Древняя религия Славян

ПРЕДИСЛОВИЕ

Не столько недостаток в записях, относящихся до древнего славянского баснословия, сколько нестарание о развитии находящихся о сем предмете сухих сказаний, тому причиною, что мы не имеем до сего времени систематического описания сих богов. Бывшие вскоре по просвещении христианством славянских племен писатели имели причину мало упоминать или совсем умалчивать о идолослужении, тогда еще не совсем истребившемся, и может быть многими уважаемом как вере их отцов. Но нам баснословное вероучение разыскивать, развивать и сколько можно полнее представить нет опасности: ибо сие повествование для нас не иное что как пища любопытства; и если что-либо сего важнейшее из оного можем почерпнуть, то из создания человеком себе богов, естественно по своему образу, то есть по своему народному свойству, нравам, образу жизни, степени просвещения, и даже деятельности фантазии, сея первой произвестительницы всех во всяком роде вымыслов, лучше можем узнать умное и нравственное обличие наших родоначальников. Изображения, дела, самыя даже названия богов известного народа, суть сколько свойств оного. У индийцев, народа кроткого боги кротки и добры; злые же лишены власти, по крайней мере не иначе распространяют ее, как украдкою от надзирающих над ними добрых богов. Счастливое ахайское небосклонение веселость нравов жителей, живое воображение, лицеобразовало богов и с ними соединенные их деяния, забавными, приятными а можно думать, и во времена идолопоклонства греков, за приятные и часто полезные сказки, почитаемыми. Варварство, царствовавшее в Тавриде, вознесло на степень богини Диану (может быть так названное греками божество, и иначе там именовавшееся), требующую крови странников.

Разнообразно для каждой на земном шаре страны отверстые естественные небеса, различные воздушные явления, растворение воздуха, от него происходящее плодоносие земли, как в количестве так и в качестве произведений, самый землелог тех стран, присовокупленные к свойству народа, способствовали к соображению сих мечтательных существ. Почему рассматривая рассудительным образом баснобожие древних славян, уповательно, что откроем несколько завесы древности, скрывающей от нас свойство их умоначертаний об окружавших их вещах, дальность познаний, нравы, и хотя несколько, самый образ их мыслей.

Описывая произведение фантазии или мечтательности, я думаю, что не погрешу, если при встречающихся пустотах и недостатках в ее произведениях, буду наполнять собственною под древнюю стать фантазиею. Правда, стершиеся или слинялые места в древних картинах, подправленные новыми красками, хотя и на старинную стать, уменьшают цену картин; но лучше ли ничто, нежели что-либо? И не лучше ли Фидасова Венера с подделанными во вкусе сего знаменитого древнего мастера руками и ногами, нежели, когда б осталось одно только ее туловище, и то может быть местами еще выбитое?

Известно, что исправив или коррекции древних греческих и латинских писателей их учинили лучшими но все ли исправки сделаны в попад на авторово слово или мысль? И может быть иные не сделали под видом правок рукописи, исправленным самого автора в словах и мыслях, за что бы он сам в состояниянии нашёлся поблагодарить.

Я переселяюсь в пространные и разнообразные области фантазии древних славян; бродя по ним, стану собирать всецелые мечтательные идеи и малые их частицы, и сии последние сообразуясь их устроению, дополнять материальными сего же царства и по законам воображения или мечтания.

Хотя же происхождение богов или феогония славянская для нас не сохранилась; чему в свое время конечно быть надлежало; однако же из свойств богов или лучше, естественных вещей, их деяний и явлений можем заключить и о мечтаемом оных происхождении. «Едда» несколько ясно повествует о чине, порядке в происхождении цельтийских богов; из греческой феогонии родословная оных для всякого сведомее, нежели немецкому молодому барону его собственная. Славяне жили в соседстве с теми и другими, и станется, в своих мечтаниях подражали и тем и другим, а может быть и подлинниками в оном обоим были. И так я, следуя как греческим разделителям богов, так особенно вникая собственно в славянское баснобожие, и почти изгладившихся касательно сего черте доискиваясь, разделяю из самого свойства сих богов на выспренних, преисподних, земных и водных.

Озера обоженныя: Ильмер. Студенец.

Реки: Буг. Дон.

Впрочем к чистоте рассудка славянского народа может отнестись то, что их вера, из многих языческих /не говорю всех/ есть чистейшая. Ибо их боги суть естественные действия, благотворением своим имеющие на человека влияние, и служащие к страху и казни беззакония, равномерно как природные свойства и совершенства обоженные.

Сие проникнув творец «Владимирияды», так говорит в оной:

Во всем их баснобожии нет ни одного бога, которого бы можно было счесть обиженным человеком, как то мы находим у греков (я не говорю о римлянах, все от них занявших), и образцов их финикиан, египтян и ассириян. А сие должно приписать естественному свету их ума, что смертные не могут быть бессмертны. Положение простое, но, мнится, худо вразумленное народами, хвалящимися своим просвещением, и нашими во многом учителями.

Впрочем, кажется, не неизвестно было Всевышнее Существо славянам, Существо Всемогущее всесотворящее, и словом, Бог богов и оному-то собственное наименование было Бог. Прочие же были ему как бы подчиненные, или больше, лицеобразованные свойства природы. Бог, яко податель света, теплоты, плодородия земли и оживитель природы, назван Световидом; а отвлеченно оный же будет бог просвещения и света ума. Бог, причиняющий гром, молнию, наречен Перуном; он же в отвлеченности, есть бог устрашающий яростью эфирно-огненных ударов, беззаконников. Бел-бог, или добрый бог, есть податель всяких благ. Крепкий бог, одно из свойств Вышняго, божество подлинно нравственное. Но все сие из описания в особенности каждого бога будет видно с очевидною ясностью. Упомяну только нечто о богине Ладе и ее детях. Ничего нет, кажется, остроумнее, чтобы красота Лада была матерью четырех чад своих; число их полно; прибавить нечего, но убавление несовершенство. У красоты, Лады, первый сын Леля, то есть любовь; за Лелею следует второй, Полеля, или брак; что нравственнее, как любви быть оканчиваемой браком; но сего еще недовольно; следует сын, бог супружеской жизни, и оный есть Дидо, коего супруга Дидилия, богиня деторождения, покровительствует сию нескверную жизнь. Нет ничего прекраснее сего семейства; потому что нет ничего вообще одобреннее, и оно есть сама истина, в разных лицах представленная.

Вот картина, показывающая что славянское баснобожие было рассудительное, боги же их из отвлеченных понятий были лицеобразованы, и притом часто остроумно и всегда верно. Если отнимем мы баснословные названия, то ныне и мы не иначе мыслим, и предки наши; кажется даже, что сей способ мыслить всем просвещенным народам общий. Красота, любовь, брак, замужество, деторождение суть у всех человеков понятия и действия сцепляющиеся. Солнце благотворит земной природе; гром наводит страх; златая природа, общая людей мать; благость, крепость, подаяние благ, животодательство, свыше проистекающие, суть идеи древних, на коих они создали храм своего многобожия