Другая правда человека её нельзя изменить Том 1.

Глава 88

Левой рукой Рудольфович схватил затылок больного, а правой поднёс стакан к лицу. От запаха который поднёс ему Рудольфович чуть не захлебнулся, он так и не смог удержаться, вылил всё содержимое в раковину. Чашку взял в руки немного отпил прохладной воды. Организм принял прохладную воду Иннокентию стало намного легче. Его перестало трясти. Иннокентий откинулся на матрас головой вытянув ноги вперёд:

— Больше тебе спасибо, Рудольф!

— Да, не за что меня благодарить чисто по соседки помог.

— Да, ладно тебе не скромничайРудольфович.

— Так, я же всё-таки воспитанный человек. Пойду пожалуй, грамм сто себе позволить можно. Не больше не меньше! А ты, Кеша, отдыхай тут, набирайся сил. Рудольфович вышел из комнаты, остался довольным.

Довольный человек прикрыл глаза с удовольствием вздремнул немного.

Тем временем Рудольфович взял чашку, в руки:

— Он будет жить, мы своих в беде не бросаем!

Мужчина выпил двойную порцию, воды и успокоился. Жизнь показалась лёгкой, и на душе прояснилось веселье. Даже у рудольфовича появился зверский аппетит. Иннокентий уже сам мог встать с матраса он держался за стену, а после аккуратно почувствовал запах еды. Квартира оказалась просторной, с небольшой кухней, на кухне с трудом умещались два стола, и газовая плитка, и коричневый табурет. Стены были перекрашены в светлые оттенки. Иннокентий обратил своё внимание, что Рудольфович был выше его в два раза. Рудольфович что-то готовил в маленькой кастрюльке на газовой плите, поставленная на стол. Иннокентий осторожными движениями сел на деревянный стул:

— Рудольфович, а у нас что пожрать есть?

— Надо немного потерпеть, Кеша. Я сейчас солянку готовлю с сосисками.

— Рудольфович, так с газовой плитой быстрее?

— Скоро, газ, отключат, а этот дом в котором ты живёшь пойдёт на снос. Остался только один жилой дом. Наверное, там живут, такие же, как и мы. Я часто слышу как они даже ночью ходят. Но, а так я никого не видел.

— Я всё понял, а куда запропастился наш Вакапитян?

— Он ещё днём ушёл, закрыл квартиру. Теперь только вечером вернётся, на нас посмотрит и опять уйдёт.

— Так за то, как по-русски хорошо говорит!

— Он у себя в Грузии жил при советском Союзе. Да ещё, этот Ванька, с осторожностью относился к нему, хоть верь не верь он был вежливым. Но очень опасный типаж. Тут недавно его четверо под окном отметили. Ещё потом ругались с ним. Вакапитян потом всё — же одного вырубил своим мощным ударом, одного на себе пришлось тащить как мешок с картошкой. И с тех пор я их больше тут не наблюдал.

— Я тебя понял, Рудольфович спасибо за рассказ. А я не могу, вспомнить как сюда попал или меня кто-то привёз, за триста километров. Хоть из кожы вон лезь, не помню всё как отрезало!

— Ваньку, не только одного привезли его ещё в комнату заселили, а теперь за тобой, смотря чтобы ты, жил дальше. Значит, ты всё ещё им нужен. А для чего, ты им нужен я пока не знаю. А я тут уже и так пятый месяц нахожусь.

— И что все эти пять месяцев, один жил? А бежать не умудрялся?

— Был тут один такой тоже мне спортсмен по лёгкой атлетике! Бегает так, что не догонишь! Да только его уже в живых нет, тебе не советую совершить такое. Ты меня послушай, — был у меня такой сосед. Его Агафоном звали, сам он с Московской области. Всё время на кровати спал, а я на матрасе на котором сейчас ты время убивал. В зимнее дверь с комнатой никто не закрывал, и этот сосед, он раньше трактористом где-то работал. — Иннокентий продолжал его внимательно слушать, соглашаясь, кивнул и слушал дальше. Мужчина продолжил: Тогда и одежда из льна на специальнах вешалка сушилась в квартирах, а обувь на печке сушилась. В тот день я был в запое лежал, и встать не мог. И как-то в один день Агафон принял несколько грамм спиртного на ноги натянул сапоги, оделся и ушёл куда-то в ночь. Через пять часов его привезла полиция оставили в квартире. На утро Агафон всех матом крыл. И теперь с того дня дверь комнаты на ночь, закрывается с кладовой весь хлам, убрали заодно, выкинули всю его старую одежду вместе с обувью.

