Другая история Российской империи. От Петра до Павла

Эпилог

Природа задаёт сообществам, живущим на разных территориях, разные начальные и граничные условия. Поэтому в каждой стране, у любой нации есть доля своеобразности, чего-то индивидуального, свойственного только ей. Но вместе с тем, есть и общие закономерности, которые непременно так или иначе проявятся. Задача историка именно и заключается в анализе исторического явления, с определением и причин его отличия от других, и общих закономерностей.

Является ли Россия Европой?

Около ста пятидесяти лет назад этим вопросом задался российский учёный Н. Я. Данилевский. Ответ его был следующим. Европа (а сегодня можно говорить более общо, «Запад») понятие не географическое, а культурно-историческое, и в вопросе о принадлежности или не принадлежности к Европе или «Западу» география не имеет ни малейшего значения. Европа в культурно-историческом смысле — место эволюции и жизни германо-романской цивилизации. Европа сама и есть германо-романская цивилизация, эти слова — синонимы. Сегодня, когда говорят о мировой цивилизации, общечеловеческих ценностях и прочем подобном, имеют в виду всё ту же германо-романскую цивилизацию. Но принадлежит ли Россия к Европе? Нет, — отвечает Н. Я. Данилевский. Россия принадлежит к русской цивилизации и никакой другой.

В силу геоклиматических особенностей жители Европы получали с одной земельной единицы больший прибавочный продукт, нежели жители России. Соответственно, они могли вкладывать в развитие ремёсел, торговли, армии, искусства больше средств без особого ущерба своему благосостоянию; экономика двигалась в сторону капитализма, социальная жизнь — индивидуализма. В России же складывалась экономика «семейного» типа, а основой социума стала община.

До широкого развития мореплавания германо-романская цивилизация расширялась на восток, выдавливая жителей занимаемых ими земель ещё восточнее. И поныне встречаются в Восточной Германии полабские славяне; поныне целые деревни русинов стоят в Чехии и на Карпатах… Нечего и говорить, что они попали сюда не в результате какого-то «встречного» движения, а представляют собою остатки прежнего населения этих земель.

Затем германо-романцы пересели на морские корабли: вся Америка, Африка и Азия были поделены между ними. Когда жаркие и тёплые страны были захвачены, они обратили внимание и на Россию. Но здесь уже сложилась своя государственность!

На международном уровне никакая страна не желает воспитывать себе конкурента.

Всегда, когда предоставляется возможность, соседи силовыми или другими методами подчиняют своей воле слабых, вплоть до уничтожения их государственности. Чем, как не давлением, была военная блокада Московии, её отсечение от внешних рынков западными странами, прежде всего Швецией и Польшей в XVI веке? Или, например, Турция поддерживала крымчаков в их набегах на Россию. А Россия поддерживала казаков в их нападениях на турецкую и иранскую территорию, не позволяя им своевольничать у себя.

Русские витязи били крымчаков не в Крыму, а в Москве. В 1612 году русские ополченцы били поляков не в Варшаве или Кракове, а опять-таки в Москве. Со шведами пришлось драться не у стен Стокгольма, а у Полтавы. Французов выгоняли не из Парижа, и из всё той же многострадальной Москвы. В середине ХХ века дошли до Берлина, двигаясь за отступающей немецкой армии… от Москвы!

Вот какова была наша история: России постоянно приходилось отбиваться от тех, кто желал её сожрать, и ДЛЯ ЭТОГО приходилось расширять территорию, ибо из-за скудости прибавочного продукта плотность населения в изначальной Московии была вдвое, а то и втрое меньшей, нежели в Германии или Франции.

Ещё один важнейший фактор для каждой страны — поведение высшей знати, политической и финансовой элиты. Для России оно имеет критическое значение. Оценивать деятельность высшей власти можно и нужно не по заявлениям, призывам и праздникам, а лишь по тому, насколько в результате её действий поддерживается обороноспособность. Скажем, при Екатерине II «гром победы, раздавайся» гремело во всех залах, а когда сменивший её Павел провёл ревизию, оказалось, что армия в жесточайшем кризисе!

Причина в том, что от Петра до Павла не элита была в кулаке высшей власти, а наоборот: царицы подчиняли интересы страны интересам жадной и самовластной элиты. А ведь, в отличие от Европы, дворянская вольница у нас недопустима; как только высшая власть начинает идти на поводу у элиты, начинается застой, кризис, развал!

14 декабря 1825 года произошло восстание декабристов. Планировалось не дать сенаторам присягнуть новому царю (Николаю), и заставить их издать манифест к русскому народу, в котором объявить о низложении прежней власти, о создании временного правительства, о ликвидации крепостного права. Также заговорищики намерены были требовать провозглашения свободы печати, вероисповеданий, равенства граждан перед законом, уничтожения рекрутчины и т. п. Если посмотреть с точки зрения устойчивости государства, то победа этих людей разрушила бы эту устойчивость, с совершенно непредсказуемыми последствиями.

Ричард Пайпс в книге «Россия при старом режиме» писал:

Понимание Пайпсом «общественного блага» для России весьма своеобразно. Он, — вроде бы демократ, — полагает, что только дворянская элита знала, что для России благо, а что нет. Мнение народа не учитывается им никак!

На всём протяжении русской истории элита сделала три серьёзные попытки, отстоявшие на столетие друг от друга, пойти против самодержавия и стеснить его неограниченную власть. Первая имела место в Смутное время, когда группа бояр вступила в соглашение с польской короной, предложив сыну польского короля российский трон, если он обещает править на их условиях. Поляки согласились, но народное ополчение их выгнало из России, и договор был аннулирован.

Затем, в 1730 году группа сановников из Верховного Тайного Совета, среди которых выделялись князья Голицыны и Долгорукие, потребовали от императрицы Анны Иоанновны подписания «кондиций», резко ограничивавших её власть. Императрица условия подписала, однако после вступления на царствование отклонила их по наущению рядового дворянства и вернулась к неограниченному самодержавному правлению. В тот судьбоносный момент представитель провинциальных дворян так выразил их опасения:

Наконец, в декабре 1825 года группа офицеров из виднейших фамилий (весьма возможных будущих тиранов) попыталась совершить дворцовый переворот. Восстание было мгновенно подавлено.

Интересно, что сам же Пайпс пишет:

Итак, с внешней стороны завладеть Россией желала западная аристократия, а изнутри — прозападно настроенная собственная, российская аристократия. Кто же мог бы им противостоять? Только царь и народ, состоящий из дворян и крестьян. Ведь более 90 % всего дворянского сословия составляли бедные дворяне, у которых не было политических устремлений. Они пеклись больше о сиюминутном и материальном, оставляя политику царю. Как и крестьяне, сходно с которыми жили многие из них, они искали помощи у самодержавия и рассматривали всякую попытку либерализации порядка правления как происки магнатов, заботящихся лишь о своих собственных интересах.

Вот это и есть ключ к истории России: геоклиматические условия, внешнее окружение, и вечное противостояние царя и народа с одной стороны, и высшей элиты — с другой.