Глава первая

Мара

Я любила хоккей. Я и раньше это знала, но к третьему периоду отпали все сомнения.

Возможно, решающую роль сыграло вино или две бутылки пива, которые купил мне сосед, но в любом случае я получала удовольствие. И по-новому взглянула на этот вид спорта.

Еще мне нравилось наблюдать за звездой команды Крузом Стайлсом, который носился по площадке так, точно родился с коньками. Впрочем, он был не один такой. Они все двигались с огромной скоростью, как будто летали по льду. Это было захватывающее зрелище! Мне уже случалось бывать на хоккее, но это был мой первый матч в колледже Грант-Уэст. В последнее время в кампусе только и разговоров было что о новом парне.

Он и внешне не подкачал.

За время сегодняшней игры его лицо крупным планом столько раз появлялось на видеодисплее, что я сбилась со счета. Три сидевшие впереди девицы тащились не по-детски, и моя вагина тоже не оставалась равнодушной. Темно-голубые глаза яростно смотрели сквозь визор. У него была точеная линия подбородка – иметь такую просто противозаконно, клянусь вам! А скулы были высокие, широко расставленные и настолько острые, что, казалось, о них можно было порезаться, но это лишь придавало ему шарма. Не говоря уже о манере запускать руку в темные волосы и трепать их – он и тогда выглядел потрясающе круто. А если зачесать их назад, одеть его в костюм… Был бы ни дать ни взять агент 007!

Парень был не просто красавец – он был обжигающе горяч. И прямо сейчас он, на полном ходу свернув влево, обошел двух защитников и открыл проход к воротам: бац – и шайба не прошла. Вратарь выставил ногу и отбил ее за сетку.

Другая команда сразу перехватила инициативу и отправила шайбу на другой конец площадки.

Круз отъехал в сторону, но уже через две секунды снова включился в борьбу, потому что так складывалась сегодняшняя игра.

Команда Грант-Уэста жестко давила соперников на протяжении всего матча, и именно Круз был во главе атаки. Раз за разом.

Я задыхалась от волнения, просто наблюдая за ними.

– Эй! – Майлз Гейнор плюхнулся рядом, слегка задев меня плечом. – Ты знаешь Рэйса Райерсона?

– Что?

Пьяный туман заволакивал сознание, и мне было хорошо.

Сначала мы с Майлзом садились рядом на семинарах. Потом повадились вместе ходить на вечеринки. А сейчас стали соседями. Он был дрищеватый, с вьющимися каштановыми волосами, детскими щечками и по характеру – наблюдатель. Это благодаря ему у меня появился собственный угол в мансарде дома, который он снимал вместе с двоюродным братом – парнем из команды по американскому футболу – и двумя девушками. Все они были ненапряжными ребятами, но до сегодняшней вылазки на хоккейный матч я виделась с ними всего один раз. Когда моя соседка, с которой мы жили в первом семестре, бросила колледж, чтобы заняться семейным бизнесом, я решила не дожидаться, пока администрация определится с заменой, и свалила к Майлзу.

Приятель мотнул головой влево.

– Он почти все время пялится на тебя. У него ведь подружка есть, так?

Я нахмурилась, но посмотрела по сторонам. Сначала изображение было нечетким, но потом я сфокусировалась и увидела парня, о котором говорил Майлз. Наткнувшись на мой взгляд, он отвернул голову и наклонился к своей девушке: та отчаянно болела за команду.

Приятное похмелье как ветром сдуло!

Тэсмин Шоу и Рэйс Райерсон…

Он что-то сказал ей, и она перестала ликовать. Улыбка сползла с ее лица – Тэсмин наклонилась вперед, шаря взглядом по рядам, и наконец нашла меня. Я насупилась, сузив глаза, но она всего лишь вскинула руку и, улыбнувшись, помахала мне.

Я скривилась, но она едва моргнула.

Черт возьми!

– Что за фигня?

Я дернулась, ощущая напряжение во всем теле.

– Забей.

– Вот уж не думал, что он козел…

– Он не козел. Рядом сидит его девушка, Тэсмин Шоу.

– И что тогда?

Я пожала плечами.

– Тэс, наверное, теряется в догадках, почему это я съехала из общежития. Она жила напротив, только и всего.

Я лгала, потому что хотя она и не была из моего города, но знала кое-кого из моих земляков, а значит, вероятно, слухи до нее дошли. И ее парень тоже был в курсе.

У меня завибрировал телефон, и я взглянула на экран.

Кит: Боже! Твоя мама?! Ты в порядке?

Папа: Хочу узнать, как ты. Мне очень жаль, что это на тебя свалилось. Знаю, ты ценишь личное пространство и это не в твоем характере, но, если хочешь поговорить, я здесь. В любое время, в любой день и час. Люблю тебя, родная.

Кит была моей школьной подругой. Паника подступала к горлу, все и вся плыло перед глазами. Я выключила телефон, отказываясь признавать то, о чем говорилось в сообщении, о чем ползли слухи, которые дошли, в частности, до Тэс и ее парня. Именно поэтому я сегодня пошла на игру. А что за фортель выкинула мама, почему я запаниковала и три часа мчалась на машине домой, а потом три часа назад – сегодня эта тема была под запретом.

Хотелось напиться, и как можно скорее.

– Ой! – У Майлза округлились глаза, а плечи поникли. – Мне даже в голову не пришло… Приму к сведению. Просто я подумал, что это странно, вот и все.

Я выразительно посмотрела на него.

– Слушай, давай без этого, а?