Рудольфович встал, подошёл к солянке помешал её. Кеша с опаской спросил:

— А что твоего соседа всё-таки убили? А за что, то, что он бежал?

— Да, не он умер сам. Три недели назад... В годах был. Потом конечно, намного лучше стало никто не шумел не ругался. Я тогда его помянуть успел, всё-таки как не как, а человек. — Кеша вдруг задумался, по его телу прошёлся холодок, спросил: Агафон весь лежал без лишнего движения, и как мумия, а на следующее утро, смотрю — Агафон ещё страшнее стал. Врач зашёл, потом полицейский. Они вдвоём что-то записывали на кухне. И потом всё его похоронили! Вот так вот всё и было.

Соседи по одному горю притихли и о чём-то задумались. На кухне было, слышно как кипит вода в кастрюле. Иннокентий посмотрел на Рудольфовича и решил перевести другую тему разговора.

— А ты в Москве жил?

— Верно, на Дудинской в общаге. Рядом с Петербургским вокзалом жил.

— Вот это ничего себе! Мы с тобой получается с одного города. Я ведь тоже оттуда с больной матерью жил. Она тонула прямо на моих глазах, квартира у нас была на двоих дарственное на себя переписал.

Рудольфович протянул руку:

— Значит, ты моим земляком будешь. Нужно срочно выпить! И всё же, нужно дождаться самого главного солянку ещё пять минут и всё готово, будет. Это я тебе как офицер говорю! На пустой желудок ничего не рекомендую употреблять тем — более спиртное!

— Конечно подождём, а я пока пойду приму водные процедуры. У тебя есть горячая вода?

— У меня она всегда есть скоро её должны были отключить поэтому, даже не знаю. Мыло возьмёшь на полочке с зеркалом.

Горячий душ прибавил немного здоровья, и желания жить дальше. Иннокентий переоделся в чистую одежду он вытащил из пакета синий костюм. А потом обратится к Рудольфовичу:

— О мой любимый, цвет! Как ты угадал?

— Угадал. Потому — что, ты даже в синей пижаме спишь. Мы тут вдвоём. — Иннокентий сел на стул пододвинув только что горячую миску солянки поближе к себе. —Приятного аппетита сосед!

— И вам того, же! Рудольфович.

Мужчины неторопливо кушали. Организм их ощутил голод. Время подошло чтобы снова похмелиться. Иннокентий смешал коньяк с обычной простой водой и произнёс слова в слух:

— Кеша, за наше общее здоровье!

— Вздрогнем! И будем живы!

Мужчины съели всё до конца их потянуло ко сну. Они больше не притронулись к спиртному. Иннокентий лежал на кровати снова сказал Рудольфовичу:

— Рудольфович, слышишь, я кое-что вспомнил мой сосед тоже бывший, Агафон пусть ему земля будет пухом, тоже жил в Москве. Он один жил. С какого-то района переехал в Полевой вроде слышал, о таком, но не знаю далеко от сюда?

— Да, нет недалеко сто километров отсюда пешком можно добраться.

— Рудольфович, а вот ведь всё это не с проста! Мы втроём с одного города будто сама судьба! Только одного в живых уже давно нет.

Ещё толком ослабленный организм не мог поправиться мужчина, заснул на мгновение закрыл глаза.

***

На следующее утро пробуждение Рудольфовича получилось вполне лёгким. Организм был полностью очищен от алкоголя яркий солнечный свет падал на занавешенные шторы. На кровати Иннокентия лежало одеяло, в комнате было хорошо слышно, как кто-то уже с самого раннего утра возился на кухне. Рудольфович поднялся с кровати и также рядом со стенкой, пошёл на отчетливый звук. За стол сидел Иннокентий он, держал в руке бутылку спирта:

— Доброе утро, сосед! Вернее, добрый день. Как спалось тебе?

— Видимо, по всему меня быстро вырубило. Даже, ночью не просыпался.

