Другой мир. Шантарель

Глава 6. Шантарель

Натерев до красна кожу под душем, вышла из ванной, закуталась в халат и упала на постель, не желая больше никогда покидать эти стены. Зачем? Любимым делом мне всё равно нельзя больше заниматься, а пересекаться с Георгом не было никаких сил и желания. Всего пару дней не участвовала в привычной для меня жизни, и уже казалось, что сходила с ума. Не понимала, как Лерка может так себя вести? Неужели ей доставляет удовольствие быть послушной собачонкой у ног хозяина, вместо того, чтобы заниматься реально важным и полезным делом?

Не знала, сколько прошло времени. Я успела поплакать, поспать и снова поплакать. Хотелось стереть из памяти тот случай в кабинете, но ничего не выходило. Впервые в жизни старалась вернуться в прошлое, чтобы впустить в голову мерзкие картинки, но они быстро меркли перед тем, как меня целовал и обнимал этот блондин. Я была сбита с толку и растеряна от этого. Смотрела на мобильник лежащий на тумбочке, но мне больше не кому было звонить… Раньше, когда я сомневалась в чем-то, всегда шла за советом к Владу, слепо доверяя его опыту, но теперь он мёртв, да и вряд ли я стала бы обсуждать с ним личные отношения, которых у меня и не было-то никогда.

Тело покрылось мурашками, потому что я почувствовала его присутствие совсем рядом.

И почему я только решила, что здесь смогу скрыться от Георга?

– Уходи! – крикнула и уткнулась носом в подушку, чтобы больше не чувствовать его запах.

Когда-то один оборотень перед смертью сказал, что у него не было выбора, что он не в состоянии бороться с инстинктами и навязчивым желанием быть со своей избранной, которая потеряла контроль над своей звериной сущностью и отправилась убивать всех подряд на своём пути. Мы ликвидировали её, но мужчина, отлично понимая и зная, что так было нужно, продолжал до последнего вздоха сражаться за неё, выбирая смерть, а не жизнь в разлуке.

Тогда я со смехом восприняла его слова и не приняла их всерьез, не веря во все эти бредни про истинных и всё такое прочее. Тогда для меня даже слово любовь вызывало лишь смех и неприятный зуд в зубах.

Но сейчас я понимала, что что-то изменилось внутри меня. Несмотря на мою ненависть ко всему мужскому роду, я испытывала тягу к Георгу, что очень сильно меня злило и пугало. Ещё тогда, когда увидела его впервые в компании Владислава и Виктора, поняла, что неравнодушна к нему, но быстро убедила себя в том, что это лишь особый вид ненависти, что мужчина раздражал меня сильнее остальных, поэтому и не выходил из головы.

Знала, глупо было надеяться на то, что мужчина просто уйдёт, когда я об этом его попрошу. Георг открыл запертую дверь без особого труда и заполнил маленькое помещение запахом свежести, табака и крови. Причём сейчас я чувствовала аромат именно его крови, в которой было очень много силы и мощи, как и полагается для главы клана и сына Высшего вампира.

– Шантарель, посмотри на меня, – последовал холодный приказ, и я не видела смысла протестовать.

Откинула подушку в сторону, перевернулась на спину и посмотрела пристально в его глаза, синие, словно ночное небо, в которых мерцали тысячи красных звёзд.

– Что желает Господин? Я сейчас поднимусь и приступлю к работе, – вспомнила, что находилась на данный момент в одном халате даже без белья и хотела подняться, но крепкие сильные руки удержали меня за плечи, укладывая обратно на постель.

– Господин желает тебя, Шанти, и прямо сейчас!

– Не надо… – испуганно прошептала и, посмотрев в глаза мужчине, поняла, что моя мольба и сопротивления останутся на этот раз не услышанными.

Что ж. Пускай возьмёт меня и убьет на корню то, что начало зарождается по отношению к нему. Это хороший способ, это лучший способ, поэтому я, даже не моргая, развязала пояс и распахнула полы халата в стороны, открывая взору Георга свое обнажённое тело, которое он так желал, чтобы потешить свое самолюбие и оскорблённое мужское эго.

Он не просто смотрел, а буквально пожирал взглядом, прожигая мою кожу до самой кости, но не набрасывался на предложенное лакомство, как голодный зверь, а отошел в сторону и начал медленно избавляться от одежды, растягивая тем самым мою экзекуцию.

Красивый, без единого изъяна мужчина стоял передо мной полностью обнажённым и ехидно улыбался, а мои глаза распахнулись ещё сильнее при виде его налитого кровью члена. Тёплая волна побежала по телу и приятно согрела промежность, увлажняя её. Стало невыносимо жарко, и если бы моё сердце билось, то точно бы выпрыгнуло из груди.

Георг приблизился ко мне, устроился сверху и поцеловал, но только очень медленно и нежно, словно боялся напугать или причинить вред. Это умилило, я ведь всё-таки вампир, а не хрустальная девственница.

Его руки лениво блуждали по моему телу, затрагивая самые чувствительные точки, и я уже была не в силах молча это терпеть. Стоны вырывались из меня непроизвольно, потому что мне нравилось. Чертовски нравилось, когда ласкают именно так. Подобные эмоции и ощущение впервые накрыли меня, разум затуманился, и я отдалась, отпустила себя во власть похоти и наслаждения. Умелые пальцы мужчины нежно, но довольно быстро скользили по промежности, а язык порхал по соскам, от чего я выгибала спину навстречу своему любовнику, а потом будто взорвалась изнутри. Всё тело забилось в судорогах, и я закричала, впиваясь ногтями в спину Георга и боясь умереть от испытываемого удовольствия.

– Дьявол… – прошептала пересохшими губами, понимая, что перед глазами всё плыло.

Георг молчал и продолжал покрывать моё тело поцелуями, вероятно решив всё же убить меня своей лаской, но я к своему ужасу была готова к подобной смерти, поэтому обняла его за шею, притянула к себе для поцелуя и широко расставила ноги, приглашая, наконец, войти и закончить это безумие.

Долго упрашивать его не пришлось, и мужчина вошел в меня одним резким толчком, заполняя до краёв собой. Новая волна удовольствия накрыла меня, и я задвигалась навстречу Георгу, желая слиться с ним ещё сильнее, раствориться в нем, навсегда стирая то прошлое, которое мучало и не давало мне нормально наслаждаться жизнью…

После завершения мужчина, так и не проронив ни слова, молча поднялся на ноги, оделся и ушел, оставив меня одну, мучаться от внезапно навалившихся на мои плечи стыда, отчаяния и сожаления.