Древо мира. Осколки настоящего

Глава 6

Слезы текли по ее щекам, жемчужинами скатываясь и разбиваясь о каменные плиты. Он предал ее. Он предал их. Предал то, что было между ними…

Она стояла на террасе и смотрела на сад. В этом саду она знала каждый цветок. Она сама их выбрала, сама посадила, сама ухаживала за ними. Все эти цветы выросли бы и без ее заботы, но они были ее детьми. Она любила их, потому что это было единственное, что ей оставалось, что поддерживало, давало надежду. Однажды все должно было вернуться на круги своя.

Здесь когда-то был ее дом. Сколько прошло с тех пор, как она покинула его? Этот дом и его… Тогда ей казалось, что это временно. Небольшая разлука только пойдет им на пользу. Сколько же времени прошло с тех пор? Здесь успел вырасти огромный сад…

Она вернулась, но слишком поздно.

Ветер зло пронесся мимо, взъерошив золотисто-рыжие волосы. Он негодовал вместе с ней, но был не в силах изменить того, что случилось. Теперь уже ничего не вернуть. Она никогда не сможет вернуться сюда, в место, где был ее дом. Их дом.

Ей придется навсегда забыть белые ступени, ведущие к воде, раскидистые дубы над мощеными дорожками. Розы, белые розы… которые они посадили вместе.

И его. Ей придется забыть его.

В комнате было темно, свет не мог пробиться через плотные шторы, но Эмми точно знала, что утро уже наступило. Она не спрашивала себя, почему проснулась. Она знала это. Как и то, что на ее щеках остались влажные дорожки от слез. Девушка плакала во сне. Плакала вместе с приснившейся ей женщиной.

Никогда раньше Эмми не видела таких снов. Она чувствовала все эмоции, словно они были ее собственными. И еще она точно знала, что этот сон был не совсем сном. Словно ей удалось подсмотреть чьи-то воспоминания. И ей даже почудилось, что она знает, чьи они.

Она не видела, как выглядит женщина, но это было и не нужно. В своем сне она опять увидела мать. Вот только та страдала. Почему? И из-за кого? Куда она мечтала вернуться?

Эмми села и спрятала лицо в ладонях. Эти сны… что они должны значить? То, что она видела в них, было не совсем похоже на то, что говорили о ее матери… В первом она видела, как строится замок, во втором… Нет, второй был решительно непонятен! Она любила кого-то! И он ее предал. Отец? Это не мог быть он, или мог?

Решив больше об этом не думать, Эмми встала с кровати. Почти одновременно открылась дверь, и в комнату вошла скромно одетая девушка. У нее в руках была аккуратно сложенная стопка одежды и несколько чехлов. Она мило улыбнулась и положила все на кушетку в изножье кровати.

– Я помогу вам одеться, Ваше высочество.

Эмми смутилась. В течение следующего часа она пыталась отстоять те вещи, в которых пришла во дворец. Ей это не удалось, потому что одежда принцессы должна была «соответствовать статусу». Сдавшись, Эмми попыталась выбрать из тех вещей, что ей принесли, что-нибудь попроще.

В ее распоряжении было зеленое платье с длинными рукавами и воротом под горло. Оно больше походило на вечернее, украшенное рюшами и вышивкой, и было, по мнению Эмми, верхом безвкусицы. Его девушка отмела сразу же. Следующие вещи были ничуть не лучше. Эмми расстроилась, что не было ни одних брюк или простой юбки. Почти отчаявшись, она снова пересмотрела одежду и нашла то, что могло подойти. Простое платье светло-голубого цвета с серой вышивкой по подолу. Эмми надела его и радостно улыбнулась, увидев себя в зеркале. Она выглядела довольно мило в этом скромном платье до колен, хотя девушка, принесшая одежду, была явно недовольна ее выбором.

Гай ждал Эмми у дверей спальни. Он улыбнулся ободряюще, не сказав ни слова о том, как она выглядит, но лукавство и что-то, определенно похожее на нежность, промелькнули в его взгляде. Гай шутливо подставил ей локоть и повел по коридорам, в которых Эмми непременно заблудилась, будь она одна.

