Дракон не спит никогда

6

Пещера имела форму идеальной сферы диаметром в тысячу метров. Огромная масса висела почти в самой ее сердцевине или чуть выше, в направлении силы гравитации. Из выгнутых стен в эту массу летели молнии. Жестяной гром ударял себя в грудь и завывал по всей камере. Сгустки красного газообразного огня взрывались в темноте. Между провалами грома метался дьявольский самодовольный смех.

У входа в коридор, упиравшийся в стену камеры, стояла женщина.

– Он сегодня в драматическом настроении.

Ее спутнику на вид было семнадцать лет. Она выглядела на двадцать один год. Он и в самом деле был юн. Она – нет. Она была намного старше и бессердечнее, чем казалась. В ее бледно-голубых глазах проглядывало сожаление палача.

– Когда мы убьем его?

Темные глаза юноши не выглядели молодыми. Все остальное в нем производило впечатление мальчишеской наивности и невинности, но глаза были глазами хищника.

Она шлепнула его по лицу:

– Не смей так говорить! Даже думать не смей, когда ты так близко к нему. – А затем рассмеялась. – Еще не скоро. После того, как он добьется успеха. Если добьется. – Смех ее, пусть и негромкий, звучал так же порочно, как и тот, что гремел внутри сферы. – Кто захочет унаследовать несчастье?

Юноша вздрогнул. Здесь было холодно и мрачно, а в воздухе витало что-то, напоминающее кладбище перед рассветом.

– Зачем он позвал нас?

– Вероятно, ему нужно поведать кому-то о своей гениальности, а Лупо Провик не подпитывает его самолюбия, потому что отказывается восхищаться.

Она приложила ладонь к блестящей пластине на стене.

– Отец, мы здесь.

Представление продолжилось с удвоенной интенсивностью. Стрелы молний ударяли в стену рядом с концом коридора. Голографические монстры парили в воздухе, кусаясь и клацая когтями, выдыхая огонь и плюясь ядом. Сквозь всю эту ярость невозмутимо проплывала черная гондола с похожим на скелет гондольером. Задняя подсветка выдавала голограмму. А гравитационной лодкой управлял человекоподобный робот, созданный воображением Саймона Трегессера.

Лодка уткнулась носом в стену. Женщина шагнула на борт. Юноша помедлил, но последовал за ней. Крыло страха отбросило мимолетную тень на его лицо.

Затем черты лица юноши застыли в немного наивной невозмутимости. Он еще только учился этим премудростям.

Каждый должен учиться, если намерен выжить в правящем семействе Дома Трегессеров.

Лодка заскользила к центру сферы. Закрытый прозрачный колокол свисал с механизма, который удерживал находящееся внутри существо и созданные его волей реальности. Лодка остановилась в десяти метрах от него. Поисковые зонды легонько прикоснулись к пассажирам.

К внутренней стенке колокола прижалось гротескное лицо. Дым рассеялся, и стали видны уродства тела: высохшая рука, другая, изъеденная огнем, незрячие глаза – все это было работой убийцы, едва не достигшего успеха.

– А, мое любящее дитя Валерена. И ее паж.

– Это мой сын, отец.

Пронзительный хохот доносился до нее со всех сторон.

– У меня есть глаза, видящие дальше и глубже, чем эти рубцы. Но с кем или с чем ты спишь – это твое личное дело. – И через мгновение: – Ты ведь в самом деле Валерена? Или ее Другая?

– Я Истинная Валерена.

– Это утешает. Иногда мне кажется, что ты присылаешь ко мне Другую, когда совесть беспокоит тебя.

Чувствуя за собой вину, Валерена попыталась сменить тему разговора:

– Зачем ты нас позвал?

– Самые пессимистические прогнозы подсказывают мне, что тварь уже на П. Джексонике-3 и что ее опознали. Скоро все Президентство наполнят путешественники, разносящие тревогу. Мы считаем, что игра началась. Скоро они разнюхают след и прибудут сюда. И тогда мы захватим сторожевой корабль для Дома Трегессеров.

– Ты недооцениваешь их, – устало произнесла Валерена. Они уже спорили об этом прежде. – Ты рискуешь существованием самого Дома Трегессеров, выступая против силы, о которой знаешь только из отрывочных сообщений уцелевших участников Энхерренраата.

– Моя защита не уступает той, что есть у них. И у меня есть Лупо. Дальше все решит огневая мощь. Когда сторожевик прибудет сюда, он окажется отрезанным от Паутины, и его щиты не выдержат такого интенсивного огня. Капитуляция или смерть. Это единственный выбор, который они предоставляют остальной Вселенной. И тогда Дом Трегессеров получит в свое распоряжение сторожевой корабль, адскую карусель и секрет, позволяющий поднимать такую массу по Паутине.

– Это не стратегия, а призрак Энхерренраата. Они тоже считали, что оружейная мощь принесет им победу. И они погибли, а сторожевики – нет. Только стали на пятьсот лет мудрее.

– На пятьсот лет дряхлее, дочь. На пятьсот лет застыли на старых путях.

И тут вмешался Блаженный:

– А меня ты зачем позвал, дедушка?

– Ты наследник моей наследницы. Пришло твое время узнать, почему мы с твоей матерью обзавелись двойниками: так мы можем работать над нашим замыслом, не опасаясь зависти меньших Домов и враждебного вмешательства Сторожевого флота. Они не заподозрят нас в заговорах и двойной игре, пока их шпионы видят, как наши Другие целиком посвящают себя заботам Дома Трегессеров.

