Дремлющий дом

Глава 3 Ночные шорохи

После ужина при свечах (что выглядело романтично, но на самом деле было вынужденно) Джули вернулась в свою комнату. Ни Стэлворт, ни его жена не подали вида, что им известно о скорой продаже особняка. Но от девушки не ускользнуло, что глаза миссис Стэлворт покраснели, а дворецкий поджал губы, чтобы сохранить решительное выражение лица в то время, пока он прислуживал им за столом.

Он напомнил Джули ее бабушку. Пожилая женщина плакала каждую ночь с того дня, как ей сказали, что ее дом решено снести ввиду его аварийного состояния. Много лет отец и дядя Джули уговаривали ее переехать к кому-либо из них, но Лидия Тезер не могла оставить свой кров. Выкрашенный в белый цвет дом с зеленой верандой был для нее единственным местом, в котором она была согласна дожить свои дни.

Когда его оградили оранжевыми лентами и окружили бульдозерами, Джули стояла подле бабушки, держала ее за руку и беспокойно заглядывала в покрытое морщинами лицо. В черных глазах Лидии горел огонь, рот сложился в узкую прямую линию. Она не проронила ни единой слезинки, но ее ноги подкосились, когда стенобитный шар снес перила веранды. Джули знала, что их собственноручно вытесал и приладил ее дедушка.

«Неужели для Стэлвортов Дормер-Хаус значил столько же, сколько белый домик для бабушки Лидии?»

В задумчивости девушка принялась разбирать свои вещи. Открыв дверцу гардероба, она убедилась, что Клои или, вернее, экономка не позаботилась о том, чтобы освободить вешалки.

В шкафу находилось около дюжины старомодных нарядов. Джули сняла воздушное платье с плечиков и попыталась представить его владелицу. Судя по размерам, Луна была ужасно худой, а пятна на рукавах и подоле, не поддающиеся стирке, говорили о наплевательском отношении хозяйки к манерам.

Наскоро развесив пару привезенных вещей на свободные вешалки, Джули продолжила раскопки в гардеробе в надежде, что сможет обнаружить реквизит для фотосессии в Красной гостиной. В резной коробке на дне шкафа она нашла причудливое украшение из ярких бусин и крашеных перьев и разноцветные шелковые платки. Ткань скользила между пальцев, словно вода, изображенные на платке лошади шевелились, послушные движениям рук.

Соседство детских безделушек и дорогих брендовых аксессуаров смутило Джули. Луна либо считала их одинаково ценными, либо просто свалила все в коробку без разбора.

Джули гнала прочь мысли о предстоящей съемке, перебирая чужие вещи. Задумка Клои была и впрямь стоящей, декорации – идеальными, но страх неудачи прочно обосновался в сердце фотографа. Она не могла позволить себе очередную провальную фотосессию с Клои.

«Кажется, для Клои важно сохранить память о последних днях в этом доме. А если фото мне не понравятся – ничего страшного, если больше их никто не увидит», – девушка попыталась ободрить себя, вернула платье на плечики и повесила его на открытую дверцу гардероба.

Спальня Джули уже погрузилась в сумрак, и прозрачное одеяние на фоне красного дерева напомнило ей о Молящейся Бланш, бродившей в ночи по Дормер-Хаусу.

Легко быть здравомыслящей в ее съемной квартире в высотке, в окна которой всегда направлены прожектора местного бара, где уютно урчит холодильник и пищит микроволновка.

Джули зажгла свечу на туалетном столике и уселась на мягкий табурет. В зеркале проявился бесконечный коридор из желтых огоньков, мягко колеблющихся от дыхания девушки. Она открыла ящик под зеркалом, потянулась за расческой, но наткнулась на стопку конвертов, перевязанных голубой лентой. Ни адреса, ни имен указано не было. Решив, что надо бы показать письма Клои, Джули отложила их в сторону.

Из коридора послышались шуршащие звуки и тяжелая поступь. Джули почувствовала, как кровь отхлынула от лица. На нетвердых ногах она подкралась к двери, приложила ухо к гладкой, отражающей свет свечи поверхности.

Тишина. Ни шороха, ни скрипа половиц. Джули подняла ледяную руку к груди и рассмеялась:

– До чего я себя довела?!

Как вдруг она услышала женский шепот. Хриплый голос, монотонный и скучный, повторявший слова, которые было невозможно разобрать. Звук словно был одновременно и в коридоре, и в спальне Луны, и в голове Джули.

