редёр­ну­ла пле­чами, спро­сила:

— Ку­да вы ме­ня ве­дёте? Мне нуж­но по­гово­рить со Сте­паном.

— Нет.

Он от­теснил ме­ня от две­ри, ве­дущей в са­лон, от­ку­да слы­шались го­лоса гос­тей, и бук­валь­но вы­давил к бор­ту — ту­да, где нак­лонный трап со­еди­нял две ях­ты. Он хо­чет, что­бы я пош­ла на «Ко­хану»? Я ду­мала, он ве­дёт ме­ня в ка­кое-то по­меще­ние на «Ос­ка­ре», но на чу­жую ях­ту я ид­ти не со­бира­лась. Мы так не до­гова­рива­лись! Это опас­но в кон­це кон­цов.

— Из­ви­ните, не знаю, как вас зо­вут, — ска­зала я пре­дель­но веж­ли­вым то­ном, — но мне дей­стви­тель­но нуж­но по­гово­рить со Сте­паном. Я так по­няла, он про­иг­рал ме­ня в кар­ты. Мо­гу я за­дать ему нес­коль­ко важ­ных воп­ро­сов?

В час­тнос­ти ме­ня ин­те­ресо­вал воп­рос, как вес­ти се­бя с Ки­рил­лом? И так яс­но, что я дол­жна ему от­дать­ся, но та иг­ра, ко­торую за­те­ял Сте­пан… Мне нуж­но по­лучить сло­ва для мо­ей ро­ли.

— Он не бу­дет с ва­ми раз­го­вари­вать, — сни­зошёл до по­яс­не­ний СБшник. — Он про­сил от­вести вас к гос­по­дину Ко­ханов­ско­му. Ещё воп­ро­сы есть?

Да! Есть! Дол­жна ли я ра­зыг­ры­вать уби­тую го­рем лю­бов­ни­цу? Или раз­врат­ную де­вицу, ко­торая не прочь пе­рес­пать с гос­тем сво­его бой­френ­да? Или неж­ную ли­лию, пот­ря­сён­ную пре­датель­ством лю­бимо­го че­лове­ка?

Мне жиз­ненно не хва­тало инс­трук­ций. По ус­ло­ви­ям стан­дар­тно­го кон­трак­та, ко­торый под­пи­сал Сте­пан с Ва­сили­ем Ива­нови­чем, он обя­зан был сог­ла­совать со мной кан­ди­дату­ру но­вого кли­ен­та. Всле­пую, без мо­его одоб­ре­ния, он не мог пе­редать ме­ня дру­гому муж­чи­не. Стоп… Но он ведь сог­ла­совал. Сна­чала он пред­ло­жил ре­шить мне са­мой, а по­том спро­сил, до­веряю ли я ему свою жизнь. И я до­вери­ла. Фор­маль­но он вы­пол­нил ус­ло­вие кон­трак­та. А фак­ти­чес­ки… фак­ти­чес­ки я не зна­ла, ка­кую ли­нию по­веде­ния из­брать.

Ах, как лег­ко бы­ло бы, ес­ли бы Сте­пан прос­то по­дарил ме­ня Ки­рил­лу, ска­зав: «Это де­вуш­ка из эс­корта, мо­жешь про­вес­ти с ней ночь, за всё зап­ла­чено».

Что ж, при­дёт­ся им­про­визи­ровать.

Так как Сте­пан — мой ос­новной кли­ент, я обя­зана сле­довать его ли­нии по­веде­ния. Он пред­ста­вил ме­ня как свою лю­бов­ни­цу. И не прос­то лю­бов­ни­цу, а как де­вуш­ку, ко­торую он страс­тно лю­бит, — воз­можно, пос­ледний раз в жиз­ни. Хо­рошо. Зна­чит, я дол­жна изоб­ра­зить от­ветное чувс­тво, ина­че бу­дет стран­но: за­чем я встре­ча­юсь с ним, ес­ли не влюб­ле­на? Я же не ка­кая-то прос­ти­тут­ка, ко­торая спит с муж­чи­нами за день­ги, и не без­ра­бот­ная ак­три­са, меч­та­ющая о ро­ли в кас­со­вом блок­басте­ре. И да­же не ис­ка­тель­ни­ца прик­лю­чений на пя­тую точ­ку. Я — сим­па­тич­ная скром­ная ин­телли­ген­тная сту­ден­тка, у ко­торой ро­ман со зна­мени­тым ре­жис­сё­ром. Где мы поз­на­коми­лись? Да на премь­ере его филь­ма. Как дав­но встре­ча­ем­ся? Ну, ме­сяца три-че­тыре.

От­лично. Те­перь де­ликат­ный воп­рос. Су­дя по то­му, как уби­вал­ся Сте­пан, сог­ла­ша­ясь выс­та­вить ме­ня в ро­ли фиш­ки, я то­же дол­жна уби­вать­ся от пер­спек­ти­вы пе­рес­пать с дру­гим муж­чи­ной. У нас же лю­бовь. Дра­ма. Но и дать Ки­рил­лу я обя­зана. То есть нуж­но изоб­ра­зить древ­ний эро­тичес­кий сю­жет «даю и пла­чу»? Или ми­лос­ти­во поз­во­лить се­бя трах­нуть, по­ка я де­монс­тра­тив­но счи­таю тре­щины на по­тол­ке? Я вздох­ну­ла. По­нят­но од­но: на­до за­быть, что я прос­ти­тут­ка, и вес­ти се­бя как де­вуш­ка, ко­торая по ка­кой-то ува­житель­ной при­чине сог­ла­силась пе­рес­пать с муж­чи­ной, хо­тя лю­бит дру­гого. Так бы­ва­ет.

Я прос­то де­вуш­ка, по­пав­шая в слож­ную жиз­ненную си­ту­ацию.

6. «Кохана»

Да­же на мой ди­летант­ский взгляд «Ко­хана» сто­ила не мень­ше де­сяти мил­ли­онов дол­ла­ров. До блес­ка на­тёр­тые по­лы мяг­ко глу­шили стук мо­их каб­лу­ков. Рос­кошная ков­ро­вая до­рож­ка уку­тыва­ла сту­пень­ки лес­тни­цы, ве­дущей в мас­тер-пен­тха­ус на вер­хней па­лубе. Лич­ные апар­та­мен­ты вла­дель­ца суд­на. СБшник под­ни­мал­ся по­зади ме­ня, слов­но бо­ял­ся, что я убе­гу.

Да не­куда от­сю­да бе­жать. Мо­ре кру­гом.

Мы ос­та­нови­лись пе­ред трёх­метро­вой стек­лянной сте­ной, опо­ясы­ва­ющей па­лубу по пе­римет­ру. Оче­вид­но, тут на­ходи­лось ло­гово мил­ли­оне­ра, сын­ка де­пута­та Гос­ду­мы и за­яд­ло­го кар­тёжни­ка. Я ви­дела внут­реннее уб­ранс­тво — стро­гую ми­нима­лис­тичную гос­ти­ную с чёр­ны­ми ди­вана­ми и сталь­ной бар­ной стой­кой, ра­бочий ка­бинет с го­рящей нас­толь­ной лам­пой и спаль­ню с ги­гант­ской круг­лой кро­ватью. Она бы­ла зас­те­лена блес­тя­щим чёр­ным бель­ём и прос­матри­валась с трёх сто­рон. На пе­рего­род­ке меж­ду гос­ти­ной и спаль­ней ви­села неп­равдо­подоб­но ши­рокая плаз­менная па­нель. От мор­ско­го прос­транс­тва спаль­ню от­де­ляло лишь проз­рачное стек­ло. Бе­лая ночь оку­тыва­ла всё внут­ри неж­ным ту­ман­ным си­яни­ем.

Но ес­ли вклю­чить в спаль­не свет, она прев­ра­тит­ся в ак­ва­ри­ум. Ког­да ях­та в мо­ре, это не име­ло зна­чения: ник­то не смо­жет под­гля­деть за хо­зя­ином, по­ка он нас­лажда­ет­ся ве­лико­леп­ны­ми мор­ски­ми пей­за­жами. Он смо­жет да­же ле­жать на сво­ей па­фос­ной кро­вати и пред­став­лять, что плы­вёт на ло­доч­ке в от­кры­том мо­ре. Но вот ес­ли борт к бор­ту приш­варто­вать дру­гую ях­ту, пол­ную лю­бопыт­ных гос­тей, сре­ди ко­торых пь­яная бло­гер­ша Жан­на и жур­на­лист не­из­вес­тно ка­кого жур­на­ла…

Я по­наде­ялась, что в спаль­не есть плот­ные на­дёж­ные што­ры.

СБшник при­выч­ным дви­жени­ем от­ка­тил в сто­рону од­ну из стек­лянных па­нелей и жес­том приг­ла­сил ме­ня вой­ти. А сам раз­вернул­ся и ушёл, не ска­зав ни сло­ва.

Я ос­то­рож­но по­дош­ла к ди­вану и се­ла. Хо­лод­ная глад­кая ко­жа кос­ну­лась мо­их го­лых ног, по те­лу по­бежа­ли неп­ри­ят­ные му­раш­ки. Где-то бес­шумно ра­ботал кон­ди­ци­онер: я по­чувс­тво­вала, как нап­ряглись сос­ки под тон­ким плать­ем. Ско­рее бы всё за­кон­чи­лось.

Ки­рилл во­шёл в гос­ти­ную так стре­митель­но, что я чуть не под­прыг­ну­ла. Я жда­ла его и пос­матри­вала на дверь, че­рез ко­торую заш­ла са­ма, но он по­явил­ся от­ку­да-то из дру­гого мес­та. Ско­рее все­го, за бар­ной стой­кой скры­валась ван­ная ком­на­та. Он был в пу­шис­том ха­лате тра­дици­он­но­го чёр­но­го цве­та, бо­сиком, с мок­ры­ми во­лоса­ми. Нес­коль­ко куд­ря­вых пря­дей па­дали на лоб.

— Из­ви­ни, что зас­та­вил те­бя ждать.

Я не ожи­дала, что он нач­нёт с из­ви­нений. Рас­те­рян­но вы­дави­ла:

— Ни­чего.

Он прош­лё­пал к ба­ру, я зас­мотре­лась на его ухо­жен­ные за­горе­лые ступ­ни. Ещё толь­ко и­юнь, а он смуг­лый, как в кон­це ле­та. Где-то ус­пел от­дохнуть или от при­роды смуг­ло­кожий? Ско­рее, вто­рое, учи­тывая по­вышен­ную во­лоса­тость и юж­ный тип внеш­ности.

— Че­го те­бе на­лить? — и сам от­ве­тил: — Я знаю, шам­пан­ско­го.

— По­чему? — выр­ва­лось у ме­ня.

— А ты что, не лю­бишь шам­пан­ское? Я ду­мал, все де­вуш­ки его лю­бят.

Он шу­тил на­до мной. Я нем­но­го рас­сла­билась. Ни­чего пло­хого не про­ис­хо­дит. Он не при­чинит мне вре­да.

— Нет, я во­об­ще не пью ал­ко­голь. На­лей­те мне, по­жалуй­ста, ко­ка-ко­лы или…

— На­лей, — поп­ра­вил он ме­ня.

— На­лей, — кив­ну­ла я.

Он пос­та­вил на сто­лик бо­кал с конь­яком и пол­ный ста­кан с ко­ка-ко­лой и сел на ди­ван ря­дом со мной. Очень близ­ко. От не­го ис­хо­дило теп­ло. Я ощу­щала се­бя си­дящей у кос­тра хо­лод­ной осен­ней ночью: один бок сог­рет жи­витель­ным ог­нём, дру­гой под­мерза­ет от вет­ра. Он по-при­ятель­ски пох­ло­пал ме­ня по ко­лену и заг­ля­нул в гла­за:

— Ди­ана, да­вай до­гово­рим­ся на бе­регу: это не лю­бов­ная встре­ча. Меж­ду на­ми ни­чего нет и, уве­рен, не бу­дет. Мы прос­то зай­мём­ся сек­сом и рас­ста­нем­ся нав­сегда. Ни­чего лич­но­го, по­нима­ешь? Вос­при­нимай это как иг­ру.

— Хо­рошо, я пос­та­ра­юсь.

— Ва­шим от­но­шени­ям со Сте­паном это не пов­ре­дит, — он сде­лал боль­шой гло­ток, осу­шив бо­кал. — А, мо­жет, да­же по­может. Как знать?

