Дуэли авианосцев. Кульминация Второй мировой!

Бой у островов Санта-Крус

К октябрю 1942 года стало окончательно ясно, что японцы медленно, но верно проигрывают кампанию на Соломоновых островах, и главной причиной этого был Гуадалканал, точнее — аэродром Гендерсон. Американцы, обладая господством в воздухе над прилегающими водами, могли совершенно свободно доставлять на остров подкрепления, тогда как для японцев это превратилось в колоссальную проблему Да, они еще могли воспользоваться услугами «Токийского экспресса» и перебросить на Гуадалканал пару батальонов, но что способны были сделать эти солдаты, не имеющие тяжелого вооружения? Да и снабжать войска на острове становилось все труднее. Не от хорошей жизни пришлось использовать герметичные контейнеры, которые сбрасывали эсминцы недалеко от берега в расчете на то, что волны доставят их по назначению, не говоря уже о том, что потери в этом случае доходили до 90 процентов грузов, что, согласитесь, несколько многовато.

У японцев оставался последний шанс — как можно скорее захватить аэродром, причем любой ценой, после чего перебросить туда самолеты и… И подумать, чем заняться дальше, так как после Мидуэя рассуждения о захвате Фиджи, Самоа, островов Санта-Крус выглядели не слишком серьезно. План операции выглядел довольно

странно, создавалось впечатление, что армия и флот ведут две отдельные войны в одном районе. Сначала армия должна была захватить аэродром Гендерсон, после чего туда перебрасывались самолеты. Корабли 4-го флот доставляли из Рабаула новые подкрепления на Гуадалканал, а потом вместе с Соединением Поддержки адмирала Кондо должны были уничтожить все американские корабли, которые рискнут появиться вблизи острова.

В очередной раз японцы исходили из абсолютно неверного предположения: есть позиции, которые американцы не могут позволить себе потерять, и обязаны реагировать на события немедленно. Никто не задумывался над вопросом: а что будет, если американцы отложат контрудар хотя бы на пару дней? Кстати, само название «Соединение Поддержки» вводило в заблуждение, потому что адмирал Кондо не собирался поддерживать армию ничем и никак. Во время боя у Восточных Соломоновых островов «Рюдзё» хотя бы имел задачу бомбить аэродром Гендерсон, сейчас флот в принципе не собирался вмешиваться в события на острове.

Кардинальные изменения произошли и в области тактики. Можно писать все что угодно, но именно в этом бою нашла свое подтверждение ставка японцев на быстроходные артиллерийские соединения, хотя действия японцев по-прежнему были отмечены некоторой непоследовательностью. Были сформированы два мощных соединения, построенных вокруг быстроходных линкоров типа «Конго», причем одно из них было выдвинуто вперед на 100 миль перед авианосцами адмирала Нагумо. Но в состав второго были включены тихоходные авианосцы 2- й дивизии, от которых адмирал Кондо постарался избавиться при первой же возможности, чтобы далее действовать без этой обузы. При этом, как и в бою у Восточных Соломоновых островов, японские адмиралы полагали, что американцы обязательно должны появиться со стороны Малаиты или Сан-Кристобаля, хотя гораздо более вероятным был подход американцев с юго-востока, со стороны Эспириту-Санто или Санта-Крус. Но тем не менее японские линкоры были выдвинуты именно на юг. Кстати, значение, которое Ямамото придавал линкорам в этой операции, видно из того, что общее командование кораблями в море было вручено командующему 2-м флотом адмиралу Нобутакэ Кондо, а не адмиралу Нагумо. Это произошло впервые с тех пор, как авианосное соединение начало участвовать в боях, и стало дурным предзнаменованием для Нагумо. Кстати, предзнаменование оправдалось и, несмотря на победу в сражении и поздравления императора, уже 11 ноября Нагумо был отозван в Японию и получил назначение на берег. Впрочем, сражение в конечном итоге превратилось именно в дуэль авианосцев, доказав, что Ямамото ошибался.

А флот очень скоро пожалел, что не помог армии более активно в этой последней попытке захватить Гуадалканал. Уже 13–15 ноября состоялась серия ночных и дневных боев возле острова, в которых самолеты с аэродрома Гендерсон сыграли решающую роль. Утром 14 ноября в районе острова Саво они добили поврежденный японский линкор «Хиэй». В тот же день они разгромили крупный конвой, пытавшийся доставить подкрепления из Рабаула на Гуадалканал, потопив 7 транспортов с войсками. Тяжелый крейсер «Кинугаса» был потоплен ими, что называется, мимоходом.

После этого японский флот окончательно отказался от каких-либо крупных операций рядом с Гуадалканалом. В общем, сбой у островов Санта-Крус во многих отношениях стал «последней попыткой». Это была последняя крупная операция японских авианосцев на юге Тихого океана. Это была последняя серьезная попытка выбить американцев с Гуадалканала. Это была последняя попытка японского командования сделать ставку на линкоры (мы не говорим о случаях, когда к этому вынуждала ситуация). Это был последний случай, когда японские авианосцы сражались с американскими на равных.

Соединение Поддержки (адмирал Кондо)

Передовое Соединение (адмирал Кондо)

«Дзуньё» (20 А6М2, 18 D3A1, 9 B5N2)

2 линкора, 4 тяжелых и 1 легкий крейсера, 10 эсминцев

Главные Силы (адмирал Нагумо)

«Сёкаку» (27 А6М2, 27 D3A1, 24 B5N2, 2 D4Y1), «Дзуйкаку» (20 А6М2, 23 D3A1, 20 B5N2), «Дзуйхо» (21 А6M, 6 B5N2), 1 тяжелый крейсер, 8 эсминцев

Авангардное Соединение (адмирал Абэ)

2 линкора, 3 тяжелых и 1 легкий крейсера, 7 эсминцев

Силы Внешних Южных Морей (адмирал Микава)

Ударная группа

3 эсминца

Группа обстрела (адмирал Такама)

1 легкий крейсер, 5 эсминцев

Оперативное Соединение 61 (адмирал Кинкейд)

Оперативное Соединение 16 (адмирал Кинкейд)

«Энтерпрайз» (36 F4F-4,44 SBD-3,15 TBF-1), 1 линкор, 1 тяжелый и 1 легкий крейсера, 8 эсминцев

Оперативное Соединение 17 (адмирал Мюррей)

«Хорнет» (37 F4F-4, 30 SBD-3. 17 TBF-1), 2 тяжелых и 2 легких крейсера, 6 эсминцев

Главное же, что американцы располагали крупными силами авиации, что хорошо иллюстрирует сказанное выше. На аэродроме Гендерсон находились 16 F4F-4, 20 SBD-З, 2 TBF-1, 6 Р-39 и 6 Р-400. Неподалеку в Эфате на островах Эспириту Санто базировались 24 F4F. 39 В-17Е, 32 PBY-5А, 5 OS2U. Неподалеку, в Новой Каледонии, имелись еще 15 Р-38, 46 Р-39, 16 В-26 и 13 «Хадсонов». Причем эти самолеты могли в любой момент появиться на аэродроме Гендерсон и принять участие в боевых действиях. А вот японская авиация в Рабауле (11-й Воздушный флот) присутствовала чисто номинально. Кстати, приведенные цифры включают в себя все самолеты, имевшиеся на борту авианосцев, разбираться в количестве исправных и могущих быть исправленными в ближайшие три часа мы предоставим любителям.

Знаете, все происходившее в этот период с японским флотом в районе Гуадалканала больше всего напоминает мне стандартные предсказания цыганок. Жаль только адмирал Ямамото не был знаком с этим горластым племенем, а то бы они ему сразу напророчили: «И будет тебе, касатик, дальняя дорога и напрасные хлопоты. И бойся, ты яхонтовый, недоброго человека, короля трефового». Не знаю, согласился бы адмирал Кинкейд с ролью трефового короля, но вот над предложением стать недобрым человеком для японского командующего он не стал бы раздумывать ни минуты.

Итак, главные силы Объединенного Флота маневрировали в море севернее Соломоновых островов начиная с 11 октября и ожидали, что армия наконец-то соизволит выполнить свое обещание. Как обычно, японцы для начала создали сложную систему командования, чтобы максимально затруднить себе проведение операции. Общее руководство взял на себя адмирал Ямамото, находившийся на борту линкора «Ямато», который стоял в лагуне Трука, а командование кораблями в море было возложено на вице-адмирала Кондо. Силы, привлеченные к операции, получили название Соединения Поддержки. Как обычно было у японцев, Кондо носил сразу две фуражки: командира Соединения Поддержки и одновременно командира Передового Соединения. Но главной ударной силой все-таки являлись авианосцы 1-й и 2-й дивизий, хотя на этот раз японцы более сделали упор на использование быстроходных линкоров.

Как и ранее, Ямамото разделил свои силы на несколько отрядов: Передовое Соединение, Главные Силы, Авангардное Соединение. При этом сразу была допущена грубая ошибка, так как в состав Передового Соединения были включены авианосцы 2-й дивизии, значительно уступавшие в скорости всем остальным кораблям. А если учесть, что фактическая скорость «Дзуньё» и «Хиё» не превышала 22 узлов, такое решение фактически лишало всякого смысла выдвижение вперед этой группы линкоров. И в очередной раз сказалась порочная привычка отправлять авианосцы с минимальным сопровождением. Конечно, никто не спорит с тем, что лучшая зенитка это истребитель, но все-таки редкую птицу журавля нужно было охранять получше.

Не менее серьезные вопросы вызывает и выбранная японцами диспозиция. В очередной раз более слабый отряд, который мог принять на себя удар противника и обезопасить главные силы, находился на западном фланге. А вот авианосцы Нагумо с востока не прикрывал никто и ничто, потому что Авангардное Соединение контр-адмирала Хироаки Абэ, как и следует из названия, находилось впереди, на расстоянии 60 — 100 миль от авианосцев. Более того, наладить взаимодействие авианосцев было крайне сложно, так как их разделяли 100 миль, что и подтвердилось позднее. Конечно, японцы попытались предусмотреть все возможные варианты, и на рассвете 23 октября тяжелый крейсер «Тонэ» в сопровождении эсминца выдвинулся на восток, чтобы организовать разведку этого направления, но это принесло мало прока.

Если внимательно рассмотреть диспозицию японского флота, то станет понятно, что адмирал Ямамото в очередной раз затеял сложную шахматную партию, целью которой было уничтожение американского флота, а совсем не помощь армии в захвате аэродрома Гендерсон. Предполагалось, что в день Y пехотинцы генерала Хякутакэ захватят аэродром, после чего туда будут переброшены самолеты, а японские корабли совершат стремительный бросок на юг и уничтожат любые американские корабли, которые попытаются вмешаться. При определенных обстоятельствах Авангардному Соединению разрешалось даже спуститься на юг от Гуадалканала.

