Питер Гамильтон Дремлющая Бездна

ПРОЛОГ

Космический корабль «Карагана» плавно спускался с ночного неба, мощные ионные вихри, раскинувшиеся во все стороны на многие световые годы, подсвечивали его серый с алым корпус бледным переливающимся сиянием. Под кораблем, предназначенным для полетов в открытом космосе, мерцающим полумесяцем постепенно проявлялась станция «Центурион», расположенная на пыльной каменистой поверхности безымянной планеты. Пассажиры и экипаж с одинаковым облегчением поглядывали на обитаемые купола. Даже с гипердвигателем, несущим корабль со скоростью в пятнадцать световых лет в час, перелет из Великого Содружества до станции «Центурион» занял восемьдесят три дня. В середине XXXIV столетия этот путь из всех регулярных маршрутов оставался самым длинным во всей истории человечества.

Иниго со своего кресла в кают-компании с отстраненным интересом рассматривал незнакомый пейзаж. Открывающийся вид в точности соответствовал файлам, изученным Иниго несколько месяцев назад: однообразная равнина, покрытая давным-давно застывшей лавой, была пересечена неглубокими расщелинами, ведущими в никуда. Слабые дуновения в разреженной атмосфере, состоящей в основном из аргона, гоняли между невысокими дюнами пыльные вихри. Основное внимание Иниго было сосредоточено на самой станции.

С расстояния примерно двадцати километров стало видно, что россыпь огоньков приобретает определенные очертания. В северной оконечности обжитого полумесяца Иниго без труда отыскал купол-сад — центр секции, где обитали люди. Около дюжины черных труб-переходов тянулось из освещенного изумрудного круга к жилым блокам, точно таким же, как и в любом убежище в экзотических мирах Содружества. Из этих помещений трубы, проложенные поверх лавы, уходили к кубическому зданию обсерватории и к вспомогательным модулям.

Находящийся южнее участок неровной земли принадлежал чужакам; бóльшая часть их разнообразных по форме и размерам зданий тоже сияла яркими огнями. Рядом с людскими строениями расположились серебристые сферы гоминидов голантов; дальше протянулся огороженный загон, где среди предназначенных для еды стад бродили тикоты; еще дальше высились огромные, соединенные между собой резервуары расы сулайнов — существ, обитающих в воде. Ничем не примечательная башня этоксов поднималась сразу за этими металлическими емкостями; в видимом спектре ее поверхность казалась темной, однако стены имели температуру сто восемьдесят градусов по Цельсию. Этоксы были одной из немногих разумных рас, которые не поддерживали отношений со своими коллегами-исследователями, если не считать официальных обменов информацией с зондов на орбите Бездны. Такой же сдержанностью отличались и форлины, занимавшие пять больших непрозрачных кристаллических куполов, распространяющих мягкое желтоватое сияние. Но и их можно было назвать общительными существами по сравнению с представителями расы кандра, обитавшими в простом металлическом кубе с ребрами протяженностью около тридцати метров. За все двести восемьдесят лет, в течение которых люди вели наблюдение за Бездной, никто не видел ни одного корабля кандра — даже рекордсмены среди долгожителей джадрадеши, а эти обитатели галечных трясин были приглашены принять участие в проекте семь тысяч лет назад.

Созерцание разнообразных построек вызвало на губах Иниго мимолетную улыбку. Такое внушительное сборище чужаков, физически пребывающих в одном месте, подчеркивало важность их миссии. Пока Иниго рассеянно скользил взглядом по всей станции, он не мог не отметить, что те, кто оказался здесь позже, полностью затеняют более ранних исследователей. То, как росла станция «Центурион» и сколько она существовала, определялось приблизительно тем же способом, что и возраст обычного земного дерева. Новые расы, в течение столетий присоединявшиеся к проекту, составляли новые кольца. Широкая полоса почвы вдоль вогнутой границы полумесяца была усеяна руинами и рассыпающимися опорами конструкций, покинутых тысячи лет назад, когда построившие их цивилизации погибли или просто ушли в процессе эволюции от астрофизических проблем. В самом центре древние сооружения разрушились полностью, образовав плотные насыпи металла и фрагментов кристаллов, восстановить которые было не под силу ни одному археологу. Ученые установили, что возраст их составляет примерно четыреста тысяч лет. Хотя, с точки зрения райелей, руководствующихся своими масштабами времени, это было не так уж и много.