Они пришли в богато обставленный зал, с множеством картин, скульптур и таким количество золотых украшений, что в глазах рябило и начинала болеть голова. Все вокруг блестело и переливалось, искрилось в свете, лившемся из окон во всю стену от пола до потолка. Эмми поежилась, чувствуя себя неуютно среди этой показной роскоши.

– Золотой зал, – шепнул ей Гай. – Отец использует его, чтобы показать, насколько он богат, произвести впечатление.

– По-моему, это все…

– Слишком? Согласен. Выглядит не роскошно, а пошло. Но попасть сюда – мечта многих… Привыкай.

Тем не менее, здесь уже собралось достаточно народа, и все они сразу же обернулись, как только Эмми вошла. Испытывая страшную неловкость, цепляясь за руку брата, она шла вперед, стараясь не думать, сколько на нее направлено взглядов.

Их не объявили, что показалось девушке странным. Она думала, что впереди обязательно должен идти мажордом, объявляя гостей, но спросить об этом у Гая она не успела.

– А вот и моя дочь! Миндаль! – громогласно возвестил король.

Пышно разряженные гости искусственно улыбались и расступались перед ними, пока брат и сестра шли вперед, к отцу, который стоял, ожидая их.

Король, широко улыбаясь, взял ее руку у Гая и повел кругом залы, знакомя с людьми.

– Князь Тирли и его супруга Аннери… Король Бардъяр… Леди Фенелопа… Леди Летиция… Граф Ленард…

Эмми механически кивала, даже не пытаясь запоминать имена, которые ей говорили. Все казалось фарсом, разыгранным для того, чтобы унизить ее. На девушку смотрели с любопытством и ненавистью, с завистью и пренебрежением. Она улавливала их эмоции, пропускала через себя как раньше, еще в детстве, вот только не находила в них спасения. Только от брата она чувствовала любовь и одобрение, протянувшиеся между ними как нить.

– А вот и дорогой герцог Даурий! – король резко развернул дочь, и Эмми была вынуждена посмотреть на тех, кого ей представляли. – Моя дочь Миндаль. А это – герцог Даурий Часит и его сын Фланий.

Герцог был невысок и явно тратил больше сил на поддержание того, что считал красотой, чем на физические упражнения. Он был невероятно толст, и его одежда только подчеркивала это, сияя таким количеством украшений, что слепило глаза. Темные редеющие волосы были аккуратно прилизаны и покрыты чем-то для блеска, который не скрывал обруч с драгоценными камнями, охватывающий голову и служащий подобием короны. Одного мгновения оказалось достаточно, чтобы Эмми возненавидела этого человека. Слишком плотоядной была его улыбка, а в глазах светилось торжество, словно он уже заполучил в свои потные ручонки главный приз. А может, он уже видел ее своей марионеткой, дорогой игрушкой, которая поможет забраться на трон.

– Как я рад, как я рад, что мы снова встретились, прекрасная Миндаль, – у герцога оказался низкий свистящий голос, похожий на шипение змеи. Или ей только так почудилось? – Мой сын так тосковал все эти годы по своей невесте.

Улыбнувшись через силу, Эмми перевела взгляд на человека, который был ее женихом. И замерла.

Она тысячу раз слышала о том, что красота может быть ослепительной. А теперь ослепла сама. Стаявший перед ней был выше ее, по крайней мере, на голову, с идеальной фигурой какого-нибудь мифического божества. И совершенно непохож на своего отца. Светлые, золотистые локоны обрамляли его лицо, а каре-зеленые глаза, казалось, смотрели на девушку с обожанием. Эмми почувствовала, что ее сердце начинает работать с перебоями, стуча все громче, заглушая прочие звуки, музыку, голоса.

Фланий взял ее руку и поцеловал кончики пальцев, заставив девушку судорожно вздохнуть. По руке пронеслись искры, словно ее ударило током. Тепло добралось до щек, заставив покраснеть. Он мягко улыбнулся и голосом, от которого у нее подогнулись колени, сказал:

– Я безумно рад нашей встрече, принцесса Миндаль.

Она понимала, что должна ответить, но мысли путались. Он действовал на нее словно наркотик, она терялась в пространстве, просто смотря в его глаза. Создавалось ощущение, что мир вокруг них перестал существовать, растекся разноцветными полосами, не имеющими абсолютно никакого отношения к реальности. Существовали только эти карие с зелеными искрами глаза и голос, который хотелось слушать вечно.

