Древо Мира Грез

Глава 1

Сестрица решила отметить свое двадцатитрехлетие с размахом — ожидались полчища гостей, орда расфуфыренных шишек из правительства и еще небольшой полк магов во главе с Главой Великого рода Лейти. Более чем странно, учитывая, что Таура вот уже который месяц напоминает призрака, который перед смертью совсем ничего не ел.

Странные дела вообще-то творятся с Таурой. Еще полгода назад ее красоте завидовала вся Изумрудная провинция, сегодня же бедняжку не узнать… То ли влюбилась, то ли так сильно переживает смерть троюродной сестры, Лины Лейти…. Лина умерла во сне, прямо в день своего рождения, минута в минуту, и по этому поводу до сих пор ходит много слухов, ведь это уже пятая смерть, связанная с миром грез… Загадочное совпадение, очень загадочное… Правда, врачи на все лады кричат, что ничего загадочного тут нет, но разве запретишь людям рассказывать страшные истории на ночь?

Хотя все равно не понимаю — срок траура давно вышел, да и Лину мы знали очень плохо: я вот, например, ее совсем не помню. И потом, если горе, то зачем устраивать светопреставление в миниатюре? Нет, не понимаю я сестру. Наверное, она все-таки влюбилась.

Красные праздничные флажки весело развевались на ветру… Вызолоченные солнцем, они напоминали о грядущей осени, уже подкравшейся к порогу и принесшей с собой прохладные ветра и пожелтевшие листья. Робкие, словно прощальные песни птиц провожали день, бежали вслед за белыми облаками и уносились в уже темнеющее небо…

Я вдохнула вечерний, неповторимый по запаху ветер всей грудью и тут же нахмурилась. Ветер ветром, а что это за противный запах?

— Тьфу, пропасть! — я резко отвернулась от раскрытого окна и метнулась к печи… Поздно.

Курица безнадежно сгорела, а до прихода гостей осталось ровно полчаса… Мать меня прибьет — это я поняла, как только сравнила полученное обгоревшее нечто с аппетитным рисунком в книжке… Вот же проклятье, и почему у меня никогда не получается что-то, кроме тортов?!

Шипя от разочарования, я вывалила свой кулинарный «шедевр» на тарелку и внутренне содрогнулась. Это не курица, это кошмар!

— Зачем тебе жареный носок? Сказала бы, что кушать хочется, я б тебе муху дохлую притащила! — Дзинь мягко приземлилась на мое плечо и ехидно захихикала. Вот вредное создание! Я замахнулась на фейку прихваткой, но добилась только нового приступа хохота.

— Это не носок! Это курица!

Дзинь слетела с моего плеча на стол и с любопытством заглянула в тарелку. Для этого ей пришлось привстать на цыпочки, так что длинное платье чуть поднялось вверх и я заметила, что фейка щеголяет в новых сапогах… Причем, судя по их расцветке, в моих занавесках опять появилась дырка в виде цветочка…

— Знаешь, если это курица, то во мне два метра, — с ядовитым смешком подытожила Дзинь-Дзинь и взлетела мне обратно на плечо.

— Сгинь, — беззлобно огрызнулась я. — Это мог бы быть шедевр…

— Но по каким-то причинам он не получился! — закончила за меня фейка. — Сдавайся, Весси, тебе не победить Исту! Он гений!

Я упрямо поджала губы и накрыла тарелку полотенцем, чтобы никто не увидел моего позора. Хотя что уж теперь — Дзинь всё равно всем растрепет. Так и представляю себе лицо нашего гнома: Иста никогда не отличался особым уважением к хозяевам (ко мне, если быть точнее), а уж теперь так точно со свету сживет! А мамка еще и посмеется, мол, сама виновата… Это же надо — проспорить гному! Гному!!! Ну нет, не бывать этому! В лепешку расшибусь, а сготовлю эту куриную мерзость!

Я закатала перемазанные мукой рукава повыше и решительно подняла полотенце. Воодушевление быстро сменилось ужасом и отчаянием: чувствую, День Рождения моей сестры сегодня обойдется без курицы. А мне придется признать Исту гением и еще целую неделю печь торты для его сородичей… Какой ужас.

Кажется, последнюю мысль я озвучила вслух, поскольку Дзинь противно захихикала и точно подметила:

— Вот именно, ужас… Теперь тебе достанется от гнома по полной — уж он-то своего не упустит!

— Умеешь ты утешить, — я одернула фартук, и вредная фейка с обиженным воплем свалилась в тарелку. Ничего, иногда полезно сбить спесь с некоторых личностей… А то зазнаются вконец!

Моя беда в том, что при всей своей магической крови я не могла сплести даже самые простейшие чары. Мой род — род Лейти — ведет начало от древнейшего народа эльнолвов, славившегося великой силой, великой мощью, сокрушающей города и исцеляющий землю… Сами эльнолвы покинули людей несколько тысячелетий назад, но кое-кто, как гласят легенды, остался… Девять Великих родов, в каждом из которых по прошествии тысячелетий насчитывается несколько десятков семейств… И ни в одном из этих семейств нет такого уникального явления, как я. То есть нет ни одного человека, который бы не владел магией… (разве что пара-тройка в прошлом веке, но они явно давно умерли). Уж лучше бы я родилась среди простаков[1], там хотя бы не выделялась из общей массы!

Вот из-за этой особенности мне и приходится терпеть выходки гномов. Ну, в самом деле, не буду же я каждый раз жаловаться на этих тварей маме или сестре?! «Мамочка, они опять меня не слушают!» Тьфу, аж противно! Уж что-что, а ябедой я никогда не была.

Я сердито вытряхнула курицу вместе с фейкой в ведро, за что получила очередной урок неформального общения. Дзинь-Дзинь на это дело мастер — только успевай слова заучивать, на всех хватит… Отчаянно хлопая полупрозрачными крыльями, фейка зависла прямо перед моим носом.

— Маленьких все норовят обидеть! Вот сейчас как укушу…

— Дрожу от страха! — я протянула руку вперед и фейка тут же уселась на ладонь. За что люблю эту негодницу, так это за легкий характер: долго дуться она просто не умеет.

Помню, как мы с подругой нашли ее. Дело давно было, лет десять назад… Мы тогда еще забрались на территорию рода Эленви[2], в запретный лес, куда вообще-то редко кто забредал: боялись очень местных призраков. Небольшая полянка, усеянная васильками, переливалась на солнце всеми оттенками синего и зеленого… Вокруг поляны росли огромные дубы в несколько обхватов, и в тени одного из них, у самых корней, была дыра, подсвеченная снизу мягким огоньком. Этим огоньком была Дзинь: изгнанная своим народом, она много лет скиталась по чужим лесам, пока не попала в лапы лисы и не стала медленно затухать.

Мы вернули ее к жизни, хотя мне порой кажется, что не совсем. Часто я замечала, как фея сидит у нашего пруда, медленно водит рукой по воде и напевает грустную мелодию. Думаю, ей одиноко без своего народа… Помочь я не могла: феи не залетали в людские города уже много-много веков. Хотела бы я знать, за что ее изгнали! Дзинь никогда об этом не говорит, словно ей слишком больно вспоминать прошлое.

— Ха-ха! Все равно ты Исте проспорила! — Дзинь откинула со лба синюю прядь волос и коварно улыбнулась. Тоже мне, вот лучше бы за меня болела!

— Тебе-то что?

— Как это что? А моральное удовлетворение?! — Дзинь взлетела с моей руки и принялась мельтешить перед глазами, оставляя за собой золотистый след пыльцы. — Кто меня в ведро стряхнул?! А кто розы в моем саду срезал?! А! Вот то-то! Да ладно, помогу я тебе с этой курицей, только Исту все равно позови… А то, чувствую, гости сегодня без еды останутся… С такой-то хозяйкой!

— Дзинь, ты чудо! — я сдернула фартук и бросила его на стул. — Я тебе говорила, что ты чудо?!

— Ну да, когда я тебе вазу склеила на прошлой неделе, — ворчливо отозвалась фейка. — Давай-давай… Сейчас я такое блюдо наколдую, что все гости помрут!

— От несварения? — не удержалась я от подколки.

— Ну что ты, — черные глаза нехорошо блеснули из-под отросшей челки. — От яда, конечно!

С нее станется…

День стремительно угасал, уступая место прохладным сумеркам. Заходящее солнце вызолотило зеленые стены усадьбы, скользнуло по фонтану, желтоватой листве дубов и замерло в глубоких складках мшистой коры.

Я перескочила через тонкую полоску грязи, оставшейся после вчерашнего дождя, и осторожно обошла длинный стол. Фонарики еще не зажгли, так что приходилось надеяться только на свое ночное зрение… А то ведь недолго и провалиться в какую-нибудь яму или споткнуться об какой-нибудь корень: их здесь тьма-тьмущая, да еще и деревья вечно бродят с места на место… Вот уж не сидится им! Хорошо хоть, передвигаются они медленно, за неделю и метра не проползут…

— Весси? — темная фигура поднялась из-за стола, а я чуть со страху не померла.

— Нерос! С ума сошел, что ли?! Ты б еще из-за угла выскочил!

Что-то звякнуло и приглушенный огонек осветил симпатичное лицо с большими голубыми глазами. В обрамлении светлых волос глаза смотрелись особенно эффектно — недаром все мои подруги сохли по этому парню, на удивление хорош… Да еще и высокий, что для мужчины тоже не минус. А о характере я и вовсе молчу, потому как неплохой и даже во много раз лучше, чем мой (о себе-то плохо никогда не подумаешь, всегда хочется приукрасить как-то свои достоинства, скрыть недостатки… Но что есть, то есть — поведение Нероса считалось безупречным). Единственное, что меня всегда настораживало, так это какое-то прямо болезненное стремление к власти и женской красоте… Чего стоит хотя бы фраза: «Я так люблю женщин! Что может быть лучше женщин?!» Много чего может… Например, одна женщина, зато единственная и на всю жизнь.

Словом, я, как могла, сопротивлялась обаянию Нероса… Но нелегко мне это давалось, умеет он людей к себе расположить.

— Я в следующий раз так и сделаю, милая… — Нерос ослепительно улыбнулся и подошел на шаг ближе. Флакон со светом двинулся за ним. — Тауру не видела?

— Нашел очередную жертву? — я, напротив, отошла на шаг назад.

— Жертву? — глаза Нероса неожиданно сверкнули тревогой. — О чем ты?

Странная реакция… Похоже, я угадала и Нерос решил приударить за сестрой. Даже обидно как-то, а как же я?!

К слову, о моей красоте не слагали легенды, но своей сестре я не уступала. Мне от природы достались волнистые волосы цвета темного каштана, в которые я по традиции Великих родов вплетала девять кос, украшенных лентами… От мамы мне достались зеленые глаза и хрупкая фигура, а от отца, как ни странно, длинные ресницы и чуть прозрачная кожа… Так что можно было бы и обидеться на подобное невнимание к своей персоне, но какой в этом смысл?

Я усмехнулась.

— Не удастся, у сестры уже в запасе парочка поклонников, есть из кого выбирать… Ты чего приперся так рано? До праздника еще минут двадцать, а учитывая традиции, так и все пятьдесят…

Парень мгновенно оттаял и улыбнулся.

— Красавица моя, я бы с радостью приударил сейчас за твоей сестрой с тем, чтобы… — Нерос хитро прищурился и ядовито добавил: — Да, с тем, чтобы добраться до тебя, но боюсь, что для начала мне надо разобраться с Натией…

— Нахал, — я попыталась пройти мимо Нероса, но натолкнулась на его вытянутую руку. Парень самоуверенно улыбнулся, но глаза светились пониманием и сожалением за неосторожные слова. Не знай я его, так бы и поверила, что втюрился по уши!

— Извини, я шучу, конечно… — он мягко взял меня под руку и усадил на лавку. — Весси, передашь Тауре подарок от меня?

— Ты что, не останешься?

— Не могу… Я все написал в письме с поздравлениями… Понимаешь, дела. Хотелось бы, конечно, еще с Таурой встретиться, но… да ладно. Встретимся еще!

— Передам, уговорил, — я нехотя взяла маленькую коробочку, перевязанную серебристой лентой, и с любопытством потрясла ее. Внутри что-то зазвякало… Похоже на кольцо. Либо на что-то круглое… Я фыркнула. — Опять что-нибудь жутко дорогое и бестолковое?

Нерос секунду помолчал, задумчиво меня рассматривая, и неожиданно присел передо мной на корточки.

— Знаешь, Весси… — он накрыл своей рукой мою. — Любопытство до добра не доводит… будь осторожна, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось…

— А с ней ничего и не случится…

Я вздрогнула, когда Дзинь мотыльком промчалась перед моими глазами и приземлилась на плечо.

— Что это? — Нерос отшатнулся, словно увидел самый страшный кошмар в своей жизни, и с ужасом посмотрел на меня.

— Сам не видишь? Фея, разумеется, — я пожала плечами и поднялась. Нерос, как отражение, повторил мои действия. — Знакомься, это Дзинь-Дзинь… Да, живая фея, и нечего такие глаза круглые делать…

— Фея… — с ужасом выдохнул Нерос. — Твоя?

— Нет вообще-то, она просто у нас живет… — я покосилась на фейку. — И поосторожнее со словами, а то она живо тебя превратит в какую-нибудь потрясающую гадость… Ты не думай, она умеет!

Нерос нервно сглотнул и затравленно на меня посмотрел.

— Вот как…

Я приподняла бровь, но парень неожиданно расцвел в дружелюбной улыбке и легко поклонился.

— Ну что ж… Честь для меня встретиться с настоящей феей! — он рассмеялся. Да, могу его понять — не каждый день видишь фею. Вернее, я-то каждый день, а вот остальным повезло больше… — Кстати, когда там у тебя День Рождения? Позовешь?

— В сентябре, 21-ого. И не а, не позову! — я ухмыльнулась, а парень надулся. — Ой, да сам придешь, что тебя по двести раз звать, что ли?

— Весси, ну когда ты повзрослеешь? — он укоризненно покачал головой. — Ладно, милая, пора мне бежать… Иначе не успею на важную встречу, никак опаздывать нельзя… Тауре привет!

— Привет так привет, — я задумчиво посмотрела вслед парню. — Что думаешь о нем, Дзинь?

— Нууу… Бабник, — фейка зацепилась за мою сережку и сердито добавила: — Оставь тебя на минуту, так тут же на свиданки убежишь… Нашла Исту?

— Ой, Иста… — я поморщилась, предчувствуя нагоняй от фейки, но счастливый случай спас меня от жестокой расправы… Острый колпак гнома мелькнул среди деревьев, а уж зычный голос, распевающий песенки об алмазах, так и вовсе невозможно было не узнать.

— Хозяйка, ну как курица? — гном заметил меня издалека и решил не тянуть. — Свою бороду съем, если удалась!

Вот почему они с мамой паиньки, чуть ли не ножки целуют, а как со мной — так «свою бороду съем?!»

— Эээ… ну… — я неуверенно переступила с ноги на ногу. — Начинай… есть бороду…

— Ааа, вот я же говорил, что без магии ваш род абсолютно ничего не сможет приготовить! — торжествующе взревел Иста и прошествовал мимо меня в сторону усадьбы. — Я ведь проверю, попробую и вынесу приговор! Не думай, что так просто отвяжешься от старого Исты! Он бывает безжалостен…

Спустя пять минут из кухни донесся душераздирающий вопль обиженного в лучших чувствах гнома… Дзинь чуть с плеча не свалилась от хохота.

Армия гостей оказалась на удивление организованной: она перешла в наступление сразу, как только объявилась в воротах. Горы закусок, украшенных забавными шоколадными глазиками на палочках, истаяли мгновенно; пирожным повезло больше — они продержались минут десять, чего не скажешь о фаршированной утке, растерзанной сразу же после приготовления. Съестные боеприпасы кончались, так что Иста выдвинул полк гномов — стройной вереницей они курсировали с кухни на улицу, выставляли на столы тарелки с салатами, блюда с аппетитно зажаренными курицами, горшки с супами, котелки с кашами… и возвращались на кухню за новой порцией, потому что всё великолепие уничтожалось за считанные секунды.

Зеленая ухоженная полянка мигом превратилась в вытоптанную арену, над которой плавали круглые, мерцающие синеватым светом, фонарики. Смех, визг, обрывки фраз… беспрестанный гул голосов, от которого у меня разболелась голова. А ведь еще не все приехали — это только друзья нашего семейства из Одаренных[3], а что будет, когда понаедут из Великих родов?

— Весси!

Я чуть не уронила стопку тарелок, расписанных Солонием[4], и затравленно оглянулась. Фух, ну слава Создателю, это всего лишь моя подруга Ханна. Как всегда — пышущая здоровьем и счастьем. Ее коротко остриженные волосы торчали в разные стороны и напоминали пожар на складе фейерверков… Ханна, кстати, принадлежала к Одаренным, но природа не наделила ее магией, как и меня. Впрочем, среди Одаренных часто рождаются маги без магии, так уж повелось.

Она живо перемахнула через скамейку и, подбежав ко мне, выхватила стопку тарелок.

— Дай помогу! Ого, Солония в жертву? Уважаю…

— Это все мамуля, — я со вздохом сняла со стопки три тарелки и расставила их на столе. — Она этот сервиз ненавидит лютой ненавистью, решила, что гости помогут от него избавиться. Хан, ты Тауру не видела?

Ханна выругалась, когда ее попытались сбить с ног, и только тогда соизволила ответить:

— Неа. А сколько ей сегодня?

— Двадцать третий, — я расставила еще пять тарелок. — Я сегодня Нероса встретила…

Ханна аккуратно расставила оставшиеся тарелки и смущенно захихикала. Подруга давно посматривала на Нероса, но признаваться в своей симпатии не спешила. Так что я сделала вид, что ничего не заметила.

— Терпеть его не могу! — весьма правдоподобно «поделилась» она. — Неужели приперся на праздник?

Я усмехнулась.

— Не угадала, передал подарок… Теперь вот надо Тауру найти, а я все никак не успеваю…

— Давай я пока заменю… Она наверняка на чердаке засела, ты же ее знаешь.

Чердак… Ну конечно, там я еще не искала. А зря, подруга-то права, сестра и правда в последнее время облюбовала чердак. В начале лета я застала ее за перекапыванием огромных сундуков с записями предков. Вся в пыли, бледная, как смерть, она почти закопалась во всех этих тетрадках… С тех пор я замечала ее за этим делом не раз. И что ей не сидится? Тоже мне — занятие! Уж лучше бы на речку сходила или в лес… Лето-то какое выдалось! До сих пор в воздухе стоит сладкий запах трав, так и хочется бродить по садам и бродить… А она забилась на пыльный чердак и не хочет вылезать оттуда.

— Я мигом! — я сунула Ханне ключ от шкафа с посудой и бросилась к усадьбе. Перепрыгивая через корни недовольных деревьев, я добежала до двери, резко распахнула ее и взлетела вверх по лестнице… И тут же столкнулась с Таурой…

— Куда ты? — тихо спросила она, когда коврик под ногами заскользил и попытался увезти меня дальше…

Сестра мало чем на меня похожа. Что-то общее, конечно, есть, но даже внешне мы с ней отличались, как земля и небо. Таура светленькая, с длинной золотистой косой и голубыми глазами… Она казалась неземным созданием, хрупким и нежным.

Но за последние месяцы она сильно изменилась. И прежде-то белая кожа совсем потускнела, будто бы даже посерела… Блестящие глаза потухли, под ними теперь постоянно были тени. Я жалела сестру, боялась за нее, но врач говорил, что всё в порядке и надо просто больше спать.

А еще эти странные знаки, будто выжженные у сестры на теле — всегда деревья, с черной кроной и опавшими листьями. На прошлой неделе появился уже шестой такой знак. Таура отмахивалась от вопросов и говорила, что это всего лишь рисунки, якобы ей просто скучно, и от нечего делать она решила заняться живописью. Не знаю, не знаю…

— Плохо выглядишь, — я легонько тронула Тауру за руку. Сестра благодарно сжала мою руку в своей.

— Плохо сплю, Весси. Очень плохо… — она судорожно вздохнула. — Кошмары снятся. Ни до чего мне… Лишь бы пережить этот день. И всё наладится, вот увидишь. Как же хочется, милая, забыть обо всём, всё перечеркнуть и отправиться в горы…

— Так в чем дело? Давай на неделе и отправимся… Я маму упрошу, — я ласково улыбнулась. Ох, чувствую, сестре совсем плохо… Ей бы взять да отдохнуть хорошенько, а не праздники устраивать. Зачем весь этот маскарад? Лучше бы и правда отправились в горы, тихо-мирно отпраздновали ее День Рождения и забыли все проблемы.

— На неделе? В горы? — Таура слабо улыбнулась. — Да. Хотелось бы мне… Но сначала надо день прожить, до самого конца, пока не наступит новый. Гости приехали уже?

Я хлопнула себя по лбу и достала коробку.

— На, Нерос передал… Почти все уже собрались.

Таура взяла в руки коробочку и легко ее тряхнула. Внутри зазвякало что-то, и сестрица улыбнулась. Ну вот, узнаю наконец-то родную сестру! Любопытство у нас — черта фамильная.

— Нерос опять за свое? — Таура счастливо вздохнула. — А я думала, забыл об мне… Ну что, пора веселиться! В конце концов, это мой праздник…

Я фыркнула и спустилась по лестнице вслед за сестрой. Ага, знаю я, как будет весело! Опять Одаренные поспорят с Великими, кто круче, и живым не уползет никто!

Глава нашего рода гордо восседал на самом высоком стуле. Его золотом отделанный плащ реял на ветру и хлестал по ногам всех, кто осмеливался пройти рядом. Оутом вообще-то неплохой дядя, лет 40 ему, не больше, да и подарки хорошие дарит, но все равно — статус Правителя мира заставляет держаться от него подальше.

Главу избирал каждый Великий род: именно Глава рода входил в Совет Сенерингола, в Совет Правителей мира. Давно прошли те времена, когда мир делился на разные государства, в каждом из которых был свой король… Эта система едва не погубила планету, и общими усилиями выживших была принята другая. Теперь миром управляли Девять Великих родов, а точнее, их Главы. Оутом к ним и относился, а панибратски общаться с человеком, у которого в руках такая огромная власть, никому не хотелось, вот и приходилось несчастному пользоваться всеми привилегиями. Я-то знала, каково сидеть на этом жестком стуле, пусть он хоть трижды из золота и с бриллиантами! Такую неудобную штуку еще поискать надо…

— Дорогие гости, — тихий голос Тауры разнесся по всей поляне. Сестра медленно поднялась и улыбнулась. — Все вы — мои друзья, мои родные, мои близкие… Я бы хотела, чтобы вы запомнили меня такой, я бы хотела, чтобы этот день стал самым ярким в моей жизни и самым счастливым для вас.

Ханна ткнула меня в бок и кивком указала на доктора Нолра Рани, изучающим мою сестру с интересом коллекционера, который увидел редкий экспонат. Да, Рани уже второй месяц следил за здоровьем Тауры и то, что она выглядит еще хуже, чем на прошлой неделе, его должно было насторожить.

— С нами нет некоторых людей, — продолжала Таура. — И прежде чем мы начнем праздник, я бы хотела, чтобы мы вспомнили о Лине Лейти…

По поляне пронеслись легкие шепотки. Видимо, слухи о якобы загадочных смертях все еще бродили по территории Изумрудной провинции. А по мне, так бред полный… Другие две девушки погибли в Новых Холмах — это город чуть южнее Изумрудной Провинции — и еще одна в Академии Сенерингола, где учились претенденты в Правители мира. Но все это может правда, а может и нет… Одно слово — слухи. Лину, конечно, жалко, но у нее, как говорят, сердце было слабое.

— Я хочу, чтобы вы вспомнили о ней, вспомнили ее улыбку и смех, и вспомнили о ваших близких, которые рядом с вами сейчас, но которых можно потерять в любой момент…

Все резко замолчали. Интересно, сколько сестра готовила речь? Так омрачить праздник за две минуты…

— А теперь довольно, — тихо сказала сестра после минутной паузы. — Теперь будет праздник. И будет новый день… Я поднимаю бокал за вас, за себя и за будущее. Пусть мы всегда будем вместе!

Грянули веселые крики и вверх поднялись бокалы — Одаренные пили вино, а Великие — нектар. Вино на нас почему-то ну никак не действовало, поэтому смысла в его употреблении ноль… Да ну, все равно кислое какое-то.

— Дзинь! — я успела заметить фейку в своем бокале до распития. — Вылезай из моего бокала!

Фейка чуть не свалилась с края бокала в нектар и укоризненно на меня посмотрела.

— Кончай жадничать! Тебе все равно много!

Надо же — сидит такая мелюзга и заявляет, что мне много… Я фыркнула.

— А ты сама-то не лопнешь, случаем?

— Неа! — с завидной наглостью отрезала Дзинь, окуная в янтарную жидкость цветок колокольчика. — За здоровье Тауры!

Фейка ловко опрокинула в себя цветочек и довольно похлопала себя по животу. Выглядела она потешно, мило, словно ребенок, затесавшийся на собрании Совета. Ну как можно на нее злиться? Вздохнув, я решила простить фейке украденный нектар.

— Че это он на меня уставился? — Дзинь неожиданно нахмурилась и кивнула назад.

— Кто? — я обернулась и тут же увидела, про кого говорила фейка.

Парень — на вид ему было лет двадцать, ну может, двадцать один — пристально и неотрывно следил за каждым движением Дзинь. Чем-то он мне напомнил Нероса, и я даже не сразу поняла, чем же именно, но потом пригляделась внимательнее… Глаза — такие же голубые и такие же красивые, с легкими искрами веселья и одновременно оттенком холода: невыразимое сочетание, которые не оставляет равнодушным никого. Но на этом сходство и кончалось. Незнакомец казался выше, подтянутее, чем Нерос, но держался он не так уверенно, словно старался отгородиться от всех… Да и волосы у него были не светлые, а черные: стянутые в небольшой хвост, они тем не менее придавали ему немножко серьезный вид.

Парень перехватил мой взгляд, отвлекшись наконец от разглядывания Дзинь, строго нахмурился и равнодушно передернул плечами. Почему-то мне показалось, что меня очень изысканно и изощренно оскорбили…

— Хан, ты вот этого знаешь? — я с трудом подавила в себе желание немедленно схватить незнакомца за шкирку и разъяснить, кто здесь хозяин, и ограничилась лишь презрительным взглядом. Надеюсь, до этого хама дойдет, что меня интересует не он, а его нездоровый интерес к фейке.

— Этого? Что-то не припомню… — подруга прищурилась и неожиданно хитро подмигнула. — А что?

Одарив подругу возмущенным взглядом, я поднялась и попыталась отыскать Тауру. Не так-то просто в таком бедламе найти даже Главу, я уж не говорю об имениннице, которая в последнее время старается вести себя, как мышка. Гости шутили, ели, пили, смеялись… Доктор Рани спелся с моей тетей Гризеттой — у них отлично получался гимн нашего рода, положенный на мотив гномьей песенки о бестолковых магах. Густав Нэар из Одаренных пытался всё их перебить, потому как его «тонкий слух не выдерживает такого издевательства над искусством», но все его старания пропали даром… Глава рода под шумок перебрался на стул поудобнее, где теперь покуривал трубку, блаженно щурился и изредка кивал головой в ответ на щебет незнакомой мне дамы.

Через пару минут, когда я уже отчаялась найти сестру, Ханна толкнула меня под руку и указала на стоящую поодаль скамейку… Таура, болезненно сгорбившись и словно бы еще больше осунувшись, вяло вертела подарок Нероса в руках. Подол ее зеленого шелкового платья развевался на ветру, сложная прическа сбилась и растрепалась… Таура явно устала и от праздника, и от гостей — по чуть туманному ее образу я поняла, что сестра «прячется»[5]. Если бы не искала специально, никогда бы не заметила ее…

— Последи за Дзинь пока, — я подмигнула подруге и указала на фейку, которая к этому моменту уже успела выхлебать половину бокала и теперь подумывала, как бы прикончить остальную. Учитывая, что бокал в два раза больше самой Дзинь, задачка предстояла нелегкая. — Я ненадолго.

Я перепрыгнула через скамейку, чудом не опрокинув при этом стол, и активно принялась продвигаться к сестре. Пару раз мне пытались помешать; Веня Гар — дальний мой родственник из Одаренных, уже успевший как следует выпить — так и вовсе закружил в танце, насилу отбилась.

— Весси, — Таура слабо улыбнулась, едва заметив меня. — Как думаешь, что там, за гранью?

Я откинула волосы со лба и нахмурилась. Мне не понравился вопрос — мрачные слишком мысли посещают мою сестру в День Рождения… За гранью, в мире теней, нет жизни, и это неподходящая тема для раздумий в такой праздник.

Чуть подумав, я присела рядом с сестрой.

— Я не знаю, Тауша… Но обещай, что и ты узнаешь об этом самое меньшее через сто лет…

Сестра не ответила, только еще больше сгорбилась.

— Знаешь, — я вытащила из прически Тауры несколько прядей и принялась заплетать косу. — Я тут хотела спросить насчет одного человека, такого высокого, черноволосого… У него еще глаза голубые, ну и характер, похоже, отвратительный… Короче, не в курсе кто это? Что-то он мне Нероса напомнил…

Таура как-то вздрогнула, побледнела и осторожно тронула меня за руку.

— Весси… ты с ним аккуратнее, я… не доверяю ему… Он брат Нероса, младший… Но я про него мало что знаю, знаю только, что его Линдом зовут и… больше ничего.

— Линд, значит, — я завязала бантик на косе. Сестра явно что-то не договаривает… А не этот ли Линд разбил моей сестричке сердце? Ну, должно же быть объяснение ее нездоровью? На первый взгляд, версия убедительная. — Бледненькая ты что-то, сходила бы, отдохнула…

— А гости?

Я кинула взгляд на тетю Гризетту и доктора, которые, вдоволь напевшись, перебрались на стол, и теперь лихо отплясывали гномский танец. Восторженная публика громко хлопала в ладоши, отбивая такт.

— Гостей сейчас, думаю, волнуют другие проблемы — например, как на ногах устоять. Особенно Одаренных. Иди, я позову тебя, как надо будет завершать праздник…

Таура с благодарностью посмотрела на меня.

— Спасибо…

Я долго провожала взглядом хрупкую фигурку сестры, будто бы уносимую ветром, такую беззащитную и странно одинокую… Больно и страшно за нее. Если так будет продолжаться, то она превратится скоро в тень.

Я вздрогнула: что-то у меня так нехорошо сердце кольнуло… Наверное, слишком устала за день, вот организм уже и требует тишины да покоя.

Глава 2

Ночь выдалась темная, чуть зловещая… Ветер с тихим завыванием носился в кронах деревьев и сгонял тучи в центр неба. Пахло влажной травой, свежестью и грозой…

Фонарики едва светили, в их приглушенном свете то тут, то там сидели гости… Половина уже разошлась, но кое-кто остался: теперь обрывки их разговоров носились в воздухе. Туда-сюда сновали гномы, прибирая пустые блюда, живо разбрасывая остатки снеди по ведрам, и ворча под нос что-то о бестолковых и ненасытных магах.

— Че-то спать хочется… — пожаловалась Ханна, одной рукой поддерживая голову. — Я сегодня у вас останусь, ладно? Домой неохота, пока доберусь…

Дзинь сонно помахала цветком колокольчика:

— В чем вопрос… Если влезешь в мой дом, так оставайся, а нет — коврик постелю…

Мы с подругой переглянулись и захихикали. Фейка явно перестаралась с нектаром. Это на людях нектар особо не отражается, а вот Дзинь с ее размерами завтра, похоже, познает все прелести похмелья.

— Весси, где Таура? — звонкий голос моей мамы заставил меня подпрыгнуть на стуле и похвастаться знанием неформального языка. За что я немедленно получила подзатыльник. — Не ругайся!

Я потерла пострадавшую макушку и искоса посмотрела на мамулю. И как человек с такой симпатичной внешностью — золотистыми волосами, зелеными глазами и нежно-розовой кожей — может быть таким жестоким?!

— Ну мам! — возмутилась я, но тут же стушевалась под строгим взглядом. — Ээээ… Ну, хорошо, уговорила, не буду я больше ругаться…

— Вот то-то, — довольно улыбнулась мамуля. — Тауру не видела? Надо гостей отпустить, а то до утра от них не избавимся.

Я зевнула и потянулась.

— Я схожу за ней, если надо…

— Сходи-ка, ладно? — мама убрала со стола тарелки, расписанные Солонием, и вздохнула. — Пропасть, я когда-нибудь от этой гадости избавлюсь? Чтоб этого Солония…

— Мама, не ругайся! — мстительно прервала я ее. Мама аж надулась, но благоразумно промолчала.

Стоило мне войти в усадьбу, как я поняла, что что-то не так, что-то изменилось… Знакомые предметы, любимое вельветовое кресло в прихожей, скрип пятой ступеньки на лестнице — всё это было привычным, успокаивающе родным… Но всё равно мне стало не по себе: изменилась сама атмосфера.

Усадьба будто бы спала — погруженная в свои раздумья, мрачная, древняя… Мне показалось, что кто-то тихо нашептывает в темноте слова старой магической песни. Бред, конечно, игра сознания. Испугалась темноты, как маленькая девочка!

Я щелкнула по флакону со светом, надеясь, что непонятное чувство испарится вместе с тьмой. Свет загорелся, чувство осталось.

— Таура! — я подошла к лестнице на чердак. Надеюсь, сестра услышит меня — совсем мне не улыбается идти наверх… особенно, когда у меня приступ фобии.

Надежда моя, увы, не оправдалась. Сестра не отозвалась — верно, заснула и теперь ничего не слышит. Я постояла еще немного, прислушиваясь к шепоту дома, потом схватила со стены переносной фонарик и медленно двинулась наверх. Воображение услужливо подсовывало разные кошмары — от монстра с синими руками до злобного Отреченного[6], жаждущего мести. Лезут же в голову всякие глупые мысли!

Ступеньки у нас всегда слегка поскрипывали — обычно на это даже не обращали внимания, но сейчас, в ночной тишине, скрип этот резал уши, словно оркестр расстроенных скрипок… или современная музыка с ее бесконечно повторяющимися звуками. Что одинаково отвратительно, если честно. То ли дело древняя музыка — неуловимая, мягкая, погружающая в мир грез наяву.

Я вспомнила свою любимую мелодию и тихо стала напевать ее себе под нос… «Избранник мира грез, куда ты держишь путь? Ужель надеешься вернуть…» Я нахмурилась, пытаясь вспомнить строчку, но так и не вспомнила. Плюнув на это неблагодарное занятие, я быстро перепрыгнула оставшиеся ступеньки… А все-таки свое дело песенка сделала — страх испарился.

На чердаке стоял холод — эту часть дома мы не отапливали, а дело как-никак катилось к осени, ночи прохладные стали… Удивительного тут ничего нет, я вот только не пойму, что в таком холоде делает Таура. Шла бы в комнату, все ж теплее.

— Таура, — тихо позвала я, щелкая по флакону. Вот ведь пропасть! Эти новомодные штучки всегда ломаются в самый неподходящий момент! Я разозлилась и стукнула фонариком по стене. Как ни странно, он не разбился, наоборот — замерцал тусклым синеватым светом. — Тьфу на тебя, зараза ты этакая.

Сестричка мирно себе посапывала в кресле… Мне аж завидно стало — настолько чудесная картина открылась моим глазам. Кипы бумаг, связки старых книг, разбросанные письма…и посреди всего этого сокровища — Таура с растрепанной прической, нежно сжимающая в руке коробочку от подарка Нероса. Тьма, а я-то уж думала, сестру монстр какой сожрал! Нельзя же так пугать!

Я поставила фонарик на ближайший сундук и подошла к сестре. Даже жалко как-то будить, так крепко спит…

— Таура, подъем к тебе пришел… — едва слышно прошептала я. Что-то неправильное в ее сне, словно чего-то не хватает… Я присела на корточки, осторожно высвободила коробочку и, дотронувшись случайно до ее пальцев, вскрикнула от неожиданности. Холодные, абсолютно холодные, словно лед! А на внешней стороне ладони блеснуло очередное дерево — самое темное, самое унылое из всех. Трудно поверить, что эту мерзость могла нарисовать романтичная Таура. Сестре это, конечно, труда не составит — с помощью магии и не такое можно нарисовать, но все-таки мрачновато для нее…

Тонкая линия выжженной кожи обрисовывала силуэт дерева, и мне вдруг на миг показалось, что рисунок шевелится, что он живой… Будто под кожей какое-то существо…

«Там-там» — начали отбивать часы, и я вздрогнула… Живой рисунок тут же застыл…

Ну да, живой, как бы не так! Расселась тут и нафантазировала невесть чего… Я обернулась, чтобы посмотреть на стоящие в углу напольные часы, и вздохнула. До настоящего Дня Рождения сестры осталось ровно пять минут.

— Таура, подъем! — я крикнула громко и даже потрясла сестру за руку, но ответа не дождалась. Как и реакции: казалось, что сестра без сознания… Что-то непонятное.

Я нахмурилась и потрясла Тауру за плечо.

— Сестричка, милая, давай просыпайся!

Но сестра, вместо того, чтобы проснуться, как-то обмякла, словно… Нет!

Я не на шутку перепугалась, принялась тормошить ее и громко звать по имени… Нет, быть не может!

— Таура! — наконец не выдержала я и ударила сестру по щеке. Ее голова безжизненно мотнулась в сторону, и тут Таура вздрогнула, судорожно, с дрожью, вдохнула и резко распахнула глаза… Безумные глаза, с плескающимся внутри ужасом, но все-таки она их открыла.

— Он… пришел, пришел… за мной… не хочу, не хочу, тебя не существует!!! — прошептала она с ужасом.

— Все в порядке, всё в порядке, это просто кошмар… Дикий кошмар, — я быстро гладила руку сестры, пытаясь ее успокоить, а сама прикидывала, сколько времени уйдет, чтобы позвать доктора… Это не нормально, руки по-прежнему холодные, а уж этот ее бред…

— Не существует тебя, не существует! — продолжала шептать Таура, смотря прямо на меня и в упор не видя. — Уйди, порождение тьмы, сгинь…

— А, пропасть! — подскочив к окну, я распахнула его и крикнула, во всю силу, на которую была способна: — ДОКТОРА СЮДА!!! БЫСТРЕЕ!!!

Надо отдать должное доктору Рани — он отреагировал моментально. Поперхнувшись нектаром, он отбросил стакан в сторону и пулей выскочил из-за стола. Через несколько секунд хлопнула входная дверь…

— Катись оно всё!!! — я бросилась обратно к сестре. Она перестала шептать, только смотрела на мир пустыми глазами… По щекам катились слезы. Она была и здесь, и не здесь, будто бы в трансе…

— Что стряслось? — доктор вбежал по лестнице и тут же припал к стенке, тяжело дыша и прижимая руку к сердцу. Ну вот, только мне тут еще инфаркта не хватало!!!

— Она спала, а потом…

— А ну-ка отойди! — перебил меня Нолр, живо оценив ситуацию. — Отойди, отойди, я сказал! Иди лучше маму позови, мне помощь нужна… Да живее, живее, я пока ее вниз перетащу…

Я, наверное, глупо хлопнула глазами, поскольку доктор неожиданно рявкнул:

— Живо!

Только тут до меня дошло, чего же от меня хотят… Развернувшись, я бросилась вниз по лестнице… Ну и праздник, ну и кошмар!

Таура не пришла в себя — ни в тот вечер, ни на следующий день, ни через неделю… Доктор почти поселился у нас, он проводил у постели моей сестры большую часть дня. Что-то писал в своей тетради, рассматривал рисунки деревьев, пытался поговорить с Таурой… но все без толку. Сестра продолжала и жить, и не жить одновременно. И магия здесь оказалась бессильна.

Осень подкрадывалась незаметно, сметая яркие краски лета, вороша кучи облетевших листьев, прогоняя юрких птиц. Лето еще не закончилось, но в воздухе уже застыло предчувствие первых холодов. Я поймала наполовину желтый лист и задумчиво отпустила его лететь по ветру.

— Чего грустишь? — Дзинь мотыльком пролетела мимо меня. — А! От работы отлыниваем?

Фейка зависла в воздухе и кивнула в сторону моей матери, которая как раз внимательно осматривала деревья — нет ли серьезных повреждений, готовы ли к зиме и все такое. По мне, так скука полная, но мама у меня человек более ответственный.

— Ничего я не отлыниваю! — возмутилась я, пытаясь поймать Дзинь за крылышко. Бесполезно — всё равно что ловить рыбу в водоеме голыми руками. — Дзинь, давай сюда…

Фейка еще немного повыбражала, но все-таки слетела мне на плечо.

— Подлизываешься? — она весело хихикнула и принялась барабанить по мне ножками. Из всей семьи Дзинь одна не унывала, она искренне верила, что Таура поправится. Все остальные ходили мрачные… Не так-то легко пережить болезнь родного человека, но я утешала себя тем, что могло быть хуже. Не разбуди я сестру… может, и Лина так умерла… Может, очень даже может быть.

Я вздохнула и подошла к маме. Ей приходилось тяжелее всего. Жизнерадостная обычно, сейчас она всё больше молчала… За какую-то неделю она постарела лет на десять.

— Помочь?

Мама покачала головой и сунула руку в карман. Маленькое семечко, извлеченное оттуда, было необычного фиолетового цвета, с розоватыми лучами, будто пульсирующими в глубине будущего растения…

— Знаешь, что это?

Я знала. Редчайший цветок эльна, достать его трудно, но вырастить почти невозможно… Говорят, когда-то вся планета утопала в эльнах, но это было еще в те далекие времена, когда эльнолвы следили за лесами и садами… Теперь же все это легенды.

— Да, эльна, — кивнула мама и потянула руку к солнечному лучу. Она закрыла глаза, тихо прошептала несколько слов на незнакомом языке, и семечко неожиданно шевельнулось, лопнуло в самой середине, и навстречу солнцу поднялся зеленый росток… — Цветок мира Грез, так его называли… Таура будет жить, пока жив он… Я обещаю.

Мама опустилась на колени и аккуратно посадила росток в землю. По ее щеке медленно скатилась слеза и упала туда, где под землей скрывались корни эльны.

— Мам… — я присела рядом с мамой и ласково погладила ее по спине. — Мам, с ней все в порядке будет, вот увидишь…

— Я знаю, милая, — она печально улыбнулась сквозь слезы и встала. — Пойду-ка я ее проведаю… Вдруг… Вдруг?

Бродила я по саду долго, необычно долго… Так устала, что присела прямо под деревом отдохнуть…

День близился к вечеру, тихо переговаривались последние птицы. Дул легкий ветер — приятный, по-летнему ласковый. Я пригрелась в лучах заходящего солнца и незаметно как-то задремала.

…И тут же провалилась в страшное черно-белое царство. Птицы смолкли, утих ветер… Только я, тишина и странное чувство одиночества, отчаяния…

— Весея, моя радость…

Я резко вскочила и обернулась на голос. Никого не было, только черные ветки печально гнулись к земле…

— Я здесь, — на этот раз голос прошептал прямо у меня за спиной. — Как жаль, что ты следующая…

Чьи-то руки отвели назад мои волосы и прикоснулись к шее. Холодно… Страшно… Я не могла пошевелиться, не могла закричать… Могла лишь ждать…

— Кто я? Тебя это интересует? — холодные руки резко развернули меня и я увидела… Черная маска, скрывающая всё лицо, холодные прорези для глаз, в которых нет ничего, кроме темноты…

— Как жаль, Весея… Как жаль, что ты следующая…

Глава 3

Меня будто выдернуло из сна — никогда раньше мне не приходилось так сильно чувствовать границу между реальностью и чем-то, что в голове обитает. Неприятное чувство, будто разрываешься на две части, осознаешь, что спишь, но проснуться не можешь…

И все-таки я смогла. Резко распахнув глаза, я глотнула воздуха и едва не ослепла от неожиданно нахлынувшего света солнца, всего этого буйства красок уходящего лета. Руки дрожали, мысли блуждали в голове, словно пьяные Одаренные в поисках выхода… Отчего-то тошнило.

— Ха! Так-то она работает! — Дзинь пролетела мимо меня золотистым пятнышком и довольно уселась на ветке. В руках у нее белел цветок лилии, с лепестков которого капала вода, и я вдруг поняла, кто меня так нехорошо вытянул из сна. — Кто мне обещал с цветами помочь?!