На участке застывшей лавы, служившем людям космопортом, зажглись зеленые огоньки, приглашавшие «CNE Карагану» спуститься. У края скал грязно-коричневого цвета, в стороне от зоны посадки, виднелось еще несколько кораблей; два из них были того же класса, что и «Карагана», и могли преодолевать открытый космос, а несколько суденышек поменьше использовались для размещения и ремонта удаленных зондов, постоянно следящих за Бездной.

При посадке корабль слегка вздрогнул, а затем отключилось внутреннее гравитационное поле. Сила тяжести на этой планете составляла всего семьдесят процентов от обычной, так что Иниго ощутил, как его тело легко приподнимается над мягким сиденьем. В салоне на несколько мгновений воцарилась тишина. Но пассажиры быстро освоились с обстановкой и начали поздравлять друг друга с благополучным прибытием на место. Старший стюард пригласил всех спуститься к основному шлюзу, где для перехода на станцию предстояло надеть защитные костюмы. Иниго, пропустив самых нетерпеливых попутчиков, неторопливо выбрался из кресла и направился следом за ними. Строго говоря, никакой скафандр ему не требовался; его биононики Высшего были способны надежно защитить тело не только от опасной разреженной атмосферы, но и от космической радиации, излучаемой массивными звездами Стены, находящейся на расстоянии пяти световых лет. Однако… он забрался в такую даль отчасти Из-за того, что стремился избавиться от нежелательного наследия, и уж тем более не хотел обнаруживать его в данный момент. Как и остальные, он начал натягивать защитный костюм.

Вечеринка в честь смены персонала давно стала на станции «Центурион» традицией. Каждый раз, когда корабль флота доставлял новую группу наблюдателей, число обитателей станции удваивалось до тех пор, пока предыдущая партия не отправлялась в обратный путь. В один из таких дней в садовом куполе обязательно устраивали праздник с ужином из лучших блюд, на какие только был способен здешний кулинарный процессор. Столы накрывали под древними дубами с волшебными фонариками, которые создавали под куполом золотистые сумерки. На небольшой сцене за ручьем располагалась полномасштабная проекция струнного квартета, исполняющего классическую музыку.

Иниго пришел на празднество довольно рано, на ходу он одергивал рукава безупречно черного фрака. Длинные прямоугольные фалды казались Иниго чересчур современными, но он не мог не признать, что портной с Анагаски прекрасно справился со своей работой. Качественную одежду даже сейчас был способен изготовить только человек-портной, разбирающийся в стиле и подгонке по фигуре. Иниго знал, что выглядит во фраке превосходно — куда лучше и увереннее, чем себя чувствует.

Директор станции лично приветствовал каждого гостя, и Иниго пришлось немного подождать своей очереди. Между столиками он заметил несколько чужаков и с любопытством стал рассматривать их. Голанты в костюмах, напоминающих одежду людей, выглядели довольно странно. Такая вежливая попытка соответствовать общему стилю при голубовато-серой коже чужаков и вытянутой форме головы только подчеркивала их инородность. Пара тикотов, свернувшись в клубки, лежали на травке под деревом.

Каждый из них был размером с пони, но на этом сходство заканчивалось Существа явно принадлежали к хищникам, о чем говорили бугры мускулов под туго натянутой темно-зеленой кожей и крупные острые зубы, показывающиеся каждый раз, когда тикоты что-то рычали, обращаясь друг к другу или к стоящим поодаль людям. Иниго инстинктивно проверил функциональность защитного поля и сразу же ощутил укол стыда. Среди присутствующих было и несколько сулайнов; они парили в полукруглых резервуарах, похожих на гигантские бокалы для шампанского, удерживаемые небольшими антигравитационными модулями. Встроенные переводчики помогали им общаться с людьми, изогнутые стенки резервуаров причудливо искажали и увеличивали плавающие в жидкости округлые тела.

