Дурные намерения

Брак и его узы или величайшее добро, или величайшее зло; середины нет.

Вольтер.

1

Мальчик с тёмно-русыми волосами одиннадцати лет, выбегая из подъезда многоквартирного девятиэтажного дома, чуть не сшиб почтальона, разносившего квитанции за коммунальные услуги. Лететь бы почтальону кубарем с крыльца, если бы он не придержал дверь и не отошёл в сторону, уступая мальчику дорогу.

– Здравствуйте, – чуть замешкавшись, сказал мальчик.

– Добрый день, – поздоровался почтальон.

Мальчик выбежал на залитый солнцем двор. На детской площадке перед домом играли дети, но игры сейчас мальчика не интересовали. Мама дала задание сходить в магазин, и задание должно быть выполнено.

Он свернул, чтобы обогнуть дом, и побежал по узенькой дорожке между зданием и холмом, но вспомнив наставления мамы не бегать вокруг дома, он сменил бег на ходьбу. Вокруг дома ездили машины, и мальчик сейчас не видел из-за дома, едет ли в его сторону автомобиль или нет. Водитель, двигайся он в направлении мальчика, тоже не увидел бы бегущего сорванца. Мальчик не видел, чтобы на этом месте кого-нибудь сбивала машина, но, наверно, все мамы предупреждали своих детей, чтобы они здесь не бегали.

На холме, за сетчатым забором, была территория детского садика «Морячок». В этот детский садик мальчик не ходил. Когда он был детсадовского возраста, они ещё жили с папой в другом конце города. Зато за детским садом находилась школа номер пять. Выкрашенная в нежный жёлтый цвет любимая школа. И через две с половиной недели она откроет свои двери перед учащимися, и мальчик начнёт получать образование уже в шестом классе.

Старая добрая школа, в которой старые добрые учителя, старые добрые классы, парты и стулья. Мальчик всё ещё любил уроки и домашние задания, и, будьте уверены, учился он почти на одни пятёрки, но какой бы сильной эта любовь не была, школа не заменит все прелести лета.

Мальчик обогнул дом и вышел на широкую площадку. С этой стороны дом давал тень, но она не слишком спасала от августовской жары. Перед мальчиком была огороженная высоким забором спортивная площадка, на которой ребята постарше играли в баскетбол. Трений ни с кем из старших ребят у мальчика не было, да они и не обратят внимания на малолетку в азарте игры.

Он шёл дальше. На встречу двигались редкие люди, большинство с пакетами. Некоторых из них мальчик знал и здоровался.

Справа от него открывался шикарный вид на большую часть города и Ахинмайскую бухту. Часть вида, правда, уже закрывала недостроенная высотка, которую за внешний вид называли «подковой». Её строили внизу холма, который был покрыт редким чахлым кустарником. Но уже довольно давно, как казалось мальчику, строительная техника там не работала, и строителей видно не было. Оставили там кучу строительного мусора и были таковы.

Мальчик мог разглядывать этот вид и из окна, хотя, для того, чтобы увидеть бухту, ему пришлось бы высунуться. А вот магазин «Магнит», в который он и торопился, чтобы купить молоко, сметану и майонез, был из окна виден.

Тень от дома, в котором он живёт, осталась позади. Южное вечернее солнце хорошо грело кожу и ярко светило.

Магазин «Магнит» примыкал к другому жилому дому и находился на отшибе. За ним ничего не было, кроме спуска с очередного холма и пожухлой травы. Район, в котором жил мальчик со своей мамой, всё ещё строился, то тут, то там гремела строительная техника, и мама мальчика боялась, что в скором времени из их окна на втором этаже будет виден не город Ахинмай, а окна соседней многоэтажки. Но до этого было ещё далеко, а если строить будут такими же темпами, как «подкову», то ждать можно десятилетиями.

«Магнит» представлял собой мини-маркет. На входе мальчик взял корзинку и пошёл вдоль торговых рядов, ища необходимые товары. Всё, что просила купить мама, дав ему свеженькую пятихаточку, мальчик нашёл быстро, а вот перед пачкой чипсов для себя задержался, не зная, какой ему выбрать вкус. Выбрав сметану с луком, он прихватил с собой бутылку газировки со вкусом крем-соды. И пошёл с отяжелевшей корзинкой на кассу.

