Драконья попаданка в Академии (СИ)

Глава 17 О связях родственных и ментальных

— Какое очевидно? — удивилась я. — Это Тами болтал, что раз я обладаю телепортацией, то могу быть их родственницей. Но он-то думал, что я из Марнуралы, где когда-то погулял его любвеобильный прадед…

— Пш-фр! — кивнули драконы. Идея любвеобильного родственника в пресловутой Марнурале им по-прежнему не импонировала.

— А ты не думала, что его любвеобильный пращур мог погулять и в твоем мире? — криво усмехнулся Борас. И поднял руку, видя мое недоумение. — Подожди, я тебе все расскажу. Я пришел к выводу, что будет лучше, если ты все узнаешь от меня. А не от своего бледнолицего принца или новообретенных родственников, которые бьют копытом, чтобы изменить твою жизнь.

— Почему же это? Помнится, вы не горели желанием рассказать мне всю правду, — не удержалась от усмешки я. — Говорили что-то о том, что грозящая мне опасность так велика, и лучше мне не знать о ней, чтобы не терять боевой дух.

— Обстоятельства изменились, — пожал плечами ректор. — К тому же, знаешь, все эти дни… я был тут… — ого, подумала я, ты что же получается. Великий и ужасный в буквальном смысле дежурил у моей постели? Как-то даже не верится… Я засмущалась и опустила глаза. Ведь какая девушка не мечтает как-то очень удачно заболеть и получить в «сиделки» столь великолепного дракона⁈ Правда, я прежде никогда об этом не мечтала сознательно. Но это я зря, как только случилось — поняла, что это самое лакомое! А Борас продолжил добивать мое девичье сердце. При этом его почти бордовые глаза блеснули горячим пламенем. — Смотрел на тебя. И понял… кгм… впрочем, неважно… понял, что избыток информации не сломает твою стойкость.

— Благодарю, — продолжила смущаться я. Разумеется, услышала в первую очередь «кгм… впрочем, неважно», а не признание стойкости моего духа (что, конечно, тоже приятно, но не главное). — Я вас очень внимательно слушаю.

— Поразительная девушка… — пробубнил Борас куда-то себе в подбородок. — Какие перепады… Так вот, когда ставили тебе капельницу — провели анализ. Взяли капельку твоей крови и капельку крови Гардена. Разместили над огнем, и смесь вашей крови вспыхнула голубым — точное свидетельство близкого родства. Видишь ли, Гарден — не дурак. Он прекрасно осознал, что твои драконы — байдори. А значит, ты сама можешь быть только попаданкой. Я счел возможным поговорить с ним начистоту — другим вариантом было лишь обратиться и стереть ему память. Но не знаю уж, согласишься ли ты, но своим поведением его светлость этого просто не заслужил, слишком подло было бы наказать его подобным образом. И о возможном родстве Гарден сделал предположение вполне самостоятельно. Без подсказки твоего приятеля Тами. Который, кстати, все это время страшно за тебя волновался. А с тех пор, как установили родство, не перестает называть тебя сестрой… Хм… В общем, дорогая Ирина, ты, оказывается, немного герцогиня. На титул и целое состояние не рассчитывай, его унаследует Тамирас. Но, думаю, наш благородный герцог предложит тебе массу привилегий. Собственно говоря, он и настоял на анализе.

— Вот только не хватало! — пробубнила я.

— Пи-пшш! — поддержал меня Дорри, которой явно испытывал презрение ко всяким иерархическим играм.

— Тем более что быть родственником герцога — весьма опасно. Вон, на Тамираса этот «любящий» дядюшка покушается…

— «Любящий» дядюшка покушается на наследника Гардена. А ты явно не станешь его прямой наследницей. Тот же дядюшка — куда более близкая родня им, чем ты, — отрезал Борас. — На твоем месте я не отказывался бы от возможности обрести семью и определенный статус.

— И привлечь к себе лишнее внимание…

— Ты и так его постоянно привлекаешь! — расхохотался Борас. — А быть родней герцога и обладать особыми способностями — вполне себе неплохое объяснение всех твоих странностей.

— Ладно, я подумаю, — сказала я. А Барри поощрительно кивнул, видимо, он не разделял демократических убеждений Дорри. — Собственно… как могло получиться, что я — родственница герцога?