В ходе подготовки наступления в ночь 13/14 октября линкоры «Конго» и «Харуна» обстреляли аэродром Гендерсон, а Соединение Поддержки направилось на юг, чтобы дать бой американцам. Но в тот момент в районе Гуадалканала находился только авианосец «Хорнет», поэтому адмирал Мюррей благоразумно отказался от предложенной ему неравной дуэли. Начались сложные контрдансы, причем американцы держались вне пределов видимости противника, в чем им очень помогали их базовые самолеты-разведчики.

А вот японская разведывательная авиация практически ничем не помогла своему командованию. Да, американские артиллерийские корабли регулярно попадали в поле зрения противника, но начиная с 16 октября Кондо и Нагумо не имели никаких сведений об американских авианосцах. Японская радиоразведка предположила, что южнее Гуадалканала находятся крупные силы американцев, но предположение так и оставалось предположением. В результате Ямамото заподозрил, что американцы применяют его собственную тактику, подставляя соединение-приманку, чтобы выманить японские авианосцы подальше на юг.

Вдобавок адмирал Нимиц допустил небольшую ошибку. «Энтерпрайз» с кораблями сопровождения вышел из Пёрл- Харбора на юг, а чтобы ввести японцев в заблуждение относительно своих намерений, Нимиц приказал 2 эсминцам атаковать японские патрульные суда в районе Гилбертовых островов. Но эффект получился прямо противоположный задуманному. Японцы сделали вывод, что крупное американское соединение движется именно на юг. Увеличившаяся активность американских подводных лодок в районе Соломоновых островов только укрепила их уверенность, что в скором времени там что-то обязательно случится.

Однако у японцев имелись свои собственные проблемы, и прежде всего это была ситуация с топливом. Флот долгое время совершенно бесполезно болтался в море, сжигая тысячи тонн нефти, и кораблям требовалась дозаправка, поэтому Ямамото пришлось пойти на нестандартный шаг. Танкеры на Труке приняли топливо с линкоров «Ямато» и «Муцу» и вышли в море, чтобы заправить корабли адмирала Кондо. Японцы занимались этим с 16 по 18 октября и, соответственно, не могли повторить обстрел 13/14 октября.

Второй проблемой адмирала Кондо стали постоянные отсрочки решающего наступления на аэродром Гендерсон. Лишь после сильного нажима армия согласилась назначить днем решающего наступления 22 октября, то есть Кондо предстояло находиться в море еще неделю с довольно смутными перспективами. А тут стряслось еще одно несчастье. Ночью 21 октября в машинном отделении авианосца «Хиё» вспыхнул пожар, в результате которого скорость авианосца упала до 16 узлов. Участвовать в предстоящем бою он уже не мог, и его пришлось отправить обратно на Трук в сопровождении 2 эсминцев. Командир 2-й дивизии авианосцев адмирал Какута перенес флаг на «Дзуньё». 33 самолета «Хиё» отправились в Рабаул, а 9 — перелетели на «Дзуньё», чтобы восполнить потери.

Тем временем армия сообщила, что штурм аэродрома Гендерсон в очередной раз откладывается, теперь до 24 октября. Это привело моряков в бешенство, так как они знали, что именно в этот день «Энтерпрайз» встретился с «Хорнетом», и теперь превосходство японцев в силах было не столь велико, чтобы гарантировать верную победу. Командование вновь созданным ОС 61 принял контр-адмирал Томас Кинкейд, командир ОС 16. Кстати, те корабли, которые японцы видели возле острова Реннел, входили в состав ОС 64 адмирала Ли — линкор «Вашингтон», 2 крейсера и 6 эсминцев, которым еще предстояло сыграть важную роль в предстоящих боях.

Американская разведка довольно точно оценила силы японцев, но совершенно ничего не могла сообщить адмиралу Кинкейду относительно места нахождения японских авианосцев и их намерений. То, что авианосцы «Дзуньё» и «Хиё» проходили под названиями «Хитака» и «Хаятака», мало что меняло, американцы знали, что им противостоят 4 японских авианосца. И здесь в очередной раз во всей красе проявился нрав (или норов?) адмирала Хэлси, который, прекрасно зная, что Кинкейд заметно уступает в силах противнику, приказал ему «обойти с севера острова Санта-Крус, затем повернуть на юго-запад, пройти к востоку от острова Сан-Кристо6аль в Коралловое море, чтобы перехватить вражеские силы, приближающиеся к Гуадалканалу-Тулаги».

Постоянные отсрочки штурма аэродрома повлияли на ход будущего сражения. 23 октября корабли Кондо и Нагумо двигались на юг, чтобы занять исходную позицию для предстоящего рывка к Гуадалканалу, под бдительным присмотром вездесущих «Каталин». Но потом японские корабли повернули на север, так как штурм был отложен. Кондо решил 24 октября дозаправить свои корабли, а вот Нагумо пришлось решать более серьезные проблемы. Он хотел уйти из-под бдительного присмотра противника, поэтому было решено, что 1-я дивизия авианосцев сначала отойдет на север, а потом повернет на восток, но такой крюк означал, что авианосцы Нагумо опоздают на сутки с выходом в намеченную точку. Мало того, в результате Передовое Соединение Кондо оставалось с единственным довольно слабым авианосцем «Дзуньё» против всех сил американцев, поэтому радиограмма Нагумо вызвала припадок бешенства в штабе Объединенного Флота, где все и так уже были взвинчены до предела. Адмирал Угаки назвал его безответственным и самонадеянным.

Ночью 24/25 октября японцы предприняли наступление на аэродром Гендерсон, но были отбиты, пусть и не без труда. Утром 25 октября японские эсминцы потопили пару мелких суденышек возле Лунга Пойнт и обстреляли аэродром, но были отогнаны огнем береговой батареи. А вскоре американские самолеты в очередной раз доказали японцам, что не следует показываться рядом с Гуадалканалом в дневное время.

В 12.55 они атаковали группу адмирала Такама, которая шла на юг, чтобы подвергнуть аэродром очередному обстрелу. Крейсер «Юра» и эсминец «Акицуки» получили бомбовые попадания. Кормовое машинное отделение крейсера было затоплено, и адмирал Такама повернул на север, пытаясь спасти поврежденный флагман. Но это уже были напрасные хлопоты, в 17.00 крейсер был атакован новой группой пикировщиков, получил еще одно попадание, и пожары на нем вышли из-под контроля. Эсминцы сняли команду и торпедировали обреченный корабль.

23 октября соединение адмирала Кондо в очередной раз повернуло на юг. По-прежнему адмирал не имел никаких сведений о противнике, зато надоедливые «Каталины» постоянно маячили на горизонте, не оставляя сомнений в том, что американцы контролируют все перемещения японцев. Более того, Авангардное Соединение адмирала Абэ было атаковано бомбардировщиками В-17, хотя и безуспешно. Единственное, что сумели сделать самолеты 11-го Воздушного флота, это снова обнаружить корабли адмирала Ли, упрямо торчавшие возле острова Реннел. Раздраженный Кондо приказал Нагумо атаковать их, однако американцы держались вне досягаемости авианосных самолетов.

А вот Кинкейд примерно в полдень получил долгожданную информацию: 2 японских авианосца, идущих на юго- восток, находятся в 255 милях на WNW от ОС 61. Кинкейд немедленно приказал увеличить скорость до 27 узлов и взял курс на противника. Если бы он вспомнил оценки собственной разведки, которая сообщала, что у японцев 4 авианосца, может быть, он действовал бы иначе. Так как новых сведений о противнике не поступало, в 14.30 он приказал «Энтерпрайзу» поднять 12 «Доунтлессов» на разведку, а в 15.20 адмирал решил, не дожидаясь новых сведений, выслать ударную группу. Как только самолеты скрылись за горизонтом, пришла новая радиограмма от разведчиков: японцы снова повернули на север. Повторилась мидуэйская история, из-за необходимости сохранять радиомолчание было решено не предупреждать пилотов. И если разведчики, прочесав выделенные им сектора, послушно повернули обратно, то командир ударной группы проявил рвение сверх необходимого. Он продолжал искать японцев, пока не стемнело, и в результате во время ночной посадки 8 из 20 самолетов разбились, а если учесть, Что во время дневных полетов разбились еще 4 самолета, то окажется, что накануне сражения «Энтерпрайз» впустую потерял 12 так нужных самолетов.

В результате преимущество Кондо в самолетах еще увеличилось. Согласно послевоенному анализу документов, японцы имели 233 самолета, из них 199 исправных, тогда как американцы — 163 самолета, в том числе 136 исправных. При этом японцы имели еще и преимущество в качестве подготовки летчиков. Как мы помним, потери летного состава при Мидуэе были серьезными, но не катастрофическими, как утверждало большинство американских историков, поэтому у японцев еще оставалась возможность набрать опытных пилотов. Именно бой у островов Санта- Крус и последующая совершенно непродуманная операция I-GO поставили крест на японской авианосной авиации. А вот американцы впервые были вынуждены комплектовать свои эскадрильи резервистами на основе ветеранского костяка. Особенно заметно это было на примере «Энтерпрайза» — ночная посадка доказала, что энтузиазм является недостаточной заменой мастерству. «Хорнет» имел 3 эскадрильи с довоенным стажем, в том числе одну, переведенную с «Уоспа», но вот его торпедоносная эскадрилья была совершенно зеленой.

В 21.18 американские эсминцы закончили вылавливать из воды незадачливых пилотов, а в это время Ямамото радировал своим командирам: «Имеется высокая вероятность того, что вражеский флот появится северо-восточнее Соломоновых островов, Объединенный Флот 26 октября обнаружит и уничтожит его».

В то время первым обнаружить противника значило получить самые серьезные шансы на успех, так как оборонительная тактика не приносила успеха. Лишь позднее, после создания более совершенных радаров и систем наведения истребителей, а самое главное, получив солидное, численное преимущество, американцы могли позволить себе дожидаться атаки японских самолетов, чтобы, перемолов ударные группы, нанести ответный удар. Именно поэтому адмирал Угаки 25 октября в 22.40 радировал Кондо, требуя, чтобы самолеты-разведчики вели слежение за противником, невзирая на погоду и американские истребители. Но японцы этого сделать не могли, а вот знаменитые «Черные коты» следовали по пятам за вражескими кораблями, и встреча с ними действительно не сулила ничего хорошего японским авианосцам. Мало того, кошки попытались сцапать мышку, и какая-то из «Каталин» даже сбросила торпеду в один из эсминцев Авангардного Соединения, но промахнулась.