Какой-то отдаленной частью своего разума она понимала, что так не может быть. Это все было слишком внезапно. Любовь с первого взгляда бывает, но заставляет сходить с ума иначе. Она читала о любви, ей рассказывали подруги. То, что испытывала Эмми, было похоже на эйфорию, ей хотелось летать, забыть обо всем, только бы быть рядом с ним. И сердце не слушало разум, оно устремлялось навстречу ласковому взгляду и таяло от мимолетных прикосновений.

Эмми не понимала, о чем говорят окружающие, но уловив свое имя, все-таки сделала усилие и, оторвав взгляд от Флания, попыталась прислушаться к разговору. Когда же у нее это получилось, она вдруг поняла, что еще никогда так не была близка к обмороку просто из-за воздействия слов, которые услышала.

– Я думаю, – продолжал говорить Даурий, – что свадьбу нужно сыграть как можно скорее. Это объединит наши земли и позволит успешнее противостоять Ааронду. Да, я согласен, что последние годы были достаточно спокойными, но кто знает, что нас ждет завтра? Тем более, раз принцесса вернулась несколько раньше срока.

Он продолжал говорить, и король, улыбаясь, соглашался с ним. Они обсуждали предстоящее событие, детали, без которых никак не обойтись. Даурий, срываясь на восторженное шипение, расписывал плюсы от брака, поминутно уточняя, кого необходимо пригласить, чтобы побольше выгадать.

Даже не спрашивают, хочет ли невеста этого брака, как она относится к жениху. Совершенно политический брак, не учитывающий желаний брачующихся. Горько вздохнув, Эмми перевела взгляд на своего жениха и снова утонула в его глазах.

Мир закружился, улыбка Флания вновь затмила для нее весь мир. Он был единственным в этом зале, все остальные не имели никакого значения. Существовал только он, настоящий, самый лучший, совершенный. Любимый…

Неожиданно она почувствовала прикосновение. Словно в ее сказку вторгся кто-то чужой. С невероятным усилием Эмми перевела взгляд вниз, чтобы увидеть, кто нарушил идиллию в ее душе. Ей показалось странным, что чувства вдруг изменили ей.

Гай держал ее за кончики пальцев. Со стороны это, наверное, выглядело чистой случайностью. Брат стоял слишком близко, напряженный, готовый при малейшей опасности броситься в бой. Эмми смешалась, решила, что он поступает неразумно, ведь она почти влюбилась в…

Стоп.

Когда в ее голову полезли такие странные мысли? Она снова подняла голову и встретила глаза своего жениха. Они были такими же спокойными, как и раньше, чуточку загадочными, но… Совершенно точно не влюбленными. Фланий наблюдал за ней, как экспериментатор наблюдает за лабораторной мышью. Не больше и не меньше, лишь вялый интерес, какую реакцию он сможет вызвать.

Эмми вдруг захотела оказаться как можно дальше от этого места, от этих людей. Магия, этот мир был наполнен ею, как она могла этого не понимать? Ведь Гай предупреждал ее, предупреждал, что она должна опасаться герцога и его сына. Она сжала руку брата, чтобы он понял – она очнулась от забытья.

Король и герцог продолжали договариваться о свадьбе. Фланий чарующе улыбался, совершенно не замечая, что девушка уже ускользнула от его чар.

– И все же я думаю, – говорил между тем Даурий, – что свадьбу нужно сыграть сразу же после дня рождения принцессы. Она станет совершеннолетней, и тогда вы уже по всем правилам объявите новую семью своими наследниками…

– Простите, – ее голос прозвучал неожиданно хрипло, но все же безграничное удивление, отразившееся на лице герцога, придало ей сил. – Но разве у меня не должны спросить, согласна ли я?

Ее голос зазвенел. Эмми снова спорила с королем и прекрасно это понимала. Мнение девушки ничего не значило, и никто не спросил бы у нее, согласна ли она выйти замуж, или нет. Но судя по удивлению, наконец показавшемуся на лице Флания, до него дошло, что его улыбка не возымела успеха. В его глазах мелькнуло что-то темное, и тут же пропало, скрытое пеленой восхищения. Лживого и ненастоящего. Такого, как и он сам.

