Дурная слава

Глава 15

– Джори, ты ужасно выглядишь! – Джоанна обняла ее, потом отстранила на вытянутую руку. – Что с тобой произошло?

– Траур по Хэмфри оставил свой след. Мне долго пришлось бороться с горем и чувством вины. Когда де Боуны вернулись, я решила было, что пришла в себя, но истина в том, что дни и ночи я пребывала в каком-то трансе, словно бы спала наяву.

– Тебе абсолютно не в чем себя винить. Ты была самой преданной женой на свете. Я сумею разбудить тебя от этого сна.

– Сон и так кончился, Джоанна. И разбудили меня очень бесцеремонно. Джон де Боун хочет, чтобы я вышла замуж за Генри.

– Ты серьезно?

– Граф Херефорд, во всяком случае, говорил серьезно. Генри теперь его наследник, и он отписал Мидхерст ему и его первому ребенку. Констебль хочет, чтобы я по-прежнему оставалась его невесткой. Тогда Мидхерст тоже будет моим, и я должна родить ему внука. Все должно остаться по-прежнему, только надо заменить Хэмфри на Генри.

– Ты права, что сбежала из этого сумасшедшего дома! – воскликнула Джоанна.

– За этот год я действительно не раз опасалась за свой разум.

– Скоро все переменится. Тебе нужны развлечения, игры, смех и, кстати, – Джоанна окинула подругу критическим взглядом, – новый гардероб. Мы устроим себе развлечение – сожжем эти ужасные вдовьи одежды. В Глостер едет отец, все бароны и другие дворяне на сто миль вокруг слетятся к нам, как пчелы на мед. Вот прекрасный случай показать свое женское обаяние, очаровать их умом, шармом и утонченной красотой. Джори, скоро ты поймешь, что женщина оказывается на пике своего могущества и привлекательности именно когда она – вдова.

Прибыл король Эдуард со свитой. Придворные дамы Джоанны трепетали от волнения, но именно Джори получила львиную долю внимания. К ней вернулось искусство привлекать джентльменов, но в то же время удерживать их на достаточном расстоянии, не давая возможности перейти в этой галантной игре определенную границу.

– Сейчас ты можешь выбирать между графами Тьюксбери, Линкольном, Дерби, Перси, Стэнли и Клиффордом и всеми их сыновьями и племянниками, – говорила Джоанна своей подруге. – Все они богаты, могущественны и готовы на тебя молиться. Тебе нужен любовник.

– Согласна. – Внешне Джори очень переменилась, но внутренняя жажда, жгучая и неудовлетворенная, осталась неизменной. – Я еще не встретила человека, который бы мне понравился.

– А я – встретила, – призналась Джоанна. – У него тело молодого воина. Ты только посмотри на эти горы мышц – я просто теряю разум.

– Полагаю, нет вреда в том, чтобы смотреть, лишь бы не протягивать к ним руки, – предупредила ее Джори.

– Ральф Монтермер слишком благороден и не желает замечать приглашения в моих глазах. Он поклялся в верности Гилберту, и никто не заставит его нарушить клятву. Ты уж поверь, я пробовала.

– Ты ужасно себя ведешь прямо под носом у мужа и своего отца.

– Они так заняты планами большой войны с Францией, что не заметят, даже если я явлюсь на обед голой. Ты только прислушайся, о чем они говорят.

– Я желаю, чтобы каждый граф и барон всю зиму собирал войска. К весне я должен иметь пять тысяч всадников и тридцать тысяч пешего войска. Де Варенны будут рекрутировать и обучать людей из Суффолка, Эссекса, Суррея, Кента и Суссекса, – заявил король Эдуард. – Гай де Бошан будет отвечать за Уорикшир, Лестер, Нортгемптон и Кембридж.

– Я буду собирать рекрутов в Хартфорде, хотя под моей рукой сейчас больше воинов, чем у кого-либо другого, – добавил Гилберт.

– Я хочу, чтобы ты со своими людьми остался в Англии. Только тебе я могу доверить безопасность королевства. Из всех новых рекрутов надо сделать лучников для войны во Франции, – посоветовал король. – Французские лучники все еще пользуются своими нелепыми самострелами.

– Де Боун и его сын отправятся во Францию, но как насчет Байгода? Неужели граф Норфолк снова откажется? – задумчиво спросил Гилберт.

– На сей раз Байгод у меня на коротком поводке. Его дочь умерла и оставила его без наследника. Если маршал не хочет, чтобы его замки отошли короне, он выступит со своими людьми во французский поход.

Джори содрогнулась. «Бедная Сильвия. Даже мертвая, она пешка в этой игре».

Терпение Джоанны кончилось, она отбросила салфетку и поднялась на ноги.

– Мои леди и я покидаем вас.

Гилберт запротестовал:

– Нет-нет, дорогая Джоанна. Зал надо оставить для танцев. Зовите музыкантов. Мы с его величеством удаляемся в охотничий зал.

Графы и бароны, те, что постарше, последовали за королем. Молодые воины, за исключением одного, остались в большом зале. Джоанна громко вздохнула, когда Ральф Монтермер поднялся и вышел вслед за Гилбертом.

Однажды, за неделю до Рождества, Гилберт де Клэр провел целый день, обучая рекрутов натягивать длинный лук, потом решил поиграть с дочерью. Он подхватил ее на руки и высоко поднял в воздух, а вернув ее на ковер, внезапно стиснул правую руку, и острая боль в ней заставила его опуститься на колени.

Джоанна уложила мужа и два дня не отходила от него, удерживая его в постели. Гилберт был хорошим пациентом и, казалось, совсем оправился от нежданного приступа. На третий день он с усмешкой сказал жене:

– Я отказываюсь лежать, если ты сама сейчас же не удалишься и не отдохнешь. Попроси Марджори посидеть со мной.

Джори явилась и заняла место Джоанны у постели больного.

– Милорд, надеюсь, рука больше не болит?

Гилберт успокаивающе улыбнулся:

– Дело не в руке, Джори. Дело в сердце. Оно изношено. Я знаю, что не поправлюсь. – Граф заметил, как расширились ее глаза. – Не расстраивайся. Мне надо, чтобы ты, ради Джоанны, была сильной. Мне хочется доверить тебе кое-что, можно?

Джори овладела собой и кивнула в знак согласия.

– Джоанна совсем молода. Вскоре она снова выйдет замуж. Маргарет – моя наследница. Она получит мои земельные владения, но у нас нет сына. Будущий муж Джоанны унаследует мой титул, титул графа Глостера. Каждый лорд в королевстве будет искать руки королевской дочери. Но я не желаю, чтобы судьба Джоанны оказалась разменной картой, я хочу, чтобы она была счастлива.

Джори поняла, что это еще не все, и подалась вперед.

– Я сам выбрал ей следующего мужа. Ральф Монтермер – единственный, кто достоин управлять Глостером. Он много лет был моей правой рукой и способен возглавить войско. Он поклялся мне, что всегда будет заботиться о Джоанне. – Гилберт стиснул зубы, пережидая приступ острой боли в груди. – Не говори ей, что это я выбрал Ральфа Монтермера. Пусть Джоанна думает, что она сама его выбрала. В нашу брачную ночь я поклялся, что она сама сможет выбрать себе следующего мужа, и сама будет решать свою судьбу.

– Я Джоанне друг, милорд. Вы можете быть уверены, я сделаю все для ее счастья.

Гилберт де Клэр умер вскоре после Рождества, его кончину оплакивало все королевство. На похоронах собрались все знатные дворяне Англии, включая де Боунов. Констебль выразил свое сочувствие вдове, потом отвел в сторону Марджори:

– Мое дорогое дитя, я счастлив видеть, что к тебе вернулись жизненные силы. Но тебя так недостает в Гудриче. Я приехал, чтобы доставить тебя домой.

– Милорд граф, для Джоанны я – самый близкий друг. Совесть не позволяет мне покинуть ее в такой час. Она этого не выдержит. Возможно, в наступившем году я сумею вернуться.

Довольно скоро Джоанна уже ощутила первые позывы любви к Ральфу. По смерти стареющего графа Глостера он оказался ее самой надежной опорой. Он не только занимался похоронами, а воины смотрели на него как на своего несомненного командира, но и вел все хозяйственные дела замка, следил, чтобы жизнь в нем шла своим чередом.

Благодарность Джоанны вскоре переросла в нечто более глубокое, и хотя Ральф умел сохранять дистанцию между ними и всегда вел себя крайне почтительно, Джоанне временами, когда он не следил за собой, удавалось поймать тоскливо-жадное выражение на его лице. Она поручила Марджори служить посредницей, и отношения между парочкой начали налаживаться, по крайней мере наедине.

Джори закружилась в сладкой интриге, когда тайком передаются записки, посылаются скрытые для окружающих знаки. Джоанна делилась со своей дорогой подругой и конфиденткой всеми мыслями и чаяниями.

– Джори, я влюблена! В первый раз в жизни! Я живу только ради этих украденных минут, которые мы проводим вдвоем. Когда я вижу его, сердце мое пускается вскачь. Когда слышу его голос, оно тает. Если он коснется моей руки, я вся дрожу. Но этот жестокий дьявол отказывается стать моим любовником!

– Джоанна, он защищает твою репутацию. Это очень благородно с его стороны. Ты вся горишь жаждой любовного приключения, а Ральф думает о твоем будущем.

– Мое будущее – Ральф. Я хочу, чтобы он жил со мной и любил меня.

– Это возможно лишь, если вы поженитесь. Если ты быстро не выйдешь замуж, король найдет тебе другого жениха.

– О Господи! Об этом я не подумала! Это в его власти. У меня не будет выбора, только повиноваться. Что же делать, Джори?

– Возьми свою судьбу в собственные руки и обвенчайся с Ральфом Монтермером!

Чудесной весенней ночью в конце марта, когда все обитатели замка уже отправились спать, Марджори, действуя в качестве ширмы, пригласила Ральфа на полночную прогулку в саду. Когда они проскользнули в часовню, у алтаря рядом со священником уже стояла Джоанна, скрытая под густой вуалью. Молодые произнесли святые брачные обеты быстро, но торжественно, написали свои имена в церковной книге, потом в качестве законных свидетелей подписался священник, а за ним леди Марджори.

Держась за руки, Джори и Ральф вышли из часовни и прошли в ее спальню. Они были почти уверены, что никто их не видел, но если кто-нибудь все же заметил пару, то тогда в сплетнях будет фигурировать Джори, которая якобы затеяла роман.

Однако все придворные дамы Джоанны уже через пару недель знали о тайном венчании. Это было неизбежно. Принцесса сияла, глядя на мир затуманенными от счастья глазами, говорила мягким голосом, улыбалась нежнейшей улыбкой, томно вздыхала. Она словно шагала по облакам, и всем было ясно, что она влюблена.

Их идиллия слегка омрачилась, когда де Клэрам стало известно о тайном брачном союзе. Они послали срочного гонца к королю с требованием аннулировать этот брак.

– Я поеду в Ньюкасл, – объявил Ральф, – извещу обо всем твоего отца. Король непременно признает мои доводы.

Его слова повергли Джоанну в панику.

– Видит Бог, мой отец – вспыльчивый человек, и тогда он бывает не способен к трезвым размышлениям. Он прикажет тебя арестовать и велит признать наш брак недействительным. А потом умчится во Францию, на эту проклятую войну, и будет воевать там бог знает сколько лет. Я должна с ним связаться прежде, чем он покинет Англию.

– Джоанна, – вмешалась Джори, – напиши ему письмо, которое тронет его сердце, а я отвезу его королю и буду за тебя ходатайствовать.

– Но он сейчас в Ньюкасле, собирает силы для вторжения во Францию.

– Я готова к приключениям. Где же еще их искать, если не в Ньюкасле, где собрались все графы и бароны Англии? Джон де Боун поведет своих людей к армии короля. Я попрошу его дать мне надежный эскорт. Он будет рад моему обществу.

Джори ехала по центральным, потом по северным графствам королевства и проникалась мыслью, что на свете нет более красивой страны, чем Англия.

Северный воздух был прозрачен и чист. Джори пила его как вино и чувствовала, что впервые за многие годы дышит свободно.

Но вот дорога подошла к концу. Отбросив с головы алый капюшон, Джори вошла в большой зал замка в Ньюкасле. Первым, кого она увидела, был Линкс. Сестра тотчас поняла, что он будет недоволен ее поездкой и что придется выдержать гневные упреки.

– Что ты здесь делаешь? – нахмурившись, спросил Линкс.

– Я приехала с де Боунами. Привезла королю срочное послание от Джоанны. Она доверила мне одно деликатное дело.

– Ньюкасл переполнен людьми. Мои воины стоят лагерем под стенами замка. Ты можешь пойти в мои покои и все мне рассказать.

Грея перед огнем замерзшие ноги, Джори сообщила брату о тайном браке принцессы Джоанны и Ральфа Монтер-мера.

