Другая

Пролог

Обычный день. Солнце за тучами, сырой холодный воздух. Ветерок трепал волосы человека, лежащего под мостом.

Он спит? Настолько устал, что лёг на холодную землю прямо в лужу грязи?

А вообще, это она...

А нет, это не грязь, это - кровь. Запёкшаяся, побуревшая кровь.

Чья же она?

ТВОЯ!

В каком смысле?

Да в прямом, дура! Ты мертва!

Что за бред? Вот же я, живая-здоровая...

Ага, и эфемерная, невидимая, а главное - летающая!

Что? Ой! Что за?..

Ага-ага.

Ты вообще кто?

Хммм, ну явно кто-то. Но это не важно. Куда интереснее - кто ты!

В смысле? Я это я...

Кто "я"?

Александра Ковальд, спецагент, выпускница института ФСБ...

Не-ет, она вон там, под мостом лежит. А кто есть ты, нам ещё предстоит узнать.

Что-то слышу… Тебя зовут... Как интерес-сно...

Глава 1

Я никогда не думал о будущем, оно приходит само достаточно скоро.

Алберт Эйнштейн

В первый раз меня разбудила дикая тошнота. В глазах было темно, и меня начала накрывать паника – я ослепла. Окружающее пространство начало проясняться ещё не скоро, за общим состоянием я и не обратила н это внимание. Тело, словно ватное, не слушалось, ощущения были странными, чужими… Только снова провалившись во тьму поняла, что незнакомо мне всё: постель, на которой я лежу, запахи вокруг, даже температура воздуха была какой-то иной. 

Сон был тревожным, я не различала реальность, возможно, я и не просыпалась вовсе, но чувствовала чужие руки, мокрую ткань на своей коже, горький запах трав, сладкий раздражающий аромат каких-то цветов… 

Этот запах, такой сильный, словно я спала в клумбе, меня и разбудил, а вместе с реальностью меня накрыла головная боль такой силы, что я застонала. Боже, как же мне плохо, ещё никогда я не испытывала ТАКОЙ гаммы чувств. Тошнота, головокружение, онемение всего тела, голод, а в завершение ещё и природная нужда. 

И где я? Точно не в больнице, поняла это, как только в глазах прояснилось. Балдахинов не то, что в нашей части нет, их и в вип-палатах не бывает. Кто меня вырубил-то? Сзади по голове то ли треснули, то ли выстрелили… Не помню даже, но боль была – умереть можно. И почему меня не добили? Что за приколы такие? Пожалели? Кто-то явно плохо выполняет свою работу, и это не я: я-то свою работу выполнила, а что проснулась на больничной койке – это к делу не относится, это издержки профессии.

И всё же разве «больничной»? Явно нет.

Сквозь балдахин проходил яркий солнечный свет, значит, окна не зашторены, жалюзи нет тем более, ну и логично, что сейчас не ночь. Пролежала я не меньше двенадцати часов, м-да. Могло быть и хуже. 

И всё же этот запах… Мерзость. Что за удушающие цветы-то, я только в морге подобное нюхала – сладковатый запах гнили. Преувеличиваю, конечно, но ассоциации именно такие.

Попыталась встать, но сделала это привычно резко, отчего ещё сильнее разболелась голова. Более того, встать не получилось вовсе, тело словно к кровати привязали. Непослушными руками ощупала себя – никаких пут не наблюдается, но почему такие странные ощущения? И что это за тряпьё на мне? Вроде и приятное наощупь, но как-то ткани многовато.

Снова ощупала тело и почувствовала неладное только тогда, когда руки наткнулись на внушительную грудь, которой у меня отродясь не имелось. И это были не упругие сделанные бидоны (ну а что, кто знает, куда я попала? Может, и к пластическому хирургу какому…), а что-то мягкое и податливое. 

А ниже не менее мягкий и не менее податливый живот, а выше – слишком широкая шея… Боже, что со мной? Я мертва и переродилось в теле прикованной к постели старой толстой бабки?

Удивительно, но паника меня не одолела. То есть, даже не знаю… Всё воспринималось, словно со стороны? Наверное, да, именно так. 

Нервничать начла, когда не смогла проснуться. И я щипала себя, и била по мягкому лицу уже послушными руками, но в реальность не возвращалась. Значит реальность здесь и сейчас. Встать смогла – не с первой попытки, но справилась с этой задачей. Яркий свет неприятно резанул по глазам, когда я, еле найдя край этой огромной прикроватной шторы, откинула полы балдахина.

Глаз сразу зацепился за тот самый вонючий букет (дойти бы до него и выкинуть куда-нибудь в окно), только потом началась оценка окружающего пространства. Помещение было какое-то… музейное, что ли? Ну где вы в двадцать первом веке в жилой комнате найдёте лепнину с позолотой и резную деревянную мебель? Если только в старых Питерских комуналках, но и там всё либо изрядно потрёпанным, либо фальшиво отреставрированным. А тут всё какое-то настоящее, не знаю. Не то чтобы я была знатоком антиквариата, но настоящее от подделки была способна отличить.

Но лепнина и мебель, всё было ещё страннее из-за того, что имело дурацкий розовый цвет. Обои, кажется, тканные, были розовыми в золотой узор, салфетки на комодах и столике, вазы, шторы, да даже этот идиотский балдахин и постельное бельё – всё розовое.

К какому психопату я угодила?..

Ноги коснулись мягкого ковра (не розового, между прочим), и я неосознанно глянула на них. Рядом с пушистыми фукорциновыми тапочками стояли две пухлые ноги с длинными нестриженными ногтями. И всё бы ничего, если бы эти две ноги не пошевелили пальцами тогда же, когда и я это сделала.

Так-так-та-ак… Что это у нас получается – я вдруг оказалась очень и очень толстой дамочкой? Сколько же я в коме пролежала? Десять лет? А откармливали меня МакДаком через капельницу?

И всё же психика у меня довольно-таки устойчивая, за это могу отвечать. Иначе почему я так здраво оцениваю ситуацию? Я на учёбе столько психотестов и тренировок проходила, что меня ничто в панику не вгонит, даже огромное жирное тело вместо моего маленького и спортивного.

И всё-таки тело это не моё, я хоть двести бы килограмм набрала, а такой груди бы не выросло. И вставать как-то боязно: в таком теле упасть – не встанешь никогда, ещё и пол проломить можно.

Но вставать надо, что я и сделала после недолги уговоров. Грудь и вес не единственное отличие от прошлой меня – сейчас я была высокой. По ощущениям – высокой, земля еще никогда не находилась так далеко от моей головы. 

И как так вышло? Допустим, кто-то, вдохновившись «Головой профессора Доуэля» или «Гостьей», пересадил мой мозг (душу?) в другое тело. Я говорю – допустим. Но почему же тогда в такое тело? Что за странные эксперименты? Типа «посмотрим, что случится с личностью после резкой депривации»? Извините, но я никогда в жизни и килограмма лишнего не имела, более того, последние лет десять своей жизни я была практически сплошной мышцей, без шуток, а сейчас?.. Это даже не на эксперимент смахивает – на пытку.

Затрясла головой, отгоняя глупые (или же логичные?) мысли в сторону, да так, что снова грохнула в кровать, по пути зацепив балдахин. Хорошо, что прицепили его на совесть – балка, на которой он весел, не полетела мне на голову, а только скрипнула жалостливо. 

