– Ну и что у вас тут? – Хейзед неплохо ориентировался в моих подвалах, так что я не сильно удивился, когда увидел, что Черный притащил обоих «гостей» в комнату для дознаний, оставшуюся с давних, чуть более темных времен.
Один из нападавших уже был распят на дыбе, все еще спеленутый магией, которую Хейзед не мог снять, а только чуть изменил.
– Тебя ждали, – хмуро отозвался Лотль, разминая длинные пальцы, на которых проступили черные узоры. Лицо следователя тоже стало постепенно меняться.
А я и забыл на какое-то время, что мои новые друзья из инквизиции занимают весьма высокое положение в их иерархии. И наделены немалыми талантами.
– Снять путы? – я тоже размял пальцы. В ответ на силу инквизитора руки тут же принялись зудеть, требуя ответить на возмущение пространства собственным огнем.
– Да, будь добр. И отойдите пока к стене. Слишком сильный от вас, драконов, фон.
Я сделал, как просил инквизитор, и мы с Черным отступили. В этот же момент тот, что висел распятым на дыбе, затараторил.
– Вы же свои. Вы пришли нас спасти? Этот ящер укрывает опасную ведьму, которая избежала праведного суда. Это вам не простая девица. А настоящий бич мироздания, если мы ее не поймаем и не обезвредим…
– Ты бы думал не о ее судьбе, а о собственном благополучии, – голос Вадлера сел, стал глухим и низким. Инквизитор со светлыми, почти прозрачными глазами, стоял рядом с напарником, тоже разминая пальцы. Кажется, они не мешали друг другу совсем, привыкнув работать в паре.
– Вы же свои, – всерьез заволновался пленник и тут же замолчал, не в состоянии шевельнуть или отвести глаза от Лотля.
А сам инквизитор уже не был похож на себя еще минуту назад. Синие глаза вдруг блеснули, а затем потемнели, став равномерно темными, бездонными. Лицо сделалось снежно-белым, и от висков к глазам, по скулам и лбу, потянулись черные линии, словно вздувшиеся вены, заполненные чернилам. Теперь Лотль очень мало напоминал человека.
Тот, кто висел на дыбе, дернулся. Его глаза тоже затянула мгла. Но словно бы силы не хватило, почти мгновенно схлынула, заполнившись другим, темно-красным глубоким цветом. Прошло еще немного времени. И эта глубокая краснота потянулась дальше, к вискам, расплываясь по плечам, рукам и ниже, к самым пальцам.
Вадлер махнул коротким кинжалом, зажатым в руке, и сорвал с пленника и форменную куртку, и рубашку, обнажая торс. Теперь нам стало видно, как алые венозные линии стекаются в спираль на животе, закручиваясь водоворотом.
Стиснув зубы, со свистом дыша через них, я передернул плечами. От чужой силы тело между лопатками покрылось чешуей, зудя и требуя полностью обернуться. Чужеродная мощь подавляла и требовала реагировать, и сдержать инстинкты было не так и просто.
– Это пока мелочи. Когда начнут допрос, совсем дурно будет. Давай вот так попробуем, – я скосил глаза на Хейзеда, у которого на скулах проступили черные чешуйки частичного оборота.
Друг вытянул откуда-то тонкий и длинный клинок густой тьмы и махнул рукой, словно рассекая пространство перед нами. Дышать тут же стало легче.
– Только не отходи, клинок разрезает не такой уж и большой кусок, – буркнул Черный, держа свой меч обеими руками. Я же только кивнул, впившись взглядом в происходящее в другом конце камеры.
Махнув руками, словно стряхивая с них капли воды, Вадлер осторожно и медленно коснулся виска пленника. Наполненные красным глаза закатились, тело изогнулось в спазме, но я не чувствовал, чтобы ему было больно. Это была какая-то совершенно незнакомая мне техника. И всей душой был бы благодарен, чтобы подобное никогда не испытать на себе.
– Кто командует тобой? Кто отдает приказы? – вопросы задавал Лотль.
