Друзья-однополчане

В полку воздушных охотников

Как-то летним вечером 1944 года меня вызвал командир полка Герой Советского Союза Ольховский. Я сразу заметил, что он озабочен, даже взволнован.

Вот что он мне сказал:

— Товарищ капитан, пришел приказ о вашем немедленном вылете в Москву. Не знаю точно, в чем дело. Как будто вас из полка переводят… Постарайтесь вернуться, если будет возможность. Помните: в этом полку вы выросли.

Ранним утром иду вместе с летчиками своей эскадрильи на КП. Около него собрались однополчане. Вижу своего фронтового учителя Федора Семенова, вижу Алексея Амелина, Кирилла Евстигнеева…

Я не допускал мысли, что меня могут перевести в другую часть, на другой фронт. За год и четыре месяца я прошел с полком трудный путь от первого своего боевого вылета до сорок пятого сбитого вражеского самолета, вместе со многими товарищами учился бить врага. Как и многие однополчане, в полку, на фронте я стал членом Коммунистической партии. И Амелин, и Евстигнеев, и я — все мы пришли в полк в один и тот же день. А теперь у комэска Евстигнеева на счету сорок восемь сбитых вражеских самолетов. У моего ведомого Василия Мухина, прибывшего к нам в полк год назад, — пятнадцать… И думаю я сейчас об одном: только бы в Москве меня долго не задержали, скорее бы отпустили в часть.

Смотрю на боевых товарищей, и меня охватывает тоскливое чувство, какое испытываешь перед разлукой с родными.

— Друзья, надеюсь к вам вернуться, — говорю я, поблагодарив за все боевую семью. — Если же мне будет дан приказ служить в другом полку, всегда буду о вас помнить. Всегда мне будет казаться, что крылом к крылу с вами бью врага в воздухе.

Попадаю в крепкие дружеские объятия.

— Пора, — говорит командир.

Обвожу взглядом лица, ставшие мне родными, аэродром, наши боевые самолеты.

Все вместе идем к стоянке «По-2». Он готов к полету. Гул мотора заглушает голоса друзей…

Вернуться в родной полк мне не пришлось. Я был назначен заместителем командира в другую авиачасть, на другой фронт. Мои новые однополчане выполняли боевую задачу способом воздушной охоты на истребителе «Ла-7». А в старом полку мы вели воздушные бои на «Ла-5», прикрывая наши наземные войска или сопровождая штурмовики и бомбардировщики. И я получил приказ переучиться — освоить «Ла-7», а затем вылететь в часть.

Я изучал машину на тыловом аэродроме. Она обладала превосходными летными качествами, была послушна моей воле, по тем временам развивала большую скорость.

Я упорно тренировался, совершенствуя технику пилотирования и с нетерпением ждал приказа о вылете на фронт. Наконец приказ получен. Путь мне предстоит далекий — в Польшу, на Первый Белорусский фронт.

Приземляюсь на бетонированный аэродром. Самолеты рассредоточены, замаскированы ветками, но замечаю, что у «Лавочкиных» красные носы и белые хвосты. Это — опознавательные знаки советских асов (помимо звездочек на бортах по числу сбитых вражеских самолетов).

Вот он — истребительный авиационный Проскуровский Краснознаменный Александра Невского полк!

К моему самолету, как водится, подбежали летчики и техники. Представляемся друг другу. Тепло, радушно встретили меня новые однополчане. Снова я в боевой семье.

Летчики рассказали, что месяц назад наши передовые отряды врасплох захватили противника на этом аэродроме.

Все вместе пошли на КП. Нетерпеливо расспрашивал я спутников об обстановке на фронте, о том, как они, охотники, воюют, о тактике воздушного противника. Хотелось поскорее узнать людей, войти в жизнь полка.

— Сейчас у нас относительное затишье. Идут бои местного значения на плацдармах и в районе Праги — предместье Варшавы. Изредка частью сил вылетаем на усиление, для удержания господства в воздухе на отдельных участках, — говорили летчики.

В это время из замаскированного КП вышли несколько человек.

Впереди полковник со Звездой Героя — это и был командир полка Павел Федорович Чупиков.

Рапортую:

— Товарищ командир, капитан Кожедуб прибыл в ваше распоряжение.

А он поправляет:

— Гвардии капитан. Полк получил звание гвардейского, — и крепко пожимает мне руку. — Давно вас ждем. Теперь воевать вместе будем. Познакомьтесь с моим замполитом, летчиком подполковником Петром Семеновичем Асеевым.