Глава 2

Терпение и труд всё перетрут. 
Народная мудрость 

Утро встретило меня поздно, скорее даже днём, и как только сон окончательно сошёл, я села на кровати и задумалась. 
Итак, что мы сделаем сегодня... Ну, тренировка — это без вопросов, библиотека также, надо же хоть немного узнать об этом мире. А еще поспрашивать Сояну о своё прошлом. 
С этими мыслями позвонила в лежащий на прикроватной тумбочке колокольчик, и в тот же миг комнату наполнили служанки, за ними следовала няня.  
— С добрым утром, Сояна. Ты помнишь своё обещание? 
— Да-да, деточка, конечно помню! Но сначала поешь! 
Переползла со своей огромной кровати на пол и пошла умываться, под удивлённым взглядом няни. И всё же женщина молчала, не задавая лишних вопросов.  
Она всё так же не проговорила и слова, когда я ела, потому я демонстративно отложила ложку и посмотрела на неё. Это имело результат — женщина начала рассказ.  
Итак, я — дочь герцога Сальдийского, родного брата Его Величества Императора Даниэля IV, то есть я еще и принцесса. Ниче так! Так вот, у меня есть женихи, целый список; свой конь, на котором, впрочем, я никогда не ездила ("зачем девочке это"); даже своя сотня есть! Ну, солдатики. А вот это уже ОЧЕНЬ интересно! Вот встану с колен, всё разузнаю! 
А дальше был глупый лепет, из которого я поняла, что принцесса Нэлая - очень, ОЧЕНЬ недалекая девушка, глупая как пробка, не интересующаяся ничем, кроме еды, вышивания, музицировния и мужчин. Девушка не знала истории, плохо читала и писала, про счёт вообще не слышала. Сояна говорила об этом, как о великом достижении. Ужас! 
А еще оказалось, что мой отец, как главный советник Его Величества, был отправлен в соседнее королевство, чтобы обсудить и подписать мирный договор. Вроде как там целая история с этим, столетняя, нужно будет поискать информацию.  
Выгнав служанок вместе с едой и няней, принялась за зарядку, даже ноющие мышцы меня не остановили. Вот что ноет, так это моё самолюбие! 
Хотя массаж вчерашний делу очень помог, надо бы приказать делать его ежедневно. Хм-м, а я быстро втянулась, уже приказываю… 
Впрочем, ко многому я не скоро привыкну. Например, к тому, что одеваться мне помогают служанки (да и вообще эта стайка девушек — странная штука), и к вкусу нынешней Нэлаи — одели меня в розово-жёлтое непотребство, которое еще и не по фигуре было. Интересно, каких размеров герцогиня была до болезни? Исполинских?  
Девушки затянули корсет, собрали мне волосы и притащили откуда-то зеркало. Я даже восхитилась своему отражению — словно сошла с полотна восемнадцатого века. Не такая уж и плохая фигура, но всё же… Я понимаю, я слишком категорична и требовательна, но не смогу я жить в подобном теле, не смогу.  
— Проводите меня в библиотеку, — сказала, отворачиваясь от зеркала, и тут же наткнулась на искреннее недоумение, которое выглядело по меньшей мере забавно: девушки выпучили глаза и пооткрывали рты. М-да, какие-то неустойчивые все тут, но что ещё будет!.. 
И в обители знаний я пропала надолго… Как много интересного я узнала (и съела, каюсь)! Я брала книги с собой в комнату, везде ходила с ними, изучала все фолианты от корки до корки и к концу недели уже знала многим больше, чем моя предшественница, я в этом уверенна! 
Если кратко, то мир называется Донной, население в основном люди, но имеются и орки, гномы, писали и про эльфов. Существовал и такой вид как нечисть, и тут были знакомые мне фольклорные «чудики» — лесные, типа кикимор и леших, морские — русалки. Самое жуткое, на Донне присутствовала нежить, а это, ни много ни мало, — восставшие мертвецы. 
Из всего вышесказанного несложно догадаться, что весь мир пропитан магией.  Технологии здесь заменялись так называемой Силой, причём удачно так заменялись. В этом мире воздух не загрязнялся, не было никаких химических отходов (хотя, как было написано в одном умном трактате, здесь реактивы и тому подобное заменяла черная магия). Общие характеристики, описанные в книге о народах мира, совпадали с нашими фэнтезийными. Ну, например, эльфы (или эльвы, или перворожденные, как их еще называют) — высокие красавцы с длинными заостренными ушами, светлыми волосами и зелеными или голубыми немного раскосыми глазами, гномы — бородатые карлики, орки — остроухие клыкастые переростки. 
Вообще, этот мир человеческий.  Изначально здесь были эльфы и демоны, но те свалили в другие миры, остались только некоторые особи. Другие гуманоиды, такие как гномы, орки — пришельцы с других миров, они живут обособленно и в некоторых регионах считаются выдумками. Люди — коренные жители, появившиеся, если верить книге, не далее, чем три тысячи лет назад. Раса молодая, как было написано, в сравнении с теми же перворожденными. Эльфы и демоны появились на этой планете очень и очень давно.  
Интересно, как вместе уживались "зелёные" эльфы и "тёмные" демоны?  
А вроде и никак. "До появления людей, детей Алоиса и Эвариды, царили на Донне Хаос и Разруха..." Алоис и Эварида, по-видимому, наши Адам и Ева. Хм, интересно. 
Еще я проштудировала свод законов империи, которая, кстати, называлась Донния (оригинально, да). И несколько томов учебника по политологии. Занятная вещичка, скажу я вам, но, в целом, местный общественный строй почти не отличался от старого нашего. Можно даже представить, что я снимаюсь в историческом фильме, наверное… 
Следующая неделя тоже ничем не отличалась, я всё ещё не выходила на улицу, не видела людей, кроме Тер Саша (который все чаще с задумчивостью на меня поглядывал), няни (которая постоянно пыталась впихнуть в меня еду) и нескольких служанок (имен которых я так и не спросила, не до них), боролась с несварением и болями в желудке (свежие фрукты самое злостное из зол). К концу недели приехал вызванный мною столичный дизайнер, и мы обговорили с ним то, как будет выглядит моя комната. Мужик оказался умным, лишних вопросов не задавал, не зазнавался. Правда, попытался навязать мне свою идею дизайна, с золотом, канделябрами и всякой подобной фигнёй, но быстро сдался. 
Худеть было очень сложно. Нет, я не жалуюсь, но пара шишек, полученных во время очередного голодного обморока, давала о себе знать. Голодные обмороки, м-да, и это при том, что я ела пять-шесть раз в сутки. Только крупы и овощи с фруктами, а после и варенное мясо. А ещё я пила специальные отвары, способствующие выходу лишней воды из организма. Потела я, конечно, знатно... 
А еще через неделю приехал отец. Первым делом он прибежал ко мне в комнату и крепко обнял. Как ни странно, а этого человека я вспомнила. Всё-всё, связанное с ним: заморские подарки, которые он привозил мне каждый раз, все его похвалы, наши с ним прогулки, смерть мамы... 
Я расплакалась и сильнее обняла мужчину. Возможно, это и называется дочерняя любовь, я ведь никогда её не испытывала, но сердце щемило, а нос щекотал знакомый-незнакомый родной запах, появилось чувство защищённости.  
Так у меня появился отец. 
Его звали Николетом, он был высоким блондином с чистыми голубыми глазами, легкими морщинками на лбу и у глаз и светлой улыбкой. На вид папе было лет сорок от силы, хотя на самом деле этот невероятный мужчина разменял уже шестой десяток. А еще он очень меня любил! Это было так приятно и необычно, что я даже чувствовала себя неловко. Совсем не хотелось думать, что всё это — ложь, ложь, выстроенная мной самой.  
Отец знал о моём "недуге" и пытался восполнить мои воспоминания, но, к сожалению, у первого советника Его Величества много дел, и он не мог постоянно сидеть со своей нерадивой дочерью. 
Перед его очередным отъездом мы сидели в его кабинете и болтали, это стало так правильно и привычно.  
— Па, а у меня к тебе просьба, — начала я. 
— Всё, что угодно моей принцессе, — улыбнулся тот.  
— Можешь мне учителей нанять? Ну там грамматика, этикет, история, география, арифметика… Политология. 
Мужчина выпал в астрал, а когда вернулся в это измерение, с удивленной ухмылкой спросил: 
— Зачем тебе это, малышка? 
— Я хочу быть достойной наследницей своего отца, — я улыбнулась во все зубы, изрядно побелевшие благодаря моим усилиям и лечебным настоям Тер Саша. 
— Доченька, ты будешь достойной наследницей и выйдешь за достойного мужчину, уж я-то позабочусь! — к чему это он тут про замужество? Ладно, отложим это на потом. 
— Па-ап, я хочу учиться. Так приятно знать что-то, понимать политическое устройство мира... Ах да! Еще я хочу знать несколько языков, но это уже на твой выбор. Как минимум три! Хотя бы разговорный. Вот. 
И это не просто блажь, гуляя по замку (или это поместье?), часто слышала незнакомую речь. Да, у меня паранойя, но я чувствую себя некомфортно, когда что-то не понимаю, словно говорят что-то важное, может даже обо мне.  
Отец долго раздумывал над моей просьбой, но согласился. Как отказать любимой доченьке? 
Николет уехал. Теперь вместо задушевных разговоров я усиленно бегала по бальному залу с утяжелителями в виде платья с корсетом и кринолином. И вроде мир магический, а «аксессуары» тут варварские.  
По истечению восьмой недели меня было невозможно узнать! Я скинула около тридцати килограммов! Невозможно? А вот фигли! Были обмороки, были слезы, были истерики в закрытой на ключ комнате, но я выдержала. Правда это всё не только мой тяжёлый труд, а силами Тер Саша килограммы легко уходят, но всё же это была победа. Остался последний рывок, еще двадцать-тридцать кило, — и всё. А потом ежедневные тренировки — отвисшая кожа должна стянуться. У Тер Саша я попросила мазь от растяжек и обвислой кожи, а целитель только рад был пихнуть мне очередное своё творение. Он искренне восхищался мной, да я сама от себя в шоке была! 
Я даже предположить не могла, что из того дряблого кусочка тела, получится такая вкусная конфетка! Нэлая была невероятно красивой, я бы назвала её эльфийкой, если бы не большая грудь и человеческие уши. Но весь образ какой-то… Даже не знаю, волшебный, что ли? Не верится, что это я.  
За это время я переехала в другую комнату, в моей происходил капитальный ремонт. Еще наведывались портные, который сняли с меня мерки, но я попросила рассчитывать на немного меньший размер. Долго спорили с ними насчёт фасонов (эти люди искусства, кажется, единственные, кто смеет со мной спорить), в конце концов заказали платьев тридцать по нынешней моде, только цвета я забраковала сразу же. Никаких розовых с зеленым, красных с тем же зеленым, канареечных и так далее. Я смогла убедить портного, что к тому времени, как они все это пошьют, мода успеет поменяться, и мы сошлись на базовых тонах. А также мне пошили несколько костюмов для верховой езды сдержанных тонов, семь-восемь повседневных платьев пастельных тонов и тренировочных костюмов из мягкой кожи. С обувью тоже повозились, моя стопа стала уже, а благодаря кремам от Тер Саша, еще и невероятно нежной на ощупь, как и остальная кожа. Сапожки, туфли... Бедный папочка, надеюсь, он не разорится. 
Как приятно покупать себе много различной одежды, раньше я не могла позволить себе подобного, даже не из-за финансов — зачем закупаться, если не носишь? Почти всю жизнь я провела в работе… 
Самой моей большой гордостью (конечно после стремительной потери веса) было избавление от прыщей. Еще не до конца, но кожа начала принимать ровный оттенок, в некоторых местах ещё были пупырышки, но уже без гноя. 
Что странно, у Тера имелись нужные моей коже лекарства, но ранее эта дура Нэлая пренебрегала уважаемым доктором, не доверяя его таланту. Она пользовалась какой-то сомнительной пованивающей косметикой, которую я сразу же выбросила.   
В понедельник пятой недели моего похудения, а это был двенадцатый день расцвета, а по-нашему — марта, приехали учителя, с которыми я сразу же раззнакомилась. Этикет, историю и грамматику вела у меня одна женщина, и, вопреки всем россказням, она оказалась очень приятной собеседницей и хорошей преподавательницей, звали ее Тера Магдалея. Географию вёл мужчина лет тридцати, русоволосый и сероглазый, напоминающий мне какого-то актёра, он попросил называть его просто Ратэром. Политологию с двумя иностранными — колденским и раурейским вел Тер Голус, ему было под семьдесят, седой, морщинистый, но прямой, как палка, была отчётливо видна военная выправка. Арифметика велась Тером Лиосом, но, как оказалось, он не многому мог меня научить, хотя он пообещал, что чуть позже мы начнём учить прозийский. Кстати, именно в Прозию ездил мой отец с договором. Интересно, договорились ли?.. 
Таким образом у меня был занят каждый день, кроме субботы и воскресенья — учителям же нужно отдыхать, как-никак. 
Из ежедневных предметов были грамматика, история и политология. Этикет (отголоски памяти Нэлаи помогали мне сориентироваться) вместе с арифметикой через день. Колденский по понедельникам и пятницам, раурейский - вторник и среда. Так выходило, что каждый день у меня как минимум три урока. Мы договорились о времени, первый урок был в девять часов утра. Мне так было это только на руку: просыпалась я ежедневно в шесть, кроме воскресенья (ну а что, денёк на поспать), и тренировалась. Скоро потеплеет, на улицу переберусь, эх! 
Учителя были приятно удивлены моими познаниями, из самого трудного была грамматика, которая совмещалась с чтением вслух. Прошлая обладательница этого тела совершенно не умела читать, а у меня заплетался язык, читала только по слогам и писала очень коряво. Ну, ничего, это дело практики! Странно, что перо рука не держит, а вот иголкой вышивает только так — целые полотна.  
С Тер Лиосом мы скорее не учились, а спорили и обсуждали. Я показала ему, как можно легко складывать, вычитать, делить и умножать в столбик, что привело его в безумный восторг и вызвало ещё больше вопросов. Воспользовалась менделеевским оправданием — сказала, что приснилось. Интересно, в его тело тоже кто-то переселился? Хотя, конечно, вряд ли, тогда бы в его биографии были упоминания о странном поведении.  
Жизнь шла размеренно, начинало теплеть. Теперь каждое утро я бегала в замке и вокруг него, изучая, исследуя, привыкая.  
А потом вернулся отец, да не с пустыми руками — со сногсшибательными известиями. 
 

