Другая жизнь

Глава IX

Опечаленная отъездом Сержио и успевшая попрощаться с ним лишь мимоходом, всё двадцать восьмое июля принцесса Феирская выслушивала упрёки матери, что она не может с пониманием отнестись к чужим проблемам, а, возможно, и бедам. Веста уверяла, что у баронесс фон Даберлёф на Олтерне дальние родственники, опять же, с их слов, и они не могут не поехать туда, и не решить семейные трудности. Беллона, выведенная из себя, в конце концов, согласилась отправить куда подальше Матильду с её мамашей. Она решила, что если не будет ставить препятствий другим, то и ей судьба улыбнётся и всё станет получаться легче. Девушка посчитала, что если завтра они отправятся на Олтерн, то в это же время оттуда как раз уедут рыцари на Северную Луну. Стало быть, завидовать нечему. Пусть развлекаются там, как хотят! Ей и самой осталось два дня на сборы, а в день отъезда ей предстоит ещё познакомиться с двумя новыми фрейлинами. Ну что за жизнь! Сплошная суматоха. Позлившись ещё немного, Беллона внезапно улыбнулась и умиротворённо пригласила на прогулку Габи и Дору. Девушки уединились в аллеях розовых кустов. Принцесса подумала, что все эти неурядицы и суета – это то, чего она так долго ждала. Теперь ей совсем не до меланхолии и уныния, из которых даже виконтесса Леонверден стала потихоньку выходить. Главное только, как можно дольше продержать от неё в тайне, куда упорхнула Матильда, тогда всё будет замечательно. Их ждёт встреча с Энжел, замечательной подругой, которая окунёт девушек в мир, полный чего-то нового и немыслимого, того, что так хвалила мадам Рул. И до этого момента оставалось каких-то два дня…

Мадам Рул занялась тем, что нашила немного новых нарядов для принцессы и её подруг. Юбки в них были уже, прямее, без кринолинов. Платья более подходили для лета и прогулок при жаркой погоде. Пышность рукавов отсутствовала, а длина останавливалась на локтях. Вырез открывал теперь не только грудь спереди, но и спину сзади. Габриэль пришла в восторг от этих одежд, Дора, поначалу, чувствовала себя в них неуютно, но, взяв пример со второй виконтессы, решила воспринять это, как изменение в положительную сторону. Беллона же вновь окунулась в тот день, когда надела костюм фрейлины Энжел, чтобы отправиться на бал-маскарад. Конечно, те наряды были ещё более откровенными, но в этих платьях в приличном обществе принцесса тоже бы щеголять не стала. Исключение она собиралась сделать только для Гиганта. Раз уж там так полагалось ходить, то выбора не было – стоит уважать чужую культуру. Впрочем, Энжел, приезжавшая на Феир, мало заботилась о том, что принято здесь и не единожды шокировала обитателей дворца своей полуобнажённой грудью или ногами, которые были видны почти до бедра. В чём Беллона не могла отказать своему новому образу, так это в удобстве. В этих платьях не было душно, тесно или неудобно. Узкие сверху, облегающие бёдра юбки расширялись книзу, позволяя делать свободный шаг, а лёгкая ткань не утомляла и не заставляла всё время приподнимать её и носить.

Тридцатого числа всё было готово. Три экипажа, окружённых гвардейцами, стояли у главных ворот. Все три девушки, а с ними и мадам Рул, не показывали ни королю, ни королеве, какие платья они взяли с собой и собираются носить на торжестве, на которое едут. Габриэль при этом ещё уверяла, что как только они окажутся на Гиганте, она сделает своему самому красивому платью точно такой же разрез посередине юбки, какой был у Энжел. Беллона не стала возражать, зная, что как только Габи окажется вне досягаемости для родителей, она станет неуправляемой. И будет просто счастьем, если она не попытается опять пуститься в те же приключения, от которых её еле уберегло на Вермаше.