Живот у меня крутило, и ощущение было не из приятных. Мы с Майлзом тусили на вечеринках. Иногда сидели за одним столом в библиотеке, но дальше этого наша дружба не простиралась. С друзьями я придерживалась правила «никаких личных тем». Тому была причина, причем существенная. Обычно правило срабатывало, потому что тусовку выбирала я. Глубокомысленные разговоры отметались. Выпивка, флирт и далее по списку – вот была наша тема. Иногда какая-нибудь киска нарывалась на разборку, и я задавала ей жару. Не потому, что искала конфликта, – просто парень западал на меня, и киска ревновала. Парням я нравлюсь: и мое лицо в форме сердечка, и карие глаза, и длинные темные волосы цвета корицы. Я миниатюрная, но не доска: и грудь, и попа имеются. Во мне есть манкость, и это потому, что я получаю удовольствие от секса. Господи, при моей жизни он стал механизмом выживания! Парни это улавливали, и это единственное, что их во мне привлекало. А постоянного друга у меня не было.

Я придерживалась договора. И парни придерживались договора. А девушки про него не знали.

Договор меня устраивал. Парни хотели от меня только секса, а договор давал мне свободу общения с другими. Но Майлз уже был готов вступить на территорию, где действовали законы дружбы.

А я не нуждалась в друзьях такого рода. Точнее, у меня их быть не могло.

– Ты о чем?

– О тебе. Обо мне. Об этом. – Я указала на соседей и на площадку. – У меня есть границы. Я это знаю. Ты это знаешь. И они есть не просто так. Ты мне ничего не должен. И не нужно меня защищать, если какой-то парень покосился в мою сторону.

Он сделал шаг назад, его тон стал холодным:

– Ладно. Просто мы присматриваем друг за другом на вечеринках. Я не понял, что с тобой иначе, но теперь учту. Приму к сведению. Больше присматривать не буду.

Блин!

Он меня подловил. Мы действительно присматривали друг за другом.

– Майлз, – начала я.

– Я сваливаю.

Он сунул руки в карманы и стал пробираться сквозь толпу.

Тут же подошел его двоюродный брат, а теперь – и мой сосед, Уэйд Крессап. Проводив Майлза взглядом, он наклонился ко мне: я была на голову ниже.

– Можно вопрос?

Прозвучала сирена, оповещавшая об окончании матча. Я покачала головой:

– Не-а.

Требовалось собрать мысли в кучу. Но сегодня у меня был выходной.

Я включила телефон, чтобы отправить сообщение Майлзу:

Я: Эй, сегодня кое-что стряслось, дело серьезное. Не хочу вдаваться в подробности, но это не оправдание. Извини, что вела себя как сука. Спасибо, что ты есть!

Народ тянулся к выходу, а я оставалась на месте. Мне требовалась опора. Эмоции, которые я пыталась игнорировать, и мысли, которых старалась не допускать, упорно не отступали. А еще я по-свински обошлась с другом, и да: назвать меня хорошим человеком можно было с натяжкой.

Весь день пошел псу под хвост.

Ощущение было такое, точно из груди высасывали силы.

Я не сразу поняла, что Круз все еще на площадке и смотрит на меня, приподняв перчатку. Я слегка кивнула ему. Типа ладно, подписываюсь на то, что ты предлагаешь. Потому что это был приглашающий жест. Но, опять же, он означал, что телефон придется включить.

– Мы уходим.

Уэйд по-прежнему стоял рядом. Толпа расходилась. Куда подевались соседи, я не видела.

– Я сама доберусь. Спасибо, что пригласили на матч!

Он чуть наморщил лоб, но кивнул.

– Ладно. Ну, тогда пойду догонять остальных. Увидимся!

Он ушел, а я направилась в туалет. Когда вышла, народу существенно уменьшилось. И тем не менее… Пусть это означало заминку, но я не могла заставить себя включить телефон. И поэтому пошла к двери, которой пользовались хоккеисты, и села на пол.

И расположилась вполне комфортно.

Долго ждать не пришлось.

Пятнадцать минут спустя Круз Стайлс, все еще потный после игры, обнаружил меня в коридоре. Он переоделся в спортивные штаны и худи с логотипом Грант-Уэста. Еще на нем была низко надвинутая на лоб бейсболка, а руки он спрятал в карман худи.

Он коснулся ногой моей ноги и улыбнулся одной из своих улыбок, которые я весь вечер наблюдала на видеодисплее.

– Тебя подвезти?

– По замыслу на командных фотографиях ты должен выглядеть устрашающе.

Он нахмурился, протягивая руку.

Я подала свою, и он помог мне встать.

– В смысле?

– Я про твои фото.

Я указала на стену, где висел постер с его изображением два на два метра. Круз был в полном хоккейном облачении, с клюшкой в руках и улыбкой до ушей.

– Эта страха не внушает. Соперники проходят мимо, видят твое изображение и хотят с тобой подружиться.

– Нет, нет, нет! Ты все неправильно поняла. – Мы повернулись к двери. – Улыбка их расслабляет. Они уже наслышаны обо мне, а тут видят это и теряются. Одни хотят стереть улыбку с моей физиономии, а другие – стать моими друзьями. А потом я забиваю первый гол – бац! – и они проиграли. Облажались по полной.

Я засмеялась, потому что это совсем не соответствовало действительности. Круз был в своем репертуаре.

Он открыл дверь. Я вышла и направилась к его пикапу.

– Ты не принял душ?

Я села на пассажирское кресло, а он открыл дверь со стороны водителя и сказал с усмешкой:

– Ты была такой взволнованной и разгоряченной, сидя на трибунах… Разве такое забудешь? Я решил, что мы можем принять душ вместе. Ты как, подписываешься?

Он завел двигатель и улыбнулся мне, а я невольно – ему в ответ, потому что договор распространялся не только на Майлза, но и на Круза. Никакого личного дерьма!

Он знал правила, потому что был моим не-другом с привилегиями.

И он был прав. Душ с ним – это было что-то.

Загрузка...