Глава 2

Регтайм

На арендованном "форде" Сандра Мередит ехала из аэропорта Праги, из динамика рвалась музыка в стиле регтайм. Сандра усмехнулась: надо же, высшие силы позаботились о ее настроении. Оно и должно соответствовать этой рваной, синкопированной, ритмически изощренной мелодии, с метрически четким и простым аккомпанементом фортепиано.

Снова джаз, как по заказу. Джаз, который в свое время соединил всю троицу - Говарда, Пэт и Сандру.

Это случилось давно, когда они были студентами и когда в моде был джаз. Для того чтобы попасть на джазовые фестивали, проходившие то в Кливленде, то в Канзасе, то в Сент-Поле, они колесили из одного города в другой. Ночами пропадали на "джемах", желая насладиться живой импровизацией музыкантов. Такой игры, как на этих сходках, не услышать никогда и нигде. И Говард Нистрем, в ту пору еще не профессиональный музыкант, а любитель, не рисковал выйти на сцену.

Однажды вся троица поехала в Атланту - молодые люди узнали, что в этом городе для богатых черных поют спиричуэлз в церкви Мартина Лютера Кинга.

Пахло жареными сосисками, приготовленными на благотворительный обед для прихожан, темпераментный чернокожий патер читал проповедь, воздевая руки над головой и возводя глаза к небесам, видимым лишь ему одному.

А потом все перешли в другой зал, где начались хоровые духовные песни американских негров. Возникшие на стыке двух музыкальных культур - европейской и африканской, - они способны взбудоражить любое сердце.

Сандра хорошо помнит до сих пор, как при первых звуках низких голосов по коже поползли мурашки, ей вдруг пришла в голову ошеломляющая мысль: психолог, которым она собирается стать, вот так должен воздействовать на людей. Может, стоит обратиться к помощи музыки? Не сделать ли музыку фоном для работы с клиентами?

Смешно, но уже в те дни Сандра не сомневалась: у нее будет собственная психологическая консультация. Казалось бы, откуда ей взяться? Денег-то на это у Сандры нет, и быть не может.

Но, наверное, правда, что все, увиденное в жизни и понятое, никуда не исчезает, оно лишь до поры до времени оседает в тайниках мозга, а потом в один прекрасный миг тряхнешь головой и то, чего, казалось, никогда там не было, вылетает…

Кондиционер в машине работал отлично, и незачем открывать окно, но Сандра открыла, желая глотнуть воздух чужой страны.

Нистремы давно поселились в Праге, столице Чехии, бывшей страны Восточного блока., Сандра однажды приезжала к ним, и, признаться, ей понравился их дом с видом на спокойную реку Влтаву, по которой скользили огромные белые лебеди с невероятно длинной шеей. В Орландо тоже на пруду живут лебеди, но они черные. Во Флориде полно и розовых фламинго, поэтому Сандра воспринимала их как что-то само собой разумеющееся, естественное. Но могла ли она подумать, что в Восточной Европе, в бывшей социалистической стране, захотят жить столь вольнолюбивые птицы? Никогда.

Говард решил поселиться в Праге, где у него обнаружились единомышленники в музыке. Он не прочь был сойтись с польскими джазменами, более того, он даже познакомился с ними, но жизнь в Польше оказалась не по нему. Прага лучше подходила Говарду Нистрему. "В ней больше Европы на каждый акр", - объяснял он любознательным соотечественникам.

Сандра соглашалась с ним, проезжая по узким улочкам старого города, чтобы перебраться в другую часть Праги и там, в тенистом саду, найти старинный особняк Нистремов.

Она вдруг почувствовала слабость в коленях и в руках, сжимавших теплый от солнца руль, когда до нее со всей ясностью дошло: никогда больше она не поговорит с Пэт. Впервые за последние напряженные часы на глаза Сандры навернулись слезы, и она ничего не могла с собой поделать.

Притормозив у обочины, положив голову на руль, она сотрясалась от рыданий. Сандра не останавливала себя: это пройдет, она сумеет взять себя в руки, когда приедет к.., ним. К тем, кто остался в доме.