Внезапно существо в колоколе взревело:

– Трегессеры готовились тысячу лет! И для нашего поколения этот час наконец настал!

– Да, дедушка. Но где ты раздобыл крекелена? Считается, что они вымерли.

– У меня есть свои источники, мальчик. Валерена! Мне нужна женщина. Пришли еще одну. И на этот раз выбери такую, у которой еще остались силы. Последняя оказалась просто старой развалиной.

– Она была на двадцать лет моложе меня! – вспыхнула Валерена.

– Ах вот как? Тогда, может быть, лучше взять тебя, раз в тебе еще достаточно сил. – Огромный, напоминающий цветом червяка отросток проскользнул сквозь неожиданно открывшуюся щель в дне колокола. – Иди сюда.

– Нет.

– Тогда пришли такую женщину, которая бы мне понравилась. Или сама займи ее место. Ступай прочь. Больше мне от тебя ничего не нужно.

Похожий на скелет гондольер поплыл к выходу в коридор.

– Ноа!

Крылатое черное существо спустилось между скачущих молний и устроилось на металлическом выступе гигантской машины.

– Как я выглядел, Ноа?

– Как само безумие.

– Думаешь, они поверили?

– Несомненно.

– Ха! Значит, они попытаются меня убить?

– Когда-нибудь.

– Скоро?

– Нет, не очень. Сначала дождутся, когда вы захватите сторожевик. Они хотят украсть вашу победу.

– А еще хотят остаться в стороне, если у меня ничего не получится, так?

– Да, лорд.

– Валерена знает, что она не первая Валерена?

– Думаю, нет. Вы слишком балуете ее, лорд.

– У меня нет другой наследницы.

– Вам решать, как вас будут хоронить.

– Если я стану настолько беспечен, что она дотянется до меня здесь, значит Дом Трегессеров так или иначе заслуживает более бдительного и агрессивного руководства.

– Так уж повелось.

– Приглядывай за ними. Чтобы ни один волосок с них не упал без твоего ведома.

– А что делать с женщиной, которую они пришлют?

– Забери себе, если хочешь.

– Благодарю, лорд.

Колокол Саймона Трегессера наполнился туманом. Представление снаружи стремилось к оглушительному крещендо. Молнии и кольца дыма расползались по поверхности колокола настолько, что никакое зрение уже не смогло бы пронзить этот хаос.

Колокол поднялся и исчез в чреве машины. Хаос кончился. В сфере воцарилась тишина. Одинокий крылатый силуэт парил среди полного безмолвия.

Искусственные глаза Саймона Трегессера смотрели сквозь стену колокола на его главный секрет. Существо умышленно приняло самые отвратительные, почти дьявольские формы – возможно, в ответ на устроенное представление. Трегессер широко улыбнулся – настолько, насколько позволяли изуродованные губы. Валерена ни о чем не догадывалась, но существо из Внешнего космоса должно было добыть сторожевой корабль для Дома Трегессеров.

Он на это надеялся.

Однако в его темном сердце прорастали точно такие же сомнения, как те, что дочь бросила ему в лицо.

А еще он не доверял посланцу Айона – союзника, чьи увещевания заставили Дом Трегессеров перейти от бесконечных приготовлений к продуманным действиям. Саймон Трегессер не доверял никому, кто не находился в полной его власти, за исключением Лупо Провика. Лупо был его здоровыми руками, здоровым телом, а порой и мозгом.

«Что за детская похвальба, Саймон Трегессер? Чего мы добьемся, нагромождая планы внутри планов? Есть только одна цель. Так приступим же к ней с надлежащим священным усердием».

Трессегер ощутил его презрение. Отвратительное чудовище. Струйка кислорода, запущенная в этот метановый сумрак, заставит его извиваться в огне. Когда-нибудь… в тот момент, когда сторожевой корабль сдастся.

– Ты слышал, что сказала моя дочь? Между нами говоря, я разделяю ее сомнения. Ты хочешь, чтобы я бросил вызов судьбе, рассчитывая только на твои щиты.

«Ничего совершеннее в этом мире нет и быть не может. Они не уступают тем, которыми оснащены сторожевики».

– Это ты так говоришь.

«Наши наблюдения во время энхерренраатских событий не оставляют никаких сомнений».

– Всегда есть место для сомнений, когда чувствуешь непреодолимое искушение. Если ты так близок к тому, чтобы начать, можешь считать себя покойником.

Существо не ответило.

– Теперь, наверное, слишком поздно. Я уже завяз в этом деле.

«Завяз, Саймон Трегессер. Навсегда».

Дышащий метаном союзник Саймона Трегессера послал свою мысль вибрировать в Паутине. Каждое событие должно быть зафиксировано, иначе оно окажется утерянным.

Существо Трегессер было право. Чтобы видеть работу щитов сторожевика под нагрузкой, необходимо подобраться к нему так близко, что у наблюдателей не останется шансов выжить. Они должны оставить свою информацию в Паутине.

Это существо тоже оставит такое наследие, если придет время.

Важно было только то, что сторожевой корабль должен прийти. Что его нужно проверить на прочность и, в случае успеха, спасти от ложных амбиций глупцов и неверящих.

Сторожевой флот грозил уничтожить правду о Темной тропе.

Смерть не имела значения. Смерть была всего лишь конечной точкой. Темная тропа расходилась в десяти тысячах разных направлений, но заканчивалась всегда в одном и том же месте – в пасти Разрушителя.

Но всегда лучше быть ножом, чем жертвой, павшей от него.