Я кри­во улыб­ну­лась.

— Ну что, пой­дём?

Он встал, и мне приш­лось пос­ле­довать за ним.
 

7. Кусок льда

Ут­ром мне не хо­телось вы­ходить к зав­тра­ку, та­кое гад­кое бы­ло нас­тро­ение. Ви­ка, ни о чём ме­ня не расс­пра­шивая, при­няла душ, на­ряди­лась и уш­ла. Пе­ред этим она нес­коль­ко се­кунд пос­то­яла у мо­ей кро­вати, но врож­дённый такт и при­выч­ка не лезть в чу­жие де­ла уве­ли её из ка­юты.

Я ле­жала ли­цом к сте­не, ощу­щая лёг­кое по­качи­вание ях­ты. Ночью «Ко­хана» от­швар­то­валась от «Ос­ка­ра» и уш­ла на вос­ток к по­бережью Фин­ляндии, уво­зя в сво­ём стек­лянном до­мике мо­его не­сос­то­яв­ше­гося лю­бов­ни­ка. А мы по­рули­ли на юг, в Ма­ри­ехамн. Сей­час дви­гате­ли бы­ли вык­лю­чены — зна­чит, мы уже при­чали­ли.

Я в де­сятый раз пе­реб­ра­ла в уме со­бытия ми­нув­ше­го ве­чера и ти­хонь­ко зас­то­нала. Единс­твен­ный раз в мо­ей прак­ти­ке, ког­да муж­чи­на от­ка­зал­ся со мной спать. При том, что он хо­тел это­го, очень хо­тел. Его член ос­тавлял влаж­ные сле­ды на мо­ей ко­же, его ды­хание об­жи­гало, он весь го­рел — толь­ко тронь, и кон­чит. Но он ос­та­новил­ся. Труд­но пред­ста­вить, ка­кой са­модис­ципли­ной нуж­но об­ла­дать, что­бы прер­вать по­ловой акт с же­лан­ной жен­щи­ной.

По­чему он это сде­лал? По­тому что я изоб­ра­жала ку­сок ль­да.

Нет, от­вет не­вер­ный. Не на­до кри­вить ду­шой.

Я не изоб­ра­жала ку­сок ль­да — я бы­ла им.

Я ред­ко ис­поль­зо­вала сло­во «фри­гид­ность»: оно ме­ня пу­гало, как лю­бой окон­ча­тель­ный ди­аг­ноз. В кон­це кон­цов мне толь­ко де­вят­надцать, всё ещё мо­жет из­ме­нить­ся. Хо­лод­ность, са­мо­об­ла­дание, по­нижен­ное ли­бидо, труд­но­воз­бу­димость — эти тер­ми­ны то­же не впол­не опи­сыва­ли мои ощу­щения. Я прос­то от­да­валась муж­чи­нам — и мне не бы­ло ни про­тив­но, ни при­ят­но. Ни­как. Тре­ние ко­жи о ко­жу, соп­ри­кос­но­вение сли­зис­тых, бе­зопас­ный об­мен фи­зи­оло­гичес­ки­ми жид­костя­ми, наб­лю­дение за ре­ак­ци­ей муж­чи­ны и ана­лиз его сос­то­яния — вот чем был для ме­ня секс. Не выс­шая точ­ка люб­ви, а ком­плекс ме­роп­ри­ятий, нап­равлен­ных на мак­си­маль­ное удов­летво­рение кли­ен­та. Моё те­ло ос­та­валось спо­кой­ным. Лишь мел­кие сса­дины и на­тёр­тости иног­да до­саж­да­ли, но это ме­лочи, из­дер­жки про­фес­сии. Для жен­щи­ны, ко­торая за­нима­ет­ся ока­зани­ем ин­тимных ус­луг, хо­лод­ность — бла­гос­ло­вение. Очень удоб­но для ра­боты: ты всег­да соб­ра­на, наб­лю­датель­на и го­това по­забо­тить­ся о муж­чи­не.

Ни­каких чувс­твен­ных том­ле­ний и из­ну­ритель­ных ор­газмов.

В агентстве ник­то не знал о мо­ей осо­бен­ности, кро­ме Ва­силия Ива­нови­ча. Но и он не знал всей прав­ды, мог толь­ко до­гады­вать­ся. Од­нажды, ког­да раз­ве­дён­ный вла­делец «Тран­сКомСта­ли» три ра­за под­ряд за­казы­вал ме­ня на соп­ро­вож­де­ние (без сек­са), Ва­силий Ива­нович сде­лал мяг­кое вну­шение:

— Не взду­май его соб­лазнять, лас­точка. Один раз дашь бес­плат­но — и пи­ши про­пало. Лю­ди ни­ког­да не пла­тят за то, что мо­гут по­лучить на ха­ляву: секс, до­маш­ние кот­ле­ты, ки­но, кни­ги и со­сед­ский вай­фай. Ты прев­ра­тишь­ся в бес­плат­ную да­вал­ку, и мне при­дёт­ся те­бя уво­лить.

— Не при­дёт­ся, я не со­бира­юсь ни­кого соб­лазнять, — от­ве­тила я, не кри­вя ду­шой. — Ме­ня впол­не ус­тра­ива­ет «чис­тый» эс­корт: де­нег мень­ше, но и ра­бота про­ще.

Да, этот сталь­ной маг­нат ещё не стар и при­ятен в об­хожде­нии, но мне и в го­лову не при­ходи­ло доб­ро­воль­но пред­ла­гать ему секс.

— Во­об­ще-то власть и день­ги очень сек­су­аль­ны, ма­ло ко­му уда­ёт­ся ус­то­ять. А ты пря­мо кре­мень… — Ва­силий Ива­нович заг­ля­нул мне в гла­за: — Или ты влюб­ле­на в ка­кого-ни­будь маль­чи­ка из сво­ей Ов­ся­нов­ки и хра­нишь ему вер­ность? Тог­да по­нят­но: толь­ко влюб­лённые жен­щи­ны рав­но­душ­ны к раз­ве­дён­ным оли­гар­хам.

— Ни в ко­го я не влюб­ле­на.

— И что, ни­ког­да не бы­ла? — до­капы­вал­ся он.

— Ни­ког­да, — под­твер­ди­ла я.

Ва­силий Ива­нович хмык­нул и за­дум­чи­во ска­зал:

— С тво­им тем­пе­рамен­том у те­бя все шан­сы сде­лать в мо­ём агентстве блис­та­тель­ную карь­еру. А то на­видал­ся я дев­чо­нок, ко­торые ру­шили своё бу­дущее толь­ко по­тому, что им до смер­ти хо­телось поп­ры­гать на ка­ком-то кон­крет­ном чле­не. Как буд­то не все чле­ны оди­нако­вые! Как буд­то лю­бовь, страсть или од­новре­мен­ный ор­газм что-то в этой жиз­ни га­ран­ти­ру­ют…
 

8. Одуванчик невинный

Я об­мерла от его слов. Ни­какой важ­ной мис­сии я не вы­пол­ни­ла — на­обо­рот, всё про­вали­ла. Но как же не хо­телось в этом приз­на­вать­ся!

— Из­ви­ните, но я не бу­ду об­суждать кли­ен­та — это стро­го зап­ре­щено.

— Ди­ан­ка, но ведь я и есть твой кли­ент! — ре­зон­но за­метил Сте­пан. — Я, а не Ки­рилл Ко­ханов­ский, ты что, за­была? Да­вай рас­ска­зывай, я дол­жен знать все под­робнос­ти ва­шего со­вокуп­ле­ния. Сколь­ко раз он смог? Боль­шой у не­го член?

Его гла­за пы­лали нес­кром­ным лю­бопытс­твом. Ну что ж, он прав. Он зап­ла­тил за ме­ня не­малые день­ги и име­ет пра­во знать, как я их от­ра­бота­ла. Я ре­шилась и вы­дала прав­ди­вую, но силь­но уре­зан­ную вер­сию:

— Сек­са… про­ник­но­вения не бы­ло. Мы раз­де­лись и лег­ли в пос­тель. Сна­чала он ме­ня гла­дил и це­ловал, а по­том… прек­ра­тил. Ска­зал, что­бы я ухо­дила. Его ох­ранник про­водил ме­ня до ка­юты. Он та­кой неп­ри­ят­ный, этот Па­ша Мол­ча­нов, — по­жало­валась я не­понят­но за­чем: то ли на­де­ялась сме­нить те­му, то ли Па­ша Мол­ча­нов за­сел в го­лове креп­че, чем я ду­мала.

— Да не ох­ранник он, — от­махнул­ся Сте­пан. — То есть вы да­же не пот­ра­хались? Ог­ра­ничи­лись пет­тингом?

— Да.

Ли­цо Сте­пана вы­тяну­лось. Но это не бы­ли злость или ра­зоча­рова­ние, это бы­ло ис­крен­нее ве­сёлое не­до­уме­ние:

— С ума сой­ти! Зна­чит, по­цело­вал и от­пра­вил об­ратно? Ох, Ки­рилл, Ки­рилл, упус­тил та­кую прек­расную воз­можность мне отом­стить! Вряд ли ещё пред­ста­вит­ся слу­чай.

— Вы о чём? Ка­кая месть? Рас­ска­жите, — поп­ро­сила я.

— Да это ста­рая ис­то­рия, мно­гие слы­шали. Я да­же в ин­терне­те о ней чи­тал — толь­ко там всё пе­рев­ра­ли, ко­неч­но. Жур­нашлюш­ки! Сле­пили из анек­до­та тра­гедию, выс­та­вили ме­ня уро­дом.

— Я не чи­таю сплет­ни шоу-биз­не­са.

Он ко­со гля­нул на ме­ня и дос­тал свою тру­боч­ку. Глу­боко, с нас­лажде­ни­ем за­тянул­ся, вы­пус­тил во­нючий дым и ска­зал:

— Лад­но, я те­бе рас­ска­жу. Это слу­чилось лет пят­надцать на­зад. Ки­рил­лу тог­да бы­ло столь­ко, сколь­ко те­бе сей­час, или чуть по­мень­ше, он шко­лу за­кан­чи­вал. Я час­то с его от­цом иг­рал, с Бо­рисом Ми­хай­ло­вичем Ко­ханов­ским — хо­рошо так за­виса­ли, иног­да по нес­коль­ко дней. Ки­рилл то­же про­сил­ся в иг­ру, но де­нег-то у не­го не бы­ло. То есть кар­манные бы­ли, и неп­ло­хие, но это же смеш­но — иг­рать с от­цом и его друзь­ями на кар­манные день­ги. Не­серь­ёз­но для па­цана, сог­ласна?

Я кив­ну­ла.

— Ну, я по при­колу пред­ло­жил ра­зыг­рать его де­вуш­ку — он встре­чал­ся тог­да с од­ноклас­сни­цей Ле­ноч­кой. Она сов­сем ди­тя бы­ла, оду­ван­чик не­вин­ный: ни сись­ки ни пись­ки, как го­ворит­ся.

Он сно­ва за­тянул­ся, за­дер­жал ды­хание и про­тянул мне труб­ку. Я по­кача­ла го­ловой и спро­сила:

— А даль­ше?

— А даль­ше он про­иг­рался. Во­об­ще-то он неп­ло­хо для школь­ни­ка иг­рал — бле­фовал, сле­дил за кар­та­ми, но ку­да там! Про­тив та­ких монс­тров, как мы — без ва­ри­ан­тов.

— И вы пе­рес­па­ли с его де­вуш­кой?! — ужас­ну­лась я.

— Ра­зуме­ет­ся, пе­рес­пал! Кар­точный долг — это свя­тое.

— За­чем?! Не­уже­ли нель­зя бы­ло прос­тить? Вы же ему… — я за­мол­ча­ла, под­би­рая под­хо­дящее сло­во, — вы ему боль­но сде­лали.

Он фыр­кнул:

— В этом и был смысл — по­казать щен­ку, что не сто­ит иг­рать с людь­ми, ко­торые на го­лову силь­нее. Пре­под­нести су­ровый жиз­ненный урок. И по­ка я тра­хал Ле­ноч­ку из вос­пи­татель­ных со­об­ра­жений, Ки­рюха си­дел в со­сед­ней ком­на­те и де­лал пра­виль­ные вы­воды. — Ви­дя моё шо­киро­ван­ное ли­цо, он до­бавил: — Ему ещё по­вез­ло, что это был я, а не Бо­рис Ми­хай­ло­вич.