Глава 3

Что бы не случилось - верь в себя, верь в жизнь, верь

в завтрашний день, верь во всё, что делаешь, всегда.

Билл Каулитц

Я была на пробежке вокруг замка, когда услышала топот копыт и скрип открывающихся ворот, что означало только одно — папочка приехал! Неслась на звук с удвоенным энтузиазмом, а как только завидела отца сразу прыгнула ему на шею.

— Папочка-а! — да, семья меня размягчила, раньше бы ни в жизнь не визжала. Да и в целом мой характер как-то переменился, я прошлая всегда была насмешливой, очень холодной и боязливой, не хотела никого к себе подпускать, а сейчас… Да уж, странные дела происходят.

— Ая? — ласковое прозвище из уст отца звучало как-то совсем по-особенному и отзывалось чем-то тёплым внутри, он оторвал меня от себя и держал на вытянутых руках.

— Она самая! — его реакция была словно бальзам на душу — не зря так старалась.

— Что?.. Как?.. — на меня смотрели два квадратных, голубых, как и у меня, глаза.

— Усердие, самовнушение...

— Бедненькая моя, — папа снова прижал меня к себе, крепко обняв, и погладил по голове.

— Эй, нет бы похвалить дочку! Я ж старалась так! — внезапная жалость оказалось обидной.

— Зачем же себя так мучить? Ради кого? Мужчин? Но это ведь не стоит того, ты им любая нужна!

— Нет, папочка. Может, мужчинам я и нужна, но они мне — нет. Я ради себя. Ты не представляешь, как ужасно ощущать себя беспомощной, никому не нужной...

— Но у тебя же есть я! — теперь обиженным выглядел он, и я почувствовала себя виноватой.

— Да, у меня есть невероятно красивый, сильный, умный и мужественный папа. А я хочу быть невероятно красивой, сильной умной и совсем не обязательно мужественной дочкой для этого папы! Теперь будем самыми невероятными! Никакая принцесска не может похвастаться таким папой!

— Никакой принц, а тем более герцог, не может похвастаться такой дочкой!

Мы сюсюкались ещё минут пять, пока нас вероломно и дерзко не перебили. Ладно, вежливо покашляли, привлекая к себе внимание, и успешно. Я посмотрела на столь жаждущего нашего внимания мужчину и замерла — он был очень похож на отца: те же волосы, глаза, нос. Только чуть-чуть больше морщинок на благородном лбу.

Дядя Дан — сразу всплыло в памяти. Вспомнилось, как он сажал меня на свой трон, а его сыновья ревниво надували губки и отворачивались. А сыновей звали Кэмирон и Джастин. А еще был малыш Роден от новой жены императора — эльфийки (!) Саранион.

— Дядюшка! — я оторвалась от отца и обняла его брата. — А что ты мне привёз?

Честное слово, оно само вырвалось, я не хотела! Даже стыдно стало, но стыд боролся с несвойственным мне детским любопытством.

— Я привёз тебе платья, милая, да, думаю, тебе они будут велики, — тепло улыбнулся мужчина.

Я счастливо рассмеялась: кто бы знал, как мне приятно слышать о платьях, которые мне велики.

— Ничего страшного! — я еще раз его обняла.

— Ая, с тобой всё нормально? Тер Саш сказал, что ты потеряла память после болезни... — взволнованно начал император всея галактики. Ой, просто император.

— Всё отлично! Я почти восполнила все воспоминания! Ну, то есть, я помню только моменты из жизни, проведенные с тобой и папой. Когда увижу братьев, то и их вспомню! — мы шли к замку и разговаривали.

— Ну, тогда ты вспомнишь меня, —- услышала голос из-за спины.

Резко повернувшись, посмотрела на голубоглазого парня лет двадцати, который как-то незаметно шёл следом. Кто же ты?..

— Джастин? — я вытаращилась на высоченного парня. Он был где-то на голову выше меня, широкоплечий, светловолосый. Всё же генетика нас пожалела — все как на подбор.

—- Он самый! — парень улыбнулся.

— Помнится, последний раз, когда мы виделись, я была выше...

— Последний раз, когда мы виделись, дорогая кузина, мне было двенадцать, а тебе восемь, и ты была выше меня на один палец, Кэмирон подтвердил.

Ой, какие мы злопамятные. Я хихикнула, вспомнив, как мы мерились ростом.

Я, этакий румяный пирожочек (между прочим, ещё вполне худенькая, резкое повышение веса произошло после смерти мамы на фоне нервного потрясения и гормонального сбоя), вся в розовом, с рюшечками, и два моих брата. В руках у меня был огромный леденец, которым я била беднягу Стина (так я его раньше называла) с криками: "Я выше! Я!" и громко рыдала. Эх, какие были времена...

— А где Мир? — я осмотрелась, вдруг ещё кого не заметила, но так и не нашла второго кузена.

— А Мир у нас в столице остался, надо же кому-то следить за государством, пока король и первый советник в наглую свалили к малышке Ае.

Я рассмеялась, а дядя Дан грозно показал сыну кулак, на что тот только руки развёл — на правду не обижаются.

Расходиться не хотелось, но я уже опаздывала на занятия, да и мужчины путешествовали верхом, наверняка устали, потому, снова всех переобнимав, удалилась. Такой прилив радости от встречи с близкими — ух!

На политологии долго обсуждали положение в Асманских горах, на грамматике заполняла прописи и читала написанное вслух. На раурейском написала диктант из тридцати слов, оставшееся время мы непринужденно обсуждали погоду на всё том же раурейском. На историю к нам забрела вся троица Дан-Папа-Стин, а у меня зачёт по правителям, мне нельзя отвлекаться. И всё же справилась, а Тера Магдалея похвалила меня напыжившемуся от гордости отцу. Мне было приятно.

А вот после занятий Стин решил утянуть меня на прогулку, и не простую, а верховую! А я ни разу на лошадь не садилась и садиться не планировала. Что же, жизни, как оказалось, плевать на мои планы, потому от прогулки мне было не отвертеться. Брат так просил, что отказать было бы бесчеловечно с моей стороны, да и он обещал страховать меня…

Конягу своего вблизи наблюдала впервые — красивый, но страшный. Точнее мне рядом с ним страшновато, лягнёт ещё! А звали его Лелея, хотя он был самцом. Да уж, Ая была, хоть и доброй девочкой, но очень недалёкой, даже глуповатой. Забавно, раньше я сама была довольно-таки озлобленной, а сейчас вот как себя веду — словно зефирка.

Глава 4

Все дороги ведут домой. Возможно, не туда,

где человек родился, но туда, где его дом.

Народная мудрость

Император с сыном уехали уже через три дня, а я постаралась подстроиться под новые реалии. Обговорила с учителями новое расписание, теперь у меня прозийский каждый день, арифметика один раз, грамматика четыре. Ладно, выучу я этот язык за месяц-то, разговорный хотя бы. На память никогда не жаловалась, да и тренировали нас нещадно. Эх, былые времена, сейчас бы всё отдала, чтобы хоть чуть-чуть из пистолета, хоть какого-нибудь, по движущейся мишени пострелять.

