- Естественно, я тут же их заменил. О новых паролях не знает никто, кроме меня и, теперь, вас. Я записал их на эту дискету, - Драйвер подал шефу квадратный конвертик, - советую запомнить, а дискету переформатировать или уничтожить.
Корень и так знал, что надо делать с такими кодами, но, не подавая вида, что такой совет поставил под сомнения его мыслительные способности, слегка наклонил голову в знак согласия.
- Теперь, если кто-то полезет со старым паролем, в сеть он войдёт, но получит несколько неприятных сюрпризов. Мои ребята сделали наборчик вирусов. Каждый из них действует очень быстро и пока клиент ползает по нашей сети, они ему подпортят всё, что только возможно, а под конец, если он к тому времени не рюхнется, переформатируют жёсткий диск... - сообщив это, Драйвер тоненько захихикал, как шкодливый мальчишка, который рассказывает своим, менее удачливым приятелям, об очередной, с блеском удавшейся пакости.
Но последний вопрос повестки дня дал Репневу новую пищу для размышлений.
- Я, по вашей просьбе, загрузил нейрокомпьютер новыми, уточнёнными данными. Теперь он стал учитывать и влияние Рыбака с его группировкой, компьютерщик, отвернувшись от Николая Андреевича, быстро стучал пальцами по клавиатур, - и вот что получилось...
Корень вновь увидел сцену собственной смерти от рук Пономаря. Всё было точно так же. И снег, и деревья, и кирпичная стена.
- Что ты мне показываешь? - недоумевая спросил Репнев.
- Обратите внимание на дату... - Драйвер указал на левый нижний угол экрана.
При виде этих цифр Николая Андреевича прошиб холодный пот. Он считал, что до запланированного несчастья осталось дней одиннадцать, эта же дата должна была наступить ровно через пять суток.
- Это вариант, при котором мы продолжаем попытки уничтожения Пономаря, произнёс вдруг компьютерщик. - Теперь альтернативный вариант. Мы не предпринимаем по отношению к нему никаких враждебных действий.
Несколько нажатий клавиш, и изображение, мигнув, стало совсем другим. Теперь Репнев с Дарофеевым сидели на какой-то кухне. Перед ними стояли кружки, в розетке лежала горка печений.
- Неужели твоё желание власти столь велико, что ты можешь предать кого угодно? - спрашивал Игорь Сергеевич, - я же тебя, почитай, с того света вернул!..
Несмотря на обличительный тон, лицо Пономаря сохраняло спокойствие. На нём не было той зловещей угрозы, как в прошлом отрывке.
- Но с тобой же ничего плохого не случилось... - синтезированный голос Корня изобиловал виноватыми интонациями, - даже наоборот... И, кроме того, ты же сам говорил, - что не делается - все к лучшему...
Драйвер отключил просмотр видеофайла будущего.
- В общем, при таком раскладе вы остаётесь живы... - прокомментировал компьютерщик.
- И сколько дней я не должен хотеть мочкануть Пономаря? - с издёвкой спросил Николай Андреевич.
- На этот вопрос наука однозначно ответить не может... - сохраняя серьёзное выражение сказал Драйвер.
После второго визита призрака Пономаря Рыбак лишился не только обстановки с одеждой, но и связи. Его спутниковый телефон обратился в пыль и восстановить его могло лишь чудо, а чудотворцев в распоряжении старого мафиози не было. Мало того, пропали все запасы наркотиков для телохранителя, спрятанные под обивкой дивана, а этот детина уже должен был получать очередной дозняк. Без очередного укола морфина, он был неработоспособен.
Кроме этих неприятностей к счёту наркобарона Дарофееву прибавилась ещё одна. Как только призрак покинул стены тюрьмы, что сопровождалось звоном выбитого окна, на этот звук немедленно явились охранники. Как они не услышали грохота вышибаемой двери и все те звуки, которыми сопровождались бесчинства Игоря Сергеевича, осталось для Рыбака загадкой. Но два вертухая появились в проёме и, потратив несколько секунд на рассматривание голого мафиози, дрожащего от холода и стоящего по щиколотку в пыли, разразились громоподобным смехом. Это окончательно лишило старика самоконтроля и он ринулся на смеющихся с кулаками.
Первый вертухаи от короткого, но резкого удара вылетел из камеры и, приземлившись на пятую точку, проехался на ней по кафельному полу до противоположной стены. Его напарник успел увернуться, сработала его реакция и он, автоматически, не задумываясь над последствиями своих действий, огрел наркобарона по шее резиновой дубинкой.
Рыбак рухнул лицом в пыль, которая покрывала выбитую дверь камеры, и затих.
Старику повезло и не повезло одновременно. Невезение заключалось в том, что от падения пострадал его перебитый ещё в молодости нос. А повезло наркодельцу в том, что на том месте, куда он грохнулся, не было частичек пыли, образовавшихся после растирания дивана. Поскольку этот предмет мебели содержал в своих недрах несколько сот грамм морфия, наркотик почти равномерно перемешался со стружками и металлическим крошевом.
Зеки-хозобозники, которые пришли убирать пылевые завалы, несколько раз вдохнув, разом просекли в чём дело и пыль, вместо того, чтобы отправиться в парашу, оказалась надёжно заныкана на кухне на дне нескольких котлов. Впрочем, надёжность схрона оказалась невысокой. Повар, готовящий завтрак арестантам, не удосужился заглянуть в котёл, который должен был быть чист, и сварил в нём перловую кашу. Вследствие этого целое крыло Бутырки оказалось под кайфом. Но это случится лишь на следующий день.
Спустя четверть часа после падения, наркоделец, с торчащими из ноздрей ватными тампонами, кровь, текущая из повреждённого носа не желала останавливаться, в спортивном костюме, который висел мешком на тощем теле старика, и, стараясь не крутить головой, сидел напротив подполковника Усачёва, ДПНСИ (1) Бутырки. Пока Рыбаку оказывали медицинскую помощь, вертухаи доложили подполковнику о странном происшествии. Усачёв сам побывал в камере наркобарона. К тому времени ветер из оконного проёма сдул часть пыли в коридор, обнажив лежащую внутри камеры дверь. На ней явственно виднелся отпечаток ботинка минимум девяностого размера. И теперь подполковник хотел вы слушать версию Рыбака, но тот, понимая, что ДПНСИ вряд ли поверит в явление призрака, заявлял, что ничего не знает, что всё произошло моментально, и он обнаружил себя голым в камере полной пыли.
1 ДПНСИ- Дежурный помощник начальника следственного изолятора.
Но подполковник не удовлетворился таким ответом.
- Вот, почитайте, - сказал он и протянул Рыбаку свежий номер "Московского комсомолца".
Большая часть первой полосы была посвящена появлению в Москве привидения. Его видели сотни человек, оно даже появлялось и в здании редакции. Причём многие узнали в нём исчезнувшего полторы недели назад известного целителя Игоря Сергеевича Дарофеева. И мелась даже фотография. На ней какая-то девушка пятилась от бюста Пономаря, который протягивал к ней руки.
- Ну и что? - наркобарон небрежно швырнул газету на стол. - Очередная утка...
- Может быть да... - насупился Усачёв, - а, может, и нет... Ведь вчера мои преступники выносили из вашей камеры обломки. А сегодня даже их нет... Уж не Дарофеева ли это работа? Я ведь знаю, как вы сюда попали...
- Даже если это и Пономарь, - прищурясь злобно процедил Рыбак, - это мои с ним разборки.
- Не спорю, - подполковник примирительно показал наркодельцу обе ладони. Но, если это Дарофеев, то он испортил дверь и разбил окно и, значит, нанёс нашему учреждению ущерб. Кто за него заплатит?
- Да заплачу я за него! - взорвался старик, - этого ты хотел? Денег? Будут тебе деньги. Много. Сколько хочешь! И без гнилых подъездов. А сейчас - мне нужен телефон. Не став намекать, что заключённым пользоваться телефонами запрещено и, следовательно, подобная услуга тоже чего-то стоит, подполковник поднялся и покинул свой кабинет. Рыбак же, не дожидаясь пока за ДПНСИ захлопнется дверь, уже придвинул к себе доисторического эбонитового монстра и уже крутил туго поддающийся диск.
Через час бурная деятельность Рыбака стала приносить плоды. К воротам Бутырки подошла машина с мебелью. Единственное отличие от предыдущих, точно таких же, комплектов состояло в том, что её освятил какой-то священник. Наркоделец ни секунды не сомневался в том, захоти Пономарь порушить и этот гарнитур, никакое брызгание святой водой и чтение молитв его не остановит. Но так было хоть чуточку, но спокойнее.
Одновременно с обстановкой, точнее, в ней самой, приехали новый спутниковый телефон, АКМ, к которому прилагалась коробка запрещённых во всём мире патронов со смещённым центром тяжести и наркотики для телохранителя. Более-менее официально, но всё равно обходя общепринятую для заключённых схему передач, Рыбак получил и одежду. Пока зеки из хозобслуги тюрьмы работали грузчиками, таская по широким бутырским коридорам и узеньким лестницам мебель для наркобарона, в его камере работали одновременно две бригады вольных. Одна ставила бронированную дверь, вторая занималась окном. Стекло, которое заказал Рыбак, было закалённым и толщиной в два сантиметра. Его по силам было разбить лишь выстрелу из гранатомёта или базуки.
Обустройство рыбаковской камеры ещё не закончилось, а в Бутырке уже начал проводиться в жизнь следующий пункт из плана Рыбака.
В одной из общаковых камер открылась дверь и вертухай, постучав ключом по кормушке, прокричал:
- Лазыгин! Вэ Рэ!
- Чего? - молодой накачанный зек приподнялся на локте со своей шконки, прикрывая своим телом разложенные за ним самопальные карты.
- На выход! С вещами! - рявкнул охранник и дверь за ним с грохотом захлопнулась.
Не особо торопясь, Лазыгин В. Р., носивший кличку Варан, доиграл кон, и пошёл собирать свой кешер. За его спиной тут же разгорелись страсти. Сокамерники стали разбираться кто из них более достоин занять освободившееся место на нижнем ярусе.
Как только он свернул матрасовку, и, перевязав её простыней, кинул у двери в камеру, та отворилась.
- Лазыгин? - опять спросил тот же вертухай.
- Я, я... - ответил зек.
- Пошли.
Варан подхватил свои вещи. Когда он, держась за скрученную простынь, закидывал на спину матрас, на запястье зека на мгновение показался едва заметный фигурный шрам. Это была татуировка, изображавшая детально выписанную многоцветную рыбку, ощерившуюся множеством острых иголок. Впрочем, в своём красочном варианте она была видна лишь при ультрафиолетовом освещении. В любое другое время её мог заметить лишь тот, кто крайне пристально станет вглядываться в кожу на запястье её носителя. А носитель этого никогда добровольно не позволил бы. В коридоре Лазыгина наскоро обшмонали и, не найдя ничего из запрещённых предметов, повели на первый этаж в отстойник. По пути он посетил каптёрку, где сдал казённое имущество и, водрузив баул на плечо, проследовал в узкую этапную камеру. В ней уже сидел ещё один зек. Одного взгляда Варану хватило, чтобы узнать в нём старого знакомого по своей преступной организации, нюхача по прозвищу Хвост. Несмотря на то, что их несколько лет назад муштровал сам Гнус, рыбаковцы плохо знали друг друга. Они находились, можно сказать, в разных группах. Хвоста тренировали как человека, который мог найти кого угодно и где угодно. Лазыгин же имел другую специализацию. Бывшая правая рука Рыбака обучил его бесконтактному бою. Бесконтактному не в общепринятом смысле, когда спарингующиеся не должны во время нанесения удара коснуться противника, а напротив, когда для того, чтобы нанести врагу сокрушительный удар, не обязательно было находиться с ним в тесном контакте. Достаточно было увидеть его, причём на любом расстоянии.
- Куда нас? - спросил Варан бросая в свободный угол свой кешер.
- На этап, грят... - отозвался Хвост. - Курить есть?
Не успела догореть самокрутка, как зекам выдали по две буханки чёрного хлеба, несколько пригоршень мелких килек и по кульку сахарного песка.
- На двое суток этап, - сделал вывод Лазыгин. Хвост промолчал.
Вскоре их выдернули из камеры и повели в тюремный двор, где этапников уже поджидал серый автозак. Помещение внутри фургона было пустым. Едва Варан вольготно расположился на скамейке, как прибыло пополнение. Все они были рыбаковцами. И все прошли школу Гнуса по разным специальностям. После ещё нескольких минут ожидания, в автозак, в соседнее отделение, подсадили и женщину. После этого двери захлопнулась и машина начала свой маршрут.
Остались позади бутырские ворота, за железными стенами фургона была воля. Лазыгин понял - это шанс. Он стал готовиться нанести удар сперва охраннику-менту, потом водителю, но внезапно его остановил чей-то напряжённый шепот:
- Не дури, Варан... Рано...
В голосе слышалась непререкаемая уверенность, и Лазыгин невольно подчинился. Потом, перебирая в памяти лица попутчиков, он узнал этот голос. Он принадлежал Секретарю. И, насколько знал Варан, Секретарь мало того, что обладал исключительным даром убеждения, он ещё и мог то ли с помощью интуиции, толи ясновидения, ненадолго заглядывать в будущее.
Вскоре автозак свернул, потом запетлял по узким улочкам, чуть не скребя бортами по стенам. Вскоре он затормозил, дверь открылась, и начальственный голос прокричал:
- Выходим по одному!
Рыбаковцы стали выбираться из фургона. И оказываться в окружении роты ментов-автоматчиков с истошно лающими овчарками. Зеков сразу же ставили на колени в снег.
Лазыгин огляделся. Их привезли на какой-то вокзал и там, в тупике, рядом с серой махиной автозака, стоял вагон с зарешеченными окнами. Легендарный "Столыпин".
Потом начальник, молоденький лейтенант в меховом полушубке, прокричал:
- Буду вызывать - встаём по одному и идём в вагон. Шаг вправо, шаг влево попытка побега. Стреляем без предупреждения. Прыжок на месте - провокация...
Лазыгина вызвали вторым. Он медленно поднялся с колен, прошёл, под бдительными взглядами ментов в вагон. Там его встретил кто-то очень знакомый, одетый в форму капитана внутренних войск.
- Пошёл в камеру! - рявкнул капитан и Варан узнал его. Это оказался Кикоз.
Через четверть часа автозак укатил обратно, оцепление сняли и Кикоз, подойдя к томившимся в зарешеченном купе зекам, спокойно проговорил:
- Ну, братва, с прибытием на волю...
Глава 20.