Я пред­ста­вила чувс­тва школь­ни­ка, чью де­вуш­ку трах­нул па­пин друг. И прав­да, хо­рошо, что не па­па. Бед­ный Ки­рилл! Да­же ес­ли он был наг­лым са­мона­де­ян­ным под­рос­тком, та­кой жес­то­кос­ти он не зас­лу­жил.

По­нем­но­гу я на­чина­ла по­нимать по­доп­лё­ку не­дав­них со­бытий.

— А вче­ра что про­изош­ло? — спро­сила я. — То, что вы про­иг­ра­ли ме­ня в кар­ты, — это как-то свя­зано с Ле­ноч­кой?

— Ко­неч­но, свя­зано! Я хо­тел зак­рыть этот грё­баный геш­тальт! Ну, ти­па, сто лет на­зад я трах­нул твою под­ружку, а те­перь ты вы­рос, стал боль­шим — и трах­нул мою. Отом­стил за уни­жение, так ска­зать. — Сте­пан по­низил тон и за­гово­рил до­вери­тель­но и мяг­ко: — Я хо­тел по­мирить­ся с ним, вер­нуть нор­маль­ные от­но­шения. Мы же чу­дес­но об­ща­лись до то­го слу­чая — он ува­жал ме­ня как стар­ше­го то­вари­ща, драз­нил «дя­дей Стё­пой», а я опе­кал его. Не сов­сем нас­то­ящая друж­ба, всё-та­ки боль­шая раз­ни­ца в воз­расте, но очень близ­ко к то­му.

— Вы пот­ра­тили ку­чу де­нег, что­бы прос­то по­мирить­ся с ним че­рез пят­надцать лет?

— А ты про­ница­тель­ная, Ди­ан­ка! Рас­ку­сила ме­ня! — Сте­пан ши­роко ос­кла­бил­ся. — Бу­ду чес­тен: не так уж я сен­ти­мен­та­лен, прос­то ищу фи­нан­си­рова­ние для но­вого про­ек­та. Ки­рилл иде­аль­но под­хо­дит на роль ин­весто­ра.

По­ка Сте­пан пус­кал дым в по­толок, я со­пос­та­вила не­кото­рые фак­ты и спро­сила:

— А ме­ня вы выб­ра­ли по­тому, что я по­хожа на Ле­ноч­ку — ни сись­ки ни пись­ки?

— Угумс.

— Дол­го ис­ка­ли?

— Ха-ха, очень дол­го! Ред­кий тип внеш­ности для пу­таны. Весь Пи­тер пе­рерыл, хо­тел уже в Мос­кву ехать. — Сте­пан по об­курке не стес­нялся вык­ла­дывать прав­ду. Хо­тя, мо­жет, он всег­да был от­кро­вен­ным, ког­да де­ло ка­салось чу­жих тайн. — Ки­рилл скрыт­ный че­ловек, не све­тит сво­их жен­щин, так что я ис­кал ту, ко­торая на­поми­нала бы его пер­вую лю­бовь. Я хо­тел, что­бы он на те­бя клю­нул и сам пред­ло­жил ра­зыг­рать — а я бы сом­не­вал­ся и стра­дал. Ну, соз­дать зер­каль­ную си­ту­ацию — он же стра­дал тог­да.

— У вас по­лучи­лось, он на ме­ня клю­нул.

Я вспом­ни­ла, с ка­кой страстью он на ме­ня наб­ро­сил­ся. Как он ме­ня лас­кал. Те­перь по­луча­ет­ся, что он Ле­ноч­ку лас­кал, а не ме­ня.

— Да, ты от­лично спра­вилась!

— Но спать со мной он не стал, — на­пом­ни­ла я.

— По­жалел он те­бя, — ска­зал Сте­пан, — или ме­ня. Или нас обо­их: он же ду­ма­ет, что у нас лю­бовь.

— Мо­жет, и по­жалел, — от­ве­тила я, — но фи­нан­си­рова­ния вам не ви­дать.

Ког­да се­год­ня ночью Ки­рилл це­дил ос­корби­тель­ные сло­ва в ад­рес «дя­ди Стё­пы», он мень­ше все­го был по­хож на по­тен­ци­аль­но­го ин­весто­ра. Да и геш­тальт зак­рылся как-то кри­во.

— Ха! — тор­жес­тву­юще вос­клик­нул Сте­пан. — Пло­хо ты его зна­ешь! Он уже сог­ла­сил­ся вло­жить в про­ект нес­коль­ко мил­ли­онов дол­ла­ров. Зав­тра под­пи­сыва­ем кон­тракт — у не­го на ях­те, ког­да при­едут юрис­ты. Ты, кста­ти, приг­ла­шена — он осо­бо под­чер­кнул.

Я ус­та­вилась на до­воль­но­го Сте­пана:

— Но по­чему? По­чему он сог­ла­сил­ся?

— Пов­зрос­лел, на­вер­ное. По­нял, что де­воч­ки де­воч­ка­ми, а муж­ские де­ла на­до де­лать. Ко­роче, по­мири­лись мы с ним! Твоя мис­сия уда­лась на сто про­цен­тов.
 

9. Бревно

В суб­бо­ту с «Ос­ка­ра» разъ­еха­лись пос­ледние гос­ти, прит­во­рять­ся ста­ло не пе­ред кем, и ве­чер мы про­вели по-от­дель­нос­ти: Сте­пан с Мак­сом в сво­ей ка­юте, а мы с Ви­кой на флай­брид­же. Иног­да при­ходил Ан­тон и спра­шивал, не нуж­но ли нам че­го-ни­будь: шам­пан­ско­го, ман­го, ик­ры? Фуа-гра под ма­лино­вым со­усом? На­конец Ви­ка жа­лоб­но спро­сила: «А нор­маль­ной че­лове­чес­кой еды нет?», и до­воль­ный мат­рос убе­жал на кам­буз.

Он с пер­во­го взгля­да ею оча­ровал­ся. Она этим поль­зо­валась.

Мы раз­гля­дыва­ли приш­варто­ван­ные ях­ты и вды­хали за­пах жа­реной трес­ки, до­носив­ший­ся из рес­то­ран­чи­ка у при­чала. И­юнь­ское сол­нце приг­ре­вало сов­сем уже по-лет­не­му, а се­вер­но­му вет­ру в мел­кой за­щищен­ной га­вани нег­де бы­ло раз­гу­лять­ся. Приш­ло дол­гождан­ное теп­ло. Ка­залось, мы не на Бал­ти­ке, а в Сре­дизем­ном мо­ре.

Я вы­тяну­лась в шез­лонге, под­став­ляя сол­нцу своё блед­ное пи­тер­ское те­ло. А не снять ли мне ку­паль­ник? Всё рав­но на этой ях­те нет ни­кого, ко­го бы взвол­но­вали мои мик­ро-пре­лес­ти. Да­же мат­ро­сам я не нуж­на. Да­же Сте­пан не по­сяг­нул. Да­же Ки­рилл хо­тел ме­ня не по-нас­то­яще­му.

Пра­виль­нее ска­зать: «хо­тел не ме­ня».

Ви­ка за­кури­ла тон­кую аро­мат­ную си­гарет­ку и де­ликат­но спро­сила:

— Ты ни­чего не хо­чешь мне рас­ска­зать? Я кра­ем уха слы­шала, что меж­ду то­бой и Ко­ханов­ским что-то слу­чилось. Ес­ли те­бе нуж­ны по­мощь или со­вет, мо­жешь на ме­ня по­ложить­ся. Ник­то ни­чего не уз­на­ет.

Ей бы­ло двад­цать де­вять лет, семь из ко­торых она пос­вя­тила эс­корту. Ва­силий Ива­нович бес­ко­неч­но ей до­верял и ста­вил на са­мые слож­ные за­казы: трой­ни­чок с се­мей­ной па­рой, пер­вый кон­такт маль­чи­ка, секс с эле­мен­та­ми до­мини­рова­ния и бог зна­ет что ещё. Сто­ит ли мне от­крыть­ся? Ве­теран всег­да мо­жет дать но­воб­ранцу цен­ный прак­ти­чес­кий со­вет, а я от­ча­ян­но в та­ковом нуж­да­лась. Си­ту­ация с Ки­рил­лом ме­ня уг­не­тала, а то, что зав­тра мы дол­жны встре­тить­ся, при­води­ло в уны­ние. За­чем я ему? Вро­де всё уже ре­шилось.

Мне очень не хо­телось вда­вать­ся в де­тали, по­это­му я на­чала с глав­но­го и опи­сала проб­ле­му как мож­но ко­роче:

— Я не зна­ла, как се­бя вес­ти, и прит­во­рилась брев­ном. Ки­рилл вос­при­нял это как ос­кор­бле­ние и от­ка­зал­ся со мной спать. Мне ка­жет­ся, я дол­жна из­ви­нить­ся.

— О, — из её иде­аль­ных губ выр­ва­лось ко­леч­ко ды­ма. — А за­чем ты прит­во­рилась брев­ном?

— Что­бы по­казать, что люб­лю Сте­пана.

— А, ну да, — про­тяну­ла она.

Мы по­мол­ча­ли. Кри­чали чай­ки, из рес­то­рана до­носи­лась ожив­лённая фин­ская речь. Ви­ка ска­зала:

— Зна­ешь, да­же ес­ли бы ты ре­аль­но лю­била Сте­пана, то вряд ли ле­жала бы брев­ном. Жен­ское те­ло от­зывчи­во, осо­бен­но ес­ли муж­чи­на опыт­ный.

— Он опыт­ный, — не­охот­но под­твер­ди­ла я.

— Тог­да на­до бы­ло ид­ти до кон­ца.

— Что ты име­ешь в ви­ду?

— Я имею в ви­ду по­лучить удо­воль­ствие.

— Да­же ес­ли я люб­лю дру­гого?!

Она пос­мотре­ла на ме­ня с ин­те­ресом:

— Ди­ана, это же прос­то секс. Ес­ли ты с кем-то спишь и по­луча­ешь удо­воль­ствие, это не зна­чит, что ты раз­лю­била ко­го-то дру­гого. Это не очень свя­зан­ные ве­щи: по­хоть и лю­бовь. Лю­ди из­ме­ня­ют друг дру­гу, но не пе­рес­та­ют лю­бить.

Приз­нать­ся ли Ви­ке, что я ни­ког­да не лю­била и не ис­пы­тыва­ла по­хоти?

Она изящ­ным дви­жени­ем раз­да­вила оку­рок в хрус­таль­ной пе­пель­ни­це.

Нет, по­жалуй, мы не нас­толь­ко под­ру­ги, что­бы де­лать от­кро­вен­ные приз­на­ния. Мы при­ятель­ни­цы, кол­ле­ги, во мно­гом еди­номыш­ленни­цы, но по боль­шо­му сче­ту — со­пер­ни­цы. Ес­ли ког­да-ни­будь на­ши ин­те­ресы пе­ресе­кут­ся, луч­ше, что­бы она не зна­ла обо мне та­ких ин­тимных под­робнос­тей.

Заг­лу­шив го­лос чуй­ки, я спро­сила:

— А как бы ты се­бя по­вела на мо­ём мес­те? Учи­тывая, что Ки­рилл ду­мал, буд­то я де­вуш­ка Сте­пана, и мне нуж­но бы­ло под­держи­вать эту ле­ген­ду.

— Да как обыч­но, толь­ко не ак­тивни­чала бы, а от­да­лась ему как чес­тная де­вуш­ка — без осо­бых спе­цэф­фектов. Сде­лала бы так, что­бы ему пон­ра­вилось. Что-ни­будь прос­тое и неж­ное. Са­ма бы кон­чи­ла.

— Ты кон­ча­ешь с кли­ен­та­ми?!

Угол­ки её иде­аль­но­го рта дрог­ну­ли, она от­ве­тила ук­лончи­во:

— С Ки­рил­лом бы — кон­чи­ла.

Она пред­став­ля­ла се­бя с ним! Я не удер­жа­лась от под­колки:

— А с Мак­сом?

— И с Мак­сом то­же. Что за воп­ро­сы, Ди­ана? Я мо­лодая здо­ровая жен­щи­на, я люб­лю муж­чин и обо­жаю секс. Жаль, что он ред­ко у ме­ня бы­ва­ет, за пос­ледний год по­палось все­го два нор­маль­ных пар­тнё­ра. — Она уточ­ни­ла: — Нор­маль­ный — это тот, ко­торый ду­ма­ет не толь­ко о се­бе.