Хотя здесь была альтернатива: лук, арбалет, даже духовая трубка. В общем, я освоила всё, включая ещё и ножи, дабы заглушить тоску по оружию двадцать первого века. В этом деле мне очень помогали местные вояки, очаровательнейшие мужчины. Честно сказать, вспоминая наши казармы… Эти были крайне воспитаны, но, возможно, только при мне. В любом случае они мне очень подсобили, без них бы вряд ли справилась.

Решила пригласить их с собой в Прозию, всё же мы друг друга хорошо успели узнать за время тренировок.

Училась я как одержимая, что логично: я только привыкла к Доннии, как на голову свалилась Прозия. Неготовой я быть не люблю, даже боюсь, потому, когда приехали десять выпускников из академии, я уже сносно могла поддержать беседу с каким-нибудь прозийцем. Тер Лиос все не мог нарадоваться моим успехам, поражаясь моим способам заучиваия.

Отец опять уехал, крепко поцеловав меня в лоб на прощание, словно покойника какого-то. Но даже такая, немного жутковатая ласка была мне милее любой другой. Будь у меня выбор, я бы выбрала эту, новую жизнь, ради одной только любви этого человека, всеобъемлющей и такой непривычной для меня.

В один день я всё же собрала всех «своих» людей в малом зале. Нам нужно было поговорить, более того, им всем нужно было узнать, что я не простая леди. Особенно юным дворянам.

Когда все парни расселись, на столе уже стояли и первые и вторые блюда, потому что меня раздражали вечно снующие вокруг слуги.

Заметив немного удивленные взгляды юных дворян, пояснила:

— Думаю, мы с вами можем пропустить некоторые правила этикета, всё же вы — люди военные, привыкшие к отсутствию изысков. Мне кажется, нам всем хватит того, что лежит на столе, десерт принесут, когда все доедят.

Я не начинала разговор, пока мужчины не поели. Внимательно следила за юными дарованиями и уже бывалыми воинами. Из папиных людей я взяла троих: Градиса, Торона и Забудду, или Забу, как его называли. У последнего явно прослеживалась орочья кровь. Большой, сильный, лысый, оливковый. Если честно, первое время доставала его вопросами о его расе, но мужик терпел, молодец. Градис обладал невероятными способностями в преподавании, под его патронажем я и освоила лук, Торрен же был очень внимателен к мелочам и чувствителен к любым изменениям. О выпускниках пока ничего не могла сказать — они были немного удивлёнными, но умело это скрывали, вели себя несколько высокопарно, как и положено людям их статуса. Впрочем, я могла их понять, в их головах я сейчас — герцогиня, и вести себя они должны были соответственно.

Как только убрали лишние тарелки и принесли десерт, я начала разговор.

— Все вы знаете, что не далее, чем через три дня, приедут славные воины Прозии, чтобы сопроводить меня в свою страну. И каждый из вас знает, что вы должны будете сопровождать меня. Адепты Дворянской Военной Академии будут сдавать практикум, а воины Синего Легиона, легиона моего отца, будут следить за вами в роли кураторов, а также направлять всех нас.

Мужчины синхронно кивнули, и я еле сдержала улыбку. Выправка во всей красе, даже выражения лиц, и те — одинаковые.

— Обговорим несколько моментов... Милые лорды, надеюсь, вы понимаете, что это вам не в академии по полигону побегать. Это самая настоящая миссия, на вас полагаются мой отец и Его Императорское Величество. На вас полагаюсь я, — я мило улыбнулась, уже наученная пользоваться своей внешность. И подействовало: напряжение с их лиц улетучилось, кто-то даже неуверенно улыбнулся в отет. — А еще мы поедем верхом, — буднично сказала. Для подобных заявлений главное момент правильный выбрать.

Кто-то подавился, у кого-то чай из носа потёк... Честно, я не хотела никого доводить до подобного состояния.

Ну да, мы едем верхом, за эти дни я вполне так приспособилась к верховой езде, да и сэкономим мы так недельку, а мои вещи будут отправлены в Прозию телепортом. Все такие удивлённые — не могу.

Вот интересная вещь — телепорт. Мне так и не смогли нормально объяснить, как он действует, и в книгах всё как-то мутно. Заклинание разрывает пространство, очень энергозатратно, но действенно. Людей так отправлять нельзя, так как вещи какое-то время проводят в абсолютном вакууме, зависит от расстояния, на которое эти вещи отправляются. В Прозию около суток, вроде. И всё же, я считаю, что такие порталы — настоящая находка.

Три дня до приезда прозийских воинов мы собирались. У каждого мужчины был свой мешок со всем необходимым, сменная одежда, немного еды, денег, оружия, еще я вручила всем своим по маячку, вдруг потеряются... У меня тоже была небольшая сумка, которая крепилась к седлу, немного лекарств, сменное белье и рубашки, гребень, одеяло, различные средства гигиены. А еще я уговорила папу подарить мне небольшой арбалет, кинжал и набор метательных ножей.

Мы много спорили: отец и нянюшка всё пытались уговорить меня поехать в карете. Есть еще такой момент — незамужняя девушка не может ездить в путешествие без сопровождения замужней дамы. На этот счёт мы спорили около недели. Я просто не могла взять с собой няню, потому что она уже старенькая, она не перенесет дороги, тем более верхом. Ух, сколько я истерила, давила на папу, топила его в своих слезах. В конце концов сошлись на том, что я не совсем уж незамужняя, помолвленная же. Да и папины люди со мной тоже едут. Кстати, вещи моего мини-отряда тоже отправятся телепортом. Оптом, так сказать.

Глава 5

Не верь всему, что видишь, ведь даже соль выглядит как сахар.

Арабская пословица

Проснувшись, я не сразу осознала, где нахожусь, а потом вспомнила, как позорно упала в обморок. С другой стороны, может и не так позорно?..

Шея и спина ныли, а попа болела так, будто меня палкой отходили. И ведь я знаю, о чём говорю, опыт имеется. И кровать какая-то непривычная, твёрдая — быстро я себя разбаловала.

Встала с трудом. Это я лёжа думала, что у меня всё болит, оказалось — нет, это теперь у меня ВСЁ болит. Наверное, со стороны я напоминала деревянную куклу — руки и ноги не сгибались.

Но встать нужно было, тем более, что в сумке лежит спасительная мазь. А ведь до сумки ещё доползти надо… И зачем её положили у двери? Не могли поближе к кровати? В общем, минут семь происходила театральная постановка под названием «Страдающее дерево». Доковыляла до двери, подхватила сумку, потом обратно. Заставляла себя мыслью о том, что мазь спасёт от любой боли, а сейчас мне нужно немножко пострадать. Без жертв цели не достигнешь, ведь так?

Потом ещё минут десять сокрушалась насчёт того, что меня не раздели: замотанная грудь ныла, а разматывать её сейчас было очень неудобно. Ко всему прочему в момент этого самого «разматывания» кто-то ворвался в комнату, отчего я дёрнулась, но исчез так быстро, что я даже разглядеть не успела. М-да, стучать здесь, видимо, совсем не принято. И чего носятся как угорелые? Али напугала чем бедняг?.. Нервные все какие-то.

В общем-то через ещё десять минут на завтрак шла вполне себе посвежевшая. Мазь, спасибо ей, была практически мгновенного действия, и скованные мышцы уже вернули себе прежнюю эластичность, ещё и кто-то заботливый притащил мне тазик для умывания.

Пришлось немного поплутать: дверей множество, фиг поймёшь, какая нужная, но всё же лестницу вниз обнаружила, а потом и голоса расслышала, и звон посуды.

А вот своих нашла гораздо быстрее — их сложно не заметить. Свели себе вместе несколько столов, сидят все — спортивные, уверенные, красивые, действительно выделяются на общем фоне простых обывателей. И главное, не одна ведь я это замечаю — подавальщицы так и вьются вокруг, а мальчики и рады. Впрочем, эту их потребность я вполне понимала — приятно, когда твои внешние достоинства признают.

Мои вояки заметили меня сразу, как я ступила на пол зала, повскакивали, приветствуя, отчего у некоторых даже табуретки отлетели. Резвые-то какие…

— Ну как, отдохнули? — спросила у всех сразу.

— Это наш вопрос, герцогиня, — пробасил Забу, потерев пальцами лоб.

— Я девочка избалованная, здесь нету ничего вашего, все моё! — я ощущала всеобщую неловкость и хотела разбавить её весельем. Подействовало — парни рассмеялись, забывая про неоправданное чувство вины, Забу указал мне на единственный пустующий стул рядом с собой, куда я и присела. Слева сидел какой-то угрюмый прозиец, и я решила, что и его нужно подоставать:

— Как звать? — спросила у парня.

— Эм... Ум.. Ну... — растерялся он, выходя из задумчивости, и это совершенно меня не устроило. Видимо, хорошо я поспала, иначе как ещё объяснить эту весёлость?

— Дар, где ты там прячешься? — пробежалась по прозийцам взглядом. — Посмотри со своими людьми внимательно, как нужно отвечать на вопросы капризной герцогини. Тебя здесь нет? Ну и ладно! Ребятки? — Обратилась к доннийцам. — Скажите-ка мне, КАК вас зовут?!

Эту игру парни уже знали, подобные переклички я не раз устраивала на тренировках, а потому они быстро включились — начали орать во всю глотку свои полные имена и титулы, передавая эстафету сидящим слева. Выглядело это комично, особенно учитывая то, что к концу у многих голос срывался. Ну а я что огу поделать с тем, что все такие родовитые?

И вообще — что с того, что на нас все так испуганно смотрят? Пусть смотрят, я и не такое представление устроить могу.

— Теперь понятно? — посмотрела в ошалелые смуглые моськи южан. — Ну, ничего, научитесь! У нас ещё мно-ого времени впереди! — да, я люблю пугать людей, и что? А мнимая бесшабашность (или не мнимая?) самый мой любимый образ.