Одна карета уже была заполнена пятью служанками: три личных для принцессы и две для дочери графа Гордения Леонвердена. Вторая карета вместила в себя горничную Доры, двух служанок только что прибывших фрейлин и мадам Рул. Сюда же нагрузили все вещи дочери короля и её наперсниц. Последний экипаж ждал принцессу с подругами, а в нём их ждали приехавшие из не очень далёкой местности две маркизы, две сестры – Каролина и Аделина Итали. Старшей было семнадцать, младшей скоро должно было исполниться шестнадцать. Они не успели даже отдышаться после прибытия, как их снарядили в очередную дорогу. Родители строго-настрого указали им в напутствии, что придворная жизнь – это не отдых и не сплошной праздник, а определённые обязанности и они должны быть готовы ко всему, раз их величества призывают их ко двору. Сёстры очень волновались и переживали, что предстанут перед самыми значительными особами, которых они только могли представить – повелителями их родины, их планеты, места, где они выросли, живут и состарятся, но ни короля Робина, ни его венценосной супруги они не увидели. К ним подошла женщина, держащая себя учтиво, вежливо, но сухо, представилась бывшей гувернанткой принцессы и сообщила, что они теперь фрейлины её высочества, должны присоединиться к её свите и сопроводить её на другую планету, куда и приглашена дочь короля. Пока никаких обязанностей на них не налагается, но если принцесса что-либо прикажет, они должны повиноваться. Аделина – старшая, – молча кивнула, и сидела в карете, ожидая свою госпожу, а Каролина разочарованно забилась в угол. Она знала, что принцесса Беллона её ровесница и не понимала, почему ей может приказывать такая же девушка, как и она сама? Ей начинало хотеться обратно, домой, в своё родное поместье Итали-де-Жуаре, где над ней тряслись и где выполняли все капризы маленькой маркизы. В этот момент как раз и появились три девушки, спутницами которых им нужно было стать, как минимум, на неделю. С первого взгляда было ясно, кто из них принцесса: златовласая, с удивительно чистой и нежной кожей, большими изумрудными глазами и гордой статью. Вся она излучала величие, грацию и изящество; не стоило надевать на неё драгоценностей, шикарных платьев и украшений, чтобы понять, что она королевской крови. Рядом с ней шли девушки, ниже её, но одинакового между собой роста. Одна кудрявая, с оранжевыми искорками в своих вьющихся локонах, светлоглазая и улыбчивая, но излишне жестикулирующая и громковато разговаривающая. В общем, видно было, что это натура оживлённая, непоседливая, любящая внимание и развлечения. Вторая же хоть и держала ровную осанку, казалось, сгибается под важностью и яркостью своих спутниц. Её русые волосы были убраны назад, а лицо выражало крайнюю увлечённость рассказом той, что смеялась и болтала.

Беллона залезла в карету. Габриэль сразу примостилась рядом с ней, значит, Доре пришлось сесть третьей вместе с маркизами Итали. Принцесса взглянула на новых фрейлин. Ей успели сообщить, что они сёстры. Впрочем, об этом можно было бы догадаться и так. Смуглые, кареглазые брюнетки, можно было подумать, что они приехали с далёкого юга, но на самом деле оттуда просто вёл своё начало их род, а сами они уже давно обосновались в десяти часах езды отсюда. Несмотря на разницу в год, сразу было понятно, кто старшая. Аделина, с узким лицом, выдающимся вперёд носом, как у орлицы, серьёзного и задумчивого вида, сильно отличалась от Каролины, с таким же носом, но из-за более широкого лица выглядящего значительно аккуратнее, с огромными глазами, как спелые вишни, и алыми губами. Она была красивой, её высокомерие можно было бы сравнить с заносчивостью Матильды, но оно у них было совсем разных характеров. Баронесса знала о своих прелестях и любила выставляться на показ и доказывать другим юным леди, что она лучше них, а маркиза была просто избалованным ребёнком, уже превратившимся в девушку, и ещё не подозревающую, какой эффект может произвести на мужчин. И она не была от природы эгоистичной и чрезмерно амбициозной, просто готова была признать равными себе только действительно достойных. Что и сделала, увидев принцессу. Она сразу поняла, что если кому-то и будет подчиняться, то только этой восхитительной девушке.