– Господь всемогущий! Значит, ты, ни больше ни меньше, собираешься сообщить королю Эдуарду, что его дочь вышла замуж за простого сквайра?

– Ральф Монтермер теперь полновластный граф Глостер и Хартфорд.

– О Господи! – Линкс внезапно осознал все последствия этого тайного брака. – Король будет взбешен. Вы – просто парочка хитрых, безмозглых дурочек. Я запрещаю тебе разговаривать с ним сегодня вечером. Эдуард в ярости из-за осложнений в Шотландии.

– А я думала, армию собирают для похода на Францию.

– Шотландскому королю Балиолу предложили привести армию, но он отказался. Кроме того, он изгнал всех английских должностных лиц, конфисковал все земли и замки англичан. Стоит ли удивляться, что Эдуард впал в такой гнев?

Расстроенный вид Джори и лиловые тени под ее прекрасными глазами сделали свое дело. Линкс смягчился.

– Ты можешь остаться в моих покоях. Слуга принесет тебе ужин, а потом ты должна отдохнуть.

Джори проспала до полудня и проснулась свежей и отдохнувшей. Надеясь на аудиенцию у короля, она вымылась и уделила особое внимание своей внешности. Надела светло-зеленое платье, оттенявшее цвет глаз. Между ее грудей сверкал изумруд-кабошон, а с золотой цепи вокруг талии весьма откровенно свисал вниз еще один изумруд. Волосы она расчесывала до тех пор, пока они не распушились серебристо-золотистым облаком вокруг головы.

Но день прошел в напрасных ожиданиях. Оруженосец Линкса сообщит Джори, что король заперся со своими военачальниками. Уже наступал вечер, когда наконец в сопровождении Линкса появился Джон де Варенн.

Джон бросил на Джори одобрительный взгляд.

– Привет, Марджори. Каждый раз, когда я тебя вижу, ты становишься все красивее.

– Не хвали ее, Джон. Она впуталась в весьма неприятное дело.

– Я лишь привезла королю письмо от Джоанны.

– Тебе не следовало здесь появляться, – упрекнул ее Джон. – Из Шотландии приходят дурные вести. Завтра туда выступает армия.

– Значит, когда я поговорю с королем, вы сможете дать мне надежный эскорт в Карлайл. Я навещу свою крестную, Марджори Брюс.

– Нет! – отрезал Линкс. – Замок Карлайл в любой момент может быть захвачен ирландцами графа Ольстера. Это не место для леди.

– Тогда я отправлюсь в замок де Вареннов в Уигтоне. – Джори торжествующе улыбнулась. От Уигтона до Карлайла, где правили Брюсы, было всего восемь миль.

– Ну хорошо. Ты составишь компанию Элис. Сегодня вечером на обеде я займу для тебя место.

Когда через час Марджори вошла в большой зал, к ней оказались прикованы взоры всех мужчин. Проходя между баронами и графами, она каждому улыбнулась сияющей улыбкой и очень мило отказывалась, когда ей предлагали место.

Отыскав на помосте резное кресло короля, Джори с разочарованием увидела, что оно пусто. Однако рядом был Линкс, который тотчас послал за ней слугу. Поднимаясь по ступеням, Джори видела, что он беседует с каким-то рыцарем, который стоял к ней спиной.

Джори застыла на месте. Глаза ее расширились, сердце отчаянно заколотилось. Уорик! Ее взгляд заметался по иссиня-черным волосам, по удивительно широким плечам и прямой, как шомпол, спине. Она вцепилась в руку слуги, опасаясь, что упадет в обморок от близости этого дьявола, который всегда владел ее чувствами.

Мужчина обернулся, взглянул на нее, и у Марджори упало сердце – это был не Уорик. Однако она быстро взяла себя в руки – молодой черноволосый красавец пробудил в ней любопытство. В его глазах тоже светился интерес, но лишь когда рыцарь улыбнулся, Марджори его узнала.

– Роберт Брюс! Я сто лет тебя не видела!

– Даже в семнадцать лет ты играла сердцами всех братьев Брюс, включая меня. – И он окинул ее жарким взглядом.

– Ты сам был отъявленным шалопаем и всегда меня дразнил. – Джори открыто флиртовала с ним, чувствуя, что между ними пробежала огненная искра. Он уже был не прежним юнцом, а могущественным шотландским графом, к тому же обладавшим почти магической привлекательностью.

Линкс намеренно сел между ними.

– Мне жаль, Джори, что тебе не удалось повидать короля. Он объявил Шотландии войну. На рассвете он во главе армии выступает в поход.

Джори встретилась взглядом с Робертом.

– А вы на чьей стороне будете воевать, милорд?

– Роберт Брюс воюет сам за себя, – откровенно заявил Роберт.

– На нашей, – вмешался Линкс. – Он правитель замка Карлайл и должен сохранить его для короля Эдуарда.

– Я сейчас туда возвращаюсь, но, когда начнется война, выступлю в пограничье, чтобы вернуть свои владения и замок в Аннандейле, которые забрал у меня Бал иол и отдал моему врагу.

Уголки губ Джори приподнялись.

– Раз ты едешь в Карлайл, может быть, я сумею уговорить тебя дать мне надежный эскорт до замка Уигтон? Моя семья высылает меня туда, и мне нужна защита.

– Клянусь, ты, Джори, можешь уговорить меня на что угодно. – Его темные глаза засверкали при мысли о том, что ей требуется его помощь.

– Берегись, – предупредил Роберта Линкс, – моя сестра – хитрая маленькая плутовка, дай ей палец – она откусит всю руку.

– Ничего, у меня твердая рука, я справлюсь, – пообещал Брюс.

От этих слов воображение Джори разыгралось.

Джори ходила из угла в угол по комнате брата, ожидая наступления полуночи. В этом был ее единственный шанс увидеться с королем Эдуардом и уговорить его благосклонно отнестись к замужеству дочери. Сердце ее отчаянно стучало при мысли о той дерзости, которую ей предстоит совершить, – войти в спальню к королю и сломить волю Эдуарда Плантагенета.

«Если я буду относиться к нему как к королю, все пропало. Следует обратиться к нему как к мужчине, убедить его мягкими словами, улыбкой, женственностью».

Джори сунула письмо Джоанны за корсаж платья, втерла несколько капель ароматного масла во впадинку между грудями, приколола изумрудный кабошон так, чтобы глаза любого мужчины устремлялись к глубокому вырезу на груди, потом до блеска расчесала волосы и накинула на голову прозрачную вуаль.

Наполнив небольшое блюдо засахаренными фруктами, она поднялась в башню, где ночевал король. Страж у дверей не стал ей помехой.

– Меня ждут, – промурлыкала Джори. – Его величество любит съесть перед сном чего-нибудь сладкого.

– Мне не приказывали пропустить женщину.

– Да, он мне говорил, какой ты бдительный… и какой рассудительный. Вот, попробуй, что любит король. – Она взяла ароматизированную миндалем ягодку и сунула ему в рот, одновременно облизав кончиком языка свои губы. Внимание стражника раздвоилось, Джори быстро приоткрыла дубовую дверь и прошмыгнула внутрь.

Эдуард Плантагенет повернул львиную голову и посмотрел на вошедшую.

– Кто ты? Чего хочешь? – требовательно спросил он. Джори прошла в комнату.

– Ваше величество, я – Джори де Варенн. Я привезла вам письмо от принцессы Джоанны.

Услышав имя дочери, король бросил на Джори сердитый взгляд.

– Я приказал заковать этого Монтермера в кандалы! Эта скотина воспользовалась своим положением. Гилберт де Клэр опозорен! Его семья возмущена. Этот брак признают недействительным.

Джори опустилась перед королем на колени. Вуаль соскользнула с ее волос.

– Сир, Джоанна молит вас о прощении. Она хочет, чтобы вы узнали правду до того, как другие отравят ваш слух ядом. – Она приподняла ресницы и заметила, что взгляд короля остановился на ее груди, потом скользнул по волосам. Чувствуя, что король смягчается, Джори удвоила натиск. – Когда Гилберт де Клэр понял, что больше не поправится, он доверился мне. Он сам выбрал Ральфа Монтермера наследником графства Глостер. Ральф был его самым храбрым воином, который вел отряд от одной победы к другой. Гилберт доверял ему свою жизнь и заставил поклясться, что Ральф будет заботиться о Джоанне после его смерти.

Джори потянулась к корсажу и вытащила оттуда письмо. Король следил взглядом за движением ее пальцев.

– Джоанна очень любит Ральфа Монтермера. Он напоминает ей вас, сир. Все его подчиненные относятся к своему командиру с глубоким почтением. – С этими словами Джори вручила письмо подруги. – Принцесса лелеет надежду, что вы дадите Монтермеру шанс выразить вам свою верность и на деле проявить свою доблесть.

Эдуард протянул руку и поднял Джори с колен. Потом развернул письмо дочери и прочел его.

Как только он закончил, Джори с отчаянием заговорила:

– Сир, завтра вы выступаете в военный поход. Не отправляйтесь на битву, не простив вашей дочери. Ваша любовь драгоценна для Джоанны.

– Ваша преданность моей дочери очень похвальна. Я пошлю за этим Ральфом Монтермером и сам посмотрю, чего он стоит.

Джори согнулась в поклоне, пряча под ресницами торжествующий взгляд.

– Благодарю вас, сир. – Она чувствовала: ей удалось склонить чашу весов в пользу своей подруги – и искренне надеялась, что теперь король примет брак своей дочери как свершившийся факт.

Готовясь лечь в постель, Джори ощущала, какое бремя упало с ее плеч. Она поймала себя на том, что напевает веселый мотив, и сама удивлялась, насколько легко у нее стало на сердце. Разговор с Эдуардом Плантагенетом был позади, но, заглянув себе в душу, она поняла, что у нее есть и еще одна причина для столь жизнерадостного настроения.

– Роберт Брюс, – прошептала она. Теперь Джори была готова не только для флирта, но и для настоящего романа.

Глава 16

По дороге из Ньюкасла в Уигтон леди Марджори и Роберт Брюс развлекались утонченной и дерзкой игрой. Он обращался к ней с безупречной почтительностью, а она отвечала холодной, отстраненной вежливостью. Но все это, разумеется, было притворством, к которому они прибегали лишь в компании посторонних. Брюс устраивал так, что каждый день они по несколько часов ехали вместе, наедине отдаваясь безудержному флирту, беседуя друг с другом на очень интимные, соблазнительные и даже шокирующие темы. Игриво поддразнивали друг друга, делали вызывающие намеки, предназначенные для того, чтобы пробудить в собеседнике чувственный интерес. Игра казалась особенно острой и щекочущей нервы оттого, что знали о ней лишь они сами.

На каждом привале Роберт был тут как тут и помогал Джори спуститься с седла. Их окружали посторонние. Обоим не хотелось навлечь ненужные подозрения, а потому они обменивались только несколькими вежливыми фразами, но его прикосновение ясно показывало Джори, что он ее хочет. Дерзкие пальцы Роберта касались чувствительных точек у нее под грудью, а горящий желанием взгляд говорил, что скоро он сам возьмет то, что ему нужно.

Когда Роберт смело дотрагивался до нее, вынимал из седла, Джори чувствовала, как огонь от его ладоней проникает сквозь ткань дорожного платья. У нее подгибались колени, она томилась желанием большего. К моменту, когда они добрались до Уигтона, эта страстная игра достигла кульминации.

Джори поспешила на крепостной вал, зная, что Брюс пойдет следом. И действительно, Роберт быстро догнал ее. С обнаженными руками, в блестящем металлическом нагруднике, он выглядел очень мужественно. Закинув голову, Джори заглянула ему в лицо.

– Ты выглядишь как завоеватель.

Роберт протянул руку, намотал на кулак длинную серебристо-золотистую прядь.

– Завоевание у меня в крови.

– Роберт! – Джори чуть не стонала от желания.

Он наклонился, впился губами в ее губы и почувствовал, как она дрожит, как обвивает его руками, чтобы не упасть.

– Обхвати меня ногами! – приказал он.

Охваченный неудержимым желанием, он унес ее с зубчатой стены в те покои, которые она ему указала. Его руки казались Джори такими сильными, что ей вдруг захотелось ощущать их всегда, вечно. Сладкая боль внизу живота разрасталась, достигла сердца, заполнила гортань. Джори была охвачена таким нестерпимым желанием отдаться, какого никогда не чувствовала по отношению к мужу. Она лихорадочно разделась. Рядом с ней раздевался Роберт. Изнемогая от нетерпения, Джори дотронулась до мощных мускулов на его груди. На ощупь его грудь была такой же твердой, как будто он и не думал снимать железный нагрудник.