Говард узнал в Пэт свою единственную женщину уже в первую встречу - так рассказывала Сандре подруга, указывая на светловолосого гиганта с саксофоном, взошедшего на маленькую клубную сцену в университете Беркли. Он поднес инструмент к губам, пальцы забегали по металлическим клапанам, и по телу Сандры растеклось невыразимо сладостное чувство. На какой-то миг ей показалось: этот парень играет только для нее.

– Ну и как он тебе? - шепотом спросила Пэт.

Нет, Говард Нистрем играл не для нее, а для Пэт Трифиро, тоненькой хрупкой девушки. Такой же светловолосой и светлокожей, как он сам.

Именно Пэт, которая готовилась стать музыкальным обозревателем, написала первую статью о Говарде Нистреме-саксофонисте.

Сандра не собиралась соперничать с подругой, да в ее планы и не входила любовь, которая увлекла бы ее по-настоящему, и уж тем более - в брак. Ей предстояло еще многое сделать в жизни, и у них с Пэт, если честно, был слишком разный старт. За спиной Пэт Трифиро - солидное состояние, а у Сандры - ничего, кроме непомерных амбиций.

Она хорошо запомнила и поездку в Атланту, штат Джорджия, где они слушали спиричуэлз в церкви Мартина Лютера Кинга Вернувшись в мотель, разошлись по номерам - Говард и Пэт уже жили вместе, а Сандра поселилась через стенку. Не надо обладать богатым воображением, чтобы понять, на каком саксофоне играл в эту ночь Говард И какой терпкой была мелодия - крики Пэт не всегда музыкальные, не стихали до утра - Сандра, ты не представляешь, как я его люблю! - щебетала наутро подруга сверкая синими, как небо, глазами. - Он такой, такой… - Пэт зажмурилась. - Он может довести до…

– До скэта. - Сандра усмехнулась. - Я слышала.

На минуту Пэт умолкла, тараща на нее глаза, а потом расхохоталась. Они сидели на скамейке под густыми кронами яблонь.

– Ты очень образованная джазовая поклонница.

– Я много читала. И о скэте тоже. Как утверждают знатоки, скэт - это джазовый вокал, без текста. Конечно, могут вырываться отдельные слова или сочетания звуков, похожие на голос духовых инструментов.

– А.., было слышно?

– Мотели не предназначены для громкого музицирования, дорогуша. Пэт захохотала.

– Представляю…

– Не представляешь. Я даже позавидовала.

– Но разве ты со своим не…

– О, не надо! Он не музыкальный человек, он скорее спортсмен. И для него важнее всего…

– Драйв, - перебила ее Пэт.

– Да, движение.

– Музыкальные критики определяют его как волевой посыл. Раскрепощенная энергия. Нарастающий темп…

– У слушателя создается впечатление нарастающего темпа, хотя на самом деле он остается неизменным.

Подруги взглянули друг на друга и расхохотались.

– Мы с тобой великие любительницы джаза. - Пэт тряхнула гривой светлых мелко завитых волос.

– И понимательницы, - поддержала ее Сандра.

– Такого слова не существует.

– Теперь будет. - Сандра пожала плечами. - Почему бы и нет?

– Почему бы и нет? Гм, ты очень любишь это выражение, Сандра Мередит. Не означает ли сие, что ты готова попустительствовать чему угодно…

– А почему бы и нет? - снова повторила Сандра, но уже с другой интонацией, в которой слышался вызов.

И этот вызов словно подтолкнул Пэт к ответу.

– Действительно, а почему бы мне не принять окончательное решение - посвятить себя музыкальной критике и специализироваться на джазе? - Она выжидательно смотрела на подругу, сама не зная, какого именно ответа ждет от нее. Карьера Пэт обещала сложиться удачно - она любила музыку, хорошо владела словом. - Все равно я езжу и буду ездить за Говардом по фестивалям и концертам.

– Ты собралась заделаться группи? - ехидно осведомилась Сандра, но сердце ее тревожно забилось.

Почему тревожно? Наверное, если Пэт примет такое решение, то в их отношениях многое переменится.

– Да нет, быть одной из девушек, которые спят с музыкантами на гастролях, не по мне. Говард хочет на мне жениться, Сандра.