Для близкого ознакомления друг с другом и общения у пяти девушек впереди было несколько часов пути. Они не стали оттягивать момент знакомства. Первой, как и полагалось, заговорила Беллона, задала несколько вопросов и дальше всё пошло само собой. Габриэль быстро почувствовала, что атмосфера намечается довольно-таки дружеская, и вновь расцвела в полную силу, впервые после отъезда на Вермаш. Она стала рассказывать всё про двор, как там что положено, про высший свет, который она повидала совсем недавно. Но самое главное, чем она хвалилась, это тем, что лично общалась с королём из Южных Ветров – Эммануилом Вторым, галантным молодым мужчиной, с которым они друг другу понравились, но, вот беда, тот скоро женится. Беллона, довольная, наблюдала за подругой. Кажется, всё начинается неплохо. Ну и что, что на Гиганте не будет рыцарей ордена Стеллы Нордмунской. Их праздник на Северной Луне скорее будет похож на поминки, в то время как принцесса со свитой по присутствуют на настоящем веселье – герцогской свадьбе!

Проделав уже знакомый путь до портала, экипажи добрались до места назначения, когда стемнело. Мадам Рул вышла, чтобы указать портальному капитану (это была очень почётная должность, так как только он умел приводить в действие портал и имел право вообще пропускать кого-либо через него) куда именно они направляются, и в какую часть Гиганта их следует перенести. Мужчина проверил все зеркала и кристаллы, а потом подошёл к большому камню, очень древнему, стоящему вертикально. На нём были начертаны цифры и буквы, с помощью которых и задавались координаты для точки направления. Большим ключом странной формы, с множеством изгибов, он повернул в скважине посередине камня, и все символы вырезанные на нём стали выпуклыми, словно клавиши. Набрав по ним нужную комбинацию, портальный капитан открыл врата и пропустил внутрь первый экипаж. Когда возвышение завращалось и на него упало тысяча лучей, которые ослепили всё пространство, пассажиры кареты, то есть, принцесса и фрейлины, почувствовали лёгкую встряску, а потом вдруг тишину и отсутствие движения. Карета двинулась с места и выехала из тёмного зала. К удивлению девушек, на улице стоял день. Вместо окружавшего леса и видневшейся вдалеке крепостной стены Стенбурда, вокруг простиралось поле, слева, на горизонте, виднелись горные хребты, а прямо и направо совсем близко, сразу за полем, начинался густой зелёный лес, в чащу которого уходила дорога. Подождав остальные два экипажа, кортеж двинулся по этой самой дороге, после того, как мадам Рул объявила: «Да, мы на месте, трогаем!».

Дорога только на первый взгляд казалась глухой и диковатой. Стоило по ней немного проехать, как она стала в два раза шире, тут и там виднелись повороты и указатели на высоких столбах. Временная новоиспеченная гувернантка принцессы (которая в отличие от Гермии Бланж, больше была похожа на сообщницу, чем на надсмотрщицу), сообщила, что до королевского дворца ехать часа два, поэтому пока можно расслабиться и полюбоваться на местные пейзажи. Но девушкам было совсем не до расслабления. На улице стояла жара, градусов до сорока и им не терпелось переодеться в то, что они заготовили ещё на Феире. Маркизы Итали страдали не меньше, но, к сожалению, их не предупредили и им не на что было поменять свои наряды. И пока, прямо в карете, Габи, Дора и Беллона освобождались от своих грузных бальных платьев, в которых они могут выглядеть здесь только посмешищем для местного населения и одевали те невесомые костюмы, Аделина и Каролина поменялись местами со служанками, сели в одну карету с мадам Рул, и направились к ней домой. У той, как оказалось, были две дочери, которым было около двадцати лет, поэтому у них могла найтись одежда для сестёр Итали. Пообещав принцессе, что вернёт её фрейлин очень скоро в целости и сохранности, женщина удалилась, оставив кучеру точные указания, как добраться до дворца королевы. Беллона с обеими виконтессами, облачённые в лёгкие платья из тонкой воздушной ткани, вздохнули с облегчением и, откинувшись на спинки сидений, принялись обсуждать всё произошедшее. Габи, как обычно, не давала никому и слова вставить. Она произносила вслух всё, что приходило ей в голову, принцесса иногда вставляла своё мнение, а Доре лишь оставалось быть невольной слушательницей, внимательной и благодарной.

- Аделина, по-моему, немного скучновата, но вполне сносна, а Каролина вселяет надежду, что с ней можно славно провести время, приобщив к всевозможным забавам. Главное не дать пойти ей по неверному пути, вслед за старшей сестрой, иначе она с её характером, а как мне показалось, он у неё есть и ещё ого-го какой! станет похожей на Матильду, а по возвращении той присоединится к ней без всякой задней мысли.

