Друзья поневоле

Глава 17 Блокада

Несколько дней прошли спокойно. Матросы под постоянным присмотром боцмана и шкипера с помощником спешно устраняли неисправности в рангоуте и такелаже. Впереди большой переход в незнакомых водах – рисковать не хотелось.

Небольшая группа матросов с боцманом обшарила окрестности бухты, но ничего примечательного не обнаружила. Кругом каменистая пустыня с редкими барханами и чахлой растительностью. Удалось подстрелить небольшую антилопу, и целый день потом все лакомились бульоном из мяса этой животины. Никаких следов человека никто не заметил.

Однако к вечеру пятого дня, уже перед закатом солнца, прибежал с мыса матрос с известием:

– На горизонте два паруса! Приближаются сюда!

– Почему не сигналили зеркалом? – в ярости спросил шкипер.

– Так солнце садится, сэр! Не с той стороны, сэр.

– Будь ты проклят! Не могли использовать два зеркала?

– Так нам дали одно, сэр. Да и не знали мы такого способа, сэр.

Не успели обсудить положение, как солнце закатилось за горизонт. Однако шкипер успел поглядеть в подзорную трубу и едва смог различить светлые пятна парусов, быстро растворившиеся в коротких сумерках.

– Да, – сказал Оллнат задумчиво, – видать, это местные пираты. Их в этих краях предостаточно. Недаром их замечали даже у берегов Дании.

– Может, это торговцы из Португалии или Испании, сэр? – попробовал снять напряжение боцман Хорейс.

– Может, и так, но я уверен, что это марокканцы или берберы, что для нас одно и то же. Все они бандиты и язычники!

Шкипер задумался, затем распорядился:

– Огня не зажигать, не курить и даже не шуметь сильно. О’Шейн, с десятью матросами отправишь две пушки на мыс и за ночь установишь их там на случай атаки с моря. Замаскировать тщательно, сидеть молча, пока не сунутся сюда. Проход узкий, и вы сможете если не потопить, то сильно напугать неожиданностью нападения. Исполняй!

В наступившей темноте сноровисто спустили шлюпку, погрузили талями пушку с припасом. Пришлось спустить и вторую шлюпку, ибо одна не в силах была справиться с таким грузом.

О’Шейн отобрал молодых парней в свою команду. Туда попали и наши ребята. Всего одиннадцать человек. Захватили еды, воды на неделю и в молчании отчалили.

Весла ритмично поскрипывали в уключинах. Слышалось надрывное дыхание гребцов. Шлюпки быстро продвигались вперед. Молодой месяц еще не справлялся с темнотой, и берег едва угадывался с левого борта. Было тихо и душно. С океана наплывала сырость. Мог появиться туман – тогда работа должна была сильно осложниться.

Ребята молча гребли, стараясь сдержать рвавшиеся вопросы. Разговаривать им было не положено. Друзьям и так оказана большая честь – их взяли в рискованное и опасное предприятие. Однако их легко мог взять в плен высадившийся десант, и никто тогда не придет им на помощь. Это подспудно засело в головах матросов, они угрюмо гребли навстречу своей судьбе.

Ближе к полуночи прибыли на место. Их встретил второй дозорный. С предосторожностями выгрузили тяжелые пушки и лишь к утру сумели установить их на возвышенности и укрыть от постороннего взгляда.

– Теперь отдыхать, ребята, – распорядился О’Шейн. – Двое караулят – остальные спать. Скоро солнце появится, надо быть готовыми ко всему.

С радостным гулом сдержанных голосов матросы жадно попили и быстро улеглись спать прямо на камнях, подложив под себя охапки морской травы.

Солнце застало всех спящими, лишь караульные продолжали бороться со сном, с вожделением поглядывая на спящих.

– Подъем, братцы! – раздался голос помощника шкипера. – Пора и за работу. Быстрее!

Матросы вскочили, боясь получить затрещину, разбежались – кто по скалам по нужде, кто к морю ополоснуться. Наскоро поели хлеба с холодной овсянкой, запили несвежей водой.

О’Шейн уже осматривал горизонт. Два судна медленно приближались к входу в бухту, осторожно лавируя, ловя слабый ветерок косыми парусами. Корабли были небольшими, но верткими и быстроходными. Вряд ли они вооружены хорошими пушками. Это немного успокоило матросов и помощника шкипера. Он стал возиться с зеркалом и с трудом направил солнечный зайчик в сторону своего корабля. Кстати, он носил имя «Белая Мэри». Почему «Белая» – никто не знал и не допытывался. Это дело капитана. Может, это была его жена или дочь…

– С таким ходом раньше полудня нам их не дождаться, – промолвил О’Шейн. – Разве что ветер усилится. К тому же отлив еще не закончился. Значит, у нас есть еще время. И не показываться, олухи!

