Драконова воля. Книга вторая

Глава 1

— Ох, и разнесло же вас, эньора! — проворчала Нереза, помогая мне натягивать платье. — Еще немного и на вас даже мешок не налезет. Я все понимаю, в вашем положении надо есть за двоих, но переедать тоже не стоит.

— Подумаешь, съела за завтраком на одно пирожное больше…

— Ладно пирожные, а колбасу-то зачем на ночь едите, да еще и вприкуску с солеными огурцами? Оттого у вас и отеки.

— Хочу и ем, — буркнула я, вдевая руки в рукава. Платье, наконец, село, но впритык, явно демонстрируя мой живот, который, как утверждает Нереза, выглядит не на пять месяцев, а на все семь.

Меня и впрямь разнесло. Первые месяцы беременности я оставалась тростиночкой, да еще и схуднула от тошноты и прочих прелестей интересного положения, но как только меня перестало выворачивать практически от любой еды, я быстро поправилась и сделалась румяной и пухлой. Расстроил ли меня лишний вес? Ничуть! Наоборот, я нравлюсь себе такой. Вот только одежду сложно подобрать…

Нереза застегнула пуговицы сзади и, расправив складку на платье, внимательно на меня посмотрела.

— Ну давай, скажи, что я «бочка», — весело сказала я, опуская руку на живот.

— Вы красавица, — улыбнулась женщина.

— Какое там! Старушка уже, — пошутила я.

Два дня назад мне исполнилось двадцать пять лет. Точную дату рождения я так и не вспомнила, но знаю, что родилась примерно в середине лета. Выбрав пятнадцатое число, мы с Рензо решили отметить мой день рождения в маленьком семейном кругу – в Тихих огнях мы еще не обзавелись друзьями.

Но гости нагрянули без приглашения, и какие! Сам владетель Тоглуаны приехал, и вместе с ним Нереза. Увидев меня, беременную и счастливую, она так и застыла в растерянности. Еще бы! Замок владетеля я покидала худой, бледной и нервной.

То, что Брадо Гелл решил навестить нас с Рензо именно в эти числа, я сочла счастливым знаком, а прибытие Нерезы было лучшим подарком. Поначалу мне были в радость хлопоты в нашем новом доме, но чем больше вырастал живот, тем тяжелее становилось, да и спать хотелось постоянно. К тому же Рензо, устроившийся чертежником в строительное бюро, пропадал на работе до вечера, и мне не хватало общения. Я, конечно, выбиралась в город, но приятельниц еще не завела. В общем, Нерезе я была рада как собственной матери. А вот с отцом все было не так просто…

В империи принято обращаться к родителям и старшим родственникам на «вы», так что я продолжала усердно «выкать» и кланяться отцу, но и он, имевший полное право говорить мне «ты», держал дистанцию. До настоящей родственной близости нам еще далеко, хотя невидимая связь между нами крепнет с каждой встречей.

Гелл приехал к нам не с пустыми руками, словно знал, что у меня будет день рождения. Он привез сундук под старину, тот самый, который был подарен мне на свадьбу, заполненный роскошными тканями, а также золотые медальоны в виде язычков пламени для нас с мужем. Это не первые подарки от владетеля Тоглуаны, и мы приняли их с благодарностью.

С тех пор, как мы поселились в Тихих огнях, симпатичном городишке на самой границе владения, Брадо несколько раз навещал нас, но то, что я беременна, заметил лишь сейчас. Это, в общем-то, предсказуемое событие выбило владетеля из равновесия… снова. Долгие годы он жил, не подозревая, что где-то растет плод его мимолетной связи. И тут, я, этот самый плод, появилась в его жизни, перевернув ее. Брадо только-только обрел дочь, а на подходе уже внук или внучка. Как тут не растеряться?

Проверив еще раз, как сидит на мне платье, я выглянула в окно и, удостоверившись, что отец ждет меня во дворе, направилась к выходу из комнаты.

— На солнце не выходите, голова закружится, — вслед мне сказала Нереза. — А я пока обедом займусь.

— Ты золото! — отозвалась я.

