Древний Рим. Имена удовольствий

Глава 3. Наш замечательный сосед

Конечно, в античном Риме мне пришлось смиряться со множеством неудобств. Комната моя оказалась мрачной и плохо проветривалась, некогда яркие росписи на стенах выцвели и облупились, мозаика на полу растрескалась. Диванчик тоже себе не ахти. И единственный пустой ларь, где я могла бы хранить свои наряды тоже видал немало поколений родичей Клавдия Скавра.

Ладно, не до роскоши… Поэт жил скромно, правда, в окружении свитков, фолиантов, глиняных табличек и прочих текстовых документов своего времени. Куда хуже дело обстояло с мытьем и стиркой, что уж про одежду говорить.

Я берегла мой нарядный сарафан и ходила теперь в старой серой тунике поэта, по краю подола вилась пурпурная полоса, хоть какое-то украшение. Когда мне объяснили, что такую одежду носят несовершеннолетние римские отроки, я несколько приуныла.

А что оставалось делать? Приличная женская туника стоит аж пятнадцать сестерциев, где мне их взять? Солидные матроны надевают поверх туники еще столу и пеплум. В одних названиях можно запутаться.

Также надо было чем-то подбирать волосы, не хотелось подстригать длинную косу из-за перебоев с горячей водой. Я стянула из библиотеки Клодия красивый золотистый шнурок, что прежде служил закладкой, выстирала его и повесила на ветку обсохнуть. Буду им перевязывать свои русые кудри.

Но как меня угораздило подойти близко с стене, которая отделяла наш двор от владений знаменитого соседа! Любопытство, ох уж это мое неуемное любопытство… Из-за высоченных серых плит раздавалось металлическое скрежетание и воинственные возгласы, а иногда слышался грубый мужской смех. Чем они занимаются, интересно?

Может, у них спортивные тренировки проходят, хоть бы в щелочку посмотреть, ага… здесь заборчик пониже, и весь оплетен сухими и зелеными ветками, лианами. Сейчас я дотянусь.

Но тут над моей головой раздался шорох ветвей, и я увидела, как на стену, облюбованную мной для осмотра территории, села птица, похожая на нашу сойку. Но что меня особенно возмутило – в клюве она держала тот самый золотой шнурок – единственное украшение, способное сохранить в порядке мою растрепанную прическу.

– Отдай сейчас же, воровка!

Глупая птаха размером с крупного голубя, естественно, и не подумала возвращать ценный поблескивающий предмет. Сойка повернулась ко мне хвостом, скосила глаза книзу и поскакала вдоль стены все дальше и дальше. Тогда я подобрала с земли пористый обломок серой пемзы и со всего размаху запустила в птицу. Благополучно промахнулась.

Сойка улетела, но на прощанье «каркнула», а значит, выронила мое сокровище из клюва. Мне осталось только перелезть через эту ограду и поднять шнурок с другой стороны.

Все представлялось просто, но на деле оказалось почти не осуществимо. Стена была все же довольно высокой и карабкаться по ней можно было лишь опираясь на крепкие стебли лозы, похожей на гигантский одревесневший плющ. Однако я решила рискнуть, но при этом совсем не обратила внимание, что по ту сторону стены подозрительно смолкли все крики и звуки металлических ударов. На соседской земле установилась зловещая тишина.

Я цеплялась за самые прочные, на мой взгляд, древесные стебли и постепенно добралась до самого верха, потом подтянулась на руках и вскарабкалась на забор, удобно разместившись сверху, благо стена оказалась широкой. Но когда я бросила взгляд на соседний участок, замерла от страха и стыда.

В нескольких метрах от стены, на ровной, посыпанной песочком площадке возле невысокого фонтанчика стояли два мужика и один из них был громила совершенно черного цвета, только губищи лиловые. А вот другой…

Ну да, я его узнала, хотя сейчас он был в одной набедренной повязке, без своего роскошного плаща и шлема с перьями. У меня дыхание перехватило от этой сцены. Впечатляющий гражданин, конечно! Видно, что ведет активный образ жизни, много тренируется, мускулы вздулись на плечах и пресс рельефный.

Консул стоял, опираясь одной рукой на меч, воткнутый в бордюрчик из застывшей лавы. Еще парочку мечей держал в руках высоченный афроамерикан… стоп…

Америку не открыли еще, значит, это у нас просто африканец, например, нубиец. Причем, на голову выше консула и чуть ли не вдвое шире его в плечах, хотя надо признать, что и сам-то Гай Марий имел весьма атлетическое телосложение. И эти коренастые ребята сейчас уставились на меня с недобрым выражением на лицах. Стоит отметить, что чернокожий-то парень смотрел больше с любопытством, а вот его господин очень даже злобно.

