Дурная примета

Герберт Нахбар и его роман

В 1956 году в Берлине вышел роман дотоле неизвестного автора Герберта Нахбара «Дурная примета». Год спустя книга была переиздана берлинской «Роман-газетой» и разошлась еще быстрее, чем первое издание. Затем появилось новое массовое издание романа, и оно было раскуплено нарасхват. В общей сложности, до 1961 года тираж первого романа Г. Нахбара в Германской Демократической Республике достиг 240 тысяч экземпляров. Германская Академия искусств отметила это произведение премией имени Генриха Манна.

Чем же объяснить успех романа «Дурная примета», еще более удивительный, если вспомнить, что к моменту его выхода автору было только двадцать пять лет? Прежде всего той подлинной народностью, которая отличает писателя, не «изучающего» жизнь народа, а живущего с ним заодно, народностью, проявившейся и в основной идее романа, и в характерах действующих лиц, и в составе выразительных средств, и в речевом богатстве.

Дословный перевод заглавия романа — «Луна в морозном ореоле». Явление ореола вокруг луны по народной примете, широко распространенной в Германии, предвещает ненастье. В романе Г. Нахбара, посвященном балтийским рыбакам, в жизни которых погода играет очень большую роль, эта примета толкуется как недоброе предзнаменование. Поскольку русскому читателю дословная передача заглавной фразы ничего не говорит, роману, в переводе на русский язык, дано близкое по смыслу заглавие — «Дурная примета».

Герберт Нахбар родился в 1930 году в небольшом северогерманском городе Грейфсвальде в семье рыбака. Детские годы писателя прошли во мраке гитлеровской Третьей империи. Германский фашизм вел тотальное наступление на все человеческое в человеке, ему нужны были двуногие звери. Принудительные сборы подразделений «гитлеровской молодежи», сколоченных по армейскому образцу, маршировки в военном строю, казенная муштра, унизительное чинопочитание, прививаемое чуть ли не с младенческого возраста, закон бездумного повиновении «фюрерам» всех рангов, проповедь расовой ненависти и жестокости — все эти прелести фашистского «нового порядка» больно ранили душу ребенка, однако не смогли искалечить ее. По мере развития способности к самостоятельному мышлению Герберт приобретает навык «говорить в себя», как об этом рассказывает он сам в одной из своих автобиографий. Эти размышления об окружающем мире, которые нельзя доверить никому, кроме самых близких, определили сложность духовного мира подростка.

Разгром гитлеровской Германии, победа идеи единства рабочего движения, установление народной власти в восточной части страны— это были для Герберта Нахбара счастливые вехи личной судьбы, ибо только благодаря сокрушению нацистского культа лжи и насилия получил возможности для развития его писательский талант. Даже посещение средней школы стало доступным для Герберта Нахбара только после войны.

В 1950 году двадцатилетним юношей Нахбар приезжает в демократический Берлин и поступает в университет. С тех пор он живет главным образом в столице, но не порывает нитей, связывающих его с родным северным Мекленбургом, немецкой Прибалтикой, краем своеобразной, неяркой прелести, где живут крестьяне и рыбаки, привычные к тяжелому труду. Вот им-то, землякам, из чьей среды он вышел, и посвятил Герберт Нахбар свою первую книгу.

Роман «Дурная примета» переносит читателя в последнее десятилетие прошлого века. Тяжела и беспросветна жизнь рыбаков, населяющих деревушку Дазеков на берегу Боддена, залива Балтийского моря. Весной и летом они ходят в море на утлых суденышках, но редко привозят богатый улов, и почти каждый год кто-нибудь не возвращается обратно. Зимой вяжут сети и коротают длинные вечера в трактире, залезают в долги, а с началом путины снова бросаются в погоню за удачей. И круглый год одна забота: как прокормить семью.

У зажиточных рыбаков, владеющих свидетельством на лов угрей, жизнь совсем другая и заботы другие: они беспокоятся о красивых вещах для убранства своих квартир, о нарядах для жен и о результатах выборов в волостную управу. Но ведь их единицы, счастливчиков угреловов.

И вдруг самому горемычному, но и самому строптивому из бедняков, Вильгельму Штрезову, по прозванию «Боцман», привалило счастье — свидетельство на лов угрей само идет ему в руки. Взамен требуется всего одна услуга, которая в сложившихся обстоятельствах для самого Штрезова тоже оборачивается как бы благодеянием. Правда, услугу эту нужно оказать управляющему соседним имением, единодушно ненавидимому беднотой. Боцману неприятно вступать в сделку с человеком, в котором он сам же первый видит врага, но нельзя упускать такой случай! И чего бы ради отказываться, он никому не делает зла, ему дают, он берет, кто на его месте поступил бы иначе?