Как только я вышла из дома и оказалась на крыльце, Гелл подошел ко мне. Взяв меня под руку, он очень осторожно, словно я стеклянная, повел меня по двору.

Дом мы купили в хорошем районе, с ухоженным садом, и в эту летнюю пору все вокруг радовало глаз – и сочная зелень, и пестрые клумбы, и безупречная голубизна неба. Брадо Гелл, по обыкновению одетый в темное, повел меня под яблоню, в тенек; там мы с Рензо планируем поставить беседку.

— Вам нравится здесь, Лери? — спросил отец.

— Конечно, я в восторге!

— А по мне забор хиловат…

— Неправда, он на нашей улице самый крепкий и высокий.

— Мне не нравится, что вы живете одни. Вам обязательно нужно…

— Нет, — уверенно прервала я владетеля. — Я ни за что не соглашусь, чтобы у нас жили ваши соглядатаи или охрана. Хватит и того, что вы сами выбрали этот район и этот дом и прошерстили наших соседей до пятого колена.

— Вы скоро станете матерью, Лери, — тихо произнес Брадо. — Я хочу быть уверен, что вы в безопасности.

— Ну-у-у, — протянула я, проводя рукой по животу, — защита у меня имеется… Как только я начинаю беспокоиться или пугаюсь какой-нибудь мелочи вроде упавшей ложки или скрипнувшей двери, малыш показывает огонь, и весьма устрашающий, скажу я вам.

— Черно-красный огонь, как в храме?

— Да.

— Родовое пламя Геллов имеет красный оттенок, но у моего отца оно тоже пылало черно-красным. Герберт Гелл считался одним из самых сильных пладов империи; его пламени смерти очень боялись.

Глава 2

Я дремала в саду, когда в наши ворота постучались. Кряхтя, я поднялась и медленно пошла к воротам, задаваясь вопросом, кто же это может быть – мы гостей не ждем.

— Что такое? — недовольно спросила я, когда в ворота снова требовательно постучали: мне очень хотелось спать, голова побаливала, так что резкие звуки раздражали.

Стук прекратился.

— Это я, эньора, — услышала я голос Вито Марино, одного из доверенных людей Гелла и свидетеля нашего с Рензо брачного ритуала в храме. Брадо уверяет, что ему можно доверять, но я все равно помедлила перед тем, как впустить его.

— Вы один? — спросила я.

— Да, один.

— Вас владетель отправил?

— Да.

Оглянувшись на дом – Нереза не одобрит, что я впустила мужчину в отсутствие мужа – я открыла калитку.

Вито сделал шаг вперед и остановился, увидев мой большой для пятого месяца беременности живот. Я улыбнулась, ожидая, что парень поздравит меня, но он растерялся, а не обрадовался.

Я сделала приглашающий жест и шагнула в сторону, чтобы Вито мог пройти, и, закрыв калитку, посмотрела на парня внимательнее.

На его лице проступила щетина, влажные растрепанные волосы прилипли к вискам и лбу. Вспотел, бедняга… Так-то путешествовать летом поездом! В том, что Вито приехал именно на поезде, я не сомневаюсь – это самый удобный и быстрый способ попасть в Тихие огни.

Я пригласила парня в дом и двинулась к крыльцу; головная боль и сонливость никуда не делись, так что видок у меня был тот еще – не лучше, чем у гостя.

— Вы доставили документы, о которых говорил владетель? — поинтересовалась я.

— Да, — ответил Вито, но как-то неуверенно.

Я остановилась и посмотрела в его усталые глаза. Помимо усталости, в них читались беспокойство, растерянность и еще что-то, что я не могла определить, но мне это однозначно не понравилось.

— Что случилось? — прямо спросила я.

— У меня насчет вас распоряжения. Эньор Гелл подготовил для вас хороший дом. Вы с супругом должны собраться и отправиться туда сегодня же.

Я шумно вздохнула.

Ох уж этот Брадо! Так и знала, что не даст он нам спокойно пожить в Тихих огнях и найдет другое, более безопасное, на его взгляд, местечко.

— Что за человек… — проворчала я. — Конечно же, мы с Рензо никуда не поедем, так и передайте владетелю.