- Габи, напрасно ты так. Мне обе сестры показались очень приятными. Ничего общего с баронессой! А Аделина не скучная, а сдержанная. Этого качества нам двоим сильно не хватает после разлуки с Марией. Но может маркиза возьмёт нас под уздцы.

- Ещё чего! Не для этого я вырвалась из золотой клетки под крылом папы, чтобы опять заковать себя в цепи каких-то условностей. Веселиться, так веселиться! Настройся на это, Белл, иначе зря потратишь время.

Выехав из леса, девушки увидели из окна, что переезжают старинный каменный мостик, очень живописный и прелестный, который крутой дугой поднимался над прозрачной зеленовато-синей речкой, вода которой была настолько прозрачной, что виден был каждый камушек её дна.

Обе оставшихся кареты – с её высочеством и её служанками, - въехала в городок, очень миленький и уютный, больше похожий на сельскую деревню по своей атмосфере и виду жителей, радушных, улыбчивых, пёстро и открыто одетых. Однако дома были каменными и кирпичными, с крышами, покрытыми красной или синеватой черепицей, большими окнами и распахнутыми дверями. В такую жару запереть дом, значило задохнуться в нём. Беллона заметила, что они ещё не раз пересекали речушки по мостам, маленьким и более крупным, с двумя короткими пролётами. Повсюду простирались сады – между домов, вдоль дорог, и даже когда завиднелся королевский замок, то им пришлось проехать последний отрезок пути в каком-то раю. Всё было наполнено благоухающими запахами, деревьями со спелыми плодами или только зацветающими бутонами. Среди ветвей слышалось пение всевозможных птиц, а на тропках то и дело виднелись полуобнажённые юноши и девушки, прикрытые невесомыми туниками, несущие корзины с фруктами или кувшины с колодезной, ледяной водой. Гостьи с Феира смотрели, как заворожённые. Но самым поразительным был сам дворец, отделённый от окружившего его города райским садом и ещё одним водоёмом, на этот раз искусственным, своеобразным рвом, скорее служащим элементом, украшающим ландшафт, чем оборонительным сооружением; он немного возвышался над всем, так как был построен на насыпи. Больше всего удивляло отсутствие башен, шпилей, острых крыш, устремляющихся в небо. Все крыши были абсолютно плоскими и на них тоже расстилались сады! Виноградные лозы увивали стены от земли до самого конца. Перед всеми окнами, в приделанных к подоконникам горшках, росли цветы, многих из которых девушки даже не видели ни разу в жизни: белые, красные, голубые, жёлто-розовые и других причудливых расцветок.

Не доехав до главных дверей, кареты остановили два стражника, возвышающихся, словно колоссы. С тёмно-бронзовой кожей, голыми торсами, в белых шароварах и обутые в сандалии, они напомнили Габриэль божества или скорее демонов, о которых читала в детстве ей няня. Дора даже испугалась и вздрогнула, так как впервые сталкивалась с чем-то подобным. Стражники, с одинаково забранными в хвосты чёрными волосами, попросили подождать немного. Один из них забрал из рук кучера приглашение на имя принцессы Феирской и её свиты, и удалился. По прошествии двадцати минут он вернулся в сопровождении женщины, которая, несмотря на свой немолодой возраст и начинающую полнеть фигуру, была разодета словно молодая нимфа. На ней была светло сиреневая тога на одно плечо, подпоясанная под грудью, которую выразительно подчёркивала, ниже свободно развевающаяся множеством складок, но заходящая лишь слегка за колена. Ноги так же украшали сандалии с крупными полудрагоценными каменьями, от которых крестообразно голень обвивали кожаные ремни до самого колена. Как заметила Беллона, почти все жители, которые им встречались здесь, носили такую обувь. Несмотря на то, что первой реакцией принцессы было возмущение от того, что женщины так спокойно показывают свои ноги, плечи, спины, она не могла не признать, что это невероятно удобно и желала побыстрее обрести такую же обувку, хоть длина её платья и не позволит покрасоваться этим приобретением. Женщина приближалась, и можно было рассмотреть, как она ярко накрашена, какая у неё замысловатая причёска, с золотыми украшениями в волосах, и как она располагающе и искренне улыбается.