Слова звучали громко и четко, но губы в ответ не шевелились. Или мы просто не могли услышать ответы? Я не знал, но продолжал наблюдать. Не факт, что в жизни у меня еще когда-нибудь будет возможность понаблюдать за подобным.
– Откуда взялся жезл? Где остальные части плиты? Это дверь?
Я видел, как лоб пленника то хмурится, то наоборот разглаживается. Словно не все вопросы были одинаково сложными.
– Где это место? – веско спросил Лотль и тут же выругался в голос, отступая.
Вадлер сделал так же. Инквизитор отшатнулся от пленника и тяжело провел ладонью по лицу. Тело же, распятое на дыбе, выгнулось, на лице пленника появилась торжествующая улыбка… и он обмяк.
– Спусковой вопрос, – тихо прокомментировал Вадлер, медленно возвращаясь к нормальному виду. Черные рисунки исчезли с лица и пальцев, только кожа все еще оставалась бледной. – Непростой человек их программировал.
– Что ты имеешь виду? – Хейзед опустил свой клинок, и на меня навалилась, словно плита, сила инквизиторов, вновь заставляя дышать через рот.
– Идемте отсюда. Он еще не скоро придет в себя, – предложил Лотль, потирая виски.
Никто не стал с ним спорить, тем более что в помещении явно ощущался избыток магии. Хорошо, что стены были выложены из особого камня, иначе такая сила могла мне и дом порушить.
– Так что не так с этим вопросом? – Хейзед направился прямиком на улицу, намереваясь немного подышать свежим воздухом.
– Когда подобного человека готовят к опасному делу, всегда есть шанс на провал, – пояснил Лотль, зачерпнув горсть свежего подтаявшего снега и протирая лицо. – Тогда некоторые из вопросов могут провоцировать потерю сознания, чтобы шпион не выдал ничего важного. Нам повезло, что первые вопросы были не совсем точными, потому удалось кое-что все же узнать. И, конечно, вряд ли их руководитель, кем бы он ни был, ожидал, что парочка попадет в наши руки.
– Определенно, не ожидал, – согласился Вадлер. – Да и мы подобным обычно не занимаемся. Наше дело – безопасность страны. А какая-то сбежавшая девица, за которой гонится пара следователей второго ранга – это все очень далеко от сферы наших интересов. Нам всем невероятно повезло.
– В чем именно? – вот теперь мне стало действительно интересно. Давление чужой силы схлынуло, и я вдруг вспомнил, как именно Инг попала ко мне в дом. Если сюда добавить то, что сказал инквизитор… выходило весьма занятно.
– Да во всем, если так подумать. Начиная с того, что Шалдарова невеста угодила в руки именно к нам, и что именно вы тогда явились ее забирать, заканчивая тем, что вы не начали допрос этих двоих сами, – Вадлер задумался на мгновение. Инквизитор взъерошил свои темные короткие волосы, и его белесые глаза блеснули.– Да, если рассматривать ситуацию целиком, то, несмотря на всю сложность, нам пока везет решительно во всем. Знать бы только, до какого предела это будет длиться…
Ответа у меня на это не было. Но если инквизитор прав, то согласно всем законам мироздания, нам будет везти ровно до того момента, пока мы следуем в нужном направлении.
**
Инг
Тарелки едва не падали из рук, когда я пыталась их аккуратно загрузить в обнаруженный по совету Малиаза кухонный лифт. Фарфор дребезжал в руках, норовя то и дело выскользнуть, а рядом, наблюдая за всем этим со скептическим выражением морды, сидел Люш, то и дело издавая ехидное пофыркивание. Когда терпеть это уже не было никаких сил, я резко повернулась в сторону зверя и уперла руки в бока:
– И что это ты тут смеешься, кочка мохнатая?
Кот сделал вид, что ему стало страшно, и отбежал на пяток шагов. И опять фыркнул, маскируя смех, чем вовсе вывел из себя. Щеки и губы и без того горели, а этот зверюга насмехался, словно мог забраться мне в голову и прочесть мысли, что там роились.