— Вы должны, — напряженно проговорил Вито. — И как можно скорее.

Вот тут-то я испугалась.

— Это связано с императором? — шепотом спросила я.

— Да. Ситуация такая, что на обсуждения нет времени. Вы… — молодой человек сбился и, поглядев снова на мой живот, продолжил: — Вы сейчас в особом положении. Эньор Гелл хочет обезопасить вас от любого риска. При мне деньги и нужные бумаги. Билеты я уже приобрел.

— Но что произошло? — не отставала я. — Что сказал император?

— Пожалуйста, эньора, не тратьте время. Собирайтесь.

Когда Нереза увидела гостя, ожидаемо рассердилась.

— Это еще что такое? — выдохнула она. — Что ты здесь делаешь, Вито? Эньора, зачем вы впустили его? Нельзя никого впускать!

— Вы меня с детства знаете, Нереза, — укоризненно протянул молодой человек.

— Вот-вот, знаю! Прохвост и бабник!

На лице «бабника» и «прохвоста» появилась проказливая улыбка, которая, впрочем, тут же пропала.

— Собирай вещи, Нереза. Твои господа уезжают.

— Как? Куда?

— Приказ владетеля.

Обычно, услышав эти два слова, имперцы не задают вопросов, но Нереза возмутилась так же, как и я:

— Что еще за шуточки? Никуда господа не поедут, не до этого им!

— Поедем, — сказала я, несказанно удивив служанку.

Она не раз была свидетельницей наших с Брадо споров о том, где и как подобает жить пладам, и знала, насколько мне нравится в Тихих огнях. Проницательная Нереза поняла, что все серьезно, и спросила:

— Сколько у нас времени?

— В восемь вечера отправление, — ответил Вито.

— Свои вещи мне тоже собрать?

— Да, — без раздумий сказала я; мне даже представить страшно, что я останусь без Нерезы хотя бы на день.

Кивнув, служанка ушла собирать вещи.

— Где ваш муж, эньора? — спросил Вито.

— На работе.

— Мне нужен адрес.

— Да постойте вы, — попросила я. — Вы выглядите ужасно уставшим. Вам нужно передохнуть и подкрепиться. Идемте на кухню.

— Вы очень добры, эньора, но ждать нельзя, и…

— Хотя бы чаю попейте с пирогом!

Вито сдался и ненадолго задержался в доме, чтобы перекусить и перевести дух. Естественно, я попыталась выпытать у него, что случилось, раз Брадо так скоропалительно решил переселить нас с Рензо, но Марино оказался крепким орешком.

Глава 3

В маленьком кабинете без окон было очень душно. Сидя на жестком стуле, я обмахивалась сложенным листом бумаги, но это мне ничуть не помогало. Потная, уставшая, раздражительная, я отвечала на каждый вопрос капитана Рувара – пограничника, который нас задержал – отрывисто и грубо. Но моя грубость капитана не задевала, он был безукоризненно вежлив, что бесило меня еще больше.

Я не могла поверить, что сижу в какой-то каморке на границе владений, тогда как вся Тоглуана, да и вся империя ужасается убийству моего отца и оплакивает его. Я должна быть на пути к Брадо, должна быть там, где он… где его тело, а вместо это здесь, в кабинете с невыносимым занудой в форме! Что за пытка!

Капитан Рувар обмакнул перо в чернильницу и, записав что-то, поднял на меня задумчивый взгляд.

— Лет тридцать, — решил он.

— Мне двадцать пять!

— Извините, эньора, я не хотел вас обидеть. Вы выглядите немного старше того возраста, который назвали. Вообще все, что вы о себе рассказали, придется перепроверить.

— Проверяйте, — ядовито проговорила я.

Вздохнув, мужчина снова посмотрел на меня и сказал:

— В вашем положении лучше не вредничать. Давайте закончим это сейчас. Скажите правду. Кто вы?

Правда… О, я могла бы сказать ему правду, и тогда бы он свалился со стула от удивления! Но тайна перерождения на то и тайна, что о ней никто не должен знать. Глядя на капитана недобро, я ответила сквозь зубы:

— Я уже все сказала.