В мини-маркете было много человек, но в очереди мальчик был третьим. Кассирши на двух кассах пробивали товар чем-то пища, покупатели складывали продукты, шурша пакетами. Мальчик вспомнил, что у него нет пакета, и сорвал один с крючка под стеллажом с шоколадками и жвачкой.

Пока он раздумывал, купить ему жвачку или нет, подошла его очередь. Он поставил корзинку на прилавок перед продавщицей, молодой девушкой восточной внешности в красной жилетке, и поздоровался. Девушка кивнула в ответ.

Она быстро пробила весь товар, озвучила мальчику сумму и отсчитала ему сдачу с пятихатки, пока он складывал продукты в пакет.

Мальчик вышел из мини-маркета и поторопился домой. Сегодня его ждали любимые пельмешки, слепленные мамой. Мама редко покупала полуфабрикат, предпочитая готовить сама, и мальчик знал, что мамины пельмени в сто миллионов раз вкуснее тех, что продаются в том же «Магните». Все он, конечно, не пробовал, но в маминых пельменях был уверен.

Он дошёл до подъезда с оттягивающим его руку пакетом, набрал код на домофоне и на четвёртой скорости добежал до второго этажа. Зайдя домой, мальчик услышал мамин голос. Она разговаривала с кем-то по телефону.

– Мам, привет, – говорила своей маме мама мальчика. – Ну что вы нас в субботу будете ждать?

«Отлично», – улыбнулся про себя мальчик. Мама напоминает бабушке о том, что они приедут на выходные к ним в гости. Побыть за городом в конце недели, что может быть лучше. Там у него тоже есть друзья, и бабушка, обязательно, снабдит его денежкой в копилку.

Он вспомнил про почтальона, поставил пакет на пол и спустился к почтовым ящикам. Внутри лежала квитанция и что-то ещё. Он пошарил рукой. Это был листок бумаги, на котором стройным рядком выстроились фигурки, нарисованные ручкой. Мальчик улыбнулся, забрал квитанцию, а листок спрятал в карман шорт.

Ему не терпелось прочитать шифр, который был написан на листочке, но в первую очередь надо было помочь маме. В виду того, что кухня у них была маленькой, холодильник стоял в коридоре, и мальчик убрал в него всё, кроме чипсов.

Мама продолжала разговаривать по телефону:

– Что отец делает?.. Что?.. Внука ждёт?.. А меня он не ждёт?

Некоторое время мама слушала бабушку, потом сказала:

– Ладно, мам. Ребёнок с магазина вернулся. Если что-то изменится, мы в пятницу созвонимся. Всё…Целую…. Ага, пока.

– Всё купил? – спросила мама, когда он зашёл на кухню. Она положила телефон на подоконник и продолжила лепить пельмени.

– Задание выполнено, – ответил мальчик, убирая купленный пакет в пакет с пакетами. Он раскрыл пачку чипсов и отправил пару кусочков себе в рот.

– Артюш, помой руки, – попросила мама. – Ты мне будешь помогать лепить?

– Буду.

Артур, пошёл в ванную комнату и закрыл за собой дверь. Включив воду, он достал листочек из кармана. Это был шифр. Шифр, который знали только он и девочка, которая жила в доме по соседству. Девочку звали Ира, и она была на полтора года младше Артура. Они уже восемь месяцев дружили, встречались и гуляли вместе. Но за ручки не держались. Они, конечно, переписывались в Whatsapp’е и были подписаны друг у друга в Instagram’е, но тайные послания передавали посредством зашифрованных записок, чтобы ни родители, ни соседские ребята и никто в школе не узнал об их настоящих отношениях. А ФСБ и ЦРУ, которые, как он знал, читают переписки в Whatsapp’е и просматривают все посты в Instagram’е, незачем знать то, о чём они с Ирой переписываются.

Шифр они с девочкой придумали вместе, и у Артура в тетрадке была записана расшифровка. Сейчас расшифровка была недоступна, т.к. тетрадка лежала в комнате, в его столе, но он помнил знаки. Не наизусть, но прочитать послание смог.

На листочке было написано: «В лесу за гаражом в 19 часов».