Адмирал Нагумо был поставлен в тупик, он знал, что американцы следят за японскими кораблями, самолеты- разведчики отправили массу донесений, но за кем они охотятся — за его авианосцами или линкорами адмирала Абэ, он точно не знал. Вроде бы эта атака успокаивала, но все надежды разлетелись в прах, когда в 02.30 другая «Каталина», невидимая в темноте, высыпала серию бомб на «Дзуйкаку». Бомбы разорвались в 300 метрах от авианосца, но вот надежды на скрытность они разнесли в пух и прах. Нагумо не желал второй раз после Мидуэя попасться в капкан, поэтому в 03.30 он повернул на север, развив скорость 24 узла, через 45 минут то же самое сделал адмирал Абэ.

Однако, как потом выяснилось, опасался он обоснованно, но беспокоился напрасно. «Каталины» следили за японцами, но передать нормальное сообщение не смогла ни одна из них. Адмирал Кинкейд всю ночь держал на «Хорнете» готовую к вылету ударную группу. В 00.22 была получена первая радиограмма, согласно которой «противник» находился примерно в 300 милях, но состав соединения, курс и скорость пилот не сообщил. В 03.10 другая «Каталина» передала недостающие сведения, однако «Энтерпрайз» не принял эту радиограмму, а другие корабли ОС 16 не стали ретранслировать радиограмму флагману.

На рассвете оба противника выслали самолеты-разведчики, но японцы сделали это чуть-чуть раньше, плюс им удалось воспользоваться небольшим преимуществом — выдвинутыми вперед кораблями Авангардного Соединения.

7 гидросамолетов взлетели в 04.15, за ними в 04.45 последовали 13 «Кейтов» с авианосцев Нагумо. И в это время адмирал Кондо получил радиограмму, которая никак не подняла его настроения: офицер связи флота на Гуадалканале сообщил, что захватить аэродром пока еще не удалось. В результате Кондо повернул на север, чтобы выждать, и в 05.00 поднял свои гидросамолеты.

«Энтерпрайз» в 04.50 поднял 8 «Доунтлессов» для разведки и истребители воздушного патруля. И вот в этот момент плавбаза гидросамолетов «Кертисс» передала Кинкейду радиограмму от 03.10, однако адмирал отмахнулся от нее, так как решил, что сведения устарели. Вскоре один из SBD заметил «Кейт» в 85 милях от авианосца, а в 06.30 разведчики обнаружили соединение Абэ в 170 милях от «Энтерпрайза». Пилот радировал, что 2 линкора, 1 тяжелый крейсер и 7 эсминцев идут на север со скоростью 20 узлов. И в 06.50 командир группы разведчиков капитан-лейтенант Ли сорвал банк, в 200 милях от «Энтерпрайза» он обнаружил авианосцы Нагумо. Ни секунды не задумываясь, Ли со своим ведомым бросился атаковать противника, пока радист передавал донесение. Корабли противника поставили дымовые завесы, а 3 истребителя воздушного патруля бросились наперехват, вынудив «Доунтлессы» прятаться в ближайшем облаке.

Но радиограмму Ли приняла также пара «Доунтлессов», осматривавших соседний сектор, летчики сразу бросилась на помощь товарищам. «Зеро» атаковали их, и американские пилоты уверенно сообщили, что сбили 2 японских истребителя, хотя это крайне сомнительно. Однако они полностью запутали воздушный патруль, что позволило следующей паре «Доунтлессов» беспрепятственно проскользнуть к японским авианосцам. Нагумо еще повезло, что в 07.40 эти самолеты спикировали на «Дзуйхо», а не на один из больших авианосцев. Американцы опять использовали преимущество поисково-ударных групп.

И здесь мы снова вынуждены обратиться к вопросу о сравнительной живучести авианосцев. Согласно рапорту командира «Дзуйхо», корабль получил попадание в кормовую часть полетной палубы 500-фн бомбы, с чем можно согласиться, так как на разведку SBD брали более легкие бомбы. Но что натворило это попадание! Для начала в палубе появилась пробоина диаметром 15 метров. Вы можете вспомнить что-либо подобное на американских авианосцах?! Взрывом были уничтожены 3 истребителя в ангаре и выведены из строя кормовые зенитные орудия. Так, может, японские авианосцы действительно не отличались крепостью конструкций? Еще одна пара SBD атаковала тяжелый крейсер «Тонэ», но безуспешно. Все разведчики благополучно вернулись назад, это далеко не с лучшей стороны характеризует японские истребители. Перевозбужденные пилоты сообщили об уничтожении 7 «Зеро», что было большим преувеличением, и 2 попаданиях в «Дзуйхо», что тоже было преувеличением, но уже небольшим.

Однако свое слово сказали и японские разведчики. Самолет № 4 «Сёкаку» в 06.12 обнаружил американский авианосец на расстоянии 200 миль от соединения Нагумо. Но вместо того, чтобы сразу сообщить о контакте, пилот принялся рассматривать и разглядывать американское соединение, и лишь в 06.58 на «Сёкаку» узнали о противнике. Вот так, обнаружение имело место на 40 минут раньше, а сообщение получено на 8 минут позже. И после этого кто-то хвалит действия японских самолетов-разведчиков? Вдобавок радист ошибся при передаче, отправив радиограмму от имени разведчика № 1, это заставило штаб Нагумо гадать, что происходит, так как сообщенные координаты не совпадали с предписанным сектором поиска. Самолет «Дзуйкаку», также обнаруживший американцев, не сумел передать радиограмму, а новый разведчик «Джуди», отправленный следить за противником, не нашел его, так как пилоту указали неверные координаты. Короче, японцы на стадии разведки совершили массу ошибок.

Японские адмиралы крепко запомнили уроки Мидуэя, поэтому снова постарались нанести удар первыми. Вскоре после 07.00 адмирал Кондо отправил 2 тяжелых крейсера и 2 эсминца принимать гидросамолеты, а сам с остальными кораблями Передового Соединения повернул на восток, увеличив скорость до 24 узлов. В 07.25 с кораблей 1-й дивизии авианосцев взлетела ударная группа из 62 самолетов. Нагумо был совершенно уверен, что его самолеты нанесут серьезные повреждения американским кораблям, и приказал адмиралу Абэ двигаться в указанную точку. Кстати, вот здесь в первый раз сказалась диспозиция японских соединений, авианосец «Дзуньё» оказался на слишком большом расстоянии от американцев и принять участие в первой атаке не сумел.

А дальше на японских авианосцах начался форменный бардак. Механики начали спешно вооружать и заправлять остальные самолеты: в отличие от американцев, Нагумо не мог рисковать и держать ночью заправленные и вооруженные самолеты в ангарах, так как опасался атаки «Каталин». В 08.10 с «Сёкаку» взлетела следующая группа из 24 самолетов, через полчаса с «Дзуйкаку» стартовали еще 20 самолетов — и все это вместо скоординированной мощной атаки. Таким образом, японцы подняли в общей сложности 110 самолетов, но в составе трех групп. Кстати, свои самолеты успел поднять и «Дзуйхо», буквально за считаные минуты до того, как был атакован.

Правда, американцы действовали еще хуже. Хотя «Хор- нет» всю ночь держал готовую к вылету группу, она состояла всего лишь из 29 самолетов. Она взлетела в 07.50 и тут же развалилась на составляющие части. Пикировщики с половиной истребителей набрали высоту и помчались к цели, а торпедоносцы с остальными истребителями остались на малой высоте.

Так как половина «Доунтлессов» «Энтерпрайза» была отправлена на разведку, он просто физически не мог выслать большую ударную группу, поэтому в 07.47 были подняты всего 20 самолетов. При этом «Авенджер» командира группы был вооружен только фотокамерами. Резонно рассудив, что попытка объединиться с самолетами «Хорнета» ничего, кроме хлопот, не принесет, самолеты «Энтерпрайза» отправились в путь самостоятельно, но при этом группа сохранила единство.

После этого вторую группу из 25 самолетов поднял «Хор- нет», но бардак заразителен, как грипп, поэтому его «Авенджеры» оказались вооружены 500-фн бомбами вместо торпед.

В результате оказалось, что американцы подняли 75 самолетов, а вот на сколько групп они разделились, подсчитать крайне сложно.

Американские самолеты еще продолжали набирать высоту, когда примерно в 60 милях от своих авианосцев они столкнулись с первой японской волной. Самолеты «Хорнета» проскочили незамеченными, но группу «Энтерпрайза» японцы заметили. 9 «Зеро» с «Дзуйхо» неожиданно атаковали ее со стороны солнца. Внезапность не могла быть более полной, пилоты американских истребителей даже не сняли свои пулеметы с предохранителей, а кое-кто не включил рации. Японцы атаковали «Авенджеры», но, надо сказать, орлы адмирала Нагумо снова показали себя далеко не лучшим образом. Был сбит самолет командира эскадрильи, еще 2 «Авенджера» были серьезно повреждены и позднее совершили вынужденную посадку на воду — и только! А ведь атаке никто не мешал. Лишь после этого очнулись американские истребители, завязалась схватка, в которой были сбиты несколько самолетов с обеих сторон. В результате в проигрыше оказались обе стороны. Японские истребители израсходовали боезапас и были вынуждены возвращаться, ослабив сопровождение ударных самолетов, американские истребители сбросили подвесные баки, что резко сократило дальность полета. Командир американских истребителей капитан-лейтенант Флэтли мрачно заметил, что нужно сохранять вечную бдительность, иначе тебе обеспечат вечный покой.

Самолеты «Хорнета» сообщили на корабль о завязавшемся бое, а вскоре японские самолеты появились и на экране радара, поэтому на авианосце постарались подготовиться к отражению атаки. Были спешно подняты все оставшиеся на корабле истребители, и в 08.55 японские самолеты заметили «Хорнет». «Энтерпрайз» в очередной раз доказал, что недаром пользуется репутацией везунчика. Он находился в 10 милях северо-восточнее «Хорнета», но его укрыл дождевой шквал. И снова эфир заполнили народные американские выражения. С двух авианосцев были поднять 37 истребителей, но система наведения в очередной раз сработала отвратительно. Неопытные офицеры ухитрились не передать высоту полета противника и не указали позицию собственных кораблей, которые уже не были видны с самолетов. Лишь в самый последний момент офицер наведения с «Хорнета» успел поставить истребители на пути японцев. Однако американцы обнаружили японские торпедоносцы, но большинство решили атаковать пикировщики, которые шли гораздо выше.