Джори дотронулась до нее с восхищением, но Роберт тут же подмял ее под себя и резким броском вошел в нее на всю глубину, наполнив тело Джори мощной волной чувственной энергии, от которой она словно бы потеряла разум. Извиваясь под ним, выгибая дугой спину, она стонала, плакала, царапалась. Брюс действовал жестко, необузданно, эгоистично, но Джори наслаждалась каждым его свирепым толчком. В страстном помрачении она впилась зубами ему в плечо, и ее захлестнуло неудержимым потоком. Чтобы не утонуть, она взлетела на гребень высокой волны, и сладкая дрожь пронзила все тело.

Хрипло вскрикнув, Роберт излил в нее свое раскаленное семя и покатился вместе с ней по кровати, пока Джори не оказалась сверху, а ее разметавшиеся волосы не укрыли серебристой попоной его вздымающуюся грудь.

– Сожалею, что вел себя так грубо. Швырнул тебя на спину и овладел тобой, как дикарь.

Джори заглянула ему в глаза.

– Лжец. Ни о чем ты не сожалеешь. Ты торжествуешь.

Роберт приподнял ее, положил рядом, а сам оперся на локоть.

– А знаешь, почему я торжествую? Я с твоих семнадцати лет только и думал, как бы всадить тебе.

– Роберт! Что за слова! Мы занимались любовью.

– Любовью? Чушь! Это вожделение, простое и чистое. – Его пальцы коснулись нежных завитков у нее на лобке. – У тебя самая красивая киска, какую я только видел. Я столько лет воображал ее.

Джори чуть заметно улыбнулась. Это страстное совокупление подарило ей чувство собственной власти и уверенности в своих силах.

Он вновь овладел ею, и Джори удивилась тому, как быстро она снова его возбудила, радуясь своей власти над ним. Но как только Роберт утолил желание, он соскочил с кровати и быстро оделся.

– Возьми меня с собой в Карлайл, – пустила пробный шар Джори.

Его рука потянулась к ней и погладила ее ягодицы. Джори решила, что он согласится, но Роберт лишь шлепнул ее по попе и сказал:

– Это невозможно.

Джори не могла поверить своим ушам, но потом ее осенило:

– Роберт, ты не останешься в Карлайле, ведь так?

– Останусь, но ненадолго. Я выступаю, чтобы сбросить короля, отобрать назад мои замки, а потом Аннандейл и Каррик.

Его честолюбие и решимость были так ощутимы, что, казалось, наполнили собой всю комнату, не оставляя места для Джори. Она встала в кровати и заставила Роберта посмотреть ей в глаза.

– Ты ведь на этом не остановишься, правда, Роберт? Попытаешься захватить всю Шотландию?

– Ах ты, маленькая плутовка. Ты слишком умна. А я, дурак, должен знать – нельзя подпускать женщину так близко, чтобы она начала читать в твоем сердце.

Вскоре Марджори окончательно убедилась, что не может считать Элис Болтон своим другом. Они вместе садились за стол, но день проводили отдельно. Элис занималась своим гардеробом и своей внешностью. Вышивала нижние юбки, красила волосы, пила уксус, чтобы не толстеть. Кроме того, Джори узнала, что Элис хранила запас болотной мяты – растения, вызывающего выкидыш. «Вот идиотка, – думала Джори, – неужели она не понимает, что Линкс женится на ней, если она родит ему ребенка?»

Сама Джори предпочитала проводить время вне стен замка, кататься верхом в предгорьях Камберлендских гор, охотиться с ястребом в лесу. Она каждый день думала о Роберте Брюсе и точно знала, что он вернется. Ее женское обаяние магнитом привлечет его к ней. Внешне они могут быть очень различны – по цвету волос, кожи, по росту, но по сути оба являются птенцами одного гнезда… два сапога… идеальная пара.

Но мысли Роберта Брюса занимало совсем другое. Он набрал воинов в Нортумберленде, пересек пограничье и пошел на Шотландию. Пришло известие, что король Эдуард разгромил противника при Берике. Роберт понял, что его враг, Комин, командовавший шотландской армией, в ответ нападет на Карлайл. Брюс устроил западню.

Армия Комина перешла границу и взялась за разорение Англии. Разрушила Хексэм, огнем и мечом прошла по Редесдейлу и Тайндейлу и приближалась к Карлайлу.

Комин с тремя тысячами человек вошел в городские стены Карлайла, рассчитывая на внезапность нападения. Когда большая часть армии уже была в городе, внезапному нападению подвергся именно сам Комин, ибо люди Брюса с четырех сторон атаковали его войско, которое оказалось в ловушке, как рыба в садке, и к полудню около тысячи шотландцев полегли на улицах города. Комин бежал через городские ворота, пытался организовать новый штурм, но его командиры и главы кланов, поняв, что дело идет к полному разгрому, в панике бежали.

Так что Брюс вспомнил о Марджори де Варенн только после победы, когда он уже промочил пересохшую в сражении глотку кружкой доброго эля. Ему вдруг пришло в голову, что Уигтон остался без защиты, он понял, что должен немедленно скакать туда и перевезти ее в неприступный Карлайлский замок.

– Я знала, что ты вернешься, – сказала ему при встрече Джори.

Он уловил ноту триумфа в ее голосе и дерзко ухмыльнулся. Склонившись пониже, чтобы его не могла слышать Элис, он шепнул:

– Дорогая, у нас нет времени, чтобы валяться в постели. – Потом повысил голос, давая понять, что обращается и к любовнице Линкса: – Шотландская армия бежит и ищет укрытия. Уигтон как раз подойдет. Собирайте вещи. Я увезу вас обеих в Карлайл.

Джори помчалась наверх, чтобы выполнить его распоряжение. Мысль о Карлайле чрезвычайно ее взволновала, но она недооценивала опасность, полагая, что Брюс использовал угрозу как предлог, чтобы перевезти Марджори в свой замок.

– Добро пожаловать в Карлайл. На вид он, конечно, страшный, но зато большой и неприступный.

– Он неприступен, потому что им правят Брюсы! – воскликнула Джори.

Она сунула монету дворецкому, улыбнулась ему и попросила, чтобы ей выделили покои вдали от других леди. Распаковав вещи, она спустилась в зал к обеду, где ее представили юной Элизабет де Бург.

– Это Элизабет, дочь графа Ольстера. Ее отец поместил дочь под мою опеку, пока сам он воюет на стороне Эдуарда Плантагенета. Бедное дитя! Она-то думала, что едет во Францию, а оказалась на границе с Шотландией.

Отряд Брюса тотчас выступил в поход, чтобы изгнать шотландцев из английских долин, а потом преследовать их по всему пограничью. Под знаменами Брюса собралось столько воинов, что вскоре ему удалось вернуть себе все свои прежние владения в Шотландии.

Заняв свою крепость Лохмабен в устье долины Аннандейл, Роберт послали своего брата Нигеля к Джону де Варенну с таким посланием:

«У Карлайла мы одержали победу над половиной шотландской армии. Брюсы будут удерживать Аннандейл, Галлоуэй и Каррикдля Эдуарда Плантагенета, если он подтвердит наши права на эти земли и замки».

Джон де Варенн послал с Нигелем Линкса, чтобы убедить Брюса присоединиться к армии.

Прибыв в Лохмабен, Линкс решил было, что Роберт не расположен приводить свой план в исполнение. Он ездил со своим другом по долине Аннандейл, показывал замки Брюсов вместе с двумя тысячами акров земли, которая была дарована его предку Вильгельмом Завоевателем. Когда они прискакали в замок Дамфрис, Линкс не мог сдержать зависти.

– Дамфрис не мой, – сообщил ему Роберт. – Это королевский замок, который лежит на моих землях. – Каждый раз, когда Брюс смотрел на Линкса, он вспоминал его сестру: у обоих были одинакового оттенка зеленые глаза. – Когда мы разобьем Комина, попроси короля сделать тебя правителем Дамфриса, тогда мы будем соседями.

Линкс внимательно посмотрел на собеседника, пытаясь понять, что изменило его настроение.

– Я рад, что ты выступишь с нами. Ты не пожалеешь об этом, – сказал де Варенн.

Военная стратегия Джона де Варенна совершила чудо. Он обрушился всей своей мощью на шотландскую армию, а с тыла подошел отряд Брюса и запер ее в смертельной ловушке. Последовавшая за этим битва нанесла шотландцам сокрушительное поражение. Комин был захвачен в плен вместе с сотней шотландских дворян, а замок Данбар сдался.

Из Берика прибыл король. Он был очень доволен своим военачальником и обещал восстановить права Брюса на Аннандейл, как только будет захвачен король Балиол. Однако Эдуард не доверял Брюсу, ибо предвидел, что рано или поздно тот потребует корону Шотландии.

Джон де Варенн убедил короля Эдуарда, что следующей стратегической целью должен стать Эдинбург. По дороге туда английская армия будет покорять все встречающиеся на пути замки. Линксу Джон приказал стоять гарнизоном в Дамфрисе для охраны путей снабжения армии.

– Король желает, чтобы ты приглядывал за Брюсом. Ты – его друг, а потому не вызовешь подозрений.

Роберт Брюс вернулся на короткое время в Карлайл. Ему требовалось утолить жажду, которую распалила в его крови Марджори де Варенн, однако главной целью было выяснить, где находится противник. Для этого Роберт придумал ловушку: пустил обоз с припасами и стал ждать, в каком месте на повозки и вьючных лошадей нападет враг.

Увидев Роберта, Джори пришла в восторг, она полагала, что является единственной причиной его возвращения. Оба желали хранить эту связь в тайне, а потому договорились в сумерках встретиться за городом. Недели разлуки показались им месяцами, а долгие часы в ожидании свидания разожгли страсть до такой силы, что, встретившись, они могли думать лишь о том, чтобы как можно скорее загасить это испепеляющее пламя.

Роберт проскакал вперед, но Джори быстро догнала его, и они поехали бок о бок. Добрались до каменной стены, разделявшей равнину подобно драконьему хребту.

– Стена Адриана. Тысячу лет назад ее построили римляне, чтобы не пускать сюда диких варваров.

Джори откинула голову и рассмеялась.

– Это прямо про тебя сказано. Шотландцы до сих пор неотесанные дикари.

Роберт спустил ее с лошади. Волосы Джори защекотали ему лицо, он вздрогнул от нахлынувшего желания, поцеловал ее и застонал, когда она прижалась к нему грудями и ответила на поцелуй с отчаянной, порывистой страстью.

– Не здесь! Я хочу обладать тобой на земле, которой надеюсь править.

Он поднялся на вершину стены и протянул руку Джори, потом спрыгнул с другой стороны и поднял руки, ожидая, что она последует за ним.

Джори без колебаний прыгнула вниз, зная, что Роберт ее поймает. Взявшись за руки, они побежали по высокой траве к узкой сторожевой башне. Роберт швырнул плащ на толстый, пружинистый ковер из папоротника, медленно раздел ее и целых два часа ласкал и целовал тело Джори, покрывая его поцелуями с висков до кончиков пальцев на ногах.

Оба не хотели спешить, понимая, что эта встреча может оказаться последней.

– Ты сможешь быть счастлива в Шотландии? Джори насторожилась.

– Ты сражаешься на стороне короля Эдуарда. Чтобы получить шотландскую корону, тебе придется его предать.

– Он сам предаст меня без всякого колебания. – Роберт накинул плащ ей на плечи. – Так или иначе, но я стану королем Шотландии. Возможно, для этого надо всего-навсего пережить Эдуарда Плантагенета. Он стареет. Его сын – слабый властитель, он ни за что не сумеет удержать эти земли, даже если его отец их завоюет.

Дурные предчувствия оставили Джори. Роберт верит в свою судьбу, значит, и она должна верить. «Это не просто флирт». Ощущение счастья не покидало Джори, даже когда Роберт проводил ее в замок и поцеловал на прощание. «Нельзя липнуть к нему, ему это не понравится». А потому Джори храбро улыбнулась и прошептала:

– С Богом.

Лишь через пять месяцев они снова встретились. Роберт явился к матери, когда та сидела у себя на веранде.

– Балиол захвачен в плен, лишен короны и отправлен в Тауэр. Эдуард Плантагенет созывает парламент в последний день августа в Берике. Всем шотландским землевладельцам приказано явиться, чтобы подтвердить свою верность Англии. – Он бросил на мать решительный взгляд. – Я хочу получить официальные документы, подтверждающие, что Аннандейл и Каррик конфискуются у Комина и возвращаются Брюсам.

– Тогда управлять Карлайлом король назначит кого-то другого! – воскликнула леди Брюс. – Я вернусь в наши английские владения. Ты поедешь со мной, Джори? А вы, Элис?

– Благодарю вас, миледи, – отвечала Элис Болтон. – Но я поеду в Берик. Там соберется столько важных лордов, чтобы отпраздновать победу короля…

– Там будет и мой отец, – вставила Элизабет де Бург.

Она просила леди Брюс позволить ей ехать вместе с Джори, которая пообещала взять девочку под свое покровительство и успокоить графа Ольстера, если тот станет возражать.

– А что, если возражать станет Линкс де Варенн и всех вас прогонит?