Кикоз был весьма доволен собой. Ещё бы, за какие-то сутки ему удалось провернуть потрясающую операцию по освобождению группы "старой гвардии" Рыбака. Впрочем, всё оказалось гораздо проще, чем мафиози мог себе представить. Вагон для перевозки зеков, "Столыпин", он арендовал у вокзала под предлогом натурных съёмок какой-то кинокартины. Вызволить шестерых подследственных тоже оказалось несложно. Кикозу пришлось всего-навсего составить бумагу на фирменном, поддельном, естественно, бланке тюрьмы Екатеринбуга о том, что местным следователям срочно понадобились эти шестеро.
Остальное было делом техники. Менты с собаками, были, правда, настоящими, из роты охраны Бутырки. Зато конвойники ждавшие арестантов в вагоне были "свои".
Кикоз несколько опасался, стерпят ли его люди тычки московского конвоя, не взбунтуются ли... Но всё прошло гладко.
Среди освобождённых рыбаковцев лишь двое спокойно восприняли весть о том, что они на воле. Секретарь и Хвост. Они, как знал Кикоз, обладали некоторыми способностью к ясновидению и наперёд знали что должно будет произойти. Для других же, это сообщение оказалось полнейшей неожиданностью. Увидев Кикоза в форме, они первым делом подумали, что он продался ментам, и в напряжении выжидали удобного случая отомстить предателю.
Но решетчатая дверь купе распахнулась и бывшие зеки, всё ещё не до конца веря своему освобождению, стали выбираться в узкий коридорчик.
- Через купе - вольные шмотки. Ксивы я выдам позже, - сообщил Кикоз очередную приятную новость. Разобрав вещи, рыбаковцы разошлись по разным купе переодеваться. Единственная женщина среди них отошла в самый дальний конец вагона. Впрочем, это было излишней предосторожностью. Всем наркобоевикам было известно кто она такая. Дама имела прозвище Яичница. Оно было дано не за любовь к этому блюду, а за её фирменный удар в пах, от которого пострадал не один мужик, домогавшийся её молодого тела. Впрочем, такое поведение лиц мужского пола имело ещё одну причину, кроме естественной притягательности Яичницы. Гнус выдрессировал из неё пугану высшего разряда. С помощью секса она могла, с равной лёгкостью, и убить, и выведать нужную информацию, и, этот её талант доставлять мужчинам неописуемое удовольствие, использовался крайне редко.
Рядовые рыбаковцы, уже скинув форму краснопогонников, собрали ненужные вещи в мешок и куда-то у несли. Кикоз придирчиво осмотрел переодевшихся "гвардейцев". Оставшись доволен смотром, все, несмотря на два года проведённых в тюрьме, выглядели неплохо, хотя на лицах и был отпечаток несколько неестественной бледности, Кикоз выдал боевикам новые документы. В комплект входили паспорта, водительские права, удостоверения помощника депутата Государственной Думы и разрешения на ношение оружия.
В это время на улице раздались два коротких автомобильных сигнала.
- Это за нами, - Кикоз повернулся и вышел из "столыпина". Боевики последовали за ним. На улице их поджидали два "Москвича".
Машины отвезли их на квартиру в районе Даниловского рынка, где Кикоз, наконец, сообщил группе о причинах освобождения.
- То, что я вытащил вас - это не моя инициатива, - начал рыбаковец свою речь, - это - приказ самого Рыбака. Ему мешает один лох. Вот его личность... Кикоз передал боевикам фотографию Дарофеева. - Его надо найти и устранить.
- И всего делов? - подал голос Пострел, снайпер-универсал.
- Это не простой лох, - нахмурившись, Кикоз буквально пригвоздил Пострела тяжёлым взглядом. - Именно он мочканул Гнуса. Из-за него вы все парились на нарах. А Рыбак, так тот и до сих пор... Короче. Срок заказа - вчера. Ясно?
- А оттянуться после кичи? - Лазыгин с недовольным видом ещё раз уставился на фотоснимок.
- Завалишь Пономаря - оттянешься, - с металлом в голосе проговорил Кикоз. - Дальше. Торч - в холодильнике. Жратва - там же. Бабки - в тумбочке. Грим - в ванной. Шмотьё - в гардеробе. Что ещё?
- Досье... - тихо проговорил Секретарь.
- Да, досье... - помощник Рыбака полез в свой кейс и извлёк из него плоскую папку. - Здесь всё, что про него известно. Привычки, возможности, черты характера. Старший в операции Секретарь. Вопросы?
Вопросов не было.
Едва Кикоз покинул стены квартиры, недавние заключённые гурьбой понеслись на поиски холодильника. А через пять минут все шестеро валялись без чувств, оглушённые дозняком морфина, пребывая в мире ярких и потрясающих воображение галлюцинаций.
Весь обратный путь до химкинского особняка Призрак внимательно вслушивался в мысли мальчика, стараясь понять, какое решение тот принял относительно предложения Рыбака. Но хумчанин наглухо заблокировал свой мыслительный процесс, и до телепата доносился лишь ровный бессмысленный шум. Кашеварова больше всего интересовало, то, расскажет ли Витя о своей встрече Корню. Но бывший ГУЛ, молчал, как рыба, заставляя Призрака исходить холодным потом и терзаться сомнениями.
Лишь прибыв на место, Витя позволил себе "утечку" мыслей.
- Не мешай, - послышалось в голове Михаила Руслановича. - Я сейчас буду работать. И не беспокойся. Я тебя не заложу...
Кашеваров был в курсе того, кого конкретно поручил устранить Вите Корень и, несмотря на предупреждение мальчика, попытался подключиться к его ментальной сфере. Но хумчанин был начеку и в ответ послал концентрированный мыслеобраз головной боли. Телепат буквально рухнул на месте, от приступа жесточайшей мигрени и не смог контролировать процесс выполнения задания.
Первая схема убийства не вызвала у Вити никаких затруднений. Он решил не усложнять и запрограммировал на устранение Соловья его любовницу. Зато второе задание вызвало у хумского гения немалые затруднения. Дело касалось Рыбака. Ещё час назад старый наркоделец сидел напротив мальчика и откровенно пытался переманить его на свою сторону. Мальчик неплохо знал людей и понимал, что такая приманка, как обучение в Америке или Европе, всего лишь наживка, скрывающая какой-то крючок. Что конкретно хочет наркобарон, выяснить мальчику не удалось, но вряд ли это было чем-то иным, нежели та работа, которую хумчанин выполнял для Репнева.
Поэтому Витя был в немалом затруднении. Если он запрограммирует кого-нибудь на убийство старика, и тот опять потерпит неудачу, Рыбак сразу поймёт чьих это мозгов дело, а, имея в своём распоряжении переметнувшегося на его сторону Призрака, наркобарон может, не долго думая, уничтожить мальчишку. Впрочем, если мафиози удастся-таки замочить, мстить с его стороны будет некому. Витя почти был уверен в том, что про его с Рыбаком отношения знает считанное количество человек. И вряд ли они знают какие-либо подробности. Исключение составляет Кикоз, но его хумчанин не боялся. С другой стороны, если покушение так и останется покушением, можно будет внушить старику мысль о том, что это сделано специально, из-за хорошего к нему расположения, причём, под принуждением дяди Коли.
Но что-то подсказывало мальчику; что и третья его попытка пойдёт прахом. Рыбак непредсказуем и это его очередной раз спасёт.
Был вариант вообще ничего не делать. Но при нём старик будет знать, что хумчанин отказался от его убийства. Что Призрак доложит об этом потрясающем факте, сомнений у Вити не было. Следовательно, наркоделец может подумать, что пацан согласился на его предложение.
Ни один из этих вариантов не устраивал Витю. Поэтому оставался единственный выход - бежать. Но побег надо будет подготовить тщательнее, чем предыдущую неудачную попытку. И хватит надеяться только на свои силы. Мальчик уже устал от своих приключений, от обилия людей, которыми правили лишь низшие инстинкты. Ему хотелось обратно, в ту атмосферу любви и дружбы, которой окружал его дядя Игорь.
Решив про себя, что нынешней же ночью он посоветуется с Дарофеевым и Изотовым, хумчанин избавил своего сторожа от головной боли и отправился спать.
Рассказ Игоря Сергеевича о сегодняшних астральных приключениях занял не очень много времени. Изотов, как обычно, выслушал всё очень внимательно.
- Ну, что теперь скажешь? - спросил Дарофеев, завершив своё повествование. - Астральное путешествие?
- Да, - закивал Сергей Владимирович, - оно самое.
- А я тебе скажу - нет!
После этой фразы, произнесённой со всей силой убеждения, на которую был способен Пономарь, майор посмотрел на него с неприкрытым изумлением.
- У тебя есть какие-то соображения? - Изотов вопросительно склонил голову.
- Да, - твёрдо сказал Игорь Сергеевич. Он встал, подошёл к окну, помолчал немного, глядя в темноту, которую прорубал лишь единственный горящий фонарь. Когда его мысль, наконец, оформилась в слова, целитель повернулся к фээсбэшнику:
- Когда я с тобой астрально путешествовал, у меня не было ощущения тела. Так, одни глаза, которые смотрят сразу на всё вокруг. Голое сознание, заключённое в неощутимую оболочку. Я мог чего-то делать, но лишь мысленно, что ли... Так? Ты согласен?
Не дожидаясь ответа, Игорь Сергеевич продолжил:
- В этих же случаях я полностью ощущал своё тело. Не могу понять, как это получалось, но я мог делать его или проницаемым, или плотным. Я мог менять его размеры. Мог вообще, что угодно! Понимаешь? Когда я летал с тобой - такого не было...
На это Сергей Владимирович лишь пожал плечами:
- Скорее всего, ты прав. Но тогда что с тобой происходит?
- Вот-вот!.. Именно это я и хотел у тебя спросить.
- Знаешь, ни с чем подобным я до сих пор не сталкивался... - озадаченно произнёс Изотов. - Впрочем, опыта у меня куда меньше твоего...
- Какой опыт, если я ни черта не помню! - вспылил Игорь Сергеевич. - Если я знаю себя только по каким-то бумажкам! Целитель! Профессор! Не чувствую я себя профессором!..
- Но память тела... - тихо вставил майор.
- Хорошо! Пусть! Но ведь ты же сам говоришь, что не встречался с подобными проявлениями! Почему они происходят? Почему я, после твоих стрессов, могу в тонком теле запросто прошибить кулаком стену? Почему я, когда просто выхожу из тела, не могу ничего?! Я хочу понять это. Понять, что со мной, в конце концов, происходит! Ты говоришь- посвящение. Трансформация! А к чему она приведёт? Обрету я память, а ещё что? Может, я стану каким-нибудь монстром? Может, я вынужден буду уйти в горы, в монастырь какой-нибудь! Ты видел кого-нибудь, кто прошёл через это? Видел?
Сергей Владимирович ничего не ответил, лишь отрицательно покачал головой.
- Вот видишь... К чему ты меня готовишь? Может, мне лучше так и остаться, без памяти, без прошлого... Я наверняка наделал кучу глупостей, так я о них хоть знать не буду!
- И поэтому наделаешь кучу новых... Таких же... - угрюмо заметил майор. Кроме того, ты уверен, что узнаешь, хотя бы, директора своего Центра, где работаешь? То, что ты здесь, а не дома - это твоё счастье. Представь, приходит к тебе кто-то, а ты не знаешь, что ему сказать. "Здравствуй", или "пошёл вон!".
- Ничего, разберусь! - чуть не выкрикнул Пономарь.
- Да, разберёшься... - согласился Сергей Владимирович, - но дров наломаешь... И вообще, скажи мне, зачем я с тобой тут вожусь? Не хочешь стать кем был - пожалуйста! Дорогу к своему дому ты знаешь. Доберёшься. Так что, да да, нет - нет!
Игорь Сергеевич, осознав перспективу, моментально остыл.
- Ладно, извини... - пробурчал целитель. - Был не прав, вспылил... Только, кто тут волшебник? Фээсбэшник громко рассмеялся:
- Считай, что оба!.. А теперь к делу... Я не знаю, что за состояние вызывают у тебя эти стрессы, но совет пока что могу дать только один. Постарайся как можно более чётко и полно вспомнить то состояние, в которое ты попадаешь. Пока только вспомнить. С деталями, подробностями, даже самыми мелкими и, казалось бы, незначительными. Лишь после этого можно попытаться вызвать его у себя сознательно. Только после этого! - повторил Изотов и, дождавшись пока Пономарь согласится, закончил свою мысль. - И только под моим контролем!
- Ты мне не доверяешь? - вдруг ляпнул Игорь Сергеевич.
- Как козлу в огороде... - отозвался фээсбэшник.
Последовали ещё полчаса бурного обсуждения того, что же именно происходит с Дарофеевым, но результата эта беседа не принесла. Друзья лишь запутались в терминологии и, прекратив понимать друг друга и себя самих окончательно, разбрелись спать по разным комнатам.
Впрочем, заснуть Пономарю удалось лишь со второго раза. Едва он задремал, как в его сон нагло ворвался какой-то парнишка и сказал:
- Как ты там, дядя Игорь?
- Неплохо, - улыбнулся Дарофеев. Он никак не мог сообразить, происходит это наяву, или нет.
- Мне помощь нужна... - грустно проговорил мальчик.
- Ну, наконец-то!.. - это был уже голос Изотова и, через мгновение, он появился и в виде изображения. - Надоела самостоятел ьность?
- Самостоятельность надоесть не может, - назидательно проговорил незваный визитёр. - И её-то я и хотел бы себе вернуть...
- Мне это снится? - Пономарь решил внести ясность в ситуацию.
- Нет, конечно, - ответил Сергей Владимирович, - мы с тобой и Витя - в прямом контакте.
- Что с ним? - тревожно спросил Витя.
- Из-за наркотиков, которыми его потчевал твой благодетель, наш Игорь потерял память...
- Так вот почему... - начал мальчик, осёкся и пристально посмотрел на Игоря Сергеевича. - Ладно, это можно поправить... - молвил хумчанин, вдосталь насмотревшись на Дарофеева. - В общем, я решил. Я ухожу от дяди Коли, но одному мне это не по силам. Меня охраняют люди, запрограммированные дядей Игорем. А на них я повлиять не могу.
- Это мы уже знаем, - кивнул Изотов. - У тебя есть план?
- Несколько штук! - широко улыбнулся мальчик.
Заполночь Секретарь распихал наркобоевиков. Первая, самая сильная волна действия наркотика уже давно прошла и освобождённые рыбаковцы, хотя и огрызаясь, но вынуждены были подняться со своих лежанок и начать некое подобие совещания.
- Что бы там не базарил Кикоз... - Секретарь, закинув ногу на ногу, восседал на единственном кресле. Остальные занимали стулья и подоконник.