Вы­ходит, по её гра­дации Ки­рилл — нор­маль­ный пар­тнёр. Су­пер-нор­маль­ный. Альтруист. Она бы кон­чи­ла с ним три ра­за под­ряд. Или да­же пять, учи­тывая как дав­но у неё не бы­ло сек­са. Ки­рилл был бы счас­тлив — ещё бы, та­кое под­твержде­ние его сек­су­аль­ных спо­соб­ностей. Ме­ня ца­рап­ну­ло га­день­кое чувс­тво то ли за­вис­ти, то ли рев­ности.

— Но Макс не нор­маль­ный, — ехид­но ска­зала я. — Он гей.

— Глу­пая ты, Ди­ана, уж прос­ти за пря­моту. Это шоу-биз­нес, тут нор­маль­ных пар­ней боль­ше, чем ка­жет­ся на пер­вый взгляд. Но они то­же вы­нуж­де­ны прис­по­саб­ли­вать­ся. Есть пра­вила иг­ры. Поч­ти как у нас, толь­ко ещё ху­же.

При­шёл Ан­тон и сер­ви­ровал нам ужин: кар­то­фель­ное пю­ре с ку­рины­ми кот­лета­ми и са­лат из све­жих огур­цов. Мы молча и задумчиво поужинали.
 

10. Договор

В этот раз на «Ко­ханой» на­роду бы­ло зна­читель­но боль­ше, чем той ночью, ког­да СБшник при­водил ме­ня на «случ­ку» со сво­им бос­сом. Тог­да я во­об­ще ни­кого не ви­дела, а сей­час бу­фет­чи­ца рас­став­ля­ла на сто­ле под­но­сы с на­пит­ка­ми и за­кус­ка­ми, мат­ро­сы де­жури­ли на сход­нях, а су­ровые муж­чи­ны в кос­тю­мах зыр­ка­ли по сто­ронам. СБшни­ка со злы­ми се­рыми гла­зами ниг­де не бы­ло вид­но. Я мыс­ленно пе­рек­рести­лась. Он пу­гал ме­ня и дей­ство­вал на нер­вы, а сей­час мне тре­бова­лись при­сутс­твие ду­ха и ре­шимость.

Я за­мыс­ли­ла из­ви­нить­ся пе­ред Ки­рил­лом.

Не то что­бы я чувс­тво­вала се­бя ви­нова­той, прос­то не хо­телось, что­бы он по­думал, что я спе­ци­аль­но по­топ­та­лась по его дет­ским трав­мам. Мне по­чему-то бы­ло это важ­но.

Ки­рилл раз­го­вари­вал со Сте­паном, не об­ра­щая на ме­ня вни­мания. Ни ра­зу да­же не взгля­нул. Мы си­дели в рос­кошном са­лоне на сред­ней па­лубе, пах­ло ка­ким-то аро­мати­зато­ром — флёр­до­ранж, что-то неж­ное. С бе­рега до­носил­ся за­пах ды­ма и вез­де­сущей трес­ки. Ви­ка и Макс смот­ре­ли по те­леви­зору ста­рый фильм — воз­можно, сня­тый Сте­паном или его от­цом, я пи­ла хо­лод­ный апель­си­новый сок. Кра­ем гла­за сле­дила за Ки­рил­лом. Ес­ли он на ми­нут­ку ос­та­нет­ся один — я по­дой­ду и объ­яс­ню своё по­веде­ние. Я уже при­дума­ла оп­равда­ние.

Муж­чи­на в кос­тю­ме нак­ло­нил­ся к Ки­рил­лу и ска­зал:

— Са­молёт при­зем­лился, они уже едут.

— Хо­рошо, — от­ве­тил Ки­рилл и до­бавил, об­ра­ща­ясь ко всем: — Сей­час при­будут юрис­ты. Мы под­пи­шем с дя­дей Стё­пой до­говор и от­праздну­ем это со­бытие.

Они оба улыб­ну­лись.

Зна­чит, сов­сем по­мири­лись, раз Ки­рилл сно­ва на­зыва­ет его дя­дей Стё­пой. От­лично! Прош­лые оби­ды за­быты, маль­чи­ки пок­ви­тались друг с дру­гом. Об­ме­нялись лю­бимы­ми де­вуш­ка­ми, так ска­зать.

Мо­лод­цы.

На ме­ня нап­лы­вало стран­ное и неп­ри­ят­ное ощу­щение, что ме­ня ка­ким-то об­ра­зом оби­дели. Ис­поль­зо­вали всле­пую. Я пос­та­ралась выб­ро­сить это из го­ловы. Ме­ня ку­пили. Ме­ня име­ли пра­во ис­поль­зо­вать хоть всле­пую, хоть в от­кры­тую. Что, собс­твен­но, и про­изош­ло. И ес­ли я об­ла­жалась в про­цес­се ис­поль­зо­вания, то это не проб­ле­ма мо­его кли­ен­та. Спа­сибо, что не сер­дится на ме­ня и не бу­дет предъ­яв­лять пре­тен­зий Ва­силию Ива­нови­чу.

— А ка­ким рей­сом они при­лете­ли? Из Хель­син­ки или из Сток­голь­ма? — спро­сила Ви­ка и по­яс­ни­ла: — Мы зав­тра ут­ром воз­вра­ща­ем­ся в Пи­тер че­рез Сток­гольм. Ес­ли бы я зна­ла, что есть ве­чер­ний рейс, я бы взя­ла би­леты на се­год­ня…

— Они на час­тном са­молё­те при­лете­ли, — от­ве­тил Ки­рилл.

— У те­бя есть са­молёт? — ожи­вилась Ви­ка.

— У мо­его от­ца.

Ви­ка за­мол­ча­ла.

К тра­пу подъ­ехал «Мер­се­дес» пред­ста­витель­ско­го клас­са. Из не­го выс­ко­чили двое муж­чин в чёр­ном и от­кры­ли две­ри для пас­са­жиров. Пер­вым вы­шел вы­сокий стат­ный муж­чи­на в фор­ме пи­лота — блес­ну­ли че­тыре по­лосы на ру­кавах тём­но-си­него ки­теля и зо­лотая вы­шив­ка на фу­раж­ке. За­тем не­ук­лю­же выб­ра­лась смуг­лая пол­но­ватая жен­щи­на лет со­рока в кри­чаще крас­ном кос­тю­ме, яв­но очень до­рогом. Пос­ледним выс­коль­знул па­рень с дву­мя кей­са­ми, пред­назна­чен­ны­ми для бу­маг.

Все при­быв­шие в стро­гом по­ряд­ке под­ня­лись на борт ях­ты: ох­ранник — да­моч­ка — пи­лот — па­рень с кей­са­ми — ох­ранник. Оче­вид­но, для каж­до­го дей­ствия у них раз­ра­ботан спе­ци­аль­ный про­токол. Всё очень по-взрос­ло­му. Я ус­мехну­лась и пой­ма­ла взгляд пи­лота — и нар­ва­лась на ле­дяное спо­кой­ствие се­рых глаз. Толь­ко в са­мой глу­бине это­го спо­кой­ствия за­та­илось ос­корби­тель­ное не­дове­рие. Слов­но он по­доз­ре­вал ме­ня в чём-то очень пло­хом. Слов­но я бы­ла тер­ро­рис­ткой с по­ясом ша­хида под тон­ким сит­це­вым плать­ем.

А я-то на­де­ялась, что больше его не уви­жу.

Не ус­пе­ла я как-то от­ре­аги­ровать, — сму­тить­ся или воз­му­тить­ся, — как Ки­рилл чмок­нул в щё­ку жен­щи­ну в крас­ном и пред­ста­вил:

— Это моя лю­бимая сес­тра Ма­рия Бо­рисов­на, она же — луч­ший юрист на­шей ком­па­нии. Про­шу лю­бить и жа­ловать!

— О, Ма­шень­ка, — ри­нул­ся к ней Сте­пан, — как дав­но мы не ви­делись! Ты же сов­сем де­воч­кой бы­ла, вот та­кой, — и он по­казал ру­кой метр от по­ла.

— Ну уж не та­кой, — воз­ра­зила Ма­рия Бо­рисов­на, — ты как всег­да пре­уве­личи­ва­ешь!

По­ка они ло­быза­лись тро­ек­ратно в щёч­ки, Ки­рилл при­об­нял пи­лота, что-то ска­зал ему на ухо и дру­жес­ки пох­ло­пал по спи­не. Тот в от­вет улыб­нулся, и его су­ровое ску­лас­тое ли­цо ос­ве­тилось ис­крен­ней теп­ло­той. Гла­за заб­лесте­ли, на глад­ко выб­ри­тых ще­ках по­яви­лись две оба­ятель­ные ямоч­ки. Труд­но бы­ло отор­вать от не­го взгляд — я впер­вые ви­дела, что­бы че­ловек так ме­нял­ся. В этот мо­мент его мож­но бы­ло наз­вать кра­сивым.

Оче­вид­но, что этот Па­ша — «Па­ша Мол­ча­нов те­бя про­водит», — тут же всплы­ло в го­лове, — не прос­то ох­ранник Ки­рил­ла. Ско­рее все­го, он во­об­ще не ох­ранник. И не прос­то пи­лот, хо­тя и уп­равля­ет са­молё­том, при­над­ле­жащим от­цу Ки­рил­ла.

По­хоже, они друзья.

— Мы не­надол­го вас по­кинем, — со­об­щил Ки­рилл, — вы по­ка раз­вле­кай­тесь.

Ма­рия Бо­рисов­на, Мол­ча­нов, Сте­пан и ещё па­ра че­ловек нап­ра­вились к лес­тни­це, ве­дущей к мас­тер-пен­тха­усу на вер­хней па­лубе — лич­ным апар­та­мен­там Ки­рил­ла. По­мимо собс­твен­ной во­ли я вспом­ни­ла ду­нове­ние хо­лод­но­го кон­ди­ци­они­рован­но­го воз­ду­ха по об­на­жён­ной ко­же и при­кос­но­вение го­рячих нас­той­чи­вых губ. Ме­ня опять пе­редёр­ну­ло — как тог­да.

Ки­рилл — не пер­вый муж­чи­на, ко­торый ме­ня лас­кал, но пер­вый, кто ду­мал, что лас­ка­ет обыч­ную де­вуш­ку. Не прос­ти­тут­ку. Воз­можно, в этом кры­лась при­чина не­помер­ной и нес­вой­ствен­ной мне за­жатос­ти. А ещё то, что я всё вре­мя пы­талась изоб­ра­зить лю­бовь к Сте­пану. А на­до бы­ло прос­то рас­сла­бить­ся и по­лучить удо­воль­ствие.

Ви­ка и Макс пе­реш­ли на ал­ко­голь­ные на­пит­ки. Ес­ли по­зав­че­ра они выг­ля­дели как лу­боч­ные счас­тли­вые мо­лодо­жёны, то се­год­ня в их об­ще­нии скво­зило ре­аль­ное вза­им­ное вле­чение. За два дня их от­но­шения из­ме­нились. Они флир­то­вали друг с дру­гом, об­ме­нива­лись улыб­ка­ми и то и де­ло «слу­чай­но» соп­ри­каса­лись — то ру­ками, то ко­лен­ка­ми. Зная Ви­ку, я бы­ла уве­рена, что для неё это серь­ёз­но. Ког­да она прит­во­рялась ра­ди кли­ен­та, всё выг­ля­дело со­вер­шенно ина­че: бо­лее сек­су­аль­но, ме­нее ис­крен­но.

Ох, ку­да она ле­зет?! Лад­но бы Ки­рилл, я бы по­няла — мо­лодой не­жена­тый мил­ли­онер. Па­па в Гос­ду­ме, проц­ве­та­ющая ком­па­ния, лич­ные са­молё­ты (пусть да­же па­пины). Кто бы от­ка­зал­ся за­вес­ти с ним ро­ман? Но Мак­сим — все­го лишь лю­бов­ник ре­жис­сё­ра. Ни­кому не из­вес­тный ак­тёр, пос­тавлен­ный судь­бой в не­завид­ное по­ложе­ние. И да­же ес­ли Сте­пан сни­мет кас­со­вый блок­бастер с этим пот­ря­са­юще кра­сивым пар­нем в глав­ной ро­ли, не факт, что тот прос­ла­вит­ся и раз­бо­гате­ет. У Ви­ки на­вер­ня­ка де­нег боль­ше, чем у это­го зла­токуд­ро­го апол­ло­на. К то­му же она зна­читель­но его стар­ше, лет на пять.