Только число девятнадцать было написано понятными всем римскими цифрами. Остальное же мог прочитать только Артур. На лице мальчика блуждала улыбка. Ира была хорошей девочкой, она не ябедничала и не задавалась. Она была худенькой, светленькой, в веснушках, с выразительными глазами, маленьким ротиком и носиком пуговкой. И говорить они могли обо всём на свете. А обо всём на свете даже с мамой не поговоришь. И вот они встретятся сегодня вечером, когда ещё не успеет стемнеть, погуляют по леску рядом с их домами часиков до девяти. И это будет хорошее времяпрепровождение.

Артур прочитал ещё раз послание, порвал бумажку на мелкие кусочки и смыл их в унитазе. Он ещё не знал термин «конспирация», но уже понимал его значение. Убедился в том, что ни один из кусочков бумаги не плавает на поверхности воды, и тщательно, с мылом, вымыл руки, осторожно мыля левую руку, на которой был дугообразный шрам от ожога. Артур не помнил, но мама говорила, что он, когда был маленьким засунул медную проволоку обоими концами в розетку, держа её в руке. Шрам давно затянулся, но трогать его было не приятно.

Зайдя на кухню, он взял ещё несколько кусочков чипсов и положил себе в рот.

– А маме предложить, – сказала мама.

Артур взял пачку с чипсами и протянул маме.

– У меня руки в муке, – улыбнулась мама и приоткрыла рот.

Артур достал несколько чипсинок и положил их маме в рот. Она прожевала их и поблагодарила сына. Он взял ещё несколько кусочков и, отложив упаковку, сел за стол и тоже начал лепить пельмени. Ему нравился процесс лепки, но ещё больше ему нравился процесс поглощения пельменей. Мама любила их есть со сметаной, Артур же предпочитал их кушать с майонезом.

– Мам?

– Что, сынок?

– Ты с бабушкой разговаривала?

– Да.

– Они с дедушкой нас ждут?

– Ждут.

– А папа не звонил?

– Нет пока. Но мы сейчас долепим пельмешки, и я сама ему перезвоню.

Артур обожал свою мамочку, она у него была лучше всех. Конечно, она много работала, а дома либо что-то готовила на кухне, либо с кем-то переписывалась по телефону, но мальчик не чувствовал, что предоставлен сам себе. У него было всё, что ему было нужно. К тому же, мама постоянно разрешала играть в компьютер, плейстейшн или планшет. Тем более, если сделаны уроки (когда их надо было делать).

С папой они перестали жить, когда Артуру ещё не исполнилось и десяти лет, почти два года назад. Артур переживал по этому поводу, и спрашивал у мамы, почему они уехали от папы. Мама отвечала уклончиво, но всегда говорила, что они в любой момент могут встретиться с папой, когда Артур захочет. В итоге это «в любой момент» оказалось понятием очень и очень приблизительным.

Однажды он задал этот вопрос отцу, на что тот ответил, что им с мамой надо немножко пожить отдельно, что у него много работы и что он будет часто уезжать из города. Артур тогда только кивнул, но он не понимал, как большой объём работы вяжется с тем, что папа живёт отдельно. И тем более не понимал, как надолго затянется это «немножко».

Переехав с мамой на другой конец города, в однокомнатную квартиру, Артур скучал по папе месяцев восемь, иногда даже плакал, но так, чтобы мама не видела. А потом он решил, что в этом районе ему нравится жить больше, чем в предыдущем. Здесь у него было больше друзей, и школа ему нравилась больше, и с девочкой он подружился. Пускай их отношения и были тайными. В конце концов, папа стал дарить больше подарков: та же плейстейшн, например, или планшет. Galaxy Tab. Круче, чем у всех его знакомых.

– Сынок, долепишь пельмешки, я папе позвоню, – сказала мама, вставая из-за стола.

– Конечно.

Фарша оставалось немного, в отличие от теста, поэтому Артуру осталось слепить десять-двенадцать пельменей. Мама же их налепила целую кучу. Она их наморозит, и они смогут ими, периодически, ужинать.

Мама вымыла руки и вытерла их полотенцем. Выбрав нужного абонента среди контактов, она поднесла телефон к уху, и некоторое время ждала, пока ей ответят. Артур слов не понял, но услышал мужской бас. Папа.