«Хорнет» увеличил скорость до 31 узла, а его эскорт стянул кольцо охранения. Тяжелые крейсера шли на крамболах авианосца, а легкие крейсера, впрочем, их можно было бы даже назвать крейсерами ПВО, держались на правой и левой раковинах. На кораблях видели завязавшийся воздушный бой, однако остановить японцев «Уайлдкэты» не сумели, и в 09.10 около 20 пикировщиков атаковали «Хорнет».

Капитан 1-го ранга Мэзон вертел авианосцем с такой легкостью, словно это был эсминец, и первая серия бомб легла в воду напротив мостика авианосца. Однако везение не может длиться вечно, и в 09.12 бомба попала в полетную палубу «Хорнета» опять же напротив мостика и взорвалась на третьей палубе. Буквально через несколько секунд еще две бомбы попали в авианосец ближе к кормовому элеватору. Одна из них тоже взорвалась на третьей палубе, а другая оставила дымящуюся дыру в полетной палубе размерами 2 на 3,5 метра. И опять же, рекомендую обратить внимание на размеры пробоины, а ведь бомба была того же самого веса, что и попавшая в «Дзуйхо». В 09.14 пилот направил подбитый «Вэл» прямо в авианосец. Самолет врезался в трубу, от нее обломки самолета и бомба рухнули на полетную палубу, и результатом стал сильнейший пожар.

Бомбы еще продолжали падать, КОГДА появились торпедоносцы. Снова японцы применили тактику «молота и наковальни», атаковав авианосец с двух сторон. Даже американцы были вынуждены признать, что торпедоносцы действовали очень согласованно и умело, рассредоточившись по горизонту, но атаковав одновременно. Между прочим, идеально скоординированная атака пикировщиков и торпедоносцев была прямым нарушением боевого приказа. Ведь как и ранее, у Восточных Соломоновых островов, японцы предполагали, что первыми атакуют пикировщики, и лишь после них — торпедоносцы. Однако, хотели как лучше, а получилось еще лучше. В 09.15 в правый борт «Хорнета» практически одновременно попали две торпеды. Первое попадание пришлось прямо в центр первого машинного отделения, взрывом пробило все четыре переборки, и поток воды, смешанной с нефтью, хлынул в машинное отделение. Второе попадание пришлось в правую раковину, но сила взрыва была погашена множеством мелких отсеков, и серьезного вреда авианосцу эта торпеда не причинила.

После этого совершенно неожиданно авианосец был атакован одним из «Вэлов», уже сбросивших бомбы. Самолет зашел с кормы, проскочил над мостиком, лег на крыло и врезался рядом с левым носовым орудийным спонсоном, его обломки застряли в шахте носового элеватора.

В 09.25 атака завершилась, и «Хорнет» остался примерно в таком же положении, в каком был «Йорктаун» при Мидуэе, когда улетели самолеты «Хирю». Теперь американским морякам предстояло показать, чему они научились со времени Мидуэя. В том сражении поврежденный авианосец не удалось спасти из-за плохой постановки аварийной службы и, назовем вещи своими именами, трусости командира корабля. Сейчас «Хорнет» стоял на месте с креном 8 градусов на правый борт. На нем полыхали пожары — от сигнального мостика до четвертой палубы, языки пламени и дым вырывались из шахты носового элеватора, еще один очаг пожара был на корме. Давление в пожарной магистрали, конечно же, пропало, зато сколько угодно забортной воды имелось в первом машинном отделении и двух котельных. Авианосец потерял ход, на нем отказали генераторы, вышли из строя средства связи. Но за это японцы заплатили дорого, были сбиты 38 из 53 самолетов, участвовавших в атаке, причем особо тяжелые потери понесли именно ударные самолеты. Некоторым утешением могло служить то, что японцы наконец-то, через полтора года после начала войны, начали спасать экипажи сбитых самолетов. Они спасли экипажи 13 самолетов.

Пока японцы избивали «Хорнет», его летчики готовились нанести ответный удар. В 08.55 первая ударная группа из 14 SBD и 4 F4F под командованием капитан-лейтенанта Виндхлема обнаружила Авангардное Соединение адмирала Абэ. Радар «Сёкаку» обнаружил эту группу еще 15 минут назад на расстоянии 97 миль, что было, как ни странно, лучшим достижением радиолокации в тот день. Однако особой пользы японцам это не принесло. На перехват бросились 14 истребителей, которые не сумели остановить американцев. Мы специально приводим эти цифры, чтобы показать — не так страшен черт, в смысле «Зеро», как его малюют. Американцы потеряли сбитыми 2 истребителя и 1 пикировщик, еще 1 SBD совершил вынужденную посадку на воду, а 2 отказались от атаки. Таковы были скромные результаты атаки прославленных «Зеро». Согласно японским документам, остальные 11 «Доунтлессов» спикировали на «Сёкаку» в 09.27, сбрасывая бомбы с высоты от 60 до 900 футов. Командовавший этой группой лейтенант Воуз утверждал, что видел 4 попадания в «Сёкаку».

Бомбы весом по 500 кг (это ведь были не разведчики) разворотили полетную палубу авианосца. Одна бомба взорвалась позади острова, остальные легли вокруг среднего и кормового элеваторов. Ангар авианосца был разгромлен, вышли из строя кормовые зенитные орудия. Ни о каких летных операциях не могло быть и речи, так как полетная палуба больше всего напоминала лунный ландшафт. Японцы учли опыт Мидуэя и неплохо подготовились к борьбе с пожарами, поэтому огонь был потушен к 14.30. В ходе атаки близкими разрывами был легко поврежден один из эсминцев сопровождения.

Если у японцев совершенно непредвиденно получилась скоординированная атака, то у американцев не получилось ничего, хотя они намеревались действовать именно так. Хотя капитан-лейтенант Виндхелм постоянно передавал в эфир координаты японских авианосцев, торпедоносцы «Хорнета» так и не сумели найти их. Пролетев предписанные 200 миль и немного покрутившись на месте, они решили атаковать, что под руку подвернется. Подвернулся тяжелый крейсер «Тонэ», который, пусть не без труда, но все-таки увернулся от всех торпед.

Ударная группа «Энтерпрайза» также ничего не добилась. Она не получила сообщений Виндхелма, не нашла японские авианосцы и также атаковала первые подвернувшиеся японские корабли. Пикировщики сбросили бомбы на неопознанный тяжелый крейсер, интересно, что японские источники эту атаку не зафиксировали вообще. Торпедоносцам «Энтерпрайза» относительно повезло, они-то хотя бы знали, кого именно атаковали — тяжелый крейсер «Судзуя». Но это было слабым утешением, так как попаданий не было.

Вторая волна «Хорнета» в 09.30 находилась над кораблями Абэ, когда командовавший пикировщиками лейтенант Линч принял некую радиограмму. Почему-то он решил, что ее отправил командир истребительного сопровождения пикировщиков Виндхелм, сообщив, что не видит никаких авианосцев. Сразу возникает предположение, что это была хитрая уловка японцев, однако выглядит она слишком уж хитро задуманной. В результате Линч приказал атаковать того противника, которого видел. Под удар попал тяжелый крейсер «Тикума», который, судя по всему, по какой-то причине покинул строй. Две бомбы, сброшенные «Доунтлессами», взорвались рядом с мостиком, уничтожили почти весь командный состав корабля. «Авенджеры» (они были вооружены бомбами, помните?) добились попадания в торпедный аппарат. Близкие разрывы изрешетили корпус крейсера, и он начал принимать воду. Потери в личном составе оказались исключительно высокими — 192 убитых и 95 раненых, не всякий потопленный крейсер терял столько. Поврежденный «Тикума» еще сохранил скорость 23 узла и отправился на Трук в сопровождении 2 эсминцев. Вероятно, американские пилоты кусали себе локти после этих атак. Если бы их бомбы имели взрыватели с замедлением, «Тикума», вполне вероятно, ушел бы не на Трук, а на дно.

Примерно в 10.00, когда вторая волна японских самолетов принялась искать «Энтерпрайз», произошел любопытный эпизод, достоверность которого оспаривается и по сей день. Один из поврежденных торпедоносцев «Хорнета», который был вынужден отказаться от атаки, вернулся к своему оперативному соединению и совершил вынужденную посадку на воду. Эсминец «Портер» направился туда, чтобы подобрать пилота. Внезапно в 10.02 по левому борту эсминца появилась торпеда. Пара истребителей, круживших в воздухе, обстреляла ее, пытаясь взорвать, однако это не удалось. Торпеда попала прямо в середину корпуса эсминца, уничтожив оба котельных отделения. Эсминец окутался дымом и паром и сразу начал тонуть. Эсминец «Шоу» сразу заметил неподалеку японскую подводную лодку (а вы сомневались?) и атаковал ее, но лодка ускользнула. Положение «Портера» сразу стало безнадежным, поэтому в 10.55 «Шоу» снял с него команду и обстрелял из орудий, чтобы ускорить потопление. Долгое время считалось, что эсминец потопила подводная лодка I-21. Во всяком случае, именно так писал авторитетный историк Теодор Роско в своей истории американских эсминцев. То же самое утверждал не менее авторитетный британский историк Дэвид Браун. Более осторожно, но также к версии о подводной лодке склоняется Роберт Паркин, описавший гибель всех американских эсминцев в годы войны. Однако не столь давно была выдвинута гипотеза, что причиной гибели эсминца стала торпеда того самого «Авенджера». Дескать» при посадке на воду она вылетела из отсека и начала описывать циркуляции, попав в конце концов в борт «Портера». Так это или нет, судить сложно. Но выскажу свое мнение: если бы торпеда находилась на внешней подвеске, как у «Дивастейтора» или «Кейта», вероятность подобного события была бы выше. К тому же Эрик Хэммел, рассматривая обе гипотезы, правильно отмечает, что вторая противоречит показаниям моряков эсминца, которые видели следы нескольких торпед.

Как мы уже говорили, пока происходили эти загадочные события, на экране радара «Энтерпрайза» появились пикировщики второй ударной группы противника. Японские пилоты обнаружили «Хорнет» неподвижно стоящим на месте и бросились искать «Энтерпрайз». Снова система наведения истребителей сработала не лучшим образом, снова пилоты получили в лучшем случае направление без указания высоты. Они опоздали и не смогли остановить пикировщики, сбив всего пару «Вэлов».