– Элис будет нашим секретным оружием, – стараясь скрыть иронию, отвечала Джори. – Линкс не сможет против нее устоять.

Линкс де Варенн встретил Элис бесстрастным взглядом ледяных зеленых глаз.

– Тебе не следовало сюда приезжать! Парламент собрался, чтобы принять важные законы.

– Это Джори придумала. Она настояла, чтобы я поехала.

Джори видела, что взгляд брата потеплел.

– Не сердись, Линкс. Здесь, в Берике, творится история.

Линкс расхохотался:

– Как будто вам есть дело до истории! Вы не хотите пропустить победные празднества. Желаете поразить своей красотой всех шотландских графов и каждую ночь танцевать до утра.

Линкс подыскал им покои, устроив так, чтобы комната Элис была как можно дальше от его собственной, а комната Джори – рядом с ним. Пока сестра разбирала вещи, он зашел к ней с кувшином вина.

– У меня есть для тебя новости. Шесть месяцев назад я поместил свой отряд в замке Дамфрис. Он находится в Аннандейле, это примерно в восьми милях от крепости Брюса Лохмабен.

У Джори заколотилось сердце.

– Мне бы хотелось пожить в Шотландии.

– Я обручился контрактом с молодой женщиной по имени Джейн Лесли. Она – дочь управляющего этим замком.

– Это ведь соглашение прожить вместе один год и один день, а потом решить – расставаться или жениться? – с недоумением спросила Джори.

– Если будет зачат ребенок, я тут же женюсь на ней.

– Ты женишься на дочери своего управляющего, хотя можешь выбрать любую знатную леди в королевстве? Должно быть, ты ужасно в нее влюблен.

– О Господи! Мы почти незнакомы. Через два дня после церемонии король снова вызвал меня в армию. Это было шесть месяцев назад, так что половина моего года уже минула.

– Ты не боишься, что общество удивленно приподнимет брови, узнав о подобном браке?

– Самое важное – ребенок. Лесли – очень плодовитая порода. У Джейн девять братьев и сестер. Когда я рассказал обо всем Брюсу и Джону, их брови остались на месте. А на остальных мне наплевать. Это моя жизнь.

«Элис будет в бешенстве, когда узнает».

– Король почти решил назначить нашего дядю правителем Шотландии. Сам он едет воевать во Францию. А я до смерти устал от войны и хочу лишь спокойной семейной жизни в Дамфрисе.

Глаза Джори удивленно распахнулись. «Джон будет править Шотландией. Дьявол побери, что скажет об этом Роберт Брюс?»

По пути в Дамфрис Джори временами оставляла Элис Болтон и Элизабет де Бург и ехала бок о бок с братом и Робертом Брюсом. Она не вмешивалась в их разговоры, а лишь внимательно слушала.

– Джон де Варенн заслужил свое возвышение, но королю не следовало делать Крессингема государственным казначеем. На этот пост следовало назначить шотландского пэра, – рассуждал Линкс.

– Он думает, что покорил Шотландию, но эта страна не долго будет оставаться покорной. Скоро она снова восстанет, – предсказывал Брюс.

У Джори перехватило дыхание. «О Господи! Здесь будет то же, что в Уэльсе. Война никогда не окончится».

– Ладно тебе, Роберт. Давай насладимся мирной жизнью в собственных замках. Весной многие шотландские дворяне двинутся вместе с Эдуардом через Ла-Манш. Они согласились воевать с королем во Франции в обмен на собственную свободу.

– Так, так… Сейчас октябрь. Значит, до весны будет мир. – Он тайком подмигнул Джори. – Буду очень рад, если король станет удерживать взаперти моего врага Комина.

Джори вздохнула с облегчением. До весны было еще пять или шесть месяцев. У них с Робертом масса времени для долгого, изысканного зимнего романа.

Кавалькада достигла Дамфриса. Брюс попрощался со спутниками:

– Я направляюсь в Лохмабен, но скоро навещу вас.

– Привози своих братьев. Мой замок – твой замок.

– Когда-нибудь так и будет, – со смехом отвечал Роберт. Линкс и Джори оба знали, что он говорит очень серьезно.

Глава 17

Джори впервые увидела Джейн Лесли в конюшнях Дамфриса и сразу поняла, насколько невинна и чистосердечна эта молодая женщина. Кроме того, она заметила у Джейн шестимесячную беременность и ощутила радость оттого, что брат женится на такой милой и доброй девушке.

Увидев, что Джейн ждет ребенка, Линкс де Варенн был вне себя от счастья. Вечером в большом зале он с гордостью объявил:

– Джентльмены, поднимите бокалы! Выпейте вместе со мной за процветание Дамфриса! – Сотни рук взметнулись вверх. – Скоро я стану отцом.

Восторженные крики и свист почти оглушили присутствующих. Радовались все, кроме единственной особы. Джори видела, какая ревность и ненависть заполнили сердце Элис Болтон, и тут же решила, что станет охранять будущую мать от коварной женщины.

Джори и Джейн подружились очень быстро. Джейн поведала будущей золовке, что Линкс озабочен лишь благополучием ребенка, а на нее, как на женщину, не обращает никакого внимания.

– О, моя дорогая, нам предстоит самая захватывающая игра на свете. Я научу тебя надежным способам привлечь противоположный пол. Так забавно будет преобразить тебя в истинную леди Джейн.

Начались уроки, и Джейн оказалась достойной ученицей.

– Мужчинам не нужны вялые, покорные женщины. Они хотят сразиться с равной по силе дичью, которая обеспечит им веселую охоту. Им нужен вызов.

Линкс считал само собой разумеющимся, что Джейн выйдет за него замуж, но по настоянию Джори та временно ему отказала.

– Мы обручены на год и один день. Когда истечет этот срок, ты можешь сделать мне предложение еще раз.

Линкс прекратил отношения с Элис, но сейчас ему пришло в голову, что присутствие бывшей любовницы не позволяет Джейн стать его женой. Он посоветовался с Джори, как ему избавиться от этой женщины.

– Отошли Элис Болтон в Эдинбург, где стоит Джон де Варенн. Она очень возгордится знакомством с правителем Шотландии и скоро найдет какого-нибудь богатого лорда, который о ней позаботится.

– Благодарю за совет, Минкс. Я сегодня же ее отправлю.

Приближалось время родов. Линкс отчаянно уговаривал Джейн выйти за него замуж. Она отвечала очень мягко, но все время находила причины для отсрочки. За это время Джори убедилась, что Джейн отчаянно влюблена в Линкса и не выйдет за него замуж, пока он искренне не ответит на ее чувство.

В назначенный срок Джейн родила здорового мальчика. Джори видела, что ее брат чувствует себя счастливейшим из смертных. Его поразило благородство Джейн. Эта женщина исполнила его самые заветные мечты и стала в его глазах воплощением совершенства. Джори с удовольствием трудилась на благо Джейн, занималась ее новым гардеробом. Чудесные платья должны были выгодно подчеркнуть ее постройневшую фигуру. Кроме того, Джори советовала невестке расплести косы и распустить прекрасные рыжие волосы по плечам, чтобы они свисали до талии.

Джори наблюдала, как прямо у нее на глазах у Линкса возникала и крепла влюбленность в Джейн. У них возобновились интимные отношения. И всему Дамфрису было ясно, что Линкс де Варенн впервые в жизни влюбился.

Счастье переполняло и сердце самой Джори. Она наслаждалась каждым мгновением страстных ухаживаний, которыми окружил ее Роберт, и понимала, что время, проведенное в Дамфрисе, – это лучшее время ее жизни.

В конце января обитатели замка и горожане собрались в часовне Дамфриса на крещение ребенка. Линкс заметил, как Джори смахнула слезу, обнял ее и притянул к себе.

– И не мечтай о его ребенке. Скандал будет ужасный, он разрушит твою жизнь и принесет позор де Вареннам.

Глаза Джори расширились.

– Мы же были так осторожны. Откуда ты знаешь?

– О Брюсе я знаю почти все. Джори, он никогда на тебе не женится. Главное для него – стать королем Шотландии. Народ никогда не примет королеву-англичанку.

В феврале шотландец по имени Уильям Уоллес поднял восстание. Джон де Варенн вызвал Линкса и Брюса в Эдинбург. Брюс, взбесившийся оттого, что Эдуард освободил Комина, не подчинился.

– Король приказал мне вновь собрать армию. Мы должны пройти по долинам Форта и Клайда до залива Ферт-оф-Форт. Он хочет, чтобы мятеж был подавлен в зародыше.

Линкс прислал Брюсу сообщение, что король проверяет его лояльность. Если Брюс откажется, его английские владения будут конфискованы.

Брюс привел пять сотен людей из Аннандейла и обещал еще тысячу из Каррика.

– Если бы ты не предупредил меня, я бы не подчинился. Мои лазутчики сообщают, что Комин – союзник Уоллеса. Как только Эдуард отправится во Францию, тут разразится настоящий ад.

К концу марта де Варенн, Брюс и Крессингем маршем прошли все пограничье. Казначей Крессингем пришел к твердому убеждению, что корона напрасно тратит деньги на этот поход и что шотландское сопротивление сломлено. В результате Эдуард Плантагенет в апреле отплыл во Францию, а управление Шотландией оставил Джону де Варенну.

Как и предсказывал Брюс, Уильям Уоллес соединился с Комином и кланом Уильяма Дугласа. Шотландцы двинулись на священный город Скон и изгнали оттуда ненавистных англичан.

Джон де Варенн приказал Брюсу идти на Скон и вернуть его. Брюс согласился обеспечить сдачу Уильяма Дугласа.

Недалеко от Скона Линкс де Варенн готовил свой отряд к сражению в стратегически важном месте, называвшемся Ирвин. На рассвете он пошел в атаку, а к сумеркам английская армия одержала победу, разгромив противника, но потери были велики.

Линкса де Варенна нашли умирающим на поле битвы. Он получил тяжелое ранение в брюшную полость и потерял много крови. Даже его валлийские лучники, умевшие врачевать раны, опасались, что проиграют схватку со смертью и он умрет раньше, чем будет доставлен домой, в Дамфрис.

Когда Джори увидела, что брата несут на носилках, она впала в отчаяние. За последние дни Линкс страшно похудел и выглядел совершенно изможденным. В глазах Джори стояли картины ранения Хэмфри, она уверилась, что рана брата смертельна.

Джейн казалась странно спокойной, она, не дрогнув, осмотрела раны мужа и, действуя, как истинная хозяйка Дамфриса, твердым голосом распорядилась:

– Несите его в покои господской башни. И быстро приведите священника.

Под ее неусыпным надзором солдаты уложили Линкса в его собственную постель. Джейн взяла возлюбленного за руку и кивнула священнику, тот торжественным голосом начал последнее соборование Линкса де Варенна.

– О Господи! Что вы делаете? Я послала за вами, чтобы вы нас обвенчали. Поспешите! У него агония.

Священник начал церемонию бракосочетания:

– Берешь ли ты в жены эту женщину? Клянешься ли ты любить ее, почитать, заботиться о ней в болезни и в здравии, оставить всех других и лишь в ней искать утешения своему сердцу, пока смерть не разлучит вас?

Зеленые глаза Линкса сверкнули. Все пришли к выводу, что он кивнул.

Потом священник повторил клятвы для Джейн, добавив:

– Клянешься ли ты повиноваться ему и служить ему?

– Клянусь, – торжественно произнесла Джейн, а ее отец сделал шаг вперед и отдал свою дочь Линксу де Варенну.

Джори, которая стояла у дверей, пытаясь справиться со слезами, ступила в комнату и сказала:

– Я буду давать обет вместо брата. – Она положила руку на руку Джейн, та, в свою очередь, накрыла ладонь Линкса, и тогда Джори произнесла слова, связавшие их как мужа и жену.

Несколько недель Джейн, хорошо знакомая с травами и их лечебными свойствами, почти не отходила от постели мужа. Кроме всего прочего, она еще обладала древними знаниями кельтов, которые позволяли унимать боль. Жизнь Линкса висела на волоске, но Джейн верила, что, если она будет любить его достаточно сильно, он непременно поправится.

Рана в животе сначала загноилась, но благодаря сильным травам и постоянным перевязкам понемногу начала заживать. Беда заключалась в том, что никакая пища не удерживалась в желудке Линкса. Истощение угрожало его жизни.

Джейн решила и эту проблему. Она начала кормить его грудным молоком, и опасность наконец отступила, к Линксу начали возвращаться силы.

В Дамфрис явился Брюс, ликующий оттого, что Линксу удалось обмануть смерть и скоро он снова будет в строю.

Когда Брюс уехал, Джейн рассказала Линксу про свой сон:

– Я видела, что Роберта окружает сияющий свет, а на голове у него золотая корона.

– Джейн, Брюс – законный король Шотландии. Я не стану препятствовать его притязаниям на трон, но ему потребуется нечто большее, чем мое содействие.

