Духовное водительство человека и человечества

ЧАСТЬ I

Человек, размышляющий над самим собой, вскоре приходит к пониманию, что кроме того "Я", которое он охватывает своими мыслями, чувствами и совершенно сознательными волевыми импульсами, он несёт в себе и второе, более сильное "Я". Он заметит, что подчиняется этому второму "Я" как более высокой власти. Правда, сначала человек ощутит это второе "Я" как более низкое существо по сравнению с тем, которое он охватывает своим ясным, стремящимся к добру и истине, полностью сознательным душевным существом. И он будет стремиться преодолеть это более низкое существо.

Однако более интимное самоиспытание может научить его и чему-то иному об этом втором "Я". Когда в жизни человек чаще проделывает своего рода ретроспективный обзор того, что было им пережито или совершено, он делает в себе особое открытие. И чем старше будет человек, тем более значительным найдёт он этот опыт.

Если спросить себя: "Что ты сделал или сказал в тот или иной момент твоей жизни?", — то оказывается, что сделана масса вещей, которые, в сущности, понимаешь лишь в более поздний период жизни. Семь, восемь, может быть, даже 12 лет тому назад были совершены поступки, о которых совершенно точно знаешь: "Собственно, только теперь, по прошествии долгого времени, твой разум достиг того, что ты можешь понять вещи, сказанные и совершенные тобой тогда".

Многие люди не делают в себе подобных открытий, потому что не стремятся к этому. Но для человека чрезвычайно плодотворно чаще направлять свой взор на собственную душу. Ибо в тот самый момент, когда человек осознает: "В сущности, в прежние годы ты совершил вещи, которые начинаешь только лишь теперь понимать, тогда твой разум ещё не был достаточно зрелым, чтобы понимать то, что ты делал или говорил", — в тот самый момент, когда делается такого рода открытие, возникает что-то подобное следующему ощущению души: человек чувствует себя как бы хранимым благой силой, которая живёт в глубинах его собственного существа; он начинает всё с большим доверием относиться к тому факту, что, собственно, в высшем смысле он не одинок в мире и что всё, что он понимает, что может понять сознательно, в действительности есть лишь малая часть того, что он вершит в мире.

Делая подобные наблюдения чаще, можно то, что так легко заметить теоретически, возвысить до полноценного жизненного опыта. Теоретически легко понять, что человек немногого достиг бы в жизни, если бы всё, что ему приходится совершать, он должен был бы совершать с помощью своего совершенно сознательного разума, своего охватывающего все соотношения интеллекта. Чтобы признать это теоретически, нужно лишь обдумать следующее. В какой период жизни человек выполняет над собой наиболее важную для собственного бытия работу? Когда он самым мудрым образом работает над собой? Он делает это, начиная с рождения, приблизительно до того момента, до которого он может вспомнить себя, когда в позднейший период жизни оглядывается назад на прошедшие годы своего земного существования.

Если мы начнём вспоминать то, что мы сделали три, четыре, пять лет тому назад и пойдём ещё дальше, то мы придём к опредёленному моменту нашего детства; дальше его наше воспоминание не идёт. Наши родители или другие лица могут рассказывать нам о том, что было раньше, но наше собственное воспоминание достигает лишь определённой точки. Это и есть то мгновение, в которое человек научился чувствовать себя как "Я". У людей, чьё воспоминание не выходит за пределы обычного, всегда окажется такой момент в жизни.

Однако самое мудрое человеческая душа совершила в самом человеке уже до этого момента и ни разу впоследствии, достигнув сознания, человек не в состоянии выполнить для себя ничего столь же величественного и могущественного, как то, что было сделано им в первые годы детства из подсознательных основ его души.

Известно, что своим рождением человек приносит в физический мир плоды своих предыдущих земных жизней. Когда, например, человек рождается, его физический мозг представляет собою ещё очень несовершенный инструмент. Человеческая душа должна прежде всего работать над более тонким расчленением этого инструмента, делая его посредником для всего того, к чему душа способна. Действительно, человеческая душа, прежде чем стать сознательной, так работает над мозгом, чтобы он смог быть тем инструментом, какой нужен для полного проявления всех способностей, задатков, свойств и тому подобного, присущего душе в результате её прежних земных жизней. Эта работа человека над собственным телом определяется предначертаниями, более мудрыми, нежели всё, что впоследствии человек из своего полного сознания может совершить в себе.