— Иниго, как я полагаю? — раздался громкий голос директора. — Рад встрече. Весьма похвально, что ты пришел без опоздания.

Иниго с профессиональной любезностью улыбнулся и пожал руку высокого мужчины.

— Директор Эйре, — представился тот. Файл с биографией почти ничего не сообщал об этом человеке, кроме его возраста, перевалившего за тысячу лет. Иниго подозревал, что в информацию вкралась ошибка, хотя одежд; директора была достаточно архаичной: короткая куртка и килт в яркую черно-сиреневую клетку. — Зови меня Уокером.

— Уокер? — переспросил Иниго.

— Это сокращенное от Лев Уокер. Долго рассказывать. Но не беспокойся, сегодня вечером я не стану докучать тебе своими историями.

— Отлично.

Иниго не сводил глаз с директора. Его голову покрывала густая каштановая шевелюра, но из-под волос что-то просверкивало, словно череп был усыпан золотыми блестками. За каких-то пять минут Иниго уже во второй раз поймал себя на желании прибегнуть к помощи бионоников; сканирование поля могло бы подсказать вид используемой директором технологии, без этого Иниго был не в силах определить, что там за устройство. Благодаря густым волосам Лев Уокер Эйре смотрелся достаточно молодо. Впрочем, сейчас так выглядели почти все представители человеческой расы тщеславие было свойственно любой ее ветви: Высшим, Прогрессорам или Натуралам. Зато редкая седая бородка директора смотрелась весьма оригинально, и это отличие явно было создано намеренно.

Лев Уокер широким жестом обвел темнеющий парк, отчего в его стакане с виски звонко застучали кубики льда.

— Так чем же привлек твое внимание этот неординарный форпост, молодой Иниго? Жажда славы? Богатства? Сексуальные утехи? Честно говоря, здесь не так уж много развлечений.

Иниго понял, что директор уже немало выпил, и улыбка Высшего стал; более сдержанной.

— Я просто хотел помочь. Думаю, это очень важно.

— Почему?

Вопрос прозвучал резко, директор внимательно прищурился.

— Сейчас объясню. Бездна представляет собой загадку, разгадать которую не под силу даже АНС. Если нам удастся это сделать, мы сумеем продвинуться намного дальше в нашем понимании Галактики.

— Ха! Позволь дать тебе совет: забудь об АНС, парень. Это фантазия горстки загнивающих аристократов. Можно подумать, АНС заботят интересы реально существующих людей! Мы здесь помогаем только райелям, их раса достойна всяческой поддержки. Но даже эти умнейшие топтуны до сих пор в недоумении. Знаешь, что обнаружили инженеры флота, когда закладывали фундамент здешнего садового купола?

— Нет.

— Еще одни руины.

Лев Уокер сделал изрядный глоток виски.

— Понятно, — сказал Иниго.

— Ничего тебе не понятно. Это были уже окаменевшие обломки, очередной пласт отложений, образовавшийся более трех четвертей миллиона лет назад. А насколько я понял из ранних записей райелей, которые они соизволили опубликовать, наблюдение началось намного раньше. Миллион лет на разгадку тайны. Исключительная целеустремленность! Как ни жаль это признавать, но мы вряд ли на такое способны.

— Не говорите за всех.

— A-а, я мог бы и догадаться. Еще один верующий.

— Во что?

— В человечество.

— Я думаю, что среди присутствующих такие взгляды не редкость, а?

Иниго уже не знал, как отделаться от раздражавшего его директора станции.

— Чертовски верно, парень. И это одна из немногих вещей, что поддерживают меня здесь в моем печальном одиночестве. О… начинается.

Лев Уокер запрокинул голову и устремил взгляд вверх. Свет почти совсем погас. Над прозрачной верхушкой купола проявились обширные звездные туманности, занимающие все небо. В пульсирующей пелене сверкали сотни вспышек, настолько интенсивных, что их огни казались голубыми и фиолетовыми. Над горизонтом частота мерцания заметно увеличивалась: планета медленно поворачивалась к Стене, к колоссальному барьеру из звезд, образующих наружную оболочку галактического ядра.