- ...одно то, что нас всех выдернули с кичи для того, чтобы мочкануть этого деятеля - говорит о том, что этот Пономарь не такой уж лох.
Щуплое тело Секретаря едва ли занимало треть кресла. Сидел он неподвижно, и лишь посверкивали его очки в неярком свете ночника, когда он крутил головой, высматривая реакцию своих компаньонов.
- Итак, кто у нас в команде? - продолжал Секретарь. - Пострел. Снайпер и водила в слепую. Так?
- Ещё коричневый пояс по вин-даоян, - отозвался Пострел.
- Это в нашем деле можно не учитывать. - Отмахнулся Секретарь. -Дальше. Варан. Астральный каратэк.
Лазыгин кивнул. Кроме этого, других особых умений у него не было.
- Хвост. Нюхач. Когда займёшься поиском?
- Как фотку увижу, - буркнул Хвост.
- Значит, через десять минут, - веско резюмировал Секретарь.
- Мне б ещё ширнуться... - недовольно скривился нюхач.
- Тебя кто здесь держит? Торч знаешь где. Вперёд!
Низенький Хвост поднялся со своего стула и направился к выходу из комнаты. Ему вслед полетела ещё одна реплика Секретаря:
- Ты там не особо долго приходуйся! Дальше. Трупак...
Трупаком звали обладателя совершенно особого таланта. Этот молодой парень под руководством Гнуса и с помощью наркотиков овладел необычным умением впадать по собственному желанию в такую глубокую кому, что его состояние было практически неотличимо от настоящей смерти. Кроме того, он обладал совершенно невыразительной внешностью, что делало его незаменимым в делах слежки за кем-либо.
- И Яичница...
- Вот, всегда я последняя! - недовольно проговорила девушка.
- Ты у нас пойдёшь запасным вариантом, - сообщил Секретарь. - А теперь так.
Несколько следующих минут ушло на распределение ролей. Всем в этом плане нашлось подобающее место. Когда Секретарь закончил с этим, в комнату, покачиваясь, проник Хвост. Он оглядел собравшихся помутневшим взглядом и, игнорируя Секретаря, выдернул у того из-под локтя папку с досье на Дарофеева. Усевшись прямо на пол у стены, Хвост откинул обложку и пристально всмотрелся в снимок Игоря Сергеевича. В следующее мгновение лицо недавнего зека исказила зловещая ухмылка:
- Ненавижу такие самодовольные рыла!.. - процедил нюхач сквозь зубы.
Он закрыл глаза, и на некоторое время в комнате повисла напряжённая звенящая тишина. Звуки дыхания и шум проезжающих под окнами машин лишь подчёркивали её пронзительность.
- Сиреневый бульвар... - со сомкнутыми веками, глухим низким голосом проговорил Хвост. Следующие сказанные им цифры означали номера дома и квартиры, в которой находился сейчас Дарофеев.
- Летает во сне, сука!.. - сказал вдруг нюхач и раскрыл глаза.
Глава 21.
После странного телепатического разговора, в котором Игорь Сергеевич принимал живейшее участие, целитель крепко заснул. План вызволения Вити из химкинского особняка был разработан до мельчайших деталей и учитывал, казалось, всё, вплоть до внезапного приезда самого Корня, и участия на стороне мафии телепата Призрака. Его мысленно прокрутили несколько раз и не нашли в плане никаких изъянов. Впрочем, ясновидение Дарофеева здесь не смогло помочь. Как ни пытался Пономарь, следуя своим же записям выйти на вероятностные линии будущего, перед его глазами возникала лишь мешанина из разноплановых образов и ничего конкретного.
- Наверное, я чего-то делаю не так... - Посетовал целитель.
Витя Матюшин и Сергей Владимирович с ним согласились. И, за неимением лучшего варианта, первоначальный план был принят единогласно.
Во сне же, Пономарь, оставив в постели своё физическое тело, летал. Сперва он просто шёл по тихим узким улочкам незнакомого города, при этом точно зная, что находится в Киеве. Был ли целитель когда-либо в столице Украины, Дарофеев-нынешний не знал. Потом он стал подниматься по каким-то ступеням и вдруг заметил, что ставит ногу несколько выше, чем должна была бы начинаться следующая ступенька. Между босой ступнёй Игоря Сергеевича и камнем с каждым шагом оказывалось всё большее расстояние и, когда он добрался до конца лестницы, Дарофеев уже плыл в воздухе. Однако, для того, чтобы удержаться в воздушной стихии, ему постоянно приходилось перебирать ногами, делая огромные шаги. Вокруг были какие-то люди, но никто из них не обращал внимания на мчавшегося мимо и над ними целителя. Лишь кто-то один проводил Пономаря удивлённым взглядом, но больше таких личностей Игорю Сергеевичу не попадалось.
Затем целитель побывал в каких-то других мирах, совершенно не похожих на привычную Землю, но их этих путешествий в памяти осталось лишь непонятное ажурное конусообразное строение, завершающееся высоким острым шпилем. Оно стояло на острове посреди болота, и было окружено несколькими ядовито-зелёными шарами, которые сами по себе катались вокруг сооружения, проделав в каменистой почве глубокие борозды. Никаких привычных ориентиров, для выяснения масштаба постройки поблизости не оказалось, но Дарофеев откуда-то знал, что самый маленький из шаров имеет радиус около десяти метров.
Пробуждение было лёгким и приятным. Игорь Сергеевич сразу открыл глаза и несколько минут созерцал трещины на штукатурке, вспоминая ночные похождения.
Стоявший на тумбочке будильник показывал десятый час. Пономарь резво вскочил, оделся. Его тело переполняла энергия, словно сила, дремавшая где-то, наконец вышла из спячки и нашла себе выход.
Совершив утренний туалет, и, попутно, обнаружив, что Сергея Владимировича в квартире нет, Дарофеев направился на кухню. Но, открыв забитый свёртками, целлофановыми пакетами с нарезками и консервами холодильник, тут же захлопнул дверцу. При виде еды целитель вдруг вспомнил, что должен попоститься. Ограничив свой завтрак двумя стаканами кипячёной воды, Игорь Сергеевич отправился в гостиную.
На журнальном столике аккуратной стопкой, одна на другой, лежали три папки. С зелёной Дарофеев уже ознакомился, получив при этом мощнейший стресс. Содержание же двух других до сих пор оставалось целителю неизвестным. Отложив для прочтения папку синего цвета, Пономарь подошёл к окну и раздвинул шторы.
В следующий момент его тело выкинуло странный фортель. Целитель, неожиданно для самого себя, вдруг резко взмахнул рукой, словно намереваясь поймать муху. Его пальцы автоматически сжались, и Игорь Сергеевич ощутил, что в его кулаке что-то появилось.
Медленно разжав ладонь, Дарофеев увидел, что держит пулеобразный кусочек металла. Собственно, ничем иным, кроме пули, этот предмет и не мог быть. Посмотрев на стекло, Пономарь обнаружил в нём небольшую круглую дырочку, которой секунду назад ещё не было.
Всё ещё не понимая, что происходит, Игорь Сергеевич подошёл к отверстию вплотную и осторожно потрогал его пальцем. От прикосновения отпали несколько чешуек стекла, а в следующее мгновение целитель опять неосознанно махнул рукой у себя перед носом. Теперь в ладони покоились уже две, ещё тёплые пули, а в окне, вдобавок к первой, появилась вторая дырка.
Догадавшись, наконец, что в него стреляют, Дарофеев ничком рухнул на пол. И во время. Третья пуля снайпера, пролетев через комнату, застряла в двери, находящейся напротив окна. Судя по её траектории, стрелок находился на том же уровне, что и Пономарь.
Не зная что делать, Игорь Сергеевич первый раз подвергся нападению без прикрытия Изотова, целитель решил, что первым делом надо узнать кто стрелял. Ясновидение не работало, зато Пономарь мог совершать путешествия вне тела.
Захотев отделить своё сознание от физической оболочки, Дарофеев с лёгкостью совершил задуманное. Он всплыл над собственным телом, и, стараясь держаться прямой линии, полетел вперёд, через стекло, через двор, в квартиру дома напротив.
Ориентиром Игорю Сергеевичу служило занавешенное окно. Во всём доме оказалось лишь одно такое, которое было плотно зашторено. Кроме того, и в этих стёклах уже имелись три дырки от пуль. Влетев в квартиру через стену, Дарофеев чуть не потерял сознание. Его, определённо, вырвало бы, будь в желудке тонкого тела хотя бы чего-нибудь.
В комнате, куда попал целитель, находились два трупа. У обоих, мужчины и женщины оказались перерезаны глотки. Они, очевидно, даже не успели понять, что произошло, и так и лежали в постели, с закрытыми глазами, в лужах уже свернувшейся крови.
А рядом с ними, не обращая никакого внимания на находящиеся по соседству мёртвые тела, сидел мужчина средних лет. Он придвинул стол к дальней от окна стене, водрузил на него стул и, положив на сидение несколько книг, очевидно, для высоты, восседал на получившемся сооружении. Что удивило Игоря Сергеевича, так это то, что стрелок имел на глазах плотную чёрную повязку.
Справившись с эмоциями, Пономарь подлетел к снайперу ближе. Не зная, что бы предпринять, он размахнулся и ударил того кулаком. Но призрачная плоть прошла сквозь тело незнакомца, не причинив тому ни малейшего вреда.
Дарофеев разозлился. Он вдруг отчётливо вспомнил то состояние, в котором был после последних двух стрессов. И вновь пришло ощущение всемогущества и силы. Целитель сжал кулаки. Они, как ему показалось, испускали молнии.
Нет, не показалось! Один из синих зигзагов упёрся в голову снайпера и тот вздрогнул, как от удара. Взмах ладони - и стрелок сверзся со своего пьедестала прямо в кровать к убитым. Повязка слетела с его глаз и, не понимая в чём дело, мужчина закричал. Игорь Сергеевич не слышал звуков, он лишь увидел, как незнакомец широко открыл рот, в котором блеснули несколько золотых зубов, и мелко трепетал покрытый белым налётом язык.
Пономарь захотел - и стал видимым. Теперь взгляд снайпера остановился на полупрозрачной фигуре, зависшей перед ним, и через миг он все осознал. Снайпер никак не ожидал увидеть свою потенциальную жертву в такой близости от себя и в таком странном виде. Он навёл на целителя винтовку, которую так и не выпустил из рук во время падения и, не целясь, выстрелил.
Но теперь Дарофеев был зол и, поэтому, глумлив. Усилием то ли воли, то ли чего-то ещё, Игорь Сергеевич замедлил полёт пули. Когда она подползла к нему на совсем уж близкое расстояние, Пономарь пригнулся и схватил медленно вращающийся кусочек металла своим ртом. Пуля прошла по его пищеводу, покрутилась в желудке, поползла по кишечнику.
Снайпер, с огромными от ужаса глазами, наблюдал за её перемещениями. Наконец, и тонкий, и толстый кишечник были преодолены, целитель повернулся к стрелку задом, и пуля полетела к своему хозяину. Кусочек металла вошёл тому ровно между бровей. Незнакомец скосил глаза и, повалившись на убитых супругов, так и застыл. В эту же минуту Дарофеев разозлился на самого себя. Он не должен был убивать! И вот... Как же карма? Как же предстоящее ему посвящение?!
Раздосадованный и раздражённый до предела, Игорь Сергеевич, стараясь не натворить чего-нибудь по дороге обратно, буквально влетел в своё тело. Раскрыв глаза, он поймал на себе взгляд Сергея Владимировича.
- Что случилось? - с искренней тревогой спросил майор.
- Стреляли... - ответил целитель и разжал ладонь. На ней до сих пор лежали пойманные Пономарём пули.
С растущим беспокойством Изотов выслушал рассказ Игоря Сергеевича.
- Ты понимаешь, что это значит? - голос фээсбэшника от волнения стал срываться на фальцет.
- Нас нашли... - равнодушно проговорил целитель, всё ещё переживая из-за совершённого им убийства.
- Да! Только не нас, а тебя!
- И что?
Сергей Владимирович выпучил глаза, поражаясь тупости друга:
- А то, что они тебя в покое не оставят. Сегодня один - завтра десяток. Короче, мы немедленно уезжаем!
- А милиция?.. - Игорь Сергеевич, приподняв брови, посмотрел на Изотова.
- Что милиция?
- Ты не хочешь их вызвать? Чтобы они... Ну, забрали убитых...
- Да. Ты прав, - Сергей Владимирович несколько раз кивнул. - Только не милицию, а моих коллег...
На это Дарофеев лишь пожал плечами, показывая, что кто конкретно приедет за телами - ему безразлично.
- Погоди, - к майору вдруг пришла мысль, и он поспешил её высказать, - а не сходить ли нам туда?
- Зачем? - отозвался Игорь Сергеевич. Его не воодушевляла перспектива вновь увидеть трупы и кровь.
- Считай, что я очень хочу поглядеть на этого стрелка. Говоришь, у него на глазах была повязка? И он стрелял сквозь шторы? Ты можешь думать что угодно, но я таких людей ещё не видел. И очень хочу взглянуть...
- Он же уже мёртвый...
- Порой мёртвый может сказать больше, чем живой... Полетели?
Пономарю очень не хотелось опять покидать своё уютное тело, но Сергей Владимирович настаивал, и целитель вынужденно согласился. Через несколько мгновений Изотов с Пономарём парили в комнате с трупами. Здесь всё было так, как оставил Игорь Сергеевич. Убитые супруги лежали в кровати, а на них, развалившись, покоилось тело снайпера. Из дырки во лбу тянулась узенькая тёмная полоска крови. Пальцы стрелка всё ещё сжимали винтовку.
- Смотри-ка... - майор указал Дарофееву на правое запястье мертвеца.
- Ну что ещё там?..
- Посмотри, посмотри...
Целитель пригляделся к указанному месту. На первый взгляд ничего, кроме старых шрамов, от которых не осталось почти никакого следа, там и не было. Потом вдруг повреждения кожи сложились в ясную картинку. Дарофеев вдруг понял, что видит татуировку. Но смотреть на нее нужно было не в обычном свете, а при какой-то иной длине волны. Восприятие моментально перестроилось, и теперь перед Игорем Сергеевичем было чёткое изображение. Это была разноцветная, тщательно выписанная рыбка. Её небольшое тело и плавники завершались пучками острых шипов. Но, на что целитель обратил внимание в первую очередь, глаз у рыбки не было.
- Понял? - мысленно спросил фээсбэшник.
- Рыбак?
- Да. Это его метка. Причём таких, с наколками, которые видны лишь в ультрафиолете, готовил лично твой друг Гнус.
- И что?
