Другие женщины: эволюция женского начала.

14. Равновесие. Часть 2.

14.1 Будет исключительно полезно, если в настоящей главе мы сконцентрируем наше внимание больше обычного. Само слово Равновесие, так же как Гармония, настолько сладко и абстрактно, что разум становится непроницаемым для соответствующих понятий. Только глубокое размышление, сосредоточение, проведенное более внутренним чувством, чем внешним по отношению к нему интеллектом, приводит к Равновесию как к исходной точке постижения; сдвинься из нее — и все постигнутое окажется лишь плодом дрессированной мысли либо несоразмерной впечатлительности.

14.2 Продолжая тему женской эволюции и взаимопревращений Смерти и Жизни, спустимся в нашу бренную реальность и исследуем, хотя бы и крайне поверхностно, как происходят эти трансформации.

Возьму на себя смелость утверждать, что к женщине спящей ближе находится Смерть, а к женщине счастливой — Жизнь.

14.3 Выше мы говорили о том, что в отсутствии возможностей реализовать свое женское начало и склонности – реализовать мужское; доверяя обществу, которое предлагает ей быть ничем, существом без души и высших ценностей; в отсутствии внешних или внутренних стимулов, женщина впадает в нечто, похожее на летаргию. Интересы ее в этом случае ограничиваются явлениями простыми и благополучием, весьма поверхностным, себя самой и собственной семьи. В такой летаргической, практически зомбированной, женщине качества женского начала приобретают свое наихудшее, низкое выражение — эгоизм, как порождение замкнутого пространства, глупость, как противоположность ясности мужского начала, смерть и лишение индивидуальности, как бессмысленное размывание водами своего подсознания своей и чужой жизней.

14.4 Во множестве образцов мужской культуры, мужской мысли и онтологии женщина предстает именно в этой низкой, губительной и бесплодной ипостаси; изолируя женщину от знания, эта культура умерщвляет женское начало и дает дорогу смерти;

может ли быть более абсурдной сама ситуация, когда общество обрекает женщину на бесплодное существование, угрожающее существованию и становлению самого человечества и мужского начала в нем?

Общество, которое вычеркивает все лучшее и подлинное в женщине, может ли ожидать, что это лучшее и подлинное сохранится в его детях? Обрекая женщину на отсутствие самоосознания, не обрекает ли это общество само себя на смерть и вырождение?

14.5 Ни одна женщина не остается вполне довольна этим положением вещей; не зная, но интуитивно догадываясь о более высоком своем предназначении, она начинает искать счастья. Счастья, напомним, которое есть инструмент и способ к выполнению животворящей миссии женского начала.

Счастье женщины традиционно связывают с любовью и семьей; это не единственная, но наиболее доступная и распространенная его форма.

14.6 Не имея возможности находиться в полноценных брачных отношениях, невероятно малое число женщин реализует другие пути счастья, подавляющее же большинство либо вступает в погоню за удовольствиями, долженствующими заменить подлинное счастье, либо переходит полностью на мужской тип существования. Мне неловко говорить о третьем типе женского осуществления, но сделать это необходимо.

14.7 Третий путь, который не выбирает ни одна женщина в здравом уме, но по которому столько из нас вынужденно проходить без возможности сойти с него, есть страдание в браке.

Страдание, не связанное с причудами любви, но с жестоким отношением. Легкость, с которой мужчина причиняет боль своей женщине, сравнима только с поведением невежественного ребенка, обрывающего лапки насекомым: этот ребенок не знает, что такое боль; никто не торопится сказать ему это; причинение боли слабым ненаказуемо в мире варварского деформированного патриархата.

14.8 Измученные этой болью, унижением, высмеиванием, пренебрежением, невниманием, женщины в таких семьях не ждут своего законного счастья, но только покоя.

14.9 Таким образом, извращается сама идея торжества Жизни, которая гласит: только счастливая женщина достигает подлинного плодородия.

14.10 Ничто не делает ребенка таким сильным и реализованным, как счастливая мать; несчастная мать, недополучая супружеской любви, напротив, превращается в мать ограничивающую, убивая свободный дух развития. Трагедия одной женщины превращается в трагедию многих поколений, пока счастье в супружестве и гармония в семье не возродится вновь.

14.11 Граница между Жизнью и Смертью подвижна и изменчива; имя ее — Равновесие, или Гармония.

14.12 В предыдущей главе мы говорили о Смерти, или смертях, которые проживает чувствующая женщина. В египетском эпосе говорится, что Изис есть олицетворение космической скорби перед лицом неизбежного умирания. Существует только один способ для женщины противостоять этой энергии смерти, — быть счастливой. Только счастливая женщина в силах продолжать череду порождений жизни, вдыхать жизнь все в новые и новые явления, образы, ситуации, актуализировать жизнь в своих близких и дальних.

14.13 Женщины в миллионах семей во всем мире, униженные и высмеянные, обобранные эмоционально и душевно (я не возьмусь винить в этом их мужей, мало кто из них умеет сострадать чужой боли, в деформированном обществе этому не учат), даже не подозревают, что их счастье есть залог сохранения жизни, что быть счастливой — обязанность и привилегия женщины, ибо только тогда могут реализоваться ее муж и дети.

14.14 Мужчина, не ищущий сделать счастливой свою жену, вряд ли понимает, что тем самым он обкрадывает своих детей, которые не могут вырасти в равновесии, когда их мать лишена счастья.