Я под­се­ла к ним бли­же и за­дала воп­рос, ко­торый уди­вил ме­ня са­му. Бы­ва­ет, бро­дит что-то в го­лове, но по­ка не выс­ка­жешь­ся, не осоз­на­ёшь это­го. Я спро­сила Мак­са:

— А ты зна­ешь что-ни­будь о Па­ше Мол­ча­нове? Ну, ко­торый пос­то­ян­но за Ки­рил­лом хо­дит.

Этот Мол­ча­нов и пу­гал ме­ня, и при­тяги­вал. Он был слов­но без­дна в трёх ша­гах от ме­ня — тя­нуло заг­ля­нуть, по­щеко­тать нер­вы, но сер­дце за­мира­ло от ужа­са, сто­ило лишь под­нять но­гу для пер­во­го ша­га.

Этот че­ловек умел па­рали­зовать ме­ня од­ним взгля­дом.

— По-мо­ему, од­ноклас­сник Ки­рил­ла, — от­ве­тил Макс. — Что-то у них бы­ло: то ли Ки­рилл спас Мол­ча­нова, то ли Мол­ча­нов спас Ки­рил­ла, но кто-то ко­го-то спас — это точ­но.

— Пря­мо жизнь спас? — уди­вилась я.

— Не знаю, — Макс по­жал пле­чами. — Я слы­шал, Мол­ча­нов во­евал в го­рячей точ­ке, по­пал в плен и чуть не по­гиб.

— В ка­кой ещё точ­ке?!

— Да не знаю я. Ма­ло ли в ми­ре го­рячих то­чек? Спро­си Ки­рил­ла, ес­ли хо­чешь, да толь­ко вряд ли он рас­ска­жет. Это не та те­ма, ко­торую об­сужда­ют с пер­вым встреч­ным. Но то, что они близ­кие друзья, прак­ти­чес­ки братья, — это факт. Все это зна­ют.

А ещё их объ­еди­ня­ет Ле­ноч­ка. Ки­рилл её про­иг­рал, а Мол­ча­нов на ней же­нил­ся.

Макс встал с ди­вана и по­шёл за кув­ши­ном с со­ком. Ви­ка мол­ча­ла, но гля­нула на ме­ня с по­доз­ре­ни­ем и лю­бопытс­твом. Учи­тывая её про­ница­тель­ность, я не сом­не­валась, что она раз­би­ра­ет­ся в мо­их пе­режи­вани­ях луч­ше ме­ня.

Мол­ча­нов, Сте­пан и Ма­рия Бо­рисов­на спус­ти­лись в са­лон в от­личном нас­тро­ении. По­хоже, они под­пи­сали вза­имо­выгод­ной до­говор о фи­нан­си­рова­нии но­вого про­ек­та Сте­пана. Бу­фет­чи­ца тут же на­чала нак­ры­вать стол к ужи­ну. Заз­ве­нели хрус­таль­ные бо­калы, по­яви­лись офи­ци­ан­ты со сто­ловы­ми при­бора­ми.

— А где Ки­рилл? — спро­сила я ти­хонь­ко Сте­пана.

— Сей­час спус­тится, — от­ве­тил он. — С от­цом по те­лефо­ну раз­го­вари­ва­ет.

Я выс­коль­зну­ла из са­лона и взле­тела по зна­комой ле­сен­ке, ус­тлан­ной ков­ро­вой до­рож­кой. Ос­та­нови­лась у стек­лянной две­ри, пе­реве­ла дух и пос­ту­чала. На­вер­ное, это бы­ло глу­по, так как я ви­дела Ки­рил­ла си­дящим за ра­бочим сто­лом, а он ви­дел ме­ня. Но вры­вать­ся в его чёр­ную гос­ти­ную без приг­ла­шения я не пос­ме­ла. Он по­ложил труб­ку те­лефо­на и дви­нул­ся ко мне че­рез стек­лянно-сталь­ное прос­транс­тво сво­его ак­ва­ри­ума. Отод­ви­нул дверь:

— За­ходи.

— Я на ми­нут­ку, — ска­зала я. — Хо­чу кое-что объ­яс­нить.

— Я весь вни­мание, — это проз­ву­чало нем­но­го нас­мешли­во, но дру­желюб­но. Горь­кая нот­ка, на ко­торой мы рас­ста­лись в прош­лый раз, ис­чезла.

Ска­зать вслух сло­ва, ко­торые я за­гото­вила, ока­залось слож­нее, чем мне пред­став­ля­лось. Я мед­ли­ла и мед­ли­ла, а Ки­рилл тер­пе­ливо ждал. Он сто­ял близ­ко, и я вновь ощу­тила аро­мат его ту­алет­ной во­ды — горь­ко-слад­кий, очень не­обыч­ный и за­поми­на­ющий­ся. На­вер­ное, это элит­ный муж­ской пар­фюм — или во­об­ще соз­данный в единс­твен­ном эк­зем­пля­ре. Я боль­ше ни­ког­да его не ус­лы­шу. И Ки­рил­ла ни­ког­да не уви­жу. И… Мол­ча­нова…

Я глу­боко вздох­ну­ла и ре­шилась:

— Из­ви­ни, что ве­ла се­бя как ду­ра. Я бы­ла в шо­ке, и от стра­ха нес­ла что по­пало. У ме­ня пер­вый раз в жиз­ни та­кая си­ту­ация.

Ки­рилл кив­нул, слов­но по­ощ­ряя ме­ня про­дол­жать. Я про­дол­жи­ла:

— Ты мне… при­ятен. Ес­ли бы мы встре­тились при дру­гих об­сто­ятель­ствах, всё бы­ло бы ина­че.

— Тог­да до­гово­рились, — мяг­ко от­ве­тил он.

— В смыс­ле?

— Встре­тим­ся при дру­гих об­сто­ятель­ствах.

Он про­тянул ру­ку и уб­рал от мо­его ли­ца прядь во­лос.

Дверь в спаль­ню рас­пахну­лась, и на по­роге по­яви­лась прив­ле­катель­ная брю­нет­ка в чёр­ном пу­шис­том ха­лате. Ки­рилл был в та­ком же, ког­да по­зав­че­ра вы­шел из ван­ной, и этот факт ме­ня неп­ри­ят­но уко­лол. Она поль­зу­ет­ся его ха­лата­ми. И, по­хоже, чувс­тву­ет се­бя как до­ма. К гру­ди де­вуш­ка при­жима­ла ма­лень­кую лох­ма­тую со­бач­ку с гла­зами-бу­син­ка­ми. Я ког­да-то меч­та­ла о та­кой со­бач­ке, да толь­ко ку­да мне: и до­рого, и об­раз жиз­ни не поз­во­лял. Де­вуш­ка сон­но зев­ну­ла и спро­сила:

— А сколь­ко вре­мени, Кир? По­чему ты ме­ня не раз­бу­дил?

Я улиз­ну­ла из гос­ти­ной, ти­хонь­ко прит­во­рив за со­бой дверь.

11. Порядочная дрянь

Встре­тим­ся при дру­гих об­сто­ятель­ствах? Это ког­да Сте­пан ме­ня бро­сит и я, нес­час­тная бро­шен­ка, бу­ду го­това для но­вых от­но­шений? Или что он имел в ви­ду? Я-то ска­зала эти сло­ва из веж­ли­вос­ти, а вот он яв­но вкла­дывал в них смысл.

Но что бы он ни за­думал, я не со­бира­лась с ним встре­чать­ся. «Ты мне нра­вишь­ся», — ложь. Я ска­зала так из обыч­но­го че­лове­чес­ко­го со­чувс­твия, и, воз­можно, из-за сво­ей при­выч­ки за­ботить­ся о чувс­твах муж­чин. Да, Ки­рилл не был мо­им кли­ен­том, но я с ним соп­ри­кос­ну­лась по ра­боте и чувс­тво­вала дис­комфорт из-за то­го, что не­воль­но ос­корби­ла его сво­ей хо­лод­ностью. Это бы­ла не моя ви­на: Сте­пану сто­ило дать мне под­робные инс­трук­ции, а не зас­тавлять им­про­визи­ровать. Но он ре­жис­сёр, ему нра­вит­ся ста­вить ак­тё­ров в слож­ные си­ту­ации: «А сыг­рай-ка мне бе­ремен­но­го та­рака­на, ко­торый уви­дел над го­ловой та­пок!». Прос­то он за­был, что я не ак­три­са. Сте­пану по­вез­ло, что Ки­рилл не оби­дел­ся и не от­верг пред­ло­жение о сот­рудни­чес­тве.

Или оби­дел­ся, но ре­шил, что пред­ло­жение слиш­ком вы­год­ное, что­бы его упус­тить. Или при­нял это пред­ло­жение лишь за­тем, что­бы в бу­дущем отом­стить Сте­пану за уни­жения. За де­воч­ку Ле­ноч­ку, ко­торую Сте­пан отоб­рал у не­го, ис­поль­зо­вал и бро­сил. За ме­ня, ко­торая то­же бу­дет рас­топта­на и бро­шена, — ну, по его мне­нию. За его бес­путную жизнь, нез­до­ровый азарт и иг­ры с чу­жими жиз­ня­ми. Я сов­сем не зна­ла Ки­рил­ла и не мог­ла су­дить о его чувс­твах к «дя­де Стё­пе».

Но о его чувс­твах ко мне я су­дить мог­ла. Во-пер­вых, я очень его воз­бужда­ла од­ним сво­им ви­дом: внеш­ностью и ма­нерой по­веде­ния. Воз­можно, и прав­да плос­когру­дые ху­дыш­ки, по­хожие на от­личниц-стар­шеклас­сниц из семьи со стро­гим вос­пи­тани­ем яв­ля­лись его из­люблен­ным ти­пажом. Во-вто­рых, кро­ме сек­су­аль­ной тя­ги он яв­но ис­пы­тывал ко мне че­лове­чес­кий ин­те­рес: он был добр, не дер­жал зла за слу­чив­ше­еся, на­де­ял­ся встре­тить­ся в бу­дущем. В-треть­их…

А в-треть­их, ког­да он уз­на­ет, кто я та­кая, он даст Сте­пану по мор­де, а мне плю­нет в гла­за. За жес­то­кий ро­зыг­рыш и под­ста­ву. Луч­ше бы Сте­пан чес­тно ему во всём приз­нался! Я бы рас­сла­билась и пе­рес­та­ла пе­режи­вать из-за сво­его по­веде­ния, пе­рес­та­ла бы пос­то­ян­но ду­мать, пра­виль­но я се­бя ве­ду или со­вер­шаю од­ну ошиб­ку за дру­гой. Тя­жело иг­рать роль по­рядоч­ной де­вицы, ког­да ты по­рядоч­ная дрянь.

Нас­тро­ение у ме­ня ис­порти­лось.

Мы по­ужи­нали жа­реной трес­кой, — ну, ра­зуме­ет­ся, мы же на Алан­дах, — бу­фет­чи­ца при­нес­ла чай­ни­ки и ко­фей­ни­ки. Я ста­ралась не под­ни­мать глаз и ни на ко­го не смот­реть. Ки­рилл пу­гал ме­ня вы­раже­ни­ем «дет­ка, всё в по­ряд­ке» на ли­це, слов­но я бы­ла ре­бён­ком и нуж­да­лась в под­бадри­вани­ях. Мол­ча­нов пу­гал ле­дяным об­ви­нитель­ным взгля­дом, ко­торый ни на ка­пель­ку не смяг­чился за вре­мя на­шего зна­комс­тва. Сте­пан пу­гал по­каз­ной за­ботой: «Ди­ан­ка, съ­ешь ещё ку­сочек этой бо­жес­твен­ной рыб­ки, я нас­та­иваю». Макс пу­гал двой­ствен­ностью, Ви­ка — ос­ве­дом­лённостью о мо­их ду­шев­ных пе­режи­вани­ях, и да­же Ма­рия Бо­рисов­на, до­род­ная смуг­лянка в крас­ном кос­тю­ме, пу­гала… Прос­то пу­гала. Она сес­тра Ки­рил­ла, юрист в его фир­ме и сов­ла­дели­ца. На­вер­ня­ка сле­дит за млад­шим брат­цем в оба, что­бы ни­какая стер­ва его не охо­мута­ла.