Но деревня окружает Боцмана холодным кольцом отчуждения. Друзья отворачиваются от него при встрече на улице, и даже дети Вильгельма Штрезова, ни в чем не повинные малыши, оказываются внутри «морозного ореола» враждебности. Боцман возмущается и негодует, он считает, что люди просто завидуют его удаче. И только когда в минуту стихийного бедствия деревня бескорыстно приходит к нему на помощь, он начинает понимать, что в чем-то не прав.

В развитии действия постепенно выкристаллизовывается главная идея романа — идея солидарности людей труда. Скользок и нечист путь к выгоде для себя одного. Пусть даже ты ни у кого не вырвал кусок изо рта, пусть не перешел на сторону угнетателей: приняв подачку, ты изменил своим братьям по судьбе, ты ослабил их ряды. Предатель тот, кто в погоне за выгодой для себя одного перестает видеть несправедливость, нищету и угнетение, царящие вокруг.

На эти сильные и четкие контуры главной идеи Герберт Нахбар полноцветными мазками наносит человеческие судьбы и характеры. Прекрасно написан главный герой, суровый, ожесточенный, упорный, не гнущийся под грузом неудач Вильгельм Штрезов — Боцман. Есть у него сила, да не на что ее истратить, теснятся в душе какие-то высокие стремления, да нет им пути наружу, есть пытливый, острей ум, да не было возможности развить его и насытить знаниями. Потому и мечется он, горемыка Боцман, потому и попадает из одной беды в другую.

Заблуждения Боцмана рождаются под давлением обстоятельств. Нужда, невежество, неблагополучие в семье, гордое стремление жить по-своему, а не по чужой указке, природная даровитость, очень смутно сознаваемая им самим, — вот факторы, которые предопределяют поведение Боцмана. И потому, что в его поступках мы видим естественное следствие этих внешних и внутренних причин, мы не презираем Боцмана в момент его падения, мы сочувствуем ему. Да, он неразвитый, грубоватый человек, он самоуверен и упрям, да, его моральные принципы шатки, но под наростом отрицательных качеств мы улавливаем проблески благородного и прекрасного.

С точки зрения психологической, ошибка Боцмана основана на одной очень распространенной людской слабости — неумении взглянуть на себя со стороны. Ход мысли Боцмана по-своему логичен. «Кто на моем месте поступил бы иначе?» — думает он. Этому индивидуалистическому взгляду Нахбар противопоставляет силу, единственно способную быть верным компасом в житейском море: общественное мнение. Однако в обществе, раздираемом классовыми противоречиями, не может существовать единого общественного мнения: угнетатели и угнетаемые смотрят на вещи с противоположных позиций. К чьему же мнению прислушиваться Боцману? Для него, всеми нитями судьбы связанного с сельской беднотой, действительно только ее мнение. Но это мнение не абстрактно, оно слагается из суждений конкретных лиц. Пожалуй, наиболее сильная сторона нахбаровского письма — умение в конкретных образах раскрыть типические особенности той социальной среды, в которой живут его герои.

Каждый персонаж романа становится нам понятен и близок, ибо написан он жизненно верными красками. Вот Христина Вендланд, в свои шестнадцать лет из всех жизненных явлений она наиболее полно познала тяжелый труд и голод. Она красива, умна, в ней много доброты и благородства, а обстоятельства толкают ее в объятия прохвоста-управляющего. Но нет в ее переживаниях ни тени дешевой сентиментальности. В той трезвости, с которой Христина Вендланд переносит свою драму, — одно из значительнейших достижений Нахбара-художника.

Вот Эмиль Хагедорн, молодой батрак из баронского имения. Изнуренный тяжелым трудом, затравленный придирками и понуканиями управляющего, он все же не теряет того основного качества, которое отличает настоящего человека: чувства собственного достоинства. Пусть сегодня он полуграмотен и бесправен, в нем уже угадывается тот, кто в надвигающихся революционных событиях станет во главе крестьян и батраков.