- Это элита наркобоевиков, - пояснил Сергей Владимирович. - Все они обладают паранормальными способностями. И одно то, что для тебя задействовали именно их, можно считать самым лучшим комплиментом от Рыбака, на который тот способен. Их взяли только потому, что был расшифрован секретный архив наркомафии. Но я думал, что все они сидят по тюрьмам...
- А, вот не сидят... - хмуро проговорил Дарофеев. - И постреливают... Давай-ка, лучше, обратно...
Изотов согласился, но внезапно что-то привлекло его внимание.
- Погоди... Я кого-то чувствую... За мной!
Сергей Владимирович сверкнул пятками и исчез в стене. Тяжело вздохнув призрачной грудью, целитель последовал за другом. Потом, когда майор проанализировал свои ощущения, он понял, что ринулся так поспешно из-за того, что в окружающем его спектре разнообразных вибраций он вдруг вычленил одну. Та явно принадлежала человеку, употребляющему наркотики. Конечно, её источником мог быть и случайный торчок, но была вероятность, и довольно большая, что им окажется ещё один рыбаковец. И фээсбэшник не ошибся.
Дарофеев нагнал Изотова когда тот уже остановился над каким-то типом, сидевшим на лавочке через подъезд, от того, в котором нашёл своё временное пристанище Пономарь. Это оказался мужчина совершенно ни чем не примечательный. Совершенно стандартное лицо, серое пальтишко, чёрная заячья шапка. Единственное, чем он мог бы выделиться из толпы, так это своей несколько неестественной бледностью: словно кожа незнакомца долгое время не попадала под солнечные луч и.
- На кой он тебе сдался? - спросил Игорь Сергеевич, разглядывая бледнолицего субъекта.
- Посмотри внимательно на его запястье и затылок.
Целитель вгляделся в указанные места. На запястье мужчины тоже была невидимая при обычном свете татуировка. Почти такая же, как и у убитого Дарофеевым снайпера. На затылке же красовалось странное плотное образование.
- Видишь, это зомби, - пояснил майор, - как, наверное, и твой крестник... Это уже не люди - машины для убийства...
- Это можно вылечить?
- Ты всё ещё ничего не помнишь? - вдруг спросил Сергей Владимирович.
- Нет... - после секундной паузы ответил Дарофеев, - А что?
- Ты всё больше напоминаешь мне прежнего Пономаря... А насчёт лечения - в принципе, можно... Только это очень опасный процесс...
- Тогда я попробую... - решительно произнёс Игорь Сергеевич и немедленно принялся за работу.
- А я его задержу... - сообщил фээсбэшник и исчез, вернувшись в тело.
Несколько секунд целитель рассматривал непонятную нашлёпку на затылке мужчины. Она проросла "корнями" в его мозг, отдельные отростки тянулись до самого копчика. В ней, несмотря на то, что несло от образования мертвенной энергетикой, постоянно шла какая-то работа. Пономарь мысленно закатал рукава и приступил к делу.
Он протянул руку и схватил самый длинный энергетический шнур, который тянулся от затылка до муладхары, обвивая её при этом три раза. Но едва Игорь Сергеевич оторвал конец шнура от подпитывающего чакра, как энергетическая верёвка словно ожила. Она стала извиваться, потом собралась в кольца и, петлёй обхватила пальцы целителя. Дарофеев тут же почувствовал, что энергия покидает его тонкое тело. Запаниковав, он отделил свою руку от энергетического тела, и следующие несколько секунд наблюдал, как отросток впитывает оставшуюся в отброшенной конечности силу и, распрямившись, присасывается на прежнее место.
Сам хозяин непонятного образования на манипуляции Пономаря не отреагировал.
Проанализировав свой промах, Игорь Сергеевич отрастил себе руку обратно и ринулся в бой. Теперь он знал как можно справиться с "нашлёпкой".
Перед Дарофеевым возник непроницаемо-чёрный шар. Блок защиты "чёрная дыра", но созданный вне тела. Трансформировав шар сперва в плоский блин, а потом в узкий высокий стакан, Пономарь надел его на отросток, обвивающий муладхару рыбаковца. Это сработало. Постепенно, корешок за корешком, целитель натягивал "чёрную дыру" на все силовые шнуры, отходившие от затылочного образования. Когда все отростки оказались заключены в абсолютно поглощающую оболочку, Игорь Сергеевич накрыл "чёрной дырой" и ее саму.
Сидящий у подъезда мужчина, казалось, не заметил перемен в своём состоянии. Осторожно, по сантиметрам, Пономарь вытащил "нашлёпку" и все отростки из тела зомби.
Незная, что делать с получившейся структурой, Дарофеев, не долго думая, сжёг её внутри оболочки из "чёрной дыры". Та впитала всю выделившуюся энергию и, когда целитель раскрыл блок, внутри него уже ничего не оказалось.
Через несколько секунд после того, как целитель завершил раззомбирование, невесть откуда появился Изотов, уже в весьма плотном теле. Майор моментально скрутил рыбаковца и повёл того, на удивление спокойного и несопротивляющегося в фээсбэшную квартиру.
Когда дверь отворилась, и на пороге возник согнутый рыбаковец, Дарофеев уже был в теле и встречал гостя. Сергей Владимирович, даже не отряхнув снег со своих ботинок, прошествовал в гостиную, держа пойманного за заломленную за спину руку.
- Жить хочешь? Говорить будешь? - зловеще проскрежетал майор. Игорь Сергеевич и не подозревал, что у Изотова может быть такой, пронизывающий до костей голос.
- Буду... - тихо ответил незнакомец сразу на оба вопроса.
- Кто тебя послал? - уже спокойнее спросил фээсбэш-ник.
- Руку отпусти. Больно, - проигнорировав слова Сергея Владимировича сказал неприметный.
- Рыпаться?
- Да ни в жисть!
Изотов отпустил пленника. Тот сразу присел в подвернувшееся кресло и застыл недвижим.
- Кто тебя послал? - повторил майор.
- Рыбак, - ответ прозвучал совершенно равнодушно.
- Этот, снайпер, с тобой?
- Пострел-то? Да, мы вместе... А что с ним?
- Напоролся на свою пулю... - вставил вдруг Игорь Сергеевич и немедленно смутился своей резкости.
- Вот как... - в голосе рыбаковца не было и следа удивления, словно для него вошло в привычку, что его друзья стреляют в самих себя.
- А ты кто?
- Я - Трупак... - всё так же равнодушно проговорил рыбаковец.
- Задача?
- Прикрывать Пострела...
- А почему он целился с повязкой? - поинтересовался Игорь Сергеевич.
- Ему так удобнее... Было... - прозвучал ничего не объясняющий ответ.
- Ладно. Есть ещё кто в охоте? - Сергей Владимирович вновь перехватил нить допроса.
- Есть. Трое.
- И всё?
- Всё. Из тех, кого я знаю.
- Где они и кто?
- Они на Тульской. В длинном доме. Квартира... - трупак назвал номер.
- Все прошли через Гнуса?
- Да. Только я их мастей не знаю.
- Что они сейчас делают?
- Ширяются... Что им ещё делать? Бабу какую-то приволокли, вот и тешатся с ней с голодухи.
- С голодухи? - не понимая переспросил Пономарь.
- Они только из тюрьмы, - пояснил Сергей Владимирович. - Там с женским полом туго. Представить страшно, что они могут сделать с этой несчастной.
- А что... - начал свой вопрос Игорь Сергеевич, но Трупак внезапно вытаращил глаза и тяжело задышал.
- Ширнуться!.. - прохрипел рыбаковец. - Плохо мне!
Но не успели ни Изотов, ни Пономарь, сделать что-нибудь, как у Трупака на губах появилась пена, он забился в конвульсиях и затих.
- Сердце остановилось, - констатировал Сергей Владимирович, посмотрев на неподвижное тело, но целитель и так это понял.
- Что теперь? Поедем выручать прекрасную незнакомку? - высказал предложение Дарофеев, надеясь, что оно пройдёт большинством голосов.
- Поедем, - Изотов вздохнул, понимая, что теперь Игоря Сергеевича не отговорить.
- А с этим что?
- Оставим тут, - поморщился майор, - я скажу ребятам, чтоб забрали.
Через пять минут друзья уже покидали квартиру, оставив в кресле коченеющее тело рыбаковца. Сам же Трупак был очень удивлён тому обстоятельству, что он не остался, как во все прошлые разы, витать около своего тела, а сразу понёсся по ослепительно яркой трубе. И лишь когда земной мир стал позади него едва различимой точкой, рыбаковец понял, что возврата в старое тело уже не будет.
Глава 22.
Яичница лежала на низенькой кушетке, обнажённая по пояс, почти не обращая внимания на то, что творилось вокруг неё. Её левая рука была задрана вверх и около подмышки, скрестив по-турецки ноги, восседал Секретарь. Рядом с ним, на расстеленной газете, лежал шприц с огромной десятисантиметровой иглой. Пальцы Секретаря растягивали кожу в недавно выбритой подмышечной впадине девушки.
- Кажись, нашёл... - слова текли изо рта рыбаковца медленно, словно вязкая патока.
- Там же след должен быть... - наркоманка чуть скосила глаза, чтобы видеть Секретаря.
- Есть... Но в него нельзя... Там кожа толстая...
Наконец, рыбаковец взял в руку шприц, прицелился и резким движением всадил иглу под кожу девушки. Та даже не вздрогнула. Держа шприц одной рукой, Секретарь пощупал пальцами другой место введения иголки.
- Кажись, там... Сейчас проверим...
Нарокобоевик, перебирая пальцами, расположил шприц параллельно ладрни и освободившимся большим пальцем попытался оттянуть поршень. Пластиковый баллончик сразу стал наполняться воздухом.
- Странно... Нет контроля...
Ещё несколько секунд медленного прощупывания, и игла ушла под кожу на следующий сантиметр. Сразу после этого в шприц хлынула кровь.
- Поймал... - констатировал Секретарь. - Сейчас...
Его свободная рука потянулась к началу иголки и стала медленно, вращательными движениями, стаскивать с её головки пятисантиметровый прозрачный шланг, который заканчивался телесного цвета насадкой с "крылышками" и пробочкой. Вскоре конец трубочки вошёл под кожу, а когда она скрылась там целиком, наркобоевик, придерживая канюлю за широкую часть, резко выдернул из неё шприц с иглой.
На обивку кушетки упало несколько капель крови прежде чем Секретарь не заткнул горловину канюли пробочкой. Следующим предметом, который появился в пальцах нарко-боевика, была кривая хирургическая игла. Ею он сделал четыре стежка, намертво пришив "крылышки" канюли к коже девушки.
- Готово, - сообщил Секретарь.
- Я не против опробовать... - ухмыльнулась Яичница.
Встав, она, под завистливым взглядом Варана, который не просто наблюдал всю эту процедуру, а всё больше глазел на неприкрытую грудь наркоманки, прошла на кухню, извлекла из холодильника упаковку ампул морфина. Вскрыла две, наполнила прозрачной жидкостью новенький шприц и, воткнув его на ощупь в канюлю, вдавила в кровь всё его содержимое.
Приход тёплой волной прокатился по телу Яичницы, колени у неё подогнулись, и девушка села на пол привалившись к холодной стене, всё ещё сжимая в пальцах порожний шприц.
Растревоженные наркотиком, безумным галопом понеслись в её голове воспоминания. Картины прошлого налезали друг на друга, смешивались, но девушка, имея за плечами немалый наркотический опыт, без труда отделяла галлюцинаторные видения от истинных проблесков памяти.
Вот она, тогда ещё совсем юная соплячка, доверчиво подставляет свою руку для первого укола. Вспышки в глазах, ватная тяжесть головы. Её тогда, тоже в первый раз, изнасиловали. Впрочем, это зафиксировалось где-то там, в глубинах мозга, куда прячется всё неприятное. А на поверхности остался кайф. И от вмазки, и от секса...
А это сцена более поздних времён. Чтобы иметь свой дозняк, она вписалась в банду. Парни громили палатки и она, уже тогда Яичница, била туфелькой с каблуком-шпилькой, по какой-то роже с выпученными глазами и щёточкой усов под роскошным шнобелем. А потом она попала к Гнусу...
Это время практически не сохранилось в её памяти. Один сплошной наркотический угар и тренировки. Под тренировками Гнус понимал непрерывные занятия любовью. Хотя, какая там любовь? Всё было доведено до автоматизма. Ритуал соблазнения, сам секс, и убийство...
А затем тюрьма... Ломки. Бабьи разборки, когда клочьями летели длинные волосы противниц, а на их лицах оставались кровавые полосы от ногтей. И ГУЛ...
Он пришёл внезапно, во сне. Яичница сперва действительно думала, что это или сон, или она сходит с ума из-за на годы затянувшейся ремиссии. Но потом девушка поняла, что к ней приходит кто-то реальный. Из настоящей плоти и красной крови. Хотя форму, в которой этот таинственный человек являлся в тюрьму, вряд ли можно было назвать плотной. Он единственный понял её так, что мог вить из неё верёвки, а Яичница лишь с восторгом подчинялась. Они тоже занимались сексом, но это не было похоже на те автоматические возвратно-поступательные движения, делающиеся с размеренностью коленчатого вала. Здесь было всё по другому. Ласка и нежность наполняли каждое движение Главного Управляющего Людьми. И Яичница не могла не отвечать тем же.
Так продолжалось несколько месяцев, а потом случились две вещи. В камере Яичницы произошло убийство, и исчез ГУЛ. Несмотря на поиски ментов, бесконечные допросы, найти виновную в умерщвлении своей товарки не удалось. Назревал крупный скандал, женщина оказалась крупной бизнесменшей, основательницей прогремевшей на всю Россию финансовой пирамиды. Однако вскоре, по непонятным причинам, всё стихло.
Лишь позже Яичница попыталась связать между собой эти события, но всё равно, логики в этой связи не находила никакой. Но ГУЛ остался с нею до сих пор. Она помнила невесомые прикосновения его пальцев, возбуждавшие её до самых глубин естества, жаркие поцелуи, которым она не стеснялась подставить любой участок своего небольшого, стройного и гибкого тела, проникновения его члена во влажные глубины...
Позже, когда всё кончилось и ей оставалось лишь питаться воспоминаниями об идеальном любовнике, Яичница открыла для себя поразительный факт: ГУЛ всегда был другой. Это касалось и его внешности, и темперамента, и размеров пениса. Теперь, вспомнив свои ночные встречи в деталях, наркоманка поняла, что он экспериментировал с ней. Но каков был смысл этих сексуальных опытов, осталось для девушки загадкой до сих пор.