Замполиту нет сорока, но на висках у него седина. Он дружески протягивает мне руку.

Командир представил мне начальника воздушно-стрелковой службы майора Дмитрия Титаренко. Однополчане называли его проще — «начальником огня и дыма».

Служит он в части с первых дней ее формирования и прозван Стариком.

Дмитрий Титаренко — почетный гражданин Ленинграда. Вот за что он был удостоен этого звания.

Однажды, в самом начале войны, когда полк охранял небо Ленинграда, Титаренко, тогда лейтенант, стоял у своего самолета. Вдруг он заметил немецкого разведчика — «Юнкерс-88». Не медля, без разрешения, он вылетел наперехват противника. Догнал его над Ленинградом и после нескольких атак сбил. «Юнкере» упал в предместье Ленинграда.

Знакомлюсь со штурманом полка майором Шебеко.

Штурманской подготовке здесь уделяется большое внимание: охотник должен отлично знать район боевых действий.

— Вместе будете жить, обо всем друг другу расскажете, — заметил полковник. — А сейчас пойдемте на КП. Познакомим вас с обстановкой. Перед ужином представлю вас летчикам, и вы коротко расскажете им о своем боевом пути. А то бывает так: появляется в полку человек, а знают о нем только те, кто непосредственно его окружает. Надо, чтобы все знали каждого и каждый знал всех.

Я был взволнован и обрадован, когда на КП командир поздравил меня со званием гвардейца и прикрепил к моей гимнастерке гвардейский знак. Звание ко многому обязывало.

Меня приветливо встретил начальник штаба подполковник Яков Петрович Топтыгин — высокий, сутуловатый человек. И он и командир вкратце познакомили меня с обстановкой на нашем участке, с историей полка.

Пользуясь относительным затишьем, полк приводил себя в порядок. Летчики изучали и обобщали боевой опыт. Находился полк на ответственном участке и готовился к боям за освобождение Варшавы и всей польской земли.

Новые товарищи рассказали мне, что плечом к плечу с войсками фронта сражается Первая армия Войска Польского, что в боях отличились польские летчики, проявив мастерство и отвагу.

Перед летчиками стояла боевая задача: вылетать на свободную воздушную охоту в район южнее Варшавы и далеко на запад от Вислы, искать и уничтожать противника на железных и шоссейных дорогах, а также и в воздухе — если попадется.

Я спросил, когда полк приступил к выполнению воздушной охоты.

— С января 1944 года, — ответил командир. — И уже накопил немалый опыт. Коллектив полка воспитал немало бесстрашных летчиков. Во время Белорусской операции они одерживали замечательные победы на свободной воздушной охоте и потери в полку были сравнительно небольшие.

В августе 1943 года командование полком — тогда он именовался 19-й Краснознаменный — принял Герой Советского Союза майор Лев Шестаков. По рассказам людей, знавших его, он обладал большой силой воли, блестяще владел техникой пилотирования, был бесстрашен, умен, культурен.

Это был командир-новатор, командир-боец, прославленный герой Одессы и Сталинграда.

В сложной обстановке первых месяцев войны он всегда находил выход из трудного положения, не терял присутствия духа. И он и летчики авиаистребительного полка, которым он тогда командовал, вылетали на боевое задание прямо с улиц оборонявшейся Одессы.

В марте — апреле этого года мои новые однополчане отличились в боях под Проскуровом, и полк получил наименование Проскуровского.

В те дни в одном из ожесточенных боев погиб Лев Шестаков. Только в мае, когда в овраге стаял снег, нашли тело командира с орденами и Звездой Героя на груди. Похоронили Льва Шестакова в Проскурове, за освобождение которого он отдал жизнь. Он погиб, когда ему было 29 лет.

Полк принял бывалый командир, отважный боевой летчик Павел Чупиков. Под его командованием полк сохранил все свои старые традиции, приумножил счет побед.

С первого взгляда заметно, что здесь, как и в старом полку, живут одной семьей, чтут традиции, гордятся победами товарищей. Командир внушает чувство уважения; человек он волевой, энергичный. Его светло-серые глаза смотрят зорко, проницательно. Он статен, подтянут, на вид ему лет тридцать. Лицо загорелое, обветренное, к вискам от уголков глаз тянутся морщины, как бывает, когда летчик, прищурившись, подолгу смотрит на солнце. Видно, полковник с утра до вечера на аэродроме или в полете.

По всему чувствуется, что командир он требовательный и в то же время заботливый, многое делает для сплоченности боевого коллектива, как делал его предшественник, Лев Шестаков, память которого чтит весь полк.