— Отсюда ведь не видно Бездны? — спросил Иниго.

Он и сам понимал, насколько глуп этот вопрос. Бездна скрывалась по другую сторону Стены, в самом сердце Галактики. Столетия назад, когда люди еще не осмеливались покидать пределы Солнечной системы, астрономы считали ее гигантской черной дырой и даже обнаружили потоки Х-лучей, испускаемых перегретыми частицами, что подтверждало эту теорию. И только в 2560 году, когда корабль флота «Дерзание» под командованием Уилсона Кайма совершил первый успешный облет Галактики, открылась истина. Был обнаружен непроницаемый горизонт событий, но он окружал не обычную в таких случаях сверхплотную массу мертвых звезд. Бездна оказалась искусственным барьером, существующим уже миллиарды лет. Райели утверждали, что внутри нее находится целая вселенная, сформированная расой, которая зародилась на рассвете Галактики. Эти существа удалились туда, чтобы в покое взойти к абсолютным вершинам эволюции. Оставшаяся после них Бездна теперь медленно истощала сохранившиеся в Галактике звезды. В этом отношении она ничем не отличалась от естественных черных дыр, открытых в центрах многих галактик, но, поскольку была задействована гравитация и энтропия, чтобы получить массу, Бездна стала активно поглощать звезды. И этот процесс медленно, но неуклонно ускорялся. Если он не остановится, Галактика погибнет раньше отведенного ей срока на три или четыре миллиарда лет. Возможно, это произойдет в далеком будущем, когда Солнце превратится в затухающий уголек, а от человечества не останется даже воспоминаний. Но райели тревожились. В Галактике зародилась их жизнь, и они хотели, чтобы ей был дан шанс протянуть свой срок до конца.

Лев Уокер насмешливо фыркнул.

— Нет, конечно, не видно. Не паникуй, парень, в наших небесах нет никаких видимых кошмаров. Это просто восходит ЗК-семь, вот и все.

Через минуту над горизонтом поднялся лазурный полумесяц, испещренный равномерно расположенными черными пятнами. Он был вполовину меньше земной Луны. У Иниго вырвался восхищенный вздох.

В звездной системе, где располагалась станция «Центурион», имелось пятнадцать машин, чьи размеры были сопоставимы с размерами планет. Под наружной оболочкой, в диаметре приблизительно равной Сатурну, скрывался набор концентрических решетчатых сфер, обладавших различными физическими свойствами и генерировавших перекрещивающиеся квантовые поля. Эти произведения райелей называли «защитными комплексами», они существовали на случай, если процесс поглощения звезд выйдет за пределы Стены. Еще никто не видел эти машины в действии, даже джадрадеши.

— Да, впечатляет, — сказал Иниго.

Он, конечно, знал о ЗК из ознакомительных файлов, но видеть воочию устройства такого масштаба было совсем другое дело.

— Ты привыкнешь, — радостно заверил его Лев Уокер и хлопнул по плечу. — Иди, выбери себе выпивку. Я позаботился о том, чтобы у нас были лучшие кулинарные программы по синтезу алкоголя. Можешь их испытать.

С этими словами директор повернулся к следующему гостю.

Время от времени поглядывая на ЗК 7, Иниго направился к бару. Лев Уокер его не обманул. Все напитки отличались превосходным качеством, даже водка, бьющая фонтаном из ледяной русалки.

Иниго задержался на празднике дольше, чем рассчитывал. Общество единомышленников, в котором он оказался, пробудило его обычно дремлющую склонность к общению. К тому времени, когда он все же добрался до своей комнаты, система бионоников уже несколько часов поддерживала программу нейтрализации алкоголя. Тем не менее он позволил некоторой дозе просочиться сквозь искусственные фильтры — просто чтобы оставить состояние легкого опьянения со всеми его последствиями. Ему предстояло целый год жить с этими людьми, и отличаться от них слишком резко он не мог.

Только перед тем как отправиться в постель, Иниго запустил процесс полного очищения. Одним из неоспоримых преимуществ бионоников было отсутствие похмелья.

Он погрузился в свой первый сон на станции «Центурион» — но это был не его сон.

Загрузка...