В какой-то момент выяснилось, что за окошком вовсе не рассвет, а закат, а значит, проспала я почти сутки. Ну, перепутала немного, с кем не бывает, верно? И мне почти не стыдно, что мы целые сутки потеряли.

С такими мыслями я ехала уже час, а потом вспомнила, что за проживание оплату не вносила. Спросила Градиса, но он только плечами пожал. Это что это, мы просто уехали, не оплатив? Да не, нас бы так не отпустили… Тогда кто это у нас такой щежрый?

Догадаться было несложно, потому вновь представший пред моими очами Дар был замучен моими причитаниями.

— Казна Прозии не опустела, ваша светлость, — коротко ответил он.

— Нэлая, — поправила. — И вообще, вы могли заплатить только за своих, я вполне бы справилась самостоятельно!

— Нэлая! — неожиданно прикрикнул мужчина. Ой, достала мужика… — Вы понимаете, как оскорбительно слышать мужчине о том, что девушка что-то оплатит себе сама?! Разговор окончен! — и прозиец вырвался вперед.

— Вот же ж! — что за неуравновешенный тип? Ладно-ладно, это я люблю на мозги покапать. И всё же аргументы у него не более устойчивые, чем шар.

— Нэлаэдара, он прав, — подъехал ко мне Градис.

— Чёрт! Что-то бесит он меня, да и капюшон свой ни разу не снимал ещё...

— Дождь только закончился, — пожал плечами мужчина. Так мы и ехали: прозийцы впереди, я с Забуддой, Градисом и молчаливым Тороном в центре, а замыкали выпускники.

Следующая долговременная остановка была через сутки и день. За это время мы останавливались только по три раза на двенадцать часов, минут на десять-пятнадцать, не считая трёхчасового привала на отдых и ужин. Нам повезло, что именно эта ночь была белой, ведь постоялых дворов здесь было не найти. Белая ночь – какой-то природный глюк: в одну ночь на три месяца обязательно светло, как днем. Остальные летние ночи тут на час-полтора, но все же темнеют.

Глава 6

Немного здравого смысла, немного терпимости, немного чувства юмора,

и можно очень уютно устроиться на этой планете...

Сомерсет Моэм, "Маленький уголок"

Нэлая

Проснулась я вполне нормально. То есть чувствовала себя хорошо, гораздо лучше, чем, допустим, во времена моего интенсивного похудения. Перекатилась с кровати на пол, потянулась, ощущая жжение на животе.

Ух ты, а на этот раз меня переодели — рубашка новенькая, чистая, даже не уверена, что моя. И в комнате не было ничего, что указывало бы на события прошлой ночи, даже разбитое косоватой мной (это всё темнота виновата!) окно заменили — теперь оно сверкало, красивое, новенькое.

Прошлая ночь…

Чёрт! Я же вырубилась! Как барышня кисейная, чес слово! Стыдно-то как… И надо же быть такой дурой, не заметила, как меня задело. Думало, просто резанули, а оно вон как получилось. Видимо, вечерние обезболивающие в тот момент всё ещё действовали, вкупе в высоким болевым порогом получаем то, что получили.

Сняв рубашку, осмотреласвоё плотно перевязанное бинтами тело. Ещё и руку зачем-то перемотали, неужели и там поранилась?

Забинтовали меня туго: с одной стороны удобно, конечно, всё крепко держится, не трясётся, но с другой — как-то больновато. Но ничего, переживу, куда денусь?

И что это вчера такое произошло? Меня пытались убить? Если бы я вовремя не проснулась и не прибила нападавшего, лежал бы этим утром в постели хладный трупик. А потом ещё и представили всё это как акт спасения бедной проданной герцогини… Они меня совсем за дуру держат? Видимо – да. И кажется мне теперь, что неожиданное падение с лестницы вовсе не случайность…

Одевшись и заправив свежую рубашку в брюки, вышла в люди. Сразу же нашла своих и вместо приветствия извинилась:

— Простите за моё вчерашнее, хм, падение? Отключение?

— Герцогиня! — вскочило сразу несколько парней, одним из которых был Дар.

— Кто? — невинно похлопала я глазами.

— Нэлая, — первым просек, в чём дело, Оулен. — Как ваше самочувствие?

— Спасибо, Оулен, превосходно, — улыбнулась взволнованному парню.

— Садитесь, — он провёл меня к столу и чуть ли не насильно посадил. — Старшие разбираются насчёт вчерашнего. Староста и армиорцы взяты под стражу, отряд Его Величества скоро заберёт их в столицу. Указанные вами люди также находятся под стражей, а ряды дворян значительно подчистили…

— Оулен? — посмотрела на парня. — Что-то случилось?

— Я очень за вас волновался… — тихо прошептал парень.

— Эй, ничего же не случилось! Вот я, цвету и пахну, — посадила парня рядом с собой и сжала его руку, но он всё ещё был поникшим. — Признавайся, что ещё случилось?

— Семья моего друга… в списках предателей… — ещё тише проговорил он.

— Не волнуйся, если они не виноваты, то с ними ничего не произойдет, — м-да, плохо я подбадриваю людей.

— Виноваты. Его дядя – глава семьи, он вел переписку с правителем Армиоры. Недвусмысленную такую переписку. Чисто сливал информацию, — сквозь зубы зло прошептал Оулен, — а так как он является главой рода, то страдает каждый. За ошибки одного платят все.

— Какой бред! — я задумалась. — Да уж… Знаешь что, Лен, — сократила я его имя, — если твои родственники смогут доказать свою непричастность, обещаю, их не тронут, — несложно было догадаться, что «друг» — это он сам.

— Что?.. — не веря, посмотрел на меня Лен.

— То, что расслабься и радуйся жизни. Ты ещё слишком мал для таких заморочек, — рассмеялась я и стукнула парня по спине. Достав кристалл связи, отправила дяде что-то типа смс-ки, где попросила, чтобы он не судил всю семью по одному представителю. В семье не без урода. Да и в общем за что судить невиновных? Хотя, думаю, дядя и сам бы справился.

— Спасибо вам, — Лен двумя руками сжал мою ладонь и прижал её к своему лбу. Это было так эмоционально, что я даже почувствовала некоторую неловкость, постаравшись поскорее забрать свои конечности обратно.

— Да не за что, мне-то не трудно, — напоследок потрепала его по голове и принялась за еду.

Дар

То, как принцесса общалась со своими поданными, просто выводило меня из себя. Тем более, что со мной она держалась вежливо и холодно, а с ними… она улыбалась им, дотрагивалась до них, смотрела им в глаза.

А ещё я уже не скрывал своего лица, а она всё не узнавала меня. Это было… обидно. Мне казалось, что я нравился ей когда-то. Впрочем, тогда меня это совершенно не интересовало.

С каждым разом становилось всё труднее переносить её холодный тон, труднее видеть её улыбку, адресованную не мне. Потому я и начал её избегать, впрочем, эта очаровательная надоеда тут же догадалась, что к чему.

Какая ирония. Была влюблена в меня, я её игнорировал. А теперь всё наоборот. И даже не из-за того, что она стала красивее. Она стала… другой. Не той пустышкой, в голове которой были одни наряды да мужчины, нет, теперь… я даже не знаю, что у неё в голове. И это интригует. Впрочем, не буду отрицать, главенствующую роль играло её внешнее преображение. И надо же было столько лет скрывать такую красоту?..

— Итак, — прямо передо мной появилась принцесса, перегораживая своим конём путь, — вы избегаете меня, Дар?

— Нет, с чего вы взяли, герцогиня? — притворно удивился я. Моя реакция даже мне показалась фальшивой.

— С того, — она наклонилась поближе. И расстояние, вроде большое, но сердце быстрее забилось.

— Чего «того»? – не отступался я.

— Тогошнего, — серьёзно сказала девушка, отчего я рассмеялся, разбивая всю серьёзность момента.

— А это «тогошнее» точно достоверный источник? — спросил, улыбаясь.

— До этого момента сомневаться в нём не приходилось, — хмуро кивнула девушка. Она похожа на маленькую девочку, которая пытается выглядеть взрослой — это так уморительно. Сколько ей, восемнадцать? Принцу тридцать три, и мне боязно, что они не сойдутся характерами, слишком уж принцесса активная, самостоятельная.

Глава 7

Самое сильное чувство - разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть...

После них остаётся хоть что-то в душе, после разочарования - пустота.

Эрих Мария Ремарк 

Проспав около двух часов, проснулась от того, что меня потащили в ванную. Возможно признаки бодрствования я подавала и ранее (ну не без спроса же меня из постели вытащили), но глаза продрала только когда коснулась воды. О-о, какое СПА мне устроили: намывали, массажировали, вычёсывали. После всех процедур моя посеревшая за время поездки кожа вновь засияла.

А когда платье показали… Я не сразу заподозрила неладное, только когда меня одели, но, когда посмотрела в зеркало, буквально онемела.

Ладно, платье невероятное. Просто восхитительное и сногсшибательное. И вроде даже всё в местных традициях, но... даже не знаю. Что-то в нём такое, что притягивает взгляд. Впрочем, высока вероятность того, что это «что-то» — я сама.

Возможно это прозвучит самовлюблённо… даже не так — это точно прозвучит самовлюблённо, но в зеркале отражалась невероятная, шикарная, восхитительная девушка. И снова я вспомнила своё прошлое тело, тогда бы я, мелкая, даже не посмотрела в сторону платья в пол.

Всё же красивая эта Ая. Уверена, всегда была красивой (до болезни, которая заставила её кожу обвиснуть, покрыться прыщами и язвами). При должном подходе и лишний вес бы не испортил картину, а вот неухоженность, которую я наблюдала в первые дни своего существования в этом теле — это да, это портило.