– Кто ты такая и зачем залезла на стену? – повелительно спросил консул.

– Ну, во-первых, здравствуйте! Мое имя – Наталия, и я ваша соседка. А вы великий полководец и по совместительству консул Гай Марий, правильно? Очень приятно с вами познакомится! Я давно об этом мечтала.

Похоже, приветствовать меня он не собирался, а повел весьма грубую речь:

– Я тебя вспомнил! Ты была так пьяна на площади, что едва стояла на ногах, всем улыбалась и махала руками. Что ты сейчас делаешь в моем саду? Ты – воровка?

От таких нелепых обвинений я чуть не свалилось со своего насеста и обеими руками вцепилась в серую вулканическую породу, из которой состояла стена.

– Что за ерунда! Я ни капли не пила в то утро, я вообще не пью много вина, потому что быстро… м-м-м… короче, мне это вредно. И я улыбалась только вам одному, потому что вы первый римский всадник, которого я здесь увидела. Вы были эффектно одеты и красиво держались на лошади, а еще почему-то выглядели мрачно, хотя, может, так здесь принято выглядеть настоящим маршалам. Я же не знаю ваших обычаев.

Каррон уставился на меня и даже приоткрыл рот, что вдохновило на продолжение монолога.

– Я недавно приехала из провинции, из маленького этрусского городка и мне все здесь в диковинку. Позавчера я первый раз прошлась по римским улицам, и просто глаза разбежались – как же прекрасен великий город. Я привыкла открыто выражать свои эмоции, но, стоит признать, порой мне это очень вредит. Поверьте, я ни в коей степени не хотела вас обидеть своим поведением. И я не воровка, а родственница поэта Клавдия Скавра… правда, очень далекая, но все-таки родня. Клянусь вам в этом… м-м-м… Клеопатрой… то есть Венерой. Простите, я немного волнуюсь.

После моей тирады Каррон наклонил голову, словно в глубокой задумчивости, а потом снова перешел в наступление:

– Это ты сейчас бросила камень, попавший мне в спину? Что ты себе позволяешь, женщина!

– Какой камень? Ах, да, я хотела сбить сойку, которая унесла мой шнурок, вы его случайно не видели? Можно спуститься вниз и поискать в траве, ой… а вы не слишком пострадали? Я вас не ушибла? Простите! Я же не знала, что вы находитесь так близко от стены.

Мне было неловко и стыдно. Ничего себе знакомство! А если бы этот камень ему по голове прилетел? А если бы я местного консула жизни лишила? Все, приехали… Дипломатических связей с Древней Русью никаких, князь Красно Солнышко даже не вступится, тем более до нашей эры в славянских землях сейчас всем управляют скифские племена. Если верить Геродоту. Одним словом, не от кого ждать спасения.

Хвала местным богам, Гай Марий жив и здоров, даже имеет силы метать на меня разгневанные взоры. Но вот что он потом сказал, а вернее, негромко приказал своему могучему служащему меня возмутило до глубины души.

– Кромих, сними-ка мне с насеста эту птаху!

Я решила жестко протестовать:

– Кого снять? Это вы сейчас про меня?! Да какая я вам «птица», я – обычная девушка, приехала Рим посмотреть и себя показать, а дядя оказался так беден, что у него каждая ленточка на учете, а волосы нечем перевязать. Вам-то что? Вам не понять… – не на шутку разошлась я, впервые в жизни преисполнившись классовой неприязнью.

– У вас, наверно, этих сестерциев куры не клюют, у вас ни жены, ни детей, полное гособеспечение, даже тратиться не на что. Как это «сними с забора», с какой стати? Нет, нет, не надо ко мне подходить, я вас боюсь, я никогда близко таких больших черных людей не видела, не надо меня хватать!

Мне почудилось, или на загорелом лице консула мелькнуло что-то наподобие сдержанной улыбки, но он немедленно принял прежний суровый вид. Африканец же остановился прямо под тем местом, где я восседала на стене и, уперев ручищи в бока, принялся прикидывать, как лучше до меня добраться.

Ничего не выйдет, я сейчас уже спущусь в свой дворик и спрячусь у Клодия… Не тут-то было! Я попыталась установить ногу на лозу, по которой взбиралась на стену, но она оборвалась под моим весом и все буро-зеленое плетение немедленно полетело на землю. Путь к отступлению был отрезан, а прыгать слишком высоко, вдруг я ножку вывихну или что-то похуже случится. Вот уж попалась, так попалась… даже чуть-чуть смешно.