— А вот тут начинается самое интересное, — усмехнулся Борас и удобнее устроился в кресле. — Связанное с историей всего нашего мира… Когда-то все миры в нашей системе были связаны целой сетью порталов. Этакая паутина, пронизывавшая миры. В буквальном смысле — порой между порталами в пределах одного мира были проложены дороги, по которым путник, следующий транзитом, мог быстро попасть к выходу в следующий мир. Касалось это, конечно, в основном миров магических. Но и миры, пошедшие по пути технического развития, можно было посещать. Как, например, вашу Землю. Просто всегда следовало иметь в виду, что местные жители в большинстве своем не имеют представления о магии и тем более — о порталах. Так что любой из предков Гардена вполне мог пошалить в твоем мире…

А я подумала, что моего деда прабабушка действительно родила неизвестно от кого. Что, впрочем, не было редкостью в те смутные времена, граничившие с революцией. На вопросы о прадедушке прабабуля не отвечала, и мы подозревали, что там трагическая любовная история. Или того хуже — изнасилование.

— Теперь понятно, — признала я верность слов ректора. — А почему теперь нет порталов?

— Потому что в один «прекрасный» момент — примерно пятьдесят лет назад — их срочно закрыли, — пожал плечами Борас. — Вернее, уничтожили саму возможность существования порталов в другие миры. И, возможно, на тот момент это было правильным…

— Почему? Иммигранты из низко развитых миров замучили? — удивилась я.

Борас снова расхохотался, правда, очень невесело.

— Если бы так, — усмехнулся он, — все было бы проще. Проблемы иммиграции вроде гномов, выработавших ресурс горных пород в своем мире и устремившихся в другие, решали просто. Запрет на въезд по расовому признаку — возможно, жестко, но весьма эффективно. Нет, Ирина, дело было совершенно в другом. Маги в одном не столь далеком мире ушли очень глубоко в изучении природы магии. Работали они тайно, и об их экспериментах никто не знал, пока не грянул гром. Он провели эксперимент по изменению природы магической энергии в своем мире. И изменили ее… Она, как бы это сказать… мутировала. Сама атмосфера, воздух их мира стали несовместимыми с жизнью магических существ, сущность которых осталась прежней. И тот мир фактически вымер, ведь не-магов в нем было очень мало… Сами экспериментаторы, кстати, тоже погибли. А дальше эти эманации устремились в порталы. Миры гибли, отравленные «испарениями», идущими из того мира…

— Жуть какая, — поежилась я.

— Пи-пи-др-пи! — пискнули байдори, тоже заинтересованно слушавшие Бораса, и прижались ко мне.

— … Началось массовое бегство в другие, более отдаленные миры. При том, что никто не знал, как остановить бьющий из-под земли неведомого мира источник «мутантной» силы. И опыты не давали результата… И вот, когда трагедия дошла до двух миров, соседних с нашим, общество Хранителей мира, к которому принадлежу и я, и Гарден… и вообще большинство «власть имущих», приняло решение «закрыть» наш мир. Наверное, если бы прежде мы вели исследования в этой области, то знали бы, как закрыть или открыть конкретный портал. Тогда мы могли бы деликатно отгородиться от миров, со стороны которых движется зараза. Но такого способа не было. Мы смогли лишь немыслимыми совместными усилиями многих великих магов изменить свойства границы нашего мира. Сделать ее незыблемой, неспособной поддерживать существование порталов. Счет шел на часы, и нам пришлось принять такое решение. Конечно, не всех своих близких и не все свое имущество мы успели эвакуировать из других миров… Понимали, что многие наши знакомые, не успевшие убежать, погибнут там. Но речь шла о судьбе всего нашего мира… Так мы оказались в изоляции. И твои байдори сейчас — единственная возможность «сходить» в другой мир.

Барас замолчал, задумчиво опустив голову. Ему явно было горько.

Повисла гнетущая тишина.

А мне стало тревожно и холодно. Показалось, что эта «укрепленная» граница между этим миром и другими — все же слишком хлипкая. И сейчас она взорвется, на нас пойдет фронт неведомой отравы, убивающей все живое. В смысле, все магическое живое… А мы с дракончиками, кстати — тоже «магическое».

— То есть с тех пор в других мирах никто не был, и никто не приходил из других миров? — осторожно спросила я наконец.

— Да. Насколько я знаю — ты первая, — невесело усмехнулся Борас.

— Но Земля ведь жива, — продолжила искать «соломинку» я. — Значит, эта зараза оказалась не так уж страшна, распространилась не на все миры…

— Я думаю, на Земле слишком мало магов, чтобы их гибель была хорошо заметна, даже если бы эти эманации дошли до нее. Но я считаю — не дошли. Твой мир находится по «другую» сторону от нашего. И наш мир (а, может, и еще несколько, где жители успели закрыть порталы) встали на пути у этой «заразы». Она уткнулась в «стену», перестала распространяться.