Я задумчиво потрогала мокрые волосы… Как хорошо, что Дзинь меня вытащила… Странный человек в маске, слова «ты следующая» и, самое главное, атмосфера безысходности, мрака и отчаяния — всё это я помнила так, словно мне не сон приснился, а я на самом деле, наяву, побывала в кошмаре… Я помнила всё до последней детали, даже мягкость земли, расплывающейся под ногами и напоминающей болото. Всё-всё! Это-то меня и пугало…

Осторожно вытянув левую руку вперед, я повернула ее ладонью вверх, и судорожно выдохнула. Будто вены, за кожей пульсировали красные линии — они образовывали очертания дерева и светились мягким светом… Совсем как у сестры, совсем как у нее…

Но не успела я испугаться, а линии уже медленно потускнели и превратились в тонкие полоски, а через секунду исчезли вовсе.

— Весси, ну твои, твои это руки!!! Неземная красота, — ехидный голосок Дзинь выдернул меня из глубокой задумчивости. — Если налюбовалась, то подъем и за мной! Работать будем! Вон и Ханна тебя с нетерпением ждет, между прочим, ты ее задерживаешь!

— Дзинь, ты видела? — я протянула руку к фейке. Мне вдруг стало страшно… — Что это?

Фейка нахмурилась и слетела на ладонь. Чуть походив по линиям руки, она в задумчивости остановилась. По ее лбу пролегла едва заметная морщинка — так обычно бывало, когда она обнаруживала что-то странное…

— Я не знаю, Весси, — ее голос прозвучал необычно серьезно, и я испугалась еще больше. — Очень подозрительная вещь… Мне кажется, это рука, но я могу ошибаться…

— Дзинь! — я возмущенно взмахнула рукой, и Дзинь со звонким смехом расправила крылья, чтобы не упасть. — Да ну тебя в пропасть! Я же серьезно!

Фейка расхохоталась пуще прежнего. Очень смешно!

— Ну и вид у тебя! — отсмеявшись, Дзинь кинула мне цветок лилии и кивнула в сторону клумбы. — Не надейся увильнуть от работы, пока всё не сделаем, никого не отпущу!

— И она не шутит, — подруга перемахнула через забор и продемонстрировала мне несколько пакетов с семенами. — Знаешь, кого мне пришлось грабить на этот раз?

Отвечать мне не пришлось, потому что из дома неожиданно раздался гневный крик Исты, а вслед за криком выбежал и сам Иста. Грозно потрясая в воздухе сковородкой, гном устремился к нам… Кошмар как-то быстро уступил место более насущным потребностям…

Мы с Ханной переглянулись.

— Ой, — задумчиво пробормотала подруга. — Об этом я как-то не подумала… Сматываемся!!!

Я вскочила на ноги и, не раздумывая, побежала за Ханной в лес. Иста не шутил, когда говорил, что бывает порой жесток… На себе проверяла — бывает. Когда я у него сперла пару тарелок, он меня недели две байками о своей неуязвимости травил… Чуть с ума не сошла.

День шел за днем, срывая желтые листья с деревьев и кружа их в загадочном танце осени. Дожди стали частыми гостями в Изумрудной провинции, солнце же, напротив, заглядывало к нам все реже.

Сегодня и вовсе собиралась гроза. Тонкая полоска света пробивалась на горизонте и обрывалась на границе туч, отчего сгустившийся сумрак казался особенно темным, нереальным… По светлому дереву стен скользили отблески этого сумрака, и портреты предков из-за этого приобрели четкость, глубину… Они словно бы ожили, превратившись из нарисованных в живых. От этого становилось не по себе, особенно в звенящей тишине, нарушаемой лишь изредка глухими раскатами грома.

Я скользнула в приоткрытую дверь. Доктор дремал в кресле у кровати моей сестры, но стоило мне подойти к нему ближе, как он встрепенулся и подозрительно на меня уставился.

— А. Это ты, — с облегчением выдохнул он. — Не спится?

Доктору было уже около ста, но выглядел он для своих лет неплохо. Разве что в темных волосах появилась седина, да серые глаза чуть потускнели.

— Не спится, — я покачала головой. — Как она?

— Весси, ты должна понять, что теперь все решит время… — доктор вздохнул и поднялся. — Я тут вряд ли уже помогу, все в ее руках… Самое интересное, что я по-прежнему не вижу никаких причин, она абсолютно здорова… У меня такое чувство, что она знала, что произойдет, и это упоминание о Лине Лейти… Глупости. Не хватало еще поверить в этот бред!

Доктор прошелся взад-вперед и нервно потер руки.

— Весси, это что-то непонятное… Это какая-то эпидемия, это болезнь, и я боюсь, что она может распространиться… Хуже всего, что я не знаю, как ее лечить! Но я найду способ… Твою сестру я вытащу.

Я подошла к постели сестры. Бедняжка выглядела совсем неважно, да и как может выглядеть человек на грани жизни и смерти? Не могу поверить, что мы можем ее потерять… Многое бы отдала, лишь бы вернуть ее к жизни…

— Она так хотела в горы… Разве это справедливо? Думали, что отправимся туда на этой неделе…

Доктор сгорбился и сел в кресло.

— Жизнь зачастую не спрашивает о твоих планах, Весси. Ты либо думаешь, либо делаешь.

Я покачала головой. Либо думаешь, либо делаешь… Конечно, это так, но не всегда получается «делать».

— Вы бы отдохнули… — я присела на край кровати и откинула со лба Тауры прядь волос. До чего же странно видеть ее раскрытые глаза, в которых нет ничего, кроме тени… — Я посижу с ней немного.

— Правда? — доктор встрепенулся. Интересно, сколько ночей он не спал?

— Конечно. Идите, если что…

— Зовешь меня, — бескомпромиссно отрезал Рани. Мне осталось только кивнуть. — Хорошо, Весси… Я в гостиной буду.

Доктор вышел, тихо закрыв за собой дверь, и комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь далеким громом и тяжелым дыханием сестры. Доктор не зря волновался и просиживал с Таурой дни и ночи напролет. Даже я, не имея никаких специальных знаний, не могла не заметить, что сестре стало хуже: губы побелели, кожа стала совсем бледной… и холодные — абсолютно холодные! — руки. Будто что-то выкачивало ее силы… или кто-то.

Я задумчиво провела рукой по контуру дерева на руке сестры. Снился ли ей тот же кошмар, что и мне? Прошло уже три дня после кошмара, но я все никак не могла выбросить его из головы. Слишком он странным был, совершенно не похожим на обычные сны. И все-таки глупо думать, будто мою сестру погубил человек в маске! Это же просто бред, это противоречит всякому здравому смыслу! Не бывает таких чудес — ужасных, надо сказать, чудес…

Я вздохнула и подошла к столу — он был сделан из светлого дуба, с резными ножками и покрытыми золотом ящичками. Мне в детстве нравилось залезать под него: он пах древностью и лесом, а в ящиках всегда хранились интересные книги, которые Таура привозила из Академии Сенерингола. Сестричка училась неплохо, да еще в такой Академии! Я не могла не завидовать — мне ведь никогда не светило и не светит попасть даже в самую захудалую магическую школу. Не то чтобы мне не нравилось учиться на Исследователя древних культур[7]… нет, но все-таки ужасно обидно быть наследницей Великого рода и учиться вместе с Одаренными. Сейчас-то я с этим смирилась, хоть и не до конца, а вот лет десять назад мне казалось, что надо мной смеются абсолютно все.

Неудивительно поэтому, что я втихомолку читала сложные учебники по плетению чар и даже пыталась вызубрить древний язык эльнолвов…

Повернув изящный ключик, я немного помедлила и выдвинула ящик. Учебники и книги, бумаги и письма… Все вперемешку, словно бы Таура что-то искала, да так и не смогла найти. Я взяла в руки самую верхнюю книгу — без всяких надписей, в зеленом переплете с мелкими золотыми цветами — и открыла первую страницу. И сразу же узнала аккуратный почерк Тауры с мелкими завитками. Дневник, похоже…

Захватив дневник, я удобно уселась в кресле и пролистала несколько страниц в надежде найти что-то важное, хотя даже не представляла, что именно. Одна из страниц меня особенно заинтересовала: буквы прыгали на строчках, словно Таура сильно волновалась, и взгляд сам зацепился за них…

Дальше шли пустые страницы…

Медленно отложив дневник, я замерла… Сердце пропустило несколько ударов, а в голове снова возник голос «Ты следующая».

— Что же мне делать, сестричка? Что делать? — потрясенно прошептала я. — Создатель[8], помоги нам…

Я битый час сидела в библиотеке, по уши зарывшись в книги и документы… «Сны наяву», «Как запоминать сны», «Кошмары и методы борьбы»… Конечно, глупо надеяться, что нужная информация найдется в библиотеке — скорее, надо бы обратиться к профессорам Академии Сенерингола, но до них далеко, почти день пути… А библиотека — она рядом, в Старом Сириине, в двух часах от нашей усадьбы. Пришлось, правда, вызвать рунрин[9], а то ехать бы мне по старинке — на лошадях — а это в два раз дольше… и мучительнее в три.

И теперь я сидела в библиотеке, переворачивала желтоватые от частого чтения страницы, и гадала, насколько меня еще хватит. Гора книг на моем столе неуклонно возрастала, я откладывала одну книгу за другой, так и не обнаружив ни крупицы полезной информации. Да знать бы еще, что я ищу!

Атмосфера в библиотеках всегда сонная, а здесь так особенно. Зал был огромным, в нем умещались даже каменные колонны в три обхвата, так что посетители расселись кто где, и друг друга не видели и не слышали. До меня доносился лишь монотонный гул от столика в углу: там девушка диктовала мальчишке какой-то текст. Изредка кто-то вставал и шел к шкафам за книгами, и тогда звук шагов эхом отражался от мраморных стен. Однако меня этот звук не бодрил, а наоборот — усыплял…

Когда я дошла до сонника, Дзинь не выдержала и слетела с моего плеча на страницы книги. Ветерок от ее крыльев хоть немного разбудил меня.

— Ну и дурь, — присвистнула она, прочитав пару строчек. — Может, автор нектара на ночь напился?

— Дзинь, — я смахнула фейку со страницы, за что поплатилась сполна: Дзинь бросила в воздух золотистое облачко пыльцы, и я расчихалась.

— Тссс, кончай чихать! Ныряй под стол! — неожиданно скомандовала Дзинь и юркнула за книгу. Я еще раз чихнула.

— За… — не договорив, я сползла под стол, как мне по-доброму порекомендовала Дзинь, и затихла… Потому как я поняла, что насторожило Дзинь: в библиотеку вошел еще один посетитель, и я, увы, его уже видела. Высокий такой, голубоглазый зазнайка… Как же его Таура назвала?

Я потерла лоб, пытаясь вспомнить имя, но ничего не вспомнила и оставила бесполезные попытки. Одно только ясно — лучше не встречаться с этим типом, пока я не выяснила, какую роль он играет в «болезни» моей сестры и чего от него ждать. Таура сказала, что не доверяет ему… Что ж, у меня тем более нет причин ему доверять.

Под столом не очень-то удобно сиделось: тесно, со всех сторон торчат какие-то гвозди и воняет старой пылью. Я попыталась чуть подвинуться вбок, а в результате раздался противный треск и часть моей зеленой кофты осталась на гвозде…

— Пропасть, — тихо выругалась я. — Дзинь, ну что там? Ушел?

Наверху послышался шорох бумаги, звук передвигаемой книги, и фейка неожиданно повисла на столешнице.

— Ты что, летать разучилась? — я с интересом уставилась на невиданное зрелище.

— Неа, но он меня заметит, — фейка расправила крылья и плавно слетела вниз. — Он пошел в книжные ряды…

Я кивнула и выползла из-за стола.

— Тогда уходим… — быстро сказала я и повернулась… чтобы тут же понять, что черноволосый все слышал. Прислонившись к шкафу, он с презрительным интересом рассматривал меня — будто увидел редкого грызуна, заползшего по ошибке к нему в салат. В его сине-голубых, неповторимого морского оттенка, глазах читалась насмешка и мрачное веселье. Мда, глупо получилось…

Как-то по-особенному, одним уголком рта, усмехнувшись, парень вытащил с полки книгу и прошел к самому дальнему столику — причем прошел так близко от меня, будто специально издевался. Как и в прошлый раз, мне показалось, что меня очень изысканно оскорбили…

Черноволосый тем временем сел за столик — спиной ко мне — и углубился в чтение. Я только зубами скрипнула от праведной злости: что этот тип себе позволяет?! Кто из нас принадлежит к Великому роду — я или он?

Поймав себя на нехорошей формулировке, я мысленно поправилась: нет, конечно, не имеет никакого значения, из какого рода человек… Но… я же так себя не веду?

Нерешительно потоптавшись на месте, я сделала пару шагов к парню, имя которого забыла, и тут же пару шагов назад. Страшно было подойти к нему — мне казалось, что он меня терпеть не может и сейчас кааак отправит куда подальше. Но, с другой стороны, я могла бы прямо здесь и сейчас выяснить, что его связывало с моей сестрой, жалко шанс такой упускать.

Я снова сделала шаг, но тут вспомнила его взгляд и вернулась за свой столик. Ладно, не сегодня… Как-нибудь через Нероса выясню, уж он-то не такой высокомерный недотрога… Наоборот, очень даже общительный, в чем-то забавный и, главное, с ним легко общаться, будто знаешь парня всю жизнь. Надо же, два брата — и до чего разные!

Поманив пальцем Дзинь, я распустила волосы: так фейку никто не заметит, мы уже не раз этот фокус проделывали. Приходится, конечно, мириться с повышенным вниманием к своей персоне — все-таки девять кос говорят о принадлежности к Великому роду, а Великие рода всегда пользуются привилегиями — но это не так уж и страшно, пережить можно… Гораздо хуже, когда начинают глазеть на Дзинь, мало ли что у людей на уме.

— Можно я его пыльцой посыплю? — злорадно процедила фейка, цепляясь за одну из кос. — Так хочется, аж нос зачесался…

— Все феи такие кровожадные? — усмехнулась я. Ответ я вообще-то знала: нет, не все, это просто мне так не повезло. Хотя, будь я феей, давно бы уже обсыпала черноволосого с ног до головы, еще и цветочек бы на голову посадила… для красоты!

— Ха, да я самая добрая из наших! — бодро огрызнулась Дзинь и тут же печально добавила: — Принадлежи я к ним, конечно…

Я встала, загребла побольше книг и отправилась их расставлять по полкам. Заодно поищу что-ниубдь посерьезнее… На ходу я перебросила вперед сразу три косы, тем самым надежно укрывая фейку, и остановилась у длинного ряда полок… Снизу доверху они были набиты книгами, папками… Бродить здесь можно вечно, но как раз этой вечности у меня нет. До моего дня рождения остался какой-то месяц, совсем мало времени, если подумать, и за это время мне, похоже, надо понять связь снов, убийств, деревьев и времени рождения… Надо, если хочу избежать участи Тауры или, что хуже, Лины. Хотя можно поспорить насчет этого «хуже»…

Я приложила палец к губам, рассматривая полки с книгами: почему-то мне всегда так лучше думалось. Столько книг, столько названий, разбегаются глаза… Мне и за год все эти книги не просмотреть…

— Советую вот эту.

Я вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Черноволосый… Надо же, оно разговаривает! Вот так чудо.

Парень действительно разговаривал, причем со мной… Меня это так удивило, что я застыла на месте и не шевелилась минуты две. Черноволосый тоже особо не торопился, терпеливо дожидаясь, пока я осознаю факт снисхождения божества до простой смертной… Ну, по крайней мере, именно так, видимо, воспринимал ситуацию парень — в его глазах, да и во всем облике, читалось прежнее презрение и равнодушие.

— Весс… Весея, — я наконец опустила руку, поняв, что так и стою, как идиотка, с приложенным к губам пальцем. Можно подумать, к тишине призываю.

— Линд, — коротко представился парень и протянул мне книгу, на обложке которой золотыми буквами было выведено «Древние загадки эльнолвов». И зачем мне эта книга, хотела бы я знать?

Кротко вздохнув, я взяла книгу. Да пропасть с ней, просмотрю и назад поставлю, что мне, сложно, что ли?

Видимо, поток знакомых слов у Линда иссяк, либо нам не о чем с ним было разговаривать, так что пришлось мне исправлять ситуацию.

— Брат Нероса?

— Девушка Края? — мне в тон откликнулся черноволосый. Край? При чем тут он? Парень из группы Тауры вообще-то мне нравился, даже очень… даже слишком… Но я бы никогда не решилась подойти к нему, а сам он на меня и не посмотрел ни разу.

Я почувствовала, что щеки заливает краска.

— Вообще-то, если хочешь знать, нет! — чуть резковато ответила я. — Странные у тебя вопросы. Я сестра Тауры Лейти, твой брат хорошо меня знает!

— Ах вот откуда ты знаешь, что я брат Нероса, — холод в глазах Линда сгустился, на секунду мне даже показалось, что я замерзла. — А ты хорошо знаешь его?

Вопрос прозвучал настолько резко, что я опять растерялась.

— Неплохо…

Линд внимательно посмотрел на меня, и тихо, но внятно произнес:

— А я вот не очень.

— Спасибо за книгу, — насилу улыбнувшись, я сжала книгу в руках, зачем-то продемонстрировала ее парню и развернулась, собираясь самым постыдным образом сбежать от натянутого разговора.

— Весси, — остановил меня голос, и я нехотя обернулась. — Заинтересует тема, найди меня.

Еще раз насмешливо на меня посмотрев, Линд холодно, но все же чуть теплее, чем раньше, улыбнулся и скрылся за шкафом.

— Странный тип, — Дзинь выглянула из-за волос и подозрительно осмотрелась. — А все-таки я его пыльцой посыплю при встрече… Ты не возражаешь?

— Неа, — я еще раз посмотрела на книгу. Явно не из библиотеки — эту печать я всегда узнаю. Печать Академии Сенерингола, сова, которая держит в когтях змею… Что ж, надо почитать — значит, буду читать. Одного не пойму — ведь Нерос не из Великих, а из Одаренных. Надо полагать, его брат тоже… Тогда откуда у Линда книга из Академии, если туда даже не пускают — не то что не обучают! — никого, кроме Великих?

Ладно, это дело не моё.

— Тогда точно посыплю, — Дзинь мстительно почесала носик и оглушительно чихнула. — Вот пропасть, у тебя все волосы в пыльце!

Я пожала плечами — в конце концов, сама виновата, не надо было меня посыпать, чем попало… Но фейка фейкой, а я вдруг поняла, что совершенно забыла спросить у Линда о Тауре. Плохо, очень плохо…

Глава 4

Все мои родственники — особенно мамуля — обвиняли меня наперебой в излишнем увлечении древней музыкой[10]… Обычно я только фыркала — у всех свои причуды ведь, и я не исключение — но сейчас, медленно проводя рукой по полупрозрачными кристаллам[11], которые отбрасывали на стены радужные блики, я подумала, что не так уж они и неправы.

Коллекционировать эти кристаллы я начала в далеком детстве, раз и навсегда очарованная мягким хоровым пением с вкраплением тонко подобранной музыки… Это удивительная музыка — музыка, которая будто принадлежит другому миру: сказочному, неповторимому миру фантазий. Теперь я в задумчивости изучала накопленные четыреста кристаллов, которые занимали весь мой шкаф, и не могла выбрать что-нибудь такое, что бы подходило под мое настроение…

— С ума сойти, Весси, ты маньячка, — Дзинь деловито приложила новую занавеску к себе, и ее глаза нехорошо заблестели… Кажется, пора ножницы убирать… Хотя когда занавескам это помогало? — Я тебе уже говорила, да?

— Точно, — вздохнув, я остановилась на самом крайнем кристалле и вставила его в специальную подставку… Тут же комната погрузилась в древнюю мелодию. — Примерно так раз триста говорила… Дзинь, ты куда книгу дела?

Уже вечер наступил, а я так и не удосужилась хотя бы пролистать книгу Линда… Вроде бы и времени хватало, но я, к стыду своему, весь день бродила по лесу — и это вместо дела! Среди зеленых папоротников, устилающих землю ковром, среди птиц и деревьев, не хотелось думать ни о чем, так что опомнилась я только, когда стемнело.

— На чердаке, там ей самое место… Как думаешь, мне этот цвет пойдет? — фейка, сложив крылья, закуталась в конец занавески и кокетливо покрутилась на месте.

— Даже не думай! — я пригрозила хулиганке кулаком и на всякий случай припрятала ножницы в стол. — Сиди тут и ничего не трогай, а я сейчас вернусь…

Дзинь-Дзинь обиженно отбросила занавеску в сторону и слетела на подушку.

— Да ну тебя, и ничего я не хотела такого! Просто про цвет спросила…

Ну-ну… Так я и поверила. И ведь ткани в доме — хоть тысячу одеял шей! Но нет, почему-то страдают всегда именно мои занавески… Наверное, они просто зелененькие, под цвет обоев, да еще и любимого оттенка Дзинь.

Щелкнув по плавающему в комнате фонарику и подождав, пока глаза привыкнут к нахлынувшей темноте, я осторожно вышла в коридор и прислушалась. Дом хранил молчание, если не считать заливистого храпа мамы и скрипа древних стен, периодически раздающегося в тишине. Такая уж у нас усадьба — вечно всякие шорохи, звуки, скрипы… Что поделать, старые дома всегда живут своей жизнью, порою незаметной, иногда — наоборот, вызывающей дрожь, но я-то к этому с детства привыкла.

Покопавшись в кармане халата, я достала флакон со светом и похлопала им по руке. Мягкий огонек начал медленно разгораться внутри, словно зажигалась звезда на небе, и окружающее постепенно вырвалось из тьмы. Первым в глаза бросился портрет моей бабушки, сурово сдвинувшей брови, будто говорившей, что ночью спать надо, а не по коридорам шляться… Я аж отшатнулась — настолько живым портрет казался в тусклом свете — и решила, что после такого неплохо бы подкрепиться. Книга ведь не убежит? А кушать хочется… Лишь бы Иста не заметил моего набега на кухню, а то потом до скончания веков издеваться будет.

Я перехватила флакон получше и крадущейся походкой двинулась вниз, на кухню. Хуже всего пришлось на лестнице, скрипучие ступеньки так и норовили выдать меня с головой… Пришлось прыгать через одну, и, к счастью, удалось бесшумно спуститься.

На кухне я соорудила гигантский бутерброд, который в рот влезал с большим трудом, зато пах очаровательно, и подошла к часам — они у нас уже несколько веков ходили исправно, но почему-то сейчас стояли. Резные стрелки замерли на цифре двенадцать, секунда в секунду… Постучав по циферблату, я пожала плечами и отправилась в зал, в надежде, что хоть там-то часы работают. В конце концов, там-то новые, очень большие, да еще и знаменитого мастера Дрюона.

Но и там часы стояли — в том же положении, на той же цифре. А вот это уже странно…

Я поскорее запихала в рот остаток бутерброда и, вытерев руки о халат, открыла механизм. На первый взгляд все в порядке, почему же тогда стрелки не двигаются? Ладно бы одни только часы вышли из строя, но чтобы все… Балуется, что ли, кто-то? Да нет, кому у нас тут баловаться?

Я закрыла механизм, взяла флакон со светом, который до того поставила на полку рядом с часами, и задумалась, пристально всматриваясь в циферблат. Надо бы проверить остальные часы, может, это простое совпадение, а я тут надумала…

Отчего-то хотелось убедиться, что остальные часы в порядке — и убедиться поскорее. Взлетев по лестнице, я подбежала к часам напротив маминой спальни… Стрелки не двигались — точно так же, как и на предыдущих часах, они замерли на цифре двенадцать. Вот тут мне стало совсем не по себе. Надо будет завтра маме сказать, чтобы поколдовала над ними чуток.

Все еще размышляя над бунтом часов, я медленно пошла в сторону лестницы на чердак. В окнах чернела ночь, яркие огоньки звезд расчерчивали небо на тысячи узоров — прекрасных и недосягаемых. Особенно ярко горела одна звезда — синяя Гора Надежды, куда по легендам отправились эльнолвы — и я невольно залюбовалась ей. А в результате чуть не врезалась в стену рядом с лестницей.

— Пропасть, — скорее, ради привычки, чем из-за злобы, буркнула я и, перепрыгивая через ступеньки, вбежала на чердак. Не любила никогда это место — холодно здесь, пылью воняет и атмосфера жутковатая, будто в склепе. Да еще и от жилой половины в стороне, так что жизнью здесь и не пахнет.

Флакон со светом я поставила на ближайший сундук, украшенный тяжелым замком, сама же быстренько перекопала ящик стола. Для этого мне пришлось наклониться и оставить спину незащищенной, наверное, поэтому мне так неуютно стало.

Ага, вот и книга… «Тайны эльнолвов». Сжав томик в руке, я выпрямилась и обернулась… И тут же заверещала от ужаса… Нет, честно, такого писка я от себя не ожидала…

Комната утопала в призрачном свете — нет, это был не просто свет, это был именно призрачный свет! Зеленоватый какой-то, будто туманный, окутывающий облаком вязкого, противного света. В центре комнаты туман сгущался, плавно перетекая во что-то неопределенное, молочно-белое, подозрительно напоминающее призрака!

Я с детства побаивалась призраков. Я их ни разу не видела, но побаивалась — бабушка уж очень красочно их описывала. А вот теперь одно из этих ужасных созданий прямо передо мной стояло… точнее, витало… Сердце застучало так быстро, что, казалось, хотело выпрыгнуть из груди и убежать куда подальше.

Я отшатнулась назад, напоролась на стол и упала, все еще прижимая к груди книгу. От страха я не могла ни звука больше произнести, даже моргать не могла, так что через несколько секунд у меня глаза заслезились и сами собой моргнули. А когда открылись вновь, я увидела абсолютно пустую комнату, без всяких призраков и без всякого света… Дожила, уже мерещиться всякое начало!

Сердце все еще билось, словно птица в клетке, но сама я уже успокоилась. Посидев на всякий случай минутку, я осторожно, с опаской, встала и оглянулась. И снова отшатнулась…

На стене над столом было нарисовано дерево… То самое дерево, рисунок на коже Тауры… Дерево светилось, мерцало красноватым светом, простирая свои ветки на потолок, на пол, и даже будто бы в воздух. Это было оно — то самое дерево! — и на миг мне показалось, что оно окутывает меня корнями и ветками…

Я прижала книгу к груди и, не рискуя повернуться к огромному рисунку спиной, попятилась к лестнице. Только уже внизу я нашла в себе храбрость развернуться и побежать — быстрее и быстрее, лишь бы добраться до своей комнаты, лишь бы подальше от этого рисунка…

Влетев в свою комнату, я первым делом захлопнула дверь и придвинула к ней стол, задев при этом кристалл… Он с тихим «дзынь» упал и разбился, разлетевшись на осколки, в которых затаилась мелодия. Мелодия еще секунды две утихала, эхом отражалась от стен, звучала в моих ушах… потом стихла. В комнате воцарилась тишина, в которой раздавалось лишь деловитое щелканье ножниц. Наконец, и ножницы затихли.

— Дай угадаю, за тобой гонится Иста? — Дзинь скептически скривилась, держа в одной руке ножницы, а в другой не до конца отрезанный кусок занавесок, и захихикала. — Весси, ну сколько раз говорить, по ночам кушать вредно… И куда в тебя столько влезает?

Я не ответила. Прислонившись к стене рядом с дверью, я отсчитывала удары сердца. Ну и ну… У нас в доме завелся призрак… Или у меня завелись галлюцинации…

— А, да это я так… — фейка неправильно истолковала мой, видимо, полубезумный взгляд, и стыдливо спрятала ножницы за спину. — Я всё объясню!

Дзинь выглядела так потешно, что даже страх медленно отступил. Я вдохнула воздуха, внезапно обнаружив, что забываю дышать, и опустилась на пол. В конце концов, может, это просто какое-то дерево тень бросило на стену? Или, скажем, мне вообще показалось? Ну мало ли, всякое бывает, перенервничала и вот… Или я заснула на секунду, вот и приснилась ерунда какая-то…

Не объяснение, конечно… А, может, именно из-за этого призрака Таура на грани? Может, это он — причина тех странных снов, тех кошмаров? Но как тогда объяснить, что Таура — уже шестая жертва? Призраки привязаны к месту…

От всех этих размышлений у меня разболелась голова, и я решила отложить решение на завтра. Завтра же маме расскажу о кошмаре, о часах, о призраке… Я уверена, она знает, что делать! До сих пор я не рассказывала ей только потому, что считала это нереальным бредом, но теперь…

— Так ты не против? — фейка хитро на меня посмотрела и достала из-за спины ножницы. — Тогда я тут немного отщипну, а?

Я встряхнула головой и посмотрела на фейку, которая снова вернулась к своей работе: отчаянно хлопая крылышками, Дзинь терпеливо щелкала ножницами. Ну и хулиганье же все-таки! Опять цветочек в занавесках, да что ж такое!

Усмехнувшись, я переползла с пола в кресло. Какая теперь разница — все равно дырка уже имеется, и все равно ведь вредная фейка не успокоится, пока не искромсает занавески. В следующий раз черные повешу, или какие-нибудь серо-буро-малиновые…

Я со вздохом открыла книгу, и мне тут же на колени грохнулся свернутый листок бумаги. Оригинально этот Линд свидания назначает!!! Что-то я его совсем не понимаю: то презрение, то вот это… Я его, кажется, уже ненавидеть начинаю за его непонятность и высокомерие.

Хотя симпатичный… Я хмыкнула и развернула листок. И тут же поморщилась: нет, все-таки он меня терпеть не может… На листке было написано только «Академия Сенерингола, кафедра мифологии». Это, видимо, место, откуда книга взята…

В оглавлении я наткнулась на аккуратно подчеркнутые строчки, за что можно было бы сказать Линду отдельное спасибо… Можно было бы, если бы эти строчки не привели меня к рисунку…

Дерево. Опять оно. Только не такое живое…

Откуда Линду известно про дерево? Я нахмурилась и пробежалась глазами по подчеркнутым строчкам. Ничего конкретного, только сухая подпись — «Древо мира грез». Что за бред?

Я резко захлопнула книгу и потерла лоб. Одно ясно — с этим зазнайкой придется встретиться, хочу я того или нет. Как он догадался про это дурацкое дерево, хотела бы я знать?!

Права была Таура, что не доверяла этому типу. Непонятно, что у него на уме и чего он добивается.

Но у меня нет выбора — надо распутать этот клубок, и что-то мне подсказывает, что без Линда я не смогу нащупать кончик нитки. То ли он заманивает меня в ловушку, то ли хочет помочь, то ли ведет вообще свою игру… Но зачем ему все это? Что он с этого получает? Кажется, придется в лоб задать эти вопросы…

Лишь бы он не носил маски во сне, а то я ему точно цветочек куда-нибудь высажу.

Я проснулась от короткого щелчка… Он был настолько внезапным, что сон улетучился мгновенно, не оставив после себя ничего, кроме отблеска счастья: мне снился лес — волшебный, прекрасный лес, каких я еще никогда не видела.

Спустив ноги с кровати, я огляделась… В комнате что-то было не так, как должно быть, словно в огромном полотне золотого цвета затесалась черная нитка. Цвет… В окно пробивался солнечный луч, но… белый.

Всё черно-белое — всё-всё! Даже… я посмотрела на руки… да, даже я.

Запахи тоже исчезли, исчез и легкий ветерок, дующий из-под неплотно прикрытого окна, воздух вокруг сгустился — казалось, его можно потрогать рукой и увязнуть в нем… И тишина… абсолютная, без единого шороха, без единого вздоха.

Я встала, медленно подошла к рядам кристаллов… Как странно — в них нет радуги, нет отблеска или веселых зайчиков… просто стекляшки, только и всего.

Вдруг где-то далеко, будто бы с чердака, донесся резкий звук — словно бы что-то разбилось. Я вздрогнула… этот звук — единственный в этом странном безмолвии, в этом бесконечном крике отчаяния — будто ножом, рассек тишину и отразился эхом в сердце…

Даже будь я в состоянии поступить иначе, я бы пошла вперед, к этому звуку. Но у меня не было выбора… Меня тянуло к нему, как магнитом.

Я осторожно подошла к двери и выглянула в коридор. Обычный коридор, знакомый мне с детства, разве что темный, мрачный, задумчивый… Портреты были пусты — ни одного изображения на них не оказалось.

Дверь не скрипнула, как обычно, закрылась бесшумно, а я двинулась вперед по коридору. Сначала шагом, потом быстрее и быстрее — бегом! Взбежала по ступенькам на чердак и замерла… В центре сгустился туман, как вчера, только тогда все было по-настоящему, это же — лишь сон.

Я сжала руки в кулаки и смело шагнула вперед, к призраку.

— Кто ты? — решительно спросила я. Вопрос эхом отразился от стен, заставляя сердце сжиматься от страха.

Туман будто подернулся чернотой, потом как-то странно развернулся, и призрак медленно начал сгущаться… все плотнее и плотнее… пока не превратился в… Тауру.

Да, это была сестра — бледная, как смерть, худая, в черном платье… такая же черно-белая, как и весь этот сон.

— Тауша…

Она посмотрела на меня исподлобья, словно чужая, но затем, будто бы узнав, просияла… помрачнела… сжалась.

— Проснись, Весси, проснись, пока не поздно! — глухо прошептала она. — Проснись же!

— Зачем? — я подошла к ней ближе, протянула руку… хотела дотронуться, но почему-то передумала.

— Весси… Весси… — она упала на колени и разрыдалась, и ее слезы, капая на пол, растворяли его, как если бы вода смывала краски. — Найди профессора Олатца, найди, прошу тебя! И проснись… Он придет… за тобой придет, Весси…

Я отошла на два шага назад. Я поняла, о ком говорила Таура… Человек в маске — тот, кого так боялась сестра.

А слезы сестры все капали и капали, растворяя пол, стены… Пока она наконец не подняла голову. Ее глаза расширились и она прекратила рыдать — медленно встала и протянула мне руку.

— Тебе ее не получить! — прорычала она.

— Ну почему же? — холодные руки обвились вокруг моей шеи, ласково провели по волосам… — Ведь она моя, ведь я всегда получаю то, что хочу… Или мне помешаешь ты?

Таура испуганно охнула, словно ей кто-то сделал больно, но потом ее лицо разгладилось, глаза решительно сверкнули, и она бросилась вперед, на ходу откидывая меня в сторону и вцепляясь в человека в маске… Она никогда не отличалась силой, но сейчас она отбросила меня так, что я отлетела к стене, ударилась о нее… Но боли не почувствовала… Ни на секунду в глазах не помутилось, я четко видела, как сестра и человек в маске покатились по полу, а вокруг них брызгами разлетелись капли краски. Страшное зрелище, в котором они играли на равных.

Я шагнула вперед, но остановилась, когда сестра внезапно возникла рядом со мной, схватила за руку и поволокла к лестнице.

— Проснись, Весси! — приказала она, и я знала, что так надо… но не могла проснуться. Хотела, но не могла! — Проснись!

— Ну уж нет! — человек извернулся, одним плавным движением вставая на ноги и ветром метнулся нам наперерез. — Ты никогда больше мне не помешаешь!

Он схватил Тауру, одним броском кидая ее к стене… Они сцепились вновь.

Я замерла в растерянности… Помочь сестре — это было мое первое желание, но где-то внутри я понимала, что сделаю только хуже. Мне надо было уйти. Надо было.

— Проснись, проснись… — приказала я сама себе, но это не помогло, и я несколько раз ущипнула себя… еще и еще… пока наконец боль не ворвалась в этот черно-белый мир, не заставила его потечь, будто потоки грязи…

Последнее, что я увидела — метнувшуюся ко мне тень человека. Он протянул ко мне руку, пытаясь схватить, но его рука прошла сквозь меня… и всё. Он исчез.

На этот раз я проснулась по-настоящему, жадно вдохнула воздух… Легкий ветерок пробивался через приоткрытое окно, солнце золотыми лучами врывалось в комнату сквозь вырезанный цветочек. Звенели в воздухе птицы, звенели, как песня жизни и радости…

— Ты прекратишь вертеться, а? — сонно проворчала фейка, клубочком свернувшаяся на моей подушке. Я хотела уже что-нибудь ответить, но тут дверь распахнулась и в комнату влетела мама.

— Пойдем со мной, — она кинула мне полотенце. — Пойдем, Тауре хуже.

Сестре и правда стало хуже… Раньше мне казалось, что дальше некуда, но я ошибалась — есть куда, еще как есть…

Доктор, приложив руки к голове сестры, бормотал какие-то слова на языке эльнолвов. На меня он внимания не обратил, разве что легким кивком указал на полотенце.

Повесив полотенце на изголовье, я подошла к постели сестры… Бедняжка металась, будто пыталась вырваться, но проигрывала неведомой силе… И я вдруг поняла, что это я — я, не кто-то! — виновата.

Решение пришло сразу, словно некто подсказал мне, что надо делать. Выход не самый лучший и сработает ли — вопрос еще. А если и сработает, то чего мне это будет стоить? Думать даже не хочу…

Медленно отступив к двери, я поманила пальцем Дзинь. Когда-то она меня уже будила, так пусть еще раз спасает.

— Что ты задумала? — фейка слетела на мое плечо, и я, еще раз оглянувшись на маму и доктора и убедившись, что никто на меня не смотрит, скользнула в приоткрытую дверь.

— Хочу… спать, — выкрутилась я. — Просто хочу заснуть и чтобы ты меня разбудила через десять минут…

Фейка промолчала, только недоверчиво хмыкнула. Еще более недоверчиво она хмыкнула, когда я пришла на кухню и раскрыла шкафчик с травами. Слетев на полку, она облокотилась об одну из банок.

Травы… Пахнущие солнцем, летом, засушенной и сохраненной жизнью. Наши предки — эльнолвы — знали огромное количество рецептов… не все из них сохранились и дошли до нас, но многие до сих пор использовались. Древняя мудрость оказалась куда как более совершенной, чем современные штучки…

— Хочешь, я тебе рецептик яда подскажу? — Дзинь прошлась вдоль ряда баночек с травами и остановилась у одной. Вздохнув, она оглушительно чихнула и тут же перелетела ко мне на плечо. — Чеснок… у меня на него аллергия…

Да, это я знала. Фейка ненавистью лютой ненавидела чеснок, и избегала его, как только могла.

— Лучше подскажи мне рецепт снотворного, — открыв одну из банок, я обнаружила, что лаванды совсем не осталось. Это плохо — без нее я не смогу сделать снотворное, а сама я сейчас не засну точно.

— Ты хочешь… ее вытащить… оттуда? — Дзинь запнулась. — Из кошмара?

— А ты откуда знаешь, что вытащить? — я опустила банку и подозрительно скосилась на фейку.

Дзинь-Дзинь поправила платьице, раскрашенное в яркие желтые пятнышки, и виновато шевельнула крыльями.

— Это неважно, — наконец выдохнула она.

— Дзинь!

— Не спрашивай меня больше ни о чем! — фейка в ярости перелетела на полку и гневно топнула ногой. Не видела никогда ее такой — фея ни разу еще не выходила из себя, но сейчас она чуть ли не полыхала от гнева… Да только злилась она не на меня, я это почувствовала, как всегда чувствовала эмоции Дзинь.

Всхлипнув, фейка с размаху уселась на полку и свесила вниз ножки. Весь ее гнев улетучился также внезапно, как и появился… теперь она выглядела виноватой, растерянной, подавленной какой-то старой болью.

— Я помогу ее тебе вытащить… — Дзинь устало опустила крылья, будто вспышка гнева выпила все ее силы… — Только не спрашивай ни о чем… Не заставляй вспоминать.

У фейки были секреты всегда, и за много-много лет я научилась лишних вопросов не задавать. Коротко кивнув, я поставила пустую банку на стол.

— Что делать?

— Чеснок, — Дзинь скривилась. — Да, он — и еще кое-что… сейчас найду.

Вместе с Дзинь мы сготовили снотворное за десять минут. Напиток получился странного, синевато-зеленого оттенка, противный на вид, а на запах так и того хуже… Словно гнилая картошка, перемешанная с килограммом чеснока… Дрянь редкая, конечно, получилась… пить ее — так лучше сразу яда выпить, и то не так страшно.

— Ты уверена, что это… не яд? — наверное, на моем лице отразилась целая гамма чувств, поскольку фейка, до того с хмурым видом изучавшая содержимое чашки, рассмеялась так, что чуть не свалилась со стола.

— Неа, — наконец фыркнула она, и стряхнула в напиток немного пыльцы. — Без пыльцы — яд, но стоит добавить немного солнца… — Дзинь с трудом обхватила ложку за ручку и, взлетев, опустила ее в чашку, — Нет в мире столь совершенного существа, как фея…

— От скромности не умираем? — ехидно заметила я, за крыло отцепляя фейку от ложки и осторожно опуская ее на стол. Потом быстро перемешала пальцу и напиток, с удивлением наблюдая, как из синевато-зеленого он превращается в золотистый.

— Пей давай, — обиженно насупилась Дзинь. — Подумаешь, похвастаться нельзя…

Я отвернулась к окну, за которым расцветал день во всем своем великолепии… Золото листвы, голубая лента неба, просвечивающая сквозь надутые, круглые облачка, которые белыми барашками бежали за ветром…

— Ну ладно, давай эту… это, — содрогнувшись, я взяла в руки стакан. — Ты меня разбудишь минут через десять?

Дзинь кивнула.

Ну что ж… Я вдохнула воздуха, зажала нос (поскольку запах никуда не делся) и залпом выпила эту дрянь… Напиток оказался на удивление вкусным, даже чуть сладковатым, будто компот из свежих яблок… Но с каждым глотком меня все больше и больше окружал белый туман с облаками дыма… пока мир не пропал вовсе.

Я отчетливо видела границу… Вот мир, где всё радостное, светлое, чуть-чуть печальное… мир снов — тех, которые всегда приходят теплыми ночами, под легкий ветер, дующий с реки… А вот другой мир — мир кошмаров, чужой и враждебный… тот самый, который создан не мною и не имеет права на жизнь… Но он был, преграждая путь к миру снов темноватой пеленой.

Я не спала и не бодрствовала… Это было нечто среднее, словно жизнь в тумане: так бывает, когда очень хочется спать, но силой воли держишь глаза открытыми. Но в отличие от реальности, меня несло вперед ветром — вперед, прямо к темно-белой пелене. Я вдруг поняла, что именно так люди засыпают. Ну Дзинь, что же ты мне подсунула?!

В темноватую пелену меня буквально впечатало — ну явно не сюда меня нес ветер. Я влетела через пленку, и тут же мир снов благополучно исчез, а я оказалась в кухне… Знакомая уже ситуация: черно-белые краски, отсутствие звуков и запахов… А в целом — все то же самое, что было перед моими глазами минуту тому назад… кроме Дзинь и кроме цветов, как ни странно. У моей мамы на окне росли какие-то цветочки, она их для красоты разводила, а Иста вечно их ощипывал на разные супчики и прочие кулинарные шедевры… Так вот, их сейчас не было — торчали в горшках одни черные стебли без листьев.

Закончив вертеть головой, я зябко передернула плечами — не от холода, а от чувства безысходности и отчаяния. Решительность покинула меня, мне хотелось вернуться в реальность, и поскорее… Но в то же время я помнила, зачем я здесь… Надо найти сестру.

В уши ворвался звон, раздирающий тишину на мелкие кусочки, и я выбежала в коридор — именно оттуда он доносился. Часы… Они работали, и сейчас начали отбивать двенадцать… нет, тринадцать.

— Я знал, что ты успеешь, — тихий голос заставил меня обернуться. Человек в маске — да, я ожидала, что увижу его. Как и раньше, он заставил сердце забиться сильнее, словно в стремлении убежать, скрыться… — Знал, что догадаешься…

— Таура…

— О, где Таура, — понятливо протянул незнакомец. Он облокотился об угол стены и скрестил руки на груди. — Оглянись, моя милая.

Я послушалась и тут же тихо ойкнула. Комната исчезла, вместо нее появился огромный зал — чуть темноватый, весь в зеркалах, с высоким потолком, в котором застыли ленты. Таура — моя родная сестра, всегда красивая и смелая, — сейчас она сидела в углу, сжавшись в комочек, загородив лицо руками, отгородившись от всего…

— Таура, — я подбежала к сестре и присела возле нее. Она не отреагировала, даже не вздрогнула, и я резко повернулась к человеку в маске. — Отпусти ее!