Пришлось мне поудобнее разместиться на своем ноздреватом ложе и начать переговоры с враждебной стороной.

– Должна заметить, что сидеть на холодном камне очень вредно для женского здоровья. Я еще молода и мечтаю когда-нибудь выйти замуж и родить детей. Но спуститься к себе во двор я не могу, потому что ветки оборвались, а, значит, вам придется мне помочь… то есть, я планирую приземлиться к вам, господин консул, так сказать, по-соседски…

Я, конечно, врала – плитки подо мной были, может, и не горячими, поскольку стена находилась в тени высоких олив, но довольно теплыми от косых солнечных лучей, которые щедро заливали сейчас весь дворик Гая Мария. Я всего лишь пыталась выиграть время, оглядывалась по сторонам и раздумывала, не позвать ли кого на помощь, но Клодий с Элиавом, как на зло, ушли в свои термы и даже Мапроника прихватили, косточки его старые погреть. Я дома совсем одна.

– Прыгай, госпожа, я тебя поймаю! Не бойся… – увещевал меня чернокожий амбал, раскинув руки в приглашающем жесте.

Вы можете себе представить нашего Николая Валуева с ног до головы вымазанного черной краской, потому что именно такой экспонат сейчас протягивал ко мне мощные длани и белозубо скалился внизу. А его хозяин с интересом наблюдал за нами, склонив голову к плечу, а потом, видимо, осознав, что мне некуда деваться с его забора и вовсе отошел к фонтанчику, стал умываться и плескать на себя воду.

Тут же откуда-то из кустов с мелкими розовыми цветами вынырнул молодой парнишка, чтобы поднести консулу огромное полотенце. Хорошо иметь множество слуг. Раздражение мое дошло до предела, и я начала выражать свои чувства вслух:

– В конце концов – принесите мне лестницу! Я отказываюсь прыгать, я же сказала, что вас боюсь. Я скромная девушка и вообще мужчин остерегаюсь, разве не заметно? Господин консул, можно вас на минуточку… почему вы себя так ведете? Да у вас на спине даже синяка нет, я на вас смотрела, пока вы умывались, никакого ущерба я не нанесла, за что вы на меня сердитесь, не пойму.

– Похоже, все женщины у вас в роду невероятно болтливы. Ясно, почему ты до сих пор не имеешь мужа!

Я чуть не задохнулась от такой дерзости, – римлянин явно хочет меня оскорбить. Пришлось тщательно продумать ответ, на что мне хватило трети минуты.

– Да, порой у женщин язык самое надежное оружие. Вам, мужчинам, хорошо, вы сильные и большие, можете и кулаками за себя постоять. А девушкам, что остается? Теперь насчет мужа… я не собираюсь выходить замуж за кого попало и потом слезы в подушку лить, я хочу найти такого человека, за которым могу и в огонь и в воду, даже в Сибирскую ссылку, хотя это лишнее, я и так недавно оттуда.

– Хочешь найти достойного человека в Риме? Пожалуй, у тебя скоро получится, здесь много болванов, падких на говорливых девиц.

– Уф! Сказать по правде, я не тороплюсь. Для меня сейчас гораздо важнее найти работу и вносить свою лепту в наше с Клодием пропитание. Я уже неделю сижу у него на шее, а дядюшка и так весь в долгах. Вам случайно не нужна в доме… м-м-м… посудомойка или… ну, скажем…

– С этого и надо было начинать, женщина, нет… мне не требуются твои услуги! – сказал, как отрезал.

Я даже вскочила на колени, пытаясь выпрямиться и стать чуточку выше, так хотелось объяснить этому надменному итальянцу, что он неправильно меня понял.

– Послушайте, я не предлагаю вам интимные отношения! Ни в коем случае! Но мне нужна работа и какой-то маленький доход…

– Найди себе богатого друга, при твоей внешности и болтливости – это не составит труда. Кромих, идем в дом, пусть прыгает вниз или остается там до ночи, пока лары не сжалятся и не снимут ее оттуда.

– Эй, подождите! Какие еще лары, вы что задумали? – я возвысила голос до предела своих возможностей. – Гай Марий Каррон, влиятельный консул Рима, я к вам обращаюсь!

От испуга, что мужчины сейчас уйдут и я тут надолго застряну, пришлось вспомнить полное имя нашего соседа и оно, похоже, возымело магическое действие, поскольку Каррон обернулся.

– Как вам не совестно! Я всего-то неделю в Риме, о котором слышала много хорошего, и какой это дивный величественный город и какие в нем приветливые и доброжелательные люди… «приукрасила немного, но ничего…».

