Духова гора

Глава 1

Чёртов навигатор! Устав воевать с навороченной техникой, я раздражённо ударила ладонью о руль. Надо же было так вляпаться! Два часа уже кружу по одному и тому же участку дороги, а поворота как не было, так и нет.

Так, спокойно, родная. Ты у себя одна, нервы беречь надо. Свернув к обочине, я заглушила мотор старенького отцовского "Спутника" и опустила боковое стекло, всматриваясь в окружающий меня лес. Ещё пара часов и начнёт темнеть, а значит надо срочно найти место для ночёвки, потому что отправляться в обратный путь ни с чем я не собираюсь. Вроде полчаса назад проезжала позаброшенную деревушку на десяток домов? Думаю, что хозяева не должны обидеться, если усталая путница на одну ночь устроится в их заколоченном доме.

Отключив бесполезную технику, которая в рекламе обещала найти дорогу в любых условиях, открыла водительскую дверь и выбралась наружу вдохнуть наполненного смолянистыми и медовыми запахами воздуха. Сосновый бор шумел вокруг, окутывая умиротворением и даря успокоение взвинченным нервам.

Вот уж воистину, Духова гора! Гора-призрак какой-то! Достала из заднего кармана любимых джинсов с большим количеством карманов распечатку своего маршрута. Деревню Кирово проехала давно, Опочку и того раньше, но Литовка на горизонте так и не появилась, хотя навигатор упорно уверял в обратном. Что же за поворот-то такой мудрёный? Вот он есть на карте, а на местности его нет.

Пикнув сигнализацией, решила пройтись вдоль дороги в обе стороны, может просто на скорости не увидела? Прикрыт ветками верный путь — проскочишь и глазом не моргнёшь.

По ходу движения старой заросшей колеи, никакого намёка на съезд не обнаружилось. Что же за напасть-то? Неужели и правда место какое заколдованное? Передёрнув плечами от недовольных мурашек, повернула назад к машине и, обогнув её, устремилась в обратную сторону.

Разглядывая нависшие над дорогой исполинские ветки, невольно вернулась мыслями к заинтересовавшей меня истории. Люблю я читать про всякие загадочные места и, если есть возможность, ездить туда. А тут — сплошная благодать, всего в нескольких часах от родного Пскова расположилась загадочная Духова гора.

Наткнувшись взглядом на просвет в деревьях, я мысленно возликовала и сцепила пальцы на удачу. Да! Дорога! Вот только не автомобильная, к сожалению. Оленья тропа, не иначе. Ну да ладно, я одним глазком посмотрю, да и к дому, до ночи даже вернуться успею.

Мысленно поблагодарив себя за осмотрительность и закрытые перед уходом в автомобиле стёкла, я уверенно шагнула на петляющую среди деревьев лесную тропинку. Бор протянулся ещё на несколько метров и уступил место колосящемуся полю, посреди которого возвышался небольшой холм, обросший деревьями и очень похожий на прикорнувшего на ночлег ёжика. Может, с другой стороны поля есть подъезд получше? Думала же ещё получше погуглить эту тему, так нет же, сорвалась среди бела дня. Понесла нелёгкая!

Начинаясь у подножия, на холм взбиралась тропа, вдоль которой все сосны оказались усыпаны не только иголками, но и лоскутами разноцветных тряпиц. Хмм, как интересно. Значит, до сих пор приходят люди сюда со своими мечтами и желаниями.

— Вечер добрый, — раздался сбоку чуть надтреснутый женский голос. — Храм-то закрыт уже, поздно ты приехала, дева.

— Храм? — я изумлённо повернула голову и обнаружила рядом с собой пожилую женщину в свободном сарафане, расшитом кружевом и народными мотивами. — Добрый вечер.

— Да часовня там наверху, — махнула рукой женщина. — Коли есть желание какое или мольба, надо подняться наверх, да полы внутри вымыть о желании своём думая. Оно и сбудется.

— И как? Сбывается? — я невольно улыбнулась, разглядывая удивительно молодые серые глаза на морщинистом лице.