Матросы залегли, стараясь найти тень, но ее было мало, а отходить дальше не позволяла дисциплина. А командир все распоряжался:

– Мушкеты всем проверить. И помаленьку очистить площадку у пушек от камней. Но можно не торопиться.

Матросы выразительно и грозно глядели на ребят – они здесь были самыми молодыми, и все шишки старались свалить на них.

Пришлось заняться работой. Петька спросил:

– Гарданка, как ты, отогрелся на солнышке?

– Смеешься? Ничего, отогрелся, только я вижу, что тебе это не так уж и нравится. Правду говорю?

– Так оно и есть. Ох и палит, а еще только утро. Мы тут изжаримся без укрытия. Надо было бы тент прихватить.

– А ты посоветуй Джону нашему. Он послушает тебя в другой раз.

– Сам советуй! Где уж мне. Зубы лучше поберегу.

Они лениво таскали камни, утирали лица рукавами рубах и часто прикладывались к бочонку с водой.

– Ребята, не надо так много пить, – сказал им пожилой матрос. – Так только еще больше будет хотеться. Терпите лучше.

Ребята переглянулись, но совету вняли, ибо за непослушание можно было и схлопотать по шее.

Вдали виднелся их корабль. Он медленно разворачивался бортом к входу в бухту. Там матросы бегали по пертам рей и работали с парусами, подтягивали якорные канаты, стараясь повыгоднее поставить судно перед предполагаемым боем.

– А у них, пиратов, вряд ли что и получится, – протянул матрос, поглядывая на приближавшиеся корабли противника. – Наши двенадцать пушек не подпустят их близко.

– Не спеши трепаться… Лучше погляди на горизонт. Гляди, гляди!

Все повернули голову в указанном направлении и увидели еще два паруса. Лица матросов посуровели. Всем стало ясно, что их шансы резко сократились. Ничего хорошего эти дополнительные паруса им не предвещали.

Приближавшиеся первые два судна сбросили паруса и легли в дрейф. Им, видно, тоже не очень хотелось рисковать в бою против большого английского корабля. Лучше подождать подкрепления. Они лучше себя чувствовали, когда на одного наваливались всем скопом. Так они и действовали, когда захватывали английские и другие корабли у своих берегов. Некоторые матросы слыхали про здешних пиратов, они уверяли, что тут их целое скопище. Почти государство пиратское. Да и то, как иначе могли они не бояться появляться даже у берегов Северной Европы?

– Скорее всего, – сказал О’Шейн, – они ждут прилива, боятся выскочить на камни. Хотя им должно быть известно это место. Во всяком случае, будем ждать полудня.

– Сэр, – обратился к нему матрос из орудийной прислуги по имени Пол Дексон, – мы не пристрелялись. Не получилось бы так, что зря порох пожжем, а толку не будет.

– Ты, Пол, вечно скулишь, а когда дело подходит, то все получается как надо. И закрой пасть, пока я ее сам тебе не прикрыл!

О’Шейн нервно потер руки. Матросы между собой звали его Миля за длинный рост и худое тело, однако, несмотря на худобу, силы в нем было много.

Петька приник к уху Гардана и зашептал:

– Гарданка, боязно что-то. А вдруг убьют, а?

– Все в руках Аллаха милостивого и милосердного, Петька. Авось пронесет. С непривычки завсегда дрожишь сверх меры. Во всяком случае, сильно не высовывайся. Да там и видно будет.

– А как начнут палить по нас из пушек?

– Слыхал, говорят, что пушек больших у них быть не может.

– Да откуда им знать-то, матросам нашим?

– Видно, кто-то уже был с ними знаком или встречался. Раз говорят, то, стало быть, знают.

– Плохо, что мне велено подносить ядра, а тебе палить из мушкета. Рядом бы быть.

– С Милей не поспоришь. Да ты не бойся, Петя, все будет хорошо. Помолимся еще не раз.

Тем временем приблизился полдень, и, как и ожидал О’Шейн, пираты неторопливо подняли паруса, и все четыре судна в кильватерном строю двинулись к проходу в бухту.

С позиции, где установили батарею, было хорошо видно все маневры флотилии. Англичане засели на высоте футов в сто пятьдесят над морем, и корабли противника выглядели как на ладони. Три средних двухмачтовика и еще один одномачтовый небольшой кораблик, который замыкал строй. Двигались они осторожно, на носу переднего судна виднелся матрос с лотом, лежащий на бушприте. Его голоса не было слышно, но видно было, как тот сообщал своим результаты промеров.

– Нет, не такие уж они и опытные в этих местах, – пробурчал Тим Смит, всматриваясь в противника. – Видишь, как осторожно ползут. Побаиваются камней и рифов.