Герберт Нахбар, выросший в трудовой среде, хорошо знает героев, которым он симпатизирует: простых рыбаков и батраков. Глазами своих героев он видит враждебный им помещичье-буржуазный мир — барона, его управляющего, сельского священника. Каждый персонаж сугубо индивидуален. Вы не перепутаете нахбаровского Бюннинга ни с каким другим литературным образом управляющего, он стоит перед вами как живой со своей навязчивой идеей пролезть в рейхстаг, своей подчеркнуто надменной манерой разговора, своим постоянным, вошедшим в плоть и кровь, вышколенным двуличием, своей привычкой опираться на палку и своей нетерпимостью к табаку.

И в пассивной фигуре барона фон Ханнендорфа писатель сумел с большой достоверностью воссоздать типические черты эстетствующего помещика. Это люди, для которых нет ничего обязательного, любая их деятельность, будь то дилетантский и мимолетный интерес к хозяйству, или попечение о «богоугодных заведениях», или занятие живописью — все это от нечего делать. В спокойном, почти бесстрастном по тону, лишенном всякой навязчивости показе помещичьих будней с судебной неумолимостью раскрыт паразитизм помещичьего класса.

Пастор Винкельман не отличается ни лицемерной набожностью, ни корыстолюбием, ни тайным греховодничеством. Нахбаровский поп — это очень неглупый, обманувшийся в жизни человек, утешающий себя пьянством. Несколько раз в году он воодушевляется, готовя пасхальную или рождественскую проповедь, и, когда он произносит ее, прихожане забывают, что перед ними старый пьянчужка Винкельман, им кажется, что они слышат слово божие. А потом снова серые будни, и разочарованный сельский попик глушит горькую почище любого рыбака, пассивно участвует в интригах презираемого им управляющего Бюннинга, потому что побаивается его.

Нахбару ближе всего по духу простые скромные люди труда, о них он пишет с наибольшей теплотой. Таков Ханнинг Штрезов, сказочник и мечтатель, но в делах не уступающий никому, отличный работяга и надежный товарищ. Таков и Йохен Химмельштедт, здоровяк и забияка и в то же время человек с острым чувством справедливости, горячо и демонстративно презирающий всякую сделку с бедняцкой трудовой совестью.

Роман «Дурная примета» даже на родине писателя открыл для множества читателей-горожан, для жителей средней и южной частей страны новый или малоизвестный мир со своеобразным бытом, с особенностями психического склада и с особым диалектом, сильно отличающимся от общенародного языка.

Несколько особых замечаний следует сделать по третьей части книги. В ней получает свое оформление социальная идея романа, идея объединения усилий трудовых людей для совместной борьбы, за лучшее будущее, и приходят к развязке основные сюжетные узлы. Может быть, последнее обстоятельство побудило автора придать этой части характер эпилога. От первой и второй частей она невыгодно отличается меньшей динамичностью и появлением декларативного элемента.

В третьей части читатель впервые знакомится с одним очень важным образом романа — Ханнесом Лассаном, который, получив пролетарскую закалку на заводах Саксонии, восприняв демократические идеи, возвращается в родное село. Однако мы не «видим Ханнеса Лассана в действии, его разговоры с Боцманом не увлекают, и плохо верится, чтобы в сознании такого человека, как Боцман, которого не сразу образумили реально ощутимые пинки судьбы, могли произвести такой быстрый переворот беседы Ханнеса Лассана. Но в целом роман Г. Нахбара, несомненно, интересен и значителен. Он является новым радостным свидетельством расцвета молодых литературных сил в Германской Демократической Республике.

После опубликования своего первого романа Г. Нахбар написал еще несколько произведений. В 1958 году вышла его книга «Украденный остров». Это произведение, интересное по замыслу и по форме, однако во многом противоречивое и незрелое, было «встречено литературной критикой в ГДР довольно сурово, и сам автор впоследствии стал относиться к нему как к не совсем удавшемуся опыту. В начале 1960 года вышел небольшой сборник рассказов Г. Нахбара — «Смерть адмирала», в конце того же года — роман «Свадьба на острове Леннекен», произведение, посвященное проблемам сегодняшнего дня демократической Германии.

Каждым новым произведением Герберт Нахбар открывает нам новые стороны своего дарования. Нет сомнения, что ему предстоит еще длинный путь развития и совершенствования. То, что уже создано молодым писателем, дает нам право надеяться, что мы получим от него еще немало хороших книг. Залогом этому служит его глубокое, вдумчивое отношение к действительности, стремление служить своим пером великому делу социальной справедливости и прогресса, заметное в каждой его строке.

А. Стражевский