— Кто ж знает? — старушка слегка склонила голову на бок, внимательно меня рассматривая. — Коли веришь, так везде своей вере подтверждение найдёшь. А коли не веришь, так сколько доказательств не предоставь, нос всё равно от счастья своего отвернёшь.

Всегда уважала пожилых жителей деревень, мудрый народ, к природе близкий. Когда-то даже мечтала в деревне жить, да не сложилось. Работа-дом, крутишься как белка в колесе, одно развлечение — фольклор местный собирать. Иногда такие жемчужины попадаются, вот как эта гора, например.

— Чай издалека приехала-то? — вернула мои мысли на землю собеседница. — Я тут живу недалече, переночуешь, да утром пойдёшь наверх, коли за этим прибыла. Баба Маша я, а тебя как величать-то?

— Елена, — снова улыбнулась простоте и незамысловатости простого общения. — Я в Пскове живу, мне недалеко возвращаться. Хотела просто узнать, что это за место такое.

— Праздный интерес? — отчего-то широко улыбнулась баба Маша. — Отчего же, расскажу, что хочешь знать. Здесь рядом мой дом.

Бабушка поправила подол платья и махнула рукой вниз по дороге, откуда я пришла. Вот это то, что я называю удача. Местные они ведь всё знают и видят, может, конечно, сказок пораскажет, но и крупицы правды там должны быть. История она ведь не на ровном месте возникает?

Последовав за женщиной, я удивлённо отметила про себя, что вот этого маленького поворота при подъёме и не видела, а он между тем вывел к небольшой, но опрятной избушке на поляне. Грубоватый сруб оброс мхом и диким виноградом, а вокруг фундамента укутался папоротником, будто в дорогой наряд.

— Ты проходи, Елена, не стесняйся, — отворив дверь, баба Маша указала мне на узкую кровать справа от входа. — Спать тут будешь, а я на печке лягу. Кости старые уже, никак согреться не могу. Сейчас поужинаем, а потом и поговорить можно.

— Спасибо, — улыбнулась старушке и обвела взглядом скромный лесной домишко.

На ум пришло сравнение с жилищем Бабы-Яги, но я прогнала его мысленно улыбнувшись. Посреди дома, как и положено, возвышалась каменная печь, укрытый разноцветными домотканными ковриками лежак так и манил своим уютом. Жар обволакивал помещение уютным теплом. Простой деревянный стол с тремя кособокими стульями притулился возле окна напротив кровати. Оббитый железом по краям массивный сундук расположился возле кроватной спинки. Пол был устлан половиками, половичками и циновками, когда-то яркие и насыщенные цвета которых изрядно поблекли и выцвели.

Всё такое простое, скромное. Хоть одну ночь я проведу в домике своей мечты! Со счастливой улыбкой положила прихваченную из машины сумочку с документами на окно, что возвышалось над кроватью и повернулась к бабушке. Та уже успела накрыть стол белоснежной вышитой скатертью и сейчас водружала на него глиняный горшок, мгновенно распространивший по дому ароматный запах. Рядом с горшком опустились две деревянные плошки и ложки.

— Ты присаживайся, не стесняйся, — баба Маша кивнула в сторону одного из стульев. — Поешь, я мясо с картошкой сегодня запекала, оно сытное и сил даст сколько нужно.

Поблагодарив свою заботливую хозяйку, устроилась на указанном месте и довольно быстро управилась с предложенной порцией. Ужин много времени не занял и вскоре, управившись с мытьём посуды, я приготовилась слушать рассказ.

— Гора эта здесь с незапамятных времён, — начала старушка, протирая хлопковым полотенцем посуду. — Как земля формировалась, так и она стоит. И кривичи здесь жили, и славяне. Каждый народ своим богам поклонялся. Не скажу, что место это волшебное, но загадка в нём есть. Мой-то род давно здесь живёт, мы многое видали и помним. Думаешь почему гору Духовой кличут? Духи они везде есть, а здесь особенно. И лесные, и полевые, да разные живут. Только не все их видят, да знаться желают.

Баба Маша отложила последнюю протёртую ложку и пристроила полотенце на краю стола.