Более того, человек в это время не только пластически преобразует свой мозг, но должен учиться трём наиболее важным для его земного существования вещам.

Во-первых, он учится ориентировать своё тело в пространстве. Человек нашего времени, собственно, совершенно упускает из вида, что этим сказано. Этим затрагивается одно из самых существенных отличий человека от животного. Животному с самого начала назначено положение равновесия в пространстве развивать совершенно определённым образом; одному животному предопределено стать ползающим, другому плавающим и так далее. Животное с самого начала организовано так, что оно правильным образом помещает себя в пространстве, и это имеет место вплоть до человекообразных млекопитающих.

Если бы зоологи задумались над этим фактом, то они менее бы подчеркивали, что, например, у человека и животного много сходных костей, мускулов и так далее, ибо это имеет гораздо меньшее значение, нежели тот факт, что человек не получает с самого начала полной опоры для своих отношений равновесия. Он должен сначала выработать её в себе, исходя из всего своего существа. Полно значения то, что человек должен работать над собой, чтобы из существа, не умеющего ходить, превратить себя в такое существо, которое может ходить прямо. Человек сам придаёт себе вертикальное положение, своё положение равновесия в пространстве. Он сам приводит себя в известное отношение к силе тяготения.

Для воззрения, не желающего проникать в глубину вопроса, разумеется, легко оспаривать это на кажущихся достаточными основаниях. Могут сказать, что человек точно так же по своей организации приспособлен для своего вертикального положения, как, например, ползающее животное для ползания. Но при более точном рассмотрении можно увидеть, что у животного существует особенность организации, которой обусловлено его положение в пространстве. У человека же есть душа, которая ставит себя в известное отношение к пространству и определяет организацию.

Второе, чему человек учит сам себя, и именно из той сущности, которая как таковая переходит от воплощения к воплощению, это — речь. Благодаря ей между ним и окружающими складывается такое отношение, что он может нести духовную жизнь, которая, исходя прежде всего из него самого, пронизывает физический мир.

Часто с достаточным основанием подчеркивалось, что человек, помещённый на необитаемый остров и не находившийся в общении с другими людьми прежде, чем он стал говорить, не научился бы речи. То, что мы наследуем, что заложено в нас для дальнейших лет в силу принципа наследственности, это не зависит от общения человека с другими людьми. Например, в силу условий наследственности человек предрасположен к тому, чтобы на седьмом году менять зубы. И находись он даже на необитаемом острове, но если бы он вообще мог вырасти, он сменил бы зубы. Говорить же он учится лишь в том случае, когда побуждается как таковое его душевное существо, как переходящее от жизни к жизни. Человек должен положить начало для развития своей гортани в тот период, когда он ещё не обладает сознанием "Я". Прежде того времени, до которого доходит его воспоминание о себе, он должен положить начало, направив развитие своей гортани так, чтобы она стала организмом речи.

Есть ещё и третье, о чём менее известно, что человек учится этому благодаря самому себе, направляемый тем, что он несёт внутри себя от воплощения к воплощению. Это жизнь внутри самого мира мысли. Возделывание мозга проводится на основе того, что мозг является инструментом мышления. В начале жизни этот орган бывает потому пластичным, что человек должен сперва сам формировать его таким, каким надлежит быть орудию его мышления в духе той сущности, которая переносится от жизни к жизни. Мозг непосредственно после рождения таков, каким он должен был стать соответственно силам, унаследованным от родителей, дедов и т. д. Но человек должен в своём мышлении выразить, что он представляет из себя как особое существо в силу своих прежних земных жизней. Поэтому он должен изменить унаследованные особенности своего мозга, когда — после рождения — становится физически независимым от своих родителей, дедов и так далее.

Мы видим, что в начале своей жизни человек совершает нечто весьма значительное. В смысле высшей мудрости он работает над самим собой. И действительно, если бы требовалась его разумность, он никогда не смог бы сделать того, что ему приходится делать помимо своей разумности в самые первые годы жизни.