— Отпустить? — человек в маске лениво потянулся и с кошачьей грацией сделал шаг вперед. — Отпустить, когда я потратил на нее три месяца? Вон ее зеркало, моя любовь, и в нем она проведет остаток своей вечности… Пока я не получу то, что хочу, она будет здесь!

Я посмотрела на зеркала и ахнула. Я заметила то, на что не обратила внимания раньше… Кое-где зеркала были обычные, только без красок… Но поверхность пяти из них напоминала озеро, и в воде этих озер отражались лица… Одинокие, покинутые лица девушек…

— Таура! — я затрясла сестру за плечи. — Ну очнись же, милая!

— Как трогательно, — засмеялся незнакомец.

Злость — страшная злость — затопила меня, но она была беспомощной.

— Иди-ка сюда! — холодные руки подняли меня с пола, развернули, и я оказалась лицом к маске. Маска… Черная маска закрывала все лицо, да и было ли это лицо? Даже вместо глаз — черный водоворот. — Весея, Весси… Если бы ты только знала, как мне жаль, что ты следующая.

Я не ответила, хотя мне крикнуть хотелось, чтобы он изменил это — он же здесь хозяин, ведь так?! Но я промолчала, потому что этот голос… было в нем что-то искреннее, какое-то настоящее сожаление, не смех и не издевка…

— Что тебе надо от меня?

Человек медленно, даже нежно как-то, провел рукой по моему плечу, и резкая боль ворвалась в полное отсутствие чувств.

— Прости… — он сжал мою руку в своей и прислонился лбом к моему лбу. — Ты — алмаз, Весси, ты не представляешь, насколько ты ценна… Твой дар слишком мне нужен, он слишком редкий, чтобы я мог от него отказаться… Хотя видит Создатель, я бы предпочел сам умереть…

— У меня нет дара, — прошипела я сквозь зубы.

Он рассмеялся, резко отпрянул и подошел к одному из зеркал.

— Ты ошибаешься… Но посмотри, я приготовил тебе особый дом, Весси… Ты, в отличие от всех этих, — он презрительно махнул рукой в сторону зеркал с лицами, — будешь свободна в моем маленьком мирке… Я буду выпускать тебя время от времени, и если будешь умницей, то будешь здесь вполне свободной!

Дерево… Он все-таки оставил мне это проклятое дерево! Я потерла плечо, все еще горевшее от боли, и бросила взгляд на Тауру. Сестра теперь смотрела прямо на меня — с ужасом и страхом. Но все-таки осознанно…

— Весси… — тихо простонала она. — Весси, что ты наделала?

— Ааа, наша маленькая заноза очнулась?! Но тебе еще рано, милая! — человек энергично двинулся в сестре, но тут меня как дернуло что… Кинувшись к сестре, я схватила ее за руку и резко толкнула на одно из зеркал… Зеркало разбилось вдребезги, поглощая Тауру и заглушая отчаянный крик человека в маске.

— Ты! Ты помогла сбежать ей!!! — зарычал он. Я попятилась назад, от страха не зная, куда деться… Вот так да, угораздило же меня идти наперекор… Да он меня сейчас убьет просто!

— Дзинь!!! — выкрикнула я. — Дзинь, ну где же ты?!

— Вот как, — он подлетел ко мне, встряхнул за плечи и злобно прошипел: — Я знал, что ты придешь за сестрой! Но тебе от меня не спастись, Весси, ты все равно моей будешь… Вся… Ведь я — это ты, отражение твоё, а не чьё-то, Весси! Поверь мне, придет миг, и ты будешь делать то, что скажу я…

— Не дождешься, — с вызовом выкрикнула я.

Он поднял руку и ласково провел ей по моей голове. Как бы мне не хотелось, но я не могла пошевелиться, пришлось терпеть.

— Ты еще меня полюбишь… — мягко рассмеялся человек в маске.

— Сомневаюсь, — выдохнула я, краем глаза замечая, что краски потекли, и зал медленно превращается в одно сплошное пятно цвета. Да и сам незнакомец стал медленно растворяться… Наконец, когда уже я перестала ощущать, видеть мир кошмаров, где-то на самой границе темной пелены, я услышала тихое и задумчивое:

— Посмотрим…

Дзинь, синие волосы которой в лучах солнца переливались всеми цветами радуги, задумчиво смотрела на меня. Я — на нее, пока не поняла, что лежу на полу, абсолютно мокрая и уставшая донельзя.

— И сколько цветочков ты на меня вылила? — я села и запустила руку в мокрые волосы.

— У тебя дерево… — она кивнула на плечо. Я скосила глаза на плечо и поморщилась.

— Может, даже ничего… — грустно вздохнула я. Ну да, ничего… Ничего — месяц похожу, а потом уже неважно будет… В конце концов, здесь меня вообще не будет, а этому человеку в маске, похоже, никакого дела нет до внешнего вида своих рабов.

Я медленно поднялась и посмотрела в окно. День наступил, раскрасил деревья в золото и птиц одел в солнечное сияние… Зеленая волна травы несла на себе розовые, желтые и сиреневые цветы, а вокруг цветов кружили бабочки и пчелы… Этот мир — он такой замечательный, я ведь его до ужаса люблю… Не хочу умирать… Не хочу!

Вцепившись за подоконник, я тихо заплакала. Отчаяние, такое глухое, такое безнадежное, накатило на меня… Что мне делать? Куда и к кому бежать за помощью?

За помощью? Всхлипнув еще разок, я вытерла глаза. Ну да, а почему бы и нет? Таура говорила — профессор Олатц, кажется… Кто это — я понятия не имела, но наверняка он из Академии…

Решено, значит, в Академию Сенерингола еду. Я ведь ничего не теряю: даже если не получится, то хотя бы не буду думать, что трачу время зря.

— Мне иногда кажется, что я слышу скрип, когда ты думаешь, — фейка взлетела мне на плечо и уцепилась за сережку. — Ну, что ты там опять надумала?

Я вздохнула — уже свободнее, без отчаяния, но с надеждой.

— Думаю, надо наведаться в Академию, поговорить с профессорами…

— О, заодно я выскочку пыльцой посыплю, — с энтузиазмом подхватила фейка. — Это хорошая идея, Весси, я за… — она замолчала и тихонько фыркнула. — Идет твоя мама.

И правда — через секунду в комнату впорхнула мама — уставшая, но более или менее веселая.

— Доктор все-таки гений, — она налила себе воды.

— Таура очнулась? — я с надеждой посмотрела на маму, но увы — она покачала головой.

— Нет, но ей хоть получше стало… Я пойду отдохну немного.

Я вздохнула с радостью. Значит, хотя бы не зря…

— Доктор гений, — тихо передразнила маму Дзинь. — Вот все вы так, и никто не похвалит бедную гениальную фею…

Глава 5

— Собралась куда-то? — Нерос расселся в вельветовом кресле и, прищурившись, наблюдал, как я бегаю туда-сюда по лестнице. Дзинь металась следом за мной, за фейкой едва поспевала Ханна, за Ханной — мама, за мамой — доктор Рани. За доктором Рани пристроился хмурый Иста, явно начинавший подозревать нас в злом умысле и злостном нарушении дисциплины и порядка в доме.

— А, Нерос! — я кинула в парня зеленое платье. — Кинь-ка в сумку. Привет, кстати…

Перепрыгнув через две ступеньки сразу, я подлетела к парню, явно не знающему, что делать с одеждой, выхватила у него из рук платье и затолкала в сумку. Краем глаза я заметила, как Ханна нервно кивнула Неросу и застенчиво застыла у лестницы. Всегда живая и подвижная, сейчас она напоминала больше статую, чем живого человека. Я усмехнулась.

— Чего забыл здесь?

Нерос поднял на меня полные скорби голубые глаза и неодобрительно покачал головой.

— Я тебя так люблю, Весси, а ты мне просто сердце разбиваешь, — он картинно приложил руку к сердцу и вздохнул: — Я насчет Тауры слышал, как она?

Таура… Я посмотрела на маму, вмиг побледневшую при упоминании Тауры, и поджала губы.

— Плохо…

— Плохо? — Нерос встал и с тревогой посмотрел на доктора. — Насколько плохо?

Нолр нахмурился и присел на ступеньку лестницы. Выглядел он неважно: несмотря на то, что мы с мамой по очереди заменяли его у постели Тауры, поспать толком ему так и не удалось.

— Не знаю, Нерос… И не знаю, что делать. Ни одно лекарство не помогает.

Нерос застыл на секунду. Весь его запал и самоуверенность сразу куда-то пропали, осталась только тревога — тревога за близкого человека. Насколько я знала, Тауру и Нероса прочно связала детская дружба, и хотя сегодня эта дружба сводилась к редким визитам вежливости, они все равно волновались друг за друга.

— Могу я ее увидеть?

— Думаю, это плохая идея, — Дзинь промчалась перед глазами, бросила в сумку квадратик ткани — одеяло, похоже — и примостилась на моем плече.

— Дзинь права, — доктор вяло махнул рукой. — Лучше отвези Весси и Ханну в Академию и проследи, чтобы они взяли те лекарства, которые надо!

При этих словах Рани так выразительно глянул в мою сторону, что я даже устыдилась.

— Во… возьму, — запинаясь, выдавила я.

— Так ты за лекарствами, — скорее, утвердительно, чем вопросительно, подытожил Нерос и кинул на меня взгляд своих бездонных синих глаз… Аж сердце быстрее застучало, умеет же подлизаться!

Я кивнула, не желая объяснять истинную причину своей поездки.

В Академию Сенерингола, к слову, мало кого пускали… Попасть туда человеку постороннему невозможно, допускали только в Гостевой комплекс… Но поскольку я принадлежала к Великому роду, а еще больше из-за того, что я неплохо знала главу рода — Оутома, в Академии решили сделать маленькое исключение из правил. Мне давали комнату… До сих пор поверить не могу! Я столько лет мечтала в Академии побывать, посидеть на лекциях, покопаться в библиотеке…

…Правда, не при таких обстоятельствах… Вспомнив о цели визита, я погрустнела.

— Весси? — Нерос взял меня за руку и развернул ее ладонью кверху. Проведя пару раз по линиям руки, он поднял голову и внимательно посмотрел мне прямо в глаза. — Береги себя, ладно?

— Нерос, — я нахмурилась и осторожно отвела его руку от своей, — я счастлива, здорова и все такое… — я осеклась. Нерос смотрел на меня с легким неодобрением, укором, будто мой ответ его задел. — Что такое?

Он усмехнулся, одной только усмешкой прогоняя странное выражение с лица, и беспечно заметил:

— Ты бледная.

— Спасибо, что напомнил! — шутливо нахмурившись, я бросила на парня быстрый взгляд, и вернулась к упаковке вещей. — Ты нас отвезешь ведь?

— Куда я денусь от таких очаровательных особ? — бросив на Ханну страстный взгляд, Нерос опустился обратно на диван и заложил руки за голову. От его оценивающего взгляда даже мне не по себе стало, а уж Ханна и вовсе краской залилась по самые уши. — Тем более, все равно скоро лекции начнутся…

— Лекции? — у меня платье выпало из рук. — Ты что, там учишься? Но ты же не из… — я осеклась. — Разве Одаренных обучают в Академии?

— Не совсем, — уклончиво протянул Нерос. — Я… на особом положении.

Вот как… Я прикусила губу, чтобы не задавать глупых вопросов, и подняла платье.

— Весси, а твоя… фея… она тоже с вами?

Дзинь золотым пятном пронеслась по комнате и пристроилась мне на плечо.

— Я и его пыльцой посыплю… — мстительно зашептала мне в ухо фейка и добавила погромче, явно чтобы все слышали: — Конечно, поеду! И буду следить за некоторыми… — Дзинь так выразительно покосилась на Нероса, что бедняга аж посерел от нехорошей догадки.

Академия была основана очень давно, с тех пор прошло столько веков, что никто не помнил даже имени основателя. Остались одни легенды, по которым выходило, что славить надо Великого Целителя[12], но по мне, так это все просто сказки. Хоть и спорят наши Исследователи, был ли Целитель, давно уже понятно, что не было…

— Спасибо, — Нерос протянул суровому магу пару арэнов[13] и подмигнул нам. — Дальше сами пойдем…

Я приложила руку ко лбу, чтобы защитить глаза от солнца, и посмотрела на огромные территории Академии, расстилавшиеся внизу… Да, так я и представляла себе. Таура часто рассказывала об изумрудных лесах, полях, покрытых ковром из желтых, голубых и розовых цветов, о прозрачно-холодной речке, затерявшейся среди зеленых холмов и впадающей в бирюзовое море… Всё, как она рассказывала… И там, вдали, за бесконечными просторами полей, лесов и холмов, за мостом, перекинутым через тонкую полосу реки, притаился ажурный городок Академии.

Мне на миг показалось, что я очутилась в картине, только на ней были не только краски… Воздух звенел — звенел от птиц, шелеста листвы и скрипа деревьев, посаженных, кажется, сотни лет назад: до того они были огромными, грозными и мудрыми… Здесь пахло морем и травами, свежестью и осенним ветром. Не зря сестричка так не любила отсюда уезжать, я бы тоже сопротивлялась изо всех сил.

— Весси? — Нерос мягко подтолкнул меня на дорогу, вымощенную плоскими камнями. Сквозь камни прорастала нежно-зеленая трава, а кое-где пробивался и чуть желтоватый мох, так что вся дорога казалась сплошным ковром. — Дальше пешком придется… Правило такое придумали местные заботливые профессора — никаких рунринов. Им все кажется, что ученики должны воспитывать силу воли… Хоть бы подумали, как можно таким прелестным девушкам столько ходить по этим камням…

Я потихоньку отошла на пару шагов назад, сняла туфли и шагнула на мягкий и прохладный ковер дорожки… Камни нагрелись, а трава и мох остались холодными… Приятно.

— Ух ты, смотри, какие цветочки! — Дзинь слетела мне на плечо и ткнула под нос желтый букет цветов. — Мне здесь нравится.

— Мне тоже, — радостно выдохнула я. Фейка кивнула, расправила крылышки и подставила лицо солнцу. Сама бы с радостью прилегла полежать на траве, если бы не маги, мирно попивающие чай в беседке (беседка гордо торчала посреди полянки, усеянной цветами и бабочками, и охраняла границу Академии), и не бубнящий себе что-то под нос Нерос.

— …И подумать только, как можно заставлять девушек ходить в легких туфлях… Весси! — Нерос обернулся и посмотрел на мои туфли, зажатые в руке, с таким удивлением и испугом, что я устыдилась. Тут, наверное, так не принято? Да, хороша я буду, если стану вести себя, как Одаренная… У Великих родов ведь другие правила…

— Что ты на меня так смотришь? — осторожно спросила я.

Нерос смущенно кашлянул, приобнял Ханну за плечи, отчего подруга недовольно фыркнула, и с тревогой спросил:

— Смотри, не простудись… Тебе рано еще на тот свет… — он замялся, хлопнул себя по карманам и посмотрел куда-то назад, где в беседке несколько магов тихо-мирно пили чай. — Ралон, повозки не найдется?

Один из магов — видимо, Ралон — поперхнулся чаем и посмотрел на Нероса. Он смотрел недолго, вскоре в его глазах мелькнула тень узнавания, и он лениво протянул:

— Нер, учти, если узнает Оладья…

Оладья? Интересные тут, наверное, оладьи… Любознательные.

— Прибьет нас, — подхватил второй маг.

— Да, прибьет… Длинный нос сует, куда надо и не надо.

— Да не узнает ваш Олатц драгоценный, — поморщился Нерос, а я насторожилась. Олатц — мне ведь как раз к нему надо…

Сейчас мне не хотелось вспоминать кошмары, они казались нереальными, призрачными, будто бы подернутыми туманом, но где-то в глубине души снова поднял голову страх. Хорошее настроение улетучилось, желание полежать на травке тоже пропало… Надо поскорее отыскать профессора Олатца, сюда я ведь не отдыхать приехала.

— Профессор Олатц? — я подалась вперед, и Дзинь чуть не грохнулась вниз. — А что он преподает?

— Хорошо бы он тебе преподал, как с феями обращаться, — ворчливо отозвалась Дзинь, но я легонько щелкнула пальцами, и фейка заинтересованно замолчала.

— Новенькая? — один из магов поднял голову и с интересом осмотрел меня. Кажется, я ему понравилась, хотя трудно сказать точно, но в улыбке парень расплылся от уха до уха. — Олатц у нас соня, он мифологию преподает… Ну, ты знаешь, наверное, эльнолвы и еще всякая ерунда… Нер, твой брат ведь с ним работает, ты слышал, да? Позавчера приехал, уже лекции читает…

— Линд? — Нерос поморщился, словно съел что-то кислое. — Пропасть бы его побрала… Ладно, давай повозку, некогда мне тут с тобой болтать…

Так-так, а у братиков, похоже, отношения совсем не братские… Судя по лицу Нероса, так, скорее, братоубийственные, никак не меньше… Мы с Ханной переглянулись и одновременно пожали плечами. Ну что ж, всякое бывает. Не наше дело-то.

Я задумчиво потерла лоб. Выходит, с Линдом я могу встретиться хоть завтра… Тьфу, пропасть, а я так надеялась потянуть немного, ну хотя бы недельку, с разговором… Уж больно неприятный тип, надменный, самонадеянный нахал…

Вздохнув и натянув на ноги туфли, я влезла за Неросом в повозку — она пахла свежим сеном и кожей. Черная низенькая лошадка, которую впрягли в повозку, скосила на нас хитрый глаз, но, поняв, что яблока или сахара у нас нет и не было, тяжко всхлипнула и лениво поплелась вперед.

Ладно, встречусь для начала с профессором, и, если повезет, то встречи с Линдом удастся избежать…

— Апчхи! — Нерос вдруг оглушительно чихнул, живо выдергивая меня из задумчивости. И еще чихнул… И еще. Бедняга чихал до самой Академии, светясь от золотистой пыльцы, а Дзинь сидела на моем плече и делала вид, что она тут ни при чем…

Нерос обладал даром удивительным и непонятным. Рядом с ним казалось, будто нет в мире человека ближе и роднее, он умел подобрать правильные слова, в нужное время улыбнуться, либо печально помолчать… Он не доставал расспросами и не надоедал приставаниями. Женская половина все это чувствовала, и девушки вокруг Нероса всегда стайками собирались…

Я могла понять Ханну: в этого ловеласа еще попробуй не влюбиться… И в то же время, мне подругу было немного жаль. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке.

Наша лошадка, неспешно цокая подковами по камню дороги, довезла нас до самого моста и внезапно остановилась. Она повернула к нам морду, смерила усталым, укоряющим взглядом, и тихо, но обиженно, фыркнула.

— А ну да… — Нерос пожал плечами. — Забыл совсем. Дальше никак, только пешком… такие уж порядки. Весси… Посмотри-ка туда! — он привстал и указал рукой на горизонт. — Вот и Академия… Теперь главное — не нарваться на Оладью…

Академия… Хрупкий, будто бы сплетенный из тонкой паутины, мостик был перекинут через спокойную гладь реки, а за ним, на другом берегу, воздушными куполами возносились к небу белоснежные здания Академии. Они не теснились, как в моей школе, друг к дружке, а будто расположились рядами — один над другим… Каждый дом был окружен тонкими колоннами, каждый стоял на своем каменном фундаменте — ничем не обработанный, этот фундамент все-таки удивительно дополнял изящные линии колонн. Бесчисленное переплетение лесенок, мостиков и белоснежных узоров придавали городку ажурность, а сама атмосфера настраивала на спокойствие.

Солнечные лучи падали на городок через высокие зеленые холмы, и в их приглушенном свете плавали мягкие пушинки — видимо, от каких-то странных, мне незнакомых, деревьев. Деревья все сплошь были покрыты нежно-розовыми цветками и распространяли вокруг легкий сладкий запах.

— Вижу, тебе здесь нравится, — Нерос прищурился и покачал головой. — Скажи-ка, что тебе доктор Нолр за список дал?

— Не ей, а мне, — поправила Нероса Ханна с таким таинственным видом, словно выдавала какого-нибудь Отреченного Совету Сенерингола. — Памятуя о чудесных свойствах Вессиной памяти…

Надо же, выдала-таки. Я поморщилась, но промолчала: права подруга, я умудрялась забывать даже то, что помнить жизненно необходимо — например, имя и род[14] преподавателя по теории и практике Исследования[15]. За что и приходилось мне страдать неоднократно…

Ханна порылась в сумке и протянула Неросу лист, весь исписанный мелким, неразборчивым почерком доктора.

— Хорошо, я найду всё, что надо… — быстро просмотрев записи доктора, Нерос спрыгнул с повозки. — Но вечером… пока пойдемте к смотрителю, я вас устрою куда-нибудь.

Нерос не был бы Неросом, если бы не помог «слабым и беззащитным» девушкам слезть с повозки. Ханна так вся расцвела, когда Нерос предложил ей руку. Пока спускалась подруга, я успела спрыгнуть с другой стороны повозки и даже прогуляться до моста.

— Смотри, какая вода… — Дзинь перелетела на тонкие перила и, усевшись поудобнее, взглянула вниз. Она будто светилась в солнечных лучах — маленькая и слишком хрупкая для этого мира. Фейка всегда казалась мне чересчур «не от мира сего», будто предназначена она была для какого-то другого места… может быть, для страны эльнолвов.

Я подошла поближе. Внизу медленно текла река — с виду неподвижная, но внутри, где-то в глубине, полная жизни и движения. Никогда я еще не видела настолько чистой воды — она просвечивала до самого дна, где темнели камни, и светлел песок. Мелкие рыбешки резвились между камнями, а над ними проплывали желтые и красные листья увядающего лета… Вот и осень наступила, а с ней все ближе и ближе подкрадывается мой день рождения…

Мне вдруг стало холодно — налетел ветер, холодный и по-настоящему осенний.

— Весси, с тобой все в порядке? — Нерос подошел так незаметно, что заставил меня вздрогнуть, а фейку недовольно взвиться в воздух.

— А с ней и будет все в порядке, пока я тут, — Дзинь, возмущенно хлопая крыльями, опустилась на мое плечо. — А вот от тебя вполне могут быть проблемы с сердцем!

Нерос, истолковав последнее заявление Дзинь неправильно, весь аж засветился от радости и склонился в шутливом полупоклоне.

— Почту за честь… Я буду только счастлив разделить столь прекрасное чувство, как любовь!

— Я не то имела в виду… — мрачно прошептала фейка.

Нас с Ханной поселили в один домик, но в разные комнаты. Так принято здесь было — никто не делил свое жилище с кем-то, каждый получал свой уголок. Все-таки в Академии учились Великие рода, да еще и с возможностью войти в Совет Сенерингола.

Комнаты оказались на удивление хороши. В нашей-то школе все иначе… Здесь же сами дома сделаны из какого-то странного материала, который пропускал много света, но в то же время был матовым и непрозрачным. Стрельчатые окна шли от пола до потолка, а одна из дверей вела на совместный балкон с колоннами. Я, когда вышла, пришла в полный восторг — весь городок, как на ладони, внизу — речка, а прямо на сам балкон спускались ветки деревьев, украшенные нежно-розовыми цветами.

На ветку опустилась серо-синяя птица, забавно повертела головой, пытаясь рассмотреть меня то одним, то другим глазом, и вопросительно чирикнула.

— Надеюсь, тебе нравится? — Нерос вошел за мной следом и облокотился о перила балкона. Ветер отбрасывал его волосы назад, развевал плащ, и я подумала, что нехорошо так бессовестно пользоваться своим обаянием. Умеет же обольщать…

— Может, спустим его с балкона? — Дзинь выглянула из-за моих волос и подергала меня за сережку. — Смотри, как удобно стоит…

— Дзинь, — укоризненно протянула я. — Не будь такой кровожадной.

Фейка проказливо хмыкнула.

— Ну так мы потом извинимся…

Вот уж захотелось ей… Дай волю фейке, так она изведет весь род Таров — и Нероса, и Линда.

Я поправила волосы, при этом и Дзинь скрывая, и пристроилась рядом с Неросом.

— Здесь красиво, ты прав… Нерос, можно тебя спросить?

Парень вздрогнул и подозрительно на меня посмотрел. Странно, чего это он?

— Где у вас тут библиотека? — смущенно выдавила я.

Нерос тут же расслабился и отвернулся к пейзажу.

— Вон она, — он указал рукой на единственное здание с острой крышей. — В учебной части… Весси… хочу тебя попросить… Держись подальше от моего брата… Он тут бродит иногда, ну так сторонись его. Ему нельзя доверять…

Вот как… Второй раз я это слышу. Сначала от Тауры, теперь от Нероса.

— Ты его не любишь… — помолчав, тихо заметила я.

Нерос пожал плечами.

— Не за что…

— Они подрались песочными совками, — ядовито прошептала фейка мне на ухо, но я только отмахнулась, хотя она может быть не так уж и далека от истины.

Нерос еще немного помолчал, потом вздохнул и нехотя признался:

— Линд предал всю нашу семью.

— Предал?

Нерос посмотрел на меня, улыбнулся…

— Весси, думаю, тебе надо отдохнуть с дороги… Если что, я через три дома, это рядом…

Сказав это, Нерос быстро вышел. Меня он оставил в глубокой задумчивости и полной растерянности. Очень интересно… Чем дальше, тем больше я убеждаюсь в том, что Линду доверять ни в коем случае нельзя. Лучше вообще с ним не связываться и не общаться: уже второй человек пытается меня предупредить, я уж молчу о своих чувствах.

Если удастся выяснить что-нибудь у профессора Олатца, то точно не пойду ни к какому Линду. Я задумчиво потерла лоб. Остается только надеяться, что профессор действительно может помочь…

Библиотека оказалась закрыта на целый час — как мне сказали, на «час без знаний». Что это такое, до меня так и не дошло, но смириться пришлось. Я даже не стала возмущаться, вовремя припомнив, что я здесь всего лишь гостья.

Вздохнув, я засунула книгу Линда в сумку и осмотрелась. Библиотека находилась в Хранилище Знаний — на территориях, отведенных под лекции, занятия и дома профессоров. Здесь царила идеальная тишина, птицы — и те старались петь потише…

— Зайдем попозже? — фейка вернулась ко мне на плечо. Она сосредоточенно расправляла только что собранный букет. — Или будем прорываться с боем?

— Предлагаешь взять штурмом?

Фейка усмехнулась и закрепила букетик на моей сережке. Я так понимаю, чтобы лишнее не таскать… Вот вредная-то, а мне, значит, мучайся с этим букетом!

— Ну надо же им книгу вернуть? — Дзинь довольно расправила крылья. — Ведь нехорошо задерживать, надо все вовремя возвращать…

Идея заманчивая, но глупая — меня потом в два счета выгонят из Академии, и прости-прощай нужная мне информация. Да и непонятно, чего я переживаю: книгу-то не я брала, а Линд, так ему и достанется.

Я вздохнула. Вся моя беда в том, что не умею вести себя, как остальные Одаренные: если уж и подставлю, то в открытую… Повезло же мне родиться в Великом роду, да без силы.

Оглянувшись, я заметила, что на одной из белоснежных лавочек, расставленных вокруг здания библиотеки, тихо посапывает какой-то старичок. Одетый в длинный, бежевый балахон, он казался старомодным и древним. Такие балахоны носил еще мой отец во время своего обучения. Серая борода спускалась до уровня плеч, а белоснежные волосы выглядывали из-за шляпы старинного покроя: больше всего эта шляпа напоминала цилиндр, приплюснутый сверху кругом — ну самый настоящий гриб! Старичок похрапывал и изредка отмахивался от мух.

— Оставь старичка в покое, — фейка правильно обнаружила связь между моим, видимо, задумчивым видом и старичком на скамейке. Пока я достучусь до Нероса и узнаю, где обитает профессор Олатц, пройдет не меньше, чем день, а мне бы поскорее разделаться с этой задачей… Вдруг повезет, и я уже завтра скину проблему снов со своих плеч? Может, даже Тауре смогу помочь, и от кошмаров своих избавлюсь…

Чем скорее я найду Олатца, тем лучше. А этот старичок выглядит настолько древним, что наверняка тут уже века два[16] провел и всех знает.

Я набралась храбрости и смело подошла к старичку. К моему глубочайшему разочарованию, он не проснулся немедленно, а как дрых бессовестно, так и продолжал дрыхнуть.

— Кхм, — я прочистила горло, надеясь, что уж это-то заставит старичка проснуться наконец и не мучить меня больше своим безразличным видом. Увы. — Простите…

Старичок выдал особо витиеватый по звуковой окраске храп и хитро приоткрыл один глаз.

— Можно… вопрос задать? — я совсем растерялась, а Дзинь — вот вреднюга мелкая! — противно захихикала.

— Фея?! — старичок, до того вполне успешно притворяющийся архитектурным компонентом, встрепенулся и схватил меня за одну из кос. Фейка с диким воплем свалилась с плеча, я охнула от боли, а старичок ловко перехватил Дзинь за крылышко и поднес к своим глазам. — Как интересно…

— Простите, — я осторожно освободила косу из руки. Быстрый же мне старичок попался! — Вы верните мне фею, пожалуйста…

— А, да-да, конечно… — растерянно пробубнил старик и отпустил несчастную Дзинь на волю. С сердца как камень упал: я уже не первый раз замечаю, что, если кто-то дотрагивается до фейки, мне сразу становится плохо. Думаю, мы с ней просто не первый год вместе, не дай Создатель, случится с ней что — да я не переживу! — Что тебе, юная моя ученица?

Ученица… Подумав секунду, я решила не сообщать старичку, что я не учусь здесь.

— Я новенькая… Ищу профессора Олатца… Вы не могли бы…

— О! — старичок всплеснул руками так, будто в чем-то разочаровался. — Зачем тебе этот старый пень? Пропасть бы его… Ладно, пойдем, я тебя отведу…

Старичок, кряхтя, как старая несмазанная дверь, поднялся и неторопливо поплыл вперед по дорожке, мимо беседок и лавочек, деревьев и кустов… вдруг он свернул направо и скрылся за кустами.

— Э… Подождите! — спохватившись, я кинулась догонять странного старичка.

Добежав до места, где скрылся старик, я остановилась в нерешительности. За кустами была стена — причем стена такая, что явно на века строилась. И ни лаза никакого, ни дырки, ни двери — ничего не было. Вот так да.

Я на всякий случай потрогала стену… Ну, стена — как стена, ничего особенного.

— Мда… — фейка впервые не нашла более выразительных слов и золотистой мерцающей точкой зависла перед стеной. — Может, нам обойти ее?

Я пожала плечами и медленно двинулась вдоль стены. Может, я чего-то не понимаю в Академии? Может, тут какие-нибудь секретные ходы, известные всем и каждому?

Уже совсем отчаявшись и решив, что лучше спросить Нероса насчет профессора, я вдруг наткнулась на дверь, где золотыми буквами было выведено: «Профессор Олатц».

— Нууу… Он тебя довел, — Дзинь расхохоталась. — А сам сквозь стены решил пройти… Ну, он же не виноват, что ты так не умеешь!

От фейки пришлось отмахнуться: голова была забита более важными вещами. Например, что я теперь скажу этому профессору. Вежливо ли вот так заявляться в гости…?

Так и не вспомнив никакого правила, которое бы запрещало ходить в гости к профессорам, я робко постучала в дверь. Она на удивление быстро открылась, и в ней объявился бодрый довольно, но все-таки уже уставший от жизни — глубоко в душе, но уставший — человек. Среднего роста, с острым, крючковатым носом, он чем-то напоминал гнома. Даже не знаю почему… По виду вполне добродушный. Интересно, почему его все здесь так боятся?

— Слушаю, юная ученица? — голос у него тоже оказался добродушным, что придало мне смелости.

— Профессор Олатц? Думаю, это покажется странным, но я к вам пришла от Тауры… Она говорила, что вы можете помочь разобраться с… кошмарами…

Бах! Дверь передо мной резко захлопнулась, Дзинь даже вверх от удивления взлетела.

— Не знаю никакой Тауры! — добродушный голос на этот раз прозвучал визгливо. — Первый раз слышу!

Поведение профессора настолько меня озадачило, что я еще минуты две молчала, пытаясь понять, что происходит.

— Э… профессор… я ведь только поговорить… — я опять постучала и едва успела отскочить назад, когда дверь снова распахнулась.

— Юная ученица, вас учили вежливости?

Теперь я понимаю, почему этого профессора здесь так боятся и почему о нем так непочтительно отзываются.

— А вас? — против воли вырвалось у меня. Ну всё. Я его разозлила.

— Меня… учили, — задыхаясь от ярости, поведал мне Олатц. — Я не знаю никакой Тауры!

— Она тяжело больна…

— Так ей и надо…

— Но она умирает!

— Давно об этом мечтал! — злобно выдохнул профессор. — Все Великие одинаковы! И убирайся отсюда! Разговор окончен!

Дверь снова захлопнулась, да еще с таким свистящим ветром, что у меня волосы дыбом встали.

— Не удивлюсь, если это он и есть создатель кошмаров… — через минуту выдавила Дзинь. — Да, ну и характер…

Ни слова ни говоря, я развернулась и побрела прочь от домика профессора… Отлично. Замечательно. На душе будто скребли когтями, до того меня расстроил этот поход. Я-то надеялась на этого профессора, да еще как надеялась. А теперь, чувствую, придется идти к Линду.

— Ладно, еще не все потеряно! Я на него Главу рода напущу… — я обиженно поправила сумку. Да нет, никого я не напущу — постесняюсь. Если и Линд не поможет, то придется как-то убеждать маму, что все эти сны — никакая не ерунда, а самая настоящая реальность. Она ведь до сих пор считает, что выжженные деревья — всего лишь симптомы загадочной болезни. Как ее убедить — даже не представляю.

Я доплелась до одной из лавочек и села, сбросив при этом сумку с плеча. Может быть, мама и права… Сейчас, когда светило солнце и высоко, в синеватом недосягаемом небе, кричали пронзительно птицы, прощаясь с днем, казалось, что все эти кошмары действительно приснились, что это были простые сны…

Задумчиво проведя рукой по шероховатой ткани сумки, я неожиданно открыла ее и достала книгу. Страницы сами показали рисунок дерева: видно было, что именно эта страница привлекала особое внимание владельца книги — теперь рисунок находился легко и просто, достаточно книгу открыть.

Нет, всё это никакие не сны, всё это было на самом деле. И моя сестра, и я сама — мы обе зависим от хрупкой призрачной надежды на спасение. Если сдаться сейчас, то… всё потеряно.

— Пойдем искать Линда, — я бросила книгу в сумку, перекинула сумку через плечо и поднялась. Если и он не поможет… даже думать боюсь, что тогда ждет нас с Таурой.

Я дождалась, пока откроется библиотека. Когда пришел Смотритель, он обнаружил на скамейке расстроенную, недовольную меня и очень удивился.

— Уже учиться? — он прошел мимо и принялся копаться в карманах своей мантии. — Ну что, опять?! Чтоб этот ключ!

Мы с Дзинь наблюдали за мужчиной с вежливым любопытством. Смотритель выглядел не то чтобы стариком, но и молодость его прошла давно. Красивое все еще, чуть смуглое лицо обрамляли волосы цвета соломы. Седые волоски почти пропадали на общем фоне, но все же проступали потихоньку. Если Великий, то ему лет восемьдесят, не меньше.

Смотритель, видимо, ключа в мантии не обнаружил, поэтому стянул мантию через голову, оставшись при этом в клетчатом костюме, и потряс хорошенько.

— Он бы еще в ботинках поискал, — тихо прошептала Дзинь, с интересом выглядывая из-за кос. Я не ответила, только недовольно поправила косы: не хватало еще объяснять смотрителю, кто такие феи и почему у меня на плече сидит одна из них.

Из мантии выпала катушка ниток, корочка хлеба, блокнот, несколько книг-малюток, грязный носок и аппетитный кекс — словом, все, что угодно, но только не ключ. Полюбовавшись на кучку предметов, смотритель аккуратно хлопнул себя по лбу.

— Забыл в Древесном[17]! — с театральным ужасом прошептал он и посмотрел на меня так, будто я была виновата в его плохой памяти. — А ты чего здесь забыла?

— Книгу принесла, — не вставая, я протянула мужчине книгу Линда. — Вы уж, пожалуйста, заберите ее, а то я тут уже целый час жду.

Едва кинув взгляд на книгу, смотритель поморщился и процедил:

— Это не ко мне. Это не наша… То есть наша, — он вздохнул. — Тебе Линд Тар нужен, деточка. И как тебя угораздило записаться к нему на курс?

— Курс? — глупо переспросила я. Видимо, вопрос показался Смотрителю странным, и он удивленно хмыкнул. — Я тут новенькая, а что, Тар преподает что-то?

Смотритель махнул рукой нетерпеливо и процедил:

— Да так, ерунду одну.

Вот как. Высокого же мнения смотритель о деятельности Линда…

— А вы не подскажете, его тут где найти можно?

Смотритель подумал-подумал, почесал в затылке, потом натянул мантию и кивнул.

— Ну пойдем, отведу на кафедру, мне все равно туда надо. Ну? Идешь?

Вздохнув, я поднялась. Идти не хотелось никуда, но к Линду — особенно. Я бы отправилась домой с куда большим удовольствием, но ведь тогда беда получается со мной и с Таурой… и обратиться-то не к кому. Хотя сомневаюсь, что Линд мне поможет, уж скорее, мне удастся достать профессора Олатца. Например, напустить на него фейку — мигом шелковый станет.

Пока я вздыхала, смотритель убежал вперед, и мне пришлось его догонять. Профессор профессором, но пока я до него достучусь, может пройти месяц, а у меня всего-то чуть больше трех недель осталось. По крайней мере, выходит, что так… да я бы, наверное, что угодно сделала, лишь бы больше никогда не встречать человека в маске.

Смотритель оказался куда как лучшим проводником, чем загадочный дедушка, пропадающий в кустах. Он никуда не исчезал, в стенках не растворялся, так что довел прямо до небольшого домика. На двери домика красовалась надпись: «Кафедра мифологии».

— Кафедра болтологии, — усмехнулся смотритель и толкнул дверь. — Под ноги смотри, корень!

Естественно, я тут же споткнулась об этот самый корень. Фейка свалилась с плеча, но, к счастью, очень быстро взлетела обратно, а то бы опять объяснять пришлось, кто, что да откуда.

— Давай-ка, а то мне еще в Древесный бежать, — смотритель обернулся как раз тогда, когда я окончательно спрятала фейку. Внимательно посмотрев на меня, смотритель отвернулся и крикнул внутрь домика: — Линд! К тебе ученица тут…

— Опять? — послышался ледяной голос. Зазнайка все-таки этот Линд! — Давай ее сюда.

— Под мышку и вперед, — ехидно прокомментировала фейка. — Сейчас, подожди, я тут всех пыльцой посыплю.

Дзинь, видно, попыталась сдунуть облачко пыльцы на смотрителя, но вместо этого чихнула я.

— Дзинь! Сиди тихо! — шепотом приказала я, отчихавшись. — А то отправлю домой, будешь знать!

— Маленьких все норовят обидеть, — привычно отмахнулась фейка.

Я бочком протиснулась в приоткрытую дверь и смущенно притаилась возле порога. Линд сидел ко мне спиной — видеть меня не мог при всем желании. Рядом с ним стояла незнакомая мне девушка лет пятнадцати и что-то втолковывала парню насчет «мерзопакостности», пропасти и несправедливой оценки. А неплохо все же этот Линд выглядит, еще бы не таким занудой был, да не таким высокомерным и холодным.

Смотритель копался в книжном шкафу, поднимая в воздух тучи пыли. Он бегал туда-сюда, носил из шкафа на стол кипы бумаг, перекапывал их и относил обратно.

— Линд, куда ты дел…?

— Я же сказал, в шкафу, Раст.

Пока я стояла, этот разговор между смотрителем и Линдом слышала раз десять. Надоело до ужаса, но не перебивать же спор Линда с ученицей? Я и подождать могу.

Я прислонилась к косяку и от нечего делать принялась рассматривать свои туфли.

— Следующая!

Я вздрогнула и подняла голову, чтобы тут же встретиться со взглядом голубых глаз. Как всегда, глаза светились далеко не добротой, а самым настоящим холодом, чуть ли не лед в них блестел.

— А, ты, — глаза неожиданно чуть потеплели, и в них мелькнуло одобрение. — Явилась-таки.

Такое чувство, что я ему чем-то обязана. Так хотелось ответить какой-нибудь остроумной фразочкой, но как назло — в голову ничего не приходило.

— Кто явился?! Да у вас, уважаемый, совсем зрение никуда, нас тут нет, — зато у фейки фразочек выше крыши. Я перебросила вперед еще косу. На всякий случай.

— Книгу принесла, — я не стала подходить ближе, опасаясь за свое здоровье. Заморозит еще.

Линд одарил меня презрительным взглядом — в нем так и сквозило плохо прикрытое разочарование, неудовольствие и надменность. Редко мне встречаются подобные типы. Честно говоря, я растерялась даже немного. Вот о чем говорить с ним, как вообще разговор завести? А ведь надо…

— Нашел! — прервал мои размышления смотритель, радостно выхватывая из очередной стопки бумаг листок. — Наконец-то. Линд, будь добр, прибери тут все.

— Приберу, Раст, — спокойно отозвался Линд, наконец-то избавляя меня от своего холодного взгляда. Смотритель кивнул и вышел, оставив меня с этим занудой наедине. Пропасть, хоть бы кого в помощь. Надо было Ханну с собой взять… да вообще-то, я так и планировала, но тут этот смотритель объявился.

— Сядь, — приказал Линд, указывая на стул рядом со шкафом. Сказав это и не забыв на всякий случай поморщиться, Линд со скрипом повернулся на стуле и принялся заполнять лист бумаги. Ну и наглость — мне, наследнице Великого рода! — приказывать!!! Впрочем, род тут ни при чем, но все равно — неприятно.

— Я постою, — вполголоса буркнула я, отчего Линд вздрогнул и неожиданно тихо попросил:

— Сядь, пожалуйста, ты имеешь право.

Такая быстрая перемена тона меня удивила, так что я совсем смутилась и послушалась. Вообще-то, мне и правда лучше будет сидеть.

— Ничего нового не вынесла для себя? — Линд снова мельком на меня посмотрел, но тут же отвел глаза и занялся бумагами. — Раст что-нибудь спрашивал о книге?

— Нет, ничего.

Он как-то особенно яростно черкнул на бумаге пером и жестко спросил:

— Ты ему что-то рассказала?

— О чем? — не выдержала я. — Ничего я ему не рассказывала, только спросила, где тебя найти!

— Хорошо, — моментально успокоился Линд. — Расту не надо ничего знать. Спросит — ты моя ученица и всё. И ничего о Тауре не говори.

Странно, у них тут что — война за первенство? И почему это Расту ничего не надо знать? Боится Линд, что ли? Я задумалась. А, может, как раз и надо смотрителю рассказать о Тауре? Может, как раз он и может мне помочь?

— Фея с тобой? — отвлек меня Линд.

Дзинь-Дзинь нетерпеливо подергала меня за косу, требуя рассказать, что она-то как раз на месте. Коварный план все еще вертелся в голове фейки: эта маленькая хулиганка задалась целью обсыпать пыльцой всех Таров — с ног до головы.

— Возможно, — несмотря на старания феи, я все-таки боялась рассказывать Линду о ней. Я все еще не забыла, как он смотрел на нее на празднике. — Зачем ты мне дал эту книгу?

Линд вздохнул, словно я попросила его об огромном одолжении, отодвинул в сторону бумагу с пером и уставился на меня.

— Не доверяешь мне? — поскольку я не ответила, он усмехнулся. — Понятно. И правильно, здесь вообще никому доверять не стоит. Я хочу помочь твоей сестре. Таура — хоть она меня и не любит — хороший человек и отличная ученица. Однако ты мне верить не обязана, не так ли?

Он снова усмехнулся, а я лишний раз отметила про себя, что уж кому-кому, а Линду верить и правда нельзя.

— И что? Ты знаешь, как… — я замялась. — Знаешь, как ее вылечить?

Линд задумчиво потер подбородок.

— Не то чтобы знаю. Думаю, я мог бы тебе помочь, но… Впрочем, пойдем, я лучше тебе покажу кое-что.

Линд поднялся и набросил на себя мантию. Опять куда-то идти, да они издеваются!