— Здесь же не зря и Перкуонсу, и Перуну идолов ставили. Предки-то наши поумнее нас были, знали места, что силу дают добрую. Вот и находили сакральные места, как собаки след. Да вот только когда Единый Бог к нам пришёл, повергли старых идолов и богов. Да и христиане ведь сразу почуяли, что есть что-то в этом месте. Крест поставили каменный, да только не приглянулся он духам, они его и поглотили. Ушёл под землю. А потом и часовню вот поставили, по всем правилам и канонам возвели, по сердцу она пришлась Духовой горе. И пошла с тех пор молва о чудесах, стремятся сюда и паломники, и просто любопытствующие. Да немногие про это место знают, духи сами решают кому подсказку дать, а кого позвать сюда. Ты вот, например, и не ведала про место это раньше-то? Значит время пришло твоё, позвала гора.

Баба Маша хитро подмигнула в ответ на моё удивление.

— Так зачем пришла-то? — старческая ладошка подперла подбородок, а внимательный взгляд устремился на меня.

И снова меня посетила мысль, до чего же молодые глаза у такой пожилой женщины. Ей же явно далеко за восемьдесят, сухонькая, невысокая, но до сих пор красивая. Белые как снег волосы заплетены в тугую и по-прежнему густую косу, что спускается до поясницы. Мудрые большие глаза, курносый нос, небольшие чуть запавшие щёки, острый подбородок переходящий в тонкую лебединую шею. В молодости, наверное, все парни деревенские по ней с ума сходили!

— За надеждой, баба Маша, — почему-то её не хотелось обманывать, или уходить от темы. — Устала я, столько зла вокруг, все грызутся как собаки, каждую мелочь превозносят и неважно хорошую или плохую. Всё, что ценилось прежде, с грязью смешано. Думала, может, мне тут легче станет. Вдохнуть воздуха лесного и снова в будни, к людям и к их проблемам.

— Коли за надеждой… — бабушка задумчиво потеребила подол. — За надеждой ещё никто не приходил. За богатством приходят, за исцелением, справедливости требуют, любви хотят. Надежды не просил ещё никто.

Собеседница довольно резво для своих лет поднялась со стула и молча отнесла посуду за печку, видимо там ещё какой-то шкафчик стоял, от входа незаметный.

— Ты вот что, — пожилая женщина окинула меня по возвращении задумчивым взглядом. — Ложись спать, а утро вечера мудренее. Может, поутру в часовне ответ на свой вопрос и получишь. Если надобно будет отлучиться по нужде, как выйдешь из дому, то справа за углом место тебе нужное и найдёшь. Фонарика у меня нет, я на столе керосинку оставлю гореть, возьмёшь её.

Баба Маша выдала мне свободную ночную рубашку до пола с длинным рукавом, дождалась пока я переоденусь и улягусь, затем погасила свет и забралась на печь. Пожелав друг другу добрых снов, мы устроились на ночлег.

Тусклый свет керосиновой лампы очерчивал вокруг стола жёлтоватое пятно, ещё больше оттеняя погрузившийся в темноту дом. Дыхание старушки скоро перешло в ненавязчивое тихое похрапывание, а ко мне сон не шёл. Надо было сходить машину проверить перед сном, да перегнать ближе к дому. Наверняка, ведь баба Маша знает всё местные дороги. Отец по голове не погладит, если с его любимым драндулетом что-то случится. "Спутника" отец берёг, он его ещё в девяностые в лотерею выиграл и считал приносящим счастье.

Проворочавшись ещё какое-то время, я почувствовала, что советом бабушки всё же придётся воспользоваться и, покинув ставшую тёплой и уютной постель, подхватила керосинку и вышла на улицу. Отхожее место обнаружилось довольно быстро и, справив естественные потребности, вернулась на улицу.

Непроглядный чёрный лес окружал маленькую избушку, которая сейчас казалась такой беззащитной перед его громадой. Шорох откуда-то сбоку заставил меня вмиг покрыться мурашками, перед глазами сразу встали все самые страшные сюжеты из виденных мною фильмов ужасов. Ну зачем я сюда пошла? Потерпела бы до утра, ничего бы не случилось страшного. До рассвета хотя бы, можно было потерпеть?