— А что я тебе говорил! Солянка творит волшебство! Мы спали одинаково. А теперь садитесь продолжим.

— Иннокентий, давайте больше не будем? Я сейчас только стакан осилил.

— Что — ж ваша, воля ваше право! А я всё — таки приму для поднятия аппетита и настроения.

Мужчины выпили, потом закусили остатками вчерашнего супа. Посмотрели на друг друга. Рудольфович спокойно спросил:

— Кеша, а ты в своей квартире так и жил один? Это я ко вчерашнему разговору вернуться решил.

Пьяница поёрзал на стуле и наконец-то нашёл удобное место.

— В самом начале мы втроём жили: Я, брат и моя старшая сестра. У каждого из нас была своя доля по квартире. От родителей нам так всё и досталось. А сестра моя тухлая, всё — продала она свою долю без нашего с братом согласия. Как ей это удалось я даже не знаю. Видимо, хитрая как лиса Патрикеевна. Обманула меня и брата и смылась потом мы обо — всём забыли. Она была, очень вредная, хоть и старше нас. Рудольфович, подожди, я чайник на плиту поставлю.

Рудольфович встал, наполнил чайник из-под крана, включил плитку, а потом продолжил:

— После у нас сосед, появился новичок молодой, парень лет так девятнадцать. В самом начале всё было хорошо. Отмечали, сидели. Представился, как и положено. Потом я задал ему вопросы, а он не знаю, я ничего и всё. Из-за чего он из деревни в город переехал? Что тут все условия? Какие нахрен, тут условия? Весь воздух загрязнённый... Утром проснулся, чувствую воздуха не хватает так если не его приход точно коньки бы отдал, а он говорит пить надо меньше ну как тут не пить?

От очередных волнений Кеша подскочил, проверил чайник, а потом сел обратно на место как дворняжка.

— Мы тогда с братом больше не смогли выпить и перешли на более лёгкий напиток.

— Водки, тоже много не выпьешь! — произнёс свою мысль Иннокентий.

— С умным человеком, всегда приятно поговорить по душам — с восхищением сказал Рудольфович сняв с плиты вскипевший чайник. — Нужно чай покрепче заварить. А о чём это я? А, точно вспомнил! Кажется ты про водку говорил, что её много не выпьешь.

Иннокентий замолчал погрузившись в свои мысли и отчаяния. Рудольфович тоже молчал, помешивая сахар в кружке. Кеша попробовал чай и после вздохнул.

— И вот, Кеша, как-то раз я прихожу под вечер домой, и после не помню, откуда, наш сосед вышел. Дверь была закрыта. Думаю он всё-таки через окно смылся, а теперь шатается где — нибудь как бомж. Сколько я не стучал, в эту дверь. А после кто-то даже полицейских вызвал. В присутствии полицейского подполковник кое-какие открыл эту чёртову дверь! Будь с ней не ладно, пропащая! А там оказался мой, брат Валентин, он уже был мёртв на полу лежал с открытым ртом. Я бы даже сказал — жёлтый. Хоть тут не дожил, может хоть на том свете поживёт! После я его похоронил.

Иннокентий замолчал после потянулся к бутылке с крепкой водкой:

— Давай, тогда твоего брата помянем.

— Вот это обязательно! Мне только немного налей, а то опять на ногах не удержусь.

Мужчины встали, помянули и снова сели. Они долго пили чай, и оба молчали. Рудольфович неожиданно спросил:

— Иннокентий, а где ты своего брата хоронил? И кто всем этим занимался?

— Всем этим моя сестра занималась. Всё в деталях помню вот как вчера, всё было.

— А к нотариусу, не ходили?

— Да, не помню, я Рудольфович. У нотариуса вроде не были. Одно помню что — на квартиру доверенность оформляли на свою сестру. Брат пенсию получал. Это точно! Я ещё тогда вдруг подумал, какая ему нахрен, пенсия, если ему и семидесяти не было?

— А после что?

— А потом и суп с котом. Я так же как и ты в этой комнате очнулся.

— Да, ну и дела! Всё одно к одному. А сейчас чем займёмся Рудольфович?

— А пёс его знает! Давай лучше выпьем?