Но по сегодняшний день она ждала встречи с ГУЛом. Хотела посмотреть на него, узнать каков же он в действительности, без тех масок, которые он надевал на себя в дни их встреч. В Бутырке Яичница продумывала все возможности поиска этого человека. Но всякий раз мысли заводили её в тупик. Она же не знала о нём ничего, кроме прозвища. Было, правда, ещё одно соображение, он, определённо, жил где-то в России. Но где?..
- Идут! - это восклицание вырвало Яичницу из забытья. Она раскрыла глаза, ожидая вновь увидеть зелёные бутырские стены, на которых в изобилии были расклеены фотографии актёров, вырезанные из иллюстрированных журналов. Но нет, перед ней была стена цивильного помещения, и лишь через секунду-другую пришла память. Да, она же на воле. А кто кричал?
Через мгновение в её поле зрения появился Хвост. Он задумчиво посмотрел на девушку сверху вниз и повторил:
- Едут. Надо готовиться...
Мгновенно вскочив на ноги, в теле после инъекции морфина чувствовалась приятная лёгкость, гран мчащая с воздушностью. Девушке казалось, что стоит ей оттолкнуться посильнее, и она полетит, полетит... Но Яичница знала, что это всего лишь глюк, вызванный блуждающей в крови наркотой и направилась вслед за нюхачом обычным способом, переставляя ноги.
Восторженно отвисшая челюсть Варана подсказала наркоманке, что она до сих пор обнажена. Яичница состроила зверскую рожу астральному каратэку. Наркобоевик поспешно отвёл взгляд.
- Пономарь мочканул Пострела и Трупака... - сказал Секретарь, обращаясь непосредственно к Яичнице.
- Но Трупак... - девушка невольно отступила на шаг.
- А вот замочил, падла!.. - с огромным количеством яда в голосе, процедил Хвост.
- Кончай базар! Готовимся к встрече! - приказал Секретарь и тут же началась быстрая, но без излишней торопливости, подготовка к визиту.
Большую часть пути Игорь Сергеевич провёл в молчании. Лишь когда машина Изотова свернула на Люсиновскую улицу, Дарофеев спросил:
- Скажи, как ты думаешь, он сам умер?
- Ты про кого? - майора занимали в тот момент совершенно другие мысли.
- Я о Трупаке... странное погоняло. Да и умер он непонятно...
- Выбрось из головы, - отмахнулся Сергей Владимирович, - он же был наркоманом. У них такое сплошь и рядом...
- Ты уверен?
- Вполне. И даже больше, - фээсбэшник повернул голову к Пономарю и широко улыбнулся.
Остановившись у полукилометрового дома-корабля, возвышавшегося серой громадой над низеньким куполом рынка, друзья вышли из "Волги". На поиски нужного подъезда ушло минут десять. Они притормозили не у того конца здания, и им пришлось пройти его из конца в конец.
Войдя в лифт, Изотов нажал кнопку нужного этажа, но едва кабина преодолела первые метры подъёма, быстро нажал на красную клавишу срочной остановки.
- Ты чего? - недоумевая спросил Игорь Сергеевич.
- Как ты думаешь, разведать обстановку нам не помешает? - ехидно полюбопытствовал майор.
Пономарь кивнул в знак согласия.
Вылет из плотного тела уже стал для целителя привычным занятием. Такая процедура свершалась легко и просто и несколько раз Пономарь уже задумывался над тем, как должно быть мастерски владел он раньше этим способом разведки, если теперь руководствуясь одной лишь памятью тела, он, Дарофеев-нынешний, может, почти не задумываясь, совершать эти сложнейшие действия.
Нужная друзьям квартира оказалась самой настоящей двухкамерной каморкой. В смысле, двухкомнатной. Но оба эти помещения были настолько непрезентабельны, что человек, войдя в эту квартиру, мог подумать, что каким-то чудом оказался в настоящих трущобах. Не верилось, что в таком шикарном здании могут располагаться комнаты настолько смахивающие на подвальные.
В первой комнате, которую посетили в астральных телах Дарофеев и Изотов, они нашли одного из рыбаковцев. Хилый мужичонка, лет сорока, распластался на кровати. Руки его были раскинуты по сторонам тела, и в раскрытой ладони одной из них лежал небольшой шприц с кровавым пятном между поршнем и иглой.
Наркоман дышал и излучал характерные, для потребителя морфия, вибрации. Во второй комнатушке оказалось куда более многолюдно. Первое, что привлекло внимание Игоря Сергеевича, был стул. На нём, привязанная толстыми белыми верёвками, сидела обнажённая девушка. Голова её свешивалась на бок, и, казалось, девушка потеряла сознание.
Кроме неё в комнате находились ещё двое. Накачанный мускулистый парень и благообразный господин, возраст которого Пономарь по внешнему виду определить не смог. Они, чуть ли не в обнимку, лежали на кровати, закрыв глаза.
- А ведь это ловушка... - промолвил Сергей Владимирович, внимательно осмотрев всё, что попалось в его поле зрения.
Целитель, не ответив, ещё раз обвёл взглядом комнату, пытаясь понять, что же привело майора к такому выводу. Вскоре, обратив внимание на связанную девушку, Дарофеев увидел на её затылке в точности такое же энергетическое образование, как и у остальных зомби-рыбаковцев. Подтвердила это подозрение и невидимая татуировка.
Увидев, что Игорь Сергеевич просёк ситуацию, майор спросил его:
- Ну, что? Будем теперь даму спасать? Пономарь в нерешительности пожал плечами.
- Эти деятели расставили нам трёхуровневую ловушку. На такое способны лишь профи высокого уровня. И все они по твою голову. Оставить их, так они тебя в покое не оставят. Неизвестно, что ещё придёт им в головы... Так что...
- Ладно, подыграем... - согласился целитель.
- Кстати, обрати внимание, никто из них не спит... Они уже ввели себя в состояние непредсказуемости и абсолютной готовности. Из этого можно сделать вывод, что среди них, по крайней мере один - ясновидящий. А, может, и все... Так что, справиться с этими зомбиками будет непросто. Готов?
- Как килька в томате... - хмуро пошутил Игорь Сергеевич и, почувствовав укоризненный взгляд фээсбэшника, нехотя добавил, - да, куда мне деваться?..
- И с таким похоронным настроением ты собираешься что-то делать? Тогда лучше вернуться...
- И разочаровать этих господ? - воскликнул целитель. - Да никогда!
- Вот теперь - другое дело! - радостно улыбнулся Изотов.
Они вернулись в свои тела, Сергей Владимирович разблокировал лифт и подъём продолжился. Вскоре двери кабины разъехались и друзья вышли на лестничную площадку.
Поднимаясь, Пономарь и майор договорились о способах проникновения в квартиру рыбаковцев. Фээсбэшник остался у двери, а Игорь Сергеевич вошёл в состояние "жалюзи" и приподнялся над полом. Он пролевитировал вниз по лестничному маршу и, стараясь не смотреть вниз, вылетел на улицу, зависнув чуть ниже подоконника в комнату, где находились трое наркобоевиков.
Через несколько секунд послышался громкий треск. Это Сергей Владимирович выбивал дверь. Выждав несколько секунд, Дарофеев протаранил телом оконное стекло и оказался в квартире.
Первым, кого увидел Пономарь, был тот самый мускулистый парень, которого целитель видел во время астральной разведки. Наркоман стоял у самого выхода из комнаты и готовился ступить в коридор.
Услышав позади себя звон разбитого стекла, парень повернулся и выставил вперёд растопыренную пятерню. Игорь Сергеевич вдруг понял, что его ударили. Удар был такой силы, что если бы Пономарь не находился под защитой своего блока, ему бы проломило грудь и раздробило бы позвоночник. Но "жалюзи" самортизировапи и Дарофеева лишь отбросило на несколько метров так, что он опять повис над улицей.
В следующее мгновение Игорь Сергеевич понял, что он чем-то зацепился за подоконник и, приобретя таким образом устойчивость в воздухе, целитель нанёс ответный удар. Наркобоевик, несмотря на всю свою подготовку, не смог устоять на ногах и врезался всем телом в косяк двери.
Воспользовавшись паузой, Игорь Сергеевич влетел в комнату и, встав у стены, вновь попытался ударить парня. Но тот вовремя среагировал, откатился, и из лежачего положения выставил вперёд уже сомкнутые пальцы. Пономаря вдавило в стену, за его спиной образовалась выемка, соответствующая границе защитного блока.
Со стороны это казалось какой-то театральной постановкой. Дерущихся разделяло-несколько метров, они лупили руками по воздуху, но каждое движение достигало своей цели.
Следующий выпад Игоря Сергеевича достал-таки противника. Энергетический удар пришёлся по левой руке астрального каратэка. И Дарофеев с ужасом увидел, какие он принёс плоды. Мышцы с внешней стороны предплечья рыбаковца оказались сорваны и неопрятным кровавым комком вдавлены в паркет, на мгновение обнажилась ослепительно белая кость. В следующую секунду её залила обильно хлынувшая из раны кровь. Однако боевик, казалось, не заметил увечья. Он вытянул вперёд обе руки и с ничтожным интервалом, нанёс сразу два мощнейших удара.
У Пономаря на миг потемнело в глазах. Он услышал, как трещат его рёбра. Целителю показалось, что он попал под паровой молот. Сила давления на "жалюзи" возрастала с каждой секундой. Игорь Сергеевич уже был не в силах пошевелиться, казалось, ещё чуть-чуть и его просто расплющит в блин. Но защита выдержала и Дарофеев, словно кусок мыла, выскользнул из-под энергетического пресса. Целителя ударило о перпендикулярную стену и он, как огромный теннисный мяч, отлетел рикошетом и заскакал по комнате, сшибая всё на своём пути. Впрочем, сшибать было особо нечего, кроме стула с обнажённой девушкой-зомби.
Перед глазами Пономаря всё замелькало с калейдоскопической скоростью. Внезапно Игорь Сергеевич поймал себя на мысли, что начинает злиться. Но, как только он попытался справиться с этим чувством, зная, что когда он будет по-настоящему разъярён, он не сможет себя контролировать и тогда точно убьёт этого парня.
- Если его не убьёшь ты - он убьёт тебя.... - подсказал целителю внутренний голос. С этим трудно было спорить, но Дарофеев не стал пока этого делать, пустив ситуацию на самотёк. В следующий миг Пономарь понял, что окончательно взбешён мельтешением перед глазами. Он заставил себя остановиться и застыл посреди комнаты, став её неотъемлемой частью. Игорь Сергеевич словно врос в стены, пол, потолок, в сам воздух, заполнявший это пространство.
Наркобоевик немедленно воспользовался этим и сделал рубящее движение, от которого целитель должен был бы лишиться головы. Но Дарофеев был начеку. Он перехватил силовой поток и обратил его против нападавшего. Энергетическая полоса прошлась по ногам парня и тот рухнул на колени, под которыми уже не было плоти. Ноги наркомана с секунду ещё стояли перед ним и одновременно повалились в разные стороны. Но рыбаковец и не думал сдаваться. Следующий его выпад был лучом в форме острейшего стилета, который должен был пронзить сердце Игоря Сергеевича.
Это показалось Пономарю уже форменной наглостью. Целитель сгустил силовые линии, проходящие через воздух и жало энергетического пучка завязло в них. Не помня себя от гнева, Дарофеев протянул к парню ладони и сдавил его между ними. Так, как он давеча крошил мебель самого Рыбака.
Из-под пальцев фонтанчиками брызнули кровавые капли. Игорь Сергеевич, не обращая на это внимания, всё тёр и тёр ладони друг о друга, превращая того, кто оказался между ними в однородную кашу.
Наконец, поняв, что враг уже давно повержен, Пономарь расцепил руки и на пол упал бесформенный комок, в котором невозможно было узнать ещё минуту назад живого и сильного парня. Единственными целыми частями наркомана остались лежащие на полу и истекающие кровью обрубки ног. В пылу боя, целитель совершенно забыл про Изотова. Игорь Сергеевич опрометью вылетел из комнаты, краем уха услышав за спиной истошный вопль ужаса.
- Тебе не зачем жить... - услышал Пономарь, преодолевая несколько метров до соседней комнаты, - убей себя! Убей!
Влетев в помещение, целитель увидел сидящего на корточках Сергея Владимировича. В правой руку майора был зажат пистолет, ствол которого медленно продвигался по направлению ко рту фээсбэшника.
Перед Изотовым стоял тот благообразный господин, чей гипнотический голос и слышал Игорь Сергеевич из коридора.
В тот момент, когда майор был уже готов нажать на курок, Пономарь спикировал на него и выдрал пистолет из пальцев. Прозвучал выстрел, но пуля прошла выше головы Сергея Владимировича и ударилась в стену.
Бешенство накатило на Дарофеева с новой силой. Он сжал кулак и, с расстояния в полтора метра, энергетически ударил гипнотизёра. Силовой кулак моментально сделал отверстие в теле рыбаковца. Под удар попало его горло и часть груди. Голова зомби, лишившись опоры, покатилась под ноги Изотову. Обезглавленный наркоман поднял руки, сделал шаг, другой, и повалился на бок, орошая кровавым фонтаном ещё одного свидетеля этой сцены. Тот, сидя на кровати, попытался куда-то уползти, но Пономарь, среагировав на движение, сделал взмах ладонью, который перерубил тело зомби пополам.
Сергей Владимирович, безучастный ко всему, так и сидел, не шелохнувшись, на корточках.
Целитель, не зная, как вывести майора из транса, на всякий случай, похлопал того по щекам. Изотов мигнул, потом уставился на Игоря Сергеевича. Лицо фээсбэшника озарилось улыбкой.
- Ты цел? - хрипло спросил Изотов.
- Как видишь... - буркнул Пономарь. - А вот ты мог бы стать трупом...
При упоминании о трупах, Дарофеев невольно обернулся и, новым, незамутнённым гневом взглядом, обозрел творящееся в комнатушке. Экстрасенса вырвало прямо в кровавую лужу, вытекшую из головы гипнотизёра.
Пока шла борьба Пономаря с собственными внутренностями, майор встал и тоже оглядел поле битвы.
- Это всё ты?! - удивлённо воскликнул Сергей Владимирович. Игорь Сергеевич смоглишь кивнуть.
- Живой кто-нибудь остался? - продолжал свой допрос фээсбэшник, не обращая внимания на состояние Дарофеева. Тот, наконец, успокоил желудок и, отерев носовым платком горькую слюну с губ, ответил:
- Женщина... Я, кажется, её не тронул...
Глава 23.
- Помогите! - раздался истерический вопль из соседней комнаты. Изотов с Дарофеевым переглянулись.
- Может, выслушаем историю дамы? - Предложил Сергей Владимирович. Целитель согласился.
Друзья застали Яичницу в том же положении, что её оставил Пономарь. Девушка лежала на полу вместе со стулом и обезумевшими глазами смотрела на подбиравшуюся к ней кровавую лужу.