Как и «Хорнет», «Энтерпрайз» шел в кольце кораблей охранения, крейсера находились справа и слева по носу у него, а линкор «Саут Дакота» расположился в 1,5 мили за кормой. Хотя формально охранение «Энтерпрайза» было несколько слабее, чем у «Хорнета», на авианосце и линкоре уже стояли новые 40-мм автоматы бофорс — самая страшная зенитка на Тихом океане.

В 10.15 «Вэлы» начали пикировать на авианосец, причем американцы отметили, что угол пикирования у этой группы заметно меньше, он не превышал 50 градусов. В 10.17 первая бомба попала в носовую часть полетной палубы по левому борту, пробила ее, пробила корпус, вылетела наружу и взорвалась над водой, изрешетив борт. Морякам авианосца пришлось поспешно столкнуть за борт поврежденный «Доунтлесс», когда у того из пробитых баков начал хлестать бензин.

Никто не успел даже охнуть, как тут же в корабль попала вторая бомба — чуть позади носового элеватора, сразу расколовшись на две части. Везло же «Энтерпрайзу» на дефектные японские бомбы! Один кусок взорвался в ангаре, а второй прошел до третьей палубы, где тоже взорвался. Еще одна бомба взорвалась буквально вплотную к борту, с такой силой встряхнув авианосец, что в воду слетел один из SBD, стоявших на палубе. Эта группа «Вэлов» отделалась легче первой, потеряв только 10 самолетов из 19. Пилоты уверенно заявили, что добились 6 попаданий.

Передышка оказалась недолгой, через 20 минут после завершения атаки пикировщиков на сцене появились торпедоносцы «Дзуйкаку». Если бы они прибыли чуть ранее, «Энтерпрайз» попал бы под такую же скоординированную атаку, как и «Хорнет», и тогда не известно, чем бы все кончилось. Но говорить о везении не следует, так как повторим: японцы не собирались проводить совместные атаки пикировщиков и торпедоносцев. Атака «Кейтов» не удалась, хотя они действовали как положено — разделились на две группы и атаковали авианосец с двух сторон. Однако истребители и зенитки уничтожили почти все атакующие самолеты, и от 5 сброшенных торпед авианосец сумел уклониться. Один из подбитых торпедоносцев предпочел врезаться в эсминец «Смит», угодив прямо в носовую орудийную установку. Вся носовая часть эсминца была охвачена пламенем, а пожарные команды серьезно пострадали, когда через 5 минут после падения самолета прогремел сильный взрыв. Вероятно, это сдетонировала боеголовка торпеды. Эсминец оказался в крайне опасном положении, но его командир капитан-лейтенант Вуд нашел нестандартный способ борьбы с пожаром. Он поставил свой корабль прямо за кормой линкора «Саут Дакота», и клокочущая кильватерная струя огромного корабля залила огонь.

Ко всем неприятностям американцев прибавился внезапный отказ рулевого управления на крейсере «Портленд». Корабль не мог маневрировать, и в этот момент с мостика заметили 3 торпеды, идущие прямо на него. Неизвестно, молился кто-либо из команды «Портленда», но крейсер спасло только чудо. В 10.55 торпеды безвредно ткнулись в борт корабля и не взорвались. Хотя в тот момент все решили, что торпеды тоже выпустила японская подводная лодка, скорее всего, это были авиаторпеды. Но вскоре появился новый мираж — через 10 минут крейсер «Сан Хуан» заметил перископ и круто повернул вправо, чтобы уклониться от новой порции торпед. Были это авиаторпеды, нацеленные в «Энтерпрайз», или что-то еще — сказать трудно.

Менее чем через час над американскими кораблями появилась очередная группа японских самолетов. Наконец-то в бой вступил «Дзуньё». Его авиагруппа взлетела в 09.14 и истратила почти все топливо, разыскивая противника, но нашла лишь неподвижный «Хорнет». Командовавший группой лейтенант Сига приказал было атаковать крейсера сопровождения, но с борта авианосца прилетел грозный окрик. Атаковать следует только авианосцы, и неподалеку находится еще один. И лишь тогда Сига заметил «Энтерпрайз».

В 11.21 новая группа пикировщиков атаковала «Энтерпрайз», прикрываясь дождевым шквалом, который сильно мешал зенитчикам. И все-таки они сумели сбить несколько «Вэлов». Во время атаки произошла пара курьезных случаев. Поворачивая влево, авианосец накренился, бомба ударилась о его борт под водой, отскочила в сторону и лишь потом взорвалась, а ведь могла сработать как заправская торпеда. «Энтерпрайз» встряхнуло в очередной раз, и заклинило носовой элеватор в верхнем положении.

Чуть ранее поисковый радар SC «Энтерпрайза» вышел из строя, и лейтенант Уильямс полез на мачту его чинить. Он работал, не обращая внимания на пули и осколки, которые свистели рядом. Чтобы освободить обе руки, Уильямс привязался к антенне радара, но вот отвязаться не успел. Оператор, желая как можно быстрее ввести радар в строй, включил его, не дожидаясь возвращения командира. В результате Уильямса завертело, как на карусели.

Впрочем, не все японские самолеты атаковали авианосец, несколько «Вэлов» спикировали на крейсер «Сан Хуан». Несмотря на отчаянное маневрирование, одна бомба попала в корму корабля, прошила ее насквозь и взорвалась в воде рядом с рулем. Его заклинило в положении «право на борт», и в течение 13 минут крейсер вертелся на одном месте, заставляя остальные корабли обходить его.

Именно во время этого боя родилась одна из самых громких легенд американского флота, которая много лет кочует по страницам десятков книг и упрямо не желает умирать. Дескать, отбивая атаки японских самолетов, линкор «Саут Дакота» сбил 32 из них, хотя штаб, после тщательного анализа всех обстоятельств боя, засчитал всего 26, что тоже выглядит более чем внушительно. Правда, язвительные моряки эсминца «Престон» утверждали, что одним из сбитых самолетов был собственный «Авенджер», но ведь это ни в коей мере не умаляет достижение линкора. При этом сам линкор практически не удостоился внимания японских пилотов. Нельзя сказать, чтобы его совсем не замечали. Один из торпедоносцев попытался врезаться в него, так и не сбросив торпеду, однако промахнулся. А в 11.29 несколько «Вэлов» с «Дзуньё», выскочив из низкого облака, сбросили на линкор серию бомб, причем даже добились одного попадания. Но бомба угодила в крышу башни № 1 и толстую броню, конечно же, не пробила. Артиллеристы внутри башни ощутили лишь небольшой толчок и до конца боя не подозревали, что в них попала бомба. Зато шквал осколков, ударивший по надстройкам, натворил бед, ранив более 50 человек, в том числе командира линкора капитана 1-го ранга Гэтча. На какое-то время линкор потерял управление, а это было уже совсем не то, что мотающийся без руля крейсер. Даже «Энтерпрайзу» пришлось уворачиваться от несущейся на него бронированной туши.

Кстати, много лет спустя самый тщательный анализ показал, что на самом деле линкор сбил от 6 до 8 самолетов, что само по себе неплохо, но на эпический подвиг явно не тянет. А вот капитан 1-го ранга Гэтч поплатился за свой длинный язык. Он ухитрился в кулуарах сената ляпнуть, что отлично понимает — его корабль никак не мог сбить 26 самолетов, однако ведь требовалось любой ценой поднять падающий авторитет линкоров. В результате дослуживал он уже в тишине и покое берегового кабинета.

Потери очередной японской ударной группы снова зашкалили за 50 процентов, и результаты этому совершенно не соответствовали. Первый удар по японской авианосной авиации нанес Мидуэй, но тогда погибли все самолеты, а потери среди летчиков хотя и были серьезными, но не смертельными. Затем был бой у Восточных Соломоновых островов, в котором летчиков погибло больше, чем при Мидуэе. И вот третий бой, в котором погибли последние ветераны.

Когда стихла стрельба, «Энтерпрайз» начал сажать самолеты, которые крутились вверху, дожигая жалкие капли бензина. Кстати, это еще раз очень наглядно показывает разницу между американскими и японскими авианосцами. Ко всем прочим проблемам «Энтерпрайза» добавилась еще одна — плита среднего элеватора вдруг опустилась вниз, оставив большую дыру прямо посреди полетной палубы. Но палубная команда авианосца сработала просто блестяще, сумев разместить севшие 57 самолетов на оставшемся пятачке.

После завершения первой серии атак японским адмиралам пришлось наводить порядок в своем потрепанном хозяйстве. Надеясь развить успех, адмирал Кондо бросил в погоню за американцами все свои тяжелые корабли, но при этом совершил ошибку, притормозив соединение Абэ, которое находилось довольно далеко впереди. В 10.18 он отделил тихоходный «Дзуньё», который только связывал быстроходные линкоры, и приказал адмиралу Какуте следовать на соединение с Нагумо. Впрочем, у Нагумо и без того хватало забот. «Сёкаку» лишился всех средств связи и, чтобы восстановить управление соединением, адмиралу требовалось как можно скорее перебраться на другой корабль, желательно на «Дзуйкаку». А тут еще командир «Сёкаку» капитан 1-го ранга Арима вылез с совершенно неуместной инициативой. Он предложил оставить поврежденный корабль вместе с «Дзуйкаку», благо скорость «Сёкаку» не потерял и вполне мог отвлекать на себя американские самолеты, чтобы обезопасить товарища. Стоит ли удивляться, что спустя два года именно Арима, уже в чине контр-адмирала, во время битвы за Лейте стал первым официальным камикадзе?! Но штаб 1-й дивизии авианосцев встал на дыбы, и «Сёкаку» повернул на северо-запад, чтобы оторваться от противника, следом за ним шел поврежденный «Дзуйхо». Нагумо собирался при первом удобном случае перейти на эсминец, чтобы перебраться на «Дзуйкаку», только этого случая пришлось ждать слишком долго. Узнав что «Дзуньё» отдан ему под команду, Нагумо в 11.40 приказал адмиралу Какуте найти и уничтожить уцелевший авианосец типа «Йорктаун». В 15.15, осознав бесполезность попыток командовать авианосной группой, находясь в десятках миль от нее, Нагумо передает командование Какуте, который теперь имел в своем распоряжении 2 авианосца и, увы, не так много самолетов, как хотелось бы. Сам Нагумо сумел подняться на борт «Дзуйкаку» только в 15.32 на следующий день.