Что ж, пра­виль­но де­ла­ет. Толь­ко я не со­бира­лась «хо­мутать» Ки­рил­ла. По­менять нес­коль­ко не­об­ре­мени­тель­ных встреч с кли­ен­та­ми в ме­сяц (и не каж­дый раз это секс!) на круг­ло­суточ­ное — при­чём бес­плат­ное! — об­слу­жива­ние мо­лодо­го го­ряче­го муж­чи­ны — за­чем бы мне это по­надо­билось? Уве­рена, он щедр к сво­им лю­бов­ни­цам — да­рит по­дар­ки, ка­та­ет на чёр­ной ях­те, поз­во­ля­ет но­сить чёр­ный мах­ро­вый ха­лат, — толь­ко ка­кая мне в том вы­года? Я в не­го не влюб­ле­на. Я его да­же не хо­чу.

Прос­то рас­кру­чивать его на день­ги, по­ка моя не­раз­ви­тая грудь воз­бужда­ет в нём вос­по­мина­ния о пер­вой люб­ви? Это не по мне. Пусть я и прос­ти­тут­ка, но я пред­по­читаю день­ги за­раба­тывать, а не вып­ра­шивать или вы­могать.

Нет, по­ка я не влюб­люсь, нет смыс­ла дёр­гать­ся и пы­тать­ся из­ме­нить жизнь. Оно то­го не сто­ит. Ми­лый ка­рег­ла­зый мил­ли­онер Ки­рилл Ко­ханов­ский пой­дёт сво­им пу­тём, а де­воч­ка Ди­ана — сво­им. Да­же ес­ли она уве­рена, что ра­но или поз­дно по­жале­ет об упу­щен­ном шан­се.

А Ма­рия Бо­рисов­на пусть луч­ше об­ра­тит вни­мание на брю­нет­ку, ко­торая пря­чет­ся в спаль­не Ки­рил­ла и но­сит его ха­латы. Бы­ва­ют та­кие чес­тные де­вуш­ки, ко­торые да­дут фо­ру не толь­ко сот­рудни­це эс­корта, а це­лому пуб­лично­му до­му…

На ко­лено мне опус­ти­лась ла­па Сте­пана, он де­монс­тра­тив­но чмок­нул ме­ня в ухо и ве­село ска­зал:

— Не спи, кра­сави­ца, за­мёр­знешь!
 

12. Ты возьми меня в полёт

К мо­мен­ту на­шего про­щания с «Ос­ка­ром» Сте­пан и Макс бы­ли уже уку­рен­ные. Сте­пан хлоп­нул ме­ня по по­пе и ска­зал ту­ман­но:

— Те­перь всё за­висит от те­бя, див­ная Ди­ана. Ло­ви уда­чу за хвост! А хо­чешь, я те­бя в ки­но сни­му?

— Нет, спа­сибо, — веж­ли­во от­ка­залась я, — я не ак­три­са.

— А, ну да, у те­бя дру­гая про­фес­сия — бо­лее древ­няя и бо­лее по­чёт­ная. И бо­лее оп­ла­чива­емая!

Под его хи­хиканье мы с Ви­кой сош­ли на при­чал и се­ли в «Мер­се­дес».

Ки­рил­ла я боль­ше не ви­дела. Тот раз­го­вор в его апар­та­мен­тах был пос­ледним.
 

***

Ма­рия Бо­рисов­на уже си­дела ря­дом с во­дите­лем, а мы с Ви­кой се­ли сза­ди. Как толь­ко наш ав­то­мобиль тро­нул­ся, за на­ми прис­тро­илась дру­гая ма­шина — на­вер­ное, с те­ми, ко­го Мол­ча­нов наз­вал «трое на­ших ре­бят». Ко­го они тут ох­ра­ня­ют? Ма­рию Ко­ханов­скую? Не­уже­ли она то­же под­верга­ет­ся ка­кой-то уг­ро­зе? Вряд ли та­кая ми­лосер­дная и спра­вед­ли­вая жен­щи­на мог­ла нас­тро­ить ко­го-то про­тив се­бя.

Они все слиш­ком за­цик­ле­ны на бе­зопас­ности. На этом ос­тро­ве ни­кому ни­чего не гро­зит. Раз­ве что трес­ка от­ку­сит блес­ну и уп­лы­вёт в Шве­цию.

Пас­пор­тный и та­можен­ный кон­троль мы прош­ли быс­тро: в а­эро­пор­ту ни­кого не бы­ло кро­ме нас. Да­же ко­фей­ня и су­венир­ный ма­газин­чик бы­ли зак­ры­ты.

До са­молё­та дош­ли пеш­ком, он сто­ял в нес­коль­ких мет­рах от зда­ния а­эро­вок­за­ла. Пар­ни из СБ по­мог­ли с че­мода­нами. Ещё в ма­шине у ме­ня на­чало со­сать под ло­жеч­кой от пред­сто­яще­го ис­пы­тания, а пос­ле вы­хода на лёт­ное по­ле тре­вога мно­гок­ратно уси­лилась. Не то что­бы я стра­дала за­пущен­ной фор­мой а­эро­фобии, но каж­дый по­лёт прев­ра­щал­ся в стресс. Уви­дев са­молёт Ко­ханов­ско­го, я сов­сем пе­рет­ру­сила. Не знаю, что я ожи­дала уви­деть: неч­то кру­тое и су­пер-на­дёж­ное, с па­рашю­тами для пас­са­жиров и бес­пре­цеден­тны­ми ме­рами бе­зопас­ности? Я ду­мала, это бу­дет са­молёт, пред­назна­чен­ный для «ви­пов», — та­кой, что я с пер­во­го взгля­да по­верю в его спо­соб­ность бла­гопо­луч­но до­лететь до Пул­ко­во. А это был обыч­ный «бо­инг» — не­боль­шой и, ка­жет­ся, да­же не но­вый. 

Ещё под­ни­ма­ясь по тра­пу, я по­чувс­тво­вала го­ловок­ру­жение, а ког­да заш­ла в са­лон — тош­но­ту и бур­ле­ние в же­луд­ке. За­меча­тель­но! Не хва­тало ус­тро­ить пред­став­ле­ние для Мол­ча­нова и нез­на­комых муж­чин.

Внут­ри по ле­вому бор­ту сто­ял длин­ный ди­ван­чик, по­хожий на шес­ти­мес­тное си­денье в мет­ро, толь­ко мяг­кий и с раз­ноцвет­ны­ми по­душ­ка­ми. Я ни­ког­да не ви­дела та­кой конс­трук­ции са­лона. На од­ном кон­це ди­вана уже раз­ва­лилась бло­гер­ша Жан­на. В ру­ке она дер­жа­ла бан­ку пи­ва, а на уз­ком пря­мо­уголь­ном сто­лике пе­ред ней ле­жала дам­ская су­моч­ка вну­шитель­ных раз­ме­ров. Не ис­клю­чено, что там то­же бан­ки с пи­вом. Или лит­ро­вая бу­тыл­ка «Фин­ляндии».

Ма­рия Бо­рисов­на при­выч­ным жес­том вы­тащи­ла из ба­гаж­но­го от­се­ка по­душ­ку в бе­лой на­волоч­ке и шер­стя­ной плед, а по­том при­лег­ла на сво­бод­ном кон­це ди­вана, ук­рывшись до шеи и у­ют­но под­жав но­ги. По­хоже, она чувс­тво­вала се­бя как до­ма и пла­ниро­вала зас­нуть ещё до взлё­та. Она выг­ля­дела утом­лённой, как буд­то пло­хо вы­сыпа­лась нес­коль­ко но­чей под­ряд. Я от ду­ши ей по­сочувс­тво­вала. Не­уже­ли юри­дичес­кая ра­бота в «Сталь­им­порт» нас­толь­ко из­ма­тыва­ет, что не ос­та­ёт­ся вре­мени на от­дых? Из ува­жения и сим­па­тии я ста­ралась не рас­смат­ри­вать её слиш­ком прис­таль­но, но она бы­ла мне ин­те­рес­на, и я не мог­ла не срав­ни­вать её с Ки­рил­лом. Нес­мотря на раз­ни­цу в воз­расте, они бы­ли очень по­хожи. А ес­ли Ки­рилл при­бавит ки­лог­рамм пят­надцать, сбре­ет хо­лёную бо­род­ку и сде­ла­ет ли­цо поп­ро­ще, то сходс­тво ста­нет ра­зитель­ным.

Мы с Ви­кой за­няли два от­дель­ных крес­ла по пра­вому бор­ту. Они бы­ли раз­вёрну­ты друг к дру­гу, как в ав­то­бусе, а меж­ду ни­ми сто­ял круг­лый сто­лик. Ви­ка бла­город­но ус­ту­пила мне си­денье по хо­ду дви­жения, а са­ма се­ла спи­ной к но­су са­молё­та. Мне по­каза­лось стран­ным, что кто-то дол­жен ле­теть бо­ком, а кто-то — спи­ной. А кто-то во­об­ще лё­жа. Нам­но­го бе­зопас­нее, ког­да все си­дят прис­тёгну­тыми в стан­дар­тных крес­лах, а не как по­пало. Это же са­молёт, а не дач­ные по­сидел­ки на са­довой ме­бели. Один рез­кий тол­чок — и мы все по­сыпем­ся друг на дру­га. 

Ми­мо нас вглубь са­лона прош­ли муж­чи­ны. Я обер­ну­лась — там на­чина­лись обыч­ные ря­ды кре­сел — как в биз­нес-клас­се. Мо­жет, мне пе­ресесть к ним? Го­ворят, в хвос­те са­мые бе­зопас­ные мес­та.

А где стю­ар­дессы?

Я по­ис­ка­ла ре­мень бе­зопас­ности и с тру­дом вы­тащи­ла его из ще­ли меж­ду си­день­ем и спин­кой. Су­дя по его ви­ду, им ник­то ни­ког­да не поль­зо­вал­ся. Ви­ка да­же не по­дума­ла прис­тё­гивать­ся. Ес­ли она сва­лит­ся, то упа­дёт пря­мо на ме­ня.

Тош­но­та ста­ла не­выно­симой, паль­цы рук и ног за­леде­нели. Ме­ня на­чало зно­бить.

Мне ну­жен па­кетик.

Где тут ту­алет?

Из ка­бины пи­лотов вы­шел Мол­ча­нов. Фу­раж­ки на нём не бы­ло, ки­теля то­же. Ру­кава бе­лос­нежной ру­баш­ки бы­ли под­вёрну­ты и об­на­жали креп­кие ру­ки. На пле­чах блес­те­ли по­гоны с зо­лоты­ми по­лос­ка­ми. Он од­ним плав­ным дви­жени­ем зах­лопнул вход­ную дверь, а по­том заг­ля­нул к нам. Ска­зал, не по­вышая го­лос:

— Всем доб­рой но­чи. Жан­на, Ви­ка, прис­тегни­тесь. Пра­вила прос­тые: ку­рить нель­зя, пить нель­зя. Вста­вать с мес­та то­же нель­зя, по­ка над­пись не по­гас­нет, — не гля­дя, он ткнул ука­затель­ным паль­цем вверх — на све­товое таб­ло.

— А пи­во? — ис­пу­ган­но спро­сила Жан­на. — Пи­во пить мож­но?

— Те­бе мож­но.

— Спа­сибо, Па­вел Пет­ро­вич!

— Пос­ле взлё­та вас про­веда­ет Са­ша. Ес­ли что нуж­но — поп­ро­сите у не­го. До­ма бу­дем ча­са че­рез два. Же­лаю при­ят­но­го по­лёта.

Он пос­мотрел на ме­ня. От его взгля­да мне ста­ло ещё ху­же. Я ус­лы­шала, как клац­ну­ли зу­бы. Паль­цы впи­лись в сколь­зкие от по­та под­ло­кот­ни­ки.

— Что с то­бой? — спро­сил он.

— Н-ни­чего, всё в по­ряд­ке.

— Пой­дём со мной.

— Ку­да?!

— Пой­дём-пой­дём, — он нак­ло­нил­ся и рас­стег­нул мой ре­мень.

Я уви­дела близ­ко его ухо — чис­тое и ак­ку­рат­ное. Ни лиш­них во­лос­ков, ни мя­сис­той моч­ки, ни ло­по­ухос­ти. Мне нра­вились та­кие муж­ские уши, я бы мог­ла по­цело­вать…

Что за бред?!

Прис­туп тош­но­ты зас­та­вил ме­ня сог­нуть­ся:

— Ме­ня сей­час выр­вет, — пре­дуп­ре­дила я.