Увидев вошедших, она срывающимся голосом потребовала:
- Ну, освободите же меня!
Её подняли, отвязали. Наркоманка, не теряя времени, сразу же сорвала с кушетки покрывало и, дрожа от холода, завернулась в него.
- Как вас зовут? - участливо спросил целитель. Взгляд девушки был преисполнен ужаса, но она ответила:
- Дина... Дина Пархомова...
- И как вас угораздило попасть в такую компанию? - Поинтересовался майор.
Яичница поняла, что теперь ей придётся выполнять задание в одиночку и, прерывая повествование вздохами и всхлипываниями, начала рассказывать свою легенду. По ней она была приезжей. Эти люди согласились её подвезти с вокзала в гостиницу, но вместо этого одурманили какой-то гадостью, и она очнулась уже здесь, голая, без вещей. Её насиловали почти сутки, а потом, устав, все заснули. После этого появились спасители в виде Сергея Владимировича и Пономаря.
- Красиво лепишь... - закивал головой фээсбэшник.
- Я не... понимаю... - нахохлилась Яичница.
- Да, въезжаешь ты! Или феню подзабыла? - зловеще ухмыльнулся Изотов, показав при этом оба ряда зубов.
- Да, что вы себе?.. Я честная девушка!..
- Какой базар?! - удивился майор. - Или я без понятий? Короче, кончай косяка давить.
- Кого?.. - Яичница решила играть предписанную ей роль до конца.
- Заканчивай прикидываться, - перевёл Сергей Владимирович, - если ты не из школы Гнуса, то я - Папа римский!
- Не знаю я вашего Гнуса! - злобно выкрикнула наркоманка.
- Забыла? - утрированно удивился Изотов. - А на правом запястье чей автограф? Где у нас тут ультрафиолетовая лампочка?..
На это Яичница лишь глубже закопалась в покрывало так, что теперь из-под него виднелись лишь её глаза.
- Ну, как? Будешь колоться? Или я попрошу поговорить с тобой дядю Игоря... Ты его в деле видела? Вот, и хорошо...
Последняя фраза майора сопровождалась затравленным взглядом наркоманки в сторону Дарофеева и истошными кивками, от которых покрывало, окутывавшее голову Яичницы, сползло, обнажив огромны и, во всю щёку синяк. След столкновения девушки и Пономаря.
- Итак, кто вас послал? - задал первый из деловых вопросов Сергей Владимирович. - Кстати, дядя Игорь, да будет тебе известно, умеет читать мысли. Так что, не вздумай соврать!..
Яичница ещё раз посмотрела на целителя, который угрожающе зыркнул на нее. После этого взгляда, она рассказала всё, что ей было известно.
- Так... - задумчиво пробормотал Изотов, выслушав недолгое повествование! - Этот ваш Хвост... Он не связывался с Кикозом? Не докладывал, где найти Игоря?
- Откуда я знаю? - пожала плечами Яичница. - Хотя... Кикоз, вроде, говорил, что сам свяжется...
- Вроде? - Изотов многозначительно взглянул на Пономаря.
- Точно! Точно! - закивала наркоманка.
Словно в ответ на её слова, прозвучал резкий телефонный звонок. Игорь Сергеевич автоматически шагнул на звук, но майор опередил его и, достав трезвонящий аппарат из-под кушетки, снял трубку:
- Слушаю.
- Кто это? - раздался незнакомый голос. У телефона оказалась очень сильная мембрана, и слова Кикоза были слышны всем.
- Кикоз... - прошептала Яичница.
- С вами говорит поверенный в делах Пономаря, - велеречиво представился Сергей Владимирович. - Не с Кикозом ли имею честь беседовать?
На другом конце провода раздалось громкое шипение, но связь не оборвалась.
- Мне пришлось уничтожить ваших людей, -спокойно продолжил фээсбэшник. Можете забрать то, что от них осталось...
- Вот что, поверенный, - послышалась, наконец, членораздельная речь, Рыбак будет этим недоволен... Поэтому...
- Мне искренне жаль, что я доставил неприятности этому господину... ехидно прервал его Сергей Владимирович.
Кикоз же, продолжил с того же места, где его перебили:
- ...можешь копать две могилы... А Пономарю передай, что он ещё пожалеет, что появился на свет! И пусть молится, чтобы его смерть была быстрой!
- Не советую... - проговорил Изотов и замолк на полуслове. В трубке уже звучали пронзительные сигналы отбоя.
- Вот и поговорили... - усмехнулся майор.
- И что теперь? - Игорю Сергеевичу было несколько не по себе. И от того, что он натворил, и от угроз неведомого Кикоза.
- Ты что, испугался этого хвастуна? - Сергей Владимирович округлил глаза. - Он способен только языком трепать. - интонация майора была и умильной и пренебрежительной одновременно. - Если уж мы с этими справились... Ты справился, - поправил себя Изотов, - то и всех других в рядок положим. Как ГУЛ...
- Вы что-то про него знаете? - встрепенулась девушка.
- Ну, положим... - осторожно проговорил фээсбэшник.
- А, можно, я тогда с вами?..
- А как же твои друзья? - грустно спросил Игорь Сергеевич.
- Да какие, к чертям, друзья! - рот Яичницы искривила презрительная ухмылка. - Быдло!
И, словно спохватившись, она быстро заговорила:
- Я, честное слово, не буду вам мешать. Я что хотите для вас сделаю, только возьмите. Не могу я здесь оставаться. Кикоз придёт - он из меня душу вынет и паяльник воткнёт!.. А я пригожусь, вот увидите... Честное слово!.. Ну, пожалуйста!..
Эту фразу Яичница уже пробормотала сквозь обильно хлынувшие слезы.
- Может, действительно, возьмём?.. - целителя растрогало такое проявление эмоций.
- Ладно, - решился Сергей Владимирович. - Только с условиями для тебя и неё.
- Какими? - в один голос спросили Пономарь и наркоманка.
- Ты, Игорь, лечишь её от наркомании и снимаешь нашлёпку на затылке. А ты, Дина, попадаешь под неусыпный контроль Игоря. И не дай Бог, если с твоей стороны будет хоть малейшее поползновение нам навредить! Я тебя из-под земли достану. И, поверь, это не метафора!..
Яичница радостно, не раздумывая, согласилась. Дарофеев тоже был за.
Бросив все дела, Кикоз помчался на Тульскую. Но, как не спешил помощник Рыбака, подгоняя водителя, он всё же опоздал.
Дверь в квартиру, где разместились зомби, была распахнута настежь, замок вырван с мясом. Внутри же, несмотря на разбитые окна, стоял тяжёлый кровавый запах.
Кикоз прошёлся по комнатам. В первой были два трупа. Секретарь и Хвост. Хвост оказался аккуратно наискосок разделён на две части, от Секретаря осталось только тело. Впрочем, осмотревшись, Кикоз нашёл и голову. Она оказалась лежащей у самого входа и бессмысленно щерилась мёртвым ртом.
Осторожно, стараясь не наступать в лужи крови, Кикоз осмотрел убитых. Если нюхача, казалось, разрубили гигантской острой бритвой, или мечом, то суггестор, если судить по форме отсутствующей части, попал под огромное сверло, которое сделало в нём отверстие сантиметров двадцать в диаметре, отхватив шею и верхнюю часть груди. Срез, насколько мог судить Кикоз, был идеально ровный. Этого нельзя было не заметить, хотя его поверхность уже изобиловала буфами и сосульками, образовавшимися из вытекшей и начинающей густеть крови.
Брезгливо морщась, и жалея о том, что не придал этим облажавшимся зомби группу внешнего наблюдения, Кикоз прошествовал в соседнее помещение. Здесь его, привычного ко всему, ждало настоящее потрясение. Мало того, что в этой комнате всё было перевернуть вверх дном, на стене перед дверью образовалась приличных размеров овальная ниша, но не это поразило наркомана. Прямо перед ним, рядом с кушеткой, лежало нечто. Это нечто имело вид багровой кучи, парящей на морозном воздухе, и пахнущей, одновременно, кровью и каловыми массами. Рядом с кучей валялись обрезанные по колено две ноги. Судя по размеру ступни, они принадлежали Варану.
"А кровавая куча - то, что осталось от всего астрального каратэка," понял Кикоз. После этой догадки ему стало по настоящему страшно. Если Пономарь, а в том, что он побывал тут у Кикоза не было ни малейших сомнений, смог сделать такое с лучшими, то как выполнить приказ Рыбака?..
Оставлось ещё неясным, какова судьба оставшихся троих, но Кикоз очень сильно подозревал, что на них уже можно не рассчитывать. Он ещё раз, стараясь уже не уделять такого внимания трупам, пристально осмотрел комнаты. И нашёл то, о чём подозревал. Два следа, отпечатанных в крови. Разных следа. Маловероятным было, чтобы один человек носил ботинки с разными рисунками подошвы. Кроме отпечатков мужских ботинок, Кикоз обнаружил и два следа, явно принадлежащих женщине.
"Вот как... - подумал помощник наркобарона, - Яичницу они увели..."
Он заглянул в холодильник и не нашёл в нём коробки с морфием. Забрать её могла только сама Яичница. Кикоз знал, что Пономарь терпеть не может наркоманов и наркотики, и вряд ли он стал бы поощрять такое увлечение.
Поняв, что Яичница жива, Кикоз самодовольно ухмыльнулся. Не всё ещё потеряно. Если Пономарь займётся с ней сексом, и доведёт её до оргазма, то у девушки сработает подсознательная реакция, заложенная самим Гнусом, и жить Дарофееву останется лишь несколько секунд.
3.
В то время, когда Кикоз проводил осмотр последнего пристанища своих людей, "Волга" с теми, кто учинил этот беспорядок и девушкой, уже шла по Садовому кольцу. Дарофеева, едва он сел в машину, начало мутить. Тошноты не было, но в голове, словно бы поднялся густой туман, покрывший всё, но, по какой-то странной причине, подчеркнувший события последних нескольких минут.
Сергей Владимирович, наблюдавший за целителем в зеркальце, давно заметил его состояние, но не вмешивался до тех пор, пока Игорь Сергеевич слабым голосом не пробормотал:
- Ой, плохо мне...
- Прекращай об этом думать! - Резким тоном приказал майор.
- Не могу... - пролепетал Дарофеев и сморщился. Лицо его стало приобретать оливковый цвет и фээсбэшник направил автомобиль к бордюру. "Волга" плавно затормозила, но было уже поздно. Пономарь отключился, уронив голову на грудь.
- Что это с ним? - Тревожно спросила Яичница, на всякий случай немного отодвинувшись от Дарофеева.
- Сознание потерял, - автоматически ответил Изотов и, поняв, кому именно он отвечает, посоветовал, - замолкни и старайся не шевелиться...
Едва сознание И горя Сергеевича отделилось от тела, туман в мыслях пропал. Целитель моментально успокоился, и пришло понимание того, что в том, что он сделал с этими несчастными, правильного было больше, чем неправильного.
Знание о том, что жизненный путь этих зомби уже подошёл к концу и он, Пономарь, лишь позволил этому пути закончиться, пришло само собой. Дарофеев не стал анализировать его истинность, единственное, чего ему хотелось в данный момент, так это разобраться с тем, кто послал этих людей на верную гибель.
Не успела эта мысль окончательно оформиться, как Игорь Сергеевич понял, что обстановка вокруг него резко изменилась. Теперь он находился в уже ставшей знакомой камере Рыбака. Увидев её, целитель едва удержался от смеха. Наркоделец настолько привык к своим вещам, что всякий раз, после предыдущих разрушительных посещений Пономаря, заказывал себе совершено такую же обстановку, которая была в камере до погрома.
Сам старый мафиози сидел на диване и смотрел телевизор. Игорь Сергеевич примостился в кресле напротив старика и, желая привлечь к себе внимание, повернул телевизор экраном от наркобарона. Тот, увидев такое чудо, моментально запустил руку под диванную подушку и извлёк из-под неё небольшой пистолет.
- Убирайся! - злобно прошипел Рыбак, смотря куда-то мимо Дарофеева. - Он заряжен серебряными пулями!
Целитель вдруг понял, что наркоделец его не видит, и перестал быть прозрачным. Ствол пистолета тут же переместился и теперь смотрел Пономарю точно в лоб. Игорь Сергеевич отметил про себя, что рука у мафиози не дрожит и, сладко потянувшись, проговорил:
- Если тебе удастся меня разозлить, считай, что всего этого, - Игорь Сергеевич кивком обвёл камеру, - у тебя нет.
Пистолет в руке наркодельца опустился на сантиметр:
- Чего тебе надо?
Рыбак сразу понял, что если Пономарь не начал с уничтожения мебели, значит, он пришёл поговорить.
- Полтора часа назад я убил двоих. Их звали Стрелок и Трупак. Помнишь таких? А четверть часа назад я убил еще троих... - грустно сказал Игорь Сергеевич.
Молча наркоделец ждал продолжения.
- Варана, Секретаря и Хвоста. Впрочем, последний был совершенно безобиден. Ясновидящий, правда?
Слабый кивок показал, что старик согласен с целителем, но во время этого движения головы, глаза Рыбака не переставали буравить тело Дарофеева.
- Он так, под руку подвернулся... Да, ты спроси у Кикоза, как они умерли... Если он смелый - расскажет. А ещё лучше, пусть сфотографирует и принесёт. У тебя как с желудком? При виде крови не тошнит?
И снова ответом наркодельца было движение головы, на сей раз отрицательное.
- А меня тошнит... Противно с непривычки... Но ведь это всё можно и изменить... Ты знаешь. Человек - очень приспосабливающееся существо. Дай срок, приспособлюсь и я. И не будет у меня спазмов в желудке, когда я буду отрубать руки, ноги, головы...
Игорь Сергеевич тяжело вздохнул.
- Да, кстати, опусти ты свою пушку. Рука ведь уже устала на весу держать... Да и к чему она? Знаешь ведь, меня и в плотном теле таким оружием не взять. А сейчас я - призрак, и всё...
Поколебавшись, наркоделец всё-таки послушался. Он опустил пистолет на колени, но оставил Дарофеева, сквозь которого слабо просвечивала обивка кресла, на прицеле.
- Что тебе от меня нужно? - повторил Рыбак.
- Да, в общем-то, ничего особенного... - пожал плечами целитель. - Так, совет один...
- Прекратить посылать к тебе моих человечков? - не по доброму ухмыльнулся старик.
- Правильно.
- А ты понимаешь, почему я это делаю?
- Так ведь здесь ты, считай что на свободе... Вон, телек, телефон, компьютер... Девочки к тебе, наверняка, приходят... Что ещё для счастья надо?