На секунду почувствовала печаль — девушка умерла слишком молодой. Слишком многое в жизни прошло мимо неё.

Снова сосредоточилась на своём отражении, разглядывая невероятное творение портных.

Неглубокий вырез платья цвета морской волны подчеркивал высокую пышную грудь, тонкую шею и изящные ключицы. Длинные расширяющиеся рукава с разрезами не закрывали обручальный браслет, зато прекрасно скрывали немного дряблую кожу рук (ну ничего, совсем чуть-чуть до моего идеала). Зауженная корсетом талия, обтянутая в плотный шёлк, выглядела как-то вызывающе на контрасте с пышной грудью и ещё широкими бёдрами. От талии шёлк тяжелыми крупными складками ниспадал до пола, темнея и уходя в недлинный шлейф. Туфли на каблуке и высокая причёска с выпущенными локонами делали меня визуально ещё выше. Образ завершали диадема с камнями, теми же, что и в браслете (по крайней мере на вид), а также ожерелье и серьги, такой комплект назывался парюрой, и был обязательным для особы моего положения, хотя был тяжеловат.

Служанки также были в восхищения, они смотрели с каким-то благоговением, и я была готова поддержать их в этом. Вошедшие Градис с Леном тоже онемели от такой красоты, а я почувствовала себя в разы увереннее.

— Чего стоим? — спросила у мужчин почти кокетливо.

— Восхищаемся своей герцогиней, — честно ответил Градис.

—Ой, мог бы не отвечать, я это и так знаю, — рассмеялась я. Однако же приятно разводить людей на комплименты!

За дверью нас ждала остальная часть моей свиты, каждый не преминул выразить своё восхищение моим внешним видом, я прямо-таки плыла от довольства. Да и сами парни приоделись как надо: камзолы сверкали вышивкой, перстни на руках поражали размерами камней, у кого-то даже небольшие гвоздики в мочках ушей или на хрящиках наблюдались. Вот они - сливки доннийского общества.

Мы разнаряженной толпой пошли к дверям в бальный зал, где и должно было происходить действо. Оттуда доносилась болтовня и тихая музыка, парни обступили меня ровным прямоугольником и сообщили, что можно открывать нам двери.

Распахнулись тяжёлые створки, стукнул о мраморный пол посох, почти выбивая искру, я глубоко вздохнула.

— Принцесса Нэлаэдара… — а дальше пошло перечисление моих титулов. Не знала, что я еще и баронесса, а также виконтесса и много кто другой. — И её свита… — теперь имена и чины ребят.

Когда глашатай закончил, я чуть не захлопала в ладоши от радости. И зачем быть такими родовитыми, а? Я ещё не побывала на самом балу, а уже подустала.

За широкими спинами мужчин я практически не видела окружающих, тем более, что по этикету мне полагалось смотреть только вперёд. Доведя меня до тронов, доннийцы расступились и приветственно поклонились правителям.

— Приветствую тебя и твоих спутников, принцесса Нэлаэдара, мы рады, что ты посетила этот скромный праздник в честь твоего прибытия, — на самом деле мне кажется странным то, что главы государств всем «тыкают», даже друг другу. Хотя, это создаёт образ, что все короли этакие друзья-товарищи. Конечно, обманчивый образ.

— Мне очень лестно ваше приглашение, — я присела в реверансе перед царствующей четой.

— Позволь представить тебе моего сына, вы знакомы, но… — из-за трона, вышагивая ровно, но как-то насмешливо, вышел... Дар.

Сейчас, в дорогом сюртуке, чисто выбритым, с зачёсанными волосами, я узнала его. Принц Даран Седьмой, младший наследник прозийского престола и полководец. Доблестный рыцарь из моих мечтаний, кавалер, протянувший руку помощи прекрасной даме, что так неловко сломала каблук в тёмной аллее дворцового парка, где она пряталась от взглядов других дебютанток.

Чувство, затопившее меня, заставило покраснеть кончики ушей, отголоски горячей влюблённости Нели разбились о здравый рассудок. Сейчас, имея опыт женщины с Земли, я понимала, что та парочка откровенно флиртовала, не зная, что за ними наблюдает пятнадцатилетняя дурочка с ветром вместо мозгов, но с очень добрым и доверчивым сердцем.

Стало как-то неловко, но я постаралась не выдать своего состояния.

— Мне стыдно, дорогой принц, что я не узнала вас ранее, — сделала ещё один реверанс, — уверенна, тому виной пережитая мною болезнь, иначе никак не объяснить, что я не разглядела ваше высочество, — и голову не поднимать, я в высшей мере раскаиваюсь!

— Мы слышали о твоей хвори, дорогая, — король махнул слегка рукой, как бы прося меня подняться. — Мы молили богов, чтобы прекрасная Нэлая выдержала эти испытания.

Глава 8

Радости полон мир для того, кто смотрит на всех без вражды и предубеждения.

Индийская пословица
 

Нэлая

После того, как гости выказали уважение правителю, началось знакомство со мной любимой. Улыбки, иногда искренние, иногда лживые, бестактные вопросы, попытки завуалированно оскорбить — я видела этих людей насквозь, но продолжала улыбаться встречала каждого как друга и соратника. Я покажу, как хороши доннийские принцессы. Как бы ужасно это не звучало, но Нэлаэдара, то бишь я, — лучшее приобретение Прозии за последние несколько столетий. И дворяне понимали это, но всё же были недовольны королевой-чужестранкой. Ну ничего-ничего, мы быстро это исправим...

В конечном итоге смогла сбежать раньше, чем начались танцы. Ко всему прочему жениха тоже уже не наблюдалось — это было ужасным неуважением, но мне только на руку.

Последующие недели превратилась в сплошную мешанину. Столицу посетили проливные дожди, которых здесь, кажется, никогда не бывало. В этом тоже винили меня, будто я помолилась своему богу, чтобы Прозию смыло с лица Донны.

Ну-ну, если бы...

Было предупреждено три, понимаете, ТРИ нападения на мою высокородную особу. Одно отравление и два прямых — попытка подстрелить и зарезать.

В Доннию приказала не сообщать, да и вообще не распространяться по этому поводу, и в такие моменты я радовалась, что на этих землях мои приказы стояли выше отцовских или императорских. Если родственники узнают о покушениях — всё, никакого мирного договора, меня заберут домой и закроют в четырёх стенах. Не сказала бы, что не хочу домой, но я уже прикипела к мысли, что останусь в Прозии навсегда. Обо всём, что происходит со мной знали несколько людей: моя троица синих гвардейцев (выпускники академии отправились в обратный путь, так как практика была официально закончена, но некоторые обещали вернуться), императорская чета (за исключением королевы, «зачем женщине такие подробности»), кто-то из приближённых короля. В отличие от своего наследника, который, между прочим бегал от меня и моего общества по архиважным делам, его величество проводил со мной достаточно много времени, играя в шахматы или просто обсуждая новости. Впрочем, его жена тоже не отставала, затаскав меня по паркам, беседкам и компаниям. Так как никто не мог покинут дворец из-за размытых дорог, компаний было немало. Гувернантку всё же приставили (вот же противный у меня жених!), но через неделю она ушла от меня со словами «мне нечему там учить». Впрочем, это её решение было подкреплено увесистым кошелём золота (чисто случайно).

Во время очередной встречи с Мараном (он просил называть его отцом, чем я не преминула воспользоваться), когда мы обсуждали размытость северных границ Прозии, в покои постучали.

— Отец, вы звали меня? — вошёл Аран и замер, уставившись на меня. Ну привет, дорогой, а где ты был?

— Вы почтили нас своим присутствием, ваше высочество, — хмыкнул король, но ответом ему был лишь осуждающий взгляд. — Да будет тебе, я знаю, что ты очень занят. Ты собираешься куда-то уезжать?

— Да, отец, примерно через неделю я отбуду в Армиору.

Я почувствовала, как начала бледнеть.

— Сейчас это опасно! — выпалила я, перебивая мужчин. — Неужели это так необходимо?

— Я возьму с собой брата и наших воинов, — совершенно проигнорировал меня принц. — Это визит вежливости, армиорцы уже предупреждены.

Я сжала кулаки, уставившись в карты. От Палеи до Россы, столицы Армиоры, примерно полторы-две недели пути, причём на армиорскую землю они ступят уже через неделю...

— Не останешься с нами? Мы обсуждаем очень интересные вещи, — предложил сыну Маран, но тот лишь мотнул головой.

— Прости, отец, слишком много дел. Я пойду.

Дверь закрылась, а я всё ещё сверлила карту взглядом.

— Вам нужно поговорить, — понимающе похлопал меня по плечу мой будущий свёкор. — Иди.

Поразмыслив немного, я всё же решилась на отчаянный шаг и, попрощавшись, пошла за принцем.

— Ваше высочество, — я беспрепятственно вошла в кабинет жениха. — Нам нужно поговорить.

— Сейчас я занят, — он даже не посмотрел на меня.

— Вы выслушаете меня, — заявила, опёршись о его стол. — Посмотрите на меня, — дождалась раздраженного взгляда. — За последнее время на меня было совершено четыре покушения, одно из которых точно спланировано Армиорой. Во дворце было схвачено несколько армиорских шпионов, был подтверждён факт о планируемом нападении...

— Насколько я знаю, король Фанум пытался выкрасть вас и сделать своей женой, — он откинулся на спинку стула и вновь окатил меня презрениям.

— Вы идиот или только притворяетесь? Это было по-ку-ше-ни-е, кинжал лишь чудом не вспорол мне брюхо, задумайтесь!

— Женщинам свойственно преувеличивать...