— На­до ли­мон по­сосать, — пред­ло­жила Жан­на.

— Не на­до ни­чего со­сать, — от­ве­тил Мол­ча­нов и под­хва­тил ме­ня под ло­коть.

Мы прош­ли пря­миком в ка­бину пи­лотов. Он уса­дил ме­ня на от­кидной стуль­чик по­зади крес­ла ко­ман­ди­ра и прис­тегнул к сте­не ту­гим Х-об­разным рем­нём. А по­том ещё од­ним — по­перёк та­лии.

От стра­ха у ме­ня прош­ла тош­но­та, но поп­лы­ло пе­ред гла­зами. Ни­чего. Ес­ли я упа­ду в об­мо­рок в этом экс­тра­ваган­тном са­молё­те, то всё рав­но ос­та­нусь прис­тёгну­той к сте­не. До­воль­но удоб­но. И бе­зопас­но для ос­таль­ных пас­са­жиров.

Мол­ча­нов вло­жил мне в ру­ку бу­тыл­ку с хо­лод­ной во­дой и про­тянул ма­лень­кую го­лубую таб­летку:

— Вы­пей.

— А что это?

— Смер­тель­ный яд. По­дей­ству­ет че­рез двад­цать се­кунд.

Я взя­ла дро­жащи­ми паль­ца­ми таб­летку, по­ложи­ла в рот и за­пила во­дой. Мол­ча­нов, вни­матель­но за мной наб­лю­дав­ший, удов­летво­рён­но кив­нул и сел в крес­ло ко­ман­ди­ра. На­дел на­уш­ни­ки и от­вернул­ся от ме­ня.

Двад­цать…

Де­вят­надцать…

Во­сем­надцать…

— Ты что, счи­та­ешь?

От­ку­да он уз­нал?!

— Нет, ко­неч­но! За­чем вам уби­вать ка­кую-то Ди­ану?

— Мо­жет, за­тем, что ты не Ди­ана?

13. Допрос

Оче­ред­ная шу­точ­ка про моё имя! Про мой чу­дес­ный ра­бочий псев­до­ним. Я хмык­ну­ла и ос­мотре­лась.

В ка­би­не бы­ло нам­но­го тес­нее, чем мне пред­став­ля­лось. В уз­ком прос­транс­тве меж­ду крес­ла­ми ко­ман­ди­ра и вто­рого пи­лота вид­не­лись сталь­ные ры­чаги, по­ме­чен­ные циф­ра­ми «1» и «2», за ни­ми — ру­ко­ят­ки с над­пи­сями на ан­глий­ском язы­ке. На пе­ред­ней кон­со­ли го­ре­ли раз­ноцвет­ные дис­плеи и пи­ло­таж­ные при­бо­ры, наз­на­че­ния ко­то­рых я не зна­ла. Де­сят­ки тум­бле­ров, ин­ди­като­ров, эк­ранчи­ков и кно­пок мер­ца­ли в сум­ра­ке ка­бины. С тру­дом я опоз­на­ла ави­аго­ри­зонт и бру­таль­ную руч­ку вы­пус­ка-убор­ки шас­си — я ви­дела их в ки­но. Их час­то по­казы­вали круп­ным пла­ном в филь­мах о кру­шении са­молё­тов.

Ме­ня пе­редёр­ну­ло.

Нес­мотря ни на что, здесь бы­ло не так страш­но, как в са­лоне. Там я ощу­щала се­бя бес­по­мощ­ной рыб­кой в кон­сер­вной бан­ке, а тут — пас­са­жиром боль­шой на­деж­ной ма­шины. «Во­дите­ли» ве­ли се­бя уве­рен­но и спо­кой­но: раз­го­вари­вали ти­хими го­лоса­ми, пе­рещёл­ки­вали тум­бле­ры, пе­реб­ра­сыва­лись ко­рот­ки­ми ан­глий­ски­ми фра­зами с дис­петче­ром.

Ме­ня уми­рот­во­ряла и рас­слаб­ля­ла эта буд­ничная раз­ме­рен­ная де­ятель­ность. Всег­да при­ят­но наб­лю­дать, как дру­гие ра­бота­ют, по­ка ты от­ды­ха­ешь.

Стоп! Или это го­лубая таб­летка ме­ня рас­слаб­ля­ла?

Са­молёт мяг­ко тро­нул­ся. Мы про­ка­ти­лись вдоль пер­ро­на и по­вер­ну­ли на взлёт­ную по­лосу. Мер­но гу­де­ли ави­аци­он­ные дви­га­те­ли, в те­ле от­да­ва­лись тол­чки от бе­тон­ных сты­ков. Я от­тя­ну­ла ре­мень и прив­ста­ла со стуль­чи­ка, гля­дя, как бе­лые стрел­ки раз­мет­ки ис­че­за­ют под но­сом «бо­ин­га». Из ка­би­ны наб­лю­дать за дви­же­ни­ем бы­ло ин­те­рес­нее, чем из са­ло­на. Мол­ча­нов вы­ехал на по­лосу, при­тор­мо­зил и зап­ро­сил у дис­пет­че­ра раз­ре­шение на взлёт. За­тем ска­зал «Сенкью» и дви­нул ры­чаги от се­бя.

Од­но лёг­кое, поч­ти неб­режное, от­ра­ботан­ное дви­жение — и дви­га­те­ли за­ре­ве­ли во взлёт­ном ре­жи­ме. На од­ну се­кун­ду са­молёт за­мер, слов­но ге­пард пе­ред прыж­ком, а по­том я впе­ча­тал­ась за­тыл­ком и спи­ной в сте­ну.

За­дер­жав ды­ха­ние, я смот­ре­ла, как по­ло­са не­сёт­ся навс­тре­чу. С мо­его мес­та ка­за­лось, что мы едем не­ров­но, но се­кун­ды бе­жа­ли, са­мо­лёт раз­го­нял­ся, и вне­зап­но я фи­зи­чес­ки, бук­валь­но спин­ным моз­гом, ощу­ти­ла его го­тов­ность взле­теть — вол­шеб­ное, ок­ры­ля­ющее чувс­тво. Подъ­ём­ная си­ла тя­ну­ла вверх, а тя­га тол­ка­ла впе­рёд.

— Ста­би­лайз… — ска­зал Са­ша. — Ско­рость рас­тёт…

Ре­че­вой ин­фор­ма­тор от­че­ка­нил на ан­глий­ском: «Во­семь­де­сят уз­лов».

— Ви ван…

Ско­рость при­нятия ре­шения. Мо­мент, ког­да ещё мож­но за­тор­мо­зить, и по­лосы хва­тит для ос­та­нов­ки. У ме­ня зах­ва­тило дух, как на аме­рикан­ских гор­ках.

— Взле­та­ем, — ска­зал Мол­ча­нов и по­тянул штур­вал на се­бя.

Кон­чи­ками паль­цев, очень плав­но.

Са­мо­лёт взмыл в воз­дух, уве­рен­но на­би­рая вы­со­ту.

Я зах­леб­нул­ась от чувс­тва, по­хоже­го на эй­фо­рию. Оно вол­ной про­ка­тил­ось по те­лу, об­да­ло щё­ки жа­ром и взор­ва­лось в сол­нечном спле­тении слад­кой ще­кот­кой. Нет, это нам­но­го кру­че, чем на аме­рикан­ских гор­ках! Сер­дце ед­ва не выс­ко­чи­ло из гру­ди. По­ка я ды­шала на раз-два-три-че­тыре, как учил наш физ­рук, дви­га­те­ли сба­ви­ли обо­ро­ты: сра­зу ста­ло ти­ше, са­молёт про­сел и слов­но при­тор­мо­зил в воз­ду­хе. Я от­липла от сте­ны. Сер­дце тре­пых­ну­лось в пос­ледний раз и ус­по­ко­илось. Ме­ня ох­ва­тила при­ят­ная ис­то­ма, те­ло об­мякло на рем­нях. Я с чувс­твом зев­ну­ла.

За­меча­тель­ные таб­летки! Где их мож­но ку­пить без ре­цеп­та?

Мол­ча­нов щёл­кнул кноп­кой на при­бор­ной па­нели, до­ложил­ся о взлё­те дис­петче­ру и ска­зал Са­ше:

— Схо­ди глянь, как там пас­са­жиры. И сде­лай мне ко­фе, по­жалуй­ста.

Са­ша снял на­уш­ни­ки и про­шёл ми­мо ме­ня.

И зак­рыл за со­бой дверь.
 

14. Отступные

Как толь­ко я выш­ла из ка­бины, в неё за­шёл Са­ша, не­ся боль­шую чаш­ку ко­фе. Ждал, на­вер­ное, под дверью, по­ка доп­рос окон­чится. Я сколь­зну­ла в ту­алет, за­пер­лась и пе­реве­ла дух.

Этот Па­вел Пет­ро­вич Мол­ча­нов — страш­ный че­ловек. Всё зна­ет, за все­ми сле­дит, всё кон­тро­лиру­ет. Вы­нюхи­ва­ет как со­бака! Хо­дит за бос­сом как при­вязан­ный, на­вер­ня­ка поль­зу­ет­ся его не­ог­ра­ничен­ным до­вери­ем. Ес­ли он за­хочет, Ки­рилл ни­ког­да со мной не встре­тит­ся. Мол­ча­нов ему по­меша­ет. Я и так не со­бира­лась встре­чать­ся с Ки­рил­лом — приш­лось бы сно­ва лгать и иг­рать по­рядоч­ную де­вуш­ку, но мысль о том, что ка­кой-то ле­вый то ли ох­ранник, то ли лёт­чик так гру­бо вме­шива­ет­ся в мою судь­бу, бы­ла неп­ри­ят­ной. Впро­чем, ес­ли он дей­стви­тель­но скро­ет от Ки­рил­ла, кто я та­кая, и ка­ким-то об­ра­зом от­го­ворит его от встре­чи со мной, то… ме­ня это ус­тро­ит.

Он прав. На­до за­быть эти три дня. За те пол­то­ра го­да, что я ра­бота­ла у Ва­силия Ива­нови­ча, это был са­мый нес­тандар­тный за­каз. Не счи­тая пер­во­го ра­за, ко­неч­но. Но я его ни­ког­да не счи­тала. Его слов­но не бы­ло, я вы­чер­кну­ла его из сво­ей па­мяти, как до это­го вы­чер­кну­ла гром­кие и бес­по­щад­ные ссо­ры ро­дите­лей. «Вды­хай глуб­же, ко­тёнок», — от од­но­го вос­по­мина­ния по те­лу про­бежа­ла дрожь от­вра­щения.

Я умы­лась, приг­ла­дила во­лосы и вер­ну­лась в са­лон. Се­ла в своё крес­ло и нак­ло­нилась к Ви­ке:

— Слу­шай, а ты зна­ешь, по­чему я выб­ра­ла имя Ди­ана?

Она по­кача­ла го­ловой.

— Ну по­думай, это прос­то. В честь од­ной зна­мени­той жен­щи­ны.

— Ди­аны Ар­бе­ниной? — пред­по­ложи­ла Ви­ка.

— Нет.

— Шу­рыги­ной? — она улыб­ну­лась.

Ник­то, кро­ме Сте­пана, не знал, что я выб­ра­ла это имя из-за прин­цессы Ди­аны. Она мне всег­да нра­вилась: выш­ла за­муж за прин­ца, взя­ла в лю­бов­ни­ки мил­ли­оне­ра, кра­сиво и вов­ре­мя раз­би­лась в Па­риже. До Сте­пана ме­ня ник­то не спра­шивал об име­ни. А он спро­сил. Он ре­жис­сёр, его ин­те­ресу­ют та­кие ве­щи — вы­бор име­ни, вы­бор судь­бы…

И Мол­ча­нов то­же зна­ет. От­ку­да? Он слов­но под­слу­шал тот раз­го­вор на ях­те...

Мы при­зем­ли­лись, ког­да сол­нце уже всхо­дило.

Са­молёт гру­бо шмяк­нулся на взлёт­но-по­садоч­ную по­лосу и по­катил­ся к зда­нию а­эро­вок­за­ла. Ка­кой аг­рессив­ный у лёт­чи­ка стиль вож­де­ния! От тол­чка прос­ну­лась Ма­рия Бо­рисов­на. Она ус­та­ло про­вела ру­кой по ли­цу и на­чала скла­дывать плед, как буд­то при­вык­ла са­ма се­бя об­слу­живать и не хо­тела нап­ря­гать дру­гих. А ведь она бо­гатый че­ловек...