— Вы себе же делаете хуже. Ладно, я не буду больше задерживать вас. Можете идти.

Я приподняла брови.

— В станционную гостиницу, — дополнил капитан. — Отдохните, освежитесь, и завтра мы продолжим. Я поставлю людей, чтобы охранять вас. Если попробуете сбежать или использовать против них великое искусство, мы…

— Я вас поняла! — оборвала я мужчину и тяжело поднялась со стула.

Рувар тоже поднялся и подошел ко мне, чтобы помочь дойти; я вздернула подбородок и демонстративно отошла от него. Едва я вышла в коридор, ко мне устремилась Нереза. Подбежав ко мне, она взяла меня под руку и обожгла капитана ненавидящим взглядом.

— Вы ответите перед Великим Драконом за такое! — прошипела она. — Мучить беременную эньору! Неслыханно!

Капитан никак не отреагировал и подошел к дежурному, чтобы дать указания. Нереза подала мне платок, чтобы я вытерла пот с лица, и вывела в закрытый освещенный двор.

— Как вы, Лери? — спросила она обеспокоенно.

— Где Рензо?

— Тоже на допросе, как и Вито. Что они прицепились? Что им надо от нас?

Я промолчала; мне было все равно, что им нужно, я настолько устала, что просто не могла ни думать, ни чувствовать. Несколько мужчин в форме вынесли наши сумки и понесли к станционной гостинице. Там же, в гостинице, нам с Нерезой выделили номер и еще раз предупредили, чтобы мы не пытались с кем-то связаться или сбежать.

— А мой муж? — устало спросила я.

— Задержан, — кратко ответил молоденький полицейский и пошел по коридору к лестнице.

Мы застряли в той гостинице еще на день. Проверяли нас всех, но только я в глазах капитана Рувара выглядела подозрительно, и он собирался отправить меня для дальнейших разбирательств в город. Рензо был в бешенстве, Нереза негодовала, Вито отправил письма доверенным людям Брадо, чтобы они нас вытащили, а я… я по-прежнему не верила, что все это происходит на самом деле. Мир в моих глазах стал странным, искаженным, неправильным, да и я сама вела себя странно, но это не мешало Рувару пытаться что-то из меня вытянуть.

— До Бэрра ехать два часа, а сегодня жарко, так что советую вам подготовиться и запастись водой, — проговорил капитан, подписывая распоряжение.

— Зря вы меня переводите, за мной скоро приедут, — сказала я.

— Да, господин Марино, ваш спутник, уже сто раз мне об этом сообщил.

— Ему бы не пришлось говорить сто раз, если бы вы прислушались к нему сразу.

— Вы отправитесь в Бэрр, эньора, — отрезал Рувар и, заметив, что мне жарко, налил в стакан воды из графина. — Выпейте.

В другое время я бы гордо отказалась, но беременным надо себя беречь, так что я взяла стакан. Ребенок дернулся в животе, и я от неожиданности уронила стакан на пол. Вода разлилась, стеклянный стакан разбился, а ребенок дернулся снова, на этот раз куда чувствительнее, и я прижала руку к окаменевшему животу.

— А вот этого не надо, — тихо предупредил капитан. — Не играйте на своем положении: вы все равно отправитесь в Бэрр.

Я перевела туманный взгляд на мужчину и почувствовала, как в глазах собираются слезы. Боль потери, камнем засевшая в груди, наконец нашла выход в эмоциях, но почему сейчас, в кабинете Рувара?

Первая слезинка покатилась по щеке, вторая… Я заплакала.

— Теперь вы плачете, — протянул капитан. — Что же вы сразу не прибегли к этим уловкам?

Уловки… уловки!

Сегодня в Тоглуане прощаются с Брадо, а я, его дочь, здесь, на границе владения, и какой-то индюк в форме смеет говорить, что я прибегаю к уловкам! Одной рукой я придерживала живот, в котором толкался мой малыш, а другую опустила на стол, и от нее по нему, прямо на бумаги, побежал темный красноватый огонь.