А сейчас я, слабая беззащитная девушка, оказалась в трудной ситуации и вы – облеченный силой и властью мужчина, который должен защищать римлян и гостей города от всяческих бед, не соизволите мне даже руку помощи протянуть? Стыдитесь, Гай Марий! Сам Юпитер бы пустил скупую слезу и снизошел до меня, а ваше сердце из камня… гранита… мрамора.

Кто бы еще видел выражение лица великого полководца! Не похоже, чтобы он очень проникся моим бедственным положением, но перешел к решительным мерам. Консул быстренько повязал поясом тунику, что подал ему слуга и кинулся в мою сторону, а я так испугалась и растерялась, что не смогла удержаться и сорвалась со стены прямо ему на руки. А спустя пару секунд уже могла внятно благодарить.

– Ой, спасибо! Вы меня спасли! Я была в отчаянии… почти… совсем. Надо же, у вас голубые глаза, а я думала, что все итальянцы – черноглазые, а уж древние римляне и подавно.

Каррон немедленно поставил меня на землю, и я поклонилась ему, а потом зачем-то захлопала в ладоши, так рада была снова оказаться внизу.

– Какие еще древние римляне… – недоумевал Гай Марий, пренебрежительно разглядывая меня. – Хм… Значит, твое имя – Наталия? И откуда ты прибыла в Великий город?

– Я из Этрурии…

– Ты не похожа на тамошних женщин, у тебя северные черты лица… ты была рабыней?

– Нет же! Я родилась и умру свободной женщиной! "Надеюсь". Выдумали тоже… Я вообще против рабства и жестокой эксплуатации военнопленных. И ваша политика экспансии доведет до… гм…

Тут я прикусила язык. И очень даже вовремя. Потому что вести такие речи перед римским полководцем было крайне неразумно, однако Гай Марий отчего-то вдруг рассмеялся.

– Жаль, что женщинам запрещено выступать в Сенате, ты бы могла затмить своими речами самого Петрония Главка. Наталия… как твое полное имя?

– Русса… я – Наталия Русса! Скажите, вы не сердитесь за тот камень? А, можно мне поискать у забора мой золотой шнурок? Честно, вредная птица уронила его с вашей стороны, как только я его найду, сейчас же уйду к себе и избавлю вас от дальнейших хлопот. Обещаю!

Наталия показалась ему очень странной. Одета как мальчишка – подросток… хотя сама не юна… зачем-то залезла на забор, разговаривала замысловато и дерзко.

Гай Марий задумчиво смотрел на девицу перед собой и не мог понять, что за «птица» залетела в его сад и нет ли в этом какого умысла богов.

Консул поднял голову и стал наблюдать за ясным небом – давняя привычка, еще с тех времен, когда его, молодого, но подающего большие надежды воина, назначили управлять сотней легионеров. Опытный центурион Геллий, проведший немало страшных боев, взял его под свою опеку и поучал так:

– Если нужно принять решение – обрати взор к небесам. Одинокий ворон есть дурной знак! Стайка мелких птиц – тревоги и склоки, пустая трата сил…

Сейчас же из-под крыши большого двухэтажного дома Каррона вылетала пара красноватых римских голубей и, забавляясь друг с дружкой, пронеслись почти над самой головой консула.

Наталия просила помощи и в статусе гостьи уповала на римские добродетели. К тому же назвалась родственницей бедняги Клавдия Скавра. Наверно, чудной нрав, наивность и прямота суждений в семье у них не редки.

– Хорошо! Можешь искать здесь свое украшение, а после Артик проводит тебя до ворот. Меня ждут дела. Прощай!

Консул отвернулся и вместе со своим чернокожим спутником быстро удалился по усыпанной гравием дорожке в сторону дома. Наталия осталась наедине с миловидным рыжеволосым юношей, который в отличие от своего патрона смотрел на нее с вежливой улыбкой.

Спустя пару минут знакомства началось первое интервью-импровизация:

– Тебя зовут Артик? А ты откуда? Из Галлии… Получается, ты почти француз, тогда почему рыжий… А чем тут занимаешься? Сильно тебя угнетают римляне, да? Нет… значит, повезло! Поможешь мне шнурок найти? А что это за растение… ой, правда, трогать нельзя? Такое ядовитое… Так чего же оно у вас прямо во дворе растет? Только если его пожевать… нет, нет, я листьями не питаюсь, я не коза. А ваш хозяин очень строгий… и что, до сих пор один? И даже не нравится никто… вот проблема… а он ничего, симпатичный, когда не хмурится.

Через полчаса Наталия с Артиком сообща нашли в траве злополучный шнурок, еще поболтали немного о римских сплетнях и расстались у ворот Клодия совершенными друзьями.