«Молящаяся Бланш!» – Имя само собой возникло в голове у Джули, и ее охватила паника. Она слепо метнулась в правую сторону и наткнулась прямо на дверцу платяного шкафа. Приготовленное для фотосессии платье свалилось на нее, ажурные рукава не то обнимали ее, утешая, не то собирались задушить.

Раздался стук в дверь. Один удар, затем второй. Джули приросла к полу, пальцы вцепились в злополучное платье.

«Она пришла за мной». Первая мысль была поистине безумной, вторая – более логичной: «А все призраки стучат, прежде чем испугать жертву до смерти?»

Осознав собственную глупость (очевидно, что за дверью был кто-то из мира живых), девушка собралась с духом, положила платье на сундук у кровати и твердо произнесла:

– Да, войдите.

Из-за двери показалось обеспокоенное лицо Стэлворта с нахмуренными бровями, освещенное снизу крохотным свечным огарком на блюдце.

– Простите, мисс. У вас все в порядке? Мы услышали шум…

Видимо, удар о шкаф был слышен даже снаружи, и дворецкий решил, что в дом проникли воры.

– Все хорошо, спасибо за беспокойство, – искренне сказала девушка.

Если бы старик, такой реальный и лишенный мистики, не решил проверить самочувствие гостьи, неизвестно, смогла бы она сегодня заснуть. – Просто не сориентировалась в темноте.

– Верно, у вас здесь хоть глаз выколи, что угодно привидится! Миссис Стэлворт! – позвал дворецкий свою супругу.

С дальнего конца коридора показалась экономка, державшая в руке серебряную вилку с двумя зубцами. Джули заметила заткнутые за пояс мягкие тряпочки для полировки столовых приборов.

– Будь добра, поставь еще пару свечей в спальню мисс Луны… Я хотел сказать, мисс Тезер.

Его жена была недовольна этой простой просьбой:

– Почему ты не мог сделать это сам? Я же сбилась со счета, и придется начинать заново, – прошипела она дворецкому, передавая ему вилку, а лишь затем повернулась к Джули. – Мисс Тезер.

Женщина вошла в комнату, неодобрительно цокнула языком при виде смятого платья на сундуке. Проворно двигаясь, что было неожиданно в ее возрасте и комплекции, она поставила новые свечи на прикроватных тумбах с обеих сторон, затем повернулась к уже зажженной у зеркала. Взгляд миссис Стэлворт упал на обнаруженные Джули письма. Гостья распознала в беспокойном движении рук экономки желание спрятать конверты в своих бездонных карманах фартука и вмешалась:

– Это вы считали вслух в коридоре, миссис Стэлворт?

Та словно забыла, что в комнате она не одна:

– Да, конечно, мисс. – Женщина несколько раз моргнула. – Каждый вечер в это время мы с мистером Стэлвортом проверяем, все ли в доме в порядке… Вот сегодня решила заняться столовым серебром.

«Не намекает ли она на то, что я могла украсть их драгоценные вилки?» – разозлилась Джули.

Словно вторя ее мысли, экономка продолжила, теребя полотенце на поясе:

– В Дормер-Хаусе не любят чужаков. Вам следует быть осмотрительнее.

Джули вдруг осознала, что чувствует Клои, когда слышит всякого рода непрошеные советы. Копируя манеру подруги, она попыталась не выдать своего негодования:

– Благодарю за совет и спокойной ночи.

Пожилая женщина, конечно, догадалась, что ее выпроваживают. Она с достоинством кивнула гостье и удалилась, притворив за собой дверь.

Джули резким движением стянула резинку с волос, задула свечу на туалетном столике, даже не взглянув на свое отражение, стала снимать одежду.

Она не позаботилась о том, чтобы найти пижаму, бросила свитер и брюки на пол возле постели, забралась под одеяло в белье.

Экономка бесшумно двигалась в коридоре и продолжала учет вилок и ножей, постоянно сбиваясь, и тон шепота казался уже не таким, каким Джули слышался прежде. Но она была слишком оскорблена намеком на воровство, чтобы задуматься над этим.

Предупреждение Клои по поводу завтрака полностью оправдалось: по пробуждении Джули увидела на туалетном столике поднос с подгоревшим омлетом, почерневшими тостами и бледным безвкусным чаем. Месть миссис Стэлворт была поистине страшной.

Гостья из приличия поковыряла яйца, замаскировала джемом кусок хлеба и заставила себя его съесть.