Но почему же делается всё это из лежащих вне сознания душевных глубин? Это делается потому, что в начале жизни душа человека, всё его существо гораздо больше связаны с духовными мирами высших иерархий, чем это бывает впоследствии. Для ясновидящего, который духовно развился и может проследить подлинные духовные процессы, открывается нечто очень значительное в тот момент, когда человек приходит к сознанию своего "Я" и до которого он себя помнит. В то время как так называемая "детская аура" как чудесная человечески-сверхчеловеческая сила осеняет ребёнка в начале его жизни — осеняет так, что эта детская аура, в сущности высшая часть самого человека, продолжается всюду в духовный мир — в тот момент, до которого впоследствии доходит воспоминание человека, эта аура глубже входит вовнутрь человека. С этого момента человек может ощущать себя как цельное "Я". Ибо то, что раньше примыкало к высшим мирам, вошло в его "Я". С этих пор сознание связывает себя с внешним миром.

В раннем детстве этого еще не было. Там вещи являлись для человека как бы реющими вокруг него подобно миру сновидений. Человек работал над собою с мудростью, которая принадлежала не ему. Эта мудрость сильнее и глубже всей его позднейшей сознательной мудрости. Впоследствии эта высшая мудрость затмевается для человеческой души, обретающей взамен сознание. Но ранее она действует из духовного мира глубоко на тело человека, который может благодаря этому развивать свой мозг в согласии с Духом. И не будет напрасным сказать, что у ребёнка мог бы научиться даже самый мудрый человек. Ибо в ребёнке действует та мудрость, которая позднее не входит в сознание и благодаря которой человек имеет что-то вроде "телефонной связи" с духовными существами, в чьём мире он находится между смертью и новым рождением. Нечто из этого мира продолжает ещё вливаться в ауру ребёнка, и человек как отдельное существо подчинён тогда непосредственному водительству всего духовного мира, которому он принадлежит. Духовные силы из этого мира всё ещё вливаются в ребёнка.

Это прекращается в тот момент, до которого достигает нормальное воспоминание о прошлом. Эти силы делают ребёнка способным стать в определённое отношение к силе тяготения. Они также работают над формой его гортани и изменяют его головной мозг так, что он становится живым орудием выражения его мыслей, чувств и воли.

Но духовная сила, преобладающая в детстве, когда в человеке действует "Я", непосредственно связанное с высшими мирами, эта сила продолжает в известной степени действовать и дальше в жизни человека, хотя условия, как было сказано, изменяются. Когда в тот или другой момент жизни мы чувствуем, что несколько лет тому назад мы сказали или сделали что-нибудь, что лишь теперь начинаем понимать, то это значит, что прежде мы были отданы водительству высшей мудрости. И лишь спустя много лет нам становятся понятны те причины, на основании которых мы тогда поступали.

Из сказанного можно почувствовать, что с рождением мы ещё не отрываемся от того мира, где пребывали до начала нашей физической жизни, и никогда не можем от него вполне оторваться. В физическую жизнь вступает принадлежащая человеку часть высшей духовности и следует за ним. Человек часто чувствует, что в нём не только заложено его высшее "Я", которое ему надо постепенно развивать, но присутствует нечто, дающее ему возможность уже теперь часто перерастать самого себя.

Все идеалы, все художественное творчество, которые могут быть порождены человеком, все естественные врачующие силы, которые могут быть порождены в его собственном теле и благодаря которым происходит постоянное возмещение наносимого жизнью ущерба — всё это исходит не от человеческого рассудка, но от тех глубоких сил, которые в детстве ставят человека в пространстве, образуют форму его гортани и изменяют его головной мозг. И позже эти же самые силы ещё действуют в человеке. Когда при каких-нибудь повреждениях часто говорят, что никакие внешние силы не могут помочь, что наш организм должен сам развить врачующие силы, то при этом имеют в виду именно такую мудрую деятельность, свойственную самому человеку. Из этого же источника исходят и те возвышенные силы, с помощью которых мы достигаем познания духовного мира, то есть истинного ясновидения.

Тут напрашивается вопрос: почему же эти высшие силы действуют в человеке только в первые годы детства?