— Кое-что — это что? Трупы в подвале? — ехидно прозвенела Дзинь. Я не удержалась и фыркнула. К счастью, Тар ничего не заметил — как раз в это время в домик ворвалась группа учеников во главе с уже приходившей девушкой — всем лет по пятнадцать, не больше, все галдят и требуют справедливости.

Линд жестом заставил замолчать учеников, едва уловимо поморщился и, наклонившись к столу, черкнул что-то на бумажке.

— Придешь вечером, через часик-другой… Это все равно надолго, — он протянул мне листок и кивнул на дверь. А я была и рада выйти: общение с Линдом приятным не назовешь.

День уже к концу подходил, а я все никак не могла выбраться из лабиринта этого городка, пропасть бы его! Столько лесенок, столько уровней, и каждый же — каждый! — ведет не туда, куда нужно!

Хорошо, хоть лавочки догадались поставить. Я устало опустилась на одну из таких лавочек и откинулась на спинку. Передо мной расстилался пейзаж, которым я любовалась вот уже второй час: многочисленные крыши домов, спускающиеся к реке, будто по склону. Среди домов летали пушинки — они кружились в красноватых лучах почти угасшего солнца, словно феи танцевали. В другой момент такое великолепие безумно бы меня порадовало, но сейчас я готова была проклясть это место со всеми его создателями.

Ноги гудели — еще бы, столько часов бродить и все вверх да вверх! — голова раскалывалась, и в ней, кажется, осталось всего две мысли: первая — поспать, вторая — поесть. Мысли о Линде уже давно исчезли: похоже, пока я парня найду, погибну смертью храброго исследователя[18].

Я поставила туфли (а я их сняла полчаса назад — никаких сил нет бродить в этих колодках) рядом со скамейкой и потянулась. Дзинь-Дзинь улетела на разведку, искать наш дом. Пока мы плутали, успели заблудиться окончательно, и теперь я даже не представляла, в какую сторону идти.

Легкий осенний ветерок хоть как-то освежал. Я смотрела на розоватые облака, бегущие по небу к горизонту, слушала тихий шелест листвы, среди которого все еще проскальзывали трели птиц, и засыпала… набродилась все-таки, как следует. Сейчас бы домой, к маме — поболтать за чашкой чая да на первые звезды полюбоваться. И чтобы Таура спела… А у нее голос красивый очень, глубокий, и в то же время звонкий, его хочется слушать бесконечно.

Зевнув, я отбросила волосы назад и еще раз огляделась. Маленькое золотистое пятно с огромной скоростью летело прямо на меня. Дзинь. Ну наконец-то!

— Скажи-ка мне, — фейка стремительно промчалась мимо и села на ветку ближайшего дерева, — скажи-ка, какой номер у домика?!

Номер… Вздохнув, я открыла сумку и вытащила листок, который мне Линд дал.

— Пятьдесят первый.

Фейка подозрительно мило улыбнулась, хлопнула глазками и уселась на ветку.

— Весси, милая, — проворковала она. — А вот тот дом под каким номером?

Фейка указала рукой на дом, находящийся чуть выше по лестнице. Вот пропасть — и правда, пятьдесят первый… Над дверью так и написано, причем ярко-красной краской, — пятьдесят один!

Я вздохнула и, укоризненно посмотрев на хихикающую фейку, поднялась. Уж лучше бы я домой попала — что-то совсем нет настроения идти к Линду, сил не осталось даже вверх тащиться.

А надо.

— Хватит хихикать, — ворчливо потребовала я, на что фейка состроила высокомерную рожицу и показала язык. Вредная же мне фея попалась! Да только с ней бесполезно спорить, все равно, что с деревом рассуждать об устройстве Совета.

Вздохнув, я махнула на фейку рукой, одела туфли, сумку на плечо накинула и медленно побрела вверх. Все та же проблема — что сказать, когда дверь откроют? С меня хватило Олатца на сегодня, повторения как-то не хотелось. Правда, Линд сам просил… Решив, что вот пусть сам и отдувается, я решительно постучалась.

Похоже, видок у меня тот еще был, поскольку Линд даже слова не сказал. Молча нахмурился, скривился — как обычно, презрительно, но я внимания даже не обратила: до такой степени мне хотелось домой, — и посторонился.

— Э… Привет, — я заглянула в уютный домик, полный вкуснейших запахов, и внутренне захныкала. Но все-таки я не до такой степени голодная, чтобы входить к незнакомому мне парню в дом. Так не принято в Великих родах. — Я опоздала?

— Как раз вовремя, — он так на меня смотрел — строго, неприветливо, с каким-то внутренним осуждением — что я вконец растерялась. Пора отсюда уходить, пока этот тип совсем нос не задрал. Нет, ну подумать только, такое чувство, что я ему на шею вешаюсь!

Я сжала руки в кулаки и постаралась напустить на себя такой же высокомерный вид. Боюсь, у меня выходило это не так хорошо, как у Линда, но я честно старалась. Как бы теперь стребовать объяснений с этого типа?

— Я твоего брата видела… — попыталась я завести разговор, но тут уже осеклась. Голубые глаза Линда превратились в синие, а весь вид его говорил, что зря я вообще вспомнила про Нероса.

— Мой брат пал ниже, чем мог, — четко выговаривая каждое слово, отрезал Линд. — Даже я не знаю, чего от него ждать и что он в следующий раз выкинет.

— Как романтично, — прошептала фейка, при этом чуть ли не обрывая мне сережку. — Я так и знала — у них тут любовь замешана!

— Или песочные совки… — задумчиво буркнула я.

— Что? — Линд удивленно расширил глаза. Фейку-то не слышно — у нее голос тонкий, — а вот меня так слышно даже очень. Кажется, Линд решил, что я какая-нибудь сумасшедшая. Обидно, но пережить можно. — Так, ладно… Пошли на кладбище.

Куда?! Я испуганно отшатнулась, а тут еще фейка с комментариями:

— Зато честно. Прикопает — и все, тебе и бояться больше не надо будет!

Линд не обратил на меня никакого внимания. Он скрылся в доме, потом вышел, держа в руке мантию, и отправился вниз, да еще песенку какую-то насвистывал. Настоящий Отреченный[19]!

— Весея, — он обернулся где-то у начала тропинки, строго на меня посмотрел и кивнул: — Ну, конечно, ты угадала, я сейчас иду трупы копать. Пойдем уже!

Это что, ирония? Что-то как-то больно серьезно…

— Ладно хоть не закапывать, — «успокоила» меня Дзинь. Но делать нечего, и я поплелась за Линдом.

Линд так уверенно выбирал тропинки, будто знал дорогу, как свои пять пальцев: видать, частый гость на кладбище. Мне с трудом удавалось не отставать от него, и я то и дело просила меня подождать. К счастью, он ждал, терпеливо и спокойно, только загадочно вздыхал да время от времени ухмылялся.

Тропинка вела сначала вверх — в холмы, а потом резко вниз, туда, где заходящее солнце красной дорожкой стелилось по морю. Однако солнце уже не могло справиться с подступающим мраком, и сумерки медленно укутывали мир в темное покрывало ночи. За холмами, в городке, зажглись фонарики — они плавали в воздухе синеватыми светлячками; но там, куда вел меня Линд, не было никаких фонарей, только сероватый туман, и я в очередной раз подумала, что зря согласилась участвовать в этой глупой затее с кладбищем.

— Точно за трупами, — в очередной раз заявила фейка, когда Линд уверенно свернул с тропинки и скрылся среди деревьев, покрывающих весь холм. Внутри я с ней согласилась: темные силуэты деревьев ну никак не вязались у меня со словом «безопасность». Но делать нечего, и я поспешила за фонариком Линда.

— Сейчас тебя схватят и принесут в жертву какому-нибудь людоеду, и не надо потом меня обвинять: я предупреждала! — фейка, пользуясь тем, что Линд ничего не видит, взлетела вверх и взволнованно заметалась между деревьев. — Мне не нравится это место, здесь воняет призраками!

— П-п-призраками? — заикаясь, переспросила я и остановилась. Ну боюсь я призраков, ну что тут поделаешь?!

Линд меня услышал и обернулся, приподняв фонарик повыше. Он равнодушно посмотрел на меня, потом — на фейку, воинственно сжавшую кулачки. Дзинь-Дзинь явно заинтересовала его гораздо больше, чем моя бесценная персона, и в глубине синеватых глаз появился нехороший огонек.

— Интересно, — задумчиво прошептал он и подошел к фейке поближе, за что и получил целое облако пыльцы на свою голову.

— Ну?! — воинственно замахала ручками фейка, я едва успела ее схватить за крыло, чтобы фейка не засыпала Линда с головы до ног. На несчастного Линда и так смотреть жалко. Хотя он сам виноват — это раз. А потом, теперь его прекрасно видно в темноте.

Линд чихал минут пять, потом достал из кармана платок и очень культурно вытер слезы с глаз.

— Хорошо, что ты ее взяла, это облегчает задачу. Пойдем дальше.

Мы с Дзинь переглянулись. Фейка вздохнула и уселась на плечо.

— Я предупредила. Но никто никогда не слушает несчастную фею, никто!

Линд светящимся облачком мелькал впереди, и теперь следовать за ним стало легче. Деревьев становилось все больше и больше, пока лес вдруг не кончился и не открыл унылую картину поля с надгробными камнями.

— Поосторожнее, тут корней много, — Линд отдал мне фонарик и внимательно посмотрел в глаза. — Ты что, боишься?

— Кто боится?! С чего ты взял? — я тут же перестала клацать зубами и расправила плечи. — Ничего подобного, но, может, объяснишь мне, что тут такого интересного можно ночью делать?

— Только дурак ночью на кладбище отправится, — Линд пожал плечами. Действительно, только дурак. — Никто не увидит.

Пропасть, да Дзинь никак права. Я вздрогнула и осторожно уточнила.

— Не увидит что?

Парень с неожиданной яростью пнул камешек, лежавший себе тихонечко на дороге и никого не трогавший. Я аж отшатнулась.

— Весея, я что тебе сделал?

— Ээээ… — я честно попыталась вникнуть в суть вопроса, но так и не смогла его понять.

— Увидят, как я трупы копаю, пропасть! — раздраженно махнул рукой Линд. — Пошли!

Я еще немного постояла, пытаясь все-таки понять, что сейчас укусило Линда и с какой стати. Почему-то мне стало стыдно, будто бы я действительно виновата, но, еще чуток поразмыслив, я пришла к выводу, что этот Одаренный просто злится из-за выходки Дзинь.

Никогда я не любила кладбища. Всегда такое чувство, что нарушаешь чужой покой, переходишь невидимую, но опасную границу смерти. Кажется, обычное место: и шум листвы, и щебетание птиц — всё, как везде, но будто приглушенно звучит, словно есть какая-то пелена, которая укутывает человека и превращает все вокруг в подобие сна.

Сумерки превратили надгробия в зловещих карликов, а деревья — в мрачных великанов, хранящих покой мертвых. От камней падали причудливые тени на траву, пахло сырой землей и едва уловимым духом тайны. По надписям[20] я поняла, что тут, в основном, Одаренные покоятся. У Великих родов нет обычая кого-то погребать, как не было такого обычая и у эльнолвов… Считается, что душа тогда привяжется к земле и не сможет стать свободной[21]. Вот так и появляются призраки…

— Линд! — я, споткнувшись об корень и чудом удержавшись на ногах, схватилась за дерево.. — Линд! Подожди чуть-чуть, а?

— Ну? — устало обернулся парень. Нет, ну до чего все-таки тяжелый человек! Можно подумать, это я его сюда приволокла ночью! Неужели непонятно, что мне не по себе одной?

— Что мы тут забыли? — отдышавшись, я поправила волосы. — Может, объяснишь наконец?

Он даже не ответил. Только плечами пожал и прошел еще шагов на десять вперед.

— А теперь смотри.

Камень как камень. Я подошла чуть ближе и ахнула. Род Великих, Эленви.

Пятнадцать лет назад… Внизу надписи был еще рисунок дерева… ненавидеть уже начинаю его.

— Поняла? — Линд пнул ногой мелкий камешек, засоряющий могилу, и перешагнул к следующему камню. — Смотри дальше.

— Это всего две жертвы той эпидемии… никто до сих пор не знает, отчего они умерли, — Линд вздохнул. — Но думаю, ключ в деревьях. Скажи-ка, у Тауры были такие рисунки на теле?

Даже хуже — у меня-то тоже есть такой рисунок. Но, раз Линд об этом не знает… Тем лучше.

— Были. На руках, на плече, на ноге… Линд, но тебе-то это зачем?

Он кинул на меня какой-то особенно странный взгляд и недобро ухмыльнулся:

— Считай это азартом.

Мне холодно стало от его тона, а он, как ни в чем не бывало, присел перед первым камнем — перед тем, который служил надгробием Мари-Лан — и приложил к нему руку. Камень задрожал, потом медленно, неохотно двинулся… двинулся еще раз и поехал в сторону, сантиметр за сантиметром открывая черную дыру. Невыносимо запахло землей, сыростью и чуланом.

— Что ты делаешь?! — я чуть не выронила фонарик, потрясенная отвратительным поступкам. Это кощунство! Я же не думала, что Линд и правда займется разграблением могил! — Перестань немедленно!

Камень отъехал в сторону, а Линд спокойно поднялся, отряхнул руки от пыли и отнял у меня фонарик.

— Следуй за мной, — мрачно приказал он и полез в открывшуюся дыру. У меня чуть волосы дыбом не встали, когда Линд полностью исчез под землей, и тьма окружила меня со всех сторон. Шелестели деревья — мягко, ласково, словно желая чем-то поделиться. Скрипели стволы и корни, когда какое-нибудь дерево клонилось вперед, чтобы пройти еще миллиметр. Хлопали крыльями ночные мотыльки и жужжали какие-то насекомые в траве. Всё это вместе настолько испугало меня, что я готова была пойти даже в могилу, лишь бы поближе к свету!

— Мне лично жутко, — Дзинь откинула мои волосы и осмотрелась, заодно хоть немного разогнала тьму.

— Спускайся, — тусклый свет вдруг пробился сквозь черноту дыры, и я увидела, что вниз ведут ступеньки. До чего же все-таки не по себе. А ну как спущусь, а там и правда ловушка?

Линд не дал мне подумать, как следует. Через секунду-другую он поднялся по лестнице, молча и как-то нерешительно взял меня за руку и потянул за собой.

— Я понимаю, что тебе страшно, — он убедился, что я не собираюсь сопротивляться, и отпустил мою руку. А руки-то у него холоднющие. — Но у меня свои причины добиваться правды. Я хочу разобраться в этой истории. И ты мне поможешь.

Это и правда не могила была. Ничего подобного. Каменные, необработанные стены, тонкая вязь непонятных знаков по потолку… Я сошла с последней ступеньки и взяла одну из ламп — видимо, именно для того, чтобы их зажечь, и понадобился Линду фонарик.

Я подошла к центру «могилы» и наклонила лампу, чтобы получше осветить странный рисунок на полу: две змеи, извиваясь, образовывали круг, причем их головы и хвосты соединялись. Рисунок был похож на лабиринт — запутанный до предела, но все-таки слишком простой, чтобы быть настоящим лабиринтом.

— Что это?

Линд, до этого наблюдавший за моими действиями с затаенным интересом, пожал плечами.

— Рисунок.

В тусклом свете ламп Линд казался потусторонним существом. В глазах плясало отражение огня, что придавало и без того строгому выражению его лица мрачности. Тонкий шрам, идущий от виска к подбородку, я вообще смогла заметить только в таком свете. Но спросить постеснялась — не мое это дело.

— Я не об этом. Что это за место?

— Гробница, — Линд прекратил сверлить меня взглядом и указал на каменное возвышение. — Месяц назад здесь кто-то был и забыл придвинуть камень, а я как раз мимо проходил.

Ну конечно. Мимо. Случайно.

— Трупы копал, — категорично заявила фейка, зависнув над моим ухом.

— Единственный Великий, который здесь покоится. Больше никого… И я даже не уверен, что покоится. Иди сюда, — Линд неожиданно быстро подошел к камням и махнул мне рукой. У меня скоро войдет в привычку повиноваться, этого еще не хватало.

Был большой соблазн обидеться на приказы, но я, кажется, начинала понимать этого странного человека. Он, скорее, не приказывал, а просил. Видимо, никто ему не объяснил, что есть волшебное слово «пожалуйста».

— Смотри, — Линд смахнул с камня пыль и указал на надпись.

Эта запись так и осталась записью неизвестного: ни имени, ни рода — ничего не было. Только странная надпись в конце: «Ериаф Екоид Охкэ» и дерево с опавшими листьями. А Линд, похоже, прав, тут что-то есть.

— Я не могу расшифровать надпись. Слишком сложно найти подобный словарь, — Линд вдруг стал похож на ребенка, которому попалось нечто интересное. Он быстро вытащил из кармана листок и развернул его. — Смотри. Вот это — язык фей. По всему выходит, что это именно эта надпись. Но я не уверен… — он осекся, посмотрел на меня и распрямился. Надменность и высокомерие вернулись на его лицо, словно он испугался, что слишком далеко зашел и слишком близко меня подпустил. — Поэтому мне и нужна твоя… как там ее?

— Дзззииинннь, — змеей прошипела фейка, слетая на камень. Она прошлась по надписи взад-вперед. — Забудешь еще раз, смертный, я стану твоим персональным кошмаром, причем кошмаром пыльным. Положи сюда листок.

Линд положил листок на камень и аккуратно расправил. Дзинь тут же перелетела на него и посмотрела на надпись.

— Да, это та же надпись.

Фейка замолчала, потом медленно произнесла:

— «Путник, скажи заклинание и пройди». Вот что означают эти слова.

— Я так и знал! — с горячей радостью воскликнул Линд, но тут же собрался и равнодушно бросил: — Думаю, это не гробница, а дверь наподобие той, верхней.

Линд, конечно, был прав. Но мне было не до того. Я все читала и перечитывала слова неведомого человека, с такой болью и таким сожалением описывающим смерть своей любимой. Мари-Лан Эленви… кем она была? Она умерла, умерла так же, как и Лина Лейти. Так же, как могла бы умереть моя сестра… как могу умереть я. Ее убил кто-то, не болезнь и не порождение кошмаров. Ее убил человек, обычный человек, из плоти и крови. Не призрак и не гном, а именно человек. До этого момента я еще сомневалась, но теперь все мои сомнения исчезли.

Выходит, человек в маске живой. Но тогда кто?

Я устало потерла лоб. Мне никогда не найти убийцу. Я даже не маг. Бесполезно. Мне одной не справиться. Лучше бы это действительно была болезнь или что-нибудь вроде призрака, на них хоть магия действует. С человеком все сложнее, особенно если этот человек — из Великих и маг.

Отчаяние и какая-то тупая покорность нахлынули с такой силой, что сопротивляться им никаких сил не было.

— Что с тобой? — Линд подался вперед, но прежде чем он успел испугаться, как следует, я выпрямилась.

— Этот убийца преследует мою сестру и… — я чуть было не ляпнула, что и меня тоже, но почему-то передумала рассказывать об этом Линду. — Ты понимаешь.

— А ты что думаешь, я тебя на экскурсию привел? — Линд постучал по камню. — Здесь может быть ответ. Надо идти от этой надписи, найти имя, найти способ проникнуть внутрь. Ведь кто-то здесь был месяц назад? Я хочу поймать убийцу и поверь мне, я его найду.

Странно, но от мысли, что мне не придется одной тащить груз необходимости на плечах, полегчало. Хоть не так страшно, что не справлюсь.

— Да тебе-то это зачем?

Линд замялся, отвернулся и задумчиво провел рукой по надписи.

— Это давняя история.

Ладно, не хочет говорить — не надо. Мне ведь только плюс, какие бы мотивы у Линда не были. Помощь мне не помешает.

— Пойдем отсюда, поздно уже, — Линд схватил с камня листок и засунул в карман. — Мне завтра еще лекции читать. Надеюсь, ты в Академии задержишься?

Куда я денусь?

— На месяц останусь.

— Месяца может не хватить.

— Тогда мне будет уже все равно, — я потушила лампу и поставила ее на место.

Я пришла домой уже затемно, скинула туфли и минут десять лежала, мрачно изучая потолок. Удивительное свойство — ночью он светился, мягко, приглушенно, как вечерняя звезда. В любое другое время я бы пришла в восторг, но сейчас… не до того.

— Дзинь, ты не знаешь, о каком заклинании речь?

Фейка, которая в это время как раз воровато подкрадывалась к занавескам, чтобы примерить их к себе, испуганно обернулась.

— Понятия не имею, — она пожала плечами. — Не было у нас никаких заклинаний. Что мы — люди какие, чтобы заклинания использовать? И, Весси, знаешь, я не доверяю Линду. Мне он не нравится… такой странный. Он что-то скрывает.

— Скрывает-то скрывает, только мне нужна его помощь, — я вздохнула. — Да и зачем бы ему открывать мне ключ к разгадке?

— Чтобы запутать и принести в жертву! — фейка с сожалением посмотрела на занавески, и видимо, решила, что займется ими без свидетелей. Хлопнув крыльями, она перелетела ко мне на подушку. — Ну подумай, ведь он мог повести тебя по ложному следу…

Мог бы, конечно. Да и что-то с этой гробницей нечисто. Я перевернулась на другой бок и тут же поправилась: не с гробницей, а с этой эпидемией прошлого.

Ладно, утром, всё утром. Спать хочется, правда, для начала надо письмо домой написать.

— Дзинь, ты паникерша, — я со смешком поднялась.

— Может, я просто умная? — философски предположила фейка, отчаянно зевнула и свернулась клубочком. — А вы все…

Не договорив, Дзинь тихо-тихо засопела.

Усмехнувшись, я села за стол и достала из ящика пару сиреневок[22]. Мама меня по головке не погладит, если я ей правду расскажу. Но ведь ей не обязательно знать всё.

Я положила перо на стол и продиктовала: «Мама запятая я немного задержусь точка» Перо прыгало, как сумасшедшее по бумаге, но записало всё в точности. Хорошо… А то ведь иногда так и запишет — запятые и точки словами.

Продиктовав предложение, я задумалась. Чтоб такого придумать, чтобы мама не заподозрила неладного? А вот, точно, почему бы и нет?

Перо закончило писать, и я выхватила из-под него сиреневку. Проверив всё, я открыла форточку и выбросила письмо на улицу.

— Домой, — приказала я, и письмо отправилось в путь. Всегда любила, как эти штуки летают — словно их ветер гонит. Везет же Великим — многие из них могут вполне и без сиреневок обходиться, делают все сами. И не приходится так дорого платить: все зачарованные предметы стоят, как не знаю что. У нас, например, даже рунрина своего нет — хоть мы и не принадлежим к бедным слоям Великих, но и до высших нам тоже далеко. Порой приходится от чего-то отказываться, чтобы хоть усадьбу содержать в порядке да платить гномам за работу. Отцу так и вовсе пришлось отправиться в Дикие земли[23].

Что ж, одним делом меньше. А потом задержусь еще на неделю и еще на одну, пока надежда не угаснет окончательно. Либо пока не выясню, кто стоит за убийствами.

Глава 6

Солнце то выглядывало из-за облаков, то снова скрывалось за ними, словно играло в прятки. День выдался немного прохладным, но все-таки летним: приближавшаяся осень напоминала о себе лишь печальным шелестом листвы. Осень невозможно не узнать — она всегда приходит с грустью и мягким ветром, иногда такая неуловимая, что ее можно спутать с летом.

Ханна ухватилась за ветку и, немного подтянувшись, залезла на нее.

— Давай сюда! — она хлопнула рукой по ветке, но я помотала головой. Ветка не выдержит меня: в отличие от Ханны, я не могла похвастаться такой же легкостью и хрупкостью. Подруга у меня среднего роста, с фигурой кошки: гибкой, ловкой, сильной в то же время. С ней соревноваться в подвижности я не могла.

Немного подумав, я уселась под деревом. Земля еще не успела прогреться, да тем и лучше: несмотря на то, что явно собирался дождь, воздух был влажным и жарким.

— Ну, рассказывай, как этот Линд? Он симпатичный, да? — Ханна лукаво подмигнула. — Но, кажется, не очень дружелюбный…

— Ты права, отвратительный тип, — я отмахнулась от бабочки, задавшейся целью сдвинуть меня с дороги и поэтому с упорством врезавшейся мне в лоб, и пожала плечами. — Но он обещал помочь.

— Он пригласил ее на кладбище, — вклинилась Дзинь. Разговор о Линде — человеке, который возмущал фейку до глубины души, — даже заставил ее на секунду отвлечься от создания нового шедевра из занавесок.

— Так романтично, — захихикала подруга. Вздохнув, я рассказала ей о походе на кладбище, правда, ничего не сказала о том, что находилось под могилой. Сама не знаю почему — может, потому, что Ханна не слишком-то хорошо умела хранить тайны. Если в могилу начнут бегать толпами студенты, то Линд вряд ли меня по головке погладит. А он и так меня убить готов. Судя по его виду, я ему приятна примерно так же, как муха надоедливая. Обидно, но ничего не поделаешь: потомки людей реагируют на потомков эльнолвов либо очень хорошо, либо очень плохо. Середины нет[24].

— Так эпидемия уже была? Весс, а что, если тебе к Неросу обратиться? Он-то наверняка местные легенды знает! — Ханна поудобнее устроилась на ветке. А что, выход неплохой… Возможно, он действительно сможет помочь. Или хотя бы сказать что-то новое.

Подумав, я поднялась с земли.

— А он ведь сейчас в Древесном, да? Со мной пойдешь?

— Я тебя не оставлю, ты же знаешь, — Ханна спрыгнула с ветки и решительно пошла вперед. Самое интересное, что я и правда знала: таких друзей еще поискать.

Древесный Зал, как мне сестра рассказывала, построили еще во времена эльнолвов. Главное здание Академии, где с утра до вечера несчастные ученики разучивали всякую ерунду и занимались тем, что весь день сидели на одном месте и пытались не умереть от скуки. Пока что занятия не начались, и той атмосферы, которую Таура описывала, как «утопиться можно», я не почувствовала.

Зато меня заколдовало это место. Здание оказалось не просто необычным… Четыре огромных дерева, как стражи, охраняли круглое строение. Их кроны, сплетаясь, служили поддержкой пятому дереву. Каким таким образом удалось заставить дерево расти на огромной высоте, да еще так далеко от земли, я не могла понять, но видела своими глазами, что это не выдумки. Пятое дерево было настолько огромным, что возвышалось над всей Академией, будто самый дорогой бриллиант в диадеме. Его корни спускались до самой земли, по толщине своей не уступая четырем деревьям, и образовывали нечто вроде арки над входом в Древесный Зал.

Такого чуда я еще не видела. Но что самое поразительное — я не понимала, как здание стоит, если каждое дерево живет, дышит и порою передвигается на несколько сантиметров вправо или влево. И первым моим вопросом к Неросу был не вопрос об эпидемии, а вопрос о здании.

— Они мертвы, — Нерос отбросил прядь волос со лба и, заметив Ханну, улыбнулся. — Ханна, привет, хорошо выглядишь!

Подруга пробормотала нечто застенчиво-благодарное и покраснела.

— Дамы, — довольно вздохнул Нерос. — Вы все такие хорошие!

Дзинь, надежно скрытая косами, хихикнула и пропела мне на ухо ехидным тоном:

— Прямо не знаю, кого из вас выбрать, ах! Так тяжело, так тяжело, я просто умираю от любви ко всему миру!

Я не выдержала и рассмеялась: фейка, как всегда, сама наблюдательность.

— Что? — обиженно пробурчал Нерос, и я постаралась придать своему лицу скорбное выражение. Боюсь, не очень-то получилось.

От объяснений меня избавила группа старших учеников. Дорогие мантии, массивные украшения с бриллиантами — всё высокого уровня… конечно, я узнала учеников. Я не могла не узнать. И мне как-то сразу стало не до смеха. Они учились с Таурой в одной группе: Накия, Август… Край. И если первые две персоны не вызвали во мне никакого чувства, кроме раздражения, то Край наоборот: мне было и приятно, и неприятно его видеть. Он ни разу на меня не взглянул даже, но все-таки он мне нравился.

— Ооо, только не эти, — Ханна поморщилась, незаметно отступая на несколько шагов назад. Ханна этих людей просто ненавидела, и я ее понимаю очень хорошо. При всем моем уважении к Краю, та же Накия не могла пройти мимо Одаренного или Перспективного[25], не оскорбив при этом его, да посильнее.

Нерос помрачнел, с досадой отвел глаза… Разговор сам собой прервался.

— Фу, во что превратилась Академия! — Накия, достаточно симпатичная блондинка, остановила всю группу и ухмыльнулась: — Вы только посмотрите, с кем приходится учиться! Шушера везде!

— Иди, куда шла, Накия, — спокойно отрезал Нерос.

— Да нет уж, подождите! — блондинка подхватила под руку Края и подошла к нам. — Я хочу поговорить. Разве не имею права? Или Одаренные слишком горды, чтобы разговаривать с Великими?

При этом она так выразительно посмотрела на Нероса, что я поняла: Одаренным здесь действительно делать нечего. Даже не потому, что не пускают, а потому, что всегда найдутся персонажи наподобие Накии, которые считают, что им все дозволено.

— Пожалуй, что не хотят пачкаться, — вздохнув, я холодно посмотрела на блондинку. — И набираться плохих манер.

— Весея, ах, я тебя не заметила! Поздоровайся с Великой, Край, — Накия подтолкнула Края ко мне и ядовито добавила: — Так жалко, что бедная Весси лишена дара. Она была бы истинным украшением нашей Академии.

Я ничего не ответила на выпад. Да и комплимент фальшивый насквозь. Так противно стало, так мерзко! Не все Великие — далеко не все! — так себя ведут. Но, как среди тысячи ягод хотя бы одна испорчена, так и среди Великих встречаются экземплярчики гнилые.

— А ты повзрослела, Весси, — Край оценивающе на меня посмотрел и недобро улыбнулся. — Однако не поумнела, как я вижу. Когда ты станешь выбирать нормальных друзей?

Я понимала, что Край должен будет поддержать своих друзей, чтобы не упасть в их глазах. Но все равно, его тон и его слова были настолько неожиданными, что я даже не сразу поняла, о чем он.

— Что?

Край улыбнулся, будто бы на мою непонятливость. Высвободившись из объятий Накии, он шагнул ко мне, противно подмигнул и дотронулся рукой до моего плеча.

— Одаренные порой не самые лучшие друзья, поверь мне. Присоединяйся к нам…

Не знаю, что на меня нашло. Злость, обида и отвращение — эти чувства поднялись внезапно, но они были такими сильными, что я, холодно оценив слова Края, со всей силы оттолкнула его. Этого парень не ожидал: смешно качнувшись, он упал и недоуменно на меня посмотрел.

— Без тебя разберусь! — процедила я.

Край тут же изменился в лице. Все его очарование пропало, глаза сверкали, как два темных камня, и они горели такой ненавистью, что я испугалась. Зря я так. Не надо было. Но что сделано, то сделано.

Изящно откинув длинную челку назад, Край медленно поднялся. Он смотрел на меня, как хищник на жертву.

— А как твоя сестричка, Весси? — злобно прошипел он. — Живая все еще? Остерегайся, милая, как бы тебе не подхватить ее болезнь случайно! Сдается мне, что это вполне возможно!

И прежде чем я успела хоть что-то ответить или хотя бы понять, что я только что услышала, Край подхватил под руку Накию, и они заспешили прочь.

Откуда он знает о болезни Тауры? Вся ее «болезнь» хранилась в строжайшей тайне. О ней знала только наша семья, доктор Рани, Нерос и Ханна. Больше никто. И Край явно мне угрожал. Слишком явно, чтобы я могла пропустить его слова мимо ушей.

— Тварь! — Ханна зло обрывала листочки, словно бы это не Накия с Краем, а куст был виноват. Я вздохнула: вот так всегда — виноват один, а страдают все.

Нерос тоже не особенно обрадовался встрече, но принял ее не так близко к сердцу. Прошло всего две минуты, а он уже и думать забыл и о Накии, и о Крае, и о мировой несправедливости. Тем более, что Накия — я знала об этом от Тауры — к Неросу дышала неровно, но переступить через кастовый порог для нее оказалось слишком сложно (а у меня такое чувство, что Нерос ее просто отправил очень далеко и прямиком в пропасть).

— А ты раньше слышал о таких симптомах, как у Тауры? — я специально села с краю скамейки, чтобы отодвинуть Ханну от истерзанного куста. — Там у вас на кладбище какие-то могилы есть…

— Да? — Нерос отозвался так быстро, как будто я затронула важную для него тему. Он нахмурился и посмотрел на меня. — А что ты забыла на кладбище?

— Готовили могилу для тебя, — Дзинь, подергав меня за сережку, видимо, уселась прямо на нее, чтобы ехидно комментировать происходящее. Фейка на это дело мастер. — Да забыли снять мерки!

Я фыркнула и упустила момент, когда Ханна, потеряв объект, который можно было бы дергать и обрывать, за две секунды выдала меня с головой.

— А она с Линдом бегала на свиданку, да, Весси? — подруга кокетливо наклонила голову набок и подмигнула. Вот всем Ханна хороша, да молчать не умеет!

— Да нет, ну… — я запнулась под пристальным укоряющим взглядом Нероса. Пропасть, да он ведь терпеть не может Линда! — Ничего подобного. Просто Линд… он, ну, показал мне несколько могил.

— Надеюсь, снаружи, — ядовито отозвался Нерос. Я даже не ожидала, что его так заденет мое знакомство с Линдом — сразу и ехидство появилось, надо же!

— Ну знаешь ли! Конечно, снаружи!

Нерос вздохнул и прикрыл рукой глаза.

— Весси, я ведь говорил тебе, что ему доверять нельзя.

Дзинь нетерпеливо заерзала на сережке — видно, очень ей хотелось просветить Нероса, кому еще доверять нельзя. Она с отчаянием вздохнула, но промолчала.

— Линд только с виду такой хорошенький, но внутри…

— Что внутри? — раздался голос у нас за спиной. Мы все так и подпрыгнули, а пуще всех — Нерос. Линд подошел так незаметно и так тихо, что даже Дзинь испуганно выругалась. — Так что внутри, повтори-ка мне, я не расслышал.

— Внимание, сейчас они покажут нам секретные приемы древних эльнолвов, — забубнила фейка над ухом. — Когда они сцепятся, ты смотри в оба, а я буду запоминать, потому что, извини, из нас двоих… да нет, троих… да нет, пропасть, из нас всех!.. я одна гений!

В другое время я бы, наверное, посмеялась над фейкой, но сейчас в воздухе будто грозовой шар повис — настолько напряженная воцарилась пауза. Два брата смотрели друг на друга, как враги, доведенные до последней стадии. Да тут что-то серьезное!

— Шел бы ты отсюда, — Нерос медленно, с кошачьей грацией, встал и повернулся лицом к Линду. В них было много общего, но еще больше различий: будто две противоположности, по воле судьбы сведенные вместе. Светлые волосы у Нероса, темные — у Линда, белая кожа — смуглая, азарт — мрачная решимость. И только глаза — до невозможности похожие, сверкающие одинаковым пламенем в одном и том же синем море.

— Или что? — насмешливо уточнил Линд. — Уйду, не волнуйся. Но тогда, когда мне захочется. Весея, мне нужна твоя помощь. Пойдем со мной.

Пропасть, ну и ситуация! Мне жуть как захотелось прикинуться валуном и притвориться, что я ничего не слышу и не вижу. Пойду с Линдом — Нерос на меня точно обидится. Останусь — обидится Линд. И да Создатель с ним — пускай обижается! — но он мог найти что-нибудь важное, и я могу упустить шанс.

— И зачем это тебе она понадобилась? — Нерос не дал мне додумать мысль до конца и решительно сжал кулаки. — Учти, она мой друг, она под моей защитой.

— Под защитой или под конвоем? — Линд зеркально повторил действия брата. — Думаю, защищать ее нужно от тебя! Я, по крайней мере, могу гарантировать безопасность, а ты?

Посмотрев на Нероса, я поняла, что надо срочно вмешиваться. Живо поднявшись, я встала и, весело подмигнув Неросу, заметила:

— Мы поймали его на слове. Он может гарантировать безопасность. Я пойду, но если к вечеру не вернусь, то разрешаю отомстить за меня. И даже кроваво!

— Точно, — Ханна, тоже почувствовав, что дело дракой пахнет, поднялась и подхватила Нероса под локоток. — А ты мне пока тут все покажешь… Правда?

Когда захочет, подруга умеет уговаривать. Нерос разжал кулаки и нехотя кивнул.

— Учти. Есть тайны, которые принадлежат не только тебе.

— Да что ты? Мне кажется, мы оба умеем хранить тайны, и только я — всего лишь хранить, — презрительно скривился Линд. Нерос нахмурился, но ничего не ответил. Он молча развернулся, и они с Ханной медленно побрели по дорожке вверх.

— Ну вы даете, — я, избегая взгляда Линда, покачала головой. — Чего тебе?

Линд брезгливо передернул плечами и неожиданно рассмеялся, да еще так легко и искренне, что я рискнула поднять глаза. Я-то думала, что после встречи с братом, Линд будет, как надутый ежик — такой же круглый и колючий. Но я ошиблась. Похоже, стычка парня только позабавила.

— Так я с виду хорошенький? Ты тоже так считаешь?

Лукавые огоньки — раньше я их не замечала — зажглись в глубине глаз. Зажглись и тут же потухли.

— Ладно, — очень серьезно заявил он, отворачиваясь. — Мне нужно, чтобы ты расспросила Клариссу насчет Мари-Лан. Ты из Великих, — Линд запнулся. — С тобой она будет говорить.

И больше не оборачиваясь, Линд пошел вниз по дорожке — к морю. Я, вспомнив, что данный человек умеет очень быстро бегать и также быстро растворяться в воздухе, спохватилась и кинулась следом.

— Вообще-то, да, с виду симпатичный, — запоздало ответила я, нагнав Линда минут через десять. Он так удивленно на меня взглянул, словно бы увидел вдруг слона в красный горошек, упавшего с луны. Я хмыкнула и ядовито добавила: — С виду.

Линд как-то странно фыркнул — то ли презрительно, то ли насмешливо, то ли наоборот — понимающе. И до самого моря он ни слова не проронил.

Хоть без драки обошлось. Правда, я-то обрадовалась, а фейка всю дорогу вздыхала и жаловалась, что если бы не я, так одной проблемой стало бы меньше, а могилой — больше. И это так расстраивало фейку, что она беспрерывно дергала меня за сережку, пока, в конце концов, не сломала ее.

Осеннее море — или море Осени — даже в самые жаркие дни было прохладным. Таким же оно оставалось и зимой, и летом, и весной — неизменно нейтральное, неизменно осеннее: за то его так и назвали. Ветер гнал синеватые волны на берег, выбрасывал их с шипением и плеском, но они сопротивлялись изо всех сил и рано или поздно возвращались обратно в море, оставляя за собой след из белой пены и ракушки на мокром песке. А еще — запах соленой воды и подводного мира: чуть резковатый, таинственный запах приключений.

Линд, вопреки моим опасениям, не слишком торопился. Наверное, песок его замедлял — не больно-то быстро можно по песку побегать. Но я все-таки отставала и, признаюсь, размышляла совсем не о том, о чем бы надо. Мне вдруг пришло в голову, что, если ничего не получится, то лучше сразу броситься в море. В тех снах, кошмарах, не было никаких красок: ни ветра, ни цвета, ни солнца. Унылое и безрадостное существование, которое во сто крат хуже смерти. Кто-то мне говорил, что жизнь прекрасна во всех своих проявлениях. Жизнь — может быть, но я бы не смогла назвать существование в темноте, без свободы, жизнью. И сейчас, у сине-бирюзового моря с веселыми белыми гребешками волн, я, как никогда, испугалась.

Линд неожиданно остановился, нагнулся и что-то подобрал с песка — я не увидела что, и подошла посмотреть: вряд ли такому хмурому человеку, как Линд, придет в голову камешки собирать. Видать, что-то серьезное.

Я угадала: не камешек. Большая, красивая ракушка, с конусом на хвосте.

— Забирай, — Линд равнодушно на меня посмотрел, будто я выпрашивала ракушку часа два, слезно умоляя и ползая на коленях, и отдал находку, после чего брезгливо вытер руки о мантию. Своим поведением он меня озадачил надолго… Даже Дзинь — и та выползла из-за волос, чтобы удивленно охнуть.

— В лесу моровое поветрие, — как бы между делом заметила фейка и слетела на ракушку, чтобы изучить ее изнутри. — А знаешь, тут ничего. Пожалуй, можно даже спасибо сказать.

— Не за что, — хмуро отозвался идущий впереди Линд. А слух у него ого-го какой! Дзинь высунула из ракушки голову и недовольно фыркнула.

— Я сказала можно, но не сказала спасибо!

— А кто сказал, что я тебе сказал? — серьезно парировал парень. Дзинь аж взвилась в воздух и, заняв свое излюбленное место на плече, тихонько прошептала:

— И даже «пожалуйста» не сказал!

Хихикая, я ускорила шаг: Линд выбрался с песчаной полосы и стал подниматься вверх — к дереву. Причем шаг ускорил раза в два.

— Побудь пока здесь, — Линд кивнул на дерево и бодро зашагал вниз, к белому домику, простому, но изящному. Я пожала плечами — здесь, так здесь.

Огромный дуб — обхвата в три, наверное, — один занимал целый холм, по-хозяйски раскинув во все стороны тяжелые ветки с листьями. Об корни можно было споткнуться не только у дерева, но и метров за пять от него: они выглядывали повсюду, словно бы наглое дерево специально отрастило их побольше, дабы повыгонять конкурентов. Коварный его замысел увенчался успехом, и остальные деревья уползли куда подальше, вокруг же только трава и росла. Но чем-то мне приглянулось и дерево, и место, так что я уселась прямо под дубом и принялась любоваться морем.

— Как бы он нас не сожрал, — фейка подозрительно осмотрелась и осторожно примостилась на ветке. — Выглядит подозрительно, хотя мне нравится!

— Жадное дерево, — согласилась я, и тут же пожалела: корень, на котором я примостилась, неожиданно подпрыгнул, а дерево недовольно зашелестело листвой и сбросило мне на голову чье-то старое гнездо. Пока я отплевывалась от веточек и перьев, фейка помирала от хохота, да так, наверное, и померла бы, если бы на нее не нашелся желудь.

— Ага! Спасибо, деревце! — торжествующе покачав гнездом на голове, я похлопала рукой по корню. Дерево, разумеется, «пожалуйста» не сказало, но листвой зашумело одобрительно. Вообще-то, деревья обычно далеко не такие умные и раза в три медленней соображают. Уж если и сказать им что, то только через год ответа дождешься, а то и через три, а порой и вовсе не дождешься: помрешь раньше.

Само собой, никакого разума у растений нет и не было, но, говорят, эльнолвы умели обращать врагов в деревья — взять хотя бы тот же Лес Немертвых[26], где тысячи деревьев никакими не деревьями были, а в прошлом очень даже злобными и подвижными сторонниками Старого режима. А кое-какие злые языки поговаривают, что и вовсе не люди томятся под корой, а эльнолвы, поднявшие восстание. Думаю, это неправда: трудно поверить, чтобы наши предки воевали друг с другом, жили вроде дружно. Эльнолвы на порядок выше стояли людей, и что бы кто не говорил, а мудрость у них была в крови, так что я тоже придерживаюсь первой легенды.

— Дерево Целителя.

Я оглянулась. Еще не пожилая, но уже далеко не молодая женщина задумчиво рассматривала дерево. Положив изящную руку с полупрозрачной кожей на кору, она бережно залечивала порезы на коре. Так часто делала моя мама, и я узнала чары по тусклому сиянию, исходившему от руки.

Закончив, женщина отбросила волну золотистых волос на спину и перевела на меня взгляд карих глаз. Казалось, она замышляет какую-то шалость, но лукавый взгляд на самом деле просто признак принадлежности к роду Эленви — Звездному роду[27], который всегда славился хулиганским поведением и в то же время мудростью.

Эленви… Кажется, я понимаю, почему Линд выбрал для допроса именно эту женщину. Кларисса? Кажется, именно так он ее назвал.

— Здравствуй, наследница рода Лейти, — улыбнувшись, Кларисса подозрительно посмотрела на Линда. — Тар… не так ли? Линд Тар сказал, что ты хочешь о чем-то спросить? О чем же?

Значит, я хочу о чем-то спросить! Надо же, а я как-то вот и не в курсе! Я бросила взгляд на Линда, но тот в ответ лишь ободрительно кивнул. Ну ладно.