— Ах преувеличивать? — я была очень зла. Резкими рывками начала развязывать шнурки корсета. Сегодня я была одета не по моде: в юбку и рубашку, закреплённую укороченным корсетом со шнурками впереди. — Преувеличивать, говорите?..

— Прекратите это! — прикрикнул принц, но меня было уже не остановить. Скинув корсет, я приподняла рубашку, оголяя не до конца рассосавшийся шрам.

— А теперь подумайте, какой глубины был порез, если даже спустя столько времени шрам выглядит столь отвратительно? Ваш брат делился со мной кровью, потому что моей во мне было до преступного мало! — пусть знает! Пусть знает, и не смеет больше делать поспешных выводов!

— Что?.. — он, не отрываясь, смотрел на мой живот.

— Он не сообщил вам? А я думала, он докладывает вам о всех моих передвижениях! — оправила рубашку.

— Этот момент он не осветил.

— Так вот, дорогой жених — это было покушение. И я удивлена, что на Армиору ещё не пошли войной.

— Вы хотите войны?

— Нет, но она точно будет, если с вами что-то случится. Мне бы не хотелось овдоветь ещё до свадьбы, ко всему прочему, вы лишаете страну наследника столь опрометчивыми решениями. Оставьте хотя бы брата, или королевство осиротеет.

Глава 9

Доверяй, но проверяй.

Народная мудрость

Он уехал, забрав с собой брата. Никакого здравомыслия! Хотелось рвать и метать — да как вообще можно так подставлять своё королевство? Самоуверенность — не лучшая черта для будущих правителей.

Королевская чета была до противного спокойна, супруги были уверены, что их сыновьям ничего не грозит. И с чего бы?

Одинаковые дни осточертели, пора было выбираться из своей норы и осматривать будущие владения. Надеюсь, хозяйкой я стану ещё не скоро...

— Тор, — подозвала к себе мужчину, когда читать уже не было сил. — У вас есть место для тренировок?

— Да, ваша светлость. Мы тренируемся вместе с гвардейцами его величества.

— И как?

— У них иной стиль боя, для нас очень полезно.

— А где тренировался кронпринц?

— Оба принца тренируются с остальными, часто они следят за воинами и помогают в познании тех или иных приёмов.

— Понятно... Проводи меня туда, — отложив книгу в сторону, поднялась.

— Пойдёмте.

Идти пришлось довольно долго, вся воинская часть находилась в отдельном крыле дворца, дабы шум не беспокоил господ. Что же, логично, однако путь от этого короче не становился.

Когда мы пришли на место, я осознала ещё одну причину столь дальнего расположения: мужчины сражались, сверкая обнажённым торсами. О да, нежные дамские умы бы не выдержали такого зрелища... Как хорошо, что мой ум вовсе не нежный.

— Пойдём, Тор, мне всё понятно. Передай Градису и Забу, что с завтрашнего дня я буду посещать ваши тренировки.

— А что на это скажет ваш жених?

— А он не узнает!

Сам укатил куда-то, ещё и запрещать мне что-то будет? Нет уж!

Мой путь шёл прямиком к покоям королевы — с женщиной я договорюсь быстрее, а уж она-то найдёт способы влияния на своего мужа.

— Ваше величество, — присела в глубоком реверансе. — Я бы хотела поговорить с вами об одном очень важном деле. Наедине.

С тихими вздохами придворные кумушки покинули покои Серены.

— Мы одни, дорогая, говори, что ты хотела.

— Я прошу у вас дозволения, — дождалась заинтересованно поднятого взгляда и продолжила: — мне бы хотелось тренироваться искусству самообороны в рядах королевских стражников.

— Какой вздор! — возмутилась королева, но глаза её заинтересованно заблестели.

— Если это невозможно, я не буду настаивать... — разочарованно опустила голову, плечи задрожали: я тоже умею играть в эти игры.

— Ну почему же? — она отложила вышивку и сложила руки на коленях. — Это возможно, хоть и трудно выполнимо. Полагаю, моему сыну не стоит знать об этом вашем желании.

— Не стоит, — кивнула.

— Ваша фигура — плод усиленных тренировок? Они для того нужны, чтобы держать себя в форме? — я не стала отвергать эту теорию, но и не соглашалась с ней, чтобы не быть уличенной во лжи. — Придётся тебе притворяться кем-то иным, нежели герцогиней. Будущей королеве не пристало махать мечом вместе со стражниками, — она замолчала на время, раздумывая. — Впрочем, в период войны, твой интерес послужит хорошим стимулом для воинов. Возможные успехи будут воспеваться, тебя будут вспоминать для поддержания духа перед каждым боем. А это очень укрепит твои позиции, — политика! Я с трудом сдержала смешок. — Что же, я поговорю с его величеством... Жди его вердикта завтра до полудня, дорогая невестка, — и она отвернулась, словно потеряв ко мне всякий интерес. Вот они — тонкости общения с подданными. Ты — статуя, холодная и отстранённая, все твои мысли о том, как возвысить королевство, все твои действия для того, чтобы твоя страна процветала.

Присев в реверансе, я развернулась и вышла из комнаты. На повестке дня — выбор тренировочного костюма и способа маскировки, осталось только дожить до завтра.

Враки, что аристократы спят до обеда. Его величество ждал меня уже в восемь утра, давно проснувшись и завершив половину дел, запланированных на день.

— Признаться, когда королева рассказала мне о том, с чем ты к ней вчера обратилась, я потерял дар речи. Однако она поделилась со мной своими мыслями, и я не смог с ней не согласиться. Расскажи и ты мне, что же твориться в твоей головке.

— Я не буду вам врать, но и всей правды сказать не могу, — прикрыла глаза, избегая испытующего взора Марана. — Дома я приступила к тренировкам сразу после болезни, я обязана уметь защитить себя, обязана уметь защитить своё право на жизнь. Я хочу быть лучше во всём, меня нельзя осудить за это. И я не хочу уступать другим только лишь потому, что я женщина.

— Женщина навсегда останется женщиной, как бы она не старалась. Но ты можешь стать сильной женщиной, и в этом ты абсолютно права. Я даю тебе добро, но уверен, что реакция моего сына будет крайне отрицательной. Сама справляйся с этим делом, я лишь попрошу у своих военачальников принять тебя и не распространяться. Простые вояки вряд ли знают, как выглядит будущая кронпринцесса, а те, кто знают, будут молчать.

— Спасибо, отец, — очередной реверанс и я, окрылённая, побежала на завтрак.

Спасибо! Спасибо, что этот день сурка, наконец, закончится. А уж в том, что тренировки разбавят эти серые будни, я была уверена.
Соглядатаи его высочества уже давно были мной обнаружены, так что и сбежать от них практически не составляло труда: идёшь к её высочеству на чай, а оттуда, тайными ходами (вот это доверие, мне выделили карту!), в сторону казарм. А утром подобное провернуть будет ещё легче, просто пойти из своих покоев.

Я не винила Арана за слежку, тем более, что и в его свите есть мой человек. Парню не повезло принести мне клятву, но он сам выбрал, кому служить. Он был благодарен мне за возможность быть полезным короне.

Ежедневно я получала краткие отчёты с помощью почтового камня: «Мы на перевале»; «Мы в таверне такой-то»; «Сегодня случилось это, завтра планируется то». Не особо содержательно, но даже эти короткие сообщения успокаивали. Не хотелось признаваться, но я волновалась за принцев. Дар за наше недолгое путешествие успел стать мне другом, а Аран... он просто — за компанию.

Глава 10

Где есть проблема, там есть решение.

Народная мудрость

На несколько дней я скрылась в библиотеке, куда мне приносили и еду (конечно, утренние тренировки я не пропускала). Это место хранило в себе столько тайн и знаний, что защищалось лучше, чем королевская казна, поэтому я могла остаться здесь в одиночестве, отослав стражу.

Огромная гора книг по природным ресурсам Прозии, карты, климаты, население. Так долго мучилась, что чуть не пропустила действительно нужную информацию: почти на самом краю королевства случилось бедствие — нашествие сурзубов. Его величество выслал в те места один из своих корпусов для решения проблемы, зверей отлавливали маги. По всему выходило, что эти сурзубы обладали непробиваемой шкурой. Эта шкура мне и нужна была...

— К вам её светлость, ваше величество, — зашёл в кабинет секретарь.

— Пригласи, — король удивлённо посмотрел на время — уже за полночь. И что же нужно этой неугомонной девице?

— Ваше величество! — торопливый глубокий реверанс и взгляд шальных голубых глаз.

— Я же просил...

— Отец, — тут же исправилась девушка. — У меня к вам очень важное дело!

— Излагай, — тяжело вздохнул мужчина и отложил бумаги в сторону. В тот же момент на стол упал старый выпуск газеты. — Что это?

— Это выпуск двухнедельной давности!

— И к чему он?

— На днях я задалась вопросом обмундирования королевских войск и пришла к неутешительному выводу, что, в случае войны, прозийцы выйдут сражаться практически голыми. Уж извините, но форменные кители, как бы хороши они ни были, в период военных действий не полезнее, чем половая тряпка.

— Мы всё же надеемся, что войны можно будет избежать, — осторожно заметил Маран.

— На Бога надейся, а сам не плошай, как говорится. По моим расчётам казны хватит на полноценное обмундирование старого образца, но останется от неё... Сами понимаете. Да и я осознаю, что, каким бы вы ни были хорошим правителем, а на такие траты не пойдёте. Брать в долг у содружественного государства также не станете, — девушка посмотрела в глаза будущему свёкру. — Мне повезло, и я наткнулась на этот выпуск газеты. Смотрите, — она показала пальцем на заголовок «Живое бедствие». — Сурзубы, вот кто нам нужен!

— Сурзубы?