Стараясь не обращать внимания на шорохи, которые раздавались всё ближе, я поспешила к дому, но дорогу мне преградила крупная чёрная тень. Утробное рычание не оставило ни малейших сомнений в видовой принадлежности.

Спокойствие, только спокойствие! Не смотреть в глаза, не бежать, если что, придётся лишиться единственного источника освещения, но своя шкурка дороже. Я сделала маленький шажок назад. Деревенский туалет, конечно, не дом, но тоже стены, и дверь на крючок запирается! Стараясь смотреть только на лапы зверя, я шаг за шагом отступала в сторону сомнительного убежища в то время, как волк приближался, сохраняя между нами прежнее расстояние. Вот только вместо спасительной двери спиной я уперлась во что-то мохнатое и такое же крупное. Это кавказские овчарки какие-то, а не волки! Тихое порыкивание сзади, глухое рычание впереди и шорох сбоку доканали мою психику и, кинув керосинку в переднего зверя, я с визгом бросилась прочь. Скулёж и оглушительный вой донеслись уже в спину.

Темнота и лес обступали со всех сторон. Дом! Где дом? Я бросилась влево, но не обнаружила ни намёка на стену или присутствие поблизости жилья. Подол ночнушки обвивался вокруг ног и мешал бежать, подхватив на ходу подол и задрав его до колен, припустила по едва виднеющейся среди деревьев тропе. Точнее, я считала, что это тропа, потому что она была лишь на пару тонов светлее окружавшей меня темноты.

Волки быстро пришли в себя и сзади во всю раздавался хруст веток и шорох травы под мощными лапами. Надо ли думать, что моя скорость против их — не значила ничего? Зачем я сюда поехала? Тупой удар в живот выбил из меня воздух. Отпружинив от ветки, на которую я налетела в темноте, упала навзничь и уже через несколько секунд была окружена чёрной стаей. Перед глазами плясали искры, а дыхание даже не пыталось нормализоваться. Казалось, что у меня выламывает все мышцы и кости. Если выживу, обещаю, что займусь спортом! Я даже на фитнес запишусь и по утрам бегать буду! Только позвольте выжить!

— Рррар! — рычание ближайшей ко мне твари, вырвало из охватившей меня дурноты.

Волк навис надо мной и, рыкнув, впился зубами в плечо, которое незамедлило взорваться жуткой болью. Меня съедят заживо! Как это может быть? Разве так бывает? Между первым и вторым укусом не прошло и доли секунды. Бедро словно обожгли раскалённым металлом.

— Мяяяк! — из горла вырвался странный звук, я попыталась оттолкнуть морду зверя здоровой рукой, но внезапно поняла, что вижу каждую нависшую надо мной злобную морду, а вместо руки тяну к вцепившемуся в моё плечо зверю мохнатую пятнистую лапу.

Что? Это сон! Это какой-то дурацкий сон! Я сплю! Вот только очередная порция боли ненавязчиво указала на то, что это самая настоящая реальность.

— А ну, прочь, шавки безродные! — чей-то громогласный крик прорвал пелену наползающего на сознание тумана от потери крови. — Ишь, удумали! Прочь отсюда!

Терзающие моё тело клыки разомкнулись и, скуля на все лады, стая скрылась в лесу. Только самый крупный зверь остановился на границе леса, обернулся на секунду и лишь после этого скрылся вслед за собратьями.

— От ты ж, дурёха, — седобородый мужчина опустился рядом со мной на колени. — Мать не научила, что ли, уму-разуму? Кто ж в Чёрную Топь в одиночку ходит? Там право сильнейшего во главу угла ставят. Если ты слаб, тебе не жить.

Выудив из напоминающей котомку сумки пару чистых рубах и мешочек с какими-то травами, старик принялся рвать ткань на полосы и, приложив травы, бережно перевязывать раны.

— Молодая совсем, отбилась, что ли? Ну-ну, потерпи, сейчас полегче станет.

Мужчина ещё что-то приговаривал и успокаивающе гладил по голове, но сознанию не прикажешь и, подчинившись увещеваниям обещающей покой темноты, я погрузилась в её объятья.