Глава 4

После осмотра врач принял решение не переводить меня в больницу. Да, роды были стремительными, с разрывами, но при этом в деле участвовал огонь жизни, так что ткани стянулись сами, и кровотечение остановилось. Меня перенесли в камеру, но не в ту, где я ночевала, а в другую, более светлую и просторную, и уложили на кровати.

Напоив меня сладковато-горьким отваром, врач, молодой блондинистый мужчина с крупным носом, начал объяснять, что в ближайшие дни мне нужно много спать и восполнять силы.

— Где мой сын? Принесите его, — попросила я, делая попытку приподняться.

Нежно надавив мне на плечи, врач вынудил меня расслабиться и ответил:

— Нельзя, эньора.

— Как нельзя? — сипло удивилась я.

— У вас родился настоящий плад, драконова кровь. Он хоть и младенец, но очень опасен и может обжечь вас. А вы, как я вижу, уже знаете, что такое пламя смерти, — протянул мужчина, поглядывая на мою щеку.

«Шрам», — вспомнила я. Наверное, косметика слезла с лица во время родов…

— О ребенке не переживайте, он под присмотром сильного плада. Кормилицу мы уже ищем, и…

— Что? — прервала я врача. — Какую еще кормилицу?

— У вас даже молозива нет. Не пугайтесь вы так, такое иногда случается.

— Где мой сын? С кем? Если с Блейном, я убью вас, так и знайте!

Судя по лицу врача, моего сына оставили именно с Блейном.

Я еще раз попыталась приподняться и ахнула от боли.

— Ну что вы делаете? — укоризненно протянул врач и помог мне опуститься на подушки.

— Почему так больно? — вымолвила я. — Вы ведь сказали, что меня исцелило пламя жизни…

— Да, исцелило. Поэтому вам и больно: тело стремится к выздоровлению, работают мышцы, стягиваются ткани. Вам ли жаловаться, эньора! Вы после родов будете как новенькая. Вот что значит драконова кровь!

— Сын не обожжет меня, — сказала я, глядя на мужчину. — Пожалуйста, принесите мне его.

— Вы, наверное, не помните, но когда вы рожали, огонь в кабинете стоял стеной. Если бы не эньор Блейн, неизвестно, что произошло бы... И не забывайте, что вы в тюрьме и разбирательства по вашему делу только начались. Если вы продолжите требовать и возмущаться, ребенка своего вообще можете не увидеть.

Я смотрела на мужчину во все глаза, и мое сердце разрывалось. Как это – я не смогу увидеть своего ребенка? Как они посмели унести его от меня, не дать мне его после рождения? Это ведь мое право – приложить ребенка к груди, коснуться, поцеловать…

— Зачем же так? — выговорила я с трудом – так дрожал голос. — Это же мой ребенок… я просто хочу его увидеть…

— Эти вопросы решаю не я. Отдыхайте, восстанавливайтесь, ведите себя спокойно, и тогда все будет хорошо.

Он прав… я в тюрьме, на моей щеке шрам от огня смерти и Блейн, этот мерзкий Блейн, имеет все основания считать меня подозрительной. Я подняла дрожащую руку и стерла слезы с щеки вместе с остатками макияжа. Не надо реветь, не время расклеиваться. Скоро прибудут наши люди и разнесут эту тюрьму по кирпичику…

Шмыгнув носом, я попросила:

— Сообщите моему мужу, Рензо Мео, что у него родился сын.

— А где он? Тоже задержан?

— Не знаю, спросите у Торе. Просто найдите его и сообщите о том, что он теперь отец.

— Хорошо, эньора.

— И еще… у меня есть служанка Нереза, обычная женщина, не плад. Она могла бы помочь мне…

— Нет, — отрезал врач. — Посторонних сюда не допускают. Я отправлю к вам женщину, она поможет вам привести себя в порядок.

— Ладно, — мрачно сказала я. — Зовите вашу помощницу…

Спасители прибыли вечером, когда я дремала в кровати. Помощница врача так и не пришла ко мне, и я была раздражена этим фактом. Услышав звуки шагов в коридоре, я приподнялась, натянула на себя покрывало, хотя было тепло и даже жарковато, а потом дверь открылась и внутрь влетели доверенные лица Брадо, тоглуанские плады, свидетели нашего с Рензо брачного ритуала и гаранты наших прав.