— Вы знали Мари-Лан?

Кларисса вздохнула, по ее лицу пробежала тень беспокойства и скрылась в глубине глаз.

— Да. Она была моей сестрой. Но об этом Линд знает, и прежде чем я продолжу, я хотела бы, чтобы он оставил нас и занялся своими делами. Я ничего не скажу при нем.

— Оставить? Ну уж нет, — Линд прислонился к дереву и настороженно посмотрел на Клариссу. — Я слишком мало о тебе знаю, чтобы доверять.

— Как и я о тебе, — резко ответила женщина и дерзко посмотрела на Линда. — Что ты хочешь узнать?

— Причину. Причину смерти, — сощурившись, Линд внимательно посмотрел на женщину. Думаю, он тоже заметил, как она насторожилась, вздрогнула и поджала губы.

— Я не знаю.

— Уверена?

Кларисса нервно облизала губы и перевела взгляд на меня.

— Я действительно не знаю, — она выразительно кинула взгляд в сторону Линда и снова в мою. — В день ее рождения произошла трагедия. Она была первой среди шести.

— Вот как? — не дрогнув, Линд продолжил сверлить взглядом Клариссу. Так недолго и дырку просверлить. — Хорошо. Был человек, который считал себя виноватым в смерти Мари-Лан. Он любил ее… Ты назовешь имя?

Женщина помедлила.

— Форлин Анари был ее женихом. Больше ничего сказать не могу.

— И на том спасибо! — после секундной паузы Линд наконец отвел взгляд в сторону, и Кларисса вздохнула свободнее. Бедняжка, как же я ей сочувствую! — Нам пора. Пойдем, Весея.

Я поднялась на ноги, и тут женщина схватила меня за руку и прошептала:

— Никому не доверяй. И приходи, как только захочешь. У тебя фея, будь осторожнее.

Не уверена, что я поняла, о чем мне тут шептала эта странная женщина. Но расспросить ее я не успела — она от нас чуть ли не бегом спасалась, и я могу ее понять.

— Ну зачем ты так с ней? — я повернулась к Линду. — Она же ни в чем не виновата.

— Она что-то скрывает, — задумчиво протянул парень. — Впрочем, тут многие что-то скрывают, и, наверное, ты права: я слишком иногда подозрителен.

— И почему нельзя было без меня справиться?

Линд усмехнулся.

— Вот и мне интересно. Но она наотрез отказалась отвечать на вопросы Одаренного. Считай, что я просто выполнил ее условие, причем очень глупое условие. Нерос прав, с виду человек может быть хорошим, но внутри может таиться зверь. И самое интересное, что зверь всегда выбирает самую идеальную маскировку.

Я умно покивала головой, про себя думая совсем о глупых вещах: например, о сытном ужине и горячем чае. Моим мыслям вторила фейка, которая на обратном пути все уши прожужжала мне, что, мол, пора бы и червячка заморить. При этом она так плотоядно посматривала на Линда, что я грешным делом подумала, а не Линда ли Дзинь называет «червячком»?

За окном клубился туман. Он накрыл городок Академии неожиданно — хватило двадцати минут, чтобы солнце сменилось внезапными сумерками, а сумерки — туманом. Сквозь туман все еще проступала крыша соседнего домика, а вот дальше, внизу, только сероватая пелена, из которой выделялись сиреневые огоньки фонарей.

Холод пополз через неплотно прикрытую дверь, цепляясь за ноги и укутывая прозрачным облаком, так что пришлось встать и закрыть дверь как можно плотнее. Ханна мудро поступила: как только меня увидела, так сразу зевнула и — спать. Под одеялом всяко теплее. Домики еще не отапливали, так что резкое похолодание оказалось совсем некстати.

Хоть холод и прекратил прокрадываться в дом вместе с ветром, но тепла это не прибавило. Так что я закуталась в одеяло поплотнее и легла книгу почитать. Что-то про любовь. Первые десять листов я еще мужественно сражалась с коварной зевотой, но потом вдруг поняла, что засыпаю. Этого только не хватало.

Усилием воли я заставила себя поднять голову и открыть глаза. И сердце тут же ухнуло куда-то вниз, леденящим камнем забилось в груди — все сильнее и сильнее.

Я опять попала в сон. Опять в черно-белый кошмар.

Унылый, скучный мир. Без красок, без ветра, без шорохов и звуков, которые в реальном мире всегда раздаются даже в самой идеальной тишине. Только нечто вроде шепота, который я не могла услышать, но чувствовала. Он раздавался со всех сторон, отражался от стен, пронизывал весь кошмарный мир… То налетал сверху, то влетал через окно, то затихал, то усиливался…

Страшный мир.

Я осторожно встала с кровати и оглянулась. Мне и двух раз хватило, чтобы понять, что человек в маске всегда появляется в таких снах: возникает из ниоткуда и также внезапно исчезает. Но на первый взгляд в комнате никого не было.

Книга все так же лежала на кровати, и я попыталась ее взять, но не смогла: на руках осталась краска, но книга по-прежнему находилась на кровати. Странно: такое чувство, что эти предметы не реальны, а нарисованы: вроде бы и есть, но на самом деле не существуют.

Вдруг в дверь кто-то поскребся, она заскрипела и медленно стала открываться. Бой часов ворвался вместе со скрипом, разбивая тишину, и я посмотрела на напольные часы.

Тринадцать. Стрелка замерла на тринадцати часах… Что-то щелкнуло в механизме часов, и они встали.

— Тринадцать часов, — знакомый голос раздался в уже полной тишине. Шепот стих, часы остановились, но лучше бы я и голоса не слышала. Я повернулась, уже зная, что увижу черную фигуру в маске, в которой даже глаза скрыты тьмой. — Удивительно… люди настолько наивны, что считают время после полуночи началом нового дня. Они забывают, что день наступает с солнцем, а ночь полна тайн. И опасных открытий. Равно как и нулевой час. Здравствуй, моя прелесть.

Я промолчала. Глупо обмениваться любезностями с убийцей.

— Молчишь? — человек в маске подошел ближе и протянул руку, но я отшатнулась. Я попыталась было схватить статуэтку со стола, чтобы хоть какую-то защиту иметь, но не смогла.

— Бесполезно, — с наигранным сожалением покачал головой человек.

— Зачем тебе это нужно? — собственный голос дрожал, но я хотела потянуть время. — Чего ты хочешь от меня?

— Ты еще не поняла? — судя по голосу, человек очень удивился. — Мне нужен твой дар…

Дар. Опять дар. Да какой у меня может быть дар?!

— Ты ошибаешься, — я попятилась к двери. Не знаю, что там, но вдруг мне повезет, и я смогу скрыться от человека? Надо было попробовать. — У меня нет дара, нет, понимаешь ты?

Человек, видимо, проследив, что я собираюсь убежать, быстро подошел ко мне и схватил за руку.

— Поверь мне, я редко ошибаюсь. Я уже получил частицу твоего дара, — он коснулся плеча, где в прошлый раз оставил рисунок дерева, и ласково провел рукой до ладони. — Но этого недостаточно. Ты на удивление несговорчивая жертва.

Решив оправдать почетное звание, я резко пнула врага в коленку. Тот этого явно не ожидал, охнул и выпустил мою руку. Только этого мне и надо было. Развернувшись, я кинулась к раскрытой двери, выбежала на черно-белую улицу и побежала вниз по ступенькам. Раз, два, три ступенька…

— Нет уж! — меня дернуло назад, развернуло, и я оказалась лицом к лицу… то есть к маске. — Ну хватит, мне это надоело!

Человек скрутил мне руку так, что будь я в реальном мире, закричала бы от боли. Здесь же, слава Создателю, боли я не почувствовала. Однако мне пришлось идти за убийцей. Я сопротивлялась, как могла, но толку-то!

— Куда ты меня тащишь?! — я едва поспевала за человеком. — Что тебе от меня надо?!

Он резко развернулся и встряхнул меня с такой яростью, что в реальном мире у меня бы голова точно отвалилась.

— Умно, — разъяренным тигром прошипел он. — До тебя еще никто не сопротивлялся! Я! Я тебе запретил! Ты не можешь со мной сражаться! Ты не можешь сражаться с собой! Но ничего, — он снова потащил меня вперед, мимо молчаливых, черных деревьев, мимо увядших цветов. — Ничего, недолго осталось с тобой мучаться. Потом ты станешь моей, и будешь делать то, что я скажу!

Шаг за шагом что-то менялось в мире, будто мы переходили из одной реальности в другую. И вот уже не деревья вокруг, а зеркала, не увядшие цветы, а лепнина и узор на паркете.

Человек в маске бросил меня на пол, а сам подошел к зеркалу. К поверхности его тотчас же приблизилось лицо девушки — я ее не знала. Она стучала по стеклу и что-то выкрикивала в ярости, но убийца только отмахнулся.

— До чего глупы! — с раздражением прошептал он и повернулся ко мне. — На этот раз никуда ты не сбежишь.

Я поднялась с пола и отошла немного назад. Он прав: отсюда точно — никуда.

Хотя… Что-то изменилось. Легкий ветерок прорвался сквозь пелену безжизненности и коснулся щеки, словно бабочка крыльями. Я закрыла глаза и постаралась почувствовать ветер всей своей душой. Откуда он — такой неуловимый, легкий… живой?

— Тебе не избежать своей участи, — человек схватил меня за локоть и притянул к себе. — Не избежать.

Я открыла глаза и посмотрела за спину человека. Там, у одного из зеркал, порхала легкая бабочка — цветная, с голубыми крылышками и черными усиками. Ее крылья разгоняли воздух, и, казалось, что вокруг нее расходятся бледные, но невыразимо прекрасные круги цвета.

Легко развернувшись, бабочка подлетела ближе и, хлопнув крыльями еще пару раз, застыла в воздухе.

Она меня звала, словно бы приглашала идти за ней, лететь с ней…

— Прости меня, — человек повернул мое лицо так, чтобы я посмотрела туда, где у человека обычно глаза. — Мне придется взять у тебя еще немного силы…

Он поднял мою руку на уровень маски и показал мне мою собственную ладонь. Тонкая черная линия побежала к запястью.

— Прости меня, — повторил человек.

Бабочка беспечно порхала рядом с зеркалами и звала за собой… Она развернулась и полетела к одному из зеркал.

Я неожиданно даже для себя оттолкнула человека назад, потом провела рукой, будто бы стирая краски с окна. У меня на руке осталась черная гуашь.

— Стой! — человек попытался поймать меня снова, но я вывернулась и побежала вслед за бабочкой. Меня не испугало даже зеркало — я бросилась прямо в него, разбивая поверхность в осколки и сверкающие брызги…

…И вдруг весь сон рухнул. Я ничего не почувствовала, только через секунду осознала, что упала, и упала не куда-нибудь, а на полянку, покрытую нежно-зеленой травой и веселыми синими колокольчиками. По небу плыли забавные облака-барашки, будто догоняющие друг друга. Легкий ветерок играл в траве и носился в раскрашенных солнцем листьях деревьев.

Бабочка порхала вокруг меня, словно приветствуя и радуясь. На голубых крыльях золотыми капельками застыло солнце. Я протянула руку, и моя спасительница примостилась на ладони.

— Весея! — я вздрогнула, и бабочка весело улетела в небо. А я оглянулась…

За почти прозрачной пеленой этот мир кончался, и начинался мир черный, мрачный — тот самый, из которого я только что выбралась. Человек в маске колотил рукой по пелене, но прорваться, видно, не мог.

— Думаешь, скроешься?! Ничего не выйдет! — человек ударил по пелене так, что она дрогнула. Испугавшись, я вскочила и бросилась через полянку в лес. Чем я думала — не знаю, но мне так хотелось убежать, что у меня даже мысли не возникло, что я могу заблудиться.

Да и не представляла я, что попала в место незнакомое: в кошмарах-то только одна декорация не вписывается в знакомую обстановку — треклятый зал с зеркалами. Здесь же, как я очень скоро поняла, все было совсем другим.

Обнаружила я это, когда нашла болото. Конечно, раз я его нашла, то я в него и попала. Зыбучая трясина тут же принялась утягивать меня на дно: будто кто-то ухватил и тянет вниз. И как я не старалась выбраться, трясина только еще сильнее тянула вниз… Вот тут мне стало страшно по-настоящему. Я почти начала в панике орать, чтобы мне помог кто-нибудь, но вспомнила про человека в маске и передумала. А вдруг он придет? Лучше сейчас умереть смертью храбрых, чем позже попасть в чье-то рабство!

Трясина тянула меня и тянула, да еще так быстро, словно бы заглатывала, а не затягивала. Очень скоро носа коснулась противная жижа, а потом меня вовсе затянуло…

Но, как ни странно, затянуло не на дно. Стоило воде сомкнуться над моей головой, как я соскользнула вниз и очень скоро приземлилась на… землю. Это было поле с маками — красное, дрожащее от ветерка. В воздухе носился белый пух, который в солнечных лучах превращался в настоящую золотистую пыльцу: Дзинь обычно именно такую напускала на не угодивших ей личностей. Я протянула руку и потерла на пальцах этот пух. И точно — пыльца! Вот так чудо…

— А это еще что за пропасть? — из мака неожиданно выглянула голова феи и уставилась на меня. Фея?!

Мы завизжали одновременно, но фея, в отличие от меня, очень быстро успокоилась и сердито буркнула:

— Разоралась тут! Эти люди совсем обнаглели, очередного проводника породили! Ужасно…

Из соседнего мака вылезла еще одна голова — на этот раз явно паренька — и категорично шикнула.

— Тихо ты, все маки распугаешь! А ты иди отсюда, не место тебе тут! Пока не найдешь спутника, так и не являйся! Кыш! — он махнул рукой, и меня понесло куда-то ветром.

Я уже смирилась с тем, что попала в сон, причем сон такой бредовый, что любой фантазер удивится. Поэтому удивившись на всякий случай, я устроилась поудобнее и приготовилась наблюдать за миром, проплывающим внизу. А было на что посмотреть: такого цветущего края я еще нигде не видела! Цветы — красные, голубые, серебряные, золотые и даже мерцающие — везде-везде. Небольшие, но красивые деревья разбросаны тут и там, и из крон то и дело вылетают бабочки или феи.

Кажется, из черно-белого кошмара я попала прямо в самый настоящий сон. Надо же, и не думала я никогда, что смогу вот так, почти реально, увидеть этот мир. Может, именно тут я каждую ночь бываю, но ничего не помню потом? И этот сон забуду…

Грустить долго мне не пришлось… Ветер вынес меня прямо в туманную пелену. Удар…

…И я проснулась.

Сонно проморгавшись, я уставилась на порхающую под потолком бабочку. Она весело каталась на воздушных волнах и то и дело присаживалась на изголовье кровати.

Я протянула руку, и она уселась на нее, будто только этого и ждала.

— Спасибо тебе, малышка… — я повернула руку так, чтобы бабочке было поудобнее и полюбовалась на голубые крылья. Интересно, как она здесь оказалась? Может, решила спрятаться от холода и тумана? Что бы я без нее делала…

— Жители двух миров, — Дзинь смотрела на меня большими от удивления глазами. — Весси, так ты…

Фейка смущенно замолчала и, встав, прошлась туда-сюда.

— Что я? — шепотом уточнила я. Бабочка хлопнула крыльями, но не улетела.

— Везунчик, — рассмеялась фейка после короткой паузы. — Просто везунчик!

— Жители двух миров… — задумчиво повторила я.

Было время, когда мы в школе изучали древние легенды. Легенду о двух мирах мы затронули лишь вскользь, и то бы мог подумать, что именно часть этой легенды выручит меня сегодня. Бабочки, как считали эльнолвы, живут сразу в двух мирах: мире реальном и мире грез.

Но мы не верим больше в мир грез. Все это сказочки для детей, выдумки древних, чтобы объяснить те загадки, те явления, которые с их точки зрения были необъяснимыми. И я не верила, а теперь… Что и думать не знаю.

— Дзинь, — я подозвала фейку, и она перелетела на мое плечо. — Дзинь, я видела фей!

Фейка долго не отвечала. Через две минуты она слетела с плеча и приземлилась на подушку.

— Не надо о них, — с тихой горечью попросила она. — Я к ним не принадлежу. Я изгнана.

Бабочка, на прощание хлопнув голубыми крыльями, легко взлетела и исчезла в окне, в зарождающихся рассветных сумерках…

Утром все страхи загадочным образом испарились. Я провалялась в кровати до самого обеда[28], наслаждаясь тем, что никто не бегает по комнате и не орет, что пора вставать (эту обязанность у нас обычно Иста выполняет, причем так ревностно, что порой хочется его придушить). Сквозь неплотно закрытые занавески пробивалось солнце, с улицы доносились птичьи трели, хлопанье крыльев и журчание воды, так что, закрыв глаза, я легко могла себе представить, что нахожусь в лесу.

— Весс? — хлопнуло окно, и огненно-рыжая голова Ханны с любопытством выглянула из-за занавесок. — Спишь еще?! Да ты посмотри, какой день!

— Он станет еще лучше, когда вы обе исчезнете, — Дзинь перевернулась на другой бок и демонстративно накрылась крыльями. Подруга лукаво мне подмигнула и вышла из-за занавесок полностью.

— Похоже, кто-то не в духе. Угадай, что, Весс! Ни за что не догадаешься! — она подождала минутку, но, поскольку я в это время как раз решила потянуться и мне было не до ответов, Ханна быстро затараторила: — Меня пригласил Нерос! Представляешь?!

— Ты же его терпеть не можешь, — я лениво перевернулась на бок и вопросительно уставилась на подругу. Бедняжка покраснела, потом порозовела.

— Ну да, но… В общем, тут такое дело… — она глупо хихикнула. — Понимаешь, поиздеваюсь…

— Да ладно, расслабься, — усмехнувшись, я перевернулась обратно на спину. — Подумаешь, погуляешь. Нерос парень неплохой, почему бы и нет. Бабник немножко…

— Ничего себе немножко! — передразнила меня фейка, у которой вредность обычно просыпалась раньше, чем она сама. — Еще какой бабник! Таким только козу в юбке покажи, так они и за ней ухлестывать начнут!

Фейка явно преувеличила, но в чем-то она была права.

— Весс, а что Линд? — Ханна лукаво подмигнула. Видно, решила тему замять.

— Ну а что Линд? Линд как Линд, — я пожала плечами и села. — Странный, непонятный хам. Как обычно.

— И у вас с ним ничего?

Я бросила подушку в подругу и прошипела:

— Я тебя сейчас!!!

И надо ж было такому случиться, что как раз в этот момент Линд снизошел до посещения меня. Он, наверное, решил, что утро уже давно настало, а в обед все нормальные люди уже часа два как на ногах. Поэтому и заявился. Услышав его голос за дверью и настойчивый стук, подруга так и покатилась со смеху.

— Не смешно, — я с досадой сграбастала вторую подушку и обиженно ударила Ханну в плечо. Хохот стал громче в два раза. — Сейчас, минутку, Линд!

Последнее я уже сказала не Ханне, а Линду. Вот только его мне с утра не хватало! Мало, что ли, мне кошмара вчерашнего?!

Хотя от посещения сна с феями я бы не отказалась.

Быстро набросив халат, я выпроводила подругу на балкон и открыла дверь. Линд с нескрываемым удивлением на меня посмотрел и усмехнулся.

— Да-да, знаю, что ранним пташкам и зерно перепадает[29], - скривившись, я махнула рукой. — Проходи.

— Прости, — со смешком извинился Линд. — У меня в голове даже мысли не возникло…

— А у тебя есть мысли? — ехидно отозвалась фейка, встрепанным солнечным зайчиком приземляясь ко мне на плечо. — Учти, я за тобой слежу.

— Боюсь, — в том же стиле отозвался Линд. У меня чуть глаза на лоб не полезли: он еще и огрызается! С фейкой так себя вести я б не советовала. Даже Ханна — и та ее побаивается.

Линд прошел внутрь, и я тут же захлопнула дверь.

— Ну?

— Нужно пересмотреть заметки об учениках[30], - Линд бросил на стол сумку и остановился полюбоваться на кристаллы, которые я с собой из дома прихватила. — Любишь музыку? Ничего, если я послушаю?

Прежде, чем я попыталась парню помешать, он поставил кристалл на подставку, и в воздухе разлилась чудесная мелодия. Честно говоря, я старалась поменьше говорить о своих вкусах в музыке: Великие еще поймут, а вот чистокровные потомки людей вряд ли. Обычно они при упоминании древней музыки только презрительно кривят носы и тут же советуют что-нибудь посовременнее.

— Хороший вкус, — равнодушно заметил Линд. — Не слышала мелодию Осени? Тебе бы понравилась… Ладно, — он снял кристалл с подставки и выложил на стол бумаги. — Давай по порядку. Нам нужен Форлин Анари.

И пока я пыталась разобраться, нравится мне подобная наглость или нет, Линд по-хозяйски уселся на стул и углубился в бумаги.

Фейка зато живо определилась с оценкой. Глубокомысленно хмыкнув, она слетела на полку возле стола и принялась наблюдать за работой Линда. Причем по лицу было видно: что-то она замыслила…

Пока Линд разгребал бумаги, я успела сбегать к Ханне, чтобы переодеться, потом совершила набег на столовую, утащила столько еды, сколько смогла, и теперь сидела на кровати, лопая конфеты и наблюдая за Линдом. До чего все-таки упорный человек: который час сидит над этими бумагами, и даже не встал ни разу! Я бы так не смогла.

Черные волосы Линда почти расплелись и теперь шелковым водопадом спадали на спину. Солнечные зайчики лениво скользили по лицу парня, отчего казалось, будто весь он светится… Красиво.

Фейка по-прежнему сидела на полке и задумчиво наблюдала за работой Линда. Поймав мой взгляд, она подмигнула и приложила палец к губам.

— Перекусить не хочешь? — я бросила на стол конфету, но Линд не глядя, перехватил ее у самого стола.

— Спасибо, — кивнул он, даже не поднимая головы от стола. — Ты что-нибудь нашла?

Нашла. Жука на конфете. Я стряхнула насекомое в окно и пожала плечами.

— Нет.

Даже огромная стопка бумаг — и та, казалось, посмотрела на меня неодобрительно. Вздохнув, я придвинула ее поближе. В моем воображении работа следователя всегда была… повеселее, что ли? Уж явно смерть от бумажной пыли в нее не входила.

Я взяла верхнюю бумагу и бегло просмотрела. Не то, совсем не то.

— Как ты попал в Академию? — я сдалась после пятой бумажки и отодвинула стопку в сторону. Видимо, Линд как раз в это же время понял, что неплохо чуть-чуть отдохнуть. Он бросил очередной листок в кипу рассмотренных заметок и повернулся ко мне.

— И что тебя удивляет?

— Ты ведь из Одаренных.

Парень едва заметно поморщился, когда я упомянула Одаренных.

— Возможно, — холодно отрезал он, но поскольку мы с фейкой смотрели на него, как две изголодавшихся по слухам сплетницы, пришлось ему продолжить: — Академии был нужен учитель, и Алигара посоветовала меня. Так и прижился.

— Алигара?

— Подруга моей матери, — Линд зевнул и посмотрел на шоколадное печенье, кучкой сваленное на тумбочке. — Что-то я устал, дай-ка пожевать чего-нибудь.

Сама скромность. Я махнула рукой на тумбочку.

— Бери. А твоя мать… Где она?

Печенье хрустнуло в руке Линда, крошками разлетелось по полу, а лицо Линда перекосилось то ли от раздражения, то ли от ненависти.

— Это не твое дело, — едва слышно прошипел он.

Я замолчала, напуганная внезапной переменой. Мало ли — а ну как набросится и покусает? Но нет, прошла всего минута, а Линд уже беспечно жевал печенье.

— Не люблю тему семьи, — отрезал он. Видно, мой перепуганный взгляд заставил парня раскаяться и снизойти до объяснения. — Весея…

— Весси, — тихо поправила я.

Линд непонятно чему усмехнулся и охотно повторил:

— Весси… Это скучная тема.

Фейка взлетела с полки и приземлилась мне на плечо.

— Может, тема отца будет поинтересней? — Дзинь внимательно посмотрела на Линда, но тот неожиданно отвернулся и снова углубился в бумаги.

Я щелчком наказала фейку за невежливые вопросы и выхватила из стопки первую попавшуюся бумагу.

— Форлин Анари, — с недоумением прочитала я. Ничего себе, надо же, как попала!

Глава 7

— Линд, куда ты меня тащишь?

Уже целых пять минут я, вроде шарика на веревочке, плелась за Линдом. Потрудиться объяснить, куда его вдруг так потянуло, он не соизволил, и мне теперь только и оставалось, что вяло повторять один и тот же вопрос. Сговорились, что ли, все меня таскать, куда им вздумается?

Услышав наконец мой вопрос, Линд остановился и указал на белоснежное здание библиотеки.

— Здесь сказано, — он развернул листок с заметками о Форлине Анари, — об Ордене Свиты. Ты помнишь?

— Что? — мрачно переспросила я. Можно подумать, я обязана помнить все на свете! Может, мне еще вызубрить Кодекс Сенерингола[31]? — Не помню, конечно!

Линд свернул листок и решительно зашагал к библиотеке. Пропасть, теперь мне за ним самостоятельно бежать?! Как этот Одаренный со мной обращается?!

— Я тут на днях придумала, как от неугодных личностей избавляться, — задумчиво протянула фейка. Мелкая сидела на моем плече и беспечно болтала в воздухе ножками.

— Ну?

— Неудачный поход в сад и нападение кротов. А что? Они знаешь какие кусачие?! — возмутилась фейка в ответ на мой укоризненный взгляд. Шутница.

Вздохнув, я постаралась успокоиться и поплелась следом.

— Ну, объяснишь ты наконец? — проворчала я, чем заслужила очередной насмешливый взгляд от Линда.

— Судя по документам, Форлин Анари был отречен за участие в Ордене Свиты. И он проклинал Орден в записи… Ну? В могиле, Весс, — Линд торжествующе сверкнул глазами. Самое обидное, что этот господин Всезнайка прав.

— И что это за Орден?

Линд пожал плечами.

— Сейчас узнаем.

В библиотеке как раз был «час без знаний», но Линда такая мелочь не смутила. Дверь он открыл своим ключом, что же касается возникшего из ниоткуда Раста, так у того желание пререкаться пропало сразу же после того, как Линд насупился и прорычал, что «по делам». Раста аж перекосило от такого заявления, но он все-таки не стал разыгрывать спектакль «Караул, грабют!». Звякнув ключами, он махнул рукой.

— Специальные книги или общие?

— Закрытые архивы, я так понимаю. Мне нужны сведения об Ордене Свиты.

Раст, успевший убежать вперед, споткнулся и выронил ключи. Линд нахмурился и посмотрел на замершего коллегу.

— Что-то не так, Раст? — подозрительно уточнил он.

— Нет-нет, — засуетился Смотритель. — Все в порядке. Могу я узнать, где ты услышал об Ордене?

Линд подошел к Смотрителю, поднял ключи и протянул их владельцу.

— Заметки о Форлине Анари. Что ты так побледнел?

— Живот, ой, — Раст фальшиво простонал и схватился за живот. До нужных книг он добирался в полусогнутом положении, стеная так, будто у него не живот прихватило, а голову придавило сверху небесным сводом и припечатало парочкой звезд. Линд, похоже, ни единому стону не поверил, но, как и я, молчал.

— Вот, — Раст протянул Линду ключ и поковылял прочь. Впрочем, стоило ему скрыться за углом, как до нас донесся уже не стон, а вопль ужаса и звук быстро удаляющихся шагов.

— Надо ж, как его прихватило, — покачала головой фейка. — Надо было его проводить, а то вдруг не добежит?

С помощью Дзинь люди обычно бегали быстро, очень быстро — это правда. Я фыркнула и посмотрела на Линда.

— Ну и что скажешь?

— Скажу, что странно, — Линд открыл книгу, пролистал пару страниц и кивнул головой: — Ага, вот. Орден Свиты… Посмотри-ка.

Я взяла книгу и вздохнула. Мир определенно решил от меня избавиться. До Ордена шли записи о разных организациях с именами и родами, но под словами «Орден Свиты» была только короткая заметка: «Связан с Движением Чистой Крови».

Движение Чистой Крови… Только самые глухие и слепые не слышали про этот период в истории. В Академии не всё и не всегда было гладко. В прошлом столетии группа учеников из Великих подняла чуть ли не целое восстание, которое едва не привело к войне. «Чистокровники» хотели, чтобы миром правили исключительно Великие, а все остальные подчинялись. Они хотели отменить равенство между Великими и Одаренными, Отреченных и их детей казнить, а простаков и Выходцев[32] лишить представительства в Управлении[33]. Движение, к счастью, было подавлено и подавлено очень жестоко. Некоторых даже отрекли — а это уж крайняя мера.

Я пролистала книгу до движения и нашла ссылку на «Книгу смуты». Закрыв книгу, я просмотрела корешки книг на полке.

— Вот и оно, — я вытащила нужную книгу и выругалась. Это была никакая не книга, а папка с простыми листочками, даже не скрепленными между собой. Разумеется, они разлетелись в разные стороны.

— Да ты молодец, — Линд присел и подобрал несколько листочков.

— Я не виновата, — огрызнулась я.

Линд поднял голову и прищурился.

— Да нет, ты вообще-то правда молодец, — он протянул мне один из подобранных листков. — Список участников движения.

На старой бумаге мелко-мелко были перечислены имена. Как их много… Кое-какие имена были перечеркнуты красным так, что невозможно было их прочитать. На обратной стороне тоже шли имена. Имена, имена, имена… Неужели все эти Великие так хотели власти? И зачем им она только?

— Я не понимаю, — я вернула листочек Линду. — Нам это ничем не поможет, Линд. Восстание было подавлено и каким оно тут боком…

— Может, ты права, а может, и нет. Посмотрим, — парень аккуратно сложил листочек пополам и положил в карман. — Я предлагаю съездить в Рубиновую Провинцию, в Аттол[34].

— Это еще зачем?

— Весси, — Линд вздохнул и встал. — Надо проверить все, что мы знаем. Ты хочешь спасти свою сестру?

И даже больше — неплохо было бы и себя спасти. Я вздохнула и кивнула головой.

— Вот и я хочу выяснить, кто за всем этим стоит. Пока не поздно, — едва слышно прошипел Линд. — Надо проверить Форлина Анари — поговорить с его родственниками для начала.

Честно говоря, я уже и сама подумывала наведаться к родственникам Форлина, так что спорить особо не стала. Куда как спокойнее было бы обойтись без Линда, но тогда пришлось бы просить Нероса отвезти меня в Аттол — сама-то я не могу управлять магическим рунрином, — а это лишние расспросы.

— Знаешь, у меня появилась еще одна идея… — фейка уцепилась за мою сережку и встала. — Как тебе несчастный случай в рунрине?

Надо будет предупредить Линда, чтобы он в сад не ходил и в рунрине потише себя вел.

Я закинула сумку в рунрин и залезла внутрь сама.

— Долго ехать?

Линд хлопнул рукой по стенке внутреннего шара, и вторая половина сферы опустилась вниз. В то же время внешний шар поднялся вверх, и в результате мы оказались в двойном шаре.

— Часа три, — Линд указал рукой вверх. — Будем как раз к восходу.

Это я виновата: Линд предлагал отложить поездку на день-другой, но я слишком хорошо понимала, что этот день-другой может спасти мне жизнь. Чем меньше времени потратим, тем лучше. Поэтому из двух вариантов («завтра-послезавтра или ночью») я выбрала ночь. Да и вопросов меньше: мы же ненадолго, до грядущего вечера успеем и вернуться уже. Не придется Ханне объяснять, что да как.

— До восхода? — фейка уселась на стол. — Ну-ну. Смотри. А меня пока не будить, кто первый разбудит — получит пыльцой в наглое личико! Это к некоторым относится!

Линд с достоинством проигнорировал намекающий взгляд фейки и прошептал пару слов. Верхний шар тут же завертелся, а во внутреннем вспыхнул мягкий голубой свет: мало ли, на такой скорости, какую развивает рунрин, вполне можно столкнуться с чем-нибудь или с кем-нибудь. Свет необходим.

Вот она — магия. Я могу о таком только мечтать… Хоть бы какие-нибудь чары уметь сплетать! Так нет же — какой-то рунрин, и тот мне не по силам!

Очень скоро фейка, подложив под голову салфетку и накрывшись крыльями, задремала. Мелкая так умильно свернулась калачиком, что я не удержалась и улыбнулась.

— Как она у тебя оказалась? — неожиданно отвлек меня Линд.

— Нашли. Нашли в лесу.

— И она… нормально к тебе отнеслась?

Я переложила сумку поудобнее, но тут же поняла, что тогда мне придется пересесть к Линду поближе, а меня это совсем не радовало. Пришлось поставить сумку на место и попытаться приспособиться.

— А что?

— Феи обычно не слишком дружелюбны к людям.

Вот как. А я и не знала. Я приложила палец к губам, вспоминая, ко мне ли одной Дзинь относится хорошо.

— А мама? А Таура? А Ханна? Она вполне нормально к ним относится.

— Я так понимаю, что ты им доверяешь? — загадочно улыбнулся Линд.

— Конечно, доверяю, — тихо пробурчала я.

— Хм, — еще более загадочно заявил парень и отвернулся. Я с трудом удержалась от расспросов, но вовремя сообразила, что Линд только этого и ждет. А вот не дождется. Не буду я унижаться перед каким-то Одаренным… то есть вообще не буду.

Я надулась и отвернулась к полупрозрачной стенке рунрина, за которой мелькали черные тени.

Я никогда еще не была в Аттоле. Сонные, только-только просыпающиеся улочки были залиты солнечным светом — приглушенным, еще не ярким, но спокойным и тихим, как само утро. Птицы прыгали по камням мостовой, жизнерадостно чирикали и приставали к коту, развалившемуся на крыльце дома. Серо-белый котяра лениво от них отмахивался: еще бы, вон какое пузо отъел, ему теперь что птички, что мышки — все одинаково.

Двухэтажные красные дома стояли так тесно друг к другу, что для рунрина места не осталось, и нам пришлось покинуть его возле большого здания со шпилем. Шаги эхом раздавались по улочке, словно бы летели впереди нас, предупреждая ранних прохожих о том, что кто-то идет.

— Свернем направо, — Линд развернул карту и указал на подворотню. — Кажется, туда? Эй, не подскажешь, где нам искать дом Анари?

Дворник, который до нашего прихода мечтательно посматривал на небо, попутно подметая дорожку, вздрогнул и отшатнулся. Мантия Линда с гербом Академии явно напугала беднягу. Как всегда, мне стало почему-то стыдно: я знаю, что ни при чем, но из-за того, что простецы не владеют магией, они всего лишь пятая каста среди восьми. Рассчитывать им особенно не на что, в мире сейчас ценятся только маги и Исследователи, и ни к тем, ни к другим при всем желании не могут принадлежать простецы.

— Анари? — поняв, что ему никто не угрожает, дворник облокотился о метлу и задумался. — А которое семейство?

— Семейство Форлина Анари, ныне покойного, — Линд отмахнулся от осы, всерьез вознамерившейся сесть ему на лоб, и вежливо склонил голову. — Ну же, вы, скорей всего, знаете.

Нет ничего удивительного в том, что Великих многие знают поименно: нас не так уж много. В одном городе может проживать ну одно, ну два семейства из одного рода. Не больше. Так что я не особенно удивилась, когда простец хитро сощурился и кивнул.

— Форлин. Конечно. Так бы и сказали, что вам дом Отреченного нужен. Так дом сейчас заброшен, там никто не живет.

— Целое поместье? — не поверила я.

— А что тут удивительного? Кто захочет марать свое имя именем Отреченного? — вполне справедливо заметил простец. Я только согласно кивнула, краем глаза успев заметить, как Линд поджал губы и сверкнул глазами. Даже кулаки сжал.

— И где искать его дом? — и все-таки голос Линда не выражал ничего, кроме праздного любопытства.

Странно.

— Западный ветер, там раньше он свои дела проворачивал, — дворник указал на арку в подворотню. — Туда пойдете, только осторожнее, господин, все-таки местечко гиблое. Это на окраине, вы там сразу увидите.

— Благодарю, — холодно сказал Линд и направился в указанном направлении. Похоже, его злят любые разговоры, а не только я с моими глупыми вопросами. Уж даже не знаю — радоваться или плакать. — Пойдем, Весси.

Я молча послушалась.

— Весси туда, Весси сюда. Ты скоро тапочки ему носить будешь? — очень точно высказала Дзинь мои претензии, но развивать мысль не стала. Я в собственном поместье могу заблудиться, что уж говорить о городе незнакомом? Без Линда мне никак не выбраться из этого лабиринта.

Путь оказался не таким уж близким. Мы минут двадцать плутали в улочках, пока не вышли на площадь с фонтаном. Причем весь путь мы молчали, как будто говорить было запрещено. Я побаивалась вопросы задавать, Линд же явно не горел желанием слушать кого-то, кроме себя. Так и молчали.

На площади народ уже суетился вовсю. Люди спешили, кто куда — простецы на работу, ученики — на занятия. Гомон, шум и атмосфера города очень быстро меня утомили. Никогда не любила города, я в них, как что-то безликое и ненужное. Не чувствую ни себя, ни других, будто нет никого, а есть только бесконечная вереница серых теней.

— Какая встреча! — кто-то меня схватил за руку и буквально выдернул из размышлений. А заодно и из пестрого ковра толпы. — Весси. Давно не виделись!

Я только рот раскрыла от удивления. Даже в самых страшных снах не могла представить, что сегодня мне повстречается Край. И главное — где! В городе, который так далеко от Академии, что даже на рунрине три часа ехать!

— Поговорим наедине? — сжав зубы, прошипел Край и потащил меня в самый центр толпы. Я дернулась к Линду, но тот явно не подозревал, что меня могут так бесцеремонно похитить. Очень быстро Линда от меня отрезала толпа.

— Дзинь, найди Линда, — испуганно прошептала я. — Только чтоб тебя не видели!

Фейка без разговоров взлетела с плеча и растворилась в толпе, а я попыталась образумить Края.

— Хорошо, поговорим, но только отпусти меня, — я резко дернулась, но Край и не подумал меня отпускать.

— Слишком много свидетелей, бездарка[35]! Ты нанесла мне оскорбление! — Край свернул с площади в узкую улочку и толкнул меня вперед. Я чуть не упала, но чудом удержалась на ногах. Да, зря я тогда его толкнула. Надо было не делать глупостей, но теперь что уж жалеть?

— И что? — я одернула платье, которое по статусу должна носить в городах — тяжелое, длинное, жутко неудобное, зато дающее определенные привилегии. Восемь кос и вот такое платье — признак принадлежности к роду Великих. Правда, сейчас мне это вряд ли поможет. — Ты оскорбил моих друзей.

— Твоих друзей? — насмешливо передразнил Край. Он встряхнул головой и ядовито добавил: — Это не тот ли друг, который тебя сегодня сопровождает? Этот выродок из Одаренных?! Линд Тар, подонок и ублюдок. Подумать только, что бы сказала твоя милая сестричка, если бы узнала, с какой шушерой ты якшаешься!

— Пошел ты в пропасть, да он в тысячу раз лучше тебя! — прошипела я с неожиданной для себя яростью. И тут же прикрыла рот ладонью. Лучше бы я этого не говорила.

— Лучше меня?! — задохнулся от возмущения Край. — Одаренный?! Бездарка, ты наглеешь!

— Я тебе не бездарка! — я выпрямилась и постаралась вложить в свой взгляд как можно больше гордости и смелости. Если уж не получается у нас мирного разговора, будем ругаться. — Ты никакого права не имеешь так меня называть! Какого Отреченного тебе от меня надо?!

— Ты оскорбила меня! — злобно выдохнул Край.

— Мало? Добавки захотелось?!

Край побледнел от ярости и прижал меня к стене.

— Твое счастье, что я не ожидал тебя сегодня увидеть в городе, иначе бы, — он провел рукой по моей шее и презрительно скривился. — Я рано или поздно тебе отомщу. А не я, так мои друзья, бездарка! Или ты извинишься…

Я промолчала, наблюдая, как на лице Края сражаются две силы: правило не бить девочек и природная мстительность.

— Я тебя уничтожу, — наконец процедил он и наклонился ко мне ниже, будто, чтобы поцеловать… Но тут же отлетел в сторону.

— Отойди-ка, — Линд отодвинул меня в сторону и шагнул вперед. — Неожиданно, Край. Очень невежливо себя ведешь!

Край вытер лицо тыльной стороной ладони и глупо хлопнул глазками. Видно, еще не совсем понял, что только что позорно грохнулся на землю.

— Тебя не обучали манерам? — Линд сурово поджал губы и посмотрел на Края так нехорошо, что я бы на месте того уползла куда подальше. Но Край — не я, и он рассудил иначе. Поднявшись, он хищно пригнулся.

— Ты пожалеешь об этом!

— Конечно, — подхватил Линд с таким видом, будто бы доказывал, что блин мира плавает в океане молока[36]. — А теперь попробуй мне сказать то же самое, что сказал только что девушке. Кого ты там собрался уничтожать?

— Не лезь в это, ублюдок. Все уже решено, — тихо, но злобно сказал Край. — Твой папашка будет доволен!

— Папашка, — спокойно повторил Линд. — Ты настолько жалок, что мне тебе даже угрожать не хочется.

Край от ярости аж затрясся. Вскрикнув, он бросился на Линда, но тот явно ожидал чего-то подобного. Быстро отступив в сторону, он развернулся и… ударил Края в живот. Я вскрикнула: мне совсем не понравился такой поворот. Угораздило же меня тогда толкнуть этого Края, пропасть бы его! Они вот сейчас подерутся, а мне что делать?!

— Аха, да я тут и не нужна! — обрадовалась фейка и скрылась за косами. — Лично я болею за Линда, а ты как знаешь.

Действительно — как знаю. Дурацкая моя натура, но мне и Края было жалко!

К счастью, Край, согнувшись пополам, отступил.

— Уходи. И от нее отстань! — от голоса Линда могли бы замерзнуть саламандры. — Вон, я сказал! Твое счастье, что я здесь не как учитель, а то выгнал бы из Академии в два счета!

Край, злобно дыша и яростно сверкая глазами, выпрямился.

— Ты пожалеешь. Пожалеешь, что нас предал!

Линд даже не ответил. Он молча скрестил руки на груди и надменно выпрямился. Края как ветром сдуло: спотыкаясь, он попятился, а потом развернулся и бросился наутек.

— В порядке? — Линд вздохнул, расслабился и повернулся ко мне.

— Дддда, — выдавила я. В конце концов, Край — не человек в маске, и напугать меня больше, чем кошмар, вряд ли сможет.

Хотя, может, и человек в маске… Я подумала и посмотрела на Линда.

— А он… не может быть, — я помедлила, — причастен к убийствам?

— Он? — Линд подошел, укутал меня в свой пиджак, явно решив, что после пережитого мне холодно, грустно и одиноко, и покачал головой. — Если бы я знал. Но я сомневаюсь. Такие люди, как Край, только на бахвальство и способны. Чем ты его так разозлила?

— Я его толкнула… и послала, — сжавшись, призналась я.

Линд недоверчиво на меня посмотрел и рассмеялся.

— Ты-ы? Изнеженная барышня из Великих? Да ты даже по деревьям лазить не умеешь!

— Я не умею?! — от возмущения я даже пиджак Линду вернула. — Ну знаешь ли!

— Спорим?

— Спорим!

— Спорим, — ехидно добавила фейка и тут же шепотом поделилась со мной, каким способом она сбросит Линда с дерева.

Я не выдержала и захихикала.

— Ладно, Одаренный, я тебе покажу, что умеют Великие.

— Дрожу и падаю, — тут же отозвался Линд. — Смотри, юбку не порви случайно. И учти, я тебя с дерева снимать не буду!

— А я не буду твои косточки под деревом собирать!

— Зато я соберу с превеликим удовольствием, не волнуйся! — встряла Дзинь. Мы замолчали. Помолчав с минутку, я одернула юбку, вздохнула и серьезно посмотрела на Линда.

— О чем говорил Край? Что за предательство?

Выражение лица Линда, как я заметила, способно меняться в считанные секунды. Мгновение назад — хулиганский взгляд, озорной и веселый, а сейчас — хмурая маска повседневности.

— Нам надо найти дом Анари. Есть не хочешь? — равнодушно спросил Линд.