- Ваше высочество, Беллона! Добро пожаловать! Как мы и ожидали, вы одна из первых. Бетти с дочерью специально так задумали, чтобы успеть вам всё показать-рассказать, пока не началось столпотворение и кавардак, который вечно начинается перед праздниками. А уж во время них! Ох, знали бы вы, как у нас тут весело и шумно в такие дни…Молодёжь балагурит и шалит только так!

Женщина залезла в карету, приказав кучеру двигаться прямо до самого центрального входа во дворец. Всё это время она не переставала говорить. Габриэль внимала ей с возрастающим интересом и азартом, а Беллона, сбитая с толку таким бурным приёмом, пыталась придти в себя.

- Поверьте, вас, ваше высочество, с огромной радостью у нас примет каждый. Все хотят на вас посмотреть и познакомиться. Наши гигантцы обожают вашего брата. Его приезды тут – долгожданное дело. Ну, и конечно, все мы помним вашего батюшку и его визиты. В молодости он был ничуть не хуже сына! А вы на них обоих так похожи!

- Должна вас огорчить, брат не сможет приехать, у него возникли непредвиденные дела, – попыталась остановить поток изречений незнакомки Беллона. – Извините, но вы не представились…

- О, какая же я дурёха! – Несмотря на свои явно прожитые полвека, женщина вела себя совсем не считаясь с возрастом. – Простите, ваше высочество. Я княгиня Жоржета Ормонди, главный советник её величества и её подруга, в связи с чем, и наставница принцессы Энжел. Но это в прошлом, ведь наша девочка уже большая и не нуждается в советах и присмотре. А сейчас меня назначили распорядительницей свадьбы Эдгара и Антуанны. Поэтому всё у меня в голове кружится, перемешивается, и иногда я кое-что упускаю из вида. Не обращайте на это внимание, просто прямо говорите мне, если я что-то опять не то сделаю.

Беллона заверила, что обязательно укажет Жоржете (а именно так она просила себя называть), если она начнёт что-либо путать или забывать.

- Послушайте, от нас отстал ещё один экипаж, в нём две мои фрейлины, три служанки и моя…гувернантка, так можно сказать.

- Гувернантка? Ваше высочество, сколько же вам лет?!

- Шестнадцать… Но, я не совсем правильно выразилась, она вовсе за мной не присматривает, она больше выполняет роль проводника. Я ведь здесь впервые и не знаю, что к чему, поэтому её приставили к нашему кортежу…

- Можете не объяснять, я всё поняла. Я прослежу, чтобы, как только они прибудут, их пропустили без всяких там заминок и задержек.

- Спасибо! Вы очень любезны, я так боялась, что они потеряются или их не пустят без приглашения, которое мы вам отдали на въезде.

Кареты остановились у двух высоких дверей – парадного входа. Пассажиркам помогли выбраться изнутри стражи, наподобие тех, что остановили их на въезде в главную аллею перед дворцом. Беллону и Дору, которые, не противясь, всё же вложили свои ладони в их крепкие руки, для того, чтобы спуститься с подножки экипажа, они по-прежнему смущали своим наполовину нагим видом, а Габриэль без задней мысли разглядывала в упор их сильные, крепкие и мускулистые тела. Где ещё ей представится возможность поглазеть с такого близкого расстояния на полуобнажённых мужчин, которые при этом не выказывают ни каких возражений или каких-либо других чувств? Их безмолвные и безразличные лица только ещё больше разжигали интерес виконтессы Леонверден и заставляли её сердце учащённо биться. Девушки вслед за княгиней Ормонди прошли, к некоторому удивлению, мимо главного входа и направились вдоль стены куда-то в сторону тенистого сада, по дорожке выложенной гравием и окружённой клумбами самых неожиданных форм и разных размеров, как в ширину, так и в высоту. Под палящим солнцем, шаги идущих невольно убыстрялись, стремясь к заветным кронам деревьев или чему-нибудь подобному. Дора несмело прошептала Беллоне.

- Я читала, что в некоторых местах мужчин кастрируют, и после этого они не обращают на женщин внимания, – тут и там постоянно попадались такие стражники, поэтому виконтесса Незардроун и не могла обойти их личности стороной. – Не знаю уж, как это происходит, но отцами они после этого тоже быть не могут.

- Не говори при мне такие страшные вещи! – оживилась Габриэль, говоря более громко. – Если эти статные красавцы окажутся теми загадочными кастратами, о которых ты толкуешь, то я не знаю, что я сделаю!