— Но почему же тогда байдори считаются такими опасными? Кому какая разница, если кто-то один прогуляется в другой, отравленный мир, и там помрет? Сам ведь дурак. Какая разница этим вашим «власть имущим Хранителям»? — спросила я, пристально посмотрев на Бораса. — Какое-то тут нарушение логики… Причем тут вообще мы с малышами, а⁈ — и прикрыла руками свои фырчащие на одеяле сокровища.

— Потому что впоследствии мнения об этой «отраве» в среде Хранителей разделились, — жестковато продолжил Борас. Почему жестковато — не знаю, видимо, ему что-то не нравилось. — В начале всей этой истории у нас были образцы тканей погибших от «заразы». И ученые заметили, что со временем ткань очищается, мутированная энергия уходит из нее. На основании этих данных был сделан вывод, что постепенно эти эманации утихают. Что отрава идет «волной», убивает всех на своем пути. А потом исчезает, растворяется. А значит, миры, которые она поразила, могли очиститься. Вот эти посвященные очень не прочь получить байдори, чтобы проникнуть в другой мир и забрать свое имущество — там ведь осталась масса могущественных артефактов. Или попробовать найти близких, оставшихся там. Мы ведь не знаем точно, выжил ли кто-то из них. Вдруг выжил? Кроме того, мы подозревали, что дальше отрава не пройдет. То есть — «по другую сторону» от нашего мира лежит множество свободных от нее миров. И в них тоже остались и наши близкие, и наши вещи. Это примерно половина Хранителей так решила… И я разделяю эти убеждения. Скажем так, у меня есть повод думать, что это так.

— Какой? — с интересом спросила я.

А еще подумала: что нужно в другом мире Аргану и самому Борасу?

— Сейчас это неважно, — дал исчерпывающий ответ Борас. — … Вторая же половина Хранителей полагает, что те миры отравлены навсегда. И любой перешедший в такой мир рискует принести к нам «отраву», если вернется. Некоторые исследования показывают, что на какой-то период времени умирающий маг, пораженный «отравой», тоже становится излучателем губительных эманаций. И, увы, именно это положение является базовым в концепции «защиты от иномирового воздействия». Практически — официально принятым. Ну как бы… негласно-официально. Поэтому еще в начале нашей жизни в изоляции всех немногих байдори и их хозяев, что оставались в нашем мире, уничтожили. Тех, кто не успел убежать, конечно…

— Бррр! — поежились мои малыши.

— Именно что «брр»! — возмутилась я. — Как так можно⁈ Ведь этот безумец, отправившийся в иной мир, скорее всего не вернется! Помрет там, правильно я понимаю?

— Да, понимаешь ты правильно. Но сторонники «полной изоляции» полагают, что нужно исключить любую, даже самую призрачную возможность контакта с другими мирами. Так что если они узнают о твоем существовании, то просто убьют тебя и твоих драконов как особо опасных. Кстати, именно поэтому я предлагал тебе полную защиту, которую ты назвала «заточением».

Вот оно как… Несколько мгновений я молчала, разглядывая милого Мирри, копошащегося у меня на животе. Кажется, он собрался спать и никак не мог выбрать позу поудобнее.

Чтобы не пугать малышей, я постаралась скрыть страх, даже ужас, который испытывала. Правда, от них не скроешь — даже Мирри «проснулся», и все трое преданно заглянули мне в лицо, сообщая: «Спалим всех врагов! Защитим маму и себя!».

Мне захотелось плакать от их преданности и боевого настроя. Ведь на самом-то деле мы с ними совершенно беззащитны перед этим враждебным нам миром.

— А почему хозяев-то нужно убивать? Ведь все связано именно с байдори… — тихонько спросила я. — Нет, мои хорошие, не то чтоб я успокоюсь, если буду знать, что опасность грозит только вам, а не мне. Просто это логичный вопрос!

— Нет, Ирина, — Борас пристально поглядел на меня и даже подался в мою сторону. — В том-то и дело, что связано все — в первую очередь — не с байдори, а с их хозяевами. Поэтому не так важно уничтожить байдори — они все равно умрут, если убить хозяина. Важна именно смерть хозяина. Потому что именно он на самом деле является носителем способности открывать порталы.

— Что-о⁈ — выпучила глаза я. — Простите, но я уже ничего не понимаю! На телепортацию я как-то согласилась. Но способность к перемещению в другие миры — это уже слишком!