Я представила, как буду давиться едой под мрачным взглядом Линда и покачала головой. Хотя в животе уже давно урчало и требовало ограбить едоллу[37].

— Зато я хочу, — выслушав очередную жалобу от моего желудка, решил Линд. — Пойдем. Здесь недалеко лучшая едолла в Аттоле. Надеюсь, тебя это устроит?

Я вяло ковырялась в тарелке: наесться уже успела, и аппетит пропал. Хотя такие вкусные пирожные попались, что я бы не отказалась их каждый день на завтрак получать.

Линд с интересом изучал листочек с маршрутом, выторгованным у владельца едоллы за пару арэнов. На мой взгляд, грабеж средь бела дня, но Линда это нисколько не смутило: мол, информация важнее, чем какие-то монеты.

— Понятно, — Линд свернул листок и отхлебнул нектара. — Я примерно представляю, куда идти. Эй!

Линд удивленно уставился на фейку, удобно рассевшуюся на краешке стакана и как раз запускающую сложенные вместе ладони в нектар.

— Не порти момент! — сварливо отозвалась Дзинь и зачерпнула нектара, да побольше. И тут же взлетела, так что щелчок Линда ее не догнал. Показав парню язык, Дзинь опустилась перед моей тарелкой и с удовольствием отправила украденный нектар в рот.

Я с беспокойством оглянулась, надеясь, что никто не увидел Дзинь. К счастью, мы сидели как раз в том месте, где самый любопытный ничего не разглядит: тень от стоящего рядом дерева падала прямо на наш столик, а ветки, протянувшие от дерева почти до самой стены едоллы, закрывали почище всякой ширмы. И все равно я волновалась: чудеса всегда привлекают излишнее внимание. И ладно бы только внимание, но люди готовы не только любоваться на чудо часами, но и потрошить это чудо до тех пор, пока от него не останутся жалкие крупицы научного знания.

И я всегда боялась, что кто-нибудь шибко «реалист» доберется до волшебной феи и разрушит ее также, как до того люди разрушили чудеса эльнолвов.

— Сядь на плечо, Дзинь, и спрячься, — я откинула волосы назад и хлопнула по плечу. Фейка, привычная к моей паранойе, недовольно скривилась, но все-таки перелетела на плечо.

— А ты не зря боишься, — Линд бросил на меня беглый взгляд и отвернулся. Смотреть на меня прямо Линд почему-то избегал. Ну и пропасть с ним. — Это опасно.

— Я знаю, но Дзинь у меня осторожная, даже если что, она сможет за себя постоять, — Я прикрыла фейку косами. От нектара Дзинь-Дзинь стала чуть тяжелее, чем обычно. — В крайнем случае, улетит.

— Или покусаю, — ворчливо подтвердила кровожадная фейка.

Линд закашлялся, украдкой пряча улыбку в салфетку, и покачал головой.

— Вообще-то, как раз фее мало что угрожает. Я говорил о тебе.

— Обо мне?

Линд помедлил и сказал — очень неохотно сказал, надо заметить, будто бы был не до конца уверен в своих словах:

— В древних преданиях говорится, что феи редкие гости нашего мира, но иногда они перебираются в мир людей, чтобы сопровождать единственного человека. Того, которого выберут они. Такие люди обладают особенной силой, и если эту силу украсть, то можно стать равным Надзирателям… А если украсть не только этот дар, то можно… стать равным Создателю, — Линд пожал плечами. — Конечно, это старая и глупая легенда, но феи тоже старые и глупые легенды, а одна из них сидит у тебя на плече и вздыхает от переедания.

Дзинь и правда тяжко вздохнула и икнула. Еще бы — мелкая умудрилась запихать в себя целое пирожное, размерами почти такое же, как и сама фейка.

Занятная легенда. Я вздохнула и задумалась.

— А почему я, Исследователь, не знаю этой легенды?

Линд поморщился, будто выпил горькое зелье из чеснока и лука, и выдавил:

— Эта легенда не известна. По сути, это детские сказочки моего отца. Все это ерунда, Весси, полная ерунда.

— И… отец твой верил в эти легенды? — помедлив, задумчиво протянула я.

Линд с такой силой поставил стакан на стол, что несчастный предмет мебели аж подпрыгнул, а с ним и я. Черноволосый едва слышно прошипел что-то, похожее на «как я ненавижу» и с досадой отвернулся.

— Хватит о семье, — со свистом выдохнул он.

Ненавидит! Все-то он ненавидит! Я прикусила губу и опустила глаза. Скорей бы вернуться в Академию! С этим человеком невозможно говорить!

Подавив горькое чувство обиды, огненным комом нарастающее в сердце, я быстро подняла глаза, чтобы высказать Линду все, что я думаю о нем и его дурацкой манере разговаривать… И осеклась. Такого странного, пронзительного взгляда я еще не видела. В нем сквозила такая боль и такая горечь, что слова застряли у меня в горле. В синих глазах застыла старая боль, боль застарелая и затаенная от всех.

Линд почти тотчас же отвел глаза в сторону, но мне и этого краткого мгновения вполне хватило, чтобы передумать и гадости говорить, и обижаться.

— Извини, — тихо пробормотала я и поднялась.

Наверное, этот дом построили еще два столетия назад. Он был настолько древним, что одна его половина уже полностью обвалилась, и в ней хозяйничали витые побеги растений, дикие полевые цветы и юркие птицы, оживляющие место звонким щебетанием или резким, хриплым карканьем. Под красной черепичной крышей чернело заброшенное гнездо ласточки, а на дереве, разросшемся на месте бывшей залы, висел большой, жужжащий улей. Злые пчелы, раздосадованные вторжением незнакомой птицы, как раз отвоевывали свою территорию и кружились вокруг дерева, как мотыльки вокруг фонаря.

Линд провел рукой по неровному краю обвалившегося забора и растер на пальцах труху.

— Давно здесь никто не жил.

— Только не вздумайте стучаться, — из-за кос показалась фейка и неодобрительно посмотрела на руку Линда, дотрагивающуюся до темного от влаги дверного молотка. Линд тут же убрал руку, будто вовсе не собирался стучать, а решил проверить, не таятся ли под молотком несметные сокровища.

Пожав плечами, парень аккуратно потрогал ворота, висящие на одной петле, и тут вдруг пригнулся, увлекая меня за собой.

— За угол, — прошипел он, хватая меня за руку и таща за пресловутый угол.

— Что? — не удержалась я от вопроса.

Линд быстро скрылся за углом, а потом и меня за собой уволок, чудом не порвав длинный подол платья, и только тогда осторожно выглянул. Я, разумеется, не удержалась и выглянула тоже.

— Тихо, — прошипел черноволосый, когда я споткнулась об платье и схватилась за его плечо, чтобы не упасть. Я кивнула и прижалась к его плечу, дабы лучше видеть.

…А волосы у него, оказывается, мягкие-мягкие. Как шелк. О чем я думаю только?

Я откинула черные волосы парня на другое плечо (во избежание соблазнов и неподобающих наследнице Великого рода мыслей) и сосредоточилась на воротах. А Линд не ошибся: ворота скрипнули, пропуская черную тень, и тут же замерли, лишь слегка подпрыгивая на одной петле.

Черная тень, которая при более внимательном осмотре оказалась человеком, укутанным в черный плащ, воровато осмотрелась и что-то спрятала под плащом. Что-то очень подозрительно похожее на книгу. После чего тень опустила голову (точнее, голову в капюшоне) и быстрым шагом отправилась вверх по улице.

— Кто это? — прошептала я.

— Откуда я знаю? — также тихо огрызнулся Линд и воровато выглянул из-за угла. — Пропасть, мы с тобой идиоты, Весси!

Линд хлопнул себя по лбу и вздохнул.

— Это надо было додуматься: сообщить Расту о Форлине Анари! Наверняка кому-то сообщил! Ты-то понятно, а я-то чем думал?!

Я нахмурилась и обиженно поджала губы.

— Это почему это я «понятно»?!

Линд состроил рожицу, которую можно было истолковать только как «И с кем я связался?!», и крепко взял меня за руку. Именно взял, а не схватил, как обычно. И на том спасибо.

— След в след за мной, — сердито приказал он.

— Гномиком и собачкой[38], - тихо прошипела я, надеясь, что парень не услышит.

— А ты, оказывается, не такая уж и холодная, да? — непонятно огрызнулся Линд и заскользил вдоль забора. Я следовала за ним, про себя возмущенно гадая, что этот тип имел в виду под словом «холодная». Да, меня, конечно, обязывает положение Великой сдерживать свои эмоции, но не настолько же!

Линд скользнул в приоткрытые ворота и попытался протянуть и меня, но я, как назло, зацепилась платьем за какой-то крючок и испортила такое великолепное проникновение на чужую территорию. Вот поэтому я так редко надеваю эти традиционные платья: в них только на троне и сидеть в обнимку с жезлом Алота[39], но уж никак не лазить через заборы.

— Подожди, платье порву! — зашипела я, дергая подол, словно рыбак удочку.

— Не дергай, — Линд устало скривился, но не бросил платье в беде. Просочившись между воротами и мной, он нагнулся и отцепил злосчастное платье от крючка. — А то точно порвешь.

— Какая трогательная забота, — фыркнула я, но потом спохватилась и пискнула: — Спасибо.

Линд покачал головой, словно показывая, до чего я его достала, и мстительно завязал подол узлом. Обижаться я не стала: так и правда удобнее, за это бы спасибо сказать, даже невзирая на нарушение всех приличий, но гордость не позволила какому-то Одаренному делать комплименты. Так что я ограничилась царственным кивком и пролезла во двор. Линд, вздыхая, последовал за мной.

— Вроде никого, — внимательно осмотрев двор и стены дома, Линд вынес вердикт. — Пойдем. Но держись ближе ко мне, нет никакого желания потом объяснять, в какую дыру свалилась представительница Великого рода и какая крыса ее сожрала.

— Хорошая идея несчастного случая, — ехидно прокомментировала фейка. — Если поменять действующие лица, конечно.

О да, замечательная! Сердито подхватив юбки, завязанные узлом, я последовала совету Линда. Свалиться в яму и познакомиться с местными крысами — это вполне в моем духе, только вот кто кого сожрет неясно, учитывая, что со мной фейка. Крыс я никогда не боялась, еще чего не хватало. Хотя они все равно противные.

Внутри царило еще большее запустение, чем казалось снаружи. Сорняк и какие-то высокие, шершавые растения давно задавили садовые розы, от которых остались только стебли. Трава разрослась так, что была практически повсюду, больно колола ноги и репьями цеплялась за концы подола. Очень скоро я подружилась с крапивой, репейником и высоким терновым кустом. Не скажу, что я сильно разозлилась: любая природа прекрасна, и ее вины нет. Таковы законы мира — кто сильнее, тот и побеждает. Но розы было жалко.

Линд добрел до двери и толкнул ее внутрь. Она на удивление быстро распахнулась и даже не скрипнула.

— Я первый, — остановил меня Линд, когда я привычно ринулась вперед. — Сказал же.

И Линд скрылся в темном проеме. Я подумала-подумала и отправилась следом.

Паутина и настолько грязные окна, что солнечный, жизнерадостно-желтый свет становился серым и безжизненным, будто жаловались на свою нелегкую долю и хозяев-предателей. Мне иногда жаль заброшенные дома: кажется, будто они до последнего вздоха хранят себя для жизни людей. Подобная верность заслуживает хотя бы уважения, но… разве сейчас думают о каких-то домах? Тут хоть бы люди о людях подумали — и то хорошо будет.

Пол под ногами тихо поскрипывал, бросая на ноги пыль и мелкий мусор. Линд огляделся и пришел к выводу, что большой пустой зал — это не то, что нам надо, и заспешил дальше.

— Есть ли вообще смысл? — вполголоса пробурчал он, но в пустом помещении даже едва слышный шепот казался чем-то кощунственно-громким. Я промолчала.

Мы с Линдом побывали в спальне, где стояла огромная пыльная кровать с рыже-бурым от старости пологом, побывали в гостиной, печально шуршащей разбросанными листками бумаги, зашли на чердак, в потолке которого зияла большая дыра, сквозь которую по капле просачивалась мутная дождевая вода. Старость, пыль, запустение — и больше ничего, что могло бы нам помочь. Умерший дом хранил множество секретов: отголоски шагов, робкие голоса, вздохи горя и смех радости, но не хранил тайны Форлина Анари. И все-таки я радовалась, как ребенок: этот древний дом не принадлежал настоящему, навеки оставшись в прошлом. Это было чудо, сохранившееся чудо, ценное, где таились тени в каждом углу.

— Удивительно, — шептал Линд, наткнувшись на очередную древность, позабытую второпях. Хорошо, что Линд — один из тех, с кем можно не трещать без умолку. Иначе бы хрупкий момент сломался, как снежинка, от всех этих разговоров ни о чем.

Линд вел себя, как Великий, и даже Дзинь к нему потеплела. Те люди, с которыми я общалась, не могли понять моего стремления к тишине, для них тишина была чем-то страшным и опасным… Но Линд меня удивил. Может, у него были предки-эльнолвы[40]?

Мы надолго застряли у библиотеки: арка дверей была украшена мифическими существами: лакшами[41], феями, русалками, криами[42] и такренами[43]. Существа поддерживали надпись на древнеэльнолвском — «Экхо Диоке Файре».

— Дух ведет меня, — автоматически перевела я. Я остановилась у надписи и задумчиво приложила палец к губам. Что-то она мне напомнила. Вот только что?

— Весси, — шепотом позвал меня Линд из библиотеки, и я поспешила отправиться внутрь. — Посмотри, — Линд показал мне зеркало, явно старинное, сейчас уже таких не делают. С обратной стороны на зеркале были выбиты две змеи — правда, какие-то странные, извивающиеся между собой, очень длинные, а изгибались они какими-то слишком прямыми углами, словно бы не змеи, а стены. Но, судя по раздвоенным язычкам из пасти, это были все-таки змеи.

— Красиво, — ахнула я.

— Думаю, никто не заметит, если отсюда что-то пропадет, — Линд приподнял стопку бумаг и закашлялся от поднявшейся пыли.

— На что ты подбиваешь честных девушек?! — возмутилась фейка и тихо прошептала мне на ухо: — Бери, глупая, в карман и пошли отсюда, пока не отобрали!

Вопить о правилах я не стала, сунула в карман и сделала вид, что ничего не знаю.

Линд сделал точно такой же вид и побежал изучать книги. Я, подумав, присоединилась. Пылищи мы подняли!

— Та же надпись, — я взяла книгу в старом переплете и открыла. На меня немедленно накинулось облако пыли, от которого я отбилась только рукавом платья. — Экхо Диоке Файре…

Я прочитала название и застыла. Я вдруг поняла, что мне напомнила эта надпись.

— Линд, — должно быть, голос у меня был напряженный, поскольку Линд повернулся с таким хищным выражением лица, будто ожидал увидеть толпу Отреченных, жаждущих расправы. — Как звучала та надпись… Которая в могиле была?

Парень расслабился, постучал пальцем по голове и шепотом возмутился:

— Весси, будь добра не пугать меня до потери пульса! Охкэ Екоид Ериаф.

— Линд… — я сунула книгу парню в руки и указала на название.

— И что? Ты надеешься, что я задохнусь от пыли? — не понял черноволосый.

От нетерпения я подпрыгнула и еще раз указала на название.

— Да ты наоборот прочитай!

Линд задумчиво прошептал название, потом пробормотал еще что-то и хлопнул себя по лбу.

— До чего просто! Ну конечно!

— Да что там? Что там?! — взлетела вверх фейка. Когда фейка узнала, она сердито захлопала крыльями и категорично заявила: — Вы два идиота, вот уж точно!

— А сама-то?! — возмутилась я.

Дзинь села на книгу и самодовольно заявила:

— Так я же маленькая, мне положено!

Ух, мелкая зараза!

Линд поставил книгу на место и осмотрелся.

— Ладно, уходим, — он поднял с пола внушительную стопку книг и, сгибаясь под их тяжестью, отправился к дверям. — Весс, открой дверцу, а? Будь другом…

Когда это я ему другом успела стать? Недовольно фыркнув, я открыла Линду дверь, но напоследок не удержалась и ехидно заметила:

— А это вроде как «почитать»?

— Это на память, — хмуро отрезал Линд. А, вот оно как сейчас называется…

Глава 8

Холодный утренний ветерок продирал до костей, поэтому мне пришлось взять с собой свитер — старый, теплый, связанный еще моей бабушкой. Ветер с тихим шелестом гнал по дорожке желтые и красноватые листья, смешивая их с сероватым туманом и бросая под ноги, отчего казалось, будто идешь в туманном море увядающих листьев. Фейка зябко куталась в захваченное из дома одеяло и тихо ворчала, жалуясь на то, что «некоторым людям дома не сидится».

А мне и правда не сиделось: как и Линд, я хотела узнать, что скрывает под собой «могила» и правильно ли мы разгадали загадочную надпись. Я бы предпочла, правда, не вставать сразу после того, как нормальные люди засыпают, но тогда можно столкнуться с кем-нибудь слишком любопытным и слишком знакомым. Например, с Краем или Растом. А Линд прав: лучше помалкивать да сохранять преимущество, чем все разболтать и дать преимущество врагу.

— Выспалась? — Линд выдохнул облачко ледяного пара и задумчиво на меня посмотрел. Он, наверное, издевается? — Что-то ты холодно оделась.

Я молча натянула свитер и покачала головой.

— Она хочет сказать, что пошел ты в пропасть со своими глупыми вопросами, — пришла мне на выручку фейка. — «Выыыспааалааась!» Надо было сразу тебя пыльцой засыпать! Не сидится им дома… Три часа ночи… Поспать не дают… И никто не подумает о несчастной фее!

Дзинь поднялась на ноги, закуталась в одеяло с ног до головы и села на плечо, гордо при этом фыркнув, чтобы всем понятно было, какого она мнения о ночных походах.

— Может, дома ее оставить? — усмехнулся парень.

— А ты пока прикопаешь Весс?! Не дождешься! Я отправляюсь с вами и буду портить вам нервы, гадкие нехорошие люди! — Дзинь сердито нахохлилась и показала Линду язык. Похоже, кое-кто не в духе. Я махнула парню рукой, и тот, понимающе кивнув, побрел вперед.

Туман клубился вокруг фонарей, превращая и так тусклый свет в призрачные, нереальные огоньки, но даже это было лучше, чем ничего. В лесу я пожалела, что не сообразила взять фонарик с собой — в отличие от головы Линда, моя голова об этом не подумала, так что пришлось ухватиться за руку парня и следовать за ним, как за последней путеводной звездой. И слава Создателю, что Линд не бежал по привычке, будто за ним гонится стадо Отреченных, а медленно брел, стараясь выбирать дорогу почище и поровнее. То ли боялся, что придется потом отчитываться перед моими скорбящими родственниками, то ли и сам не хотел шею свернуть — да кто его знает, этого Линда? Говорят, что чужие грезы покрыты семью уровнями тайны[44], а уж про Линда и говорить нечего — тут и сами Надзиратели без нектара не разберутся, что у этого человека на уме.

— Осторожней, — Линд как раз вовремя меня поддержал, иначе бы мечта человека в маске отправить меня на тот свет вполне могла бы осуществиться без его участия.

— Задумалась, — я потерла нос и нерешительно позвала парня. — Линд… А ты не думаешь, что тем человеком в доме мог быть Край?

Линд отвел в сторону ветку и придержал ее рукой.

— Все может быть. Особенно если не уметь наблюдать, как следует. А кое-кто явно не умеет!

— Это ты на кого намекаешь? — подозрительно уточнила я и тут же споткнулась об очередной корень. Линд схватил меня за локоть, не дав покончить жизнь самоубийством, и лениво пояснил:

— Намекать? Что за недостойное занятие! Я говорю прямым текстом.

Тоже мне, всезнайка надутый! Надо было бы обидеться, но Линд настолько жизнерадостно просветил меня насчет моих способностей, что я только вздохнула.

— Весс, — примирительно промурлыкал парень, — Край почти моего роста, а вот тот человек ниже меня где-то на голову. Хотя все возможно — может, Край таинственным образом укоротился…

А ведь и правда — не заметила. Но тогда кто? И что вынес из дома? Но главное — зачем? Не хотелось бы думать, что это Раст, хотя все возможно. Но все-таки Смотритель не вязался у меня с образом человека в маске, слишком…другой. Слишком суетной, слишком беспокойный. Это будто сравнивать короля и Отреченного: две руки, две ноги, но сущность разная.

Кладбище, погруженное в задумчивый сон, тихо вздыхало шелестом листьев и шорохами ночных насекомых. Линд обошел стороной несколько могил Одаренных и поставил фонарь возле уже знакомой могилы.

— Тут, наверное, море призраков, — ехидно заметила Дзинь, и у меня по спине пробежал холодок. Хоть и знаю, что фейка исполняет обещанную «порчу нервов», но все равно не по себе как-то.

— Да нет тут никаких призраков, — раздраженно буркнул Линд и приложил руку к камню. — Вы меня здесь ждите, я огни зажгу, все проверю и позову!

Прежде чем я успела взмолиться, чтобы меня пустили в могилу первой, Линд скрылся под землей, и я осталась наедине с шорохами, вздохами, скрипами и воинственно настроенной фейкой. И хотя последняя, если подумать, стоила дюжины призраков, но я все-таки больше опасалась именно призраков. Мне казалось, что сзади ко мне тянутся костлявые руки, укутанные зеленоватым огнем, красные глаза зловеще сверкают на голом черепе, а плащ из тени темными щупальцами расползается по земле….

Линд появился как раз тогда, когда воображаемый призрак душил несчастную меня и злобно похихикивал при этом.

— С тобой все в порядке? — Линд сунул мне в руки фонарь и строго посмотрел мне в глаза. — Весси?

Я прекратила выстукивать зубами танец гномов[45] и встряхнула головой, отгоняя страшное видение..

— Нет, нормально. Всё нормально.

Кому сказать: меня преследуют кошмары — те самые, которые погубили Лину, которые чуть не погубили мою сестру, причем эти кошмары страшнее смерти — и у меня осталось всего две недели, а я тут дрожу от какой-то глупой детской страшилки!

…Хотя, если подумать, то кто этот человек в маске, как не призрак? Призрак живой, и оттого более страшный, чем все эти мертвецы вместе взятые. Они-то не нападают тогда, когда меньше всего ожидаешь, не проникают в единственное место, которое кажется безопасным — в сны.

Я перехватила фонарь поудобнее и спустилась за Линдом в гробницу. Запах сырости переплетался с мягким запахом земли, окутывая гробницу ароматом древности и тайн. Я тут же забыла о призраках и кошмарах и с интересом оглянулась. Все по-прежнему… Даже жалко.

— Ну что? — Линд подошел к камню с надписью и быстро оглянулся на меня. — Надеюсь, получится.

А я-то уж как надеюсь!

— Попробовать стоит, — я поставила лампу на камень и стерла ладонью пыль с надписи. И чувствуя себя совсем уж глупо, неуверенно произнесла: — Экхо Диоке Фаире!

Звенящая тишина повисла в гробнице. Даже мелкие насекомые — и те, казалось, заинтересованно умолкли. Прошла минута… Другая… Насекомые деловито зашуршали, не желая больше тратить время на всяких идиотов.

Горькая волна разочарования накрыла меня с головой. Я была уверена, что права! И вот…

Линд, в отличие от меня, не стал расстраиваться, а серьезно потер подбородок, мрачно нахмурился и сел на камень, чтобы подумать.

— Нет, что-то мы упустили. Возможно, нужен какой-то ритуал или специальное слово.

— Что бы вы без меня делали? — прихватив одеяло, Дзинь слетела с моего плеча на камень и сердито бурнула: — Экхо Диоке Файре! Грамотеи! Даже читать правильно не ум…

Грохот и шум упавшей вниз плиты поглотили слова фейки. В воздух взметнулось облако пыли и мелкого камня, заставив на миг зажмуриться. А когда я открыла глаза, то рядом со мной кружила злая фейка, но Линда не было.

— Линд! — я положила руки на край «могилы» и посмотрела в темноту прохода.

— Пропасть! — донеслось из темноты шипение. — Спускайся, тут ступеньки! Только фонарь захвати!

— А тут точно ступеньки?! — я схватила с пола фонарь и посветила вниз, но никаких ступеней не увидела. — Ты уверен?

— Я нет, а вот моя за… — голос на минутку умолк, будто раздумывая, и через секунду зазвучал уже более привычно, более сдержанно: — Уверен! Спускайся! Я эти ступеньки только что сосчитал!

Судя по голосу, обида на ступеньки у Линда останется до конца жизни.

— И сколько получилось? — сладким голосом пропела Дзинь. Я уж думала, Линд отправит вредную мелочь в пропасть, но он только тихо и как-то обиженно прошипел «Двадцать» и замолчал.

Ступеньки и правда обнаружились, и я даже умудрилась не познакомить спину с ними — во многом благодаря Дзинь, которая бросала на каждую ступеньку облако пыльцы. Я спустилась вниз и огляделась. Старые стены из серого невзрачного кирпича, паутина под потолком с огромным пауком и мухой, доживающей последние дни… Коридор узкий, но длинный: он уходил во тьму прямой стрелой и обещал долгое путешествие.

— Где это мы? — я протянула Линду фонарь и поежилась. Воздух застоявшийся и неприятный, а все-таки холодный.

— Пока не знаю, — Линд прошел вперед и надавил на стену рукой. И вдруг исчез! Неожиданно и резко, будто под землю провалился! Я даже испугаться не успела. Испугалась я потом, когда темнота сгустилась и обступила меня со всех сторон. Вязкая, плотная и душная темнота, да еще и тихая к тому же.

Я пискнула и прижалась к стене. Не хватало еще заблудиться в этой темноте. Так хотя бы помню, в какой стороне ступеньки… Я-то выберусь, но как же Линд?

— Лииинд? — я затаила дыхание, чтобы не пропустить ни одного звука, но услышала только беспокойный шелест крыльев Дзинь. — Дзинь, посвети немного, а?

— Немного, — согласилась фейка и зажглась в темноте золотистым шариком. — Но ты все равно мало что увидишь.

Я кивнула: пыльцы феи хватало только на то, чтобы обнаружить собственные руки. Но это лучше, чем ничего.

Покрутив головой, я поняла, что вижу еще и ступеньки, которые светились робким светом пыльцы. Подумав, я решила пройти чуть дальше — до того места, где исчез Линд и попробовать понять, куда он делся.

Я аккуратно прошла вперед и провела рукой по стене. Стена, как стена! Совсем, как тот старичок, который меня к профессору проводил — тот тоже растворился в стене и тоже неожиданно. Может, тут и правда есть какие-то ходы, стоит только нажать на какой-нибудь камешек…

Но на камешек я не нажала. Потому что из стены неожиданно выплыл призрак в зеленом облаке тумана и сурово обратил ко мне горящий алым пламенем взгляд.

— Весси… — тихо прошептал он и протянул ко мне руку…

Такого визга Академия еще не слышала. Поначалу, правда, вместо крика получился тоскливый хрип — не хуже, чем у призрака, но потом я опомнилась и заорала, как надо, чтобы точно все услышали, что я тут помираю от страха.

— Вееессии, — простонал призрак, протягивая ко мне и вторую руку, окутанную зеленым туманом, — тиииихооо!

Дзинь, недолго думая, бросила в призрака облако пыльцы, и теперь тот не только зелененьким светился, но еще и золотом поблескивал. Злобное создание расчихалось, а воинственная фейка, стряхнув на врага остатки пыльцы, ринулась к ступенькам.

— Бежим!!!

Повторять дважды мне не надо было. Развернувшись, я бросилась вверх по ступенькам, но убежала недалеко: призрак, который по идее нематериальный, схватил меня за талию, и, чихая, потащил назад.

— Пусти, пусти меня! — я пнула призрака ногой, а фейка налетела сверху, и призрак не выдержал натиска. Охнув, он разжал руки и уронил меня.

— Весс, ты что, с ума сошла?!!! — очень обиженно прокряхтел призрак. — Это я, Линд… Да отцепись ты от меня!

Призрак отмахнулся от фейки, и та испуганно заметалась под земляным потолком.

Пропасть. Я всхлипнула и вытерла рукой пыльцу с лица. Призрак — о ужас! — и правда теперь показался мне жутко похожим на Линда. Подумав, я испугалась по-настоящему. Одно дело — чуть не убить призрака, но чуть не убить Линда? Да он же меня теперь со свету сживет!

— Линд, да? — на всякий случай уточнила я. Голос все еще дрожал, но панический ужас потихоньку отступал.

— В тебе пропадает великая певиц… пчхи! — Линд вытер лицо и посмотрел на Дзинь, которая как раз приземлилась на мое плечо. Фейка сильно потускнела и теперь светилась не золотым, а красным огоньком — видно, от стыда.

— Нехорошо как-то получилось, — тихо прошептала она мне на ухо. Я вздохнула.

— А почему ты зеленый? — я посмотрела на Линда и отметила про себя, что красные глаза мне просто показались. Стыдно-то как…

Линд поставил фонарь на пол и достал из кармана платок. Вытерев лицо, он указал на стену.

— Это не стена, это лаймак[46].

Лаймак… Как всё просто в этом мире. Я вздохнула. Если уж я о таких простых вещах не могу догадаться, то как мне справиться с человеком из кошмаров, который погубил столько Великих? Как победить существо, которое во много раз умнее меня? У Линда был бы шанс, у Края, да даже у Накии… Они хотя бы могут себя защитить в реальной жизни, а я даже и в реальной бестолкова, что уж говорить о территории врага?

Тревога и беспокойство давно поселились где-то глубоко внутри, но я старалась не думать, не вспоминать… Вот и сейчас, потерев лоб, я собрала всю волю в кулак и заставила себя забыть о кошмарах и о будущем. Что, впрочем, для меня сейчас — одно и то же.

— Я тебя сильно…?

— Нет, — Линд наклонился и поднял фонарь. — Все в порядке, поверь мне. Пойдем, я тебе кое-что хочу показать.

Линд развернулся и скрылся в стене. Что бы он там ни говорил, а все-таки он обиделся. И правильно. Ругая себя последними словами, я встала с каменного пола и подошла к стене. Как через нее проходят? А вдруг меня не пропустит? Я протянула руку и коснулась стены — ну стена и стена, ничего особенного. Но стоило чуть сильнее надавить, как она неожиданно поддалась, и рука проскользнула во что-то вязкое, скользкое и противное на ощупь.

— Я туда не полечу, — фейка взлетела в воздух и перелетела на ступеньку. — Вас там сожрет кто-нибудь, а я виновата буду!

Я вытащила руку из стены. Легкое зеленоватое свечение окружало ее, словно фейку облачко пыльцы. Даже забавно.

— Подождешь здесь? — я пошевелила пальцами, наблюдая за тем, как туман следует за движением, словно огонь за ветром.

— Только недолго, ладно? — Дзинь прилегла на ступеньку и устроилась поудобнее.

Я даже рада была, что фейка решила с нами не идти. Понятия не имею, как лаймак действует на фей, люди все-таки крупнее, да и то светиться начинают.

Почти по локоть засунув руку в стену, я тут же вскрикнула: видно, Линду надоело ждать, и он втянул меня самостоятельно. Чувство было такое, будто меня засунули в бочку с маслятами, прополоскали и вывесили сушиться на веревочку.

— Что ж так долго?

— Что ж так быстро? — в тон Линду отозвалась я, пытаясь понять, как выжила. Я слышала, что лаймак попросту расщепляет человека на много маленьких частей, которые могут пролезть в мелкие трещины камня. Так вот — похоже, это правда.

— Сейчас пройдет, — Линд усмехнулся, глядя на то, как я цепляюсь за стенку, и поднял фонарь повыше. Свет заплясал на неровных каменных стенах. — Ты видишь? Здесь столько таких ходов, что глаза разбегаются!

Если честно, то я видела только стены, а никаких ходов не видела вовсе. И здесь было темно. Такая странная темнота — не то темнота, не то черный туман, клубящийся за пределами фонаря. И неприятное чувство — будто опасный хищник охотится на тебя, и только свет не позволяет этому хищнику броситься вперед. Что-то не то в этой темноте было, что-то пугающее и смутно расплывчатое… как дым.

— На каждой двери есть знаки, вот эти мелкие рисунки, — Линд перебросил фонарь в другую руку и прошел несколько шагов вперед. Я двинулась за ним: боялась остаться в тени. Уж слишком неспокойно на душе. — Надо попробовать какую-нибудь дверь. Я посмотрел и, кажется, разгадал… Вообще-то постой, — Линд стремительно развернулся и оглянулся: — А из какой двери мы вышли?

Мы с ним переглянулись. Кажется, Линд о том же думал: на его лице проступила растерянность и что-то близкое к страху.

— Наверное, вот эта? — неуверенно прошептал он и подошел к стене — примерно к тому месту, откуда мы ушли секунду назад. Присмотревшись, я поняла, почему он так растерян — двери из лаймака и правда были отмечены рисунками сов, но этих рисунков было очень много. С другой стороны — какая разница, стена-то одна.

— Мы в любом случае выйдем в нужный коридор, — уверенно заявила я и первой прошла через выбранный отрезок стены.

Если бы я знала, как ошибалась! Я-то ожидала увидеть фейку, мирно досматривающую десятый сон, подсвеченные ступеньки и путь наверх, но вместо этого чуть не грохнулась в пропасть. Чудом только удалось удержаться на тонкой полоске скалы… Вниз полетели мелкие камешки: ударяясь о стены, они рождали жуткое эхо.

Я упала на колени и с опаской посмотрела вверх и вниз. Сероватое небо просвечивало в разломе горы, освещая верхнюю часть пропасти. Но чем дальше, тем более черной становилась пропасть, тем страшнее мне становилось. Вдохнув воздуха, я поползла обратно в дверь. Лишь бы успеть до того, как Линд соберется последовать за мной, не уверена, что успею спасти его: слишком тонкая полоска отделяет стену от страшного разлома.

Ползком преодолевать лаймак оказалось еще труднее, чем стоя. Линд долго смеялся, когда увидел мое лицо — он смеялся ровно до тех пор, пока я не рассказала, что едва не обеспечила его поводом навестить моих «скорбящих родственников».

— Пропасть? Но здесь не может быть пропасти, — Линд задумчиво провел рукой по стене, а потом спохватился и помог мне подняться. Ноги дрожали, так что помощь очень пригодилась. — Ты как, в порядке?

— А что, очень похоже? — заикаясь, огрызнулась я. Линд поморщился по своему обыкновению и промолчал. — Извини, я просто перепугалась, — я выдохнула и потерла лоб. Нет, я не перепугалась — не успела. Но теперь…

— Ладно, будем за руки держаться и шагать вместе, — сжалившись, Линд сжал мою руку и потянул вперед. — Проверим еще несколько дверей. Да выйдем мы рано или поздно, Весс!

Или свалимся вместе в пропасть. А что? Зато честно и не обидно.

— Уверен, сейчас повезет, — прошептал Линд.

Но нам не везло. В следующий раз мы оказались в круглой пещере, стены которой поблескивали чем-то склизким в свете фонаря. На другой стороне что-то шуршало, трещало и скрежетало — так, будто точат ножи или мечи. Но эти звуки были не так страшны, как последующая тишина.

— Пошли… обратно? — предложил Линд подозрительно слабым голосом. Ответ мне удалось вытолкнуть из горла далеко не сразу: в этот момент послышалось низкое рычание, заполнившее всю пещеру. Черная стена медленно поднялась и, порыкивая и шумно принюхиваясь, начала разворачиваться в нашу сторону.

— Да, — коротко выдохнула я и бросилась к стене вслед за Линдом.

Мы вывалились в другое помещение. Квадратная пещера со стенами, покрытыми изумрудным мхом, светилась мягким голубым светом. Свет шел отовсюду — от стен, от каменного пола, от круглого стола в центре, от мягких на вид кресел. На столике вертелся странной формы камень, над ним поднимался серебряный мерцающий дымок, складывающийся в разные сцены: в волка, бегущего на фоне луны, в розу, лепестки которой опадают, в листья, танцующие осенний вальс, и в безбрежное море… Странный запах стоял в комнатке — такой спокойный, мягкий, убаюкивающий. Холодный воздух гор, полет северного ветра и мягкая южная ночь… Мерцание первых звезд и свежесть весеннего ветра… Зной пустыни и свободный полет красной молнии… Вот что было в этом запахе. А еще — аромат хрустальных капель росы и ласкового солнца, играющего в морской волне…

Я зевнула и опустилась прямо на мягкий ковер мха.

— Только не спать… — Линд сонно моргнул. — Не спать…

Мох заглушил звук падающего тела, но я успела увидеть, как закрылись глаза Линда.

Я проснулась в коридоре, вверх вели ступеньки. Откуда-то шел свет — темноватый, сумрачный, как будто сквозь туман. Приподнявшись, на локте, я сонно огляделась. Да, это был коридор, с которого все и началось… только не было ни Линда, ни фейки.

Медленно, шаг за шагом, я поднималась по ступенькам вверх. Вокруг царила тишина — мертвая, абсолютная тишина, и даже насекомые не шуршали. Я нервно оглянулась назад. Надо будет вернуться сюда, только прежде найти какую-нибудь веревку или хотя бы мел, чтобы не заблудиться. И привести кого-нибудь, кто бы эту веревку держал…

Ханна. Она поможет.

Последние несколько ступенек я одолела за считанные секунды, а потом выбралась из могилы наружу. По небу плыли темные грозовые тучи, черные с одного края и белые с другого. Из-за них всё казалось черно-белым, блеклым, каким-то плоским, и, хотя ветра не было, все равно было холодно.

Я поежилась и побежала к своему домику. Перепрыгивая через канавы и ямы, я добежала до вершины холма и оглянулась. Море терялось в сером предгрозовом тумане. Пожалуй, даже слишком сером…

Но у меня не было времени, чтобы удивляться. Я развернулась и помчалась по улочкам городка, погруженным в безмолвие и туман. Каждый раз, когда нога касалась дорожки, раздавался такой громкий топот, словно бежала не я, а стадо слонов. Эхо отражалось от домиков и потом долго звенело в воздухе.

— Ханна, где ты?! — я распахнула дверь и фыркнула. Ну конечно! У меня сегодня неудачный день. Ханна — девушка аккуратная, у нее всегда все на своих местах, вот и сейчас — идеальный порядок. Но самой Ханны не было видно.

Подрагивая и ежась, я прошла в комнату, постучала по часам, стрелки которых замерли на цифре 12, и села на стул.

…И только тут до меня дошло, что что-то не так.

Всё слишком черно-белое, слишком мрачное… Может, это и нормально, но только не в полдень!

Я насторожилась и прислушалась. Так и есть — ни звука.

— Соберись, Весс, ты должна проснуться, — прошептала я, щипая себя за руку. Должно было быть больно, но никакой боли я не почувствовала, разве что сердце забилось быстрее. Я опять попалась. И, разумеется, нет здесь никакой Ханны. Я одна.

Подобравшись, я приготовилась сражаться. Если понадобится, я буду драться. Хватит с меня!

Он появился, как всегда, с тринадцатым ударом часов. И как всегда, изящно поправил маску, походкой кошки подошел ближе…

— Вкусное пирожное, да? — непонятно прошептал он.

— Очень, — на всякий случай ответила я, рукой шаря по столу в поисках оружия.

Человек в маске склонил голову набок, будто любуясь мной, и резко наклонился вперед. Черные провалы глаз оказались близко, как никогда раньше, и я передернулась от омерзения. До чего противно, когда вместо глаз — мрак.

— Мило, — он ласково заправил мои волосы за ухо. — Красивое дерево — красивой девушке. И не вздумай шалить.

Разумеется, я тут же решила пошалить. Пнув врага ногой в живот и изо всей силы оттолкнув его назад, я бросилась к раскрытой двери. Как ни странно, человек за мной не погнался.

Черно-белые краски улицы на миг остановили меня: я потерялась. Но быстро повернувшись на месте, я поняла, где нахожусь, и побежала к домику Линда. Почему именно туда, я не знала. Возможно, это было единственное место, дорогу к которому я изучила хорошо.

Где-то у библиотеки я остановилась: что-то капнуло на меня сверху. Робкая надежда на то, что я просыпаюсь, сменилась паническим ужасом, когда я поняла, что это было. Сверху капала кровь — красная, холодная и вязкая, как… краски. Сначала капля, потом еще одна, и наконец, ливень крови. Красные потоки текли по деревьям, падали на ресницы, стекали на туфли.

Я забилась под дерево, дрожа от холода и страха, тяжело дыша и умоляя Создателя закончить этот кошмар поскорее. Но кровь все текла и текла, сплошной красной полосой заливала черные стены Библиотеки, закрашивая их в одно сплошное пятно.

Я посмотрела на руки — красные, как лужи вокруг. Попыталась стереть эту гадость… и поняла, что это не кровь. Краска!

А ливень все шел и шел, лужи расползались в целые озера, закрашивая черные стены и черные крыши, расплываясь на белых дорожках, превращаясь в красное полотно… Вечность прошла, прежде чем он закончился. А, может, ливень просто застыл, превратившись в красный бархат.

Я схватила бархат в горсть и потянула на себя. Удивительно, но он поддался… Неохотно, словно бы кто-то слишком маленький стягивает слишком большой кусок ткани. С таким же успехом Дзинь могла тянуть на себя занавеску. Медленно соскользнул край бархата, открывая мне что-то огромное, что-то, похожее на деревянную спинку стула. Стул, наверное, стоял далеко… Но какой он был огромный!

— Прочь! — человек в маске налетел на меня, словно разъяренный тигр, отбросил в сторону так, что я отлетела метра на два назад и упала. Бархат тут же вернулся на место, а человек бросился ко мне, схватил за руку и потащил через огромную деревянную рамку в зал с зеркалами. — Дрянь!

Он толкнул меня вперед и прислонился к зеркалу, которое возникло вместо красного бархата. Он тяжело дышал и явно нервничал. На секунду я даже удивилась своей способности раздражать всех подряд, да еще и порадовалась. Молодец я, столько вреда этому гаду причинила!

— Ладно, — наконец выдохнул он. — С тобой тяжелее. С тобой тяжелее…

Человек в маске прошел мимо меня в центр зала и взмахнул рукой. По его хотению возник чайный столик и тарелки с пирожными.

— Не хочешь ли угоститься? — издевательски протянул он, жестом приглашая меня усесться на стул. И вдруг рявкнул. — Садись!

Я поступила наоборот — отползла подальше.

— Сядь, пожалуйста, — после минутной паузы прошипел человек в маске. — Или я клянусь, что убью тебя прямо сейчас. Ты путаешь мне все планы! Ты лишила меня силы Тауры! Что тебе надо?

— Да ничего мне не надо! — не выдержала я. — Оставь меня в покое!

Человек в маске подошел ко мне и протянул руку. Я ее проигнорировала, тогда он присел рядом и грустно сказал:

— Я не могу оставить тебя в покое. Ты проводник. Твоя сила очень нужна нам.

— Проводник? И, значит, нам? — я отшатнулась и ударилась головой о зеркало. Больно не было, но повторения не хотелось.

Он вздохнул — как-то печально, с сожалением, — и резко притянул меня к себе. Обнял так, словно всю жизнь меня знал, и быстро поцеловал — я даже понять не успела, что он делает.

— Прости меня, прости! — он порывисто встал и отошел к зеркалу. Я только провела рукой по губам и сплюнула. Этого только не хватало. Влюбленный псих! Всю жизнь мечтала.

— Никогда, — злобно прошипела я. — Никогда я тебя не прощу!

Зря я это сказала. Правда разозлила его до предела. Он повернулся ко мне, и так угрожающе на меня двинулся, что я вжалась в зеркало еще сильнее.

Но он только схватил меня за руку, как куклу, и усадил за столик.

— Поговорим, — голос у него был такой, что у меня сердце екнуло. Он меня убьет. Прямо сейчас.

Я зажмурилась и начала усиленно просить, чтобы Создатель лично обратил на меня своё бесценное внимание и вытащил отсюда. Мало ли, какие драмы приходится ему наблюдать, неужели нет ни секундочки, чтобы помочь мне?!

— Что ты…? — послышалось удивленное. Я приоткрыла глаза. Картина «плыла». Краски стекали по зеркалам и стенам, оставляя после себя туманный след.

— Нет! — холодные пальцы коснулись моей левой ладони и принесли боль — почти реальную, даже больше, чем реальную… Я вздрогнула и сжала зубы, чтобы не закричать. Еще немножко.