Очень легко дать половину ответа, ибо она состоит в следующем. Если бы высшие силы продолжали по-прежнему действовать в человеке, то он навсегда бы остался ребёнком, он не достиг бы полного сознания своего "Я". В его собственное существо должно было бы переместиться то, что действовало на него извне.

Однако имеется и более существенное основание, могущее ещё больше, чем только что сказанное, объяснить нам некоторые тайны человеческой жизни. Оно состоит в следующем.

Духовная наука открывает нам, что человеческое тело в современной стадии развития Земли должно рассматриваться как нечто постепенно возникшее, постепенно развившееся из других состояний до своей настоящей формы. Знающему духовную науку известно, что эта эволюция проходила так, что на всё существо человека действовали разные силы; одни силы действовали на физическое тело, другие на эфирное тело, третьи на астральное тело. Человеческое существо достигло своей современной формы благодаря воздействию на него тех существ, которых мы называем люциферическими и ариманическими. Вследствие этих сил человеческое существо стало некоторым образом хуже того, чем оно должно было стать, если бы действовали только те силы, которые исходят от духовных существ, желающих правильным образом развивать человека дальше. Причину страданий, болезни, а также смерти нужно искать в том, что помимо существ, развивающих человека правильным образом, действуют ещё люциферические и ариманические существа, которые постоянно пересекаются с основной линией развития. То, что человек при своём рождении вносит в бытие, суть нечто лучшее, чем то, что он может из него делать в своей последующей жизни.

В первые годы жизни люциферические и ариманические силы имеют лишь незначительное влияние на существо человека, они действуют главным образом во всём том, чем человек становится благодаря своей сознательной жизни. Если бы в нём эта лучшая часть его существа сохранилась дольше раннего детства в полной силе, ему бы не вынести этого воздействия, ибо противоположные люциферические и ариманические силы ослабляют всё его существо в целом. Человек имеет в физическом мире такой организм, что лишь оставаясь, так сказать, детски лёгким и гибким, он может переносить непосредственно в себе действие сил духовного мира, влияющих на него в первые годы детства. Он сломился бы, если бы силы, определяющие положение в пространстве, развитие гортани и мозга, продолжали непосредственным образом действовать в более позднем возрасте жизни. Эти силы настолько могущественны, что действуя дальше, они принудили бы наш организм склониться перед священным величием этих сил. Человек должен прибегать к ним только в той деятельности, которая ведёт его к сознательному общению со сверхчувственным миром.

Но отсюда для нас возникает мысль, имеющая большое значение, когда мы поймем её правильно. Она высказана в Новом Завете словами: "Если не будете как дети, не сможете войти в Царство Небесное". Ибо что же оказывается высшим идеалом для человека, если признать правильность всего сказанного? Идеалом будет, конечно, всё большее и большее приближение к тому, что можно назвать сознательным общением с силами, действующими бессознательно на человека в первые годы его детства.

Следует только принять во внимание, что человек не мог бы выдержать величия этих сил, если бы они действовали непосредственно на его сознательную жизнь. Поэтому необходимо тщательное подготовление, чтобы достигнуть тех способностей, которые приводят к восприятию сверхчувственных миров. Цель этого подготовления и состоит именно в том, чтобы сделать человека способным вынести то, чего он не мог бы вынести в обыкновенной жизни.

* * *

Прохождение через ряд последовательных воплощений имеет свое значение для общего развития человеческого существа. Это развитие совершалось в прошлом через ряд последовательных жизней; теперь оно совершается дальше; и параллельно с ним идёт также развитие самой Земли. Когда-нибудь наступит момент, в который Земля достигнет конца своего поприща; тогда земная планета как физическое существо должна будет отпасть от совокупности человеческих душ также, как в момент смерти человеческое тело отпадает от души, когда человеческая душа для того, чтобы жить дальше, вступает в духовное царство, в котором ей свойственно быть между смертью и новым рождением. Если принять это во внимание, то высшим идеалом человека будет продвинуться в момент земной смерти настолько, чтобы усвоить для себя из земной жизни все плоды, какие могут быть из неё получены.