– Привет, – ответила мама. – Как твои дела?

У мамы был голос сильный. Это был голос уверенной в себе женщины. Но когда она разговаривала с папой, интонации её голоса менялись. Они становились такими, как если бы она просила Артура несколько раз что-то сделать, и ей бы надоело просить. Если бы Артур смог уложить свою мысль в одно слово, он бы сказал, что мамин голос был требовательным.

Она дослушала то, что рассказывал ей собеседник, а потом сказала:

– Здесь один молодой человек хочет с тобой поговорить. Ты ему кое-что обещал, – и прошептала уже Артуру. – Сполосни руки, – и снова в трубку. – Подожди минуту.

Артур вскочил со стула, включил воду и начал отмывать руки от налипшего теста. Вода была ледянючей, тесто никак не хотело отпадать с рук.

– Губку возьми, – сказал мама.

Артур схватил губку и начал соскребать ею с рук тесто, которое тут же начало прилипать к губке. Кое-как отмыв руки, он быстренько вытер их полотенцем, и мама протянула ему телефон.

– Алло, пап, привет! – радостно заговорил он в телефон.

Несколько месяцев после того, как родители разошлись, Артур сам звонил отцу и разговаривал с ним о том, как у него дела. Папа ему сам не звонил никогда и редко когда рассказывал о том, что у него происходит в жизни. По прошествии времени Артур понял, что ему всё меньше и меньше хочется разговаривать с отцом, и звонки постепенно сошли на нет. Теперь он разговаривал с ним только через мамин телефон, когда мама его даст.

– Привет, сынок, – услышал он в ответ. – Как твои дела?

– Отлично дела. К школе готов. Все внеклассные книги прочитал, осталось только портфель собрать.

– Ты у меня молодец. А портфель мы вместе с тобой соберём.

– Пап, а на счёт аттракционов всё в силе?

– Конечно, в силе. Во вторник целый день наш.

– Отлично, – Артур чуть не подпрыгнул на месте. – Ну, всё. Пока, пап. Отдаю тебе маму.

И он передал трубку обратно.

– Ларри, я надеюсь, ко вторнику не будет никаких проблем, – сказала мама. – Я тебе пришлю список того, что надо купить к школе.

Она ещё немного послушала то, что сказал ей папа:

– Ну, отлично, – мама вздохнула. – Всё, тогда до вторника.

Короткая пауза:

– Угу. Пока.

Мама положила телефон на подоконник.

– Сынок, папа сказал, что он купит тебе всё, что ты попросишь.

– Классно! – мальчик был возбуждён от предстоящей прогулки.

– Долепи, пожалуйста, там фарша на три пельменя осталось.

– Хорошо.

Мама достала кастрюлю со шкафчика наверху. Она была невысокого роста и, чтобы дотянуться до полок, ей приходилось подниматься на цыпочках. А чтобы достать что-то с самого верха – вставать на стул. Она набрала кастрюлю воды, поставила на плиту, включила газ, насыпала в кастрюлю соли и положила лавровый лист.

Артур к этому времени долепил последний пельмень.

– Мам, можно я плейстейшн включу?

– Включай.

Артур снова вымыл руки от теста, уже не торопясь, схватил упаковку чипсов и вышел из кухни. Потом остановился и вернулся обратно.

– Хочешь чипсов?

Мама выхватила упаковку у него из рук:

– Во-первых, не перебивай себе аппетит. А во-вторых, после твоих чипсов джойстики становятся жирными. Потом погрызёшь.

Артур не стал возникать, ведь поблажку в виде плейстейшн он уже получил, и вышел из кухни.

Мама посмотрела ему вслед и улыбнулась. Она считала, что правильно воспитывает ребёнка, пускай теперь и в одиночку. Её бывший муж, после развода не принимал участия в воспитании сына.

2

В ожидании, когда закипит вода на пельмени, Тамара взяла телефон и начала читать многочисленные группы в Whatsapp’е. В основном, пролистывая сообщения, и иногда отвечая.