Пэт подняла на подругу синие глаза, и Сандра увидела в них беспомощность. Ей стало невероятно жаль Пэт Трифиро.

– Что ты ему сказала? Пэт пожала плечами.

– Но ведь ты его любишь.

– Да, и очень. Я просто не смогу без него жить.

– Ну и живи с ним.

– Он хочет жениться. Он хочет детей, сына, которому сможет передать золотой саксофон.

– У него есть золотой саксофон?

– Нет, но Говард уверен, что будет. Он надеется получить его от знаменитой звукозаписывающей фирмы.

– А ты…

– Девушки, привет! Дамские секреты? Подруги вздрогнули. Из тени сада, свежий и розовощекий, вынырнул Говард.

– Пробежался? - спросила Сандра, переводя все внимание на него.

– Да, это было здорово. Сад отличный.

– И ни одна собака за тобой не увязалась?

– На этот раз нет. - Он засмеялся, сверкнув белыми зубами. Между верхними передними виднелась щелочка, о которой Говард всегда говорил, будто она позволяет ему вдувать больше воздуха в инструмент, поэтому он и звучит у него столь неповторимо. - Но вчера еле унес ноги. За мной гнался мастиф, а за ним хозяйка.

– А не наоборот? Ты за хозяйкой, а она за мастифом? - ревниво уточнила Пэт, но глаза ее светились любовью.

– Нет, детка, все произошло так, как я сказал. Я пожалел, что при мне нет инструмента, иначе я бы показал животному, что такое звук иерихонской трубы.

– Ты это можешь, - вставила Сандра.

– Еще и не то могу, - самодовольно согласился Говард. - Вам, девочки, крупно повезло. Вы даже сами не знаете, насколько крупно. Вы застали будущую знаменитость в самом начале расцвета.

– Мы с Сандрой обнаружили большой прогресс в нашем джазовом образовании. Благодаря прошлой ночи.

Подруги засмеялись, а Говард снисходительно оглядел их.

– Что ж, одной из вас.., тебе, Сандра, я, пожалуй, доверю готовить мою публику - разогревать ее…

– Ты это о чем, Говард?

– Когда ты откроешь свою психологическую консультацию, то в качестве исцеляющего средства станешь продавать клиентам мои диски. Рекламная акция, милочка, и для тебя, и для меня очень полезная. На мои концерты будут ломиться толпы…

– Ясно.

– А я? - поспешила напомнить о себе Пэт.. - О, у тебя совершенно другая задача. Будешь славить меня на бумаге.

– И все? - Сандра недоуменно посмотрела на Говарда. - Разве ты не…

– Да, я - да. Я обязуюсь каждую ночь совершенствовать ее искусство скэта. Пэт подскочила.

– Ты подслушивал!

– О чем ты, дорогая? Я бегал, и довольно далеко отсюда.

– Тогда откуда ты знаешь?

– У меня музыкальный слух, и, когда я занимаюсь с тобой любовью, уши мои не заложены. Особенно хорошо у тебя получается…

Пэт замахнулась, но Говард перехватил ее руку за тонкое запястье и невозмутимо продолжил:

– А когда ты станешь моей женой, твой талант достигнет апогея.

– Надеюсь, тогда у нас будет собственный дом с толстыми стенами.

– Да, конечно. Мы обязательно обошьем стены звукоизолирующими панелями. Иначе соседи просто не вынесут веселую семейку. Они от нас оглохнут.

Все трое расхохотались, воображая прекрасное будущее.

Сандра вспомнила эту сцену и печально улыбнулась. Потом в памяти, тесня друг друга, всплывали другие…

Она с трудом подняла голову и посмотрела за окно машины. Там жил своей жизнью чужой город, который находится далеко-далеко от Атланты, только что привидевшейся ей. Но в этом восточноевропейском поселении есть человек из прежней жизни - Говард Нистрем…

Тыльной стороной руки Сандра вытерла слезы и включила зажигание. Дальше она ехала без остановок, до самых ворот старинного особняка.

Большой дом, который вполне можно назвать замком, обнесенный высокой каменной оградой, утопал в зелени. Листья на деревьях были густые, ветки усыпало множество зеленых плодов - наверное, вишни, но они пока не крупнее прыщиков.

