Дракон, осторожней с любовью!

Дорог повороты. Начало

По цепочке личных контактов, передаваясь из уст в уста, известие о событиях, связанных с семейством Рог’И, дошло до членов Совета Старейшин. Действия своенравного Властителя Неба, шедшие в разрез с традициями, вызвали смуту в умах членов Совета и дали повод к их сбору для обсуждения ситуации.

Вскоре на уступ, достаточно обширный, чтобы вместить Семерых, прилетели первые два члена. Они решили скрасить ожидание частной беседой, которую можно было вести вольно, без строгого соблюдения правил и условностей.

– Мне кажется, или драконы-простаки теряют к нам уважение? – спросил Первый.

– Отчего такие грустные мысли?

Второй член Совета был младше и меньше своего собрата. Между тем всем известна была его мудрость, к которой он припал, едва-едва ответив на первый зов и поборов второй. Проявленное благоразумие выделило новоявленного мудреца среди прочих Властителей Неба, стремящихся к покою и предпочитающих добрую беседу семейному счастью.

Более того, дальнейшее раскрытие совершенства ума и благородства в поступках открыло мудрецу путь в Совет. Он ритуально отрёкся от родового имени и получил Седьмой номер, подобающий новичку.

Тем не менее, и в Совете Седьмой проявил себя с наилучшей стороны. Первый отметил его и приблизил, желая именно с ним разделять сокровенные мысли, лишь позже доступные остальным членам Совета. Так Седьмой стал Вторым, что вызвало перестановки и даже отодвинуло ритуальный расчёт каждого из более ранних членов на одну позицию назад.

Впрочем, все были равны в Совете Старейшин и номера принимали лишь для отличия себя от остальных членов. За пределами круга Совета слово каждого было весомо для остальных Старейшин, ибо Совет всегда судил солидарно. В остальном Семеро ничем не выделялись среди мудрецов, даже роль свою в цепи Посвящённых для «простых» Властителей Неба явно не выражали. Впрочем, это было излишне, поскольку все и так знали, кто и что из себя представляет в узком кругу гордых владык горной страны.

– Смотри, что получается, – проговорил Первый. – Наш достопочтенный Рог’И…

– Когда он успел стать достопочтенным? – спросил Второй.

– Ведёт себя дерзко, потому так его и называю.

– Иронизируешь?

– Увы, приходится! Но я отвлёкся. Рог’И дважды проигнорировал мнение Старейшин. Не стал советоваться в воспитании сына, когда тот открыл глаза…

– А должен был?

– Как ещё ему проявлять нам почтение? Да и нам, как влиять на простаков? Думай, брат, думай! Не только из-за красоты рогатой головы и осанистой походки я тебя приблизил. Хочу видеть тебя надёжным советником, а не только лишь…

– Я думаю, брат, думаю неустанно! Но не всякая твоя мудрая мысль открывает мне глубину сразу! Потому приходится переспрашивать и уточнять.

– В том греха нет, но помни, что я сказал!

– Постараюсь. Так что там по поводу второго проступка «достопочтенного» Рог’И?

– Он получил проклятие. Да и ладно бы! Кто не получает?

– Увы, я трижды был проклят, пока не стал Старейшиной…

– Вот видишь. И ничего! Не так себя повёл Рог’И.

– Слышал, слышал. Он возомнил себя борцом с судьбой.

– Глупец! Зачем вообще обращать внимание на то, что простаки именуют «судьба». И ведь говорил же я ему, предупреждал. Ещё до первого его зова советовал задуматься, верное принять решение…

– Как хорошо, что я тебя послушал!

– Ты не Рог’И, уж сильно не возносись! Но тебя я тоже ценю, пусть меньше. Впрочем, какие тут меры применить? Летишь ты уже высоко, выше лишь я да…

– Не будем поминать всуе!

– Верно говоришь!

– Но что насчёт стремления Рог’И побороть судьбу?

– Постой с этим! Видишь, остальные на подлёте. Сейчас всё обсудим.