Увидев меня, вся пять мужчин застыли статуями.

Понимаю… изможденная женщина со шрамом на щеке ничем не напоминает ту яркую красотку, которой они меня запомнили. В свете последних событий мне все равно, как я выгляжу, но когда взгляды пладов заскользили по моему лицу, по спутанным волосам, мое женское тщеславие было тяжело ранено.

Самый старший из пладов, эньор Уччи, первым справился с удивлением и подошел ко мне. Поклонившись, он произнес:

— Доброго здравия вам и вашему сыну, эньора. Тоглуана потеряла владетеля, но вы подарили нам надежду.

Слова о надежде мне не понравились, но я не стала к ним цепляться и сразу перешла к делу.

— Вытащите нас отсюда! Хотя нет, пусть мне сначала принесут моего сына!

— Конечно, — кивнул Уччи и, приблизившись, взял мою руку. Поцеловав ее, он отошел, и его примеру последовали остальные.

Вообще, гарантов у нас семеро, но одним из них был Брадо, а где пропадает Вито, я не имею понятия. Плады поклонились мне, принесли соболезнования, поблагодарили и поцеловали руку. Эта смесь удивления, церемониальности и надежды показалась мне странной, но я была готова к любым странностям, к любым церемониям, лишь бы скорее увидеть сына и оказаться отсюда как можно дальше…

Глава 5

Вернувшись в номер после разговора с Блейном, я зашла в ванную комнату и, опершись руками о раковину, стояла так какое-то время, пытаясь успокоиться.

Блейн ни за что не выпустит меня из когтей: я его добыча, якобы преступница, которую он не покажет императору, пока сам не разберется в ситуации. И он, увы, прав, говоря, что Авииаран – не Тоглуана. Это там, в Бэрре, гаранты могли легко вытащить меня из тюрьмы и оградить от неприятностей, но в столице империи они не обладают влиянием.

Я посмотрела в небольшое овальное зеркало над раковиной и вспомнила, каким мучением была жизнь в Колыбели туманов, когда я зависела от решений Брадо или Мариана. Ничего не изменилось: я снова зависима, но уже от своих гарантов.

Надо действовать самой.

Когда мои проснулись, я попросила у мужа привести Вито Марино, и вскоре молодой человек был уже у нас.

После нашего задержания на границе владений Вито вел себя тише воды ниже травы – наверное, корил себя за то, что не смог нас защитить. Но именно на него я решила сделать ставку. Он единственный из наших гарантов, который не является пладом, он не богат, не знатен и ничем не примечателен. Это мне и нужно…

— Вы хотели видеть меня, эньора? — спросил Вито.

— Да. Ты приведешь меня во дворец и представишь, как наследника Брадо Гелла из Тосвалии.

— Наследницу, ты хотела сказать? — уточнил Рензо.

— Нет. Именно наследника. Блейн ожидает, что вскоре Уччи и компания приведут к императору молодую женщину, и он сделает все, чтобы этого не произошло. Но появление Вито в компании с пареньком останется незамеченным.

— Каким пареньком? — не понял Вито.

— Невысоким черноглазым южанином, — пояснила я.

— Не-е-ет, Лери, — покачал головой Рензо. — И думать не смей!

— Почему? Я отлично перевоплощаюсь, однажды провела даже двух девчонок, а это не хухры-мухры.

— Нет!

— Почему? Вито скажет, что нашел в Тосвалии парня, который предположительно является сыном Брадо, и император – я уверена – тут же нас примет. Главное провернуть это так, чтобы до Блейна информация дошла в последнюю очередь.

— Вы хотите переодеться в юношу, эньора? — уточнил Вито.

— Не будет она переодеваться! — заявил Рензо.

Ему настолько не понравилась моя идея, что он даже покраснел и начал ходить из угла в угол.

— У нас мало времени, надо действовать быстро. Я не хочу, чтобы за меня решали какие-то субъекты из рода предателей. Полагаться на Уччи тоже смысла нет: очень уж он медлителен и осторожен. Пока он что-то сделает, меня снова в тюрьму упрячут.