Как ни странно, ей удалось выспаться. Костеря про себя экономку и ее заносчивость, Джули забыла о том, что ей предстояла первая ночь в старом жутком доме. Сейчас ее метания по комнате в темноте и страх перед Молящейся Бланш выглядели так глупо, что ей было стыдно признаться в них Клои.

Обнаруженные письма лежали нетронутыми. Когда Джули поняла, что в комнату заходили, тут же бросилась проверять, на месте ли конверты. Она не придала им особого значения, но реакция миссис Стэлворт заинтриговала девушку. Не скрывают ли письма какие-то тайны?

«Я лишь взгляну, стоит ли беспокоить этим Клои». Джули нашла оправдание для себя, а руки уже потянулись к голубой ленте и ослабили узел.

Первый конверт не был запечатан, и она с легкостью смогла вытащить из него сложенный лист бумаги. Почерк отправителя был дерганый, буквы скакали по строчкам и меняли свой размер. Чутье подсказало Джули, что автором послания была Луна. Девушка посмотрела подпись на обороте и убедилась в своей правоте:

Джули вернулась к началу и принялась читать.

Джули удрученно вздохнула и покачала головой. В письме не было ничего интересного, лишь страдания юной особы, жалобы на родственников и перемывание их косточек. Сколько лет было Луне, когда она писала письмо? Клои рассказывала, что тетя была самой младшей, и обычно говорила о ней как о своей ровеснице. Когда Вивиан читала сказки Эдгара Аллана По Клои и ее кузенам, Луна занимала место слушателя.

Но семьдесят девятый год в подписи свидетельствовал о том, что свои подростковые годы Луна Дормер провела еще до рождения своей племянницы. Бывают же такие инфантильные женщины, которые всю жизнь ведут себя словно дети, видимо, она была как раз из таких.

Джули отложила листок – она продолжит чтение позже, если ей совсем будет нечем заняться. А Клои явно не найдет в письмах ничего полезного.

Девушка протянула руку к чашке с холодным чаем, чтобы пойти и вылить ее содержимое в раковину. На фарфоровом краю сидел паук. Маленький и безобидный, при виде такого никому не придет в голову визжать от ужаса и искать книгу поувесистей, чтобы прихлопнуть гада. Но Джули все равно поежилась и отдернула ладонь. Паучок оторвал лапки и закачался на тоненькой нити паутины, свисавшей с потолка прямо над чашкой. Прежде чем девушка смогла подумать о том, что выглядит это довольно забавно, как связь паучка с домом оборвалась и он погрузился на дно, прямо на чайные листья.

Когда Джули отправилась в хозяйскую спальню и рассказала об этом подруге, она с радостью обнаружила, что к Клои вернулась ее прежняя манера общения.

– Надеюсь, ничего, кроме сцены паучьего суицида, не омрачило твое утро? – прокомментировала Клои с улыбкой.

– Кроме прекрасного и питательного завтрака? – пошутила Джули в тон.

– Ах да, я предупреждала, прости. – Владелица дома неодобрительно покачала головой. – Дай мне пару минут привести себя в порядок, перекусим в Хейзвудсе, там есть приличный паб.

Клои отбросила одеяло в сторону, босые ноги коснулись половиц, которые протяжно заскрипели, а одна доска заметно прогнулась под весом девушки. Джули заметила, что простынь была скомкана и выдернута из-под матраса: у подруги явно была нелегкая ночь.

«Смогла бы я заснуть в комнате, где умирали поколения предков?» – подумала Джули, и ответ был очевиден: она бы нашла любую возможность не заходить в хозяйскую спальню с наступлением темноты.

В комнате Клои Джули чувствовала себя неспокойно, а спальня, в которой она ночевала, казалась уютной, даже несмотря на паутину и отслаивающиеся обои. В ней чувствовалась жизнь и некая энергия, возможно, дело в том, что вещи Луны Дормер все еще находились на своих прежних местах.

В покоях владелицы не было ничего личного. Джули подумала, что комната диктовала условия занимавшим ее Дормерам, а они не решались менять интерьер с самой постройки особняка.

Большую часть пространства занимала массивная кровать с изголовьем, украшенным многочисленными потемневшими от времени ажурными узорами. Возле постели стояли старинные часы, которые не тикали, а издавали неприятные глухие звуки, напомнившие биение сердца.

Вдоль окна стояли софа, обитая полосатой тканью, и подходящие тонконогие креслица. Мягкие сиденья были продавлены, подушки были разложены специально, чтобы прикрыть пятна и заштопанные прорехи, но Джули все равно смогла заметить коричневую кляксу и неровный шов на спинке.