Теперь из земного организма исходят силы, из-за которых человек не может вынести те другие, действующие на него в детстве. Когда этот земной организм отпадёт от человеческого существа, человек, дабы достигнуть своей цели, должен будет придти к возможности действительно всем своим существом отдаться тем силам, которые в настоящее время действуют только в детстве. Так смысл развития через ряд последовательных земных жизней состоит в том, чтобы сделать постепенно всего человека, также и его сознательную часть, выражением тех сил, которые — бессознательно для него — действуют в первые годы жизни благодаря влиянию духовного мира.

Мысль, овладевающая душою после таких рассмотрении, должна наполниться смирением, но также и правильным сознанием человеческого достоинства. Вот эта мысль. Человек не одинок. В нём живёт нечто, что может постоянно ему доказывать: он в состоянии подняться выше самого себя, к тому, что теперь уже переросло его и будет расти от жизни к жизни. Эта мысль может принимать всё более и более определённый образ; тогда она приносит нечто чрезвычайно успокоительное и возвышающее, но также пронизывает душу соответствующим смирением и скромностью.

Что же несёт в себе человек в этом смысле? Поистине высшего, божественного человека. И он может чувствовать себя живо пронизанным им, говоря себе: "Это мой вождь во мне".

Стоящему на такой точке зрения очень легко приходит в душу мысль, что во всём, что можно сделать, следует искать созвучия с тем в существе человека, что является более мудрым, нежели сознательный разум. И непосредственно сознательным "Я" указывается на более широкое "Я", при сопоставлении с которым может оказаться истреблённой и побеждённой вся ложная гордость и высокомерие человеческого существа. Это чувство переходит в другое, открывающее нам понимание, в каком смысле человек несовершенен в настоящее время, и это чувство позволяет нам тогда познать, как он может сделаться совершенным, если живущая в нём всеобъемлющая духовность будет однажды в состоянии стать в то же отношение к его сознанию, какое в первые годы детства она имеет к бессознательной жизни его души.

И хотя часто жизненное воспоминание складывается так, что оно не доходит до четвёртого года жизни, мы всё-таки можем сказать, что в указанном смысле действие более высокой духовной сферы обнимает собой три первые года жизни. В конце этого периода человек получает способность связывать впечатления внешнего мира с представлением о своём "Я". И действительно, это цельное представление о своём "Я" мы можем проследить до того момента, с которого мы начинаем себя помнить. Но мы можем сказать, что в главном это воспоминание достигает именно начала четвёртого года детства; но начало этого ясного сознания "Я" бывает настолько слабым, что остаётся совсем незаметным.

Поэтому можно считать, что те высшие силы, которые образуют человека в первые годы его жизни, могут действовать в нём в течение трёх лет. В среднем земной организм современного человека устроен так, что он только в течение трёх лет может принимать в себя эти силы.

Если бы перед нами стоял человек и если бы действием каких-нибудь мировых сил из него могло быть удалено его обыкновенное "Я" — то есть мы должны допустить как возможность, чтобы это обыкновенное "Я", которое прошло с человеком через все воплощения, было удалено из физического, эфирного и астрального тел — и если бы в эти три тела можно было бы внести затем такое "Я", которое действует во взаимосвязи с духовными мирами — то что-то же должно было бы разрушиться в таком человеке? Через три года его тело сломилось бы! В силу действия мировой кармы должно было бы наступить то, что духовное существо, связанное с высшими мирами, не могло бы жить в этом теле более трёх лет*. [*При переходе от детского к более позднему возрасту человеческий организм сохраняет свою жизнеспособность, ибо в это время он способен меняться. В последующей жизни он уже не может изменяться, и потому не может существовать дальше с тем "Я".]

Только в конце всех земных жизней человек будет в состоянии обладать тем, что позволит ему более трёх лет жить вместе с таким духовным существом. Но тогда человек скажет себе также: "Не я, а то высшее во мне, которое было всегда, оно и теперь действует во мне". До тех пор он не может ещё сказать этого и в крайнем случае скажет только, что чувствует это высшее, но в своём реальном человеческом "Я" не пришёл ещё к возможности оживить его в себе в полной мере.