— Нет, Лери, здесь дело в другом. Ты просто хочешь уесть Блейна.

— Это плохо?

— Да, плохо! Что за деятельность вы разводите? Что за паника? — разошелся Рензо. — Никто тебе ничего не сделает, и даже волос с твоей головы не упадет. Жди спокойно, когда Уччи все решит.

Вот и подходящий момент рассказать о нашем с Блейном утреннем разговоре и его угрозах, но реакция мужа настолько меня удивила, что я промолчала. Я привыкла, что Рензо во всем меня поддерживает, так что вспышка его недовольства стала неожиданностью.

— То есть ты не одобряешь…

— Не одобряю. То ты от всего мира хочешь скрываться, то сама рвешься к императору.

— Это ты предложил поехать в Авииаран и рассказать правду, — напомнила я.

— Да, именно! Просто сказать правду, а не устраивать маскарад! Зачем эти лишние действия и проблемы?

— Я наоборот стараюсь избежать проблем! Не ты ли говорил мне, что Блейн – любимчик императора и тот прислушивается к нему во всем? А Блейн считает, что я причастна к смерти Брадо. Представляешь, какой прием меня ждет, когда я появлюсь во дворце?

— Ты придаешь Блейну и всей этой ситуации ненормально большое значение!

— Да неужели? — психанула и я. — Моего отца убили, а меня сняли с поезда, арестовали по подозрению в его убийстве, упекли в тюрьму, где я родила прямо на полу, а потом угрожали забрать моего ребенка! И после всего этого я придаю ситуации ненормально большое значение?

— Ты все усложняешь сама, — вздохнув, сказал Рензо. — С самого начала было ясно, что не удастся скрыть правду. Сразу после ритуала надо было ехать в столицу, с Брадо ехать, и тогда бы тебя ждал тот прием, который ты хочешь. А сейчас, Лери, не надо злиться, что все идет не так, потому что ты сама выбрала это.

— Вот именно – я выбрала. И я поеду с Вито во дворец. Точка.

— Я запрещаю. Точка.

Я уважаю мнение Рензо, как и он мое, но раньше он ни разу не говорил ничего подобного. «Я не разрешаю». Эти слова подействовали на меня, как красная тряпка на быка. Ненавижу, не переношу, совершенно не приемлю такое. Я его жена, но он не имеет права что-либо запрещать мне!

Посмотрев на Вито, который пытался сделать вид, что его здесь нет, я сказала:

— Жди меня в холле. Я спущусь через час.

Мужчина кивнул и торопливо вышел; то, что Марино послушал меня, еще больше разозлило Рензо. Сложив руки на груди, он произнес незнакомым мне голосом, сухим и холодным, как бесснежная зима:

Глава 6

Осознание свалилось на меня после.

После того как меня вывели из камеры и привели в залу, где собрались помимо императора и придворных мои гаранты и мастера огня. После того как Блейн заявил, что мое пламя – это пламя Геллов. После того как мастера огня стали проверять меня, провоцируя на пламенные «выбросы». После того как гаранты поклялись, что я – дочь Брадо Гелла. После того как возбужденный император проскрипел: «Это невероятное событие!» и «Церемонию надо провести как можно скорее!» После того как всю мою семью перевезли во дворец...

Итак, я с семьей оказалась в просторных покоях императорского дворца; мои двери охраняли плады, к моим услугам были слуги, а мы с сыном стали одними из самых важных людей империи. Какая-то сухопарая эньора в наглухо закрытом платье и с волосами, убранными в такой тугой пучок, что аж глаза на лоб лезли, назвалась «фрейсой» и битых три часа втолковывала мне, как надо вести себя на церемонии. Когда она ушла, я села в ближайшее кресло и посмотрела на свои руки.

Они дрожали.

Страх проснулся и крепко за меня взялся.

Я наследница Гелла, я во дворце, и проникла я сюда под видом парня… Теперь эта выходка с маскарадом кажется мне опасно глупой. Рензо был прав, сто раз прав… Как я, взрослая замужняя женщина с ребенком, могла повести себя так? Как я могла забыть, что такие выходки непростительны женщинам в империи?