14.15 Алхимия дуальности такова, что только счастливая женщина становится восприимчивой и плодородной; отражая своего мужчину внутри себя, она позволяет лучшему в нем умножиться многократно; реализуя лучшее в нем, она сама реализуется во всей полноте. Алхимия, или трансформация, в паре становится невозможной, если женщина не будет счастлива; мужчина не получит свою долю благодати, детям, порожденные этой парой, не достанет их доли жизни.

14.16 Быть счастливой для женщины есть ее обязанность и привилегия, хотя большинство женщин не догадываются о том, какую роль их личное счастье может сыграть в судьбах мира.

14.17 Существует, однако, феномен соотношения мужского и женского, о котором надо сказать особо, прежде чем двигаться дальше. Мир и общество не располагает идеальным равновесием между мужским и женским началом. Все женщины стремятся к счастью, но далеко не все мужчины способны дать им это счастье; более того, количество таких мужчин ничтожно мало; не существует ни традиционного, героического типа мужчины, ни нового, андрогинного преображенного; толпы варваров пляшут на костях старых цивилизаций; толпы новых, эволюционирующих существ мужского пола не признаются обществом как носители новых веяний; в силу тех же причин, что и женщины, эти новые мужчины, тонкие и чувствующие, более способные к состраданию, творчеству, поиску и становлению, чем к конкуренции и агрессии, не имеют ни отдельной социальной ниши, ни знания о своих особенностях.

14.18 Смешение проявлений мужского и женского духа значимо настолько, что мы должны особо сосредоточиться на этом пункте.

14.18.1 До сих пор я писала о эволюции и проявлении исключительно женского начала; хотя мы и затронули тему присоединение мужских добродетелей женщиной, находящейся внутри фалоцентрированной культуры, но не говорили еще об этом подробно.

14.18.2 Тот, кто имеет драгоценность, не захочет уже с ней расстаться; совершенно невозможно ожидать, чтобы женщины, познавшие, хотя бы вчерне, такие качества мужского проявления, как ясность мысли, способность принимать решения и социальную активность, откажутся от новых степеней свободы.

14.18.3 Фактически, женщина, сочетающая качества мужского и женского духа, гораздо ближе к полноте человеческого воплощения, чем однополюсные женщины и мужчины; то же касается и мужчин, обладающих чертами женского льющегося сознания. Недостаток знания о ценности и роли женского начала является дьявольским тормозом на пути полноценного воплощения и социального приятия носителей этого духа; общество, ориентированное на изжившие себя образцы гендерных ролей, изначально ложных в мире деформированного патриархата, патриархата, заметим, варварского, а не героического, также не помогает эволюции человечества к свободе и счастью.

14.19 Ложная идея о борьбе женского и мужского не может привести ни к чему, кроме новых и новых тоталитарных систем; матриархат или патриархат, все это не более, чем болезни роста человечества. Я не возьмусь гадать, каким должно быть будущее человечества, и каким оно может быть; тем не менее, наблюдение за лучшими его представителями сегодня дает огромную пищу для информации.

(Говоря о лучших представителях, надо очень ясно понимать, что мы не можем рассматривать звезд и известных личностей; коммерциализация стирает реальность, заменяя ее фантазмами).

14.20 Сочетание мужского и женского в современной женщине уже является ее неотъемлемой частью; размышляя о счастье и равновесии в жизни женщины, мы не можем упускать это из виду. Может ли мужчина старого типа, варварского, героического или философского, ограниченного только проявлением мужского начала, сделать счастливой женщину, несущую в себе присутствие обоих начал? Может ли женщина, доверяющая мифам старого общества, ожидать от новых мужчин, сочетающих мужское и женское, соответствие образцу мужчины старого типа?

Эти вопросы я оставляю открытыми; никто не волен решать за человеческое существо, какие пути реализации он выбирает и как он достигает счастья и полноты.

14.21 Равновесие, которого может достичь женщина внутри состояния счастья, не может остаться плодным и неизменным бесконечно. Такое равновесие, сравнимое с медовой рекой, незамутимой и непоколебимой, есть состояние духа, наилучшее для вынашивания новой жизни; пробужденная женщина вынашивает новое непрерывно, это является сокровенным смыслом ее природы и выражается в творческом, магическом преобразовании мира.

14.22 Вынашивание, однако, должно завершиться родами, манифестацией в мир его результатов; спокойствие и равновесие тогда уступают место активной деятельности и беспокойству. К теме создания новых миров женщиной мы вернемся позже; пока что отметим только то, что касается практического проявления алхимической работы женского существа:

1. Любовь есть закон; любовь есть смысл и способ существования женского начала.

2. Жизнь есть щит, который противостоит смерти; любовь, как скрытая пружина и способ, позволяет женщине быть источником непрерывной жизни.

3. Счастье есть условие, которое не дает угаснуть любви; в отсутствии счастья любовь для женщины превращается в яд.

4. Женщина, обладающая счастьем, наполнена любовью. Воплощая любовь, счастливая женщина наполняет жизнью мир вокруг себя.

14.23 Понимая, что состояние счастья не может быть присуще всем и всегда, мы должны задаться вопросом, каким образом женщина непременно возвращается к нему из худших моментов своей жизни.

Следующие главы будут посвящены исключительно тому, как женщина, не получающая свою долю счастья в любви, обходит эту ситуацию, кровью, нервами, срывами и слезами реализуя свое плодородие и силу.