– Поглядим… – неопределенно ответил кто-то.

– Приготовиться! – рявкнул Миля. – Целить в головной по ватерлинии!

Все пушкари, пригибаясь, чтобы их не заметили с кораблей прежде времени, засуетились вокруг пушек, поправляя прицел. Крохотный костерок запылал бездымным пламенем, зачадили фитили. Стрелки засели в скалах, но их выстрелы вряд ли достигнут цели.

До кораблей было уже меньше двух кабельтовых, и они продолжали неторопливо приближаться. По расчетам пушкарей они должны еще приблизиться ярдов на сто с небольшим.

Однако колонна вдруг резко повернула ближе к батарее. Видимо, штурманы решили, что там фарватер более удобный. Уже можно было различить выкрики команд. На палубах суетились матросы, обнаженные до пояса.

– Сэр! – негромко позвал наблюдатель с верхнего уступа скалы. – На переднем судне четыре пушки. Наверное, трехфунтовые, поменьше наших. Но они не готовы к стрельбе.

– Вот и хорошо! – отозвался Миля. – Стало быть, укрыты мы отменно.

Прошло еще полчаса, и неприятельский строй вышел в горловину бухты. Передний корабль попал под прицел пушек батареи. О’Шейн скомандовал:

– По ватерлинии флагмана, залпом, пли!

Вспыхнул порох у задников пушек, и тотчас грохнули два выстрела. Дым горизонтальным пучком рванулся вперед, а едва заметный след ядер прочертил прозрачный воздух бухты. Все взгляды впились во флагманский корабль неприятеля.

– Мазила! – заорал Миля, видя, что одно ядро всплеснуло воду в двадцати ярдах от форштевня, а второе зарылось прямо под бортом. Кое-кто громко выругался.

– Сэр, попадание ниже ватерлинии! Я верно говорю! – ответил поспешно Патрик Крэг, торопя помощников с зарядкой.

На кораблях поднялся крик, палубы запестрели телами матросов. Раздались слабые хлопки мушкетных выстрелов. Видно было, как пули рикошетили от камней у самой кромки воды.

– По головному залпом из мушкетов, огонь! – рявкнул во весь голос Миля. Он впился глазами в корабль, с вожделением мечтая о том, чтобы Патрик оказался прав.

Прогремел жидковатый залп, и все увидели, что на палубе упало всего два человека. О’Шейн взъярился, его голос рокотал среди скал. Матросы торопливо перезаряжали мушкеты. Пушкари тоже спешили, а тем временем флагман медленно проходил линию огня.

Пол Джексон тщательно поворачивал ствол орудия, прищуривал глаз и похлопывал ладошкой по заднику пушки, что-то приговаривая побледневшими губами. Петька вытаращенными глазами глядел на него и молил Бога послать этому человеку удачу.

– Пали! – крикнул Пол и отскочил от пушки.

Матрос поднес фитиль к запальнику, пушка рявкнула, вздрогнув корпусом, дым медленно отнесло в глубь бухты. Петька вместе с остальными напряженно проследил полет ядра. Оно врезалось в борт судна, щепки брызнули в разные стороны. Вздох вырвался из десятка глоток.

– Сэр! Глядите, я попал в самый раз! Пробоина знатная! Сэр, с вас причитается!

Петька получил вдруг увесистую затрещину и бросился за ядром. Он засмотрелся, вот и получил свое. А кругом трещали мушкеты. Огонь стал более результативным. На палубе флагмана уже темнело с полдюжины тел.

Борт флагмана изрыгнул дым, потом донесся звук выстрела, и тут же ядро взрыло песок у кромки воды. Второе ядро шлепнулось в воду. Каскад брызг окрасился смутными полосами радуги.

Со всех кораблей флотилии велся интенсивный огонь из мушкетов, но пули почти не долетали до батареи. Лишь один матрос лежал с контузией – пуля касательно задела голову. Его оттащили в тень, перевязав рану.

Флагман отошел в сторону и накренился. Видно было, как матросы с остервенением качают помпу, вода хлестала в пробоину, и вряд ли судно останется на плаву. Однако матросы уже заводили пластырь из парусины, а О’Шейн орал на матросов:

– Сбейте пластырщиков! Не давайте им заделать пробоину! Палите только по ним! И спокойнее цельтесь!

Грохнула вторая пушка. Ядро пролетело через парус, его клочья затрепыхались на слабом ветру. А пушкари торопливо работали банниками, заталкивая в стволы заряды пороха и пыжи.

Петька перестал бояться. Он видел, что пули пиратов почти не долетают до их батареи. Сердце возликовало в груди, ему стало весело. Он успел посмотреть туда, где лежал Гардан со стрелками. Крикнул что-то ему, но тот не услышал.