Сандра затормозила у ворот и вышла. По ступенькам навстречу ей сбегала Линн - единственная разумная голова во всем доме в данный печальный момент.

– О, Сандра, как я рада, что ты приехала! - Линн облегченно вздохнула. - Ты не представляешь, как он плох.

Она кивнула в сторону дома, откуда из открытого окна летели протяжные звуки саксофона. Такие, которые способны разорвать душу и остановить сердце.

– Ты не пробовала попросить его не играть?

– Да что ты! - Линн даже замахала руками. - Пускай уж лучше играет, а то на нем лица нет. Как бы с ним не случилось чего-то плохого. Иначе Келли останется сиротой.

Келли.

Сандра почувствовала, как мурашки побежали по коже, несмотря на жаркий день. Девочка Келли. Ей сейчас… Сколько сейчас Келли? Да не притворяйся ты! - одернула она себя. Ты прекрасно знаешь, сколько лет Келли. Ты прекрасно помнишь, когда это произошло.

А что произошло? Когда ты… Или когда она… Или когда открылась твоя консультация.

Прекрати! - строго велела себе Сандра.

Сейчас речь не об этом. Я должна заняться тем, зачем приехала. Говард не справится, поэтому я должна взять на себя печальное дело, исполнить волю Пэт до мелочей.

Сандра резко выпрямилась и сказала Линн:

– Я пойду к нему.

Линн кивнула и направилась следом.

Сандра хорошо помнила замечательный дом, который могли позволить себе Нистремы. За последние годы Говард стал не просто популярен, а знаменит. Одна фирма даже задумала выпустить оригинальные детские игрушки - "Нистрем-сакс".

Что ж, понятно, Говард Нистрем теперь звезда не только американского джаза, но и мирового. Он хотел еще несколько лет провести в Восточной Европе, внедряя здесь свое любимое направление в джазовой музыке - симфоджаз.

Сандра, по пути из аэропорта пересекшая Прагу из конца в конец, заметила огромные афиши, на которых был изображен Говард в обнимку с саксофоном. Из его инструмента лился золотой денежный дождь, который позволял Говарду жить так, как хочется.

Взбежав на второй этаж, Сандра подошла к двустворчатой дубовой двери и постучала. Ответом была все та же музыка. Она тихо открыла дверь и заглянула.

Одетый в черное - черные джинсы и черный свитер, обтягивающий мощные тренированные плечи и широкую грудь, - с совершенно белой маской отчаяния на лице и белыми выгоревшими на солнце волосами, Говард сидел на подоконнике и играл.

Сейчас он играл соул. Разве могла чего-то другого жаждать рыдающая душа? Пускай эту музыку придумали негры, но человеческая душа болит одинаково, неважно, под какой кожей она скрыта - белого, черного или желтого цвета.

– Господи, какой красавец… - прошептала Сандра.

Горе, которое мало кого красит, придало облику Говарда нечто такое, что не возникает при полном благополучии и довольстве. Ах, если бы сейчас записать его игру!

Но ее и на самом деле записывай! Сандра заметила мигающие огоньки на мощной записывающей технике. На секунду ей стало не по себе. Как.., он может?!.

А почему нет? - в следующее мгновение спросила себя Сандра. Разве ты одна такая на свете, которая все увиденное, услышанное и прочувствованное складывает в подсознание - про запас? Говард Нистрем тоже понимает, что похожей обнаженности и искренности чувств ему никогда не добиться, а значит, так и не сыграть.

Сандра тихо притворила дверь.

Он справится. Он выживет. Без сомнения, Линн совершенно напрасно за него опасается.

А ей, Сандре, надо сосредоточиться на печальном ритуале - просьба Пэт не совсем стандартная: подруга просила кремировать ее тело и развеять прах по ветру.

В день отъезда Сандры Говард по-прежнему сидел на подоконнике и продолжал играть. Казалось, он не прерывался ни на секунду.

Сандра отправилась на поиски Линн, желая попрощаться, и оказалась в комнате, в которую в этот свой приезд не заходила. Она огляделась и внезапно почувствовала сильную дрожь в коленях. Со стены на нее смотрел портрет. Ее собственный.

Такой она была в семь лет.

Загрузка...