— Да­вай­те я вам по­могу, — я вско­чила, хо­тя са­молёт ещё не ос­та­новил­ся, и взя­ла по­душ­ку. По­ложи­ла на ба­гаж­ную пол­ку, сле­дом за­суну­ла свёр­ну­тый плед. Я вы­ше, чем Ма­рия Бо­рисов­на, — мне удоб­нее. Она с улыб­кой поб­ла­года­рила:

— На­де­юсь, мы ещё встре­тим­ся, Ди­ана. 

Ви­ка бро­сила на нас ко­сой взгляд.

По­дали трап и Са­ша от­крыл дверь. Я ду­мала, что Ма­рия Бо­рисов­на пер­вой по­кинет са­молёт, но нет: и она, и сот­рудни­ки Ки­рил­ла не спе­шили вы­ходить. Тог­да мы втро­ём — я, Ви­ка и Жан­на — поп­ро­щались с ком­па­ни­ей, ос­тавшей­ся на бор­ту. Ско­рее все­го, они жда­ли пер­со­наль­ный бро­ниро­ван­ный ав­то­мобиль, а мы по-прос­то­му се­ли в слу­жеб­ный Пул­ков­ский ав­то­бус и по­еха­ли про­ходить пас­пор­тный и та­можен­ный кон­троль.
 

***

Ва­силий Ива­нович про­явил не­ожи­дан­ное ра­душие, ког­да спус­тя нес­коль­ко дней я заш­ла в его кон­то­ру на Ва­силь­ев­ском ос­тро­ве:

— О, лас­точка моя, про­ходи, са­дись! Дав­нень­ко не ви­делись. У ме­ня есть для те­бя две но­вос­ти — и обе хо­рошие!

Это что-то но­вень­кое! Я се­ла на под­ло­кот­ник ди­вана. Он про­дол­жил:

— Пер­вая: зво­нил Сте­пан и очень те­бя хва­лил. Вто­рая: я ре­шил дать те­бе от­пуск и от­пустить к де­душ­ке. На це­лый ме­сяц! Или на два. Ты как? Ра­да? Про­ведёшь вре­мя со ста­риком, от­дохнёшь и вер­нёшь­ся к на­чалу учеб­но­го го­да как огур­чик!

— А-а… А по­чему?.. — я не мог­ла най­ти слов.

Ле­то — жар­кая по­ра для де­вочек Ва­силия Ива­нови­ча во всех смыс­лах. Учас­тие в ве­черин­ках, кру­изах, кор­по­рати­вах. Вы­ез­ды на ба­зы от­ды­ха, в час­тные за­город­ные клу­бы. Мно­го «чис­то­го» эс­корта или за­казов, где секс об­го­вари­ва­ет­ся от­дель­но, в про­цес­се об­ще­ния с кли­ен­том. Это очень удоб­но: мож­но выб­рать муж­чи­ну по ду­ше или от­ка­зать­ся под бла­говид­ным пред­ло­гом. И Ва­силий Ива­нович хо­чет отос­лать ме­ня из го­рода до сен­тября? Это не от­пуск, это — ссыл­ка. В чём я про­вини­лась?

— Что слу­чилось, Ва­силий Ива­нович? Что вам ска­зал Сте­пан?

Он вздох­нул, взял ме­ня за ру­ку и ста­щил на ди­ван. Сел ря­дом и сде­лал та­кое ли­цо, буд­то со­бирал­ся со­об­щить что-то ужас­ное.

— Ты пон­ра­вилась Ки­рил­лу Ко­ханов­ско­му. Мож­но да­же ска­зать, он на те­бя за­пал.

— Я знаю, и что с то­го?

— Сте­пан вна­чале ска­зал ему, что ва­ши от­но­шения ос­ложни­лись и на­ходят­ся на гра­ни раз­ры­ва, и Ки­рилл вы­разил же­лание под­держать те­бя… Ну, ког­да ты ос­та­нешь­ся од­на.

Так вот от­ку­да его сло­ва «Встре­тим­ся при дру­гих об­сто­ятель­ствах»! Он уже тог­да знал, что у нас со Сте­паном «ос­ложни­лись от­но­шения». Ему ос­та­валось толь­ко по­дож­дать. И те­перь по­нят­но, по­чему Сте­пан ска­зал на про­щание: «Всё за­ви­сит от те­бя, див­ная Ди­ана, ло­ви уда­чу за хвост!». Мол, я по­дог­нал те­бе бо­гатень­ко­го Бу­рати­но, не упус­ти свой шанс. То есть при­кинь­ся по­рядоч­ной де­вицей, уй­ди из агентства, сде­лай вид, что влюб­ле­на, и за­ар­кань пар­ня, ко­торый клю­нул да­же не на те­бя, а на твоё под­рос­тко­вое сло­жение и не­вин­ное ли­цо. И всю жизнь скры­вай, что ра­бота­ла в эс­корте, а он, хит­ро­муд­рый Сте­пан Фе­дор­чук, бу­дет вла­деть этой ин­форма­ци­ей и нем­ножко те­бя шан­та­жиро­вать, ес­ли ему за­хочет­ся. Или, на­обо­рот, рас­кро­ет эту тай­ну и пос­ме­ёт­ся над Ки­рил­лом: за­пал на мел­кую шлю­ху, как глу­пый школь­ник! Толь­ко глу­пые школь­ни­ки со­вер­ша­ют та­кие де­биль­ные пос­тупки: про­иг­ры­ва­ют лю­бимых де­вочек в по­кер, за­пада­ют на шлюх…

Прос­то за­меча­тель­но.

— Вы ска­зали: «вна­чале». А что слу­чилось по­том?

— А по­том к не­му об­ра­тил­ся че­ловек и пред­ло­жил свой план дей­ствий. На­вязал, ес­ли го­ворить на­чис­то­ту.

— Что ещё за че­ловек?

— Сте­пан не ска­зал. Он лишь упо­мянул, что у не­го не бы­ло ни­какой воз­можнос­ти от­ка­зать­ся: у это­го че­лове­ка бы­ли вес­кие ар­гу­мен­ты. Очень вес­кие, — пов­то­рил он мно­гоз­на­читель­но.

— Пис­то­лет, что ли?! Он уг­ро­жал Сте­пану?

— Ду­маю, да.

— И что за план?

— Ска­зать, что ты умер­ла.

— О бо­же…

— Сте­пан со­об­щит Ки­рил­лу, что вы раз­ру­гались, ты по­еха­ла к де­душ­ке в Ка­релию и уто­нула во вре­мя гро­зы. Ра­зыг­ра­лась бу­ря, лод­ка пе­ревер­ну­лась, у те­бя не бы­ло спа­сатель­но­го жи­лета. Тра­гедия. У вас в Ка­релии та­кое час­то бы­ва­ет, ну, ты в кур­се.

— И тог­да Ки­рилл ме­ня за­будет.

— Да.

— Хо­рошо, я не про­тив. Я всё рав­но не со­бира­лась с ним встре­чать­ся.

— Вот и ум­ни­ца! Я то­же ду­маю, что не сто­ит встре­чать­ся с Ко­ханов­ским, ес­ли кто-то так силь­но про­тив. Это опас­ные иг­ры, в них луч­ше не лезть.

«Кто-то» — ска­зал Ва­силий Ива­нович. Я до­гады­валась, кто это был.

Нет, я точ­но зна­ла.

— Да я и не ле­зу ни­куда, — от­ве­тила я, — ме­ня втя­нули. Луч­ше бы Сте­пан пред­ста­вил ме­ня как прос­ти­тут­ку, а не как свою де­вуш­ку. Столь­ко лиш­них проб­лем.

— От вранья в на­шем биз­не­се всег­да од­ни проб­ле­мы. Я рад, что ты это по­нима­ешь и ста­ра­ешь­ся ра­ботать чес­тно.

— Вот имен­но, я ста­ра­юсь, а вы от­сы­ла­ете ме­ня в де­рев­ню на всё ле­то. За­чем?

— А это то­же ус­ло­вие то­го че­лове­ка. Ты дол­жна ис­чезнуть на ка­кое-то вре­мя, что­бы слу­чай­но не встре­тить­ся с Ко­ханов­ским. Шан­сы на это не­вели­ки, но учи­тывая, что круг на­ших кли­ен­тов до­воль­но ог­ра­ничен и все друг дру­га зна­ют, они не ну­левые. Эти ве­черин­ки и кор­по­рати­вы — слиш­ком от­кры­тые ме­роп­ри­ятия, те­бя мо­гут за­метить. От гре­ха по­даль­ше при­дёт­ся те­бя спря­тать. А к осе­ни Ко­ханов­ский ос­ты­нет или во­об­ще у­едет из го­рода, и я бу­ду ста­вить те­бя на оди­ноч­ные ра­бочие за­казы. Как те­бе та­кой план?

— Прек­расный план, вот толь­ко я ли­ша­юсь за­работ­ка...

Из-за Мол­ча­нова! Из-за его не­объ­яс­ни­мой не­навис­ти, ко­торую он де­монс­три­ровал с пер­вой ми­нуты на­шего зна­комс­тва. С той ми­нуты, ког­да он спус­тился с «Ко­ханой» на «Ос­кар» и впер­вые ме­ня уви­дел.

— А вот и нет! — ра­дос­тно вос­клик­нул Ва­силий Ива­нович. — Я же го­ворил, что но­вос­ти хо­рошие! Се­год­ня на мой счёт пос­ту­пила сум­ма, из ко­торой ты по­лучишь… Ну, ска­жем, пять ты­сяч ев­ро. В ка­чес­тве воз­ме­щения за вы­нуж­денный прос­той. Сог­ласна?

Я бы за­рабо­тала боль­ше за и­юль и ав­густ, но по­жить с де­душ­кой, вда­ли от Ко­ханов­ско­го и его злоб­но­го цеп­но­го пса — за­ман­чи­вая пер­спек­ти­ва. Пусть всё ут­ря­сёт­ся, а осенью я вер­нусь к ра­боте.

— Я сог­ласна.

— Вот и чуд­нень­ко!

— А ког­да Ки­рил­лу ска­жут, что я уто­нула? — мне вдруг ста­ло ин­те­рес­но.

Ва­силий Ива­нович по­мял­ся:

— Ну… Я ду­маю, что Сте­пан уже ска­зал. Вче­ра или по­зав­че­ра. Он мне не зво­нил, я сам до­гадал­ся, по­тому что день­ги приш­ли.

— Ах, вон оно что.

До­гово­рились без ме­ня, зна­чит. Моё сог­ла­сие — все­го лишь фор­маль­ность.

— И ещё,— Ва­силий Ива­нович по­низил го­лос, слов­но бо­ял­ся, что нас мо­гут под­слу­шать, — этот че­ловек, ко­торый при­думал те­бя «уто­пить», очень опа­сен. Он зна­ет та­кие ве­щи, ко­торые знать не дол­жен.

— Что вы име­ете в ви­ду?

— Ну, нап­ри­мер, эти день­ги, ко­торые я по­лучил. Сте­пан о них не упо­минал. Я так по­нял, это доб­рая во­ля то­го че­лове­ка, его лич­ная ини­ци­ати­ва. Он сде­лал пе­ревод и на­писал: «Для Ан­ны Пав­ло­вой». От­ку­да он зна­ет твоё нас­то­ящее имя? К то­му же ник­то не го­ворил ему но­мер мо­его счё­та.

— На­де­юсь, ес­ли мы вы­пол­ним его ус­ло­вия, он от нас от­ста­нет, — ска­зала я, под­ни­ма­ясь с ди­вана. — Пой­ду со­бирать ве­щи.

И куп­лю де­душ­ке по­дарок за от­ступ­ные, по­лучен­ные от Мол­ча­нова. 

По­чему он так про­тив на­ших от­но­шений с Ки­рил­лом? Чем я опас­на? Ска­зали бы ему, что я обыч­ная прос­ти­тут­ка, Ки­рилл пе­рес­пал бы со мной, да и за­был. Ни на что боль­шее я не го­жусь. По­чему Мол­ча­нов ве­дёт се­бя так, слов­но я бом­ба за­мед­ленно­го дей­ствия, ко­торую нуж­но уб­рать с до­роги мо­лодо­го ус­пешно­го мил­ли­оне­ра сроч­но и лю­бой це­ной?

Как буд­то дру­гих проб­лем у них нет!