– Принцесса права, – произнес Фланий. Он поднес ее руку к губам. – Я очарован, еще чуть-чуть и буду полностью покорен. Отец, я думаю, ты не вправе ожидать, что принцесса Миндаль сразу же влюбится в меня. Ведь мы совсем незнакомы. Нам нужно немного больше времени, чтобы познакомиться… поближе. А ваши договоренности с королем Вираном, – он не договорил, снова чарующе улыбнувшись девушке. – Относятся к временам нашего далекого детства.

В голове опять появились мысли о том, что Фланий был совсем не таким, как она о нем думала. Он уважал ее мнение, даже поспорил со своим отцом из-за нее. И сказал «нет» королю. И в его глазах, таких бездонных, хотелось утонуть. Он был настоящим рыцарем, защитником. Ее защитником.

– Да, да, да, ты совершенно прав, сынок, – Дариус уже вовсю улыбался, оправившись от шока. – Простите, принцесса, я совершенно забыл, что вас так долго не было в наших краях. В детстве вы с Фли были просто неразлучны! И я упустил, какая глупость с моей стороны, что вы могли и забыть сей явный для меня и остальных факт.

Он продолжал говорить. Король уже не хмурился, но Эмми не отпускала мысль, что все здесь слишком уж наигранно, словно она оказалась персонажем дикого фарса. Дариус все продолжал улыбаться, но девушке лишь становилось страшнее от этой улыбки.

Она не выиграла. Свадьба все равно состоится. Но, по крайней мере, ей удалось отстоять немного времени. И своей свободы.

Только в сказках злодеи побеждены храбрыми героями. В жизни все, увы, не так. В реальности злодей может оказаться слишком могущественен и богат, слишком влиятелен и страшен. Против него никто не станет выдвигать армии, потому что он всегда найдет, как этого избежать. Или окажется, что война была проиграна задолго до того, как на поле вышел первый воин.

Так и против Дариуса у Эмми не было ни войск, ни сил, чтобы сражаться. Она знала, что он уже победил. Ей суждено было стать королевой Прайма точно так же, как и Фланию – стать ее королем. Она могла плакать, могла кричать, ее мнение уже ничто не могло решить. Все, что у нее было, это немного времени, отсрочка, на которую согласился Виран.

– Я проиграла, – глухо сказала она.

Гай сел рядом. Он отвел ее в комнату, как только закончился бал.

– Мы найдем выход.

– Найдем, – Эмми подняла на него глаза. – Я не хочу замуж, но отец все равно заставит меня.

Она не плакала. Плакать можно только тогда, когда плохо так, что нет сил бороться. Когда знаешь, что нет дороги назад, когда нет надежды, и жизнь просто забрала все шансы. Тогда можно поплакать. Но так, чтобы это не стало мольбой отчаяния. Слезы должны вымыть несчастья из души, очистить от всего плохого, чтобы вернуть надежду, когда ее уже почти нет.

А это не тот случай. Плакать еще не время.

– И… спасибо тебе. За то, что избавил от наваждения. Когда Фланий на меня посмотрел, я подумала, что влюбилась… Такие чувства, такие мысли возникли в голове, что страшно стало. Но как ты понял? Или…

– Он жил здесь долгое время, – Гай нахмурился. – Я не первый раз видел, как он это делает. Стоило увидеть, какой у тебя стал глупый вид, – он невесело хмыкнул, – когда ты его увидела, что сразу стало понятно – он не надеется действительно добиться твоей любви, и решил пойти по легкому пути. Сестренка, я не хочу, чтобы ты попала в беду, а он и есть беда. Он ничтожество, и я боялся… боялся, что ты влюбишься в него по-настоящему. Тогда я снова останусь один.

Эмми удивленно посмотрела на брата. Он был подавлен. Она потянулась к нему, обнять его и успокоить, и, коснувшись, увидела нечто… словно отрывок из прошлой жизни…

…Они сидели точно также. Совсем маленькие. Гай плакал, потому что разбил коленку, упав с дерева, на которое нельзя было забираться. Ему не было больно. Он боялся, что его накажут и запрут одного в комнате. А ведь больше всего на свете он боялся остаться один, без своей вечной спутницы, сестренки Эмми…

Девушка судорожно вздохнула.