И все же мне удалось спустить посуду в кухню, благополучно убрать еду в холодную и прибрать тарелки. Вот только такая рутинная работа никак не мешала думать. Думать. Думать! Мне даже показалось в какой-то момент, что я просто могу взорваться. Вот натурально, что-то щелкнет внутри – и из ушей повалит пар, как из большой кастрюли. Потому как выходило занятное: я не так все поняла. То, что Малиаз не приставал ко мне ночью – ничего не значило? Или?
– Ох! – закончив вытирать последнюю тарелку, я опустила голову на сложенные на столе руки. Мне требовалось чуть больше информации, чтобы делать хоть какие-то выводы.
– Как у нас тут дела? – довольный голос заставил встрепенуться, покраснеть, подскочить с табурета, опрокинув последний на пол.
Я так и замерла у стола, зажмурив глаза, не зная, что делать и сказать. Это не соседский мальчишка, что несмело сунул под нос ромашки и тут же убежал. Это взрослый мужчина, да к тому же еще и дракон. И живем мы в одном доме.
Очень захотелось провалиться под пол, куда-нибудь подальше от Малиаза и собственной неловкости.
– Смущена? – я услышала, как дракон обошел меня, поставил на место табурет и замер напротив. Пришлось открывать глаза. Тут, как в детстве не работает: закрыл глаза – и тебя не видно.
– Угу, – честно призналась, не решив, защищаться или нападать. Никогда еще на меня такие мужчины внимания не обращали.
– Запуталась, растерялась и не знаешь, что делать: дать мне по лицу или флиртовать дальше? – в глазах ящера плясали искры. Его-то все происходящее явно устраивало и веселило! Внутри поднялась волна возмущения. Долго смущаться я не могла, уже не девочка. Так что решила высказать ему то, что накопилось за эти пару часов.
Но и тут мне не дали высказать все, что вертелось на языке. Малиаз вскинул руку и строго произнес:
– Стоп! Запомни все, что хотела сказать, а пока идем со мной. А ты, вредность кошачья, почисти крышу от снега. На улице чуть потеплело, скоро начнет подтаивать. Нужно все убрать, пока на головы падать не начало.
Малиаз поймал меня за руку и потянул прочь из кухни.
– А он может? – я с интересом обернулась на Люша. Кошачья морда явно была недовольная заданием. Уши опущены, по телу, то зарываясь в мех, то выскакивая, пляшут искры.
– Уверен, что да. Я же говорил, нагружай их побольше. А ты все жалеешь. Вот в столовой, они что тебе помогали?
– Сняли покрывала с люстр, – гордо поделилась. Вся я правильно делаю. Работают они.
– Именно, – явно не разделял моего энтузиазма дракон, – а сказала бы им прибрать комнату к приходу гостей, они бы тебе за пять минут и полы помыли. Если я хоть что-то понимаю в их природе.
– Но это же эксплуатация!
– Откуда слова только такие знаешь, – буркнул дракон, поворачивая к лестнице. И уже громче добавил. – Они сущности с природной магией. Сильной природной магией. Им на это минуты три нужно было бы. А ты сколько возилась?
– Два часа, – тихо ответила, чувствуя себя не самой разумной на свете.
Ящер вдруг остановился и повернулся ко мне, строго глядя в глаза.
– Я оставил этих двух мохнатых проглотов здесь только для того, чтобы они тебя защищали и помогали. Если этого не будет, перестану кормить собственной силой и вышвырну со двора. Это ясно?!
Последнее было сказано громко и в потолок. Откуда-то с другой части дома донеслось недовольное «мряу».
– Они тебе на шею сели, Инг. Исправь это, или я найму приходящую кухарку и поломойку вместо этих двоих.
– Разве я не справляюсь со своей работой?
– Сложный вопрос, – Малиаз опять развернулся и потянул меня дальше, в малую гостиную. – Скорее всего, мои друзья правы, и все не совсем так, как нужно. Считай, что я перевожу тебя на должность экономки. Пока что.
– А потом?
– А для «потом» у меня мало информации, – дракон тяжело вздохнул и указал мне на свободное кресло. Когда он успел запомнить, что из всей мебели в этой комнате я предпочитаю именно его, ума не приложу.