Получив свободу действий, адмирал Какута, который всегда отличался агрессивностью, начал готовить новые атаки. При этом он не стал объединять «Дзуйкаку» и «Дзуньё», предпочитая сохранить две отдельные группы, хотя его собственный авианосец теперь сопровождали всего 2 эсминца, да и в охранении «Дзуйкаку» остались только 1 тяжелый крейсер и 4 эсминца. Как мы видим, японцы упрямо продолжали играть с огнем, держа при авианосцах минимальный эскорт. В 12.50 Какута изменил курс, пойдя прямо на противника, а в 13.06 он поднял новую ударную группу, чтобы нанести смертельный удар поврежденному авианосцу противника, который находился на расстоянии 260 миль от «Дзуньё». «Дзуйкаку» тоже шел на сближение с американцами, готовя свою собственную атаку.

Хотя несколько японских кораблей во время утренних атак получили повреждения, они не могли считаться опасными, и потому события шли совсем не так, как хотелось бы американцам. В 13.35 «Энтерпрайз» закончил принимать самолеты, и адмирал Кинкейд решил начать отход. Авианосец повернул на юго-восток, быстро увеличивая расстояние от японцев. В своем рапорте Кинкейд никак не объясняет свое решение, которое кое-кто счел чрезмерно осторожным, однако причин, и достаточно веских причин, было несколько. «Хорнет» был выведен из строя, и американцы сразу потеряли половину своих авианосцев. Размер повреждений «Энтерпрайза» точно был неизвестен, но даже то, что было на виду, производило нехорошее впечатление. У японцев осталось несколько авианосцев, причем как минимум один до сих пор не был даже обнаружен. Ну и, кроме того, требовалось любой ценой сохранить «Энтерпрайз» для будущих сражений. В результате Кинкейд в 14.06 отозвал истребители, прикрывавшие «Хорнет», оставив того на милость неприятеля, и отправил их в Эспириту-Санто 13 SBD, чтобы разгрузить поврежденный авианосец. Кстати, это говорит о том, что повреждения носовой части тоже были не слишком велики. Фактически битва уже завершилась, и перед японцами остался лишь избитый «Хорнет», оставалось лишь выяснить, кому повезет больше: американцы его спасут или японцы добьют.

Как всегда американские аварийные партии были на высоте. Вообще, похоже на то, что борьба за живучесть в американском флоте в годы войны была поставлена лучше, чем в каком-либо другом, о чем, кстати, говорят случаи спасения тех же авианосцев после тяжелейших повреждений. К 10.00 пожары на «Хорнете» были взяты под контроль, хотя огонь еще не везде был потушен. Старший механик пробрался в затопленные котельные отделения и сумел обеспечить подачу топлива и котельной воды к тем котлам, которые еще работали. Тем временем адмирал Мюррей приказал тяжелому крейсеру «Нортгемптон» взять авианосец на буксир. К сожалению, эта попытка особых выгод не принесла. Крейсер сумел взять «Хорнет» на буксир, но уже через 10 минут буксирный трос лопнул, а тут еще некстати снова появились японские самолеты.

Это была вторая атака самолетов «Дзуньё», ударная группа состояла из 7 торпедоносцев под прикрытием истребителей. Увы, «Хорнет» в этот момент представлял собой легкую добычу Истребительное прикрытие отсутствовало, серьезную помощь в отражении атаки мог оказать крейсер «Джюно», однако из-за неправильно понятого приказа его командир присоединился к «Энтерпрайзу». В результате в 15.20 «Кейты» вышли в атаку почти как на полигоне. Пара самолетов даже пошла на «Нортгемптон», который поспешно обрубил буксир и круто отвернул в сторону. Авианосец мог лишь стоять и ждать, отстреливаясь от тех орудий, которые наводились вручную. 2 торпедоносца, охваченные пламенем, рухнули в море, но это не остановило японцев. Еще одна торпеда попала в правый борт авианосца почти рядом с первым попаданием. Теперь «Хорнет» был обречен. Крен быстро увеличился до 15 градусов, и капитан 1-го ранга Мэзон приказал готовиться к эвакуации команды.

В 15.40 появилась пара «Вэлов». Попаданий они не добились, хотя бомбы разорвались рядом с американскими кораблями. Эти самолеты прилетели с «Дзуйкаку». Между прочим, от всей былой мощи 1-й дивизии авианосцев к этому времени остались только они да еще 5 «Зеро» и 6 «Кейтов». Это к вопросу о результатах боя. В 16.50 Мэзон отдал приказ покинуть корабль, но перед этим он подвергся еще одной атаке. «Кейты» с «Дзуйкаку», которые на сей раз несли бомбы вместо торпед, добились еще одного попадания в кормовую часть полетной палубы.

Крен авианосца увеличился до 18 градусов, но команда оставила его в идеальном порядке, без малейших признаков паники или хотя бы растерянности. Корабли сопровождения подбирали спасшихся моряков, когда прибыла очередная группа японских самолетов. В 17.02 японцы предприняли последнюю атаку — 4 «Вэла» с «Дзуньё» всадили еще одну бомбу в «Хорнет». Почему они не попытались атаковать корабли сопровождения, остается загадкой. Да, давно позади остались те дни, когда японцы, чтобы определить количество попаданий, просто вычитали количество промахов из числа сброшенных бомб.

Хэлси, который следил за ходом боя, утвердил решение Мюррея оставить беспомощный «Хорнет», а Нимиц из Пёрл- Харбора даже поторопил с отходом, сообщив, что приближаются крупные силы японского флота. Поэтому адмирал Мюррей оставил эсминец «Мастин» топить авианосец, а сам в 18.10 с остальными кораблями начал отход. И вот здесь в очередной раз было ярко продемонстрировано отвратительное качество американских торпед. «Мастин» выпустил 8 штук в неподвижную мишень с минимальной дистанции: 2 прошли мимо, 1 взорвалась преждевременно, 5 попали в цель, но взорвались только 3. Когда Кинкейд узнал об этом ужасе, на помощь «Мастину» был отправлен эсминец «Андерсон». Он добился 6 попаданий, однако в 19.30 авианосец упрямо держался на воде. Вот в этом рассказе я позволю себе усомниться. 9 торпедных попаданий в уже поврежденный авианосец — а он по-прежнему не тонет. Что-то здесь не так, ведь подобной порции хватило «Ямато».

За этими управлениями американских эсминцев наблюдали сразу 3 японских гидросамолета с крейсеров. Авангардное Соединение адмирала Абэ ближе к 17.40 сумело собрать вместе все свои корабли, так как крейсера завершили принимать разведывательные гидросамолеты, и теперь находилось примерно в 12 милях к северу от Передового Соединения, которым командовал сам Кондо. В 18.04 Кондо радировал Какуте, что намерен дать американцам ночной бой, и приказал вести авианосцы следом за артиллерийскими кораблями, чтобы на рассвете продолжить воздушные атаки. То же самое приказал и адмирал Ямамото. Японские адмиралы ошиблись только в одном — они полагали, что корабли адмирала Ли, обнаруженные возле острова Реннел, постараются прикрыть отход разгромленных американских соединений.

Тем временем «Мастин» и «Андерсон», наверное уже от отчаяния, открыли по «Хорнету» огонь из 127-мм орудий. Стрельба велась практически в упор, и промахи исключались. Авианосец пылал от носа до кормы, он получил 7 бомб, 3 японских и 9 американских торпед, 300 снарядов с эсминцев, в него врезались 2 самолета, но «Хорнет» никак не тонул. Еще раз повторю: что-то здесь нечисто с количеством торпедных попаданий. В 19.20 адмирал Угаки передал по радио приказ Кондо постараться взять «Хорнет» на буксир. Когда эту радиограмму расшифровали в Пёрл- Харборе, в первую минуту всех прошиб озноб. В 19.45 Кондо повернул на восток, Абэ по-прежнему находился севернее и чуть впереди него. Кондо даже отправил вперед 2-ю эскадру эсминцев, чтобы постараться перехватить американские эсминцы.

Однако в 20.15 радар «Мастина» засек приближение противника, и командиры эсминцев решили, что своя рубашка ближе к телу. В 20.40 они повернули на юго-восток и дали полный ход, надо сказать, очень вовремя, так как уже через 20 минут на сцене появились эсминцы «Акигумо» и «Макигумо». Догонять американцев они не стали. Вместо этого японцы несколько раз сфотографировали обреченный авианосец, после чего каждый эсминец выпустил по 2 торпеды, и в 01.35 мучения «Хорнета» закончились.

К этому времени адмирал Кондо признал, что попытки догнать американцев бессмысленны, и в 24.00 прекратил преследование. Надо сказать, сделал он это очень вовремя, попытка зайти еще дальше на юг не могла принести японцам ничего, кроме неприятностей. Снова появились «Черные коты», уже попортившие японцам нервы предыдущей ночью, этой ночью все пошло по старому сценарию и даже еще хуже для японцев. В 00.55 одна из «Каталин» едва не попала бомбой в японский эсминец, и тот отделался небольшими повреждениями, а в 01.35 другая, внезапно выскочив из темноты, сбросила торпеды, целясь в «Дзуньё». Поиски, предпринятые 27 октября японскими самолетами и подводными лодками, показали, что американцы окончательно покинули район боя. К этому времени проблемы с топливом уже переросли в настоящий кризис, и Ямамото приказал всем кораблям возвращаться на Трук, что и было сделано.