Строй пиратов замедлил ход. Паруса на судах приспустили, и только стрелки продолжали палить в белый свет, как в копеечку.

Флагман отвалил ближе к берегу и накренился, зацепив край рифа. На батарее радостные вопли огласили округу, всем было хорошо видно, как вода уже заливает палубу. Матросы бросились к шлюпкам и стали спускать их на воду. Изредка кто-то падал в воду, сраженный английскими пулями.

– Ребята! – закричал Миля. – Готовьтесь отразить десант. Они сейчас полезут на нас! Весь огонь по шлюпкам! Орудиям заряжать картечь!

Две шлюпки отвалили от флагмана, когда он стал тонуть. В них сидело человек двадцать, изредка постреливая из мушкетов.

– Пол, гляди внимательно, куда причалят шлюпки! – орал Миля. – Приготовься накрыть их картечью!

– Готово, сэр! – ответил Пол, продолжая наводить ствол орудия.

Он с тревогой ждал момента высадки. Ведь остальные корабли могут поддержать своим десантом команду затонувшего судна, и тогда англичанам не устоять. Слишком большой будет перевес в силах.

Однако пираты не спешили на помощь своим. Все три их судна сгрудились на малом пространстве прохода и пытались развернуться. Самый малый корабль это сумел и, распустив все паруса, заспешил к выходу из прохода.

– Они бегут, сэр! – заорал кто-то радостным голосом. – Мы победили!

– Захлопни пасть, придурок! Они за нашей гибелью бегут, остолоп!

В это время передняя шлюпка уткнулась носом в берег, и Пол опять поднес фитиль к запальнику. Визжащая картечь врезалась в толпу выпрыгивающих на песок пиратов. Многие попадали, но четверо уцелевших бросились к прибрежным камням и там залегли. Вторая шлюпка причалила несколько в стороне, и картечь ее уже не достала. Зато мушкеты продолжали трещать по десанту. Но и десант не оставался в долгу. Яростная перестрелка продолжалась минут пятнадцать. Сверху матросам было видно, как прячутся пираты и как постепенно редеют их ряды.

Наконец пальба притихла. Стороны решили передохнуть. За это время пушки успели зарядить. Они опять окутались дымом, одно из ядер врезалось в палубу корабля. Мачта немного накренилась, парус заполоскался на ветру. И опять взорвалась ружейная перестрелка.

Незаметно приблизился вечер. Солнце склонилось к западу, окрасив небо и океан в розовые цвета. Всем стало невыносимо голодно. Никто за это время не смог перекусить. Мушкеты жгли руки, во рту пересохло, а противник не успокаивался. О’Шейн собрал матросов. Двое оказались ранеными, кроме того, которого контузили в самом начале. Потери для такого маленького отряда были ощутимыми.

– Как стемнеет, пошлем шлюпку на корабль за подмогой. Два человека вполне справятся с этим. И раненых отвезете. И пусть капитан пришлет хоть десяток ребят, а то нам здесь крышка.

– А если они ночью нападут, сэр? – спросил Рябой, невысокий, но плотный и жилистый матрос, весь почерневший от порохового дыма.

– Вряд ли. Они в панике. Даже не поддержали своих высадкой десанта. Это говорит о многом. Так что сами выбирайте, кого отправить.

Сразу же после наступления темноты О’Шейн повел всех матросов к шлюпке. Но для этого надо было захватить тех пиратов, что высадились первыми. Они не дадут отчалить, и потому придется вступать в ночной бой. Помощник оглядел темные лица матросов, приложил палец к губам и махнул шпагой. В левой руке его темнел пистолет.

Матросы тихо спустились к воде и неожиданно напали на уцелевших пиратов. Схватка была короткой. Три разбойника вскоре успокоились вечным сном на камнях у воды.

Петька с ужасом обнаружил, что его плечо сильно болит. Он нашел глазами Гардана и молча кивнул на больное место.

– Кто же тебя зацепил, Петька? Гляди-ка, как тебе не повезло, – Гардан тронул плечо Мили и сказал, подбирая слова:

– Сэр, парень ранен, – и указал на Петьку.

Тот глянул на рану, покачал головой и сказал:

– Полезай в шлюпку, парень. Отдохнешь на корабле.

– Гарданка, я не хочу. Хочу с тобой. Рана пустяковая. Перевяжи, и я останусь тут. Скажи ему это, – и он кивнул на Милю.

– Ладно, пусть остается, только займись им, – согласился О’Шейн и тут же забыл про него.

Шлюпка торопливо отчалила от берега, двое гребцов торопились, а отряд вернулся на батарею.

При тусклом свете месяца видно было, как вторая пиратская шлюпка тоже отчалила и направилась к одному из оставшихся кораблей. Они уже отошли на расстояние, недосягаемое для пушечных ядер.