– А где гости? – запоздало опомнилась. Событий было так много, что я все время что-то упускала. Может, стоит есть чуть больше мяса, чтобы голова работала нормально?
– Отправились по делам. Нам кое-что удалось выяснить, и Вадлер с Лотлем решили проверить информацию. А Хейзед, когда их проводит, переговорит с Оракулом. Вдруг мудрейший что-то знает.
– А те двое? – меня передернуло от мысли, что напавшие вчера инквизиторы все еще в подвале дома.
Малиаз чуть скривился.
– Пока здесь побудут. Мы не можем позволить никому узнать, что поймали их, и, тем более, что затеяли какое-то расследование.
– Так что же… они тут будут еще…
– Ночи три, не меньше, – тихо произнес дракон, глядя на меня внимательным, пробирающим до самого нутра взглядом.
В животе все затрепетало. То ли от предвкушения и ожидания, то ли от волнения. Три ночи. Не меньше.
**
Малиаз
Ситуация выходила из сообщения Лотля не самая хорошая. Те сведения, что мы вытянули у пленников, на первый взгляд и проверку оказались вроде бы и верными… да вот толку от них было чуть. Просто потому, что никто не знал, где сейчас находится сам жезл и откуда его привезли.
Можно было начать масштабное расследование, проследить за всеми инквизиторами, что сейчас занимались отловом девиц, выйти на нужную точку, но это привлекло бы излишнее внимание и заставило наших противников залечь на дно. Тогда мы бы потеряли возможность разобраться со всем еще лет на десять, а этого никак нельзя было допустить. У меня на этот период были совсем иные планы. Если все сложится.
– И что же? Вы пока ничего не можете поделать? – Инг, поеживаясь, сидела в кресле напротив, глядя на меня с волнением.
– Можем. Но не так много, как хотелось бы. Если бы все получилось, мы бы просто отправились к двери, открыли ее и уничтожили камень призывов. Но беда в том, что никто не знает его местонахождения.
– Погоди, вы же сами говорили, что где-то там есть святилище…
– В том-то и дело, что нападавшие не знают, где оно, это «где-то там». Совсем. Из того, что выяснили наши приятели, получается, что если оно и существует… то там никто никогда и не был.
– Тогда на кой им я?! – не сдержавшись, воскликнула Инг, с таким возмущением, словно все происходило по моей вине.
– Кажется, они надеялись, что ты сможешь найти дорогу к этому месту.
– У них есть волшебный компас, который тоже никто не в состоянии взять в руки? И только он один сумеет показать нам дорогу?
– По правде говоря, я не имею ни малейшего представления о том, что хранится у «них» в запасниках. Но, уверен, Вадлер с Лотлем что-то да узнают. Или Оракул подскажет.
Сейчас я не ощущал ни малейшей тревоги по поводу происходящего. Словно та полоса невероятного везения, что нас сопровождала, превратилась в широкую, пусть и скрытую до поры в темноте, дорогу.
– А ваш Оракул, почему он не помог раньше, а сейчас, ты говоришь, что он что-то увидит?
– Сила мудрейшего необычна. Скорее ее можно описать, как взгляд в темную воду. Если он не знает, куда смотреть, то в глубине один лишь мрак. Но если ему подсказать, что искать, то темнота словно бы расходится, как от солнечных лучей. По крайней мере, так нам объясняли во время обучения.
– И если ему сказать, что нам нужно найти дверь…
– То велика вероятность, что он сумеет увидеть или путь к ней, или то, что способно нас подвести к ответу.
Смотрел на Инг и не мог не признать, что она мне нравится с каждым днем все больше. Ее темные спокойные глаза, ее живость и уравновешенность, несмотря на все происходящее. И ее улыбка. Ради одной этой улыбки я, кажется, вполне мог сровнять с землей половину соседнего государства. Просто чтобы ее больше не беспокоили незваные гости с той стороны.
– Зачем ты меня поцеловал? – вдруг перевела тему девушка. Ее брови строго хмурились, словно она планировала за это отчитать меня как мальчишку. Вот только я с таким согласиться никак не мог.