Клои выглядела как обычно, тщательно выверенными движениями чистила зубы, опершись на край раковины свободной рукой. Подруга пыталась поймать ее взгляд в зеркале, но девушка даже не взглянула на свое отражение.

«Хотелось бы и мне быть настолько уверенной в себе, чтобы не беспокоиться о том, как выгляжу», – невольно позавидовала Джули. Ей вновь пришлось убедиться, что длинная юбка, которую она надела, скрывает забинтованную ногу. Нелепое падение лишило ее возможности выбирать одежду по своему вкусу, рана не собиралась затягиваться, к концу дня бинты были пропитаны кровью. У девушки затеплилась надежда, что во время поездки в город они смогут зайти в аптеку и купить настоящие лекарства.

«Нужно лишь придумать достойную причину, может, соврать, что у меня несварение из-за местной воды?»

Джули сама не понимала, почему она не могла сказать подруге правду о своем колене. Это было глупо, но ей чудилось, что Дормер-Хаус не то отметил ее как чужака, не то жаждал ее крови. В любом случае это была ее битва с домом, а показывать свою слабость – значило проиграть.

Клои бегло осмотрела содержимое платяного шкафа и через пару минут уже подкрашивала губы, одетая в черные брюки и пиджак, будто с мужского плеча. Джули знала, что в таком наряде будет казаться огромной и несуразной, подругу же оверсайз делал хрупкой фарфоровой статуэткой.

Подруги спустились по скрипучей лестнице в холл (Клои по привычке избегала плачущих ступеней, Джули пыталась ступать в такт, но пару раз промахнулась). Мистер Стэлворт ожидал их у парадных дверей. Каждый раз, когда доски под ногами гостьи издавали особенно неприятные звуки, дворецкий поджимал губы.

– Машина готова, Стэлворт? – осведомилась Клои, натягивая черные перчатки из мягкой кожи.

– Да, мисс. Автомобиль готов к путешествию. – Мужчина вышколенно опустил голову, от чего подбородок прижался к накрахмаленному вороту.

– Вряд ли поездку в Хейзвудс можно назвать путешествием, но спасибо, – мягко улыбнулась Клои. Стэлворт распахнул перед ней двери, девушки вышли наружу.

День был солнечным, но лучи с трудом пробивались сквозь густые заросли старых деревьев, попадая на листья, они окрашивали все вокруг в причудливый цвет. Джули представила, что дом находился на дне огромной бутылки из зеленого стекла.

Сияющий отполированными боками кабриолет ждал их на подъездной дорожке. На нагретом капоте лениво растянулась черная кошка.

– Касси, тебе с нами нельзя, иди в дом. – Кошка приоткрыла один глаз, но и не подумала уйти. – Она всегда спала в моей постели, но тут отказывается даже заходить в спальню, – озадаченно произнесла Клои.

Джули протянула руки к Кассандре и бесцеремонно сняла ее с машины. С явным укором, читавшимся на пушистой мордочке, животное отвернулось и направилось в сторону особняка.

– Ты неважно выглядишь, Клои, – осторожно сказала она, вглядываясь в лицо подруги после нескольких минут в пути.

– Вот спасибо, дорогая, начинаю утро с комплиментов, – хмыкнула девушка с водительского сиденья. Джули заметила, что она критично оглядела себя в зеркале заднего вида.

– Может, тебе переселиться в другую спальню? Это должно быть тяжело для тебя… – Девушка не решилась продолжить.

Клои достала солнцезащитные очки из бардачка, надела их и спрятала уставшие глаза.

– Это все жуткие дедушкины часы. Нужно быть глухой старухой, чтобы спокойно спать под их бой. Мне всю ночь чудилось, что рядом стучит чье-то сердце.

– Так распорядись, чтобы их убрали. – Джули поправила смятую юбку.

– Боюсь, миссис Стэлворт поднимет крик, в хозяйских покоях ничего не меняли согласно велению дедушки Эйса.

Джули задумалась, а потом с коварной улыбкой обратилась к подруге:

– А если вдруг часы сломаются? Так, что восстановить их не получится?

Клои изумленно уставилась на нее:

– Джули Тезер, ты предлагаешь мне акт вандализма в отношении моего наследства? – Джули на секунду усомнилась в своем предложении, но с облегчением выдохнула, когда девушка продолжила: – В такие минуты я понимаю, что лучше подруги и представить нельзя.