И если однажды среди земного бытия в мире появился бы человеческий организм, который действием известных мировых сил был бы освобождён в более позднем возрасте от своего "Я", но вместо того принял бы в себя "Я", действующее обычно только в первые три года детства и связанное с духовными мирами, где человек бывает между смертью и новым рождением, то как долго такой человек мог бы жить в своём земном теле? Приблизительно три года. Ибо затем действием мировой кармы должно было бы наступить нечто, что разрушило бы указанный человеческий организм.

То, что мы здесь предположили, было в действительности в истории. Человеческий организм, который во время Крещения от Иоанна стоял в Иордане, укрыл в себе после Крещения, после того, как "Я" Иисуса из Назарета вышло из трёх тел, укрыл в себе совершенно сознательно высшее человеческое "Я", которое обычно бессознательно для человека с мировой мудростью действует в ребёнке. Но вместе с тем стало необходимо, чтобы это "Я", связанное с высшим духовным миром, только три года жило в указанном человеческом организме. После того события должны были протекать так, чтобы по истечении трёх лет земная жизнь этого существа была бы окончена.

Внешние события, наступившие в жизни Иисуса Христа, должно понимать так, что они были обусловлены изложенными внутренними причинами. Они являются внешним выражением этих причин.

Этим указана также более глубокая связь между тем, что является водителем в человеке, что как в полумраке светит в наше детство, что всегда действует под поверхностью нашего сознания как нечто лучшее в нас, и тем, что однажды вошло во всё развитие человечества так, что в течение трёх лет могло быть в человеческой оболочке.

Что же показано нам в этом "высшем Я", связанном с духовными иерархиями и вошедшем в человеческое тело Иисуса из Назарета так, что его вступление изображено символически под знаменем Духа, сходящего в виде голубя при словах: "Се Сын Мой Возлюбленный, ныне Он рождён Мною" (ибо так первоначально звучали эти слова)? Взирая на этот образ, мы ставим перед собой высший человеческий идеал. Ибо это означает не что иное, как то, что в истории Иисуса из Назарета нам возвещается: "В каждом человеке можно познать Христа!" И если бы даже совсем не было ни Евангелий, ни преданий, которые утверждают, что Христос жил однажды, то из познания человеческой природы мы узнали бы, что Христос живёт в человеке.

Познать те силы, которые действуют в человеке в его детском возрасте, это значит познать в человеке Христа. И теперь возникает вопрос: приводит ли это познание к признанию также и того факта, что этот Христос действительно жил однажды в человеческом теле на Земле? На этот вопрос можно ответить утвердительно и не обращаясь к каким-либо документам. Ибо действительное ясновидческое самопознание приводит современного человека к пониманию того, что в человеческой душе могут быть найдены силы, исходящие от Христа.

В три первых года детства эти силы действуют, не требуя участия человека. В позднейшей жизни они могут действовать, если человек путём внутреннего погружения ищет в себе Христа.

Но человек не всегда мог находить в себе Христа так, как он это может теперь. Было время, когда никакое внутреннее погружение не могло привести человека ко Христу. Что это так, учит опять-таки ясновидческое познание. В промежутке времени между этим прошлым, когда человек не мог находить в себе Христа, и настоящим, когда он Его может найти, и лежит земная жизнь Христа. Сама эта земная жизнь и является причиной, почему человек может указанным образом находить в себе Христа. Так без всяких исторических документов доказывается для ясновидческого познания земная жизнь Христа.

Можно думать, что Христос сказал: "Я хочу быть для вас, людей, таким идеалом, который, будучи вознесён в духовное, дал бы вам образ того, что иначе исполняется в телесном". В начале своей жизни человек учится ходить физически из Духа, это значит, человек из Духа намечает себе путь для своей земной жизни. Он учится говорить, то есть выявлять истину из Духа — или, другими словами, в первые три года своей жизни человек развивает существо истины из Духа. И также та жизнь, которой человек живёт на Земле как Я-существо, получает свой жизненный орган благодаря тому, что образуется в первые три года детства. Итак, человек учится ходить телесно, то есть находит "путь", учится при посредстве своего организма выявлять "истину", и учится выражать "жизнь" из Духа в тело.