– Ты это видела? – тихо спросил Гай.

– Да, – она крепко к нему прижалась. – Что это было? Неужели воспоминания возвращаются ко мне?

– Тогда, почему это видел и я?

– Твои воспоминания?

Гай покачал головой.

– Я никогда не мог вызывать видения… Может, это твоя способность?

Теперь Эмми закачала головой.

– Я не знаю, мне говорили… Бай и Фили… во мне сила… Но так не бывает. Я просто почувствовала то, что ты испытывал тогда. Страх остаться одному.

– Я не боялся оставаться один. Я боялся остаться без тебя.

– Если бы я могла вспомнить… Наверное, и у меня были такие страхи. Даже не знаю, жалеть ли об этом.

– У всех есть страхи, поэтому я сделаю все, чтобы Фланий к тебе не приблизился. Герцогу нужна не ты, а трон. Он будет стараться, пытаться добиться этого любыми способами. А отец совсем не понимает этого. Отвлечь бы их с отцом от тебя, но чем?

Порой в отчаянные минуты приходят гениальные идеи. На секунду девушка замерла, отогнав кажущуюся бредовой идею. Потом вернулась к ней. И чем больше она о ней думала, тем ярче расцветала улыбка на ее лице.

– Гай, кажется, я знаю, как нам быть.

Виран был в бешенстве. Его никто не поддерживал. Всех его советников словно кто-то околдовал. Дурацкая идея, принадлежащая Альмириху, уже успела завоевать их умы. Мало того, его дети тоже горели желанием отправиться на смерть в земли Ааронда. Словно демоны вселились в их души и теперь толкали на необдуманные поступки.

Он вновь посмотрел на дочь.

В тот день, когда девчонка вернулась во дворец, он и поверить не мог, что она его дочь. Но теперь ясно видел это. Как и то, что Миндаль взяла многое от своей матери. И дело не во внешности. Вот только Тинара никогда не смела спорить с королем! Она знала свое место. Всегда. Когда-то.

Виран зло выдохнул. Все были против его брака, и он должен быть послушать их. Что могла дать королева из низших слоев? Он пошел наперекор воли влиятельных и теперь раскаивается в этом. Тогда он ни о чем не жалел – королева была идеальной, словно всю жизнь готовилась к такой роли. Король подозревал, что супруга не все рассказала о своей жизни, но ни один из его многочисленных шпионов ничего не смог раскопать. Все, что удалось узнать, что в один дождливый вечер к обозу бродячих циркачей пришла девушка. И оставалась с ними целых три года, пока судьба не свела ее с будущим королем Прайма. Ни одного неблаговидного поступка, ни одного романа за это время. И это в среде странствующих актеров, где каждый второй был преступником!

А он влюбился как мальчишка. Стоял в толпе, неузнанный никем, и смотрел на хрупкую девушку, в руках которой собственной жизнью жили острозаточенные кинжалы. Ее движения зачаровывали, были одновременно плавными, словно она покачивалась на волнах, и резкими, как стремительные атаки воина. Кинжалы взлетали вверх, терялись в темноте, но каждый раз она ловила их мастерски отточенными движениями, ни на мгновение не прекращая танца. Лишь один раз лезвие пролетело мимо ее руки, разрезав тонкую ткань платья, открывая изящную ножку. В толпе кричали от ужаса, но Виран смотрел только на девушку, видел ее улыбку и понимал, что ей ничего не угрожало. Зрители получали то, зачем пришли.

Выступление закончилось, и она исчезла. Он долго ходил между шатров и искал ее, а когда нашел, просто не мог отвести глаз. Она стояла в свете костров и луны, маня его своей загадочностью. Виран стоял и просто смотрел на нее, не решаясь ни подойти, ни окликнуть ее. Он мог бы уйти, так и не осмелившись сделать даже шаг в ее сторону. Он – король, воин, маг – боялся своих чувств, тех, что вызвала в нем незнакомка. Он мог уйти, но она посмотрела на него. Всего один ее взгляд, случайно брошенный в его сторону, и он пропал.

Он почти бросился к ней, сдержавшись лишь чудом, вспомнив о своем положении, о гордости, о чувстве собственного достоинства.