- Издеваешься или, действительно, не въезжаешь? - насупился наркобарон.
- Считай, что второе...
- Ты об этике что-нибудь слышал? - Язвительно спросил старик. - Впрочем, я и забыл, ты же у нас народный целитель. Они без этого зверя никуда... Так запомни, у воров в законе тоже есть своя этика. И по ней, если я прекращу попытки наказать того, по чьей вине я попал на кичу, меня запросто могут разжаловать...
- Тебя-то? - недоверчиво присвистнул Пономарь. - Как там у Станиславского? "Не верю!"
- Знаешь до чего мне твоё неверие?..
- Догадываюсь...
- Хорошо. Давай по-другому. Я считаю убить тебя делом своей чести. Так понятно?
- Ишь ты! - Игорь Сергеевич озабоченно покачал головой. - Оказывается, Рыбак и такое слово знает... Так что же ты, Рыбак, человек чести, посылаешь ко мне кого-то, а сам по тюрьмам прячешься? Кстати, как думаешь, почему я твоих людей убил? Правильно, они мне другого выбора не оставили. Или я - или они. Ну, так как? Ждать мне ещё кого-нибудь? Или нет, не жалко тебе этих людей? Или мафия безжалостна? Я, впрочем, тоже... Но несколько не так, как ты...
- Пойми, Пономарь... Маховик уже раскручен, и даже мне не по силам его остановить. Да, я несколько припозднился с местью. Надо было мочить тебя сразу. Но что теперь? Если я начал - я же и должен закончить...
- Принцип хороший, - на губах целителя появилась добрая усмешка. - Сам таким пользуюсь. Видишь, как у нас, оказывается, много общего? А? Даже больше, чем мне хотелось бы... Теперь так... - голос Игоря Сергеевича стал до предела серьёзен, - ты, Рыбак - трус и подлец! Знаешь, что за этим должно последовать?
В руках Пономаря появилась призрачная перчатка, которая в следующий момент полетела в лицо наркодельца. Тот не шелохнулся, когда энергетический фантом приблизился к глазам и, без задержки, пролетел сквозь голову.
- Насколько я помню, - осторожно проговорил Рыбак, - выбор времени и оружия за мной?
- Да, - кивком согласился целитель.
- Я отвечу потом... Позже... - проговорил старик.
- Как знаешь... Но поторопись. Это сегодня я печален, завтра может быть иначе... А когда я раздражён, открою маленький секрет, я плохо себя контролирую... Могу и зашибить тебя невзначай...
- Ты хитрая бестия! - смех Рыбака был резким и отрывистым, словно кто-то спешно толок в ступе сухари. - Если ты не убил меня до сих пор - значит, что-то тебе мешает это сделать. И мне не важно что - главное результат. Я жив...
- Но это что-то может и прекратить мешать...
- Брось! - Рыбак махнул рукой с пистолетом, - все под Богом ходим...
- Не забудь о вызове, - сказал Игорь Сергеевич и в следующий миг кресло опустело.
- Да уж не забуду... - пробурчал старый мафиози и кликнул телохранителя, чтобы тот вернул телевизор в прежнее положение.
Глава 24.
Стресс, который испытал Игорь Сергеевич, уничтожив отборных зомби Рыбака не был заранее запланирован Изотовым. Но майор сознательно пошёл на риск, подставив Дарофеева под удар. Сергей Владимирович почти на сто процентов был уверен, что целитель с успехом справится с возложенной на него задачей. Пусть это и выглядело так, словно Пономарь сам решил отправится спасать заложницу.
Успех же превзошел самые смелые предположения фээсбэшника. Игорь Сергеевич не просто расправился с наркобоевиками, он преступил грань, какой-то внутренний запрет, не позволявший ему лишать кого бы то ни было жизни, находясь в состоянии повышенного восприятия. Конечно, такое умение вряд ли пригодилось бы в обычной жизни, но, насколько успел заметить Изотов, Пономарь обладал потрясающей способностью встревать в разного рода неприятности. Ставкой же в них была, зачастую, жизнь самого целителя, а постоять за себя надо было уметь.
Конечно, здесь вставал вопрос о карме. Но ситуация складывалась так, что Дарофеев должен был спасать от посягательств само своё существование в плотном теле. Он никогда не нападал первым, только защищался. И защита целителя была вполне адекватна нападению.
Когда Игорь Сергеевич внезапно почувствовал себя плохо и отбыл в неизвестном направлении, оставив почти бездыханное тело, Изотов даже не попытался сопровождать своего друга. Майор остался в машине и предался двум видам наблюдения. Во первых, если Дина-Яичница солгала и группа боевиков Рыбака, в которую она входила, всё-таки имела независимое прикрытие, Сергей Владимирович должен был бы его засечь. И, во вторых, сама девушка требовала неусыпного контроля. Изотов, в деталях вспомнив их разговор, обнаружил, что наркоманка выразила согласие последовать за друзьями, убившими всех её коллег лишь после того, как прозвучало упоминание о том, что они знали, или знают, ГУЛа. Следовательно, Яичница имеет какое-то отношение к делам Вити. Вопрос в том, какое именно.
Не забывая следить за окружающей обстановкой, фээсбэшник незаметно для Дины просканировал её. То, что открылось Изотову, новым для него не было. Наркоманка, непонятно почему, до сих пор несла на своей спине программу ГУЛа. Ту самую, которая делала из людей послушных роботов, выполняющих приказ убить. Впрочем, рабочая часть биоэнергетической структуры, "пружина", которая заставляла человека идти на преступление, не сознавая себя, была уже "спущена". Девушка выполнила свою миссию и, видимо, успешно. Однако, программа, вместо того, чтобы благополучно покинуть место своей дислокации и самоуничтожится, почему-то осталась висеть на прежнем месте.
Теперь многое для Сергея Владимировича прояснилось. Дина-Яичница обладала своеобразным каналом связи с Витей Матюшиным. Каналом односторонним, и, по всей видимости, большей частью, подсознательным. Разум же девушки интерпретировал подсознательные импульсы, как приказ найти источник сигналов, то есть, самого ГУЛа. Неудивительно, тогда, почему она так резко и разом соглашалась на всё. Неудивительно, что она всеми силами старалась остаться с людьми, которые хоть как-то могли помочь её в поисках.
Поняв это, Изотов почувствовал неясную тревогу. Ведь если Яичница действительно решила разыскать ГУЛа, то как она воспримет тот факт, что это всего-навсего пацан. Кроме того, каков сознательный мотив её поисков? Мало ли, вдруг она решила уничтожить ГУЛа за то, что он ей сделал? Или Витя наобещал ей с три короба, а потом забыл и бросил? А теперь бедная девушка хочет востребовать выполнение обещаний? Бедная... Сергей Владимирович про себя усмехнулся. Скорее уж, бледная...
Действительно, Дина сидела на заднем сидении "Волги" и на её лице проступали какие-то серые пятна. Наркоманка изредка поёживалась, несмотря на то, что в салоне было достаточно тепло.
- Что с тобой? - спросил майор.
- Ширнуться пора... - выбивая зубами дробь ответила Яичница.
- Ну, тут я не помощник....
- А можно?
Фээсбэшник нервно рассмеялся:
- Давай!.. Пока Игорь в отключке...
Но не успела девушка наполнить шприц и присоединить его к катетеру под мышкой, как Дарофеев зашевелился.
Первое, что увидел Игорь Сергеевич, вернувшись в своё тело, был испуганный взгляд захваченной наркоманки. Потом Пономарь понял, чем была вызвана такая реакция. Дина что-то резко выдернула из-под одежды. Пономарь успел разглядеть тонкий, как карандаш, шприц.
- Где побывал? - раздался голос Изотова. Целитель повернул к нему голову:
- Всё там же...
- И как, опять всё в пыль? - ехидно полюбопытствовал майор.
- Нет... - Пономарь устало махнул рукой. - На этот раз всё мирно...
- Это на тебя не похоже... - с той же интонацией прокомментировал Сергей Владимирович.
- В общем, я вызвал Рыбака на дуэль...
- Что?! - в один голос спросили Изотов и наркоманка.
Утро у Николая Андреевича выдалось напряжённым. С одной стороны он должен был контролировать прибытие партии оружия из Прибалтики. Груз был закамуфлирован под медицинское оборудование, так что сложностей с его поставкой не ожидалось. Но каждую стадию следовало тщательно контролировать.
Кроме этого, так сказать, жизненно насущного дела, Корня доставал Харчо. Он уже сформировал две группы для охоты за Пономарём. Проверил их в условиях, приближенных к боевым. Остался доволен. Всё это многословно и красочно член "Девятки" расписывал Репневу до тех пор, пока мафиози не перебил своего помощника:
- Да, понял, хорошо. Только сейчас заморозь этих ребят.
- Как так "заморозь"?! - возмущённо запыхтел Харчо. - Ми твоего Пономаря-лупаря мочить будем? Да?
- Да! - передразнил Николай Андреевич. - Будем. Но позже. Понял? Позже.
- Пачаму позже? Объясни!
Репнев вздохнул в трубку телефона, подавил раздражение и лишь после этого ответил:
- Потому что на него вышла другая команда. Парни Рыбака. Поэтому надо выждать. Вдруг они за наших всю работу и сделают...
- Сматри, ты - босс... - в голосе Харчо слышалось явное неудовольствие. Не успел Корень положить трубку, как раздался новый звонок. И опять не про оружие. Теперь Репнева побеспокоил Призрак. Кашеваров своим шелестящим голосом доложил, что его подопечный полностью вышел из-под контроля. Мало того, что теперь его мысли недоступны для восприятия, так он ещё отказывается выполнять задания.
Около двух минут Корень пытался узнать детали, пока Михаил Русланович не сказал, что Витя не захотел организовывать очередное покушение на Рыбака.
Чертыхнувшись, Николай Андреевич вынужден был срочно связаться с недоумевающим Харчо и приказать тому передислоцировать его группы с военной базы в химкинский особняк. - Пусть охраняют внешний периметр, - приказал мафиози. - И чтоб в дом - ни ногой!
- Харашо, Корень... - Послышался в ответ понурый голос Харчо. - Как скажешь - так и будет...
После визита Дарофеева, Рыбак погрузился в невесёлые размышления. Он отдал свой спутниковый телефон телохрану, предупредив того, чтобы отвечал на звонки, но никому, даже по самому срочному делу, не позволял тревожить самого наркобарона.
Ситуация действительно складывалась непростая. Рыбаку не было причин не доверять Пономарю и информация о том, что целитель уничтожил самых крутых боевиков, из тех, что имелись в распоряжении наркодельца, была, несомненно, истинной. Правда, Дарофеев не упомянул о судьбе ещё троих, но, в этом сомнений у старика не было, и они, каким-либо способом, были нейтрализованы. Вспомнив о воспитанниках Гнуса, наркобарон поморщился. Жалости к ним не было. Если они умерли - значит были недостаточно хорошо подготовлены для выполнения задачи. Но тогда кто же сможет её выполнить?
В памяти Рыбака всплыла вдруг дарофеевская фраза о том, что его не убить обычным стрелковым орудием. А необычным? Миномётом или базукой? Наркоделец усмехнулся про себя. Эту идею надо срочно испробовать.
Говоря о том, что он уже не может остановить направленные на Пономаря группы, старик отчаянно блефовал, но Дарофеев, казалось, этого не заметил и согласился. Что ж, этим надо срочно воспользоваться. Осталась мелочь. Выяснить где в настоящее время скрывается Пономарь. Зомби об этом знали, но успели ли сообщить Кикозу? Впрочем, Рыбак поморщился, эти сведения всё равно ценности бы не имели. Пономарь не дурак, и, после раскрытия его схрона, он обязательно переменит место жительства. Но это ему не поможет. В распоряжении мафиози с недавнего времени были наркотики, с помощью которых у практически любого человека проявлялись ясновидческие способности. Конечно, у некоторых слабее, у других - сильнее, но суть от этого не менялась. Пономаря можно было вычислить в любой момент.
С ним оставалась ещё одна проблема. В разговоре Дарофеев оскорбил Рыбака и вызвал на дуэль. Старик сразу понял причину такого поведения Игоря Сергеевича. Когда наркобарон направлял к нему группы уничтожения, Пономарю приходилось сражаться со стариком как бы опосредованно. Сделав прямой вызов, целитель тем самым предлагал разрешить разногласия с глазу на глаз. Не вмешивая в разборку лишнюю кучу народа. С одной стороны старику это было на руку, меньше погибнет его людей, но с другой... Вставала проблема оружия. Требовалось такое, которое обеспечивало бы наркобарону стопроцентное уничтожение Пономаря, не оставляло бы целителю ни единого шанса сделать ответный ход. И, при этом, чтобы вся дуэль создавала видимость честной игры.
Задача была крайне непростой. Рыбак знал, что Дарофе-ев ясновидец, и может моментально разоблачить любой обман. С другой стороны, с целителя можно было взять слово, что во время поединка он не будет использовать своих пара-психических способностей. Пономарь, старик заранее был в этом уверен, такое слово даст, но как проконтролировать его исполнение? Ведь Дарофеев настолько привык пользоваться своим даром, что делает это автоматически, бессознательно.
Наркоделец задумался. Обычное оружие, как стрелковое, так и холодное, отпадали сразу. Драка на кулаках тоже. Рыбак, хотя и был для своего семидесятидевятилетнего возраста в прекрасной физической форме, но тягаться с человеком, который был моложе его раза в два, было бы, по меньшей мере, глупо. Оставались состязания основанные на вероятности или интеллекте. Первые явно не подходили, старик не мог доверится случайности, вторые тем более. Рыбак не должен был дать Пономарю ни малейшего шанса.
Вскоре губы старика растянулись в зловещей улыбке. Он придумал способ, которым Дарофеев устранялся с минимальным риском для наркодельца.
- Дуэль на сосисках и фанатах! - пробормотал Рыбак. - Это должно сработать...
Услышав голос босса, из соседней камеры выглянул телохранитель:
- Звали, хозяин?
- Нет... - махнул на него рукой старик, - впрочем... Кто звонил?
- Кикоз и с зеленоградской базы.
- Свяжи меня с ними! - приказал Рыбак.
В сведениях Кикоза для наркобарона уже не было ничего нового, кроме факта, что Яичница уцелела. Начальник же зеленоградской военно-тренировочной базы, которую Рыбак роскошным жестом подарил Корню, сообщил, что по распоряжению Репнева подготовленные отряды переводятся для охраны химкинского объекта. И это вместо того, чтобы охотиться на Пономаря.
Позиция Николая Андреевича стала прорисовываться для старика с большей чёткостью. Корень, очевидно, не хотел рисковать своими людьми и решил потянуть время в надежде на то, что Рыбак сам расправится с неугодным целителем.