Настало время подводить итоги. Японцы точно знали, что потопили «Хорнет», так как опознали его по бортовому номеру, из допросов пленных летчиков стало известно, что в бою участвовал также «Энтерпрайз». Но вот дальше был полный туман. Донесения пилотов оказались путаными и противоречивыми, наиболее опытные командиры групп почти все погибли в бою, и японцам пришлось гадать, сколько же авианосцев на самом деле имели американцы? Впрочем, вопрос формулировался несколько иначе: сколько американских авианосцев мы потопили сегодня? В результате штаб Кондо пришел к заключению, что потоплены 3 авианосца, а также еще всякой твари по паре: линкор, крейсер, эсминец, подводная лодка и «корабль крупнее тяжелого крейсера». Пилоты истребителей и зенитчики претендовали на уничтожение 75 американских самолетов. Штаб Объединенного Флота оценил результаты боя довольно своеобразно: «Потоплены: один авианосец типа «Саратога», один авианосец типа «Йорктаун», два новых авианосца, один линкор, один неопознанный корабль. Повреждены: один линкор, три крейсера, один эсминец». Топить несчастную «Саратогу» вошло в привычку японских адмиралов, при этом они даже не задумывались, сколько же «Саратог» имеют американцы. Единственный авианосец, который был достоверно потоплен, имел бортовой номер «8», из допросов пленных летчиков японцы знали, что в бою участвовал «Энтерпрайз», но его гибели никто не видел. Откуда взялись еще 2 «новых авианосца», уже никто не задумывался. Впрочем, если факты противоречат гипотезе, тем хуже для фактов. Адмирал Угаки в своем дневнике намекнул, почему японцев не слишком удивляло многократное потопление одного и того же корабля:

Ни один японский корабль не был потоплен, хотя 2 авианосца и 1 тяжелый крейсер отправились ремонтироваться, Хуже было то, что японцы потеряли 97 самолетов, причем большинство с экипажами. Американцы потеряли авианосец и эсминец потопленными, еще один эсминец получил серьезные повреждения, к этому следует прибавить 80 самолетов. Но это только внешняя сторона дела, гораздо интереснее поговорить о деталях, которые слишком часто остаются за кадром. Постараемся проанализировать потери авиации. Боевые потери японцев составили 65 самолетов, тогда как американцы потеряли всего 25 машин. И после этого вы будете повторять, что «Зеро» по всем статьям превосходил «Уайлдкэт» и мог расправиться с ним в любом случае? Кстати, американцы ведь не идиоты, неужели они заказали фирме «Дженерал Моторс» 4700 истребителей FM-2 «Уайлдкэт» только ради того, чтобы губить собственных пилотов? Продолжим анализ. На борту авианосцев погибли 3 японских и 28 американских самолетов. По различным причинам совершили посадку на воду 29 японских и 28 американских самолетов. Не правда ли, эта детализация сильно меняет привычную картину, и результаты боя начинают выглядеть совсем иначе. К сожалению, мы не располагаем данными о том, сколько самолетов сели на воду в результате боевых повреждений, а сколько просто потому, что у них кончилось топливо. Но есть основания таты воздушных боев еще менее благоприятны для японцев. В общем, обстоятельный анализ показывает, о несравненном мастерстве «морских орлов» адмирала Нагумо — не более чем сказка. Ни в одном из боев они не доказали своего превосходства над американской авианосной авиацией. Да, при Мидуэе и в Индийском океане береговая авиация союзников подвергалась показательной экзекуции, но именно береговая. Ни в одной из дуэлей авианосцев японцы не имели преимущества, в лучшем случае им удавалось свести партию вничью, а в худшем… Ну, впереди была еще знаменитая «охота на индюков у Марианских островов».

Однако продолжим анализ. Выясняется, что потери в летном составе у японцев были больше в несколько раз, что стало уже традицией всех воздушных боев на Тихом океане. Даже если потери в самолетах были сопоставимыми, летчиков японцы теряли в два-три раза больше. Вот и сейчас американцы потеряли 26 летчиков, в том числе 18 пилотов, тогда как потери японцев составили 148 летчиков, в том числе 68 пилотов, между прочим, в 5 раз больше. Погибли 2 командира авиагрупп, 3 командира торпедоносных эскадрилий и 18 командиров звеньев. После этого не приходится удивляться тому что, авианосные эскадрильи начали комплектоваться зелеными юнцами. Если сравнить потери командного состава, то результат снова окажется не в пользу японцев: 23 человека против 5 у американцев, мы говорим о командирах звеньев и эскадрилий. А заменить таких лидеров, как Мамору Секи и Сигехару Мурата, которые воевали с первого дня, было невозможно.

Сделать какие-то определенные выводы из результатов боя американцы не сумели, споры, начавшиеся после боя у Восточных Соломоновых островов, продолжались и сейчас. Лучше держать авианосцы вместе или раздельно? Адмирал Кинкейд полагал, что раздельно, но на небольшом расстоянии, чтобы они могли оказывать взаимную поддержку. Адмирал Мюррей предлагал обратное. Впрочем, было найдено чисто американское решение проблемы: построить столько авианосцев, чтобы каждая оперативная группа могла держать их вместе, но сами группы будут действовать раздельно. Зато американцы до самого конца войны предпочитали держать авианосные группы на относительно небольшом расстоянии, ни разу не рискнув развести их на 100 миль, что для японцев было привычным делом. А ведь именно эта тактика обусловила относительный неуспех в бою. С одной стороны, «Дзуньё» так и не был обнаружен и проводил свои атаки совершенно свободно, но, с другой, его самолеты опоздали в решающий момент. Если бы они атаковали вместе с самолетами 1-й дивизии авианосцев, а не 2 часа спустя, это могло кончиться для американцев катастрофой.

В этом бою еще раз великолепно сработали американские разведчики берегового базирования, но адмирал Кинкейд не сумел воспользоваться этим преимуществом в полной мере. Зато система наведения истребителей оказалась совершенно неадекватной. Более того, командир истребительной эскадрильи «Хорнета» капитан-лейтенант Санчес, оказавшись на «Энтерпрайзе», специально заглянул на пост наведения и обвинил офицеров в глупости и некомпетентности. Кинкейд, сделав хорошую мину при плохой игре, объяснил гибель «Хорнета» тем, что тот потерял ход в самом начале боя, и офицеры «Энтерпрайза» совершенно ни при чем.

Организация атак у обоих противников была далека от идеала. Американцы ввели должность координатора атаки, но плохая организация радиосвязи часто подводила их. Японцы же совершили грубейшую ошибку на уровне доктрины. Перейдя к раздельным атакам пикировщиков и торпедоносцев, они заведомо лишали себя половины шансов на успех.

В этом бою дебютировали счетверенные бофорсы, которые сразу показали себя самым надежным зенитным орудием. Впрочем, адмирал Кинкейд меланхолически заметил: «40-мм и 20-мм орудий не может быть слишком много ни на каком корабле».

После этого боя оба противника потеряли желание сражаться. У американцев не осталось кораблей, они даже попросили у англичан взаймы авианосец, и «Викториес» провел несколько месяцев на Тихом океане. Японцам пришлось заново комплектовать авианосные группы, тем более что адмирал Ямамото нанес им новый удар. Весной 1943 года он приказал провести операцию И-ГО — серию атак с целью уничтожения американской авиации на Соломоновых островах. Судя по всему, адмирал окончательно потерял чувство реальности. Он приказал задействовать в этих атаках самолеты 1-й дивизии авианосцев, что, кроме новых потерь, ничего не принесло.

Кстати, теперь мы можем подвести итоги первого года войны, ведь после сражения у островов Санта-Крус наступила пауза длиной в полтора года. Потери в летном составе у японцев были ужасающими, причем во многом это было обусловлено принципиальным нежеланием заниматься спасением сбитых экипажей. В Коралловом море погибли 90 летчиков, при Мидуэе — 110, у Восточных Соломоновых островов — 61 и у островов Санта-Крус —148. В результате менее чем за год японцы лишились 409 человек из 765 опытных летчиков, участвовавших в атаке Пёрл-Харбора. Практически полностью сменился командный состав авиагрупп. Адмирал Нагумо после своего отстранения от командования авианосными соединениями заявил: «Это была тактическая победа, но в стратегическом плане — сокрушительное поражение. Учитывая огромное превосходство противника в индустриальной мощи, мы должны были завершать каждую победу разгромом. Последняя победа, к несчастью, разгромом не завершилась». То же самое говорит и американский историк Эрик Хэммел: «Бой у Санта- Крус был японской победой. Но эта победа лишила Японию последней надежды на выигрыш войны».

Как мы все прекрасно знаем, в конце октября японская армия предприняла последнюю отчаянную попытку захватить аэродром Гендерсон. Фактически исход этого штурма должен был решить исход всей кампании на Гуадалканале: если он провалится, то все последующие попытки будут не более чем символическим обозначением намерений. Параллельно с боями на острове, но практически независимо от них оба противника попытались нейтрализовать вражеские силы на море, результатом чего стало известное сражение у островов Санта-Крус. Уникальной особенностью этого сражения можно считать то, что оно стало последним боем линейных кораблей в авианосную эпоху.

Как известно, попытка сделать ставку на линейные корабли привела адмирала Ямамото к сокрушительному поражению у атолла Мидуэй. После этого у командования Объединенного Флота просто не оставалось иного выбора, как опереться на свои линейные корабли — других кораблей уже не было. Паллиативное решение в бою у Восточных Соломоновых островов не привело ни к чему хорошему, поэтому во время следующей операции у адмирала Ямамото фактически не оставалось никакого выбора. Вместо спонтанного решения бросить вперед линкоры в отчаянной и бессмысленной попытке догнать американские авианосцы на этот раз было решено изначально выдвинуть вперед две сильные группы артиллерийских кораблей. Их задачей было при необходимости привлечь на себя ударные группы американцев, пусть даже это означало смертельный риск, но главным была атака вражеских соединений.

Однако еще до начала операции в штабе Объединенного Флота начались жесточайшие споры, инициатором которых стал адмирал Кондо. Прежде всего он категорически потребовал включить в состав авангардных соединений суперлинкоры «Ямато» и «Мусаси», против чего выступал сам Ямамото, не желавший рисковать ценными кораблями. Дело дошло до объяснений на повышенных тонах, после чего Ямамото капитулировал, хотя лишь наполовину. Он согласился передать Кондо линкор «Мусаси», оставив собственный флагман «Ямато» на Труке. И, словно этого было мало, Кондо тут же затеял новый тур скандала, переругавшись теперь с вице-адмиралом Нагумо. Кондо с порога отверг предложенную командующим 3-м флотом схему развертывания сил и предложил свою собственную. Прежде всего, он наотрез отказался включать в состав своего Передового соединения авианосцы «Дзуньё» и «Хиё» из-за их слишком маленькой скорости. Хотя номинально эти корабли могли развивать до 25 узлов, во время службы никто из них не мог дать более 22 узлов. Он предложил придать им в качестве эскорта 5-ю дивизию крейсеров с эсминцами и создать мощную группу артиллерийских кораблей, подобную Авангардному соединению адмирала Абэ, усилив его вырванным с таким трудом «Мусаси». После долгих споров адмирал Нагумо уступил, и, как сразу выяснилось, этим он лишь подтолкнул Кондо к продолжению споров. Теперь мятежный адмирал потребовал, на основании анализа действий американцев во всех предыдущих авианосных боях, передвинуть ударные группы артиллерийских кораблей на восток. Кондо совершенно справедливо заметил, что возможность появления американских кораблей из пролива Бугенвилль равна нулю, значит, абсолютно бессмысленно выдвигать артиллерийские корабли на юго- запад от авианосцев, их следует размещать на юго-востоке. В этом споре никто не хотел отступать, оба адмирала пошли на принцип, и речь уже могла идти только об отстранении кого-то из них от командования. В результате адмирал Ямамото после долгих колебаний решил, что здоровье адмирала Нагумо серьезно пошатнулось после понесенных трудов на благо империи и обожаемого тэнно, и предложил ему краткосрочный отпуск для поправления здоровья на водах в Кусацу. Командование 3-м флотом было передано адмиралу Одзаве, которого спешно вызвали на Трук.