— Ничего особенного на самом деле — в твоем случае, — спокойно ответил Борас. — Способность перемещаться между мирами сродни телепортации, которой наделен твой род. И, кстати, именно в нем чаще всего рождались подобные тебе — тоже что-то вроде «мутации», уж извини за формулировку.

— Я медик, мне это нормально, — пробурчала я. — Быть мутанткой в целом согласна, если мутация адаптивная.

— Фр! — подтвердил Дорри.

— В норме вы можете переводить себя в энергетическую форму и перемещать на некое расстояние в пределах одного мира. Этим объясняется телепортация. Потом быстренько собираетесь обратно в материальную форму. Лично мне это не очень понятно. У драконов другие отношения с пространством. Мы «сжимаем» крыльями его, а не перемещаем себя в нем, когда нужно пересечь большие расстояния, — вот и ответ на вопрос, почему сам Борас не переместил нас в лазарет. Телепортироваться он не умеет, умеет что-то другое, пока тоже не больно-то понятное. — А в некоторых случаях — как вот в твоем — вы можете так же перейти в энергетическую форму и пересечь границу между мирами. А то и побродить по межмировому пространству. Байдори сами по себе этого не могут. Они лишь усиливают ваши природные свойства. Причем если поначалу их хозяину крайне необходимо их присутствие, оно требуется для инициации и развития способности, то потом хозяин уже и сам может регулировать процесс. Поэтому их всех и убивали — и байдори, и в первую очередь — хозяев, — очень так спокойно закончил Борас.

— То есть получается, в этот мир я перешла сама? — изумилась я.

Вдох-выдох, вдох-выдох, спокойно, Ирина.

Мироходец — так мироходец. Что делать-то, если все это просто свалилось на меня без спроса? Только принять и извлечь из этого максимум пользы.

— Все же не совсем. Не встреть ты байдори — и ты бы в жизни не узнала о своем таланте. Ведь именно у них был спонтанный выплеск силы, вызвавший спонтанный выплеск силы у тебя. И именно они привели тебя сюда. Ты случайно перешла в межмировое пространство — думаю, ты понимаешь, что это то «надпространство», в котором лежат миры — а они провели тебя по нему сюда. Видимо, ощутили код твоей крови, — снова усмехнулся ректор, — и решили отправить тебя к твоим магическим родственникам. Да и на обучение тоже — ведь на Земле у тебя был ноль шансов получить знания, достойные твоих природных способностей. Так что роль байдори очень велика. И будет велика еще лет пятьдесят, пока ты не научишься бегать по мирам, как Хранители древности.

— Пиидргр! — радостно подтвердили байдори свою неимоверную значимость. А я постулировала для себя, что, как и предполагалось, маги живут намного дольше обычных людей. По крайней мере — земных. Ведь срок жизни местных не-магов мне пока неизвестен.

— Хм… У них вообще много талантов! Например, то, как Барри работал передатчиком от вас! — сказала я, слегка почесав малыша по шейке. — А вот не нужно делать удивленное лицо, магистр ректор, я поняла, что вы как-то приручили их при первой встрече, использовали ментальность и смотрели, что со мной происходит их глазами. Ну или глазами одного Барри… А пару раз даже говорили со мной через него! Причем, как я поняла — все это без их ведома! Ай-я-яй, магистр ректор!

— Пчхидр! — поддержали мое лишь частично наигранное возмущение драконы.

— Что-о? — продолжил изумляться Борас. — Я действительно смог настроиться на одного из твоих драконов. Вот этого, самого огненного, — он наклонился в мою сторону, протянул руку и пальцем поманил Барри.

— Др! — непонятно сказал ему Барри и перелез на руку. Проследовал к ректорскому плечу и с интересом заглянул Борасу в глаза. — Фрфр! — словно бы подтвердил он что-то, высунул язычок и с интересом (без пиетета, именно с интересом) лизнул его в щеку. Посмаковал и постановил: — Пфр!

— Пфр! — тоже с интересом ответили ему Дорри и Мирри.

Как я поняла, вкус ректора показался Барри необычным и приятным. А остальные заинтересовались, как это может быть такой вкус.

Разумеется, мы с Борасом не могли не улыбнуться.

— … И я действительно наблюдал, что с тобой происходит через него. Как оказалось — это было правильно. Никогда в жизни я бы не догадался, что вы попали в холодильную комнату, если бы не видел этого своими… тьфу, его глазами! Но в этой ипостаси я не могу передать мысли напрямую на расстоянии. И не могу через байдори!