— Что ж, до встречи, — боль исчезла, а вместе с ней исчез и сон. Я вырвалась. Вырвалась. И отправилась за голосом, который звал меня вверх.

— Весси! Весс! Ну давай! — кто-то хлестнул меня по щеке, и я вздрогнула. В легкие хлынул странный воздух, в котором сырость и земля, сплетаясь, создавали запах подземелья. — Весея!

Я открыла глаза и попыталась понять, кто я и где я. Как ни странно, но, прежде всего, я поняла, кто меня звал. Линд сидел рядом и безжалостно меня тормошил.

Хорошо поспала, ничего не скажешь. Жаль, не выспалась.

От пережитого кошмара у меня потекли слезы. И не только от кошмара. Этот человек в маске — он все равно сильнее меня. Мне его не победить — никак не победить. Но я хочу жить. Хочу видеть солнце. Луну. Чувствовать ветер. Смотреть на звезды!

Не хочу умирать…

— Что? — Линд взял меня за левую руку и побледнел. — Весс…

Я выдернула руку из ладони Линда. Черное дерево раскинуло ветви по всей ладони.

Линд встал, отшатнулся и посмотрел на меня так, будто увидел мертвеца. Он явно не ожидал, что я буду следующей.

— Не смей жалеть, — я вытерла слезы, но они потекли еще сильнее. — Только не надо жалеть меня. Ну пожалуйста!

Линд вздрогнул и сел рядом со мной. Меньше всего я ожидала от него этого. Он обнял меня — так просто, так серьезно и без тени романтики.

— Мы найдем убийцу, — решительно сказал он. — Соберись.

Странно, но деловой тон Линда помог мне успокоиться. Я вытерла слезы и выпрямила спину, про себя думая, что как-то даже обидно, что Линд даже капельку жалости не проявил. Но я знала, что жалости не переживу. Жалость — она как нож, заточенный с обеих сторон: сначала заставляет рыдать и наносит первую рану, потом лишает сил и приносит чувство вины, убивая все то, что помогает сражаться. Нет, что угодно — только не жалость.

— Сколько времени осталось?

— Две с половиной недели, — помедлив, призналась я. — До 21 сентября…

Линд осторожно отодвинулся от меня, убедился, что я успокоилась, и задумчиво потер подбородок.

— Мало, но хватит…

— А потом тебя прикопают, — жизнерадостно замахала зелеными крыльями фейка. Я посмотрела на нее и только тогда сообразила, что мы уже не в той комнате, в которой я заснула, а в коридоре со ступеньками наверх. Дзинь проследила за моим взглядом и довольно подтвердила: — Да, это я! Что бы вы без меня делали? В следующий раз оставлю вас отравляться и не стану выводить из лабиринта! Будете знать, как маленьких не слушать!

Мы с Линдом переглянулись и расхохотались. Хотя Линд, мне кажется, смеялся только потому, что смеялась я: в его голубых глазах плескалась тревога и страх.

— Линд? Кто такие проводники? — я резко оборвала смех и посмотрела на парня.

— Проводники? А ты откуда о них знаешь? — улыбка Линда потухла, и он задумался. — Проводники…, - он встряхнул головой и встал. — Мне надо домой.

Мы с Дзинь проводили Линда удивленными взглядами и одновременно хмыкнули. Все-таки кое-что в мире не меняется. Характер Линда точно к этому «кое-что» относится!

Из темных хмурых туч моросил мелкий дождик. Море скрывалось в белоснежной дымке, поднимавшейся от воды, но было слышно, как шипят волны, когда наталкиваются на берег. Я натянула свитер и обхватила себя за плечи: надо было не свитер, а плащ брать, а еще лучше непромокаемую палатку.

Несколько капель упали на Дзинь, и несчастная фейка с обиженным ворчанием прикрылась воротником свитера.

— Почему меня никогда никто не слушает? Надо было дома оставаться сегодня, спать весь день!

Меня от слова «спать» аж передернуло, хотя как раз спать очень хотелось. Лучше бы я больше никогда не спала, пропасть бы побрала этого человека в маске!

— Давай помогу, — Линд оглянулся и, с жалостью посмотрев на мои попытки одновременно зевнуть, перепрыгнуть лужу и натянуть, как следует, свитер, вернулся и протянул руку за сумкой, которую я тут же ему и вручила. — Мне сейчас надо в библиотеку, но я вечером приду и… Весс, ты бессовестно дрыхнешь!

Я распахнула глаза и с удивлением обнаружила, что нежно, вроде подушки, обнимаю дерево. Докатилась. Великая называется! Я недовольно встряхнула головой и осторожно отпустила дерево. Такое чувство, что я в кошмаре все силы оставила. Как же хочется спать!

— Еще одно, — Линд строго нахмурился и, достав из кармана платок, схватил мою руку, перевернул ее ладонью вверх и крепко замотал платком. — Лучше, чтобы никто не знал… Понимаешь, о чем я?

Пожав плечами, я поднесла перевязанную руку к глазам и подергала за платок. Не соскользнет — и то ладно. Линд, конечно, прав: жутко становится, как подумаешь, скольким людям придется объяснять, где и как делают такие рисунки.

Я горько усмехнулась, представив, как обрадуется человек в маске, когда к нему выстроится очередь за рисунками. Наверное, покончит жизнь самоубийством. А, может, наоборот, от радости умрет. Хотя сомневаюсь, что мне удастся так легко от него избавиться.

— Чего бы не понять? — вздохнула я, опуская руку.

Линд немного помолчал, пристально разглядывая меня, потом вздрогнул и быстро отвел взгляд. Интересно, почему он не хочет смотреть мне в глаза? Странный он все-таки.

— Ты хоть представляешь, что мы чуть не погибли сегодня? — помявшись на месте, парень снова посмотрел на меня, на этот раз как-то задумчиво. — Еще бы чуть-чуть и мы бы никогда не проснулись.

— Думаешь? — я поежилась, но не от ветра, а от взгляда голубых глаз: была в них какая-то сила, не слишком опасная, но… странная. Будто сила, скрывающаяся в море, которое кажется мирным в ясные дни, но превращается в бушующую смерть во время непогоды.

— Сонный дым[47], - невесело улыбнулся Линд. — Если бы не Дзинь со своими методами побудки…

— А также с мозгами, которые используются по назначению, — нетерпеливо вставила фейка. — Нет бы ниточкой обвязаться, это же надо — в древний лабиринт без страховки лезть!

Одно из свойств древних лабиринтов — непроходимость. Стоит войти не в ту дверь, как все двери меняются местами, и даже назад дороги не найти. Никто до сих пор не знает, как эльнолвам удавалось соединять совершенно разные места между собой, но благодаря их лабиринтам можно попасть из одного конца земли в другой. Например, в Дикие Земли, где тут же можно превратиться в ледяную статую…

Так что Дзинь права — мы с Линдом поступили очень глупо. Но мы же не знали, что это именно древний лабиринт! Во всех книгах написано, что подобных лабиринтов всего десять по всему миру, и ни один из этих десяти даже близко не относится к Академии!

— В следующий раз последуем твоему примеру, — серьезно кивнул Линд. — Обвяжемся веревкой.

— Веревкой? — я сонно хлопнула глазами и тут же ужаснулась: — В следующий раз?!

— Конечно, веревкой, я бы никогда без нее в такое место не сунулась! А вы, похоже, точно с ума сошли, — хихикнула фейка. — Я вас больше вытаскивать не буду, поэтому вы куда-нибудь свалитесь и умрете! Или опять наглотаетесь сонного дыма и благополучно проспите лет двести… Хотя нет, вы — все триста.

— Если мы хотим узнать, как лабиринт связан с посланием Форлина, то нам надо проникнуть туда, куда он ведет, — терпеливо разъяснил парень, но добился только того, что у меня застучали зубы. — Весс, подумай сама, это единственная ниточка, которая связывает прошлую эпидемию и твою, — Линд замялся, — болезнь.

— Ну да, — поморщившись, я плотнее закуталась в свитер. Оказалось, не так-то просто делить опасность с кем-то еще. Когда никто не знает, то можно притвориться, что нет никакой опасности, что это всего лишь фантазия, страшный сон. Может, поэтому я все свои проблемы стараюсь скрыть от других и никогда не ищу помощи, если есть возможность справиться самостоятельно. — У нас нет ключа[48]. И как мы…

— Нельзя же сидеть сложа руки, — резко перебил меня Линд. — Может, пора нарушить древнюю традицию Великих родов?

— Это какую?

— Ждать, пока с неба упадут алмазы[49], - с презрением выдохнул Линд и пошел вперед.

Да как это Одаренный смеет?! Я гордо подняла голову, собираясь высказать наглому выскочке всё, что о нем думаю, но тут же передумала. Великие часто говорят так же, и это никого не удивляет. Но стоит человеку кастой ниже в чем-то упрекнуть правящий род, как поднимается шум до небес, выкрикиваются обвинения в зависти и в оскорблении. Терпеть не могла такого поведения Великих, а вот поди ж ты — веду себя ничуть не лучше.

— Мне страшно, Линд, — я догнала парня и пошла в ногу с ним. — Это глупо в моей ситуации — бояться смерти, но я боюсь.

— Это естественно, — он покачал головой. — Мой отец говорил, что только страх открывает двери снов чужим… — Линд внезапно замолчал и остановился. — Нет, не может быть! Снов…

— О чем ты? — остановившись, я внимательно посмотрела на Линда. Парень нахмурился и медленно покачал головой.

— Нет, вряд ли. Не бери в голову. Лучше… — Линд оглянулся и, хлопнув рукой по ближайшему дереву, просиял. — Помнится, ты говорила, что сможешь залезть на верхушку?

Мысленно я простонала: дерево уходило так далеко ввысь, что его крона терялась в серых облаках. Высоко-то как… Но это еще ничего — брали вершины и посложнее — но сыро же и мокро, и спать хочется. Да он издевается!

— Сейчас? — жалобно прошептала я.

Линд разочарованно отвернулся.

— Ну, если ты боишься…

— Ой, ну ладно, — я поморщилась и подошла к дереву, не забывая позевывать время от времени. Нелегкий подъем будет: уж больно кора скользкая.

Вздохнув, я ухватилась за нижнюю ветку и, подтянувшись, села на нее.

Линд обернулся с хитрым видом, но испуганно охнул, узрев меня на ветке, и кинулся к дереву.

— Ты куда?!

— Тебя жду! — я развела руки в стороны и чуть не потеряла равновесие. Пришлось схватиться за ветку. — Я все равно быстрее тебя долезу до верхушки, может, ты испугаешься и не полезешь? Так мне меньше работы!

— Испугаюсь? Я? — Линд усмехнулся и размял руки. Без лишних рассуждений он ухватился за нижнюю ветку и запрыгнул на нее, будто всю жизнь только и делал, что по деревьям карабкался. — На счет три тогда! Только… — Линд неуверенно махнул рукой. — Ты сильно не отставай, чтобы я тебя мог хоть перехватить.

Сколько уверенности, ну надо же!

— Вверху ты его отвлеки, а я пыльцой посыплю и вниз скину, — фейка кровожадно захихикала и потерла маленькие ручки.

— Раз, два, три, — быстро сосчитала я и, не дав Линду опомниться, полезла вверх. Ветка за веткой: кора скользила, но я тихо уговаривала дерево мне помочь, и оно, кажется, действительно помогало. По крайней мере, ветки попадались крепкие и сильные, а на коре было за что зацепиться. Очень быстро я добралась до середины ствола, а потом и еще выше, и каково было мое разочарование, когда я обнаружила, что Линда обогнала всего-то ничего. Казалось, он специально отстает.

Двигался он на удивление быстро и ловко, даже, наверное, лучше, чем я. С грустью, но мне пришлось признать это. Еще более грустно стало, когда Линд, заметив, что я остановилась, уселся на ветку и принялся ждать, когда я соизволю двинуться выше.

— Нет, так нечестно, — вздохнув, я тоже уселась на ветку. Линд тут же переполз на соседнюю и оказался со мной на одном уровне. — Ты мне поддаешься!

— Может, я силы берегу для решительного броска? — он поднял голубые глаза на меня и хитро сощурился. Лицо оставалось серьезным, но глаза улыбались, и эта их улыбка делала Линда из просто симпатичного очень симпатичным. Я с грустью подумала, что будь он таким всегда, я бы точно влюбилась.

— И чего ты ждешь? Ты бы уже двести раз добрался до верхушки… При твоей-то скорости, — с легкой завистью пробурчала я.

Линд краешком рта улыбнулся и уселся на ветке удобнее, прислонившись к стволу.

— Тебе не хватает силы, все-таки девушка.

— Зато…

— Зато ты ловкая, это правда, — перебил меня Линд. — Я от тебя не ожидал. Мы спорили, что ты добреешься до вершины, так ты доберешься, так что я проспорил.

— Ничья, — упрямо фыркнула я, а Линд только плечами пожал, соглашаясь. Так-то лучше.

Я села так же, как Линд, почти плечом прикасаясь к нему, и посмотрела на небо. Темно-серое, с рваными, некрасивыми облаками, но странно-печальное, красивое все-таки… небо не может быть некрасивым. Дождь стал сильнее, и теперь каплями стекал по моему лицу и по крыльям Дзинь.

— Всю жизнь мечтала, — недовольно прошептала фейка, но я знала, что на самом деле она любит дождь… как и я.

Линд сорвал красный лист с дерева и повертел его в руках.

— Раньше я любил осень.

— А сейчас?

Он вздрогнул и отвернулся.

— Мама… ушла осенью.

Я пожалела, что спросила. Поежившись, я посмотрела на море, расстилавшееся внизу белоснежным покрывалом тумана.

— Прости, — не зная, что еще сказать, я дотронулась до его руки.

— Я давно смирился, хотя не со всем. А знаешь, как она умерла? — он подобрался и сел так, чтобы видеть мое лицо. — Она умерла в прошлую «эпидемию», Весс. Она была последней жертвой.

Я испуганно посмотрела в глаза Линда и поняла, что это чистая правда.

— Я убью того, кто это сделал, — спокойно сказал Линд, но мне от его спокойствия захотелось найти человека в маске и прибить — чтобы не мучился.

Глава 9

Листать книги интересно только первые полчаса, потом надоедает.

Я хлебнула кофе и закуталась в одеяло поплотнее. Дождь барабанил по крыше, уютно и спокойно, капля за каплей, словно кто-то бросал мелкие камешки. Шумел ветер снаружи, швыряя листья в окна — его шум сливался с треском веселого огня и тонул в ночном полумраке.

Линд кинул еще деревяшку в камин и зевнул.

— Ты помнишь легенду о феях?

На следующей странице оказались рисунки пещер и страшных чудовищ, в одном из которых я с содроганием узнала нашего учителя по Истории эльнолвов. Мало мне кошмаров, теперь совсем лучше не спать!

— В которой говорится, что они сопровождают людей?

— Именно! — Линд тоже улегся на полу. — Только не людей, а одного человека!..

Отблески огня плясали по лицу Линда, выделяя одну половину лицу, а другую погружая в полумрак, отчего он казался волшебным духом с картинок.

Не скажу, что слишком обрадовалась, когда пришел Линд и заявил, что надо будет пересмотреть кучу книг… И это ночью! Так уж принято считать, что нельзя девушкам ночью с парнями общаться. Но это ведь Линд, а не какой-нибудь там… Да и выспалась я уже, так что пустила без разговоров. Теперь главное, чтобы Ханна об этом не узнала.

— Проводника, — Линд притянул к себе стопку книг и, внимательно изучив корешки, вытянул одну из-под самого низа. — Феи сопровождают проводника.

— Проводника? — живо заинтересовалась я и, надкусив яблоко, попыталась отобрать у Линда книгу. — То есть ты хочешь сказать, что Дзинь… — я посмотрела на свернувшуюся клубком фею и понизила голос. — Но почему она со мной?

Линд убрал мои загребущие руки с книги и открыл ее на первой странице.

— Ну Весси, подумай.

Я подумала. Даже долго подумала.

— И?

Вздох Линда мог бы растопить самое жестокое сердце, но мое не дрогнуло.

— Возможно, ты и есть проводник?

— Убийца тоже говорил об этом. Но кто такие проводники?! Если бесполезные Великие, у которых ни грамма магии нет, то это да, как раз ко мне по адресу…

— В Великих течет магия. Как и во всех. Но у Великих еще есть дар — магия, которая направлена на что-то одно, а не рассеяна, как у людей, — Линд нашел в оглавлении страницу и перевернул сразу половину книги.

— Ну что ж, значит, у меня нет дара.

— Не бывает, — усмехнулся Линд.

— В роду Лейти было трое людей, которые не владели магией, — упрямо возразила я. — Совсем не владели, понимаешь? Как простецы. Ну и мне, видно, не повезло.

— Весс, ты всегда такая нелюбознательная? Или это я один такой гений? — Линд подтолкнул ко мне книгу и указал на нужную строчку. Знал, чем удивить — перевод названия моего рода с языка эльнолвов.

— Я знаю, что Лейти — это «освобождение от оков», — фыркнув, я вернула книгу Линду и встала. — Ну и что?

Линд сегодня подозрительно часто вздыхает. Меня это даже раздражать начало.

— Ты слышала про Пещеру Грез[50]. «Помни о мире Грез» — это одна из важнейших фраз цивилизации эльнлвов, — тоном профессора забубнил Линд. — Эльнолвы считали наш мир лишь отражением скрытого мира. Они считали этот мир оковами для человека, но за время жизни человек создавал частицу мира Грез, свое место, привносил туда свои мысли и свои грезы. Так были связаны для эльнолвов два мира, и…

— Да знаю я, — обиженно прервала я лекцию. Все-таки я столько лет посвятила учебе на Исследователя, что теперь такие лекции даже немного смешны.

— Если знаешь, тогда сама поймешь, какой дар[51] у вашего рода.

Не понимаю. Выпив воды, я села на кровать и задумалась.

— Хочешь сказать, что Лейти как-то связаны с миром Грез.

Линд кивнул.

— Пока не понимаю, как. Думаю, что твое «бездарье» — не обижайся — и есть то самое, что…

— Это и есть дар.

Мы с Линдом удивленно уставились на фейку, которая светилась мрачным, невеселым огоньком.

— Я подозревала, — пояснила фейка. — Но только теперь поняла, почему меня нашла именно ты.

Дзинь слетела с подушки и прошлась по кровати.

— Так я…

— Ты могла сопротивляться этому… идиоту, который по чужим снам шастает? — строго спросила фейка.

Я пожала плечами и кивнула.

— Только не очень успешно.

— А потом тебя провела бабочка в простой сон и ты видела… фей?

Я опять кивнула.

— Вот в том-то и дело. Проводники принадлежат двум мирам, но ты еще не проводник. Я бы почувствовала. Но потенциальный.

Я вопросительно посмотрела на Линда, но тот приподнял бровь и предпочел углубиться в книгу. Мол, сами разбирайтесь.

— И как мне…

Дзинь подняла руку вверх, призывая меня замолчать, и грустно вздохнула.

— Вот мне тоже интересно, как тебе стать проводником… понимаешь, — фейка вспыхнула красным огоньком и смущенно хихикнула, — в моем народе вас считают не совсем реальностью.

Линд громко фыркнул.

Утро еще только наступало, подкрадываясь вместе с робким, нежным светом солнца и птичьими трелями, когда хлопнуло окно и кто-то, пыхтя, принялся шуршать занавесками. Я приподнялась на локте, покрутила головой, вспомнила, почему Линд дрыхнет на моем полу в обнимку с книгами, и ужаснулась, узрев рыжие прядки, просвечивающие сквозь занавески.

— Ханна! — страдальчески потянула я. Ну все, теперь мне конец.

— Весс, я только что от Нероса, только не говори… — Ханна справилась с занавесками и проскользнула в комнату. Увидев Линда, резко остановилась и прошептала, — маме… Аа… О!

Я с досадой щелкнула пальцами.

— Нет, не «о», мы тут читали, понимаешь?!

— Оооо, — понимающе протянула подруга и на цыпочках подошла к Линду поближе. — Симпатичный он, когда спит. Весс, — она нахмурилась и посмотрела на меня. — Нерос говорит, что Линду нельзя доверять. Ты с ним поосторожней, ладно? Мы за тебя волнуемся.

— Мне они оба так говорили, — вздохнув, я села за стол.

— Но Нерос говорит, что Линд предал семью, он говорит…

Почему-то мне стало больно за Линда. Любит Нерос брата или нет, но, если все так серьезно, то мог бы прямым текстом сказать, в чем Линд виноват, а не подговаривать мою подругу сплетничать.

— Нерос считает, что Линд может быть опасен для тебя…

— Нерос, Нерос… — я схватила карандаш со стола и перебросила его в ящик. — Хан, Линд мне помогает просто, только и всего…

— Только? — жестко переспросила подруга. — Будь осторожна, Весси.

— Он не такой уж и плохой… — вздохнув, я быстро посмотрела на черноволосого, старательно прикидывающегося спящим и глухим.

— Вот этого я и боюсь, — с искренней теплотой сказала подруга.

Я прикрыла глаза на минутку. Мне бы очень хотелось не обращать внимания на предупреждение Ханны, но я слишком мало знала о Линде и слишком хорошо знала подругу, чтобы просто забыть о разговоре. Возможно, она права. Возможно, мне не стоит доверять Линду, а стоит прислушаться к Неросу, которого я знаю не первый год. Но у меня нет выбора. В любом случае, осталось всего ничего до дня рождения, и мне необходима помощь.

— Я справлюсь, — я улыбнулась подруге и кивнула на кресло. — Садись. Расскажи-ка, как с Неросом у вас?

— Он самый… То есть придурок, но с ним интересно. Кстати, у тебя зеркальца нет?

Зеркало… Я кивнула, вспомнив об украденной из дома Форлина вещице.

— Нерос забавный, мы с ним вчера были на кладбище, он мне рассказывал историю Академии и вел себя, как настоящий джентльмен…

Слушая Ханну, я перерывала ящик в поисках зеркала. Наконец нашла и, вытащив его из-под груды листочков, карандашей, книг и всякого «очень нужного мусора» вроде засушенных паучков и косточек от абрикосов, удивленно застыла. Рисунок на нем точь-в-точь походил на рисунок в гробнице. Ошибка?

— Зеркало! — Ханна протянула руку за зеркалом и, поправив прическу, вернула. — Я пойду, Весс, ты ко мне заходи, если что, ладно?

Я молча кивнула и проводила Ханну взглядом. Правда, очень быстро мое внимание привлекло совсем другое событие. Убедившись, что Ханна ушла, Линд вскочил и нервно прошелся по комнате.

— Так мне нельзя доверять! Пропасть! Кто бы говорил! Уж только не Нерос! … Весс, что ты?

Я улыбнулась и протянула зеркало. Разрушенные кусочки сложились в одну картину. Вот почему в гробнице такой странный рисунок — и он явно более поздний, чем лабиринт. Вот почему он так похож на лабиринт! Вот почему это зеркало лежало в библиотеке Форлина — человека, который был связан с этим загадочным лабиринтом. И мне бы сразу подумать, станет ли мужчина держать у себя под рукой такое красивое, явно женское, зеркало. Конечно, не станет.

— Я, кажется, нашла ключ от лабиринта, Линд.

— Ключ? — Линд схватил зеркало и задумался. Он думал минуты две, а потом скривился и усмехнулся. — Аааа.

Фейка выползла из-под одеяла и, поняв, о чем речь, глубокомысленно изрекла:

— Идиоты… Нет, молчи, Весс! Я маленькая, мне можно!

Я пристыженно закрыла рот и исподлобья посмотрела на вредную нахалку. Иногда я жалею, что не родилась мелкой и с крыльями.

Ясная и более-менее теплая погода продержалась недолго, сменившись к вечеру самой настоящей бурей. Все небо заняла армия грозных, зловеще-черных туч, по которым изредка пробегали красноватые зигзаги молний. Вместо грома раздавалось глухое рычание непонятно откуда: то ли из-под земли, то ли вообще из потустороннего мира. Маленькие хрупкие домики Академии дружно тряслись при каждом раскате, звеня окнами и стуча дверьми, и я могла их понять: самой бы мне и в голову не пришло выбраться из-под крыши в такую погодку.

К сожалению, светлая голова Линда оказалась открыта для всяких глупых идей, и теперь мы с Дзинь, ворча и ругаясь, хвостиком следовали за парнем на кладбище. Следовала, правда, всё больше я, а фейка сидела у меня на плече, вцепившись в плащ, и грустно проклинала всё на свете, а нас с Линдом в первую очередь. И если в начале пути она ругалась скорее ради вида, то к концу, когда «непромокаемый» плащ промок насквозь, стала зудеть вполне искренне.

Я вытерла с лица капельки холодного дождя и шмыгнула носом. Линд, как всегда, убежал вперед, оставив меня наедине с ветром и недовольной фейкой, даже не знаю, что хуже.

— Почему у меня такое чувство, что ты совсем не понимаешь, куда и когда соваться не следует? — Дзинь расправила крылья и недовольно на меня посмотрела. — Крылья мокрые… Как я ненавижу ваши дурацкие затеи!

— Может, потому, что нос высоко задираешь? — усмехнувшись, я отодвинула в сторону ветку с мокрыми листьями.

— Ха! — Дзинь действительно задрала нос и с гордым видом плюхнулась на плечо. — Вот вспомнишь мои слова, когда этот Линд превратится в какое-нибудь чудовище и сожрет тебя, пока никто не видит!

Я фыркнула: у фейки всегда была богатая фантазия.

— Ладно, не сожрет, не влезешь ты целиком, но понадкусывает точно! Куда он вообще подевался?

Вот и я хотела бы знать. Цепляясь за дерево, я спустилась по скользкому холму и прислушалась. Будто туман, окутывала тишина серые могильные камни, пропуская лишь тени звуков: далекий рокот моря, шепот ветра и редкие грозовые раскаты. Капли дождя шелестели по листьям и траве, звенели по лужам, которые становились все больше и больше и вскоре грозили затопить всё кладбище.

Откинув мокрые волосы с лица, я побрела вперед по расплывающейся под ногами жиже. Отличную Линд погодку выбрал, как раз то, о чем я всю жизнь мечтала: месить ногами грязь на кладбище. И хоть бы подождал меня этот противный Одаренный! Что он о себе только думает?!

«Противный Одаренный», впрочем, отыскался весьма скоро. Он выглянул из-за дерева, приложил палец к губам и поманил меня рукой. Я оглянулась, но так и не заметила никого, от кого можно было бы скрываться.

— Что ты? — я подошла к Линду, но он не ответил. Вместо этого схватил меня за руку, притянул к себе и уткнулся подбородком в мои волосы.

— Молчи, — прошипел он так тихо, что я поневоле замолчала.

Бесконечно тянулись минуты, и я уж подумала, что у Линда временное помешательство разума. Но как раз в тот момент, когда я собралась потребовать объяснений, что-то громко треснуло. Звук разнесся по всему кладбищу и перерос в подземный рокот.

— …я говорю тебе, что ты никуда не годишься! — черная фигура вышла из-за камня и нервно натянула перчатки на руки. — Обалдуй! Позор моего рода!

— Но отец, я такой же участник, как и… — еще одна фигура вылезла из-под могилы и виновато сгорбилась. Первая фигура резко развернулась ко второй и отвесила ей подзатыльник.

— Щенок! Это я участник, а ты кусок… позорище!

— Не смей меня так называть! — в голосе послышались такие знакомые нотки, что я вздрогнула, и Линд поспешил закрыть мне рот рукой. Я даже обиделась, все-таки не настолько я глупая, чтобы кричать о своем присутствии в полный голос.

Первая фигура схватила вторую за ворот плаща и резко дернула. Треск ткани…

— Понижаю тебя, какая из тебя свита?! Умей держать язык за зубами, всем бы растрезвонил, кто мы и чем занимаемся! — первая фигура со злостью бросила что-то на землю. — Ступай и учись, щенок, и не позорь мою чистую кровь! Ступай!

Вторая фигура понурилась и побрела вперед. За ней двинулся и первая, громко шлепая по грязи сапогами. Когда они скрылись за деревьями, Линд выждал еще минутку-другую и отпустил меня.

— Очень интересно, — задумчиво прошептал он. — Да, весьма и весьма занятно.

— Это был Край! — прошипела я. — И не надо мне рот закрывать, я и так…

— Ну извини, — перебил Линд с таким философским выражением лица, с каким обычно говорят «Достала меня эта муха!». Нахмурившись, он потер подбородок и быстро пошел в сторону камня. Как я ни дулась, а поплелась следом, не забывая погромче возмущаться, негодовать и всячески выражать свое несогласие по поводу такого неучтивого обращения со мной.

— Постой-ка здесь, — не обращая на мои тщательно выстроенные претензии, Линд присел перед камнем и что-то извлек из грязи.

— Посыпь его пыльцой, Дзинь, чтобы светился, — я устало облокотилась о камень и посмотрела на черную голову Линда. Нестерпимо захотелось дать этому Одаренному нахалу подзатыльника, но я сдержалась. — Что ты нашел такого интересного, что оказалось симпатичнее меня?

— Что? — Линд вздрогнул и посмотрел на меня так, будто первый раз в жизни увидел. Поскольку я не ответила, он встал, вплотную ко мне приблизился и подмигнул. — Я буду любоваться только твоей бесценной особой, я обещаю. Только для начала мы твою бесценную особу сохраним. Мне как-то не очень весело думать о погребальных кострах, но иногда это необходимо… Весс, — он ободряюще провел рукой по моей щеке, заметив, как я вздрогнула, — не надо ничего бояться. Страх открывает лазейки тому, чего ты боишься. Я же с тобой, я буду рядом, ты ведь не одна.

— О, как это утешает, — ехидно вставила фейка.

Линд вздохнул, хмуро посмотрел на Дзинь и покачал головой.

— Мелочь крылатая.

— Сам мелочь… крупная! — Дзинь от возмущения чуть не задохнулась. Подавшись вперед, она грозно сжала кулачки, но так и не смогла напугать Линда до полусмерти. Странно, я бы точно испугалась… зная фейку и ее мелкие шалости…

— Лучше смотри, что я нашел, — Линд разжал руку и показал мне овальный медальон на порванной цепочке. Рисунок на медальоне точь-в-точь повторял рисунок на зеркале.

— Ого, — я схватила медальон и повертела в руках. — Это что, сейчас так модно?

Линд пожал плечами и отправился двигать камень. Дурная у него привычка — уходить без ответа.

— Модно-не модно, — будто подслушав мои мысли, протянул Линд, — это странно, а значит, нам полезно. Кто-то еще знает ключ лабиринта…

— Край, — подсказала я.

— Возможно. Возможно, и его отец. Но я первый раз видел точно не этих типов.

Я фыркнула.

— Как будто оно в темноте видно, те или не те.

— А глаза на что? Я же точно помню, что в первый раз фигура была женская, — усмехнулся Линд, задумчиво наблюдая, как камень отъезжает в сторону.

Еще и женщины? Ну нет, во сне-то не женщина была…

— Я ничего не понимаю, — со вздохом призналась я. — Линд, а ты уверен, что там больше никто не сидит, не ругается…

— …а вдруг там кто-то трупы копает, — подхватила фейка. — Да что он на меня так строго смотрит?!

Линд устыдился и смотреть строго перестал.

— Уверен, — коротко ответил он, прежде чем спуститься в темноту. — Весс, ты там решила корни пустить? Спускайся!

Я зябко поежилась и медленно последовала за Линдом в темноту. Линд тут же метнулся к выходу, приложил руку к земляному краю, и камень вернулся на место, отрезав нас от ветра и дождя.

— Кто их знает? Особенно младшего растарда[52], до чего противный! — Линд бросил щепотку огненного порошка[53] в специальную емкость, и все фонари зажглись. — Я таких уродов в жизни не встречал.

Мне даже немного обидно стало за Края.

— Он довольно… он не урод, — я подхватила ближний фонарь и чуть его не уронила, когда Линд со злобным рычанием поставил один из фонарей на камень.

— Мешает, — сквозь зубы пояснил он. — Так не урод?

— Эээ, — неопределенно ответила я, но отделаться так просто не удалось. Вот угораздило меня встать на защиту того, кого Линд терпеть не может!

— Похоже, он тебе нравится? — сердито нахмурился черноволосый.

Я махнула рукой, надеясь, что не придется отвечать, но парень смотрел на меня так внимательно, что я не смогла промолчать.

— Не то чтобы нравится… Я…

— Понятно, — не дав мне договорить, Линд зло подхватил фонарь и прочитал надпись на камне наоборот. И, ни слова не говоря, спустился по лестнице.

Фейка слетела на край открывшегося входа и с интересом посмотрела в черный проем.

— У тебя талант злить окружающих, — ехидно хихикнула она, когда снизу раздался глухой удар. Покачав головой, я отправилась покорять лабиринт. Веселое нас, похоже, ждет путешествие, а еще веселей будет с Линдом общаться… Кто меня за язык тянул?

— Будем искать изображение ключа, — Линд холодно на меня посмотрел, но спуститься по лестнице помог. — Этот ключ может быть где угодно, но вряд ли слишком далеко от входа.

Я кивнула, и мы побрели вглубь коридора. Фонарь освещал стены и переходы из лаймака, выхватывая из темноты неровности камня или темные следы сырости и древности, но его свет все равно не мог дотянуться до конца коридора, и через десять минут мне показалось, что этот узкий туннель бесконечен. Я держала в одной руке фонарь, в другой — снятый плащ и зеркало с рисунком, которое пока не пригодилось.

Линд сохранял холодное молчание, а я не решалась его потревожить. Ну почти как раньше, а я уж обрадовалась, что нашла с ним общий язык! И всего-то, подумаешь, сказала, что Край… Я вздохнула и попыталась прогнать непрошенные мысли.

— А… откуда ты знаешь Края? — Линд неожиданно замедлил ход и пошел в ногу со мной.

— Ну, он из группы Тауры, — удивившись, я чуть не споткнулась об камень, и фейка устало вздохнула. — Они раньше дружили. Линд, как думаешь, это… он?

Линд упрямо поджал губы, будто раздумывая, что сказать, но в итоге с сожалением покачал головой.

— Я так не думаю. Я уже говорил, хотя… он явно что-то знает. Возможно, я с ним поговорю.

— Лучше не надо, — быстро перебила я.

— Так ты боишься за него? — тут же сделал вывод черноволосый. — Не волнуйся, живым уползет.

— Да сдался он мне?! Если это он, я его первая и прибью!

Линд ничего не ответил, только загадочно улыбнулся и взял меня за руку..

— Его прибью я, угомонитесь, — Дзинь уцепилась за сережку и дернула ее в сторону, привлекая мое внимание. — Но вы хоть по сторонам изредка смотрите, а то такое чувство, что на прогулку вышли!

— Что? — я завертела головой, но стены были как стены, и никаких ключей даже близко не наблюдалось. — Ты про что, Дзинь?

Фейка взлетела в воздух и указала рукой на стену слева от меня.

— Рисунок! — я опять не поняла, и Дзинь нетерпеливо замахала руками. — Только не говори, что не видишь!

— Зато вижу я, — Линд внимательно вгляделся в стену и, отдав мне фонарь, прикоснулся к ней рукой. — Зато не вижу двери. Весс, посвети-ка чуть-чуть выше.

Я послушно подняла фонарь повыше, отчего по стенам запрыгали пятна света. Для меня участок стены по-прежнему оставался простым куском камня, шероховатым и темным от сырости, — хоть смотри, хоть нет, — но Линд и Дзинь изучали его с любопытством кошек, обнаруживших флакончик с валерьянкой. Линд обследовал стену от пола до потолка и довольно кивнул.

— Я так и думал. Медальон у тебя?

Поставив фонарь на пол, я порылась в кармане плаща и вытащила оттуда круглый камешек медальона. Линд схватил его и приложил к небольшому сколу в стене.

— Это явно не эльнолвы сделали, — объяснил он, пока мы с фейкой любовались на то, как стена превращается во что-то полупрозрачное, похожее на лед, только в отличие ото льда, вещество было черного цвета и пахло не холодом и свежестью, а наоборот — чем-то горелым. — Кто-то подправил древнее заклинание… Без медальона пришлось бы ломать чужую магию. Нам очень повезло, — Линд оглянулся на меня и улыбнулся, потом снял с плеча сумку, порылся в ней и извлек оттуда веревку. Пришлось обвязаться. — Держись ко мне ближе, а если потеряешься, то следуй за веревкой. Двери переползают с места на место, но вместе с ними и веревка, так что должно помочь. Я пойду первым.

Линд отвернулся, вздохнул и протянул руку к стене. «Лед» тут же пополз по ней к плечу, и черноволосый шагнул вперед, полностью скрывшись из виду.

— Как думаешь, его уже съели? — фейка мягко опустилась на плечо. — А пойдем домой, Весс! Поспим, как следует, а?

Усмехнувшись, я обвязала веревку вокруг одного из камней, еще и придавила ее сверху камешком поменьше.

— Мысль хорошая…

— Вообще-то, не очень, — вздохнула фейка. — Ладно, ты только аккуратно в эту бяку входи, а то я…

Прежде чем фейка договорила, я уже прошла через барьер. Ощущения — как от лаймака, разве что зеленый цвет не приклеился ко мне и к фейке. Дзинь судорожно вздохнула и процедила:

— …заморожусь. Все маленьких норовят обидеть, все!

Линд с интересом осматривался, хотя мне показалось, что особенно рассматривать нечего: обычные стены узкого — даже слишком узкого — коридора. Каменный свод был таким низким, что создавалось чувство, будто еще чуть-чуть, и он раздавит нас своей тяжестью, а стены позволяли идти только цепочкой: вместе мы с Линдом никак бы не уместились между ними. Ступеньки, вырубленные в камне, вели куда-то вниз.

— Отличное убежище, — Линд поскреб ногтем стену, и на пол свалился кусочек камня. Вздохнув, парень постучал костяшками пальцев по стене, и по коридору пронесся звук металла.

— Вандал, — пробурчала фейка, перелетая на дальнее от Линда плечо, будто говоря, что она тут не с ним. Линд тут же отдернул руку от стены и смущенно потер лоб.

— Ну ладно… Ты готова, Весс?

Я кивнула, а фейка капризно хмыкнула.

— А я нет. Спасибо, что спросил!

Никакого внимания на мелкую Линд не обратил и смело отправился вперед. Впрочем, коридор очень быстро закончился ровным краем, с которого открывался отличный вид на длинную пещеру. Пещера чем-то напоминала змею, но её дальние концы терялись в темноте, и сказать точно было нельзя.

Посветив вниз, Линд сел и спрыгнул, потом помог слезть мне. Но едва мои ноги успели коснуться земли, как мы с Линдом замерли от удивления: из стены вылезла рука, потом нога, а потом и голова.

— Ага! — злобненько захихикал появившийся человек и подпрыгнул вверх. Но не опустился. — Живые!

Зависнув в воздухе, незнакомец прищурился и посмотрел на нас. И только тут до меня дошло, что это…

— Призрак!!! — взвизгнула я, и, если бы не Линд, крепко державший меня за талию, точно бы смылась куда подальше. Призрак же замогильно захохотал, потом как-то надулся и полетел на нас, всё ускоряясь и ускоряясь. Я сжалась, Линд крепче прижал меня к себе и заставил отвернуться. А потом сквозь нас прошло что-то ледяное, налетел порыв ветра и… всё стихло.

— Г-где оно? — через несколько долгих секунд я смогла поднять голову и оглядеться, но что толку, если вокруг царила полнейшая темнота?

— Испугалось вас? — дрожащим голосом прошептала Дзинь.

— Пропасть, все фонари затушил! — Линд выпустил меня и чем-то зашуршал: наверное, искал что-то в кармане.

У меня было такое чувство, что я сейчас умру от ужаса. Сердце стучало громко-громко, даже в ушах отдавалось, а, может, в такой-то тишине и Линд услышал. Призрак! Брррр… Только их не хватало! Да еще и темно так, что не видно даже Дзинь.

— Дзинь, ты почему не светишься? — жалобно протянула я.

На плече заплясал какой-то огонек.

— Я что тебе, фонарь? — недовольно отозвалась фейка. — Он с меня всю пыльцу сдул!

С трудом нащупав рукой стену, я прислонилась к ней и закрыла глаза. Призраков нет, их не существует! А то, что нас только что атаковал призрак, так это не призрак, а вообще ерунда какая-то… Ой, мама! Сколько же в этой темноте призраков!

— Весс, что-то ты побледнела, — издевательски протянул Линд над ухом, и я по привычке распахнула глаза. Пещеру заливал тусклый свет фонаря… и никаких призраков.

Линд повертел в руке флакон, мерцающий синим светом, и убрал его в карман.

— Надо понять, куда идти дальше, — Линд вздохнул и взял меня за руку. Стало спокойнее, хотя и не слишком, но силы отойти от стены появились.

Пещера вся была покрыта рисунками змей — сверху донизу. Сначала я их даже приняла за цвет стен, чуть разнообразный, но все-таки естественный, однако ошиблась.

— Теперь и я вижу ключ, — вздохнула я. — Который из них нам нужен?

— Не знаю, — Линд нахмурился и потер подбородок. Дзинь не стала даже отвечать, только руками развела.

— О, — только и смогла выдавить я. — Ты уверен, что мы найдем ключ до того, как помрем от голода?

— Нет, — оптимистично усмехнулся Линд. — Скажи мне спасибо, что я взял с собой бутерброды. Предлагаю их сейчас и съесть. Заодно и подумаем, должна же быть здесь какая-то система?

Система… Я не стала спорить, но осталась при своем мнении: система может быть у кого угодно, но только не у эльнолвов. Лабиринты они строили на совесть, в них уже столько Исследователей пропало, что люди со счета сбились.

С другой стороны, одно дело Исследователи, которые почти всегда не в ладах с магией, но совсем другое дело маги, для которых эти лабиринты и строились. Зевнув, я села по примеру Линда на пол и развернула бутерброд.

— А мне? — тут же обиделась фейка. Я отломила ей половину бутерброда и вздохнула: куда только в нее столько влезает? Мелочь же, а ест за троих.

Усадив Дзинь на ближайший камешек, я задумчиво надкусила бутерброд и посмотрела на потолок, с которого спускались острые сталактиты. Длинные и не очень, покрытые бесчисленными зазубринками и мелкими трещинами… Их расположение напоминало чем-то строгую последовательность, какой-то умысел.

Я доела последний кусочек, отряхнула руки и достала из плаща зеркало. Может, есть в рисунке на зеркале какая-то особенность, которая есть только в одном рисунке пещеры? Да нет, рисунок, как рисунок — две змеи, тесно сплетенные между собой, их головы и хвосты почти соединяются между собой, образуя незавершенный круг.

Пожав плечами, я отложила зеркало в сторону и улеглась любоваться на потолок. Природа всегда выводит красивые узоры — узоры, до которых не додуматься человеку. Эти узоры настолько совершенны, настолько просты, что человеку, со всей его гениальностью, приходится искать эти сочетания всю жизнь. А другие люди называют это шедевром, не догадываясь, что все лучшие шедевры окружают их в полях и лесах, в темных трещинах коры деревьев, в робком рисунке снежинки, в простой капле воды…

Замечтавшись, я смотрела и смотрела на сталактиты и вдруг поняла, что они не только напоминают умысел, но они и есть этот умысел. Схватив зеркало, я подняла его на уровень потолка и сравнила рисунок с расположением сталагмитов…

— Линд!

Я указала на зеркало и на потолок. Черноволосому даже объяснять не понадобилось, он оживился и, потирая подбородок, принялся что-то шептать.

— А что? Умно, — он встал и протянул мне руку. — Пройдемся в конец, попробуем найти головы?

Я ухватилась за руку, и Линд одним рывком меня поднял. Дзинь поспешила проглотить остаток бутерброда, икнула и с трудом взлетела мне на плечо.

— Что-то я немного переела, — икнув еще раз, фейка грузно плюхнулась на плечо и вцепилась в сережку.

Нам пришлось пройти пещеру несколько раз: в одном ее конце ничего примечательного мы не нашли. Зато в другом отыскали парочку крупных коротких сталактитов, напоминающих змеиные приплюснутые головы. На них висели летучие мыши, которые на свет отреагировали крайне недружелюбно: зашипев, они раскрыли крылья, продемонстрировали на всякий случай острые зубки и, попискивая, отвернулись.