Новый план, предложенный Кондо и рассмотренный Одзавой еще на борту самолета, выглядел так: главная задача возлагается по-прежнему на 3-й флот, но на расстояние 100 миль впереди по курсу выдвигаются соединения 2-го флота. На этой линии по пеленгу 135 градусов находится Передовое Соединение адмирала Кондо (линкоры «Ямато», «Конго», «Харуна», 2 тяжелых, 1 легкий крейсера, 6 эсминцев), по пеленгу 225 градусов находится Авиационное Соединение адмирала Какуты (авианосец «Дзуньё», 2 тяжелых крейсера, 2 эсминца). Сопровождение авианосцев 1-й дивизии по-прежнему оставалось минимальным — 1 тяжелый и 1 легкий крейсера и 8 эсминцев. Авангардное Соединение адмирала Абэ (линкоры «Хиэй», «Кирисима», 3 тяжелых, 1 легкий крейсера, 8 эсминцев) находилось в 100 милях на восток от группы адмирала Кондо и представляло собой козырной туз в рукаве адмирала Одзавы.

Последующие события полностью подтвердили справедливость предложенной диспозиции и одновременно ее предельную рискованность. Мы прекрасно знаем, что в ходе последовавшего обмена ударами между авианосными соединениями получил смертельные повреждения авианосец «Хорнет», который потерял ход и был брошен американцами на милость победителей. Конечно, адмирал Мюррей позаботился о том, чтобы авианосец не попал в руки японцев, и оставил с ним эсминцы «Мастин» и «Андерсон», которые всадили в него еще несколько торпед. Однако «Хорнет» упрямо отказывался тонуть и все еще держался на воде, когда появилось соединение адмирала Кондо.

Кстати, расчет Кондо оказался совершенно правильным. Американские летчики, впервые встретившие в бою исполина «Мусаси», так и не смогли устоять перед соблазном, и часть атак, предназначавшаяся авианосцам Одзавы, обрушилась на него. Сразу выяснилось, что зенитная артиллерия линкора совершенно неадекватна мощи американских атак, поэтому «Мусаси» получил 2 торпедных и 3 бомбовых попадания, хотя все они ни в коей мере не снизили боеспособность линкора. И все-таки Кондо, не желая рисковать, приказал ему уходить на Трук в сопровождении эсминцев «Наганами» и «Таканами». Однако остальные корабли Передового Соединения, пусть и не нагнали американцев, имели удовольствие лицезреть пылающий «Хорнет». Так как буксировать его было просто немыслимо, эсминцы «Макигумо» и «Акигумо» добили корабль торпедами.

Кроме «Хорнета», у американцев получили повреждения авианосец «Энтерпрайз», линкор «Саут Дакота», крейсер «Сан Хуан» и эсминец «Смит». Обратите внимание, что все поврежденные корабли входили в состав ОС 17 адмирала Кинкейда. Из состава ОС 16 адмирала Мюррея, кроме «Хорнета», не пострадал никто.

У японцев серьезнее всего пострадал авианосец «Сёкаку», который, видимо, был отмечен злой судьбой — во всех столкновениях с американцами «Счастливый журавль» отделывался легкой нервотрепкой, а вот «Летящий журавль» неизменно совершал вынужденную посадку на воду, хорошо еще не под воду. На сей раз часть ударов принял на себя «Мусаси», поэтому «Сёкаку» отделался парой бомбовых попаданий. Они сорвали большой кусок полетной палубы, сделав невозможными летные операции, однако на корабле в этот момент не было самолетов, и пожары не возникли. Кроме него, пострадал легкий авианосец «Дзуйхо», который получил 2 бомбы от американской поисково-ударной группы, и эсминец «Акикадзэ».

К вечеру 26 октября американцы считали сражение завершившимся, однако на самом деле до его окончания было еще далеко. ОС 16 адмирала Кинкейда поспешно отходило на юго-восток, так как перспектива встречи с японскими линкорами его совсем не соблазняла. Адмирал Мюррей, оставив позади горящий «Хорнет», взял курс на восток. Он полагал, что там шансы встретить японцев будут минимальными, так бы оно и было, если бы не новая диспозиция Одзавы. Мюррей стремительно сближался с Авангардным Соединением адмирала Абэ. В очередной раз возникал вопрос: кто окажется зорче — американский радар или японские глаза? Ведь шансы на успех в ночном бою были на стороне японцев, так как 2 линкора, 3 тяжелых и 1 легкий крейсера и 8 эсминцев могли в считаные минуты уничтожить прикрытие ОС 17-2 тяжелых крейсера, 2 крейсера ПВО и 4 эсминца, так как «Мастин» и «Андерсон» все еще болтались где-то позади.

Когда на экране радара на расстоянии около 15 миль появились отметки, ни адмирал Мюррей, ни командир 5-й дивизии крейсеров контр-адмирал Гуд не встревожились. Японцы остались далеко позади, здесь их быть просто не могло, а значит, и не должно. То есть обнаружены американские корабли, и все спокойно. Японские наблюдатели заметили в темноте неясные силуэты, но адмирал Абэ сделал точно такой же вывод: японцев здесь быть просто не могло, а значит, и не должно, то есть обнаружены американские корабли. Вот только вывод из этого последовал прямо противоположный: боевая тревога, атаковать противника торпедами.

Японские тяжелые корабли шли кильватерной колонной — впереди тяжелые крейсера, за ними линкоры. Эсминцы адмирала Кимуры были развернуты впереди, образуя противолодочную завесу, им и выпала честь нанести первый удар. Завеса даже не перестраивалась, и как только на расстоянии около 5 миль был замечен противник, уже через минуту правофланговые «Таникадзэ» и «Исокадзэ» дали торпедный залп. Лишь после этого корабли Кимуры дали полный ход и начали перестроение в кильватерную колонну. Крейсер «Нагара», который теперь возглавлял японскую колонну, включил прожектор и осветил головной американский корабль, которым был эсминец «Моррис». Затем прожектор пробежал вдоль колонны, освещая корабли поочередно. Лишь теперь до американцев дошло, как они ошибались. Командир «Морриса» капитан-лейтенант Бойер чисто инстинктивно выкрикнул: «Право руля! Полный вперед!» — стремясь улизнуть в спасительную темноту. Однако следовавший за ним «Хьюз» так и не повернул, что стало роковой ошибкой. Тяжелый крейсер «Тонэ» осветил его прожектором и в 04.12 дал первый залп, рискуя при этом поразить собственные эсминцы, которые еще не успели очистить сектор огня. Но, похоже, в этот день бог был на стороне японцев, потому что единственное попадание пришлось именно в мостик «Хьюза».

После этого адмирал Мюррей приказал открыть ответный огонь, и американские моряки показали отменную выучку. Корабли были совершенно не готовы к артиллерийскому бою, но уже через 2 минуты после столь неприятного сюрприза прогремел первый ответный залп. Решение Мюррея было не слишком разумным, но объяснимым. Он видел только группу из 3 тяжелых крейсеров и несколько эсминцев, ушедших вперед. Чуть отставшие линейные корабли не бросались в глаза, Абэ вполне благоразумно категорически запретил «Хиэю» и «Кирисиме» использовать прожектора.

Японские эсминцы дружно обрушились на пылающий «Хьюз» и, засыпанный градом снарядов, эсминец быстро потерял ход и начал тонуть. Собственно, в бою он не принял участия, хотя свою роль он сыграл, так как в первые, решающие минуты отвлек на себя львиную долю внимания японских эсминцев. В результате крейсера противников сцепились между собой и вели равную артиллерийскую дуэль целых три минуты. После этого добрались до цели японские торпеды.

Мюррей вполне разумно принял вправо, чтобы поставить горящий «Хьюз» между собой и противником, и открыл огонь по обозначившему себя «Тонэ». Однако тут первая из торпед разнесла на куски и без того обреченный «Хьюз», а вторая попала в шедший третьим в строю «Сан Диего». Для маленького крейсера ПВО этого оказалось вполне достаточно, были затоплены машинные отделения, треснул киль, и замыкавший строй «Джюно» едва успел отвернуть, чтобы не врезаться в него. Строй американцев полностью рассыпался, и тут вмешались линейные корабли, окончательно превратив бой в избиение.

Первый же залп, накрывший «Нортгемптон», разворотил надстройки в районе миделя, а носовая башня была просто сорвана с барбета, судя по всему, в нее попали два тяжелых снаряда. Однако американцы успели огрызнуться, и открывший прожектора «Тонэ» пожалел об этом, так как попал под сосредоточенный огонь всей американской эскадры, в считаные минуты получил около двух десятков снарядов и отвернул прочь. Крейсер даже не мог отстреливаться, так как все его башни находились в носовой части.

Поняв, что происходит, пока еще целые крейсера «Пенсакола» и «Джюно», не сговариваясь, дружно отвернули вправо и, дав полный ход, помчались следом за «Моррисом». Но замыкающие эсминцы «Рассел» и «Бартон» неожиданно продемонстрировали прилив боевого духа. Дав полный ход, они проскочили мимо «Джюно» и «Нортгемптона» и врезались прямо в строй эсминцев Кимуры, которые обходили американскую эскадру спереди. В последовавшей беспорядочной перестрелке «Бартон» получил в машинное отделение залп с «Нагары» и потерял ход, что предрешило его судьбу. Однако минный офицер эсминца успел разрядить свои торпедные аппараты по силуэтам, мелькавшим неподалеку. И так получилось, что 2 торпеды попали в эсминец «Уракадзэ», который переломился на три части и быстро затонул. Впрочем, та же судьба постигла вскоре и «Бартон». «Рассел» получил 10 попаданий, но, к счастью, все они пришлись в надстройки, и капитан-лейтенант Хартвиг предпочел больше не играть с огнем и покинул место боя.

Собственно, на этом можно закончить. «Нортгемптон» был быстро уничтожен сосредоточенным огнем всей японской эскадры. «Джюно», который пытался отстреливаться до последнего, был добит торпедами японских эсминцев. В общем, план Одзавы сработал и даже принес японцам несомненную блестящую победу. Уничтожить 2 крейсера и 2 эсминца ценой потери всего 1 эсминца — это очень здорово. Но ведь Одзава рассчитывал совсем не на это…