Старик расхохотался. Лучшей новости он не слышал за последние несколько дней. Все бойцы Корня, несмотря на его прямой запрет, всё-таки посетили широчную. Там им вкатили особый, подготовленный специально для этого случая "коктейль", содержащий, помимо всего прочего, одну из секретных разработок Гнуса, наркотик "генерал", после которого перевербовать боевиков не стоило никакого труда. И вот теперь их отправили для усиления охраны хумчанина. Воспользоваться этим следовало немедленно. Отдав необходимые распоряжения, Рыбак уже довольно потирал руки, как раздался ещё один звонок его спутникового телефона. На линии был помощник наркодельца, курирующий хакеров. Он сообщил, что при попытке скачать новые файлы из сети компьютерного центра Корня, произошла неприятность. Хакер, который осуществлял скачку, столкнулся с вирусом. Пока до него дошло, что что-то не так, на это потребовалось секунд пятнадцать, запущенный вирус перелопатил жесткий диск компьютера так, что на нем осталась лишь каша из файлов. Старик выругался в трубку и раздражённо захлопнул динамик.
Да, Корень не поверил информации о "двойниках". Теперь подоплёка его предыдущего хода стала ещё понятнее. Николай Андреевич определённо не доверял Рыбаку. Да и не стоило на это особо надеяться. Но, в любом случае, старик оказался в выигрыше. Ему удалось разузнать и тайну Корня, и познакомиться с ней. Мальчик Витя, хумский гений, бывший ГУЛ - вот ради кого затевалась вся операция по фиктивному объединению мафий.
Сейчас же, можно было считать, Витя Матюшин, уже находился в руках Рыбака. До окончательного воплощения этого замысла оставались считанные часы. А когда всё будет закончено, наркоделец присоединит к себе и Корня и прочих криминальных воротил. Но на его, Рыбака, условиях. И уж после этого можно будет уйти на покой... Правда, предварительно, надо будет ещё расквитаться с Пономарём. Но это уже вопрос нескольких дней...
Глава 25.
Из соображений банальной конспирации, Дарофеев и Изотов, несмотря на уверения Дины-Яичницы, что про квартиру на Сиреневом никто не узнал, единодушно решили съехать. Сергей Владимирович и наркоманка помогли целителю собрать немногочисленные вещи и вскоре "Волга" фээсбэшника выехала со двора хрущебы.
Для стороннего наблюдателя, в машине был только один человек девушка-водитель. Пономарь и майор вошли в состояние невидимости, решив не искушать судьбу. Мало ли кто мог встретиться по пути на новую квартиру?
Место, куда они направлялись, находилось на проспекте Вернадского, в районе станции метро Университет. Там, на шестом этаже дома сталинской постройки, находилась одна из конспиративных квартир отдела, в котором служил Сергей Владимирович. Когда друзья прибыли на место, уже начало темнеть и из низких облаков повалил густой снег. Не привлекая ничьего внимания, Изотов и Пономарь, в сопровождении девушки-наркоманки, поднялись на лифте. Майор подвёл их к металлической двери, около минуты поколдовал с ключами и, наконец, вход был открыт.
Сняв пальто и ботинки, Игорь Сергеевич прошёлся по квартире, заглянул во все три комнаты, на кухню. В одном из помещений Дарофееву вдруг стало не по себе. Он пристально огляделся. Нет, вроде всё спокойно, обстановка, ковёр на полу, ничто не предвещало угрозы, но всё-таки, Пономарь не хотел бы оставаться в этой комнате.
- Что, гэпэзуху нашёл? - раздался сзади голос Изотова. Игорь Сергеевич обернулся. Он так и стоял на пороге, не решаясь вступить в странную комнату.
- Что нашёл? - переспросил целитель.
- ГПЗ, - пояснил майор. - Геопатогенную зону. Да ты, наверняка, читал об этом.
- Так вот как это выглядит... - пробормотал под нос Пономарь. - Это в такую штуку я как-то влетел?
- В неё! - рассмеялся Сергей Владимирович. - Пошли ужинать.
Ужин прошёл в напряжённом молчании. Яичница пожирала глазами Изотова и Дарофеева, те же, понимая, что при ней нельзя говорить о делах, тоже не раскрывали рта. Целитель лишь пил маленькими глотками воду, майор неспешно поглощал бутерброды, дожидаясь момента, когда можно будет рассказать Игорю о том, что удалось узнать в то время, когда сам Пономарь наносил очередной визит Рыбаку.
Дина же понимала, что её присутствие стесняет целителя и Сергея Владимировича, и поэтому ела торопливо. Вскоре, насытившись, она поднялась из-за стола и отправилась в комнаты. Изотов проводил наркоманку взглядом.
- Вот ведь навязалась... - пробурчал Игорь Сергеевич.
- Знаешь почему?
- А ты сам знаешь? - недоверчиво покосился на майора Пономарь.
- Из-за Вити, - просто сказал фээсбэшник.
- А он-то тут при чём? - недоумевая, целитель пожал плечами.
Сергей Владимирович рассказал о программе, которую он обнаружил на энерготеле девушки и о том, чем чревато ношение такого образования.
- Хорошо, - кивнул Игорь Сергеевич после того, как Изотов закончил говорить, - пусть она его хочет найти. Но для чего? Она же наркоманка, профессиональная не то проститутка, не то убийца! Зачем ей наш пацан? Убить? Изнасиловать?
- Этого пока и я не знаю. И выяснить это можно только одним способом. Дать им встретиться.
Целитель недоверчиво хмыкнул.
- Конечно, всё происходящее надо будет держать под строжайшим контролем, добавил майор, но Дарофеева он не убедил.
- А, может, просто - снять эту программу, да и дело с концом? - предложил Игорь Сергеевич.
- Можно, - согласился Изотов, - но не нужно, Их связь от этого не ослабеет. Насколько я успел заметить, программа уже ассимилировалась в её базовую энергоструктуру. Удалишь программу - придётся удалять и сопутствующие энергоканалы. А чем это закончится - непонятно. Возможно, от этого она умрет...
Пономарь поёжился:
- Тогда, действительно, лучше не трогать... А если спросить? Напрямую.
- Вряд ли она ответит честно, - покачал головой майор. - Да и задавать такие вопросы - значит насторожить её. Она почувствует опасность и...
Дарофеев тихонько рассмеялся:
- Уж после того, что она видела...
- Ты прав, - нехотя кивнул Сергей Владимирович. - Но всё равно, незачем добавлять страха. Возможно, эта Яичница сама проговорится, хотя надежды на это мало.
- Ладно, Бог с ней! - Игорь Сергеевич взмахнул рукой, давая понять, что эту тему он закрыл. - Теперь, что с Витей?
- Действуем по плану. Что же ещё?
Но когда пришло время выезжать, в головах друзей одновременно прозвучал голос хумчанина:
- Вы что, начали раньше срока?
- Нет, - ответил Игорь Сергеевич. - Мы ещё дома.
- Тогда - отбой, - сказал Витя. - Тут что-то происходит...
Изотов вбежал в комнату, где расположился Игорь Сергеевич. Всё было ясно без лишних слов. Едва майор расположился в кресле, друзья покинули тела и оказались над химкинским особняком.
Весь вечер Призрак поглядывал на часы.
Наконец, без четверти десять, Михаил Русланович спустился в комнату Вити. Всё время, после посещения Рыбака, его подопечный не проявлял никакой активности. Мальчик словно ушёл в себя, не желая реагировать на происходящее. Что он делал в своём мире, о чём размышлял, оставалось для Кашеварова полнейшей тайной. Хумчанин так заблокировал свой мыслительный процесс, что сквозь эту защиту не просачивалось ни малейшего намёка на мысль.
Впрочем, это было и к лучшему. Витя, погрузившись в раздумья, не просматривал мозги окружающих и это для Призрака было как нельзя кстати. Иначе бывший ГУЛ смог бы как-то воспрепятствовать тому, что должно было произойти.
Войдя в комнату мальчика, Михаил Русланович нашёл того лежащим на кровати. Незрячие глаза хумчанина были открыты и, не мигая, смотрели в потолок. Кашеваров потрепал Витю за плечо.
- Вставай, - подумал Призрак. - Пойдём со мной.
Едва пацан прикоснулся к излучениям мозга телепата, он моментально вскочил с кровати. Те образы, что увидел Витя в мыслях Призрака, заставили хумчанина невольно содрогнуться.
- Куда?
Кашеваров уже взял мальчика за кисть и тянул за собой, но Витя упёрся, хотя и знал, что телепат гораздо сильнее его и, если потребуется, может увести, прибегнув к грубой силе.
- В подвал.
Скрывать то место, где продавшийся Рыбаку Михаил Русланович хотел спрятать мальчика, было неразумно. Всё равно пацан смог бы выудить эту информацию непосредственно из головы предателя.
- Зачем вы это сделали?
Витя уже шел по коридорам здания, увлекаемый рукой Призрака.
- Деньги, мой мальчик, обычные деньги... - думал Кашеваров. - Но огромное количество...
На это Витя ничего не ответил, продолжая автоматически переставлять ноги. Они спустились по лестнице. Телепат на мгновение остановился у выключателя, и они продолжили движение. Через минуту Михаил Русланович привёл пацана в одну из подвальных комнат. Судя по прелому запаху, она использовалась в качестве кладовой для картошки. Глазами Призрака мальчик увидел множество пыльных мешков, среди которых совершенно чужеродными предметами выглядели два чистых деревянных стула.
Усадив пацана на один из них, Призрак устроился на втором. Он взглянул на часы. Осталось чуть больше пяти минут.
- Ты не убежишь? - спросил вдруг Михаил Русланович.
- Убегу, - вдруг ответил Витя.
- Тогда... Можно тебя попросить?
- Смотря о чём...
- Убеги после того, как я тебя перевезу под Рыбака,
- А какая разница, когда это случится?
- Деньги... - мысленно вздохнул телепат. - И ещё... Не программируй меня... Пожалуйста...
Хумчанин повернул голову к Призраку. В его мозгу накладывались одна на другую две картинки. Одна, то, что воспринимал с помощью ясновидения сам Витя и, вторая, то, что он видел, настроившись на зрение Михаила Руслановича.
Взгляд Михаила Руслановича не останавливался ни на секунду. Телепат словно не мог выбрать, на что смотреть. Он то глядел в глаза мальчику, в следующее мгновение, вспомнив, что пацан ими всё равно ничего не видит, разглядывал свои, скрещенные на коленях, руки, потом в чужом поле зрения появлялисьтапочки, в которые были обуты ноги Вити.
- Хорошо, - спроецировал свой ответ хумчанин, и в это мгновение уши Призрака уловили далёкие, приглушённые стенами дома, хлопки. Этот звук был очень хорошо знаком Вите. Это были звуки выстрелов.
Михаил Русланович моментально напрягся, пытаясь понять, кто палит и откуда, но, сидя в подвале, определить это, без особых способностей, было невозможно.
У Вити Матюшина такие способности наличествовали. Он, мысленно поднявшись над особняком, стал наблюдать разворачивающуюся под ним картину боя.
Тот отряд, который прибыл сегодня днём, теперь, вместо того, чтобы охранять хумского самородка и сотрудничать со старыми охранниками, занимался откровенным избиением последних. Стрельба шла сразу в нескольких местах. Первое, на что обратил внимание мальчик, был его корпус. Там, у входа в здание, забаррикадировавшись столами, отбивались корневцы. На них наседали превосходящие силы рыбаковцев. Вооружены боевики были практически одинаково, но на стороне наркобоевиков был фактор внезапности. Защитники Вити понесли уже ощутимые потери. Один из них, раненый очередью из "Шакала" в живот, полз под непрекращающимся огнём по холлу, оставляя за собой широкую кровавую полосу. Он уже почти добрался до угла, но какой-то рыбаковец, стрелявший через разбитое пулями окно, заметил ползущего и всадил в беззащитного умирающего короткую очередь. Корневец дёрнулся последний раз и затих навсегда. В это время трое рыбаковцев проникнув в особняк через окно в одном из торцов здания, зашли защитникам в тыл. Один из корневцев вовремя заметил опасность и, перевернувшись на спину, успел свалить двоих. И сам погиб от пуль третьего. Тот, впрочем, жил ещё с секунду. Отвлёкшись от отражения атаки из дверей, сразу двое людей Корня изрешетили наркомана из своих "Узи".
Невольно, Витя настроился на восприятие мыслей боевиков. Его чуть не оглушила яростная матерная брань.
- Получи, гнида!
- Ах, ты, сука!..
- Куда прёшь, козлище?!..
- А, вот ты где!..
- Мама! Как больно!..
Мысли атакующих и защищающихся сливались в один многоголосый хор, в. котором трудно было вычленить отдельные фразы внутренних речей боевиков. Но некоторые мысли особенно выделялись из общей многоголосицы. Мысли раненых и умирающих. - АААААААА!!! Этому парню свинец попал в горло, перебив артерии и боевик захлёбывался собственной кровью.
-У, БЛИИИИИИИИИИНННН!!!
Это рыбаковец. Ему вышибло глаз и пуля застряла в костях черепа. В оставшемся целым глазе у него потемнело и он в ужасе несётся, не разбирая дороги.
-ОООООООЙЙЙЙ!!!
- МАМА!!! МАМА!!!
Как Витя не пытался закрыться от той боли, которую испытывали боевики, у него это получалось плохо. В пацана словно на самом деле попали десятки кусочков свинца и он, не издав не звука, потерял сознание. Призрак, который бессильно наблюдал за мальчиком, не мог ничем ему помочь.
Бой, тем временем, всё продолжался. Несколько корневцев, пробившись в арсенал, вооружились многозарядными гранатомётами. Они прошлись по первому этажу, сея вокруг себя смерть и разрушение. Под яростным огнём гранатомётов погибло более десятка рыбаковцев, но один из наркобоевиков, чудом оставшийся цел, бросил под ноги корневцев гранату-лимонку. Взрыв разорвал на части одного корневца, других - нашпиговал стальными осколками, и группа перестала существовать.
Но наиболее ожесточённая перестрелка велась у въездных ворот. Будка, в которой дежурил наряд из пяти людей Корня, оказалась прекрасно оборудованным огневым пунктом. В процессе боя все они получили ранения, но не сдавались в течение четверти часа. Корпус давно был захвачен, но вывезти потерявшего сознание Витю не представлялось возможным, пока ворота охраняли эти отчаявшиеся корневцы. Наконец, и их сопротивление было сломлено. Несколько выстрелов из базуки разнесли будку по кирпичику, и погребли под каменным крошевом последних оставшихся в живых защитников особняка.