— Нет, Рудольфович я пока не буду. Мне ещё нужно вещи постирать до прихода Агафона и побриться не помешало, бы. Пока я ещё в нормальном состоянии.

Иннокентий сидел весь в раздумьях, а после отправился приучать себя к порядку. Побрил, бороду почистил зубы и почувствовал себя молодцом хотя от занятия стирки раздумываний не убавлялось. Любая физическая нагрузка приводила мужчину в усталом состоянии. Организм требовал отдыха. По квартире разносился запах жареного хариуса. Рудольфович опять готовил стоя у плиты.

— Ну, наконец-то Кеша! Вот и пришло время выпить новую рюмку водки. И рыбка скоро будет готова.

На кухонном столе была тропическая жара! Аккуратно разложенный хлеб и порезанная кольцами копчёная колбаса! Посередине стояла бутылка сорока - градусного спирта. Кеша восхищённо произнёс:

— Рудольфович, да ты мой ангел хранитель!

—К вашим услугам, ваше величество! Как же приятно слышать такие слова от соседа по несчастью! Кеша, я с самого малого детства привык относиться ко всему с чувством, юмора. Я почти всю свою жизнь пил.

— И как это?

— А вот так!

— Всё равно ничего не понятно.

— Запой - это очень серьёзно попробовав раз организм потребует добавки. Для начала можно принять через силу по сто грамм и закусить рыбкой. Я тебе расскажу, как уйти в запой и ещё живым остаться. Ну что договорились Иннокентий?

— Что-ж пожалуй, приму ваше предложение. Только сделай мне, немного. Ты человек с жизненным опытом и всё хорошо знаешь, выход есть во всём абсолютно! А мое бы ещё одну ночь продержаться, за завтра день прожить. Потом, думаю полегчает.

— И всё - же ты мне нравишься!

Иннокентий принялся разливать водку по рюмкам. Оба выпили, закусили колбасой и только тогда начали ужинать. Кеша выбрал себе, ещё одну порцию, а другой воздержался. Кеша выпил, а потом налил в стакан воду и начал:

— Рудольфович, когда ты выходишь на улицу, зимним утром, ты замечаешь падающий снег и тебе становится грустно - надо же, какая зима холодная. А потом пошёл дальше - вот как нужно относиться к выпивке.

— Иннокентий, это ты сейчас хорошо сказал! —Удивлённый слушатель налил себе водки, отпил немого и дальше продолжал слушать.

— У меня перед запоем всегда сильно пальцы сводит. Сильно, и очень часто. Это уже Кеша, предупреждение, что жить мне осталось недолго. Поэтому сосед, на следующий запой я уже буду готов. Кеша, был главным распространением алкогольной зависимости.

Мужчина остановился он, смешал все алкогольные напитки в стакан он подошёл к окну, продолжив:

— Мы все условия соблюдаем. Мы с вами хорошо всё знаем, здоровому человеку первой рюмки много, и все люди разные. Причин много даже если за окном пойдёт дождь. У всех такие причина имеются.

Кеша, бахнул рюмку водки. Рудольфович завораживающим взглядом смотрел на соседа:

— Какой же все - таки хорошей временами бывает водка Кеша! Ты и я знаем, что после первой рюмки назад пути нет. Отступать некуда, идти только вперёд. А потом идёт вторая рюмка, а затем третья.

Пьяница с насмешкой посмотрел на Рудольфовича.

— Всё - же жизнь прекрасна и ещё раз прекрасна! На работу можно не ходить. Холодильник забит по полной для жизни есть все условия, что ещё надо?

Иннокентий не сумел сдержаться, быстро открыл крышку от бутылки налил в стакан и выпил:

— А хрен его знает...

— Вот сам признался! А мы должны держаться друг за друга! Мы же с тобой Кеша, оказались в одинаковой ситуации...

Кеша задумался а потом поднял руку:

— Подожди, Рудольфович, а завязывать не пробовал с алкоголем?

Иннокентий усмехнулся:

— Для чего Кеша? Я не хочу всю жизнь мучиться и страдать не хочу бороться с желанием выпить. Вся моя оставшееся жизнь будет в мучениях. Я половину своей жизни не пил хуже и быть не может.

— Ну не знаю, Рудольфович не знаю! Многие завязывают с этим навсегда.