— И тем не менее это было! — не унималась я. — И я хотела с вами серьезно поговорить о недопустимости подобного вмешательства. Нарушении границ, все такое… Но вы правы, ведь без этого вы не нашли бы нас… Сейчас я, конечно, спокойнее к этому отношусь.

— Подожди, Ирина, а что я, собственно говоря, тебе «сказал»? — с интересом спросил ректор.

— Сказали, что «я все неправильно сделала», когда Тамирас набивался мне в родственники в первый раз, — нахмурилась я. На самом деле уже не очень хорошо помнила, что там мне вещал ректор по «Барри-связи». — Глупой назвали, между прочим!

Борас сложил руки на груди и расхохотался.

— Не понимаю, что тут смешного. На низкий уровень интеллекта я по сей день не жаловалась, — заявила я.

Правда, не могла удержаться и тоже улыбалась.

— Что же, поздравляю, при желании ты можешь получить зачет по «выявлению скрытых способностей фамильяров» прямо сейчас, — отсмеявшись, сказал Борас. — Вот она, скрытая способность. Байдори — в случае установленной связи с Настоящим драконом — могут быть «передатчиком». Передавать насыщенные эмоциями мысли «наблюдателя». Я действительно тогда сидел за столом и наблюдал, что там у вас происходит. И… хм… удивился, что ты не согласилась на покровительство Тамираса. Ведь стать приближенной герцога для тебя далеко не вредно. Это своего рода легализация в нашем мире.

— Др! — возмутился Дорри с его нелюбовью к титулам и власть имущим.

— Ладно, поверю на слово, — сказала я. А что еще я могла сказать? Проверить слова ректора у меня нет ни малейшей возможности. Я вообще понятия не имею, сколько правды он мне сегодня рассказал. Что умолчал… Наверняка ведь о чем-то умолчал. Так должно быть просто по законам жанра. — Хорошо. А как вы поняли, где находится холодильная комната?

— Сразу после происшествия я связался с Гарденом. Он телепортировался в Академию. И дальше мы вдвоем искали, где это вы мерзнете… По правде, было непросто. Я рассчитывал, что кровная связь герцога с сыном направит его в пространстве. Но как-то не очень получалось… А потом я применил очень сложную магию пространственных нитей, доступную, пожалуй, только драконам. Обычно на распутывание, где и как прошел в пространстве энергетический след телепортирующегося, уходят недели. У меня их нет было. Так что даже не знаю, что это было — внезапный быстрый результат. Или моя догадка. Или… — он вдруг замолчал.

— Или что? — как заправский иезуит, переспросила я.

Барри к тому моменту перебрался обратно ко мне. Все трое дракончиков выстроились в шеренгу у меня на животе и, изогнув шейки, вопросительно смотрели на Бораса.

— Или, проклятье, с тобой у нас тоже установилась некая связь! — рявкнул Борас.

«Хм…» — только и смогла подумать я. Разумеется, связь эта мне представилась очень романтичной, и я засмущалась.

Опустила глаза.

И повисла тишина… Борас как-то странно глядел на меня (ощущала его взгляд). Не усмехался. А я лихорадочно думала, чтобы еще спросить, чтобы развеять свое дурацкое смущение. Куда увести разговор.

…Вот именно — проклятье! Вроде бы взрослая девушка. И прекрасно осознаю, что ректор для меня привлекателен. Так флиртуй сколько угодно, глазки строй, делай, что хочешь. Вон, можно плечико из-под одеяла выставить… Сейчас нам с Борасом как раз никто не мешает.

Так ведь нет! Вместо этого я смущаюсь, как маленькая девочка!

…Впрочем, ректор ведь тоже хорош. Вместо того чтобы бархатным шепотом сообщить мне о нашей связи, он ее проклинает. Тоже мне! Это, получается, наша связь ему не нравится, что ли?

«Фу-у какой!» — подумала я. Злость и разочарование живенько вытащили меня из смущения.

— Фу-у! — вслух сказал Дорри.

И это было первое слово, которое драконы повторили за мной. «То есть способности попугаев у них все же есть, — промелькнуло в голове. — Таких практически ментальных попугаев…»

— Кстати, знаете, я еще хотела сказать, — подняла глаза на Бораса, который продолжал задумчиво меня разглядывать. — Вы не единственный. Был еще… — я хотела сообщить ему о втором голосе в голове. Том, который направил меня на эксперимент по связи с фамильярами.

И тут…

«Помолчи немного. Не нужно ему пока об этом знать», — глубоко и властно сказал мне достопамятный «голос в голове».