Распорядительница торжественной свадьбы услышала спор девушек и, смеясь, повернулась к ним.

- Милые барышни, успокойтесь, с этими мужчинами всё в порядке. Просто это личная охрана королевы и принцессы. Это лучшие воины на всём Гиганте. Чтобы попасть в этот отряд, нужно долго и упорно учиться, да к тому же абы кого сюда не возьмут – нужны связи или влиятельные знакомства. Они идеально вымуштрованы и закалены не только физически, но и духовно. Они прекрасно образованы и с ними есть о чём поговорить, но – предназначено это только для королевской семьи, женской её половины. Невозмутимость и умение воздержаться от чего-либо сделали их знаменитыми в разных концах света.

- Но как же они смогут защитить королеву и Энжел? Они же безоружны и беззащитны своим…отсутствием не то что доспехов, но хотя бы камзола или плотного кожаного жилета…- Беллона шла в недоумении. Жоржета лишь покачала головой, понимая, что девушка совсем не просвещена по поводу того, какова главная роль этой прекрасной армии. Что ж, может, Энжел сама как-нибудь этим поделится…

- Это и не основное войско, ваше высочество, а только внутреннее, дворцовое, а сюда попадают только те, кто прошёл тщательный осмотр и кому кто-то из жителей дворца выказывает полное доверие, приглашая в свои покои. Настоящие солдаты, с мечами, арбалетами, в кольчугах, находятся по периметру сада Биг-Элорийс…

- Это тот, что мы проезжали, выехав за пределы города и который тянется прямо до территории дворца? – полюбопытствовала Габриэль.

- Да, он самый. Так вот, начиная с него, расположены все казармы, гарнизоны и прочие военные постройки, с грубым мужским присутствием и отсутствием красоты и гармонии, элегантности и порядка. А нам, женщинам, здесь нужен мир и покой. Бетти большая эстетка, впрочем, как и все её прародительницы, недаром они веками создавали то, что вы сейчас можете видеть вокруг.

- А куда мы собственно направляемся? – наконец задала главный вопрос Беллона.

- Я веду вас в апартаменты Энжел. Видите ли, в парадных залах вовсю идут работы, всё украшают, переделывают, ремонтируют, моют и чистят до блеска, поэтому там весьма не комфортно держать путь. К тому же дворец строился не сразу, а частями, и теперь его внутреннее пространство напоминает лабиринт; лестницы, коридоры, узкие комнаты с незаметными ходами – во всём этом заблудиться легче лёгкого. Лучше уж обойти с улицы.

Вскоре они достигли конечной цели. Железные решётчатые ворота, на которых были выкованы молнии, оканчивались сверху острыми кольями, поэтому перебраться через них представлялось затруднительным, тем более что по ту сторону стояли очередные чудо-стражники, сводившие своим видом Габриэль с ума. Они, едва завидев главного советника королевы, отпёрли ворота и пропустили всех внутрь. По обе стороны от вошедших возвышались заросли шиповника; он не позволял видеть, что находилось за ним. Зато прямо располагались каменные ступеньки, вырастающие непосредственно из земли. Они поднимались не более чем на метр, после чего открывался вымощенный мозаикой перистиль – площадка, окружённая со всех сторон колоннами. Посреди неё стоял фонтан со скульптурой совершенно голого юноши с рогом изобилия в руке, из которого плескалась вода. Сначала три девушки не обратили на это никакого внимания, но потом всё же различили кое-что, чего не видели никогда в жизни. Дора, как не старалась, так и не поняла, что же хотел изобразить скульптор в своей работе, поэтому быстро отвлеклась. А Беллона и Габриэль вскоре сообразили, что такое они увидели, переглянулись и дальше повели себя совершенно по-разному. Принцесса покраснела и отвела глаза, боясь снова наткнуться взглядом на увиденное. Неужели это и было то отличие мужчин от женщин, о котором на уроках медицины всегда быстро и осторожно, с крайней щепетильностью упоминала мадам Бланж? Впервые захотелось, чтобы она оказалась рядом и объяснила всё толком, потому что у присутствующих спрашивать было неудобно. Виконтесса же приблизилась к фонтану вплотную, позволяя брызгам орошать её платье и руки. Она-то у себя, в родном Леонвердене, хоть и издалека, но видела, как купались крестьянские парни, поэтому ей не трудно было догадаться, что это за деталь у прекрасной скульптуры. Не заметив, как все проследовали дальше, Габи почувствовала, как Беллона тянет её за локоть.