– Да, но леди рядом с ним была не твоя сестра. Это была молодая Элизабет де Бург.

Линкс рассмеялся:

– Если Брюсу удастся заполучить в союзники графа Ольстера, шотландская корона очень скоро окажется у него на голове.

Джори видела, что отношения между Линксом и Джейн крепнут с каждым днем и каждой прошедшей ночью. Джейн стала частью Линкса, его женой, любовницей, другом, нянькой. Его вера в нее была беспредельна. Джори с завистью думала: «То, что есть у нас с Робертом, бледнеет рядом с бескорыстной любовью и восхищением, которые связывают этих двоих людей». Джори хотела бы, чтобы Роберт тоже любил ее всем сердцем. «Однажды я в шутку сказала, что я – его страсть, – шептала она в подушку, – но я была не права. Его страсть – корона Шотландии. Боюсь, я никогда не стану первой в его мыслях. Возможно, он не любит меня по-настоящему, а чувствует лишь "вожделение, простое и чистое"».

Джори потеряла покой. Одна часть ее души желала верить, что Роберт Брюс любит ее, но другая была наполнена вопросами, сомнениями, страхами.

Все лето, пока Линкс набирался сил, визиты Роберта не прекращались.

– От Джона де Варенна приходят дурные вести, – говорил Линкс Брюсу. – Его армии уступили Уоллесу и Комину Стерлинг. Королевский казначей Крессингем убит. Король подписал поспешный мир с Францией и вернулся, чтобы собрать армию и вновь идти покорять Шотландию. С ним войска Уорика, Боуна, ирландцы графа Ольстера.

– Когда армия окажется севернее Эдинбурга, ее будут ждать почерневшие поля и сожженные фермы. Солдаты Эдуарда не найдут ни пищи, ни фуража для лошадей. Мою страну рвут на части и англичане, и шотландцы, – с горечью произнес Брюс.

– Бедный Брюс, ты ведь хочешь, чтобы англичане навсегда убрались из твоей страны, правда? – с сочувствием спросила Джори.

– Если честно, то – да, – признался Брюс.

– А ирландцы? – покраснев, задала вопрос Элизабет де Бург. Всем было ясно, что она считает Брюса героем и преклоняется перед ним.

Роберт провел ладонью по голове девушки.

– Шотландцы ненавидят только англичан, а ирландцев – нет. У нас общая кельтская кровь.

– Элизабет взволнована, потому что ее отец будет сопровождать короля, – объяснила Джейн. – Нам следует пригласить его в Дамфрис.

– Если я хочу сохранить свои замки, то, полагаю, буду вынужден разместить в них часть войск короля Эдуарда, – сказал Роберт.

Линкс повел Брюса в арсенал, а Джори и Элизабет бросились к себе, чтобы переодеться в более нарядные платья. Джейн пошла следом за Джори.

– Мне невыносимо думать, что Линкс снова отправится на войну.

– Дорогая, никогда не показывай, что ты за него боишься. Пусть он думает, что неуязвим. Я страшно боюсь, что Роберт когда-нибудь предъявит права на шотландскую корону. Но он верит, что это – его судьба. А раз я его люблю, значит, тоже должна верить.

– Ты хочешь стать его королевой?

– Конечно, хочу, но это невозможно. Мне ненавистна подобная мысль, но шотландцы никогда не примут королеву-англичанку.

– И все же ты хочешь, чтобы он стал королем?

– Да! Я все сделаю, чтобы помочь ему достичь своей цели.

– Неужели ты так любишь его, что готова на подобную жертву? Если за Брюсом будет стоять граф Ольстер, он может получить трон. Если Роберт обручится с дочерью Ольстера Элизабет де Бург, то это заставит Ольстера оказать Роберту поддержку.

Глаза Марджори расширились от потрясения, лицо ее побелело. Она выглядела как привидение.

За ужином Джори была необычно молчалива и задумчива. При свечах тени у нее под глазами казались особенно глубокими. Через несколько часов, когда Роберт, уже удовлетворенный, лежал в постели у Джори и рассеянно играл ее волосами, он вдруг заметил настроение возлюбленной.

– Ты сегодня была яростной, как тигрица.

– Это из страха потерять тебя, – призналась Джори.

– Мне придется отправляться в патруль против набегов Уоллеса. Едва ли мне предстоят настоящие сражения.

– Я говорю не о битвах. – Джори набрала в легкие воздуха и решилась: – Ты же знаешь, наше расставание неизбежно.

Брюс заглянул ей в глаза.

– Ты же всегда жила настоящим и была безразлична к будущему.

– Есть способ усилить твои притязания на корону, – решительно проговорила Джори. – Если ты убедишь графа Ольстера поддержать тебя.

– Де Бург владеет половиной Ирландии. Что я могу ему предложить?

Сердце Джори сжималось от боли, но что-то заставило ее продолжать:

– Ты можешь предложить сделать его дочь своей королевой.

– Достаточно. – Он накрыл ее рот своими губами и заставил Джори умолкнуть.

Джори возликовала. «Он этого не хочет! Роберт слишком любит меня, чтобы пожертвовать мной даже для такой цели, как корона Шотландии!»

Эдуард Плантагенет получил известие, что армия Уоллеса стоит лагерем возле Фолкерка, и приказал своим военачальникам выступать. В первую же ночь, когда король спал прямо на земле, его лошадь наступила на него и сломала ему несколько ребер. Король пытался продолжать поход, но увидел, что сообщения Брюса о черных полях и отсутствии фуража для конницы – истинная правда. Джон де Варенн пытался с ним спорить, но так жестоко кашлял, что король понял – здоровье военачальника, как и его собственное, совсем сдало. Он приказал графу Уорику и его людям двигаться к Фолкерку, а сам отступил в английское пограничье, в замок Карлайл.

Уорик прибыл к Фолкерку и соединился с силами Байгода и Боуна. Шилтроны – вооруженная длинными пиками шотландская армия Уоллеса – и кавалерия Комина ожидали англичан в поле, изрезанном глубокими впадинами и поросшем густым сырым мхом, – шотландцы надеялись, что это ослабит удар английской кавалерии.

Отступать и искать укрытия было не в натуре Уорика. Его люди имели приказ всегда быть при оружии. Бешеным галопом граф бросился в атаку, стараясь ошеломить и опрокинуть врага. Этот железный натиск рассеял кавалерию Комина. Однако тысячи шилтронов устояли.

Гай слышал, как стрелы его валлийских лучников рассекают воздух и впиваются в человеческую плоть. Его ноздри заполнял смрад пролитой крови и пота. Уши были забиты криками и стонами умирающих на поле боя. Он дрался яростно, дико, безжалостно, пока не онемела рука, держащая меч, а голос не охрип от грозных команд.

Когда спустились сумерки, и битва окончилась, все поле брани было усеяно телами шотландских воинов. Гай знал, что нанес врагу сокрушительный удар. Местность за холмами Фолкерка, обильно поросшая лесом, укрыла оставшихся в живых шотландцев. Уорик не стал их преследовать. Побоище утомило его. Он спешился и на залитом кровью поле стал искать своих воинов, чтобы не бросить ни одного человека – ни раненого, ни убитого.

В конце месяца в Дамфрис прискакал Роберт Брюс и привез новости:

– Граф Уорик выиграл битву при Фолкерке. Уоллес бежал, но Комин предал его англичанам. Эдуард отправил его в Лондон, чтобы судить.

– Значит, твой враг Комин снова наслаждается королевскими милостями?

– Нет. Король Балиол недавно умер, а Комин захватил все его владения. Так что мы оба сейчас в немилости.

– Может быть, настало время сделать свой ход? – спокойным тоном спросил Линкс.

– Если я подниму оружие против короля, ты будешь моим противником?

Линкс покачал головой.

– Я возвращаюсь в свои английские владения. Джон лежит наверху. У него лихорадка. Он просил короля назначить совет для управления Шотландией – одному человеку это не под силу. Мы с Джоном оба знаем, что шотландцы никогда не примут английское правление.

Джори, которая ухаживала за дядей, спустилась вниз. Она внимательно вглядывалась в лицо Роберта, пытаясь понять, принял ли он решение.

– Я не могу задерживаться. Джори, ты меня не проводишь?

Джори мужественно проглотила свои страхи и радостно улыбнулась. В конюшне она сказала Брюсу, что Линкс собирается возвращаться в Англию. С замиранием сердца она ждала слов Роберта, что он не может без нее жить и просит остаться с ним.

Роберт обнял ее, прижал к себе и некоторое время стоял так, потом полез в карман камзола, вынул конверт и попросил:

– Передай, пожалуйста, это письмо Элизабет. Оно от ее отца.

«Он сделал свой выбор. Предал меня. Не ради другой женщины, ради Шотландии».

– Поезжай с Богом, Роберт.

Джори вернулась в замок со спокойным лицом, отыскала Элизабет в обществе Джейн и тут же отдала девушке письмо.

Элизабет, прочитав письмо, пришла в экстаз.

– Мой отец неделю гостит у Брюсов в Лохмабене, он хочет, чтобы я тоже туда приехала – Ее щеки порозовели. – О, мне же нужно новое платье, – вздохнув, добавила она.

– И не одно, – уверенно произнесла Джори. – Не забудь, что Роберт Брюс – самый завидный жених Шотландии.

Элизабет убежала отдать распоряжения своим швеям, а Джейн взволнованно посмотрела на Джори:

– Ты так благородна и бескорыстна. У меня бы не хватило мужества на такое. – Глупости. Мужеству я училась на твоем примере. Через неделю после отъезда в Лохмабен Элизабет де Бург прислала Марджори письмо с волнующими новостями.

«Граф Каррик просил у отца моей руки. В полночь состоялась церемония венчания. Мы с Робертом Брюсом произнесли брачные обеты. Завтра я вместе с отцом возвращаюсь на короткое время в Ирландию. Я безмерно счастлива и не могу высказать, как благодарна Вам за Вашу искреннюю дружбу.

Элизабет, графиня Каррик».

Джори сумела сохранить внешнюю невозмутимость, даже когда за обедом сообщала эту новость Джейн и Линксу. Так же спокойно и приветливо она пожелала им спокойной ночи. Но, оказавшись в уединении в своих покоях, Джори бросилась на кровать, и шлюзы открылись, подушки вымокли от слез по несбывшемуся.

Переезд де Вареннов из Дамфриса в Англию был очень значительным предприятием, и планировался он в несколько приемов. Когда Джон достаточно поправился, он первым уехал вместе со своими людьми. Через несколько дней в долгий путь пустилась валлийская пехота, а на следующее утро Линкс отозвал свою сестру в сторону.

– Джейн снова ждет ребенка, поэтому я считаю, что лучше всего ей и нашему сыну путешествовать морем. Я посажу их на корабль в Солуэй-Ферт, и он доставит их в Честер. Я прекрасно знаю, что ты в состоянии ехать верхом и не отставать от моих рыцарей, но мне хочется, чтобы ты ехала с ними и присматривала за Джейн.

– Джейн рассказала мне об этой чудесной новости, я имею в виду ребенка. Ты прав. На корабле будет спокойнее. Не тревожься о Джейн. Я – отличный моряк и позабочусь о ней.

На следующий день, когда Линкс руководил погрузкой багажа, который Джейн и Джори брали с собой в Англию, во двор Дамфриса бешеным аллюром влетел Роберт Брюс в сопровождении двух всадников. Линкс увидел, какое серое у него лицо, как он взволнован, и сразу понял: случилась беда.

– Что произошло?

– Мы с Комином заключили пакт. Эта свинья предала меня – он передал подписанный договор Эдуарду. Мы захватили его посланца с компрометирующими документами.

– Этот идиот решил покончить с собой, раз он посмел тебя предать.

– Его желание исполнилось. Я только что всадил в него кинжал. У алтаря во францисканском монастыре, где у нас была тайная встреча. Я скачу в Скон короноваться. Другого выхода нет, иначе меня арестуют за измену.

– Ты убил его в святом месте. Тебе требуется абсолюция – церковное освобождение от наказания.

– Клирики на моей стороне. Обо мне не беспокойся. Подумай о собственной безопасности. Уезжай из Шотландии сегодня же.

Глава 18

Не успел корабль выйти из залива Солуэй-Ферт, как Джори уже стояла у парапета. Ее мучила невыносимая тошнота. Джейн мягко обняла ее, проводила в каюту и уложила в постель.

– Это я должна приглядывать за тобой.

– Сейчас я дам тебе отвар, и тебе станет хорошо.

– Джейн, я поражена, что тебя совсем не укачивает. Ты уверена, что снова беременна?

– Конечно. Месячные прекратились, груди налились. Я без конца бегаю пописать. – Джейн заметила, как на лице Джори появилось странное, сосредоточенное выражение, пока она слушала это перечисление симптомов. – Ты думаешь, что можешь быть… – прошептала Джейн.

– У меня есть причины надеяться, – так же шепотом отвечала Джори.