Их развод с мужем произошёл по вине банальной измены, но, положа руку на сердце, Тамара не могла сейчас сказать, кто изменил первым. Первым начал обвинять в измене он. Это точно. Но дыма, как известно, без огня не бывает. Тамара не изменяла, когда на неё посыпались обвинения в том, что она слишком часто задерживается на работе или когда она работала по выходным.

Тамара именно что работала. Ещё до знакомства с Ларри страховая компания, в которой она начала работать сразу после университета, отправила её в Ахинмай открывать дополнительный офис. Она была молодым, подающим надежды специалистом, которая заработала в итоге должность заведующей доп.офиса в городе. Но для этого ей приходилось из кожи вон лезть, чтобы доказать, что она достойна этой должности.

Ларри этого не понимал. У него были средневековые понятия о семье. При этом, стоя уже на пороге развода Тамара узнала, чем на самом деле занимается её муж.

К тому времени, когда Ларри начал придираться к ней с несуществующей изменой, их отношения, как в быту, так и в постели приблизились к отметке ноль. Супруги – соседи. Сдерживающим фактором мог бы стать Артур, если б не одно но. Артура воспитывала мама Тамары. Тома считала, что это её ошибка, продиктованная её упорством в достижении карьерных высот. Но именно её мама – Мария Ансимова – воспитывала её сына сызмальства. Не Тамара, которой приходилось работать по десять часов в сутки. И не, упаси Господи, Ларри. Карьера рушит семейную жизнь. Тома могла подписаться под каждым словом в этой фразе.

Сначала беспочвенность обвинений возмутила Тому. Было бы время на эти измены. Она работала на износ. Возвращаясь домой, успевала только покушать приготовить и валилась спать. Потом она решила, что обвинения супруга можно повернуть себе на пользу. Пускай он увидит, что она, всё-таки, женщина, а не кухарка или домохозяйка. Или ломовая лошадь. Но, как оказалось, решение это было фатальным.

Спустя некоторое время, путем нехитрых рассуждений, она выяснила, что Ларри, устав от придирок, решил, что рога в этой семье должны расти не только у него. Свечку Тамара не держала. Но какие-то звонки, переписки, длительные отъезды. Тома понимала, что сейчас они поменялись местами, а она не хотела идти проложенной Ларри тропой, чтобы он сказал ей: «Вот видишь, теперь ты понимаешь, как я себя чувствовал, когда ты задерживалась на работе».

Приняв следующее решение, она собственными руками превратила канаву между ней и мужем в пропасть. Она решила, что ей нужен любовник. Ей тоже хотелось тепла. Ей хотелось ласки. В конце концов, ей хотелось, чтобы с ней обращались как с женщиной, а не как с соседкой по комнате.

О разводе в тот момент она не думала. Она думала лишь о том, чтобы сохранить семью ради сына. Артуру нужны папа и мама. Но и чёрствость мужа терпеть больше не было никаких сил.

Всё, что нужно было, это принять ухаживания одного из клиентов. Мужчина, на шесть лет старше её. Он был наполовину русским, наполовину армянином, и его внешность объединяла эти две нации. Его фигура была непропорциональна, а большой нос выделялся на фоне остальных частей лица. У него была семья: жена и две дочки. Но он был чертовски обаятельным и состоятельным, и, в то же время, таким романтичным.

Тамара с головой окунулась в эту интрижку. С ним она чувствовала себя желанной. Не предметом мебели, а объектом восхищения. Она не знала, что говорил семье её избранник, но ей самой даже не пришлось придумывать оправдания: она задерживалась на работе и работала по выходным. Как и раньше.

Оказавшись снова счастливой, она забыла о самом главном, о своей семье. И, что самое плохое, она ни от кого не скрывала, что у неё есть любовник. Естественно Ларри не мог стерпеть такого откровенного плевка ему в лицо и подал на развод. И, как показалось Тамаре, он это сделал с чувством облегчения.

Она сама, будучи ещё в запретной связи, легко пошла на это решение. Их развод проходил через суд, который был всецело на стороне Тамары. Но между собой супруги ничего не делили. У Тамары была отдельная квартира, пускай и однокомнатная против двухкомнатной у Ларри. Но она забрала у мужа всю мебель и бытовую технику, в которой нуждалась, и забрала машину. Ларри осталась опустевшая двушка. Насчёт алиментов они договорились полюбовно, и в случае уклонения, Тамара сказала, что суд узнает не только о неуплаченных алиментах, но и о его источниках дохода. До сих пор алименты поступали исправно.