— Именно они. Я правильно поняла, что их шкура непробиваемая настолько, что избавиться от них можно только в случае магического воздействия изнутри? Тут есть небольшие пометки о том, что вы выслали магов в помощь. Вот тут, на полях.

— Да, высылал, но я не придал этому событию особого значения...

— Я предлагаю переправить тушу сурзуба в столицу для полноценного её изучения. Доннийские маги более широкого профиля, чем прозийские, так что было бы неплохо пригласить парочку сюда.

— Ты считаешь, что можно как-то использовать сурзубов для экипировки? — понял мужчина.

— Есть основания полагать, что непробиваемы эти звери только снаружи, а изнутри... — король поморщился. — Да, работёнка пыльная, но в итоге мы получим такой доспех, каких нет ни в одной армии.

— Даже в доннийской? — Маран насмешливо приподнял бровь.

— В данном вопросе, я надеюсь, что обе страны придут к взаимовыгодному решению. Что же, отец, я дала толчок, а дальше дело за вашими подданными. Всё же не женское это дело, — девушка явно кого-то пародировала, но ей так часто повторяли эту фразу, что сложно понять, в чей огород был брошен именно этот камень.

Аран тяжёлым взглядом осмотрел карту местности. Уже почти неделю они ночевали в лагере близ Россы. В столицу их не пустили, более того — их встретили градом стрел. Защитные плетения сработали тут же — не зря принца что-то коробило всю дорогу. Армиора не сдержала обещания, и теперь прозийцы были со всех сторон зажаты в тиски. Права была девчонка...

— Брат! — в шатёр влетел младший принц, тут же раздался тревожный рог. — Наёмники наступают. Мы пропустили момент, когда они подобрались к нам с воды!

— Боги... — Аран застыл, стараясь спокойно оценить ситуацию.

Их много, но и наёмников немало, тем более, что они лучше экипированы. Но у прозийцев есть маги... Они сражаются за правое дело, за свою родину и короля, а армиорские воины — за монету. Да, в этот раз они выйдут победителями, но долго им не продержаться.

Магические вестники были блокированы, всех соколов перестреляли...

— Брат, мы справимся в этот раз! А что будет потом?.. Об этом мы подумаем потом!

— Ты прав, — Аран хмыкнул. Этот бой они точно не проиграют!

Прицепив к поясу меч, кронпринц скинул свой плащ.

Все воины уже стояли на позициях, их уверенные спокойные взгляды лишь подбодрили братьев.

— План таков — не выходить на пустые местности. За эти дни мы изучили леса от и до, наёмники этим похвастаться не могут. Бьём на поражение: за родину, за семью, за короля.

— За родину, за семью, за короля! — хором повторили гвардейцы. С этого момента война началась.

Нэлая

Я резко подскочила на кровати. За окном было темно, но далеко на горизонте уже просачивались первые солнечные лучи. Задрав рукав, начала всматриваться в своё запястье, где должен быть знак кровной клятвы. Даже в темноте мне было чётко видно — знак пропал. Нет знака, значит, нет и того, кто клятву принёс.

— Вот же дерьмо, — прошептала в абсолютной тишине.

Накинула халат и срочно покинула свои покои, перепугав посапывающих стражников.

— Нэлая? — в приёмную вышел его величество, он сонно смотрел на меня, пытаясь понять, что случилось.

— У нас очень, очень большие проблемы, — прошептала, боясь сказать это в полный голос.

— Что случилось? — сон тут же спал с его лица.

— Принцы в опасности...

Какой же кипиш поднялся! В срочном порядке в Армиору было выслано триста тысяч воинов, обвешанных ускоряющими амулетами. Кажется, какой-то промежуток пути даже будет пройден порталом. Минута без дыхания плюс магическая энергия трёхсот магов с тысячью амулетов — и подмога придёт уже через неделю.

Глава 11

Заголовки удваивают размер событий.

Джон Голсуорси

— Ваша светлость, вы очнулись? — услышала я сквозь полудрёму.

— Нет, — просипела.

— Вам нужно встать и выпить отвар, — в глазах начало проясняться, посмотрела на королевского лекаря, лорда Берея. — Служанки сказали, что в последнее время вы ничего не ели, оттого и слабость.

Не ела?.. А действительно, когда я последний раз ела что-то, помимо фруктов? Всё времени не было...

— Нэлая, — из кресла у камина встал его величество, тоже немного сонный.

— Доброе утро.

— Сейчас вечер, ваша светлость, — поправил лорд Берей.

— Вечер? Сколько я пролежала? — осмотрелась, пытаясь найти ответ в окружающих меня вещах, и наткнулась на новый выпуск газеты.

— Четыре дня, — хмыкнул король. — Надеюсь, ты выспалась, дорогая.

Судорожно схватила газету и начала вглядываться в строчки. Четыре дня, значит, войска уже встретились.

«Договор — позор или спасение?» — гласил заголовок. Пропустив и без того известную мне информацию, начала читать:

— «Их высочества принцы взяли штурмом стены Россы. Практически без потерь, они вошли в город и в данный момент проводят переговоры с королём Армиоры Фанумом Четвёртым. Из достоверных источников нам известно, что он пытался покинуть стены города, но был остановлен пришедшими на подмогу доннийскими архимагами, которые полностью оцепили город, заблокировав все входы и выходы.» И как думаете, договорятся?  — подняла глаза на Марана.

— Либо договор на крови, либо казнь. Думаю, они придут к соглашению, — пожал плечами король.

— А что его дочь?

— А что она? В деле фигурировала лишь косвенно, должна была стать женой кронпринцу после твоей смерти. Так Армиора стала бы союзником с Прозией, а Донния бы не стерпела такого оскорбления и пошла войной. Фанум надеялся таким образом сместить главного конкурента на рынке.

— Идиот, — фыркнула, а потом осторожно стрельнула глазами в сторону удивлённого короля. Ну да, леди не подобает. Как же!

— Очень чёткая характеристика, — улыбнулся целитель. — Ваша светлость, вам нужно съесть и выпить всё, что находится на столе по очередности слева направо.

— Поняла.

— Тогда я вас покину, — мужчина поклонился и вышел из моих покоев.

— И всё же девушку нужно пристроить... — протянула задумчиво. — Как-никак, её муж будет будущим королем Армиоры.

— У Фанума есть трёхмесячный сын.

— Даже та-ак? — удивилась. — И что это он меня так замуж «приглашал»?

— После неудачного покушения он скоропалительно женился на своей первой фаворитке Леоноре Сакской, заручившись поддержкой её рода. Как оказалось, девушка уже была на последних сроках беременности, Фанум обставил всё так, будто женился ещё два года назад, во время совместного отдыха.

— И все поверили?

— Нет, конечно, — король хмыкнул. — Но ребёнок был рождён в законном браке и имеет полное право на наследование престола.

— Тогда Фанума точно нельзя убивать. Нам не нужен ребёнок, которого будут растить в ненависти к Прозии и Доннии.

— Возможно, мы отправим туда регента...

— Это было бы логично. И всё же принцессу нужно пристроить. Мало ли, что она учудит?

— Намекаешь, что она подходит в невесты Дарану?

— Ни в коем случае, —открестилась. — Всё же я желаю принцу лучшей участи.

— Думаю, мой младший сын женится на прозийке, иначе в народе начнутся волнения. Нужно блюсти чистоту крови.

Я с укором посмотрела на короля. Спасибо на добром слове!

— Давай пей свои лекарства, а я пойду.

— До свидания, отец.

— До свидания, дочурка, — фыркнул Маран.

Аран перебирал отчёты, которые приходили ему каждые три дня, за исключением недели изоляции.

Он снова раздражался: «Н. практически не покидает библиотеку и свои покои», «Н. пропадает из комнаты её величества в неизвестном направлении каждое утро», «Н. проводит много времени с его величеством», «Н. много общается со стражей», «по просьбе Н. его величество приказал переправить в столицу тело сурзуба», «в корпусах прошёл слух о светловолосой доннийке, что каждый день посещает тренировки гвардейцев, есть основания полагать, что мы обнаружили, куда пропадает Н.».

Принц злился, но понимал — раз родители покрывают выходки герцогини, она не делает ничего предосудительного. Главное, что она не была замечена с другими мужчинами в нелицеприятных ситуациях.

Хотя, может это потому, что самый подозрительный представитель окружения герцогини сейчас что-то обсуждал с его младшим братом.

В воздухе вспыхнуло, и очередной отчёт медленно осел на стол.

«Н. очнулась после четырёхдневного сна, возможная причина — голодание, врачом предписан покой и регулярное питание, однако уже через час после пробуждения Н. отправилась в подвалы дворца, куда было телепортировано тело сурзуба, находящееся в стазисе. Его величество передаёт, дословно: «Ты со своим упрямством сведёшь мою названную дочурку в могилу. Знай, другую невесту я не приму.»

«Названная дочурка»... Король Маран, бывший со своими сыновьями строгим, холодным и жёстким, с герцогиней становился совершенно другим человеком — смешливым и заботливым. Что же это — женские чары или что-то иное, непонятное принцу? Свадьба уже через полтора месяца, а Аран так и не общался со своей невестой. Даже его брат знает её лучше, чем он, но кронпринц не был уверен в том, что решится что-то изменить в сложившейся ситуации. Ему комфортно не знать свою будущую жену, комфортно не общаться с нею, не заинтересовываться в ней. Хотя можно было смело утверждать, что кронпринц давно вышел из зоны комфорта...

Нэлая

Я в шоке смотрела на огромную тушу сурзуба, она занимала почти всю тюремную камеру.

Интересно, у них тут вообще нет лабораторий, или лабораторий такого размера? Это сколько же можно комплектов сшить?.. Штук двести, если не больше.