Дуэль. Повести и рассказы

Дуэль

– Так, давай, аккуратнее, не наседай слишком… Защита – ответ… Да! Хорошо! – тренер дал знак, и противники, сняв маски, пожали друг другу руки и разошлись.

Орловский, взмыленный, возбужденный, с горящими глазами вытирал пот с лица и смотрел на тренера.

– Сережа, у тебя хорошая атака, но дай ты противнику самовыразиться, он не уйдет никуда. Шпага – фразовое оружие, каждый раз обсуждаем! – тренер улыбался. – В целом хорошо!

Орловский стянул фехтовальные краги и сел на скамейку рядом с тем парнем, с которым минуту назад они яростно бились на репликах дворянских шпаг образца XVIII века.

– Не больно я тебя истыкал?

Противник злобно посмотрел в его сторону, но не ответил.

– Да ладно тебе, Лешик! Сегодня – я, завтра – ты!

Орловский попытался приобнять его за плечо, но тот вырвался и злобно прошипел:

– Я тебя десять раз просил не называть меня Лешиком!

Он демонстративно встал, но Орловский схватил его за руку:

– Виноват, забыл! Лешенькой как – то язык не поворачивается, а господин Заров – чересчур официально! Но я буду работать над собой, чесслово!

Орловский, не скрывая, еле сдерживал смех, а оскорбленный до глубины души Леша Заров вырвал руку и молча направился к раздевалке.

К моменту главных событий нашего повествования этому эпизоду было года три или даже больше. Тогда ни один из соперников и подумать не мог, что им больше не придется встретиться с оружием в руках в зале фехтовальной студии.

Они вместе учились в институте, часто вместе от курса выступали на олимпиадах по экономике и иностранным языкам, вместе организовывали коллективные выезды в Приозерск и окрестности, бывало, вместе вели КВН и вместе увлеклись фехтованием за пару лет до окончания института. Могло показаться, что они дружили, как многие и думали, но нет. Уж слишком они разные. А в их совместной деятельности было больше соперничества, чем единомыслия. «Что ж тут такого? И в дружбе есть соперничество!» – скажут многие. Есть, но не оно в конечном счете определяет ее суть. Дружеское соперничество не оставляет в тебе злобного осадка, когда ты проигрываешь другу, оно не позволяет зависти отравлять тебе душу и таить недобрые чувства, когда твой друг в чем – то лучше тебя. Если же все именно так, то это уже не дружба.

Веселый и смешливый Орловский относился ко всему легко в том смысле, что даже если ты занял третье место на олимпиаде или твоя команда не стала финалистом межвузовского конкурса команд КВН, то не единственную корову ты проиграл – нельзя побеждать всегда и везде. И уж тем более не стоит выяснять, у кого шутки смешнее или кто больше вложил сил в процесс организации поездки курса на культурно – краеведческую экскурсию с размещением на базе отдыха. А Леша Заров каждую малую и большую неудачу переживал злобно и пытался искать того, кто мог подставить ему подножку. Орловский искренне радовался, когда им удавалось развеселить окружающих или какое – то мероприятие, что они готовили, проходило интересно. Леша Заров злился, что его остроты и замечания привлекали мало внимания, а благодарили не его. Орловский просто хорошо учился, потому что учеба была ему интересна. Он без особого напряжения стремился постичь премудрости будущей профессии, делая все, что требовала программа, а также читал и анализировал внеклассную литературу. Леша Заров с боем брал каждую пятерку – у доски ли, на семинаре или на контрольной. Его главная цель заключалась в том, чтобы, если и не первенствовать, то входить в первую тройку отличников и уж конечно быть не хуже этого Орловского, которого он втайне ненавидел, которому завидовал, которого безуспешно старался обойти во всем. Казалось бы, тебе не нравится человек, он тебя раздражает и злит – так держись от него подальше, общайся на том минимальном уровне вежливости, к которому тебя обязывают правила поведения в обществе. Но не таков был Леша Заров. Он предпочитал держаться рядом с Орловским, чтобы понять, как тому легко удается то, над чем Леше приходится корпеть, часто с посредственным результатом. Он страшно бесился оттого, что Орловского – обычного студента из обычной семьи – любят и уважают, а его – Лешу Зарова, сына чиновника в правительстве Санкт – Петербурга, – никак не выделяют. Орловский умел дружить, а у Леши водились только знакомые, ибо никто не стремился с ним особенно сближаться. Орловский влюблялся и заводил романы, а Лешу Зарова девушки сторонились или соглашались лишь на то, чтобы он подвез их на машине до метро или до дома. С ним флиртовали, но держали на расстоянии. Ему недоставало доброты, и ладно бы, умей Леша это как – то скрывать, но он не умел. Орловский жил легко и радостно, Леша Заров даже это считал камнем в свой огород.

Орловский и сам понимал, что между ними все далеко не просто, но он предпочитал не обсуждать эту тему с Заровым, лишь иногда по – доброму подшучивая над ним. Как – то раз одна из однокурсниц на студенческой дискотеке предпочла танцевать с другим, сказав Зарову: «Извини, Лешик! В другой раз!». Леша Заров сжал зубы так, что у него задрожали скулы, и он молча отошел к стене. Орловский, наблюдавший эту сцену, попытался приободрить его и предложил пройтись до буфета, впервые назвав Лешу Лешиком. Но Заров, как всегда, не распознал искреннего дружеского намерения приятеля развеселить его и с ненавистью пробурчал, что ни в какой буфет он не пойдет, и вообще попросил не называть его так. Орловский притворно поднял руки вверх и сказал, что сдается и все понял. Всего и делов – проехали и забыли. Но только не в случае с Лешей Заровым – этот маленький эпизод он отложил в свою копилку обид и злобных воспоминаний… Непонятно только, зачем.

Фехтованием они оба занимались в одной и той же студии, но у разных преподавателей, при этом нередко встречались на учебных и свободных поединках. Трудно сказать, кто был лучше – шпагой и саблей оба владели одинаково хорошо. Быстрый и напористый Орловский предпочитал активную атаку. Леша Заров придерживался оборонной тактики, обычно он осторожно ждал, пока противник совершит ошибку. Орловский одинаково дружелюбно общался с соперником после схватки, независимо от того, кто победил. Леша Заров самодовольно улыбался при победе и угрюмо молчал при поражении, нехотя пожимая руку победителю. В общем, все как всегда. А еще они время от времени вместе с другими учениками студии участвовали в разных костюмированных шоу и постановочных поединках. Людям нравились такие мини – спектакли, проходившие иногда под современную, а иногда под средневековую музыку – в зависимости от сюжета. Случалось, что музыкальное оформление обеспечивали приглашенные музыканты, что придавало действу особый колорит. Проводились эти мероприятия несколько раз в году в Петергофских парках на фоне дворцов и фонтанов, на площадке перед Павильоном катальной горки в Ораниенбауме и у стен Петропавловской крепости. Орловский не любил участвовать в этих мероприятиях, хотя в студенческие времена это и помогало ему финансово. Ему претила сама идея постановки поединка, эти отточенные и заученные движения и удары. Он ценил настоящий, живой бой с реальным звоном клинков, экспромтами, сменой ситуации и непредопределенным финалом. Леша Заров, напротив, обожал постановки и горделиво расхаживал перед зрителями в костюме королевского мушкетера времен Луи XIII. Его не беспокоила искусственность схваток, и, если по сюжету он одерживал победу, то выглядел так, как Сирано, сразившийся с сотней бандитов у Нельской башни. Орловскому требовалось немало усилий, чтобы в такие моменты не испортить все смехом, поэтому он старался не смотреть на «героя».