Невозможно представить никакого более полнозначного понимания слов: "Если не будете как дети, не сможете войти в Царствие Небесное". И мы должны рассматривать как нечто значительное тот факт, что Я-существо Христа так выражает себя словами "Я есмь путь, истина и жизнь!" Как высшие духовные силы развивают детский организм — бессознательно для последнего — так, что он телесно делается выражением пути, истины и жизни, так человеческий дух, благодаря тому, что он проникается Христом, постепенно начинает сознательно нести в себе путь, истину и жизнь. Этим он сам в течение земного становления становится той силой, которая, бессознательно им несомая, действует в нём в детстве.

Слова, подобные словам о пути, истине и жизни, способны открыть врата вечности. Они звучат человеку из его душевных глубин, когда самопознание становится истинным и существенным. Такие исследования в двух смыслах указывают нам на духовное водительство человека и человечества. Путем самопознания мы как люди находим в себе Христа как того вождя, к которому мы всегда можем придти с тех пор, как Христос жил на Земле, ибо Он всегда в человеке. И далее, применяя к историческим документам всё то, что было найдено без них, мы познаём истинную природу этих документов. Они высказывают исторически нечто такое, что в душевной глубине открывается само собой. Поэтому их можно отнести к такому водительству человечества, которое должно обратить душу на самое себя.

Если так понять настроение вечности в словах: "Я есмь путь, истина и жизнь!", то можно почувствовать ненужность вопроса, почему человек, проделав уже многие перевоплощения, вступает всегда в жизнь ребёнком. Ибо понятно, что это кажущееся несовершенство является постоянным напоминанием о том высшем, что живёт в человеке. И вовсе не будет слишком частым — хотя бы всякий раз при вступлении в жизнь — напоминать о том великом факте, чем является человек в смысле того Существа, которое лежит в основе всего земного бытия, но которое не затрагивается несовершенствами этого бытия.

Нехорошо, если в духовной науке, или в теософии, или вообще в оккультизме дают много определений, много говорят о понятиях. Гораздо лучше, если характеризуют и пытаются вызвать ощущение существующего в действительности. Поэтому также и здесь мы должны попробовать пробудить ощущение того, что определяет собою первые три года человеческой жизни, и как оно относится к свету, излучающемуся от креста на Голгофе. Это ощущение напоминает, что через эволюцию человечества проходит импульс, о котором с правом можно сказать, что через него должны стать истиной слова апостола Павла: "Не я, но Христос во мне!" Нужно лишь знать, что такое человек в действительности, и от этого познания можно придти к пониманию сущности Христа. Но когда мы путём истинного рассмотрения человечества пришли к этой идее Христа и знаем теперь, что Христа лучше всего открывать, если ищешь Его прежде всего в самом себе, и возвращаемся потом к документам Библии, тогда Библия впервые приобретает своё великое значение.

Самым большим, а также самым сознательным ценителем Библии будет тот человек, который указанным образом нашёл в себе Христа. Возможно, что на Землю пришло бы какое-нибудь существо, скажем, например, житель Марса, никогда ничего не слыхавший о Христе и о его деятельности. Этот марсианин не понял бы многого, что разыгрывалось на Земле, его не интересовало бы многое из того, что интересует теперь людей. Но его интересовало бы, что служит импульсом земной эволюции: идея Христа, как её выражает само существо человека! — Лишь тот, кто поймёт это, действительно познает Библию, потому что он найдёт в ней удивительное выражение того, что прежде он нашёл в себе самом. И он скажет себе тогда: мне не нужно никакого подготовления для особого почитания Евангелий, но я подхожу к ним как вполне сознательный человек, и благодаря тому, что я узнал через духовную науку, они являются мне во всём своём величии.