- Как тебе не стыдно! Пошли скорее за мадам Жоржетой!

Не без сожаления девушка последовала за подругой. Стоило им сделать ещё несколько шагов, как слева открылся вид на зал, открытый с одной стороны на эту площадку, а с другой заканчивающийся стеной, расписанной удивительными яркими фресками. С крыши свисали виноградные грозди и ветви, оставляя тех, кто находился там, в прохладе и небольшом укрытии от прогуливающихся. Однако принцесса с Дорой и Габи не успели пройти мимо, как из этого зала выбежали две девушки, в которых Беллона быстро узнала двух фрейлин Энжел. Не тех грозных амазонок, которые никогда не покидали свою госпожу, а других, обычных юных дворянок, которые тогда уступили ей свои места на маскараде. Хоть убей, но дочь Робина Третьего не могла вспомнить, как их зовут, потому что её память всегда была больше зрительной, чем слуховой. Но, благодарная за их услугу и тот вечер, который пусть и закончился печально, - но ведь не по их же вине! -Беллона поприветствовала их и мило улыбнулась. На Вермаше она совсем с ними не общалась, ведь там было столько забот! Да и мадам Бланж, делая последние наставления перед премьерой принцессы, говорила, что её удел отныне общаться только с равными себе – принцами и принцессами, а не дворянчиками и вельможами. Но у Беллоны не было привычки поворачиваться к людям спиной только из-за их происхождения, поэтому она остановилась поговорить с ними.

- Альена, Риона, где Энжел? – вмешалась княгиня. – Только не скажите, что гуляет или ускакала к Вормону!

- Нет-нет, Жоржета, она у себя, скучает. А сёстры пытаются её развлечь.

- Ну, благодарность Богине! Нам не придётся плутать, ища её, или томиться в ожидании. Идёмте, ваше высочество.

Беллона махнула рукой знакомым, имена которых на этот раз попыталась запомнить. Четыре спутницы поднялись по ещё одной лестнице, на этот раз более длинной, в конце которой снова оказалась железная решётчатая дверь и стражник. Он, как и предыдущие, беспрекословно отворил её.

- А разве у Энжел есть сёстры? – не выдержала Беллона.

- Есть, двоюродные. Незаконнорожденные дочери её дяди, – княгиня говорила об этом с таким спокойствием, как будто это было чем-то рядовым. На Феире это считалось бы чем-то неприличным, то, что следовало скрывать. К этому относились бы так, как к Марии – позор, который следует спрятать, куда подальше, убрать с глаз долой.

- И много у него всего детей? – сорвалось у Габи.

- Помимо этих двух дочерей – ещё два сына. Один из них официальный, он эрцгерцог Колдвинда, что в Небесной дали. Второй внебрачный, ему всего восемь. Чудесный мальчуган, но сын прачки. Сами понимаете, при дворе ему делать нечего, а Эдгару так хочется чувствовать себя нормальным отцом, вот и решил жениться, когда это стало возможным. Они с Антуанной будут счастливы!

- Вы сказали, его сын – эрцгерцог? Но разве дядя Энжел был женат не на королеве?

- Да, Стикса Хратрон была королевой, но она родила единственного ребёнка – мальчика, а наследовать могла только девочка, поэтому правит там теперь племянница покойной.