– О, дорогая! Линкс все же прав. Ты очень упряма.

– Не смей ему говорить! Я хочу как можно дольше хранить этот секрет. Чем позже брат начнет разглагольствовать на эту тему и бушевать, тем лучше.

– Сейчас я дам тебе отвар, и постарайся уснуть, – уговаривала ее Джейн. – Я скоро приду посмотреть, как у тебя дела.

Джори лежала на корабельной койке, боролась с приступами тошноты и пыталась разобраться в собственных противоречивых мыслях.

Неужели она беременна? Столько лет она мечтала о ребенке. Мечтала заполнить пустоту в своей жизни, но все было тщетно. На мгновение ей показалось, что ребенок от Роберта Брюса – это воплощение всех ее грез. Потом реальность вступила в свои права, и Джори осознала, что ее ждет кошмар. Ей вспомнились слова Линкса во время крещения его сына: «И не мечтай о его ребенке. Скандал будет ужасный, он разрушит твою жизнь и принесет позор де Вареннам». Мысль о реакции Линкса наполнила душу Джори страхом, а ужасные последствия ее положения открылись во всей своей полноте.

Джейн приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

– О, Джори, ты выглядишь куда лучше! Отвар помог? Уже не тошнит?

– Да, благодарю, все прошло.

На лице Джейн появилось такое облегчение, что Джори рассмеялась и быстро сменила тему.

Дамы благополучно прибыли в Честер, а через несколько дней Линкс и его люди, гарцуя, въехали во двор замка.

Линкс объявил, что хочет венчаться с Джейн в великолепном честерском соборе.

– Я хочу, чтобы мы заключили брак на английской земле, а более всего прочего я желаю сам дать тебе эти торжественные обеты.

И вот Марджори сидела на передней скамье честерского собора и вдруг испытала острый приступ паники.

В сотый раз Джори мысленно перебирала те немногие возможности, которые были у женщины в ее положении. Незамужняя мать может избавиться от ребенка или родить тайно и заплатить другой за его воспитание. Джори сразу знала, что не сделает ничего подобного, а потому потихоньку склонялась к третьему решению: можно пойти на риск, нарушить условности и бросить вызов обществу.

Если бы у нее был свой дом, она бы так и сделала. Но отец не оставил ей собственности, а брак тоже не обеспечил домом. Ей придется из милости жить у брата, а как она может на это пойти, если опозорит имя де Варенное? А хуже всего то, что ее ребенок будет незаконнорожденным.

«Чтобы мое дитя не имело клейма незаконнорожденного, мне нужен муж». Возможности для этого у нее тоже были прискорбно малы. На ум сразу пришел Генри де Боун, и Джори передернула плечами. Конечно, ей вспомнился и Гай де Бошан. Но она понимала: не надо желать невозможного.

Она увидела, как Линкс целует Джейн – свадебная церемония подходила к концу, – и быстро помолилась: «Господи, молю тебя послать мне здорового ребенка!»

На свадебном пиру под сводами большого зала в замке Честер Линкс изложил им план дальнейшего путешествия Джейн:

– В замке Кенилуорт мы отдохнем несколько дней. Это как раз на полпути домой. Там мы встретимся с Джоном и его людьми. Джейн, тебе понравится Кенилуорт. Это королевский замок, роскошный и удобный. Он принадлежит Генри Плантагенету, сыну покойного брата короля. А стоит он на берегу прекрасной реки Эйвон в графстве Уорик.

Название графства привлекло внимание Джори. «Кенилуорт недалеко от замка Уорик. Мне всегда хотелось узнать, как выглядит замок де Бошана».

– Надеюсь, здоровье Джона стало лучше. Неделя в Кенилуорте всем нам пойдет на пользу.

Через три дня кавалькада де Вареннов пересекла границу графства и въехала в Уорик. Взглядам открылись квадратные башни из песчаника. Это был замок Кенилуорт, Когда подъехали поближе, Джори увидела воду.

– Какая красота! Замок стоит на озере!

– Это дело рук человеческих. Воду отвели из реки Эйвон, чтобы сделать замок неприступным. Попасть внутрь молено только по дамбе, а вход перекрыт решеткой, – объяснил Линкс.

Джори улыбнулась, увидев, какое удовольствие написано на лице Джейн.

Она подняла глаза на зубчатую вершину квадратной башни и заметила там фигуры двух людей, которые сверху смотрели на вновь прибывших. Солнце на мгновение выглянуло из-за туч и ослепило Джори.

– Линкс, мне кажется, дядя Джон нас опередил. Он уже здесь. – Она указала на башню. Потом Джейн, Джори и рыцари цепочкой двинулись к повозкам.

Джон де Варенн со своими людьми прибыл в Кенилуорт накануне. Старый граф всю дорогу провел в седле и сейчас испытывал сильную усталость от многодневного путешествия. Он благосклонно осмотрел покои, которые выбрал для него дворецкий, и, подкрепившись добрым куском мяса, сел писать графу Уорику, спрашивая разрешения приехать и лично выразить ему свою сердечную благодарность за победу при Фолкерке.

Гаю де Бошану было известно, что главный военачальник королевских войск, а также и сам король были не в состоянии сражаться из-за одолевающих их недугов. Именно по этой причине он получил приказ выступить к Фолкерку и атаковать армию Уоллеса. Кенилуорт лежал менее чем в пяти милях от замка Уорик, а потому Гай отправил послание Джону де Варенну с сообщением, что приедет повидать старого графа.

Гай прекрасно помнил последнюю личную встречу с графом Сурреем, когда он просил руки Марджори де Варенн и получил отказ. Разговор состоялся почти пять лет назад, но де Бошан до сих пор не забыл сердитых слов, которыми он обменялся с опекуном Джори. Гай пожал плечами. С той поры им довелось, не ощущая взаимной враждебности, вместе сражаться в Уэльсе. Однако Уорик по-прежнему испытывал горькое чувство при мысли, что красавица предпочла ему своего сверстника.

На следующий день, когда состоялась их встреча, Уорик был потрясен тем, как сильно состарился Джон де Варенн за годы управления Шотландией.

Суррей налил гостю эля.

– Уорик, я глубоко благодарен тебе, что ты превратил поражение под Фолкерком в победу.

– Не следует благодарить меня за битву. Награда заключена в самой победе. На прошлой неделе Эдуард Плантагенет предложил мне место в совете, управляющем Шотландией. Полагаю, он хотел таким образом меня отблагодарить. – И, всегда прямолинейный, Уорик добавил: – Я отказался. Управлять Шотландией – неблагодарное дело. Вы убедились в этом на своем печальном примере.

– Для меня битвы закончились. Отныне я буду заниматься лишь управлением своими собственными владениями. Армию я передаю своему родственнику по жене – Эймеру де Валенсу, графу Пембруку.

– А для Эдуарда Плантагенета битвы тоже закончились?

– Рискуя быть обвиненным в предательстве, скажу так: если он решится еще на одну войну, она будет для него последней.

Уорик кивнул. «Так я и думал. Дни короля сочтены».

– Я рад, что не мне довелось захватить Уоллеса. Он был храбрым рыцарем и не заслужил столь жестокого обращения от рук Плантагенета. Это уж слишком.

– Мы с Линксом тоже полагаем, что ни к чему было устраивать такую кровавую бойню. Особенно если учесть, что Эдуард снова и снова прощает шотландским графам их предательство. Мой племянник тоже возвращается в Англию с женой и сыном. Мы договорились встретиться здесь, в Кенилуорте. Думаю, они сегодня объявятся.

– Я уже слышу стук копыт на дамбе. Возможно, они уже здесь. – Уорик распахнул дверь, ведущую на огороженную площадку башни. – Отсюда видно, как они въезжают.

– Да, это Линкс. Я вижу цвета де Вареннов – лазурь и золото.

Уорик прищурился. Но рассматривал он не цвета штандартов, а фигуру женщины, скачущей в авангарде. Невысокая ростом, она сидела в седле очень прямо, откинув с головы алый капюшон и открывая солнцу серебристо-золотистые пряди волос, которые знаменем развевались у нее за спиной.

При взгляде на эту женщину Гай почувствовал удар в сердце. Ее вид заворожил его до такой степени, что он был не в состоянии отвести глаза. Бессознательно он стал обдумывать план, как бы забрать ее к себе.

Мощным усилием воли он все же отвел взгляд и стряхнул с себя чары.

– Я покидаю вас. Вам надо встречать семью.

Вернувшись в свой замок, Уорик расседлал лошадь, отвел ее в стойло и направился в арсенал, где его люди чинили оружие и меняли подковы у лошадей. Лишь месяц назад отряд вернулся из Шотландии, и работы еще хватало.

Вечером, удалившись в свои личные покои, Гай де Бошан ощущал непривычное беспокойство. Он шагал из угла в угол, подходил к окну, но видел там лишь темную пустоту, в то время как перед его мысленным взором разворачивались яркие картины былого. Он снова переживал момент, когда просил руки Марджори де Варенн, и снова ругал себя за нерешительность. Обращался к Бруту, который наблюдал за ним со своего места:

– Как только Суррей отказал мне, надо было похитить ее и увезти!

Черный волкодав кивнул в знак согласия. Мысли Уорика перенеслись в Честер. Когда погиб Хэмфри де Боун, сам граф находился в Уэльсе. Он знал, что Джори приехала в Честер повидаться с мужем. Приехала соскучившейся женой, а уехала скорбной вдовой. Он благодарил Бога за сохранившуюся долю здравого смысла, которая удержала его и не позволила броситься к ее ногам и оказаться в дурацком положении. Какая благородная дама способна выслушать предложение о браке, когда она только что потеряла молодого мужа?

«Всегда-то я не вовремя». Гай в отчаянии ударил кулаком по каменному подоконнику. Через год после того, как Джори овдовела, умер его друг Гилберт де Клэр. Он посетил Глостер, чтобы отдать последний долг покойному и отыскать Джори в замке Гудрич, но от Джоанны узнал, что прекрасная молодая вдова не склонна к повторному браку. Она наслаждается свободой, а сейчас уехала на север, в Ньюкасл.

Уорик подошел к окну и посмотрел в сторону Кен илу-орта. «Вот мы и оказались в том же месте и в том же положении». Он отвернулся от окна, пытаясь выбросить из головы рождающиеся там сумасшедшие планы, но воображение не желало успокаиваться, снова и снова рисуя возможные отчаянные варианты, пока он метался по комнате, как пойманный зверь. План был весьма прост. Если она нужна ему, надо пойти и взять ее. Увезти и держать взаперти, пока она не согласится выйти за него замуж. Гай посмотрел на своего верного Брута.

– Или я хочу поставить все на одну карту?

В ответ прозвучало решительное «гав!».

Уорик распахнул дверь:

– Берк!

Дворецкий тут же отозвался:

– Милорд?

– Я желаю, чтобы над моими покоями подготовили комнату со всеми возможными удобствами и роскошью. Пусть там поставят самую лучшую мебель, которая только есть в замке Уорик.

– Ковры на пол и гобелены на стены?

– Ковры шелковые и гобелены с фантастическими животными. Золотые тарелки, кубки с драгоценными камнями, хрустальные венецианские кувшины. И сам проследи, чтобы полог был из бархата и не пропускал сквозняков. Потребуется по крайней мере пара зеркал, ванна и ширма. И пусть поставят побольше цветов. У садовой стены уже есть ранние розы. Но это может подождать до завтра, чтобы они были свежими.

Берк слегка приподнял брови.

– Вы желаете, чтобы покои убрали уже сегодня?

– Да. Прямо сейчас. Мне надо создать будуар для леди. Твоя помощь необходима. Я подниму слуг, а если потребуется, то и кое-кого из моих рыцарей. За дело, Берк!

Люди Уорика работали всю ночь, преображая просторную меблированную комнату в башне хозяина в роскошное помещение, которое может понравиться благородной даме с тонким вкусом. К утру кровать была застлана душистым бельем и покрывалом из собольего меха. Тут же стоял инкрустированный перламутром шахматный столик с фигурами из слоновой кости. Вазы с ранними розами и лилиями распространяли тонкий аромат, создавая особую романтическую атмосферу.

Гай де Бошан окинул комнату одобрительным взглядом:

– Отлично, Берк. Остался только ключ.

Управляющий с поклоном вручил ему ключ от двери.

– Благодарю вас, милорд.

Джори, которая вопреки обыкновению проснулась поздно, нежилась в теплой ванне до тех пор, пока не отступили боли от трехдневного пребывания в седле. Ей мучительно хотелось взглянуть на замок Уорик, но она решила, что это может подождать до завтра, а сегодня самое время для долгой одинокой прогулки вокруг Кенилуортского озера. Прогулка не только позволит размять ноги, но и даст возможность спокойно обдумать сложившееся положение и поискать выход.