– Потому что очень захотел, – губы сами собой расползлись улыбкой. – А еще мне показалось, это именно то, что тебе сейчас требуется. И, предупреждаю, я намерен повторить при первом удобном случае, потому как мне было не все понятно.
– Что? – кто-то явно ожидал не такого ответа, и сейчас Инг смотрела на меня, моргая широко распахнутыми глазами. – Какой бессовестный дракон!
– Скажи, что ты недовольна или тебе не понравилось, – я поднялся с кресла и медленно шагнул в сторону Инг. Теперь ей было не отвертеться, что бы она ни сказала, а мне требовалось более тщательно проверить то, о чем я думал последние дни.
Девушка только фыркнула и, подобрав ноги на кресло, сложила руки на груди. Инг старалась на меня не смотреть, то ли от неуверенности, то ли из-за смущения, но у меня были совсем иные планы. Если все так, как я думаю, вскоре придется переделывать ее договор на пребывание в Империи. Основательно.
**
Этот нахал, рыжий высокий и широкоплечий ящер с улыбкой обольстителя, заявил, что во всем виновата я сама! Ему показалось, что мне это нужно. Пф!
Я сидела в кресле, склонив голову так, словно это могло меня спрятать от Малиаза. И все потому, что в чем-то он был прав, и это мне страшно не нравилось. Обычно я сама отвечала за последствия своих действий, но в этот раз мне страшно не хотелось в этом участвовать. Хотелось, чтобы как в сказке, большой и сильный все решил сам. Только в жизни так не бывает.
Ну почему, почему нельзя просто перескочить все эти непонятные моменты с выяснением отношений, с неопределенным статусом и сразу достичь результата? В голове вдруг всплыла поговорка, что была в ходу на родине: в момент, когда Альбер внезапно произнес «привет» Денизе, та мысленно сыграла свадьбу и родила троих детей.
И почему-то от этого стало так смешно, что я фыркнула. Теперь мое поведение и попытка устыдить дракона казались абсурдными и нелепыми. Мы оба давно взрослые, я живу в его доме, приехав по документам невесты. И нас тянет друг другу с каждым днем сильнее. Так почему бы не использовать это? Зачем все усложнять, когда можно просто насладиться моментом?
– Я не выйду за вас замуж, – неожиданно вернувшись к более официальному обращению, заявила, глядя в лицо нависающему дракону.
– А я и не предлагал, – в темных глазах что-то полыхнуло, но я не смогла понять эмоции Малиаза. Мне не дали времени опомниться или проанализировать происходящее, как мужчина поймал меня за подбородок и поцеловал. Снова.
И вроде бы я уже и знала вкус его губ, но все равно сердце подпрыгнуло куда-то в горло. Только дракон не отстранился, как в прошлый раз. Наоборот, он потянул меня вверх, заставляя встать коленями на кресло, не разрывая губ. Одна рука обвилась вокруг талии, не позволяя мне упасть назад, прижимая к крепкому телу.
От него пахло чем-то пряным и острым, словно выдержанный несколько лет в дубовых бочках алкоголь. От этого немного кружилась голова, и откуда-то из низа живота поднималось тепло и нетерпение. Тело тянулось к Малиазу, словно цветы к свету, стараясь прижаться сильнее, напитаться всей этой жаждой жизни и силой. По плечам промчались толпой мурашки, от ощущения ткани кожа вдруг заныла, требуя избавиться от этой досадной и раздражающе преграды. Хотелось почувствовать касание этих крепких рук, шершавых, горячих пальцев на коже.
Все еще удерживая меня от падения, Малиаз отстранился. В глубине глаз на его спокойном, непривычно отстраненном лице, полыхало пламя. Растерянная, несколько оглушенная, я опять ждала шуток, не обидных, но колких фраз. Однако дракон молчал. И в его облике не было и тени намека на веселье.
Подняв свободную руку, ящер пошевелил пальцами, и на ладони вспыхнул небольшой, почему-то синий, огонек. Поиграв сияющим, слепящим шаром, дракон резко сжал пальцы. После тихого хлопка вверх поднялась только тонкая струйка белого дыма, скользнувшая между пальцами, а в носу защекотало от запаха грозы.