— Видишь что-нибудь? — я подняла фонарь выше и осветила стену. Если продолжить прямые линии от голов, то дверь, по идее, должна быть именно на этом участке стены…

Линд присмотрелся, встряхнул головой, потер виски и еще раз присмотрелся…

— Бесполезно, ничего я не вижу! — с досадой выдохнул он. — Надо подумать еще, должно же быть что-то… Какая-то подсказка…

Пока Линд нервно постукивал пальцами по камню, разыскивая подсказки, я изучила стену лучше. Участок стены выделялся из всей пещеры тем, что на нем не было никаких рисунков. Я провела рукой по шероховатому камню, но ничего не обнаружила. И только когда опускала руку, обнаружила, что на соседнем рисунке есть какое-то углубление. Присмотревшись, я радостно ойкнула. Я знала!

— Линд, здесь такое же углубление! — Линд не понял, и пришлось объяснять: — Для медальона!

— Для медальона? — парень нахмурился и, вытащив из кармана медальон, прислонил его к углублению. Как и в прошлый раз, дверь появилась не сразу, но появилась! Линд дотронулся до льда и хитро улыбнулся.

Стеллажи с книгами — много, много книг. Красные, синие, черные переплеты… Огромные фолианты, мелкие, обычного размера… Золотые буквы, серебряные — все незнакомые и древние.

Линд бродил среди книг с лицом писателя, который попал в мир, им же и созданный. Он брал книгу, но не успевал открыть ее, как его внимание привлекала другая книга.

Я поставила фонарь на почти свободную полку и взяла наугад несколько книг. Даже держать их было приятно — в тканевой обложке, с выбитыми золотом буквами. Я не поняла ни слова из древнеэльнолвского названия, но картинки мне понравились. Пролистав книги, я поставила их на полку.

Это выходит, сюда ведет лабиринт? Ряд за рядом — сколько книг! Еще один лабиринт, не меньше. Страшно подумать, сколько знаний здесь хранится… За одну такую книгу любой Исследователь пройдет огонь и нырнет в воду, преодолеет Дикие Земли и потеряет душу в Лесу Немертвых[54].

Линд захлопнул книгу как раз тогда, когда я прикидывала, сколько можно выручить за толстый фолиант. Это ж можно построить целый замок, выкупить Совет Сенерингола вместе со всеми его председателями и за отдельную плату обозвать нашего учителя растардом! От резкого звука я аж подпрыгнула, зато все неблагородные и недостойные мысли выветрились из головы.

— Вряд ли Край ходит сюда просвещаться, — очень мудро заметил черноволосый и быстро пошел вперед. Я спохватилась только тогда, когда Линд остановился на перепутье из стеллажей и оглянулся: — Ты идешь?

Я быстро вернула последнюю книгу на полку и, прихватив фонарь, поспешила за Линдом.

Поначалу мы заплутали в лабиринте, пару раз даже вернулись к тому месту, с которого начали движение, повздыхали над веревкой, уходящей в полупрозрачную стену, и начали все снова. На одной из полок перед нами открылась замечательная сцена: кучка мышей, с удовольствием обгрызающих большую книгу. Увидев нас, все хвостатые замерли, потом переглянулись и с писком разбежались, кто куда. Надзиратели (или даже сам Создатель) избавили нас от других приключений, и, в конце концов, мы обнаружили стрелки на шкафах, указывающие направление. По ним и пошли.

Стрелки привели нас в большую круглую залу. Колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, разрисованный птицами и сценками из жизни эльнолвов. Высокие и очень красивые люди сплетали огненные и лунные узоры, исцеляли деревья и птиц, заставляли реки течь вспять, создавали маленькие звезды, обращали врагов в панику, что-то проповедовали толпе, лечили людей… Весь потолок был поделен на девять кругов, и в каждом — своя сценка, свой род. Анари, Силия, Таури, Акви, Эленви, Дагори, Стария, Рани…

— А это, видимо, ваш дар, — Линд указал на один из центральных кругов, где девушка в голубом платье стояла на границе дня и ночи. Мир дня, окрашенный в зеленые тона, находился сверху — четкий и яркий. Краски ночного мира были фиолетовыми и будто туманными. В руках девушка держала ветку дерева, с этой ветки вниз падали звезды и опускались на крону большого дерева, у которого вместо листьев были звезды. Я с внутренней гордостью отметила, что сценка моего рода была одной из самых красивых и загадочных, но прыгать от радости и хвастаться не стала. Просто кивнула.

— Основательница рода. Одна из девяти оставшихся, — тихо пояснила фейка. — Целитель был ее сыном.

— Серьезно? — оживилась я. — А ты откуда знаешь?

Дзинь отвернулась и пожала плечами.

— Просто знаю.

Какие, интересно, еще секреты хранит мой род? Я вздохнула и отвела взгляд от потолка. Толку-то мне от прошлого: если я умру, так мне будет уже все равно, кто из нашего рода, а кто на огонек зашел. Тем более, что Великие разделились уже после Целителя, до этого был единый род.

В центре зала стояло что-то большое — не то камень, не то стол. Девять колонн шли по кругу, а на стенах сверкали золотом надписи: «За чистоту крови!», «Во имя наших предков», «Ради нового мира». Самая крупная надпись возмутила меня до глубины души: «С благословления эльнолвов станем равными Создателю и изменим этот мир.»

— Движение чистой крови! — с презрением выплюнула я. Опять эти «чистокровники», пропасть бы их! «С благословления эльнолвов…»! Знали бы эльнолвы, чем будут заниматься их потомки, так с горя перевешались бы!

— Нет, боюсь, что хуже… «Чистокровники» здесь бы все вместе не уместились, — задумчиво пробормотал Линд. Я вспомнила листочек, который мы нашли в библиотеке, и поняла, что Линд прав: такое количество людей сюда не влезло бы точно, разве что спрессовать их с четырех сторон и загружать порциями, складывая одного на другого.

— Ну, если их хорошенько упихать… — поддержала мои мысли фейка, но замолчала под укоризненным взглядом Линда.

— Орден Свиты? — подумав, выдавила я. Линд кивнул.

— Видимо, Форлин проклинал Орден не случайно. Могу даже предположить, что он поставил блок на вход, но кто-то разгадал заклинание. Однако Орден уничтожен, — Линд прищурился. — При этом их логово не было раскрыто… Весс?

— Да?

— Ты понимаешь, что это значит?

Я покачала головой, и Линд резко от меня отвернулся.

— Это значит, что Совет не смог найти всех, и кто-то возродил Орден. И именно Орден как-то связан с эпидемией, потому что последняя смерть, — Линд замялся, но нашел в себе силы продолжить, — она была как раз перед тем, как участники Ордена предстали перед Советом.

— Думаешь, Орден виноват? — фейка взлетела и зависла перед надписью.

— Кто-то из них. Но кто? — Линд потер лоб и стремительно пошел к центру зала. — Нам нужны списки. Нового Ордена.

— Почему не старого? — я тоже подошла к центру. Камень-стол оказался подставкой для увесистой книги.

— Те, кто виноват, отречены, а значит, у них нет силы, — Линд серьезно посмотрел на меня и открыл книгу. — Они не могли повторить трюк сами.

Линд не слишком меня убедил, но я махнула рукой и кивком указала на книгу.

— Что там?

Линд нетерпеливо пролистал несколько страниц, исписанных мелким почерком, и задумчиво перечислил:

— Правила Ордена, цели, запреты… требования… план…

Линд безжалостно вырвал страницу и поднес ее к глазам.

— А вот это интересно, — он опустил страницу и огляделся. Потом подошел к одной из колонн и внимательно ее осмотрел. Видно, что-то его заинтересовало, и он, достав из кармана медальон, приложил его к колонне. Что-то треснуло, взвизгнуло, и колонна закрутилась на месте, заставив Линда отскочить назад. Но ничего страшного не произошло: просто часть колонны опустилась, открывая полку с книгами.

Линд наклонился, чтобы лучше видеть корешки книг, и внимательно изучил их.

— Хм, — он достал с полки синюю истрепанную книгу и подошел ко мне. — Посмотри-ка, не узнаешь?

Я честно попыталась узнать, но только зря время потратила.

— Такая печать, — Линд указал на золотое солнце, обвитое змеей, — на каждой книге Форлина Анари… Помнишь, я брал?

— Почитать, — ехидно подсказала фейка.

— Верно, почитать, — Линд сел на стул, стоявший у каменного стола, и раскрыл книгу. — Похоже, мы нашли то, что неизвестный тип украл из дома. Посмотрим… Подержи-ка, — он протянул мне пару листочков, даже не глядя на их содержание, и занялся книгой. Он так внимательно изучал страницы, что мне стало скучно, и я от нечего делать принялась рассматривать листы. Два из них были обычными каракулями — что-то вроде рисунков. Но один меня заинтересовал. Я пробежалась по названию раз, потом еще раз…

— Орден Свиты. Линд? Кажется, здесь кое-что есть…

— Что? — Линд закрыл книгу и, прищурившись, посмотрел на меня.

— «Именем эльнолвов и во имя чистой крови, мы, Таркен Дагори, Элсен Анари, Фаул Силия, Гертруда Рани, Кларисса Эленви, Алигара Акви, Аглос Таури…»

— Что?!!! — Линд вскочил и вырвал у меня бумагу из рук, не дав дочитать. Он быстро прочитал написанное, но, будто не поверив, перечитал еще раз и еще… Побледнев, он сел на стул и положил бумагу на стол. Он не отрывал от нее взгляда, будто это была не бумага, а страшное оружие, и я испугалась.

— Что-то случилось?

Он долго не отвечал, молча буравя бумагу взглядом, потом отвел от нее взгляд, провел рукой по лбу и сгорбился.

— Нет. Все в порядке. Всё в порядке…

— Остолопы! Сюда так скоро на экскурсии будут ходить! — что-то скрипнуло, и послышались тяжелые шаги. Мы с Линдом переглянулись и, не сговариваясь, похватали кто что: Линд схватил бумагу со списком, а я — книгу.

— Быстрее, — Линд вытащил медальон и, схватив меня за руку, утащил за шкаф. Визг колонны, возвращавшейся на место, догнал нас уже за шкафом.

— Тихо, — Линд заставил меня пригнуться, а сам прильнул к тонкой щелочке между книгами, позволявшей наблюдать за тем, что происходит в зале. Дзинь примостилась на этот раз на плече у Линда, откуда можно было хоть что-то увидеть. Предательница!

— Ралон, посмотри, все ли на месте?

Ралон… Я тихо скрипнула зубами. И этот туда же! Они что, всем скопом меня решили на тот свет отправить?! Дзинь определенно права: умею я людей злить.

— Да, профессор Олатц! — отозвался знакомый голос, и послышались шаги, а вслед за ними — скрип колонны. Линд сжал кулаки. Да уж, мы попали… Я вздрогнула, когда молодой голос вскрикнул:

— Книга! Пропала книга Форлина!

— Край раззява! Нас всех из-за него… Ищи давай!

Минуту ничего не происходило, только слышалась какая-то возня.

— Профессор? Откуда эта веревка?

Мы с Линдом в ужасе переглянулись и посмотрели на веревки, обвязанные вокруг наших талий. Пропасть! Пока я лихорадочно думала, что же делать, веревка на талии дернулась, напугав меня до полусмерти, и я отшатнулась. Неудачно — книги посыпались на пол громким каскадом, произведя при этом столько шума, что не услышать мог бы разве что глухой призрак.

— Бежим! — Линд схватил меня за руку и потащил за собой. Мы вылетели из-за шкафа, сбили с ног бегущего к нам профессора и помчались по лабиринту книг.

— Учитель!

— Держи их!

Мы с Линдом еще быстрее побежали к выходу. Я на ходу попыталась стянуть веревку, но вместо этого ударилась плечом о край шкафа и зашипела от боли.

— Некогда, — бросил Линд через плечо. — Смотри лучше под ноги!

Разумеется, я тут же споткнулась об каждую найденную на полу книгу, что мне хорошего настроения ну нисколько не прибавило.

Сердце прыгало в груди, словно сумасшедшее, мы бежали так быстро, как только могли, но преследователи все равно от нас ненамного отставали: частенько в просветах между книгами мелькали их красные лица. Нежданная встреча им, похоже, принесла ничуть не больше положительных эмоций, чем нам.

Книжные шкафы стояли такими зигзагами, что мы из-за спешки потратили куда как больше времени, чем если бы шли медленно. Нужные стрелочки никак не хотели находиться, и мы то и дело проскальзывали мимо них. На возвращение назад надежды не было, так что приходилось петлять между шкафами и полками, чтобы найти выход. А он, как назло, не находился.

— Куда же, куда дальше?! — Линд остановился на секунду и осмотрелся. Вокруг возвышались книжные шкафы, чуть впереди — поворот. Подумав, черноволосый ринулся к нему и не прогадал: за поворотом оказался переход — не тот, который нам нужен, но все-таки переход.

— Придется рискнуть! Быстрее! — обнаружив лазейку к спасению, Линд так увеличил скорость, что я не успела сориентироваться и нечаянно выпустила его руку.

— Линд!

Он почти влетел в лаймак двери, но успел остановиться и обернулся.

— Осторожней! — он дернулся ко мне, побледнел и указал куда-то вверх. Не знаю, как я успела прыгнуть вперед, правду говорят, что в опасных ситуациях и змея полетит… Огромный книжный шкаф разлетелся за моей спиной на тысячи щепок, десятки книг и туман из пыли. — Сюда!

По голосу я поняла, что это Линд меня тянет за руку… Но кто-то тянул и сзади, только не за руку, а за кофту. Обернувшись, я вскрикнула: Ралон, чихая и отплевываясь, лежал на остатках шкафа, при этом он умудрялся держать меня метвой хваткой. Я рванулась, послышался треск… Мой бедный свитер, как же я его любила!

Но зато я вырвалась.

Через лаймак мы просочились с такой скоростью, что я даже не успела понять, что произошло, только почувствовала, что куда-то падаю…

Мы попали в пещеру — пещеру ледяную и холодную. Облачко пара вырывалось изо рта, зависая в воздухе снежными искрами. Сталактиты и сталагмиты казались не камнями, а сосульками — острыми, как ножи. Такие сверху свалятся, и сразу появится возможность передать привет Создателю, пока ветер перерождения не унесет душу к облакам новой жизни.

Ноги скользили по обледеневшему камню пещеры, снежные глыбы расположились полукругом, а дальше — там, где виднелся свет, падающий откуда-то сбоку, — чернел обрыв. Он был похож на пасть льва: мелкие, неровные камни будто отрезали землю от бесконечного, уходящего вниз пространства, которое заканчивалось снежно-голубым льдом замерзшего океана.

Хорошо хоть, до этой пропасти далековато…

— Вот растарды! Это моя привилегия — облако пыли напускать! — фейка взлетела в воздух и громко чихнула. Пыль свисала с фейки серыми нитями, собиралась в клочья и разлеталась при малейшем движении в разные стороны.

— Здесь нас не должны найти слишком быстро, — Линд развязал веревку и помог мне.

— А веревки? — ехидно осведомилась Дзинь. — Они вполне могут найти вас по ним.

— Разумеется, — холодно отрезал Линд. — Поэтому мы с Весс бросим веревки здесь, а сами… Дзинь, ты сможешь нас еще раз найти?

Фейка встряхнулась, разбрасывая остатки пыли по сторонам, и кивнула.

— Тебя нет, а вот Весс запросто. Я ее чувсивую.

Черноволосый хмуро посмотрел на веревки и отпихнул их в сторону.

— Вот и славно. Тогда лети обратно, затаишься где-нибудь, а потом нас найдешь…

Фейка недовольно нахохлилась, но, поймав мой умоляющий взгляд, неохотно кивнула и полетела обратно. Убедившись, что наше будущее спасение благополучно скрылось за лаймаком, мы с Линдом переглянулись и без слов друг друга поняли: придется рискнуть не раз и не два. Плохой сегодня день.

Прижав к груди стащенную из лабиринта книгу, я поспешила за Линдом. Ноги грозили усадить меня на шпагат, и приходилось цепляться за снежные глыбы голыми руками, отчего очень скоро я перестала их чувствовать. Мы торопились, очень сильно торопились, но даже это не помогло добраться до ближайшего перехода прежде, чем преследователи сообразили, где нас искать.

— Ааа! Учитель, осторожнее, здесь скользко!

Линд живенько заскользил с удвоенным энтузиазмом, я хвостиком пристроилась за ним, хватаясь то за поверхность глыб, то за сталагмиты, то просто за парня. Но нам определенно сегодня не везло.

— Вон они! Хватай их, чего расселся!

Мимо меня промчалось что-то серое и громадное, и врезалось в одну из глыб с оглушающим взрывом. Глыба разлетелась на мелкие сверкающие снежинки, а «серое и громадное» пролетело еще немного и замерло. Приглядевшись, я поняла, что это камень, и вздрогнула. Таким убить — раз плюнуть! Не будут же они нас убивать? Это же прямая дорога к отречению! Использование магии против первых пяти каст строго запрещено, таковы законы.

Хотя им-то что, им и так, и так грозит отречение, если мы с Линдом разболтаем о существовании нового Ордена Свиты. Но всё равно это глупо — глупо! Из-за того, что мы оказались не там, убивать? Попытаться перетащить на свою сторону, пригрозить, усадить на пару лет в темницу — да что угодно можно сделать, чтобы не прибегать к крайним мерам!

Я поскользнулась и выронила книгу. Пришлось ухватиться за сталагмит, чтобы не упасть, и меня отнесло от Линда чуть дальше, но зато я смогла увидеть, чем занимаются враги.

— Берегись! — я с ужасом посмотрела за спину Линда. Черноволосый — молодец, не растерялся, и обернулся как раз вовремя, чтобы собраться и не дать налетевшему Ралону убить себя сразу.

— Беги, Весс! — прокричал Линд. Они с Ралоном покатились по льду. Сколько они так катались, не знаю, но через некоторое время Ралон вскочил и отпрыгнул в сторону, Линд зеркально повторил его действия. Оба явно устали: тяжело дыша, они смотрели друг на друга, как на старинных врагов.

— Предатель, — выплюнул Ралон, а потом произошло что-то такое, чего я не поняла: пол задрожал, и несколько крупных камней выпрыгнули из него и метнулись к Ралону. Они собрались вокруг его руки, и, словно по команде, полетели к Линду.

— Ну же, беги! — Линд выставил руки вперед, прошептал пару слов, и камни швырнуло к Ралону, но тот тоже не зря столько лет обучался в Академии. Нахмурившись, Ралон коротко прогавкал какое-то слово, и камни зависли в центре, будто не могли решить, какому приказу подчиниться.

Я спохватилась не сразу, наблюдая за поединком с каким-то странным чувством сожаления. Я так хотела уметь хоть что-нибудь подобное, всю жизнь хотела. Но это была не моя судьба. Моя судьба — спасаться бегством. Поняв это, я оттолкнулась от сталагмита и заскользила к центру пещеры. Остановилась, огляделась. Ну куда?! Куда мне бежать?! Вокруг было столько дверей, но которая из них ведет хотя бы не к смерти?

Плюнув на все, я выбрала первую попавшуюся дверь и метнулась к ней.

— Не так далеко, юная госпожа, — профессор приземлился прямо передо мной и спокойно схватил меня за горло. В хрупком старичке оказалось столько силы, что он смог поднять меня в воздух. Я захрипела, зацарапала руками по его руке… Сначала — робко, потом, когда воздуха стало не хватать, сильнее, пока страх не перерос в мутную ненависть, в яростное желание вырваться. Я вонзала ногти в чужую руку, все глубже и глубже, пока не почувствовала наконец, что чужая теплая кровь побежала к запястью.

Профессор вскрикнул и отпустил меня. Но я уже не могла так просто успокоиться. Упав, я извернулась и пнула гадкого старикашку по коленке. Тот взвыл и схватился за ногу, а я в это время поползла дальше — прочь от него!

Наверное, я сильно его разозлила. Он так зарычал, что я сжалась, но ползти не перестала — наоборот, увеличила скорость.

— Ах ты!

Боюсь, я плохо разбираюсь в магии, поэтому я не сразу поняла, почему сталактиты вдруг задрожали и один за другим начали откалываться от потолка пещеры. Все они собирались вокруг меня, отрезая путь к спасению. Я осторожно поднялась и испуганно отшатнулась к ближайшей глыбе. Так хотя бы спина прикрыта.

— Бездарка, — тяжело дыша, Олатц злобно на меня посмотрел. — Одна из Великих зазнаек! Таура очень зря тебя ценила! Та еще дрянь!

Имя сестры отозвалось где-то в сердце и заставило его стучать еще яростнее, еще злее.

— Это всё вы! Она вам доверяла! — я сжала кулаки, но сделать ничего не могла: вокруг сверкали острые концы сталактитов. Они кружились в воздухе, словно сама смерть танцевала свой танец — тихо, величественно и спокойно. При одном взгляде на них меня бросало в дрожь, но ярость все-таки была сильнее, чем страх. Пока — сильнее.

— О, ну разумеется! Несчастный профессор, как его жалко! — профессор сощурился и злобно улыбнулся. — Если бы это дело доверили мне, я бы не упустил ее силу! Возможно, именно потому, что дело доверили цыпленку, она проживет дольше тебя! Радуйся!

Он сказал пару слов на непонятном языке, и острые края сталагмитов, как по команде, нацелились от меня. Вот тут я поняла, что дело плохо… Со мной не будут играть, и держать в плену не будут… меня просто убьют.

— Нет! — Линд отбросил Ралона в сторону и кинулся на профессора. И тут началась неразбериха… Профессор упал, Ралон отлетел назад, сталактиты рванулись ко мне… Всё ближе и ближе.

Решение пришло самое глупое и самое правильное. Развернувшись, я побежала к пропасти. Свист ледяных ножей бежал за мной, обгоняя, заставляя сердце стучать сильнее, а ноги — бежать быстрее.

— Нет, Весс!!!

Краем, только краем, меня задела огромная глыба, прорезав плечо чуть ли не до кости… Но я уже почти… почти…

Далеко-далеко в сознании промелькнула мысль: «Что я делаю?!»

Но выбора все равно нет. Какая, в сущности, разница, как умирать? Кажется, я умру раньше, чем планировал человек в маске.

Вскрикнув, я полетела в пугающую пустоту, на дне которой блистал белоснежный лед… Ветер врывался со свистом в уши, звенел в голове, и будто пытался вернуть обратно. Но я падала. Я падала все ниже и ниже. И вместо скалы обрыва я видела бесконечное время, утекающее, падающее, разбивающееся…

Звук трескающегося льда вошел вместе со мной в воду. Ледяная чернота хлынула в легкие, обжигая и безжалостно кромсая их изнутри, разрывая в клочья…

Холодно… Как же холодно.

Неумолимая чернота тянула меня вниз, вода поднималась мелкими пузырьками…

Холодно.

Я цеплялась за жизнь, как могла, но страшный холод уволакивал меня в бездонный туман, и я сдалась…

Это было странное чувство — будто набросили ватное одеяло и окутали фиолетовым дымом. Границ не было: сплошной вязкий туман. Спокойно… Оглушающее тихо… Спокойно…

Туман вращался вокруг, осязаемый и видимый — живой. Он пел. Пел о жизни и смерти, пел о вечности. Мне показалось, что я возвращаюсь домой после долгого путешествия. Я поплыла куда-то: вперед или назад, или влево, или вправо… Я не знаю. Меня вело что-то неподвластное разуму, что-то истинное и правдивое… реальное. Домой, домой!

Вдруг передо мной возникла книга. Почему-то я не удивилась, словно эта книга и должна была быть тут. Я облетела ее с разных сторон и потянулась к ней руками…

…И тут же туман рухнул, тысячами осколков, ледяными брызгами ослепительно чистого льда. Вода хлынула отовсюду, а с нею — страшная тьма безвременья…

— Весс!!!

На меня капнуло холодное, будто огонь прикоснулся к щеке, и я вздрогнула. В легких что-то рвалось наружу, безжалостно раздирая грудную клетку.

— Ну же, дыши!

Что-то наконец вырвалось — со страшной болью, чуть не отправив меня на тот свет. С опозданием я поняла, что я просто-напросто снова дышу.

Я открыла глаза и часто заморгала от обилия света.

— Ты в порядке?

Знакомое лицо… Линд!

— Как же ты меня напугала, — с облегчением вздохнул Линд и помог мне сесть. — Что это у тебя?

Он дотронулся до моей руки, и я перевела взгляд вниз. Рука сама по себе судорожно сжимала фиолетовую книгу. Я разжала руку и с удивлением посмотрела на книгу. Что это?

— Н-н-не з-зннаю… — смогла выстучать я.

— Ооо, — Линд виновато растер мои плечи руками, но руки у него были такие же ледяные и мокрые, как и я сама, так что мало помогло, только стало очень горячо, как бывает, когда сунешь в горячую воду обмороженную ладонь. Поняв, что не поможет, Линд перестал заниматься глупостями и с беспокойством посмотрел наверх. Я, постукивая зубами, тоже: там блуждал огонек и звенели беспокойные голоса. Я их слышала плохо, будто туман еще не до конца развеялся, но где-то краем сознания я поняла, что это плохие люди.

— Я уммерлла? — неожиданно выдавила я.

— Нет, что ты! — Линд с беспокойством улыбнулся и нервно посмотрел наверх. Потом решительно поджал губы, будто что-то решил, и прошептал несколько слов. Но эти слова разнеслись по всему льду, эхом проникли в самые затаенные уголки и прозвучали громко, внятно. Поверхность льда забурлила, потом подпрыгнула вверх и опустилась уже мелкими осколками. Много зеленых щупалец — присмотревшись, я поняла, что это были водоросли — рванули вверх, потом изогнулись и потянулись к нам. Одно их них обхватило меня за талию и аккуратно подняло вверх, другое проделало то же самое с Линдом… Они доставили нас на вершину и тут же метнулись к врагам, не давая тем опомниться.

Боюсь, я больше напоминала хорошо замороженный овощ, нежели живого человека. Сознание то приходило, то уходило, и Линду пришлось меня поддержать, когда оно в очередной раз потухло. Осмотревшись, Линд вдруг расцвел от радости и прошептал:

— Сейчас беги за мной, слышишь?

— Зачем?

— Поверь мне.

Я вяло кивнула, хотя имела в виду другой вопрос: зачем нам вообще двигаться, если можно просто лечь и умереть?

Впрочем, сознание медленно, но возвращалось, и я уже гораздо лучше, чем минуту назад, могла реагировать на происходящее. Кровь эльнолвов потихоньку брала верх над человеческой, исцеляя и возвращая мне силы. Так что, поразмыслив, я пришла к выводу, что могу даже передвигать ноги самостоятельно. Хотя пока до меня дошла эта простая мысль, Линд крикнул «Вы два растарда, вам нас не поймать!» и потащил меня за собой, так что мысль застала меня уже бегущую.

Линд протащил меня через лаймак и приказал зажать нос. Я послушалась, и только потом поняла зачем: мы оказались в той же комнате, где были в прошлый визит — в комнате с сонным дымом.

Преследователи ворвались за нами с криками и попытались нас схватить. Ралон побежал за нами к креслу, так что Линду пришлось его даже оттолкнуть, отчего несчастный бухнулся на пол, да так и не поднялся. Профессор повел себя умнее. Он явно понял, что за странный запах наполняет комнату, и уже потянулся рукой к носу… но не успел: сонный дым оказался быстрее. Опустившись на пол, Олатц сладко захрапел, очень успешно подхватывая сопение Ралона.

Линд тронул меня за руку и указал на выход. Далеко не сразу я поняла, чего от меня хотят, но когда поняла, послушалась немедленно. Выскочив за Линдом, я вдохнула воздуха и огляделась.

— Плохой день, — прошептала я. Хотелось разреветься, но я вытерла заснеженным рукавом лоб и посмотрела на небо. Что внизу, что вверху — всё одинаково: облака, облака, облака… Они плыли вокруг нас расплывчатыми коврами, окружая со всех сторон дыханием мороза и свежести. Только свежесть эта застывала в легких, отчего становилось еще холоднее и тоскливее.

— Ничего себе, — Линд подобрался к самому краю небольшой горной площадки и посмотрел вниз. — Солнце Спасения[55].

Солнце Спасения… От этого слова мне стало совсем плохо. Нас занесло в Дикие Земли, и где-то на просторах этого континента — мой отец. Я поежилась и опустилась на сероватую землю, покрытую слоем пепла. Меня трясло, но зато сознание окончательно вернулось.

— Надеюсь, Дзинь сможет нас найти, — Линд присел рядом и обхватил колени руками. Его трясло ничуть не меньше, чем меня. — Побыстрее бы она там, что ли!

— Знаешь, — я облизала замерзшие губы, — зато попутешествовали!

Линд помолчал и вздохнул.

— В следующий раз отправимся обычным способом.

Я кивнула, не став добавлять, что если он будет, этот следующий раз. Но мне почему-то кажется, что Линд меня понял.

Сколько времени прошло? Час, два? Я выдохнула облачко белого пара — еще чуть-чуть и осыплется на колени белыми искрами снега — и посмотрела на небо. Нет, видно, минут пятнадцать, не больше: туча в виде медведя сдвинулась совсем немного.

— Может, мы сами выберемся? — я обхватила плечи руками и поежилась. Этак человеку в маске работенки прибавится: чтоб убить, ему придется меня разморозить. От такой мысли даже теплее стало, не мне одной будет плохо от сегодняшнего приключения.

— Всего минут двадцать прошло, Весс, — Линд как-то странно на меня посмотрел, будто бы ожидал, что я немедленно грохнусь в обморок от печальной новости. Но я лишь нахохлилась и постаралась замереть: так легче переносить холод.

Время — странная штука. Оно то бежит вперед со скоростью рунрина, то тянется, превращаясь в бесконечный шаг Арьяши[56]. Для бабочки проходит целая жизнь, мы же проживаем несколько дней — жизнь бабочки для нас мгновение… А для Вселенной — вспышка света, которая проносится так быстро, что ее невозможно поймать.

— Линд? Как ты понял, что за дверью?

Парень попытался стряхнуть белый иней с волос, но у него ничего не получилось, и он расстроено покачал головой.

— Внимательность. В прошлый раз я протянул через дверь шнурок.

— Шнурок?

— На всякий случай, — он на меня посмотрел и неожиданно хмыкнул. — Вообще-то, не шнурок, а твою ленту.

Так вот кто у меня ленты ворует! А я всё фейку обвиняла. Я вздохнула.

— И что с ними теперь будет?

Мне даже не понадобилось объяснять, кого я имею в виду. Линд понял с полуслова..

— Я не знаю, — он встал и размял плечи. Потом повернулся ко мне и задумчиво потер подбородок. — Меня это тоже беспокоит. И еще вот что: с какой стати профессор решил от нас избавиться? Это ведь прямой путь к отречению.

— Но за участие в подобных Орденах тоже по головке не погладят.

Линд устало махнул рукой и отвернулся.

— Тут есть шанс спастись, особенно если «раскаешься» и вымолишь у Совета прощение. Но убийство… а ты не думала, что если бы все было так просто, ты бы со мной сейчас не сидела и не разговаривала?

— В каком смысле?

Черноволосый посмотрел мне прямо в глаза — серьезно и хмуро. А глаза у него красивые, голубые, как море, завораживающие… Я встряхнула головой: не о том думаю!

— Что сложного убить человека, который не владеет даром? Нет, тут что-то другое, какой-то план. Только я не знаю, какой.

Тоже мне, открыл Дикие Земли! Я фыркнула.

— Ну конечно, план! Или этот тип не приходил бы в мои кошмары, — я подышала на руки и вздохнула. — Хорошо. Я тебя поняла. Линд, мы должны рассказать Совету об Ордене, мы одни не справимся!

Он скривился и с досадой поджал губы. Ясно, кое-кто уверен, что всесилен.

— Ну сам подумай. Что мы можем? — я положила книгу на землю и встала. — Не поджидать же каждого участника у входа в лабиринт, а потом вежливо провожать его в комнату с сонным дымом? «Простите, господин убийца, не пройдете ли вы с нами, чтобы мы могли вас усыпить навеки?»

Усмехнувшись, я задумалась. А что? Идея.

— Тот, кто нам нужен, вполне может не состоять в Новом Ордене. Совет, — Линд с ненавистью пнул камешек, и тот подкатился к моим ногам. — Совет нам не поможет, как он не помог моей матери. Или ты думаешь, они, как узнали, так сразу и кинулись выяснять, что происходит? Пока не сообразили, что это может угрожать лично им, даже не почесались! У них были заботы поважнее, чем какая-то жалкая жизнь!

Закрыв глаза, я внутренне себя отругала. Почему я не могу подумать прежде, чем ляпнуть?

— Прости…

— За что? — с горечью процедил Линд. — Ее не вернуть. Извиняться должны другие.

Он пнул еще камешек и сел на землю.

— У Совета на выяснение обстоятельств уйдет минимум два месяца, а у нас, — Линд быстро посмотрел на меня и отвел глаза. — У нас нет и месяца. Подожди…

Черноволосый встрепенулся и полез в карман. Покопался, но, видно, нужного не нашел, так что пришлось лезть в другой.

— А, вот! — он достал листок бумаги, утащенный из убежища Ордена, и развернул его. — Надо проверить всех, кто не был осужден и… Что это?

С коротким «вжжжик» из двери вылетела веревка, а вслед за ней — фейка, крайне недовольная и очень злая.

— Сидим, значит! — бросив веревку посреди площадки, она зависла в воздухе и угрожающе сложила руки на груди. — Чтобы я вас еще раз послушала?! Да никогда в жизни! В следующий раз лично сброшу вас в пропасть, чтобы меньше проблем! А ты! — она ткнула в меня пальцем и зарычала. — Еще раз меня так напугаешь, живой не уползешь! Скажи спасибо Линду и его магии, а то бы давно на том свете очутилась, негодная девчонка!

— О какой магии идет речь? — я заинтересованно уставилась на Линда. Что-то мне подсказывает, что фейка не о водорослях говорит.

Парень досадливо отмахнулся.

— Магия Целителей, — фейка бухнулась мне на плечо и больно дернула за сережку, заставив меня ахнуть.

— Целителей? — я отцепила мелкую вредину от сережки и посмотрела на Линда. — А откуда у тебя этот дар?

Магия целителей — это родовая магия Рани, они творят настоящие чудеса, зачастую вытаскивая человека с того света. Встречается этот дар и у других родов — ослабленный, но достаточно сильный, чтобы помочь там, где средства простаков бессильны. Но человек может иметь только один дар, а я видела, как Линд справился с природной стихией.

— Не целителей, а природы, уж она-то лучший лекарь из всех, — Линд улыбнулся и, сунув листочек в карман до лучших времен, обвязался веревкой. — Давай руку.

Как бы я ни относилась к некоторым людям, я бы никогда не пожелала им смерти. Но Создателю виднее, как распорядиться нитями человеческих судеб.

Мы опоздали. Вечный сон — это не смерть, но и не жизнь. Это нечто среднее, существование вне разума. Ловушка, из которой не выбраться. Тем и опасен сонный дым: завладев человеком полностью, он никогда его уже не отпускает.

Мы, конечно, не оставили профессора и Ралона в той комнате. Линд перенес их в убежище Ордена, они даже очнулись… или не очнулись: смотря с какой стороны на это посмотреть.

— По крайней мере, они живы, — Линд вздохнул и отвернулся от профессора и Ралона, которые спали с открытыми глазами — живые и мертвые одновременно.

— Н… — я набрала в легкие побольше воздуха и выдавила: — Наверное.

Я так не думала. Живы они или нет — это еще вопрос. Такая судьба не лучше, чем плен у неизвестного психа, который приходит во снах. Одно и то же…

Какая-то мысль вертелась в голове, как назойливая муха — та тоже жужжат, но поймать ее трудно. Что-то важное, что-то ценное. Я долго стояла, пытаясь понять, какое озарение ко мне пришло на этот раз, но не поняла и поспешила за Линдом. Потом, всё потом. Давно мне не было так плохо.

Часы показывали ровно шесть утра, ужасная рань для меня. Я сова, как и большинство Великих, ведь наши предки были детьми звезд, а не солнца, и обычно рассветом я провожаю день, а не встречаю его.

В окно врывались пыльные лучи солнца, падая ровными косыми линиями на книжную полку и создавая вокруг головы Линда загадочное сияние. Птицы вовсю звенели, прыгали с ветки на ветку, возились в желто-зеленых кронах. Время от времени какая-нибудь особо любопытная пичуга прилетала на перила балкончика и с интересом заглядывала в окно.

— Трудная книга. Если я все правильно перевел, то есть ритуал, позволяющий управлять снами, — Линд вытащил из сумки знакомую книгу из убежища Ордена и бросил ее на стол. Подобрал, значит, не забыл. — Но перевести тяжело, я почти ничего не понял. Кроме одного. Открой там, где закладка.

Я поплотнее закуталась в одеяло и чихнула. Мало того, что этот вредный тип ходит по утрам в гости, так он еще и читать заставляет! Настоящий профессор, гадкий и… да что там говорить!

— Где? — я шмыгнула заложенным носом и открыла книгу. Обидно донельзя: мне, может, осталось недели две жить, а мой организм тут поболеть вздумал! Лучше бы прямо сейчас умереть, где только этого человека в маске носит?! Не может поторопиться, что ли?!

Я шмыгнула носом еще раз — теперь от жалости к себе — и постаралась сфокусироваться на строчках. Но голова раскалывалась, а глаза никак не желали расползтись из одной кучки в разные стороны и напрочь отказывались так над собой издеваться.

— Весс, ты выпила то, что я тебе дал? — Линд приложил руку к моему лбу и нахмурился. — Разумеется, нет, кого я спрашиваю?! Ты бы хоть за ней проследила!

— Бе-бе! Маленьких все норовят обидеть! — фейка показала язык и надулась. — Ты ее просто не знаешь, она капризная, как… как Великая!

Я хмыкнула. Ну да.

— Я заметил, — холодно отрезал Линд и поднялся. Что он там делал, я не видела, но вернулся парень уже с кружкой какой-то гадости. По серому виду и ядовито-зеленому пару я определила, что ничем хорошим мне это пойло не грозит.

— Пей, — безжалостно потребовал Линд.

— Может…

— Ты что, хочешь, чтобы я тебе это насильно в горло влил? — нехорошо сощурился парень. Вздохнув, я залпом проглотила это чудовищное варево… и только тогда поняла, что я сделала ужасную ошибку!

— Полегчало? — заботливо осведомился Линд с улыбкой наемного убийцы. Я судорожно взмахнула рукой и схватилась за горло. Меня хватило только на то, чтобы беззвучно зарыдать от несправедливости мира и конкретных черноволосых.

Линд пожал плечами и усмехнулся.

— Что?

Он еще и издевается!

— Воды… — прохрипела я. — Изверг…

Линд совсем развеселился и подтолкнул ко мне стакан с водой.

— Может, еще кружечку?

Гад! Я опрокинула в себя стакан и жестами потребовала еще воды. Линд будто знал и тут же подвинул ко мне целый графин, который я, наплевав на приличия, и выпила целиком.

Жар в горле чуть поутих, позволив мне хотя бы дышать.

— Все моей смерти хотят, — я захныкала, развеселив Линда с фейкой еще больше. Тьфу, даже пожаловаться некому! Предатели!

— Ладно, Весс, не злись, — Линд с трудом погасил улыбку и состроил участливое выражение лица. — Тебе лучше?

Я нахмурилась, собираясь высказать этому негодяю все, что о нем думаю, но не стала. Мне и правда стало лучше. Даже больше, чем лучше: болезни, как ни бывало.

— Ого, — я потрясенно встряхнула головой. — Спасибо. Лучше.

— Видела бы ты себя! — Линд наконец не выдержал и расхохотался. — Ладно, ладно, не злись, тебе это не идет. А теперь смотри.

Он схватил со стола книгу и, полистав ее, протянул мне.

Рисунок. Тот самый рисунок — дерево с опавшими листьями.

— Это Древо Мира грез, «ветви его способны ломать границы сна и яви, подарить силу проводника, который может протащить кого угодно из яви в сон, из сна в явь, из яви в мир грез», — громко прочитал Линд. — Здесь дальше полная бессмыслица, но это уже что-то.

— И что же? — я поправила одеяло и уселась на стул с ногами.

— Ты меня не слушаешь, — парень нахмурился и постучал пальцем по голове. — Подарить силу проводника, который способен протащить из яви в сон! Это как раз то, что нам нужно.

Я вздохнула. Такие премудрости… Почему мне достался дар, который еще надо получить? У всех он просто есть, а я, как всегда, решила выделиться.

Но если протащить из яви в сон… Я приложила палец к губам и задумалась. Линд прав: тогда я смогу взять кого-нибудь с собой в тот кошмар, а человек в маске на это явно не рассчитывает. Кстати, о человеке в маске… А не проводник ли он? Иначе как он ходит по чужим снам?

Я поняла, что запуталась окончательно и встала, чтобы походить по комнате. На ходу иногда легче думается.

Ну хорошо, что у меня есть? Человек в маске, который убивает через сны и который контролирует эти сны. Из его слов понятно, что ему — точнее, им — нужен дар. Но если у меня дар проводника, то, выходит, у него этого дара нет. Но тогда как он проникает в чужие сны?

…Или у него есть этот дар, но ослабленный.

— Линд, а ты не знаешь, какие степени дара есть у проводников? Они как-то делятся?

— Возможно, — Линд задумчиво пролистал несколько страниц. — Древо ведь не в нашем мире. Как-то до него еще надо добраться. Насколько я знаю, Целитель был тоже проводником.

Дзинь нетерпеливо хлопнула в ладоши.

— Он не был проводником, он был Избранником! Проводнику до Избранника, как вплавь до Диких Земель. Тут нужно иметь особый талант. Он мог пройти на верхние уровни мира грез.

— Верхние уровни? — я прищурилась. Это что-то новенькое, какие еще уровни?

— На пятый и шестой уровни, но тебе там делать нечего. Это уровни Надзирателей.

То есть богов. Да, там мне точно делать нечего.

— И сколько уровней?

— Семь, — фейка поправила подол платья. — И промежуточный уровень сна, но он не совсем относится к миру грез. Вообще-то, Весс, я не успела изучить уровни, меня… — Дзинь грустно махнула рукой, — исключили.

Я вздохнула. Вот это очень жаль, мне бы информация не помешала.

Ладно, но есть еще Орден. Орден, который связан с прошлой эпидемией. И Новый Орден.

Я подошла к часам. Стрелка быстро бежала от одной черточке к другой, будто боялась опоздать. Время, время… Сейчас оно работает против меня.

— Надо опросить тех, кто в списке. Должны же они что-то знать!

Линд холодно усмехнулся.

— Опросим.

Судя по кровожадности в глазах Линда, опрос будет быстрый и без травм не обойдется.

Мы помолчали.

— Ладно, — я подошла к столу и выдвинула ящик. Список лежал сверху, вместе с фиолетовой книгой. Я вытащила список, с сожалением посмотрев на книгу. Все никак не соберусь ее хотя бы открыть. — Можно начать с Клариссы… Она единственная, кого я тут узнала.

— Зато я многих узнал, — Линд печально покачал головой. — А что в книге?

Я вытащила книгу из ящика и положила на стол. Фиолетовая ткань была на ощупь приятной и гладкой, как лепесток розы. Погладив книгу по корешку, я задумалась. Эта книга явно что-то должна значить для меня.

Интересно, что там внутри? Я с любопытством ее открыла и разочарованно вздохнула. Книга была пуста — ни одной строчки, ни одной буквы. Быстро пролистав ее, я поняла, что это бесполезно. Пустые листы…

— Ну вот, — разочарованно протянула я.

— Странно, — Линд схватил книгу и потряс ее. — Я был уверен, что тут что-то важное, — он вздохнул и посмотрел на меня. — Не расстраивайся, это всего лишь книга.

Я покачала головой. Книга книгой, но все равно, что-то тут не так. Мне почему-то казалось, что именно она сможет мне помочь… Но не помогла.

— Успокойся, мы выручим тебя. Тебя я ему не отдам, я обещаю, — Линд провел рукой по моей щеке и улыбнулся.

— Ага, «я сам тебя съем»! — фейка взлетела в воздух и ревниво оттолкнула руку Линда от моего лица. — Даже не надейся, я все равно тебе не верю, — она перелетела мне на плечо и прошептала на ухо: — А человеку в маске природный дар не нужен, случайно?

Фейка захихикала, а я усмехнулась. Дзинь неисправима, за то и люблю эту негодницу.

— Да ну вас, — холодно фыркнул Линд, отчего Дзинь залилась звонким смехом.