Джори одарила сияющей улыбкой стражника в навесной башне над решеткой, прошла по дамбе и добралась до поросшей травой лужайки, тянувшейся до самого озера. При ее приближении в воду попрыгали мелкие лягушата. Время от времени из воды выскакивала рыба и хватала какое-нибудь насекомое. В камышах плавали утки. Радужные стрекозы кружили над алыми водяными гиацинтами.

Джори сосредоточилась на своих мыслях, ее глаза перестали воспринимать красоту окружающей природы, она даже не заметила, как намокли ее туфельки и чулки. Она отбросила все заботы о самой себе и думала лишь о благе будущего ребенка. «Возможно, мне придется рассказать обо всем Линксу и просить его предложить компенсацию одному из своих рыцарей, чтобы тот женился на мне и дал законное имя ребенку. Возможно, брак будет только номинальным».

Гай де Бошан верхом на своем любимом жеребце уже с рассвета медленно кружил вблизи Кенилуортского озера, надеясь, что красота этих мест привлечет леди Марджори. Если она так и не выйдет за стены замка, он был готов последовать за ней внутрь, но инстинкт подсказывал ему, что надо проявить терпение, и Джори непременно отправится обследовать окрестности.

Стук копыт отвлек Джори от невеселых размышлений. Она подняла голову, увидела темные очертания всадника и решила, что воображение сыграло с ней шутку, ибо человек на лошади напомнил ей Уорика. Когда тот подъехал ближе, Джори убедилась, что это действительно Гай де Бошан, но все еще не могла поверить своим глазам. Видение казалось нереальным, как во сне. «Может быть, я вызвала его образ своими мечтами?»

Но эти сомнения были тотчас развеяны: мощной рукой всадник подхватил ее с земли и посадил в седло перед собой. Джори задохнулась, глядя в черные с алыми искрами глаза графа.

– Уорик! Это ты! Дьявол побери, что ты делаешь?

– Думаю, это и так ясно, cheri. Похищаю тебя.

– Ты слишком стар для детских игр, – ледяным тоном проговорила она.

– Я действительно стал старше, но не умнее в том, что касается тебя, Джори! – Он пришпорил жеребца и пустил его в галоп.

Как ни странно, Джори совсем не испугалась. Недоброй славы граф Уорик, чья репутация относительно женщин взывала к небесному гневу, силой похитил ее во время прогулки по берегу озера, но, находясь в его могучих объятиях, она чувствовала себя спокойно, как никогда прежде.

– Куда ты везешь меня в такой спешке? – решительным тоном спросила она.

– В самую высокую башню замка Уорик.

– О Господи! Так ты серьезно? Ты меня похитил? Гай де Бошан, ты сошел с ума!

Глава 19

– Наконец я сумею удовлетворить свое любопытство относительно Уорика. – Она не заметила, что произнесла это вслух.

Гай спрыгнул с коня и снял с седла Джори.

– Любопытство относительно Уорика-человека или Уорика-замка?

– Не льсти себе. – Джори отошла от Уорика и двинулась по двору, с интересом разглядывая массивную крепость. Над серыми стенами замка грозно возвышалась великолепная Круглая башня.

Гай передал Цезаря груму и пошел следом за Джори.

– Это господская башня.

– Там ты собираешься меня заточить? – легкомысленным тоном спросила она.

– Джори, я рад, что ты не сопротивляешься и мы можем все уладить, как цивилизованные люди.

Она окинула его ироничным взглядом.

– Одному из нас следует быть цивилизованным, а раз ты настаиваешь на роли похитителя, то, значит, речь идет обо мне. – Она старалась говорить как можно спокойнее, и ей это легко удавалось.

– Джори, я говорю серьезно, – предупредил он.

Пленница рассмеялась.

– Ты хочешь, чтобы я воспринимала тебя всерьез, а сам играешь в «Красавицу и зверя»?

Он пропустил мимо ушей эту колкость и взял Джори за руку:

– Пройдем внутрь, леди Марджори.

– Разумеется, лорд Уорик.

Она набрала в грудь прохладного воздуха и объяснила нарочито отстраненным тоном:

– Только вдохну свежего воздуха перед заточением.

Гай спрятал улыбку. Джори изо всех сил старалась задеть его, но каждое ее слово чрезвычайно забавляло Гая. Он смотрел на нее, слушал ее голос и был счастлив просто оттого, что она рядом, что она здесь, в Уорике.

Джори шла впереди Гая, поднимаясь по крутым каменным ступеням башни, и при этом оба выглядели беззаботно и, казалось, никуда не спешили. В нижнем этаже располагались слуги, над их комнатами находилась кухня. Поднявшись выше, Джори увидела просторную столовую, а следующий этаж явно представлял собою личные покои Уорика – там были черный дубовый стол для работы, стол с картами, черные кожаные кресла возле облицованного камнем камина, массивная кровать с пологом черного и золотого цвета. Круглая комната излучала мощь, создавая впечатление гавани, надежно защищенной от внешнего мира.

Когда они поднялись выше, Джори была поражена красотой обстановки. Розовый с голубым шелковый ковер был воплощением роскоши, по гобеленам среди полевых цветов бродили, возбуждая женское воображение, мифические единороги, сатиры, грифоны. Джори обратила внимание на символический смысл цветочного убранства: ранние английские розы сочетались с французскими лилиями. Она приподняла уголки губ в насмешливой улыбке:

– Как я могла забыть, что Гай де Бошан в глубине души очень романтичен?

– У тебя промокли туфли. Присядь у огня.

Джори удивленно опустила взгляд. Она не заметила мокрых ног, но Гай не упустил ни одной мелочи. Интересно, что еще он в ней разглядел?

Уорик зашел за ширму и вышел с полотенцем. Опустился перед ней на колени и снял туфельки. Не спрашивая разрешения, приподнял влажный подол юбки и стянул чулки. Их взгляды встретились.

– Ты не протестуешь, – пророкотал он.

– Едва ли пленник может протестовать против любого произвола, которому подвергает его тюремщик.

Он промокнул ее ноги полотенцем, взял одну маленькую ступню в свои огромные ладони и начал растирать. То же самое проделал со второй.

Приятное чувство тепла обволокло Джори.

– Итак, милорд, расскажите же, каков ваш план? Очевидно, на уме у этого надменного лорда легкая интрижка. Что же, она может его подразнить, а потом отказать.

– План удивительно прост. – Он вынул из кармана камзола железный ключ. – Я собираюсь держать тебя взаперти в этой комнате, пока ты не сдашься и не покоришься моим желаниям.

Ее глаза лукаво блеснули.

– А если это не подействует, то к каким дьявольским методам убеждения ты намерен прибегнуть?

– Я собираюсь ухаживать за тобой, Джори, – просто сказал он.

– Ухаживать? – Ее игривое настроение улетучилось. – Я не понимаю.

– Ухаживать, пока ты не согласишься выйти за меня замуж.

– «Выйти замуж»? – Она в гневе вскочила на ноги. – Ах ты, сукин сын! Четыре года назад ты уже устроил мне это развлечение, неужели ты думаешь, что сейчас я снова поддамся на твой обман и позволю тебе опять проделать все это со мной?

Насторожившись, Гай тоже поднялся на ноги.

– Проделать с тобой – что?

– Обольстить меня ложью, разбить мне сердце! Ах ты, негодяй! – Джори, задыхаясь, гневно смотрела на Уорика.

– Я никогда тебе не лгал, Джори. Я рассказал тебе, что меня окутывали темные слухи об убийстве. Возможно, невинной восемнадцатилетней девушке лучше было выйти замуж за молодого лорда такого же возраста, но теперь ты уже несколько лет вдова. Я не вижу причин, почему бы нам не пожениться. Ты же знаешь, что я к тебе чувствую, cheri.

– О нет. Я понятия не имею, как ты ко мне относишься. Так что, молю, просвети меня.

– Сядь, пожалуйста. По крайней мере, давай поговорим в спокойной обстановке.

Джори села в кресло, подобрав под себя голые ноги. Уорик налил ей эля в драгоценный кубок, сам сел рядом на стул и вытянул длинные ноги.

– Я сидел у тебя за спиной в Вестминстерском аббатстве во время похорон королевы Элеоноры. Это было уже после твоей свадьбы с Хэмфри де Боуном. Когда ты откинула капюшон, и я увидел твои чудесные серебристо-золотистые волосы, я проклял себя. Я не мог видеть тебя рядом с ним. В тот момент я понял, что нельзя было позволять тебе выходить за него замуж. Надо было похитить тебя и увезти к себе в замок. Так что, видишь, эта идея давно пришла мне в голову, и с тех пор я все мечтал ее осуществить.

– Это ясно показывает, что мужчины навсегда остаются мальчишками.

– Когда Хэмфри убили, я был в Честере. Тебе не понять, как сильно я хотел приблизиться к тебе, успокоить. Простые приличия меня удержали. Я понял, как неуместно это будет выглядеть.

Джори отхлебнула свой эль.

– Уорик, я не верю, что тебя могут удержать приличия, простые или какие-нибудь другие.

Он не обратил внимания на эту колкость.

– Я снова выбрал неверное время, когда умер Гилберт де Клэр, и я посетил Глостер, чтобы выразить соболезнования. Я ведь собирался скакать в Херефорд и просить тебя выйти за меня замуж, но Джоанна убедила меня, что у тебя нет намерения повторно выходить замуж. Она рассказала, что ты наслаждаешься вдовьей свободой и уехала на север, в Ньюкасл.

– Значит, я снова чудесным образом спаслась.

Глаза Уорика сузились.

– Но на этот раз – нет, cheri. Наконец-то мы оба оказались в одном месте и в одно время. Это судьба.

– Участь худшая, чем смерть! – насмешливо воскликнула Джори и мелодраматическим жестом прижала тыльную сторону ладони ко лбу.

Гай вскочил с места, нависая над ней как скала.

– Джори, ради Бога, прекрати! Ты ведешь себя как пустая, эгоистичная, испорченная светская шлюха! Я думал, ты другая. Нет, я знаю, что ты другая! Прекрати это дурацкое представление!

– Я? Это ты играешь в дурацкие игры!

– Нет, Джори. Я кладу к твоим ногам свое сердце! Никогда я не был так серьезен. Я прошу тебя выйти за меня замуж.

Она гордо вздернула подбородок.

– Гай де Бошан, я благодарю вас за это лестное предложение… Но я не могу его принять.

Он снова вскочил на ноги.

– Ты любишь другого? У тебя назначена свадьба? Неужели я опять ждал слишком долго? – Он бросился к окну и стоял, глядя вдаль невидящими глазами.

Джори подошла к нему и коснулась его плеча.

– Гай, в моей жизни нет мужчины. Клянусь!

Он взглянул на нее с надеждой.

– Джори, мы начнем все сначала. Пожалуйста, прости, что я увез тебя силой. Давай сделаем вид, что я пригласил тебя в Уорик как гостью, на обед. Сделайте мне честь, миледи, поужинайте со мной.

Джори закатила глаза.

– Ах ты, велеречивый французский дьявол! Как я могу устоять перед таким предложением?

Он поднес к губам ее пальцы и поцеловал их.

– У тебя благородное сердце, любовь моя. Я приду за тобой через час.

Джори села в кресло, чтобы надеть чулки и туфли, и тут ее взгляд упал на железный ключ.

– Тоже мне, тюремщик! – с насмешкой воскликнула она. – Этот человек не доверяет ни одной женщине, кроме меня. Вот дурак! – Она подняла ключ, сунула его себе за корсаж и протолкнула пониже, чтобы он спрятался в ложбинке между грудями.

Когда Гай явился, чтобы пригласить ее в личную столовую на ужин, Джори решила оставить свой притворно невозмутимый тон. Ей всегда было с ним легко, и сейчас она не видела причины лишиться удовольствия от этого последнего совместного ужина. Он галантно пододвинул ей стул, воздерживаясь от всякого прикосновения к ее плечам, и сам сел напротив. Дворецкий внес блюдо. Джори приветствовала его словами:

– Ты помнишь меня, Берк?

– Да, миледи. Вы дама, которая предпочитает эль вину.

Гай поднял серебряную крышку и разрезал дичь, поджаренную до хрустящей корочки.

– Это лебедь? Я их видела на Эйвоне.

– Нет, это всего-навсего тетерка. Лебеди образуют пары на всю жизнь. Я бы никогда не разлучил пару ради угощения на своем столе.

– Мне нравится такое отношение, но, боюсь, не все мужчины его разделяют.

За едой они о многом поговорили. Джори рассказала Гаю, как Гилберт де Клэр сам решил, что следующим графом Глостером будет Ральф Монтермер, и что он должен жениться на Джоанне.

– Плохо, что у них не было сына, чтобы унаследовать титул, но по крайней мере, их дочь Маргарет получит его земли и замки.

– Ты не имеешь возражений против того, чтобы женщина наследовала земельные владения?

– Разумеется, нет. Когда умер Хэмфри, ты должна была унаследовать замок де Боунов.