Поистине не будет преувеличения сказать, что наступит время и поймут: люди, которые научились из духовной науки правильно ценить содержание Евангелий, почитают в них руководящие Писания человечества в более подобающем Писаниям смысле, чем придавалось им до сих пор. Человечество, познав существо самого человека, впервые научится правильному пониманию того, что лежит в основе этих глубоких источников. Тогда люди скажут себе:

— Если в Евангелиях находят нечто принадлежащее существу человека, что должно было через людей войти в написанные ими на Земле документы, то для авторов этих документов должно иметь особое значение всё, что при истинном размышлении должен сказать себе человек — и чем он старше, тем более — о своей собственной жизни. Делалось многое, что понимается лишь спустя много лет. В евангелистах мы можем видеть людей, которые писали из высшего "Я", действующего в человеке в первые годы его детства. Поэтому Евангелия являются произведениями, вытекающими из той же мудрости, которая образует человека. Человек в своём теле — это откровение Духа. Евангелия — это такое же откровение через Писание.

При таких предпосылках понятие инспирации снова получает своё положительное значение. Как высшие силы в течение первых трёх лет жизни работают в мозгу человека, так и в душах евангелистов запечатлелись те силы духовного мира, из которых были написаны Евангелия. — В этом факте сказывается духовное водительство человечества. Человечество является поистине ведомым, когда в нём действуют личности, пишущие исторические документы из тех же самых сил, из которых мудро слагается сам человек.

И как отдельный человек часто говорит или делает в своей жизни такие вещи, которые он может понять лишь гораздо позднее, так человечество в целом создало себе в Евангелистах посредников, давших ему в своих Писаниях откровение, которое оно может понять лишь постепенно. Чем дальше человечество подвигается вперёд, тем больше оно будет находить понимание этих документов. Человек может почувствовать в себе духовное водительство; человечество в целом может почувствовать его в личностях, действующих подобно евангелистам.

Полученное таким образом понятие человеческого водительства может быть ещё расширено в ином направлении. Допустим, что какой-нибудь человек нашёл себе учеников, таких людей, которые к нему примкнули. Путем истинного самопознания он скоро убедится, что именно тот факт, что он нашёл себе последователей, вызывает в нём чувство: то, что он может сказать, исходит не от него. Скорее дело обстоит так, что духовные силы из высших миров желают вещать его последователям и выбрали себе в учителе соответствующее орудие своего откровения.

Такому человеку явится мысль: когда я был ребёнком, я работал над собой с помощью сил, действовавших на меня из духовного мира, и то лучшее, что я могу дать теперь, также должно действовать из высших миров. Я не должен видеть в этом что-то, принадлежащее моему обыкновенному сознанию. Да, такой человек может сказать: что-то демоническое, как бы некий демон — но слово "демон" взято здесь в смысле доброй духовной силы — действует через меня из духовного мира на моих последователей.

Нечто подобное ощущал Сократ, о котором Платон рассказывает, что он говорил о своем "демоне", руководившем и наставлявшем его. Много было сделано попыток объяснить этого демона Сократа. Но его можно объяснить, только желая отдаться мысли, что Сократ мог ощущать нечто такое, что вытекает из приведённого выше исследования. И тогда мы можем также понять, как по прошествии трёх или четырёх столетий, в течение которых принцип Сократа действовал в Греции, в греческий мир вошло то настроение, которое могло действовать, подготовлять к другому великому событию. Это было настроение, что человек, каким он предстоит перед нами, есть еще не все выступающее из высших миров. Это настроение действовало дальше. Лучшие люди, имевшие тогда это настроение — это те, которые впоследствии также лучше всего поняли слова "Не я, но Христос во мне". Потому что они могли сказать себе: ещё Сократ говорил как бы о чём-то демонически действующем из высших миров; благодаря идеалу Христа становится ясно, о чём говорит Сократ. Только Сократ не мог найти в себе существо Христа.

Здесь мы снова чувствуем какое-то духовное водительство человечества: ничто не может быть внесено в мир без подготовления. Почему Павел нашёл себе лучших приверженцев как раз в Греции? Потому что там сократизм подготовил почву путём указанного настроения. Это значит: то, что случается в развитии человечества в более поздние времена, приводит нас назад к событиям, свершившимся раньше и сделавшим людей зрелыми, чтобы впустить это позднейшее. Не чувствуем ли мы здесь, как далеко проникает руководящий импульс, который проходит через всю эволюцию человечества, и как в нужный момент он ставит нужных людей там, где они могут быть необходимы для эволюции? В таких фактах прежде всего проявляется водительство человечества в целом.