Но Тамара знала точно: если бы она сама не давила на Ларри, он бы, даже ради своего сына, палец о палец не ударил. Она его хорошо выучила за одиннадцать лет их совместной жизни. Более хладнокровного и, пожалуй, чёрствого человека, чем её бывший муж, она не встречала никогда.

Вода в кастрюле закипела, и Тамара высыпала в воду пельмени. Некоторое время она постояла у плиты, помешивая, чтобы они не слиплись, а потом вернулась к группам в Whatsapp’е.

Тамара тоже испытала облегчение, расставшись с Ларри. Их семейная жизнь радости никакой не приносила. Единственный, кто переживал по этому поводу, это их сын Артур. И Тамара обратила внимание на сына только тогда, когда осталась с ним наедине.

Ей было горько от того, что они с Ларри оказались безответственными родителями. Эгоцентричные, думающие только о собственном благополучии, не умеющие отвечать за свои поступки взрослые дети.

Сколько долгих часов проводили они с мальчиком в разговорах об их будущем. Сколько раз он спрашивал её о папе. Сколько раз она ему врала. И сколько раз слышала, как он тихонько плачет в подушку.

Они забыли о том, что ребёнок тоже человек. И пускай он не всё понимает, зато всё чувствует.

Конечно, спустя некоторое время Артур успокоился. Она видела, что ему нравится жить здесь: в этой квартире, и в этом районе. Им было спокойно друг с другом. Вдвоём против целого мира.

Она также видела, что Артур отдаляется от отца, понимая каким-то шестым чувством, что папе он не нужен. Втайне от всех Тамара радовалась, что сын встал на её сторону.

Вода в кастрюле снова закипела. На запах готовящегося блюда пришла кошка по кличке Габриэлла, чисто чёрная, бомбейской породы с яркими жёлтыми глазами. Ей было почти два года. Тамара купила её сразу после расставания с Ларри, который животных терпеть не мог. Теперь Габби была полноценным членом семьи.

До этого она спала, вероятно, спрятавшись в коробках на шкафу. А теперь, потягиваясь и выгибая спинку, шла на кухню, в ожидании, что ей перепадёт что-нибудь вкусное.

Тамара не стала отказывать кошке в том, чтобы она съела своё любимое лакомство и высыпала ей в миску кошачий корм из пакетика.

Переехав в другой район и отдав себя воспитанию сына, Тамара, по иронии судьбы, стала реже встречаться со своим любовником, хотя возможностей для этого стало больше. В итоге, всё закончилось тем, что он вернулся к своей семье, а Тамара осталась без поддержки мужчины. С тех пор у неё был только секс, да ещё и с коллегой. Плохо, конечно, но потребность в сексе это тоже потребность.

Переписываясь в Whatsapp’е со знакомыми по группам, она слышала звук игры, доносившийся из комнаты. Опять сын GTA запустил.

Она зашла в комнату. Сын сидел на диване с джойстиком в руках.

– Сынок, иди мой руки. Почти всё готово.

– Сейчас, мам.

Тамара знала, что «сейчас» может растянуться до десяти минут, поэтому предупредила заранее. Так и получилось, мальчик поставил игру на паузу и пошёл в ванную только минут через пять.

Она уже слила воду из кастрюли, добавила в пельмени сливочного масла и перемешивала их.

– Мам, можно я после ужина немного погуляю? – спросил Артур, зайдя на кухню.

– Погуляй. Только домой не позже девяти.

– Хорошо.

– Достань из холодильника сметану с майонезом.

Мальчик развернулся и побежал в коридор. Тамара разложила вкусно пахнущие пельмени по тарелкам и поставила их на стол.

Прежде чем они сели ужинать, Тамара сказала:

– Сынок, мы с тобой завтра съездим к одной женщине, она тебе кое-что расскажет. Хорошо?

– Хорошо. А что за тётечка, мам?

– Пускай это останется секретом до завтра. Приятного аппетита.

Артура больше волновала встреча с Ирой, чем какая-то там тётенька, поэтому он большого интереса не выразил.

– Приятного аппетита, мам.