– Я восхищен вашим выступлением, – Виран смог сказать только это.

Она улыбнулась чуть смущенно, поднимая на него глаза. И он потерялся в них, не слыша ее ответа, не думая о том, что говорит сам. Виран провел с ней всю ночь, рассказывая о себе, о том, что никогда бы не сказал другим. Ни одного прикосновения, только чарующая магия слов, только лунный свет и отблески костров вокруг шатров циркачей.

Он ушел на рассвете, чтобы к закату снова вернуться. Король смотрел на ее танец, и его сердце сжималось уже не только от восхищения, но и от страха за ту, что занимала все его мысли. Он знал, что кинжалы могли принести смерть, и этот танец со смертью больше не завораживал его. Теперь он только пугал, несмотря на ее улыбки и уверенные движения.

«Она будет моя!»

Решение, изменившее не одну жизнь.

Через семь дней бродячие актеры двинулись дальше, а прекрасная танцовщица по имени Тинара осталось в Дэйверноте. Уже как невеста короля.

Шли годы. Аристократы смирились с королевой из низов. Смирились не потому, что боялись Вирана, а потому, что она действительно была Королевой. Королевой с большой буквы. Их королевой. Мудрость, честность, великодушие – лучшие качества великих, и она обладала каждым из них. Она делала то, что считала нужным, при этом никогда не споря с мужем, уходя с его пути каждый раз, когда он был с ней не согласен.

Все изменилось с рождением детей. Виран злился, что старшим ребенком оказалась девочка. Он никогда не считал женщину способной управлять королевством. Его королевством. А сын не унаследовал его дар. Сплошное разочарование. И он ничего не мог сделать, ведь изменить законы, данные багами еще на заре их мира, ему было не под силу.

Но Тинара, презрев устои высшего света, все свое время посвящала детям. Она учила их, играла с ними, бросив королевские обязанности, наплевав на приличия. И впервые начала спорить с Вираном. Тинара не дала отправить сына на обучение к воинам, разрушив вековую традицию. Запретила магам приближаться к дочери, когда те хотели выяснить, если у девочки сила. Во всем, что касалось детей, она неизменно отвечала отказом.

У нее была внутренняя сила, и король возненавидел ее за это. Продолжал любить, ненавидя за силу духа, за упрямство, за отсутствие полезного ему магического дара и политических связей.

И теперь, смотря на дочь, видел в ней Тинару. Юную, еще не осознавшую свою силу, не такую прекрасную, как ее мать. Да, пока что она не понимала, что скоро за ней, всего лишь за ее улыбкой, будут идти те, кто еще недавно были ее врагами. Миндаль была опасна. А то, что она выросла вдали от родины, делало ее еще опаснее. Король не мог предугадать ее поступков. И не знал, что с этим делать.

А что если…

И король вновь посмотрел на дочь.

Эмми вздрогнула. То, что еще недавно казалось хорошей идеей, теряло свою привлекательность. Им с Гаем удалось склонить на свою сторону почти всех советников. Но решение все равно зависело от короля.

Но взгляд, который он устремил на девушку, испугал ее. Было в нем что-то нехорошее, темное и опасное.

– Я согласен, – Виран прошелся по кабинету и сел в свое кресло. – Магистр Альмирих, ваши доводы показались мне убедительными. Этот артефакт необходимо перехватить до того, как он попадет к Ааронду. Мы не можем отдать ему оружие, которое он использовать против нас. А так как вы, магистр, уверены, что сосредоточенная в артефакте сила настолько велика, что способна уничтожить нашего заклятого врага, то я согласен выдвинуть войско на его захват.

Король выглядел совершенно спокойным и, казалось, говорил то, что думает на самом деле, но девушка, единственная среди мужчин, ему не верила. Все его слова были неправильными. Эмми даже чудились за каждым из них то ли насмешка, то ли откровенная издевка. Виран не лгал, но она чувствовала, что его план совсем не в том, о чем он говорит.

Несмело поднялся один из командующих войсками, генерал Хайрон, мужчина далеко уже не молодой. Он был хороший стратег, предлагал отличные варианты нападения на тех, в чьих руках находился артефакт. И все же Эмми понимала, что он слишком осторожен, и ему совсем не хочется рисковать людьми ради призрачной надежды.