Из другой комнаты донесся пронзительный крик Тео, который перерос в не менее пронзительный рев. Я вздрогнула и, поднявшись, зашла в ту комнату. Рензо пытался успокоить разбушевавшегося Дракончика, а Нереза крутилась возле с бутылочкой молока, которое нам всегда на всякий случай сцеживает Дора. Теодор, наверное недовольный тем, что рядом нет любимой кормилицы, перешел от ора к огню – черному, красному, черно-красному. Нереза уже не шарахалась, зная, что он не причиняет вреда, но все равно видно было, что она побаивается, да и Рензо ничего не мог сделать с таким огнем.

Глядя на все это, я поняла, что никогда бы у нас не получилось мирной жизни в Тихих огнях. Огонь Тео не спрятать, и слухи о нас поползли бы по Тоглуане… А это значит, что с самого начала я ошибалась. Надо было просто поехать с Брадо в столицу и сделать то, что следует.

Я попятилась к двери, осознавая свою бестолковость как матери, но когда Тео полыхнул особенно зловещим пламенем, остановилась. Сколько можно уходить? Дора и так постоянно говорит: идите, эньора, я сама с ним справлюсь. Но это я должна справляться!

Пройдя к мужу, я попросила дать мне Тео.

— Лучше не стоит, — проговорил с сомнением муж, — ему нужна Дора.

— Я его мать, а не Дора, — отчеканила я и взяла сына.

Он растет не по дням, а по часам, и быстро набирает вес. Конечно же, еще не понятно, на кого Тео похож, и глаза его, темно-серые, мутноватые, скорее всего поменяют цвет. Сын набрал воздуха и разразился криком.

— Ну тише, тише, — произнесла я ласково, — что за истерики? Тео сухой, Нереза?

— Да, эньора.

— Значит, есть хочет. Дай мне бутылочку.

— Он ее выбросит. Ему подавай только сиську. Ой, простите, — смутилась женщина.

— Ничего, — шепнула я, глядя в маленькое личико Теодора. Взяв бутылочку, я приложила соску к ротику ребенка, и он капризно скривил губки. Я предприняла еще одну попытку, и Тео пыхнул огнем.

— Не будет он есть, — мрачно сказал муж. — Нужна Дора.

— Ее еще проверяют, — так же мрачно проговорила Нереза. — Прицепились к кормилице так, будто она террористка-чистокровница…

— Пусть уж лучше проверяют, чем допускают кого подряд.

Я отошла от этих двоих подальше, не оставляя попыток успокоить маленького Дракончика в своих руках. Тео не просто яростно отвергал соску, он еще и активно брыкался и толкался. И так каждый раз, когда я беру его на руки… Лишь когда он спит, я могу полюбоваться на него спокойного. И дело здесь не в том, что его что-то беспокоит, а в том, что ему нужна именно Дора.

— Когда ты вырастешь, Теодор, — сказала я, — и заведешь собственных детей, посмотрим, как ты запрыгаешь. Ну же, Тео, возьми соску, надо поесть.

Долго еще я пыталась усмирить капризного плада и напоить молоком, но он не сдался и в итоге заснул голодным. Укачав его, я осторожно присела в кресло. От воплей и огня сына у меня разболелась голова и нервы натянулись; я и сама была близка к слезам.

— Я со своим сыном тоже намучилась, совсем не спала, — сказала Нереза тихонько. — Потом станет легче.

— Надеюсь…

— Вам бы отдохнуть, — посоветовала служанка.

— Нет, я еще посижу с Тео.

— Как скажете. Может, вам чая заварить? Я схожу.

— Ты разобралась уже, что здесь и как?

— Разберусь, — уверенно сказала Нереза и ушла.

Я проснулась от прикосновения. Открыв глаза, я увидела мужа, который аккуратно брал Тео на руки. Во сне я расслабила руки и сын «сполз» мне на колени, и при любом неосторожном движении мог соскользнуть на пол.

— Полная катастрофа… — выговорила я сонным шепотом. — Меня и впрямь нельзя оставлять одну с ребенком – или уроню или еще что…