Дальше были снова коридоры и ступеньки, галереи и комнаты. Беллоне и её подругам было когда поразмыслить над местными традициями и степенью «открытости», о которой говорила мадам Рул. Залы и решётчатые двери, казалось, будут тянуться вечно, пока, наконец, они не упёрлись в настоящие, деревянные, с кованными золотыми петлями. Одна была приоткрыта, поэтому слышно было, что в комнате весело разговаривают, громко смеются, и даже пытаются напеть что-то. Жоржета Ормонди без стеснения распахнула обе двери, и в коридор ворвался свет из открывшегося взорам девушек помещения. Судя по всему, это была опочивальня Энжел. Стоявшие с краю её телохранительницы дёрнулись в инстинктивном порыве помешать войти лишним, но тут же сели обратно на свои места. Спальню освещали три арочных проёма, выходящие на улицу. От самого пола до потолка, во всю ширину стены, они были завешаны прозрачной бирюзовой занавеской, сквозь которую струился жаркий полуденный свет. Центр занимала удивительная круглая кровать с множеством подушек, над которой висел убранный балдахин, ночью, по-видимому, опускавшийся на ложе. На нём возлежала Энжел в неописуемых прозрачных лоскутах, оставляющих её фактически нагой, но зато увешанная большим количеством драгоценностей: тяжёлые серьги до плеч из граната и янтаря, окаймлённые серебром в виде виноградных гроздей, широкое ожерелье из тех же камней и того же метала, а вдобавок к нему золотая цепочка, на которой висел круглый медальон с изображением молнии, сделанным из жёлтых топазов и алмазов. Перечесть все браслеты и кольца было нелегко, поэтому Беллона даже не стала уделять внимания рассмотрению этих вещей, зато заметила на босых ногах принцессы Гиганта золотые цепочки, которые тоже, видимо, являлись украшением. Под одной рукой Энжел лежало блюдо с фруктами, под другой забавлялся маленький тигрёнок в толстом золотом ошейнике. От сверкания, роскоши, богатства и излишеств, у принцессы Феира пошла кругом голова. Дора вовремя взяла её под руку. А Габи тем временем продолжала любоваться жизнью наследницы Гиганта. Как бы ей хотелось иметь всё то же самое и не думать о том, как себя вести и что делать, ведь можно совершенно всё! Пей, гуляй, веселись, забавляйся и бездельничай – никто не в праве тебя остановить. Что за чудо! «Мне начинает казаться, что мы из реального мира попали в рай» - подумалось Габриэль. Но не успела она глубоко уйти в завистливые мечты, как ещё две неизвестные прибывшим с Феира присутствующие девушки обратили внимание своей принцессы на вошедших.

- Великая Богиня! Белл, Габи, вы! Я так ждала хоть кого-нибудь и как можно скорее. И вот вы появились! Мои спасительницы от скуки, но…Где Робин? Его друзья?

- Извини, что огорчим тебя на таком радостном моменте, – съязвила Габриэль, которую саму ничуть не радовало то, что она произносила, – но его высочество Феирский в кои-то веки увлёкся политикой и упорхнул со всей компанией на Олтерн, решать важные дела в залог будущего мира и согласия.

- Вот как… – на лице Энжел невольно отразилось замешательство, близкое к расстройству, но она тряхнула своей рыжей копной, словно отгоняя все мрачные мысли, и снова лучезарно заулыбалась. – Ну, тогда им же хуже! Пропустят отличное мероприятие, шатаясь на скучном и недружелюбном Олтерне. Ой, девчонки, вы не смотрите, что я не одета, просто я недавно проснулась и ещё не выходила никуда, но сейчас я всех прогоню и уделю всё внимание исключительно вам, только вот накину что-нибудь, и мы отправимся гулять…

Одна девушка с маленькой арфой в руках, застыла в направлении выхода, вторая прикрепила к ошейнику тигрёнка поводок и потянула его с кровати. Жоржета тоже стала разворачиваться, чтобы удалиться.

- Стой, стой! Не надо никого прогонять. Энжел, спасибо за радушный приём, но мы немного устали с дороги, дай нам передохнуть, и мы будем в твоём полном распоряжении. Не забывай, что на Феире сейчас начинается ночь и нам надо бы спать, а мы только собираемся бодрствовать. – Беллона искренне хотела быстрее удалиться куда-нибудь ненадолго от всего новоувиденного, поспать, переварить свалившуюся информацию и освоиться с непривычной обстановкой.

- Ладно, тогда, Жоржета, покажи Белл её покои, а Габи и…прости, я забыла, как тебя зовут?

- Дора, – несмело прошептала девушка. Она была столь тихой и серой, что на Вермаше Энжел её и видела-то только пару раз мельком. Но и тогда не удосужилась узнать, кто это и что. Её интересовали такие люди, как Габи, Белл, в большей степени Робин, Сториан…Но раз не было последних, то с первыми вполне можно тоже оторваться от забот и хлопот, и развратничать по полной катушке. Энжел ценила хороших подруг, активных, сильных духом, со своим мнением и умеющих отстаивать свои интересы.

- Да, покажи Габи и Доре их апартаменты тоже. Быстрее приходите в себя, девушки, буду ждать.