Джори с сожалением покачала головой:

– У меня ничего нет, Уорик.

Граф нахмурил черные брови.

– Дьявол побери, о чем думал твой опекун, когда обговаривал условия твоего замужества?

– Когда мы поженились, Джон де Боун передал замок Мидхерст Хэмфри и соответственно нашему первому ребенку. Хэмфри умер бездетным, тогда де Боун назначил своим наследником Генри и переписал замок на него. У меня не было никаких прав, если только я не соглашусь выйти замуж за Генри.

– Да это настоящий шантаж! – с негодованием воскликнул Гай. – Когда я делал тебе предложение, я обещал Джону де Боуну, что любой мой ребенок, мужского или женского пола, будет хорошо обеспечен замками и землей Уориков, равно как и их мать.

Джори вытерла губы и положила салфетку на стол.

– Пожалуйста, Уорик, не надо лжи. Мы когда-то договорились, что никогда не будем друг другу лгать. К несчастью, ты не сдержал клятвы. Вместо этого ты всегда говорил мне то, что я хотела слышать. Пожалуйста, не повторяй этого, ты испортишь нам обед.

«Господь всемогущий! Этот негодяй Суррей не сказал ей, что я делал официальное предложение! Он сообщил мне, что она предпочла мне де Боуна, а я, дурак, заявил, что подчиняюсь ее воле!»

Гай положил на хрустальную тарелку клубнику со сливками и поставил ее перед Джори.

– Джори, ты вышла за Хэмфри де Боуна потому, что была в него влюблена?

Она хотела солгать, но не смогла.

– Нет, я вышла замуж за Хэмфри потому, что моя семья и король Эдуард не оставили мне выбора.

Сердце Уорика пело. Все муки ревности были позади!

– Конечно, со временем я его полюбила.

Ревность вернулась в сердце Гая. Все, что касалось Джори, причиняло ему боль. Он всей душой надеялся, что, когда она будет принадлежать ему, проклятие развеется.

Обед закончился. Гай помог Джори выйти из-за стола. Однако на этот раз его руки собственническим жестом легли на ее плечи. Он быстро поцеловал серебристые локоны.

– Пойдем, я провожу тебя в твою башню. Мне надо тебя кое о чем спросить. – Он заставил ее взять его под руку, и они вместе отправились наверх. Гай не стал задерживаться возле своих покоев, а сразу повел ее в верхнюю комнату, усадил Джори в кресло, стал перед ней на колени так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Джори, ты заслуживаешь самого преданного и любящего мужа. Если ты согласишься стать моей женой, я буду любить тебя до конца своих дней. Я хочу сделать тебя графиней Уорик. Я считаю несправедливым то, что у тебя нет собственности. Я перепишу на твое имя замок в Суттоне, это в одном дне пути от Уорика. Джори, ты выйдешь за меня замуж?

Никогда еще Джори не стояла перед таким искушением. Могущественный граф Уорик предлагает ей тихую гавань, которая ей так необходима. В этом предложении все было привлекательным. И Джори ничего не стоило его принять. «Если бы я не ждала ребенка от другого мужчины, я бы обеими руками ухватилась за эту надежду на счастье».

Она коснулась его руки.

– Гай де Бошан, я благодарю тебя за предложение… но я не могу его принять.

Он вскочил на ноги, метнулся к окну, опять вернулся к Джори.

– Дьявол тебя побери, Джори! Ты упрямее, чем дюжина воинов. – Он подошел снова к окну и стукнул кулаком о каменный подоконник.

Джори тоже встала.

– Мне нужно возвращаться в Кенилуорт.

Гай обернулся.

– О чем ты говоришь? Я похитил тебя. И собираюсь держать здесь, пока ты не согласишься выйти за меня замуж. Несколько дней в Уорике, и ты себя так скомпрометируешь, что у тебя просто не будет другого выхода.

Ответ Джори прозвучал холодно и решительно:

– Я здесь не останусь.

Он мгновенно подскочил к ней, могучими руками приподнял над полом и стал трясти, сильно, умышленно. Тряс целую минуту и лишь тогда снова опустил на пол, потом нагнулся и поднял с пола железный ключ с того места, куда он упал.

– Не останетесь, леди Марджори? Но я не оставлю вам выбора.

Уорик быстро вышел из комнаты и повернул ключ в замке.

Джори сквозь дверь прокричала ему вслед его собственные слова:

– Это настоящий шантаж!

Джори понимала, что надо разработать план действий. Против Гая у нее было одно оружие – изобретательность. Они с Джоанной всегда говорили, что не родился еще тот мужчина, которого нельзя было бы обмануть. Джори вспомнила, как справилась с Эдуардом Плантагенетом, но чувствовала, что обмануть Уорика будет труднее. У него хватило проницательности догадаться, где она спрятала ключ.

Она спокойно разделась и повесила в шкаф свое платье, чтобы оно не помялось. При общении с любым мужчиной внешность женщины имеет первостепенное значение. Джори забралась в большую удобную кровать, зная, что хороший сон – самое лучшее средство для сохранения красоты.

Когда в восточном окне комнаты появились первые солнечные лучи, Джори проснулась, немного полежала, пока прошла утренняя сонливость, потом встала и подошла к зеркалу. «Надо обращаться к его инстинкту защитника. Когда я буду его умолять, надо выглядеть женственной и беспомощной». Она не стала щипать себя за щеки, чтобы вызвать румянец. Утонченная бледность лучше послужит ее целям. Джори умылась, оделась, серебряными щетками, которые приготовил для нее Гай, расчесала волосы, чтобы они не рассыпались по плечам сияющими волнами, и села на кровать ждать хозяина замка.

Когда Гай де Бошан отпирал дверь, он считал, что приготовился к любым просьбам и мольбам своей пленницы. Но нынешним утром она выглядела настолько мило и невинно, словно ей снова было шестнадцать лет. Ее вид тронул его сердце. Заговорив, он с усилием старался скрыть нежные нотки в голосе:

– Вы ничего не хотите сказать мне, миледи?

– Хочу, милорд, – тихим голосом отвечала Джори. – Гай, я всю ночь думала о твоих словах. Я почти поверила, что ты сказал правду о своих чувствах ко мне.

– Только почти? Джори, каждое мое слово исходило из самого сердца.

Она посмотрела на него серьезным взглядом.

– Ты сказал, что любишь меня.

– Люблю. Ты – единственная женщина, которую я в жизни любил.

– Гай, если ты действительно меня любишь, ты освободишь меня.

Он ошеломленно смотрел на Джори. Она выбила опору у него из-под ног. Любые его аргументы превращали его в лжеца и труса в ее глазах.

– Значит, я тебя отпускаю, Джори.

Она видела, что его лицо стало бледнее ее собственного.

– Я знала, Гай, что так и будет, – тихим голосом отозвалась Джори.

– Позавтракай, и я отвезу тебя в Кенилуорт.

Джори странно себя чувствовала во время пятимильной скачки вдоль реки Эйвон. То ее сердце готово было разорваться от счастья, то переполнялось безмерным отчаянием. Гай де Бошан, ужасный граф Уорик, действительно любил ее. Он несомненно доказал это, возвращая ее в Кенилуорт, но больше всего на свете Джори хотелось остаться с ним.

Они бок о бок проскакали по дамбе и остановились у подъемной решетки. Гай спрыгнул с Цезаря и спустил Джори с жеребца, которого оседлал для нее в Уорике. Он не смог сразу выпустить ее из своих рук. Его пальцы впивались в ее тело, пока он молча смотрел ей в лицо. Наконец Гай нагнул голову и слегка коснулся ее губ.

– Au revoir, cheri.

По дороге в свою комнату Джори шла мимо покоев дяди и решила посмотреть, как он себя чувствует. При вчерашней их встрече он выглядел крайне утомленно. Она постучала, и паж, который только что принес завтрак графу Суррею, открыл дверь.

– Доброе утро, Джон. Надеюсь, вы отдохнули за ночь.

– Да, я чувствую себя лучше. Долгие дни в седле вымотали меня. – Он бросил взгляд на ее взлохмаченные ветром волосы и решил подождать, пока слуга выйдет. – У тебя явно нет этих печалей. Куда ты ездила в такой ранний час, Минкс?

– Честно говоря, я только что вернулась от Уорика.

– Уорика? – Джон нахмурился. – Он был вчера здесь, когда вы въезжали в замок. Он пригласил тебя к себе в замок?

– Что-то вроде этого. – Джори заинтересовалась. – Зачем он приезжал к вам?

– Я хотел выразить ему благодарность за то, что он заменил меня при Фолкерке, и поздравить с победой. Без Уорика мы понесли бы тяжелое поражение. Неужели Уорик опять за тобой ухаживает?

– Что-то вроде этого, – снова повторила Джори.

– Он был бы прекрасным уловом для вдовы, Джори.

– Вы явно переменили свое мнение об этом порочном графе.

– Джори, когда тебе было восемнадцать лет, он был неподходящей партией. Я твердо дал ему это понять, и он со мной согласился.

Джори оледенела.

– Гай де Бошан делал мне предложение?

– Среди прочих других. Марджори, мы выбрали для тебя молодого лорда, который, как мы считали, лучше всего тебе подходит, – оправдываясь, пояснил Джон.

– Мы? Под словом «мы», я полагаю, ты имеешь в виду себя и Линкса?

– Я был твоим официальным опекуном. Уорик обратился ко мне, а не к Линксу.

– Но мой брат знал о предложении Уорика?

Джон де Варенн плотно сжал губы.

– Старый обманщик! – Джори бросилась вон из покоев графа, не желая его больше видеть. Она кинулась к комнате брата и заколотила в дверь.

Линкс выглянул и спросил:

– Джори! Что случилось? Джон?..

Джори бросила взгляд на Джейн, которая завтракала в постели.

– Джон – лживая свинья, а ты – не лучше!

– Что с тобой, Марджори? – Линкс выглядел искренне обеспокоенным.

– Я про Гая де Бошана, про человека, которого я любила. Про человека, которому вы отказали, а потом скрыли это от меня!

Линкс виновато смотрел на Джори.

– В то время я считал, что так будет правильно для твоей же собственной безопасности. Я понятия не имел, что такое любовь, пока не женился на Джейн. Если бы я тогда знал то, что знаю сейчас, я благословил бы тебя и Уорика.

«О Господи! Это не Уорик меня предал. Меня предали мужчины моей собственной семьи, которые говорили, что любят меня!»

Джори въехала во двор замка Уорик, спрыгнула с лошади и отдала поводья одному из грумов.

– Мне надо видеть графа. Где он может находиться в это время дня?

– Я думаю, его светлость в большом зале замка Уорик, миледи. – И он указал на квадратную каменную постройку. – Вон туда. В главный вход.

– Поставь, пожалуйста, мою лошадь в стойло.

Пока Джори шла по каменным ступеням замка и через массивные дубовые двери, у нее начали дрожать колени. Воины и домашние слуги расступались перед благородной дамой с серебристо-золотистыми волосами, потом с любопытством смотрели ей вслед.

Когда в зале вдруг наступила тишина, Гай де Бошан поднял черноволосую голову посмотреть, почему все вдруг стихло, и замер, увидев, что Марджори вернулась, потом вскочил и с колотящимся сердцем бросился ей навстречу.

Джори сделала перед ним глубокий реверанс.

– Милорд граф, я приехала, чтобы принести вам свои самые глубокие извинения.

Он взял ее руки и быстро помог распрямиться.

– Не извиняйся передо мной, Джори. Пройдем сюда, здесь можно поговорить без свидетелей. – Твердой рукой он взял ее за локоть, повел в небольшую комнату, где хранились карты, и прикрыл за собой дверь.

– Мой дядя Джон де Варенн и Линкс только что признались, что солгали мне, и что ты делал мне официальное предложение. Все эти годы я считала, что ты меня предал, и сейчас я пришла просить прощения.

– Тут нечего прощать, Джори.

«О Господи, есть, есть, что прощать!»

– Гай де Бошан, я пришла спросить, женишься ли ты на мне?

Лицо Уорика озарилось радостью.

Джори быстро протянула руку и ладонью закрыла ему рот, потом повторила слова, которые много лет назад говорил ей он в подобных же обстоятельствах, когда делал предложение:

– Не отвечай мне сейчас. Ты должен хорошо все обдумать. Твоя жизнь безвозвратно изменится. Неправильное решение заставит тебя возненавидеть меня. – Джори продолжала дрожать, но нашла в себе силы поднять голову и посмотреть Уорику прямо в глаза. – У меня будет ребенок.

У Гая сердце сжалось от боли.

– Кто его отец?

Джори гордо вскинула голову.

– Если вы женитесь на мне, милорд, отцом моего ребенка станете вы.

Гай не колебался. Какой бы мужчина стал колебаться, если его возлюбленная нуждается в нем?

– Я имею честь принять твое предложение, Джори.

Она бросилась в его объятия.

– Гай, благодарю тебя от всего сердца!