– Ваше Величество, мне кажется неразумным отправлять войска. Это может привлечь лишнее внимание. Ведь если Ааронду еще не известно о том, что оказалось в руках его людей…

– Вы только что доказывали мне необходимость, – король насмешливо оглядел собравшихся, – того, что назвали решительными действиями. Я согласился, и вы пошли на попятную.

Гай бросил встревоженный взгляд на сестру.

– Отец, мы не отступаем. Просто нет смысла в выдвижении целой армии. Это лишь привлечет внимание. Хайрон предложил хороший вариант – отправить небольшой отряд, который сможет незаметно проникнуть на Темные территории, найти артефакт и вернуться. Несколько магов и воинов смогут это сделать быстро.

Король внимательно смотрел на сына. И Эмми снова почудилось в его взгляде нечто зловещее. Сгустившаяся атмосфера в кабинете давила на девушку, заставляя чувствовать царившее в кабинете напряжение каждым нервом. Словно раздумывая о чем-то, Виран окинул взглядом собравшихся.

– Да, возможно, небольшой отряд – лучшее из решений, – задумчиво произнес он. – Тогда… несколько воинов из числа королевской гвардии, естественно, лучших. Думаю, пяти будет вполне достаточно. Во главе отряда поставить Майвера, у него внушительный опыт в сражениях на Темных территориях. Что еще? Да, нужен маг. Альмирих, прости, но ты уже слишком стар, – и вновь в спокойном голосе почудилась издевка. – Но твой ученик… как его?

– Даймир, – сухо подсказал Гай, и Эмми удивленно на него покосилась, не понимая, чем вызвано его раздражение. Все страшное, что могло случиться, уже случилось.

– Да, Даймир… Ну и, конечно, принцесса, ведь у нас нет никого, кроме нее, кто бы знал, как выглядит гааро. Так ведь? Есть, конечно, Альмирих, но, повторюсь, возраст у него уже не тот…

Несмотря на издевательский, теперь это стало уже явно, тон, девушка улыбнулась и согласно кивнула. Пока что все шло, как надо.

– Отец, я бы тоже хотел отправиться с ними.

Король резко развернулся к нему.

– Нет. Даже не обсуждается, – тон не подразумевал споров.

– У меня есть опыт разведки, и я уже не ребенок, если ты подзабыл. В любом случае, рано или поздно, ко мне перейдет командование армией. Неужели ты хочешь, чтобы я стал кабинетной крысой?

– Я хочу, чтобы мой сын исполнял приказы своего короля.

– Тогда, мой король, – последовал чуть издевательский поклон. – Я отправлюсь без вашего разрешения и повеления!

– Отличная идея – отправить обоих наследников прямиком к моему врагу! Хорошо, если не придется углубляться на Темные территории, но вдруг не останется иного выхода, как идти в Даран, королевство Ааронда? Что тогда?

– Тем более! Я не отпущу сестру одну!

– Она будет не одна. Будущей королеве нужно учиться принимать решения. Это будет отличной проверкой умений, – Виран бросил на дочь мимолетный взгляд и скривил губы.

– В этом я могу ей помочь лучше других!

– Я поддерживаю его величество, – осторожно произнес генерал Хайрон. – Нельзя отправлять на Темные территории обоих наследников трона. В худшем случае…

– В худшем случае у страны должен остаться наследник! Хотя бы один!

– Значит вот, что тебя волнует? А может, это просто способ избавиться от нее? – принц прямо смотрел в глаза короля и совсем не был похож на того паренька, что еще недавно со смехом строил коварные планы.

– С ней будут лучшие воины…

– С мамой тоже были лучшие, – неожиданно тихо произнес Гай.

Дернувшись как от удара, Виран с болью посмотрел сначала на сына, потом на девушку и, покачав головой, направился к двери. От него этого никто не ожидал.

Уже взявшись за ручку, не обращая внимания на вскочивших советников, король сказал.

– Делайте, что хотите, но привезите этот проклятый гааро, – и, уже открывая дверь, добавил, ни к кому не обращаясь. – Все равно, похоже, у этой страны нет ни единого шанса.

И без стука притворил за собой дверь.