Прибывали остальные члены Совета. Первый приосанился, готовясь занять место в круге и начать сбор, как подобает ему по статусу.

***

– Братья, встаньте в круг для расчёта! – проговорил Первый.

Он уже стоял на уступе, заняв место в глубине и обратившись мордой к открывающимся горным видам. Так спина его, почти касающаяся скалы, была надежно защищена. Сходным образом стояли трое из Совета, по правое и левое крыло, но уже Четвёртый и Пятый стояли боком к открытой части уступа. Шестой и Седьмой вообще оказывались к нему спиной.

Все члены Совета считались равными, но в момент сбора логичным виделось прикрыть Первого и его сподвижников от возможной случайной атаки со стороны. Не находилось безумцев, которые осмелились бы напасть на Совет. Между тем благоразумие «рядовых» Старейшин, хорошо известное среди Властителей Неба, не всегда было очевидно в Совете.

Совет принимал решения, которые исполнялись «рядовыми» Старейшинами. Слово же каждого Старейшины неукоснительно выполнялось прочими Властителями Неба. Так велела традиция. Несогласных не было, ибо та же традиция побуждала Старейшин основное время воздерживаться от суждений, вынося их в прямом виде лишь после нескольких настоятельных просьб обратившихся за советом.

Властители Неба из числа «простаков», пусть так их именовали лишь Старейшины, ведали обязательный характер исполнения полученных от Старейшин советов. Поэтому обращаться за мудростью не спешили. Да и обратившись, часто не настаивали на прямом ответе. Хватало и обтекаемых формулировок, полученных в самом начале.

– Я Первый! – провозгласил неформальный глава Совета.

– Я Второй!

– Я Третий!

Ритуальные имена сыпались одно за другим, пока последний член Совета, замкнув круг не оповестил:

– Я Седьмой и Последний, братья!

– Всем ли известна причина сбора? – спросил Первый.

Послышались выкрики согласия ото всех членов Совета, только Пятый отчего-то промолчал.

– Ты не ведаешь, зачем мы здесь, брат? –поинтересовался Первый.

– Я провёл несколько дней и ночей в созерцании света светила и тьмы ночи, расцвеченной сиянием россыпи звёзд, – ответил Пятый. – Полёт мой завершился лишь сегодня утром. Тогда же я прознал про сбор Совета. Что же случилось, брат?

– Святотатство!

– Да верно ли ты судишь?

– Вернее некуда! Властитель Неба, названный Рог по прозванию ‘И, явил свою дерзость.

– В чем же и кому он сдерзил?

– Он попрал традиции! Сын его прозрел, а Рог’И не воззвал к нам за советом. Проклятие он получил, но опять не стал к нам обращаться.

– Хорошо, в воспитании сына ему мы могли помочь. Но что мы против судьбы? Способно ли пламя наше её побороть?

– Именно, именно, что не способно! Но Рог’И в гордыне своей, часто такой естественной для Властителей Неба, ныне перешёл все границы. Он решил, что способен управлять судьбой!

– Да что он сделал?

– Пошёл через море, считая, что путь этот выведет его из-под власти проклятия, изменит судьбу и даст новые начертания будущего.

– И что же случилось? Остальные, по сокрушенности принятых ими поз вижу, знают уже. Полагаю, произошла катастрофа. Но точно ли так? Откуда же нам ведать это? И каковы детали?

– Из похода вернулась подруга Рог’И, Матерь славного Род’О. Она нам всё и поведала, но в частных беседах.

– Будет ли рассказ на Совете?

– Призовём Матерь, коли таково твоё прошение и Совет его примет. Согласны ли, братья?

– Согласны! – хором ответили члены Совета.

– Иди, Пятый, и призови названную Матерь! Ты в ответе за её приход, поскольку именно тебе угодно её выслушать на Совете.

Пятый воздел пасть вверх и выпустил сноп пламени. Пламя ушло вверх, чадом окурив участников сбора Совета. Тем самым Пятый связал всех ожиданием. Затем он повернулся, сделал несколько пружинистых шагов к краю утёса, раскрыл крылья и пустился в полёт.